52
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
<br />
== ДВАДЦАТЬ ОДИН ==
- Скажи им, - сказал он твердо, - осталось недолго.
<br />
== ДВАДЦАТЬ ДВА ==
'''Кровные братья'''
'''Слушай меня внимательно'''
'''Подъем'''
Да, осталось недолго. Конечно, это будет не в то время, которое он выберет, и не в том месте, которое он задумал, но это не имело большого значения – результат будет один и тот же.
Всегда оставался шанс, что Джагатай рискнет нанести удар. Всё, что Мортарион знал о нём, говорило о том, что это возможно, даже вероятно. Удивительно было то, что Рогал так долго держал его взаперти.
Если бы Мортариона заботил сам космопорт Львиные Врата, то его сделали бы по-настоящему неприступным, напичкали бы всевозможными аватарами бога и превратили бы в такое болото бездонной глубины и злобы, что даже его ненавистный отец дважды подумал бы, прежде чем попытаться проникнуть сюда. Однако это место, эти заброшенные залы, по которым Мортарион шагал прямо сейчас, были лишь ступенью на пути к власти. Задерживаться здесь слишком долго означало рисковать тем, что слава величайшего завоевания достанется мелкой душе – Абаддону, например, а может быть даже и безумному Ангрону – по этой причине мысли Мортариона всегда были отчасти обращены на запад, через горящие пустоши в сторону Санктума.
Ход его брата был очень своевременным. Надо отдать должное Джагатаю – он действовал именно тогда, когда всё шло своим чередом, когда всё внимание было отвлечено на крупное наступление, которое позволит отдать предпочтение более надёжному легиону, а не заблудшим сыновьям Кровавого Бога. Белые Шрамы были опасны – и всегда были опасны – поэтому их вмешательство не было чем-то, от чего Мортарион мог просто отмахнуться и оставить решение проблемы своим помощникам. Его необходимо сразить, покончить с ним здесь, а затем ситуация будет развиваться по своему неизбежному пути.
Но он в любом случае должен был убить Джагатая. Здесь или в Санктуме – не имело значения. Идя по длинному смотровому залу мимо тридцатиметровых окон, все стёкла в которых давно были выбиты, в окружении почти бесшумно ступающих телохранителей Савана Смерти, Мортарион размышлял о том, что именно здесь, возможно, будет лучше завершить дело, уничтожить остатки прежнего варварского легиона, а затем, имея за плечами достойный трофей, можно сделать финальный выход, претендуя на главенство.
Возможно, он решит отозвать тех из своего военного совета, кто уже был отправлен к ядру – Каргула, может быть, или даже Воркса. Не Тифа, конечно, этого всегда лучше держать подальше, пусть изнуряет себя своей старой вендеттой с Первым и полагает, что действует в своих собственных интересах. В конце концов, никакого вызова ведь не последовало. Всё сложилось так, как должно было сложиться. Скоро весь легион снова соберется воедино, чтобы исполнить своё предназначение, которое он привел в движение во время страданий в варпе. Очередное препятствие будет устранено, как были устранены все другие, чтобы быть готовыми вступить в величайшую игру – господство смеси варпа и реального пространства, которое создаст победа Гора. В этом заключался настоящий приз – не угасающие угли уже истощённой империи смертных, а сами эмпиреи, пришествие царства богов и ангелов.
Вот почему он допустил страдания. Вот почему позволил случиться парадоксу умышленного заражения своих сыновей, погрузиться им в безумие и мутировать в божественных созданий. Так должно было случиться. Так должно было произойти, чтобы превратить их в существ, способных дышать как воздухом варпа, так и воздухом реальности. Когда границы испытаний будут наконец прорваны, когда Гор вонзит свой коготь в сердце Императора и барьеры между плоскостями будут стёрты, все эти страдания принесут за собой последнюю награду. Гвардия Смерти, неукротимая, возвысится до предела, в её венах будет пульсировать демонический ихор, её неподвластный времени покровитель, посмеиваясь, будет осыпать дарами ещё большими, чем те, что уже были дарованы.
