Ариман: Врата Разрухи / Ahriman: Gates of Ruin (рассказ)

Материал из Warpopedia
Перейти к навигации Перейти к поиску
Ариман: Врата Разрухи / Ahriman: Gates of Ruin (рассказ)
Exodus.jpg
Автор Джон Френч / John French
Переводчик Летающий Свин
Издательство Black Library
Серия книг Ариман / Ahriman
Входит в сборник Ариман: Исход / Ahriman: Exodus
Предыдущая книга Ариман: Первый принц / Ahriman: The First Prince
Следующая книга Ариман: Колдун / Ahriman: Sorcerer
Год издания 2015
Подписаться на обновления Telegram-канал
Обсудить Telegram-чат
Экспортировать EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

«Не скорбите о тех, кто сгинул в пути. Пожалейте тех, кто прошел его до конца и обрел искомое».


— Малкадор Сигиллит, Наставления солярным лордам


Я — последователь, шедший за своим повелителем.

Повелителя моего звали Ариман, а сам я известен как Ктесиас. Это — истории времен службы ему, которые я записываю, наблюдая за тем, как моя жизнь угасает вместе со свечей, освещающей страницы. Скоро я умру, и со мной канет в лету так много прошлого. В ту древнюю эпоху на стороне Аримана были и другие: Киу, Санахт, Гаумата, Гильгамош, а позже Кредус, Игнис и прочие. Некоторые, возможно, живы и поныне, но кто из них помнит, что происходило в промежуток времени между падением Амона и поиском Атенея?

У времени есть привычка погребать менее важные события под грузом позднейших неурядиц и триумфов. Экстраординарное кажется не столь значимым в сравнении с судьбоносным, но оно все равно важное, все равно имеет смысл. Вот почему я решил написать не о великих и ужасных событиях, что произойдут позже, но о шагах, которые привели к ним. Это история об одном таком шаге, о том, как Ариман вывел нас из Ока Ужаса в первый раз, о первом исходе из ада, что зовется нашим домом.


Существо попыталось поднять голову с алтаря. Стоило ему пошевелиться, как залязгали серебряные цепи, а символы на алтаре засветились ярче. Белые свечи давали ровный зеленый свет на границе моего зрения, но они не могли изгнать тьму из комнаты. Единственным настоящим освещением служило холодное сияние моего посоха, а также свет, исходивший от скованного существа.

Я говорю «существо», потому что именно им оно и было. Желчь демона поглотила плоть человека, из которого я сделал носителя. Его конечности вытянулись и обрели дополнительные суставы. Из спины и плеч выросли черные перья, а лицо превратилось во взрыв из клыков и красных, лишенных век, глаз. Кожа, туго натянувшаяся поверх костей, была прозрачной, цвета янтаря. В его теле, словно медузы, плавали внутренние органы, а кровеносные сосуды походили на нити красного света. От человека, которого я похитил с машинной палубы «Сикоракса», оставалась лишь дергающаяся пульсация света души, что становилась все меньше, пожираемая заключенным демоном.

Какую-то секунду существо натягивало цепи, затем упало обратно на алтарь. Оно зашипело на меня, и его лицо запульсировало.

Я вздохнул. Это был четвертый демон, которого я сковал и подверг допросу, и пока все они оказывались столь же бесполезными, как и этот. Демон был не самым сильным из тех, кого я мог призвать, но он отличался изворотливостью и умом. У меня было их куда больше, тысячи и тысячи, скованных истинными именами, которые я разбил на фрагменты и запер в памяти. Осколки тех имен скреблись по мыслям, словно насекомые в коробке. Они хотели, чтобы я высвободил их.

«Если дела не пойдут на лад, желание некоторых может исполниться», — подумал я. Сколько раз мне придется еще пройти через этот утомительный цикл, прежде чем Ариман наконец смирится с тем, что узнать то, что он хотел, невозможно.

Зная его, я не был уверен, что это вообще произойдет. Скорее всего, я израсходую всех носителей, демонов для допроса и терпение задолго до того, как Ариман признает поражение. Он поручил эту задачу мне и мне одному. Пока он сидел в своей башне и проецировал разум в царство демонов, мне надлежало отыскать путь, чтобы совершить невозможное. Мне предстояло найти путь из Ока Ужаса.

— Расскажи мне, — произнес я, и конденсат от моего дыхания изморозью опал в психически заряженном воздухе. — Расскажи мне, и я отпущу тебя и выжгу воспоминание о твоем истинном имени из разума.

Существо зашипело и снова натянуло цепи.

— Отлично, — сказал я и на пару секунд закрыл глаза. Я и впрямь очень устал.

Я отступил от алтаря туда, где тени скрадывали вмонтированные в стены железные полки. Я нащупал нужный каменный сосуд и, взяв его, ощутил, как защипало пальцы. Разум сформулировал последовательность слов, и пиктограммы на поверхности сосуда засветились цветом расплавленной магмы. Я опустил посох, и тот завращался в воздухе рядом со мной. Колпачок без труда вышел из горлышка. Воздух наполнился смрадом могильной гнили. Я возвратился к существу на алтаре. Оно сникло. Железное оперение на теле встало торчком. Каждый его глаз неотрывно следил за сосудом в моей руке.

Демоны не чувствуют страха. Они не чувствуют ничего, что мы могли бы счесть за эмоции. Они и есть эмоции. Демон — это ненависть, вожделение и ярость, сплавленные в существ, которые превыше всего хотят сжечь смертный мир, что породил их. Страх их не сильнее, чем боязнь рыбы утонуть. Но каждую частичку их существования пронизывают соперничества и правила, нерушимые и неоспоримые. И вследствие собственной природы есть кое-что, выдержать чего не в силах даже они. Есть такие вещи, которые, будь демоны смертными, выражаясь нашим языком, ужасают их. Я могу изгнать демона. Могу сковать его на эоны, но все это их не слишком пугает. Поэтому я собирался отдать этого демона другому из его рода. Собирался позволить его эссенции быть поглощенной его антитезой. Собирался скормить его демону разложения.

— Знаю, мои чувства по этому поводу для тебя не важны и не понятны, но мне действительно очень не хотелось бы этого делать.

Я шагнул к алтарю и посмотрел на существо. Оно стало совершенно неподвижным. Секунду оно выглядело почти как живое.

— Я говорю это не из жалости. Просто чтобы прояснить ситуацию. Должен сказать, как бы плохо не пришлось тебе подобным, куда дороже мне обойдется возместить затраченные на твой допрос ресурсы, — я полез рукой в сосуд. То, что появилось между пальцев, походило на скорпиона из полированной кости и иссохших сухожилий. Его ноги с тихим треском дернулись, и он вцепился мне в руку. — Но так надо.

Существо на алтаре взорвалось вверх, визжа, молотя конечностями и растягивая кожу. Цепи натянулись до предела, на алтаре загорелись символы. Я пробормотал слово и выпустил костяное создание с пальцев. Падая, оно увеличилось в размерах, с хрустом выдвинулись костяные ноги, на спине разбухли мешочки с желтыми ядами. Создание приземлилось на существо. Во все стороны полетели ошметки плоти и кожи, когда оно начало зарываться в тело демона. В воздух вместе с многоголосыми птичьими криками потек маслянистый черный дым. Демон забился в судорогах, его кожа пошла волдырями, вены начали превращаться в черную гниль.

— Открой его мне, — выплюнул я. Существо на алтаре дрожало так быстро, что превратилось в закованное размытое пятно. В ушах отдавался хруст костей и шипение яда, пока скорпион погружался все глубже в красное мясо. — Открой мне способ, как найти Антиллинскую бездну.

