4907
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
IX Девятый легион балансировал на острие ножа. Они всё ещё были необходимой – пускай и кровавой – частью планов Императора по завоеванию Галактики, но оно не будет длиться вечно, и в конце концов с наступлением нового золотого века Девятый станет скорее бременем, нежели благословением. Приближался час расплаты для IX легиона. Либо они родятся заново, изменятся и не ослабнут, как бывало прежде, либо будут уничтожены и вычеркнуты из истории. И именно в это время разведывательной флотилии Великого крестового похода суждено было наткнуться на невзрачный мир руин и пустынь, мир, у спутников которого были свои собственные легенды о Кровавом Ангеле. Мир, носивший имя Ваал.
'''''Легионер-ветеран IX легиона'''''
'''''Ветеран-сержант Кровавых Ангелов'''''
'''''Дредноут «Левиафан» Кровавых Ангелов'''''
'''''Штурмовой легионер Кровавых Ангелов'''''
'''''Легионные штандарты Кровавых Ангелов'''''
'''''Наплечники легиона Кровавых Ангелов'''''
''1. Этот наплечник MkIII демонстрирует стандартную тактическую маркировку легиона. Следует отметить дополнительные декоративные украшения, к которым Сангвиний испытывал особое расположение.''
''21. Парадный вариант наплечника Этот наплечник MkIII отмечен почётными знаками сержанта-ветерана штурмовиков и включает демонстрирует стандартную тактическую маркировку легиона. Следует отметить дополнительные декоративные деталиукрашения, общие для IX легионак которым Сангвиний испытывал особое расположение.''
''32. Редкий пример геральдики ордена Первой СферыПарадный вариант наплечника MkIII отмечен почётными знаками сержанта-ветерана штурмовиков и включает декоративные детали, известного как Офанимы – организации, отвечающей за внутреннюю безопасность общие для IX легиона.''
''3. Редкий пример геральдики ордена Первой Сферы, известного как Офанимы – организации, отвечающей за внутреннюю безопасность IX легиона. 4. Богато украшенный символ легионного апотекария. Подобные роскошные украшения были распространённым элементом геральдических узоров Кровавых Ангелов.''
''5. Наплечник ручной работы с эмблемой Сангвинарной гвардии, ордена Первой Сферы, иногда именуемого Серафимами.''
''65. Необычный пример геральдики ХерувимовНаплечник ручной работы с эмблемой Сангвинарной гвардии, Багровых Паладиновордена Первой Сферы, изображённый на наплечнике MkIIIиногда именуемого Серафимами. Скорее всего, подобные наплечники предназначались не для боя, а использовались в церемониальных целях.''
''76. Наплечник MkIV с почётными знакамиНеобычный пример геральдики Херувимов, демонстрирующими наполненную кровью чашу – привычный атрибут IX легионаБагровых Паладинов, восходящий к некоторым из специфических боевых обрядов ранних лет его существованияизображённый на наплечнике MkIII. Скорее всего, подобные наплечники предназначались не для боя, а использовались в церемониальных целях.''
''7. Наплечник MkIV с почётными знаками, демонстрирующими наполненную кровью чашу – привычный атрибут IX легиона, восходящий к некоторым из специфических боевых обрядов ранних лет его существования. 8. Этот великолепный экземпляр легионной геральдики взят с боевого наплечника архейна Накира из 24-й роты, прославленного воина и фаворита примарха.''
''9. Эмблема 11-й роты Кровавых Ангелов, известной как Серебряное Воинство''
''109. Эмблема 9411-й роты Кровавых Ангелов, известной как Творцы Саванов''Серебряное Воинство.
''10. Эмблема 94-й роты Кровавых Ангелов, известной как Творцы Саванов. 11. Эмблема 202-й роты Кровавых Ангелов, известной как Багровый Щит''.
'''''БТР «Носорог» Кровавых Ангелов'''''
'''''Тяжёлый штурмовой транспорт «Мастодонт» легиона Кровавых Ангелов'''''
Нет описания правки
В те кровавые дни легион был постоянно меняющимся зверем, его ряды по большей части состояли из линейной пехоты, практически полностью оснащённой исключительно для жестокого безумия атаки на ближней дистанции. Это была роль, в которой легион действительно преуспел, во всех случаях отдавая предпочтение внезапному и подавляющему нападению длительным боям на истощение. Легионеры прекрасно осознавали роль своей мрачной легенды на войне, предпочитая проводить атаки в сумерках или на рассвете, со временем они начали украшать свою свинцово-серую броню разнообразными символами смерти и идти в бой без шлема, чтобы одним лишь видом своих залитых кровью ангельских образов деморализовать врагов. Некоторые роты даже начали включать тайные кровавые ритуалы легиона в свою боевую доктрину, разрывая врага на куски в бою или же предаваясь кровавым пиршествам, чтобы сломить вражеский боевой дух и посеять панику в их рядах.
