Задача: Очистить / Mission: Purge (аудиорассказ)
Гильдия Переводчиков Warhammer Задача: Очистить / Mission: Purge (аудиорассказ) | |
|---|---|
 | |
| Автор | Гэв Торп / Gav Thorpe |
| Переводчик | Sergestusque |
| Издательство | Black Library |
| Входит в сборник | The Space Marines Script Book Vol. II |
| Год издания | 2012 |
| Подписаться на обновления | Telegram-канал |
| Обсудить | Telegram-чат |
| Скачать | EPUB, FB2, MOBI |
| Поддержать проект
| |
| Следующая книга | Миссия: уничтожить / Mission: Annihilate |
Караул Смерти:
Артемид — капитан Караула Смерти, до вступления — капитан ордена Мортифакторов;
Харик Громовой Клык — брат Караула Смерти, до вступления — Космический Волк;
Лавест — брат Караула Смерти, до вступления — Белый Консул;
Урбино — брат Караула Смерти, до вступления — Кровавый Ангел;
Секор — брат Караула Смерти, пилот.
Прочие:
Иссери — вольный торговец, капитан судна «Летучий голландец».
Авторское предисловие
Давным-давно, во времена, когда кометы стирали с лица земли динозавров, я работал в дизайнерской студии Games Workshop на должности разработчика игр. Одной из игр, над которыми я трудился в качестве ведущего разработчика, была Inquisition — настольная игра в формате 54 мм про сражения между небольшими отрядами, которая подробно освещала теневую сторону Империума, а именно Инквизицию и её союзников. Помимо самой игры, была еще линейка очаровательных крупных 54 мм миниатюр, и не включить в этот ряд космических десантников было бы настоящей халатностью с точки зрения закона.
И вот передо мной встала задача ввести в Inquisitor космических десантников таким образом, чтобы они соответствовали духу игры. Естественным выбором являлись Серые Рыцари — психически одаренные охотники на демонов высшего порядка. Но Inquisitor должен был принести что-то новое, показать хорошо известные имперские архетипы по-иному.
Не так уж и сложно увидеть, что Ордо Еретикус ассоциируются с Сестрами Битвы, у Ордо Маллеус есть Серые Рыцари, но вот охотники на чужаков из Ордо Ксенос не имели характерных военных союзников или собственной Военной палаты. Я хотел чего-то, что стояло бы между крайностями Сестринства и Серых Рыцарей — где-то между полноценной Военной палатой и воинской ассоциацией. Inquisitor делала упор на небольшие отряды, а не на огромные армии, значит, это могло быть чем-то вроде истребительных команд (концепт Ордо Ксенос к тому времени уже устоялся), возможно.
Также стоял вопрос о персонажах. Те, которых мы создавали для Inquisitor, являлись образцами, которые игроки могли использовать в качестве шаблонов для создания собственных. Мои космические десантники должны были быть специализированными, но не уникальными. В связи с этим, я хотел чтобы коллекционеры и игроки с армиями Космического Десанта из Warhammer 40000 могли использовать воинов из того же ордена для создания отрядов Инквизиции.
И, конечно же, решением этой специфической задачи стал Караул Смерти. Данная организация была связана древними договорами и клятвами со множеством разных (безымянных!) орденов, и в свои ряды она набирала десантников со всей галактики. Иногда караульные выполняли особые задания, иногда их привлекали для помощи в качестве грубой силы.
В книге правил Inquisitor был такой персонаж как брат-капитан Артемид, и первоначально бэкграунда по нему было лишь на один абзац, однако затем история персонажа обросла деталями благодаря статье в White Dwarf. Оригинальный текст гласит, что Артемид возглавляет истребительные команды сам (это намекает на тот факт, что отряд, в котором есть и инквизитор, и космический десантник, стал бы практически неостановим), но я также считал капитана Караула Смерти чем-то большим, нежели просто боевым командиром. Как и инквизитор, он обладал нюхом на неладное, был способен самостоятельно проводить расследования и выявлять угрозы. Он не был просто оружием, которое спускали с цепи.
Именно такой посыл у Mission: Purge. Когда меня попросили написать аудио-рассказ на тему Караула Смерти, мне показалось вполне естественным вернуться к своему творению тринадцатилетней давности и выпустить его на свободу. И, как мы с вами увидим, самым выдающимся умением Артемида, судя по всему, является попадание в передряги…
Сцена один — «Теплый прием»
(Действие происходит на борту космического корабля, вокруг звуки приглушенного шипения, лязга механизмов и низкого грохота. Остывающий металл скрипит и гудит).
Четыре гигантских воина заполонили своей массой пусковой отсек. Каждый был облачен в черные доспехи. У троих из темного тона выбивались лишь наплечники — один был покрашен в серебро, другой нес цвета их ордена. Четвертый же с головы до пят отливал чернотой воронового крыла.
Стоящий за спинами воинов вооруженный транспортник с незаглушенным двигателями занимал оставшееся пространство зала.
Человек, который их встречал, был худощавым, а надетый китель еще больше подчеркивал его хрупкое телосложение. Одеяние было соткано из тяжелой материи синего цвета и богато украшено лентами и золотыми застежками. Возможно, подобная вычурность симулировала внешний вид представителей военного командования, а может все-таки была заработана должным образом на службе в полку Имперской Гвардии. Тонкое лицо мужчины несло на себе шрамы возле возле правого глаза и уха, что подтверждало последнее предположение.
Артемид обнаруживал все мелочи без особых усилий, также заметив подергивание правой руки. Поврежденное сухожилие или нервы?
Мужчина вошел в пусковой отсек один, но оставил в коридоре снаружи вооруженных людей. Выглядело противоречиво, как и поведение человека. Силовики расположены достаточно близко, чтобы по сигналу организовать возможное сопротивление, однако встретивший воинов мужчина не привел с собой солдат в пусковой отсек.
Иссери: Меня зовут Ванор Кемпт Иссери, и я являюсь капитаном «Летучего голландца». Чем я обязан чести подобного визита?
Артемид: Брат-капитан Артемид. Я прибыл с распоряжением о том, что ваш корабль не будет пришвартован к орбитальной станции Плексиаса. Вы остановите движение и дадите моему отделению провести осмотр судна.
Иссери: Четыре космических десантника для досмотра судов это слегка перебор, разве нет? По какому праву вы требуете инспекции судна, тем самым отрывая вольного торговца от его законной деятельности? Я не выказываю неуважения, но у меня быстропортящийся груз.
Артемид: Содействие нам сведет любые задержки к минимуму, капитан Иссери.
Иссери: Я знаю ваше имя, брат-капитан, но не могу распознать цвета. Как я вижу, один из ваших товарищей носит наплечник Космических Волков, а на другом я узнаю символ Белых Консулов. Вы же, наряду с четвертым, окрашены в черный. Необычный состав отряда. Я нахожу это подозрительным. Что же в моем трюме могло заинтересовать Адептус Астартес?
Артемид: Мы братья Караула Смерти, капитан Иссери, и набраны из многих орденов. Я был взращен воином Мортифакторов. Мы обладаем полнотой власти Инквизиции.
Брат-капитан потянулся к сумке на поясе и извлек оттуда небольшую деревянную шкатулку. Он осторожно открыл её облаченной в перчатку рукой и показал содержимое — золотую инсигнию Инквизиции.
Артемид внимательно следил за Иссери, отмечая легкое сужение глаз и сморщивание лба. На фоне этого, намек на улыбку в уголке рта мужчины выглядел противоречиво.
Артемид: Неудивительно, что вы не слышали о нашей организации. Мы не занимаемся рутинными заботами имперских слуг.
Иссери: Так что же привело вас на мой корабль, капитан? Могу вас заверить, что мои дела на Плексиасе повседневны и непримечательны. Трюм корабля забит фруктами с Каббии, и они предназначены для дворца имперского командующего. Плоды находятся в состоянии временной ретардации, а не в полноценном стазисе. Уверен, вы бы не хотели, чтобы груз имперского командующего испортился.
Иссери лукавил, и его довод показывал, что неохота торговца была вызвана чем-то более существенным, нежели досадой из-за доставляемых неудобств. Однако, Артемид не стал торопиться и делать поспешных выводов.
Артемид: Ссылаться на имперского командующего бессмысленно. Даже он повинуется воле Инквизиции. Вы не сможете воспрепятствовать нашему досмотру угрозой или воззвание к высшим органам.
(Вой доспеха и два тяжелых шага).
У товарища брата-капитана, Лавеста из Белых Консулов, было куда меньше терпения, и он выступил вперед, немного приподняв тяжелый болтер.
Лавест: Вы неправильно поняли брата-капитана. Он не обращается с просьбой, и не стремиться получить ваше разрешение. Мы взошли на судно с полномочиями Инквизиции. Верный слуга Императора не будет мешать нам исполнять наш долг.
Иссери вздрогнул и отступил от внушительного воина. Торговец кинул на Артемида мимолетный взгляд, ища, возможно, несогласие с высказыванием Лавеста.
