3880
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Тидиас Фидий склонился над деталями разобранного болтера, его губы безмолвно шевелились, глаза оставались закрытыми. Он был без доспехов, в одной перепоясанной веревкой пепельно-серой робе. Детали сверкали свежей смазкой в свете наполовину сгоревшей свечи, которая парила на медном суспензорном диске. Комната была маленькой, Кадин едва мог вытянуться во весь рост. Потолок был низким, а ведущий внутрь люк — узким. Истертые до голого металла стены, на которых не осталось ни следа краски или даже ржавчины, были увешаны пергаментными свитками. В комнате не было ни кровати, ни тюфяка, лишь стальной пол и сваленное в углу снаряжение. Кадин чувствовал в слабо циркулирующем воздухе запах оружейной смазки и благовоний. Он неловко пошевельнулся. Ему не нравилась комната ТидиасаФидия, он будто попал в воспоминания, которые предпочел бы забыть.
Тидиас Фидий едва заметно пожал плечами и перевел взгляд на детали, разложенные перед ним. Он осторожно потянулся и взял деталь, затем другую, его руки двигались все быстрее, и постепенно, сопровождаемый металлическими щелчками, стал формироваться болтган. Наконец, вставив предохранитель на место, Тидиас Фидий безмолвно произнес литанию, положил оружие и поднял глаза.
Тидиас Фидий не шевельнулся, но Кадин ощутил, как что-то изменилось, словно его брат напрягся.
Тидиас Фидий громко и безрадостно рассмеялся, его голос наполнил комнату, словно рокот грома. Кадин замер от неожиданности.
Тидиас Фидий поднялся и повернулся, чтобы повесить болтер на стену. Кадин смотрел на него, не зная, что сказать.
Тидиас Фидий бросил хмурый взгляд на Кадина. Цепной меч Кадина тихо шепнул, разрубив воздух, и замер. Теперь они оба смотрели на Астреоса — он ощущал их смятение и нечто еще, другое чувство, погребенное глубоко под поверхностными мыслями.
Тидиас Фидий прекратил стрелять. Магазин опустел. Коридор перед ним был залит огнем, языки ярко-белого фосфекса плясали в черных глазах приближающихся демонов. Воин выпустил болтер, и последним касанием отправил оружие в стремительно уменьшающееся пространство, разделявшее его и противников. Космический десантник достал нож и пистолет. Демоны не останавливались. Тидиас Фидий навел болт-пистолет, и перед глазами вспыхнули красные прицельные руны. Он открыл огонь, без раздумий переводя оружие с одной цели на другую. Демоны падали один за другим. Тела взрывались, подобно раздувшимся кожаным мешкам. Рот и нос забились запахом гниющего мяса и специй. Тидиас Фидий отряхнулся и продолжил стрелять. Счетчик снарядов в уголке глаз постепенно приближался к нулевой отметке.
Сильванус Сильван попробовал побежать, но ноги подкосились, и он тяжело рухнул на палубу. Воздух вышибло из легких. Мужчина задыхался, распластавшись на полу.
Сильванус Сильван протянул руку вверх, к стражу. Из бока сервитора выдвинулась подвижная конечность с многогранными сканирующими линзами. Сенсорный луч скользнул по обнаженному телу СильванусаСильвана, он ощутил его прикосновение, словно пощипывание статики. Когда сканирование завершилось, страж неуклюже отступил назад, оставив Сильвануса Сильвана лежать на полу с все еще слабо поднятой рукой.
Сильванус Сильван был высоким, как все из его рода, и необычайно коренастым, впрочем, это означало, что мяса у него немногим больше, нежели у скелета. Образ довершали кожа молочно-белого цвета и алые глаза. За исключением пары все еще торчащих трубок, на нем была только черная шелковая повязка, расшитая серебряной нитью. Полоска ткани закрывала его лоб, а ее концы свисали между плечами. Под плотным шелком на физический мир слепо взирало третье око.
Сильванус Сильван рывком поднялся на ноги. В груди гулко колотилось сердце. Он обернулся, подняв руки, чтобы защититься от удара.
Сильванус Сильван снова оглянулся, напрягая все чувства, чтобы увидеть то, что ему померещилось. Взгляд поочередно упал на каждый предмет интерьера: серебряные створки над куполом, драгоценные камни, вправленные в каждое углубление роскошного пола, дверь, отделанная полированным деревом, которая вела к шахте лифта. Все было точно так же, как всегда, так, как и должно быть.
Сильванус Сильван опять поклонился, отчасти от того, чтобы не смотреть в эти недвижимые глаза.
Сильванус Сильван подождал, а затем случайно взглянул вверх. Ариман склонил голову набок, все еще не сводя с него глаз, выжидая. Навигатор заметил в уголке рта Аримана каплю засохшей крови.
Сильванус Сильван закусил губу. Момент истины — если он не сделает того, чего хочет Ариман, тогда от него не будет пользы, и навигатор не сомневался, едва в нем отпадет необходимость, он умрет. Случайная мысль, впрочем, тут же подавленная, подсказала, что такой выбор его злит. Он улыбнулся, но понял, что это скорее гримаса, улыбнулся шире, и осознал, что улыбаться предателю из космических десантников было все равно что скалиться тигру.
Сильванус Сильван попытался заговорить, сказать, что все понял, но сумел только кивнуть.
Сильванус Сильван принял таблетки, чтобы уснуть. Найденное им снотворное оказалось слабым, к тому же его было явно недостаточно. Он немного вздремнул, но покой, которого Сильванус Сильван так жаждал, был нарушен снами о зверях из света и огня, несущимися сквозь звездную пустоту. Он проснулся, чувствуя, как к горлу подкатывает желчь. Навигатор вздрогнул и сдержанно поблагодарил божество, которое позаботилось, чтобы ему не стало дурно прямо во сне, учитывая его удачу, вполне могло статься и так.
Сильванус Сильван поднял глаза. Из тьмы свисало переплетение кабелей. Некоторые были толщиной с его руку, другие походили на серебряные нити, все они свивались вместе, словно джунглевые лианы. Из кабелей торчала обнаженная рука. Она выглядела так, будто ее сварили. С кончиков пальцев слетали черные капли. Чуть выше Сильванус Сильван заметил багровую маску Карменты, безвольно лежащую на изгибе толстого кабеля. Ее глаза смотрели на него — слепые дыры на растрескавшемся лице. Он увидел разъемы, где кабеля соединялись с черепом, из них вытекали гной вперемешку с густой кровью.
Сильванус Сильван вздрогнул. Она говорила глухим монотонным голосом машины.
Нет описания правки
— Нужно отыскать ее. Мы в долгу перед ней. Наша клятва все еще в силе, — Астреос поочередно посмотрел на братьев. Они стояли кругом на перекрестке пяти коридоров возле двигательного отсека «Дитя Титана». Свет был настолько тусклым, что Астреос видел остальных трех воинов в виде монохромных статуй, их бронзовые доспехи посерели, а черты и шрамы на лицах превратились в затемненные овраги. Братья взглянули в ответ, их глаза походили на лунно-белесые диски света. Кадин покачал головой и отвел взгляд. Тидиас Фидий бесстрастно взирал на Астреоса. Кадар глядел так, словно в последнюю секунду решил промолчать. От Астреоса не укрылось, как рука Тидиаса Фидия дернулась к изрытому шрамами керамиту, где некогда на груди расправляла крылья аквила.
''«Нарушь одну клятву, и остальные рассыплются следом»'', — подумал Астраеос. Он вспомнил, как эти слова произносил Хадар, их старый капеллан. ''«Сердца воинов бьются как одно,'' — говорил он, — ''либо же раскалываются по кусочку за раз».''
— Наконец-то ведьма убила нас, — прорычал Кадин.
— Еще одно попадание, нижний левый борт, ближе к носу, — заметил Кадар. Тидиас Фидий кивнул.
— Залп малой мощности. Похоже, противник проверяет, действительно ли мы так мертвы, как кажемся, — Тидиас Фидий на мгновение замолчал. — Они возьмут корабль на абордаж.
Все воины разом посмотрели на Астреоса.
Они захватили корабль скорее убийством, нежели боем. Терзание было разбросано по всему «Дитю Титана», и они безжалостно уничтожали всякого, кого находили. Воины крались во тьме, Тидиас Фидий и Кадин двигались впереди Аримана и Астреоса. После того как последние заставили стражей умолкнуть, они забрали их доспехи и оружие. Броня плохо сидела, была в отвратительном состоянии и воняла, но все же работала. На первый взгляд они не отличались от посвященных Терзания, но обман быстро становился явным. По одному их виду Ариман мог заметить разницу. Пусть Астреос, Кадин и Тидиас Фидий выглядели как Терзание, но они двигались совершенно иначе. В каждом жесте воина Терзания чувствовалась неукротимость, словно каждый рывок был еле сдерживаемым ударом. Астреос и его братья действовали с отточенной дисциплинированностью, каждое их движение порождалось многолетней практикой и полной сосредоточенностью.
При встречах с Терзанием или рабами Ариман сеял смятение в их разумах. ТидиасФидий, Кадин и Астреос выходили из теней, словно несущиеся к добыче волки. Их раны все еще заживали, но это ничуть не уменьшало их смертоносность. Они убивали ножами, вгоняя их в шеи или в глазницы. Из ран фонтаном била кровь, пока троица оттягивала конвульсивно дергающиеся трупы во мрак. Одноглазые братья не разговаривали, но от Аримана не укрылось, как они всякий раз останавливались, чтобы вынуть глаза очередному убитому. Двенадцать воинов Терзания и шестеро надсмотрщиков погибли к тому времени, как они достигли коридора, ведущего на мостик «Дитя Титана».
На вымощенном медью полу до сих пор оставались ожоги от изгнания Ариманом демона. Перед высокими дверьми ходило пятеро воинов Терзания. Ариман знал их. Как и тюремщик Хагос, они были немыми, их плоть — изжевана шрамами, а разумы походили на тусклое железо. Гзрель не доверял большинству последователей, и немые силачи были единственными, кому он позволял стеречь ценности. Ариман на краткий миг порадовался, что в своем высокомерии Гзрель никому не доверял охранять собственную жизнь.
Вокруг «Дитя Титана» вскипали облака психической энергии. Громадные лица, клыки, когти и глаза формировались за секунду до того, как растаять обратно. «Дитя Титана» шел по волнам, не в силах оторваться от них, прикладывая усилия, чтобы его не утянуло в сердце шторма. Окутанные искрящимся полем Геллера двигатели толкали его вперед.
