Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3130
правок
Изменения
Нет описания правки
'''''– Перевод ”Рубрики Апокалиптика”'''''
=== '''Глава первая''' ===
=== '''Глава вторая''' ===
Верен знал, что все солдаты 232-го ничуть не разочарованы. Лишь немногие из них когда-либо видели космодесантников, да и то издалека.
Адъютант Аквилия шагнул вперёд с покрытым изысканным орнаментом полковым знаменем. Золотая аквила сверкала на древке над резной крестовиной из кости. Само знамя было плотно свёрнуто и скреплено запонками. Адъютант припал на одно колено и протянул знамя командиру 232-го, который жестом приказал молодому офицеру, полному благоговейного страха аквилиферу полка, выйти вперёд и забрать знамя.
После воодушевляющего кивка легата молодой аквилифер начал дрожащими руками вытаскивать запонки из знамени. Он поднял его высоко в воздух, чтобы знамя развевалось. Открылся гобелен такой красоты, что среди солдат раздались восхищённые вздохи. Чудесный образ крылатой святой мученицы Амелианы – официальной покровительницы подразделения – был выписан золотыми и серебряными нитями на голубом фоне. В верхнем левом углу была полковая эмблема и символы сорока походов долгой истории подразделения. На тыльной стороне знамени серебряными нитями были написаны имена каждого легата, который вёл подразделение в битву – всех трёхсот семидесяти четырёх.
Наконец, Белый Консул отдал честь 232-ему и зашагал обратно в шаттл. Охваченный благоговением Верен наблюдал, как ”Аквила” возносилась к ”Крону” подобно ангелу, который возвращался на небеса.
На борту ”Аквилы” брат Аквилий барабанил пальцами по подлокотнику, . – Где проконсул?
– Увы, я не могу сказать, коадъютор, – произнес сильно аугментированый помощник Аквилия. Соправитель глубоко вздохнул.
Даже с расстояния в несколько сотен километров станция была колоссальной. По сравнению с ней золотой шаттл был совершенно незначительным. Аквилий видел в доках форта десяток кораблей имперского флота класса эсминец и выше. Даже два линейных крейсера боевой группы Хекс, ”Виа Люций” и ”Виа Крурий”, казались карликами по сравнению с ”Кроном”, хотя в длину были больше трёх километров.
Взор Аквилия задержался на широких посадочных палубах и рядах орудийных батарей, которые усеяли закрытые мощными щитами бока станции.
Аквилий отвернулся и кивнул.
Два часа спустя, когда его разум онемел от встреч с бюрократами и адептами Министорума, брат Аквилий шёл по ярко освящённому коридору в глубине звёздного форта ”Крон”. Он остановился и прижал ладонь к матово-чёрной сенсорной панели. Противоударные двери с шипением распахнулись, и Аквилий вошёл в тренировочные залы.
Осторий поднял с оружейной стойки тяжёлый двухголовый молот.
Тренировочные сервиторы вновь активировались.
Но Кассию они казались вечностью.
=== '''Третья Глава.третья'''===
Вздымающийся почти на пятьдесят метров в высоту наблюдательный портал Санктум Корпус давал беспрепятственный обзор ”Круциус Маледиктус”. Построенный в виде замка корпус громоздкого линкора казался городом – целым районом Сикаруса, который оборвал корни и взлетел. Над корпусом вздымались десятки служащих контрфорсами кафедральных соборов, которые чередовались со шпилями, сверкающими куполами и гротескными статуями. Многослойные ряды защитных батарей и орудийных турелей, полускрытые за десятиэтажными альковами, выступали из бортов подобно ощетинившимся шипам.
– Ты не заставишь меня нарушить перемирие Санктум Корпус, – произнёс Анкх-Илот, – В твоих словах нет ничего, кроме яда и желчи.
– О? Прошу, просвети меня, – сказал Анкх-Илот.
– Первая вещь, которую ты сказал по делу, – произнёс Белагоса.
Мардук проглотил свой гнев.