Артемид: Мой брат выразился верно, капитан Иссери. Вы отдадите приказ остановить свое судно и выполните мои требования.
Иссери (с нервным весельем): Конечно же, капитан. Я не имел ввиду ничего дурного. Если вы последуете со мной, то я ускорю вашу проверку как только смогу.
Артемид: Ваше содействие принято к сведению. Когда мы освободим пусковой отсек, откройте внешние врата так, чтобы наш транспорт мог его покинуть.
Иссери: Мудро ли это? Простите, простите, я не собирался спорить, просто меня озадачило то, что вы останетесь на столь долгое время. «Летучий голландец» небольшое судно, едва ли достигает пятиста метров. Ваш досмотр не займет слишком уж много времени, я надеюсь? Но да, конечно же мы выпустим ваш боевой транспортник.
Артемид: <<Секор, займи позицию в пятидесяти километрах от судна. Дай знать, если «Летучий голландец» не запустит тормозные двигатели в течение пяти минут.>>
Секор: <<Вас понял, брат-капитан.>>
(Тяжелые шаги и шипение отворяющихся механических дверей).
В коридоре ожидала дюжина силовиков с дробовиками наготове. Они носили серые и мешковатые в области рук и ног комплекты защитной одежды, а их лица были закрыты шлемами с забралом. Артемид отметил, что у каждого из бойцов была смуглая кожа, и задумался, родом из какого мира они были. На униформе силовиков не было никаких обозначений, а когда космические десантники покинули пусковой отсек, то они даже не шелохнулись.
Харик Громовой Клык остановился перед одним из них и поднял к груди силовика свою распыляющую пушку. По сравнению с этим оружием, которое являлось модернизированной мультимелтой и было расценено его родным орденом как слишком опасное, дробовик члена команды корабля выглядел просто крошечным.
Человек никак на это не отреагировал, лишь немного запрокинул голову, чтобы взглянуть на лицевую панель шлема высокого воина.
Харик: Не знаю, что вам сказал ваш хозяин о том, кто сюда прибудет, но эта твоя пукалка не будет шибко полезна против меня, как считаешь?
Иссери: Это всего лишь почетный караул, повелитель, ничего более. Для меня. Они не представляют угрозы.
Харик: Все в порядке.
Артемид: Отведите нас в главный трюм, капитан Иссери. Мы постараемся управиться так быстро, насколько позволит наш долг.
Сцена два — «Начало досмотра»
(Окружающие звуки как и в предыдущей сцене. Лязг шагающих по металлической палубе космических десантников).
Артемид осматривал все вокруг блуждающим взглядом. Иссери держал свое судно в отличном состоянии. Переборки были недавно окрашены в бледно-голубой цвет, а открытые части оборудования и металлические двери блестели от полировки.
Корабль был лишь немногим более, чем грузовой отсек с двигателями. Гладкие линии корпуса нарушали лишь помещения экипажа, мостик да четыре небольшие орудийные башни.
Они спустились вниз по лестнице в главный трюм — вместительный отсек со скудным освещением от подвесных мигающих люменов, что ожили над головами. Порожденные светом тени от помостов и кранов крест-накрест пересекали потолок.
Доспех Артемида зафиксировал падение температуры на несколько градусов после спуска.
Иссери остановился внизу лестницы и окинул рукой ряды одинаковых транспортных контейнеров, каждый из которых был по десять метров в длину и по пять в высоту.
Иссери (с нервным смешком): Плоды моих трудов, так сказать.
Артемид: Сколько всего контейнеров?
Иссери: Двести шесть, капитан. Большая часть в этом трюме, остальные пятьдесят во втором, что ниже. Все темпоральные затворы в полном порядке. Я их лично проверил, когда мы отбывали. Прошу вас, капитан, я не вижу нужды в этом досмотре.
Артемид: Вы посещали Алонтарис Четыре, верно?
Иссери (удивленно): Ну, да, но это было около двух лет назад. Захолустная унылая планета.
Харик: Теперь она гораздо унылее. Инквизиция подвергла Алонтарис Четыре Экстерминатусу. Необратимое ксеносское заражение. Вирусная бомба обратила её в безжизненную скалу.
Эта новость заставила торговца побледнеть и тяжело сглотнуть. Естественная реакция при упоминании Экстерминатуса — последнего средства Инквизиции. Однако, было здесь кое-что большее, нежели просто сиюминутный страх; едва заметный оттенок искреннего беспокойства.
Иссери: Вы думаете, на борт что-то попало? Мы бы точно обнаружили свидетельства подобного за прошедшие два года.
Артемид: Это и есть цель нашего досмотра.
Иссери: Как угодно. Тратьте свое время, раз так нужно. Обратитесь к кому-нибудь из экипажа, если я понадоблюсь.
Артемид наблюдал, как хозяин корабля поднимался обратно по ступеням. Кажется, с довольно излишней спешкой. Когда Иссери скрылся из поля зрения, брат-капитан обратил свое внимание на содержимое трюма.
Космические десантники были не одни. На подвесных помостах, что пересекали отсек, сновали фигуры в громоздких пустотных костюмах. Они занимались подъемными механизмами и готовились к ожидаемой стыковке с главной орбитально станцией.
Люди двигались неуклюже, шаркая по узким мостикам и волоча за собой кабели и цепи. Тусклый свет не позволял рассмотреть их скрытые в тенях капюшонов лица даже с помощью улучшенного зрения Артемида.
Артемид: Вы знаете, какую угрозу мы здесь ищем. Генокрады. Если хоть один из них проник сюда на Алонтарисе, то прямо сейчас любой член экипажа может быть заражен. Не ослабляйте бдительности.
Лавест: Я всегда бдителен, брат-капитан. От моего взгляда не ускользнет ни одного следа еретика, мутанта или чужака. Император одарил нас способностью видеть этих поганых отродий, и если они здесь есть, то мы искореним их.
Харик: А разве это не ты не смог заметить тех хтелланских жвачных медведей в пещерах Форторинда?
Лавест: Секундная оплошность.
Харик: Если бы ты смотрел за нашим флангом также старательно, как проповедуешь о дарах Императора, то мы бы не потеряли Вэйдергарда.
Лавест (гневно): И за это я многократно молил Императора о прощении и каялся. Гибель брата Вэйдергарда до сих пор мучает меня.
Четвертый член истребительной команды встал между Космическим Волком и Белым Консулом, подняв руку к обоим поочередно, успокаивая их.
В отличие от остальных, он не носил символику своего ордена. Являясь одним из Черных Щитов, он принес вечную клятву служения Караулу Смерти, что разрывало все связи с его прежними долгом и верностью. Впервые Артемид встретил Урбино во время чистки орков на Сальфатосе Децимус где-то три года назад, однако брат-капитан до сих пор ничего не знал об этом воине.
По крайней мере, ничего подтвержденного.
Благодаря наблюдениям, Артемид сделал для себя несколько выводов о прошлом своего товарища, однако брат-капитан не обсуждал это открыто, так как уважал желание Урбино сохранить анонимность. А вот что касается остальных, то Харик, Лавест и Секор зачастую не демонстрировали такого благоразумия. Урбино это не сильно беспокоило, он не подтверждал и не отрицал любые их заявления, будь они хоть адекватными, хоть нелепыми.
Урбино: Братья, если мы будем вновь тратить время на разговоры об изъянах наших прошлых поступков, то застрянем здесь на часы. Я точно так же упрекаю себя за смерть бедного Вэйдергарда, ведь не будь я так сосредоточен на вражеском военачальнике, то смог бы помочь нашему покойному брату против засады жвачных медведей.
Артемид: Урбино прав. Сейчас не подходящее время, чтобы снова вспоминать эти обиды, если это вообще стоит когда-либо делать. Поведай мне, Лавест, что говорят тебе твои дарованные Императором способности восприятия о нашей текущей ситуации?
(Звук тяжелых шагов).
Лавест сделал несколько шагов в сторону ближайшего контейнера и осмотрел рунную панель с экраном, встроенных в гофрированный метал.
Лавест: Судя по хронометру на контрольной панели, полустазисное поле будет отключено меньше чем через четыре часа. Оно работало на протяжении трехсот двенадцати дней.
Артемид: Сухие факты, брат, но что они означают?
Харик: То, что имперскому командующему хочется по-настоящему свежих фруктов?
Урбино: Вот это остроумие, брат Громовой Клык. Как же медленно должны тянуться дни твоих братьев на Фенрисе без твоей компании. Боюсь, что мое отсутствие не вызывает такой тоски.
Артемид: Думаете мы здесь попусту теряем время, братья? Возможно, вы считаете Плексиас незначительными и заслуживающим той же судьбы, что постигла Алонтарис Четыре?
Урбино, Харик: [шепчут извинения].
Лавест: Искренне извиняюсь, брат-капитан, однако мне кажется, что наши повелители из Инквизиции допустили просчет. Этот досмотр увел нас от более явных угроз.
