Изменения

Скрутинатор примус Сервален шагнула в маленькую темную комнату и оглядела своего подозреваемого – звероподобного бандита-Голиафа, у которого шрамов было больше, чем мускулов. Тускло освещенное помещение идеально подходило для нужд Сервален. По всему -– от пятен брызг на рокритовых стенах и полу до многочисленных вмятин в форме лба на пласталевом столе возле сидящего Голиафа – было очевидно, что в прошлом комната служила местом множества допросов. Того типа, где вопросы задавали кулаками, а ответы давали кровью.

– Назначьте отряд для транспортировки котрабанды контрабанды в ближайшую окружную крепость, – велела она. – Вы и ваше отделение со мной. Выдвигаемся через пять.

Она постоянно возникала в отдаленных частых частях подулья, как будто выбирая цели без системы и мотива, и блюстители никак не могли настичь Д`оннэ до того, как та уносилась прочь из города. Перемещаться по подулью всегда было непросто; не как в Городе-Улье, где имелся транспорт, а также, что более существенно, дороги, в отношении которых можно было рассчитывать, что они не кончатся голыми стенами, отвесными утесами или громадными промытыми воронками. В подулье кратчайший путь между двумя точками никогда не представлял собой прямую линию.

Д`оннэ переступила через изломанные и окровавленные останки венаторов, стараясь на не поскользнуться на их внутренностях или не споткнуться об отсеченные конечности.

С боковой и зданей задней стороны здания не было прорезано никаких дверей, поэтому Д`оннэ предполагала, что боевики нападут, как только она минует дом.

– Вы что, мразота, до двух считать не умеете? – выкрикнула она. Отряд практически одновременно повернул свои автоматы и стаб-пистолеты в направлении Д`оннэ, но было уже слишком поздно. Она вдавила спуск Свиньи, послав широкий плазменный пучок в слишком сгрудившийся себе на беду отряд бойцов. Перенасыщенная плазма пробила дыру в груди первого венатора, попала в шею коротышке позади и снесла руки третьем третьему и четвертому, пропалив их выше локтя.

Д`оннэ оглядела помещение. Возвышение, скамьи и россыпь якобы артефактов. Всего лишь куски кости и сломанные фрагменты инструментов, все с почтением выставленые выставленные по углам под искрящими люменами. Несколько с виду напуганных дураков в рясах вслепую палили поверх перевернутой мебели.

''«Похоже, тут только отребье Кавдора»'', – подумала она. ''«Никто из настоящих боевиков не остался защищать их святилище. Хорошо»''.

''«Прогресс всегда высекают из пыльных и окровавленных останков прошлого»'', – подумала Сервален, а отделением отделение тем временем приблизилось к городку. ''«А Д`оннэ всегда оставляет за собой кровавый след»'', – добавила она, когда они вышли в пещеру мануфакторума.

На столе возле него находился торс одного из венаторов – просто торс и раздавленные остатки женской головы, светлые волосы которой свалялись от крови и кусочков мозга. Рук и ног нигде не было видно. Нет, не совсем так. Бранн обнаружил окровавленные обрубки, торчавшие из-под другого стола в ряду.

Пучок заряженной плазмы испепелил предплечье силовика и пробил отверстие в груди кавдорки. После этого Д`оннэ повернулась и снова вдавила спуск Свиньи, на сей раз зажав его и описав стволов стволом несколько узких кругов.

Наверное, он всегда мог сделать ноги. Однако эта операция должна была стать его большим шансом на продвижение в гильдии. И все работало – пускай и медленнемедленнее, чем он обещал – пока не появилась Донна. Уйди Кордон сейчас, он бы ничего не получил, а кто-нибудь еще й с ходу забрал бы его дело. Его город! Он осуществил все это, и будь он проклят, если позволит какому-то лорду-пироцею присвоить его заслуги.

И с этими словами она крутанулась и зашагала из города в сторону транспортного подъемника, который, как вдург вдруг осознал Бранн, также следовало бы проверить. Что же до храма, пусть Кавдор сам прибирает свой бардак. Нет никаких причин, почему этот расход должен ложиться на него.

– Мне нужна новая одежда, – сказал Кордон в пространство. Он ни в коем случае не собирался возвращаться в свой офис, и ему было отвратительно позволять рабочим видеть, что он выглядит как гудроновое отребье. Однако пока он шел по улице, его продолжало донимать нечто из того последнего разговора со сркутинаторомскрутинатором.

''«Какие улики они ищут?»'' – гадал он. ''«Что такого творится с Донной, если потребовалось целое отеделение отделение и скрутинатор?»''

Она не ошиблась. По этому свистку крысиная стапя стая рванулась вперед. Д`оннэ махнула Несчестью, и тот проделал вокруг широкую изогнутую просеку, разрезав подергивавшийся нос и уши первой крысы-мутанта, добравшейся до нее, потом спустившись ниже и пройдя сквозь передние лапы той, что была рядом, а затем снова вверх – через грудь и плечо третьей в ряду.

Сервален мысленно улыбнулась при виде уважения, которое успела снискать у отделения, однако сохранила суровое выраженеие выражение глаз и лица, отлично понимая, что мимолетная демонстрация слабости поставит под угрозу все уже вложенные в них труды.

Сервален хмуро посмотрела на юную женщину. Это была та же самая помощница, которой Сервален показывала личную печать лорда в прошлый раз, когда зацепка вынудила ее посетить Пылевые Водопады по формальному делу. Если эта женщина не могла запомнить официального представителя планитских паланитских блюстителей, ее следовало заменить.

– Я – скрутинатор примус Сервален из планитских паланитских блюстителей, – сказала она помощнице, заученным движением извлекая печать Лорда Хельмавра. – У меня срочное дело к проктору Баухайну. Нам не должны мешать. Вам ясно?

Снова оказавшись в силосной башне, она взялась за работу. Сперва забрала у блюстителя оружие – пару фраг-гранат и стаббер – а также разгрузочный пояс и ранец. Затем приступила к снятию брони, что было небыстрым делом. Время от времени Д`оннэ признала пинала его по голове, чтобы гарантировать, что тот останется без сознания.

== '''Глава 11. Нижний Город''' ==

Удрученное лицо, мимолетное выражение страха и затянувшаяся пауза заставли заставили улыбку сползти с лица Хельмавра.

– Доставьте Магистра Псайканариума ко мне , быстро, но незаметно, – скомандовал лорд. – Мне нужно обсудить с ним важные государственные вопросы.

– Мой источник в Пылевых Водопадах подтвердил, что кавдорцы повели мальчика в Бездну по направлению к Нижнему Городу, – сказала она. – Они буут будут искать транспорт до Глубинного Костра. Они не настолько нас определи, чтобы успеть уже договориться о проезде, если только у нех них нет какого-то еще пути туда.

Нокс снова отсалютовал, отвернулся и повел отряд к городу. Удаляясь, он начал стучать по переносному терминалоу терминалу на руке – скорее всего, чтобы вывести карту Нижнего Города для кординации координации поисков отделения. Неточную, устаревшую, но это будет уже что-то.

Изображение было зелено-монохромным, и по нему пробегали полосы помех, но даже так Бранн понимал, что Викер раскраснелся от злости. Его глаза практически выскакивали из своих орбит на почти что скелетоподобном длицелице.

– Об этом я и говорю, – произнес Кордон с улыбкой на лице, хотя про себя уже начинал сомневаться, верный ли сделал выбор с этой бандой отребья, которая изобретательно назвалась Круги-с-черепамиЧерепами. Тем не менее, они были лучшими, кого он смог себе позволить, и у них действительно имелась репутация. К тому же, они находились в нужном месте в нужное время. Он нуждался в них. – Круги-с-черепами Черепами способны с этим справиться. Это просто работа с похищением. Я в вас верю.

== '''Глава 12. Мальчик по имени Джерен''' ==

== '''Глава 13. Глубинный Костер''' ==

Она встала и посмотрела на юношу, все это время пролежавшего на черном камне. Он был невредим – несмотря на смерть и побоище вокруг, на него не упало ни единой капли крови – но, похоже, впал в какой-то транс. Зрачка Зрачки закатились под веки, из-за чего глаза стали белыми, и он вполголоса бормотал бессмысленные созвучия, судорожно и тяжело дыша.

== '''Глава 14. Противостояние''' == 

По крайней мере, неточный выстрел Сервален сосредоточил внимание лидера подонков на ней, позволив собраться тем из отделения, кто пережил первый шквал. Нокс и двое блюстителей проползли вдоль задней стены за алатрьалтарь, после чего проскочили вперед и заняли позиции возле скрутинатора. Другая пара силовиков отступила в туннель. Сервален видела у края стены стволы их оружия – один наверху, второй снизу.

Как по заказу, она услышала в туннеле тихуя тихую поступь металлических лап кибермастифа. Однако при этом подонки явно уже перегруппировались и перезарядились после прошлого нападения.