Врата… Разрухи… — вырвалось из существа. Я поднял над ним руку и произнес безмолвное слово. Создание из кости и разложения замерло внутри изувеченной плоти.

— Врата Разрухи? — медленно повторил я.

— Все, кто идет искомым тобою путем, попадают на него через Врата Разрухи.

— Очень захватывающе, и благодарю тебя за дополнительные подробности, но этого недостаточно.

Я начал бормотать новые слоги, и костяное создание снова копошится.

— Врата Разрухи — так ты найдешь ее! — возопило оно. Я остановился, и костяное создание, щелкнув, застыло.

— Объяснись, или я позволю ему утащить тебя в сады разложения.

— То, что ты называешь Антиллинской бездной — это дыра, что вьется сквозь наши владения, туннель, пронзающий приливные волны того, что вы так упорно зовете Оком Ужаса. Ее границы связаны обрывками душ, угодившими в ее течения. Врата кричат. Они не просто отмечают начало Бездны. Они взывают к тем, кто способен их услышать, — существо на алтаре улыбнулось, разверзнув десятки пар губ по всему телу. Я заметил, как блеснули острые белые зубы. — Врата Разрухи поют, и песнь эта не ведает конца. Если услышишь их, то найдешь искомое.

Секунду я смотрел на существо. Демоны — воплощение лжи, и тот, кого я приковал к алтарю, слыл настоящим принцем ловкачей. Но я тысячелетиями сковывал подобных сущностей и отсекал их способности к уверткам. Это — мое искусство, и лишь немногие способны тягаться со мной в его применении.

— Почему Врата поют? — спросил я.

— На это я не могу ответить, — ответил он со смешком, от которого из его оскалившихся ртов закапала кровь. — Но могу дать тебе уши, чтобы услышать ту песнь.

Долгое время я не отвечал. Вам следует понять, что Око, в котором сливаются варп и реальность, опоясано бесчисленными штормами и течениями. Корабли, что пытаются пересечь их границу, скорее всего, будут разорваны на части. Но сквозь бури существуют пути. Величайший и наиболее стабильный из них — это Кадийские врата, но дорога эта охраняется Империумом, и те, кто не может пожертвовать огромными армиями, не смеет даже надеяться пройти по нему. Таким образом, им остаются иные, более опасные пути, которые покрыты мифами и ложью. Пути, вроде Антиллинской бездны.

Никогда не понимал, почему столь многие из нашего рода желают возвратиться в Империум. Мы — потерянные, и этот ад служит нам одновременно наградой и убежищем. Мы — звери Ока, и что могут предложить нам внешние измерения, кроме вкуса отмщения? Но Ариман поручил мне отыскать дорогу, и я согласился служить его воле. За свою плату, разумеется.

Наконец, я кивнул, и провел рукой над существом на алтаре. Создание из кости и яда выползло из гниющей воронки, проделанной в груди существа, и прыгнуло мне на руку. Закрутившись в воздухе, оно уменьшилось и свернулось на ладони. Я опустил его обратно в сосуд.

— Дай мне способ услышать песнь Врат Разрухи, — произнес я, — и тогда я освобожу тебя и верну назад твое имя. Клянусь своими узами.

Существо хохотнуло.

Согласен, — сказал демон. Его спина выгнулась дугой, и он начал содрогаться. По всему телу, пульсируя, вздувались и опадали мышцы, а затем один из его ртов широко распахнулся. Цепи натянулись до предела. Изо рта выплеснулся мощный поток крови, проливаясь по алтарю на пол. К моим ногам с грохотом упало что-то тяжелое.

Существо упало и замерло. Я наклонился и подобрал лежавший в крови предмет. Это была черная сфера или, по крайней мере, выглядела такой, когда я поднял ее на свет. Я вытер с нее липкую пленку крови и повертел между пальцами. В ее центре ютилось тусклое аметистовое сияние, и откуда-то издалека до меня донеслись поющие голоса, высокие, чистые и резкие.

— Ты получил желаемое, — прошипел демон. — Теперь чти свой долг, колдун.

С усилием воли я спрятал черную сферу в поясной карман. Песнь утихла, но все еще звучала на границе слуха. Я посмотрел на существо.

— Изыди, — сказал я и опустил открытую ладонь на алтарь. По комнате прокатился раскат грома. Рот наполнился смрадом горящих волос и озона. Носитель существа вспыхнул и превратился в холодные угольки.

Я задрожал, внезапно став куда более усталым, чем еще несколько секунд назад. Я отвернулся от алтаря и прошел к единственной двери из комнаты, взяв по дороге посох.

+ Пробуди навигатора, Астреос, + сказал я, направив мысль к высокой цитадели «Сикоракса», где притаился его разум.

+ Ты получил курс к Бездне? + пришел ответ Астреоса, опоясанный недоверием.

+ В некотором смысле. У меня есть песнь. +


— Тебе не следовало приходить сюда, — сказал Сильван, когда я вошел в его покои. Навигатор сидел на полу, кутаясь в черную бархатную мантию. Масса увенчанных иглами трубок свисала с потолка над кушеткой, формами напоминавшей человеческое тело. Из некоторых болтавшихся игл вытекали капельки вязкой жидкости. Я чувствовал в воздухе сладковатые ароматы седативных средств и замедлителей нервных сигналов.

+ О, в самом деле? + послал я. Навигатор вздрогнул. Меня едва не разобрал смех. Его серовато-белая кожа туго обтягивала хрупкие кости. Голова была обмотана черной шелковой повязкой. Ткань чуть бугрилась в том месте, где пересекала лоб. Под расшитым звездами шелком крутился третий глаз, пытаясь не глядеть на меня. Его разум излучал беспокойство тяжелой серой волной. Навигатор плохо себя чувствовал, частично из-за пробуждения от наркотической комы, а частично из-за того, что он чувствовал себя так большую часть времени. Его звали Сильван Йешар, и он не любил бодрствовать, ему не нравилось быть тем, кем он был.

— Ты… — он начал поднимать на меня взор, затем заколебался и посмотрел туда, где стоял Астреос. — Ничего, — наконец сказал он и потер ладонями глаза. Между некоторыми его пальцами тянулись тонкие паутинки кожи.

+ Тебе не нравится, что мы здесь? + послал я. Он посмотрел на меня, поморщился и, покачав головой, вновь опустил глаза. + Ты думаешь, это твои покои, и что приходя сюда, мы навеваем тебе дурные сны. +

— Убирайся из моей головы!

+ Не хотелось бы этого говорить, Сильван, но твои сны не имеют ничего общего с нашим здесь пребыванием, + я наклонился и убрал его пальцы от лица так, чтобы его левый глаз уставился на меня. Вокруг его радужки скопились капельки крови. + Дело в том, что ты проклят, человечек. Полностью, бесповоротно проклят. Как все мы. +

+ Довольно, + пришла мысль Астреоса, резкая и острая. Он покинул свое место у двери.

+ Любопытно, + не оборачиваясь, послал я. + Ты добавил к своему списку пороков еще и сентиментальность? Или ты считаешь вот этого своим ручным зверьком? +

Я ощутил прикосновение злости, похожее на язык пламени. Затем оно рассеялось. Я оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Астреос убирает руку с меча на поясе. Его разум застыл в совершенной неподвижности.

+ Делай то, зачем пришел сюда, + послал он, вибрируя полным самоконтролем.

+ Я рад, что ты отточил свою сдержанность, + я заставил себя ухмыльнуться ему. Его злость мало забавляла меня, но иногда мало — более чем достаточно.