Больше никаких Повелителей. Больше никаких недосягаемых вершин. Больше никаких ядов, которые они не смогут поглотить. Ни сейчас, ни в грядущей вечности.
Мортарион спустился по широким ступеням, голые поверхности которых всё ещё были усеяны последними следами топорности Пертурабо. Он обратил свой взор внутрь, позволяя эфиру показать ему состояние крепости от высоких вершин до основания, целиком заполненного отходами. Теперь всё это место было пронизано болезнью, и эта зараза сама по себе действовала как оружие. Захватчики замедляли темп наступления, наталкиваясь на сопротивление, а местами даже были отбиты. Было бы время, и эта крепость могла стать их могилой. Если уцелеют вообще какие-либо записи, то Львиные Врата будут в них указаны, как место последнего поражения Белых Шрамов, как финальный аккорд бесчестья, добавленный к неудачам на Просперо, Калии и Катулле.
Но затем они нанесли удар.
Смотровая галерея представляла собой длинный проход для шествий, с двумя высокими бронированными стенами по бокам. Она проходила вдоль внешнего края обращенного на запад редута и была в основном пуста, за исключением груды военного мусора. Люмены внутри давно погасли, а на месте рабочих поверхностей теперь были расползающиеся пятна органической материи. Густые облака спор скрывали дальний конец галереи, откуда транзитные шахты спускались к сборочным отсекам и подъемным платформам эксплуатационных уровней космопорта. Свита Мортариона – семь облаченных в терминаторскую броню воинов Савана Смерти и сорок девять Несломленных, отобранных из различных формирований – с лязгом и хрипом прокладывала себе путь по проходу, с хрустом шлепая по грязи раздвоенными копытами.
Мортарион почувствовал нападение за мгновение до того, как оно произошло. Когда его мысли вернулись в настоящее, это вызвало невольное восхищение – не так-то просто скрыть от него свои намерения в этом месте. Должно быть, они применили какую-то хитрость – что-то вроде бренчания костями, дешевой магии, которой забавлялись их шаманы, но которая могла быть достаточно эффективной, если её использовать в нужное время.
- Защищать проёмы, - отрывисто сказал Мортарион, указывая жестом на треснувший участок стены, расположенный примерно в трехстах метрах от них, где арки над высокими окнами уже трещали по швам. Пока он говорил, сквозь щели хлынул яркий свет, а с ночного неба донёсся рев двигателей «Грозовой Птицы».
Саван Смерти мгновенно перегруппировался, выстраиваясь между проёмами и своим господином. Несломленные устремились прямо к готовой образоваться бреши, нацелив свои болтеры на бурю из шума и света. Сам Мортарион просто остановился, опершись о рокрит рукоятью косы, скорее заинтригованный, чем встревоженный.
Наружные стены разлетелись внутрь на куски с громовым хлопком крак-снарядов, за которым последовала стучащая очередь из тяжелых болтеров. Осколки каменной кладки ещё были в воздухе, а воины V Легиона уже бросились через проломы в стене, прыгая внутрь. Одновременно в нос ударил знакомый запах озона от телепортации, за которым последовали сильные хлопки вытесняемого воздуха. Появившиеся терминаторы в броне цвета слоновой кости тотчас присоединились к своим боевым братьям и вступили в бой. И когда две силы столкнулись, процессия превратилась в буйство летящих снарядов и вспыхнувших энергетических полей.
Мортарион молча кивнул, и Саван Смерти выдвинулся вперёд, пробираясь по проходу, чтобы пустить в ход свои смертоносные косы Жнецы Людей. Никто из воинов Белых Шрамов не смог приблизился к примарху – по мере того, как бой разгорался, их неуклонно оттесняли назад по галерее в область, где скопились миазмы. Удар с расстояния был смелым шагом, но бесперспективным.
Мортарион сам едва было не последовал за ними. Возможно, это пошло бы ему на пользу, чтобы размять затёкшие конечности перед тем, как начнётся настоящее убийство. Но тут он почувствовал это – прямо позади себя, в тени. Не варп-технология телепортации, а более тонкое возмущение, наколдованное учением, берущим начало в необузданных молниях и двойной луне над бескрайними лугами.