– Новый план, – прокряхтел он, зажав культю оставшейся рукой и упав на нос ялика между дергавшихся ног Харка. – Увози нас отсюда!  =='''Глава 15. Сотрудничество'''==  Д`оннэ нырнула в укрытие за глыбу камня под градом пуль подонков, с боем отступавших к лодкам. Из своего убежища она увидела, что один здоровяк с двойным шрамом и изуродованными ушами уносит мальчика от нее. Цепи ребенка лязгали по земле за ними, будто шлейф металлического платья. Еще одному подонку, просто чесоточному пацану немногим крупнее опутанного цепями псайкера, хватило присутствия духа подобрать стаб-пушку Харка. К несчастью, неумеха не обладал умом или силой, чтобы управиться с таким огромным оружием. Пока подонок забирался на борт ялика, пушка выстрелила, отправив разрывной снаряд в дальний угол сцены, где он сдетонировал, обрушив несколько тонн щебня, которые погребли вход в туннель. Отдача отшвырнула салагу в сток, а пушка с дребезжанием упала в лодку. Надеясь воспользоваться недолгим хаосом, Д`оннэ вытащила Свинью и, пока ялики сползали со сцены, выглянула из укрытия, но около переднего края лодки стояла на коленях невысокая женщина-подонок с длинным седоватым ирокезом и еще более длинной черной винтовкой. Ее оружие было оперто на нос и смотрело ровно в голову Д`оннэ. Д`оннэ упала обратно за укрытие, а выстрел снайпера проделал аккуратное отверстие в колотом рокрите там, где прежде находилась ее голова. Она услышала еще два выстрела – один срикошетил за ее глыбу и едва не снес ей один из пальцев на ногах, а второй попал еще куда-то на сцене, заставив женщину-силовика зарычать и отползти в убежище, судя по скрежету ботинок по рокриту. После нескольких секунд затишья Д`оннэ снова высунулась, но с другой стороны камня – чисто на всякий случай. Корма заднего ялика скрывалась за поворотом, увозя с собой выживших бандитов и ее желанную добычу. Она опоздала. Д`оннэ встала и оглядела побоище. От края до алтаря Костра россыпью лежали боевики Кавдора и подонки улья, мертвые или умирающие в лужах крови, а вместе с ними и немалое количество блюстителей. Еще одна группа тел, поголовно облаченных в пропитанные кровью кавдорские рясы, была разбросана около алтаря. – Охрененную вечеринку я чуть не пропустила, – сказала Д`оннэ и двинулась через бойню, пиная тела, чтобы проверить, нет ли признаков жизни или оружия, которое можно забрать. Добравшись до первого боевика, чья голова выглядела так, словно ее раскололи тисками, она уловила движение за алтарем. Она присела, держа наготове Свинью, и стала ждать, чтобы посмотреть, кто оттуда появится. Это была высокая, худая блюстительница, которая поползла к стоку, как будто не замечая Д`оннэ. Та осторожно опустила Свинью. Она обдумала, не сжечь ли женщину, но одернула себя. Да, силовики здесь были мертвы, но на подходе могли быть и другие. Новые выстрелы выдали бы ее. Также Д`оннэ почувствовала еще что-то – странное ощущение пустоты – исходящее от женщины. Она проследила, как скрутинатор добралась до края стока и начала осматривать пузырящееся озеро. Убрав Свинью в кобуру, Д`оннэ начала проверять тела павших. Если кто-то из них был еще жив, то мог знать, куда убегали подонки вместе с ее добычей. Даже мертвецы еще могли хранить секреты.  Пока Сервален глядела в клокочущий сток, выискивая какие-либо признаки КБ-88, смятение в ее разуме начало немного улегаться. Она все еще ощущала утрату мастифа, равно как и Нокса с отделением, но теперь могла рассматривать их потерю скорее как практическую проблему, нежели эмоциональную. Их больше не было. Нокса больше не было. Отделения больше не было. КБ-88 больше не было. Осталась она одна. Она выдохнула, повернулась и увидела за алтарем Д`оннэ, которая уставилась на тела мертвых товарищей Сервален. Скрутинатор подняла свой автопистолет и дважды выстрелила. Оба заряда попали в алтарь, разбрызгивая черный камень на напудренный парик Д`оннэ. – Какого стока? – завопила Д`оннэ. Она присела за алтарем, скрывшись из виду. Сервален перестала двигаться и стала внимательно смотреть на верхушку и боковины алтаря, дожидаясь, когда Д`оннэ появится снова. – Выходи, Д`оннэ, – окликнула она, держа автопистолет в руке и направив его на алтарь Костра. – Ты быстра, но тебе некуда деваться. Давай поговорим. Д`оннэ усмехнулась. – Никаких следов твоей зверушки там в стоке, а? – крикнула она из-за камня. – Его, наверное, унесло подводным течением. Он не особо пловец, верно? Провокация не работала. Сервален проиграла эту битву, но коль скоро Д`оннэ находилась там, еще можно было вырвать победу. Она задолжала Ноксу и КБ-88 хотя бы это. Однако она застряла в Глубинном Костре вместе с главной психопаткой улья, а тем временем группа подонков гребла прочь вместе с трофеем, который хотели заполучить обе женщины. На задворках разума Сервален вдруг начало оформляться зерно идеи. Д`оннэ имела скверное обыкновение выбираться из любой дикой ситуации, в какую попадала из-за своего безумия. Чтобы вернуть псайкера и предать Д`оннэ правосудию, Сервален должна была сделать что угодно, даже если это означало довериться сумасшедшей – на какое-то время. – Слушай, – произнесла она. – Мне кажется, мы сейчас нужны друг другу, пока что. Я ничего не буду делать, если ты поступишь так же. Ты веришь мне? – В подулье никому нельзя верить, а союзникам меньше всего, – отозвалась Безумная Д`оннэ. Однако охотница за головами поднялась из-за алтаря. Плазменный пистолет был у нее в руках, но смотрел вверх, в воздух. – Наверное, тебе-то это известно лучше, чем большинству, – сказала Сервален. – Ты пошла против всех друзей, что у тебя когда-либо были. Скрутинатор не смогла удержаться от шпильки. Эта женщина была занозой у нее в боку на протяжении месяца, а то и больше. Но и она тоже подняла оружие, направив ствол в воздух. Две женщины стояли напротив друг друга. Сервален изучала лицо Д`оннэ, однако оно было таким же загадочным, как и всегда – особенно в обрамлении этого нелепого парика, пудра на котором была заляпана пылью, грязью, кровью и чем-то, похожим на крысиную шерсть. Д`оннэ фыркнула, издав короткий, резкий смешок. – Я их всех убила, – произнесла она, слегка ухмыльнувшись, – потому что они первыми пошли против меня! – Она сунула оружие в кобуру и обошла алтарь. – Я это вот к чему: не иди против меня. На миг Сервален задумалась, не разрядить ли свой автопистолет в грудь Д`оннэ, пусть даже та убрала оружие. Сама мысль о том, чтобы положиться на Безумную Д`оннэ, являлась помешательством. Но у нее было задание, а задание стояло на первом месте. Прагматик внутри Сервален взял верх. Ей было нечего терять, на данный момент. Это ситуативный союз, не более того. И Сервален никогда не забудет, что в глубине души Д`оннэ – безжалостная убийца, которая шла на все ради выживания. Сервален кивнула и спрятала оружие в кобуру. – Для ясности, – сказала она, наставив на Д`оннэ палец. – Когда это все закончится, ты предстанешь перед судом, ''и'' мальчик пойдет со мной. Д`оннэ тряхнула головой и ткнула уже своим пальцем в лицо Сервален. – Что, чтобы вы смогли запереть его в Псайканариуме и выбросить ключ? – Я бы никогда… – заговорила Сервален, но умолкла, не успев завершить мысль и выдать Д`оннэ больше информации, чем требовалось. Вместо этого она указала на камни, перекрывшие туннель. – Все это праздный спор, если мы не сможет отсюда выбраться, – сказала скрутинатор. – Ты можешь пробиться через этот завал с помощью своей плазменной пушки? Д`оннэ покачала головой. – Сомневаюсь. Почти уверена, что целиком потрачу заряд Свиньи, прежде чем сожгу весь этот рокрит, и это даже при условии, что свод не провалится, пока мы прорезаем дорогу. Сервален кивнула. Она бросила взгляд на сток. В отсутствие яликов тот тоже не выглядел подходящим путем отхода. Пока Сервален изучала движение озера, ее кольнуло в грудь пронзительное сожаление о КБ-88. Она затолкала это в укромные уголки своей омраченной души, чтобы сосредоточиться на насущных проблемах. Пока скрутинатор глядела на дымящуюся поверхность стока, ее посетила мысль, которой, вероятно, следовало бы всплыть раньше. – Как ты сюда попала? – спросила она, снова разворачиваясь к Д`оннэ. – Ты появилась на краю озера. Д`оннэ улыбнулась со злой издевкой и зашагала в дальний угол сцены. Когда Сервален не последовала за ней сразу же, охотница обернулась и шевельнула пальцем. – Это была забавная часть, – произнесла Д`оннэ, стоя спиной к стоку, в опасной близости от границе озера. Она указала вверх и жестом пригласила Сервален взглянуть. Скрутинатор подошла к кромке, но держась далеко за пределами досягаемости Д`оннэ. Она подалась вперед и посмотрела на стену. Высоко наверху висел ржавый мостик из пластали, который заканчивался неподалеку от края выхода на сцену. – Как ты?.. – начала было Сервален, глядя на расстояние от мостика до сцены. – Ты спрыгнула оттуда? Д`оннэ кивнула. – Ты могла погибнуть! Д`оннэ кивнула еще раз. Сервален двинулась вдоль края стока и посмотрела на стену Глубинного Костра, обращенную к Нижнему Городу. Увы, мостик не продолжался на той стороне. Ломая голову в поисках какого-нибудь способа взобраться по скользкой стене, она услышала, что сзади подбегает Д`оннэ. Сервален крутанулась на месте, и Д`оннэ врезалась в нее, медвежьей хваткой плотно прижав руки скрутинатора к своему кожаному корсету и опрокинув ее наземь. Когда они упали, Д`оннэ откатилась от стока, увлекая Сервален с собой, после чего разжала захват, кувырнулась и присела позади блюстительницы. – Какого черта? – рявкнула Сервален. Она кое-как поднялась на ноги и выхватила оружие. В ответ Д`оннэ прицелилась из своего плазменного пистолета и выстрелила. Пучок с треском прошел в воздухе мимо скрутинатора. Сервален услышала у себя за спиной жуткий рев. Она обернулась и увидела блестящую мокрую тушу матки пауков, которая выбралась на сцену ровно там, где она стояла раньше. Выпуклые глаза чудовища вращались в глазницах над исходящими слюной мандибулами, где возбужденно клацали двухметровые хелицеры. Плазменный заряд Д`оннэ пережег одну из восьми ног твари, подергивавшуюся на рокритовом полу. Зверь снова взревел и бросился вперед. Поскольку справа находился сток, а слева Д`оннэ, у Сервален оставалось мало пространства для маневра. Она стала отступать от матки, но даже на семи ногах огромная паучиха была быстрой. Скрутинатор открыла беспорядочный огонь в сторону головы твари, однако первый заряд отскочил от панциря. Второй выстрел выжег один из глаз, но мало чем задержал атаку. На сцене кончалось место, а чудовище было уже почти на расстоянии досягаемости жвал. Щелкающие мандибулы быстро приближались, и Сервален прикинула, не поднырнуть ли под существо, однако массивный торакс бегущей матки практически скреб по рокриту, не оставляя права на ошибку. А потом мимо Сервален сбоку пронесся трескучий пучок плазмы. Оружие Д`оннэ забрало еще одну ногу, уничтожив один из бугристых коленных суставов матки. Лишившись второй конечности на полном ходу, паучиха заскользила к стоку. Пока монстр хромал на краю, Сервален отползла подальше и нашла убежище за упавшим куском камня. – Продолжай бить по ногам! – крикнула она. – Я сделаю, что смогу, чтобы отвлекать внимание, пока ты ее уложишь. Матка взревела и стала затаскивать себя в сток, а Сервален вдавила спуск своего автопистолета. Выстрел снова отскочил от прочной шкуры, но было похоже, что чудовище уплывает. Возможно, две женщины причинили достаточный ущерб, чтобы оно решило поискать себе кормушку попроще. Сервален отошла от камней и посмотрела на всю кровь и тела, которые покрывали сцену. «Вот что она делала», – подумалось ей. «Искала легкое пропитание». Поскольку в Глубинном Костре лежало столько свежего мяса, было ясно: существо вернется. И действительно, через мгновение матка вырвалась из стока, пробив его поверхность по дуге, которая должна была вынести ее вглубь сцены. Д`оннэ выстрелила в пролетавшую над их головами тварь, но плазменный заряд не попал по дергавшимся лапам, пропоров глубокую рану в тораксе. Сервален выждала, пока паучиха не выставила ноги для приземления, а потом быстро выстрелила два раза подряд. Первая пуля врезалась в заднюю лапу, прямо там, где та сходилась с панцирем существа, но не отсекла ее полностью. Вторая попала прямо в сочленение внутри панциря, довершив дело. Трех ног нет. Приземлившись на верхушку алтаря, матка зашаталась на оставшихся пяти лапах, но каким-то образом удержала равновесие. Когда она развернулась к двум женщинам, Д`оннэ снова выстрелила, снеся вторую переднюю ногу ниже панциря. Чудовище сосредоточилось на дикой женщине с крупной прической и большим оружием. Прежде чем Сервален или Д`оннэ успели снова открыть огонь, оно заревело и прыгнуло, оттолкнувшись четырьмя лапами и полетев по безупречной дуге к Безумной Д`оннэ. Выпалив наугад, Д`оннэ завалилась назад. Ее выстрел зацепил одну из хелицер твари, превратив заостренную переднюю половину в оплавленную культю из хрящей и кости. Пока та не успела ударить по Д`оннэ, выстрелила и Сервален. Она попала еще в одну ногу, но автопистолет был слишком маломощным, чтобы перебить толстые конечности матки одним зарядом. Сервален не могла стрелять снова из опасения задеть Д`оннэ, которая была распростерта под монстром. Тварь опустила голову, чтобы наставить свои жвалы на тело Д`оннэ. И, пока та пыталась поднять руку, чтобы выстрелить по мандибулам, резко свела их вокруг ее головы. Однако в отсутствие половины одной из хелицер паучиха не могла обезглавить охотницу, сколько бы ни старалась. После нескольких попыток откусить Д`оннэ голову, она взревела, задрала голову и обрушила оставшуюся жвалу вертикально вниз. Сервален выстрелила в уцелевшую мандибулу, которая неслась к голове Д`оннэ. Пуля не пробила кость, но отколола кусок хрящеватого экзоскелета. Что существеннее, заряд сбил хелицеру в сторону, и она врезалась в рокрит около Д`оннэ, которая извернулась в другом направлении. «Нельзя рассчитывать, что это сработает снова», – подумала Сервален. Ей требовалось найти способ как-то отвлечь чудовище, чтобы Д`оннэ смогла выбраться и сжечь остальные ноги. Скрутинатор вспомнила, что у подонков было вооружение покрупнее. Она огляделась посмотреть, нет ли чего поблизости, но обнаружила лишь отсеченную ступню. Пожав плечами, Сервален схватила окровавленную ногу. – Лови, мерзкая тварь, – закричала она, бросив ступню паучихе. Замаранный ботинок проплыл в воздухе, брызгая кровью. Часть этих брызг шлепнулась на морду паучихи, пока ботинок пролетал над ее головой. Матка вскинулась, оторвав торакс от пола – и груди Д`оннэ – чтобы схватить мясистый кусочек, и позволила Д`оннэ выкатиться из-под нее. Выбравшись, но все еще лежа навзничь на спине, Д`оннэ подняла свой плазменный пистолет. Удерживая его обеими руками, она выпустила во вздыбившееся чудовище непрерывный поток плазмы. Проплавив одну ногу, которая с дребезжанием упала на пол рядом, луч Свиньи продолжил движение по тораксу матки к другой лапе и отделил ее ниже плечевого сустава. Со своей стороны Сервален прицелилась из автопистолета и закончила дело, начатое с той ногой, куда она попала раньше. Оставшись с единственной лапой, паучиха опрокинулась, вынудив Д`оннэ перекатиться и отползти, чтобы опять не оказаться придавленной. Тварь лежала на спине, размахивая в воздухе последней ногой и остатками жвал, откуда сочился буро-желтый ихор. Д`оннэ секунду изучала свое оружие. – Еще один заряд целиком сожгла, – проворчала она, после чего убрала пистолет в кобуру. Вытащила из ножен цепной меч и включила его нажатием пальца. – Наверное, придется закончить это накоротке. Она направилась к продолжавшим щелкать жвалам матки. – Зачем? – спросила Сервален, указывая на паучьи лапы, разбросанные по сцене. – Теперь оно никуда не денется. – И мы тоже, если не убьем эту тварь, – отозвалась Д`оннэ. – А теперь хватай вон там цепную глефу и начинай резать. Сервален не сдвинулась с места, не зная точно, что намерена делать Д`оннэ. Она хотела забрать глаза паучихи? Конечно, те дорого ценились, но ей доводилось слышать, что процесс был непрост и занимал несколько часов. Д`оннэ вздохнула, снова отключила скрежещущую цепь на своем клинке, опустила острие меча к земле и оперлась на рукоять. – Гляди, – произнесла она. – Эти штуки плавают, ага? Именно так охотники на пауков доставляют их в Нижний Город. Мы можем ехать на клятой твари, используя как весла ее собственные ноги. А теперь бери эту чертову цепную глефу и помоги мне выпотрошить хреново чудище.  =='''Глава 16. Вертикаль власти'''== – Вы запрашивали моего присутствия, повелитель? – спросил магистр Псайканариума, когда лорд-камергер ввел его в кабинет Хельмавра. Магистр был непримечательным мужчиной, несмотря на темные, задумчивые глаза, будто пронизывавшие душу, длинный угловатый нос, из-за которого казалось, что он глядит на всех окружающих свысока, а также прямые черные волосы, вечно липшие к голове, словно из его скальпа сочилось масло. И тем не менее, никто из встречавших этого человека не мог сколько-либо подробно его описать уже прямо в тот миг, когда он уходил. Стоило ему выйти из комнаты – и он как будто никогда не существовал. Однако находиться в его присутствии было совершенно другим делом. Если от парии, скрутинатор Сервален, у Хельмавра сжимался желудок, когда она была рядом, то магистр Псайканариума вызывал у него такое ощущение, словно он лежал голым на столе, со вскрытой грудной клеткой и свисающими на пол внутренностями. Лорд Хельмавр сглотнул, чтобы удержать обед в животе, и постарался убрать этот образ из своего разума. – Запрашивал, – произнес он, заставив себя долгий миг смотреть на магистра, а затем снова повернулся к камергеру. – Камергер, оставьте нас и при выходе закройте кабинет. Полностью. После того, как камергер запер двери кабинета на засов, и Хельмавр услышал гул генераторов помех, работающих за стенами, лорд заговорил снова. – У нас на Дне Улья развивается вопрос, который может потребовать внимания специалистов, – начал Хельмавр. – Безумная Д`оннэ и юный псайкер-провидец? – поинтересовался магистр. Хельмавра не удивило, что руководитель Псайканариума знал о присутствии нового псайкера, особенно если недавние донесения об уровне силы мальчика были точны, однако он сделал стальное лицо, чтобы остаться бесстрастным перед фактом осведомленности магистра. Он сохранял контроль над Некромундой не потому, что давал кому-либо из оппонентов преимущество на переговорах. – Именно, – произнес он. – Блюстительница, руководящая операцией, утратила контроль над ситуацией. Ее отряд мертв, а псайкера захватила группа тяжеловооруженных подонков улья. – Я могу вернуть псайкера к вам, повелитель, – сказал магистр, и его глаза сверкнули почти упыриным блеском. – Однако это не будет просто, и это не будет красиво. – Делайте то, что должно, – ответил Хельмавр. – Если необходимо, обрушьте на подулье всю мощь Псайканарима. Но доставьте мне этого мальчика! – Клянусь, будет исполнено, – произнес магистр и повернулся, чтобы уйти. – И последнее, – окликнул Хельмавр. – Проинструктируйте ваших пси-ищеек не оставить никаких следов юного псайкера. Начисто сотрите в улье память о нем. – Как пожелаете, повелитель. Когда магистр добрался до двери кабинета, та открылась, позволив ему беспрепятственно миновать ее. Вскоре после этого внутрь заглянул лорд-камергер. – Вам нужно еще что-нибудь, мой повелитель? – спросил он. Хельмавр кивнул, но ответил не сразу. Сперва он встал и совершил маневр вокруг стола, после чего направился к потайной двери в боковой стене. Прежде чем нажать на кнопку, отпиравшую секретный проход, он повернулся лицом к лорду-камергеру. – Я удаляюсь в правительственную резиденцию, – провозгласил Лорд Хельмавр. – Докладывайте мне каждый час, или по мере поступления новостей о ситуации с Безумной Д`оннэ. – Да, мой повелитель. Хельмавр открыл тайную дверь и шагнул за нее, но напоследок снова обернулся к камергеру. – О, и еще, камергер? – окликнул он из-за двери. – Сегодня меня не было в офисе. Я весь день оставался в резиденции. Я ни с кем не встречался и не запрашивал никаких отчетов. Ясно? – Ясно, мой повелитель.  Кордон Бранн предавался размышлениям у себя в кабинете, что сводилось к борьбе с бутылкой паучьего вина параллельно с перебиранием случайно выбранных предметов на столе. Когда Кордон пребывал в таком настроении, ничего толком не доводилось до конца. Кипы бумаг перемещались, и стол становился немного чище, а тело немело от паучьего яда в вине. Он знал, что ему следует оставаться сосредоточенным и трезвым, но все менялось, и нервы взяли над ним верх. Он лишился венаторов, которых подрядил охранять гудронные ямы, и вместо того, чтобы воспользоваться резервными кредами с гильдейского счета для найма новой стражи, выбросил тысячу кредитов в сток на отряд подонков самого низкого пошиба, рассчитывая, будто те смогут отбить приз у Безумной Д`оннэ, отделения силовиков и Кавдора. Какого стока ему это пришло в голову? ''«Правильно. Каким бы благословением этот пацан-псайкер был бы для бизнеса»'', – подумал Кордон, сделав очередной глоток вина. ''«Не говоря уж о моих будущих перспективах в Гильдии Прометия»''. К этому моменту он уже взялся за вторую бутылку, поэтому понадобилось три попытки, чтобы ухватить ее и успешно поднять к губам. Бранн порасспрашивал по городу, и люди говорили, будто парень мог отыскать все, что ты потерял, и даже те вещи, об отсутствии которых не знал. Большинство спрашивало о мелочах: пропавших ботинках, оружии. Но что, если пацан мог зайти дальше и найти сгинувший археотех? Или скрытые резервы прометия? Это было ценно, но они бы загубили такой потенциал. Приходилось признать: псайкер пропал, да и деньги тоже. Он уже несколько часов не получал вестей от Викера. Возможно, Кордон сумел бы скрыть в журналах потерю в тысячу кредитов и восполнить ее из гильдейских сундуков, но к нему уже присматривались на предмет слабости. Чтобы заменить венаторов, убитых Безумной Донной, потребовалось бы еще как минимум столько же, а сама попытка грозила раскрыть его положение. Если бы он только знал о способности Джеренсона раньше, пока еще не дошло до той точки, где все полетело под откос. Дела бы пошли иначе, обнаружь талант парня кто-то из верных ему рабочих, а не тот проклятый фанатик из Кавдора, Келд. Кавдорцы проникли во все уголки ям. Стало невозможно вести бизнес без их неправомерного влияния. По мнению Бранна, Церковь и предпринимательство никогда не должны были смешиваться. Не то, чтобы у него были какие-то особые проблемы со взглядами или философией Искупителей. Просто фанатики никогда не видели общей картины, когда дело касалось бизнеса. ''«Черт, да я бы с мутярами работал, будь у них хоть какая-то нужда в деньгах»''. Ход мыслей Кордона сбился. После нескольких минут неподвижности его разум вернулся обратно в офис. Бранн дважды моргнул и попытался сосредоточиться на бутылке, но та как будто раскачивалась на столе взад-вперед, словно мираж. ''«Наверное, хватит с меня паучьего вина»''. Кордон стал закупоривать бутыль пробкой и порадовался, что справился всего со второго захода.  Обдумывая, стоит ли попробовать пройти через весь город до дома с кроватью, или же позволить голове упасть на стол, Кордон заметил, что на его личном вокс-аппарате мигает огонек и звучит зуммер.  – Мне не нужно еще больше плохих новостей! – завопил он, скребя по коробке, пока наконец-то не попал по клавише приема. Экран ожил, продемонстрировав искаженное лицо Викера Крэга. – Уходи! Мы закрыты! – крикнул Бранн. – ''Самое, нахрен, время!'' – в этот же момент заорал Викер. – ''Я уже пять минут звоню!'' Опьяненному паучьим ядом мозгу Кордона представилось, будто татуировка Круга-с-черепом Викера светится и крутится у него на шее. Завороженный этим зрелищем, он таращился целых десять секунд, прежде чем до конца осознал, что бандит что-то ему сказал. – Дай мне… минуту, – произнес Кордон, растирая глаза и выискивая на столе кружку со старым кофе или какой-нибудь водой, чтобы плеснуть себе в лицо – что угодно, лишь бы достаточно протрезветь, чтобы татуировка на лице Викера перестала на него пялиться. – ''Нет у нас еще минуты!'' – прокричал Викер. – ''Пацан-псайкер у меня, но мы понесли больше потери, а Безумная Д`оннэ и та мерзкая скрутинаторша не далеко от нас отстали. Если хочешь получить парня, нужно действовать сейчас!'' Это сработало. Деловое мышление Кордона вырвало контроль у задумчивого, занятого жалостью к себе разума – по крайней мере, на время, пока адреналин сдерживал паучий яд. – О чем ты? Чего тебе надо? Просто приведи мальца ко мне! – ''Неверно'', – произнес Викер. Его лицо было почти, но не совсем таким же оживленным, как татуировка с черепом. – ''Мы все еще тут, в Нижнем Городе. Прежде, чем мы попробуем подняться из Бездны, нам нужны подкрепления. Одному стоку известно, сколько еще банд охотятся за этим пацаном. Снабди меня еще тысячей кредов, чтобы пополнить запасы и набрать людей, а потом мы приведем мальчика к тебе.'' Упоминание о финансах еще немного заострило ум Бранна. – Тысяча – это довольно круто, – сказал он. – Почему так много? – ''Потому, что это надо делать быстро, мужик'', – отозвался Викер. – ''У меня нет времени торговаться, а мне нужно собрать всех охотников за головами и подонков, кого смогу себе позволить, плюс уйму оружия – такого, которое сможет остановить Безумную Д`оннэ, и это будет недешево''. ''«Какие у меня гарантии, что вы сможете осуществить доставку»'', – вот что следовало бы спросить Бранну. Возможно, не будь его мозг на три четверти забальзамирован паучьим ядом, он мог бы даже добавить: ''«С чего мне выбрасывать хорошие деньги следом за сомнительными?»'' или ''«Это, скорее всего, меня погубит»''. Вместо этого Кордон Бранн сказал Викеру Крэгу следующее: – Средства немедленно поступят на твой счет. Доставь этого парня сюда. Если встретишь Безумную Д`оннэ, можешь оставить награду за нее себе за беспокойство. Переведя деньги, Кордон положил голову на стол и уснул, прижавшись щекой к стилусу и трем гвоздям, что ему предстояло ощутить не раньше, чем нервы в онемевшей коже начнут работать снова.  Сервален никогда прежде не доводилось видеть Нижний Город с поверхности стока. Она всегда ездила на лифтах из Пылевых Водопадов. Сверху он выглядел так же, как и любая другая дыра подулья: беспорядочные ряды запыленных хибар вокруг грязной городской площади. Единственным отличием между Пылевыми Водопадами – или Гудронником – и Нижним Городом являлся сток, который сверху напоминал маслянистое пятно, разливавшееся от края поселения. Однако с поверхности этого пятна Нижний Город обладал своеобразной мрачной красотой. Обшарпанные ветхие строения, влажные от брыз из стока, блестели в свете лишайников. Ялики, частично плотно выстроенные в доках, а частично испещрявшие зеркальную гладь стока, придавали «дыре на дне улья» ауру порта древних миров. Над всем этим поверх города нависала Бездна, которая скорее походила не на спрессованное скопление гниющих куполов из рокрита и пластали, а на величественное, природное скальное образование, тянувшееся в бесконечность. Именно в тот момент, когда Сервален и Д`оннэ выгребли на трупе сточной паучихи к Нижнему Городу, скрутинатор осознала, что псайкер, а вдобавок и захватившая его банда подонков улья, должны находиться где-то неподалеку. Давление внутри ее головы вернулось, принеся с собой странные, тоскливые мысли, которые, похоже, всегда вызывало в ее нулевой душе присутствие мальчика. Конечно, вопрос состоял в том, куда его поведут дальше. Или, точнее, кто их нанял? Подонки улья ничего не делали, если им за это не заплатили. Они бы определенно не стали драться с отрядом блюстителей, не будь у них на то весомой причины. Нет. Таких дураков не было. Кто-то немало им заплатил, чтобы они убили сержанта Нокса и отделение. Кто мог разбрасываться таким количеством кредитов? Ответ был очевиден: гильдейцы. И она знала одного конкретного гильдейца, который был достаточно жадным – и глупым – чтобы решить, что отправить банду подонков улья против Безумной Д`оннэ и силовиков будет хорошим деловым решением. Если их нанял именно этот человек, то бандиты направятся к Гудроннику. Проблема заключалась в том, что они с Д`оннэ все еще находились посреди стока и гребли на матке пауков. С их текущей скоростью на то, чтобы добраться до берега, ушло бы еще полчаса. В избытке хватит подонкам, чтобы затащить мальчика на нижний подъемник. Возможно, Сервален могла выиграть для себя и Д`оннэ немного времени. Приходилось надеяться, что проктор Баухайн ответит ей по воксу. Сервален положила ногу-весло поверх панциря и сняла с пояса вокс. Она переключила его на передачу дальнего радиуса на частоте, зарезервированной для участковых прокторов. – Проктор Баухайн, – произнесла она в ручной передатчик. – Это скрутинатор Сервален. Пожалуйста, ответьте. Ничего. Д`оннэ перестала грести и резко повернула голову, уставившись на Сервален через плечо. Несколько выбившихся прядей напудренного парика хлестнули охотницу по щекам. Она сдула их струей воздуха. – Какого черта ты делаешь? – прошипела она. Сервален поднесла палец ко рту, чтобы Д`оннэ замолкла. Убедившись, что канал вокса закрыт, она сказала: – Подонков нанял гильдеец из Гудронника. Кто еще мог об этом знать? Кто еще работал с Кавдором? Баухайн может закрыть ворота Бездны, и это даст нам время их нагнать. – И что мы тогда будем делать? – поинтересовалась Д`оннэ. Это отребье и их ручной Голиаф перебили все твое отделение! – Уверена, ты что-нибудь придумаешь, – ответила Сервален, указав на труп матки пауков, на котором они плыли. – Ты всегда придумываешь. – Ладно, может у меня и есть план, – сказала Д`оннэ, улыбаясь. – Но если у нас и получится, что я с этого буду иметь? – Шанс поиметь меня и свалить вместе с псайкером, – буднично отозвалась Сервален. Казалось, эта реплика застала Д`оннэ врасплох, но Сервален увидела, как ее лицо расплывается в ухмылке. – Звучит честно, – произнесла она. – Продолжай. Пренебрежительно махнув Сервален рукой, Д`оннэ отвернулась и продолжила грести. Сервален включила вокс-передатчик и предприняла новую попытку. – Я знаю, что вы меня слышите, Клоз, – сказала она. – Отвечать не нужно. Просто слушайте. Из Бездны поднимается опасный псайкер. Вам надо закрыть ворота. Поверьте мне, вы не захотите, чтобы псайкер с такой силой был внутри ваших стен. Ответа не последовало, и Сервален почувствовала, что требуется подсластить сделку. – Я знаю, что закрытие ворот обходится совету во много кредитов, – произнесла она в вокс. – Сделайте это для меня, и я отдам вам Безумную Д`оннэ. Это должно более чем компенсировать всё. Д`оннэ опять резко обернулась и хмуро воззрилась на Сервален. Скрутинатор вскинула руку, чтобы пресечь возражение. – Подумайте об этом, Клоз, – продолжила она в передатчик. – Если схватите самую опасную женщину подулья, вас повысят до проктора майорис. Больше не придется иметь дело с Пылевым Советом. Если в любой иерархии, будь то военная или какая-то иная, и существует прописная истина, она состоит в том, что лучший способ манипулировать кем угодно – подвесить у него перед глазами повышение. Через секунду с треском ожил приемник вокса: – ''Почему я должен вам верить?'' – Слушайте, мне нужен только псайкер. Он – мое задание. Д`оннэ была просто помехой. Я буду рада от нее избавиться. – ''Откуда мне знать, что сумасшедшая Уланти вообще у вас?'' – спросил Баухайн. – ''Как вы смогли одолеть ее в бою?'' – Большую часть работы сделал КБ-88, – сказала Сервален. Ложь слегка уязвляла, но к счастью Баухайн фыркнул и ответил: – ''Готов поспорить, что сделал!'' – Я докажу, что она у меня, – произнесла Сервален. Она щелкнула пальцами, чтобы привлечь внимание Д`оннэ, а затем изобразила, будто колет ее ножом, тем временем подняв приемник вокса. – Ай! – завопила Д`оннэ через секунду. – Прекрати, бездушное мутярское отродье!.. Сервален показала Д`оннэ большой палец и стала ждать реакции Баухайна. Вокс безмолвствовал несколько минут, за которые Д`оннэ удалось вывести матку на уединенный участок пляжа у края города. Как раз тогда, когда Сервален уже собиралась махнуть рукой на Баухайна, вокс снова затрещал. – ''Договорились'', – раздался ответ. Затем Баухайн издал протяжный, искренний смешок. – ''Но с воксом вы точно не так быстры, как вживую.'' – Что вы имеете в виду? – спросила Сервален. У нее в животе начал образовываться гложущий провал. – ''Ворота уже были закрыты. Пришел приказ сверху. Похоже, не вы одна ищете того псайкера.'' Вокс-связь разорвалась, оставив Сервален оглушенно молчать. – Это не может быть хорошо, – проговорила она в конце концов. – Думаешь, это ловушка? Д`оннэ пожала плечами и слезла с паучихи. – Честно сказать, я действую так, будто любая ситуация в подулье – ловушка. Лови момент и приспосабливайся, вот так. Это был на удивление мудрый и здравый совет от безумной обитательницы подулья. – Так что будем делать теперь? – поинтересовалась Сервален, шагая по спине паучихи в сторону берега. – Что ж еще? Сами устроим ловушку! – откликнулась Д`оннэ.  =='''Глава 17. Уловки'''==  Д`оннэ вышибла выгнутую дверь «Дна бочки», старейшего и наиболее (равно как и наименее) респектабельного бандитского притона во всем Нижнем Городе. Старая, окованная железом дверь врезалась в рокритовую стену с такой силой, что от той отлетели куски.  «Дно бочки» было известно двумя вещами, в число которых не входило качество здешнего алкоголя. Первой была дверь, вырезанная из огромного бочонка с элем, который плавал по стоку самое меньшее сотню лет назад. Легенда гласила, что первый владелец, Голиаф по имени Карг Гангрол, вытащил трехметровую бочку из стока голыми руками и подавал темную, пробиравшую до костей жидкость из нее первым клиентам, многие из которых выжили, дабы поведать эту историю. Согласно расхожему мнению, тот эль, который подавала Каргова внучка Карга (семья Гангрол не отличалась оригинальностью), был лишь немногим лучше на вкус и менее токсичен, чем изначальное варево. Второе, чем славилось «Дно бочки» – статус нейтральной территории. Карга поддерживала в заведении строгую политику «никакого насилия между бандами». Оно было всегда открыто для всех домов, и любой, кого ловили за дракой внутри, изгонялся навеки, то есть один из братьев Карги тащил нарушителей к стоку и бросал туда. Эту политику ввел второй Карг, которого его четверо братьев звали Два. Не будучи достаточно крупным и сильным, чтобы вытащить из стока четырехтонную бочку, он компенсировал это тем, что был самым умным Голиафом за десять поколений (а еще лучшим стрелком из лазпистолета). Два понял, что если обслуживать не только Голиафов, а всех бандитов, кто приходит в Нижний Город в поисках состояния, то можно заработать денег. Наличие четырех громадных братьев означало, что он мог их перехитрить и заставить делать за него грязную работу. Карга, старшая из отпрысков Два, а также самая умная и меткая среди шестерых детей, продолжила отцовскую традицию обслуживать всех в Нижнем Городе и заставлять братьев делать за нее грязную работу. Поэтому когда Безумная Д`оннэ распахнула дверь переполненного и шумного бара, Карга не только первой заметила это, но еще и мгновенно вытащила ближайший лазган и навела его длинный ствол в грудь бешеной женщины. Стоило толпе услышать визг нагревающегося лазгана и увидеть, на кого он наведен, как все бандиты до последнего совершенно умолкли. – Бросай оружие, Донна, не то уложу тебя на месте, – потребовала Карга. – С оружием никто не входит, особенно ты! Д`оннэ подняла руки, чтоб продемонстрировать, что пришла с миром – по крайней мере, пока не началась пальба – и сделала шаг назад, просто для верности. – Слушай, – сказала она. – Я тут не для того, чтобы что-то затевать. Я даже не внутри. – Тогда разворачивайся и уходи, – велела Карга. – Мальчики? Помогите ей выйти! Она кивнула головой в сторону двух самых больших Голиафов, каких когда-либо доводилось видеть Д`оннэ, которые прохлаждались по обе стороны от барной стойки. Несмотря на все свои габариты, оба посмотрели друг на друга, а потом на свою сестру расширенными глазами взятой на прицел крысы, напуганные такой перспективой. – В этом нет нужды, – произнесла Д`оннэ, и от разлившегося по их лицам облегчения у нее потеплело на сердце. Она запомнила это на тот случай, если когда-нибудь и впрямь понадобится что-то затеять в «Дне бочки». – Я не хочу неприятностей. У меня есть предложение для тебя и твоих клиентов, очень выгодное предложение. Которое происходит совсем снаружи вот этой прочной двери. – Выкладывай, а потом уходи, – сказала Карга, подчеркнув свои слова плевком на пол. – Пошевеливайся. Мой палец на спусковом крючке устает от твоего присутствия. Д`оннэ, сознавая, что предпочтет дать бой всем пятерым братьям Карги, чем драться с одной этой женщиной из Голиафов, приступила к заранее заготовленной игре. – Это шанс для вас всех, – начала она. – Матка пауков выползла из стока и добралась до платформы подъемника. Это привлекло внимание каждого в «Бочке». Табуреты и стулья заскребли по рокритовому полу: целые банды взбудораженно старались оказаться на ногах раньше прочих. Д`оннэ порадовалась, что ни у кого из них нет оружия, иначе они бы, вероятно, поубивали друг друга, торопясь первыми миновать дверь. – Погодите! – крикнула она, и у нее в руке вдруг возник ее цепной меч. «Бочка» снова затихла. Д`оннэ отступила еще на шаг и подняла руку, чтобы заставить Каргу замолчать, после чего продолжила. – На платформе еще есть нанятый отряд подонков улья, – сказала она. – С чего бы еще, по-вашему, мне приходить сюда вместо того, чтобы убить матку самой? – Чего ты хочешь? – прорычала Карга. Она уже успела обойти стойку и направить свой лазган в голову Д`оннэ. – Любая банда, что поможет мне спасти добычу от этих подонков, чтоб им сгнить – а еще от жирного богатого гильдейца, на которого они работают – получит долю очень ценных паучьих глаз, – ответила Д`оннэ. Она отключила цепь Несчесть и убрала его в ножны. – Я хочу всего один глаз. Остальное вы все можете поделить между собой, как сочтете уместным. С этими словами Д`оннэ попятилась прочь с глаз Карги, а затем повернулась и побежала обратно к лифтовой платформе. Единственное, о чем она жалела – что ее не будет поблизости, когда эти банды останутся «договариваться», кому достанутся глаза.  Сервален начинала беспокоиться. Д`оннэ отсутствовала уже давно, и до сих пор не было никаких признаков обещанной ею толпы. Что бы ни происходило в верхнем улье, это могло в любой момент измениться, и как только кто-то над Баухайном прикажет ему открыть ворота, подъемники снова заработают. На вкус Сервален тут было слишком много неконтролируемых переменных. В дополнение к хаосу, который бы создали участвующие бандиты, а также отчетливой вероятности, что псайкера, которого они пытались захватить, убьет шальной выстрел, еще требовалось разгадать финал игры Д`оннэ. Сумасшедшая явно попытается ее перехитрить, это было очевидно. Но как? План являлся настолько туманным, что вариантам не было конца. Сервален привыкла держать свою работу и мир в строгости и порядке. Она изучала и планировала все заранее и заботилась о том, чтобы контролировать каждый аспект любого задания, на которое отправлялась.  На допросах она никогда не задавала ни одного вопроса, ответ на который бы уже не знала – или подозревала – и никогда не оставляла каких-либо деталей плана на волю случая. По крайней мере, до сегодняшнего дня. Это задание заставило Сервален действовать интуитивно на каждом шагу. Она была не уверена, следует ли винить в этом Д`оннэ, или же юного псайкера. В основном скрутинатор подозревала первую. На данный момент ее единственным вариантом было частично следовать плану, но постоянно приглядывать за Д`оннэ, чтобы как можно дольше оставаться на шаг впереди. Как минимум один козырь в рукаве у нее имелся. Д`оннэ еще не знала, что сила псайкера оказывала некое ментальное давление на разум Сервален, которое позволяло ей ощущать его присутствие. С наблюдательного пункта у входа в туннель над платформой подъемника Сервален видела подонков улья и мальчика. Тот выглядел еще более потрепанным. Копна грязных каштановых волос падала на уши и глаза, будто тонкие пряди проволочницы, а заляпанные гудроном рубаха и штаны мешком висели на его тонком теле. ''«Ему бы не помешало несколько раз перекусить»'', – подумала Сервален. По крайней мере, он волок всего две из шести цепей с Костра. Остальные были сняты, однако две последних соединяли псайкера с парой новых подонков невысокого полета.  