Артемид: Ни одна секунда времени не прошла зря, если она была потрачена на защиту владений Императора от угрозы ксеносской порчи. Следуйте за мной и глядите в оба.
Сцена три — «Скрытая угроза»
(Тихое гудение стазисных камер и топот работающих сверху людей. Редкое шипение пневматики и лязг цепей. Поступь космических десантников).
Артемид: Показания хронометров этих камер говорят об уменьшении срока активации, братья. Смотрите, чем дальше мы продвигаемся к хвостовой части, тем меньше становится время консервации, на целые месяцы с каждым рядом.
Урбино: Они были активированы в разное время. Чтобы в них не хранилось, оно не было погружено в одном месте, верно?
Артемид: Даже с беспокойным варпом и отсутствием навигатора, «Летучий голландец» совершил бы перелет от Каббии до Плексиаса в течение ста дней. Первая же камера была активирована примерно год назад.
Лавест: Капитан судна лгал нам. Мы должны поставить его перед этими фактами и добиться объяснений. Именем Императора, он расскажет правду или же будет страдать в руках Инквизиции за воспрепятствование нашему долгу.
Харик: Ты слишком поспешно выносишь наказание, Лавест. Хоть я и не отрицаю, что Иссери что-то от нас скрывает, но он — вольный торговец, а они известные чудаки.
Урбино: Все-таки, причиной обмана может быть контрабанда запрещенных товаров или даже попытка продать переспелые фрукты, но это уже не забота Караула Смерти. Брат-капитан, каково ваше мнение?
Артемид: Судно побывало на Алонтарисе Четыре перед тем, как там было выявлено генокрадское заражение и культ взял всю власть в свои руки. Я верю, что Иссери и экипаж порчены.
Харик: Вы уверены, брат-капитан? Выглядите необычайно спокойно для того, кто придерживается такого мнения.
Артемид: Помнишь силовика, с которым заговорил? Как он отреагировал на твое присутствие?
Харик: Да никак. Отдаю должное этому человеку, он держался как солдат.
Артемид: Даже простого нашего присутствия достаточно, чтобы устрашить самых верных слуг Императора. Ты намеренно припугнул силовика, а он и шага назад не сделал. Это не храбрость, брат, это психический контроль. Он не отреагировал, потому что не мог.
Урбино: Если в темпоральных камерах не фрукты, то что тогда?
Артемид: Генокрады не производят потомство сами, вместо этого они внедряют свою генетическую структуру в носителей. У носителей рождаются зараженные дети, и с каждым последующим поколением признаков порчи все больше. На четвертое поколение появляется чистокровный генокрад и цикл повторяется вновь.
(Несколько звуковых сигналов от клавиатуры).
Артемид: Камеры были активированы и деактивированы несколько раз. Если проверить корабельные записи, то мы обнаружим, что Иссери посещал Алонтарис множество раз. С каждыми прибытием он забирал на борт свежее поколение генокрадов.
Харик: Руссово гузно! Больше трехсот тварей!
Урбино: Более чем достаточно, чтобы заразить улей Плексиаса за считанные дни после прибытия.
Артемид: Контейнеры будут открыты на борту космической станции. Там тысячи членов экипажа, сотни квадратных километров грузовых отсеков и хранилищ, в которых можно спрятаться. Орбитальная станция — это идеальный плацдарм, с которого начнется проникновение на планету.
(Звук взводимого болтера громко разносится по обширному грузовому отсеку).
Артемид заметил, что экипаж сверху приостановил свою работу после шума от взводимого Лавестом болтера. В большинстве случаев, присущее Лавесту рвение к битве было достойно похвалы, но в текущих обстоятельствах это становилось недостатком и подвергало отряд опасности.
Артемид положил руку на оружие своего товарища и медленно покачал головой.
Лавест: Наш долг ясен, братья. Харик, твоя распыляющая пушка может уничтожить контейнер одним выстрелом. Нам нужно начинать чистку прямо сейчас.
Харик: Моих силовых ячеек хватит, быть может, выстрелов на двенадцать, брат. Что мы будем делать с остальными контейнерами?
Урбино: И я уверен, что Иссери с экипажем ну будут просто стоять и беззаботно смотреть на все это.
Артемид: Поэтому нам нужно выбрать более осторожный подход. Лавест, открытая битва это не решение.
Лавест: Ты же не предлагаешь игнорировать эту угрозу, брат-капитан? Каждый на борту судна осквернен.
Секор: <<Брат-капитан, корабль не сбавил скорость согласно вашим указаниям.>>
Лавест: Иссери попытается пришвартовать судно прежде, чем мы его остановим.
Артемид: И мы позволим ему думать, что у него получится. Завершим досмотр, вернемся к транспортнику, и, после того, как покинем «Летучего голландца», передадим станции приказ открыть огонь по судну при его входе в зону поражения. Корабль и его мерзкий груз будут стерты в порошок.
Это решение положило конец обсуждению. Урбино наклонился ближе к Харику и похлопал по оружию боевого брата.
Урбино: Иногда даже распыляющая пушка недостаточно огромный ствол.
Харик пожал плечами.
Харик: Да я никогда и не жаловался.
(Шаги космических десантников).
Артемид кивнул в сторону лестницы, и истребительная команда последовала за ним обратно, посматривая на замедляющие течение времени для своего содержимого контейнеры. Снаружи брат-капитан был спокоен, но товарищи не видели, что в действительности он был на взводе.
Вместе с ними на корабле было три сотни генокрадов и враждебный экипаж. Если чужаки вырвутся наружу, то истребительной команде не справиться с такой угрозой. Их долгом было гарантировать уничтожение судна.
Кроме того, его очень волновал тот факт, что с того момента, как десантники вошли в трюм, количество находящихся на возвышающихся помостах фигур в робах увеличилось более чем вдвое. Они уже перестали притворяться, что заняты работой, и теперь следовали за продвигающимся к нижним ступеням Караулом Смерти.
Артемид: <<Секор, лети на посадку. Мы скоро выйдем.>>
(Шипение закрывающейся двери и громкий лязг, после которого раздались глухой стук и звяканье задвигающихся замочных языков).
Урбино: Не думаю, что хозяин корабля желает нашего ухода, брат-капитан.
Сцена четыре — «В ловушке»
(Гулкий топот бегущих культистов, треск лазганов, свист пуль и отрывистые звуки рикошетов. Рявканье болтеров, перемежаемое более глубоким и медленным стуком тяжелого болтера. Весь этот хаос отражается эхом по всему трюму).
Принуждаемые психическим контролем своих чужацких повелителей, члены экипажа одновременно открыли огонь. Инстинкт заставил Артемида и остальных рассыпаться в поисках укрытия.
Культисты поливали десантников свинцом из автоганов с дробовиками и огнем из лазганов, пока члены истребительной команды вели ответный огонь. Артемид тщательно выбирал себе цели, посылая одиночные болты из своего пистолета в стоящие сверху закутанные фигуры, скрываемые тенями от подъемных механизмов.
За его спиной, тяжелый болтер Лавеста выпускал дюжины болтов. Наполненные взрывчаткой снаряды разрывались среди помостов и переходов.
Благодаря свету от лазерных лучей и дульных вспышек, Артемид мог лучше рассмотреть черты своих врагов. Некоторые из них были обычными людьми, но большинство же являлось гибридами и несли на себе признаки ксеносского заражения. Глаза их имели форму луковицы, а кожа отливала фиолетовым оттенком. Многие прятали под своими робами дополнительные руки, а под куколями и капюшонами — куполообразные черепа.
Выпустив последний болт из своего пистолета, Артемид сорвал с пояса еще один магазин.
Артемид: Урбино, небронированные цели. Болты «Металлический шторм».
Урбино (саркастично): Мудрый выбор, брат-капитан, жаль я до этого не додумался.
Проигнорировав колкость товарища, Артемид вогнал полный магазин и открыл огонь по группе врагов, бежавших по помосту прямо над ступенями.
Болты «Металлический шторм» не взрывались внутри целей как стандартные снаряды, вместо этого они детонировали в нескольких метрах от жертвы, окатывая её дождем раскаленной шрапнели.
(Два болтерных попадания, крики боли).
Артемид совершил два выстрела короткой очередью, разорвав робы и плоть четырех членов экипажа. Истерзанные останки гибридов рухнули в нескольких шагах позади них.
Очереди тяжелого болтера.
Лавест: Высвободите возмездие Императора! Не позволим чужаку жить! Очистить нечистого! Мы должны отомстить за смерть Алонтариса!
Артемид: Вверху слева, Урбино. Тяжелое оружие. Лавест, три цели за подъемным краном справа от тебя. Харик, чем ты там занят?
Харик: Заряжаюсь. Мне действительно не хочется торопить этот процесс. Нам ведь не нужен сломанный предохранитель накапливания?
