827
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
– Чистые небеса, мастер, – сказала она, выходя из каюты.
== Десять ==
Младший лейтенант-стажёр Байсан посмотрел на хронометр на стене и вздохнул. Это потребует времени. У него были планы заглянуть в кают-компанию для младших офицеров этим вечером после вахты. Гавдон только вчера дал понять, что у него ещё осталась в запасе партия ашраджида от его человека на Синопе, и что он не прочь сыграть. Да, да, именно этого, так долго ждал Байсан, но как назло лейтенант Арилл заставил его заниматься этим чёртовым происшествием.
Он пролистал лежавшие на столе отчёты, которые Арилл дал ему. Всё та же утомительно знакомая писанина: какая-то драка между парой матросских бригад. Сверху лежала первоначальная оценка Арилла, где он отметил происшествие как заслуживающее “дальнейшего расследования”, добавил напоминание о том, что “надлежит всегда и везде поддерживать установленный порядок” и, учитывая, что совсем недавно доставили новых рекрутов “необходимо преподать урок”. Ниже следовало непосредственно содержание: довольно красочный отчёт о происшествии от матроса, который по предположению Байсана, являлся одним из платных осведомителей лейтенанта, рассчитывавшим завоевать его расположение. Конечно же, в этом плохо построенном сочинении не содержалось никаких имён и ничего сколь-нибудь полезного. В самом же низу лежал медицинский отчёт, добавлявший некоторую законность всему делу. Врач сообщал, что к нему обратилось несколько человек, все страдали от нанесённых тупыми предметами повреждений. Никто из раненых, разумеется, не упомянул никакую драку. Было общеизвестно, что нижние чины не отличались словоохотливостью, если речь не заходила о деньгах, женщинах или алкоголе. Врач прилежно записал их объяснения о “неудачном падении” с технической башни и добавил примечание с собственным мнением о вероятной причине травм.
Обычно Байсан не утруждал себя подобными делами и передавал их бригадирам смен, чтобы те просто привели к нему виновных. Однако присвоение ему звания полноправного младшего лейтенанта зависело от Арилла. Байсан знал, что должен произвести впечатление перед следующим этапом повышений, потому что младший лейтенант-стажёр Орт уже несколько месяцев подлизывался к Ариллу, пытаясь обойти его.
В любом случае такое поведение выходило за рамки дозволенного. Матросы должны беречь силы для исполнения обязанностей, а не разборок друг с другом. Император знал, что они более чем с неохотой исполняли его приказы. Нет, его обязанности были ясны. Ему придётся отложить встречу с Гавдоном. Расследование нужно провести тщательно и досконально, и он займётся им лично. Он предоставит Ариллу виновных и сделает так, чтобы все чётко и ясно уяснили, что при нём правила будут соблюдаться всегда.
Он знал, что обладал особым талантом вытягивать правду, особенно из нижних чинов, и вряд ли стоило ожидать, что они сравнятся с его интеллектом и способностями. Если бы Император решил, что его судьба должна пойти по немного другому пути, то Байсан не сомневался, что уже носил бы чёрную шинель и фуражку уважаемых комиссаров.
В дверях показался какой-то человек. Пришёл первый допрашиваемый и, Золотой Трон, это был какой-то оборванец. Он тупо и исподлобья смотрел на Байсана, и младший лейтенант-стажёр едва заметным жестом велел ему войти. Именно о нём болтали больше всего. Байсан обычно не прислушивался к матросским сплетням, в конце концов, его наблюдательности и проницательности хватало за глаза. Однако он твёрдо верил, что нет дыма без огня, а пресловутый дым просто валил из этого типа.
– Как твоё имя?
– Феррол, сэр. Доверенный матрос Феррол, сэр.
– Да, да, я вижу, матрос Феррол.
– Сэр.
– Мне приказали расследовать поступившие сообщения о конфликте на нижних палубах.
Байсан позволил словам повиснуть в воздухе, предоставляя матросу возможность признать вину или, что более вероятно, состряпать какую-нибудь нелепую ложь в жалкой попытке оправдаться. Но матрос просто молчал, тело, лицо и глаза оставались совершенно неподвижными. “Возможно, – подумал офицер, – он просто слишком невежественный, чтобы понять смысл слова “конфликт”.
– Другими словами драка с участием некоторых из твоих людей.
– Драка, сэр?
– Да, да, драка. Матрос Феррол, с…
– Я считаю это очень тревожным, сэр, – перебил Феррол.
