Битва на Тайрокских полях / The Battle of Tyrok Fields (рассказ): различия между версиями

Материал из Warpopedia
Перейти к навигации Перейти к поиску
(Новая страница: «{{Книга |Обложка =Tyrok.jpg |Описание обложки = |Автор =Джастин Хилл / Justin D. Hill |Пере...»)
 
м
Строка 98: Строка 98:
  
  
Под «домом» имелся в виду каср Рорзанн — копьё из камнебетона, керамита, горгулий-пушек и батарей оборонительных лазеров. Центральная башня стояла на гранитном утёсе, возвышаясь посреди посадочных полей, и фундамент её уходил к корням самой горы. На древних парапетах располагались орудийные турели, сводчатые зоны высадки и бронированные противовзрывные врата, достаточно широкие, чтобы через них могли проехать три «Лемана Русса» в ряд.
+
Под «домом» имелся в виду каср Рорзанн — копьё из камнебетона, керамита, горгулий-пушек и батарей оборонительных лазеров. Центральная башня стояла на гранитном утёсе, возвышаясь посреди посадочных полей, и фундамент её уходил к корням самой горы. На древних парапетах располагались орудийные турели, сводчатые зоны высадки и бронированные противовзрывные врата, достаточно широкие, чтобы через них могли проехать три «Лемана Русса» в ряд.
  
 
Он являлся одним из двенадцати соборов войны, охранявших посадочные поля каср Тайрока, престолом одного из двенадцати кастелянов Кадии. Каждая крепость служила домом одному из ключевых полков Кадийских ударных частей.  
 
Он являлся одним из двенадцати соборов войны, охранявших посадочные поля каср Тайрока, престолом одного из двенадцати кастелянов Кадии. Каждая крепость служила домом одному из ключевых полков Кадийских ударных частей.  

Версия 15:21, 9 июня 2022

Битва на Тайрокских полях / The Battle of Tyrok Fields (рассказ)
Tyrok.jpg
Автор Джастин Хилл / Justin D. Hill
Переводчик Летающий Свин
Издательство Black Library
Предыдущая книга Потерянная Надежда / Lost Hope (рассказ)
Следующая книга Кадия стоит / Cadia Stands (роман)
Год издания 2015
Подписаться на обновления Telegram-канал
Обсудить Telegram-чат
Экспортировать EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект


У каждого героя есть момент, когда рождается его легенда, сражение, с которого начинается предопределённый ему путь. Для Урсаркара Крида этот момент настал сейчас. Опасность грозит самой Кадии – Око Ужаса вновь исторгло из себя полчища Хаоса, и силы Империума собираются для отражения атаки. Однако случившееся на Тайрокских полях коварное, подстроенное старым врагом Крида, предательство всё изменит и подарит генералу-кадийцу не только шанс раз и навсегда доказать, чего он стоит, но также принять уготованную судьбу в роли лорда-кастеляна Кадии.


— Проклятье, Крид! — Майор Джанка из 840-го Кадийского был зол не на шутку. — Какой смысл быть правым, если тебя никто не слушает!

Джанка и его спутник достигли взлётной палубы «Эксубитои Кастеллум». Гордость Кадии, «Капитоль Империалис» представлял собой настоящего исполина из стали и меди, который служил личным транспортным средством губернатора планеты с тех пор… одним словом, сколько все себя помнили.

Урсаркар И. Крид — лорд-генерал Восьмого Кадийского полка Астра Милитарума и новоназначенный кастелян каср Рорзанна — остановился, когда над головой с рёвом пронеслось звено из восьми тяжёлых истребителей «Гром» в тёмно-серой кадийской расцветке. Самолёты приветственно «помахали» крыльями, и огромные бронзовые горны «Экскубитои Кастеллум» громыхнули в ответ. Вокруг махины разнеслись сигналы рожков семи сопровождавших её «Левиафанов». Со своей наблюдательной позиции генералу эти звуки показались далёкими и дребезжащими.

Шинель Крида затрепал ветер. Он обвёл взглядом бескрайние равнины Тайрокских полей, постепенно переходивших в топи, которые на юге терялись в зелёноватой туманной дымке. На посадочных полях ровными квадратами и колоннами стояли люди, техника, палаточные лагеря: планета готовилась к грядущей войне. Урсаркар мысленно вернулся к инструктажу несколькими часами ранее, и тому, как он на полуслове оборвал лорда-генерала Грубера, как раз излагавшего стратегию губернатора. Она была чёткой, продуманной и чертовски предсказуемой, о чём Крид и заявил, не стесняясь в выражениях. Грубер уставился на него сквозь монокль и презрительно улыбнулся.

— Да что ты смыслишь, кастелян Крид?

Крид хлопнул по поручню.

— Они все идиоты!

— Они следуют приказам губернатора Порелски.

— Порелска идиот! Взгляни на это место. Он наводнил его бухгалтерами. Ты когда-то видел стольких советников разом? Все эти плюмажи и ряды медалей за войны, в которых они даже не бились. Проклятье. Они сидят в коридорах. Я и шагу не могу ступить, чтобы какой-то клерк не тыкнул мне в лицо свитком с расчётами. Да они же штык от столового ножа не отличат!

Генерал в ярости ещё дважды ударил по ограждению.

— Ну, тебе не следовало говорить с губернатором так прямолинейно, — отозвался Джанка, с отстранённым видом полируя манжетой стальную часть черепа. Майор получил ранение в голову, подавляя бунт на Энцеладе. Стальная деталь должна была стать временной заменой, но та война отгремела семь лет назад. С тех пор Джанка больше не сражался. — Что оставалось делать другим, кроме как заткнуть тебя?

Крид повернулся к своему другу.

— Джанка, — тихо проговорил он, — дело слишком серьёзное. Это Кадия. — Центр зоны высадки всё ещё расчищали для завтрашнего дня. Там, под густыми облаками дыма, царила бурная деятельность. — Мы — мужчины и женщины Кадии — единственное, что сдерживает врага. — Генерал отвернулся, снова врезал по поручню и выругался в ветер.

— Тебе нужно быть более дипломатичным, — заметил майор.

— Даже Рюс не поддерживает меня на людях. Я уже три года втолковываю ему, а он никак не уймётся со своим крестовым походом. А теперь взгляни! Девкалия пала, мы потеряли Безану. Люцивер Анакор на свободе. Творится настоящий, — он умолк, а затем закончил: — хаос.

Джанка метнул в него предупреждающий взгляд. Подобными словами разбрасываться не стоило.

— Прости. — Крид почесал голову. — Но всем по барабану на бесценное наследие магистра Рюса, потому что весь Империум трещит по швам. На Кадию регулярно прибывают корабли снабжения, но ты помнишь Девкалию? Сначала мы получали припасы каждые два месяца. Затем — каждые три. Все эти мелкие, казалось бы, изменения сказываются на общефронтовой обстановке. Ты сам это знаешь! А вот Порелска не понимает. Он пробыл губернатором слишком долго, и стал мягким.

Ещё один предупреждающий взгляд. «Мягкий» — не то слово, которым обычно называли кадийца.

Крид вздохнул.

— Ладно. Не мягкий. Просто… оторванный от реальности.

Джанка пристально разглядывал свою манжету.

— Слышал о Белисаре? — спросил генерал.

Майор покачал головой.

— Всё плохо.

— Насколько плохо?

— Плохо, — сказал Крид.


Час спустя Крид вместе с флаг-сержантом Джарраном Келлом сидели в хвостовой части челнока «Арвус». Ещё недавно он перевозил рекафф, судя по витавшему внутри запаху и мелкой чёрной пыли на полу. Едва ли такой транспорт губернатор Кадии обычно выделял своим командирам. С другой стороны, сейчас были далеко не обычные времена.

Келл принюхался.

— Итак, — произнёс он, — чем вы заслужили это?

Крид промолчал.

— Юный Крид, ты, высокомерный выскочка, — заговорил сержант, пародируя зычный баритон магистра войны Рюса, чем иногда развлекал младших офицеров. — В качестве наказания ты привезёшь мне партию рекаффа!

Генерал покачал головой.

— Я сказал губернатору Порелске, что его планы ничтожно некомпетентны. И сказал лорду-генералу Максимусу Груберу, что его стратегия излишне скрупулёзная, и что единственный сломавшийся танк сможет порушить её на корню. И сказал им всем, что мы стоим на пороге вторжения, которое готовилось годами, десятилетиями, а может и веками.

Келл ничего не ответил.

Крид закрыл глаза и припомнил подробности.

— Восстание в Малиновом Пределе. Гильдейские культисты. Мортенова Пристань. Аурент. Моав.

Келл никогда прежде не слышал этих названий. Но это было и не важно, ведь очень часто последующие события странным образом доказывали правоту генерала. И всё же… он много лет пророчил полномасштабную атаку на Врата Кадии. Сержант снова шмыгнул носом. На плечи Крида давило много проблем. В последние годы Девкалионского крестового похода Рюс держал генерала рядом с собой. Магистр сильно полагался на более молодого полководца, постепенно отдав значительную часть крестоносных сил под его непосредственное командование. Некоторые младшие офицеры даже шептались, что руководить кампанией следовало бы Криду, а никак не Рюсу.

Генерал, однако, быстро положил конец подобным разговорчикам.

«Арвус» затрясся, угодив в зону незначительной турбулентности, но Крид словно ничего не заметил. Генерал откинулся назад, свернул пустой мешок и подложил его себе под голову.

— Разбудишь, как прилетим домой, — сказал он.


Под «домом» имелся в виду каср Рорзанн — копьё из камнебетона, керамита, горгулий-пушек и батарей оборонительных лазеров. Центральная башня стояла на гранитном утёсе, возвышаясь посреди посадочных полей, и фундамент её уходил к корням самой горы. На древних парапетах располагались орудийные турели, сводчатые зоны высадки и бронированные противовзрывные врата, достаточно широкие, чтобы через них могли проехать три «Лемана Русса» в ряд.

Он являлся одним из двенадцати соборов войны, охранявших посадочные поля каср Тайрока, престолом одного из двенадцати кастелянов Кадии. Каждая крепость служила домом одному из ключевых полков Кадийских ударных частей.

Каср Рорзанн был оплотом Восьмого Кадийского, «Разжигателей войны».

Основание башни, где располагались центральные ворота, прикрывал громадный V-образный редут, и именно туда с лязгом посадочного шасси сел «Арвус». Ржавая аппарель, заскрежетав, грохнулась оземь.

Келл вышёл наружу первым, после чего жестом показал «Чисто».

Они зашагали по пустой, выложенной брусчаткой площади к воротам, перед которыми, вытянувшись в струнку, уже стояло отделение касркинов в панцирных доспехах зелёных, белых и чёрных камуфляжных тонов. Генерала ждали. Его советник, Кастор, ожидал сразу за полуметровой толщины керамитными створками. Мужчина носил точно такую же неброскую камуфляжную униформу, как и все остальные. Крид был не из тех, кто заставлял своих людей полировать медные пуговицы и начищать до блеска сапоги. Главное, чтобы они стойко переносили любые невзгоды, а также стреляли и перезаряжались быстрее остальных товарищей, и большего от них он не требовал.

Дыхание советника заклубилось паром, когда он протянул Криду красные кожаные папки с последними докладами. Не проронив ни слова, генерал взял кипу бумаг и с зажатой в руке незажжённой палочкой лхо быстро пролистал первые страницы.

Келл попытался прочесть выражения лиц офицеров.

— Что-то важное? — спросил Крид.

— Всё как обычно, — ответил Кастор.

Генерал пробежался взглядом по документам. На каждом стояла печать «Вермильонового кода». Всё в эти дни проходило под грифом совершенной секретности.

— Я буду в своём кабинете, — кинул Крид.


— Что такое? — спросил Келл, услышав осторожный стук в дверь.

В комнату вошёл один из младших сержантов.

— Сержант Феск, — отдал честь юноша. — Седьмая рота.

Мгновение Джарран смотрел на него, вспоминая.

— Ах, да! Феск. Входи. Бесана, верно?

— Точно, сэр, — сказал Феск и ещё раз отсалютовал. Он заслужил перевод из белощитников тремя годами раньше на Бесане. Феск показал себя с лучшей стороны. Теперь он имел сержантские лычки, аугментический глаз, и вид настоящего ударника: матёрого, крепкого, бесстрашного.

— Ты теперь в «Часовых»? — Келл понял это по кокарде со скрещёнными лазпушками. — Истребитель танков?

Феск ухмыльнулся.

— Да, сэр! Эскадрон «Ахилл». — Это была смертельно-опасная работёнка. По всей видимости, Феск преуспел в ней, раз так быстро выбился в сержанты. — Я знаю, что вы заняты, сэр. Но люди болтают.

Келл вздохнул.

— Присаживайся, — пригласил он юношу. — Рассказывай, о чём они болтают.

Он дал Феску выговориться. Впрочем, ничего нового тот ему не сообщил. Как флаг-сержант Восьмого Кадийского Келл отвечал за моральное состояние полка. Каждый свой вечер он проводил на один и тот же манёр, успокаивая сержантов, капитанов, и даже некоторых старших офицеров Восьмого. Проблема заключалась в том, что отделения и даже целые подразделения полка действовали по всему сектору, добавляя толику стали в кованый сапог Империума, толику железа в его кулак. А затем их всех отозвали домой, каждый отряд кадийцев в пределах трёх месяцев варп-перелёта.

Феск успел сказать это раньше Келла.

— Начинается последняя великая битва за Кадию. Вот что они говорят.

Флаг-сержант подался вперёд.

— Послушай, — тихим голосом произнёс он. — В одной только этой звёздной системе есть три мира-крепости: Соннен, Холн и Партокс, не говоря об ульях Махарии с их отребьями, тренировочных площадках Прозана и Вигилятума, а если не хватит и их, то ещё есть мир-тюрьма Надежда Святой Иосманы. Кто может выступить против нас, да так, чтобы мы об этом не узнали? И даже если они прорвутся через все заслоны станций орбитальной обороны, линкоров и крейсеров, и высадятся здесь, на Кадии… — Он откинулся на спинку кресла. — Они столкнутся с людьми вроде тебя и меня. Лучшими солдатами в Империуме Человечества. В одной лишь этой цитадели нас таких десять тысяч. Вокруг Тайрокских полей есть ещё одиннадцать таких крепостей. На всей планете — ещё сотни. Мы — ударники Кадии. Мы сокрушаем под сапогом недругов Империума. — Джарран улыбнулся. — Не распространяй слухов о противнике. Не позволяй слухам о противнике ослабить свою решимость. Не сомневайся в себе, в своих братьях, в своих командирах. Тебе понятно?

Щёки Феска зарделись. Он резко подскочил и отдал честь.

— Спасибо, сэр!


Наступила полночь, когда Келл закончил последнюю встречу. С раскалывающейся от боли головой и одеревеневшей спиной он брёл по камнебетонным коридорам без окон к офицерским покоям в сердце башни. Стены каср Рорзанна были настолько толстыми, что ты мог находиться в миле под землёй и сам того не подозревать. Никаких указателей не было — свой маршрут следовало знать. Каждый каср был уникальным, и каждая твердыня хранила собственные секреты. Это было одним из первых, чему учили рекрутов-белощитников.

Келл не слышал ничего, кроме звука собственных шагов. Вдоль стен тянулись чёрные мраморные дощечки, отмечавшие могилы солдат из Восьмого Кадийского, которым за свою безупречную службу даровали высочайшую честь: быть погребёнными внутри родной крепости.

Некоторые были старыми как сам мир. Крид утверждал, будто вызубрил их всех наизусть, каждое имя, каждую награду, каждую победу, когда бродил по этим коридорам найдёнышем, ротными талисманом, ещё одним из множества сирот Кадии. Келл такой памятью похвастаться не мог, однако путь к своей комнате он знал.

Джарран миновал майора Галана, М36, Золотая Аквила, погибшего на Заге IV, свернул налево у окаймлённой золотом таблички полковника Джерами, Стража Кадии, Отвоевание Урдеша, 771.М41, и почтительно кивнул длинному, уставленному свечами, барельефу, внутри которого, согласно надписи на высоком готике, хранилось 207 черепов 17-й роты, «Головешек», Гордости Терры — «Каждый человек отдаёт себя всего. Мы не бросаем никого».

Последней могиле едва насчитывался год. Майор С. Шоу-Хедин, Армагеддон, М41.998. Келл и Крид служили с Шоу ещё в бытность новобранцами. Они очень хорошо его помнили. Он был крепким, твёрдолобым ублюдком, но он умел выигрывать битвы. Шоу всегда добивался победы, чего бы она ни стоила.

Теперь на каждом перекрёстке стояло по касркину. Бдительные, бодрствующие и бесстрашные, они отдавали честь проходящему мимо флаг-сержанту.

Келл почти миновал кабинет Крида, когда заметил, что внутри горит свет, и на секунду прислушался, прежде чем тихо постучать. Ответа не последовало.

