3880
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Нет описания правки
|Сборник =
|Источник =
|Предыдущая книга =[[Потерянная Надежда / Lost Hope (рассказ) | Потерянная Надежда / Lost Hope (рассказ)]]|Следующая книга =[[Кадия стоит / Cadia Stands (роман) | Кадия стоит / Cadia Stands (роман)]]
|Год издания =2015
}}
Джанка и его спутник достигли взлётной палубы «Эксубитои Кастеллум». Гордость Кадии, «Капитоль Империалис» представлял собой настоящего исполина из стали и меди, который служил личным транспортным средством губернатора планеты с тех пор… одним словом, сколько все себя помнили.
Урсаркар И. Крид — лорд-генерал Восьмого Кадийского полка Астра Милитарума Милитарум и новоназначенный кастелян каср Рорзанна касра Рорзанн — остановился, когда над головой с рёвом пронеслось звено из восьми тяжёлых истребителей «Гром» в тёмно-серой кадийской расцветке. Самолёты приветственно «помахали» крыльями, и огромные бронзовые горны «Экскубитои Кастеллум» громыхнули в ответ. Вокруг махины разнеслись сигналы рожков семи сопровождавших её «Левиафанов». Со своей наблюдательной позиции генералу эти звуки показались далёкими и дребезжащими.
Шинель Крида затрепал ветер. Он обвёл взглядом бескрайние равнины Тайрокских полей, постепенно переходивших в топи, которые на юге терялись в зелёноватой туманной дымке. На посадочных полях ровными квадратами и колоннами стояли люди, техника, палаточные лагеря: планета готовилась к грядущей войне. Урсаркар мысленно вернулся к инструктажу несколькими часами ранее, и тому, как он на полуслове оборвал лорда-генерала Грубера, как раз излагавшего стратегию губернатора. Она была чёткой, продуманной и чертовски предсказуемой, о чём Крид и заявил, не стесняясь в выражениях. Грубер уставился на него сквозь монокль и презрительно улыбнулся.
— Да что ты смыслишь, ''кастелян'' Крид?
Джанка метнул в него предупреждающий взгляд. Подобными словами разбрасываться не стоило.
— Прости. — Крид почесал голову. — Но всем по барабану на бесценное наследие магистра Рюса, потому что весь Империум трещит по швам. На Кадию регулярно прибывают корабли снабжения, но ты помнишь Девкалию? Сначала мы получали припасы каждые два месяца. Затем — каждые три. Все эти мелкие, казалось бы, изменения сказываются на общефронтовой обстановке. Ты сам это знаешь! А вот Порелска не понимает. Он пробыл губернатором слишком долго, и стал мягким.
Ещё один предупреждающий взгляд. «Мягкий» — не то слово, которым обычно называли кадийца.
Генерал покачал головой.
— Я сказал губернатору Порелске, что его планы ничтожно некомпетентны. И сказал лорду-генералу Максимусу Груберу, что его стратегия излишне скрупулёзная, и что единственный сломавшийся танк сможет порушить её на корню. И сказал им всем, что мы стоим на пороге вторжения, которое готовилось годами, десятилетиями, а может и веками.
Келл ничего не ответил.
Под «домом» имелся в виду каср Рорзанн — копьё из камнебетонаскалобетона, керамита, горгулий-пушек и батарей оборонительных лазеров. Центральная башня стояла на гранитном утёсе, возвышаясь посреди посадочных полей, и фундамент её уходил к корням самой горы. На древних парапетах располагались орудийные турели, сводчатые зоны высадки и бронированные противовзрывные врата, достаточно широкие, чтобы через них могли проехать три «Лемана Русса» в ряд.
Он являлся одним из двенадцати соборов войны, охранявших посадочные поля каср Тайрокакасра Тайрок, престолом одного из двенадцати кастелянов Кадии. Каждая крепость служила домом одному из ключевых полков Кадийских ударных частей.
Каср Рорзанн был оплотом Восьмого Кадийского, «Разжигателей войны».