Почётный караул Белагосы ответил тем же, демоны в их телах напряглись, чтобы разорвать оковы, и ждали лишь ключевого слова хозяина, которое их освободит.
– Ты всё такой же трус, – сказал Белагоса.
Экодас разорвал контакт внезапно и болезненно. Мардук вцепился в ограждение кафедры, когда на него обрушилась волна головокружения. Он чувствовал себя физически выпитым до дна, а в голове зудела тупая боль.
Узнал ли Экодас нечто важное? Прознал ли он об обещании Мардука Эребу и о шокирующих подозрениях, которые были у Первого Капеллана?
– Отнюдь, – произнёс Сарабдал, – Будь осторожен. Нечто скрывается в тенях.
– <nowiki>''Своему делу?''</nowiki> Я не... – сказал Мардук.
<br />
=== '''Глава четвертая''' ===
Буриас быстро шагал, чтобы поспеть за кровным братом, когда они неслись по коридорам ”Инфидус Дьяволус”.
Несущий Икону покосился на лицо Мардука, которое было подобно маске бешенства.
Ревели сирены, готовились к запуску ”Буревестники” и ”Громовые Ястребы”. Пробудились ”Клешни Ужаса”, чьи демонические сущности возбудила возможность столкновения в случае потенциальных абордажей. Боевые братья Воинства занимались последними приготовлениями, скорбно изрекая катехизисы осквернения и воздаяния.
Молчание Мардука требовало большего.
-Буриас, тебе я доверяю меньше, чем большинству, – возразил Мардук.
Одержимый воитель выглядел оскорблённым, . – Я – твой верный товарищ и друг. И всегда был.-– Тёмному Апостолу не нужны друзья.-– Я всегда был и буду тебе верен, – произнёс Несущий Икону, – а пока...-– Буриас, не считай меня глупцом, – рявкнул Мардук, – Ты верен лишь до тех пор, пока это выгодно тебе. Я это знаю. И ты знаешь. Не надо притворства.
Долгое мгновение они пристально смотрели друг на друга, а затем Несущий Икону опустил глаза.
Глубоко в кормовой части ”Инфидус Дьяволус” находились залы, которые были отведены под мастерскую магоса Дариока-Гренд’аля. Они были тесным и гнетущими, набитыми украденными механизмами, техноприборами, приведёнными в негодность сервиторами, брошенным оружием и всевозможными машинами. Вдоль стен стояли ряды цилиндров, которые наполняла кровавая амниотическая жидкость. Внутри качались плоды экспериментов магоса – отвратительные сплавы живой плоти, металла и демонических сущностей. Среди груд механизмов ползали другие продукты его энтузиазма – тошнотворные недоноски, которые корчились и стонали.
Некогда Дариок был последователем Марсианского Культа Механикус – техномагосом, который поклонялся так называемому Омниссии, Богу в Машине. Теперь же он превратился в нечто гораздо большее. Дариока-Гренд’аля.
Тело было скрыто под чёрным балахоном, чьи края окаймляла бронзовая нить. Из глубин капюшона сверкал красный окуляр. Громоздкий, как один из Помазанников в терминаторских доспехах, Дариок-Гренд'аль двигался механически, как на ходулях. Четыре огромных суставчатых руки тянулись от сервоупряжи, которая была закреплена на туловище, одна пара сгибалась через плечи подобно хвостам пустынного арахнида, а другая тянулась по бокам как клешни. За порченым магосом тянулась пульсирующая гроздь пуповин и полуорганических кабелей, которые были подключены к позвоночнику.
На столе перед Дариоком-Гренд’алем распластался раб со связанными руками и ногами. Магос работал над телом, с хирургической точностью вырезая и анатомируя плоть и органы. Мускулы обнажились на теле стонущего от муки раба, с которого была содрана большая часть кожи.
Ряды мозгоблоков, чьи лобные доли пронзали тонкие иглы, находились в колбах-шарах внутри рефрижераторных баков. В любое время до пяти мозгов было подключено к телу магоса, которые побирались в соответствии с текущими потребностями.