Кадин и Тидиас Фидий спорили с Астреосом, пока за корпусом корабля бушевал шторм. Как и в случае с генетическими предками, их аргументами выступали клинки. Это была проверка на лидерство, как повелось со времени основания ордена. Испытание велось словом за слово, клинком за клинок, без доспехов. Лидеру, которому бросили вызов, мог помочь только его собственный разум и мастерство владения клинком. Какой прок от слов, если они не помогали в бою или исходили от слишком слабого, неспособного отстоять свои убеждения?
Астреос парировал рубящий удар в горло. Клинки встретились, скрежеща острыми кромками, и воин позволил боевому ножу Тидиаса Фидия соскользнуть вдоль меча до самой гарды. Брат тут же ударил кулаком в живот Астреосу. Библиарий почувствовал, как внутри что-то треснуло. Тидиас Фидий нанес удар еще дважды, каждый раз с силой молота попадая в одну и ту же точку. Астреос почувствовал вкус крови в собственном дыхании. Он врезал лбом прямо Тидиасу Фидию в лицо. Воин пошатнулся, но быстро восстановил равновесие и рванулся вперед, пытаясь высвободить нож. Астреос провернул меч так, что Тидиаса Фидия сбило с ног, едва он ухватился за нож. Воин упал на металлический пол, а затем попытался вскочить. Библиарий оставил на шее Тидиаса Фидия каплю крови и заглянул брату в глаза. В ответ на него уставились холодный серый глаз и пылающая индиговая линза, вставленная в литой медный крепеж.
— Я проиграл, — низко прохрипел ТидиасФидий. По лицу воина текла кровь, следуя по линиям старых шрамов, которые пересекали его узкое лицо. Астреос медленно кивнул и убрал острие меча от горла ТидиасаФидия.
В скрытом сумраком углу комнаты невесело хохотнул Кадин, после чего шагнул вперед. Как и Астреос, и ТидиасФидий, он был облачен в свободный табард из серой ткани, его обнаженная рука бугрилась мышцами под сетью шрамов. Кадин был моложе Астреоса, но из-за шрамов, покрывавших его кожу, он казался обветренным и старым, словно дерево, которое пережило немало бурь. У него было широкое лицо, но черты терялись под блестящей гладкой кожей, оставшейся после полученных ожогов. Кадин легко сжимал короткий широкий меч, чье лезвие сверкало недавней заточкой. Клинок предназначался для ближнего боя, где ты мог увидеть страх и ярость в глазах врага, почувствовать запах крови, когда он умирал. В левой глазнице Кадина сверкала зеленая линза, щелкнувшая, когда воин сфокусировался. Кармента даровала каждому из них искусственный глаз, чтобы заменить те, которые отнял Марот. Астреосу почему-то не хотелось принимать свой, словно частичка его желала оставить опустевшую глазницу в качестве напоминания.
Астреос перевел дыхание. Они держали совет клинков вот уже шесть часов кряду. Комната для сражений представляла собой длинный и низкий трюм, зажатый между орудийной и двигательной палубой. У стен стояло оружие и доспехи — кое-что было разграблено Терзанием, но другое сверкало новизной. В клетях в углах трюма горел уголь, наполняя зал теплом, дымом и тусклым красным светом.
— А мы разве нет? — Астреос попытался нанести удар, но он оказался слишком медленным, и Кадин, стремительно уйдя в сторону, порезал здоровую руку Астреоса. Внезапно библиарий крутанулся и сделал низкий выпад, ложная усталость испарилась в мгновение ока. Плоской частью меча он сбил Кадина с ног. Воин упал и почувствовал, как острие меча Астреоса прижалось к его груди, прежде чем он успел подняться.
— Решение за мной, — сказал Астреос. Кадин кивнул, и Астреос взглянул в дальний конец зала, откуда за ними наблюдал ТидиасФидий. — Ариман получил нашу клятву, и это связывает нас. ''«Но чего ради, Ариман? От чего ты бежишь и что так торопишься найти?»''
— А если он окажется недостойным нашей верности? — спросил Кадин, но Астреос отвернулся и прошел туда, где на стенных опорах висели бронзового цвета доспехи. В отблесках огненных клетей он видел, где с тусклой поверхности были стерты эмблемы и знаки почестей.
— А что с тем, который лишил нас глаз? — не отступал Кадин, поднимаясь с пола. Астреос приложил руку к правой глазнице и ощутил серебро и черноту, которые удерживали бледный кристалл его нового глаза. Он вспомнил свернувшегося на полу Марота, ослепленного и рыдающего кровавыми слезами. Как мог космический десантник превратиться в столь сломленное создание? Марот больше не был ни человеком, ни воином — он стал бормочущим существом, слишком озлобленным и исполненным ненависти даже для простой жалости.
— Нити его жизни держит Ариман, — произнес Астреос. Тидиас Фидий посмотрел на Кадина, но оба они промолчали. Астреос не смотрел на них.
На самом деле библиарий был согласен с братьями. Он ничего не знал об Аримане, кроме его силы и того, что на него охотились другие отступники. Но клятвы не нуждались в доверии. Этой истине его научил Империум. Астреос облачался в доспехи, одна за другой соединяя пластины, создавая над телом вторую, металлическую кожу. Когда-то ему бы помогали сервы, но это было в давно мертвом прошлом. Они молчали, и единственным звуком был скрежет керамита и металла. Наконец Астреос выпрямился, вновь закованный в бронзовую броню, и направился к запертым дверям зала.
— Он предаст нас, — после этих слов Кадин остановился, чтобы увидеть реакцию ТидиасаФидия. Ее не было.
Губы Тидиаса Фидия замерли, и воин открыл настоящий глаз. Индиговая линза бионического ока мигнула, а затем ярко разгорелась. Он медленно перевел взгляд на Кадина.
— Клинки сказали свое слово, вопрос решен, — произнес ТидиасФидий.
— Астреос…
— Возглавляет нас, — ответил ТидиасФидий, его голос вдруг стал твердым, будто железо. В свете свечи он внезапно стал казаться старым, когда на его лицо упали глубокие тени. — Астреос возглавляет нас, и я последую за ним, как и поклялся, когда он вернулся, чтобы вывести нас из пламени, — он на мгновение замолчал. — Как поклялся также и ты.
— Но ты сомневаешься в решении, — ответил Кадин, его доспехи зажужжали, когда он указал на ТидиасаФидия. — Я видел это на совете.
— У меня было право задавать вопросы, — сказал Тидиас Фидий и покачал головой. — Больше мне нечего сказать, брат.
Кадин сплюнул и отвернулся. Тидиас Фидий никогда ему особо не нравился. Они были братьями, последними из круга братства, но этого было недостаточно.
— Ты не веришь, что нам следует идти этим путем, — продолжил Кадин. Он почувствовал, как его губы скривились в оскале. Он отвернулся и ткнул в Тидиаса Фидия пальцем. — Я видел. Не лги мне, брат.
— Ариман украл наши клятвы. Он проходимец, недостойный нашей верности.
— Дело решено, — повторил ТидиасФидий, и в его голосе послышались ледяные нотки.
— Три, брат, — Кадин кивнул, проведя рукой по изрытой шрамами поверхности брони. — Три из тысячи. Вот куда завела нас гордость и пустые слова, — Тидиас Фидий оставался неподвижным, настоящий глаз и пылающая аугметика превратились в непроницаемое черное зеркало для взгляда Кадина. Секунду спустя Кадин облизал губы и продолжил. — Ты должен лучше всех нас понимать, что произойдет, если мы последуем…
— Последуем по единственному пути, который остался для нас, — произнес ТидиасФидий.
— Если мы доверимся Ариману, он погубит нас! — не выдержал Кадин.
— Нет, брат, — Тидиас Фидий покачал головой, и в его голосе больше не было смеха. — Нас погубили давным-давно. Мы стали никем тогда, когда не погибли в огне родного мира. Мы стали врагами всего, ради чего сражались.
— На самом деле прежних нас больше нет. Ты хочешь нарушить клятвы, снова сбежать, но это не спасет нас, брат.
Кадин открыл рот, но так ничего не смог из себя выдавить.
— Мы были рождены во тьме, но познали свет солнца, — голос Тидиаса Фидия остановил Кадина, когда тот положил руку на люк. — Теперь мы падаем, а солнце стало угасающим воспоминанием, — Тидиас Фидий замолчал, и Кадин повернулся к нему. Брат не смотрел на него, продолжая держать болтер. На миг он вспомнил, как Тидиас Фидий стоял на высочайшем шпиле крепости-монастыря, его плащ вился на ветру, пока ночное небо пылало в огне правосудия. — Я никогда больше не увижу того солнца, — тихо произнес ТидиасФидий, — но умру, помня, что когда-то видел его.
Через секунду Кадин отвернулся и молча покинул комнату.
Кадин и Тидиас Фидий посмотрели на Астреоса, когда тот вошел в комнату для поединков. Угли в черных металлических клетях превратились в красную золу, люмосферы вдоль потолка разносили холодный свет в дальние уголки комнаты.
— Брат? — спросил ТидиасФидий, оторвав взгляд от развернутого на полу листа пергамента. В руке он сжимал серебристое перо с влажным черным кончиком. Астреос заметил имя Кадара, то и дело проскакивающее среди рядков стихов на пергаменте. Воин почувствовал, как напряглось его лицо под пристальным взглядом ТидиасаФидия. Он чувствовал себя так, словно старый воин взглянул ему прямо в душу, как будто виденное и слышанное им кричало из самого его естества.
— Брат? — повторил ТидиасФидий, на этот раз голос прозвучал мягче, в нем чувствовалась забота. Кадин ходил по залу, рассекая воздух выключенным цепным мечом.
''«Они видят это во мне, видят правду, бурлящую на поверхности,'' — подумал Астреос. Перед глазами вспыхнул образ Кадара, улыбающегося бритвенно-острыми зубами, и он вспомнил мертвенную черноту его пустых глаз. Библиарий почувствовал, как одновременно с участившимся сердцебиением растут его злость и боль. ''— Если я собираюсь им рассказать, то лучше всего сейчас»''. Он открыл рот, готовясь заговорить.
«''Но они не поймут,'' — возразил голос в его голове. — ''Не поймут, почему ты позволил мертвому колдуну жить, почему цепляешься за малейшую надежду, будто Ариман сдержит слово».''
Кадин на секунду взглянул на него, но затем покачал головой и отвернулся, подняв цепной меч, чтобы провести очередную серию ударов. Тидиас Фидий поднялся, не сводя глаз с лица Астреоса.
