827
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
Капитана мутило, тошнота поселилась в животе. Она уходила намного глубже, сквозь пол, сквозь кору планеты в её расплавленное ядро. Он видел место крушения. Он видел коммандера Варда. Он видел, что они сделали с Варрантом. Это должно быть ошибкой. Это должно быть просто какой-то ужасной, ужасной ошибкой.
== Пять ==
Коммандер Вард не мог позволить себе расслабиться и насладиться победой. Каждый отдельный винтик в его небольшом заговоре следовало затянуть потуже. Он вернулся на “''Безжалостный''”, который встретил его шквалом сообщений по внутренней корабельной связи, на каждое из которых следовало ответить конфиденциально и лично.
– Да, лейтенант-коммандер, всё прошло по плану. Я приложу к отчёту мою рекомендацию о вашем повышении по службе.
– Да, магос-минорис, ваши настройки в шаттле сработали идеально. Как мы и договаривались, вы получаете полную свободу действий. Поступайте внутри вашего ордена как вам угодно.
– Да, главный врач, ваше заключение отвечает требованиям. Не забывайте, о чём мы говорили.
– Да, достопочтенный астропат, у меня есть для вас новое задание и последующие вознаграждения.
– Не беспокойтесь о комиссаре, я позабочусь о нём.
Похоронные церемонии должны были состояться в самое ближайшее время, этим же днём, и Вард объявил, что до тех пор корабль находится в состоянии траура. Только главные обязанности и сообщения командного уровня, день молитвы, поста и размышлений. Это позволит ему успеть.
Бекет открыл глаза. Он ещё не умер. Ему снилось, как Вард стоял над ним, его чудовищное лицо с выражением полнейшего безразличия и холодное прикосновение дула пистолета к виску.
Тело чувствовало себя замёрзшим и мёртвым. Разум всё же жил и глаза различали серый свет раннего утра и очертания съёжившихся вокруг обитателей трущоб. Руки и ноги свело судорогами и они онемели за ночь, но он сумел заставить их шевелиться. Он пытался разгладить лицо. Одна половина двигалась, но другая, обгоревшая сторона, онемела.
Он почувствовал, что ноги замёрзли. Кто-то украл его ботинки. Один из монахов оставил маленькую миску супа у его ног. Он потянулся вниз, чтобы взять её, и увидел свою руку. Кожа стала кроваво-красной, покрытой чёрной грязью и струпьями. Бекет задышал быстрее от инстинктивного приступа паники. Бывало и хуже. Разум знал, что с ним бывало намного хуже. Нужно просто убедить в этом тело. У тела, тем не менее, были другие проблемы, и урчащий желудок напомнил о более насущных заботах. Он поднял миску дрожащей не раненой рукой и постарался влить холодный суп в неповреждённую часть рта.
Раздалось ворчание, когда один из спящих пошевелился во сне, и Бекет поставил миску. Он не должен оставаться здесь. Надо двигаться. Он не может позволить им найти его. Нужно уходить. Осторожно, опираясь об угол, он поднялся на ноги. Потребовалось несколько секунд, чтобы восстановить равновесие, и потом он, пошатываясь, вышел из палаты в вестибюль, а затем на улицу. Когда он проходил мимо двери, кто-то сзади обратился к нему, голос был мелодичным и хриплым, но Бекет не понял ни слова. Он не оглянулся, и никто не последовал за ним.
Улицу затянул туман. Получается, что он всё ещё недалеко от побережья. Туман заглушил воздух, сделав его тихим, как в могиле. Бекет шёл вдоль края, используя стену для равновесия. Он пытался разобраться в запутанных воспоминаниях о минувшей ночи, стараясь понять, где оказался. Одно было совершенно точно – он всё ещё находился в трущобах.