После бегства с мальчиком предводитель успел добавить к своему отряду еще нескольких подонков с вооружением получше. Ему перевязали остаток руки и заменили оружие. Он расхаживал по платформе лифта, будто зверь в клетке, без сомнения все сильнее и сильнее волнуясь из-за отсутствия движения подъемников наверху. Эта нервозность хорошо бы вписалась в план Д`оннэ, но только при условии, что вожак не махнет рукой на лифты и не окопается на какое-то время. ''«Где же толпа?»'' Поначалу Сервален испытала облегчение, увидев подонка на платформе, когда они с Д`оннэ прибыли ко входу в туннель. Путешествие по нему было окольным и длилось как будто вечность. Сервален не раз задавалась вопросом, не ведет ли Д`оннэ ее в ловушку. Однако скрутинатор была вынуждена признать, что познания Д`оннэ о тайных маршрутах на задворках подулья весьма впечатляли. Это место идеально подходило для их плана. Если бы у Сервален не было приказа отдать безумную аристократку Уланти под суд, из Д`оннэ вышел бы отличный актив. Возможно, нужно об этом поразмыслить, если она выберется отсюда живой. Хотя Д`оннэ никогда не согласится работать с кем-либо из официальных властей улья. ''«И все же, возможно, об этом стоит подумать…»'' – Проклятье, – пробормотала Сервален, опять мучительно осознав психическое давление у себя в мозгу. – Рядом с этим чертовым мальцом у меня постоянно мысли разбредаются. Скрутинатор посмотрела на дорогу, ведущую от платформы подъемника к краю Нижнего Города, проверяя, нет ли каких-то следов толпы, которую сулила Д`оннэ. Она увидела, что на уровне лифта на одном из последних витков серпантина, петлявшего вверх по склону щебневой горы от города к платформе, в поле зрения появился передний край крупной группы бандитов. Однако эта группа была огромной. Гораздо больше, чем обещала Д`оннэ. Охотница говорила, что там будет где-то в районе двадцати членов банд из разных домов. Та же толпа, которую видела Сервален, растянулась на весь виток и насчитывала самое меньшее шестьдесят боевиков из десятка, а то и большего количества банд. ''«Знала ли Д`оннэ, что их будет так много?»'', – гадала Сервален. ''«Это была часть ее плана, как меня поиметь?»''. Эта схватка быстро вышла бы из-под контроля. Нужно было изменить свою часть плана. Но для начала пришло время подпортить день подонка сюрпризом размером с матку пауков – а также сделать что-нибудь безумное на уровне Д`оннэ, чтобы оставаться впереди сумасшедшей аристократки. Прежде чем бандиты обогнули последний поворот, Сервален отступила от края туннеля, аккуратно обходя выдолбленную оболочку матки, чтобы миновать ноги, воткнутые в трещины на панцире для придания паучихе целостного вида. Для Сервален существо очевидно выглядело мертвой пустышкой, но от него требовалось лишь одурачить подонков и бандитов на несколько секунд, чтобы дать искру для стартового фейерверка. Дальше дело бы сделали жадность и природная враждебность между бандами. Скрутинатор стала медленно толкать труп матки по рокритовому полу туннеля в направлении выхода. Ощутив, что тот слегка закачался на краю, она обеими руками ухватилась за незакрепленную секцию панциря и пихнула изо всех сил, чтобы он целиком выехал наружу. Через мгновение Сервален и труп паучихи уже камнем падали к платформе лифта внизу. Когда тело приземлилось с глухим ударом, Сервален скатилась наземь позади туши. Она сжалась за маткой, а подонки начали орать и стрелять по трупу из своего оружия.  =='''Глава 18. Внезапные нападения'''==  – Сколько мы еще будем тут стоять? – спросила Дэни, одна из пары венаторов, которых Викер нанял на замену Грину и Танку. Крупная блондинка вооружилась ручным огнеметом и двуручным молотом, а одета была в полноростовую кожаную броню. Дюжина кожаных полос крест-накрест пересекала доспех, но, похоже, служила скорее для демонстрации, нежели для какой-либо практической цели. Ни на одном из ремней не висело ни боеприпасов, ни гранат. – Сколько я скажу, – отозвался Викер. Он уже начинал уставать от постоянных жалоб Дэни, но приходилось признать, что ситуация не радовала и его. Просто он не обязан был признавать это перед подчиненной. – Мы не можем дожидаться, пока нас пристрелят, будто шайку малолеток, – вмешался Брак, второй венатор. Это был большой обезьяноподобный мужчина, чья борода подходила к растительности на теле. Он небрежно держал в одной руке мушкетон, почесывая неопрятную массу волос под подбородком. У Дэни не было гранат, но Брак носил по меньшей мере дюжину, и все они были прицеплены к спутанной шерсти, покрывавшей его торс. Викер вздохнул. Эти двое венаторов ныли, будто давно женатая пара. Они определенно были ветеранами, и дни их славы могли уже миновать, однако Викер знал, что раз этот дуэт так долго прожил в подулье, то либо очень хорошо умел выживать, либо очень хорошо умел убивать – вероятно, и то, и другое. Именно это и требовалось Викеру прямо сейчас, особенно в силу того, что остальные новобранцы недалеко ушли от малолеток. Двух рекрутов помоложе он поставил караулить около края платформы, поскольку не был уверен, что они справятся с чем-либо еще, а псайкер не выглядел особо склонным к побегу. Викер сомневался, что пацан смог бы снять собственную рубаху через голову, настолько мелким и слабым тот выглядел. – Сколько еще? – проскулил один из подонков-малолеток, охранявших мальца. Он раскачивался взад-вперед, перенося вес на одну ногу, потом на другую, снова и снова. Зрелище того, как парень вертится на часах, в конце концов довело Викера до точки кипения. – Всем заткнуться и выполнять приказы, иначе вон Харк превратит ваши головы в мелкую красную морось. Харк кивнул головой в шлеме и положил руку на гигантскую стаб-пушку в набедренной кобуре. В этот момент раскатистый удар по платформе позади Крэга заставил его качнуться на шаг вперед. Повсюду вокруг новобранцы завопили и принялись стрелять из своего оружия. Викер крутанулся на месте, в полном ожидании того, что увидит Безумную Д`оннэ и ее громадного телохранителя-огрина, прорывающихся через его рекрутов. Вместо этого посреди лифтовой платформы возникла гигантская матка пауков. Это зрелище ошеломило предводителя подонков, лишив его дара речи и способности двигаться на несколько долгих секунд, пока разум разбирался в картине. Отребье, ошарашенное внезапной атакой, без приказа открыло огонь. Автопистолеты, дробовики и автоматы заполнили воздух какофонией выстрелов, из которых мало что оказывало на паучиху хоть какой-то эффект. Большинство зарядов рикошетило от толстого панциря. К тому времени, как Крэг оценил картину, стрелять начали уже даже ветераны и Хоук, снайпер Викера. Первый выстрел женщины с ирокезом проделал в черепе матки сквозную дыру, а мушкетон Брака снес большой кусок панциря возле средних лап. Странно, но существо вообще никак не среагировало даже на столь глубокие раны. Посреди всего этого хаоса двое малолеток, которым было поручено стеречь молодого псайкера, запаниковали и цепями оттащили парня назад к краю платформы – видимо, чтобы как можно дальше убраться от кошмарного паука. Впрочем, через несколько мгновений Викер осознал, что матка мертва, причем уже какое-то время. Ее ноги оттопыривались вбок и не поддерживали вес. Глаза были тусклыми и остекленевшими. Из свежих ран, нанесенных подонками, не вытекало никаких жидкостей. Тварь уже выпотрошили. Но когда Крэг уже собирался призвать к прекращению стрельбы, позади него раздалось несколько громких голосов. – Вон она! – заорал один.  – Хватайте глаза! – взвизгнул второй. – Не дадим гильдейцам красть наших пауков! Еще несколько выкрикивали приказы: «Взять их!», «В атаку!» или «Огонь!». Викер обернулся и увидел, что к платформе рвется несколько десятков бандитов, размахивающих оружием и со злобой в глазах. В этом странном движущемся попурри цветов был представлен каждый дом. Оно колыхалось и менялось, поскольку все банды соперничали за место во главе сборища, стягивавшегося к платформе. – Забудьте про паука! – взревел Викер. – Он мертв. Нас атакуют сзади. Это засада! Из набегающей толпы раздались первые выстрелы, и Крэг нырнул в укрытие. Он пополз к матке пауков, надеясь использовать труп в качестве защитного барьера. Пробираясь вперед, Викер напоследок услышал, как из буйной оравы громко и отчетливо прозвучал крик: – Безумная Донна была права! Это было логично. Д`оннэ накрутила местных, а потом скинула матку им на головы, чтобы устроить неразбериху. Оказавшись в безопасности за мертвой паучихой, Викер стал высматривать пленного псайкера и двух его малолетних охранников, полагая, что именно там и окажется Д`оннэ, но не сумел найти их в массе тел, пуль и взрывов. Ближний край толпы достиг платформы. Полдюжины крупных боевиков, включая нескольких Голиафов и одного усовершенствованного абхумана, вытащили тяжелое оружие ближнего боя и врукопашную атаковали передний ряд юных рекрутов. Викер порадовался, что уже успел пополнить ряды мясом. Остальная толпа устремилась вперед, охватывая пространство вокруг платформы. Те, кто находился спереди, пытались залезть наверх по ее бортам, или же вставали на своих же раненых или убитых, чтобы перебраться через край и достичь своего паучьего приза. Подонки сильно уступали в численности и были прижаты спиной к самой высокой стене на известных планетах, но пока что Харк, Хоук, Дэни и Брак удерживали большинство боевиков на расстоянии. Дэни стояла возле головы паучихи, по широкой дуге поливая платформу огнем, чтобы не подпускать приближавшийся строй, а грохочущая стаб-пушка Харка тем временем пробивала дыры в набегавшей толпе. От каждого взрыва в воздух вокруг платформы взлетали части тел и камни. Хоук забралась на матку и нашла место, откуда могла вести снайперскую стрельбу, концентрирусь на самых больших целях возле переднего края сборища. А Брак срывал с груди гранату за гранатой и швырял их в орду, заполняя ее газом, дымом и смертоносными металлическими осколками, и тем самым вносил свою толику хаоса. Тем не менее с вершины серпантина к платформе стекались все новые бандиты. Даже его ветераны не смогут продержаться достаточно долго. Как только у них кончатся боеприпасы, с ними будет покончено. Викеру требовался способ обратить волну вспять, иначе сегодня он лишился бы не только псайкера. Крэг огляделся, выискивая просвет во вражеских рядах или вожака, чья гибель могла бы деморализовать толпу, но это, по сути, были массовые беспорядки, которые бы не кончились, пока все не погибнут или не устанут до смерти от непрерывного напряжения.  «''Или'', – подумалось ему, – ''пока толпа не получит того, что хочет''». В голове у Викера начали складываться основы плана, и он стал понемногу пробираться к голове трупа матки пауков.  Д`оннэ ждала сбоку от лифтовой платформы, в тени многокилометровой кольцевой стены Бездны. Покинув Нижний Город по второстепенной улочке, она вскарабкалась по горе камней и подобралась достаточно близко к подъемнику, чтобы атаковать, когда настанет нужный момент. Сейчас она находилась за куском рокритовой пилястры размером с комнату, который когда-то был частью фундамента какого-то большого здания.  Судя по виду, эта пилястра лишь недавно рухнула на дно Бездны. Во-первых, она была не полностью покрыта илистыми отложениями стока. Во-вторых, на строительные материалы успели растащить меньше четверти конструкции. От этой глыбы рокрита еще оставалось достаточно, чтобы спрятаться за ней, и она давала Д`оннэ хорошую обзорную позицию. Охотница наблюдала за подонками, параллельно дожидаясь тех банд, которые она соблазнила мечтами о легкой прибыли в сочетании с кое-какой местью гильдейцам. Это был прекрасный план, полный симметрии и хаоса. Для Д`оннэ не все сводилось к смерти и разрушению – вот чего о ней не понимало большинство людей. Она вовсе не являлась кошмаром или гибельным призраком. Она была художником, а подулье было ее холстом. Она расписывала его кровью, чтобы осветить мимолетность жизни. Играла навязанные ей роли – безумицы, дочери аристократа, члена банды, охотницы за головами – чтобы открыть мрачные истины про общество улья. Во многих отношениях жизнь Д`оннэ была сформирована и вылеплена людьми и взаимоотношениями из ее прошлого. Той, кем она являлась сегодня, она стала из-за того, что мужчины – а также некоторые женщины – говорили ей, делали с ней и заставляли делать ее, чтобы втиснуть в заданный ими шаблон. Лишь недавно она осознала – и, что важнее, приняла – правду о том, что ею уже давно управляет ее прошлое. Хватит. – В каком стоке этих бандитов носит? – удивилась она вслух. С тех пор, как она покинула питейное заведение, прошло уже почти тридцать минут. В тот момент Д`оннэ беспокоило, что толпа доберется до платформы подъемника раньше нее, поскольку ей пришлось идти окольным путем. Однако до сих пор не было никаких признаков кого-либо из «Дна бочки». – Сколько нужно паре десятков бандитов, чтобы собраться? – спросила она у пилястры, уже не в первый раз обращаясь к той. По крайней мере, ожидание дало ей время понаблюдать за подонками и выбрать подход. «''Эти двое охранников – свежее мясо, и они себе на беду стоят слишком близко к краю платформы''», – подумала она. К тому же, прочие новые лица в отряде подонков отвлекали предводителя постоянной болтовней. – Вот потому-то я и не командую бандами. Я бы убивала своих же боевиков всякий раз, как они меня бесят», – сообщила Д`оннэ пилястре. – Ооо! – продолжила она, от возбуждения треснув по колонне кулаком. –Вот и моя сердитая толпа, а вожак подонков отвлекся. Идеальный момент, тебе не кажется? Д`оннэ посмотрела на рокритовую опору, отчасти ожидая, что та хотя бы блеснет или слегка осыплется в ответ. – Верно. Не Пес. – Она вздохнула и выползла из своего укрытия, и в это время на платформу грохнулась матка пауков. Когда на подъемнике началось светопреставление, Д`оннэ помчалась по каменному полю, практически скользя над неровной гранью скалы Бездны. Ей требовалось попасть к краю приподнятого лифта раньше толпы, не оповестив подонков о своем присутствии. Чего Д`оннэ не сказала Сервален – так это того, что второй задачей толпы было прикрыть ее побег, а не приближение. Если все пройдет по плану, они с псайкером исчезнут задолго до того, как Сервален вообще доберется до платформы. Она не просто так тащила этот труп по длинному, извилистому туннелю. Симметрия среди хаоса. Это заставило Д`оннэ улыбнуться на бегу. ''«Вот»'', – подумала она, видя, что двое караульных оттаскивают псайкера от матки. У каждого из них на запястье была закреплена цепь, чтобы не дать ему сбежать, однако это никак бы не замедлило Д`оннэ. Оказавшись у края платформы, Д`оннэ вытащила Несчесть из ножен, но пока что не стала запускать цепь. Вместо этого она прошмыгнула вокруг лифта в направлении мальчика и его охранников, которые пристально следили за битвой с паучихой. Всем было известно, что матки способны прыгать на большие расстояния, так что их, вероятно, до усрачки тревожило, что в такой ситуации они будут привязаны к парню. Но им следовало бы больше тревожиться о том, что могло находиться позади. Д`оннэ протянула вверх свободную руку и схватила псайкера за лодыжку. Одним мощным рывком она сдернула его ногу за край платформы. Он замахал руками, пытаясь удержать равновесие, но Д`оннэ продолжала тянуть, и мальчик ничего не мог поделать, кроме как свалиться вниз. Д`оннэ разжала хватку на его лодыжке и одной рукой крепко обхватила псайкера за тощую талию. Прежде чем двое отвлекшихся караульных поняли, что происходит, прикрепленные к их запястьям цепи натянулись, нарушив и их равновесие тоже. Дернув за цепи в последний раз, Д`оннэ стащила обоих молодых подонков с платформы. Они с двумя глухими ударами приземлились на спины рядом с ней, сильно ударившись головами о щербатые камни. Д`оннэ на секунду выпустила псайкера, движением пальца включила гудящую цепь, крутившуюся вокруг Несчесть, и подняла меч над головой. Нанеся два быстрых удара, она начисто отсекла оковы от запястий охранников. Д`оннэ снова занесла Несчесть над бессознательными караульными, но прежде, чем она успела их обезглавить, псайкер подал голос: – Не надо! – взмолился он. Его голос был таким тихим и слабым, что едва слышался на фоне бушевавшей вокруг кутерьмы. – Не убивай их. – Слушай, пацан, – сказала Д`оннэ. – У меня нет времени на споры. Они должны умереть, а ты должен идти со мной. Прямо сейчас. Псайкер встал между Д`оннэ и двумя молодыми подонками. – Если убьешь их, я с тобой не пойду, – произнес он. – Мне не нужно твое разрешение, – отозвалась Д`оннэ. – Ты весишь меньше, чем вон Несчесть. В подкрепление своих слов она свободной рукой отпихнула мальчика с дороги. – Я не стану тебе помогать! – сказал тот, когда Д`оннэ снова подняла клинок. – Если убьешь их, я никогда тебе не скажу, где ее искать. Вот это была уже другая история, и она вынудила Д`оннэ заколебаться. Через секунду, в течение которой толпа рвалась к платформе, Д`оннэ вздохнула. Содрогаясь от того, чем ей приходится заниматься, она еще два раза обрушила вниз свое любимое оружие, но в последний миг разворачивала его так, чтобы бить малолеток плоской стороной клинка. – Доволен? – поинтересовалась она. Парень кивнул. Впрочем, «не убивать» не исключало причинения некоторого количества боли, и Д`оннэ оглядела дело своих рук. Оба удара действительно были нанесены плашмя, но переднее лезвие Несчесть снесло каждому по уху. ''«По крайней мере, теперь у них есть боевые шрамы в доказательство, что они реальные бандиты»'', – решила она. Довольная своей работой, Д`оннэ схватила цепи и потащила псайкера за собой, убегая к своей пилястре. Позади толпа хлынула на платформу, и за ней снова разразился хаос. ''«Задача выполнена»'', – подумала Д`оннэ на ходу.  =='''Глава 19. Планы побега'''==  Сервален украдкой пробиралась вдоль заднего края платформы за паучихой, а от панциря на противоположной стороне отскакивали выстрелы автоматов и дробовиков. Ей требовалось убраться подальше от трупа, пока подонки не пустили в ход что-нибудь потяжелее. И действительно, когда она добралась до дальнего конца дохлой матки, голову и панцирь позади нее начали вспарывать крупнокалиберные заряды, которые застревали в рокритовой стене Бездны или рикошетили от нее. У Сервален не оставалось иного выбора, кроме как метнуться через открытое пространство между распластанными задними лапами матки и боковиной платформы. В это время Бездна содрогнулась от взрыва – один из снарядов Харка пронесся сквозь пустую оболочку и разорвался о стену, из-за чего по всей задней части платформы брызнули осколки рокрита и куски металла от внутренней арматуры. От ударной волны скрутинатор растянулась сбоку от лифта. Лежа на каменистой земле возле платформы, Сервален быстро оценила свои ранения. Она не обнаружила ни переломов, ни порезов от шрапнели. К счастью, основную силу удара приняли на себя плащ и броня. Скрутинатор поднялась и поспешно двинулась к покатому склону горы щебня, пока пыль от взрыва еще прикрывала ее отход.  Тяжело дыша и кашляя, Сервален сбежала вниз по склону каменной груды. Несмотря на здоровье и умения – подготовка блюстителей требовала исключительно безупречной физической формы – Сервален не была создана для таких нагрузок. Это являлось скорее областью компетенции Д`оннэ. Скрутинатор читала рапорты о том, как безумная охотница висела на пласталевых балках над Бездной, сражалась с благородным военным ветераном в силовом доспехе на крыле мчащегося лихтера или, из недавнего, взбиралась по дымоходу, чтобы уйти от отряда силовиков. Таланты Сервален состояли в том, чтобы ломать людей психологически, а не бесконечно преследовать их через все подулье. Тем не менее, требовалось быстро отыскать Д`оннэ, поэтому было не время сбавлять ход. Как ей это виделось, нужно было как можно скорее выйти на другой край в обход толпы. В процессе подготовки засады она высматривала, не вернулась ли Д`оннэ, и не видела ее нигде около вершины горы. На той стороне, которую пересекла Сервален, камни быстро уходили вниз, что отчасти и было причиной, по которой она выбрала этот маршрут, поскольку это скрывало ее бегство. Однако Д`оннэ было необходимо быстро оказаться рядом с мальчиком в ходе первоначальной сумятицы, поэтому она подходила бы с другой стороны, где поверхность щебня была более плоской.  Сервален проползла по краю горы и добралась до серпантина, который уходил вниз, к городу, и наверх, к платформе. Она побежала вверх по наклонной дороге, где уже не было буйствующих бандитов. С верхушки серпантина просматривалась битва на платформе. Подонков полностью окружили и прижали к трупу матки паутков. Их первая линия обороны из малолеток и молодого отребья уже сократилась в числе и была оттеснена к ветеранам с более тяжелым вооружением. Одна женщина из числа подонков пыталась отогнать толпу залпами капающего жидкого пламени из своего огнемета, но это давало лишь краткие передышки, поскольку руководство серединой фронта взяли на себя двое огромных Голиафов, носивших в качестве брони трофейные пласталевые плиты и стоявших по бокам от гигантского, перевитого мускулами монструозного абхумана, который был почти таким же крупным, как огрин-телохранитель Д`оннэ. Голиафы махали тяжелыми палицами, описывая ими широкие полосы и вынуждая подонков – в том числе и ту, что с огнеметом – пригибаться, чтобы избежать переломов костей. Всякий раз, когда Харк или ветеран постарше с мушкетоном поднимали свои большие пушки, стараясь уложить Голиафов, эти палицы сносили в сторону и их оружие тоже. Тем временем мускулистый абхуман хватал малолеток и юных подонков за шею, встряхивал, а затем швырял наземь. Он уже был покрыт уймой дырок и исполосован дюжиной глубоких порезов, но, похоже, ничто из этого его не замедляло. Единственным, что работало на пользу отряда подонков, была их убийца с ирокезом, которая отстреливала бандитов слева и справа от ее наблюдательной позиции на паучихе. Однако рано или поздно и у нее, и у остальных кончатся боеприпасы, и тогда толпа сожмется и порвет их на части. Поскольку внимание сражавшихся было сосредоточено на платформе, для Сервален это была лучшая возможность попасть на другую сторону. Впрочем, последний виток был все еще наполовину заполнен боевиками, и она понимала, что внезапное появление блюстительницы посреди этой хаотичной битвы воспламенит толпу, будто пороховую бочку. Поэтому скрутинатор начала взбираться на гору, изо всех сил стараясь не попадаться на глаза.  Какой-то амбициозный бандит дал очередь из тяжелого стаббера, и Викер нырнул за труп паучихи. Присев там, предводитель подонков услышал над собой раскатистый треск длинноствольного лазера Хоук, за которым последовали глухой чавкающий звук в отдалении и прекращение огня стаббера. – Спасибо, – проворчал Викер, поднимаясь и снова пытаясь отделить голову паучихи от тела. Однако это было невозможно сделать без клинкового оружия и всего с одной рукой. Крэг мимоходом задумался, не выпустить ли в покрытый панцирем хрящ струю пуль из своего стаббера, но он был уверен, что погибнет от рикошетов раньше, чем перебьет шею дохлой твари. Ему требовался Харк, однако снять того с передовой также означало погубить их всех. Наемник переключился на свой охотничий нож длиной с его ногу и уже успел зарезать одного из двух Голиафов, терроризировавших молодых подонков Викера, и начал кромсать второго, пока Дэни своим огнем не подпускала абхумана. Оставался Брак, который взялся за цепную глефу и с ее помощью косил всех бандитов, кто подбирался слишком близко к Дэни. Пока Викер старался придумать какой-то способ отрезать паучихе голову, чтобы ее можно было использовать для отвлечения толпы, он заметил нескольких бандитов, карабкавшихся на платформу возле края скального фасада, и был вынужден разбираться с насущной проблемой. Положив свой компактный тяжелый стаббер на перевязанную руку, Крэг окатил пулями приближавшуюся группу боевиков. Мощные снаряды снесли с трех первых куски черепов и мозгового вещества, забрызгав лица следующим, которые упали и скрылись из виду. – Мне нужна помощь! – настойчиво позвал Викер. – Хоук! Бандиты идут в обход у тебя на три часа. В ответ послышался шум ее винтовки, и над ним пронесся лазерный импульс. Заряд прошел прямо сквозь кромку лифта, а за этим последовало рычание и брызги крови. – А если кто знает, как срезать голову матке пауков, – окликнул он, – скажите сейчас. Викер дал из своего стаббера еще одну очередь вбок, поскольку толпа снова добралась до края платформы и стала карабкаться на борт. Тяжелое оружие постоянно подпрыгивало на перевязке, из-за чего руку выше культи простреливала боль, а заряды уходили выше и мимо цели. Однако Крэг обнаружил, что если он брал прицел ниже и продолжал палить, то в целом в кого-нибудь попадал. По сути, это не особо отличалось от того, как он сражался обычно. – У меня есть дикая идея! – заорал Брак. – Она нас угробит? – крикнул в ответ Викер. – Нет, наверное, – отозвался Брак, вставая около Крэга. Видимо, он спрыгнул на землю и прополз под головой матки, чтобы оказаться рядом с вожаком. В этот момент Викер засек третью группу боевиков, пробиравшуюся в направлении их правого фланга. Он скомандовал Хоук разобраться с этой угрозой, чтобы самому сконцентрироваться на том, как бы вытащить их всех отсюда живыми. – Ну, что у тебя за идея? – спросил Крэг. Дальнобойный лазган Хоук трещал над ним снова, снова и снова. – У меня есть только мой тяжелый стаббер и культя. Не идеальные инструменты, чтобы резать. – Крак-граната должна справиться, – ответил Брак. Викер пренебрежительно фыркнул. – И это нас «наверное» не угробит? – поинтересовался он. – Не так, как я планирую ее использовать, – отозвался Брак. Над ними Хоук на секунду перестала стрелять. – Что бы вы двое там ни планировали, делайте быстрее, – произнесла она. – У меня почти кончились заряды. – Ладно, – сказал Викер. – Давай. Идея была дикой, но она могла быть и дико гениальной. В сущности, Крэгу подумалось, что задумка Брака могла решить и вторую проблему его плана: как доставить голову толпе. – Дай я сперва отойду. Скользнув вокруг трупа в направлении задних лап, Викер окликнул Хоук, последнюю оставшуюся из его первоначального отряда. – Держись! – прошипел он. – Там сейчас тряхнет. Харка, Дэни и несколько уцелевших подонков невысокого пошиба давило огромное количество бандитов, напиравших на платформу, не говоря уж о чудовищном абхумане, командовавшем центром строя, но Викер никак не мог сообщить им о том, что вот-вот произойдет, не предупредив всю толпу. Если выживут, прекрасно. Если нет, он и слезы не прольет. Он их едва знал. Оказавшись на позиции, вдалеке от грядущего взрыва, Викер показал Браку большой палец. Седой подонок-ветеран рывком раздвинул хелицеры, взял пристегнутую к груди крак-гранату и запихнул ее так далеко в зев твари, как только смог дотянуться. Брак быстро выдернул руку, и с его пальцев слетела чека от гранаты. Но по выражению лица подонка Викер видел: что-то не так. Пасть матки осталась открытой, а план Брака предписывал, чтобы сила взрыва была ограничена в пространстве. Быстро подумав, Брак схватил кусок рокрита, отколовшийся от стены возле него, и заткнул им пасть паучихи. – Ложись! – крикнул Брак, ныряя на землю. Взрыв колыхнул труп, и тот отъехал на несколько метров назад. Ноги, ранее вбитые в трещины на панцире, ракетами вылетели из боков. Две из них раздробились о скальную стену по обе стороны от Викера, от чего его сердце сбилось с такта. Казалось, битва застыла – орда остановилась, чтобы проследить, как голова паучихи с ее дорогими глазами улетает прочь от поля боя. Она миновала задний край толпы и продолжала движение, пока гравитация в итоге не уронила ее на камни более чем в пятистах метрах в стороне от лифтовой платформы. Викер выступил из-за мертвой матки и заорал, обращаясь к толпе: – Вот ваша добыча! – грянул его голос над ошеломленным и безмолвствующим сборищем. – Первая банда, кто доберется до головы, оставляет себе все глаза! Разумеется, Крэг никак не мог исполнить это обещание, да ему и не было дела. Банды могли (и так и случилось бы) рвать друг друга на куски, чтобы забрать эти глаза. ''«Лучше их, чем нас»'', – подумал Крэг. Почти сразу же толпа развернулась и устремилась к краям платформы, дерясь между собой, чтобы повысить шансы первым достичь головы. ''«Пора нам куда-нибудь деться»'', – решил Викер. ''«Может, в бар. Хрен с этим проклятым пацаном. Мне нужна выпивка и план»''. Он обнаружил, что рядом стоит Хоук, и жестом велел снайперше слезать с борта платформы вслед за ним. Перед тем, как отвернуться и уйти, предводитель подонков увидел Дэни, поднимавшую на ноги Брака. Он махнул им, чтобы тоже шли за ним.  Несмотря на их нытье, Викер нуждался в этой немолодой паре, так как прочие его новобранцы либо были мертвы, либо пропали. Он оглядел отступавшую толпу и без удивления увидел Харка, который прорубал себе дорогу к голове матки. – Куда, босс? – спросила Хоук, убирая свой дальнобойный лазган в чехол, висевший у нее на спине. – Мы не можем вернуться обратно в Нижний Город, – произнес Крэг. – Во всяком случае, сейчас. Пока выжившие про нас не забудут. – Мы с Дэни знаем место, где можно ненадолго затаиться, – сказал Брак, который подковылял к ним при поддержке Дэни. Оба были ходячими ранеными, но казалось, что они выдержат. Викер кивнул. Эти двое доказали свою ценность в этом бою. С его точки зрения, теперь они были Кругами-с-Черепами. Позади он услышал звуки заново начинавшейся схватки. Переговоры по поводу глаз уже сорвались. Вожак подонков покачал головой. ''«Глядите, что жадность делает с бандитами'', – подумал он, – ''и со всеми остальными, кто обречен жить в этой адской дыре на дне мира»''. Викер решил, что месть будет хорошей заменой жадности – хотя бы на время.  =='''Глава 20. Бредя к неизбежному'''==  – Мы не можем их тут оставить, – произнес Джерен Джеренсон самым властным голосом, какой только смог призвать. Увы, даже он сам знал, что тот звучит визгливо и моляще. Он дернул за цепи, чтобы остановить охотницу, но добился лишь того, что потерял равновесие. Тормозить эту высокую, мускулистую женщину было все равно что пытаться задержать сорвавшуюся вагонетку с гудроном. Джерен упал лицом на неровные камни и запрыгал по ним следом за женщиной, не замедлившей шага. Д`оннэ – ага, вот каким было ее имя. Должно быть, он слышал, как его произносила у алтаря Костра другая женщина – та, что вызывала у него ощущение, будто кожа превращается в пауков, но также и прогоняла его головную боль, когда оказывалась рядом. – Они умрут… если ты их… тут бросишь, – выговорил он между ударами. – Вставай! – прорычала Д`оннэ, протащив Джерена десяток метров. Она обернулась и свирепо уставилась на него. Ее глаза были красивыми, даже когда она злилась и под всей этой кучей волос, не принадлежавших ей. Она вытащила большой пистолет, также ей не принадлежавший – по крайней мере, изначально – и наставила ему в голову. – Вставай! – велела она. – Не то, клянусь, снесу башку с шеи! Несмотря на угрозу, Джерен улыбнулся. Он понял. Безумная Д`оннэ не была сумасшедшей. И она не злилась. Ну, она злилась большую часть времени, но не злилась на него прямо сейчас. В сущности, Безумная Д`оннэ могла быть самым умиротворенным человеком из живущих. Она знала свое место в мире, отведенную ей роль, и играла ее со смаком. – Ты меня не убьешь, – сказал Джерен. Игнорируя оружие в ее руке, которая слегка колебалась, он поднялся на ноги и отряхнул штаны. Несмотря на стучащую в голове боль, внутри него нарастала новообретенная уверенность. – Ты хочешь использовать мою силу, – продолжил он, – а я не могу тебе ничего сказать, если ты меня убьешь. Д`оннэ переместила ствол, нацелив его на левую руку Джерена. – Может, я тебя и не убью, – произнесла она, – но я могу сделать тебе очень больно и заставить дать мне то, чего я хочу. – Справедливо, – отозвался Джерен. – Но я тебе сказал, что никогда не дам того, чего ты хочешь, если те двое охранников, которых ты вырубила, умрут, а это произойдет через четыре минуты и сорок семь секунд, если мы не вернемся. – Откуда ты знаешь? – спросила Д`оннэ. Джерен указал на свой висок и улыбнулся. – Четыре минуты, тридцать девять секунд. Д`оннэ убрала оружие в кобуру и вздохнла. – Хорошо, – сказала она. – Только не отставай! Она развернулась и побежала обратно к платформе, волоча Джерена за собой. К тому времени, как они вернулись к лифту, толпа уже добралась до переднего края, и бушевала битва. Пока что они не растянулись по краям платформы, но до этого оставалось недолго. Джерен мысленно видел, что на том месте, где они стоят, скоро будет потеряно много вещей – оружие, доспехи и несколько конечностей. Д`оннэ схватила бесчувственных караульных за броню и приподняла их туловища над землей. Охотница за головами точно была сильной, а охранники, к счастью, были немногим старше – и крупнее – чем Джерен.  – Сколько времени? – спросила она. Джерен успел сбиться со счета. На возвращение ушла где-то минута. – Эм, три минуты и двадцать три секунды, – ответил он после быстрой прикидки и некоторых догадок. Бросив на него быстрый вопросительный взгляд, Д`оннэ потащила двух караульных за воротники. Пока она волокла их вдаль от платформы, ноги охранников подпрыгивали на камнях. – Как далеко? – пропыхтела она. – Что? – переспросил Джерен. – Как далеко… мне надо… тащить… этих кретинов? – выговорила она в промежутках между напряженными вдохами. Они уже добрались до края скалы примерно в километре от платформы. Между ними и толпой не было ничего, кроме обломков рокрита и пластали, однако покатый щебневый склон заслонил платформу. – Так должно быть нормально, – сказал Джерен, который только теперь заметил, что Д`оннэ бросила его цепи, когда хватала охранников. С тех пор он следовал за ней по собственной воле. ''«Интересно»'', – подумалось ему. За всю свою жизнь он никогда еще не чувствовал себя таким взбудораженным и живым. – Дай мне увидеть то, что я могу! Д`оннэ уронила молодых подонков и согнулась, положив руки на колени. Пока она тяжело дышала, Джерен опустился на колени между своими бывшими караульными и положил ладони на каждого из них. Он ощутил, что сейчас они в безопасности. – Годится, – произнес он. – Спасибо. – Я не ради тебя это сделала, пацан, – отозвалась Д`оннэ. – Я это сделала ради того, что ты можешь мне дать. – Все нас к чему-то введет, – сказал Джерен. – Все это будет в итоге что-то значить. Что-то важное. Должно. – У вселенной нету плана, парень, – произнесла Д`оннэ, снова взявшись за его цепи. – Единственное, что можно сделать, так это попробовать пережить всю херню. Знаешь, вроде твоего прогона, будто эти два дебила умрут через пять минут. Щеки Джерена вспыхнули. – Ты права. Обычно я не могу сказать, когда вещи потеряются. Только будут они или нет, – проговорил она, когда Д`оннэ снова потащила его за собой. – Но я не врал про их смерть. Я видел, как они лишатся голов. Д`оннэ оглянулась на него. Он увидел в ее глазах искреннюю озабоченность, которая быстро сменилась чем-то иным, более мрачным. А затем она одним быстрым движением выхватила свой плазменный пистолет, прицелилась в него и выстрелила.   Карга, барменша-Голиаф, наблюдала за тем, как улицы Нижнего Города за большой окованной дверью «Дна бочки» пустели по мере того, как банда за бандой устремлялись в авантюру Безумной Донны. Как правило, Карге нравились хорошие схватки между бандами. После них победителям хотелось отметить, а проигравшим – притупить боль. Это был легкий заработок. Разумеется, в ее заведении показывалась только одна из сторон. Битва вроде той, которая должна была вот-вот произойти, где все банды выходили против шайки никчемных подонков улья, вполне могла стать лучшим, что когда-либо случалось с «Дном». Конечно, кто-то из ее клиентов сегодня умрет, однако в Нижний Город постоянно прибывали новые боевики, так что вскоре найдется замена. У победителей будет достаточно кредитов и уйма желания их потратить. По ее прикидкам, она могла ехать на этом денежном поезде пару дней, а может и больше, если сражение будет особо кровавым, и всем бандам найдется, кого оплакивать. Будет только правильно, если Карга поможет им освоить новообретенное богатство и пережить всевозможные утраты. Пока она планировала, как потратить кредиты, которые надеялась вскоре загребать, ее не переставала грызть одна мысль. ''«Когда вообще Безумная Донна говорила правду?»'' Стоило Карге остановиться для обдумывания этого вопроса, как ответ стал очевиден: Донна говорила правду только в тех случаях, когда это приносило ей какую-то выгоду, и даже тогда сумасшедшая охотница сообщала ровно столько правды, чтобы втянуть других людей в неприятности – и помочь себе выпутаться из них. Карга зашла обратно в «Дно бочки» и начала высматривать своих братьев и сыновей.  – Мальчики! – позвала она. – У меня для вас есть работа. Дожидаясь, пока они соберутся, Карга молча благодарила своего отца, Два, за то, что тот передал ей свою смекалку. Если призыв Донны о помощи был какой-то уловкой, значит она не планировала снова показываться в Нижнем Городе – причем долго. А если то, что искала Донна, стоило дороже глаз паучихи, Карга хотела в этом поучаствовать. К счастью, у нее имелась мысль, где можно будет отыскать Донну после того, как толпа сделает за нее грязную работу. Занимаясь баром, Карга выслушивала каждую историю от каждого бандита и подонка, кто заходил в «Дно бочки». Сток свидетель, она делала это не из дружелюбия. Информация являлась валютой подулья, и на нее всегда находился покупатель. Ей вспомнилась одна история, которая на тот момент ничего не стоила, но теперь могла быть бесценна: рассказ об убежище на Дне Улья и встрече с Безумной Донной. Итак, Карга отправила своих братьев и сыновей, чтобы отрезать сумасшедшую аристократку, пока та не скрылась в этом убежище. – Приведите ее живой! – велела она им уже в третий раз. А потом, вспомнив еще кое-какую информацию, недавно полученную из верхнего улья, добавила: – И всех, кто с ней, тоже приведите живыми. Чтобы помочь им выполнить приказ, Карга выдала своему старшему брату, самому умному в компании, если не считать ее, странное оружие, которое как-то приняла в уплату, гадая, найдется ли ему когда-нибудь применение. После того, как парни покинули бар, Карге пришлось тратить половину своего времени на подачу выпивки. К счастью, поскольку на холме бушевали беспорядки, в «Дне бочки» находилось всего две группы бандитов. Они обе пропустили изначальный призыв к оружию, и каждая пришла к решению, что всю добычу уже расхватают. Одна группа преуспела, а вторая нет, однако у обеих были дикие истории о том, как прошел их день. Карга обслуживала их одинаково, как поступала со всеми бандами, заходившими в ее заведение. Только то, что одному отряду не повезло, не являлось причиной указать им на дверь (разве что они попросили бы кредит, конечно; такое оскорбление обычно влекло за собой быструю кару). Более успешная компания, небольшой отряд Ван Сааров, экипированных блестящей броней и крутыми лазкарабинами, привез целую матку пауков, не потеряв ни единого члена поисковой группы. Их россказни звучали до невероятного неправдоподобно, даже с учетом качества вооружения. Лидер хвастался, что приземлился на спину существа при помощи своего гравишюта и нанес финальный удар. Впрочем, наметанному взгляду Карги все они представлялись малость молодыми и зелеными, чтобы уложить такую крупную матку, не получив даже ранений. Однако когда она достаточно напоила их, всплыла еще более странная история, которая казалась лишь чуть более достоверной, чем похвальба. – Она плыла посреди стока, а на ее спине стоял великан. – Он на ней ехал, Марик, будто на морской лошади или типа того. – Ага, великан ехал на матке, как Санжун сказал. Но она была уже мертвой. Он ее убил! – Но у него не было оужия, – добавил Санжун. – Видать, этот великан убил тварь голыми руками. – Прежде, чем мы приблизились, великан соскочил с матки и вскарабкался по стене стока, – вставил Марик. – Прямиком в какую-то дыру наверху. – У него вообще никакого снаряжения не было, – произнес Санжун. – Нет, броня была, – возразил еще один боевик Ван Сааров. – Ага, но она была болтами прикручена, – отозвался Санжун. – Не надета на него. Услышав этот рассказ, Карга поняла, что ей нужно усердно поработать, чтобы забрать у этих жалких болванов всю прибыль, пока они не отправились на очередную охоту и не оставили кредиты пропадать прахом в каком-нибудь брошенном куполе. В этом состоял ее гражданский долг. Но как бы странна ни была эта история, у банды Делаков нашлась еще более причудливая. Их группа забрела в «Бочку» вскоре после того, как остальной городок высыпал наружу, чтобы поучаствовать в погроме у лифтовой платформы. Карга задумалась, не отправить ли и их в бой, но они уже успели вдоволь подраться. От их брони остались ошметки, и все четверо выживших членов банды были перевязаны. – Какого стока с вами случилось, народ? – поинтересовалась она, наливая им первую порцию. – Какое-то призрачное создание! – сказал один из них, после чего умолк. Когда ему хотелось добавки, он поднимал перебинтованную руку, но больше так и не заговорил. В конечном итоге Карга выудила большую часть истории от остальных, но она была в лучшем случае фрагментарной. Они уже больше дня гребли по стоку в скуке и зловонии, когда что-то запрыгнуло в лодку. Насчет внешности существа шли споры. Что бы это ни было, оно двигалось, словно молния, и обладало бритвенно-острыми когтями и клыками. Оно блестело и сверкало в свете лишайника, а с головы до хвоста его окутывало горящее марево, из-за которого становилось невозможно его описать. Приземлившись в ялик, создание забрызгало их всех сточной водой. А потом бросилось на них в припадке ненасытного голода (хотя Карга отметила, что ни на ком, похоже, не было видимых следов от укусов). Двое из экипажа выпали за борт, прежде чем прочие развернули ялик к суше, полагая, что у них могут быть шансы получше, если драться на твердой земле. Но как только лодка причалила, призрачная тварь выпрыгнула на берег и скачками скрылась во мраке. На этом этапе рассказа у банды кончились деньги. Впрочем, поскольку Карге понравилась их история, а все ее вышибалы отсутствовали, она вежливо попросила их удалиться под дулом лазгана после того, как заставила снять свое снаряжение и оставить его на столе. Было очевидно, что они долго на стоке не протянут, поэтому Карга решила, что окажет им услугу и выпроводит, пока их не постигла жуткая смерть здесь внизу. Дожидаясь, пока вернуться ее братья – а также выжившие после беспорядков – Карга присовокупила рассказы к другим, недавно услышанным ею. Кто знает, возможно Немо искал того великана верхом на матке пауков или же призрачное создание, которое обитает в волнах стока. Позднее, когда  Карга убирала бар и проверяла заряды всех припрятанных лазганов, ее вызвали в подсобку ответить на вызов по воксу от одного из ее контактов в верхнем улье.  =='''Глава 21. Переговоры'''==  Что-то сохраняло жизнь Безумной Д`оннэ все эти годы. Умение и кураж помогают охотнику или бандиту лишь до определенного предела. В конечном итоге заряд лазгана или дротик игольника настигают всех. А если ты не умирал в непрекращающемся бою с конкурирующим домом, в подулье все равно оставалось множество вариантов угробить себя. Туннели, использовавшиеся годами, вдруг обваливались, давя людей, которые шли по своим делам. Происшествия на фабриках губили конечности и жизни слишком часто, чтобы можно было вести учет. Ульетрясения открывали дыры в давно сгинувшие купола, прежде времени отправляя в могилу всех, кто стоял, где не надо. Ржавеющие паровые трубы лопались, обваривая незадачливых прохожих до потери кожи. В конце концов каждый оказывался под разделочными ножами Гильдии Трупов. Смертельные несчастные случаи происходили в подулье почти с той же частотой, что и сражения между бандами, и люди ежедневно умирали самыми жуткими и кровавыми способами, какие только можно вообразить. Однако, несмотря на регулярный дикий риск собственной жизнью, Безумная Д`оннэ перенесла все, что подулье бросило против нее. Однажды она спрыгнула с края Бездны, чтобы избежать гибели от рук чудовищного абхумана, решив, что шансы при падении ей нравятся больше, чем схватка с противником, вдвое превосходящим ее размерами. Некоторые говорили, будто Д`оннэ обладала шестым чувством, которое предостерегало ее об опасности. Коек-то заявлял, что она была попросту слишком чертовски упрямой, чтобы позволить подулью одолеть ее. Прочие считали, что она самая везучая из ныне живущих людей, и что однажды ее везение кончится. Как правило, это были те же, кто верил, что сегодня им удастся схватить или убить Безумную Д`оннэ. Разговаривая с ребенком-псайкером, Д`оннэ мельком уловила движение на краю изогнутой груды щебня. Возможно, это была игра света, исходившего со стока вдалеке, или, может быть, вспышка сточного газа в окружающей атмосфере блеснула на отполированном стволе оружия. Что бы ее ни насторожило, она заметила приближающееся внезапное нападение сразу перед его началом.  Д`оннэ выстрелила из Свиньи. В процессе она сообразила, что, наверное, следовало предупредить мальца. Лиловый пучок плазмы пронесся мимо головы юного псайкера, с шипением и треском раздирая молекулы азота и кислорода в воздухе в опасной близости от его уха.  Впрочем, ее прицел был верным. Заряд Свиньи снес шипастый ирокез и немало сантиметров скальпа и мягких тканей с головы боевика-Голиафа, взобравшегося на склон каменной горы позади них. К чести псайкера, он стоял неподвижно, словно колонна, пока пучок пролетал рядом. – За меня! – заорала она. Когда мальчик не сдвинулся достаточно шустро, Д`оннэ схватила его за локоть и оттащила назад, параллельно шагнув вперед, чтобы заслонить его. Скоро дело должно было принять скверный оборот, и она не собиралась терять свой трофей так быстро после завоевания. По крайней мере, так она себе сказала. Каким бы ни был план этой новой банды Голиафов по нападению на Д`оннэ, ее выстрел его нарушил. Около половины из них упало наземь и принялось палить, а вторая половина тем временем без стрельбы бросилась в атаку, расходясь веером, чтобы отсечь ей пути отхода. Из-за изгиба каменного поля тем, кто распростерся на склоне, было сложно попасть точно, поэтому они, похоже, вели огонь наугад. При этом разрывы в линии заставляли атакующих расходиться еще дальше, что ставило их между Д`оннэ и слепыми выстрелами союзников. После того, как двое бегущих Голиафов упало, крича и корчась среди камней и обливаясь кровью из пулевых ранений на мощных икрах и бедрах, остальные отступили. На поле боя воцарился мертвенный покой, все пробирались к пригодным для обороны позициям. Никто не мог угадать, сколько продлится передышка. Д`оннэ присела за ближайшим куском камня подходящего размера и изучила вражеские порядки, чтобы определить реальную угрозу. Первыми отошли два крупных Голиафа с двуручными молотами. Их перемещения в бою выдавали ветеранов множества схваток. В сущности, Д`оннэ признала в них пару вышибал из «Дна бочки» – младших братьев Карги, Корга и Керга. Должно быть, прочие Голиафы тоже были из семьи. ''«Если эти двое тут, значит есть и старшие братья Карги, Карг Три и Кэйрг»''. Ей доводилось слышать рассказы про эту парочку. В бытность помоложе они якобы голыми руками убили в доках матку пауков и победили полнокровную банду Эшеров. Находясь в окружении и уступая по численности шесть к одному, Три и Кэйрг бросились на обступавший их отряд и убивали по двое за раз, пока не встретились возле предводительницы Эшеров. – Ты окружена, Д`оннэ, – позвал Три. – Бросай оружие. Мы тебя не убьем. Рыпнешься, и начнем палить. Пускай ее в буквальном смысле прижали спиной к стене, однако Д`оннэ не собиралась идти с миром или погибать сегодня. Быстрый осмотр выявил слабое место в строю банды. Кэйрг и его старший брат засели слева от нее. Справа стояли Корг и Керг. Но вот между братьями находилось лишь двое юных Голиафов, которые держали свои стабберы трясущимися руками. Они и пара раненых малолеток, лежавших на земле, наверняка были племянниками или сыновьями старших, и никто из них не выглядел особо побывавшим в боях. – Давай, пацан, – прошипела Д`оннэ через плечо. – Прорываемся. Держись рядом. Когда псайкер не ответил, она оглянулась и не обнаружила ничего, кроме щебня. Мальчик успел вернуться туда, где она бросила двух вырубившихся подонков, к подножию стены Бездны. – Проклятье, – сказала она. ''«Он до сих пор пытается спасти их никчемные жизни?»'' Это не имело значения. Инстинкты выживания Д`оннэ вопили ей пошевеливаться, пока какой-нибудь дерганый племянник не начал стрелять и все не покатилось в ад. У нее был единственный шанс выбраться из западни. Необходимо было воспользоваться им, а о мальце волноваться потом. Д`оннэ подняла руки над головой, показывая готовность сдаться, параллельно следя за Три, который укрылся за большой глыбой рокрита. Короткое дуло его гигантской заклепочной пушки лежало в щербине на камне, целясь прямо в нее. Когда Три вышел из-за своего укрытия, тяжелый ствол выпал из щели. В тот же миг Д`оннэ помчалась к двум племянникам посередине строя. Она врезалась в одного плечом, от чего он закувыркался вниз по каменистому склону, а второго схватила за запястье и выкрутила ему руку за спину, развернув лицом к дядькам. Оказавшись в смертельной хватке Д`оннэ, Голиаф бросил оружие. Он попытался было бить ее кулаками, но дополнительный проворот запястья до хруста костей убедил его успокоиться и вести себя, как положено. – Если вы все сейчас уйдете, – крикнула Д`оннэ, пятясь назд по склону и волоча вместе с собой свой живой щит, – то я не убью вот этого вашего племянника. – Думаешь, нам есть до него дело? – поинтересовался Три. – Если помрет тут, сам виноват. Выживают только сильнейшие из Каргов! После этого трое братьев открыли огонь. Раскаленные докрасна заклепки ударили в бедро и голень ее щиту-Голиафу, из-за чего тот припал на одно колено. Д`оннэ бросила взгляд на Корга и Керга, которые уже успели бросить свои молоты и достать стаб-пушки. Над ее неприкрытой головой пролетела струя заклепок из пушки Три.  Д`оннэ не стала дожидаться, кто выстрелит следующим. Она плеснула плазмой из Свиньи в сторону старших братьев и насквозь прожгла плечо Кэйргу, когда тот стрелял из болтера. Заряд прошел мимо и снес кусок рокрита около Д`оннэ. Она развернулась и понеслась вниз по склону, в направлении невысокой рокритовой стены на дне, петляя зигзагами из стороны в сторону, а вокруг нее крест-накрест летали пули и болты. Д`оннэ постоянно ожидала, что ее тело изорвет очередной шквал заклепок, но этого так и не произошло. Добравшись до низа, она нырнула через стену в поисках удобного убежища, но вместо него обнаружила огромную карстовую воронку<ref>Карстовая воронка - отверстие в земле, образованное в результате подземной эрозии.</ref>. Д`оннэ извернулась на лету и ухватилась за верхушку стены, чтобы не дать себе свалиться в зияющую дыру. Кончики пальцев зацепились за край, рванув плечо и замедлив падение. Держась изо всех сил, Д`оннэ врезалась в заднюю сторону стены, съехала по ее поверхности и приземлилась на узкий выступ. Она была заперта, но хотя бы имела обороноспособную позицию и, благодаря кредам Баркера, полный заряд в Свинье. Д`оннэ порадовалась, что купила два. Отсюда она могла легко уложить спускавшихся по склону братьев. Голиафы представляли собой крупную цель. Она следила за ними, на авось постреливая вверх по склону, но никому, похоже, не хотелось выбегать на линию огня. – Попалась! – произнес молодой, раскатистый голос Голиафа. Она обернулась и увидела, что рядом с ней появился второй племянник. Тот улыбался, а в руке вместо прежнего топора держал какое-то маленькое блестящее оружие. – Это ты напутал, – отозвалась Д`оннэ и стала поднимать Свинью в направлении груди юного Голиафа. Однако прежде, чем она смогла прожечь дыру в теле племянника, тот выстрелил из блестящего оружия. Вяжущая струя приковала руку Д`оннэ с оружием к груди и уронила ее наземь. ''«У этого долбаного Голиафа был сетевой пистолет»''. Вся схема была ловушкой – вероятно, разработанной Каргой. И Д`оннэ безрассудно прибежала прямо в нее.   Сервален отыскала след Д`оннэ на дальней стороне платформы. Снова оказавшись в спокойном месте за пределами толпы, скрутинатор оглянулась назад, чтобы убедиться, что никто из бандитов ее не увидел, но все они были поглощены сражением за голову матки и ценные глаза. Похоже, голова укатилась вниз по склону груды камней – или же ее отбросили в ходе хаотичной схватки – поскольку битва переместилась практически к подножию горы. Склон был устлан телами и оружием, а толпа вдвое уменьшилась по сравнению с пиком беспорядков. След Д`оннэ был странным и чересчур легко прослеживаемым. Каждые несколько метров скрутинатор находила крошечные кусочки кожи или веревок, трепетавшие на особо зазубренных фрагментах рокритового щебня. Их едва ли можно было заметить, не обладая острым глазом и не ведя активных поисков. А еще это не был просто случайный мусор, принесенный вниз вместе с Пылевым Дождем. Они выглядели слишком регулярными и сохраняли одно и то же направление, удаляясь от платформы. Однако странная часть состояла в том, что имелось две отдельных группы кожаных ошметков, слегка отличавшихся по цвету и толщине. К тому же, клочки иногда появлялись слева от следа, а иногда справа. Как будто Безумная Д`оннэ тащила за собой два мертвых тела, пока уходила с псайкером, который, как была уверена Сервален, шел самостоятельно. Также она заметила пласталевые задиры, оставленные на многих камнях цепями мальчика, волочившимися по щебню. Все это было очень необычно, и Сервален неоднократно задавалась вопросом, не оставила ли сумасшедшая эти улики, чтобы сбить ее со следа. Это представлялось более осмысленным, чем то, что Д`оннэ при побеге тащит с собой трупы, а парень следует за ней по собственной воле. Она жалела, что рядом нет КБ-88. Скрутинатор знала: она могла бы положиться на то, что ее металлический спутник пойдет по верному следу. Впрочем, улики подкрепляли то, что Сервален уже чувствовала. Мальчик был рядом. Она ощущала давление в голове, а мысли пребывали в смятении с тех пор, как она достигла дальнего края толпы. Ее преследовало видение КБ-88, погружающегося под поверхность стока, и скрутинатор гадала, не поэтому ли она так быстро согласилась работать вместе с Д`оннэ. Неужели безумная женщина заполняла собой пустоту, потребность в компании, в которой Сервален теперь себе признавалась? Нет. По крайней мере, не полностью. Эти мысли, как ей было известно, являлись побочным эффектом близости псайкера. Он недалеко, и след приведет к нему. Она завершит задание, составит рапорт, получит нового кибермастифа и вернется к своей упорядоченной, как до Д`оннэ, жизни. Пока Сервален медленно пробиралась, высматривая новый клочок на дороге, издали спереди послышалась стрельба. Скрутинатор заторопилась на шум.   – Это вообще не в стиле Голиафов, Три, – проговорила Д`оннэ сквозь сжатые зубы. Сеть туго натянулась поверх ее лица. Старший из братьев пристально глядел на охотницу сквозь пролом в стене на том месте, где Д`оннэ опутали. – Я вижу, что на этом плане повсюду написано «Карга». В чем дело? Она не поверила, что ты и впрямь способен меня одолеть? – Не слушай ее, Три, – сказал еще один из братьев за стеной. Ей показалось, что это Кэйрг. – Держись плана. Ты же знаешь, как Карга добивается своего. Не теряй голову. Д`оннэ услышала, как Кэйрг взбирается на рокритовую стену, но не могла повернуть голову, чтобы его увидеть. Однако Три хрустнул шеей, а его руки подрагивали, стремясь к оружию. ''«Было бы намного проще, будь тут Пес»'', – подумала Д`оннэ. Охотница никогда бы этого не признала, но ей не хватало огрина. Он был верным спутником, способным регулярно принимать целую гору измывательств и продолжать возвращаться за добавкой. Это, осознала она, было лучшим качеством Пса. ''«Как раз в его духе угробить себя, когда он нужен мне больше всего»'', – подумалось ей. ''«Видимо, придется сделать это самой».'' – Ты теперь принимаешь приказы от младшего брата, Три? – поинтересовалась она. – Наверное, так оно лучше, чем когда сестра указывает, что делать. Должно быть, она реально беспокоилась, что тебе достанется собственная задница, раз поставила его главным. – Иди помоги другим найти и связать того мальца, которого мы видели, – велел Три Кэйргу. – Семья Каргов не пасует перед дракой. Никогда. – Может, мне следует остаться, чисто на всякий… – начал было Кэйрг. – Пошел! – взревел Три. – Д`оннэ моя и только моя! На спутанное тело Д`оннэ шлепнулись отвалившиеся фрагменты рокрита – Три вырвал из стены кусок и швырнул его в брата. Он принялся рыться в поясном подсумке, что-то ища. – Не раствори эти сети, Три! – крикнул Кэйрг. Он соскочил со стены и встал над Д`оннэ, чтобы преградить путь своему куда более крупному родичу. – Карга нам всем… – Я старший! – заорал Три. – Я ношу имя отца! Он сжал руку в кулак и впечатал его в лицо Кэйрга, от чего второй Голиаф вылетел из поля зрения Д`оннэ. Она услышала, как он барахтается, чтобы избежать падения в яму. В момент контакта кулака Три с челюстью Кэйрга из подсумка старшего брата вывалилась маленькая склянка, которая упала на сеть, накрывавшую шею Д`оннэ. Сработало лучше, чем планировалось, поняла она. Теперь требовалось найти способ открыть склянку и растворить путы, пока двое спорящих Голиафов не сообразили, что случилось. ''«Вот сейчас бы не помешал отвлекающий маневр»'', – подумалось ей. И снова вселенная решила, что сегодня не тот день, когда у Безумной Д`оннэ закончится везение. Позади нее, на каменном холме, остальные братья и племянники Голиафов принялись орать и палить из своего оружия. Три посмотрел на Д`оннэ, а потом на вершину холма. Ей было слышно, как Кэйрг возится среди щебня, снова вставая на ноги. – Оставь ее пока, – крикнул тот. – Можешь получить свой поединок чести потом! Обещаю, что не скажу Карге. Три достал свою заклепочную пушку и последовал за братом вверх по склону, оставив Д`оннэ спутанной на земле и без внимания.  =='''Глава 22. Под давлением'''<ref>Оригинальное название главы - "The Big Squeeze" - одновременно отсылает к буквальному физическому давлению и к одному из проявлений кризиса среднего возраста, выражающемуся в трудности с распределением своего времени между собой, родителями и детьми.</ref>==  Когда Д`оннэ схватила Джерена за локоть и потянула назад, его череп пронзила острая боль. Это мог быть остаточный эффект от плазменного пучка, который разорвал воздух рядом с его головой секундой ранее, однако Джерен понимал, как все обстоит на самом деле. Он уже испытывал такую боль прежде. Она никогда не становилась легче, но он хотя бы знал, что она не станет хуже. Когда являлись видения, они приносили с собой жгучую боль, заставлявшую поблекнуть ту постоянную стучащую мигрень, с которой он жил каждый день. Казалось, будто раскаленные добела острия погружались в оба виска и вырывались наружу сквозь глазные яблоки. Боль спускалась по носовым пазухам до зубов и выходила через уши. Перед глазами взорвался каскад огней, на миг сделавший его слепым к внешнему миру, но давший разуму волю смотреть за пределы нынешней реальности, в бескрайние, закручивающиеся спиралью миазмы вероятных будущих. Битва между Д`оннэ и Голиафами, кипевшая перед Джереном, растворилась и стала жуткой картиной, где на виду лежали отсеченные конечности, вспоротые тела и окровавленные внутренности, за которые дрались крысы, что юному, неопытному уму Джерена представлялось ужасным. Ниже по каменистому склону, за худшей частью побоища из видения, молодой псайкер увидел остатки двух самых ценных предметов из имущества Д`оннэ: Несчесть, ее цепного меча, и Свиньи, ее плазменного пистолета. Меч был разбит на куски, словно его разнесло взрывом. Цепь лежала по меньшей мере в десяти метрах от рассыпанных фрагментов рукояти и клинка. Плазменный пистолет выглядел преимущественно целым, однако толстый цилиндр, окружавший весь ствол, раскололся на конце, словно энергия оружия накопилась и взорвалась внутри камеры. Между лопнувшей Свиньей и сломанным цепным мечом, которые лежали на краю лужи крови, заполненной клочками кожи и плавающими кусочками внутренностей, Джерен отчетливо увидел большой напудренный парик Д`оннэ, испещренный темно-красными пятнами. А потом, так же быстро, как видение вспыхнуло в мозгу, оно пропало. По прошлому опыту Джерен знал, что пронзительная мигрень, расходящаяся в голове, будет проходить дольше, но сейчас у него не было времени беспокоиться об этом. Противостояние между Д`оннэ и Голиафами вот-вот накалится, и если он не начнет действовать быстро, то его видение сбудется. Возможно, прежний Джерен съежился бы от страха, а впоследствии стенал о том, как его недостаток храбрости привел к ненужным смертям. Это раскаяние погрузило бы его в темные уголки разума, откуда он мог бы уже не выбраться. Однако сегодня он постоял за себя перед, вероятно, одной из самых опасных людей в подулье. Он, Джерен Джеренсон, убедил Безумную Д`оннэ Уланти сделать нечто такое, чего она не хотела делать. Скольким такое вообще удавалось? «''Если бы не я'', – сказал себе Джерен, – ''двое моих охранников были бы мертвы»''. Это и был ответ. Он увидел его в своем разуме так же четко, как видение, только без боли и закручивающихся цветов, пролетающих в голове. Пока все спорили о капитуляции Д`оннэ – ''о чем эти бандиты думали?'' – Джерен улизнул к крошечной расщелине, где они оставили двоих караульных. У него был план. Если сработает, у него может получиться спасти Безумную Д`оннэ.   Пока никто не смотрел, Д`оннэ попробовала сеть, чтобы проверить, насколько может двигаться. Правая рука была плотно прижата к груди, сжатая в ней Свинья смотрела в левую подмышку. Она могла слегка шевелить ногами, но решила пока не сгибать их. Поскольку путы продолжали затвердевать, они бы сжались от малейшего движения. А теперь важный вопрос: может ли она двигать головой? У нее был план, но если не удастся повернуть голову вбок, то все меняется. Она попробовала пошевелить челюстью туда-сюда, чтобы узнать, хватит ли для движения мягкости сети на лице. Та натянулась и уперлась в щеку. Дальше шла непростая часть, а за ней – болезненная. Маленькая склянка была пристроена у нее под подбородком, опираясь на путы, которые тянулись поперек шеи. Двигаясь медленно, Д`оннэ повела подбородком вниз и вбок, рассчитывая зажать склянку между челюстью и ключицей. Неспешные, терпеливые движения не являлись коньком Д`оннэ. Под подбородками каплями собирался пот, из-за чего вся эта область становилась скользкой. Позади слышались крики и пальба Голиафов, а также ответный огонь лазеров. ''«С кем они дерутся, сток его побери?»'' – задумалась Д`оннэ. ''«Но сейчас это не моя проблема»''. Кто бы это ни был, он выиграл для нее некоторое время, но требовалось действовать быстро. Она чувствовала, что склянка скользит и начинает скатываться с шеи. Сейчас или никогда. Стиснув зубы в ожидании боли, Д`оннэ обрушила подбородок на ключицу. Сеть на ее лице и груди практически мгновенно сжалась и затвердела. Д`оннэ услышала громкий треск и подавила вскрик: путы выкрутили ей руку и вывихнули плечо. Она почувствовала привкус крови от того, что тугие нити врезались в нос и губы, а висках застучало: кровь с трудом пробивалась по пережатым артериям. Затем она услышала хруст, и по груди побежала жидкость. Сперва Д`оннэ испугалась, что сломала ребро, но через секунду возле ее лица поднялся черный дымок, окруживший голову. К счастью, стук в черепе прекратился, кровотечение из носа и с губ ослабло, а боль в руках и плече слегка отступила – давление спало. Растворитель из теперь уже треснувшей склянки растекался и разлагал сеть. Когда он попал в легкие, Д`оннэ закашлялась, но ее голова и грудь были на свободе. Она села и оглядела свое тело. Скривилась, когда грудь прострелило болью от вывиха плеча. Еще у нее был порез на шее от разбившейся емкости, но та не задела крупных кровеносных сосудов, поэтому пока что это можно было игнорировать. Требовалось вправить плечо и распутать ноги, пока не вернулся Три. Половина растворителя разлилась на камни, так что освободился только ее торс. Сеть продолжала удерживать ноги. Скрежеща зубами, Д`оннэ протянула руку поперек тела и ухватилась за локоть ниже вывихнутого плеча. Крепко держа его, она грохнулась об землю, при этом дернув за локоть. Громкий треск – и сопровождавшая его жгучая боль – сообщили ей, что импровизированное лечение сработало. Боль существенно ослабла. Достаточно, чтобы управиться с тем, что было нужно сделать. Если путы на ногах достаточно провисали, у нее был шанс. Борясь с желанием рывком высвободить их, что, как она знала, кончилось бы катастрофически, Д`оннэ бросила Свинью и обеими руками оттолкнулась от неровной земли, чтобы приподнять зад и суметь вытащить ноги из оборванных концов сети. Через несколько долгих минут медленного выползания ноги Д`оннэ оказались на свободе. Звуки боя за гребнем холма уже стихли, что могло быть как хорошо, так и плохо для нее и молодого псайкера. Зная свое везение, Д`оннэ исходила из того, что это плохо. Она схватила Свинью и стала карабкаться на холм. Взбираясь наверх, она низко припадала к земле, чтобы ее не увидели. Бегство всегда оставалось одним из вариантов. Пусть Д`оннэ и славилась тем, что полагалась на невероятные шансы, но она была «безумной», а не «сумасшедшей». Когда дела принимали по-настоящему скверный оборот, Д`оннэ жертвовала кем угодно – как бы много они для нее ни значили – чтобы спасти собственную шкуру. Это могло прозвучать сурово, и Д`оннэ редко в этом признавалась – даже самой себе – но история ее жизни подтверждала одну простую истину. Именно поэтому она работала в одиночку после того, как годами пыталась где-то найти себе место, семью. Все, кто оказывался рядом с Д`оннэ, погибал, и она несла вину за все эти смерти. Даже Пес, самый преданный из всех ее спутников, сгинул, снова оставив Д`оннэ одну, как и должно было быть. Единственная причина, по которой она все еще думала о Джерене, состояла в том, что тот был ей нужен. ''«Пусть хотя бы взглянет, прежде чем я его спишу»'', – решила Д`оннэ, приближаясь к вершине каменной горы. Она подползла к молодому Голиафу, которого подстрелили во время ее попытки побега. ''«Надеюсь, мне это поможет лучше, чем тебе»'', – подумала она, глядя на труп. В один из более хмурых дней она, возможно, поболтала бы с мертвым бандитом подольше, но сегодня у нее было дело. Со своей наблюдательной позиции на краю битвы Д`оннэ видела, что сражение застопорилось. Справа от ее четверо братьев-Голиафов укрылись за несколькими большими рокритовыми глыбами. Слева от Д`оннэ, тоже присев за кусками рокрита, находился новый отряд блюстителей. – Отдайте Джерена Джеренсона, иначе умрете, голиафское отребье, – прокричал сержант силовиков. – Никогда! – отозвался Три. – Двигайте обратно в верхний улей, не то мы вас туда сами отправим. Д`оннэ понимала, что патовая ситуация могла затянуться, поскольку ни одна из сторон не знала, где мальчик, и обе хотели получить его живым. Было очевидно, что после первоначального шока от столкновения друг с другом все участники отступили, чтобы оценить свои возможности. Посреди каменистого поля между противостоящими группами лежали все юные Голиафы и несколько блюстителей, порубленные на куске выстрелами и клинками. Д`оннэ увидела на груди и лице бандитов ожоги от лазеров, а один из силовиков лежал на земле с засевшим в голове молотом, еще двух выпотрошили, уложив большими, тяжелыми ножами. Резня бы доставила Д`оннэ удовольствие, не будь у нее более насущных забот. Она нигде не видела мальца, что ее беспокоило. Но потом заметила, как он машет ей из ниши в скальной стене, где они оставили охранников. Д`оннэ не представляла, каким образом он узнал, что она находится за валуном – и смотрит на него в этот момент. Кроме того, куда подевались подонки-караульные? Тел уже не было там, где их бросила Д`оннэ. Она оглядела поле боя, но не увидела никаких следов. ''«Они что, ушли?»'' – удивилась Д`оннэ. ''«Нет. Пацан. Он их отпустил»''. Вот почему он сбежал от нее в начале схватки с Голиафами – чтобы спасти жизни пары никчемных подонков, опять. По крайней мере, на своем нынешнем месте псайкер пока что был в безопасности, так что она могла попозже побить его за то, как он пошел против нее после всего, что она для него сделала. Однако парень имел талант находить себе проблемы. И действительно, вот и проблема. За куском камня около расщелины притаилась та докучливая скрутинаторша, которую Д`оннэ, как ей казалось, кинула у платформы. ''«Это точно многое объясняет»'', – подумала Д`оннэ. Она прикинула, не уложить ли блюстительницу из Свиньи, но открыв огонь, она тут же выдала бы свою позицию. К тому же, на такой дистанции шансы были невысоки. – Да пошло оно, – пробормотала Д`оннэ. – Пора сделать что-нибудь безумное. Она прицелилась и выстрелила.  =='''Глава 23. Большие и малые сражения'''==  Сервален вытащила свой автопистолет, поспешно направляясь к неровной груде щебня впереди. Она вскарабкалась по склону, следуя на крики и стрельбу. Один из голосов определенно принадлежал Д`оннэ, но другой гремел так, как мог только Голиаф. ''«Это еще кто, Шпиль побери?»'' – гадала Сервален. ''«Какая-то новая группа, которая охотится за Д`оннэ и псайкером? Удачи им».'' Будь у скрутинатора какая-то поддержка, она бы охотно дала битве разыграться, а потом разгребла последствия. Но тут была только она одна, и ей требовалось обеспечить безопасность мальчика. Впрочем, возможно, она могла бы обратить противостояние в свою пользу. Сервален замедлила шаг и стала пробираться к вершине каменного поля у края скальной стены, ища укромную наблюдательную позицию, откуда можно было бы следить за сражением. Она прибыла как раз вовремя, чтобы увидеть, как Д`оннэ атаковала двух молодых Голиафов, опрокинув одного из них вниз по склону и схватив другого в качестве щита. Однако остальные Голиафы продолжили стрелять, так что Д`оннэ развернулась и побежала вниз с каменного холма, преследуемая двумя Голиафами покрупнее. Таким образом, на вершине горы щебня оставалось по меньшей мере четверо Голиафов – и никаких признаков мальчика. Он должен был быть где-то здесь. Сервален тревожилась, что в него могли попасть, и он лежит мертвым под одним из Голиафов. Но потом произошло нечто странное. Из расщелины в стене Бездны появились двое подонков и побежали к дальнему краю кучи камней. Сервален узнала в них охранников, которые удерживали юного псайкера на краю платформы, пока не разразились беспорядки. Голиафы тут же принялись орать, стрелять и преследовать пару беглецов. ''«Неужто Д`оннэ тащила этих двух подонков сюда, чтобы использовать их для отвлечения?»'' Даже по ее меркам это было абсурдно. Существенные физические усилия без гарантированной выгоды. А затем Сервален увидела, как из той же самой расщелины, откуда выбежали подонки, высунулся молодой псайкер. Он посмотрел прямо на нее, махнул рукой, после чего поманил к себе. ''«Какого стока?»'' – изумилась Сервален. ''«Он знал, что я здесь. Сила этого парня действительно впечатляет»''. Пока Голиафы отвлеклись на убегавших подонков, Сервален вышла из укрытия и начала продвигаться к мальчику. Однако прежде, чем она смогла до него добраться, с дальнего края горы разнеслись выстрелы лазганов, после чего появились несколько блюстителей, гнавшихся за Голиафами вверх по склону. Сервален нырнула за ближайшую каменную глыбу, пока никто не успел ее заметить, и стала высматривать возможность помочь этому новому отряду силовиков. Произошла короткая, ожесточенная схватка. Передовые блюстители быстро уложили троих молодых Голиафов из своих лазганов, но потом пали и сами, когда их атаковали двое больших Голиафов постарше. Один занес над головой двуручный молот и вколотил его в череп силовика, где тот и застрял. Второй Голиаф располосовал другого блюстителя мощным взмахом огромного боевого ножа. Пока Сервален целилась из автопистолета, третья из силовиков оказалась слишком близко к обоим Голиафам, из-за чего стало невозможно сделать точный выстрел. Они схватили молодую блюстительницу и разорвали женщину надвое голыми руками. Когда вверх по склону устремилась вторая волна силовиков, на вершину кучи взобралось еще двое Голиафов. Грянула пальба, и обе стороны отступили на более пригодные к обороне позиции. Голиафы забрались за большие куски рокрита слева от Сервален, а блюстители рассредоточились и расположились на дальнем конце горы. Сервален двинулась вокруг своей глыбы, решив не попадаться на глаза ни одной из сторон. Эта пороховая бочка вспыхнула бы от малейшей искры, а ей не хотелось оказаться посреди хаоса. Однако, судя по всему, именно этого и желала Д`оннэ.   Плазменный пучок Д`оннэ сжег верхушку куска рокрита, за которым прятался Три, оставив старшего из братьев-Голиафов без прикрытия. Блюстители тут же открыли огонь по незащищенному Голиафу. Прежде, чем Д`оннэ нырнула наземь за собственным укрытием, она увидела, как лазерные заряды несколько раз попали Три в грудь и плечо. Как бы Д`оннэ ни хотелось, чтобы братья получили по заслугам, но она также не хотела попасться силовикам и потому поползла вниз по каменистому склону, удаляясь от устроенной ею неразберихи. Судя по крикам и пальбе, доносившимся до нее с вершины горы, было непохоже, что сражение складывается хорошо для Голиафов. Количество выстрелов из лазганов и стабберов намного превосходило стаб-пушки и прочее легкое оружие дальнего боя, которое Голиафы принесли на бой. Они явились с молотами на перестрелку из лазганов, и у них не было иного варианта, кроме как бежать. На глазах Д`оннэ братья стали пробираться вниз по склону справа от нее. Кэйрг поддерживал Три на бегу. Через несколько мгновений отряд блюстителей двинулся следом, прселедуя братьев по каменистому полю из обломков в направлении платформы. Обладай хоть кто-то из братьев Карги ее интеллектом, они бы вместо бегства бросились на силовиков, чтобы сблизиться с врагом, уповая на то, что огромные тела и толстые шкуры выдержат несколько попаданий. Но когда Три ранили, Голиафы, должно быть, запаниковали. ''«Все это пошло ей на пользу»'', – подумала Д`оннэ. ''«Поразительно хорошо. Практически так, словно она спланировала всю череду событий»''. Поскольку сражение отдалялось, она свободно могла идти за мальцом. На дороге стояла только скрутинатор, однако у Д`оннэ все еще оставался один козырь в рукаве – или, вернее, на земле выше по склону.   После того, как силовики устремились вслед за Голиафами вниз по склону слева от нее, Сервален появилась из укрытия и снова начала двигаться в направлении псайкера. Она понятия не имела, что это было за отделение блюстителей и в чем состояло их задание, но два ее задания состояли в том, чтобы задержать этого нелицензированного псайкера – Джерена Джеренсона – и остановить бесчинства Безумной Д`оннэ в подулье. Мальчик являлся ее первостепенной целью, и теперь ничто не встанет между ней и им. В этот момент вокруг скрутинатора и над ней раскатился громовой треск. Она подняла глаза на гигантскую стену Бездны и ахнула от ужаса. Какие-то шальные выстрелы из тяжелого стаббера пробили горизонтальную балку, которая подпирала карниз из спрессованного рокрита над тем разломом, где Сервален ранее видела Джерена. На усыпанную камнями землю посыпался дождь облмков пластали и рокрита, а карниз шевельнулся. Сервален слышала, как скрипит пласталь – тонны рокрита давили на поврежденную перекладину, скручивая и сминая металлоконструкцию. Сервален отскочила назад, а пласталевая балка с жутким скрежетом обвалилась. Наверху секция рокрита длиной в десять-пятнадцать метров отделилась от скальной поверхности и рухнула наземь. Сила сотрясения сшибла скрутинатора с ног. Она по-крабьи отползла по неровному ландшафту. После того, как пыль улеглась, а громовое эхо стихло, Сервален встала и стала осторожно пробираться к перекрытой расщелине, чтобы посмотреть, жив ли еще псайкер. Она вздохнула, услышав жалобный призыв о помощи, который раздавался откуда-то из-за упавшего карниза. Двигаясь вдоль скальной стены, Сервален не переставала высматривать Д`оннэ. Она знала, что безумная аристократка не настолько сошла с ума, как полагало большинство людей. Плазменный заряд, который заново разжег битву между блюстителями и Голиафами, был уловкой, в этом скрутинатор не сомневалась. Нет. Безумная Д`оннэ все еще оставалась в игре и исчезла без следа. Держа свой автопистолет наготове в качестве меры предосторожности, Сервален снова подползла к расщелине, где был заперт Джерен, но призывы юного псайера о помощи уже прекратились. – Проклятье, – вполголоса прошипела Сервален. Д`оннэ добралась до мальчика раньше нее? Нет, невозможно. У нее не было достаточно времени, чтобы обойти сражение. А затем Сервален осознала, что давление у нее в сознании, вездесущее напоминание о близости Джерена, стихло. Запаниковав, скрутинатор побежала вперед и стала скрести рокрит, боясь, что молодого псайкера похоронило. – Это вы, скрутинатор? – позвал Джерен откуда-то из-за упавшей рокритовой стены. – Это я, – отозвалась Сервален. Она легонько постучала по стене, чтобы показать, где стоит. – Я так и знал, – произнес псайкер. Тембр его юношеского голоса поднялся практически до писка. Он тоже постучал по стене, и Сервален переместилась, чтобы стоять напротив места стука. – Секунду назад моя головная боль сменилась неуютным ощущением в животе. Я понял, что вы рядом. Сервален кивнула. Ее присутствие эффективно обнуляло способности псайкера и, видимо, болезненные побочные эффекты этих сил. – Ты в норме? – спросила она. – Можешь выбраться? – Я в порядке, – ответил он, – но тут никак не обойти, и я не думаю, что смогу перелезть сам. – Я помогу, – сказал Сервален сквозь стену. Она не относилась к числу Голиафов, однако у нее была блюстительская выучка, а также – что более важно – изготовленный на заказ складной крюк-кошка, который помещался в поясной подсумок вместе с пятьюдесятью метрами легкого и прочного пласталевого троса. Ей не потребовалось много времени, чтобы зацепить кошку и взобраться на вершину рокритовой стены. Оттуда она спустила трос, чтобы помочь Джерену вылезти. Просвет между краем стены и расщелиной был таким узким, что мальчику, в котором мало что было, кроме кожи и костей, все равно пришлось протискиваться, чтобы миновать завалы. Еще одной проблемой были цепи, и Сервален пришлось протянуть руку мимо Джерена, схватиться за них и использовать, чтобы помочь ему одолеть последние несколько метров. В конце концов, он уселся на гребень стены возле Сервален, которая не могла до конца поверить, что наконец-то заполучила его. Теперь, если удастся передать мальчика новому отряду блюстителей, пока их не нашла Д`оннэ, все может закончиться. – Оставайся там, скрутинатор, – окликнула Д`оннэ снизу. – Я забираю свой трофей.  =='''Глава 24. Потерянное и найденное'''==  Темнота, окружавшая Джерена, казалась странной. Мир как будто стал меньше, словно у него отключилось одно из чувств. Ему представлялось, что именно так бывает у людей, которые лишились зрения или слуха. Он мог вообразить себе тот большой мир, где его соединяли со всеми предметами незримые нити, тянувшиеся одновременно во времени и пространстве, но сейчас это чувство было отрезано. На протяжении нескольких месяцев Джерена отягощало знание об утраченном. Он видел все важное, что пропало – или пропадет – у каждого из окружающих. Поток информации, который обрушивался на разум, сделал его затворником в большей степени, чем детство, заполненное разочарованием и побоями. Еще от этого напора данных у него постоянно пульсировало в висках. По черепу будто колотили отбойные молотки, пытаясь вскрыть его и выпустить тех демонов, что там находились, как вечно говорила его мать. Джерен перепробовал все: наркотики, алкоголь, даже сотрясения – с некоторой помощью коллег по работе. Ничто ни на йоту не притупляло боль. Он дошел до той точки, где уверился: единственным, что освободит его из персонального ада, будут холодные объятия смерти. Вот почему он не сопротивлялся кавдорцам, когда те пришли за ним. Он уже видел финал; видел, как лишается кожи, затем конечностей и, наконец, органов. Видение всегда завершалось одинаково: еще бьющимся сердцем Джерена в руках главного из фанатиков Кавдора, совершавшим медленные, последние сокращения. Но потом рядом с ним в Глубинном Костре появилась скрутинатор Сервален, и все изменилось. Когда женщина-блюстительница приблизилась, показалось, словно кто-то щелкнул рычажком у него в мозгу, отключив ощущение предметов. В тот момент большой мир, который воспринимал Джерен, растворился, и он остался сидеть в тускло-серой реальности подулья. Его поразило, как красива эта грязь и великолепен мусор. Беспокойство и зуд на коже, которыми это сопровождалось, вполне оправдывались передышкой. На несколько минут Джерен Джеренсон снова стал нормальным человеком, а не тем, кто обременен великой силой. Не тем, за кем охотятся грозные фракции и из верхнего, и из нижнего улья. Не инструментом, которым богатые и жадные попользуются, а потом выбросят, как только получат то, чего хотели. Поэтому, когда Сервален нашла его в расщелине, и он почувствовал ползущее по коже покалывание, а вместе с ним и прохладный покой нормальности в разуме после того, как все видения и головная боль мигом пропали, Джерен возликовал, пусть даже ее появление и означало, что он больше не мог видеть мириады историй о потере, разыгрывавшихся повсюду вокруг него, и пусть даже напор от ее сущности ощущался им, как удар в живот. Не то, чтобы Джерен видел будущее людей как таковое. Однако временами он принимал яркие образы последних, самых личных фрагментов, которые они теряли. Такие видения он особенно ненавидел. В Глубинном Костре Джерену придало новых сил то, что он больше не знал, чем закончится сражение, поскольку в те мгновения будущее разворачивалось и менялось. Ему выпало пережить бой так же, как и остальным – в страхе за свою жизнь и жизни всех окружающих. Но также Джерен знал, что будь его силы при нем во время схватки в Глубинном Костре, он бы увидел, как Харк швырнет металлического пса Сервален в сток, и мог бы суметь предупредить ее. Теперь такое произошло вновь. Вскарабкавшись на вершину рокритового карниза, который едва не похоронил его внутри расщелины, Джерен удивился не меньше скрутинатора, когда увидел Безумную Д`оннэ, направившую на них пару пистолетов. – Это сетевик, – произнес Джерен, не обращаясь ни к кому конкретно. – Я знал, что молодой Голиаф его потеряет, а ты подберешь. То есть если я вовремя смогу привести подонков-охранников в чувство, чтобы они сбежали и привлекли всеобщее внимание.  