Скала Предателя / Traitor Rock (роман)

Перевод в процессе: 3/49 Перевод произведения не окончен. В данный момент переведены 3 части из 49.

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Скала Предателя / Traitor Rock (роман)
Автор	Джастин Хилл / Justin D. Hill
Переводчик	Летающий Свин
Издательство	Black Library
Предыдущая книга	Честь Кадии / Cadian Honour
Следующая книга	Аркадийская гордость / Arcady Pride
Год издания	2021
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Кадия, сто веков стоявшая грозным бастионом против Хаоса, сокрушена. Её уничтожение Абаддоном Разорителем и Тринадцатым Чёрным крестовым походом раскололо Империум Человека, что повлекло за собой распространение ереси, лжи и бунтарских настроений. Выжившим кадийцам — окровавленным, но несломленным, — предстоит сражаться во имя Императора дальше.

На планете Малори силы предателей укрылись в неприступной островной крепости Гора Кранног . После нескольких лет безрезультатного противостояния задачу завершить осаду поручают Минке Леск и 101-му кадийскому, вследствие чего они оказываются в самой гуще мясорубки, грозящей поглотить их без остатка. В жестокой, жертвенной и изнурительной войне им придётся ответить на вопрос: что значит быть кадийцем в Галактике без Кадии?

Моим любимым соплякам – игрокам на самоизоляции.

ПРОЛОГ

ВПОСЛЕДСТВИИ

I

Очереди варп-транспортов в небе над Малори растянулись на сотни миль, вереницы ржавеющих стальных грузовозов, прикованных корма к носу, напоминали длинные караваны мукаали, что плелись между подземными жилыми куполами пустынных миров вроде Гору-Прайм.

Каждый капитан судна ждал своей очереди на выгрузку военных материалов, чтобы выполнить условия наследственных соглашений и выплаты планетарной десятины. Срыв сроков мог повлечь быстрое возмездие на их миры. Очистительный крестовый поход. Орду братского ополчения. Точечный ракетный удар по верхней миле улья, дабы позволить образоваться новым, более сговорчивым элитам с одобрения Муниторума. Но по мере роста очередей и времени ожидания экипажи варп-кораблей предстали перед страшным выбором.

Некоторые сбросили груз и двинулись прочь, предпочтя скрыться в пустоте, нежели столкнуться с суровым правосудием дома. Другие покинули корабли. Исполнительные умерли с голоду, и их обезлюдевшие звездолёты продолжали дрейфовать в космосе до тех пор, пока гравитация не утянула их навстречу огненной смерти.

На орбитальных складах слуг-штрафников загоняли до смерти. Однако гигантские, занимающие целые континенты, подземные хранилища Малори давным-давно превысили пределы вместимости. В них скопились высокие цистерны с плазмой крови, колонны «Гибельных клинков», горы боеприпасов и миллионы солдат, набитых в переполненные и зловонные казармы.

У командиров кораблей не было возможности разгрузиться, как и вернуться домой с неуплаченной десятиной. А транспортники продолжали прибывать, доставляя полные трюмы припасов для войны, которая уже была проиграна.

Ещё каких-то пару лет назад планета Малори служила важнейшим узлом в паутине логистических путей, снабжавшим ресурсами зону непрекращающихся боевых действий вокруг Врат Кадии. Но Кадия пала. Казалось, будто в глубине улья забилась водосточная труба. Грязные воды постепенно накапливались, а меж тем ветхие колёса Империума Человека продолжали неумолимо крутиться, застряв в наезженной за десять тысячелетий колее.

Само собой, никаких официальных извещений не поступало. Ни единого слова о проблемах, обрушившихся на миры Врат Кадии. Однако слухи никто не отменял. Болтали об утрате контроля над целыми секторами. О том, что Империум сгнил и разлагался. О том, что его властители потерпели сокрушительную неудачу.

Правдивость слухов подтверждалась их безжалостным подавлением. Суровая кара следовала даже за простой разговор с кем-то, кто мог краем уха услышать жуткую молву. Каждое утро на виселицах перед казармами вздёргивали новых и новых нарушителей. Но, подобно вытекающему из раны гною, истина просачивалась наружу.

Врата Кадии пали. Война, которую снабжал мир-склад Малори, закончилась.

Отец Эрис Беллона — невысокий бородатый жрец, приданный полку Элнаурских Егерей, — всё изменил.