Снова и снова IX легион будет бросаться в горнило разрушения, и каждый раз продолжит оставаться таким же цельным, как и прежде. Каждый раз они отбирали у врага то, в чём нуждались для борьбы с ним, и буквально вырывали победу, когда другие видели лишь поражение и отчаянье, хотя каждая новая победа накладывала на них свой отпечаток. На безмолвных чёрных полях сражений Пояса Койпера и бесконечных пустошах Ржави, IX легион посылали сражаться и выживать там, где другие бы не смогли, проводя незримые операции по удержанию результатов первых нерешительных шагов Великого крестового похода. Сам Малкадор Сигиллит вынужден был принять к сведению их подвиги, он же дал им неофициальное новое имя – «Несмертный Легион», титул, который многие стали использовать по отношению к неукротимым воинам IX легиона, либо из суеверного благоговения, либо в знак похвалы их храбрости. В действительности Сигиллит был всего лишь одним из многих высокопоставленных чиновников Дивизио Милитарис, чувствовавших себя неловко с этим воплощением Легионес Астартеси Астартес и считавших,что им недостаёт престижа или широкой популярности некоторых из их братьев, таких как прославленный XIII или личная гвардия Гора, XVI легион.
Опасное и неприглядное оружие, которое стоит использовать лишь в минуты наиболее острой нужды, а затем столь же быстро убрать, Девятый нередко оказывался в компании тех легионов, что были наименее любимы блистательными владыками недавно созданного Империума. Они обрели горькое родство с дикими Гончими Войны и зачастую забываемым Четвёртым, в лице которого Гор видел одноразовое оружие, хотя эти легионы редко собирались вместе. И всё же именно служба этих бесславно практичных и измазанных кровью воинов заложила основы Империума, хотя саги о деяниях, совершённых этими легионами по приказу Императора в погоне за сверкающей империей, которую Он пытался создать, остаются достаточно скудными.
Раздробленный диктатами войны и потребностями Великого крестового похода, IX-й стал изгоем среди легионерского братства. Отныне они бились в небольших изолированных ротах, каждая из которых создала свой собственный вид кровавых культов, распространившихся по всему легиону. Они по-прежнему сохраняли войска, состоящие преимущественно из линейных пехотных и прыжковых подразделений, однако не из-за тактической целесообразности, а в связи с нежеланием Дивизио Милитарис снабжать их более мощным вооружением и боеприпасами. В связи с этим легион всё чаще и чаще прибегал к своим собственным жутким методам победы в сражениях, оценивая триумф куда выше уважения со стороны своих товарищей. Отдающая горечью гордость за то, чему, по их мнению завидовали другие, поддерживала легионеров, но вместе с тем способствовала ещё большему усугублению их и без того дурной славы.
Со времён своего основания легион действовал в наиболее экстремальных боевых условиях, и необходимость навязывала им ряд приёмов, которые в противном случае могли быть сочтены чудовищными. Одним из них, поддерживаемым природой их замысла и условиями, в которых сражался легион, было употребление в пищу погибших капитанов их подчинёнными с целью сохранения обретённых тяжким трудом знаний и опыта. В качестве знака чести – а также из соображений практичности – общепринятой практикой стало использование новобранцами имён тех, чьи навыки они «усваивали», при этом лейтенанты принимали имена своих капитанов. Сходство каждого из членов IX легиона со своими безупречными братьями было настолько велико, что немногие из посторонних могли обратить внимание на эту тонкую грань бессмертия. Наиболее известный тому пример – персона, служившая легиону в качестве его первого и единственного повелителя, за исключением самого Сангвиния. Считается, что воин, вошедший в историю под именем Ишидура Оссуроса, командовал IX-м со времён Объединения до обнаружения Ваала в конце М30, однако более тщательное изучение записей демонстрирует, что имя это умирало и возрождалось множество раз.
