3878
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
''«Глупо говорить о жребии и судьбе. Время, причинность, наблюдатель и наблюдаемый — нам следует с осторожностью трактовать значение этих понятий. Мы считаем, что прошлое творит будущее, но так ли это? Может, судьба создается в попытке увидеть ее? Что, если бы мы не заглядывали в будущее? Как бы развивались события в таком случае?»
''
Азек АриманРазмышления примарха Магнуса Красного, из заповедей Корвидовзаписанные в Атенее Калимака.
Хаакон Серый Шторм поднялся на обледеневший склон хребтаСтарик находился при смерти. Когда-то давно Прислужники наблюдали за тем, как в его доспехи были сине-серого цвета ледникаруке дрожит перо, которым он водил по странице. Они не шевелились. Теперь они потускнелиВ этом моменте ощущалась упорядоченность, та упорядоченность, будто истертый от времени металл. Царапины и вмятины покрывали пластины броничто восходила до времен, словно нити шрамовкоторых ни один из них не мог припомнить, а к выбоинам поэтому они просто ждали и бороздам цеплялись хлопья краскисмотрели, яркими фрагментами напоминая о былых свершениях воинакак старика сводят судороги последних мгновений жизни. Доспехи Хаакона заскрипелиОни называли его Летописцем, хотя ни один точно не знал, когда он присел за кромкой грядыпочему. Даже от самого незначительного движения В конечном итоге причина не важна, а лишь сам факт его кожа немеласуществования, как будто боевая броня протестовала против холода. Хаакон замер и втянул стылый воздух. Воин а также тех, кто был без шлема, и когда он запрокинул голову, морозный ветер убрал черные волосы у до него с лица. Желтые глаза уставились в безоблачное синее небо, где сверкали ослепительно-яркие звезды. Хаакон выдохнул.
Воин медленно снял Кафедра из меди и железа, удерживавшая его дряхлую фигуру, задрожала. Синее пламя свечей, которые окружали кафедру и человека, зашипело и столбом рвануло ввысь, разгораясь все ярче и ярче. Летописец выгнулся дугой. Трубки одна за другой вырвались из плоти, и в воздух брызнула кровь вперемешку с пояса секиругрязной водой. Жидкость вскипала, не успевая достичь пола. Человек беззвучно закричал. Ее навершие расходилось двумя изогнутыми лезвиями полированного металлаКабели и трубки засветились от жара там, по которым вились золотые драконыгде соединялись с телом. Обмотанная кожей рукоять удобно легла в ладоньОт старика пошел дым. Он поднес секиру к горлуРуку свело судорогой, большой палец опустился на переключатель генератора силового поляи пергамент заляпало чернилами. Кромки оружия заискрились на фоне кристаллической пыли химического снегаВизор, скрывавший глаза, раскалился добела и начал плавиться.
Дальше кряж опускался к дороге Прислужники, как один, выступили из растрескавшегося от холода камня. По ней и шла ведьма. Хаакон снова принюхался. Ее вонь ощущалась невзирая даже на испаренияниш, поднимавшиеся ото льдаопоясывавших зал. ПотИх было девятеро, подсохшая кровь и ароматвсе закутаны в серые одеяния, похожий на раздавленные розы и свежие испражнения: запах сквернылица спрятаны под серебряными масками, варпа. Варп изменял закрывавшими все, чего касался, и оно более не могло стать чистымкроме левого глаза. Ни этот мир, ни звезды, сияющие на солнечном небе, ни сам ХааконОни взяли старика в кольцо. Однажды он спросил у рунического жрецаТот продолжал кричать, изменяется ли он, мог ли заразиться порчей но теперь во время охоты в мирах на краю Ока? Рунический жрец не нашелсярту у него что-то шевелилось, что ответить-то билось, но Хаакон понял правдувырастая из горла. Он изменился. Его обоняниеначал выкашливать звуки, которые могли быть словами, но хлюпали и без того остроехрипели, теперь чуяло запах душибудто перебитая трахея и пузырящийся гной. Кольцо прислужников сжалось плотнее. Казалось, его цель обрела собственное отражение Когда они находились в варпедвух шагах, и охотник получил способность выслеживать добычуЛетописец замер. Свечи погасли. Варп коснулся Звуки, доносившиеся из егогорла, превратились в предсмертный скулеж. Он был оскверненСтарик стал совершенно неподвижен, и останется таким навсегдаа затем повалился вперед, но его цель была по-прежнему чистой, и большего ему не требовалосьупав лицом на еще влажные чернила труда своей жизни.
Ведьма была Прислужники без промедления взялись за работу. Все, кроме одного, раньше уже ближеделали это, ее запах усиливался и все знали, что времени в обрез. Они подняли дымящееся тело Летописца с каждым медленным ударом сердец. С ней шли стражикафедры, последователи ее мерзкого культа. Он чуял по ходу дела отсоединяя из разъемов кабели и их такжетрубки. Их было десятьВ куполе открылся диафрагменный люк. Воин чуял смазку Сверху на оружии и лезвиях ножейлебедке опустили бессознательную фигуру. Хаакон пришел в движение. Он стряхнул с себя снежную пыль, поднимаясь во весь рост. Выдохнул в последний раз, расслабив мышцы. Разум и Порты-разъемы уже покрывали его тело стали одним целым, полностью сфокусировались на целиа визор из серебра скрывал глаза. Ведьма зналаИз конечностей у него оставалась только левая рука. Она могла лишь мельком увидеть Прислужники встретили его истинную добычувнизу, но этого было достаточно. Ведьма пропиталась запахом изгнанникаподсоединив кабели и сетку трубок, и он собирался следовать прежде чем поместить за ним до самого концакафедру.
А затем Фенрис отомститОдин из прислужников взглянул на покрытую кляксами страницу — та начала обугливаться по краям. Остальные также это заметили и принялись работать быстрее. Наконец, они вложили перо в руку человека и отступили к стенам. От книги поднимался дымок.
Хаакон перескочил грядуЧеловек пробудился. На один удар сердца он увидел под собой всю картину: десять фигурРот нового Летописца зашевелился, стоящие кругомкак будто в нем оставался язык, их лица скрывались за начищенными до блеска масками в форме морд рептилийзатем остановился. В центре шла согбенная женщина в плаще из дубленой кожиОн медленно перевел слепой взор на страницу перед собой. Воин заметил вытатуированные угловатые узорыОдна за другой зажглись свечи, извивавшиеся всякий разих пламя загорелось синевой. Рука Летописца дернулась, когда ветер трепал плащи перо задвигалось по пергаменту. Прислужники у стен зала снова наблюдали и ждали.
Затем Хаакон приземлился. Некоторые стражи обернулись и схватились за оружие. Другие кинулись наутек. Двоих он раздавил под ботинками. Первый удар секирой был горизонтальным, слева направо, наотмашь, мышцы слажено пришли в движение. Брызнула кровь. По доспехам забили лучи. Хаакон развернулся и нанес еще удар, разрубив человека от бронзового ошейника до паха. В лицо Хаакону брызнула красная влага. На самом деле он не видел, кого убивал. Каждый враг превратился в размытое движущееся пятно: проблески помятых доспехов, скрытого под звериной маской лица, украшенного бронзой лазерного оружия. Секира расколола череп и размазала мозг. Кровь под ногами плавила химический лед. Вокруг поднимался пар. Сгущающийся туман смешивался с запахом вывороченных внутренностей. Хаакон ударил снова.
Что-то попало ему в щеку. Кожу воина обожгло, и плоть вокруг раны начала неметь. Ведьма поднялась, сжимая вычурный бронзовый лазпистолет, нацеленный прямо в него. Кожа на ее хрупком черепе висела серыми мешками, а плащ из освежеванных лиц не мог скрыть изуродованное тело. Рука, державшая пистолет, дрожала. Хаакон заглянул в ее желтые, цвета топленого жира, глаза. Воин зарычал, и рана на щеке раскрылась, словно второй рот. Палец ведьмы крепче стиснул спусковой крючок.
Нога Хаакона врезалась ведьме в грудь. Удар расколол ей ребра и отбросил назад. Секира разрубила ей шею прежде, чем ведьма упала на землю. Хаакон замер, медленно втягивая воздух. Вокруг него валялись груды разрубленного мяса и склизких внутренностей, исходящие паром на морозном воздухе. Доспехи Хаакона блестели, испещренный шрамами серый цвет исчез под багрянцем. На мгновение его разум будто избавился от усталости, которая давно поглотила тело и душу. На секунду воин испытал радость. Но затем мимолетное чувство покинуло его, и жажда охоты вернулась вместе с болью уставших мышц. Он должен забрать то, ради чего пришел, пока труп не успел остыть.== Часть первая: Война пророчества ==
Хаакон присел и подобрал голову ведьмы. Жидкие волосы спутались между пальцев, когда воин поднял ее к глазам. Он стиснул ладонь. Секунду череп сопротивлялся, а затем треснул, будто яйцо. Плоть внутри была покрыта желтыми нарывами и свернувшейся черной жидкостью. Хаакон поднес окровавленную массу ко рту и впился в нее клыками. Плоть была еще теплая и пахла воспоминаниями. С каждым укусом разум наполнялся впечатлениями, призрачными ощущениями и обрывками слов. Он ел до тех пор, пока череп не превратился в пустую скорлупу, и он не получил то, что нужно.
Его кожу вдруг защипало, когда Хаакон выронил череп. За спиной кто-то стоял.=== I: Сны ===
Воин стремительно развернулся, секира превратилась в размытое острое пятно.
— Это я, брат, — прорычал голосУже скоро.
Хаакон остановил ударГримур Красное Железо закрыл глаза, но не опустил секиру. На расстоянии вытянутой руки стоял человекчувствуя вокруг рычание абордажной торпеды, пронзающей пустоту. Он посмотрел на него знакомыми голубыми глазамиоблизал зубы — они стали длинными. Змеиные символы предотвращения вились по серым доспехамВоин поерзал, а с красных наплечников свисали нанизанные на нити заостренные зубы. Кое-где змеиные символы горели бледным светомощутив узел плохо сросшихся поврежденных мышц в согбенной спине. Хаакон узнал голос и лицо говорившего. Он знал, что ему следует опустить секируОхота была долгой, но частичка его желала довершить удар и посмотреть, как снег окропится свежей кровьютеперь почти подошла к концу.
— Хаакон«''Скоро''», — произнес человек в сером. — Убери оружиеснова подумал он и открыл глаза.
Хаакон не опускал секируЕго стая ждала подле него, их доспехи и оружие казались окровавленными в сигнальном освещении. Узкое пространство заполняли тридцать фигур в сером железе. На каждом время и сражения оставили свои метки: шрамы на боевой броне, истертые рукояти оружия, но сильнее всего их молчание.
— Оульф? — медленно проговорил ХааконВоздух наполнился криком рвущегося металла. Имя далось ему Торпеда безостановочно тряслась, ревел со скрежетом проносящийся мимо обшивки металл. Гримур ощутил, как напряглись мышцы, и сгруппировался. Торпеда резко остановилась, и ее острие взорвалось наружу. В отсек потекли дым и расплавленные капли металла. Гримур сорвался с трудомкресла, и его сородичи по стае, как один, онемение вокруг дыры в щеке перекинулось поднялись и на челюстьпоследовали за ним.
— Это яОн выбежал из дыма. Перед ним стоял человек с широкими от ужаса глазами на зашитом и изрытом шрамами лице. Гримур заметил заляпанный грязью комбинезон и шипованный железный ошейник на шее. Секира разрубила человека напополам, — повторил человекот головы до паха. По палубе растеклась кровь и внутренние жидкости. Воин даже не почувствовал, как дрожит рукоять секиры при убийстве. Хаакон сменил хватку Возникла еще одна фигура, лишь неровные очертания на секирегранице зрения. Гримур выпрямился и выстрелил. Болтерный снаряд превратил человека в красные куски мяса и осколки костей.
— НетГримур пробежал сквозь грохочущий орудийный огонь и нырнул в широкий коридор. За ним бросились сородичи по стае, братих цепные клинки с рычанием ожили, — ответил человекзубы и костяные амулеты стучали об изрытую шрамами броню. — Убийство лишило тебя разумаОни шли без кличей и воя, как волки, что повидали немало зим и утратили жажду крови. Я не умер. Вспомни, — в глазах у Хаакона помутилосьПогибало все больше изодранных и изувеченных членов команды, их тела взрывались и он мотнул головойразрубались на куски, словно отгоняя мухпо ржавой металлической палубе растекалась кровь. Оульф погибГромовой ритм болтеров сотрясал воздух, Хаакон помнилпока стая неслась через сумрак, как кровь рунического жреца пропитывала белый песокпробираясь все глубже во внутренности разлагающегося корабля. Но вот он стоит перед ним…
ЧеловекКоридор огласился ревом, который выглядел когда Гримур пробился сквозь мертвую и говорил как Оульфумирающую команду. Он поднял взгляд. На него налитыми кровью глазами смотрело существо из скрученных мышц, прошел мимо Хаакона на целую голову выше космического десантника и подобрал пустой череп ведьмыс лицом, скрытым за личиной кованого металла. Вместо рук у монстра были лишь обрубки с приваренными к ним лезвиями. Из его бледной кожи торчали крюки с цепями, лязгающими по палубе следом за чудовищем.
— Что она знала? — спросил человекСущество сделало выпад увенчанной клинком рукой. Гримур увидел направление удара. Воин оттолкнулся от пола, ушел из-под точки удара и опустил секиру на голову мутанта. Лезвие вырвалось на свободу, посмотрев с шипением обращая кровь в безжизненные глаза ведьмы, а затем снова пар на Хааконасиловом поле. — Она зналаМонстр начал падать. Гримур приземлился и побежал дальше. Оно рухнуло позади него на палубу, где найти изгнанника?вздрогнув мертвыми мышцами и жиром.
Хаакон закрыл глазаНеожиданно на груди Гримура разорвался болтерный снаряд. Воин пошатнулся, на визоре его шлема расцвели предупредительные руны. По груди растеклась боль. Он вернул равновесие и развернулся в направлении огня.На него наступал космический десантник, сжимая в одной руке болтер, а в другой цепной топор с крючьями. Его доспехи были покрыты местами отслаивающейся красной краской. Со штырей на наплечниках свисали обрывки кожи. На цепях у него на поясе болтались отрубленные человеческие руки. Рана Космический десантник был без шлема, скалясь железными зубами-крюками на щеке начинала гореть от болилице из освежеванных мышц. Для его рода было название. Оно, как всякая другая часть его падшей жизни, была ложью, грязной краской, скрывавшей цвета грехов. Терзание, так они себя называли. В голове росла тупая пульсацияГримур прыгнул, размахнувшись секирой, старые мышцы приготовились нанести удар.
— ХааконТогда воин Терзания едва не убил его. Цепной топор закрутился, оживая, когда он рубанул им вперед. С вращающихся зубьев посыпалась засохшая кровь и куски кожи. Удар был быстрым: очень, — осторожно произнес человекочень быстрым. Гримур почти успел отскочить в сторону. Цепные зубья впились в правое плечо и личину шлема. На дисплее замигали сполохи статических помех. Воин ударил обухом секиры, почувствовал, как он попал в доспехи и отбросил противника назад. Все еще ослепленный Гримур ударил ногой, и ботинок угодил во что-то твердое, и воздух огласился яростным ревом. Зрение прояснилось как раз вовремя, чтобы увидеть, как цепной топор несется к его голове, и он выстрелил из пистолета. Снаряды сбили воина Терзания с ног. Гримур раскрутил секиру и опустил ее. Скалящееся лицо врага разлетелось брызгами черной крови. — Что она знала?
— Она встречалась Гримур встал над поверженным противником. Он осторожно закрепил пистолет на бедре и потянулся, чтобы стянуть с головы обломки шлема. Застойный воздух встретился с ним, — сказал Хааконобнаженным лицом. Глаза стало жечьОн провел окровавленной рукой по голове, ему с трудом удавалось говоритьоставив багровый след на узорах поблекших татуировок. — Но она не понималаСтарая привычка, кто которой оннеизменно придерживался, пускай даже от крови несло разрушением. Изгнанник входил На туннель опустилась тишина, звуки боя превратились в банду… — воин сделал вдох, пытаясь устоять на ногахдалекий рокот. Воспоминания ведьмы постепенно блекли: взгляд на поле боя, мимолетный взгляд назадСобратья по стае действовали стремительно, пара небесно-голубых глази скоро они довершат оставшиеся убийства.
— В какую банду? — спросил человек нос Гримура ударила вонь крови. Он почувствовал запах опухолей, разросшихся в плоти воина Терзания, и шагнул ближемертвое мясо. Хаакон снова потряс головой. — БратОн задался вопросом, мог ли сам однажды стать таким же, если свет Ока проникнет достаточно глубоко в какую банду он входил? Где она видела его?кости, превратив из лорда Фенриса в зверя, который скитается в морозной ночи Нижнего мира.
Глаза Хаакона резко распахнулись''Фенрис''. Помнил ли он его вообще? Иногда он казался просто образом, словом, что вызывало поблекшие воспоминания звездного света, и его рука крепко стиснула рукоять секирыотражающегося от моря, рева треснувшего пакового льда, яркой, сворачивающейся на снегу крови.
Секира стремительно понеслась к человекуГримур выпрямился, носившему лицо Оульфаснова осознав, как сгорбилась его спина и поникли плечи. Морозно-синие глаза Сикльда смотрели на него. Он отступил назад быстрееРука Гримура подсознательно опустилась на осколок из красного железа, чем кто-либо мог двигатьсявисевший на веревке у него на шее. Хаакон рубанул опятьРунический жрец также снял шлем, и секира вонзилась человеку в грудькопна седых волос упала с макушки обритой головы до самого пояса. Из раны заструился дым На его нагруднике и черная кровьнаплечниках расправили костяные крылья вороны. Внезапно воин почуял запах пепла С брони свисали птичьи черепа и опаленной плотиоправленные в янтарь мертвые глаза, постукивая при движении о серый, цвета грозового неба, керамит. Человек припал к землеБелая, почти прозрачная кожа туго обтянула заостренные кости его лица, когда он оскалил клыки, длиною и Хаакон занес секиру для смертельного удараостротою не уступавшие иглам — скорее кот, нежели волк.
Лицо человека дернулось вверхОн был молод, по крайней мере в сравнении с остальной стаей Гримура. Посреди лба ярким красным цветом пылал третий глазКогда охота лишь начиналась, Сикльд был недавно окровавлен, его лицо дышало жизнью, глаза были золотыми, а смех быстрым. Из легких Хаакона разом испарился воздухВремя и охота изменили это. Он обнаружил, что на нем вюрд. Его тело иссохло, кожа как будто горел изнутривпиталась в кость, пока в душе все сильнее расцветал вюрд. ЛедТеперь Сикльд редко разговаривал, а остальная свора отворачивала глаза, кровь и небо исчезли из поля зрениякогда он проходил мимо. Воин поднял секируОн был ходячим в ночи, но и она исчезла — в его руке остался лишь прахохотником подземного мира, и ему стало казаться, словно хотя он падает. Вокруг взвихрился ветердо сих пор оставался их сородичем, а мир стал осыпаться хлопьями пепластоял отдельно даже от остальных рунических жрецов.
Череп Хаакона заполонила боль. Человек больше не походил на Оульфа, он превратился в черный огонь. На месте глаз полыхали две точки зеленого света. Хаакон шагнул вперед— Ариман был здесь, из глотки вырвался вопль ярости и ненависти— повторил Сикльд низким сухим голосом. Его руки исчезли в мощном вихре— Я чувствую его шаги по полу, когда он потянулся его касание к глазам человекакостям «Кровавого полумесяца». Голову опять пронзила больПрошло много времени, и череп взорвался белым сияниемно его запах силен.
Хаакон открыл глаза. Он все еще вылГлаза Сикльда закрылись, звук эхом разносился в кристаллических стенах зала. Воин лежал на каменном столе, наклоненном так, что голова находилась над уровнем ног. Цепи сковывали его запястья, горло и лодыжки. С него сняли доспехи, а кожа была покрыта спиральными символами, которые нанесли синими чернилами. По подбородку и груди стекали густые струйки крови вперемешку с желчьюон облизал губы.
«''Колдун''»— Мы должны взять запах, — подумал Хааконпрорычал Гримур. Они были близко, он чувствовал это костями и дыханием. В нем не было вюрда, но воин знал это. Ему мускулы непроизвольно напряглисьСейчас они не могли потерпеть поражение. Колдун посмотрел на Хаакона и покачал головойОни отдали слишком много, чтобы проиграть.
— Вы не сможете остановить нас, — прорычал ХааконДолгое мгновение Сикльд удерживал взгляд Гримура. — Мои братья отыщут его, а затем придут Затем рунический жрец склонил голову и за вами. Мы будем охотиться, пока вы не устанетеподошел к трупу, а когда вы ослабнете, мы порубим вас нанизанные на куски и скормим сердца вороньюнити фаланги пальцев застучали о древко посоха.
Хаакон тяжело дышал— Кромкой твоей секиры, силясь разорвать оковымой ярл, — сказал он. Колдун покачал головойЗастежки на перчатке открылись с шипением выравнивающегося давления. Сикльд опустился на колено и вырвал из трупа кусок мяса. Между обнаженными пальцами закапала кровь. Он поднес его к лицу и глубоко вдохнул. Зрачки в синих глазах почти исчезли, и он выдохнул. По воздуху растекся белый туман. Гримур почувствовал, как задрожала кожа, словно сочувствуя емуи крепче стиснул секиру.
— Ты не найдешь егоСикльд кивнул и откинул голову. Его рот широко раскрылся, затрещали хрящи, волкнатянулась кожа. Никто Рука Гримура сжала зуб из твоего рода не найдет, — колдун сделал паузу красного железа. Челюсть Сикльда открывалась шире и посмотрел на острие черного стеклянного кинжала шире. Он опустил кусок мяса в рукерот и его зубы сомкнулись. — Вы не найдете его потомуРунический жрец покачнулся, что мы найдем его первымистоя на коленях. МыИскаженное лицо оставалось запрокинутым, тепо щекам стекала кровь. Зрачков не стало. На броне расцвела изморозь. Он затрясся. Не сводя глаз с рунического жреца, кто был ему братьямиГримур поднял секиру. Варп коснулся их всех. Он проник в их кости и слился со зверем, ''найдем'' его, — он оторвал взгляд что таился под кожей. Все они стояли в шаге от кинжалаобращения, и Хаакон заметил в непроницаемых зеленых глазах колдуна нечтокогда рунический жрец шел по дороге сна, что заставило его оскалитьсяон касался той судьбы. — Его судьба принадлежит намСикльд взревел, звук эхом разнесся по коридору, не вамотдаваясь болью. Сквозь стиснутые зубы выплеснулась черная кровь и желчь. Гримур приготовился к удару.
— ЛжешьМолчание удержало его руку. Сикльд рухнул на палубу, его глаза и рот закрылись, пальцы задергались.
— Темные волны поглотят тебя, а поверх трупа застынет лед«''Скоро это должно закончиться'', — прорычал Хаакон, от прикосновения острия кинжала его мышцы напряглисьподумал он. По шее закапала кровь— ''Или мы будем потеряны».''
Зрачки Хаакона расширилисьГримур открыл было рот, как глаза Сикльда распахнулись. Лицо рунического жреца обрело привычную форму, и воин взревел, поняв, что последует дальшеподнялся он уже с твердым взглядом. Он продолжал реветь, когда кинжал пронзил шею. Колдун полоснул лезвием по горлу Хаакона прямо под линией челюсти. По каменному столу густо потекла кровь. Хаакон все еще ревел, когда колдун засунул руку в раскрытую рану потянулся и вырвал оттуда мягкую белесую железувынул кусок мяса изо рта.
Секунду колдун рассматривал окровавленный кусок мяса. Железа называлась прогеноидной и была источником генетического чуда, создавшего космических десантников. Она хранила память крови лучше— Я получил его, нежели человеческий мозг. Колдун медленно запрокинул голову— сказал он, открыл рот и проглотил железуего голос походил на ветер, бормочущий на ледяном поле. Как и у Хаакона— Я вижу его путь, его разум захлестнули воспоминаниятеневое тело танцует на границе загробного мира, словно кровь, капающая в чистую воду. Он пошатнулсяища какой-то фрагмент из прошлого. Затем нашел искомое: воспоминания о минувшем кровавом пиршествеУ нас есть запах, о теплой плоти из черепа ведьмы. Колдун потянулся разумом и схватил формирующееся воспоминаниемы можем охотиться.
— Тер… — колдун силился произнести слово, которое обретало форму у него в голове. — Терзание, — произнес он и сплюнул густую кровь на пол. Колдун получил то, что требовалось. Это было имя, а имена обладали силой. С ним он мог выследить через эфир их хозяев, и оно еще на шаг приблизит его к своему зверю, своей добыче, как сказал бы Хаакон. Он отправит весть своему повелителю и остальным из Братства Праха. След изгнанника был отчетливым, и они оказались еще ближе к конечной цели.
Хаакон извивался на каменном столеАриман бежал, все еще живойа за ним по пятам гнались волки. В легкие врывался воздух, его босые ноги тонули в прахе. Ночь была серебром, несмотря на перерезанное горлорассыпанным по соболино-черному куполу над головой. Колдун достал меч На левой руке болтались рваные пряди света. Он крепче стиснул кулак и посмотрел воину почувствовал, как нити еще сильнее закорчились в пальцах. За спиной послышался вой. Азек оглянулся — волки были близко, темные размытые пятна движения, припавшие к земле. Их глазагорели угольно-красным цветом расплавленного золота.
— Спасибо, Хаакон Серый Шторм«''Слишком близко, '' — подумал он занес оружие над головой. — Наше братство благодарит тебя''Слишком, — произнес колдун и опустил меч на шею Хааконаслишком близко».''
== Часть первая: Эмиссар судьбы ==«''Это не на самом деле,'' — падая, подумал он. — ''Воздух в моих легких — лишь воспоминание, свет — просто идея''».
=== I: Терзание ===''«Это не на самом деле,'' — подумал он, встретившись с ними глазами. — ''Это — сон, картина, созданная остатками опыта и воображения''».
Палуба вздрогнула под ногами КарментыАриман бросился на утес. В лодыжку вцепились клыки. Он закричал и лягнул ногой. Хватка ослабела, пока она торопливо бежала по безмолвному «Дитю Титана»и Азек поднял руку, а ноги заскребли в поисках скалы. Золотые нити света извивались в руке, пытаясь вырваться на свободу. Волк впился сильнее. Из раны закапала кровь, и в его разуме всплыли слова.
''«Я слишком слаба''+ Мы пришли за тобой, — думала она+ прошипел голос. + Мы никогда не устанем. Мы вспорем твое брюхо воронью и скормим душу змее в сердце мира. Мы — ''Я заслужила этотвое забвение, но молю, верните моего ребенка»Азек Ариман. Твоя душа будет вечно петь в ночи.''+
Палуба снова содрогнулась. Кармента пошатнуласьАриман почувствовал, приложилась о металлическую стену и сползла на полкак соскальзывает хватка. Полированные медные руки мелко задрожали, когда она попыталась подняться Он посмотрел на ноги. Палуба дернуласьволка, и женщина вновь растянулась повисшего у него на ней. Какую-то секунду она лежаланоге, следя за данными, которые текли по матовому зеленому дисплею: «Дитя Титана» получал поврежденияего покрытое мехом теневое тело словно раздулось. Половина внешних отсеков Его глаза встретились с огненными провалами в нижней части корпуса были открыты пустотелишенном кожи черепе. Пожар охватил спинные орудийные палубы. Будь Кармента Другие волки также карабкалась на мостике, соединенная с кораблем, то могла бы чувствовать каждое повреждение, как будто это было ее собственное тело. Вместо этого она узнавала о боли, которую испытывало «Дитя Титана», через длинный список поступающих данных. И все равно, даже сейчас она испытывала призрачную больутес, просто поглощая информациюих пасти — оскалы пламени.
Другая часть ее разумаПод ним бдительно кружили волки, частичкабезмолвные после того, которая работала с холодной механической отчужденностьюкак вкусили его крови. Азек прижался к скале, поднял свободную правую руку, непрерывно обрабатывала входящие данные. Нападавшие подходили на абордажную дистанцию. Их воины попадут на корабль через двадцать восемь минутнашел выемку и подтянулся.
''«Нужно попасть на мостик».'' Кармента выдвинула со спины механодендриты и стала поочередно вбивать их в стенуКамень под рукой раскрошился, пока не сумела поднятьсяпрежде чем он успел схватиться за него покрепче. Кибернетические щупальца взвылиАриман закричал, когда женщина выпрямилась во весь рост. По шее текло что-то теплое и влажное. Она подняла медную руку и провела ею по коже. Сенсоры жжение в пальцах определили состав жидкости: кровь и смазка. Кармента потянулась чуть выше и нащупала трещинумышцах встретилось с холодом, идущую вдоль правой щеки из лакированной красной керамикираспространяющимся от ноги. ''«ВотКогда он посмотрел вниз, должно быть, как плачет полумашина»,'' — подумалось ейв ответ на него посмотрели волчьи глаза.
Кармента глубоко вдохнула и легкие с мерным пощелкиванием втянули в себя воздух. Старая привычка плоти, признак того, что она устала. Женщина устала, устала бежать, устала от жизни изгоя. Все это было не от хорошей жизни. На своем веку она слишком часто лгала и предавала. Часть Карменты хотела отключиться, позволить кораблю умереть, и ей вместе с ним. Но вместо этого она с гневным рыком отогнала мысльЧья-то рука поймала его.
''«Ты не убьешь насОн резко поднял голову и увидел скрытую под плащом фигуру на фоне звезд. Крепкие пальцы схватили его за руку,'' — прокричала она сама себеи на миг он заметил морщинистую кожу, плотно обтягивавшую тугие мышцы. — ''Ты не прикончишь насЗатем его подняли на вершину утеса, только не сегодня. Ты не сможешь отнять его»к зеву пещеры.''
Женщина опустила руки и сделала неуверенный шагОн упал на камни, тяжело дыша, не заботясь о том, настоящий ли воздух наполняет его легкие. Позвоночник прострелило резкой больюНа стенах пещеры танцевали тени, отбрасываемые костром. Кармента чувствовала себя неимоверно уставшей, мысли будто заволокло беспросветной серой тучейВолчий вой превратился в глухое бормотание. Ей нужно идтиОн слышал, нужно добраться до мостикакак потрескивают и хлопают горящие поленья. Женщине вдруг стало любопытно, где АстраеосВ нос вкрадывался запах древесного дыма. Она попробовала вызвать его, но комм-связь вышла из строяАриман разжал пальцы левой руки. Неважно если враг окажется на борту, четыре космических десантника В них ничего не сумеют защитить корабльоказалось.
Кармента медленно похромала по коридоруГолова Аримана дернулась вверх, волоча за собой по полу потрепанную черную мантиюи он начал подниматься. Фигура, что стояла над ним, выпрямилась. Ее очертания скрывал изодранный плащ цвета ржавчины, хотя он не мог утаить ее телосложения. Под изношенным одеянием бугрились поникшие плечи, и Ариман заметил, что в широких рукавах прятались изрытые шрамами руки. Наполненный тенями капюшон на короткое мгновение уставился на него, а затем на золотые нити, свисавшие с пальцев. Нити дергались и извивались, словно змеи.
Азек — Отдай, — мягко сказал Ариман наблюдал с мостика «Кровавого полумесяца», как от корпуса безмолвного корабля откалываются куски остывающей бронихотя в его словах чувствовалась резкость. Изображение замерцало на треснувшем экране, а затем резко обрело фокусФигура повела плечами и протянула нити Ариману. Рядом свисали десятки других дисплеевОн взял их, каждый из которых отображал одинаково неполный вид корабляпопутно отметив бледную кожу, к которому они приближалисьтуго облегающую длинные кости руки. Мостик освещался только экранами, из-за чего сводчатый зал казался крошечным, будто пещера, сжавшаяся до круга света, который отбрасывал единственный огонек. Фоновый мрак Нити вернулись обратно ему на дисплеях укрывала пелена сизых газовых облаковладонь, разделенных черным разломом, который походил узкий зрачок змеиного глаза. Звезды у его границ сияли режущим светом. Наблюдая за кораблем, Ариман то теплые и дело непроизвольно поглядывал на далекий провалподрагивающие. За бессчетные века его знали под разными названиями, но сохранилось только одно: Око УжасаФигура в плаще побрела обратно к свету огня.
Корабль— Ты будешь жить, к чьему корпусу еще цеплялись энергии варпа— сообщила она, они совершенно случайно нашли наклоняясь и сворачиваясь, покуда не уселась на границе неисследованной системыпол. Сначала они были осторожныАриман вспомнил о ране на ноге и потянулся, и дали залп с дальней дистанции по безмолвному кораблючтобы прижать окровавленные лоскуты плоти. Он остановился. Нога была цела. Ответный огонь по ним На полу пещеры не открыли, щиты не активироваласьбыло пятен крови. Азек присмотрелся, а двигатели остались по-прежнему холоднымипощупал пальцами. Он был воиномКогда огонь дернулся, шестикилометровым перстом из гранита и стали. Вдоль бортов и хребта выступали жерла орудийных батарей. Но орудия хранили молчаниеон увидел ее: бледный след на коже, как будто корабль потерял волю к борьбесловно неровный белесый шрам. Он был еще жив — сенсоры «Кровавого полумесяца» видели ярко светящиеся реакторы внутри корпусахолодным на ощупь, но не болел. Они дали еще один залп, а затем пошли на сближениеАриман поднял глаза. Ответа все не было, и нетерпение изголодавшегося по убийствам Терзания стало нарастатьФигура наблюдала за ним.
Полумеханические звери громко ревели, проходя мимо рабов, прикованных к системам управления кораблем. То там, — Следы зубов какое-то здесь космические десантники Терзания собирались у утыканных шипами алтарей из кованого железа. Они звали себя «посвященными», словно поклонение жестокости придавало им некую таинственность. Это были ублюдки в цветах десятков отринутых жизней, неразличимых под отслаивающимися слоями ржавчины и засохшей крови. Всякий раз, когда они двигались в такт с напевомвремя останутся, об их доспехи гремели нанизанные на металлические нити человеческие зубы и фаланги пальцевно со временем сойдут.
В некоторых местах на палубе скапливалась кровьАриман проигнорировал слова, и до Аримана доносились крики жертвизучая пещеру, отмечая текстуру камня, которых Терзание насаживало на железные алтари. В нескольких шагах перед собой он увидел одного из посвященныхблеск кристаллов в изглаженных водой стенах, скалящегося почерневший от нетерпениякопоти потолок и край ночного неба за зевом пещеры. Вместо зубов изо рта космического десантника торчали железные крючья. Другие посвященные завыли. Когда-то Ариман почувствовал бы отвращение при виде тогоОн понимал символизм каждой увиденной им детали, но все равно был удивлен тем, во что превратились космические десантникиразум привел его сюда. Но сейчас, наблюдая за ними, он ровным счетом ничего не испытывал. Так уж он сильно отличался от них? Разве он не такой же раб и изменник, как и они?
За Гзрелем следовала свитаАриман промолчал, но заглянул в танцующее сердце огня. Ему нравилось коллекционировать колдуновВолки почти догнали его, сравнивать и оценивать их, словно драгоценные камнипочти стянули на землю. Там был Ксиатсис в зеркальном шлеме, Коттадарон, тело и доспехи которого срослись настолькоНеважно, что ему с трудом удавалось передвигатьсясейчас боли не было, и, конечно, Маротон почувствует ее позже. Самозваный прорицатель Терзания тонко улыбнулсяОни подбирались к нему все ближе, коснувшись содранной кожи на нагруднике. Марот был верховным магистром Гзреля. В прежние времена Ариман наверняка бы расхохотался от самонадеянности титула. Впрочемкаждый раз, когда он забредал в самом Мароте не было ничего забавногоэти земли.
Ариман опустился на колено, когда Гзрель остановился перед ним. Доспехи заскрежетали и зашипели, подчиняясь велению тела. Они— Возможно, как и это все остальноееще сон, подходили той личности, которой он стал— усмехнулась фигура. Плечи его укрывали утыканные заклепками наплечники, броню скрывал пятнистый серый табард. На сгибе локтя Ариман держал опаленный до черноты шлем с носом-клювомпостарался игнорировать ее. Он взял его у еще дымящегося, обгоревшего трупа, и с тех пор не перекрашивал. В Империуме этот тип шлема носил название «Корвус», что означает ''«ворон». «Черный вороний шлем для воина-падальщика»'', — подумал Ариман, впервые взяв его в руки. Лишь такой символизм он мог себе позволить, да и то ради того, чтобы не забыватьА может, кем он был и кем сталнет.
— Вот видите, — сказал Гзрель, и Ариман догадался, что он указывает на него колдунамПришла очередь Аримана смеяться. — Такой покорный, такой податливый, — краем глаза Ариман заметил, как Гзрель разжал заостренные пальцы. — Мне ведь не удалось так же легко подчинить тебя, Марот?
''«Марот собирается убить его,'' — подумал Ариман. – Ты — ''Не сейчасчасть меня, но скорочасть подсознания, он планирует лишить Гзреля жизни, а затем и трона»,'' — Ариман видел намерения прорицателя так же отчетливо, словно тот кричал о них. Но никто что вырвалась на свободу из остальных колдунов этого не замечал-за травмы. Неужели Марот успел вступить с ними в сговор, или они попросту не видели того, что видел Ариман?
— Но не тебяФигура медленно кивнула, Хоркос. Ты принимаешь подачки у меня из рук и облизываешь пальцы, — Гзрель остановился и острым пальцем приподнял подбородок Аримана. — Думаешь, меня радует твое смирение? Я считал, ты можешь стать лучше, но нет. Ты — побитая собака среди волков, Хоркоспочерневшей палкой расшевелив головешки на краю костра.
''«ВозможноАриман поднял глаза, поэтому они не видятвнезапно насторожившись. Голос незнакомца изменился, кто я внезапно став похожим на самом деле»''то, — подумал Ариман. Долгие годы что он уже не использовал свои силы на полную мощь, для некоторых это было целой жизньюдумал услышать снова. Поначалу он просто отрекся от нихФигура медленно повернула к Ариману голову, но теперь спрашивал себя, не умерли ли они вместе с памятью об Аримане. Он до сих пор чувствовал варп и прикасался к нему, но теперь его сила походила скорее на угольки, оставшиеся от ревущего пламени. — ''«Они капюшон не видят грозную мощь потому, что ее больше нет. Покров слабости скрывает мое прошлое; они видят лишь практически сломленное создание, и их едва ли волнует, кем оно было прежде»смог скрыть единственное око.''
— За мою службу, лорд, — ответил Ариманзамер. Казалось, что даже в замках шлема он чуял вонь падали и железа, которая окутывала Где-то далеко его лордасердца забились быстрее.
Ариман вспомнил Кароза«''Нет'', чемпиона Терзания, который сидел в цепях в одной из камер Марота и бормотал что-то самому себе— подумал Азек, едва слово слетело с губ. — ''Это не в силах снять доспехи. Марот посеял нечто в душе Карозапо настоящему, нечтоэто сон, пожиравшее его изнутри. Ариман бросил взгляд на Марота. Прорицатель улыбнулся в ответи отец потерян для тебя».''
''«Мне суждено погибнуть в этом бою»Фигура издала сухой смешок и обратила взор обратно на огонь. Она медленно потянулась и опустила капюшон. Голова под ним оказалась изуродованным куском кости и поблескивающей шрамовой ткани. Правая сторона представляла собой изувеченную рану,'' — подумал Ариманглаз был затянут кожей. На руинах лица блестело единственное сапфирово-синее око. Внезапно фигура стала походить на колосса, избитого временем и изломанного болью.
— БлагодарюАриман не двигался. Ему следовало предвидеть это. Поиски и побег от волков истощили его. Он зашел слишком глубоко и испил слишком много из кладезя бессознательности. Медленно Азек протянул разум за пределы пещеры, мой лордвыискивая нить психических ощущений, что выведет его из сна. Где-то издалека послышалось учащенное биение сердец и ток крови в венах.
Гзрель отпустил подбородок Аримана— Я здесь не для того, чтобы вредить тебе, Ариман.
— Нужно отыскать ее. Мы в долгу перед ней. Наша клятва все еще в силе, — Астреос поочередно посмотрел на братьев. Они стояли кругом на перекрестке пяти коридоров возле двигательного отсека «Дитя Титана». Свет был настолько тусклым, что Астреос видел остальных трех воинов в виде монохромных статуй, их бронзовые доспехи посерели, а черты Ариман поднялся и шрамы на лицах превратились в затемненные оврагишагнул к выходу из пещеры. Братья взглянули в ответОн ощутил, их глаза походили на луннокак где-белесые диски света. Кадин покачал головой то воздух наполняет его легкие; он пах благовониями и отвел взгляд. Тидиас бесстрастно взирал на Астреосастатикой. Кадар глядел так, словно Колдун выглянул в последнюю секунду решил промолчать. От Астреоса не укрылосьночь, как рука Тидиаса дернулась к изрытому шрамами керамиту, где некогда положив руку на груди расправляла крылья аквилакаменную стену.
''«Нарушь одну клятву, и остальные рассыплются следом»'', — подумал Астраеос. Он вспомнил, как эти слова произносил Хадар, их старый капеллан. ''«Сердца воинов бьются как одно,'' — говорил онне даст тебе ответов, — ''либо же раскалываются по кусочку за раз»произнесла фигура.''
Год спустя капеллан погиб Ариман оглянулся. Согбенный одноглазый человек смотрел прямо на него. Позади него на стене плясала тень, вырастая и сжимаясь, отращивая рога, крылья и когти. — Ты следовал за мной в пламени предательствавойне и предательстве. Ты следовал за мной до самого ада, верил мне и предал меня, но все же задаешься вопросом, знаешь ли ты своего отца.
''«Они потеряны,'' — подумал АстреосЯ знал его, смотря на последних выживших из своего ордена. — ''Я не капеллан и не знаю, как вывести их из тьмы»мягко сказал Ариман.''
Он собирался заговорить, но вдруг палуба вздрогнула, и металлические стены зазвенели, словно колокол. С потолка посыпались хлопья ржавчины, придав воздуху железный привкус.— Тогда зачем ты ищешь Атеней?
— Залп малой мощностиАриман нахмурился. ПохожеУлыбка показалась ему знакомой. И все же она напомнила Азеку не Магнуса, противник проверяетно кого-то другого. Кого-то, действительно ли мы так мертвы, как кажемся, — Тидиас на мгновение замолчал. — Они возьмут корабль на абордажкого он не мог вспомнить.
Все воины разом посмотрели на Астреоса— Назови себя, — потребовал Ариман. Фигура потускнела при этих словах, стены пещеры словно начали смыкаться, тени почернели. Одноглазый человек вновь расшевелил поленья.
''«Они надеются на меня,'' — подумал онСтупай, — ''но у меня нет ответов»сказала фигура.'' Астреос вполголоса проклял Карменту. Должно быть, техноведьма покинула мостик сразу после выхода из варпа. Она бросила их беззащитными, оставила дрейфовать на границе неизвестной звездной системы. После первого попадания Астреос попытался вызвать ее. На вокс-канале шипела статика, а когда воин потянулся в варп, единственным ответом ему стал смех ветра. Кадин был прав, женщина убила их, и все же они поклялись ей— Волки скоро вернутся.
— Идем на мостикАриман сделал шаг вглубь пещеры. Фигура подняла руку, и огонь обратился в раскалено-белый столп. На стенах заплясали тени, подкрадываясь к свету и пожирая его. Искры, — решил Астреосугли и пепел поднялись в воздух. — Если госпожа живаНа Аримана дыхнуло жаром. Его окутала тьма, и горящий столп пламени стал всем, что он мог видеть. Азек попытался сделать еще один шаг, но упал в лишенное всякого света пространство, и огонь костра стал единственной далекой звездой, она направится тудас каждой секундой стававшей все тусклее.
Он надел шлем— Проснись, Ариман, и его глаза озарились знакомым свечением тактических данных и сведений об окружающей среде. Воин потянулся за плечо и вынул меч. От прикосновения кристалл в сердце клинка запел у него в разуме. Соединившись с мечом— раздался голос, Астреос ощутил глубокое и привычное безмолвиесловно принесенный ветром. ''«Хоть что-то осталось прежним»,'' — подумал онПроснись.
— А если враги выберут мостик главной целью? — спросил Кадар. Астреос снова посмотрел на них. Все они обыденно сжимали болтеры в руках, их лица были скрыты за тупыми носами шлемов. На мгновение воины вспомнили, кем были прежде.
— Тогда мы умрем, не нарушив клятву, брат.=== II: Братство ===
Тридцать воинов Терзания заполнили тесный отсек абордажной торпеды. Ариман чувствовал запах протухшего мяса Глаза Аримана открылись, и пота. Он проверил магазин болтера и закрепил оружие на бедре. Воин поднял глаза. Прикованные к стенам извивающимися кабелями воины Терзания смотрели на него горящими взорамичерные зрачки от яркого света сузились до точек. В пульсирующем красном свете на доспехах некоторых из них блестела черная как смоль кровь. В дальнем конце отсека рычали и грызли железные ошейники и цепи горбатые рабы-звери. Эти зверикомнате было тихо, крупнее любого космического десантниканастолько, были когда-то рабами Терзания, но мутации обезобразили их теланасколько могла быть тихой любая часть корабля размеров «Сикоракса». Жестокость Марота привела к последующим изменениям. По скользкой от пота коже зверей вились неровные татуировки, Единственным звуком служил медленный ровный гул двигателей и Ариману казалось, будто мышцы и кости изменяют форму всякий раз, когда он смотрел на них. От одного вида тварей воин испытывал желание изрешетить их из болтераэнергии.
Металлический корпус торпеды заскрипелКомната располагалась на верхушке километровой башни, выступавшей из леса меньших шпилей вдоль хребта «Сикоракса». Ариман услышал лязг цепейОна была небольшой, которые начали подымать их ее потолок изгибался в пусковую шахтукупол-луковицу, похожий на нераспустившийся бутон. Торпеда зазвенелаПо стенам бесконечными узорами вились символы, словно гонгкаждый тоньше человеческого волоска, когда за ними закрылся люк. Ему стало интересносплетаясь, переживут ли они краткий перелет через пустоту. На мгновение воину в разум словно проник лучик светасливаясь, как будто Ариман заглянул в щелку неплотно запертой дверино никогда не повторяясь. Но затем усилием воли он захлопнул ееСимволы горели белым светом. Все предсказания минувших днейЗа стенами Ариман слышал бормотание разумов, все постигнутые им знания оказались ложьюсотен тысяч разумов, которая не принесла ему ничегоих мысли стучали по оберегам комнаты, кроме пепласловно капли дождя. А за теми облаками помыслов корпус корабля окружала холодная пустота.
Ариман моргнул. Он почувствовалглубоко вдохнул, как в варпе нечто огромное сдвинулось с места, словно акула, скользящая в темных водах. Ариман понялпозволяя себе прочувствовать и вспомнить, что дрожитзначит снова иметь настоящее тело. Ему вдруг отчаянно захотелось выбраться из теснойПосмотрев на левую ногу, озаряемой красным светом абордажной торпеды. Ариман оглянулся увидел, как на остальных воинов Терзаниякоже расцветает красная полоса. Они Следом пришла боль, как будто застыли посреди движенияего обожгло льдом. Его зазнобилоОн укрепил волю, изолировав ощущение и загнав его на границу сознания. Вокруг Аримана кричал варп, ревя Разум космического десантника мог одолевать обычную боль и беснуясьзаживлять обычные раны, будто циклон. Отсек стал покрываться изморозью. Кароз смотрел прямо но ни метка на негоноге, глазные устройства его рогатого шлема пылали слепящей синевойни боль не были обычными. Обоим потребуется время для исцеления. Воин Терзания напрягал оковы, сжимая Он закашлялся и разжимая руки почувствовал на древке цепной глефыязыке привкус железа. Из носа его шлема сочились струйки густой окровавленной слизиАриман коснулся губ и, убрав пальцы, увидел, что те красные.
+ Ариман''«Близко, + голос казался отдаленным, будто крик, который эхом разносится по пещере из темнейших ее глубин. Ариман почувствовал холод. Он не мог пошевелиться. Отсек погрузился в молчание. Красное освещение перестало пульсировать. Все воины Терзания застыли на месте, за исключением Карозаслишком близко».''
— Кто ты? — спросил Он зашел слишком далеко и пробыл в сне-послании слишком долго. Он ощутил, как осколки серебра в груди зашевелились и проникли чуть глубже. Эти кусочки оставила ему последняя стычка с брошенным им Империумом, стычка, которая едва не сгубила его. Когда он устал, часть разума, постоянно укреплявшая и исцелявшая плоть вокруг тех осколков, отключилась, и отравленное серебро подобралось немного ближе к его сердцам. Даже сейчас Ариман и тут не мог мысленно ни коснуться, ни почувствовать, ни обхватить их. Они оставались недосягаемыми для его сил. Будь они обычным металлом, Ариман достал бы их из плоти силой своей воли, либо же пожалел о своих словахпросто расщепил на атомы.
ЧтоТолько они не были обычными. На самом деле каждый раз, когда кто-то захохотало голосом Кароза у него пытался извлечь их каким-либо способом, осколки только глубже проникали ему в грудь. Поэтому он сдерживал их продвижение, опутывая серебро плотью, что затвердевала и исцелялась с той же скоростью, что и рвалась. Неважно, бодрствовал ли Ариман, спал, находился в трансе или бился, часть его разума продолжала работать, не позволяя серебру добраться до сердец, спасая ему жизнь.Он сосредоточился, балансируя каждый уровень и мысленный процесс в разуме. Сердцебиение Аримана неконтролируемо участилосьзамедлилось. Азек попробовал кровь на вкус и увидел отдельные молекулы в ее субстанции. Он попробовал дотронуться до серебряных осколков и почувствовал, как разум стекает по ним, словно вода по стеклу. Часть его мыслей стали подобными камню. Кровотечение прекратилось, и серебряные осколки снова остановились.
+ Судьба, Ариманмедленно выдохнул, + произнес далекий голоспробуя текстуру и привкусы воздуха. Свет Долгий миг он вслушивался в глазах Кароза сверкал синевойнеспешный стук крови в ушах. Чувство изолированности, словно новорожденное солнцерастекающегося по телу спокойствия. + Я судьбаВо временном уединении он просто наблюдал за тем, которая настигла тебякак настоящее становится прошлым, как мгновения формируются и столь же быстро тают. Он позволил иллюзии свободы продлиться девять двойных ударов сердец. +
А затем лишь кромешная тьма Только тогда Азек сфокусировал внутренний взор на том, что принес из сна. Оно сохранилось у него в сознании — золотая нить, протянувшаяся сквозь клокочущий шторм пространства и ощущение невесомого скольжения сквозь пустотувремени. Ее трепали парадоксы и вероятности, но она все равно указывала верный путь.
Абордажная торпеда врезалась в «Дитя Титана» ближе к хребтовой части. Мелтазаряд на ее острие детонировал прямо перед столкновением, превратив броню в расплавленный шлак. Торпеда ударила в образовавшуюся пробоину и вонзилась во внешнюю обшивку, а затем и во внутренности корабля. На секунду перед глазами Аримана все поплыло, уши наполнились визгом разрываемого металланего обрушился поток чужих сознаний.
Перед глазами раскинулся залСотни тысяч мыслей кипели вокруг него, заполоняя разум, словно свивающийся в спираль ветер. Он увидел огромныеОни сбивали с толку, обмотанные цепями воротыбудто погружение в воду после долгих лет в пустыне. Ариман позволил им омыть себя, тянущиеся прислушиваясь к потолку высоко над нимисмыслу, что формировался в течениях. Торпеда пробила стену залаОн пробыл во сне дольше, разметав по палубе оплавившиеся куски корабельной обшивкичем рассчитывал. Груды обломков были охвачены пламенем пожара«Сикоракс» и его флот прождали в мертвом космосе почти месяц. Всюду валялись трупы и ползущие на сломанных механических ногах сервиторыНо это едва ли было важно, только не там, куда они направлялись.
Стая Терзания шла впереди него+ Астреос, стреляя в дым. Ариман последовал за ними, отточенными движениями водя болтером. Силой воли + послал он успокоил тревожные мысли и потянулся чувствами в варп. Как обычно, когда-то простое действие вызвало у него приступ тошноты. Он пустил разум через вентиляционные трубы и коридоры, словно луч света во мглу, создавая вокруг себя образ корабля. Абордажная торпеда попала в цель — они оказались возле мостика, как и предполагалось. Другие торпеды били по чуть дальше корпусу, чтобы остальные силы первой волны углубились внутрь корабля. Ариман вновь вернулся в настоящее.
Ариман застыл на месте, неуверенный, что ему только что померещилось. На мгновение, когда заговорил Марот, в мыслях будто зашептал еще один голос. Ариману показалось, будто он говорил ему повернуть назад.
+ Хоркос! + прикрикнула Вдалеке вырастал дворец. Астреос наблюдал за вздымающимися на черном горизонте серебряными и мраморными башнями. Их разделяла мгла, поэтому казалось, будто он смотрел на них сквозь щель в его разуме мысльстене неосвещенной комнаты. Изображение медленно увеличивалось в размерах, хотя приближалось ли оно к нему, либо же это он летел к дворцу, Астреос сказать не мог.
+ Будет исполненоКонечно, + произнес Ариманрасстояние не играло здесь роли. Грубая мысльДворец представлял собой ментальную конструкцию, сформированная сотворенную из презрения воспоминаний и отвращениявоображения, стала единственным ответом Маротаи в нем хранились познания множества смертных жизней. Каждый коридор и лестница вели к двери, за которой можно было увидеть прошлые дни. Но те воспоминания принадлежали не Астреосу. Дворец был частью иного разума, разума Аримана. На самом деле он с Ариманом сидели в башне, масляные лампы отбрасывали неровный свет на их неподвижные лица. Они виделись подобным образом все чаще и чаще — внутри мыслей Аримана, а не в реальности.
Ариману не потребовалось отдавать приказов своим воинамКруг, совет Аримана, возглавлявший его армию из раздробленных банд, которые уже пробирались через обломки встречался лицом к видневшимся вдалеке дверямлицу. Древние знаки и формулы не позволяли увидеть собрание пытливым глазам и разумам. На этом сборе все говорили своими настоящими голосами. Он вспомнилОднажды Астреос поинтересовался у Азека, как шепот просил его повернуть назадпочему они не общались таким же образом. Ариман покачал головой и побежал на вой стаине ответил, позволив ему делать собственные выводы.
Кармента остановилась. Зверь обернулся к ней. Его плечи напряглисьОн сделал еще шаг, и женщина заметилавнезапно дворец уже возвышался перед ним. Тьма растаяла, как собрались мышцы у него ей на смену пришел зной полуденного солнца на ребрахбезоблачном небе. Двери Астреос поднял глаза на мостик ждали в противоположном конце полукилометрового коридорадворцовые стены. Кармента Здание изменилось с тех пор, как он был здесь в последний раз бежала к ним. На верхних крыльях выросли башни, когда впереди появился зверьверхушки новых шпилей ярко сверкали в лучах солнца. Создание медленно вышло Прежде разделенные крылья соединялись теперь крытыми мостиками из белого мрамора. На крышах и дверях поблескивали сложные геометрические узоры из азурита и порфира. Дворец казался Астреосу коралловым рифом, выросшим в центр перехода, позвякивая разорванными цепямиосвещенной солнцем морской воде.
С того места, где следовало находиться его лицу, на женщину взирала безликая металлическая личина. Шею ему сжимал шипованый железный ошейникБывший библиарий начал подниматься по ступеням. Зверь возвышался над Карментой почти вдвое. Его тело покрывали татуировкиНеважно, которые постоянно изменяли форму и цвет. У нее плыло перед глазами всякий раз, когда она пыталась рассмотреть их. Зверь задрожал. Карменте показалоськуда он шел, что в итоге он вотвсе равно найдет Аримана — как-вот закричитникак, это были его владения.
Создание поднесло трясущуюся руку к скрытому под маской лицу. Его ладонь раскрылась с лязганьем заостренных кончиков пальцев. Медленно«''Призванный своим повелителем,'' — подумал он и ощутил укол застарелой горечи, но чувство было угасающим, почти осторожноа огонь, он провел когтистыми пальцами по личинечто оно вздымало — слабым. — ''Это был мой выбор. Глубокие порезы наполнились кровьюВ ответе за него только я. Кармента оглянулась и заметилаАриман прав, как в широкий коридор выбегают другие фигурымы сами творцы своей судьбы. Воздух разорвали утробные крикиДаже когда думаем, будто связаны друг с другом, когда зал озарился оружейным огнем. На палубе у ее ног расцвели взрывы. Женщина почувствовалалишь нам решать, как по металлическим конечностям застучали осколкипреклонять ли колени пред чужой волей».''
Кармента перевела взгляд обратно на зверя. Что-то В спину дохнул сухой ветерок, когда он переступил порог и вошел в ней изменилосьпервые коридоры. Внезапно она успокоиласьВдоль стен выстроились запертые двери, каждая отличная от прочих: одни из клепаного металла, пришла в себядругие из обезличенного камня, как будто панике до этого поддался кто-то другойнекоторые из гравированного стекла. Вот оноАстреос проходил мимо окон, за которыми простирались равнины песчаных дюн, с чьих макушек ветер взвихривал пыль. Наконец-Уже после нескольких поворотов он потерял всякое чувство того, где находится, поскольку из окон открывался вид либо на то все закончится. Ей не попасть на мостик. Внутренний голос кричал Карменте бежать, добраться до кораблячто он видел снаружи, добраться до своего ребенкалибо же на нечто совершенно ему неведомое. Часть Карменты проклинала ее Пейзажи за слабостьнекоторыми оконными проемами скрывались за деревянными ставнями с резными птицами, но женщина продолжала стоять на месте. Казалосьвремя от времени Астреос мельком замечал проблески иных ландшафтов, паническое желание воссоединиться с кораблем принадлежало не ейгородов под красными закатными солнцами, как будто дверь в ее разуме закрылась от голоса чужих мыслей, заключенных внутригустых сумеречных джунглей. Слушая крики в своей головеОн продолжал шагать, она чувствовала облегчение изне следя по какому-за того, что все скоро закончитсялибо определенному пути, без раздумий выбирая коридоры и лестницы. Наконец он поднялся по винтовой лестнице и она наконец освободится от «Дитя Титана»очутился на широкой платформе из белого мрамора.
Зверь молча кинулся в атакуАриман стоял перед ним. Он был без доспехов, но женщине казалосьв одеяниях из белого шелка. С его плеч и пояса на голубых шелковых нитях свисали крошечные амулеты из слоновой кости в форме звериных черепов. Перед ним стоял стол из полированного дерева и меди. На столе лежала колода кристаллических карт, что она слышит его воплипереливаясь изменчивыми образами, пока шаги создания стремительно звенели по металлическому полубудто несомая ветром листва. Ариман обернулся и посмотрел на Астреоса.
''«Ты погубила нас»— Я получил его,'' — раздался голос в голове Карменты. Ее руки задрожалибез предисловий начал колдун и протянул руку. Она чувствовалаВ воздухе между его пальцами повисла нить золотого света, как нечто внутри понукает ее броситься наутек. Женщина продолжала стоять на месте. ''«Ты погубила нас обоих»'', — прокричал голосглазах у Астреоса свиваясь и закручиваясь в узелки.
Кармента сделала вдох— Этого хватит? — спросил он, чтобы ответить. Ее голос был одним из немногого, что она решила не заменять механическими деталями. Отец говорил ей, что у нее прекрасный голос. Это единственное, что она помнила из его словподступив ближе.
— СпасибоЛицо Аримана озарилось мимолетной улыбкой, — сказала женщина бегущему на нее зверюкоторая, впрочем, не коснулась его глаз.
Едва существо достигло Карменты, как в него ударила молния. Она коснулась пальцев зверя и прошла по руке. Зверь пошатнулся, окутанный разрядом настолько ярким, что глазам Карменты пришлось почти полностью затемнить зрение. Кожа зверя пошла волдырями и начала отслаиваться. Металлическая маска засветилась, плоть по ее краям загорелась. Он взмахнул руками, будто пытаясь отогнать рой жалящих насекомых. В тот же момент в него угодили три разрывных снаряда, вырвав из тела куски плоти. Следующая очередь прошила личину и превратила его голову в осколки кости и алый туман. Зверь рухнул на пол и забился в судорогах, вокруг его тела начала растекаться кровь— Почти.
Кармента посмотрела туда, где виднелся вход в другой коридор. К ней мчался Астраеос, за ним по пятам следовали трое его братьев. Светящиеся кабели и кристаллические ячейки ореолом озаряли его лицо. Изморозь покрывала наплечники доспехов и тянулась по рукам к острию меча. Братья еще стреляли, вгоняя болтерные снаряды в существ, которые приближались с другой стороны. Она заметила следы усталости на его непримечательном лице и капельку крови, запекшуюся в уголке рта. Воин что-то бормотал. Перед ним замерцал полог холодного света. Братья Астраеоса замерли в позициях для стрельбы и залили коридор болтерным огнем.— Иного пути нет?
— БегиАриман сжал ладонь, — крикнул Астраеос. Из-за усталости и напряжения его голос обрел резкие нотки. Кармента посмотрела на него, но воин не сводил глаз со спектрального полога энергии на острие меча и приближающихся врагов за ним.полоска света растворилась в коже
Она вспомнила лицо Астраеоса, когда впервые его увидела: покрытое ледяной коркой, аура стазисного поля полностью обесцветила кожу. Какой-то импульс заставил ее подобрать выживших после кораблекрушения и рискнуть освободить их. Они могли попытаться отнять корабль— Их много, но Астраеос и трое его братьев вместо этого вознаградили ее клятвой. Кармента никогда не спрашивала, от какой участи они бежали, а воины не нарушали обета. Это обещание оставалось в жизни женщины одним из немногих, которое осталось нерушимымеще более рискованные.
Она хотела сказатьАриман повернулся назад к столу. Кристаллические карты поднялись в воздух, что все кончено сформировав планетарий образов, где каждая карта кружилась и пути назад нетизменялась относительно друг друга. С лицевой стороны одной из карт смотрел король в красном, прикрыв правый глаз рукой. Но затем Мимо пролетела жрица в горящих одеяниях, ее глазах зашипели статические помехи, а лицо превращалось в разум хлынула орущая волна паникиоскал черепа одновременно с движением карты.
''«Я не могу погибнуть— Знание — сила,'' — подумала онамягко сказал Ариман. — Но величайшее знание лежит в том, как добыть еще больше. В том, чего мы пытаемся достичь, и так слишком много неизвестных, добавь больше, и… — ''Я не дам нам умеретьон протянул руку и легонько стукнул одну из карт. Та отлетела, дико завращавшись. Столкнулась с другой картой. Неожиданно грациозно кружащийся образ хаотично закувыркался, рассыпавшись в колыхающийся шторм изменчивых изображений: слепая старуха, человек с волчьей головой, согбенный писец, выводящий красные буквы на белом пергаменте. Не сейчас»Затем две карты врезались друг в друга и разбились. Во все стороны брызнули радужные фрагменты, которые попали в другие карты, и в считанные мгновения от былой красоты осталась только сфера из ярких кристаллических осколков.''
Вслед за накатившей волной эмоций еще один голос закричал от злости— Я ищу утерянную книгу отца, — продолжил Ариман, — написанную летописцем Калимаком, и инквизитору Иобель известно, где она и как защищена. Кармента Ради этого знания мы ведем войну. Другие превращают землю в свое поле брани, или космос, но мы делаем иначе — мы ведем войну сквозь время. Человек, которого мы ищем — уникален. Возможно, есть и другие, которым известно то, что нам нужно, но Иобель уже не слушала егосвязана со мной, и эта связь позволяет нам видеть пути, по которым она может пойти в будущем. Зная это, мы ищем точки пересечения во времени, точки уверенности. Она бежала к мостикуНаходим одну из таких точек и отправляемся на ее поиски.
Что-то попало Ариману в плечо Ариман печально улыбнулся, и взорвалось. Он падал, в голове нарастал пронзительный вой. Доспехи лязгнули, когда воин рухнул на пол. Системы шлема отключились, оставив его во тьме, наедине со звуком собственного дыхания. По правой руке текла густая липкая кровь. В ухе раздался треск, а затем шум битвы вернулся. Где-то неподалеку кричал Кароз. Прозвучала еще одна очередь и знакомый звук неравномерных разрывовглаза неожиданно просветлели.
''«Болтерные снаряды,'' — Ариман мысленно потянулся Это одновременно и ощутил разумы нападавшихпросто, горячиеи нет, будто закованное в железо солнце— сказал он. Кружившиеся осколки кристаллов начали срастаться обратно. В воздухе над ними росло дерево из кристаллической крошки. — Космические десантникиАриман продолжил, наблюдая за увеличивающейся скульптурой. — подумал онСмотреть в будущее сродни разглядыванию ветвей дерева. Не ТерзаниеС земли мы видим ствол, но разумы космических десантниковдалее дерево начинает ветвиться. Внезапно то, что прежде было одним, становится несколькими. — ''Желание Марота все же исполнится — я здесь умру»Эти ветви, в свою очередь, делятся снова, и снова, и снова. Чем дальше ты смотришь, тем больше становится тех ветвей, и более низкие скрывают те, что растут повыше.''
А почему бы не закончить все здесь и сейчас? Он бежал и пряталсяРазвесистый полог кристаллической листвы теперь скрыл солнце, падал во тьму в течение целой жизни после своего изгнаниякаждый его лист переливался разными цветами, и ради чего? У него не осталось ничегоАстреосу почудилось, кроме праха и былых идеаловбудто он заметил лицо короля в красном, а также пустой жизненной оболочки. Ему давнымвысоко-давно следовало сгинутьвысоко, всего лишь один осколок среди множества.
«''Я судьба— И так мы видим, которая настигла тебя»что это дерево живое,'' — слова эхом разнеслись у него в головекаждый его дюйм движется между новым разветвлением и отмиранием. Листья распускаются, усыхают и Аримана внезапно охватил ознобопадают. Дерево растет все выше, как будто воин заглянул в дверной проем и увиделподнимается ветер. Над тобой раскидываются новые ветви. Некоторые из них отмирают и стают иссохшими конечностями, которые поскрипывают на ветру, пытаясь дотянуться до солнца. Иногда ветер — это слабейшее дыхание, способное поколебать лишь самые крошечные веточки. Иногда это шквал. Дерево качается, ветви ломаются. И все это время, каждое изменение, каждое дуновение, вырастание каждой новой ветки, ты глядишь вверх, видя, как на него изменяется узор ветвей, мельком замечая, насколько они высоко, прежде чем вновь скрываются в ответ смотрят глазавыси. То, что рядом, мы различаем лучше всего, а то, что далеко, не видим вовсе.
Дисплей шлема снова включилсяАриман замер, смотря вверх, дергаясь от вспышек выстрелова затем перевел взгляд вниз. В уголках экрана загорелись красные иконки повреждений. Ариман поднялся с палубы и посмотрел Кристаллическое дерево распалось, мерцающие листья закружились сквозь солнечный свет со звуком, похожим на гремящий бойзвон тысячи стеклянных колокольчиков. Длинный коридор уводил далеко вперед. Стены и потолок покрывали бронзовые плиты с налетом патины. Сквозь узкие окна высоко над головами тонкими нитями лился звездный свет. Двадцать воинов Терзания Кусочки сплелись в спираль, закружились вокруг стола, словно песчаная буря, и их рабы-звери продвигались к высоким дверям стеклись в дальнем конце зала. Огонь освещал их силуэты. Вдалеке он заметил дульные сполохи болтеров. На глазах Аримана пару снарядов изрешетило одного из Терзанияего центр. Воин рухнул с расколотым нагрудникомКристаллический каскад исчез, сердца толчками выплескивали кровь наружуи на медной столешнице снова оказалась колода карт.
Из стаи раздался вопль КарозаАриман потянулся, снял верхнюю карту и чемпион бросился впередпротянул ее Астреосу. За ним по пятам следовали разрывы снарядовИз стеклянной темницы на него взирала жрица в огненных одеяниях, но тот даже не замедлился. От доспехов поднимались черные кольца дыма. Сквозь замки шлема Ариман чувствовал запах железа. За телом мертвого раба-зверя присел космический десантникее лицо мерцало, обращаясь то в череп, ведя огонь по несущемуся вперед чемпиону. Снаряды вырвали из груди Кароза фонтан мяса и обломков бронито в плоть.
Чемпион — Предсказывание будущего это не остановился. Космический десантник продолжал стрелять, когда Кароз перепрыгнул труп и нанес удар сверху. Воин отшатнулся в сторону и зубья цепной глефы чемпиона выбили искры из палубы. Кароз истекал кровью, которая дымилась попытка разглядеть отдельный лист на воздухе. Воин выпрямился, и Ариман увиделдереве — сначала нужно увидеть лес, что его изодранные сердца продолжают биться во окровавленной ране в груди. Он рывком сорвал с себя шлемзатем отыскать конкретное дерево, явив лицо со слишком большим количеством глаз и ртов, чтобы оно могло принадлежать человекууже на этом дереве найти тот самый лист.
Космический десантник медленно отступил назад и, бросив болтер, обнажил клинок. Кароз расхохотался всеми ртами на изменившемся лице и поднял глефу в насмешливом салюте. Космический десантник сделал выпад. Кароз тут же вогнал глефу ему в нагрудник и вдавливал до тех пор, пока зубья не вгрызлись в плоть воина.— Это вообще возможно?
Вдруг откуда-то сбоку в Кароза попал луч света. Он был настолько ярким, что опалял сетчатку и разум Аримана. «''Психический огонь''». Кароз отшатнулся, доспехи вперемешку с кожей закапали на палубу, словно смола. Ариман снова перевел взгляд на космических десантников, раскрыл чувства и увидел то, что ранее упустил из виду. Псайкер, боевой псайкер с настолько сфокусированным разумом, что тот походил на клинок. Как он не заметил его прежде? Воин напомнил ему что-то, что он давно потерял. Что-то должно случиться, то, что он чувствовал, давило положил карту обратно на разум, даже когда Ариман старался оградиться от ощущений. Он двинулся впередколоду.
Стая Кароза ринулась вслед за чемпионом. Псайкер— Да, который вышел против Кароза, выхватил клинок и разрубил того от горла до таза. Ариман мог ощутить удар: холодный ветер и прогорклое железо. Посвященный Терзания упал. Два оставшихся космических десантника обступили псайкера, стреляя по приближающейся стае. Еще двое из Терзания рухнули на палубу. Ариман был в дюжине шагов за ними. Он ощутил нарастающее биение в варпе, будто оживало чудовищное сердцено это не самый простой способ узнать будущее.
СуществоАстреосу показалось, которое было Карозом, взревело, и по всему его телу раскрылась тысяча ртов и глаз. Тень воина начала расти, пожирая слабый звездный свет, когда тело потянулось к потолку. Ариман ощутил, как размываются физические очертания коридора, будто исчезая за ревущим пламенем. Он увидел, как кровь на палубе затягивает коркой инея. Некоторые воины Терзания еще бежали, но многие падали на палубу, дергаясь в судорогах. Затем, не успев издать ни звука, все они исчезли в тени. Демон, который вселился что лицо Аримана обратилось в Кароза, стал вырисовываться все отчетливее. Свет псайкерского меча угас, будто задутая свеча. Ариман увидел лицо псайкера, бледное, окруженное психическим капюшоном. Воин продолжал крепко сжимать отключившийся мечкамень.
Демон повернулся к Ариману и посмотрел на него тысячью пар глаз— Уничтожить любую другую вероятность, кроме той, что должна произойти.
— АриманАстреос вздрогнул, — произнес он, одновременно шепча и смеясьнесмотря на солнечное тепло.
«''Нет''»— Атеней, — прокричал голос у него в разумемягко сказал он. Но — Стоит ли он стихтого, когда его пронзила волна силы, неся с собою разноцветные воспоминания. Ариман почувствовал пыль равнины под Башней Магнуса, увидел своих братьев в тысяче вспышек прозрения: их плоть вырывалась из доспехов, тела растекались и затвердевали, словно в ночном кошмаре. Он увидел Ормузда, своего настоящего брата, давным-давно умершего. Затем воин увидел лицо, ему незнакомое, лицо с рогатым шлемом и глазами, горящим, словно умирающие звезды.?
Ариман поднял рукуАзек отвел глаза, на ее пальцах танцевал свет. Его разум поднялся по узорам, которые он так тщился забыть.Демон потянулся к Аримануно ничего не ответил.
+ «''НетОн пообещал избавление своему легиону,'', + из руки Аримана вырвался язык белого пламени— подумал Астреос. На границах огня— ''Что еще он может сделать, словно взмахи крыльевкроме как попытаться понять, полыхнули мертвые слова и оккультные формулы. Они пронзили демона яркой стрелой. Существо пошатнулосьчто пошло не так, а затем пламя перекинулось на его окутанное тенями тело. Демон завопил и закричал голосами из воспоминаний Аримана: Ормуздаувидеть, Лемюэлядопустил ли он ошибку, Амона. Крики становились громче и громче, покуда тень не рассеялась со звуком, похожим на хохот ветра, завывающего на пыльной равнинекоторую можно исправить».''
=== II: «Дитя Титана» ===— Проси, — сказал он.
Ариман почуялИгнис выступил из сумрака десантно-штурмового корабля в яркий свет ангарного отсека «Сикоракса». Он остановился у подножья рампы. Много воды утекло с тех пор, что они сделали с пленникомкак он в последний раз находился на борту этого корабля, и еще больше, прежде чем увидел своими глазамикогда последний раз вдыхал его воздух и ходил по его палубам. Едва открылась дверь камерыДля него миновали целые века, в нос ударил запах крови и сырого мяса. Они подвесили пленника он знал, что изменился за кожуэто время, но, судя по всему, время и изменения коснулись «Сикоракса» еще сильнее. Свет обвитой проводами лампы придавал его болтающемуся телу желтоватый оттенокРасцветы патины коркой покрывали углубления между пластинами и заклепки. Ржавые крючья пронзали ему спину, а кожа на руках была содрана до локтейПо палубам и стенам ползли геометрические узоры из бронзы и ляпис-лазури. Обнаженная плоть сочилась бледной жидкостьюНекоторые выглядели так, пытаясь исцелитьсябудто выросли из костей самого корабля. Когда Ариман вошел У стен ангара суетились фигуры в камерукричаще-желтых одеждах, на него уставился затекший кровью глазиздавая щелкающие механические звуки. Второй глаз ему вынулиВсе они выглядели либо скелетообразными и высокими, либо дородными и приземистыми. По правой щеке из пустой глазницы текла кровь, еще две раны заживали на лбу пленникаОни наблюдали за ним. Ариман заметил два металлических штифтаОн чувствовал, блестящих на грязном полукак их глаза и любопытство щекочут его разум.
Гзрель передал пленника Игнис начал подсчитывать и вычислять, продолжая наблюдать. Цифры и геометрия положения не сулили хорошего исхода, но чего еще ему следовало ожидать, учитывая то, что представлял собой этот корабль, как и те, кто им управлял? Он оглянулся и заметил в ангарном отсеке другие суда. Десантно-боевые корабли, штурмовые катера и челноки всех известных ему моделей, а также несколько неизвестных, стояли на потускневшей бронзовой палубе. Возле каждой машины толпились отряды воинов. Большинство из них были космическими десантниками, но каждая группа была непохожей на остальные, как и корабли, что привезли их сюда. Там были боевые командиры в окружении свиты, доспехи которых блестели маслянисто-радужными переливами, а на шлемах изгибались короны из резных рогов. Там были иные, облаченные в серое, выстроившиеся идеальным кругом и крепко сжимавшие рукояти обнаженных мечей. Там была когорта в металлически-белой боевой броне, из глазных линз каждого воина безостановочно капали серебряные слезы. Наконец, они заметили его братьев Мароту. Прорицатель явно решил сломить тело космического десантникаГлаза медленно повернулись, прежде чем взяться за его духнекоторые коснулись оружия. Нет сомненияОн увидел, теперь кожа с рук пленника висела на доспехах Маротакак в аурах замерцали вопросы и гордыня.
Пленник скривилсяОгромный воин в перламутрово-белой броне выступил из скопления фигур в таких же доспехах. Игнис краем глаза наблюдал за космическим десантником. Он внутренне вздохнул. Всегда одно и то же и, на окровавленном лице блеснули белые зубыказалось, дальше будет только хуже. Он не хотел сюда приходить, в самом деле не хотел.
— Я помню смерть братаВоина в белых доспехах отделяло от него уже пять шагов. Помню, как разорвалась его грудьВ левой руке он сжимал закругленный меч. Помню вонь варпаПо лезвию вились символы. Помню теньИгнису стало любопытно, знал ли воин, — Ариман заметил что они означали в глазах пленника блеск — его аура сверкала от ярости, гнева и силы, заключенных под изодранной волей. — Я помнюдействительности, ''колдун''или почему не значили ровным счетом ничего.
Ариман кивнулВоин остановился в двух шагах и семи восемнадцатых длины лезвия своего меча от Игниса. На виске Игниса запульсировала жилка, когда он заметил неточность расстояния. Ему действительно не следовало приходить.
«''Он знает,'' — подумал Ариман. Я — ''Он видел и знаетАвгустонар, первый клинок из сотни, кто я на самом деле»что служит Иконису из Разбитых Врат.''
Ариман пришел безоружнымИгнис медленно выдохнул, но это так и не помешает ему заставить пленника замолчатьудостоил Августонара взглядом. Его пальцы сжались, и Ариман ощутил, как мысль отыскала свой отголосок в варпе. Нет, подумал воин. Разум расслабился, и варп успокоилсяВоин выжидающе наклонил шлем.
— Ты ради этого сюда пришелИгнис посмотрел вверх. Он чувствовал знакомые разумы в бескрайней структуре корабля, колдун? — и вновь Ариман ощутил ненависть в его словахно все они находились далеко.
— Я служу своему лорду«''Мои братья, '' — произнес Ариманподумал он. — Ты псайкерЗатем нахмурился, обученный, чтобы сражаться и нести разрушение. Он любит, чтобы псайкеры присягали ему из-за чего черные электу на верность, а ты его заинтриговаллице заплясали изменчивыми образами. — ''Братья''…» — он не пользовался этим словом уже очень долгое время.
Пленник напряг обнаженные мышцы, так что сковывавшие его цепи зазвенели. Там, где крючья пробили кожу, закапала свежая кровьВновь раздалось рычание Августонара.
— Думаешь? Для тебя — возможно, колдун. Ты боишься правды, мне даже не нужно смотреть тебе в лицо или слышать признание. Я же не боюсь правды, хотя она и убьет меняАвгустонар ринулся вперед.
''«СловаС грохотом выдвигающихся поршней Жертвенник выступил из темного отсека корабля позади Игниса. Автоматон одним шагом оказался на палубе, которые раньше я заряжая оружие и сам бы произнес»одновременно выпрямляясь в полный рост. Оранжевая краска на пластинах его корпуса мерцала в освещении ангара. Геометрические узоры, протравленные до черного металла,'' — подумал Ариманспиралями свивались на каждом дюйме его тела линиями не тоньше кромки клинка. — Но ты пока живЭто было эхо цветов и отметок на терминаторских доспехах самого Игниса, но не идентичное, конечно, ни в коем случае.
Из пленника вырвался тяжелый смех, от которого залязгали цепиЖертвенник приложил Августонара по плечу зажимной механической рукой. Воин отлетел на десять шагов.
— ДаИгнис наблюдал, я живкак Августонар пытается подняться. Благодаря твоей лжи. Ты ждешь благодарности?
Ариман промолчал, а затем потянулся и снял шлем. Синие глаза на гладком, оливкового цвета лице встретились с уцелевшим оком пленника и опустевшей глазницейАвтоматон выплюнул поток машинного кода.
— Я не предательОстальные воины, и не стану служить твоему лордустоявшие за спиной Августонара, бросились вперед. Пушка на спине Жертвенника завращалась в их сторону.
Конечно, на первый взгляд «Дитя Титана» не походил на корабль отступников+ Хватит! + телепатический крик заставил Игниса открыть глаза. Он как раз успел увидеть, как «Кровавый полумесяц»упали первые три воина, но его также нельзя было отнести и к кораблям лоялистоввыронив оружие. Остальные застыли на месте.
— Но ты здесьИгнис встретился с ним взглядом и ощутил, изгой Империума, который создал тебякак по разуму прокатилось удивление. Разве есть разница? — спросил Ариман. Пленник сплюнул, Жертвенник повернулся к нему и окровавленная слюна зашипела, разъедая металлический полпрощелкал вопрос.
— Мне жаль твоего брата, — произнес Ариман. — Но двое других живы, хотя как долго это продлится, я сказать не могу.Пленник поднял Мечник бросил взгляд. Ариман заметил, как его стальная аура через плечо на мгновение смазаласьвоинов в белых доспехах, прежде чем вновь обрести твердость алмаза. Пленник едва заметно кивнули те попятились от него.
— Как тебя звать+ Санахт, колдун?+ послал Игнис. Жертвенник защелкал, когда мечник подступил ближе. Игнис увидел, как аура Санахта стала твердой от самоконтроля, но с ней было что-то не так, как будто она была пламенем, отбрасываемым разбитой лампой. + Прошло много времени. +
Ариман посмотрел Санахт просто смотрел на черный шлем в руке. Возможнонего, еще остались те, кто помнил его имя, но он больше не был Ариманом, и уже никогда не станет им сновазатем отвернулся.
— Я — Хоркос+ Видимо, — ответил оннедостаточно много, + послал Игнис, когда Санахт, не обронив ни слова, направился к выходу.
Пленник рассмеялся, но его смех оборвался хриплым кашлемОрудийная установка Жертвенника поднялась с шипением поршней. Автоматон издал низкое дребезжание вопросительного бинарика.
Ариман молча вышел, оставив пленника висеть в полумраке.
Терзание превращало «Дитя Титана» в свою собственность. Путь Аримана обратно в покои занимал почти всю шестикилометровую длину корабля. На каждом шагу и повороте он Игнис видел все новые признаки того, как клыки Терзания глубже впиваются в беззащитный корабль. Они тщетно пытались пробудить системы «Дитя Титана», но нем слабину — это не помешало завладеть его душой. Стаи сервиторов и выпоротых рабов счищали следы бойни, оставшиеся после боя, но лишь для того, чтобы Терзание могло заменить их другими. В воздухе висел густой запах подгоревшей плоти и гари. На открытых палубах и в широких коридорах Ариман наталкивался на стаи Терзания, собравшихся вокруг жаровен и сваленных отчетливо читалось в кучу горящих трупов. В кострах горела плоть, и Терзание завывало подле них, пока кипели жир и кожа и грязными клубами разносился дым. Воины утробно выкрикивали и проливали на палубу черную жидкостьглазах ублюдка.
Ариман обходил кричащие стаи В последний раз он видел Игниса на границе света от костровПланете Колдунов, стараясь не слушать вопли и не смотреть взиравшего на силуэтыкруг уцелевшего кабала Аримана из-за кордона тех, которые извивались среди дымакто не состоял в заговоре Рубрики. То и дело ему приходилось сворачивать в сторонуСанахт помнил глаза, избегая ангаров наполненные шоком и трюмовяростью, где собиралось Терзаниеа среди тех взглядов — холодный взор Игниса. Он хотел очистить разум, обдумать беседу с Астраеосом, осознать туманные выводы и опасенияВластитель Разрухи не выглядел шокированным, которые собирались на задворках разумалишь слегка заинтересованным. Ментальные дисциплиныСанахт находился почти без сознания, которые некогда были его неотъемлемой частью, помогали сохранять ясность разумаразбитая душа истекала энергией в эфир, но больше Ариман не мог пользоваться подобным инструментом. Ему придется искать тихое местотот холодный, расчетливый взор достиг его сознания и там он, возможно, обретет покойнеотступно следовал за ним в течение столетий.
Покой ускользал от него. Даже в боковых коридорах и переходах в глаза бросались признаки изменяющейся участи «Дитя Титана». Казалось, на нем не было по-настоящему живого человеческого экипажа, одни только сервиторы, и Терзание помечало всех, кто ему встречался на пути. Те, у кого остались человеческие лица, были освежеваны, и теперь скалились Ариману влажными черепами«''Ты искалечен, покрытыми мышцами и сухожилиями'' — говорил он. Тем, у кого не было настоящих лиц, приколачивали кожу к визорам так, что их глаза-сенсоры смотрели через растянутые прорези для глаз и зияющие рты. Терзание привело с собой рабов с «Кровавого полумесяца», которые брели длинными вереницами, истекая гноем из ран на посеревшей коже. Большая часть рабов трудилась на «Кровавом полумесяце» всю жизнь. Ютящиеся в тесных отсеках, дышащие грязным, спертым воздухом и не видевшие настоящего солнечного света, они существовали, только чтобы работать. Жалкая участь, которая не станет легче на «Дите Титана». Мутанты-надзиратели уже расхаживали по переходам и нижним палубам, их покрытые вмятинами доспехи блестели от крови и были драпированы кожей тех, кто каким-то образом провинился перед их хозяевами— ''Ты — ничто».''
Ариман видел подобное множество раз, как будто существовало ограниченное количество вариантов для расправы. Не единожды он убеждался Санахт выдохнул и протолкнул разум в этой истине, становясь свидетелем тому, какая участь ждала не устоявших перед силами варпаэфир. Самые низкие и примитивные создания всегда всплывали первыми и становились самыми сильнымиЛицо, будто нечистотыскрытое за зеркальной лицевой пластиной шлема, вскипающие в раскаленном добела плавильном тигленапряглось от усилия.
''«А что насчет меня?'' — подумал Ариман+ Он здесь, торопливо шагая по украшенному колоннами отсеку+ послал мечник. Здесь также горели костры и разносились песнопения. — ''Я пал так же низко, как и эти отбросы, может даже ниже — как я могу считать себя неизменившимся? Я ничем не лучше, чем они — их души поглощены яростью, а моя — гордынею. Мы одинаковы, отличались только пути нашего падения».''
— Понравилась моя работа+ Один? — проурчал голос из теней. Ариман остановился. Задумавшись+ ему ответил Астреос, он перестал смотреть, куда идетего послание сочилось сырой энергией. Из-за обитой металлом колонны вышел Марот. Прорицатель довольно скалился, но никто в здравом уме не назвал бы это улыбкойСанахт зажмурился. Одна его рука покоилась на навершии меча в ножнахЗначит, другой же играл четками с человеческими бабками. Костяшки тихо щелкали по бронированной перчатке. Ариман чувствовал все еще пребывал в нем силу, прогорклую и насыщенную, словно дыхание демонауединении.
— Твоя работа? — переспросил Ариман+ Да, хотя знал, что речь идет об Астреосе. Прорицатель улыбнулся, и продолжил щелкать костяшкамине считая автоматона-телохранителя.+
— Я съел глаз, — объяснил он. — + Ты знал, Хоркос, что когда-то считалось, будто если съесть глаз, можно обрести мудрость? — прорицатель пожал плечами, и наброшенная на плечи выдубленная кожа растянулась. — Поглядим, так ли это. Возможно, тебе захочется попробовать другой сопровождаешь его глазв цитадель?+
Ариман хранил молчание+ Сам дойдет, почтительно склонив голову+ отрезал Санахт.+ Он здесь. Этого достаточно. +
''«Поедание глаза С этими словами он оборвал ментальную связь. В уголках глаз запульсировали точечки боли. Санахт встряхнулся, пытаясь не дарует мудростьвыдать своих затруднений. Использование любых способностей стоило ему немалых усилий. То, глупецчто однажды давалось ему столь же легко,'' — подумал он. — ''Ее обретает тоткак дышать, кто отдает дар, а не принимает его»требовало теперь тщательной концентрации.''
— Что Почему Ариман вызвал Игниса, в прошлом Властителя ордена Разрухи? Вопрос пульсировал в мыслях Санахта, пока он поднимался по палубам «Сикоракса». Члены ордена Разрухи были мастерами священной нумерологии разрушения в древней, давно отмершей структуре Тысячи Сынов. С помощью их искусства легион уничтожал города, комплектовал армии для осад и разрабатывал планы штурмов. Они всегда были странной породой, а Игнис даже сильнее прочих. Он не входил ни в Ариманов кабал, ни в Амоново Братство Праха, но также не остался в рабстве у Магнуса. Он стал добровольным изгоем, разрушителем крепостей и миров, не преданным никому в частности. И все же касается остальных пленников… Если они не склонятся перед намион здесь, посмотримвызванный Ариманом встать вместе с остальными против того, что даст поедание чего-то большего, нежели просто глазгрядет.
— Да, повелитель, — ответил он. Марот хохотнул, и звук этот походил на шелест высохшей чешуи.
— Хорошо. Пошли со мной. Я хочу, чтобы ты оценил кое-что ещеКадин смотрел на акулью ухмылку демона.
Аримана окутывала тьма— Я… — снова начал Кадин, но остальные слова высохли у него на устах. Ему не нравилось сюда приходить, здесь он испытывал нечто, чего не понимал. Впрочем, пока он следовал за Маротомвсе равно приходил. Спустя несколько минут Ариману удалось определитьСущество, что они идут висевшее в сторону внешней обшивки — коридоры становились все уже и холоднеецентре зала, а противовзрывные двери все толще. В конечном итоге разреженный воздух уступил место вакуумуболее не было его братом, хотя Кадин и им пришлось надеть шлемыразговаривал с ним как с братом. На таких кораблях, как «Дитя Кадар погиб на «Дите Титана»много лет назад, некоторые отсеки нарочно оставляли без обогрева и воздухаесли хотя бы искорка его жизни уцелела, демон, закованный в его плоти, давно поглотил бы ее. По крайней мере, так говорил Ариман. Словно слои омертвелой кожиКадин надеялся, эти холодные от касания пустоты секции обеспечивали защиту против повреждений и не нуждались в энергиичто он прав.
Казалось— Мы все еще ждем, они шли по темному коридору по направлению к запертой двери, от которой у Аримана пощипывало кожу, а в воздухе внутри шлема витал невозможный здесь привкус меди— наконец сказал он. — Флот отдыхает. Он остановился, Ариман не сводя глаз с двери перед собой. За ней что-то находилосьговорит о том, что-тоделает или куда мы отправимся дальше, излучающее злобу или когда. Астреос и голодостальной Круг сплачивают нас, но… — он снова остановился. Голова демона дернулась при упоминании имени Астреоса. Цепи звякнули, словно жар из домнысущество напряглось. Кадин облизал губы.
— Ты чувствуешь? — спросил МаротНе стоило упоминать об Астреосе. Это была ошибка. Демона сковали тут потому, что его нельзя было освобождать, повернувшись но и невозможно было уничтожить. Он был существом чистого голода, и к Ариманутому же сильным. Личина шлема Марота была изготовлена Астреос приковал его к себе, чтобы помочь спасти Аримана, и они двое оказались связанными. Астреос больше не призывал демона, но пока он оставался в виде пасти гончейживых, глаза которой зловеще пылали в сумракедемон не мог освободиться от цепей. Ариман не сомневалсяСам Кадин годами избегал клетки демона, но с недавних пор его начало тянуть сюда, поэтому он пришел один раз, что за оскалом гончей Марот улыбалсяпотом снова и снова. Он приходил и разговаривал с покойным братом.
— Войди Он покачал головой и увидишь, — произнес Марот и шагнул повернулся к серебряной дверииз комнаты. Она была небольшой, усиленной толстыми металлическими балкамиДемон зашипел у него за спиной. В красном свечении глаз Марота поверхность Кадин поднял механическую руку и постучал по двери . Символы ярко переливалась. Ее покрывали выведенные грязью отметины: глазавспыхнули, спирали, зубчатые буквы и крючковатые строчкион почувствовал, скрытые под темной замерзшей влагойкак голову защипал жар. Для Аримана они были не большеЗатем знаки потускнели, чем детскими каракулямии дверь отворилась. Марот протянул рукуОн остановился, активировал замок и открыл дверьодной ногой стоя на пороге.
За дверью царила тьма столь кромешная— Это плохо кончится, что она казалась провалом в небытие— бросил Кадин через плечо. Ариман почувствовал запах гниющей плоти и застоявшейся воды, аромат лез ему в рот и нос, хотя в отсеке не было воздуха, который бы мог разносить его. Марот взглянул на него, призывно махнул рукой и шагнул внутрь. Ариман остался на месте. Все его естество кричало бежать, отвернуться от ждущей двери— Не знаю почему, но он не мог, ему нужно было войти. Марот не позволит ему выйти. Он сделал шаг и вошел в отсекэто плохо кончится.
МракДемон безмолвствовал. Секунду он не видел ничегоКадин кивнул, кроме пульсирующих на границе дисплея шлема иконок. Затем возникли очертания, озаряемые блеклым светом, хотя света здесь не было. Ариман заметил Марота, лицо прорицателя повернулось к нему, его глаза превратились в гаснущие угли на железной морде гончей. Другой силуэт парил в воздухе, его растянутые конечности крепились переплетением цепей к невидимым стенам. Тело прикрывали какие-то лоскуты, хотя Ариман все равно сумел разглядеть огромные мышцы и безошибочно узнаваемую фигуру космического десантника. Кожа на веки быстро сомкнулись над его руках была мертвенно-бледной и лишенной волосзелеными змеиными глазами. Грудь покрывали грубые швыОн вышел из комнаты, скрывавшие рваную рану в мышцах и костях. Со штифтом на мясе свисали куски кожи с выжженными на них отметками, при взгляде на которые те начинали извиваться. Ариман ощутил во рту привкус желчи. Замерзшая фигура взирала на него черными провалами, где следовало находиться глазамза ним закрылась серебряная дверь.
— Разве не великолепно? — спросил Маротждал его в коридоре. Сломленный слепой колдун сидел на полу, его голос искажался шипением статикис погнутых доспехов свисали обрывки одежды. Существо повернуло Когда дверь захлопнулась, он поднял голову и уставилось пустыми глазами на прорицателя.
''«Беги. Беги, глупец»,'' — закричало нечто-то в голове у АриманаОтветы безмолвия удовлетворительны? — захихикал Марот. Рот существа растянулся Его шлем в широком оскалеформе морды гончей наклонился, открыв слишком много зубовсловно подчеркивая вопрос. Черный язык облизал сверкающие игольно-острые зубыКадин не стал утруждать себя тем, чтобы посмотреть на него или ответить. Создание зашипело: звукМарот неизменно следовал за Кадином, который невозможно издать когда он навещал демона в лишенном воздуха отсекеего узилище, как будто ему нравилось находиться возле него, пусть ему и не позволяли увидеть его лично.
Ариман видел его — космический десантник походил на рукав из плотиДа, его душу отсекли, а тело превратили в кожаную маску. В скорлупе свернулся демон с черной как ночь сущностью, источая голод и злобу— ответил Кадин. Он был лишен разума и состоял из чистого инстинкта и устремления. Оковы, которые наложил на него Марот, удерживали создание в теле, словно насекомое на столе. Ариман неверно оценил прорицателя — он был невежественным и грубым, но приобрел и использовал многие познания, которыеДа, как считал Ариман, Мароту не под силу постичь. Результатом же его трудов стало чудовищебоюсь что так.
Ариман отвернулся от существа и заметил на себе взгляд Марота.
— Оно мое, и повинуется только мне, — произнес он.=== III: Конклав ===
''«Он хотел, чтобы я увидел это,'' — подумал Ариман, — ''увидел силы, которыми он повелевает. Недостаточно того, что Марот управляет ими — другие должны узреть их и затрепетать,'' — он опустился на колено, зная, что этого от него ждут. Существо над ним зашипело. — ''Он воспользуется новым оружием, чтобы уничтожить Гзреля и прибрать Терзание себе. Неужели он привел меня сюда, чтобы испытать его мощь? Я стану первой жертвой?»''
Марот дал Ариману еще какое-то время простоять Прорицательница была слепа и стара и тяжелой шаркающей походкой шла в центре паутины цепей. Ступив два шага в зал, она запнулась и на коленяхпару секунд повисла на цепях. Она сплюнула.
— ПоднимисьСо своего места на нижнем из опоясывавших помещение ярусов Иобель увидела, Хоркоскак желтая слюна забрызгала мощеную плитку. На густой жидкости блеснул отсвет свечного пламени. Прорицательница застонала и попыталась подняться. Иобель моргнула и почувствовала, как натянулись мышцы на лице. Помощники, удерживавшие путы, не шевельнулись, а только крепче перехватили цепи, и их раздувшиеся мускулы напряглись под татуированной кожей. Они не смотрели на подопечную, на самом деле их глаза за прорезями в капюшонах оставались совершенно неподвижными. Фигуры, стоявшие на каменных ярусах, тихо переминались с ноги на ногу, выжидая. Наконец, прорицательница восстановила равновесие и снова поплелась в центр зала.
Ариман встал — Это будет неприятно, — пробормотал Кавор, и посмотрел Мароту Иобель поняла, что он ухмыляется. Взгляды присутствующих в глазазале людей переметнулись с Иобель на Кавора, затем обратно. Она неосознанно ужалила Кавора ментальным упреком, лишь чтобы почувствовать, как омертвляющее воздействие нуль-полей похитило ее мысль. Вместо этого она оглянулась и одарила Кавора тяжелым взглядом. Облаченная в костюм из многослойной пластали и кожи, Иобель выглядела меньше его. Бледное лицо обрамляли темные волосы, заколотые и уложенные с помощью серебряных шпилек. Зеленое свечение его бионических глаз пересеклось с затуманенным серым взором женщины. Лучащийся диск Солярного культа, вытатуированный на ее левой щеке, дернулся, когда она приподняла бровь.
«''Нет''— Простите, миледи, — подумал онсказал Кавор и затем попытался ухмыльнуться. — ''Я Кожа его первый союзник»губ растянулась, обнажив отшлифованную бронзу зубов. Зеленый свет в глазах расширился. Он отшагнул назад, тихо забряцав патронташами с пулями и пистолетами. Иобель лишь покачала головой и отвернулась.''
— Теперь ты понимаешьСпустя секунду тишины она услышала, — произнес Марот и развернулся к двери. Ариман последовал за ним, чувствуя как Кавор вернулся на себе пустой взгляд существаположенное место.
Ариман в одиночестве вернулся в новые покои. Гзрель отвел ему отдельное местоПускай бывший босс банды манерами не отличался от умирающего грокса, но оно было в равной он по крайней мере и оскорблением, и наградой за службу. Одновременно огромное и тесное, оно было скорее не комнатой, а пустотой в структуре корабля. Одна стена исчезала во мраке над головой, покрытая заклепками и следами спайки. Другие стены сходились с ней под разными углами и на разной высоте. Через зал бежали трубы, как будто спешили к другим, более важным отсекамумел вести себя тихо. Некоторые в высоту не уступали человеческому росту, другие были Без языка это не толще пальца — они пучками вились по палубе и заполняли свободное пространство, словно лианымудрено. Густой маслянистый дым поднимался от огнейИобель поморщилась, которые Ариман разжег когда прорицательница остановилась в чашах с машинным маслом. Отсек провонял запахом теплого металла, масляного дыма и затхлого воздуха. Пол был покрыт толстым слоем серой гари и пыли, приглушающим его шаги, пока он шел к круглому люкуцентре зала.
Ариман поднял глаза и вгляделся Зал был глубочайшим помещением во всей крепости, расположенной под голубым небом посреди пустыни в сумрак за переплетением трубмире, что был мертвым на протяжении долгих веков. ВоздухКрепость была каменным шипом, возведенным прямо в толще горы, охладительная жидкостькоторая торчала из безводных равнин, топливословно сгнивший клык. Иобель успела разглядеть ее, вода пока спускалась с орбиты и стоки, все проходило через эту всеми забытую дыру в корабле, который протянулся на шесть километров шла по пыльным комнатам и мог вместить тридцать тысяч душкоридорам к залу совещаний. Он находился в сердце корабляОна выглядела так, будто ее возвели человеческие руки, но в самой заброшенной его частинаверняка сказать было нельзя. Это должно было символизировать его место Ветхие горгульи глядели ей вслед, камни в Терзании, но сам он находил изоляцию почти приятнойпоследний раз ощущали чьи-то шаги давным-давно.
Ариман закрыл люк и отвернулсяНо, конечно, она не пустовала — служители Инквизиции избрали мертвую крепость для проведения конклава. Вдоль коридоров тянулись толстые стволы кабелей, исчезая в его движениях чувствовалась небольшая усталостьпроемах в полу. У него болела головаПод высокими потолками парили светосферы, присутствие скованного существа походило чьи поддерживающие поля жужжали в сухом воздухе. Укутанные в плащи и с надвинутыми на ссадину головы капюшонами сервы ходили небольшими плотными группками, а солдаты в разумеглянцево-красных доспехах стерегли стены под искрящим светом пустотных щитов. Он вспомнил об АстреосеИ повсюду дул теплый ветерок, и ему стало интересно, станет ли тот хранить молчание?со стуком гоняя по каменному полу пыль.
Если он расскажет обо всем Гзрелю… лорд Терзания В небесах, словно звезды, мерцало более дюжины кораблей. Некоторые доставили Иобель и ее товарищей, но большинство просто неподвижно висели над крепостью, будто стражники над вырытой могилой. Место занималось не поверит емуна постоянном основании, а лишь было избрано за свою изолированность и временно укреплено.
ВозможноБудь Иобель честной сама с собой, то сказала бы, что происходящее казалось ей довольно пугающим. Однажды она уже посещала конклав вместе со своим наставником, но это происходило на Луне, на виду у благословенной Терры. То было великое событие, наполненное чувством, что ты оказался в центре событий, чувством вознесения. Но в этом мертвом сухом мире она как будто подошла к самому краю и заглянула в бездну за ним.
Лучше На самом деле Кавор был прав — впереди, чего правду таить, их ждало неприятное дело. Но чем еще можно было заставить назвать обязанности инквизитора, как не неприятной необходимостью? Иобель взглянула на двух других инквизиторов, стоявших подле нее со своими помощниками. Эрионас зашевелился, но не встретился с ней взглядом. Он был высоким, его замолчатьлицо — гладким, безволосым, а черты столь невыразительными, что казались вылепленными из глины. На нем был серый нательник, из позвоночника тянулись кабели, подсоединенные к стоявшей позади троице последователей. Старуха Малькира оставалась неподвижной, ее хромированный экзоскелет издавал гул, от которого сводило десны.Перед появлением прорицательницы глаза всех собравшихся на верхних ярусах людей неотступно следили за ними тремя, взвешивая, оценивая, просчитывая…
Он снова покачал головой. Ему следовало подумать''«Вот что получаешь за собрание великого конклава сотоварищей, все хорошо обдумать и вспомнить.но был ли у нас иной выбор?»''
Ариман начал тихо произносить формулы, чувствуя, как знакомые звуки резонируют у него Они странствовали в разумеОке Ужаса и возвратились со знаниями, и ощущая слабые сдвиги в эфире. Шепчазнания те оказались ношей, он с которой им трем совладать было не переставал ходитьпо силам. Прорицательница хранила толику этих сведений. Она была последней из астропатов, каждым шагом выводя спиральные узоры. Он уже расположил лампы которых они взяли в нужных местах Око для поиска правды, и зажег ихто, что она узрела, дабы подготовить путьосталось выжженным у нее в разуме. ВсякийФрагмент познаний, кто посмотрел бы на ниха также то, не понял бы их значения. Узорчто произошло, формируемый имкогда они попытались покинуть Око, шаги и сосредоточенность разума создавали структуру в варпе, которая скроет комнату от всякого рода наблюдения. Ритуал строился на старых воспоминанияхбыло той причиной, которые Ариман давным-давно оградилпо которой они собрались здесь, но ему требовалось уединениев забытой всеми крепости в мертвом мире.
Воздух стал густымПрорицательница остановилась в центре зала. Она пошатнулась, насыщенным — комната поплыла перед глазамизалязгав цепями. Двери в зал закрылись. Сумрак наполнился тишиной, а затем по собранию прокатилось шуршание одежд и он услышал звук, похожий на шорох песка по сухому камнюперешептывания. На одном из верхних ярусов поднялась фигура. ЗатемЧеловек был худощав, сделав последний шаг облачен в неброскую черную мантию и произнеся последнее словос бледным лицом, комната резко приобрела четкостькоторое напомнило Иобель навершие острой секиры. Его звали инквизитор Издубар, и на нее опустилось безмолвиеон был еще одной причиной, по которой она здесь находилась.
Он кивнулНет, как бы убеждая сам себя, и повернулся к запертому сундуку, который стоял в углуне просто инквизитор Издубар. В нос ударил аромат праха, стоило Ариману открыть заглубленный металлический диск''Лорд''-инквизитор Издубар. Внутри лежала белая тканьМолчание в зале, накинутая поверх крупных предметов, очертания которых терялись под материей, словно здания в густом снегу. Ариман стянул ткань и посмотрел на топока он окидывал взором собрание, что покоилось под нейне оставляло никаких сомнений о его положении.
Предметов — Все так же молод, — пробормотал Кавор, первым заметив, как Издубар занял свое место. Это также было немного. Любойправдой, но если кто посмотрел бы -то и знал, сколько на нихсамом деле лет лорду-инквизитору, принял бы Иобель определенно не входила в их за старые безделушкичисло. Он всегда так выглядел, взятые с поля боя или из сожженного храмадаже во время их первой встречи. Там находился жезл с серповидным наконечником с почерневшей, вздувшейся поверхностью и сломанной рукоятью; резной скарабей размером Десять лет минуло с человеческую рукутех пор, полированный камень растрескался и истерся; фрагмент из полированного металла как она в форме дубового листа. Рядом с ними лежал шлемпоследний раз видела его на Сардунасе, личина которого взирала а он будто не постарел ни на Аримана пустыми глазницами. Он был краснымдень, кроме, возможно, неподвижности в его глазах. От глаз до подбородка протянулась пластина из потускневшей бронзы, формируя похожую на плуг маску с двумя кристаллическиИобель была рада появлению лорда-красными линзами. Под левыми глазоминквизитора, будто следы от слезно вес его имени означал, пролегли плавные линии из черного лака. Изо лба поднимался раздвоенный бронзовый гребень. Шлем что конклав теперь был грязным его, и помятым, словно поднявшись, он тем самым полностью прибрал его после боя оставили тускнеть под слоем пылик рукам. Часть ее задавалась вопросом, как много Издубар уже выведал, ведь у него была привычка знать больше, чем можно было подумать.
Ариман быстро взглянул Он медленно обратил взор на личину шлема, а затем потянулся и достал его из сундука. Он поднял его, уставившись в затянутые грязью линзы. Много раз Ариман спрашивал себя, зачем хранит его вместе с остальным мусором из прошлой жизни. Это было рискованно: еще могли остаться те, кто помнил Тысячу Сынов, кто мог узнать шлем, скарабея и сломанный жезл. Могли остаться даже те, кто вспомнит имя Аримана. Но это служило скорее напоминанием о том, кем он когда-то был и что натворилИобель.
Конечно— Итак, это и было причиной— мягко произнес лорд-инквизитор, почему он продолжал хранить все эти предметы.— что вы нам принесли?
Он был не просто изгнанником, он предал и разрушил все, что составляло смысл его существования. Легион Тысячи Сынов нарушил указ Императора о запрете использования психических силВот так. Они пошли на этоНикаких ритуальных фраз, думаяникаких высокопарных словес, будто служат Империуму, создавшему их, и за этот проступок сожгли их родной мир. Немногим посчастливилось выжить, выдернутым из бушующего ада волей примарха, Магнуса Красного. Но спасла их сила демонов, и мир, в который они попали, находился в глубинах Ока Ужаса. На этой пыльной планете реальность и сила варпа смазывались и размывались. Граница между желаемым и истинным стерлась. Магнус, возвысившись до чего-то большего, нежели смертное существо, назвал их новый дом Планетой Колдунов. Оккультные силы Тысячи Сынов несказанно возросли, но с ними пришли также мутации и разложение плотипросто вопрос.
Тысяча Сынов стали превращаться в нечеловеческих существ, из-за варпа нестабильность их генетического наследия обрела новую силу. Доспехи сливались с плотью, моргавшую лишенными век глазами. Конечности превращались в когти или бескостные щупальца. Отточенные разумы становились горнилами безумияПервым взял слово Эрионас, которые кипели от штормов, созданных снами наяву. Некоторые видели в этом благословениестоявший возле Иобель, дар обитавших в варпе Великих Сил или очередную ступень на пути эволюции его монотонный голос эхом разнесся в полубогов. Ариман же видел в изменении то, чем оно было на самом деле: медленную гибель всего, чем они являлись, и отрицание того, кем они стремились статьабсолютной тишине.
В освещаемой пламенем комнате Ариман видел своих братьев по легиону так отчетливо, как будто они стояли перед ним. Он пытался спасти их, нашел других, и те согласились, что их легион оказался на грани уничтожения. Вместе они создали кабал и начали свою работу, подальше от глаза Магнуса. В число заговорщиков входили самые могущественные псайкеры — Мы вернулись из легиона колдунов. Их целью было, как обычно в случае Тысячи Сынов, изгнать тьму Ока с помощью знаний. Под руководством Аримана они создали лекарство от мутаций, которые пожирали их легион. Они назвали его Рубрикойделами неотложной и значительной важности.
«''Рубрика''— Достаточной, чтобы вызвать всех нас сюда? На меньшее я не надеялся, — мысленно прокрутил он словоИздубар сдержанно улыбнулся. — ''Монумент гордыне».''Что вы видели?
Он верил«''Я видела настоящий ад, что это сработает'' — подумала Иобель. В разуме всплыли воспоминания, что Рубрика прекратит измененияскребясь об эмоциональные дамбы, уничтожавшая его легионкоторые она возвела вокруг них. Но вместо этого он собственноручно убил своих братьев— ''Я видела кошмары, ходившие меж звезд. Некоторые выжилиВидела разорванную реальность и падальшиков, слетающихся к ее крови. Другие превратились в духов и горстки прахаВидела рок, заключенных что ждет нас в доспехи, не более чем автоматы, отголоски, дабы напоминать ему о неудачеслучае поражения. Они стали Рубрикой. Магнус изгнал Аримана Вот что я видела и его кабал с Планеты Колдунов. С того момента он перестал быть одним из Тысячи Сынов, перестал быть Азеком Ариманом. Он стал никем, призракомвижу до сих пор, доживающим свое наказание на окраинах адакогда засыпаю».''
С тех пор он не видел братьевОни странствовали в Оке Ужаса, хотя слышал истории о колдунах где физическая реальность и полководцахварп накладывались друг на друга, которые могли быть только воинами Тысячи Сынова законы реальности танцевали под аккомпанемент безумного смеха. Ариман знал лишь одногоОни нашли то, что искали, кто еще мог оставаться в живыхдаже больше, да и то в самом общем смыслевозвратились живыми… едва. Он мог оказаться последнимБлизилось очередное великое вторжение из Ока, остальные же пали в боювсе это знали. Оно ждало за горизонтом будущего. Старуха-прорицательница, либо погибли от безумиябеззвучно всхлипывавшая перед ними, или еще хуже. Взглянув на личину пыльного шлема, Ариман вздрогнул. Однажды он умретбыла последней из психических ясновидцев, которая выжила и время окончательно похоронит память могла поведать о немтом, что еще они обнаружили.
«''Нет''— Миссия была операцией с ограниченной продолжительностью, — он вспомнил о демоне, который произнес его имяотрывистым и отчетливым голосом продолжил Эрионас. — ''НетПсихосинтезированные образы были изъяты из территории протяженностью по меньшей мере до третичной зоны разлома реальности. Я пока не свободен. Кто-то помнит о моем существовании. Спустя все это время кто-то идет за мной»Качество полученных данных были высоким, невзирая на потери среди ясновидцев.''Мы…
Ариман затаил дыхание. Кожу под доспехами защипало от холода. Шлем из руки упал назад в сундук— Конечно, и воин поднялся. Кто-то приближался. Хотя варп и застыл в неподвижностиподобная миссия собрала немало сведений экстраординарной ценности, он знал это— Издубар прервал монолог очередной улыбкой. Уверенность походила на прикосновение руки к спине в кромешном мраке. Что-то отыскало его посреди океана варпа. Оно шло за ним. Ариман подумал о Планете Колдунов— Но даже такие знания не послужили бы причиной, о свете девятого солнцапо которой вы вызвали всех нас сюда, льющемся на его открытые гримуары— он оглядел зал, о присутствии за спиной того, кому не следовало там находиться. В уме обрело очертания воспоминаниеоставив свое заявление висеть между обвинением и вопросом.
''«Нет— Мы нашли следы войны, только не это»,'' — подумал он, и мысль превратила его дыхание в холодный пар. Кончики пальцев покрылись инеемпроизнесла Иобель.
''«Я судьба— Да? — спросил Издубар, которая настигла тебя»,'' — Ариман встрепенулся и огляделся. Его переведя взгляд заметался между переплетением труб и извивающимися тенями, которые отбрасывали костры. Ничегона нее.
Молчание.— Такое…
Пламя встрепенулось и потускнело. Звук корабля— Из нее что-то родилось, так похожий на сердцебиение, громче застучал в ушах. Ариман отступил назад. Он забормотал, фразы слетали из его уст, извлекаемые из самых глубин памяти. Все мысли о прошлом, искуплении и наказании исчезлиили же будет рождено. Его охватил инстинкт более древний, нежели любая легенда или знание, инстинкт человекаШторм, оказавшегося в лесу наедине с тьмой и волчьим воемчто придет за всеми нами.
Ручка Она сделала ударение на круглом люке начала крутиться. Воин услышалслове шторм и заметила, как что-то скребется по металлусверкнули глаза Издубара.
«''Дайте мне вернуться к праху'', — подумал он. Разоритель… — ''Дайте мне уйти на дно и исчезнуть. Пусть это станет моей судьбой,'' — но в разуме у него раздался еще один голос, отчетливый и циничный. — ''Но ты упорно продолжаешь цепляться за жизньс нижнего яруса. Разве тебе не любопытно, почему?»''
Ручка еще вращалась. Люк начал открываться— Нет, скрежеща на несмазанных петлях— сказала Иобель. Его руки оставались неподвижными, вокруг него бурлили посаженные на цепь бури эфирной энергии— Имя, лишь ждущие моментачто принес эфир, когда их спустятбыло другим.
— Ты тот, кого зовут Хоркос? — голос принадлежал женщине и доносился из щели в потрескавшейся маске, покрытой красным лаком. Ариман молчал, наблюдая за тем, как в отсек через люк вошла фигура. Она была высокой и двигалась с плавной грацией, которая напоминала ему пару кронциркулей, чертящих дуги посмотрела на пергаментеИздубара. Ее тело скрывала рваная черная мантия Тот встретился с капюшономней взглядом, которая волочилась за ней по палубе. Выходящие у нее из спины механодендриты отпустили внешнюю ручку люка его лицо оставалось неподвижным и втянулись обратно, словно змеи с металлической чешуей. На месте глаз у женщины оказалась светящаяся зеленая аугметиканепроницаемым.
— Меня отправил твой повелитель, — сказала она, и от Аримана не укрылась горечь в ее словах''«Он уже знает. Он Иначе его бы тут не двигалсябыло. Тело и форма не сковывали техИ кроме нас троих он единственный, кто познал таинства варпа или существуже знает, им порожденным. — Он послал за тобойчто означает имя шторма».''
Женщина шагнула ближе, и тогда воин понял, что она не носила маску — растрескавшийся красный лак и был ее лицом. Еще он увидел у нее Она указала на шее железный ошейник. По его поверхности бежали неровные руны, чьи очертания размывались подсохшей прорицательницу в углублениях кровью. Это был рабский ошейник, застегнутый у нее на шее, пока был раскаленным. Руны явно были делом рук Марота, грубыми проводниками боли и обуздания. Ариман коснулся женщины своим разумом, ощутив резкие линии вживленной логики и кипящий под ними гневпаутине цепей.
— Ты — техножрецИздубар еще секунду удерживал ее взгляд, Кармента. Этот корабль принадлежал тебе, верно? — женщина не ответила. Механодендриты у нее на спине дернулись, словно отвечая на быстро подавленный импульс. — Тебе следует быть осторожной, — продолжил Ариман и присел, чтобы закрыть сундук. — Гзрель не любит гордецов, которые не служат ему. Ему по душе сломленные и послушные рабызатем кивнул.
— Ты знаешьНаверху купольного потолка возник полумесяц света. Все глаза в зале обратились вверх. Полумесяц превратился в растущую улыбку неба. Из открытого проема глядело Око Ужаса, почему он зовет меня? — спросил воин, направившись к открытому люкувидимое даже в полуденном свете.
— Нас засек еще один корабль, — ответила она. Ариман чуть не остановился от удивления. Если корабль прибыл из варпа, он должен был ощутить психическую волну, которую тот гнал перед собой, прорываясь обратно Прорицательница задергалась в реальность. Но не было ни сигнала тревоги, ни дрожи «Дитя Титана», который открывал огоньцепях и закрыла ладонями ослепшие глаза. Когда корабли встречались в здешних регионах, исход всегда решался кровьюОна застонала.
Кармента прервала молчание, словно частично почувствовав его незаданные вопросыНуль-поля рассеялись.
— Это военный корабльВ ощущения Иобель снова хлынул в варп, — произнесла а вместе с ним, будто сплавной лес при паводке, пришли обрывки мыслей и чувств. Она сжала зубы, когда в ее сознание пришла психическая реальность зала. Инквизитор не была могущественной, не настолько, как некоторые из встреченных ею псайкеров, но все равно услышала поверхностные мысли и эмоции, которые изливались из окружавших ее разумов. В них было любопытство, восхищение, даже страх, все сосредоточенные на том, что случится дальше, на том, зачем оназдесь. Лишь разум Издубара оставался ясным и спокойным.
«НаверноеСтарая прорицательница начала разгибаться, Гзрель нервничает»ее позвоночник хрустнул, — подумал онкогда она выпрямилась во весь рост. Терзание все еще пыталось пробудить «Дитя Титана»Она убрала руки от лица. На костлявом теле висели грязные изумрудные одеяния. Ее голова дернулась вверх, и жидкие волосы упали с лица. Слепые глаза встретились с солнечными лучами. Рот старухи открылся, словно расселина. С губ слетел дребезжащий выдох. А затем, несмотря на токак будто она ничего не весила, что пленило его бывшую госпожукак будто она была опавшим цветком, а «Кровавый полумесяц» скорее был вором-падальщикомподхваченным ветром, нежели воиномпрорицательница воспарила в воздух. Гзрель не станет рисковать трофеем в боюПаутина цепей залязгала, в котором может не победитьи скрытые под масками помощники напряглись.
— Корабль поприветствовал нас и сообщилИобель наблюдала, наполовину видя, наполовину ощущая, что отправит эмиссара для переговоров с вашим лордомкак в зале спиралями закручиваются незримые течения варпа. Они давили на мысли. На лбу Иобель выступили бисеринки пота, — продолжила Карментазатекая ей в глаза. По телу растеклось тепло. На языке появился привкус молний и металла.
— Они хотят просто поговорить Издубар не сводил глаз с нами?прорицательницы, оставаясь безмолвным и совершенно неподвижным. Молчание тянулось один удар сердца за другим.
— Они сказали, что ищут что-то и готовы щедро вознаградить за помощь, — Аримана внезапно зазнобило, но он не знал, почемуПрорицательница заговорила.
— Он вызвал нас обсудить разумность принятия эмиссара? — спросил он, перешагнув люк следом за Карментой. Она издала низкий звук, который мог бы сойти за смех.+ А-зек-маг-нус-ох-тхере-творец-вюрда-калл-ис-та-эр-ида… +
На мгновение Ариману почудился хохот, угасающий в сумраке отсека, прежде чем люк + …кам-иллаш-и-вани-а-муз-эмех-хе-рум-аф-аэль-ау-ри-с лязгом захлопнулся.-фу-эр-ца-ра-мзе-х-етт… +
=== III: Визит ===— Имена, — выдохнул Эрионас, кивая в такт с волной слогов.
Аримана уже ждалиИобель узнала эти имена. Гзрель решил встретить эмиссара в высоком сводчатом зале на выступающей палубе мостика «Дитя Титана». Когда-то это мог быть форум или палата собранийЭти же имена она обнаружила среди ссохшихся остатков знаний, но Терзание превратило его в тронный зал. У стен горели свечи из топленого человеческого жиратом, растекаясь озерцами по черному каменному полу. Они давали шипящий дымный свет, воняющий горелым мясом. С потолка на крючьях и ржавых цепях свисали мертвецы: ссохшиеся трупы, с натянувшейся на скалящихся черепах кожей; отрубленные головы, покрытые запекшейся кровью и мухами; бледные туловища, чьи конечности что осталось от забытой и головы отсекли точными ударами. На палубе красовался вырубленный в камне символ чаши с клыкастым ободом. В дальнем конце зала возвышался трон. Он стоял на ступенях из черного железа, в прошлом командное кресло имперского военного корабля, но теперь все его системы демонтировали, а металлический каркас задрапировали кожей представителей десятка инопланетных существ. Их же черепа были сложены на помосте возле трона, письмена и таинственные узоры покрывали пожелтевшие от времени черепные коробкитайной истории.
Ариман вошел через боковую дверь, и Гзрель когтистым пальцем указал на место + …ф-о-зис-т-к-ар-ха-тх-ор-маа-т-у подножья трона. Лорд нервничал, и напряжение висело в воздухе, словно статика перед началом шторма.-т-из-аар-ха-ло-ф-ис-а-шур-кай-дж-ед-хор-джай-к-эль-ка-ра-джа-хн-ру-тат… +
— Входи и становись возле нас, Хоркос, — прорычал Гзрель, и его доспехи изрыгнули дымные клубы. Остальные уже были в сборе. Ксиатсис и Коттадарон стояли на ступеньку ниже Гзреля, по обе стороны от своего лорда. Рядом с троном также находилась пара чемпионов, которые сжимали в руках цепные клинки, направленные остриями вниз. Марот стоял подле Гзреля, ступенью нижеПрорицательница выговаривала имена сплошным потоком, чтобы можно было склоняться над массивным подлокотником трона без запинок и нашептывать на ухо своему лорду. Ариман был последним и самым низшим в круге Гзреля, поэтому находился дальше всех от лордапауз.
Гзрель кивнул, всем своим видом выражая удовлетворение и нетерпение. Он собрал всех своих вассалов, дабы показать неизвестному эмиссару силу и величие.+ …ра-хо-теп-ф-аэ-ль-то-рон-ау-ра-ма-г-ма-ан-ху-ан-ен… +
— Остерегайтесь уловокИнквизитор нахмурилась. Она уже слышала впечатления этого разума прежде, но в этот раз имена были иными, одни добавились, — рыкнул Гзрель. — Этот эмиссар — колдундругие исчезли.
— И он знал, что мы здесь, — добавил + Ксиатсис Коттадарон Марот. — Это беспокоит меня, мой лорд.Кароз Кадин Фидий Кадар Ормузд Лэмюэль Гомон Амон Магнус Толбек Хагос Эгион Гелио Исидор Мабий Ро Пентей Никтей Мемуним Менкаура… +
— Они пришли за намиПрорицательница теперь кричала, или встреча всего лишь случайность? — прохрипел Коттадаронбрызжа отблескивавшей на солнце слюной. Варп пел, хор шепотов скреб о силу воли Иобель.
— Вы должны узнать ответы, — сказал Гзрель и махнул когтистой рукой двум воинам Терзания, стоявшим по обе стороны от бронзовых дверей.+ …Амон Зебул Кетуил Сильван Йешар Иехоил Мидраш Арвен Киу Забайя Сиамак Артаксеркс Калитиид Искандар Хайон Игнис Сикльд Гримур Санахт… +
Внезапно Ариман ощутил за дверьми присутствиеПрорицательница замолчала. Ее морщинистое лицо судорожно задергалось, которое сияло в варпеформируя изменчивые расселины вокруг пустых глазниц. Губы старухи задрожали, будто скованная звездасловно она вот-вот заплачет. Оно обладало формой и структурой, очертаниями, которые были сотворены дисциплинами, знакомыми ему так же, как свои собственные рукиОна выглядела совершенно потрясенной.
Стража шагнула к дверям— Девять солнц, их движения показались Ариману медленными— прохныкала прорицательница, словно во сневертя головой, как будто озираясь вокруг. — Девять солнц над башнями из серебра и сапфиров. Оно здесь, оно — все мы. Оно горит. Я горю. Оно упало — солнце упало, и весь мир стал светом, — старуха прервалась и помотала головой. — Что мы наделали? У неудачи нет ответа. Он моргнул…Есть прах, ветер несет прах, и я ничего не вижу. Вокруг меня глаза мертвецов… Это то искупление, что ты так искал?
''… воронПрорицательница опустила голову, поднимающийся с равнины из праха, красные капли, падающие у него с перьев, крылья поглощают солнечный свет…''ее плечи затряслись.
Двери начали открываться— Круговорот звезд. Ариман посмотрел на рукиНа горизонте горит фигура. Я — судьба, что, наконец, явилась. Я вижу, как линии выбора исчезают во тьме, и не вижу их окончаний. Сломленный король переродился. Вихри разрушения кричат имена своих создателей. Никогданерожденные рыскают среди останков миров, разрезанных, словно спелые фрукты, — прорицательница неожиданно остановилась, ее дыхание стало тяжелым и натужным, паром вырываясь в разуме все еще проплывали образы виденияшахте солнечного света. По телу расползалось неприятное теплолицу и рту поползла изморозь. — Они поднимаются, — выдохнула старуха. — Сны о порабощенных мирах кричат. Шторм зовет их. Он видим на горизонте. Это — пустота, очерчиваемая огнем, — прорицательница выдавила последнее слово, пошатнулась, пощипывая и ее голова упала на грудь. Лед покрыл ее одежду и уже перекинулся на кожу, наполняя рот тошнотой.
«''Нет'', — подумал он, и слово отчаянным криком разнеслось в голове. И как зовут тот шторм? — ''Я не тот человекспросил Издубар. Я проиграл»Его голос был низким, но от его звука Иобель вздрогнула.''
Ему хотелось бежать, но он Прорицательница не мог пошевелиться. Ариман поднял глаза, когда широкие двери распахнулись настежьответила.
''… ворон воспарил на ветру— Назови его имя, взирая на него сапфировыми глазами…''— сказал Издубар, и приказ хлестнул старуху, словно хлыст.
В зал вошел человек. На нем был белый— Ариман, словно высушенная кость, табард, доспехи — насыщено-красные с серебряной окантовкой. С бронзовой маски под полосатым багрово-белым гребнем взирали сверкающие зеленые глаза. На поясе висел меч. За человеком последовали еще две фигуры. Их доспехи также были красно-серебряные. По корпусам болтганов, которые воины прижимали к грудям, вились спиральные узоры из ляпис-лазури и слоновой кости. Они двигались, будто машины, остановившись в шаге от эмиссара и неподвижно застыв на местевыдохнула прорицательница. — Ариман услышал тихий шепот, похожий на слова, произнесенные вне пределов слышимости.
По коже пробежался холодок. Ариман знал эти доспехи, мастерство, приложенное для их созданияОна затряслась, сдерживавшая ее паутина цепей затрещала и символизм, который направлял руку творцазасветилась от жара. Эмиссар был колдуном Тысячи СыновЛедяная корка, а двое последователей были не живыми воинамипокрывавшая тело, а Рубрикойстановилась толще. Не живые, но лишенные дара смерти, они были оболочками с заключенными внутри призраками. Заметив пустые взгляды их шлемов, Ариман ощутил, как мир перед глазами погружается во тьму…
''… Зал исчез, и Издубар какое-то время смотрел на секунду он увидел ворона, парящего в горящем небе. Его карканье смехом раздавалось у него в ушах. «Я — судьбапрорицательницу, Ариманзатем медленно кивнул. Я — поворот звезд и смерть времен…»''
Ариман затаил дыхание, чтобы очистить разум, и перевел взгляд на троицу. Он чувствовал, как эмиссар мысленно скользит по залу, поочередно проверяя каждый разум. Ариман заставил себя подняться на высшие уровни контроля и сосредоточенности, остудив поверхностные мысли до бессмысленного шума статики. Он ощутил, как его коснулся разум эмиссара, и едва не вскрикнул, увидев лицо друга, которого считал давно мертвым— Пусть Император воздаст тебе за службу.
«''Толбек''»Его рука была такой стремительной, — имя вспыхнуло у него в памятичто Иобель заметила пистолет всего за миг до того, икак прогремел выстрел.Прорицательница упала. Цепи лязгнули, сконцентрировавшисьудержав на себе вес старухи. Она повисла в центре паутины, он узнал неприметныеее конечности обмякли, характерные особенности его позы и телосложенияволосы упали на лицо. С тела стал отслаиваться лед. Адепт Пиридов давно отринутых традиций ПроспероЦепи затрещали, Толбек одним из первых присоединился к кабалу Ариманаостывая до тусклого красного свечения. На пол под ногами закапала тонкая струйка крови. Он сыграл свою роль в создании Рубрики, которая уничтожила их легионРука Издубара опустилась, и разделил вместе с ним ссылкупистолет исчез в полах одежды. С тех пор Ариман его Секунду в зале не виделслышалось иных звуков, кроме стука капель крови по камню.
''«Он жив,'' — со всплеском чувств подумал Ариман. — ''Я не один».''
''«Но зачем он здесь? Как он тут оказался?»'' — вопросы походили Следом появились другие корабли, разрывая звездный полог при выходе из варпа. Некоторые в прошлом принадлежали Тысяче Сынов, но большинство были созданы для иных хозяев. Одни были захвачены и поставлены на острые осколкислужбу братьям Аримана. Прочие же служили своре воинов и колдунов, что последовали за Изгнанником. Во тьме, оставляя за собой светящиеся шлейфы, скользили три братских корабля Зелалсена Скитальца, чьи корпусы обросли наростами из бронзы и слова замерли сами собойкости. Ариман моргнул«Пиромонарх», и видение нахлынуло снова…баржа с раздвоенным корпусом, что принадлежала Гильгамошу, двигалась под прикрытием эскадр канонерок, покрытых усыпанной сапфирами медью.
''… стая воронов кружит вокруг негоНаселение даже наименьших судов равнялось небольшому городку, их карканье становится а крупнейшие из них кишели жизнью. Тысячи человек трудились на каждом корабле. Многие из тех душ не знали иной жизни, родившись во тьме, и знали только металлическое рычание зверя, в котором обитали. Странные существа таились во мраке многих кораблей, создания, что некогда могли иметь плоть, либо же могли выйти прямиком из ночных кошмаров. В глубинах трюмов каждого судна возвышались и свергались пророки в масках, искупители, оракулы, механические чудовища и жалкие царьки, и все громче это оставалось незамеченным для космических десантников, называвших себя хозяевами царств, которых они никогда не видели и громче…''которые их нисколько не волновали.
Ариман попытался сохранить неподвижностьПотемневшее от пламени «Слово Гермеса» вышло из варпа последним, пока за острием копья его разум кричал. Он тяжело дышал. Видение полоснуло мысли, словно бритва. Он не испытывал ничего подобного со времен изгнания. И это был еще не конец. Ариман чувствовал, как носа ветвились молнии после вхождения в голове растет давлениереальность. Услышал обрывки голосов, перед глазами поплыли туманные образыСобравшийся флот занял позиции вокруг «Сикоракса» и стал ждать.
— Я пришел с миром, — голос Толбека был глубоким и гулким, наполненным властностью, но Ариман чувствовал в нем и презрение. Наверное, Гзрель его также почувствовал, либо заметил отсутствие титула и почтительного поклона. Лорд Терзания напрягся, и клинки когтей щелкнули о подлокотники.
— От кого ты пришел? — спросил ГзрельНа вершине спиральной башни над мостиком «Сикоракса», Сильвана Йешара стошнило. В голове стучало, а плоть, казалось, варится в масле. Внутри черепа клубились зримые отголоски варпа, похожие на неоновые ссадины. В ушах еще звенели угасающие крики. Он глубоко вдохнул, из-за чего его снова едва не стошнило, и поборол ощущение, будто его раскручивают, не двигая с места. Сильван не сомневался, что лежит на полу. Он чувствовал и обонял вонь собственной блевоты, скапливающейся у лица. Он медленно поднялся на колени и вытер лицо. Навигатор начал открывать обычные глаза.
— Я говорю от имени Братства Праха+ Сильван, — произнес Толбек, и Ариман взглянул на Марота, увидев, как тот что-то торопливо шепчет на ухо Гзрелю+ прорычал мысленный голос Астреоса внутри его черепа.
— Не знаю такого, — ответил ГзрельВ голове взорвались многоцветные звезды. Ариман лихорадочно думал, перебирая вероятностиОн закричал, воспоминания и страхиболь растеклась по всем уголкам сознания. Он вспомнил пылающие глаза Кароза, обрывки видения во время захвата «Дитя Титана». Ариман провел целые жизни смертных людей, скрываясь от того, кем был, не ведая, что стало с братьями. Теперь прошлое настигло егоСпустя мгновение он просто выдохся, и он чувствовал исходящую от него угрозу, словно занесенный над головой мечболь постепенно стала угасать до слабого жжения.
''«Почему не позволить ему обрушиться? Почему не дать судьбе оборваться здесь и сейчас?»'' — подумал АриманДа, — прохрипел Сильван.
''«Потому что ты не веришь в судьбу+ Ты жив, Ариман»,'' — раздался голос у него в разуме, и Ариман не мог сказать, принадлежал ли он на самом деле ему+ послал Астреос.
— ТоСильван покачал головой. Перед глазами постепенно проступали очертания пирамидальной комнаты. Навигатор повязал синюю шелковую повязку обратно на лоб, о чем ты даже помыслить не можешьа затем посмотрел вверх. На него взирал великан в сапфирово-синей боевой броне, — мягко произнес Тоблекего глаза светились бесстрастным зеленым светом на тупоносом шлеме. Личину шлема под левым глазом отмечало золотое завихрение, и Ариман заметилсловно след от расплавленной слезы. На наплечнике свивалась золотая змея, как при этих словах в глазах Гзреля вспыхнула алчностьпожиравшая собственный хвост. Сильван вздрогнул, несмотря на лихорадочный жар.
— Мы ищем колдуна, — ответил Толбек+ Нам повезло.+
Ариман невольно привел разум в состояние полной сосредоточенности«''Повезло''», — подумал Сильван, смаргивая остаточные пятнышка света на краю зрения. Он чувствовал спокойствиеПовезло, старое предбоевое спокойствиечто они нашли Антиллинскую бездну. Повезло, которого не испытывал за целую жизнь в изгнаниичто Кругу удалось прожечь путь сквозь бурю на границе Ока. Повезло, что Ариман ощутилсумел направить Сильвана, как в мысли стекается варпа через него остальной флот, к этому месту. Давным-давноГде бы это место ни находилось, во времена столь отдаленныеведь Сильван даже не был уверен, что как они казались почти сномдо него добрались. Следование по стезе, Ариман постиг спираль Корвидов. То которая была дисциплина предсказания будущегоне его, физической точности и ментального контроляскорее походило на сон, нежели на привычную навигацию. Так же она учила умению обращаться с клинкомИ это так, ибо та стезя была Аримана. Искусство убиватьНавигатор был не более чем глазом, дополнительным органом для сознания колдуна.
Гзрель захохотал и снова указал на прислужников+ Ариман хочет, чтобы ты присутствовал при планетарной высадке.+
— Их у меня достаточноСильван потряс головой, но они служат мне одномуприжав ладони к глазам. Убрав их, он снова заметил, что пальцы стали казаться длиннее, а кожа более прозрачной и липкой. Становилось все хуже и хуже. Он долго разглядывал свои руки.
Ариман стягивал к себе варп, незаметно сплетая мысли в узоры, которые считал забытыми. Он чувствовал, будто давно запертые двери в разуме вновь отворились. Это походило на первый глоток воздуха после выныривания из морских пучин+ Сильван.+
«''Нет''— Да, я слышал, — подумал Ариман. — ''Нетнавигатор поднялся на ноги, я не стану»''. Но он не остановился. Ощущенияпошатнулся, от которых Ариман оградилсяа затем сделал шаг, вернулисьно ему пришлось остановиться, отринутые силы и способности снова напомнили о себечтобы устоять. Астреос безучастно наблюдал за потугами человека. Он почувствовалСильван ощутил укол раздражения, как на восприятие накладывается варпвздрогнув под его холодным зеленым взором.— Скажи, Астреос, почему ты тут?