Он постучал ещё раз.

— Генерал Крид? — позвал Джарран.

Дверь оказалась незапертой. Комната выглядела пустой. Доклады Крида валялись на столе. Один, лежавший на самом верху, поступил с тюремной мира Надежда Святой Иосманы. Он был длинным, и ещё к нему прилагался размытый пикт-снимок огромного человека в плаще, стоявшем среди толпы заключённых. При его виде Келл вздрогнул. Он огляделся. Из-под стола донеслось бормотание. Сержант достал лазпистолет.

Сначала он увидел ноги. Крид лежал лицом вниз, вытянув руку так, словно защищался от удара.

— Урсаркар! — прошипел Келл, переворачивая генерала. Он унюхал амасек, и, не на шутку разозлившись, выпустил Крида из рук. Сержант выпрямился и провёл пятернёй по волосам.

— Ах ты паразит! — только и сказал он.


— Выпейте это, — сказал Келл, наконец-то уложив Крида в кровать. Он всегда держал под рукой флягу со стиммами и тройной порцией рекаффа на подобный случай, а в эти дни такие случаи случались всё чаще и чаще.

— Джарран? — пьяно пробормотал Крид.

— Пейте! — повторил Келл.

— Они идиоты! — сказал генерал.

— Да, — согласился с ним Джарран.

— Это он, — продолжил Урсаркар. — Он на Святой Иосмане. Он вернулся за мной.

На этот раз Келл промолчал. Крид осушил флягу и откинулся на подушку.

Оставив у кровати командира полный стакан воды, Джарран направился к двери, как вдруг заслонившая вход тёмная фигура заставила его встрепенуться. Он схватился за пистолет, но вовремя опомнился, решив, что перед ним Кастор. Однако это оказался не помощник Крида. В комнату шагнул комиссар Альдрад, чье юное худощавое лицо ещё не успело покрыться шрамами.

Комиссар служил с ними всего полгода, и большую часть этого времени он провёл на транспортнике. До присоединения к Восьмому Кадийскому он служил в 93-м Кринанском полку, набранном с плотного астероидного пояса на повращательной окраине Дедхенджа. Кринанцы считались выносливыми шахтёрами-пуританами, которых даже приходилось удерживать от того, чтобы первыми не наброситься на врагов. Не слишком много работы для комиссара. Да и в Восьмом ему тоже особо было делать нечего, подумал Келл. Альдрад пока что никого не застрелил, и Джарран будет лишь рад тому, если так продолжится и впредь.

Комиссар показал, из какого он теста, на луне-крепости Хеликус Рекс. Келл ничего не имел против него, однако то, что он здесь, ему совершенно не понравилось. Только не сейчас.

— Комиссар Альдрад. Чем могу помочь вам, сэр?

Альдрад взглянул через плечо сержанта на Крида.

— Он в норме?

— С ним всё будет хорошо, — заверил его Келл.

Джаррана не покидало подозрение, что Альдрад специально попросил о переводе в Восьмой, только чтобы служить под началом Крида. Судя по выражению лица комиссара, Крид, похоже, не оправдал его ожиданий от слова «совсем».

— Он что…

— Оставьте его мне. — Келл был напряжён. Слишком напряжён. Он вздохнул. — Такое случается.

Комиссара происходящее задело до глубины души.

— Но почему именно этой ночью? Он будет готов?

— К чему?

— К завтрашнему дню.

Келл не понял, что тот имел в виду, о чём прямо и сообщил.

— Высадка, — пояснил ему Альдрад. — Нас поставили в почётный караул.

Флаг-сержант закрыл глаза и вздохнул. Вся эта помпезность, встречи и духовые оркестры были ему совершенно не по нутру.

Комиссар на секунду замер в дверях.

— Крид тебе не сказал? — поинтересовался он.

— Нет, — ответил Келл. — Не сказал. Кто завтра приземляется?

— Волсканские катафракты, — произнёс комиссар.

— Никогда не слышал, — признался Джарран. Он аккуратно потянул дверь на себя, и, лишь услышав щелчок замка, позволил себе горько вздохнуть. — Я разберусь.


Рассеянный свет встающего солнца проник сквозь вентиляционные шахты, заставив архивиста Орсани Рудвальда оторвать взгляд от переплетённой в кожу книги, покоящейся на резном палисандровом пюпитре перед ним.

Он услышал медленные шаги, которые, даже не думая стихать, вскоре достигли длинной камнебетонной лестницы. Орсани узнал эту поступь, и дождался, пока человек не спустится вниз.

— Урсаркар! — Он был одним из немногих, кому позволялось называть Крида по имени. Генерал шагнул на свет. Он знал, что найдёт своего старого наставника здесь. Лишь тут, в хранилищах, среди плотно исписанных журналов, боевых дневников и писем командиров, Орсани находил успокоение. Была такая рань, что люмены касра ещё работали в половину мощности. Один из них, в глубине помещения, заставленного рядами стеллажей с веленевыми инфопланшетами, мерцал, пытаясь зажечься.

— Ты спал? — справился Орсани. — Выглядишь ужасно.

— Спал, спал. — Крид поморщился. Он не припоминал, когда мучился таким похмельем… с последнего раза. — Хотя, скорее, отрубился.

Крид заглянул за плечо архивиста. Тот читал «Краткую историю сектора Скарус, том III».

— Хорошая? — поинтересовался он.

Рудвальд нахмурился.

— Есть некоторые несоответствия, — ответил тот, — с тем, что написано в журналах нашего командира в те дни.

— Валенс? — уточнил генерал.

Орсани едва заметно скривился. Он учил и испытывал Крида с тех пор, как нашёл мальчишку под кроватью среди залитых кровью руин каср Галлана.

— Вульфик, — поправил он его.

Крид повалился в кожаное кресло, закрыл глаза и обессилено махнул рукой. Для уроков истории у него слишком болела голова. Возможно, подумал Урсаркар, алкоголь из него ещё даже полностью не выветрился. Он потёр лицо обеими руками и почти умоляюще посмотрел на хрупкого старика. Его наставник носил длинные, как у заправского вояки, усы. Кадийцы таких не отращивали, однако Орсани подцепил эту привычку, пока воевал вместе с востроянцами, и с тех пор испытывал к ним некую извращённую страсть. Впрочем, если убрать агментический глаз, боевые шрамы, длинные седые усы, перед Кридом предстало бы то же худощавое лицо, что взирало на него в далёком детстве.

— Они всё запарывают, — произнёс Крид. — Я просто знаю это. Большие шишки. Они ни черта не смыслят.

Рудвальд осторожно взял красную шёлковую закладку, аккуратно опустил её на середину страницы, а затем закрыл книгу. Он сел, позволив аугментическим ногам медленно опустить себя в люльку.

— Взгляни на данные, — указал архивист.

— Для Порелски всё сводится к данным. Столько-то миллионов солдат. Столько-то танков. Столько-то артиллерии. В штабе сплошь заправляют чинуши. Среди них нет ни одного воина. — Орсани кинул на него взгляд. — Ладно, — исправился генерал, — ни одного настоящего воина. Они просидели на Кадии слишком долго.

— Значит, им нужен кто-то вроде тебя?

— Кто-то вроде Рюса. Хоть кто. Любой, кто недавно сражался на войне. Порелска, наверное, разменял четвёртую сотню лет! Когда он последний раз командовал в битве?

— В 938.М41, — указал старик. — Гидатор Прайм.

Крид махнул рукой.

— То-то же! Порелска и ему подобные — уважаемые люди. Но у нас на носу кризис.

— Кризис, — повторил Орсани, и кивнул. — На Кадии существовал особый титул на время кризиса. — Архивист с сипением подошёл к стеллажу, и, потянувшись, снял с полки книгу. Затем опустил её на стол и осторожно пролистал подсвечиваемые страницы. — Это было специальное звание. Оно позволяло человеку отстранять действующий совет и править Кадией в качестве генерала.

Крид протяжно выдохнул.

— Один человек при командовании?

— А! Вот. Его носитель нарекался «лордом-кастеляном». И, отвечая на твой вопрос, да. Один человек правит Кадией, отвечая лишь перед Террой.

Урсаркар почесал подбородок. Следовало бы побриться.

— Вот как мы переживём бурю. Командир — командует всем!

— Это серьёзная мера.

— Следует назначить Рюса лордом-кастеляном. Как это делается?

— Я не знаю. В книге не говорится.

В комнате повисло молчание. Крид, истратив остатки сил, снова закрыл глаза.

— Полагаешь, грядёт буря? — спросил старик.

Крид перевёл на него взгляд. Щёки генерала, покрытые густой колючей щетиной, обвисли, глаза были розовыми.

— Я знал это много лет, — произнёс он. — И у меня были сны.

Температура в комнате как будто упала на несколько градусов.

— Он вернулся, — продолжил Урсаркар. — Я видел пикт-снимок с Надежды Святой Иосманы. Он называет себя Голосом.

— Думаешь, он идёт за тобой?

— Я не знаю, что мне думать, — отрезал Крид. Он поднялся с кресла и принялся расхаживать туда-сюда. — Прости. Голова просто доканывает меня. Наверное, стиммы перестают действовать.

Где-то наверху зазвенел колокол, возвещая наступление шестого часа и смену караула.

— Трон, — протянул Крид. — У нас сегодня парад. Прибывают волсканцы. — Он помолчал. — Я постараюсь встретиться с Рюсом.

Крид остановился и взглянул на того истончившегося человека, что спас его много лет назад. Он был последним выжившим из роты, и война взяла с него сполна. Впрочем, разум его ничуть не утратил былой остроты.

Генерал почти дошёл до двери, когда Орсани окликнул его:

— Я нашёл это вчера.

Он открыл ящик в своём пюпитре и извлёк из него книжицу. Размером и формой она напоминала «Памятку для поднятия боевого духа», и была переплетена в красную кожу, чем-то смахивая на томики, что носили при себе офицеры. На её корешке отсутствовали какие-либо надписи, а на жилистой обложке красовалось простое, написанное от руки, заглавие: «Де Глория Махариус».

Он передал книжку Криду, и тот повертел её в руках. В детстве она была его любимой. Как же смеялись люди на протяжении всей галланской кампании, когда во время бомбардировок восьмилетний Урсаркар сидел босиком в углу, листая страницы «Де глория Махариус».

Крид почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы, и тряхнул головой. Если бы тот мальчик знал, чем ему придётся заниматься в будущем, он бы несказанно удивился. Тогда почему его не покидало чувство, будто он потратил жизнь впустую? Ему судилось сделать нечто большее. Он протянул книгу обратно Орсани.

— Оставь себе, — произнёс архивист.

Несмотря на донимавшую его головную боль, Крид выдавил улыбку.

— Благодарю, — сказал он.

— Урсаркар.

Генерал замер у двери.

— Думаешь, из Рюса выйдет хороший лорд-кастелян?

Крид помолчал.

— Нет, — наконец признался он.

— Ты можешь выдвинуть себя? — спросил Рудвальд.

Крид лишь засмеялся и поднял перед собой книгу.

— Спасибо за неё, — сказал он.


— Чертовски хорошее появление, — произнёс Рюс, когда пронзительный рёв «Левиафанов» заглушил приветственные крики людей, сигнальные рожки «Леманов Руссов» и даже почётный салют 190-го и 210-го артиллерийских полков. Крид кивнул. Определённо, так и было. Как, впрочем, и весь парад. «Левиафан» Рюса, «Сакраментум», находился прямо возле губернаторского «Экскубитои Кастеллум». Магистр войны сполна гордился оказанной ему честью и говорил громко, не тая обуревавших его чувств.

Последний из «Левиафанов» заезжал задом на отведённое ему место, когда челноки, врубив тормозные двигатели, замедлили снижение, коснулись земли, и, наконец, застыли перед почётным караулом в составе 840-го полка майора Джанки. Сразу же откинулись штурмовые трапы, и по ним покатились волсканские танки, тогда как из центрального транспортника выехал командирский «Гибельный клинок» в сопровождении ещё двух сверхтяжёлых машин.

— Превосходно! — воскликнул Рюс, аж разрумянившись от настолько потрясающей демонстрации мощи. Крид отвёл глаза. Какая-то деталь, сущая мелочь, не давала ему покоя. Среди топей что-то сверкнуло, на мгновение отвлёкши его внимание. Он подошёл к магистру, и, прикрыв ладонью глаза, уставился вдаль. А затем генерал вдруг догадался.

— Знамя… — пробормотал он. Никто его не услышал. Крид взял магнокуляры и сфокусировал их на развевающемся над головным «Гибельным клинком» стяге. Генерал поперхнулся. Полотнище покрывали глифы, которые, казалось, двигались. Першение в горле стало сильнее. Поначалу он едва не списал увиденное на похмелье, но в этот момент башня сверхтяжёлой машины начала медленно двигаться.

— Назад! — взревел Урсаркар. — Назад! — Чиновники в наутюженных мундирах уставились на него с таким видом, словно он спятил.

С отключенными пустотными щитами кадийские «Левиафаны» были всё равно что неподвижными мишенями. Башни всех волсканских танков стали разом поворачиваться к «Экскубитои». Боевые орудия, пушки «Разрушитель», лазустановки. Это был расстрельный отряд. Они прибыли на казнь. Келл оттащил Рюса от края, а Крид повалился на спину, когда «Сакраментум» содрогнулся от попаданий, и всё вокруг внезапно утонуло в пламени.


Наводчица Лина сидела в тесном отсеке «Гордости Кадии III», «Лемана Русса» типа «Палач», режась с остальными наводчиками в Чёрную Пятерню. У неё на руках было три чёрных, синее и красное сердце, а ещё горка срубленной кассы. Прямо сейчас она собиралась расправиться с Калленом. Тот нещадно потел. Линдей сидел с самоуверенным видом. Он блефовал. Командир танка, «Горячие Руки» Ибсиц, с тоской разглядывал незажжённый конец палочки лхо. Ганнеш, мехвод, над чем-то корпел.

Стоявшие вдалеке «Левиафаны» взревели, заставив весь танк задребезжать. Зарычали моторы. Линдей попытался заглянуть ей под руку. Лина тут же сложила карты, и равнодушно фыркнула.

— Они уже приземлились?

Ганнеш оторвался от молитвенных журналов и взглянул в водительскую смотровую щель.

— Да, — хмыкнул он. — Выгружаются.

— Регент, — заявил Линдей, выложив на стол первую карту. — Уверена, что хочешь продолжить?

— Да, — сказала Лина. Не сводя с него глаз, она опустила собственную верхнюю карту. Он флиртовал с ней с тех самых пор, как она получила перевод в спонсонные наводчики на «Гордости Кадии III». Прошлый человек, занимавший это место, допустил перегрев орудия, и опыт оказался для него последним в жизни.

— Нужно уметь правильно читать молитвы, — сказал ей Ибсиц, когда она присоединилась к его экипажу. — И быть везучей, — добавил он. — Баки с плазмой иногда взрываются просто так. — Обе руки командира была аугментическими. Удача от него как-то раз отвернулась, хотя ему всё же посчастливилось уцелеть.

Лина ощутила вибрацию, когда трапы челноков откинулись. Танк содрогнулся, и с плазменного реактора посыпалась мелкая пыль. Она смахнула её и кинула взгляд на Каллена.

— Знаешь, ещё не поздно сдаться, — сказала наводчица.

Каллен прикусил губу, вытянул карту и почти неохотно выложил её перед собой.

— Чёрный туз, — объявил он.

Лина выругалась. «Гордость Кадии III» тряхнуло сильнее. Ганнеш захлопнул молитвенный журнал.

— В чём дело? — спросила она. Ибсиц высунул голову из люка, сквозь который остальные увидели озарившееся сполохами небо.

— Они, фрекк, стреляют! — произнёс командир, ныряя обратно вниз. Он начинал говорить тихим голосом, когда события принимали пугающий оборот. — Все по местам. Это не учения.

Не теряя времени, Ибсиц с Калленом принялись сообща подготавливать машину к бою. Они расчехлили плазменный уничтожитель, открыли вспомогательные вентканалы и поставили на место теплозащитный экран, когда фотонные топливные элементы начали с воем заряжаться.

— Топливные элементы.

— Есть.

— Вспомогательные вентканалы.

— Есть.

— Подать энергию!

— Есть.

В спонсоне с плазменной пушкой было тесно, и очень быстро становилось горячо. Хмыкнув, Лина опустила свой теплозащитный экран на место.

— Левый спонсон готов, — крикнула она, порадовавшись тому, что опередила Каллена на полсекунды.

— Правый спонсон готов, — отозвался тот и показал Лине неприличный жест.

Она ответила ему тем же.

— Хорошенько помолитесь, — отозвался Ибсиц.

Весь экипаж повторил Ритуалы Плазмы, после чего Ибсиц щёлкнул переключателем. Раздался вой, и в баках вокруг них заклокотала чистая, беспримесная энергия.

