Крысолов / Rat Trap (рассказ)

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Крысолов / Rat Trap (рассказ)
Автор	Роберт Эрл / Robert Earl
Переводчик	трерук
Издательство	Black Library
Входит в сборник	Истории Старого Света / Tales of the Old World (сборник)
Источник	Истории Старого Света / Tales of the Old World (сборник)
Год издания	2007
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Одним своим видом Гофман внушал уважение. Его сапоги были начищены до блеска, а мешковатые брюки из молескина – тщательно вычищены. Под расшитым табардом скрывалась широкая грудь, и хотя рукава рубашки были по моде свободны, под ними без сомнения бугрились стальные мышцы.

Судя по всему, кроме портного мечник частенько заглядывал и к цирюльнику. Ведь чтобы придать бороде столь благородный вид, нужно было приложить немало усилий. Кожа на его голове была в свою очередь чисто выбрита, и к тому же без единого пореза.

И, тем не менее, Гофман отнюдь не был щёголем. Меч он носил этак небрежно, словно простое орудие труда, а в глазах светился живой, пытливый ум.

– Герр Гофман? – спросил Райнхард, приблизившись к столику.

Мечник оглядел пришельца и не нашёл в нём ничего примечательного: очередной обрюзгший торговец, каких сотни толпятся на улицах Нульна.

Он вынул изо рта трубку и выпустил колечко. Когда дым рассеялся, Гофман спросил: "А что если и так?" Его глаза вдруг стали холодными, цепкими, и Райнхард понял, что перед ним очень опасный человек.

По крайней мере, так ему сказали.

– Меня зовут Райнхард. Райнхард Боссе. Мне намекнули, что вас можно будет найти здесь и... В общем, знаете, может быть, пропустим по стаканчику?

Гофман кивнул, и пока торговец подзывал подавалку, с отвращением наблюдал за ним.

Когда девушка принесла пару графинов с вином, Райнхард поблагодарил её и жадно приложился к горлышку. Закончив пить, он грохнул бутылью по столу и вытер рот бархатным рукавом. Мечник же к выпивке не притронулся.

– Итак, – начал он, – чем обязан, герр Боссе?

– О, все зовут меня просто Райнхард.

Гофман нахмурился, словно говоря, – только не я.

– Да-э, что ж. Понимаете ли, вот в чём дело. Я из семьи дубильщиков. Может быть, вы о нас слышали. Боссе Гунвальдские? Нет? Что ж, не имеет значения. Дело в том, что моя сестра – она всегда была беспокойной. Ну, знаете, боится темноты, вскрикивает, если кто-нибудь из слуг роняет посуду, а слуги, они ведь всегда бьют посуду. Удивительно как они вообще с ней управляются. Сам-то я, так сказать, за всю жизнь ни одного горшка не уронил, хотя, если подумать, наверное, не так уж много я их...

– Герр Боссе, – вежливо прервал его Гофман. – Зачем вы пришли ко мне?

– Ах, да. Действительно. Простите. Я просто давно уже не высыпаюсь и... Да. Вот, почему я хотел вас увидеть.

Райнхард вдруг замолчал и с булькающим звуком сделал изрядный глоток вина. Спиртное начало брать своё. Торговец вздохнул, но, увидев выражение лица своего собеседника, поспешил объясниться.

– Всё началось около месяца назад. Моя сестра была во дворе, набирала воду из колодца, как друг ведро выпало из её рук, и она принялась кричать. Никогда прежде такого не слышал. Я имею в виду, я же говорил, она, бывает, взвизгивает от удивления, но такое... Это было просто ужасно.

Райнхард прервался и прикончил свой графин. Его взгляд скользнул к бутылке Гофмана, и мечник, ставший невольным слушателем этого пространного рассказа, подвинул её через стол.

– Спасибо, – смущённо поблагодарил его Райнхард.

– Так что, – поинтересовался Гофман, как только его собеседник снова выпил, – что она видела?

– О, ничего. Вообще ничего. Вы же знаете, как с женщинами бывает. Может, это было её отражение на дне колодца, или мышь, или что-нибудь ещё. Но вот что она подумала, что видела... знаете, вот это странно.