Я перевел взгляд на свернувшегося в клубок Сильвана.

+ У меня для тебя кое-что есть, навигатор. Кое-что, что тебе нужно услышать. +

Его губы задрожали, но я ощутил, как на него накатил приступ гнева, раздуваясь и поглощая страх.

— Поди-ка ты лучше сдохни, — прошипел он.

Я рассмеялся и отпустил его пальцы.

+ Ты мне нравишься, Сильван. Честно, + по его лицу и мыслям прошлась тень смятения. + Но, боюсь, тебе придется кое-что сделать. Это будет неприятно. Это будет очень неприятно. Но у меня нет выбора. Впрочем, как и у тебя. +

Он задрожал и посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я потянулся в поясной карман и достал на свет черную сферу. Стоило моим пальцам коснуться ее, как ощущения наполнились высокими пронзительными нотами. В нервные окончания проскользнула острая боль и мягкое тепло, и я попытался не вздрогнуть.

Стоило Сильвану посмотреть на сферу, как его стошнило смесью желчи и крови.

— Нет! — закричал он, и его снова вырвало. — Нет, ни за что!

Он отполз назад, оставляя за собой нити вязкой слюны. Его глаза неотрывно следили за сферой. Я увидел вокруг его зрачков свежие пятнышки крови. — Убери это от меня!

Я шагнул вперед. Сильван затряс головой, и движение превратилось в дрожащую судорогу. Я ощутил, как позади меня Астреос отступил от стены и единым плавным движением мышц и разума достал меч. Он оказался между нами в мгновение ока, с сияющим на кромке меча ледяным светом своей воли.

+ Навигатор под защитой Аримана, + его послание рычало очерченной силой. Я почувствовал, как стена его воли окружила мои конечности. На доспехах вспыхнули пергаменты-обереги. Я осторожно сглотнул. Я был много кем, но воином или боевым псайкером, равным по силам с Астреосом, — вряд ли.

+ А чье веление я, по-твоему, здесь исполняю, Астреос? + послал я, уверившись, что в моих словах чувствуется толика силы.

+ Он приказал тебе сделать это? +

+ Он приказал мне найти путь из Ока, и он не ограничивал меня в способах достичь этой цели, + я взглянул на Сильвана, затем обратно на Астреоса. + Когда будешь знать Аримана чуть подольше, то поймешь, что его идеалы распространяются только на цели, но никак не на средства, + я снова ухмыльнулся. Часть меня просто не сумела удержаться от этого. + Когда приходится выбирать между успехом и неудачей, он редко колеблется насчет цены победы. +

Астреос уставился на меня, зеленая линза его аугментического глаза давала яркий ровный свет.

+ Он не пострадает? +

+ Сильнее, чем он пострадал уже, будучи навигатором, которым манипулирует ковен колдунов, чтобы вести корабль сквозь царство, кишащее нерожденными? + я пожал плечами ментально и физически. + Нет. Он не пострадает. Я уберегу его. Но не сказал бы, что опыт не оставит на нем свой след. +

Астреос не сводил с меня глаз и не разжимал ментальную хватку, хотя я почти слышал, как в его разуме кружатся мысли. Я вздохнул и закрыл глаза.

+ Раз уж собрался встать на путь иррационального, мы можем избежать хотя бы этой части? +

Телекинетический удар задрожал по моим доспехам и телу, оторвав меня от палубы. Я почувствовал, как сфера задрожала, выскользнула из руки и с тяжелым треском упала на палубу. Я рухнул следом, ощутив, как края сломанных костей скрежетнули о конечности. Позже мне придется подлечиться. Я поднялся вовремя, чтобы увидеть, как Астреос прячет меч обратно в ножны. Он посмотрел на меня, излучая силу, словно взмахи огромных крыльев. Признаюсь, я был впечатлен. Даже по прошествии столько времени я все еще впечатлен.

+ Вот докуда ты собираешься дойти? +

Он зарычал, повернулся ко мне спиной и возвратился на свое место в другом конце комнаты.

Я перевел взгляд назад на Сильвана. Черная сфера валялась на полу между нами, там, где она выпала у меня из руки. Навигатор посмотрел на нее, затем обратно на меня.

— Нет… — прошептал он, и в покатившихся по его щекам слезах были капли крови.

Я подобрал сферу и поморщился, когда в сломанных конечностях вспыхнула боль. Меня вновь окружила песнь.

+ Да, + послал я и свободной рукой поднял его на ноги. + Ты нужен мне для этого. Ты нужен Ариману. Будь за это благодарен. Вот что сохраняет тебе жизнь. А теперь дай руку. +

— Прошу…

+ Дай руку, + я вложил в послание железо и боль, и его рука невольно поднялась, длинные пальцы открылись, словно лапки бледного паука. + Услышь песню и приведи нас к Вратам Разрухи, + послал я и выронил сферу ему в ладонь.


+ Ты расстроен. +

Я перевел взгляд на Астреоса.

Мы не общались словами и мыслями с тех пор, как покинули покои навигатора. Долгие недели «Сикоракс» дрейфовал и ждал в зараженной варпом пустоте. В коридорах, по которым мы шагали, слышалось бормотание отдаленных машин, но лишь немногие члены команды заходили на эти верхние уровни, а большинство из них старались избегать нас. Двое колдунов в боевой броне, вооруженных мечом и посохом, способных сокрушить саму реальность, могли обладать подобным эффектом.

+ Расстроен? + я ментально пожал плечами. + Нет. +

+ Но ты не ожидал такого поворота событий? +

+ Ты пытаешься насладиться тем, что счел за мою неудачу? + я покачал головой. + Я не потерпел поражение. Я не знал наверняка, что случится. Такова природа того, чем я занимаюсь. Природа того, чем все мы занимаемся, на самом деле. От твоего размахивания ментальными силами и до Ариманового выискивания правды в будущем. Все это не наука, неважно, что считают мои братья, раздумывая над природой эфирной энергии. Это не более чем попытки придать форму и оседлать штормовые ветра. Лучше радоваться тому, что тебе это удалось, чем пытаться понять, как именно тебе это удалось. +

+ Навигатор… +

+ Проведет нас через Врата Разрухи, + оборвал я его, + и Антиллинскую бездну. +

Астреос взглянул на меня краем здорового глаза и в свою очередь также пожал плечами.

+ Если ты уверен. +

Я кивнул, но ничего не ответил.

На самом деле я едва ли был уверен. Мы оставили Сильвана в его покоях, свернувшегося в колыбели и прижимавшего сферу к ткани, что скрывала его третье око. Он улыбался, и его мысли расходились медленными, спокойными кругами облегчения и уверенности.

Мы продолжили идти в неловком молчании, мой посох стучал в такт с шагами, Астреос постоянно держался в полушаге впереди.

+ Тот, кого вызвал Ариман, уже близко, + послал Астреос. + Госпожа корабля говорит, что его корабль только что переместился и ускоряется, чтобы присоединиться к флоту, + я кивнул, но не ответил. Разум Астреоса запульсировал мимолетным весельем. + Санахт тоже этому не обрадовался. +

+ Здесь мы с Санахтом сходимся во мнениях. +

+ Неужели узы братства вашего рода были такими слабыми? +

+ Я никогда не нравился своим братьям, и эти чувства полностью взаимны. Уверен, ты это заметил, + я остановился. Астреос также замедлил шаг, и шрамы на его лице натянулись, когда он вопросительно вздернул бровь. Я оперся на посох и вздохнул. + Я — изгой в своем легионе, как по собственному выбору, так и по стечению обстоятельств. Но Игнис всегда стоял в стороне от остальных. +

+ Почему? +

+ Он был из ордена Разрухи, и это столь же веская причина, как любая другая, и… впрочем, ты сам все увидишь. +

Вдруг Астреос резко дернул головой, и я догадался, что он прислушивается к словам, слышать которые мог только он.