Иссери (через динамики): Думаю вы не глупец, капитан Артемид, так что мое почтение. В тот момент, когда вы окликнули мое судно, я понял, что драгоценный груз находится в опасности. Вы считаете, что я бы слепо направился прямо к орудиям станции? Буду честен, ваше прибытие доставило нам некоторые неприятности. Но это не важно, так просто сорвать планы Братства Вечной Пустоты не получится. Мы заявили свои права на Плексиас, и будем править здесь так, как правили на Алонтарисе. Вы говорите об отмщении? А что насчет четырех миллиардов смертей, брат-капитан? Моя родня, мои товарищи и мир, что преклонился пред ними — все они взывают о справедливости!
Сердце Артемида похолодело, когда он понял, что Иссери не был жертвой психического контроля. Торговец был добровольным слугой омерзительных генокрадов. Брат-капитан не знал и не хотел знать, что за нечистивое соглашение мог заключить человек с такими союзниками, ради которых он обернулся против собственного рода и обрек миры на вымирание.
Но сейчас не до подобных размышлений. Более срочной заботой являлось появление лазерной пушки, которую нес трехрукий гибрид. Противник установил её в кабине подъемника, расположенного над центром трюма. Артемид выстрелил, но осколки от болта типа «Металлический шторм» лишь без толку застучали по корпусу крана.
Артемид: Харик!
(Низкий гул быстро переходит в пронзительный писк).
Харик: Изведайте дыхание Нитхёгга, ксеносское дерьмо!
(Писк перешел в визг, после чего последовал резкий треск воспламеняющихся воздушных частиц и взрыв разрывающего себя на куски металла. Звук «ф-в-у-у-м», но со смаком!)
Распыляющая пушка незамедлительно обратила подъемный кран в расплавленный металл, уничтожив дюжину членов экипажа, которые использовали его в качестве укрытия.
(Скрип металла и лязг падающих механизмов).
Центральная часть крановых сооружений рухнула на середину трюма, принеся смерть еще большему количеству зараженных и гибридов.
Артемид: Урбино, возьми левый фланг, еще больше врагов идёт через вентиляцию сверху. Лавест, огонь на подавление.
(Звук вынимаемого из ножен меча, затем раздается гудение включенного силового поля).
(Длинная очередь тяжелого болтера).
С силовым клинком в руке, Артемид повернулся к ближайшему темпоральному ящику. Он резко побежал, прыгая от одного к другому. Не прерывая своего бега маховыми шагами, он двигался прямо к низко подвешенному над полом трюма мостку. За спиной свистели пули, а лазерные лучи били по броне. Брат-капитан подпрыгнул и зацепился рукой за поручень.
(Сильный грохот от столкновения бронированного воина с металлическим помостом).
Артемид поднял себя одним размахом и ринулся в гущу врагов. Удачный выстрел из дробовика щедро осыпал броню металлом, но это не замедлило рывок капитана.
Болт типа «Металлический шторм» оторвал голову владельцу дробовика. Оставив за спиной падающее тело, Артемид вогнал силовой меч в грудь следующего противника. На него набросилось размахивающее когтистыми руками получеловеческое создание, его длинный язык двигался меж узких клыков словно стегающий хлыст.
(Животное рычание).
Артемид: Закуси моим клинком, чужацкая мразь.
Артемид высвободил силовой меч и рубанул по лицу твари, разрезав его справа налево одним взмахом. Кровь чужака изверглась из раны фонтаном, забрызгивая доспех брата-капитана. Горстка гибридов перед ним подняла лазганы.
(Три болтерных выстрела, несколько разрывов со звуком расплескивающейся крови и шипящие предсмертные крики).
Три выпущенных снаряда из пистолета капитана превратили их в разодранные трупы.
Лавест: Вы зря беспокоились, брат-капитан. Эти враги не ровня лучшим воинам Императора. Осталось меньше дюжины. Вскоре мы будем праздновать победу.
(Громкий лязг спрыгнувшего с высоты в несколько метров космического десантника).
Артемид спрыгнул обратно на пол трюма и огляделся вокруг. Лавест был прав. Затем его внимание привлекла поднимающаяся от запечатанных темпоральных контейнеров дымка.
Урбино: Мысли о победе преждевременны. Брат-капитан, значение замедляющих время камер упало до нуля.
(Свист выходящего воздуха, звуки следуют один за другим…)
Сцена пять — «Пробуждение»
(Свист выходящего пара и гул генераторов, который становится все громче на протяжении сцены. Спорадический ружейный огонь.)
Темпоральные ящики в дальнем конце трюма со скрипом отворились, источая в воздух облака конденсированного пара. Загорелись красные аварийные огни — поначалу тускло, но затем все ярче и ярче.
Харик: Сколько у нас времени до того, как эти дремлющие твари смогут сражаться?
Артемид: Нисколько. Я служил вместе с археологической командой на Тротосе. Они вытащили ликтора из вечной мерзлоты, и тиранид напал на них через полминуты после того, как был вырезан из льда.
Урбино: А ведь это даже не полноценные стазис-камеры. Нападение неизбежно, братья.
Отворялось все больше и больше темпоральных контейнеров. Их открытие следовало за истребительным отрядом словно медленная волна. В красном свечении инфракрасных ламп было видно, как генокрады пришли в движение. Тени от распростертых чужацких конечностей плясали на механизмах над контейнерами.
Харик направил свое оружие на одну из тварей.
(За выстрелом распыляющей пушки последовали треск и взрыв. Лязг падающего металла).
Харик: Один готов.
Артемид: Урбино, веди огонь по экипажу. Всем остальным беречь боеприпасы на чистокровных.
В глубинах трюма из своего контейнера вывалился первый генокрад. Это была сгорбленная тварь с хитиновыми спинными гребнями, которые блестели от влаги.
Четыре руки были разведены в стороны — две из них имели человекоподобные кисти, что держались за края контейнера, а две другие оканчивались когтями длиной с нож.
Тварь повернула свою луковичную голову в сторону Артемида, её черные глаза мерцали в свете инфракрасных ламп.
(Стрельба из тяжелого болтера. Предсмертные визги).
Очередь из тяжелого болтера Лавеста обрушила на чужака крупнокалиберные снаряды, разрывая его череп и грудь шквалом взрывов. Все вокруг забрызгало кровью. Изломанный труп рухнул обратно в темпоральный контейнер.
Лавест: Мы делаем работу Императора, братья! Даже сейчас Он взирает на нас, и будет судить по тому, как мы умрем. Так попадем же в Его божественные объятия омытые кровью ксеносов.
Артемид: Смерть подкралась к нам в этот день, но мы не отправимся в её мрачное обиталище одни. Мои предки ожидают меня в Зале Побед, и мне не будет стыдно восседать рядом с ними.
Все больше чистокровных генокрадов появлялось из своих камер. Некоторых настигал огонь Артемида и Урбино, другие же избегали ярости космических десантников и исчезали в тенях и дымке.
Лавест: Почему они не нападают? Я думал, что эти звери бесстрашны.
Артемид: Это не безмозглые убийцы, брат. Пойти на нас малым числом значит найти верную смерть. Генокрады предпочитают атаковать огромной волной. Сначала они соберут все свои силы, так как знают, что хоть некоторые и погибнут, но другие выживут и доберутся до нас.
Урбино: От этих чужацких омерзений не ожидаешь подобного самопожертвования.
Артемид: Не путайте инстинкт убийцы с благородным намерением. Они живут и умирают ради выводка. Разве первая огненная пчела, которая умирает защищая гнездо, сражается с честью? Или же она отдает свою жизнь ради выживания большинства бездумно, не осознавая принесенной жертвы?
Лавест: Не ищите умысла в действиях ксеноса. В этих отвратительных исчадиях ада нет достоинства. Они есть паразиты, все следы которых следует уничтожить. Восхвалите Императора за то, что Он отправил нас в это место, где мы можем убивать их во славу Его.
Харик: Если вы не против, мои смирившиеся с гибелью братья, то я бы предпочел сражаться чуть подольше.
Харик повернулся и поднялся на ступени позади истребительной команды. Добравшись до второго пролета, он направил распыляющую пушку на герметичную дверь, перекрывающую выход.
(Выстрел распыляющей пушки. Поток раскаленных частиц обращает бронированную дверь в шлак).
Сверхмощный выстрел пушки Харика превратил дверь в кучу дымящегося шлака, забрызгав при это его броню каплями расплавленного металла. Раскаленные края того, что осталось от входа, образовывали практически идеальный прожженный круг.
Сквозь клубящийся пар лился свет из главного коридора. Харик поднялся по ступеням, и, спустя мгновение, его поприветствовали градом лазерных лучей.
(Снова выстрел из распыляющей пушки).
Космический волк еще раз разрядил распыляющую пушку в проем.
Харик: Братья-воины, здесь ваше оружие послужит получше. Я насчитал больше двенадцати подонков, укрывающихся за дверными проемами.
Урбино: Я пойду первым, братья. Прикройте меня.
Заскочив на лестницу и пронесясь мимо Харика, Урбино нырнул в оставленную в двери дыру, высвобождая ярость своего болтера.
Артемид: Лавест, ты следующий. Прикрой меня со ступеней.