Освобождённый от жалких моральный ограничений, совращённый магос открыл для себя целую научную вселенную, которая раньше была запретна, и теперь трудился с маниакальным пылом.
Разумные машины, ксенотех, меходемонические сплавы, экспериментальное основанное на варпе оружие, машины, использующие энергию Имматериума как источник энергии – всё то, что раньше считалось еретически, богохульным, запретным как фундаментально несовместимое с почитанием Омниссии извращение... Ныне ничто из резких бескомпромиссных эдиктов Марса не было важно для Дариока.
Когда совращённый магос погружался в работу, его серворуки, мясистые протуберанцы и щупальца механодендритов действовали независимо друг от друга. Дариок-Гренд‘аль не нуждался в отдыхе и добывал необходимое пропитание из тел рабов. Магос трудился день и ночь. Уже давно удалили кодовые ингибиторы Механикус, которые были имплантированы в его ствол мозга, и Дариок-Гренд‘аль осознал масштаб открывшихся для него областей науки – работы было достаточно для тысячи жизней.
Всё это было неважно для Иншабэля Кхареша, колдуна из Чёрного Легиона. Лишь устройство интересовало посланника, которого лично выбрал Повелитель Войн Абаддон.
Лицо колдуна было бесцветным. Под кожей непрерывно двигались чёрные щупальца рун Хаоса. Волосы были прямыми, длинными и бледными как паучий щёлк. Переливающийся блеск сапфировых глаз был ещё более завораживающим на фоне бесцветного оттенка кожи и волос.
Колдун пристально смотрел на устройство.
Оно неподвижно висело в воздухе, удерживаемое лучом красного света. То была совершенная серебряная сфера размером примерно с сердце неаугментированного человека.
Регулятор Связей.
Сферу окружали три огромных обруча из чёрного металла. На каждом были вырезаны иконы и руны мощи Хаоса. Именно эта конструкция подчиняла устройство воле Несущих Слово. Сейчас кольца были неподвижны. Они начинали вращаться лишь в момент активации сферы.
Магос остановился. Лишь на мгновение, но этого было достаточно, чтобы показать Иншабэлю, что его услышали.
В сопровождении Первого Послушника и Корифея вошёл Мардук.
– Как сегодня Дариок-Гренд‘аль? – спросил Тёмный Апостол. – Дариок-Гренд'аль, – сказал Дариок-Гренд'аль, – имел крайне интересную беседу с Иншабэлем Кхарешем, лордом-колдуном из Чёрного Легиона, ранее из Сынов Гора, ранее из Лунных Волков, генетическим потомком Повелителя Войн Гора Луперкаля<br />– О? – спросил Мардук, – и о чём же просил рассказать колдун? – Падший магос рассказывал мне, что он ещё не достиг даже десяти процентов потенциальной энергии Регулятора Связей, – вмешался Кхареш, – Его потенциал просто… завораживает.-– Я вижу, – сказал Тёмный Апостол.-– Иншабэль Кхареш, лорд-колдун из Чёрного Легиона, – начал магос.-– Я знаю, о ком ты, – перебил его Мардук.-– ... проинформировал Дариока-Гренд'аля, что Повелитель Войн Абаддон – покровитель многих адептов Тёмных Механикус и культов облитераторов, – сказал Дариок-Гренд'аль, – Он думает, что Дариок-Гренд’аль найдёт для себя много полезного, если Повелитель Войн станет его покровителем.-– Да ну, – сказал Мардук.
Иншабэль Кхареш лишь пожал плечами без страха перед Тёмным Апостолом.
Тот не стал отпускать смертоносный артефакт, и на мгновение Тёмный Апостол и колдун сцепились, не желая отступать. Наконец, Иншабэль пожал плечами и разжал руки.
В миллионный раз за несколько последних месяцев Тёмный Апостол проклял тот день, когда Совет Сикаруса согласился позволить колдуну сопровождать 34-ое Воинство.