Иначе ты бы погибла, когда появились другие силовики. – Конечно, пацан. Как скажешь, – отозвалась Д`оннэ. – Ситуация была у меня под контролем. – Увлекательная беседа, – заметила Сервален. Она наградила Д`оннэ уничтожающим взглядом, который должен был заставить ту сделать что угодно, лишь бы убраться прочь, однако ничуть не смутил аристократку. – Не знаю, какой тут у тебя, по-твоему, контроль, Д`оннэ, – продолжила скрутинатор. – Стоит мне крикнуть, и эта гора будет кишеть блюстителями, которые уложат тебя на месте. Сдавайся, и я гарантирую безопасный проход в милую темную камеру. Сервален схватилась за трос и приготовилась слезть с рокритовой стены. – Не так быстро! – рявкнула Д`оннэ. Она выпустила в стену пучок сети, превратив небольшой участок рокрита ниже ноги Сервален в липкое месиво. – Я забираю мальчика, а ты остаешься тут, – продолжила она. – Прежде чем успеешь закричать, я прилеплю тебя к стене. Бьюсь об заклад, твои «друзья» из силовиков вволю посмеются, как ты будешь там висеть, будто паучий кокон. – Нет, ты этого не сделаешь, – произнес Джерен. – Мы все пойдем вместе, иначе ты никогда не получишь свою настоящую добычу, Д`оннэ. Д`оннэ направила на него сетевик, а плазменный пистолет наставила на скрутинатора. – Кажется, ты не понимаешь, кто тут главный, мальчишка! – прорычала она. – Думаешь, эта блюстительница тебя защитит? Она отдаст тебя Хельмавру за несколько серебреников и продолжит жить своей жалкой жизнью. Я – твой единственный шанс выбраться отсюда живым. – А что потом, Д`оннэ? – поинтересовалась Сервален. – Как только ты получишь то, что хочешь, ты его бросишь. Ты всегда так поступаешь. Тебе плевать на всех, кроме самой себя. – Вот тут ты ошибаешься, – прошипела Д`оннэ. – Мне и на саму себя наплевать. – Прекратите. Вы обе! – завопил Джерен, изо всех сил стараясь унять ужас, который вспыхнул у него в груди, когда они разом обернулись и уставились на него. – Я знаю, что тебя заботит, Д`оннэ Астрайд Ге`Сильванус из Дома Уланти, – произнес он, поникнув лишь чуть-чуть. – Ты долго искала. Я могу помочь тебе найти это, но только если мы все сейчас уйдем, вместе. Казалось, Д`оннэ обдумывает его предложение, что уже хотя бы являлось прогрессом. Ее пистолеты слегка поколебались, но она их не опустила. – Это как с двумя подонками? – спросила она. – Ты видел, как это все закончится? Теперь пришел черед Джерена колебаться. Д`оннэ задала хороший вопрос, которого он не ожидал. Как он полагал, будет достаточно помахать перед ней тем, чего она жаждет. Та Безумная Д`оннэ, истории о которой ему доводилось слышать, никогда не размышляла, опасно действовать, или нет. Она действовала, а потом разбиралась с последствиями. Джерен был не уверен, что сработает лучше – правда или ложь, однако, поскольку ему была невыносима мысль о том, что его поймает на лжи самая опасная женщина подулья, выбрал правду. Просто не всю. – Нет. Я не знаю, чем это кончится, – ответил он. – Но знаю, что если мы все не уйдем вместе, то никогда не скажу тебе, где отыскать предмет твоего желания, так что опусти оружие и дай нам слезть. Сейчас же! Во время уговоров Д`оннэ голос Джерена слегка надламывался, что, вероятно, придавало ему жалкий вид, хотя он пытался вести себя твердо. Тем не менее, его просьба, должно быть, подействовала, поскольку Д`оннэ убрала плазменный пистолет в кобуру, а сетевик сунула под куртку. Джерен вздохнул, но это была лишь половина проблемы. Он повернулся к Сервален. – После того, как я дам Д`оннэ информацию, которую она хочет, – произнес он, – я пойду с тобой. Поэтому никаких вызовов блюстителей и никаких бросаний ее в темную камеру потом. Сервален мгновение помедлила и вперила взгляд в Безумную Д`оннэ. Глаза скрутинатора сузились, от чего ощущение у Джерена под кожей каким-то образом стало еще неприятнее. Однако затем она вновь посмотрела на него и кивнула. – Хорошо, – сказал он, забирая трос у блюстительницы. – Теперь нам надо найти какое-то безопасное убежище, пока не вернулись другие силовики. – Я знаю одно место, – ответила Д`оннэ. – Мы бы уже были там, не вынуди ты меня спасать тех двух идиотов-подонков. – Не доверяй ей, – шепнула Сервален, помогая Джерену обмотать веревку вокруг тела, чтобы он смог спуститься по стене. – Всегда приглядывай за ней. – Думаю, она то же самое скажет мне насчет вас, – отозвался Джерен, начав слезать со стены. – Наверное, хорошо, что я здесь, чтобы не дать вам убить друг друга. Когда понятный спор о том, кто должен идти впереди, был разрешен Джереном, который вытолкнул обеих женщин перед собой плечом к плечу, чтобы он мог позаботиться, что ни одна из них не пырнет другую в спину, необычное трио покинуло каменную гору и потащилось прочь от платформы подъемника, прижимаясь к скальной стене. В план Джерена входило как можно дольше оставаться живым и возле Сервален. Он был уверен, что еще остаются какие-то шероховатости, которые нужно разгладить. Одна из них стала ясна по пути в убежище Д`оннэ. – Ты знала, что твое начальство высылает подкрепления? – спросила Д`оннэ, пока они пробирались среди вездесущих камней, рассыпанных у подножия Бездны. – Или ты сама их вызвала, чтобы кинуть меня у платформы? – Я понятия не имела, что было направлено еще одно отделение блюстителей, – ответила Сервален. – И если помнишь, то это ты предала меня у платформы. – Ты же мне разрешила, – бросила Д`оннэ. Какое-то время обе женщины брели молча, пока Д`оннэ не заговорила снова: – Я спрашиваю чисто потому, что было бы отлично знать, сколько еще отрядов послали прибрать за тобой бардак. – О, других силовиков не посылают, – отозвался Джерен. – Охотиться за мной направили группу пси-ищеек. Силовики здесь для поддержки. Обе женщины остановились на середине склона очередной из бесконечных груд щебня, которые они сегодня уже преодолевали, и обернулись к Джерену. – Пси-ищеек? – хором зарычали они на него. Выражение их лиц сообщило Джерену, что это куда более крупная проблема, чем он сознавал. – Где они сейчас? – спросила Д`оннэ, но Джерен никак не мог этого сообщить. Возле Сервален он не видел никакого иного мира.   – Они убьют нас обеих, чтобы забрать тебя, даже если мы сдадимся, – сказала Сервален. Пси-ищеек не отправляли в подулье просто так. Это были жуткие, уродливые существа с мощными психическими способностями, которые внушали ужас всему населению, когда их выпускали исполнить волю хозяина. Выведенные в недрах Псайканариума Хельмавра, они были срощены из десятков самых сильных псайкерских родословных. Их возможности дополнительно повышались путем имплантации психоусиливающих нейрокорон, которые, в теории, также сохраняли их достаточно послушными, чтобы повиноваться приказам. Впрочем, об истинном положении дел свидетельствовало множество мертвого обслуживающего персонала и даже целые города. Программирование держалось не всегда. Пси-ищеек создавали как орудие войны и большую их часть отправляли за пределы планеты на службу Империуму. Однако в рядах блюстителей ни для кого не было секретом, что самых одаренных Лорд Хельмавр приберегал для собственных нужд. Распоряжение об их применении мог отдать лишь сам Хельмавр или его немногочисленные наиболее доверенные слуги, то есть Повелитель Некромунды потерял веру в то, что Сервален осуществит задержание. Она была сама по себе. Пока реальность этой тревожной мысли усваивалась, Сервален услышала за гребнем горы, на которую они взбирались, шум работающих сервоприводов и скрип конечностей по рокритовому щебню. Она схватила Джерена за руку и повернулась, чтобы скрыться. – Беги! – заорала она Д`оннэ. – Поздно, – крикнула та. Сервален оглянулась через плечо, но не замедлила хода. На вершине холма стояло толстое существо, которое можно было назвать человекоподобным лишь потому, что оно имело выраженное лицо над массивной грудой розовой, обрюзгшей плоти. По грушевидному телу каскадом спускались жировые складки. У него не было органических конечностей, только огромный раздутый торс и голова. Чудовищное создание парило в воздухе за счет суспензорных имплантатов, которые в разных местах выступали из выпуклого, мясистого тела, удерживая его в воздухе. С раздутого живота свисала пара механических придатков, оканчивавшихся роботизированными руками. Торс пси-ищейки был опоясан другими имплантатами, где размещались индукторные системы, поддерживавшие функции жизнедеятельности твари. Без них ее органы отказали бы от сильной нагрузки, вызванной гротескной тушей. В голову была вживлена шипастая нейрокорона, которая могла бы выглядеть царственно, если бы не шланги, имплантированные в виски и щеки существа, а также выпуклое приспособление, закрепленное на затылке. – Ортруум 8-8, – прошептала Сервален. Дело обстояло хуже, чем она опасалась. Должно быть, Джерен был очень нужен Хельмавру, раз тот послал охотиться за ним на дне улья свою самую сильную и опасную пси-ищейку. – Всего один, – крикнула Д`оннэ. – Насколько плохо это может быть? Она вытащила свой плазменный пистолет и выстрелила в Ортруума 8-8, который остановился на гребне и завис там, словно оценивал обстановку. Он казался легкой целью. Сервален знала, что это не так. Плазменный пучок прожег воздух, но миновал увесистую гору плоти на целый метр. Суспензорные модули Ортруума сработали в тот же миг, как Д`оннэ нажала на спусковой крючок, и сдернули пси-ищейку с линии огня. – Он может читать твои мысли, Д`оннэ – окликнула Сервален. – Тебе в него не попасть. – Это мы посмотрим, – произнесла та, убирая свой пистолет в кобуру и обнажая цепной меч. И бросилась к гротексному пузырю Ортруума 8-8. Сервален пожелала Д`оннэ удачи, но она знала, что бойцу-одиночке было практически невозможно одолеть мощную пси-ищейку грубой силой. Тем не менее, безумица могла занять ее на достаточное время, чтобы Сервален с Джереном убрались прочь. Будучи «нулем», Сервален не могла быть затронута психическими силами ищейки. Она как будто вообще не существовала в варпе. Таким образом, Ортруум 8-8 не сумеет ее выследить. Также было вполне возможно, что пси-ищейка не сможет выследить и Джерена, пока тот с Сервален. Когда скрутинатор находилась рядом с мальчиком, ее нулевая зона отключала его способности, что могло сбить Ортруума с толку. ''«Это и впрямь может сработать»'', – подумала Сервален, потянув Джерена к себе, чтобы тот не останавливался. Однако также это, скорее всего, означало ловушку. Наверняка Ортрууму сообщили, что они движутся в этом направлении. И все же, бегство оставалось для них наилучшим планом, но мальчик не шелохнулся. Он намеревался заставить ее вернуться и спасти Д`оннэ, как раньше заставил Д`оннэ взять ее с собой? Это было неприемлемо. Если их схватят, Джерен отправится в Псайканариум, где его препарируют и превратят в следующего Ортруума, а то и хуже. Такого она не пожелала бы никому, особенно молодому парню, который столь явно хотел сделать мир лучше. – Давай! – прошипела Сервален, снова дернув Джерена за руку. Когда тот так и не пошевелился, Сервален повернулась и уставилась мальчику в глаза. Они стали остекленевшими и пустыми, словно внутри никого не было. – Проклятье! – произнесла Сервален. Должно быть, Ортруум мысленно зафиксировал юного псайкера. У Джерена могла бы быть возможность отбить ментальные атаки пси-ищейки, не будь его собственные силы ослаблены пребыванием возле скрутинатора – хотя в отсутствие тренировки это была маловероятная затея. Если у Сервален и был шанс вытащить себя и мальчика из этой ситуации, то ей требовалось сражаться бок о бок с Д`оннэ, снова. Она вытащила оружие и стала тяжело взбираться на холм, высматривая позицию для чистого выстрела мимо Д`оннэ. Ортруум был неспособен дотянуться до ее разума, поэтому не мог использовать предвидение для уклонения от ее атак. У нее был только автопистолет, но этого вполне могло хватить, чтобы замедлить его. Однако между ней и Ортруумом исступленно металась аристократка. Она петляла и подпрыгивала так быстро, что механическим рукам Ортруума не удавалось ее поймать. Они без толку трепыхались, а Д`оннэ делала ложный выпад влево, ныряла вправо и крутилась вокруг гигантской талии пси-ищейки, ища способ удивить оппонента и нанести удар, которого тот не ожидал. Но сколько бы Д`оннэ ни пыталась, она не могла попасть ни разу. Ее жужжащий цепной меч расплывался в движении перед ней, резко разворачивался и раз за разом выскакивал в сторону покачивавшегося тела Ортруума, однако при каждой атаке встречал только воздух. Не имея возможности найти угол для стрельбы мимо Д`оннэ, Сервален побежала вверх по холму, надеясь подобраться достаточно близко, чтобы отключить способности пси-ищейки. Пока она поднималась, Д`оннэ подняла обе руки над головой, устремив вертящийся клинок в сторону Шпиля, и неразборчиво закричала. Она явно была раздосадована. Ортруум воспользовался моментом, чтобы броситься на охотницу за головами, метя в ее прямое, неподвижное тело обеими своими тощими механическими руками. Д`оннэ упала наземь и подкатилась под летящую пси-ищейку. Оказавшись сзади, она полоснула цепным клинком, быстро описав им восходящую дугу, рассекшую основные насадки суспензоров Ортруума, которые свисали с его спины почти как хвост. Сервален, слегка ошарашенная дерзким маневром Д`оннэ – а также ее способностью застать врасплох противника-телепата – едва не упустила шанс поразить открытую цель. Быстро придя в себя, скрутинатор вскинула автопистолет и выстрелила, целясь в большую форсунку, прикрепленную к щеке Ортруума. Прицел был неточным, и заряд пробил зубы пси-ищейки, на мгновение ошеломив ее. Ортруум упал на землю и завалился на бок, лицом от Д`оннэ. – Отруби ему голову! – заорала Сервален. Д`оннэ снова взмахнула клинком, но тот угодил в нейрокорону Ортруума, вгрызся в нее и застрял. Мощным рывком Д`оннэ высвободила цепной меч и торопливо обежала вокруг, встав перед чудовищным созданием. Кривясь и рыча от боли, она обеими руками отвела клинок назад, готовясь делать выпад. Однако прежде, чем она успела пронзить вращающимся лезвием лицо Ортруума, глаза того затрепетали и открылись. Через миг Д`оннэ и Сервален уже летели по воздуху. Они сильно врезались в рокритовую стену и закувыркались вниз по каменистому склону, до Джерена. Сервален остановилась на животе. Руки и ноги пронзила боль от многочисленных ушибов и порезов, но хотя бы ничего не было сломано. Рядом с ней застонала Д`оннэ. – Какого стока это было? – спросила она. – И почему он с этого не начал? – Это был силовой выброс, – ответил голос позади. Сервален открыла глаза и увидела, что над ними стоит женщина-сержант в окружении своего отделения блюстителей. – Его работой было удерживать вас здесь достаточно долго, чтобы мы смогли сделать вот так. Сержант щелкнула пальцами, и двое силовиков выступили вперед и захлопнули силовые наручники на Д`оннэ, которая, как отметила Сервален, перестала двигаться и имела такое же выражение лица со стеклянными глазами, какое было у Джерена несколькими минутами раньше. На молодом псайкере наручники уже были надеты. – Благодарю вас за помощь, сержант, – сказала Сервален, перекатившись на четвереньки. У двух блюстителей, надевших оковы на Д`оннэ, были нашивки с именами, гласившие, что их зовут Мош и Жофферс. Пока скрутинатор пыталась подняться, они подошли к ней и подхватили за руки. Когда Сервален уже собиралась снова их поблагодарить, силовики завернули ей кисти за спину и тоже заковали в силовые наручники.  =='''Глава 25. Дилеммы заключенных'''<ref>Диле́мма заключённого — фундаментальная проблема в теории игр, согласно которой рациональные игроки не всегда будут сотрудничать друг с другом, даже если это в их интересах. Предполагается, что игрок («заключённый») максимизирует свой собственный выигрыш, не заботясь о выгоде других. Классическая формулировка дилеммы заключённого такова: Двое преступников — А и Б — попались примерно в одно и то же время на сходных преступлениях. Есть основания полагать, что они действовали по сговору, и полиция, изолировав их друг от друга, предлагает им одну и ту же сделку: если один свидетельствует против другого, а тот хранит молчание, то первый освобождается за помощь следствию, а второй получает максимальный срок лишения свободы (10 лет). Если оба молчат, их деяние проходит по более лёгкой статье, и каждый из них приговаривается к полугоду тюрьмы. Если оба свидетельствуют друг против друга, они получают минимальный срок (по 2 года). Каждый заключённый выбирает, молчать или свидетельствовать против другого. Однако ни один из них не знает точно, что сделает другой. Что произойдёт?</ref>==  – Я требую объяснить, что это означит, – прорычала Сервален, когда Мош и Жофферс вздернули скрутинатора на ноги. – Я ношу печать самого Хельмавра. Никто не может меня задерживать. Даже паланитский блюститель. Сержант Весса встала перед скованным скрутинатором и жестом отпустила двух своих бойцов. Мош с Жофферсом отсалютовали и тут же удалились. Она хотела, чтобы они оставались свежими и бдительными, и знала, что им не удастся долго выдерживать эффект «нуля». У нее самой в голове уже нарастало неуютное ощущение, от которого по коже ползли мурашки, а мозг зудел. Однако она была сделана из более прочного материала, чем среднестатистический силовик. – Забавно, что вы упоминаете Лорда Хельмавра, – сказала Весса, подчеркнув слово «лорд», отсутствовавшее в заявлении Сервален. – Учитывая, что мы арестовываем вас по его приказу. Если у вас есть вопросы, можете связаться с ним. Весса схватила Сервален за кандалы и подтащила пошатывавшегося и спотыкавшегося скрутинатора к стене Бездны, где уже бросили двух других пленников. Там она нависла над тремя трофеями – Д`оннэ, самой разыскиваемой преступницей подулья, Джереном Джеренсоном, сильнейшим псайкером, какой появлялся в подулье за это поколение, и Сервален, парией-вундеркиндом, которую ненавидел любой амбициозный силовик. Сержант понятия не имела, каким образом Сервален попала в немилость у старика Хельмавра, но была рада, что это она слегка подсобьет спесь со скрутинатора. Вокруг сержанта ее отделение охраняло зону, а медик и инженер тем временем занимались Ортруумом 8-8. Она не завидовала их работе. Чем дальше ей удастся держаться от монструозной пси-ищейки, тем лучше. И так уже было достаточно скверно, что приходилось оставаться в такой близости от парии и псайкера. Конечно, этим чудовищам-недолюдям находилось свое применение, но то, что они делали – чем они являлись – было просто неестественно. У нее по коже ползли мурашки, стоило дольше минуты подышать одним воздухом с Сервален. Это выматывало. Скрутинатор ходила и разговаривала как нормальный человек – по большей части – но представляла собой пустую оболочку. Внутри ничего не было. Никакой души. Это чертовски пугало. Она была все равно, что сервитор. Только сервитор, который считал себя умнее всех остальных. Однако теперь у Вессы было преимущество. Она перехитрила хваленую Сервален в этой маленькой партии в «кошки-мышки». Сержант пнула скрутинатора в бок, чтобы привлечь ее внимание. – Я знала, что вы будете прятаться за этим мерзким псайкером, – сказала она, – но я никогда не думала, что увижу день, когда паланитский блюститель объединится с Безумной Д`оннэ. Вам должно быть стыдно. Вы чувствуете стыд? Вероятно, нет. Это человеческая эмоция, а вы ведь не человек, верно? Сервален яростно уставилась на нее с земли. Сержант сковала силовыми кандалами еще и лодыжки скрутинатора, и та выглядела нелепо, привалившись к стене, но сила взгляда парии все равно заставила Вессу содрогнуться.  – Мне было поручено прекратить бесчинства Д`оннэ, которые начались с появлением этого псайкера, – произнесла Сервален. – Разумеется, вы нашли меня вместе с ним. – Раздражающе монотонная интонация скрутинатора еще больше разозлила Вессу. Она не могла доставить себе удовольствие, дав волю гневу. – Или правда для вас не имеет значения? – Мне нет нужды утруждаться правдой, – отозвалась сержант, чья ярость взяла верх над отвращением к Сервален. – К черту правду. Доставка вас троих в Шпиль станет для меня днем карьерного взлета. – Конца карьеры, вы хотите сказать, – заметила Сервален. – Мне известно, кто вы такая. Я читала рапорты. Может, вы безжалостны и бессердечны, но не глупы. Рядом с Сервален фыркнула Д`оннэ. Она тоже была скована по рукам и ногам, но в ее глазах продолжал жарко гореть огонь непокорства.  – Не разговаривай с ней, – произнесла она, поворачиваясь к скрутинатору. – Это пустая трата времени и воздуха. Довольно скоро она будет мертва. Теперь пришел черед Вессы рассмеяться. – Я слыхала, что ты любишь хвалиться, Д`оннэ Уланти, – хмыкнула она, – но это смехотворная самоуверенность. Ты связана. Ты окружена. И у тебя нет оружия! – Когда мне вообще было нужно оружие? – поинтересовалась аристократка, оскалившись. – Ты чертовски точно ничего не предпримешь со сломанными запястьями и лодыжками, – отозвалась Весса. Она пнула Д`оннэ по ребрам, чтобы показать, что та не в состоянии защититься. – Давай, – сказала Д`оннэ, скривившись. – Вот прямо сейчас попробуй. – Тебе бы этого и хотелось, да? – спросила Весса. – Я подойду слишком близко, и ты выкинешь какой-нибудь безумный трюк, который угробит всех, кроме тебя? Я не настолько тупая, как тебе кажется. – Мне кажется, ты именно настолько тупая, – произнесла Д`оннэ. – Неважно. Скованная или нет, но я испорчу тебе день ''карьерного взлета'', оторвав твою дурную башку и выпив тост из твоего черепа! Она сплнюула сгусток кровавой слюны на ботинки Вессы. Сержант не нашлась, что ответить. К счастью, прежде чем пауза между провокацией Д`оннэ и реакцией на нее успела затянуться, Вессу спасло появление Дженкинса, инженера. – Вондон залечила травмы пси-ищейки, – доложил он. – У меня должно получиться снова запустить ее репульсорные двигатели, разобрав кое-что из вооружения отделения и использовав немного пены для ран, чтобы склеить все обратно. – Приступай, – ответила Весса. Чем скорее они снова приведут это чудовище в рабочее состояние, тем лучше. Пара пушек – справедливая цена за то, что не придется тащить тварь назад к лифтовой платформе, где ее дожидаются подчиненные. Инженер отсалютовал, после чего заторопился прочь. Весса отвернулась и сделала вид, будто заинтересована работой ниже по склону, чтобы не оказаться опять втянутой в разговор с пленницами. ''«Просто еще немного»'', – подумала она. ''«Подняться на лифтах в Пылевые Водопады, закинуть их жалкие задницы в ожидающий там транспорт, а потом назад на базу, праздновать»''. Весса была уверена, что за это задание ее повысят, и она станет на шаг ближе к капитанству и собственному командованию. Тогда можно будет диктовать, с кем она служит. Одно было точно: больше ее никогда не заставят работать с недочеловеческим отребьем. Грезя наяву об офисе и сержантах, которыми можно помыкать, она отошла от пленников, пытаясь очистить голову от покалывания, вызванного соседством с парией.   – Мне казалось, ты сказала ''не'' разговаривать с ней, – произнесла Сервален, когда сержант отошла. Приходилось признать, зрелище того, как Д`оннэ дразнит эту женщину, доставило ей удовольствие. Это была свинья, воплощавшая в себе все худшие черты блюстителей. – Я имела в виду, что ''ты'' не должна разговаривать, – отозвалась Д`оннэ. – Кроме того, я не разговаривала. Я нажимала на кнопки. По моему опыту, лучше делать что-то, чем ничего. – Ну, это выглядит довольно безнадежно, – сказала Сервален. После того, как Д`оннэ поставила Вессу в неловкое положение, сержант прислала двух своих бойцов, чтобы те надели на женщин больше силовых кандалов. Сервален никогда не доводилось видеть, чтобы кого-либо сковывали настолько крепко. Каждую из них удерживало по четыре пары: одна на запястьях, одна на лодыжках, а еще две сцепляли руки с ногами, обездвиживая в постоянной позе эмбриона. – Я не вижу выхода из этой переделки, – добавила скрутинатор, что вызвало тяжкий вздох у Джерена. Сервален повернула голову и посмотрела на мальчика, который и без добавочных оков принял положение зародыша. Похоже, тот пыл, что он проявлял ранее, командуя ей и Д`оннэ, был полностью израсходован. – Не волнуйся, Джерен, – сказала она, попытавшись пихнуть его ногами, но потерпев неудачу. – Мы что-нибудь придумаем. Нам нужен план. К счастью, планирование – моя сильная сторона. – Планирование втягивает тебя в неприятности, – произнесла Д`оннэ. – Я не планирую. Я действую. – В ее голосе появилась резкая нотка, и она продолжила: – И если мы не начнем действовать быстро, то меня передадут отцу, чтобы устроить представление с публичной демонстрацией его власти. Тебя бросят в камеру и забудут – в лучшем случае – а пацана отправят в Псайканариум на разделку, а то и хуже. После этих слов Джерен начал тихо всхлипывать себе под нос. Сервален стало его жаль. Он обладал таким талантом. Было бы жаль превратить его в еще одного Ортруума. Он мог бы стать чем-то куда большим, если бы ей только удалось спасти его от такой участи. Однако она была не уверена, что в силах спасти хотя бы саму себя от собственной участи.  – И как же нам действовать, когда у нас руки прикованы к ногам? – поинтересовалась она, пытаясь отыскать что-нибудь, чтобы вывести свой разум из ступора, вызванного неожиданным арестом, и осознавая, что Д`оннэ была наилучшим вариантом. – Все зависит от нас. Никто не придет на помощь. Мой мастиф мертв, а твой телохранитель… где именно? – Мой пес на дне стока, как и твой. Рядом с ними всхлипнул Джерен, что заставило Сервален задаться вопросом, не реагирует ли юный псайкер на утраты, понесенные ею с Д`оннэ, но было похоже, что мальчик снова лишился сознания и хныкал во сне. Однако Сервален ощущала эту боль. Преданным спутником нужно дорожить, как она сейчас понимала. – Жаль, – произнесла она. Д`оннэ покачала головой. – Не о чем жалеть. Он был полезным. Теперь уже нет. Жизнь продолжается. – Ты так уже говорила, – сказала Сервален. – Может и нет. Только если мы спасемся. Возможно, у меня и получилось бы убедить кого-то из наименее горячих членов отделения, что мой арест как минимум неправомерен, но они боятся Ортруума больше, чем меня, из-за чего я на незнакомой территории. – Вот на ней-то я и живу, – ответила Д`оннэ. – Не думай слишком много. Высматривай возможность действовать, а когда она придет, пользуйся ей. Все просто. – В самом деле? – спросила Сервален, которой было известно, что безумное, безрассудное отношение Д`оннэ к жизни всегда дорого обходилось, обычно для других. – Думаешь, ты можешь сделать все, что захочется и когда захочется, и тебе это сойдет с рук, верно? Д`оннэ покачала головой. – Вовсе нет, – начала она. – Я делаю, что захочу и когда захочу, потому что допускаю возможность любых последствий, которые могут повлечь мои действия. Могут погибнуть люди? Ладно. Могу погибнуть я? И что? Сервален была застигнута врасплох, но чего она ожидала от сумасшедшей? Она уже собиралась положить конец разговору, но Д`оннэ продолжила: – Слушай, ты должна свыкнуться с реальностью того, что для того, чтобы выбраться отсюда живой, тебе может понадобиться пойти против твоих драгоценных силовиков. Поверь мне, их убийство меня не ранит, а они не станут думать дважды, прежде чем убить нас, когда запахнет жареным. Единственное, что важно в жизни – стоять за то, во что веришь, каковы бы ни были последствия. Для кого угодно. – И во что же ты веришь, Безумная Д`оннэ? – поинтересовалась Сервален. – В себя. Сервален вздохнула. Хотя они уже работали вместе, и псайкер как будто верил в Д`оннэ, спятившая аристократка совершенно не изменилась. – Может, ты и права, – ответила скрутинатор. – Возможно, кому-то из блюстителей придется умереть, но не от моей руки. Я все еще верю в паланитскую систему порядка. Без нее улей впадет в хаос. Мы защищаем людей, и хороших, и скверных, от беспорядка. Твое же бездумное разрушение вредит всем, не только скверным. – Что ты знаешь? – бросила Д`оннэ. – Ты сама часть этой скверны. – Я агент правосудия, – сказала Сервален, – или была им. Мне страшно увидеть то будущее, где заправляют блюстители вроде Вессы. Я пыталась карать скверну, я разносила целые культы. – Только потому, что тебе так велели, – произнесла Д`оннэ. – Только потому, что они представляли угрозу для власти обитателей Шпиля. Твое правосудие всего лишь помогло коррумпированной олигархии сохранять господство над всем миром. Сервален было нечего на это ответить, и она больше не испытывала чувства вины, чтобы снова говорить с Д`оннэ. Вся эта ситуация сложилась по ее вине. Жизнь Сервален шла без проблем, пока Безумная Д`оннэ не решила, что ей нужно похитить молодого псайкера. Одно было точно. Что бы Д`оннэ ни желала найти с помощью Джерена, это не могло быть ничем хорошим. Несомненно, это принесет смерть и боль. Возможно, для всех будет лучше, если мальчик отправится в Псайканариум, даже если это значит, что Хельмавр заставит Сервален исчезнуть или бросит ее на Черный Корабль, а Д`оннэ отдадут в жертву благородным домам. Коррумпированная или нет, но эта система поддерживала Улей Примус на ходу. Тотальная анархия, которую собиралась устроить Безумная Д`оннэ, могла убить десятки миллионов, прежде чем восстановится какой-либо порядок. Сервален не считала, что сможет ужиться сама с собой, если такое случится. Ей требовалось при любых обстоятельствах уберечь Джерена от сумасшедшей аристократки, или же погибнуть в процессе. Сегодня она верила в это.   Джерен мало что помнил о своем отце. Его «старик» сгинул задолго до того, как сформировались первые воспоминания Джерена. Насколько он мог восстановить в памяти, всегда были только он и его мать. Однако одно воспоминание засело глубоко в мозгу под годами шпыняний за то, какое же он огромное разочарование. Это было воспоминание о том дне, когда отец ушел. Из-за чего-то, сказанного Д`оннэ в ходе спора с Сервален, оно вырвалось на передний план разума, пока Джерен лежал и всхлипывал возле двух женщин. Мать с отцом пререкались, и казалось, что ссора длится уже часами, а до того – годами. Бросаемые взад-вперед сердитые слова затерялись в паутине затерянных уголков его мозга, но Джерен отчетливо видел их, сидящих напротив друг друга за пласталевым кухонным столом. Лица раскраснелись, а волосы бешено мотались по сторонам. Они тыкали пальцами и повышали голос до тех пор, пока соседи сверху, снизу и сбоку разом не начали стучать в стены. А еще там находился маленький Джерен, застрявший в детской колыбели в углу единственной другой комнаты их хибары в Городе-Улье. Это была гостиная, спальня и ясли в одном флаконе. Пока она наблюдал за их перепалкой, на него нахлынуло ощущение полной беспомощности, которое в видении подчеркивалось тюремной решеткой прутьев кровати. После ссоры мать Джерена выскочила за дверь, а отец подошел к нему. Должно быть, Джерен плакал, хотя он и не мог вспомнить, так ли это было. Наверняка плакал, но в своем воспоминании продолжал молчать, как по большей части делал и оставшуюся часть юности. Отец Джерена поднял его и крепко обнял, говоря, что все будет хорошо – во многом так же, как пыталась говорить Сервален. Но затем отец уложил его обратно в кроватку, вручив наполовину выпитую бутылку с сероватой белковой смесью, которая должна была делать детей крепкими и, скорее всего, тихими и послушными. Пока это старое воспоминание проносилось в голове у Джерена, он что-то заметил в отцовских глазах. В них злость, печаль и смирение сменилось на нечто иное, нечто новое. Теперь Джерен понимал, что это новое выражение глаз отца было тем, чего он никогда прежде не видел в этом доме и больше уже не увидел с того дня: надеждой. А потом отец сказал ему то, что Джерен вспомнил, поскольку услышал вновь считанные мгновения назад: «Высматривай возможность действовать, а когда она придет, пользуйся ей». И после этого отец Джерена быстро заглянул на кухню, а затем ушел и больше не вернулся. Из этого проблеска памяти Джерен мог бы вынести много уроков. Он мог винить отца за то, что тот не взял его с собой, когда ушел. Мог бы злиться на этого человека за то, что тот спасал себя, не думая, как это скажется на его сыне.  Вместо этого Джерен решил сосредоточиться на том единственном совете, который ему когда-либо давал отец. Вот только ему не требовалось дожидаться возможности и реагировать, когда та представится. Он мог увидеть ее приближение и подготовиться. Пока Д`оннэ и Сервален продолжали спорить, Джерен понемногу, медленно отполз от них по неровной земле. Совсем чуть-чуть. Не так далеко, чтобы это заметили при беглом взгляде. А потом он вытянулся, поместив свою голову как можно дальше от Сервален, и стал ждать, когда снова появится мигрень.  =='''Глава 26. Фатальные интерлюдии'''==  Кордон Бранн пребывал в отчаянии. Он так и не получил известий от Викера Крэга, а сообщения, поступавшие из Нижнего Города, были не оптимистичны. Похоже, там внизу разразилась война. А он, уважаемый предприниматель, оказался между двух огней и вот-вот потеряет все из-за какой-то мелкой ссоры между имущими и неимущими. – Достается всегда среднему классу, – пробормотал он, вспомнив последние слова своего отца, которые тот произнес прямо перед тем, как вышел из офиса и спрыгнул с вершины Бездны, обанкротившись вследствие противоестественной полосы невезения. К счастью, Кордон в те последние дни ставил против отца и остался с кругленькой суммой кредитов, при помощи которой начал собственный бизнес. Теперь, похоже, исчерпалась и его удача. Однако Кордон не собирался кончать с собой и делать богатым какого-то другого нищего кретина. Нет. У него пока оставался один ход. Способ спасти хотя бы часть из хороших кредитов, которые он выбросил следом за всеми сомнительными.  – Алло? – произнес он в канал вокса на своем терминале. – Карга? Это твой старый приятель, Кордон. – ''Чего ты хочешь, Бранн?'' – в лоб отозвалась барменша-Голиаф. – ''Я тут малость занята.'' – Готов поспорить, так и есть, – ответил Кордон, все еще пытаясь говорить сердечно и непринужденно. – Ничто так не будоражит жажду бандитов, как хорошие беспорядки. – ''Давай к сути, Бранн, пока я не разорвала связь.'' – Верно, – произнес Бранн. – С тобой всегда прямо к сути. Ладно. Я хочу попросить об услуге. – ''Нет.'' – Выслушай меня. Это будет выгодно для тебя. – ''Нет!'' Бранн вздохнул.  – У меня есть основания считать, что мои подонки мертвы, – произнес он, решив выкладывать все начистоту. – И мне довелось узнать, что у них есть большая сумма кредитов, хранящаяся в Гильдии Денег. У тебя лучшие связи на Дне Улья. Если сможешь вызволить эти кредиты, возьму тебя в долю за десятипроцентное вознаграждение. Я знаю коды собственности и могу передать их немедленно. – ''Пятьдесят процентов'', – ответила Карга, после чего добавила: – ''иначе я отключу вызов, найду коды сама и заберу все.'' Кордон утратил надежду. Возможно, ему бы удалось пережить путешествие до Нижнего Города и встретиться с местным представителем Гильдии Денег, но он ненавидел это место. Там было опасно, а у него больше не осталось защитников. К тому же, коль скоро теперь об этом знала Карга, он бы ни за что не добрался до офиса гильдейца живым. – Хорошо, – сказал он в конце концов. – Дай мне секунду поднять те коды.   Кордон открыл еще один интерфейс на своем терминале и застучал по клавишам. Возможно, он и соврал, что коды уже были у него. – Кордон Бранн? – Мы закрыты, друг, – отозвался Кордон, не оглядываясь. – И это частный офис. Отвали. – Вы Кордон Бранн? – повторил голос. Он был низким, с механической ноткой, словно им говорили сквозь респиратор. – Ага, – ответил Бранн. – Да, это я. Теперь уходи. Я занят. – Я пришел к вам, Кордон Бранн. Придя в ярость от такой наглости, Кордон рывком развернулся на стуле, но еще не успел закричать от ужаса, как его впечатало в дальнюю стену офиса. Голова треснулась о перегородку, и в глазах поплыло, однако он остался в сознании. Бранн нетвердо двинулся к двери, ведущей на балкон, надеясь спастись от нападавшего, чем бы тот ни был. – Где я могу найти Морна Давингена, Дрея Стамми и Нардана Келда? – Кого? – переспросил Бранн, вопреки всему уповая, что если он сумеет припомнить эти имена и выдать их, то ему могут позволить остаться в живых. – Морна Давингена, Дрея Стамми и Нардана Келда, – повторил раздражающий, грохочущий голос, который как будто разносился не только по комнате, но и в мозгу у Кордона. – Нанятых вами гудронных рабочих из Кавдора. У Бранна пульсировало в голове, а разум как будто перемешался, но он вспомнил имена. Он недавно говорил с ними по поводу мелкого Джеренсона. – В гудронных ямах, – ответил он, не думая ни об их участи, ни об участи любого, кому не повезло сегодня с ними работать. Только о том, что их выдача может спасти ему жизнь. – Благодарю, – произнес незваный гость. Он вытянул скелетоподобную конечность, и Бранн отправился в полет. Последним, что услышал Кордон, был голос Карги в вокс-канале. – ''Прощай, Бранн. Твое время вышло'', – сказала она, и в это время он проломил дверь и проплыл над балконом. Когда Бранн упал на улицу, его и так уже контуженная голова с силой ударилась о рокритовый пол и раскололась, словно перезрелая дыня.    Викер Крэг брел по берегу стока вместе с Дэни, Браком и Хоук. Это было все, что осталось от его отряда подонков улья после тех кровавых беспорядков. Викер уже готовил версию событий для рассказа в Нижнем Городе, где он увел десять банд в чертовски сложную погоню и дал несравненный бой на бегу в глубинах. Героическое сражение подонков против банд из всех шести домов уж точно должно было сработать лучше, чем правда. Единственная причина, по которой они вчетвером уцелели, состояла в том, что они удрали прочь, пока все бандиты дрались за глаза паучихи. Даже Кротос Харк, наемник Викера, бросил их ради этих проклятых паучьих глаз. Викер не знал, где сейчас охотник за головами, но надеялся, что тот получил львиную долю. Это могло удержать бронированного Голиафа от возложения на него вины за провал миссии. Викер знал, что дело обстоит иначе. Во всем этом был виноват Кордон Бранн. По прибытии в убежище Викер собирался использовать остаток кредитов гильдейца, чтобы снарядиться и выследить его. А если после этого останутся еще какие-то деньги, Викер планировал напиться до долгой прострации. – Что дальше? – спросила Дэни, которая явно думала о том же самом. – Снова набираем? В сундуках банды еще что-то осталось? Ничто так не разгоняет кровь, как хорошая заварушка, верно, Брак? – Да, сток его побери! – заорал Брак. – Никогда не чувствуешь себя настолько живым, как уцелев в большом бою. Викер почувствовал, что напрягается, и накопившаяся за весь день досада начинает закипать. Сегодня он потерял друзей, но что еще хуже – он упустил шанс. На какой-то миг у него уже появилась надежда. Мысленно он уже тратил выручку, которую они бы получили, передав пацана Бранну, но надо же было потом вмешаться Безумной Д`оннэ… Хоук положила руку ему на плечо. Он обернулся, и она покачала головой. Викер вздохнул. Как и всегда, его снайперша играла вдолгую. Он снова повернулся к Дэни и Браку, готовясь солгать, чтобы удержать их на достаточное время и отомстить Кордону. – У меня большие планы, – произнес он. – У нас припрятано немалое количество кредитов, а я задумал новую цель с подходящей расплатой… эээ, оплатой.  