Белый Консул поднял свой тяжелый болтер без вопросов и повернулся к лестнице. По его ранцу забренчал шквал пуль, срывающих хлопья краски и откалывая керамитовую крошку, пока он поднимался по открытой лестнице. Добравшись до Харика, он повернулся к трюму, не обращая внимания на льющиеся с металлических балок и мостиков снаряды.
Лавест: Давай, брат. Прикрываю.
(Очереди из тяжелого болтера).
Со вспышками от пролетающих над головой болтов из оружия Лавеста, Артемид огрызнулся еще несколькими выстрелами и повернулся к ступеням.
Заглянув в главный коридор, он увидел Урбино в нескольких метрах впереди себя. Космический десантник прижался к одной из стен и вел огонь по целям в направлении носа судна ровными очередями.
Артемид: Нам нужно где-то закрепиться, чтобы там был лишь один вход и выход.
Урбино: Помещения экипажа? Одна из орудийных башен?
Харик: Смысл вырываться из трюма, если мы собираемся добровольно загонять себя в еще одно заключение? Нужно двигаться дальше и обеспечить пути отхода.
Артемид выглянул из-за Лавеста и осмотрел трюм. Уже было открыто больше пятидесяти темпоральных контейнеров, и, пока он наблюдал, к жизни приходили и другие. Он видел два открытых входных люка в находящийся ниже второй трюм, из теней которого появлялись дюжины фигур. Генокрады собирались в кучу. Возможно, тридцать или сорок тварей избежали огня космических десантников.
Артемид: Это отсрочка неизбежного, Харик, ничего более. Нас задавят числом в течение минут. Наш единственный шанс — это ограничить углы атаки противника.
Урбино: Мысль, конечно, хорошая и правильная, брат-капитан. Но где мы это сделаем?
Артемид: На главном мостике. Он идеально подходит для обороны, и я заставлю Ванора Кемпта заплатить за его предательство. Я увижу его смерть прежде, чем сам паду от рук его хозяев-ксеносов.
Лавест: Достойный план, брат! Ересь порождает возмездие!
Сцена шесть — «Смена курса»
(Спорадическая стрельба, космические десантники продвигаются с лязгом бронированных сапогов).
Истребительная команда отступила из трюма, их спину прикрывал Лавест со своим тяжелым болтером. Главный коридор был достаточно широк, чтобы Артемид и Урбино могли сражаться плечом к плечу. Болтер и болт-пистолет пробивали дорогу сквозь гибридов и психически-контролируемых членов экипажа, что преграждали им путь.
Этот процесс занимал много времени, так-как приходилось зачищать шкафчики и подсобные помещения от скрывающихся в засаде врагов. Все это время Артемид думал об открывающихся темпоральных камерах и собирающихся вместе чистокровных позади отряда.
Спустя несколько минут они достигли длинного лестничного пролета, находящегося где-то в трёхстах метрах от входа в трюм и ведущего к верхнему надпалубному сооружению. Несколько дюжин последователей Иссери закрепились на верхнем уровне и встретили Артемида потоком оружейного огня, как только тот вступил на нижнюю ступеньку.
(Трещат лазерные выстрелы и барабанят пули).
Он отступил назад, его доспех покрывался выбоинами и шел трещинами.
Артемид: Урбино, готовь осколочные.
Брат-капитан и его товарищ достали разрывные заряды и, взведя дискообразные гранаты, посмотрели друг на друга.
Артемид: По моей команде. Три… Два… Один…
Два космических десантника одновременно заглянули в лестничный проем. Артемид и Урбино метнули их на верхние ступени. Летящие гранаты выглядели словно град из голышей. Отскакивая и гремя об стены, заряды упали рядом со скучковавшимися на вершине людьми и полу-людьми.
Артемид заметил нескольких силовиков в шлемах с закрытым забралом, остальные же были облачены в робы и рабочие комбинезоны, как и те враги, с которыми десантники встретились в трюме.
Брат-капитан на секунду остановил взгляд на одном из членов экипажа и всмотрелся в его бездумные глаза. Психическое владычество генокрадского выводка не позволяло человеку мыслить самостоятельно, но Артемид не испытывал к нему жалости. Хоть он, будучи преданным своим капитаном, и не стал заложником ксеносского заражения добровольно, его обрекла на это слабость. Космический десантник никогда бы не покорился воле чужака.
(Взрывы гранат).
Гранаты взорвались, и пространство площадки заполнилось выкашивающей шрапнелью. Порченые гибриды кричали, когда осколки раздирали и прокалывали их плоть, но члены экипажа с порабощенным разумом умирали без единого звука. Их изодранные тела ударялись об палубу и валились на ступени в пугающей тишине.
Артемид: Со мной, брат! Одарим врага острием наших клинков.
Урбино: Не позволим чужаку жить!
Плечом к плечу с Урбино, Артемид пронесся вверх по ступеням. Брат-капитан выхватил свой меч из ножен как только его встретил новый зал. Не обращая внимания на попадания и продвигаясь через шквальный огонь, он перепрыгнул через последние несколько ступеней, стреляя при этом из своего болт-пистолета. Два гибрида с когтистыми руками рухнули назад, их тела были разорваны болтами. Перешагнув через них, Артемид врезал своим пистолетом по звероподобной фиолетовой морде третьего. Удар превратил животные черты лица гибрида в месиво из крови и сломанных костей.
Находящийся позади него Урбино орудовал одним из пары висящих на его поясе коротких гладиев, в другой же руке он держал болтер. Кромка меча блестела узкой алмазной полоской. Гладий мог без проблем разрезать металл, так что сейчас он с презрительной легкостью расправлялся с небронированными членами экипажа, которые бросались на космического десантника с кулаками и прикладами ружей.
(Рычание и хрюканье, звуки рассекающих плоть клинков и глухие стуки ударов об доспех, словно дубинками).
Два воина сражались вместе уже достаточное количество раз, чтобы дополнять боевые стили друг друга. Артемид пользовался своей грубой силой и доспехом будто таран, врываясь в гущу врагов не обращая внимания на опасность. Каждая его часть была оружием, которым он пользовался. Пистолет крушил черепа, локти и кулаки ломали кости. Столкнувшиеся с массой Артемида враги быстро погибали от взмахов его меча.
Следующий за капитаном Урбино сражался более утонченно и убивал избежавших натиска Артемида четкими рубящими и режущими ударами, рассекая конечности и артерии, прокалывая жизненно важные органы сквозь измененные чуждыми генами грудные клетки и разнося распухшие черепа без остановки.
Кровь, человеческая и чужацкая, орошала двух космических десантников, пока они прорубались через ожидающих врагов. Почтенный черный цвет их доспехов осквернялся ксеносской грязью.
Лавест: Брат-капитан, у меня тут перемещение из трюма.
Артемид: Докладывай, брат, что ты видишь?
Лавест: Чистокровные. Больше сотни. Есть и другие, они выжидают во тьме. Это только первая волна. Заряжаю болты «Адский огонь».
(Отдаленные, отражающиеся эхом звуки огня из тяжелого болтера).
Лавест устелил огненным ковром ступени, по которым к нему взбиралась стая чужацких чудовищ.
Болты «Адский огонь» были оснащены кристаллическими наконечникам с кислотно-вирусной смесью внутри, которую разработали специально под инопланетную физиологию генокрадов.
Взрывающиеся внутри тварей и на твердых хитиновых панцирях снаряды орошали все вокруг мутагенным вирусом, а прожигающая плоть кислота шипела и фыркала.
(Чужаки шипят и рычат).
Патоген за считанные мгновения проходил через кровоток тех генокрадов, которые пережили первоначальные попадания. Исступленно дергаясь, они падали на пол, когтистые лапы сжимались в спазмах, а длинные языки бешено хлестали из стороны в сторону.
Лавест: Их слишком много, я не смогу удержать лестницу. Отхожу к дверному проему и закрепляюсь там.
Артемид: Отставить, брат. Харик, поддержи огнем. Лавест, отступай к нашим позициям. Мы должны поторапливаться к мостику.
Лавест повернулся и побежал, в то время как Харик спустился вниз по коридору к его огневой точке. Белый Консул миновал Космического Волка не оборачиваясь. В нескольких дюжинах метров за его спиной по коридору с шумом неслась толпа чистокровных генокрадов.
Харик приготовился, принял устойчивое положение и открыл огонь.
(Выстрел распыляющей пушки).
Идущих впереди тварей просто испарило. Десять или больше генокрадов обратились в облако капель и частиц, а стены забрызгало мельчайшими крупицами желтой грязи. Выстрел также расщепил опалубку и обратил одну из стен в жидкую металлическую кашу.
Отойдя назад и подождав, пока между ним и бегущими тварями не будет менее пятидесяти метров, Харик вновь открыл огонь.
(Выстрел распыляющей пушки).
Исчезла еще одна дюжина генокрадов, а образовывающие их атомы рассеяло излучением.
Харик: Ха! Теперь они не пылают таким энтузиазмом. Твари бегут обратно к трюму.