Хотя Несущие Слово и Чёрный Легион некогда были близки, большая часть доброй воли и братского уважения испарилась после смерти Гора. Пусть Абаддон и сам претендовал на титул Повелителя Войн, но это не давало ему уважения, которое XVII Легион испытывал к Гору. Конечно, мощь Чёрного Легиона была несравненной – они превосходили Несущих Слово десять к одному – но многие из XVII Легиона считали его лишь бледной тенью былой славы, а самопровозглашённого Повелителя Войн – достойным презрения. Впрочем, мало кто сомневался, что Чёрный Легион станет главной опорой последнего крестового похода против ненавистного Империума, а поэтому Несущие Слово помалкивали.
Мардук жалел о присутствии Иншабэля на его корабле. Он ненавидел самодовольный насмешливый блеск кристаллических глаз недоноска, когда тот наблюдал за ежедневными ритуалами 34-го Воинства или изучал работы Дариока-Гренд’аля над устройством Регулятора Связей.
Возможно, что больше всего Мардук ненавидел тот факт, что от него не зависела жизнь кого-то на борту ”Инфидус Дьяволус”.
Он обратил внимание на искажённого магоса.
Дариок-Гренда'аль склонил голову на бок и с нездоровым любопытством тыкал безжизненное тело раба. Щупальца продолжали прогрызать себе путь через внутренности, жуя, чавкая и глотая. Состоящие частично из металла, частично из живых тканей, частично из демонической сущности, механодендриты были волнистыми, вьющимися и наполненными собственной жизнью.
От совращённого магоса исходил сильный запах Хаоса, и, хотя крайне аугментированное тело полностью скрывала тяжёлая чёрная ткань, Мардук видел, как она вздувалась и опадала, корчилась изнутри, пока тело Дариока-Гренд’аля непрестанно изменялось.
Мардук улыбнулся при виде того, как сильно изменился магос, превратившись из существа порядка, однообразия и структуры в истинное порождение Хаоса.
Ступенчатые ярусы поднимались по краям тёмной круглой комнаты. На мраморном полу был изображён символ Империума, двуглавый орёл, но остальная часть зала была лишена украшений. Высокий сводчатый потолок поддерживали мраморные колонны. Стены поднялись, скрывая всё за его пределами, а фотохроматические панели были затемнены: под прямыми солнечным лучами было бы сложно различить собравшиеся в зале голографические фигуры.
Всего на круглых ярусах стояло больше сорока силуэтов, наиболее высокопоставленные из которых располагались внизу. Лишь десять находились в зале физически, включая самого Аквилия и Проконсула Остория в полном боевом облачении. Остальные шестеро были офицерами Боросской Имперской Гвардии и командирами Имперского Флота, который был размещён на звёздном форту ”Крон”.
Аквилий узнал легата и префекта Боросского 232-го, которых видел на смотре. Пусть они не обладали высоким положением и стояли на верхних ярусах, но послужной список 232-го был безупречен, а верховный легат Боросской Гвардии лично подал прошение об их присутствии. Осторий неохотно удовлетворил прошение, и Аквилий был рад видеть, что легата сопровождает префект Верен. Коадъютор видел в этом человеке нечто подобное гордости Белых Консулов. Досадно, что гвардеец был слишком стар для принятия в орден, ибо Аквилий верил, что из Верена бы вышел отличный космодесантник.
На разных ярусах стояли ещё тридцать фигур – голограмм, одноцветных проекций тех, кто находился слишком далеко, чтобы присутствовать лично. Много пробелов было на ярусах: присутствовали лишь высокопоставленные люди, которых удалось созвать за такой короткий срок. На расстоянии одной или двух ступеней от пола находились адмиралы и лорды-главнокомандующие, а выше стояли высокопоставленные офицеры Комиссариата и представители Экклезиархии.