— Ах, да! Феск. Входи. Бесана, верно?
— Точно, сэр, — сказал Феск и ещё раз отсалютовал. Он заслужил перевод из белощитников тремя годами раньше на Бесане. Феск показал себя с лучшей стороны. Теперь он имел сержантские лычки, аугментический глаз, и вид настоящего ударника: матёрого, крепкого, бесстрашного.
— Ты теперь в «Часовых»? — Келл понял это по кокарде со скрещёнными лазпушками. — Истребитель танков?
— Присаживайся, — пригласил он юношу. — Рассказывай, о чём они болтают.
Он дал Феску выговориться. Впрочем, ничего нового тот ему не сообщил. Как флаг-сержант Восьмого Кадийского Келл отвечал за моральное состояние полка. Каждый свой вечер он проводил на один и тот же манёр, успокаивая сержантов, капитанов, и даже некоторых старших офицеров Восьмого. Проблема заключалась в том, что отделения и даже целые подразделения полка действовали по всему сектору, добавляя толику стали в кованый сапог Империума, толику железа в его кулак. А затем их всех отозвали домой, каждый отряд кадийцев в пределах трёх месяцев варп-перелёта.
Феск успел сказать это раньше Келла.
Флаг-сержант подался вперёд.
— Послушай, — тихим голосом произнёс он. — В одной только этой звёздной системе есть три мира-крепости: Соннен, Холн и Партокс, не говоря об ульях Махарии с их отребьями, тренировочных площадках Прозана и Вигилятума, а если не хватит и их, то ещё есть мир-тюрьма Надежда Святой Иосманы. Кто может выступить против нас, да так, чтобы мы об этом не узнали? И даже если они прорвутся через все заслоны станций орбитальной обороны, линкоров и крейсеров, и высадятся здесь, на Кадии… — Он откинулся на спинку кресла. — Они столкнутся с людьми вроде тебя и меня. Лучшими солдатами в Империуме Человечества. В одной лишь ''этой'' цитадели нас таких десять тысяч. Вокруг Тайрокских полей есть ещё одиннадцать таких крепостей. На всей планете — ещё сотни. Мы — ударники Кадии. Мы сокрушаем под сапогом недругов Империума. — Джарран улыбнулся. — Не распространяй слухов о противнике. Не позволяй слухам о противнике ослабить свою решимость. Не сомневайся в себе, в своих братьях, в своих командирах. Тебе понятно?
Щёки Феска зарделись. Он резко подскочил и отдал честь.
Наступила полночь, когда Келл закончил последнюю встречу. С раскалывающейся от боли головой и одеревеневшей спиной он брёл по камнебетонным скалобетонным коридорам без окон к офицерским покоям в сердце башни. Стены каср Рорзанна касра Рорзанн были настолько толстыми, что ты мог находиться в миле под землёй и сам того не подозревать. Никаких указателей не было — свой маршрут следовало знать. Каждый каср был уникальным, и каждая твердыня хранила собственные секреты. Это было одним из первых, чему учили рекрутов-белощитников.
Келл не слышал ничего, кроме звука собственных шагов. Вдоль стен тянулись чёрные мраморные дощечки, отмечавшие могилы солдат из Восьмого Кадийского, которым за свою безупречную службу даровали высочайшую честь: быть погребёнными внутри родной крепости.
— Генерал Крид? — позвал Джарран.
Дверь оказалась незапертой. Комната выглядела пустой. Доклады Крида валялись на столе. Один, лежавший на самом верху, поступил с тюремной тюремного мира Надежда Святой Иосманы. Он был длинным, и ещё к нему прилагался размытый пикт-снимок огромного человека в плаще, стоявшем среди толпы заключённых. При его виде Келл вздрогнул. Он огляделся. Из-под стола донеслось бормотание. Сержант достал лазпистолет.
Сначала он увидел ноги. Крид лежал лицом вниз, вытянув руку так, словно защищался от удара.