В то же самое время как Бекет сосредоточился на том, чтобы, спотыкаясь, двигаться вдоль обочины, часть его разума, которая руководила кораблём и нередко тысячами людей, продолжала работать, делать выводы, планировать. Вард не потрудился скрыть убийство бедного Варранта. Это была казнь. Его не волновало, что кто-то увидит это. Значит, он был уверен, что все в десантной группе находятся в его власти. Возможно, все на корабле, Бекет не мог думать иначе. Даже если кто-то из членов экипажа “''Безжалостного''” ещё оставался на планете и даже если он сумеет разыскать их, они просто передадут его Варду.
Бекет подумал об офицерах, которым можно было доверить жизнь, но все они находились на его шаттле. Теперь он понял, что это спланировали специально. Тогда он был благодарен за возможность провести несколько часов в их обществе, но его покой сделал всех одной уязвимой целью. Вся эта охрана, вся эта защита от убийцы извне, а тем временем прямо под их ногами лежала и тикала бомба.
Какой позор! Он споткнулся, поддавшись эмоциям. Даже потеря корабля в бою, когда он гордо смотрел вперёд и обменивался с врагами залпами, являлась ощутимым позором. Он уже пережил подобное, и потеря была ужасной, но он отдавал тот приказ с Императором в сердце. Но когда корабль крадут? Один из твоих же подчинённых вырывает у тебя из рук? Человек, хватку и амбиции которого, ты столь критически недооценил. Да, именно коммандер Вард был ответственен за всё это, но данное обстоятельство не извиняло Бекета. Власть капитана над кораблём была абсолютной, но абсолютной была и его ответственность. Любой капитан, который позволил захватить свой корабль предателю, хуже – мятежнику, не заслуживал своего звания, и Варрант и остальные поплатились за его неудачу.
Вард захватил “''Безжалостный''”, и именно Бекет позволил ему сделать это. Он видел, как первый помощник стоял над Варрантом и лишил его последней связи с “''Граником''”. Он не мог вернуть эту связь, и не мог вернуть жизни погибшим офицерам Императора, но не было никакой силы в галактике, которая могла бы помешать вернуть Императору то, что принадлежало Ему. “''Безжалостный''” будет спасён, даже если ничего иного нельзя сделать.
Исповедник Пульчер Парцеллум осторожно положил руку на гроб капитана Бекета и прочитал короткую молитву быстрого перехода перед загрузкой в пусковую шахту. Исповедник убедился, что внутри было тело. Первый помощник не позволил никому, кроме главного врача осмотреть его, но положение исповедника предоставляло некоторые привилегии. Все заинтересованные лица считали, что гораздо лучше восстановить тело, чтобы устранить любую тень сомнения, если линейный флот решит расследовать произошедшее. Высшему руководству совсем не понравится, если они покинут систему, оставив тело капитана гнить на планете.
Один из херувимов на мгновение уселся на крышку, но Пульчер прогнал его, когда главный артиллерист направил оружейных техников поднять гроб. Бдение исповедника подошло к концу, и он направился к смотровой площадке, где состоится служба. Присутствовал почти весь офицерский корпус. Также как и почётный караул корабля, хотя в меньшем составе, чем обычно, отметил исповедник. Конечно, вспомнил он, они также потеряли несколько человек в авиакатастрофе, но они относились к сержантскому составу и их останки не включили в эту службу.
Церемония шла очень хорошо, хотя исповедник несколько сократил перечисления достижений погибших, чтобы осталось больше времени для напоминания о мудрости Императора и предупреждения тем, кто мог отступиться от веры в Него. Пульчер почувствовал, что этот переход от традиционных скучных перечислений наград и сражений пришёлся по душе собравшимся.