– Тревожным? – переспросил сбитый с толку Байсан. – Да, да, именно так, очень тревожным, и явно…
– Совершенно против правил, сэр. Очень серьёзное дело, сэр.
– Да, да, это…
– Это необходимо немедленно расследовать.
– Ну, именно этим я…
– Если на некоторых моих парней напали и им пришлось защищаться, необходимо принять меры. Я имею в виду, сэр, если позволите, сэр, что узы корабельной лояльности могут мешать им сообщить компетентным органам о тех, кто на них напал. По-своему это похвально, сэр, но правила необходимо соблюдать, и часть долга моих парней перед Императором, сэр, состоит в том, чтобы опознать и позволить наказать правонарушителей.
Байсан сидел, слегка открыв рот, и пытался осмыслить услышанное.
– Я очень рад, что вы обратили на это внимание, сэр. – Феррол опустил взгляд и шагнул к столу.
– Что? О хорошо, хорошо…
– Это отчёты, сэр? – Феррол взял их со стола и, нахмурившись, начал внимательно изучать.
– Вообще-то я не думаю, что…
Глаза Феррола снова вспыхнули.
– Полагаю, вы захотите получить отчёт о моих находках в течение двадцати четырёх часов, сэр.
– Что? О? О! – В его разуме разговор внезапно вернулся на круги своя. – Да, да, двадцать четыре часа, матрос, не подведи меня.
– Так точно, сэр.
– Это очень серьёзное дело, матрос. Правила необходимо соблюдать.
– Так точно, сэр.
– Ты за это отвечаешь, матрос. Ты должен узнать, что произошло. Это должно быть немедленно расследовано.
– Так точно, сэр.
– Я жду твой отчёт в течение двадцати… нет двенадцати часов.
– Двенадцати часов, сэр?
– Да, двенадцати часов, матрос. Ты глухой? Немедленно означает немедленно.
– Двенадцать часов, сэр. Так точно, сэр. Очень хорошо, сэр.
– Хорошо. Хорошо. – Байсан уставился на стоявшего перед ним неподвижно Феррола. – Ну? Свободен!
– Так точно, сэр, – Феррол быстро отдал честь, развернулся на месте и вышел.
Байсан покачал головой. Наглец, который сомневался в его приказах, только и желавший тянуть время и бездельничать. Эта мразь считала его дураком? Он сверился с хронометром на стене. Что ж всё может закончиться гораздо быстрее, чем он ожидал. В конце концов, у него останется время заглянуть в кают-компанию.
– Следите за его курсом, мистер Кричелл, – приказал коммандер Вард. – Сохраняйте его прямо и ровно.
– Есть, коммандер.
– Мистер Кирик, когда мы окажемся в пределах досягаемости?
– Мы выйдем на предельную дальность огня в течение пятидесяти пяти секунд, сэр.
– Хорошо, – ответил Вард. Прошла почти неделя с последнего многообещающего контакта, и он становился всё нетерпеливее. Он не сомневался в верности офицеров мостика, но также знал, что каждый моряк, каким бы рассудительным и рациональным он ни был, оставался суеверным. С этим ничего нельзя было поделать, если днями напролёт всматриваешься в бесконечность космоса. Даже непричастные к заговору ощущали тень рока вокруг путешествия, за такой короткий промежуток времени потеряв капитана и остальных в шаттле, а затем и магоса-майориса. Вард знал, что являлось крайне важным как можно быстрее наградить их за победу. И всё же он не мог наколдовать из воздуха забитые до отказа предметами роскоши грузовые суда для осмотра и десятины.
– Какая-нибудь идентифицирующая информация о цели, мистер Астер?
– Ещё нет, сэр.
– Она нужна мне в течение тридцати секунд, вы меня поняли? А, Гвир, – произнёс он, когда лейтенант-коммандер сел в кресло рядом с ним, – наша сегодняшняя добыча оказалась стеснительной.
Гвир согласно хмыкнул и переключил внимание на передний обзорный экран. От Варда не ускользнуло, что лейтенант-коммандер Гвир буквально раздулся от чувства собственной важности. Он был заместителем командира корабля после столь печального ухода прежнего капитана и снова стал им. Чего ещё он ожидал от своего соучастия? За исключением одобрения, Вард отвечал за его продвижение по службе не больше, чем за прилёты и отлёты торгового флота.