Он обернулся, его рваный плащ взметнулся вокруг него, но он увидел лишь пустоту. Однако он учуял перемену – там, во мраке, в котором плавали споры, схоронилось нечто. Он сделал ещё один шаг, забыв о сражении позади себя, его глаза, сузившись, вглядывались во тьму.
И тут тень зашевелилась. Она встрепенулась и скользнула вверх, чтобы слиться с другой тенью. Клочок рассеянного света пришёл в движение, извиваясь подобно змее, чтобы присоединиться к другому источнику света. Тени и свет закружили друг друга в танце, стремительно сливаясь в единое целое, а затем заструились вверх по опорной колонне и сплавились в нечто, от чего стало исходить мягкое золотисто-белое свечение. Блики, играя, скользили по облакам из спор, превращаясь в нечто одновременно и существующее, и не существующее.
Мортарион так и не увидел момента появления Хана. Одно мгновение всё было нечётким, просто спектральное искажение в конструкции здания, а затем возник он, из плоти и крови, стоящий отдельно от колонны, его клинок уже обнажён, а накал колдовства угасал.
Значит, его творцы погоды обладали определённым мастерством. Они привели его сюда, отправили перед наступлением, чтобы убедиться, что их встрече никто не помешает. Это было нелегко.
С той первой встречи среди руин Тиски и до сих пор, всегда, это касалось их двоих. Все их армии, все боевые машины, союзники и измотанные псайкеры на самом деле были лишь механизмами, которые смогли собрать примархов снова вместе.
Мортарион рассматривал брата. Хан изменился со времен Просперо. Он по-прежнему держался с тем же высокомерием, с аристократической отчуждённостью, которые всегда были ему к лицу, равно как и шрам, нанесенный самому себе. Теперь в его ауре было что-то другое. Возможно, смирение. А может, он просто подавлен, наконец приземлён наравне с остальными. Нельзя всё время свободно летать, рано или поздно притяжение затянет тебя обратно в грязь.
- '''''Ты выглядишь довольно ужасно, брат мой''''', - сказал ему Мортарион.
Хан не пошевелился. Ни внезапного импульса движения с блистательным дао Белый Тигр, ни захватывающего дух прыжка на расстояние удара. Он просто стоял там, ослабив хватку на рукояти, покрытые боевыми шрамами доспехи мягко поблескивали в зеленоватом сиянии.
В конце концов, прозвучало всего одно слово.
- Крылья, - произнес он с презрением.
Мортарион усмехнулся.
'''''- Великий дар. Я всё ещё изучаю, как они работают'''''.
- Метка твоей испорченности, - сказал Хан.
'''''- Скажи это Ангелу'''''.
- Он носит их лучше.
И вот это было самое странное – снова говорить с ним, как брат с братом, всего лишь мгновение, перед тем, как всё закончится. Все его мысли так долго были заполнены убийством, в котором ему было отказано, а сейчас это снова была старая братская игра за первенство, своего рода игла, которой все они с самого начала неустанно подкалывали друг друга. Ведь если потерять осторожность, то можно было забыть, насколько они одиноки; никто – ни боги, ни даже их собственный отец – не воспринимали вселенную так, как они. Примархи были уникальны, представляя собой индивидуальные сочетания физического и божественного, незаменимые штучные экземпляры в галактике массового производства посредственностей. В каком-то смысле Джагатай знал о характере Мортариона больше, чем большинство из Гвардии Смерти, а о характере Хана Мортарион знал больше, чем весь народ Чогориса. В этом заключался парадокс: они были чужаками на своей родине, отрезанные судьбой от тех, кто должен был стать их кровными братьями. Теперь они все вернулись на Терру, к месту своего происхождения, но казалось, что всё это было забыто в беспечной гонке за убийством друг друга.