Следует прояснить: отец Беллона не был еретиком, соблазнённым шёпотами и ложью. Он был ветераном с многолетней боевой службой за плечами. Он не раз проливал кровь за Императора Человечества. И знал Империум достаточно хорошо, чтобы понимать — всё, что ему говорили, было враньём.

От масштаба катастрофы у него стыла в жилах кровь. Будущее всего человечества висело на истончающейся нити.

Иногда изоляция от безумия позволяла прояснить мысли. Он заперся в келье, чтобы поразмыслить над опасным положением, в котором оказалось государство людей. И перед ним стало вырисовываться решение. Смутные поначалу идеи начали обретать контуры. Логичные умозаключения привели его к чёткому осознанию.

Следующие две недели Беллона провёл в суровой аскезе и пылких молитвах. В последнюю ночь над головой священника загорелся жёлтый свет. То был сияющий, будто отполированный до блеска, золотой череп с вправленными в глазницы бриллиантами, что лучились внутренним светом. Он поделился с Эрисом словами истинного пророчества и смысла.

Пережить тяжёлые времена Империум сможет лишь одним способом. Человечество наконец вырвется из цепей, сковывавших его разум и веру. Слова, что он напишет, станут тем семенем, из коего произрастёт новый Империум.

Грандиозность начинания потрясла его до глубины души. Руки Беллоны дрожали от страха и трепета. Ответственность легла на его плечи подобно целому жилому блоку. Он был недостойным сосудом для любви Императора.

Но он получил знак. Ему явился Император. За катастрофой мог прийти новый рассвет.

Плача навзрыд, отец Беллона достал лист пергамента и начал писать.

Он был вдохновлён. Он был честен. Он был исполнен благими намерениями.

Из-за его идей погибнут миллиарды.

II

Штаб Астра Милитарум на Малори располагался на острове-крепости Гора Кранног. Тем утром чёрные стервятники грызлись между собой за гниющие трупы, что болтались на рядах из тысяч и тысяч виселиц. В воздухе витал густой смрад смерти, и на огромной площади перед собором святой Елены Ричстар стояли Элнаурские Егеря в блестящих панцирных латах, увенчанных плюмажами шлемах и церемониальных плащах, дожидаясь утренней казни.

Их командир, лорд-маршал Хольцхауэр, чрезвычайно гордился тем фактом, что в ходе чисток ненадёжных ни одного из его егерей не казнили. Они были вымуштрованным полком, набранным из числа знати своего родного мира. Они жили по суровому кодексу чести, и маршал гнал прочь от их лагеря любых охотников на еретиков. Если среди них отыскивался преступник, солдаты разбирались с ним сами, что и случится этим утром.

Осуждённый боец был признан виновным в воровстве — незначительный проступок по меркам других полков, но для егерей он являлся страшным позором. Единственным подходящим наказанием за такое преступление была смерть. Приговорённый более не имел имени. Он лишился его в тот момент, как совершил злодеяние. Но даже сейчас, оставшись без всего, он стоял по стойке смирно, отдавая отчёт, что то, как он умрёт, повлияет на будущее его братьев и племянников на Элнауре.

Пока палач пропускал сквозь сомкнутый кулак проволочную плеть, чтобы распрямить завязанные узлами хвосты, с вора срезали украшенную серебряными галунами форму, тем самым показывая, как хлыст сдерёт кожу с его спины.

— Во имя Святого Императора! — крикнул палач, бросив взгляд на лорда-маршала для позволения начать ритуал свежевания.

— Приступай, — огласил Хольцхауэр.

Он стоял в стороне от прочих офицеров, наблюдая за медленной и кровавой казнью солдата. Лорд-маршал был стойким ветераном, и смотрел на осуждённого бойца без жалости и сожалений, лишь буравя его тяжёлым укоризненным взглядом. Для него было делом чести, чтобы егеря решали свои дела самостоятельно. Пока он жив, необходимости в Комиссариате для поддержания порядка не возникнет.

Егеря были теми костями, на коих выросла вся репутация лорда-маршала. А железная дисциплина служила той силой, что заставляла их бояться его больше, нежели любого врага, с каким им доселе приходилось сталкиваться.

— И, в отличие от кадийцев, — любил говаривать Хольцхауэр, — я не проиграл ни одной битвы.

После завершения казни Элнаурские Егеря развернулись и строевым шагом прошли под готическим фасадом собора святой Елены Ричстар, возвращаясь обратно в казармы.