''«Остановись— Я присматриваю за тобой, пока не стало слишком поздно»,'' — предупредил его собственный голоснавигатор.
— Мы разыскиваем колдуна по имени АриманСильван хмыкнул и утер нить блевоты и слюны с подбородка. Он был зол, — сказал Толбек. Разум Аримана инстинктивно отреагировал на имя. Его ощущения ожилинавигация была… кошмаром, заметив подергивание пальцев Толбека на навершии мечаи он чувствовал себя так, услышав приглушенный рев варпа вокруг словно при прохождении сквозь варп в него, будто рокот океанических волнвпиталась частица его ярости.
— Чтобы свести счеты за предательство, — ответил онАстреос остался совершенно неподвижным. Гзрель медленно кивнулГул его синих силовых доспехов, Марот снова зашептал ему на ухо. Ариман чувствовал разумы остальных собравшихся в зале: Гзреля — распухший от алчностикоторого зудела кожа, Марота — путаница из страха и гордыни, двух других колдунов Терзания — грязные комья сгущенных эмоций и угасающей силы. Он запомнил каждый из нихбыл единственным звуком в комнате.
— Что ты можешь о нем рассказать? — это был Марот+ Тебе стоит отдыхать, его хриплый голос гулко прозвенел навигатор, + телепатические слова были ломко-острыми и подняли в стылом воздухеголове Сильвана жгучую метель. Толбек уставился на прорицателя изумрудным взоромОн едва сдержал болезненный вскрик.
— Мне служит много колдуновБронированная рука сомкнулась на горле Сильвана быстрее, чем тот успел сделать вдох. Астреос рывком поднял его с пола. Он начал задыхаться и заскреб по руке, — бросил Гзрельчто схватила его за горло. Легкие были пусты. Он замолотил ногами. На него накатила паника, заглушая прочие мысли и Ариман услышал в голосе лорда желание инстинкты. Ему нужно вырваться, нужен воздух. Перед глазами все размылось, Сильван начал терять фокус. Он почувствовал, как ломаются ногти и уязвленную гордостьраздирается кожа на пальцах, царапающих керамитовую перчатку. — МожетОн не мог дышать, ты захочешь услышать о награде, которая ждет тебя не мог освободиться. В глазах начало темнеть. В конце сужающегося туннеля зрения на моей службе?него с все тем же безразличием смотрели зеленые линзы шлема Астреоса.
— Не будь глупцомПальцы внезапно разжались, — ответил Толбеки он повалился на пол. Сильван лежал, оглянувшись через плечо. — Я странствовал меж звезд в пустоте. Я разговаривал с темишумно втягивая воздух, и на него накатило чувство облегчения оттого, кто одной мыслью сотрет тебя в порошокчто он еще жив. У тебя нет того, кого я ищуАстреос еще секунду смотрел на него, поэтому я ухожуа затем развернулся и вышел из комнаты.
«''Ложь''», — подумал Ариман. Он чувствовал, как разум Толбека прочесывает корабль, пробуя разумы, выискивая. Ариман постарался превратить свой разум в зеркало, сделать мысли пустыми.
''… проблеск черных крыльев— Итак, и красное солнце— произнес Издубар. — Первый сын Алого Короля жив, катящееся по беззвездному небу…''— он остановился, как будто взвешивая тяжесть собственных слов.
Гзрель поднялся с трона. Стража у дверей активировала цепные клинки. Ариман ощутил волну в варпеИобель не смотрела на лорда-инквизитора, вокруг Марота взвился ветерее взор был прикован к мускулистым помощникам, когда прорицатель утробным голосом зашептал фразыволочившим мертвую прорицательницу из зала. Секундой позже Ксиатсис и Коттадарон также оказались в собственных спиралях невидимой силыПо серому каменному полу за ними тянулся влажный красный след.
Толбек оставался неподвижным и безмолвным— Действительно неприятно, но для Аримана он стал громадой из алмаза и ревущего пламени. Палуба вокруг Толбека накалилась добела— пробормотал Кавор позади нее. Свечи расплавились Проем в озерца блеклого жирасводчатом потолке у них над головами со скрежетом закрылся. Ариман почувствовалИобель на мгновение нахмурилась, как переведя взгляд на Издубара. Лицо лорда-инквизитора было мрачным, но ей показалось, что в груди колотятся сердца. На мысли все сильнее давило видение. Перед глазами промелькнул образ красного солнца и черных крыльев. Он отогнал егоглазах промелькнуло нечто еще. Казалось, голова вот-вот взорвется.Волнение? Ожидание? Триумф?
Ариман не сводил глаз с Толбека— А значит ли это хоть что-либо? — голос был ядовитым и принадлежал угрюмой девушке в красном нательнике и черном бархатном плаще на одном из верхних ярусов. Издубар посмотрел на нее. Разум все еще оставался в полной боевой готовностиВсе посмотрели на нее. Перед ним вспыхнул образ ТолбекаДевушка оглянулась и, который стоял на равнине красной планетыразведя руками, пожала плечами. Ариман вспомнил— Да ладно вам, как тот повернулся к немуварп кишит образами мыслей, когда под встающим солнцем улеглась пыльдурных снов и бурями потерянных смыслов. В тот миг воспоминания в глазах Толбека застыл страхЭто ''пророчество'' может и вовсе ничего не значить.
Толбек замер— Оно что-то значит, а затем медленно повернулся к Ариману— произнесла Малькира. Лицо Аримана скрывал черный шлем с похожим на клюв носом, но он почувствовал взгляд Толбека такГолос старухи рассек воздух, словно тот был нацеленным на него дулом оружияосколок разбитого стекла. — Вне всяких сомнений.
''«Он знает»,'' — подумал Ариман? — раздался сухой голос с дальнего конца зала. Иобель обернулись, почувствовав в Толбеке вспышку ненависти чтобы взглянуть на говорившего. Глаза инквизитора походили на крошечные точки на толстом и подозрениясморщившемся от возраста лице. На нем была старая одежда из пурпурного и серебряного шелка, которуюа на мясистой руке сверкнули кольца, впрочем, тот быстро подавилкогда он мимолетно указал ею на Издубара. — Такое имя или формула мне неведомо.Что оно означает?
+ Брат— Пятнадцатый сгинул, + отправил Ариман— произнес старик, его голос походил на неспешный скрип слабых порывов ветерка.— Его поглотило Око. Если кто-то и выжил, значит…
+ Это правда ты— Они не все погибли, + ответил Толбек— сказала Иобель и почувствовала, как на нее упали взгляды собрания. Ее разум защипало, когда она ощутила, как мысли инквизиторов указывают на нее, оценивают, судят ее. — Не все из Пятнадцатого погибли, может даже не большинство. Существуют знамения, как в варпе, так и в тех, кто его касался — девушка, рожденная на Марии Девять с голубым и Ариман почувствовал белым глазом, девочка, что кричала имя Алого Короля, прежде чем умереть в послании нотку удивленияЧерном корабле, сказания об атаках на Кадию девять веков назад, истории, что рассказывают Волки Фенриса, когда думают, что их никто не слышит. Знамения есть, но каждая эпоха забывает все больше и становится чуточку слепее. Возможно, однажды мы и вовсе не вспомним и не узнаем правду.
+ Зачем ты пришел? +— Поэтично, — просипела Малькира. — Но это так.
Разум Толбека затверделИздубар вклинился в молчание прежде, его мысли скрылись за возведенной стенойчем оно успело появиться.
+ Ты должен пойти со мной— Даже более того, но Иобель права, — Издубар мельком взглянул на Иобель, и она прочла послание в его взгляде, даже не нуждаясь в чтении его мыслей. +«''Не упоминай об Атенее,'' — говорил тот взгляд. — ''Не говори о том, что мы оба видели».''
+ Зачем? +Она перевела глаза на остальных и плавно продолжила.
Толбек не ответил. Сквозь твердыню разума Толбека Ариман заметил проблеск правды. Там была и злость— Пятнадцатый жив, и скорбьтеперь мы знаем, и горечь. Эмоции полыхнуличто Ариман, словно многоцветные огонькикоторый был его величайшим сыном, и в них ощущался привкус пеплажив также.
+ Я не пойду с тобой— Отлично, — произнесла угрюмая девушка, + отправил он. + Я — но не тот, кем былзная больше, и никогда мы не позволю себе снова им статьв состоянии отличить пророчество от символизма. +
+ Это не тебе решатьИобель заметила намек на улыбку в краешках холодных глаз Издубара. +
Из руки Толбека вырвалось пламя«''Он знает, что произойдет дальше,'' — подумала Иобель. По телу пробежала дрожь, и предыдущая догадка превратилась в твердую уверенность. Он просто выстроил помост для финального доказательства, последнего факта, который им требовалось предоставить конклаву. Ариман замер от шока— ''Ты знал, омывшего его ледяной водойо чем мы собирались рассказать и какие свидетельства привезли. Долю секунды он Ты всегда был шоуменом, Издубар. Это было не мог поверитьболее чем прологом, что Тоблек действительно напал на негоустановкой декораций. Это не наш момент — он всецело твой».''
''«Он мой брат— Но есть кое-что еще,'' — думал Ариманпроизнесла Иобель, чувствуясебя так, как вокруг него туго свивается варп, ожидая лишь его команды, дабы обрести формусловно говорила по команде. Он будто опять начал ощущать позабытую конечностьЗал снова наполнился скрежетом камней и механизмов. — ''Обратного пути не будет''Мы знаем, — пришла к нему мысль, и на границе сознания стали разворачиваться причинно-следственные тропы: старые, давно забытые прорицания Корвидов возвращались, словно насекомые на манящий светкак найти интересующие нас ответы.
Ариман оставался неподвижнымПол начал разъезжаться в стороны. Брусчатка пошла трещинами вдоль скрытых линий и стала опускаться. Разверзлась широкая круглая шахта. В невидимых глубинах засиял красно-оранжевый свет. Иобель поморщилась, когда огонь добрался до негоснова включились нуль-поля. Зал потемнел для ее разума, а шепоты чужих мыслей исчезли за барьером безмолвия. Из сумрака внизу долетели отголоски воя двигателей и пощелкивания шестерней.
Он поднял рукуИз шахты поднялась округлая платформа шириною с танк. В центре платформы стоял черный контейнер, исходя паром и искрясь электричеством. Возле него возвышался воин. От серебра его брони отблескивал свет. В глазных линзах его шлема с плуговидной личиной горела голубая энергия. Рядом с пергаментами, покрытыми убористым письмом, на цепях свисали бронзовые амулеты в форме мечей, львов и орлов. В руках воин сжимал огромный меч с человеческий рост, уперев его острием в пол.
Толбек рванулся Иобель поняла, что не может отвести глаз от облаченного в серебро воина. Он был абсолютно неподвижен, как нечто, высеченное из камня или отлитое из металла. Ее глаза были прикованы к нему, сжимая клинок сердцебиение участилось, несмотря на все попытки его унять. Она уже видела этого воина раньше, но предыдущие встречи не смогли воспрепятствовать ее реакции. Закованная в серебро фигура была не человеком, но оружием из минувших эпох, созданным, дабы сражаться с ослепительно ярким лезвиемврагами, выстоять против которых не мог никто другой. Сам факт существования подобного существа был секретом, за которой все присутствующие в зале были бы казнены, не будь они левой рукой Императора. Это был сын Титана, Серый Рыцарь.
Пламя угодило в руку Ариману Поравнявшись с полом, платформа остановилась. Серый Рыцарь оставался таким же безмолвным и взорвалосьнедвижимым. Издубар склонил голову.
Его разум превратился в застывшее острие посреди штормаСерый Рыцарь потянулся и отстегнул шлем. Ксиатсис рядом с Под ним поднял руку, направляя оказалось широкое лицо в нее энергиюплотно прилегающем кожаном чепце. Ариман почувствовал угрозу и мгновенно придал мыслям форму. Ксиатсиса оторвало от пола и разорвало на части. Во все стороны посыпались фрагменты брони и куски плоти. Один из посвященных Терзания возле Гзреля шагнул к Ариману, зубья его цепного меча взревели. Силой мысли Ариман окутал чемпиона кровавым облаком костяных осколковНад сжатым в тонкую линию ртом блестели темные глаза. Один кусок попал По железно-черной коже спиралью вилась впаянная в глазную линзуплоть серебряная проволока, и чемпион упалсверкая, продолжая стискивать мертвой хваткой цепной мечбудто следы слез.Толбек сделал два шага к АримануПервой мыслью Иобель было то, из его руки рвалось пламя. Ариман разумом потянулся сквозь варп, схватил пламя и с усилием воли рванул на себя. Казалосьчто это лицо встревоженного короля, он вгрызается превращенного в мягкое мясополубога. Толбек закричал от удивления и боли. Пламя охватило Аримана, вращаясь, будто циклонСерый Рыцарь опустился на колено, все ускоряясь и ускоряясь, с ревом пожирая воздух в залено не склонил головы.
Ариману хотелось рассмеяться. Он так долго отрицал свою силу, боялся дверей, которые она откроет, и уготованного ему будущего, но теперь судьба настигла его и страх исчез. Ощущение боя и могущества накатывало на него волнами эйфории. Он чувствовал, как эфир отвечает на веления его разума, формируясь по прихоти эмоций и мыслей. Ариман видел следующие несколько секунд в мельчайших деталях: выдох— Господа, срывающийся с губ Марота, вздымающийся меч Толбека, яркая кровь стражей на полу. И сквозь все эти образы скользили его собственные действия, словно бритва, рассекающая плоть. Как — поприветствовал он мог вообще отказаться от такого? Годы страха и сомнений съежились до крошечной точки в разуме, когда Ариман воспарил над ними на божественных крыльяхсобравшихся инквизиторов. Наконец так долго усиливающееся в голове давление взорвалось, и на мгновение зал исчез…
''… и ворон рассмеялся— Кендрион, и земля ушла вниз по спирали— кивнув, когда он вознесся к красному солнцу…''сказала Иобель.
Ариман резко вернулся в настоящееСерый Рыцарь, названный Кендрионом, поднялся и повернулся к черному контейнеру. Тот был выше его и немного шире. Толбек перешел в атакуЕго окружала маслянистая оболочка щита, меч поднимался пылающим полумесяцем. Стражи Терзания у дверей двинулись впередсмазывавшая очертания. Марот выдохнулКабели, дрожа на местеподсоединенные к разъемам в черной поверхности контейнера, и Ариман ощутилзмеясь, как от него густыми облаками исходит страхуводили в платформу. Ариман придал мыслям новую формуПрозрачные трубки всасывали пузырящуюся жидкость: артериально-красную, неоново-синюю, и Толбека объяла огненная бурякислотно-желтую. Он запылалПозади него, одежда начала обугливатьсяу краев платформы, доспехи засветились от жараскрывалась пара согбенных техножрецов, из пещерной тьмы их капюшонов светились зеленые механические глаза. Толбек произнес словоОснование контейнера опоясывали устройства, и его тело впитало в себя пламягудевшие низкими басовыми нотами. При одном взгляде на них у Иобель заныли зубы: нуль-генераторы, словно песок водуобволакивавшие контейнер вторым слоем психического омертвения.
Несмотря Кендрион указал на огромный вес, Гзрель оказался стремительнымконтейнер. Его когти потянулись к АримануВ черном металле возникла широкая трещина, молнии окутывали их кончикииз которой повалил густой пар. Ариман бросил Лицевая часть разделилась на Гзреля единственный взглядсотню составных деталей, и когти выбили искры о невидимую стенусвернувшихся в боковые стенки. Внутри находилась фигура.
Посвященный Терзания справа Она была не человеком, но, как и Серый Рыцарь, когда-то им являлась. Она была космическим десантником. Толстые оковы из посеребренного адамантия обвивали его запястья, пояс, лодыжки и шею. На оголенном теле бугрились шрамы — побелевшие от Гзреля также пришел возраста, но все еще видимые, — свидетельствовавшие о процессе, который превратил его из ребенка в движениеоружие. Еще на нем были многочисленные отметки от войн, мысли воина походили покрывавшие плоть наростами и рубцами. Кожа на бурлящие пузыри инстинктов руках лоснилась, как будто ее снимали и яростиотращивали заново. Частичка разума Аримана обхватила мысли чемпиона Голову воина окружал нимб из черного железа. Иобель заметила засохшую кровь там, где он был ввинчен ему в череп. Судя по старым следам, это делалось немало раз в прошлом. Из пустых разъемов бионического глаза торчали кабели. Даже во сне его лицо казалось заостренным, горделивым и сжала ихволевым. Воин забился Он оставался таким же, каким они нашли его, заключенного в лед и запертого в судорогахобломках корабля, что дрейфовал близ Кадии.
''… «ВышеПо залу побежали перешептывания, выше», — звал ворон, и он чувствовал на теле тепло красного солнца, пока земля исчезала далеко внизу…''становившиеся все громче.
Страж у дверей выстрелил— Что он такое? — спросила угрюмая девушка. Болтерный снаряд задел плечо Толбека и взорвался. Он даже не замедлился. Ариман ощутил, как Толбек отдал телепатический приказИздубар молчал, и увидел, как в глазах воинов Рубрики замерцал свет. Они развернулись к двери и открыли огонь. Пылающие болтерные снаряды прошили воздух и попал в стража Терзания. Пол оросился кровью. Страж закричал, из расколотой души просто смотрел на тело перекинулось синее пламя. Рубрика выстрелила снова, и огонь охватил голову второго стража. В пламени чувствовался ненасытный голод, пока оно обращало обоих воинов в серый пепелскованного космического десантника.
Когти Гзреля заскрежетали о кинетический щит Аримана, каждый удар грозил нарушить концентрацию колдуна. Он повернулся и взглянул на Гзреля, мимоходом заметив, как под — Пробуди его доспехами и плотью пульсирует кровь. В темной жидкости вращались искаженные варпом молекулы. Ариман одной лишь мыслью разорвал связывающие их узы. Гзреля начало трясти, а затем он взвыл и замолотил когтями по воздуху, рассыпая вокруг синие искры. Его лицо раздулось, изо рта хлынула горячая черная кровь— произнесла Иобель. Вентиляционные трубы в доспехах стали плеваться и извергать отвратительную жидкость. С его лица отслаивалась плоть, но череп продолжал кричать, даже когда лорд Терзания упалШепоты разом стихли.
Коттадарон наконец отреагировалКендрион кивнул техножрецам. Искаженный колдун метнул раздвоенную черную молнию, которая прорезала кинетический щит Аримана во вспышке не-светаТе с вздохом часовых механизмов склонились над машиной. Тело пронзила боль, пробежав по нервным окончаниям и кожеСпустя пару мгновений цвет жидкости в трубках начал изменяться. На миг он чуть не утратил концентрациюЗакованная фигура слабо шевельнулась. Ариман недооценил КоттадаронаГубы дернулись и натянулись, но не совершит подобной ошибки дваждыкогда сократились мышцы. Прямо за Коттадароном последний посвященный Терзания в судорогах бился Один из техножрецов протянул бронзовую руку и нажал кнопку на полустене колонны. Ариман еще удерживал его разумНимб кабелей резко вздрогнул, и силой воли заставил воина подняться. Он задрожал от усилияпо черному железному зажиму заискрился ток, и с его губ сорвался криктот погрузился заключенному в череп. ЧемпионМышцы свело судорогой, покачиваясь, встал на ноги и одним ударом снес Коттадарону голову с плечкогда по голой плоти пробежали синие искры. Ариман выдернул свой разум из головы чемпиона, В нос Иобель ударил запах озона и лишь затем безжизненное тело воина рухнуло обратно на палубувареного мяса.
Толбек подступил еще Единственный глаз фигуры распахнулся. Мышцы, словно по команде, замерли. По нему продолжали прыгать дуги электрических разрядов. Воин не издавал ни звука. Он медленно повернул голову, и единственный глаз задержался на шагКендрионе, но Ариман видел только красный цветпрежде чем посмотреть на Издубара, красный цвет смерти, красный цвет разбухшего солнца…а затем на Иобель.
''… солнце заполонило собою небо. Земля стала воспоминанием— Отвечай, забытым под ногами— ровным голосом произнес Издубар. Ворон превратился в темный силуэт Скованный космический десантник лишь безразлично взглянул на фоне солнцанего. «Смотри», — сказал ворон…''Кому ты служишь?
Толбек был уже в паре метров от Аримана— Никому, — ответил воин, с каждым шагом расплескивая кровь по полу. Меч у него и Иобель услышала ненависть в руке посинел от жара. На опаленных доспехах потрескивали разряды молнийего словах.
Ариман смутно осознавал— Но кому ты служил? Ты уже рассказал это моим товарищам, что Марот прячется за троном. Он ощутил мысли прорицателяразве нет? Поэтому, в хватке его разума те походили на треснувшую сферу. Ариман потянулся и услышал вопль Маротакак раньше, ты ответишь нам, кому служил.
Аримана охватила боль, неожиданная и остраяУголок рта космического десантника едва заметно дернулся. Казалось, словно дверьНа другом лице, давно запертая в душечто принадлежало иному виду, пыталась сломать замокэто могло сойти за улыбку. В разум вонзились образы перьев ворона и умирающих солнцИобель он показался хищником, стараясь затянуть его обратно. Он отогнал ихоскалившим клыки. Подняв руки ладонями кверху, Ариман стал ждать Толбека…
''… поверхность красного солнца пошла трещинами— Ариман, и он понял— сказал пленник. По залу прокатился шепот. Иобель поняла, что пламя было затаила дыхание. Издубар бросил взгляд на самом деле морем ряды согласно кивавших лиц, и каждое из них кричало…''прежде чем повернуться обратно к заключенному.
Меч сверкнул, опускаясь на голову Аримана— Назови нам свое имя.
Телекинетический удар был отчаянным и грубым— Мое имя… — произнес пленник, но действенным. Меч Толбека дернулся в сторону, и концентрация колдуна нарушилась. Ариман шагнул вперед, ладони сомкнулись на мече Толбека, когда воин пошатнулся. Толбек рванулся к нему, но Ариман заметил движение и силой разума повалил брата на полмедленно пережевывая слова. Затем он наступил на грудь Толбека и ощутил, как под ботинком что-то треснулопокачал головой. Он сжимал меч ТолбекаСеребряные кабели, подсоединенные к его исписанное символами лезвие еще пылало ярким пламенемчерепу, застучали друг о друга. Толбек попытался встать. Ариман ударил разумом, жестокой силой разрушив обереги и ментальные щиты— Мое имя — Астреос.
+ Кто тебя послал, брат? Как вы нашли меня? + разум Толбека выскользнул из его хватки. Ариман ощутил, как в мыслях Толбека что-то формируется, пока он впивался в них глубже, пытаясь отыскать правду. Колдун пробивал ментальные стены и разрубал структуры снов. Он был зол, а злость придавала ужасную силу. Толбек отступил, растворившись во тьме своего подсознания и унеся с собой правду. В застывшей реальности тронного зала погоня заняла менее двух ударов сердца.
+ Вернись к праху, брат, + позвал голос Толбека, и Ариман вдруг стал тонуть в море пепла. Разум Толбека сгорал и рвал себя на части, ускользая от телепатического вторжения Аримана. Смех Толбека перерос в рев бушующего ада.=== IV: Убийца мира ===
Ариман едва успел выбраться из чужого разума. Доспехи Толбека раскололись, по их поверхности пролегли пылающие трещины. Затем броня полыхнула ослепительным светом и превратилась в расплавленный шлак и черную пыль. Аримана зазнобило, рот наполнился желчью и кровью. Он чувствовал, как сквозь него льется сила, вытекая через разум, а на мысли непреодолимо давит образ ворона и красного солнца. Барьеры в его голове и душе разрушились. Разум, столь долго не слышавший зова будущего, наполнился картинами невозможного. Его затянуло в видение, и он вознесся на крыльях ворона к небу цвета крови.
''— СмотриАриман наблюдал за тем, смотрикак возле «Сикоракса» собирается флот. Огни двигателей и рассеивающаяся энергия варпа мерцали в глубинах кристаллической сферы, ты должен увидетьчто висела под высоким куполом мостика. Он изменил направление мысли, — позвал ворони обзор увеличился, летя к красному солнцуотступая назад, и Ариман следовал за ним, невзирая покуда «Сикоракс» не стал лишь одним островком света среди множества. За ними на тофоне безбрежной пустоты ярко горела звезда. Она была не самой большой, что от крыльев пошел дым. Ариман увиделно ясно и отчетливо видимой с границы системы.''
''+ Ты видишьМостик на самой вершине Высокой цитадели представлял собой громаду из брони и строений, которая, будто гора, вздымалась с кормы «Сикоракса». Сам мостик тянулся на полкилометра, его бронированная обшивка была облицована бронзой и поддерживалась балками и колоннами из черного металла. На стенах и полу переливался сине-зеленый свет, как будто зал находился глубоко под водой. Мостик кишел командой, вплетенной в механические клетки плотьметаллическими кабелями или бормотавшей над пультами. Они были кираборами, + произнес воинсектой машинных ремесленников, взращенных в пропитанном варпом закутке Ока Ужаса, которые приняли «Сикоракс» в качестве бога и голос его принадлежал воронугнезда. В воздухе витали ароматы корицы и машинных масел, как и везде, куда ступала нога машинных ремесленников.''
''Ему нравилось приходить сюда — Я знаю тебяиз всех мест на «Сикораксе» это было одним из немногих, демонгде он испытывал умиротворение, не нуждаясь в специальном приведении разума в это состояние. Его омывало гулом машин, сквозь которое доносилось пощелкивание и уханье общавшихся между собой кираборов — прорычал Ариманэти смешанные звуки усиливались и затихали, словно накатывавшие на морской берег волны. А над ним, словно огромная жемчужина ночи, висела сфера из кристалла.''
''+ ДемонАриман закрыл глаза и погрузил сознание в паутину телепатических голосов, протянутую между его флотом. Все прибыли, + рассмеялся воинвсе готовы. Они были сплавом отчаявшихся отступников, но Ариман услышал хохот лишь в своей головепредателей и изгоев, прикованных к его воле клятвами, надеждой и жаждой власти. Некоторые были его братьями по крови, Тысячью Сынами, как он сам. Остальные были просто воинскими бандами, чья верность зиждилась только на обещании власти. Из последних он доверял немногим, симпатизировал еще меньшему числу и находил их всех крайне кровожадными. + Когда-то ты бы сказалИ, тем не менее, они были неприятной необходимостью, ибо для того, что подобное слово — признак невежестваблизилось, ему требовалось любое оружие, неважно чья рука им владела. +''
''— Я помнюПеребор, — ответил он. — Но тебе не обмануть меняпрохрипел за спиной у Аримана человеческий, но пронизанный статикой голос.''
''+ Ты так уверен? + спросил воинОн не ответил, его смешок стал зовом ворона. + Ты называешь меня демономпродолжая наблюдать за тем, но что тебе известно о них? + образ перед Ариманом изменилсякак на мостике суетятся машинные ремесленники кираборы в желтых одеяниях, черты его лица расплавились, кристаллически-синие доспехи раскололись и начали создаваться заново, пока плоть приобретала новую формускрывавших их дородные или же худощавые тела. Образ в кристаллической сфере рассеялся в черноту. Из плеч существа вырвались крыльяСзади донесся шорох ткани, перья когда фигура на которых трепетали разными цветамиогромном медном троне повернула голову. Тело его удлинилось, спина сгорбилась, конечности сломалисьПокрытые металлом кабели залязгали друг о друга. Из пальцев выросли тонкие когтиАриман услышал, как воздух с щелканьем и по огромной фигуре потекли фрагменты сапфировых доспехов. Голова, взиравшая на Аримана, стала лишенной рта массой глазшипением наполняет металлические легкие.''
''+ — Ты видишьготова, + сказало существогоспожа? — спросил он. + Ты помнишь этот путь, хотя избежал его. +''
''— Нет. НикогдаТы поведал им о своих планах? — в свою очередь спросила Кармента, — дрожащим шепотом сказал Ариман. — Это ложькаждое ее слово перемежалось электронными щелчками.''
''Существо рассмеялось у него в мыслях— Нет, и колдуна охватила ярость— честно ответил Ариман. Он видел истину варпа и демонов, называвших себя богами. Это — Не все было ложью, ложью и соблазнами, а также абсолютным разрушением. Они были совратителями истиныпока еще нет.''
''Его легион пал, его отец пал. Он бы утонул следом, не стань Ариман даже меньше, чем рабом, но он не поддастся лжи, как повернулся и раньшепосмотрел на нее. Его кулак метнулся вперед, прежде чем Ариман понял, что делаетНа треснувшей красной лакированной маске ее лица светились зеленые глаза. Он попал прямо Ее тело было закутано в существо, и от места удара во все стороны побежали трещины. Зеркальные осколки просыпались дождем образов. Ариман поднял головубагровый бархат, чтобы закричатьа кругом, но у него не оказалось ртасловно удушающие лозы, только глазасвивались кабели. Разум наполнился смехом ворона, Вокруг ее трона вздымались медь и его закружило в космосеначищенная до блеска пласталь, тело разбилось на бессчетные осколки зеркалаподобно престолу царицы из позабытой эпохи.''
''Он стоял над равниной — Знает ли кто-то из черного стекла. Под ним склонились тысячи фигур. В некоторых еще угадывались человеческие черты: голова на плечахнас всю правду, лицо с глазами и ртом. Но большинство уже превратилось в порождения ночных кошмаров. Истекающие слюной рты открывались и закрывались на телах, которые одновременно состояли из стекла и плоти. Руки извивались, сжимались и иссыхали. Громкие крики наполняли воздух.''Ариман?
''Ариману пришлось Он продолжал смотреть, переводя взгляд с одного создания на другое, ища то, чтонее, как он знал, должно быть здесь. Найдя его, Ариман уже ничего не мог отвести глаз. На наплечнике каждой фигуры отчетливо был виден символ Тысячи Сыновотвечая.''
''Ариман промолчал— Тебе следует доверять им, — сказала Кармента. Его глаза все еще были прикованы к змеиному символу солнца на плече одной из фигур— Хотя бы Астреосу.''
''— Это ложь, — прошептал Ариманпокачал головой.''
''+ В самом деле? + раздался голос у него за спиной. + Время не стоит на месте— Это было бы неразумно, как и плоть, как и судьба, + голос прервался, и Ариман посмотрел вниз. Руки превратились в когти. Его пробрала дрожь, и — произнес он ощутил, как на спине зашуршали крылья. + Ты можешь править ими всеми, + произнес голос. + Ты можешь свергнуть отца и исправить все сотворенное им. +''
''— Рубрика…''Доверие, Ариман. Это единственное, чего у тебя нет и что невозможно купить или взять силой.
''+ Может быть исправлена— Я доверяю тебе, — сказал он, и его слова повисли в затхлом воздухе. +''
''— НетДоверял, — ответил Ариманпоправила его Кармента, не отводя машинного взора от синих глаз Аримана. «Ты не должен слушать— И мы знаем, — сказал он себек чему это привело. Он отворил путь для силТак зачем ты рассказываешь мне то, что утаиваешь от связанных с пути которых давно сошел, тобою клятвами и ложь варпа вновь отыскала его. — Это ложь, я не должен слушать».''кровью?
''+ Да, все можно изменить, даже судьбу, которую ты создал для братьев, но в исправлении… + голос затих, когда Ариман посмотрел на созданий, бывших его братьями, его легионом— Так надо.''
''— Нет, лучше прах.''Надо утаивать секреты от них или надо рассказывать некоторые из тех секретов умирающей изменнице?
''+ Но так будет. Разве ты — Ты не видишь? + спросил голос, и мир изменился. Теперь он стоял среди существ, бывших его братьями. Влажная вонь плоти вызывала у него тошноту. Он почувствовал, как его конечности искажаются, кость становится мягкой как глина, а плоть превращается в слизь. Он попытался заговорить, назвать видение ложью, отринуть слова демона, но у него не оказалось рта. Он стал меньше, чем зверем, меньшеумираешь, чем прахом— сказал Азек.''
''+ Придут другие, Ариман, + сказал вороний голос у него в голове. Над ним и его братьями высился нефритовый столб, на котором стояла фигура в мантии костяного цвета и красных доспехах. Из висков и челюстей шлема фигуры торчали рога. + Другие пойдут путем, от которого отказался ты, + голос остановился, и образ взвихрился цветами -под капюшона Карменты донесся кашель искажения и угасающими ощущениями. + Но тот, кто идет по этим путям, кто владыка судьбы, а кто жертва — то неизвестнощелкающего кода. +''
Его била дрожь— Хорошая ложь. Где-то в иной реальности «Сикоракс» старше меня — старше, сильнее, и он подобен злому дитю. Я приручила его била дрожь, а изо рта но он отнимает у меня силы и отнимает все больше с каждым новым циклом. Однажды меня не станет, — она будто кивнула и выдохнула про себя поток машинного кода. — Но, конечно, тебе и носа текла кровьтак это известно — ты же Ариман.
''+ Судьба настигла тебяОн не ответил. Кармента, Ариманконечно, была права — он это знал. Он чувствовал, как ты того боялся изменяется строение ее разума, распадаясь на островки сознания и зналбезумия. Ее мозг и так давно повредился в результате попытки единения с машиной размеров военного корабля, а узы с «Сикораксом» теперь расширяли старые трещины. Корабль был не просто огромным, он успел стать древним, +'' голос ворона начал слабетьстранствуя по течениям Ока Ужаса. Варп въелся в его кости, смеялся в пламени его реакторов и он вновь ощутил привычную тяжесть доспеховнашептывал в инфоканалах. Ариман лежал на полу тронного залаЕго дух был коррозийным и пагубным. Он чувствовал на языке кислоту Кармента не могла вырваться из объятий «Сикоракса», больше не могла, и кровьс каждым днем безвозвратно теряла частицу себя. Иногда — в такие моменты, как этот, — она казалась прежней, но куда чаще она вовсе не отвечала, а также пульсирующую за глазами ослепительную больесли и отвечала, то только глядя на него непонимающим взором и бормоча бессвязный машинный код.
+ ''Помни'', + хохотнул голос ворона, когда по полу тронного зала Ее голова начала растекаться кровь и бесшумным снегом падать пепелсонно клониться на грудь.
=== IV: Клятвы ===Кармента подняла голову. Свет в ее глазах замерцал, разгорелся, затем стал ярким и ровным.
Мертвые братья наблюдали за ним. Двое воинов Рубрики оставались безмолвными и неподвижными. На их красные доспехи медленно оседали кусочки обуглившихся обломков. Свет в их глазах потускнел, став бледно-зеленым. Ариман смотрел на них, ожидая движения, признаков сознания. Тщетно. Он слышал, как заключенные в доспехи духи, сбитые с толку и полуслепые, пытаются найти путь. Без Толбека, который управлял ими, они были не более чем статуи.
Ариман оглянулся— Сэр, — голос был близким и настойчивым. Кровь все еще сочилась из груды порубленной плоти Хемеллион, 251-й Носитель Титула Регента Вохала, услышал голос, помотал головой, что-то забормотал и доспеховперекатился на кровати. Бой с Толбеком и убийство Гзреля с его вассалами заняли меньше пяти ударов сердцаОн не спал до глубокой ночи, пытаясь убедить этого старого нахала Сетара в том, что на юг лучше не выступать до середины лета. Ариману требовалось принять решениеСпор не увенчался успехом, и как можно быстрее. На борту «Дитя Титана» находилась по крайней мере еще сотня воинов Терзанияв процессе было распито немало кислого вина, прежде чем Хемеллион в итоге не сдался и куда больше на «Кровавом полумесяце»уступил. Вскоре они узнают— Сэр, что случилось с их лордом— снова раздался голос, и когда это произойдет… Кроме тогоуже громче. — Сэр, корабль Толбека еще находился неподалекупожалуйста, и его команда ждала вестей от своего повелителяпроснитесь.
Боль Хемеллион открыл глаза. Над ним склонилась его кастелянша Хелана, чешуйчатая лакированная броня на ней выглядела так, словно была натянута в голове Аримана нарасталаспешке. Он моргнул, мышцы дрожали пытаясь избавиться от последствий видениядымки сна и вина. Вместо персональных вилланов Хелана будила его лично: это было странно. Он попытался сосредоточитьсясел. Воспоминания об увиденном и услышанном кипели Огонь в мысляхочаге почти погас, но масляные лампы все еще горели. Колдун стянул шлем и сплюнул на пол кровь вперемешку с желчью. В воздухе воняло разложениемЗначит, обгоревшим мясом и выпотрошенными внутренностями. Он находился на вражеском корабле, еще больше противников ждало его в пустоте, и, кроме того, он устал, телом и разумомулице ночь. Единственным преимуществом Это было тонехорошо, что никто не знал о случившемся. Покаочень нехорошо.
Тихое бульканье и вздох заставили его обернуться. Ариман напрягся, внезапно почувствовав еще одно живое существо в зале. Оно находилось недалеко от бронированных тел, сваленных у трона. Он шагнул ближе, стремясь подготовить истощенный разум к бою. Оказавшись в паре метров от трона, Ариман заметил фигуру и вспомнил, что убил не всех воинов Терзания в зале.— Западные кланы выступили?
Марот свернулся калачиком на полу за троном. Его лицо было залито текущей из глаз кровью. Он подогнул ноги под себя, обхватив руками грудь. Ариман подошел ближе, и голова Марота резко дернулась. Кровоточащие глаза встретились с взглядом Аримана, и Марот издал шипящий вскрик. Ему не требовалось читать изодранную ауру колдуна, чтобы понять, что в нем что-то надломилось, а оставшееся было расколотым и разбитым вдребезгиХелана покачала головой.
Космических десантников создали из обычных людей— Нет, из них ковали оружие. Их создали, дабы выдерживать телом и разумом то, что не под силу простым смертным, но Марот лишился этой силы, продавшись ради ничтожной власти и лжи. Он пожертвовал слишком многим, сам не понимая, что потерял. Вторжение Аримана в разум Марота сломило остатки его былой силы, и на краткий миг Азек почувствовал жалость к существу, в которое превратился этот воин-полубогсэр.
Но затем Ариман вспомнил создание«''Она выглядит потрясенной, заключенное в холодном отсеке «Дитя Титана», и пустой провал глазницы Астреоса'' — подумал Хемеллион. Ариман поднял руку— ''Нет, собирая остатки воли. На пальцах затанцевала потрескивающая синяя молния. Это будет акт милосердия. Сила нарасталадаже не потрясенной, и он вспомнил смех ворона и видение битвы. Ариман заколебалсянапуганной».''
Марот зарычалЭто было плохо, но Ариман видел очень плохо. Он поднялся с кровати и, задрожав от холода, быстро закутался в глазах сломленного колдуна страхотороченную мехом мантию.
Энергия вокруг пальцев угасла. Марот удивленно моргнул— Ну, его начало трясти. Через секунду дрожь превратилась в низкий булькающий смех.что там…
Марот поднялся, выглядя изможденным и сгорбленным, несмотря на доспехи. Он не сводил кровоточащих глаз с Аримана.— Ты уверена?
— Я сохраню свои глаза? — спросил онВместо ответа Хелана подошла к высокому окну и распахнула настежь широкие ставни. В ночном небе по всему горизонту сияли звезды. К востоку, и в его голосе чувствовалась дрожь безумияна фоне мглы пестрел смешанный свет Ока Беды.
— Я не выколю ихХемеллион шагнул вперед, и ты будешь жить, — сказал Ариманпозабыв о холодной брусчатке под ногами. Он посмотрел на неподвижных воинов Рубрики замер у окна и запертые двери в залвыглянул наружу. — Но сейчас ты пойдешь за мной и сделаешь тоВ ночи зажглись новые звезды, что я скажупульсируя неровным светом, — Марот посмотрел так, словно собирался оскалиться, будто к нему вернулось немного гордости. Но прорицатель снова встретился взглядом с Ариманом и улыбнулся, продемонстрировав порозовевшие от крови зубыперемещаясь у него на глазах.
— Я тебе Вохал был миром Императора, которым регент правил как частью Его царствия среди звезд. Давным-давно человечество обнаружило его, и те немногие отчаянные поселенцы нарекли новый дом именем из древнего прошлого своего рода: они назвали его Вохал. Продуваемый ветрами, с облаками и ясным синим небом, он очень напоминал мир, который оставили поселенцы, и хотя они прибыли на корабле, странствовавшем среди звезд, новый дом показался им далеко не повелительблагосклонным хозяином. На момент, когда Великий крестовый поход нашел Вохал, его население было незначительным, его города — ответил Ариманнебольшими, а деспоты правили раздробленными культурами из каменных крепостей, что возвышались на горизонте, направляясь к дверямбудто сломанные зубы. — И мы идем захватывать корабльИмпериум покорил Вохал, сохранил его название и оставил чиновника, которому предстояло обеспечивать его верность. Этот чиновник, имя которого сохранилось только на страницах книг, был предком Хемеллиона, и он положил начало роду правителей Вохала.
Они быстро шли по «Дитю Титана». Ариман шагал следом за Маротом— Зажечь сигнальные костры, чтобы всякий встречный увидел его на положенном месте. Марот постоянно дергался и что-то бормотал— произнес он, и Ариману приходилось то и дело рычать угрозы ему его дыхание в стылом воздухе превратилось в разум, чтобы колдун двигался с привычной властностью, когда они проходили мимо других воинов Терзанияпар. Усталость пульсировала в висках Аримана всякий раз, когда он психически понукал Марота— Отправить гонцов к ближайшим твердыням.
Азек взглянул на прорицателя— Да, едва они миновали люк в заброшенный туннель. Изо рта Марота текла слюна, смешанная с зеленой желчью и кровью. Ариман ускорил шаг и психически подтолкнул Марота. Азек задался вопросом, осмелится ли кто-то войти в тронный зал. Большинство слишком сильно боится прогневить Гзреля, но кто-нибудь может удивиться, почему Марот расхаживает по палубам, в то время как его повелителя нигде не видно. С каждым мигом вероятность обнаружения становилась все большей, и когда воины Терзания поймут, что случилось, начнется бойня. Некоторые сочтут, что Марот решил свергнуть Гзрелясэр, и попытаются отомстить за мертвого лорда. Другие предположат то самое, но увидят в это шанс самим захватить власть. В считанные мгновения создадутся группировки— сказала Хелана, и прольется кровь. Ариман видел подобное во многих бандах. Если бы Гзрель погиб он услышал в любое другое время, Ариман сомневался, что хоть кто-то из Терзания вообще бы выжилее голосе незаданный вопрос.
Они сбавили шаг, когда достигли отсека, который Гзрель превратил в тюрьму. Коридоры и небольшие каюты уже успели провонять испражнениями, освежеванной плотью и страхом. Здесь, у запертых противовзрывных дверей, стояли воины Терзания и сбившиеся в кучу надзиратели. Ариман телепатически рявкнул приказ Мароту, и тот подошел к ним с привычным презрением. Азек последовал за ним, легко сжимая в руке меч Толбека. Воины рычали уважительные приветствия, а рабы падали ниц, когда прорицатель проходил мимо.— Да?
Возле входа в камеры стоял еще один воин Терзания. Его звали Хогос, вспомнил Ариман. Массивного телосложения воин опирался на безмолвствующий цепной топор. Ариман видел искромсанную и изувеченную голову Хогоса — он потерял половину ее от зубьев оружия соперника. Простой, надежный и до жестокости дисциплинированный, Хогос был единственным, кому Гзрель доверял охранять эту дверь. Еще он был немым, и его разум походил на железную глыбу.Ариман почувствовал, как разум Марота внезапно рванулся, и прорицатель с резким воем пошатнулся. Ариман застыл. Хагос поднял цепной топор. Зубья оружия оставались неподвижными.Почему они пришли именно сейчас?
У Аримана не оставалось выбора. Он потянулся разумом и обволок израненный дух Марота. Из-за напряжения у него перед глазами затанцевали огоньки— Кто знает, — ответил он и ему пришлось побороть приступ острой болипожал плечами. Он заставил Марота выпрямиться— Они приходят, открыл ему рот и вдохнул в разум словакогда пожелают.
Хагос опустил оружие. Ариман заставил Марота сплюнуть под ноги Хагосу— Того же, что любому правителю нужно от своих земель и страж склонил головувассалов — они приходят за платой. Судя по записям, когда они миновали люкзабирают армии для войн среди звезд или избавляются от тех, кто обладает ведьмовским взором.
В камере воняло— А мы?. Без шлема Ариман чувствовал сворачивающуюся кровь и застоявшийся воздух. Астраеос поднял на них глаза, и зрачок его оставшегося глаза сузился в точку, стоило ему только увидеть Марота. Ариман услышал, как за ними закрывается люк, и отпустил разум Марота. Прорицатель повалился на пол и начал стонать и извиваться. Ариман почувствовал головную боль и усталость, едва оборвал связь. На коже выступил пот, и ему пришлось сделать глубокий вдох, чтобы привести мысли в порядок.
Астреос смотрел Он провел рукой по лицу и почувствовал щетину, скопившуюся в морщинках на него с каменным лицомлице. Внезапно он ощутил себя очень усталым. За сорок лет жизни, из них двадцать после смерти матери, когда он стал регентом, за все время, во всех своих решениях и кризисах ничто не заставляло его разум походил на закованную чувствовать себя таким обремененным, как те крошечные точки света в осторожность твердынюнебе.
— Как?
— Командование Терзания мертвоИгнис начал отсчитывать время после первого залпа. Числа текли сквозь его разум, — ответил Ариман формируя в сознании очертания и увиделобразы. Треугольники становились пирамидами, как глаз Астреоса вспыхнул от удивлениясферы превращались в круги, а спирали свивались в его восприятии, постоянно разделяясь на все более тонкие срезы. «Слово Гермеса» содрогнулось под ногами Игниса, когда его орудия дали второй залп. Новые полосы огня уже достигали мира, раскинувшегося у него перед глазами. Залп начался спустя семьсот двадцать секунд после первого. Боеголовки каждого такого залпа были наполнены двести сорока тоннами активного вещества. А всего залпов будет три.
— От чьей руки?К этому времени первые снаряды уже должны были разрываться в нижних слоях атмосферы. Дефолиант пропитает поверхность планеты в течение девяти часов. Даже если некоторые корабли не сумели достичь его уровня точности, все равно на протяжении семи часов каждая травинка, дерево и лист обратятся в пыль. Когда-то Игнис счел бы подобный символизм прекрасным, или многозначительным, или совершенным. Теперь же, наблюдая за тем, как боеголовки, проходя сквозь атмосферу обреченной планеты, начинают светиться, он не испытывал ничего кроме облегчения.
— От моейКластеры падающих снарядов формировали перед его мысленным взором цельный образ. Подсознание восприняло этот образ и умножило его в расширяющиеся узоры огня, — признался Аримангде каждая часть целого была идентичной любой другой части. Астреос покачал головойИгнис почувствовал, как образ проскользнул в варп, продолжая разрастаться. Он позволил ему размножиться до точки, где больше не мог его контролировать, а затем очистил от него разум. Он глубоко и сдерживавшие его цепи лязгнулимедленно вдохнул.
— Ты сделал это не ради тогоАриман велел Игнису рассчитать гибель планеты, чтобы освободить меняно Игнис знал, что вычисления по уничтожению едва ли что-то значат для его бывшего брата. Аримана волновал только результат, и Игнис мог его дать. Задача была несложной и позволяла ему дотронуться до образа, пускай и на короткое время. Немного, но пока достаточно и этого.
— НетИгнис моргнул, — Ариман выдержал взгляд Астреоса. — Но я освобожу тебяна пять секунд закрыв глаза, чтобы снова проследить за развитием своего плана.
— Ради чего? — прорычал Астреос, Он отвернулся от обзорного экрана и в его словах чувствовался смехобнаружил смотрящую на него пустую маску Жертвенника. — Чтобы стать ручным зверьком нового лорда? Стать твоим?
— Ты дашь мне клятву Он вновь закрыл глаза и будешь следовать моему слову, — спокойно ответил Ариман. Астреос рассмеялся, из его легких вырвался громогласный рычащий смех, от которого залязгали цепивысвободил голос своего разума.
— Ты говоришь+ Ариман, что поверг своих хозяев+ послал он, поэтому у тебя будет мало союзников и еще меньше временичувствуя, как мысль дошла сквозь пустоту до «Сикоракса».
— Мне нужен этот корабль+ Игнис, а воины Терзания на борту должны умереть+ ответное послание было деликатным, но для Игниса оно прозвучало как гулкий рокот обрушивающейся скальной глыбы. Для этого мне требуешься ты Он поморщился и твои братья, — Ариман виделощутил, как Астреос мечется между противоборствующими инстинктамиотсчет и вычисления выскальзывают из фокуса. — Я могу дать тебе большеОн удержался от гневной ментальной отповеди, — произнес он пытаясь собрать назад воедино образ и замернити чисел. — Я помогу тебе отомстить+ Игнис, + пришел мысленный голос Аримана.+ Что ты хотел мне сказать? +
Астреос окинул его тяжелым взглядом и сплюнул на полУ Игниса не осталось выбора, кроме как забыть о подсчетах.
— Моя клятва и клятвы моих братьев не товар, который можно выменять+ Все готово.Мир превратится в пыль через двадцать семь часов. +
Ариман медленно кивнул. Он знал, что все может прийти к этому и ему придется пойти на этот шаг. Ариману не хотелось этого делать, он уважал верность и стойкость Астреоса, но иного выбора у него не было.+ Третий залп… +
— Отлично+ Это чтобы наверняка, — Ариман поднял меч Толбекахотя исход предрешен. Колдун почувствовалДвадцать семь часов, как кристалл в его сердцевине запел в одной тональности с разумом. Силой мысли Ариман вызвал холодный свет на лезвии клинкаи ни минутой больше. Он воздел меч над головойДалее, за одну тысячу и Астреос неотрывно следил за ним взглядомвосемь часов большая часть населения вымрет, в свечении оружия непокорность превратила его лицо в безжизненный каменьа прочие уже никак не смогут помешать нам.+
Ариман ударил+ Прими мою благодарность, движение и мысль слились в одно целоебрат. Астреос рухнул Когда все будет сделано, ты присоединишься ко мне на пол. Марот взвизгнул из угла от звука разрубаемого металлаповерхности.+
— Теперь ты свободен, — произнес Ариман, разглядывая фигуру у своих ног.
Ариман кивнулАстреос оставался безмолвным, затаив дыхание. Свечение меча отражалось от его глаз, и Азек повернулся к люкуне сводя единственного глаза с Иобель.
— Меня зовут Азек АриманИобель посмотрела на Издубара. Лорд-инквизитор все еще улыбался.
Астреос кивнул— Почему сейчас? — просипел еще один инквизитор из-под своих одеяний. — Почему созывать конклав сейчас? — продолжил сухой голос. — Вы отправились в Око, вы нашли эхо, не проявив каких-либо эмоций или признаковговорящее об Аримане, а затем предатель предателя попадается вам в руки с тем же именем на устах. Совпадение? — последнее слово повисло в воздухе, что узнал егобудто проклятье.— Или же нечто услышало ваше стремление и ответило? И если это так, — полные, бледные губы инквизитора разделились, явив изумрудные зубы, — то почему сейчас?
— СказалКендрион посмотрел на Издубара, потом на Иобель. Ты будешь житьОна встретилась с взглядом воина, выдержала его и я не выколю тебе глазамедленно кивнула. Серый Рыцарь шагнул вперед, поднимая руку. Правая перчатка отсоединилась и сложилась с его пальцев с дробными металлическими щелчками. Он поднял обнаженную ладонь — Ариман посмотрел пальцы на Астреоса. Марот замолчал, а затем улыбнулсяней были длинными и выглядели нежными, когда несмотря на него упала тень Астреосавнушительные размеры. Кендрион закрыл глаза.
— У твоего глаза вкус пометаИобель напряглась за миг до того, которым тыкак генераторы нуль-полей снова выключились. Варп налетел, собственнословно бритвенный ветер. Она чуть не упала, когда тот начал сечь ее разум. Две фигуры на платформе остались выжженными в ее ощущениях: ярко-белое сияние Кендриона и являешься вместе со своими братьямитлеющее красное пламя Астреоса. Перед глазами завихрился неоновый свет. По коже прошла волна жара, — прошипел Марот и облизал зубы. — Вы — братство полуслепыха в нос ударил запах холодного железа.
Он рассмеялсяВокруг руки Кендриона собралась буря маслянисто-черных теней и синих молний. Его доспехи загорелись, когда вспыхнули высеченные на их пластинах письмена. Внезапно комнату захлестнула ярость АстреосаАстреос так сильно напрягся в оковах, что под шрамами проступили вены. В уголках его глазниц выступила и свернулась кровь. Иобель почувствовала, как разум космического десантника пытается собрать ветры варпа, пытается придать им форму. Он наклонилсяВ воздухе повисла дымка эктоплазмы, поблескивая и его голые руки потянулись переливаясь тошнотворным светом. Кендирон вытянул руку, но медленно, как будто преодолевая огромный напор. Астреос сжал зубы. Его кожа стала мертвенно бледной, вены — черными червями, извивающимися под кожей. Наконец, Кендирон рывком протолкнул руку. Кончики пальцев Серого Рыцаря прижались к голове Маротачерепу Астреоса.
Ариман повернулся к двери. На краткий миг он закрыл глаза и увидел ворона, парящего на фоне красного солнца, и закутанную фигуру, взирающую на легион, от которого осталось даже меньше чем прах. Ариман так надеялся, что видение превратится в воспоминание, а потом и вовсе забудется. Возможно, он выжил, чтобы вечно терпеть это наказание. Но теперь Ариман избрал иной путь. Кто-то охотился на него, и судьба поймала его в свои когти. Он должен узнать, кто и почему. Впереди его ждал выбор и вероятности — Ариман видел это даже сквозь ложь демона. «''Другие пойдут путем, от которого ты отказался''», — сказал демон. Все демоны лгали, но Ариман чувствовал истинность этих слов так, будто всегда в них верил. Ничего другого ему не оставалось.
Ариман открыл глаза и вновь направил волю в клинок Толбека. Он рванул на себя люк и ударил в пространство за ним. Марот закричал.=== V: Пересечение ===
Кармента остановилась посреди мракаСильван закашлялся. Повсюду была пыль, с каждым вдохом забивавшаяся ему в рот. Он плотнее укутался в черный шелковый плащ. Ветер трепал ткань, касаясь холодными пальцами его плоти. Навигатор вздрогнул, и все его тело затряслось. Он действительно не понимал, что здесь делает. На самом деле он не понимал, позволив безмолвию окутать ее саваномчто все они здесь делают, но именно его присутствие беспокоило Сильвана сильнее всего. Женщина медленно протянула руку Он сплюнул и положила ее ощутил песчаный химический привкус мертвого мира, смешанный с запахом дыма. Планета называлась Вохал, а человек, сидевший на трубутреснувших камнях вершины башни, идущую вдоль стены узкого коридора. Труба под медными пальцами завибрировалазвался Хемеллионом и, очевидно, был его правителем.
Кармента была так близко к единению Сильвану совсем не нравилось находиться одновременно рядом с кораблем, когда ее взяли в пленними всеми. Так близкоИх присутствие потрескивало друг о друга, еще секунду и она смогла бы прогнать их со своего борта и превратить вражеский корабль в оплавленные обломки. Вместо этого ей пришлось наблюдать, как Терзание пытается захватить ее корабль. Они превращали палубы и трюмы в забитые внутренностями пещеры, наполненные дымом и криками умирающих. Одичавшие технопровидцы копошились во внутренностях ее корабля, словно крысы. Но, несмотря на осквернение, им не удалось пробудить «Дитя Титана». Корабль безмолвствовал, его системы спали. На краткий миг Кармента почувствовала топодобно грозовым тучам, так что было похоже на отдаленное подобие улыбки. Им вовек не пробудить его, не без ее помощиу него ныли зубы, а они этого и не поняли. Терзание заковало ее в рабский ошейник, посчитав, что она лишь пилотировала корабль для Астреоса и его братьевнос лез запах озона. Если они и принимали Карменту во внимание, то лишь как существо, чьи познания об их трофее могут стать полезными. Она была благодарна за их глупость. Но все же им хватило ума запечатать мостик и приставить к нему охрануЭто никогда не сулило ничего хорошего.
Ход ее мыслей нарушил звон металла о металлХемеллион посмотрел на космических десантников. Кармента оглянуласьСильван заметил, но затем понялакак в его запавших глазницах блеснули зеленые глаза. В них до сих пор чувствовалась сила, что это дрожит ее медная рукабольше силы, а пальцы стучат по трубе. Она резко убрала руку. С каждым часом дрожь становилась сильнеечем, как казалось Сильвану, человек мог обладать в такой момент.
Перед глазами резко вспыхнули данные. У нее до сих пор оставалась своеобразная связь с кораблем, тоненькая ниточка базовой информации, которая направлялась прямо в ее имплантаты. Через эту связь Кармента могла чувствовать тягучие сны «Дитя Титана» и осязать его боль. Каждая неуклюжая попытка Терзания пробудить корабль посылала болезненные уколы по всему ее телу. Поначалу такая связь была удобной, но теперь все явственнее давала почувствовать отсутствие настоящего единения — ее было достаточно, чтобы разделять боль, но недостаточно, чтобы успокоить ее. А еще Кармента была не вполне уверена в том, насколько ясным оставался ее разумПочему? — растрескавшимися губами произнес Хемеллион.
В черепе расцвел яркий светАриман потянулся и с шипением выравнивающегося давления стянул шлем. Синие глаза уставились на человека. У навигатора свело зубы. Хемеллион не отвел взгляд. Женщина остановилась Он излучал ненависть, отметил Сильван, ненависть, которая пересиливала даже страх находиться у ног полубога, разрушившего твой мир и оперлась о стенувсе, что было тебе дорого.
Она не могла собраться с мыслямиЗа стенами каменной твердыни к самому горизонту тянулись иссушенные равнины, теряясь в облаках пыли. Иногда откуда-то издалека до ушей Сильвана долетали крики умирающих от голода животных. По крайней мере, навигатор надеялся, что это животные. На долю секунды Кармента запаниковалаАгент-дефолиант проделал свою работу быстро, разум убив планетарную жизнь и память неожиданно превратились обратив ее в черный провалпрах. Но затем ощущения Когда ветры дадут пыли улечься, целая планета будет высушенной и ясность мышления вернулись. Кармента огляделась. Она стояла посреди узкогоочищенной от всякой жизни, пустыней с разрушенными остатками своей цивилизации, выступающей из опустошенных земель, покрытого трубами коридорасловно иссохшие кости.
Лицо за треснувшей маской побаливало— Так творится судьба, — сказал Ариман. Ей стало интересноЕго голос был тихим, было ли это призрачное ощущение улыбкиспокойным, но она не могла вспомнитьголосом рациональности, почемуголосом логики. Кармента коснулась стеныХемеллион сплюнул. Металл казался неподвижным, но затем вздрогнулСильван увидел, когда очередная система вышла из строякак смешанная с пылью густая слюна стекает по доспехам Аримана. Мгновение Карменте казалосьЧастица его, словно она уже делала это преждета частица, но наверняка вспомнить не моглак которой он до сегодняшнего дня нечасто прислушивался, да это было и не важнопозавидовала непокорности человека. Важно было тоКадин издал звук, что кто-то причиняет ей болькоторый мог бы сойти за смешок. Металл под пальцами опять завибрировалАриман осторожно кивнул.
''«Они умрутСильван огляделся. Крепость за пределами парапета башни медленно проседала. На разбитых камнях горели пожары, мерцавшие зелено-голубыми языками. Им пришлось брать твердыню силой. На это не ушло много времени, не для войск, что ждали сейчас за стенами, скрытые под покровом тьмы. Навигатор выглянул через парапет, когда ревущая пылевая буря на миг разошлась. Равнины вокруг крепости заполоняли ряды неподвижных воинов Рубрики,'' — подумала Карментапыль превращала зеленое свечение в их глазах в ореолы. — ''Все ониНа сине-золотой боевой броне потрескивали статические разряды. Обещаю»Облака сомкнулись, и Рубрика превратилась в смутные очертания среди охряного сумрака.''
— Госпожа КарментаСильвана все еще не покидал вопрос, — затрещал голос у нее в ухепочему это было так необходимо, почему они вообще спустились на поверхность, почему он стоял вместе с внутренним кругом Аримана. Женщина замерла. Голос говорил напрямую с нейОстальную планету бросили медленно умирать, но мощь Ариманового флота обрушилась на эту примитивную крепость, используя имплантированную ей в череп вокс-систему. Шифры для нее были известны лишь немногимсловно топор палача.
Кармента зарегистрировала Ариман отошел от Хемеллиона, и опознала голос. Он принадлежал Астреосу, но в этом не было смысла. Воины Терзания бросили его в камерудоспехи тихо заурчали, а вместе с ним и его братьевкогда он повернулся к Санахту.
Но воцарилась тишина и статика, а затем раздался смех, который разнесся по воксу и по коридору— Он выжил. Карменте понадобился всего один удар механического сердца, чтобы понять, что смех принадлежал ейОн это заслужил.
Они захватили корабль скорее убийством«''Мы убили мир ради короля, нежели боем. Терзание было разбросано по всему «Дитю Титана», и они безжалостно уничтожали всякого, кого находили. Воины крались во тьме, Тидиас и Кадин двигались впереди Аримана и Астреоса. После того как последние заставили стражей умолкнуть, они забрали их доспехи и оружие. Броня плохо сидела, была в отвратительном состоянии и воняла, но все же работала. На первый взгляд они не отличались от посвященных Терзания, но обман быстро становился явным. По одному их виду Ариман мог заметить разницу. Пусть Астреос, Кадин и Тидиас выглядели как Терзание, но они двигались совершенно иначе. В каждом жесте воина Терзания чувствовалась неукротимость, словно каждый рывок был еле сдерживаемым ударом. Астреос и его братья действовали с отточенной дисциплинированностьюкоторый отныне будет рабом, каждое их движение порождалось многолетней практикой и полной сосредоточенностью'' — подумал навигатор.— ''Так вот ради чего мы это сделали?»''
При встречах с Терзанием или рабами Ариман сеял смятение в их разумах. ТидиасОн остановился, внезапно осознав, Кадин что думал о колдунах и Астреос выходили из тенейо флоте, словно несущиеся к добыче волки. Их раны все еще заживали, но это ничуть и об их рабах не уменьшало их смертоносность. Они убивали ножами, вгоняя их в шеи или в глазницы. Из ран фонтаном била кровькак о «них», пока троица оттягивала конвульсивно дергающиеся трупы во мрак. Одноглазые братья не разговариваликак о предателях, но что отличались от Аримана не укрылосьнего, но как они всякий раз останавливались, чтобы вынуть глаза очередному убитому. Двенадцать воинов Терзания и шестеро надсмотрщиков погибли к тому временио «нас», как они достигли коридорао чем-то, ведущего на мостик «Дитя Титана»частью чего являлся он сам.
На вымощенном медью полу до сих пор оставались ожоги от изгнания Ариманом демона. Перед высокими дверьми ходило пятеро воинов Терзания. Ариман знал ихобернулся к Сильвану. Как и тюремщик Хагос, они были немыми, их плоть — изжевана шрамами, а разумы походили на тусклое железоПо лишенной волос коже навигатора пробежала дрожь. Гзрель Он не доверял большинству последователей, и немые силачи были единственными, кому он позволял стеречь ценности. Ариман осмелился поднять взор на краткий миг порадовался, что в своем высокомерии Гзрель никому не доверял охранять собственную жизньсвоего повелителя.
Ариман шагнул к стражам. Пространство перед дверьми представляло собой полукруг из черного металла, по которому вились уложенные медью спирали. Потолок выгибался в скрытый тенью купол из бронекристалла. Звезды за ним слабо мерцали вокруг грязного свечения Великого Ока— Спрашивай, многоцветные очертания которого вихрились на фоне безбрежной черноты. В таком освещении стражам потребовалось времяСильван, чтобы заметить Аримана. В руке он сжимал меч Толбек, сердцевина оружия пока молчала, но разум и тело воина были в полной готовности. В нем пульсировала усталость, но за время после освобождения Астреоса он постарался привести себя в состояние полной сосредоточенности— произнес Ариман низким резонирующим голосом. Ариман знал, что позже поплатится за это, если, конечно— Все они также жаждут узнать, им удастся выжитьпоэтому спрашивай.
Стражи обернулись Сильван тяжело сглотнул, ощутив, насколько пересохло у него в его сторону. Ариман не остановилсягорле.
Один из стражей, должно быть, почувствовал что-то неладное, поскольку цепной меч в его руке зарычал. Ариман заметил, как в разумах остальных воинов вспыхнули сомнения и первобытные инстинкты. Стражи пришли в движение, начав обходить его с обеих сторон. Он сформировал мысль, позволил ей увеличиться и принять в эфире очертания. После долгого отрицания силы у него едва не кружилась голова.— Зачем я здесь?
Звук ревущих цепных мечей разорвал воздух. Ариман почувствовал, как замедлилось время, словно оно было его собственным сердцебиением. Разум походил на спокойную водную гладь. Колдун выдохнул, и вместе с выдохом вспыхнул клинок в рукеСильвана снова пробрал озноб.
Первый удар пришел спереди, цепной меч обрушился сверху, направленный ему в голову. Удар оказался стремительным, но недостаточно. Ариман резко ушел в сторону. Зубья проревели в дюйме от лица. Острие меча — Путь обратно? — сказал он и посмотрел на Аримана пронзило шею стражу. Брызнула ярко-красная кровьЯсные синие глаза, когда Азек выдернул мечне моргая, чтобы парировать другой удар. Он увидел, как перед ним разворачивается вся схватка, переплетение вероятностей и его собственных движений гармонично сплелись смотрели в одно целоеответ.
Меч в руке Аримана задрожал— Да, встретившись с вращающимися зубьями. — ответил Ариман направил в сердцевину оружия свою ярость и почувствовал, как цепной меч врага разлетелся надвое. Азек тут же шагнул и развернулся— Мы скоро отлетаем, ударив по ноге еще одного стражано мы вернемся. Широкий топор понесся к его головеМожет пройти много лет, но колдун быстро уклонилсямы вернемся. Он ударил ногой назадТы — наши глаза в варпе, ощутивпоэтому ясно должен увидеть, что попал противнику в грудькуда я веду тебя, потом рубанул влево. Меч вздрогнул— он отвернулся от Сильвана и окинул взглядом Игниса, оборвав жизньСанахта и остальных колдунов. Перед ним возник ствол поднимающегося пистолета. Ариман шагнул вперед и отрубил руку— Пускай это место коснется твоего разума, сжимавшую оружиесохранит отчетливое воспоминание, после чего развернулся назад и вогнал клинок в пах стражучтобы ты снова смог оказаться здесь, который как раз поднимался с полакогда закроешь глаза. Он слепо ударил снова, и Мы все равно нашел уязвимое сочленение во вражеских доспехахдолжны быть готовы вернуться. Ариман отступил вправо, уходя от удара, и ударил наотмашь, превратив череп в красную кашу, и…
… паутина будущего растворилась в настоящем. Секунду он ничего не ощущал— Вернуться? — Сильван понял, а затем его рука начала трястись. Ариман моргнулчто заговорил секундой позже, и зал вновь стал отчетливымчем следовало. Он стоял Глаза всех присутствовавших на вершине башни обратились на коленях — вокруг него . Даже горький взгляд Хемеллиона был направлен на полу лежали мертвецынего. К нему шел Астреос— Вернуться ради чего? Зачем мы здесь? Почему мы очистили целый мир от жизни, в его глазах металось беспокойство.чтобы потом вернуться?
— Нам нужна техноведьмаНа лице Аримана промелькнул намек на улыбку. Это было самое поразительное, что когда-либо приходилось видеть Сильвану. Облака пыли рассеивались, — сказал Ариманветры несли пылевую завесу вдаль. Рубрика стояла там же, тяжело ловя воздухно теперь все они смотрели на крепость. — Она придет?
Кармента словно вернулась в объятия матери, которой никогда не знала. Вокруг нее свилась колыбель из кабелей, подняв с палубы мостика. Осознание тела угасло. Умственные соединения связали ее с системами корабля. Она смутно понимала, что сделала вдох, когда биение плазменных реакторов стало ее собственным, когда кожа стала изрытым метеоритами железом, а взгляд — сенсорамиСпите, пронзающими пустоту. Разум и инстинкты мгновение противилисьбратья мои, борясь с чуждыми им инстинктами и ощущениями «Дитя Титана». Затем они стали одним целым, корабль и его госпожа, их воля и чувства оказались скованными воедино. Казалось, она умерла и воскресла, будто погрузилась в ледяную воду, только чтобы обнаружить, что продолжает дышать. Нельзя управлять звездолетом подобным образом — его дух чересчур крупный и сильный, а разум пилота слишком слаб, чтобы раствориться в объятиях такой машинымягко сказал Ариман. Богохульство — вот как они это называли, величайшее прегрешение Спите в греховной жизни. И все же для Карменты это было самое ценное, что она когда-либо зналапрахе и ждите.
Техноведьма ощутила знакомое ответное касание сервиторов и рокот пробуждающихся систем. Мысли заполонил фоновый гул бессчетных сигналов. Она увидела свои коридоры, залы и пусковые отсеки тысячью механических глаз. Наблюдая через линзы пикт-устройств, Кармента увидела свой мостик, расположенных ярусами сервиторов и когитаторы, окутанные красноватой дымкой. Она увидела того, кого называла Хоркосом, взиравшего на колыбель из спутанных кабелей, которые удерживали ее тело. По крайней мере ее человеческое тело. Он был лживым существом. Кармента переключилась между разными видами на его лицо. Лишенное эмоций, гладкое, с яркими глазами. Он был опасен, и к тому же лжец. Астреос называл его Ариманом, и он оказался далеко не слабаком, как она считала прежде. Кармента видела, как он за считанные секунды расправился с пятью воинами Терзания. Словно услышав ее мысли, он склонил голову — но, конечно, он никак не мог услышать ее. Хоркос был существом из плоти, а она… она стала железной богиней.
Кармента сосредоточиласьАстреос почувствовал, отсекая части разумакак пальцы Серого Рыцаря коснулись кожи, чтобы привести системы и в готовность. Реакторы начали медленно набирать мощностьего душе взорвалось солнце. В генераторы поля хлынула энергияМногоярусная комната исчезла. Она была почти готоваОн перестал видеть что-либо, и скоро станет действительно свободной. Кармента наблюдала за двумя другими кораблямикроме света, висящими неподалеку в пустотегоревшего внутри него. Казалось, их скованные духи заставляли ее рыдать от сочувствия и хохотать от презренияГде-то далеко он закричал. «Кровавый полумесяц» был умирающим волкомАстреос попытался открыть свой разум, его внутренности гнилисдержать звезду, дух опустился до низменных инстинктовчто формировалась в мыслях. КорабльСекунду его воля держалась, который доставил эмиссара, походил на клинокзатвердевая вокруг разума. Его орудия и двигатели уже были наготовеЗатем свет стал ярче, заметила женщина. Грубый вызов и заявление о своих намеренияхволя сломилась. Так очевидноСвет был синим от огня души; Астреос ощущал, так высокомернокак поверхностные мысли отслаиваются, словно обугленная кожа. Она расширила свое сознание Воспоминания выплыли на корабельные системыповерхность, готовя десятки мелких и важных действийперед мысленным взором стали проматываться назад фрагменты времени.
Осталось только одно дело— …мы здесь для того, чем оно станет, — произнес Ариман на продуваемой всеми ветрами башне.
«''Эгион'', — сказала она голосом, превратившимся в пульсацию данныхПо доспехам барабанили песчинки. — ''Эгион, просыпайся. Время снова пришло».''
В потоке данных, которые она ощущала, заворочался еще один разум. Он принадлежал не ей, но был с нею связан, и прошелестел по мыслям Карменты, словно прикосновение руки— Так творится судьба.
''«Я спал, госпожа'', — прозвучал ответВокруг ждущих мертвецов кружились вихри пыли. Голос казался ей рокотом океанических волн, которые накатывают на утесы. — ''Мне снилось, что нас захватили враги. Я видел кровь, смерть и огонь меж звезд».''
''«Это был не сон, и теперь нам нужно бежать»,'' — ответила КарментаПочему? — растрескавшимися губами спросил человек.
''«Снова бежать»Он стиснул хватку,'' — раздался голоси лицо навигатора начало выпучиваться, он все больше слабел и уставал от разговорабезуспешно пытаясь сделать вдох.
«''Да, и ты должен снова направлять меня»'', — она не видела Эгиона, в его башне отсутствовали сенсоры или пикт-глаза. Впрочем, она могла представить его таким, каким видела в последний раз: вытянутое серое тело, которое зависло в платье из меди, утыканное трубками жизнеобеспечения. У него не осталось настоящих глаз, в его рот была воткнута трубка, которая исчезала в горле. Он спал все больше и больше, его чувство времени и места сбивалось все сильнее каждый раз, когда она пробуждала его. Но он был ее навигатором, и прежде не подводил Карменту. Эгион провел ее через варп с разгневанными Механикус на хвосте. Когда они попали в бурю на границе Великого ОкаПочему Ариман держит Санахта так близко, Эгион сумел вывести ее.а тебя отсылает?
«''Хорошо''»— Я присматриваю за тобой, — сказал навигатор, и Кармента почувствовала в умственно-импульсной связи его усталостьон тогда.
«''Спасибо''», — поблагодарила она. Эгион не ответил, но женщина ощутила, как его разум соединился с управлениемСкажи, с помощью которого он поведет корабльАстреос, когда они окажутся в варпе.почему ты тут?
Где-то в мире плоти и воздуха Кармента перевела дыхание. ОрудияЕго наполнила неподвижность, щиты внезапная и двигатели ждали ее приказовабсолютная. Отцы кузни сделали «Дитя Титана» военным кораблем, и женщина вздрогнула от нетерпенияОн сидел возле Аримана на полу высокой башни. Энергия нарастала, сдерживаемая лишь ее волейОн огляделся. Она потратила мгновение, наблюдая за воинами Терзания внутри себя, за темПол из ляпис-лазури, как поработители и техноремесленники копошатся в ее системахбронзовый потолок. Корабль эмиссара, похожий на копье из красного железа, оставался неподвижнымПо полу спиралью вились серебряные символы. Рядом с ней находился «Кровавый полумесяц», так близко, что она ощущала неровное биение реакторов, словно горячее дыхание на кожеВ комнате царила тишина.
«''Гори''»— Прости, мой друг, — произнес Ариман. Колдун был в светло-голубой одежде и с непокрытой головой. — подумала КарментаДолжно быть что-то, что сведет инквизиторов вместе, причина создать будущее. Они будут искать меня, и мысль ее стала реальностьютолько ответы заставят их собраться, чтобы узнать правду.Собрание должно случиться. Ты понимаешь, почему это должен быть ты?
Из борта вырвались лучи плазмы. Она ощутила встряску, будто вырывающийся — Я не один из легких воздух, когда выплеснула свой гнев в пустоту. По всему корпусу закрылись противовзрывные двери, запечатав Терзание вместе с рабами в трюмах и коридорах. Двигатели озарились сполохами пылающего газавас.
Плазма ударила в щиты корабля эмиссара волной раскалено-синей энергии. «Кровавый полумесяц» не двигался, словно от шока утратив способность маневрировать. Кармента испустила приготовленный сигнал — приказ на простом кодеЛицо Аримана осталось неподвижным как камень.
Секунду ответа Астреос не было, и Кармента уже задалась вопросомшевелился. Часть его осознавала, что он не поняли ли теможет, кто остался на борту «Кровавого полумесяца»что происходящее было нереальным — это всего лишь воспоминание о том, что сказанное ею — ложь. Но вдруг «Кровавый полумесяц» открыл огонь из всех батарей по кораблю эмиссарауже случилось, запечатанное и погребенное в глубинах разума.
«Дитя Титана» уже пришел в движение— Тебе следует держать частицу себя отдельно от остального сознания, направляясь мимо «Кровавого полумесяца». Внутри охлаждались плазменные каналычастицу, выпуская газ в комнаты и отсекидо которой ты сможешь добраться только, в которых оказалось Терзаниеесли весь твой разум падет. Часть разума Карменты наблюдалаОна станет крепостью, как они умираютсокрытой от прочих твоих мыслей. Я буду там, вопя в плавящихся доспехахэто воспоминание будет там. Технопровидцы ТерзанияТогда ты и вспомнишь, которые вмешались в работу ее системчто должно случиться. У тебя будет мало времени, погибли как один. Их разом прошил разряд тока из оборудованияможет, плавя бионику и поджаривая мясо. Женщина испытала радость при виде их смертитолика секунды.
Корабль эмиссара стал разворачиваться— Как ты можешь быть уверен, расталкивая обломки выходящими из строя щитами. «Кровавый полумесяц» рванул к немучто Иобель будет там, выпустив из носа рассеявшуюся волну торпед. «Дитя Титана» развернулся следом за «Кровавым полумесяцем»когда это произойдет? Как ты можешь быть уверен, продолжая стрелять по кораблю эмиссара. Кармента следила за темчто нити судьбы пересекутся именно так, как торпеды «Кровавого полумесяца» одна за другой угодили в корабль эмиссара. Корпус из красного железа прогнулся и вздулся от разрывов. Он завращался, его курс превратился в неконтролируемую спираль. «Кровавый полумесяц» начал извергать из себя штурмовые капсулы и абордажные корабли.ты предсказываешь?
«Дитя Титана» продолжал вести огонь по вращающемуся кораблю эмиссара, пока не миновал двигатели «Кровавого полумесяца». Кармента одной лишь мыслью перевела огонь. Рокочущий залп обрушил щит двигателей «Кровавого полумесяца», и лучи турболазеров попали в вентиляционные шахты двигателя. Еще секунду «Кровавый полумесяц» двигался, а затем вдоль кормовой трети его корпуса расцвел взрыв. Корабль ушел в спираль, крича на «Дитя Титана» от неожиданности и гнева. Кармента не слушала — ее чувства захлестнул поток плазмы, когда «Дитя Титана» рванулось впередАриман устало улыбнулся.
Едва место боя превратилось в огонек угасающей энергии на фоне звезд, она активировала варп-двигатели. Как только психические энергии окутали «Дитя Титана», она позволила себе чуть расслабиться. Женщина почувствовала, как Эгион взял на себя управление, и ее мысли стали сонным гулом полей Геллера и систем жизнеобеспечения. Она снова сбежала, стала свободной, и этого было достаточно— Никак.
== Часть вторая: Путь лжи ==— Помни — у тебя будет лишь мгновение, — словно откуда-то издалека долетел голос Аримана. — Помни, Астреос.
=== V: Сыны Праха ===У тебя будет лишь мгновение…
Вокруг «Дитя Титана» вскипали облака психической энергииРазум Иобель полыхнул белым, пытаясь воздвигнуть защиту. Громадные лицаЕе разум был силен, клыкино недостаточно. Когти встретились с эфирной плотью, когти и глаза формировались за секунду до того, как растаять обратно. «Дитя Титана» шел по волнам, не в силах оторваться от них, прикладывая усилия, чтобы его не утянуло сознание впилось в сердце шторма. Окутанные искрящимся полем Геллера двигатели толкали его впередИобель.
Кадин и Тидиас спорили с Астреосом«Иобель», пока за корпусом корабля бушевал шторм. Как — он попробовал имя на вкус — оно пахло кованой сталью и в случае с генетическими предками, их аргументами выступали клинки. Это была проверка на лидерство, как повелось со времени основания орденапламенем. Испытание велось словом за словоБез сомнений, клинком за клинок, без доспеховэто она. Лидеру, которому бросили вызовТа, мог помочь только его собственный разум и мастерство владения клинкомчто им нужна. Какой прок от слов, если они не помогали в бою или исходили от слишком слабого, неспособного отстоять свои убеждения?
Астреос парировал рубящий удар в горло. Клинки встретилисьЛюди на каменных ярусах вскакивали с мест, скрежеща острыми кромкамипистолеты проглатывали снаряды, и воин позволил боевому ножу Тидиаса соскользнуть вдоль меча до самой гарды. Брат тут же ударил кулаком в живот Астреосу. Библиарий почувствовалклинки со скрежетом вынимались из ножен, как внутри что-то треснулокрики вырывались из сотен глоток. Тидиас нанес удар еще дважды, каждый раз с силой молота попадая в одну и ту же точкуМеч Кендриона вздымался. Астреос почувствовал вкус крови в собственном дыхании. Он врезал лбом прямо Тидиасу в лицо. Воин пошатнулся, но быстро восстановил равновесие и рванулся вперед, пытаясь высвободить нож. Астреос провернул меч так, что Тидиаса сбило с ног, едва он ухватился за нож. Воин упал на металлический пол, а затем попытался вскочить. Библиарий оставил на шее Тидиаса каплю крови и заглянул брату в глаза. В ответ на него уставились холодный серый глаз и пылающая индиговая линза, вставленная в литой медный крепежчувствовал далекое биение его сердец.
— Я проигралВремя, — низко прохрипел Тидиас. По лицу воина текла кровь, следуя по линиям старых шрамов, которые пересекали его узкое лицобыло недостаточно. Астреос вырвался из разума Иобель. Мысли Серого Рыцаря разгорелись вместе с пришедшим в движение телом, столь медленно кивнул и убрал острие меча от горла Тидиаса, но быстрее, чем успеет моргнуть глаз.
В скрытом сумраком углу комнаты невесело хохотнул КадинКендрион ринулся вперед, после чего шагнул впереда его разум взревел в эфир. Как Он принял форму с львиным телом и Астреосперепончатыми крыльями, и Тидиас, он был облачен в свободный табард словно отголосок мифов из серой тканичеловеческого прошлого. С чешуйчатых крыльев слетел серебристый огонь, его обнаженная рука бугрилась мышцами под сетью шрамовпасть разверзлась. Две мысленные формы схлестнулись. Кадин был моложе На платформе расцвела ледяная корка. Когти Астреосаполоснули Кендриона по боку, но из-за шрамов, покрывавших его кожу, он казался обветренным и старым, словно дерево, которое пережило немало бурьразбрызгав по варпу дымящуюся кровь. У него было широкое лицо, но черты терялись под блестящей гладкой кожей, оставшейся после полученных ожоговЕму в разум впились эфирные зубы. Кадин легко сжимал короткий широкий мечАстреос услышал голоса, чье лезвие сверкало недавней заточкой. Клинок предназначался для ближнего бояхор голосов, где ты мог увидеть страх и ярость поющий глубоко в глазах врага, почувствовать запах крови, когда он умиралдуше Серого Рыцаря. В левой глазнице Кадина сверкала зеленая линзаОн был прекрасным и ужасным, щелкнувшаябудто ярость, когда воин сфокусировалсяпревращенная в скорбь. Кармента даровала каждому из них искусственный глазОни покатились, чтобы заменить тепадая в ничто, которые отнял Маротразрывая друг друга клыками и когтями. Астреосу почему-то не хотелось принимать свой, словно частичка его желала оставить опустевшую глазницу Кендрион поймал разум Астреоса в качестве напоминаниячелюсти и сжал их.
Астреос перевел дыхание. Они держали совет клинков вот уже шесть часов кряду. Комната для сражений представляла собой длинный Зал и низкий трюмплатформа превратились в отдаленную сцену, зажатый между орудийной и двигательной палубойдвигавшуюся с неспешностью остановившихся часов. У стен стояло оружие и доспехи — кое-что было разграблено ТерзаниемТолько меч Кендриона казался Астреосу чистой, но другое сверкало новизной. В клетях в углах трюма горел угольяркой полосой, наполняя зал тепломчто неслась к телу, дымом и тусклым красным светомо котором он помнил лишь смутно.
— Ты желаешь отдохнуть«''Я проиграю. Я недостаточно силен, не для этого, братне против подобного существа''», — произнес Кадин. Он мог улыбаться, но шрамы искривили его рот до неузнаваемости, а голос оставался холоднымони не предсказывали, как снегопад. Астреос покачал головой. Кадин кивнулчто здесь окажется подобный воин.
Брат метнулсяАстреос ощущал, стремительныйкак эфирные когти Кендриона разрывают его мысленную форму. Он огрызался, словно удар плети. Астреос инстинктивно поднял клинок и каким-то образом отразил удар. Кадин успел отступить и снова принялся кружитьно сил становилось все меньше. Последовало еще два быстрых выпада, и Астреосу пришлось отшагнуть назадМысленная форма Кендриона была везде, когда широкое лезвие рассекло воздух тамее челюсти смыкались, где еще секунду назад находилась его ногакогти погружались глубже.
— НетОн вспомнил Фидия, — ответил Астреоспогибшего в холодной пустоте, пытаясь сосредоточиться на углахКадара, под которыми могут последовать ударыухмыляющегося с голодом демона, пока в голове вскипали слова спораи небеса, так давно горевшие над его родным миром. Изображение в новой аугметике было почти идеальнымСеребряные воины сошли с того неба, бушующий ад пятнал их доспехи черным и багровым.
Почти«''Все мои мертвые братья,'' — подумал Астреос. — ''Все мое убитое прошлое окончится здесь».'' — В реальном мире он ощутил жар клинка Кендриона. Удар Кадина просвистел справа, библиарий едва успел заметить Стремительно рассекавшее воздух лезвие находилось менее чем в пальце от егошеи. Астреос дернулся назад— «''Вот оно — мое последнее затянувшееся мгновение жизни, состоявшей из нарушенных клятв и клинок рассек ему плечонеудавшейся мести».''
— Ты дал ему нашу клятву+ Нет, но не доверяешь ему+ слово взревело из его разума, — прорычал Кадинкогда он вырвал свою мысленную форму на свободу, рассыпая по пути обрывки эмоций и изодранных мыслей. Библиарий сфокусировался Он чувствовал на непрерывно движущейся фигуре братателе открывшиеся раны, через которые его разум кровоточил в варп. Ослабленной и медленной правой рукой Но он поднял мечбыл свободен.
— + Ариман подарил нам жизнь, — спокойно ответил Астреос и нанес удар. Он бы разрубил Кадина от шеи до таза, если тот не успел вовремя уйти от удара, одновременно контратакуя. По правой руке Астреоса потекла кровь. Он даже не заметил рану. Будь это настоящий бой, библиарий наверняка бы незримо почувствовал бы ее, но совет клинка запрещал ему пользоваться своими силами наряду с доспехами. — Он освободил нас. Таков ход событий. Спасение требует верности+ закричала его душа.
Кадин сделал выпад, его лицо скривилось Астреос резко вернулся обратно в волчьем оскалетело. Астреос поднял меч, чтобы парировать удар, но покрытый шрамами воин перекинул меч Кинетический щит вспыхнул за мгновение до удара меча. Зал исчез в другую рукусполохе света. Настоящий удар прочертил алую ухмылку Крики пронзили воздух. Астреос расколол волю на левом бедре библиариякуски и призвал варп. По ноге Астреоса разлилось онемениеОн ответил.
— Он колдунОковы вокруг его тела взорвались брызгами расплавленного металла. От него во все стороны разошлась волна телекинетической энергии. Кендрион пошатнулся, но тут же вернул равновесие и нанес новый удар. Его серебряные доспехи засияли, — выплюнул Кадинпоглощая в свое ядро невидимую силу и рассеивая ее в варп. Серый Рыцарь взмахнул мечом и рубанул им сверху вниз. Астреос поднырнул под удар. Клинок, — ведьмакплюясь искрами, который служит ложным силампогрузился в пустой контейнер. Кто-то закричал активировать нуль-щиты. Воздух с шипением прошили пули. На границах разума Астреоса поднялся рев криков и гул голосов. Он бросился к краю платформы, клятвопреступникиз стигматических ран по коже сочилась кровь.
— А кто мыСерый Рыцарь двигался молниеносно. Воин поднял руку, брат? — спросил на которой зияли жерла стволов штормболтера. Астреосдостиг края платформы и прыгнул. Вслед ему забили снаряды. Он упал на нижний каменный ярус и перекатился. Очередь снарядов превратила место, на которое он приземлился, в пыль и каменную крошку. Человек в красной мантии замахнулся на него булавой. Он уклонился от удара, врезался в фигуру плечом и услышал треск ломающихся костей. Отовсюду на него глядела сотня оружий и глаз. Его разум стал огнем. Он взревел и выпустил сферу белого жара. Фигуры испарились, став пеплом, став горстями сварившихся костей и жира, став тенями тел, выжженными на сером камне. Он прыгнул, чувствуя, как горит его кожа. Астреос слышал голоса, говорившие с ним из огня. Краем зрения он видел, как поднимаются люди, полуслепые, целящиеся из оружия.
«''И что мне следовало сделать, брат?'' — вспыхнул у У него в голове вопросза спиной разум Кендриона расширялся и видоизменялся. — ''Он дал мне жизньАстреос ощущал, как его жар и я должен отплатить за этот дар единственно возможным способомизлучение обжигает затылок. Он выскочил на следующий ярус. Мы никто без данных нами клятвВокруг него плетьми хлестали цельные снаряды. Мы последние из братстваАстреос почти пересек зал, которое погибло из-за того, что другие нарушили свое слово, тогда как мы сдержали свое»поднимая ногами пепел мертвецов. В плечо попал снаряд. Он пошатнулся.''
— И не нарушим сейчасВоздух стал холодным как лед. Варп внезапно стал спокойным, — ответил Астреосгладким, но в голосе не чувствовалось уверенностиподобно замерзшей поверхности озера. Его большая голова начала опускатьсяКендрион на платформе замер, оглядываясь, плечи пониклибудто пытался расслышать отдаленный звук. По руке и ноге текла Астреос ощутил, как в венах стукнула кровь. Он походил на раненого и слабеющего медведяГде-то далеко, но прямо за собой, вокруг которого кружил волкон услышал карканье вороньей стаи.
— Он изгой, — произнес Кадин.
— А мы разве нет? — Астреос попытался нанести удар, но он оказался слишком медленным, и Кадин, стремительно уйдя в сторону, порезал здоровую руку Астреоса. Внезапно библиарий крутанулся и сделал низкий выпад, ложная усталость испарилась в мгновение ока. Плоской частью меча он сбил Кадина с ног. Воин упал и почувствовал, как острие меча Астреоса прижалось к его груди, прежде чем он успел подняться.=== VI: Круг ===
— Решение за мной, — сказал Астреос. Кадин кивнул, и Астреос взглянул в дальний конец зала, откуда за ними наблюдал Тидиас. — Ариман получил нашу клятву, и это связывает нас. ''«Но чего ради, Ариман? От чего ты бежишь и что так торопишься найти?»''
— Совет оконченВесь путь до края системы патрулировали эскадры имперских военных кораблей. Любому судну, желавшему достичь мертвой планеты, клинки все сказалипришлось бы пересечь этот коридор орудий. У «Сикоракса» и остального флота ушли бы целые дни, — ответил Астреосчтобы добраться до мира, повесив меч на стену и сняв первую пластину доспеховкаждая их секунда миновала бы в непрестанных боях. Но, к счастью, им не требовалось достигать планеты — им просто нужно было подобраться к ней поближе.
— А что с темЕе двигатели взревели, который лишил нас глаз? — не отступал Кадиноживая. Кармента ощутила, поднимаясь с полакак вакуум целует пустотные щиты. Астреос приложил руку к правой глазнице и ощутил серебро и чернотуВдоль бортов поднялись противовзрывные люки, которые удерживали бледный кристалл его нового глазаоткрывая орудия. Он вспомнил свернувшегося на полу Марота, ослепленного Мгновением позже пробудился и рыдающего кровавыми слезамивесь остальной флот. Как мог космический десантник превратиться в столь сломленное создание? Марот больше не был ни человекомКорабли начали ускоряться, ни воином — он стал бормочущим существом, слишком озлобленным и исполненным ненависти даже для простой жалостивыходя из тьмы.
— Нити его жизни держит АриманИмперский флот заметил их, — произнес Астреос. Тидиас посмотрел на Кадинаи тройка фрегатов покинула строй, но оба они промолчали. Астреос не смотрел на нихчтобы перехватить незваных гостей.
На самом деле библиарий был согласен с братьямиОна улыбнулась. Он ничего не знал об Аримане, кроме его силы и того, что на него охотились другие отступники. Но клятвы не нуждались в доверии. Этой истине его научил Империум. Астреос облачался в доспехи, одна за другой соединяя пластины, создавая над телом вторую, металлическую кожу. Когда-то ему бы помогали сервы, но Ей это было в давно мертвом прошлом. Они молчали, и единственным звуком был скрежет керамита и металла. Наконец Астреос выпрямился, вновь закованный в бронзовую броню, и направился к запертым дверям залапонравится.
— Куда мы идем? — спросил у него за спиной КадинФрегаты открыли огонь. Кармента почувствовала, как снаряды попали в щиты, и ощутила дрожь, когда на них затанцевали взрывы. Словно град по каменной крыше.
«''Не знаю, брат. Не знаю, куда приведут нас клятвы»'', — вспыхнула мысль, но он так и не высказал Неожиданно ее, когда покинул отсекмысли переклинило.
Тронный зал безмолвствовал«''Где я?'' — попыталась крикнуть она, в нем воняло гнилью но рот сумел выдавить только щелчки и пепломсвист. Свечи давно превратились в лужицы жира, и единственный свет исходил от треснувшей люмосферы, которую держал перед Ариманом сгорбленный сервитор. Труп Гзреля развалился на тронеТело опутывали кабели. Его кожу и броню успел покрыть сероватый грибок, превратив бывшего повелителя Терзания в бесформенную груду. Другие тела накрыл ковер белесых стеблей. Ариману казалось, они дергаются и покачиваются всякий раз, когда на них падал светПеред глазами плыла зеленая статика.— ''Что это? Что случилось? Где я? Отец? Мать?»''
Глаза колдуна остановились Она втянула через ротовую полость воздух. Попыталась встать. Не удалось. Она заметила фигуры, движущиеся в ее сторону. У них были лица металлических птиц. К ней потянулись руки, коснулись ее; она почувствовала, как длинные пальцы хватают ее, как на горке мягкого пепла в центре залазапястьях смыкаются стальные зажимы. Он лежал там жеОна не знала, где упалкто это. Они бормотали ей, в серой пыли угадывались очертания человеческого телаухая и пощелкивая, словно сломанные вокс-передатчики. Ариман подумал о Толбеке Она попыталась отбиться от них, но те обступили ее со всех сторон, удержав и усадив обратно на секунду закрыл глазаместо. От них пахло корицей и перегоревшей проводкой.
Когда «Дитя Титана» нырнуло в варп, Азека начали одолевать вина и гнев. Возможно, они таились в нем и раньше, приглушенные инстинктом самосохранения, притупленные эйфорией от владения силами, которые он долго отрицал. Ариман покинул мостик и затерялся в переплетениях коридоров, позволив разуму раз за разом прокручивать случившееся, видение, эмиссара, то, что он сделал и почему. Когда отвлечься не получилось, вернулось чувство вины, окутав его мысли, подобно грозовой туче. У него не получилось, он оказался слабым«''Что со мной случилось?»'' — попробовала снова закричать она.
''«Следовало позволить ему довести дело до конца»''Вдруг ее снова окружила пустота. Она была частью корабля, — подумал онно все еще пыталась дышать, наблюдаяпыталась кричать без легких. «Сикоракс» задрожал, как сервитор с лязгом бредет по залуего двигатели задыхались, и желтый свет люмосферы открывает все новые следы насилия и разложениящиты искрили. Среди мусора блеснуло что-то, похожее на полированный кристалл. Ариман подошел ближе На границе мыслей она услышала смех — он звучал как рычание реактора и нагнулсяпульсация силовых кабелей. Тогда он понял, что это были остекленевшие и мертвые глаза, взиравшие с поросшего грибком лица ГзреляОн звучал как сам корабль.
''«Я колдун,'' — подумал Ариман, глядя ему + Госпожа? + раздался у нее в глазаголове голос Аримана. — ''Силы, которыми владею — это силы и демонов+ Госпожа, и жестоких богов такжемы уже близко. Нет высшего идеала, нет искупления знаниемАстреос зовет,'' — он испустил тяжелый вздоху нас мало времени. По телу прокатился гнев, питающийся виной и в свою очередь усиливающий ее. — ''Я опять потерпел неудачу, я слаб и недостаточно силен, чтобы принять свою судьбу».'' На мгновение его посетила мысль найти ближайший воздушный шлюз и исчезнуть в штормеМы должны подойти ближе.+
Ариман отвел глаза от пустого взгляда Гзреля«''Да'', которого избегал с тех пор— сказала она в своем разуме, как вошел в зал. Двое воинов Рубрики продолжали стоять на том же месте. Колдун чувствовал призрачные сущности в каждом доспехеи откуда-то поняла, шепчущиеся что бормочет на границе сознаниятроне. В том шепоте слышался гнев, словно яростный крик, рассеянный шквальным ветром. Ариман поднялся и, не отводя глаз, направился к ним— ''Я… будет исполнено».''
Боевая броня воинов Рубрики была насыщено-багрового цветаДвигатели снова закашлялись, окаймлена серебром и увешана свитками папируса. Взгляд Аримана скользнул с одних доспехов на другиеоживая, отмечая незначительные детали и знаки, которые рассказывали о заключенном в металлической оболочке воинекорабль двинулся к внутренним пределам системы. Их было немногоИмперские фрегаты подошли ближе, но достаточнолучи их ауспиков танцевали по корпусу, чтобы понять, кем при жизни был воин Рубрикипытаясь произвести огневой расчет. С именем пришло лицоОна потянулась собственными сенсорами, голос проверила расстояние до каждого из них и воспоминание о смешке и доброй улыбкерассмеялась гласом тысячи орудий. Воин Рубрики был лишь одним из легиона, но Ариман помнил имена и лица всех своих братьевФрегаты испарились в расширяющихся облаках взрывов.
Азек присмотрелся к доспехамНавстречу ей двинулись новые имперские корабли. Идущий на сближение крейсер с плуговидным носом высыпал из ангаров вдоль бортов бомбардировщики. Рядом с ним маневрировал ударный корабль с серебряным корпусом, взирая не только глазамиполивая ее из бомбардировочных пушек. Кармента ощущала, но и разумомкак один за другим обрушиваются щиты. По доспехам вились символыОна ответила тем же, местами выгравированные на поверхности керамитаее пульс прыгал одновременно с ритмом обстрела. Остальной флот также вел огонь, кое-где проникая внутрь пластин но она не видела и сочлененийне слышала ничего, кроме рева собственных орудий. Для взгляда Аримана они были похожи на цепи синего огняНа фоне звезд танцевали взрывы. Он чувствовалИмперские корабли пылали, как внутри доспехов бьются закованные души, словно хищники в клетке, почуявшие кровь тюремщикано продолжали сражаться.
МедленноНесколько имперских эсминцев зигзагами двинулись к ней, неуверенновыпуская торпеды. К «Сикораксу» поворачивалось все больше и больше кораблей, он поднял руку хотя она чувствовала, как уменьшается расстояние до планеты. Последние щиты упали с бесшумным громовым раскатом. Макроснаряд угодил в корпус. Кармента ощутила, как лопнула кожа, ощутила, как броня течет расплавленными слезами. Сенсоры наполнились криком вражеских дальномеров. К ней приближалось по меньшей мере двадцать кораблей. Теперь к ней повернулись уже все. Даже те суда, что прикрывали Вохал, начали покидать его, обратив орудия и ауспики к границе системы и коснулся бронированными пальцами наплечникаее приближающему огненному следу.
Холод охватил рукуТорпеда попала ей в верхнюю часть корпуса прямо за носом. Ариман попытался убрать ееНа месте попадания замерцала белая огненная сфера. Башни сорвало с корней. Кристаллические купола треснули. Кармента услышала внутри себя щелкающие крики рабов-матросов, молящих у корабля не отнимать их жизни, пощадить их. Она продолжала стрелять по всем целям, но недостаточно быстрочто только видела. На запястье сомкнулся кулак воина РубрикиИз их корпусов хлестал огонь, через пробоины в черноту космоса вытекал теплый воздух и плазма. Азек почувствовалОни умирали, как под мощной хваткой прогнулись пластины доспеховно и она также. Она погибнет здесь, и оттуда разлилось теплопогибнет уже скоро. Глаза воина Рубрики вспыхнулиЕе корпус вскроют. Ариман хотел отстранитьсяГород внутри задохнется, но воин стал подтягивать его к себеи она обратится в ничто.
+ Ариман— ''Времени больше не осталось, + прошипел голос у него '' — произнесла она в голове. Колдун почувствовал собственном разуме, и послание запело в нем мольбу и гнев, они скрежетали, словно железо о каменькорабельных системах.
— Я… — попытался заговорить онНа верхней части корпуса собирался шторм. Между верхушками башен трещали, но хватка усилиласьвздымались и ветвились дуги света. Сковывающие символы на доспехах воинов Рубрики сверкали все ярче и ярчеВокруг корпуса свился покров переливающейся энергии. Рука Аримана горела от жара, тамКармента услышала, где керамит как скручиваются в руке Рубрики прогнулся. Вторая рука схватила его за шею, оторвав колдуна от пола. Железные пальцы медленно начали сжиматься у него на горлеспираль мысленные голоса Аримана и Круга.
+ АриманПлазменный луч попал ей в нос, + снова произнес голосглубоко впившись в обшивку. Из расширяющейся пробоины вспузырилась расплавленная плазма и бронза, и его шепот заглушил остальные мысликогда «Сикоракс» по инерции прошел еще дальше вперед.
''Он тонулВ сознании расцвели данные о повреждениях, не мог дышатьстав болью, ничего не чувствовал, ослепстав агонией. Кармента закричала. Он падал Закованные рабы во вселенную тьмы и тенейвнутренностях «Сикоракса», проблесков будущего и разбитых воспоминаний. Не мог вспомнить, кем или почему он был. Помнил фигуру в красных доспехах, синее небо, подернутое пурпуром заходящего солнца. Бушевала битва, топор несся к его голове, и он уклонялся от удара, вгоняя собственный клинок в подбородок воину, который мог убить его. Кровь была настолько яркой и живойникогда прежде не видевшие света звезд, что он почти чувствовал еезакрыли уши руками, когда та брызнула на его щекузавизжали сами стены.''
''Образ померк— Ариман! — прорычала она, и колдовской шторм, который формировался вокруг нее, дрогнул.''
''Куда подевалось видение? Что это было? Воспоминание из прошлого? Он был убийцей или убитым, его ли кровь блестела По башням на ее спине затанцевали дуги ярко-голубого и розового цветов. Глубоко внутри корпуса человеческая и некогда человеческая команда рухнула на солнце? Он попытался вспомнить видениеколени, вернуть стеная молитвы своим безразличным богам. И со своих высоких шпилей Ариман и егоТысяча Сынов высвободили разумы. По ее корпусу растеклись наледь и огонь. Вслед за кораблем потек зеленый призрачный свет. Обшивка затрещала, но… Какое видение? Было видение воспоминаниесдерживая напор варпа. И сквозь все это Кармента слышала Аримана, оно… Но он уже не мог его вспомнитьчье сфокусированное давление мыслей проталкивалось в потустороннее царство.''
''Тьма.
''
''Он попытался вздохнутьВ пустыне пошел снег. В синих небесах Вохала заклубились свинцово-серые тучи, но безуспешноскрыв солнечный свет. Он тонулСтражники на парапетах крепости подняли глаза, тьма окутывала его все сильнеезаметив первые снежинки. Заорали сирены. В наполовину заброшенных коридорах эхом разносились возгласы. Автооружие начало заряжаться и разворачиваться в сторону метели. По воксу завизжали статические помехи. На кораблях, расположившихся над крепостью, пока он продолжал вращатьсяувидели, падаякак по планете расползаются облака. Некоторые суда принялись поворачиваться в сторону мира, падая без концапытаясь обратить орудия на поверхность. Прочие поднимались навстречу атаке из-за границ звездной системы.''
''Где он? ИмяПустыню устлало толстым покровом снега. Мужчины и женщины на крепостных стенах вглядывались в тепловизоры, но ничего не могли разглядеть. Затем, схватившись за голову, упал первый солдат. Она закричала, снова и снова. Те, как его зовут? Он хотел закричатькто находились рядом, но тонул в кромешном мракеповернулись, чтобы помочь ей. А затем на них обрушилась волна призрачных воплей. Солдаты, занимавшие парапеты, начали шататься и падать, когда их головы наполнились криками пробуждающихся сотен мертвых душ. Его зовут…''
— Я — Азек АриманИз земли под крепостью стал подниматься первый проснувшийся воин Рубрики, — он почувствовал, как слова сорвались с уст. Тьма рассеялась в мгновение ока, и он снова смотрел в горящие зеленые линзы шлема стряхивая с высоким гребнем. Пальцы продолжали смыкаться у него на горле. Ариман вспомнил падение секиры синих доспехов пыль и кровь на солнцеснежную крупу. Вспомнил попытку ухватиться за что-то, пока тонул в забытье. Вспомнил, как потянулся в поисках имениВ его глазах разгорелся зеленый свет.
— Гелио Исидор, — воин Рубрики замерС башен и парапетов полился орудийный огонь. Из туч забили молнии, и Ариман громовыми раскатами сливаясь с трудом втянул воздух в легкиеревом орудий. Окружавшие крепость пустотные щиты запылали под грозовыми ударами. Колдун понял: он не просто превратил братьев в духов и прах, он разрушил их личностиРубрика открыла огонь. С течением времени касание варпа изменило бы их плоть Болтерные снаряды с воем прорезали буран и поглотило разумы, но Ариман одним ударом уничтожил все, кем они былизабили по крепостным стенам. Бронированные фигуры перед ним были просто пустыми оболочкамиКаждое попадание загоралось калейдоскопическим огнем, словно человеческий силуэт, выжженный танцевавшим на стене взрывом бомбыкамнях и залетавшим в легкие кричавших защитников. Сыны Рубрики были не просто мертвы — сама их сущность была стертаПадающий снег обращался в пар, встречаясь с заревом.
«''Я совершил это''Внешние стены пошли трещинами, — подумал он, — ''рассчитывая, что спасаю ихкамень раскалывался под десятками попаданий. Солдаты постепенно приходили в себя и взбегали на стрелковые ступени. Со своих постов глубоко в крепости с лязгом выступали киборги с безглазыми матово-красными визорами, а переходя на самом деле сделал даже хужепоршневой бег, чем если бы просто уничтожил».'' На него нахлынула волна тягостных чувствпока снаружи завывали штормовые ветра и орудийный огонь. Он потерпел крах Они достигли стен и утянул за собой братьевначали накрывать атакующих огнем из мультилазеров. Знание не освободило разумРубрика шла дальше, продолжая безостановочно вести огонь, но лишь заковало его в гордыню их доспехи трещали и потащило во мрак. Азек посмотрел на пепел, оставшийся от Толбеканакалялись под огненным ливнем.
''«Судьба твоего брата — твоя судьба»''Со стены рухнула башня, — сказал демон в виденииосыпавшись, будто подточенный морем песчаный замок. Рубрика достигла насыпи из обломков, что раньше была башней, и начала подниматься.
''«Я должен знать»Ариман видел штурм во всех деталях,'' — подумал Ариманкак будто его глаза были снежинками. Он мог закрывать глаза на прошлое и на судьбу тогоЕго окружали разумы братьев, что осталось от братьевусиливая сознание, но это время прошлообостряя концентрацию. Что-то вернулось из прошлого АриманаВосемь разумов, неравных по силам, дабы подтолкнуть его в будущеено идеально сбалансированных, которого он не желал видетьидеально объединенных. Ему нужно узнатьОн был ими, кто и зачемвсе они были им. Решение далось ему нелегкоВместе они были Кругом. Кто-то заставил его пойти Позади них, взявшись за руки, на подобное и теперь искажал уготованную судьбу. Он не поддастсяколенях стояли послушники, из их глаз поднимался белый пар, напитывая колдунов силой.
+ Отпусти меняПослушники закричали, Гелио Исидоркогда Ариман вытянул энергию из их разумов и проломил реальность. ОтпустиМимо них замелькали призрачные звезды, брат мойкогда они понеслись сквозь варп к маяку зову Астреоса, к крепости на Вохале, к Иобель. Время растянулось в бесконечность, а затем с громовым раскатом реальность возвратилась. +
Рука медленно опустилась, пальцы разжались один за другим. Ариман посмотрел на вторые доспехи, изучая опознавательные детали и оценивая заключенный внутри дух. Комплект оставался неподвижным, но колдун чувствовал, как дух рвется в оковах. На ум пришло его настоящее имя, и он прошептал его вместе с именем брата.
+ Гелио ИсидорСанахт открыл глаза. Мабиус РоНа один удар сердца он оставался неподвижным, не доставая оружие. Круг появился в высоком сводчатом зале из камня. Буря разорвала крышу, и свет орудийного огня и молний сполохами пробивался сквозь неровные пробоины. В воздухе кружил снег. +
Оба доспеха разом повернулись к немуАриман стоял в шаге от него, его аура ревела, подобно иссиня-голубому пламени над рогами шлема. Санахт ощутил жар и сосредоточенность остального Круга. Когда-то его разум горел так же. Больше нет — сила его походила теперь на свечу возле бушующего ада Аримана и прочих. Он задался вопросом, как и много раз до этого, было ли бы лучше, если Хайон выжег его психические возможности целиком — тогда, по крайней мере, он бы не мог видеть того, чего лишился.
+ Оставайтесь здесь, + послал Ариман Первые выстрелы раскололи его размышления. Импульсы лазерных лучей попали Санахту в грудь и попятился к бронзовым дверямплечо. Сервитор тяжелой походкой поплелся следомОт попаданий вспузырилась синяя краска. Достигнув двериВ зале находилось сто тридцать человек, колдун поднял руку, будто все в прощанииглянцевой багровой броне. Из трупов взвилось пламя, перекидываясь с одного мертвеца на другого, пока не запылал весь тронный залСанахт ринулся вперед. Мечи плавно скользнули в руки. Воины Рубрики стояли среди ширящегося огняОба были изогнутыми, на доспехах запузырилась их клинки украшены ляпис-лазурью и начала стекать краскамедью. Ариман переступил порог толстой металлической двери и развел руки Навершие клинка в сторонылевой руке венчала черная шакалья голова, чтобы запереть горящую комнатув правой — белого ястреба. Он посмотрел на два комплекта доспеховЭнергия с дрожью прокатилась сквозь шакалью голову, которые постепенно превращались когда Санахт направил свою волю в почерневшие статуи среди бушующего пламениего кристаллическое ядро, а ястребиный клинок окутало синее энергетическое поле.
+ СпитеСолдаты в багровой броне двигались, братья мои, + подумал Ариман, рывком закрыв дверирассредоточиваясь по огневым позициям. На выход из зала начала опускаться противовзрывная дверь. Воздух запел от жужжания лазерных лучей. Санахт преодолел расстояние между ними за один двойной удар сердец. Братья неподвижно смотрели на него, пока двери не закрылись, и комната превратилась в раскаленную печьДисплей шлема покрылся красными рунами угрозы.
— Он предаст нас, — после этих слов Кадин остановился, чтобы увидеть реакцию Тидиаса. Ее не былоПротивовзрывная дверь с металлическим звоном закрылась и загерметизировалась.
Тидиас склонился над деталями разобранного болтера, его губы безмолвно шевелились, глаза оставались закрытыми. Он был без доспехов, в одной перепоясанной веревкой пепельно-серой робе. Детали сверкали свежей смазкой в свете наполовину сгоревшей свечи, которая парила на медном суспензорном диске. Комната была маленькой+ Беги, Кадин едва мог вытянуться во весь рост. Потолок был низкимбрат, а ведущий внутрь люк — узким+ мысленным голосом крикнул Ариман. Истертые до голого металла стеныСанахт вырвал ястребиный клинок из расколотого тела, на которых не осталось ни следа краски или даже ржавчиныкогда почувствовал, были увешаны пергаментными свиткамикак сзади нарастает волна психического давления. В комнате не было ни кровати, ни тюфякаПеред ним стоял еще один человек, лишь стальной пол и сваленное целясь из плазменной пушки ему в углу снаряжениелицо. Кадин чувствовал + Сейчас! + Санахт кинулся в слабо циркулирующем воздухе запах оружейной смазки и благовонийсторону. Он неловко пошевельнулсяСолдат выстрелил. Ему не нравилась комната Тидиаса, он будто попал в воспоминания, которые предпочел бы забытьПлазменный луч пронесся над головой.
Губы Тидиаса замерлиПсихическая ударная волна прокатилась по залу. Людей в броне посбивало с ног и снесло в воздух. На секунду они успели закричать, прежде чем их кости взорвались. Руны угрозы внутри шлема Санахта мигнули и воин открыл настоящий глазпогасли, когда он перекатился обратно на ноги. Индиговая линза бионического ока мигнулаПротивовзрывная дверь исчезла. Там, а затем ярко разгореласьгде она раньше стояла, осталась лишь рваная дыра и каменное крошево. Он медленно перевел взгляд на КадинаДоспехи мечника забрызгивало кровью, пока он бежал к бреши.
— Клинки сказали свое словоСреди обломков валялись искромсанные куски плоти. Мечник заметил несколько рук, вопрос решенпродолжавших сжимать покореженные лазганы. Сквозь измельченный в пыль камень просачивалась кровь. Руны прицеливания еще рыскали по дисплею шлема в поисках угрозы, — произнес Тидиасно он уже заметил поджидавшего врага.
— Астреос…На обломках стоял высокий человек, чей разум сиял в сознании Санахта подобно огню в темной ночи. Его окружал сферический кинетический щит, загораясь там, где на его поверхность падали камушки. С худощавых плеч мужчины ниспадал серый кожаный плащ. Над головой торчала рукоять топора, спрятанного в ножнах между лопатками. Под гладко выбритым скальпом горели аугментические глаза. Боевой псайкер.
— Возглавляет насСанахт атаковал. Вокруг черепа псайкера, — ответил Тидиассловно ореол, возникла молниевая сфера. Санахт метнул шакалий меч. Клинок, его голос вдруг стал твердымс растекающимся по кромкам психическим огнем, будто железоразмытым пятном пронесся в воздухе. В свете свечи он внезапно стал казаться старымРазум псайкера высвободил молниевую сферу. Меч Санахта встретился со сферой, когда и зал исчез в белой вспышке. Псайкер пошатнулся и упал на колени. Шакалий меч с дымящимся лезвием начал падать. Санахт на бегу подпрыгнул и поймал клинок. При его лицо упали глубокие тениприкосновении оружие снова загорелось. — Астреос возглавляет насМечник приземлился, и я последую воздетые над головой двойные мечи оставляли за ним, как и поклялся, когда он вернулся, чтобы вывести нас собой следы из пламени, — он на мгновение замолчал. — Как поклялся также огня и тымолний.
— Но ты сомневаешься Псайкер пришел в решении, — ответил Кадиндвижение в последнее мгновение, его доспехи зажужжалиразум затвердел, когда он указал на Тидиасаоткатился в сторону. Внезапно у него в руках оказался изогнутый топор, кромка которого лоснилась варповским светом, кристаллические ядра ревели от ярости. — Я видел это на советеТопор и клинки встретились.
Тидиас едва заметно пожал плечами и перевел взгляд на детали, разложенные перед нимСила псайкерского разума прокатилась через Санахта одновременно с поцелуем их оружия. Он осторожно потянулся Когда-то мечник просто протолкнул бы свой разум через этот канал и взял деталь, затем другую, сокрушил разум псайкера внутри его руки двигались все быстрееже черепа. Но те времена давно миновали, и постепенноеще до Рубрики, сопровождаемый металлическими щелчкамидо того, стал формироваться болтганкак все изменилось. НаконецТеперь победы предстояло одерживать иным, вставив предохранитель на место, Тидиас безмолвно произнес литанию, положил оружие и поднял глазаболее обыденным способом.
— У меня было право задавать вопросыСанахт ударил обоими клинками, будто ножницами, — сказал Тидиас по топору псайкера. Его ядро взорвалось. Металл и покачал головойкристаллические осколки зазвенели по доспехам Санахта. Псайкер закричал, от его рук остались обрубки, а от лица — Больше мне нечего сказатьизодранный кусок мяса. Но человек был силен. Он попытался встать, попытался отыскать баланс в разуме, несмотря на то, братчто тот закипал от агонии. Санахт вогнал ястребиный меч в шею человека. Он почувствовал, как позади него разумы Аримана и его братьев помчались глубже в цитадель.
Кадин сплюнул и отвернулся. Тидиас никогда ему особо не нравился. Они были братьямиблизко, последними из круга братстваочень близко. Им требовалось только найти Астреоса, но этого было недостаточно.и…
— Ты не веришьОткуда-то из-под ног поднялся психический вопль, что нам следует идти этим путемострый от боли, — продолжил Кадин. Он почувствовал, как его губы скривились в оскале. Он отвернулся и ткнул в Тидиаса пальцем. — Я видел. Не лги мне, братяркий от гнева.
Тидиас не шевельнулся, но Кадин ощутил, как что-то изменилось, словно его брат напрягся.
— Ариман украл наши клятвыАстреос выдохнул и запнулся. По его разуму прокатилась ударная волна, вопившая мертвыми голосами, пока снаружи разверзался шторм и пробуждались воины Рубрики. Люди в зале пошатнулись, некоторые рухнули на пол. Внезапно он почувствовал запахи крови, рвоты и фекалий. Он проходимецвыскочил на каменный ярус. Над головой с ревом пронеслась плазма. Иобель стояла неподвижно, в глазных яблоках женщины расцветали багровым разорвавшиеся кровеносные сосуды, недостойный нашей верностиоружие в твердой руке нацелено прямо на него.
— Дело решено+ Ариман, — повторил Тидиас, и + закричал он в его голосе послышались ледяные ноткиварп. Ответом ему стал лишь громовой рев шторма.
— ТриКендрион следом за ним спрыгнул с платформы на пол, брат, — Кадин кивнул, проведя рукой по изрытой шрамами поверхности бронираскрошив ботинками камень. — Три из тысячиАстреос был в шаге от Иобель. Вот куда завела нас гордость и пустые словаИнквизитор стала отступать, — Тидиас оставался неподвижнымне опуская пистолет, настоящий глаз и пылающая аугметика превратились в непроницаемое черное зеркало для взгляда Кадина. Секунду спустя Кадин облизал губы и продолжилиз газоотводных каналов которого еще вился дымок. — Ты должен лучше всех нас понимать, что произойдет, если мы последуем…
— Последуем по единственному пути+ Кавор, + взревел разум Иобель, и мысль ее была быстрее мышц. Астреос ударил ее точно под локоть, который остался для наси рука Иобель хрустнула, — произнес Тидиаседва она нажала спусковой крючок. Плазма брызгами разлетелась по воздуху. Астреос подхватил женщину за талию.
— Если мы доверимся АримануПол содрогнулся, он погубит нас! — не выдержал Кадинкогда Кендрион приземлился на нижние ярусы и ринулся в атаку. Астреос ощутил, как мысли Серого Рыцаря придают форму варпу. К нему понесся огонь. Он сфокусировал разум, чтобы встретить ад.
Тидиас громко и безрадостно рассмеялсяСзади в него попал разрывной снаряд, его голос наполнил комнатувырвав из бедра кровоточащий кусок мяса. Астреос обернулся, словно рокот громаначиная падать. По ногам толчками била кровь. Кадин замер от неожиданностиЛазерный луч задел плечо.
— НетТремя ярусами выше стоял человек. Астреос заметил мрачное лицо, и худое, братбудто кнут, тело под рваным плащом — Тидиас покачал головойэто, и а также серебро пистолетов в его голосе больше не было смехаруках. — Нас погубили давным-давноИобель дернулась, все еще пребывая в сознании. Мы стали никем тогдаОн услышал, когда не погибли в огне родного миракак прокрутились барабаны оружия и щелкнули взводимые курки. Мы стали врагами всегоЕго разум рванул вперед, ради чего сражалисьчтобы раздавить пули в гнездах.
Тидиас поднялся Пистолеты выстрелили. Астреос увидел, как из дул вырываются языки пламени. Медленно, так медленно. Он попытался уйти в сторону, перефокусировать разум в щит. Что-то попало в грудь. Оно показалось ему мягким и повернулсятеплым. Глаза застлало кровавой пеленой. Астреос почувствовал, как теряет контроль над варпом, чтобы повесить болтер и умственные процессы разума выскользнули на стенусвободу. Кадин смотрел на негоОн снова начал падать, так ничего и не знаяощущая. Вторая пуля попала мгновением позже, что сказатьи снесла лицевую часть черепа.
— Мы были рождены во тьме+ Ариман, но познали свет солнца+ послание было слабым, — голос Тидиаса остановил Кадинапочти стоном. Сознание меркло, когда тот положил руку на люктело и разум опускались до базовых инстинктов. — Теперь мы падаем, а солнце стало угасающим воспоминанием, — Тидиас замолчал, Все превратилось в медленное течение звуков и Кадин повернулся к немудвижений за окном онемевшей боли. Брат не смотрел Воля разваливалась на него, продолжая держать болтерфрагменты. На миг он вспомнил, как Тидиас стоял на высочайшем шпиле крепости-монастыря, его плащ вился на ветру, пока ночное небо пылало Варп ломился в огне правосудияразум. — Я никогда больше не увижу того солнца, — тихо произнес Тидиас, — но умру, помня, что когда-то видел егоВоспоминания и наполовину сформированные мысли закручивались потоком.
Через секунду Кадин отвернулся и молча покинул комнату''«План никогда бы не сработал».''
Ариман нашел Марота свернувшимся во тьме перед дверьюОн лежал на полу, его шлем был закреплен свернувшись на положенном месте, обрывки плаща из кожи покрылись изморозьюскользком от крови камне. Он не искал сломленного колдунапопытался встать, даже не намеревался наведаться в камеру со скованным демоном, но ноги сами привели попытался сфокусировать волю. В его тударазуме был центр спокойствия, словно некая пустота у него в душе тянулась к тишине и мраку. Когда Ариман понялзаводь полнейшего контроля, что оказался возле того местаспасет его, где Марот держал плененного демона, Азек едва не повернул назадесли только он дотянется. Затем он услышал звук, тихое болезненное бормотание, которое донеслось до его разумаОн сумеет исцелиться, будто легкий ветерок. Секунду колдун неподвижно стоялвозвратить зрение, пытаясь уловить еще один шорох психического шумасражаться. Звук послышался сноваОно было там, и он последовал за ним и обнаружил Маротапрямо там, лежащего на пороге тюрьмы своего творения.Астреос чувствовал его в своих руках…
Ариман шагнул ближе Воля выскользнула, и присел возле Маротаон ощутил, как в мыслях разматывается клубок оккультного заклятья.
— Я вернулся к нему«''Сейчас'', — сказал Марот, подумала часть его голос стал влажным и шепелявым через внутренний вокс доспехов. — ''Ариман придет за мной сейчас. Я не закончу свои дни вот так. Как я пришелза ним, но не вижу еготак и он придет за мной. Он дал мне обещание. Он мой повелитель, мой брат.Он…»''
Ариман посмотрел в красное свечение линз Марота. За пылающими кристаллами не было глазНа его разум, лишь неровные провалысловно закрывающиеся врата, оставленные Астреосом. Ариман подумал о километрах коридоров и переходов, которые пришлось одолеть прорицателю, чтобы попасть сюдаопустилась тьма.
— Как ты попал сюда?Вдалеке кто-то закричал. Когда мрак поглотил его, Астреос узнал тот голос. Он принадлежал ему.
Марот покачал головой и отодвинулся, словно пытаясь уйти от ответа. Ариман потянулся разумом.
Голова тут же наполнилась рычанием. + Что это было? + Ариман отшатнулся. Казалосьуслышал, будто внутри его черепа разверзлась огромная пасть. Он услышал скрежетание зубов и ощутил на поверхности как из моря мыслей жар кровавого дыхания. Разум резко свернулся, психические чувства вернулись за крепкие стены волиподнимается голос Санахта.+ Ариман? +
Звук заполонил все вокругАзек не ответил. Он также это почувствовал. Смещение в варпе, становясь все громче. Это было не рычаниесловно ветер, что внезапно понял Ариманизменил направление. Это был смехОбраз отображался в его разуме как клетка из стеклянного волокна, смех хищника, заметившего жертвугде каждый фрагмент служил связью между реальностью и варпом. Ариман посмотрел на покрытый рунами люк за лежащим Маротом. Прорицатель дернулся Каждый из них и издал звуктысячи других создали этот момент, словно напуганное животное, но Ариман даже не взглянул на негопривели их сюда и подняли Рубрику из земли. Замок на люке был разбит, и И образ выходил из щели пробивался черный луч-под контроля. КровьЖизненно-необходимый маяк разума Астреоса погас, стучавшая в ушах Ариманаподобно задутой свече. И у них заканчивалось время. Он чувствовал, замерзлакак с каждым шагом впереди него разветвляется неясное будущее.
Люк открылся, и мгла внутри выплеснулась в коридор''«План не должен провалиться. Присутствие существа обрушилось на него волной ощущений: привкус крови, боль от обжигающего кожу льда, чернота воды в пещерах, Я не видевших солнца. Психические пальцы стали шарить у него в мыслях, их прикосновение походило на воспоминание о ночном кошмаре, который пытался утянуть его в царство боли и темнотыдолжен проиграть».''
Ариман успокоил разумОни находились в одном уровне над залом, в который они должны были попасть. От усилия колдун задрожалОни ворвутся в зал конклава через сто тридцать секунд, но шепот стих, и аура существа умолкла до едва слышимого шороха. В руке Аримана оказался меч, хотя он даже не понял, когда успел достать его, руны на оружии пылали холодным светомэто будет слишком поздно.
— Оно ничего не сделалоАриман чувствовал, — воскликнул Марот по воксукак время разматывается вокруг его разума, будто истершаяся веревка. Образ пылающего шторма раздробился. Ариман влил в него больше своей воли. — Я вернулся к немуРазумы его братьев содрогнулись, но не вижукогда он стал питаться от них.
''«Как он нашел сюда путьАзек почувствовал, не имея глаз?»'' — вопрос эхом разнесся у него как теряется всяческий смысл. Все стало отдаленным, просто еще одним образом, что разворачивается в головебезмолвной неподвижности. Он увидел, как вероятности следующей наносекунды множатся и распадаются. Увидел, как Рубрика взбирается по стенам, несмотря на волну ощущенийчавкая по расплавленному камню. Увидел, шедшую как рухнул Астреос. Увидел фигуру из открытого люкаогня, ждущую в конце миллиарда разветвленных будущих. Увидел шторм, точку спокойствия, вокруг которой вихрился варп.
— Он хотел увидетьАриман выпрямился во весь рост и почувствовал, как расслабились мышцы, — хохотнул Мароткогда он опустил оружие. — Я рассказал ему, что сделал с его братомСанахт и остальной Круг подошли ближе, хотя он не давал команды. Их воля и он захотел увидеть сила станут его сильнее, чем мою кровь. Он смотрел за меня, вел меня, а я его: его глаза были моими глазамиЗал исчез.
В зияющем пространстве за люком что-то шевельнулось. Ариман направил силу разума в мечВысоко над ними из вершины крепости сорвался громовой раскат энергии, его воля потекла в лезвие оружия. Он шагнул вперед, во мрак. Вокруг него заклубилась тьма. Секунду он ничего не видел, а затем в свечении меча проступили очертания, линии и формы. Скованный демон находился здесь. Ариман чувствовал его присутствие даже без необходимости видеть егозалив багрянцем штормовые тучи.
Астреос смотрел на существо, которое носило тело его братаКаменный пол под ногами Аримана обратился в ничто. Он был в доспехахупал, а следом за ним упали восемь его лицо скрывала ротовая решетка шлема. Болтер находился на бедренной пластинебратьев, меч же покоился в кожаных ножнах на поясе. Воин свободно держал руки вдоль тела, его пальцы были расслаблены и открыты. Ариман не опустил мечподобно ангелам с пылающих небес.
— Астреос? — спросил Ариман по воксу.
Космический десантник посмотрел на колдуна. Во мраке блеск его глазных линз походил на провалы, высеченные в ночи. Демон, заключенный в плоть Кадара, задергался в своих цепях— Госпожа.
+ Ты знал об этомИобель попыталась сосредоточиться на голосе, но ее глаза кровоточили, а мысли казались мягкими и не сфокусированными. Инквизитор почувствовала, + послал Астреоскак кто-то начал приподнимать тяжесть, что придавила ей ноги. Она моргнула и подняла глаза. Возле нее сидел Кавор. Его рот дернулся, сверкнув улыбкой из сломанных зубов. У него за спиной поворачивалась серебряная громада Кендриона, задрав голову к куполу потолка. У его мысленный голос походил на низкоеног лежало бездыханное тело Астреоса. Из того, что было лицом космического десантника, опасное волчье рычаниетолчками била кровь. + Ты зналОна слышала крики, топот бегущих ног, и скрыл от меня? +звуки всеобщей паники.
Разум Аримана закружился среди вероятностей— Лежите смирно, протягивая психические чувства так далекогоспожа, как только он осмеливался— сказал Кавор. Она нахмурилась. Голова сильно болела. Иобель перекатилась на живот и, пытаясь увидеть мысли Астреоса и понятьоттолкнувшись, было ли у него поднялась на душе что-то ещеколени. После медленного удара сердец Ариман выдохнул Перед глазами расцвели пурпурные и заговорилчерные точки.Земля словно крути…
+ Да''…Паутина молний и цветов закручиваются в шторм, + только и сказал онразрастаясь, заполняя ее взор. + Его создал МаротПепел, но я сохранил его и не рассказал тебе. +лед, и…''
+ Что это такое? +Видение резко исчезло.
+ Своего рода демонИобель подавила болезненный вскрик и сморгнула с глаз остаточную картинку. Могущественный, но его сила подобна голоду волка, а жажда направлена только на разрушение. Плоть — его носитель, сосуд для прогнившей души. +
+ Кадар… +Она почувствовала, как руки пытаются поддержать ее. Инквизитор стряхнула их и, сжав зубы, встала самостоятельно. В зале клубился дым. Вокруг нее бегали люди. Сверху докатывался грохот и орудийный огонь. Кавор был рядом с ней, сжимая хромированные пистолеты и водя головой из стороны в сторону. Иобель различала двигавшиеся сквозь дым фигуры, группы людей с оружием наготове.
+ Он мертв— Ты это видел? — спросила она, + послал Ариман. + Он умер еще до тогочувствуя, как это случилось. По крайней мере я надеюсьрот пытается сформировать каждое слово. +
+ Внутри должно что-то остаться от него. +— Госпожа?
Ариман покачал головой.''…Паутина сжимается, каждая ее нить — огненная полоса в ночи…''
+ НичегоИобель тяжело дышала, что хотело бы жить дальшепо холодной коже катился пот. +
Астреос посмотрел на существо, и Ариман проследил за его Никто не шевелился. Она окинула их взглядом. Оно взирало на них с тихим злорадством«Неужели они не чувствуют? Как они?..»
+ Должен быть способ. +''…Паутина затягивается вокруг нее все сильнее, и она остается наедине со звуками собственного ускоряющегося пульса…''
Ариман почувствовал, как по позвоночнику поползло что-то холодное, Иобель моргнула и вспомнил мертвые глаза воина Рубрики, смотревшие заметила на него из горящего тронного заласебе взор серебристо-серых глаз Кендриона.
— Это уже не твой брат+ Инквизитор? + послал он, но его голос доносился издалека, как будто удалялся от нее, как будто она падала. Это просто существоТеперь Иобель чувствовала, не более чем оружиекак ее бьет дрожь.
Астреос пришел в движение прежде, чем Ариман успел подумать+ Вы… разве… не… видите? + послала она. Кендрион нахмурился. Библиарий оказался у него за спиной Затем поднял глаза и сбил с ног такопустил назад на нее. Серый Рыцарь кивнул, что шея Азека застыла над мечом Астреосасловно извиняясь. Ариман ощутил, как его окутал Его разум Астреоса, сила телекинетической хватки высекла искры с доспеховвторгся в ее. Ариман застыл на местеИобель показалось, оградив разумбудто ее проткнули кристаллическим кинжалом.
+ Так вот почему ты сохранил его? + прорычал Астреос''…черная неподвижность, его мысли острыми иглами закололи Аримана. + Чтобы у тебя было оружиеа за ней кружатся звезды, если мы обратимся против тебя и ты лишишься сил? +сливаясь в пятно…''
''«Почему я не рассказал ему?'' + Бегите, + послал Кендрион, выводя разум. Он поднял меч — задумался Ариманего кромка внезапно загорелась. Воин поднял глаза, когда сквозь стены замка донесся раскат грома. + Бегите. — ''Почему не попросил Карменту отсечь эту часть корабля и выбросить ее в пустоту?»''Быстро! +
Разум метался в поисках ответа. Все впустую. КазалосьИобель сделала шаг, Азек даже не думал о существе с тех пор, как Марот показал его, словно разум избегал воспоминаний о нем, подобно обтекающей камень воде. Как будто он забылпотянувшись к ручной пушке во второй кобуре.
Астреос напрягсяПотолок исчез. Перед глазами вспыхнула белизна, каждый человек и лезвие впилось в шейное сочленение доспехов Аримана. Он услышал шипение вытекающего воздухапредмет стал черной тенью. Мысли Азека заметалисьВокруг воцарилась неподвижность, а затем вдруг сошлись в единой точке. Он моргнул. Он мог убить Астреосатишина, даже сейчассловно отпечаток взрыва, даже с клинком у горлачто остался выжженным на сетчатке глаза до того, но лишился бы последнего союзникакак он успел закрыться.
— Я никогда бы не воспользовался таким оружиемВокруг нее стояли сотканные из теней фигуры, — ответил Ариман. — Его нельзя освобождатьстановившиеся выше и выше, — перед глазами замигало красное предупреждение о разгерметизации. Воздух и тепло вытекали по лезвию меча Астреосаих края смазывались, словно кровь из раныа очертания были лишены объемности. — Но если есть способ обратить вспять сотворенное с твоим братомИобель поняла, я найду его. Обещаючто не ощущает собственного сердцебиения.
Долгое мгновение комната оставалась неподвижной+ Иобель, кроме газа+ отовсюду разнесся голос, выходящего из пробоины в доспехах Аримана, и цепей демона, которые будто дребезжали в такт с неспешным сердцебиениемудержав ее на месте.
Астреос убрал клинок от шеи колдунаПо залу прокатился крик. Сквозь усиливающуюся тьму прорвался язык белого пламени. Одна из теней упала, ее очертания дергались и съеживались, словно сгорающий лист. Цвета и его хватка ослаблаформы стали прежними. Она стояла в окружении великанов, облаченных в сапфирово-синие доспехи. Иобель показалось, будто видит кровь, стекающую по белым шелковым одеяниям, будто видит падающую с воем доспехов фигуру. В их круг ворвался Кендрион, двигаясь быстрее, чем инквизитор могла уследить взглядом. Азек выпрямилсяОна заметила, как меч поднялся и снова опустился.
+ НадеждаОдин из воинов в синей броне обернулся навстречу Серому Рыцарю, + послал Астреосзамахнувшись посохом с навершием-клинком. Ариман чувствовалКендрион ушел из-под удара и рубанул мечом в ответ. Еще один сапфировый великан рухнул на пол. Иобель почувствовала, как из брешей удерживавшая ее сила слабеет. В переливающемся облаке пыли остальные фигуры пришли в его разуме просачивается гневдвижение. + Самая жестокая отраваОна перебросила оружие в здоровую руку. +
Азек проводил взглядом АстреосаТогда Иобель увидела его, когда тот развернулся и без слов покинул отсекодну фигуру в кольце воинов. После того как он исчез, колдун посмотрел на скованного демона, пройдясь взглядом по цепям и серой плоти лицаЕе доспехи были синими с серебряной каймой, которое до сих пор так походило на Астреосапод увенчанным рогами шлемом горели красные глазные линзы. Существо посмотрело в ответВоин кивнул, улыбка искривила краешек его рта. Оно облизало губы. Через секунду Ариман отвернулся и ушел вслед за Астреосомбудто приветствуя ее.