Со времён сражений далёкого прошлого эта практика стала почитаемой традицией легиона, висцеральным ритуалом, который связывал уцелевших воедино, несмотря на их зачастую несопоставимое происхождение. И всё же она в равной степени сплачивала бойцов IX легиона друг с другом, и отталкивала их собратьев в Имперской Армии и других легионах. В последние годы накануне возвращения Сангвиния немало других примархов выражали своё отвращение к деяниям IX легиона, хотя они не могли отрицать их успехов на полях сражений. Таковой была ноша Девятого, наследие недоверия и варварства, продиктованных жестокой необходимостью их призвания.}}
Сангвиний узрел собравшихся воинов Девятого, каждый из которых носил шрамы неумолимых сражений не только на своих гордых лицах, но и в самых тёмных уголках душ. Это были не те люди, которых можно было бы впечатлить помпезностью и церемониальностью эскорта или простой силой оружия. И тогда крылатый примарх опустился на колени среди дождя и штормов этого далёкого мира перед грубыми убийцами и покрытыми шрамами кровопийцами, и вместо того, чтобы потребовать от них верности, предложил им свою.
Воинам, которые отдали всё новому Империуму, а взамен получили лишь презрение и недоверие, была предложена преданность примарха, предоставленная свободно и безоговорочно. Сангвиний завоевал их верность своими действиями и, чтобы закрепить её, повёл собравшийся легион в их первую кампанию, действуя на рубеже атаки, где его доблесть говорила об искренности его обещаний.Раздираемый штормами пятый мир системы, Тегар Пентарус, стал для Сангвиния вехой в сражении за верность своего легиона. Именно там он отдал свою кровь во власть водоворота битвы и познал истинную природу своих сыновей. Сангвиний стал свидетелем кровавой жажды и необузданного голода, поразивших саму суть его легиона, и признал их как свою собственную тьму. Нечеловеческие орды Тегара и их звероподобные рабы пали пред IX легионом, словно скошенная пшеница, а сам Сангвиний назвал шкуру убитого им ужасающего карнодона боевым трофеем и символом пакта, который он заключил со своими сыновьями. В кровавом окончании кампании Сангвиний узрел один из возможных вариантов будущего, алое будущее вечной войны, где его сыны действительно стали бы чудовищами, игрушками тёмной и ужасной ярости. И всё же крылатый примарх не отчаивался.
Даже в пылу сражения у воинов IX легиона оставалась искра благородства, тлеющий пепел боевой гордости и решимости. Они сражались, чтобы ухватиться за переменчивую милость победы, а не просто ради бойни, и придерживались своего собственного кодекса чести с железной волей. Для Сангвиния это могло стать оружием в борьбе за души IX легиона, оружием, с помощью которого он смог бы возвысить их. Крылатый примарх прекрасно знал, что будущее не предопределено, не существует никакой тёмной судьбы, за исключением надежды на восстановление, и с окончанием битвы он объявил: «Хотя над ними нависает тьма, а грядущее пропитано кровью и ужасом, они всё ещё остаются ангелами. Ангелами Крови».
Ранние дни примарха прошли в глубокой пустыне, и о них известно немногое – ибо Сангвиний никому не рассказывал об этом. Несомненно, он столкнулся с испытаниями, которые погубили бы взрослого человека, убивал существ, служивших источником страха даже для племён пустыни, и выживал там, где рад-фаги Древней Ночи сжирали плоть смертного за считанные минуты. Никто не знает, сколь долго продолжались его странствия по пустыне, однако к тому времени, как его обнаружило одно из множества племён Ваала Секундус, Сангвиний предстал перед ними в облике юноши, практически достигшего совершеннолетия по меркам пустынных племён и одарённого крыльями, ставшими его отличительной чертой. Появились ли эти белые крылья под воздействием Ваала или же являлись частью изначального замысла Императора – тайна, ответ на которую известен лишь Повелителю Терры.
Сангвиний адаптировался к своей новой жизни столь же стремительно, как и остальные его братья, сила и выносливость юного примарха помогли ему быстро завоевать своё место в приютившем его племени, подобно всем остальным племенам Ваала известном под простым именем - «Народ Крови» или просто «Кровь».Здесь он и возмужал, обеспокоенный снами и дурными знамениями о смерти и крови, а также о пришествии мрачного короля внешних миров. Примарх сражался с мутировавшими тварями, бродившими по глубокой пустыне, и налётчиками из других племён с той же целеустремлённостью, с которой был предан своему новому народу. Тем не менее, в отличие от своих далёких родичей Сангвиний не начинал долгой войны за объединение Ваала Секундус, и славная завоевательная кампания, способная продемонстрировать достоинства примарха, так и не началась.