+ Ариман возвратился из своих поисков в сновидениях. Он зовет меня. +

Я кивнул, и сквозь меня прокатилась призрачная волна голосов, ощущений и образов. Варп задрожал, словно потревоженный неожиданным ветерком.

+ Конечно, + послал я. + Его выбор времени столь же подозрителен, как всегда. + Астреос уже уходил, поэтому не ответил и не оглянулся. + Я пойду с тобой, + сказал я, собравшись последовать за ним.

+ Нет, + отрезал он. + Ариман желает видеть только меня. +

+ Отлично. Если такова его воля, + я остановился.

+ Так и есть. Иди и делай с навигатором то, что требуется. Мы скоро выходим. +

Меня задел его повелительный тон. В сердце своем я наемник, а это значит, что я считал любую власть над собой преходящей.

+ Похоже, ты уверен в том, что должно случиться. +

+ Ариман получил то, что искал, + он остановился и, медленно обернувшись, снова посмотрел на меня. Его лицо скривилось в выражении, которое, наверное, должно было означать улыбку. + Когда он делает первый шаг, следующий долго ждать не приходится. Когда прослужишь Ариману чуть подольше, то поймешь это, я уверен. +

Я не смог заставить себя улыбнуться в ответ.


+ Сильван. +

Навигатор не пошевелился и ничего не сказал.

+ Сильван, ты ответишь мне. +

Послание было резким, похожим на ментальный удар. Тот все равно не шевелился. Я шагнул ближе, склонившись с гулом и воем доспехов. Навигатор лежал в колыбели, подтянув колени к груди и опустив голову, так что выглядел как зародыш. Из-за пота его одежда прилипла к коже. Он дышал тяжело и медленно. Я заметил, как поднимаются и опускаются его ребра. Черная сфера оставалась прижатой ко лбу навигатора, но его глаза были закрыты. Я коснулся внешней оболочки его разума, но не ощутил ни сопротивления, ни мыслей, а лишь теплое течение мягкости и спокойствия.

— Сильван, — произнес я своим настоящим голосом. Все также никакого ответа. Я собрался с мыслями и сосредоточился, готовясь пробиться глубже в его разум.

У меня за спиной отворилась дверь. Взвыли поршни и сервоприводы, когда палуба вздрогнула под тяжелой поступью. Присутствие новых разумов омыло мои ощущения волной пламени. Кожу защипало, и обереги, вытравленные в доспехах и вытатуированные на коже, расцвели от жара.

+ Он не ответит тебе. +

Я вздохнул и выпрямился.

+ Так ты теперь разбираешься не только в цифрах и суммах? +

Я услышал пощелкивание шестеренок и двоичного кода.

— Нет, такой курс действий нецелесообразен, — послышался сухой и отрывистый голос, что был зеркальным отражением голоса, только что говорившего в моем разуме. Но он говорил не со мной. Раздалось еще одно краткое щелканье, которое прозвучало почти расстроено. — Да, я уверен.

Я медленно повернулся.

Между мной и остальной частью покоев стояли две фигуры. Одна была громадной, вторая — чудовищной. Игнис, Властитель Разрухи, носил терминаторские доспехи цветов, что были отголоском оранжево-черного пламени на корпусе автоматона. Лицо воина было открыто, его черты остались такими же плавными и неподвижными, какими я их помнил. Вытатуированные круги и линии сменяли узоры на видимых участках кожи. Его разум мерцал холодными, лишенными эмоций образами, которых я не узнал и не имел желания понимать.

Я перевел взгляд с Игниса на скульптуру из поршней и механических сочленений, стоявшую возле него. Грудь и плечи машины скрывались под выкрашенным в оранжевый цвет панцирем. Пластины брони были покрыты геометрическими узорами, рассекавшими яркие оранжевые цвета тонкими угольно-черными линиями. Это был боевой автоматон, что подтверждали орудия в руках и на левом плече машины. Вот к кому Игнис обращался обычным голосом.

+ Это твой зверек? Или ты держишь его для разговоров? +

Он долгое время молчал, систематически изучая меня с головы до пят. Затем Игнис медленно и выверено покачал головой.

+ Жертвенник оберегает мою жизнь, + послал он.

Я ждал, но больше он ничего не добавил. Я стиснул зубы. Я уже забыл, что значит общаться с членами ордена Разрухи. Столетия, отделявшие меня от последней встречи с Игнисом, в этом отношении были настоящим благословением.

+ Спасибо за пояснение. +

Игнис кивнул.

+ Ты изменился с того времени, что я видел тебя, Ктесиас. +

+ Как приятно, что ты заметил. +

+ Мое наблюдение предназначалось не для того, чтобы сделать тебе приятно, + в его послании не ощущалось никаких эмоций. Возможно, все дело в демонах. Возможно, они лишили меня толики терпения или же одарили необходимостью в эмоциональности, которая нечасто встречалась у моего рода. Какой бы ни была причина, я почувствовал, как мое лицо дернулось, а рука крепче стиснула посох.

Я закрыл глаза и глубоко вдохнул, позволив спокойствию прокатиться сквозь себя. Когда я открыл их, то посмотрел мимо Игниса. Ариман стоял рядом с Астреосом прямо у двери. Оба были в доспехах, но без шлемов. Ариман выглядел усталым, у заостренных линий костей темнели глубокие впадины. Он казался изможденным, может даже больным, но его глаза триумфально блестели.

+ Какова твоя воля, Ариман? + я переводил взгляд между Астреосом, Игнисом и его автоматоном.

+ Ты нашел путь в Антиллинскую бездну, + сказал он и шагнул вперед. Я заметил, что он чуть заметно прихрамывает. На его виске пульсировала жилка, а лицо казалось не просто уставшим, но напряженным. + За это я благодарен тебе, Ктесиас. +

Он остановился над неподвижным телом Сильвана и долгий удар сердца изучал его. Я чувствовал, как кружатся его мысли, а между ними вьются течения варпа.

+ Игнис прав. Он не ответит тебе, если ты будешь звать его мыслями и голосом. +

+ Почему? + спросил я, внезапно почувствовав себя слишком уставшим для танца интеллекта и слов.

Ариман взглянул на Игниса и кивнул.

+ Образ мыслей навигатора, + послал Игнис, + это спираль, которая непрерывно раскручивается и скручивается обратно. Она пожирает все постороннее, что есть в его разуме, и это будет длиться без конца, + Властитель Разрухи остановился, и я посмотрел на него. Татуировки на его лице замерли, линии как будто разбивали его лицо на осколки. Внезапно, сам не зная почему, на меня нахлынула неприязнь и отвращение. + Пропорции и прогрессия спирали… это то, чему я бы не позволил обрести жизнь. +

Меня пробрал озноб. Я не знал, что конкретно имел в виду Игнис, но понимал, что он пытался сказать. Это было то, о чем я беспокоился с тех самых пор, как отдал сферу навигатору.

+ Его разум пульсирует в унисон с песней, + послал я прежде, чем того захотел.

Ариман кивнул и посмотрел на меня.

+ Это песнь выведет нас из Ока, Ктесиас? +

Я отвел глаза и посмотрел на Сильвана, свернувшегося вокруг демонической жемчужины, словно спящий младенец. Я подумал обо всем том, что сделал для Аримана, о том, как он использовал меня с тех пор, как я попал к нему на службу. Мне вдруг стало интересно, было ли в этой ситуации больше, чем я видел или догадывался. Мне стало интересно, чего еще мог пытаться достигнуть Ариман, кроме высвобождения из оков Ока. Я вспомнил о предложении, которое он сделал, когда я был скован в камере Амона.