— Что случилось? — спросил ТидиасФидий, шагнув к нему.
''«Они должны увидеть. Я должен рассказать им. Они последние из моих братьев».''
— Мароту нельзя причинять вред, а приказам Аримана нужно следовать беспрекословно.
— Вопрос уже решен, — осторожно произнес ТидиасФидий, посмотрев на Астреоса. — Клинки все сказали.
— Вы поклянетесь здесь и сейчас, — сказал Астреос и с удивлением услышал в своем голосе железный холод.
— Брат… — начал ТидиасФидий.
— Клянитесь, — голос Астреоса прозвенел по длинной комнате. Секунду Кадин и Тидиас Фидий смотрели на него, а затем опустились на колени. Астреос услышал их голоса, но слова словно стихли, едва он посмотрел на склоненные головы братьев. Демон с лицом Кадара улыбнулся у него в разуме.
Конечно, на самом деле это была не башня, хотя она вполне подходила под описание. Они находились на звездолете. Полкилометра длиной, созданный в форме наконечника стрелы, корабль торчал из поверхности болотистой луны. Возможно, спутник притянул его к себе или, может, луна выросла из корабля, словно неконтролируемая раковая опухоль. Стены стали этажами, потолки — стенами, каждая поверхность была отмечена касанием варпа и тех, кто звал его домом. Расцветы бирюзовой ржавчины метровой толщины покрывали все перегородки и бойницы. С зубцов свисали белесые вуали грибка, мерцая в вечном сумраке болезненным зеленым светом. Напряженный позвоночник корабля изогнулся так, что походил теперь на кривой коралловый столб, растущий из покрытого водорослями дна.
Комната, в которой они стояли, располагалась в наивысшей точке башни. Разглядывая то, что от нее осталось, Ариман думал, что в прошлом это мог быть зал собраний. Открытое пространство опоясывали ступени, так что пол представлял собой широкий круг из покрытой вмятинами меди. Сквозь бреши в высоких стенах лил дождь. Боевой корабль, который доставил их сюда с «Дитя Титана», приземлился на широком выступе возле одной из пробоин. Тидиас Фидий и Кадин осторожно пробирались через обломки, сжимая болтеры в руках и осматривая руины.
— Здесь был бой, — сказал ТидиасФидий, присев, чтобы провести пальцем по оплывшему краю неровной дыры в стене. Ариман кивнул. Он чувствовал в варпе вокруг башни угасающее касание смерти. — На этот раз трупов нет.
— Их превратили в пепел, который затем смыло дождем, — ответил Ариман, одновременно отфильтровывая психические следы. Варп, заразивший башню вместе со всей луной, осквернял его мысли, пока Ариман пытался понять смысл того, что его окружало. Колдун чувствовал дым горящих костей, густой и грязный. Перед мысленным взором появился нечеткий образ: медленно шагающие фигуры в красных доспехах и шлемах с высокими гребнями. Колдун дернулся, открыл глаза, и его взгляд остановился на пробоинах в стенах. Отголосок взрыва обдал его тело волной жара. Здесь обитали сотни воинов, которые собирали силы, прежде чем ринуться обратно в Око. Все они погибли меньше чем за час.
Астреос покачал головой и отвернулся.
— Этот хотя бы сражался, — тихо сказал ТидиасФидий. Ариман посмотрел на него. Тидиас Фидий заметил это и пожал плечами. — Если это те охотники, которые пришли за тобой, должно быть, они предоставили тот же выбор. Пойди с нами или сражайся, — Тидиас Фидий наклонился и подобрал гильзу от болтерного снаряда.
— Пойди с нами или сгори, — прорычал Кадин возле оплавленной дыры в стене зала.
''«Ты с самого начала знал, что найдешь,'' — подумал Ариман. Он вспомнил о слухах, не раз слышанных им в изгнании, единственный шаг, которого надеялся избежать. — ''Ты не хочешь найти ответы?»''
Ариман посмотрел, как серая завеса дождя проходит по топям. Астреос, Кадин и Тидиас Фидий молча наблюдали за ним. Ему не нравилось решение, к которому он пришел — с самого начала поисков он не хотел идти на это.
— Еще один, — сказал Ариман и повернулся, чтобы увидеть, как трое отступников обменялись взглядами. — Еще одно путешествие. Но нам придется отправиться глубже в Око Ужаса, чем когда-либо прежде, — он бросил взгляд на Астреоса. — И тебе придется помочь мне, если мы хотим добраться туда живыми.
Лицо библиария оставалось непроницаемым, но по поверхностным мыслям пробежала рябь недовольства. Кадин и Тидиас Фидий без слов смотрели на брата. Наконец он склонил голову.
— Пойдем, — сказал Ариман, направившись туда, где под секущим дождем их ждал корабль.
— Кто они? — спросил ТидиасФидий. Когда Ариман оглянулся, седовласый ветеран пожал плечами. — Колдуны, которых ты ищешь. Кто они?
Ариман молчал. Ему придется раскрыть кое-какую правду, ведь лишь узы верности связывали их вместе.
— Мне это совсем не нравится, — заметил ТидиасФидий. Астреос проследил за взглядом брата на пикт-экраны. Тидиас Фидий и Кадин присоединились к нему на мостике, ожидая возвращения Аримана с черной луны.
— Нет, — согласился Кадин. — Выглядит пренеприятно.
Астреос нахмурился, всматриваясь в экраны. Заполнявшие пустоту облака газа истончились и потемнели, цвет изменился с бледно-синего на небесно-зеленый. Библиарий отвернулся. Голова болела с тех самых пор, как они прибыли в этом место, чем бы оно ни было. От взгляда на экран боль за глазами только усилилась.
— С тобой все в порядке, брат? — спросил ТидиасФидий. Астреос кивнул, но рискнул еще раз бросить взгляд на экраны. Газовые облака стали теперь настолько плотными, что он не мог различить планет и звезд. Что-то казалось в корне неправильным.
— Госпожа, — позвал библиарий и услышал сухость в собственном голосе. — Госпожа Кармента.
Прилив. Астреос вспомнил холодный взгляд Аримана и бесконечные дни тренировок. Он вспомнил то спокойствие, то, как погружался в безмятежность, как его разум воспарял над потоком.
Он еще стоял. Палуба теперь вибрировала от постоянного грохота, пока «Дитя Титана» раз за разом давал залп из орудий. Пикт-экраны вновь обрели четкость, и Кадин с Тидиасом Фидием смотрели на них. Мглу озаряли сполохи орудий, прокатываясь вразнобой с молниями, прочерчивающими облака газа. Среди них проступали очертания, словно движущиеся тени, отбрасываемые существами с кинжальными крыльями и телами. Одно промелькнуло перед пикт-оком, и Астреос услышал крик в своем разуме.
— Почему они не нападают? — спросил ТидиасФидий.
— Что? — прорычал Астреос, посмотрев на брата. В голове немного прояснилось, но ему приходилось прилагать усилия, чтобы экранировать разум от воплей. Тидиас Фидий не сводил глаз с экрана. Кадин, стоявший рядом с ним, кивнул.
— Кем бы они ни были, они настроены недружелюбно, но просто наблюдают, — пробормотал Кадин.
Астреос перевел взгляд обратно на экран.
— Что они делают? — спросил ТидиасФидий.
«Дитя Титана» сильно вздрогнул, и пикт-экран мигнул, когда бортовой залп расцветил облака неоново-оранжевым. В голову Астреоса вонзился вой, и библиарий вскрикнул от боли. На этот раз он походил на искаженный мучением смех. В нем ощущалось презрение.
— Шаттл, — произнесла Кармента. — Он возвращается.
На мостике царила тишина. Кадин посмотрел на Астреоса. Тидиас Фидий наблюдал за экранами, которые сейчас показывали только клубящуюся массу болезненных облаков за корпусом. Крики исчезли из разума Астреоса за секунду до слов Карменты.
— Где он? — спросил библиарий.
— Только что покинул поверхность луны.
Астреос уже пришел в движение. Кадин и Тидиас Фидий последовали за ним секундой позже.
''«Он мертв»,'' — с холодной уверенностью подумал библиарий. Самый крупный кусок фюзеляжа скользил по палубе, высекая искры. Астреос узнал в нем часть пассажирского отсека. Казалось, на него наступил титан. Никто внутри не смог бы выжить.
Пара уцелевших существ развернулась и кинулась вниз. Кадин и Тидиас Фидий опустились на колени, подняли болтеры и одновременно открыли огонь. В воздухе следом за первым существом одна за другой появились цепочки разрывов. Пикируя, создание завопило, его настоящий голос смешался с криком изголодавшейся души.
Астреос, шедший на шаг вперед братьев, обнажил меч и бросился к обломкам. Вторая тварь упала на покореженный фюзеляж и принялась неистово кромсать металл, будто пытаясь достать нечто, погребенное внутри.
Библиарий услышал крик и оглянулся. Первое существо поднималось назад в воздух на столбе бело-зеленого огня. В когтях у него бился Кадин. Тидиас Фидий стоял на земле, ствол его болтера непрестанно дергался, пока воин пытался прицелиться. Астреос сбился с шага.
Истекая темной жидкостью, существо, державшее Кадина, поднялось выше. Библиарий видел, что Кадин продолжает сжимать болтер трясущимися руками. Существо закричало, и Астреос почувствовал в вопле радость охотника. Кадин извернулся и прижал дуло болтера к телу создания. Оружие взревело. Гильзы дождем посыпались на палубу. Затем из спины когтя варпа вырвалась очередь разрывов. Существо выпустило воина за мгновение до того, как зеленый огонь из ранца превратился в огромный раскаленный шар. Астреос не увидел, как Кадин упал на палубу.
Ариман поднял голову. Все взгляды были обращены на него. Тидиас Фидий стоял у стены, скрестив руки на груди, его оружие было прикреплено к бедренным пластинам доспехов. Кармента ждала в углу, подобно неподвижной тени в рваной черной мантии. Кадин сидел на толстой трубе, краем глаза наблюдая за Ариманом. Пурпурный синяк и вздувшаяся плоть покрывали большую часть лица Кадина, а из-за сломанных костей под ним космический десантник казался даже менее человечным, чем обычно. Астреос стоял у круглого люка, ведущего в комнату Аримана. Колдун не мог избавиться от чувства, словно он попал на суд. Конечно, по-своему так оно и было.
«''Они злы,'' — подумал Ариман, — ''и в глубине души боятся того, во что я их втянул».''