Легенда о крылатом воителе разлетелась по всему Ваалу – воителе высоком, красивом и таком непохожем на изувеченных радиацией людей. Яростный в бою и мудрый в мирное время, он казался призраком былой славы, вновь вернувшейся на Ваал, обещанием лучшего будущего, практически забытого племенем Крови. Несмотря на сопротивление примарха, он стал богом приютившего его народа, и воины со всей пустыни приходили биться под его началом. На протяжении нескольких лет, в самый разгар палящего летнего зноя, вокруг Ангела собиралось громадное войско, стремившееся учиться его слову и обрести защиту под его крыльями.
Таким образом, когда Император явился за своим утраченным сыном, когда космические корабли вновь появились в небесах над Ваалом, они нашли не короля битв и войн, а бога – бога, ставшего таковым вопреки своей воле. Давно предвидевший пришествие своего отца и множество последствий этого воссоединения, Сангвиний пришёл на встречу с Императором в одиночестве, обойдясь без громадных толп почитателей и присягнувших на верность бойцов. Придя один, он пал на колени пред Отцом и взмолился о сохранении жизней своих последователей, страшась гнева человека, поклявшегося сокрушить все религии. Увидев в крылатом примархе служителя редких талантов и исключительной преданности, Император выполнил его просьбу; Его Истина так и не коснулась Ваала, и ни один из имперских кораблей не смел приземляться на Ваале Секундус, кроме как по инициативе самого Сангвиния. Племя Крови продолжало жить так же, как и прежде, выступая в роли залога пакта Великого Ангела, в то время как сам Сангвиний покинул планету, чтобы начать свою службу Императору.}}
В стремлении подтвердить ценность клятвы, которую Сангвиний принёс им, воины IX легиона старались отбросить пропитанное кровью одиночество, некогда бывшее доспехами их гордости, и принять продемонстрированные примархом новые добродетели. Ярость смягчилась мудростью, кровавый голод сковала дисциплина – когда IX легион вернулся на Ваал, он больше не был тем грубым зверем, что когда-то охотился на Терре, отныне легион переродился в форме, более подходящей для его ангелокрылого владыки. И вот там, на песках Ваала, их встретили недавно вознесённые и обученные подразделения племени Крови, коренные жители радиоактивной системы, которых воспитал и обучил воинскому ремеслу сам Сангвиний. Две половины легиона объединились, воинов каждой из них рассредоточили по многочисленным ротам Кровавых Ангелов, дабы они могли укрепить друг друга и ослабить терранское наследие IX легиона.
Голод никуда не исчез – подобно скованному зверю, он ожидал возможности вновь стать свободным, таясь в укромных уголках разумов воинов, но благодаря вере своего примарха легионеры крепко держали его в оковах. Кровавые Ангелы оттачивали свои разум и волю, всецело отдаваясь изучению как философии, так и войны. Они стали столь же выдающимися мыслителями, сколь и воинами, и под одобрительным взором примарха отбросили в сторону некогда принятое варварство в стремлении показать себя силой, достойной будущего, за которое они боролись. Шло время, и прошлое Кровавых Ангелов исчезло из воспоминаний тех, с кем они сражались вместе, кровавый голод стал всего лишь мифом, полузабытой призрачной историей о древних упырях, некогда связанных со служением Императору. Те немногие в легионе, кто снова уступил своей жажде или следующего за ней по пятам чёрногогневачёрного гнева, были тихо убраны с глаз долой, им даровали Милосердие Императора или сокрыли на Ваале. Кровавые Ангелы и их примарх присоединились к Великому крестовому походу как равные, следуя зову войны среди звёзд и не встречая осуждающего взора.
Новый легион, облачённый в багрянец, казался знакомым, но в то же время его характер коренным образом изменился. Как и прежде, он вёл войну с яростью, способной сотрясти небеса, однако теперь она была привязана к глубокому источнику дисциплины и острого интеллекта. Воины Девятого продолжали оставаться сторонниками ударной атаки, внезапно и без предупреждения обрушиваясь на врага, но теперь, направляемые волей примарха, они пользовались полным спектром арсенала имперских технологий. Теперь сошествие Ангелов знаменовалось их падением с небес подобно огненному дождю, тысяче горящих огней на рассветном небе, гневу Самого Императора, застывшему в багряном облике. Пускай и в меньшей степени – ибо внезапный натиск был их предпочтением – росли умения легионеров и в иных тактиках, теперь они прекрасно понимали ценность притворного отступления, артиллерийских цепей и сотен других стратагем. Они стали полностью сформировавшимся легионом, который возвысился над своей изначальной ролью простой дубины, и в этом, пожалуй, кроется вернейшее доказательство замысла Императора в отношении Его легионов – идеи о том, что со своими примархами те станут гораздо большим, нежели сумма их генетического наследия и суровых уроков Объединения.