Одной из традиций, которую, конечно же, нельзя было проигнорировать, являлся корабельный салют. Гробы при помощи принципал навигатора были направлены так, что предполагалось, что их курс проложен к сияющему свету Астрономикона Императора на Терре, и были выпущены в пустоту. Когда каждый из них уходил, “''Безжалостный''” стрелял из пушки. Выстрел за выстрелом, объявляя Императору, что возвращался один из Его верных воинов, дабы предстать пред Его судом. Даже Пульчер, который знал, что должен быть являть собою оплот силы для собравшихся, почувствовал, как сжалось сердце и пересохло горло, особенно, когда гроб с капитаном последним покинул корабль под залп целой батареи. Уважение и власть, вот что делало Флот великим.
В заключении во главе с коммандером Вардом собравшие повторили клятву линейному флоту и, с последним салютом в пустоту все торжественно разошлись.
В целом Пульчер счёл это одной из самых волнительных служб на сегодняшний день и большим успехом. Пожалуй, он не отказался бы от большей возможности использовать такое уникальное собрание для необходимого предостережения о снижении благочестия на нижних палубах, но всему своё время.
У него было сильное подозрение, что первый помощник станет намного более открытым для его вполне обоснованных вопросов, чем был раньше.
– Я сказал это эпитрапосу и скажу это вам, дикастерий Таббуур. Я возлагаю полную ответственность на ваше правительство за гибель членов моего экипажа и капитана. Совершенно очевидно, что какие-то ошибки в ваших системах безопасности предоставили предателям возможность нанести Имперскому флоту такой отвратительный удар.
– Коммандер, – поспешно ответил дикастерий эпитрапоса, – пожалуйста, будьте уверены, что я досконально изучил все системы безопасности, и они неукоснительно соблюдались.
– Значит, они были недостаточными, дикастерий, и за это вы также несёте ответственность.
– Мы проверили всех, у кого был доступ к той области, и ничего не обнаружили.
– Так же, как вы, видимо, проверили личную гвардию эпитрапоса? Это был один из ''ваших'' людей, ваших людей, который сумел оказаться в пределах досягаемости до капитана Бекета. И только героическое самопожертвование одного из моих людей спасло ему жизнь. Могу добавить, что этот матрос погиб, сражённый трусливым нападением, которое вы не смогли предотвратить.
– Примите мои самые искренние соболезнования в связи с вашей большой утратой, коммандер.
– Я прослежу, чтобы их обязательно включили в мой отчёт линейному флоту, – резко ответил Вард, – как и то, что последним действием капитана Бекета стало повторное подтверждение священной Конкордии между вашими людьми и моим Императором. Что, как вы утверждали, должно было привести к снижению антиимперских настроений на планете. И всё же, я читаю всё новые и новые сообщения обо всё новых и новых демонстрациях и беспорядках.
– Потребуется время…
– Напомню вам, что “священная” Конкордия также включает положения о низложении вашего правительства и введении прямого имперского правления, если вы не сможете поддерживать Его законы. Кстати я недавно разговаривал с провостом. Вам интересно услышать его мнение о нападении туреосов на арбитров? Вам интересно услышать, как ваши “примеренные” люди осаждают его ворота?
– Ситуация вокруг участка арбитров является самой тяжёлой. К ней приковано всё моё внимание. Вопросы будут улажены, как только представится возможность. Всё о чём вы сказали, будет полностью расследовано, и виновные наказаны. Даю вам слово!
– Вы же слышали рассказы, не так ли, дикастерий? О том, как линейный флот обходится с теми, кто столь низко ценит жизни его капитанов?
– Конечно, вы же не со…
– Вы слышали их, дикастерий? – громко спросил Вард, перебив чиновника Понта.
– Да.
– Вы когда-нибудь слышали, чтобы военный трибунал осудил офицера за такое возмездие?
– Нет.
– И я не слышал, дикастерий, и я не слышал, – завершил Вард с демонстративной угрозой в голосе, и затем оборвал связь. Теперь они охотнее станут сотрудничать.