Я моргнул, встряхнулся и окинул взглядом ожидающие лица Игниса, Астреоса и Аримана.

+ Да, + послал я. + Я не пытался узнать, ответит ли он. Я пытался понять, готов ли он. Да, он готов. Он слышит песнь и только ее. Он выведет нас на тропу за пределы Ока. Он приведет нас к Вратам Разрухи. +


Мы погрузились в варп. По хребту «Сикоракса» огромной пылающей гривой катился огонь, переливаясь завихрениями свернувшихся цветов. Повсюду вокруг него шли сестринские корабли, соединенные с флагманом серебристо-синими нитями. Кругом поднимались и опадали бури, накатывая на поля Геллера осколками кричащих теней. Психические связи между кораблями рвались и трещали, словно канаты под шквальными ветрами. Сильван сидел внутри навигационного убежища «Сикоракса», всматриваясь в царившее снаружи безумие. Трубки и кабели соединяли его с рулевым троном, а машинная башня высотою в полкилометра под нашими ногами объединяла его волю с кораблем. Но истинной связью между ним и флотом, который он вел, служили разумы Аримана и его избранного Круга.

Круг и Ариман играли Сильваном, словно марионеткой, используя его чувства и способности как продолжения своих разумов. Телепатические паутины тянулась от них сквозь бури и течения варпа к разумам тех, кто направлял остальные корабли. Это было творение высочайшей аккуратности и потрясающего мастерства. Я помогал Ариману в их создании несколько раз с тех пор, как присоединился к нему, но во время пути к Вратам Разрухи я впервые увидел, как он следовал, а не вел.

Сильван сидел на краю кресла, сжимая сферу обеими руками. Его обычные глаза были закрыты, но он снял полоску ткани с головы, и его третье око, не моргая, взирало на свет варпа. Ариман, Астреос и я стояли спинами к распахнутым створам, закрыв глаза и затемнив дисплеи шлемов. Картину происходящего мне рисовало второе зрение. Я — колдун, я отправлял свой разум в потустороннюю реальность и бродил по ней во снах и видениях, но подобный опыт — скорее результат усилий ума, чем имматериума. Узреть варп напрямую, омыться лучами его мощи и безумия значит навлечь на себя нечто похуже смерти. Только навигаторы могут смотреть на него и выжить. Но даже они платят положенную цену.

Лицо Сильвана превратилось в обмякшую маску. Из безвольно открытого рта стекала розоватая слюна. При каждом его вдохе глубоко из горла доносилось бульканье и гудение. «Сикоракс» танцевал, скользя по отвесным склонам шквалов эмоций, петляя над воронками ненависти и лжи. Соединившись, Ариман, Игнис и я чуть заметно касались его разума. Силы связи как раз хватало, чтобы удерживать флот на требуемом курсе, но даже тогда мы не слышали ничего, кроме песни.

Она была прекрасна. Я хочу сказать, она действительно была наипрекраснейшим, что я когда-либо знал. Это был не звук, хотя думая о песни, я вспоминаю только тусклые отголоски голосов и высокие пронзительные ноты. В ней чувствовалась грусть и радость, и боль, острота и горечь, веселье и злорадство, и бесконечное, бесконечное обещание большего и большего. Большего, пока ты им не захлебнешься. Это было мое наилучшее воспоминание, и почти самое худшее. Я запер каждую дверь в своем разуме и укрепил волю, пока та не превратилась в каменную стену. Часы протекали в считанные мгновения или растягивались на целые эпохи. И все это время Сильван вглядывался в Великий Океан Душ и хрипел будто в насмешку над песней, что влекла его вперед. И мы следовали за ним.

Не знаю, как долго мы шли, а если бы даже и знал, подобные знания были бы бессмысленными. Мы преодолевали рифы отчаяния и взмывали на утесы из бронзы, опаляемые жаром еще не рожденных войн. Мы были семенами из металла и камня, несомыми на ветрах парадокса. Семенами размером с город, с оружием, достаточно мощным, чтобы обращать города в пепелища, но в то время наши корабли были ничем: искрами в глазах богов, которые живы, но никогда не жили.

Песнь увлекала нас все дальше и дальше, становясь все громче и громче, пока, без предупреждения, она не умолкла.

Сильван закричал. В ментальных узах между нами вспыхнула злость и боль, и на мгновение я ощутил, как на него обратно накатил ужас и отчаяние всей его жизни. Затем Ариман разбил узы, и «Сикоракс» вынырнул из варпа, словно падающий из воздуха в воду камень.

Мои глаза резко открылись, и чужие голоса начали раскалывать мысли.

+ Где мы? +

+ Что происходит? +

+ Остальной флот? +

+ Где?.. +

+ Молчать, + послание Аримана оборвало бормотание. Я чувствовал, как в груди грохочут сердца, а по внутренним стенкам ушей и глаз стучит кровь. Вокруг меня сжималось спокойствие и тишина. На обзорные порталы опустились тяжелые створы. Единственным светом в комнате служило красное и зеленое свечение глаз наших шлемов. + Остальной флот не с нами. Где бы мы ни были, мы здесь одни. +

Автоматон, Жертвенник, выдвинул сканирующий лазер и прострекотал поток бинарного кода.

Игнис покачал головой.

— Все в порядке, — сказал Игнис, — но оставайся настороже.

Жертвенник ответил, активировав оружие.

Я крепче сжал посох.

Мой взгляд упал на Аримана. Тот смотрел на Сильвана. Навигатора била дрожь. Его третье око было закрытым, но лицо ото лба до подбородка окрашивали запекшиеся красные следы.

— Нет, нет, нет, — бормотал он, неотрывно глядя настоящими глазами на черную сферу. Он поднял ее и стал прижимать к глазам, к коже, к губам, каждое его движение становилось быстрее и лихорадочнее. — Нееет… нееет… нееет… Вернись, прошу, вернись… — он поднял сферу и открыл рот, чтобы проглотить ее.

Рука Аримана сомкнулась на запястье навигатора. Сильван попытался выдернуть ее, но Ариман забрал сферу из его пальцев. Навигатор с рыданиями рухнул на палубу, его поверхностные мысли превратились в рассеянные образы молчания. Ариман посмотрел на сферу, затем на меня и бросил ее мне. Я поймал шар, ожидая… не знаю, чего я ожидал, но холодная мертвая тяжесть предмета удивила меня. Те ощущения, когда я коснулся его в первый раз, исчезли, и в этот раз песнь не наполнила мои уши.

+ Если она закончилась, + вслух подумал я, + это должно означать… +

+ Что она привела нас туда, куда и должна была, + подытожил Игнис. + Это самая вероятная из текущих причин. +

+ Но где мы? + спросил Астреос.

+ У Врат Разрухи, + послал я, и все взоры обратились на меня. + Вот куда привела нас сфера. +

+ Тогда почему песнь окончилась? + спросил Астреос, и его пальцы напряглись на навершии меча. Я покачал головой.

+ Не знаю. +

+ Ты нашел этот путь, + выплюнул Астреос, вместе с его мыслями лилось неверие и злость. + Твое искусство привело нас сюда. Мы следовали за тобой так же, как и за ним. А ты не знаешь! +

+ Это варп, кретин! +

Астреос начал доставать меч. Оружие Жертвенника дернулось. В нас врезалась воля Аримана, и я ощутил, как в горле закипает влага, когда на шее сомкнулась сила и жар. Астреос застыл, излучая корону холодного света. Он переводил взгляд с одного на другого, а затем я почувствовал, как пламя в горле остывает, а свет, сдерживавший Астреоса, исчезает.