Кое-кто считал это даром, в то время как другие – проклятьем, однако крылатый лорд Кровавых Ангелов входил в число тех немногих примархов, кто обладал даром увидеть отблески грядущих событий, кусочком таланта, доставшимся им от отца – Императора Человечества. Именно из-за этого дара он видел множество вещей, отголосков тёмного будущего или мрачных судеб, постоянно преследующих его во снах и заставляющих поступать тем или иным образом, что нередко казалось странным для многих других братьев Сангвиния. Примарх не мог контролировать свой взор, будучи не в состоянии целенаправленно увидеть даже собственное будущее, поскольку видения посещали его спонтанно, без его желания или контроля. Дар Сангвиния насмехался над ним, посылая примарху мрачные предчувствия, заставлявшие Ангела сомневаться в собственных решениях, однако многими он воспринимался как дар судьбы.
То было бремя, которое примарх нёс практически в одиночку, поскольку лишь единицы его собственных сыновей унаследовали его особенность. И даже среди крохотной горстки одарённых практически никто не обладал более чем малым осколком способности примарха. Наибольшей известностью среди обладателей подобных талантов пользовались те, кто мог предвидеть один лишь момент будущего с абсолютной ясностью – момент собственной смерти. Эти воины были известны в рядах легиона как Отречённые в связи с их преданностью фаталистическим и мрачным взглядам на жизнь, всё время пребывая в поисках признаков своего последнего дня. Таковым было проклятие предвидения – не дающее никакого утешения от ответов, лишь печаль, боль и сомнения.}}
[[File:SanguinaryGuardIcon.png|300px|thumb|center|]]
'''Сангвинарная Гвардия''', также известная как «Икисат», или «Пылающие» за свой пыл и непоколебимую преданность, каждый из её воинов носил титул Серафима и отвечал за безопасность самого примарха. В редких случаях они также могли быть приставлены в качестве стражи к другим командирам, что считалось знаком особого расположения Великого Ангела.
[[File:CrimsonPaladinsIcon.png|300px|thumb|center|]]
'''Багровые Паладины''', также известные как «Херувимы» или «Штормовые Ветра» за свои непредсказуемый гнев и постоянную ненависть. Они служили стражами покоев примарха и святилищ. По приказу Сангвиния они появлялись на поле боя в качестве зримого воплощения его решимости и защитников его воли.
[[File:BurningEyesIcon.png|300px|thumb|center|]]
'''Пылающие Глаза''', также известные как «Офанимы» или «Многоглазые», эти скрытные воины были Стыдом Ангела, его тайной полицией и незримыми агентами. Они наблюдали за легионом в стремлении отыскать признаки предательства и безумия, а в случае обнаружения оных – действовали решительно и беспощадно, минимизируя последствия и искореняя порчу. Офанимов редко можно было встретить на полях сражений, ибо они сражались в одиночку и оружием, считавшимся недостойным истинных воинов.
[[File:AngelsTearsIcon.png|300px|thumb|center|]]
'''Слёзы Ангела''', также известные как «Сломанный клинок» или «Мёртвая рука» за безжалостное уничтожение, которое они несли врагам легиона, каждый воин этого ордена носил титул «Эрелим» и служил гневом Сангвиния, выражением его воли, предназначенным для истребления тех, кто был признан недостойным спасения. Этот орден был наиболее известным среди своих собратьев, выполняя роль, которую другие легионы называли «Разрушителями».}}
[[Файл:BA legionnaire1.png|300px|thumb|center|]]
''Легионер Арвен Скурн, 14-е ударное подразделение, 32-й генетический отсев Мерсианского Разлома''
[[Файл:BA legionnaire2.png|центр|мини|420x420пкс]]
''Сержант Леонис Харум, ветеранское тактическое отделение Харума, 202-я рота «Багровый Щит»''
[[Файл:BA legionnaire3.png|центр|мини|306x306пкс]]
''Почтенный Образец Джофиал, Собрание Херувимов-Древних''
[[Файл:BA legionnaire4.png|центр|мини|451x451пкс]]
'''Штурмовой легионер Кровавых Ангелов''' ''Сержант Валлен Каст, 8-е тактическое отделение, 1-я рота, Серебряное Воинство''
[[Файл:BA heraldry1.png|центр|мини|300x300пкс]]
''Здесь представлены два примера ротных знамён, каждое из которых стало свидетелем кампании в скоплении Сигнус. Они демонстрируют исключительный декоративный стиль, одобренный примархом Сангвинием, и служат наглядным свидетельством художественных ценностей и научных устремлений, которые Ангел поощрял в рядах своего легиона.''