Артемид: Оттуда ведут и другие пути, использующиеся экипажем. Вскоре они вернутся, и мы не знаем откуда.
Секор: <<Брат-капитан! «Летучий голландец» сменил свой курс. Судно выходит на низкую орбиту Плексиаса.>>
Сцена семь — «Гарантия успеха»
(Звуки двигающихся космических десантников. Сражения нет).
Урбино: Похоже, на какое-то время противники сбежали.
Артемид: На какое-то время. Подозреваю, что это новая уловка Иссери. Прямое столкновение окончилось для врага неудачей, так что они попробуют прибегнуть к другой стратегии.
Урбино: Ну и славно, а то я уже начал беспокоиться, что мы можем победить.
Сервитор: <<Внимание. Вход в атмосферу произойдет через двадцать минут. Всему экипажу приготовиться к экстренному входу в атмосферу. Занять посты.>>
Артемид: Будь проклят Иссери и его порожденный паскудными чужаками экипаж. Он собирается разбить судно об поверхность Плексиаса.
Харик: Значит, мы выполнили задание. Даже если корабль переживет вход в атмосферу, он явно не был сконструирован для падения на планету. Все на борту умрут.
Урбино: И мы тоже, если останемся.
Артемид: Мы не знаем этого наверняка. Что если судно упадет на улей? Погибнут миллионы.
Лавест: Мы не можем так рисковать. Нельзя, чтобы хоть один генокрад смог избежать гибели и попасть в улей Плексиаса.
Урбино: А еще мы не можем вырезать всех генокрадов на борту, по крайней мере, не с тем оружием, коим обладаем сейчас. Это причиняет мне боль, но лучшее, что мы сейчас можем сделать, это эвакуироваться и предупредить имперского командующего. Продолжим охоту на поверхности.
Харик: А что насчет планетарной сети? Там должны быть лазеры или пушки, способные сбить судно в небе.
Артемид: Стремление выжить затуманивает вашу рассудительность, братья. Это понятно, но мой орден учит нас быть свободными от подобных соображений.
Харик: Хочешь сказать, что я трус?
Артемид: Я не сомневаюсь в твоей храбрости, брат, это просто твой инстинкт. Ты бы с готовностью пожертвовал собой чтобы спасти нас всех. Тем не менее, на уровне подсознания ты уже считаешь задание проваленным, и вполне можешь быть прав. Сейчас для нас будет целесообразно покинуть судно и попытаться ограничить ущерб от собственной неудачи.
Лавест: Я скорее умру, чем потерплю поражение.
Урбино: А я лучше поживу, чтобы потом достичь победы. Мы должны добраться до пускового отсека и эвакуироваться.
Урбино: <<Секор, сади транспортник на «Голландца».>>
Лавест: <<Не слушай его, Секор. Задание еще не окончено. Если мы возьмем мостик, то гарантируем, что судно сгорит во время входа в атмосферу. Мы погибнем, но вместе с нами погибнут и наши враги.>>
Секор: <<Брат-капитан? Мы слишком близко ко входу в атмосферу для посадки. Как только мы пройдем порог входа, у меня будет лишь одна попытка. Ваши приказы?>>
Артемид: <<Зависни над судном и приготовься стыковаться при первой же возможности.>>
Секор: <<Вас понял.>>
Харик: Итак, двигаем к пусковому отсеку?
Артемид: Нет. Сначала попытаемся осуществить предложение брата Лавеста. Если ничего не выйдет, то эвакуируемся.
Брат-капитан отвернулся от остальных членов истребительной команды и зашагал к мостику с болт-пистолетом и мечом в руках.
Назад Артемид не оборачивался.
Лавест последовал за ним. Урбино и Харик переглянулись и присоединились к двум своим выступившим боевым братьям.
Сервитор: <<Внимание. Вход в атмосферу произойдет через семнадцать минут. Всему экипажу приготовиться к экстренному входу в атмосферу. Занять посты.>>
Харик: Клянусь могучим копьем Русса, эти фанатики сведут меня в могилу.
Урбино: Если мы переживем это, то я попрошу службу полегче. Может, сражаться с эльдарским аватаром в одиночку?
Два космических десантника пошли за своим командиром, переходя на бег, чтобы догнать своих товарищей.
Сцена восемь — «Мостик»
(Стрельба).
Иссери не был дураком, и, скорее всего, догадываясь о намерениях истребительного отряда, собрал основные силы для обороны вокруг мостика «Летучего голландца». На мостик можно было попасть через два коридора протяженностью в сто метров каждый. Они вели к узким лестницам и главным дверям.
Потребовалось некоторое время, чтобы пробиться к верхней палубе, и теперь ударная группа остановилась для выработки плана нападения. Лавест вновь защищал их тыл со своим тяжелым болтером. Палуба была усеяна трупами сраженных врагов, но, казалось, их числу не было конца.
По бокам коридоров находились кабины экипажа, которые, судя по всему, были набиты противником. По большей части ими являлись гибриды с автоганами и лаз-винтовками, но встречались и немногочисленные силовики с дробовиками. Больше всего Артемида беспокоило мелькание более тяжелого оружия — торчащий из дверного проема ствол плазмагана и различимый цилиндр мелтагана под робой одного из врагов.
Харик: Откуда на корабле подобного размера так много экипажа? Мы должно быть убили уже вдвое больше врагов, чем насчитывает обычный штатный состав.
Артемид: Они оборудовали пространство резервных трюмов под жилые отсеки.
Лавест: Одного только их числа недостаточно, однако они обладают вооружением, способным пробить силовой доспех.
Артемид: Связи Иссери и каперский патент дают ему доступ к всевозможным видам оружия. Он был достаточно умен, чтобы приберечь их для последней линии обороны.
Урбино: Он ценит их меньше, нежели жизни чистокровных, или же сам выводок не хочет рисковать. По крайней мере, я еще не видел ни одного полноценного чистокровного с того момента, как мы поднялись.
Артемид: Оставить потомство могут только чистокровные. Иссери надеется доставить их на Плексиас. Зачем рисковать жизнями своего самого ценного груза, если у тебя в изобилии приспешников, которых можно кинуть против нас?
Сервитор: <<Внимание. Вход в атмосферу произойдет через восемь минут. Всему экипажу приготовиться к экстренному входу в атмосферу. Занять посты.>>
Харик: Хоть мы и выбиваемся из графика, но я не думаю, что прямой штурм является хорошей идеей.
Словно наглядно демонстрируя точку зрения Космического Волка, по правому коридору с ревом пролетел шар плазмы, врезавшийся в переборку.
Урбино: Мы не продвинемся дальше двадцати метров в пасть врага. Учитывая, что основные силы сконцентрированы вокруг мостика, сейчас, возможно, лучший момент, чтобы добраться до пускового отсека. Успеем за десять минут и эвакуируемся на транспортнике.
Артемид: Мы не признаем провал задания до тех пор, пока остаются хоть какие-то варианты. Харик, если мы не можем пройти по коридору, то проделаем собственный вход.
Харик: Через стены? Это возможно, но у меня энергии только на десять выстрелов. Если мы захватим мостик, то для его защиты останется немного.
Артемид: Неужели каждый мой приказ должен быть встречен сомнениями и вопросами? У тебя есть болт-пистолет, брат, и твой топор. В руках космического десантника этого достаточно для твердой обороны.
Харик: Просто хотел убедиться, что вы понимаете ситуацию, капитан.
Как только остальные члены истребительной команды спустились чуть ниже по ступеням, Харик поднял распыляющую пушку и нацелился на переборку слева от него.
(Распыляющий залп).
Харик: Один дверной проем, как и заказывали.
В оставленной мельта-бластером зияющей дыре Артемид увидел кают-компанию, которая вела прямо к мостику. Как только поток лазерных лучей и огня тяжелого вооружения ослаб, он, сорвавшись на бег, помчался через коридор.
(Выстрелы из болт-пистолета).
Он нырнул в отверстие, и пистолет сразу же начал извергать болты в находящихся внутри гибридов и членов экипажа. Снаряды прорубали кровавые просеки в рядах укрывающихся за длинными столами и скамьями. От попаданий металлическая мебель брызгала осколками, которые были столь же смертоносны, как и шрапнель взрывающихся болтов.
Спустя несколько секунд за капитаном вошел Урбино. Как только он проник в помещение через дыру, от его наплечника и ранца начал рикошетить шквал пуль. В то время, как Артемид продолжал зачистку комнаты, Черный Щит повернулся к пролому и выглянул обратно в коридор, открыв огонь по врагу чтобы прикрыть Харика, пока тот грохотал бронированными сапогами по коридору. Свою пушку он держал в руках бережно, словно ребенка.
Артемид: Лавест, быстрее!
Лавест: Император мой щит и заступник. Моя вера в Него есть доспех праведности.
(Длинные очереди из тяжелого болтера).