- '''''Так ты решил закончить свою войну здесь, Джагатай''''', - сказал Мортарион. '''''- В мире, который никогда не был тебе так дорог'''''.
- Я остаюсь его защитником, - ответил Хан, наконец-то подняв свой дао на изготовку.
Над Тишиной зажегся трупный свет, и на лезвии косы замерцали отблески другого мира.
'''''- Ненадолго''''', - сказал Мортарион.
Прошло больше чем четыре часа. Илья резко проснулась и сразу поняла, что пробыла в забытьи очень долго.
- Чтоб тебя, - прошипела она, потянувшись за водой, затем перекинула ноги через край койки, поправила форму и зачесала волосы назад.
Она видела сон. Всегда один и тот же сон – голос Есугея, что обращался к ней на мостике «Бури мечей».
«Не печальтесь. Мы были созданы для этого, сы. Мы были созданы, чтобы умереть.»
Ей было дурно. Надо было заметить это раньше.
- Чтоб вас, - повторила она, добравшись до двери, разблокировала её и нетвёрдой походкой направилась в коридоры.
Вскоре её нашёл Соджук. Он был в полном вооружении, в шлеме, и выглядел так, словно готовился куда-то сорваться по первому требованию.
- Я же просила разбудить меня, - сказала Илья.
- Мои извинения.
- С меня хватит. – Она посмотрела на него таким пристальным взглядом, на какой только была способна. – Я передумала. Мы не останемся здесь.
Соджук смотрел на неё.
- В последнем ангаре есть три «Громовых Ястреба», - сказала Илья. – Я беру один.
- Они зарезервированы для... – начал Соджук.
- Только не надо мне рассказывать для чего – я сама разработала планы. Хочешь полететь на нём или будешь смотреть, как полечу я?
Соджук вздохнул.
- Разрешите узнать, почему, – спросил он.
- Потому что он умрет, Соджук. – Она снова рассеянно провела рукой по волосам, спрашивая себя, а не выглядит ли безумной. – Я должна была догадаться об этом, когда он пришел поговорить со мной. Он сказал мне, что вернётся. Я поверила. С другой стороны, он никогда не лгал мне раньше.
- Сы, я не думаю...
- Заткнись. Это ты меня в это втянул. И ещё эти мои сны. – Она встряхнула головой. Усталость так и не отпускала её, делая мысли вялыми. – Он приходил не за советом. Он прощался. Я этого не вынесу. Только не снова.
- Если Каган…, - попытался сказать Соджук.
…прикажет, тогда ты не будешь задавать вопросы? Ты это собираешься мне сказать? – Она не дрогнула перед ним – хрупкая женщина, растрепанная после сна, против возвышающейся бронированной машины для убийства. – Бред. Именно это слепое повиновение перевернуло дом вверх дном. Ты идёшь со мной или нет?
Соджук задумался на мгновение, затем кивнул.
- Хорошо, - сказала Илья, возобновив движение. – Из тебя пилот лучше. В гневе я могу разбить эту проклятую штуку.
Они быстро преодолели несколько уровней вверх, большинство из которых сейчас были пусты. Пока они шли, до Ильи доносилась нервозная болтовня в комнатах связи, слабый вой воздушных фильтров. Очевидно, это место ещё не обнаружили, что было хорошо. Что бы ни случилось в космопорте, основным слугам легиона скоро придется думать об эвакуации. А до тех пор они продолжали дежурить у авгуров, делая всё возможное, чтобы поддерживать работоспособность неустойчивых линий связи.
Они добрались до ангара, где на посадочной платформе покоились три готовых боевых корабля, а также пара транспортеров для слуг. Учитывая, что военных осталось мало, место даже не охранялось, так что они могли просто подойти к ближайшему кораблю, открыть кабину и активировать управление. Соджук, устроившись в пилотском кресле, спокойно запустил предполётный режим.
- Это будет опасно, - сказал он.
- Помолчи, - ответила она, пристегиваясь. – Лучше веди нас на прорыв на полной скорости. Держи высоту и в бой не вступай без серьёзной необходимости.