Некоторые изображения были яснее остальных. Часть внешне казалась полностью цельной, если не считать одноцветной окраски. Другие были подобны бестелесным и просвечивающим призракам, а остальные расплывались от статики и тряслись от несовпадения времён, движения их ртов не совпадали с речью.
На самом нижнем уровне находились ангелы смерти Императора – Адептус Астартес. Все принадлежали к Адептус Прэсис – братству орденов, которое было создано исключительно для защиты от вторжений из Ока Ужаса. Они составляли первую линию обороны против обитателей адского царства и отвечали на любую угрозу болтером, цепным мечом, непоколебимой верой и праведной яростью.
Некогда было двадцать орденов Адептус Прэсис, но ныне их осталось восемнадцать. Один истребил архиврагАрхивраг, а другой, что вызывало ещё больший шок, заклеймили Экскоммуникатус ТрэйторусТрайторис.
Взор Аквилия задержался на круге августейших космодесантников.
Великие Магистры, старшие капитаны, библиарии, капелланы... Здесь присутствовали все представители Адептус Прэсис. Коадъютор никогда не присутствовал среди столь высокопоставленных Астартес.
Великий Магистр Примерных Десантников, на чьих щёках в соответствии с традициями были вырезаны зеркальные шрамы, стоял вместе с капитанами Железных Когтей, которые варварски выглядели в своих обвешанных шкурами силовых доспехах, но были абсолютно преданы Империуму. Верховный Библиарий замкнутых Кающихся Братьев находился рядом с капитаном Первой Роты Несгибаемых Рыцарей, чей покрытый орнаментом доспех усеяли печати чистоты и свитки обетов. Скрытый под капюшоном член Багровых Кос стоял в стороне от остальных, ибо таков был путь его ордена. Коадъютор не мог определить его ранг.
Наконец, взор Аквилия упал на двух последних воителей Астартес, достопочтимых Великих Магистров Белых Консулов: Кимара Гидиаса и Тита Валенса.
У Белых Консулов был не один Великий Магистр, а два, что было редкостью среди Астартес. Один патрулировал границы Ока Ужаса или принимал участие в священных войнах, пока другой находился на родном мире ордена, Сабатинэ, и правил Белыми Консулами из крепости-монастыря высоко в горах. Консулы были разбросаны по широкой территории, боевые братья и роты располагались более чем в пятидесяти системах одновременно. Ордену хорошо служило наличие двух соправителей, ибо Великий Магистр, занятый на линии фронта, мог полностью сконцентрироваться на текущих задачах и быть уверен, что орденом эффективно управляют.
Великие Магистры резко отличались как внешне, так и манерами.
Кимар Гидиас, который почти двести лет являлся Великим Магистром и ныне надзирал за действиями ордена с Сабатинэ, был суровым воителем с угловатым лицом. Гидиас, чей взор был пронзителен, а проницательность остра, являлся стратегическим гением: его понимание течения битв и политики в системах, за которым надзирали Белые Консулы, было безупречным и воодушевляющим. Длинный плащ был надет на Кимара, чью плешивую голову венчал металлический лавровый венок.
За века Гидиас принёс Белым Консулам в бессчётных войнах величественные победы, которые были навеки запечатлены в анналах ордена. Неофиты и инициаты Белых Консулов изучали исполненные совершенства стратагемы Кимара, который прославился способностью предугадывать действия врага, часто на десяток шагов вперёд. Стратегические планы, сплетенные из сложной и часто ставящей в тупик сети атак и контрударов, финтов и быстрых передислокаций, вновь и вновь приносили нежданные победы. Проницательность Кимара выходила далеко за кругозор обычных боевых братьев, поэтому Аквилий изучал каждую битву, за ходом которой надзирал Гидиас.