Лента подачи боеприпасов тяжелого болтера бешено колыхалась. Лавест приготовился встретить врагов в левом коридоре и обрушил на них ураган огня, водя прицелом влево и вправо. Дюжины болтов прогрызались через людей и полулюдей, попавших под шквальный обстрел. Тела падали в кучу, в то время как выжившие торопливо уползали из поля зрения Лавеста.
С чем-то, похожим на пренебрежительную гордую походку, Белый Консул присоединился к своим товарищам в столовой, которая теперь уже была зачищена от противника.
Лавест: Иногда вы слишком переоцениваете наших врагов, братья.
Артемид указал на стену в направлении мостика и кивнул Харику. Космический Волк повернул распыляющую пушку к переборке и образовал новый проход, за которым уже было видно множество ощерившихся нечеловеческих лиц в обитой деревянными панелями каюте капитана.
И вновь Артемид с Урбино ворвались первыми, ринувшись на гибридов без колебаний. Когти оставляли случайные отметины на краске их символики и полосы на керамитовых пластинах доспехов, а клинки десантников рубили звероподобную толпу.
Сервитор: <<Внимание. Вход в атмосферу произойдет через шесть минут. Всему экипажу приготовиться к экстренному входу в атмосферу. Занять посты.>>
Комната за комнатой, истребительный отряд ударами мечей и взрывами прокладывал себе дорогу к мостику. Вся реальность Артемида свелась к пятнам болтерного огня, клыкастым пастям, ударам меча и полосующим когтям, время от времени разбавляемым голосом сервитора, ведущего бесконечный отсчет до входа в атмосферу.
Приближаясь к цели, брат-капитан был удивлен тем, что убивать стало некого. Очнувшись от непрерывной схватки, десантники обнаружили вокруг себя настоящую бойню — дюжины трупов устилали кучами пол и свисали с вычурной мебели капитанской каюты.
Все еще не веря, что все враги мертвы, капитан отправил Урбино разведать вход на мостик.
Урбино: Коридоры и лестничная площадка чисты. Думаю, это были последние.
Артемид: Харик, доставь нас на мостик.
Произнося эти слова, Артемид почувствовал изменение на корабле. Среди фоновых вибраций плазменных двигателей, он ощутил более мощную дрожь. Вскоре стало очевидно, что весь корабль трясло.
(Рев предупреждающих сирен).
Сервитор: <<Внимание. Вход в атмосферу. Занять посты. Чрезвычайные протоколы вступают в силу.>>
Сцена девять — «Новая смена курса»
(Громыхание и скрип трясущегося металла).
Бронированные двери мостика являлись для пушки Харика не большей преградой, нежели все остальные. Как только пары от взрыва рассеялись, Артемид вошел в зал управления «Летучего голландца».
Мостик был выполнен в форме полукруга, а его стены были выстланы рядами терминалов, за которыми сидело множество полумашинных сервиторов. Наполовину человеческие автоматоны, соединенные со своими постами спиралями кабелей с проводами и проколотые трубками с питательным раствором, были полностью сосредоточены на своих задачах и не обращали внимания на творящийся вокруг переполох.
В центре мостика возвышался круглый обзорный экран шириной в десять метров, который сейчас был заполнен ярким неровным пламенем от входа в атмосферу.
Артемид окинул все это взглядом и сосредоточил внимание на двух фигурах под обзорным экраном.
Иссери спокойно стоял лицом к дверям, руки он держал за спиной, а на лице была довольная улыбка.
Сзади над ним нависало гораздо более крупное существо. Это был чистокровный генокрад, превосходящий размерами любую особь своего рода, с которой когда-либо сталкивался космический десантник. Тем не менее, он был не настолько огромен как ужасающие повелители выводка, которых Артемид встречал в тиранидских флотах-ульях.
Патриарх выводка, генетор множества заполнявших трюм чужаков.
Всматриваясь в завихряющиеся золотые сферы генокрадских глаз, брат-капитан лишь смутно осознавал, что к нему на мостике присоединились его товарищи.
(Все прочие звуки угасли, и остался лишь бьющийся пульс медленного сердцебиения).
Артемид не мог вспомнить, зачем он сюда явился. Он был уверен, что намеревался что-то сделать, но теперь это казалось неважным. Мысли о братстве и семье, которые вдавливались в его сознание, не принадлежали ему, и он это понимал. Понимал и боролся, представляя картины из своего прошлого.
Он сосредоточился на склепах храма-крепости Мортифакторов над Посулом, где он провел множество часов в заучивании имен величайших героев ордена. Теперь Артемид ощущал тяжесть их возложенных на него ожиданий и зацепился за эту мысль, используя её для отбрасывания нечеловеческого присутствия, проникшего в его разум.
(Выстрел распыляющей пушки).
Артемид освободился от психической атаки как раз за секунду до того, как генокрад взорвался, осыпав Иссери и терминалы мостика кусками обугленного мяса.
(Лязг упавшего на палубу тяжелого вооружения).
Харик позволил распыляющей пушке выскользнуть из своей хватки и выхватил болт-пистолет. Он посмотрел на Артемида, который все еще приходил в себя после психического натиска патриарха генокрадов.
Харик: Энергетические ячейки пусты. Капитан, чего вы ждете? Убейте ублюдка!
Самодовольное выражение лица Иссери сменилось на выражение ужаса, как только Артемид поднял свой пистолет, но оно тут же исчезло, и торговец принял более спокойную манеру поведения. Командир корабля взглянул через плечо на обзорный экран, и поднявший взгляд Артемид увидел густые желтые облака, что обтекали несущийся к поверхности звездолет.
Иссери: Я умираю без сожалений. Ты пришел слишком поздно, капитан. Тебе не остановить Братство Пустоты.
Сервитор: <<Внимание. Столкновение с поверхностью неминуемо. Корректировка невозможна. Протоколы гибели судна вступают в силу.>>
Артемид: Я тоже не испытываю сожалений, особенно об этом.
(Выстрел из болт-пистолета).
Болт превратил голову Иссери в облако из крови и серого вещества. Тело рухнуло в останки нечеловеческого хозяина торговца.
Сервитор: <<Внимание. Столкновение с поверхностью неминуемо. Корректировка невозможна. Протоколы гибели суд->>
(Выстрел из болт-пистолета).
Оповещающий экипаж сервитор завалился на свой терминал с зияющей раной в боку головы. Харик опустил болт-пистолет.
Харик: Это реально раздражало.
Лавест не тратил ни секунды. Он подошел к навигационным элементам управления и изучил поток данных, текущих по ряду небольших мониторов.
Лавест: Мы опоздали. Корабль слишком глубоко в гравитационном колодце, чтобы остановить падение. Мы потерпели неудачу.
Урбино: У нас компания, братья.
Бурлящая фиолетово-синяя волна сверкающих глаз, обнаженных клыков и сгибающихся когтей неслась по коридорам к мостику.
Артемид вновь взглянул на обзорный экран, его внимание привлек пробивающийся через густой смог мира-улья слабый проблеск огоньков.
Под кораблем сверкала башня с миллионом фонарей. Это был улей, являющийся домом для миллиардов людей. Словно муравейник, он нагромождался сам на себя, а его нижние уровни простирались на целые километры во всех направлениях.
Огромные корпуса турбин и силовые генераторы расползлись по инертному океану словно корни гигантского окаменелого дерева.
Артемид увидел шанс и бросился к пульту навигационного оборудования.
Артемид: Сдерживайте их так долго, как сможете.
Урбино: Сейчас у нас нет ни единого шанса добраться до пускового отсека.
Артемид: В это нет нужды.
(Далекий грохот и рев приходящих к жизни реактивных двигателей).
Как только Артемид включил двигатели ориентации, «Летучий голландец» на несколько секунд затрясся еще сильнее. Вид на обзорном экране начал меняться — улей уходил в сторону, и вскоре экран заполнился всколыхивающейся чернотой океана, покрытого маслянистой пленкой.
Артемид: Генокрад способен выдержать многое, но только не давление тысяч метров воды.
Сцена десять — «Жертва»
(Непрекращающийся огонь болтера и тяжелого болтера. Рычание и шипение чужаков, брызжет кровь).
Путь до мостика, который проложила себе истребительная команда, теперь служил генокрадам прекрасным маршрутом для нападения. Тяжелый болтер Лавеста собирал кровавую дань с бросающихся на ступени генокрадов и загромождал дверной проем их трупами. Стоящие позади него Артемид, Харик и Урбино встречали всех переживших этот шквал огня болтером, болт-пистолетом и клинком.
Харик: Теперь они они гораздо охотнее кидаются на наши пушки. Ты вроде говорил, что они не безмозглые, а, капитан?
Артемид: Отчаяние. Они чувствуют, что обречены. Возможно, они намереваются отбить мостик. Если в живых еще остались гибриды или порабощенные члены экипажа, то они могли бы попробовать скорректировать курс падения.
Урбино: Возможно? А если нет, то какая тогда причина?
Артемид: Злоба. Незамутненная, мстительная злоба по отношению к тем, кто разрушил их планы. Инквизитор Агмар однажды сказал, что тиранидов следует ненавидеть из-за их неспособности испытывать подобные чувства в ответ. Я смотрел в глаза этих хищников, и полностью не согласен с его словами. В их взгляде, помимо жажды убийства, я увидел ядовитое и чуждое отвращение.