— Нет. Их подослал один из моих братьев.
— Почему? — вопрос принадлежал ТидиасуФидию, в его голосе не чувствовалось эмоций. Ариман посмотрел на него.
— Существа, которых он послал, охотятся через варп. Возможно, они учуяли мой запах. Может, тот, с кем я встретился на луне, предал меня.
— Я не об этом спрашивал, — произнес ТидиасФидий. Спокойное обвинение в словах едва не заставило Аримана улыбнуться.
— Если хочешь понять, придется посмотреть самому, — ответил Ариман.
— Я не стану проникать в ваши разумы, а просто покажу вам частичку своей памяти, — Ариман пожал плечами. — Все ответы там, если вы захотите увидеть.
После долгой паузы Кармента кивнула. Тидиас Фидий склонил голову, когда Ариман взглянул на него. Кадин пристально посмотрел на братьев, сплюнул, но после все же кивнул.
— Отлично, — сказал Ариман и закрыл глаза. Он еще видел комнату, ее образ прослеживается в мельчайших подробностях перед мысленным взором. Детали стен, освещения и труб медленно потускнели, а затем исчезли в черноте. Он увидел образы Карменты, Тидиаса Фидия и Кадина, застывшие в удивлении. — Пошли, — позвал колдун, затем повернулся и направился по туннелю к давно запечатанной двери в свои воспоминания. — Узрите это моими глазами.
После того как Ариман открыл глаза, в комнате царило молчание. Целую минуту перед глазами угасающим образом оставалось воспоминание о Магнусе. Кадин вздрогнул, на его лице блестел пот. Тидиас Фидий лишь взглянул на Аримана и отвернулся. Кармента не шевелилась, но, чуть шатаясь, покачала головой. Астреос смотрел на Аримана, его бионический глаз казался тусклым рядом с настоящим. Ариман слабо улыбнулся.
— Вот почему, — сказал он.
— А тот, кто отправляет охотников и эмиссаров? — спросил ТидиасФидий, все еще не смотря на Аримана.
— Амон, — ответил Ариман. — Мне следовало догадаться раньше. Из всех, кто вступил в мой кабал, его убедить было сложнее всего, — на лице Аримана промелькнула грустная улыбка. — Всегда преданный, всегда прав в любом споре.
Ариман почувствовал в словах напряжение. Честно говоря, он еще не думал над следующим шагом, но когда пришло время решать, Азек понял, что ответ мог быть только один.
Он напряженно кивнул. Кадин долго смотрел на него, а затем, не оглядываясь, направился к люку. Секунду спустя Тидиас Фидий последовал за ним. Астреос бросил на Аримана последний твердый взгляд, прежде чем переступить порог и закрыть за собой люк.
— Хотелось бы тебе, чтобы этого никогда не случалось?
Мертвая станция висела в непроглядной черноте. Астреос наблюдал за тем, как постепенно вырисовываются ее части, словно у древней развалины, выхваченной лучом света в глубинах океана. Тусклый, болезненный звездный свет высвечивал углы станции и шпили. Она походила на неровную полусферу, верхнюю поверхность усеивали башни и купола, тогда как из изогнутого брюха густым лесом топорщились мачты и сенсорные пузыри.
Астреос моргнул, и изображение свернулось в угол дисплея шлема. Перед глазами появилась бронзовая пещера десантного отсека. Справа от библиария по погрузочной рампе бродили сервиторы, в последний раз проверяя готовность корабля. Слева, по обе стороны от неброских металлических сундуков, которыми был заставлен весь пол отсека, безмолвными рядами сидели остальные сервиторы. Кадин и Тидиас Фидий находились напротив него. Глаза их шлемов неотрывно следили за библиарием, но он знал, что оба воина рассматривают мертвую станцию.
Им потребовалось несколько недель, чтобы добраться сюда. Навигатор Эгион, заключенный в амниотический кокон, сумел довести «Дитя Титана» до границы Ока. Поле Геллера здесь трещало, будто парус на крепком ветру. Теперь они сидели в уцелевшем боевом корабле, ожидая результатов сенсорного сканирования. Астреос посмотрел на братьев; в них ощущалось незримое, напряженное спокойствие, словно они были не более чем пустыми доспехами. Конечно, он не рассказал им, зачем они прибыли в этот участок мертвого космоса. Ариман поведал правду Астреосу, когда они вышли из варпа, но сам библиарий решил ничего не говорить Кадину и ТидиасуФидию.
''«Это из-за того, что ты догадываешься об их реакции,'' — раздался голос сомнения у него в голове, — ''или потому, что если скажешь об этом вслух, оно станет явью?'' — Библиарий вспомнил Кадара, свисающего на цепях, и демона, ухмыляющегося в его пустом взоре. — ''Так все и начинается. Одна ложь растет из другой, пока ты уже не сумеешь вспомнить изначальную правду».'' Но Астреос все равно ничего не сказал.
— Похоже на то, — ответил Астреос, не сводя глаз с подсвечивающегося изображения станции.
— Она была имперской, — тихо добавил ТидиасФидий. — И погибла в результате нападения — посмотри на плазменные ожоги в нижних отсеках.
Астреос уже успел заметить характерные вздутия и гладкие подпалины на броне. По станции велся огонь из плазменных орудий, предназначенных для разрушения кораблей. Кроме того, были и иные признаки сражения: поваленные и уничтоженные башни, рваные пробоины где-то с сотню метров шириной, застывшие облака мусора, отражающие звездный свет и похожие на кристаллический песок. Даже без следов боя Астреос понял, что от станции осталась лишь пустая оболочка, он знал это с необъяснимой, но твердой уверенностью.
— Ее уничтожило нечто сходное по размерам, — заметил ТидиасФидий. — Оборонительные батареи, генераторы щитов — их бы хватило, чтобы отразить нападение боевого корабля.
— Но не хватило, — проворчал Кадин и перевел взгляд с изображения на Астреоса. — Почему мы здесь?
Ариман разумом тянулся в мертвый космос, который вцепился в кости станции, мягко исследуя его, ощущая, как в его чувствах крутятся обрывки реальности. Воспоминания были покрыты кровью и окутаны криками, которые всплывали в разуме. Азек был на станции много десятилетий назад, когда Братство Тьмы очистило его от жизни. После себя они оставили лишь слой рваных шрамов над глубокой раной. Варп был неподвижным, но неподвижность эта походила на лед, который вот-вот пойдет трещинами.
Колдун вернулся обратно в тело. Остаточные образы и ощущения все еще покалывали поверхность его мыслей. Он моргнул и оглядел отсек. Ариман не включал улучшенное зрение доспехов, и единственный свет исходил от глазных линз Астреоса, Тидиаса Фидия и Кадина, горевших, словно угли в сумраке. Он и трое других космических десантников находились ближе всего к рампе. Дальше отсек был заполнен сервиторами. Они сидели вдоль стен, их луковицеобразные шлемы качались и тряслись от каждого маневра корабля. Сервиторы не сдвинутся с места, пока не поступит приказ. Воспоминание о руке воина Рубрики, сжимающей запястье, всплыло в мыслях, но затем опять угасло.
— Посадочная зона идентифицирована, — раздался по воксу ровный голос сервитора-пилота.
— Как пожелаете, — ответил сервитор. Вой двигателей усилился, когда корабль скользнул мимо переплетения решеток и сел на разбитую платформу. Магнитные шасси с грохотом закрепилось на палубе.
Кадин уже поднял магнитную подвеску и сжимал болтер в руках. Внутренняя связь доспехов безмолвствовала, но Ариман разумом услышал боевой обет Кадина, похожий на шепот молитвы. ТидиасФидий, сидевший возле брата, оставался собранным, его мысли походили на ровную пульсацию боевой сосредоточенности. Астреос шевельнулся и посмотрел на Аримана.
Азек поднялся и, держа меч наготове, направился к штурмовой рампе. Астреос встал, легко стиснув собственный клинок.
— Я не уверен, — произнес Ариман. Он ощутил презрение в мыслях Кадина, но ничего не сказал.
Высокий вой двигателей продолжал сотрясать боевой корабль, пилот-сервитор не выключал их, чтобы улететь при малейшем признаке опасности. Поршни опустили люк, и воздух с шипением вырвался из отсека во внешнюю тьму. Дисплей шлема Аримана замигал, оживая, и мир перед его глазами окрасился пронзающим тьму монохромным цветом. Руны, сообщающие о вакууме и наличии гравитации, начали пульсировать красным на границе зрения. Загорелись янтарные маркеры угрозы. Колдун вышел из люка и почувствовал, как магнитные подошвы ботинок закрепились на платформе, после чего Ариман направился вперед. Секунду ему казалось, будто доспехи идут сами по себе, а он лишь пассивный наблюдатель, находящийся внутри. Азек покачал головой и увидел, как Астреос прошел мимо, направляясь туда, где широкая платформа сходилась со стеной каверны. Кадин и Тидиас Фидий догнали библиария и разошлись в стороны, попутно изучая пещеру. Ариман последовал за ними.
— Все спокойно, — сообщил ТидиасФидий, и Ариман услышал резкий визг статики. Колдун дошел до стены, окружавшей платформу, словно утес над прибрежным песком, затем остановился и посмотрел на корабль. Из носа и крыльев все еще светили белые огни, но лишенная воздуха тьма пещеры словно проглатывали их без остатка.
— Выгрузка, — приказал он по закрытому каналу. Ему ответил очередной вой искажения. Секунду колдун задавался вопросом, услышали ли его, а затем сервиторы стали спускаться по рампе корабля. Они шли неуклюжей цепочкой, облаченные в костюмы из вулканизированной резины, их лица были скрыты под толстыми медными куполами. Попарно они несли серые металлические сундуки.
Азек снова попробовал пошевелиться, и на этот раз доспехи подчинились. Перед глазами прояснилось. На дисплее горели синие предупредительные иконки биоритма. Он потерял сознание, и доспехи остановились, не позволив ему упасть. Колдун повернул голову. Платформу вокруг него покрыла толстая корка изморози, подбираясь к стене и двери каверны.
Астреос с обнаженным мечом стоял в пяти шагах от Аримана. Меч сиял зеленоватым светом, ореолом очерчивая его голову. Тидиас Фидий и Кадин стояли немного поодаль, но болтеры обоих воинов были опущены. Ариман снова потряс головой. В горле пересохло, а голос оказался надтреснутым, когда он заговорил.