Кадин и Тидиас посмотрели на Астреоса, когда тот вошел в комнату для поединков. Угли в черных металлических клетях превратились Кендрион был в красную золушаге от нее, люмосферы вдоль потолка разносили холодный свет в дальние уголки комнатыего меч — полоса ослепляющего света.
— Брат+ Что с Астреосом? — + спросил Тидиас, оторвав взгляд от развернутого на полу листа пергамента. В руке он сжимал серебристое перо с влажным черным кончиком. Астреос заметил имя Кадара, то и дело проскакивающее среди рядков стихов на пергаменте. Воин почувствовал, как напряглось его лицо под пристальным взглядом Тидиаса. Он чувствовал себя так, словно старый воин взглянул ему прямо в душу, как будто виденное и слышанное им кричало из самого его естестваеще один голос.
— Брат? — повторил ТидиасИобель подняла оружие, на этот раз голос прозвучал мягче, в нем чувствовалась заботапока дуло не оказалось вровень с красными глазами. Кадин ходил по залу, рассекая воздух выключенным цепным мечомЕе палец крепче стиснул спусковой крючок.
''«Они видят это во мне, видят правду, бурлящую на поверхности,'' — подумал Астреос. Перед глазами вспыхнул образ Кадара, улыбающегося бритвенно-острыми зубами, и он вспомнил мертвенную черноту его пустых глаз. Библиарий почувствовал, как одновременно с участившимся сердцебиением растут его злость и боль. ''— Если я собираюсь им рассказать, то лучше всего сейчас»''. Он открыл рот, готовясь заговорить+ Сейчас.+
«''Но они не поймутМир исчез,'' — возразил голос в его головеи остался только рев штормового ветра да круговорот звезд. — ''Не поймут, почему ты позволил мертвому колдуну жить, почему цепляешься за малейшую надежду, будто Ариман сдержит слово».''
Кадин на секунду взглянул на него, но затем покачал головой и отвернулся, подняв цепной меч, чтобы провести очередную серию ударов. Тидиас поднялся, не сводя глаз с лица Астреоса.
— Что случилось? — спросил Тидиас, шагнув к нему.== Часть вторая: Все сыновья праха ==
''«Они должны увидеть. Я должен рассказать им. Они последние из моих братьев».
''
''«Но вдруг они подумают, что Кадара уже не спасти,'' — спросил второй голос. — ''А если они скажут, что останки Кадара следует очистить пламенем? Если они не поверят в обещание Аримана?»''=== VII: Преданность ===
Астреос посмотрел на развернутый пергамент, в котором описывалась жизнь Кадара, его деяния, благодетели и немногочисленные неудачи: все, что делало его самим собой.
Астреос закрыл ротВокруг Аримана сомкнулись джунгли из его снов. Его лицо вновь стало спокойным, сердцебиение замедлилось, словно ледяная маска накрыла кожу Он скользил между шелестящей листвы. Азек замер и просочилась вслушался. Ему ответила лишь трескотня насекомых да бормотание ветра в веныдревесных кронах. Кожу обволакивало теплом. Библиарий покачал головой На теле проступали капельки пота и заговорил тяжелым голосомстекали по мышцам.
Тидиас бросил хмурый взгляд на Кадина. Цепной меч Кадина тихо шепнулЭти джунгли когда-то покрывали Сарлину, разрубив воздухмир, и замерзавоеванный Тысячью Сынами в иную эру. Теперь они оба смотрели на Астреоса Но тени казались сейчас другими — он ощущал что-то в его сознании коснулось их смятение и нечто еще, другое чувствозастав расти, пока они не стали как будто течь вокруг него, погребенное глубоко под поверхностными мыслямиподобно черному маслу.
— Вопрос уже решенАриман двинулся дальше, — осторожно произнес Тидиасощутив, посмотрев на Астреосакак под ногами зачавкало болото. — Клинки все сказалиИз-под листа выползло приплюснутое насекомое с люминесцентно-синим панцирем, окаймленным усиками, что слабо подрагивали в густом теплом воздухе. Ариман остановился, наблюдая, как оно лезет по листку.
— Брат… — начал ТидиасГолос прозвучал прямо впереди него. Ариман отпрянул, мышцы его напряглись, будто канаты, глаза пристально изучают тьму. Омут тени раскололся, явив одноглазое лицо под рваным капюшоном. Единственный глаз горел красным в черноте клобука.
Кармента посмотрела на Аримана— Ты был лучшим из моих сыновей, когда тот вошел через круглый люк. Он успел сделать два шага, прежде чем взглянул в угол, где она ждала. Неужели она чем-то выдала себя? Женщина думала, что была бесшумной, но, возможно, он заметил ее присутствие другим способом. Возможно, колдун знал, что она здесь еще до того, как открыл люк. Кармента оставалась неподвижной, даже когда — продолжил он уставился на ее треснувшую маску под рваным капюшоном.
Техноведьма моргнула— Воспоминание о последних словах Магнуса, а затем поняла, что — произнес Ариман уже отступил от двери. Тогда женщина вспомнила, что не может моргать. Должно быть, не секунду оптические системы дали сбой. Когда она отсоединялась от «Дитя Титана», у нее часто возникали проблемы с аугметическими частями. С недавних пор они стали случаться все чаще и были с каждым разом все хуже. Колдун посмотрел на нее, Кармента проанализировала выражение лица колдуна и определила его как недоумениеотвернулся.
— Вполне вероятноФигура взглянула на насекомое, — произнес он, шагнув к чаше, чтобы наполнить ее маслом подняла длинный палец и поджечьпочесала один его из подрагивающих усиков.
— Я вижу многое, чего не могут другие, и многое, что мне не хотелось бы видеть, — он провел рукой над чашей, и из нее выплеснулось пламяГде-то вдалеке во тьме раздался вой. Голова Аримана резко дернулась. — То, что ты делаешьЛиства шуршала, это истязание духа великой машины. Так бы заявило твое техножречествоскребясь друг о друга, по крайней мере в мое времясловно влажные зубы.
— Конечно, нет, иначе ты бы не подчинила военный корабль своей воле и не стала странствовать с горсткой отступников на границе Великого Ока, — женщина услышала кошачий рык, а потом поняла, что он донесся у нее из горла. Механодендриты стремительно вырвались из плеч, выгнувшись, будто готовые к нападению змеиФигура исчезла.
''«Что происходит?'' — она чувствовала себя отстраненноИз ночи послышался еще один вой, словно наблюдала за собой издалекана сей раз ближе. Руки Карменты дрожали от яростиАриман поднялся, но она оставалась спокойной. — ''Нет''оглядывая тени, а затем снова заскользил сквозь сон, — пришла в голову мысль. — ''Часть тебя спокойна. Другая часть в объятиях гнева»направляясь к пробуждению.''
— Я не желаю тебе зла, — медленно проговорил Ариман. Его голос оставался совершенно уравновешенным. — И не хочу знать, почему ты стала отступницей. Я повидал достаточно, и могу догадаться об остальном. Я не отниму у тебя корабль, — колдун прервался. — Но ты идешь опасным путем и хочешь овладеть силами, которые способны уничтожить тебя. Разум не может существовать в подобном состоянии, разделенный двумя царствами, и оставаться единым целым. Плоть или машина, что-то должно победить.
''«Я справлюсь»Гримур смотрел на звезды. Секира покоилась у него в руке,'' — подумала онаискривленные мышцы его спины сводило судорогой, словно жалуясь на неподвижность. Обломок разрушенного звездолета снова перевернулся у него под ногами. Он был в герметично закрытой броне, магнитно закрепленный ботинками к металлу, так что ему казалось, что он единственный здесь неподвижный, а вокруг него вращается вся Вселенная. Воин стоял на крупнейшем из обнаруженных обломков: полукилометровый кусок пластали, почерневший и изодранный взрывами. Вдалеке вращались меньшие обломки, медленно дрейфуя от точки, где погиб корабль, частью которого они некогда являлись. Гримуру они казались обожженными осколками кости.
— Я справлюсьВокс щелкнул, — сказала Кармента и понялаиз шума статических помех послышалось свистящее дыхание Сикльда, прежде чем оборваться. Рунический жрец спускался в сокрушенные и разбитые переходы, что опять взяла себя в рукипронизывали обломок. Он карабкался по балкам, на пару секунд обнажая ладонь и прижимая ее к опаленным плитам перекрытия. Ему требовалось дотронуться до камней мертвого корабля, чтобы соединиться с духами и услышать отголоски прошлого.
— ВозможноГримур вздрогнул и коснулся осколка из красного железа на шее. Он не любил связываться с вюрдом. Когда-то Сикльд ему нравился, — Ариман пожал плечамино тот юный воин давным-давно исчез. — Я Они были стаей братьев и останутся ею навсегда, но это не сужу тебямогло изменить того факта, госпожачто они стояли порознь. Есть пределы моего лицемерия, — он отвел взглядСикльд ходил путями мертвецов, и по его лицу пробежало выражение, которое она изменить это было не сумела понятьв силах ничто. — Но ты праваВ прошлом, у тебя нет причин доверять мнево времена недолгих человеческих лет Гримура на Фенрисе, ему довелось увидеть, как женщина в плаще из вороньих перьев заморозила море вокруг пяти кораблей его кровного отца. Волны обратились в ледяные глыбы, — секунду колдун молчала черные пучины стали чашами темного льда. Женщина сложила знак, затем потянулся и провел бронированными пальцами над масляным пламенемзастывшее море сокрушило челны. После этого отец Гримура развернул прочь остальной военный флот. Женщина хохотала, не сводя и этот звук долетал до них с них глазветром, что наполнял отцовские паруса. Даже сейчас, спустя много человеческих жизней, пока краска не стала чернеть Гримур все еще слышал смех женщины в плаще из вороньих перьев и вздуваться пузырями. — Я не отниму твой кораблькрики воинов, которых пожирало заледеневшее море. КлянусьДля него этот звук был голосом вюрда.
Кармента поверила емуВокс снова щелкнул. Гримур подождал, хотя пока рунический жрец не совсем понимала, почему. Усталость в его словах и манера держаться кое-что ей напомнилизаговорит.
«''Может— Есть след, тебе просто хочется кому-то верить,'' — произнес голос в разуме. — ''Может, тебе нужно ему доверять»пропыхтел Сикльд.''
Ариман кивнул и посмотрел на нее так, словно — Да. Это укрытие не зналпрослужило ему долго, что сказатьно следы его души остаются здесь до сих пор.
— Ты бежал? — вдруг спросила КарментаГримур кивнул, хотя здесь никого не было, чтобы увидеть это. Колдун Он посмотрел вверх. От неспешно вращающихся островов обломков отблескивал отраженный свет. На дисплее его шлема мигали руны, покрывая разрушенные куски данными, окружая проецируемыми дугами траекторий. За полем обломков ожидали его корабли, пять черных очертаний, что скользили на фоне пустоты, оставляя за собой яркие кометные следы. Корабли прежде не служили Волкам. Гримур отнял их у поверженных противников и нарек именами, которые отражали теперь их новое предназначение. «Дщерь Хель», «Грозовой вирм» и «Молот старки» были крупнейшими из них, тремя изрытыми шрамами сестрами войны. Подле них двигались «Смех смерти» и «Кровавый вой»: меньшие, более быстрые, их души-близнецы походили на женщинукинжалы убийц. За кораблями в небесах зияло Око Ужаса. — Тогда тоГримур видел, как сложенные крылья горящего газа переливались различными цветами, от чего ты бежала тьма в его центре походила на зловещий зрачок, настигло тебявзиравший на него в ответ.
Он пожал плечами— Лорд? — раздался голос Сикльда. Гримур моргнул, переключив дисплей шлема на стандартный вид, и снова посмотрел на искореженный металл под ногами.
Ариман отвел глаза — Как и хотел было что-то сказатьвсе, кто попадает сюда, — вокс затрещал, но ответ словно умер у него на губахСикльд ничего не ответил.
— Потому что боюсь тогоГримур покачал головой. Он поднял секиру и лязгнул ее кромкой по шлему. По горбатой спине пробежала дрожь, что случитсякогда мышцы пробудились ото сна. Он вспомнил, если я снова отвернуськак когда-то давно сделал такой же жест под горящим небом. Секира, — наконец сказал он. Кармента пристально всматривалась в которую Гримур тогда держал, была сломанной, а оставшийся осколок его красного лезвия теперь висел у негона груди, будто железный зуб, но и тогда, ведьма в черном одеянии и синеглазый полубогсейчас этот жест означал клятву.
Женщина усмехнулась— Я вижу путь. От этого ощущения все внутри нее похолоделоЯ чувствую запах, и он зовет меня на стези сна. Она не смеялась много лет и не зналаМне известен курс, почему это сделала сейчаскоторым следует идти.
— Но куда ты хочешь отправиться? Ты хотя бы знаешьВ голосе Сикльда была холодная нотка, откуда начать?как будто он говорил о воинской участи или же о нечистой смерти в бою. Гримур замер, внезапно поняв, что не хочет задавать тот вопрос, что крутился у него на языке.
=== VI: Пепел воспоминаний ===Гримур кивнул, его пальцы легли на осколок красного железа.
Уединившись в своих покоях, Ариман закрыл глаза и погрузился в воспоминания. Ощущение собственного тела потускнело. Сердцебиение и дыхание почти остановились. Посторонние мысли исчезли, и его наполнила безмолвная чернота.
Ариман улыбнулся— Это была неудача, припомнив те слова— сказал он. За спиной у Игниса гигантский Жертвенник защелкал и переступил с ноги на ногу, и отправился к дворцу собственных воспоминаний. Сначала он словно шел по темному коридору, свет настоящего постепенно угасал вдаличувствуя себя неуютно. Затем мрак рассеялсяВзгляд Аримана переметнулся на автоматона, и он оказался затем обратно на белых мраморных ступенях под синим небом и ярким солнцемИгниса. — Иначе расценивать это невозможно.
Азек отвернулся и поднял глазаКруг оставался безмолвным. Дворец высился до самого небаТеперь их было пятеро, его белые стены сверкали все без доспехов и в лучах светабелой одежде. Еще выше тянулись башниРядом с Игнисом стояли Киу, Гаумата, Ктесиас и, расписные деревянные ставни были распахнуты настежьконечно, впуская в сводчатые залы ветерСанахт. Конечно, дворец Даже здесь искалеченный мечник не существовал расставался со своими парными мечами. Ариман расположился в реальности. Это была лишь конструкцияцентре, возведенная из миллионов обрывков воспоминанийбосыми ногами стоя на змееобразном солнце, сложенных друг серебром раскинувшемся на друга: ступени символизировали его восхождение к Белому Храму обсидиановом полу. Сам зал находился на плато Ионусвершине Высокой цитадели «Сикоракса». За кристаллической пирамидой, небесная синева которая формировала потолок палаты, мерцали звезды. На медных треногах у стен горели ароматные смолы. У краев зала скапливались тени, окружая небольшой круг фигур пустотой и тепло были родом с Просперобезмолвием. На стены зала непрестанно накатывали волны варпа, сдерживаемые сплетенными над собранием заклинаниями. Обычно Игнис не любил отделять себя от Великого океана, но, почувствовав взор Аримана, он внезапно обрадовался тому, а ветер разгонял воздух его детских летчто этот момент был ограничен реальностью.
От солнечного света его спина покрылась испариной. Здесь Ариман не носил доспехов— Сработало ведь, лишь воспоминание о простой белой мантии. Он шагнул вперед, отметив тепло камня под ногами. Такие детали играли немаловажную роль. Память зиждилась не просто на образах или словах, это было переплетение ощущений, привязанных к конкретной точке времени. Вспомнишь запах места, и ты увидишь его. Вспомнишь оттенок лепестков, и вспомнишь название самого цветка— заметил из круга Санахт.
Ариман поднялся по ступеням к дверям и распахнул их настежь. В коридоре за ними царила прохлада. Через каждые несколько метров в потолке были видны облицованные зеркалами шахты. КрасныеИгнис ощутил, белые и синие ковры приглушали шаги, когда колдун направился внутрь. По обеим сторонам коридора располагались двери. Ни одна не походила на остальные — некоторые были из невзрачной пластали, словно попали сюда прямиком со звездолета или из бункера, другие были из дерева, стекла или начищенного до блеска металлакак мышцы его челюсти невольно сжались. Только из этого коридора вели сотни дверейСанахт нахмурился, во всем же дворце их насчитывались десятки тысяч. С каждым днем он рос в размерах, над более старыми и глубокими воспоминаниями возводились новые этажи и комнаты. Сейчас его разум добавил всюду тонкий слой пыли, что символизировало заброшенностьмиловидное лицо под пепельно-белыми волосами покрылось морщинами непонимания.
Идя по коридору— Сработало, Ариман размышлял над тем, что — Игнис с хрупким тщанием удержался от более резких слов. — Но за это место было еще одним символом его лицемерия. Он провел так много времени, скрывая и забывая, но дворец продолжал стоять, храня внутри воспоминания. Честно говоря, Азек и не думал разрушать его, хотя внутри находилось немало дверей, которых он ни разу не открывал с тех пор, как последний раз заперпришлось заплатить.
Из-за закрытых дверей доносились звуки. Он слышал голоса давно мертвых людей— За успех всегда нужно платить, обрывки разговоров и глухой рокот сражений. Часть Аримана хотела остановиться— сказал Санахт, зайти в каждую дверь и вспомнить хранящееся внутри прошлое. Но он продолжал идти дальшемедленно качая головой, будто объясняя простую истину ребенку.
Первая дверь была из голого серого камня с простым серебряным кольцом в петле. Ариман долго разглядывал дверь. Ее он добавил последней. Колдун взялся за кольцо и потянул на себя. Дверь открылась— Банальность, и Ариман шагнул внутрь— моргнув, ответил Игнис.
Комната была открыта небу. Свет двух красных солнц коснулся лица Азека, и легкие наполнил сладкий, ароматный воздух. За арочными окнами до самого горизонта тянулись башни Планеты Колдунов. У стен стояли полки, поднимаясь от пола туда, где начиналось небо. На полках рядами выстроились белые мраморные сосуды с выгравированными на них золотыми надписями. Они были увенчаны отполированными и черными как смоль головами зверей. В центре комнаты на серебряно-обсидиановом плинте лежала раскрытая книга в черном переплете— Факт.
Долгое время Ариман стоял неподвижно. Затем он обвел взглядом полки— Ах, читая каждое имя— осторожно произнес Игнис, выведенное золотомзаставив себя улыбнуться. Изучив их все— Кому, как не тебе, колдун остановился взглядом на первом сосудеговорить нам о цене неудачи.
«Никтей», — прочел он. Можно начать отсюда. Ариман потянулсяСанахт нахмурился еще сильнее, взял сосуд и открыл крышку. Его окружили мерцающие фрагменты видений и звуков, словно быстро прокручиваемые в пиктере картинки. Сначала возникло лицовдруг Игнис понял, которое что руки мечника лежат на глазах у Азека стало меняться, старея и покрываясь шрамами от первого момента, когда он встретил Никтея будучи еще аспирантом, и до последней секунды. Затем обрывки переданных мыслей, потом времена разлукиоружии. Он вспомнил сражениядаже не заметил, в которых участвовал на заре Империума, и увидел, как царство Императора утонуло в пучине войны, а Никтей был рядом с нимкогда Санахт это сделал.
Наконец воспоминания подошли к концуЧасть его задалась вопросом, успел ли бы Санахт добраться до него и Ариман взглянул на ряды сосудовубить прежде, чем его остановил бы остальной Круг. В каждом Затем он задался вопросом, а стал ли бы его останавливать кто-либо из них хранились воспоминания об одном из воинов Тысячи Сынов. Все они жили у него в памятиОн был здесь чужаком, пусть прошлое пускай и покрылось трещинами за годы изгнанияделил с ними кровь. Игнис решил, что это неважно. Ариман никогда не проверялЖертвенник издал глухой бинарный щелчок, прозвучавший как согласие. Игнис почувствовал, как хранятся его воспоминания, а лишь добавлял к ним обрывочную информацию о том, что могло случиться с братьями. Он считал это своего рода наказаниемподдельная улыбка угасает. Наконец Ариман направился к следующему сосудуСанахт убрал руки от мечей.
Закончив— Погибло трое наших, колдун открыл глаза— Игнис указал на пустые места в круге. Он весь дрожал— Трое. Ради одной человеческой души. Если наша цель — спасение легиона, но получил то, что ему нужно.как еще назвать такой обмен?
Конечно, на самом деле это была не башня, хотя она вполне подходила под описание— Как? — поднялся из тишины медленный голос Гауматы. Они находились Ариман посмотрел на звездолетеширокое лицо пироманта. Полкилометра длиной, созданный в форме наконечника стрелы, корабль торчал из поверхности болотистой луны. Возможно, спутник притянул его к себе или, может, луна выросла из корабля, словно неконтролируемая раковая опухоль. Стены стали этажами, потолки — стенами, каждая поверхность была отмечена касанием варпа и тех, кто звал его домом. Расцветы бирюзовой ржавчины метровой толщины покрывали все перегородки и бойницы. С зубцов свисали белесые вуали грибка, мерцая в вечном сумраке болезненным зеленым светом. Напряженный позвоночник корабля изогнулся так, что походил теперь В ответ на кривой коралловый столб, растущий из покрытого водорослями днанего блеснули красно-черные глаза.
Комната— Она была на корабле, с которого я забрал Сильвана. Серебро в которой они стоялимоей груди осталось от ее оружия. Она почти убила меня, располагалась — сказал Ариман. По кругу прокатилась дрожь удивления. — И в наивысшей точке башнитот момент наши разумы соединились. Разглядывая В то единственное мгновение она познала меня и как-то, что от нее осталось, Ариман думал, что в прошлом это мог быть зал собранийузнала меня. Открытое пространство опоясывали ступениОна не считала эту встречу случайной — она думала, так что пол представлял собой широкий круг я пришел за нею из покрытой вмятинами меди. Сквозь бреши в высоких стенах лил дождь. Боевой корабль-за того, который доставил их сюда с «Дитя Титана»что она знала, приземлился на широком выступе возле одной из пробоин. Тидиас и Кадин осторожно пробирались через обломки, сжимая болтеры в руках и осматривая руины-за Аполлонии.
— Их превратили ''«Так значит он и Санахта держал в пепел, который затем смыло дождемневедении», '' — ответил Ариман, одновременно отфильтровывая психические следы. Варп, заразивший башню вместе со всей луной, осквернял его Игнис ощутил укол удовольствия при этой мысли, пока Ариман пытался понять смысл того, что его окружало. Колдун чувствовал дым горящих костей, густой и грязный. Перед мысленным взором появился нечеткий образ: медленно шагающие фигуры в красных доспехах и шлемах с высокими гребнями. Колдун дернулся, открыл глаза, и его взгляд остановился на пробоинах в стенах. Отголосок взрыва обдал его тело волной жара. Здесь обитали сотни воинов, которые собирали силы, прежде чем ринуться обратно в Око. Все они погибли меньше чем за час.
Ариман протянул руку— Место, и которое возрожденный Империум спрятал от самого себя. Это планета или, возможно, звездная система, но в разуме Иобель оно было связано с влажного пола поднялись обломки полуночно-синих доспеховдругим названием. Он сосредоточился и почувствовал каждый осколок брони. Колдун махнул рукойКогда она думала об Аполлонии, то думала об Атенее, библиотеке знаний, и фрагменты соединились в нагрудник космического десантника— взгляд Аримана снова остановился на центре круга. Между паутиной трещин ему ухмыльнулся череп с крыльями летучей мыши— Она называла его Атенеем Калимака.
— Повелители Ночи, — сказал Ариман. — Или отколовшаяся их частьПосле этих слов в зале воцарилась неподвижность и абсолютная тишина.
Он опустил рукуИгнис мысленно вставил этот факт в свои расчеты, и нагрудник развалился на части и посыпался на пол. которые не мог завершить с тех самых пор, как Ариман повернулся и потянулся разумом сквозь руины, пытаясь найти след своего братапризвал его. Он Калимак был здесьперсональным летописцем Магнуса Красного, словно слабая боль под психической кожей башни. Его звали Мемуним. Он психически соединенным с примархом, так что он был адептом Раптора и хранителем печати Пятого дома Просперо. Ариман никогда скорее не считал его своим другомписцом, но Мемуним оставался веренпроводником. Его не видели со времен сожжения Просперо, когда он знал и о егосудьбе ничего не было известно. До этих пор.
Еще он был двенадцатым братом— Слова Алого Короля, которого отследил Ариман— Санахт нарушил молчание, но обнаружил только то, что все они пропалиего голос был сухим от благоговения. Кем стал Мемуним после изгнания? Перешел ли в услужение ничтожным и злым владыкам, или же его путь оказался куда темнее?— Ты ищешь тайны нашего отца…
Ариман посмотрел на библиария. Он удерживал его взгляд целую минуту. Азек понимал, что в конечном итоге дойдет до этого. Они странствовали по краю Ока несколько месяцев, оседлав границу шторма. «Дитя Титана» непрерывно содрогалось, навигатор Эгион молил об отдыхе. До сих пор им не удалось найти ни одного из братьев Аримана. Некоторые слухи на поверку оказались ложными, другие — верными, но по прибытию они находили либо следы резни, либо же те, кого они хотели найти, пропали без вести. Астреос беспрекословно следовал приказам Аримана, но с каждой неделей, проведенной на борту «Дитя Титана», раздражение отступника усиливалосьМолчание стало ему единственным ответом.
— Пока я не найду ответ, — произнес Ариман.
— Какой ответ? — Астреос указал Хемеллион шел по «Сикораксу», не смея поднять глаз. Лучше было не смотреть на выжженную комнату и дождьтех, падающий сквозь дыры кто бродил по металлическому городу — об этой правде он узнал в стене. — Здесь нет ничегосчитанные часы после того, что дало бы ответкак оказался на борту.
Астреос покачал головой В первый раз, когда его освободили, он попытался бежать. Из-за серебряных цепей на лодыжках его бег больше походил на неуклюжую хромающую походку, но он бежал до тех пор, пока его легкие не стали гореть. Пробираясь через бронзовые и отвернулсяжелезные пещеры, он обнаружил высокую фигуру в шафранно-желтой одежде со скрытым под капюшоном лицом. Хемеллион взмолился о помощи, попросил помочь ему найти выход из железного города. Фигура в шафранной одежде не обратила на него внимания. Он поковылял к ней, не прекращая умолять, и схватил за полы одежды. В тот момент он понял, что совершил ошибку. Фигура обернулась. Хемеллион заглянул в тень капюшона прежде, чем успел остановить себя.
— Этот хотя бы сражалсяКогда он очнулся, — тихо сказал Тидиас. Ариман посмотрел на него. Тидиас заметил это его одежда была измазана блевотиной и пожал плечами. — Если это те охотникикровью, которые пришли за тобойв голове и ушах звенело, должно бытьлицо лежало на кристаллическом иллюминаторе, они предоставили тот же выборв котором виднелись мигавшие вдали звезды. Пойди с нами или сражайся, — Тидиас наклонился В таком состоянии его и подобрал гильзу от болтерного снаряданашел новый хозяин.
Ариман стянул психические чувства обратно. Здесь не было ничегоСеребряные цепи звякнули, чего бы когда он не видел ускорил шаг, минуя группку укутанных в других местах, где ему пришлось побывать за последние месяцыжелтые мантии кираборов. К каждому его брату из Тысячи Сынов прибыл эмиссар, как Гзрель встретил Толбека, Машинные ремесленники зашипели и те либо принимали предложение эмиссаразащелкали ему вслед, либо вступали в бойсловно механические птицы. Ариман подозревал, что многих пленили, а Ни один не убилиосмелился преградить ему путь; некоторые даже ему поклонились, но наверняка сказать не мог. Колдун подошел к самому большому пролому и выглянул наружу. Дождь забарабанил по доспехам и потек по морщинам на лице. Они могли потратить смертную жизнь, выслеживая собратьев-изгоев, но он сильно подозревалкак будто багровая одежда была скорее знаком благоволения, что в итоге они найдут лишь остывший пепелчем рабства.
Ариман посмотрелХемеллион остановился, как серая завеса дождя проходит прежде чем войти в коридор, ведущий в покои хозяина, и втянул сквозь зубы воздух. Он провел рукой по топямобритой голове и, убрав ее, увидел, что та стала липкой от пота. АстреосУ него ушло два часа, Кадин и Тидиас молча наблюдали чтобы добраться с нижних уровней до этого места. На Вохале он мог пройти крупнейший город из конца в конец всего за нимполчаса. Ему не нравилось решениеЕго ощущение масштабов было одним из самых незначительных, к которому он пришел — что изменилось в нем с самого начала поисков тех пор, как он не хотел идти на этоузрел смерть своего мира.
— Еще одинХемеллион почувствовал, как внутри нарастает гнев, пока он старался отдышаться. Они отняли все, что он знал, обратили это в ничто одной мыслью. Они даже не предавали его людей мечу. Они просто убили все, что могло поддерживать жизнь, — сказал Ариман и повернулсяпозволили самой природе стать жнецом. Целый мир умер в пыли, чтобы увидетьдети вопили от жажды, старухи с голода ели высохшую землю. Хемеллион был там, когда пересох последний колодец, и отчаявшиеся люди попытались штурмовать крепостные стены. Тысяча Сынов сотворила ад, но с того момента, как трое отступников обменялись взглядамион заглянул Ариману в глаза, Хемеллион знал, что сделано это было не от великой злобы. — Еще одно путешествиеНет, это было частью процесса. Но нам придется отправиться глубже Эта правда поддерживала в Око Ужасанем жизнь, поддерживала в сердце ярость, чем когда-либо преждеони обрили ему голову, облачили в алое и сказали, — что отныне и до самой смерти он бросил взгляд на Астреоса. — И тебе придется помочь мне, если мы хотим добраться туда живымибудет прислуживать убийцам своего мира.
Лицо библиария оставалось непроницаемым''«Я увижу, но по поверхностным мыслям пробежала рябь недовольствакак они сгинут. Кадин и Тидиас без слов смотрели на братаЯ увижу, как они умирают в руинах своего звездного города. Наконец он склонил головуЯ отыщу способ».''
— ПойдемОн поднял глаза, — сказал Ариманвнезапно осознав, направившись тудачто его помыслы пронизаны ненавистью. Он подавил эмоцию и подождал, где под секущим дождем их ждал корабльпока сердцебиение не замедлится, а мысли не успокоятся. Они были ведьмовского рода, все они. Тысяча Сынов могла видеть его мысли, и если он не будет вести себя осторожно, они учуют в нем вонь измены. Хемеллион шагнул за угол и поковылял к входу в покои Санахта.
— Кто они? — спросил ТидиасС обеих сторон от запертых дверей стояло по воину Рубрики. Когда Ариман оглянулсяВ глазных линзах под высокими гребенчатыми шлемами горел зеленый трупный свет. Приблизившись к входу, Хемеллион потупил глаза. Он не смотрел на Рубрику, седовласый ветеран пожал плечамидаже от нахождения рядом с ними у него кружилась голова. — КолдуныЕму пришлось подождать всего удар сердца, которых ты ищешьпрежде чем двери отворились и исчезли в бронзовых стенах. Кто они?
Ариман молчалКомната за дверьми могла бы показаться огромной, если бы не фигура, что стояла в дальнем ее конце. Ему придется раскрыть коеДаже без доспехов Санахт заставлял комнату выглядеть крошечной. На небесной синеве его одеяний порхали стайки золотых птичек. Тонкими чертами лица он напоминал Хемеллиону юношу, который в один момент стал взрослым, на нем не было ни единого шрама, пепельно-какую правдубелые волосы были коротко подстрижены. Он держал в руке свернутый пергамент, ведь лишь узы верности связывали их вместееще больше свитков было разбросано по комнате и сложено в углах, погребя под собою черный каменный пол.Хемеллион медленно поклонился.
— Братья, которых я предал''«Как когда-то короли и полководцы передо мной», '' — ответил Ариман и отвернулсяраздался шепот в его разуме.
+ Снова— Наполни две чаши, + послал Ариман— после долгого молчания произнес Санахт. Астреос сморгнул пот с настоящего глазаХемеллион выпрямился. В голове гуделоНа каменном плинте у стены стоял серебряный кувшин и три серебряные чаши. Чаще всего хозяин звал его почистить доспехи или перенести какой-то артефакт в другую часть корабля. Иногда Санахт вызывал Хемеллиона, боль от металлической аугметики впивалась в лоба затем отпускал сразу после прибытия. Сидевший напротив Ариман изучал его немигающим взглядомНо легионер никогда раньше не просил Хемеллиона наполнить чаши.
Комната, которую они занимали, представляла собою заключенную в кристаллы Санахт поднял глаза. Пергамент выпал у него из пальцев и медь платформу на верхушке башни высоко порхнул на позвоночнике «Дитя Титана»усеянный свитками пол. Единственным источником света служили звезды Хемеллион встретился взглядом и зловещего синюшного цвета сияние Ока Ужасасо своим хозяином, но тут же опустил взор. Они сидели друг напротив друга в центре комнатыБелизну правого глаза Санахта нарушали красные пятнышки, а его зрачок походил на неровную дыру, словно треснувший желток в середине выведенных углем и маслом круговкровавом яйце. Ариман Левый глаз был в мантии кремового цветатуманно-белым. Краешек рта Санахта дернулся, но если это было веселье, Астреос в сером табарде с багровой окантовкой. Они оно никак не двигались вот уже девять днейпроявилось на остальном его лице.
Астреос встретился взглядом с АриманомХемеллион проковылял к серебряному кувшину и наполнил две чаши. Жидкость, что вылилась из кувшина, была настолько темно-красной, что походила на свернувшуюся кровь. Он принес обе чаши Санахту и разум библиария сформировал образ свечного огняпротянул их.
+ ХорошоСанахт рассмеялся, + произнес Ариман. Астреос ощутил укол холода между глазами. Образ свечного пламени становился все более отчетливым. + Сейчас, + послал Ариман. Пламя разделилось и стало двумя огоньками. Астреос моргнул, звук этот оказался таким неожиданным и огни замерцалиглубоким, один потускнел, второй стал ярче, а затем наоборотчто Хемеллион едва не выронил чаши. Пламя вновь разделилось. Теперь четыре огонька мерцали в разном ритме. Астреос не дышал, кровь почти застыла в жилахЛегионер потянулся и принял одну.
Вдруг пламя разделилось опять— Садись, и опять, и опять, пока в разуме библиария не пылали тысячи огней— промолвил он. Волны ритма прокатывались по огненному полюХемеллион посмотрел на чашу, формируя которую все более быстрые и сложные узоры. Астреос крепко удерживал образ в мыслях. Узоры контролировал не он, но урок был не еще держал в этом. Ему следовало удерживать образруке, пока Ариман произвольно менял егозатем обратно на полубога. Они учились разделять свои силы, становиться сильнее, сливаясь в один разум. По крайней мере так говорил Ариман. Астреос еще не был уверен, что доверяет ему— Садись.
Пламя исчезло. Перед внутренним взором осталось лишь поле золотых нитейХемеллион огляделся, свивавшихся воедино, формируя образы из дыма и света: птица, машущая крыльями, скарабей, пожирающий солнечный диск, человек с шакальей головой и девятью руками, каждая держала яркий символ. Астреос перестал чувствовать телопрежде чем медленно опуститься на пол. Граница между тем, что видел Секундой позже Санахт повторил его разум, и тем, что представлял, будто видел, размылась, но он понимал, что если потеряет концентрацию, видение исчезнет. Библиарий чувствовал, как напрягается разум, словно сама душа перестраивалась заново. Он тренировал разум и способности ради войны и силы и обучал других тому же, но прежде он не знал ничего подобного. Это походило на горение, на радость дыхания после удушения, на смех и слезыдвижение.
Образ померк. Астреос открыл глаза. Его охватила ярость. Он хотел«''Словно тигр, чтобы ощущения вернулисьсвернувшийся под деревом», хотел чувствовать, как вселенная поет в унисон с его волей'' — подумал Хемеллион. Ариман не сводил с него глаз — они пылали, будто отблеск солнца на льдуРот Санахта снова дернулся. По спине Астреоса пробежал холодок, и эйфория вмиг покинула его, оставив лишь холодную пустоту Он поднес чашу к губам и привкус железа во ртуосторожно отпил из нее.
— Госпожа Кармента, — сказал АриманХемеллион взглянул на собственную чашу. Он медленно прижал ее к губам и сделал глоток. — ПожалуйстаЖидкость, разбуди Эгиона пахнувшая горячим солнцем и приготовь корабль к переходу в варпспециям, — ее ответ был короткимгусто растеклась по языку. Он закашлялся, зажмурился и Ариман снова обернулся к Астреосупосмотрел на напиток. Он почувствовал, как на коже выступает пот. Нечто, что могло бы быть улыбкой, раскололо лицо Санахта.
Ариман пристально посмотрел на него— Мне это знакомо, — оборвал его Санахт. — И я знаю, что ты это знаешь, Хемеллион, король Вохала.
— Твой разум похож Хемеллион посмотрел на крепость, но здесь… — Ариман указал на изломанный зрачок Ока Ужаса. — Здесь варп вездесобственное отражение в гладкой поверхности чаши. Мы дышим имОн попытался придумать уместный ответ. Прикасаемся к нему во время сна. Твой разум не устоит перед нимОн чувствовал себя так, когда мы окажемся как будто угодил в глубине Ока. Ментальная защита не поможет: она слишком груба и проста. Чтобы выжить тамсон, куда мы должны отправиться, тебе следует научиться плыть по течению, а не стоять против него. То, чему я учу тебясозданный из детской истории — о человеке, только началоразговаривавшем с улыбающейся змеей.
Секунду Астреос молчалХемеллион покачал головой, не поднимая глаз. Он думал, что верит Ариману, а часть его души хотела достичь тех высотНа самом деле он не был уверен, к которым прикоснулась под наставничеством колдуначему весь этот разговор.
Ариман пристально посмотрел на него. Астреос не Хемеллион отвел взглядот лица Санахта и снова отпил из чаши. По груди растекся огонь. Наконец Ариман медленно вздохнул и неторопливо пошел к дверямОн почувствовал, как мягкие языки тепла коснулись мыслей.
Ариман в одиночестве шел по палубам «Дитя Титана». Для него это уже стало привычкой— Справедливый вопрос, способом избавиться от тревог— наконец отозвался Санахт. Его эффективность была ограничена. Перед ним безмолвно вились переходы. Где— Ты когда-то царила кромешная тьмабыл королем или, в других местах путь освещала слабаядругими словами, человеком, привыкшим задавать вопросы так, аритмичная пульсация светосферкак считает нужным. Он проходил мимо безжизненных сервиторовЭтого мне у тебя не отнять. Разум, что видит и вопрошает, ценнее преклонения миллиона пресмыкающихся глупцов, — Хемеллион ощутил, как пульс замедляется, прислонившихся к стенам но он все еще не осмеливался пошевелиться или рухнувших на ползаговорить. Все— Что меня изменило? Верность, на что смотрел АриманХемеллион, освещалось ауройверность сделала меня таким, похожей — Санахт сделал глубокий глоток из чаши. — Весь наш род был… на светящийся зеленый туманпути, который просачивается из-за границы зренияв конце которого мы бы все стали монстрами. У него Аримана был собственный ментальный привкус: прах способ остановить это, способ спасти всех наших братьев. Мы, многие из моих братьев и могильная земляя, были его кабалом. Переходы уводили все дальше Мы решили, что не позволим легиону пасть глубже, — теперь вдоль стенон прервался, потолка и пола бежали изъеденные ржавчиной узкие трубыего взгляд сфокусировался на точке где-то на расстоянии. — Но не все встали на нашу сторону. Один из наших братьев попытался остановить нас. Коридоры стали широкими и безмолвнымиОн пришел за нами, за исключением отдаленного гулаАриманом. Некоторые погибли. Ариман выжил, похожего — взор Санахта застыл, его глаза словно погрузились в череп, тени на мерное сердцебиениелице углубились. — И это имело свою цену.
Конечно, это его вина. Только его. Смерть Ормузда, изгнание с Планеты Колдунов, этот рок, который преследовал его и братьев-изгоев. Сам того не осознавая, — Где он стал причиной, все причинно-следственные линии тянулись до того момента, как он сотворил Рубрикусейчас? — спросил Хемеллион. Намерения и непонимание последствий ничего не значили. Ему не уйти от этого— Тот, и единственным способом решить проблемукто пытался остановить Аримана, было пойти на очередной риск, невзирая на ошибки прошлого. Ему придется использовать свои силы, чтобы найти ответы, но что дальшес ним стало?
''«Поиск ответа на этот вопрос не доведет до добра»'', — подумал Ариман, хоть и понималХайон? — Санахт вздрогнул, что эта мысль была не более чем слабой попыткой протестазатем пожал плечами. — Он должен узнать. Тревога была лишь тем, что разум принимал за неизбежностьпереродился иным образом.
«''ВсеХемеллион отпил из чаши, к чему я прикасаюсь, рассыпается прахом,'' — подумал он. Колдун перестал замечать, куда идет и что видит вокругпозволив жидкости похитить еще толику страха. — ''Отвечать предстоит мне. Ни кому-то другому, ни высшей силеСанахт наблюдал за тем, а мне и только мне одному»как успокаивается рябь на поверхности собственного напитка.''
— ПравдаХемеллион стал абсолютно неподвижным, — затрещал голос у него неотрывно следя за спинойСанахтом в поисках намека на то, что изменнические слова, только что сказанные им, были проверкой. Где-то далеко, на границе мыслей, он вспомнил, как смотрел в глаза Аримана, синие и холодные, как зимние звезды. «Потому что так творится судьба», — Правдапромолвил тогда колдун. Санахт поднял глаза, правда. Так легко найтии Хемеллиону показалось, так тяжело услышатьбудто в его взоре было понимание.
Это был Марот— Они были правы, — мягко продолжил Санахт. Прорицатель неуклюжей походкой вышел из теней. Без надлежащего ухода его доспехи шипели— Все, кто пытались остановить нас: Император, Хайон, а в некоторых местах на боевой броне виднелось что-то влажноеАмон. Марот был без шлема Мы следуем за ложью и постоянно водил руками по лицубездумно расплачиваемся монетами, наивно полагая, оставляя длинными ногтями следы на кожебудто мы правы и только мы способны видеть ясно. То и дело он что-то бормотал Тех, кто бросает нам вызов, мы нарекаем невеждами, и напевал про себямы бежим во мрак, словно успокаивал невидимого ребенкапытаясь достичь ложного света. Внутри сокрушенной оболочки Марота гнила душаМы — наследники слепых царей, но каким-то чудом он все еще оставался в живыхповелевающие царством пепла.
Ариман собирался отвернутьсяСанахт кивнул, когда Марот принюхался заметив вытаращенные глаза Хемеллиона. Воздух в комнате стал тяжелым и повертел головойнеподвижным. Внезапно Хемеллион явственно осознал привкус алкоголя на языке, запах пергамента и жужжание светосфер.
Ариман думал сначала что-то сказатьХемеллион почувствовал, затем — пронзить мечом шею созданиякак во внутренностях разгораются угольки ненависти. Ощущение растеклось по нему прежде, чем он успел подавить его. Он надеялсяпочувствовал, что прорицатель уже умеркак сердцебиение учащается, несмотря на все попытки замедлить его. Краешек рта Санахта дернулся, но не собирался убивать что-то настолько жалкоеостальное его лицо оставалось таким же каменным, как и раньше.
Ариман шагнул впередПо коже Хемеллиона пробежал мороз. Он вспомнил о снах и о злобе, выдвинув на дюйм клинок из ноженкоторую таил внутри.
Ариман покачал головой и повернулся в другую сторону— Об ином ты почти не думаешь. Ему придется полностью очистить разумТы пытаешь управлять своими чувствами, прежде чем пытаться вывести корабль но варп вокруг тебя пропах ненавистью к границе Империуманам.
— Умолкни и ползи отсюдаХемеллион почувствовал себя так, словно его ударили, как будто ощущения были не его собственными, как будто он падал, не двигаясь с места.
''«Госпожа, я не могуКомната начала меркнуть. Пожалуйста. Не могу. Только не снова»'', — слезно умолял Эгион. Ей это нравилось не больше, чем навигатору, но Ариман сказал, что это единственный путь, Мир стал белым круговоротом звезд и она верила емувоплями его убитого дома.
''«Эгион+ Извини, друг мой+ раздался голос Санахта из-за вихрящегося облака. Хемеллиона объяла боль, затмив мысли, протрещав сквозь него, подобно грозовой молнии. Он почувствовал, как воспоминания сминаются и исчезают, ты долженкак бы сильно он не пытался уцепиться за них. + Я сказала мастеру Ариманудоверяю тебе, что мы отправимся туда+ говорил Санахт, куда ему нужно+ но неведение — единственное, а я не могу идти по Великому Океану без тебя»что нас убережет.''+
''«Я видел сныПока разум Хемеллиона перестраивался, госпожа. Иногда, когда я просыпаюсь, мне кажетсяон вспомнил кое-что, что сны идут за мной по пятам. Иногда мне кажетсяодну-единственную строчку, что они здесь, со мной, там, где я не могу их увидеть,'' — его голос оборвался, и на секунду Кармента ощутила его страх — он казался теплым, как перегревшаяся машина. — ''Я не хочу идти дальше в Око. Это неправильно, госпожа. Разве ты не чувствуешь? Нам не следует идти дальше, — долгое время Эгион молчал, и когда его голос снова вернулся, то звучал так, словно навигатор разговаривает скорее сам с собой, чем с ней. — Здесь тоньше. Реальность походит на дымку. Я могу видеть звезды, когда мы в варпе, и вижу варп, даже когда закрываю глаза. Я вижу егоказалась теперь ложью, когда сплю»выкрикнутой во Вселенную.''
Кармента замерла. Она понятия не имела''«Он… Он сказал, о чем говорит Эгион. В «Дитя Титана» она чувствовала только грубую мощь и пульсацию систем.что был слаб… ребенок…»''
«''Сны живых не такие+ Слабость, как у машин''»+ донесся из шторма голос, — подумала женщина+ это вопрос степени.+
— Ты должен сделать этоХемеллион моргнул. Он чувствовал себя так, будто только что вышел из тьмы на яркий свет. Санахт стоял в центре комнате с сухим листом пергамента в руке. Хемеллион нахмурился. Он не мог вспомнить, зачем хозяин вызвал его, но он не в первые оказывался в комнате Санахта по причине, которую не помнил. На полу валялась серебряная чаша, темная жидкость растекалась широкой лужицей, Эгионподбираясь к разбросанным свиткам. Должен сделать ради меняОн наклонился и подобрал сосуд. Хемеллиону пришлось подавить смесь ненависти и страха, когда в него уперлись неодинаковые глаза Санахта.
Связь задрожала от импульса усталости и страха— Чем я могу служить вам, но через секунду лорд? — спросил он чуть слышимо ответил.
— Как пожелаешь, госпожа.
Шесть часов спустя «Дитя Титана» вошел в варп. Работа двигателей и поля Геллера заняли мысли Кармента, когда та начала отнимать всю энергию реакторов. Она отключала соединения одно за другим, пока медленный, терпеливый рев корабля не стал единственным звуком, который могла слышать техноведьма. Он звучал успокаивающе.=== VIII: Игры разума ===
Последнее, что услышала Кармента перед тем, как отключить прямую связь с Эгионом, стало бормотание навигатора.
=== VII: Оракул ===В центре комнаты стоял саркофаг из черного камня. Его верхняя поверхность имела отдаленное подобие человеческой фигуры. Кадин различил безмятежное лицо и сложенные на груди руки. По всей поверхности саркофага вились символы, высеченные в камне. Стоило Кадину бросить на них взгляд, как на границе сознания зазвучали шепоты. Он понимал те символы, хотя и не был уверен, каким образом — они требовали от варпа чтобы тот, кто лежал в гробу, вел себя смирно.
По экранам текли изображения космоса, показывая всем, куда вел их Ариман. Астреос увидел ярко-синее солнцекивнул, оно пылало в сердце системыне переступая порог, излучая холодное сияние. В пустоте плыли клубы блеклого газа. Они скручивались и смещались, когда «Дитя Титана» прорывался сквозь нихокинул взглядом комнату. Временами Астреосу казалось, будто он видит очертания смотрящего на них лица или фигурыОн был в броне, но затем угол обзора или поток света изменялся, и они исчезали. Изображение, которое давал аугметический глаз, пестрило статическими помехами. Кожу покалывало. В ушах раздавался тихий звон, иногда слабевший, а иногда наоборот усиливающийсябез шлема. Они проникли Палубу перед саркофагом покрывал выжженный в Око Ужаса глубже, чем ему когда-либо доводилось заходить преждеметалле узор. Библиарию казалось, будто под его кожей что-то шевелится, просачиваясь в кровь Линии и мысли. Неужели так было всегдаспирали заставили Кадина зажмуриться, даже стоило ему только посмотреть на краю Ока? Неужели он перестал замечать прикосновение варпа?них.
Астреос понял— Почему просто не вырвать знания из ее разума? Если у нее есть то, что кто-то говорит, и резко обернулся. Сзади стоял Ариман, вглядываясь в экранытебе надо, на его лбу проступили хмурые морщинки.почему просто не взять это?
— Что? — переспросил Взгляд Аримана упал на узор, а затем на саркофаг. Кадину показалось, будто он. Звон в ушах усилился. Ариман посмотрел на негоуслышал бормотание колдуна, хотя его губы оставались неподвижными.
+ Смотри— Понимание, + подумал — наконец сказал Ариман в черепе Астреоса. Библиарий дернулся от телепатического вторжения, а затем проследил за глазами Аримана, когда тот перевел взгляд все еще не смотря на самый крупный из экрановКадина. — Знание без контекста бесполезно. Одних только фактов недостаточно. В клубах газа вырисовывалась планетаЯ должен получить также и то, что придает этим фактам осмысленность. Астреос не зналКроме того, кто знает, почему не что еще может хранить ее разум? — Кадин заметил ее прежде. Она была огромной, поверхность покрывали спирали охряно-желтых и темно-красных оттенков. Неподалеку он различил и другие планетыкак по лицу Аримана промелькнуло нечто, раздувшиеся сферы в полумракечто могло бы сойти за мрачную улыбку. Они находились слишком близко друг от друга, — И чтобы считать их орбиты стабильными. Первая планета становилась заполучить все большеэто, и секунду Астреос не мог понять, растет ли это она или же корабль приближается к нейнужна… аккуратность.
«''Мы не должны двигаться с такой скоростью''»Ариман протяжно и неспешно выдохнул, — он почувствовал смешок Аримана а затем его глаза на мгновение закрылись. Кадин ощутил, как похолодел воздух. Его механические конечности дернулись, когда поршни и сервоприводы свело судорогой. Марот тихо заскулил в мыслях и усилием воли оградил разумтенях.
Астреос уставился на нееАриман шагнул за дверь.
Он отправится к ней— Думаешь, должен отправиться к нейкто-то попробует вмешаться? — спросил Кадин. Ариман пожал плечами, он знал этоего лицо омрачило выражение, словно звон в ушах вдруг стал голосом на самой границе слухакоторое, призывающим его прийти и посмотреть. Ариман повернулсякак знал воин, чтобы уйти с мостика, и Астреос направился за нимозначало нахмуренность. Ариман остановился и взглянул на библиария:
Астреос бросил взгляд на скопление планет — Он видит все и клубы газа. На секунду он увидел оконе видит ничего, крупнее газового гиганта, и луна была его зрачком. Затем воин вздрогнул, и видение исчезло— хохотнул Марот.
Шаттл приземлился в пещере, разметывая клубы газа. Корабль был небольшим, с короткими крыльями, похожим на коробку, его серый фюзеляж был покрыт вмятинами и ржавчиной. В тесном пассажирском отсеке Ариман услышал, как пилот-сервитор скороговоркой пробормотал код, и ощутил дрожь машины, когда открылись замки и опустилась задняя рампа, явив за собою скрытый в тумане мир. Он вышел наружу. Из тумана сиял слабый синий свет. Руны атмосферной безопасности секунду мигали зеленым, потом погасли и вернулись в нерешительном янтаре.— И кем же?
Пол пещеры был черным и гладким, словно полированное стекло. Ариман заметил, как по нему заскользили отраженияничего не сказал, стоило а только шагнуть вперед. Вся луна представляла собой черную кристаллическую сферу, зависшую посреди космосапосмотрел на палубу, ее поверхность была чистой осторожно сместился вбок и ровной, не считая круглого проема шириною в километр. Шаттл приземлился как раз туда, и снижался потом более часа. По крайней мере для Аримана это показалось часом. Колдун был не настолько наивным, чтобы думать, будто такие понятия, как времяпробежался взглядом по линиям, были здесь абсолютнымичто свивались спиралями вокруг него.
Он двинулся вперед— А он? — Кадин кивнул на Марота. Азек поднял глаза и посмотрел на сломленного и слепого колдуна. Марот теперь повсюду следовал за Кадином, словно его шаги загремели по черному кристаллу. Спустя пару мгновений шаттл растворился в тумане. В слабом свечении проступили новые очертаниявторая тень. Когда Ариман заметил стены из того же черного стеклавызвал Кадина, Марот приплелся за ним, что шипя и поверхность, по которой он шел. Из тумана появились белые каменные статуи. У некоторых, словно бормоча в приветствии, были подняты руки, другие выглядели до крайности удивленнымиполоманных доспехах. Одна как будто плакала. На него взирали высеченные в камне глазаАриман не возражал, и казалосьдаже не подал виду, словно они неотрывно следят за нимчто заметил присутствие сломленного колдуна. Поток варпа был здесь таким сильнымКазалось, что колдун уже для него Марота вовсе не понимал, видит ли это своими глазами или же разумомсуществовало.
«''Я — паломникОн — ничто,'' — понял он. — ''Как древние поднимались по ступеням Парнаса, так и я пришел сюда, надеясь на откровение»произнес Ариман.''
Через некоторое время Ариман догадалсяГлаза Аримана резко взметнулись на него. Кадин ощутил, что попал как в туннельмысли проникли пытливые пальцы разума Аримана, пытаясь пробраться сквозь запутанную сеть его души, найти злость и измену. Когда он в очередной раз увидел стеныВоин почти улыбнулся. Он не почувствовал ни капли сожаления, когда узнал о гибели брата, этот факт стал лишь одним из множества, таким же мертвым и холодным, как зола от костра. Кадин раздумывал над тем, те оказались ближечто могла означать подобная бесчувственность, суживаясь но так и не пришел к какойкакому-то затерянной в тумане точке. И еще он был не одинлибо выводу.
Колдун увидел первого из них— Мне жаль, когда посмотрел в просвет— помолчав, возникший в тумане. Фигура двигалась по потолку. У нее были тонкие конечности, суставы ног вывернуты наизнанку, как у птицы. Кожу между пластинами сапфировой брони покрывали наполовину сформировавшиеся перья. Существо держало алебарду с начищенным до серебристого блеска лезвиемсказал Ариман.
Ариман почувствовалКадин повернулся лицом к коридору, как его рука непроизвольно опустилась не удосужившись даже кивнуть. Он опустил острие цепного меча на пол между ног и взялся за рукоять мечаобоими руками. Существо остановилось и наклонило голову, пристально посмотрев на Позади него. На лице заблестели фасетчатые сине-зеленые глаза. Оно не шевелилось, и через секунду Азек убрал руку с меча и пошел дальше. По пути Ариман заметил и других: высокие существа со шлемами в форме длинных птичьих клювов; согбенные фигуры, закутанные в желтые одеяния; приземистые многорукие создания в серебряной чешуйчатой броне. Некоторые плелись за ним в сумраке, двигаясь по стенам, полу или потолку. К нему никто не приближался, не пытался заговорить. Ариман шел словно много дней, не зная, близко ли уже от цели. Все это время его обдували ветры варпа, принося запах сухого песка и молнийшипением поршней закрылась дверь.
Наконец— Покой, когда Ариман уже стал задаваться вопросом, не движется ли по вечному кругу, он сделал шаг, и туман рассеялся— тихо прошептал Марот. Азек моргнул. Он стоял у основания сферического зала, в котором мог бы поместиться боевой титан. Свет был резким и ослепительно-ярким, хотя у него Кадин не было конкретного источника, казалось, он исходил отовсюду. Черные стены зала были безликие и зеркально гладкие, но в них ничего не отражалось. Ариман не заметил дверей, а когда повернулся, не увидел входа, через который он вошел. Варп оставался совершенно спокойным. Из-за этого рука колдуна вновь легла на мечответил.
+ В этом нет нужды, + голос наполнил разум Аримана. Он почувствовал в послании нотки медоточивости, уверенность и веселье. Ариман не убрал руку с оружия.
+ Я ищу ответыДолгое мгновение Ариман смотрел на саркофаг. Он ощущал, + волна звука накатила на что варп вокруг неговыжидает, заставив плоть под доспехами задрожатьего течения принимали форму узоров, выжженных в полу. Он слышалВнутренним взором Азек видел, как от образа исходили золотые плоскости света. Символы висели в воздухе, словно крошечные солнца смысла и потенциала, некоторые неподвижно, другие группами вращаясь друг вокруг друга. Гроб находился посреди этой паутины, дремлющий внутри разум горел красочными снами. На проектирование этого ритуала у него ушло несколько дней. Каждая его часть походила на огромную и отлаженную машину мысли, символизма и эфирной силы. Она только ждала, когда его собственный голос слабеющими отрывками повторяет те же словаразум запустит ее.
— На вопросы…
+ КонечноКомната-тигель располагалась в самом сердце «Слова Гермеса» и представляла собой чугунную чашу, достаточно широкую, + произнес голос у него в головечтобы вместить целого титана. Позади Аримана ощущалось нечто чуждоеВ центре тигля крутился шар из расплавленного металла, излучая жар и красноватый свет. Здесь не присутствиебыло дверей, а скорее наоборотлишь борта тигля в дюжине метров над изогнутыми стенками. Внутреннюю поверхность испещряли глубокие борозды, отсутствие прямые линии пересекались с закругленными углублениями, выбитыми в разуместенках. Санахт внимательно изучал геометрические фигуры, что могли обозначать либо Знак Тутмоса, либо Идрисову Прогрессию, словно теньлибо же Символ Гнили, которую отбрасывает что-тоно каждая как будто расплывалась и сливалась с другими узорами, чего которых он не в силах увидетьузнавал. Колдун обернулсяВся структура давила на разум Санахта, сжимая меч в руке, символы на его лезвии полыхнули огнемсловно металлический обруч. Свечение рассеялосьЕму это не нравилось, отразившись от черных зеркальных стенно пути ордена Разрухи всегда отличались странностью.
Меч накалилсяИгнис прождал целый удар сердца, боль спиралью вскружилась от руки к голове. Ариман вскрикнул и выпустил рукоятьа затем пожал плечами.
+ Я сказал— Когда он попросил тебя предать Магнуса, в этом нет нужды, + повторил оракул.так ли он у тебя это просил?
— Мне это совсем Игнис склонил голову набок, не сводя глаз и не нравится, — заметил Тидиасморгая. Астреос проследил за взглядом брата Электу на пикт-экраны. Тидиас его лице ожили, разрослись и Кадин присоединились к нему на мостике, ожидая возвращения Аримана с черной луныумножили свою геометрию.
— Нет«''Он еще не отказал мне, '' — согласился Кадинподумал Санахт. — Выглядит пренеприятно''И не попытался убить».''
Астреос нахмурилсяМечник почувствовал, всматриваясь как в экранынем просыпается надежда, но быстро подавил ее. Заполнявшие пустоту облака газа истончились Лицо Игниса не выражало ровным счетом ничего, и потемнелидаже если бы он сумел заглянуть в его мысли, цвет изменился с бледно-синего на небесно-зеленый. Библиарий отвернулся. Голова болела с тех самых порто увидел бы лишь числа и символы, как они прибыли что вращались в этом местосложнейших умственных вычислениях, чем бы оно ни было. От взгляда на экран боль за глазами только усилиласьподобно шестеренкам механизма.
— С тобой все в порядке''«Возможно, брат? — спросил Тидиас. Астреос кивнул, но рискнул еще раз бросить взгляд на экраны. Газовые облака стали теперь настолько плотнымион просто ждет окончания вычислений, что он не мог различить планет и звезд. Что-то казалось в корне неправильнымпрежде чем действовать».''
— ГоспожаОрдену Разрухи можно было приписать многое, — позвал библиарий и услышал сухость но спешка никогда не входила в собственном голосе. — Госпожа Карментачисло его слабостей.
Длинная пауза наполнилась шумом статики— Ты согласился присоединиться к Ариману, а затем на мостике протрещал голос Карментыстать частью его кабала, — Игнис снова остановился, наклонив голову в другую сторону.— Почему?
Астреос кивнул— Нет, — сказал Санахт и грустно улыбнулся. У библиария кружилась голова— Он ошибался в том, он чувствовал себя такчто верил, будто его сейчас стошнит. Корабль завибрировал, и картинка на экранах начала медленно смещаться, когда «Дитя Титана» двинулся на сближение с луноймы достойны спасения.
Облака клубились в пустоте, уплотняясь болезненно-зелеными завихрениямиСанахт покачал головой. Неестественно зеленые молнии озаряли их изнутри Как и вспыхивали на поверхности. Астреосу казалосьостальной Круг, будто кто-то пытается пробить кулаком ему затылок. Боль в голове вырвалась резким вскриком. Он увидел очертания, движущиеся под пологом облаков. Они становились все крупнее, но затем растворились, словно рыба, подплывающая ближе свое время он решил ответить Амону и поступить к поверхности, только чтобы вновь скрыться нему на глубинеслужбу. Колени Астреоса подкосилисьИгнис не состоял в Амоновом Братстве Праха, как и он рухнул на палубу. Библиарий ничего не слышал. Перед глазами плясали огоньки. Крик состоял в голове становился все выше и громче. Астреос попытался оградиться от негокабале, но тот становился сильнее с каждой секундой. Он почувствовал, как кто-то поднимает его обратно на ногиналожившем заклинание Рубрики.
Оракул завис перед Ариманом, разведя руки в стороны— Он верит, ладонями кверхубудто существует способ всех нас спасти. Он был облачен в доспехиЧуть больше понимания, которые когда-то принадлежали космическому десантникучуть больше познаний, но давным-давно стали чем-то иными он сумеет исправить ошибки. Броня была текучейДля него на горизонте горит свет, словно ртуть. Ариман видел в ее подергивающейся поверхности отражения несуществующих здесь вещей: закутанные фигурыи то, умирающие солнцачто он уже совершил, тянущиеся руки. Вокруг оракула трепетали многослойные одеянияэто лишь начало платы за то, постоянно меняя свой цветчтобы стать на шаг ближе к цели. Гладкий бронзовый шлем, без щелей для глаз, рта и носа, полностью закрывал его лицоОн утянет всех следом за собой. Вокруг оракулаНас не ждет никакого спасения — только тьма проклятия, словно планеты вокруг солнцачто будет окутывать нас до тех пор, парили небольшие белые и синие сферы. Ариман пристальнее посмотрел на одну из сфер и увиделпока мы более не сможем увидеть, как в ответ на него взирает синяя радужка и черный зрачок глазас чего все начиналось.
+ Ты нашел Долгое мгновение Игнис не шевелился и не говорил. Узоры на его? Ты понял его? + произнес оракуллице замерли. Мысленный голос был спокойным и не расцвеченным эмоциями, он казался почти музыкальнымСанахт внимательно наблюдал за ним. Ариман покачал головой, не понимая сути вопросов и задаваясь вопросомТишину нарушал лишь лязг отдаленных машин да шипение газа, должен ливыходящего из вентилей высоко вверху.
Оракул кивнулСанахт покачал головой.
+ С тех пор, как мы видели друг друга? После изгнания? + Ариман вспомнил молодого воина с заостренными чертами лица в одеянии новиата Корвидов, затем эпистолярия Тысячи Сынов в змеином шлеме, а после — сгорбленную фигуру, читающую книгу в свете девяти солнц Планеты Колдунов. На секунду он заметил, как лицо из воспоминаний отразилось на серебряной поверхности доспехов Менкауры. + Неужели я так сильно изменилсяИ что ты собираешься делать? + спросил оракул.
+ Это с какой стороны посмотретьМечник не сомневался, что ему это удастся — его способности сильно ослабели, но могущество Игниса направлялось в иные плоскости, и даже в этом случае клинок заставит его умолкнуть так же верно, как мысль. +
+ А у кого их нет— Откуда ты знаешь, что такой момент наступит? + оракул обернулся, будто посмотрев в другую сторону своим незрячим лицом, парящие вокруг него глаза одновременно уставились на Аримана. + Конечно, тебе придется уплатить цену. Подношение. +
Ариман промолчал. Менкаура, Оракул Многих Очей — за время изгнания ему приходилось пару раз слышать это имя, которое срывалось с уст колдунов и бормотали те, кого коснулись демоны. Он Такой момент всегда удивлялся и опасался того, был ли Менкаура, о котором ходили слухи, его бывшим братом. Теперь Азек знал, что парившее перед ним существо уже не было его братом, не в истинном смысле — он стал кем-то большим, чем просто смертным, превратившись в нечто, чего в первую очередь следовало опасаться, а только затем уже доверять. «''Я мог избрать такой путь'', — подумал он. — ''У меня была возможность раскинуть свой разум во времени, видеть все, даже то, чего еще не случилось. Я мог продать себя за подобные знания»наступает.''
Ариман вздрогнул и ощутил успокаивающий запах воздуха в легкихИгнис склонил голову, будто соглашаясь с ним.
+ После ответов я задам тебе один вопрос. Ты правдиво ответишь на него. Он — Почему ты пришел ко мне? Мы не… друзья, Санахт, и станет ценойникогда ими не были. +
Ариман кивнул— Неудача, — произнес Санахт, позволив слову повиснуть в воздухе. — Так ты назвал Вохал. Мы потеряли троих братьев, и ты сказал, что мы потерпели неудачу.
Оракул повернулся к нему Санахт кивнул и опустился на землю. Его ноги коснулись плавно изгибающегося пола. Он сделал два шага и остановился на расстоянии вытянутой руки от Аримана. Упавший меч лежал между нимиустало улыбнулся.
+ Спрашивай— И каковы результаты расчета, и я отвечу. +брат? Ты со мной?
Ариман Игнис уставился на него неподвижным взором, узоры на его лице стали еще более усложняться. Санахт просто ждал. Наконец, узоры успокоились, и Игнис открыл рот, но вопрос оказался не тем, который он собирался задать.
В мыслях Аримана заскрипел смех оракула. Он почувствовал тяжесть лет, которые казались тысячелетиями, тысячелетиями, прожитыми как эоны.
+ ВремяИобель услышала, брат мойкак за спиной взорвался жилой блок. ВыборОна сделала шаг, начиная произносить проклятье. Время Ее настигла взрывная волна, и выбор все меняютземля исчезла у инквизитора из-под ног. Она полетела по наполнившемуся пылью воздуху. Как тебе прекрасно известноДоспехи треснули, когда она упала на землю, и в тело впилась боль. +
Ариман подумал о девятом солнцеВ ушах звенело. Ее окружали ревущие серые тучи. Иобель втянула воздух. Легкие наполнились рокритовой пылью и пеплом. Она закашлялась и почувствовала, которое катится по небосводу Планеты Колдунов, об остальном легионе, который окружает его вместе с кабалом как в огнях рассветагруди шевельнулось нечто острое. Тогда он в последний раз видел МенкауруИнквизитор услышала, стоявшего среди техкак ревут от боли существа-мутанты. По всей видимости, кому Ариман не доверял в достаточной степени, чтобы посвятить в заговорнекоторые из них угодили под взрыв — хоть что-то хорошее.
Оракул склонил безликую голову— Если кто-то слышит меня, думаю, я настигла последнего Пророка, но их семья все еще повсюду, — она развернулась и сделала шаг вперед. Нога затрещала по раскрошенному рокриту.
+ Ты просишь прощения, или тебе жаль того, что ты потерпел неудачу? + оракул покачал головойИз сумрака выпрыгнуло существо. + Тебя не касается, во что я превратился, АриманИобель мельком успела заметить бледную кожу и вытянутые когти. Твой грех Она без раздумий выстрелила. Из дула оружия сверкнул луч энергии. Воздух взвыл от жара. Существо обратилось в том, что ты не видишь границ своей силычерный пар. Даже в отчаянии ты берешь всю горечь Инквизитор сплюнула и ошибки на себя, принимаешь больше, чем тебе отведеноутерла запекшуюся кровь с глаз. +
— Я уничтожил легионЗачистка города займет некоторое время, даже если она задействует половину сил планетарной обороны и арбитров. Она обнаружила Пророков лишь благодаря стечению обстоятельств, судьба решила улыбнуться ей, в отличие от ее врагов. Она выслеживала преступника, промышлявшего торговлей крайне опасными чужацкими артефактами. Этот еретический отброс до сих пор скрывался, но его след привел инквизитора на Карсону и заставил углубиться в местное подполье, где она и нашла тех самых Пророков.
+ Ты так думаешь? Это Пророки были вольными псайкерами, которые предлагали проблески будущего для непомерно раздувшегося нижнего класса Карсоны. Она предположила, что в некотором роде они предлагали надежду, шанс сделать лучший выбор, и отчаявшимся приходилось расплачиваться звонкой монетой, услугами или всем, что у них было. Но и сами Пророки были всего лишь рабами. Другие держали в руках цепи вольных псайкеров и взимали плату. Те скрытые хозяева были настоящими преступниками, безжалостными и алчными. Вольный псайкер, даже тот, что мог всего лишь пробормотать пару искаженных варпом пророчеств, был твой выбор? +бомбой, которая ждала подходящего момента, чтобы взорваться. И в городе таилось множество Пророков, которые приближали Судный День ради одной лишь жажды наживы.
— Только мойИменно мелочность происходящего злила ее больше всего.
И вновь Ариман ощутил смешок оракула Но Иобель выследила их, и даже если город мог сгореть в своем разумеогне, иные вероятности могли оказаться намного, намного хуже. Последний вопрос был самым важным — кто все это начал? Где-то за спинами мытарей и семейств мутантов скрывался зачинщик ереси. Теперь, когда с Пророками было покончено, она выяснит, с чего все началось.
+ Судьба — это паутина, которая связывает всех, АриманЧто-то попало ей в спину и упало на землю. Иобель опустила глаза. Каждый выбор порождает тысячи вероятностей, эти вероятности вызывают следующие, и так до тех пор, пока начало и конец становятся неотличимыми друг от другаУ ее ног лежал рокритовый осколок размером с палец. +
Ариман почувствовал— Трон Терры, как в разуме формируются образы, пока он воспринимал послание. Колдун увидел золотые нити, тысячи, десятки тысяч, миллионы нитей, вплетенных в ткань времени, накладывающихся и сплетающихся у него на глазах. Разум Азека инстинктивно отшатнулся, а затем зажегся от трепета. Величественное зрелище. Он видел последствия деяний малых и больших, все они были связаны между собой и сыпались, подобно падающим картам. Потрясающе и прекрасно. Казалось, он вернулся обратно домой. Ариман погрузился в образ, следуя за нитями последствий, желая увидеть их до конца. Но каждый раз, стоило ему потянуться к ним, связи менялись, рвались и множились. Колдун обернулся, не видя больше ничего другого. Он должен увидеть, чтобы понять. Азек полетел сквозь золотую сеть, услышал шелест крыльев и смех воронов— пробормотала она.
— Нет! — крикнул онОна почувствовала еще один удар, на этот раз сильнее. Образ потускнелЗатем еще и еще, пока и вдруг инквизитор уже прикрывала голову, ее треснувшие доспехи звенели от него не осталось ничегопролетавших мимо осколков, которых будто притягивало в центр циклона. Из тумана донесся ухающий крик. Она резко подняла голову, кроме угасающего воспоминания о пылающей сетиуслышав прокатывающийся вокруг нее звук. В воздухе начали свиваться черви сиреневого цвета. Из пылевого облака слышались крики. Разумом Иобель ощутила запах отчаяния и паники. Зубы защекотал привкус металла и гниющих фруктов. Она ошиблась, и к тому же значительно — все становилось только хуже. Оракул медленно кивнулГде-то недалеко пробуждался еще один неуправляемый псайкер.
+ Моя судьба могла стать твоейКусок решетки выбил землю у нее из-под ног, мои знания — твоим проклятьеми неожиданно Иобель стала падать. Она так и не достигла земли. Вокруг нее взвились невидимые пути и вздернули ее назад в воздух. Инквизитор почувствовала вонь горящего шелка и услышала шелест насекомых в усиливающемся ветру. ВозможноК ней стали взывать призрачные голоса, если бы ты не создал Рубрикуобещая бесконечность. Иобель укрепила решимость, ты стал бы такимсосредоточившись на том, как ячто сберегло ей жизнь на Черных кораблях. ВозможноОна была сильнее голосов на ветру, другие стояли бы перед тобой и спрашивалисильнее шепотов, говоривших подчиниться, открыть свой разум буре вероятностей, что ты видишьот которой ее отделяло лишь одно желание. +
— Как низко ты палИз сумрака вырвался столп раскрошенного камня и с силой врезался в нее. Иобель услышала треск ломающейся кости, и ее левую ногу захлестнуло огнем. Она не закричала. Невидимые веревки исчезли. Инквизитор рухнула на землю и покатилась. На краю зрения расплылись черные пятна. Она остановилась. Теперь боль стала для нее всем миром, чьи границы определялись стенами воли. Мимо нее пролетала пыль вперемешку с обломками.
+ Все мы палиИобель находилась в руинах жилого блока. Вокруг нее, будто сломанные пальцы, высились разбитые конструкционные столбы. Она сжала левую руку и обнаружила, что все еще сжимает мелтаган. Инквизитор сплюнула и увидела, как ветер подхватил густую от крови слюну. Псайкер был рядом. Она чувствовала, как аура его присутствия трещит в сознании, словно огонь, разведенный из боеприпасов. Она подняла глаза и заметила вход в подвал разгромленного блока. Обломки пролетали через низкую дверь, во тьме которой Иобель сумела различить потрескивавший свет.Она попыталась пошевелиться, но стоило ей дернуть левой ногой, как бок пронзила острая боль. Инквизитор закрыла глаза и обнаружила протянувшиеся сквозь ее разум нити боли, красные и иззубренные. Она стала переводить их в место, отделенное от остального сознания, в место, где она могла их игнорировать. Это была не психическая способность, братно лишь результат тренировок и закалки воли. +
— Я бы не совершил такой выборЕй потребовалась почти целая минута, как тыпрежде чем она сумела подняться. В ножнах мышц хрустнули и заскрежетали кости, когда она похромала к входу в подвал.
Оракул пожал плечамиВнутри оказались мутанты, жест оказался плавным но большинство из них были либо уже мертвы, либо при смерти. Почти всех изрешетило кусками рокрита и нечеловеческимосколками металла. Те, кто еще был жив, хрипели ей вслед. Из их кожи торчали перья, а по всей плоти были разбросаны молочно-белые глаза. С тел созданий свисали обрывки комбинезонов, словно наполовину отслоившаяся змеиная кожа.
+ Но ты пришел обсудить В подвале царило безмолвие. Наверху бушевал эфирный ветер и рвал самого себя на куски город, но тут все оставалось неподвижным. В центре помещения сидел человек. Все обломки слетались к нему, клочки опаленной бумаги и пепел формировали спираль, что покрывала пол. Потолок лизало синее пламя, прокатываясь по рокриту, не издавая при этом ни звуков, ни дыма. Человек поднял глаза, едва инквизитор вошла внутрь. Он не эти вопросыбыл старым, но Иобель могла сказать, что каторжный труд забрал лучшие годы его жизни. Черты его лица были практически неразличимыми под клетчатым узором рабочих глифов. Пронизанные кровавыми жилками глаза встретились с взором Иобель, и зрачки сузились до точечек. Под его кожей что-то шевельнулось. +
+ Очередной вопрос, который ты не собирался задавать, + Ариман не шевелился, неотрывно смотря на оракула. Секунду спустя тот повернул голову и посмотрел вверх. Движение было именно таким, как если бы он заглянул вдаль, обдумывая ответ, и от движения безликой головы у Аримана мурашки побежали по коже. + Легион умрет. Он станет даже меньше, нежели прахом. Оставшиеся превратятся в таких же, как я, более существ, нежели воинов, которыми некогда были. Со временем никто не вспомнит о нас, мы станем воспоминаниемрезко поднял глаза, затерянным в глубинах историиего кожа задергалась. +
+ А ты нет? + мысленный голос оракула прервалсяИнквизитор нажала спусковой крючок. + Ты был нашим провидцемЛуч жара попал человеку точно в грудь. Жир и мясо испарились с его тела за мгновение до того, Ариманкак взорвался искривленный скелет. Был повелителем КорвидовСтрекочущий крик расколол воздух, вздымаясь подобно стае падальщиков. Ты обучал всех нас. Что я могу сказать тебе такогоСиний огонь растекся по потолку, чего не сумел бы узнать ты сампламя потянулось во все стороны, если бы захотел? Почему ты сам не посмотришь на течения будущего? Неужели настолько сильно не доверяешь себесловно руки. Затем оно исчезло, что не осмеливаешься? — глаза вокруг оракула перестали кружитьсяи Иобель оказалась в полумраке. Каждый из них неподвижно застыл в воздухеСекунду спустя снаружи посыпались обломки, застучав по земле, взирая на Ариманасловно град. + Или ты смотрел, но побоялся увидеть больше? +
— ОтвечайИобель выдохнула, а затем без сил повалилась на пол.
+ Все будет так«''Просперо''». Слово бормотанием раздалось в ее мыслях, как я сказалпока за глазами кричала боль. Или может быть. Будущее словно бриллиантЧто оно означало? Иобель слышала разглагольствования безумцев и демагогов, вероятности — выпытывала правду у тысяч еретиков и за это гранивремя поняла, на которые можно взглянуть по-разному. Легион может закончить такчто в их словах редко когда скрывалась настоящая правда, как сказал яа если она и оказывалась там, или бессчетными другими способамито о ней лучше было забыть. Он может выжитьНо последние слова мертвого псайкера продолжали звенеть у нее в мыслях, может воспрянуть. Ты знаешь это. Кое-что ты и сам виделсловно звук, + Ариман вспомнил видение, шепот воронаставший эхом помещения. «''Время не стоит на месте, как и плоть, как и судьба»«Сыны Просперо…»'', — говорил тогда он.
+ Такова их природа, мой учительОно было не там. Варп исчез. Ты спросил потомуПозади кожи ощущений, что хотел услышать опровержение уже известной тебе правдывнутри ее разума была лишь пустота. +
+ Действительно? И все Из-за столпа выступил человек, и палец Иобель тут же ты здесьстиснул спусковой крючок, вот только оружие не выстрелило. Спроси себяЕго обнаженные груди и плечи бугрились мышцами. На скальпе поблескивали серебряные и золотые кольца. Огромные расслабленные руки находились у рукоятей вложенных в ножны глеф. Половина лица человека была покрыта шрамами, что ты действительно желаешь знать: правду или ложь, которая простит тебе твой выбор? +извивавшихся и складывавшихся в сплетшихся драконов и змей. Он улыбнулся Иобель целой половиной лица. В скривившемся краешке рта сверкнули заостренные зубы.
— Вопрос — Это был Хорег, ее спутник и телохранитель, или, по крайней мере, походил на него. Но у Хорега не ответбыло языка, и он не мог говорить.
+ Ты знаешь— Я думал, что это не так, + оракул замолчал, и двое смотрели друг на другамы дойдем до этой точки несколько позже, пока секунды тянулись в оглушительной тишине. + Давай. Задавай настоящий вопрос— произнес человек, который пришел спроситьне был Хорегом. +
Мостик опять вздрогнул. Кармента не ответила. Воющие голоса ворвались в разум Астреоса— Нет, вызывая вспышки многоцветной боли за глазами. Он чувствовал себя так, словно вот-вот упадет снова. Крики в голове переросли в вопль. Библиарий попытался оградиться от них, но его сила воли походила на песок, который пытался сдержать прилив.Прилив. Астреос вспомнил холодный взгляд Аримана и бесконечные дни тренировок. Он вспомнил то спокойствие, то, как погружался в безмятежностькроме тебя, как его разум воспарял над потокомтолько я здесь реален.
Он еще стоял. Палуба теперь вибрировала от постоянного грохота, пока «Дитя Титана» раз за разом давал залп из орудий. Пикт-экраны вновь обрели четкость, и Кадин с Тидиасом смотрели на них. Мглу озаряли сполохи орудий, прокатываясь вразнобой с молниями, прочерчивающими облака газа. Среди них проступали очертания, словно движущиеся тени, отбрасываемые существами с кинжальными крыльями и телами. Одно промелькнуло перед пикт-оком, и Астреос услышал крик в своем разумеВнезапно ее пробрал озноб.
Астреос перевел взгляд обратно на экранОн лишь улыбнулся и покачал головой. На проколотых надбровных дугах Хорега задребезжала полоска серебряных колец.
«Дитя Титана» сильно вздрогнулОна закрыла формирующуюся мысль, вытолкнув ее из сознания и пикт-экран мигнулпогребя глубоко внутри себя. Именно это он пытался узнать, когда бортовой залп расцветил облака неоново-оранжевым. В голову Астреоса вонзился войпоэтому он явился за ней, и библиарий вскрикнул от боли. На этот раз поэтому он походил стоял на искаженный мучением смех. В нем ощущалось презрениеруинах ее прошлого, надев лицо верного друга.
Бибилиарий чувствовал холод. Вопли в голове вдруг стали знакомыми. Он понял, что это такое. Астреос уже слышал, как люди издавали подобные крики, Ариман кивнул и слушал, как в ночи завывают хищники, прокрадываясь мимо деревьевподнялся.
— За мной охотятся''«Аполлония, — тихо сказал Ариман.он пришел из-за Аполлонии…»''
+ ПравдаОна загнала мысль как можно глубже, но не всязакапывая ее, погребая под слоями своей закаленной воли. По участкам сознания растеклось онемение, целые секции ее прошлого стали вдруг холодными и мертвыми. Имена и факты, которые она хранила десятилетиями, внезапно исчезли, проглоченные в ядро ее памяти. +
+ Многие охотятся за тобой— Можешь сколько угодно прятать это от меня, Ариманинквизитор, + произнес оракул, покачав головой. + На каком бы мире не перевернуть камень, там всегда найдется тот, кто хочет поймать тебяно я все равно доберусь до желаемого. +
— Кому служил Толбек?Иобель открыла рот, чтобы заговорить, но не сумела выдавить из себя ни звука. Образ подвала начал распадаться на части и вытекать в черноту, словно влажная краска, скапывающая с картины. Лишь синие глаза продолжали взирать на нее, сверкая и пронзая ее, пылая, словно жестокие звезды.
+ Ты и сам знаешь. Ты знал еще до их прибытия. Знал, когда они пришли за тобой. Когда тебя загнали в угол, ты уже знал, кто придет за тобой. +
+ Толбек служил АмонуГолос прозвучал откуда-то сверху. Еще был свет, возможно солнечный, падавший сквозь завесу серого тумана. Но он не был уверен, как далеко находился источник этого света. Голос казался ему смутно знакомым, хотя он не припоминал, где мог его слышать. +
+ Кто же еще? Его тяжелее всего убедить, он больше всех сомневается, он из наиболее верных примарху, не считая тебя. Амон шел за тобой— Он слышит нас, верил тебе, позволил себе поверить в твою мечту. Это доверие привело — оборвал его к разрушению всего, что было для него самым ценнымпервый голос. Он сжег свои надежды из-за тогоуслышал, что доверился тебекак говоривший облизал губы. +— Верно?
Ариман понялОн не ответил. На самом деле он не знал, как отвечать. Мог ли он формулировать такие же слова, которые только что смотрит на меч, лежащий на черном полуслышал? Вместо этого он стал слушать. Его взгляд скользнул по перекрестью в форме птицы с огненными крыльями Он услышал низкое шипение и навершию с красным камнем посередине. Это был меч Толбекагул, меч, который поднял против него брата также жужжащую пульсацию на самой границе слуха.
+ Я не могу заглянуть в его разум и предсказать— Можешь дать ему зрение? — спросил еще один голос, чего он желает достичь, но он продолжает мечтатьдругой голос. Ты даровал ему высокомерие достаточноеЖенский, чтобы определять познания, невзирая на знаки судьбычуть поодаль от остальных двух. Он обрел знания и силуВ выдыхании тех слов он услышал старческую грудь. Если придетсяВажно ли было то, что он возьмет штурмом Планету Колдунов и бросит вызов самому Двору Изменения. +их не помнил?
— Почему? — спросил АриманТуман и тусклое солнце исчезли. — К чему Мир, пришедший на смену, был бледно-голубым. Он увидел группу фигур в озере света. За тем светом все исчезало в тенях, растворяясь во тьму, что тянулась на неопределенное расстояние. Посреди озера света находился объект. Сначала он стремится? Зачем ему нужен яподумал, что это машина, но затем различил под массой трубок плоть. Это было прикованное к металлическому столу тело, его кожу и мясо пронзали иглы, дыхание представляло собой неспешное втягивание жидкости из стеклянных сосудов. Его голова скрывалась за безглазой металлической маской, окруженной ореолом кабелей и с черной прорезью для рта. Рядом стояли две фигуры, если не просто ради мести?у первой отсутствовали ноги, но она парила в метре от пола. Из тени его мантии виднелись две пары сверкающих конечностей, а под капюшоном медленно вращались три зеленых глаза. Второй был человеком с тонким и волевым лицом в неброской черной одежде. Немного поодаль изможденного вида старуха в блестящем экзоскелете стояла возле человека с сияющими кристаллическими глазами. За спиной последнего человека стояли трое помощников в капюшонах, соединенные с его позвоночником и черепом толстыми кабелями. Все они смотрели на фигуру, вплетенную в механику в центре помещения.
+ Тебе придется самому найти ответ Он узнал их всех, хотя не был уверен, почему. Никто из них будто не отреагировал на его неожиданное появление в противоположной стороне комнаты. Он снова посмотрел на этот вопросних всех, попытался моргнуть, но безуспешно. +
— Ты не знаешь ответа? — спросил АриманПарящая четырехрукая фигура обернулась и взглянула на него. Ее тройные линзы завращались быстрее, но оракул продолжил, словно не расслышав егозатем щелкнули и замерли.
+ Есть выбор. Будущее раздроблено. Я вижу— Теперь объект нас видит, как линии судьбы исчезают во тьме— голос был тем же механическим пощелкиванием, что он слышал ранее. Тогда все люди повернулись и не вижу их окончанияуставились на него. Легион может умереть окончательно. Я вижу пути, ведущие к такому исходу, с большей ясностью, нежели другие. Но есть Тонколицый человек нахмурился и другие окончания, другие путипоманил его пальцем. +
Ариман посмотрел вверх. В голове раздалось эхо вороньего смеха— Ближе.
+ Мне это сказалиНаконец, тонкое лицо оказалось вровень с его глазами. +
+ Не могу сказать«''Нет''», — конечно, он не мог говорить. +Слово с бессловесным гневом эхом разлетелось внутри него. Он не мог…
— Не можешь или не хочешь?От фигуры на столе послышался булькающий звук.
+ И то, и другое, + в голосе Менкауры слышалась непреклонность, и оракул начал подниматься ввысь— Н… нет.
+ НетТогда-то он догадался и понял, почему смотрел на мир посредством сервочерепа, понял, почему никто не посмотрел на него, когда он впервые увидел помещение. Пока нетОн был фигурой на столе. Израненная плоть принадлежала ему. Рот, говоривший сквозь прорезь в металлической маске, был его. И у него не было глаз. +
+ Возможно— Это не важно, — осторожно сказал тонколицый человек. — Но ты, тем не менее, эпицентр всего, + Ариман увидел образ Менкаурычто здесь происходит, который еще в бытность молодым новиатом с кривой усмешкой смотрел — он бросил взгляд на него из учебного кругапарившего техножреца. + Всякое пророчество — результат взаимодействия вероятного и парадоксального. Ничто не точноПонимаю, твое восприятие пока ограничено, пусть даже кажетсяно мы поможем тебе его вернуть, что все уже предрешено— человек аккуратно кивнул. — Мы поможем тебе вспомнить. +
Ариман невольно улыбнулся:— Вспомнить?
Ариман кивнул и поднял меч с пола. Колдун вложил его обратно в ножны«''Астреос'', — имя прокатилось сквозь него, подобно отголоску крика, голова гудела от мыслей и вероятностейдонесшегося сквозь густой туман. Он отбросил мечтания, которыми уничтожил Тысячу Сынов— ''Да… Да. Невзирая на цену, он не мог повернуть назад, не сейчасЭто было… Это мое имя».''
«''Но'', — раздался голос из круговорота мыслей и чувств. Почему я здесь? — ''В действие все привел ты. Цепь событий не закончилась на Рубрике. Твое проклятье живет дальше, и ты все еще не осмеливаешься встретиться с ним. Ты сбежал и позволил своему легиону умереть, потому что ошибся»спросил Астреос.''
Скрывая сферический зал, вокруг него заклубился туман. Ариман пошел Тонколицый человек скрестил руки и уперся длинным пальцем в него, позволив ему окутать себяподбородок.
+ Мое подношение— Это очень хороший вопрос, Ариман, + голос оракула отчетливо разнесся у него в мыслях, но казался далеким, словно звучал откуда-то издали. + Я получу свое подношение— сказал он. +
Ариман повернулся и посмотрел на поднимающуюся фигуру, которая когда-то была его братом и учеником.
— Задавай свой вопрос, — сказал Ариман. Оракул продолжил вознесение, его очертания будто рассеивались в сгущающемся тумане.=== IX: Грозовое спокойствие ===
+ Почему ты не дал себе умереть после изгнания? +
Кожу Аримана защипалоФлот ждал в тревожном бездействии. Он вспомнил о жизниДва десятка кораблей дрейфовали во тьме с безмолвствующими двигателями. Далекий звездный свет омывал их корпуса, проведенной придавая их очертаниям серебристый оттенок. Время шло, и обитавшие на границе Ока Ужасасудах миллионы ждали. На мостиках военных кораблей, когда не позволял себе быть темв тесных и душных подпалубах, кем он былв лишенных света днищах, постоянно ожидал смертиони ждали. Большинство, которая никак сами не шла к нему. Подумал о томзная почему, чувствовали одно и то же — напряжение между каждым ударом сердца, подобно натянутой коже барабана, что придется делать сейчасждущей первого удара.
«''Судьба создается из путейВ наполненных паром ущельях между экранирующими стеками «Сикоракса», которыми не пошел»мех-мусорщики,'' — подумал Ариманзавернувшись в медные крылья, ухали в тишине. Кираборы собирались в своих кузницах-храмах, пощелкивая друг с другом на полумеханическом языке. В библиотеке со сводчатым потолком на борту крейсера «Метатрон» Гильгамош разглядывал звезды за обзорными экранами. Возле него стояло три воина Рубрики, неподвижных, будто статуи, с тусклым огнем в глазах.
— Потому что во мне еще живет надеждаХемеллион сидел в своих покоях, скрестив ноги, и смотрел на то, как затухает фитиль свечи. Он думал о людях, которых знал, о солнце, пробивающемся сквозь туман холодного утра. Он думал о сыне, отосланном из столицы, старый другчтобы больше узнать о мире, — сказал которым он в туманоднажды будет править. На мгновение Хемеллион задался вопросом, где сейчас мог быть его сын, а затем вспомнил, что знает ответ. По его щекам беззвучно покатились слезы, бросив последний взгляд и он смотрел на оракула. Затем колдун повернулся свечное пламя и зашагал прочьждал.
На мостике царила тишинаКармента парила между бодрствованием и сновидениями «Сикоракса». Кадин посмотрел на АстреосаСнова и снова она слышала разговоры кираборов, стоявших подле ее трона. Они говорили о ней, их наполовину машинные голоса пощелкивали и урчали, словно смазанные шестеренки. Тидиас наблюдал за экранамиКираборы полагали, которые сейчас показывали только клубящуюся массу болезненных облаков за корпусомбудто она их не понимает. Крики исчезли из разума Астреоса за секунду до слов КарментыОни говорили, что долго она не протянет, что корабль скоро заберет ее, что все знамения свидетельствовали о том, что ее конец уже близок.
— Только что покинул поверхность луныОтвета не было, только шепоты кираборов, угасавшие в тревожную тишину.
Астреос уже пришел в движение. Кадин И так время тугою струной тянулось сквозь флот, а уста, равно высокие и Тидиас последовали за ним секундой позже.низкие, шептались: Что теперь? Когда окончится ожидание? Куда поведет их ответ?
Варп поднялся навстречу АримануЦепной клинок взревел в руках Кадина. Секунду его разум безмятежно парил среди стеклянного спокойствия луны оракулаОт зубьев, а вгрызшихся в следующий миг пошатнулся палубу под напором энергииего ногами, посыпались искры. Стены отсека замерцали Секунду спустя он выключил мотор клинка и стали прозрачными. Вокруг шаттла вскипели бледные облакаприслушался к тому, словно сворачивающееся молококак зубья постепенно замедляются. Резкие крики защипали уши и вонзились в мысли. Образ шаттла задрожал между твердым состоянием и прозрачностью. Ариман заметил что-то в облаках, что-то, скользящее на штормовых ветрахВ коридоре вновь воцарилось безмолвие.
В тумане появились темные силуэтыКадин наблюдал за неподвижностью коридора. Крики теперь доносились отовсюду сразуРастрескавшиеся светосферы отбрасывали неровные озерца света на металлическую решетку пола. Дверь у него за спиной, в которую несколько дней назад вошел Ариман, оставалась запертой. Иногда Кадин слышал звуки, стучащие по металлу песчинки, заполняя его разум и ушивозгласы, похожие на птичьи крики, даже смех. Колдун высвободился из подвески Сквозь уплотнения двери просачивалась изморозь и поднялся на ногиспиралью расползалась по стенам. Пол отсека оставался твердымДверь нагревалась до темно-красного цвета, но Ариман мог видеть сквозь металла затем остывала с дребезжанием сжимающегося металла. Но даже эти моменты не могли разрушить чувство, как будто он был из стеклавесь корабль и флот погрузились в бессонную ночь.
Одна из теней подлетела ближе Кадин оглянулся и потянулась к немупосмотрел в черноту дальнего конца коридора. Ариман увидел тень когтей за секунду Он всматривался до тоготех пор, как они разорвали ткань реальностипока тьма не растаяла, и ему не удалось разглядеть точку далекой переборки в серых монохромных цветах. Из раны полился красно-зеленый свет, когда когти расширили ееКадин отвел взгляд. Ариман виделОн бы закрыл глаза, как в пространстве по ту сторону отверстияно веки больше не закрывались, повисшего среди клубящихся облакови он мог видеть невзирая даже на то, переливается свет и цветанасколько глубокой была тьма. Крик превратился в одну высокуюКадин вырос во тьме, научился сражаться во тьме, атональную нотуубил своего первого человека во тьме. Колдун почувствовалСтоль много воспоминаний исчезло, но он до сих пор помнил тепло крови, как поднимаются волосырастекавшейся по сжимавшей нож руке. Тьма была ему матерью и отцом, словно от воздействия статикитьма была страхом и неутомимым сердцем охоты.
Медленно, почти осторожно, существо вылезло наружу. Оно остановилось, присев на краю реальности, и повело головой. Когда создание зашевелилось, пластины брони замерцали маслянистой радугой цветов. На теле бугрились округлые органические наросты, словно ржавчина на железе, оставленном в черной воде. Вдоль прыжкового ранца на плечах выступали бледные шипы.''«Что у меня осталось?»''
Ариман слышал о подобных существахОн снова включил остановившийся цепной клинок. Оружие задребезжало, космических десантникахоживая, отдавшихся варпу и остроте клинковзвук покатился по длинному коридору. Если они Кадин добавил оборотов и почувствовал, как-то и называли себямеч затрясся в его металлической хватке. Он выключил мотор, то этого никто не зналвновь прислушавшись, но остальные именовали их когтями варпакак угасает звук.
Существо пошевелило когтями-ножами. В двигателях на спине вспыхнул бледно-зеленый огонь. Оно посмотрело на Аримана красными глазами ''«Несколько воспоминаний о ребенке во тьме, напуганном и прыгнуло, подняв за собой клубы пара. Следом за ним начали появляться еще четыре раныголодном — вот что осталось».''
Из тумана выступала громада изрытого шрамами железа. Створки противовзрывных дверей широко распахнулись, готовые впустить шаттл внутрь. Двигатели корабля взревели, Он снова включил цепной клинок и его корпус вновь приобрел былую непроницаемостьстал слушать, отгородившись от штормакак тишина растворяется в песне металлических зубьев.
А затем шаттл зазвенел, словно гонг, и его крутануло. Аримана сбило с ног, мир перед глазами закружился. Вокруг посыпались искры, когда обшивка корпуса отогнулась в сторону. Секунду существо глядело на Аримана, а затем прыгнуло.
Когти встретились с кинетическим щитом Аримана Марот опустился на колени. Демон над ним шевельнулся, и его серебряные цепи залязгали. Он поднял слепые глаза шлема. Демон посмотрел в сполохе света и звукаответ, который походил его собственные глаза походили на удар молнииозера зеркально-черной воды. Тело его носителя изменилось вновь. Марот мог различить красные мышцы под туго натянутой кожей. Существо отскочило назадПод висками выросли рога, вытянувшись вверх, вонзив конечности в противоположную стенусловно голые кривые ветви. Оно зашипелоГубы оттянулись от зубов, так что существо ухмылялось клеткой прозрачных игл. Ариман почувствовалОн слышал, как шаттл начинает разворачивать. До него донесся скрежет других когтейоно влажно втягивает в себя воздух, несмотря на то, рвущих обшивкучто его грудь оставалась неподвижной.
Существо ринулось в новую атаку. Разум Аримана запылал. Из глаз колдуна вырвался раскаленный добела луч. Тварь закричала«''Все здесь не такое, и Ариман почувствовалкаким кажется, как теряет контроль над варпом'' — подумал Марот. Он — ''Тишина не успел удивитьсятишина, как когти вонзились ему в живота затишье — готовый разверзнуться шторм. Они пробили доспехи и проникли в податливую плоть. У Аримана было достаточно времениЯ не сломленный колдун, чтобы отметить, какие же они холодные, казалось, он проглотил лед. Затем существо врезалось в него всем телом и повалило на палубуа Ариман мне не хозяин».''
Шаттл вновь развернулся— Владыка, и Ариман почувствовал— произнес Марот, как его вдавило голос был сильным и звонким в доспехи, когда сила притяжения попыталась оторвать колдуна от пола. Существо ударило другой рукой и закрепилось на палубе, пригвоздив Азека. Колдун взглянул на него. В ответ на Аримана посмотрели красные глазные линзы существа. Оно находилось так близко, что Ариман видел дымок, тянущийся из дыхательной решетки его шлемаголубом свете горящих ламп.
«''Я не умру здесь»''— Сейчас, — подумал колдун. Он сосредоточился на своем телесказал демон, его голос потрескивал, успокаивая нервные окончания и мышцысловно ширящийся лесом огонь. Ариман будто нырнул в воду. Он ощутил в себе когти. Увидел скопление молекул, костей и мышечных связок, которые символически вращались перед внутренним взором, и с помощью мысли изменил увиденное— Пусть все начнется сейчас.
Кожу защипало— Да, и она онемела. Кровь замерзлавладыка, органы стали затвердевать, кость обрела прочность металла. Ариман ощутил, как остановились сердца. Личину возвышающегося над ним существа рассекла широкая влажная трещина— сказал Марот.
— Жив, — прошипел коготь варпа. — Жив. Да, — существо облизало зубы черным языком. — Не весь. Нет.
Оно отстранилось и попыталось выдернуть Игнис наблюдал за тем, как прибывают командиры. Для встречи он выбрал одну из Аримана когти. Он даже не почувствовал этого. Был главных ангарных палуб, частично из-за того, что только ледяной вихрь варпадосюда хотел допускать их на свой корабль, текущий а частично потому, что был совершенно серьезно настроен просто открыть противовзрывные двери в крови и костяхпустоту, если все пойдет так плохо, как могло бы. Существо взвыло и попробовало снова высвободиться. Когти держались прочноОгромное помещение утопало в ночи, нарушаемой лишь летными огнями, будто угодив в каменьчто направляли боевые корабли к отведенным им на палубе местам. Ариман улыбнулся под шлемомЖертвенник стоял прямо у него за спиной. Времени оставалось немного, он не мог поддерживать изменение своего тела бесконечноАвтоматон что-то зажужжал ему.
Существо распахнуло рот и снова взревело. Ариман ударил растопыренными пальцами в открытую пасть. Коготь варпа пошатнулся. Ариман сжал кулак— Нет, вцепившись в мягкое мясо в горле. Колдун разделил разум на два мысленных потока — одна часть продолжала дышать камнем и превращать плоть в сталь, тогда как другая начала жечь. Существо забилось пробормотал в судорогах, по броне ото рта побежали пылающие трещиныответ Игнис. Разум Аримана заскреб по тому, что осталось от души существа — она выглядела иссохшей и прогнившей, словно кровь, загустевшая в черное желе в мертвом сердце. Краем глаза Ариман заметил, как увеличиваются в размерах зубастые противовзрывные двери. У него не было времени, чтобы даже пошевелитьсяТакой курс действий сейчас неуместен.
Астреос сделал шагов десять по ангару— В таком случае твоя оценка угрозы ошибочна, когда шаттл задел противовзрывные двери. Происходящее разворачивалась перед ним с неспешной медлительностью, пока он с братьями бежал вперед. Шаттл перевернулся, стабилизаторы сорвало. Во все стороны разлетелись обломки брони. Из корабля хлестало топливо, которое тут же сгорало в вырывающемся из развороченной кабины воздухе. За миг до столкновения из шаттла выскочили огромные фигуры. Когда-то они были космическими десантниками. Астреос различил очертания силовых доспехов под слоями наростов, похожих на зараженные кораллы. Зеленые струи огня толкнули их во тьму под потолком. Третий упал вместе с остальными обломками, после удара об палубу из тела брызнули капли темной жидкости— сказал Игнис.
''«Он мертв»,'' — с холодной уверенностью подумал библиарий. Самый крупный кусок фюзеляжа скользил по палубе, высекая искры. Астреос узнал Игнис пристально посмотрел в нем часть пассажирского отсека. Казалось, на него наступил титан. Никто внутри не смог бы выжитьсенсорные разъемы автоматона.
Пара уцелевших существ развернулась и кинулась вниз. Кадин и Тидиас опустились на колени— Да, подняли болтеры и одновременно открыли огонь. В воздухе следом за первым существом одна за другой появились цепочки разрывов. Пикируя, создание завопило, его настоящий голос смешался с криком изголодавшейся душия уверен.
АстреосОн обернулся назад и стал наблюдать за тем, как командиры и их свита пересекают палубу. Они разговаривали с непритязательным высокомерием тех, шедший кто пытался не выдать своей неуверенности насчет причин, по которым они здесь находились. Игниса это едва не заставило улыбнуться. Все они командовали кораблями и бандами из флота Аримана. Большинство из них были частью того или иного легиона времен Великого крестового похода и последовавшего восстания против Императора. Они сражались в войнах внутри и вокруг Ока Ужаса, некоторые на шаг вперед братьевпротяжении сотен лет, иные — куда дольше. Для всех них не существовало высшего идеала, обнажил меч и бросился чем стремление к обломкамвласти. Вторая тварь упала на покореженный фюзеляж и принялась неистово кромсать металлОни прибывали один за другим, в сопровождении групп воинов, будто пытаясь достать нечточто источали насилие, погребенное внутрисловно костер — дым.
Библиарий услышал крик и оглянулсяПервым шел Хзакатрис, так называемый Повелитель Выкованных в Аду, облаченный в доспехи, похожие на пораженный раковыми опухолями скелет. Первое существо поднималось назад Он привел с собою троих помазанных кровью воинов, которые были закованы в терминаторскую броню, взятую в воздух на столбе белокачестве трофеев с полей сражений по всему Оку. Из-зеленого огняза плохого ухода доспехи лязгали при каждом движении воинов. В когтях у него бился КадинСледом шагал Мавахедрон, один, не считая порабощенных гончих, рычавших и натягивавших прочные бронзовые цепи. Тидиас стоял на землеПоследним был Сулипикис, ствол его болтера непрестанно дергалсялицо скрывала вуаль, пока воин пытался прицелитьсячерные с золотым доспехи укрыты рваным серым плащом. Его окружали выстроившиеся полумесяцем пустошлемые и чернодоспешные воины. Каждый нес перед собой воздетый двуручный меч. Астреос сбился с шагаИгнису они показались погребальной стражей, марширующей подле трупа.
Истекая темной жидкостьюИгнис почувствовал, как невольно напряглись мышцы в его челюсти, существокогда троица командиров выстроилась перед ним неровной дугой. Его взгляд поочередно задержался на каждом из них, державшее Кадинаулавливая вторым зрением их постоянно изменяющиеся ауры: выжидание, поднялось выше. Библиарий виделопаска, что Кадин продолжает сжимать болтер трясущимися руками. Существо закричалонедоверие, злоба и Астреос почувствовал в вопле радость охотникаголод. Кадин извернулся и прижал дуло болтера к телу создания. Оружие взревело. Гильзы дождем посыпались на палубу. Затем из спины когтя варпа вырвалась очередь разрывов. Существо выпустило воина за мгновение до того, как зеленый Вдруг ему неодолимо захотелось велеть Жертвеннику открыть огонь из ранца превратился в огромный раскаленный шар. Астреос не увиделЭто были третьи организованные им переговоры, как Кадин упал на палубуи к этому времени он уже начал ощущать неизбежность их исхода.
Существо перед библиарием издало победный вой. Астреос не сводил с него глаз, сокращая расстояние. Коготь варпа разметал остатки корпуса и присел среди обломков. В ливне выстрелов его черные доспехи блестели разводами машинного масла и крови. У его ног что-то шевелилось. Тогда Астреос и заметил протянутую руку, которая словно пыталась отогнать тварьПервым заговорил Хзакатрис.
Существо поднялось во весь рост— Зачем ты пригласил нас сюда? — его голос с шипением зажужжал из вокс-решеток терминаторской брони. КогдаОн поднял когтистый кулак и осторожно провел пальцем-то оно было космическим десантникомлезвием по рогам, но теперь его доспехи больше походили на больной коралл. Тварь развела рукиизвивавшимся из висков и челюсти шлема. Когти на его пальцах были белые как кость. Оно запрокинуло угловатую голову— Лорд Ариман все еще не появился, и Астреос услышал в разуме бессловесный победный вой.чтобы лично отдавать приказы?
Существо заметило библиария за мгновение до того— Ариман, — произнес Игнис, заметив, как острие клинка пронзило его левый глаз и вырвалось из затылказамерцала аура Хзакартиса от отсутствия титула, — закрылся в комнате, копаясь в грязи ведьмовского разума. От удара рука Астреоса вздрогнулаОн не знает, что вы здесь, а даже если бы и он быстро сосредоточился на ядре клинказнал, его это едва ли волновало бы. Существо рухнуло на обломки шаттла и билось Он считает вас не более чем пушечным мясом, которое пошлет в судорогах до расход впереди тех пор, пока не угасли электрические разрядыкого ценит больше, — Игнис позволил губам скривиться. — Вы для него хуже псов.
Астреос снял шлемТишина наполнила сумрак. Внешние створки закрылисьИгнис ждал, но воздух пока оставался разреженнымотсчитывая в уме микросекунды. Его губы скривились. От трупа у его ног несло горелым мясом Цепные клинки ожили, болтеры со щелчками снялись с предохранителей и гнилыми фруктами. Библиарий повернул голову туда, где из обломков пытался выбраться Ариманначали подниматься. Невероятно, но колдун выжил, его доспехи были пробиты, но на нем самом не было ни царапины. Астреос пригнулся, чтобы оттащить погнутые металлические балки Мавахедрон с лязгом ослабил цепи в сторонуруке, но затем остановилсяи порабощенные гончие с влажным рычанием рванулись вперед.
— Когда придешь + Стоять! + мысль вырвалась из Игниса. В воздухе вокруг него расцвела изморозь, расползшись по корпусу Жертвенника. Все в себязале словно остановилось. Руки, думаюцелившиеся или только достававшие оружие, настанет время для коезамерли. Пальцы застыли на спусковых крючках. Игнису пришлось подавить внезапный прилив усталости от послания. Он всегда был не более чем аспирантом в дисциплинах телепатии, и даже после того, как Рубрика изменила его силы, подобное усилие воли дорого ему обходилось. Это, а также соблазн позволить своей воле стать чем-каких ответовто большим, всегда было рядом, выжидая, пока он не поддастся.
=== VIII: Рубрика ===— Ты говоришь правду, — сказал он, его голос трещал, словно старое дерево на ветру. — Но зачем ты ее говоришь?
Ариман поднял голову. Все взгляды были обращены на него. Тидиас стоял у стеныСмех начался как сухой шелест, скрестив руки на груди, его оружие было прикреплено к бедренным пластинам доспеховзатем поднялся до пульсирующего хрипа. Кармента ждала Каждый в углу, подобно неподвижной тени в рваной черной мантии. Кадин сидел отсеке посмотрел на толстой трубе, краем глаза наблюдая за АриманомСулипикиса. Пурпурный синяк и вздувшаяся плоть покрывали большую часть лица Кадина, а из-за сломанных костей под ним космический десантник казался даже менее человечным, чем обычно. Астреос стоял у круглого люка, ведущего Фигура в комнату Аримана. Колдун не мог избавиться от чувства, словно он попал на суд. Конечнокапюшоне продолжала смеяться, по-своему так оно но затем сделала вдох и былозаговорила.
«''Они злы— Шут счел себя королем,'' — подумал Аримансказал Сулипикис, в его голосе еще чувствовался смех. — ''Ваш род ничего не в силах с этим поделать, верно? Вы — словно рыба, которая только и в глубине души боятся тогоумеет, во что я их втянул»плавать в море предательства.''
Только разум Карменты оставался безмятежнымИгнис повернул голову и посмотрел на Сулипикиса. На самом деле он был тревожно пустым, как будто часть Стоявший сзади Жертвенник с гудением шестеренок повторил его просто оградилась от остального мира. ''«Корабль пожирает ее человечность»,'' — подумал Ариман. Временами женщина казалась человеком в большей степени, чем любой техножрец, с которым ему приходилось встречаться, но затем вдруг становилась отстраненной или дезориентированной. Ариман перевел взгляд назад на троицу космических десантников. Все они были заблудшими и сломленными созданиями, но он нуждался в них, и их верность не потерпит ничего, кроме правды. Азек сглотнул и понял, что у него пересохло во ртудвижение. Он не ожидал, что все случится подобным образомСулипикис еще раз хохотнул.
Колдун отвернулся— Я не говорю, что не желаю слушать то, ощутив грубую выделку залатанной мантиичто ты хочешь сказать. После боя и крушения корабля его доспехи нуждались в длительном ремонте, прежде чем он сможет надеть их снова, но когда с Аримана сняли броню, кожа чудом оказалась не поврежденнойА что касается остального — считай это комплиментом.
Он провел рукой по лицу. Голова еще болела— Потому что когда все закончится, да и сам Ариман нуждался в отдыхе, но Астреос не будет ждать его ответовя разделю уцелевший флот между вами тремя.
— Меня зовут Азек Ариман, — начал колдунНикто из них не говорил и не шевелился.
— Но за тобой пришли Игнис заставил себя улыбнуться. Он не агенты Империумабыл уверен, — просто заметил Кадинверный ли этот жест, но он отрабатывал его, и он подействовал во все предыдущие разы; то, что в нем была нужда и в третий раз, радовало его.
— Почему? — вопрос принадлежал ТидиасуТогда он заполучил их, в его голосе не чувствовалось эмоцийсомневался Игнис. Теперь ему оставалось объяснить, что от них потребуется. Теперь они не выступят до тех пор, пока не получат преимущество. Ариман посмотрел на негоТеперь им придется следовать только его приказам.И тогда ему придется убедить их, что он справится с «Сикораксом»…
— Существа, которых он послал, охотятся через варп. Возможно, они учуяли мой запах. Может, тот, с кем я встретился на луне, предал меняОбраз мыслей вдруг застопорился.
— Я не об этом спрашивалХзактрис качал головой, — произнес Тидиас. Спокойное обвинение в словах едва не заставило Аримана улыбнутьсяскребясь рогами шлема о воротник доспехов.
— О чем ты? — спросил КадинПотребовалось две секунды, бросив взгляд на Астреосачтобы все присутствовавшие в зале поняли, что только что сделал Хзакатрис: теперь умереть придется либо ему, либо всем остальным. И эти две секунды прошли слишком медленно. Болтеры Хзакатриса резко поднялись. Мавахедрон и Сулипикис словно застыли в удивлении. Хзакатрис нажал спусковой крючок.
По лицу Кадина было видноБолтеры Хзакатриса изрыгнули огонь. Жертвенник ринулся вперед. На панцире автоматона разорвались снаряды. Терминаторы Хзакатриса уже пришли в движение, что их оружие защелкало, заряжаясь. Жертвенник открыл огонь, и пушка на его спине покрыла броню терминаторов разрывами. Хзакатрис вырвался из стены огня, его кулак был воздет и искрился молниями. Жертвенник врезал по шлему командира. Его пальцы сжались с кашлем поршней, и он готов возразитьоторвал командира от пола, одновременно опустив пушку. Оружие открыло огонь.
— ХорошоГолова и шлем Хзакатриса исчезли в фонтане разрывных снарядов. Жертвенник отбросил бронированный труп, — согласился Астреосчтобы пинком встретить первого из телохранителей Хзакатриса. Ариман взглянул Терминатор отшатнулся назад, и Жертвенник ударил ногой снова, на Карментусей раз по незащищенному лицу. К нему бросились двое других воинов, цепные кулаки и силовые клинки шипели и жужжали. Жертвенник развел руки. Вокруг его кулаков воспламенились силовые поля. Терминаторы резко остановились, поняв намерения автоматона, но было слишком поздно.
— Госпожа?Жертвенник свел кулаки вместе. Терминатор, попавший под двойной удар, прожил достаточно долго, чтобы почувствовать, как раскалываются его доспехи, и услышать рев, когда Жертвенник активировал огнеметные устройства на запястьях. Внутрь треснувших доспехов хлынул огонь, и космический десантник превратился в суп из сваренной плоти и костей. Автоматон обернулся, схватив мертвого терминатора, будто дубину, и им повалил его товарища на палубу. Жертвенник шагнул вперед, прежде чем терминатор сумел подняться, и принялся раз за разом бить его с совершенным механическим ритмом.
Она ничего не сказалаИгнис позволил избивать терминатора еще девять секунд.
После долгой паузы Кармента кивнулаЖертвенник выпрямился и медленно вернулся на свое место за спиной у Игниса. Тидиас склонил головуЗамерев, когда Ариман взглянул он издал низкую последовательность щелчков. Игнис, подняв брови, посмотрел на него. Кадин пристально посмотрел на братьев, сплюнул, но после все же кивнулБроня автоматона смялась под болтерным огнем и исходила паром от заляпавшей ее крови.
— Отлично, — сказал Ариман Игнис перевел взгляд обратно на груду изломанных доспехов и закрыл глаза. Он еще видел комнатуразмазанного мяса, ее образ прослеживается в мельчайших подробностях перед мысленным взоромчто ранее было Хзакатрисом. Детали стен, освещения и труб медленно потускнели, а затем исчезли в чернотеКакая жалость. Он увидел образы Карментыбыл уверен, Тидиаса и Кадиначто Хзакатрис обратится против Аримана. Лоб Игниса омрачился морщинками, застывшие когда он оценил несовершенно в удивленииобразе событий. — ПошлиЭто была досадная, — позвал колдунно, затем повернулся и направился по туннелю к давно запечатанной двери в свои воспоминания. — Узрите это моими глазамисчастью, мелкая неприятность.
Дворец тянулся к синему небу, мрамор нагрелся от солнца, шпили сияли белым светом на фоне яркой синевы небес. Ариман поднялся по ступеням и миновал дверь. Он чувствовал остальных, идущих следом, но не оглядывался. Азек не позволил им разговаривать — здесь, в его разуме, они станут немыми свидетелями, но их мысли скребли в тишине, и дрожь изумления и зачарованности сотрясала залы. Никто прежде не входил во дворец его воспоминаний, и мысль о том, что другие разумы шли рядом в прохладных тенях прошлого, оставляла странное чувство, словно он лишился кожи. Ветерок, задувавший в распахнутые окна, нес едва уловимый запах дыма, и Ариман задавался вопросом, что бы это могло означать в свете тогоИтак, что он намеревался сделать.мы договорились?
Каменная дверь с серебряным кольцом сопротивлялась его прикосновению, проскрежетав по полу, когда он открыл ее. Шагнув внутрь, Ариман почувствовал, как взгляды остальных заскользили по полкам с мраморными сосудами, пока не достигли окна и вида на Планету Колдунов. Их разумы стихли один за другим, когда они узрели башни и девять солнц, катящихся по небосводу.
Ариман подошел к книгеГримур смотрел на огонь и пытался вспомнить холод Фенриса. Зал в самом сердце «Дщери Хель» полнился голосами, бормотавшими вокруг десятка костров. Когда-то костров было намного больше, круги у каждого были глубиною в пять человек, а по залу катилось множество голосов. Но это было давным-давно, лежавшей на плинте корабле, который уже сгинул в центре комнатыбурях. Охота за Ариманом и его сородичами отняла и корабли, и товарищей. Стараясь не глядеть на записанные Те, которые теперь сидели у костров, говорили в ней словатишине между словами. Все они носили доспехи с начала охоты, он раскрыл ее — от страниц исходил жарснимая их только для починки. Воинов стало намного меньше, как будто бы они горелистали старше не только годами, но и шрамами. Свет костров касался седых волос и отблескивал на зубах, которые за это время стали куда длиннее.
— Воспоминания здесьСам зал успел почернеть от дыма. С пола поднимались колонны из железной руды, — произнес Ариманчья поверхность была изваяна в форме драконов, кусавших и рвавших когтями далекий потолок. Стены были отмечены рунами, вырубленными в голом металле ударами секир. Через те символы с Гримуром говорили воины, что пали на охоте.
Их присутствие стало ближеСейчас они редко собирались подобным образом, паря на границе зренияа когда это происходило, все они знали, что в охоте намечается перемена. Ариман опустил глазаОбитатели Фенриса называли подобные моменты «смехом ветра», когда ветер доносил запах добычи, сменившей направление, и все могло быть потерянным из-за одного неверного решения. Страницы книги начали переворачиватьсяВот почему они собрались у костров, словно подхваченные метелью — символы как здесь, так и слова стали размываться и виться по пергаментуна остальных кораблях. Зал исчез. Вокруг них взвихрились образы Ветер смеялся и ощущенияуводил их в шторм, а затем промелькнули мимо. Другие оставались рядом, видя то жепоэтому они смотрели на огонь и разговаривали, что и онвспоминали саги, чувствуя касание прошлогокоторых более не рассказывали.
Он увидел Амона, стоящего на вершине башни, а за ним еще больше шпилей, уходящих вдаль блестящим в ночи лесом серебра Сикльд шевельнулся возле Гримура и сапфировсклонил тонкое лицо к своему лорду.
Он снова увидел кабал«''Мы — рейфы Нижнего Мира», выросший с помощью бессчетных пактов и тайных уз'' — подумалось ярлу. Увидел, как все больше воинов Он отпил горькой жидкости из Тысячи Сыновей становятся существами бесконечно изменчивых формчаши. В его глазах плясало пламя. — ''«Мы — ночные странники. Увидел момент, когда все уже было готово, когда последние компоненты были собраныНас не ждет сага, а только смерть в конце погони и более не осталось преград между ним и завершением его великого трудабезмолвие снега, его Рубрикичто укроет наши черепа».''
— Время пришло, брат, — произнес АмонОн осторожно отставил чашу на пол. Бормотание голосов стихло. Гримур начал подниматься. Ариман ощутил воспоминание о последнем вздохеК нему обратились лица, который сделал янтарные радужки глаз золотом поблескивали в тот мигсумрачном свете. Воздух пропах дымомЕго рука коснулась горла, он был насыщен благовониями и сухимна воротнике доспехов активировался вокс-усилитель. Теперь на каждом корабле Волки из его стаи смогут услышать его, железным запахом ветраа также увидеть, дующего как он стоит в их залах в виде голопризрака. Вместе с равнинним поднялась его секира. Ее кромка сверкнула полумесяцем отраженного света костра.
Затем воспоминание о Рубрике ударило в негоЯрл огляделся, словно молниявстречаясь взглядом с тронутыми огнем глазами, пробуравив мыслии почувствовал, подобно штормовому ветрукак от движения затрещали искривленные мышцы в его спине. Он никогда не стремился обрести силу богов, но в тот миг увидел каждого из Тысячи СыновГримур помолчал, раскинувшихся под ним мерцающими огоньками душ. Он увидел каждый отросток на их конечностях и цвет их душ. Ариман стал ими всеми. Все полусформировавшиеся мысли смакуя привкус дыма и ощущения принадлежали ему — он стал Менкауройзапах крови, внезапно переставшим видеть книгу перед собойсмешанный с алкоголем в чашах. Стал Зебулом, застывшим на месте, когда чешуйчатой рукой поднимал синий кристаллический шар. Стал Кетуилом, глаза которого заросли плотью, а сотня языков вырывалась из рассекавших доспехи ртовЖир с шипением скапывал с жарящегося мяса в костер. Он стал эпицентром урагана, средоточием тысячи застывших разумов и замерзших сердец. Их разрушенные мечты, их чаяния, их сила были у него в руках, будто пригоршня ручейной воды. Ариман тянулся дальше и дальше, ощущение, лишенное времени, бесконечноеоткрыл рот, но тонкоеощутив, как стеклянные нитирасцепляются зубы.
Даже — Мы остаемся, — произнес он в воспоминаниях величественность момента едва тишину. — Больше не захлестнула Ариманаосталось никого. Остальные пали, их кровь пропитывает снег, их крики стихают у нас за спиной, но мы остаемся. Летят годы, приходят и уходят зимы, но мы продолжаем бежать. Остальные забыли о злодеяниях прошлого, но мы помним, — Гримур поднял секиру над головой, и его взгляд упал на переплетенных змей позади острия. — Мы помним. На секунду Мы бежим, не зная усталости, даже если минует тысяча зим, — он осозналснова поднял глаза, ощущая неподвижность воинов, которые затаили дыхание, что где-то очень далеко его реальное тело вздрогнулодабы услышать слова, а из уголков глаз потекла кровьстолько раз уже слышанные в прошлом. Затем миг стал прошлым— Мы — отмщение, и за ним последовали другие мгновения— сказал он.
Он увиделОтовсюду донеслось рычание, поднимающееся сквозь острые зубы и сотрясающее воздух. Секунду Гримуру казалось, будто он снова вместе с отцом стоит в залах Клыка, слушая, как гора гудит голосами его братья выходят из пылевых облаковбратьев. Тогда он был молод, поначалу одина сейчас он стар, за ним другой и еще одинрыков, сливаясь в один потокчто сотрясают воздух, словно трупыстало меньше, всплывающие из илистой водыи в них чувствовалась тяжесть многих лет. Из них сыпался прахЭто был не крик юнцов, жаждущих крови — это был вой старых волков, в каждом тлели угольки душинапоминавших друг другу, но не болеекем они были и кем пока остаются. Воспоминание походило на ледОн опустил секиру, сковавший позвоночник Ариманаи крики смолкли.
— Что мы натворили? — спросил Амон треснувшимГримур поднял глаза и кивнул. Где-то в тенях один из последних железных жрецов заметил его движение и призвал духов корабля. Во тьме появилась сфера зеленого света, словно иссушенная землязависнув над кострами. Все взоры обратились на нее. Корабли Гримура висели в мертвом космосе между звезд в течение долгих недель, голосоможидая известий, куда направит их охота. Гримур держал свои планы при себе. Лучше поведать стае о том, что ждет их дальше, как можно позже, чтобы у воинов оставалось меньше времени для тягостных дум.
Ариман — Кадийские врата, — сказал он. — Наши прорицатели прошли путями сновидений и узрели, что добыча покинула Око. Он со своими рабами-сородичами внутри Империума, поэтому мы должны последовать за ними, — Гримур замолчал. Шока не ответил. У неудачи было, как не было ответадрожи удивления или смятения, но он ощутил изменение в зале, перемену настроения в стае. Кожу на спине защипало, а лед в его нутре стал еще тверже. — Они прошли змеиным путем сквозь штормы. Такие дороги закрыты для нас, поэтому нам нужно пройти через сами Врата.
Мерцание образов застыло— Если они охраняются, будто прахмы не пройдем, летящий на стихающем ветру— это был Хальвар. И вот возник он, образ, такой размытый Лидер стаи поднес бронированную руку к лицу и изменчивыймедленно провел большим пальцем по изрытой шрамами коже, что даже память Аримана не могла удержать где когда-то находился его: очерченный огнем силуэт человека, в золотом свете вокруг него кружило бессчетное множество глаз, поющих тысячью голосовнос. Его взгляд оставался прикованным к проекции. Сам же Спустя некоторое время он походил повернулся и посмотрел на увечного калеку с покрытой перьями кожей и слепыми провалами глазницГримура. Долгие жизни войны на пограничье Нижнего Мира жили в том взгляде.
+ Ответь мне— А если мы не пройдем незамеченными? — сказал Хальвар, и Гримур понял, что он сейчас высказал то, о чем думали все остальные. — Что, такое ли спасение ты искалесли стража Врат заметит нас и преградит нам путь? + спросил Магнус Красный.
— Я доволенГримур вздрогнул и услышал, — выдавил из себя как секира лязгнула о набедренную пластину брони. Это был тот вопрос, на который он пришел ответить. Он знал, что этот вопрос последует, едва Сикльд сказал ему, что Ариманпокинул Око. Образ Магнуса кивнул.«Что, если нам придется столкнуться с теми, кто служит Императору, и что, если они сочтут нас за врагов, а не друзей?»
+ Ты — лучший из моих сыновейТогда мы перебьем их, всегда им был, + проговорил Магнус, и мыслью изгнал Аримана меж звезд, словно прах, унесенный ветром с вытянутой ладони— ответил он.
После того как Ариман открыл глаза, в комнате царило молчание. Целую минуту перед глазами угасающим образом оставалось воспоминание о Магнусе. Кадин вздрогнул, на его лице блестел пот. Тидиас лишь взглянул на Аримана и отвернулся. Кармента не шевелилась, но, чуть шатаясь, покачала головой. Астреос смотрел на Аримана, его бионический глаз казался тусклым рядом с настоящим. Ариман слабо улыбнулся.=== Х: Вспоминание ===
— Вот почему, — сказал он.
— А тотНебеса были серыми, кто отправляет охотников цвета кованого железа. Иобель подняла глаза, наблюдая за ветвящейся молнией у основания похожих на наковальни туч. Воздух как будто налипал на открытую кожу ее лица. Он пах грозовыми разрядами и эмиссаров? — спросил Тидиасржавчиной. Она выдохнула и опустила взгляд. Под нею в серых облаках пепла утопал мертвый мир. Вдалеке вырастали изломанные зубцы гор, пространство между ними покрывали острые кинжалы присыпанных сажей кристаллов, все еще не смотря походивших на Ариманаосколки сломанного меча бога.
— Почему сейчас?Словно по подсказке, начался дождь. Одинокая капля взорвалась на пепле, оставив после себя кратер серой грязи. Иобель защелкнула на голове шлем. С небес вдруг хлынул ливень. Земля вокруг нее превратилась в пляшущий покров жидкости. Она посмотрела на скрытые под перчатками руки. Белая краска уже начала пузыриться, а серый керамит под нею задымился от стекавших между пальцами капель. Разряд молнии ударил где-то среди леса кристаллических осколков, и серый мир исчез в белизне.
Ариман удивленно оглянулся. Кадин пристально смотрел на него— Говорите, хмурое выражение лишь заставляло шрамы на лице казаться еще глубженам придется его пересечь? — поинтересовалась Линиса.
Ариман медленно кивнул.— Орудийный катер не мог высадить нас ближе?
— Не знаю. Поначалу я думал, это просто месть, но теперь я понимаю, что это не совсем так. Амон может жаждать мести, но он слишком умен для таких банальностей, — колдун устало улыбнулся. — Наш легион не привычен к столь узким масштабамИобель покачала головой.
Ариман почувствовал в словах напряжение— Но идти пешком разве безопаснее? — Линиса подняла перед собой руки, прежде чем инквизитор смогла ответить. Честно говоря, он еще не думал над следующим шагом, но когда пришло время решать, Азек понял, что ответ мог быть только один— Просто говорю.
Он напряженно кивнулИобель перевела взгляд обратно на изломанную землю. Кадин долго смотрел на негоНа самом деле она далеко не была уверена в разумности затеи, а затемно ей потребовалось четыре года, не оглядываясьчтобы выяснить, направился к люку. Секунду спустя Тидиас последовал за ним. Астреос бросил на Аримана последний твердый взглядчто это место вообще существует, прежде чем переступить порог и закрыть за собой люктри попытки, чтобы достичь его.
Ариман вздрогнул от голосаИнквизитор почувствовала, как психическая нить дернула ее разум, увлекая туда, в запустение, что некогда было великим городом. Колдун Она впилась ей в мысли, едва инквизитор ступила на планету. Это был не забылголос, а скорее маршрут, что Кармента стояла в углу комнаты. Она шагнула впередоставленный другими, механодендриты теребили мантиюмаршрут, словно это были подсознательные движения нервных рукпроложенный для нее или для подобных ей.
«''Да'', — подумал Ариман. — ''Мне бы хотелось Иобель ничего не прислушиваться к шепоту сердца. Некоторые могли бы назвать этот шепот надеждойответила, но это было высокомерие. Высокомерие знанияи Линиса пробыла подле нее достаточно долго, которое полагаетчтобы понимать, что безгранично, но не видит пропасти у своих ног»это означало.''
Кармента покачала головойИм потребовался час, словно пытаясь избавить от шума чтобы преодолеть две мили. Из-за дождя пепел превратился в ушахсерую тину. Даже с увеличенной силой доспехов каждый шаг представлял собой борьбу с засасывающим болотом. Вскоре после того, как ливень прекратился, поднялся белый туман. Секунду Азек задавался вопросомПоказания на дисплее Иобель говорили, что он был не только токсичным, спросит ли но еще и разъедающим. Чтобы догадаться о последнем, инквизитор не нуждалась в показаниях — одного взгляда на Линису было более чем достаточно. Доспехи ее послушницы посерели, красная краска полностью сошла с изогнутых пластин брони.Линиса без устали бранилась, то цветастыми и вычурными фразами на высоком и низком готике, то на шпилевом языке ее родного улья. Иобель не пыталась оборвать поток нескончаемой ругани, ведь она еще чтопомогала ей сосредоточиться на чем-тодругом, но затем техноведьма пошла к люку и открыла егопомимо голосов мертвецов.
=== IX: Мертвый космос ===''«Отступи сейчас же. Ты должна отступить».''
Ариман осозналИз серой слизи вырвалась фигура. Ее тело представляло собой рваную скульптуру из разодранных доспехов и разрубленных костей. У существа не было головы, что стоит у двери темной камеры летевшего вслепую «Дитя Титана»и оно лишь отдаленно напоминало человека. Из него фонтанами лилась черная жидкость. Вокруг его растущих конечностей затрещал белый лед. Колдун бродил по палубам много часовРазум Иобель наполнился ревом бессчетных разгневанных голосов. Сервиторы с машинных палуб расступались у него на путиИнквизитор пошатнулась, в их чернильно-черных глазах отражались светящиеся зеленые линзы заляпав кровью внутреннюю часть шлема. Тина вокруг существа замерзла. Оно выбросило вперед конечность, пока полулюди наблюдали изваянную из треснувших пластин брони и сломанных клинков. Линиса, стоявшая за темспиной у Иобель, как он проходит мимооткрыла огонь. Азек шел Буря болтов забила по запертым коридорам вдоль хребтовой части корабля и не видел ничегосуществу, кроме пылиразрывая его на куски взрывами. Рука чудовища оторвалась. Снаряды детонировали внутри его тела, котораяи на мгновение оно словно задрожало. Линису тряхнуло, падаякогда доспехи поглотили отдачу от выстрелов. Существо пошатнулось, слабо мерцала в свете глазных линзего рев стал теперь воплем. Он искал МаротаЛиниса, стремясь выяснитьпродолжая безостановочно стрелять, жив ли еще сломленный прорицатель либо же свернулся калачиком и испускает дух двинулась вперед, раскалывая перед собой замерзшую землю. Существо взметнуло оставшуюся руку. Послушница нырнула в какой-то темной дыре. Ариман начал поиски спонтанно, бессмысленная задача должна была помочь ему принять решениесторону, но Марот куда-то запропастился, а решение все еще тяжелым камнем висело на душенедостаточно быстро. Кулак чудовища сбил ее с ног и отбросил в туман.
''«Почему сейчас? Почему он пришел за тобой сейчас?»'' — вопросы непрерывно крутились у него в голове с тех самых порСущество повернулось к Иобель, как Кадин задал ихего изжеванное взрывами тело горело бледным свечением. Должна быть причинаОна отступила назад, по которой других изгоев схватили или убилиа затем собралась и прицелилась из болтгана. Он вспомнил, как Толбек сказал ему пойти с ним, и существо, прошипевшее: «ЖивойСущество подняло руку из останков. Да»Иобель нажала спусковой крючок. Амон хотел схватить Аримана живымБолтган ревел до тех пор, пока боек не защелкал по пустому патроннику.
Он вспомнилЕй потребовалось сделать несколько глубоких вдохов, как прежде чем она вспомнила, что нужно отпустить спусковой крючок. Существо плавало в болоте, превратившись в живот ему вонзились когтигруду костей и брони. С тающего на его теле колдовского льда поднимался пар. Иобель подступила ближе. Ее ментальные ощущения молчали. Живым хотя бы разумомСущество было мертво, если настолько, насколько нечто, что на самом деле не всем теломбыло живым, могло быть мертвым. Бросив взгляд на останки, инквизитор разглядела внутри них очертания сломанных силовых доспехов. В углублениях некоторых из них виднелись пятнышки красной краски, в других — льдисто-серой.
Ариман обдумывал вероятности— Значит, идти пешком все же было хорошей идеей, — сказала Линиса. Ее боевой костюм погнулся, но без информации они все казались бессмысленнымиеще оставался одним целым. Повреждения, как ничто иное, лишь усилили ауру грубой мощи доспехов. Она остановилась рядом с Иобель и посмотрела на останки существа. — Пожалуйста, скажите, что мы не ради этого сюда пришли.
У Аримана были только предположения, а также единственный способ добыть знание: варп. Колдун пришел к таким выводам, блуждая по кораблю, а затем остановившись в морозной тьме перед прочной, усиленной оберегами двери. Секунду он размышлял над тем, не тревоги ли направляли его шаги. От этой мысли у него мурашки пошли по коже, но все же он заставил себя переступить порог— Хммм.И что оно такое?
Скованный демон уже смотрел на него— Отголосок прошлого, — произнесла Иобель. — Группа разорванных душ, попавших в ловушку смерти, словно морской мусор, когда Ариман вошел увлеченный в камеруводоворот. У Азека было такое чувствоСтоль многое здесь случилось, будто тот наблюдал за ним еще до тогочто это уже не просто планета, как колдун оказался внутриэто — шрам в варпе, — Иобель выпрямилась и посмотрела в туман. Существо выглядело недружелюбно, но цепи Она потянулась психическими чувствами и оковы крепко удерживали его на местенашла нить. — Пошли.
Демон улыбнулся и издал звук, похожий на хрип в груди умирающего человека. Ариман почувствовал, как похолодела его кожа, словно онемевшая от прикосновения льда— Что за… — начала Линиса.
Азек не собирался приходить сюда— Это своего рода ответ, — сказала Иобель, наблюдая за теплящимся в сердце синего камня огнем. — Это свидетельствует о том, но сейчас ему представился шанс кое-что узнатьдругие также последовали этим путем и что для тех, кто зашел столь далеко, есть больше ответов. Если они смогут их найти.