– И что же она подумала, что видела? – тон Гофмана стал холоден как сталь меча, который он носил на поясе.

– В общем, чудовище, – смущённо прошептал Райнхард. – Такое, из детских сказок, которые нам рассказывала бабуля. Эти твари, я и не припомню, как они назывались, они напоминали крыс, только ростом с человека. И такие же хитрые. Просто страшные истории, чтобы мы не шалили, ну, вы знаете.

– Знаю, – ответил Гофман.

Глядя словно бы сквозь торговца он обратился к своей памяти.

– Да, я знаю, о чём вы говорите.

– Разумеется, это просто смешно. Мы ей так и сказали. Под конец мать даже вышла из себя и накричала на неё, чтобы та не была такой дурёхой. А потом она принялась рыдать. От этого у меня страшно разболелась голова. Вообще-то, до сих пор болит... немного. Прямо вот здесь, точно между глаз. Всё это уже слишком, ну правда. Мне и так хватает забот: цены, сбыт, зарплата, а тут ещё это.

Гофман наблюдал, как Райнхард щиплет себя за переносицу и усиленно моргает, чтобы скрыть слёзы. Жалкое зрелище.

– И что же вы сделали?

– Сделали? Да ничего. А что мы могли? Берта просто очень нервная, вот и всё. Теперь и мы тоже. Боюсь, это проявляется артистическая натура нашего покойного отца.

Райнхард изнурённо улыбнулся.

– Он был и дубильщиком и актёром? – спросил Гофман.

Он смотрел на торговца с нескрываемым презрением.

– В каком-то смысле, – закивал Райнхард, – в каком-то смысле. Вы бы видели, как он играл, герр Гофман, мог продать что угодно кому угодно. Вот помню, была там одна графиня...

– Это так важно?

– Что? А, нет, не думаю. Ладно, на чём я остановился?

Гофман почувствовал, что его терпение начинает лопаться.

– Ах, да, вот как всё было. В общем, Берта не вняла голосу разума и заперлась у себя в комнате, отказалась пить воду из колодца. И они с матерью постоянно ссорились. Ужасно шумно ссорились. Потом, будто и этого было мало, одна из служанок вбила себе в голову, мол, тоже видела одну из тех тварей. О, Зигмар, с тех пор всё хозяйство пошло прахом. А теперь и рабочие отказываются брать воду из колодца для дубильных ям. Говорят, что боятся тех чудищ. Я им сказал, что если бы там, в потёмках шныряли такие крысы с человека ростом и с зубами как долото, то неужели никто бы их не заметил?

– Они поверили? – поинтересовался Гофман.

Райнхард горестно покачал головой.

– Нет. Видите ли, где-то в том месяце от нас ушли двое парней. Просто взяли и ушли. Ну понятно, дубильный бизнес – это же не для всех. Но остальные вдруг решили, что их сожрали эти Бертины крысолюди. Говорю вам, я уже с ума схожу. В доме что ни день то скандал, никто не готовит, не стирает, а теперь и бизнес рушится.

Райнхард осушил графин Гофмана и помахал девушке, чтобы принесла ещё.

– Вижу, вы расстроены, – произнёс Гофман, когда им принесли выпивку.

– Расстроен, герр Гофман, очень расстроен. Вот зачем я пришёл к вам. Пекарь Шильбург сказал, что вы однажды помогли ему. Что-то там про торговца, с которым он повздорил.

– А, да, – улыбнулся Гофман, – был такой.

Впервые наёмник потянулся за кружкой и каким-то шестым чувством Райнхард понял, что не за здравие выпить.

– Так, вот, – продолжил Райнхард, – я тут подумал: если бы вы согласились спуститься в колодец, то убедили бы всех, что никаких чудовищ там нет. Ни тоннелей, ведущих от шахты, ничего такого.

Гофман поставил кружку на стол и задумчиво в неё поглядел.

– Это всё?

– О, ну да. Я уверен, этого будет достаточно, чтобы всех успокоить. А для вас это будет лёгкая работёнка. Спуститься с фонарём вниз по верёвочной лестнице и подняться обратно.

– Если это так легко, зачем вам я? – поинтересовался мечник. – Почему бы вам не заняться этим самому?