Гвир заметил краем глаза раздражённый взгляд Варда. С тех пор, как они покинули Понт, коммандер становился всё вспыльчивее и безрассуднее. Гвир надеялся, что как только они вернутся к привычной для всех рутине, Вард немного успокоится, но всё же что-то изменилось. Мрачная мысль не давала покоя Гвиру: если Вард сумел убить капитана, то устранение любого из них вообще не представляло для него проблемы.
– Я получил идентифицирующую информацию о цели, сэр, – сообщил Астер. – Это – “''Дуга Элоны''”. Когитаторы подтверждают, что она находится в наших отчётах.
Вард изучал данные, которые прокручивались на экране капитанского кресла, и его глаза засветились. Удачная цель, как раз вовремя.
– Мистер Кейстер. – Недавно повышенный офицер мостика посмотрел на него. – Полное сканирование цели, подтвердите правильность отчётов. Полная оценка угрозы.
– Есть, сэр. – В ответе послышалась лёгкая неуверенность, пока Кейстер возился с пультом.
– Гвир, – пробормотал Вард заместителю и кивнул в сторону незадачливого офицера ауспика. Гвир встал за его плечом.
– Входим в предельную дальность огня, сэр, – сообщил Кирик.
– Мистер Астер, выходите на связь, – приказал первый помощник. – Мистер Кейстер, какие-нибудь подвижки?
– Пока нет, – ответил Гвир.
– Оценка степени риска, сэр, – заговорил Кейстер, – минимальные броня и щиты. Значительное вооружение отсутствует. Системы жизнеобеспечения работают, двигатели включены, но не задействованы.
Вард мог представить хаос на командной палубе цели и выкрикиваемые противоречивые приказы, когда к ним приближался имперский военный корабль. Они не могут ни бежать, ни сражаться. Единственным вариантом оставалось сдаться.
– Мистер Астер, они отвечают?
– Никак нет, сэр.
– Входим в максимальную дальность огня, коммандер.
– Никакой активности? Вообще ничего?
– Никак нет, сэр.
– Мистер Кейстер, подтвердите, что их системы работают, и проводится активное сканирование. Они хотя бы знают, что мы здесь?
– Так точно, сэр. Мы фиксируем излучение от активного сканирования. Ауспик показывает, что все системы в рабочем состоянии, вокс включён, корпус в полном… Подождите, что-то есть. – Новые строки побежали по его экрану. – Здесь что-то неправильно.
– Что, мистер Кейстер? Мистер Гвир?
Гвир отодвинул Кейстера от пульта.
– Ауспик показывает пробоину в корпусе. Работающие системы отсутствуют. Активное излучение ауспика отсутствует. Сигналы двигателя отсутствуют, – быстро ответил Гвир.
– Что? – Вард встал с капитанского кресла.
– Он дрейфует, сэр.
– Груз? – На мгновение Вард представил, что его шанс начать восстанавливать коллекцию испарился.
– Грузовые отсеки выглядят… неповреждёнными.
Для ушей Варда не было слов слаще.
– Привести пусковые палубы в полную готовность. Старший армсмен Викерс, подготовьте отделение для высадки на брошенное судно. Кто бы ни совершил это злодеяние, мы не можем позволить ему сбежать. Славные традиции “''Безжалостного''” запрещают это.
Старший армсмен Викерс осторожно плыл по пустому коридору “''Дуги Элоны''”. Было темно и тихо, только фонари скафандра освещали путь впереди. И было не просто тихо, стояла абсолютная тишина. Викерс слышал только звуки своего дыхания и сердца. Вездесущий гул двигателей исчез. Они стояли безжизненными, а вспомогательные генераторы – опустошёнными, поэтому не было никакой энергии. Отсутствие энергии означало отсутствие освещения и силы тяжести. Также отделениям приходилось кропотливо открывать каждую дверь и люк вручную, что ещё больше затруднялось громоздкими космическими скафандрами, в которые им пришлось облачиться, потому что судно лишилось воздуха. Они даже не смогли найти грузовую декларацию, и поэтому были вынуждены проверять каждый отсек и контейнер. В результате продвижение было бесконечно медленным.