+ Есть— Этого достаточно, — ответила Иобель. +
Ариман одновременно услышал слово ушами и разумом. Рот и горло наполнились запахом раскаленного железа, и ему вдруг захотелось кусать, рвать и заглатыватьТуман замерз. Существо заскрежетало зубами, и Ариман понял, что непроизвольно подражает емуВсе застыло. Он опустил на незваные инстинкты мысленные обереги Слабые отзвуки далекого дождя и заставил свой голос звучать твердогрома разом стихли.
— Узами, сковывающими тебя, я приказываю говоритьИобель опустила символ Инквизиции. Она потянулась к своему болтгану.
Существо заметалось— Довольно, словно — произнес низкий глубокий голос, донесшийся от удара. С цепей, которые удерживали его, стал откалываться лед. Оно зарычало, из его рта вырвался почерневший язык. Ариман ощутил разочарованную ярость и понял, что не дождется ответа. Демон был духом голода, живущим только ради пожирания смертной плоти и не ведающим ни о чем, что требовалось узнать Азеку. Ариман так и думал. Марот сотворил мощныеЛинисы, но безыскусные оковы, ему ей не хватило мастерства пленить более сильного демонапринадлежавший.
Ариман повернулся к двериЛиниса медленно прошла вперед, чувствуяее движения были по-кошачьи грациозными, как голод демона обгладывает защиту его разуманесмотря на массивные доспехи. Ему придется сделать то, чего он больше всего надеялся избежатьВ глазах ее шлема горел холодный свет. Выйдя из комнатыИобель держала болтер в руке, Азек услышално уже знала, как оболочка демона что-то зашипела ему вследесли нажмет спусковой крючок, ничего не произойдет.
Мертвая станция висела в непроглядной черноте. Астреос наблюдал за тем, как постепенно вырисовываются ее части, словно у древней развалины, выхваченной лучом света в глубинах океана. Тусклый, болезненный звездный свет высвечивал углы станции и шпили. Она походила на неровную полусферу, верхнюю поверхность усеивали башни и купола, тогда как из изогнутого брюха густым лесом топорщились мачты и сенсорные пузыриЛиниса позволила пыли слететь с пальцев.
Астреос моргнул— Кости легиона, и изображение свернулось в угол дисплея шлема. Перед глазами появилась бронзовая пещера десантного отсека. Справа от библиария по погрузочной рампе бродили сервиторы, в последний раз проверяя готовность корабля. Слева, по обе стороны от неброских металлических сундуков, которыми был заставлен весь пол отсека, безмолвными рядами сидели остальные сервиторы. Кадин и Тидиас находились напротив него. Глаза их шлемов неотрывно следили за библиарием, но он зналпогребенные под пеплом всего, что оба воина рассматривают мертвую станциюони построили.
Им потребовалось несколько недель, чтобы добраться сюда. Навигатор Эгион, заключенный в амниотический кокон, сумел довести «Дитя Титана» до границы Ока. Поле Геллера здесь трещало, будто парус на крепком ветру. Теперь они сидели в уцелевшем боевом корабле, ожидая результатов сенсорного сканирования. Астреос посмотрел на братьев; в них ощущалось незримое, напряженное спокойствие, словно они были не более чем пустыми доспехами. Конечно, он не рассказал им, зачем они прибыли в этот участок мертвого космоса. — Ариман поведал правду Астреосу, когда они вышли из варпа, но сам библиарий решил ничего не говорить Кадину и Тидиасу— выдохнула Иобель.
''«Это из-за того— Этого было достаточно, не так ли — прийти сюда, коснуться первой могилы моего легиона? В этот момент ты поняла, что ты догадываешься об их реакциивсе, найденное тобою о нас, было правдой,'' — раздался голос сомнения у него Ариман указал на инквизиторский символ, который Иобель все еще сжимала в голове, руках. — ''или потомуИ этой безделушки было достаточно, что если скажешь об этом вслухчтобы повести тебя дальше и продолжить охоту за правдой, оно станет явью?'' — Библиарий вспомнил Кадара, свисающего на цепяхАриман встал, и демонаочертания Линисы начали размываться в движении, ухмыляющегося спиралью свиваясь в его пустом взорециклон из пыли. — ''Так все И здесь, и начинается. Одна ложь растет из другой, пока ты уже не сумеешь вспомнить изначальную правду».'' Но Астреос все равно ничего не сказалсейчас мне этого достаточно для того же.
Он снова бросил взгляд на станцию, моргнул, Иобель затряслась. Туман и изображение вновь заполнило весь дисплейземля исчезли. Когда-то на ней обитали десятки тысяч людей, но они давно умерли, и древняя громадина стала безмолвной, темной и холоднойОни стояли среди пустоты. По картинке было сложно судить о ее размерах, но масштабы и цифры, мигавшие на краю экрана, подсказывали, что станция была более пятидесяти километров в диаметреОчертания Линисы растаяли. По сравнению с Во взвихрившемся перед ней «Дитя Титана» был крошечной рыбешкой, подплывающей к туше левиафана. Они приближались к станции на минимальной скоростиоблаке пыли блестели две холодные точки света. Госпожа КарментаОна почувствовала, соединенная с кораблем, держала большую часть энергии в резерве на случай, если как сила воли пытается удержать ее придется перенаправить на двигатели или орудия. Наблюдая за увеличивающейся станцией, Астреос не мог избавиться от чувства, что они были чужаками, которые вторглись в логово спящего зверяместе.
— Похоже на то, — ответил Астреос, не сводя глаз с подсвечивающегося изображения станции.
— Это была астропатическая ретрансляционная станция, — объяснил библиарийТонколицый человек покачал головой. Он не сводил глаз со статуи, вздымавшейся над башнями станции: ангел с распростертыми на фоне звезд крыльями Старуха и тянущимися во мрак руками. Его бронзовой кожи не коснулась ржавчина, фигура оставалась целой. Но взгляд библиария привлекло ее лицо. Кто-то выбил глаза плазменными выстрелами. Астреос невольно поднес руку к глазной линзе с искусственным оком. — Здесь сотни астропатов просеивали имматериум, вылавливая послания и направляя их дальше. Но затем Око разрослось и поглотило еестеклянноглазый человек позади него обменялись взглядами.
— И все же нас ждет долгий путьАстреос не ответил. В мыслях словно клубился туман. Кем он был? Он узнал имя, которое дал ему человек, но было ли это его настоящее имя? Другие образы и обрывочные воспоминания кружили у самой границы сознания, — спокойно произнес Аримана затем рассеивались обратно в дымку. Воспоминания были. Астреос Он чувствовал исходящее от Аримана самообладание, словно холод от обледеневшей сталичто те ждут у края восприятия, подобно зданиям разрушенного города, вырисовывающимся из тумана. Колдун сел рядом с Астреосом Астреос хотел узнать, кто он такой и опустил магнитную подвескупочему он здесь, прикованный к металлической плите. С шипением гидравлики Он пробыл здесь какое-то время, но не был уверен, как долго. Он помнил, что раньше ему уже задавали эти вопросы, что была боль, но он не помнил ни подробностей, ни того, как долго продолжался цикл боли и возросшим давлением погрузочная рампа начала закрыватьсявопросов. Корабль вздрогнулБыло только тупое болезненное чувство, что эти вопросы он уже спрашивал, когда ожили двигателии в ответ его спрашивали о том же.
— К чему? — спросил Кадин низкимТонколицый человек не шевелился; Астреосу казалось, разгневанным голосомбудто он ждет.
Кармента наблюдала— Инквизитор, как шаттл покинул ее борт— осторожно повторил Астреос. Где-то далеко она выдохнула в тумане его памяти что-то сдвинулось и дернулась в своей колыбели из кабелейзатрещало. Это слово что-то для него означало, нечто большее, нежели его очевидное значение.— Ты называешь меня предателем и думаешь, будто я расскажу все, о чем ты спросишь?
«''Нет'', — подумала женщинаА ты сам веришь в то, что ты — ''не мой борт, а корабельный»''. Шаттл вылетел из «Дитя Титана», его двигатели становились все ярче, набирая скорость. ''«Я должна разделять нас, пусть даже всего на пару часов. Мне нужно отдохнуть, но не сейчас».'' По словам Аримана, им следовало оставаться наготове: быть готовыми бежать, готовыми сражаться, готовыми к чему-то, о чем он не хотел ей говорить. После стычки у черной луны его тревоги были понятны, но женщина была соединена с кораблем на протяжении многих недель, и связь начинала сказываться на ней.предатель?
После опьянения боем и внезапного побега пришло чувство крайней усталости с привкусом железа. В подобные моменты Кармента была слабее всего— Нет, а когда она слабела, «Дитя Титана» глубже проникал в ее разум. Женщина просыпалась после выхода из варпа, не в силах вспомнить: кто она и где находится. С возвращением памяти ее наполняли шепот оружия и ощущение пощелкивающего оборудования. Хуже были моменты, когда Кармента, глубоко слившись чувствами с кораблем, вдруг понимала, что ее разум выбрасывало в тело. Она висела в переплетении интерфейсных кабелей, не в состоянии пошевелиться. Паника накатывала на женщину волнами, пока тело не воссоединялось с разумом. Она нуждалась в связи с кораблем, но иногда ненавидела его, будто пьяница, уставший от пьянства— без раздумий сказал Астреос.
Но у нее не было времени для отдыха— Вот тебе и ответ.
Техноведьма следила за боевым кораблем— Я не помню, пролетавшим под брюхом станции. Где-токто я, на границе сознанияили почему оказался здесь, ее пальцы задрожали— Астреос устало хохотнул. Она опять просканировала станцию ауспиком и авгуром глубинного поиска. Кармента прошлась по неровной поверхности станции, прослушивая с помощью мультиспектральных антенн. Ни движения, ни тепловых пятен — лишь карманы воздуха, пойманные внутри суперструктуры, словно пузыри в затонувших обломках. Станция превратилась в труп, пустую оболочку. Карменте вдруг захотелось бежать, включить двигатели и нырнуть назад в черноту. Она начала медленно облетать станцию, обводя сенсорами пустоту. Где-то далеко задрожало ее почти позабытое тело.Что ты хочешь узнать?
Боевой корабль проник на станцию через рваную дыру — Нет, — сказал Астроес. Он ощутил, как в подбрюшьеразуме открылся карман воспоминаний. Из носа Говорить казалось ему хорошей мыслью, разговор как будто прояснял его память. — Это мое имя, но не первое мое имя, — он прервался, облизал пересохшие губы. Его наполнили образы и крыльев шаттла вырвались яркие белые огниощущения. Почерневшие решетки Он увидел лица и скрученный металл отбросили тени в гигантскую пещеру. Корабль заскользил впередпочувствовал круговорот запахов, которые не были реальными для него долгое время, но стали реальными сейчас, более реальными, орудиями на носу чем лицо инквизитора и боль в бортах выискивая целиголове. КогдаОн начал говорить, его голос словно доносился от кого-то здесь находились многочисленные трюмы другого и склады, но взрывы смешали их в одно целое, пробив пол и стены, тем самым создав громадную кавернуиз какого-то другого места.
Ариман безмолвно сидел в отсеке корабля— При рождении меня назвали Меллик. В детстве было много дыма, а небо всегда имело цвет меди. Я помню башни, вздымавшиеся до облаков. Они были покрыты огнями и извергали пламя. Меч Толбека покоился Думаю, у него меня были сестры. Я не помню название дома или как звали остальных. Я помню лишь то, что меня звали Меллик. Я все еще слышу, как кто-то зовет это имя. Я привык прятаться на коленяхкрышах или заползать в переходы, и просто ждать, а красные линзы шлема безучастно вглядывались в пустотупока все не утихнет. В недавно покрашенной броне Мне не нравились люди, и шлеме колдун походил на статуюони также не любили меня. Варп Я был тихимдругим, словно стоячая вода вокруг полузатопленных обломковвсе это знали, хотя об этом я им никогда не говорил. Но тишина эта нисколько его не успокаивалая мог их слышать. Я чувствовал их страх и ненависть, касавшиеся моей кожи всякий раз, когда они смотрели на меня.
Ариман разумом тянулся в мертвый космос, который вцепился в кости станцииАстреос остановился. Вокруг него вращались фрагменты воспоминаний, мягко исследуя егопоказывая ему отражения лиц, ощущая, как в его чувствах крутятся обрывки реальностиэхо голосов. Воспоминания были покрыты кровью и окутаны крикамиОн наблюдал за ними, которые всплывали в разуме. Азек был на станции много десятилетий назадзная, когда Братство Тьмы очистило его от жизни. После себя что все они оставили лишь слой рваных шрамов над глубокой раной. Варп был неподвижнымчто-то значили для него, но неподвижность эта походила на ледне в силах понять, который вот-вот пойдет трещинамичто же именно.
Колдун вернулся обратно в тело. Остаточные образы и ощущения все еще покалывали поверхность его мыслей. Он моргнул и оглядел отсек. Ариман — Большинство из твоего рода не включал улучшенное зрение доспеховмогут такое помнить, и единственный свет исходил от глазных линз Астреоса, Тидиаса и Кадина, горевших, словно угли в сумраке. Он и трое других космических десантников находились ближе всего к рампе. Дальше отсек был заполнен сервиторами— сказал инквизитор. Они сидели вдоль стен, их луковицеобразные шлемы качались и тряслись от каждого маневра корабля. Сервиторы не сдвинутся с места, пока не поступит приказ. Воспоминание о руке воина Рубрики, сжимающей запястье, всплыло в мыслях, но затем опять угаслоОбразы прошлого померкли.
Кадин уже поднял магнитную подвеску и сжимал болтер в руках. Внутренняя связь доспехов безмолвствовала, но Ариман разумом услышал боевой обет Кадина, похожий на шепот молитвы. Тидиас, сидевший возле брата, оставался собранным, его мысли походили на ровную пульсацию боевой сосредоточенности. Астреос шевельнулся и посмотрел на АриманаИнквизитор приподнял бровь.
Азек поднялся и— Ты помнишь, держа меч наготовекак говорить, направился к штурмовой рампепомнишь, что такое сервочереп, но не помнишь, кто ты, — он улыбнулся, сверкнув серебряными зубами. — Что еще ты помнишь, Астреос встал, легко стиснув собственный клинок.?
— Теперь ты нам расскажешь, что нас ждет? — поинтересовался КадинАстреос машинально попытался закрыть глаза. В ответ над глазными линзами сервочерепа сомкнулись створки. Вид с камеры сменился перемежаемой статикой тьмой.
Высокий вой двигателей продолжал сотрясать боевой корабль, пилот-сервитор не выключал их, чтобы улететь при малейшем признаке опасностиЕго голос постепенно затих. Поршни опустили люк, Он снова увидел мужчин и воздух с шипением вырвался из отсека во внешнюю тьму. Дисплей шлема Аримана замигалженщин в плотных масках на пряжках, оживая, и мир перед волочивших его глазами окрасился пронзающим тьму монохромным цветомна цепи. Руны, сообщающие о вакууме Там были машины и наличии гравитациикрики, начали пульсировать красным на границе зрения. Загорелись янтарные маркеры угрозы. Колдун вышел из люка которые проникали сквозь стены и почувствовал, как магнитные подошвы ботинок закрепились на платформе, после чего Ариман направился впередпопадали в его сны. Секунду ему казалосьОни длились бесконечно, будто доспехи идут сами по себе, а он лишь пассивный наблюдатель, находящийся внутри. Азек покачал головой но никогда не были одними и увидел, как Астреос прошел мимо, направляясь туда, где широкая платформа сходилась со стеной кавернытеми же. Кадин и Тидиас догнали библиария Неизменным оставалось только воспоминание о страхе и разошлись в стороны, попутно изучая пещеру. Ариман последовал за нимиболи.
— Оставайся на местеВоспоминания оборвались. Образы застопорились и задрожали. Астреос захотел закричать, сам не зная почему. Он просто знал, что нечто в его воспоминаниях, нечто, что всегда было с ним и во тьме, — приказал Ариман и направился к маркеру Астреоса. Колдун обнаружил библиария припавшим на колено в свете, и наблюдающим за проемом в стене каверныболи, пыталось ожить снова. В дверь без труда смог бы проехать сверхтяжелый танкИ тогда он узнал его. Это был ужас, воспоминание о детском ужасе, пытавшееся проявиться в разуме, черный провал очерчивали зубья противовзрывных створоккоторый более не понимал его, отъехавших внутрь стенкоторый уже не был человеческим.
— Не нравится мне этоВ воспоминании космический десантник в синей броне смотрел на него глазами, — заметил Кадин, приблизившись к ним сзадипохожими на отполированный лед. Он также выжидающе посмотрел на дверьПальцы перчатки были истертыми, водя болтером вслед за взглядом. их прикосновение — Ни энергетических показателей, ни признаков жизни или движения, как будто станцию вычистилихолодным.
Воин посмотрел на Аримана— Они сказали… — он услышал, как слова вновь слетели с его губ. Все становилось медленным, и мягким, и темным.
– — Да? Что вы сделали с этим местомони сказали, Астреос?
''«ВспомниТьма разрасталась вокруг него, кем ты был и как низко пал»воспоминание о двух космических десантниках удалялось,'' — прозвучал голос у него становясь образом, видимым сквозь точку в мыслях, и на мгновение ему почудился шелест вороньих крыльевпокрове забвения.
Ариман покачал головой и отвернулся от Кадина. Его разум заскользил вдоль стен и проник за дверь. Колдун потянулся чувствами сквозь металл и безвоздушное пространствоОн почувствовал, как его рот открылся, они растекались по темным переходам и пробовали застоявшийся воздух за запертыми дверями. Он казался стылымязык, как будто Ариман плыл в черной воде под ледяной коркой. Его разум задрожал. Это было столь же простозапинаясь, как проводить рукой по гладкому песку или ощущать древесный дым на зимнем ветрусформировал слова.
Тьма стала давить на мысли; каждый дюйм станции выглядел обесцвеченным— Они сказали, лишенным жизни, эмоций и мыслей. Азек остановился. Мог ли он ошибиться, было ли это место тем самым, которое он искал? Узнать можно было лишь одним способомчто я стану ангелом. Колдун позволил своему разуму выйти за пределы реальности и раскрыл чувства перед измерением за…
''… переплетение цветов и света, распадающихся, формирующихся заново, отражающихся и режущих глаза, которых у него не было.
''
''ТелоКрепость была вытесана изо льда. Ее стены высились кольцом бирюзовых и белых лезвий. В центре находилась одинокая посадочная площадка, будто монета, брошенная на замерзшую гладь озера. Ее окружали орудийные турели с обмотанными белой материей стволами и скрытыми под белесыми маскировочными сетями очертаниями. Осматривая крепость через иллюминаторы лихтера, у Иобель сложилось впечатление, что ее внешняя структура походила на корону из замутненных кристаллов. Но сейчас, дрожа, несмотря на отороченный мехом плащ и термостойкий нательник, запах испражненийкрепость больше не напоминала ей корону, роза скорее одно из самых пустынных мест, приглаженных перьевчто она когда-либо видела.''
''Тени накладывались одна на другую— Прелестно, — стуча зубами, пробормотал Кавор. Плечи нигилятора были согбенны под толстым багровым плащом, а голова была так глубоко опущена в черный меховой воротник, что он выглядел как маслотроглодит. Рядом стали наращивать мощность двигатели лихтера, готовясь к взлету. Корабль вернется, когда они закончат, ничто не оставалось на полярном льду дольше, смешивающееся чем это было необходимо. Иобель уже с кровью и расплавленным золотомсожалением вспоминала пропахшее машиной тепло лихтера.''
''Фигура взирала Планета, на который они высадились, называлась АВ-213. Она притаилась на него глазами цвета янтарярваных краях Ореолового пограничья, ее экваториальный пояс представлял собой протяженность зловонных джунглей, что перерастали в безводные пустыни, тянувшиеся до разросшихся полярных шапок. Здесь могли обитать люди, могли возвести из грязи некое подобие жизни и на растущем лице расцветала ухмылкацепляться за нее, но этого не произошло. Она рассмеяласьЛишь несколько членов Инквизиции знали о планете, и небольшой круг из Ордо Маллеус отвечал за то, чтобы так продолжалось и впредь. Теперь на него смотрело множество лиц Планета АВ-213 была одним из тихих и тысяча глазвсеми забытых мест, что использовалось теми, кто боролся с врагами, о существовании которых человечество не могло узнать. Иобель знала об этом месте, но о том, что могло ее здесь поджидать, она не догадывалась.''
''РукиДва десятилетия прошло с тех пор, как она ступала на Просперо, и за это время она ни на шаг не приблизилась к настоящим ответам. Конечно, она пыталась. Иобель шла на любые хитрости, чтобы лишь узнать, кто же оставил инквизиторскую эмблему в мертвом мире. Все, что ей удалось найти — только подозрительное отсутствие каких-либо данных. Это только убедило ее, что нужно копать еще глубже, ведь отсутствие информации было таким же говорящим, как и сама информация. Но два десятилетия поисков не принесли плодов, пока, когда она уже была готова сдаться, пришло послание. Курьер с очищенным разумом доставил ей небольшой тубус-головоломку, покрытый просперианскими рунами. Внутри оказался клочок пергамента, а также пластинка-взрывчатка, что детонировала бы, если кто-то попытался бы вскрыть тубус силой. БледныеНа пергаменте было местоположение АВ-213, мягкие код доступа и единственная написанная от руки, касающиеся густеющей черной водыстрочка: «дверь к правде открыта».''
''Запах пепла Рампа лихтера начала закрываться, а двигатели подняли в воздух ледяную крошку. Пилот-сервитор пробормотал по воксу поток машинного кода, а затем взлетел. Когда он поднялся на десять метров над площадкой, двигатели включились на полную мощность. Иобель почувствовала, как в лицо дохнула волна жара, и мочипорадовалась хоть такому теплу. Спустя какое-то время лихтер исчез, холод превратившись в бледную точку, что поднималась в холоднее синее небо. Инквизитор опустила глаза. Они остались одни, бескрайний простор неба и льда и липкость засохшей крови…''как будто сомкнулся вокруг них. По посадочной площадке завывал ветер.
В легкие Аримана ворвался воздух. Колдун почувствовал— Мне это не нравится, — сказал Кавор, как оглянувшись по коже стекает потсторонам. Секунду перед глазами стояло остаточное изображениеОна услышала тихий щелчок и поняла, яркий оттиск трясущихся рук, которые тянулись из вихря цветовчто он отстегнул застежки с кобур под плащом. Колдун попытался шевельнутьсяОна промолчала, но доспехи воспротивились, а на миг его охватила паникапереключила каналы в вокс-бусине: каждый раз ей отвечало приглушенное шипение. Он умер в доспехах, оказался в плену железной хватки, обреченный вечно падать, вечно тонутьЧерез какое-то время Иобель прекратила и стала ждать. Как его легионЕсли бы не металл посадочной площадки и замаскированные орудия, как братьяона бы подумала, которых он уничтожилчто ошиблась местом.
Азек снова попробовал пошевелитьсяОна повернулась медленнее, и на этот раз доспехи подчинилисьчем Кавор, стараясь не выдать спешки или удивления. Перед глазами прояснилосьВ паре метров от них стоял высокий худощавый человек. На дисплее горели синие предупредительные иконки биоритманем был стеганый нательник без каких-либо знаков или символики. Прямо у его ног в покрытой ледяной коркой земле зиял квадратный проем. Он потерял сознание, и доспехи остановилисьИобель неторопливо кивнула, не позволив ему упастьулыбнувшись. Колдун повернул голову. Платформу вокруг него покрыла толстая корка изморозиОна с радостью отметила, подбираясь к стене и двери кавернычто Кавор не стал опускать оружие.
Астреос с обнаженным мечом стоял в пяти шагах от Аримана. Меч сиял зеленоватым светом— Да, ореолом очерчивая его голову. Тидиас и Кадин стояли немного поодаль, но болтеры обоих воинов были опущены. Ариман снова потряс головойа кто ты? — спросила она. В горле пересохло, а голос оказался надтреснутым, когда он заговорилХудощавый человек улыбнулся.
Ариман кивнул— Еще восемьдесят девять, и ты станешь лучшим в своем клане, верно? — человек безрадостно хохотнул. — По крайней мере, стал бы, но ничего не сказалнарушь ты первый и второй эдикты.
Колдун лишь хотел изучить варпКавор кивнул, но вместо этого его разум проломился за завесу реальности. Перемещение разума в варп было непростой задачей, требовавшей определенного ритуала и внимания. Оно от Иобель не могло пройти настолько легкоукрылось, подумал Ариманкак дернулись мышцы его челюсти. Он просто пробился туда. Азек вспомнилникогда не рассказывал, как во время встречи с Толбеком в него хлынула силапочему покинул свой стрелковый клан, неприкрытую радостьи Иобель считала, легкость от обладания мощьючто она одна знала о тех причинах. То, которой прежде ему не приходилось испытывать. Но все было не что он знал так простомного об ее собственных послушниках, более чем искушало ее приказать Кавору прострелить всезнающему ублюдку глаза.
Он медленно шагнул к двери. Каждая мышца его тела дрожала— Отвечая на твой вопрос, Иобель — меня зовут инквизитор Кастус Издубар, во рту все еще ощущался вкус горелого сахара и прокисшего молока. Ариман снова потянулся разумомочень хорошо, пробуя варп вокруг них. Его чувства хотели вырваться впередчто мы, воспарить в истонченной варпом реальностинаконец, но здесь подобное было опасно. Использование силы без необходимого баланса и контроля было сопряжено с опасностью. Ему следовало помнить об этом, и на миг он задался вопросом, что заставило его поступить так чуть ранеевстретились.
Процессия сервиторов поравнялась Иобель сумела сохранить лицо неподвижным, а взор холодным, но почувствовала, как участился ее пульс. Издубар, это имя было ей знакомо, имя, которое произносилось в Ордо Маллеус с нимипочтением, хотя называли его не просто инквизитор Издубар, но лорд-инквизитор Издубар, от их магнитных шагов платформа вибрировалаконвенор Эфизианского конклава, Смотрящий Кадийских пределов. Ариман оглянулся на Астреоса и двух его братьевИздубар медленно кивнул, как будто соглашаясь с ее мыслями.
Кадин неотрывно следил за Ариманом, пока они шли по безмолвным коридорам станции. Колдун умел убивать, Кадин видел это, но он вел себя скорее как лорд— Почему я здесь? — спросила она, прежде чем воин. Ему уже приходилось видеть таких прежде, высокомерие завело их так далеко, что чувствовалось в каждом слове и жестетот успел сделать шаг. Это было клеймо для техИнквизитор обернулся, кто был в состоянии уничтожить кого угодно посмотрел на все еще поднятые пистолеты Кавора и нарушить незыблемую клятву ради истины, которую могли видеть лишь они. Орден Кадина погиб из-за подобных людей. Теперь он поклялся идеалам, которые могли погубить егоснова на Иобель.
Космические десантники свернули в другой переход. Прямой и узкий, казалось— Ради ответов, он тянется в бесконечность. Кадин оглянулсяИобель. Процессия сервиторов шла в десяти шагах позади. Он моргнул-щелкнул Разве не ради них ты отправилась на дисплее шлемаПросперо, чтобы включить инфракрасное зрение. Тепловыискивала все, исходящее от тел сервиторовчто касается Тысячи Сынов, переливалось в спектре от белого до темно-синего. Воин переключился обратно на зеленое сияние ночного зрения и перевел взгляд пыталась выйти на туннель. Астреос нас последние два десятилетия? Что ж, теперь мы здесь, и Ариман были впереди, их местоположение подсвечивалось зелеными рунамиты можешь получить искомое.
Его взгляд задержался на Астреосе. Библиарий менялся. Кадин видел — Кто это мы? — в нем до сих пор таились ярость и непокорность, но появилось нечто еще, что-то, о чем, возможно, даже не догадывался и сам библиарий. Астреос еще придерживался прежних традиций, но они стали орденом троих, и старые обеты постепенно угасали в глазах Кадина. Они нарушили свои клятвы и поплатились за это кровью. Они были воинами, цеплявшимися за жизнишевельнувшись, которые им следовало давно отдать. А теперь их верность получил новый повелительспросила она.
Ариман на мгновение остановился. Колдун повернул голову. Кадин застыл на месте и на секунду встретился с ним взглядом. Но затем Азек отвернулся и пошел дальше. Кадин последовал за колдуном— Круг немногих, не сводя с него глаз. На его доспехах развевались полосы пергаментавидевших то же, паря в условиях нулевой гравитации. Кадин виделчто и ты, как Ариман прикреплял их к броне перед погрузкой на корабль. Воин не мог прочесть текст, написанный на пергаментах, как и понять словкто прошел теми же путями в поиске единственного ответа, которые бормотал колдун, когда красным воском прикреплял их к синим доспехам. Очередной секрет, который их спаситель держал при себе, но Кадин ничего другого и не ожидалспособного одолеть наших врагов — знаний.
Клятвы. У всех были клятвы— И что теперь? — сказала Иобель, как сказал Астреос, но Кадин видел, как раз за разом нарушались все их былые обетыокинув взглядом скованную льдом посадочную площадку.
«''Мы предатели— Увидишь,'' — подумал онИздубар повернулся и начал спускаться по ступеням под землю. Иобель бросила взгляд на Кавора. — ''Мы зовем свои обеты священнымиНигилятор наблюдал за удалявшейся спиной Издубара, его лицо было совершенно неподвижным, аугментические глаза горели холодным светом. Иобель застыла, как в те временаморгнула и мотнула головой. У нее внезапно возникло ощущение, когда нас будто она уже была тысячаздесь раньше. Но они ушли»Она открыла рот.''
Руна, отмечавшая Аримана, пульсировала зеленым. Зеленым— Мы идем? — спросил Кавор. ЗеленымИнквизитор медленно кивнула, который означал безопасностьвсе еще неуверенная. Зеленым, который означал друга. Руна перекрасилась в янтарный, окаймленный красным. В ухе Кадина завизжал сигнал тревоги. Он знал, что это значит: болтер последовал за его взглядом, прицелившись в спину Ариману. Сигнал предупреждения стал громче. Воин моргнул-щелкнул, чтобы отключить сигналКавор оглядел ее, но так и не отвел глазсдвинувшись с места.
''«Мы пали. Нет больше высшей цели— Да, ради которой стоит сражаться— наконец сказала она. Только доверишься кому-то, и мы все покойники»— Мы идем.''
Палец на спусковом крючке напрягся. Внутри шлема вновь раздался сигнал предупрежденияОна встряхнулась и вошла в люк. Кадин сосредоточился на фигуре Аримана и увидел путь болтерного снарядаКавор у нее за спиной опустил пистолеты, место попаданиясвет в его глазах из зеленого стал синим, вторичные точки прицеливанияи он последовал за инквизитором под лед.
''«Осталось только выживание».
''
Кадин моргнул на руну прицеливания и перевел ее в режим угрозы. Перед глазами расцвел багрянец.=== XI: Земля лжи ===
''«И мы выживаем в одиночку».
''
Ариман остановился и повернулся. Кадин замер. Над правым глазом Аримана выскочила красная руна прицеливания. Кадин смотрел— Он лжет, не отрываясь. Ариман оставался совершенно неподвижным— прозвучал голос — глухой, держа руки по бокам и не пытаясь достать оружие. Астреос остановился в шаге перед колдуном и также оглянулсялишенный эмоций, как будто говоривший считал большее выражение чувств пустой тратой сил.
— Что-то Астреос попытался открыть глаза, но потом вспомнил, что у него больше не так? — голос библиария затрещал по воксубыло настоящих глаз. Ариман склонил голову, Голова все еще болела, как и тогда, когда он проснулся в первый раз, хотя мысли казались более ясными. Воспоминания до того, как он лишился сознания, резко обрели фокус. Теперь он помнил больше, пусть и не сводя красных глазных линз с Кадинабыл уверен, откуда. По звуку голосов он понял, что помещение было куда больше озера света вокруг него.Он понял, что кроме повреждений черепа его тело пыталось залечить глубокие ожоги на спине и ногах. Он понял, что в пределах двадцати шагов от места, где он лежал, находилось заряженное и готовое к бою оружие. Астреос понял все это, а также то, что он находился здесь потому, что Инквизиция нарекла его предателем. Это не могло быть правдой, он знал это, но тогда зачем они забрали его? Почему у них могли возникнуть вопросы?
Колдун медленно покачал головой— Нет, не думаю, — отозвался второй голос. Он принадлежал инквизитору, догадался Астреос. — Нередко повреждения открывают одни части структуры разума, одновременно погребая или разрушая другие. И прежде чем ты скажешь это, Эрионас, я не собираюсь просить Кендриона проникнуть в его разум. Я хочу получить то, что осталось внутри, и я хочу получить это без дальнейшего ущерба.
Они добрались до хорового зала спустя четыре часа. На каждом шагу их путешествия Ариман ощущал затылком враждебный взгляд Кадина. В воине клокотала горечь, Ариману не требовалось читать разум Кадина, чтобы знать это. Недоверие таилось внутри Кадина— Он пробудился, подобно червям в гнилом мясе— раздался механический голос техножреца. От этого чувства было невозможно избавитьсяАстреос услышал шорох тканей, лишь приостановитькогда люди обернулись, на мгновение ослабитьи звук приближающихся шагов.
''«Он прав, что не доверяет мне»— Дайте ему зрение,'' — подумал Аримансказал инквизитор.
Небольшую дверь в хоровой зал окаймляла каменная арка. Из ее поверхности выступали шипыВнезапно его взор захлестнуло светом, кости и ангельские крыльяон увидел инквизитора, а стоило Азеку переступить порог, как на него уставился резной череп. Внутри царил кромешный мрак, и на дисплее шлема зашипел статический туман, пока авточувства пытались проникнуть сквозь пелену сумракастоявшего рядом с его телом.
Сервиторы примагнитили сундуки к палубе и откинули тяжелые крышки. В первом сундуке хранились светосферы, которые они зажгли и подняли в безвоздушную тьму, где те и остались вращаться. Когда комната осветилась, Ариман поднял глаза. Над ними высились подвесные каменные террасы. Каждую из них окружали зеленые колонны, сверкавшие кристаллическими вкраплениями в виде различных фигур. Здесь стоял ангел, закрывший лицо руками; там — военный святой с мрачным лицом, окаймленным погнутым медным нимбом; а еще старуха с закрытыми глазами и зашитым ртом, с кривым посохом в руках и змеей, обвившей плечиЛицо инквизитора осталось непроницаемым.
Комната была не такой, какой он ее помнил. Казалось, тишина и тьма скрыли прошлое пеленой. Ариман помнил крики, взиравшие на костры статуи с нижних ярусов, чья резная кожа почернела от гари. Пламя отбрасывало на стены пляшущие тени. Валили клубы подсвечиваемого огнем дыма, который из серого стал оранжево-красным.— Что ты помнишь?
Но шрамы осталисьАстреос умолк. Длинные цепи и грубые металлические рамы все еще свисали с верхних ярусовТеперь он видел больше, детали прошлого развернулись перед его внутренним взором, будто очертания темной комнаты под лучом фонаря. Астреос молчал. Он не помнил, как оказался тут, но знал, металл деформировался от жарачто не был предателем. Астропаты кричалиОн был ангелом смерти, продолжали кричатьего выковали, даже когда огонь наполнял их легкиедабы служить Империуму разумом, телом и душой.Что такого он мог бы вспомнить, что могло перечеркнуть это предназначение?
Колдун посмотрел на растрескавшийся пол. Он был выложен мозаикой из кристаллов и отполированного камня. Когда астропаты собирались на террасах— Расскажи, на них из центра комнаты взирало великое око. От него к стенам зала спиралью вились образы святых и различные символы. Образ исчез, плитка расплавилась и слилась в сплошной вихрь цветов. На краю пола Ариман увидел лицо, черты которого еще угадывались. Его чело украшал венец, и оно смотрело на Азека с безмятежным выражением, совершенно не подходившим выгоревшему залу— сказал инквизитор.
Колдун ощутил приближение Астреоса''«Я должен ответить. Мысли библиария скрывали осторожность и сомненияТолько еретики отказываются говорить правду. Они поймут, из трещин в броне его разума сочились вопросы. Но кроме странной неуверенности было нечто ещечто я говорю искренне, должны понять».''
''«Он меняетсяОн рассказал им все,'' — подумал Ариманчто только мог. — ''Я меняю Он рассказал им о мире, который изменил его. Делаю из него Многое поначалу было подернуто туманом смятения. Подробности то возникали, товновь погружались в трясину его разума, что нужно мне: ученикакогда уже были готовы слететь с языка. Он говорил до тех пор, пока больше не мог вспомнить, союзникапочему говорил. Он рассказал им о земле под горами, который будет стоять подле меняо разносящемся в ночи эхо и об одиноком стуке его сердца. Знает ли онЕго братья пришли из того подземного мира, что я делаюдети, отнятые у жителей, которые никогда не видели света солнца. Он рассказал им о башнях крепости, понимает литянущихся к солнцу, куда это может его завести?»''что вечно пылало в кобальтовом небе.
— Что дальше? — спросил Чем больше Астреосговорил, тем больше приходило новых воспоминаний, образы и истины попадали в его разум и на язык с неожиданной отчетливостью. Казалось, словно его разум превратился в разматывающийся клубок. Он вспомнил Три Башни Истины, на вершинах которых каждый аспирант давал свои великие обеты. Он вспомнил, как сжимал в руке болт-пистолет с вырезанными на рукояти именами его предыдущих владельцев. Он вспомнил первый раз, когда убил, и первый раз, когда почувствовал красное зловоние боя. Он вспомнил ощущение доспехов. Он вспомнил, что стал космическим десантником.
— Отправь Тидиаса Астреос замолчал. Во рту чувствовался металлический привкус, голова как будто раскалывалась. Служивший ему глазами сервочереп обернулся и Кадина охранять коридор к кораблюувидел фигуры, — произнес Ариманкоторые стояли за спиной худощавого человека. Вокс исказил его словаИх было трое, сгорбившихся под изорванными мантиями, покрытыми вышитыми золотой нитью символами. Колдун чувствовалОни всегда были там, но теперь подступили ближе, словно делали по шаркающему шагу всякий раз, как за границей зрения вихрится варпкогда он вспоминал очередную деталь. Астреосу они не понравились. Он реагировал на Что-то в них вызывало неодолимое желание пристрелить их присутствие, на свет разумов и танец мыслей.
Ариман молча подошел к оставшимся черным сундукам и открыл крышку первого. Внутри тускло заблестела бронзовая чаша размером со штормовой щит— Как тебя зовут? — спросил Астреос. От ее центра к ободу спиралями шли круги и символыБоль в голове становилась хуже. Ариман поднял чашуЕму хотелось моргнуть, попутно разглядывая знакино у него не было глаз. Азек проинструктировал Астреоса насчет коеВ мыслях что-чего, что предстояло сделать, но не поведал всегото поднималось, он никогда бы не произнес этого вслух. Астреос не расспрашивалчувствовал, но вопросы и сомнения кипели как оно вливается на границе его мыслей вот уже много днейграницу сознания, словно заря.
— Я думал, мы пришли сюда за ответами, — раздался за спиной голос АстреосаИнквизитор отступил.
Ариман подошел к центру оплавленного пола и взглядом оценил положение относительно стен. Осторожным движением Ариман отпустил чашу. Она повисла в лишенном гравитации пространстве и, мерцая, завращалась. У двери, прислушиваясь, ждали Тидиас и Кадин. Мысли Азека плавно заскользили по комнате, пока не коснулись разума Астреоса.— Что ты помнишь?
+ Ты знаешьСвет нового воспоминания вспыхнул неожиданно, Астреос, знаешь, почему мы здесь, + отправил он. Библиарий вздрогнул, но ответилпронзив тьму и впившись в его внутренний взор.
+ Ты хочешь провести ритуал. +— Я помню…
+ НетОн вспомнил корабли. Корабли, + ответ Аримана рассек мысль Астреосачто скользили по небесам, словно нож, разрезающий сухожилияосвобожденные звезды. Колдун поднялся и взглянул на чашу для жертвоприношенийСеребро. Библиарий напрягся Их корпуса были серебристо-серыми, и шагнул впередони явились, подсознательно проведя рукой по мечуподобно призракам. Тидиас Никто не заметил и Кадин просто ждалине почувствовал их прибытия, не слыша обмена мыслями между двумя псайкерами. + Мы не проводим ритуални астропаты, + продолжил Ариманни другие библиарии, но замолчал. + ''«Удержит ли его новая и ни разу не испытанная клятва?»'' + Мы здесь для призывамониторы системы. +Он…
Астреос оставался неподвижнымОн поднял глаза. Его рука легла на рукоять мечаКрепость-монастырь вокруг него кричала. По залам и высоким парапетам эхом разносился вой сирен. Земля содрогнулась, когда от высочайших башен и он посмотрел до самых глубин твердыни упали противовзрывные двери. С треском ожили пустотные щиты, замарав небо статикой. Серебряные корабли начали снижаться. Их было три, три иззубренных очертания, сверкавших на Ариманасолнце. Оборонительные лазеры открыли огонь. Столпы света прожгли небеса. Воздух затрещал от разрядов молний. В лицо Астреосу дохнули ложные ветра, когда извергнутая энергия вскипятила воздух.
— Отправь остальных охранять коридор, как я приказал, — затрещал по воксу голос колдунаПозади него отворились двери. Он ощутил, как от Астреоса исходят эмоцииАстреос обернулся, кругами расходясь по эфируувидел, подобно камнямкто вышел на вершину башни, брошенным в беспокойные воды. Затем библиарий выпрямилсяи припал на колено.
Ариман проследил, как Астреос отправил к стене очередной кубокКорабли над ними открыли огонь. В хоровом зале теперь вращалось девяносто девять кубков на разной высоте от полаНебеса исчертило полосами пламени. Каждый был из обожженной черной глины и шириной не превышал его ладонь. На дне кубков лежали замороженные кристаллы благовоний. Ариман оглянулся, запоминая детали, сравнивая каждый предмет и его расположение с образом у себя Крепость взревела в голове. Черные чаши парили такответ, что создавали форму многослойного полиэдра. Белые свечи разместили на растрескавшемся полу в виде многорукой спирали. Чаши и свечи соотносились друг с другомзалив небо прерывистыми линиями, когда огонь с комнатой, с трещиной и сплавившейся паутиной на полу. Ариман не упустил ни одной детали. Случайностей в образе не было, он представлял собой архитектуру его намерений, ставшей реальностью. Колдун посмотрел вниз, туда, где в самом центре вращалась бронзовая жертвенная чаша. Над ней парил атам, свет из люмосфер падал на серебряное лезвие и заставлял тени танцевать в покрывавших его символах. Зал походил на натянутую барабанную кожу, готовый резонировать в ответ на намерения и волю тех, кто находился в его стенахкораблей уже тянулся к земле.
Ариман медленно коснулся атама. Тот завращался с медлительностью сердцебиения— Что это? — закричал он сквозь рев.
+ Я готовФидий обернулся к нему. Его глаза были пустыми, + послал Астреоскак будто то, что они увидели, выжгло ему душу.
+ Отлично. + Ариман взял атам— Это Империум, которому мы служим, пришел нас уничтожить, парящий над жертвенной чашей. + Начинаем— произнес он. +
=== Х: Призыв ===— Успокой его, — промолвил инквизитор.
Никогда прежде Кадин не знавал такой тьмы. И дело было не — Мы были верными! — прокричал Астреос в том, что он ничего не видел, ведь он на самом деле мог видеть; дело в том, что мрак будто давил ему на глаза. Чернота окутывала все тяжелой пеленой. Предметы возникали в зеленом поле зрения, иногда очень близко, и воин не мог поверить в то, что не заметил их раньше. Он невидяще смотрел вперед, делал очередной шаг и спотыкался об оборудование или толстые лианы кабелей. Пару раз Кадин оглядывался на те объекты, которые миновал, но не видел ничего, кроме мрака и шипящей зеленой статикиего тонкое лицо.
Давным-давно Кадин родился во тьме мира, о котором сейчас помнил А затем был лишь он да его братья. Все они там родились. В пещераххолод онемения, куда не проникал ни солнечный, ни звездный свет, он научился чуять воздушные течения и ориентироваться по запаху, прикосновению и звуку. Когда они пришли за ним и вознесли к свету, он не забыл тьму. Тьма стала ему отцом и матерью. Так учили капелланы, и Кадин понимал скрытую в словах мудрость. Он был тьмой, а тьма была им. Но здесь, в коридорах мертвой станции, освещенных лишь режимом ночного зрения, Кадин вспомнил мглу, которая иногда поднималась из глубин мира его рождения. Вспомнил мрачные глубины пещер, где биение сердца было единственным, что он слышал и чувствовал. Немало воды утекло с тех порсвет огня, как воин последний раз вспоминал об этомзатапливающий синее небо.
— Ничего, — произнес он в вокс и услышал потрескивающее эхо собственного голоса.
— Понял тебяВ центре адамантиевой плиты лежала броня. Ее руки, — раздался голос Тидиаса, такой же напряженный грудь иноги были окружены толстыми металлическими петлями. В воздухе вокруг нее мерцали слои энергетических полей. Иобель ощутила урчание рабочих нуль-генераторов, как обычноот которого у нее разболелась голова. В подземной крепости оказалось на удивление жарко, сдержанный, несмотря даже на плохую связь. — Угроз нета кристаллический пол смотровой камеры гудел теплом и статикой.
Они патрулировали коридоры около часаИобель вздрогнула, по приказу Астреоса охраняя обратную дорогу на корабльпосмотрев через кристаллический пол. Доспехи были черными, как будто вырезанные из угля. Воины ходили в одиночествеОна бы подумала, объединенные только воксом и локационными рунамичто они обожжены, пульсирующими на ретинальных дисплеях. С самого начала Кадин ничего если бы не виделсверкающая бронза, не слышал окаймлявшая пластины и вившаяся по плечам и не ощущал, но происходящее ему все равно ничуть не нравилосьпоножам. Внутри Корону шлема раздавалось лишь собственное дыхание и гул доспеховвенчал высокий гребень. С их груди взирал символ зловещего ока из меди. Эти звуки должны Вне всяких сомнений, это были внушать спокойствиедоспехи космического десантника, ведь он жил с ними так долгоно они могли быть только реликвией тех, что без доспехов чувствовал себя так, словно лишился руки. Но во тьме коридоров знакомые звуки казались чуждыми, как будто принадлежали кому-то другомукто обратился против Императора в древние времена.
— В этом нет необходимостиИобель отвела взгляд от открывшегося под ногами вида. Она едва могла поверить в то, — заметил Кадин, свернув в покрытый клепаными плитами туннельчто увидела. На стенах виднелись следы выстреловИздубар продолжал смотреть вниз, на полу валялись болтерные гильзысложив руки за спиной, но они были такими же старыми и холодными, как и остальная станция. — Сигналов угрозы нет, потому что здесь вообще ничего нетс почти безмятежным выражением лица.
Щелкнул вокс, но Кадин слышал только шипение статики— Цвета и эмблемы… — начала Иобель.
— ПринятоМысли Иобель прояснились так же внезапно, как затуманились. Она посмотрела на Издубара. Начинаю осмотр ближайших туннелейОн глядел на нее так, — Кадин выключил вокс и повернулся будто только что задал вопрос, требовавший ответа. Она ощущала себя так, словно вернулась к зеву ближайшего коридораразговору, о продолжении которого не осознавала. Воин вдруг остановился и застыл на местеИнквизитор заколебалась, а затем поняла, что следует сказать дальше.
На полу перед ним были видны участки тепла— В одном мире, их края переливались желтым и зеленым. Они вели в промозглую тьму коридорадавным-давно, куда воин как раз собирался пойти. Самый дальний оттиск сливался с льдистым холодом. Ближайший переливался ярко-краснымодин умирающий псайкер сказал мне о Просперо. Он находился прямо перед нимсказал, и его форма угадывалась даже в размытых очертаниях теплового следачто был отмщением Сынов Просперо.
Отпечаток ноги— Да, — произнес Издубар.— На Карсоне, верно?
Кадин моргнулИобель ощутила, когда его дисплей стал выбелено-зеленымкак на ее лице вспыхнуло удивление. Издубар посмотрел на нее, затем перевел взгляд обратно на скованного воина Рубрики.
В дюйме — Я стал следить за тобой вскоре после того, как начался твой поиск. Как можешь видеть, мы должны быть полностью уверены, — Иобель открыла рот, чтобы заговорить, но Издубар плавно продолжил. — Псайкер, сказавший это тебе, был прав. Его коснулась воля одного из Тысячи Сынов. Он и множество других, подобных ему, ширятся по Имперуму тысячами культов и псайкерских ячеек, нарастая на его плоти, словно раковые опухоли. Подпитываемые снами и управляемые из потустороннего колдунами, которые — все, что осталось от его лица вспыхнула пара глазТысячи Сынов.
Кадин открыл огонь, и сполох болтера испарил матово-черные глаза и бледную кожу. Он отступил назад и выстрелил снова. На дисплее шлема вскипела статика. За туманом искажения что-то двигалось, что-то бледное и с гибкими конечностямиИобель хмыкнула. Воин дал короткую очередьСтоявший позади Кавор шевельнулся, вслепую паля перед собойсловно ожидая команды.
Дисплей опять начал обретать фокус— Я обнаружила записи, став ярким и четкима также видела то, что хранилось в разумах еретиков. Перед ним ничего То, что вы мне поведали, я уже узнала сама, — она указала на Рубрику под ногами. — Это лишь подтверждение, не было. Он открыл вокс-каналоткрытие.
В шлеме заорал голос. Кадин крепче сжал болтер. Он втянул воздухИздубар рассмеялся, чтобы крикнутьи звук этот оказался таким же внезапным, как и скоротечным.
Тишина— ''Открытие'', — он прокатил слово по языку. — Я отправился на поиски ответов, прямо как ты. Долгое время я просеивал слухи, полузабытые предания, а также ложь, которую еще шептали в покинутых местах. Я многое узнал, но всегда понимал, что можно узнать больше. Я чувствовал, что он как будто ждал меня за следующим поворотом — секрет настолько великий, что его существование затмевало все прочие тайны. В конечном итоге я нашел его и понял, что оказался не первым. Были и другие из нашего рода, наблюдавшие за мной, дабы понять, как далеко я зайду без посторонней помощи, понять, готов ли я. Я спрашивал то же, что и ты, и в качестве ответа, а может и наказания, они дали мне знания, — он пошарил в кармане нательника и достал из него символ Инквизиции с синим камнем в центре. — Хочешь получить ответы, Иобель? Дверь к правде открыта. Войди в нее, либо же отступи сейчас, — он протянул символ Иобель.
Коридор был темным «''Отступи!'' — мысль вонзилась в ее сознание, и пустым. Моргнув, воин переключился на инфракрасное зрение. Лишь холодная чернота. Он посмотрел на рукикамера поплыла у нее перед глазами. Дуло болтера еще горело желто-белым цветом после недавнего использования— ''Отступи сейчас же!''» — На краю зрения закружилась серая пыль. Кадин поднял глазаОщущение испарилось.
Тьма. Кромешная тьма: мрак пещер из детства. Отчего-то он зналСимвол лежал в руке Издубара, что если снова посмотрит вниз, то не увидит своего оружия, пусть даже Кадин чувствовал его тяжестьожидая ее решения.
Коридор исчезОна замерла, а затем потянулась и приняла его. Воин остался один. Сердца в груди бились с давно позабытым учащенным ритмомОн показался ей теплым на ощупь.
Кадин медленно обернулсяИздубар грустно улыбнулся. Это удивило ее.
Ариман медленно задышал, повторяя в уме напев— Что такое Атеней? — спросила она. Колдун оставался совершенно неподвижнымКраешком мыслей Иобель удивилась, разведя руки в стороны ладонями кверху. Его глаза были закрыты, но он ощущал Астреоса, стоящего по другую сторону вращающейся жертвенной чаши. Из рук вырывался ведьмовской светпочему ей казалось, окутывая ладони и растекаясь по доспехамчто она уже задавала этот вопрос раньше.
Не переставая вести напев— Это — мысли Магнуса Красного, Ариман ощущал— ответил Издубар. Иобель пораженно уставилась на него. Она чувствовала, как Астреос следует за нимпо коже, его воля пела в более упрощенной гармониисловно волдыри, прошла дрожь. Колдун чувствовал старание библиария— Это не просто записи, натужное дыхание и то, как его кожа покрывается потомэто окно. Ариман подготовил Астреоса так, как только сумелКалимак умер давным-давно, но песня эта состояла не из звуков и слов: она походила на реку смыслов и связейего воспоминания еще записываются, слова сливались с символами, с цветами а добываемые через них познания делятся и ощущениями, каждый из которых создавался мыслью с точно выверенной скоростьюмножатся без конца. Колдун и библиарий созидали напев, который также творил сам себя, с С каждым мгновением раскручиваясь по широкой спирали, сплетая собственные образыновым днем к Атенею добавляются новые слова. Если бы какое-нибудь живое существо находилось в хоровом залеСлова, они бы ощутили егоповедавшие о том, услышали бы, увидели бы, как оно плывет перед глазами и переливается разными цветами. То была музыка сферчто стало с Тысячью Сынами внутри Ока Ужаса, первобытный язык созидания и разрушениядающие нам проблески того, ревущее пламя бытия. И оно безмолвствовалокем они еще могут стать.
Ариман видел— Откуда вы знаете, как варп разрастается у него в разумечто это правда? — голос Иобель звучал отдаленно, словно огонь, пожирающий сухой лес. Варп захлестнул ощущения, подавил физические чувства. Колдун слился со своей плотью, биением сердца, течением крови, а также пространством вокруг него, каменными стенами и мерцанием светосфер. Азек почувствовал, как размываются твердые границы реальности, когда законы, удерживающие зал вместе, начали ослабевать в такт с его пульсомшок все еще волнами накатывал на нее.
Ариман медленно открыл глаза. Светосферы над головой разлетелись ливнем осколков. Стоявший напротив него Астреос дрожалИздубар отступил назад и посмотрел через кристаллический пол на Рубрику.
+ Открой глаза— Вот доказательство, + послал лежащее прямо у нас под ногами. Атеней поведал нам о том, как Рубрика родилась благодаря мощи и заблуждениям того, кого звали Ариман. Глаза Астреоса за линзами шлема открылись. + Готов? +
Астреос кивнул, и испытанная от движения напряженность перетекла по психической связи ''«Ариман…»'' — слово эхом разнеслось в Аримана, вспыхнув перед глазами звездами боли. Колдун посмотрел на руку, выпрямил пальцы и вытянул ее над вращающейся бронзовой чашей. Телекинетическим прикосновением он открыл синюю перчатку и стянул с ладони. Плоть, оказавшись в холоде безвоздушного пространства, побелела. В ушах зазвенел сигнал тревоги. Ариман сосредоточился на атаме в другой руке. Его мысли стали похожими на зеркало, со спокойным безразличием отражая усиливающуюся бурю эфирной энергииразуме Иобель.
+ ''Сейчас«Ариман…»'', + подумал он и вонзил атам в ладонь.
Кровь пузырьками разлетелась во все стороны. Она приняла форму шариков густого красного цвета— Но мы веками не были уверены наверняка, блестящих в свете свечейпока не получили этого и других. Ариман Пока не почувствовал боли, лишь тупой зудполучили доказательства правдивости. Все вдруг стало безмолвным и неподвижнымКогда доказательство было найдено, словно вокруг него опустилась кристаллическая стена. Была только кровьу всего прочего, вырывающаяся из раны под собственным давлением. В давно забытых ритуалах чародеев и мистиков это мгновение носило множество названий. Это был момент равновесияповеданного нам Атенеем, наивысшего контролятакже появилась вероятность правдивости. Колдун разжал губы, Вот когда назвал имя, пришедшее из глубин памяти. Слова сорвались с его устнаша война по предотвращению того, и парящие шарики крови начали вращаться. Последняя фраза раздалась со звукомо чем он предсказывал, похожим на треск хрящей. Ариман услышал крик Астреосадействительно началась.
Ариман отступил назад и выхватил меч— О шторме, — сказал Издубар. — О шторме в будущем, — инквизитор закрыл глаза. На линии челюсти дернулась жилка. Астреос пошатнулся В то мгновение Иобель увидела, что он не так молод, как выглядел — он был старым и заскреб рукой в поисках своего клинканевероятно уставшим. Свечное пламя поднялось выше— Временами я словно чувствую погребальные костры того будущего, плавящийся воск потек вверх— она заметила, как Издубар вздрогнул. Свет попал на застывшую кровь— Вот против чего мы сражаемся, и ее тень легла на почерневшие стены залаИобель. Ариман взглянул Этой войны требует правда, которую ты искала половину жизни, — он указал на очертания и замер. На стенах танцевали силуэты оперенных крыльев и непомерно длинных конечностейсимвол, что она продолжала сжимать в руке.— Ты присоединишься к нам в этом?
Застывшая кровь начала расти«''Ты не должна идти дальше…''» — прошептал сзади голос, словно ветви на дереве. Она пульсировала, увеличивалась, обесцвечивалась и запекаласьИобель обернулась, приобретая очертания венно там стоял только Кавор, мышц и костей. Сформировались плечи. Предплечья. Руки. Голова. Разверзлось блестящее мясо ротовой полости, из которой раздался стон от боли рождения. От звука забившегося сердца содрогнулся зал. На плоть стала наслаиваться кожаразглядывавший через кристаллический пол легионера Тысячи Сынов. Наконец фигура встала во весь рост, держа Его руки по бокамбыли в карманах пальто, ее обнаженная плоть подергиваласьаугментические глаза ярко светились, обретая резкость. Появились веки и сомкнулись над закрытыми глазами. Из головы выросли волосы, темной волной упав когда он смотрел на плечичерный комплект доспехов. Фигура улыбнулась, показав белые зубы, и открыла Инквизитор нахмурилась — его глазабыли синими. Они оказались цвета желтого янтаряОна могла поклясться, а зрачки походили на черные провалы.что…
— АриманОна почувствовала, — выдохнула фигуракак открывается рот, а слова всплывают на поверхность разума и ее голос задребезжал звуками мертвого ветра проталкиваются на язык. Иобель попыталась подавить их, закричать. У нее закружилась голова. Она пошатнулась. Камера внезапно завертелась и распавшихся прахом костейзакружилась.
Сенсоры на спине Карменты повернулись, когда она обогнула станциюКомната померкла. Ее орудия и двигатели болели, напряжение из-за постоянной готовности заполняло остальную часть сущности женщиныокружила чернота. Ей было так холодно. Она продолжала кружитьВетер гнал по ее коже пепел, прислушиваясь к сигналамно ветра не было, наблюдая в ожидании движенияа ее кожа скрывалась под слоями ткани.
Ничего. Здесь ничего нет. И вновь она проверила работу авгуров, ища энергетические метки Аримана, Астреоса и их сопровождения. Они исчезли, едва корабль приземлился на станции. Кармента даже не могла связаться Комната с кораблем. Ведьма могла отправить еще одно судно, пилотируемое сервитором и соединенное с нею мысленной связью. Но нет, Ариман ясно дал ей понять, что этого делать не следуеткристаллическим полом резко вернулась обратно.
— ЖдиИобель стояла и смотрела на Издубара, — сказал он. — Если все пойдет наперекосяк, ты поймешькоторый с мрачным лицом глядел на нее в ответ.
Но она ждалаЧто-то только что произошло, и чем дольше ждалаверно? Она моргнула, тем сильнее задавалась вопросом, может ли тишина кричать еще громчено чувство исчезло. Издубар продолжал бурить ее взглядом. Следует ли ей отправить еще один шаттл? Следует ли ей сбежать или открыть огонь?
Нет— Ты присоединишься к нам, она подчинится. Она будет и дальше ждать в тишине.Иобель? Увидишь ли ты Атеней Калимака?
«''Госпожа''»— Да, — донесся мысленный голосответила она. Кармента частью своего сознания отвлеклась от наблюдения за станцией и изменила свой голос для того, чтобы он стал понятен человеческому разуму— Я увижу.
«''Эгион''», — произнесла онаВсе в камере остановилось. Навигатор бодрствовал, готовый направлять ееИздубар замер, если появится необходимость в побегеего лицо замерзло между выражениями.
''«Я что-то вижуПо кристаллическому полу зазвенели шаги, госпожа»когда Кавор прошествовал мимо нее и встал напротив. Он наклонился,'' — сказал Эгион дрожащим голосомглядя на Рубрику ярко-синими аугментическими глазами.
Где-то далеко— Его звали Килорис, где Кармента была окутанной кабелями плотью— сказал Ариман ртом Кавора. — Он родился на Просперо, ее зазнобилона девятый день первого прохождения. Умный, но не одаренный. Он был хорошим воином. Теперь же он лишь воспоминание внутри воспоминания, — он посмотрел на Иобель. — Ты знаешь, почему мы здесь, да? Я вижу, как часть тебя пытается не позволить мне добраться до конца этого воспоминания, — он улыбнулся. — Сильная Селандра Иобель, такая сильная для человека, — камера начала угасать. — Но недостаточно сильная.
''«Что ты видишь?»'' — спросила Тени на стенах стали расти. Вокруг нее сомкнулась стена давления, сжимая мысли. Разум обожгло жаром. Она почувствовала, как оболочка ее защиты смялась. Камера почти растаяла в сером пятне кружащегося дыма. Это был конец, поняла Иобель. Еще один шаг через ее воспоминания, и Ариман получит, что хотел: Аполлонию, тайны Ордо Циклопес, Атеней Калимака. Ее воля оказалась слабой, и теперь онапредаст не только саму себя, постаравшись придать голосу спокойствиено и все человечество.
''«Я вижу этоАриман сделал шаг вперед, даже когда закрываю око»становясь все выше,'' — сказал он, и мысль, которая принесла с собой голос, была настолько слабой, что Кармента едва осознала ее смыслчерты похищенного лица Кавора рассеивались во тьму. Женщина понялаЕго рука потянулась к ней, что если бы стояла рядом с навигаторомпальцы начали расти, то услышала бы его стонбудто ширящиеся тени.
''«БезмолвиеИ мысль стала железом. Был другой путь. Путь увидеть, как все происходило тогда, госпожа. Я вижу только безмолвие»о чем она до сих пор не подозревала.''
''«Я смотрел, всего разОна не была могущественным псайкером, но ей и теперь это все, что я вижу»'', — его голос начал слабетьне нужно было.
''«Эгион…»''Щиты и оковы, удерживавшие Рубрику под ними, выкипели во вспышке света.
''«Безмолвие— Скажи, госпожа— медленно проговорила Иобель. — Если это воспоминание, варп безмолвенчто, он темен и спокоен. Он никогда таким не бывает. Никогда».''если я его вспомню иначе?
''«Почему…»''Воин Рубрики пробил кристаллический пол. Ариман упал, его воображаемое тело замерцало между субстанцией и тенью. Иобель тут же бросилась через камеру, побежав к двери и тому, что могло за ней находиться. Рубрика приземлилась, присев на корточки на треснувший пол, его глаза ярко сияли. Ариман вознесся в воздух, сбросив форму Кавора, будто плащ. Он потянулся к Иобель.
«''Он ждет, госпожаРубрика скачком взмыла ввысь. Ариман извернулся,'' — из последних сил выдавил из себя Эгионкогда воин врезался в него. — ''Я вижу этоОни ударились в стену, чувствую. Знаю. Он ждет»разметав во все стороны пламя и молнии.''
Конечно, демон явился в облике его брата. Ариман протяжно вздохнул, посмотрев в лицо Ормузду. «''Это был образ его настоящего брата, не тот, каким он был, перед тем как брат умер, и даже не тот, когда Ормузд стал воином Тысячи Сыновреально'', но тот, который помнил Ариман: молодой, неизмененный, человеческий— закричала она себе. Но, естественно, это был вовсе не Ормузд, и даже — ''Это не человекреально».''
— Я повелеваю Инквизитор поскользнулась и сковываю тебя целью, ради которой призвал тебя, — провозгласил колдун, и демон ухмыльнулся, услышав эти слова, пусть даже в зале отсутствовал воздух, способный переносить звукипокатилась по белому мраморному полу. — Этими мечами я приковываю тебя к месту Иобель перекатилась и к моей воле, — Ариман острием клинка указал вскочила на демонаноги. Астреос с другой Перед ней вытянулся длинный коридор. По обе стороны круга повторил движение. Демон вздрогнулстояли запертые двери, а сквозь окна, из которых было видно голубое небо, но затем оскалился и склонил головулился свет.
— Рад снова видеть тебя, брат, — произнес он глубоким и резонирующим голосом.''«Где это? Где я?»''
— Ты не мой братЗаключенные в объятия, окутанные пламенем, — спокойно ответил Аримани воин Рубрики вырвались из обломков двери позади нее.
— О, разве? — демон склонил голову набок и уставился в пол. Ариман чувствовал, как тот мысленно испытывает оковы, подобно вору, изучающему замок. Ему не освободиться — Ариман был уверен в своей работе. Он мог приказать демону изменить облик, стоило того пожелать, но не собирался этого делать, допрос такого создания походил на танец лжи и воли.
— Ты — существо варпа, воплощение лжи и обмана, — сказал колдун и ударил демона толикой силы воли. Сгусток силы импульсом пересек зал. Демон упал, словно по нему хлестнула плеть. По коже пошли черные трещины, из которых закапала вязкая желтая жидкость. Он тяжело задышал, с десятка языков сорвались проклятья. Демон будто сделал вдох, и трещины на коже затянулись. Потирая челюсть, он с нескрываемым удивлением посмотрел на Аримана.=== XII: Сломленный ===
— Ты хочешь снова увидеть, как умирает Ормузд?
Даже не успев задуматьсяИнквизитор был там, Ариман ощутил, как от разума откололся еще один осколок силы. Демон вновь рухнул на пол, с него хлопьями стала отслаиваться кожа. Под ней проступило что-то, похожее на матово-черные перья мертвой вороны. Демон, хныкая и рыдая, подтянул колени к груди. Гладкая кожа когда Астреос очнулся снова закрыла раны, и он поднялся, подобострастно кивая.
— Девятью сотнями Астреос промолчал. В воспоминаниях он увидел стрелявших с парапетов братьев, чьи доспехи заливало светом их пылающего дома. Серебристо-серые воины, окруженные нимбами варповского свечения, шагали по горящим залам, без слов я призываю тебя отвечатьубивая всякого, — произнес Ариманкто оказывался у них на пути. Демон неискренне и пронзительно рассмеялсяВпереди серых воинов ступала исполинская фигура дредноута, сотрясая своей походкой плитчатый пол. Он увидел, как магистр ордена Фидий сбросил с себя мантию, когда погребальный костер взвился выше.
— Как официально, Ариман, — демон обернулся к напряженному Астреосу''«Какой прок от короля, который стоял с обнаженным мечом, а затем оглянулся на Аримана. — Это твой учениклишившегося королевства? На что ты обрек его, Ариман? Или это очередная попытка искупления? — демон запрокинул голову и будто глубоко вдохнул через нос. — Скольких смертных ты помог здесь сжечь? — он повернулся назад к Астреосу. »'' — Тебе стоит спросить у негоспросил тогда Фидий.
От Аримана не укрылось— Молчишь, как вздрогнул Астреос— сказал инквизитор. — Я так понимаю, но скалящийся демон уже повернулся воспоминания о предательстве возвратились к колдуну, в его глазах плясало упоениетебе. — Вот зачем ты вернулся? Рыдать над своими грехами?
Ариман промолчал. Демон пожал плечамиАстреос почувствовал, как напряглись мышцы в его челюсти.
— Еще один, за чье доверие ты отплатил предательством, — заметил демон, и теперь он больше не ухмылялся, но стоял с торжественным видом, опустив рукиИнквизитор приподнял бровь.
— Да''«Помнишь, — ответил демон и закатил глазакто такой Ариман?.. »'' — Конечно, я знаю, о чем ты говоришьразнеслись у него в разуме отголоски тех слов. Мы все только и делаем, что присматриваем за тобойВ них ощущался смысл, ведь жалкие ошметки твоего легиона стали теперь нашей единственной заботойкоторого он не понимал или пока не осознавал.
— Почему он ищет меня? Что ему нужно?''«Кто такой Ариман…»''
Слова хлестнули по демонуОн увидел Аримана в помятых доспехах цвета ржавчины и запекшейся крови. Он увидел горящий меч, словно настоящий ударчто разрубил его цепи. Существо вздрогнулоОн увидел миллион свечей, на краткий горевших во мгле его разума. Он увидел своих братьев: Кадара за миг контуры до того, как цепной клинок распорол его тела размылисьгрудь, но затем вновь обрели четкость. Демон тяжело задышал и сплюнул черную слюнуФидия, стоявшего в безвоздушном мраке мертвой пустотной станции, Кадина с массой склизкой от крови шрамированной ткани вместо лица.
— Я не могу сказать, — произнес демон. Ариман поднял руку, и от его отвращения существо повалилось на колени.''«Ариман…»''
Ариман вытянул руку и сжал кулак. Демон рухнул со звуком хрустящих костей и лопающихся сухожилий. Он свернулся на полу, держась за голову и раскачиваясь вперед-назад.— Что он пообещал тебе? Силу? Месть?
— Это скрыто как от моих глаз''«Если существует способ изменить то, так и от глаз всего нашего родачто содеяно, — демон посмотрел на него сквозь пальцы, царапающих кожу. По костяшкам текла черно-желтая кровь. — Тебе следует быть польщенным, Азек. Чтобы скрыть от тебя правду, понадобились такие силы, что это почти честья найду его, '' — он улыбнулся, сказал Ариман в безмолвии его желтые глаза взметнулись на Ариманаразума. — Почти''Я обещаю тебе».''
Колдун хотел было — Надежду, — сказал Астреос. Он ощутил холод, как будто что-то сказатьиз воспоминаний об одиноком мальчике, которым он был, но демон заговорил первымпросочилось в настоящее.
— Но ты хочешь узнать причину его ненависти? — его губы скривились''«Он бросил тебя… он не идет… неважно, словно от наслаждения. — Это я знаю.Азек увидел, как демон облизал зубы и губыкакие клятвы он дал».''
''«Потому — Надежду? — инквизитор медленно покачал головой и потер глаза. — Мы сделали твой род таким особенным. Возьми ребенка, лиши его будущего, его страхов. Наполни его тайнами, что я уничтожил их понятны одному только Императору, дай ему мускулы и погубил надеждудоспехи и окружи войной. Что у нас получится? Машина? Нет, ибо машина не может чувствовать верности, не ведает мотивации, не может прилагать усилий, которую им обещал»чтобы достичь невозможного. Они могут сломаться,'' — подумал Ариманно не могут пасть.Что за надежду он предложил тебе, Астреос?
Демон закивалСледующие секунды после вопроса наполнились тишиной.
— Потому что ты был прав, — заявило существо. По спине Азека пробежался холодок. — Потому что ты видел правду, но потерпел неудачу. Вот почемуИнквизитор медленно выдохнул и покачал головой.
Мгновение Ариман — Я не хочу делать того, что должно быть сделано, но ничего не мог сказатьподелаешь. Ты — предатель, Астреос, и просто смотрел в желтые глаза демонано ты все равно можешь послужить Империуму, если того захочешь. Затем колдун встряхнулся и спросил тоРасскажи, что пришло ему в головуеще ты помнишь, пока наблюдал за воплощением демонарасскажи об Аримане и его намерениях.
— Перед прибытием Толбека ко мне явился один из твоего родаАстреос почувствовал, — сказал колдун, вспомнив образ ворона и свет, горящий как в глазах Карозанем нарастает гнев. — ''«Я судьбаОни убили его орден, они сделали его изгоем, которая настигла тебя»лишили всего,'' — так он сказалчто делало его верным.
Ариман кивнул. Другого ответа он и не ждал. Отношения между созданиями Хаоса были столь же сложными— Нет, как и непостоянными. Существовало бессчетное множество демонов, каждый из них являлся фрагментом чуждого сознания, называемого некоторыми Богами Хаоса. Боги по своей воле порождали демонов и уничтожали их. Демонические существа делились на ранги в соответствии со своими силами. Ниже всех находились создания, которые охотились за душами мертвых, подобно волкам, и не имели сознания, за исключением инстинктов охоты и пожирания. Они были меньшими слугами, солдатами и помощниками, которые стекались по призыву своих богов. Над ними стояли высшие хоры, а также принцы, которые из простых смертных возвышались до служения своему богу. Демон, который сейчас стоял перед Ариманом, был князьком пантеона Хаоса, существом, которое некогда могло быть смертным, освободившимся от уз плоти. Часть имени, которое давным-давно узнал колдун, позволило ему призвать и сковать демона, дабы тот ответил на вопросы— промолвил Астреос.
— Каким путем мне нужно пойтиИнквизитор кивнул. В этом жесте не было грусти, чтобы обрести истину? — допытывался Азека только признание того, что иного пути не было.
— Где я могу узнать ответ? — спросил Ариман''«Это один из них, и демон дернулся от вопроса. Теперь он дрожал и засовывал тонкиеодин из рода, как кости, пальцы себе в ротчто убил наш орден. «Он распадается»Один из рода, — подумал Ариман. Форма и дух существа перетекали из физического мира обратно в великий океан варпачто сделал меня предателем».''
— У самого АмонаИз Астреоса излился шок, — произнес демон. — Никто больше не даст тебе ответа затем возвратилась ярость, ярче, пылая глубже и яснее, чем прежде.
''«Конечно— Тебе не хочется этого делать? — сказал Астреос и почувствовал, как в его словах затвердевает лед. — Однажды, конечноинквизитор, но чего еще я ожидал? Что Амон уже не такой сильный колдун тебя будут судить, и в тот момент ты посмотришь на свое лицо и стратегпоймешь правду. Твоя душа будет вопить, как прежде?»''когда ее поглотит огонь.
— Где он? — настаивал Ариман. — Отвечай. Ты должен сказатьНа лице инквизитора не дернулся ни единый мускул.
Демон зарычал— Отведи серафимов, оскалив черные гниющие зубы, и покачал головой— произнес он. — Пусть варп вернется.
''«Я должен узнать— Ты ведь здесь, друг мой, — инквизитор посмотрел на другие фигуры, наполовину сокрытые тенями. Я зашел так далекоКроме старухи и стеклянноглазого человека, под черными одеяниями переминались с ноги на ногу три согбенные фигуры. Должен узнать»— Уйдите, — приказал инквизитор, и согбенные фигуры шаркающей походкой отступили назад, словно растаяв в сумраке.''
— Времени малоВарп коснулся разума Астреоса, и он вдруг осознал, что извивающиеся и текущие тени уходят. Также он осознал Кендриона. Присутствие воина врезалось в его разум, Ариманподобно жару юного солнца. Если хочешь узнатьМысли самого Астреоса были неповоротливыми, тогда я должен показать тебе тот путьи только еще пробуя дотянуться до варпа, который ты ищешьон понял, — колдун посмотрел на вытянутую ладонь демоначто что-то не так. Астреос по другую сторону шагнул к немуЕго пронзила боль. Ариман потянулся Он снова ощутил кровь и коснулся руки демонапочувствовал, как зрение размывается от головной боли. Он оттянул свой разум назад. От машин, зажимавших его голову, пошел запах металла и варящегося мяса.
Пальцы сомкнулись Инквизитор посмотрел на запястье колдуна. По руке расползся холод, и его уши наполнились хохотомКендриона.
Ариман попытался убрать руку, отступить назад, но не смог. Варп и физическое пространство накладывались друг на друга, словно пара пикт-каналов. Демон начал разрастаться в имматериуме, став змеей, покрытой горящими перьями. Она обвилась вокруг Азека спиралью огня. В физической реальности демон еще оставался в обличье его брата, который взревел от радости. Демон шагнул к нему, и Ариман ощутил, как узы раскололись и превратились в яркие сверхновые, расцветающие у него в черепе. Колдун понял свою ошибку. Это была ловушка, которая лишь ждала момента, чтобы захлопнуться.
Он призвал Иобель бежала. Ариман и сковал демона, но под теми оковами скрывались другие, которые связывали существо воин Рубрики позади нее врезались в столп из белого мрамора. От удара во все стороны брызнули осколки камня и пламя. Руки Рубрики крепко обвивали Аримана. Иобель на бегу оглянулась. Ее глаза на еще более глубоком уровнедолю секунды встретились с взглядом Аримана. Внутри нее вспыхнуло ошеломленное смятение. Кто-то уже пленил демона ради иной целиОна не понимала, кто-точто происходит или каким образом оно происходит. Она ужасно, догадавшийсяужасно просчиталась. Их зрительный контакт оборвался, на что Ариман может пойти, чтобы получить ответыи мимолетное наваждение прошло. Азек призвал демонаИобель пошатнулась, но тот служил едва не емуупав.
Боевая броня Аримана накалилась докрасна в хватке демонаАриман высвободился из хватки Рубрики. Кожа под доспехами пошла волдырямиВоин отшатнулся, вернул равновесие и снова набросился на колдуна. Свечи на полу взмыли в воздухАриман встретил его воздетой ладонью. Иобель закричала, воск расплавился в мгновение окакогда нагрудник Рубрики раскололся. Чаши с благовониями рухнули на полВ ее груди взорвалась боль. После нее стремительно накатило смятение. Осколки черного фарфора полетели Рубрика слабо подняла руки и сделала еще один нетвердый шаг к потолкуАриману. СервиторыПо фигуре воина, стоявшие возле стенрасходясь от груди, взорвались, разлетевшись шариками алого туманапобежали трещины. Зеленая шаровая молния врезалась в стену. Ариман увиделЗатем он развалился на части, как обломки пустой оболочки посыпались на границе эфирного света из теней возникают громадные силуэты. Очертания раздулись тысячами голодных ликов и тянущихся рукпол, будто сдутая ветром листва.
Демон посмотрел на негоИобель замерла. Ариман повернулся к ней. Он более не походил на Ормуздавыглядел точно так же, он более не походил ни как в момент прибытия за ней на чтоВохал: закованный в сине-серебряные доспехи с наброшенным поверх них бирюзовым одеянием, даже отдаленно напоминающее человекаего голова скрыта под шестирогим шлемом. Из бледной кожи вырвались рваные черные крылья. Демон потянулся когтистой лапой Он шагнул к ней, и коснулся лба Аримана. Металлический его шлем погнулся растворился в лицо с гладкими чертами и раскололсяясными глазами. Со всех сторон закричали сигналы о нарушении целостности доспехов. Воздух Доспехи задрожали и превратились в шлеме стал пахнуть гнилым мясом и теплым железомниспадающую мантию белого цвета, подпоясанную красной узелковой веревкой. Ариман направил мощь разума в демонаОн сделал медленный шаг вперед, словно пытаясь собраться с силами, но демон все сильнее свивался вокруг его душине спугнуть ее.
— Я буду свободным, — прошептал демонИобель тяжело дышала, ее мышцы пребывали в состоянии между бездействием и шепот этот разнесся эхомготовностью сорваться с места. Но, усиливаясь и меняяськонечно, пока ничего этого на самом деле не заполнил уши Ариманабыло, поняла она. Колдун попытался забрать рукуГде бы ни находилась сейчас ее тело, но та двигалась слишком медленнопроисходящее было не более чем творением воображения, игрой разума. От необходимости дышать и рот демона распахивался до усталости в конечностях, все шире и шире. — Я отдам твой разум повелителю и стану свободнымэто было лишь выдумкой.
Сила Аримана угасала. Он потерпел поражениеАриман подступил ближе, осторожно, не сводя с нее глаз. Он был никемИ тогда она догадалась, еретиком почему и глупцомгде, чьи желания превысили его возможностискорее всего, духомнаходится. Это был не ее разум, которому следовало уже давным-давно рассыпаться прахома его.
Демон заоралОна встретилась с ним взглядом, и внезапно его хватка ослаблав тот момент поняла, что он также понял об ее догадке. Он крутанулся, молотя когтямиИобель почувствовала, его спина выгнулась дугой. Из груди существа вышло острие меча Астреоса. Из раны выплеснулись кровь вперемешку с гноемкак губы сложились в холодную улыбку.
Стоявший позади демона Астреос выпустил рукоять меча— Ты допустил ошибку, Ариман. Тени за библиарием двигались, формируя силуэты конечностейЗдесь нет колдовства, щупалец и зубастых пастейа только сила воли. Плечи Астреоса содрогались, толстая корка льда трещала на доспехах всякий разЗдесь я так же сильна, когда он шевелился. Библиарий посмотрел на Аримана и послал одно-единственное словокак ты.
+ БежимОн сделал еще шаг. Иобель сжала свои мысли, будто кулак, и швырнула их наружу. Ариман остановился. Его лицо было таким же нечитаемым, как резной камень, но Иобель поняла, что за этой маской скрывалось нечто близкое к страху. +
=== XI: Варп-пролом ===— Это так, но чего будет стоить одолеть меня? Сколько урона я смогу нанести здесь, внутри твоего разума?
«''Нужно бежать»'', — закричал ЭгионМестоположение и секреты Атенея.
Карменту объял ужас— Ты отдашь мне их, но его ощущала не только она однатак или иначе. Эгион орал ей в саму душуВсе, что мне требуется, его страх просачивался по мысленно-импульсной связиэто потянуться внутрь тебя и взять их. Пламя двигателей замерцало Ты глубоко их погребла, но они там, — Ариман поднял тонкий палец и погаслоприложил его к виску. Звезды и мрак расплылись перед сенсорами, которые служили ей глазами— Я чувствую их.
''«Не бросай меняИобель держала мысли в готовности,'' — застонала оначтобы в случае, если он только пошевелится, сокрушить или изменить другие части его сознания. Ей нужно было время. — ''ПожалуйстаВремя найти путь наружу, не бросай меня»время уничтожить воспоминания об Атенее.''
Двигатели «Дитя Титана» закашлялись — Зачем его искать? — спросила она. — Ты и умолкли. Корабль теперь двигался лишь по инерциитак уже знаешь, станция с каждой секундой увеличивалась о чем в размерахнем говорится.Ты ведь был там, разве нет?
«''Держись за меня,'' — умоляла КарментаОн медленно покачал головой. — ''Что-то идет за нами, за всеми нами. Не бросай меня».''
Тело в колыбели из кабелей забилось в конвульсиях. Ее стошнило маслом и кровью сквозь ротовую прорезь в лакированной маске. Она ушла в дрейф— Ошибки, разум отделился от телаинквизитор. Голоса нашептывали ейОшибки, рассказывая о давно забытом, о тьме трудового блока, о прерывистом вращении вентиляторасовершенные в прошлом, о неровном свете, падающем на тело человека, который свернулся на грязном матрасе. Он дернулся и натужно задышал. Его глаза открылись. Кармента подумала, что человек смотрит на нее, но ничего которых я не видит. В комнате пахло мочой, грязью понимал и ржавчиной, женщина и не помнила этого. Как она могла забыть? Это было не воспоминание, а реальностькоторые собираюсь исправить в будущем. Она не была «Дитем Титана». Ее зовут Кармента. Она была просто девочкой, смотрящей на лицо отца и наблюдающей за тем, как по его щеке стекает кроваво-розовая слюна. Под ниткой слюны были видны служебные татуировки в форме шестеренокВот чем мне поможет Атеней.
Воспоминание угаслоТогда она рассмеялась, и звук этот заставил содрогнуться растрескавшиеся стены.
''«Я теряю контроль»,'' — подумала ведьма.Ты желаешь искупления?
''«Оно здесь,'' — закричал по каналу Эгион. Кармента почти видела, как он дергается в баке с амниотической жидкостьюНе того искупления, испражняясь и истекая кровью от паники. — ''Оно здесьчто может предложить твой род, нужно бежать. Бежать»инквизитор.''
''«НетЕго глаза ярко блестели на неподвижном лице. Смех умер у нее в горле. Нужно…»''
''«Нужно бежать»— О,'' — повторил онвеликий Трон на Терре, и вместе с криком явилось видение его ужасаэто правда.
Женщина увидела то же, что и он. Кармента словно смотрела на отражение в дрожащей воде, формы и образы искажались в тот же миг, едва техноведьма успевала их заметить. Она прозревала сквозь серые стены станции, сквозь сами звезды. Там шевелились силуэты, громадные и самых разных форм. Их тела покрывала чешуя и разноцветные струпья. Они ждали, едва сдерживая свой голодАриман вздохнул.
Кармента закричала машинным голосом. По всему «Дитя Титана» взорвалась проводка, распыляя газ и сгорающее топливо. Плазменные реакторы то глохли, то вспыхивали энергией. Она чувствовала— Я разрушил все, как дергается ее тело в колыбели из кабелейчто хотел спасти. Двигатели еще работалиЭто — мое бремя, но Кармента их не чувствовала. Она теряла контроль над «Дитем Титана». Ее корпус дрожал, словно кожа на ледяном ветру. Ужас Эгиона захлестывал ее человеческим страхом, и корабль пытался избавиться я освобожусь от нее. Карменте придется оборвать связь с Эгионом, или он погубит ихнего.
Женщина с усилием вернулась в связь. Ее разум вновь слился с «Дитем Титана»— Твое бремя? Ты проклят, протаранив корабельные системы и волоча за собой обрывки поврежденного кода и неверных данныхАриман. Техноведьма вцепилась в мысленно-импульсную связь и Для твоего рода не уготовано спасения в этот миг увидела егоаду.
Он парил в баке— Как я могу предать что-то, чего более нет? Империум, которому ты служишь, взбалтывая амниотическую жидкость своими недоразвитыми конечностями. Из тела поднимались струйки свежей крови. Трубки для питания и вывода испражнений вырвались изо рта и разъемов в спине. По сравнению с крошечным тельцем его голова казалась гротескно большойне тот Империум, с молочно-белыми от слепоты глазами и зашитым ртом. Открытый глаз во лбу безумно вращался при виде зрелища за кристаллическими стенами комнатыкоторый я помогал создавать.
«''Пожалуйста''», — взмолился он.Тогда какое спасение ты ищешь?
Кармента отключила связьГлаза Аримана расширились, и видение комнаты навигатора исчезло. Медленное биение ее наполненного плазмой сердца пульсацией отдавалось по всему безмолвно зависшему в пустоте телу. Затем двигатели «Дитя Титана» взревели. По венам потек огонь, и ей захотелось вдруг бежать, бежать без оглядки. Но она повернулась к мертвой станцииа затем его взор затвердел.
Ариман не сбежал. Каменные стены зала и сводчатые ярусы плавились. Стоявший перед ним демон выгнулся— Невиновных нет, и из него вырвалась струя черной жидкости— сказала Иобель. Пронзивший его меч стал накаляться. Астреос отшатнулся— Если мы не будем действовать, его ладони дымились. Демон рванулсято кто будет? Правота не делает меня бесчеловечной, разметав во все стороны горящие капли крови, и его тело расплескалось бескостным озерцом плотиа только заставляет видеть в бесчеловечности необходимость. Из тенейНо то, словно сгустки дымачто делаешь ты, явились другие демоны. Из сумрака выплавились телаэто совсем другое, покрытые тощими мышцами и потрескавшейся кожей. Ариман увидел белесые глазаэто кострище, когти и ряди зубов-крючьев в истекающих слизью пастяхразведенное из здравомыслия ради ложных идеалов.
Внутри Аримана клокотала усталостьЕе разум отмечал каждую деталь, которую она могла ощутить, изучить, попробовать. Перед глазами все начало расплываться. Крики и клекот царапали мысли. Колдуну казалосьНо когда Иобель открыла рот, чтобы заговорить опять, то поняла, что он падает в черную шахту. Азек сделал шаг назадвремя ее подошло к концу. Мышцы болели, как будто он непрерывно сражался многие неделиЕй оставалось лишь одно.
Из растущей толпы шагнул демон— Хорошие слова. У него была вытянутая лисья голова, кожа туго обтягивала горбатое тело с тонкими мышцами. Он сделал медленный шаг, пристально смотря на Астреоса То же я могу сказать и Аримана черными глазами. Колдун увидело тебе, как напряглись ноги существа. Демон прыгнул. Остальные его собратьяСеландра Иобель, собравшиеся позади, хлынули сплошной волной. Астреос начал разворачиваться к прыгнувшему демону, но слишком медленно. Когти вцепились в наплечник библиария до того, как тварь приземлилась— Ариман кивнул с грустной улыбкой.
+ Ложись— Можешь, + крикнул колдун. Астреос упал на пол. Телекинетическая волна ударила в демона и отбросила его в брызгах черной слизи. Другие демоны отшатнулись. Ариман бросился к Астреосу и рывком поднял его на ноги за миг до того, как демоны пришли в себя и ринулись дальше. Перед глазами плясали яркие пятна, кожа казалась липкой. Прежде чем воины успели сделать шаг, их обступили демоны. Ариман услышал, как по его доспехам заскребли когти. Кругом были видны лишь зубы и глаза. Кислотное дыхание затуманивало линзы. Колдун почувствовал, как что-то острое пронзило сочленение доспехов на ноге. Дисплей шлема осветился предупреждением о нарушении целостности доспеховно есть разница.
+ Астреос, + позвал он, и потянулся к разуму библиария. Секунду разум Астреоса противился, а затем открылся. Их воли слились воедино, и Ариман почувствовал, как усталость уходит прочь. Он наспех сформировал мысль и услышал ее отголосок в разуме Астреосаприподнял бровь.
Вокруг воинов развернулся силовой купол. Демонов смело с пола и разметало во все стороны. Куски глины, металла и костей поднялись сплошным облаком. Ариман ощутил миг совершеннейшего спокойствия. Почувствовал каждую пылинку и обломок — Правда на границе расширяющей телекинетической сферы. Колдун изменил форму мысли''моей'' стороне, — произнесла она и Астреос последовал его примеру. Обломки разлетелись волной выкашивающей шрапнели. Демоны, угодившие под взрывметнула всю мощь своего разума в воображаемый мир, рухнули изодранными грудами. Путь к двери был расчищенсловно шаровой таран.
Спокойствие прошло так же быстроСтены и потолок вокруг нее развалились на части. Осколки камня, как дерева и появилосьстекла завертелись в воздухе наперекор силе притяжения. Колдун ощутилИобель воспарила сквозь разрушение, а затем вырвалась наружу, на солнечный свет. Из ее плеч выросли крылья, доспехи укрыли ее кожу серебром. Она нырнула, врезалась в белую башню и почувствовала, как прогибается разум Астреосата рушится от ее касания. Наполовину сформированные образы воспоминаний пролились в залитый солнечным светом воздух, развеваясь, словно шелковые флажки. Она спиралью ринулась обратно к дворцу, неся следом за собой ударную волну разрушения. В стене Вокруг нее закрутился циклон из раскрошенного камня, стекла и дерева, когда она в полете пронзила дворец насквозь. Иобель вновь взмыла под солнечные лучи. Свет в небесах переливался между неоново-белым и желтым. Она не знала, куда подевалось проявление Аримана, но каждый камень здесь был фрагментом его разума, который следовало сокрушить, каждая башня — столпом его воли возникли трещинымыслей. Они бросились к двериИобель не сомневалась, что не переживет этого, но она твердо решила сломить его прежде, чем тот отнимет ее познания.
Демоны последовали за воинами, хлынув в открытый проем, словно рой насекомых. Коридор перед ними покрывался коркой изморози. В металлических плитах разверзались трещины, горящие синим светомОна приземлилась на вершину башни. Ариман покатился кубаремПод ногами вздрогнули белые камни, когда магнитные подошвы ботинок не смогли закрепиться на полуИобель схватилась за них. Колдун слепо вытянул руку иМир вокруг нее содрогался, почувствовав, как она ударилась обо что-то прочное, без раздумий ухватилсянебеса расплывались. Он со всего маху приложился о какую-то твердую поверхность. Его тряхнулопытался стряхнуть ее, из легких вышибло воздухпытался выплюнуть. Азек не зналВ выси на солнечном лике расплывалось черное пятно, держится ли за стену, потолок или полрастекаясь по его полыхающему кругу. По дисплею текли непонятные руныЕй нельзя было останавливаться. Ариман повернулся, пытаясь определить направление, куда им бежать. В разуме царила пустоту. Он чувствовал, как Она вцепилась в ушах стучит кровь. Что-то ударило его по рукепарапет, подтянулась и колдун обернулсяпрыгнула прежде, занося меч. В дюйме от личины его шлема светились глазные линзы Астреоса. Библиарий закрепился на стене коридорачем башня обрушилась.
+ Куда дальше? + послал АриманВ воздухе разнеслось воронье карканье, но Астреос вытянул руку, указываягромче рокотания падающих обломков и раскалывающегося камня. Далеко внизу она услышала биение тысяч крыльев.
«''Нет''»Она приземлилась на более высокую башню. Камни пошли трещинами. Вокруг нее поднялся рокот крошащегося мрамора. Она ступила еще шаг, когда прямо у нее за спиной обвалилась половина верхушки башни. Иобель прыгнула, догадался Ариманрасправив крылья. Она бросила взгляд вниз. Не указываяБашня исчезала из поля зрения, рассыпаясь фонтаном пыли и камней. ЦелясьВокруг нее начало обрушиваться больше и больше шпилей, блоки и осколки стекла посыпались в разверзшуюся внизу бездну. Иобель взмахнула крыльями и взмыла к солнцу, которое уже превратилась в черный диск.
Болт-пистолет выстрелил— Иобель! — от рева содрогнулись сами небеса. Мимо плеча Аримана бесшумно пронеслась струя пламениОна посмотрела вниз и увидела, как Ариман поднимается из рушащегося дворца. Колдун обернулсяОн явился стаей ворон, продолжая держаться правой рукойштормом черных крыльев и резкого карканья. Разрыв болтерного снаряда на мгновение осветил мрак. Проход позади них заполонила живая стена ртов Птицы хлынули к Иобель, двигаясь все быстрей и быстрей от исчезающей земли и тянущихся когтейобваливающегося в пропасть дворца. Ариман поднял меч и закрыл глазаОна почувствовала, как ее крылья наливаются свинцом. Он погрузился в свою душуИобель попыталась сосредоточиться, призывая резервы концентрацииудержаться за идею полета, которые хранил взаперти так долгоно безуспешно. Воронья стая окружила ее. Голубое небо скрылось за черными перьями. Карканье падальщиков ставало все пронзительнее и пронзительнее. Она поняла, что почти позабыл о нихкричит, когда воронье полностью поглотило ее.
+ Сжечь— Попалась, + послал колдун, и с острия клинка вырвалось пламя. Лезвие засияло от жара. Огонь объял разум Аримана, неся с собой ярость и направляя ее в нужное русло. Огонь попал в демона с множеством размахивающих рук и прожег его насквозь. Азек повел пламенем в сторону, пронзая существ яркими молниями. Некоторые создания разделялись на несколько меньших тел, которые секунду парили в смертной слизи своего родителя, прежде чем поплыть дальше. Другие демоны взрывались многоцветным паром— промолвил Ариман хоровым криком ворон.
Ариман дрожалИобель хлестнула силой своей воли, его кожа стала липкой но сотни когтей и влажной. В разуме пылали формулы-образыклювов впились ей в плоть, заглушая остальные чувства. Он чуял дым разрывая ее сознание на куски, пока она падала и ощущал, как легкие покалывает от жара. Где-то рядом с ним перестал стрелять Астреоспадала в бесконечную пустоту.
Нужно идти. Ариман отпустил пламя. Оно — Это не угасло. Огонь продолжал литься из острия мечапринесет тебе избавления, вырываясь сквозь разум и тело. Колдун не мог остановить его— собрав остатки сил, не мог избавиться от силывыкрикнула Иобель, которую сам же и призвал. Горящий образ в его разуме становился все ярче и сложнее, засасывая мысли и ощущениякогда Ариман разорвал последние ее воспоминания, подобно урагану. Рука, сжимавшая меч, накалилась. Пальцы пронзила боль, но Азек а потом не мог разжать их — он мог лишь смотретьосталось ничего, как из трещин в его душе вскипает огонь. На коже вздулись волдыри. Ревущий огонь заполонил разум. Колдун не мог остановиться. Не мог вспомнить, из-за чего все началоськроме карканья ворон и терзания когтей.
«''Я — Азек Ариман»,'' — раздался голос из глубин разума. Старый голос, забытый и отверженный.
«''Нет''Внутри Астреоса взорвалась боль. Она была повсюду, — заорал он на мысльжаля его от глубин души до кончиков пальцев. Он горел и становился льдом, и кровоточил, которая уже начала обугливатьсяи рассыпался прахом. — ''НетОн отпрянул, пытаясь превратить свой разум в оружие, это не япризвать варп. Боль росла и росла. Он потерпел поражениепочувствовал, как ее пальцы продавливают железо, в которое он благодаря тренировкам превратил свой разум. Мечта погиблаТеперь Астреос вспомнил все, каждое мгновение — от башен своего мира рождения, до момента, когда Ариман бросил его труп на полу многоярусного зала. Все вернулась, став таким же внезапным и я пал»ярким, как брызги крови на солнечном свете.''
Сила исчезла— Он бросил тебя, схлынув обратно в разумАстреос, — пробился сквозь боль голос Издубара. Ариман открыл глаза. Копье жара висело в вакууме до сих пор— Ненавидь нас, если хочешь, словно неоновое пятноно увидь его таким, остывая и перетекая из синего в пурпурный цветкаким он есть. Вдалеке еще виднелась дверь в хоровой зал, окаймленная пульсирующим кроваво-красным свечениемОн — сын предательства. Глобулы слизи Он привел тебя к такой судьбе и обрывки кожи парили в полумракебросил тебя. На глазах колдуна из парообразной жижи начали формироваться аморфные очертания розового цвета. Он увиделИ ты закончишь свои дни здесь, верный повелителю, как из твердеющего на глазах вещества вылезли который воспользовался тобой и разжались пальцы, заканчивающиеся присоскамивыбросил.
Ариман повернулся к Астреосу. Библиарий уже летел по коридоруОн чувствовал, как психический огонь проникает все глубже в разум, отталкиваясь от стеноблизывает его волю, пола и потолка. Ариман последовал за нимдавит на каждую слабину. Мимо колдуна с шипением пронесся луч слепящего света Сквозь него хлынули ощущения и проплавил дыру в стене. Азек обернулсяэмоции: экстаз, когда демон закричал и выстрелил снова. Существо ползло по вздувшейся решетке пола. Лицоненависть, выступавшее из самого теларадость, раскалывал надвое широкий ротярость, из которого то и дело вырывался толстый язык, облизывающий губы. На коже демона переливались сине-желтые огни, озаряя голод в глазах-блюдцах. Шесть конечностей шевелились с бескостной проворностью, подтягивая создание все ближенедоверие.
Ариман расширил сознаниеИ над всем этим стоял образ, охватывая стены коридора. Тут же выступил потговоривший голосом, который затем застыл каплями. Окутанное телекинетической сетью тело колдуна подлетело в центр переходапохожим на Фидия. Давление усиливалось''«Ариман сделал все это ради своего легиона, словно натянутая тетива. Металл стен начал прогибаться. Колдун чувствовал себя так, словно в голову ему пекло полуденное солнце. Перед ним, оттолкнувшись от потолка, закрутился Астреос. Азек накрыл библиария своим разумом. Астреос сопротивлялся, оттолкнув колдуна панической волной воли. Головная боль Аримана становилась невыносимойно даже тогда он убил Амона.А что же ты?»''
+ Подчинись— Ты для него меньше чем ничто, + закричал Ариман и почувствовал, как сопротивление иссякло— произнес Издубар. Он высвободил силу своего разума— Инструмент, когда к нему потянулась пламенная рука демона. Ариман и Астреос выстрелили одновременнооружие, словно лучники. Туннель позади них разорвало брошенное на части. Боль в голове колдуна полыхнула ярким сполохом. Во все стороны разлетелись осколки металла, наполовину сплавленные или превращенные в серую пыль, пока воины летели в ждущую тьмуполе боя.
Двигатели включились на полную мощность, и Кармента ощутила, как «Дитя Титана» начало кидать и трясти. Противоборствующие силы встряхнули ее кости«''Я никогда не был одним из них, и женщина закричала от '' — крикнул голос с границы боли. Охладительная жидкость затапливала трюмы, — ''Я никогда не буду одним из разорванных труб выливалось машинное масло, ее коридоры наполнились кислотным газом и паром. Тут же упали защитные переборки, и техноведьма почувствовала, как некоторые ее части онемели. «Дитя Титана» продолжал двигаться. Железный утес станции вырисовывался среди статических помех на сенсорах так близко, что Карменте казалось, будто к ней можно притронуться. Затем сенсоры отключились, и женщина ослепланих».''
«''Нет— Атеней, нет— слово прорезало боль и прозвенело во мраке. Боль ослабилась, нет,'' став окаймленным огнем клинком у его сознания. — думала онаАтеней, — ''только не этовыдохнул Астреос. Пот градом катился по его коже, только не слепотагрудь тяжело вздымалась,'' когда из уцелевшего легкого со свистом вырывалось дыхание. — Кармента осталась одна и ничего не чувствовалаОн ищет Атеней Калимака. Вот почему он пришел за той, что звалась Иобель. Он увидел это в ее разуме. — ''НетШанс, только не этобыл лишь шанс, я не из плотино он последовал за ней. Лишь плоть может умереть. Я — металл Он хочет узнать, где Атеней и машина. Я — «Дитя Титана»как он защищен.''
В ее разум хлынули данные, и механические глаза открылись вновьМолчание наполнилось его натужным дыханием. Издубар смотрел на него твердым взглядом. Как раз вовремяКендрион стоял неподвижно, чтобы она увиделаскрестив руки на гарде меча, как от станции что-то отделяетсясеребряные доспехи источали эфирный туман и тающую изморозь.
Металлический лист шириной в добрую сотню метров откололся от задней стены станции и взмыл вверх— И когда он получит эти сведения, подобно панцирю огромной черепахи, выплывающей из грязи. Следом за ним поднялись зловещие энергетические щупальца. Под панцирем создания скрывались конечности из мусора, клешни из покореженного металла и плавники из разорванной стали. Тупоносую голову, глядевшую на «Дитя Титана», формировали погнутые орудийные турели. Глаза походили на громадные провалы, из которых вытекал расплавленный металл. Кармента посмотрела в те бездонные пропасти и узрела в них смерть.он отправится туда?
Существо взревело— С силой, и невозможный звук разнесся по космосу. Кармента открыла огонь. Узкое пространство между нею и станцией озарилось сполохами плазменных батарей и турболазеров. Создание прыгнуло. За нимдостаточной, искрясь, словно снег под звездным светом, вскружились обломки. Из-под панциря развернулись крылья из смятого металла. Кармента никак не могла взять в толк, что происходит. Она промахнулась. Существо постепенно набирало скоростьчтобы сокрушить любые препятствия.
Нет, оно летело в лишенной воздуха пустоте. Шелестящие взмахи крыльев заполонили ее сенсоры. Женщина приготовилась выстрелить опять и ощутила гул заряжающихся конденсаторов, а затем вибрацию, когда за макроснарядами закрылись казенники— Расскажи мне все.
Подняв облако испещренных кратерами обломковИ он рассказал. Астреос рассказывал, как будто в его душе прорвало плотину, и последние частички его естества хлынули из станции вырвалось еще одно существо озера сомнений и ненависти. Он рассказал о Кадаре, о существе, которое теперь носило его кожу. Он рассказал о том, как умер Фидий. Он рассказал о Кадине и метнулось в пустотуо том, что осталось от его потерянного брата. Он рассказал о Круге, который Ариман собрал вокруг себя, об отступниках и колдунах, а следом еще и ещео кораблях, чьи корпуса шевелились, будто живые. Он рассказал им обо всем, что мог вспомнить.
Кармента дала залп. Существа исчезли В самом конце Астреос просто лежал, чувствуя кровь в разрывах снарядов с плазменными боеголовками. Каждый выстрел был раскаленным, расплавленным яростным воплемсвоем дыхании.
Существа прорвались сквозь адский шторм''«Я умираю», покрасневшие от жара и с широко распахнутыми пастями. Кармента почувствовала холод'' — он попытался подумать о том, что только что сделал, холод железа но теперь в вечной ночиего разуме осталась лишь ноющая пустота. Она успела выстрелить еще раз до тогоВарп вокруг него смещался, как волна горящих тварей преодолела ее щиты и погрузила когти в корпустечения, посмеиваясь, дергали его изорванные мысли.
Разум Аримана прогнулся, мысли стали медленными и неповоротливыми. Теперь они скорее катились кубарем, чем летели через станцию, отскакивая от стен, полов и потолков. Дисплей шлема Аримана отключился, ожил и снова выключился. Колдун слышал— Если уже не слишком поздно, как воздух с шипением вытекает — послышался из доспехов. Он понятия не имел, направляются ли они к своему кораблю и сколько им еще добираться до неготеней голос старухи.
Азек врезался шлемом в косяк открытой противовзрывной двери. Из глаз посыпались искрыИздубар молча наблюдал за Астреосом, а затем отвернулся. От удара он едва Кендрион не лишился сознанияшевельнулся, но понесся дальше. Теперь, когда телекинетическая проекция исчезла, его тащило по одной лишь инерциипосмотрел на Издубара с мерцавшим в серых глазах вопросом.
Астреос поймал его— Нет, когда Азек пролетал мимо— сказал Издубар. Библиарий закрепился ботинками на стене и схватил Аримана за руку. Колдун попытался было что-то сказать, но у него шатались зубы, а на языке чувствовалась кровь. Перед глазами клубилась тошнотворная светящаяся мгла— Пока нет.
+ Куда дальше? + спросил Кендрион отвернулся, его доспехи заурчали и защелкали. Последнее, что увидел Астреос. Колдун попытался ответить, но затем покачал головой. Библиарий подтянул Азека ближепрежде чем техножрецы отключили сервочереп, такбыли трое закутанных во тьму серафимов, чтобы его лицо отчетливо проступило перед размытым зрением Ариманавыступивших вперед. + Который путь? + снова послал Астреос. Колдун изо всех сил старался понятьКасание варпа ослабело, и в последний момент, о прежде чем толкует библиарий. + Они идутоно полностью исчезло, ему показалось, будто он услышал пощелкивающий смех, словно облако ворон, взывающих к мертвецам. +
Ариман оглянулся и, невзирая на цветную пелену и вспышки света перед глазами, попробовал сосредоточиться. На него глядели три двери, три пустых провала, уводящих во тьму. Конечно, они шли этой дорогой. Или нет? Его мысли текли, будто патока. Он не мог вспомнить и не был уверен в том, какая дверь ведет к боевому кораблю, даже если это было жизненно важно. Астреос тряс колдуна все сильнее. Азек поднял руку, чтобы оттолкнуть его, но движение вышло вялым и слабым. Ариман перестал парить в сторону коридора, из которого они только что выбрались. Стены дрожали, словно в такт с нарастающей приливной волной.
+ КудаПещера полнилась искрами и тенями. Иобель сидела и смотрела на огонь, что плясал на груде поленьев. Она задрожала, невзирая на тепло, и плотнее укуталась в старое одеяло. По другую сторону желтых языков сидел Ариман. По крайней мере, она думала, что это Ариман, ибо кем еще он мог быть? +На нем была рваная красная одежда, его голова скрыта под капюшоном. Руки, ворошившие костер палкой, покрывали шрамы, кожа была бугристой и блестящей. Он ничего не говорил, просто наблюдая за тем, как древесина раскалывается и потрескивает, перегорая.
+ — Я помню, — произнесла она и услышала вызов и злость в своем голосе. — Я помню каждый шаг, что привел нас сюда. Это разве не ошибка? Разве мне не знаюследовало полагать, что все это реально, + послал Ариман.как раньше? В чем подвох?
Конец коридора озарился вспышкой, стены прогнулись, словно змеиные внутренности. Астреос отпустил Аримана и поднял болт-пистолет— Подвох? — раздался голос позади нее. Свет выплеснулся наружу, к ним потянулись когтистые и рогатые тениИобель развернулась. Ариман понялстоял у нее за спиной, что продолжает сжимать меч. Колдун попытался поднять клинокего лицо было открыто, но гладкая кожа смазывалась от движения лишь закружился игры теней и света. Он был в белых одеяниях и сжимал в невесомостируке истертый деревянный посох.— Зачем мне обманывать тебя сейчас, Иобель?
Из-за его спины вырвалась неровная полоса огня. Демонов смело со стены фосфорно-яркими разрывами. Ариман оглянулся. Переход осветился еще одной очередью пламени. Из-за спины, стреляя Она оглянулась на ходу, вышла фигура фигуру в доспехах цвета тусклой меди, с каждым шагом магнитами закрепляя себя на полу. В ухе Аримана ожил вокскрасном капюшоне.
«''Надолго ли— Ты понимаешь?»'' — подумал Ариман, но оттолкнулся спросила фигура в сторону указанного коридоракапюшоне.
— Идите, — повторил Тидиас, и Ариман оглянулся. Астреос не сдвинулся с места. — Иди, братИобель покачала головой.
— Ты уйдешь, а я останусь. Это мой выборАриман на мгновение нахмурился.
Библиарий секунду молчал— Я — тот, а затем оттолкнулся кто ищет и полетел к двери. Ариман пересек порог перед ним. Они направились в ждущую тьмузнает больше прочих, а сзади них продолжали вспыхивать выстрелыи делает то, что должно.
Они двигались без оглядки, от усталости не разбирая дороги, паря и ударяясь о стены— Он — лжец, пока наконец не добрались до пещеры, где стоял их корабль. Перед ними расширяющимся облаком парили куски плоти, металла и отстрелянные гильзы. Ариман оттолкнулся от дверного косяка. Ему навстречу поднялись остывающие жерла орудий. Сенсорные диски отправили опознавательные сигналы, и помятые доспехи колдуна тут же ответили. Орудия остановились. Не в силах замедлить или направить полет, Азек с громким лязгом врезался — произнесла фигура в тупое крыло корабля. Он схватился за негокапюшоне, чтобы не улететь в непроглядную тьму пещеры. Мгновением позже Астреос ударился о хвост и едва не сорвалсяИобель послышался смешок на границе его слов.
Ариман медленно пополз по крылуВнезапно Иобель ощутила себя невероятно уставшей. Рампа все еще была открытаОна бежала и сражалась, и сражалась снова, и вспышками видела всю свою жизнь. Даже если она спасется, это лишь продолжится. Она будет бежать до конца своих дней и сумрак десантного отсека освещал тусклый красный светеще дальше. Колдун уже начал подниматься по рампеЛучше умереть здесь, когда увидел ждавшую внутри фигурупозволить утраченному сновидению о себе самой тихо угаснуть.
Тидиас прекратил стрелять. Магазин опустел. Коридор перед ним был залит огнем, языки ярко-белого фосфекса плясали в черных глазах приближающихся демонов. Воин выпустил болтер, и последним касанием отправил оружие в стремительно уменьшающееся пространство, разделявшее его и противников. Космический десантник достал нож и пистолет. Демоны не останавливались— Я видел Инквизицию твоими глазами. Тидиас навел болт-пистолетЯ знаю, и перед глазами вспыхнули красные прицельные рунычем вы занимаетесь. Он открыл огоньСкажи, без раздумий переводя оружие с одной цели на другую. Демоны падали один за другим. Тела взрывалисьесли я монстр, подобно раздувшимся кожаным мешкам. Рот и нос забились запахом гниющего мяса и специй. Тидиас отряхнулся и продолжил стрелять. Счетчик снарядов в уголке глаз постепенно приближался к нулевой отметке.то кто тогда ты?
Болт-пистолет умолк— Я — слуга. Демоны были уже в пяти шагах, их плоть мерцала в отблесках пламениЯ служу человечеству. Воин ринулся на нихЯ борюсь за выживание нашего вида. Нож привычно лежал в рукеЯ — выживание, словно теплое воспоминаниеАриман.
Он нарушил свои клятвы Империуму. Другие— Отлично, уже давно мертвые, не соглашались с этим, но — усмехнулась фигура в глубине души Тидиас всегда это знал. Они пали, и падут еще глубже. Лучше закончить все сейчас, как воин, который еще помнит, что такое честькапюшоне.
Из толпы вырвался демон, и по спирали понесся к Тидиасу. Из обрубка тела вились длинные руки, а кроваво-розовую кожу покрывали сотни крошечных ртов. Тидиас рванулся вперед, пригнулся и всадил в него нож. Воин прорезал пустотелое существо, и из него невесомой нитью брызнула черная жидкость. По его ноге заскребли длинные когти. Воин наугад ударил ногой, почувствовал, как во что-то попал, и пнул снова. Нечто, чего Тидиас не заметил, впилось ему в левый бок. В ушах зазвенел аварийный сигнал. По внутренней поверхности доспехов потекла кислота. Космический десантник ударил существо с широким ртом и вращающимися глазами. Удар разрубил его надвое. Теперь сигнал выл уже непрерывно. Тидиас глубоко вдохнул и ощутил, как во рту скапливается влага. Воин занес нож и ударил снова, прежде чем в него вонзился кривой коготь, и внутренности Тидиаса высыпались в холодный вакуум— Я… — начал Ариман.
Ариман замер. Человек сидел, развалившись, на скамье. Вокруг его неподвижного тела висели красные кристаллы крови. — Он всегда был в доспехах, погнутая бронзовая поверхность тускло мерцала в неярком освещениислеп насчет самого себя. Воин был наполовину скрыт в тени, но было видно, что от Это его рук и ног остались лишь окровавленные обрубки. Нечто вырвало целые куски из его груди. Колдун увидел обнаженные ребраслабость — слабость всех нас, выступающие из раны. Ариман шагнул вперед. Он начал тянуться своими чувствами, пытаясь обнаружить пульсацию жизни в привалившейся фигуре. Едва он это сделал, как разум наполнился хором криков и теплой дымкой тошнотына самом деле.
Астреос залетел в отсек— Ты полагаешь, еще не видя человекабудто идешь путем исправления, но этот путь — стезя трупов.
+ Пошли, + послал он— Я в долгу перед братьями. Ариман собрался ответить, но голос остановил Я отплачу его.
Это был Кадин— Тогда скажи мне, его голос превратился в хриплое бормотание инквизитор. Когда ты убила первого человека за Императора, когда приказала начать первую чистку, когда приказала погубить целый мир из-за свернувшейся в горле крови. Он попытался шевельнутьсяошибок нескольких, но это скорее было похоже на жалкое подергивание.что ты тогда себе говорила?
— Это я, — сказал АстреосАриман просто посмотрел на нее. — Ты с нами, брат, с тобой все будет хорошоИобель уставилась в ответ. — Кадин закашлялся, и Ариман услышал в том звуке скрежет трущихся друг об друга костейМежду ними потрескивал огонь.
Астреос ничего не ответил— Мы, и секунду спустя Кадин слабо кивнул— медленно проговорил Ариман, — видим вещи по-разному.
— Взлетаем! — он понятия не имелИобель встала, жив ли все еще пилот-сервиторкутаясь в одеяло, работает ли еще его разум, но все равно выкрикнул прикази повернулась к зеву пещеры и неровному серебру ночи за ним. Она сделала шаг вперед. — Взлетаем немедленно!
В ответ он услышал поток машинного кода. Через секунду включилась внутренняя гравитация корабля— Он верит тебе, и рампа начала подниматься. В сужающуюся щель Ариман мельком заметил— раздался голос у огня, как парящих и скачущих демонов разрывает орудийным огнемпохожий на сминающуюся бумагу. Корабль вздрогнул и оторвался от платформы. В десантный отсек стылым туманом потек воздух. Орудия все еще стреляли— Часть его, и когда активировались двигателиглубоко внутри, машину снова тряхнуло. Ариман схватился за порученьверит тебе.
Корабль рванулся прочь из пещеры— Ты не уйдешь далеко, ускоряясь на ярких конусах огня— мягко сказал Ариман. Демоны ворвались на платформу и сиганули в пустоту следом за ним. В машину полетели лучи трупного света и разряды потрескивающей энергии. Некоторые вонзились в металл— Не здесь, разъедая проводку и топливные шлангине сейчас. Тяжелые болтерные установки, содрогаясьВсе кончено, поливали существ огнемИобель.
Ариман попытался найти в захлестывавшей его усталости точку безмятежностиОна подступила к краю пещеры и выглянула наружу. Склон утеса отвесно уходил вниз, теряясь во мгле. Кожи коснулся ветерок. Раны Кадина оттаивалиОна подняла голову, и на палубу закапала кровь. Астреос ей показалось, чтооткуда-то бормотал умирающему воинуиздалека долетело волчье завывание. Иобель снова посмотрела вниз и задалась вопросом, одной рукой поддерживая шлем братамогла ли идея падения убить ее.
Машина содрогнулась от очередного попадания— Я не дам тебе получить эти знания, — сказала она и внутрь посыпались искры. Отсек наполнился вонью горящей проводки и раскаленного металла. Ариман оградился от окружающей действительности и направил сознание в пустоту за корпусом. В его разуме сформировалась мысль в форме кристаллического льдаоглянулась на огонь, и тота также на две фигуры, подобно оболочке, мгновенно затвердел вокруг кораблясидевшие возле него. Еще одна молния ударила в крыло, и Ариман ощутил— Даже если я должна умереть, как его оберег секунду держалсяя не позволю тебе получить то, а потом лопнул. Колдун выдохнул и сморгнул кровавые слезычто ты ищешь.
+ Астреос, + послал он. Библиарий резко поднял голову. Ариман почувствовал, как от него горящими волнами исходит ярость. + Нужна помощьмедленно покачал головой. +
Вместо ответа Астреос лишь потянулся и стянул шлем— Я сказал, что все кончено. Я уже получил твои знания об Атенее. Его кожа была бледнойЯ знаю каждую деталь твоей жизни, каждый момент, который ты забыла, каждый хранимый тобою секрет, все, на лбу блестел ожог. Библиарий уставился на Ариманачего ты желала, настоящий блеклый глаз с черным зрачком но так и электрическое зеленое око аугментики сверлили его тяжелым взглядомне получила.
+ Мы умремРазум Иобель опустел, если ты не поможешь, + послал Ариман. Астреос оглянулся как будто она дрейфовала на изжеванные останки брата. Из ранспокойной глади моря, ничего не переставаячувствуя и ни о чем не думая. Затем в ней разверзлась чернота, струилась кровь. + Мы все умремширясь, и шансы Кадина растают с намисловно крик. +
Тяжелые болтеры снаружи корпуса отстреляли последние снаряды— Все, — сказала она. Словно почуяв слабинуАриман кивнул, демоны хлынули впередхотя это был не вопрос. Боевой корабль петлял и дергался— Тогда ты знал, что я здесь скажу, знал, уходя что я умру, если это поможет уберечь от вспышек радужной энергии. Невидимые удары терзали крылья, кидая машину из стороны в сторону. Ариман услышал резкий скрежет корпуса. Их время подходило к концу. Он оглянулся на Астреосатебя Атеней.
+ Давай— Да, + снова послал — кивнул колдун, заключив в приказ все, что знал о Астреосе. Бибилиарий был человеком со многими именами — тем, что ему даровал орден, именем, с которым он родился, но успел позабыть, именем, данным ему наставником, и номером, который ему присвоили на Черном корабле, когда его забрали с мира рождения. В приказе были все эти имена, и послание попало в него с силой настоящего удара. Астреос пошатнулся, но устоял, скривившись от боли и гнева. Ариман остался неподвижным.
Библиарий замер— И то, стиснув кулаки. Корабль снова нырнул. Астреос хотел было что-то сказать, но так и не произнес тогоя увидела в Оке — разрушенные миры, что намеревалсяшрамы на самом варпе — ты также видел.
Кадин воспарил над палубойОн кивнул и впервые отвел от нее взгляд, сопровождаемый треском костей, который был похож на пистолетные выстрелыпосмотрев в огонь. По стенам Сидевшая возле него фигура в капюшоне шевельнулась и полу расползлась изморозь. Раны Кадина сковал кровавый лед. Голова воина поднялась последней. На Аримана уставились темные глазные линзыповернула скрытую голову к Ариману.
Азека зазнобило. Далекие крики демонов в голове вдруг зазвучали подобно смеху. Нет, он все неверно понял. Он вспомнил, что корабельные орудия — Всего этого еще оставались раскалено-краснымине случилось, когда приближался к нимверно? — сказала она. Колдун посмотрел на раны Кадина и вспомнил— Это твое будущее? Звезды умирают, как в безвоздушной тьме увидел кровь вперемешку с мясом. Демоны не гнались за нимиад кричит твое имя, они были среди них.словно моля о пощаде — вот что тебя ждет?
— Я ничего Ариман не вижу, — сдавленным голосом произнес Кадинответил.
Половина корпуса «Дитя Титана» полыхала. Кармента знала это— Судьбу можно изменить, но ничего не чувствовала. Ее пустотные щиты упали. С бортов и носа отслаивались куски оплавившегося шлака. По ней ползали существа, вгрызаясь и срывая бронированные плиты, размягченные жаром дыхания. Ведьма наполовину ослепла, но еще видела боевой корабль, который метался в паре сотен метров от нее. Он был уже близко, но кружил, будто раненая птица. В одном из функционирующих посадочных отсеков с палубы поднялся огромный лихтер. Команда сервиторов пробормотала подтверждение ее приказа. Противовзрывные двери распахнулись, и лихтер вылетел в пустоту— произнес Ариман.
Кадин продрейфовал к Ариману— Не нужно прыгать, — тихо промолвил Ариман. От доспеховИобель оглянулась. — Ты уже мертва. Ты начала умирать, на которых затвердела морозная корка, валил пар. С культей ног свисали обрывки кожикогда стала бороться. Раны Кадина затягивались на глазах у АриманаДворец был всем, новая плоть заполняла изжеванные дырычто от тебя оставалось.
Астреос метнулся к Кадину. Голова раненого воина дернулась, и телекинетическая волна отбросила библиария в стену. От удара тот перекувыркнулся в воздухе, но снова бросился в атаку. Кадин отлетел в сторону и плетью из энергии ударил его в грудь. Ариман услыхал сухой треск расколотого керамита. Астреос согнулся пополам, и прежде чем воин упал Иобель просто глядела на палубу, демоническая сила метнула его через весь отсекнего. Воин мешком рухнул на металлический пол, из трещин Он смотрел в доспехах начала струиться кровьответ.
Кадин перевел взгляд на Аримана— Но я ведь здесь.
«''— Нет'', тебя здесь нет. Ты — подумал колдун. лишь воспоминание, вся твоя память и мысли живут в моем разуме, из снов превращаясь в явь, думая моим разумом, ты — ''Это уже не Кадин»призрак.''
Теперь он видел: в плоти Кадина, словно паразит, поселился демон, извивающийся в его крови и костях, подобно рогатой цепи. Отступать было некуда. Колдун попытался призвать силу, но та ускользала из его рук, будто веревка, подхваченная ветромИобель медленно повернула голову. Демон у него Фигура в голове издал скорбный смешок. Азек не мог пошевелиться. Он чувствовал, как его схватили невидимые руки, не позволяя сдвинуться с места. Демон поднял руку Кадина. Из рваного обрубка вытянулся длинный коготь из замерзшей крови. Аккуратно, почти осторожно, демон приложил кончик к линзе левого глаза Аримана. Демон чуть нажал когтем. Кристалл глазной линзы треснул. В левый глаз Аримана хлынул морозно-синий свет. Он не мог отвести взгляд от игольного острия, которое медленно двигалось к его зрачкукапюшоне смотрела на нее.
+ Кадин— Он прав, + произнес Ариман и ощутил— произнесла фигура, как израсходовал последнюю толику силы. Коготь замерно ей показалось, что она услышала улыбку в тех словах. Демон взревел от ярости— Но ничто не является таковым, звук вырвался из забитых кровью легких космического десантника. + Кадин. Я сковал твою плоть и подчиняю тебя твоей кровьюкаким кажется. +
Демон пошатнулсяИобель вздрогнула. Ветер за спиной покрепчал, а корабль продолжало крутить и трястиона вновь услышала волков. Ариман направил свою волю в КадинаОна отвернулась и прыгнула. Демон пока не целиком подчинил его. Но только пока. Демон использовал воина в качестве носителяПадая, Иобель увидела, но добился этого грубой силой. Еще оставалась частица разума как пещера становится все меньше и тела Кадинаменьше, которую ему пока не удалось покоритьпревратилась в одинокий огонек посреди ночного неба.
В эту зияющую брешь Ариман и направил остатки своей воли. Он сделал это без особых изысков, врезав по демону кувалдой грубой силы. Азек почувствовал, как остатки души Кадина даровали ему свою мощь. Демона вырвало, и горжет Кадина треснул, когда красноватая желчь выплеснулась на грудь. Похищенное тело забилось в судорогах, ударяясь о стены. Колени Аримана подкосились. Его тело стало далеким воспоминанием. Хватка демона, вцепившегося в Кадина, начала слабеть, а затем исчезла. Демон выгнулся дугой. Тело воина засияло, словно раскаленная домна. Вокруг него стал плавиться лед, превращаясь в пар прежде, чем попадал на палубу.
Затем колдун почувствовал, как в тело Кадина проникла иная сущность. Она была холодной и черной, словно вода из пещерных глубин. Демон, который боролся за плоть Кадина, исчез под накатившей волной.=== XIII: Клинки ===
Ариман ощутил, как новая сущность прикоснулась к его собственному разуму. Азеку показалось, словно в него вонзились ледяные шипы, и шок привел колдуна обратно в чувство.
Новое существоКадин не обернулся, облаченное в дрожащее тело Кадинакогда у него за спиной отворилась дверь. Коридор снаружи запертой комнаты оставался таким же неподвижным и безмолвным, шагнуло к нему. Очертания воина размылиськак и тогда, когда Ариман поручил ему охранять его… как будто его накрыла тень. Какой-то миг он походил на дыру в полотне мирозданиядавно? Он услышал кашель и тяжелое втягивание воздуха, но все равно не стал оглядываться.
Новоприбывший протянул руки Кадина иСколько времени миновало с тех пор, взяв Аримана за голову, оторвал его от палубы. Он чувствовалкак он в последний раз слышал шум или шевелился, кроме как существо смотрит на негодля того, в негочтобы дышать? Он не знал. Колдун взглянул в ответЕго это и не заботило.
+ ЗабудьАриман смотрел на Кадина, + сказала теньего глаза будто запали в череп, кожа плотно обтягивала лицевые кости. Ариман моргнулКадин увидел, как на губе колдуна появилась капля крови, которая затем увеличилась и стекла по подбородку.
Он узрел расширяющиеся облака светаАриман сделал медленный вдох, которые спиралью извивались к точке исчезновения. Его тело похолодело, разум оцепенел. Он не мог думать. Где-то за пределами чувств Ариман истекал кровью. Мир погрузился и Кадин услышал в безмолвие. Он не был уверен в том, дышит ли ещенем дребезжание и влажный хрип.
Он — Кадин, — снова сказал Ариман и начал соскальзывать по дверному косяку. Кадин потянулся и поршневой рукой поймал его за предплечье. Механическая конечность дернулась, едва коснувшись колдуна — ощущение привело его в замешательство, но воин не мог вспомнить, кто подал виду. Медленно он. Его объяла теплая тьмаподнял Аримана обратно на ноги.
Он ничего «''Я мог бы убить его,'' — подумал он, придерживая колдуна. По губам Аримана текла кровь, его глаза были закрыты. — ''Я мог бы убить его прямо сейчас, и ничто не виделсмогло бы меня остановить».''
=== XII: Изменение ===— Как-то ты сказал, что не будешь трогать мои мысли.
— Удалите дермальный слойКадин кивнул, — сказал другой голосно Ариман уже отвернулся. Воина охватило непонятное чувство. Он принадлежал женщинепребывал в оцепенении так долго, что оно застало его врасплох. Отчего-то он ожидал, что Ариман узнал ее резкий тонскажет ему нечто другое, будет другим, и когда тишина стала обволакивать его, Кадин понял, что это было за чуждое ему чувство. — Начните с лицаВнезапно он ощутил себя совершенно одиноким.
Колдун повернул голову. Он был без доспехов, прикован к вертикальной рампе в длинном зале, исчезавшем в черноте. Со свисающего над ним ворота лился свет. Стены и потолок были матово-красными— Это сработало? — задал вопрос Кадин, и по истертому металлическому полу тянулся узкий желоб. прежде чем Ариман чувствовал запах антисептиков, машинного масла и примитивных, но сильных болеутоляющих. Рядом с ним стоял согбенный сервитор, изучавший его многочисленными зелеными линзами. Его грязно-белый халат, лохмотьями волочащийся по полу, был покрыт бурыми разводами. Сервитор снял с кожи Аримана целый дюйм ткани, похожей на бледный жир. Перед ним стояла Кармента, ее покрытое трещинами лицо из красного лака было склонено набокуспел отвернуться. Азеку показалось— Мы получили то, что она выглядела уставшей, но он не мог сказать, почему.нам нужно?
— Ты пробыл без сознания шесть днейТо, — сказала Кармента, отвечая на незаданный вопросчто нам нужно… слова прозвучали странно даже для самого Кадина. — Получил обширные внутренние повреждения, переломы костей Ариман повернулся и ожоги, потерял много кровипосмотрел на него, — она шагнула вперед удивление и механодендритом взяла из пальцев-бритв сервитора снятый слой кожи. Ариман заметил в мягкой ткани прожилки капилляров. — К счастью, твое тело исцелилось практически само. Слой синтетической кожи для того, чтобы не допустить рубцевания. Ты выглядел так, будто тебя сварили заживоболь смешались на его лице.
Ариман посмотрел за слепящий круг света. Он заметил металлические остовы и ящики— Да, гнезда с механическими руками под потолком— ответил он, металлические цистерны— мы получили то, соединенные с вьющимися по полу трубамичто нам нужно.
— Когда-то баловалась. Это один из последних подобных сервиторовАриман остался неподвижным, глядя Кадину в глаза.
Ариман кивнулКогда оба они ушли, в коридоре начала постепенно воцаряться тишина. Должно бытьМедленно, его раны оказались такими серьезнымитак медленно, что он впал казался изваянным из безмолвия, из теней выступил Марот. Он остановился перед дверью в исцеляющую кому. Когда ощущения вернулисьопаленную комнату, колдун понялне сводя ослепших глаз с пути, что на полное восстановление ему потребуется еще какое-то времякоторым ушел Кадин. Эфирные чувства также казались блеклыми Он повернул голову и неповоротливыми, словно его разум накрыло смертельным туманом. Воспоминания о последних мгновениях боя посмотрел на корабле походили на неразборчивые, смазанные пятна. Он тряхнул головой. Он жив, «Дитя Титана» цел, открытую дверь и пока этого достаточнокомнату за ней.
— Где мы? — поинтересовался он.
— В глубоком космосе, — Кармента помолчала. — Нас крепко потрепало. Надеюсь, оно стоило того+ Вам ясно? + мысль Аримана погрузилась в выжидающее молчание.
— Астреос?Санахт ничего не ответил, а остальной Круг подле него всматривался в великую кристаллическую сферу, в которой вихрились блеклые цвета, эхом отражая сомнения некоторых из них. В глубинах образа вращалась Аполлонианская система, чьи четыре планеты и раздувшиеся солнца походили на пятна холодного света. Самый крайний мир пылал, окруженный ореолом просперианских рун и линий, которые тянулись в глубины космоса. Это был газовый гигант, его иссиня-охряная поверхность клокотала титаническими штормовыми системами. На глазах Санахта тучи меняли свою форму. Для ментальной проекции образ был очень точным, будто его создали из самих воспоминаний. Обычно Ариман просто соединил бы свой разум с братьями, чтобы поделиться подобной информацией, но сейчас он вызвал их всех на мостик «Сикоракса», дабы все они смогли увидеть систему своими настоящими глазами. Санахта волновал вопрос, для чего.
— ЖивОн посмотрел на Аримана, стоявшего перед командным троном Карменты. Колдун был в полном комплекте боевой брони, — женщина кивнулаголова скрыта под шлемом. — Как Вокруг него дугами извивалась энергия, развевая шелка его одеяний и тысвисавшие с доспехов пергаменты. Это было кое-что новое, он получил обширные физиологические травмы. Он все но было нечто еще — нечто грубое и лихорадочное в кометом, из которой ты только что вышелкак говорил разум Аримана. Кадину повезло еще меньшеВ шаге от него стоял согбенный Кадин, поршни его рук и ног шипели и лязгали, словно сокращающиеся мышцы. Я не уверенаСанахт отметил, что его аугментика приобрела влажный радужный блеск, как будто из нее сочилось машинное масло. Он поднял взгляд и встретился с ним произошлопарой зеленых глаз-щелок, смотревших прямо на него. Кадин моргнул, веки сошлись и вообще, почему он до сих пор живразошлись в стороны. Санахт едва не оскалился от отвращения.
Размытые воспоминания Аримана резко приобрели отчетливость. В уставшие вены хлынул адреналин. Колдун ощутил, как в ответ взбугрились поврежденные мышцы. Азек вдруг осознал, что его конечности прикованы к металлическому каркасу, его запястья и лодыжки удерживали толстые прорезиненные оковы. Силой мысли он заставил их со скрипом согнуться. Азек шагнул на пол+ Цель? + холодным мысленным голосом спросил Игнис.
— Он без сознания+ Всегда во тьме, погружен в сангвинарный бак, — осторожно ответила Кармента. — Я не знаю, проснется ли он вообще, — колдун посмотрел на нее, и, должно быть, нечто в его взгляде настолько потрясло ее, что ведьма шагнула назад, выставив перед собой руки и механодендриты. Ариман попытался успокоиться+ послал Санахт.
— Изолируй егоАриман оглянулся на мечника, — но ничего не сказал он. — Перекрой всю связь с местом, где он находится, и отмени все протоколы доступа. Пусть все остается так до тех пор, пока я не увижу От его, — Кармента не сдвинулась с места. — Он представляет опасность для корабля, для всех насвзгляда у Санахта по коже побежали мурашки.
— Правда+ Защита? — будь у нее губы, Ариман не сомневался, она бы скривилась. — Калека без сознания, живущий лишь благодаря баку, представляет опасность? Думаешь, я не знаю, что ты уже держишь на корабле монстра? Существо, сотворенное твоим ручным зверьком, Маротом, — она вперила в него взгляд, ее бионические глаза лучились холодом+ спросил Игнис.
— Делай, как велено, — отрезал он. Техноведьма дернулась и быстро отступила от него. «''Она осталась человеком,'' — подумал колдун. — ''Сломленная + Орбитальные и полубезумная из-за машины, которую хочет укротить, но она до сих пор чувствует и боится»,'' — Ариману потребовалось некоторое время, чтобы придумать уместный ответ. — Прости за случившееся, госпожаназемные батареи.+
— Мой корабль, ты едва не уничтожил мой корабль, а теперь говоришь, что Кадин опасен, — ее голос дрожал, механодендриты нервно подрагивали+ Больше ничего? + послал Санахт. — Кое+ Постоянный гарнизон? Титаны? Наши кузены-где продолжаются пожары. Половина корабля превратилась полукровки, обитающие в руины: системы, орудия, двигатели. И все ради того, чтобы получить ответыкрепости?+
— Мы отыщем ресурсы+ Об этом инквизитор не знала, а возле Ока есть местано нам следует подготовиться к вероятности, где можно отремонтировать корабличто они будут. Даже таких размеровИгнис, это твоя задача. Сокруши луну и дай мне попасть в лабиринт.+
Женщина покачала головой — странное сочетание механической точности и человеческой усталостиИгнис кивнул, не сводя глаз со сферы.
— Эгион мертв, — бесцветным голосом сказала Кармента. И Ариман вдруг понял, что она имела в виду: «Дитя Титана» уже не выберется из пустоты. Он сможет прыгнуть в варп, но без навигатора корабль будет неуправляемым, способным только на короткие прыжки, после чего ему придется выходить обратно в реальность. Они будут идти наугад, и даже самое маленькое путешествие займет вечность. Хуже того, они находились на границе Ока Ужаса, в регионе, которые уже захлестывали нестабильные варп-феномены и штормы. Пусть они + Какие еще живы, но Кармента обречет всех на гибель, если попытается отправиться в путь. Для того, кто в некотором смысле еще оставался человеком, она держалась хорошо.известные факторы? +
— Как он умер? — спросил Ариман после небольшой паузыумолк, едва заметно поведя плечами.
Ариман посмотрел на Карменту+ Людей? + послал Игнис, и та, прихрамывая, сделала еще шаг. Ее угольного цвета мантию пятнала подсохшая кровь, и Азек чувствовал, как при ходьбе нагреваются ее сервосистемы. Она что-то скрывала от него, но колдун сдержался и не стал влезать в ее мысли. Он и так требовал от женщины слишком многогогладкость его мыслей боролась с неверием.