Там, где Кимар Гидиас был худым и похожим на ястреба, Великий Магистр Тит Валенс был широкошеим воином, чьё массивное тело казалось ещё больше в экзоскелете терминаторского доспеха. Лицо было широким и грубоватым, а коротко стриженые волосы белыми как песок с серыми прядями, тогда как у Гидиаса они были белыми и быстро выпадающими. На левом наплечнике находился Крукс Терминатус – носимая на каждом терминаторском доспехе святая икона, внутри которой находился крошечный фрагмент золотых доспехов, в которых десять тысяч лет назад ходил сам Император. На правом был символ ордена, сверкающая синяя голова орла, а на нагруднике был изваян блистательный двуглавый орёл, каждое перо которого вырезали безупречно точно.
Стратегический гений Гидиаса возник из комбинации природного таланта, напряжённого обучения лучшими умами Белых Консулов и Ультрадесантников в юности, и накопленных за всю жизнь знаний и опыта. Сила Валенса находилась в инстинктивном понимании хода и течения битв.
Пусть Великий Магистр Тит Валенс и был хорошо образован и классически тренирован, как большинство одарённых Белых Консулов, его истинные таланты, насколько понимал Аквилий, заключались во врожденном понимании боевых действий и психологии. Казалось, что Валенс всегда знает точный момент, когда надо усилить атаку, чтобы деморализовать врага, или когда строй близок к прорыву и нуждается в укреплении. Тит, вдохновляющий и выдающийся, вёл орден с передовой и мог обратить поражение в звучную победу одним своевременным натиском.
Аквилий идолизировал Гидиаса, надеясь однажды превзойти его стратегический логический разум. Проконсул Осторий был пылким сторонником Тита Валенса.
Коадъютор внимательно слушал, когда Осторий время от времени рассказывал о сражениях, в которых он бился бок о бок с Великим Магистром. В такие мгновения глаза Проконсула сияли, а Аквилий мог представить битву перед своим мысленным взором так ясно, словно был там. Он чувствовал трепет, который Осторий испытывал, когда Валенс вновь и вновь устремлялся в брешь на Перевале Деланока и героически сплотил тридцать боевых братьев Белых Консулов. Они продержались шестьдесят два дня против десяти тысяч и отчаянно удерживали позиции до тех пор, пока прибывшие подкрепления из 6-ой и 9-ой рот не обошли с флангов врага, который был беспощадно выкошен между точными секторами огня.
В зале воцарилась тишина, ибо все присутствующие члены совета внимательно слушали проконсула.
Осторий кивнул командору Боросского Военного Флота, который прочистил горло и заговорил.
-Позитивное совпадение с линейным кораблём типа ”Инфернус”, – слова командора вызвали вспышку перешёптывания и оцепенения, – Одним из семи, которые когда-либо запускали из кузничных доков Бальтазара XIX. Неэффективная конструкция. Впрочем, чудовищно мощная. Мы обнаружили, что отклик-сигнатура этого ”Инфернуса” совпадает с ”Пламенем Чистоты”.
Осторий поклонился Железным Когтям, а затем продолжил.
-Судя по количеству засечённых нами кораблей, я смею предположить, что на Борос направляется пять или шесть Воинств Несущих Слово, – сказал Осторий.
Аквилий был впечатлён. Белые Консулы обладали могучим флотом с пятью огромными боевыми баржами и более чем десятком ударных крейсеров. Более двух третей флота всегда бороздило границы Ока Ужаса, бдительно ожидая вторжения. То, что четыре из пяти почитаемых боевых барж ордена, ”Божественная Красота”, ”Праведная Ярость”, ”Меч Истины” и ”Меч Освобождения”, были перенаправлены в систему Борос вместе с практически всем орденом Белых Консулов, говорило о масштабе угрозы, которую представлял враг.
Он хочет оказаться на ”Неумолимом”, осознал Аквилий, услышав нотку горечи в голосе проконсула. Ему бы больше хотелось быть вместе с братьями 5-ой роты и сражаться с врагом, чем беспомощно находиться здесь, наблюдая за битвой на голопалубе звёздного форта.
Аквилий не был уверен, согласен он или нет, но не стал озвучивать свои сомнения. Несущие Слово были известными фанатиками, но не идиотами.