+ Госпожа корабля говорит, что сенсоры не видят ничего за пределами корпуса. Ничего. Судя по показаниям, там пусто. И варп-двигатели отказываются пробуждаться. +

+ Они умиротворены, + с отрывистым кивком послал Игнис.

+ Нет, + послал Ариман, + не совсем. На нижних палубах что-то происходит. Кармента не может получить ответ от машинных ремесленников, но во входящих пикт-сигналах она слышит… +

+ Пение, + закончил я. Ариман взглянул на меня и кивнул.

+ Да. +

— Хммм… эммм… хммм… эммм… хммм…

Я обернулся на неожиданный звук. Сильван сидел у подножия навигационного трона и, трясясь, с улыбкой что-то напевал себе под нос.

— Вы не слышите? — спросил он, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. — Хммм… эммм… Теперь она не оставит меня. Теперь я не оставлю ее.

Секунду я смотрел на него, и по моей коже пробежал холодок.

А затем я услышал ее. Разбитые осколки песни зазвенели и захихикали у меня за спиной. Я обернулся, и в тот же момент повернулись и остальные. Все смотрели в разных направлениях. Звук перемещался, рассыпаясь из поля зрения. Каждое оружие в комнате ожило. В нос ударил запах озона. Я призвал сокровенные слова огня, и мой разум пришел в движение, изменяя фокус. Разум Аримана сосредоточился, пока не стал твердой точкой тотальной концентрации на границе моих ощущений.

— Хммм… эммм… хммм… — дальше напевал Сильван, с его улыбающихся губ все еще скапывала кровавая слюна.

+ Откройте створы, + послал я. Я ощутил, как у Астреоса формируется вопрос и возражение, и подавил их прежде, чем они оформились в слова. + Нужно увидеть, с чем мы столкнулись. Откройте их. +

Он заколебался, потом кивнул. В воздухе прошелестел палец телекинетической силы, и на троне Сильвана щелкнули переключатели. Раздался лязг, за ним еще и еще. Створы, закрывавшие обзорные экраны, отъехали одна за другой, и мы увидели то, что было снаружи.

Признаюсь, мне следовало догадаться. Следовало предвидеть, что все разыграется именно так. Демоны способны лгать, даже говоря правду. Я должен был спросить о том, как найти Антиллинскую бездну и таким образом покинуть Око Ужаса. Демон, которого я сковал, сказал, что Врата Разрухи лежат у ее начала, и вручил мне средство найти их. И я принял то, что он дал мне, и последовал за ниточкой до самого ее конца. Он не мог солгать мне. Узы не позволяли ему сделать этого, но правда, которую он мне дал, была смертоноснее всякой лжи. Даже спустя многие тысячелетия я задаюсь вопросом, почему допустил такую ошибку. Возможно, дело в усталости или гордыне. Или, возможно, это случилось из-за того, что некая глубинная и незримая частица меня не хотела покидать Око, которое стало для меня домом и прибежищем. Возможно, эта проказливая частица меня желала нам всем поражения. Демон сделал именно то, что я требовал — он привел нас к Вратам Разрухи на краю Антиллинской бездны и тем самым навлек погибель.

В черной пучине дрейфовали мертвые корабли. Тьму окаймляли облака вихрящегося зеленого света, вращаясь и сливаясь, подобно тучам на границе ока урагана. Трупы военных кораблей лениво покачивались, из разорванной кожи корпусов блестели кости опорных балок. Обломки размерами с целые горы парили, словно иссеченные луны. Сотни, тысячи типов и моделей, которых я прежде не видел.

А вокруг них кружили демоны, будто косяки рыб вокруг обнаженных костей. Они двигались как одно целое, их кожа отблескивала всякий раз, когда на нее ложился свет окружавших бурь. Если мертвых кораблей были тысячи, то демонов было больше, чем я мог сосчитать.

В голове стремительно проносились мысли, а время скользило с паточной неспешностью. Мы покойники, и это я убил нас. Это я привел нас к озеру кормежки и заставил войти в него. Неведение — не извинение.

+ Врата Разрухи… + послал Игнис, и его простое послание было подобно падению топора.

Слова достигли моего разума одновременно с появившейся по другую сторону обзорного экрана фигурой. У нее было тело из рельефных мышц и бледной кожи. На тонком лице блестела пара черных круглых глаз. Изящные изгибы рук заканчивались клешнями с влажными кромками. Она медленно скользила в напоенной варпом пустоте, словно акула, рассекающая океан. За ее спиною развевалась грива волос, каждый локон переливался разнообразными цветами. Существо было прекрасным и отталкивающим, и абсолютно ужасающим. Я знал, что оно такое. Я подчинял его род множество раз.

Все больше и больше демонов выплывало в поле зрения. Больше и больше. Я услышал, как Сильван поднялся и сделал шаг к кристаллическому иллюминатору.

— Я слышал, — простонал он. — Я здесь.

Я начал поворачиваться, когда один демон шевельнулся, и мы пересеклись взглядами. Он ухмыльнулся, идеальные губы раскололись, обнажив стеклянные игольчатые зубы.

Песнь была теперь настолько громкой, что мешала уже не только слышать, но и видеть, и оставляла на языке привкус прогорклого нектара.

+ Нужно убираться отсюда! Быстро! + крикнул Астреос.

И мир раскололся в неподвижность.

Ариман застыл на месте.

Нога Сильвана зависла над палубой, так и не успев сделать шаг.

Рот Игниса был открыт, втягивая в легкие воздух, чтобы выкрикнуть слово.

Меч Астреоса обволакивало пламя.

И демоны обернулись к нам.

Все они.

+ Огонь из всех орудий, госпожа, + прозвучала мысль Аримана.

Демоны ринулись к «Сикораксу». Вопли впились в мой разум, и мир превратился в смазанное пятно рассеченных мгновений.

Вид за иллюминатором скрылся за облаками скалящихся лиц и когтей.

Мой разум сформулировал слова-обереги.

Песнь стучала в голове оглушительным воплем.

Я почувствовал, как от залпа содрогнулся корабль.

Вид за кристаллом исчез.

Перед глазами полыхнуло пламя, и линзы шлема затемнились, когда «Сикоракс» обволокло взрывами. Воздух раскалился. Из ничего полились цвета, вопли внутри черепа становились все громче и громче, заглушая прочие мысли.

Из ничего вытянулась тонкая рука и растянула воздух в стороны. Ариман рванул вперед, протянув руку к Сильвану, и потрескивающая плеть энергии сшибла навигатора с ног. Влажная красная клешня щелкнула там, где еще мгновение назад стоял Сильван. Наружу шагнула гибкая фигура, со стуком опустив клешни на палубу.

— Боевой режим! — закричал Игнис. Жертвенник с громовым раскатом шестерней шагнул вперед. Его кулаки изрыгнули пламя. Бледная плоть вскипела черным дымом. Из пушки на плече фонтаном забили гильзы. Игнис побрел к нему, из его пальцев выросли клинки из серебра и молний, которыми он принялся рубить кружившихся вокруг него демонов.