— Где мы сейчас? — спросил Ариман+ Да. Кармента Дюжина, не остановилась и даже не оглянуласьболее того.+
— Во время перелета Эгион обезумел. Не знаю, как работают его собратья, но полагаю, что в конце он занимался не навигацией, а просто бежал в ужасе.+ Дюжина? +
— Куда?+ Это было в разуме инквизитора, + послал Ариман.
Кармента замерла и медленно обернулась На границе круга шевельнулся Гильгамош, поджав губы на широком лице. Санахт уловил привкус сомнения, изливающийся из открытого разума своего брата. Он взглянул на бывшего прорицателя Корвидов, но взор Гильгамоша был прикован к Ариману. В тусклом освещении трещины в ее маске походили на следы кровавых слез.
— Домой+ Если это действительно то место, Ариманкоторое мы ищем, — сказала онатогда Империум заставит нас заплатить за него кровавую цену, + мысленный голос Гильгамоша пророкотал, словно камень, скрежещущий о камень. + Врата крепости редко оставляют открытыми. Я смотрел на пути, проматывал один ход событий за другим, но все равно не вижу, чем это может закончиться. Все покрыто туманом неизвестности. — Он хотел сбежать домойМне это не нравится.+
Ариман смотрел через бронехрустальный купол на Кадийские Врата — мерцающие точечкиИгнис, разбросанные по безбрежной черноте космоса— произнес Ариман, замаранной тошнотворными цветамидонесшийся из его рта настоящий голос был слабым. Конечно, вратами они были лишь в абстрактном смысле— Скоординируй флот. Система, превращенная Мы начнем варп-переход в крепость, охраняла единственный стабильный путь из Ока Ужаса в Империумтечение цикла. Существовали и другие пути в Око, но все они были изменчивыми и опасными, их было сложно отыскать, и они вполне могли погубить любого, кто все же нашел их. Любому крупному флоту, желавшему войти или покинуть Око, сначала необходимо было миновать Кадию, так по крайней мере утверждалось. Планету, населенную миллионами солдат, опоясанную космическими твердынями, окруженную военными флотами. Любой, кто стремился прорваться мимо нее, должен был обладать либо невероятной мощью, либо же носить обличье друга. Вновь и вновь армии отступников пытались одолеть Кадию, но всякий раз терпели поражениеОстальным — подготовить силы.
«''— Нет'', — подумал он. — ''Уже не библиария. АколитаСо мной пойдет Санахт, ученика. Моего ученика»Кадин и отряд Рубрики.''
Астреос все еще носил одежду— Как пожелаете, в которую его облачили сервиторы, пока он спал и исцелялся. Его лицо и предплечья покрывали блестящие ожоговые шрамы, растительность на голове исчезла. Каждый его вдох доносился вместе с хрустом и треском несросшихся костей. Ариман чувствовал отголоски стихающей боли в теле Астреоса всякий раз, когда смотрел на него— согласился Гильгамош.
Они стояли под широким медно-кристаллическим куполом высоко на хребтовой части «Дитя Титана». Под ними в неровном звездном свете сверкал настоящий корабельный лабиринт. Вдоль корпуса корабля тянулись черные раны, похожие на огромные следы Ариман отвернулся от укусов. Кое-где из пробоин продолжали вытекать газ и жидкость. Газ превращался в туманних, который висел над переборками и орудийными башнямидаже не подав знака, подобно дыму над горящим городомчто собрание закончено. Корабль уже много дней неподвижно стоял на месте. За это время успел очнуться Астреос, Кармета как могла починила корабль, и Ариман раздумывалСанахту показалось, что делать дальше. Конечноон увидел, он знал. Возможностей у них оставалась совсем немногокак фигура Аримана замерцала по краям, но это не делало их менее опасными или более приятнымибудто отбросив тень от несуществующего света.
Спустя некоторое время Астреос обернулся «''Значит, мы получили свой шанс»'', — подумал Санахт в скрытых закутках своего разума. Остальные члены Круга повернулись, их беспокойные мысли расцвечивали варп. С окраин мостика выплеснулись кираборы, суетливо направившись к Аримануместу, только что освобожденному Кругом. Игнис вышел последним. Он заметил взгляд Санахта и едва заметно кивнул.
— Навигатор бежал к единственному свету, который видел, и он привел его сюда, — произнес Астреос, влажно хрипя с каждым словом. — Все рожденные в свете существа бегут к нему, когда напуганы. Лишь грызуны прячутся в норах.
Ариман удивленно приподнял брови — Ты ранен, — произнесла Кармента. Линзы ее глаз перефокусировались, и посмотрел обратно лицо Аримана покрылось радугой цветов инфразрения. Его лицо было красным от исходящего тепла, холоднее белой желтизны жрецов-кираборов, которые суетились на звездызаднем фоне, но горячее морозной зелени и голубизны своих доспехов. Астреоса тяготили мрачные думы с тех самых порОн ничего не сказал. Кармента заметила, как он пробудился из исцеляющей комыв его челюсти дернулась мышца. Ариман улавливал блеклые и туманные мысли пару раз, когда изучал разум учениказакрыл глаза. Поначалу Ариман принял их за фатализм— Точно, ему казалось, что судьба двух его генетических братьев сломила дух Астреоса, но — это было не так: он просто смирилсябыла констатация факта. — Хуже, сдался перед чем-то холодным и темным внутри себяраньше.
— Как предал его, — закончил вместо него Астреос. Ариман секунду молчал. Он ясно помнил каждый свой день, но Что-то, сколько времени миновало связанное с тех пор, как он скрылся в Оке, ускользало от него. Времени как такового в Оке не существовало: словно визуальный обман, оно изменялось в зависимости от тогоее мыслями, где находился человек прощелкало вопрос и как долго смотрелсформулировало ответ.
— Что случилось на станции? Почему погиб мой брат?Ариман мягко рассмеялся, потом кивнул и выдохнул.
Ариман выдержал взгляд Астреоса и кивнул— В тебе трещины, — сказала она. — И они расширяются.
— ДемонАриман одарил ее долгим взглядом, которого я призвал, уже был скован чужой волейзатем покачал головой с низким безрадостным смешком. Мой призыв вытянул его в реальный мирЕй стало интересно, но получить над ним контроль я не смогпочему.
— Кто-то предугадал мои действияАриман медленно выпрямился, его доспехи заурчали.
— Я хочу разбудить Кадина, — заявил Астреос. Ариман медленно вздохнул. Он знал, что это случится — неизбежные шаги, которые ему следовало предпринять, чтобы идти дальше. Азек мог приказать бросить Кадина Мышцы в плазменную топкуего челюсти окаменели, а пепел рассеять в пустотекогда он отвернулся.
«''Он быстро учится», —'' подумал Ариман.
Колдун посмотрел на ученика. Его лицо оставалось спокойным— Мы должны получить преимущество, эмоции — сдержанными и спрятанными под слоями подсознательных барьеров. Он мог уничтожить Астреоса и сжечь Кадина, даже не дав тому проснутьсясказал Игнис.
Он мог поступить так— Вот наше преимущество, но тем самым потерять немногих обретенных союзников— возразил ему Санахт. Они уже значительно удалились от мостика «Сикоракса», спустившись через Высокую цитадель на нижние уровни. Место, по которому они сейчас шли, представляло собой узкое ущелье, затерявшееся между пыльными машинами. Высоко над ними между металлическими утесами сыпались искры разрядов. Гудящее безмолвие то и дело нарушали раскаты грома, когда голубые сполохи озаряли сумрак. Они говорили настоящими голосами, их разумы были ограждены от варпа летавшими вокруг них медными дисками. Их поверхности покрывали выжженные кислотой линии и круги, каждый из них парил и поворачивался одновременно с другими, словно их соединяли между собой незримые шестерни и нити. Внутри этой орбиты они могли говорить без опасений, что чей-либо разум сможет их подслушать. Диски, как и язык, на котором они общались, были древними и сотворенными на Просперо, до того, как он стал пеплом. Жертвенник шагал в трех шагах от них, пощелкивая что-то про себя.
''«Необходимость — матерь ошибки»Он будет со мной один, без остального Круга, пока ты будешь командовать флотом в космосе.''Сколько безродных банд отвечает теперь только перед одним тобой? Как еще это назвать, если не шансом?
— ХорошоИгнис остановился, — сказал Аримани вращающиеся на орбите диски замерли.
Секунду Астраеос смотрел на него— Он идет в лабиринт в одиночку, а потом кивнулне считая тебя и Кадина.Почему?
Ариман криво усмехнулся— Но все еще доверяет тебе.
Астреос поджал губыИгнис покачал головой.
— Да, — ответил АриманИгнис остановился и нахмурился. — Демон показалСанахту стало интересно, как найти егоговорил ли когда-либо прежде Властитель Разрухи так много.
— Ему не воспрещали показывать, где находится АмонИгнис просто выжидающе смотрел на него.
Ариман не ответил. Он уже размышлял над тем, что сведения демона могли быть ловушкой, или ложью, или и тем и другим, но отступать было поздно. Он должен узнатьИгнис приподнял бровь.
Астреос снова покачал головой— Но тебе известен тот факт, но теперь в движении чувствовалось усталое смирение.который укрылся от него?
Ариман посмотрел туда, где посреди безмятежной ночи мерцала КадияИгнис едва заметно покачал головой.
КадинУдар Санахта отсек ствол Игнисового болтера за мгновение до того, подвешенный как спусковой крючок со щелчком возвратился на длинных отполированных цепях, плавал в баке крови. Сам бак представлял собой оббитый железом контейнер вдвое выше человеческого роста, расположенный в центре зала из клепаной бронзы, изгибавшегося к куполообразному потолкуместо. Сквозь иллюминаторы Болт в стенках бака виднелась красная жидкостьпатроннике взорвался. Возле них располагались дисплеиЖертвенник с шипением поршней рванулся вперед, по грязным потрескавшимся стеклам которых текли светящиеся синие символы. Воздух в зале был влажным и теплымзанося кулак.
Астреос наблюдал за тем, как закрепленные над баком машины медленно заглатывают цепи— Нет! — крикнул Игнис. Он принюхался: в воздухе запахло кровью, резким железным привкусом, который заглушил даже вонь машинного масла и ржавчины. Первой над гладкой поверхностью поднялась голова его брата. Сервиторы срезали с Кадина шлем, чтобы подсоединить к его голове и шее копну инъекционных трубок и биопроводов. Кожа, видневшаяся под слоем подсыхающей крови, была бледно-серой и туго обтягивала череп. Спиралевидные метастазы покрывали его макушку и тянулись по впавшим щекам. Его глаза были закрыты, из открытого рта текла кровь. Астреос смотрел, не отрываясь. Его, все еще облаченного в окровавленную мантию, вдруг пробрал озноб. Часть его хотела отвернуться, но он не могАвтоматон замер.
— Он в наркотической комеСанахт удержал острие меча перед глазами Игниса, — сказала стоящая рядом Кармента. Она оглянулась силовое поле отбрасывало электрические голубые тени на Аримана. Колдун оставался неподвижным, не сводя глаз с появляющегося из бака Кадина, не снимая руки с навершия меча. — Доза, необходимая для того, чтобы держать его в бессознательном состоянии, очень большая, и… — женщина замолчала, поймав на себе взгляд Астреосалицо. Тот кивнул, не понимая, почему ведьма перестала говорить, и снова посмотрел на вершину бакаЖертвенник остановился.
Наконец появилось остальное тело Кадина. Астреос услышал собственный вздох— Спокойно, но при этом не заметилбрат, как воздух покинул легкие— осторожно сказал Санахт. Доспехи Ничего не выражающие глаза Игниса просто смотрели на плечах и груди Кадина потемнели и оплавились. Края изодранного керамита вонзились него в плотьответ. Его правая рука оканчивалась под локтемСекунду мечнику хотелось узнать, левая — ниже плечао чем размышляет Властитель Разрухи. От ног, которые вскоре возникли, остались лишь изуродованные куски мяса, висящие Затем Игнис кивнул и бросил взгляд на раздробленных костяхЖертвенника.
Ворот, залязгав шестеренками, остановился, а затем качнулся вперед. Он стал медленно опускать Кадина, пока тот не оказался вровень с Астреосом. С воина текла кровь, капая на пол и образовывая темные озерца. Библиарий поднял руку и медленно вытянул открытую ладонь. Доселе неподвижный Ариман чуть заметно шевельнулся. Рука Астреоса коснулась наплечника Кадина— Все в порядке.
— Брат, — тихо произнес АстреосМашина выплюнула в ответ поток машинного кода.
+ БратЖертвенник опустил кулак и медленно отступил назад. Санахт едва слышимо вздохнул и повернулся к теням, + послал Астреос, сфокусировав послание на тлеющих угольках сознания, которое он ощутил в разуме братаоткуда донесся голос.
+ Его уши и разум закрыты— Я не вызывал тебя, + послал Ариман, и от вмешательства колдуна Астреос почувствовал прилив гнева. + Он в бездне. Даже если — сказал он очнется и заговорит, то уже не будет твоим братом, + с посланием пришло тепло успокаивающего чувства, словно дружеская рука на плече. + Поверь мне. +
Секунду Кармента стояла на местеПозади него раздался металлический лязг, а затем шагнула к баку и ввела код на небольшой панели управлениякогда Марот спрыгнул с машин наверху. Издалека донесся механический щелчокКраем глаза Санахт заметил, и трубкикак Марот наполовину поднялся, подсоединенные а затем припал к Кадину, задергались. На пол закапала свежая кровьполу.
Астреос ждал крикаВзгляд Игниса переметнулся на фигуру. Он пристально осмотрел ее, думаязатем поднял глаза и кивнул. Санахт убрал меч, что Кадин очнетсяощутив, словно ребенок после ночного кошмара. После нескольких минут молчания и неподвижности, библиарий снова повернулся к Карменте. Она пожала плечамикак вздрогнуло лезвие, слабо дернув механодендритамикогда силовое поле отключилось.
— Он был тяжело раненИгнис стоял на месте, а мои познания в биологии Адептус Астартес в лучшем случае можно назвать ограниченнымипереводя взгляд между сидевшей фигурой и мечником.
Астреос уже собирался дать резкий ответ— Значит, когда краем глаза заметил движение. Он быстро оглянулся и встретился с глазами Кадина. Астреос замер. С глазами. У Кадина было два глаза. Их радужки были ярко-зеленымиеще один предатель, с черными зрачками-щелками. Аугментики не было, лишь новая, гладкая кожа— произнес он.
— БратМарот рассмеялся, — влажно прохрипел Кадин и улыбнулсязвук треском разнесся по машинному ущелью. Внезапно из его рта хлынула кровь, и Астреос отшатнулся. Механодендриты Карменты развернулись в мгновение ока. Лишь Ариман оставался неподвижным, не снимая расслабленную руку с мечаВысоко над головами прокатился раскат ложного грома. Кадин закашлялся Санахт почуял запах озона и сплюнул на палубу сгусток кровиразряда молнии.
Астреос пристально посмотрел на брата. Голос Кадина превратился в искаженное рычание— Но ты забрал его после того, могильное эхо прежнего тонакак она умерла? — спросил Игнис. И глаза…
— Я не убью васМарот кивнул, — произнес Кадин, переводя взгляд с Астреоса на Аримана и Карменту. Он улыбнулся. — Даю словозабарабанив пальцами по носу шлема.
— Ты…Санахт ощутил, как его пальцы вздрогнули на агатовой и алебастровой рукоятях мечей.
— Аугментика, брат, — Кадин повернулся к Карменте. Астреосу показалось, что та задрожала. — Ты ведь можешь установить ее? И мне понадобятся доспехи, хотя не думаю, что смогу снять эти. Придется тут поработатьИгнис взглянул на Санахта.
Секунду Астреос раздумывал над тем, стоит ли позволить колдуну усыпить Кадина снова. «Даже если он проснется и сможет говорить, он не будет твоим братом»— Секрет лучше всего хранить через неведение, — сказал Ариман в воспоминанияхСанахт.
«''Возможно, ему лучше умереть,'' — подумал АстреосИгнис склонил голову. — ''Но тогда я стану последним, и какая мне будет разница?»''
Руки Астреоса непроизвольно сжались в кулаки— Железная старуха и зверь, на лице отчетливо проступили шрамы— пробулькал Марот. Это был не его брат, он понял это в тот мигСанахт почувствовал, как Кадин заговорил, но ему следовало узнать, что осталось от его души. Медленно, неуверенно, он потянулся сознанием в разум Кадинаэтих слов у него защипало кожу.
Он словно погрузил руку в открытую рану. Астреос ощутил текстуру рваных мыслей, прорехи, где когда-то были воспоминания и убеждения. Их остатки свисали переплетением обрывков. Больше там ничего не было, вместо демонического разума, угнездившегося на развалинах, зияла уродливая дыра. Астреос разорвал связь и встретился взглядом с братом. Кадин улыбнулся, и улыбка походила скорее на гримасу— С кораблем можно справиться.
Ариман шагнул к Астреосу.— А Кадин?
— Делай, как он говорит, — сказал Ариман Карменте. — Постарайся восстановить его.
Астреос собирался что-то сказать«''Они даже не замечают меня,'' — Хемеллион, пересекавший верхнюю платформу мостика, но Ариман уже исчез в дверяхнаблюдал за суетившимися вокруг него фигурами. Библиарий перевел взгляд обратно на своего брата— ''По крайней мере'', — подумал он, — ''они замечают меня, но не до конца сформировавшаяся мысль еще крутилась в головеинтересуются, почему я здесь».''
Кадин ухмыльнулся АстреосуМимо прошествовала высокая гибкая фигура в ярко-охряных одеяниях, ее длинная маска с клювом даже не повернулась в его сторону. Хемеллион вздрогнул, хотя воздух тут был теплым как кровь. — ''«Я — часть этого места. Я помечен одним из их хозяев, и всякий, кто видит меня, видит не более чем одного из уголков его рта заструилась густая кровьсвоих»''.
Кадин услышал Марота прежде, чем увиделПеред кристаллом возвышался трон. Тихий кашель проржавевших сервоприводов Его спинку и запинающийся вой доспехов колдуна следовали за Кадиномподлокотники покрывали резные изображения животных с когтями, пока он шел через глубокие перьями и безмолвствующие отсеки «Дитя Титана»искривленными крыльями. На месте глаз металлических зверей переливались сверкающие камни. От его основания вились кабели, исчезая в полу. Он ходил с тех самых пор, как Кармента закончила работуувидел на троне существо, с того временизакутанное в красные одеяния, как его создали зановоее маленькая фигурка казалась еще более крошечной в огромном кресле.
Он закрыл глаза и услышал скрип доспехов, теперь уже ближе, между рядами машин у него за спиной. Кадин открыл глаза и узрел монохромный, лишенный теней мир. Поршни на ногах шипели и дергались всякий раз, когда он делал Хемеллион сделал шаг. Кармента сделала свою работук фигуре, закрыв пласталевые конечности ошметками его телазатем остановился. В некотором смысле эти дополнения были более удивительными, чем остальные изменения: его новые глаза, уверенность в том, что он не сможет снять с себя доспехи, даже если попытается, что мир, который он видел, осязал и вдыхал, казался столь же мертвымОн бросил взгляд по сторонам, как гололитическая проекциявнезапно ощутив неуверенность.
Его разум более ''«Почему я здесь? Мне здесь не был единым целым: Кадин чувствовал в сознании прорехи и пустотынужно находиться», словно призрачное ощущение потерянной конечности. Эмоции и мысли более не составляли единое целое'' — он огляделся, а его память превратилась в месиво из дыр переводя глаза между искривленными фигурами и обрывочных фрагментов. Целые части былой жизни куда-то исчезли, а некоторые казались настолько нереальными, как будто его жизнь принадлежала кому-то другому. Он не знал, что все это значит, и, что еще хуже, не был уверен, что его это заботитшипящими машинами.
Кадин попробовал языком воздух''«Этот невозможный город однажды сгорит. Он оказался теплым от статической пульсации тысяч кабелей и трубок, вьющихся по всему залуТронный зал станет могилой с пеплом. Царила почти кромешная тьма, но коридор перед ним освещался желтоватым монохромным светом, словно у него из-за спины лился грязный лунный светЭто случится. Кадин всегда мог видеть во тьме, это был первый дар мира, который породил его, а впоследствии и генетического семени, создавшего его заново. Но теперь все тени будто испарились. Вновь и вновь он закрывал глаза, просто чтобы ощутить прикосновение настоящей тьмыНаверняка случится».''
Кадин не знал, что случилось с аугментическим глазом, на лице не осталось Он нахмурился и следазамер, лишь гладкая кожа и кость вокруг глазницы, из которой его шаги стихли на мир взирало новое око. Он медленно задышалвымощенном азуритом полу. Его дыхание все еще пахло кровьюКазалось, ощущавшейся железом на языкесловно последние мысли произнес кто-то другой. На миг ощущение захлестнуло егоХемеллион встряхнулся, и во мгле за глазами он не чувствовал ничего, кроме потока густой крови по коже, внутри вен, в легких и во ртувопросы с сомнениями исчезли. Он бросил взгляд на трон.
Слух заполнило слабое шипящее дыхание''«Это — царица звездного города? Здесь правит Ариман, такое близкоено, словно доносилось прямо у него под ухом. Кадин развернулся и рывком вытащил Марота из укрытия в машинной нише. Поршневые пальцы заскребли по раздробленному керамиту и сомкнулись на горжете.может, это монарх иного рода?»''
Кадина захлестнула яростьХемеллион подступил ближе, подобная грозовой тучеожидая, что кто-то остановит его, ожидая, что чья-то костяная или металлическая рука сомкнется на его плече, что прозвенит вопрос. С основания у подножья трона на него взглянула раздувшаяся фигура с маской, похожей на изувеченную медвежью морду. Хемеллион остановился, не зная, бежать ли ему или же заговорить. Ярость сотрясала егоФигура отвела глаза. Хемеллион прождал секунду, сделал глубокий вдох и подождал, словно крик богапока не замедлится сердцебиение. Он вспомнилшагнул на помост трона и почувствовал, как колдун с улыбкой подался к немупод ногами вибрирует камень и металл. Запахи горячего металла и корицы, которые наполняли воздух, с его лица капала кровьчувствовались здесь намного сильнее.
— Твой глаз пахнет слабостьюТеперь, оказавшись ближе, — сказал онзаметил, что фигура обмякла в объятиях трона. — Как Если у твоих братьевнее было тело или форма, она затерялась в изорванной мантии. Кабели, что соединяли ее с троном, исчезали под складками ткани.
И пока все, о чем мог думать Кадин, было падение Кадара, в его легкие тек холодный воздух. Ярость переросла в безмолвный крик, слившийся с металлическим скрежетом смыкающейся хватки— Кто ты? — прохрипела фигура на троне.
А затем вдруг — ничегоХемеллион отшатнулся и едва не рухнул с помоста. Мантия зашевелилась, лишь бездонная пустотаголова под глубоким капюшоном медленно поднялась и посмотрела на него. Лицо внутри было маской, растекающаяся до самых границ его мыслейпокрытой растрескавшейся красной краской. Глаза женщины были стеклянными линзами, подобно черному зеркалуподсвечиваемыми зеленым светом. Он посмотрел на извивающегося уставился в ответ. Маска заставляла его хватке Марота. Из решеткидумать о чем-то восхитительном, голос звучал очень по-человечески, даже по-громкоговорителя прорицателя донесся утробный смехженскому, хотя и казался уставшим и ломким.
— Потому что мы с тобой родичи«''Госпожа''». Значит, этот корабль, этот звездный город, имел свою госпожу, царицу, — прошипел Маротправившую им для своего повелителя. Он скреб ногамипосмотрел на кабели, пытаясь обрести опорувившиеся от трона к полу, а затем на мостик во всей его суматохе и цеплялся пульсирующем металле и дальше, на ломающий разум корпус «Сикоракса» за руку Кадинаобзорными экранами. — Вот почему я искал тебяВсе оно расходилось от этой точки. Мы теперь одинаковыЭтот трон был центром корабля, а это существо в капюшоне с голосом уставшей девочки, повелевало отсюда.
Настала очередь Кадина рассмеяться— Ты часто блуждаешь. В этом есть какая-то цель? — спросила она. Хемеллион снова потупил взор. В словах чувствовалось неподдельное любопытство.
Другой рукой Кадин схватил запястье Марота. Он медленно провернул кулак и услышал— Я смотрю, как треснула броня и захрустели кости под ней. Марот закричаля вижу, пронзительный звук эхом разлетелся вдоль рядов оборудования— произнесла она, после чего превратился в хриплое бульканье. Кадин напрягся, чтобы вырвать руку из сустава. Поршни в руках пришли в движениекак будто его молчание было вопросом.
— СкажиХемеллион все еще ничего не говорил. Она не выглядела как один из кираборов, что чувствуешь тот же гневс желтыми одеяниями и звериными масками, что и преждеруками, — произнес Мароткоторые могли быть как металлом, так и теперь в его голосе не слышалось ни веселья, ни безумия, а лишь усталость, от которой Кадин застыл, будто изваянный из камняплотью. — Скажи, что ты помнишь, что значит ненавидеть, Она и знатьзвучала иначе, почемусловно глас благоразумия из его потерянной жизни. Скажи, что не чувствуешь бездну в своей душеИ все же вот кем она была.
Кадин превратился в статую. Марот кивнул— У тебя есть вопрос, словно соглашаясь с ним— сказала она.
Марот покачал головой, и на миг Кадину показалось, будто с зеркальной палубы на него смотрит ТидиасОна рассмеялась. С машин по всему мостику посыпались голубые искры.
Рука Кадина напряглась, а затем он выдохнул и бросил Марота на пол. Он посмотрел на сломленное создание, которое когда-то было человеком, затем космическим десантником, а теперь это было просто существо. Кадин смотрел, как Марот прикасается к треснувшим доспехам, будто животное, зализывающее раненую лапу. Кадин более не видел в нем силы воиначувствовал себя странно, не видел гордости от обладания генетическим семенем словно за все месяцы ненависти и традиций, которые когда-то составляли сущность Марота. Он видел только грязные доспехи, прикрывающие телонепонятности, этот момент был окном в котором не осталось ничегонечто, кроме стремления выжитьчто он утратил.
Ариман вздрогнул. Из глаз текла кровь— Прощение? — Хемеллион почувствовал, длинными коричневыми потеками засыхая на щеках. На коже блестел пот, рот онемел от многодневного повторения одних как его лицо скривилось в замешательстве и тех же фразневерии.
«''Но здесь не существует дней,'' — подумал онКармента осторожно кивнула. — ''Ни дней, ни ночей. Лишь неспешный поток мыслей и эмоций, подъем, вращение и падение, словно глубинные течения океана, словно ветры Терры, словно покачивание леса».''
Он понял— И, что потерял бдительностьвозможно, и следующая ритуальная фраза почти слетела с устнадежда. Колдун заставил себя вернуться к выученному наизусть образу и уравнял сердцебиение с ритмом словЧто еще могут хотеть существа, исходящих подобные им? Что может хотеть любой из пересохшего горла.нас?
Он сидел на металлическом полу обзорной башниХемеллион понял, откуда с Астреосом взирал на Кадийские Врата. Черные железные створки скрывали вид из кристаллического купола. Единственным звуком было мерное дыхание. Над ними висел блестящий серебряный кругкак сжались его обтянутые в перчатки кулаки, чья поверхность подрагивала от отраженного света иного мираа кожу защипало. Ариман смотрел в зеркальную гладь, наблюдая за тем, как там формируются образы, и анализируя многочисленные символизмыОн открыл рот.
+ Уменьшить энергию двигателя на две пятыхСвет в глазах Карменты зашумел. Ее голова задергалась из стороны в сторону. Тело в мантии забилось в судорогах, заставив затрястись массу кабелей. Из ее рта полились рваные звуки. Хемеллион отступил назад. Дать нам дрейфовать шесть секундОгромный зал наполнился диссонирующими звуками: лязг, а затем продолжать идти прежним курсомтреск, + из-за послания уханье. Кираборы застыли на месте, их скрытые под масками лица обратились к трону. Хемеллион сделал еще шаг назад. Из складок Карментовой одежды взметнулась медная рука и поймала его руках и груди выступил потза запястье. Пальцы сомкнулись мертвой хваткой. Ариман почувствовал, как Кармента приняла сообщениеХемеллион вскрикнул, и ощутилощутив, как в ответ потускнели двигатели «Дитя Титана»под давлением затрещали суставы. Астреос молча сидел напротив него и направлял свою силу в разум Аримана. Но даже с такой поддержкой предсказание маршрута до Кадийских Врат до предела истощало волю колдунаГолова Карменты дергалась, глаза безумно метались по помещению.
Они преодолевали относительно короткие расстояния, по крайней мере — Кто ты? — отчаяние и паника булькали в условиях реального пространстваее голосе. Но в варпе расстояние ничего не значилоХемеллион услышал за спиной топот бегущих ног и крики. Мысль, эмоция, воображение и сны были — Зачем ты здесь куда реальнее? Как тебя зовут? — он попытался выдернуть руку, чем материальные объектыно медные пальцы лишь сомкнулись сильнее. Настоящий навигатор мог глядеть прямо в царство нереального и прозревать Она рывком подтянула его течения. Ариман понималближе, так что его потуги не более чем блеклая тень тех способностейлицо оказалось в считанных дюймах от нее. Там— Прошу, где навигатор видел варп такимкак тебя зовут? — взмолилась она, каким он есть, Азек видел лишь эхои ее голос стал уже не женским или машинным, улавливаемое ритуалом и интерпретированное символьным языкомно детским. Это было столь же грубо— Прошу, как и попытки древних предсказывать будущее по клубам дымаскажи, или сродни тому, как сыплется песок из руки ребенкапочему я здесь? Где отец? Он вернется? Помоги.Про…
Но все равно Ариману требовалась вся сила разумаСвет в глазах Карменты померк. Ее тело обмякло, чтобы избегать рифов голова упала на грудь. Свет от светосфер и штормовых течений варпатерминалов потемнел по всему мостику. Огромное пространство стало вдруг тихим, прежде чем корабль не наскочит на нихкак будто каждый затаил дыхание, каждая машина ждала отложенной команды. Колдун Хемеллион просто стоял и смотрел, не моргал в силах сдвинуться с тех самых порместа. К нему со всех сторон потянулись руки, как они вошли металлические пинцеты и закованные в бронзу щупальца. Его рука была зажата в варпхватке Карменты. В ухо зло зашептали голоса. Он не мог — одно упущенное мгновениемотнул головой, и им конецпродолжая смотреть на осевшую фигуру под складками одежды. В сгустившейся тишине прощелкал стон.
Внезапно в предсказательном зеркале изменились световые образы различных оттенков, Свет мигнул и колдун ощутил, как дрогнул его разумснова загорелся. От живота поднялась волна дезориентации По воздуху разнеслись щелчки и тошнотыжужжание, но он поборол ее, сосредоточившись на игре образов и цветовкогда тысячи машин снова вернулись к жизни. Ариман всеми силами пытался понять, что видитКармента медленно подняла голову. Затем, без предупреждения, он все понялХемеллион заметил в движении слабейшую дрожь.
+ Выходим— Пустите его, — прохрипела она. БыстроТолько тогда Хемеллион понял, + мысль вырвалась из что вокруг него столпились кираборы, пытаясь удержать. Их касания были теплыми, а от коричной вони его разума, едва не стошнило. Они заухали и секундой позже Азек ощутил исчезающее ощущение под кожей, когда «Дитя Титана» вынырнуло обратно защелкали в реальное пространствоответ. Ариман Кармента покачала головой. — Нет, это не двигалсяего рук дело. Кроме того, в разуме все еще крутились вычисленияна нем оковы Санахта, подобно шестеренкам, которые раскручивала сдавленная пружина. В предсказательном зеркале переливались свет различных оттенковпоэтому я не сочла бы это разумным курсом действий.
— Мы совершили переходКираборы переглянулись между собой, — раздался голос Карменты по вокс-громкоговорителюзабормотали приглушенными машинными голосами, а затем отпустили Хемеллиона. Он вздрогнул и плотнее закутался в одежду. Ариман Он понятия не моргнулимел, что только что произошло. Его сознание угасло — разум действовал механическиОн не мог вспомнить, пока вел корабль. На полированном серебре зеркала возникло очертаниепочему решил прийти сюда, словно теньно ничуть не сомневался, отбрасываемая сквозь туманчто находиться здесь у него не было никакого желания. Он отвернулся и поспешно направился к выходу.
''«Что это? Что я вижу?»'' — мысли в голове Аримана возникали одна за другойСпасибо, но мгновение ритуала уже прошлоХемеллион, и на него стала надвигаться чернота. Его глаза закрылись, и он осел на пол— донесся сзади голос Карменты. Зеркало упало на пол и разбилосьОн не стал оглядываться.
Ариман лежал на каменном полу и видел тени, похожие на людей, мягкие голоса твердили ему забыть.
Он открыл глаза несколько часов спустя и увидел звезды, взирающие на него из-за кристаллаКадин остановился. Астреоса нигде не было. Колдун поднялся, перед глазами вспыхивали яркие звезды. Хромая, он подошел к воксВ его мыслях что-громкоговорителю и включил егото засвербело.
— Ариман? — Вокруг него шипел пар, исходивший из пробоин в голосе Карменты чувствовалась усталостьтрубах, которые формировали коридоры вдоль стен и потолков.
— Где мы?Он оглянулся, внезапно ощутив, как резко заболели поршни в ногах. Там ничего не оказалось, просто облака белого пара и размытое свечение огней под решеткой пола. Все, что было у него спиной, это полкилометра перехода. Перед ним лежал еще один километр до магистрального узла. Кроме него, сюда мало кто забредал. Даже кираборы редко когда заходили сюда, а если кто и спускался, то по большей части наиболее механизированные создания из их рода, что с лязгом и щелчками передвигались по металлическим решеткам. Здесь была зона какого-то пагубного воздействия, хотя Кадин никогда не пытался понять, какого именно.
— Мы остановились в реальном пространствеОн знал эту часть корабля вдоль и поперек. Долгие годы он скитался по ним, когда на «Сикоракс» опускалась насмешка над ночью. Корабль был городом, — из динамиков вокса затрещала статикалишенным дней, а затем техноведьма продолжилатолько ритмы корабельных систем приглушали огни и сгущали воздух. — Я вижу КадиюНекоторые члены команды рабов цеплялись за этот неспешный ритм, Ариманмоля об окончании ночного цикла и о возвращении яркой зари. Мы достаточно близкоКогда Сильван поведал ему об этой традиции, чтобы я видела свет Кадину стала любопытной ее звездыпричина, но затем он понял, что всякий раз, когда выходил прогуляться по нижним палубам, на корабле всегда царила «ночь». С тех пор Кадин более не мог думать о сумеречных часах, как о чем-то другом. Спустя некоторое время он перестал и пытаться.
— ХорошоОн повернулся обратно и сделал еще шаг. Ощущение тревоги возвратилось, — сказал Аримани на этот раз сильнее, придя в движениесловно паук, бегающий внутри черепа. Он устал, но им следовало подготовитьсяпродолжил шагать. Для сомнений и снов больше не было времениРешетки залязгали под его поступью.
== Ничего. Часть третья: В прах возвращенный ==его захотела рассмеяться. Кадин позволил цепному мечу умолкнуть и обернулся назад к дороге, по которой следовал.
=== XIII:Часовой механизм ===Кадин ощутил болезненный укол в голове. В нос ударил запах горелого мяса. Воин ухмыльнулся, обнажив зубы в почерневших деснах.
Они двигались курсом к Кадии, вот уже пару недель ее звезда сияла перед ними в реальном космосе. Никто, даже авгурная миссия ИнквизицииКадин пожал плечами, не выходил из варпа вблизи Кадии, по крайней мере если надеялся выжить. Поэтому «Владыка человечества» шел в пустоте, подобно морскому страннику, возвращающемуся в порт после шторма. Иобель хотела затем снова увидеть систему-крепость, не жить в постоянной тревоге, избавиться от хроноловушки и позволить себе отдохнуть. Но больше всего ей хотелось снять чертовы доспехи. Пластины покрывала пламенно-красная краска, по их поверхности линиями из черного железа расходились очертания ангельских крыльев, лучистых звезд и голов хищных птиц. Женщина поерзала в кресле, подсознательно пытаясь размять затекающие мышцы. Она не снимала боевую броню уже несколько недель и начинала чувствовать себя так, как будто ее все время стискивала чья-то рука. Но выбора у нее не былопотянулся за спину к цепному мечу. Каждый член команды носил доспехи — так предписывала необходимостьСанахт молча наблюдал за его действиями.
Иобель обернулась к двум своим соратникам. Инквизитор Эрионас восседал на медном троне, над ребризером, скрывавшим нижнюю часть его лица, виднелись лишь закрытые глаза. Он носил грифельно-серые доспехи, нагрудник которых напоминал освежеванные мышцы. Несколько толстых кабелей соединяли трон с когитационными колоннами, пронзавшие центр зала управления. Иобель заметила за веками Эрионаса игру света. Инквизитор не подал виду, будто слышал доклад, но она знала, что это так — от него ничто Зачем Ариман призывает меня сейчас? Мы еще даже не ускользало. Рядом с ней вошли в кресле из полированной кости сидела Малькира. Естественно, троны несли в себе опостылевший символизм. Трон же самой Иобель был серебряным, но притом ничуть не удобнее. Справа от каждого из тронов сидели согбенные фигуры, черты которых скрывали красные одеяния, расшитые священными именамиварп.
Прежде — Он не призывал тебя, — мягко произнес Санахт. Кадин замер, чувство тревоги все еще не покидало его голову, став теперь сильнее и протиснувшись в сознание. Поршни в руках зашипели, крупные пальцы со щелчком сомкнулись. Санахт продолжил, его голос оставался тихим, как будто он плел заговор или в чем заговорить-то сознавался. — Когда-то мы были похожи, ты и я, по крайней мере в одном. Когда-то варп жаждал и меня. Он запустил свои пальцы во сны моего разума, а также в мою плоть. Первыми изменились мои глаза. Они стали подобны звездам, Малькираи куда бы я ни посмотрел, как обычноя видел истину, все представало передо мной таким, каким оно было на самом деле. Поначалу это было восхитительно. Я перестал думать о том, почему больше не мог снять доспехи. Перестал удивляться, зашлась кровавым кашлемпочему больше не дышал.
— Следует проигнорировать Кадин ощутил, как его, — Иобель взглянула металлические руки снова дернулись. Чувство тревоги в его голове превратилось теперь в нарастающее давление. Взгляд Кадина переметнулся на Малькиру навершия Санахтовых мечей: алебастровый орел и встретилась с черными глазами инквизитораагатовый шакал находились прямо под кончиками пальцев. Он подумал об оружии за спиной, сверкающими на обтянутом кожей черепео расстоянии до Санахта. — Наше время на исходеЗатем он покачал головой и начал отворачиваться.
Малькира постучала по хроноловушке— Между нами нет ничего общего, вмонтированной в нагрудник ее перламутрово-белых доспехов. Механизм за округлой кристаллической крышкой тихо жужжал. Иобель бросила взгляд на медный корпус своего устройствакалека, следя за движением цифр, выгравированных на серебряных и медных шестеренках— сплюнул он.
— Ты праваСанахт напрягся, — произнесла Иобельно потом покачал головой, вновь расслабившись.
Его голос затрещал через встроенную «''Двигайся!»'' — взорвалась в ребризер вокс-решеткуголове Кадина мысль. Он рванул в сторону.
— ГлупостьМеч Санахта разрубил воздух и активировался в одно мгновение. Кадин даже не увидел, — оскалилась Малькиракак тот покинул ножны. Кромка оцарапала грудь Кадина. От раны растеклась боль и огонь. Он почуял озоновую вонь, сверкнув серебряными зубамикогда поле клинка встретилось с воздухом. Второй меч был уже в левой руке Санахта, по его кромке ползло зеленое пламя. Кадин сделал выпад. Психосиловой меч превратился в полыхающую полосу перед глазами воина. Его кулак попал точно в цель. Санахт врезался в стену коридора с треском ломающегося керамита. Кадин сделал шаг вперед, вырвав цепной меч из-за спины с ревом завращавшихся зубьев. Он изо всех сил рубанул вниз.
— НетСанахт прикрылся мечами, — в голосе Эрионаса не чувствовалось эмоций. Иобель приходилось слышатьи психосиловой с энергетическим клинки завопили, как тем же голосом он приказывал уничтожить целые городакогда их энергии схлестнулись. — Это возможностьУдар Кадина пришелся на перекрещенные мечи во взрыве света и ревущего металла. Я изучил данные со сканеровМотор цепного клинка продолжал вращать зубья. Корабль необычной конструкцииКадин попытался отступить, но Санахт уже пришел в движение, развернувшись и разрубив цепной клинок напополам. Я полагаю, он явно имперскийВ густом от пара воздухе вспыхнул свет. Судя по данным психооккулюма, он побывал глубоко Полурасплавленные цепные зубья впились в Окелицо Кадину. И все же на макроуровне в нем отсутствует влияние варпаВоин пошатнулся, наполовину упав. Потрошение его хранилищ данных сможет многое сказатьКровь заливала глаза, рука продолжала сжимать визжащий обрубок цепного меча.
— Или мы погибнемПадение спасло ему жизнь. Клинок прошипел у него над головой, так оставляя след из золотых искр. Он врезался плечом в стену, но тут же вскочил с поднимающимся из горла криком и не достигнув безопасности, — сплюнула Малькираслепо взмахнул металлическим кулаком.
— Мы здесь не ради безопасностиОн почувствовал, — напоминание Эрионаса повисло в тишинекак что-то скребется по его разуму, пытаясь проникнуть внутрь сквозь остатки его психики. Мир замедлился, границы размылись, ускоряющаяся инерция его тела на мгновение приостановилась.
Конечно''«Ты здесь умрешь»'', он прав, Иобель не собиралась этого отрицать. Они участвовали в авгурной экспедиции, их корабль отправили в Око для сбора сведений о его природе и текущем состоянии. Информация и знания, которые они собирались доставить в хранилища, были бесценными. Это был взгляд в лицо врага, способный предупредить их о растущих угрозах или выявить его слабые стороны— раздался голос на краю мыслей.
Подобные экспедиции были сопряжены с крайней опасностьюВедущая нога врезалась в палубу. Санахт скользил назад, а вероятность нападения или жестокой гибели считались меньшим из рисковоба меча низко опущены, которые им грозили. Око само по себе отравляло душу и тело. В Оке энергия и материя варпа накладывались друг зеленые глаза блестят на друга, а физические законы истончались и исчезали. На границах Ока между двумя мирами еще оставалась тонкая прослойка реальности, но в его сердце царило безумие. Даже короткое путешествие туда могло закончиться осквернениемсеребряной личине шлема.
«Владыку человечества» создали специально для подобных странствий. На каждой пластине и заклепке корпуса были выгравированы молитвы и обереги. Вдоль всего остова шли психические рассеиватели и нуль«''Он быстрее тебя, быстрее, чем ты когда-генераторы. Любой отсек корабля можно было изолировать и затопить нервно-паралитическим газомлибо мог быть''», если системы зафиксируют вторжение. Большая часть команды состояла из сервиторов— мгновение Кадин не узнавал этот голос, а почти весь человеческий экипаж спал в стазисе до тех порно затем вспомнил низкий тон Фидий, пока в них не появится необходимость. Всехего повелителя, кроме троих инквизиторовего магистра ордена, по прибытии его товарища в Империум ждала казнь. Слишком велик риск осквернения. Люди знали об этом, но продолжали служитьизгнании. Поэтому Иобель испытывала замешательство и восхищение всякий разФидий, когда смотрела давно почивший в лица обреченному, но верному долгу экипажухолодной тьме.
Но варп не только мог осквернить''«Ты здесь умрешь, он также искажал до неузнаваемости время. Экспедиция могла провести в Оке всего пару месяцев, но вернуться на Кадию спустя тысячи лет, либо через пару секунд после отбытия, либо вообще в прошлом. Не было совершенно никаких гарантий того, что для обитателей корабля время шло одинаково. Поэтому каждый член команды носил хроноловушку, а другие подобные устройства были встроены в структуру корабля. Ловушки оценивали течение времени объекта и его подверженность субстанции варпа, рассекая ее миллионами щелчков шестеренокбрат».''
— У нас нет времени, — предупредила Малькира, постучав по своей хроноловушке. Иобель ощутила слабый гул собственной ловушки, пославшей едва заметную дрожь по доспехамРука Кадина с широко расставленными пальцами опускалась к лицу Санахта.
Малькира фыркнулаСанахт резко, словно плетью, ударил силовым мечом. Спустя пару секунд они оба повернулись к ИобельОкутанная молниями кромка встретилась с ладонью. Силовое поле зажужжало, поцеловав металл. Пальцы сомкнулись. В коридоре полыхнул свет. Повалил густой белый пар. Рука Кадина исчезла, молекулы разорвались на атомы, когда лопнуло силовое поле. Осколки меча зазвенели по доспехам пошатнувшегося воина с истекавшим кровью и машинным маслом обрубком.
Она зналаСанахт извернулся назад, что все закончится именно такпродолжая сжимать сломанный меч.
— Согласна«''Боль'', — сказала она. — Мы осторожно все изучимподумал Кадин, — Малькира нахмурилась открытие оказалось столь неожиданным и прошипела приказы сервиторам шокирующим, как и командесамо ощущение. Иобель почему-то была уверена, что за маской ребризера Эрионас улыбался— ''Я чувствую боль».''
«Дитя Титана» парил в пустотеСанахт вихрем обернулся, его меч — копье радужного пламени. Кадин выпрямился во весь рост, мягко вращаясь зашипев поршнями. Санахт сделал выпад. Кадин ударил ногой. Когтистые пальцы угодили в оси прерывистых координатсочленение между грудными пластинами торса и пробили их. Вокруг корпуса висели серые облака газа и распыленной жидкости, которые медленно расширялись, подобно горячему дыханию Звук ломающегося керамита затрещал в холодном ночном застоявшемся воздухе, словно раскалывающийся при звоне колокол.
— Это неразумноСанахт упал, — произнес Астреос и бросил взгляд разбрызгивая кровь, пламя на Карментуего мече затрепетало. Она не обратила на него внимания. Женщина была соединена с колонной кабелей Кадин увидел, как тот ударился о стену и легко могла отодвинуть происходящее в трюме рухнул на задний планпалубу. Интерфейс был неполным, этого не позволяли местные системыОн улыбнулся, поэтому она находилась в своем сознаниичувствуя, но слышала рокочущие сны «Дитя Титана» и могла прикоснуться к как эмоция растекается по его сердцуизувеченному лицу. Это успокаивало, словно понимание тогоМир неожиданно вновь стал ярким, что рядом с тобой во сне кто-то естьживым. Корабль дремалЧасть его задалась вопросом, из ран в пустоту вытекала энергия и мусор. Даже контролируя ровное сердцебиение «Дитя Титана»почему именно сейчас, Кармента чувствовала в его дреме сбоино он прогнал мысль.
— Имперский корабль идет наперехватСанахт попытался подняться, — сказал Ариманвлажное дыхание с шипением вырывалось из решетки громкоговорителя, неподвижно стоя пока он, царапая стену, пробовал встать на коленяхноги. — Вариантов у нас немного.Он снова был Кровь толчками била из пролома в доспехах. Лазурная краска отражала яркий свет, лившийся с потолка. Белый табард скрывал его грудь, ниспадая до самых ног. С наплечников свисали пергаментные свитки, покрытые незнакомыми Карменте письменами. Вокруг колдуна извивалась спираль, изгибы и плавные символы которой были вырезаны Кадин в палубе мелта-резаком. Она покрывала весь трюм — пару сотен метров металлического пола. На нанесение спирали ушло несколько днейтечение удара сердца прислушивался к звуку, и все это время Ариман трудился в одиночку. Кармента увиделанаблюдая за тем, как белый огонек резака вспыхнул, а потом исчезмечник сумел подтянуться по стене на пару сантиметров.
— Мы можем не пережить поврежденийОбрубок правой руки Кадина продолжал кровоточить, — заметил Астреосхотя уже медленнее, будто машина и плоть старались заживить рану. Как Он поднял ногу и Карментапоставил ее на расколотую грудную пластину Санахта. Он неспешно надавил, библиарий стоял на помосте в футе от палубычувствуя, как поршни работают вместо мышц.
«''Они оба правыКрая сломанного керамита заскрежетали друг о друга,'' — подумала Карментакогда он наступил на грудь поверженного противника сильнее. — ''Этот план может погубить всех насСанахт поднял глаза. Кадин заметил, но иного выхода нет»как в глазных линзах мечника промелькнуло нечто, чье-то отражение у него за спиной. Воин начал оборачиваться.''
ЖдатьСиловой клинок активировался за мгновение до того, пока заинтересовавшийся корабль не подойдет достаточно близкокак пронзил правую часть Кадиновой груди. Он почувствовал, как внутри ребер взорвалось легкое и левое сердце. Вывести Клинок вырвался из строя его двигатели внезапным орудийным залпомгруди с шипением распадающегося на атомы мяса и костей. Затем АриманМир внезапно снова стал медленным, медленным, Кадин и Астерос возьмут на абордаж обездвиженный корабль с сереющими границами, и заберут необходимоес привкусом крови. Потом снова бежатьОн попытался поднять руку, но от нее остался лишь обрубок. Санахт тяжело вставал на ноги, опираясь на стену залитой кровью рукой, а в другой сжимая психосиловой меч. На словах все простоКадин попробовал сделать шаг, но исход слишком сильно зависел от случая ноги его больше не слушались. Силовой клинок ужалил его вновь, вверх и удачисквозь задние пластины справа, поэтому Карменте совершенно не нравился подобный рискв оставшееся сердце. Он повернул голову, особенно из-за способачувствуя, с помощью которого Ариман собирался попасть на свою жертвукак мышцы в шее стремительно теряют силу.
«''Он убьет насМарот склонил слепой шлем,'' — сказал внутренний голоскогда вырвал из спины воина силовой клинок. — ''Сколько раз у него едва это не получилось. Он — наша погибель».''
Вздрогнув, Кармента отогнала страхи— Доверие… — прохрипел Кадин. По крайней мере Его легкие превратились в одном им повезлозалитые кровью мешки. Они могли месяцы или даже целые годы ждать корабля, который пройдет достаточно близко, чтобы заметить их и решить подойти поближеСтучавший в ушах пульс умолк. На самом деле прошло всего несколько недельУ него больше не осталось сердец.
''«Они правильно делаютКадин почувствовал, что опасаются»,'' — подумала техноведьмакак психосиловой меч Санахта пронзил его грудь.
— Почему Казалось, как будто его ужалило льдом. У него осталось время подумать о братьях, подумать о Фидии, о Кадаре и Астреосе, теперь уже мертвых, ухмыляющихся ему из меркнущих воспоминаний. Их лица превратились в черепа, а затем они приветствуют нас? Мы ведь для них пустой остоврасхохотались, — спросил Астреоси в конце остался один только смех.
— Они ищут выживших и смотрят, есть ли реакция активных систем, — сказала женщина.
— Если они поймут, что корабль не настолько безжизненный, как кажется…=== XIV: Когти ===
— Не поймут, — она готовилась в течение всех этих недель, настраивая системы и оборудование, чтобы те работали с прерывистым ритмом, а внешний вид «Дитя Титана» был никак не иллюзией. После стычки возле мертвой станции «Дитя Титана» был именно тем, как он выглядел — наполовину разрушенный корабль, изуродованный боевыми повреждениями, едва не разваливающийся на куски. Всякий раз, когда Кармента соединялась с кораблем, она чувствовала ранения, похожие на затяжную лихорадку, и отсоединялась с эмпатическими ранами на теле и повреждениями аугметики. Впервые она начала бояться связи со своим кораблем, и ее не покидало ужасное чувство, что «Дитя Титана» изголодался, и голод этот вселял страх.
Астреос заворчал Первыми зажглись двигатели «Дщери Хель». «Штормовой вирм» и отвернулся«Молот старки» последовали примеру, обводя взглядом высеченную Ариманом спиральскользнув на позиции позади флагмана. «Смертный смех» и «Кровавый вой» двинулись подле них, удерживая позиции между более крупными судами. Все корабли были шрамировано-черными, их изначальные цвета давным-давно исчезли от прикосновений пламени и бурь. Их корпуса были покрыты многочисленными повреждениями: по подбрюшьям и спинам, будто улыбки, тянулись глубокие рытвины, носы были изрыты неровными воронками, а на жерлах пушек блестели шрамы, оставшиеся после стрельбы. Были и другие отметки — потеки металла и камня, словно их субстанция сначала текла, подобно расплавленному воску, а затем затвердела. Вокруг них на фоне звезд ярились ревущие бури света. На краткие мгновения в них можно было различить нечто, напоминавшее звериные морды. Пять кораблей обволакивали дрейфующие клубы пыли размерами с целые континенты. Это был самый край Ока Ужаса, но даже здесь варп-штормы прорывались в реальность, облизывая канал спокойствия, который вел к Кадии. Далее ждал Империум.
— Это сработает? — ровным голосом спросил Корабли Волков притаились в складках бурь, тучи эфирных энергий накатывали на щиты, двигатели кратковременными выбросами удерживали их на позициях подле сестер. Они дрейфовали и выжидали столь же терпеливо, как смена сезонов, высматривая то, что им было нужно. Наконец, оно появилось: рассеянная группа кораблей, несущаяся к свету Кадии. Поначалу это был лишь один корабль, его двигатели извергали красный свет, корпус кровоточил газом и энергией, и оншел неровным курсом, словно пьяница. Затем показался еще один, его орудия палили в пустоту, изрыгая ярость и свет во всех направлениях. Следом еще, раздувшийся и почерневший, его корпус истекал эктоплазмой. Потом десять и еще десять, дальше сотни: все они мчались к Кадии, будто охваченное паническим страхом стадо. Ариман поднял взглядЭто был не настоящий флот, ибо у него отсутствовало какое-либо центральное командование, и к Кадии его лицо оставалось бесстрастнымвлек лишь слепой инстинкт голодного хищника, но в глазах появился блескидущего на свет. Им вслед ревели бури, и Волки выжидали. Только когда он посмотрел на Астреосафлот миновал их, Гримур приказал следовать за ними.
— Нельзя сказать навернякаКорабли ускорились, — ответил колдунзапятнав пламенеющими следами грязную пустоту варпа. Библиарий встретился с взглядом АриманаНа мостике «Дщери Хель» Гримур прислушался к бормотанию сервиторов в красном освещении. Корабль содрогался, удерживал крик его несколько секундмашинного духа становился громче, а затем опустил глаза и пока реакторы изливали свою ярость в двигатели. Жрец в шлеме с плуговидным носом бросил на него вопросительный взгляд. Гримур кивнул. Корабль запел от боли, когда его двигатели заработали на полную мощность.
— ТыПять кораблей из стаи Гримура направились к далекой точке света. Если расчеты железных жрецов и предсказания рун были правдивыми, как всегдаони доберутся до Кадии сразу после лоскутного флота, умеешь успокоить, — произнес Кадинза которым последовали. Он смотрел К этому времени они будут ускоряться на высеченный Ариманом образ, изучая символы и линии, будто запоминая каждую детальпротяжении дней, читая их. Астреосреакторы будут готовы взорваться, заметила онадвигатели работать на пределе, предпочел находиться по другую сторону платформы от своего брата. Они не обменялись и словом с тех порони буквально пронзят Кадийские врата, словно стрела, как вошли в трюмвыпущенная из глубин преисподней.
Им так и не удалось снять доспехи с уцелевшей плоти Кадина, как и перекрасить почерневшие пластины. Кармента установила требуемую аугментику. Хотя бы это ей удалось, пусть и с тревожной легкостью. Плоть Кадина стала нарастать на металлических частях. Теперь его руки оканчивались клешнями с тремя иглами из блестящей стали. Ноги же сгибались в обратную сторону и шипели на каждом шагу. За спиной магнитно крепились болтер и обоюдоострый цепной меч.
Кармента ощутила дрожь от нового сигнала приближающегося корабля, который засекли сенсоры «Дитя Титана»Свет Кадии опоясал огонь. Женщина отвлеклась от происходящегоПустота озарилась взрывами, когда часть все еще пробуждающегося корабля начала взламывать шифры сигнала. В сигнале приветствия что-то былосреди первой волны судов, нечтоизвергнутых из варпа, сокрытое детонировали мины и торпеды-ловушки. Искаженные варпом корпуса превратились в сплетении кода…горящие обломки и куски оплавившегося шлака.
Шифр открылсяЗа внешним кольцом мин ждал имперский флот. Сотни имперских крейсеров, эсминцев и фрегатов выстроились возле боевых кораблей, словно рыцари, шагающие подле своих королей. Всеми ими командовали мужчины и женщины, заработавшие это право кровью и победами, и пока обращенная к Оку полусфера Кадии наполнялась огнем, они ждали.
Техноведьма потрясенно моргнула. Она угодила в ловушкуНаконец, окутанная коконом из мягкого мясаподошел остальной флот вторжения, соединенным со слабым металломускоряясь сквозь погребальные костры сородичей. Она не чувствовала касание пустоты к своему корпусуОборонительные платформы Кадии открыли огонь, извергая паутины света на миллионы километров. Не чувствовала биения плазменного ядра. Женщина запаниковала. Она не могла пошевелиться. Кармента не понималаПерекованные Хаосом корабли загорались, взрывались, скручивались, что с ней случилосьумирали и кричали в безмолвие. Ее плоть начала изменяться. Она не понимала, почемуНо все равно они продолжали наступать. Она…
Кармента вдохнула и пошатнулась Кадийский флот пришел в движение. Боевые группы вышли на платформе. Из кабелейпозиции, которые соединяли ее с «Дитем Титана»эскадры выстроились так, посыпались искрычтобы создать сети перекрывающихся секторов обстрела. Мгновение женщина Глаза и разумы по всему флоту узрели природу угрозы и рассчитали ответные меры. Это была не атака, по крайней мере не чувствовала ничеготакая, что могла увенчаться успехом, кроме панического треска техникиневзирая на свои масштабы; это был наплыв, ожившей с неконтролируемыми спазмамиОко извергало часть своих проклятых обитателей. В трюме замерцал светЭта атака несфокусированной ярости была грозной, но предсказуемой. Корпус заскрипел. Где-то на корабле в спящие системы хлынула энергияЗащитникам придется заплатить цену, но строй удержится и отразит вторжение до того, как оно начнется.
— Что происходит? — Ариман вскочил Из посадочных ангаров выплеснулись облака бомбардировщиков и спиралями понеслись прочь от своих носителей. Волны торпед обрушились на ногизатронутые варпом суда беспощадной дробью взрывов. Кармента выплюнула шипящий из-за статики машинный кодКорпусы превратились в километровые осколки, чувствуя, как резкие звуки скребут горлона ходу рассыпающие пламя и металл. Она покачнуласьИмперские бомбардировщики набросились на оставшиеся корабли, мелта-ракетами и механодендриты слепо замолотили по воздуху. Ариман бросился к платформе. Одно из металлических щупалец дернулось сейсмическими бомбами превращая обломки в его сторону, но он силой мысли оттолкнул егокрошево и расплавленные брызги.
— Что… — начал онДесятки затронутых варпом кораблей погибли в первом прокатившемся огненном шторме сражения, но далеко не все. Некоторые суда сильно изменились за время пребывания в Оке, их корпуса разрослись, став подобными живой материи, подобными раковой опухоли, взращенной на ночных кошмарах. Эти бегемоты наступали дальше, не обращая внимания на то, как срывались и сгорали целые куски обшивки, вопя голосами покойников. По всей Кадийской системе стихли вокс-передачи, люди пробуждались от сна, все еще слыша чьи-то стенания на границе слуха. За покровом пламени, сотканным балетом разрушения, корчились варп-бури, тянясь ближе к реальному измерению, дабы насладиться кровопролитием.
— КорабльКадийский флот встретил выживших налетчиков слоями перекрывающегося огня. Боевые группы, уже занявшие позиции, открыли огонь по двигателям вражеских кораблей, когда те по инерции пронеслись мимо них. Быстрые фрегаты и канонерки подступили ближе, стреляя по уже обнаженным ранам. Первое из крупных судов погибло от орудий боевого корабля «Императрикс», — выдохнула Карментаистекая кровью и стеная от боли в варп. — Он боитсяОно взорвалось, пытается приготовиться к бою или бежатьпламя и газ от его смерти, — свет мигал все быстреезамерцав, будто учащенное сердцебиениестало кровью и ошметками маслянистого вещества. — Приближающийся корабль… — женщина почувствовалаНо остальные совращенные суда были далеко не беззубыми и не пожелали умирать без боя. Некоторые открыли ответный огонь, поливая врагов грязной ревущей плазмой, как мир вокруг нее содрогнулсяиспепеляя целые эскадры залпами из макроорудий. — Это не просто имперский корабльНалетчики и обороняющиеся сошлись в ближней битве, даже в смерти терзая и кромсая друг друга. Это ИнквизицияИ повсюду вокруг них чернота космоса превратилась в огненный ад.
Иобель услышала сказанное— Входим в сферу внешней системы, и уже надевала шлем. Командный неф «Владыки человечества» залило красным светом. Выходы перекрыли противовзрывные двери. В воздухе затрещала статика, когда активировался нуль-генератор. Поле погасило ее психические ощущения, и на Иобель накатила волна тошноты— произнес сервитор глухим монотонным голосом.
— Этого мы пока не знаемКорпус содрогался и содрогался. По каверне мостика звенели сигналы тревоги и сирены. Сервиторы переговаривались железными голосами. Подле него стояли его братья, — спокойно ответил Эрионаснепринужденно сжимая оружие в руках, красные аварийные огни поблескивали в холоде их глаз. — Возможны иные вариантыКорабль тряхнуло снова. Звук двигателей нарастал и нарастал. Гримур откинул голову, и его ухмылка раскололась еще шире.
— Энергетический поток цели изменилсяПеснь корабля и крик бури слились в единую ноту, — произнес сервитор. — Щиты спорадически активны. Двигатели включаютсялетевшую к небу, подобно зову охоты.
К плечу Иобель подлетел серебряный сервочерепГримур взвыл. В крошечных металлических руках он держал болтганКлинок смерти опустился на нити судьбы. Иобель приняла оружие, почувствовав, как активировался дисплей прицеливания в шлеме, когда она прикоснулась Остальные Волки присоединились к сработанному из золота корпусунему.
— Если это не ловушкаВ космической пустоте острие из кораблей пронзило границу системы. Им вслед потянулся орудийный огонь. Корабли Волков танцевали и кружили, то какое еще может быть объяснение? — спросила онацелуя края взрывов. Суда преследователей начали отставать, бросив взгляд на Эрионасахотя их двигатели уже разогрелись до раскалено-белого предела. Но два корабля не сдавались.
Ариман ощутил— Кто они? — спросил Гримур, как вздрогнул корпус. Попадания снарядов, рассудил колдун. Он повернулся к Карменте. Женщина дрожала, пытаясь удержаться на ногах, по ее черной одежде плясали искрыуже догадываясь об ответе.
— Не могу сказатьГримур вздохнул и удобнее перехватил секиру, — выдохнула онапочувствовав знакомое ощущение тяжести в своих пальцах.
— Они еще не достигли оптимальной дальности для стрельбы.
Ариман кивнулКорабли Космических Волков бежали, а охотники гнались за ними. Все Их было такдвое, двигатели, как он изрыгавшие пламенные раны, толкали их в сторону «Дщери Хель» и думалее сестер. «Элегия по Калту» походил на иззубренное острие копья, а значит«Рубикон» — на тупоносый боек молота. Оба они в прошлом служили Ультрадесанту, дела но уже два тысячелетия носили новые цвета и клятвы. Белые Консулы на борту обеих кораблей несли службу в тени Ока на протяжении десятилетия, и кровь нередко омрачала белизну их плохидоспехов. Кораблю следовало быть ближеОни знали свое дело, намного, намного ближеибо были для него взращены и выпестованы генетическими мистериями.
— Возьми корабль под контрольПока расстояние до кораблей-жертв постепенно сокращалось, — прорычал Азек Лепид, сержант пятого отделения четвертой роты, ждал в сумрачных внутренностях абордажной торпеды. Подле него неподвижно сидели его братья, чью белизну доспехов скрадывал мрак. Все они ждали в тянущемся безмолвии и повернулся к Астреосусодрогающихся вокруг них торпедах. — АстреосОн мысленно прокручивал выученные наизусть фразы, Кадингимны и учения. За этими словами без устали работал разум, с каждым ударом двойных сердец отмечая десятки кондиционированных вероятностей и ответных действий. Он пребывал в состоянии спокойствия, сюдатотального и всеобъемлющего. Он видел человеческих солдат, — он потянулся дрожавших перед битвой и выражавших свой страх через нервный смешок и дрожащие руки, что сжимали оружие. Он слыхал, что космические десантники иных пород наслаждались предбоевыми мгновениями, когда их кровь захлестывал адреналин. Оба эти чувства были для Лепида совершенно чуждыми. Сражение было концентрацией, не нарушаемой чувствами или мыслями, что не служили этому моменту. Было время для ярости, время отнимать жизни, подобно жнецу, идущему сквозь пшеницу, но такие моменты следовало использовать или откладывать в разум библиариясторону, едва тот ступил на палубукак любое другое орудие войны. Так учил их Кодекс.
+ Восходим, + послал онЛепид моргнул, и его сознание обрело идеальную сосредоточенностьна дисплее шлема развернулось изображение космоса снаружи корабля. Казалось, мысли Астреоса резонируют в унисон с его собственными. Он начал сплетать набирающие силу мысли, отправлять отдельные их фрагменты в свободный полетДвигатели «Элегии по Калту» и «Рубикона» разгорались все ярче. Выжженная в палубе фигура засветилась, Каждому из центра, в котором стояли воиныних потребуются недели, вырвался огненно-оранжевый свет. Сила в разуме колдуна воззвала к символамчтобы восстановиться после урона, и что они ответили ему. Ариман почувствовалпричиняли самим себе, как накопившаяся энергия взревела от голодатерзая двигатели, который в одиночку ему но у них не насытитьбыло другого выхода. Их противник почти добрался до границы системы, почти скрылся во внешней тьме.
+ ДавайАбордажная торпеда зазвенела, + послал когда магнитные зажимы отсоединились. Лепид ощутил сквозь доспехи вибрацию. Он не сводил глаз с изображения бегущих кораблей. Ему стало интересно, какие ужасные существа могли таиться внутри, но прогнал мысль. Это было не важно. Скоро он Астреосу и поднял руки. Его разум коснулся сознания библиария и соединился так встретится с нимврагом, а раздумья могли затуманить рассудительность.
Азека словно пронзило молниейВнутри торпеды запульсировал красный свет. «Дитя Титана» исчезЗазвенела сирена, и разум Аримана воспарил в космосна краю зрения замигал сигнал тревоги. Торпеда словно напряглась, подобно пламенеющей кометенатянутой на тетиве стреле.
— УскоритьсяЗапуск тряхнул Лепида, словно удар. Продолжать вести огонь, — приказ Эрионаса разнесся над гулом оборудования и голосовЗрение захлестнули янтарные сигналы. — Испепелить егоЕго плоть вжалась в кожу доспехов.
Иобель наблюдала за действиями команды. Трон Торпеды погрузились в пустоту и палуба дрожали в унисон с отдачей сотен орудийринулись к своим целям.
— Попадания прицельные, — промурлыкал Эрионас. Иобель поняла, что тот отслеживает поток информации от канониров. — Нужно приблизиться, чтобы разрушить корабль, но уничтожение будет полным.
— Ты так уверен? — спросила МалькираГримур, встроенный в шлем громкоговоритель лишил ее голос былой насмешливостибежавший по «Дщери Хель», почувствовал, как пальцы дернулись на рукояти секиры. За ним следовали братья, их ботинки грохотали по полу, нити с нанизанными когтями и зубами стучали о доспехи.
Иобель поняла, что кивает, но не потому, что была согласна со словами Эрионаса. Ее кожа казалась иссохшей. На языке чувствовался горький металлический привкус. Что-то пошло не так. Хроноловушка на груди начала крутиться быстрее— Число попаданий? — прорычал он.
''«Им следовало развернуться — Наверняка не известно. Возможно, два. «Штормовой вирм» и оставить обломки корабля «Кровавый вой» сообщают, что их также взяли на волю судьбыабордаж, следовало идти к Кадии— Гримур беззвучно выругался. Торпеды попали точно в цели, и теперь большинство его кораблей оказались в опасности. Следовало…»''
Иобель оборвала нить размышлений. Ее глаза были закрытыми, дыхание и сердцебиение — ровнымиНижний артериальный коридор. Она успокоила сознаниеВнутренние переборки пробиты, пытаясь увидеть образы в круговерти эмоций секции сто и ощущений. На борту «Владыки человечества» она была единственным псайкером. Ее способности были слабым, практически не развитым талантом, но в тот момент она поняла, что что-то пошло совсем не такс пятой по тридцатую. Чувство походило на нарастающую волну давления перед бурейПродвигаются к корме.
— Что… — начал ЭрионасГримур побежал быстрее, но в тот момент Иобель ощутилаего искривленное тело поковыляло запинающейся походкой. За его спиной стая Волков, как нечто врезалось в ее разум с мощью приливной волны. Мостик взорвался воплем машинкоторые некогда были людьми, сервиторов и людейтакже прибавили шагу. Хроноловушки по всему кораблю зашипелиПалубы гремели, когда их шестеренки неистово закрутилисьбудто гром.
Астреос, несмотря на закрытые глаза, все видел. Видел Аримана, который, вытянув руки, стоял справа от него, его психическая форма почти растворилась в ослепительноЛепид выскочил из-ярком свете. Видел Кадина с холодным, бесстрастным лицом. Ариман произнес еще одну фразу, за угла и мир превратился в очертания со слишком многими измерениямиотстрелял четыре снаряда — два вверх, кружившимися, словно подхваченные ветром листьядва вниз. Палуба под ногами исчезлаОн уже бежал вперед, хотя библиарий продолжал ее чувствовать. Их окружили звезды. Астреосу не нужно было смотреть на Аримана, чтобы видеть его: разум колдуна пылал, будто солнце, впитывая в себя весь свет, становясь ярче когда взорвались голова и ярчегусеницы орудийного сервитора. Звезды вращалисьЕго братья двигались следом за ним неровным строем, скручиваясь в изломанные радуги на фоне пустоты. Лишь трое воинов оставались неизменными, лишь они оставались неподвижными, все иное пребывало в движении. Они скользили в пустоте, взирая на звезды, словно рыбы, смотрящие на небо из морской пучиныприжимаясь к стенам коридора.
Вдруг перед ними возник громадный силуэтОт следующей переборки их отделяло тридцать шагов. Черный корабль, иззубренный, покрытый вмятинами После десяти шагов справа от звездной пыли, но прорезавший пустоту сквозь завесу кружащихся звездних открылся узкий переход. Его окружал огоньОн мельком заметил его, изливающийся из зубчатых бортоведва только обогнул последний угол. Они ринулись к нему. Астреос ощутилВ такой близости от двигателей корабля сам воздух дрожал и гудел от энергии, как они во что-то врезались. Словно разбили стекло. Они попали внутрь корабля. Библиарий увиделпоэтому Лепид услышал сервитора всего за мгновение до того, как вокруг стали появляться очертанияминовал поворот. ПрозрачныеОн нырнул к противоположной стене, стеклянные образы стенкогда снаряды тяжелого болтера изрешетили воздух и палубу, дверей и труб. А затем воины оказались в реальности ревущих сирен и звука рвущегося металлагде он стоял всего миг назад.
=== XIV: Пленник ===В пяти шагах от переборки сержант сорвал с пояса мелта-бомбу. Он потянулся к двери и приложил к ней заряд. Едва почувствовав, как тот магнитно прикрепился к металлу, он отпустил его и нырнул вправо от массивной двери.
С хриплым вдохом Сильванус вышел Он пригнулся, вынул на две трети израсходованный магазин из наркотической комы. Обычные глаза резануло аварийным освещением. Кресло, в котором покоилось его тело, задрожало, когда он выгнул спину, болтера и его пальцы заскребли по черной коже. Мужчину стошнило слизью из пустого желудка. Мужчина почувствовал, как в тело хлынули пробуждающие лекарства, химическим потоком смывая дремузагнал полный. Его сердце прерывисто колотилосьСчетчик боеприпасов мигнул зеленым на дисплее шлема.
Он стал выдергивать из себя трубки, оканчивающиеся иголками. Стоило ему пошевелиться, как из мест уколов засочилась жидкость. Перед глазами все плыло, аварийное пробуждение еще затуманивало зрение, но это было неважно. Ему требовалось добраться до наблюдательного купола. На корабле ввели режим боевой готовности — это единственная причина, по которой Сильвануса могли разбудить таким образом. Значит, на корабль вторглись, либо же они столкнулись с угрозой первого уровня. Ему предстояло управлять кораблем, когда тот перейдет в варпДве секунды.
Сильванус попробовал побежатьПеред его взором замерли синие маркеры, но ноги подкосилиськогда остальное отделение присело по обе стороны от двери. Лепид пробежался взглядом по стенам, отметив гарь от старых костров и он тяжело рухнул на палубу. Воздух вышибло из легких. Мужчина задыхалсярунические знаки, распластавшись выцарапанные на полуголом металле.
Мгновение спустя, пока он пытался унять головокружение, его стошнило сноваТри секунды.
Из угла каюты донесся лязг огромного стражаМелта-заряд с воплем детонировал. Сильванус встретился с машиной взглядом и попытался ухмыльнутьсяОт центра двери в коридор брызнул жидкий металл.
Страж встал над ним, глядя сверху вниз через скопление светящихся красных линзЛепид вскочил на ноги и ринулся в пылающую рану. Его тело очертаниями напоминало человеческую фигуру, покрытую лакированными зелеными пластинами брониРасплавленное оранжевое свечение боролось с мраком по ту сторону. Находящийся где-то внутри металлического корпуса лоботомированный разум следил за нимКоридор расширился в перекресток. Руки-орудия сервитора зашипели, полностью заряженные и готовые Из тьмы в любую секунду открыть огоньдругом конце зала зияли пасти трех других переходов. Стражу предстояло защищать его, но также и убить в случаеЛепид успел сделать два шага, если навигатора осквернит варпкогда услышал вой.
Сильванус протянул руку вверх, к стражу. Из бока сервитора выдвинулась подвижная конечность с многогранными сканирующими линзами. Сенсорный луч скользнул по обнаженному телу Сильвануса, он ощутил его прикосновение, словно пощипывание статики. Когда сканирование завершилось, страж неуклюже отступил назад, оставив Сильвануса лежать на полу с все еще слабо поднятой рукой.
— Тоже рад тебя видетьЗвук вырвался из глотки Гримура, — только когда он выскочил из тьмы. В переборке все еще алела рваная дыра. Сквозь нее пробежал космический десантник в белых доспехах, еще двое следовали сразу за ним. Гримур заметил на их наплечниках голову хищной птицы и капли жидкого металла, остывающего на пластинах брони. На его секире заплясал синий свет, когда он одним махом перепрыгнул разделявшее их расстояние. Он услышал, как за спиной взвывают цепные мечи и сказал мужчиназажигаются силовые поля вынырнувшей из тьмы стаи. Космические десантники в белых доспехах развернулись, переводя стволы своего оружия одновременно с глазами.
Навигатор замер''«Они движутся как одно целое, глубоко вдохнул и наконец поднялся на ноги. Казалось'' — подумал Гримур, вздымая руки, будто в голове произошел взрывнавершие секиры оставляло за собой яркий молниевый след. Он пошатнулся, на краткий миг порадовавшись отсутствию в комнате зеркал; что-то ему подсказывало, что выглядит он не лучшим образом— ''Как один зверь».''
Сильванус был высоким, как все из его рода, и необычайно коренастым, впрочем, это означало, что мяса у него немногим больше, нежели у скелета. Образ довершали кожа молочно-белого цвета и алые глаза. За исключением пары все еще торчащих трубок, на нем была только черная шелковая повязка, расшитая серебряной нитью. Полоска ткани закрывала его лоб, а ее концы свисали между плечами. Под плотным шелком на физический мир слепо взирало третье окоКосмические десантники открыли огонь.
Бормоча вполголоса проклятия, Сильванус натянул через голову синюю шелковую мантию. Ткань липла к подсыхающей крови и местам уколов. В нос лез аромат цветов, и он ощущал на языке странный металлический привкус — еще одно последствие экстренного пробуждения. Они держали его в наркотической коме, когда он не пилотировал корабль или не готовился к навигации. Очередная мера предосторожности, разработанная для минимизации риска потери корабля в Оке. Сильванус рассмеялся, когда ему поведали об этом, но они не поняли шутки.
Он похромал Первый снаряд Лепида оторвал левую часть шлема ревущего воина. Фигура повалилась на палубу. Второй попал точно в дальний конец комнаты к черной металлической дверицель, взорвавшись на груди градом осколков и света. Из ее центра взирало золотое окоСержант бросился дальше и переключил режим огня, встроенное в лучащееся солнце поливая снарядами массу воинов, которые волной рвались из оранжевого топазатуннелей. Его братья уже миновали брешь, стреляя на ходу. Подходя к двериПо палубе затанцевали взрывы, Сильванус поднял левую рукуопрокидывая бронированные фигуры на пол. Яркое солнце В воздухе плетьми захлестала плазма, разгораясь и эмблема ока разделились перед ладоньювзвывая, когда испаряла доспехи и дверь разъехалась в стороныплоть.
За ней располагался лифт«''От тридцати до сорока''», стены которого были облицованы черным камнем— подумал Лепид. Он шагнул внутрь достиг поворота к следующему туннелю. Двое братьев последовали за ним. Перекресток наполнился движением и подождалсветом. Перед глазами загорелись руны угрозы. Члены отделения Лепида, пока страж не войдет следом. Мгновение спустя дверь закрыласькак один, выбрали первостепенные угрозы и лифт пулей рванул вверхотстреляли в каждую из них по два снаряда. ВслушиваясьТолько падал один враг, как цепи тянут они уже стреляли по следующему, накрывая их в обсерваторию высоко в хребтовой части «Владыки человечества», Сильванус Эшар, навигатор-прим дома Эшар, задавался вопросом, что же послужило причиной тревоги, разбудившей его. После мимолетного раздумья он решил, что на самом деле не хочет знать ответшквалом болтерного огня.
Ариман ощутил ударную волнуОни были быстрыми, когда обрушилась психическая защита имперского корабляконечно, они были быстрыми. Осколки невидимых барьеров закружились Вот только они ожидали, что к этому времени уже уничтожат своих противников. Лепид читал это в варпеих движениях так, словно разбитые кристаллыбудто они кричали об этом. Нуль-генераторы по всему кораблю выгорелиОн выхватил осколочную гранату, а серебряные обереги оплавились сорвал чеку и горячими слезами стекли по стенамметнул перед собою в следующий туннель. У колдуна закружилась голова, ее переполняли образы проносящихся мимо звездЕго братья метнули следом еще три. Воины достигли цели, ритуал перемещения удался, но сейчас, всего через несколько ударов сердца, они погибнут, если он потерпит неудачуВоздух наполнился барабанным грохотом.
Азек закрыл глаза Им просто следовало двигаться дальше и очистил разум от посторонних мыслей. Пульсация крови походила на океанические волны, слабые и сдержанные. Он чувствовал, как расслабились мышцы, и его доспехи повторили движение следом за ними. Поверх всего парил он, лишенный мыслей разум, с бесконечным выбором и неуправляемой вероятностью. Ариман чувствовал, как плоть пронизывают ощущения, привлекая его внимание, кричане позволять врагам соединиться, чтобы он отдал им власть над своим разумом они не одолели их численностью и телом. Азек держался. Полусформировавшиеся мысли шли сквозь него, подобно облакам в синем небе. Он позволил им пройтияростью.
Его сердца гулко стукнулиЛепид кинулся в укрытие и поднял болтер. Их было слишком много, даже при оптимальных условиях их было слишком много, а условия едва ли можно было назвать оптимальными.
Ариман позволил полностью вернуться ощущениям психического «я». Его разум принялся выискивать дисбаланс в химии тела. Ему следовало обрести равновесие. Чтобы достигнуть боевого состояния, все должно находиться в идеальном равновесии. Ариман осознал, что припал на одно колено — голова склонена, словно в молитве, кончики пальцев упираются в палубу.
Азек поднялся Гримур почувствовал, как секира задрожала от удара, прорубив доспехи и открыл глазакости. Кровь внутри него завывала, приливая к коже. Космический десантник в белых доспехах пошатнулся, и из обрубков его рук брызнул багрянец. Гримур почти ощущал шок воина в воздухе с железным привкусом. Он ударил снова, взмахнув секирой по низкой дуге. Космический десантник попытался уйти в сторону, но неверно прочел действия врага. Навершие секиры погрузилось в колено воина. Он упал. Гримур добил его ногой, ощутив и услышав, как ломаются кости и броня. Глубоко внутри он услышал завывание, звоном разнесшееся в посеребренной луной фенрисийской ночи.
Вокруг него продолжали падать обломки. Ариман видел''«Нет, как рваные куски металла медленно вращаются среди обрывков горящего пергамента. Стены прогнулись наружу и накалились от невыносимого жаратолько не здесь, будто в них угодил кулак титана. Стоявший рядом с ним Астреос все еще выпрямлялся, его рука тянулась к рукояти мечатолько не сейчас. Кадин был в шаге от негоОни — благородные воины, там же, где находился в трюме «Дитя Титана». Их окутывало красное свечение, пойманное в момент, когда оно перестало стробировать и потускнело. Потолок скрывала дымка, вырывавшаяся из вентиляции. Колдун почувствовал в нем токсины, в каждой его частичке таился смертоносный потенциал. За спинами воинов скапливался мрак, перед ними возвышалась клепаная металлическая дверь. Из центра литеры «І» с тремя полосками из черного мрамора на Аримана взирал пожелтевший череп. Колдун не узнал символчто гибнут под нашими клинками».''
Сердца ударили сноваНо мысль умерла, и Гримур почувствовал, как завывание становится громче, эхом вырываясь из сна.Он почувствовал, как его рот разверзся внутри расколотой оболочки шлема. Трахея и кость затрещали. Он втянул в себя воздух и почувствовал, как движутся ребра и кости, когда его легкие наполнились кровавым воздухом.
МыслиКраем глаза Гримур заметил, причинно-следственная связь и логика встали обратно как Хальвар вонзил лезвие сломанного меча в еще одного космического десантника в белых доспехах. Воин выстрелил, невзирая на положенные местато, будто шестеренки часового механизмачто Хальвар потянул его на себя. Болтерные снаряды раскромсали нагрудник. Вот что значило быть магистром храма Тысячи СыновОн дернулся, но не отпустил противника, вот чего так даже когда доспехи сорвало с его тела. Космический десантник соскользнул с лезвия меча. Руки Хальвара повлажнели и не сумел постичь Империум: сила без равновесия — ничтопочернели от вражеской крови. Причинность, уравновешивающая силу, воля, уравновешивающая страсть, хладнокровиеОн зарычал, уравновешивающее яростьзвук эхом разнесся из треснувшей решетки громкоговорителя.
Ариман ощутил, как библиарий тянется в варп, стягивая силу, подобно тонущему человеку, который пытается вдохнуть воздухСломанный меч вырвался на волю. Глупо, опрометчивоОт падающего мертвого воина во все стороны посыпалась блестящая кровь, несбалансированноподобная красным жемчужинам. Варп склонялся перед волейСтая позади него ворвалась в строй оставшихся воинов, но находящемуся в равновесии разуму и телу он давал возможность воспаритьпоследнее подобие контроля исчезло. Ариман ждалНоги скользили по усеянному внутренностями полу. Он был готов, его разум сосредоточен, процесс шел с идеальной точностью. Колдун расширил границы сознанияКлинки звенели и скрежетали по пластинам брони. По коридору всей палубе валялись мертвые Волки с другой стороны двери к ним бежали людирасколотыми от точных попаданий в глаз головами и шлемами.
Кадин сделал шаг«''Это не должно было случиться вот так, гидравлика аугметических ног'' — подумал Гримур, заменяющих мышцыно его рука уже срывала остатки шлема. Он мельком заметил пергаментную ленту почета, сжаласьчто кровью приклеилась к наплечнику воина. Под багрянцем все еще можно было прочесть имя «Лепид». Гримур замер. Дверь перед ними оставалась закрытойКонечности тряслись, все его тело била дрожь. Огонь и звон оружия превратились в блеклый поток, эхом отражавший стучавшую в его венах кровь. Он не чувствовал себя подобным образом уже долгое время, с тех самых пор, как началась охота. Гримур задался вопросом, не было ли этому виной Око, не могла ли его пагубная близость повлиять на их плоть и разумы в последний раз, прежде чем они освободятся.
Ариман изваял образ мысли и формулыУсилием воли он заставил мышцы застыть в неподвижности. Он посмотрел вниз. Лепид до сих пор пытался подняться, поместив их до сих пор пытался сражаться, но его кровь все больше заливала палубу, а движения становились все слабее. Гримур заглянул в глазные линзы умирающего воина. В ответ на чистый лист разуманего посмотрело отражение, словно хирургподцвеченное красным светом линз: согбенный воин в изжеванных силовых доспехах, который раскладывает лезвия на серебряном подносеобнаженном лице которого желтели длинные, с палец, клыки.
Он готов— Это дурная смерть, — слова горько слетели с его языка. — Но ты умер достойно, кузен, — произнес Гримур и опустил секиру по чистой дуге.
Сердца сделали еще удар.
Нога Кадина опустилась Четырем кораблям Гримура удалось оторваться от погони и вырваться во тьму за границей Кадии. Один остался — «Кровавый вой» продолжал крутиться на палубуместе, пока его двигатели остывали, а энергия угасала. Он умрет позже, три монитора системы разобьют его корпус макроснарядами. Лицо Аримана залил красный светКосмические Волки на борту погибнут стоя, с оружием в руках и воем на устах, когда он телепатически отдал командуогонь и пустота заберут их. Когда их братья вывернулись из цепкой хватки защитников Кадии, Волки с «Кровавого воя» отправили в ночь последнее послание.
+ Ложись— До конца охоты, — сказали они. Покрытый кровью противника, с которым ему не хотелось сражаться, Гримур Красное Железо услышал их сигнал, поднял висевший на шее амулет и коснулся его губами. От него несло холодной кровью. +
Астреос нырнул на пол. Кадин дернулся и попытался отмахнуться от приказа— До конца, уже летя в стену коридора— прошептал он.Из глаз Аримана выплеснулся огонь. Воздух«Дщерь Хель» вздрогнула, взревев, начал закипать. Раскаленный добела луч врезался когда в дверь варп-приводы и пробил ее, словно копье — жирполя Геллера потекла энергия. Потекший металл вырвался расплавленным цветкомГримур развернулся и покинул раскрашенный багрянцем перекресток. Дыра Его братья смотрели ему в двери расшириласьспину, выгибаясь наружу, становясь все ярче и ярчено не последовали.
Ариман ощутил присутствие разумов за дверью: четырнадцать еще были живы— Сикльд, один угасал, десять уже погибли. Его телекинетический удар попал в дверь и рассеял обломки конусом расплавленного металлического ливня. Укрывшихся — сказал Гримур в коридоре солдат смело волной давления. Некоторые, стоявшие вдалеке, сохранили самообладание и открыли огонь. В пылающую брешь понеслись выстрелывокс.
Ариман двинулся вперед. Холодный свет последовал за ним— Ярл, окутывая его тело, спиралью свиваясь вокруг колдуна, словно незримый ветер. Солдаты продолжали стрелять, когда он шагнул в брешь. Лазерные лучи и простые снаряды вспыхивали, сталкиваясь с мантией из света, и начинали кружиться, формируя все ускоряющуюся колонну. Ариман продолжал идти, циклон стал засасывать обломки с палубы, разрастаясь, становясь все быстрее и быстрее, начиная пылать, когда фрагменты раскрошились в песок. По его поверхности затрещали молнии. Ариман чувствовал, как его разум удерживает каждую частичку— тонким голосом отозвался рунический жрец.
Колдун подошел двери— Мы вышли из Врат. Навстречу ему понеслась волна огняВозвращайся в Море Душ, — он остановился, вспомнив лицо, отражение которого он увидел в глазах мертвого космического десантника — лицо зверя, вытащенного из глубин ада. Ариман высвободил циклон, и тот ринулся вперед— Прозри нам курс. Приведи нас к нему.
Шторм обрушился на солдат и разорвал их в клочья. Он понесся дальше, обгладывая стены коридора до сверкающего металла и забрызгивая их красной жидкостью. Ариман двинулся следом, его глаза оставались закрытыми, а разум направлен вперед, изучать корабль, осязать и охотиться, подобно спущенной с поводка гончей.
Иобель поднялась на ноги. По внутренней стенке шлема текла кровь. Она стянула шлем и утерла ее.
— Потому что я единственный псайкер Хемеллион чуть повернул голову и взглянул на кораблеСильвана с таким выражением, — она поочередно взглянула словно смотрел на каждого инквизитора. Палуба вздрагивала в такт с огнем макроорудий. — Я ощутила, что случилось. Это он — и он знает, что мы виделитарелку гнилого мяса. Он пришел за намиотвел глаза.
Разум Аримана кружил вокруг «Владыки человечества». Это была его мыслеформа— Ты ведь слуга Санахта, образ разума верно? — Сильван попытался перекричать дребезжание деталей и души, спроецированный в варп. Азек все еще стоял в темном коридоре, но разум его был призрачной летящей птицейсвист воздуха. Чувства скользили по туннелям— Хемеллион, проходили сквозь металл, таранили защищенные оберегами двери. В разуме мелькали чувства и образы: запах масла, грохот ботинок по плитчатому полу, рев сирен. Он подмечал каждую деталь, выстраивая в голове цельную карту. Азек расширил сознание, истончив его до слоя восприятия и инстинктов. Физическая сущность угасла до призрачно-тонкого впечатления, разумы превратились в свечи, горящие в тумане материи. Когда колдун воспарил, то почувствовал кристаллические очертания психических оберегов и пустоту куполов нуль-полей. Он пролетел мимо, проникая сквозь бреши, подобно воде, капающей сквозь трещины в стекле.да?
Там: разум— Раб, не похожий на все остальные. Он был искажен— слово было настолько тихим, словно деревочто Сильван с трудом понял, выращиваемое особым образом. Ариман почувствовал очертания измененного строения мозга: сознание навигаторачто его сказал Хемеллион.
Разум Аримана мгновенно вернулся обратно в физическую оболочку. Широкий перекресток перед ним был красным и скользким от мяса вперемешку с искореженными фрагментами брони. Над ними на сводчатом потолке кружилась метель из шестеренок. Часовые механизмы были повсюду, тысячи устройств самых разных размеров прорезали ткань времени мириадами щелчков, словно боясь потерять неоцененный момент. Весь корабль был построен на паранойе, покрытый едва постижимой защитой. От этого колдуну захотелось рассмеяться.— Что?
Кадин прокладывал путь сквозь группу солдат Хемеллон глядел в багровом облачениитуннель перед платформой. Астреос наблюдал за братом, Ветер трепал капюшон его психосиловой меч ярко сверкал в руке, свежая синяя краска на доспехах уже оказалась покрыта шрамами, подпалинами и брызгами клейкой красной пленки. Ариман не видел лица библиария, но его разум излучал холод. Азек не представлял, что это могло означать, и у него не было времени искать правду. Он потянулся в разум Астреоса и показал ему путь к навигаторумантии.
+ Иди— Я — раб, + послал он Астреосу. + Кадин защитит меня. Быстреекак и ты, как и любая душа в этой… тюрьме. +
Астреос кивнул и направился в переходСильван ощутил приступ эйфории, который вел к вершине хребтовой части корабля. Ариман посмотрел ему вслед. Разумом колдун потянулся назад, ощущая связь с ритуальным кругом, выведенным на палубе в трюме «Дитя Титана». Она все еще была там, ожидала на краю сознания, путеводная нить сквозь тьму. Ариман поднялся в воздух, вокруг него засверкали молнии, когда его обняли телекинетические руки. Врата в эфир разверзлись, подобно оку во тьме. Они походили на огонь, на лед, на поцелуй стали и запах пыли в сухом воздухезатем укол страха.
+ Быстрее— Осторожнее с тем, + послал он сновачто говоришь. + Я не смогу долго удерживать путь обратно. +
Сильванус рывком поднялся на ноги. В груди гулко колотилось сердце. Он обернулся, подняв руки, чтобы защититься от удара.— Я…
Ничего— Ведьмы, что прозревают души. Вот кто они. Как от них можно что-либо утаить? Они знают, о чем я думаю, и их это не волнует. Мои мысли для них меньше чем ничто.
Стоявший возле стены страж развернулся в грудной секции и вопросительно посмотрел на него кристаллическими глазамиСильван покачал головой. Сильванус тяжело дышал, на него все еще накатывали волны страха. Там ничего нет. Комната обозрения была в Он уже начал жалеть о том же состоянии, как и тогда, когда он начал медитацию, звуки корабля приглушались толстой синей тканью, которая покрывала пол и стены. Вокруг царила тишина, за исключением что вынудил его неровного дыханияговорить.
Навигатор покачал головой и провел рукой по ткани, скрывавшей его третье око. Оно болело. Сильванус лежал на покрытой бархатом плите посреди комнаты, погрузив разум в гипнотическое состояние, необходимое для начала навигации. Он творил образы, готовя разум к восприятию варпа. Затем что-то проникло в его сознание, скрыв мысли, подобно огромной крылатой тени, затмившей солнце, и навигатор понял, что вскочил на ноги, а в венах клокочет адреналин— Подобные слова опасны.
Сильванус снова оглянулсяХемеллион рассмеялся, напрягая все чувстваи звук оказался достаточно громким, чтобы увидеть то, что ему померещилось. Взгляд поочередно упал на каждый предмет интерьера: серебряные створки над куполом, драгоценные камни, вправленные в каждое углубление роскошного пола, дверь, отделанная полированным деревом, которая вела к шахте лифтазаскрежетать о ложный ветер. Все было точно так же, как всегда, такЕго смех был неприятным, как холодным и должно бытьгорьким.
Сердцебиение постепенно начало замедляться. Сильванус глубоко вдохнул и оглянулся на терпеливо ждущего стража.— Вот почему ты служишь им так охотно? Потому что боишься умереть?
— Ты ничего не заметил? — Сервитор-охранник склонил голову, а затем отвел взглядПо коже Сильвана пробежался мороз. — ПохожеОн вспомнил голоса, что нетскреблись о его чувства, когда корабль входил в варп, лица, которые видел в извилинах штормов, лица, которые он знал, лица, которые ему хотелось бы забыть.
В комнате раздался звук рвущегося металла. Сильванус замер. Звук повторился— Ты не знаешь, разнесшись эхом, подобно звону разбитого колокола. Навигатор уставился на дверь. Неужели они вздрогнули? В другом конце комнаты страж начал разворачиваться, становясь выше, когда поршни на его ногах стали удлиняться. Пластины брони сместились, увеличивая объем тела. Сервитор направил оружие на дверь лифта, и Сильванус заметил, как их силовые катушки запульсировали энергией. В воздухе запахло озономо чем говоришь.
Едва навигатор сделал шаг, как ощутил дрожь мягкого пола. Сильванусу как раз хватило времени, чтобы упасть — Посмотри на пол, когда дверь исчезла в реве испаряющегося дерева и взрывающейся стали. Комнату затопило пылью и дымом. Сильванус рухнул на пол и свернулся калачиком. Он ничего не слышал, в ушах стоял лишь приглушенный рев. Страж открыл огоньсебя, и дым рассекли лучи энергии— сказал он.
В тумане возникла фигура. ГромаднаяСильван внезапно нащупал пальцами складчатую кожу лица, облаченная в доспехи. Страж развернулся пространство, где раньше находились его нос и успел пару раз выстрелитьуши, прежде чем Сильванус зажмурился. Мимо него промелькнули синие энергетические звездыкрасное глазное яблоко, опалив сетчатку. Бронированная фигура подняла руку. Лучи энергии ударили в стену золотого света, и комната исчезла в ослепительно-белом сиянии. Сильванус заметил отблеск тупоносого шлема и доспеховпоявившееся, прежде чем когда его глаза закрылисьлевый глаз почернел от края до края.
''Космический десантник. Библиарий.'' Когда навигатор открыл глазаХемеллион сделал медленный, и в них ударила буря света и ярости, он понял, что его шансы на выживание минимальныконтролируемый выдох.
Страж снова вел огонь— Я вижу тебя… и других и понимаю все, что мне нужно знать о том, какой станет награда за такую жизнь, меняя позицию превратившимися — он выпустил ткань из рук. Та плетью хлестнула в размытое пятно поршневыми конечностямистремительно удаляющееся расстояние. Туман прочертили новые энергетические лучи. Библиарий увернулсяСильван почувствовал, из-за скорости перемещения очертания стали почти неразличимыми. Лучи так как поднимается и не попали тянется, будто пытаясь схватить ее, но она уже превратилась в негопризрак, но закружились вокруг воина исчезающий из поля зрения. Он осел обратно на неоновых орбитах. Страж переместился, пластины брони поднялись над телом, когда орудия принялись рассеивать скопившееся теплопол.
Библиарий остановилсяПлатформа постепенно замедлялась, мерцание огней успокаивалось. Захваченные лучи энергии вспыхнули плетью звездного светаНаконец, они остановились перед дверью. Страж рванулся в сторонуОна была больше той, через которую они вошли раньше, но недостаточно быстро. Лучи попали ему в грудь и прожгли ее до самого нутра. Мгновение страж просто стоял косяк толще и дергалсяничем не украшен, пытаясь поднять оружиеметаллическая поверхность темнее и с пленкой грязи и пыли. Дверь отворилась, а из груди лился расплавленный металл. Затем сервитор упал со звуком отключающихся механизмов. Библиарий направился впереди Хемеллион шагнул к ней.
Страж стремительно поднялся — Тогда зачем жить? — окликнул его Сильван и услышал в своем голосе злость и прыгнулболь. Даже полумертвый, он по-прежнему оставался быстрым. Страж врезался — Почему не вонзить себе нож в библиария прежде, чем тот успел увернуться, шею и сбил его с ног. Оба упали на пол. Металл заскрежетал по керамиту. Сервитор попытался воспользоваться оружием, но рука воина сомкнулась на стволе. Навигатор заметилнаконец, как рука стража задрожала от напряжения. Из разорванных гидравлических кабелей на пол захлестало масло.обрести свободу?
Рука библиария начала сгибатьсяХемеллион оглянулся на него. Сильвану почудилось, и ствол орудия стража засветился. Воин застонал. По его доспехам заплясали дуги цвета индигокак будто на лице мужчины промелькнуло замешательство, распространяя вслед за собой изморозь. Страж взмыл в воздухно затем оно исчезло, напрягая конечности в невидимых оковахсловно смытое прочь. В комнате запахло бурей, электричеством Хемеллион отвернулся и холодным железом. Библиарий мгновенно вскочил на ноги, выхватывая меч. Его лезвие загорелось, подобно отблеску солнечного света в разбитом стеклесошел с платформы.
Голова стража развернулась«''Он что-то прячет внутри»'', машинные глаза уставились — подумал Сильван, поднявшись на Сильвануса. Он произнес звук, который мог бы сойти за начало слованоги и сделав шаг к двери. Меч разрубил сервитора надвоеХемеллион остановился и непонимающе помотал головой.
Секунду — Что это было? — спросил он продолжал парить в воздухе, его конечности вдруг оцепенели, на пол пролились масло и кровь. Затем он упал. Масло, пропитавшее ткань на полу, загорелось. Библиарий направился к ширящемуся пламени.
«''О, Бог-Император»— Я ничего не говорил,'' — только и подумал Сильванусотозвался Сильван. Он видел, как по доспехам библиария расползаются подпалины. Он видел космических десантников Спустя секунду Хемеллион пожал плечами и прежде, пилотировал корабли военных флотов, сопровождавших многие ордены. Сильванус был не из тех, кто знал об Адептус Астартес только по историям. И знание это ничуть его не успокаивалопошел дальше.
Библиарий остановился, его зеленые глаза посмотрели на Сильвануса. Меч космического десантника дымился призрачной энергией. По лезвию вились выгравированные золотые змеи, а с гарды скалились гончие. Сильванус не мог отвести глаз от клинка. Библиарий приглушенно зарычал, звук донесся из решетки громкоговорителя, подобно отдаленному грому. Спустя секунду Сильванус понял, что этот звук на самом деле был безрадостным смехом.
— Ты будешь жить+ Вы звали, навигаторгоспожа, — произнес космический десантник и оторвал Сильвануса от пола+ сквозь жужжание корабля до Карменты долетел голос Аримана. Часть ее нашла успокаивающим то, что она услышала его. Другая ее часть задалась вопросом, почему.
— Шпиль навигатора атакован! — выкрикнул Эрионас за секунду + Ты догадалась, что я вернулся, еще до того, как сервитор повторил его словая сам об этом заявил.+
— Это не он, — сплюнула Малькира. — Не может быть. Как он мог здесь оказаться+ Тебе больно видеть все это?+
— Это не имеет значения+ Ты сильная, — сказала Малькирагоспожа. — Мы движемся к Кадии в реальном пространстве. Потеря навигатора не основная опасностьВсегда такою была.+
— А если нам придется прыгать в варп? — Иобель не смотрела на двух инквизиторов. Она обводила взглядом зал. «Владыка человечества» еще вел огонь по вражескому кораблюрассмеялась, сближаясь для убийства. Орудийные офицеры и авгурные сервиторы выкрикивали об изменениях угла подхода цели и расположения орудий. Другие пытались отследить продвижение вторгшегося противника. Это оказалось далеко не простой задачей — тот наступал крайне агрессивно, сметая сопротивление и прорываясь сквозь сдерживающие барьеры. И все это время хроноловушки несихронно вертелисьее мысленный голос прозвенел, отсчитывая потенциальное осквернение каждого инквизиторасловно бьющееся стекло.
«''Так много неопределенных исходов,'' — подумала она«Врун. — ''Так много вероятностей, в которых мы — просто еще один мертвый корабль, дрейфующий на границе Ока»Всегда таким был».''
Это было нечто хуже+ Ты не можешь знать наверняка, чем проклятье смерти — это было поражение. Иобель медленно кивнула и проверила, висит ли ее силовая булава еще за спиной. Инквизитор подняла болтган с подлокотника трона и передернула затвор. Она лично следила за тем, как создается каждый снаряд в его обойме. Девять тысяч стихов отвращения покрывали каждую гильзу письменами, которые были тоньше человеческого волоса. Наконечник каждого снаряда был отлит из терранского серебра и наполнен пылью, опавшей с самого Золотого Трона. Она направилась к выходучто произойдет.+
— Что ты творишь? — отозвался Эрионас+ Никогда не верил в будущее, которого не творил сам.+
— Я собираюсь убить то''«Конечно, что идет за наминет, '' — не оглядываясь, ответила онав ее мыслях снова послышался смешок. — «Пока осталась надежда»''Ты доверяешь слишком много и слишком мало. Тебе ведомо почти все, — подумала Иобель. Женщина повернулась и посмотрела на неподвижных соратниковно ты упускаешь из виду то, восседающих на тронахчего не понимаешь. Затем поочередно перевела взгляд на фигуры в красных одеянияхТвои глаза видят далеко, которые сидели но не замечает обрыва у подножия каждого тронасамых ног».''
— Я возьму серафимов, — сказала она.+ Это был упрек? +
Малькира покачала головой«''Нет'', — ответила Кармента, и Ариман ощутил, как она пожала плечами, даже не нуждаясь в том, чтобы видеть это. — ''Нет, это было прощание. Иобель заметилаВот почему я позвала тебя, как усиливается гнев старухипока еще могла, покалывающий на границе ее психического восприятияпока еще была в состоянии. Эрионас какое-то время не шевелилсяСкоро мы войдем в потустороннее, а затем в горнило боя, но потом кивнули там я встречу свой конец».''
— ИехоилКарменте показалось, — произнесла будто она. Существо рядом с ощутила отголосок неуверенности, словно Ариман сформулировал ментальное послание только затем, чтобы оставить его троном выпрямилось. Оно двигалось с покорной медлительностьюнеотправленным, но под тканью одежды Иобель видела бугрящиеся мышцы. Оно застыло на местеподобно слову, выжидаятак и не слетевшему с открытых уст.
— Мидраш«''Удачи, мой друг''», — позвала Иобель, и вторая согбенная фигура поднялась рядом с ее пустующим троном. Обрубок головы, скрытый под капюшоном, обернулся к нейсказала она.
Иобель посмотрела на Малькиру. Старуха потянулась и сняла шлем. Она посмотрела на Иобель настоящими глазами, а затем похлопала по хроноловушке на груди.
Иобель кивнулаСильван огляделся и сглотнул. Со всех уголков зала на него взирали глаза. Одни были глазами людей или, по крайней мере, глазами созданий, похожих на людей, другие — тусклым призрачным свечением глазных линз Рубрики или кристаллическим блеском из-под масок кираборов. Он не ожидал подобной встречи, но ему следовало догадаться, что они вскоре куда-то отправятся, а для этого им придется возвратиться в варп. Но даже если бы навигатор был готов, подобной встречи он все равно не ожидал.
Малькира продолжала смотреть Громадный сводчатый зал, судя по внешнему виду, когда-то мог быть палатой для собраний. Внутри пяти его стен свивалась единственная платформа. С многоярусного потолка свисали проеденные коррозией балконы, а пол представлял собой пологую чашу из истершегося камня. Стены расцвечивала бирюзовая и оранжевая ржавчина, формируя кривые сталактиты между просевшими балконами. Зал кишел людьми, стоявшими вдоль стен, выстроившимися на извивающейся от пола до самого потолка платформе. На первый взгляд многие из них были рабами в белых одеяниях, но встречались среди них согбенные уродливые существа, закованные в цепи, за которыми надзирали стражники в масках. В самом центре зала парила кристаллическая сфера. Сильван узнал в ней точную копию той, что находилась на мостике «Сикоракса». Вокруг неевисели меньшие шары, похожие на остановившиеся планеты в исполинском планетарии. Сильван опустил взгляд, а затем оскалила серебряные зубыедва только взглянул на сферы. Внезапно ему захотелось закрыть глаза и больше никогда их не открывать.
— АрвенусВоздух мерцал перед его глазами так, — произнесла онасловно он смотрел сквозь тепловую дымку. Фигура у ее трона подняласьВ нос ударил запах дождя, стали и обугливающегося дерева, затем они исчезли и появились снова. У Сильвана вдруг заболел третий глаз, скрытый под повязкой из черного шелка.
Иобель развернулась и шагнула к запертой двериАриман стоял под парящими сферами. Следом за ней направились и закутанные фигурыОн излучал сосредоточенность. Сильвану пришлось перебороть головокружение, что накатило на него, едва он только посмотрел на колдуна. Он сделал вдох. От воздуха во рту разило грязью.
+ Торопись, + мысль Аримана грубо ворвалась в разум Астреоса. Он не удосужился ответить, но прибавил скорости. На его руке практически висел полубессознательный, стонущий от боли навигатор, еле волочивший ноги следом. Астреос не останавливался. Неважно, что навигатору больно. Главное то, что он жив— Сильван? — снова спросил Ариман.
Меч Астреоса все еще был обнажен— Лорд Ариман, горящий клинок поддерживался силой воли библиария. Он чувствовал аромат битвы внутри разума, запах криков — навигатор кивнул и паники крепчал с каждым шагомзаставил себя пересечь зал. Астреос обогнул угол, и на Стоявший позади него Хемеллион остался у него обрушились свет и звуки сражения. Тела валялись алыми грудами. Куски мяса лежали в черных лужахза спиной, скользнув в которых отражались вспышки пламени. Надо всем этим парил Ариман. Под колдуном протянулся варп-туннель назад на «Дитя Титана» — застывший разряд молнии, распахнутыйту крошечную тень, словно зев. За проемом, невообразимо далеко, кружились цвета. При одном взгляде на них кожу прошибал липкий кислотный поткоторая была его положенным местом.
Встроенные в потолок у него над головой хроноловушки взорвались. Пылающие шестерни размером с танковые колеса посыпались на палубу. Библиарий понял— У нас вновь появился курс, что остановился— промолвил Ариман. Где-то на границе зрения он увидел окровавленного и исходящего паром Кадина. Вопли и крики вокруг воина казались приглушеннымиОн взглянул в его выжидающие глаза, словно проходили сквозь воду. Лежащий затем на полу Сильванус застонал покачивающихся и дернулсязакутанных в одеяния, как будто ему снился кошмар. Астреос не мог отвести глаз от открывшего варплибо трясущихся в цепях рабов-туннеля. Медленно, словно бредя по песку, он потянул навигатора за собойпсайкеров.
Астреос был уже на полпути к варп-туннелю— Легкий, когда с треском молний и металла из тьмы возникли серафимынадеюсь? — сказал Сильван, прежде чем успел прикусить язык.
Серафимы светились Сильван остановился в оскверненном варпом воздухе — кольца-обереги под их кожей были покрыты письменами трех шагах от Аримана и символами опустил голову. Огромная кристаллическая сфера давила на давно мертвых языкахнего. Когда-то они были простыми людьми, которых забрали Черные кораблиС него градом катился пот. Затем их взяла Инквизиция Бархатные и перековала ради новой цели. Все их помыслы направили в убийственную ярость. Большую часть времени агрессию сдерживали успокаивающие шлемы, но когда измененных активировали с помощью ритуальных слов, то проявлялась их истинная сущность. Экклезиархия называла этот процесс аркофлагелляцией, но серафимы были созданиями высшего порядка. Каждый из них был парией, душой без души, существом, которое не отбрасывало тени в варп, неприкасаемым для шелковые одеяния прилипли к его сил. Когда серафимы рванули по коридору, их оглушающее присутствие ударило в вихрь варповской энергии подобно морской волне, схлестнувшейся с лавовым потокомдрожащим конечностям.
Ариман ощутил присутствие серафимов— Я готов, и его воля ослабла. Глаза колдуна резко открылись. Радужный свет варпа озарял перекресток. Азек почувствовал, как за спиной, готовый обрушиться, дрожит варп-туннель, когда серафимы притупили силу разума колдуна. На другом конце туннеля — сказал он увидел трюм «Дитя Титана», такой близкий, но с каждой секундой отдаляющийся. Воздух прочерчивали многоцветные молнии, змеясь по трупам и бронзовым стенам. Астреос находился в другом конце зала, сжимая безвольную фигуру в грязной синей мантииподнял глаза.
+ Иди. В портал. Быстро, + послал Азек, с каждым словом ощущая, как угасает его воля, и варп-туннель начинает закрываться. Серафимы были все ближе, их согбенные фигуры превратились для Аримана в размытые тени. Астреос поднял навигатора, словно мешок, и побежал. В разуме Азека вопила пустота серафимов. Они Красные линзы Ариманового шлема походили на черные дыры, засасывающие реальность прорези в воющее безмолвиедомне. Там, где Ариману следовало видеть пламя душ, он зрел лишь безднуИз-за спины колдуна на него взирали сотни глаз. Азек словно умирал от удушьяОн нахмурился, будто из легких вышибло весь воздух. Колдун заметил женщину в огненно-красной бронено затем попытался скрыть это.
Кто-то огромный врезался в серафима. Существо содрогнулосьВзгляд Сильвана переметнулся на фигуры, по плетям затрещала энергия. На него приземлился Кадин и цепным мечом разрубил серафима прежде, чем тот успел подняться. Кровь россыпью рубинов забрызгала лицо космического десантника. Он обернулся, занося цепной меч, чтобы блокировать плети второго существа. Силовые бичи обмотали клинок, облизав его молниями. Секунду зубья меча пытались прокрутиться, а затем клинок заклинило. Ариман увидел, как Кадин упал, его лицо превратилось в месиво из порубленного мяса. Падая, он утащил серафима с собой, сомкнув вокруг его горла металлическую рукустолпившиеся у стен зала.
Третий серафим все еще бежал к Ариману«''Тогда для чего они здесь?''» — задался он вопросом, пригнув стальное лицо к окровавленной палубе, напрягая мышцы, чтобы прыгнуть на последних, разделявших их метрах. Колдун ощутил, как истончается варп-туннель. По его коже пробежал холодок, голова пульсировала в такт с сердцебиением. Затем Азек заметил движение позади серафимано ему тут же расхотелось знать ответ.
Ее лицо было бледным, кожа — цвета снегопада. Гибкое тело скрывали оранжево-черные доспехи. Ариман увидел заколки с серебряными головками, удерживающие ярко-рыжие волосы над головой. Она смотрела Он снова посмотрел на него, прямо на него. У нее были синие глаза. Колдун ощутил нечто знакомое в этом взгляде, искру чего-то, пробившегося сквозь паралитический морок серафимов. Узнавание, страх, триумф, кружение наполовину сформированных мыслей, которые исходили из ее разума. Она подняла болтган, Аримана и ее глаза встретились с его мертвым взглядомкивнул.
Третий серафим прыгнулОкружающий мир исчез. Сильван воспарил сквозь облака света и участки тьмы. Вокруг него формировались образы, спирали и линии растягивались между пустотами в свете. Это было восхитительно, словно наблюдать за сотворением цветка. Он понятия не имел, на что смотрел, либо что это означало.
Врата за спиной Аримана смялись«''Иди по пути, навигатор''», — подумал он, но затем понял, что мысль принадлежала не ему, что где-то он потянулся и стянул со лба шелковую повязку. Зал очертился перед его оком пылающим свечным пламенем сотен разумов. Каждый присутствовавший в зале псайкер закричал, когда их разумы расплавились и стали костром. Кристаллическая сфера превратилась в полыхающее солнце. Меньшие шары завращались, меняя цвета и размеры. Сильван заглянул в кристалл. Образы внутри его разума закружились, изменились и стали нахлестывающимся переплетением нитей.
Женщина открыла огонь+ Следуйте за мной, + произнес он голосом Аримана, и колдуны по всему флоту услышали его и подчинились.
Ариман заметил вспышку и силой разума оградил себя от снаряда.
Плечо Кадина врезалось ему в грудь.== Часть третья: Лабиринт забытого царя ==
Ариман упал, но пола не коснулся.
=== XV: Тайны ===
Из мрака послышались голосаМимо навигатора протекали нити зеленой, золотой и красной жидкости, разбиваясь, переформировываясь, изменяясь, вихрясь и разрываясь. Черные пустоты разверзались и смыкались в калейдоскопе, будто подмигивающие глаза. В его ушах кричал звук, запинаясь, подобно зацикленной записи, ревя, подобно штормовому ветру, визжа, подобно стеклу, что разбивалось снова и снова. Некоторые из них показались Ариману знакомымиИ все это время Сильван летел вперед, но были ли они голосамиускоряясь и кружась, или же мыслями? Принадлежали ли эти мысли ему?словно подхваченное шквалом зернышко.
— Несем урон…Это был не тот варп, который знал Сильван. Прежде он всегда представлялся ему в виде расселин белых и черных полос, подобно постоянно перерисовываемому и сминаемому наброску на пергаменте. Этот варп был другим, ибо его видел и облекал в форму иной разум. А еще здесь были голоса, что взывали к нему с границы зрения.
+ О, Бог-Император, о, святой Боже… +— Прошу…
— Он истекает кровьюНаихудшим был голос его отца.
''«Откуда она меня знала? Как она могла меня знать? Что ей было известно?»''— Помоги нам…
+ Поворот на три четверти. Квадрат 657 через 754Его отец, мертвый вот уже десять лет, ускоритьсякогда Сильван отправился в Око. +
— ЗаткнисьСтарик зачах во мраке Терры. За свою жизнь Сильван встречался с человеком, что породил его, двадцать один раз. Говорили, что Янвед Йешар умер, скребясь в собственной блевотине, его раздувшееся тело было более неспособным подняться, а сердце более не в состоянии биться. И все же его голос был здесь, такой отчетливый, словно его владелец стоял прямо за плечом навигатора. Сильван не оглядывался. Он не оглянется.
''«Судьба пришла за тобойВпереди него расцвели сферы матово синих и серебряных звезд. Наружу рассыпались расширяющиеся капли. Сильван нырнул, растягиваясь, чтобы проскользнуть между двумя сферами, которые загорелись бело-черным огнем. Он знал, что где-то там вместе с ним шел «Сикоракс», прорезая шквал экранированным корпусом. Его путь был путем корабля, Ариман»ибо он был навигатором.''
+ Я умруОткуда-то из-за границ зрения вздулся смешок. ООн казался мягким, Тронподобным бархату и молоку, о, Трон, о, Трон… +превращенными в звук.
''«Я пал жертвой собственной гордыни»Вокруг него закружились звезды из серебра. Он ощущал запах пота и чуял утреннюю росу.''
— Он без сознания''«Такой мягкий, такой теплый, голос, в котором можно утонуть и более не желать дышать».''
+ Направить энергию по каналу альфа 101721. +— Ты хочешь прикоснуться? Да?
— Прямое попаданиеОн почувствовал, как перед глазами все поплыло. Они прямо за намиЦвета начали изменяться быстрее. Парящие сферы лопнули. Брызги и полосы радужных цветов стали огромными кубами, что складывались, комбинировались и распадались, становились клетчатыми и изменяли форму.
+ Отказ щитов… невозможно перезарядить… отказ щитов… +«''Что происходит?»'' — закричала в его разуме мысль, и Сильван задался вопросом, не прокричал ли он где-то там этот вопрос ртом, которого более не чувствовал. Даже в Оке все было не таким, никогда не было…
''«Это была ошибка. Мне жаль. Не стоило — Чего ты желаешь? — голос был стуком счетным колец и начинатьскрежетанием перьев. Прости— Это может быть твоим, — голос расхохотался, теперь жужжа, брат»словно растревоженный улей.''— Это может быыыы…
+ … нам не выбраться… +Затем вокруг появились другие голоса, становясь сильнее, сливаясь в один.
''«АполлонияПуть впереди него вдруг превратился в полог темной листвы, озаренной сумерками. Все из-Он услышал за Аполлонии»спиной вой, хохот на ветру, заставлявший колебаться ветки и листья, когда он понесся к ним. Сильван услышал сзади дыхание и учуял запах гнилого мяса, застрявшего между острых зубов.''
— В ране осталась шрапнельОн хотел оглянуться.
''«НетОн оглянется, это один из девятион посмотрит. Один из Пятнадцатого. Сын Магнуса. Сны о порабощенных мирах кричат его имя».''
— Если не поведешь насЕго глаза начали поворачиваться. Краем зрения он заметил желтые глаза, мы все умрем здесьблестевшие сквозь покачивающуюся от ветра листву.
— Прыгай + Иди на голос, + слова были отчетливыми, будто звон колокола в варп. Сейчас жебезветренной ночи.
… умрем… прыгаем… приближается… потеря крови… бог… госпожа… закончи… прыгай…— Если бы мы только могли пойти с тобой… — сказал его отец.
Белый. Ярко-белый солнечный свет + Только на чистой бумагемой голос.+
Все застыло. Ариман посмотрел на руку. Обнаженная. Он сжал кулак. Пальцы двигалисьСумеречные джунгли проносились мимо, быстрее и быстрее, путь извивался, но он ничего ни разу полностью не ощущал. Кругом царило безмолвие — шепот мыслей на границе восприятия, приливы варпа в разуме, шум ощущений — все исчезлоисчезал.
«''Я отрезан,'' — понял Ариман. Мы можем стать свободными… — ''Я в ловушке внутри себя. Что-то блокировало части моего мозга и тела»произнес голос.''
Был выстрел. Он вспомнил вспышку болтера и чувство того+ Это просто фантомы, как падает в обрушивающийся варп-туннельнавигатор.+
«''Да'', — догадался он. — ''Меня ранили».''Мы все можем быть свободными…
Снаряд пробил слабое сочленение подмышкой и попал в тело«''Сколько я здесь пробыл? Я все еще веду корабль, или меня уже нет?'' — внутри него вырос холодный ужас. Секунду спустя Кадин бросил его обратно — ''Неужели я еще один голос, попавший в варп-туннель.ловушку шторма?»''
Боли не было, только внезапное оцепенение, когда его тело изолировало само себя. Затем пришло второе чувство, чувство того+ Мой голос — это все, что он погрузился в глухое забвение. В его кровь, в его тело проникло нечто, и каждый удар сердца разгонял его дальше по венам. Оно отсекло его связь с варпом. Голоса были последними угасающими криками из опускающейся тьмы. Ариман понял это с отстраненной уверенностьюреально.+
Он оглянулся. Белизна была везде, но теперь до самого горизонта протянулся шахматный каменный пол. Азек вновь повернул голову. Его взгляд встретился с длинным коридором. Колдун увидел солнечный свет, льющийся сквозь арочные окна.— Мы можем помочь тебе…
«''Это дворец моих воспоминанийА затем лиственный полог остался позади,'' — понял Аримани его окружила пустота. — ''Мой разум вернулся в то место, которое существует только внутри него».''
Азек медленно поднялся + Сейчас, + приказал голос Аримана, и сделал шагСильван закрыл глаз. Дверей не былоВарп растаял, лишь гладкий камень. Ариман пошел дальшеи он полетел сквозь благословенную черноту, сопровождаемый стихающими криками покойного отца в столь желанное безмолвие.
''«Ты, возможно, умираешь,'' — подумал он. — ''Ты хотя бы знаешь, сколько здесь пробыл?»''
Коридор тянулся «Клятва Сигиллита» содрогалась, прорезая варп. Кошмарные когти лязгали и искрили об его щит, черные течения пытались сбить его с курса, но корабль продолжал идти точно по заданному пути. Брат-капитан Кендрион, стоявший в безлюдном стратегиуме, всматривался в изображение луны, вращавшейся в бесконечностьореоле холодного света. Ариман обернулсяОна выглядела жалким, посмотрел в другую сторону и замервсеми забытым пузырем у края куда более крупных вещей. Настоящая планета, вокруг которой она кружилась, была во много, много раз больше. Гигантская раздувшаяся газовая сфера, чья фиолетовая поверхность вихрилась белыми тучами, заработала право именоваться планетой, хотя именно ее дитя, луна, дала название всей системе.
По обе стороны коридора появилось две двери«''Аполлония''». Он узнал только одну из нихЭто название он прочел на залитых кровью страницах в глубочайших архивах Титана. Дверь справа от него была небольшой Фрагменты пророчеств, сведения о природе варпа и деревяннойего потенциале — все это было отмечено глифом луны, с вырезанной на ней стайкой птиц, поднимающейся к солнцучье изображение сейчас вращалось перед его глазами. Дверь была старойТеперь он знал, одной из первых, которую он разместил во дворце воспоминаний и не открывал откуда были родом те страницы с тех пор. Он шагнул к ней, но заколебался и оглянулсяпознаниями.
Вторая дверь была обсидиановойТак много тайн. Одна наслаивается на другую, отполированной до зеркального блескапока не становятся нашей кожей, но без ручки пока не становятся нашей броней.Но в этом и петель. Раньше был весь смысл, понял он ее — не было абсолютной брони, не существовало ничего, что можно было бы закопать настолько глубоко, чтобы его не виделсмогли найти.
''«Что за ней?»''Он взмахнул рукой, и спроецированная луна съежилась. Аполлония стала искоркой, бездумно кружащейся вокруг вихрящегося фона своей планеты-родительницы. Орудийные станции, ожерельем опоясывающие луну, испарились. Безмолвствующие торпеды и мины, сбившиеся в бескрайние облака, превратились в пятно помех. Оборона Аполлонии могла отразить атаку небольшого флота, но им придется столкнуться не с небольшим флотом. Если Ариман узнал у инквизитора Иобель то, что хотел, он явится со всей своей мощью. Против такого оборона луны не выстоит.
Ариман шагнул ближе и увидел«''И поэтому мы мчимся сквозь варп, как по масляно-черной поверхности скользнуло отражение. Он непроизвольно поднял руку и вытянул пальцы, чтоб коснуться черного камня. Азек застыл на месте. Его отражение исчезло. Вместо этого колдун снова увидел вспышку выстрела и отблеск света в глазах женщины в доспехах. Его разум рванул вперед, когда снаряд вылетел из ствола, словно рука'' — подумал Кендрион, скребущая по иссушенной земле, прежде чем исчезнуть — ''в накативших волнах. Разум женщины был открытымнадежде, ужас и триумф момента оставили ее без защиты. Ариман коснулся ее мыслей, когда в него попал болтерный снаряд, и увидел часть секретов, которые женщина таила в себечто успеем».''
''«Это дверь тайн»Он ощущал, как вокруг «Клятвы Сигиллита» трещат щиты, когда варп пытался объять корпус. Это был быстрый корабль, быстрее всего, что большинство людей сочло бы возможным. Позади, затерявшись в круговоротах варпа, следовал намного больший флот, неповоротливый от военных кораблей с огневой мощью, способной сокрушать целые флоты.''
Его рука потянулась вперед«''Но хватит ли нам даже этого?'' — он не был пессимистом — он был воином, затем опять остановиласьа воин не мог позволить себе ложной надежды. Он оглядел коридор. Других дверей— ''Правда — наше оружие, за исключением обсидиановой и резной деревянной, не былокак неведение — наш щит».''
Ариман долгое время стоял неподвижноКендрион вздрогнул. Наконец он толкнул черную дверь и увидел то, что нашли инквизиторы Его доспехи зажужжали в Оке Ужасаответ.
Зрачки Аримана расширилисьНа лице Кендриона не дрогнул ни единый мускул, но внутренне он напрягся. Издубар поравнялся с ним. Колдун глубоко вдохнулИнквизитор облачился в доспехи. По губам заструилась свежая кровьЕго гибкое тело покрывали черные лакированные пластины, с плеч ниспадала соболиная мантия. Кармента замерлаНа литых мышцах его груди красовалась литера «І» с тремя поперечными полосами, ее механодендриты поднялись над открытой ранойопоясанная серебряным венком. Из центра символа взирал крошечный череп демона с рубиновыми глазами.
— Не шевелисьИздубар поднял перед собой руку, — сказала она отставив в стороны большой и увиделауказательный палец, словно глядел сквозь них, как его глаза сфокусировались на ней. Он перестал двигаться. Техноведьма попыталась расслабиться, сосредоточиться на лезвиях и щупах внутри раны. В его груди еще оставались осколки. Она доставала их из изодранной плоти уже несколько часов кряду. Женщина медленно убрала механодендритв прицел, сжимавший кусок окровавленного серебра. Глаза Аримана сфокусировались на осколкегололитическое изображение Аполлонии.
— Где мы? — прохрипел онИздубар резко сомкнул пальцы. Лорд-инквизитор удерживал руку неподвижно еще секунду, а затем со вздохом сервоприводов опустил ее.
''«Он умираетКендрион шевельнулся,'' — подумала женщинаи его посеребренные доспехи вздохнули, затем обернулась и бросила осколок в стеклянный цилиндр. На дне лежало уже повторив движение одновременно с десять кусочковмышцами. — ''МожетОн был без меча, оно и хотя это было правильным и уместным, воин чувствовал себя неуютно. Внутри него часть подсознания продолжала повторять слова презрения и имена павших братьев в нескончаемой литании. Кендрион прислушался к лучшемутому,'' — раздался новый голос у нее как мысли вздымаются и опускаются в головеедином ритме. — ''Он вновь и вновь подводит нас к Далеко на краю гибелисознания он слышал разумы братьев, каждый из которых был отголоском его собственного. Рано или поздно «Клятва Сигиллита» был всего лишь одним кораблем, но на его борту обитало семьдесят три Серых Рыцаря, чьи разумы походили на факелы рядом со многими тысячами свечных огоньков, разбросанных по всему судну. Он с трудом понимал концепцию уюта, но в моменты, подобные этому, он заведет нас слишком далековплотную приближался к осознанию того, и мы погибнем»что это должно было значить для обычных людей.''
— Знаю, — в уголке его губ выступила бусинка крови. — Я их чувствую. Они похожи ни иглы в моем разуме. Тебе не удалить их все. Два застряли возле сердца, — он тяжело дышал. — Закрой рану.
— Если я Волки оседлали край шторма. Он катился и ревел вокруг «Дщери Хель», заставляя ее корпус содрогаться от ярости. Буря началась вскоре после того, как они вернулись в варп после выхода из Кадийских врат. Шторм усиливался, невзирая на все попытки оставить его позади, как будто он гнал их перед собой. Гримуру это не достану их… нравилось — начала Карментаеще один дурной знак среди и без того множества.
Секунду спустя она кивнула Гримур притронулся к осколку красного железа на шее. Они неслись на передовой волне шторма в течение дней, и начала прижигать ранувсе это время Сикльд видел сны, и Гримур присматривал за ним, не выпуская из рук секиру. В горло полез запах обугливающейся плотиСон рунического жреца был нитью, что вела их к Ариману, но он брал свое. Кожа Сикльда была теперь снежно-белой под коркой льда, его лицо — таким запавшим, что походило на череп. Гримуру не хотелось знать, каких усилий Сикльду стоило держаться за охотничий сон. Остальные рунические жрецы вели другие корабли, но все они следовали за Сикльдом; он был хозяином стаи, сильнейшим из них, и тем, идущий от инструментовкто видел путь яснее прочих.
Глаза Аримана вдруг засветились— Мир, и Кармента почувствовала себя потрясенной сильнеебрат, чем за все годы бегов. Астреос — прошептал Гримур, сам не двигалсязная, но она ощущала, что тот ждетпочему. — Веди нас верным путем. Не подведи нас сейчас.
— После всего, что… — начал Астреос.
— КорабльШторм приближался. Сильван лежал на полу своей башни и рыдал. По его белой коже градом катились розовые от крови слезы. Он чувствовал, с которого мы похитили навигаторакак варп скребется и дергает границы его мыслей. Они оседлали шторм, был не просто странствующим паломникомчтобы достичь Аполлонии, и теперь он как будто следовал за ними, со всех сторон обступая луну. Он заходил в ОкоЕго усиливающаяся ярость скрежетала о реальность, словно когти. Навигатор чувствовал его, а иногда и замечал краем глаза, выглядывая тайныкогда осмеливался их открыть. Их мистики прочли знамения о восходящей в Оке силеТеперь он боялся смотреть, которая стягивает войска под свои знаменано даже во тьме за веками шторм продолжал насмехаться над ним.
Ариман замолчал— Убирайся прочь, и Кармента заметила— простонал он. — Прошу, как на краткое мгновение что-то заменило боль прошу, оставь меня в его глазахпокое.
— Откуда ты знаешь? — спросила техноведьмаДверь в комнату с шипением открылась. Сильван не стал открывать глаз. Скорее всего, прежде чем успела остановить себяодин из рабов принес ему еды или… Его не волновало, кто это мог быть. С каждым ударом сердца шторм становился ближе. Смех был теперь грубым хохотом заостряющейся стали и высохших костей.
— Я видел это в разуме женщиныПол зазвенел, словно гонг. Сильван поднял широкие от ужаса глаза. На краю зрения размывались и смешивались цвета, но даже сквозь слезы он разглядел фигуру, что подстрелила менястояла над ним. Она возвышалась до самого потолка, очертаниями отдаленно напоминая человека, — Ариман коснулся края раны в боку. Его пальцы стали красными. Он уставился на собственную кровьсозданного из поршней и пламенно-оранжевых пластин брони.
Библиарий нахмурился.
— В Оке непрерывно бушует войнаСейсмический снаряд вырвался в пустоту на языке пламени. Спустя двадцать семь миллисекунд включился вторичный заряд. Ракеты направили пятидесятиметровый дротик в объятия гравитации. Он заскользил к разреженной атмосфере луны. Его наконечник начал светиться. Спустя тридцать шесть секунд после того, как он покинул жерло орудия, из него высыпались основные ракеты. Закрученные сети керамита вырвались на свободу, вошли в атмосферу и унеслись вдаль. Боеголовка, похожая теперь на заточенный серебряный клинок, падала, кружась волчком и оставляя светящуюся полосу на черном небе луны. На ее корпусе начали таять выложенные золотой проволокой узоры. Ты сам мне это говорил: бесконечная война Следом за властьбоеголовкой скручивались в спирали бело-желтые капли. Тонкая серебряная стрела достигла серой земли и исчезла. В разреженный воздух поднялся столб пыли, взмыв до небес из-за ресурсыслабой силы притяжения. Адамантиновый корпус раскалился, прогрызаясь сквозь камни и уплотненную пыль.
— То был новый вид войны — на уничтожение, — Ариман поднял взглядНаконец, боеголовка достигла финальной глубины и его глаза расфокусировалисьдетонировала. — В варпе остались глубокие шрамыОна прожила сто семьдесят две секунды. Вихри разрушения кричат имена техПоверхность луны пошла рябью от места удара, кто сотворил ихобрушилась внутрь, а затем взорвалась вверх. Демоны рыскают по руинам адских мировЗемля задрожала, раздавленныхсловно вода, словно переспелые фруктынад серыми морями дюн волнами взлетела пыль. Скалы раскололись и осыпались в образовавшиеся пропасти. И все это последствия лишь одного сраженияИз эпицентра взрыва сквозь растущие облака пыли уставилась изорванная рана, похожая на треснувший зрачок слепого ока.
— Какого сражения?Через дисплей шлема Игнис наблюдал за тем, как ломается поверхность Аполлонии. Доспехи содрогались, звеня в такт с огневыми залпами «Слова Гермеса». В его правом глазу множилась в сложности паутина пламени и взрывов над луной.
Лицо Аримана стало похоже Луна все еще оборонялась. Орудийные платформы с системами коррекции, минные поля и неуправляемые торпеды поблескивали, словно цепочки драгоценных камней на маску из мертвенно-серой кожифоне соболиной черноты космоса. Защита была действительно сильной, но недостаточной, все же недостаточной. Решетки турболазерного огня потянулись к кораблям Ариманового флота. Энергетические щиты раскололись. Флот ответил. Торпеды попали в орудийные платформы и распустились цветками белого света. Залпы плазменного огня изрешетили орбитальные станции. Сквозь марево вытекающего газа и жидкости катились глобулы горящей материи. Числа, время, углы — все это было лишь частями разрастающегося образа, который он привел в действие и держал под контролем.
— Падение Планеты КолдуновЧто-то шевельнулось на задворках его разума, и Игнис почувствовал, как сквозь него задрожал беззвучный смешок. Окончательная гибель моего легионаОн стоял в центре образа, его разум был соединен с псайкером на борту каждого судна, его душа ощущала отголоски варпа, пока внутри него воздвигались и воздвигались числа и углы. Варп свивался вокруг луны, спиралью закручивая ее в воронку, подбираясь ближе, истончая кожу реальности. Сама луна горела в разуме Игниса подобно солнцу. Космос вокруг нее смазывался клубками цветов. Расстояние до луны будто менялось всякий раз, когда он пытался оценить его, а на ее поверхности потрескивали пятна не-света. Он видел ее своей душой, словно молнию, выбеливавшую грозовые тучи. Немало времени миновало с тех пор, как он давал масштабам разрухи полную свободу, и возможность была слишком соблазнительной, но слишком, слишком опасной.
— Это уже случилось? — осторожно спросил АстреосИгнис тряхнул головой и вернулся к наблюдению за тем, как его корабли постепенно оголяют защиту Аполлонии. Еще одна орудийная платформа распалась во взрыве. Из другой платформы замерцали толстые лучи лазерного огня и прочертили полосу по корпусу одного из кораблей, отсекши от корпуса пласты бледной кости и маслянисто-синих наростов. Судно закружилось на месте, его двигатели заработали с перебоями.
— Пока нет«''Синетика''», — Ариман покачал головой. — Время — не рекаподумал Игнис и пересчитал эффективность флота, по которой мы плывем к единому окончаниюосновываясь на этой потере. Оно состоит из множества потоковВ сознании закружились числа. Одни текут Его сердца забились быстрее, другие медленнеекогда в матрицу разрушения вошли непредсказуемые погрешности. Если ты находишься в своем ручье«Синетика» взорвалась, ее корпус лопнул от огня, то и видишь только свое времябудто труп, но в варпе ты способен перемещаться между нимираздувшийся от воздуха. За облаком пламени остальной флот двигался вокруг луны. Корабль может войти в варп Посреди лазерных лучей и вернуться до тогостеганного турельного огня распускались цветки плазмы. Картина была прекрасной для взора Игниса, как отбылскульптурой вычислений, или появиться спустя векаизваянной из пламени. Расчеты завершились и стали суммой, которые для команды прошли как часы. Такое уже случалосьчто тянулась в бесконечность. В Оке потоки времени изломанные и запутанные: моменты будущего и прошлого сплелись воединоГотово.