Дэни улыбнулась, из-за чего морщинки вокруг ее глаз разгладились, поскольку кожа на скулах натянулась. ''«Она хотя бы выглядит довольной»'', – подумал Викер. Однако реакция Брака была иной. Его глаза расширились, а рот раскрылся большим кругом, словно он делал глубокий вдох перед воплем. Пока до Викера доходило, что Брак уставился на что-то у него за спиной, старый боевик полетел по воздуху, словно мощный порыв ветра подхватил его и швырнул, как лист. Мушкетон Брака с лязгом упал на землю, а сам он взмыл над краем стока и рухнул в озеро, которое забурлило и зашипело, пожирая тело. Брак так и не закричал, но Дэни начала визжать в тот же миг, как тело ее напарника унесло прочь. Через мгновение после того, как Брак упал в сток, Дэни подняла свой ручной огнемет и выстрелила. Сгусток пламени чуть не опалил лицо Викеру, который нырнул наземь, чтобы избежать заряда. Однако Хоук была не так удачлива. Огонь окутал ее худое тело, обращая плоть в пепел и воспламенив спускавшийся на спину длинный ирокез, будто свечной фитиль. – Какого стока? – заорал Викер, лежа в распростертом положении. В ответ Дэни указала свободной рукой, а затем двинулась к своей невидимой цели за сожженной снайпершей. Крэг перекатился на спину, чтобы посмотреть, что же их атакует, но увидел лишь то, как Дэни пролетела у него над головой в направлении стока и присоединилась к своему партнеру. Через долю секунды после всплеска ее крики стали вдвое громче, но их заглушил взрыв емкости с горючим. Распростершись на земле, Викер попытался одной рукой достать свой тяжелый стаббер, но только беспомощно затрепыхался. Пока вожак подонков силился снова подняться на ноги, он ощутил, как нечто вошло в его разум и скомандовало перестать двигаться. У него не было иного выбора, кроме как подчиниться. Он не мог повернуть голову, чтобы взглянуть на нападавшего. – Трус! – крикнул он, осознавая, с чем, должно быть, столкнулся. – Дерись по-человечески, псайкерская мразь! Мгновением позже холодные жесткие когти схватили Викера за руку и за ногу и подняли над землей. Болтаясь там, Крэг, неспособный пошевелиться и удерживаемый на весу, будто мешок с крысами, видел лишь складки розовой плоти и временами мелькавшие пласталевые трубки. Через миг все его тело сотрясла жгучая боль – когти рванули конечности в разные стороны. Спустя секунду, которая как будто тянулась вечно, кости Викера переломились, органы лопнули, и все его тело разорвалось на части.   Заменив экипировку, которую похитила Д`оннэ, и наложив шину на лодыжку, блюститель Баркер вернулся к караульной службе. Пока не требовалось сражаться или спасать чью-либо жизнь, его устраивало дождаться, когда вернется Нокс с отделением, и наконец-то освободиться от задания. С тех пор, как Д`оннэ оставила его связанным в силосной башне, прошло уже несколько часов. Также за это время он не получал известий от сержанта, так что просто следовал последним приказам: патрулировать и докладывать о любой активности проктору Баухайну. Пока что он сделал два доклада. Первый был слегка измененными показаниями о стычке с Д`оннэ, где он видел, как она покинула Пылевые Водопады и направилась к Бездне, но не упоминалось о его пребывании у нее в плену. Утерянное снаряжение и травма вынудили немного приврать, но он был не первым силовиком, оступившимся при патрулировании ворот Бездны.  Второй последовал через пару часов, когда на голых равнинах за городской стеной приземлился транспорт, и оттуда появились четыре пси-ищейки. Этот рапорт был более точным, пусть и не более полезным для проктора, который, как выяснилось, и так уже знал о приближении ищеек. С тех пор ни внутри, ни снаружи Пылевых Водопадов не происходило ничего экстраординарного. При посадке транспорт очень сильно шумел, однако пока что никто из бандитов или паразитов, обитавших в туннелях под городом, не рискнул пойти проверить его или попробовать захватить. Даже нормальный уровень барных драк и уличного насилия в Пылевых Водопадах почти полностью сошел на нет. Похоже, практически все оставались в помещениях. В большом, суетливом городе стояла жутковатая тишина. Пока Баркер смотрел в Бездну, у него сложилось ощущение, словно улей ждет, когда же туда, на дно мира, обрушится тяжелый ботинок. Возможно, перед своими следующими шагами все хотели посмотреть, в какую сторону изменится подулье после того, что сейчас творилось в Нижнем Городе. Как бы ни успокаивало затишье во время караульной службы, Баркер понимал, что нарастающее в воздухе напряжение скоро прорвется, и любой, оказавшийся не в том месте, лишится не только руки и части экипировки. Баркер напоследок глянул в тускнеющее свечение Бездны, а затем направился обратно к складскому району. Свернув к силосным башням, он увидел силуэт бесформенной фигуры, которая как будто парила в воздухе перед ним. Она двинулась вперед, и Баркер ощутил, что его пригвоздило к месту. Он все еще чувствовал собственные конечности, но не мог заставить их повиноваться мысленным командам. Когда фигура повисла перед Баркером, свет из соседних ворот озарил ее гротескное тело и множество лиц. Блюститель хотел отвернуться, чтобы не смотреть на чудовище, однако был не в силах пошевелить головой или глазами. – Вы – Баркер из отделения НС-51086, – произнесло лицо в середине торса существа. Это было утверждение, не вопрос. – Остальные здесь? Баркер попытался ответить, попытался покачать головой, но не сумел. Это не имело значения. Из-за зудящего ощущения в голове блюститель был уверен, что информацию выскребают из его мозга. – Хорошо, – сказал тот же рот. – Кто-нибудь из НС-51086 говорил с кем-либо внутри этих стен? И снова у Баркера начало зудеть в мозгу: пси-ищейка нащупывала ответ на свой вопрос. Баркер сказал бы правду, и не только потому, что понятия не имел, с кем разговаривало его начальство, но и потому, что совсем не умел врать, особенно будучи напуган. Однако такого варианта ему не дали. – Нехорошо, – произнес маленький рот, окруженный складками дряблой розовой плоти. – Мы должны отыскать информацию в другом месте. Баркер надеялся, что на этом все кончится. Он не обладал никакой полезной информацией, а силовики и пси-ищейки на одной стороне, значит сейчас она его отпустит, верно? – Пора идти, – сказал рот на главном лице, куда входило много подающих трубок из большого технического приспособления, закрепленного на затылке. Баркер почувствовал, как хватка на его разуме разжалась, и отступил на шаг, дожидаясь, когда пси-ищейка удалится, чтобы он мог продолжить движение. Вместо этого в грудь блюстителя ударила незримая сила, отшвырнувшая его на двадцать метров назад, вследствие чего Баркер оказался в пяти метрах за краем Бездны – и полетел в многокилометровый сумрак.  =='''Глава 27. Дно пищевой цепочки'''==  Сержант Весса была вполне довольна собой. По подслушанной ей перепалке между Безумной Д`оннэ и скрутинатором Сервален она уверилась, что эти две женщины снова вернулись к взаимной ненависти. Как минимум, было непохоже, что они станут активно сотрудничать, и это упрощало ей работу. Разумеется, она не верила, что Сервален начала действовать самовольно на дне улья. В поле случалось всякое, и порой в горячке битвы складывались странные союзы. В этом не было вреда, пока все нарушители – включая тех, кого использовали как средство достижения цели – в итоге оказывались на медицинском столе или под стражей. Насколько было известно Вессе, скрутинатор Сервален являлась преданным служителем Шпиля, от чего ее восхождение к власти уязвляло еще сильнее. Из-за нее все вокруг плохо выглядели. Однако все это было уловкой. Чтобы добиться успехов, ей не требовалось работать, как нормальному человеку. Все, что она должна была делать – пристально глядеть на людей, пока те не дадут ей желаемое: информацию, местонахождение культов, маршруты провоза контрабанды, убежища банд и так далее, далее и далее. Коэффициент ее результативности вызывал у Вессы отвращение. Самое время было кому-нибудь спустить Сервален на землю, пусть и по надуманным обвинениям. Так пожелал Хельмавр, и так будет. Вершины паланитской лестницы станет легче достичь, когда на пути не окажется скрутинатора Сервален. Вторым поводом для улыбки на лице сержанта было то, как они подвесили двух пленниц для транспортировки. Отделение Вессы несколько беспокоилось, как доставить их обеих к лифтовой платформе. Ей не хотелось, чтобы они шли пешком, да еще и со скованными лодыжками, однако никто не хотел подходить достаточно близко ни к одной из них. Ортруум 8-8 также ничем не помог. Разговаривать с пси-ищейкой было еще хуже, чем беседовать с парией. Он вообще практически не утруждался заметить присутствие сержанта, не говоря уж о том, чтобы воспринимать ее как кого-то, с кем стоит общаться на равных. Ортруум отдавал команды, а все люди слушали и повиновались. Однако, когда ремонт Ортруума завершили, и тот приказал сержанту готовиться к выходу, на помощь к Вессе пришел Дженкинс. Она думала, что у нее не останется выбора, кроме как развязать двух женщин и рискнуть совершить форсированный марш с неполным отделением. Инженер срезал с соседней скальной стены два длинных куска пласталевой трубы. Небольшая перестановки силовых кандалов, приковывавших запястья пленниц к лодыжкам, позволила Дженкинсу подвесить их к этим шестам, чтобы двое блюстителей могли относительно легко нести каждую из них. Остальную часть отряда Весса выставила в караул, а молодого псайкера привязала к последней паре силовиков теми цепями, которые все еще оставались надеты на нем. После повторной поимки Джерена Джеренсона Весса обращала на него мало внимания. Мальчик казался уже сломленным. Он почти не говорил и никому не смотрел в глаза. Однако начал жаловаться на какую-то проклятую головную боль, что чертовски раздражало. Впрочем, это не могло испортить хорошего настроения Вессы. Через некоторое время после того, как они миновали останки мертвых Голиафов, которых гнали с холма ранее и чьи изрешеченные трупы уже привлекали крыс, она увидела платформу подъемника. Добравшись туда, Весса могла передать псайкера и парию-предателя Ортрууму 8-8 и остальной его стае пси-ищеек, и эти проклятые недолюди больше не будут ее проблемой. Когда они приблизились к лифту, Весса отметила, что кровавые последствия беспорядков уже почти полностью подчистили. Это было логично. Как и все отходы в улье, тела имели цену, и кто-то сегодня уже извлек хороший доход, продав останки в Гильдию Трупов. Весса едва не улыбнулась при мысли о том, что ее работа по убийству отребья в подулье активно способствовала местной экономике, но в этот момент она осознала, что платформа совершенно пуста. Да, тела убрали, что было хорошо. Вонь от такого количества разлагающихся трупов сделала бы ожидание подъемника невыносимым. Однако на платформе определенно не было и пси-ищеек, собравшихся для взятия ее пленников под стражу. Весса стремительно выбежала рядом с Ортруумом 8-8, огромная туша которого скользила впереди отделения на отремонтированных репульсорах. – Где они? – требовательно спросила она. Когда гротескная, мясистая пси-ищейка не ответила, Весса продолжила: – Мне сказали, что вас направили из Шпиля вчетвером. Где трое остальных? Ортруум 8-8 остановился и медленно развернулся к Вессе, хотя та обнаружила, что практически невозможно определить, где у чудовища перед, бок или спина. Но как только глаза пси-ищейки остановились на лице Вессы, сержант поняла, что зашла слишком далеко. Сержант больше не могла двигаться и едва была в силах заставить себя дышать. Пси-ищейка как будто без усилий взяла разум Вессы под свой контроль. Внутри сержанта кипела злость – на свою глупость, но также и на противоестественные способности недочеловека, дававшие ему запредельное преимущество перед людьми. – Соратники занимаются важными делами в других местах, – произнес Ортруум 8-8, голос которого словно долбил сквозь череп Вессы прямо в ее мозг. – Все встретятся у транспорта, когда приказы будут приведены в исполнение. Вессе стало неуютно от подтекста слов «приведены в исполнение», ввинченных Ортрумом в ее голову. Она знала, что нужно извиниться за нарушение субординации, но не могла принудить губы шевелиться, чтобы сложить фразу. – У блюстителей две работы, – продолжил Ортруум, слегка поворачиваясь в воздухе, чтобы поддерживать контакт взглядов. – Доставить пленников. Не задавать вопросов. После того, как эта жуткая пародия на человека смотрела на Вессу как будто целую вечность, сержант ощутила, что с ее разума сняты ограничения, и она снова способна говорить. – Я извиняюсь, – сказала она в промежутках между судорожными глотками воздуха – Не хотела… проявить неуважение. Если Ортруум и услышал извинение, это было неочевидно по следующему заявлению пси-ищейки. – Как только пленники будут доставлены к транспорту, блюстители освобождаются от обязанностей, – произнес он. – Теперь пора подниматься. Весса была не уверена, как понимать эту последнюю фразу, но ей хватило ума больше не спорить с пси-ищейкой. Сержант повернулась и стала рявкать приказы отряду, вымещая свое внезапно испорченное настроение на подчиненных.   У Д`оннэ все болело. Это был сдохнуть какой длинный день, за который она дралась, лазала по трубам, скалам, стенам и лесам, потом снова дралась, а в конце концов ее связали и тащили на палке. Пока силовики несли ее к лифтовой платформе, вывихнутое плечо болталось в суставе на любой кочке, и при каждом шаге прожилки острой боли расходились по мускулам груди и спины, которые свело в узлы, твердостью не уступавшие пластали. Но даже так всю дорогу безумная аристократка высматривала свой шанс. Запинку одного из охранников, очередную атаку тех идиотов-подонков, что угодно, способное отвлечь блюстителей на достаточное время, чтобы она смогла действовать. Когда мерзкая сержант и пси-ищейка стали спорить у подножия платформы, Д`оннэ понадеялась, что это перейдет в нормальную разборку, но так ей не повезло. После того, как сержант прогнулась перед Ортруумом, будто обваливающийся туннель при ульетрясении, силовики с трудом забрались на платформу и сгрузили пленников в кучу на подъемнике. Д`оннэ лежала, выдохшаяся и еле способная пошевелить больными конечностями. Тем не менее, она постоянно проверяла прочность оков и прокручивала в голове сценарии побега. У нее мог быть шанс, если скатиться с лифта, пока тот поднимается вверх по Бездне, но только когда руки и ноги немного отдохнут. Она едва могла двигаться, не говоря уж о том, чтобы удержать вес своего тела или сражаться. Однако даже в этом случае ей потребовался бы какой-то отвлекающий маневр, дабы вообще иметь хоть какие-то шансы. Было бы проще, имей она возможность рассчитывать на помощь скрутинатора, но эта дверь, похоже, закрылась. ''«Может, пацан»'', – подумалось ей. ''«Возможно, он сумел бы отвлечь пару охранников, раскрыв местонахождение их давно потерянных ручных крыс»''. Но когда Джерен с Сервален упали на пол практически поверх Д`оннэ, она поняла, что этого варианта тоже нет. Видимо, близость Сервален отключила силы юного псайкера. ''«Жаль»'', – подумала Д`оннэ. Одно из предвидений Джерена пригодилось бы ей прямо сейчас. По крайней мере, присутствие скрутинатора заставляло Ортруума держаться на расстоянии. ''«Если увижу возможность'', – решила Д`оннэ, – ''первым делом швырну Сервален на пси-ищейку. Заставлю скрутинатора помочь, несмотря на ее маленькую истерику»''. – Псы нападут, – прошептал Джерен, прервав ход ее мыслей. – Их вой отворит окно. Блюститель, который бросил мальчика на пол между Д`оннэ и Сервален, обернулся и пнул Джерена в живот. – Не разговаривать! – рыкнул он. Д`оннэ повернулась спросить Джерена, что тот имел в виду, но малец, похоже впал в какой-то транс. Его глаза были закрыты, однако Д`оннэ видела, что его глаза бессистемно мечутся под веками, а дышит он короткими, неглубокими глотками. Хуже того, он не отреагировал, когда силовик его ударил. Выглядело так, словно охранник пнул труп – что Д`оннэ доводилось делать не один раз. Поразительно, как люди умели бесить тем, что умирали, когда были нужны ей живыми. О чем бы ни говорил пацан, Д`оннэ надеялась, что псы завоют до того, как они доберутся до транспорта, и ей придется иметь дело еще с тремя пси-ищейками.  =='''Глава 28. Пророчество или бред'''==  Большую часть подъема на лифте к вершине Бездны Сервален провела, разрабатывая и отвергая всевозможные планы побега. Одолеть блюстителей было не вариантом. Весса слишком хорошо их натренировала. Скрутинатор могла бы справиться с пси-ищейкой, подобравшись достаточно близко, однако Ортруум 8-8 использовал силовиков в качестве буфера между ним и ею.  Скатиться с подъемника представлялось самоубийством – такая идея скорее могла прийти на ум Безумной Д`оннэ. Скрутинатор не желала ставить свою жизнь на силу верхней части тела. Кроме того, ей не хотелось бросать Джерена. Особенно сейчас. Он снова погрузился в транс, во многом похожий на состояние, в котором она обнаружила его на алтаре Глубинного Костра, только этот, казалось, был куда хуже. Невразумительное пророчество Джерена о псах дало Сервален надежду. Если бы там все и закончилось, она могла бы позволить себе поверить, что КБ-88 каким-то образом выжил и идет ей на помощь. Но потом, вскоре после того, как силовики переместили их всех на третий подъемник, молодой псайкер принялся стонать еще более невнятную чушь, хотя и находился так близко от нее, что, по мнению Сервален, она нарушала все связи, которые пытались установить его силы вещуна. – Верьте безумию, – пробормотал он, плотно свернувшись клубком. Блюститель Мош приблизился и пнул Джерена в спину. – Заткнись, пацан, – заорал он. – Ты мне остатки нервов треплешь. Это только заставило Джерена повторять фразу все громче после каждого пинка от Моша. – Оставьте его! – крикнула Сервален. – Разве не видите, что он болен? – На голову болен, – отозвался Жофферс, после чего пнул Сервален. – Вы оба, заткнитесь! Когда Мош отошел, а Жофферс сосредоточился на Сервален, Джерен притих, но околесица не прекратилась: «Выход только вниз. Выход только вниз. Выход ТОЛЬКО ВНИЗ!». Это принесло ему новые побои, а также визит Ортруума 8-8, который подлетел, видимо, желая послушать его бред. Сервален надеялась, что он рискнет придвинуться слишком близко, но пси-ищейке были хорошо известны пределы возможностей парии. Возможно, ее тренировали перед выходом на это задание. По распоряжению Ортруума 8-8 Весса велела охранникам перестать избивать юного псайкера. – Записывай все, что он скажет, – скомандовала она Жофферсу, – но в остальном больше не трогай. К этому моменту пришла пора переходить на следующую лифтовую платформу. Блюстители перекатили Сервален и Безумную Д`оннэ на их пласталевые стержни, но Мошу пришлось закинуть Джерена на плечо, будто мешок с кормом из червей. Транс несчастного парня только усугубился. Его глаза закатились, от чего у него появился жутковатый белый взгляд настоящего псайкера – или человека, который обдолбался наркотиками до потери разума. Когда Мош бросил Джерена на последний подъемник, мальчик снова заговорил нараспев. – Смерть есть дверь к завершению, – произнес он и повторил это по меньшей мере дюжину раз, а затем перешел к «Стать свидетелем – смертное проклятье». Странное дело, но Сервален была практически уверена, что когда бессознательный псайкер впервые произнес эту последнюю фразу, она увидела, как с рокритового выступа вдалеке сбоку от лифта упал силуэт смятого и изломанного тела. Оно пролетело мимо слишком быстро, чтобы можно было сказать наверняка, но на миг скрутинатору показалось, будто тело одето в броню блюстителя, и у него не хватает одной руки. Когда они достигли вершину Бездны, Джерен перестал декламировать. Сервален посмотрела на него. Он сжался в комок, обняв прижатые к груди колени, и с тихими всхлипыванием раскачивался вперед-назад. К счастью, его глаза были закрыты, но тело время от времени сильно содрогалось. Сервален понятия не имела, что нашло на Джерена в процессе подъема вверх по Бездне. Возможно, продолжительный контакт с ее нулевым полем повредил его психические контуры, сделав мальчика слабее, когда тот снова оказался снаружи. Он сломался. Одно было точно: скрутинатор не могла предоставить Джерена его судьбе. Если все остальное не сработает, она отыщет какой-нибудь способ отнять у него жизнь. Так будет лучше. Он не попадет в Псайканариум, где его превратят в еще одного Ортруума. Что бы ни искала Д`оннэ, она этого не найдет. Однако то же самое было справедливо и для Хельмавра – Джерен не станет вытягивать секреты из черепов преступников. Двое силовиков подошли и подняли Сервален себе на плечи, чтобы перенести к транспорту до Шпиля. Они развернули ее лицом назад, что позволяло ей приглядывать за Джереном. Мош снова схватил псайкера за цепи и забросил худое, сотрясающееся тело юноши себе на плечо. Цепи он повесил на другое плечо, а свободной рукой достал лазпистолет. Но когда блюстители сошли с лифта, Сервален снова что-то заметила уголком глаза. Между приступами дрожи на спине у Моша Джерен на краткий миг затих. Он встретился с ней взглядом и подмигнул. Сразу после этого Джерен опять начал хныкать и дрожать так сильно и искренне, что Сервален едва не усомнилась в увиденном. Однако у нее не получалось отделаться от чувства, что этот простак, этот сверхмощный, но неопытный и необученный псайкер дурачит целое отделение силовиков и одну из самых опасных пси-ищеек подулья. Пока колонна блюстителей продвигалась по пугающе пустым и тихим улицам Пылевых Водопадов, Сервален размышляла над бормотанием Джерена и искала скрытый смысл. Там все было свалено в кучу, но она не могла избавиться от ощущения, что в совокупности этот бессвязный бред мог оказаться пророчеством. На случай, если так и было, Сервален оглядела опустошенные равнины и стены вокруг Пылевых Водопадов, выискивая какие-либо признаки возвращения своего мастифа.   Безумная Д`оннэ раскачивалась под пласталевым шестом, который подскакивал и дергался на плечах двух блюстителей, назначенных нести ее до транспорта. Покинув Пылевые Водопады, колонна силовиков последовала за Ортруумом 8-8 на истерзанную битвами равнину за стенами укрепленного города. За последние десятилетия Пылевые Водопады стали одним из богатейших поселений подулья в силу доступа к Бездне, который превратил их в центральный узел распределения археотеха, вынутого из затерянных уровней улья, а также сырья, добытого в стоке.  Однако богатство Пылевых Водопадов сделало их целью. Возведение стен вокруг поселения началось после первых нападений, сравнительно слабых (в общем и целом) серий атак со стороны банд из различных домов, рассчитывавших на легкую поживу. Всевозможные гильдии объединились, чтобы финансировать укрепление обороны и получить контроль над Пылевыми Водопадами. Одним из своих первых указов Пылевой Совет запретил вход всем домам, замешанным в нападении на поселение. Уже это помогло городу процветать годами. Потом появились более монструозные нападающие. Тайные туннели, практически недоступные «цивилизованному» населению, являлись превосходным жилищем для недолюдей и прочих злобных тварей. Поэтому помимо скрытых сокровищ спрессованные уровни, которые тянулись на много километров вглубь под Пылевыми Водопадами, полнились мутярами, ратлингами, зверолюдьми и чумными зомби, а также гигантскими крысами, миллиазаврами и матками пауков. Для борьбы с постоянными вторжениями все товары, поступавшие в Пылевые Водопады из Бездны, были обложены налогом, который Совет использовал для оплаты ремонта стен, найма дополнительной охраны и сооружения серии укреплений на равнинах вокруг огороженного города. Пустоши крест-накрест пересекли валы, бастионы, заборы и траншеи, спроектированные для замедления наступающих врагов, чтобы тех могли отстреливать снайперы на стенах. Как раз вокруг и среди этих укреплений сейчас и тащилась колонна силовиков. Дело шло медленно. Основная масса колючей проволоки, когда-то намотанной на заборах, уже пробралась в траншеи, где и лежала, наполовину зарывшись в пыль вместе с костяками давно умерших захватчиков и гниющими телами тех, кто остался после недавних битв. Большую часть пути от Нижнего Города Д`оннэ старалась оставаться тихой и пассивной, надеясь внушить поимщикам ложное чувство безопасности. Это было естественно. Чем дольше выполняешь простое задание без какого-либо внешнего вмешательства, тем проще становится игнорировать это задание. Теряешь концентрацию. Именно это, как она надеялась, и происходило с ее парой блюстителей. Но когда они двинулись между зубчатых стен, Д`оннэ пришлось схватиться за силовые кандалы и приподнять свою голову и тело над пылью, чтобы избежать столкновения с черепами, грудными клетками, частично съеденными конечностями и окровавленными внутренностями, не говоря уж ржавых шипах полузакопанной проволоки, которые драли ее волосы, одежду и плоть. Дважды за время путешествия тот охранник, который держал шест возле ног, бил ее шокерной дубинкой и орал, чтобы она отпустила кандалы. Каждый раз Д`оннэ бушевала и клялась убить его первым. Она не сомневалась, что для силовиков этот день кончится плохо. У нее не было ни оружия, ни мыслей, как снять силовые наручники, но ее чутье подулья продолжало вопить об этом, пока они топали по пыли и обломкам. Однако насторожила ее не безумная болтовня мальца. Тут все казалось неправильным. Сейчас Весса уже выделила на переноску пленников пятерых из своего отделения. Вондон, медик отряда, была перегружена конфискованным вооружением, что делало ее бесполезной в случае, если понадобится быстро реагировать на критическую ситуацию. Решающий довод появился, когда Д`оннэ услышала, как блюстительница по имени Гиллианс сообщает сержанту какие-то новости. – Серж, я отслеживала рапорты блюстителей, – сказала Гиллианс , которая, видимо, являлась снайпером отделения, а также занималась связью. Дальнобойный лазган был пристегнут к ее спине под вокс-передатчиком. – Кажется, за прошлый час кто-то или что-то напало на проктора Баухайна. – Какого Шпиля? – воскликнула сержант Весса в голове колонны силовиков. Она отошла назад, чтобы переговорить со своим связистом, пока остальное отделение, включая носильщиков Д`оннэ, проходило мимо. – Докладывай. Что нам известно на это время? – Ничего достоверного. Баухайн все еще жив, но многие из его команды – нет. Он у докторов, – продолжила Гиллианс . – Но были и схожие инциденты. Что-то атаковало Гудронник и гудронные ямы, лишив жизни члена Гильдии Прометия и нескольких рабочих. Еще одно нападение произошло за пределами Нижнего Города. Подробности неясны, и похоже, что никто не в состоянии опознать нападавших или использованное оружие. Они думали, что это могла быть Д`оннэ, но она тут, у нас. Разговор затих, поскольку охранники Д`оннэ вытащили ее из зоны слышимости. Странные атаки во всех сообществах, которые она посещала за прошедший день? Даже верь она в совпадения, такое было бы сложно проглотить. Д`оннэ знала, как все выглядит, когда кто-то убирает свидетелей. Не требовался спятивший ясновидец, чтобы понять: все в этой маленькой процессии на смертном поле за Пылевыми Водопадами – и пленники, и охранники – находятся в смертельной опасности.  =='''Глава 29. Ловушки и побеги'''==  Сервален пришла к заключению, что Весса ведет их прямиком в западню. Она посмотрела на Д`оннэ, отчаянно желая понять, что происходит у нее в голове, но та тихо кипела. Сервален была сама по себе. Блюстители выбрались из длинной извилистой траншеи, и показался, видимо, транспорт пси-ищеек. Он был обтекаемым и белым, техника Шпиля. Даже недавний налет пепла с пустошей и дождь Пылевых Водопадов не убавили блеска корабля, сверкавшего в ярком освещении купола. Сервален узнала конструкцию: приплюснутый фюзеляж, короткие скошенные крылья и длинная вилкообразная хвостовая секция придавали кораблю сходство с раздвоенным остроконечным носом какой-то машины ксеносов, которые ей доводилось видеть в отчетах из-за пределов планеты. Этот малый транспорт был идеален для проникновения в подулье, поскольку мог пролететь через сточный туннель и прочие узкие входы. После того, как охранники бросили Сервален на землю, ее внимание привлекла печать, украшавшая корабельный люк. Это была та же печать, которую она носила – та, что раньше открывала все двери и замки в улье. Официальная печать Лорда Хельмавра. Один из его личных транспортов. С двумя глухими ударами Безумную Д`оннэ с Джереном уронили практически поверх Сервален. Она бросила взгляд на Д`оннэ, но хмурое выражение лица и яростный взгляд охотницы не изменились, поэтому Сервален стала разглядывать Джерена. Молодой псайкер так и продолжал всхлипывать и время от времени бормотал неразборчивые слова. Сервален уже начинала думать, что ее предшествующие надежды, будто мальчик что-то замыслил, были самоуспокоением. – Ладно, Ортруум, – услышала она голос Вессы, слегка чересчур громкий, словно та пыталась что-то доказать. – Мы доставили ваших пленников сюда, как обещали. Они полностью ваши. – Ожидайте дальнейших распоряжений, – отозвался Ортруум 8-8. – Отделение НС-81365 не освобождено от обязанностей. – Да, сэр, – ответила Весса, резко обрубив оба слова, словно заставила себя не продолжать далее этих двух слогов. Сервален видела, что от загривка сержанта исходит жар. Она достаточно раз встречала такой же гнев у своих подчиненных, чтобы понимать, каково Вессе, что ее ставят на место существа, которых она считала стоящими ниже людей. – Построиться кругом и смотреть на пленников, – продолжила пси-ищейка. – Сохранять зрительный контакт до прекращения задания. Это было странное требование, которое Сервален поставила бы под сомнение. Равнины вокруг Пылевых Водопадов печально славились своей опасностью, о чем свидетельствовали все укрепления. Но Весса уже не раз получала выговор от Ортруума и неохотно подчинилась. – Вы слышали приказ, – окликнула она, продолжая отсекать слова. – Окружить пленников и надзирать за ними до получения дальнейших распоряжений. Рядом с Сервален Джерен прервал свое хныканье и пробормотал еще одно отдельное слово. Первым, которое она услышала, было «чересчур». Теперь он сказал «надзоры». Его было не понять уже несколько часов.  После того, как Джерен произнес следующее слово – «наряду» – Сервален поняла. Число букв всякий раз уменьшалось на одну. – Он дает обратный отсчет, – шепнула она лежавшей рядом Д`оннэ. – Будь готова. Сервален посмотрела на аристократку, чтобы проверять, услышала ли та и поняла ли, но выражение лица Д`оннэ не изменилось – хмурая гримаса и свирепый взгляд никуда не делись. Это было все равно что смотреть на холодный, каменный лик.  Когда Джерен произнес: «снизу», Сервален услышала низкий стрекочущий звук, который, как она тут же определила, исходил одновременно с нескольких направлений. Это были небольшие репульсорные двигатели, работавшие на полном ходу. Спустя секунду позади них взревел двигатель транспорта, маскируя более слабые шумы. – Выше. – Что это было? – спросила Весса. Сержант явно тоже услышала малые двигатели. – Не проблема, – отозвался Ортруум. – Товарищи возвращаются с заданий. К этому моменту уже все слышали шум трех репульсорных двигателей, приближавшихся к транспорту, пленникам и кольцу силовиков. – Все! – Сэр, разрешите приказать блюстителям развернуться к прибывающему составу, – произнесла сержант Весса с максимально официальной интонацией. – В разрешении отказано, – ответил Ортруум. – Сохранять порядок надзора за пленными. – НА! – Заткнись, пацан! – заорал Мош, все-таки вышедший из себя, поскольку за последнюю минуту слова становились все громче и настойчивее. Блюститель двинулся вперед – вероятно, чтобы снова пнуть Джерена. Стрекот трех отдельных репульсорных двигателей уже превратился в глухой рев, который смешивался с шуршанием пыли, взлетающей над землей. – Я! – громко воскликнул Джерен. А затем замычал, так как Мош ударил его ногой в живот. – На хрен! – произнесла Весса. Сервален услышала, как с гудением ожила силовая дубинка сержанта. – Блюстители, разворот! Оружие к бою! Силовики все как один крутанулись на месте, а их оружие шлепнуло по перчаткам и набрало заряд. В это же время люк транспорта отодвинулся, и к земле спустилась небольшая аппарель. В проеме стоял мужчина в армейском летном комбинезоне, державший лазган. – Сейчас! – завопил Джерен. Сборище возле транспорта Хельмавра охватил бедлам, и одновременно произошло множество вещей. Весса закричала. Трое силовиков взлетели в воздух. От транспорта эхом отразился визгливый вой кибермастифа. Пилот открыл огонь. На дне одной из окрестных траншей разверзлась земля. И, что, наверное, было самым существенным для Сервален, Д`оннэ и Джерена, сковывавшие их магнитные наручники разом открылись. – Пора действовать, – сказала Д`оннэ, поднимаясь на корточки возле Сервален. – Как и говорил малец, – отозвалась скрутинатор и глянула на Джерена. Молодой псайкер улыбнулся и разжал руку, продемонстрировав ей механизм открывания кандалов, который он выудил у тащившего его блюстителя. Мош, так и не отошедший от Джерена после того, как пнул того в живот, потянулся к запястью псайкера. Но прежде, чем он успел схватить мальчика, его сбила с ног Вондон. Медик, которую подбросило в воздух в тот первый миг хаоса, упала сверху и придавила наклонившегося Моша к земле.    Пока Джерен отползал от невезучей парочки, Д`оннэ нырнула к запутавшимся силовикам, держа в руке несколько пар кандалов. Двигаясь с практически неуловимой быстротой, ее руки сцепили одно из запястий Моша с лодыжкой Вондон. – Лежите и не высовывайтесь, тогда, возможно останетесь живы, – прошипела Д`оннэ распростертым и скованным блюстителям. Вокруг уже бушевала битва, поэтому она забрала у медика свое оружие и снаряжение. Полностью экипированная и свободная, Д`оннэ встала и не спеша поправила парик и корсет, озирая происходящее. Трое силовиков – Весса, Гиллианс и Жофферс – стояли неподвижно, видимо, запертые в собственных разумах, как это случилось с Д`оннэ во время прошлого сражения. Остальное отделение было окружено Ортруумом 8-8 и тремя его товарищами из Псайканариума. Новоприбывшие пси-ищейки поочередно швыряли блюстителей друг на друга или в воздух при помощи какого-то телекинетического выброса, а Ортруум тем временем приближался к сержанту, петляя в воздухе туда-сюда на своих репульсорных двигателях и безупречно уклоняясь от пуль и лазеров, нацеленных на него оставшимися силовиками. Уголком глаза Д`оннэ увидела огромную тушу Пса, который появился из траншеи и со всех ног побежал на пси-ищейку справа от нее. Она ухмыльнулась. Чудовищное создание не уступало огрину размерами, однако выглядело совершенно не как гуманоид. Оно скорее напоминало змей из человеческой плоти, слившихся в парящего уробороса<ref>Уробо́рос — свернувшийся в кольцо змей или ящерица, кусающий себя за хвост.</ref>. Атака Пса не принесла бы успеха, но если бы огрин сумел занять мысли змееподобной пси-ищейки, это могло дать Д`оннэ шанс. – Пора уравнять шансы, – произнесла она. И повернулась к Сервален, которая забрала у медика свой автопистолет, но так и сидела на корточках рядом с Джереном. – Извини за это, – добавила Д`оннэ, схватив худощавого скрутинатора за пояс и подняв в вертикальное положение. Она несколькими длинными шагами взяла разбег влево, толкая Сервален к пси-ищейке со множеством ртов, утопавших в складках розового жира на огромном, омерзительно тучном теле. Сделав мощный рывок, Д`оннэ наполовину пихнула, а наполовину бросила скрутинатора на пси-ищейку. По ее прикидкам, присутствие парии должно было обнулить психические способности чудовища, или хотя бы создать частично пристойный отвлекающий фактор. Как только Д`оннэ отпустила Сервален, она вытащила Несчесть. Привычный вес оружия вновь лег в руки, и охотницу окутало теплое чувство удовлетворения.  Скрутинатор приземлилась на обе ноги, но едва не упала в облаке пыли, взметнувшемся в воздух при ударе. Однако устояла и, видимо понимая свою роль в маленьком маневре Д`оннэ, устремилась к монстру со множество ртов, а затем присела перед его висящей тушей – возможно, чтобы дать Д`оннэ возможность стрелять наверняка. Впрочем, у Д`оннэ были другие идеи. Она сократила дистанцию, вскочила на пригнувшегося скрутинатора и оттолкнулась от ее спины, чтобы оказаться повыше. В верхней точке своего прыжка Д`оннэ занесла цепной меч над головой, запустила крутящиеся лезвия и обеими руками махнула им по нисходящей дуге, добавляя собственную немалую силу к гравитации при падении. Несчесть полоснул сквозь круглое тело пси-ищейки, словно это была гигантская куча розового масла. Клинок на мгновение застрял на нейрокороне чудовища, но Д`оннэ резким поворотом запястья провела оружие мимо препятствия и опустила меч к нескольким лицам существа, каждое из которых вопило, пока его разрывало надвое. Д`оннэ приземлилась возле рассеченной пси-ищейки, оседлав теперь уже распростертого скрутинатора, которую опрокинуло наземь энергией ее прыжка. Лужа крови растекалась в направлении Сервален, трепыхавшейся, чтобы выбраться из-под Д`оннэ. – Почему ты его не застрелила? – заорала Сервален, силясь подняться на ноги. Сейчас у Д`оннэ не было времени разбираться со скрутинатором. Та выполнила свое предназначение, и ей требовалось убраться с дороги. – Помоги Вессе, – сказала она. С клинка Несчесть брызгала светло-розовая кровь. – Если хочешь, чтобы она выжила. С этими словами Д`оннэ убрала цепной меч в ножны, сделала два шага в сторону для более удачного ракурса и вынула Свинью. После того, как она воспользовалась оружием, чтобы сжечь укрытие братьев-Голиафов, там осталась половина заряда. Она надеялась, что этого хватит. Сервален мгновение сопротивлялась, а затем направилась к основной схватке. Д`оннэ проигнорировала ее и сосредоточилась на том, чтобы идеально подобрать момент и прицелиться. Пес уже каким-то образом добрался до змееподобной пси-ищейки и завалил ее серовато-зеленое тело на землю. Будь это действительно змея, она могла бы обвиться вокруг Пса, чтобы выдавить из него жизнь. Немного понаблюдав за боевым стилем Ортруума за минувший день, Д`оннэ ждала неминуемой контратаки. Исчадие Псайканариума не разочаровало. Через секунду Пес взлетел в воздух, что и стало сигналом для Д`оннэ. Она вдавила спуск плазменного пистолета и отправила в сторону лежащей пси-ищейки вихрящийся фиолетовый пучок перегретой плазмы. Сконцентрировавшись на Псе, змееподобное существо не ожидало нападения. Заряд ударил в толстую шкуру цвета хаки под репульсорными двигателями. Д`оннэ продолжала давить на спусковой крючок, вливая в пучки все больше заряда Свиньи и медленно поворачивая ствол, чтобы прорезать глубокую рану от зеленого хвоста до средней из голов. Нейрокорона пси-ищейки заискрила и воспламенилась, когда луч рассек провода, трубки и пласталевый кожух. Спустя миг корона взорвалась, уничтожив остатки всех трех голов змееподобной ищейки. Слегка выровняв шансы, Д`оннэ переключила свое внимание на следующий наиболее насущный вопрос: бегство с добычей. Она бросилась к Джерену, параллельно дожидаясь, когда Пес грохнется обратно на землю, где снова сможет пригодиться.   Даже после того, как Д`оннэ использовала ее как щит и уложила одну из пси-ищеек, с точки зрения Сервален ситуация для отделения выглядела тяжелой. После первой внезапной атаки большинство блюстителей разлетелось или приросло к земле, не имея возможности пошевелиться, а пси-ищейки тем временем понеслись вперед, чтобы воспользоваться хаосом. Вдобавок к этому пилот транспорта, на летном комбинезоне которого была эмблема Имперской Гвардии, концентрировал огонь своей лазерной винтовки на Гиллианс , снайпере отделения, не давая ей высунуться и применить свои навыки для помощи сержанту. ''«Шпиль сделал домашнее задание»'', – подумала Сервален, спеша вперед. В начале нападения пси-ищейки подбросили в воздух медика, а затем нацелились на предводителя отделения и снайпера, пока двое других ветеранов оставались неподвижны и дожидались, когда их кто-нибудь прикончит. Однако самой большой проблемой была Весса. Отряд нуждался в своем лидере. Сервален мчалась по полю боя на своих длинных ногах, уворачиваясь от падающих тел и шальных выстрелов, а Ортруум 8-8 летел к сержанту на репульсорах, с легкостью проплывая над препятствиями и небрежно уклоняясь от приближавшихся пуль и огня лазеров. Сервален вскинула свой автопистолет и выстрелила, рассчитывая замедлить пси-ищейку, чтобы суметь войти в радиус отключения психических способностей и разжать хватку на разуме сержанта. Увы, первые два заряда врезались в складки жира на тех местах, где у любого иного гуманоида располагались бы грудь и живот. Ортруум представлял собой сплошной массив плоти, настолько плотный, что шансы пуль Сервален достать до жизненно-важных органов были невелики.  