— Так, хорошо, малышка в строю. Ганнеш, выдвигаемся.

Мехвод вдавил педаль газа, и древний боевой танк с рокотом покатился вперёд.

— Говорит «Гордость Кадии III»! — произнёс в вокс Ибсиц. Установка ответила ему визгом статики. — Докладываю: мы в пути, к битве готовы.


Сержант Феск из эскадрона «Ахилл» оставил вокс-установку работать в режиме приёма, так, чтобы он мог закрыть глаз и просто слушать переговоры. Служить в отрядах «Часовых» было тоскливо, а в истребителях танков — и подавно. Для подобной работы требовался особый склад характера, коим он как раз таки обладал. Бесплотные голоса в вокс-передатчике составляли ему всё необходимое общество.

Когда волсканские челноки приземлились, он как раз сидел, подавшись вперёд, и прижимал руку к виску. Аугментическое око всё ещё приживалось. Он до сих пор видел пылинки света там, где их не было, и от этого у него лишь сильнее болела голова. Родной глаз сержанта оставался закрытым, когда кабина вдруг наполнилась какофонией голосов.

Он резко убавил звук и привстал из кресла как раз вовремя, чтобы увидеть, как перегрелось плазменное ядро исполинского «Левиафана». Небо захлестнуло огнём. Феск упал обратно в кресло и перевёл лазпушку в активный режим. Аугментическое око на миг потемнело, подключаясь к системам орудия. Пылинки света никуда не делись, однако перед глазом возникло синее перекрёстье прицела.

«Поиск», — сообщили системы.

Он двинулся вперёд, не вполне уверенный, куда ему идти.


Альдрад уже стоял посреди компункта с взведённым пистолетом, ища, как выражались бойцы, кого бы пристрелить.

— Какого чёрта происходит? — взревел комиссар. — Где Крид?

— Отправился поговорить с магистром войны Рюсом, — крикнул ему Кастор. Они одновременно посмотрели на поднимавшиеся вокруг «Левиафанов» столбы дыма и пламени.

— Проклятье! — рявкнул Альдрад. — Найди его! Его место здесь. Если он не вернётся, я сочту это за неисполнение служебных обязанностей!

— Да, сэр! — Кастор отдал честь, когда начал взрываться второй «Левиафан». Помощник генерала снова натянул наушники. — Я ищу генерала Крида! — заорал он. — Нет, я не знаю, где ваша рота! — Кастор бросил наушники обратно. — Я найду его. Если он жив.

Альдрад задумался, вспоминая, что на такие случаи гласила имперская доктрина. Неисполнение обязанностей влекло за собой строжайшее наказание. Он как будто снова услышал, как его наставник в схоле прогениум стучит рукоятью болт-пистолета по доске. «Командуй без сомнений, — повторял он. — Подчиняйся без вопросов. Наказывай без колебаний».

— Кто второй по старшинству? — спросил Альдрад.

— Майор Троил.

Он услышал рёв приближающейся эскадрильи. По басовой ноте двойных двигателей комиссар решил, что это «Громы».

— Это союзники? — крикнул он, но затем, увидев, как самолёты выходят на атакующий заход, понял, что навряд ли.

— Огонь! — завопил Альдрад, однако расчёты автопушек отреагировали на приказ слишком медленно. Земля вокруг него взорвалась комьями, когда истребители дали ураганный залп из установленных в носах собственных счетверённых автопушек. Отовсюду послышались крики раненых людей. Комиссар остался стоять в одиночестве, всё такой же непреклонный, полы кожаной шинели зло хлопали вокруг его ног.

Альдрад выругался. Куда запропастился этот чёртов Крид?


Наконец, пустотные щиты «Сакраментум» с шипением поднялись, и Крид ощутил, как на загривке встопорщились волоски. С перевернувшегося стола по всей обзорной платформе разлетелись бутылки «Аркадийской гордости» и заранее наполненные кристаллические рюмки. Они хрустели под ногами, пока Крид зашагал сквозь ряды стоявших с разинутыми ртами штабных администраторов, расталкивая их в стороны. Отделения касркинов в масках, мчавшихся по коридорам, благоразумно уступали ему дорогу.

— Нужно попасть на взлётную палубу! — крикнул Келл.

Джарран шёл за ним по пятам, однако Урсаркар едва услышал, что тот ему сказал.

— Приготовиться к абордажу! — Взвыли командные сирены. Крид плечами прокладывал путь сквозь давку и панику, направляясь к верхнему ярусу. В коридорах висел густой дым. Весь «Левиафан» неистово трясся.

И вот последний пролёт металлической лестницы вывел их к батареям на бронированной крыше колосса. Там творился кромешный ад. Комендоры-сержанты вопили в коммы, требуя снаряды и людей на орудийные площадки, пилоты неслись к своим самолётам, на бегу напяливая лётные куртки и натягивая на головы вокс-наушники.

Крид схватил одного из флотских за развевающуюся куртку.

— Мне нужна «Валькирия», — сказал он, толкнув мужчину к одному из ждущих транспортников.

— Там нет боеприпасов! — крикнул орудийный офицер, однако Крид оттолкнул погрузочных сервиторов, и как только люк пилота захлопнулся, забрался в машину следом и застучал по внутренней переборке.

— Взлетай! Бегом! Бегом!

В считанные секунды двигатели «Валькирии» запустились, подъёмные люльки с ракетами отпали, и весь мир заходил ходуном, исчезая внизу.

— Подними меня повыше! — проорал генерал в комм-бусину. — Мне нужно увидеть, какого чёрта тут творится!

«Валькирия» устремилась над полём битвы.

Криду стало дурно. Дурно от прошлой ночи. Дурно от стиммов, и дурно от раскинувшейся под ним сцены опустошения. Из волсканских челноков рекой текли войска. Одна из кадийских боевых машин уже исчезла, а из второй валил густой дым.


— Нашёл его! — ликующе воскликнул Кастор, когда артиллерийские снаряды начали ложиться уже в опасной близости от их левого фланга. Танки Восьмого сформировали слева оборонительный барьер, а эскадроны «Часовых» выдвинулись на разведку вперёд. Один из танков подбили. Он горел. Из него не выбрался никто.

Альдрад схватил комм, когда над головой с рёвом промчал очередной «Гром». Загрохотав из счетверённых автопушек, он устремился в погоню за вражеским истребителем.

— Крид! — крикнул комиссар. — Крид! Вы где? — Альдрада обуревала ярость и раздражение, но теперь, услышав голоса генерала — спокойный, твёрдый, уверенный — он почувствовал, как его паника ослабла.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Да. Сделаю. Как можно быстрее. Ваше место здесь. Вы нужны нам тут!

Ещё одна пауза.

— Будет исполнено, — произнёс комиссар Альдрад, после чего вернул наушники Кастору. Годы тренировок взяли верх. «Командуй без сомнений. Подчиняйся без вопросов».


— Последний раз! — скомандовал Крид.

— Вас понял, — ответил пилот, и они ушли на третий круг.

Крид должен был увидеть всё собственными глазами. Ересь на Кадии.

Келл стоял у плеча генерала, держась за поручень над головой. Ветёр приносил с собой запахи кордита, озона и густой чёрный дым прометия. Они не слышали ничего, кроме рёва двигателей и свиста ветра в ушах. Оба молчали. «Валькирия» стала словно эпицентром спокойствия посреди ярящегося инферно. Битвы титанического размаха, которая бушевала здесь, на самой святой земле во всём сегментуме.

Повсюду вокруг них истребители Имперского Флота — лоялистов и еретиков — продолжали стрелять, пикировать, маневрировать, крутиться, гибнуть. На земле волсканские челноки исторгали из себя полчища беснующихся изменников, чьи «Левиафаны» и роты закалённых ветеранов устремлялись к строю кадийцев.

«Виллельм Дукс» взяли на абордаж. «Сакраментум» первым открыл ответный огонь, выведя из строя один из неприятельских «Гибельных клинков». Волсканской бронетехники было настолько много, что ей придётся выгружаться несколько дней. Дивизион предателей уже сворачивал на левый фланг. Топи, где располагались лагеря штрафных легионов, пылали вовсю.

Тут и там, где перегруппировывались отдельные подразделения кадийцев, земля озарялась свирепыми лазерными перестрелками: носящиеся туда-сюда лучи опаляющего света создавали почти неугасающее зарево. Звено «Вендетт» отчаянно атаковало головной волсканский «Левиафан». Последний самолёт, объятый пламенем, лишился крыльев под залпом зенитных батарей на бортах медного зверя. Пустотные щиты колосса сверкнули, когда разваливающийся остов врезался в его корпус и расцвёл шаром загоревшегося прометия. «Гром» еретиков, ринувшийся в очередной заход на «Экскубитои Кастеллум», неверно рассчитал дистанцию и попал в открытую верхнюю палубу «Клаве», на котором экипаж только-только локализировал предыдущий пожар.

«Валькирия» резко ушла в сторону, оставив позади взметнувшийся огненный шар. Земля внизу взорвалась под начавшимся ураганным обстрелом вражеской артиллерии.

По всему полю битвы Крид видел одно и то же. Танковые эскадроны катились вперёд, паля по союзническим отрядам, капитаны-артиллеристы запрашивали координаты, пехотинцы примыкали штыки и устремлялись в атаку. Храбрые, но, в конечном итоге, тщетные действия, нескоординированные и предсказуемые. Кадию охватило самое опасное бедствие — смятение. Люди ждали приказов с «Экскубитои Кастеллум», но их не поступало. Древний боевой скакун Кадии горел. Губернатор мира-крепости безмолвствовал.

— Садимся, — велел Крид. — Я увидел достаточно. Пора обратить волну вспять.


— Крид! — Альдрад направился к «Валькирии», едва та, клюнув носом, коснулась земли. Следом за ним, не отставая, шёл Кастор. — Крид! — снова крикнул комиссар. Он шагал, низко опустив голову, надвинув фуражку на самые уши и сжимая болт-пистолет.

— Позже! — бросил Крид, отмахнувшись от заблаговременно отрепетированных слов Альдрада. — Кастор, комм-операторов ко мне, быстро!

— Сэр! — К нему, держа в руке передатчик, приблизился сержант Агеммон. — Майор Баркер.

Крид поморщился.

— Баркер? Слушай сюда. От тебя зависит выживание Кадии. Свяжись со Сто девяностым. Огневой вал. Мои люди дадут координаты. Как только начнёшь, я двинусь вперёд. Мы должны сбить врага с темпа.

Генерал стоял с вокс-трубками в обеих руках, отдавая приказы, передавая распоряжении, поддерживая контроль, вселяя спокойствие в кадийских офицеров.

— Двести десятый рядом? Тогда скажи Клюду открыть огонь. По кому? По волсканцам!

Крид давал одну команду за другой, собирая обратно раскиданные регицидные фигурки и начиная новую партию.

— Они идут! — крикнул Келл. Урсаркар поднял глаза, и увидел, как к ним катится тёмная приливная волна волсканцев, «Часовые» впереди, багряные стяги реют там, где находился главнокомандующий еретиков.

— Хорошо. Начинаем!

Агеммон забросил вокс-установку за спину и пустился следом за Кридом, который направился туда, где строился в боевые порядки Восьмой Кадийский. Шесть тысяч гвардейцев с танками, «Часовыми» и расчётами тяжёлых орудий, все наготове, все не сводящие глаз с генерала, в то время как чёрная масса еретиков постепенно обретала очертания, двигаясь к ним на атакующей скорости.

Крид обвёл их взглядом. Своих людей, своих братьев. Он не смог подобрать слов, однако высказал их стальным взором, после чего опустился на колено и прижал ладонь к земле. Это была его планета, его родина. Кадия. Она говорила с ним. Она тряслась подобно рыдающему человеку. Урсаркар чувствовал дрожь от рвущихся снарядов, глухой рокот катящихся вперёд волсканских «Левиафанов». Ненавистную тяжесть челноков изменников. Кровавую поступь еретиков. Шипованные гусеницы их машин.

Каждый упавший снаряд, каждый шаг по кадийской земле, казалось, рвал, истязал, осквернял его собственное тело.

— Мы — это Кадия, — тихо проговорил он. — Кадия — это мы.

— Они идут! — настойчиво прошипел Келл.

Крид резко встал.

— Примкнуть штыки!

— Примкнуть штыки! — повторил Джарран в парадный громкоговоритель. Величественно, будто на смотре, Восьмой Кадийский пришёл в движение подобно единому организму. Полковое знамя принесли на передний край и передали Келлу. Флаг-сержант взял его в силовой кулак и воздёл высоко над головой.

— За Восьмой! За Кадию! — проорал Крид.

— За Кадию! — раздался ответный рёв, и Восьмой разом развернулся. Из репродуктора полилась мелодия «Империум Глориам», и все кадийцы, как один, запели. Во главе с «Часовыми», и прикрываемые с флангов танками, они устремились в дым и огонь битвы.


Лина видела, как вдалеке громадные машины войны вырывают друг из друга куски горящей брони. Но здесь, где либо ты убиваешь, либо гибнешь сам, был лишь дым и обломки.

— Ни одной чёртовой цели, — доложила наводчица.

Плазменная же пушка Каллена, напротив, постепенно перегревалась. С другого борта танка недостатка в целях не было. Ганнеш резко кинул машину в сторону, заставив второго наводчика выругаться.

— Сохранять спокойствие, — скомандовал Ибсиц.

— Да, сэр!

Над танком что-то пролетело. Оно с воем унеслось вдаль, и весь экипаж услышал, как вентканалы затянули в себя воздух.

— Что это было? — прошипел Каллен.

Ганнеш с Линдеем ответили одновременно:

— Крак-снаряд.

— Контакт!

— Откуда он взялся? — вполголоса спросил Ибсиц.

На Лину нахлынула волна страха, пока остальные принялись перезаряжать главный калибр. В танк слева от неё что-то попало. Незадачливой машиной оказался «Покоритель» под названием «Империалис Х». Лина знала его экипаж. Они были отличными, дружными ребятами. Командир, Джовиан, волочился за ней с тех самых пор, как она присоединилась к их роте.

— В них попали, — прошипела наводчица. — Машина дымится.

Она очень хотела, чтобы они успели выбраться.

— Да! — радостно крикнула Лина, когда спонсонный люк выбили изнутри, и наружу вывалились Олег с Луордом. Последний мужчина горел. — Ну же, давайте! Выбирайтесь! — просипела наводчица. — Прочь оттуда!

Луорд покатился по земле. Олег нагнулся, чтобы поднять его, а затем бросился назад к люку. Джовиан остался внутри.

«Давайте же! Просто выбирайтесь к фрекку оттуда».

«Империалис» взорвался, и Лина стукнула по люку спонсона. Башня «Покорителя», вращаясь, взмыла в воздух. Из вентканалов с рёвом вырвалось раскалённое пламя, когда в снарядном погребе танка сдетонировала боеукладка. Она снова ударила по крышке. — Чёрт!

— Выживших нет, — сообщил Ибсиц парой секунд позже.

Лина ещё раз приложила кулаком панель перед собой. Теперь ей хотелось убивать.

— Разверните меня! — рявкнула она. — Я хочу разобраться с их убийцей.

— Нет времени, — отказал ей командир. — Главный калибр. Огонь.

— Я хочу его убить, — повторила наводчица.

— Нет времени. Огонь!

Лина рывком опустила теплозащитный экран и развернула орудие в спонсоне так далеко, как только это позволял ход, силясь отыскать неприятеля. Экипаж пропел молитву, а затем Ибсиц выстрелил из плазменного уничтожителя. Она отвернулась, когда из вражеского танка брызнуло пламя, и её смотровые щели захлестнула ослепительная белизна. Ганнеш вывернул руль, уводя «Леман Русс» в сторону, и девушка увидела линию волсканских бронемашин, едущих гусеница-в-гусеницу и палящих из орудий.

— Я за пушку, — сказал Линдей, после чего запрыгнул в кресло переднего наводчика и начал заряжать лазерную установку. Она черпала энергию от плазменного уничтожителя, однако сейчас, как любил говаривать Линдей, требовалось кое-что более пробивное.

— Нужна тяжёлая поддержка, — сообщил Ибсиц тому, кто бы ни командовал в творящемся хаосе.

— Есть попадание! — расхохотался Линдей. Он повернулся к Лине, и та подмигнула ему в ответ.

— Хорошая работа, — похвалил его командир. — Мы получим огневую поддержку. Тяжёлые истребители танков. Лазпушки. — В кабине повисла тишина, пока Ганнеш разворачивал машину. Ибсиц присвистнул сквозь стиснутые зубы. — Огонь по готовности, — наконец разрешил он.

Лина к тому времени уже перезаряжала плазменную пушку. Она увидела, как им пытается зайти во фланг группа «Тавроксов». Наводчица прицелилась, помолилась, опустила теплозащитную панель и выстрелила. Сгусток плазмы прошёл прямо сквозь водительскую щель машины. Она озарилась изнутри, и жидкая плазма вырвалась из верхнего люка и боковых смотровых отверстий.