Однако, похоже, первый помощник не возражал. На самом деле с каждым разом, когда Викерс связывался с ним на частной частоте и докладывал о результатах, Вард становился всё довольнее и довольнее. Перехваченная информация о богатом грузе “''Дуги Элоны''” подтверждалась, а поскольку корабль являлся покинутым, он мог по праву забрать его целиком. У Варда ушли годы, чтобы собрать то, что он называл своей “коллекцией”, и хотя Викерс никогда не знал её истинный размер, подобный трофей, конечно же, станет хорошим первым шагом для её восстановления. Более того, щедрые подарки, которые он сможет раздать офицерам, обеспечат их лояльность на оставшуюся часть патрулирования. Викерс, как обычно, ничего не получит, кроме, возможно, одной вещи, которую он мог бы специально попросить. Это являлось ценой, которую он платил за молчание первого помощника и защиту от тех, кто в ином случае уничтожил бы его.
Он достиг перекрёстка и направился по одному из коридоров. В главных трюмах хватало грузов, но где-то должно быть спрятано что-то ещё. Так было всегда.
Ему не терпелось побыстрее найти его и убраться с покинутого судна. Дело было не только в пропаже экипажа, отсутствии выживших и даже тел, Викерса охватывало чувство тревоги, когда он видел корабль, любой корабль, в таком состоянии. Он не верил в Императора. Император не был богом таких как он. Те местные боги, о которых он узнал ещё ребёнком, были слабыми, далёкими и историей, и не заслуживали его веры. И всё же когда он впервые увидел “''Безжалостный''” в иллюминатор транспорта, то понял, что ''есть'' существо, достойное его поклонения. Бог, который обрушивал огонь на тех, кто осмеливался бросать ему вызов, но убаюкивал последователей и ограждал их от вреда; бог, который был реальным и не требовал верить в себя, а позволял верить. Великолепный “''Безжалостный''”, Dei Veritas. Он очень хотел вернуться на него. Здесь среди этих безжизненных помещений снова приходил кошмар, кошмар, что однажды его бог может умереть.
Его взгляд упал на ничем не отличавшуюся от других переборку и никогда не подводивший инстинкт сказал ему: “Всё. Мы на месте”.
– Коммандер, сэр. – Сильный голос Викерса прозвучал необычно тихо на частном канале вокса.
– Очередные хорошие новости, мистер Викерс? – ответил Вард.
– Сэр, я нашёл выживших.
Кровь Варда застыла.
– Выживших?
– Они прятались в отсеке для контрабанды, сэр. Всего их трое, – немного напряжённо произнёс Викерс. Спасённые люди плясали вокруг него в скафандрах, которые не снимали с начала атаки. Один улыбался, другой кричал, третий пытался обнять старшего армсмена. Все они дико жестикулировали. Вокс Викерса не был настроен на частоту корабля, поэтому он не мог услышать то, что они пытались сказать. Однако их действия говорили красноречивее любых слов.
– Это был корабль налётчиков, сэр, отступники, возможно, ксеносы, я не уверен. Большой корабль налётчиков застал их врасплох. Их подбили и взяли на абордаж, а эти трое спрятались. Если мы вернём их на борт, то сможем хорошенько расспросить.
Вард ничего не ответил. Викерс знал, о чём он думал. С выжившими членами экипажа “''Дугу Элоны''” больше нельзя было считать покинутой. Груз принадлежал им. Что ещё хуже – в соответствии с Уставом Флота “''Безжалостный''” был обязан подобрать выживших и доставить вместе с грузом к месту назначения. Конечно же, Вард сумеет присвоить часть груза за время путешествия, но вовсе не так много, как планировал.
– Коммандер?
– Возвращайтесь к своему отделению, мистер Викерс. Скоро пристыкуется транспорт, и вы проконтролируете передачу груза.
– А выжившие, сэр?
– Не было никаких выживших, мистер Викерс. – Никто не сможет предъявить права на мой груз, никаких доставляющих неудобства пассажиров на моём корабле, никаких жалоб, что я конфисковал всё это.
– Если мы заберём их на борт, сэр, они смогут рассказать…
– Это нужно сделать здесь и сейчас. Не должно остаться никаких незаконченных дел. Не забывайтесь, старший армсмен, – сказал Вард, подчеркнув его звание. – Не забывайте, кто вы и что вы мне должны. Не было никаких выживших.
– Так точно, сэр. Я позову своих людей.
– Не привлекайте отделение, мистер Викерс. Займитесь этим лично.
– Так точно, сэр.
Викерс сделал многое на службе Варду за эти годы, но никогда прежде первый помощник не уязвлял его так глубоко. Закройте глаза, славный “''Безжалостный''”, закройте глаза, молил корабль Викерс. Это не тот день, который вам стоит помнить.