Соджук запустил двигатели. Они ожили с рычанием, которое эхом отозвалось в замкнутом пространстве и заставило содрогаться шасси. Он включил главные люмены, чтобы осветить им переход через проём, и запустил обратный отсчет для внешней двери.
Насколько Илье было известно, по ту сторону дверей ангара находился титан «Полководец», который просто ждал, когда они появятся, чтобы их ликвидировать. А может, там вообще уже не было ничего, кроме залитой радиацией пустоши без единой живой души. Всё, что имело значение – это перебраться на ту сторону и оставаться в живых достаточно долго, чтобы достичь конечного пункта назначения.
- И что будет, когда мы доберемся туда? – спросил Соджук, надавливая на рычаги управления и увеличивая мощность двигателя. – Какова конкретно наша цель?
Илья откинулась на спинку огромного кресла, вцепившись в подлокотники, и напряглась, приготовившись к рывку при трогании. Полёт на боевом корабле легиона на полной скорости был серьёзным испытанием даже для человека в отличной физической форме. В её же состоянии казалось, что она рассыплется ещё до того, как они пройдут половину пути.
- Там будет видно, - уверенно сказала она. – Он позаботится об этом.
Двери ангара завершили подъём, обнажая узкую полоску ночи, бурлящей дымом. На фоне руин продолжали гореть костры. Илье показалось, что вдалеке она даже видит само место – чумную гору, возвышающуюся над горизонтом зеленоватого пламени – хотя, может быть, это было лишь её воображение.
Соджук приготовился запустить ускорители.
- Вы уверены, сы? – спросил он ещё раз.
Илья стиснула зубы. Подступила тошнота. Голова уже раскалывалась, кожа покраснела. А ещё ей было страшно. Очень страшно.
- Да давай уже, - сказала она.
Двигатели «Громового Ястреба» взревели, и он поднялся с посадочной платформы. Соджук отключил люмены, повернул рычаги управления под углом, и они с Ильей нырнули в кровавую ночь.
Он терял силы, он слабел, становился медленнее. На правой ноге и с боку броня Джангсая треснула, когда заряд прошёл слишком близко, и его защита от токсинов, разносимых по воздуху, была нарушена. Нагрудник был пробит болтами, а кабель под левой подмышкой перерезан зазубренным кинжалом. Лезвие, должно быть, было пропитано ядами, поэтому рана не заживала, и кровь постоянно сочилась из шва между керамитовыми пластинами.
Смог бы настоящий чогориец справиться лучше? Смог бы Аджак, скажем, продержаться дольше против неугасаемого натиска, уворачиваясь от самых сильных ударов и нанося более мощные в ответ?
Этого знать невозможно. Сколько ветеранов орду уже погибло в этом месте, а сколько «свежей крови» приняли здесь свою смерть. Спустя какое-то время их стало трудно отличить друг от друга – всё было залито слизью и липкой грязью, символы братств стали неразличимыми, а стиль боя свёлся к изнуряющей душу рутине.
Чтобы добраться до этого рубежа, он вёл борьбу с самим собой: пробраться через пустоши, через разрушенные шлюзы, а затем ещё дальше сквозь зияющие внутренности порта. Где-то он был совершенно один, где-то ему удавалось соединиться с остатками других формирований легиона. Как будто всё рассыпалось: наткнулось на неподвижный, противостоящим им объект. Цинь Фай уже должен был прокладывать путь через эти залы. Вместо этого его силы по-прежнему увязли на расстоянии более восьми километров в запутанном переплетении коридоров и сквозных отверстий. Единственными сообщениями, которые Джангсай сейчас получал, были шипящие обрывки всё более отчаянных указаний от оставшегося командования в Колоссах. Не похоже, что они много знали, что происходит. Никто не знал, только ни в этом отвратительном мраке – Джангсай не мог их винить за это.