– Ох, ну знаете, – замялся Райнхард и стал вертеть в руках бокал, – я уже не такой ловкий, как раньше, и потом, вдруг там внизу что-то есть. Там, конечно, ничего нет, но вдруг...

Он замолк и попытался скрыть смущение за глотком вина.

Гофман с презрением поглядел на него; так сильный обычно смотрит на слабого.

– Понятно, – произнёс он. – Думаю, что могу принять ваше предложение. Однако это влетит вам в копеечку. Есть там чудовища или нет, но после купания в колодце одежду мне придётся выкинуть. Ну и, конечно, нам нужно будет обсудить премиальные за то, что бы я там не обнаружил.

– Да, разумеется, – облегчённо выдохнул торговец. – Разумеется, мы щедро заплатим за то, что вы просто спуститесь и посмотрите, что там внизу. Да будь я последним скрягой, если не дам за это двенадцати медяков.

Гофман притворно захохотал.

– Ха! Может лучше двенадцать крон?

Они заказали ещё вина и принялись торговаться.

На следующий день Гофман поднялся с восходом солнца. Жмурясь от солнечного света, заливавшего мансарду, он натянул штаны и поплёлся во двор гостиницы, там он сунул голову в бочку с ледяной водой, чтобы прогнать похмелье, и огляделся.

К его удивлению Райнхард был уже тут. Торговец стоял у конюшен и смущённо мял в руках фетровую шляпу.

– Доброго утречка, – сказал он, поймав на себе взгляд мечника.

Гофман только пробормотал что-то.

– Деньги принесли? – спросил он.

– Да, всё здесь, – торговец показал кожаную мошну, и та обнадёживающе звякнула. – Отправляемся немедленно, господин Гофман?

– Точнее не скажешь.

– Чем скорее это закончится, тем лучше, – произнёс Райнхард.

Гофман пожал плечами. Он намеревался было позвать пару своих приятелей, с которыми работал в прошлом. Но теперь, когда он всё обдумал – зачем? При ярком дневном свете все эти разговоры о сказочных чудищах ещё больше казались чепухой. Пойти, выполнить за этого труса его работу, забрать деньги, найти забегаловку поприличней и позавтракать.

– Подождите здесь, – велел от Райнхарду, – я схожу за оружием и через минуту спущусь.

Торговец кивнул и, переминаясь с ноги на ногу, ждал, пока мечник принесёт своё снаряжение. Тот вернулся с полудюжиной кинжалов в ножнах и поясом поверх кожаного камзола.

– Ну что, пойдём, – сказал он Райнхарду.

Тот, кажется, был впечатлён. Торговец повёл наёмника сквозь толпы народа и петляющие улочки Нульна. Вдали со стороны пушкарской школы начали доноситься первые взрывы. В прохладном утреннем воздухе аромат жареных сосисок и свежего хлеба пробивался сквозь вонь нечистот. Затем запах сменился, стал более едким, и они вошли в квартал дубильщиков.

– Что вы тут за дрянь пользуете? – спросил Гофман, морща нос.

– О, самую разнообразную, – отвечал Райнхард, – но в основном, кору и сброженную мочу.

Мечник погладил кожу своего камзола и подумал, что лучше бы не спрашивал.

По мере того как они приближались к мастерской Райнхарда, запах становился всё сильнее. Они прошли через ворота, ведущие с улицы во внутренний двор. По трём сторонам двора располагались навесы, по четвёртой высился бревенчатый дом. Колодец находился посередине.

– Это здесь? – спросил Гофман, шагая к каменному кругу.

Над колодцем была выстроена деревянная рама с воротом для подъёма воды. Мечник пристально посмотрел в колодец. Внизу, похоже, не было ничего кроме слабых отблесков холодной воды. Райнхард нервно заглянул ему через плечо.

– Мне спустить вас вниз, или возьмёте лестницу? – поинтересовался он.

Гофман удивлённо сморгнул.

– Вы что же, не хотите подождать, пока соберутся рабочие? – просил он, оглядывая пустой двор.

– Нет, я сам.

– И вообще, – добавил Райнхард, в его тон закрались злобные нотки, – никто из них не выйдет, пока вы не спуститесь вниз и не подниметесь обратно.