В конечном счёте, коммандер Вард счёл экспедицию исключительно удачной. Богатства “''Дуги''” доставили на борт, и контейнеры немедленно рассредоточили в огромных грузовых отсеках. Члены экипажа, которых он использовал, получат свою долю, но и для него самого это был ошеломляющий трофей. Оставалось только разобраться, почему судно сначала было неправильно идентифицировано. Кейстер, Гвир, а затем и сам Вард изучили более ранние записи ауспика и не нашли причины внезапной переоценки. Они даже просмотрели записи излучения сканеров “''Дуги Элоны''”. Такое объяснение, однако, не смогло бы ответить на вопросы офицеров мостика.
Официальным объяснением стала ошибка оператора. Кейстер признал вину и был отстранён от исполнения обязанностей на командной палубе. В обмен на молчание он сохранил звание лейтенанта. Впрочем, сделка оказалась не слишком эффективной. Разозлённый Кейстер разболтал всё, разумеется, в строжайшей тайне, нескольким своим товарищам по кают-компании для младших офицеров. От подслушавших стюардов слухи о произошедшем на мостике дошли до старшин, а затем и до матросов. Не прошло много времени, прежде чем на каждой палубе стали шептаться, что патруль проклят.
Сплетники не знали, что часть правды о проклятье была доставлена и дремала в грузовых контейнерах, награбленных с “''Дуги''” и спрятанных внутри корабля. Если бы они знали, то не шептались, а кричали бы.
Если люди Бекета думали, что их жизнь за пределами смен призывников станет легче, то они были жестоко разочарованы. Палубные команды отвечали за обслуживание и ремонт коридоров корабля, транзитных помещений и транспортных магистралей. На корабле длиной более чем в три километра и с более чем шестьюстами палубами им приходилось обходить сотни километров коридоров: от колоссальных двигателей на корме до могучего тарана на носу. Было всего несколько мест, которыми они не занимались: более чувствительные и секретные части корабля, такие как арсенал и пусковые палубы – те “независимые” области, которыми управляли Механикус, Навис Нобилите и Адептус Астра Телепатика – а также призрачные палубы.
Однако, как узнал Бекет, среди палубных команд существовали строжайшие ограничения. Более успешные палубные команды ревностно защищали свои привилегии работать на верхних палубах. Инициативные бригадиры верили, что смогут добиться лёгкого продвижения по службе, произведя впечатление на офицеров, которые проходили мимо, редко когда удостаивая их взгляда. Люди из других палубных команд, пойманные на чужой территории без серьёзной причины, и в самом деле сильно об этом пожалеют.
Команда Феррола между тем располагалась намного ступенек ниже. В более тяжёлые времена, когда численность бригад сокращалась, принимали решение прекратить заведомо проигрышный бой с наступавшим на нижних палубах упадком. При таких обстоятельствах затраты на поддержание функционирования секций перевешивали их полезность. Выход нашли в консервации части из них, чтобы другие получали достойный ремонт. Некоторые палубы закрывали на годы, даже десятилетия. Чем дольше палуба оставалась закрытой, тем сложнее было её восстанавливать, когда она снова могла потребоваться. Некоторые, пожалуй, использовались настолько редко за тысячелетнюю историю “''Безжалостного''”, что от подобного пренебрежения появлялись призрачные палубы.
Впрочем, сейчас на борту людей более чем хватало, и команда Феррола занималась расширением обитаемых палуб. Секции, которые закрыли самыми последними, ремонтировали и заново открывали. Работа была непростой. Они находились далеко от удобств более обжитых областей корабля, занимались тяжёлым трудом за незначительное вознаграждение, а близость призрачных палуб способствовала распространению всевозможных историй. Кое-кто из людей Феррола пытался напугать новичков рассказами о скрывавшихся во тьме демонах, но это возымело мало эффекта. Призывники уже убили своё чудовище.
Работа всё равно оставалась опасной: необходимые для восстановления освещения и отопления электрические кабели были очень старыми, а потолки и полы могли обрушиться в любой момент. Прорыв трубы мог заполнить помещения токсичными газами или жидкостями, а несколько изолированных отсеков около корпуса лишились части атмосферы, и момент открытия люка сопровождался жутким ветром, пока возвращался воздух.