Тело сняли с лобного места и потащили прочь, оставив на земле лужу крови. Лорд-маршал отвернулся от сцены расправы, и его помощники с офицерами сделали так же, изящно развернувшись на каблуках.

— Хорошая смерть, — констатировал адъютант, Лер.

Хольцхауэр не ответил. Его тонкие губы оставались сомкнутыми, гладко выбритые щёки — холодными и синими, как свежезаточенная сталь. Разговоры стихли. Офицеры проследили за взглядом командира.

Лорд-маршал смотрел, как по площади в их сторону шагает человек в чёрном наряде. Вместо обычной казарменной одежды жрец был в полном боевом облачении — помятом панцирном пластроне с наплечниками поверх тёмной ризы и шёлковом стихаре с вышитым на нём золотым черепом.

Достигнув двери собора, отец Беллона достал из кобуры пистолет и с помощью рукояти забил в выцветшую деревянную створку гвоздь. Потребовалось всего пять резких ударов, после чего дело было сделано. Под гвоздём, подобно дёргающемуся узнику, трепыхался клочок пергамента.

На звук выбежал адепт Экклезиархии — лысый и согбенный человек сорока лет, по виду скорее напоминавший напыщенного клерка.

— Ересь! — закричал он. — Это слова — ересь!

Командир поднял палец, и один из помощников шагнул вперёд, чтобы перехватить адепта.

Священник успел выдавить из себя ещё несколько натужных возгласов.

— Остановите это! — услышал Хольцхауэр. Командующий не обратил на слова внимания. Он и только он решит, как поступать.

Лорд-маршал подошёл к прибитому листу, который утренний ветер пытался сорвать с гвоздя.

«Империум подобен умирающему человеку. Он наполнен раковыми опухолями, но скверна исходит не от тела… а из самой головы. Регенты Императора подвели его».

Эти слова на листе…

— Ересь! — задыхаясь от ужаса, прошипел адепт.

— Уведите адепта прочь! — рявкнул лорд-маршал.

Сзади донеслись звуки борьбы. Адепту удалось сбросить руку со своего рта.

— Повелитель! — крикнул он. — Это всё ложь нечестивца!

То, что прочёл лорд-маршал Хольцхауэр, не показалось ему еретическим. Напротив, оно выразило ту истину, которую он доселе не мог облечь в слова.

— Молчать! — велел он, и один из помощников ударом наотмашь мгновенно привёл приказ в исполнение.

Слова отца Беллоны точно описали недуг Империума Человечества. Пояснили, что с помощью безжалостного хирургического вмешательства, очистительного крестового похода и возвращения к путям святого Вандира ему можно вернуть прежнее крепкое здоровье.

Согласно изложенным тезисам, крестовый поход должен возглавить опытный и целеустремлённый лидер. Верующий, убеждённый, железный воин. Последний шанс спасти Империум Человека.

Лорд-маршал Хольцхауэр решил, что в тот момент сошлись все нити судьбы. То, что эти самые слова были представлены именно сегодня, то, что он оказался тут и прочёл их, казалось не иначе как божественным провидением.

Прежде его не побеждали в боях. Разве найдётся лучшее доказательство тому, что этим воином может быть он? После мимолётного раздумья «может» изменилось на «должен».

Хольцхауэр жестом подозвал жреца к себе. Отец Беллона встал перед ним, вытянувшись по струнке на скалобетонном плацу, непреклонный и смелый. Он выглядел измождённым. Его щёки запали. С лица взирали опухшие глаза. Однако внутри него как будто сиял внутренний свет, свидетельствовавший о великой святости и чистоте.

— Многие в Империуме сочтут твои мысли еретическими, — заявил лорд-маршал. — Служители скверны попытаются уничтожить и тебя, и твои слова. Тебе потребуется достойный защитник.

— Этот человек — вы? — твёрдо спросил его Беллона.

— Я, — подтвердил Хольцхауэр. Одним быстрым движением он сорвал пергамент с двери. Затем повернулся к Леру. — Сделай копии и распространи среди старших офицеров. И сообщи всем, что отец Беллона под моей личной защитой.

Адъютант расцвёл от внимания командира.

— Будет исполнено, милорд!