В воздухе открывались все новые и новые раны. Рот наполнился запахом горячей крови и сахара. Взор застилали вертящиеся цветастые очертания. Я скорее ощутил, чем увидел демона. Он бросился на меня из-за границы реальности, уже во время самого удара формируя коготь и остальное тело. Я блокировал удар навершием посоха. Отделанное серебром железо раскололо порожденную варпом кость. Демон отпрянул, зарычав от наслаждения и боли. Я произнес в уме слово, и вслед ему выплеснулся огонь. Существо пируэтом ушло в сторону, и я увидел, как пламя обуглило его совершенную кожу.

— Ты будешь моим, — позвало оно голосом из стекла и бритв. Я оглянулся в поисках Аримана, но воздух стал пеленой огня и кровоточащей реальности.

Астреос шел вперед, окутанный холодным светом. Навстречу ему, широко разведя руки, бросился демон. Меч воина превратился в горящую полосу. Демон поднырнул под удар, прыгнул и приземлился тому на плечи. Его руки свились вокруг Астреоса, словно в объятиях, голова опустилась рядом со шлемом, а когти потянулись к шее. Я почувствовал импульс грубой силы, когда незримая мощь снесла демона и разорвала напополам. В воздухе повисла дымка крови и эктоплазмы. Последним его звуком стал смех.

Свет и ярость разделились, и на миг я увидел Аримана. Он поднимал Сильвана на ноги, вокруг него по орбитам вращались раскаленные добела обломки. Рядом с ним кружились демоны, кувыркаясь быстрее, чем я мог уследить. Я попытался дотянуться до него разумом, но варп стал непроницаемой стеной из криков и остроты. Затем Ариман оглянулся и встретился со мной взглядом. Демоны толпились повсюду вокруг него, их когти молотили по яркой сфере.

+ Ктесиас, + начал он, но я так и не услышал окончание его мысли, поскольку в это мгновение на моей руке сомкнулась клешня.

Керамит треснул, словно кожа. Из раны потекла кровь, и я кричал и кричал, и боль походила на жжение кислоты и привкус меда. Я застыл, мое тело билось в судорогах, не в состоянии сдвинуться с места. Демон подался чуть ближе, облизывая языком игольчатые зубы. Убежище навигатора заполонило размытое смертоубийство. Варп изливался сквозь корабельный корпус. Бледные фигуры кружились среди копий пламени и молний. Пустой воздух истекал кровью и цветами. Я увидел Аримана, сжимавшего голову Сильвана, он не шевелился, даже когда огромная фигура с бледной кожей и бритвенными очертаниями развернулась из пространства перед ним.

+ Ари… + крикнул я, собрав всю свою волю. Но клешня демона лишь еще глубже впилась в руку, и свежий прилив агонии так и не дал мне закончить предупреждение.

Тихо, — зашептал мне демон. Я ощутил, как кончик языка коснулся моей щеки. Его глаза походили на черные озера на совершенном лице. — Тише, милый.

Из моего горла выплеснулся крик, срывая кожу и кровь с губ и рта. Сквозь меня хлынули сотни ощущений: голод, ярость, радость, касание лепестков и уколы игл, снова и снова, больше и больше, ярче и быстрее, чем серый мир, в котором я вот-вот умру.

Демон покачал головой и вогнал кончик второй клешни в горжет моих доспехов.

Не бойся, прелестная душа, — проворковало существо. Оно провело клешней, и доспехи на груди разошлись, будто шелк. — Это закончится не быстро, и не безболезненно.

Я закричал, и его улыбка сверкнула остриями и кромками.

Кулак из обожженного до черноты металла врезался демону в голову. Мое лицо забрызгало красным студнем. Жертвенник отступил назад и активировал огнеметы на запястьях, а затем отбросил сожженные останки в сторону. Он развернулся, выставив ноги с обеих от меня сторон, и его пушка взревела, бросая вызов надвигающейся волне.

+ Ктесиас, + донесся голос, но в голове у меня все смешалось. + Вставай. Беги. +

Я начал подниматься, но мышцы все еще сводило спазмами после прикосновения демона.

Ко мне протянулась рука и вздернула на ноги. Я посмотрел в линзы шлема Игниса.

+ Где Ариман? + спросил я, чувствуя дрожь формирующегося послания.

+ Я здесь, брат, + Ариман шагал ко мне, волоча за собою Сильвана, на его руке вихрился зеленый огонь.

За ним следовал крупный демон. Плоть существа украшали драгоценные камни, а воздух вокруг него густел от мускусных облаков. Тело существа венчала бычья голова. Оно подняло одну из четырех конечностей и неспешным и прекрасным жестом указало вперед. С нее вырвался красный язык пламени, и воздух замерцал от крови и изморози. Ариман закрылся рукой. Вокруг предплечья свилась пульсирующая плеть, иссекая и засасывая его. От Аримана во все стороны разошлась энергия, направленная в варп. Психическая ударная волна выдернула демонов из реальности и разорвала на ошметки черной слизи. Он рванул красную плеть на себя и резко крутанулся. Быкоглавый демон взревел. Ариман хлестнул по нему отнятой плетью. На перламутровой коже расцвел порез, из которого потекла темная жидкость. Ариман ударил снова, но на этот раз демон скользнул в сторону, будто его там и не было, и сделал выпад клешней. Вокруг Аримана и Сильвана загорелась сфера света. Демон пошатнулся, его клешня пошла трещинами и воспламенилась. Я ожидал, что Ариман атакует снова, но удара не последовало. Я бросил взгляд на колдуна. Он пока держался на ногах, но я чувствовал, что его все сильнее одолевает дрожь усталости.

Демон попятился и принялся кружить вокруг них. Его раздвоенные копыта стучали по палубе, ноздри пульсировали, выдыхая благовония. Меньшие демоны расступались перед ним, шипя и постанывая от наслаждения.

Песнь становилась громче и пронзительнее, и я почти видел, как «Сикоракс» тонет в кишащих вокруг его корпуса легионах демонов. По палубам рекой прольется кровь. На стенах растают обереги, оборонительные орудия будут плеваться пулями, и демоны будут плясать среди руин. Я слышал это, крики и орудийный огонь эхом отдавались в варпе, сливаясь с демонической песнью, призывая все новых существ к месту кормежки, словно кровь, пролитая в кишащей акулами воде.

+ Идут еще, + крикнул я Ариману. Из моей руки толчками выплескивалась кровь. Демоны приостановили атаку, но это было только затишье, которое наступало перед тем, как обрушится следующая волна. + Это не просто ворота, это место кормежки. +

+ Мы не уйдем, + послал Ариман, и я ощутил в послании контроль и напряжение. Он неотрывно следил за кружившим вокруг него высшим демоном. + Там находится Антиллинская бездна, и мы попадем в нее. +

+ Мы здесь умрем! +

+ Нет, + спокойно послал он. + Не умрем. +

+ Как? + послал я, и в слове чувствовалась горечь и поддельный смех. + У тебя есть секрет или оружие, что поможет нам? +

+ Да, + послал Ариман, и как раз тогда высший демон ринулся в атаку. + У меня есть ты. +

Высший демон превратился в пятно переливающегося света. Меньшие сородичи с воем последовали за ним.

И тогда я понял, чего хотел от меня Ариман.

Хотелось бы мне сказать, что я заколебался. Если бы я промедлил, мы бы и в самом деле сложили бы там головы, разорванные на куски в колодце кричащих душ на границе Ока. Но я не стал мешкать. Я сделал то, что требовалось от меня Ариману. Как он и знал.

Я потянулся в разделенные отсеки своего разума и распахнул настежь двери всех ячеек памяти. В сознание потоком хлынули десятки тысяч разбитых на фрагменты имен демонов. В мыслях защелкали шифры. Слоги со звоном соединялись, становясь словами и фразами, превращаясь в черные фигуры, что вкапывались в плоть реальности. Первое из имен пришло мне на язык, и я проговорил его.