Феррол чувствовал себя здесь как рыба в воде. Пусть неженки занимаются своими вылизанными палубами, говорил он. Здесь внизу за ними почти не присматривали. Возможно, раз-другой между работами заявится с инспекцией самый младший лейтенант, проверить, что они сделали. Первые несколько дней команда оставалась настороже, ожидая любой мести со стороны Морли или каких-то иных союзников Брэнда, но поскольку одна работа сменялась другой без происшествий, они начали возвращать внимание к своим другим тайным делам.
Палубные команды отвечали не только за палубы, но и за области между ними. Котельная не была единственным местом, существовавшим в промежутке между одним уровнем и другим. Корабль пронизывали межпалубные служебные уровни, технические этажи, шахты и трубы. Это был настоящий лабиринт, доступный только при наличии специального оборудования, которое, разумеется, было у палубной команды Феррола. Пока большая часть бригады занималась восстановительным ремонтом, Феррол отправлял группы в этот лабиринт, чтобы составить карту наверх.
– Вот твой путь мимо Перги, – показал Феррол Бекету. Они забрались далеко между палубами. Это был примерно километр или около того вверх по кораблю, но им потребовалось несколько часов в темноте и тесноте, чтобы добраться сюда.
Бекет направил фонарь, куда указывал Феррол, и свет побежал по полу, а затем исчез в чёрной пропасти шахты. Провал был примерно пятнадцать метров шириной. За ним Бекет увидел другую сторону, где продолжался туннель.
– Ты уверен? Я не вижу так далеко, – сказал он.
– Настолько уверен насколько возможно. Любой другой проверенный нами путь обрывался, возвращался назад или просто заканчивался тупиком. Этот единственный, который мы нашли, что идёт дальше этой точки.
– Насколько глубока шахта?
– Тридцать пять – сорок метров в каждом направлении, вверх и вниз, влево и вправо. Мы думаем, что раньше она использовалась, как один из гигантских вентиляторов, который не пропускал воздух наверх, чтобы офицерам не приходилось терпеть запахи с нижних палуб. Не самый плохой путь, если бы не пришлось перебираться на другую сторону. Стены гладкие и не за что зацепиться.
– Выглядит не слишком гостеприимно.
– Не думаю, что она планировалась выглядеть гостеприимной.
– Вы пытались перебраться на ту сторону?
– Мы нашли этот путь только две недели назад. Полагаю, что это возможно, но придётся тащить доски в такую даль и это будет только половина дела. Мы переберёмся на ту сторону, когда придёт время.
Наблюдая за Ферролом среди его людей Бекет начал понимать, как бывшему шкиперу удавалось удержать команду вместе. Он знал каждого человека не только в лицо и не просто по имени, он знал их характеры и желания. Он знал, что мотивирует их и что угнетает, и это знание позволяло ему удерживать команду несмотря на всё произошедшее с ними. Бекет отдавал приказы на мостике “''Безжалостного''” и ему повиновались из-за его звания. В котельной и яме с отходами призывники доверились ему из-за крайнего отчаяния. Люди Феррола выполняли приказы, просто потому что они исходили от Феррола.
Бекет размышлял в часы сна, если бы Феррол оказался в такой же ситуации, как он, то сделал бы бывший шкипер что-нибудь по-другому? Он уже вернул бы себе корабль? Всё это вообще случилось бы с ним? Сумел бы он сразу раскусить Варда?
Здесь внизу Феррол снова стал хозяином, каким был на “''Морено''”. Он рассказал о неудачной потере корабля, но такое событие не могло не отразиться на любом капитане, который хоть чего-то стоил. Поэтому Бекет пришёл к выводу, что это была ложь.
Клятва сохраняла его связанным, по крайней мере, честью, на службе Ферролу, но Бекет знал, что тот не полагался только на его честь. За ним постоянно следили. Когда Феррола не было рядом, то рядом находилась Шрут в сопровождении, по крайней мере, двух – трёх людей Феррола. Пусть Бекет и не был больше прикован к цепи призывников, но личную свободу он так и не получил, и кто мог поручиться относительно планов его нового похитителя? Брэнд, по крайней мере, действовал прямолинейно. Феррол же оставался загадкой, и Бекету требовалось преимущество.
– Тидир, – прошептал Бекет в ухо юноши, когда они сидели на церковной службе.
– Да, Вон?
– Мне нужно, чтобы ты нашёл кое-кого для меня.
Магос-майорис Валинарий стал единым целым с “''Безжалостным''”.