Лорд-маршал Хольцхауэр ощутил, что обрёл новую цель. Вот ради чего он был рождён: стать очищающим пламенем, которое вдохнёт в Империум новую жизнь. На башнях собора грянули колокола. Позднее, подбивая итоги случившегося, Муниторум назовёт этот момент отправной точкой Мятежа на Малори.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Сержант Минка Леск прикрыла ладонью глаза, когда бомбардировка началась снова. Сегодня был её тридцатый день на Малори. Хотя она находилась в десяти милях от передовой, сидя на броне «Химеры» модели «Грифонна IV», девушка всё равно ощутила, как задрожала земля от нарастающего гула «Сотрясателей», постепенно переходящего в раскатистый грохот.

Фицелиновый дым становился гуще и темней по мере того, как к обстрелу присоединялись новые и новые батареи. Жертва их ярости раскинулась в пяти милях от них, вздымаясь над серой как сталь водой: островная крепость Гора Кранног, известная среди имперцев как Скала Предателя.

Пятидюймовая керамитовая броня «Святой», её бронетранспортёра, задребезжала словно жестянка. Вот что делал Империум Человека: он собирал грубую мощь тысяч миров воедино и фокусировал её в одну квадратную милю тотального изничтожения.

Простых солдат Астра Милитарум такое зрелище повергло бы в трепет. Кадийцы же, видевшие войну на тысяче планет, знали, что это было не более чем прологом.

Пять лет прошло с тех пор, как вихрь падения Кадии затянул Арминку Леск в свою воронку. За это неспокойное время она из подростка-белощитницы стала рядовой, а потом сержантом. Она многому научилась в Кадийских ударных войсках. Убивать во имя Императора. Пить. Спать где угодно. Занимать любую комнату, в какой оказывалась. Всегда проворачивать штык.

Теперь она была молодой женщиной двадцати одного года от роду со шрамами, плохими воспоминаниями и кошмарами столь же хаотичными, как клубящиеся завихрения Ока Ужаса. Впрочем, она всё ещё оставалась в живых, а внутри неё по-прежнему шла борьба.

Этим утром на Минке была видавшая виды униформа, потрёпанный от частого ношения бронежилет, закинутый за плечо лазкарабин модели «Аккатран» в компоновке буллпап, а также болтающаяся на разгрузке пара гранат. Трёхкупольный шлем лежал рядом с ней. Рукава были закатаны по локти.

На предплечье девушки красовалась вычурная татуировка: символ родной крепости, касра Мирак, окружённый девизом на высоком готике — «Кадия стоит».

Сзади к ней приблизился Яромир.

— Предатели? — просто спросил он.

Она кивнула. Яромир был ладно сложенным великаном с копной песочного цвета волос. Когда-то он выглядел привлекательным, до того как ему зацепило голову болт-снарядом, ещё перед назначением в отделение Минки. Из-за ранения бойцу стало трудно выражать эмоции. Иногда его рот переставал работать, и он испытывал сложности со связным мышлением. Раньше его бы списали в резерв.

Но, несмотря на увечье, Яромир по-прежнему мог разобрать карабин, всё ещё мог попасть в яблочко с сотни ярдов, и исполнял приказы с прытью новобранца. Дисциплина пустила в нём слишком глубокие корни.

Оруги лежал на откинутой рампе, положив каску возле себя. Он привстал, выглянув из тени «Химеры».

— Ничто так не бодрит, как бомбардировка, — сказал он, после чего поднялся и потянулся.

Заревела сирена. Минка хлопнула по передним бронеплитам «Химеры».

— Заканчивай! Мы выдвигаемся!

Бреве возился с машинным духом с самой высадки. Он сложил знак аквилы, прежде чем нажать кнопку запуска двигателя.

— Давай же, давай! — закричал мехвод, уговаривая дух «Химеры» пробудиться. Сквозь бронированные решётки, защищавшие двойные выхлопные трубы, с чихом вырвались первые грязные облачка прометиевых газов.

— Пока полёт нормальный… — пробормотал Бреве, стараясь не сбавлять оборотов. Тем временем в лагере все бойцы, отделения и роты 101-го кадийского полка, Прошедших Ад, уже деловито сновали туда-сюда.

Минка спустилась по крыше, запрыгнула в один из верхних люков и потянула за собой крышку, чтобы внутрь не попала пыль. В отсеке включились воздушные фильтры, гоня у ног тёплый ветерок. От него пахло горящими благовониями.

— Бреве! — крикнул Аллун. — Можно выключить эту штуку?