Ганнеш вёл «Палача» всё дальше вперёд. Лина потерял счёт тому, сколько раз стреляла. Внезапно повсюду вокруг них оказались люди. Союзники. Девушка увидела, как те раскладывают треноги для лазпушек. Кто-то забрался на корму «Гордости Кадии III» и простучал по броне девиз Восьмого: три коротких удара, затем два долгих. Ибсиц распахнул башенный люк. На фоне хлынувшего внутрь света показалась голова. Человек был в униформе Восьмого Кадийского.

— Крид говорит, что останавливаться нельзя. Езжайте дальше, — сказал он. — Продолжайте обходить их с фланга.

Ганнеш протяжно вздохнул.

— Ты слышал его, — отозвался Ибсиц.

Мехвод врубил передачу, и танк снова покатился вперёд.

— А теперь молитесь, — пробормотал он


Феск укрыл «Часового» на границе топей, среди высокого сорго, тихо шуршавшего по кабине своими метёлками. Он рискнул взглянуть вверх, и сетчатка аугментического глаза вспыхнула красным, когда лазпушка навелась на цель: пять эскадронов шагателей, медленно движущихся вдоль края болота, но смотрящих в совершенно другом от него направлении.

Он дал короткую очередь. Один готов, отметил Феск, когда левая нога его машины поднялась из грязи и переместилась вперёд. Сетчатка снова загорелась красным.

Ещё два выстрела. Ещё два попадания.

— Вперёд! — скомандовал Феск, направляя «Часового» в бой. — Отделение «Ахилл», за мной. Не высовывайтесь из топей. Стрелять во всё, что заметите.

Прошло несколько минут с тех пор, как сержанту отвечал кто-либо из отряда, и ему казалось, что кроме него в живых уже не осталось никого, однако он чувствовал себя увереннее, отдавая приказы.

Предупреждающий писк заставил его поднять глаза, и он увидел, как из густого дыма справа от него, паля из автопушек, появился «Леман Русс» в грязно-коричневой расцветке. Из вокса вдруг раздались крики, когда «Часовой», стоявший слишком близко к сухой земле, взорвался.

— В меня попали! — заорал кто-то. Феск был слишком занят собственным выживанием, чтобы разобрать, кто именно. Всё заговорили одновременно. Механизмы в ногах шагохода захрустели, когда Феск развернул машину, ища укрытия получше. Пересечённая местность заставляла противников сбиваться в массу настолько плотную, что каждый из них превращался в потенциальную мишень.

Феск прислушался, но так и не сумел понять, какого чёрта происходит. Он сосчитал до двадцати, после чего направил «Часового» вперёд, чувствуя, как конечности шагателя вязнут в трясине. Машина угрожающе закачалась, напрягая конечности до предела мощности.

— Я упал, — произнёс кто-то по воксу. Судя по галланскому акценту, он решил, что это Гаррет.

Феск шёл дальше, нутром ощущая рокотание приближающихся волсканских танков. Они подбирались опасно близко.

— Вижу их, — сообщил Макринус.

Началась стрельба, и вокс взорвался бурей звуков. Кто-то гикал. Кто-то умирал. «Оставьте парочку мне!» — крикнул другой голос. Сержант оставил связь только со своим эскадроном, убрав из канала посторонних. Он продолжал идти, ни на секунду не останавливаясь, пока не почувствовал, как земля под ногами становится твёрже. В ноздри ударил запах озона. Над головой свистели шальные пули.

— Отделение «Ахилл», покидаю болото, — произнёс он. — Прикройте, если сможете.

Вокс-установка затрещала в ответ.

«Поиск», зажглось на целеуказателе.

Феск вышёл возле сгоревшей «Химеры». Вдоль кромки воды шагал пикет истребителей танков, перемещаясь от укрытия к укрытию в попытке подобраться к волсканским машинам с тыла и флангов. Судя по шевронам на люках, они были из эскадронов «Тревин», «Карма» и «Лонг».

Дым немного рассеялся, и Феск мельком увидел перед собой корму вражеского «Лемана Русса». Целеуказатель тут же мигнул красным.

Сержант выстрелил в тот самый момент, как башня танка крутанулась к нему. Он промазал, выругался, и попытался скорректировать прицел, однако его ладони соскользнули с рычага управления. Феск увёл машину вправо, уходя из-под ответного огня, и очередь из автопушки срезала стебли сорго. Он быстро опустил «Часового» вниз, не в силах поверить, что сумел выжить.

Феск щёлкнул переключателем и запустил вспомогательное оружие, прежде чем поднять шагоход снова. Системы пискнули, сообщая о наведении на цель. Кабина «Часового» задребезжала, когда самонаводящаяся ракета зажглась и вырвалась из пусковой установки. Оставив на сетчатке кадийца огненно-белый след, она устремилась из высоких побегов прямо к неприятельскому танку. Впереди распустился ослепительный взрыв, и Феск выругался, не успев вовремя зажмуриться. Он сделал шаг назад, и вдруг почувствовал, как левая нога машины погрузилась в один из глубоких провалов. Феск лихорадочно потянулся к дымовым ракетницам.

По лобовой броне застучали снаряды. Перед шагателем взвились дымовые гранаты, и сержант начал молиться.


Восьмой Кадийский построился шеренгами: впереди по-пластунски ползли застрельщики, далее передвигались бойцы со специальным вооружением, сжимая наготове губительные для танков плазменные ружья и гранатомёты, а за ними следовали основные силы — расчёты с тяжёлыми орудиями и пехотные отделения. В самом сердце строя в развевающейся на ветру шинели шёл комиссар Альдрад, а рядом с ним майор Троил.

Вдаль устремлялись трассеры. Кадийцы палили из мультилазеров, чьи потоки ярко-красных лучей взрывами расцветали среди вражеских порядков. Сержанты кричали, махали руками, хлопали людей по спинам и призывали их стрелять быстрее. Вокруг слышалось натужное дыхание и щелчки загоняемых новых магазинов взамен выброшенным пустым.

— Нужны боеприпасы! — крикнул кто-то.

— Тащите их сюда! — раздался голос сержанта. — Чего ждёте? Самого Императора?

Альдрад расхаживал туда-сюда, распаляя бойцов вдохновляющими цитатами. У каждого полка имелись свои собственные избранные тексты.

Будь сильным в неведении своём! — кричал он. — По смерти твоей мы познаем тебя. Солдат, ты и я — сыновья одной веры, и вера наша — это лазвинтовка, батарея к нему, и мёртвый еретик!

Комиссар остановился, будто подкрепляя свою веру перед лицом противника. Землю устилал ковёр из медных гильз к автопушке. Схожие кучи громоздились везде, откуда вёлся огонь из тяжёлых орудий, прежде чем расчёты не переносили их вперёд. Только вперёд. «Неподвижный значит мёртвый», как говаривал Крид.

Генерал находился на правом фланге, близ топей, лично командуя там, где свирепствовали самые напряжённые бои. Троил то и дело поглядывал в ту сторону.

— Они продержатся? — крикнул ему Альдрад.

— Продержатся, — твёрдо сказал майор. — Крид за этим проследит.


Феск не знал, где находится. Голова раскалывалась, белые пылинки продолжали кружиться, даже когда он закрыл глаза, а когда он открыл их снова, то ровным счётом ничего не изменилось.

Он заблокировал ноги «Часового», откинул крышку люка и взобрался на спинку кресла. Вокруг клубился густой дым. Казалось, вся планета объята пламенем.

Сержант опустился обратно в кресло и щелчком запустил вспомогательную батарею. Та мигнула красным. Он выпустил обе ракеты, и, по всей видимости, его машина была последней уцелевшей во всём эскадроне.

— Хорошо, — произнёс он, не обращаясь ни к кому в частности, — лучше не стоять на месте.

Он снял ноги шагателя с тормоза, и двинулся туда, где, по его мнению, бушевала главная битва. Сорговое поле постепенно редело, пока «Часовой», наконец, не вышел из болота на взгорок. Далеко впереди шёл на марше полк. Его бойцы были в простой голубой одежде легионеров-штрафников. Одна группа людей сидела на земле, обедая.

Нашли время, подумал сержант. Они разве не знают, что идёт война?

Солдаты обернулись, бросив то, что ели. Феск замер. На их губах была кровь. Они склонились над мёртвым телом. Человеческим телом. Один из них махнул на «Часового» и закричал, и внезапно по всему взгорку начали подниматься другие люди. На Феска уставились тысячи лиц. Кто-то выстрелил из лазружья, однако луч прошипел над его головой. Юный кадиец в отчаянии развернул машину, но та опасно накренилась, вновь оказавшись в топи.

Раздался глухой стук, и шагатель покачнулся. Верхний люк выломали, и на сержанта уставился еретик с вырезанными на щеках тошнотворными символами. Феск неловко выхватил лазпистолет и выстрелил. Предатель сорвался с «Часового», однако его место заняло двое других врагов. Один из них схватил Феска за подбородок и ударил вниз ножом.

Грудь юноши залило кровью. Своей собственной кровью.

Последней его мыслью стало сожаление, что он не успел предупредить товарищей.


Лина увидела, как Ибсиц, сорвавший с себя защитную куртку, голый по пояс прильнул к оптике. «Гордость Кадии III» укрылась в воронке от снаряда. Основные силы волсканцев атаковали центр кадийского строя. Командир покрутил колёсико наведения на несколько оборотов.

— Нашёл, — тихо произнёс он.

— Перехожу в атаку, — отозвался Ганнеш, и танк, содрогнувшись, выполз из кратера.

Ибсиц сосредоточил всё свое внимание на смотровом отверстии.

— Зарядить орудия.

Их эскадрон находился на самом краю левого фланга полка, двигаясь задом по полю битвы, так, чтобы видеть далёкие топи. Лина развернула спонсонное орудие, выискивая цель, но не увидела ничего, кроме центрального танка их временного отряда, осторожно движущегося вперёд. «Рекс Август» был «Карателем» командира Эрика. На противоположной стороне от неё ехал «Разрушитель», «Целестин Инферно».

— Обходи дальше, — скомандовал Ибсиц.

Совсем рядом упал снаряд, заставив Ганнеша сказать пару крепких слов.

— Заезжаю в следующую воронку, — произнёс мехвод, и Лина схватилась за стенку, когда танк накренился вперёд, а затем скатился вниз.

Каллен выругался.

— Заметила, сколько их там?

— Отсюда ничего не вижу, — отозвалась Лина.

— О, ещё увидишь, — рассмеялся второй наводчик.

Ганнеш развернул танк носом к противникам, и Лина присвистнула.

— Святой Трон! — воскликнула она, дёрнув до упора рычаг заряжания.

Ибсиц продолжал, не отрываясь, смотреть в оптику.

— Тут не промажешь, — бросил он.

— Скажите это Каллену! — откликнулась Лина. Гатлинг-пушка «Рекса Августа», раскрутившись, дала несколько коротких очередей, чтобы разогреть механизмы. Ибсиц, прильнув к дальномеру и прижимая к уху комм-аппарат, сосчитал в обратном порядке до нуля.

— Поджарим их, — наконец, произнёс он, а затем эскадрон открыл огонь.

Перегретые шары обжигающей синей плазмы устремились к «Химерам», которых было больше, чем Лина когда-либо видела в своей жизни. Заряды прожгли дыры в башнях и бортовой броне. Раскалённые сгустки сплавили гусеницы, стекли по вентканалам и затопили моторы жидким металлом. Тесные водительские кабины наполнились ядовитыми испарениями, когда плазма разбрызгалась по десантным отсекам и заживо сварила сидевших внутри солдат. Краем глаза Лина увидела, как из зияющего чёрного жерла «Целестин Инферно» вырвался реактивный снаряд, оставив во вражеской технике рваную дыру, а воздух вокруг «Разрушителя» задрожал от неистового жара, когда его мультимелты принялись с равной лёгкостью прожигать насквозь людей, металл и танки.

Она попала в борт одной из «Химер», из которой в их сторону устремились лазерные лучи. Затем подбила второй БТР, и увидела, как машина резко затормозила, и её задняя аппарель откинулась на землю. Из транспортника наружу бросилось отделение волсканцев в тяжёлых латах. Лина выстрелила по ним ещё раз, но промазала и выбранилась.

— Мелты. Слева. Двадцать градусов, — крикнула она. — Поднимете меня выше?

— Пока нет, — не отрываясь от оптики, отозвался Ибсиц. — Эрик, — произнёс он в вокс. — Видишь их?

Она услышала жестяное потрескивание голоса второго командира. А затем заговорила гатлинг-пушка «Рекса Августа»: тысячи металлических пуль изрешетили предателей, оставив от них лишь висящую в воздухе багровую дымку. Лина мысленно представила себе, как Эрик стреляет, прижавшись спиной к задней стенке башни. Наводчица рассмеялась. «Каратель» как никто другой умел вселять в души врагов страх, за исключением, пожалуй, отряда космодесантников.

Слева что-то взорвалось. Она извернулась так, чтобы посмотреть сквозь щель назад.

В небо валил чёрный дым. «Целестин Инферно» превратился в горящий остов. Каллен откинул крышку верхнего люка и выбрался наружу, чтобы оглянуться.

— Подрывники! — крикнул он, нырнув обратно в кабину. Наводчик вытащил тяжёлый стаббер, и, протолкнув его в турель, установил на крепёж, а сам залёг на крыше. Внезапно в корпус ударило что-то стальное, и Лину пробрал озноб.

— Я не вижу их, — крикнула она.

— Найди!

Не вижу!

— Ганнеш?

Раздался взрыв.

Каллен закричал. Все закричали разом.

— Заткнитесь! — проорал Ибсиц, когда Ганнеш задом вывел танк из воронки. — Лина, наперёд!

Девушка забралась в кресло носового стрелка и зарядила лазпушку. Наконец, она увидела подрывной отряд и, выругавшись, развернула орудие и открыла огонь.

— Готово! — крикнула она, поджарив последнего еретика. — Откуда они взялись?

— Нужно выбираться отсюда. — Ганнеш переключил траки на реверсный ход.

— Стоп! — скомандовал Ибсиц. — Давай вперёд.

— Вы видели, сколько их там?

— Приказы Крида! — ответил ему командир машины.

Мехвод сглотнул и кивнул.

«Гордость Кадии» и ещё два эскадрона продолжали стрелять и обходить справа. Стрелять и обходить. Мир Лины сузился до сектора обстрела лазпушки. Спустя какое-то время — она понятия не имела, сколько именно — «Гордость Кадии III» всё ещё продолжала катиться вперёд. Они стреляли так быстро, что просто не успевали должным образом помолиться. Плазменный уничтожитель раскалился от перегрева. Внутри танка было жарко как в сауне.

Ганнеш был на пределе.

— Он же взорвётся! — закричал он, когда они увидели новую вражескую технику.

— Танки, — произнёс Каллен.

Лина тихо выбранилась.

Ибсиц также заметил их.

— Заряжай, — приказал он. Линдей опустил теплозащитные экраны.

— Он сейчас взорвётся! Вы убьёте нас! — заорал мехвод, когда главный калибр выстрелил снова. Освещение в отсеке замерцало.

Они выжили. Лина ухмыльнулась, прицельным выстрелом подорвав боеукладку, а вместе с ним целое отделение волсканцев.

— Хорошо стреляешь, Лина, — похвалил её Ибсиц.

Она рискнула оглянуться. На плече командира кровоточил свежий плазменный ожог. По его спине градом катился пот. Он принялся снова заряжать пушку.

Ганнеш крутанулся в кресле.

— Дайте ему остыть!

Ибсиц развернул башню, выискивая следующую цель.

— Нашёл, — произнёс он.

Мехвод сложил знак аквилы и ругнулся, когда кабина наполнилась клубами пара.

— Отключите пушку! Она перегрелась!

Ибсиц дёрнул рычаги, нажал кнопки и выключил основное орудие. Он сосчитал до трёх, затем запустил по новой.

— Нет! Слишком рано! — взвизгнул Ганнеш, вырываясь из ремней безопасности.

— Ты видел, что там творится? — тихо спросил у него Ибсиц. — Мы едем дальше. И либо мы поджарим их, либо поджарим себя до того, как они смогут уничтожать нас.

Командир вновь повернул башню. Лина сдула упавшую на лицо прядь. Реактор начал вырабатывать энергию для нового выстрела. Ибсиц прицелился в следующую жертву.

— Молитесь, — произнёс он. Лина так и поступила. Свет погас.

Кто-то заорал.


Полевые командиры бросили попытки связаться с «Экскубитои», и теперь напрямую обращались к Криду. За генералом следовало сразу семь вокс-операторов, передающих его распоряжения другим офицерам. Он кинул взгляд на Келла.

— Ты в порядке?