На это ушло немало времени. Неделями он становился всё ближе и ближе к высшим уровням единения с духом-машиной. Многочисленные ложные шаги, отступления и проверки, пока его, наконец, не приняли. Он ощущал каждую частичку корабля. Его кожа стала холодной от вакуума космоса вокруг корпуса, а сердце билось синхронно с гулом колоссальных двигателей. Энергия текла по его венам, словно кровь, каждое помещение стало клеткой его тела, каждый коридор – капиллярным сосудом, а большая металлическая конструкция формировала его кости. И всё же единение не было полным. Оставался разрыв, изъян в прекрасном союзе. Это была пустота, слепое пятно, которое ускользало при попытке на нём сосредоточиться.
Он снова собрал себя, отсоединившись от духа и притянув назад каждую частичку своей души, и устремился к алтарю-кузне. Изъян стал зудом в задней части черепа. На долю секунды он словно со стороны увидел своё тело и затем резко оказался внутри.
''Валинарий''.
Валинарий открыл глаза, свои настоящие глаза, и увидел перед собой пустой зал. Этот голос, он появился в разуме в самый момент перемещения. Он казался старым, скрипучим. Это был корабль? Он был так близко к окончательному единению? Наслаждался ли подобной близостью Нестратан? Если так, то Валинарий начинал понимать глубину верности своего бывшего господина. Что бы тебя назвало по имени и признало священное существо такой силы и величия, он никогда прежде не испытывал подобного волнения. У него возникло искушение погрузиться снова, но нет, он должен сопротивляться. Он вернулся не просто так, была причина. Он осторожно отсоединил подключения с алтарём, на котором лежал, и неуверенно встал.
Он был один в великолепном алтаре-кузне. У Нестратана была свита, помощники, потому что у него больше не осталось сил функционировать самостоятельно. У Валинария не было таких проблем. Он всё ещё оставался здоров и относительно молод. Он не нуждался в подобном раболепии и после первой неудачной попытки единения был рад, что мог проводить свои эксперименты без свидетелей. Старый магос должен был освободить ему место гораздо раньше и заняться обучением Валинария, и тот не совершил бы столько болезненных ошибок. Если бы Нестратан просто отступил в сторону, его не пришлось бы подталкивать.
Валинарий понял, что его мысли снова занимает дух корабля, как всегда в последние дни. Была причина, почему он вернулся, но какая? Первый помощник хотел поговорить с ним и назначил время. Валинарий сверился с внутренним хронометром. Он уже опоздал. Это было странно: с духом он знал так много, и всё же время всегда ускользало от него. Он предположил, что время имело мало значения для бессмертного машинного духа. Он должен найти коммандера. Слова приглашения прозвучали вполне обыденно, но в тоне слышалось лёгкое волнение. Магос накинул капюшон и направился к остальным. Однако у ворот он услышал голос коммандера. Видимо тот пришёл искать его. Он разговаривал с адептом по имени Тертион. Валинарий мог прервать их, поскольку коммандер, конечно же, должен обращаться к нему, но инстинкты заставили его сдержаться и наблюдать. Они поговорили ещё минуту, затем коммандер ушёл. Тертион поклонился, выражение его лица скрывал капюшон. Магос вышел.
– Что хотел первый помощник, адепт?
– Величественный магос, – произнёс Тертион, низко поклонившись, – первый помощник хотел поговорить лично с вашей августейшей особой. Он настаивал, заявляя, что встреча была назначена заранее.
– И что вы ответили?
– Я сообщил коммандеру, что вы медитировали, величественный, и что вас не следует беспокоить. Я ошибся, праведный магос?
– Нет, – ответил Валинарий, подумав несколько секунд, – вы были вполне правы. Коммандер сказал, что собирался обсудить?
– Коммандер не доверил мне эти данные, величественный.
– И это всё?
– Простите, величественный, я не понимаю вас.
– Вы и коммандер больше ни о чём не говорили?
– Коммандер действительно проявлял большую настойчивость, величественный, однако он не указал, что дело требовало немедленного рассмотрения и не могло быть отложено, поэтому я не изменил своего решения.
Валинарий не поверил услышанному. Увиденное им не было похоже на то, как подчинённый спорил со вспыльчивым начальником, всё происходило слишком любезно. Валинарий отметил, что разговор скорее напоминал те, которые он сам вёл с коммандером, по крайней мере, до повышения.
– Очень хорошо, адепт. Скоро я отправлюсь к нему. Займитесь необходимыми приготовлениями.