В какой-то момент приходилось брать ситуацию в свои руки. Поскольку других командиров в пределах досягаемости не было, он собрал вместе, кого смог, и двинулся вперед, туда, где, по его мнению, всё ещё должен был сражаться Янтарный фронт. Его потрёпанная команда теперь состояла из двадцати воинов орду из семи различных братств и пятнадцати боевых танков «Леман Руссов» в той или иной модификации. Вместе они добились некоторого прогресса. Всё шло мучительно медленно – наступать, растворившись в тени танков, позволив им разбить оборонительные сооружения, чтобы пехота могла выскочить из тени и атаковать то, что осталось. Затем повторить, снова и снова, стараясь не обращать внимания на раны, которые они получали, на силы, которые тратили, на повреждения, наносимые броне.
И вот они оказались в поистине колоссальных внутренних пространствах, где пустотные корабли могли опускаться и подниматься на мощных гравиплатформах, ведущих к открытым посадочным площадкам атмосферных уровней. Джангсай, пригибаясь, продвигался вперёд, прикрытый с обеих сторон грохочущими корпусами танков. Кругом лежали тела, искромсанные и расчлененные, лицом в грязи, скрюченные меж пустых остовов подбитых машин. Впереди доносились грохот и эхо боя, и он приказал ускорить шаг.
И едва не пропустил Наранбаатара. Провидец бури тяжело дышал, прислонившись к огромной опорной колонне, его посох горел чёрным пламенем, а свет линз шлема потух.
Джангсай бросился к нему, присев на корточки в жирную воду, и поднял ему голову.
- Задын арга, - почтительно позвал Джангсай. - Где твоя стража?
Наранбаатар слабо кашлянул, потягивая руки к Джангсаю, словно слепой.
- Отправил их…
- Ты должен пойти с нами.
- Нет. Нет... нет времени. – Он попытался подняться, кровь каскадом стекала с его шлема. – Каган. Он мчится вперёд. На Повелителя Смерти. – Снова кашель, снова струи несвёртывающейся крови. – Ганзориг задерживается. Цинь Фай задерживается. Слишком медленно. Все должны добраться... до него. Как можно скорее.
Провидец бури был на пороге смерти. Он бредил, какая-то серьёзная внутренняя травма привела к тяжелейшему состоянию.
Джангсай наклонил голову, пытаясь уловить сбивчивые слова.
- Где он? Где они сражаются? – спрашивал он.
– Посадочные платформы. – Шлем Наранбаатара откинулся обратно на колонну. – Где-то... там, наверху. Поторопись. Все должны... добраться до него.
Посадочных платформ было много, и они были огромными. Они занимали половину космопорта, и могло уйти несколько дней, чтобы пробиваться с боем через каждую из них.
Просить о большем не могло быть и речи. Провидец бури умирал. В другие времена воины остановились бы в этом месте, провели бы обряд кал дамарг – ритуал мертвых, воздавая честь его жертве и поклявшись отомстить за него. После этого его душа воина соединялась с их душой, придавая им новое рвение к борьбе и даже приумножая, как гласило учение, силу руки с мечом.
- Всё будет сделано, - только и сказал Джангсай, отодвигая обмякшее тело Наранбаатара, чтобы оно, по крайней мере, не скатилось в воду. – Клянусь тебе, почтенный Провидец бури. Всё будет сделано.
Он поднялся. Танки неслись вперёд, вздымая гусеницами волны ила. Ведущий танк, обозначенный как «Айка 73», двинулся к вражеской позиции, расположенной в полутора километрах от них и в полумраке выглядевшей неповрежденной. Воины Джангсая бежали следом за ним.
- Всем подразделениям, полная остановка, - скомандовал он, пробираясь через жижу, чтобы присоединиться к ним. – Новая задача.
Он перевёл взгляд в шлеме на тактические картолиты, загруженные ещё в Колоссах. Продвигаться вперёд будет трудно – всё могло измениться, стать непроходимым или оказаться перекрытым тысячами солдат противника.
- Найдите ближайшие шахты подъемников, - тем не менее приказал он. – Мы найдем его.
[[Категория:Ересь Гора: Осада Терры / Horus Heresy: Siege of Terra]]
[[Категория:Ересь Гора / Horus Heresy]]