Лицо Джаррана было бледным. Тот кивнул. На его шеё алел ожог от лазерного луча, предназначавшегося Криду. После этой выходки прицельные удары с воздуха заставили волсканских снайперов умолкнуть навсегда.

— Пустяки, — отозвался Келл, вытирая кровь с пальцев о ремни разгрузки.

— Точно?

— Точно, — подтвердил сержант.

Крид взобрался на разрушенного «Часового» и огляделся. На севере, «Левиафаны» сцепились между собой в грандиозном противостоянии чудовищных махин. Воздух шипел и искрился от работающих пустотных щитов и носящихся туда-сюда снарядов. Над полем битвы висели волсканские челноки, и равнины уже почернели от вражеских легионов.

Он кинул взгляд мимо своих войск на ещё одну массу кадийских сил.

— Это Седьмой?

— Да, сэр! — кивнул Кастор.

— Дай мне Ксандера, — велел генерал.

— Ксандер мёртв.

— Кто вместо него?

— Они потеряли четырёх своих командиров, сэр.

— Какие нерадивые, — заметил Урсаркар. — Ладно, дай хоть кого, кто может говорить от их имени.

— Да, сэр!

Он отдал им приказы. Крид поочередно говорил с предводителями раздробленных и обескураженных подразделений, и давал им руководство и цель. Он связался с майором 101-го Кадийского по имени Бенедикт, командовавшим танковой ротой и одним сверхтяжёлым «Грозовым мечом».

— «Молот Мезаноида»? — спросил генерал, и, хохотнув, продолжил. — Отлично! Тащи его сюда, дружище! И побыстрей! Пора врагу познать его святую мощь! Повторяю, — крикнул он в трубку, — побыстрей!

Крид протянул комм обратно и прикурил палочку лхо. Он оглянулся и кивнул, а затем, сделав пару затяжек, сошёл с волсканского «Часового». Генерал почувствовал, как его ботинок скользнул по чего-то мягкому. Он не стал смотреть вниз. Келл помог ему удержаться на ногах.

Военачальник взглянул на лица своих людей. Ещё полчаса назад они были бледными и потрясёнными. Теперь они стали окровавленными и грязными, однако страх и шок исчезли. Кадийцы воззрились на него в ответ, мрачные, решительные, бесстрашные. Он посмотрел каждому из них в глаза и кивнул.

На правом фланге машины волсканцев прижали к топям и последовательно выбивали одну за другой. Дивизион слева горел и откатывался к вспучивающейся центральной линии. «Химеры» предателей неслись почти гусеница-к-гусенице. Кадийские расчёты тяжёлых орудий, залёгшие в воронках и за обломками техники, уже откидывали вырвавшихся неприятелей назад. Справа, осадные прорывники Вайлона наступали под прикрытием огневого вала «Медуз», слева — эскадрон «Гидр» 71-го, опустив счетверённые орудия, поливал ускоренными автопушечными снарядами наступающие волсканские «Химеры».

Постепенно Крид брал сектор битвы под контроль. Он чувствовал это. Часть за частью генерал собирал осколки кадийской армии вместе, организовывая действенную оборону.

— Троил! — сказал Кастор, протягивая ему вокс.

— Что такое?

— Крид! — крикнул Троил. — Штрафники. С болот. Тысячи.

— Сможешь задержать их?

— Может быть, — отозвался майор. Крид услышал, как передаются его приказы. Его правое крыло выстраивалось в плотные защитные порядки.

— Постарайся. Я что-нибудь придумаю. — Крид отключился. — Кастор! — крикнул он, и советник тут же подбежал к нему. — Нужна артиллерия. Кого-то нашёл?

— Да! — он протянул генералу вокс-установку. — Восемьсот десятый.

— Говорит генерал Крид. Восьмой Кадийский. Да. Мне нужна огневая поддержка. Немедленно. — Он зажал трубку комма рукой. — Кастор, какие наши координаты?

Крид повторил их по воксу.

— Да. Готов. Дай пристрелочный.

Откуда-то сзади пальнул «Василиск». Снаряд приземлился в топях, взметнув огромный столб воды.

— Слишком далеко влево, — указал Крид. — Возьми на пятьсот метров правее. Передвижной заградогонь.

— Принято, — раздался ответ.

— Троил! — рявкнул генерал. — Не высовывайтесь. Даём окаймляющий вокруг вас, затем выдвигаемся вперёд.

— Вас понял, — отозвался офицер.

Крид уже махал рукой и кричал:

— Артиллерия! — Кастор передал ему вокс-установку. — Верно. Начинайте переносить огонь с этой позиции!

Комиссар Альдрад замер, чтобы успеть насладиться моментом, когда грохот орудий начал набирать скорость, пока не слился в неумолкающий рёв, в единый звук неистовой яростности. Он увидел, как ожила сама твердь, распускаясь перед ним сотнями земляных бутонов. Такой ураган фугасных снарядов был способен разнести в клочья даже самые мощные вражеские построения.

Артобстрел начал продвигаться вперёд. Кадийцы из 190-го полка начали вести огонь по дивизиону волсканской бронетехники, появившейся на их дальнем правом фланге. Крид восстановил связь с шестью подразделениями 210-го, чьи «Мантикоры» находились в сорока километрах за линией фронта, и дал им координаты неприятелей. Их снаряды «Грозовой орёл» прочертили небо белыми инверсионными следами, а затем, разделившись, устремились вниз, подняв громадные белые столбы дыма. Боеголовки прошивали менее защищённые крыши машин, уничтожая взрывами всех находившихся внутри людей.

— Любое сражение строится на применении превосходящей силы, — сказал Крид стоявшим рядом Келлу и Альдраду. — Мы истребили крыло волсканцев. В их строю образовалась брешь. Теперь пришло время расширить её.


Земля всё ещё исходила паром, когда Крид повёл кадийцев вперёд. Повсюду разило пеплом и взрывчатыми веществами. Солдаты шли мимо остовов уничтоженной бронетехники, трупов, горящих луж масла и расплавленной резины. Среди рядов подбитых «Химер» валялись мёртвые и умирающие волсканцы, чьи тела, размётанные свирепой бомбардировкой, были разворочены, изодраны, разорваны на куски мяса, что свисали, всё ещё истекая кровью, с обломков машин.

По пути через поле мертвецов кадийцы заметили уцелевших ошеломлённых еретиков, в отчаянии собиравшихся вокруг своего знамени.

— Вот те, кто принёс в наш мир ад! — взревел Келл, первым срываясь в атаку. Подле него побежал и Крид. Плотно окружавшие их касркины-телохранители замерли, прицелились, дали залп.

Охряно-зелёный клин кадийцев погрузился в толпу волсканцев. Взревел огнемёт. Закричали люди. Альдрад нёсся вперёд, стараясь не отставать. Болт-пистолет у него в руке непрерывно сотрясался, исторгая снаряд за снарядом, которые сбивали катафрактов с ног. Одного из волсканцев он приложил рукоятью, раздробив ему чёрный визор. Во все стороны брызнули осколки пластека и заостренных зубов. Он вонзил силовой меч в грудь еретика и тут же выдернул его обратно, чтобы отвести выщербленный топор, прежде чем, крутанув клинком, рассечь брюхо следующему противнику, рассыпав его розовые, исходящие паром внутренности по земле.

Волсканский офицер шагнул на собственные потроха, яростью своей атаки вынудив Альдрада на миг отпятиться. Комиссар поднырнул под первый взмах, затем под второй, ушёл от третьего и обезглавил неприятеля. Ещё одного врага он уложил выстрелом в грудь, после чего двинулся дальше, продолжая орудовать мечом.

На Келла набросились берсеркеры-волсканцы. Кадийские ударники проносились мимо флаг-сержанта подобно стене из тел. Крид палил из обоих пистолетов так быстро, как только успевал жать на спусковые крючки, прожигая во врагах пылающие дыры. Стиммы, ересь, ненависть и безумие толкали волсканцев вперёд. Кадийцы припадали на колено и стреляли до тех пор, пока их лазвинтовки не раскалялись докрасна, и пока перед ними не выросла настоящая гора из судорожно дёргающихся тел.

Сквозь хаотичную битву прорвалась фаланга бронемашин. Над головной «Химерой», увешанной окровавленными человеческими скальпами и содранными лицами, влажно хлопал красный стяг предателей.

Один из бронетранспортёров исторг огромную струю пламени. Крид повалился на спину, а стоявшие к нему ближе всех люди приняли на себя всю мощь огня. Разряд плазмы, прилетевший откуда-то из гущи имперцев, разбил «Химере» гусеницу, и машина замерла, прежде чем выстрел из мелтаружья разнёс ей башню вместе с огнемётной установкой, что повлекло за собой детонацию баков с прометием.

Задняя аппарель машины упала на землю, и наружу, пошатываясь, выбрались катафракты с обмотанными вокруг лиц молитвенными тканями. Следом появился настоящий исполин в накинутом на плечи белом плаще. Капюшон человека был откинут, являя на всеобщее обозрение жуткую маску и волосы, шевелящиеся подобно змеям. Он указал на Крида, и его красные глаза вспыхнули подобно огням.

— Люцивер Анакор! — прошипел генерал. Он оттолкнул Альдрада в сторону и шагнул к телохранителям противника, вскидывая пистолет, чтобы прикончить еретика, за которым гонялся три долгих года.

Люцивер Анакор поднял руку, и воздух вдруг стал холодным.

— Он псайкер! — ахнул Крид. Генерал попытался выстрелить, однако его рука начала выворачиваться, наставляя оружие на него самого. Из лёгких вышибло воздух, и он ощутил, как всё внутри него сжимается. Температура упала настолько, что на корпусе «Химеры» образовался лёд. Урсаркар рухнул на колени. Он попытался опустить лазпистолет другой рукой, но та ему не подчинилась. Лоб стянуло холодное кольцо стали. Он услышал, как окружавшие его бойцы сошлись с волсканцами в бою, и испытал за них гордость.

+ Стреляй! + повелел голос у него в голове, но его палец не нажал спусковой крючок. Глаза Анакора сверкнули ненавистью, и он зашагал сквозь толпу своих людей, направляясь к Криду. Словно издалека генерал услышал, как Келл зовёт его по имени.

Пошёл снег.

+ Стреляй, + снова прозвучала команда. Палец Крида сжался на спуске, несмотря на отчаянные потуги выбросить пистолет.

— За Кадию! — раздался напряжённый голос. Альдрад прорвался вперёд и рубанул Анакора мечом, вынудив того отступить назад. Псайкер-хаосит ударил комиссара в грудь когтистой рукой с такой силой, что у того смялся нагрудник, а сам он отлетел на три метра и врезался в уничтоженный «Леман Русс».

Заклятье разрушилось.

Крид взревел и убрал пистолет ото лба. Затем, пошатываясь, он поднялся на ноги. Слишком поздно, подумал генерал, когда Люцивер Анакор двинулся на него с протянутыми когтями.


Джарран Келл ударил скворчащим силовым кулаком наотмашь, размозжив грудную клетку волсканцу. Воздух наполнился вонью перегретой плоти, когда флаг-сержант самым жестоким образом обезглавил следующего противника. Выхватив силовой меч, он расправился ещё с двумя недругами, прорываясь сквозь давку тел к Криду

— За Кадию! — крикнул Келл. Люцивер Анакор обернулся, и Джарран пнул его в грудь, заставив пошатнуться, после чего шагнул вперёд с полыхающим силовым кулаком наготове. Скрытое за чёрной маской лицо Анакора повернулось к нему. Смрад его дыхания перебивал остальные запахи на поле боя, а по волосам, подобно синим червям, извивались разряды энергии.

— Ты не понимаешь, — прошипел псионик.

Келл, впрочем, не собирался встревать в разговоры со слугами врага.

Он ударил Анакора в грудь, и ощутил, что силовой кулак достиг позвоночника. Завопив, еретик с влажным звуком рухнул на покрывшуюся изморозью землю.

Келл обернулся, и увидел бредущего к нему Крида.

— Он мёртв? — только и спросил генерал.

Флаг-сержант повёл бровью. Крид устало рассмеялся.

— Спасибо, Джарран, — сказал он, опершись на руку Келла. Флаг-сержант взял стяг Восьмого у нёсшего его бойца и воздел высоко над головой.

— Всё кончено? — спросил Кастор, когда с запада промчалось звено «Вендетт», расстреливая побежавших волсканцев.

Пророкотал гром. В воздух взметнулись гигантские фонтаны горящей земли. С небес посыпались объятые пламенем предметы.

— Это ещё не конец, — тихо изрёк Крид.

К ним присоединился чуть ковыляющий Альдрад. Келл кинул на комиссара взгляд, и тот кивнул.

— В чём дело? — спросил Альдрад.

Крид поднял глаза вверх.

— Настоящая атака, — просто сказал он.


Внутри «Гордости Кадии III» клубился густой пар. Плазменный уничтожитель перегрелся и забрызгал жидким охладителем всю кабину. Линдей, постанывая, валялся на полу. Ибсиц держал аугментические руки перед собой. Они расплавились и дымились. Командир начал смеяться.

— Отключите орудие, — сказала Лина. Ей никто не ответил, поэтому он выбралась из своего отсека и сделала всё самостоятельно, пока Каллен поливал руки Ибсица антипреном. Стальные конечности зашипели, остывая.

— Двигаться можете? — спросила наводчица. — Пошли.

Она распахнула верхний люк и выглянула наружу. Перед ней раскинулась сцена тотального опустошения: дым, смерть, разруха.

Девушка нырнула обратно. Ганнеш лежал за водительским пультом. Из дыры размером с кулак, прожжённой в нём шаром плазмы, свисали ошмётки внутренностей, и сочилась кровь вперемешку с телесными жидкостями.

Лина приложила руку к шее мехвода, чтобы проверить пульс, после чего отпустила его голову обратно на панели управления и подняла Линдея с пола.

— Нужно выбираться отсюда, — сказала она.

Ибсиц кивнул, по-прежнему не сводя глаз с расплавившихся металлических рук.

Лина откинула крышку своего люка, затем выползла наружу и помогла выбраться стонущему Линдею.

— С тобой всё будет хорошо, — пообещала ему наводчица. От неистового жара левая нога бедолаги превратилась в осколок кости, весь почерневший и покрытый волдырями. Кое-где из неё проступал красный костный мозг. Лина с трудом подавила рвотный позыв. — Не смотри, — торопливо произнесла она.

Что-то с рёвом пронеслось у них над головами, и они кинулись на землю, однако то оказался вовсе не снаряд. Он не взорвался. Он приземлился.

Это «что-то» выглядело как металлический цветок. Его лепестки распустились, упав на камни, и оттуда вышли фигуры в силовых доспехах. Каллен застыл, а затем, рассмеявшись, поднялся.

— Космодесантники! — с благоговением промолвил он. — Космодесантники!

Лина, никогда раньше не видевшая Адептус Астартес, лишь зачарованно смотрела, как восемь исполинов в отделанных бронзой чёрных силовых латах идут к ним. Линдей опёрся на Лину, а Каллен, размахивая руками, припустил вперёд.

— Сюда! — закричал наводчик. — Сюда! — Ибсиц поковылял следом. Один из великанов повернулся к ним. Внезапно из гигантского угловатого оружия, которое он держал в руках, раздался грохот, и сверкнула вспышка.

Голова Каллена взорвалась.

Ибсиц, охнув, отлетел назад с вырвавшимися из груди осколками рёбер. Вскрикнув от боли, Линдей дёрнулся в сторону. Лина упала следом за ним, краем глаза успев заметить, как космодесантники в чёрной броне отвернулись и направились к реющему вдалеке знамени Восьмого Кадийского.

— Предатели! — попыталась крикнуть она, однако из-за повалившегося на неё Линдея наводчицу никто не услышал.


Комиссар Альдрад укрылся за обломками «Химеры», когда кадийцев рядом с ним разорвало на куски болтерными снарядами.

— Еретики! — воскликнул Келл, первым отреагировавший на новую угрозу. — Открыть огонь!

Солдаты как один припали на колено, вскинули лазвинтовки и начали стрелять, однако космодесантники-изменники уже рассеялись по лабиринту из уничтоженной техники.

Из-за горящего танка показался гигант в чёрном доспехе, и с рёвом побежал на комиссара, стискивая в руке жужжащий цепной топор. Альдрад понял, что за ним пришла смерть, и непокорно встал перед врагом в полный рост. Он продолжал палить из болт-пистолета, но снаряды лишь оцарапывали богато украшенный керамит изменника.

Мотор цепного топора взвыл, и со стремительно завращавшихся зубьев во все стороны брызнули крошечные капельки крови. Альдрада обуял страх, но годы, проведённые в схоле, оставили на нём неизгладимый след. Комиссар не сделал ни шагу назад. Он не побежит. Он не покажет слабость.

— Вера в Императора, — тихо изрёк юноша. — По смерти их мы познаем их.