К этому моменту Сервален поняла, что не доберется до Вессы раньше Ортруума. Однако сержант блюстителей обладала самой прочной броней в подулье. В армиях людей лучше была только у Имперской Гвардии, направляемой в зону боевых действий. Надежда еще оставалась. Требовалось сменить тактику. – Эй, Ортруум, – позвала она. – Твои пленники убегают! И затопала ногами по пыльной земле. Ей было нужно, чтобы пси-ищейка на секунду замешкалась, и она смогла подобраться достаточно близко, сломать ментальный захват и дать Вессе возможность сражаться. Однако Ортруум проигнорировал ее насмешку. Зависнув перед застывшим сержантом, он потянулся вперед и схватил Вессу механической рукой. Пальцы пласталевой кисти сомкнулись на шее сержанта, и конечность приподняла ее над землей, словно она весила немногим больше длинноствольного лазгана. Ортруум качнул неподвижное тело Вессы и своей второй механической рукой поймал одну из ее ног. Сервоприводы, крепившие агрегаты обеих рук к выпуклому животу пси-ищейки, зажужжали и завертелись в противоположных направлениях, и сочлененные лапы удлинились на полную протяженность и стали жесткими. В один миг облаченное в броню тело сержанта растянулось до предела прочности. После череды резких, пробирающих хрустов голова и нога Вессы оторвались от торса, разбрызгивая в воздух кровь, кости и хрящи. Остальная часть тела упала на землю, при ударе превратив облако пыли в кровавую дымку и окрасив воздух вокруг Ортруума 8-8 в розовый цвет. У Сервален внутри вскипели ярость и досада. Она никогда не желала ничего подобного. Пусть Весса и воплощала собой самые жестокие аспекты правосудия блюстителей, но не заслуживала, чтобы ее разорвали на части в угоду политическим целям Шпиля. Сервален бросилась прямо на Ортруума 8-8, разряжая автопистолет. С каждым шагом ее выстрелы ложились все плотнее. Заряд за зарядом срезали куски кожи и жира, но пулям что-то мешало. Ничто не проникало достаточно глубоко, чтобы причинить реальный урон. Ноздри Сервален заполнил едкий запах крови Вессы, и она почувствовала, как включается ее выучка. Но было уже слишком поздно. Бешеный рывок скрутинатора привел ее в зону досягаемости механических рук пси-ищейки. Ортруум бросил голову и ногу сержанта, а затем потянулся к Сервален, пытавшейся затормозить.   Пока вокруг бушевала битва, Джерен метнулся обратно по пыли к скованным блюстителям. Мош, охранник, который его нес – и избивал – трясся от страха. Глаза силовика расширились, когда молодой псайкер потянулся к оружию, выроненному Вондон при падении на землю. – Я не собираюсь вам вредить, – произнес Джерен самым умиротворяющим тоном, какой только смог призвать, учитывая свой небольшой опыт с добрыми словами. – Если сделаете, как я скажу, то оба выживете. Я это видел. – С чего нам тебе верить, урод? – выплюнул Мош. – Все это из-за тебя! – Верь мне, или нет, – отозвался Джерен спокойным и ровным голосом. Криком он ничего бы не добился. Псайкер на миг отложил оружие и показал двоим силовикам раскрытые ладони. – Решать вам, – продолжил он. – Мой путь ведет к жизни, а другие к мучительной смерти. – Что нам делать? – спросила Вондон. Мош открыл было рот, чтобы продолжить возражать, но медик ткнула его ногой. – Не двигайтесь, пока Гиллианс не выстрелит трижды, – сказал Джерен. – Сейчас я открою ваши кандалы, а потом должен уйти. У меня нет выбора. Не следуйте за мной, если хотите жить! – Да к черту, – прошипел Мош. Джерен покачал головой, но он уже сделал все, что мог. Кроме одного. – И последнее, Мош. Видеорегистратор, который ты когда-то носил. Где снят твой брат. Сержант Весса его конфисковала. Ты найдешь его в сундучке у ее койки. Вондон сможет помочь тебе его забрать, когда ее повысят. – Какого… – начали оба силовика, но Джерен перебил их. – И еще, Вондон, – торопливо продолжил он. У него оставалось крайне мало времени. – Тело блюстителя Баркера лежит на подковообразной опоре, которая торчит из Бездны под второй лифтовой площадкой. Его мать и сестра заслуживают, чтобы он был похоронен, как следует. Вондон кивнула. На ее лице замешательство боролось с предчувствием возможностей. – Спасибо, – прошептала она. Джерен подхватил с пыльной земли сетевой пистолет, после чего нажал на дистанционный выключатель силовых кандалов. Поднявшись и качнув цепями, все еще прикрепленными к запястьям, юный псайкер понадеялся, что Мош останется лежать в пыли. Ему не хотелось видеть, как Д`оннэ разрубит блюстителя напополам, только не снова. Одного раза было более, чем достаточно. Д`оннэ пронеслась мимо Джерена, схватила цепи на лету и продолжила бежать к транспорту, даже не сбившись с шага. Джерен заработал ногами так быстро, как только мог, чтобы не отстать. Впереди огрин-телохранитель Д`оннэ проломился через люк, с глухим стуком отшвырнув застигнутого врасплох пилота к дальней стене. Джерен, который наполовину бежал, а наполовину волочился среди завалов поля боя, сосредоточился на воспоминании об этой сцене у себя в голове, чтобы не споткнуться о какой-нибудь подвижный мусор или отсеченные части тел. У него оставалось еще одно последнее дело, и Джерен знал: если он упадет, то упустит свой шанс. Он уже видел, что произойдет в этом случае.  =='''Глава 30. Пиррова победа'''==  Поскольку Сервален была «нулем», на нее не действовал контроль разума Ортруума 8-8. Его силы не могли зацепиться и отделялись, будто масло на воде. И тем не менее, она ощущала себя беспомощной, скользя к чудовищу, которое уже разорвало ее коллегу-блюстительницу на части. Скрутинатор взмахнула руками в отчаянной попытке остановиться, однако пыль на равнинах была настолько легкой, что поверхность практически не создавала трения. Сервоприводы, приводившие в действие механические конечности пси-ищейки, загудели и зажужжали, и время как будто медленно поползло, пока составные пласталевые руки змеями двигались к лицу Сервален. Резкий лай, похожий на скрежет металла о металл, а также движущееся размытое пятно позади Ортруума вырвали Сервален из ступора, который вытягивал силы из ее тела. Она упала наземь, и руки Ортруума с механическим щелканьем сжались над ее головой. Через мгновение пятно за пси-ищейкой сложилось в металлического мастифа на середине прыжка. КБ-88, верная кибергончая Сервален, приземлился на спину Ортруума и глубоко всадил свои пласталевые когти в мясистое тело, вызвав у обычно невозмутимого существа крики боли. Дополнительный вес кибермастифа вдобавок к тяжести туши жирной пси-ищейки оказался перебором для репульсорных двигателей Ортруума, которые под нагрузкой завизжали громче, а затем вспыхнули и изрыгнули густые облака черного дыма. Прежде чем репульсоры отказали окончательно, Сервален выкатилась из-под Ортруума 8-8. КБ-88 удержался во время падения, летя вниз верхом на массивной пси-ищейке. Как только они приземлились, кибермастиф запрыгнул на нейрокорону, вдавив огромное, жирное лицо Ортруума в пыль. Сервален с трудом приподнялась на корточки, и верный мастиф соскочил с наполовину погребенной пси-ищейки в протянутые руки скрутинатора. – Хороший мальчик, – сказала Серовален, удивившись эмоции в своем голосе. Холодный, бесчувственный металлический пес, управляемый схемами и программами, потерся о хозяйку, исполнив примечательно убедительную имитацию реакции на похвалу. Впрочем, воссоединение было быстро нарушено, когда оба услышали, как в пыли рядом с ними взвизгнули ожившие сервоприводы. Ортруум 8-8 был еще жив и пытался использовать свои механические руки, чтобы приподняться в вертикальное положение. Даже без репульсоров пси-ищейка все еще могла причинить массу вреда блюстителям при помощи психических способностей, если бы сумела вновь увидеть цели. Сервален не могла отойти, чтобы отыскать оружие, а КБ-88 при всей своей силе не мог продраться через такую тушу. Требовалось долгосрочное решение. Сервален огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь, находящегося достаточно близко, чтобы нанести лидеру команды пси-ищеек финальный удар. Гиллианс застыла на месте, а Жофферс пал от огня винтовки пилота, прежде чем тот странным образом исчез. А потом она услышала позади знакомый звук. Сетевой пистолет. Сервален обернулась и увидела Джерена, увлекаемого Д`оннэ по полю боя к транспорту и направившего пистолет примерно в сторону Ортруума.   Принимая во внимание обстоятельства, прицел Джерена был непредсказуем. Сервален нырнула наземь и подозвала КБ-88 к себе, чтобы его не опутало. Большому, неподвижному и прикованному к земле Ортрууму так не повезло. Растекшись по массивному телу пси-ищейки, путы затвердели и натянулись, увлекая чудовище из Псайканариума обратно в пыль. Сервален кое-как встала на ноги и побежала к люку, крича: – Д`оннэ! Стой! Не делай этого! Безумная Д`оннэ! К моменту, когда она добралась, люк закрылся, и заревели двигатели. Скрутинатор могла лишь наблюдать, как корабль поднимался в воздух. Грохочущий порыв горячего ветра отбросил Сервален назад и накрыл хаотичное поле боя толстым слоем пыли. «''Д`оннэ победила… пока что''», – подумала Сервален, когда пыль закружилась вокруг нее, – ''«но у меня еще есть работа»''. Пока пыль не осела, скрутинатор двинулась по равнине к одиноко стоящей пси-ищейке. Та тоже была ослеплена пылью, но Сервален точно знала, где находилось существо – равно как и местоположение каждого блюстителя на поле сражения. Она безошибочно шла на психическое чудовище. Когда пыль улеглась, Сервален стояла в пределах досягаемости от последней пси-ищейки. Вихрящаяся пыль забила репульсоры существа, уронив его на землю. Монстр никуда бы не делся, а присутствие Сервален отключило его психические силы, из чего следовало, что все блюстители вновь контролировали свои тела. – Гиллианс! – позвала скрутинатор без единой крупицы эмоций в голосе. – Закончи с этим. Это прямой приказ! Сервален выбрала один из многочисленных глаз пси-ищейки и вонзила в него испепеляющий взгляд, пока снайпер отделения точными выстрелами из своей дальнобойной лазерной винтовки выбивала остальные. После третьего попадания существо завалилось назад, в пыль.   – Вон туда! – произнесла Д`оннэ. Она указала через окно кабины на темное пятно у основания Бездны, где многокилометровая скала сходилась со Сточным Озером. – Вы хотите, чтобы я сел на краю стока? – спросил пилот. – На поле из обломков рокрита и пластали? Этому транспорту днище срежет. Даже с двумя здоровыми глазами и обеими руками это трудная посадка. Чтобы подчеркнуть свои слова, пилот из Шпиля приподнял свою почерневшую и раздутую руку и указал теми двумя пальцами, что не были сломаны, на затуманенный правый глаз, через который проходило огромное рассечение от лба до скулы. Глаз пока еще не заплыл до конца, но Д`оннэ видела за мутной линзой красные завитки, полностью окружавшие черный зрачок. Д`оннэ пожала плечами. – Я думала, вы, имперские летуны, сделаны из материала покрепче, – сказала она. – Ты везучий, что Пес не оторвал тебе руки или не проломил голову. Я уже давненько не приказывала ему ''не убивать'' кого-то. Не заставляй меня жалеть об этом решении. Пилот съежился в своем кресле под яростны взглядом Д`оннэ, после чего собрался в достаточной степени, чтобы снова заговорить. – Слушайте… леди, я просто… – начал он слабым и дрожащим голосом. – По-твоему, я похожа на леди? – завопила Д`оннэ. Она ткнула плазменным пистолетом в покрасневшую щеку пилота прямо под шрамом, который тот заработал, когда Пес ободрал ему лицо. – Я Безумная Д`оннэ. Знаешь это имя, да? Так что заткнись и лети, пока я не испарила твою голову и не выпрыгнула наудачу. Это будет даже не самое сумасшедшее, что я за сегодня сделала! Ужас в здоровом глазу пилота помог унять лихорадку, полыхавшую у Д`оннэ внутри. В Свинье не осталось заряда. Разумеется, пилот об этом не знал. Она позволила его страху немного усугубиться, пока транспорт снижался к стоку. Черное пятно впереди, на которое она указала, разрослось до входа в пещеру. – Если ты закончил ссаться и ныть, – произнесла Д`оннэ, – заводи нас в эту пещеру и садись в глубине. Ручаюсь, что пол гладкий и чист от обломков. Само собой, она не сообщила ему о другой проблеме с пещерой – той самой, из-за которой никто не рисковал заходить внутрь надолго. Пилот кивнул, не говоря ни слова – вероятно, боясь снова столкнуться с гневом Д`оннэ. Он стал щелкать переключателями и поправлять рычаги. Транспорт замедлился: двигатели развернулись, чтобы удерживать их в воздухе. Ширины зева пещеры едва хватало для откинутых назад крыльев корабля. Пилот начал потеть, сжимая левой рукой рулевую колонку, чтобы провести нос через вход, и в это же время регулируя тягу и вектор двигателей при помощи только указательного и большого пальцев покалеченной правой кисти. Транспорт вильнул в сторону и наклонился под сорок пять градусов, скользя через отверстие в стене. На миг показалось, что он выполнил сложный маневр идеально, но когда пилот снова выровнял корабль, по пещере разнесся жуткий визг – левое крыло заскребло по рокриту. От удара кабина содрогнулась, выбросив Д`оннэ из кресла второго пилота и уронив ее на пол. Сверху приземлилось что-то тяжелое. Поначалу она решила, что это кусок переборки или блок управления оторвался и придавил ее к полу, но потом ощутила, как на шее сомкнулись пальцы, а в травмированное плечо уперлось колено. Пилот отыскал в себе мужество. – Я была не уверена, что у меня будет время тебя убить, – едко заметила она, чтобы скрыть боль, которая прострелила плечо, когда пилот стал развивать успех. Она еле видела его сквозь напудренные пряди парика и помутнение от боли. – Но я уже начинаю передумывать! – Вы больше не отдаете приказов, сумасшедшая леди, – выплюнул пилот, подчеркнув последнее слово, видимо, чтобы подействовать Д`оннэ на нервы. После этого он еще сильнее вдавил колено ей в плечо и увечной рукой выдернул плазменный пистолет из ее слабеющей хватки. – Не советую, – произнесла Д`оннэ, увидев ствол Свиньи в считанных дюймах от своего лица. – Награда одинакова за мертвую и живую, – сказал пилот. – А здесь под полом нет ничего критичного. – Как нет и заряда в этом оружии, – отозвалась Д`оннэ. Отчетливо послышался щелчок спускового крючка. Последовавшая за ним тишина оглушала… примерно две секунды, пока Д`оннэ не ударила головой вперед, припечатав пилота по лицу и размазав его нос по щекам. На нее хлынула кровь, а пилот повалился на пол рядом, сжимая окровавленное лицо здоровой рукой и свернувшись в позу эмбриона. Д`оннэ встала, доставая из ножен Несчесть. – А вот в моем цепном мече, напротив, уйма энергии. – Чтобы подтвердить свои слова, она включила его. – Кстати, – добавила Д`оннэ, вдруг заинтересовавшись, – кто управляет этим ведром? – Сервитор, – прошипел пилот, со стоном перекатившись по полу. – Ха, – сказала Д`оннэ. – Классный трюк. Я серьезно. Для всего этого маневра нужны были яйца. Тебе почти удалось. А теперь тащи свою задницу обратно в кабину и сажай нас на землю.   – Что нам делать с этой… тварью? – спросила Вондон, указывая на опутанное сетью тело Ортруума 8-8. – Оставить его падальщикам? – ответила Сервален. Скрутинатор руководила работами по зачистке последствий сражения, стоя около пойманной пси-ищейки, чтобы обнулять ее психические способности. Перед тем, как они покинут эту зону, Ортруума предстояло вырубить, но Сервален не смогла заставить себя лично убить его – он славился как один из величайших экземпляров, когда-либо произведенных Псайканариумом. Количество заработанных им наград было астрономическим. Он мог быть ценным орудием для обеспечения Мира Хельмавра. Если ее начальство узнает, что она способствовала его убийству…  – Он никуда не денется, – добавила она. – Псайканариум вышлет обслугу, чтобы забрать его, как только они поймут, что он не отвечает. Если нам повезет, он застрянет тут на некоторое время. Возможно, какие-нибудь мутяры найдут его и попробуют проверить, съедобен ли он. Вондон улыбнулась и усмехнулась, но в ее глазах явно просматривалась тревога. Конечно, страх от вида монстра, оставленного ими в живых, но еще у медика и повышенного в боевой обстановке сержанта было то затравленное выражение лица, которое делалось у всех вокруг Сервален, особенно у тех, кому приходилось иметь с ней дело примерно на равных. Еще одна причина, почему Сервален всем управляла со стороны. – А если нам не повезет? – поинтересовалась Вондон. Улыбка так и прилипла к ее лицу. – Тогда мы еще вернемся сюда, чтобы зачистить культ мутяр, поклоняющихся некоему жирному богу. Они обе рассмеялись, и почти показалось, будто две женщины шутят, но Сервален знала, что этого хватит ненадолго. ''«Что есть, то есть»'', – подумала она. Сейчас им было нужно пережить следующие двадцать четыре часа, а для этого требовалась большая работа. – Мы все готовы? – спросила скрутинатор, переводя разговор обратно в деловое русло, чтобы отвлечь их обеих от некомфортного психического слона в комнате. – При помощи кибермастифа нам удалось передвинуть останки мертвых пси-ищеек и сбросить их в три ближайшие траншеи, – сказала Вондон. – Похоже, как минимум в одну из них выходит подземный туннель, так что падальщики скоро обратят внимание. – А наши павшие? – поинтересовалась Сервален. – Мош и Дженкинс соорудили импровизированные носилки для тел сержанта Вессы и остальных, – ответила Вондон. – Думаю, вдвоем они смогут донести их до города. Сервален покачала головой. – Нет. Переделайте носилки, чтобы КБ-88 мог их тащить. Я хочу, чтобы все блюстители были постоянно готовы к бою, пока мы не доберемся до Участка 1313 в Пылевых Водопадах. – Да, мэм, – отозвалась Вондон, отсалютовав. Она резко повернулась и сделала несколько шагов в направлении отряда. – Сержант? – окликнула Сервален. – Еще одно. Вондон мгновение помедлила, а затем развернулась обратно. – Простите, мэм. Не привыкла откликаться на это звание. Сервален отошла от спутанного тела Ортруума 8-8 так далеко, насколько это было безопасно, и поманила Вондон к себе. – Когда мы окажемся в городе, мне будет нужно, чтобы вы скоординировали с отделением определенные вопросы, – произнесла скрутинатор вполголоса, чтобы было слышно только ей и медику. – Мэм? – Все записи с молодым псайкером, сделанные кем-либо из отделения, должны быть стерты, – ответила Сервален. – Кроме того, ни в одном официальном рапорте нельзя упоминать о любых контактах с мальчиком. Долгосрочная безопасность всего отделения зависит от того, чтобы все забыли о том, что они когда-то вообще встречали Джерена Джеренсона. – Понимаю, мэм, – сказала Вондон. – Насколько мы знаем, он умер в руках у Кавдора. – Хорошо, – проговорила скрутинатор. – Хорошо. – А что с Безумной Д`оннэ? – Предоставьте ее мне, – отозвалась Сервален. – Мне известно, куда она направилась. Я больше не стану рисковать жизнями блюстителей ради ее поимки. Теперь это моя проблема.  =='''Глава 31. Надвигающаяся буря'''==  Джерен неотрывно глядел на дверь кабины. Через минуту-две Д`оннэ выведет пилота в основной салон. Он уже видел, как это произойдет. Однако Джерен знал: большинству людей не нравились напоминания о том, что ему известно о том, о чем не следовало бы, поэтому мальчик склонил голову и отрепетировал нормальную реакцию. С тех пор, как его схватили кавдорцы, психические силы Джерена возросли. Несколько дней назад он мог лишь находить потерянные предметы. Видения являлись вместе с острой болью, похожей на иголки по ту сторону глаз.  Теперь казалось, что он способен прослеживать эти потерянные предметы в жизни их владельцев и понимать, насколько они важны для тех. По сути, он видел значимые пересечения во времени между человеком и самыми дорогими ему вещами. Когда Д`оннэ наконец-то распахнула пласталевую дверь кабины, люк лязгнул о стену. Шум разошелся по фюзеляжу, от чего огрин-телохранитель вздрогнул и проснулся. Джерен вспомнил, что нужно выглядеть испуганным. Д`оннэ сгребла пилота и одной рукой пихнула его через люк, второй держа свой цепной меч, который гудел, крутился и подпрыгивал в ее кисти. Пилот слегка оступился и инстинктивно протянул руку для опоры, но в итоге заорал от боли и упал на пол, когда ткнул своими черно-синими пальцами в стену. Джерен мог бы избавить пилота от этой муки – равно как и от будущей потери пальцев – но для последующих событий ему была нужна спокойная и веселая Д`оннэ. В противном случае дела пошли бы скверно для него. Зрелище того, как в жизни человека все связано – например, как перенесенная пилотом боль доставила Д`оннэ удовольствие – было головокружительным и почти пьянящим. Если бы не головные боли, от которых раскалывалась голова, Джерен мог бы приобрести зависимость от этой силы. Он практически приветствовал мигрени как напоминание знать меру.  Сквозь это помутнение Джерен наблюдал, как Д`оннэ снова схватила пилота и наполовину толкнула, наполовину втащила его на одно из кресел в основном салоне.  – Пристегнись, – велела она. – Ты еще можешь мне понадобиться, так что не пробуй ничего такого, что заставит Пса тебя убить. Д`оннэ посмотрела на огрина-телохранителя, который каким-то образом опять уснул, раскинувшись своей тушей на два сиденья. Возможно, Джерен бы задался вопросом, как огрин способен отдыхать в столь рискованной ситуации, но он уже видел достаточно пересечений между Псом и Д`оннэ, чтобы понимать, что сон был блаженством, мимо которого огрин никогда не мог пройти. Впрочем, оно вело и к иным моментам. Мощный пинок, который Д`оннэ нанесла по внутренней стороне бедра своего телохранителя, свалил бы обычного человека на много долгих и мучительных минут. Всхрюкнув, огрин проснулся с глуповатым и извиняющимся выражением на лице, уставившись открытыми и преданными глазами на свою хозяйку. – Следи за пилотом, Пес, – произнесла та, указав на раненого, который тщетно пытался застегнуть одной рукой пряжки обвязки на груди. – Он ловкач, способный тебя перехитрить даже во сне, – продолжила она, – поэтому скажу просто: если станет вылезать с этого кресла, сядь на него! Огрин оживленно кивнул головой. Его рот был приоткрыт и отвис, как у настоящего пса, когда тот старается понравиться хозяину. Удовлетворившись, Д`оннэ повернулась к Джерену. – Наш с тобой разговор будет сейчас, – сказала она. – Давай. Выходим. Эта информация только для моих ушей. День назад Джерен бы дважды подумал, прежде чем давать Безумной Д`оннэ информацию, которую та искала. Даже несмотря на уверенность в том, что она убьет его, как только получит желаемое. В то время он жаждал избавления от силы, сожравшей его жизнь, а это представлялось самым удобным способом достижения цели. Сегодня же у него были сомнения. Он увидел пересечения между Д`оннэ и предметом, который она искала с тех пор, как покинула Шпиль, и они по-настоящему его напугали. Джерен практически скучал по вчерашнему блаженному неведению, поскольку приливы адреналина минувшего дня сделали его более восприимчивым к отклонениям, присущим варпу. Тем не менее, он отстегнулся и последовал за Д`оннэ к люку. Он доверился, что люди примут верные решения. Как-никак, это была их жизнь, а не его. Да, существовали и дурные люди; внутри большей части человечества была заперта способность ко злу, но также они могли предпочесть сделать и что-нибудь хорошее. Даже при всем том хаосе, который Д`оннэ уже устроила и могла устроить в будущем, это должен был быть ее выбор, а не Джерена. И все же ему представляло разумным сделать все, что в его силах, чтобы помочь Д`оннэ держаться середины при принятии нескольких ближайших решений в ее жизни, уже ставшей средоточием важных, далеко идущих пересечений.  Следующим часам предстояло стать ключевыми для безопасности всех в улье.   Проктор Баухайн ощутил присутствие скрутинатора еще до того, как Сервален постучала в дверь его кабинета. Нет, не совсем так. Он ощутил отсутствие присутствия Сервален по ту сторону двери. Казалось, в тот момент за дверью его офиса ничего не существовало, словно в мире разверзлась пустота, куда втянулось из бытия все за пределами стен. Именно так и воспринималось соседство со скрутинатором Сервален: будто ты – остров, плывущий в бескрайнем море пустоты. В это время все, во что ты верил, и все, кого ты когда-либо знал, исчезали, не существовали в прошлом и никогда не появились бы вновь. Ты терялся, стоя на пороге загробного мира. Назвать контакт с Сервален неприятным было все равно, что охарактеризовать гибель вселенной как плохой день. Казалось, прошла вечность, и Сервален постучала в дверь Баухайна. Проктор Участка 1313 потянулся под столешницу и нажал на переключатель, разомкнув два больших пласталевых зажима и сдвинув в стену три длинных стержня, чтобы отпереть защитную дверь. – Входите, – позвал проктор. – Своего металлического пса оставьте снаружи, – добавил он чуть погодя. Сервален распахнула тяжелую дверь и, покачав пальцем перед темным силуэтом, рыскавшим по приемной, шагнула в комнату. Смятение, которое испытывал Баухайн, мгновенно усилилось, обострившись от смрада, исходившего из вестибюля. – Закройте ее, пожалуйста, – выговорил Баухайн, прикрывая рот и нос, чтобы не пускать металлический запах, плывший через дверь. Когда дверь закрылась, проктор снова нажал на переключатель, снова включив замки. Пласталевые стержни со скрежетом вышли из ниш в стене, и толстая дверь, на открытой кромке которой присутствовало несколько крупных вмятин и явственное искривление, затряслась, пока защитные механизмы с лязгом вставали на место, хоть и были погнуты после недавних событий. – Какого Шпиля случилось в округе? – поинтересовалась Сервален. – И с вашей дверью? Скрутинатор провела рукой вдоль заметного зазора между изогнутой металлической дверью и рокритовой стеной. – Полагаю, что вы, вероятно, уже знаете ответ, – ответил Баухайн. – На нас напали. – Пси-ищейка, – невозмутимо произнесла Сервален. – Так вот что это было? – сказал Баухайн. – Я заперся здесь, но перед тем, как дверь закрылась, оно отбросило меня на дальнюю стену. – Проктор утер пот, бусинками проступавший над повязкой у него на голове. – Еще секунда, и бригады уборщиков оттирали бы со стен и мои кишки тоже. – Зачем оставаться тут, среди побоища? – спросила Сервален. Она так и не отошла от двери: небольшой жест, который Баухайн оценил. После близкой стычки с пси-ищейкой ему требовалась передышка от сверхъестественного. – Жители Пылевых Водопадов и Совет должны быть уверены, что город остается под паланитской защитой, – произнес проктор. Разумеется, это была лишь половина правды. Его офис был крепче большинства убежищ торговцев, и все же эта… пси-ищейка… чуть не пробралась внутрь. Баухайн не сомневался: если бы тварь внезапно не ушла, он бы сейчас не вел этот разговор. – Полагаю, это все связано с тем нечестивым мальцом-псайкером? – поинтересовался он, хотя уже знал ответ. Сервален кивнула. – Этот юноша нужен могущественным людям, – сказала она. – Мне известно, кто контролирует пси-ищеек, – отозвался проктор. Он содрогнулся, пот на лбу стал холодным и липким. – Итак, вы привели смерть ко мне на порог. Спасибо. Стоит аристократам нацелиться на что-либо ценное в подулье, Шпиль уже никак не остановить. Этот город уничтожат, и ради чего? Какого-то парня? – Этого не произойдет, – ответила Сервален. Несмотря на холодный пот и оглушительный стук крови в ушах, проктор Баухайн все еще мог прочесть Сервален. Он следил за ее карьерой еще до того, как стал проктором, и, наверное, знал скрутинатора лучше, чем любой другой блюститель. Сервален говорила так искренне, как только могла. По крайней мере, она верила в свои слова. – Мы еще можем взять это под контроль, – продолжила Сервален. – Пси-ищейки не предоставят отчетов, а после всей устроенной ими резни можно биться об заклад, что Шпиль снимет с себя всякую ответственность за эту грязь. – Значит, сделаем вид, будто ничего не случилось? – поинтересовался Баухайн. – Я спишу смерть моей помощницы вместе с шестью блюстителями Участка 1313 и вернусь к обычным делам? Сервален кивнула. – Именно так, как делают в Шпиле. – Не проще ли будет дать старику то, чего он хочет? Зачем идти на все эти трудности ради одного ребенка-псайкера? – Вы хотите дать Хельмавру возможность заглянуть вам в голову? – спросила Сервален. – Уверены, что ему понравится то, что он там найдет? Для доходчивости она сделала несколько шагов вперед и наклонилась над столом Баухайна. Проктору потребовалась вся сила воли, чтобы не оттолкнуть свой стул к стене. – Им нужен не только ребенок, – продолжила скрутинатор. – Им нужно убрать всю память о нем – людскую и электронную – чтобы он более не существовал. Она прошлась обратно к двери, провела руками по вмятинам, после чего снова развернулась к Баухайну. – Итак, вот мой план, – произнесла она. – Сотрите из всех записей все данные, относящиеся к псайкеру, и проследите, чтобы все, кто когда-либо о нем знал, поняли, что в их же интересах полностью о нем забыть. – Думаю, об этом вы позаботитесь, – предположил Баухайн. – Но что насчет Безумной Д`оннэ? Она не славится забывчивостью – или снисхождением – по отношению к грехам Шпиля. – Это вторая причина, по которой я к вам пришла, – ответила Сервален. Баухайн вздохнул. – Что вам нужно? – У меня небольшое окно времени, чтобы разобраться с Безумной Д`оннэ, – произнесла Сервален, – и я не знаю, как долго мой… агент… сможет ее задерживать. Мне нужен транспорт. Сейчас же.   Д`оннэ убрала Несчесть в ножны и открыла люк. Она сделала шаг в сторону, чтобы пропустить Джерена вперед. За последние двадцать четыре часа они через многое прошли, но она все еще не доверяла пацану. Не до конца. Он чрезвычайно быстро спелся с парией, что было странно. Она слышала, как они перешептывались перед самым нападением пси-ищеек. Никто не мог выдержать такого близкого соседства с полноценным «нулем», не превратившись в желе. Рядом с ними внутренностям делалось плохо, словно все твои органы стали лужей полупереваренной трупной муки. Д`оннэ могла какое-то время выносить присутствие парии. Она постоянно ощущала себя пустой внутри. Однако даже у нее были пределы. Ее бы устроило больше никогда не видеть эту нулевую ведьму. Впрочем, этот малец был особенным, бесспорно. Рядом с Сервален он выглядел почти как дома. Что ж, теперь настала очередь побыть особенным и для нее. Уж это-то она заслужила, множество раз спасая задницы всех. – Какого стока ты так долго? – раздраженно поинтересовалась Д`оннэ. Она обернулась к пацану, гадая, сколько уже простояла, дожидаясь его. Каким-то образом вся его обвязка запуталась узлами, и он отчаянно возился с замками, пытаясь высвободиться. Джерен пожал плечами и принял вид «пожалуйста, не делайте мне больно, я безвреден». – Как может столько силы содержаться в таком нелепом человеке? – спросила она. Мальчик ожидаемо открыл рот, чтобы ответить на ее риторический вопрос, но Д`оннэ отмахнулась от него рукой. – Молчи, – сказала она, подходя к его креслу. – И не шевелись! Безумная Д`оннэ одним плавным движением вынула Несчесть из ножен, включила цепной меч и занесла его. Когда она прибавила оборотов, Джерен закрыл глаза и наморщился. После этого Д`оннэ протянула вперед свободную руку и ткнула двумя пальцами в главную кнопку сброса у мальца над головой.  Заливистый хохот Д`оннэ заполнил салон, присоединившись к жужжанию цепного меча. Джерен открыл глаза, и у него приоткрылся рот, когда он увидел, как обвязка спадает с его тела. – Ты бы видел свое лицо, пацан, – произнесла Д`оннэ, продолжая смеяться. – Бесценно. Так, идем, хватит копаться. С этими словами она снова убрала меч и вышла через люк, выпрыгнув из транспорта на наклонную поверхность пещеры, которая была гладкой, как стекло, и черной, словно ночь. При помощи своего кибернетического глаза Д`оннэ оглядела пещеру, чтобы убедиться, что в сумраке ничего не движется. Не то, чтобы такое было вероятно. Ни одно существо не использовало эту пещеру в качестве логова. По крайней мере, ни одно из тех, кто жил достаточно долго, чтобы стать проблемой. Именно это делало ее идеальным местом для импровизированных тайных встреч.  Удостоверившись, что они одни, Д`оннэ обернулась к транспорту. Малец стоял в проеме люка, явно не зная, как преодолеть метровую дистанцию между кораблем и полом. – Тут разве раньше не было лестницы? – спросил он. Д`оннэ ответила на это сердитым вздохом. – Прыгай, – велела она. – Извини, – сказал Джерен. – Извини. Его лицо исказилось. Сперва оно было застенчивым, со слабой улыбкой и наклоном подбородка вперед. Типичный обезоруживающий трюк, к которому дети прибегают, чтобы остаться в живых, когда уничтожат какую-нибудь важную безделушку в доме родителей. Д`оннэ постоянно пользовалась им, пока росла. Но после того, как застенчивое выражение исчезло – и за долю секунду до того, как вернулся его нормальный, наполовину невыразительный облик «необразованный мальчик из захолустного городка» – на лице парня проступило что-то еще. Его глаза смягчились и слегка поникли. Брови нахмурились и разошлись чуть под углом, а губы растянулись в тонкую, немного выгнутую вниз линию. Эта гримаса произошла так быстро, что могла бы быть плодом воображения Д`оннэ. Однако не была им. Она уже видела ее и знала – чрезвычайно хорошо. Перед тем, как покинуть Шпиль, Д`оннэ Уланти овладела искусством языка тела. Там это было критически важно для политического выживания. Оставив благородную жизнь позади, Безумная Д`оннэ отточила это искусство. В подулье оно было критически важны, чтобы остаться в живых. Это была гримаса глубокого горя. Д`оннэ знала это. Конечно, в подулье было много горя, а в Шпиле его было больше, чем сознавало большинство подульевиков – или чем было готово признать большинство Шпилерожденных. Однако подлинное, глубокое горе, которое годами гложет тебе сердце, приходит лишь от любви и смерти. Д`оннэ испытывала это прежде, а теперь его ощущал Джерен. Возможно, более глубокое и сильное, чем пережила Д`оннэ. Сумасшедшая аристократка скривилась и снова сосредоточилась. Было не время для сентиментальных раздумий. Это не имело значения. Ничто не имело значения, кроме местонахождения сокровища, которое она искала. – Пора поговорить, пацан, – сказала Д`оннэ. Она схватила Джерена за локоть и вытащила из транспорта. Когда его ноги ударились о черный стеклянистый пол, он оступился, но Д`оннэ удержала его своей железной хваткой. – Сюда, – произнесла она, ведя мальчика к дальней стене пещеры. – Это между нами. Никому больше знать не нужно, окей? Джерен кивнул головой. К его лицу опять прилипло застенчивое выражение. – Я не собираюсь тебя убивать! – буквально заорала на него Д`оннэ. – Если только не расскажешь кому-то другому, что открыл мне тут. Если так сделаешь, я тебя найду. Джерен сглотнул. Угроза стерла с его лица застенчивую улыбку. – Я понимаю, – сказал он. Д`оннэ выпустила его локоть. – Надеюсь, что так, – отозвалась она. – Единственное, чего я боюсь, Д`оннэ Астрайд Ге`Сильванус из Дома Уланти, – произнес Джерен тихим и скорбным голосом, – так это того, что разыскиваемое тобой может тебя уничтожить. Возможно, ему лучше оставаться похороненным. Ты уверена, что хочешь знать? Д`оннэ никогда в своей жизни не была ни в чем уверена сильнее. Все, что она сделала после того, как покинула Шпиль, вело к этому дню. Каждое решение, каждый бой, каждый риск смерти вопреки, на который она шла – ради того, чтобы оказаться здесь. Это была ее месть, ее искупление. Это был ее план, единственный значимый план. – Я уверена, – сказала она. – Расскажи мне то, что я хочу знать. – Что же ты хочешь знать, Д`оннэ? – спросила Сервален.  =='''Глава 32. Враг мой'''==  Сервален влетела в пещеру несколькими секундами ранее, на персональном транспорте, который позаимствовала в Участке 1313. – Как ты меня, нахрен, нашла? – завопила Д`оннэ и яростно уставилась на Джерена. – Этот мелкий стукач меня сдал? – Охотница схватила юного псайкера и приставила к его шее цепной меч. – Так и знала, что не надо тебе доверять. – Нет! Нет, нет, нет! – взмолился Джерен. – Я ни слова не говорил. – Добрый совет, – окликнула Сервален. – ''Ей'' тоже ни слова не говори. Это ей нельзя доверять. КБ-88, который выл на протяжении всего полета из Пылевых Водопадов вниз по Бездне, подался перед, готовясь опрокинуть Д`оннэ наземь, но Сервален подняла руку. Она хотела сохранять некоторую дистанцию между собой и Д`оннэ, однако также знала эту пещеру, и ей требовалось не подвергать риску свою стратегию отхода. Скрутинатор подозвала КБ-88 к ноге и со всей возможной небрежностью положила руку на кобуру. – Слушай, – начала она. – Отпусти парня, и мы сможем поговорить. Он мне ничего не сказал. Д`оннэ сжала хватку на руке Джерена и подтянула его поближе. Цепной меч возле шеи так и не дрогнул. – Тогда как ты меня нашла? Сюда никто не ходит. – Я знаю, – отозвалась Сервален. Она попыталась улыбнуться. – Но это было довольно легко вычислить, учитывая направление, в котором ты повела нас после боя с Голиафами. Д`оннэ крепче стиснула Джерена и запустила цепь, которая начала вертеться. Лезвия находились в нескольких сантиметрах от шеи молодого псайкера. Похоже, она не поверила. – Честно, Д`оннэ, я могу тебя найти, когда захочу, – продолжила Сервален. – После Гудронника я была на шаг впереди. Тебя уже не так сложно предугадывать. Куда бы ты ни увела мальчика, я приду следом. Сервален попыталась незаметно приблизиться к Д`оннэ, чтобы волнение, вызываемое ее нулевостью, помогло убедить сумасшедшую, однако стоило ей двинуться, как Д`оннэ прибавила оборотов на цепном мече. Сервален отступила на шаг. – Я предлагаю компромисс, – снова начала она, пробуя иной подход. – Отдай Джерена мне и уходи. Никаких уловок. Никаких споров. Никаких погонь за тобой с отрядом блюстителей. Я их с собой не взяла. Едва произнеся это, Сервален поняла, что совершила ошибку. Д`оннэ не ответила. Вместо этого она оттолкнула Джерена в сторону и направила свой цепной меч на скрутинатора.  – Только ты и твой пес, а? Такой расклад меня устроит, – произнесла Д`оннэ и зашагала вперед в боевой стойке. – Подожди! – потребовала Сервален. Она подняла руки перед собой, чтобы продемонстрировать, что не желает драться. Д`оннэ перестала наступать, но держала меч наготове. – Я знаю, что информация, которую ты хочешь получить от Джерена, опасна. Это единственный повод для Хельмавра отправить сюда пси-ищеек, – продолжила скрутинатор. – Ему не нужен еще один псайкер. Он боится: тебя, Джерена и того, что безумная аристократка Уланти способна сделать со знанием, запертым в мозгу этого мальчика. – Я просто хочу похоронить свою сестру! – заорала Д`оннэ. – И ни ты, ни твои силовики, ни Хельмавр, ни клятый Император меня не остановят. Это откровение застало Сервален врасплох. Д`оннэ казалась… искренней. – Тело твоей сестры? – спросила Сервален, надеясь со второго раза понять, насколько правдиво заявление Д`оннэ. – Ты хочешь, чтобы Джерен раскрыл местонахождение тела твоей сестры? И это все? Д`оннэ отключила свой цепной меч и позволила острию опуститься к земле рядом с собой. Пока она подбирала слова, на ее лице появилось по-настоящему эмоциональное выражение. – Моя самая младшая сестра, – произнесла она. – Нас было много. Все про запас. Она погибла давно, до того, как я пришла в нижний улей. У меня от нее ничего не осталось. – Твоя сестра, – снова повторила Сервален, не веря своим ушам, однако печаль Д`оннэ выглядела неподдельной, и скрутинатор была убеждена: безумица верит в то, что говорит правду. Сервален повернулась к Джерену, которому не хотелось смотреть ей в глаза. – Это правда, Джерен? – поинтересовалась она. Нажим вопроса заставил мальчика поднять голову и встретиться с ней взглядами. Однако он не подал голоса. Вместо этого Джерен кивнул головой. – Д`оннэ хочет узнать только местонахождение ее мертвой сестры? – еще раз спросила Сервален. Она проследила, как мальчик вертит руками и переводит глаза между ней и Д`оннэ. – Отвечай на вопрос, Джерен. Тот снова кивнул, но через мгновение заговорил: – Я знаю, где найти тело ее мертвой сестры, – сказал он. – Д`оннэ хочет, чтобы я указал ей место. Возможно, Д`оннэ и сумела бы солгать так, что Сервален этого бы не заметила, но не псайкер. Насколько могла судить скрутинатор, сказанное Джереном являлось правдой, однако она была уверена, что никто из них не говорит всей правды. Впрочем, все это не имело значения. Все это не меняло большую проблему. – Но ведь неважно, к чему ты стремишься, верно? – произнесла она. – Хельмавр хочет то, что у Джерена в голове, а еще хочет, чтобы все, кому известно о псайкере, умерли.  