[[Файл:BA heraldry2.png|центр|мини|500x500пкс]]
[[Файл:BA heraldry3.png|центр|мини|500x500пкс]]
[[Файл:BA heraldry4.png|центр|мини|360x360пкс]]
На дальнем правом фланге наступления Кровавых Ангелов в ходе битвы за Сигнус Прайм Сангвиний собрал свою артиллерию, включая орудия и переносимое пехотинцами оружие огневой поддержки, которая не поспевала за основными атакующими силами. Имея в своём распоряжении достаточно орудий для уничтожения любых вражеских сил на открытом пространстве или же сокрушения стен даже самых грандиозных крепостей, Кровавые Ангелы были хорошо знакомы с жестоким применением подавляющей огневой мощи, пускай их легион куда более преуспел в дерзких атаках. Как и любой другой легион, Девятый содержал артиллерийский парк значительных размеров, который, правда, не мог сравниться с более специализированными легионами вроде Железных Воинов или Гвардии Смерти, но включал в себя все основные типы самоходной и обычной артиллерии, используемые армиями Империума, а также несколько уникальных моделей.
Подобные машины не могли функционировать в одиночку, требуя колоссальный объём боеприпасов, топлива и иных материалов, чтобы действовать с полной боевой эффективностью. Что ещё хуже, они оказывались фатально уязвимыми для атак противника на близкой дистанции, в связи с чем стандартные доктрины Дивизио Милитарис предписывали обязательное присутствие пехотных частей поддержки. Таким образом, они шли на войну в сопровождении небольшой армии контейнеров и баррелей с боеприпасами, а также при поддержке особых соединений стрелков и разведчиков. В битве за Сигнус Прайм участвовало громадное количество бронетранспортёров типа «Носорог», схожее число более тяжёлых самоходных артиллерийских установок, а также несколько сверхтяжёлых транпортов транспортов «Мастодонт» и «Стегодон».
На участке поля боя Сигнуса Прайм, обозначенном как Сектор Гамма-010, все эти машины – как артиллерия, так и части снабжения – оказались брошенными в тигель, для которого они не были предназначены. Способность их врага мгновенно появляться на ближней дистанции ставила их в уязвимое положение; и правда, многие из крупнейших пушек были захвачены и уничтожены прежде, чем смогли выстрелить хотя бы раз. Здесь и эскорты, и орудия ближней поддержки стояли на рубеже вражеской атаки, сдерживая врага на расстоянии координированным огнём с близкого расстояния и синхронизированными залпами стрелкового оружия. Если бы не практически неисчерпаемое количество атакующих врагов, исход этого сражения мог быть совершенно иным.
[[Файл:BA vehicle1.png|центр|мини|300x300пкс]]
''Ро-Аргент / 12''
[[Файл:BA vehicle2.png|центр|мини|300x300пкс]]
''«Багровая ярость»''
Этот транспорт, прикомандированный к 202-й роте, находился на борту крейсера «Ифрит-Девять», когда тот получил критические повреждения в бою на низкой орбите. Даже после того, как крейсер попал в гравитационный колодец Сигнуса Прайм и начал разваливаться на куски, технодесантники 202-й роты продолжали работать над сохранением жизненно необходимых на поверхности транспортных средств, жертвуя своими жизнями, чтобы заключить их в абляционные десантные капсулы. «Багровая ярость» была одним из приблизительно дюжины тяжёлых танков, уцелевших при падении, и служила в качестве командирской машины архейна Джаннуса во время долгого марша на поле битвы. На этом пикт-снимке, сделанном после окончания сражения, отдельного внимания заслуживают тяжёлые повреждения передней секции машины – демонические когти оказались достойным соперником даже для закалённой композитной брони из керамита, способной выдерживать огонь тяжёлых пушек и мельта-оружия.