— Огонь! — заорал кто-то позади него, и неожиданно воздух вокруг Альдрада засиял от шквала лазерных лучей. Фигура в броне продолжала идти вперёд, словно в замедленной съёмке. Импульсы опаляющего света причиняли десантнику-предателю вред не больший, чем обычный дождь.

В нос Альдраду ударила вонь крови, старой и новой. Его болт-пистолет рявкнул в третий, затем в четвёртый раз.

Не оглядываясь, он кивнул подтянувшимся касркинам, которые припали возле него на колено и добавили к урагану огня собственные «разогретые» лучи.

Еретик-астартес замедлился. Сначала он начал волочить одну ногу, а затем вдруг оступился и рухнул прямо перед чёрными сапогами Альдрада. Комиссар выстрелил изменнику в затылок, и разрывной снаряд с глухим толчком детонировал в черепе врага, разбрызгав кровь, мозговое вещество и клочки волос.

Альдрад повернулся к касркинам, и окружавшие его люди встретились с ним взглядом. Никто не проронил ни слова. Они убили его сообща. Альдрад уже набрал в лёгкие воздух, чтобы изречь нечто проникновенное, как вдруг в его сапог вцепилась рука.

— За Императора! — взревел он, и выстрелил снова.


Четыре космодесантника Хаоса атаковали группу кадийцев, обступивших Крида, и под натиском великанов солдаты пятились назад. Джарран Келл удостоверился, что генерал в безопасности, окружённый телохранителями-касркинами, и лишь после этого возглавил контратаку, стискивая руке шипящий от крови предателей силовой клинок. Вокруг него люди гибли смертью храбрых, набрасываясь на громадных воинов, паля из лизвинтовок в упор по сочленениям лат, колотя по ним прикладами, коля штыками в слабые места брони.

Мертвецы уже устилали землю в два слоя, однако живые не сдавались, и продолжали давить врагов массой. Один за другим противники замедлялись, останавливались, и начинали отступать. Келл раздавил силовым кулаком болтер, и кинулся вниз, когда оружие взорвалась в руке владельца, после чего, крутанувшись, вогнал силовой меч тому в грудь. Массивный воитель упал, а за ним ещё один, сражённый двумя действовавшими сообща отделениями кадийцев.

Последние два изменника встали спиной к спине, решетя противников болтерным огнём, однако вокруг них плескалось настоящее охряно-зелёное море. «Разогретые» лучи пропаливали в силовой броне аккуратные дыры. Стальные клинки проникали в сочленения доспехов. Кадийцы дорого платили за каждый удар, но в конечном итоге остался стоять лишь один предатель с безвольно висящей правой рукой.

Он стянул шлем, явив бледное, лишённое волос лицо с зарубцевавшимися шрамами. Враг уставился на Келла, прожигая его полным ненависти взором.

— Смерть Ложному Императору! — безгубым ртом прошипел еретик-астартес, когда флаг-сержант ринулся в атаку.

Келл выдёрнул силовой меч из груди рухнувшего великана. Бегло осмотрев тело мёртвого космодесантника, Джарран перевёл взгляд в сторону топей. Там бушевал ещё один, не менее свирепый, бой.

Внезапно земля заходила ходуном.


Оглянувшись, Крид увидел, как один из далёких посадочных кораблей волсканцев начал содрогаться. Бронеплиты на челноке вспучивались и сгибались. Металлическая машина сминалась, словно живое существо, рожающее нечто кошмарное. Урсаркар с ужасом узрел, как на Кадию с пронзительным воем ступает «Гончая».

Из ещё одного челнока вырвался «Разбойник» и зашагал вперёд. К нему присоединились ещё две «Гончие».

— Титаны, — прошипел Крид, и внезапно небо над головами кадийцев почернело. На Тайрокские поля посыпались новые десантные капсулы. Вот она, настоящая атака.

— Вызвать экипаж «Молота Мезаноида»! — крикнул генерал. Его рука дрожала, но голос оставался ровным и исполненным уверенностью.

Один из титанов заметил нечто в километре слева, и выпустил туда три ярких энергетических импульса. Крид прикрыл ладонью глаза, и, почувствовав, как задрожала земля, схватил вокс-аппарат и принялся отдавать приказы. Ситуация изменилась, а, значит, следовало внести корректировки и в план.

Возле генерала, прижимая к глазам магнокуляры, стоял офицер связи, пересказывая Криду всё, что наблюдал перед собой. Голос связиста напрягся от трепета и ожидания, когда в сторону неприятелей направилась колонна бронетехники, плотно окружая со всех сторон «Молот Мезаноида», чтобы защитить его от огня еретиков.

Одна из «Гончих» ринулась вперёд, и раздавила танк огромной лапой с трёмя когтями. Оставшиеся машины развернули орудия на погромыхавшего к ним титана, превратившегося в мишень для сотен трассеров и снарядов. Пустотные щиты махины начали светиться, а затем заполыхали синими молниями, приближаясь к перегрузке.

Крид сжал трубку вокса так сильно, что его костяшки побелели, впрочем, продолжив говорить спокойным и тихим голосом.

Щиты «Гончей» мигнули раз, второй, а затем схлопнулись с глухим грохотом, от которого содрогнулось всё поле битвы.

В этот момент, взвыв двигателями, «Грозовой меч» рванул вперёд. Богомашина шагнула навстречу сверхтяжёлому танку с агрессивностью уличного драчуна. Гигантская гатлинг-пушка исполина завращалась, и на лобовую броню «Грозового меча» обрушился шквал снарядов.

Массивный танк замер, а затем выстрелил из осадной пушки. Это орудие предназначалось для сноса целых строений в яростных свалках городских боёв, и когда выпущенный снаряд унёсся к цели, реактивное топливо внутри него воспламенилось, придав ему ещё большее ускорение. Ракета попала «Гончей» чуть ниже брюха, туда, где соединялись ноги с торсом. Снаряд заставил махину отшатнуться, прежде чем взорваться с неистовой мощью. Огненный шар разнёс бронеплиты и внутренние механизмы, а затем разорвал титан на части. Какую-то секунду «Гончая» продолжала висеть в воздухе, а затем рухнула на землю грудой металла.

На краткий миг среди кадийцев воцарилось ликование, как вдруг «Разбойник» едва ли не мимоходом выстрелил из собственного орудия, исторгнув опаляющий красный луч, и «Молот Мезаноида» взорвался.


На Тайрокские поля пролился дождь из посадочных модулей, и на землю Кадии ступили космодесантники Хаоса. Вниз устремлялось всё больше штурмовых кораблей. В небо дугой уносились трассеры. «Левиафаны» — что кадийцев, что волсканцев, — по-прежнему сражались между собой в безжалостной схватке. У кромки болот, сборище потрёпанных и окровавленных кадийцев собиралось вокруг Крида.

Альдрад пристально наблюдал за генералом, следя за каждым его действием. Тот, яростно жестикулируя, что-то орал в вокс-передатчик. Внезапно комиссар почувствовал, как вновь задрожала земля, и поднял глаза.

Поле битвы накрыла тень. Крид также посмотрел вверх, и невольно выронил трубку. Из болот выступили силуэты. На фоне неба затемнела ещё одна манипула титанов. А у их ног волной катилась орда штрафников в синих униформах.

Альдрад протолкнулся сквозь ряды солдат к Криду как раз вовремя, чтобы услышать тихие слова генерала, адресовавшиеся Келлу.

— Мы обречены, — говорил военачальник. — Как враги смогли высадить столько войск здесь, на самой Кадии, если только против нас не обратились свои же?

Келл крепко сжал плечо командира.

— Мы будем бороться вместе. И умрём мы тоже вместе.

— Хорошие слова, флаг-сержант, — отозвался Альдрад. — Если нас ждёт смерть, то мы умрём с высоко поднятыми головами.

Крид бросил на них взгляд и кивнул.

— Значит, наш час пробил, — произнёс он, после чего повысил голос, так, чтобы его услышали все присутствующие. — Круговая защита! — скомандовал генерал, и кадийцы тут же подчинились, образовав огневые взводы против угроз со стороны посадочных полей и новоприбывших штрафников, первые из которых уже преодолели топи и выходили на суходол.

Ходившие вдоль линии обороны офицеры отдавали приказы и вскидывали оружие.

— Целься! — прокричали они.

Кадийцы взяли оружие наизготовку, и весь мир, казалось, застыл в ожидании бойни.

— Не стрелять. Нужно, чтобы они собрались на открытой местности, — сказал Крид.

Из болот вырывалось всё больше и больше противников.

— Не стрелять, — повторил генерал, а затем, спустя мгновение, двинулся прямиком к наступающим людям. — Не стрелять! — Его голос изменился. Альдрад последовал за ним, пытаясь разглядеть, что привлекло внимание Крида.

Во главе легионеров-штрафников шёл единственный воин, нёсший знамя. И украшали полотнище не метки Хаоса, но символ Империума: аквила.

— Дарр Вел! — прошептал у него из-за спины Келл.

Крид остановился и поднял руки.

— Это Дарр Вел! — рассмеялся генерал. — Будь я проклят, Келл. Это же Безнадёжные!

Мужчина приблизился к ним и воткнул стяг в пропитанную кровью землю. Он отдал Криду честь, но тот сгрёб его в объятия, и, расхохотавшись, захлопал по спине.

— Дерр Вел! — радостно сказал командир. — А мы уже собирались вас положить! Какого чёрта здесь творится?

— Я собирался спросить вас о том же, сэр. Мы проснулись этим утром, а в нашем лагере бесновались еретики. Охрана не хотела выдавать нам оружие. Всё место кишело врагами. Нам пришлось прорываться с боем. Охранники не дали нам оружие. У нас было лишь то, что мы сумели добыть сами. К счастью, этого хватило.

— Собери у погибших всё, что сможешь. — Криду приходилось кричать, чтобы его услышали сквозь гулкую поступь приближающихся махин. — А что насчёт твоих друзей?

Дарр Вел поднял глаза, когда офицер-кадиец локтями проложил путь через толпу озадаченных солдат и протянул Криду передатчик.

— Сэр, — с трепетом в голосе произнёс он. — С вами хочет поговорить принцепс Накатана из Легио Игнатума.

Генерал принял аппарат, и едва он начал говорить, ведущий титан повернулся к нему и склонил голову. Странное зрелище того, как Крид словно обращается к чудовищному властелину войны, заставило Альдрада невольно улыбнуться.

— Принцепс, да, это лорд-генерал Крид. Да, я помню вас по Дринскому наступлению, — произнёс полководец. — Да. Мне нужно от вас две вещи, старый друг. Уничтожьте их титанов и помешайте высадке новых войск. Если сможете это, остальное мы возьмём на себя.

Богомашина вновь опустила голову, а затем развернулась к полю битвы и воззрилась на еретиков. Из горна титана раздался оглушительный рёв, после чего он двинулся вперёд, уже открывая огонь по продолжавшим сыпаться капсулам.

Альдрад перевёл внимание обратно на сердце боя. Враги приземлялись аккурат вокруг «Экскубитои Кастеллум».

— Губернатор, — сказал он. — Они пытаются убить Порелску. Генерал Крид, нужно что-то сделать.

Кадийский военачальник кивнул.

— И мы сделаем, комиссар. Кастор, дай мне адмирала Элена.

Потребовалась почти минута, чтобы связаться с флотом.

— Давай-ка сюда, — произнёс Крид, пока бойцы перегруппировывались. Он прижал трубку к уху. — Кто говорит?

Секунду командир слушал.

— Я — генерал Урсаркар И. Крид из Восьмого Кадийского. Мне нужно переговорить с адмиралом Эленом. — Ещё одна пауза. — Адмирал. Среди нас еретики. Вы должны не допустить высадки на Кадию кого-либо ещё. Повторяю. Нас атакуют. Ничто не должно приземлиться.

С помрачневшим лицом он выслушал ответ адмирала.

— Я понимаю, что вам нужно вести собственное сражение, адмирал. Но сейчас главное — помешать дальнейшей высадке врага. По чьему приказу? По приказу магистра войны Рюса, — быстро ответил Крид. — Да, конечно, вы можете поговорить с магистром. — Его лицо побледнело, когда он повернулся к Келлу. — Магистр войны Рюс, — сказал он. — Адмирал желает услышать личное подтверждение ваших приказов.

Келл протянул дрожащую руку. Генерал кивнул и пихнул ему в ладонь трубку. Сержант взял её, закрыл глаза, подобрался, принимая слегка напыщенную позу Рюса, и принялся изображать магистра войны.

— Я должен возразить! — взвился Альдрад.

Крид покачал головой.

— Комиссар Альдрад, вы этого не слышали и не видели.

— Но я вижу, и слышу! — заявил комиссар, опустив руку на кобуру с болт-пистолетом.

— Комиссар, оглянитесь. Между нами и поражением больше ничего не стоит. Если вы думаете, что мы остановили атаку на Кадию, то вы заблуждаетесь. Это только начало. Обезглавливающий удар, чтобы сломить наш дух перед главным сражением. Чему вас учили на уроках имперской истории в схоле прогениум? Вы слышали о Горе?

— Да, — ответил Альдрад, однако его голос прозвучал неуверенно.

— И что вы слышали?

— Он был изменником и почти разорвал Империум напополам. Но как это касается происходящего?

Крид шагнул к нему ближе.

— Это прямо касается происходящего, — тихо, совершенно серьёзно промолвил он. — Гор был магистром войны. Он был примархом легиона Космодесанта. Император поверг его. Но его любимый сын выжил. Его зовут Абаддон, и о нём вы слышали. Да, Разоритель. Он — зло воплоти, Хаос. Это его рук дело. Пока мы здесь спорим, его силы истребляют верховное командование Кадии. Мы должны остановить его! Немедленно.

Альдрад сделал глубокий вдох и отступил назад, убрав руку с кобуры.

— Да, сэр, — только и сказал он, кивнув.


Битва свирепствовала по всем посадочным полям. Кругом дрались и умирали еретики и лоялисты. В самом сердце сражения «Левиафаны» вели свой собственный бой, казавшийся вихрящейся воронкой колоссального шторма, треск и сполохи взрывов походили на гром и молнии среди летнего дня.

И в этот жуткий, разрушительный пожар Крид вёл свою неуклонно растущую колонну танков и бронетранспортёров. Сам генерал стоял на крыше кадийской «Химеры» вместе с Келлом, который держал реющее на ветру знамя Восьмого. Все, кто замечал их, без промедления стекались к колонне, и вскоре полководец уже возглавлял гигантскую армию из разрозненных полков.

Крид заставил все боевые силы Империума на Кадии работать как единый механизм. Последние несколько вражеских челноков на опасной скорости помчались к земле, когда на низкую орбиту вышли корабли Имперского Флота, и их батареи и лэнс-платформы залили небо пламенем, перекрыв доступ к посадочным полям с воздуха. Под ураганным огнём десантные корабли один за другим развалились на части.

— Есть! — взревел Крид. Генерал буквально лучился праведным огнём. Никогда доселе Келл не видел его более явственно. — Вот теперь мы им зададим жару!

Лину с Линдеем подобрали по дороге, и они разместились на и без того плотно облепленной солдатами броне «Химеры». Все говорили, что до победы рукой подать, что Крид добудет её любой ценой. Они видели, как генерал бесстрашно идёт во главе войска, и оттого преисполнялись верой.

Кадия пробуждалась, оправляясь от прикосновения ереси. Ей ещё было что отдать. Крид чувствовал это. Он чувствовал ярость мира, и когда поднялся ветер, Урсаркар уловил далёкое стенание пилонов, зовущее их вперёд. От поступи титанов ходила ходуном земля.

Он затянул святую песню, когда над ним пронеслись «Молнии», охотясь на падающие капсулы с захватчиками. Эскадрильи «Громов» кружили вокруг голов еретических титанов. Звенья «Вендетт» крылом к крылу проходили над самой поверхностью, выкашивая полчища хаоситов. Из авиатранспортников гравишютировались элитные десантники-касркины, и сразу после приземления без промедления открывали огонь беснующимся ордам.

И в ярящейся вокруг буре генерал продолжал направлять своих людей. Рассеянные отряды прирастали в численности. Среди новоприбывших оказался и давнишний товарищ генерала, майор Люка, приведший с собой почётную гвардию из пятисот лично отобранных белощитников.

— Люка! — заорал Крид, когда старик отсалютовал ему.

— Урсаркар, рад тебя видеть. Где мы тебе нужны?

— Нам необходимо спасти губернатора, — торопливо произнёс тот.

Кадийцы прорвали заслон из тяжёлых орудий, затем обошли с фланга волсканский «Гибельный клинок», и, заставив танк отделиться от сил поддержки, подбили его выстрелами в оба борта, всё это время прикрываемые от атак с воздуха ротой «Гидр».

Впрочем, чем ближе армия Крида подбиралась к эпицентру шторма, тем упорнее становилось сопротивление, и спустя какое-то время они бились уже не с волсканцами-еретиками, а с воинами в силовых доспехах.