Вот почему нам нужно стереть его из памяти улья. – Убьешь его через мой труп! – закричала Д`оннэ. – Пес! Тащи сюда свою жалкую задницу. Мы не одни. Сервален вздохнула. Она имела в виду не это, но не было смысла спорить с сумасшедшей, когда у той в глазах уже полыхнула кровавая ярость. Увидев, что из транспорта появляется огрин-телохранитель Д`оннэ, она позвала собственного питомца. – Восемьдесят восемь! – скомандовала скрутинатор. – В атаку! Кибермастиф скачками понесся к гигантскому, неуклюжему телохранителю, а Д`оннэ тем временем двинулась на Сервален, наотмашь выписывая своим массивным цепным мечом перекрещивающиеся дуги перед затянутой в корсет грудью. Ее нелепый напудренный парик подпрыгивал на голове. Сервален быстро попятилась, используя длину ног, чтобы оставаться вне досягаемости смертоносного меча Д`оннэ. Отступая назад, она продолжила попытки урезонить Д`оннэ. – Я не хочу убивать Джерена, – сказала она, однако сумасшедшая уже перестала слушать. Джерен бежал за Д`оннэ, размахивая руками. – Пожалуйста! – ныл он. – Не делай этого. Не обязательно так все заканчивать! – Послушай его! – воззвала Сервален, а затем она развернулась и побежала, поскольку Д`оннэ ринулась в бой. Она побежала вдоль изогнутой стены пещеры, которая вела ее к поднимавшемуся приливу стока. У них оставалось мало времени, прежде чем тот отрезал бы выход. Справа от себя Сервален увидела, что КБ-88 и огрин встретились. Питомец Д`оннэ махал своими мясистыми руками по длинным дугам в направлении кибермастифа. Куда бы ни попали его кулаки, они раскалывали стеклянистую поверхность, разбрызгивая в воздух огромные куски рокрита. Однако КБ-88 был слишком быстрым. Крошащие металл удары огрина запаздывали. Мастиф уже находился ближе вытянутой руки, грызя и царапая ноги телохранителя. Это был тупик. Острые когти и клыки КБ-88 не могли пронзить металлические пластины, которые служили громиле броней. Скрутинатор бросила взгляд на Д`оннэ. Та сменила курс, чтобы отсечь Сервален. Джерен уже отстал и наконец-то остановился, согнувшись и тяжело дыша после бега и криков. Сервален свернула, чтобы уйти за транспорт, рассчитывая использовать его в качестве барьера между собой и кровожадной безумицей. В люке появился пилот, опустивший посадочный трап. Мужчина посмотрел на всю суматоху и явно решил, что это его наилучший шанс сбежать. Он спрыгнул на землю и помчался в сторону входа в пещеру, который понемногу окружал сток. – Проклятье, – пробормотала Сервален, повернула и пустилась в погоню за пилотом.   Д`оннэ уже уставала от этого бесящего боя. Длинные ноги Сервален давали ей явное преимущество при погоне, а у Д`оннэ в Свинье не было заряда, так что единственным реальным оружием оставался цепной меч. Она могла бы метнуть его. Она так уже делала прежде, но сток быстро поднимался, и даже Д`оннэ не была достаточно сумасшедшей, чтобы идти на риск выбросить свое единственное оружие в токсичное озеро. Дожидаться, пока сток сузит поле возможностей Сервален, тоже было не вариантом, так как он бы затопил транспорт, и Д`оннэ осталась бы в быстро заполняющейся пещере. Впрочем, зрелище битвы, бушевавшей возле транспорта, дало ей другую идею. Пес, у которого текла кровь из дюжины порезов на неприкрытых участках голеней и бедер, перестал пытаться вбить мастифа в землю и начал бить по металлическому зверю ногами. Огрин был большим и сильным, но тупым, как глыба рокрита, и не мог справиться со скоростью и рефлексами мастифа. Однако Д`оннэ могла это изменить, а разворот ситуации в этом бою дал бы ей преимущество над Сервален, которая, похоже, заботилась о своей металлической шавке. Д`оннэ развернулась и направилась к схватке псов, на ходу раскручивая свой цепной меч. Но когда она оглянулась посмотреть, привлекла ли внимание скрутинатора, то увидела, что та преследует имперского пилота. Сервален так и не окликнула мужчину, который был так сосредоточен на том, чтобы проскочить через сужавшийся вход в пещеру, что не заметил приближавшуюся сзади блюстительницу. Через несколько шагов, подобравшись в упор, Сервален подняла свой автопистолет и выстрелила пилоту в затылок. Лоб человека лопнул, и пуля вырвалась с передней стороны черепа, разбрызгав кровь и мозги. По инерции он растянулся вперед, упав на стеклянистый рокритовый пол, от которого отскочил и заскользил в сторону вздымавшегося стока. Сервален остановилась и выпустила еще два заряда в спину пилота, между лопаток. Д`оннэ замерла на месте. – Какого стока, Сервален? – крикнула она. Охотница не ожидала от скрутинатора столь хладнокровной казни. Конечно, та была парией, но Д`оннэ все равно не особо верила в «души». Люди с душами постоянно совершали злые поступки. Взять вот ее, ее отца – или Лорда Хельмавра, коли уж на то пошло. – Зачем он должен был умереть? – спросила она, когда Сервален отвернулась от тела. – Если ты думаешь, что так я застряну здесь, подумай еще раз. Я улечу отсюда на твоем транспорте, когда убью тебя. Сервален нарочито медленно зашагала к  Д`оннэ. – Он должен был умереть, – произнесла она, убирая свое оружие в кобуру. – Разве ты не понимаешь? Если Хельмавр когда-либо узнает, что мы говорили с Джероеном, то ни перед чем не остановится, чтобы устранить нас. – Я всю жизнь в бегах, – отозвалась Д`оннэ. – Какое мне дело, кто гонится? Схватка псов рядом с ней остановилась. Двое питомцев сцепились: огрин лежал на спине, удерживая КБ-88 медвежьей хваткой, а мастиф всадил свои когти в грудь и живот телохранителя. Во время разговора хозяек оба перестали атаковать, но не отпускали друг друга. Просто наклонили головы вбок, дожидаясь дальнейших распоряжений. – Как насчет Джерена? – поинтересовалась Сервален, продолжая идти вперед, что не укрылось от Д`оннэ. – Он не переживет гнева Хельмавра или, хуже того, закончит в Псайканариуме. Д`оннэ бросила взгляд на мальчика, который стоял в стороне примерно посередине между двумя женщинами. Его взгляд стал расфокусированным, и он снова начал всхлипывать и бормотать, как при подъемах на лифтах по Бездне. – Приближается, – промямлил он. – Времени нет. – Его жизнь – ад, что бы мы ни делали, – произнесла Д`оннэ. Она сделала шаг вбок. – Возможно, ты и права. Убить его и впрямь может быть милосердием. – Я такого не говорила! – сказала Сервален сквозь зубы. – Что с тобой не так? Перестань позволять своему фальшивому безумию определять поступки в реальной жизни! Время – и сам улей – как будто остановилось вокруг двух женщин, неподвижно стоявших лицом к лицу посреди пещеры, пока сток поднимался все выше и выше. – Берегитесь! Оно здесь! – завопил Джерен, нарушив напряжение момента, после чего повалился наземь. Д`оннэ одновременно осознала две вещи. Во-первых, в пещеру проник мерзкий тяжелый запах, который перекрыл даже вонь стока. Во-вторых, она больше не могла пошевелить ни единым мускулом.  =='''Глава 33. Паралич'''==  Сервален почувствовала присутствие, рябь на ткани варпа, в тот же миг, как Джерен закричал. Она повернулась и увидела, что над залитым стоком входом в пещеру скользит Ортруум 8-8, за которым следовало больше дюжины вооруженных мутяр, по нескольку за раз прыгавших через ширящуюся лужу смрадной, едкой жидкости. Ортруум был в изодранных остатках липкой сети, однако его механические конечности и голова двигались свободно. Руки и оружие мутяр тоже были покрыты ошметками пут, но по мрачным выражениям лиц было непохоже, что это помешает их атакам.  У двух последних мутяр прыжок не получился, и они угодили в сток. Раздавшиеся крики боли походили на визг банши и разнеслись по всему залу, резко оборвавшись, когда мутяры упали спиной вперед в поднимавшийся сток, который запузырился и вспенился, растворяя их тощие, покрытые шрамами тела. Воздух в пещере заполнился терпким запахом плоти, поджаренной в кислоте. Остальные мутяры обернулись понаблюдать за представлением, вопя, улюлюкая и прыгая, пока два тела превращались в жидкость. Однако по команде Ортруума 8-8 они остановились, развернулись и веером разошлись перед пси-ищейкой. Сервален требовалось подобраться вплотную к Ортрууму, чтобы подавить его психические способности, но мутяры, уже начавшие надвигаться на нее, делали это невозможным. Ей нужна была помощь. – Пес! – позвала она, изо всех сил имитируя пренебрежение в голосе Д`оннэ, когда та отдавала приказы своему телохранителю. – Защищай Д`оннэ. Отпусти КБ-88 и атакуй! Скрутинатор не стала дожидаться ясности, прошла ли команда сквозь толстый череп огрина. Она выхватила оружие и выстрелила в ближайшего из мутяр, зацепив его шелудивую голову и снеся ухо. Лицо и шея стали мокрыми от крови, но попадание не замедлило мутяру. Временно отказавшись от идеи добраться до Ортруума, Сервален отступила к Джерену, продолжая вести огонь. Если Пес и КБ-88 не вступят в бой, ей придется привести мальца в чувство и бежать к транспорту. Она снова попала в окровавленного мутяру, уложив того выстрелом в грудь. Осталось еще десять. – Отойдите. Отдайте псайкера. Переживите этот день, – произнес Ортруум, двигаясь вглубь пещеры позади своего заслона из мутяр. Голос пси-ищейки был сиплым и скрежещущим, будто по рокриту скребли ногтями, и в нем немного недоставало былой силы. – Мы скорее умрем! – огрызнулась Сервален, прекрасно знавшая, что пси-ищейка не пощадит никого, как только получит то, за чем явилась. Будут они сражаться или нет, но если Ортруум возьмет верх, то все здесь умрут. Она встала над свернувшимся телом Джерена и снова выстрелила. Заряд автопистолета вырвал кусок плоти из плеча очередного мутяры. Остальные приближались к Д`оннэ, которая так и не пошевелилась с момента вопля Джерена. Происходящее, похоже, сбивало с толку Пса, который так и лежал на спине, удерживая КБ-88. Кибермастиф неотрывно глядел на приближавшихся мутяр и выл от тревоги, что не может напасть и помочь своей хозяйке. – Как пожелаете! – прохрипел Ортруум. Он поднял механическую руку и сделал жест в направлении Пса и КБ-88. На мгновение кибермастифа приподняло в воздух, прочь из хватки огрина, однако КБ-88 впился когтями поглубже, от чего телохранитель взвизгнул. Затем Пес выбросил вперед руку и сжал металлическую шею мастифа. Не выпуская КБ-88, огрин встал и заревел. Телохранитель оттащил КБ-88 от своего тела, выдрав из груди окровавленные когти, и швырнул его в сторону надвигавшейся армии мутантов. В полете КБ-88 извернулся свое тело и лапы и приземлился посреди покрытых шрамами и грязных мутяр. Он прыгнул на первого из приближавшихся врагов, резко сомкнул челюсти на шее мутанта и разорвал ее. На морду мастифа брызнула кровь, а он выплюнул шелудивую кожу на пол пещеры и развернулся в поисках новой добычи. Прежде, чем Ортруум успел среагировать, Пес тоже вступил в схватку. Огрин врезался в мутяр, и уже скоро четверо из них атаковали его ноги и торс заостренными кусками металла и ржавыми ножами. Пес своими мясистыми руками схватил двоих за шеи и сдернул их с себя.  Двумя мощными бросками огрин запустил мутяр мимо транспорта, во вздымавшийся сток. За парой всплесков последовало бурление клокочущей сточной кислоты, которая быстро оставила от тел кровь и кружащиеся кости. Увидев, как быстро Пес и КБ-88 управились с тремя из мутяр Ортруума, Сервален ощутила прилив надежды, а два выстрела ее автопистолета увеличили счет убитых еще на одного. Потом Ортруум нанес ответный удар. Сервален казалось, что огрин – слишком крупная цель для телекинетического импульса пси-ищейки, однако та указала на огрина своей механической рукой, и телохранитель взмыл в воздух и перелетел через транспорт. Сервален продолжила вести огонь по мутярам, оставшимся после неожиданного ухода Пса. Между ней и Ортруумом 8-8 оставалось всего шестеро, но имелась другая проблема: поднимавшийся сток дошел до шасси транспорта. Это была имперская машина, созданная выдерживать жесткие условия, но в конечном итоге опоры поддались бы коррозии. Впрочем, что еще хуже – скоро едкий прилив должен был подняться выше кромки люка и затопить салон. У них кончалось время.   Безумная Д`оннэ стала узницей, запертой в собственном теле. Она видела бушующее вокруг нее сражение, но не могла шевельнуть ни единой мышцей, чтобы помочь. Она приказывала своим рукам и ногам двигаться, однако те отказывались повиноваться. Предельное чувство беспомощности приводило ее в ярость. Она кричала внутри своей головы, но с губ срывались только всхлипы. Она начала по спирали погружаться во тьму, всегда ждавшую ее в сумрачных уголках разума. Это была тварь, рыскавшая по ее подсознанию в поисках любой трещины, через которую можно было бы выбраться наверх и устроить ужас в ее жизни. Ее вечный спутник все эти годы в подулье, завывавший и щелкавший зубами каждый раз, когда она вынуждена была чувствовать себя бессильной. Когда это поднималось на поверхность, Д`оннэ снова превращалась в ту робкую девочку, которая пряталась, пока старшие сестры разыгрывали на младших свои жестокие фокусы и душераздирающие манипуляции. Д`оннэ была слишком маленькой, слишком слабой, чтобы выстоять против их травли, и эта беспомощность снедала ее – принуждала ощущать себя мелкой, никчемной, безнадежной. Когда Д`оннэ покинула Шпиль, то поклялась, что ее никогда больше не заставят чувствовать то же, что та сгинувшая девочка. Она проживала свою жизнь так, словно любое действие могло оказаться последним, поскольку в подулье оно действительно могло. Всякий раз, когда ей грозило заточение, Безумная Д`оннэ шла на риск, который не стал бы рассматривать ни один здравомыслящий человек, ведь безумие и смерть были предпочтительнее, чем плен. И все это шло от той судьбоносной ночи, когда ее сестры столкнули младшую сестру с балкона в ходе игры, за которой Д`оннэ наблюдала из-за кадки с растением. В эту игру играли уже тысячу раз, и силовое поле должно было поймать ее, но не поймало. Оно дало сбой из-за грозы снаружи. Вид того, как ее верный спутник-огрин перелетел через транспорт навстречу верной смерти в стоке, снова бешеным потоком воскресил в памяти Д`оннэ всё: ту роковую ночь, когда ее сестра камнем улетела к Пепельным Пустошам. Теперь к Безумной Д`оннэ вернулась ярость, прогнавшая существо, которое истязало ее в темных тенях клетки разума. По мускулам пронесся адреналин, разбивая цепи ментального контроля пси-ищейки над ее телом. Д`оннэ была свободна. – Умри, психический ты ублюдок, – закричала Д`оннэ, бросившись к Ортрууму 8-8. Она описала Несчесть страшную дугу, которая рассекла одного из мутяр, нападавших на кибермастифа. Пока цепной меч не вгрызся в стеклянистый рокритовый пол, Д`оннэ дернула запястьями, чтобы изменить угол движения клинка, и отклонила затыльник эфеса назад, переводя меч на еще одного из мутяр Ортруума. Несчесть разнес хребет второй жертвы Д`оннэ, раскидывая в воздух осколки костей вместе со сгустками крови и требухи. Она увидела, что рядом с ней упал на пол третий мутяра, изрешеченный выстрелами автопистолета, а КБ-88 тем временем целиком сосредоточился на последнем из нападавших. Мерзостный барьер Ортруума была практически уничтожен, но прежде, чем Д`оннэ успела кинуться вперед и атаковать пси-ищейку, та, тряся складками жира, подняла в ее сторону свою механическую руку, и к ней устремились двое последних мутяр – одна из которых держала относительно чистый боевой нож, знакомый Д`оннэ. Первого она уложила, когда он бросился на нее, аккуратно разрезав напополам его грязную, покрытую сетью голову, так что из задней половины при падении на пол вывалилась оставшаяся в ней небольшая часть мозга. Вторая мутантка, та предводительница, которую Д`оннэ оставила в живых в служебном туннеле, прорвалась сквозь заслон клинка и взмахнула большим ножом, данным ей Д`оннэ. Он погрузился в кожаный корсет и пустил кровь. Через миг Д`оннэ ощутила возвращение уже знакомого онемения от мысленного контроля Ортруума. Она не могла двигаться, не могла защититься от мерзкой предводительницы мутяр, которую следовало убить, когда была такая возможность. Она снова была беспомощна. Крик Д`оннэ оборвался, когда мускулы оцепенели и заперли ее в собственном теле – опять.   На один краткий, невероятный миг Сервален подумала, что они и впрямь сумеют выиграть это сражение, прежде чем их всех поглотит сток. Даже когда Ортруум 8-8 снова заблокировал разум Д`оннэ, скрутинатору казалось, что у них будет шанс, если ей удастся добраться до пси-ищейки, пока мутяра не разрубила беспомощную Д`оннэ надвое. Она двинулась вперед, пытаясь добиться такого положения, чтобы вести огонь, не стреляя сквозь Д`оннэ. Рядом с этой схваткой КБ-88 подпрыгнул и впечатал свои передние лапы в грудь последнего из нападавших на него мутяр, опрокинув едва похожее на человека создание назад. Когда оно упало, КБ-88 вскочил на грудь мерзкой твари, придавливая ее голову к стеклянистому полу. Со своего насеста мастиф с хрустом впился в шею мутяры и своими пласталевыми челюстями, похожими на тиски, вырвал из нее кожу, мускулы и кусок позвоночника. Сервален сделала шаг к пси-ищейке, надеясь нарушить ментальный захват на Д`оннэ, по прежде чем она смогла сократить дистанцию, Ортруум указал своей механической рукой на КБ-88, и отправил кибермастифа через транспорт к стоку практически по такой же дуге, как Пса. – Ты заплатишь за это, чудовище, – произнесла Сервален сквозь сжатые зубы и бросилась в атаку. – Сомневаюсь, – спокойно отозвался Ортруум. Пси-ищейка запустила репульсоры, пятясь от Сервален, а тем временем последняя из мутяр занесла свой боевой нож высоко над головой, чтобы пронзить им напудренный парик Д`оннэ. Время подходило к концу. Сток уже залил нижнюю ступень лесенки транспорта. У Д`оннэ оставались считанные мгновения до того, как ее череп разрубят пополам, а Сервален могла либо бежать в направлении Ортруума, либо обогнуть Д`оннэ, чтобы четко попасть по мутяре. Она не могла сделать и то, и другое. В отчаянии Сервален решила предпринять нечто безрассудное – опасный и сумасшедший шаг, достойный Безумной Д`оннэ и ею же и вдохновленный. Она кинулась к Ортрууму, репульсоры которого не могли обогнать ее на полной скорости. Мчась по стеклянистому полу пещеры, скользкому от крови, скрутинатор извернулась, вскинула свой автопистолет и выстрелила ровно в верхушку головы Д`оннэ. Пуля пролетела сквозь нелепо высокий напудренный парик ненормальной аристократки и врезалась в боевой нож мутяры, несшийся к черепу Д`оннэ. С громким лязгом, эхом разнесшимся по всему залу, нож вылетел из руки. Он задребезжал по гладкому рокритовому полу и скользнул в сток. Пока тот пожирал единственное оружие мутяры, Сервален перевела пистолет на Ортруума и выпустила заряд в его розовое брюхо. И продолжила стрелять, подбегая к пси-ищейке, которая лихорадочно пыталась развернуться и увеличить мощность репульсоров, чтобы спастись от надвигавшейся парии. – Ты опоздал, – произнесла Сервален. Позади скрутинатор услышала ускоряющийся визг цепного меча Д`оннэ, за которым последовал воющий крик. Она сократила расстояние междуу собой и Ортруумом, гарантируя, что пси-ищейка не сможет снова применить свои силы против Д`оннэ. Увы, она неверно поняла цель Ортруума. Его отступление было уловкой. – Вы будете последними, – произнесла пси-ищейка, развернулась и схватила Сервален за шею одной из механических рук. Пласталевые пальцы тисками сомкнулись на горле, грозя раздавить трахею. Сервален, которую посещали видения того, как сержанта Вессу разорвало надвое, задергала ногами, и вторая механическая рука Ортруума начала вилять вокруг нее, пытаясь поймать. Впрочем, было лишь вопросом времени, когда Сервален задохнется, или ей передавят горло. Скрутинатор начала отключаться, ноги делались все тяжелее и тяжелее, а Ортруум повернулся и поплыл к бесчувственному Джерену. – Нет, – прохрипела Сервален, выпуская пулю за пулей в огромный живот пси-ищейки, но это не замедляло ту. Прежде, чем темнота овладела ей, в затуманенное сознание вторгся знакомый звук – дребезжащий, гудящий шум, который становился все громче и громче, словно приближался рой гигантских насекомых. Мелькнув так быстро, что Сервален даже не была уверена, произошло ли это вообще, жужжащий цепной меч Д`оннэ пронесся мимо лица скрутинатора и рассек механическую руку пси-ищейки. Сервален упала наземь, судорожно хватая воздух, а пси-ищейка пролетела над ней. Она в последний раз подняла свой автопистолет, прицелилась и выстрелила. Заряд прошел точно, прямиком вверх по репульсорной трубке Ортруума, и разнес выпуклый двигатель пси-ищейки. Психическое чудовище повалилось на пол дряблой мясистой кучей. Скрутинатор стянула с шеи безжизненную механическую руку и встала. – Тащи Джерена на транспорт, – окликнула она через плечо. – Быстро. Д`оннэ не стала мешкать, хоть ей и отдавала команды блюстительница. Сервален обернулась и проследила, как она помчалась к юному псайкеру, по дороге подхватив свой цепной меч, закинула мальчика на плечо, а затем побежала обратно к транспорту и запрыгнула на борт. – Уйдите с глаз, – крикнула Сервален. Как только Д`оннэ затащила Джерена в салон, Сервален развернулась и бросилась к транспорту. Сток уже миновал вторую ступень. На пределе. С расстояния в несколько ярдов Сервален бросилась в люк. Она приземлилась внутри, а ее ноги свесились с края. Когда скрутинатор начала соскальзывать к стоку, две пары рук схватили ее за запястья и втащили внутрь.   – Ты можешь летать на этом ведре с болтами? – поинтересовалась Д`оннэ, захлопнув люк и заперев его. – Довольно неплохо, – отозвалась Сервален. Д`оннэ проследовала за ней в кабину, где скрутинатор уселась и начала щелкать переключателями и нажимать на кнопки вроде бы в целенаправленном порядке. По ту сторону фюзеляжа раздался глухой стук. – Лучше бы поскорее! – сказала Д`оннэ. – Работаю над этим, – ответила Сервален. Взревели ожившие двигатели, и Сервален рванула вниз большой сдвоенный рычаг, увеличивая тягу и отрывая машину от земли. Пока они летели к сузившемуся входу в пещеру, Д`оннэ опасалась, что они врежутся в стены и в итоге окажутся в стоке. Они миновали вход с запасом в считанные сантиметры, но снаружи стук продолжился и как будто стал настойчивее. Д`оннэ направилась разобраться. – Сажай нас! – крикнула она в сторону кабины. – Как можно быстрее! – Эта местность порвет корабль на части! – отозвалась Сервален. – Знаю! – заорала Д`оннэ. – Все равно сажай! Сейчас же! – Пристегнись! Через несколько секунд транспорт тяжело приземлился на каменистую гору возле пещеры, швырнув Д`оннэ, словно тряпичную куклу, а затем его бросило вбок, когда посадочные опоры, и без того уже ослабленные пребыванием в стоке, переломились и уронили транспорт еще на метр. Упав на неровный рокрит и пласталь внизу, фюзеляж заскрипел. Из кабины появилась Сервален. – Какого Шпиля было так спешить? – спросила она. Д`оннэ расстегнула свою обвязку, вскочила и открыла люк. – У нас безбилетники! – отозвалась она, слезая на неровную землю. Через секунду Сервален присоединилась к ней и подняла глаза на крышу транспорта, куда указывала Д`оннэ. Пес с трудом поднялся на ноги, сжимая теперь уже сильно погнутый хвост корабля. Большой огрин улыбнулся и поднял вторую руку, в которой держал КБ-88. – Ха! – произнесла Сервален. – Что тебе об этом известно? Д`оннэ видела, что Сервален пытается сохранять серьезную манеру, но в глазах скрутинатора была искорка, а уголки губ скривились в нечто такое, что, по предположению Д`оннэ, сходило за улыбку. – Ну, что теперь будем делать? – поинтересовалась она. Несколько долгих секунд две женщины молча глядели друг на друга. Их жизни шли разными путями, но обе оказались в изоляции и в одиночку сражались со своими внутренними демонами. Несмотря на то, через что они только что прошли, обе понимали: они снова сойдутся с оружием. – Кажется, у меня есть мысль, – тихо произнес Джерен.  =='''Эпилог. О псайкерах и секретах'''==  По Пепельным Пустошам за пределами Улья Примус брели две фигуры. Одна была одета в обычный, пусть и плохо сидящий наряд кочевника: толстые кожаные штаны, куртка и перчатки, плотный шерстяной платок поверх головы и респиратора, плюс ботинки с толстой подошвой на ногах. Смесь металлических лент, кожаных ремней и полос мешковины была намотана на шее, запястьях и поясе путешественника – везде, где токсичный пепел мог преодолеть внешний слой. И все же, даже несмотря на всевозможные завязки и ленты, облачение провисало в некоторых местах и было слишком туго натянуто в других – особенно на груди – демонстрируя даже самому ненаблюдательному зрителю, что первоначально одежда принадлежала не этому страннику. Более пристальный осмотр выявил бы окровавленные дыры, также прикрытые металлической лентой, которые, вероятно, свидетельствовали о том, что исходный владелец отдал наряд нынешнему носителю не по своей воле. Во всем этом не было ничего странного для Пепельных Пустошей. Однако вторая фигура заставила бы призадуматься даже самого закаленного кочевника и самых грозных чудовищ Пустоши. Во-первых, она была огромной. Кое-кто назвал бы ее гигантом. Во-вторых, она была почти полностью голой, если не считать набедренной повязки и металлических пластин, прикрученных к конечностям, но на великана, похоже, совершенно не действовали токсины в воздухе, стремительные ветры, насыщенные пеплом, или же кусачий мороз. Гигант с трудом продвигался через бурю впереди кочевника, заслоняя своего спутника от основного напора ветра. Пару соединял трос, что являлось еще одной странностью. Большинство кочевников никогда бы не стало связываться. Так ошибка одного легко могла угробить всех. От глубоких ям с пеплом, способных целиком поглотить человека, до пузырящихся бассейнов кислоты и рек жижи, которые могли за секунды утянуть тело вглубь за считанные секунды и растворить его за несколько минут – у Пепельных Пустошей было больше способов убийства, чем у повелителя Улья Примус пыток для узников. Если бы кто-либо из живущих внутри или снаружи Улья Примус наблюдал за тем, как эта необычная пара бредет по Пепельным Пустошам, то мог бы увидеть, что они приблизились к длинному изогнутому гребню, давным-давно высеченному в скальном основании ныне пересохшей гудронной рекой. Дуэт проследовал по руслу этой мертвой реки в ущелье, которое было наполовину заполнено пепелом. В конце ущелья две фигуры остановились и в окружении растрескавшихся от ветра гребней начали копать руками зыбкий пепел. Опять же, маловероятный зритель мог бы удивиться тому, что менее чем в метре под более ничем не примечательной поверхностью они наткнулись на твердый рокрит, и был бы совершенно поражен, когда гигант открыл большой пласталевый люк, в который эти двое и спрыгнули. Единственными существами, заметившими что-либо из этого, была пара гигантских жуков на гребне, которые решили побыстрее спуститься в ущелье и изучить пару как возможный источник пропитания.   Сервален сидела за своим столом, глядя на окончательный рапорт по делу о жестоких бесчинствах Безумной Д`оннэ. Это был вымысел, державшийся на минимальной мишуре правды. В нем не упоминалось о команде пси-ищеек, а смерти сержантов Нокса и Вессы, равно как и большинства блюстителей из двух отеделений, вешались непосредственно на шею Безумной Д`оннэ. Рапорт не упоминал и Джерена Джеренсона. Насколько всем было известно, последний раз того видели входящим в здание Кавдора в Гудроннике. После такого награду за Д`оннэ утроят, но иного пути не было. Полная правда погубила бы их всех. Впрочем, несмотря на искажение истины, в конечном итоге скрутинатор полагала, что справедливость все-таки восторжествовала. А для нее только это и имело значение. Она переключилась на последнюю страницу рапорта и вновь перечитала свои показания о сражении в медленно заполнявшейся пещере на краю Сточного Озера. Ее беспокоило то, что никто и никогда не поверит, будто она сумела отбиться от Безумной Д`оннэ, не говоря уж о том, чтобы выжить и поведать об этом. Однако в силу отсутствия свидетелей, живых или готовых опровергнуть ее версию истории, этому отчету предстояло стать истиной в данном вопросе. И все же, после всего того, через что они прошли вместе, Сервален не доверяла Безумной Д`оннэ. Но она доверяла Джерену, а это соглашение было его идеей. Он видел будущее, где пересечения их путей сохранили всем безопасность и защиту от вышестоящих сил. Сервален тогда решила не спрашивать, будут ли вышестоящие силы в безопасности от Безумной Д`оннэ. Она до сих пор не верила, что сумасшедшая аристократка искала всего лишь свою мертвую сестру. – Люди должны быть в силах выбирать свою дорогу, – сказал ей Джерен в конце. Приходилось надеяться, что дорога Д`оннэ не пересечется с ее собственной еще раз. – Вондон, – позвала Сервален. Сержант сунула голову в дверь. – Я ухожу на встречу с информатором, у которого есть данные по тому культу конца света, наводящему шум около Погибели. – Если хотите знать моего мнения, назвать свой город «Погибелью» выглядит как открытое приглашение для всех культов конца света, – произнесла Вондон, улыбнувшись. – Я скажу об этом тому, кто его так назвал, – ответила Сервален. – Меня не будет остаток дня. Встреча в каком-то захолустье. – Вам нужна поддержка? – спросила Вондон. – Я могу подготовить и собрать отделение за пять минут. Сервален отмахнулась от сержанта. – Нет нужды, – сказала она. – Возьму с собой КБ-88.   Оказавшись внутри погребенного под пеплом строения, Безумная Д`оннэ стянула с лица тяжелый резиновый респиратор и позволила ему повиснуть на длинной трубке, которая змеилась под ее кожаной курткой до фильтрующего устройства, пристегнутого на боку. Она глубоко вдохнула, но тут же пожалела об этом решении. Спертая атмосфера в здании разила смертью и разложением. И тем не менее, это все же было предпочтительнее, чем вдыхать воздух из собственной подмышки. – Как кочевники тут живут, сток их побери? – поинтересовалась она. – Два часа ходьбы по этому дерьму, а мой пот пахнет хуже, чем гудронные ямы и сток вместе взятые. В ответ Пес пожал плечами. Каким-то образом Пепельные Пустоши придали коже и броне огрина блеск, словно он только-что помылся. Д`оннэ знала, что ее телохранителя практически невозможно уничтожить, но пескоструйная обработка токсичным пеплом не могла пойти ему во благо. – Принеси пользу, – сказала Д`оннэ, передавая ему фонарь, а затем включила свой. Она осмотрела помещение, куда они спрыгнули. Было похоже, что тут когда-то мог размещаться какой-то центр управления. Блоки консолей тянулись вдоль внешних стен, которые как будто были сделаны из прозрачной пластали. «Что говорил Джерен?» – подумала Д`оннэ. ««Ищи бдящую башню под рекой пыли». Ну почему ему нужно было давать указания образно?» – Кажется, сведения от уродца были верны, – произнесла она. – Но я все же рада, что заставила его нарисовать карту. Этот пацан уж точно может быть сдохнуть каким загадочным. Теперь нам надо найти крошечную гробницу в стальной крипте, что бы это ни значило. В одном из углов комнаты, между двумя блоками консолей, Д`оннэ заприметила лестницу, которая вела в недра погребенной башни. Но зашагав к ступеням, она услышала за спиной возню ног и шуршание пыли. Д`оннэ обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как через люк упал и приземлился на пол второй из двух гигантских жуков. Они были громадными, заполняли собой половину помещения. Их выпуклые панцири пролезли в двухметровый проем, и когда жуки выпрямили свои хитиновые конечности, их спины врезались в потолок, и в комнату снова каскадом посыпался пепел. Жуки заторопились вперед. Их жвалы сходились с почти металлическим «чик-чик», словно это были огромные пласталевые ножницы. Позади жвал колоссальными зубастыми пещерами распахнулись рты. Они взревели в унисон. Без единого слова от Д`оннэ Пес бросился на них. Один развернулся к гигантскому огрину, чтобы пустить в ход жвалы. Это была ошибка. Пес схватил по одной в обе свои мясистые руки и начал растягивать их в стороны. Рев жука перешел в крик, и они отломились у основания. Теперь у Пса было оружие. Д`оннэ решала, достать ли из ножен Несчесть и по-настоящему насладиться схваткой, или же воспользоваться Свиньей и поскорее заняться тем, что привело ее в это Шпилем забытое место. Пока она колебалась, второй жук двинулся на нее. В конечном итоге победило веселье, и она выхватила цепной меч как раз вовремя, чтобы с лязгом ударить им по передним лапам жука. Тот вздыбился и попытался опрокинуть ее наземь. Скованная сбруей кочевника, Д`оннэ все же сумела крутануться в сторону от гигантского насекомого, и оно грохнулось об пол. Завершив неуклюжий пируэт, Д`оннэ запустила крутящиеся лезвия своего оружия и по дуге отмахнулась им от жука. Благодаря дополнительной энергии от разворота Д`оннэ бритвенно-острые зубья Несчесть легко рассекли толстый панцирь и погрузились глубоко в торакс насекомого. Оно завопило, и Д`оннэ определенно почувствовала, что этот кричал намного громче, чем тот, с которым дрался Пес. Выдернув клинок из бочины жука и разметав хитин с плотью, Д`оннэ вскарабкалась ему на спину, используя широкую рану на панцире в качестве ступеньки. Сверху она всадила Несчесть в голову, резко пронзая череп крутящимся клинком и вбивая жвалы и пасть твари в пол. Скатившись с дохлого жука, Д`оннэ бросила взгляд на Пса в уверенности, что прикончила своего первой. Она слегка разочаровалась, увидев, что жвалы второго жука торчат из его мертвых глаз, а Пес лакомится плотью насекомого через дыру во вспоротом панцире.   Сервален посадила транспорт в глубине пещеры, и КБ-88 тут же выскочил наружу. В первый раз, когда скрутинатор вернулась в эту пещеру для встречи со своим информатором, она приятно удивилась, обнаружив, что транспорт по большей части не пострадал. В тот день сток залил помещение не полностью, а поскольку корабль был уже заявлен как утраченный, Сервален получила новую машину для тайных собраний. Что ее действительно беспокоило – при подъеме прилива могло уцелеть и другое. – Что у тебя есть для меня сегодня? – спросила скрутинатор своего информатора, когда тот вышел из тени ей навстречу. – Нам нужно волноваться насчет этого нового культа? КБ-88 неслышно подошел и обнюхал Джерена. Вечный защитник, он не доверял своим визуальным базам данных, когда определял своих и чужих. Когда кибермастиф вернулся к Сервален и сел, это подтвердило то, что она уже и так знала по пощипыванию в своей голове: это и впрямь был Джерен Джеренсон. Скрутинатор протянула руку вниз и почесала КБ-88 между металлических ушей. – Хороший пес, – сказала она. Когда Джерен подошел ближе, с его лица пропало напряжение. Он улыбнулся, хотя в это же время схватился одной рукой за живот. Сервален знала, что Джерен рад не столько ее видеть, сколько тому, что пока они были вместе, его вечные головные боли прекращались. Она бы постоянно держала его поблизости, если бы могла, но для всего мира Джерен Джеренсон был мертв. Кроме того, отсутствие мигреней также означало отсутствие сил. А психические способности делали Джерена невероятно полезным информатором. – Вам нет нужды беспокоиться о том культе, – ответил Джерен. – У них только разговоры и хвастовство. Я не вижу в их нынешних будущих пересечений с разрушительными действиями. Это просто шайка унылых детей, которые не смогли стать малолетками в банде и сбились вместе, чтобы разделить друг с другом несчастье. – Стало быть, к ним довольно трудно внедриться? – поинтересовалась Сервален. Шпилька сорвалась с ее губ прежде, чем она об этом подумала. Возможно, Д`оннэ все же оказала на нее некое влияние. Джерен улыбнулся, приняв это спокойно, как поступал всегда.  – Ага. Было сложно? – с иронией отозвался он. – Мне понадобится боевая надбавка. При упоминании об оплате Сервален встревожилась. – Тебе нужны кредиты? – спросила она. – Я могу высвободить кое-какие средства. – Не, я в порядке, – сказал Джерен. – После того, как вы спрятали меня в пустующем убежище той банды подонков, я отыскал большой тайник с кредитами, который они потеряли. Когда он кончится, смогу найти еще. Похоже, люди постоянно теряют вещи.   После боя с жуками Д`оннэ и Пес направились вниз по лестнице на следующий уровень башни, где обнаружили остатки укрытия умершего кочевника, а также останки его самого.  Труп лежал на холщовом матрасе, набитом драной бумагой, которую кочевник, должно быть, вытащил из шкафов по бокам комнаты. Что бы ни контролировало верхнее помещение в лучшую пору погребенного здания, его записи хранились в этой комнате, пока их не порвали на куски для подкладки постели кочевника. Д`оннэ принялась распахивать ящики и дверцы шкафов, надеясь, что один из них – «стальная гробница», явившаяся Джерену в его видении. В некоторых шкафах еще лежали папки, которые кочевник не успел порвать себе в матрас, но большинство было заполнено мусором.  Похоже, покойный был своего рода коллекционером. В одном шкафу за другим Д`оннэ находила сломанные шестерни, обломки хитина, изъеденные пеплом инструменты, ржавое и испорченное оружие, а также прочее барахло, похоже, собранное за целую жизнь блуждания по Пепельным Пустошам. Однако, хотя все это и являлось мусором, каждый предмет был аккуратно уложен в месте своего последнего упокоения. Скопившаяся вокруг пыль указывала, что ничего не перемещалось годами, возможно десятилетиями. Вся эта комната была музеем потерянных и забытых вещей одного человека – хлама, за сотни лет выброшенного из Шпиля в море пепла. Когда Д`оннэ осознала, что за «сокровища» содержались в этой комнате и как, должно быть, провел свою жизнь этот одинокий кочевник, в ней вспыхнула надежда. Открыв предпоследний шкаф, она нашла: запертый пласталевый сундучок – крошечную гробницу! Д`оннэ вытащила металлический ящик с пола шкафа, где, судя по наносам пыли, он пролежал десятки лет, и опустилась на колени рядом с ним. Во время возни с замком у нее подрагивали руки, а прежде, чем распахнуть крышку, она сделала глубокий вдох. Там может быть что угодно или ничего, напомнила она себе, пытаясь унять свои страхи и надежды. Внутри Д`оннэ обнаружила иссохшее тело юной девочки, облаченное в отделанное оборками и цветами – пусть и несколько обугленное и порванное – шелковое платье и уложенное с таким почтением и заботой, какие священник мог бы проявить по отношению к преданной единомышленнице. Кочевник сложил руки девочки поверх ее крошечной груди. Д`оннэ едва не вскрикнула. Она искала больше лет, чем могла упомнить. Поиск поглощал каждый миг ее бодрствования, не посвященный выживанию в подулье. И теперь, наконец, вот оно. Она сняла перчатки, протянула руки и вцепилась в свою давно умершую сестру, чье убийство давно прикрыли и забыли. Подобрала маленькое, хрупкое, высохшее тело девочки и почти нежно подняла перед собой. Д`оннэ поворачивала его из стороны в сторону, поглаживая тонкую ткань и глядя в мумифицированное лицо. А потом, перевернув труп сестры пару раз, она отбросила его в темный угол комнаты. – Где оно? – закричала Д`оннэ. В ту ночь, когда ее сестру убили, та кое-что имела при себе. Этого не было на ее теле или под платьем. Улетело при падении вдоль стены Шпиля? Кочевник не нашел его, а может использовал вместе с содержимым в качестве подушки, пока оно не износилось? Д`оннэ приказала своим дрожащим рукам успокоиться. Тело ее сестры было предано покою с такой любящей заботой, что она точно чувствовала: если кочевник это нашел, оно будет рядом с трупом. Д`оннэ снова полезла в ящик, схватила маленький холщовый матрасик и вышвырнула его наружу. Она направила внутрь ящика свой фонарь, и на дне оказался пакет. Задыхаясь, она разорвала его. Внутри был большой пергаментный конверт, запечатанный воском. Эмблема на печати не принадлежала какой-либо знатной семье Шпиля или одному из домов Города-Улья. В сущности, раньше Д`оннэ видела этот символ всего однажды – в ту ночь, когда ее сестра украла конверт с отцовского стола, менее чем за полчаса до того, как камнем рухнула навстречу смерти. Этот конверт и был причиной, по которой Д`оннэ стала свидетельницей убийства. Она проследила за сестрой, чтобы узнать, что это может быть. Теперь, десятки лет спустя, он наконец-то находился у нее в руках. Письмо было адресовано ее отцу и несло на себе штамп таможенной сертификации. Что бы это ни было, оно прибыло из-за пределов планеты, и знание о его существовании стоило ее сестре жизни. Уже только это делало его ценным для Д`оннэ. У нее совершенно не было сомнений, что содержимое конверта ввергнет в хаос по меньшей мере Дом Уланти – если не весь Шпиль. А это было и навеки бы осталось главной целью в жизни Безумной Д`оннэ. Безводный воздух Пепельных Пустошей высушил восковую печать, и та рассыпалась, когда Д`оннэ открыла конверт. Трясущимися от волнения руками она извлекла наружу пачку пергаментных страниц и развернула их, глубоко дыша, чтобы успокоить нервы. Бумаги содержали закодированный отчет ее отцу от одного из его шпионов. Когда Д`оннэ осознала, что не может расшифровать его, ее едва не захлестнула ярость. Это был старый код, или как минимум тот, которому она не обучалась. Ее руки напряглись, сгибая документ, и в этот момент она заметила повторяющееся слово. Единственное, не являвшееся бессмыслицей. Имя. ''Аранф''. Ярость, которую ощущала Д`оннэ, ослабла, угасая под приливом облегчения. Это был не конец. Это был след – по которому она будет идти, пока Улей Примус не превратится в дымящиеся руины, и в живых не останется только она одна. <br />