Атакующие демоны и вихрь боя вдруг запнулись. Из моего рта заструился желто-черный дым. Звуки отдавались эхом, из сварных швов и палубы потекла ржавчина. В воздухе сформировался шар из пузырящегося волдырями жира, становясь все больше и больше, медленнее, чем расползающаяся гниль, но быстрее дыхания ветерка. Владыка Личинок, возвышенный служитель Отца Разложения, расколол реальность и явился во всем своем грозном обличье. Я сковал его в храме Оракула-мертвеца и никогда не думал, что когда-либо захочу вновь вернуть ему былой полный облик. Глупая мысль, даже для меня. Я почувствовал, как он натянул оковы моего призыва. Они выдержали, но я не дал ему возможности повторить снова.

+ Уничтожь их, + велел я.

Повелитель Личинок рванул вперед, из-под кожи проступили гниющие мышцы. Быкоглавый демон возопил от ярости и пируэтом повернулся к нему. Когти погрузились в подрагивающее сало. Наружу выплеснулись мертвые мухи вперемешку с гноем. Владыка Личинок рассмеялся и поймал быкоглавого демона в объятия. Я увидел, как его рот широко открылся, и в пещере из опухолей показались сломанные корни черных зубов. Он снова расхохотался, прежде чем вгрызться в череп быкоглавого демона.

Следующее имя уже слетало с моих губ, став дымкой в воздухе.

Чель'тек, Дракон Сотых Врат, развернулся из огненного вихря, плюясь цепными молниями. Его бока рассекли когти, и из ран вытянулись распускающиеся сферы рук и ног. Демоны проникали сквозь стены и палубу, несясь навстречу Владыке Личинок и Дракону. Между тенями загорались цвета, понятия далеко и близко разрушились, затем резко вернулись обратно. Теперь песнь демонов была дисгармоничной какофонией.

Я упал на колени, здоровой рукой сжимая посох и продолжая извергать из себя одно имя за другим.

Демоны из меди и злобы, из голода и бездумного отчаяния явились на мой зов и растеклись по кораблю и пустоте. Они все прибывали и прибывали, запасы целых жизней собирания, сковывания и обмена. Я не мог этого прекратить, даже если хотел бы, и говоря по правде, этого я не хотел. Мое зрение размылось из-за кислотных слез, язык покрылся волдырями, но меня это не волновало. Меня охватила дикая радость. Некоторые всю свою жизнь носят прекрасные мечи, даже не догадываясь, пока они не обагрятся кровью, о том, что настоящее наслаждение приносит не владение таким клинком, неважно, насколько он красив, но то, как он разит.

Демоны текли вместе с произносимыми словами, и я услышал, как схлестнулись две армии, и я испытал счастье.

В пустоте вокруг «Сикоракса» звери из металла и горящей плоти вклинивались в ряды существ, что мчались сквозь вакуум на вывернутых под обратным углом ногах. Рабы и сервы бегали по орудийным палубам и переходам в поисках укрытия. Крылатые существа, закованные в бронзу и дым, летели рядом с огромными гниющими мухами. Рои когтистых созданий ползали по трясущимся сгусткам желеобразного гноя и щупалец. Лучи колдовского света и радужного пламени окрашивали космос.

Я все говорил и говорил имена, мои глаза вскипали, а рот рвался от каждого слога, пока я не перестал что-либо ощущать, но звуки текли из меня подобно крови. Я умирал, моя жизнь начинала обугливаться по краям, но меня это не заботило.

Не знаю, сколько я говорил или как много демонов назвал и вызвал. Единственное, что достигало меня тогда, был рев чистой сосредоточенности и сила, что дрожью прокатывалась по варпу. Я узнал ее. Это был Ариман, кричавший в потустороннее, голоса Игниса и Астреоса присоединились к нему, помогая призвать рассеянные корабли нашего флота к своему свету. Я слышал их воззвания, но они не интересовали меня, и поэтому я продолжал, расходуя запасы своей жизни, пока не стал всего лишь голосом, говорившим с самим собой.

+ Остановись, Ктесиас, + раздался голос. + Все кончилось. +

Я услышал, и голос оборвал поток имен.

+ Все кончилось. Отпусти их. +

Я почувствовал, как шевелится рот. Мне не хотелось повиноваться. Мне хотелось позволить всем своим отравленным познаниям вытечь из меня без остатка.

+ Прошу, Ктесиас. +

Я подчинился и ощутил, как кислота в слезах обжигает щеки.


Прикосновение руки привело меня в сознание. Я оставался на том же месте, что и раньше. Пол вокруг меня был усеян складками поджаренной эктоплазмы и расплавленной плоти. В воздухе витал запах сгнившего мяса и горелых волос. Первым, кого я увидел, был сидевший в своем кресле Сильван, с запрокинутой головой и закрытыми глазами. Он казался мертвым, если не считать того, что его грудь медленно поднималась и опадала. Рядом с ним стоял Астреос. Слизь и сожженная кровь покрывали его доспехи новым слоем краски. Корабль был неподвижным — неподвижным и тихим. Ни песни, ни криков убийства, ни боя.

— Мы в Антиллинской бездне, — произнес Ариман, присаживаясь возле меня. Его голова была непокрытой, и хотя колдун выглядел уставшим, я заметил на его лице удовлетворение. — Остальной флот добрался до нас. Два корабля погибло при переходе, но другие уже с нами. Сейчас мы отдыхаем и ремонтируемся. До выхода из Ока нас ждет еще долгий путь и множество прыжков, но первый шаг сделан. Мы миновали Врата Разрухи, — он осторожно кивнул. — Благодаря тебе.

Я опустил глаза. Мои руки тряслись. Рот был наполнен острыми осколками, и я чувствовал себя слабее смертного ребенка. Это уже превратилось в знакомое последствие служения Ариману, но таким опустошенным и израненным я не ощущал себя очень, очень давно. Я унял дрожь в конечностях и спустя мгновение заставил свой язык работать.

— Вот чего ты хотел от меня? — просипел я. — Уговаривая меня служить, знал ли ты, что так будет? Связывание Владыки Личинок, Оракул, Бе'лакор — все это было ради того, чтобы я смог отыскать и пройти Врата Разрухи?

Он отодвинулся назад, буравя меня пристальным взором. Легкое, словно перышко, касание прошелестело по разуму, когда Ариман прочел мои поверхностные мысли. У меня не осталось сил, чтобы сопротивляться или злиться.

— Нет, — нарушил он затянувшееся молчание. — Я не совсем на это рассчитывал, но приятно увидеть, на что ты способен. Ты хорошо послужил будущему нашего легиона, но настоящее мое задание ждет тебя в будущем.

— Легион… — фыркнул я и почувствовал, как тело вновь забила дрожь.

— Да, — произнес он и выпрямился во весь рост.— Легион. Всем нам нужно чему-то служить. Даже тем, кто считает, будто никому и ничему не служит.

Я лишь покачал головой, не придумав более обоснованного возражения.

Озираясь на прошлое, на все те моменты жизни, что накладывались друг на друга между тем моментом и этим, полагаю, что сейчас я презираю его больше, чем тогда. Я пишу эти строки и думаю обо всем том, что знаю сейчас, но не знал тогда, а также о том, как по прихоти судьбы все те дни кажутся теперь кровавой шуткой. Я оглядываюсь на прошлое и понимаю, что есть только одна причина, почему я ненавижу Аримана.

Он был прав.

Все мы должны чему-то служить.

И мы не вправе выбрать, чему.