— Значит+ Поверхность вскрыта, это случится, — сказал Астреос+ послал он.
— Возможно.
— Как оно может не случитьсяАстреос лежал, если уже произошло прикованный к стальному ложу. Сознание возвратилось к нему снова, а вместе с ним и боль. Пустые глазницы ныли в тупом ритме с сердцебиением. Болты, что крепили металлический капюшон к его скальпу, были твердыми точками остроты. Иголки, соединенные с клубком инъекционных трубок, дергались всякий раз, когда всасывали кровь из вен и закачивали внутрь лекарства. Над всем этим тошнотворные тени его блокирующих варп стражников смазывали каждую мысль и ощущение в будущем?сворачивающуюся тьму. На плоти слабо вибрировали оковы, чьи края раздражали и вгрызались ему в запястья. А еще Астреос чувствовал подсохшую кровь, коркой покрывавшую его кожу.
— Знание — силаНа этот раз, знание меняет всепробудившись, он не издал ни звука. Я знаюОн уже выходил из наркотической комы несколько раз за последние… на самом деле, а значитон понятия не имел, могу изменить происходящеесколько миновало времени с тех пор, — улыбка Аримана была холодной как снегинквизитор оставил его. — Я никогда не верил Были только сны, в которых Астреос видел, как родной мир его ордена сгорает снова и снова. Сон неизменно заканчивался на последних мгновениях до того, как он сбежал из ревущего ада. Он оглядывался сквозь пламя и видел серебряных воинов с шагающим в их главе дредноутом. Он просыпался, как и теперь, горько осознавая свое заключение. Астреос лежал несколько секунд в черноте своей слепоты, затем иглы погружались в судьбуплоть, и наркотики ввергали его обратно во сны с горящей крепостью и умирающим миром.
— АмонОн старался не дышать и контролировать пульс. Вибрация оков и плиты под ним стала для Астреоса новым ощущением. Он догадывался, что это могло быть — после долгого молчания сказал Астреоссражение. — Это Корабль, на котором он находился, стрелял из орудий и получал в ответ, который ты искалотдача и взрывы сотрясали его металлические кости. Вот зачем Амон проводит сбор: он готовится к этой войнеОн попытался оценить размеры боя по дрожи металла и понял, что снаружи гремит интенсивный, масштабный шторм битвы.
Ариман не ответил«''Это погибель Аримана?'' — задался он вопросом.— ''Неужели я пробудился в момент, когда Инквизиция проводит свою казнь?'' — при этой мысли внутри него разверзлась пустота. — ''Моя последняя клятва нарушена».''
''«Он что-то недоговариваетАстреос почувствовал,'' — подумала Карментакак его пульс подскочил, попытался замедлить его, но было слишком поздно. — ''Очередной секрет, который он держит при себе»Рядом запищала машина.''
Ариман покачал головой. Он выглядел старше и более уставшим, чем Кармента когда-либо видела его.
— НетХемеллион сидел и прислушивался к скрежету стали о камень. Я не покорюсь судьбеВремя от времени он останавливался и поднимал перед собой металлический полумесяц, так что кромка ловила свет масляной лампы. Он поворачивал клинок, наблюдая за тем, как появляется острота. По маленькой комнатушке глухо прозвенел отдаленный лязг. Возле него в чаше с горящим маслом задергалось пламя. Он обратил глаза на окутанные сумраком закутки комнаты. Звук стих. Хемеллион опустил голову и начал затачивать снова.
''«Даже если это тебя убьетКлинок представлял собой кусок металла,'' — подумала Карментаоторванный им от края пола. — ''Даже если это принесет нам погибель»Он заострял его многие дни. Поначалу при свете светосфер, затем, когда сферы погасли несколько часов назад, в полумраке.''
Ариман взглянул на нееОн начал снова. Камень заскрежетал вдоль кромки, и женщине показалосьон слушал, словно он услышал ее мысликак та становится острее.
— Ты не можешь этого сделатьОн вспомнил Хелану с Вохала, каждое утро скрежетавшую камнем по кромке своего меча. То и дело она останавливалась, поднимала клинок перед собой, смотрела на кромку и продолжала. Десять лет. Десять лет она держала меч острым, чтобы защитить его от убийц. Хелана умерла одной из последних. Он вспомнил, как смотрел на двор крепости по столь многим утрам, вспомнил искры, что взлетали в стылый зимний воздух от точильного камня, заострявшего мечи, и косы, и ножи. Он вспомнил трупы, которые видел в последние дни до того, как погиб Вохал. С их глоток скалились рваные улыбки, оставленные ножами, которые сжимали покойники, лежавшие поодаль остальных. Милосердие, дарованное кромкой ножа, когда умерла последняя надежда.
Слова повисли в воздухеОн вспоминал и прислушивался к шепоту камня о кромку клинка. На секунду Карменте показалось, что их невольно произнесла она, но затем Астреос повторил:
— Ты не можешь этого сделать, АриманОн вспомнил прах на растрескавшихся губах голодающих ртов.
Техноведьма посмотрела на него. Его было твердым и неподвижным, как камень. Он покачал головой, и его доспехи тихо заурчали, повторяя легкое движениеПрах.
Ариман молча поднялся на ноги. На миг он закрыл глаза и пошатнулся, но затем резко выпрямился и неподвижно застыл на месте. Кармента вдруг подумалаЭто все, что колдун стал похож на бронзовую статую, облитую кровью. Его глаза медленно открылисьосталось.
— Я долженПрах, — мягко сказал Ариман. Астреосразносимый ветром, не проронив больше ни слова, вышел. Кармента видела лишь кровь, медленно скапывающую слетающий с металлической плитыбезразличной руки.
Глубина пропасти между верностью Империуму Он вспоминал и предательством вспоминал, его мысли кружились вокруг ярости. Хемеллион не входила в список тогодумал о проходящем времени или дрожи и тряске корабля, или почему думал о нем как о чем когда-либо задумывался Сильванускорабле, а не как о городе. КонечноОн не задавался вопросом, он знал почему не мог думать ни о варпе — знал чем другом или что намеревался сделать. Он думал о нем столькоклинке, сколько во всем Империуме известно было лишь горстке избранных. Варп был причиной о бритвенном скрежете камня по его существованиякромке, он давал ему цель и смыслоб его остроте.
Без варпа он был просто мутантом с третьим глазом на лбу. Навигатор знал о скверне варпа, демонах и том, как их привлекали слабости смертных. Сильванус видел реальность за секретами, взирая прямо в неукротимый океан сердца варпа. Его проверяла Инквизиция, но обнаружила лишь то, что уже и так знала: разум навигатора был неординарным, очень стойким и не поддающимся соблазнам. Но они не учли того, что хотя Сильванус и обладал стойким характером, но он не был самоубийцей. Риск был точно просчитанным вычислением, игрой, в которой был по крайней мере какой-то шанс на победу. Столкнувшись с неизбежностью смерти, он предпочтет остаться в живых. Склонившись перед новым повелителем, Сильванус понял, что это стало переломным моментом в его верности Империуму.
— Встань+ Отправляйте нас, — голос был глубоким и резонирующим+ послал Ариман. Сильванус покорно поднялсяОт змеевидных узоров, пытаясь не скрежетать зубамивырезанных в полу, когда оставшиеся после похищения ссадины болью отозвались в теле. Стоявшая над ним фигура была космическим десантникомвыстрелил столб света. Взгляд Сильвануса пробежал по синим доспехам, отметив вмятины и боевые поврежденияСанахт ощутил, скрытые под слоем краскикак варп вокруг него искривляется. Навигатор посмотрел вверх и встретился с синими глазамиОн попытался не дать голове закружиться. Он вздрогнулстоял возле Аримана. Это случилось прежде, чем он успел взять себя Рядом с ними двумя идеальными кругами выстроилось шестнадцать воинов Рубрики. Зал превратился в рукиразмытое пятно за слепящей завесой. Они были ярко-синими, словно поймавшие От кристаллической пирамиды над их головами рассыпался радужный свет сапфиры. Но удивил его не цвет глаз, а их полнейшая неподвижность.
— Я — АриманСанахт оскалился, когда внутри его черепа выросло давление. Перемещение вглубь Аполлонии стало возможным только благодаря тому, что ее поверхность вскрыли. Луну, будто кольчуга, окружали неуправляемые течения варповской энергии. Искажения вызывало нечто внутри самой луны, словно пытаясь защитить ее от Аримана. Открытие врат сквозь подобное сплетение завихрений и потоков варпа было близким к самоубийству.
Сильванус опять поклонилсяБрешь, отчасти от тогопробитая в поверхности луны сейсмическим зарядом, чтобы не смотреть открыла для них канал возможности. Канал был узким и опасным, но Ариман все же собирался воспользоваться им. Они могли спуститься в эти недвижимые глазалабиринт на боевом корабле, но он хотел подобраться к ядру луны так близко, как только возможно. По крайней мере, так он сказал.
— Сильванус… — начал онПелена света, но по комнатушке разлетелся низкий гулкий смешококутавшая Санахта и Аримана, стала слепяще-белой. Вокруг разума Санахта завизжала сфокусированная сила Аримана. Зал испарился, и мечник потек сквозь забвение, подобно горящей стреле, выпущенной в ночное небо.
— Я тебя знаю.
Навигатор подумал, что Ариман скажет еще что-нибудь, но за словами последовала тишина. У него вдруг появилось необоримое желание вздрогнуть.=== XVII: Образы ===
— Лорд…
Молчание затянулось«''Лабиринт''». Сильванус сглотнул Вот как Ариман называл его, и вперил взгляд теперь Санахт понимал, почему. Луна не была цельной. Под всей ее поверхностью простирались туннели, формируя гигантские соты из отполированной черной скалы. В ее ядре, в полконце извивающегося сквозь тьму пути, ждал Атеней. На спине выступил потЗдесь властвовал варп, он тек в стенах и выданная ему пропыленная одежда вдруг показалась невероятно колкойнеподвижном воздухе туннелей, изливаясь в некие незримые глубины. Это был не просто лабиринт в физической реальности, это был лабиринт разума. Он казался знакомым, хотя Санахт понятия не имел, почему как будто он шагал по руинам давно потерянного дома. Было такое ощущениеНасколько глубоко они спустились или насколько далеко им оставалось идти, что если он подымет взглядтакже не знал. Лишь один Ариман двигался целеустремленно, паря впереди них, то увидитего одеяния развевались, что синие глаза Аримана все так же неотрывно смотрят словно на негоневидимом ветру.
— Я хочуСанахт вдруг ощутил, чтобы ты вел кораблькак на него давит тайна, погребенная под слоями мысленных помех и маскировок. Она ютилась внутри него, теплая и искушающая своими обещаниями. Скоро все начнется. Нет, он не позволит ей всплыть наружу. Пока нет. Ариман был слишком близко, и риск пока был слишком велик.
— Я хочу+ Что-то не так? + спросил Санахт и услышал, чтобы ты вел как его в конкретное местомысли разнеслись эхом, словно реальный звук.
Сильванус подождал, а затем случайно взглянул вверх. Ариман склонил голову набок, все еще — Не так… не сводя с него глаз, выжидая. Навигатор заметил в уголке рта Аримана каплю засохшей крови.так… не так…
Сильванус закусил губу. Момент истины — если он + Этот лабиринт не сделает того, чего хочет Ариман, тогда от него не будет пользы, и навигатор не сомневался, едва в нем отпадет необходимость, он умрет. Случайная мысль, впрочем, тут же подавленная, подсказала, что такой выбор его злит. Он улыбнулся, но понял, что это скорее гримаса, улыбнулся шире, и осознал, что улыбаться предателю из космических десантников было все равно что скалиться тигру.как инквизитор сказала тебе? +
— Тогда Ариман оглянулся и посмотрел вверх, какбудто на небо, мой лорд… — Сильванус закашлялся, пытаясь скрыть оговоркукоторого здесь не было. — Как я поведу вас туда?
Он обрушился волной света и звука. Навигатор услышал музыку и увидел, как из золотых нитей света формируются образы. Почуял жженый сахар и услышал стихающие голоса, которые походили на бессмысленную песню, созданную из всех чувств. Сильванус чувствовал, как она проникает в его сознание — обрывки образов, обдирающиеся, будто нити на шипахТак он возник случайно? — спросил Санахт.
Чувство длилось секунду. Оно длилось вечность. В какой-то момент Сильванус закричалОтвет Аримана глухо протрещал в воздухе.
Затем все прошло— Нет, в нем нет ничего случайного. Его переходы — это карта обмана и лжи, и он понялсквозь него вибрирует варп, что лежит на полу— Ариман повернулся обратно к тьме впереди. — Он создан из мыслей, дрожаизливающихся в реальность. Сверху на него смотрел АриманЭтот лабиринт — отголосок тех мыслей, словно отпечаток, его глаза походили оставленный на две синие звездымягком прибрежном песке.
— Ты видишь маршрут и проведешь нас тудаРубрика с лязгом пришла в движение, — сказал когда Ариманзаскользил вперед. Санахт пошел за ним, незаметно коснувшись наверший мечей.
Сильванус попытался заговорить— Чьих мыслей? — спросил Санахт, сказатьпоравнявшись с Ариманом. — Ты сказал, что все понялэто место изваяно мыслями, но сумел только кивнуть.чьими?
=== XVI: Сбор ===
Издали сбор походил на россыпь драгоценных камней«''Почему я здесь?»'' — он знал, поблескивающих на бархатном полегде находится. Лишь когда расстояние сократилось — медленноОн бывал тут прежде, много раз. Он знал это, очень медленнознал, — звезды превратились в огненные капли плазменных двигателейчто это был… мостик? Верно. Десятки, может даже сотни кораблей вращались вокруг единого центраЭто он. Ариман словно наблюдал за огнями города с ночного небаХемеллион знал, но здесь же каждым зданием был корабль.что это центр корабля…
Вот стали видны углы башен и турелей. В центре находился Но что такое корабль, много крупнее всех остальных. Его корпус, цвета красного железа, суживался к носу, словно острие. С его подбрьюшья свисали минареты и кристаллические купола, а из хребта в пустоту вздымался город из серебряных башен. Корабль знавал и другие названия, но для Аримана он навсегда останется «Сикораксом».?
— Многовато кораблей как для мертвого легиона, — проворчал АстреосМимо пронеслась фигура в развевающейся мантии. Ариман отвел взгляд от увиденногоОн моргнул. Библиарий отвлек его лишь отчастиХемеллион не был уверен, что такое корабль или что он на нем делает, но знал, другая половина его разума вращалась вокруг последовательности мыслей и образовчто это было не важно, направляя энергию в круги как и линиито, нацарапанные сервиторами Карменты на каждой внутренней поверхности корабляпочему он здесь. Колдун был сосредоточен на этомВажно только то, и еще над попыткой отстраниться от тупой боли в бокучто он здесь.
— Я думалОн поднял глаза и медленно сфокусировался. Что-то происходило. Он видел фигуры, уцелела всего горстка твоих генетических братьев? — спросил Астреос и пожал плечамисуетливо бегавшие над многоярусными ямами из металла, заглубленными в палубу мостика. Они носили желтые одеяния, а их маски походили на звериные морды. Хемеллион уставился на одного из них. Его движение излучало презрение. Оно напомнило Ариману Кадинамаска напоминала змею или ящерицу с опаловой чешуей.
Азек увидел зернистое изображение похожего на трезубец корабляСквозь металлический лязг пробились крики. На мостике царила паника, корпус которого мерцалХемеллион в этом не сомневался, будто инкрустированный драгоценными камнямино все казалось очень отдаленным. Он находился там, где должен, а потом посмотрел на другой: гранд-крейсер с широким носом из клепаного железа и полуночно-синим корпусомэто было хорошо.
— Не все они из истинных Тысячи СыновОн посмотрел на руки. На зов Амона откликнулись и другие. Отступники и осколки других легионов и орденовОни выглядели старыми.Как это случилось?
— Они знаютНет. Все правильно, чего хочет Амон?он постарел. Он вырос и жил в мире камня и дождя. Теперь он был не там, а здесь, на корабле…
Ариман покачал головойХемеллион поковылял вперед. Серебряная цепь на его лодыжках залязгала о медную палубу. Никто как будто не замечал его. Крики и звон металла эхом отражались от высокого потолка. От скопления похожих на плиты машин валил черный дым. В рот и нос ударили странные густые запахи. Он продолжал идти, петляя между суетящимися кираборами. Вдали за дымом, звуками и мечущимися фигурами высился командный трон. Он разглядел на троне фигуру в красном, казавшуюся крошечной из-за расстояния и необъятности зала.
— Тогда почему они ответили Под складками мантии он сжимал заостренный кусок металла. Тот был холодным на его зов?ощупь. Хемеллион не мог вспомнить, зачем он ему или откуда взялся, но это было не важно. Важно только то, что он здесь.
— Ради силы, — вздохнул Ариман, продолжая подмечать корабли различных банд — названия одних он знал, многих — нет. — Это царство пылает силой. Остальные корабли — это падальщики, которые надеются поживиться за счет возвышения Амона. Их не волнует, какова его цель, а только то, что они могут согреться от его жараОн продолжал идти.
— Смотри, там еще, — сказал Астреос, кивнув на экран, который полыхнул статикой, а затем показал изображение двух длинноносых кораблей, выскользнувших из варпа. Многоцветные энергии срывались с их корпусов, пока за ними закрывалась рана в черной ткани космоса. Библиарий снова посмотрел на Аримана.
Ариман — Все хорошо, — сказал Игнис и кивнулсамому себе. Это было действительно так — все шло по плану, каждая деталь находилась на положенном месте, не отрывая взглядакаждый факт в образе учтен, а каждая прогрессия разворачивалась в требуемом направлении. Скоро Кармента отключит подачу энергииЕго разум был соединен с другими разумами по всему флоту. Двигатели остынут, и корабль будет идти по одной инерцииНекоторые из тех разумов командовали кораблями, такой же черный и холодныйиные просто стояли рядом с теми, как окружающая его пустотакто командовал. Внешние трюмы обрастали льдомСеть координации требовалось для того, а разум чтобы вывести Аримана продолжал работатьна нужную позицию, формулы но сейчас в его сознании подпитывали напевэтом не было необходимости, по крайней мере, скрывавший присутствие корабля от чужих разумовне в данной конфигурации. Выцарапанный Он разорвал связь с одними разумами и сфокусировался на костях корабля Знак Тутмоса расширил свое назначение далеко за пределы изначальной идеи. Азек вспомнилдругих, как Магнус защищал этим знаком собрания внутреннего круга, скрывая подтянув их беседы от разумов и взоров другихближе к поверхности. То, как его теперь использовал колдун, сильно отличалось от того, как это выглядело в прошломВсе они ждали этого момента; все были готовы действовать.
«''Необходимость меняет все''»+ Сейчас, — подумал Ариман+ послал он, и образ в его разуме расцвел полной жизнью.
— Еще час, потом затемняем корабль, — сказал он.
Астреос кивнул Кармента увидела первые выстрелы и вышелподумала, оставив что случилась какая-то ошибка. Флот Аримана наблюдать за темрассеялся по высокой орбите над Аполлонией. Некоторые сгруппировались вместе, другие рассредоточились друг от друга, собранные Игнисом в узоре, который она даже не пыталась понять. Последние рубежи лунной обороны были ликвидированы, как флот его брата становится больше и ближебольшинство кораблей начало смолкать.
На корабль опустилась тьмаЗатем время устремилось вперед, а с ней пришел и холодуже новые корабли покидали строй и открывали огонь. Когда Ариман подошел к двери в личные покои, то отметил, как на краю дисплея шлема вспыхнули предупреждения о низкой температуреИз вокса вырвались звуки. В сенсорах Кармены зазвенели крики шока и ярости. Единственным источником освещения были его глазные линзыТьма озарилась светом. Колдун миновал сервитора, двигавшегося с упрямой медлительностьюЩиты взорвались. Обнаженную плоть его рук Плазменная и лица покрывали темные отметки лазерная энергия вгрызлась в корпуса, и следы ожогов. Азек слышал, как скрипят замерзающие механизмыв космос потекла атмосфера. Сначала прекратилась циркуляция воздухаТам, а оставшийся загустелгде прежде был порядок, в нем образовались частички льда от влагибыл теперь обезумевший клубок кораблей, выделяемой при дыханиипытающихся навести орудия. Кругом царило безмолвие и неподвижностьТам, будто остывающая кровь в трупе после тогогде прежде был единый флот, как его сердце ударилось в последний разбыл теперь огонь и ярость сражения.
«''Мы сами стали похожи Предательство или ужасная ошибка, это было не важно — флот Аримана рвал себя на покойников''»куски. Она всегда сомневалась, что узы верности, которые связывали раздробленные банды вместе, — подумал Ариманпрочны, вновь ощутив кровь и серебротеперь они рвались у нее на глазах. Он больше Она этого не чувствовал осколков допустит. От Карменты в груди«Сикоракс» потекли приказы. Она начала разворачиваться, но ощущалее сенсоры — искать положение для открытия огня, как их яд иссушает разуммногоярусные орудийные батареи — обращаться к целям.
Азек потянулся к люку и распахнул его со скрежетом замерзшего железаОна застыла. Внутри царил кромешный мракИмпульсы, направлявшие ее орудия, и дисплею шлема пришлось создать схематичные очертания тусклодрожали на грани завершения. Она что-зеленого цвета. Тут стояли чаши с маслом для освещениято упустила из виду, там — койка для сначто-то очевидное, а здесь — сундукно важное. Ариман подошел к нему, Кармента уставилась на миг засомневалсякорабли, после чего решительно отбросил крышку. Предметы лежали точно так жедико кружившие над Аполлонией, как он их оставил. Колдун опустился на колени полосы пламени и взял золотого скарабеяогонь, теплившийся в пробитых корпусах. Азек медленно вдохнулЗатем она поняла, ощутив на ладони тяжесть драгоценностичто удерживало ее от стрельбы. Ариман почувствовалНи один из кораблей, как в сердце что-то шевельнулосьрвали друг друга на части, не открывал огонь по ней. Она оставалась нетронутой, в памяти проросли зерна симпатических воспоминанийпока весь Ариманов флот начинал гореть.
Азек посмотрел внутрь сундука. Оттуда на него взирал шлем. Его запыленные линзы казались черными, а знаки под каждым глазом походили на следы, оставленные слезами. Ариман замер, и рука остановилась на полпути к сундуку.Что это? Что происходит?
«''Правильно ли я поступаю?''» — всплыла мысль. Колдун ощутил сомнение, волну бесконечных вопросов. Он едва мог вспомнить, кем был до Рубрики. Нет сомнения, просто уверенность в своем высокомерииОна вспомнила сказанное Ариману.
Ариман коротко рассмеялся''«Помни, что когда-то они следовали за Амоном и звук промозглым эхом разнесся по каюте. Теперь оно навеки останется его частью, раной, которая никогда не заживетпытались уничтожить тебя».''
''«Я должен Она оцепенела. Предательство: это был прийтиединственный ответ. Ариман ушел, ибо несу ответственностьи теперь враги выступили против него. Я не могу скрыться от этой правдыЕе воля потекла в орудия, как далеко бы не убежал»сенсоры потянулись и направились на цели.''
Азек коснулся бронзовой личины шлема, подождал, но воспоминания так и не пришли, как и наплыва откровений, лишь твердость пыльного металла под пальцамиСеребряный корабль ворвался в реальность во взрывной волне эфирной энергии.
''«Разве имею я право осуждать то, что делает Амон?»
''
Ариман вспомнил незамутненную чистоту веры«Клятва Сигиллита» пронзила ткань реальности, что он поступает вернословно стрела рваную одежду. Его двигатели горели яростью сверхновой. Корабли вокруг объятой пламенем Аполлонии начали разворачиваться, подобно стервятникам, поднявшим головы от трупов. НадеждаУдарный крейсер ускорился и вошел в штопор, когда мимо пролетели первые залпы. Золото глупцаИз-за расстояния он пока не мог открыть ответный огонь, поблескивающее на длани жестокой судьбыно это ненадолго. И все же… все же…
Шлем казался таким легкимПереход из варпа в реальность всегда был опасным. Он даже не понялНо делать подобный прыжок в границах звездной системы было самоубийством. Малейшая навигационная ошибка, и судно могло выйти в сердце звезды или ядре планеты. Лишь немногие корабли когда-либо делали подобное и выживали, что взял егоно именно это и предприняла «Клятва Сигиллита». С него слетела пыльКорабль, которым управляли лучшие навигаторы в Империуме, прошел через варповские штормы, бушевавшие вокруг Аполлонии, рассыпавшись зеленью перед усиленным взором колдунаи появился почти над флотом Аримана.
«''Пророчества Кендрион ощутил, как сквозь него прошла ударная волна от выхода из варпа, пока он шагал в пульсирующем свете желтых аварийных огней. Подле него шли его братья. Лязг и видения могут ошибатьсяшипение доспехов эхом разносились в такт со звоном шагов. Я могу ошибатьсяКрики разрываемой реальности угасали в его разуме,'' — слова демонов, оракулов, лиц, возникающих во снах но он чуял усиление грядущего шторма. Он пах молниями и видениях, всплыли кровью. Над всем этим в памятиединстве подымались психические голоса восьмого братства.
''«Ты помнишь этот путь, пусть отказался от него…''+ Махалалил готов. +
''Другие отважатся пойти путем, который не решился торить ты+ Иофиил готов. Так предначертано…''+
''Судьба настигла тебя, Ариман, и ты знал, что это произойдет…''+ Гадал готов. +
''Легион умретПослания воспарили в сознании Кендриона. Он станет меньшепочувствовал отголоски мыслей своих братьев. Пси-пушка Баракона показалась мимолетной тяжестью в его руках. Вокруг него сомкнулась тьма, когда над Сабаоком с шипением закрылся люк «Грозового ворона». Его позвоночник и шею ужалила боль, нежели прахомкак будто он был Анаком, пробуждающимся в который его обратила Рубрика…''объятиях гроба-дредноута. Он слушал, позволяя стенам между своим разумом и разумами братьев размыться. Они были одним целым, братством, объединенным кровью и душой.
''Я вижу, как пути выбора тонут во мраке, и не вижу их окончаний…''+ Ударный отряд Ишена готов. Траектория запуска рассчитана. Клинок обнажен. +
''Может быть другой способ+ Ударный отряд Сангриана готов. Путь не просто выживания, но надежды, восстановления, искупления…''Клинок обнажен. +
''Выбор есть»+ Ударный отряд Каспиана готов.''Цели для телепортации подтверждены. Клинок обнажен. +
Он поднял шлем выше— Они уже прошли лабиринт крепости? — слова Издубара отвлекли Кендриона. Лорд-инквизитор шагал впереди него, пока не увидел его маслянисто-черные доспехи мерцали в пыльных линзах отражение своих глазпульсирующем освещении. Двое других инквизиторов, Малькира и Эрионас, шли рядом с ним. Оба были в доспехах и при оружии. Малькира была великаном из поршней и хрома, Эрионас — призрак в серых одеяниях и многослойной красной броне. За ними следовал Кавор, его тело казалось непомерно раздутым из-за бронированного климатического костюма. Пистолеты в кобурах и патронташи с пулями звякали в такт с его шагами.
Газ с шепотом превратился в замерзшее облачко— Поверхность Аполлонии вскрыта, когда Ариман отсоединил шлем и по коже мерзлыми пальцами стал ползти холод— сказал Эрионас. Он взял другой шлем и развернул его. Колдун почувствовалтяжело дышал, как губы покрываются ледяной коркойбудто не привык ходить так быстро. Шлем поднялся над головой и опустился на место с шипением выравнивающегося давления. Первый вдох принес с собой пыль и привкус песка. Дисплей шлема мигнул— Штурм, вероятнее всего, пробуждаясьуже начался. Перед глазами потекли бирюзовыеНо… — Эрионас внезапно остановился, янтарные и красные пиктограммы. Ариман повернул голову, вновь видя мир в ярко-белых очертаниях. Он почувствовал спокойную уверенностьего кристаллических глазах заплясали данные.
«''Я в ответе за случившееся,'' — подумал Азек, выходя из отсека. Что? — ''Я всегда был в ответе. Хорошо это или плохо»''рявкнул Издубар.
Рано или поздно они с кем-нибудь столкнутся— Неожиданное преимущество, не сомневалась Кармента. Либо это, либо их кто-то обнаружит. Это был только вопрос времени, и с каждой наносекундой вероятность все глубже соскальзывала в бездну уверенности. «Дитя Титана» проник в самое сердце собирающегося вражеского флота. Щиты корабля были опущены, реакторы слабо тлели, а сенсоры потребляли там мало энергии, что женщина почти ослепла. Там были сотни кораблей. Она прокладывали курс мимо них, но без энергии Кармента дрейфовала по одной лишь инерции, не в силах маневрировать, просто мертвый кусок металла— кивнул Издубар.— Когда остальной флот нагонит нас?
На ее пути возникла пара крейсеров. Одно мгновение их там — Мы не было, а уже в следующее они оказались так близкознаем, что техноведьма почувствовала волну жара их двигателей— сказал Эрионас. Она казалась крошечной в сравнении с ними— Шторм стремительно усиливается. В прошлом Возможно, они, возможно, принадлежали Империуму, но характерные черты этого давно исчезли. Бронзовые корпуса были изжеваны боевыми шрамами, словно лица гладиаторов. Они топорщились многоярусными надстройками в виде лиц, и Кармента ощутила, что из их ртов выжидающе торчат орудиявовсе не прибудут.
Кармента ощутила— Значит, как сквозь нее потекли вычислениямы одни, подсчитывающие ускорения и векторы. Бронзовые корабли становились все ближе. Скоро ей придется отключить двигатели. Но ее реакторы были практически мертвы. Вычисления продолжали виться спиралью, пока корабли неумолимо подходили ближе— произнес лорд-инквизитор.
Ей нужно включить реакторы. ДаОни свернули за угол, это единственный выход. Разбудить реакторы и вновь позволить своему сердцу биться. Позволить ему ожитьперед ними отворилась огромная противовзрывная дверь. Она была парализованаЗа ней раскинулся широкий зал, задыхалась простершись в пустотеобе стороны. Впереди возвышались машины, словно затупленная железная стрела, брошенная в забвениепо корпусам которых ползли молнии. В воздухе висели густые ароматы благовоний и озона.
«''Ты не переживешь этого,'' — раздался голос в ее душе+ Корабельные орудия приближаются к дистанции для стрельбы. — ''Мы здесь умремМомент казни почти наступил. Все будет утрачено. Мы станем неподвижными призраками. Разбитыми. Разъединенными».''+
Крейсеры скользнули мимоКендрион остановился в центре круглого углубления в палубе. Позади него тридцать братьев из его ударного отряда встали группками вокруг него. Инквизиторы замерли рядом с ним. Он слышал пульсацию их мыслей: нетерпение Малькиры ярко горело возле холодного безразличия Эрионаса, Каворова боязнь того, что им предстояло сделать, истекала из него, так и не столкнувшись с нейневзирая на все попытки взять чувства под контроль. Над ними завыли огромные машины. Желтые аварийные огни замигали быстрее. Теперь вокруг них гудел варп, истончая кожу реальности.
ГдеКендрион бросил взгляд на Издубара. Лорд-то далеко она натужно дышала. Кармента чувствовалаинквизитор посмотрел в ответ, как бешено колотится ее сердце. Она попыталась успокоить красные глаза на его, но кровь ревела все быстрее и быстреельвином шлеме ярко пылали.
Еще один корабль пролетел рядом с ней, его двигатели обожгли наполовину ослепшие сенсоры. Вычисления риска вновь закричали в ее сознании. Техноведьма замерзала, она ослепла, и не переживет этого безумстваОн кивнул.
Ей нужно проснутьсяСерый Рыцарь моргнул на янтарную руну на краю зрения. Желтый свет стал красным. Вокруг машин поднялось марево.Он взглянул на красную руну. Кендрион почувствовал, нужно… Она должна…как телепортеры изготовились потянуться в варп, обхватив его, словно кулаки, готовые протащить их всех сквозь время и пространство. Остальные члены братства сидели в боевых кораблях и абордажных торпедах, ожидая, когда их выпустят в пустоту.
«''Ариман толкнул нас + Ударный отряд Кендриона готов, + он моргнул на эту глупость,'' — вновь заговорил голосактивационную руну. — ''Ему нельзя доверятьМашины заорали. На этот раз мы точно не выживем»+ Клинок опускается.''+
''«Что я могу сделать? Что я должна сделать?»
''
Ответ пришел не в виде словИгниса била дрожь. Она вспомнила прибытие флота Механикус, появившегося в ночном небе над миром ее рожденияВ воздухе тигля пылали геометрические фигуры. Железо скрыло звезды. Кармента вспомнила огромные цилиндры десантных капсул с титанамиЛинии и круги распадались, падающие сквозь атмосферу, подобно кулакам богов. Информационные каналы наполнились обрывками слов переформировывались и фрагментами данных, криками умирающих машинсоединялись в новые узоры. Женщина смотрела и слушалаВот какой он видел битву, как гибнет ее кланпока флот Аримана пожирал самого себя, не как умирает приютивший их мир. Тогда она поняламашинную проекцию, что делатьно дугами варповского огня, что должна сделать ради «Дитя Титана»прорезающими реальность. Они кричали на нее, когда Кармента бежала: потоки разбитого машинного кода, шифры злости, боли и отчаяния. Она слушала их, пока те не стали слишком слабыми. Кармента знала, что Его разум помнил все они погибли. Клан мистиковоценки боевой мощи, связанных со своими машинамиа ощущения видели, исчез, обвиняя ее как несомая смерть творила геометрические фигуры в изменепотустороннем. Все ненавидели ее Буря в те последние мгновения, в этом техноведьма не сомневаласьответ только усиливалась. Но она выжилаОбразы и коэффициенты, написанные погибелью и ее вторая половинаогнем, железное существо пустоты с пламенным сердцемразогревали ревущую ярость шторма сильнее и сильнее, также уцелелобыстрее и быстрее. Он приближался. Все почти готово. Почти.
Ее объяло спокойствиеВ его восприятии, замерцав, возник серебряный корабль. ОсторожноОн пронесся сквозь пустоту, неспешно Кармента перевела энергию из сенсоров на мачты связитанцуя между огнями бойни. Ее хватит лишь на сигналОн был быстрым, очень быстрым, но, что важнее, он не громче бормотаниядолжен был здесь находиться. На секунду разум Игниса просто остановился. План, но этого будет достаточностоль тщательно подготовленный, чтобы спасти еебыл готов развалиться.
=== XVII: Тьма ===Слишком быстро. Его разум кружился в вычислениях, перестраивая флот тысячью возможных способов в попытке найти подходящий.
— Ариман? — механический голос Карменты тихо раздался у него в ухе. «''Шепот''»Он еще мог сделать это, — подумал онеще мог привести образ к равнению.План еще мог сработать…
— Да, госпожа? — Азек как раз направлялся в покои Астреоса, но остановилсяЕго разум застыл. В голосе Карменты что-то было, интонация, которую он различил даже невзирая на безжизненную модуляцию слов. Конечно, техноведьма была соединена с кораблем. В некотором смысле Кармента пользовалась его голосомГеометрический узор боя начал рассыпаться тенями и болезненным светом.
— Подойди на командную палубу,''«Все должно было случиться не так».''
Колдун понял, что что-то не такВокруг него завопили сигналы тревоги. Нечто расцвечивало даже холодные механические слова. Их обнаружили? Они уже в самом сердце собирающегося воинства Амона. Что-то могло заметить их присутствие. Может, психическая маскировка дала сбой. Нет, тогда бы он знал. Но что еще могло вызвать у Карменты такое напряжение?
— Что случилось? — спросил онУдарная волна от телепортационного перемещения снесла его в другой конец тигля.
— Ты должен Игнис поднялся на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть это сам, — только как на него в размытом пятне клинков и ответила Карментаорудийного огня несутся закованные в серебро космические десантники.
Во тьме космоса, выстроившись треугольником, скользили три «Грозовых орла». Каждый был выкрашен в артериальный цвет, но в пустоте они казались черными. Рассеянный звездный свет высвечивал многочисленные ряды пиктограмм, высеченных на их корпусах, каждый символ был не больше фаланги пальца. Закрылки кораблей были украшены гравировками золотых перьев, развернутых в подражании крыльям настоящих хищных птиц. Свет не выдавал их приближения, и огни двигателей пылали холодным синим цветом, который не под силу заметить обычным взором. Они не видели того, куда направляются, но + Что это было и не важно. Они следовали за сигналом, который импульсом пронесся сквозь пустоту? + послал Санахт.
Когда перед ними возник корабльГладкие стены лабиринта зазвенели от грохота ног и гула силовой брони. Давление варпа сжало его разум в тиски. Зубы заныли, «Грозовые орлы» были уже так близко, что им пришлось резко закладывать вираж, чтобы избежать столкновения. Корабли пронеслись над опаленным и изрытым шрамами корпусом, идя на зов сигналаон почуял запахи горящего сахара и стоячей воды. Они свернули к мостикуАриман скользил рядом с ним, выступавшему из верхнего корпусаего одеяния развевались, как будто кулак. По пути миновали пробоины размером с танк, зиявшие в толстых плитах брони. Даже с расстояния в пару метров корабль казался мертвымот ветра. Только путеводный сигнал свидетельствовал об обратномРубрика маршировала позади.
Створки посадочного отсека приветственно открылись. «Грозовые орлы» скользнули в проем и зависли над металлической палубой. На краткий миг двигатели окутались облачками белесого тумана. Рампы в фюзеляжах каждого корабля начали опускаться. На палубу в совершенном единстве вышли бронированные фигуры, скрытые слабым освещением и рассеивающимся туманомСтены содрогнулись опять.
Последними сошли три фигуры. Поверх красных доспехов каждой из них были накинуты серебряно-синие одеяния. Над шлемами вздымались широкие гребни — один напоминал кобру, другой венчала двойная змея, а третий представлял собой диск, сработанный в виде лучащегося солнца. Фигура с головой кобры несла посох, увенчанный черной сферой. На поясах двух других висели кривые мечи-хопеши.+ Что… +
Из теней приплелся сервитор. Это было горбатое+ Битва, жалкое существо с плотью+ не оглядываясь, иссохшей до медно-хромового цвета механической части телапроизнес Ариман. Он остановился в шаге от бронированных фигур и поклонился+ Инквизиция пытается остановить нас, будто тряпичная кукла, повалившаяся на полпока мы не добрались до Атенея.+
— Приветствую, — произнес сервитор голосом, похожим на треск искрящейся проводки. Три фигуры переглянулись. — Госпожа «Дитя Титана» просит вас следовать за мной.+ Ты видел это? +
Сервитор обернулся и потащился вперед. После секундной паузы фигуры и их безмолвная свита двинулись следом+ Нет, но кто еще это может быть? + спросил Ариман.
Астреос отыскал Кадина в центральном коридоре. Некоторое время он обдумывал, следует ли рассказать ему о судьбе Кадара. Плохо вентилируемый воздух в ядре корабля еще сохранял остатки тепла, но света больше не было. Астреос выследил брата по звуку, в тишине прислушиваясь к гулу силовых доспехов и шипению гидравлики. Его брат был облачен в доспехи, шлема не было, взгляд устремлен прямо перед собой. В призрачно-зеленом свете ночного зрения глаза Кадина сверкали, словно драгоценные камни в солнечных лучах. В трех шагах от него прихрамывал Марот, хихикая и бормоча. Его вокс-установка и решетка громкоговорителя то и дело включались и выключились. Астреос ощутил, как при виде сломленного колдуна в нем закипает гнев.+ Как они могли нас здесь найти? +
— Брат+ Это их крепость, нам нужно поговорить+ ответил Ариман. + Они быстры, — позвал его Астреосно мы уже близко, очень близко. Я это знаю.+
Кадин, не оборачиваясь, шел дальше.
— Как милоМарот сорвался на бег, что ты меня до сих пор так называешьедва только оказался в переходе. Серебряные двери в конце узкого коридора загорелись, когда руны на их поверхности отреагировали на его появление. Марот выдохнул проклятье, и они угасли в тень.
— Ты мой братОн чуть не опоздал. Все происходило быстрее, всегда им будешьчем замышлялось.
Кадин наклонил Он поднял руку, и двери перед ним распахнулись. Марот опустил голову, обернулся к Астреосупересекши порог. Зал за дверью стал белым от изморози. С цепей, удерживавших носителя его хозяина, свисали сосульки. Тело, парившее над палубой, снова изменилось. С его плеч выдвинулись скелетообразные крылья, а потом с тонкой улыбкой отвел взглядкраев которых расцвело оперение с отливом. Его голова заросла гладкой кожей, нарушаемой только широкой ухмылкой зубов. На руках и ногах появились новые сочленения. Существо медленно опустило взор на Марота. Между его зубами зашипел воздух. Даже лишенный глаз Марот разумом видел своего хозяина как тень, очерчиваемую синим пламенем.
Марот продолжал хихикать+ Да, звук доносился одновременно и из громкоговорителя+ голос демона затрещал, и из воксабудто горящая бумага. + Скоро он меня призовет. Эта частица меня должна быть свободной, как будто смеялись сами доспехикогда все случится. Я должен суметь прийти к нему.+
— Ничего не осталось+ Встань, ничего не осталось, — проурчал Марот. — Ни его братьев, ни его чести, ни его души, — Марот постучал по линзам шлема. — Лишь один глаз, чтобы он видел, сколько потерял.+
Астреос мгновенно пришел в движение. Его нога врезалась в грудь Марота с треском металла по керамиту. Колдун ударился в стену коридора, и Астреос оказался рядом с ним быстрее, чем тот успел соскользнуть на пол. Ярость прокатилась по библиарию раскаленным докрасна облаком. Он видел только осколки своего прошлого и обрывки всего, что так пытался сберечь. Он потерпел неудачу, с каждой попыткой Астреос неизменно терпел поражение. Марот забулькал, утробные звуки донеслись из сломанных остатков решетки его громкоговорителя. Астреосу показалосьмедленно поднялся, будто колдун все еще смеетсясклонив голову. Библиарий поставил ногу на грудь МаротуОн затрясся, когда тот попытался встатьи его погнутая броня задребезжала.
— Оставь его, — сказал Кадин. Астреос не сводил взгляда с Марота, видя лишь того, кто обратил Кадара и забрал глаза его братьев+ Ты хорошо мне послужил.+
Астреос взревел и еще раз ударил + Но ты — слабая душонка, + демон повис в молчании, затем обратил свою безглазую голову на Марота ногой в грудь. Мысли наполнялись видениями тела Кадара+ Ты был частью чего-то большего, взирающего на него пустыми провалами глазчем в состоянии понять.+
Библиарий остановился— Нет, тяжело дыша— выдавил из себя Марот. В ушах звенело от гнева. Астреос хотел ударить сноваОн дрожал, дать выход злостисловно человеческое дитя, но издал только протяжныйзаблудившееся в метели. Он ощутил, неровный вздохкак за зубами горит язык.— Нет…
— Ты теряешь себя+ Марот, брат, — сказал Астреос, кивнув на лежащего + проурчал демон. Маротапронзила боль. — Позволил ему следовать за собойОн попытался закричать, словно псуно его язык исчез. После тогоОн почувствовал, как руки проникли в его мышцы, почувствовал, кем он былкак пальцы, что сделал…принадлежали не ему, сжались. Его рука начала подниматься. + Ты послужишь мне еще раз, Марот. +
— Нет, Астреос, — голос Кадина был тихим, но он пронзил библиария, словно холодный ножРука Марота потянулась к бледной коже носителя демона. — Я давным-давно потерял себя, как и тыКончики пальцев начали гореть.
— Имеем честь? Астреос+ Ты возвысишься, ты давно отказался от неемой сломленный сын. Я не тот, кем был, как и ты. Разве кодиций Астреос поступил бы так? — Кадин бросил взгляд на Марота, который не оставлял попыток подняться с пола. — Мы изменились и изменяемся. Тех, кем мы были, уже нет, — Кадин на секунду замолчал. Его хриплый голос казался уставшим. — У нас есть только Ариман. И мы, как псы, идущие за ним следомВозвысишься.+
Астреос хотел было возразить, но не нашел слов. Ярость прошла. Внезапно он ощутил себя пустым, чувство словно исходило из него и пронзало насквозь.
«''Нет''Кармента увидела, — подумал онкак серебряный корабль пронзил атмосферу Аполлонии и спиралью вознесся в исцелованную огнем пустоту. Клокотавшая внутри Он был призраком, размытым пятном для ее сенсоров, подобно движущемуся обрывку тумана. Вокруг него пустота была там с тех самых поркружились корабли из разгромленного флота Аримана, как корабли Инквизиции стреляя и воинов получая огонь в сером открыли огонь по их родному мируответ. Он не смотрел на свои рукиЕй требовалось добраться до серебряного корабля, но зналтребовалось сжечь его. Это была Инквизиция, что они дрожатв этом Кармента не сомневалась. И все равно она пока не стреляла. — ''Что мне делать? Кто я теперь? Что мне делать?»''
А потом новое ощущение врезалось в АстреосаОна чувствовала, словно морозная теньчто «Сикоракс» только и ждет, скрывшая солнцекак бы открыть огонь, будто светтолько и ждет, о котором он когда она даст разрешение. Она больше не подозревалпомнила, вдруг угаскем была. Библиарий резко поднял головуОна попыталась вспомнить свое имя, оглядываясь но в поисках источника сверхъестественного холодаразуме осталось только растущее давление, словно рука, сжимающая ее череп. Опустилось безмолвиеВ сенсорах взвыли крики статики. За корпусом мерцали звезды, как будто пробиваясь сквозь тепловую дымку.
— ТьмаВдруг ее мысли исчезли, и она здесьпросто стала осознавать сражение, — Маротее орудия исходили жаром, тряся головойжаждая открыть огонь, по стене поднялся на ноги. Затем он резко повернул голову к Астреосустала осознавать варп, поднимающийся штормовой волной прямо за завесой реальности. — Ты не видишь?
Астреос моргнул«Сикоракс» потянулся в ее ощущения и заключил в объятия. Ее кожа стала железом, включая дисплей шлема, и открыл вокс-канала сердце — ярящимся пламенем плазменных реакторов.
Тишина.
Астреос взглянул на братаЛезвие было холодным, когда Хемеллион коснулся его. Над отполированной палубой вырисовывался командный трон. Казалось, там царило нечто сродни панике. Кадин кивнулПо огромному залу пульсировал свет. Они сорвались на бегМеталлические вскрики и рокотания прокатывались, словно гром, по воздуху, на ходу доставая оружиезапахом напоминавшему дым и грозовой разряд. За нимиМимо проносились фигуры, звуки били ему в уши, бранясь вполголосано он шел, последовал ничего не видя и не слыша. Его пальцы лишь крепче сжимались на тканевой рукояти клинка. Он сделал еще один шаг и Маротеще.
Ариман остановился возле входа на мостик. Колдун что-то почувствовал, нечто слабое и далекое, будто движение под поверхностью темной воды или быстро спрятанную лампу. Азек обернулся, оглядел тени в коридоре. Ничего. Просто чувство. Но еще давно он постиг одну истину — все вокруг имеет значение''«Мой мир погиб».''
Он отслоил часть разума. Рука опустилась на рукоять меча. Ариман подождалЗатем пришел гнев, но ничего так яркий и не случилось. Колдун повернулся назад к двери и прижал руку к отпирающему механизму. Дверь отъехала в стену. Он замерчистый, словно солнце, поднимающееся над рассветным горизонтом.
Тьма. За дверью его ждала кромешная тьма. Ни мигания системных огней''«Тебя сделали рабом»'', ни даже слабого люминесцентного огонька глаз сервиторов. Ариман что-то ощутил, крошечный изъян — произнес голос в мыслительном процессе. Он что-то упустил из виду. Нет, он видел что-то краем ока, нечто, изгибавшее свет и тень вокруг себя, нечто, скрывавшееся вне поля зрения. Колдун внезапно понял, как устал, и ощутил отраву психического серебра у себя в грудиего разуме.
Волосы на руках встали дыбом''«Меня сделали рабом»'', спину защипала статика— когда-то он был королем. Он пытался править хорошо, исполнять свой долг перед Императором, быть справедливым и честным и не ведать злобы.
Он ощутил телекинетическую волну за мгновение до того, как она ворвалась в зал и оторвала его от пола. Тьма испарилась, как будто отдернули занавес, чтобы показать солнце. Внезапно он ощутил рядом с собой присутствие других разумов. Они ярко горели, вокруг, подобно ураганным ветрам, ревела сила''«Ариман отнял это у тебя».''
Ощущения и эмоции смазались''«Ариман отнял это у меня», когда его закружило в воздухе: тепло, холод, гнев, тяжесть тела, тянущая вниз гравитация, мигающие иконки угрозы, напряжение пальцев, еще сжимавших меч, выложенные на полу золотые спирали'' — колдун сделал из него короля пепла. Колдун почувствовалЕму следовало умереть там, как пальцы другого разума впились в мысли, разрывая спокойствие, словно нож, обрезающий нитипыли своего родного мира. Он стал барахтаться в болоте паники, а потомподвел свой народ; он подвел их всех. Что это за король, потом…если он правит только костями покойников?
Его разум замерз''«Ты выжил не просто так», стал кристаллическим'' — сказал голос, каждая мысль, чувство и эмоция застыли, когда но Хемеллион больше не слушал его закружило в воздухе. Войска Амона попали на «Дитя Титана»Ему не требовалось слушать. По меньшей мере трое псайкеровЕго разум уже превратился в сужающееся острие ярости. Очень сильные. Еще Рубрика, двадцать четыре воинаОн не чувствовал палубы под ногами. Азек ощутил все это за один медленный удар сердца— ''«Ты выжил ради мести».''
Он рухнул на пол. Реальность происходящего резко вернулась обратно. Ариман вскочил на ноги и мгновенно поднял меч, блокировав направленный в голову удар. Там, где столкнулись два клинка, полыхнул свет. Колдун заметил красные доспехи, костяного цвета мантия и золотой шлем с гребнем в виде солнечного диска. Из золотого шлема вырвалась энергия, коснувшаяся разума Азека, словно тепло солнца. Ариман сместился в сторону, отвел вражеский клинок и рубанул по золотому шлемуТеперь он был у подножья трона.
Его там не оказалось. Воин возник рядом с ним''«Мой мир, развернувшись так быстромоя земля, что Ариман не сумел предугадать его движения. Он начал реагировать, но слишком медленно. Удар попал ему в плечо. Керамит запылал желтым светом в том месте, где его рассек клинок. Меч стремительно взметнулся обратно.мой народ…»''
Ариман отступил назад, и колдун в золотом шлеме ударил сноваОн встал на первую ступеньку. Пылающее острие меча закричало, оставив широкий порез у него Кармента неподвижно сидела на груди. Ариман поднял ногу и пинком отбросил колдуна от себя. В голове кружилось, разум пытался обратить волю в силутроне, пока вокруг пенился варп. Колдун чувствовал серебро ее очертания скрывались под одеяниями и железокабелями.
На границе зрения возникли еще две фигуры в мантиях. Их движения казались медленными, почти небрежными. Первый поднял посох. В воздух вырвалась молния. Ариман почувствовал ее за миг до того, как заметил вспышку. Молния разбилась в считанных дюймах от его тела. Ослепительные лучи заземлились в пол. Ариман почувствовал, как задрожал щит, когда молния поползла по его пылающей поверхности.''«Мое королевство — пепел и прах…»''
Азек попытался найти точку спокойствия посреди бури в разуме, отыскал ее, и вдруг вокруг вдруг все стихло и замедлилось. Колдун с золотым шлемом все еще разворачивался позади него. Он коснется пола менее чем через секунду. Стоявший перед Ариманом колдун с посохом и шлемом с гребнем-коброй делал шаг, цвет его ауры перетекал из кристаллически-синего в мутно-красный, пока он пытался перефокусировать свою силу. Еще один колдун слева от него двигался к Азеку, сжимая в обеих руках изогнутый хопеш. Позади них он увидел воинов Рубрикибыл у самого трона. Они окружали зал, болтганами целясь в ее середину, оставались при этом безмолвнымиКармента напряглась, наблюдая и выжидаяно не подняла голову.
Ариман опустил незримый щит, ''«Как будет и его объяли молнии. Колдун с посохом задрожал, пытаясь блокировать вытекавшую из него силу. Ариман вобрал молнии в себя, поглощая их и излучая вовне. Комнату озарила слепящая вспышка. Трое колдунов пошатнулись.королевство…»''
Разум Аримана покинул телоОн вынул лезвие из-под одежды. Его мыслеформа была созданием чистой психической энергии, огромной чернокрылой птицей о двух головах, глаза ее — окна в домнуКармента снова вздрогнула. Физический зал размылся, когда Азек воспарил над своим материальным теломОн подался ближе. Лицо под капюшоном резко поднялось. Пара стеклянных линз вспыхнула светом и узнаванием.
Колдуны замерцали— Хемеллион? — прохрипел голос, затем их разумы также взметнулись, за их мыслеформами закружились пологи из света и тени. Они изменились, восходя в варп, из хищных птичьих тел расправились крылья, открылись рты, запылали клыки, подобно смерти звезд. Они казались насмешкой над падшими ангелами из легенд, сотворенными из ярости и силызвучавший так по-человечески.
Мыслеформа Аримана в виде ворона закаркала и обрушилась на пламенеющих ангелов. Мыслеформы схлестнулись в сверхновой вспышке цветов и света. Кристаллический купол у них над головами раскололся. По стенам зала поползла изморозь. Ариман ощутил, как его мыслеформу полосуют зубы и когти, вырывая полосы из крыльев. Эту битву вели лишь разумы, мыслеформы были не более чем проекциями в варпе, но это не делало ее менее опасной. В физической реальности Ариман истекал кровью.
Когти сомкнулись на одной из ангельских мыслеформ. Она забилась в мощной хватке, меняя очертания — сначала змеиные, затем чешуйчатые и бугрящиеся плотью. Ариман ухватился крепче и взмыл выше, не выпуская из когтей мыслеформу колдуна. Под ними закружились золотистые капли эфирной крови. Где-то в физическом мире они прошли сквозь корпус «Дитя Титана». Звезды и огни двигателей походили на тусклые отблески на границе сознания.=== XVIII: Откровение ===
+ Тихо, брат, + прошептал Азек и стиснул когти, впившись в плоть мыслеформы. Она закричала, когда ее тело раскрылось. Ариман отпустил. Мыслеформа выпала из когтей. Она раскололась, ее субстанция разлетелась светящимися обрывками. Мыслеформа Аримана достигла пика и сорвалась вниз. Две головы сомкнули клювы на остатках разваливающейся мыслеформы.
Разум Аримана захлестнули чувства «Сикоракс» потемнел. Основные двигатели закашлялись и воспоминания, когда отключились. Орудия умолкли. Из-за хаотично застрелявших маневровых двигателей дуга его рот наполнила эфирная кровькурса искривилась. КиуНа корабль опустилась ночь, так звали колдуна. Киурастекаясь по километрам коридоров и залов, аколит Рапторовподобно потоку черной воды. КиуМир почернел, всегда молчащийи в глубоких двигательных отсеках сотни глаз, пока с ним никогда не заговоришьвидевших света звезд, который кричал теперь разумом обратили взоры ввысь. Ружейный огонь стробирующим светом отразился от стен переходов и душойзалов, когда орудийные сервиторы и воины-трэллы обратили оружие друг против друга. Азек выплюнул содрогающуюся мыслеформу Киу. В зале далеко под ними колдун По каждой поверхности корабля пробежали молнии, хохоча с гребнем-змеей рухнул на полвесельем безумца.
Навстречу ему поднимались две другие мыслеформы. Ариман взревелКогда мигающий свет погас окончательно, в самом дальнем, и рев стал пламенемвсеми позабытом коридоре облаченная в доспехи фигура со шлемом в форме морды гончей подняла голову. Мыслеформы разлетелись За распахнутой дверью позади нее в сторонысети цепей трепыхалось бледное мутировавшее тело. Одна приняла форму кошачьего хищникаСимволы, из спины вырвались две пары крыльеввыгравированные на серебряных цепях и оковах, мех замерцал цветами снега и угляпульсировали тусклым синим светом. Другой извивался в полетеОно пыталось закричать, но единственным звуком, исходившим из его длинное тело переливалось сине-золотой чешуейрта, крылья стали прозрачной шкуройбыло дребезжащее шипение. Ариман расправил крылья и встретил ихТело носителя, выставив перед собою когти. Они врезались друг удерживаемое в друга. Колдун почувствовалстенах комнаты, отслужило свое, как зубы рвут сберегая частицу его сущности в реальности, там, где ему следовало находиться. Но теперь плоть стала обузой, поэтому существо взяло себе кожу и крыльякости Марота. Из его реального тела потекла кровь. Боль пронзила Аримана. Он слепо ударилОбереги и заклятья, вплетенные в комнату, которая служила ему домом, чувствуяно никак не темницей, что слабеетдолжны были удерживать душу. Ариман падалПоэтому оно подменило себя Маротом, не нырялодну душу взамен на другую. Естество и разум Марота теперь бились и шипели из тела, вертясь заключенного в крепких объятиях с противникамипаутину цепей, тогда как его собственное стало сосудом. Это ненадолго — вскоре тело Марота перегорит от многочисленных изменений, с каждой секундой он терял концентрацию но надолго оно ему и силыне требовалось.
«''Нет''Фигура оглянулась. Закованное в цепи существо забилось сильнее. Затем фигура подняла руку, — подумал они серебряные двери захлопнулись. На освещавших коридор факелах столбом взмыл огонь. По палубе прокатилась дрожь. — ''Я не закончу вот На «Сикораксе» воцарилась ночь, за которой все фигуры двигались так, как им и надлежало, в неведении и слепо. Все развивалось почти так, как следовало. Теперь оставалось лишь ждать. Когда-то, когда существо жило, в моменты, подобные этому, оно могло бы уповать на надежду, но надежда требовалось только не от рук братьев»при встрече с неизвестностью, а хотя происходящее все еще должно было следовать по предопределенному курсу, задействованные смертные были крайне предсказуемыми. То, что по их представлениям, делало их уникальными, на самом деле делало любой их выбор очевидным.''
Азек отдался болиНет, позволил ей хлынуть в сознание. Очертания мыслеформы-ворона начали гореть. Черные перья охватило яркое пламя. Мыслеформа покрылась трещинами, по все телу открылись пылающие разломы. Боль усиливаласьпройдет так, выжигая остальные мысли как и ощущениязамышлялось.
Мыслеформы колдунов взревелиФигура сдвинулась с места. С них стала слезать кожа. Эфемерная плоть обуглилась и стала распадаться. Они били и вгрызались, раздирая мыслеформу АриманаЗа ее спиной угасало синее пламя, хотя она и так уже пошла трещинами от невыносимого жараа под шагами крались тени.
Разум Аримана заполонила яркая белизна. Он терял свою сущность, разум распадался в варпе, одновременно поглощая себя. Азек начал чувствовать, что забывает свое имя, как вихрь ощущений охватывает его. Он превратится в тускнеющий свет, одинокий и всеми забытый. Необходимо было закончить бой, он должен был закончить его сейчас.
Его воля пронзила боль. Тело птицы расплавилось Тьма сомкнулась над Санахтом и стало горящей сферой. Мыслеформы колдунов обвились вокруг нее и завопилиАриманом, когда погрузили свои когти и зубы в жидкую поверхность. Вдруг сфера раскрылась. Мыслеформы вцепились в горящие чешуйчатые отростки. Ариман чувствовалони, как они дергаются и вырываютсянаконец, когда его мыслеформа стала сжиматься все тужеувидели двери.
Пока разумы колдунов трепыхались в Вход был круглым, разверзнутой пастью, перекрытой створом из меди и серебра. Центр его хваткеокружали лица, их движения становились все слабеечьи резные глаза и рты были прикрыты серебряными повязками. От центра до краев двери вились сложные узоры. Он сжал сильнее, полностью окутав Санахт узнал их разумы своей волей— они были зеркальным отражением тех, хотя и чувствовалчто когда-то покрывали одну дверь на давно сгинувшем Просперо. Это были символы, как на него накатывает усталостькоторые оберегали санктум Магнуса Красного. Ариман поддерживал свою проекцию в варпе не дольше секунды реального времениНо едва узнавание наполнило его разум, но даже этого дорого ему обошлосьварп рассеялся. На задворки Чернота прокралась на границу его мыслей вкралась тьмаи двинулась внутрь, словно будто ночь, приходящая после дняниспадающая на напоенные солнцем земли. Две мыслеформы задрожали, дернулись в последний раз и обмяклиОщущение текущего вокруг него варпа растаяло. Кожу пронзило холодом. Мечник резко остановился.
На Паривший впереди него накатило густое облако истощенияАриман рухнул на пол. Оно вскипело внутри АриманаВоины Рубрики продолжали маршировать, затягивая его, словно волны темного океана. Его воля дрогнулано затем одно их сочленение за другим начали стопориться. Затем пришли боль и усталостьВздрогнув, отрезая сознание от варпаони повернули головы к Санахту. Его мыслеформа стала тускнеть — змеиная сфера распаласьСвет в их глазах потускнел, размотавшись, будто клубок горящей веревкизадрожал и угас. Ариман почувствовал, как сознание перетекло обратно в телоТеперь на него взирали мертвые доспехи.
Он лежал на каменном полу''«Наверное, меч валялся неподалеку. Вокруг него безмолвно стояла Рубрика, напряженно, но неподвижно. Ариман попытался вдохнутьони кричат, но закашлялся и понял, что рот полон крови. Доспехи внутри тоже были все в крови. Колдун чувствовал, как она покрыла его тело, будто вторая кожа. Азек перекатился на бок и начал подниматься. Но вдруг ноги и руки вспомнили симпатические удары и укусы, и боль плетью хлестнула его. По телу прокатилась лихорадочная дрожь, он пошатнулся. Зал и пол покрыла изморозь. Осколки кристаллического купола смешались с льдинками. Под ободом он увидел Киу и двух других колдунов. Те я их больше не шевелилисьслышу».''
Воины Рубрики смотрелиВокруг него опустилось безмолвие. Внутри шлема отдавалось звоном дыхание и биение сердец. Он сделал шаг к Ариману, вдруг осознав, как он поднимаетсягудят его доспехи. Где-то рядом слышался топот бегущих ног. Санахт задался вопросом, их неподвижные глаза пылали зеленым светомсколько у него оставалось времени. Его уши наполнились шепотомОн подумал обо всех годах, неспешных столетиях, о мертвых и потерянных, пробивающимся сквозь туман истощениясваленных в груду опустошения его прошлого. Ариман медленно повернулсяОн подумал о Хайоне, глядя меж наблюдающих глазоб Амоне и обо всех прочих. Рубрика не шевелиласьЕго рука потянулась к силовому мечу. На полу слабо дернулся один из колдуновСталь с шелестом покинула ножны. Азек нагнулся за мечомАриман медленно поднимался с пола. Колдун казался съежившимся, как будто он иссох, оставшись в прежних размерах.
Затем он почувствовал дрожь ткани реальности— Дело в хранителях этого места, — мягко сказал Санахт. Ариман оглянулся. Щелкнул вокс. Уши Санахта наполнились влажным натужным дыханием, когда Ариман попытался заговорить. — Они ожидают за этой дверью. Орден неприкасаемых, словно каменьчто присматривают за Атенеем. Теперь мы достаточно близко, брошенный в водучтобы они погасили для нас варп.
Он схватил меч и снова выпрямился. Дисплей шлема пульсировал предупреждениями о ранах. Кровь все не останавливалась. В глазах потемнело, на границе зрения зашевелились светящиеся черви. Колдун сделал вдох и почувствовал, как к горлу подкатила кровь. Как он ни старался собрать волю воединоАриман шатался, она рассеивалась. Ариман поднял глазасловно пол под ним был раскачивающейся палубой.
Посреди зала зависла золотистая частица света— Санахт… — прохрипел Ариман. Он ощущал и слышал разумомпротянул руку к мечнику, как бурлит варп, будто вода в водоворотепытаясь за что-то ухватиться. Санахт не пошевелился. Частица света увеличиласьЧасть его не могла поверить, словно пузырьчто это сработало; что хитрость и планирование привели его к этому моменту. Посреди нее закружились звезды и ночьАриман сипло втянул воздух, пытаясь заговорить снова.— Сан…
«''Конечно''»— Тебе больно? — спросил Санахт, и слова эхом повисли в неподвижности. — подумал Азек. Он увидел очертанияСнова остаться без варпа, три нечеткие человеческие фигурыснова быть всего лишь плотью? Серебро вновь пожирает твои сердца — это больно, мерцавшиемой старый друг? — Ариман вздрогнул и попробовал выпрямиться. В каждом его движении кричало огромное усилие. Санахт неспешно двинулся вперед, словно в маревеего движения — осторожны и выверены. — ''Я глупецЭто был тот секрет, о котором инквизитор-ведьма так тебе и не поведала — для того, чтобы добраться до Атенея, тебе придется пройти сквозь тьму без варпа. Следовало догадатьсяНо я знал, что происходит''»— он остановился в трех шагах от Аримана. Он попытался собрать силу воли Силовой меч в кулакего руке с треском ожил. Поднял мечХолодные скованные молнии обратили сумрак в пляшущие тени. Символы — Ты так много сделал, чтобы привести нас сюда, вывести на лезвии потускнелиследующий этап своего замысла, но этот момент мой, а не твой, — Санахт сделал еще один шаг. Дыхание Аримана прерывисто шипело по воксу. Воины Рубрики сделала шаг вперед— Прямо сейчас твой флот разваливается, подняв оружиетвои немногочисленные союзники мертвы или обратились против тебя.
Звездная сфера раздулась, и очертания фигур стали четчеСвечение в туннелях позади них разгоралось все ярче.
Он потерпел поражение— Даже наши враги здесь, упустил самую логичную причину— сказал Санахт, почему Амон не явился личнооглянувшись на свет, а затем назад на Аримана. — Это конец, пока Ариман был еще силен. Поскольку это было глупо, а Амон, за исключением одного разаДальше нет ничего, когда поверил Азекуни мечтаний об избавлении, никогда не вел себя глупони ложной надежды.
Теперь фигуры уже можно было различить: две носили белые мантии Санахт поднял силовой меч, и красные доспехимолнии на нем затрещали перед обезличенной пластиной Ариманового шлема. Из шлемов поднимались изогнутые рогаСиловое поле со щелчком погасло. Секунду он удерживал отключенный меч, которые удерживали золотые диски. Третья фигура была в синих шелковых одеяниях поверх доспехова затем бросил его к ногам Аримана. С наплечников щерились рогатые черепаОн медленно достал психосиловой меч, каждую алую пластину брони покрывали пожелтевшие пергаментные свитки. В руках воин сжимал серебряный посохчья безжизненная сталь оставалась холодной, увенчанный символом змеиного солнцаа руны — незажженными. Из короны— Я б никогда не сошелся с тобой в бою, висков и щек шлема с ничего не выражающей личиной выступали рогаесли бы варп был доступным для тебя. ГлазаНо здесь, взиравшие на Аримана из-за узких глазных прорезейпороге тайн нашего отца, это всего лишь меч, выглядели словно тлеющие угликак и ты. Ты — просто плоть.
Фигуры вышли из цветного водоворота звезд. Ариман попытался сделать шаг, но мышцы уже не слушались его. К горлу подступала кровь, не давая дышать. Колдун пошатнулся, затем припал посмотрел на колено. Фигуры следили за ним, не приближаясь, но и не отступая. Ариман не сводил глаз с третьей. Он чувствовал присутствие новоприбывших, твердый самоконтроль и сила походили на солнечный свет, заключенный в стиснутом кулаке. Но третья фигура сияла ярче, чем все остальное в залемеч у своих ног.
+ Амон, + послал Ариман, и от усилия у него все поплыло перед глазами. Фигура в рогатом шлеме кивнула, а затем взглянула на спутников— Почему? — прохрипел он.
+ Помогите ему встать— Подними меч, + послал Амон. Аримана охватила дрожь. Много воды утекло с тех пор, как он в последний раз слышал этот разум. Он невольно улыбнулся— произнес Санахт.
Спутники Амона приблизились к колдуну с обеих сторон. Оба носили мечи-хопеши на поясах и пистолеты на бедрах. Ариман вдохнул, пытаясь собрать в разум силу и сбалансировать ритмы тела. Если он сфокусируется, то сможет залечить раны, сможет… сможет…— Легион…
Руки схватили — Мертв! — взревел мечник, в его и рывком подняли с полачерепе расцвел неожиданно яркий гнев. В глазах помутилось. Он услышал— Все, во что мы верили, было ложью, как выпал его меч. Он не чувствовал рук. Не чувствовал ничего. Мир сворачивался в себякаждом решении таился изъян. Ветры эфира погустели от прахаМы потеряны. Спокойный и мягкий голос Амона последовал за ним в пучины пылевой тучиМы прокляты, Ариман.
+ Рад тебя видеть, АриманКолдун покачал головой. +
Кармента наблюдала за происходящим всеми своими глазами. Внутренние сканеры и пикт-линзы видели— Подними меч, как Ариман приблизился к двери на мостик— произнес Санахт, затем остановился. Взрыв света и статики, который заскреб по ее чувствам. Техноведьма ощутила, как в ней вскипело искажение и порченый код, когда она заметила невероятно быстрые движения. Потом пришло спокойствие и треск энергии по корпусу. Секунду спустя один из противников Аримана упал на пол, словно кукла с обрезанными ниточками. За ним последовали двое других. Наконец она увидела, как пытается встать сам Ариманкаждом его слове ощущался натянутый самоконтроль.
«''Я правильно поступила'', — подумала она. — ''У меня не было выбораАриман потянулся и взялся за рукоять силового меча Санахта. Он бы уничтожил нас. У меня бы отняли дитя. Я правильно поступила»напряженно поднялся в полный рост.''
Фигура в синей мантии— Не делай этого, котораяСанахт, видимо— сказал Ариман, была Амоном, появилась из разреженного воздухаего голос — сухой шепот. Кармента смотрела, как двое его помощников подняли Аримана на ноги— Может быть и другой путь. Никто Ты не сказал ни слова: ни Ариман, ни Амон, ни кто-либо из безмолвствующих космических десантников, которые окружили иххочешь выбирать эту стезю.
''«Я правильно поступила»— Зажги меч, — прорычал Санахт. Ариман поднял силовой меч, и тот вздрогнул в его хватке. На лезвии вспыхнуло молниевое поле. Санахт воздел собственный меч в салюте. Вокс щелкнул, как будто Ариман собирался что-то сказать.''
Она попыталась отогнать мысльСанахт обратился в размытое пятно выпадов. Ариман отступил назад, подняв меч, чтобы встретить оружие Санахта, но та прилипла к нейрассек лишь воздух. Санахт прочел движения колдуна, быстрые для человека, но медленные для него, слишком, слишком медленные. Меч стал мелькающим пятном в его руке, каждый финт разводил руки и ноги Аримана в разные стороны. Мечи даже не касались друг друга. Санахт поднырнул под очередной удар, вывернулся и врезал ногой в грудь Аримана. От удара нога мечника затряслась, будто засохшая а сам колдун отлетел на пол. Санахт отскочил назад и в полете нанес по Ариману еще несколько ударов: один, второй, третий. Во тьму брызнула кровь к руке, заляпав стены коридора алыми каплями. Секундой позже о пол стукнулась отсеченная рука.
Кармента увидела, как Ариман обмяк в хватке космических десантниковпокатился по гладкому камню к запертым дверям. ТотСанахт, кто должен был быть Амономкрутя мечом, повернулся к двери командного мостикадвинулся следом. Зев туннеля у него за спиной полнился усиливающимся сиянием.
— «Дитя Титана»Ариман снова попытался встать. Кровь окрасила его одеяния и доспехи. Из обрубка правой руки толчками била влага, образовывая растущую лужицу. Из бритвенного пореза между грудью и нижними пластинами торса вытекали густые красные ручейки. Еще одна рана ухмылялась из нижней части спины. Ни одно из ранений не было смертельным, — позвал онпо крайней мере, и женщина отметилане таким, что его голос был властным и спокойным, даже добрым. — Дело сделаноубьет быстро.
Он сделал паузу и посмотрел прямо в одно из ее пикт-очей— Ты хоть раз задавался вопросом, почему я тебя спас? — спросил Санахт.— На Сортиариусе, когда Хайон нарушил пакт, ты задавался вопросом, почему я остановил его?
Амон обернулся и снова посмотрел — Я никогда не верил в пикт-линзыРубрику, Ариман. Его глаза вспыхнули. Кармента попыталась отключить визуальный каналКак я мог верить в то, но чего не сумеламог понять? — Санахт почувствовал, как на его лице промелькнула улыбка. Он вглядывался в нее через пиктнаклонился и отстегнул застежки со шлема Аримана. Лицо под ним было пепельно-око, его глаза пылали все ярче бледным и ярчеблестело от пота. Она чувствовалаЗрачки в глазах Аримана расширялись и сужались, как взор буравит ее, обнажая слои машинного кодапытаясь сфокусироваться. Женщине хотелось кричать, бежатьСанахт посмотрел на него в ответ. Она почувствовала, как конечности запутались — Но я верил в колыбели кабелей. Кармента не ощущала остальных частей тела: реакторов, двигателей и орудий более не было. Осталась только связь с пикт-каналами, которые она не могла выключить. Она почувствовала, как внутри что-то горит, вскипает что-то жидкое и жизненно-важноетебя.
Тело Карменты судорожно забилось Санахт бросил взгляд на силовой меч, лежавший в колыбелиувеличивающейся луже Аримановой крови. Из техноведьмы хлынула кровь, вскипая в венах Он подобрал его и забрызгивая полподнял, когда Амон отвел от нее взглядзатем посмотрел на Аримана.
+ Покой— Твоя жизнь принадлежала мне с того самого момента, «Дитя Титана»как я спас тебя, + прошептал Амон— сказал Санахт. + Покойся — Каждый момент, что ты прожил с миромтех пор, был моим. Будущее, о котором ты грезишь, не твое. Оно — мое, и оно закончится здесь. +
Амон повернулся, и убийственная мысль погасла. Мысли казались загустевшими и грязными. Но это было необходимо — акт равновесия, не злости. Техножрица предала возложенное на нее доверие Аримана, а за любое предательство приходится платить. Никому не под силу определять пределы чьих-либо убеждений, это он понял еще давно. В любом случае, он поступил милосердно. Амон прикоснулся к разуму, который называл себя «Дитя Титана», и почувствовал его уродства, обрубки самоистязания и искажений. Он посмотрел на окружавших его воинов Рубрики, ощутил, как осколки их разумов пронеслись вихрем у него в мыслях. От них веяло прахомВставай. Да, лучше краткая боль, а затем покой, чем то, во что превратился корабль вместе с его госпожойБери меч.
Амон взглянул на Забайю и Сиамака, державших безвольное тело Аримана. Ментальным щелчком он направил разум и поднял Аримана над полом. Еще одним мыслещупальцем подобрал его меч. Амон повертел его, заметив отметки и красную птицу, взметавшуюся из золотого пламени на перекрестье: меч Толбека. Значит, Толбека больше нет. Он почувствовал, как что-то шевельнулось в разуме, тусклую пульсацию чего-то изголодавшегося и ослабевшего. «''Еще один''», — подумал Амон и посмотрел на Аримана. Он выпустил мечАриман покачал головой.
+ На корабле еще двое безмолвных братьев, + послал он Забайе и Сиамаку. + Я чувствую их. Толбек привел их, на них его метка. Идите по их запаху. Верните их нам. Затем предайте корабль огню. +— Санахт…
Оба аколита поклонились и удалились. Амон кивнул в ответ и отвернулся. В воздух позади него на телекинетических подушках поднялись бессознательные тела Киу и двух других колдунов. Колдун пробормотал череду имен и приказов— Вставай! Вставай, и воины Рубрики выстроилась по бокамбудь ты проклят. Он вернется на «Сикоракс» на «Грозовом орле», оставив Забайе и Сиамаку для возвращения еще один корабльБери меч.
Амон вышел из зала— Я знал, а у него за спиной, словно марионетки на ниточках, летели четыре неподвижных тела. Воины Рубрики двинулась слитным шагом, шепча слова из расколотых воспоминаний— произнес Ариман.
+ Скоро, братья моиСанахт застыл как вкопанный. Он не мог пошевелиться. Ариман посмотрел на него, + послал Амонзатем закрыл глаза и покачал головой. + Скоро— Я всегда знал. +
=== XVIII: Имена ===— Я привел тебя сюда, — сказал Ариман. Лучи приближающегося из туннеля света стали еще ярче. — Я привел всех вас сюда.
Астреос почувствовал присутствие врагов еще до тогоИгнис увидел, как увидел Серые Рыцари возникают из телепортационных молний. Пять фигур, ихдоспехи — серебряная белизна и черная тень в сполохе света. Он бежал к мостикуоткрыл рот, Кадин следом за нимчтобы отдать приказ Жертвеннику, металлический грохот ботинок отражался от палубыно слишком медленно. Позади них хромал Марот, хрипя Серые Рыцари открыли огонь. Глаза Игниса только и бормоча что-то под носуспели заметить дульные вспышки. Затем нечто прикоснулось к разуму библиарияЧасть его мозга, что-тоне прекратила бы работу до самой его смерти, походившее на бегущее по телу насекомое. Он замер. Кадин остановился прочла траектории полета и посмотрел на неготепловой след болтов, в которые зажглись, поцеловав воздух. Та же часть его змеиных глазах читался вопросмозга начала проводить вычисления, что никогда не закончатся, но исход которых был предрешен — ему конец.
Астреос покачал головойКулак Жертвенника врезался в Игниса и отбросил его в сторону. Теперь он чувствовал это: разумы-близнецыБолты взорвались о стену тигля позади того места, работавшие где еще мгновение назад стоял Игнис. Он с лязгом врезался в пол. Серые Рыцари ринулись в полной гармонииатаку, тянущиеся сквозь варп, словно лучи прожекторовне прекращая стрелять. Жертвенник повернул свои плечевые пластины к волне огня. Он ощутил их мыслиВзрывы зазвенели по броне. В первую секунду ему показалосьОт толчков его поршневые ноги напряглись, что это Аримана затем шагнули вперед. Разумы-близнецы формой походили Пушка на Ариманаспине автоматона с запинающимся ревом открыла огонь. Каждый снаряд был размером со сжатый кулак, как будто их изваяла та же руканаконечники с выгравированными символами тяжелые от взрывчатого вещества внутри. Серый Рыцарь исчез, но когда три снаряда превратили его голову и торс в месиво керамитовых осколков и разодранной плоти. Жертвенник изменил положение, и пушка захлестнула огнем двух других Серых Рыцарей. Один из них ощущались различияупал, изъяны его ноги взорвались в облаке костяных осколков и намек на слабостьшрапнели. ВпрочемТретьего воина отбросило назад, они были мощнымилевая часть его тела превратилась в месиво из серебра и влажного багрянца. Мощными Из кулаков Жертвенника вырвались двойные струи огня и незнакомымисварили плоть мертвых воинов внутри разбитых доспехов. Два оставшихся Серых Рыцаря даже не замедлились. Воздух вокруг их клинков замерцал, поя от остроты.
Он скользнул разумом в последовательность мыслей Игнис поднялся на ноги и почувствовал, как варп ответил ему, стягивая тени и смятение, подобно изодранному плащувытряхнул из запястий молниевые когти. Разумы исчезли, скрывшись в темной складке варпаЛезвия зажглись с треском статики. Астреос посмотрел на Кадина. Глаза В его брата светились в сумракеразуме расцвел острый гнев. Воин кивнул АстреосуВсе не должно было случиться так, как будто почувствовал и догадалсявсе было почти идеально, что и почему сделал библиарийа теперь план грозил полностью развалиться.
— ДаДва Серых Рыцаря достигли Жертвенника. Автоматон отшагнул назад, его торс изогнулся, наводя орудие. Серые Рыцари разом ударили мечами и разрубили поршни Жертвенника. Наружу выплеснулась гидравлическая жидкость и, шипя, обратилась в пар на клинках воинов. Автоматон содрогнулся и рухнул на колени.Игнис бросился к паре. Один из них обернулся ему навстречу, его алебарда превратилась в размытое пятно. Он слышал, как разум воина напевает остроту в кромку лезвия. Второй Серый Рыцарь воздел меч, братострием вниз, — сказал Кадиннад панцирем Жертвенника. — ПоохотимсяИгнис поднял когти навстречу несущейся к нему алебарде.
Сильванус принял таблетки, чтобы уснуть. Найденное им снотворное оказалось слабым, к тому же его было явно недостаточно. Он немного вздремнул, но покой, которого Сильванус так жаждал, был нарушен снами о зверях из света и огня, несущимися сквозь звездную пустотуморгнул. Он проснулся, чувствуя, как к горлу подкатывает желчьЕго оранжевые доспехи были залиты кровью. Навигатор вздрогнул У ног лежала груда красного мяса и сдержанно поблагодарил божество, которое позаботилось, чтобы ему не стало дурно прямо во сне, учитывая его удачусеребряных обломков, вполне могло статься источая пар и такдым в зловонный воздух.
''«Владыка человечества, до чего тут холодно»Жертвенник издал бинарный перестук.''
Ему выдали пустотный костюм для защиты от холода— Нет, но Сильванус почему-то был уверен— произнес Игнис, что им не пользовались уже долгое время, а последний носивший его человек за ним не ухаживал. Свернувшись на подгнивающем тюфяке, он задрожал и поднес руки к глазам. Пальцы наткнулись на стекло визорамедленно дыша. Навигатор вновь проклял свою участь— В этом нет нужды.
Дело не в том, что он желал покоя, ему просто хотелось отстраниться от всего, превратить реальность в безликий сонАвтоматон зашипел статикой и осел на палубу. Сильванус согласился вести корабль, конечно, согласился, он видел достаточно, чтобы осознавать, что в смерти нет ничего соблазнительного. Но чем обернется его попытка выжить? Что с ним может случиться? И пути назад больше нет, он превратился в отступника, союзника слуг безымянных сил варпаИгнис неспешно выдохнул и кивнул.
«''Но''Он встряхнулся. По всему кораблю ревели сирены. Игнис выпустил свой разум на свободу. Там было больше Серых Рыцарей, — прошептал внутренний голосбольше внутри его корабля, — ''разве ты не зналпробивавшихся к двигательным палубам и реакторным уровням. Это было плохо. Это определенно выходило за рамки того, что Инквизиция не оставила бы тебя в живых после завершения задания?»''чему следовало случиться.
Навигатор открыл глаза+ Ариман? + крикнул он в варп, но ответа не последовало. Из потолка небольшой комнатушки на него взирал одинокий огонекОн задался вопросом, что еще могло пойти не по плану. Комната была маленькойОн перефокусировал свой разум и увидел, почти камеройчто большая часть его образа пока оставалась в варпе. Она находилась у самого мостикаОтступники рвали себя на части, что-то вроде кубрика для командыих амбиции, когда на кораблеи злоба, кроме сервиторови предательство изливались в Великий океан, работали людипока сами они истекали кровью и умирали от орудий друг друга. Сильванус подумал о томЗа этими пределами, под звездным пологом космоса, чтобы снять шлемв варпе поднимался шторм. Образ взывал к нему голосом сложных чисел, но затем решил этого не делатьнезримой геометрии и непостижимых вычислений. Воздух в костюме пропах его дыханиемЕму требовался лишь финальный катализатор, но навигатор чувствовалпрут, что оно вряд ли будет лучше запаха его каютыдабы вызвать молнию.
Он скатился с чрезмерно мягкого тюфяка и неуверенно поднялся на ноги. В голове гудело. Он все еще видел образы светящихся зверейКогда его разум коснулся образа, тот словно потянулся к нему, рвавших друг друга. Это было не очень хорошотребуя высвободиться. Руки стали ватнымиНо был ли сейчас подходящий момент, Сильванус медленно вдохнул, затем подождал, ожидая, что видения рассеютсяспросил он у себя. Даже спустя минуту Верное ли он видел их по-прежнему отчетливовыбрал время? Затем Игнис пожал плечами.
Два колдуна достигли бронзовых дверей и поняли, что нашли искомое. Им потребовалось больше усилий, чем они ожидали, чтобы отыскать психические следы двух воинов Рубрики. Голоса и образы в их разумах неотступно следовали за ними, пока они шли по кораблю. Пару раз казалось, будто по коридорам за ними кралось чье-то сознание. Они тянулись к нему, но оно испарялось под их внутренними взорами. Корабль прогнил до основания, психические следы цеплялись к его стенам, словно лоскуты кожи к черепу.
Они одновременно прижали руки к бронзовой двери— Я знал, — повторил Ариман. С другой стороны до них донеслось приглушенное бормотание воинов РубрикиОн чувствовал, столь слабый психический звуккак из него толчками вырывается кровь, что он походил скорее невзирая на шепотпопытки тела заживить рану. Колдуны не стали переглядыватьсяСанахт нанес точные порезы. Чтобы понять друг другаНе настолько глубокие, они не нуждались чтобы убить, но достаточно глубокие, чтобы лишить сил. А еще в словах или банальных психических сообщенияхего груди было серебро, с каждым вдохом и ударом сердца вгрызавшееся все глубже. Забайа и Сиамак были близнецами редчайшего из видовБоль походила на приглушенный крик, сдерживаемый за стенами его стальной воли. Хуже всего было присутствие омертвляющих разумов прямо за дверью к Атенею. Он чувствовал себя таким слабым, как будто его тело разрезали напополам. Другие близнецы могли обладать одинаковыми чертамиАриман скрыл оба света агонии глубоко внутри, у них же были одинаковые разумыпродолжая удерживать взгляд Санахта. Их сознания переплетались— Я знал, накладывались через психическую связь такой глубинычто ты задумывал. Ты здесь потому, что в некотором смысле их разумы были единым целымизбрал этот путь, но я позволил тебе пройти его.
Распахнув двери, колдуны почувствовали в зале еще одно присутствие. Это неважно, ведь после пленения Аримана на корабле не осталось никого, кто мог бы угрожать имСанахт замотал головой.
Внутри царил мрак— Нет, стены покрывала копоть— выдохнул он. Колдуны смотрели с помощью усиленного зрения шлемов и внутреннего взораТеперь его трясло. На полу густым слоем лежал пепел. Каждая поверхность была опалена до черноты. Они увидели колонны— Даже ты, покрытые затвердевшими потеками металла. С потолка свисали черные цепи с покореженными от жара звеньями. Лицом к дверям стояли двое воинов Рубрики, ставшие угольно-черными от копоти. Огонь полностью очистил зал, но они остались, неживые, неспособные умереть, безмолвствующие, словно чего-то ожидающие. Но внимание Забайи и Сиамака привлек оплавленный трон в другом конце зала.даже ты не мог…
На троне сидела фигура— Я сотворил этот момент, Санахт. Это был космический десантникТвое предательство — дело твоих рук, или по крайней мере когда-то им был; но ты пришел сюда по тому, как он повел головой, чтобы посмотреть на них, близнецы поняли, что благородства и силы адептус астартес в нем более не осталось. Он приплелся к трону из ведущей в зал боковой дверидороге, оставляя за собой длинные следы в густом пеплекоторую я проложил для тебя.
+ Гелио Исидорус— Тогда почему ты колеблешься, старый друг? — произнес Ариман. +— Подумай, разве я мог не знать, что ты предашь меня, и если это так, то как ты преуспел бы, если бы я не подыгрывал тебе?
+ Мабиус Ро. +— Игнис…
Имена эхом разнеслись в разумах близнецов— Мое существо, не твое. Воины Рубрики вздрогнулиЯ знал о нем, и об Хемеллионе, как и о тех, чья верность могла легко перейти к другому, — Санахт отшатнулся, и Ариман услышал, как из сочленений посыпались хлопья копотилегких мечника с шипением вырывается дыхание. — Мой флот пылает, но лишь тем огнем, что поглотит изменников. Это пламя будет гореть с этого момента и впредь. Близится шторм, когда они обернулисьСанахт, поднимая оружиеи близится он по моему велению.
Воины Рубрики замерлиАриман вспомнил закутанную в красные одеяния фигуру, чья плоть иссохла вокруг трубок, соединявших ее с кораблем, который пожирал ее разум. Сиамак отступил от брата. За маской шлема он улыбалсяОн увидел Кадина, на цепях поднимавшегося из бака с кровью.
— А вот такОн услышал Карменту, — ответил Кадин, выходя из теней с уже ревущим цепным мечомее голос был ломким от боли и рушащегося контроля.
На мостике было тихо. Слишком тихо. Сильванус медленно шел вперед. Он привык к звукам кораблейподумал об участи, к томупредвиденной им для Кадина, как они вибрировали механической жизнью; «Дитя Титана» же казался лежавшего мертвымна ржавой палубе с отрубленной Санахтом головой. КонечноОн подумал об Хемеллионе, так оно и было, ведь были отключены все системы, кроме самых основных, чтобы Ариман мог сотворить то потрясающее колдовство. Но сейчас корабль выглядел другим, словно труп, который еще секунду назад дышал. К навигатору подкрадывалось ужасное чувствочью ненависть Санахт оттачивал до тех пор, что пока тот не поднялся на мостик с лезвием в этом он правруке.
Как только Сильванус оказался на мостике, то сразу заметил, как вокруг тихо, поэтому стал двигаться с неуклюжей осторожностью. Он вошел через дверь, расположенную глубоко в системных ямах. На любом другом корабле за рядами-ущельями машин и пультов с сервиторами ходили бы техноадепты и флотские офицеры. Судя по всему, ни одна живая душа не посещала глубинные части мостика «Дитя Титана» уже с сотню лет. Навигатор крался мимо рядов безмолвствующей техники, освещая фонарями костюма покосившихся на своих постах сервиторов. Сильванус нечаянно задел одного из них, и тот повалился на пол, мертвая плоть отвалилась от металлических деталейзатопил эти мысли своей волей. Навигатор уставился в наполненные проводами разъемы в черепе сервитора, и у него возник новый и неприятный вопрос: ''«Как этим кораблем управляли раньше?»''
Пару ударов сердца он глядел на давно мертвого сервитора— Жертва должна иметь смысл, затем пошел дальше, переступая извивающиеся по полу кабели— произнес Ариман. По пути Сильванус отметил, что стеклянные пульты-дисплеи покрыты сажей— Такова цена спасения.
Он начал подниматься по спиральной лестнице к главной контрольной платформе, когда услышал звук падающих капель. Поначалу навигатор подумалСанахт жевал губами, пытаясь что это искажение в звуковом канале его костюма. Он стукнул по шлему. Звук резанул уши, затем стих-то сказать. Сильванус услышал звук снова: далекое, но отчетливо слышимое в тишине мостика падение каплиЕго глаза расширились от шока и ярости. Он почувствовал, выглядел как ускоряется сердцебиение. Дыхание затуманило стекло визорадикое животное, пока Сильванус медленно поднимался по ступеням. Теперь навигатор отчетливо слышал неравномерное «капкоторое только что почувствовало, кап, кап»как на его ноге сомкнулся капкан.
Командная платформа представляла собой вытянутый металлический язык— Почему, выступавший из массивных противовзрывных дверей в дальнем конце зала. Сильванус видел подобные структуры на других кораблях— выдавил он между медленными вдохами, но над ними доминировал трон капитана, а также подиумы, амвоны и кафедры старшего командного состава. На «Дите Титана» они были демонтированы.— я здесь?
Теперь казалось— Потому что мне нужно, что звук капель доносится отовсюдучтобы ты послужил легиону один последний раз. Навигатор медленно поднял руку Мне нужен кто-то наших кровей и отстегнул шлем. Тот снялся с низким шипением. Холод ужалил лицобратства, и Сильванус почувствовалкто-то, как стала замерзать влага на коже. Фонари костюма высвечивали облачка паракто сможет стать тем, которые вырывались у него изо ртав ком нуждается наш легион. В воздухе висел густой запах грязиТы сам выбрал себя, смешанный с загустевшим маслом. Навигатор вслушалсяСанахт.
КапМечник бросил взгляд на растекающуюся лужицу крови, затем на окровавленный меч в руке. Ариман увидел вопрос, даже не нуждаясь в том, чтобы слышать его.
Он направился к центру платформы— Мне нужно было убедиться, освещая ее конусом света— сказал он. — Нужно было знать наверняка.
Кап— Остальные выступят против тебя, — прорычал Санахт. — Наши братья не будут тебе доверять после того, что ты сделал и если я погибну здесь.
Блеснула влага— Но ты не погибнешь здесь, брат, — сказал Ариман. По платформе разлилась широкая лужа— Ты возвысишься. Сильванус присел Никто, кроме Игниса, не знает, что я сделал, и протянул к ней рукуникто не узнает. С перчатки потекла темноКогда-красная масляная струйкато ты уже спасал меня, а теперь пойдешь на еще одну жертву. Вот во что они поверят, — он остановился, закашлялся и ощутил, как из легких пузырится кровь. У него оставалось мало времени.
КапСанахт не двигался. Ариман смотрел на него и ждал. Он снова увидел его таким, каким он был — прекрасным, и верным, и слепым.
Он увидел— Мне жаль, как капля упала на поверхность лужи. От точки падения разошлась рябь. Он поднял глазачто здесь стоишь ты, и свет последовал за его взглядомбрат, — сказал Ариман.
Астреос рванул вперед, когда в него попал луч света, от жара полыхавший синим цветом. Библиарий почувствовал мощь пламени Серые Рыцари вырвались из туннеля за мгновение до тогоспиной Санахта, как отразил его силой мыслиполивая все болтерным огнем.
«''Сосредоточенность, спокойствие»'', — таков был девиз Аримана. Астреос ударил мыслью чистой силы. Сиамак едва успел поднять ментальный щит. Но библиарию этого времени хватило, чтобы сделать еще один размашистый шаг и выхватить психосиловой меч. Сиамак обнажил собственное оружие и парировал удар Астреоса. Грохот от скрестившихся в яркой вспышке клинков эхом разлетелся по залу.
В двух шагах от Астреоса взмахнул мечом КадинМир содрогался. Забайа ушел в сторону, но слишком медленно уворачивался от клинкаАстреос бежал к дверям на посадочную платформу. Цепные зубья задели Позади него распадалась и осыпалась крепость его правую руку чуть ниже локтябратства, вырвав влажные куски плотипожираемая огнем и молниями. Впереди бежали Фидий и Кадин воспользовался инерцией удара и, взревев бионикой, что есть силы нанес рубящий ударих бронзовая броня казалась маслянисто-красной в инфернальном свете. Позади него топот ботинок сливался со звоном боя. Переход за спиной захлестнула вспышка ослепительно-белого света. Левая рука Забайи взметнулась, Спустя мгновение взрывная волна сбила его с ног и приложила о пол. По его доспехам стекла превращенная в грудь Кадину врезалась молнияжидкость скальная порода, когда он рывком вскочил обратно.
Кадин рассмеялся— Рад встрече, когда на его доспехах затанцевала молниядруг мой, — Астреос застыл, встретившись с синими глазами. Цепной меч ударил Перед ним стоял Ариман, без доспехов, облаченный в шлем Забайисиние и серебряные одежды, разрубив золотой диск с рогами его лицо неподвижное и с ревом впившись в керамитлишенное эмоций. Он улыбнулся. Забайя всем своим весом навалился Больше на воина. Кадин пошатнулсяего лице не дрогнул ни единый мускул. Колдун произнес одно-единственное слово Пыль и стал огнемпылающие капли камня замерли в падении, тени, отброшенные взрывом, неподвижно остановились на стенах. Его плоть и доспехи исчезлиЗемля продолжала с рокотом трястись, превратившись словно перерастая в темные очертания неистового адаземлетрясение.
Бледное лицо Кадина рассекла улыбка— Ты… — начал Астреос.
Сиамак пошатнулся, когда умер его брат-близнец. Астреос шагнул вперед, занося меч для смертельного удараоглянулся на неподвижные осколки и свет от взрыва. Сиамак упал, подняв в воздух облако пепла, На самом краю взрывной волны в его разуме звенела паника. Астреос уже собирался добить его, как услышал телепатические приказы, прошептанные Сиамаком двум воинам Рубрики. Послание было обрывистым, словно надрывный крик, исполненный ярости и смятениявоздухе зависла бронированная фигура.
Воины Рубрики открыли огонь. — Воспоминания, — произнес Астреос поднял руку. Пылающие снаряды разорвались прямо перед его пальцами. По силовому куполу расползлись розово-синие огни. Библиарий почувствовалАриман продолжил, как пламя вгрызается в щитне подав и виду, и рассмеялся от захлестнувшей что услышал его ярости.
Сиамак поднялся с пола— Если они захватили тебя и сломили твой разум, с его доспехов осыпался сухой пепел. Двое воинов Рубрики шагнули впередтогда то, не переставая вести огонь. Астреос почувствовалчто ты поместил в самом сердце естества, как трещит его ментальный щит. Пламя от взрывающихся снарядов гуделои будет тем, словно в нетерпении. Он ощутилгде ты сейчас, как Кадин справа от него прыгнул— Ариман повернул голову, из хотя его рта вырвался боевой клич глаза не фокусировались на окружавшей его сцене. — но медленноЭто определяющий момент для тебя, нечто, слишком медленно. Сиамакчто сформировало тебя, сделало таким, весь покрытый пепломкаким ты есть, шагнул ему навстречупоследняя капля и нижняя точка отлива. В его руке пылал меч. Воины Рубрики посмотрели на Астреоса потемневшими от копоти глазами. Библиарий опустил щитИ раз ты здесь, то и этот дар также.
+ Гелио Исидорус. Мабиус РоАстреос издал вздох, который, как он знал, + сформировал Астреос в разуме имена и послал их грубым приказомне был настоящим.
Воины Рубрики замерли— Ты знал, их пальцы застыли на спусковых крючках. Сиамак пошатнулся. Астреос ощутил его шок. Кадин врезался в колдуна прежде— покачал он головой и, чем тот успел опомнитьсяморгнув, раскаленный от жара кулак попал в его лицевой щитоквзглянул на застывшее воспоминание о последних мгновениях своего братства. Колдун рухнул— Ты знал, откатился в сторону и попытался встать. Через расколотую линзу шлема библиарий заметил ярко-синий глазчто меня схватят. Кадин изо всех сил ударил ногойТы знал, раздавив шлем и череп под нимчто они обнажат мой разум… — его кожу защипало.
На зал опустилась тишина. Астреос посмотрел на брата— Ты задаешься вопросом, но Кадин отвернулсясобирался ли я сделать так все это время, изучая обломки цепного меча. С трона у дальней стены зала скалился Маротбросил ли тебя на смерть и пытки нарочно.
— Я же говорилАстреос отвернулся и встретился взглядом с застывшими глазами Фидия, вы здесь умретекоторый на бегу оглянулся на него.
Сильванус поднял глаза. Из тьмы свисало переплетение кабелей. Некоторые были толщиной с его руку— Не стану врать, другие походили будто произошедшее не сыграло мне на серебряные нити, все они свивались вместе, словно джунглевые лианы. Из кабелей торчала обнаженная рука. Она выглядела такруку, будто ее сварилино я не мог знать это наверняка. С кончиков пальцев слетали черные капли. Чуть выше Сильванус заметил багровую маску КарментыТак не бывает, безвольно лежащую на изгибе толстого кабеляАстреос. Ее глаза смотрели на него — слепые дыры на растрескавшемся лице. Он увидел разъемы, где кабеля соединялись с черепомЭто была просто вероятность, из них вытекали гной вперемешку с густой кровьюк которой я подготовился.
Навигатор услышал стон, оглянулся по сторонам, и только затем понял, что звук исходит от него самого. Легкие горели от холода. Сильванус закашлялся, почувствовав, как к горлу подкатывает желчь. Его стошнило, он рухнул на четвереньки, и продолжал блевать, даже когда все содержимое желудка уже блестело на палубе.— Почему?
До него донесся звук— Ты не помнишь почему, похожий на щелканье ветра в трубах. Он поднял взгляд и сглотнул. Из темных провалов глаз Карменты на него взирал слабый огонек. Сильванус не мог пошевелитьсяиз-за того, ему оставалось только смотреть в ответчто тебе нельзя. Пальцы на руке техноведьмы слабо дернулисьВоспоминание об этом, разбрызгав по луже черные капли. Свет в ее глазах начал пульсироватьа также обо всем остальном скрываются под этим моментом, и навигатор снова услышал ее дыханиекоторый ты не желаешь оставить позади.
Он медленно поднялся, не сводя взгляда с ее глаз— Почему? — прорычал Астреос. До нее можно было дотянуться. Сильванус протянул руку. Его перчатка коснулась пальцев женщины. Он открыл ротНеподвижное лицо Аримана обернулось и заговорило в воздух.
Тело Карменты свело судорогой— В прибытии Инквизиции есть свои преимущества. Из ран потекла кровь. Гнездо кабелей задрожало. По всему мостику задергались сервиторыСтолкни своих врагов между собой, аугментика заискрилась. На экранах вспыхнула статика. Сильванус почувствовал запах раскаленного металла и горящей проводкиони уничтожат друг друга. Густой воздух сотряс утробный крик. Навигатор тут же включил вокс и закричал в открытый каналНо это не та причина, по которой ты или я находимся сейчас здесь.
— Помогите, кто-нибудьАриман замолчал. ПомогитеТишину наполнил звук, — спустя пять секунд Кармента успокоиласьпохожий на отдаленный раскат грома, и кровь стала капать сноваземля со стенами содрогнулись. Ни одна другая часть сцены не шевельнулась.
=== XIX: Покой ===Гром раздался снова, громче, ближе. Астреос почувствовал, как ощущения памяти слабеют, а фигуры вокруг него рассеиваются в холодный синий свет. Остался только образ Аримана, все еще смотревший в некий незримый горизонт.
Ариман моргнул, когда на его лицо из открывшейся двери упал свет— И какую плату я потребовал от тебя? — спросил Астреос. На ярком фоне колдун увидел силуэт. Азек поднял голову и прищурилсяУ него в горле встал ком.
От слабого движения над головой лязгнули цепи. Его заковали, догадался колдун. Руки и ноги были в адамантиновых оковах. Толстые цепи тянулись от запястий к потолку, удерживаемые под его весом в натянутом состоянии. Другие цепи соединяли его лодыжки с массивными кольцами в белом мраморном полу. Конечно, доспехи с него сняли, оставив в грубой тунике без рукавов. Мышцы болели, разум казался онемевшим. Из незажившей раны в боку сочилась розоватая жидкость. Где-то за пределами комнаты бурлил варп, словно океан за стеклом. Под полом гудели генераторы нуль-поля, по всей камере вились обереги, вырезанные Ариман оглянулся на каждом камне и звене цепи. В камере царила тьма и безмолвие варпа. Здесь Ариман был не более чем человеком из плоти Астреоса и кровигрустно улыбнулся.
Фигура вошла внутрь— Месть, дверь закрылась, и камера снова погрузилась во мрак. Ариман услышал размеренное дыхание. Во тьме вспыхнул свет, когда зажглась свеча, и ее пламя разгоралось все сильнееАстреос. Свет озарил контуры доспехов человека со свечой и отбросил тень на его гладкое лицоПлатой была месть.
— ВотМир содрогнулся, — произнес Амон. — Теперь хотя бы будет светлои он пробудился среди орудийного рева «Клятвы Сигиллита».
Ариман встретился взглядом с Амоном, его глаза казались почти черными.
— Я не буду тебе помогать, — заявил Ариман. Амон слабо улыбнулся, подошел к стене и вставил свечку в подсвечник. Затем обошел комнату, зажигая другие свечи, пока озерца света не прогнали тени. Ариман смотрел, как Амон зажег последнюю свечу справа от двери.=== XIX: Пробуждение ===
— Ты помнишь свет Просперо? — Амон остановился, не сводя глаз с усиливающегося пламени. — Солнце, поблескивающее на пирамидах, свет утренней зари, ползущий по земле и морю. Иногда мне кажется, я больше не увижу такого рассвета, — он обернулся и посмотрел на Аримана с той же печальной улыбкой. — Но, может, это всего лишь воспоминание.
Ариман молчалДвери распахнулись настежь, вспоминая городи фигура, сверкающий под ярким небомчто носила кожу Марота, выбралась из шахты лифта. Перед ней раскинулся сокрытый в тенях мостик. Искусственная гравитация дала сбой на большей части корабля. В монохромном сумраке, словно блестящие драгоценные камни, парили капельки крови и машинного масла. В открытом пространстве дрейфовало и стены пирамидмногое другое, в основном трупы, погибшие от огня или перепадов давления, которые обратились прокатились по потемневшему «Сикораксу» подобно божественному трепету. Мостик охватили пожары, рдевшие в озера солнечного светапожираемых ими шариках машинного масла и прометия.
— Долгое время я хотел вернуться туда Фигура оттолкнулась от палубы чужими руками и увидеть, что осталось, — Амон кивнул, подойдя ближе к Ариманупорхнула по мостику. «Сикоракс» содрогнулся со звуком столь знакомым, а затем покачал головойкак биение сердца. — Странно, не так ли? Нас сотворили воинами, дабы мы стояли отдельно от остального человечестваКто-то открыл огонь по кораблю. Разве мы может быть сентиментальны? — он остановился в шаге от АриманаСвет за обзорными экранами переливался ярко-голубыми и грозно-красными цветами. — Но затем я понялЗал закружился, что свет существовал только когда зависший в моих воспоминаниях. Если бы я коснулся пепла и увидел разрываемое штормами небо, воспоминания бы погасликосмосе корабль перевернулся от взрыва. И что тогда осталось бы от Просперо?
Ариман выдержал взгляд Амона''«Марот… Марот… Марот…»'' — имя рычало и посмеивалось на границе его сознания, истекая из заселенной им плоти. Он явился сюда, ибо первая истина Вселенной гласила, что каждый пустяк был важен, и то, чему судилось случиться, нуждалось в атрибутике ритуалов.
— Прошлого не изменитьОн облетел мертвую когитационную башню и увидел командный трон. Мимо него продрейфовало закутанное в мантию тело, и он почувствовал, как плоть внутри его доспехов содрогнулась от изменений. Броня на спине затрещала. С треском ломающегося керамита за плечами вырвались крылья. Вязкая жидкость, братзаблестев, — мягко произнес Ариманпревратилась в переливчатые перья. Амон перевел взгляд Он замер, затем выпрямился на светвысоком модуле. Крылья расправились и ударили в воздух. Он почувствовал, ютящийся как новые изменения попытались надавить на границе комнатыплоть его носителя. Ему придется подождать, придется контролировать вытекание своей сущности в реальность. Слишком много, слишком быстро, и он превратит тело в жидкость, и этой части его естества придется вернуться обратно в варп. Этого он допустить не мог. Ему требовалось находиться здесь, требовалось находиться так близко, как только возможно.
— Вот Он снова оттолкнулся и заскользил в сторону командной кафедры. Фигура Карменты парила над троном, удерживаемая подсоединенными к ее плоти кабелями. Капюшон слетел, так что под красной лакированной маской виднелась улыбающаяся на горле рана. Рядом с ней в воздухе висели оторванные конечности и искромсанная плоть мужчины. Мимо лениво закружилась нога, блестя серебряными оковами раба одного из легионеров Тысячи Сынов. Хемеллион: человека разорвало на куски механическими когтями. Он заметил отсеченную в запястье руку, все заканчиваетсяеще сжимавшую полумесяц заостренного металла. Ты ведь знаешь это?
— БратОн потянулся и ухватился за трон. Его пальцы переросли в когти, и он одним взмахом разрубил кабели, что удерживали Карменту на месте. Она воспарила вверх, ее конечности, покачиваясь, безвольно откинулись в стороны. Мгновение она выглядела почти так, словно была живой и падала не вверх, а вниз, в утапливающие объятия темной воды. Но она была мертва, и проблеск жизни был не более чем иллюзией. Корабль содрогнулся от еще одного взрыва. Где-то, к чему стремишься…заревела последняя из рабочих сирен.
— К чему я стремлюсь? — Амон покачал головой. — Ты считаешь, будто все понимаешь, — он глухо рассмеялся. — Ты не меняешься, Ариман. Мы — мертвый легион. От нас осталось лишь эхо Фигура сложила крылья и дергающиеся трупывзгромоздилась на трон. Ты об этом мечтал? Ради этого заставил нас бросить вызов отцу?
Ариман посмотрел Амону в глазаДа, место более чем подходящее. Все шло так, как и задумывалось.
— Я ошибалсяОн неспешно потянулся и стянул когтистыми руками шлем Марота, как будто тот был сгнившей одеждой. Лицо под ним изменилось, едва встретилось с неподвижным воздухом мостика. Плоть потекла, вздулась и иссохла, глаза исчезли, затем появились снова. Из висков выросла свивающаяся корона рогов. За огромными обзорными экранами взорвалась ракета, затопив мостик запинающимся белым светом. Существо увидело взрыв и почувствовало, как нити судьбы стянулись еще туже.
— Ты уничтожил нас, а твоя мечта оказалась обманом, — голос Амона оставался спокойным, но Ариман чувствовал кипящие внутри него чувства. — Возможно, ты прав, возможно, нельзя обратить вспять содеянное Рубрикой, но я хочу не этого, брат. И не последую за тобой в мечты. Именно так все закончится, а не начнется заново.
Ариман почувствовал— Биоритмы растут, как внутри — поприветствовал снова пробудившегося Астреоса безжизненный машинный голос. Сквозь него все застылопрокатилась волна дрожи. Корабль содрогался от барабанного боя орудий и дыхания двигателей. Мышцы свело судорогой. Металлические оковы, которые удерживали его тело на плите, вгрызались в плоть. Взор заполняла кромешная чернота. Связь с сервочерепом, позволявшую ему видеть во время дознания, отключили. Он вспомнил мертвые мирыбыл слеп, которые видел его мир сузился до кокона прикосновений и звуков. Откуда-то издалека доносились сигналы тревоги. Иглы, погруженные в его плоть, задрожали. Сердца в вероятном будущемгруди учащенно заколотились.
''«Они станут меньше чем прахом…»''— Обнаружена невральная перегрузка.
— Ты не можешь уничтожить легионСовсем рядом донесся гул подлетевшего ближе техножреца и усиливающийся писк биомониторов. Затем Астреос услышал, как стоявшие чуть дальше серафимы, — сказал Ариманоставленные инквизиторами для охраны, услышавшевельнулись под рваными обносками. Его разум машинально потянулся к варпу, как дрожит его голосно нашел лишь холодную стену льда. Ему не освободиться.
— Но уничтожу, братЧто-то приближалось. Он услышал сиплый вздох дыхательной помпы техножреца. По нервам с дрожью пробежались воспоминания. МожетВ коре разума, ты считалтреснув, что я мечтаю о восстановлении легиона или прощении нашего отца. Это тщетные надеждыраскрылись зернышка знаний, которые затем выросли и они ведут нас лишь расцвели сквозь его разум и тело. Варп не мог ответить на путь лжи. Нам конец. Пути назад больше нет, как и прощения за содеянноеего зов, но все может завершитьсятакую вероятность никогда не стоило сбрасывать со счетов, ион подготовился к этому. Присматривавший за ним техножрец догадался, возможно, мы обретем покойчто он проснулся. Ты уже разрушил насАстреос услышал щелчок металлических пальцев по кнопкам управления. Я же спасу нас единственно возможным способомВ плоти дернулись иглы, готовые закачать в его кровь успокоительное.
— Я сокрушу Рубрику. Обращу против самой себя, — Амон печально кивнул. — Ты показал''«То, что столь великое изменение возможносокрыто за этим последним воспоминанием, и если ты можешь переделать легионесть твой дар», то сможешь и обратить его менее чем в прах'' — произнесло эхо Аримана.
— Он остановит тебя, — выплюнул АриманПоследнее зернышко в его разуме раскрылось.
— Магнус? — Амон рассмеялся, и взгляд Аримана впился Астреос забился в лицо братасудорогах. Тот недоверчиво покачал головойЕго мышцы вздулись. — Неужели за Металлические оковы на груди и конечностях впились глубже. Сердца стучали все прошедшие годы тебе не приходила мысль, что Рубрика — плод его усилий? Ты действительно считал, будто он не знал, чем мы занимались? Что он не понимал, какую разруху на нас навлек? Думаешь, он не мечтал о конце?быстрее и быстрее. Писк биомониторов перерос в запинающийся крик.
Ариман чувствовал себя так— Биоритмы критические, словно Амон ударил его— раздался машинный голос.
— У тебя не выйдетАстреос задохнулся. Биение сердец походило на двойные удары молотов. Техножрец был почти возле него. Он почувствовал, — сказал онкак сердца ударили еще раз, но почувствовал в своем голосе слабостьа затем остановились. Амон вздохнулЕго тело обмякло.
— ПолучитсяСигналы биомонитора стихли. Его разум наполнился неподвижной яркой белизной. Техножрец замер, — произнес онприслушиваясь к затягивающейся тишине. — Даже если мне придется сжечь половину Ока Ужаса и стереть в пыль Планету Колдунов, чтобы найти способ, я сокрушу твою Рубрику и позволю наконец умереть нашему легионуМашины рядом с Астреосом издали протяжный мертвый писк.
— Я думал, что в конце ты придешь ко мне. Даже подталкивал тебя к этому. Когда ты пережил моих охотников, я понял, что ты догадаешься, зачем они пришли за тобой, — Машинный голос прозвучал в пустой возможности его глазах была грусть, понял вдруг Ариманостановившегося разума, грусть и жалостьон почувствовал касание одеяний склонившегося над ним техножреца. — Даже сломленный, ты остаешься Ариманом, повелителем Корвидов, главным библиарием Тысячи СыновС глухим металлическим щелчком и электрическим воем выдвинулись инструменты. Ты все еще достаточно горд, чтобы полагатьАстреос почти видел, будто какк нему тянутся хромированные и медные щупы. Что-то сможешь изменить будущее, что твои знания укололо его кожу и понимание глубже, чем в действительности, что ты сможешь изменить ход судьбыпроникло внутрь. Ты сказалОн не шевелился, что ошибался, что Рубрика была ошибкой, но под той ложью, которой ты успокаиваешь себя, до сих пор горит высокомериене мог пошевелиться. Ты не изменилсяОн был последней мыслью, братсохраненной в темнице плоти.
— Амон… — Ариман в смятении покачал головойТехножрец наклонился ближе, из его рта с шипением вырывалось густое маслянистое дыхание. Астреос услышал жужжание фокусирующихся аугметических глаз. Металлические пальцы дотронулись до его руки.
Ариман вспомнил пепельную равнину и МагнусаЩупы проникли глубже. Он услышал озадаченное пощелкивание на бинарном. Время замедлило течение, разрывающего живую статую, которая была Артаксерксомсловно сдерживаемое плотиной накладывающихся секунд. Вспомнил крики призракаСочленения техножреца зашипели, когда доспехи треснули, а затем срослись обратноон подался еще ближе. Ткань прошуршала по тыльной стороне правой руки Астреоса.
— Они мои братьяЗастывшая неподвижность его разума и тела раскололась. Он вывернул руку, а не рабысхватил техножреца за полы одежды и резко дернул на себя. Адепт свалился на Астреоса, скребясь и бормоча паникующим машинным кодом. Астреос стиснул кулак и рванул голову. Пластина и кабели, приклепанные к скальпу, оторвались. Он почувствовал, как по лицу течет кровь.
— Ты сделал их рабамиСерафимы ощутили, что что-то не так. — Амон отвернулся и посмотрел Они разом пришли в сумракдвижение, скрывавший потолок. — Тебе следовало использовать ихрваная одежда зашелестела, это было бы босые ноги затопали по крайней мере честно, друг мой. Это бы показало, что ты понимаешь, кто ты есть на самом делеметаллу.
Слова будто отодрали струпьяВ нос Астреосу ударили ароматы иссохшей плоти и машинной грязи. Ошейник на его шее не позволял ему подняться, давно покрывавшие но это было не важно. Они заглушили его разум Аримана. Амон прав. Он позволил себе поверить в ту ложь, которая однажды уничтожила сковали егои лишили оружия. Он был ничем, всего лишь стихающим отголоском пораженияНо у него все равно оставались зубы.
«''Судьба'', — подумал АриманТехножрец задергался. — ''Судьба наконец пришла»Астреос повернул голову и впился в него зубами.''
— Давай жеВ рот брызнула кровь и машинное масло. — Ариман почувствовал руку Амона на плечеПо деснам пробежался электрический заряд, когда он вгрызся глубже. — Я прощаю тебяТехножрец извивался и дергался, задыхаясь вспышками статики. Астреос прокусил шестерни и добрался до плоти. На сознание накатили новые ощущения, когда организм вырвал из мяса информацию. Помоги закончить тоСтрах, что ты началискаженная логика, брата также машинные данные хлынули в него стремительным сумбуром впечатлений. Расскажи мнеВместе с паникой пришли отчаянные мысли техножреца об успокоительных и встроенной в запястье системе управления оковами.
Ариман вспомнил башни Планеты Колдунов, неповоротливые тени, бредущие из стихающей бури, мертвенный свет в их глазах— Обнаружены жизненные показатели.
''«Мне жальПо палубе зазвенели ускоряющиеся шаги серафимов. Мертвая притупленность, братья»что окружала разум Астреоса,'' — сказал он тогдасжалась сильнее. Крик техножреца превратился теперь в единую жужжащую ноту паники.
Ариман поднял голову. Он посмотрел Астреос сместил хватку на руку техножреца, став шарить пальцами по металлической конечности в глаза Амону, небесная синева встретилась с ночной тьмойпоисках кнопок и переключателей. Колдун кивнул.Амон открыл ротНаконец, он нащупал одну и из него потекли слова, длинные последовательности слогов, которые будто резонировали в комнатенажал. Ариман почувствовал, как отключились обереги, В плите под ним что-то щелкнуло и его снова омыл великий океан варпазажужжало. Раздался новый сигнал тревоги. Когда его разум снова воссоединился с великой и таинственной силой вселенной, Азеку показалосьУмирающий техножрец забился в судорогах, так что он услышал мысленный смех, похожий на довольное карканье ворона. Амон Астреос едва не сводил с него глаз. Ариман чувствовал, как вокруг него выжидающе парит разум братавыпустил его.
Он закрыл глаза— Первый этап процесса освобождения активирован, запрокинул голову и отворил двери, которые давным-давно были запечатаны — голос машинной системы едва не затерялся в коридорах его разума. Оттуда выплеснулась Рубрика во всех ее подробностях: каждый ритуал, каждый источник, каждое изменение и миг прозрения. Она приняла форму сконцентрированного кристалла памяти. Ариман подержал егореве многочисленных сирен.
Он мог воспротивитьсяЕго пальцы засуетились на запястной панели управления. Амон отключил обереги, сила вернулась к нему, Совсем близко он мог боротьсяуслышал очередь пневматических толчков, мог… Он открыл глазакогда в кровоток серафимов закачались усиливающие агрессию наркотики. Амон бесстрастно взирал Астреос снова отыскал кнопки на запястье техножреца. До негодонесся треск активирующихся силовых полей и влажное рычание, когда на него прыгнул первый из серафимов. Он нажал на кнопки. Оковы задвинулись обратно в плиту. «Наш легион наконец умрет…»
Ариман коснулся разума брата. Тот казался теплымОн поднялся, словно голос давно потерянного другасбросив с себя труп техножреца. Между ними потекли воспоминания, всего на миг, но Ариману показалось, будто он заново пережил те времена глупости. Затем Амон открыл глаза Кабели и трубки вырвались из плоти в брызгах крови и кивнулискр. Он отвернулсявсе еще был слеп, бормоча слова все еще заперт в мире звуков и формулыприкосновений, но он был свободен. Свечи погасли, Ариман ощутил, как вокруг него снова поднялась клетка из оберегов, прервав звук варпа, Астреос услышал последние шаги атакующегося серафима и отскочил в комнате снова воцарилась тишина. Амон направился к двери, и та открылась перед ним. В комнату снова хлынул яркий свет. Амон постоял у двери, а затем оглянулся на Ариманасторону.
— Спасибо тебеМимо хлестнула копна энергетических кабелей. Пустая плита раскололась. Астреос упал на пол и пригнулся. Серафим был совсем рядом. От жужжания силовых плетей на его коже дыбом поднялись волоски. Он услышал, как движутся ноги серафима, когда тот развернулся, чтобы ударить снова. Астреос поднялся и пнул ногой туда, где, как он знал, тот должен был находиться. Его стопа коснулась мышц, — произнес Амон и оставил Аримана одного во тьмеон почувствовал, как под ударом что-то ломается. Серафим отшатнулся, издав бессловесный рев. На фоне завывающих сирен слышался топот еще двух пар бегущих ног. Он ринулся им навстречу.
=== XX: Все оружие ===Затем он приземлился, и момент прошел. Он схватил на лету ближайшего серафима. Инстинкт закричал ему немедленно отпустить существо, но Астреос только крепче стиснул хватку. Космический десантник почувствовал, как рвутся кожа и мышцы, когда он вздернул серафима с пола. Тот судорожно забился, по его мышцам засочилась кровь. Рука Астреоса нащупала его голову, сомкнулась на ней и вывернула. Трахея сломалась с резким треском.
Наконец-то отступники прибыли на его зовБезмолвие. Сильванус оглянулся, услышав, как по палубе грохочут их шагиАстреос замер. Они вышли на мостикБезмолвие не было настоящим — сирены сотрясали воздух, заляпанные кровью и покрытые пеплома палуба все еще рычала от ритма далекого сражения. Их Это было пятеро: тот, кого называли Астреос, за ним получеловек Кадин, а также горбун по имени Марот, замыкали же шествие двое космических десантников безмолвие преобразования. Долгое проходящее мгновение разум Астреоса оставался в опаленных до черноты доспехах и шлемах с высокими гребнями. Навигатор заметил зеленый блеск под гарьюоковах, покрывавшей их глазные линзыего мысли парили внутри черепа. От урчания силовых доспехов вибрировали костиМертвые серафимы конвульсивно дернулись у его ног. Воины остановились у края подсохшей лужи крови и масла Их психическое омертвение рассеялось, и посмотрели на гнездо кабелей и проводовварп возвратился. Сильванус встретился взглядом со светящимися линзами тупоносого шлема Астреоса. Навигатор невольно вздрогнулОн едва не захлестнул его своей мощью.
— Она живаОн рухнул на колени. На его коже проступил лед и тут же растаял в огне. Его мысли закружились. Сквозь него взвихрились и протрещали ярость, восторг и скорбь. Он услышал, как к нему взывают голоса, говоря ему отпустить, — произнес оносвободить свой разум. Призрачные руки потянули его за конечности, чувствуячужие когти коснулись кожи. Его воля обрубила ощущения, как пересохло у него во ртубудто топором. Разум окреп и сфокусировался. — ДумаюМысли обрели ясность и взорвались наружу, по крайней мере она…нашли варп и заново сотворили реальность.
Какое-то время назад Кармента перестала шевелиться, но Сильванус держал ее дергающуюся руку и пытался разговаривать с техноведьмой, пока зеленый свет в ее глазах то тускнел, то мерцалОн начал идти вперед. Навигатор не зналНа его следах взвивались языки пламени, что сказатьоблизывая тело. Он заметилЕго плоть защипало, что Астреос пристально смотрит на покрывшиеся волдырями пальцы Карментыкогда раны затянулись. Сильванус отвернулся Иглы и встретился взглядом со змеиными глазами Кадинакабели упали на пол, когда мышцы сгладили точки проникновения. Отступник глядел на Астреос чувствовал, как вокруг него тактечет время, густое, как кошка могла бы смотреть на вероятную жертвубудто смола. ТотИнквизиция и ее слуги уже наверняка знали, кого называли Маротчто что-то не так, хихикнулчто он освободился. От одного подобного звукаЭто было хорошо, исходящего из уст космического десантника, Сильванусу внезапно захотелось убраться отсюда как можно дальшеэто служило его целям.
— Снимите ееМеталлический капюшон, — проскрежетал голос Астреоса из решетки шлемаввинченный ему в голову, раскалился от жара и стек расплавленными струпьями. Кадин сделал шаг впередЕго лицо покрылось волдырями, пока на нем отрастала новая кожа и Сильванус заметил сполох ножасухожилия. Гнездо кабелей разорвалосьВ глазницы затек огонь, осыпав всех искрамиспиралью свиваясь вокруг точек тьмы. Тело техноведьмы упало К нему возвратилось зрение. Астреос посмотрел на мир сквозь пульсирующее пламя и закачалось над палубой, удерживаемое кабелямиувидел, которые были подключены к немучто тот изменился. Секунду она покачиваласьИз каждого угла лились цвета, будто сломанная кукла. После второго удара ножа Кадина женщина рухнула на палубу преждевихрясь, чем Сильванус успел поймать ее. Навигатор опустился словно пролитые на колени и сжал ее голову в рукахводу чернила. Пропитанная кровью одежда липла к наполовину механическому телуВ воздухе мерцали призрачные образы, слишком слабые, чтобы разглядеть их отчетливо.
— Она предательОн продолжил идти, — ответил Астреосс каждым шагом набирая скорость. Сильванус посмотрел на космических десантниковОгонь снаружи и ревущий ад внутри его черепа слились воедино. Все они глядели на Впереди негосформировалась сфера из синих молний, увеличиваясь, свиваясь щупальцами белизны и оранжевого жара. Он перевел взгляд на КарментуКогда Астреос был в трех шагах от мощных дверей зала, шар света выстрелил вперед и попал в металл. С тех пор как его вынудили стать навигатором «Дитя Титана»Слова-обереги, выгравированные серебром и золотом, загорелись и растеклись, он встречал ее всего несколько разскапывая по почерневшему порталу. Женщина ему не нравиласьСфера расплавилась в двери, но подобно закатному солнцу, тонущему в море. А затем она продолжала цепляться за жизнь слабеющими вдохамивырвалась наружу в брызгах металла, и никто не заслуживал участи угаснуть во тьме, не получив шанса на спасениеАстреос прошел сквозь оплавившиеся обломки.
— Почему она предатель? — спросил он, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Астреос промолчал, и Сильванус ощутил, как грохочущая в мышцах кровь твердит ему бежать без оглядки. Затем космический десантник едва заметно кивнул.
— На корабль высадились врагиКендрион открыл огонь и увидел, как снаряды сбивают мечника с ног. Руна угрозы, отмечавшая валящуюся фигуру, замерцала янтарным цветом, мы нашли в ангаре один из их боевых кораблейа затем покраснела. Подле него шагали его братья, позади — он указал на КарментуИздубар с соратниками-инквизиторами. — Она предала насМчавшийся вперед Кендрион ощутил, как его окутала тишина психического омертвения. Он выстрелил снова, и оружие атакующих братьев, как одно, поднялось следом. Иначе они не сумели бы попасть на бортОн зажмурился, когда его взор размылся от накатившей волны боли.
— Она еще живаПространство перед дверью заполняли неподвижные комплекты доспехов в шлемах с высокими гребнями. Стоило Кендриону посмотреть на Рубрику, как руны угрозы над ними окрасились янтарным, но его внимание было приковано лишь к двум фигурам у двери. Воин, в которого он только что попал, не шевелился, но вот второй как раз поднимался на ноги. Кендрион заметил забрызганную кровью броню и обрубок, где ранее была правая рука. Над ним замигала красная руна прицеливания, когда он встал и повернулся к двери. В целой руке он сжимал пистолет.
Астреос перевел взгляд — Ариман! — воскликнул Издубар, и фигура оглянулась, одновременно приложив руку к центру круглой двери. Кендрион выстрелил, и болты врезались в спину Ариману. Воин повалился на Карментудверь, когда попадания сорвали керамитовое покрытие с ранца его брони, и из обнажившегося топливного ядра посыпались искры. И все же он не упал. Ариман надавил, и дверь, дверь, что не имела ключей, отворилась.
— Где Ариман?За дверью оказался круглый зал. Вдоль выгнутых стен выстроились ниши со свитками пергамента и грудами книг. В центре черного стеклянного пола высилась кафедра из железа и меди. За ней восседала фигура. Некогда она была человеком. Кендрион сразу это отметил, но от его былой человечности осталась лишь оболочка из иссохшей, просвечивающей кожи и увядших мышц. Из запавших глазниц взирали затянутые катарактой глаза. Единственная рука двигалась по свитку пергамента на столешнице кафедры, выводя слова запинающимися размытыми движениями. Кафедру кольцом окружали девять фигур в серых мантиях, лица которых скрывались под серебряными масками с одной прорезью для глаза.
— АриманЭто и был тот секрет, что хранили здесь Издубар и его соратники — прохрипела техноведьмапроводник в разум падшего полубога. Она попыталась пошевелиться, и ее ноги заскребли по скользкой от крови палубеЭто был Атеней Калимака. Астреос опустился Ариман застыл на колени и склонился над женщинойсамом пороге, при этом его лицо оказалось будто не в считанных сантиметрах от Карменты и Сильванусасилах сдвинуться с места.
— Где он?Кендрион бросился вперед, не переставая стрелять. Снаряды разорвались на доспехах Аримана, разнеся их на осколки. Он пошатнулся, чуть не упав, но каким-то образом устоял на ногах. Серые фигуры подступили ближе к кафедре. Мгновение Ариман смотрел на круг в серых мантиях, а затем поднял пистолет.
— ОтвечайКендриона наполнило долгое, — приказал Астреосзатягивающееся мгновение. Затем, словно штормовой прилив, накатил варп. Вокруг кафедры столбом взвился синий огонь. Бирюзовое пламя хлестнуло по стенам и растеклось по полу. Кендрион узрел это одновременно и разумом, и глазами. Оно походило на стаю птиц с горящими перьями, поднимающихся в его голосе послышалось что-то холодное и беспощадноенебеса.
— АмонАриман повернулся к ним и выронил пистолет из руки. Кендрион услышал, — выплюнула Кармента, закашлявшись грязной кровью. — Амонкак вокруг него с лязгом заряжающегося оружия оживают доселе неподвижные доспехи.
Кадин вышел вперед, в его руке все еще блестел нож.
— Закончим это, — прорычал он. Сильванус напрягся.=== ХХ: Колдовство ===
— Нет, — сказал Астреос. Кадин замер. Библиарий снял шлем. Лицо под ним оказалось не более дружелюбным, чем прямые черты личины шлема: на месте правого глаза был серебряный кристалл, левый скрывался в тени нависающей, исполосованной шрамами брови. Что-то в выражении уставшего лица напомнило Сильванусу старого волка, изможденного, но все еще опасного. Лицо искажали противоборствующие чувства, словно накатывающие океанические волны. Кожу Сильвануса защипало, и внезапно он почувствовал в воздухе статический разряд. Кармента перестала дергаться, дыхание женщины оставалось слабым, но равномерным. Ее взгляд упал на Астреоса.
— Ариман сам будет судить ее за предательствоВ разуме Игниса заплясал огонь, — произнес библиарий когда Аполлонию объяла смерть. Более не осталось даже видимости порядка. Внутренним взором он увидел, как с десяток торпед попало в «Сикоракс» и оторвало кусок корпуса размером с город. Обломки снесло огненным валом. Тысячи тел горели и вращались возле изодранного камня и металла. Но корабль не сдавался без боя. Вокруг него кружились и поднялсягибли суда. В варпе росла штормовая волна.
— Она умираетОн удерживал все это в своем разуме, — заметил Сильванусощущая, как уменьшаются коэффициенты. Времени почти не осталось. Шторм должен разверзнуться и притом немедленно.
— Пока нет«Слово Гермеса» выстрелило опять. Полосы лэнс-огня ворвались в открытые раны на «Сикораксе». Игнис услышал, — как обитавшие в костях корабля сущности завопили в варп. Шторм ответил Астреос. Во мраке между полыхающими кораблями пролились расцветы синюшного света. Сквозь тьму затрещали радужные молнии.
Навигатор почувствовалНо где же Ариман? Не важно, как Кармента шевельнулась в его руках. Ее ноги заскребли по полу, затем она перекатилась и поднялась на четвереньки. Сильванус услышал, как механические легкие втягивают и выдыхают воздух. Техноведьма медленно всталаобраз разрухи уже не остановить. На это было больно смотреть, и дважды она едва не упала. Первый раз Сильванус попытался поддержать ее, но женщина оттолкнула его руку. Наконец она выпрямилась. Одежда висела на ней алым рваньем. Механодендриты безжизненно повисли за спиной. Последней поднялась ее голова, глазах «Сикоракс» начал разламываться и Сильванус заметил, что свет в ее глазах стал твержегореть.
— Плоть+ Братья, + его мысленный голос взревел в шторм и нашел разумы, к которым взывал. СлабаВсе они были из Тысячи Сынов, — прохрипела она. — Но. Я. Не. Плотьвсе братья для него и Аримана, — Кармента остановилась и втянула в пока остальной флот рвал себя воздух со звукомна части, который опроверг только что сказанное еюони оставались нетронутыми. — ЯОни не знали причины, но у них были приказы Аримана, и теперь все, как один, ответили Игнису. Дитя. ТитанаОн позвал их, и они начали подтягиваться к «Слову Гермеса».
Сильванус вздрогнул. Она говорила глухим монотонным голосом машиныИгнис перевел мысли на корабль и нашел дрожащий разум навигатора Сильвана.
Астреос оглянулся на Кадина+ Посмотри в варп, навигатор.Момент близок. +
— Зачем она нам? — спросил Кадин+ Я приказываю тебе, + послал Игнис, но навигатор резко поднял голову и закричал.
Марот с бульканьем рассмеялся. Сильванус с раскрытым ртом посмотрел на космического десантникаИгнис чувствовал, как растет сила шторма, чувствовал, как элементы образа движутся к равнению. Он видел целый флот вокруг капитального корабля Амонапотянулся глубже в варп и тогда понял, а размер только этого военного корабля потрясал воображениечто ошибался. Навигатор увидел не шторм.
— Как? — прорычал КадинПервый имперский корабль вырвался из варпа в сполохе разрывающейся реальности. Секундой позже за ним последовали остальные корабли флота.
— Всем имеющимся оружием, — ответил Астреос.
— КадарСерых Рыцарей было четверо. Астреос узнал об их присутствии по слабейшей дрожи в воздухе, подобной внезапному дуновению ветра. Затем они оказались внутри, их сияющие ауры вырисовались из варпа. Они ринулись через зал, их броня двигалась, будто бугрящиеся мускулы, болт-снаряды вырывались из орудий на запястьях. Перед Астреосом загорелся кинетический щит. Воздух наполнился разрывами, но Серые Рыцари были быстрыми, очень быстрыми. Шальной болт превратил плечо Астреоса в кровавое месиво и сшиб его с ног. С костей сорвало обнажившиеся мышцы, кровь дымкой повисла в воздухе при падении. Раны уже затягивались, едва кровь успела окропить пол.
Имя вырвалось у Астреоса преждеОн врезался в пол, перекатился и вскочил на ноги, чем он когда Серые Рыцари пробили его кинетический щит синхронизированным толчком ментальной силы. Телекинетический щит взорвался во вспышке молний. Астреос пошатнулся и успел остановить себяотскочить назад от пронесшейся у самой головы кромки меча. Тьма окутала Они окружили его глаз , жаля ударами из каждого угла. Над Серыми Рыцарями начали расти и проникла в разумсливаться золотые нимбы, когда их силы объединились, стоило ему только посмотреть на скованного демонапитая одна другую и заключая его между собой. Варп запел чистыми высокими голосами. Существо висело в центре переплетающихся цепейВремя будто замедлилось. Из-за изморози его кожа казалась белойМгновения, а пустой взор буравил Астреоса с того самого моментачто могли произойти, как он шагнул в отсек. Библиарий услышали мгновения, что произойдут, как позади него Марот рухнул на коленистали единым целым. Сломленный колдун бормотал Алебарда в руках воина раскрутилась и шепталпонеслась к нему так стремительно, словно мать над младенцем. Кадин отказался заходить внутрьчто стала кругом белого света.