По ходу совещания появилось ещё несколько голограмм, включая Астартес на нижнем ярусе. Двое были капитанами Белых Консулов – капитанами 5-ой и 2-ой рот. Аквилий подтянулся под взглядом своего прямого начальника – капитана 5-ой роты Марка Децима.
Рядом с остальными братьями Адептус Прэсис материализовалась мерцающая голограмма Великого Магистра Подавителей. По его лицу расплескалась кровь, а на доспехе были следы недавней битвы.
Но лишь при появлении последнего сердце замерло в груди коадъютора.
Новоприбывший был облачён в покрытый орнаментом терминаторской доспех уникального для своего ордена образца. То был выглядевший воистину древним и держащий в руках огромную силовую алебарду гроссмейстер охотников на демонов – Серых Рыцарей. Астартес, на лоб которого была нанесена благочестивая татуировка, представился Гроссмейстером Хавашином. Он кратко уведомил совет, что полная рота его братьев встретиться с остальными в системе Борос, дабы противостоять угрозе Несущих Слово. Затем его голограмма мгновенная исчезла.
Ордена Адептус Прэсис поклялись оказать поддержку и прислать доступные роты. Для их поддержки был перенаправлен Боевой Флот ”Горгона”. Были выработаны последние детали плана обороны. Боросский Оборонительный Флот, усиленный ударными крейсерами 2-й и 5-й рот Белых Консулов, уже мчался на полной скорости к плотному скоплению астероидов, Траянскому Поясу, который разделял систему Боросские Врата. Ожидалось, что противник совершит переход через варп-выход за пределами поля. Если враг не попытается прорваться сквозь Траянский Пояс, то Боросский Флот дождётся большей части флотилий Адептус Прэсис и опустошительный огневой мощи крепости ”Тёмная Звезда”, которая сопровождала Боевой Флот ”Горгона”, а затем устремиться в бой. Если Несущие Слово попытаются прорваться через Траянский Пояс, усеянный минами и защитными установками, то Боросский Оборонительный Флот вступит в бой и измотает противника, который будет по частям выбираться из пользующегося дурной славой астероидного скопления.
Со стабильными червоточинами можно было вычислить точный момент прибытия подкреплений, поэтому Боросский Оборонительный Флот уверенно вступит в бой, точно зная, когда придёт помощь. Если всё пройдёт по дотошно детализованному и скоординированному плану, который принял совет, то враг вступит в бой с сильно уступающим по численности Боросским Оборонительным Флотом и будет уверен в победе.
Вся мощь имперских подкреплений будет накапливаться прямо за вратами до тех пор, пока враг полностью не вступит в бой. Тогда флот вырвется из варпа и обрушится на противника с флангов.
Это было рискованной авантюрой, которая требовала совершенной синхронизации и ставила Защитный Флот Бороса Примы и сопровождающие его ударные крейсера 2-ой и 5-ой рот Белых Консулов в неудобное положение.
Однако это казалось достойным риском. Если бы они показали полную силу слишком рано, то рисковали бы спугнуть флот врага и упустить шанс уничтожить большую армию ненавистных Несущих Слово.
-Какого Уризена? – зарычал Мардук из-за командной кафедры мостика, когда толстый кусок искорёженного металла размером с городской блок отскочил от носа с нервирующим визгом передних щитов, – Доложите.
– С возвращением, Апостол, – прорычал Первый Послушник Ашканез.
Первый Послушник Ашканез стоял на расстоянии пяти метров, направив мелтаган точно на Мардука. Это оружие задумывалось как противотанковое. На такой дистанции даже терминаторская броня мало помогла бы.
– Сведем, – ответил Мардук. – И это наверняка будет интересный день.
'''Восемнадцатая глава'''
– Запустить варп-двигатель, – распорядился Мардук, не отводя глаз от великолепной панорамы творившегося за изогнутой обзорной палубой разрушения. – Задать координаты Сикаруса. Мы возвращаемся домой.
== '''Эпилог'''==