Тот что-то крикнул, и Берген, передний стрелок, передал его слова в отсек.

— У нас перегрев. Если нужна вентиляция, откройте люки.

Аллун пинком захлопнул воздуховоды.

— Последнее, что нам нужно, это свариться живьём.

Они находились на Малори уже четыре недели, непрерывно тренируясь и готовясь к битве. В машине воцарилась серьёзная атмосфера, подчёркиваемая шипящими от помех переговорами, что доносились из вокс-установки.

Рутинное общение. Команды по войскам. Грубые шутки. Болтовня офицеров связи из разных рот. Они продолжались и продолжались, пока их не заглушил сигнал полковника Спаркера. Все прочие голоса стихли.

— Приказ генерала Бендикта. — Атака на Скалу Предателя вот-вот начнётся.

Десантный отсек «Святой» служил им домом на протяжении многих лет — совершенно заурядным, аскетическим, утилитарным до последней заклёпки, но, тем не менее, домом. Каждый его дюйм о чём-то Минке да напоминал: нацарапанный над головой Бейна счёт Чёрной Пятерни, старые расписания караулов с Потенса, несколько теперь уже едва различимых схем упражнений на Карге Б9, которые она вырезала ножом, подпалины там, где Дрено случайно выпустил лазлуч в тесном отсеке и лишь чудом никого не задел.

Она окинула бойцов взглядом. Они были её отделением, а она — их командиром, и им уже не терпелось сцепиться с врагом. Чувство это одолевало не её одну. В отсеке «Святой» повисло радостное возбуждение. Долгие месяцы пути и тренировок наконец-то подошли к концу.

Даже Бейн протрезвел.

— Значит, начинается, — сказал он.

Минка поправила шлем и опустила ремешок на подбородок. Затем кивнула.

— Мы выдвигаемся.

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

Полк Минки, 101-й кадийский, Прошедшие Ад, прибыл на Малори на борту крейсера типа «Дерзание», «Право воли» — крепкого мелкого забияки, спущенного с орбитальных верфей Мортеновой Пристани в системе Агрипинаа.

Полк провёл шесть месяцев в ледяном мире Карга Б9. После успешных кампаний на Потенсе, Леймасе и Эсти, очарование тренировок в арктических условиях ещё больше укрепило боевой дух личного состава. На Карге Б9 царили такая неподвижность и тишина, что можно было услышать, как под ботинками скрипит снег.

Время там не только оказало целебное воздействие, но также позволило бойцам из других кадийских полков, пострадавших в сражениях или считавшихся «худшими», легче влиться в 101-й. Ничего, кроме амасека и льда, шутили они, обмениваясь историями и воспоминаниями, и превращая своё столь разное прошлое в новое целое.

Отделению Минки недоставало двух бойцов до положенных по уставу десяти.

— Я всё устрою, — пообещал ей флаг-сержант Тайсон, стоя с планшетом и стило в руках. Минка по-прежнему держалась с ним настороже. Он был коренастым, энергичным мужчиной с квадратной челюстью, всегда выбритой настолько гладко, что казалась бледно-синей.

— Вот тебе двое, — сказал Тайсон, жестом подозвав новеньких. Первым был Туйя Бейн — широкоплечий гвардеец с лицом настоящего боксёра. Он был свирепым борцом с вытатуированной на предплечье лентой с имперской аквилой и девизом «Кадия стоит». То, что осталось от его носа, давно размазалось по левой части лица и теперь напоминало кривую литеру «V». Минка самолично сломала его не далее как пару месяцев назад, во время спарринга.

Он выглядел ниже, чем она его запомнила. Судя по тому, как к щекам солдата прилила кровь, тот определённо вспомнил её тоже. Минке к подобному было не привыкать.

— Бейн, правильно? — улыбнулась она, не дав ему возможности заговорить. — Добро пожаловать в седьмую роту.

Если Бейн и затаил обиду, то ничем этого не выдал. Он улыбнулся в ответ и пожал ей руку.

— Приветствую, серж.

Вторым стал Илия Оруги — выпендрёжник с бритой головой и аккуратной чёрной бородкой. Надёжного вида боец, он имел на правой щеке шрам от ожога, сильно натягивавший кожу. Правый глаз гвардейца был заменён дешёвой полевой аугментикой из стальной пластины и простого красного шарика наведения.

— Перегрев плазмы, — пояснил он, поймав её взгляд, — на Потенсе. Но хуже целиться не стал. Снайпер-стрелок первого класса.