— Как долго? — спросил Азек, слыша, как в шлеме эхом разносятся слова, а вокс скрежещет и шипит в ухе. Тидиас Фидий бросил взгляд на Астреоса. Библиарий медленно опустил меч, и свет вернулся обратно в лезвие. Тидиас Фидий опустил болтер. Кадин не шевельнулся.
— Две секунды. Я почувствовал, — ответил Астреос. Тишину заполнил треск статики. — Что бы ты ни сделал, я это почувствовал.
Небольшую дверь в хоровой зал окаймляла каменная арка. Из ее поверхности выступали шипы, кости и ангельские крылья, а стоило Азеку переступить порог, как на него уставился резной череп. Внутри царил кромешный мрак, и на дисплее шлема зашипел статический туман, пока авточувства пытались проникнуть сквозь пелену сумрака.
— Дайте свет, — приказал Ариман. Он ощутил, как Астреос, Тидиас Фидий и Кадин заняли позиции по обе стороны двери. Ариман безрадостно улыбнулся. Здесь не было угрозы, по крайней мере такой, от которой помогло бы рассредоточение. К нему подошли сервиторы, бормоча подтверждение приказа. Большинство из них позже придется уничтожить. Шепот этого места проникнет в остатки их разумов. Ариман удивлялся, что они до сих пор функционируют.
Сервиторы примагнитили сундуки к палубе и откинули тяжелые крышки. В первом сундуке хранились светосферы, которые они зажгли и подняли в безвоздушную тьму, где те и остались вращаться. Когда комната осветилась, Ариман поднял глаза. Над ними высились подвесные каменные террасы. Каждую из них окружали зеленые колонны, сверкавшие кристаллическими вкраплениями в виде различных фигур. Здесь стоял ангел, закрывший лицо руками; там — военный святой с мрачным лицом, окаймленным погнутым медным нимбом; а еще старуха с закрытыми глазами и зашитым ртом, с кривым посохом в руках и змеей, обвившей плечи.
— Что дальше? — спросил Астреос.
— Отправь Тидиаса Фидия и Кадина охранять коридор к кораблю, — произнес Ариман. Вокс исказил его слова. Колдун чувствовал, как за границей зрения вихрится варп. Он реагировал на их присутствие, на свет разумов и танец мыслей.
— Охранять? Здесь никого нет, — Астреос указал на тени, собравшиеся в углах хорового зала.
— Но почему именно тут? Варп очень близок. Я чувствую это, как и ты. Место не благоприятное. Оно похоже на рану в реальности.
Ариман подошел к центру оплавленного пола и взглядом оценил положение относительно стен. Осторожным движением Ариман отпустил чашу. Она повисла в лишенном гравитации пространстве и, мерцая, завращалась. У двери, прислушиваясь, ждали Тидиас Фидий и Кадин. Мысли Азека плавно заскользили по комнате, пока не коснулись разума Астреоса.
+ Ты знаешь, Астреос, знаешь, почему мы здесь, + отправил он. Библиарий вздрогнул, но ответил.
+ Ты хочешь провести ритуал. +
+ Нет, + ответ Аримана рассек мысль Астреоса, словно нож, разрезающий сухожилия. Колдун поднялся и взглянул на чашу для жертвоприношений. Библиарий напрягся и шагнул вперед, подсознательно проведя рукой по мечу. Тидиас Фидий и Кадин просто ждали, не слыша обмена мыслями между двумя псайкерами. + Мы не проводим ритуал, + продолжил Ариман, но замолчал. + ''«Удержит ли его новая и ни разу не испытанная клятва?»'' + Мы здесь для призыва. +
Астреос оставался неподвижным. Его рука легла на рукоять меча, и он посмотрел на Аримана.
— Ничего, — произнес он в вокс и услышал потрескивающее эхо собственного голоса.
— Понял тебя, — раздался голос ТидиасаФидия, такой же напряженный и, как обычно, сдержанный, несмотря даже на плохую связь. — Угроз нет.
Они патрулировали коридоры около часа, по приказу Астреоса охраняя обратную дорогу на корабль. Воины ходили в одиночестве, объединенные только воксом и локационными рунами, пульсирующими на ретинальных дисплеях. С самого начала Кадин ничего не видел, не слышал и не ощущал, но происходящее ему все равно ничуть не нравилось. Внутри шлема раздавалось лишь собственное дыхание и гул доспехов. Эти звуки должны были внушать спокойствие, ведь он жил с ними так долго, что без доспехов чувствовал себя так, словно лишился руки. Но во тьме коридоров знакомые звуки казались чуждыми, как будто принадлежали кому-то другому.
— В этом нет необходимости, — заметил Кадин, свернув в покрытый клепаными плитами туннель. На стенах виднелись следы выстрелов, на полу валялись болтерные гильзы, но они были такими же старыми и холодными, как и остальная станция. — Сигналов угрозы нет, потому что здесь вообще ничего нет.
— Мы должны патрулировать, — ответил ТидиасФидий, и Кадин словно увидел, как он пожал плечами. — Так захотел Астреос.
— Так захотел колдун, — оскалился Кадин. Коридор перед ним исчезал вдали. Он переключился на инфракрасный режим зрения, и коридор превратился в кромешно черное холодное пространство. Воин повернулся, посмотрел под ноги и увидел, как отпечатки его следов из зеленых становятся синими. Щелкнул вокс.
Щелкнул вокс, но Кадин слышал только шипение статики.
— Возвращаюсь на главный маршрут, — вдруг сказал ТидиасФидий. Во мраке Кадин согласно кивнул.
— Принято. Начинаю осмотр ближайших туннелей, — Кадин выключил вокс и повернулся к зеву ближайшего коридора. Воин вдруг остановился и застыл на месте.
Из-за его спины вырвалась неровная полоса огня. Демонов смело со стены фосфорно-яркими разрывами. Ариман оглянулся. Переход осветился еще одной очередью пламени. Из-за спины, стреляя на ходу, вышла фигура в доспехах цвета тусклой меди, с каждым шагом магнитами закрепляя себя на полу. В ухе Аримана ожил вокс.
— Идите в центральную дверь. Сто метров, затем налево и еще пятьдесят метров, — в голосе Тидиаса Фидия не чувствовалось эмоций, но Ариман ощутил в разуме воина сосредоточенность.
— Где Кадин? — крикнул Астреос. Тидиас Фидий едва заметно покачал головой, шагнул к демонам и дал очередь по широкой дуге. Ариман видел, что все его мысли заняты стрельбой.
— Не знаю, — ответил ТидиасФидий, выстреляв снаряды. Он шагнул вперед и за один вдох извлек израсходованный магазин, перезарядил болтер и снова открыл огонь. Коридор перед ним полыхал, на стенах и полу горел фосфексный и оксигенный гель. Ариман видел, как за завесой огня пятятся демоны, словно волки на границе света факелов. — Последний контакт с ним был перед тем, как станция… — Тидиас Фидий не сумел подобрать слов, но он мог и не продолжать.
Ариман посмотрел на центральную дверь, а затем на Астреоса.
— Идите, — бросил ТидиасФидий. — Я их задержу.
«''Надолго ли?»'' — подумал Ариман, но оттолкнулся в сторону указанного коридора.
— Идите, — повторил ТидиасФидий, и Ариман оглянулся. Астреос не сдвинулся с места. — Иди, брат.
— Мы стоим друг за друга, — прорычал Астреос. На его кулаках заплясали блеклые молнии, и Ариман почувствовал, как библиарий пытается вытянуть из варпа энергию.
— Нет, — отрезал ТидиасФидий. — Ты никогда не понимал других, — он вел огонь короткими очередями, шагая вперед, чтобы постоянно изменять угол обстрела. С каждым сполохом пламени демоны подступали все ближе, вспышки вновь и вновь высвечивали конечности, глаза, руки и зубы. Тидиас Фидий бросил мимолетный взгляд на Астреоса:
— Ты уйдешь, а я останусь. Это мой выбор.
Болт-пистолет умолк. Демоны были уже в пяти шагах, их плоть мерцала в отблесках пламени. Воин ринулся на них. Нож привычно лежал в руке, словно теплое воспоминание.
Он нарушил свои клятвы Империуму. Другие, уже давно мертвые, не соглашались с этим, но в глубине души Тидиас Фидий всегда это знал. Они пали, и падут еще глубже. Лучше закончить все сейчас, как воин, который еще помнит, что такое честь.
Из толпы вырвался демон, и по спирали понесся к ТидиасуФидию. Из обрубка тела вились длинные руки, а кроваво-розовую кожу покрывали сотни крошечных ртов. Тидиас Фидий рванулся вперед, пригнулся и всадил в него нож. Воин прорезал пустотелое существо, и из него невесомой нитью брызнула черная жидкость. По его ноге заскребли длинные когти. Воин наугад ударил ногой, почувствовал, как во что-то попал, и пнул снова. Нечто, чего Тидиас Фидий не заметил, впилось ему в левый бок. В ушах зазвенел аварийный сигнал. По внутренней поверхности доспехов потекла кислота. Космический десантник ударил существо с широким ртом и вращающимися глазами. Удар разрубил его надвое. Теперь сигнал выл уже непрерывно. Тидиас Фидий глубоко вдохнул и ощутил, как во рту скапливается влага. Воин занес нож и ударил снова, прежде чем в него вонзился кривой коготь, и внутренности Тидиаса Фидия высыпались в холодный вакуум.
— Это я, — сказал Астреос. — Ты с нами, брат, с тобой все будет хорошо. — Кадин закашлялся, и Ариман услышал в том звуке скрежет трущихся друг об друга костей.
— Лжец, — ответил Кадин. — Где ТидиасФидий?
Астреос ничего не ответил, и секунду спустя Кадин слабо кивнул.
— Она будет расти. Да, будет. Ты будешь купаться в крови, лишь чтобы попытаться вспомнить, что значит чувствовать хоть что-нибудь. Будешь убивать и жечь все, что когда-то ценил, и поймешь, что оно ничего не стоит. Бездна отнимет все. Я знаю. Вот почему я искал тебя, вот почему я здесь.
Марот покачал головой, и на миг Кадину показалось, будто с зеркальной палубы на него смотрит ТидиасФидий.
— Мы падаем все ниже, — сказал ТидиасФидий, — и солнце стало для нас тусклым воспоминанием.
Рука Кадина напряглась, а затем он выдохнул и бросил Марота на пол. Он посмотрел на сломленное создание, которое когда-то было человеком, затем космическим десантником, а теперь это было просто существо. Кадин смотрел, как Марот прикасается к треснувшим доспехам, будто животное, зализывающее раненую лапу. Кадин более не видел в нем силы воина, не видел гордости от обладания генетическим семенем и традиций, которые когда-то составляли сущность Марота. Он видел только грязные доспехи, прикрывающие тело, в котором не осталось ничего, кроме стремления выжить.