Наёмник фыркнул.

– Просто застопорите ворот, я спущусь вниз по верёвке. Чем быстрее мы здесь закончим, тем быстрее я смогу поесть. И просто напомнить – мы договорились на шесть крон, верно?

– Да, да, – закивал торговец, не отрывая глаз от тьмы на дне колодца. – Шесть крон, всё здесь.

Он заверительно позвенел кошелём.

– Отлично.

Гофман проворно вспрыгнул на стенку колодца и посмотрел, как Райнхард закрепляет ручку ворота. Когда всё было готово, он подёргал верёвку и швырнул её в темноту. Зажав пеньку ногами, наёмник легко скользнул вниз. Как только Гофман оказался во мраке колодца, его охватила дрожь, голые руки покрылись гусиной кожей. Холод, оставшийся внизу с ночи, давал о себе знать.

Где-то на полпути наёмник остановился. Болтаясь, как паук на паутинке, он навострил уши: под ним единственным шумом был звук капающей влаги. Он поглядел под ноги на мерцающую водную гладь, затем уставился вверх на кружочек небес. Тот был похож на правильную букву "О", нарушенную только силуэтом Райнхарда.

Гофман уже хотел было продолжить спуск, как что-то в фигуре Райнхарда заставило его снова взглянуть наверх. Когда он понял, что было не так, его передёрнуло от ужаса. Рука у верёвки не держала её. Напротив, прищурившись, Гофман ясно увидел, что возле пеньки поблёскивало лезвие ножа.

– Ты что делаешь, болван? – проревел он; из-за выложенных камнем стенок колодца его голос грохотал словно гром.

По сравнению с ним речь Райнхарда казалась невнятным лепетом.

– Восстанавливаю справедливость.

Решив, что торговец окончательно рехнулся, Гофман обхватил ногами верёвку и принялся карабкаться обратно.

– Не двигайся, а не то я перережу её, – выпалил Райнхард.

Гофман замер, его руки сжимали пеньку, а глаза пристально вглядывались в силуэт наверху.

– Ладно, – проговорил он, стараясь унять в голосе гнев. – Можешь оставить деньги себе. Мне не жалко. Всё равно здесь ничего нет.

В ответ Райнхард пронзительно захохотал, а потом вдруг расплакался.

Аккуратно, так что верёвка почти не двигалась, Гофман начал незаметно подниматься к нему наверх.

– Это не из-за денег, ты, глупец! – выкрикнул торговец. – Это за моего отца. Ты убил его. Ты и этот ублюдок Шильбург. И за что? За несколько паршивых бочек танина!

Гофман продолжал карабкаться, приостанавливаясь каждый раз, когда ему казалось, что Райнхард может заметить. Пока ему чертовски везло – безумие торговца переросло в истерику.

– Вы ошибаетесь, господин Райнхард! – выкрикнул Гофман, – из вашей семьи я никого не убивал. Тот пекарь, Шильбург, он заплатил мне за то, чтобы я... поговорил с человеком по имени Клюмпер. Да, Отто Клюмпер.

– Это моя фамилия, – проговорил Райнхард, внезапно в его голосе послышалась страшная усталость. – Моя и того человека, которого ты убил.

– Так что видишь, – добавил он с мрачной ухмылкой, – у меня в колодце всё-таки есть крыса.

И он перерезал остатки верёвки. Падая, Гофман кричал – недолго, впрочем. Когда он коснулся воды, раздался громкий всплеск, за чем последовало отчаянное барахтанье вооружённого человека, пытающегося удержаться на плаву.

Мужчина, называвший себя Райнхардом, посмотрел вниз в темноту. По-видимому, просить пощады у торговца Гофман не считал ниже своего достоинства. Но вскоре мольбы сменились бульканьем – под весом орудий своего труда наёмник пошёл ко дну, и тогда вода окончательно заключила его в свои ледяные объятья.

Торговец молча сполз на землю и сидел так, пока с пушкарской школы не прогрохотали одиннадцать часов. Он поднялся, в последний раз заглянул в безмолвную бездну колодца и вышел на улицу.

День был просто отличный, и впервые за долгое время он почувствовал, что жутко проголодался.