— Добро пожаловать в седьмую роту, — повторила Минка. — Не знаю, слышали ли вы, но мы возвращаемся на Эль’Фанор.

Эль’Фанор был древним рыцарским миром, который возвращали обратно к жизни. Кроме того, он являлся штабом имперского командования их театра военных действий.

— Жду не дождусь! — сказал Бейн. Но, как оказалась, Минка проболталась слишком рано. Приказ изменился, и их направили в другое место.

— Дело, очевидно, срочное, — сказал флаг-сержант Тайсон собравшимся офицерам 101-го. Он попытался приподнять упавший дух. — Тамошние командиры наворотили дел. Придётся нам задать кое-кому трёпку.

Путешествие «Права воли» через варп прошло гладко.

Выйдя в реальное пространство на внешних границах системы Малори, он сообщил о своём прибытии местному имперскому командующему. Зашифрованные коды дали ему приоритетный доступ перед остальными судами. Все ранее просчитанные курсы и расписания швартовок пришлось составлять заново. Порабощённые сервиторы, зажужжав логическими цепями, проложили новые маршруты подходов многочисленным кораблям, попутно тщательно высчитав траекторию для крейсера.

Обломки космолётов Имперского Флота до сих пор висели на низкой орбите: те, что подальше, дрейфовали в бледных туманностях замёрзшего газа, тогда как находившиеся ближе к планете неуклонно снижались по медленно закручивающимся спиралям, которые неизбежно приведут их к огненной смерти. «Право воли», ревя плазменными двигателями, прошло мимо них, озаряя иссиня-зелёным кометным сиянием камер дожигания очереди ждущих транспортников Муниторума.

Пока крейсер шёл вглубь системы, генерала Бендикта доставили сразу на планету в личном челноке полковника.

— Ему не терпится покончить с этой битвой, — сообщил им Спаркер. — Скоро туда попадём и мы, ждать уже недолго. И тогда у всех нас будет полно работы.

За несколько дней до высадки кадийцам рассказали, какую войну им предстоит завершить. Мятеж на Малори развивался по вполне предсказуемой схеме. Местный властитель узурпировал власть и объявил независимость от Империума Человека. Дальше последовала черёда завоеваний и безжалостных подавлений сопротивления, прежде чем в руках еретиков не оказалась вся планета, после чего они начали призывать соседние планеты к полномасштабному восстанию.

На инструктаже роты Спаркер продолжал монотонно вещать то, что все и так уже знали. Гора Кранног была островом-крепостью. Осада длилась без малого пять лет. Расчётчики Муниторума предсказали падение планеты в районе — и тут он козырнул имеющимися сведениями, — семи лет.

Спаркер пробежался взглядом по бумажке в руке.

— Обычные линейные подразделения. В основном местные, хотя есть и надёжные войска. В первую очередь — Стрелки Леты и несколько полков с Элнаура. Они — элита системы. — Спаркер замолчал, сверяясь с записями. Эвринд указала на важную часть. Тот и не подумал поблагодарить её. — В начале осады защитников насчитывались миллионы. Без сомнения, они вырезали многих из своих. Согласно имеющимся сведениям, в сухопутной войне они показали себя хорошо. Следует ожидать закалённых боями ветеранов, ещё более опасных из-за своих еретических воззрений.

Он закончил, после чего поднял глаза и обвёл взглядом комнату.

— Этот мир входил в сеть снабжения Врат Кадии.

Все они, конечно, это знали. Однако о связи планеты с Кадией стоило повторить. Теперь битва стала личной. Им остался только один вариант — безоговорочная победа.

К несчастью для предателей, Империум отреагировал, не мешкая. Армада с местными полками, возглавляемая мордианским генералом фон Хорном, прибыла в систему Малори, практически не встречая сопротивления.

Поскольку изменники не могли похвастаться значительным флотом, армада фон Хорна пробилась вглубь системы и провела массированную высадку.

По всей планете отгремели яростные сражения, прежде чем ряды предателей не поредели и они отступили в Гору Кранног, после чего взорвали за собой наземный мост в намерении отсиживаться годами, а, если придётся, то и десятилетиями.

— Осада тянется уже больше четырёх лет, и, похоже, мордианцы продвигаются недостаточно быстро для лорда-милитанта Вармунда. Поэтому он прислал нас.