С хриплым вдохом Сильванус Сильван вышел из наркотической комы. Обычные глаза резануло аварийным освещением. Кресло, в котором покоилось его тело, задрожало, когда он выгнул спину, и его пальцы заскребли по черной коже. Мужчину стошнило слизью из пустого желудка. Мужчина почувствовал, как в тело хлынули пробуждающие лекарства, химическим потоком смывая дрему. Его сердце прерывисто колотилось.
Он стал выдергивать из себя трубки, оканчивающиеся иголками. Стоило ему пошевелиться, как из мест уколов засочилась жидкость. Перед глазами все плыло, аварийное пробуждение еще затуманивало зрение, но это было неважно. Ему требовалось добраться до наблюдательного купола. На корабле ввели режим боевой готовности — это единственная причина, по которой Сильвануса Сильвана могли разбудить таким образом. Значит, на корабль вторглись, либо же они столкнулись с угрозой первого уровня. Ему предстояло управлять кораблем, когда тот перейдет в варп.
«''Ты дурак, Сил,'' — подумал он, затем поднялся на колени, но почувствовал, что ему нужно еще раз опорожнить желудок. — ''Дурак, раз думал, что это хорошая затея, и дурак, потому что вообще согласился».''
Мгновение спустя, пока он пытался унять головокружение, его стошнило снова.
Из угла каюты донесся лязг огромного стража. Сильванус Сильван встретился с машиной взглядом и попытался ухмыльнуться.
Страж встал над ним, глядя сверху вниз через скопление светящихся красных линз. Его тело очертаниями напоминало человеческую фигуру, покрытую лакированными зелеными пластинами брони. Находящийся где-то внутри металлического корпуса лоботомированный разум следил за ним. Руки-орудия сервитора зашипели, полностью заряженные и готовые в любую секунду открыть огонь. Стражу предстояло защищать его, но также и убить в случае, если навигатора осквернит варп.
— Тоже рад тебя видеть, — только и сказал мужчина.
Навигатор замер, глубоко вдохнул и наконец поднялся на ноги. Казалось, будто в голове произошел взрыв. Он пошатнулся, на краткий миг порадовавшись отсутствию в комнате зеркал; что-то ему подсказывало, что выглядит он не лучшим образом.
Бормоча вполголоса проклятия, Сильванус Сильван натянул через голову синюю шелковую мантию. Ткань липла к подсыхающей крови и местам уколов. В нос лез аромат цветов, и он ощущал на языке странный металлический привкус — еще одно последствие экстренного пробуждения. Они держали его в наркотической коме, когда он не пилотировал корабль или не готовился к навигации. Очередная мера предосторожности, разработанная для минимизации риска потери корабля в Оке. Сильванус Сильван рассмеялся, когда ему поведали об этом, но они не поняли шутки.
Он похромал в дальний конец комнаты к черной металлической двери. Из ее центра взирало золотое око, встроенное в лучащееся солнце из оранжевого топаза. Подходя к двери, Сильванус Сильван поднял левую руку. Яркое солнце и эмблема ока разделились перед ладонью, и дверь разъехалась в стороны.
За ней располагался лифт, стены которого были облицованы черным камнем. Он шагнул внутрь и подождал, пока страж не войдет следом. Мгновение спустя дверь закрылась, и лифт пулей рванул вверх. Вслушиваясь, как цепи тянут их в обсерваторию высоко в хребтовой части «Владыки человечества», Сильванус Сильван Эшар, навигатор-прим дома Эшар, задавался вопросом, что же послужило причиной тревоги, разбудившей его. После мимолетного раздумья он решил, что на самом деле не хочет знать ответ.
Ничего.
Стоявший возле стены страж развернулся в грудной секции и вопросительно посмотрел на него кристаллическими глазами. Сильванус Сильван тяжело дышал, на него все еще накатывали волны страха. Там ничего нет. Комната обозрения была в том же состоянии, как и тогда, когда он начал медитацию, звуки корабля приглушались толстой синей тканью, которая покрывала пол и стены. Вокруг царила тишина, за исключением его неровного дыхания.
Навигатор покачал головой и провел рукой по ткани, скрывавшей его третье око. Оно болело. Сильванус Сильван лежал на покрытой бархатом плите посреди комнаты, погрузив разум в гипнотическое состояние, необходимое для начала навигации. Он творил образы, готовя разум к восприятию варпа. Затем что-то проникло в его сознание, скрыв мысли, подобно огромной крылатой тени, затмившей солнце, и навигатор понял, что вскочил на ноги, а в венах клокочет адреналин.
Сердцебиение постепенно начало замедляться. Сильванус Сильван глубоко вдохнул и оглянулся на терпеливо ждущего стража.
— Ты ничего не заметил? — Сервитор-охранник склонил голову, а затем отвел взгляд. — Похоже, что нет.
В комнате раздался звук рвущегося металла. Сильванус Сильван замер. Звук повторился, разнесшись эхом, подобно звону разбитого колокола. Навигатор уставился на дверь. Неужели они вздрогнули? В другом конце комнаты страж начал разворачиваться, становясь выше, когда поршни на его ногах стали удлиняться. Пластины брони сместились, увеличивая объем тела. Сервитор направил оружие на дверь лифта, и Сильванус Сильван заметил, как их силовые катушки запульсировали энергией. В воздухе запахло озоном.
— Отступите. За. Мою. Позицию, — произнес страж мертвым механическим голосом. Сильванус Сильван понял, что впервые услышал его речь. Он кивнул и направился к нему.
Едва навигатор сделал шаг, как ощутил дрожь мягкого пола. Сильванусу Сильвану как раз хватило времени, чтобы упасть на пол, когда дверь исчезла в реве испаряющегося дерева и взрывающейся стали. Комнату затопило пылью и дымом. Сильванус Сильван рухнул на пол и свернулся калачиком. Он ничего не слышал, в ушах стоял лишь приглушенный рев. Страж открыл огонь, и дым рассекли лучи энергии.
В тумане возникла фигура. Громадная, облаченная в доспехи. Страж развернулся и успел пару раз выстрелить, прежде чем Сильванус Сильван зажмурился. Мимо него промелькнули синие энергетические звезды, опалив сетчатку. Бронированная фигура подняла руку. Лучи энергии ударили в стену золотого света, и комната исчезла в ослепительно-белом сиянии. Сильванус Сильван заметил отблеск тупоносого шлема и доспехов, прежде чем его глаза закрылись.
''Космический десантник. Библиарий.'' Когда навигатор открыл глаза, и в них ударила буря света и ярости, он понял, что его шансы на выживание минимальны.
Рука библиария начала сгибаться, и ствол орудия стража засветился. Воин застонал. По его доспехам заплясали дуги цвета индиго, распространяя вслед за собой изморозь. Страж взмыл в воздух, напрягая конечности в невидимых оковах. В комнате запахло бурей, электричеством и холодным железом. Библиарий мгновенно вскочил на ноги, выхватывая меч. Его лезвие загорелось, подобно отблеску солнечного света в разбитом стекле.
Голова стража развернулась, машинные глаза уставились на СильванусаСильвана. Он произнес звук, который мог бы сойти за начало слова. Меч разрубил сервитора надвое.
Секунду он продолжал парить в воздухе, его конечности вдруг оцепенели, на пол пролились масло и кровь. Затем он упал. Масло, пропитавшее ткань на полу, загорелось. Библиарий направился к ширящемуся пламени.
«''О, Бог-Император»,'' — только и подумал СильванусСильван. Он видел, как по доспехам библиария расползаются подпалины. Он видел космических десантников и прежде, пилотировал корабли военных флотов, сопровождавших многие ордены. Сильванус Сильван был не из тех, кто знал об Адептус Астартес только по историям. И знание это ничуть его не успокаивало.
Библиарий остановился, его зеленые глаза посмотрели на СильванусаСильвана. Меч космического десантника дымился призрачной энергией. По лезвию вились выгравированные золотые змеи, а с гарды скалились гончие. Сильванус Сильван не мог отвести глаз от клинка. Библиарий приглушенно зарычал, звук донесся из решетки громкоговорителя, подобно отдаленному грому. Спустя секунду Сильванус Сильван понял, что этот звук на самом деле был безрадостным смехом.
— Ты будешь жить, навигатор, — произнес космический десантник и оторвал Сильвануса Сильвана от пола.
Меч Астреоса все еще был обнажен, горящий клинок поддерживался силой воли библиария. Он чувствовал аромат битвы внутри разума, запах криков и паники крепчал с каждым шагом. Астреос обогнул угол, и на него обрушились свет и звуки сражения. Тела валялись алыми грудами. Куски мяса лежали в черных лужах, в которых отражались вспышки пламени. Надо всем этим парил Ариман. Под колдуном протянулся варп-туннель назад на «Дитя Титана» — застывший разряд молнии, распахнутый, словно зев. За проемом, невообразимо далеко, кружились цвета. При одном взгляде на них кожу прошибал липкий кислотный пот.
Встроенные в потолок у него над головой хроноловушки взорвались. Пылающие шестерни размером с танковые колеса посыпались на палубу. Библиарий понял, что остановился. Где-то на границе зрения он увидел окровавленного и исходящего паром Кадина. Вопли и крики вокруг воина казались приглушенными, словно проходили сквозь воду. Лежащий на полу Сильванус Сильван застонал и дернулся, как будто ему снился кошмар. Астреос не мог отвести глаз от открывшего варп-туннеля. Медленно, словно бредя по песку, он потянул навигатора за собой.
Астреос был уже на полпути к варп-туннелю, когда с треском молний и металла из тьмы возникли серафимы.
Глубина пропасти между верностью Империуму и предательством не входила в список того, о чем когда-либо задумывался СильванусСильван. Конечно, он знал о варпе — знал о нем столько, сколько во всем Империуме известно было лишь горстке избранных. Варп был причиной его существования, он давал ему цель и смысл.
Без варпа он был просто мутантом с третьим глазом на лбу. Навигатор знал о скверне варпа, демонах и том, как их привлекали слабости смертных. Сильванус Сильван видел реальность за секретами, взирая прямо в неукротимый океан сердца варпа. Его проверяла Инквизиция, но обнаружила лишь то, что уже и так знала: разум навигатора был неординарным, очень стойким и не поддающимся соблазнам. Но они не учли того, что хотя Сильванус Сильван и обладал стойким характером, но он не был самоубийцей. Риск был точно просчитанным вычислением, игрой, в которой был по крайней мере какой-то шанс на победу. Столкнувшись с неизбежностью смерти, он предпочтет остаться в живых. Склонившись перед новым повелителем, Сильванус Сильван понял, что это стало переломным моментом в его верности Империуму.