– Немедленно займусь, величественный. – Всё ещё склонившись, Тертион попятился, находясь лицом к Валинарию, пока не оказался на почтительном расстоянии.
“Вот так, адепт, – подумал Валинарий. – Не поворачивайся ко мне спиной. А я, конечно же, не повернусь спиной к тебе”.
Лейтенант-коммандер Гвир вошёл на мостик командной палубы. Он пришёл на полчаса раньше своей вахты, но не смог нормально отдохнуть. Большой обзорный экран был пустым, потому что корабль пересекал варп по торговому маршруту между двумя маяками. Первый помощник сидел в капитанском кресле и с кем-то разговаривал. Гвир подошёл ближе и увидел, что за тёмная фигура там сидит рядом. Это оказался комиссар Бедроссиан. Гвир на мгновение опешил. Буквально вчера он обратился к коммандеру Варду по очень серьёзному делу, которое касалось комиссара. Двое из его людей пришли к нему и рассказали, что один из старшин передавал комиссару информацию за вознаграждение. Этот человек немало задолжал своим товарищам, но неожиданно сумел расплатиться, объясняя появление денег удачными сделками на Понте. Он также задавал вопросы, ничего компрометирующего, но раньше такого за ним не замечали. Затем они увидели, как он разговаривает с одним из кадетов комиссара и после этого пришли к Гвиру.
– Как много он знает? – спросил Вард.
– О том деле? Ничего. Его держали и будут держать подальше от всего важного.
– Тогда не вижу в чём проблема, мистер Гвир.
– У комиссара есть шпион среди моих людей, первый помощник. Вот моя проблема.
– Шпион? Какое драматичное слово, Гвир. Вы говорите так, словно в любой момент могут явиться штурмовики и забрать вас. Всё что у вас есть – паршивая овечка, которая протянула несколько нитей к комиссару, чтобы избежать наказания за мелкие правонарушения. Не обращайте внимания, я уже знаю.
Гвир на мгновение потерял дар речи.
– О, неужели вы думали, что никто из ваших людей не общается ни с кем из моих, Гвир? – продолжил Вард. – И не сомневаюсь, что некоторые из них держат уши широко раскрытыми с вашего прямого одобрения.
– Это совсем другое дело. – Так и было. Находиться в курсе скрытых настроений на корабле являлось частью его обязанностей.
– Разумеется, но теперь, когда вы знаете имя этого человека, возможно, вам стоит подумать, как воспользоваться сложившейся ситуацией.
Гвир понял, но всё равно остался недовольным.
– Я думал, что вопрос с комиссаром будет улажен.
– Я занимаюсь этим вопросом, лейтенант-коммандер. Если вас терзают сомнения, возможно, вы невнимательно смотрите.
Что ж теперь Гвир смотрел внимательно, как Вард и комиссар тихо переговаривались прямо у него под носом. При взгляде на них возникла невольная мысль, что если Вард полностью подчинил комиссара своему влиянию? План о крушении шаттла принадлежал ему, но осуществил он его чужими руками. Мог ли первый помощник убедить комиссара, что всё это придумал кто-то другой? Если это получится, то он сможет устранить всех остальных заговорщиков одним ударом и получить “''Безжалостный''”, не оставаясь ни у кого в долгу. Возможно штурмовики всё же явятся за ним.
– Ах, лейтенант-коммандер, вы рано, – произнёс Вард, увидев своего заместителя, который поднялся на командный помост.
– Так точно, сэр, если вы желаете, я могу вернуться…
– Нет, вовсе нет. Как видите, здесь нет…
Негромкий сигнал тревоги зазвучал от пультов в передней части возвышения, и разговоры вокруг системы ауспиков мостика внезапно достигли пика. Новый офицер ауспика доложил:
– Обнаружен корабль, коммандер, максимальная дальность, ровно за кормой.
– За кормой? – удивлённо переспросил Гвир. Единственные корабли, с которыми они могли столкнуться, являлись торговыми судами, и должны были появиться впереди или на траверзе. Конечно же, никто на маршруте патрулирования не мог догнать “''Безжалостный''”?
– Вы идентифицировали его?
– Трудно, течения варпа искажают… Есть. Ещё немного. Это… – оператор замялся на секунду и снова посмотрел на экран.
Гвир и Вард переглянулись. Это был момент неуверенности, момент, который решит, являлись они хищником или добычей.
– Это “''Дуга Элоны''”, сэр.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