Солнце светило ярко, даже ярче, чем накануне. И всё же у Бекета не было сил смотреть на огромное и прекрасное небо. Жажда мести ослабевала по мере увеличения усталости. Она не прошла, а просто отступила в кости, ожидая, когда представится шанс. Он шёл, низко опустив голову. Он не смотрел на людей, которых встречал, а они не смотрели на него. Их мысли были слишком заняты новостями о происходящих неподалёку столкновениях между бандами в трущобах и далёкими демонстрациями в центре города. Они высматривали вооружённых молодых людей, которые могли явиться, чтобы ограбить их, или правительственных солдат, которые искали волнения для подавления. И не обращали внимания на сгорбившегося от возраста или болезни неопрятного путника, который куда-то целеустремлённо двигался.
Примерно километр спустя его заметила группа беспризорных детей, окружила и потребовала деньги и еду. Затем они мельком увидели его лицо и убежали, указывая на него пальцами, издеваясь и свистя. Бекет осмотрел ожоги, которым был уже почти день. Они раздулись и начали покрываться волдырями. Лицо всё ещё было тёмным от грязи и засохшей крови. Он очень хотел умыться, очиститься от вони этого крысиного гнезда и всего пережитого здесь, но подавил порыв. Стратег в его разуме знал, что лучше не обнаруживать себя.
Ему требовалась помощь. Он застрял здесь без связей или ресурсов и ничего не мог сделать. Как только “''Безжалостный''” пополнит запасы, то покинет орбиту и потребуется флот, чтобы вернуть его. Не важно понимал это первый помощник или нет, он пересёк черту, он стал мятежником. Простого приказа линейного флота будет недостаточно, чтобы заставить его отказаться от командования. Для возвращения “''Безжалостного''” потребуются корабли, орудия и кровь. Бекет задумался к кому он мог бы обратиться? Он и прежде не доверял эпитрапосу, и, конечно же, не доверял и сейчас. Он не знал, как далеко в понтийское правительство проникли щупальца заговора коммандера, но в любом случае Вард как-то отправил сюда сообщение до прибытия “''Безжалостного''”, и кто-то убедил эпитрапоса нарушить традицию и отправить приглашение ему, а не провосту-арбитру.
Кто-то сделал весьма вероятным путешествие Бекета на поверхность, независимо от того, знал этот кто-то о том, что произойдёт после или нет. В любом случае, если он раскроет свою личность одному из правительственных солдат, то это всё равно, что играть в кости, попадётся ему честный чиновник раньше, чем нечестный, а затем играть в рулетку, что и его начальство также окажется честным. Только астропаты эпитрапоса могли передать сообщение на Эмкор, тогда как, скорее всего, любой чиновник сначала свяжется с “''Безжалостным''” для подтверждения его личности, а затем выдаст в руки Варда и заговорщиков.
Именно туреос пытался убить его у задней двери собора. Это также было частью плана первого помощника? Ему удалось дотянуться сквозь звёзды и убедить одного из элитных гвардейцев совершить неудавшееся покушение от имени сторонников независимости Понта? Конечно же, он не мог так высоко оценивать даже коммандера Варда. Если бы Бекет пал от руки местного убийцы, то Варду пришлось бы обрушить на Синоп возмездие Флота. Это навсегда испортило бы его драгоценные связи с правительством. Нет, эти два покушения на его жизнь вряд ли связаны. Это было простым совпадением, которое только ухудшало ситуацию. Если есть один местный, готовый не считаясь с последствиями убить имперского капитана, тогда сколько же ещё их готово сделать то же самое?
У него оставался только один выбор, одна организация, которая поможет ему, организация, которую не мог затронуть даже заговор Варда: арбитры. Они никогда не колебались и не сомневались в решимости поддерживать Закон Императора по всей галактике. Имперские командующие, флоты, полки Гвардии и даже ордена Астартес в тот или иной момент отворачивались от Него, но арбитры – никогда. Итак, когда туман рассеялся, и он увидел центр города и три высоких здания, капитан “''Безжалостного''” направился к крепости арбитров.