Космодесантников-предателей оказалось мало — меньше, чем могло вместить в себя такое количество посадочных модулей, — но они были стойкими. Тем не менее, Крид справился и с этими врагами, побеждая их манёвром, числом и плотностью огня. Ни на секунду не останавливаясь, кадийцы вскоре вошли в облако дыма, что валил от охваченных пламенем «Левиафаном».

Крид указал на «Экскубитои Кастеллум», горой вздымавшийся над сценой разрушения. Машина была окружена, взята в кольцо осады, но всё равно продолжала непокорно стоять дальше.

— Не останавливаться! — взревел генерал-кадиец. — Мы не опоздали!

Однако враги не оставили их без внимания.

Взвихрившаяся пелена удушливого дыма разделилась, пропустив огромную согбенную фигуру, по барочной медной броне которой скапывала кровь прикованных к панцирю трупов. Существо выдохнуло из ноздрей пламя и с силой опустило когтистую лапу на землю. Со стороны людей послышали панические возгласы.

Из густой дымки выкатилась «Химера» Дарр Вела и резко дала по тормозам. Из БТРа вышёл бывший заключенный с заткнутым за пояс плазменным пистолетом и переброшенным через плечо патронташём с мелта-бомбами.

— Дарр Вел! — крикнул ему Крид. — Пришло время обрести мир с Императором. Я обещал тебе этот шанс. Мне нужно, чтобы ты замедлил тот титан!

Мужчина торжественно кивнул и обернулся отдать распоряжения своим бойцам.


Он как будто вновь охотился на Последней Надежде. Только… на зверя покрупнее. По коже Дарр Вела пробежали мурашки. Воздух взревел. Следом пришло пламя, и он запоздало крикнул предупреждение. Бывший майор прижался к корпусу «Химеры». Его волосы загорелись, но он едва это заметил, когда рёв огня заглушил крики большинства Безнадёжных. Большинства. Не всех.

Бывший заключённый сбил с себя пламя и приготовился выдвигаться.

— За мной! — крикнул он.

Оставшиеся штрафники во главе с Дарр Велом, пригибаясь, хлынули вперёд. Огнемёт выстрелил снова.

Новые вопли среди мрака клубящегося дыма. Каким-то чудом небольшой отряд Дарр Вела, ничком лежавший в воронке, всё ещё был жив. Они вскочили на ноги и побежали дальше. Слева, толпа Джовета почти достигла цели.

— Вперёд! — замахал Дарр Вел. Выстрелило мелта-ружьё, и на вражеской богомашине расцвёл взрыв. Титан опустил ногу, и когда стопа поднялась снова, бывший майор заметил на ней поблёскивающие останки бойцов Джовета, которые затем исчезли в вихрящемся тумане.

Он огляделся. С ним осталось всего шестеро штрафников. Он рассмеялся, осознав, что скоро для него всё закончится.

— Будь ты проклят, Крид! — крикнул он. — Из ледяного мира да в огненную смерть! Пора с этим покончить!

Дарр Вел бросился бежать. Он услышал рык ещё одного огнемётного выстрела, а затем остался лишь шум его собственного натужного дыхания, когда Безнадёжный перехватил в правую руку связку с мелта-бомбами. В считанные секунды штрафник оказался в тени титана.

— Теперь ты мой! — заорал он.

Из сумрака к нему качнулась трёхпалая металлическая нога. Дарр Вел учуял запах смазки и привкус неистово бурлящей плазмы. Лапа с хрустом опустилась в четырёх метрах левее, пальцы, каждый из которых размером превосходил бывшего майора, под весом махины вдавило в землю. Он остался один. Теперь всё зависело только от него. Крид рассчитывал на него. Он кинулся прочь из укрытия и ощутил, как прямо над головой зависла вторая нога титана.

Бывший заключённый увидел гигантские, с танк, поршни. Нечеловеческие пальцы сгибались и разжимались с металлическим скрежетом, принимая на себя тяжесть богомашины. Дарр Вел ухватился за один из них, но едва не сорвался, когда нога взмыла для очередного размашистого шага. Поршень на пришедшем в движение пальце увлёк Безнадёжного вниз, а затем обратно вверх. Земля исчезла из виду, и легионер-штрафник не знал, сколько ещё сумеет продержаться. Он опустил руку на мелта-бомбу и взвёл её.

Замигал предупреждающий огонёк, поначалу медленно, а затем всё быстрее.

— Император защищает. — Дарр Вел закрыл глаза, и мгновение спустя бомбы взорвались.


На глазах у Крида титану оторвало ступню. Колосс качнулся вперёд на разрушенной ноге, после чего металлическая надстройка потеряла равновесие и со скрежетом грохнулась на землю. Машинный дух титана взвыл, когда из корпуса вырвалась цепочка взрывов, а затем плазменный реактор исполина перегрелся, и заключительная катастрофическая детонация разнесла обломки по всему полю битвы.

Криду оставалось лишь надеяться, что к этому времени Дарр Вел уже встретился с Императором.

— За мной! — проорал он.

На земле было не протолкнуться от пустых вражеских челноков с откинутыми и неподвижными бронетрапами. Перед десантными кораблями отвесной скалой высился «Экскубитои». Нижние палубы машины превратилась в разгромленные руины. Из труб хлестали кровавые жидкости, тут и там горели небольшие пожары, и повсюду были мёртвые кадийцы — застреленные, выпотрошенные, обезглавленные, свисающие из бойниц, привалившиеся к разбитым противовзрывным заслонкам, захлебнувшиеся в собственной крови. Люки были распахнуты настежь.

— Внутрь! — крикнул генерал. — Мы отобьём его.


Келл следовал за Кридом по заваленным трупами коридорам.

Свернув за угол, они увидели космодесантника в гротескной броне, лежавшего на груде человеческих тел.

— Не смотрите! — вполголоса предупредил бойцов генерал, однако флаг-сержант не удержался и краем глаза всё же взглянул. От тошнотворных символов у него закружилась голова. Выступавшие из лат шипы унизывали свежие головы. У Джаррана скрутило живот, и, быстро отвернувшись от жуткого зрелища, он поспешил по разрушенной, скользкой от крови лестнице за Урсаркаром.

По мере подъёма до них всё отчётливее докатывался грохот битвы.

— Быстрее! — заторопил их Крид, ни на миг не переставая взбираться по богато украшенным ступеням.

Донёсшийся сзади вопль заставил кадийцев обернуться. К ним неслось трое астартес-предателей, стискивавших в руках жужжащие цепные мечи.

Келл закрыл собою Крида и указал бойцам на врагов. Телохранители-касркины выбежали наперёд, стреляя от бедра. «Разогретые» лазерные лучи пробивали силовые доспехи, вздымая облачка кровяного пара. Кадийцы накрыли неприятелей шквальным огнём, и, один за другим, те попадали.

Штурмовики в панцирной броне последовательно захватывали каждый коридор, каждую лестницу и каждую комнату, пока остальные, шедшие за ними, брали помещения под охрану и отражали организованные противниками контратаки.

Генерал увлекал кадийцев вперёд. С кличём «Спасти губернатора!» на устах и под стягом Восьмого, что нёс в руках Келл, они неудержимо прорывались всё дальше, к самому сердцу «Экскубитои Кастеллум».

— Мы уже рядом! — крикнул Крид, когда они достигли вестибюля мостика. — Поднажмём!

Урон, нанесённый древнему артефакту, был поистине ужасен. Ветхие знамёна, некоторые из которых видели ещё заселение Кадии, лежали изорванными в клочья. Реликварии были разбиты вдребезги. Мощи святых и имперских героев валялись посечённые и разломанные, а ветерок, задувавший из открытых дверей в рубку, приносил с собой клочки бумаги. Пол был скользким от крови.

Крид в пару шагов пересёк вестибюль и застыл на пороге мостика. С бледным лицом генерал отвернулся, и флаг-сержант вошёл внутрь, чтобы оглядеть командное помещение самому.

Со стен свисали куски плоти, внутренностей, парадной униформы и золотых позументов. Посреди комнаты высилась гора свежих голов. Многие из них Келл узнал. Штабисты. Полковники. Шталмейстеры. Даже запоминающееся белобородое лицо лорда-генерала Джакиаса.

Из противоположного входа выступил великан в силовом облачении. В одной его руке ревел цепной топор. В другой же он сжимал залитую багрянцем голову губернатора Маруса Порелска. Из вокс-решётки раздался голос: нечеловечески глубокий, невероятно древний и преисполненный ненавистью.

— Я знал, что вы придёте, — существо расхохоталось и кинуло к ногам кадийцев голову Порелска. Та с хлюпаньем упала в алую лужу. Цепной топор снова взревел, и космодесантник Хаоса двинулся к ним. — Но вы опоздали.

— Кто ты? — грозно спросил Крид.

— Я — будущее, — ответил монстр. — Я — война. Я — смерть. Я — бойня.

— Ты — труп, предатель! — взревел Келл.

Еретик-астартес засмеялся. Воздев жужжащее оружие, он с рыком ринулся в стремительную и яростную атаку. Келл вскинул силовой кулак как раз вовремя, чтобы остановить устремившийся вниз топор. Раздался скрежет рвущегося металла, а затем оружие взорвалось, разметав по рубке раскалённые стальные зубья. Десантник-предатель отшатнулся, позволив флаг-сержанту нанести удар понизу. Его силовой меч рассёк броню вместе с плотью и достиг кости, однако противник как будто не почувствовал боли. Он взревел снова и пинком отправил Джаррана прочь, так что тот с силой приложился о стену. Сержант выпустил энергетический клинок из руки и тот, погаснув, упал на пол.

Космодесантник повернулся к Криду и набросился на него с голыми руками. Генерал увернулся от бронированных латниц один раз, второй, а затем отскочил назад.

— Меч, — простонал Келл, силясь подняться с палубы.

Крид огляделся и бросился к клинку. Он лихорадочно зашарил по полу, пока его пальцы не сомкнулись на рукояти оружия. Урсаркар заметил движение и тут же вскинул меч, готовый парировать удар, но вместо подступившего врага он увидел перед собой лицо Альдрада. Комиссар был сильно потрёпан и окровавлен, оставшаяся от левой конечности культя была наспех перевязана бинтами. В правой руке он сжимал болт-пистолет, направленный точно на космодесантника-предателя.

— Цельсь! — выплюнул Альдрад. Кадийцы у него за спиной взяли лазружья наизготовку. Крид встал на ноги и поднял руку.

— Нет! — крикнул генерал. — Он мой. Я хочу лично отправить его в ад, из которого он вылез!

Много воды утекло с тех пор, как он сражался в бою мечом, но старые тренировки не забылись. Крид перехватил клинок обеими руками. Оружие было совершенно стандартным, с хорошо знакомым ему балансом и весом. Военачальник нажал кнопку активации, и оно мгновенно ожило. В воздухе приятно затрещала статика, и на лезвии, замерцав, вспыхнул синий свет. Размахнувшись объятым энергией клинком, Крид вынудил еретика-астартес отпрянуть назад.

Противник ринулся к нему с занесённым кулаком, но Урсаркар заблокировал удар, не без удовольствия услышав, как космодесантник зарычал от боли, когда пылающее лезвие рассекло ему латницу и впилось в плоть. Предатель вновь отступил, и Крид двинулся следом. Первый взмах отсёк от доспеха шип. Второй не достиг цели. Третий оставил в нагруднике врага широкую прореху. Крид поднырнул под устремившийся к нему бронированный кулак, ушёл в сторону, а затем резко, наобум, выбросил клинок перед собой, пронзив латы, живот и вновь латы. Генерал рывком выдернул меч, и из раны фонтаном брызнула тёмная кровь вперемешку с жёлчью. Предатель рухнул на колени.

— Вам не победить, — произнёс он.

— Тогда мы умрём, пытаясь! — прорычал Крид.

Он ударил в последний раз, и голова изменника слетела с плеч. Труп космодесантника закачался, и генерал презрительным пинком отправил его на пол.

— Давай-ка! — сказал он, помогая Келлу подняться с палубы. Лицо флаг-сержанта было белым, правая рука безвольно висела. Вместе оба кадийца поковыляли в центр мостика. От ужасающего размаха бойни перехватывало дух. Генерал каждой клеточкой тела чувствовал весь ужас отгремевшей здесь последней битвы.

— Сотни людей… — сказал он, мысленно представив себе произошедшее. — Они попытались забаррикадировать двери… Когда предатели прорвались внутрь, они защищали губернатора собственными телами…

— И все погибли, — отозвался Келл. — Храбро. По геройски.

Пошатнувшись, Крид оперся рукой о стену, однако коснулся крови, влажной и тёплой. Он убрал ладонь и вытер её в униформу.

— Накройте их чем-то, — сказал он.

— По смерти их мы познаем их, — произнёс Келл и сложил знак аквилы.

Крид чувствовал себя опустошённым.

— Мне нужен чистый воздух, — сказал он. — Если такой ещё где-то есть.

Генерал переступил труп касркина, лежавший у входа на балкон, что скрывался за расшитыми золотой нитью красными бархатными занавесками, теперь уже изорванными в клочья. Он отодвинул их в сторону и шагнул за порог.

По всем посадочным полям еретики вели отчаянные, безнадёжные бои.

— Битва выиграна, но убийства не прекращаются, — горько произнёс Крид. Он подошёл к поручням и выглянул вниз. Генерал увидел опустошение и разруху — развороченную бронетехнику, оплавившиеся горящие титаны, раненых и умирающих людей.

На его глазах «Разбойник» Легио Игнатума буднично всадил три снаряда из орудия «Вулкан» в последний уцелевший «Левиафан» волсканцев. При третьем попадании исполинская машина взорвалась. Жар от детонации был настолько мощным, что тёплый ветерок дохнул ему в лицо.

Но Урсаркар И. Крид ничего не почувствовал. Он видел перед собой только поражение, смерть, и катастрофу.


Келл замер на пороге и взглянул на генерала. Тот выглядел маленьким, сломленным. Флаг-сержант отвернулся, чтобы вернуться обратно.

— Останься, Джарран, — сказал Крид.

Келл подошёл ближе. Он услышал сзади шорох, и, обернувшись, увидел Альдрада, бледного от кровопотери. Флаг-сержант жестом пригласил его к себе, и, встав плечом к плечу, троица уставилась на разоренные Тайрокские поля.

— Мы проиграли, — отозвался генерал. — Сегодня мы одержали победу, но мы проиграли.

Келл сделал глубокий вдох, и почувствовал на языке привкус крови, и дыма, и горелой плоти. Он не нашёлся со словами. Вдали, одни из последних кораблей изменников скрылись за пологом облаков.

— Почему они бегут? — спросил Альдрад.

Крид пожал плечами.

— Они сделали свою работу.

Сзади раздалось покашливание. Оглянувшись, Келл увидел Кастора с вокс-передатчиком в руке.

— Генерал, возьмите трубку, — сказал он. Крид принял её и внимательно выслушал говорившего.

— Нет, — после секундной паузы ответил командир. — Губернатор Порелска мёртв. Я — кастелян Крид из Восьмого Кадийского. Я возглавил контратаку на «Экскубитои». Мы… опоздали.

Ещё одна пауза.

Келл выглянул наружу. Внизу полыхнула огнёметная струя. Отсюда он не смог разглядеть стрелка. В небе зависла «Валькирия» и дала залп противопехотными ракетами. Они упали настолько далеко, что сержант увидел вспышки почти за секунду до того, как услышал сухой треск разрывов.

— Да, магистр войны Рюс, — сказал Крид. — Я займу «Экскубитои Кастеллум» и разыщу выживших, после чего дождусь вашего прибытия.

Генерал передал аппарат обратно Кастору, а затем подождал, пока тот не вернётся внутрь.

— Джарран, Альдрад, — наконец произнёс он. — Рюс сказал мне, что губернатор-секундус в каср Вазане также считается погибшим. Все попытки связаться с ним не увенчались успехом. — Он стиснул поручни обеими руками. — Они атаковали самую мощную цитадель Империума, и поняли, что наша защита хрупка.

Солнце клонилось к горизонту, тусклым красным диском проступая сквозь клубы дыма и пыли.

— Вот и закончился день, — с мрачным видом изрёк Крид. — Теперь Кадию ждёт долгая ночь.


Око Ужаса разливалось в небе болезненной ссадиной пурпурного света.

На Тайрокских полях по-прежнему горели зловещие огни, повсюду раздавались стоны раненых, в поисках которых бродили отряды медике.

Лишь спустя два часа после заката Крид в сопровождении Келла и комиссара Альдрада, наконец, прибыл в «Сакраментум», магистерский «Левиафан». Битва снаружи была настолько ожесточённой, что генералу казалось странным вновь идти по не разрушенным коридорам и стоять в целом помещении в окружении людей, которые не хотели его убить.