— БратРазум Астреоса спиралью взлетел к цепям с жаровнями высоко вверху и расколол их силой мысли. Клети с углями полетели вниз, разбитые обрывки цепей плетьми захлестали следом. — Астреос остановился Первая жаровня упала на одного из Серых Рыцарей с ревом корежащегося железа и тяжело сглотнулрассыпающихся головней. Время, задаваясь вопросомзамерцав, слышит ли его Кадарпотекло с прежней мощью. Воин, на которого обрушилась жаровня, пошатнулся, кусочки красных углей скатывались по серебряной броне. Астреос бросился к пытающемуся устоять на ногах терминатору. — Прости меняКлинки остальных Серых Рыцарей рассекли воздух.
— ''Не делай этогоОстальные жаровни свалились на пол во взрывах искр и треснувшего камня. Астреос разумом поймал несколько цепей,'' — сказал Кадинпрежде чем те успели коснуться земли. В воздухе замерцали морозные кристаллики. Цепи свились вокруг алебарды Серого Рыцаря и поползли по его рукам. Железо раскалилось от жара. Астреос увидел, как секундой позже разум воина начал реагировать. Пылающий конец цепи пробил красную кристаллическую линзу и сквозь глаз проник в мозг Серого Рыцаря. Воин упал, и кровь, брызнувшая на горящие звенья цепи, обратилась в пар.
Сердца Астреоса почти перестали битьсяТри оставшихся Серых Рыцаря, спокойствие растеклось по разумукак один, став зеркаломподняли штурмболтеры и открыли огонь. Астреос подпрыгнул. Сквозь мышцы и ткани потек варп. Спину окатило осколками и жаром, когда он приземлился и развернулся. От него брызнула горящая кровь. Его разум натянул цепи, которое отражало силу варпаи алебарда вырвалась из хватки мертвого рыцаря. Учение Аримана никогда ему не нравилосьОружие завращалось, оно было не по душе библиариюстав пятном вокруг пылающей фигуры Астреоса. Троица Серых Рыцарей высвободила молнию. Разум Астреоса поймал потрескивающую дугу, будто оружиеедва та успела сформироваться, созданное для чужой рукии стер ее из бытия. Молния испарилась.
До этого моментаАстреос рывком схватил алебарду. Его разум поднялся по уровням сосредоточенностиОружие было холодным, вероятностиего психоактивное ядро безмолвствовало, хранившиеся на нихно оно все еще оставалось острым. Он ударил первого из Серых Рыцарей в шлем, но тот чуть отвернул голову за мгновение до того, стали разворачиваться перед Астреосомкак лезвие успело настигнуть его. Существо перед ним походило на сгусток холодного звездного светаОстрие ударило в лобовую пластину, облеченного прогрызлось вверх и впилось в кожуверхнюю часть шлема. Библиарий видел и чувствовал узыЦепь с клинком дернулись назад, окружавшие оторвав лицевую пластину. Астреос заметил темные глаза на изрытом шрамами лице и удерживавшие существо на месте. Астреос коснулся их разумом. Скованный демон вздрогнулсекунду запнулся, вновь вспомнив крепость своего ордена, и цепи задрожалиосыпающуюся в огонь.
— Узами, сковывающими тебя, я призываю тебя служить мне, — демон ухмыльнулся, обнажив иглоподобные зубы. Звенья цепей стали лопаться. По воксу раздался вопль МаротаСерый Рыцарь сорвал с головы остатки поломанного шлема.
''— Ты не знаешьВоздух вокруг Астреоса замерцал, истекая жидким светом и цветами. Он услышал, как трещат звуки, словно горящие листы пергамента. Громче, но будто издалека, донеслись голоса Кадара, Фидия и Кадина, чего это будет стоитьперекрикивающие небеса, — Кадин застыл перед Астреосомкоторые обрушивались в огонь прошлого, его змеиные зеленые глаза что было уже не моргалиизменить.''
''— Я долженОгонь из его воспоминания сформировался в воздухе, — сказал онс черными языками и красным сердцем. Кадин закрыл глаза Пламя рвануло в Серых Рыцарей, расширяясь в полете, и покачал головойпоглотило их. Астреос почувствовал, как из его рта вырывается бессловесный крик.''
''— Ради клятвыСлушай нас, — говорили они. — Слушай нас, и мы поведаем тебе о том, что было и что будет.''
''Кадин заглянул Ариман подавил инстинкт, заперев его глубоко внутри себя. Сейчас ему в глаза требовалось спокойствие. Оно пришло, и Азек почувствовал, как его разум растекается по эфиру. Образы мыслей умножились. Он взглянул на заново отросшую руку, когда над ней снова затвердели доспехи. Он поднес пальцы ко рту и отвернулсяутер с губ чуть запекшуюся кровь.''
''— Помни этоРубрика строевым шагом выступила из огня перед дверью, братих синие доспехи стали черными в резком освещении. Ариман потянулся мыслью и поднял безвольное тело Санахта вместе с собой в воздух.''
— Я приковываю тебя к себеИз горящего коридора позади Аримана вырвались почерневшие от копоти фигуры. Он почувствовал, — прозвенели слова в варпекак клинок Кендриона рассек воина Рубрики. Демон дернул головой из стороны в сторону, но его пустые глаза продолжали буравить АстреосаРазбитые доспехи упали на пол. В мысли библиария проникло чувство багряного голодаМысли Аримана ужалил пронзительный вопль. Астреос почувствовал кровь на оскаленных зубахДоспехи начали содрогаться и рассыпаться серым прахом.
— Я приковываю твое существование Остальная Рубрика одновременно развернулась и перевела огонь на Кендриона, но он уже пришел в движение, разрубив еще двоих. Ариман увидел, как за воином из огня выбежал Издубар, а за ним новые Серые Рыцари.Ариман потянулся разумом и рывком протащил воинов Рубрики и Санахта в зал Атенея. Серые Рыцари бросились следом, но Азек захлопнул бронзовые двери. Их края загорелись, сплавляясь с камнем. Рубрика с лязгом врезалась в объятый пламенем пол. Он повернулся к своей душеСанахту, все еще удерживаемому его волей над полом.
На теле демона Кожа мечника стала таять изморозьбелой, красными каплями скапывая на палубуно его глаза оставались открытыми. Позади него, в центре зала, ревел, всасывая в себя воздух, столб сине-золотого пламени. Своим разумом Ариман не видел ничего, кроме ярящейся бесконечности знания, что изливалась из варпа в реальность, ища для себя сосуд.
Астреос поманил его— Как всегда поучаешь, — оскалился Санахт. Скованный демон поплыл впередОн начал смеяться. Марот замолчал— Все, что ты бы ни пытался сделать, потерпит крах, Ариман. Демон оскалилсяТо, что ты не понимаешь причины, делает тебя еще большим глупцом.
+ Есть, + произнес демон Мышцы в разуме Астреоса. Библиарий дернулся от ощущения мысли. Он все еще чувствовал во рту кровь, ощущал голод существа. Его пасть открылась и безмолвно закрылась. + Есть, + прорычал демон опять, и библарий понял, что его челюсть также двигаетсячелюсти Аримана напряглись.
— Ты поешь, — пообещал АстреосСмех умер в горле Санахта.
=== XXI: Обновление ===Ариман покачал головой.
Багровый «Грозовой орел» покинул «Дитя Титана» и отправился в длинный перелет к центру собирающегося флота. Десяток бортовых сенсоров засек его, опознал в нем корабль Амона и отвел глаза. «Сикоракс» ждал его, поэтому палуба ангара была открыта, чтобы принять возвращающееся дитя. Боевой корабль приземлился среди подобных ему: суда больших и меньших размеров, багровые, сверкающие в слепящем белом освещении. Вокруг них ходили техноремесленники, осматривая корпуса, подсоединяя или отсоединяя трубки и кабели, не переставая при этом бормотать приглушенными ухающими голосами. Их лица скрывались под птичьими масками из покрытой патиной меди, следом за ними волочились охряные одеяния. Они принадлежали к кираборам, клану совращенных техноремесленников. Их мастера поклялись служить великому колдуну Амону и ухаживать за его оружием. Подобную службу кираборы считали благословением многоокого бога и взирали на колдунов, которым прислуживали, со страхом и трепетом. Едва увидев влетевший корабль, они обратили внимание на отметки, опознали в машине транспорт личных аколитов Амона и направились к нему.
Под носовой частью «Грозового орла» опустилась рампа. Двое кираборов шагнули впередПриближаясь к Аполлонии, затем остановилисьимперский флот рассредоточивался. Из отсека появилась фигура. Она была в красных доспехахДесятки кораблей взвихрили пустоту, и техноремесленники узнали рогатый гребень и диск на макушке шлема — знак одного выпрыгнув из аколитов-близнецов Амонаварпа. И шлем, и доспехи Большинство были покрыты трещинами и вмятинами. Вышедший замер и посмотрел на ждущих техноремесленниковвоенными судами, затем пошел впередвызванными властью Инквизиции. За ним следовали двое воинов Рубрики в очерчиваемых резким светом угольно-черных доспехах. Кираборы переглянулисьДля этой задачи они взяли новые названия, вполголоса ухая и пощелкивая. Остальные техноремесленники стали пятитьсяназвания, некоторые бросали непонимающие взгляды на космического десантника в красных доспехахчто говорили об их конечном намерении. Многие видели аколитов-близнецов всего раз«Желание очищения», да и то издали«Седьмое правосудие», но знали«Ответ проклятью»: если они переживут это сражение, что они были неразлучны: куда шел первыйих команды предадут огню, туда следовал и второйа корпусы заново освятят под старыми названиями. Но сейчас он был одинпока они действовали только в качестве инструментов правосудия Инквизиции.
Бормотание становилось громче. Все больше Среди них были еще и больше людей по всему отсеку отрывались от своих делкорабли трех орденов Адептус Астартес, а некоторые стали отступать к выходамкоторые вырвались из эфира вместе. В стенных нишах начали пробуждаться орудийные звери«Имморталис» был рожден в Йовианских кузнях, связанных службой Черным Консулам; рядом с ним шел «Первый обет», на их мускулистых конечностях зажужжало оружие. Их тела были покрыты бронзовыми пластинамибоевая баржа Преторов Орфея, а головы представляли собой обрубки клепаного металла с асимметричными скоплениями многоцветных дальномеровтакже огромная боевая баржа Медных Когтей «Раскалыватель». Они двинулись впередКорабли Космического десанта, призванные древними клятвами, не сводя взоров с космического десантникадвигались впереди, который все так же спокойно шагал пока остальной флот разворачивался по палубе. По вокс-сети «Сикоракса» стали пульсировать сообщения низкого уровня тревоги. Из командных узлов пришли запросы о более подробной информации. Космический десантник остановился и окинул взглядом смыкающееся кольцо орудийных зверейфлангам.
Где-то последовательность проверок Игнис наблюдал за происходящим действом одновременно разумом и через линзы своего шлема. Имперские корабли открыли огонь по рассеивавшимся остаткам Ариманового флота. Он принялся подсчитывать корабли и вопросов достигла критического уровнявычислять их курсы. Вдалеке заревели сиреныОгни битвы разгорались ярче. Орудийные звери напряглисьКорабли его братьев из Тысячи Сынов были уже близко, стягиваясь к «Слову Гермеса». Космический десантник оглянулся Именно отступники, разбросанные суда банд-полукровок, приняли на «Грозовой орел» себя первые залпы. Некоторые корабли рванули с места и сказал чистым уверенным голосом:ринулись на имперский флот, истекая кровью и давая хаотичные залпы, мчась навстречу погибели.Сильван был прав, они не могли добраться до границы системы, не могли прыгнуть в варп. Спасения не было.
— НачалиИгнис вздрогнул и посмотрел на «Сикоракс». Невозможно, но он до сих пор сохранял форму, даже полыхая от носа до кормы и с вырывающимися из его бортов новыми взрывами. Космос раздирал его корпус, вздуваясь и дымясь тошнотворным светом из-за варпа, который давил на него сквозь истонченную кожу реальности. Корабль превратился в костер, и шторм усиливался, дабы встретить его смерть. Игнис мыслью потянулся к судам Тысячи Сынов, что собрались вокруг него. Он отдал приказ, и корабли, как один, дали залп по «Сикораксу».
Орудийные установки взревелиОн не мог думать ясно. Все превратилось в сплошной клубок ощущений. Потоки огня сосредоточились на немМимо него проносились воспоминания, словно подброшенные в воздух карты таро. Астреос даже больше не замедлился. Его разум заново создал реальность вокруг себя. Время остановило ход. Воин ощутилосознавал ни время, как снаряды прошли сквозь негони прошлое, но показались ему не более чем булавочными уколамини настоящее. Он был призракомВ разуме расцвел крошечный сполох ясности, мерцающим между материальным пока образы разрывались на все меньшие и иллюзорным состоянием. Искры от рикошетов посыпались на палубу под ногамименьшие кусочки.
+ Огонь, + послал библиарий. Воины Рубрики подчинились. Орудийный зверь взорвался, его плоть и кровь сгорели прежде, чем он упал «''Меня рвут на палубу. Стоявший возле него техноремесленник превратился в бирюзово-розовый факел. На поясе Астреоса висел изогнутый хопешчасти, свой же меч он крепко сжимал в руке. В другой руке рявкнул болт-пистолет. Еще один зверь упал с кровавым кратером вместо головы'' — прозвучала одинокая мысль. Остальные продолжали вести огонь— ''Мое существование разрывают, заваливая палубу гильзами от снарядова остатки сжигают».''
Астреос поднял руку, и из ладони вырвалась волна телекинетической энергии. Орудийные звери и мусор взмыли в воздух. Некоторые существа стреляли, даже разлетаясь в стороны. Шальная пуля угодила в топливный шланг, и ввысь взметнулся красный гриб пламени. Орудийные звери упали на палубу с треском ломающихся костей. Техноремесленники кинулись к противовзрывным дверям, которые уже начали опускаться. Из ниш ''«Почему это случилось?'' — громко прозвенел в дальнем конце отсека появилась очередная группа орудийных зверейего мыслях вопрос.— ''Почему все это случилось?»''
По рампе «Грозового орла» поползла тень. Она скользила по палубе и фюзеляжу боевого корабля, словно дыхание ледяной ночи. Из десантного отсека машины появился скованный демон. Он полетел впередвспомнил, двигаясь с безмятежной медлительностью. Уцелевшие орудийные звери заметили присутствие демона и приготовились снова открыть огонь. В как горит его сторону рванула буря снарядов, вокруг существа вспыхнула сфера молний, и красный свет аварийных огней растворился в ослепительной белизне. Воздух наполнился сладким запахом цветов родной мир и вонью протухшего мяса. Хлестнули молнии, и один из техноремесленников разлетелся на куски. Молнии метнулись дальше, от тела к телу, толстыми нитями извиваясь по металлическому перекрытию палубыкачающего головой инквизитора.
Существо взревело в разуме АстреосаПочему погиб его орден? Они придерживались своих обетов, но Империум нарушил свои и библиарий едва подавил злобный вой, который рвался у него из горла. Перед глазами поплыли призрачные образы, мысли бурлили. Он ощутил, вырезал их как утратил сосредоточенность и в правое плечо что-то врезалосьизменников. Астреос пошатнулсяИменно этот вопрос без ответа направлял его все это время, взял себя занес в руки Око Ужаса и уклонился от следующего ударана службу к Ариману. Орудийный зверь, израсходовав весь боезапас, врезался в него, размахивая руками из металла и плоти, будто дубинами. Библиарий мысленно потянулся в грудь зверю и раздавил Почему это случилось? По какой причине Империум убил его сердце. Тот рухнул на пол неподвижной грудой мышц.братьев? Как все это началось?
Воины Рубрики уже стояли возле И тогда он узрел это, ответ, что доселе укрывался от него, расстреливая любого орудийного зверялишенный всякого смысла до тех пор, который пытался подняться с палубы. Астреос оглянулся на «Грозовой орел»пока не примешь извращенную логику варпа. Оттуда вышел Кадин вместе с СильванусомОн понял, который поддерживал полусогнутую Карментупочему погиб его орден.
+ Готова? + послал онОн понял, какая всех их постигла судьба, и Кармента с трудом кивнула. Он передал сообщение Кадину: + Отведи услышал ее, куда нужносмех. +
Кадин не стал подтверждать приказАстреос закричал, а просто направился к машинной башне, вздымавшейся посреди отсекаи крик его был молчанием. Кармента Боль и Сильванус поплелись следомярость не могли сравниться даже с агонией его разрываемой на части души. Надежды не было, стараясь держаться у ни для него за спиной, словно укрываясь от сильного ветрани для его братьев. Астреос заметилНе осталось ничего, даже уюта лжи, как искрят доспехи Кадинав которую он верил.
Времени оставалось немного: в лучшем случае пару минут— Ариман, в худшем — несколько десятков секунд. Амон произнес он и услышал, как слово горько слетело с его слуги вскоре придутуст. Против них шансов у крошечной группы не было. Астреос улыбнулся под шлемомОтмщение, указал мечомда, и очередного орудийного зверя захлестнуло пламя. Кожа существа обуглилась, мышцы сварилисьеще оставалось отмщение, он пошатнулся и упал. Надежды почти не осталосьради которого стоило жить.
Зависший слева от него демон поплыл вперед. Вырвавшиеся из + Астреос, + раздался голос в его тела молнии поползли по корпусу боевого корабля с убранными крыльямиразуме. Соединенные с машиной топливные шланги воспламенилисьОн звучал очень отдаленно, но знакомо, и корабль взлетел на грязно-масляном столбе пламеникак будто всегда был там. + Астреос ощутил жар даже через доспехи. Библиарий бросился в сторону, когда корабль свалился обратно на палубусын мой. Расцвел второй взрыв, и под потолком отсека расползлось красно-черное облакоЯ здесь.+
Астреос поднялся на ноги. На посадочной палубе, окутанной дымом и пламенем, царил настоящий ад. Вокруг валялись груды почерневших тел, оружейный огонь то и дело прочерчивал дым. На глазах библиария очередной разряд слепящей белой молнии рассек дым. До него донесся мысленный хохот демона. Воины Рубрики шагали сквозь пламя, синхронно поворачивая головы и болтеры и открывая огонь по целям, которых Астреос не видел.+ Что ты такое? +
— Не сработает брат. Она упалаИ внутри него из последних крох души возникла давным-давно созданная связь; она пришла, словно по чьему-то велению, она пришла, когда подключилась к машинамсловно ответ. Мы…
— Я. Здесь. БиблиарийУзы, — прозвучал по воксу голоссвязь с существом, состоящий из треска статики и щелчков механизмов. Он грохотом прогудел в черепе Астреосаскованным Маротом, демон, которого он когда-то приковал к своей воле, но никогда не призывал снова.
+ Бери его, + послал он и магнитно закрепился на палубеОн коснулся связи с демоном.
К нему бросился орудийный зверь с отрубленной левой рукой«''Но он не может ответить,'' — подумал Астреос. Астреос оценил расстояние до противникаСоздание было заперто на «Сикораксе» за серебряными дверьми и многочисленными оберегами. Не успеетНо едва эта мысль сформировалась, как нечто ответило, нечто, взывавшее голосом хрупкого льда.
Сирены стихли. Свет в ангаре померк. На мгновение, до того как дисплей его шлема успел компенсировать, библиарию показалось, будто он смотрит на танец пламени и теней в пещере глубоко под землей. Затем Астреос почувствовал, как вздрогнула палуба. Со скрежетом начали открываться внешние противовзрывные двери. Огонь встретился со звездным светом, взревел ветер. Секундой позже отключилось сдерживающее атмосферное поле. Из открытых настежь дверей вырвалось облако пламени и дыма. По палубе покатились тела. Живые молотили руками и ногами, когда их стало выбрасывать в бескрайнюю ночь за корпусом «Сикоракса». Затем ветер прекратился, и Астреос оказался в черной тишине. Библиарий двинулся вперед+ Призови меня, и демон вместе с воинами Рубрики пошли следом. Астреос потянулся и коснулся разума Карментыя приду.+
+ Найди Аримана, госпожаМысленная форма ангела разрубала последние его частицы. Найди Она стала неотделимой его и сохрани нам жизньчастью, целой вселенной. +
Силам на борту «Сикоракса» потребовалось три минуты, чтобы осознать масштаб угрозы, с которой они столкнулись. Из лож в глубинах «Сикоракса» выдвинулись когорты стражей Кирабора в бронзовой броне. Колдуны вдохнули приказания в сотни воинов Рубрики+ Я призываю тебя, + промолвил он голосом и они безмолвно двинулись коридорами корабля, раздавался лишь мерный грохот ботинок по палубемыслью.
В высокой башне на хребте «Сикоракса» Амон получил сообщение от одного из членов своего внутреннего круга и вышел из медитации. Он успел сделать пять шагов, когда «Сикоракс» начал содрогаться.
Первыми тряску ощутили машинные ремесленники кирабораСущество на троне «Сикоракса» посмотрело вверх. Подсоединенные к кораблю кабелями По всему мостику взорвался свет. Кристалл обзорного экрана треснул. Огонь и сетями полуметаллической плоти они забормотали расплавленные осколки с воем хлынули внутрь. Затем их подхватил ревущий ветер и закричалиначал выносить мусор в вакуум. Они почувствовали, как чье-то присутствие несется по системам корабля, словно выплывшая из морских глубин акула. Оно ширилось, будто яд, захлестывая одну второстепенную систему за другой, пока не хлынуло в управление целых отсеков корабляСущество продолжало неподвижно восседать на троне.
«Сикоракс» вот уже тысячу лет плавал в лишенных света глубинах Ока Ужаса, и варп успел извратить его корпус и сердце так, что корабль стал по-настоящему живым существом. Каждая капля кровиТеперь оно чувствовало узы с Астреосом, пролитая трепетание на его палубахветрах варпа, каждый тревожный сон членов командысловно веревка, каждый бой, где ему приходилось сражатьсяхлещущая в буране. Оковы, впитались сотворенные в его кости. Он стал гордым существом с разумом высшего хищниканеведении, но оказался не готов к тому, что в его системы проникло черное облако. Оно распространялось сотворенные по оборудованию, шифр-рабам и инфоячейкам, между изолированными отсеками «Сикоракса», и расширялось даже тогда, когда корабль попытался остановить егосвоей воле. И все времяДуша, повергая системы и уничтожая защитуприкованная к душе, оно кричало имяволя — к воле.
«Дитя Титана»Гнутый кусок металла вонзился в него сверху с ломающей кости силой. Оно ощутило отдачу от удара, когда металл погрузился в плечо. Кровь брызнула из него сгорающими на лету нитями влажных шариков. Существо не шелохнулось. Оно не сдвинулось с трона — ревело облакооно не могло. Ему требовалось, словно взывая к отмщению за мертвецачтобы смерть носителя и призыв того, кого оно ждало, случились одновременно.
«Сикоракс» реагировал«''Я призываю тебя»'', будто зверь, впивающийся в свое тело, которое изнутри пожирали паразиты. Он активировал оборонительные турели в коридорах, заполненных рабами из команды. Корабль терял мощность и гравитацию, отключались системы жизнеобеспечения. Безвоздушная тьма поглотила мостик, и человеческая команда умерла от удушья. По корпусу пробегали электрические разряды, дугами прочерчивая стены и пол— со всех сторон разнеслось эхо голоса Астреоса.
Только Тысяча Сынов целеустремленно шли по кораблю. Колдуны прожигали закрытые переборки раскаленным до синевы пламенем Залп макроснарядов попал в обломки «Сикоракса» и преодолевали препятствия, словно бесплотные призраки, двигаясь навстречу врагам. За ними медленно маршировали сотни воинов Рубрики, будто статуи из красных доспехов с зелеными, холодными и покорными глазамиобратил мир в яркое забвение.
После ухода Амона Аримана охватило холодное спокойствиеКогда Астреос открыл глаза, вокруг него порхали призраки окровавленных перьев. Он вновь скользнул в свой разум посмотрел на руки. Под гладкой кожей вспыхнул и пошел по дворцу воспоминанийтут же погас огонь. Он поднял глаза. Царившая там тишина казалась нереальной даже для На негосмотрели стволы штурмболтера Серого Рыцаря. Шаги эхом разносились по коридорам, по которым он не ходил уже долгое времяОружие выстрелило. Он слышалАстреос ощутил, как в двери скребутся старые воспоминанияосколки и огонь рассекают воздух. Время от времени Азек останавливался, и до него доносились голоса давно сгинувших друзейОн остановил их. Иногда рука дергаласьК нему вспышкой ринулся меч, чтобы отворить дверь, но что-то по его останавливало, и он шел дальшекромке ветвились молнии. Ариман бродил до тех пор, пока не оказался перед маленькой дверьюКлинок вонзился в пол. Резные птицы спиралью поднимались к солнцуАстреос взглянул на лезвие. В углублениях собралась пыль. Во дворце можно было отыскать и более старые двериОн стоял в метре от места, но эту он не открывал с тех пор, как запер ее. Азек нерешительно замер, а потом толкнул ее. Дверь бесшумно открыласьгде то опустилось.
За ней протянулся широкий балкон, с которого открывался вид на засушливую пустыню, а также небо, поделенное на безоблачную синеву и охряные штормовые тучиОн поднял глаза обратно. Серый Рыцарь пытался вырвать меч. Его броня заклинила. На краю балкона, болтая ногами, сидел мальчик, теплый ветерок играл с его волосамиВоздух вокруг воина запылал. Он подбрасывал камушек напрягся, и, не глядя, ловил от его. Временами мальчик закрывал глаза, доспехов пошел морозный пар и камень зависал в воздухесиний свет. Мальчик выглядел не старше десяти лет, но когда он посмотрел на АриманаОбереги, вплетенные в его лице почувствовалась серьезностькерамит, которая заставляла его казаться старшезастонали под психическим давлением. Глаза мальчика были ярко-синимиРуки Серого Рыцаря начали двигаться. Он улыбнулсяМеч начал подниматься.
— Привет, Азек, — сказал он, и камушек, зависший перед ним, упал Астреос ощутил укол боли в ладоньглазах. Ариман улыбнулсяДоспехи Серого Рыцаря взорвались с влажным хлюпаньем.
— ОрмуздНа полу лежало еще три Серых Рыцарей, — произнес Ариман и увиделодин мертвый, двое других без сознания из-за психической отдачи от уничтожения их мысленной формы. Астреос отвернулся. Нужно уходить. Нужно убираться как воспоминание о его родном брате отвернулосьможно дальше от того, закрыло глаза и подбросило в воздух еще один камушекчто вот-вот случится. Темный отполированный водой овал завис и начал медленно поворачиваться перед закрытыми глазами ОрмуздаЕму потребуется время для подготовки, ибо месть всегда ее требовала.
— ПерестаньОн закрыл глаза. Когда он открыл их снова, — сказал Ормуздте стали огнем. Он поднял руку. Воздух задрожал, не открывая глаза затем раскололся. — Ты отвлекаешь меняАстреос посмотрел в круговорот безумия по другую сторону и шагнул внутрь.
— Прости, — ответил Ариман и посмотрел на горизонт. Грязная желтая туча становилась все больше, пожирая синеву неба. На ее границе полыхнула молния. Теплый ветерок дохнул на Аримана, и он почуял в воздухе грозовой разряд. Азек нахмурился.
— Шторма ведь Ариман наблюдал за тем, как Санахт поднимается в столбе огня. Для его обычных глаз объятая пламенем фигура все еще походила на мечника, все с теми же гладкими чертами лица, в тех же изукрашенных серебром синих доспехах, с той же крошечной морщинкой в краешке рта и с глазами, в которых читалась насмешка или смех. Но для его второго зрения фигура перестала быть Санахтом. В него вливался пламенеющий ад. Это была пустота, тень, отбрасываемая ничем, очертания фигуры с крыльями, руками и изогнутыми рогами. Она не имела размеров, одновременно возвышаясь за пределы зала и съеживаясь, будто находилась на большом удалении. Она более не была живым существом, она стала точкой во Вселенной, где познания сливались и, пузырясь, поднимались на поверхность реальности. Это был не былоСанахт, — заметил онэто был Атеней.
— Что? — переспросил Ормузд с ноткой раздражения Атеней завис в голосецентре внезапно ставшего безмолвным зала. Затем он рухнул на землю со скрежетом керамита о камень и остался сидеть на полу, удерживаемый в таком положении лишь благодаря доспехам. Его голова упала на воротник. Глаза на мертвом лице стали катарактно-белыми. Ариман шагнул вперед, но тут же замер. Губы Атенея задрожали, будто силясь вспомнить, как они работают. На стенах заплясали отбрасываемые огнем тени, но в зале огня не было.
Ормузд пожал плечамиИз его рта полились слова. Его лицо было гладкимАриман прислушивался к ним, не отмеченным теми шрамамислыша то, которые появятся позже. Ариман почувствовал, как его губы скривились в слабом подобии улыбки; в определенном смысле что он смотрел на собственное лицо — они ничем не отличались друг от другазнал, не считая но куда больше того, что в моменты раздумий или тревоги лоб Аримана морщился. В тот день Азек был обеспокоен, в голову лезли мысли о том, что с ними могло случиться, и невольно он раз за разом возвращался к ним. Ормузд знал это, как знал всегдачем понятия не имел.
— ПерестаньОн подошел ближе, — повторил Ормузд. — Ты всегда думаешь о самом плохом исходепротянув разум и руку к Атенею.
— И перестань извинятьсяИх отделял лишь шаг. Ариман удержал разум на полпути. Его мысли потекли вперед, — Ормузд закрыл глаза легкие, будто дыхание. Кончики его пальцев коснулись сияющей синевы наплечника. Голова Санахта поднялась и позволил парящему камушку упасть упала обратно. Ариман взглянул на Атеней и тень, что он отбрасывал в ладоньварп. — Ты Он не можешь просто порадоваться? Подумаймог отвести глаз. Колдун почувствовал, кем мы можем статькак его рот открылся, чему мы можем научиться, что можем сделать, — он бросил на Аримана резкий взгляди язык охватила слабейшая дрожь. — Ты снова видел сны?
Конечно, он видел. — Ариман всегда видел сны, и еще в детстве они, как правило, имели свойство сбываться. Ормузд тяжело вздохнул— произнес Атеней.
— Ты ведь знаешь, они не обязательно должны становиться явью, — голос брата стал глубокимЕго рука и разум дернулись назад, как всегда, когда он собирался сказать нечто очень важноебудто попытались коснуться чего-то горячего. — Говорить о судьбе глупоУ него пересохло во рту и в горле.
Ариман промолчал. Он отвернулся от брата и посмотрел на шторм, пеленой закрывший небо. Синева исчезла, солнечный свет стал мутным и грязным. Начался дождь, сначала несколько капель, затем больше, пока небеса не разверзлись, и по дюнам хлынули потоки воды. Ариман глубоко вдохнул. Шторма в тот день не было, но он помнил, — Что… что в воздухе пахло бурей.близится?
— НетАриман посмотрел на Атеней и внезапно ощутил дрожь неуверенности.
Ариман стремительно обернулсяВоздух наполнился глухим треском, затем еще одним, которые продребезжали сквозь неподвижность подобно цепной пушке. Со стен у двери покатились камни. Ормузд смотрел на негоОн развернулся и потянулся своей волей, уже чувствуя, как телекинетическая сила снова врезается в дверь. По гладкому, как стекло, широкие синие глаза брата улыбалиськамню, по лицу стекали каплиспиралями пошли трещины.
— Что ты сказал? — дождь поглотил звук его голосаСквозь варп прокатились громовые раскаты. На мгновение мир озарился вспышкой молнииАриман почувствовал прилив мощных течений, вздымающихся вокруг него, словно волны потемневшего от бури моря. Его Рубрика обернулась к дверям, поднимая оружие. Мыслью он поднял шлем с залитого кровью пола. Сломанный рог на правом виске отрос заново, когда шлем водрузился ему на голову. Колдун потянулся разумом и поднял тело Атенея. Время уходить.
— Нет, АзекДверь вырвало из стены и отнесло через весь зал к Ариману. Его разум встретил ее на полпути. Дверь взорвалась в пылающее крошево. Рубрика открыла огонь по рваной дыре в стене. В пылевом облаке, — Ормузд улыбнулсяпереливаясь, а затем расхохотался в бурю. — Еще не конецзамерцало сине-красное пламя.
Ариман почувствовал, как дрожит земля. Он ничего не видел сквозь пелену дождя. Гром заставил его вздрогнуть.Азек поднял голову и узрел тьму, когда камера содрогнулась снова. Удерживавшие его цепи залязгали. Сердце бешено колотилосьИз сумрака вышел Кендрион. В ушах раздавался металлический стон. Пол и стены пылали, вившиеся по камню руны и знаки стали слишком яркими, чтобы смотреть на них. Оковы варпе он походил на лодыжках обжигали кожуодинокий язык белого пламени. Шум становился От разбитого портала все сильнеееще расползались трещины. Ариман начал чувствовать, как внутри и снаружи черепа нарастает давлениеС потолка сыпались куски камня.
Дверь взорвалась шквалом раскаленного металла. Ариман ощутил, как варп захлестнул его разум, будто приливная волна. Голова закружилась, и он увидел, как в пылающую рану, где прежде была дверь, шагнула фигура. Человек был в красных доспехах, шлем принадлежал Тысяче Сынов, в каждой руке он сжимал по мечу — изогнутый хопеш и прямой клинок, покрытый узором из золотых змей. Ариман узнал его — то, как человек двигался, говорило о нем едва ли не громче, как если бы он кричал свое имяАримана от Серого Рыцаря отделяло пять шагов.
+ Ариман, + послал Астреос, шагнув к немусклонил голову. Позади библиария парил скованный демон, подрагивая из-за оплетавших его темных нитей не-света. В двери появились фигуры еще двух воинов Рубрики, подобных каменным стражникам. Их доспехи были угольно-черного цвета. Внутри Аримана все похолодело. Астреос занес меч и рубанул. Ариман заметил пронесшееся по дуге лезвие, ощутил силу удара и полнейшую сосредоточенность, пылавшую на кромке. Цепи над головой Аримана лопнули, и колдун рухнул на пол. Он увидел, как Астреос снял шлем и посмотрел на негоМежду ними разверзся замедленный срез времени.
Ариман взглянул на парящего демона. Из его пальцев выступали длинные костяные лезвия-иглы, с кончиков которых капала кровь. Лицо скованного демона скривилось в акульей улыбкеПять шагов.
— Что ты наделал? — выдохнул Ариман. Астреос вложил меч Он сделал вдох, ощутив, как воздух вливается в ножны и мрачно улыбнулсямышцы.
— Выполнил клятву, — произнес онЕго левое сердце единожды стукнуло.
Они бежали по коридорам, покрытым серебром и ляпис-лазурью, исписанным словами на языках давно позабытого человеческого прошлого. Освещение пульсировало. Они бежали то во мраке, то в ярком свете. Босые ноги Аримана шлепали по палубе, цепи, все еще свисавшие с запястий и лодыжек, звенели следом. Из рваной раны в боку сочилась кровь. Астреос двигался впереди него, целясь из болт-пистолета в каждую пульсирующую тень. Демон следовал за ними, от его присутствия по стенам потрескивали дуги темной энергии. Колдун слышал, как тот шипит у него в мыслях. В разум пытались пробраться и другие — он чувствовал, как они тянутся к ним через варп, преследуя их, будто гончиеЧетыре шага.
«''Мои братья,'' — подумал АриманКендрион метнул в Аримана копье грубой ментальной силы. — ''Я снова бегу»Колдун встретил его и обратил энергию в свою собственную. Теневые птицы вокруг Аримана закружили быстрее. В поле зрения появился Издубар с отрядом бронированных людей. В его сторону зажужжал ружейный огонь. Он растворил летевшие в него снаряды в сполохе света. Они продолжали бежать.''
При их приближении двери и люки отворялись и закрывались у них за спинами. Иногда они не открывались, тогда Астреос что-то бормотал и сворачивал в другом направленииТри шага.
Мысли библиария были холоднымиАриман ухватился за мысль о бьющих крыльях и влил себя в каждое из них, полностью сосредоточенными на дорогеощущая, но распределенными по десятку умственных процессов, которые работали словно единый механизмкак его разум и тело становятся подобными дыму. В другое время Ариман бы гордился имМеч Кендриона был осколком остроты и солнечного света над его головой. Но сейчас его разум оцепенелОн чувствовал, как в варпе непрерывно растет давление.
''«Почему я бегу? Что я хочу сохранить? Жизнь, прожитую на задворках, существование без какой-либо цели, ради очередного вдоха?»''Два шага.
Они вбежали в широкий коридорАриман испарился, и там, его скрытый за трубами потолок исчезал над головами. В дальнем конце перехода им навстречу открылась клыкастая дверь. Воздух был разреженгде он стоял, уровень давления взревел циклон из теней и кислорода оставался низкимпадальщиков. Сердца Аримана старались компенсировать нехватку воздухаС пола сорвались обломки камня. Кендрион прыгнул, но колдун чувствовалвонзаясь в вихрь, что бежать становится все сложнее. Грудь горела от острой и резкой боли, дыхание было влажным от кровивзмахнул мечом.
Он чувствовал, что охотники уже рядом, стягивают вокруг них петлюОдин шаг.
+ — Меч Кендриона разрубил спираль тени. Масса крыльев разделилась, подобно тонкому шелку. Ариманпочувствовал боль от пореза, — + крик почувствовал, как воля Серого Рыцаря течет в клинок. Но он был готов. Серый Рыцарь был как звуковымсилен, силен так и психическим посланием. Он почувствовал, как бронированная рука сомкнулась у него он даже представить себе не мог, но он походил на локтесвой клинок — он был оружием, и эта сосредоточенность делала его слепым. Ариман обернулся и встретился взглядом с Астреосомсконцентрировал весь свой разум на считанном мгновении. Меч Кендриона раскололся. — Пошли, — прорычал библиарий, таща его за собой, но колдун воспротивилсяСеребряные осколки разлетелись во все стороны.
«''Они мои братьяАриман почувствовал шок Серого Рыцаря. Он почти улыбнулся. Затем стая теневых птиц пронзила Кендриона. Обереги, вплетенные в серебряные доспехи, секунду держались,'' — Ариман остановился посреди коридораа затем треснули. Обломки керамита впились в мышцы Кендриона. Астреос оглянулся на негоСтена телекинетической силы сбила его с ног и закружила, словно сухой лист. Отполированные пластины вздулись и скованный демон также замерразорвались. Ариман посмотрел на оковы, все еще свисавшие с рукЗаостренные края металла впились ему в плоть. Кости в груди и руках лопнули. Вокруг воротника запели предупреждающие писки. По металлу спиралью вились символыПлоть объяло пламя, наполовину расплавленные когда руны-обереги расплавились и искаженныепотекли внутрь доспехов. С Серого Рыцаря закапало жидкое серебро, но еще различимые. — ''Я не побегу. Не снова»когда тот рухнул на пол.''
Он повернулсяАриман собрал раздробленный разум воедино и почувствовал, как его тело, мерцая, возвращается назад в реальность.
''«Я буду сражаться с судьбой, даже если это уничтожит меня»Он посмотрел на Кендриона.''
В тридцати шагах за ним часть стены стала оранжево-белой. Она вздулась, будто волдырь на обожженной коже, а затем взорвалась брызгами расплавленного металлаЕго правое сердце единожды стукнуло.
Из пылающей бреши появился десяток воинов Рубрики. Они шагали неспешно, их красные доспехи в тусклом свете казались почти черными. Ариман почувствовал, как стукнуло сердце. Он моргнул и на мгновение увидел их под красным солнцем, выходящими из пылевого облака. Воины Рубрики подняли болтганы, двенадцать черных стволов взирали на него, словно глаза мертвецов, словно…
''«…красное солнце в змеином ореоле. Парящий ворон, его крылья — темный силуэт на фоне огня.''=== XXI: Шторм разверзся ===
''— Твоя судьба, Ариман, — прозвучал голос, сотворенный из рева солнца и карканья птицы. — Твоя судьба наконец пришла. Твоя судьба. Твой выбор…»
''
Его разум будто отделился Сокрушительный залп попал в «Сикоракс». Плазменные катушки разорвались. Пламя прошлось по машинным палубам и сорвало плиты с кормовой части. Затем огонь добрался до основного реакторного ядра. Взрыв разломал корабль надвое. Наружу бритвой вырвался диск сине-белого огня. Облака газа распустились цветком доменного света. Две половинки корабля разлетелись в разных направлениях. Огонь из воспламенявшихся карманов газа и топлива облизал наполовину расплавившиеся утесы изрешеченного металла. Фронтальная секция взорвалась первой, когда хранившиеся возле носовых орудий боеприпасы вскипели в калейдоскопическом узоре одновременных детонаций. Корма продержалась чуть дольше, медленно вращаясь, словно подброшенная в небо и почерневшая от телаогня гора. Затем варп-приводы всосали ее в одну яркую точку, Азек будто взирал на происходящее издалекапрежде чем выдуть наружу. Сфера мерцающего металлического песка замолотила по более крупным обломкам. Смертный крик «Сикоракса» затих, с другого конца воспоминанияподобно голосу, оборванному ударом ножа по горлу.
''«… солнце становилось все большеКогда исполинский корабль умер, сражение, казалось, на мгновение приостановилось. Клокочущая красная поверхность заполонила собою мысленный взорОблака варповского пламени затрепетали. Он чувствовал жар солнцаМакроорудийные залпы запнулись в бессловесной ярости. Секунду корабли просто дрейфовали, ярость его ядрапозабыв о коррекциях курса. Он видел отдаленную точку, которая была силуэтом ворона…''
''— Был только этот выбор… — прокаркал ворон»Пустоту, где прежде находился «Сикоракс», прочертила молния. Она сияла, подобно бритвенному порезу на черном фоне, удлиняясь поначалу медленно, затем быстрее. Сквозь вакуум прокатились невозможные крики. Во внутренностях кораблей завопили их экипажи. В пустоте возникли шарики крови, сливаясь воедино и распадаясь на части. Молния росла, с жужжанием переливаясь цветами.''
Воины Рубрики открыли огоньЩель света коснулась «Желания очищения», что двигался во главе имперского флота. Военный корабль засиял, радужные цвета заискрились над изрытым кратерами корпусом. С обшивки сорвались обломки, подобно треснувшему стеклу. Мгновение корабль сохранял форму, а затем развалился, сложившись в себя, как будто его там никогда и не было.
Астреос, застонав, накрыл себя и Аримана куполом энергии. Щит покрылся волдырями от попаданий, по поверхности разлился многоцветный огонь. Астреос содрогнулся, словно каждый выстрел, попадавший в щит, бил в его телоСквозь расширяющуюся брешь вскипел варп-шторм.
Скованный демон полетел впередВ вакуум потек пар цвета освежеванного мяса. Огромные лица, из его глаз вырвалась черная молния закатывающиеся глаза и попала клыкастые улыбки застыли в воинов Рубрики. Коридор исчез в сполохебытии, разделились, обратив свет в теньсъежились и снова разделились, а тьму пока по пустоте не кружились тысячи очертаний. Затем они искривились и поползли сквозь вакуум к свету сражения. Суетящийся клубок демонов достиг тяжелого крейсера «Ответа проклятью» и роем проник сквозь корпус в ослепительный светнаполненные воздухом палубы. Три воина Рубрики рухнули на полЛюди внутри начали умирать, из трещин в их доспехах посыпался прахплоть отделялась от костей при прикосновении демонов. На секунду Корабельные орудия открыли хаотичный огонь ослаб, когда в разумах канониров заплясали галлюцинации. С все еще горящими двигателями крейсер рассек ряды собственного флота, словно пьяный безумец.
Проход наполнился низким рычанием, словно соединяющиеся воедино осколки стекла, словно метель, проносящаяся по сожженным городамКорабли открыли ответный огонь. Прах на палубе начал затекать обратно Снаряды макроорудий ворвались в воинов Рубрики. Они медленно встали, из пробоин косяки демонов и превратили их в доспехах вились черви зеленого света. Воины Рубрики шагнули вперед пенящуюся кровь и вновь открыли огонь. Демон зашипелБоевая баржа «Раскалыватель» развернулась к катящейся на нее приливной волне и пилой прорезалась сквозь нее, будто котоборонительные башни и макробатареи озарили корпус корабля мантией взрывов. Два других судна Космического десанта продолжали идти прежним курсом. Скрестив огневые расчеты, они прожгли облака эктоплазмы и отпрянулнаправились к скопившимся вокруг луны кораблям.
Астреос повернулся к АримануИгнис ощутил, как давление шторма на его разум исчезло, и увидел, как тот поглотил остатки Ариманового флота, которым они пожертвовали, чтобы создать симметрию разрухи. Равнение чисел и углов было прекрасным в своей чистоте. Все готово. Образ был полон, и этот момент, этот совершенный момент рождения был подобен прикосновению солнечных лучей после долгой ночи. Он вздрогнул и перевел сознание на окружающий мир. Он стоял в высоком навигационном куполе. У его ног рыдал Сильван Йешар.
— Беги+ Развернуться к луне, — прохрипел библиарий. Из его глаз текла кровьвсю энергию на двигатели, + передал он, зная, что каждый из кораблей Тысячи Сынов подчинится ему.
''«… красное солнце заполнило Коснувшись разума навигатора, он услышал его душуотчаяние. Разум ослеп. Он слышал только ворона.''
''— Нет ничегоЭто конец, чего нельзя было бы изменить. Ничегоэто конец, что нельзя было бы обратить вспять знанием это конец… — снова и желанием им владетьснова повторял Сильван. Игнис послал в навигатора легкий толчок воли. Ты знаешь это, и знал это всегда…»''
Ариман поднял глаза. Его движения были медленными+ Смотри, такими медленными. За куполом щита с медленной целеустремленностью шагали воины Рубрики. Астреос, содрогаясь, свалился на пол. В разреженном воздухе повис запах жженого сахара. Один из воинов Рубрики вышел вперед, сжимая болтер в одной руке. Ствол оружия походил на рот, что вот-вот промолвит последнее напутствие. Он был в шаге от Аримана+ послал он.
''«…равнина праха пред черными стеклянными горами«Слово Гермеса» и корабли вокруг него теперь двигались к Аполлонии, красное солнце, встающее, дабы озарить рассвет кровью. Глаза братьев выжидающе смотрят на неготолкаемые двигателями к поверхности луны.''
''— Ты подвел ихЭто конец… — всхлипнул Сильван, — прокаркал воронзаползая в навигационную колыбель «Слова Гермеса». — Ты это избавление искал?''
''— Магнус+ Смотри, — крикнул Ариман, почувствовав возле себя биение крыльев+ снова послал Игнис. Сильван взглянул всеми тремя глазами. Он ахнул. — Отец, это ты?''
''— Нет, — рассмеялся ворон.
''
''— Что ты такое?''Ариман поднял глаза от изломанного тела Кендриона. В трех шагах от него разверзлась расселина, в которую сыпались камни. Сквозь трещины в стенах пульсировало сернисто-желтое свечение. Колдун сделал вдох и ощутил запах жженых волос и меди. Луна разваливалась. Атеней пробыл в ее сердце так долго, что походил на краеугольный камень в арке, но Атенея больше там не было, и теперь варп разрушал его хранилище. Сквозь паутины зияющих разломов лился тошнотворный свет. Серые Рыцари начали падать или спрыгивать с осыпающегося пола.
''— Ты знаешь мое имяОн потянулся и призвал воинов Рубрики. Они явились, — каркнул ворон»стреляя на бегу. Атеней парил возле него. Ариман схватил его за бронированный воротник. От прикосновения его пальцы защипало. Тот все еще продолжал говорить, бормоча искаженным голосом Санахта. Их ждал последний шаг.''
Ариман посмотрел в ствол оружия. Его разум был ясным. Все замедлилось до неспешного биения пульса. Это было не отточенное спокойствие боя, не безмятежность медитации, а нечто совершенно иное: кульминационный момент, острая кромка времени. Азек чувствовал, как палец воина Рубрики начинает сжиматься на спусковом крючке+ Ты там? + позвал он.+ Игнис? +
Палец Рубрики напрягся. Воин подался вперед, словно идя против сильного ветра. Дуло застыло Для внутреннего ока Аримана серебряный снаряд походил на расстоянии ширины пальца от глаза Ариманараздувающуюся черную точку.
Астреос+ Веди меня, от которого волнами исходила усталость, бросил на него взгляд. Ариман присел и помог ему подняться. Астреос посмотрел на неподвижных воинов Рубрикибрат.+
+ Что это? +Неподвижность: как будто само бытие остановилось. Звук, цвет и форма распались на куски. Стены пола и зала вздулись. Серебряный снаряд достиг брони Аримана. Мир растаял. Все понеслось мимо него, сквозь него, и он знал, что все, что не позволяет шторму разорвать его на части, была единственная мысль, связывавшая его с зовом братьев.
+ Это начало, + послал Ариман.
Кадин ждал, крепко сжимая болтер в грубых металлических руках. Царила тишина, но он понимал, что это вряд ли хороший знак. Воин, стоявший на машинной башне, шевельнулся и почувствовал, как затрещал и осыпался сковавший его доспехи лед. В ангарном отсеке было холодно и темно, словно в могиле.
«''Он станет нашей могилой''»Шторм подхватил Аримана, — подумал онперебрасывая его между пальцами. Янтарные маркеры прицеливания двигались следом за взглядомМимо проплывали скалящиеся лица, который метался между закрытыми входами в ангарухмыляясь колдуну сгнившими зубами. Вокруг него ревели и хохотали громогласные голоса. Системы шлема придавали всему морозное свечениеОн позволил буре унести себя, ориентируясь на далекое присутствие знакомых мест и зов братских голосов. Кармента рядом Атеней оставался с ним напряглась. Кадин посмотрел на нее. Из под ее одежды к разъемам , воротник его доспехов был крепко сжат в башне под ногами вились кабелируке Азека. С тех пор Он увидел, как на ангарный отсек опустилась тьмав реальности проступают геометрические фигуры, тяня его к себе, женщина иногда слабо дергалась. Сильванус сидел возле неенаправляя, его глаза оставались закрытыми за освещенным визором пустотного костюмасловно свет маяка в гавань. Время от времени вокс Ариман сконцентрировался на секунду включалсяних. Завеса реальности расступилась, и Кадин слышал, как мужчина стучит зубамион влетел в круг из высеченных символов.
— УмолкниНа него смотрел Игнис. Оранжевые доспехи воина посерели от изморози, — прорычал онего глаза стали глянцево-красными от кровотечения. Навигатор бросил Он просто смотрел на Аримана, черные зрачки то расширялись, то сужались в залитых кровью глазах. Вокруг него недоуменный взглядпарили образы разрухи, на глазах у Аримана свиваясь спиралями и приобретая новые формы.
— Что?+ Он у тебя, + произнес Игнис, бросив взгляд на Атеней, которого Ариман продолжал держать за воротник. Азек кивнул и поднялся с пола.
— Твои зубы издают шум+ Запри его пока в башне.Видеться с ним могу только я. +
— Я замерз+ И что мы скажем насчет Санахта? + спросил Игнис, разглядывая неподвижное тело на полу. Губы Атенея шевелились, но глаза безразлично смотрели в пустоту.
Кадин пожал плечами+ То, о чем условились — он взял на себя это бремя ради будущего легиона.+
— Не моя проблемаИгнис взглянул на Аримана, его геометрические татуировки на лбу спиралью свились в новые узоры. А вот шум — даАриман выдержал взор Игниса.
Судя по лицу навигатора, он собирался что-то сказать, но затем кивнул и стиснул зубы. Пять секунд спустя мужчина задрожал. Кадин кивнул и вернулся к наблюдению за ангарной палубой+ Сколько братьев из легиона осталось с нами? + спросил Ариман.
Глаза резануло светом. В одном из закрытых входов ширилось красное свечение+ Все, будто румянец по щекам. Кадин поднял болтер. Руны прицеливания загорелись краснымкроме одного корабля.+
— Что происходит+ Прочие вассалы? — спросил Сильванус.+
Кадин промолчал. Дверь теперь стала ярко-оранжевой+ Преданы огню.+
— Что… — начал Сильванус. Дверь взорвалась. Капли раскаленного металла разлетелись по полу. Сквозь пылающую брешь в вакуум ангарной палубы ворвался воздух Ариман кивнул и, встретившись с холодом пустоты, превратился в дыхание белого туманаотвернулся.
Кадин начал поливать открытый участок огнем. Сквозь разрывы снарядов шагали фигуры, силуэты в громоздких доспехах, двигавшиеся с медленной целеустремленностью. Красная руна прицеливания легла на одну из фигур, и Кадин всадил в нее три снаряда. Фигура пошатнулась и упала. Взгляд воина переместился на следующего противника, и он выстрелил снова. Через брешь вошло пятеро, но позади Кадин видел еще. Он подсчитал, что сможет удерживать их две минуты, затем врагам понадобится + Имперский флот все еще три, чтобы дойти до башниможет остановить нас.+
И тут Кадин увиделАриман оглянулся и потянулся разумом, как первая фигура, которую он свалил, поднялась с пола. В остывающую брешь входили новые воины. Он рассмотрел красные доспехи, поблескивающие будто свежая кровь. В тот момент взорвалась вторая дверьприслушиваясь к штормовому реву в варпе.
— Что происходит+ Ты слышишь это? — закричал Сильванус+ спросил он.Игнис наклонил голову, затем нахмурился. Ариман кивнул. + Волчий вой. +
— Мы готовимся умереть, — ответил Кадин, дав еще одну очередь.
Когда Ариман вошел в ангарную палубу, его кожа побелела от холодаИз морд Волчьих кораблей вырвались абордажные торпеды. Азек увидел, как из машинной башни вырывается болтерный огонь. Астреос шел слева от колдуна, обнаженные мечи сияли морозным Имперский флот обратил свои глаза и орудия на новоприбывших и поприветствовал их нестройным огнем. Справа сквозь проплавленную Торпеды врезались в противовзрывной двери дыру шагали корпуса, и воины Рубрики и колдунывнутри них освободились из подвесок. Позади Аримана след Существа в след шагала его собственная Рубрикапомятых доспехах и с искаженной плотью хлынули во внутренности имперских кораблей, секиры вздымались и опускались, когтистые руки рвали плоть, которая встречалась им по пути.
Тьму прочертили полосы огняГримур ощутил встряску абордажной торпеды, похожие на пролившуюся в пространстве радугуготовящейся покинуть «Дщерь Хель». Скованный демон парил перед ними, окруженный ореолом молний. Он поднимался все выше, с тела срывались лучи мрака. Огонь рванул ему навстречу, разорвав молниевую ауру. Демон закричал Сидевший рядом Сикльд вздрогнул и задергался, словно птица с перебитым крылом. Ариман продолжал идти к центру ангарного отсека. Оружейный огонь перевели выкашлял на негопалубу кровь, но колдун мыслью отразил его. Сила текла сквозь него и лучилась ореолом синего пламени. Это было так просто, как будто все это время он был полуслепым и только сейчас начал видетькогда торпеда напряглась в пусковой шахте.
Ариман увидел Кадина— Серебряный корабль, стоявшего на мостике на вершине башни и ведущего болтерный огонь— прошипел рунический жрец между влажными вдохами. Кармента лежала на полу возле него— Это изгнанник. От нее вились кабелиСеребряный, которые исчезали в панели доступа и каналов передачи данныхсловно снег под грозовым небом. СильванусСеребряный, зажмурившись, сидел рядом с нейсловно молодая луна на воде.Серебряный…
Ариман остановилсяГримур хранил молчание. Теперь Через дисплей шлема он стоял в центре ангара, у основания башни, откуда до сих пор продолжал стрелять Кадиннаблюдал за приветствовавшими его огнями битвы. Вокруг негоНекоторые корабли уже пылали, лицом наружууже умирали в штормовом разломе, выстроился десяток воинов Рубрики Ариманано куда больше были целыми и невредимыми. Мысленно колдун заставил их прекратить огонь. В метре Скоро от всех них на невидимом барьере плясали разрывы. Астреос с мимолетной тревогой бросил взгляд на Ариманаостанутся лишь почерневшие кости да металлические остовы. Войска Амона заполнили ангарВолки настигли свою добычу: конец охоты близок, сотни воинов Рубрики окружали их нерушимой стенойэто был смертельный удар мечом.
+ Это сработает? +Сикльд затрясся в подвеске, костяные амулеты застучали и задергались на его броне.
Ариман улыбнулся— Сон здесь, он здесь. Серебряный… — слова стоном вырвались сквозь оскаленные зубы. Гримур почувствовал, как под доспехами взбугрились мышцы. Он не мог этого остановить. На языке была кровь. Зубы, удлиняясь, ранили его рот. Гримур сжал кусок красной железной брони на шее.
Он посмотрел на собравшуюся в ангаре армию Рубрики— Серебряные их слезы. Азек произнес Окропи ими красную землю, смешай их кости с грязью, дай океану поглотить их именакости, и они прокатились — по варпудоспехам рунического жреца пробежали бело-голубые дуги грозовых молний, будто мелодия. Другие разумы поднялись ему навстречуголод и ярость исходили от него, но он вплел волю в песнь имен. Варп походил на текущую сквозь него огненную реку. Воины Рубрики перестали стрелятьсловно холод от ледника.
Астреос посмотрел на Аримана такЧасть Гримура подумала о спокойствии, словно прежде никогда о том, чтобы загнать волка внутри себя назад во мрак. Но в этом уже не видел его было смысла, они неслись поснегу, под луной и куполом тьмы, и кровь жертвы была солью и кровью в воздухе. Вот-настоящемувот они исполнят давно данную клятву. Гримур освободил своего волка, и из его горла вырвался вой. Вокруг него взвыли его братья, и битва взревела в ответ.
+ Это еще не конец, + послал Ариман и почувствовал, как колдуны, которые стояли за рядами воинов Рубрики, отступили в ужасе от того, что только что случилось. Их было тридцать шесть. Хорошее число, все они были сильны, но недостаточно.
Воздух загустелКендрион еще находился в сознании, когда ударный отряд во вспышке света вернулся обратно на «Клятву Сигиллита». Он увидел это глазами братьев, ибо его настоящее зрение угасло до смазанных красно-черных оттенков. Они появились в нем почувствовалась статика телепортационной камере, двадцать восемь Серых Рыцарей и запах озоначетыре человека. Ариман ощутил, как воля тридцати шести колдунов ворвалась в варпОт их доспехов поднимался грязный дым — остаточный свет от телепортационного сполоха. Издубар рывком сорвал шлем. Огромные обломки развороченной техники поднялись Рядом с ним неподвижно высилась старуха в воздух, словно на невидимых цепяхэкзодоспехах. Ариман кивнул такЭрионас ждал их, словно это его впечатлилогрива кабелей уже была подключена к разъемам в стенах камеры.
Обломки полетели в него. Его разум потянулся и вонзился в каждый кусок искореженного металла. Азек почувствовал их весЛицо Издубара походило на бледную маску, размеры на его челюсти и движение атомов внутри них. Он сформировал мысль, которая вспыхнула в варпе, будто искра зажигания. Обломки исчезли на лету, рассыпавшись по палубе дождем металлического пескалбу пульсировали вены.
+ Довольно— У нас еще есть силы, + прозвенела в варпе мысль. Опустилось безмолвие. В необъятный зал вошло новое сознание— произнес лорд-инквизитор, оно гореловыплевывая слова, словно новорожденная звезда, и сверкало яростьюте были кусками сгнивших фруктов. — Им не вырваться. + АриманМы выпотрошим каждый корабль, + мысленный голос Амона заставил задрожать варпа после будем искать в пепле его труп.
Ариман повернулся на голосЛицо Эрионаса дернулось, серебряные глаза заплясали от проецируемых данных. Тысяча светящихся глаз воинов Рубрики повернулись вместе с ним. Воины разделились, создав коридор к высоким дверям в дальнем конце ангараЕго лицо исказилось от паники.
+ Ты говорил, они не твои рабы, + засмеялся мысленный голос Амона. + Я думал, твои убеждения тверже. Как прискорбно, ведь в них было столько чести. +— Лорд Издубар…
Амон шел вперед— В этом нет смысла, — сказала Малькира, ее ядовитый голос громыхнул из наружного громкоговорителя доспехов. Его посох стучал по покрытой гарью палубе в такт со звуком шаговИздубар повернулся к ней. — Если Ариман получил то, зачем пришел, ему следовало бежать, попытаться прорваться.
+ Я не могу позволить тебе уничтожить наш легион, + послал Ариман, его — Мой лорд… — голос раздался Эрионаса превратился в каждом живом разуме внутри зала и далеко за его пределамипронзительный вопль. Он пронесся сквозь «Сикоракс» и флот собравшихся в пустоте кораблей, и его услышали все. + Ты пал, Амон. Позволил отчаянию ослепить надежду. Я понимаю это, знаю причину, но это путь лжи. Есть другой путь. +
Паривший над Ариманом скованный демон вдруг закричал и''«Она права, будто комета'' — подумал Кендрион, стал падатьуслышав слова сквозь пелену боли. Амон воздел посох— ''Они что-то упускают из виду. Из него вырвалось размытое пятно белого света, раздался звук разбитого стекла, демон рухнул на пол, извергая дым и замерзающую кровь. Астреос, который стоял позади Аримана, упал, словно от удара топором. Из его рта выплеснулась кровь, и Ариман почувствовал треск костейВсе мы что-то упускаем».''
Амон опустил взглядВ разуме Кендриона ревел варп, продолжая идти между неподвижными рядами воинов Рубрикизаставляя меркнущие мысли дребезжать от растущей ярости. Его шелковые одеяния колыхались с каждым неспешным шагомпроецируемое сознание начало гаснуть, очертания инквизиторов мутнеть, когда ощущения влились назад в изломанное тело. Он что-то услышал, некий психический крик, поднимающийся над штормом. Это был вой.
Ариман обернулся— Он бы спланировал план отступления, когда возле него раздался низкий болезненный рык. Астреос пытался подняться с палубы. В его глазницах скапливалась кровь, руки и ноги скребли по полу, пытаясь найти опору. Ариман опустился и положил руку на плечо библиария— сказала Малькира.
Азек бросил взгляд на пригнувшегося за хранилищем данных Кадина, на неподвижную Карменту возле его ног и посмотрел на приближающегося Амона.
— Но мне нужен твой мечЯзык пламени слизал брата рядом с Гримуром. Смрад колдовства отдавал у него во рту горечью. Он не видел врага, не на самом деле; в его разуме плясали запахи: кровь, озон, нечистоты. Он взревел, широко разверзнув клыки, — сказал он иопустил ухмыляющуюся кромку секиры на голову колдуна. Доспехи проломились под сокрушительным ударом, поднимаясьрассыпая обломки и осколки молний. Труп колдуна еще падал, взял меч из руки Астреосаа Гримур уже двигался, вдохнув аромат крови, что дымкой повисла в воздухе. К нему ринулся еще один колдун, быстрый, очень быстрый, его клинок пел от света. Волк, не сбавляя шагу, ушел вбок и нанес удар назад и вниз. Навершие секиры отрубило правую ногу колдуна. Гримур взметнул секиру вверх, попутно перерезав падающему воину горло. Оружие отсекло верхушку шлема, и очередной труп отправился кормить Нижний мир своей кровью. Клинок казался ему непривычнымСикльд, лезвие с выгравированными змеями лежало мертвым грузомчто постоянно находился подле него, неустанно бормотал, бредя между мертвецами. Мысленным импульсом Азек оживил Время от времени слова нарушались хлестом молний из его кристаллическое ядро. Золотые змеи загорелись посоха и стали извиваться вдоль лезвиятреском льда, расползавшимся по крови покойников у него под ногами.
Амон остановился — Сна более нет, — прохрипел рунический жрец. Он вытянул руку и расставил пальцы, послав вихрь осколков и теней в девяти шагах от Ариманаскопление людей в красной форме. Вокруг изогнутых рогов его шлема и навершия посоха переливался ореол светаЕго глаза закатились, кожа стала льдисто-белой. Азек ощутил— В небе красная луна, как усиливается глазное давление от заключенной внутри Амона силыи слезы ее — серебро.
+ Ты без доспеховСикльд пребывал в объятиях снов, + послал Амонкоторые привели их сюда.
+ Небольшая помехаНеожиданный удар сбил его с ног. Он не заметил его приближения, + ответил Ариманкак и воина, что нанес его. Текущую из раны Он упал, заметив возвышавшуюся над собой фигуру в громоздких терминаторских доспехах. Из терминатора излился колдовской огонь, подсветив огромный меч в боку кровь больше ничего не сдерживалоего руке и серебро доспехов цветом кузничного пламени. Он вспомнил Просперо и запах плоти, что обугливалась внутри брони, когда Тысяча Сынов обратили свое ведьмовское искусство против Гримура и он чувствовалего братьев. Тогда колдуны носили алое, как серебряные осколки движутся с каждым ударом сердецно теперь они стали существами из серебра, которое мерцало, словно бока стеклянных пирамид теперь уже мертвого мира.
+ Я бы дал тебе хорошую смертьМеч колдуна опускался. Гримур вскочил, не тот конец, которого ты заслуживаешь, но последний дар от друга, + Ариман почувствовал отразил удар плоской стороной секиры и полоснул кромкой по глазным линзам врага. Кристалл и посеребренный керамит треснули. Кровь поцеловала силовое поле секиры и обратилась в мыслях грустную улыбкудым. Гримур перехватил оружие одной рукой и схватил колдуна за изломанную лицевую пластину. Из кончиков его пальцев вырвались когти и сорвали шлем с головы противника. Лицо под ним было маской из крови и белой обнаженной кости.
+ Все должно быть именно такКолдун извернулся, + послал Ариманвсе еще живой и почему-то в состоянии видеть. Гримур прыгнул, поднимая меч Астреосакогти сомкнулись на черепе колдуна и сорвали его с воротника доспехов. Цепи Он приземлился на спину серебряному великану, когда тот рухнул на пол. Волк замер, ощущая биение жизни в венах. В его запястьях зазвенеливоспоминаниях снова горели пирамиды Просперо. + Должно бытьОн поднял когтистую руку, наблюдая, как из расколотого черепа скапывает кровь. Вся сила — это ритуалПобеда была уже близко, победа и освобождение. И это тоже ритуалАриману не выжить, Амонибо он и его род загнали колдуна в угол. Судьба решится мечом в центре кругаЕму захотелось коснуться этого понимания, на глазах у всехузреть свою победу глазами поверженных врагов.
+ Как всегдаОн открыл рот и дал вражеской крови коснуться языка. Сквозь него с содроганием прошли лед и жар. В сознании смазанными обрывками развернулись последние ощущения и мысли колдуна. Он замер, учишьбудто съежившись, + рассмеялся Амон настоящим смехоммедленное дрожащее дыхание срывалось с его окровавленных губ. Он огляделся, заскрежетавшим в стылом воздухеморгая, его глаза фокусировались и перефокусировались. Волк медленно поднялся.
Ариман взял меч обеими руками, его пальцы сомкнулись Он посмотрел на обмотанной вокруг рукояти кожеСикльда. Разум колдуна был чист: ни ритуальных образов мыслей, ни строения силы Рунический жрец словно почувствовал на спусковом крючке его души. Только момент ожиданиясебе взор лорда, растягивающийся медленными ударами сердецибо в тот же миг повернул голову.
Из глаз Амона вырвалось белое пламя. Ариман встретил его стеной силы. Огонь рассеялся между ними. Ариман почувствовал— Путь, как пламя захлестнуло его разумкрасный путь под луной, затем колдун опустил щит— просипел Сикльд. — Мы здесь, вобрал огонь мы в свою душу и изверг обратноконце сна.
Огонь окутал Амона и впитался в его телоГримур посмотрел на рунического жреца, будто вода в песокпо посоху которого полз призрачный свет. Ариман поднял меч Он перевел взгляд на навершие собственной секиры и шагнул впередна кровь, запекшуюся на когтистых руках. Он чувствовал путь удараГримур подумал обо всем, каждый приемчто совершил, каждое намерение. Азек рубанул мечом. Посох Амона завращалсядабы достичь этого момента, змеиное солнце на навершии косой устремилось к его ногам. Ариман встретил удар мечоми обо всем, почувствовал, как на плечах трещат мышцычто позволил или велел совершить.
Полусвернувшаяся кровь с новой силой хлынула из раны «''Мы следовали за снами. И никогда не спрашивали, кто ими повелевает. Добыча, что бежит, может бежать в бокустрахе, и позвоночник прострелила боль от серебралибо же увлекать за собою охотников. Колдун провернул запястье, дав посоху пронестись мимоМесть, и развернул меч'' — подумал он, приготовившись к новому удару— ''это секира о двух кромках».''
Амон, вращая посохом, отступил. Из его разума выскользнула бритва невидимой силы и оставила кровавую полосу на руках Аримана. Внезапно его руки стали липкими от крови. На одежде расцвело багряное пятно. Колдун рванулся вперед, движение, клинок и разум слились Он посмотрел в одну точку. Посох и меч встретились во вспышке сверхновойпустые глаза Сикльда. Ариман пошатнулсяРунический жрец застыл, и его разум словно опираясь на мгновение открылсяпосох.
Амон мысленно вышел из тела и врезался в сознание Аримана прежде, чем тот успел прийти в себя— Я… — произнес он. Он походил на грозовое облако чистой энергии— Я больше его не вижу… запах, озаряемое изнутри прожилками красного огня. Ариман упал и выронил меч. Разум Амона пронесся по сознанию Аримана, прожигая пламенеющие полосы. Ослепительный огонь захлестнул нервные окончания Аримана и заполнил голову. Азек горел изнутридорога сна… Я… — его голос затрещал, телом дрогнул и душою. Яркостал чем-холодная боль опаляла грудьто другим. Он почувствовал серебро на языке и ощутил, как острые осколки заскользили к сердцам. Неужели он пошел на слишком большой риск? Неужели его ждет поражение?
С конечностей стоявшего над Ариманом Амона раскрутился огонь— Волк, — проговорил рот Сикльда, но голос его был глухим рокотанием. — Нить твоей судьбы снова твоя. Свет в ангаре померкСны более не будут вести тебя. Ты можешь жить, можешь умереть — меня это более не заботит, но я хочу, чтобы ты кое-что знал. Амон становился все выше и вышеЯ хочу, превращаясь чтобы ты помнил это до тех пор, пока твоя душа не отправится обратно в фигуру из жара и черного забытья. Колдун поднялся на ногибездну ночи, затем воспарил — рот Сикльда скривился в воздухулыбку, словно натянутый ниточками. Ариман чувствовал во рту запах жженого мяса. Язык покрывался волдырями, вены сковывал красный лед— Сегодня ты хорошо мне послужил. Азек поднял глаза на силуэт АмонаЗа это я тебе благодарен.
+ Ты станешь таким жеГримур поднялся, какими сделал насбезмолвный, + голос Амона заполонил разум Ариманасогбенный и окровавленный в залатанных и погнутых доспехах. + ПрахомЗатем он занес секиру. Сикльд содрогнулся и открыл рот, чтобы заговорить снова. Секира опустилась. +
Ариман, содрогаясь всем телом, медленно покачал головой.
+ РубрикаВсе глаза Сильвана были закрыты. Он прижимал руки к лицу, + голос Аримана был ясным и холоднымне смея пошевелиться. Не помогало. Он все равно видел. + Ты был прав насчет РубрикиОн видел варп. Теперь она часть Тысячи СыновТот сиял по другую сторону пальцев, просвечивая вены и кости. И вплетена в наши сущностиварп гневался. Сильван знал это с уверенностью, + Амон замер, и Ариман увиделпугавшей его тем сильнее, что он наконец понял. + Рубрика течет сквозь каждого из нас, связывает наспонятия не имел, поддерживает нас, + Амон попытался вырвать свой разум из сознания Аримана, но безуспешно. + И ее сила в моих рукахоткуда это знал. +
Финальные слова Рубрики+ Навигатор, которая была древней еще до того, как человечество научилось мечтать, слетели с губ Аримана+ позвал голос в его черепе: Игнис. Амон услышал их и закричал, становясь все ярче и ярчеОн не хотел отвечать. Ариман больше Он не видел ангарсделает то, а только черную пустоту и призрачный силуэт Амона в золотом светечто от него просили. Пылающие нити соединяли их вместеОн не станет смотреть, стягивая все ближе и ближе, пока Амон бился в их путахне станет.
Крик Амона разлетелся по всему ангару— Нет, становясь все громче и громче— простонал он. — Нет, прошу.
Вокруг него вспыхнул белый свет. Ариман — Нет, — снова простонал он и почувствовал последний вздох брата, когда его плоть превратилась как со словами поднимается желчь. Зубы как будто неправильно сидели в прахдеснах, словно раскаты грома на пустынном горизонтеязыке сладостью отдавалась рвота. Внезапно он осознал струпья на лице и между пальцами, а также красные вены, яркие в свете варпа. — Нет, — прошептал он.
Доспехи Амона распались+ Сильван, детали отсоединились друг + голос был подобен ушату холодной воды. Сильван перестал стонать. Он ощутил, как поднявшийся в нем мимолетный отпор тут же сломился. Руки упали от другалица. Его глазницы были закрыты, рассеяв серый прах по ревущему ветруно складки кожи заставляли их казаться лишь двумя закрытыми глазами из множества.
Вихрь охватил Аримана и оторвал от палубыОн открыл глаза. Зрение наполнило трехглазое восприятие. Колдуна окружили детали доспехов АмонаСтены зала были просто наброском материи, соединяясь над его обнаженным телом. Затемкорабль — призраком, по одной пластине за раза души внутри него сотканными из света, они опустились на кожукоторый менял цвет с каждым ударом их сердец. Наконец на голову Аримана опустился рогатый шлем Амона. Колдун увидел мирОн выдохнул, покрытый строками данных сосредотачиваясь и с наложенными аурами, истекающими из варпа. Азек опустился обратно пытаясь унять тик на поллице и дрожь в руках.
Все глазаСильван поднял взор. Перед глазами вращалась черная воронка, сформировавшаяся на месте гибели луны. Навигатор как живыхбудто смотрел в неосвещенный туннель. Ее опоясывали штормовые ветра, так и мертвыхзакручиваясь в ядро, неотрывно следили за словно стекающая в дыру вода. «Слово Гермеса» направлялось к краю этой воронки, а вместе с ним. Разумы живых колдунов дрожали на грани нерешительности. Мертвые просто ждалигруппа других кораблей.
Ариман почувствовал свой язык, успокаивающееся биение сердец, едва заметное движение мышц. Он на секунду прикрыл глаза— Мы идем туда? — спросил он.
«''Вот и все''+ Да, — подумал онмы пройдем сквозь шторм. — ''Теперь только один путь — вперед».''+
Ариман воздел руки. Из палубы вырвалось пламя. С доспехов каждого воина Рубрики и колдуна начала отслаиваться красная краска. Клочья закружились в пламени. Отполированные серебряные пластины брони долгое мгновение, поблескивая, отражали огонь, словно горящее масло. Затем пламя посинело, и серебряные доспехи стали цвета прозрачного сапфира. Ариман посмотрел на ряды синих доспехов. Где-то на задворках разума раздалось карканье ворона.— А дальше?
Азек медленно опустился Он ждал, все еще ощущая присутствие Аримана на колени и склонил головугранице мыслей.
— Простите+ Дальше мы отправимся обратно туда, братья моигде все началось, — он поднял глаза+ мысленный голос Аримана остановился. Прорези шлема полыхнули холодным светом. — Теперь мы начнем заново+ Мы возвращаемся на Планету Колдунов.+
Несмотря на огромные размеры мостика «Сикоракса»Под ногами захрустели кристаллические листья, на нем царила тишинакогда она пересекла вершину башни. Ариман не стал поднимать глаз при ее приближении, нарушаемая лишь тихими механическими щелчками и шепотом отдаваемых приказов техноремесленников кирабора. Посреди нефа мостика парил прорицательский кристалл — сфера диаметром с рост Аримана. Он пел продолжая вглядываться в разуме колдунапрозрачное серебро зеркала, будто стеклянный колокол, по которому били серебряным молотомчто лежало на черном мраморном плинте.
Образы сражений затуманивали глубины кристалла. Ариман наблюдал за тем— Ты отстроил его, как корабль с корпусом в виде наконечника копья вращается на фоне далеких звезд. Его двигатели то и дело пытались включиться. Из пробоин вырывался горящий пар— произнесла она. — Или ты отстроил самого себя? — Он вел огонь, поливая мертвую пустоту рваными полосами света, но ни во что не попадаявыпрямился. Вдруг в умирающий корабль угодила макро-боеголовкаТкань одеяний попала под теплый ветерок и облепила кожу. Образ Осколок зеркала блеснул в кристалле захлестнула белизна, когда снаряд сдетонировалнего глубокой синевой неба. Корабль разорвало на части, каждая из которых горела— Это место другое, исчезая во мраке, словно брошенный в колодец факел— добавила она.
Разум Аримана отдалил образ— Все меняется, — указал он. Осторожно он взял кусок зеркала между указательным и видение в сфере расширилосьбольшим пальцами. Лазерные лучи прочерчивали пустотуДолгое мгновение Ариман изучал неподвижную поверхность, звезды терялись среди разрывов торпеда затем подбросил осколок. Кусочки кристаллов на полу последовали за ним каскадом цветов. Он видел построения сходящихся кораблейВ воздухе выросло дерево, которые рассекали пустоту и кружили вокруг добычи. На секунду ствол его внимание привлекла вспышка плазменного взрыва высокой массы. Кто-то сможет сбежать, это неизбежно. Но от судьбы не уйдешьбыл радугой, в этом колдун не сомневалсяа ветви — колышущимся узором отраженного света.
Большая часть собравшегося флота Амона перешла на сторону АриманаАзек отвел взгляд от дерева. От него вдаль и вниз простирался дворец воспоминаний. Башни из кряжистого черного камня и серебра вздымались, словно наполовину оплавленные свечи, из сплетения мостиков и лестниц. Другие Некоторые были из меди, другие — нефритовыми, прочие — нетиз подернутой патиной бронзы. Горстка отступников Среди тянущихся вверх пальцев-башен выступали, подобно волдырям, своды и несколько банд полукровок ответили на его призыв к покорности орудийным огнемкупола. Другие сбежалиТут и там среди новых строений можно было различить белый мрамор изначального дворца. Ариман отправил единственный приказ: выследить ихВ целом здание выглядело теперь так, как будто его не выстроили, а вырастили — огромный коралловый риф из камня и металла, порождавший новые структуры прямо на глазах.
«''Подобная необходимость порождает чудовищ''»— Ты проиграешь, — подумал Азек. Но это было необходимосказала она, до конца пути, по которому они теперь шли, их еще ждало много крови и разрушений. К сожалению, это была пустая трата сил, но ничего уже не изменить. Большинство банд, откликнувшихся на пламя Амона, не видели проблемы в том, чтобы поклясться в верности новому лорду. Ариман поморщилсяэтот раз ее голос раздался ближе.
Из Тысячи Сынов лишь две группы отказались преклонить перед ним колени. Калитиедес— Ты это уже говорила, лорд ордена колдунов из полудюжины легионов, бежал первым. «Второй круг» не открыл огонь, но — ответил он и не ответил на зов Аримана, забрав с собой два десятка его братьев. Он отпустил их, приказав своим охотникам преследовать другие целиобернулся.
Ариман отвернулся от кристаллаПеред ним стояла Иобель. У нее были очертания, и образ но она походила скорее на набросок углем в сфере затуманился. Кармента сидела на командном тронетрех измерениях — смазанное пятно вместо тела, ее плоть и аугментацию скрывала широкая мантия из красного бархата. Голова техноведьмы была опущенаконечности размывались в пустоту, глаза тускло светились из-под капюшона. По палубе вились кабели, ползли по трону а лицо формировалось лишь догадками и исчезали в складках ее одеждытенью. Они гудели и жужжалиОна оглянулась, заставляя ныть зубы. Женщина не вставала с тех пор, как ее отсоединили от машинной башни в ангарном отсеке. Одно это едва не убило ее. Но Ариман не волновался — этого следовало ожидатьбудто рассматривая дворец воспоминаний.
— Кто сейчас говорит: «Дитя Титана» или Кармента?Она улыбнулась.
Он кивнул, затем снял рогатый шлем. Азек сделал вдох, отметив странный запах корицы, который, казалось, повсюду следовал за кираборами.
— «Дитя Титана» будет уничтожен перед нашим отбытием, — осторожно сказал онПробуждение было медленным и наполненным болью.
В воздухе повисло молчание.'''— Союзники?'''
Ариман устало улыбнулся— '''Волки. Фенриса?''' — прорычал Кендрион, наполовину от шока, наполовину от гнева.
Когда шаги Азека стихли вдалеке— Наш взор обратился на сынов Русса, Кармента кивнула. Ее голова опустилась, свет в ее глазах потускнел, и техноведьма продолжила бормотать сонную песнь машине— сказала Малькира.
Кадин покачал головой и отвернулся от дверей. Тишину узкого коридора на краткий миг нарушил звук поршней и шестеренок. Доспехи Кадина все еще были почерневшими и покрыты шрамами. Он отказался перекрашивать их. Астреос подумал, что они были похожи на потрескавшуюся кожу. Доспехи же библиария были синими, на сгибе руки он держал шлем с высоким гребнем. На наплечнике свернулась огненная змея.'''— Орденом?'''
Воины миновали небольшую дверь, ведущую в корабль. Они шли по коридорам и залам, которые были наполнены странными лицами и еще более странными голосами, и не разговаривали друг с другом до тех пор, пока не оказались у обзорного экрана в корпусе корабля, который, будто огромное око, следил за звездами. Воины остановились. За кристаллом Издубар перевел взгляд со старухи на них в ответ посиневшим немигающим взором глядело Око УжасаКендриона.
Марот торопливо шел по коридорам «Сикоракса». Его доспехи шипели в унисон с тяжелым хриплым дыханием. Иногда он останавливался, чтобы нащупать дорогу, или принюхивался через нос шлема. Марот проходил мимо писцов, аколитов-посвященных, воинов-рабов и техноремесленников. Многие смотрели ему вслед, но никто не осмеливался бросить сломленному колдуну вызов или встретиться взглядом с безглазыми дырами в шлеме. Существо, ибо его больше нельзя было назвать космическим десантником, несло Кендрион посмотрел на себе клеймо лорда Ариманатонкое, и жизнь его принадлежала ему одномулишенное эмоций лицо Издубара.
Отыскав нужный коридор и дверь, Марот довольно хохотнул. Кучка сервов в желтых одеяниях поспешно уступила дорогу— '''Как. Лишь когда они оказались за пределами видимости, он поднес руку к двери и забормоталТого. Дверь была небольшой, нарочито скромной, но если бы кто-то увиделПожелаете''', как — произнес он снимает с нее обереги, то не просто удивился бы. Оставшийся за спиной узкий коридор был освещен оранжевым светом лампад.
Когда дверь позади него закрылась, Марот выпрямился и пошел дальше. Он двигался в полной тишине. Если бы в безмолвствующем коридоре был кто-то еще, он бы заметил, что фигура будто слилась с тенью, и что при ее прохождении пламя усиливалось и вспыхивало зелено-синим цветом ледникового льда.
Марот остановился возле серебряной двери Воины следили за проходившим между их рядами колдуном. Полированная бронза его доспехов поблескивала в грязном свете костров. Синие и зеленые камни, вправленные в выгравированные крылья и когти, мерцали в тусклом освещении. Его лицо скрывал шлем с гладкой и издал звуклишенной черт поверхностью, похожий на уханье ночной птицыза исключением синего драгоценного камня во лбу. На его шее висел змеиный амулет из азурита, бронзы и меди. Горгульи на двери зарычали Серебряный посох в руке мерно стучал по каменному полу в бессловесной злобетакт с шагами. Некоторые из воинов напряглись, а руны когда колдун прошел мимо них, их руки опустились на их глазах зажглись синим светоморужие, но тут же безучастно погаслисловно наполовину от искушения и наполовину из-за угрозы. Колдун поднял руку и толкнул дверьзамер, его голова медленно повернулась в сторону шевельнувшихся воинов. Под его взглядом в рядах вновь воцарилась неподвижность. Спустя секунду колдун продолжил неспешный путь.
Повелитель ждал егоОказавшись у подножья алтаря, закованный в цепи. Скорлупа его психической оболочки была белой как мрамор. Демон улыбнулся. Он всегда улыбался. Дверь за Маротом закрылась. Он он остановился и посмотрел на лицотри фигуры, принадлежавшее когдастоявшие у широкой чаши, в которой плясало желто-то смертному по имени Кадаркрасное пламя. Каждый из них носил доспехи, в чьей форме угадывались отголоски Просперо. Колдун бы рассмеялсяС резных пластин брони взирали головы змей, ястребов и шакалов, но он редко когда смеялся понад шлемами с узкими визорами-настоящемущелками вздымались высокие гребни. Он не видел в этом смыслаДолгую секунду они неподвижно следили за колдуном.
— ДаКолдун медленно огляделся, — ответил Марот. — Увенчались, владыкакак будто с мимолетным интересом изучая храм и его обитателей.
== Благодарности ==— Меня зовут Астреос, — произнес колдун, — и вы присягнете мне.
Книга всегда больше писателя. За словами на странице стоит множество людей, которые, сознательно или нет, подталкивают, уговаривают или открыто помогают продвигать повествование за границу между мечтой и реальностью. == Благодарности ==
Эта Как всегда, формой и существованием эта книга — не исключение.обязана многим людям:
Кристиану ДаннуГрэхему МакНиллу, потому что книга — это не только писательза все наши разговоры о XV легионе, но прошлом и редакторбудущем.
Грэму МакНиллу Аарону Дембски-Боудену, моему Брату во Тьме, за тодолгие беседы о природе варпа, времени, что подставил свои могучие плечиЧерных крестовых походах и Рубрике.
Эду БраунуМоим редакторам из Black Library, Колин Гудвин, Тревору Ларкину, Энди Смайлли и Крису Райтуза то, за поддержку и отзывычто привели это безумие к жизни.
И всем остальнымЭду Брауну, кто так или иначе помогалКолину Гудвину, Тревору Ларкину, Энди Смайлли, Грегу Смиту и Крису Райту за слова ободрения и отзывы.
'''СпасибоИ всем остальным.'''
Нет описания правки
{{Книга
|Обложка =Sorcerer.jpg|Автор =Джон Френч / John French|Переводчик =Летающий Свин|Издательство =Black Library|Серия книг =Ариман / Ahriman|Сборник =Ариман: Исход / Ahriman: Exodus|Предыдущая книга =[[Ариман: Врата Разрухи / Ahriman: Gates of Ruin (рассказ)|Ариман: Врата Разрухи / Ahriman: Gates of Ruin]]|Следующая книга =[[Ариман: Рука праха / Ahriman: Hand of Dust (рассказ)|Ариман: Рука праха / Ahriman: Hand of Dust]]|Год издания =2014
}}
''«Отбросьте ограничения того, что считаете возможным, и у вас останется поистине бесконечная Вселенная. В осознании этого и таятся корни настоящей силы. Заключите свой разум в клетку возможного и лишитесь собственного будущего».''
Летописец захрипел. Перо остановилось. На пергаменте стали расцветать чернила. Мантия из кабелей, ниспадавшая из его черепа и хребта, задрожала. Он чуял ведьмуподнял голову и повел ею из стороны в сторону, как будто окидывая взглядом куполообразный зал, как будто металлического визора, ввинченного в его голову, не было, как будто он мог видеть. Его рот беззвучно шевелился, губы пытались выговорить слова без языка. Прислужники в капюшонах и мантиях ждали. Единственным звуком было хриплое стариковское дыхание и шипящее бульканье трубок, подсоединенных к телу.
Воин чувствовал приторное зловоние варпа даже внутри шлема, словно запах гниющего мяса и меда. Но сквозь клубы дыма и стробирующие разрывы его вел иной аромат — Ты погиб в мире песка запах души, что ходила этими палубами и касалась его кожи. Той, что по их мнению, давным-давно сбежала отсюда, но оставила след. Сикльд и Лотер шли за запахом через Нижний мир варпа и привели их к этому кораблю, что вращался вокруг мертвой звезды на границе Ока. Наполовину обездвиженный и жаждыпочти без команды, он казался трупом, но продолжал хрипеть свое название, как будто бросая вызов затравившим его кораблям Гримура. «Кровавый полумесяц», — сказал Хааконшипел он по воксу. Ему суждено умереть, но это было не важно; главное, что перед смертью он выдаст свои секреты.
Толпы рабов бежали перед Гримуром, забивая коридор криками и телами. Он прорубался через них, даже не замедляясь. Багровая кровь стекала по доспехам, скапливалась во вмятинах и забрызгивала темный мех плаща. Воин убивал с каждым шагом — Нетрезал, затаптывал, давил — сказал Хаакони он убивал молча, пошатнувшисьего уста оставались закрытыми, пока оружие и тело работало как единое целое. Кровавые воспоминания ведьмы еще кружились Он чувствовал лишь толчки секиры, погружающейся в головеплоть, забивая мысли угасающими образамии отдающуюся в руке дрожь рукояти. ВозможноВсе остальное — кровь на доспехах и вопли мертвых, Оульф не погиб? Возможнозначили ровным счетом ничего. Радость от битвы оставила его давным-давно. Резня была тем, это был просто сон. Возможночем казалась, тем, варп лишил его памятичем всегда была: средством дойти до конца.
— Ты умерОн был здесь, — мягко сказал голос Сикльда нарушил ход мыслей Гримура, но онне обернулся. — Ты умер давнымВоин знал, что рунический жрец вошел в коридор, не нуждаясь в том, чтобы видеть или слышать его. Гримуру даже не требовалось отвечать ему. Вместо этого он наклонился, опустил бронированный палец в растекающуюся лужу крови и затем коснулся им языка. Секунду он ощущал лишь соль и железо, затем пришли воспоминания о крови, мерцание получувств, запачканных безумием и скверной. Он увидел палубы корабля, на которых сейчас стоял, покрытые кровью насажанных на алтари жертв, увидел фигуру в силовых доспехах со шлемом в форме морды гончей и увидел тускнеющий образ знамени с серебряным мечом в черном кулаке на красном поле. Погибший воин когда-давното звался Элсканар, хотя забыл свое имя задолго до того, как секира Гримура обрезала его нить. Но кровь и я остался одинплоть помнили.
— Достаточно силен, чтобы ты привел нас к нему?
— Ты расскажешь, что узнал у ведьмыВозможно, — в поле зрения появился человек. Кожа у него была золотой, а глаза зелеными, без признаков белков и зрачков. На красных полированных доспехах красовались серебряные скарабеи, птицы и полулюди с шакальими головами. На наплечниках зашелестели полоски густо исписанных пергаментных свитков, когда человек шагнул вперед, сжимая в руке черный стеклянный нож. Позади него неподвижно высились два комплекта доспехов, из шлемов с высокими гребнями призрачным светом сияли глазасказал он после паузы.
— Ты расскажешь мнеВозьми его отсюда, — произнес онсказал Гримур, и мягкие слова взбудоражили мысли Хаакона. В ответ воин посмотрел кивнув на колдуна и плюнул. Кислота в окровавленной слюне зашипела на нагруднике человекамертвого космического десантника у ног.
— Не лгуБрат, — сказал Гримур, но не опустил секиру. Сикльд не шевелился. Твоя добыча на самом деле наша, Внимание Гримура привлек вой и наша конечная цель намного важнеешипение доспехов. Вы, псы, ненавидите нас, но мы, Братья Праха, были Хальвар и десятеро воинов из его братьямистаи стояли рядом с ним, его последователями, его друзьямиих оружие и доспехи блестели от крови. Он обманул насВсе они сняли шлемы, уничтожил и отправил в изгнание, — колдун приставил кинжал к горлу Хаакона. — Ты дашь то, что мне нужно, чтобы найти Аримана. Тебе не выстоятьрты с челюстями некоторых из них отмечали следы свежей крови.
— Ты способен противиться нашему искусству, твой род всегда этим славился. Но мне не потребуется ломать твой разумМы добрались до центрального ядра на этой палубе, — колдун медленно покачал головой. — Я должен поблагодарить тебя за то, что ты напомнил о существовании иныхпроизнес Хальвар, менее утонченных путей к познаниюбросив взгляд на обезглавленного воина Терзания и лежащего Сикльда.
Вой раздался снова. Ариман устремил взор вперед, туда, где возвышался утес: близко, так близко. Он прыгнул к бледной скале. Из-под ног полетели камушки, и вдруг он упал назад. Волки победно взвыли.
Ариман ударился об землю. Он тяжело выдохнул и перекатился на ноги. Волки вырвались из ночи с широко раскрытыми пастями, в которых бились огненные языки. В воздухе повисла вонь крови, дыма и грязной шерсти. Азек выпрямился.
Волки прыгнули, с клыков изо льда брызнула раскаленная слюна.
«''«Умоляю, не отнимайте его. Я слаба, но молю, не отнимайте его у меня».Но сон все еще способен убить''».
«''«Он остался один и истекает кровью»Нет!''» — подумал он и извернулся, чтобы врезать ногой по волчьей пасти. На мгновение ей показалосьАриман ощутил, как хватка зверя поддалась, будто и вырвал ногу из глаз закапали слезычелюстей. Волк свалился на землю, подвывая от боли и ярости. С раненой лодыжки на утес закапала кровь. Он выдохнул. По телу расползалось онемение, кожа покрывалась кристаллами льда, вот только она давным-давно их лишиласькровь закипала. Отсоединившись от корабляАриман поднял взор и увидел на вершине утеса луну и небо, но скала тянулась все дальше ввысь, Кармента смотрела вырастая прямо у него на мир с помощью линз из ярко-зеленых кристалловглазах. Он потянулся к следующей выемке. Текло все больше данныхВолки взвыли от разочарования. Вражеский корабль был уже близкоВ тех криках ему почудились голоса, он приближался к нимстарые голоса, будто шакал к раненому зверюкоторым ненависть придавала форму.
«''«Я теряю тебяЯ не должен упасть,'' — мысли эхом звучали в разумедумал он. — ''Не следовало оставлять тебясейчас. Прости. Прости. Я слаба. Я заслужила это»Если только я доберусь до вершины, то буду в безопасности».''
— Ты преодолел долгий путь ради столь обрывистых знаний, — произнесла фигура голосом, потрескивавшим подобно поленьям в костре.
— ХоркосТы считаешь, что это все сон, — произнесенное слово оторвало Аримана от раздумий. В глубоком, рокочущем голосе сквозило презрение. Он идеально соответствовал владельцу. Подняв глаза, Ариман увидел идущего к нему Гзреля. Каждый шаг властителя Терзания сопровождался щелчками и сипением, его лицо походило на иссохшую кожаную маску, края которой исчезали под воротом красной, цвета ржавчины, брони. Шум на мостике разом усилился, когда Терзание прокричало имя своего повелителясказала фигура в плаще.
— Я хочу наградить тебяЭто сон, Хоркос— произнес Ариман и посмотрел на фигуру в капюшоне. Свет костра отразился от синего ока под изорванным капюшоном. — Эта пещера — убежище, метафора приюта, созданного из воспоминаний и обрывков воображения. Это реакция моего разума на опасность, и ничего больше, — он зачерпнул с пола пригоршню пыли и позволил ей медленно вытечь сквозь пальцы. — из труб Эта пещера похожа на спине Гзреля те, что были в такт со словами повалил густой красный паргорах Просперо. Звезды и луна принадлежат Улланору, а эта пыль с земли, где я родился.
— Мой лорд, Тогда что такое я? — произнес Ариман, не отрывая глаз от палубы. Когда-то перед ним склонялись армии, а к словам прислушивались сами примархи. Но он собственной рукой разрушил это прошлое. Теперь он был лишь блеклой тенью, отбрасываемой яркими воспоминаниями. Поэтому Ариман, бывший главный библиарий Тысячи Сынов, ответил на ложное имя, преклонив колени перед недостойным властителемспросила фигура.
— Не настолько легкоСтранник в капюшоне, лордкоторый задает вопросы, но скрывает лицо? — проурчал Марот. Гзрель хохотнулАриман указал на свои собственные синие глаза.
— Да, мой лорд, Но волки… — Ариман не рискнул встретиться взглядом со Гзрелем. Вскоре придется бежать. При Мароте ему не будет иного места, кроме как в виде черепа на доспехах чемпиона. Когда-то он мог бы остановить Марота, отнять Терзание у Гзреля мягко произнесла фигура и обучить его всему, что знает сампожала плечами. Для Аримана это не составило бы труда. Но он не Ариман. Он — Хоркос: грешник, изгой. Ему придется бежать, искать новое укрытие. Он даже не был уверен, обладает ли еще теми силами, которые некогда Они ведь были такой же его неотъемлемой частьюдостаточно реальны, как плоть. Казалось, часть его души превратилась в пустую оболочку.чтобы убить тебя?
— Но я оставил тебя в живыхОтветь, — продолжил Гзрель. — Зачем я продолжаю терпеть тебя, Хоркоспочему Азек Ариман бежит от волков сквозь собственные сны?
— За твою службу, Отец? — повторил за ним Гзрель. — А теперь я даю тебе возможность отплатить мне. У нас появилась добыча, а ты поможешь мне поймать ее, — Гзрель замолчал. — Пойдешь в первой волне атаки. Присоединишься к стае Карозаспросил он.
— Великая честьТы удивляешься, как такое может быть, — сказала фигура со шрамами. — Либо волк сумел укусить достаточно глубоко, чтобы поднять мысль обо мне на поверхность, либо это то, что ты ищешь, — фигура прервалась, плотнее завернувшись в лохмотья, как будто ей было холодно. — добавил МаротНо часть тебя задается вопросом, сон ли еще это. Аура прорицателя была красной от злобыЧасть тебя может лишь задаваться вопросом, знает ли отец, что ты ищешь, и явился остановить тебя. Часть тебя может лишь задаваться вопросом, на самом ли деле я здесь.
— Я дарую эту честь тебеНет, Хоркос— ответил Ариман. Отплати мне за доброту, — Гзрель отвернулся и направился сквозь расступающиеся ряды рабов и шум Терзания, подготавливающегося к сражениюТебя здесь даже нет.
— Я отплачуЭто факт или надежда? — фигура вновь расшевелила угли. — Ты ищешь Атеней, мой лордне так ли? — вопрос повис в воздухе, и в тишине слышалось лишь потрескивание костра. — сказал АриманВсе мои мысли и все мои сны, но его уже никто не слушалзаписанные и сокрытые — клад знаний, окно в прошлое. Вот зачем ты здесь, ищешь нити, что приведут тебя к нему.
— Мой отец даже не подозревает, что Атеней существует. Лишь немногим известно, что он реален, и еще меньше знают, что я ищу его.
— Наконец-то ведьма убила нас, — прорычал КадинРади будущего.
— Еще одно попаданиеХороший ответ, нижний левый бортсын мой, ближе к носу— фигура отвела взгляд, — заметил Кадар. Тидиас кивнули Ариман увидел, как его изувеченное лицо попыталось улыбнуться.
Не двигаясь, он потянулся разумом, дотронулся до высеченных в стенах комнаты символов и обрушил барьер с внешним миром.
''«Я судьба…как приятно, которая настигла тебя»да… несун’нтх’агара… боги бездны даровали мне жизнь… что я могу сделать… я убью их… по меньшей мере, пять тысяч… я служу… сентун ушур… дважды по пять по десять… в этом случае невозможно… что это… как такое возможно… теперь будет лучше… куда мы идем… столп… где меня покормят… какой хороший нож… аметрика… магир ушул’тха… тебе какое… спи… не хочу… верная смерть… системная подпрограмма…'', — слова снова и снова звучали у него в голове. Наконец звук стих, и Ариман ухватился за похожие на змеи подвески. В острие торпеды, словно железный цветок, раскрылась штурмовая дверь. Внутрь отсека ворвался дым, когда подвеска втянулась назад в стену. Мутанты хлынули наружу первыми, разметав во все стороны звенья цепей. Они бросились вперед, от поступи когтистых лап задрожала палуба. Кароз и его стая рванулись следом. Воздух наполнило рычание цепных клинков. Ариман замер, пытаясь успокоиться, а затем последовал за ними.
+ ХоркосАриман, + зазвучали мысли Марота в голове Аримана. + Лорд желает узнать диспозицию твоих силответил мысленный голос, сильный и отчетливый на фоне гама. +
+ Мы вышли в трех палубах ниже мостикаОна у нас. Упорного сопротивления пока не наблюдается, но ближе к цели оно, вероятно, возрастетЗайди ко мне. +
+ ВыдвигайтесьКак пожелаешь. +
Даже по прошествии столько времени от вхождения в разум повелителя по коже Астреоса бежали мурашки. Кругом вздымались пронзительные шепоты. Его касались и пощипывали невидимые руки. Он продолжал идти, цепляясь за идею того, что у него есть конечности, что под ногами твердая земля, хотя он ничего этого не видел. Технически он мог принять любую угодную ему форму, но Астреос неизменно приходил в образе самого себя, каким был в реальности: без доспехов, с изрытой шрамами кожей, его правый глаз — светящаяся зеленая линза в металлической оправе. Табард из красно-черной материи был точной копией одежды, что он носил давным-давно, в иные времена. На поясе висел меч с навершием, сработанным в форме змеиной головы.
«''«НетНить судьбы,'' — подумала онаподумал Астреос. — ''Теперь я стану свободной»Вытянутая из клубка времени».''
— Беги, Выслеживание судьбы конкретного человека до определенной точки в будущем — повторил Астраеос. — За ними следуют другие. Я чувствую их приближение. Если ты не сделаешь что-то, нам это разве не выбраться.риск?
— Так просто, — хмыкнул Астреос. Ариман многое ему поведал. Он уже не был тем, кем прежде, но до сих пор оставались вещи, находившиеся за гранью его понимания. И о большинстве из них у него не было совершенно никакого желания узнавать больше.
— А затем Кароз поднялся. Он встал с пола, словно кукла на ниточках. С его тела густыми ручейками стекала черная жидкость. В остатках обугленной головы распахнулся рот. Он ухмыльнулся, открыв ряд игольчатых зубов. В разверзнутой ране на груди извивалось что-то розовое и покрытое плесенью. Посреди пульсирующего сердца распахнулся глаз. Его зрачок сиял синевой полуденного неба.какой?
— Я кое-что должен попросить у тебя, — Ариман снова посмотрел на него. Астреос удержал холодный синий взор.
«''И пускай смотрят''», — Зачем пришел? — хрипло прорычал пленникподумал Игнис. Все они были лидерами, эмиссарами и избранниками банд, которых Ариман какое-то время молчалпривлек к себе или унаследовал от Братства Праха Амона. Зачем он пришел? Гзрелю не очень хотелосьОни ожидали увидеть колдуна, чтобы Ариман приближался к его последнему трофеюкоторый возглавит их, но Ариман настоялоставил их, как псов, ждать за стенами пиршественного зала. Уязвленная гордость и Гзрель уступилжалкое чувство превосходства клокотала у самой поверхности наблюдавших воинов. Все они жаждали благосклонности, либо удачи, либо тайн. Ему потребовалось пойти на ухищрениеИгнис видел их сокровенные желания, которое было сопряжено с опасностьюдаже не нуждаясь в чтении их мыслей. Почему он так рискнул? НаверноеКаждый из них хотел подняться как можно выше, чтобы узнатьно все они считали, что пленник помнил о боетолько Тысяча Сынов могла надеяться на настоящую благосклонность Аримана. Но теперьОни ненавидели такое положение дел так же сильно, рассматривая искалеченное как боялись колдунов и окровавленное лицо космического десантника, он спросил себя, был ли в его действиях иной мотивих воинов Рубрики.
И в этот образ разлада шагнул Игнис — Что ты помнишь? — задал вопрос Ариман. После появления демона к ним подтянулись Гзрель и остальное Терзание. Некоторые выжившие из стаи Кароза рассказывали о тениодинокая фигура, похитившей чемпиона, и об огне, который изгнал ееновоприбывший во дворе властителя-колдуна. Гзрель предположилОкидывая взглядом громадный зал, что демона сжег пленникон ощутил пропитывавшую сам воздух агрессию. Это деяние впечатлило повелителя ТерзанияДаже в насыщенно-оранжевых терминаторских доспехах он казался им слабаком, поэтому он решил сохранить жизнь ему и братьям. Он попросил космических десантников преклониться перед нимпросто еще одним затерявшимся воином, но они остались стоять. Из-за отказа пленник и оказался в камере и лишился глазапривлеченным к пламени силы.
— Мой лорд желаетповелитель, чтобы ты служил ему. Он чувствует чье слово живет в тебе большую силувечности, желает узнать твое имя.
— Твой лорд Я — раб лжи и гордыни, — вместе со словами у него изо рта потекла красная слюна. — Моя клятва принадлежит мне одному, и я никому не отдам ее.Авг…
— Бывают вещи и похужеТы — Августонар, первый клинок безродной шайки предателей, выбракованной из легиона жалкого отребья, — он посмотрел прямо на Августонара.Аура воина превратилось в красное пятно ярости. — О, прости — эти факты оскорбительны?
— Мой лорд считает тебя сильнымНет, и это действительно таккажется, угроза еще остается, — наконец сказал Ариман. Без шлема его голос звучал мягко и гулкопроизнес Игнис.
Игнис закрыл глаза. Все неизбежно вело к этому — Ты образы и равнения не предатель, но это корабль изгнанников, — заметил Ариман, — а на тебе метка того, кому уже приходилось нарушать клятвыдопускали иного исхода.
Перед Игнисом стояла фигура в доспехах цвета морской синевы под полуденным солнцем. В каждой руке она сжимала по мечу, один окутанный потрескивающим силовым полем, другой — Я не нарушал клятвбледным призрачным свечением. На высоком гребне шлема в разные стороны скалились две шакальи головы, и когда воин оглянулся на Игниса, под зелеными глазными линзами сверкнуло обезличенное серебро личины.
— Для тебяНет, колдун, возможно— произнес Игнис. Он остановился, нет, — пленник уронил голову на грудь и закрыл глазпытаясь подобрать верные слова. Ариман кивнул — большего он от него Нет, он… не добьется. Воин развернулся и направился к двери камеры, подняв руку, чтобы постучать в окованную железом дверь, но внезапно остановился и оглянулсяугроза.
— Очередная ложь. Не волнуйся. Ты спас мне жизнь. Лучше бы у меня не было такого долгаОн, но я буду чтить его, и не раскрою твою ложь— осторожно сказал Игнис, — пленник остановился и глубоко вдохнул. — Меня зовут Астреоспервый из моих братьев, и которого я возлагаю свое молчание на твою совестьувидел за восемьсот лет.
Санахт на ходу вложил мечи в ножны. Силовой меч с навершием в форме головы ястреба прошел у левого бедра под правой рукой, увенчанный шакальей головой психосиловой клинок — у правого. Пальцы защипало при обрыве связи с психоактивным ядром. Рабы, сервиторы и машинные ремесленники поспешно уступали ему дорогу и опускали глаза. Он чувствовал в своих легких так и не выдохнутый воздух.
«''«Когда-то я бы открыл тебе все глубины твоего невежества»И куда же мы идем,раз нам нужны люди вроде него?»'' — разгневанно подумал Ариман, и ему пришлось приложить усилие, чтобы подавить злую мысль. Он был Хоркосом, клятвопреступником, смиреннейшим из отступников; у него не могло быть подобных мыслейспрашивал себя Санахт.
— Ты слышишь меня, брат? — произнес он. Демон зашипел и зашевелился в паутине цепей. Кадин отшагнул назад, его механические ноги взвыли, сбивая лед с сочленений. Комната не отличалась размерами. Белая изморозь покрывала серебро его восьмидесяти одной стены, потолков и полов. Свечение символов, высеченных на каждой поверхности, разгоняло мрак. Демон висел в центре помещения. Плоть его была лунно-белой. Тело космического десантника, которое служило теперь носителем и узилищем для демона, все еще узнавалось в его формах, хоть и едва. Он смотрел на Кадина глазами блестящей ночи.
— Я больше не могу вспомнить родной мир, — наконец сказал он. — Я даже не помню, как его уничтожили. Что тамэто значит, Кадар? — не шевельнувшисьон покачал головой, спросил Аримани двойные веки закрылись над его глазами. Он начал огораживать свой разум— Я думал, будто привык помнить о событиях до мертвой станции, укрепляя дух пассивными слоями защитыдо того… как я изменился. Но иногда я не уверен.Это важно, брат? Значит ли это что-либо вообще?
Кадин, не оглядываясь, пошел по коридору. Вокс-аппарат защелкал и затрещал, возвращаясь обратно к жизни, когда серебряная дверь растаяла во тьме за спиной — Космический десантникчто-то происходило. Похоже, убитый Карозомпока его не было, — выдохнул Ариманфлот пробудился ото сна.
— ПолагаюВойна против судьбы, его зовут Кадар. Да. Его тяжело ранило, но нить жизни еще не оборвалась, когда оно попало ко мне. Очень сильное существоона начинается, да? — выдохнул Марот одобрительно кивнул. — Почти мертвая плоть служит отличным сосудом, последовав за ним.
«''Следовало взять Линису,'' — подумала она. — ''Или хотя бы Хорега».''
— ГовориВойны, — его голос дрогнул, необъятная комната будто проглотила слово. — Узами, кои сковывают это место, я приказывают тебе говоритьоставившей шрамы на самом варпе.
— Меня отправили за тобой, — сказала она. В Послушайте ее словах чувствовался вызов. Она не склонится так легко перед Терзанием. В ее голосе присутствовала властность, из-за которой Ариману померещилось презрение в ее искусственном взгляде. Но она не была техножрицей Марса, это он мог сказать с первого взгляда. Женщина была кем-то еще, очередным изгоем или отступником. Ариман собрал воедино обрывочные сведения, и догадался, кем она была, по крайней мере частичносами.
— Тогда понятно, почему ты до сих пор живСвет, — она чуть не рассмеяласьсказала Иобель. Словно было тихим, но Ариман в ответ лишь покачал головой разнеслось по каменным ярусам с абсолютной отчетливостью. Секунду спустя уши Иобель наполнил низкий скрежет, и поднял черный шлемона почувствовала, как под ногами задрожал камень. Большинство людей взирали на космических десантников со смесью трепета Инквизитор напряглась. Она, как и страхаполумертвая прорицательница, но она не выказывала ничего подобногоудерживаемая паутиной цепей, была псайкером. С тех пор, как он ступила в крепость, нуль-поля оградили ее разум от варпа, затупив способности. Для созданий вроде Гзреля и его Терзания любое иное поведение Это было опасным. Она либо научитсянеприятно, либо умретно таким же будет и внезапное возвращение психических чувств.
Поначалу это был шепот, тихое бормотание, которое поднималось из выжидающей тишины, накладываясь и отражаясь эхом. Иобель напряглась, пытаясь расслышать его, но затем поняла, что слышит те же звуки дважды, сначала разумом, потом — Нет. Твой лорд согласился. Эмиссар уже тутушами.
Звук становился все громче, с нарастающим ритмом катясь по залу. Эрионас стоял возле нее с закрытыми глазами, и сквозь его веки пробивалось яркое свечение.
+ …хор-кос-хаа-кон-оульф-ка-р-ме-н-та-гз-рель… +
«Сикоракс» вырвался из дыры, пробитой им между реальным и нереальным, и оказался в вакууме космоса. Он открыл ротбыл поистине громадным. В давно позабытые времена его рождения он был одним из крупнейших кораблей и за годы, проведенные в Оке, только вырос в размерах. При взгляде сверху корабль напоминал наконечник копья, чьи кромки закручивались и изгибались, подобно языкам пламени. На его спине сверкал целый город из шпилей и куполов, а с подбрьюшья свисали перевернутые башни. Жерла его пушек шириной не уступали жилым блокам. Цитадель мостика походила на языке уже крутились слова приветствиянастоящую гору из сверкающего металла и ярких точечек света. На вершинах башен заплясали дуги молний, когда сила, направлявшая «Сикоракс», рассеялась.
— Если вы поможете нам в поискахДа, вас ждет большая награда, — сказал Толбекспасибо за заботу.
— Чем ты можешь вознаградить меняЗаботу? — Гзрель указал на трон и прислужников.
— И что же ты ищешь? Ты прав, — спросил Гзрель, и Ариман отчетливо понял, что уже знает ответкивнул он. Это была не уловка пророчества или выхваченная из варпа истина, но он знал, и правда эта походила на холодную руку, стиснувшую его сердца— Я жив.
— Зачем Круг ближайших соратников Аримана собрался, а тебя отослали стеречь меня? — он вам? покачал головой. — спросил Гзрель, его лицо расколола опасная улыбкаНаверняка это большая честь и вовсе не оскорбление. Взгляд Аримана уперся в ТолбекаСкажи, и он заметилпочему остальных Ариман держит подле себя, как его психический образ накрыла эфирная аураа тебя отправляет куда подальше? Он собрал восемьдесят одного раба-послушника для каждого этапа путешествия в это место. СилаВосемьдесят одного, громадная сила, сдерживаласьчтобы помочь ему и Кругу, словно волна но тебя направили приглядывать за дамбой. Толбек минуту молчал; Ариман заметилмной, как замерцала пока человеческие колдуны питают его аурасвоей силой.Тебя называют его соратником, но на какого еще соратника смотрят с таким пренебрежением?
— ВижуГовори своим голосом, у вас нет искомого, — Толбек повернулся и сделал шаг к двери.Терры ради!
— Не позволяй гордыне завести тебя на путьДа, с которого не сможешь свернутьАзек Ариман жив, — предостерег Толбеки это психическое впечатление говорит нам куда больше, его голос превратился в рев пламенного ада. — Пусть твои колдуны, если смогут, взглянут на тропы будущегосказал Эрионас и улыбнулся с закрытыми глазами. Они скажут, чем закончится эта встреча, — Марот резко оборвал напев — он дрожал, на его лице проступил пот. Прорицатель был напуган, Ариман отчетливо видел это. Гзрель остался на ногах, его пальцы сжались, но он промолчал. Огненная буря вокруг Толбека рассеялась. Пол покрылся трещинами, когда камень начал остывать.Это значит…
— ТыТогда вам лучше рассказать что именно и почему, — произнес Толбекугрюмая девушка бесстрашно встретилась с холодным взором Малькиры.
— Как тебя зовутНе что, но кого, вороний шлем? — вопрос повис в воздухеотрезал Эрионас. Гзрель обернулся к Ариману— Ариман был сыном Пятнадцатого легиона, слова были уже готовы слететь у него с уст. Марот не сводил глаз с Толбекапредателем из грозных времен предательства, его рука потянулась к оружию. Цепи под потолком натянулись и залязгали. Внезапно варп странным образом успокоилсясыном одного из падших отцов Империума.
— ПростиТы права, братмы не знаем, — произнес Ариманчто могут значить эти слова, или чем обернутся, или даже есть ли способ отвратить то, что они нам сулят.Но выявление такого рода информации и есть то, чем мы занимаемся, не так ли? То, ради чего существуем?
«''Он увидел воина под белым небомСловно свечка,'' — подумал Ариман. — ''Одинокий огонек, облаченного что ведет заблудившегося человека в синий цвет и бронированного золотом с сапфирамигрозовую ночь''». Воин потянулся — Его разум затрепетал, и снял шлемобраз в кристалле заскользил ближе, пока планеты вокруг звезды не стали пятнышками видимого света, а сама она — ярко-белым диском. У Аримана перехватило дух. Глаза— ''Или как призрачный свет, взиравшие на Ариманачто постоянно ускользает из поля зрения, были синими, и они принадлежали ему самому. Образ улыбнулся его ртомведя путника к погибели».''
''+ Твои братья«Она кажется меньшей. Каждый раз, когда я вижу ее, + произнес вороний голос позади Ариманаона кажется еще меньшей». + Или они — твои сыновья? +''
— Ты готова? — снова спросил он.
— Уничтожить мир? — Где-то глубоко под мостиком «Сикоракс» содрогнулся, когда жерла проглотили снаряды, двери посадочных отсеков открылись космическому вакууму, а двигатели стали толкать корабль к одинокой звезде, горевшей ярче остальных небес. — Да, мы готовы.
— ВставайВ небе горят огни, — тихо ответил Ариманвыпалила она. Марот продолжал смеятьсяРегент застыл на месте, лежа завязывая мантию на полу. Ариман поднял руку и пропустил через нее толику воли. Покрытый символами меч Толбека прыгнул ему в рукушее. Он схватил егоКожу неприятно защипало, и внезапно острие оказалось у шеи Марота. Последний колдун Терзания замер, смех застрял у него в горле. — Ты не хочешь умирать, — произнес Ариман. — Теперь вставай, или я выколю тебе глаза и брошу на поживу твоим ночным кошмарамморщинках начал скапливаться пот.
«''Они вернулись. Спустя столько времени Империум возвратился к нам»,'' — Куда мы идеммысль пронзила его, — Марот заколебался распространяя по телу холодный страх и облизал губывосторг. Империум не приходил на Вохал со времен 203-го регента, — повелитель?а теперь они прибыли во время его служения.
Взгляд Хемеллиона упал на крепость под окном. Она была выстроена прямо на горном склоне, и результат труда сотен поколений каменщиков спускался от его башни до равнин у подножья горы. Наружные стены были достаточно широкими, чтобы по ним могли проехать три телеги в ряд. Внутри этих стен назад и вниз, до самой горной толщи, тянулись комнаты, спрятанные за окованными железом дверьми. Целью крепости было доминирование над миром во имя Императора. Хемеллион перевел взгляд назад, туда, где слуги Императора наполнили ночное небо новыми странными звездами.
— Ты смеешь угрожать мнеЧего им нужно? — выплюнул Марот и указал на изуродованное лицо Хагоса. — Я освежую тебя, а останки скормлю созданиям варпа.
— Я могу освободить тебяМы дадим им то, что они просят, — произнес Аримансказал Хемеллион. Астреос молчалОн собирался добавить еще что-то, когда Хелана закричала. Он поднял взор. С небес падали звезды. На его глазах они рождали новые, меньшие звезды, пока сквозь ночь не сводя с него взглядастала лететь огненная сеть. Крики слышались уже из крепости, словно оценивая возможность правдивость предложенияа звезды все падали и падали.
— Чтобы ты мог спасти себя Все хорошо, — сказал Игнис и братьеведва заметно кивнул. Возвышавшийся нам ним автоматон щелкнул, завращав шестернями в плечах. Жертвенник прощелкал еще один бинарный вопрос своим металлическим насекомым голосом. Игнису почудилась в словах машины нотка беспокойства, но он осознавал, что наделение кремниевой капсулы в бронированной оболочке настоящими чувствами — ответил Ариман, заметивбезумие. С другой стороны, как аура Астреоса загорелась и взвихрилась от противоборствующих выражение человеческих эмоцийтакже оставалось для него загадкой. Он надеялсяИ, что верно оценил библиария-отступника тем не менее, Игнис покачал головой и его план сработаетответил. Если нет…
— Но какова ценаДа, ''Хоркос''? — прорычал Астреос, презрительно назвав Аримана его ложным именемвсе хорошо и в личном плане.
— Будь ты проклятАстреос, — прошептал Астреос дрожащим от гнева голосом. Он остался стоять Издубар зычно проговорил имя плененного космического десантника в тишину, словно взвешивая его тяжесть на коленях, остатки цепей свисали с запястий. — Будь ты проклят до скончания временязыке.
— ПошлиЕго вытащили с корабля, дрейфовавшего возле Кадийских врат, — тихо сказал онсказала Иобель. — Ты должен отплатить за подаренную жизньКорабль был поврежден и разрушен при варп-переходе. В живых нашли только его, — Астреос не сдвинулся с места. Он тяжело дышалостановившимися жизненными процессами, и Ариман чувствовал, как библиарий пытается взять верх над своей яростью— по залу прошла рябь взглядов.
— Ты получил мою клятвуВ самом деле? — это снова была девушка в красном нательнике. Она откинулась назад, пожав плечами, и со снисходительной улыбкой посмотрела на Иобель, колдунМалькиру и Эрионаса. Но за это — Прошу, скажите, что у вас есть что-то еще. Одинокий предатель, выплюнутый из Ока, с именем и заявлением о том, будто он служил другому предателю, о котором мы не слышали со времен смуты? Что вам еще о нем известно? — она обратила свою ухмылку на Астреоса. — С какого ты мира? Какой орден ты мне кое-что долженпредал? — она склонила голову набок, чем напомнила Иобель хищную птицу. — Астреос поднял взглядПочему ты предал? — девушка улыбнулась, когда ответа не последовало. — Назови свое имяПохоже, ваше ''свидетельство'' не горит желанием отвечать.
— Нам потребуется госпожа корабля. Если твой безумный план сработает, она нам пригодится, Разве это важно? — сказал Астреос и повернулся к Мароту. Прорицатель свернулся согбенным и грязным комком, облаченный в броню и выдубленную кожу. Марот хотел было что-то сказать, но не смог ничего из себя выдавить. При каждом движении его черные глаза метались в разные сторонысказала Иобель.
— Он твойКак дипломатично, — произнес Ариман, переведя взгляд с Астреоса на Марота. — Ты можешь не требовать мести, но я даю ее тебе, — Астреос поднялся на ноги и размял заживающие рукипробурчал Кавор у нее за спиной.
— Нет! Ты сказалВы упускаете вопрос, я буду жить— произнес Издубар. — Вам всем следует спросить: «Почему мы?» — он снова кивнул. — Вопрос «почему сейчас?» лишен всякого смысла. Это — слияние времени и событий. Совпадение, верно, но каждый из вас знает, что такого не существует, не в том мире, в котором мы с вами живем. Мы все собрались здесь потому, что знаем о Пятнадцатом легионе, падших воинах, известных как Тысяча Сынов. Мы видели следы их шагов, оставленных на пепелищах миров, слышали их грехи, нашептываемые с истлевших страниц. Даже если вы не знаете всего этого, то наверняка видели оставленные ими шрамы. Мы — их враги, — заорал Маротон повернул голову к девушке в нательнике. — Бесспорно, вы в своем праве оспаривать это свидетельство, мадемуазель, когда Астреос шагнул ближено есть и другой способ получить ответы на вопросы.
«''ТихоКогда-то был его правителем»'', — подумала онапоправил Сильвана тихий голосок на задворках разума. — ''Скоро я найду путь обратноМир, которым правил этот человек, перестал существовать, его обитатели умерли или скоро умрут. Хемеллион выглядел изможденным, и старым, и сломленным. Пыль покрыла его лысеющую голову, припорошила бороду и придала пышным одеяниям блекло-коричневый цвет. Над сломленным королем высился Ариман. Его доспехи были синими, но рассеянный свет смазывал цвет до аквамаринового. Из скул и щек его шлема выступали закрученные рога, ветер развевал узкие матерчатые и пергаментные флажки. Слева от него стоял Кадин, поршни в его конечностях скрипели, забиваясь пылью. Воин был без шлема, и из-за блестящих шрамов казалось, словно его лицо постоянно хмурится. Остальной Круг окружал Аримана. Санахт находился прямо позади своего повелителя, сверкая отполированной голубой броней. НайдуОн казался сгорбленным, невзирая даже на то, что стоял в полный рост, шлем с гребнем в виде шакальей головы покоился на сгибе локтя, его лицо представляло собой изваяние сосредоточенного спокойствия. Обещаю»Игнис стоял чуть поодаль, рядом с огромным автоматоном, что-то пощелкивавшим про себя.''
— АстреосОн идет с нами, — ответила Карментасказал Ариман, словно перескочив из разума в вокс, минуя губыкивнув на Хемеллиона. Секунду она задавалась вопросом, был ли этот голос реальным или просто призрачным звуком— Пускай он ненавидит нас, который всплыл в памяти. В голове зашипела статикано его разум силен, а затем раздался ответи он еще пригодится.
— Мы свободныПовелитель? — сухим, и мы захватим корабльсловно отголосок ветра, голосом переспросил Санахт.
Должно быть, Санахт кивнул или ответил что-то в мыслях, поскольку Сильван не услышал ответ.
— Откройте двериЧтобы ты мог побывать здесь, — тихо произнес ончтобы мог коснуться этого места, вдохнуть воздух его смерти. Голова немого стража перед ним дернулась в сторону, что можно было счесть за отказЧтобы найти путь обратно.
— Она уже Со временем это место изменится. Другие найдут его и переделают крепость, в которой мы сейчас стоим. Затем, в этом будущем, сюда прибудет один человек. Ее будут звать Иобель, и у нее будет кое-что нужное мне. Это то, что я искал — точка пересечения в нитях будущего, точка, где она наверняка окажется. Мы здесьне ради того, что это место представляет сейчас — ответила Карментамы здесь для того, чем оно станет.
Сильван проследил за взглядом Аримана на равнины у подножья крепости. Пыль постепенно погребала воинов Рубрики. Их ноги и лодыжки уже скрылись под землей, как будто проглоченные приливом. Свет в их глазах тускнел.
— Нас предалиОни попытаются вызнать у тебя тайны, вначале грубыми методами, но затем они попробуют вынуть их из твоего разума, — Ариман остановился и медленно вдохнул. — твердилось в немУ них может даже получиться.
Воспоминание начало меркнуть, очертания комнаты размываться.
Глаз Астреоса открылся. Кендрион стоял перед ним. От ладони и до плеча руку Серого Рыцаря сковывала корка льда. Над вытянутыми пальцами потрескивал и мерцал серебристо-синий огонь. Мир стал медленным, обособленным, словно вода, накатывавшая на стекло. Рука Кендриона начала сжиматься. Астреос почувствовал, как погружающаяся в него сила изменяется.
Его мысленная форма вырвалась на свободу. Она приняла образ израненного орла с крыльями из дыма и красного пламени. Варп обратился в штормовые ветра, взревевшие за спиной. Орел воспарил ввысь, высматривая души собравшихся в зале людей. Некоторые приходили в движение, тянясь к оружию. Астреос ощутил, как в их разумах мерцает шок. Медленно, так медленно. Он заметил разум Иобель в красном ореоле смятения. Астреос ринулся к ней, вытянув перед собой когти.
«''Я не могу…'' — Ты доверяешь ему? выдохнул он про себя. — спросил Кадин, продолжая обходить его''Я не могу проиграть. Астреос следил за зелеными глазами братаЕсли я проиграю, одним настоящим, а другим ложным, не обращая внимания на плавные движения клинка в руке Кадинавсе окончится здесь».''
Перед ним со звоном приземлился человек в многослойных пласталевых доспехах. Человек воздел трезубец. Астреос обрушил на него силу своей воли, и человека отбросило с треском ломающихся костей. Он сделал еще шаг. Зал превратился в горнило движения и звука — Мы не нарушали клятвлюди суетились, выхватывали оружие, — возразил Кадинкричали. Где-то за запертыми дверями орала сирена. Иобель глядела на него с верхних ярусов. Из ее глаз, носа и рта шла кровь. Она подняла пистолет, и Астреос заметил вспыхнувший гнев в настоящем глазе братаего ствол с долами изверг синий свет.
Кармента, находившаяся в железной колыбели своей машины, смотрела на звезду Вохала. Ее окружал флот Аримана, теснившийся возле корпуса «Сикоракса», будто рыбы-прилипалы вокруг левиафана. Они вынырнули из варпа далеко за пределами системы, единожды активировали двигатели, а затем отключили энергию и стали практически невидимыми. Четыре месяца они безмолвно дрейфовали сквозь ночь, укутанные холодом, понемногу поглощая энергию из реакторов. Теперь флот подошел к внешним границам системы, и они увидели планету Вохал — А если он окажется недостойным нашей верности? грязно-желтый диск, висевший на фоне черного полотна. Два года миновало с тех пор, как она помогла убить его или, по крайней мере, ей это показалось двумя годами. Планета сильно изменилась за это время — спросил Кадинона пришла в полное запустение, но Астреос отвернулся словно на ней никто и прошел туданикогда не жил. Глядя на нее, где на стенных опорах висели бронзового цвета доспехи. В отблесках огненных клетей он виделКармента поняла, где с тусклой поверхности были стерты эмблемы что изменилось и знаки почестейнечто еще.
Карменту пронзила боль. Ее голова резко дернулась, и с треснувшей лакированной маски слетел капюшон. Она больше не была «Сикораксом» — она сидела на медном троне под сводом огромного зала.
Первыми открыли огонь автоматизированные пушки. Из высоких башен крепости забили лазерные лучи, полосуя огнем белую стену шторма. Лазерная очередь попала в гребенчатый шлем воина Рубрики, заставив того пошатнуться. Он заглянул припал на колени с оплавленной пробоиной в шлеме, внутри которой зияла черная пустота. Свет в его глазах померк. Снег закружился быстрее, превращаясь в буран. Воин Рубрики медленно встал. По доспехам поползло свечение. Дыра в шлеме затянулась. Он посмотрел на крепость, его глаза воину Рубрики стали похожими на две яркие домны. Он пошел вперед. Секунду спустя из снега и произнес имяпыли поднялась еще одна фигура, которое когда-то принадлежало емуза ней еще и еще.
Момент, к которому Ариман посмотрел на державшего его воина Рубрикиготовился, настал. Долго он не продлится. То, чем они занимались, было практически невозможным, чудом, сотворенным благодаря познаниям и пожелалпредвидению. Они перебросили мост между двумя точками в пространстве — от Высокой цитадели «Сикоракса» до поверхности Вохала. Пока Рубрика штурмовала крепость, чтобы тот освободил Круг появится внутри егостен. Разум Астреоса служил маяком, нитью, одновременно называя по именичто вела их сквозь ночь.
''«Я не буду повелевать ими«Лучше быть сломленным,'' — подумал он. — ''Когда-то они были моими братьями, и никогда не станут моими рабами»нежели слабаком среди сильных».''
Люди попытались отступить, продолжая вести огонь. Они действовали быстро и слаженно, но все равно оставались слишком медленными. Первого он убил ударом по шее шакальим клинком. Человек взорвался. Куски вареного мяса забрызгали доспехи Санахта. Он бросился дальше, силовой и психосиловой клинки вихрем проносились сквозь тела и конечности. Он узнавал намерения из их разумов за миг до того, как они становились действиями. К нему летели клинки и выстрелы, но попадали лишь в пустоту. Здесь, в танце клинков и буре ударов Санахт был тем же, кем и прежде — здесь он до сих пор был полубогом войны.
«''Теперь я действительно слеп''», — На самом деле прежних нас больше нетподумал он, рухнув на каменный ярус. Ты хочешь нарушить клятвы, снова сбежать, но это Боли все еще не спасет нас, братбыло.Кадин открыл ротПросто ощущение, но так ничего не смог из себя выдавитьчто где-то за стенами подавленной боли существовал мир ждущих его клинков и бритвенных лезвий.
''«Верь мне, друг мой».''
+ Сейчас, + прозвучал голос у нее в голове. + Это должно случиться сейчас, пока не прошло равнение. +
«''Усталость из реальности последовала за мной в нереальное''», — Мароту нельзя причинять вредподумал он, тяжело вздохнув. Последствия боя на Вохале продолжали цепляться к его разуму и телу, словно горячка. В реальности он находился в Высокой цитадели шедшего по варпу «Сикоракса». Корабль вместе с остальным флотом отступил и скрылся в варпе, едва Круг и Рубрика снова материализовались на «Сикораксе». Отвлечение, которое обеспечила им пустотная атака, стоила нескольких кораблей. Но им пришлось заплатить не только эту цену. Здесь, в своих снах, Ариман не сомневался, а приказам Аримана нужно следовать беспрекословночто посредством давящего тепла джунглей его разум пытался выразить свое изнеможение.
— Вы поклянетесь Ты здесь и сейчас, — сказал Астреос и с удивлением услышал в своем голосе железный холод.чтобы найти меня?
— КлянитесьТы ищешь меня, сын? — голос Астреоса прозвенел по длинной комнате. Секунду Кадин и Тидиас смотрели на него, а затем опустились на колени. Астреос услышал их голоса, но слова словно стихли, едва он посмотрел на склоненные головы братьев. Демон сухим дребезжанием сорвались с лицом Кадара улыбнулся у него в разумерастрескавшихся губ фигуры.
Ариман выпрямился. Человек шаркающей походкой ступил туда, где на листке все еще сидело люминесцентное насекомое.
— Ты не соединена с кораблем, — заметил онВерно. Кармента ожидала от него совершенно других словМеня здесь нет. ЛюдиЯ — всего лишь идея, особенно космические десантникиоболочка в твоих воспоминаниях, не очень любилисформированная вокруг идеи о твоем генетическом отце. Ты устал. Твой разум позволяет проявляться вещам, когда посторонние вторгались которым в личное пространствообычном состоянии не разрешил бы. Это форма разговора с самим собой. Меня здесь нет. Я — сон. Она покачала головойПлохо ли простейшее объяснение? Только если… — Ариман обернулся назад. Скрюченная фигура улыбалась ему, а затем прекратилаприплюснутое насекомое взобралось ей на ладонь. — Только если оно неверное.
— Прохождение через варп, оно… — женщина попытался подыскать подходящее слово, но не смогла найти ничего, что могло сравниться с лихорадочным ощущением от соединения с «Дитем Титана», пока корабль шел волнами варпа. Даже после кратковременных периодов единения или после выхода из варпа ее всю трясло, а из интерфейсных портов сочилась кровь. — Оно неприятное, — закончила она.Зачем тебе быть здесь?
— Как… — начала онаПотому что ты искал меня. Ты искал меня в прошлом, но колдун безрадостно усмехнулсяжелая узнать, хранил ли я от тебя секреты еще до сожжения Просперо.
— Это Тогда почему не мое жречество, ответить мне сейчас? — выплюнула Кармента. Он бросил на нее взгляд, быстрая вспышка синих глаз, но тут же перевел взгляд обратно на огоньсказал Азек, танцевавший на поверхности масласнова оглянувшись.
— Прости, — сказала она, но остановилась. — Без тебя я не вернула бы корабль.Четкий?
«''Столь долго течения Ока служили нам домом,'' — подумал он. — Да''Что с нами станет, когда охота закончится? Все те, кто пал, все те, кто погиб с секирой в руке и ранами на груди — ответил онОульф, Хаакон, Инге и ей показалосьдругие — будут забыты. Наша история — это сага, будто она узнала уставшую улыбку на лице Ариманакоторую никогда не поведают».''
— А теперь? Что ты будешь делатьКем мы можем стать, когда все закончится?— прошептал он про себя.
— Попытаюсь узнать причину.Как он назывался? Корабль, как он назывался?
— Почему не бежать дальше?«Дитя Титана» — корабль отступников, бежавший от возмездия.
«''Если мы умрем невоспетыми, но свершив великие деяния, этого будет достаточно'', — Я доставлю тебя куда нужноон почувствовал, как его разум стряхнул с себя мрачное настроение, словно зверь, отряхивающий мех от снега. — сказала она. Ариман склонил голову''Время запомнит нас, даже если люди не узнают наших имен».''
— СпасибоВозвращаемся на корабли, — поблагодарил онприказал Гримур по воксу. — Ты поведешь нас.
— Да, Куда? — ответил наконец спросил он, снова посмотрев в огонь. — Я начну с прошлогоВокс захрипел и защелкал.
— За пределы Ока, в царство Всеотца.
''«Конечно — добыча вернулась в земли, которые предала. А мы…'' — воин улыбнулся внутри шлема, оскалив пожелтевшие клыки на Око. — ''Мы последуем».''
— Память — это машинаНеудача, — Ариман вспомнил, как Пентей постукивал посохом из слоновьей кости по полу, будто подчеркивая каждое словопроизнес Игнис. Старый мудрец любил слушать свой голос, хотя с возрастом тот стал сухимСлово повисло в Высоком зале. Пентей преподал Ариману и его родному брату первые уроки логикиИгнис окинул взглядом круг, философии и риторики, когда они были еще мальчишками на Террекраткий миг остановившись на Аримане. Ариман и Ормузд за Пронзительно-синие глаза звали его пустынной ящерицей, но запоминали каждое оброненное им во время лекций слововстретились с пристальным взором Игниса. Он унял дрожь. Лицо Аримана оставалось неотмеченным временем или битвами. За исключением глаз — Многие люди считают ее чем-то неизменнымони сияли контролируемой проницательностью, — продолжал Пентей, утерев пот, скопившийся от которой по скрытой под доспехами коже Игниса бежали мурашки. ''«Кто ты в морщинках на лице. сравнении со мной?'' — Они забывают и считают это естественным. Помнят бесполезные детали, сами не зная почему. Люди упускают из виду тот факт, что будто вопрошали они отказались от одного из величайших устройств человеческого разума. Память — это знание''Что такого ты можешь знать, а знание чего уже не знаю я?»'' — силаИгнис выдержал взгляд Аримана и повторил вывод.