– Вот, господа, – произнёс Вард, привлекая внимание всех сидевших за столом старших офицеров, – мой полный и окончательный отчёт об этом трагическом происшествии. Я знаю, что все вы прочитали его. Учитывая гибель капитана Бекета, процедуры требуют, чтобы каждый из вас либо одобрил, либо отклонил изложенное в нём и моё решение. Поэтому в данный момент я прошу вашего одобрения.
– У вас есть моё одобрение, коммандер, – немедленно заявил лейтенант-коммандер Гвир. Раздался согласный хор других старших командных офицеров.
– Выступая в качестве высокопоставленного представителя Министорума на корабле, я также предоставляю вам своё одобрение, коммандер.
– Спасибо, исповедник. Главный врач, что насчёт медицинской службы?
– Я… я подтверждаю отчёты о вскрытии. Я ничего не знаю о произошедших событиях, – добавил врач, – но я полностью доверяю коммандеру, и даю ему своё одобрение, – быстро закончил он.
– Спасибо, главный врач, я лично разговаривал с лордом-принципалом Менандером, который выразил аналогичное решение. – На самом деле ответ состоял в “ваше сообщение получено”, но Вард знал, что Навис Нобилите не станет вмешиваться в его дела.
– Я говорю от имени Механикус, коммандер, – произнёс магос-минорис Валинарий, – вы имеете наше полное одобрение.
– Спасибо. Почему магос-майорис не смог присоединиться к нам?
– Увы, здоровье магоса-майориса сильно пошатнулось, когда он узнал о трагедии.
– Передайте ему наилучшие пожелания от Флота о скорейшем выздоровлении.
– Спасибо, коммандер.
Когда все одобрения были получены, взгляды собравшихся обратились к последней фигуре за столом в стальной бесстрастной маске.
– Комиссар Бедроссиан?
В отличие от остальных перед комиссаром лежала печатная копия отчёта. Он пролистал несколько страниц и взвесил его в руке.
– Коми… – нетерпеливо начал Вард.
– Согласно ожиданиям моего начальства и моему праву, я добавлю некоторые комментарии.
Тишина повисла над столом, и несколько командных офицеров беспокойно заёрзали. Даже на основании одних подозрений о том, что они сделали, комиссар имел право расстрелять их всех прямо на месте. Наконец, холодное мерцающее лицо оторвалось от изучения отчёта, глаза позади маски уставились на Варда, который решительно встретил пристальный взгляд.
– Но… мои комментарии будут следовать версии, которую уже изложил коммандер.
Никто не вздохнул от облегчения. Никто расслаблено не обмяк на стуле. Никто не делал таких вещей в присутствии комиссаров, если не желал привлечь их внимание.
– Тогда все согласны. Спасибо, господа. Я отправлю отчёт с помощью одного из адептов Телепатики, как только получу дополнения комиссара. Будем надеяться, что он дойдёт до линейного флота несколько быстрее, чем в прошлый раз, – пошутил Вард, отлично зная, что сообщение будет идти ещё дольше.
– И запомните, господа, прежде чем уйдёте: я знаю, что произошедшее всё ещё свежо в ваших умах, но мы не позволим этой трагедии стать причиной отставания от графика. Мы должны пополнить припасы, набрать новых людей, и убедиться, что все передачи данных завершены согласно графику. Всё это следовало сделать ещё вчера, поэтому будьте любезны приступайте к делу.
Встреча закончилась. Последние кусочки мозаики вставали на место. Вард позволил себе момент самодовольства, поздравляя себя с успешным завершением трудной работы. Настало время пожинать её плоды.
– Что? – воскликнул Вард. – Что он сделал с ним?