Крид поднимался по ступеням, прихрамывая. Из его бедра извлекли кусок шрапнели размером с палец. Он не чувствовал его до самого конца сражения, однако теперь каждая мышца в теле Урсаркара отзывалась болью. За весь день он не съел ни крошки, и выпил только флягу воды. Похмелье вернулось с удвоенной силой.

— Поищи что-нибудь выпить, — пробормотал он Келлу, отдавая честь паре касркинов у входа в пиршественный зал «Сакраментум».

Шаги Крида разнеслись по комнате гулким эхом. Сюда прибыли некоторые чины из дальних касров, выглядевшие гораздо свежее его. Все они казались неуверенными, на грани паники. Они не сражались в битве. Они не видели её. По их глазам Крид мог сказать, что они ненавидели себя за это.

На выживших не было лица. Магистр Рюс пытался подшучивать над своей покоящейся в перевязи левой рукой и оторванным куском уха. Экипаж «Сакраментум» отразил абордаж. Как сообщили представители его штаба, сам магистр войны сражался с невиданной доблестью.

Генерал успел услышать о нападении на «Левиафан», но он слишком устал, чтобы выпытывать подробности. Каждому, кто был в тот день на Тайрокских полях, было что рассказать. Каждый прошёл сквозь ад. Некоторым повезло уцелеть.

Многим, слишком многим, — нет.

Вокруг Рюса стояли немногочисленные оставшиеся в живых члены правящего совета Кадии, все отставные генералы и кастеляны. Среди них был и лорд-генерал Грубер с перебинтованной головой и чудом не разбившимся моноклем. Неужели ещё только вчера он схлестнулся с ним в перепалке на борту «Экскубитои Кастеллум»? Крид с решимостью встретил холодные синие глаза лорда-генерала, и отвёл взгляд лишь после того, как его окрикнул Рюс.

— Крид! — громыхнул магистр войны. — Рад тебя видеть! Жив-здоров?

Крид похлопал себя по ноге и состроил гримасу. Считай, он ещё отделался малой кровью.

Рюс кивнул.

— Итак, все собрались? — Он дал знак, и двери в пиршественный зал закрылись. Из голоса Рюса исчезли нотки веселья. — Что ж. Добро пожаловать. Рад всех вас видеть. Для тех кто не в курсе, губернатор-примус Марус Порелска сегодня погиб, защищая Кадию. Губернатор-секундус Карвин также считается мёртвым.

Он перечислил остальных павших высокопоставленных лиц. Крид склонил голову. С каждым произнесённым именем в его памяти всплывала окровавленная трофейная куча на мостике «Экскубитои».

Оглянувшись, он увидел своего флаг-сержанта, несущего ему стопку и бутылку. Генерал принял рюмку и махом осушил её содержимое.

По телу Крида разлилось тепло.

— Хвала Трону, — тихо сказал он.

— Такая вот ситуация, — с мрачным видом подытожил Рюс. — Насколько нам известно, других попыток высадиться не было. Адмирал Элен заблокировал все подступы к планете. Я послал астропатический сигнал верховным лордам Терры. Ждём их ответ.

Крид молча выслушал остальных. Все они говорили только о волсканцах, не в силах поверить, что они могли спланировать подобную атаку. Крид передал пустую стопку обратно Келлу, и тот спустя секунду возвратил её полной до краёв. Генерал залпом выпил и её.

— Это дело рук не волсканцев, — услышал он чей-то голос.

Бедро Крида вспыхнуло резкой болью. Он понял, что поднялся, и когда все уставились на него, понял, что тот голос принадлежал ему. Урсаркар откашлялся.

— Мои люди убили волсканского генерала Клифа. Мы убили Люцивера Анакора, который также с ними был. Оба они погибли в первые часы битвы, и она продолжилась без них. Не они стояли за атакой. Они были пешками. Приманками.

— О чём ты? — требовательно спросил Грубер.

— Войны такого размаха мы прежде не видели, — просто сказал Крид. — Это, джентльмены… — Он замолчал, и обвёл взглядом всех присутствующих. — Чёрный крестовый поход.

По залу прокатилось несогласное бормотание.

— Тихо! — осёк остальных Грубер.

Крид, однако, молчать не собирался.

— Да. Товарищи-офицеры, мы боремся не с генералом-изменником или мелкой бандой предавших космодесантников. Нам противостоит самый древний враг. Абаддон Разоритель.

— Тебе не следует произносить это имя, — нахмурившись, заметил Рюс.

— Если бы умалчивание спасло нас, я бы и не стал. Но давайте будем честны. Таков масштаб нынешней угрозы. Это — самый древний противник Империума.

— Это действительно он? — потрясённо прошептал высокий, аккуратно подстриженный шталмейстер в блестящем нагруднике 101-го Кадийского. — Спустя столько времени? Как он ещё до сих пор жив?

— Меня не заботят пути еретиков, — отозвался Крид. — Но я уверен, все мы видели вещи, которым не следовало существовать. И разум говорит нам, что они не должны существовать. Всё, что у нас есть, эти наши лазвинтовки, наши доспехи, и наша вера в Императора.

От Крида не укрылось, как дрогнули присутствующие в зале. Они вперился в офицеров тяжёлым взглядом.

— Вчера я вас предупреждал. Никто из вас не послушал меня, несмотря на доказательства. Я не владею сверхъестественными силами. У меня есть лишь сила моей веры. Мощь моих армий. Храбрость солдата.

Магистр Рюс выступил вперёд.

— Я собрал вас здесь не ради споров. Вы здесь потому, что на наши плечи возложен величайший долг. У Кадии всегда было двое губернаторов, чтобы в случае гибели одного планетой мог править второй. Теперь мы остались без лидеров. Оба они мертвы. До тех пор, пока верховные лорды не назначат нового, нам нужен временный губернатор.

— Ты предлагаешь себя? — без обиняков спросил Грубер.

— Нет. — Рюс вздохнул. — Я был магистром войны семь лет. Командовать Кадией сейчас… будет для меня слишком.

— Тогда кто? — лорд-генерал повернулся к остальным офицерам. — Генерал Флавердью? — Одноглазый командир 910-го Кадийского воздушно-десантного полка покачал головой. Грубер обошёл собравшихся в комнате, называя одного офицера за другим. Каждый качал головой. Всё это время он старательно игнорировал Крида. Наконец, Грубер обернулся к Рюсу. — Тогда я скромно выдвигаю свою кандидатуру.

— Нет, — ответил Рюс. — Не думаю.

— Тогда кто? — рявкнул лорд-генерал.

Магистр войны вздохнул.

— Я не знаю.

Внезапно из теней раздался голос.

— Можно высказаться мне?

Крид узнал его и, оглянувшись, увидел вышедшего из сумрака Альдрада.

Даже сам лорд-генерал Грубер приосанился при виде комиссара. Старые привычки отмирали с трудом, ибо комиссары, даже столь юные, были фигурами, призванными внушать страх.

Альдрад остановился в центре зала. Его униформа и очень даже видимое ранение придали его словам веса.

— Я не кадиец. Технически я даже не гвардеец. Однако только я один представляю здесь Милитарум Темпестус. — Он поднял обрубок руки. — Сегодняшнее сражение я видел с самой передовой. Я с боем прошёл от топей до мостика «Экскубитои Кастеллум», где мы нашли мёртвого губернатора. — Комиссар замолчал и оглядел офицеров.

— Но если бы не один человек в этой комнате, уверяю вас, никто из вас здесь сейчас бы не стоял. Сегодня кадийцами руководил только один человек. И это был не губернатор Порелска. И не вы, лорд-генерал Грубер. И, со всем уважением, не вы, магистр войны. Не сомневаюсь, вы защищали свой «Левиафан» с величайшим мастерством и отвагой, но пока вы вели личную битву, один человек собрал раздробленные силы Кадии вместе. Один человек объединил ресурсы Империума. Один человек встал на пути у недруга.

— И он победил. Да, сегодня мы потеряли многое. Но нас не одолели. Мы добились великой победы. Мы стоим.

— О ком вы говорите? — задал вопрос Грубер.

— Магистр войны, лорды-генералы, я выдвигаю генерала Урсаркара И. Крида, кастеляна каср Рорзанна, на пост временного губернатора Кадии.

Из толпы офицеров послышались согласные возгласы, но тут вперёд шагнул Грубер.

— Вы же не всерьёз, комиссар?

— Серьёзней некуда, — ответил Альдрад.

Магистр войны протяжно вздохнул и повернулся к Криду.

— Урсаркар, ты всегда был хорошим и верным слугой. Я научился доверять тебе больше, чем любому другому своему командиру. Думаю, этот комиссар сказал правду, и к его рекомендации я прислушаюсь. Поэтому я спрашиваю тебя, поведёшь ли ты нас за собой в этот час величайшей нужды?

— Нет, — произнёс Крид. — Я не хочу становиться губернатором Кадии.

— Урсаркар, — сказал Рюс. Его голос задрожал на границе между благосклонностью и гневом. — Мы предлагаем тебе высочайшую честь.

— Это не так, — отозвался генерал. — Вы хотите помыкать мной как куклой. Кадии нужен командир, способный вести.

Рюс хлопнул по столу здоровой рукой.

— Чёрт, Крид! Чего ты тогда хочешь?

— Всё просто, магистр Рюс. Я хочу самолично править Кадией до тех пор, пока силы Хаоса не будут изгнаны с этой планеты, и из всей звёздной системы.

— Это решительно невозможно! — взревел Грубер. — Ты хочешь стать диктатором!

— Всё возможно, — парировал Крид. — Такое уже случалось прежде. Соответствующее звание имеется. Сейчас, джентльмены, Кадии нужен не губернатор, а лорд-кастелян.

В зале повисла потрясённая тишина.

Крид обвел присутствующих взглядом.

— Вот кто нужен Кадии. Вот чего она требует от нас.


Тела лежали в пять слоёв у борта «Экскубитои Кастеллум», когда лорд-кастелян Крид вместе со своими командирами поднялся на мостик. Рубку тщательно полили из шлангов, чтобы смыть кровь, однако внутри по-прежнему витал смрад резни. Он замер на пороге командной палубы. Снизу доносился шум собравшихся кадийцев. Любая толпа имела своё звучание, и конкретно эта звучала злой, потрясённой, уязвлённой, безлидерной.

У Крида не было заранее подготовленных слов. Он огляделся. Магистр войны Рюс находился рядом с ним. Келл стоял сразу за лордом-кастеляном, держа в руке знамя Восьмого Кадийского, плотно обмотанное вокруг древка. Флаг-сержант мрачно улыбнулся, и Крид ответил тем же, после чего шагнул за порог. В одиночестве он прошёл к поручням и выглянул наружу. Толпу озаряли прожекторные люмены. Стоило ему появиться, и бормочущая нотка толпы слегка изменилась. Теперь в ней появилось ожидание.

Крид почувствовал, как ему в руку что-то вложили. Он опустил глаза, и увидел, что это был громкоговоритель. Урсаркар сглотнул.

— Мужчины и женщины Кадии, — заговорил Крид. Он пока не знал, что собирается сказать, но понимал, что сказать что-то надо. — Сегодня мы потеряли многих. Друзей. Сынов. Матерей. Дочерей. Товарищей. Мы пережили огонь, бомбардировку, измену и трусость. И мы не дрогнули. Мы не стали просить, чтобы кто-то занял наше место. Мы стояли, мы дрались, и мы шли в бой.

По мере продолжения речи он ощутил, как голос толпы меняется, и, впервые, его посетило чувство, что Абаддон сегодня не победил. Да, он обезглавил Кадию, но у Кадии появилась новая голова. Более сильная, свирепая, более смертоносная. Когда возгласы стихли, Крид поднял руку.

— Сегодня верховное командование попросило меня стать лордом-кастеляном Кадии. Я принял эту обременительную честь. Сегодня мы прогнали врага из нашего дома. Однако следующие месяцы будут тяжёлыми. Я могу предложить вам только кровь и битву. Это — ваш вклад войну, что длится десять тысяч лет. И сегодня, братья и сёстры, сегодня мы — вы — одержали великую победу, которую будут помнить ещё десять тысячелетий, или пока стоит сам Империум Человечества!

Под громогласные крики кадийцев Крид вошёл обратно внутрь.

— Лорд-кастелян. — Кастор отсалютовал, и, порывшись в нагрудном кармане, извлёк из него увесистый серебряный портсигар и открыл его. Внутри оказались палочки лхо. — Лучшее из закромов Муниторума, — сказал он.

Крид взял одну сигару, зажал её меж зубов, и, чиркнув люцифером, раскурил.

— Вы просили занести карты, — продолжил Кастор.

— Да, — ответил лорд-кастелян. — Благодарю.

Келл передал ему большую серебряную кружку, до краёв наполненную амасеком. Едва пригубив его, Урсаркар встал над столом, достал карту звёздной системы и увидёл всё то, что ещё вчера описывал Порелске. Он увидел жуткий в своей восхитительности план, расставленные строго по положенным местам регицидные фигуры не только для войны на Кадии, но для целого Чёрного крестового похода. Казалось, словно некое невиданное существо крепко опутало Империум своими многочисленными щупальцами.

— Официальная запись, — сказал он. — Все сведения о предавших космодесантниках должны быть удалены. Это было подлое нападение волсканского генерала Клифа при поддержке изменника Люцивера Анакора. Волсканские катафракты были уничтожены. Губернатор Марус Порелска пал смертью храбрых, сражаясь на мостике «Экскубитои».

— Да, сэр, — угрюмо отозвался Кастор.

Крид поднял глаза и встретился взглядом с присутствующими.

— Вы все будете придерживаться этой официальной линии. Никто не обмолвится и словом об отпрысках Гора на святой земле Кадии. Это понятно?

Люди закивали. Крид пролистал последние рапорты. Он понятия не имел, сколько так простоял. Возможно, час. А может, и все два. Остальные хранили молчание, давая ему время изучить доклады, которые Порелска скрывал от них. Всё было даже хуже, чем он себе представлял. Но, по мере просмотра всё большего числа инфолистов, Крид начал чувствовать, что постепенно улавливает стратегию врага.

Странная астероидная активность в системе Скарус. Варп-бури вокруг Белиала. Потерянная связь с Чинчарой. Диверсия на Белис Короне. Мятежи на Надежде Святой Иосманы.

Наконец, он оторвался от чтения и отхлебнул амасека. Аркадия-Прим. Лорд-кастелян улыбнулся, и ощутил, как взгляды собравшихся в комнате обратились на него.

«Голос» находился на Надежде Святой Иосманы. Он вздрогнул, вспомнив фигуру, нашедшую его среди руин каср Галлана.

— Свяжите меня с адмиралом Эленом.

Кастор кивнул. Он отдал требуемое распоряжение, но затем замялся.

— Есть кое-что ещё. Бойцы хотят переименовать полк.

Крид поднял на него глаза.

— И как они хотят его назвать?

— Лорда-кастеляна собственные, — ответил Кастор.

Крид тихо хохотнул.

— Так вы даёте разрешение?

— Да, — произнёс Крид. — Если они того желают.

Он сделал ещё глоток, вытянул следующую карту и затянулся сигарой. Он, обычный человек, собирался померяться силами с самым древним злом в Галактике. Он сделал глубокий вдох, подумав обо всех тех, кто сегодня умер, о людях, которых он отправил на верную смерть. От того, как повернётся война на Кадии, зависело выживание самого Империума. И если он хотел победить в ней, ему требовалось быть жестче, кровожадней и безжалостней противника.

Крид чувствовал Кадию так, словно она была призраком в комнате, стоящим подле его плеча. Одобряющим. Решительным. Неукротимым.

— Где адмирал Элен? — рявкнул он.

— Простите, сэр! — Кастор протянул вокс-аппарат. Крид принял его.

— Адмирал. Говорит лорд-кастелян Крид. На Надежде Святой Иосманы ересь. Вы пошлёте туда флот, и уничтожите планету вместе со всеми, кто на ней находится. Нет. Никакой эвакуации.

Адмирал переспросил, и Крид повторил приказ. Комната погрузилась в молчание, в воздухе повисло напряжение. Крид мог только представить, что сейчас творилось в головах собравшихся офицеров.

— Да, — ещё твёрже сказал он. — Уничтожить Надежду Святой Иосманы со всеми её обитателями, адмирал.

Флаг-сержант Джарран Келл продолжал стоять с бесстрастным видом. Ему было жутко слышать, как его командир — его друг — приговаривает планету к смерти, но вместе с тем Келл почувствовал, как внутри него затеплилась надежда. Лорд-кастелян мог победить. Теперь Джарран понял, почему всегда так сильно стремился уберечь Крида. Ради этого момента. Потому что только он мог спасти Кадию, и, возможно, Империум.

Крид отставил бокал и огляделся. Его взгляд задержался на Келле. Флаг-сержант кивнул, и лорд-кастелян кивнул в ответ.

— Следующий, — сказал он, принимая новый доклад из дрожащей руки Кастора.