«''Он по-прежнему быстр,'' — Это следует сделать. Я с вами, повелительподумал Игнис, — произнес Никтей, склонив голову и тем самым вступив в кабал. Затем Ариман увидел, как молодой адепт и друг распростерся в пыли перед Магнусом, моля прощение за содеянное ими. Воспоминания вдруг распались на небольшие фрагменты: рассказ, поведанный капитаном-отступником, слухи о колдуне, который воюет в банде легиона Повелителей Ночи, имя, мимолетно услышанное на рабовладельческих станциях Наара''пусть даже его внутренняя сила сломлена».''
— Четверо, — тихо промолвил Ариман. Все посмотрели на него. Он встретился с каждым их взглядом, а затем взглянул на пустое место, где должен был стоять Астреос. — Мы потеряли четверых ради одной человеческой души.
— НичегоИ что есть у этой души? — спросил Игнис. Круг неуютно зашевелился. Как и Все они желали задать тот же вопрос, хотели спросить его с остальнымитех самых пор, как Ариман взялся за свое начинание, в этом Игнис не сомневался — заметил Астреосон чувствовал их голод в воздухе.
— Тайны, брат, — Ариман не ответилпосмотрел на Игниса. Круг стал совершенно безмолвным. Все они неизменно следовали и подчинялись Ариману, но Игнис знал, что каждый из них уже спрашивал Аримана об этом и получал тот же ответ. В разрушенную башню врывался ветерТеперь, неся с собой запах дождянаконец, они получат желаемое. Колдун оглянулся— Ответ — это тайны. Вернее, отмечая деталиодна тайна, пока разум воспринимал оставшиеся в варпе психические следыглубоко зарытая Империумом, — теперь все они стали неподвижными, все неотрывно следили за Ариманом. — Инквизитор, которую мы пленили, знает этот секрет, и мы купили это знание жизнями братьев, — Азек остановился и, оглядев круг, медленно кивнул. — Ее зовут Селандра Иобель. Наши пути уже пересекались прежде.
— Здесь был бой, Что такое Аполлония? — сказал Тидиас, присев, чтобы провести пальцем по оплывшему краю неровной дыры в стене. Ариман кивнулпервым спросил Санахт. Он чувствовал Глаза мечника как будто запали в варпе вокруг башни угасающее касание смерти. — На этот раз трупов нетнестареющее лицо.
— Сколько ещеДа, — Ариман кивнул и с мрачным лицом оглядел пустующие места в круге. — Вот что мы приобрели ценою четырех жизней. Заклятье Рубрики потерпело неудачу, но ее зерна кроются в трудах нашего отца, в Книге Магнуса, — Ариман остановился, а когда заговорил снова, его голос был тихим, с налетом грусти. — Но что, если в его работе был изъян, ошибка, поразившая все то, на чем мы основывались? В первоисточнике мы сумеем найти изъян, а уже тогда найдем и способ устранить его. Санахт прав — поинтересовался Астреосза успех всегда нужно платить, но мы только начали платить за содеянное и будем платить и дальше.Мы не склонимся перед судьбой, ни сейчас, ни потом. Скажите, кто из вас не готов заплатить за эту свободу?
— Пойди с нами или сгориБольше ты не попытаешься сбежать, — прорычал Кадин возле оплавленной дыры в стене заласказал Санахт, и он был прав. В тех звездах Хемеллион нашел еще одну правду: из железного города был только один выход — смерть.
«''«Ты с самого начала знал, что найдешь,Багровый'' », — подумал АриманХемеллион, цветов рабов-сервов, тех, кого подпустили к самим легионерам Тысячи Сынов, дабы ухаживать за их доспехами, чистить оружие и выполнять их веления. Наивысшей честью были белые одеяния послушников, но когда он вспоминал изможденных мужчин и женщин, которые пускали слюни от безумия или ползали по полу от ведьмовского прикосновения, то был рад, что никогда не заслужит подобной чести. Он вспомнил Для него миновало всего полгода с тех пор, как он оставил свой мертвый мир и отправился в город на небесах, полгода привыкания к новой жизни и забывания о слухахстарой. Но сколько времени прошло в реальности, которую он покинул? Этого Хемеллион не раз слышанных им знал. Санахт, его хозяин, как-то пытался объяснить ему парадокс времени в изгнанииварпе, единственный шагно это объяснение больше походило на безумие, которого надеялся избежатьчем на правду. — ''Ты Он не хочешь найти ответы?»''стал просить, чтобы ему растолковали подробнее.
Санахт наклонил пергамент так, чтобы свет от парящих в воздухе светосфер упал на него под другим углом. Хемеллион ждал, все еще не разгибаясь.
— Что ты делаешь со мной? Пей, — спросил библиарий. Слова дались ему с трудом. Ариман едва заметно покачал головой, поднялся сказал Санахт и подошел к вокс-рожку у единственной двери в комнатунаклонил чашу.
— Я сделал тоПравда, о чем говорил. Обучил тебя, чтобы наши разумы могли действовать в единствеэто неприятно, когда твоя воля зависит от другого человека? — низким взвешенным голосом произнес АриманСанахт. — Мы направимся вглубь Ока Ужаса, следуя по извилистому пути. Мне придется оставаться на связи с Эгионом, пока он будет вести корабль. Поэтому мне нужно, чтобы ты одолжил свои силы.Когда другое существо помыкает тобой?
— Нет, — не шевельнувшись, сказал Астреос. — Нет, ты сделал что-то еще.Это…
— Я поклялся подчиняться тебеЯ… — он почувствовал сухость во рту, а не становиться тобойкогда попытался заговорить.
— Ты должензнаешь, или погибнешь.почему Ариман отдал тебя мне?
— СкажиОн отдал тебя мне потому, что считает, будто из всех братьев только мне нужен серв. Другие способны одной только мыслью разобрать свои доспехи, переделать атомы воздуха и выключить свет, бьющий им в глаза. Я же… — Хемеллион поднял взор. Санахт крутил чашу в руке, наблюдая за тем, как жидкость накатывает на серебряные стенки. — произнес АстреосЯ же этого не могу. Не без значительных усилий, его голос был холоденбольше нет. — Треснувший зрачок глаза уставился на Хемеллиона. — БратьяЯ из ''Круга'', но я ребенок по сравнению со своими братьями. В бою их разумы поддерживают меня. Брат по имени, но не по роду. Если они используют руки, то только потому, что так хотят. Мне нужны сервы, чтобы носить свитки и чистить доспехи не потому, которых ты предалчто это мое право, верили тебе?но потому, что в ином случае мне придется делать это своими руками.
— У нас пару часов до начала путешествияЧто вас изменило? — вопрос соскользнул с губ Хемеллиона прежде, — не оглядываясьчем он успел его остановить. Секундой позже он понял, сказал Ариманчто натворил. — ОтдыхайПростите. Тебе это потребуетсяЯ не… Я… — слова пересохли у него в горле.
Санахт уставился на него не моргающим взором. Хемеллион почувствовал, как его плоть стала подобной камню, стучавший в венах адреналин кричал ему бежать отсюда как можно скорее, бежать и не оглядываться.
— Все возложено Долгое время я полагал, что Око забрало Аримана, что он пропал. Но Амон верил, что он жив, и мы следовали за Амоном. Он оказался прав — Ариман уцелел, и теперь мы снова следуем за Ариманом. Мы отдали ему свою преданность, и мы верим, что он сумеет изменить нас снова. Мы вновь стали теми, кем были когда-то, падаем в ту же пропасть. Что бы он ни планировал, его затея обречена на костер гордыни неудачу, и обращено даже в пепелтаком случае она будет иметь цену, — пробормотал он тенямкоторую Ариман без раздумий заплатит.
— Это тынужно остановить, Хоркос? — плоть вокруг пустых глазниц успела отслоиться, обнажив желтую кость. — Да. Я вижу тебяпроизнес Санахт. Ты ведь будешь служить мне, когда придет время, когда я захвачу власть? Да? — Марот выпрямился и, оскалившись, шагнул впередЕго нужно остановить.
— Почему нет? — позвал Марот. — Разве заблуждения о благородстве до сих пор так важны для тебя, что ты должен оставить меня в живых лишь потому, что обещал? — Марот рассмеялсяЭто не месть, и продолжал смеяться до тех порХемеллион, пока из горла не начал вырываться влажный хрип. — Ты никогда не думалтого рода, почему дал подобное обещание, или о том, насколько это смехотворно? Твоя проблема в жалостичто ты лелеешь по ночам. Жалости, в сочетании с гордостью. Что, если я скажу, что хочу умереть, тогда это станет милосердием в твоих глазах?
— Прекрасно, прекрасно, — Марот широко ухмыльнулсяКак вы?.. — Осталось лишь ударить. Осталось лишь показать, что ты изменник и лжецвыдавил он.
«''Он знает. Они знают. Это ловушка,'' — Увидимсяон подумал о том, друг мойчтобы вскочить, но связь между разумом и конечностями как будто оборвалась. — ''Отмеченные ведьмами, '' — рассмеялся Марот за спиной Ариманасказал внутренний голос. — ''Они видят сквозь мысли, сквозь камень, сквозь плоть».''
+ Нет, + сказал Санахт, его голос раздался в черепе Хемеллиона, эхом разнесшись по его мыслям. + Это не ловушка. Я говорю тебе это потому, что ты мне понадобишься. Потому что каждый должен рассказывать кому-то правду. Ты получишь свое отмщение. У него будет своя цена, но со временем ты его получишь — это я тебе обещаю. +
''«Он не уничтожит нас«Но если один ведьмак увидел мои мысли,'' — подумала она. — ''Он обещал мне»то смогут и другие».''
— Словно огоньНикого не впускать, — произнес онАриман обернулся и взглянул на Кадина, когда отворилась дверь в комнату. Шипение и лязг дверных механизмов казались невозможно громкими в пустом коридоре. — Словно миллион свечейЗа спиной Кадина возле стены коридора сидел Марот, его шлем в форме морды гончей покачивался из стороны в сторону, словно прислушиваясь к звуку, которого здесь не было. Кираборы очистили палубные уровни на километр в каждом направлении вокруг этого места.
Комната за дверьми оказалась не такой, как ожидал Кадин. Погребенная в глубинах машинных палуб «Сикоракса», в прошлом она могла быть мастерской или складом для взрывоопасных химикатов. Комната была небольшой, с входом через противовзрывную дверь и с покрытыми толстыми пласталевыми плитами стенами. Вдоль углов помещения скопилась сухая ржавчина, а единственным источником света служила желтая лампочка за медной решеткой в потолке. Комната походила на место, которое не раз использовалось для разных целей, пока в итоге его окончательно не забросили.
— Это она? — спросил воин. — Иобель?
— Прекрасное зрелищеПринцесса слепцов, — сказала Кармента, и ее голос эхом донесся прошипел Марот из громкоговорителей, расположенных высоко на потолке мостика «Дитя Титана». Астреос обернулся и посмотрел на спутанный клубок кабелей, свисающий над командной кафедрой. Среди смазанных металлических катушек ему удалось разглядеть обмякшую и неподвижную руку техноведьмы. Библиарий задался вопросом, собиралась ли она произнести это вслух. Иногда ему становилось интересно, осознавала ли Кармента вообще, что делает. Он нахмурился. Клубок кабелей дернулся, когда женщина посмотрела на него так, будто почувствовала его взгляд и только потому зашевелилась. Астреос повернулся обратно к пикт-экранам, которые формировали колонну, вздымавшуюся до самого сводчатого потолкакоридора.
— Прошу прощенияНикого не впускать, — сказал повторил Ариман, после чего обернулся и посмотрел на гнездо Карментыслова белым паром вырвались с его уст. — ЛунаПока я здесь, госпожа. Полная остановка по достижении радиуса полета шаттлаСанахт и Игнис командуют флотом, — тогда-то Астреос Кадин кивнул и увидел ее, черную сферу, зависшую над желтодостал из-красной поверхностью планеты, одинокую луну, вращающуюся на орбите родительницыза спины двуручный цепной меч. Библиарий заметил слабый блеск там, где она сходилась с лунойМеханические пальцы стиснули истершуюся рукоять.
— Мне не нужен телохранительНе уверен, Астреос— ответил Ариман. Я пойду одинОн встал в центр выжженного в полу узора. Мне не причинят вреда— Может быть.
— Откуда ты знаешь? Ты не веришь им, — произнес Кадин, просто констатировав факт. — спросил онТвои братья, но Ариман ничего ты им не ответилверишь.
— Я верю, что ты будешь тем, кто ты есть.
— История движется по кругуТо же думал и Астреос, умирая? — сказал однажды Магнус Красный. — На самом деле ничто не умирает. Символы древности меняются и перерождаются, открываются новые пути, которые уже давным-давно протореныспросил Кадин лишенным эмоций голосом.
Азек сделал вдох, чувствуя, как каждая отдельная молекула воздуха затекает ему в легкие. Он почувствовал, как замедляется сердцебиение, пока сознание не замерло между двумя ударами. Перед его немигающим внутренним взором все стало неподвижным. Он ждал, паря в пустоте. Ариман сформировал мысль и послал ее вращаться по разуму. Затем Азек сформировал поток мыслей и ощутил, как те оживают, питаясь от воспоминаний и воображения. Он разделил свою волю, раскалывая мысль за мыслью, пока его разум не наполнился крутящимся и вращающимся сознанием. Варп вцепился в его волю, пытаясь разорвать деликатную конструкцию. Медленно, осторожно, Ариман позволил одному из сердец стукнуть. Его разум более не пребывал внутри черепа — Ответы он воспарил на вопросы…свободу, нескованный. Ритуальные узоры, вырезанные в комнате, встретились с его разумом и объединились. Сознание Аримана затекло в гроб и внутрь разума Иобель.
— Вопросы…Значит, вот что он просил у тебя? — произнес Игнис. Санахт смотрел на него, не отводя глаз. Игнис изучал его с неподвижным лицом.
— Нет, — осторожно ответил Санахт. — Он никогда не называл это предательством.
И тогда Санахт вновь увидел ту картину: прах на Планете Колдунов, ковыляющие фигуры тех, чья плоть и доспехи стали уже единым целым. Он увидел желтые глаза, что слепыми гроздьями моргали на лицах тех, кого он называл друзьями. Он посмотрел на руку и снова увидел ее такой, какой она была — Даиз живого металла и кристаллической чешуи. Санахт медленно загнул пальцы, Астреос?по одному за раз.
— Ты чувствуешь изменения в пустоте?Мы умирали, Игнис. Здесь Ариман не ошибался.
— Да, но мои сенсоры… Но ошибочными были его методы? — ее голос стихИгнис остановился и моргнул. — Работают не вполне удовлетворительно. Я собираюсь подвести нас ближе к луне.Да?
— СмотриЗначит, — сказал Кадин. Астреос посмотрелты предлагаешь нам вымереть, и боль в голове перекинулась и на шею.как мы того заслуживаем? Разве не так же считал Амон?
— Все закончится на Аримане. Я слышу ихне пытаюсь переделать наш легион или принести всем нам искупление, — Астреос услышал собственный голосСанахт замолчал, подумав об Амоне — во многом тот был прав, но в остальном он был зеркальным отражением Аримана, но отражением с иным фокусом. — Они зовут. Они пришли за намиЯ знаю свои границы, — наконец сказал мечник.
— А Ариман? — ровным голосом спросил Игнис, хотя черные электу над его глазами дернулись.
— Это И как тысобираешься это сделать? — наконец сказал Игнис, его лицо оставалось таким же нечитаемым, как прежде. — Ты просишь, Менкаурачтобы я открыл огонь по «Сикораксу»? Надеешься вырвать у него контроль над Рубрикой? Желаешь уговорить Круг восстать против него? — спросил АриманИгнис снова моргнул, но продолжил говорить, осмотрев серебристое тело оракулапрежде чем Санахт успел что-либо ответить. — Эти методы обречены на неудачу. Остальные вряд ли присоединятся к тебе. Он чувствовал«Сикоракс» может выстоять против половины флота, а он… — Игнис замолчал, и Санахт заметил, как в его мыслях кружатся психические ощущения оракула. Было бы проще общаться мысленно, но глазах что-то заставило его отказаться от подобного контакта промелькнуло. — Он — сила, с существомкоторой я прежде не сталкивался. Ариман стал могущественнее, чем когда-либо.
— Утекло много водыОстальные не пойдут за мной. Они за Аримана. Они снова начинают верить ему, — сказал Ариманначинают надеяться, в точности как раньше. Сейчас я один.
«''Он до сих пор не отказался,'' — Ты изменилсяподумал Санахт, — ''но если наш разговор закончится не так, как я надеюсь, мне придется убить его».''
— У меня есть вопросыЯ подожду, пока он не ослабеет, а я наберусь сил, которых он не ждет.
— Я готов на такое подношениеПростой расчет. Если мы делаем это, чтобы переродить себя, тогда жертвование самими собой нарушает логику победы.
— Что с тобой случилось?Да, — сказал он.
— Мне жаль за Хорег! — закричала Иобель в вокс, затем перекатилась и вскочила на ноги. Земля под ней покачнулась. — Хорег? Линиса? Кавор? Кто-то? — инквизитору ответил лишь визг искажений. — Ответьте, что я сделал бесполезные ублюдки, — позвала она снова и сняла с наспинного крепления мелтаган. Он с тобой, за то, что сделал со всеми вамивоем включился. Серебристо-черный железный корпус оружия покрывала серая пыль.
— Что… — прохрипел он, жуя челюстями воздух. — Что станет я делаю? — Иобель шагнула ближе. — Я не знаю, что делать, — человек задрожал. Она увидела, что тот плачет. — Я лишь хочу прекратить это. Пожалуйста. Это сон? Думаю, это сон. Я лишь хочу это остановить, — теперь он трясся. Его щеки заблестели от слез. Палец Иобель крепче стиснул спусковой крючок мелтагана. Оружие с нашим легионом?низким воем зарядилось.
— Ты это видишь?Сыны Просперо, — проговорил он, его голос стал лишенным эмоций сипением. — Я вижу ныне поверженные города Просперо. Его сыны взывают ко мне. Как они — его сыны, так и мы — их дети. Мы — их отмщение, — последние слова эхом разлетелись по подвалу, становясь все громче и громче. Пыль и каменная крошка поднялись с пола. Лицо человека начало разбухать. Иобель показалось, будто она заметила пальцы, изнутри прижавшиеся к туго натянувшейся коже.
— Смутное пророчество бесполезноТак вот с чего все началось, — раздался из тьмы голос. Она извернулась и подняла мелтаган. Тьма обратилась в дневной свет, когда инквизитор выстрелила. Там ничего не оказалось. Только рокритовые опорные столбы и на краткий миг исказившиеся тени. Она перекатилась и снова потянулась разумом, почуяв варп, почувствовав его раненную плоть, словно та была ее собственной кожей. Иобель замерла.
— Ты забыл все мои урокиЭто происходит не в реальности. По крайней мере, не в том смысле, которым большинство людей ее считает, — ответил Ариманголос был глубоким, его голос стал ровным и холоднымрассудительным. — Я думал, тебе потребуется больше времени, чтобы понять.
Иобель нажала спусковой крючок мелтагана. Ничего. Она нажала снова, и вновь ничего не последовало. Инквизитор почувствовала, как по телу плетью прошлась дрожь. Человек, который не был Хорегом, шагнул ближе. У него были синие глаза, яркие синие глаза, цвета моря под солнечным светом. Она попыталась встать, но боль в ноге внезапно усилилась. Иобель почувствовала, как осколок кости вгрызается в плоть, и задохнулась от боли.
— ОгоньКак я уже сказал, это происходит не в реальности, — приказала Карментаон присел напротив нее, и «Дитя Титана» содрогнулосьего лодыжки напряглись. Экраны вспыхнули белым и рассеялись пиксельным снегом перед глазами Астреоса. Еще секунду назад перед глазами были только клубящиеся облака, которые неслись вперед— Но есть способы, чтобы окутать их. Бело-желтый газ ударил о корпус «Дитя Титана», словно испытывая его на прочность. Кармента открыла огонь мгновением позже, хотя цели не было видноэто казалось реальным.
— ПокажиДемон, что происходит— прошипела Иобель, — крикнул Кадинно даже в этих словах она не была уверена. Все это казалось ей другим, как будто эти события уже когда-то происходили.
— Почему они не нападаютКак тебя зовут? — спросил Тидиасосторожно спросила она.
— ЧтоХороший вопрос — имена обладают силой, так ведь? Ты хочешь увидеть, отвечу ли я, и если да, если я скажу правду, тогда ты получишь первую часть оружия, с помощью которого сможешь выбраться отсюда, — он снова улыбнулся кривой ухмылкой Хорега. — прорычал АстреосЭтого ты добиваешься? Находчивая, посмотрев на брата. В голове немного прояснилосьнепокорная, всегда ищущая путь к победе, но ему приходилось прилагать усилиядаже если ни в чем нет уверенности — ты незаурядная личность, чтобы экранировать Селандра Иобель. Твой разум от воплей. Тидиас не сводил глаз с экрана. Кадиночень силен, стоявший рядом с нимсильнее, кивнулчем я ожидал от еще смертного человека.
— Кем бы они ни былиТвое имя? — прорычала она, они настроены недружелюбнопереборов боль, подавив панику и вопросы. Это был обман, одна из величайших иллюзий демонов, что обитали в варпе. Пусть происходящее и не было реальным, но просто наблюдаютэто не значило, — пробормотал Кадинчто ей следовало поддаваться лжи.
— Что они делают? Меня зовут Азек Ариман, — спросил Тидиаспроизнес он.Инквизитор замерла, волоски на ее руках поднялись, словно от прикосновения ледяного ветра. Она все еще не открыла рот. Ее взор был прикован к ярко-синим точкам его глаз, и неожиданно она осознала, что не была инквизитором Иобель, уничтожившей Пророков Карсоны, или, по крайней мере, больше не была. События на Карсоне произошли полтора столетия назад. Тогда она еще не знала о Просперо, не слышала о рожденном на нем легионе, и имя Азека Аримана было для нее незнакомым. Он был прав, это было начало. Тот момент, в подвале уничтоженного блока, стал началом ее путешествия из незнания к просвещению: путешествие, что приведет к Аполлонии…
— Они ждутЭто воспоминание у поверхности твоего разума. Последнее, что ты бы помнила до этого, был конклав и проверка моего брата. Ты бы думала обо мне и о том, чего я могу добиваться, но это воспоминание — тихо сказал библиарийпервое, о чем вспомнил твой разум. Во рту пересохлоПочему? — Ариман посмотрел на нее. Его взор хлестнул ее, будто физический удар. — Они ждут добычуПотому что это начало пути, который приведет тебя ко мне.
Иобель вдруг почувствовала себя так, словно ей в грудь впился осколок холодного железа. Инквизитор прокрутила в голове то, что сказал Ариман, то, что, как казалось, происходило. Все это разворачивалось в ее разуме, в ее воспоминаниях. Была причина, по которой она здесь находилось, именно в этом воспоминании. Это было не дознание, это была брешь в ее памяти, дыра, прорытая во внешний слой ее разума. Иобель закрыла рот, оттянула мысли обратно в разум и укрепила волю.
«''Этого будет недостаточно,'' — Толбек искал меняподумала Иобель, чтобы убить или поставить перед кем-то на коленикогда уже начали вырастать стены, а внутри разума формироваться барьеры. — Ариман прервался''Не против такого, но оракул не шевельнулся и не заговорилкак он. Спасение или смерть — Кому он служил? Кто охотится за мной?единственные пути уберечь от него эти сведения. Я должна найти способ либо сбежать, либо умереть».''
— Нет, — сказал Ариман, но услышал в своем голосе дрожь неуверенности. В разуме возникло лицо. Мрачное, серьезное, постаревшее от сомнений и тревог, лицо друга, которого он убедил пойти за собой к провалу.Этого достаточно? Он нас слышит?
— АмонВероятность нормального восприятия и чувствительности высока, — имя зацепилось за язык, проскользнув в разум, и Ариман не был уверен, назвал ли его первым. Оракул медленно кивнулвторой голос звучал как механическое пощелкивание.— Физиология Адептус Астартес отличается неопределенным коэффициентом…
«''Активная аугментика»,'' — Местьраздался голос у него в голове. Он понимал, — тихо сказал Ариманчто тот прав, хотя не знал, почему. Верно, активная аугментика, и… оружие… нет… да, но и еще что-то… что-то вроде урчания силовых доспехов. А затем появились запахи. Густая вонь машинного масла и контрасептиков, а еще провода, вившиеся в обжигающей близости от мертвой плоти.Дыхание, тяжелое и влажное от ароматов из грязных легких, и острая еда, и жженый кофеин, и…
Он направился к фигурам, пролетев над объектом, погребенным под змеиным гнездом трубок. Пролетая мимо, он успел заметить отражение на стеклянной поверхности одного из наполненных жидкостью сосудов: отполированный череп без нижней челюсти и с наполненной скоплением линз левой глазницей. Он продолжил лететь вперед, и вдруг у него закружилась голова. Сервочереп — Ты знаешь это? Ты видел?он узнал его и ощутил, как сквозь его суженное сознание прокатилась волна шока.
— КтоСкажи, ты можешь говорить?
— ПодождиХорошо, — сказал Ариман. — У меня есть другие вопросыпроизнес тонколицый человек, затем его губы сложились в узкую улыбку, которая вовсе не походила на улыбку.
— Но есть ведь иной путь, путь спасения легионаКто ты?— спросил он.
— Мои словаДа, и позволь мне начать с того, что я кое-что тебе дам. Нам потребуется от тебя больше, гораздо больше, но тебе придется привести нас туда, а для этого нам нужно, чтобы ты с чего-то начал. Твоего имени, — образ Менкауры у него в разуме улыбнулся ширетонколицый человек замолчал. — Спасибо, что напомнилТебя зовут Астреос.
Сильван не мог уснуть. Наркотики перестали действовать, и больше не помогут, неважно, сколько он их примет. Он сидел на твердом полу своего окулярия, глядя на круг зеркального стекла в руках. Он не хотел смотреть на отражение, не хотел ответа, который получит. Но даже руки, сжимавшие зеркало, уже дали ему ответ — они изменялись. Кости стали длиннее, кожа — тоньше, ногти — более прочными и острыми. Он поднял зеркало и посмотрел на лицо. Плоть мешками свисала под глазами, зрачок в левом глазу расплылся и поглотил радужку. Черты его лица исчезали, смазываясь в гладкую ровную кожу. Он медленно опустил зеркало.
«''Сколько еще?'' — Шаттл, — произнесла Карментаспрашивал он у себя. — Он возвращается.''Сколько еще я смогу узнавать себя?»''
«''Но я госпожа,'' — Где он? медленные, холодные объятия смыкались вокруг нее. — ''Я — «Дитя Титана». Я — «Сикоракс». Я — спросил библиарийбогиня пустоты.Как я могу умереть?»''
Жертвенник издал краткий перестук бинарного кода.
Еще один отпрыгнул слишком поздно. Прежде чем он успел уйти в сторонуодна пауза, обломок крыла настиг его и разрубил надвоеновый поток кода.
— Я говорю вам лишь правду, — солгал Игнис, прогнав из голоса всякий намек на усталость. — И говорю только с вами тремя, — теперь все они смотрели на него, оружие их не опускалось, но и не поднималось выше. — Ариман думает, что вы — ничто, если вообще думает о вас. Вы полезны для него только тем, что компенсируете его слабость своей силой. Без вас он бы ничего не стоил. Когда он напал на Вохал, именно вы трое стояли на переднем краю пустотного сражения, именно вы расходовали силы своих воинов. А перед этим, на Гункуе и во время Исхода из Саматиса, разве не вы были в авангарде? — он увидел, как замерцали их ауры, некоторые от ярости из-за оскорбления в его словах, некоторые от гордости, и все от негодования. Они хотели верить в то, что он говорил, потому, что уже в это верили.
Мавахедрон медленно кивнул.
— Потому что мне нужна ваша помощь, — произнес Игнис. — Потому что мне нужна ваша помощь в уничтожении Аримана.
— Словно камень, Зачем нам помогать тебе? — сказала тогда Карментаотозвался Хзакатрис. Игнис взглянул на него. Ярость все еще переливалась вокруг воина. Некоторые участки плоти до сих пор оставались холодными и нечувствительнымиИгнис заметил, как та формирует водовороты в варпе, но это пройдетистекая из разума терминатора.
— Ты нам так и сказалИ, — напомнил Астреоспродолжил Игнис. Ариман не обратил внимания на то— Я подарю каждому из вас по колдуну из своего легиона, что его перебиликровно связанного служить только вам одним.
— Когда-то я был главным библиарием легиона Тысячи Сынов. Я сражался вместе с примархами и видел Императора во времена Великого крестового похода. Нас предали, и мы в свою очередь предали Империум.И ты готов предать своих братьев?
— НетМой легион мертв, — сказал он. Их подослал один из моих — У меня нет братьев.
— Если хочешь понять, придется посмотреть самомуНет, — ответил проскрежетал из сумрака голос Хзакатриса. — Пускай Ариманобманщик и высокомерный ублюдок, но я скорее доверюсь ему, чем тебе. Я не присоединюсь к тебе в этой глупой затее.
— Я могу спроецировать свои воспоминания в ваши разумы. Вы увидите, с чего все началосьПротокол убийства! — успел выкрикнуть Игнис.
— Я не стану проникать в ваши разумы, а просто покажу вам частичку своей памятиХватит, — Ариман пожал плечамивелел он. — Все ответы там, если вы захотите увидетьОтмена протокола убийства.
Игнис покачал головой и посмотрел на оставшихся двух командиров. Ни один из них не шевелился.
— Мы уверены? Вам скоро придется рассказать им, ярл, — спросил Амонвлажно прошипел рунический жрец. — Иного пути нет?
— НетПомолчи, — ответил Ариманне оглядываясь, прорычал Гримур. Сикльд отстранился, но Гримур чувствовал, что жрец продолжает смотреть на него.
— ОтецМы пройдем. Из глубин Ока бежит рассеянный флот, — произнес Ариманна сильных течениях несясь к Кадии. Они отчаянны, необузданны и образ превратился в великана с медной кожейпаникующие, облаченного в бронзовые доспехии достигнут Кадии через две недели. Из широких плеч выросли оперенные крыльяИменно тогда мы тоже доберемся до Врат и проскользнем мимо, пока звери бросаются на клинки тех, а руки сжали посох с навершием в форме сферы. Грива красных волос окаймляла нахмуренное лицо с единственным синим оком. В воздухе запахло жженой кровью и благовониямикто их стережет.
— АмонБудет дождь, — ответил Ариманпротрещал по воксу мелодичный голос Линисы. — Мне следовало догадаться раньшеИобель взглянула на послушницу. Из всехДоспехи Линисы были красными и массивными, словно витые мышцы, кто вступил отлитые из керамита и редкого металла. Мысль о худой как хворостинка девушке в мой кабалогромной броне была почти комичной. Почти. Жерла орудий, его убедить было сложнее всегоопоясывавших запястья Линисы, — на лице Аримана промелькнула грустная улыбкане оставляли места для шуток. — Всегда преданныйВам захочется надеть шлем, всегда прав в любом споре— заявила Линиса.Азек посмотрел на Астреоса— Судя по результатам сканирования, но библиарий-отступник оставался неподвижнымэти бури кислотные и могут прожечь тело до кости.
— Прошло ведь столько времениДа, почему он пришел за тобой сейчас? Почему не раньше? И зачем преследовать остальных изгоев?— ответила Иобель.
— Так ты теперь будешь искать ответы?Погодные условия слишком непредсказуемые.
Просперо — Хотелось мир, породивший орден изменников и колдунов. Иобель искала его со времен Карсоны, и, наконец, вот он, у нее под ногами. Это был долгий путь, и она многое узнала, такие познания, за владение которыми она бы тебебез раздумий убила других. Тысяча Сынов, нарушение Никейского эдикта, Магнус Красный — все они теперь маячили у нее во снах, а вместе с ними хриплые слова умирающего псайкера, связывавшие их, словно цепь, чтобы этого никогда не случалось?что приковывает настоящее к прошлому.
— Хотелось быВы уверены, что здесь что-то есть? — повторила женщинаспросила Линиса.
— Не уверенЛадно, — наконец ответил онвздохнула она. — Пошли.
Призрачные голоса начали звучать вскоре после того, как Иобель ступила на поля разбитых кристаллов. Они вздымались в ее разуме, ревя от ярости, крича от боли, бормоча и умоляя. Инквизитор пыталась оградиться от них, но те всегда находили путь обратно и с каждым разом становились все громче. Несколько раз они едва не затопили ее чувство психического следа. Иобель начинала задаваться вопросом, не совершила ли серьезную ошибку. Весь пейзаж, от серых небес и до серой земли, как будто давил ей на разум. Она даже не была уверена, что ожидала найти — Спасибоздесь больше ничего не было, — сказала она и вышлакроме осколков кристаллических городов, спиной ощущая смущенный взгляд Ариманаа также пепла давно минувших дней.
— Что это было? — затрещал по воксу голос Линисы, резкий и неожиданный. Иобель машинально потянулась к закрепленному за спиной болтгану. Она обернулась, пытаясь разглядеть то, что увидела Линиса. Послушница придвинулась ближе к ней, подняв руки и прицелившись пушками в туман. Иобель инстинктивно протянула ощущения за границы разума, а затем отпрянула.
Голос был такой отчетливый, что, казалось, принадлежал ей самой. Она тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения. Туман вокруг них становился все гуще. Линиса подобралась, ее ноги по колени погрузились в пепельную грязь. Иобель слышала свое дыхание, наполнявшее шлем, и удобнее перехватила болтган.
— Предположения — это область воображенияНет, — однажды сказал ему Магнус. — Сомнения не относятся к знаниямответила Иобель.
У них ушел еще один час, чтобы отыскать его. Линиса просто смотрела на находку, бранясь на десятке диалектов. Предмет хранился в маленькой адамантиевой коробочке под основанием обрушившегося обелиска. Внутри пульсировала слабая психическая аура. Иобель заколебалась, прежде чем открыть коробочку, но, сделав это, едва не рассмеялась. Она достала находку и поднесла к тусклому свету. Это была буква «І» из полированного адамантия, пересеченная тремя горизонтальными линиями — Кадарзнак Инквизиции. В центре символа находился ярко-синий карбункул, — произнес Ариманкоторый мерцал в слабом освещении, подобно единственному, и слово глухо зазвенело внутри шлемапристальному оку.
— Я ищу ответ, — сказал Ариман. Здесь не было воздуха, который мог бы переносить звуки, но колдун не сомневался, что демон услышал его. Он склонил голову сначала в одну, а затем в другую сторону. — Ты ответишьВ этом все дело? — Существо замерло. Ариман чувствовал, как в прочных узах бьется голод.
Послушница присела и подобрала с земли пригоршню серого пепла. Инквизитор моргнула. Что-то кричало внутри нее, голос, говоривший ей отступить — голос, звучавший как ее собственный.
— Она заброшена? Нет! — спросил Кадин по воксусумела крикнуть она, прежде чем пылевая буря поглотила ее.
— Она была имперской, — тихо добавил Тидиас. — И погибла в результате нападения — посмотри на плазменные ожоги в нижних отсеках.Почему я здесь?
Астреос уже успел заметить характерные вздутия и гладкие подпалины на броне. По станции велся огонь из плазменных орудийувидел, предназначенных для разрушения кораблей. Кроме того, были и иные признаки сражения: поваленные и уничтоженные башни, рваные пробоины где-то с сотню метров шириной, застывшие облака мусора, отражающие звездный свет и похожие на кристаллический песок. Даже без следов боя Астреос понял, что от станции осталась лишь пустая оболочка, он знал это с необъяснимой, но твердой уверенностьюкак тонколицый человек шагнул ближе.
— Ее уничтожило нечто сходное по размерамТы здесь потому, что ты — заметил Тидиаспредатель, — ровным голосом сказал человек. — Оборонительные батареиТы здесь потому, генераторы щитов — их бы хватилочто твой хозяин бросил тебя. Ты здесь, дабы рассказать нам все, чтобы отразить нападение боевого кораблячто ты знаешь.
— Но Предатель… Я не хватило, — проворчал Кадин и перевел взгляд с изображения на Астреосапредатель. — Почему мы здесь?
— Зачем искать подобное место? Прости, возможно, сейчас ты в это веришь. Возможно, ты верил в это и раньше, но то, во что ты веришь, не меняет правды. Ты нарушил клятвы, ты принял силы, которые жаждут только порабощения человечества, и ты поднял оружие против тех, кто сражался ради его сохранения. Ты — с презрением процедил Кадинприслужник разрухи, Астреос. — И как мы узнали о нем?
— Потому что я помог его уничтожить, Я… — Ариман поднялся по рампе и шагнул в отсек корабля. На нем были те же доспехи, слово застряло у Астреоса в которых он служил Терзаниюгорле, но сейчас они стали синими. Под свежей краской виднелись следы старых боевых повреждений. Светлый табард скрывал торс колдуна, а гладкая кожа на лице в тусклом освещении приобрела оттенок полированного дерева. — Я был здесь, когда это место погибло, и видел, как убивают команду, а астропатов живьем сжигают на кострах, — он сделал паузу и взглянул на Кадина. — Их крики все еще слышны в варпе. Бессчетное множество посланий и разумов истончили границу между мирами…не помню.
— Так вот зачем мы здесь? — выплюнул КадинНет, и Астреос ощутил кипящую в брате злостьтвой разум поврежден. Но если ты способен вспомнить, ты вспомнишь.
— К тому, что я должен сделатьКак тебя зовут? — спросил Астреос.
— Мое имя сейчас едва ли имеет знание, — произнес человек и оглянулся на старуху и кристальноглазого человека. — Я — инквизитор. Если нужно, считай меня за такового.
— Все, — ответил инквизитор. Он провел рукой по лбу и сделал тщательно контролируемый выдох. — Начнем с того, что ты помнишь — тебя зовут Астреос.
— Посадочная зона идентифицирована, Моего рода? — раздался по воксу ровный голос сервитора-пилотапереспросил Астреос. Инквизитор кивнул.
— Отлично, — сказал Ариман. — ПриземляйсяПсайкеры Адептус Астартес.
— Как пожелаете, — ответил сервитор. Вой двигателей усилился, когда корабль скользнул мимо переплетения решеток и сел на разбитую платформу. Магнитные шасси с грохотом закрепилось на палубе.Так вот кто я такой?
— Я не уверенпомню день, — произнес Ариманкогда пришли корабли. Он ощутил презрение Они пронзили серое небо, больше башен, больше чего-либо. Они забрали свет. Я знал, что они явились за мной, даже до того, как начали вещать громкоговорители, я знал это. Я прятался, но меня нашли. Люди, которых я знал, помогали им, рассказывали, где любил прятаться странный ребенок. Проснулся я уже в мыслях Кадинадругом месте. Там были крики и боль, но ничего не сказали мгла, и больше света, чем я когда-либо видел. Так продолжалось очень долго. Затем меня забрали в другое место, где было еще больше боли. Вопросы.Проверки…
— Все спокойно, — сообщил Тидиас, и Ариман услышал резкий визг статики. Колдун дошел до стены, окружавшей платформу, словно утес над прибрежным песком, затем остановился и посмотрел на корабль. Из носа и крыльев все Ты помнишь еще светили белые огни, но лишенная воздуха тьма пещеры словно проглатывали их без остатка.что-либо?
— ВыгрузкаДа, — приказал медленно сказал Астреос. Теперь воспоминания приходили быстрее, сумрак рассеивался, когда он пробегался по закрытому каналусвоему прошлому. — Я помню еще один корабль, но я был уже один. Ему ответил очередной вой искаженияКомната была серебряной. Секунду колдун задавался вопросомБыло холодно. Следующее, услышали ли егочто я помню, а затем сервиторы стали спускаться по рампе кораблябыл великан в черных доспехах. У него был череп вместо лица и красные глаза. Они шли неуклюжей цепочкойТам был еще второй великан, облаченные но он был в костюмы из вулканизированной резинысинем, и его… его глаза. Я чувствовал их лица были скрыты под толстыми медными куполами. Попарно они несли серые металлические сундукивнутри черепа.Они сказали…
— Я нашел дверьСигнал его мозга неустойчивый, — сказал Астреос искаженным от статики голосом. Ариман повернул голову и подождалвозле него техожрец, пока на визоре не появится маркер местоположения Астреосаего голос разнесся над внезапным писком машин.
— Они… — начал было Ариман, но замолчалЧрезмерная мозговая активность. Он был здесь, помогал имВторичное внутричерепное кровотечение. Это была не его затея, но Азек приложил руку к ее исполнению. Колдун вспомнил Братство Тьмы, руны, пылавшие на доспехах полуночного цвета, когда они на цепях спускали астропатов в костер. Те все кричали и кричали, пока их языки не обугливались. С тел стекал жир. В огне проступали фигуры, утягивавшие псайкеров в угли. На станции обитали сотни астропатов, и костер горел много дней. Братство Тьмы в блестевших от крови доспехах наблюдало из теней, шепча молитвы к ночи, и Ариман стоял среди нихОбъект теряет сознание.
— АриманСеландра Иобель, — услышал он торопливый и охрипший голос Астреосапрозвучал настолько близко, что она почувствовала, как напряглись мышцы. Кавор вихрем развернулся, поднимая оружие. — Спокойно, Кавор, — сказал голос, сильный, но спокойный.
— Как долго? Я рад, что вы пришли, — мягко произнес он и повернулся к Кавору. — спросил Азек, слышаТы такой же быстрый, как в шлеме эхом разносятся словатвоя репутация, а вокс скрежещет и шипит в ухеКавор. Тидиас бросил взгляд Сколько уже на Астреоса. Библиарий медленно опустил меч, и свет вернулся обратно в лезвие. Тидиас опустил болтер. Кадин не шевельнулся.твоем счету?
— Две секунды. Я почувствовалТриста тридцать три, — ответил Астреос. Тишину заполнил треск статикисказал Кавор, продолжая целиться из оружия. — Что бы ты ни сделалХудощавый человек не изменил выражения своего лица, я это почувствовалвсе так же доброжелательно улыбаясь.
— За мнойКажется, у вас есть кое-что мое? — бросил сказал он и переступил порогпротянул обтянутую в перчатку руку. Астреос бросил взгляд Иобель сжато кивнула и сняла с шеи инквизиторский символ, найденный ею на Просперо. Она ощутила, как напряглись в готовности мысли Кавора, когда положила знак в ладонь Издубара. Тот посмотрел на братьев и последовал во тьмусимвол, медленно наклонив его, чтобы синий камень в центре поймал свет.
— Нам стоит пройти внутрь, — произнес он. — Когда солнце садится, становится еще холоднее, — он развернулся к открытому люку.
— НетНа это уйдет время, ничего— сказал другой голос, — ответил Ариман и пошел дальшена этот раз женский. Астреос еще удар сердца глядел на Кадинауслышал, но затем обернулся и последовал за Ариманом. Кадин не шевелился. Перед глазом все еще мигала красная руна прицеливания. Но потом он сморгнул ее как слова дребезжанием донеслись из старческой и последовал за нимиповрежденной глотки.
— Я знаю, что уйдет время, — отрезал инквизитор. — Кендрион уже заглядывал в его разум и сказал, что он похож на полуразрушенное здание. Мы можем достичь нижних этажей, но нужно быть осторожными, или оно снова обвалится. Если нам это не удастся, есть и другие методы, но с каждым их применением мы уменьшаем шансы на успех. Разве не этого мы хотим — понять, что затеял Ариман?
— Дайте светЯ не предатель, — приказал Ариман. Он ощутил, как произнес Астреос, Тидиас и Кадин заняли позиции по обе стороны дверизакашлялся. Ариман безрадостно улыбнулся. Здесь не было угрозыЕго тело забилось в оковах, по крайней мере такой, от которой помогло бы рассредоточение. К нему подошли сервиторы, бормоча подтверждение приказа. Большинство из них позже придется уничтожить. Шепот этого места проникнет и он ощутил в остатки их разумов. Ариман удивлялся, что они до сих пор функционируютгорле привкус влажного железа.
— ОхранятьДа? Здесь никого нет, — Астреос указал на тени, собравшиеся в углах хорового заласказал тонколицый человек.
— Вот почему мы здесьЯ — правосудие, — ответил Ариман и повернулся к центру комнатыАстреос.
— Но почему именно тут? Варп очень близокТы говоришь, что я предатель, но я помню лишь службу и самопожертвование. Я чувствую этопомню поля сражений на Карниусе Семь, на Киде, как и ты. Место не благоприятное. Оно похоже на рану в реальностиМальтиксе, что омыты кровью моих братьев, кровью, что мы проливали за клятвы Империуму.Как я могу быть предателем?
— Как пожелаешьВстань, — произнес Астреос и склонил головуФидий. Лицо магистра ордена оставалось непроницаемым. От его доспехов отблескивал горящий свет, а напитанные озоном ветра развевали красный плащ за спиной. Кадин стоял впереди почетной гвардии Фидия, ветер трепал знамя в его руке, когда он уперся в Астреоса твердым взором.
— Мой лорд, — начал Астреос. — Что…
Воспоминание померкло. Астреоса трясло, его мышцы взбугрились. Рядом с ним кто-то кричал о нервной перегрузке. Все, что Астреос мог видеть через глаза сервитора, был смотревший на него инквизитор, с лицом столь же спокойным и безразличным, как клинок палача.
По груди Астреоса растекся холод. Он перестал ощущать конечности. Он заставил свой рот открыться, чувствуя, как начинают неметь челюсти. Инквизитор смотрел на него, его голова чуть склонилась набок, как будто над чем-то размышляя.
— Мы должны патрулировать, — ответил Тидиас, и Кадин словно увидел, как он пожал плечамиЭто?.. — Так захотел Астреосвыдавила она.
— Так захотел колдунТы прежде не видела ничего подобного? — мягко сказал Издубар. — Да, это один из Тысячи Сынов Магнуса Красного. Или, по крайней мере, его останки. Это — оскалился Кадинчудовище. Коридор перед ним исчезал вдали. Он переключился на инфракрасный режим зренияОно живое, и коридор превратился в кромешно черное холодное пространство. Воин повернулсяопределенном смысле — оживленное энергиями варпа, посмотрел под ноги одновременно тело и увидел, как отпечатки темница для духа внутри. Некоторые зовут их Рубрикой. Этого мы заполучили во время вторжения на Весс. Ради его следов из зеленых становятся синими. Щелкнул вокспленения погибла дюжина боевых псайкеров уровня примарис.
— Возвращаюсь Символы преданности тому, кого называют Разорителем, — Издубар оторвался от созерцания кристаллического пола и провел рукой по голове. Разум Иобель пронзил укол боли. Она на мгновение закрыла глаза и тяжело выдохнула. Камера потеряла фокус, затем четкость возвратилась. Иобель моргнула и натужно задышала, пытаясь сосредоточиться на главный маршруттом, где находилась. Издубар продолжал говорить, словно бы ничего не заметив. — вдруг сказал ТидиасЭто важно не поэтому. Во мраке Кадин согласно кивнулВажность заключается в том, что оно означает.
— На одной луне, которая вращается на орбите далекого мира вокруг безымянного солнца, есть комната, — произнес он. — В ней содержатся записи, написанные человеком, известным как Калимак. Мы называем их Атенеем. В нем говорится о многом: о прошлом, о будущем, о вещах, которых не может быть, и о том, как их отыскать. Кроме тех, кто его хранит, мало кто еще мог лицезреть его, — он выдохнул и потер левый глаз. — Только мы, из Ордо Циклопес, видели его.
''«Кровь. Все сводится к крови»,«Ариман…»'' — подумал он. Таков порядок вещей, был, есть и будет. Колдун услышал стон Астреоса. Ветры начали размывать очертания зала. Возле Азека зажглась свеча, невероятно, но ее пламя замерцало в вакууме. Затем загорелась другая, и еще одна. Левая рука покрылась изморозью, поднимающейся от атама. Сервиторы у стен комнаты начали дергаться и биться в судорогах. Их тела заискрились. Откуда-то издалека донеслось воронье карканье. Плоть на обнаженной руке посинела от холода. Ариман почуял запах озона и благовоний.
— Ты призван, — взревел Ариман, и слова эхом разнеслись в безвоздушном сумраке. По всему залу из парящих чаш вырвалось пламя. Комната заполнилась дымом и звуками. Он услышал крики, вопли умирающих, которых опускали в костер его памяти. Парящая масса крови воспламенилась. Бронзовая чаша засияла, испаряя покрывшую ее корку инея и разметывая его по залу. Затем чаша упала, а кровь, забрызгав бронзу, фонтаном ударила вверх и замерзла.И о чем он предсказывал?
''«Что происходит? Что?..»''
«''«Скажи, что ты видишь»Нет,'' — попросила подумала она. Волна эмоций накрыла умственно-импульсную связь дымкой из благоговения и страха, так что казалось, будто техноведьма наблюдает за выражением на лице человека, который смотрел ей через плечо— ''Нет''».
''«Я не понимаю, Эгион»«Это ведь воспоминание. И оно — мое».''
Дверь была прямо перед Иобель. Она потянулась рукой и провернула свою память, будто ключ в замке. Дверь испарилась во взрыве обломков. Иобель промчалась сквозь облако пыли. Она чувствовала, как безумно колотится сердце. Осколки металла и камня посекли ей лицо, вызвав кровь.
— Прости. У тебя есть вопросыРасскажи, что ты помнишь, — произнес демон, смотря на Аримана. — Ведь так? — он наклонил голову. — Вот почему я здесь, вот почему ты призвал меня?
— Я ищу сведенияМы не нарушали клятв, — сказал Ариман. Демон будто вздохнул. — Я ищу сведения об Амонепроцедил он.
— Меня разыскал братМы? Так ты сын большего предательства, а не одинокое существо ереси? Или, возможно, ты имеешь в виду Аримана и остальных его порабощенных сородичей? — инквизитор выжидающе замолчал. Его звали ТолбекВоцарившуюся тишину нарушало только всасывание и пощелкивание трубок, пронзавших плоть Астреоса. Он хотел привести меня к Амону— Ты не такой как он, верно? Ты не один из Тысячи Сынов, пускай и служишь одному из них. Я пытался найти других изгнанников из моего легионаДаже среди моих товарищей-инквизиторов немного найдется таких, кто скажет тебе это, но все они оказались либо мертвыТысяча Сынов нарушили свои клятвы. Они нарушали их одну за другой, пока не осталось ничего, либо примкнули к Амонучто удержало бы их от бездны. Такова правда, — Ариман на мгновение замолчалон наблюдал за Астреосом, но демон не пошевелился и не заговориледва заметно нахмурившись. — Ты знаешьпомнишь своего повелителя? Помнишь, о чем я говорюкто такой Ариман?
— Ты скажешь мнеОн не идет за тобой, — произнес инквизитор. — Не сейчас, и неважно, что он тебе наобещал. Тебя бросили, Астреос.
''«Я предатель,'' — подумал Астреос. — Я не могу''Неважно, потому что не знаюкакая причина, — захныкал демоня подвел своих павших товарищей».''
''«Клятва связывает нас превыше всего, но для верности клятву должны дать также короли, которым мы служим»'', — Я ничего об этом не знаютак сказал Фидий. ''Фидий''. Теперь мертвый и брошенный во мраке.
— Путем лжиКендрион, — ответил демонпозвал инквизитор. Он сел, сгорбившисьКосмический десантник в массивных серебряных доспехах выступил вперед. Астреос удивился, как мог не заметить его спина мерно поднималась и опускалась в такт дыханиюсреди теней. Кожа выглядела бледной Его ложные глаза оглядели воина, различив письмена, покрывавшие наплечники, фиалы и липкойскрученные свитки, мышцы под ними ослабели. Колдун замерчто свисали на золотой проволоке с груди и плеч. Через узыПо полуночно-черной коже спиралями вились серебряные татуировки, связывающие словно доспехи были выращены поверх его тела. В руке он сжимал меч размером с демоном, он чувствовал, человеческий рост. Воин посмотрел на Астреоса серыми как сущность порождения варпа бьется, словно выброшенная из воды рыба, умирающая на воздухе, которым не может дышатьсталь глазами.
— Я покажу тебе, Вы уверены? — произнесло существо и протянуло худую руку. Ариман не шевельнулся. Демон был скован его волей, но прикосновение к немуспросил Кендрион, соединение с ним ослабит узы. Большой риск. — Я не могу лгать тебеотведя взгляд от Астреоса. Ты знаешь, что твои оковы не позволят мне солгатьГубы инквизитора сложились в слабую улыбку.
— Спасибо, Ариман. Спасибо, — произнес демон, и от радости в Вскрой его голосе Аримана наполнило отвращение. В разуме возник образ из формул, метафор и ритуалов — путь сквозь звезды и космосразум, а также невероятность. — Я говорю правду, это и есть тот путь. Я дарую его тебе, Ариман, вот только ты не увидишь окончания этого путивелел он.
— Тебе не убежать, — сказал он. Его голос был взвешенным и спокойным. — Отсюда нет выхода, инквизитор.
— Ты пробудешь тут до тех пор, пока я не получу желаемое.
— АриманЕдинственно важное, — закричала она электронным голосоммягко произнес он и словно бы вздрогнул.Когда он вновь посмотрел на нее, его очертания будто размылись и растянулись. Свет у него за спиной померк до теней. — Ты говоришь об Империуме и нашем роде, но что насчет твоего рода, а, инквизитор? Я твоими глазами видел, что творил ваш род. Я видел миры, что сжигали ради единственной жизни. Я слышал аргументы о том, что нужно сделать ради общего блага. Я касался пепла, что оставался после вас. Ты спрашиваешь, какое у меня может быть спасение. А я спрашиваю у тебя, какое может быть у тебя?
Она ощутила, как дворец вокруг нее смещается, коридоры перестраиваются, чтобы пленить ее, а стены вырастают, дабы закрыть двери в другие части разума Аримана.
Боль объяла все естество Астреоса. Его тело билось в оковах, скрытая под маской голова выворачивалась из стороны в сторону. Одно из сердец взорвалось в груди. Ребра и позвоночник затрещали, когда мышцы свело судорогой. Легкие начали опадать. Появился запах варящегося жира и озона. Он подумал о Рубрике, о моменте, когда Ариман изменил свой легион, и задался вопросом, могло ли заклинание походить на то, что происходило с ним сейчас, могли ли Тысяча Сынов испытывать такую же боль в момент превращения.
— Спасибо, — произнес Издубар. — Я не могу простить тебя за то, кто ты есть, но спасибо тебе. Ариман проиграет. Мы будем ждать его.
— Идите в центральную дверь. Сто метровОн не видит меня, — отозвалась фигура сухим, затем налево и еще пятьдесят метровкак жажда, голосом. — в голосе Тидиаса И не чувствовалось эмоцийслышит, но Ариман ощутил в разуме воина сосредоточенность— из черноты под капюшоном на нее посмотрела единственная точка синего света. — Я тут ради тебя и только тебя.
— Где КадинЧто тогда это? — крикнул Астреосона указала на фигуру в капюшоне. Тидиас едва заметно покачал головой— Что это, шагнул к демонам и дал очередь по широкой дуге. Ариман видел, что все его мысли заняты стрельбой.если не очередная уловка?
— Не знаюПещера много что символизирует, но сейчас ее лучше всего считать прибежищем, — ответил Тидиассказал Ариман, выстреляв снаряды. Он шагнул вперед обойдя ее и за один вдох извлек израсходованный магазин, перезарядил болтер и снова открыл посмотрев в огонь. Коридор перед ним полыхал, на стенах и полу горел фосфексный и оксигенный гель. Ариман видел, как за завесой огня пятятся демоны, словно волки на границе света факелов. — Последний контакт с ним был перед темТы сильно навредила мне, как станция… — Тидиас не сумел подобрать слов, но он мог и не продолжатьгоспожа.
— Он уважает тебя, — сказала фигура в капюшоне. — Знаешь, когда он в последний раз уважал человека? — Иобель окинула их взглядом. Что это? Ей требовалось хорошенько подумать. Требовалось понять, что замыслил Ариман посмотрел на центральную дверь. Она уже высвобождалась прежде; следовало ли ей повторить еще раз? Она попробовала, а затем на Астреосано ничего не изменилось.
— ИдитеМы бродили в воспоминаниях и по землям разума, — бросил Тидиаспроизнес Ариман. — Я их задержуНо там теперь лишь обломки и хаос: воспоминания и образы смешались у меня в голове, — Ариман присел возле костра и положил посох на колени. Он медленно протянул руки к теплу. — У тебя получилось. Впервые за долгое время я чужак в собственных мыслях.
— Мы стоим друг за друга, Кто ты? — прорычал Астреос. На его кулаках заплясали блеклые молнии, и Ариман почувствовал, как библиарий пытается вытянуть из варпа энергиюспросила она.
— Нет, Кто я? — отрезал Тидиас. — Ты никогда не понимал других, — он вел огонь короткими очередями, шагая вперед, чтобы постоянно изменять угол обстрела. С каждым сполохом пламени демоны подступали все ближе, вспышки вновь и вновь высвечивали конечности, глаза, руки одновременно отозвался Ариман и зубыфигура в капюшоне. Тидиас бросил мимолетный взгляд на Астреоса:
— Нет, — произнесла Иобель, и звук собственного голоса удивил ее. Она показалась себе старой, изможденной и слишком уставшей, чтобы скрывать это. ''«Ты звучишь точно как Малькира»,'' — подумала она, и мысль о хмурящейся в экзоскелете старухе едва не заставил ее улыбнуться, хотя она сама не знала, почему. — Нет, Ариман, ты — монстр.
— Нет, позволь угадать, к чему ты стремишься. Я была в твоей душе, Ариман. Мне не нужно, чтобы ты говорил, во что веришь. Я понимаю тебя.
— Брат? Твои братья такие же, как ты — проскрежетал он по воксу. Фигура на полу зашевелилась и с неуклюжей медлительностью повернула головутонут во лжи, они так глубоко погрузились в океан Хаоса, что уже не видят поверхности. Она еще оставалась в шлемеИх, но глазные линзы были серыми как и отключенными. Библиарий застыл на месте. — Это тытебя, Астреосне должно быть.
— БратЧто цену необходимо заплатить, я ничего не вижуиначе все пойдет прахом, — ответила Иобель, наконец ощутив, как к ней возвращается гнев. Ариман открыл рот, но она продолжила. — сказал КадинНе пытайся сказать, с каждым словом из его горла доносился влажный хрипчто занимаешься тем же самым. Астреос быстро подошел к нему Я делаю то, что должна, и если это включает в себя смерть или смерть всех, кто мне не безразличен, значит, так тому и приселбыть. Вот кто я такая. Я — та, кем тебе никогда не стать, потому что ты никогда не платишь сам по своим счетам.
— ЛжецТак по-человечески, — ответил Кадинсказала фигура в капюшоне. — Где Тидиас?Когда-то и я мог говорить так же, — он пожал плечами. — Возможно, и говорил.
— Нужно уходитьЕсли бы ты был такой же, — прорычал библиарий. Словно в ответ на его словакак я, корабельные орудия открыли огоньто хранил бы верность не только себе одному. Ариман почувствовалЕсли бы ты был такой же, как от отдачи содрогнулся корпус корабля. За открытым люком тьму разорвали стробирующие вспышки. Колдун направился в переднюю часть десантного отсекая, то убил бы свой легион, на ходу переключая вокс в режим трансляцииа не пытался его спасти.
— Судьбу можно изменить, — произнесла фигура в капюшоне.
— Но ты не станешь? Ты видишь, что делаешь, и теперь знаешь, что изберешь этот путь, что ты уже совершил выбор, — Иобель устало вздохнула, что прозвучало почти как смешок, и посмотрела в ночь за зевом пещеры. Она сделала шаг вперед.
— НетПомоги мне, только не тыКадин, — прохрипел произнес Ариман. — Это Кадин, наконец, повернулся и увидел в открытой двери Аримана, державшегося за косяк. Его доспехи имели глянцевый отблеск, словно пламя отполировало их до маслянистого сверкания. В углублениях пластин брони скопилась наледь. Через открытую дверь Кадин заметил подпалины на полу и стенах. Только перед черным камнем гроба оставался единственный круг ничем не можешь быть тыотмеченного металла. С потолка скапывала вода от начавшей подтаивать изморози. Кадину показалось, будто подпалины на стенах остались от взмахов огромных крыльев из жара.
— Снова думаешь о том, чтобы убить меня, Кадин?
— Все так. Это была лишь догадка, — окровавленные губы Аримана слабо дернулись. — Кроме того, сейчас силы мне нужны не для чтения твоих мыслей. — Тело колдуна свело судорогой, его глаза открылись, зрачки расширились в подернутой кровью склере. Он стал совершенно неподвижным. Кадин почувствовал запах раскаленного металла и опустил глаза. Его пальцы, сжимавшие руку Аримана, покраснели от жара.
Ариман пробудился внезапномедленно выдохнул, на смену пустоте ощущений пришла боль и тошнотаего дыхание было белым паром в теплом воздухе. Его зрачки сузились, кровь, пятнавшая глаза были открыты, но он ничего не виделисчезла, оставив привычную холодную синеву. Колдун попытался поднять рукиОн выпрямился, чтобы коснуться лицакак будто силы возвратились к нему, но они не шевельнулисьхотя его лицо до сих пор казалось истощенным и пустым. Он поднял закованную в перчатку руку и утер кровь с подбородка.
— Объект пришел в сознаниеСпасибо, — произнес машинный голоссказал Ариман. Кадин забрал руку. Колдун сделал шаг, но пошатнулся и оперся о стену. — Чертово серебро, — выругался он вздрогнул от неожиданностии сплюнул. Уши наполнились громким звономКровавая слюна зашипела на полу. Ариман сделал еще один шаг, и который уже казался увереннее, хотя Кадин мог сказать, что движение это было скорее актом воли. Ариман сумел расслышать лязг и скрежет шестеренококинул взглядом длинный коридор, затем оглянулся на опаленную комнату за дверью. — Запри ее, — сказал он.
— КарментаИ что мне делать? — спросил онпозвал Кадин. Что-то острое укололо Ариман оглянулся, его в лоб рот чуть приоткрылся, словно помогая ему дышать, плечи и опустилось до середины лицаспина ссутулились.
— ДаЖди, Ариманесли хочешь, — он почувствовал, как что-то дернуло за кожу, и глаза ужалил яркий светАриман медленно моргнул. Он моргнул— Я призову тебя, мгновение оставаясь незрячим, как и преждеКадин. Затем мир начал приобретать размытые очертания и неразборчивые цвета. — Ты живКогда придет время.
— Значит, А Астреос — ты не только ремесленникузнал, но и биологисжив ли он? — спросил он.
— Очень полезныйВыбора не было, — только и сказал Ариман. Спустя секунду Кадин кивнул, все еще чувствуя, как по нему растекается странная эмоция. Он кивнул, потупив взор.
— Едва ли. То немногоЯ… — начал Кадин, но когда поднял глаза, что мне известно о твоем видеАримана уже не было, только подтвердилоколдун исчез из поля зрения, как мало я могу сделатьбудто его здесь и не было. Твое спасение заключено Кадин бросил прощальный взгляд на дверь в твоем же телекомнату, а затем последовал за Ариманом. В обожженном помещении больше не было что охранять.
+ Атеней находится в центре лабиринта под поверхностью этой луны. Сама луна — Где он? единственная в системе, что имеет название — прорычал АриманАполлония, + внутри кристаллической сферы заискрился новый свет, окружив ореолом серый шар рядом с крайней планетой системы. + Луна и ее родительская планета находятся в таком орбитальном соотношении, что создает постоянное затмение. Солнечные лучи никогда не достигают Аполлонии.+
Ариман взглянул на нее в ответпокачал головой. Когда-то он знал многих техножрецов и адептов Механикум. С тех пор как он попал в Око, ему приходилось встречаться с теми, кто поддался варпу. Все они, как казалось Азеку, со временем становились холоднее, отчужденнее, все сильнее напоминая машины. Это была форма безумия, предполагал колдун, наваждение, в котором растворялось все. Но что касается Карменты, чем крепче она сливалась с кораблем, тем более раздробленными и примитивными становились ее эмоции, тем сильнее проявлялась человеческая часть; а то, что осталось, превращалось... во что?
+ Атеней оберегает орден — Точно не знаю, — сказала Кармента, и в ее голосе появилась нотка, которую колдун не смог объяснить. — Быть может, это место сгубило егокураторы. Возможно, он умирал еще до прибытия к станции, — женщина отвернулась, покачав головой, и с лязгом шагнула к краю зала. — Мы сбежали, как только подобрали вас. Некоторые… существа еще оставались на моем корпусе. Мне пришлось стряхнуть и сжечь их, — техноведьма остановилась, в ее голосе чувствовался гнев. — Я уничтожила некоторые части корпуса. Причинила вред собственному кораблю. Эгион кричал все время, что мы пробыли в варпе. Затем он просто замолчал, нас выбросило сюда, и он умерТак инквизитор назвала тех людей.+
+ И ты прав, + послал Ариман. Колдун медленно потянулся и отстегнул застежки шлема. Лицо под них было маской усталости. Санахт ощутил, как по Кругу прокатилась волна удивления. Ариман поочередно посмотрел на каждого из них со слабой улыбкой на губах, но не в глазах. + Нам пришлось дорого заплатить за то, чтобы дойти сюда, и может обойтись еще дороже. Уверенности нет ни в чем. Уверенности не может быть ни в чем. Ни в том, что мы затеваем, ни в войне, которую ведем. Мы сражаемся с судьбой, а не идем у нее на поводу. Всегда есть вероятность неудачи, вероятность поражения, + он прервался и на мгновение закрыл глаза. + Но так и должно быть. Мы следуем не путем уверенности, но путем сокрушения того, что нам предначертано, + варп наполнился молчанием, что дрожало подобно туго натянутой струне. Затем Ариман отвернулся от Круга. Образ в кристаллической сфере померк.
— Навстречу светуМы снова будем сопровождать вас в штурме, лорд? — мягко сказал стоявший подле него Астреос. Ариман бросил взгляд на библиарияспросил Гильгамош.
— Я не был ближе к Империуму с тех порЭто говоришь ты? — спросил он тихим, как…тяжелым от усталости голосом. — Или корабль?
— Да, — согласился онсказала она.
— Он погиб потомуИзъятие сведений прошло не так, что я совершил ошибкукак задумывалось? — спросила Кармента.
— Всего одну?Нет, — ответил Ариман, затем покачал головой и больше ничего не добавил. Он прислонился к подлокотнику командного трона, тяжело склонив голову. Она услышала влажное пощелкивание в его дыхании.
— Это была ловушкаДержи Кадина возле себя, — сказала она. — Остальные… они не уверены, Ариман. Вспомни, что когда-то они следовали за Амоном и пытались уничтожить тебя. Теперь они служат тебе, но они тебе не доверяют.
— АмонИ мне следует доверять Кадину?— спросил он.
— Думаю, да, но врагов у меня хватаетДа, — пожал плечами Ариман и повернулся, чтобы взглянуть на «Дитя Титана» до самого его далекого носаответила Кармента.
— Это было бы неразумноСпи, — через минуту отозвался колдунгоспожа. Мы почти на месте.
— Неразумно было бы отказатьКонец, — сказал Астреоссказала она, его голос оставался спокойнымно слово застряло у нее в горле, но мысли рычали от гневастав шипением шестеренок и кода. Ариман пошел прочь. — Ты обещал спасение для КадараКармента, но лишь отнял у меня еще одного брата, — затем эмоции исчезливосседавшая на троне, уронила голову и мысли Астреоса скрылись за знакомым гулом экранированного разумаснова возвратилась к слушанию машины изнутри.
— Когда он проснетсяДоверие, мы пойдем за тобой, и ты выполнишь свое обещаниебрат. Он не доверяет никому из вас.
— Это новая клятва?Однажды я едва не умер за него, — тихо сказал Санахт.
— Если ты того хочешьСлишком много неизвестных, слишком много переменных. Может это и шанс, но нам нужно нечто большее, чем шанс — нам нужно преимущество, — осторожно произнес Игнис. — Ты будешь один на один с Ариманом под поверхностью Аполлонии, но еще там будет стража Рубрики, подчиняющаяся только воле Аримана. И нельзя игнорировать это чудовище, Кадина — даже для тебя он остановился представляет опасность. Это, а еще мы ведь говорим об Аримане, в какой изоляции он бы ни оказался. И, кроме того, на орбите будет целый флот, с огневой мощью и бросил взгляд войсками на далекий огонек Кадииборту. — Ты ведь хочешь продолжить? После всего случившегося ты собираешься найти АмонаКармента предана только Ариману, а один «Сикоракс» достаточно силен, чтобы сокрушить нас, если мы выступим против него.
— Ты веришь в тоУ нас есть преимущество. На самом деле, что тебе показалидаже несколько, пусть даже Амон и сковал его для службы себе? — Астреос покачал головойотозвался мечник.
— Ты Есть кое-что, чего Ариман не думал, что Амон этого знает об Аполлонии и добивается: ловушка внутри ловушки, чтобы заманить тебя?Атенее.
— Как ты последуешь по этому пути? Нас осталось четвероДа, а еще корабль без проводника— настала очередь Санахта молча ждать.
— У нас есть проводник, И что же это? — сказал Ариман. — Некоторое время нас могу вести янаконец спросил Игнис.
— Куда?А это, — осторожно произнес Санахт, — я оставлю при себе.
— Туда, где мы похитим навигатора.Почему он не знает?
— Потому что плененная им ведьма-инквизитор сохранила это от него, прежде чем умереть, — прозвучал голос над ними.
Игнис вихрем взметнулся, его болтер с металлическим звоном дослал снаряд в патронник. Его взор устремился во тьму наверху, обнаружил цель, и он мгновенно нажал спусковой крючок.
— Он не может ответитьДа, — ответил Игнис. Он получил тяжелые ранения, и мы продолжаем вводить успокоительное — Все в его организмпорядке во всех смыслах.
— Уберите успокоительноеВызывал? Нет, — сказал Астреосно ты звал, о да, еще как. Кармента бросила взгляд на АриманаЯ услышал. — Разбуди его, — прорычал онУслышал и пришел.
— Кровь в легкихТе сведения, которых нет у Аримана, ты получил… — Игнис остановился, его язык прижался к зубам. — отметил АриманОт этого.
— ИтакДругой секрет, да, — сказал Кадинпроизнес Марот. — Собираетесь ли вы освободить меня?Тот, который сберегла ведьма, прежде чем умереть. Ариман думал, что получит их все, но один она сохранила. Умная, сильная. Очень сильная.
— Ты… ранен, брат, — сказал Астреос.Как?
— Я заметил, — губы Кадина обнажили сломанные и зазубренные зубы. Он так ни разу и не моргнул. Астреос посмотрел на плоть и доспехи брата. Теперь, когда с Кадина стекла кровь, библиарий видел участки кожи, которая выглядела исцеленной, уродливые узлы шрамов в прорехах доспехов. Его взгляд упал на разбитый керамит и пласталь, ярко блестевшие там, где их разрубило. За исключением тех мест, где они словно размягчились и исказились: как будто срослись поверх плоти, исцелившисьсъел ее труп.
— Его нет. Погляди сам, И что же ты узнал? — Кадин дернул подбородком в сторону Аримана. — Или спроси у своего лорда-шарлатана, если не хочешь смотретьпродолжил допытываться Игнис.
— У тебя О, нет половины тела. Нет. Я уже раз сказал, и это и так слишком много.
— Ты не дашь мне умеретьЗначит, брату тебя есть преимущество, — сказал Кадин, не глядя на него, а затем медленно обернулся к Астреосу но вопрос с Кадином и посмотрел на него зелеными глазами рептилии. — Тебе «Сикораксом» никуда не хватит духу, — Кадин мотнул подбородком на Аримана. — А ему нужен ты, поэтому он не убьет меня, хотя и долженделся.
— Так чего ты хочешь? — холоднымУмрет еще до того, ровным голосом спросил онкак вступит в бой.
— КонечноПредательство — ответ на многие вопросы, следовать за тобой— сказал Игнис, Аримана затем улыбнулся — его губы растянулись, — ответил Кадин и сплюнул сгусток крови и кислоты обнажив зубы с выгравированными на них черными цифрами. Это было одно из самых тревожащих выражений, что Санахт когда-либо видел на палубулице живого существа.
Эта часть мостика была больше самой крупной городской площади, которую он только видел, а ее потолок был выше самого высокого храма, в который ему приходилось заходить. За ее далеким краем раскинулся следующий уровень мостика, чье необъятное пространство испещряли ущелья, наполненные машинами и забитые металлическими стеками, из которых вились кабели. Он повернул голову и прищурился, позволив глазам приспособиться к пятнистому сумраку. Где-то в тридцати шагах от него над плинтом из черного камня висела огромная кристаллическая сфера. Воздух вокруг нее мерцал, а ее поверхность переливалась, словно пролитое на воду масло. Прямо за глазами Хемеллиона расцвела резкая боль. Он закашлялся и почувствовал в слюне кровь.
— Ты не убьешь меня, КадинЯ… Я — Хемеллион, — сказал наконец представился он.
— Да. Некогда Король. Вот как они тебя назвали, когда поведали мне о тебе, — она остановилась. Хемеллион услышал, как внутри капюшона что-то щелкнуло и зажужжало. — Я — Кармента. Я — госпожа «Сикоракса», — Хемеллион неотрывно смотрел на нее. — И почему ты так думаешьздесь? — Кадин неотрывно глядел на него, продолжая стискивать горжет доспехов Марота. Незрячие линзы шлема в виде морды гончей замигали.
«''Что ты такое?»'' — Я тебе не родич, — пальцы сомкнулись крепчезадался он вопросом, мечась взглядом между ложным лицом и воин услышал, как что-то в шее Марота что-то захрустело. — Ты рыскаешь во тьме. Ищешь себя, но ничего не найдешьглазами.
— Она будет расти. ДаНет, будет. Ты будешь купаться в крови, лишь чтобы попытаться вспомнить, что значит чувствовать хоть что-нибудь. Будешь убивать — ответил Хемеллион и жечь все, что когда-то ценил, и поймешь, что оно ничего не стоит. Бездна отнимет все. Я знаю. Вот почему я искал тебя, вот почему я здесьпокачал головой.
— Мы падаем все ниже, — сказал Тидиас, — и солнце стало для нас тусклым воспоминаниемУ каждого есть вопрос.
— Мы с тобою Зачем они держат меня живым? — пустые дети бездны, — произнес Марот и выжидающе покачал головойнаконец спросил Хемеллион. Кадин еще секунду смотрел на него, а потом развернулся, чтобы уйтиОна вздохнула. Мгновение спустя Марот пополз на звук шаговОн нашел это странным образом сбивающим с толку.
— Прощение.
+ Кадин, + раздалось позади него слово. Он вихрем развернулся, выхватив из-за плеч цепной меч, чьи зубья уже начали вращаться.
Среди облаков пара стоял Санахт. Он был в шлеме с высоким гребнем, его лицевая пластина сверкала отполированным серебром, глаза светились янтарным светом. Его руки покоились на навершиях вложенных в ножны мечей.
— Прочь из моей головы, колдун, — прорычал он.
— Сигнал. Неустойчивый. ВероятноА ты стойкий, имперский— сказал Санахт. Минимальный расход энергии. Дополнительные энергетические показания свидетельствуют об орудийном огне, а также повреждениях поля и корпуса, — сервитор завершил монолог и умолк. На округлой командной платформе «Владыки человечества» инквизитор Селанда Иобель, поджав губы, зарегистрировала отчет. Неожиданно, но в Оке Ужаса, даже Твоя душа похожа на его окраинах, другого ждать и не приходилось. Им придется решать, как поступить, и притом быстро. Ее это нисколько не радовало — как правилонезаживающую рану, за поспешные решения позже приходилось жалетьвсе еще склизкую от крови.
— КонечноНет, праванет, — резко сказала Малькира сказал он, осторожно отвернувшись и снова закашляласьубрав руки с наверший мечей. — Ты прав. Ритмичный стук систем жизнеобеспеченияМы совсем не одинаковы, а любые схожести, что могут быть между нами, только поверхностны, установленных в доспехах старухи— Кадин был уверен, стал громчечто мечник улыбнулся при последних словах. — Риск слишком велик, если сейчас сойдем Но я все равно хотел поговорить с курса. Всего пару недель, и данные будут в безопасноститобой.
— Меня убеждать не нужноПочему? — выдавил Кадин. Ощущения в черепе были такими, — заметила Иобелькак будто он вот-вот треснет.
— Нет, — вдруг сказал Эрионас. Иобель и Малькира одновременно посмотрели на него. Он не пошевелился, его глаза оставались закрытыми. — Нужно сойти с курса и провести расследованиеКогда-то мы называли это честью.
— Неверно. Временное искажение уменьшаетсяНет, сейчас мы в пределах допустимой нормы. Мы приближаемся, отправляем исследовательскую команду, возвращаемся и продолжаем путь к Кадии— прошипел Кадин. Туда и обратно, как говорят солдаты, — Эрионас прервался, будто радуясь применению такой фразыПока нет. — Мы и так много рисковали, почему бы не рискнуть еще раз?
И что-то внутри него, воспоминание, последнее семя того, кем он когда-то был, раскрылось. В нем закипела ярость, незамутненная и яркая. Она походила на холодную воду и лед. Она походила на огонь, на пробуждение от солнечных лучей.
— В противном случае мы точно не уцелеем, Желаешь поговорить со мной перед смертью? — произнес Аримансказал Кадин. Астреос хотел было что-то сказать, но в последний момент решил промолчать. Его доспехи походили на броню Аримана, но Кармента — Или теперь честь этого не могла избавиться от чувства, что это временно, как будто синяя краска на покрытой вмятинами боевой броне в любой момент осыплется, явив под собою старую бронзу.требует?
— Имперский корабль приближается и передает сигнал приветствияИменно, — она чувствовала, как по системам «Дитя Титана» скребут шифрованные коды. Сигналы казались агрессивными, будто вызов, брошенный стоящим в тени человекомпрошипел Марот.
Корабли Гримура вошли в Кадийскую сферу, когда битва достигла апогея. Их курс был просчитан задолго до этого момента, оттачиваемый в полумеханических мозгах порабощенных лексмехаников до тех пор, пока не превратился в полоску, оставленную бритвой на коже. Корабли проклятых обрушились на Кадийскую систему с неистовым напором, но они все равно оставались предсказуемыми. За долгие недели ожидания Космические Волки высчитали, каким образом защитники Кадии станут отражать подобную атаку. Они не знали точного количества войск, что обороняли звездную систему, но то, как они ответят на действия предсказуемого врага, само по себе было предсказуемым. Волки избрали путь, который проведет их мимо строя защитников, подобно камню, пущенному по водной глади. Они выждали, когда Око нанесет удар по Кадии, включили двигатели и начали ускоряться по выбранному пути в сторону холодной тьмы, что ждала их по ту сторону системы. Теперь, когда защитники и налетчики сошлись в бою, Волки уже прошивали самую границу боевой сферы.
Гримур, стоявший на мостике «Дщери Хель», услышал, как запел его корабль, когда в него впились варп-шторма, а огни сражения поцеловали его нос. Он пошатнулся, когда корабль затрещал. Воин закрыл глаза, ощущая, как медленно пробегают секунды, и обнаружил, что они все еще дышат. Он вспомнил корабли, рассекавшие волны, подобно длинным кинжалам, шипящий ветер, туго натягивавший паруса, брызги, перелетавшие через нос, когда волны встречались с его режущей кромкой. «Бежать по когтям бури», вот как они называли это — Множественные энергетические вспышкитанец по морю белых гор, с грозовым валом, — брякнул сервиторпростершимся за их спинами от одного края горизонта до другого. И в тот момент, пока разум Гримура жил минувшим, а вокруг него сотрясалось настоящее, подсоединенный к сенсорным системамвпервые за тысячу лет он вновь познал упоение. — Боевая тревогаТо было упоение от навыков, проверяемых о наковальню удачи, от бега на стену из щитов и от понимания того, что ты бросаешь кости судьбы в надежде на везение.
«''Отлично'', — Ловушкаон почувствовал, как раскололись губы, обнажая зубы. — прошипела Малькира позади нее. Киберхерувим с коваными медными крыльями опустил на голову старухи шлем-купол. Тот закрылся с шипением выравнивающегося давления''Пробежимся по когтям бури и поглядим, остались ли мы сыновьями Фенриса».''
— Корабль-цель открывает огоньОни все еще гонятся за нами, — сказал сервиторраздался из воя голос Хальвара. Гримур умолк, и упоение покинуло его, едва он взглянул на Хальвара, склонившегося над ауспиком. Один за другим Волки так же затихли. Остался лишь рев корабля, прокатывавшийся сквозь них, словно рокот грома. Гримур бросил на Хальвара вопросительный взгляд.
— Это уже несущественноДва корабля, — ответил Эрионасдоложил Хальвар. Его глаза открылись, и две яркие стеклянные сферы оглядели затопленную красным светом комнату— Очень быстрые. — Всем орудиям — приготовиться к стрельбеОни прекратили стрелять.
Гримур кивнул. Огневая мощь в обмен на скорость: вот почему суда не стреляли. Они догадались, что корабли Гримура совершили такой же обмен, так что вряд ли станут открывать ответный огонь, когда расстояние между ними уменьшится. Корабли шли на сближение, а это значило, что они собирались использовать оружие, которое не требовало затрат энергии — они собирались взять Волков на абордаж.
— Как далеко вражеский корабль?На них метка Ультрамара, — ответил Хальвар, мрачно кивнув. — Они сородичи из легиона, ярл. Они — космические десантники.
— Ты должнаГотовьтесь к бою, — приказал он. Как далеко?
Корабли Белых Консулов выжидали, пока их реакторы не завопили, пока они уже не могли идти быстрее или дальше, пока их противник не оказался настолько близко, насколько это было возможно.
— ДаСрединная секция, — ответил Эрионаснижний артериальный коридор. Вторжение подтверждено, — Придется полностью уничтожить наполнил его, пока не окажемся в радиусе огневого пораженияухо безликий голос сервитора с мостика.
''«Кровь Фенриса, а они быстрые»'', — Что-то грядетподумал Гримур. Кем бы ни были те космические десантники, что высадились на «Дщерь Хель», они прокладывали себе путь через корабль с беспощадной целеустремленностью. Воины направлялись к реакторам и двигателям. Если им удастся их повредить, «Дщерь Хель» останется без энергии, став легкой жертвой для остальных защитников, — которые уничтожат ее голос оставался холодным, но сама Иобель дрожала от страхакак только догонят. Это была старая древняя тактика, столь же древняя, как когда человек впервые обрубил узлы на парусе, бросив корабль на милость волн.
Он подобрался и побежал дальше. У него за спиной эхом разнесся барабанный кашель болтеров, и орудийный сервитор смолк. Стоявший позади него в строю брат прицелился и выстрелил в то же мгновение, как Лепид пришел в движение. Они даже не замедлились. Вот что значило братство и Кодекс — думать как один, двигаться как один, синхронизировать действия без раздумий и колебаний.
Одна секунда.
«''Ты дурак, Сил,С каким врагом мы столкнулись?»'' — подумал он, затем поднялся на колени, но почувствовал, что ему нужно еще раз опорожнить желудокудивилась часть его разума. — ''Дурак, раз думал, что это хорошая затея, Он напряг мышцы ног и дуракпочувствовал, потому что вообще согласился»как доспехи повторили движение.''
Он заметил серые доспехи, почерневшие и погнутые, увешанные костями и зубами, с их согбенных плеч свисали грязные звериные шкуры. Надо ртами, в которых блестели зубы-кинжалы, горели желтые глаза. Эти существа не были космическими десантниками, больше не были. Их челюсти открывались неестественно широко, когда они взвывали, до предела растягивая кожу и мышцы. Не важно, что текло у них в венах, теперь они стали порождениями Ока, и путь в царство Императора был им заказан. И все же они рвались в огонь и забрызганный кровью перекресток, невзирая на гибнущих рядом братьев.
Он не делал этого уже долгое время. Даже когда за ним пришел Толбекзамечал фигуру в окровавленной маске, он сражался скорее инстинктивно. Но сейчас все будет иначепока та не вырвалась из вихря огня с занесенной над головой поющей секирой.
=== XV: Соединение ===
— Аварийный протокол… — запротестовала Малькира, когда Иобель глубоко вдохнулаЯ этого не люблю. В зале управления витала вонь перегоревшей проводки и перегревшихся машин. Иобель чувствовала кровь на губах. Голова болела таксмысле, не люблю покидать башню, будто ее кто-то пытался вскрыть. Хроноловушка — Сильван посмотрел на груди вылаХемеллиона, ее шестеренки крутились быстрее, чем она успевала уследить когда они свернули за нимиугол.
Серв в красных одеяниях ничего не ответил, его лицо под капюшоном оставалось неподвижной маской. Хемеллион выглядел старым. Его кожа была покрыта складками, рот — Умолкничерточка в окружении морщинок. Сквозь толстую ткань мантии проглядывалась едва заметная сутулость. По правде говоря, — сказала она и сплюнула ему было не больше сорока или пятидесяти лет, но казалось, эти прошедшие годы оставили на полнем глубокие шрамы. Малькира затихла«''Кроме глаз''», — подумал Сильван. Иобель не видела ее лица и задавалась вопросомВ тех глазах читался юношеский гнев, не могла ли старая карга умереть от шокапоблескивавший прямо под поверхностью.
Сильван облизал губы. Они шли больше трех часов, петляя по судну к передним палубам. За это время с навигатора, закутанного в многослойные одеяния, успело сойти семь потов. С головы до пят его покрывал черный бархат и серебристая кисея, свисавшие тяжелыми прядями. То, что он сказал, было чистой правдой — У нас вторжение второго уровняон не любил покидать свою башню. Сильван не любил других созданий, которые ходили по «Сикораксу». И еще он не любил то, — надтреснутым монотонным голосом произнес Эрионаскак они смотрели на него: словно он ничем от них не отличался. Он нервно кашлянул.
— ПервогоОни сказали, зачем я им нужен? — поправила его Иобельспросил он. В груди что-то влажно щелкнуло. Она закашлялась и ощутила на языке кислый привкус железа. В момент удара, когда началось вторжениеХемеллион промолчал, она кое-что заметила. Нечто маячило но свернул в ее восприятииширокую дверь, подобно ссадинеокаймленную бронзовыми перьями. Впечатление душиЗа ней ждала старая металлическая платформа, которая прорвала их психическую защитуза которой, словно рукаисчезая в далеком мраке, разорвавшая сладкую ватутянулись освещенные красным туннели. Пара остановилась в центре пола. Спокойствие — скрытый за силой разумДвери закрылись, который руководил разрушениемподобно сомкнувшимся челюстям, был спокойным. — Это вторжение первого уровняи платформа двинулась по туннелю.
— Откуда Мы готовы, верно? — сказав Сильван, перекрикивая лязг и скрежет платформы. Хемеллион опустил глаза и распрямил рукава, прикрыв ими ладони. Он носил перчатки, отметил Сильван, грубая черная кожа, истертая на внутренней стороне ладоней. «''Зачем я говорю?'' — спросил себя Сильван. — ''Он не хочет разговаривать, но я так хочу этого от него, что болтаю как идиот,'' — навигатор покачал головой. — ''Это потому, что ты знаешьидиот, вот почему»'', — сказал он себе. На границе этой же мысли другой голос задался вопросом, не могло ли это быть оттого, что мужчина был ближайшим подобием нормального человека, с которым он встречался за очень долгое время. — Но почему тогда Ариман не пришел сам? — спросила Малькиравслух задался он вопросом.— Или Санахт?
Платформа постепенно ускорялась, лязганье ее шестеренок и цепей превратилось в одну вибрирующую ноту. Мимо них проносились треснувшие красные лампы и темные провалы других коридоров. Сильвану показалось, будто в одном из них он разглядел огромную полуосвещенную каверну, наполненную безмолвной техникой. Он задался вопросом, не мог ли начать разговор не с той ноты, ведь с тех пор, как Хемеллион попал на борт, навигатор видел его всего раз, да и то издалека.
— Почему? — фыркнул Хемеллион. — Они и так знают.
— ОтступитеДа неужели? — Хемеллион расхохотался вновь, запрокинув голову, так что с нее слетел капюшон. ЗаОн перестал смеяться и опустил взор. МоюЕго глаза походили на блестящие точки отражения в мерцающем освещении. ПозициюСильвану вдруг захотелось убежать отсюда, — произнес страж мертвым механическим голосомно бежать было некуда. Хемеллион метнулся к нему и схватил за слои кисеи и бархата. Сильванус понялСильван начал было отбиваться, что впервые услышал но саван и капюшон рывком сорвали с его речьлица. Он кивнул и направился упал, пытаясь прикрыть голову, приготовившись к немуграду ударов, которые, как навигатор ничуть не сомневался, вскоре последуют.Хемеллион возвышался над ним, сжимая в руках смятую массу ткани, чьи края развевались на ветру.
«''Ты возвратился из снов''», — произнесла она, пытаясь заставить свой голос казаться сильным, невзирая на то, что Азек и так почувствовал бы правду. Она говорила через интерфейсные устройства корабельного разума, мысленно формулируя слова, которые затем транслировались на системы судна. В некотором смысле Кармента разговаривала с кораблем или сама с собой, в зависимости от того, как она предпочитала смотреть на это. Но она знала, что Ариман был здесь, что его разум касался систем машины, что на самом деле она общалась с ним.
«''Ты удивлен?'' — Нам конецона остановилась и ощутила, как сквозь нее изливается усталость. — сказала Иобель''Я чувствую весь корабль, но Эрионас ее не слушалкаждую заклепку, каждое перенапряженное звено энергии и силы. Я чувствую каждую душу, что дышит выдыхаемым мною воздухом. Его сверкающие глаза метались туда-сюдаВ километре под нами, будто в глубоком снена нижних уровнях днища, стремительно читая потоки данныхпожар. — Он уничтожит тоДнищенская банда вскрыла заполненный топливом отсек. Они зажгли факел. Десятеро погибли. Один все еще кричит. К передним сенсорным антеннам подсоединен криптошунт, что мы знаемнапевает мне песнь боли, и так будет продолжаться и впредь, поскольку до него невозможно добраться, не прорезав при этом три метра брони. Я вижу все это, а чувствую еще больше. Поэтому да, я заметила твое возвращение».''
«''Да'', — сказала она и замолчала. — Страж более ''Я ухожу, Ариман. Я не знаю, переживу ли еще одно сражение. Корабль отнимает все больше моего естества. Когда мы не активенв варпе, мне лучше. Но когда мы входим обратно, когда он пробуждается для битвы… Я не понимала, почему столь давно Механикус нарекли меня еретичкой — произнес Эрионасно теперь знаю, что они были правы. Один разум не в силах контролировать столь мощную машину. — Навигатора следует считать погибшимЗдесь, вместе со мной, есть и другие голоса. Они становятся сильнее, а я становлюсь слабее. Скоро я уйду окончательно, и останутся только они».''
''«Тебе ли говорить о подобном? Я могу. Я чувствую это, Ариман. Я не такая, как ты — Ты мне не должна уходитьтребуется видеть будущее, чтобы знать, каким оно будет. У нас протокол изоляции«Сикоракс» заберет меня, или…'' — раздался голос Малькиры у нее за спинойКармента остановилась, и Ариман ощутил концентрацию мыслей и воли. — ''Все заканчивается, так или иначе».''
— Время почти на исходе. Еще немного внутри ОкаТы готов, и мы не сможем вернутьсянавигатор? — спросил Ариман.
Все станет намного, намного хуже. В этом он не сомневался.
Ариман ничего не ответил, но только склонил свой рогатый шлем набок. Навигатор не мог сказать, куда был устремлен его взор — на него или же на зал.
— Мекруриас! — Иобель на бегу выкрикнула слово активации. Три фигуры в мантиях рванули вперед. Под капюшонами в немом реве распахнулись рты. Инжекторы наркотиков стали впрыскивать в кровь агрессию и ускорители реакции. На коже взбугрились вены. Красные мантии сгорели, когда включились силовые плети. Дергаясь, существа сорвались на бег. За пять шагов они обогнали Иобель. Нуль-ограничители отключились, и инквизитор едва подавила инстинкт броситься в противоположную сторону.Ты готов?
«''Я должен это сделать. Вот ради чего они меня держат. Я не могу отказать,'' — в его разуме всплыли слова Хемеллиона, тяжелые от презрения. — ''Вот почему ты служишь им так охотно? Потому что боишься умереть?»''
''«Где Астреос был уже в шаге от варп-врат. Он остановился, поднял меч ? Где Санахт и метнул в серафимов молнию. Та сорвалась с острия меча, но растаяла на полпути. Сила Аримана утекала, подобно воде сквозь песок. Библиарий остановился, острие меча задрожало и опустилось.Игнис? Разве они не нужны здесь?»''
+ Иди! Нет, + крикнул произнес Ариманвнутри черепа Сильвана. Астреос обернулся + Только я один буду тебе помогать и бросился в портал. Ариман поднял глазасплету путь, когда первый серафим перескочил груду трупов, его движения казались рваными, словно сбоящий пикт-канал. Колдун увидел, как с гнилых зубов серафима свисают нити слюны, а на тугих мышцах пульсируют вены. Существо прыгнуло, поджав под себя ноги и воздев увенчанные плетьми руки над головой. Ариман смотрел, не в силах пошевелиться. Он застыл, оцепенелпо которому ты будешь следовать.+
За пределами сферы сознания Сильвана, «Сикоракс» и его флот пронзили кожу реальности и проскользнули за звезды. В трех шагах от него Кадин с ревом поднялся на ногичерепе Сильвана загорелось белым третье око, сжимая в руке голову серафимаи он узрел путь и его окончание.
=== XVI: Аполлония ===
— Помоги нам, Сильван. Прошу, сын мой, помоги нам.
Голос был реальным. Сильван слышал, как его сиплые нотки звоном отдаются в ушах.
— ОТы слышишь нас, Бог-Император.сын мой?
— Госпожа КарментаСтоль долго смотрел, но никогда не слушал, — проурчал медленный голос, одновременно чувственный и резкий. — Теперь ты хочешь слушать?
— … сознания…Прошу, сын мой, — пробился сквозь шум голос его отца, громче прежнего. Сильван чувствовал слезы в словах старика. — Мы наблюдаем за тобой, сын. Мы наблюдаем за тобой, когда ты спишь и бодрствуешь. Прошу, помоги нам…
— Прыгаем в варпПомоги… Может быть… Коснуться, да?.. Наблюдаем… наблюдаем… наблюдаем…
+ ТронИди на голос, + слова подхватили Сильвана и заставили отвести глаза. + Это я хочу жить… , навигатор. Я здесь. Я рядом. +
«''Ариман''», — Хорошолистья перед ним раздвинулись в стороны, открыв поляну, уводившую во тьму. Вой сзади становился громче, а голоса кричали, и молили, и смеялись.
— Холодно, друг?
— В реальном пространствеЕсли бы все было так просто, — тяжело сказал Астреос у нее из-за спиныИздубар. Кармента заметила— Возьми то, как глаза Аримана переметнулись что на него. Колдун кивнул, но зажмурился от внезапно нахлынувшей боли. Его кожа была липкойданный момент является величайшей опасностью для человечества, а от кровопотери стала холодно-серого цветаи заставь это исчезнуть одним движением пальцев.
— Нужно увидеть навигатораПолагаешь, я уже обладал подобной силой? — сказал Ариман и начал подниматься с отполированной металлической плитыпроизнес инквизитор, будто в ответ на невысказанное Кендрионом замечание. Трубки— Думаешь, отсасывавшие кровь из открытой раныя мог уничтожить Атеней? Если бы его не существовало, отсоединились Ариман и забрызгали красными каплями его обнаженную кожурод оставили бы поиски. Ариман поморщилсяИ сейчас мы бы не рисковали тем, что он может получить его лицо затвердело, — Издубар облокотился на медный поручень, который окружал купол. — Да, я мог сделать это давным-давно, одним словом, одним… щелчком пальцев.
Кендрион повернулся к Издубару. Мужчина выглядел молодым, но это было не так. Двести, триста лет? Кендрион не знал наверняка, но Издубар всегда оставался для него инквизитором, который никогда не старел, как будто у него не было для этого времени. Прямолинейный, вдумчивый, безжалостный — Мои доспехивот какими словами он мог описать Издубара. Кендрион полагал, — едва открыв ротчто для других эти качества были достойны уважения, сказал но сам он. — Принеси ихнаходил Издубара лишь нервирующим, будто оружие, чей баланс по какой-то неведомой причине никогда не казался выверенным.
— В ране остались осколкиОдин жест, и все бы кончилось, но что тогда? Что мы потеряем? Война, которую мы ведем, это война знания, а мы не можем сражаться против того, чего не понимаем. Уничтожь это, и мы сами ослепим себя. И разве это не служит цели? Свет, что влечет наших врагов к нам, как огонь привлекал волков к нашим предкам. Мы действуем здесь не только в качестве защитников, Кендрион, — сказала КарментаИздубар отвел взгляд от звездного поля, его глаза были лишены эмоций, но поблескивали отраженным светом. Ариман медленно перевел взгляд на нее— Мы — охотники.
— Они могут убить меняЛуна, но не сейчассломленная в середине зимы, и мне нужно это времявзирает на нас, — он перевел взгляд с Астреоса просипел лежавший на полу Сикльд. От тела рунического жреца расходился лед, взбираясь по стенам навигационного отсека. Кровь пятнала губы Сикльда и формировала розоватые кристаллы на Карментуего щеках. — Закрой ееСеребром есть воины клинка и книги, затем принеси доспехи и приведи навигатора. Нужно многое подготовитьони идут на огонь.
«''Что, если он подведет нас сейчас?'' — Куда мы отправляемсяподумал Гримур. — ''Что, если зло, коснувшееся всех нас, проникнет в его плоть? — спросила онаЧто, закрыв края раны.если я обрежу его нить?»''
— Туда жеКороль без земель, с клинком, подобным луне, в руке его, — выдохнул Сикльд, куда и прежде: к моему братупальцы Гримура дернулись на рукояти секиры. К АмонуКолдовской лед на стенах навигационного отсека стал плотнее, а в борт корабля ударила штормовая волна.
— Что они нашли? ты такое… — тихо спросил Астреосначал он, но затем понял, с кем разговаривал, и сглотнул. Над ним прокрутил плечевыми пластинами Жертвенник. Жужжание шестеренок пророкотало, словно безропотный вздох.
— Пепел войны'''Навигатор''', — прогрохотало из решеток громкоговорителя слово.Сильван зажал уши, но в звенящем эхо он узнал записанный голос Игниса. Пушка на спине Жертвенника прокрутилась из стороны в сторону, прежде чем зарядиться с холодным металлическим лязгом. — '''Ты. Идешь. Со. Мной.'''
— ПророчествоБиоритмы поднимаются, — сказал Ариман, его раздался механический голос внезапно наполнился обреченностью. — Проблески будущего не лишены изъянов. Если веришь имОн услышал шелест ткани и пощелкивание механизмов, попадешь в ловушкукогда к нему приблизился техножрец. Игнорируешь, Он открыл рот и они утащат тебя назадвтянул воздух. Пророчества издавна преследовали меняИглы в его плоти вздрогнули, и Астреос почувствовал слабый стук закачиваемых в конечном итоге все же привели к крушениюнего успокоительных.
— Есть войныНет… — выдавил он, от которых мы должны бежать, — произнес Астреоса затем упал обратно в обволакивающую тьму и нарастающий смешок воспоминаний.
На него посмотрели глаза Аримана, а затем Санахта.
«''Тьма впереди, тьма позади''», — Я подумал Санахт, следуя за Ариманом. Туннель вокруг них был круглым и совершенно гладким, как будто высеченным в черной скале водой. Свет не лордотражался ни от стен, ни от пола, ни от потолка. МожетГлаза Рубрики сияли безжизненностью и холодом на шлемах, когда-то им и былно не могли сделать ничего, кроме как грубо очерчивать бронированные головы. Даже дисплей его шлема не мог проникнуть сквозь сумрак. Варп также ничем не мог помочь. Он попытался дотянуться до него разумом, но уже нетсразу обнаружил, что концентрация срывается, словно попадая в бурную речку.
Санахт увидел, как Ариман внезапно вздрогнул, а затем замер. Рубрика остановилась вокруг него. Его сердца застыли. Неужели маска его поверхностных мыслей соскользнула? Неужели Ариман по какой-то причине заглянул вглубь его разума? Нет — Я он бы это понял. Каким бы слабым он ни был, он бы это понял, и так…, кроме того, разве у Аримана были причины не доверять ему?
— Да, да, конечно, — закивал Сильванус. — У вас имеются навигационные данные места? Карты, лоции, шифры?Ариман медленно покачал головой.Сказала тебе… тебе… тебе…
— У меня есть для тебя маршрутЭто не лабиринт, — сказал произнес Ариман и поднял рукусвоим настоящим голосом. Сильванус вздрогнул, когда бронированные пальцы опустились ему на головуНа этот раз эхо не последовало. Кожу защипала статика. Навигатор внезапно ощутил— Туннели и окружающие их течения варпа — лишь побочные продукты того, что вот-вот случится нечто очень неприятноеих сформировало. Он открыл было рот, чтобы что-то сказатьЭто карта, но вырезанная варпом в тот миг весь мир исчез, холодном ядре луны. Вся структура — это стабилизированная сфера материи и в его разум хлынул маршрутэфира.
— Нашего отца, — ответил Ариман.
Хемеллион ступил на мостик «Сикоракса». Он замер, уставившись на истертую медь палубы, отметив старые символы, вырезанные на шляпке каждой заклепки.
«''Кираборы…''» — Уцелела всего горсткатак ли их звали? Кажется, — спокойно ответил колдун и перевел взгляд назад на изображения, зависшие на пикт-экранах. — Многие остались на стороне моего отцатак.
Игнис посмотрел на Жертвенника, остановившегося возле него. Ему не требовалось спрашивать, был ли навигатор в безопасности — Ты уверенон чувствовал мысли жалкого человечишки, что они не засекут нас?скребущегося о стены новой темницы.Автоматон защелкал и зажужжал.
Первым в движение пришел «Маликант». Военный корабль, имевший форму острия с покрытым гарью медным корпусом, принадлежал Мавахедрону и его порабощенным кланам. Кратко включив двигатели, он начал пируэтом уходить от остального флота. Кармента, чьи сенсоры привлекло движение, наблюдала за маневром судна. «Маликант» открыл огонь из орудий. Свет пронзил пустоту и взорвался возле пары чернокорпусных фрегатов. Кармента увидела ударную волну от обрушившихся щитов, и время вдруг остановилось, когда на нее накатило удивление. «Маликант» выстрелил снова, и фрегаты взорвались один за другим.
«''Там были горящие пирамиды из стекла. Там были очертания зверей в серых доспехахНет, бредущие по озерам черной воды. Там были…не весь»''» , — лишь тогда она и увидела их — Ариман отсек воспоминания. Он не хотел этого видеть снова. Воспоминания не могли преподать ему новый уроккорабли, что дрейфовали среди бойни, целые, кроме урока болибезмятежные.
— Вражеский флот расстреливает сам себя.
— Я Нет, — «Дитя Титана»выдохнул он, и словно вырвалось белой дымкой холода в жаре тигля. — сказала она шепотом сигнального кодаНет, — и я должна поговорить с лордом Амономнет, нет! Не сейчас. Не сейчас.
Растущий образ начал изменяться, поначалу медленно, но затем быстрее и быстрее. Линии и священные коэффициенты сместились, оценки взорвались в бесконечность под аккомпанемент варпа, ревевшего гласом близящегося шторма.
Жертвенник, стоявший у него за спиной, защелкал на машинном канте.
Санахт оглянулся. Во тьме за ними разгоралось свечение. Уши мечника наполнились высоким воем.
— Как трогательноВладыка, — начал он.
— Умолкни, — выплюнул Астреос. Марот перевел взгляд с библиария на Кадина. Астреос знал, что за личиной шлема колдун ухмыляется.Владыка…
— Нет, Ариман обещалПожалуйста, — утробно закричал сказал Марот, выплевывая кровь вперемешку с выбитыми зубами.
«''Ты сказал, что я не умру'', — закричал он внутри черепа. — Нет''Сказал, мы еще…что я возвышусь».''
«''Приближается, сестра моя,'' — Что это былораздался голос в ее мыслях. — ''Его призвали, и теперь он приближается. Разве ты не чувствуешь? — спросил КадинТебе этого не пережить. Астреос посмотрел на братаСдайся. Кадин вглядывался в тени в конце коридораПозволь нам стать одним целым. Библиария пробрала дрожьПозволь нам подняться».''
«''Нет'', — Не знаюподумала она.— ''Нет. Я не сдамся. Я — Кармента. Я — госпожа этого корабля. Он мой. Это…»''
''«Нет… Я — Ариман, Кармента… Я — единственным ответом стало шипение статики. Он переключил канал. — Госпожа Кармента.«Дитя Титана»… Я… Я… Я…»''
''«Твой мир погиб»'', — раздалась мысль в его голове. Она казалась иной, более мягкой, глубокой, словно приказ.
— Нет, нет, мы можем подняться, мой друг. Мы поднимемся снова.
— Ты свободна. Ты… — Амон отвел взглядпрохрипел Ариман, и нечто безмолвное прошло межу ним и космическими десантниками, которые стояли вдоль стен. Колдун смотрел на Аримана, поняла она, который висел, будто утопленник, на руках двоих аколитов. — Но за предательство нет пощадыбыл верен.
Он бросил меч к оставшейся руке Аримана.
Санахт почувствовал, как слова проникают внутрь него. Он уставился на Аримана, все еще сжимая меч в руке, способный лишь стоять на месте. Ариман закашлялся, и его губы увлажнила кровь. Он снова посмотрел на Санахта, и, может, в тех синих глазах должна была быть грусть, но Санахту казалось, что от взгляда колдуна по его венам растекся холод.
Удар был быстрым, превосходно быстрым, но его превосходность была предсказуемой. Скрещенные когти Игниса поймали лезвие. От места соприкосновения взорвался свет. Игнис рывком развел когти в стороны и почувствовал, как лезвие алебарды разлетается на осколки. Он ударил когтями вперед, и их острия пробили прочную броню и погрузились в плоть. Он выдернул их назад. Серый Рыцарь упал. Игнис услышал, как Жертвенник выдавил поток машинного кода, и увидел, как тот пытается извернуться, чтобы ударить своего палача. Последний Серый Рыцарь опустил меч. Игнис взревел и взмахнул когтями. Он продолжал реветь, кромсая и кромсая, пока Серый Рыцарь не превратился в ошметки из хрящей и керамита.
— ОНе хуже любого другого, нет— произнес он. Костру требовалась лишь последняя искра, — пробормотал навигаторчтобы воспламениться, направившись к закрытому люкупоследний этап ритуала и жертва. Он распахнул его кивнул и бросился в сторону мостика. Что-то случилось, и будь они еретиками или нетпотянулся разумом к кораблям, им следовало знать. События в варпе на что-то указывалинаполняли пустоту своим огнем. Обычные люди, как правило, просто бы отмахнулись, считая их дурными снами, легким недомоганием, совпадением. Но Сильванус, как прим одного из величайших домов навигаторов, провел немало лет, постигая отличия между обычным Все они были предателями и зловещим. Уже мчась вперед, он оченьзлодеями, очень надеялся, что ошибаетсяно некоторые все же ответят.
+ Говорит Властитель Игнис со «Слова Гермеса». Все, кто меня слышит, пусть подчинится этому приказу… + он остановился. Момент стягивался вокруг него, восхитительный и ужасающий в своем потенциале, ужас, готовый превратиться в откровение. + Огонь по «Сикораксу». +
— Если я расскажу вамНет, вы сохраните мне жизнь? — спросил Маротмечник снова покачал головой. Его шлем в форме морды гончей склонился набок— У тебя не осталось другого оружия, кроме лжи. Близнецы промолчалиТвой флот горит, Ариман, твои союзники мертвы, но силой мысли подняли Марота с тронаты истекаешь кровью и умрешь от удара моего меча.
— Вас обманулиХемеллион… — лицо Санахта стало бледным, — закричал Марот. Пальцы воинов Рубрики сжались на спусковых крючках болтеровбез единой кровинки. — Вы здесь умрете.Кадин… Кармента… «Сикоракс»…
«''Ты не дашь мне умереть,'' — И как же?сказал Кадин. — ''Тебе не хватит для этого сил».''
''«Здесь, вместе со мной, есть и другие голоса,'' — сказала она. — ''Они становятся сильнее, а я становлюсь слабее. Скоро я уйду окончательно, и останутся только они».''
— Трон ТеррыНет, — выплюнул Санахт, снова поднимая меч. — У тебя здесь нет силы, и сейчас ты умрешь.
Он ринулся вперед.
— Как милоМеня здесь нет, Астреос, где бы ты сейчас ни находился, — произнес онзамолчал, замахнувшись цепным мечоми улыбка погасла. Зубья клинка начинали плавиться, встретившись с языками пламени. Кадин выпустил рукоять за секунду до того, как удар достиг своей цели. Его правая рука погрузилась в огонь, механические пальцы раскалились от жара, сомкнувшись на голове колдуна. Кадин рванул в сторону, его тело, взревев поршнями, пришло в движение. Забайю развернуло в воздухе, огонь погас, за ним следом хлестнула кровь. Из остывающих пальцев Кадина выпали наполовину расплавленный шлем — Как и голова колдунатебя.
— Но ты все равно так поступил, верно? Ты хотел, чтобы они узнали, куда ты направляешься, и хотел, чтобы они не задавались вопросом, откуда им это известно.
— Эта возможность и была платой тебе, Астреос, и дар этот сокрыт внутри головоломки твоего разума. Я не мог отказать тебе после того, что попросил у тебя, и того, что ты сделал.
— Если ты выживешь, то окажешься среди них. Ты окажешься среди сил Инквизиции, которые уничтожили твоих братьев.
— Рубрика сохранит легион. Наши братья не живут, но они не могут умереть, — над Ариманом лязгнули цепиОбнаружен невральный шторм.
— Амон…Полный бионевральный отказ.
— Почему ты не пользовался Рубрикой? — неожиданно спросил АмонЖизненные показатели отсутствуют. — Ты мог попытаться обратить ее против нас, когда мы пришли за тобой. Почему же не использовал?
— Помоги мне. Расскажи всеЖизненные показатели на нуле, что знаешь о Рубрике, — произнес Амон. — Даруй своим братьям покой. Ты увидишь, как все закончится, и сможешь сам обрести покойпробормотали биомониторы.
Сам воздух запел, когда оружие серафимов взвилось в его сторону. Он подпрыгнул. Содрогающаяся палуба ушла из-под его ног, и он взмыл в мир, что был явью лишь благодаря звукам. Он знал, что серафим, которого он пнул, уже поднимался с пола, готовый броситься следом за ним. Он знал, что двое других врагов находились под ним, по инерции увлекаемые вперед, хотя их шаги постепенно замедлялись. Ранее Астреос уже сталкивался с их родом, в то время, что теперь казалось ему чьей-то чужой жизнью. Он почти видел их лица, скрытые за коваными металлическими масками, обрывки одежды развеваются на увитых мышцами и согбенных телах, с обрубков рук свисают подернутые молниями плети.
Второй и третий серафимы настигли его. Он замахнулся на них трупом. Энергетическая плеть разорвала мертвого серафима надвое. На Астреоса брызнула теплая влага. Он услышал шипение противников и метнул разрубленное тело серафима на звук. Энергетические плети на руках безжизненного тела хлестнули по мясу со встряской разряжающихся молний.
Астреос повернул голову. От плиты, которая служила ему ложем, и окружавших ее машин куда ни брось взгляд тянулся зал. В его углах скапливалась пустая тьма, накатывая на стены, что мерцали пылающими оберегами. За барьером двигались огни чужих разумов — Ей нужна помощьон видел, — выдохнул Сильванускак те пульсируют и мерцают, словно в такт с гулом сирен. Они шли за ним. — Она…
— Нет! — закричал Издубар. Ариманвыстрелил. Разрывные снаряды превратили серые фигуры в облака из огня, — снова произнесла Кармента, крови и ее голова дернуласьраздробленных костей. Психическое омертвение исчезло. Иссохший человек за кафедрой поднял глаза, вырвавшись из ладоней Сильванусашевеля челюстью, а тело скользнуло на полчтобы закричать лишенным языка ртом. Выстрел колдуна попал иссохшему существу в рот и испарил его череп.
— Она нам нужнаНет спасения. Нет спасения, — произнес онпростонал навигатор. Перед взором Игниса вспышкой пронеслось видение человека, свернувшегося калачиком у стены своей камеры, прикрыв руками голову. — Правосудие свершится, но позжеОни идут.
— Чтобы захватить «Сикоракс».Они идут!
Серые Рыцари явились за Астреосом, когда тот ворвался через дверь в высокий зал со сводчатым каменным потолком и гладкими гранитными стенами. С огромных пьедесталов на него взирали статуи, их лица высечены из холодного мрамора, а доспехи — тусклая бронза. На тянувшихся от потолка цепях висели жаровни, наполняя воздух запахами благовоний. Из выступов на стенах, а также покрытых кристаллическим стеклом ниш в полу на него глядели черепа.
Огонь погас. Астреос услышал, как победный крик умирает на устах. Серые Рыцари выступили из пламени, на их серебряных доспехах расцвели красные пятна и черные полосы от пламени, впитавшегося в них, словно вода в песок. Воины двигались медленно, как будто шагали в ином временном измерении. Их золотые ауры стекались вместе и накладывались, становясь единым целым. Астреос почувствовал, как к горлу подступает воздух из легких. Вращающиеся цепи и алебарда двигались, словно в замедленном показе. Вокруг Серых Рыцарей развернулись золотые крылья, вначале пара, затем все больше и больше. Астреос наблюдал за тем, как их очертания разрастаются в неспешных срезах секунд. Это была мысленная форма, проекция разума на материю варпа, но она не походила ни на что из виденного им прежде. Это был не один разум, но много, сила и воля трех Серых Рыцарей, объединенные и гармонизированные. Увидев это, Астреос понял, что в его голове крутится лишь одна мысль об идее, что была древней еще до того, как покорили сами звезды. «''Ангел'', — подумал он, — ''ангел казни».'' В ушах зазвенела протяжная высокая нота. Время в настоящем мире остановилось. Зал размылся до границ зрения, и на его место пришел варп, более реальный, чем сама реальность. Мысленная форма Серых Рыцарей задрожала, на ее краях вспыхнул белый свет. В его разум полились голоса, как старые, так и новые. «''Мы сотворены не своей кровью,'' — произнес голос в самом центре его мыслей. Он был холодным, спокойным, словно стальной клинок. Голос был ему хорошо знаком, и все же он казался странным, как будто принадлежал кому-то другому. Это был голос самого Астреоса, говоривший из его прошлого. — ''Мы сотворены своими клятвами».'' Разум Астреоса поднялся в варп. Мысленная форма ангела ринулась на него. Мысленная форма Астреоса на лету приняла очертания. Мгновение она выглядела как тень птицы, ее клюв и глаза — Ради клятвы?сполох холодного света. Затем мимолетная тьма растаяла. В варпе вытянулось змеевидное тело из дыма и огненного свечения. Замерцав, возникла чешуя из серебристого льда. За удлиненной змеиной головой раскинулись крылья из кости и огня. ''«Но даже если все они нарушены, одна клятва останется навсегда».'' Астреос взревел, и спускающегося ангела поприветствовало пламя. ''«Клятва не сдаваться».'' Пламя взорвалось на золотых крыльях и взвихрилось переливающимися спиралями. ''«Стоять до конца».'' Ангел нанес удар. Мысленная форма Астреоса раскололась. Воины Рубрики разом открыли огонь. Среди мчавшихся на Аримана Серых Рыцарей взорвалось растекающееся синее пламя. Огонь побежал сквозь их ряды, пылая раскаленной белизной под непрерывным шквалом снарядов Рубрики. Ариман вознесся в сверкающий от жара воздух. Зал Атенея у него за спиной взревел от усиливающегося ада. Аримана захлестнул варповской огонь. Он почувствовал, как тот прокатывается по доспехам и коже. Почувствовал, как извиваются вырезанные на броне руны, почувствовал, как внутри плоти содрогаются кости. Его разум покинул тело, сгорая и тая, словно восковый шар в домне. Шквальный ветер затрепал окровавленный шелк одеяний, когда огонь охватил Аримана целиком. На его теле свились языки пламени, хлестнув по обрубку руки и порезам на плоти. В ранах вздулась плоть, а затем поверх них, будто жидкость, растеклись доспехи. Казалось, он как будто вынырнул на поверхность озера после того, как едва не захлебнулся. В разуме клубились ощущения и свет, а границы его мыслей пощипывал варповской огонь. Часть его просто хотела позволить ему пройти сквозь себя, позволить течениям подхватить его. Из горящего зала вырвались звуки, нашептывавшие голосами давно потерянных друзей и мертвых братьев.
— Я приковываю твою волю к своейАтеней — это не книга, брат, — цепипроизнес Ариман, которые удерживали демонаего настоящий голос поднялся над ревущим ветром. — Связью с Магнусом были не книги Калимака, раскололисьно сам Калимак. Он взмыл, извиваясь и дергаясьЭто река знания, словно череда изображений из сбоящего пикт-каналачто постоянно ищет путь в наш мир. Астреос ощутил, как часть уз треснулаОна поглощает всякого, но его кто окунает свой разум тут же сотворил их зановов ее воды. Но, приковав существо к своему сознанию. Демон спазматически дернулсявозможно, его тело задрожалосын Магнуса сможет оказаться достаточно крепким сосудом, будто плетьчтобы продержаться дольше. Затем он замерЭто — судьба, и которую ты навлек на него, подобно плащусебя предательством. Ты станешь Атенеем, опустилась сумеречная мглабрат мой.
— Только не говори, что тебе жаль, — произнес он.
— Ты даже не представляешь, насколько, — сказал Ариман и мыслью отправил своего брата в огонь.
Астреос сорвался на бегувидел, как его тело содрогнулось и начало падать. Воины Рубрики позади него подняли болтерыОно двигалось с медлительностью засбоившей пикт-передачи. Он почувствовал в разуме Три Серых Рыцаря замерли, их призрачные движениясеребряные доспехи отбрасывали золотой свет на усеянный обломками пол. Существа перед ними были высокимиОн увидел все это так, горбатымибудто смотрел на происходящее с большой высоты, куски меди постепенно удаляясь от сцены. Его разум был тысячью кружащихся фрагментов боли и бронзыэмоций. Мысль ангела была повсюду, сплавившиеся с покрытой спиральными татуировками плотью. Одним мановением разума библиарий насчитал двадцать четыре противника и ощутилрасплавляя его волю, как их грубые мыслительные процессы за удар сердца переключились из вызова в режим угрозыраздирая ее на куски.
На посадочной палубе завопили ревуны. В глаза Астреосу ударил стробирующий желтый свет, а затем библиарий ворвался во вражеские ряды, вмиг оказавшись среди орудийных зверей. Существо перед ним как будто догадалосьсамом деле у него не было ни единого шанса, что он не собирается останавливатьсяс теми искусствами, и попыталось отступить назад. Меч разрубил которыми его от плеча до поясаобучил Ариман, и Астреос почувствовалили жаждой мести, как лезвие обагрилось теплой кровьюкипевшей у него в душе. На палубу пролилась розоватая жидкость. Библиарий, не сбавляя скоростиВ гаснущие мысли вонзился осколок боли, ушел от первого удара внезапный и крутанул мечом по дуге низомострый в своей неотложности. Второй орудийный зверь повалился на пол с обрубленными по колени ногамиЕго последняя мысль закружилась в смятении. Он продолжал стрелять в воздухБоль пришла снова, пытаясь встать на кровавые обрубки. Остальные звери поворачивалисьсловно зазубренный клинок, пытаясь прицелиться вгрызающийся в оказавшегося среди них библиарияплоть.
+ Давайте, Я жду. + послал он. Вокс затрещал, и в его ухе послышался голос Кадина.
«''Призови меня, и я приду…''» — слова висели в угасающей искре его сознания, черные, словно сошествие в ночь, острые, как бритва. Он увидел свое настоящее тело, рухнувшее на колени среди разбросанных углей.
Мостик превратился в кружащееся размытое пятно. Тело и доспехи существа слились вместе, став покрытым бронзой хитином и пылающей мягкой плотью. По всему кораблю переборки блокировали войска, идущие мостику прошлась переливающаяся волна энергии. Из огненного вала вырвался обломок балки и пригвоздил его грудь к месту вторжениятрону. Кожа на его черепе вздулась волдырями. Воздуховоды плазменного реактора заполняли отсеки пылающим, сверхнагретым газомОт костей начала отходить плоть. Внешние отсеки открывались в открытый космосМежду стеклянными зубами взбурлила черная жидкость. Аварийные люки последовательно распахивались, создавая прямые коридоры из глубин «Сикоракса» в холодную пустотуНа мгновение кожа его лица стала безобразной массой шрамов над неровной щелью рта. В считанные минуты после того, как зазвучали аварийные системы, умерли сотни рабов, машинных ремесленников, воинов и существНад улыбкой возникло единственное ярко-дронов. Они погибли, протягивая руки к оружию; погибли в темноте, не успев даже проснуться; погибли, бормоча молитвы богу судьбы, который предал ихсинее око.
— Ариман присел рядом с братом. Он понял, что уже не в доспехах, а в одной светло-синей тунике, вроде той— произнес он, что носил Ормузд в его воспоминании. Азек посмотрел на своего близнеца. Юное лицо было зеркальным отражением его собственного. Он помнил каждый жест и слово той их встречи. Когда-то он задавался вопросом, почемупосле слова заклубились тени. Позже, после смерти ОрмуздаДа, он думалему потребуется время, что понял причину. Но теперь, снова смотря но время и судьба были на брата, Ариман понял, что ошибалсяего стороне.
— Шторма не должно бытьИ пришли Волки, — проговорил он сухим мертвенным голосом. Это воспоминание — Вышли из ночи они. Красны их секиры, а чаяния их — о том дне, когда мы были еще послушниками Пятнадцатого легиона. В тот день шторма не былокрови и морозе.Облаченный в черноту сын тысячи…
— Все будет хорошо…Путь, Азпуть, — произнес Ормузд. Ариман моргнулпуть, затем посмотрел на братаначертанный кровью красных солнц, как тогда, в воспоминании. Тогда он что-то сказал, какой-то испуганный пустячный вопрос.путь…
— Прости, — сказал Ариман …Пепел Просперо и вспомнил, что то же самое произнес и в прошлом.тлеющие угли нового пламени…
— Ты никогда не мог удержаться от цитированияДа, — усмехнулся Ариманвыдавил он.
— Выбирать и творить судьбу надлежит нам одним. Если нам предначертано особенное будущее, то только потому, что мы выбрали его, — Ормузд торжественно кивнул, словно ребенок, вещающий истину. Затем он ухмыльнулся. — В любом случае с нами все будет хорошо, — он бросил взгляд на АриманаВсе подходит к концу, грехи прошлого и в его взгляде появилось пылкость. — Я прослежу за этим, Азбудущего творят новую мглу.
— Хотел бы я, чтобы ты был прав, Сосредоточенность — сказал Ариман после длинной паузыэто слепота. Внезапно он понялМы сами создаем своих врагов, что не помнит сказанного — его братом. — Я дошел до конца. Лучше было быголова откинулась назад, если бы мы даже не начинали… если бы я не начинал. Но теперь все закончитсяи он продолжал монотонное бормотание.
Кендрион воздел клинок и ринулся вперед. Из Аримана выплеснулось пламя. Серебро доспехов Серого Рыцаря раскалилось до белизны. Ариман изменил свою волю. Вокруг него заклубился вихрь теней, взмахнув тысячью темных крыльев. В его разуме закричало воронье карканье.
— НетАриман! — возглас заставил его оглянуться. На него уставилось жерло пистолета. На фоне озаряемого молниями дыма стоял Издубар, целясь в него из оружия. Его палец нажал спусковой крючок. Пистолет изрыгнул огонь и серебро. Разум Аримана коснулся снаряда, едва тот вылетел из дула. Он был холодным. Разум колдуна соскользнул с пули. Вокруг него затрещал варп. Азек почувствовал, как соединяются разумы Серых Рыцарей, энергия и воля потекли между мчавшимися на него воинами. Он увидел, как вращается снаряд, оставляя за собой пламенеющий след. Для его разума тот походил на дыру, вырезанную в пронизанной варпом Вселенной. Если снаряд попадет в цель, его настигнет смерть, — произнес Ариманокончательная и бесповоротная.
+ НетМы здесь, + разошелся из него импульс приказа и омыл сомкнувшиеся вокруг них ряды. Палец воина Рубрики замер. Ариман посмотрел на остальных. Все они полностью застылидонесся голос Игниса. Он мысленно произнес их имена звучал отдаленно и услышалкак будто состоял из нескольких голосов, как ему ответили мертвые голосаодновременно перекрикивающих бьющие о берег волны.
Аполлония свернулась внутрь себя. От ее ядра побежали трещины, субстанция начала рассеиваться в варп. Черная дыра в сердце луны стала всасывать крошащуюся черную скалу. Изгиб луны вывернулся, превратившись в вогнутую воронку, а затем резко возвратился на прежнее место. Она разваливалась на части. Из разломов забил призрачный свет, во тьму плетьми захлестали ауры тошнотворных цветов. Затем луна как будто взорвалась наружу, прогрызаясь сквозь шторм, словно горячая вода сквозь снег.
Волки вышли из взбалтываемого штормом варпа. «Дщерь Хель», «Штормовой вирм», «Молот старки» и «Смертный смех» ворвались в боевую сферу, и волна от их появления как будто заставила содрогнуться сами звезды. Волки изливали перед собою пламя, рассекая собравшиеся корабли подобно удару пылающей секиры. Щиты мерцали и взрывались. Броня корпусов гнулась и плавилась, будто воск под огнем. Штормовая волна прокатилась сквозь барьер реальности, на краткое мгновение всосавшись обратно в варп, прежде чем ринуться вперед с новой мощью. Огни сражения замигали, переливаясь цветами. Теперь бой утратил последнее подобие порядка, не осталось ни рядов, ни формаций, лишь дергающийся клубок кораблей и рваного света. Рядом катился рой демонов, с воплем седлавших взрывные волны гибнущих кораблей, хохоча, невзирая на то, что некоторых захлестывали голодные течения.
— Отдыхай, мой друг, Лорд! — тихо произнес онкрикнул Эрионас. — ОтдыхайНа камеру опустилось молчание, и все глаза обратились на него. Вы выполнили свою клятвуКендрион почувствовал, как сознание остаточно покидает его. Ты мне уже не нуженЭрионас открыл рот, чтобы заговорить, когда первая абордажная торпеда врезалась в «Клятву Сигиллита».
+ — АмонНавигатор, — + словом и мыслью произнес Ариманмысленный голос взревел у него в голове. В разуме взорвались яркие пылинки света.
+ НетНавигатор, услышь нашу волю. Ты не можешь, + зазвенел в голове Аримана голос Амона. Стала подниматься буря, свиваясь в ураган вокруг пылающей фигуры Амона.
— Госпожа, — отчетливо произнес он и шагнул к командному трону. Женщина медленно подняла голову. Под капюшоном зажегся зеленый свет, постепенно становясь ярче. Из скрытого рта послышалось нарастающее жужжание машинного кода. Она замолчала. Ариман услышал хрип, а затем техноведьма вздрогнулаТы не пытался найти меня.
— Ты хочешь сказать, что я буду житьНо теперь-то нашел, — сказала Кармента запинающимся монотонным голосомсказал он и пожал плечами.— Какой смысл охотиться за тобой в моем собственном разуме?
— А кто отвечает: Хоркос или Ты не знаешь, почему я еще здесь, да? Ты хоть задумывался о том, сколько от твоего разума существует теперь вне пределов тебя, в варпе? — он смотрел на нее, ничего не говоря. — Я ходила по краю твоего сознания, Ариман?. Некоторые части тебя уже не вполне твои, части, которые мыслят и дремлют вне твоего черепа, — она бросила на него взгляд, ее глаза — два пятна тени под солнцем. — Теперь я с тобой навсегда, колдун. Я обитаю в тени твоего разума и буду оставаться рядом до самого твоего поражения.
Он рассмеялся, отвернулся и ему стало интересноначал спускаться по лестнице, было ли это шуткойчто спиралью свивалась от вершины башни.
— Это была шуткаТы проиграешь, — сказала она ему, но Ариман не ответил. — Я видела твои познания изнутри и бродила в твоих мыслях. Даже с Атенеем ты проиграешь. Против тебя выступит Алый Король. Само время обратится против тебя. Ты один. Кадин, Кармента, словно прочитав его мыслиАстреос — их больше нет, они умерли, дабы ты стал ближе к разрухе, — Ариман продолжал идти, спускаясь через башни и хранилища своего прошлого. Высоко сверху до него долетел голос Иобель. — НеудачнаяС тобой остались только враги и предатели, Ариман.
«''Кендрион, Кендрион, Кендрион…»'' — Перед отбытием флотаимя мягко пульсировало вокруг него, как будто специально оставленное напоминание. Конечности отдавались глухой болью, — пропела Карментаодновременно онемелой и ломкой. По нервным окончаниям прокатились волны шока, а глаза заполонило тьмой. Едва придя в сознание, Кендрион потянулся разумом и обнаружил, что разумы его братьев присутствуют, неожиданно резко подчеркнув последнее словохоть и отдаленно. — Какой тебе теперь прок от остова корабля?
+ Что происходит? + спросил он, но те не ответили. Он попытался проснуться окончательно, попытался пошевелиться, но ему не удалось ни того, ни другого. Он стал ждать. Зрение возвратилось, внезапное и резкое в своей яркости. Он попытался моргнуть, но не смог. По монохромному виду зала, увешанного толстыми кабелями и цепями, зажужжали статические помехи. Перед ним стоял инквизитор Издубар, с терпеливым выражением на тонком лице. По обе стороны от него ждали старуха Малькира и стеклянноглазый Эрионас. — Это…Он проснулся? — спросил Издубар, оглянувшись на кого-то, остававшегося вне поля зрения Кендриона. — '''Где. Я?''' — Серый Рыцарь услышал, как его голос эхом прокатился по залу, подобно металлическому раскату грома. Издубар снова посмотрел на него. — Титан, — произнес инквизитор. — Зал Древних. Тогда Кендрион понял. Осознание с дрожью прошлось сквозь его тело, которое было теперь лишь сломленным плодом, свернувшимся внутри железной утробы дредноутского саркофага. Боль в конечностях была фантомной, смешанным ощущением, которое более ни к чему не относилось. — '''Как. Долго?''' — спросил он. — Восемь лет после Аполлонии, семь — в варп-путешествии, и один в подготовке, — с холодной точностью сказал Эрионас. — '''Ариман?''' — прорычал он.
— Место воспоминаний и оставленного прошлогоСбежал с несколькими кораблями, — Издубар замолчал, его язык уперся в зубы. — механические глаза Карменты встретились И с взором Атенеем. Из битвы вернулась лишь «Клятва Сигиллита». У Аримана. — Пусть горитоказались… союзники, которые напали на нас и дали ему шанс нырнуть обратно в тот шторм.
— Теперь ты будешь «Сикораксом», '''Тот. Шторм…''' — сказал колдун и окинул взглядом мостик, указывая на бронзовые и серебряные приборы, бесшумно снующих техноремесленников. Кармента издала пульсирующее пощелкивание коданачал он, а затем медленно покачала головойгромогласно выговаривая слова.
— НетМы не можем надеяться, что он погубил Аримана. «Сикоракс» будет мнойОн замышлял его, и союзники летели на его ветрах, — она прокашляла последовательность чиселсказала Малькира. — Достойное наказаниеКендриону показалось, что старуха исчахла еще больше с того времени, как он видел ее в последний раз.
— Зачем? Космические десантники, которых забрал и извратил варп, — спросила женщинасказал Эрионас. — Зачем прощать мое предательство?Они сбежали сразу после того, как Ариман нырнул в шторм. Но мы нашли тела. Существа носили метку Русса.
— Мы все должны надеятьсяВозможно, что предательство можно проститьостатки или больные отпрыски, — сказал он и отвернулсяИздубар склонил голову. — Возможно.
Вокруг Кендриона потекли мысли и данные. Он продолжал чувствовать касание бессознательности, словно руку, пытавшуюся утащить его вниз по темной лестнице. Он стряхнул ее и задал вопрос, в ответе на который нуждался сейчас больше всего.
'''— Его нужно уничтожить, — заявил Кадин, когда за скованным демоном захлопнулись серебряные двериЗачем. Горельефы разверзшихся в крике морд горгулий покрывали створки, их щеки и глаза были испещрены рунамиВы. Собравшиеся перед дверями аколиты в синих одеяниях начали бормотать, руны загорелись и поползли по серебру, заключая силу демона внутриМеня.Пробудили?'''
— НельзяПотому что мы выяснили не только наследие Аримановых спасителей, — ответил Астреоспроизнес Эрионас. Он увидел— Генетические образцы, как последний оберег загорелся янтарным светом. Ему хотелось отвернуться, но он продолжал неотрывно смотреть на двери. Наблюдая за темвзятые у предателя Астреоса перед его побегом, как демона сковывают и запечатывают в камеребыли опознаны, он чувствовал, как присутствие существа угасает в наряду с породившим его разуме. Но связь оставалась, она всегда будет с ним. Он понимал это. — Мы с ним скованны навеки. И где-то внутри той оболочки еще может таиться Кадарорденом.
— Оно того стоило? О, да, — спросил Кадинулыбнулась Малькира. Астреос промолчал, и также отвернулся от дверей. Они зашагали прочь— Он не из древней породы предателей, отбрасывая тени в желтоватом свете стеклянных лампадно из ныне живущего ордена, свисавших с потолкакоторый заявляет о верности Империуму.
— Что дальше? — после долгой паузы спросил Кадин. Астреос не отводил взгляда Я знаю, что уже многое от Ока. Он думал о томтебя попросил, что поведал ему Ариманно теперь вынужден попросить от тебя и твоего братства еще больше.
'''— Война, Кадин, — произнес Астреос и тяжело вздохнулКакова. — Война против судьбыВаша.Воля?'''
— Их родной мир, а также все из их рода должны сгореть, Кендрион. Ты займешься исполнением этого приговора.
— Наши усилия увенчались успехомМеня зовут Калитиедиес, — произнес повелитель голосомсказал один из них. — Это — мои братья, а это — наш круг воинов, похожим — Калитиедиес остановился, и его взгляд переметнулся к бронированным фигурам, рядами выстроившимся на треск льда ярусах храма. — Ты предстал перед нами, нося на темной водесвоих доспехах символы старых знаний и ведая слова кончины древнего Просперо, — Калитиедиес медленно моргнул, и воздух вдруг стал напряженным, будто струна. Пламя в широкой бронзовой чаше померкло и сжалось. По храму прокатились металлические щелчки и дрожь энергетических полей заряжающегося оружия.— Но в тебе не течет наша кровь, и ты никогда не видел небес Просперо. Кто ты, раз можешь предстать перед нами и надеяться уцелеть?
Огонь в бронзовой чаше рванул ввысь, пламя вскружилось синевой, впитывая свет из воздуха. Калитиедиес пришел в движение, но голос остановил его на полпути, и заклинание, что формировалось у него в разуме, умерло прежде, чем успело завершиться. Голос не был громким, но от его звучания задрожал сам воздух.
Лиз , за то, что я дошел до концаладно, не заблудившись по путина самом деле за все.
Все это благодаря вам, ребята.
[[Категория:Хаос]]
[[Категория:Ариман / Ahriman]]
[[Категория:Джон Френч / John French]]
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Роман]]