– Он забрал его, сэр. Он забрал с корабля, – запинался главный корабельный старшина. Когда его выпустили с гауптвахты, он был полон решимости напомнить первому помощнику о том, сколь много ему должны за вызванные лишением свободы неудобства. Однако сначала он благоразумно решил переговорить со своими подчинёнными, бригадирами грузчиков, которые убедили его, что коммандер Вард пребывал далеко не в самом благостном настроении.
– Забрал с корабля? Когда? Куда?
– Его перевезли на…
– “''Вызов Тарая''”, конечно же. Его перевезли на транспорте призовой команды?
– Так точно, сэр. Никто из моих парней ничего не знал, сэр, пока это не произошло. Пришёл уорент-офицер, который передал приказ непосредственно от капитана. У него были подтверждения и всё такое, видимо, какой-то старый товарищ капитана.
– Да, Варрант. – Мысли Варда вернулись к авиакатастрофе на Синопе, и потерявшему сознание выжившему, которого принёс Викерс. – Бекет велел Варранту забрать… нет, ''украсть'' мою коллекцию, а затем этот мерзавец Аден направился прямиком на Понт.
– Он объявил это конфискованным имуществом, сэр, для транспортировки прямо на Эмкор. Груз отбыл ещё до нашего прибытия.
– Мы можем перехватить его?
– Сэр?
– Вы слышали меня, мы можем перехватить его?
– Перехватить реквизированный Флотом транспорт, который везёт конфискованные товары прямо на Эмкор?
Вард обдумал услышанное.
– Нет, вероятно, нет. Проклятье! – Он ударил кулаком по столу, и главный корабельный старшина поспешно направился к выходу. Бекет, Варрант и Аден, если бы кто-то из этих мерзавцев был ещё жив, он бы с удовольствием прикончил его снова!
– Это количество абсолютно неприемлемо, – произнёс лейтенант-коммандер Гвир, обращаясь к чиновнику Понта. – Очень хорошо, что мне о нём стало известно раньше, чем коммандеру, иначе он порекомендовал бы вашему начальству расстрелять вас за грубую некомпетентность.
– Оно является лучшим, что я могу обеспечить, лейтенант-коммандер, вы не понимаете, насколько здесь всё сложно. Три года голода, засухи…
– Не говорите мне, что я что-то не понимаю, – ответил Гвир. – Десятина линейного флота в людях предельно ясна. Если у вас случилось три года засухи, то вы не должны испытывать недостатка в людях, которые борются за привилегию добровольно поступить на военную службу, чтобы покинуть планету и получить то, что им может предложить Имперский флот.
– Дело в другом, со всеми этими демонстрациями и происшествием в южном Синопе никто не пойдёт на такое.
– На вашей планете девять континентов, десятки крупных городов, тысячи, десятки тысяч городков, деревень и ещё чего угодно, поэтому не оскорбляйте мой интеллект, заявляя, что у вас нет людей. Люди есть, но вы просто не потрудились их найти. Не похоже, что вы оставили нам другой выбор, кроме как быть более убедительными.
– Отряды вербовщиков очень деструктивны. Нам придётся столкнуться с множеством проблем, после вашего ухода.
– Это – ваши проблемы. Решение уже принято. Подготовьте всех квалифицированных людей, что вы удерживаете, мы сами найдём остальных. Ни один корабль не покинет орбиту, пока его не досмотрят под страхом конфискации и реквизиции. Тем временем вы найдёте живой груз. У вас на это два дня и вы должны утроить то, что есть в данный момент.
– Утроить? Это совершенно невозможно. Вы не понимаете…
– Что? Что я не понимаю? – проревел Гвир.
– Ничего лейтенант-коммандер.
– Хорошо, приготовьте их за два дня, и чтобы никаких полуголодных слабаков, которых вы подсунули нам в прошлый раз. Мне нужны люди, которые переживут путешествие, возможно, даже два путешествия. Я знаю все ваши уловки, помните?
– Да, лейтенант-коммандер.
После этого в дело вступили отряды вербовщиков.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