Урбино: Звучит сомнительно.
Артемид: Эти создания питаются нами, и, делая это, они начинают становится похожими на нас. Они пожирают чтобы быть сильнее, пируют нашей генетической мощью, но я верю, что от людей им также перешла и способность ненавидеть. Это может быть самым полезным, что они у нас взяли.
(Огонь прекратился).
Наступила небольшая передышка, как только враг решил вновь собрать свои силы и отступил в безопасность окружающих помещений. Встретивший их поток огня ненадолго остановил продвижение генокрадов. Артемида утешало, что генокрады еще не додумались подсчитать число своих погибших и не пришли к выводу, что у истребительной команды почти не осталось боеприпасов. Именно к такому выводу пришел сам Артемид несколько секунд назад.
Он рискнул кинуть взгляд назад, и картина темного моря, в которое падало судно, его успокоила. Это конечно не была смерть в битве, которой он желал, но вместе с собой в могилу он заберет также своих врагов, как он и обещал своим предкам.
Передышка не продлилась долго. В направлении мостика извергнулась новая волна генокрадов, а по коридору слева стекалось еще больше тварей.
(Болтерный огонь возобновляется).
Харик: Учитывая, что другого шанса у меня может и не быть, то ответь мне на кое-что, Урбино.
Урбино: Сделаю все, что смогу, дабы услужить тебе.
Харик: Это Воины Радуги? Я хочу сказать, что могу понять, почему ты хочешь держать это в секрете.
Лавест: В каком смысле? Воины Радуги берут свое начало из геносемени самого Жиллимана, как и Белые Консулы. Родиться с таким наследием это гордость.
Харик: Да, но имя…
Урбино (смеясь): Нет, брат, я не из Воинов Радуги.
Лавест: Мы что, должны перечислить все существующие ордена, чтобы получить ответ?
Урбино: Даже если вы назовете правильный, то я не буду это подтверждать.
Харик: Несомненно, ты не будешь проклинать меня смертью в неведении?
(Глухой, отдаленный взрыв, за ним быстро следует другой. Третий раздается совсем близко, сопровождаемый треском искрящейся электроники и разбивающегося стекла. Завывание ветра и рев двигателей).
Артемид обернулся назад к верхней части мостика и увидел пробитую взрывом зияющую дыру в переборке правого борта. Терминалы были разбиты, а сервиторы распростерлись на своих панелях словно окровавленные тряпичные куклы.
Сквозь пролом был виден черный корпус, отмеченный светлыми полосами жара.
Секор: <<Не звучало так, будто вы могли добраться до пускового отсека. Я подумал, что вы были бы не против покинуть этот корабль проклятых.>>
Харик: <<Тебя когда нибудь целовал другой космический десантник, Секор?>>
Секор: <<Не раньше, чем ты сбреешь эту ужасную бороду, Харик. И не в губы.>>
В боковой части фюзеляжа транспортника открылся люк, и изнутри полился желтый свет. Нужно было преодолеть лишь несколько метров пропасти; легкий прыжок для космического десантника.
Артемид перезарядил свой болт-пистолет. Он насчитал примерно сотню сваленных в проходе мертвых генокрадов, однако трупы едва ли были помехой для ловких чужаков, которые безостановочно карабкались по своим мертвецам.
Артемид: Мы не можем просто броситься к кораблю. Стоит нам только повернуться, как враг накинется на нас.
Секор: <<Быстрее. Чем ниже мы опускаемся, тем сильнее возрастает турбулентность. Я не могу здесь оставаться.>>
Урбино: Идите, братья. Настал тот момент, о котором я так долго мечтал. Своими клинками я обеспечу вам спасение.
Харик: Да ты грёбаный Обреченный Орел! Я знал это. Славная смерть, ритуальные почести мертвым и все такое. Я прав?
Урбино не ответил. Он бросил свой болт-пистолет и достал второй гладиус, занимая боевую стойку на вершине ступеней.
Урбино: А вот и нет, брат. Я горд быть тем, кто я есть. Я отпрыск Ваала, сын Сангвиния, благородный брат Кровавых Ангелов!
(Клинок пронзает плоть, хруст костей и скребущие по доспеху когти).
Урбино спустился по лестнице, встречая надвигающиеся когти генокрадов своим мечом. Он двигался с непринужденной грацией, его парные клинки сверкали неясными очертаниями, когда Урбино парировал, резал и колол, пробивая себе путь в самую гущу злобных чужаков.
Урбино: Я слышу твой зов, мой лорд Сангвиний. Его муки, его боль захлестывают меня, и больше сопротивляться я не могу. О, прекрасный Ангел Смерти, одари меня своей силой, умением и величием. Я твой сын, и отдаю всего себя тебе!
Когтистая лапа врубилась в шлем Урбино, сорвав его с головы десантника и отправив в воздух. Это был первый раз за три года, когда Артемид увидел боевого брата без брони. Все это время Урбино, как и пристало Черному Щиту, затворялся в одиночестве, когда не был на задании.
Его бледное лицо было обрамлено копной длинных светлых волос. Оттянутые тонкие губы обнажали такие же острые зубы, как и у нападающих чужаков. И тем не менее, самыми странными были его глаза — черные сферы. Расширившиеся зрачки превратили их в колодцы тьмы.
Урбино бросался на врагов не обращая внимания на когти и клыки, что оставляли рваные раны на его лице и терзали доспех. Из пересекшей его щеку борозды брызгала кровь, но он даже не замедлился, каждый удар его мечей рубил и пронзал плоть, отделяя конечности и головы от чужацких тел.
Урбино: Я — Сангвиний, повелитель Ваала, отец Кровавых Ангелов! Твое предательство будет отмщено, твоя ересь будет покарана! Моя смерть не спасет тебя, нечестивец!
Артемид не знал, что видел сейчас Кровавый Ангел, но это была явно не кишащая вокруг него орава генокрадов. Время для раздумий и скорби придет позже. Сейчас они должны были выжить, дабы жертва космического десантника не стала бессмысленной.
Артемид: К транспортнику! Быстро!
Харик: Прощай, Урбино. Было честью биться бок о бок с тобой. Ты был истинным братом.
Лавест: Боюсь он тебя не слышит, брат.
Харик: Неважно. Эти слова нужно было сказать.
(Звуки ветра и работающих двигателей совсем близко).
Три воина Караула Смерти бросились через мостик и запрыгнули на поврежденные терминалы, находящиеся ниже сделанной Секором пробоины.
Харик: Ты первый, Лавест.
Белый Консул не стал спорить. Он перепрыгнул через пропасть к кораблю и упал в открытый люк головой вперед.
Артемид: Я за тобой. Вперед!
Брат-капитан спрыгнул обратно на палубу и побежал ко входу на мостик. Он увидел, как каким-то чудом Урбино продолжал сражаться, его доспех был практически оборван, выставляя напоказ плоть со струящейся по ней кровью из дюжин ран.
Оторвав от него взгляд, Артемид рубанул мечом по шее павшего генокрада, отсекая тому голову. Он остановился и поднял её на мгновение вверх, повернув к Урбино и отдавая тем самым дань уважения.
Как раз перед тем, как Артемид повернулся, Кровавый Ангел наконец пал, свалившись среди кучи убитых им генокрадов.
Артемид развернулся и бросился к спасительному кораблю. Он запрыгнул обратно на сломанные терминалы и сделал единственный широкий шаг, прежде чем броситься в небо. Под собой он увидел гладь воды, едва ли в километре ниже, и, наконец, упал внутри транспортника.
(Артемид приземляется с лязгом и грохотом).
Сцена одиннадцать — «Водная могила»
(Ветер и рев двигателей).
Артемид стоял в открытом люке и наблюдал, как «Летучий голландец» стремительно падал в море внизу.
(Колоссальный всплеск и взрывы).
Удар переломил хребет судна, его корпус смялся словно фольга. Взрывы разорвали корабль по всей длине, и от носа до хвоста разветвились молнии, когда море встретилось с реакторной установкой звездолета.
Морская гладь наполнилась обломками, вода хлынула в судно через искореженную обшивку и пробитые отсеки, отчего вверх поднималась пена из пузырьков газа.
«Летучий голландец» тонул недолго. Струйки выходящего воздуха и исходящий от обломков судна пар были видны до тех пор, пока искореженный остов наконец не исчез из виду, оставив после себя лишь бурлящую поверхность покрытой маслянистой пленкой воды.
В руках Артемид держал голову генокрада. Он счистит плоть с костей и хитина, после чего покроет череп золотом, чтобы выставить его в крепости-монастыре ордена по возвращении к Мортифакторам.
Он взял трофей с убитого врага, как это делали его праотцы за тысячи поколений до него.
Но это было больше чем трофей, это было напоминание.
Артемид: За Урбино. За Алонтарис. (пауза) За Императора.