Спаркер достал карту острова.

— Вся его территория усеяна арсеналами и казармами. Предатели могут держаться там десятилетиями. — В обращённой к суше части располагались огромные врата Тора Тартаруса. Офицеры в задумчивом молчании стали изучать схему крепости.

— Что это за отметки? — спросила Дайдо, ткнув пальцем.

— С сушей остров соединял подвесной мост. Это — его опоры.

— От моста что-нибудь осталось?

Спаркер сверился с Эвринд, после чего покачал головой.

— Не думаю. Только отдельные колонны.

Он вернулся обратно к острову. В центре находился собор. На середине острова, водружённые на северный и южный утёсы, возвышались крепости Марграт и Банийяс.

— Банийяс уже в руинах. Предатели разместили там несколько батарей, но особого значения они не имеют.

— Что насчёт Марграта?

Спаркер взял инфопланшет с планами крепости. Она была построена по той же схеме, что и бастион, находившийся в центре касра Мирак. Вид его причинил Минке боль.

На противоположной стороне острова располагалась башня Офио. Она была наименьшим укреплением, имевшим форму звезды с выраставшей из центра узкой башней. Подходы к этому дальнему концу стерёг небольшой островной оплот Тор Харибдис. Спаркер постучал по нему указкой. — Вулканический атолл. Укреплён одним главным бастионом, прозванным Одиноким Редутом.

Далее Спаркер вызвал пикты генералов-предателей и их войск. Первым был генерал Киркин — бравого вида офицер с собранными в небольшой пучок волосами.

— Превосходный дуэлянт, — сообщил полковник. — Отличается личной храбростью. Командует Онготскими Шакалами. Заслужили боевые почести на Скарусе и Лете Одиннадцать. Согласно источникам Милитарума — войска низкого качества.

Шакалы напоминали толпу бродяг в плохо подогнанных шинелях и краденой униформе.

— На начало мятежа Шакалов насчитывалось почти два миллиона. Не все стали предателями, но они давно очистили свои ряды. Сколько действующих защитников сейчас, мы сказать не можем. Ожидается твёрдое, пусть и невыдающееся руководство.

Следующим примечательным военачальником был генерал Коноэ из Швабийских Фузилеров. Он имел аугментический глаз, вытатуированную на другой щеке аквилу, и заплетённую в пышную косу седую бороду по грудь. — Он командует несколькими подразделениями — Стрелками Леты, Светом Скаруса и Швабийскими Фузилерами. — На инфопиктах предстали солдаты в элегантной униформе из чёрной шерсти и закрытых шлемах с ребризерами. — Надёжные силы с плохим командованием. Лично я считаю его ответственным за сдачу Леты Одиннадцать зеленокожим. Очередной еретик.

— Сэр, каких верований придерживаются предатели? — решила уточнить Дайдо.

Спаркер опустил голос.

— Они последователи отступника Гога Вандира.

Тишина, которой были встречены его слова, сказали всё. Вандир был одним из худших еретиков в имперской истории. Он принёс скверну в сам тронный зал Бога-Императора. Минка никогда особо не интересовалась историей Империума, однако знала достаточно, чтобы быть в курсе данного факта. Впрочем, это ничего не меняло. Меньшими предателями они не становились.

Самое лучшее — или худшее — Спаркер приберёг на конец.

— Руководит ересью самозваный архигерцог, лорд-маршал Хольцхауэр. Он возглавляет пять полков элитных Элнаурских Егерей.

На инфопикте они увидели строй одетых с иголочки бойцов в узорных чёрных нагрудниках, шлемах с плюмажами и перекинутыми через плечо церемониальными плащами.

— Вот единственный пикт Хольцхауэра, который мне удалось найти. — Спаркер показал человека с холодным лицом в отполированном до блеска пластроне и накрахмаленном бархатном кителе. — Он утверждает, что не проиграл ни одной битвы, — продолжил полковник. После долгой паузы он добавил: — Очевидно, прежде с кадийцами он не встречался.

Пока остальные хохотали, Минка заглянула в синие глаза Хольцхауэра и увидела в них ледяную надменность и безграничный эгоизм. Человек, ради своих целей готовый отправлять на смерть других.

Она сердцем чувствовала, что именно из-за таких предателей как Хольцхауэр им и не удалось защитить Кадию. Минке хватило одного лишь взгляда на врага, чтобы ощутить к нему неподдельную ненависть.