— Встань, — голос был глубоким и резонирующим. Сильванус Сильван покорно поднялся, пытаясь не скрежетать зубами, когда оставшиеся после похищения ссадины болью отозвались в теле. Стоявшая над ним фигура была космическим десантником. Взгляд Сильвануса Сильвана пробежал по синим доспехам, отметив вмятины и боевые повреждения, скрытые под слоем краски. Навигатор посмотрел вверх и встретился с синими глазами. Он вздрогнул. Это случилось прежде, чем он успел взять себя в руки. Они были ярко-синими, словно поймавшие свет сапфиры. Но удивил его не цвет глаз, а их полнейшая неподвижность.
— Я — Ариман.
— Сильванус… Сильван… — начал он, но по комнатушке разлетелся низкий гулкий смешок.
— Я тебя знаю.
— Я не лорд. Может, когда-то им и был, но уже нет.
Молчание затянулось. Сильванус Сильван сглотнул и вперил взгляд в пол. На спине выступил пот, и выданная ему пропыленная одежда вдруг показалась невероятно колкой. Было такое ощущение, что если он подымет взгляд, то увидит, что синие глаза Аримана все так же неотрывно смотрят на него.
— Я хочу, чтобы ты вел корабль.
— Я хочу, чтобы ты вел его в конкретное место.
— Да, да, конечно, — закивал СильванусСильван. — У вас имеются навигационные данные места? Карты, лоции, шифры?
Ариман медленно покачал головой.
— Тогда как, мой лорд… — Сильванус Сильван закашлялся, пытаясь скрыть оговорку. — Как я поведу вас туда?
— У меня есть для тебя маршрут, — сказал Ариман и поднял руку. Сильванус Сильван вздрогнул, когда бронированные пальцы опустились ему на голову. Кожу защипала статика. Навигатор внезапно ощутил, что вот-вот случится нечто очень неприятное. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в тот миг весь мир исчез, и в его разум хлынул маршрут.
Он обрушился волной света и звука. Навигатор услышал музыку и увидел, как из золотых нитей света формируются образы. Почуял жженый сахар и услышал стихающие голоса, которые походили на бессмысленную песню, созданную из всех чувств. Сильванус Сильван чувствовал, как она проникает в его сознание — обрывки образов, обдирающиеся, будто нити на шипах.
Чувство длилось секунду. Оно длилось вечность. В какой-то момент Сильванус Сильван закричал.
Затем все прошло, и он понял, что лежит на полу, дрожа. Сверху на него смотрел Ариман, его глаза походили на две синие звезды.
— Ты видишь маршрут и проведешь нас туда, — сказал Ариман.
''«Владыка человечества, до чего тут холодно».''
Ему выдали пустотный костюм для защиты от холода, но Сильванус Сильван почему-то был уверен, что им не пользовались уже долгое время, а последний носивший его человек за ним не ухаживал. Свернувшись на подгнивающем тюфяке, он задрожал и поднес руки к глазам. Пальцы наткнулись на стекло визора. Навигатор вновь проклял свою участь.
Дело не в том, что он желал покоя, ему просто хотелось отстраниться от всего, превратить реальность в безликий сон. Сильванус Сильван согласился вести корабль, конечно, согласился, он видел достаточно, чтобы осознавать, что в смерти нет ничего соблазнительного. Но чем обернется его попытка выжить? Что с ним может случиться? И пути назад больше нет, он превратился в отступника, союзника слуг безымянных сил варпа.
«''Но'', — прошептал внутренний голос, — ''разве ты не знал, что Инквизиция не оставила бы тебя в живых после завершения задания?»''
Навигатор открыл глаза. Из потолка небольшой комнатушки на него взирал одинокий огонек. Комната была маленькой, почти камерой. Она находилась у самого мостика, что-то вроде кубрика для команды, когда на корабле, кроме сервиторов, работали люди. Сильванус Сильван подумал о том, чтобы снять шлем, но затем решил этого не делать. Воздух в костюме пропах его дыханием, но навигатор чувствовал, что оно вряд ли будет лучше запаха его каюты.
Он скатился с чрезмерно мягкого тюфяка и неуверенно поднялся на ноги. В голове гудело. Он все еще видел образы светящихся зверей, рвавших друг друга. Это было не очень хорошо. Руки стали ватными, Сильванус Сильван медленно вдохнул, затем подождал, ожидая, что видения рассеются. Даже спустя минуту он видел их по-прежнему отчетливо.
— О, нет, — пробормотал навигатор, направившись к закрытому люку. Он распахнул его и бросился в сторону мостика. Что-то случилось, и будь они еретиками или нет, им следовало знать. События в варпе на что-то указывали. Обычные люди, как правило, просто бы отмахнулись, считая их дурными снами, легким недомоганием, совпадением. Но СильванусСильван, как прим одного из величайших домов навигаторов, провел немало лет, постигая отличия между обычным и зловещим. Уже мчась вперед, он очень, очень надеялся, что ошибается.
На мостике было тихо. Слишком тихо. Сильванус Сильван медленно шел вперед. Он привык к звукам кораблей, к тому, как они вибрировали механической жизнью; «Дитя Титана» же казался мертвым. Конечно, так оно и было, ведь были отключены все системы, кроме самых основных, чтобы Ариман мог сотворить то потрясающее колдовство. Но сейчас корабль выглядел другим, словно труп, который еще секунду назад дышал. К навигатору подкрадывалось ужасное чувство, что в этом он прав.
Как только Сильванус Сильван оказался на мостике, то сразу заметил, как вокруг тихо, поэтому стал двигаться с неуклюжей осторожностью. Он вошел через дверь, расположенную глубоко в системных ямах. На любом другом корабле за рядами-ущельями машин и пультов с сервиторами ходили бы техноадепты и флотские офицеры. Судя по всему, ни одна живая душа не посещала глубинные части мостика «Дитя Титана» уже с сотню лет. Навигатор крался мимо рядов безмолвствующей техники, освещая фонарями костюма покосившихся на своих постах сервиторов. Сильванус Сильван нечаянно задел одного из них, и тот повалился на пол, мертвая плоть отвалилась от металлических деталей. Навигатор уставился в наполненные проводами разъемы в черепе сервитора, и у него возник новый и неприятный вопрос: ''«Как этим кораблем управляли раньше?»''
Пару ударов сердца он глядел на давно мертвого сервитора, затем пошел дальше, переступая извивающиеся по полу кабели. По пути Сильванус Сильван отметил, что стеклянные пульты-дисплеи покрыты сажей.
Он начал подниматься по спиральной лестнице к главной контрольной платформе, когда услышал звук падающих капель. Поначалу навигатор подумал, что это искажение в звуковом канале его костюма. Он стукнул по шлему. Звук резанул уши, затем стих. Сильванус Сильван услышал звук снова: далекое, но отчетливо слышимое в тишине мостика падение капли. Он почувствовал, как ускоряется сердцебиение. Дыхание затуманило стекло визора, пока Сильванус Сильван медленно поднимался по ступеням. Теперь навигатор отчетливо слышал неравномерное «кап, кап, кап».
Командная платформа представляла собой вытянутый металлический язык, выступавший из массивных противовзрывных дверей в дальнем конце зала. Сильванус Сильван видел подобные структуры на других кораблях, но над ними доминировал трон капитана, а также подиумы, амвоны и кафедры старшего командного состава. На «Дите Титана» они были демонтированы.
Теперь казалось, что звук капель доносится отовсюду. Навигатор медленно поднял руку и отстегнул шлем. Тот снялся с низким шипением. Холод ужалил лицо, и Сильванус Сильван почувствовал, как стала замерзать влага на коже. Фонари костюма высвечивали облачка пара, которые вырывались у него изо рта. В воздухе висел густой запах грязи, смешанный с загустевшим маслом. Навигатор вслушался.
Кап.
Кап.
Блеснула влага. По платформе разлилась широкая лужа. Сильванус Сильван присел и протянул к ней руку. С перчатки потекла темно-красная масляная струйка.
Кап.
Навигатор услышал стон, оглянулся по сторонам, и только затем понял, что звук исходит от него самого. Легкие горели от холода. Сильванус Сильван закашлялся, почувствовав, как к горлу подкатывает желчь. Его стошнило, он рухнул на четвереньки, и продолжал блевать, даже когда все содержимое желудка уже блестело на палубе.
До него донесся звук, похожий на щелканье ветра в трубах. Он поднял взгляд и сглотнул. Из темных провалов глаз Карменты на него взирал слабый огонек. Сильванус Сильван не мог пошевелиться, ему оставалось только смотреть в ответ. Пальцы на руке техноведьмы слабо дернулись, разбрызгав по луже черные капли. Свет в ее глазах начал пульсировать, и навигатор снова услышал ее дыхание.
Он медленно поднялся, не сводя взгляда с ее глаз. До нее можно было дотянуться. Сильванус Сильван протянул руку. Его перчатка коснулась пальцев женщины. Он открыл рот.
Тело Карменты свело судорогой. Из ран потекла кровь. Гнездо кабелей задрожало. По всему мостику задергались сервиторы, аугментика заискрилась. На экранах вспыхнула статика. Сильванус Сильван почувствовал запах раскаленного металла и горящей проводки. Густой воздух сотряс утробный крик. Навигатор тут же включил вокс и закричал в открытый канал.
— Помогите, кто-нибудь. Помогите, — спустя пять секунд Кармента успокоилась, и кровь стала капать снова.
Наконец-то отступники прибыли на его зов. Сильванус Сильван оглянулся, услышав, как по палубе грохочут их шаги. Они вышли на мостик, заляпанные кровью и покрытые пеплом. Их было пятеро: тот, кого называли Астреос, за ним получеловек Кадин, а также горбун по имени Марот, замыкали же шествие двое космических десантников в опаленных до черноты доспехах и шлемах с высокими гребнями. Навигатор заметил зеленый блеск под гарью, покрывавшей их глазные линзы. От урчания силовых доспехов вибрировали кости. Воины остановились у края подсохшей лужи крови и масла и посмотрели на гнездо кабелей и проводов. Сильванус Сильван встретился взглядом со светящимися линзами тупоносого шлема Астреоса. Навигатор невольно вздрогнул.
