4886
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Нет описания правки
|Переводчик =Brenner
|Издательство =Black Library
|Серия книг =Warhammer Horror
|Сборник =[[Анафемы / Anathemas (сборник)|Анафемы / Anathemas]]
|Источник =
Когда он стягивал ткань со ступней, слез кусок кожи. Жидкость из волдырей застывала в субарктическом воздухе. Поставленные на вечную мерзлоту пятки жгла соль.
– Твоей Твое существование – просто случайный всплеск между двумя бесконечными нитями не-жизни.
Бегун безвольно растянулся на соленом ложе. Его мускулы обмякли от изнеможения.
– Инстинкт, – неодобрительно произнес Жестянщик.
– И нарциссизм , – сказал Старина Серж.
– Заткнитесь, – пробормотал бегун пустой тундре. Он пошевелил пальцами ног, наблюдая, как исходящее от тела тепло закручивается полосками пара и уходит в молочно-белое небо.
– Я и не знал, что ты такой не любопытныйнелюбопытный, малец. Неужто и впрямь так плохо существовать без боли, борьбы или постоянных соревнований «убей ты, или убьют тебя»?
Бегун заткнул уши пальцами, покрытыми коркой соли, но голос проникал в сознание, словно выстрел лазера:
Порыв ветра подхватил соль с пылью и швырнул обжигающие капли на истерзанные ноги бегуна. В груди у того тревожно застучало – он знал, что не может вот так вот валяться, но измученные мускулы никак не могли повиноваться проходящим по конечностям нервным импульсам.
''«Если я это переживу»переживу'', – подумал бегун, сжимая дыхательное устройство и облизывая треснувшие губы. – ''«Если Если я доберусь живым…»''
В Гвардии не было особого места сожалениям – хотя бы потому, что от тебя зависит не так много вещей, чтобы с чего-то начать. Но он поклялся, что если выживет, то позаботится как минимум о том, чтобы как следует восстановиться и проспать неделю. А потом… что ж. Скорее всего, он умрет на очередной неблагодарной войне в очередной заднице. Однако если случится какое-нибудь ниспосланное Императором чудо, и он протянет весь срок службы – если будет возможность вернуться домой…
Горн из кости медведя издает три звучных сигнала, дань уважения отдана.
Бегун помнил, как схватился за уши, когда облака рассек ревущий металлический зверь. Предыдущей ночью он предавался ритуальному пиршеству, позволив себе огромное количество кукурузного вина, которое там давали. Жрецы помазали его киноварью, декламируя: ''«Ванлек Дир, третий сын третьей жены Дома Дир-эк, чакек-ученик Имперских Гонцов. Ты помазан богамибогами».»''
Он обнял мать и открыто разрыдался, навлекая на себя насмешливые колкости братьев – но даже их насмешки смягчал налет печали. Утром ему предстояло навсегда уйти из вамани, небесные боги заберут его в солнечное царство. Утром он уже больше не будет Ванлеком Диром. Так что они плакали, смеялись, пировали и пили, а жрецы разбрасывали у их ног золотые листья и кукурузу, завершая обряды посвящения дани небесным богам и их летучим металлическим зверям.
''Каким «Каким же маленьким тогда был мирмир»'', – подумалось бегуну. Он знал так мало – все мудрецы и праведники знали так мало. Закрывая глаза, он до сих пор мог вспомнить, как правящая знать распевала молитвы солнцу на ритмичном высоком тахуанти.
''– Улонгу-эк тапа, ик тапа ак кхапак пат двил…''
Пальцы бегуна слабо сжали землю. Хороший знак – мышцы хотя бы снова слушались. Он вытащил из поясной сумки комок марли и через боль переставил ноги в положение, при котором мог перебинтовать ступни. Марля крепко приставала к наполовину подсохшим волдырям. Он заметил, что из укуса грызуна начало что-то сочиться, и перевязал его тоже.
''По «По крайней мере, голодные боли прекратилисьпрекратились»'', – подбодрил он себя. Те утихли где-то днем, и им на смену пришло тянущее напряжение в животе, которое он едва замечал.
Положив забинтованные ноги на землю, он запустил руку в ботинки и выскреб изнутри камешки. Комочки полузасохшей жидкости и омертвелой кожи сыпались рядом с его лицом. Он сунул пальцы в подносок и с нездоровым приливом удовлетворения извлек ноготь, оторвавшийся с мизинца.
Однажды, на родной планете, Ванлеку довелось увидеть императора. Щуплый старик в головном уборе из золотых перьев. Император совершал государственный визит, так что не было никакого золотого трона, только расписной паланкин, украшенный пиритом и изумрудами. Крошечный, хрупкий старик – но ничем не хуже Бога-Императора, если судить по тому, что они оба для него сделали. В конце концов, где они были, когда пала крепость? Где был Император, когда пропала половина Бычары? Где был Император, когда Старина Серж кричал, а туман смыкался вокруг него?
''Да «Да здравствует Его святое ничтожество, дохляк Бог-Император Терры!»'' – подумал Ванлек, ощущая бредовое веселье от того, как непочтительно все это было. Услышь его сейчас кто-то из комиссаров, точно бы расстреляли.
Ванлек перевернулся на живот и подтянул к себе колени. Карта утверждала, что между ним и ставкой полка еще восемьдесят миль. Он стянул болтающиеся бесполезные ботинки и конвульсивно дернулся, когда ноги коснулись острого соляного покрова тундры. Только спекшаяся и пересохшая глотка не дала ему вскрикнуть от боли.
Ванлек отключился от булькающих голосов мертвых товарищей по отделению. Мелкие грызуны выскакивали из теней и скрывались обратно, следя за ним своими горящими глазками.
''Они «Они знают, что я умираюумираю»'', – подумал Ванлек. Он сделал еще один мучительный шаг. Он не мог вспомнить, чтобы когда-либо еще за всю свою жизнь испытывал такую боль или усталость. Подстроив магнокуляры, он отчаянно осматривал местность в поисках признаков воды – может быть, волнистое русло реки, или отблеск звездного света на снегу или льду.
В ответ на него глядела бескрайняя пустошь. До самого горизонта тянулась мрачная тундра, не имеющая пределов и возраста. Вихрящийся туман тянул свои жадные отростки. Ванлек Дир вглядывался в темноту и дрожал, пока его мышцы надрывались, а кожа сочилась влагой.
– Все сущее должно умирать, – продекламировали тени в тумане.
Ванлек Дир откинул голову назад и закрыл глаза. Одby Один из наиболее смелых грызунов подбежал к его ногам и грыз драную, пропитанную гноем марлю.
– Мы – это плоть, что и время забыло, – прогремел в темноте голос Машиниста.
Была вторая половина дня, когда в поле зрения появился громадный серый силуэт ставки полка. Бегун не спеша неспеша приближался к ней, весело напевая про себя свой рефрен, и тут в воздухе вокруг него раздался ритмичный треск. Понадобилось еще несколько выстрелов, прежде чем он узнал звуки лазганов. Шальные выстрелы искрили над головой – они не останавливали его движения. Бегун наблюдал за ними с праздным интересом, гадая, должны ли они служить предупредительными выстрелами, или же просто свидетельствуют об ужасающе плохой меткости.
Что-то затрещало и зашипело. Он повалился назад, ощущая отстраненную тревогу, опустил голову и увидел, что лазерный заряд вырвал из его плеча дымящийся кусок. Зачем они палят в него сейчас? Ему нужно доставить сообщение, и для этого он проделал такой длинный путь.