— Она жива, — произнес он, чувствуя, как пересохло у него во рту. — Думаю, по крайней мере она…
Какое-то время назад Кармента перестала шевелиться, но Сильванус Сильван держал ее дергающуюся руку и пытался разговаривать с техноведьмой, пока зеленый свет в ее глазах то тускнел, то мерцал. Навигатор не знал, что сказать. Он заметил, что Астреос пристально смотрит на покрывшиеся волдырями пальцы Карменты. Сильванус Сильван отвернулся и встретился взглядом со змеиными глазами Кадина. Отступник глядел на него так, как кошка могла бы смотреть на вероятную жертву. Тот, кого называли Марот, хихикнул. От одного подобного звука, исходящего из уст космического десантника, Сильванусу Сильвану внезапно захотелось убраться отсюда как можно дальше.
— Снимите ее, — проскрежетал голос Астреоса из решетки шлема. Кадин сделал шаг вперед, и Сильванус Сильван заметил сполох ножа. Гнездо кабелей разорвалось, осыпав всех искрами. Тело техноведьмы упало и закачалось над палубой, удерживаемое кабелями, которые были подключены к нему. Секунду она покачивалась, будто сломанная кукла. После второго удара ножа Кадина женщина рухнула на палубу прежде, чем Сильванус Сильван успел поймать ее. Навигатор опустился на колени и сжал ее голову в руках. Пропитанная кровью одежда липла к наполовину механическому телу.
— Ей нужна помощь, — выдохнул СильванусСильван. — Она…
— Она предатель, — ответил Астреос. Сильванус Сильван посмотрел на космических десантников. Все они глядели на него. Он перевел взгляд на Карменту. С тех пор как его вынудили стать навигатором «Дитя Титана», он встречал ее всего несколько раз. Женщина ему не нравилась, но она продолжала цепляться за жизнь слабеющими вдохами, и никто не заслуживал участи угаснуть во тьме, не получив шанса на спасение.
— Почему она предатель? — спросил он, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Астреос промолчал, и Сильванус Сильван ощутил, как грохочущая в мышцах кровь твердит ему бежать без оглядки. Затем космический десантник едва заметно кивнул.
— На корабль высадились враги, мы нашли в ангаре один из их боевых кораблей, — он указал на Карменту. — Она предала нас. Иначе они не сумели бы попасть на борт.
— Где Ариман?
— Ариман, — прохрипела техноведьма. Она попыталась пошевелиться, и ее ноги заскребли по скользкой от крови палубе. Астреос опустился на колени и склонился над женщиной, при этом его лицо оказалось в считанных сантиметрах от Карменты и СильванусаСильвана.
— Где он?
— Ариман, — снова произнесла Кармента, и ее голова дернулась, вырвавшись из ладоней СильванусаСильвана, а тело скользнуло на пол.
— Отвечай, — приказал Астреос, и в его голосе послышалось что-то холодное и беспощадное.
Кадин вышел вперед, в его руке все еще блестел нож.
— Закончим это, — прорычал он. Сильванус Сильван напрягся.
— Нет, — сказал Астреос. Кадин замер. Библиарий снял шлем. Лицо под ним оказалось не более дружелюбным, чем прямые черты личины шлема: на месте правого глаза был серебряный кристалл, левый скрывался в тени нависающей, исполосованной шрамами брови. Что-то в выражении уставшего лица напомнило Сильванусу Сильвану старого волка, изможденного, но все еще опасного. Лицо искажали противоборствующие чувства, словно накатывающие океанические волны. Кожу Сильвануса Сильвана защипало, и внезапно он почувствовал в воздухе статический разряд. Кармента перестала дергаться, дыхание женщины оставалось слабым, но равномерным. Ее взгляд упал на Астреоса.
— Ариман сам будет судить ее за предательство, — произнес библиарий и поднялся.
— Она умирает, — заметил СильванусСильван.
— Пока нет, — ответил Астреос.
Навигатор почувствовал, как Кармента шевельнулась в его руках. Ее ноги заскребли по полу, затем она перекатилась и поднялась на четвереньки. Сильванус Сильван услышал, как механические легкие втягивают и выдыхают воздух. Техноведьма медленно встала. На это было больно смотреть, и дважды она едва не упала. Первый раз Сильванус Сильван попытался поддержать ее, но женщина оттолкнула его руку. Наконец она выпрямилась. Одежда висела на ней алым рваньем. Механодендриты безжизненно повисли за спиной. Последней поднялась ее голова, и Сильванус Сильван заметил, что свет в ее глазах стал тверже.
— Плоть. Слаба, — прохрипела она. — Но. Я. Не. Плоть, — Кармента остановилась и втянула в себя воздух со звуком, который опроверг только что сказанное ею. — Я. Дитя. Титана.
Астреос оглянулся на Кадина.
— Чтобы захватить «Сикоракс».
Марот с бульканьем рассмеялся. Сильванус Сильван с раскрытым ртом посмотрел на космического десантника. Он видел целый флот вокруг капитального корабля Амона, а размер только этого военного корабля потрясал воображение.
— Как? — прорычал Кадин.
Существо взревело в разуме Астреоса, и библиарий едва подавил злобный вой, который рвался у него из горла. Перед глазами поплыли призрачные образы, мысли бурлили. Он ощутил, как утратил сосредоточенность и в правое плечо что-то врезалось. Астреос пошатнулся, взял себя в руки и уклонился от следующего удара. Орудийный зверь, израсходовав весь боезапас, врезался в него, размахивая руками из металла и плоти, будто дубинами. Библиарий мысленно потянулся в грудь зверю и раздавил его сердце. Тот рухнул на пол неподвижной грудой мышц.
Воины Рубрики уже стояли возле него, расстреливая любого орудийного зверя, который пытался подняться с палубы. Астреос оглянулся на «Грозовой орел». Оттуда вышел Кадин вместе с СильванусомСильваном, который поддерживал полусогнутую Карменту.
+ Готова? + послал он, и Кармента с трудом кивнула. Он передал сообщение Кадину: + Отведи ее, куда нужно. +
Кадин не стал подтверждать приказ, а просто направился к машинной башне, вздымавшейся посреди отсека. Кармента и Сильванус Сильван поплелись следом, стараясь держаться у него за спиной, словно укрываясь от сильного ветра. Астреос заметил, как искрят доспехи Кадина.
Времени оставалось немного: в лучшем случае пару минут, в худшем — несколько десятков секунд. Амон и его слуги вскоре придут. Против них шансов у крошечной группы не было. Астреос улыбнулся под шлемом, указал мечом, и очередного орудийного зверя захлестнуло пламя. Кожа существа обуглилась, мышцы сварились, он пошатнулся и упал. Надежды почти не осталось.
Кадин ждал, крепко сжимая болтер в грубых металлических руках. Царила тишина, но он понимал, что это вряд ли хороший знак. Воин, стоявший на машинной башне, шевельнулся и почувствовал, как затрещал и осыпался сковавший его доспехи лед. В ангарном отсеке было холодно и темно, словно в могиле.
«''Он станет нашей могилой''», — подумал он. Янтарные маркеры прицеливания двигались следом за взглядом, который метался между закрытыми входами в ангар. Системы шлема придавали всему морозное свечение. Кармента рядом с ним напряглась. Кадин посмотрел на нее. Из под ее одежды к разъемам в башне под ногами вились кабели. С тех пор как на ангарный отсек опустилась тьма, женщина иногда слабо дергалась. Сильванус Сильван сидел возле нее, его глаза оставались закрытыми за освещенным визором пустотного костюма. Время от времени вокс на секунду включался, и Кадин слышал, как мужчина стучит зубами.
— Умолкни, — прорычал он. Навигатор бросил на него недоуменный взгляд.
Глаза резануло светом. В одном из закрытых входов ширилось красное свечение, будто румянец по щекам. Кадин поднял болтер. Руны прицеливания загорелись красным.
— Что происходит? — спросил СильванусСильван.
Кадин промолчал. Дверь теперь стала ярко-оранжевой.
— Что… — начал СильванусСильван. Дверь взорвалась. Капли раскаленного металла разлетелись по полу. Сквозь пылающую брешь в вакуум ангарной палубы ворвался воздух и, встретившись с холодом пустоты, превратился в дыхание белого тумана.
Кадин начал поливать открытый участок огнем. Сквозь разрывы снарядов шагали фигуры, силуэты в громоздких доспехах, двигавшиеся с медленной целеустремленностью. Красная руна прицеливания легла на одну из фигур, и Кадин всадил в нее три снаряда. Фигура пошатнулась и упала. Взгляд воина переместился на следующего противника, и он выстрелил снова. Через брешь вошло пятеро, но позади Кадин видел еще. Он подсчитал, что сможет удерживать их две минуты, затем врагам понадобится еще три, чтобы дойти до башни.
И тут Кадин увидел, как первая фигура, которую он свалил, поднялась с пола. В остывающую брешь входили новые воины. Он рассмотрел красные доспехи, поблескивающие будто свежая кровь. В тот момент взорвалась вторая дверь.
— Что происходит? — закричал СильванусСильван.
— Мы готовимся умереть, — ответил Кадин, дав еще одну очередь.
Тьму прочертили полосы огня, похожие на пролившуюся в пространстве радугу. Скованный демон парил перед ними, окруженный ореолом молний. Он поднимался все выше, с тела срывались лучи мрака. Огонь рванул ему навстречу, разорвав молниевую ауру. Демон закричал и задергался, словно птица с перебитым крылом. Ариман продолжал идти к центру ангарного отсека. Оружейный огонь перевели на него, но колдун мыслью отразил его. Сила текла сквозь него и лучилась ореолом синего пламени. Это было так просто, как будто все это время он был полуслепым и только сейчас начал видеть.
Ариман увидел Кадина, стоявшего на мостике на вершине башни и ведущего болтерный огонь. Кармента лежала на полу возле него. От нее вились кабели, которые исчезали в панели доступа и каналов передачи данных. СильванусСильван, зажмурившись, сидел рядом с ней.
Ариман остановился. Теперь он стоял в центре ангара, у основания башни, откуда до сих пор продолжал стрелять Кадин. Вокруг него, лицом наружу, выстроился десяток воинов Рубрики Аримана. Мысленно колдун заставил их прекратить огонь. В метре от них на невидимом барьере плясали разрывы. Астреос с мимолетной тревогой бросил взгляд на Аримана. Войска Амона заполнили ангар, сотни воинов Рубрики окружали их нерушимой стеной.