— Урсаркар! — прошипел Келл, переворачивая генерала. Он унюхал амасек, и, не на шутку разозлившись, выпустил Крида из рук. Сержант выпрямился и провёл пятернёй по волосам.
— Ах ты паразит! — только и сказал он.
— Волсканские катафракты, — произнёс комиссар.
— Никогда не слышал, — признался Джарран. Он аккуратно потянул дверь на себя, и, лишь услышав щелчок замка, позволил себе горько вздохнуть. — Я разберусь.
Рассеянный свет встающего солнца проник сквозь вентиляционные шахты, заставив архивиста Орсани Рудвальда оторвать взгляд от переплетённой в кожу книги, покоящейся на резном палисандровом пюпитре перед ним.
Он услышал медленные шаги, которые, даже не думая стихать, вскоре достигли длинной камнебетонной скалобетонной лестницы. Орсани узнал эту поступь, и дождался, пока человек не спустится вниз.
— Урсаркар! — Он был одним из немногих, кому позволялось называть Крида по имени. Генерал шагнул на свет. Он знал, что найдёт своего старого наставника здесь. Лишь тут, в хранилищах, среди плотно исписанных журналов, боевых дневников и писем командиров, Орсани находил успокоение. Была такая рань, что люмены касра ещё работали в половину мощности. Один из них, в глубине помещения, заставленного рядами стеллажей с веленевыми инфопланшетами, мерцал, пытаясь зажечься.
— Валенс? — уточнил генерал.
Орсани едва заметно скривился. Он учил и испытывал Крида с тех пор, как нашёл мальчишку под кроватью среди залитых кровью руин каср Галланакасра Галлан.
— Вульфик, — поправил он его.
— Кто-то вроде Рюса. Хоть кто. Любой, кто недавно сражался на войне. Порелска, наверное, разменял четвёртую сотню лет! Когда он последний раз командовал в битве?
— В 938.М41, — указал старик. — Гидатор -Прайм.
Крид махнул рукой.
— То-то же! Порелска и ему подобные — уважаемые люди. Но у нас на носу кризис.
— Кризис, — повторил Орсани, и кивнул. — На Кадии существовал особый титул на время кризиса. — Архивист с сипением подошёл к стеллажу, и, потянувшись, снял с полки книгу. Затем опустил её на стол и осторожно пролистал подсвечиваемые страницы. — Это было специальное звание. Оно позволяло человеку отстранять действующий совет и править Кадией в качестве генерала.
Крид протяжно выдохнул.
— Я нашёл это вчера.
Он открыл ящик в своём пюпитре и извлёк из него книжицу. Размером и формой она напоминала «Памятку для поднятия боевого духа», и была переплетена в красную кожу, чем-то смахивая на томики, что носили при себе офицеры. На её корешке отсутствовали какие-либо надписи, а на жилистой обложке красовалось простое, написанное от руки, заглавие: «Де Глория Махариус».
Он передал книжку Криду, и тот повертел её в руках. В детстве она была его любимой. Как же смеялись люди на протяжении всей галланской Галланской кампании, когда во время бомбардировок восьмилетний Урсаркар сидел босиком в углу, листая страницы «Де глория Махариус».
Крид почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы, и тряхнул головой. Если бы тот мальчик знал, чем ему придётся заниматься в будущем, он бы несказанно удивился. Тогда почему его не покидало чувство, будто он потратил жизнь впустую? Ему судилось сделать нечто большее. Он протянул книгу обратно Орсани.
— Чертовски хорошее появление, — произнёс Рюс, когда пронзительный рёв «Левиафанов» заглушил приветственные крики людей, сигнальные рожки «Леманов Руссов» и даже почётный салют 190-го и 210-го артиллерийских полков. Крид кивнул. Определённо, так и было. Как, впрочем, и весь парад. «Левиафан» Рюса, «Сакраментум», находился прямо возле губернаторского «Экскубитои Кастеллум». Магистр войны сполна гордился оказанной ему честью и говорил громко, не тая обуревавших его чувств.
Последний из «Левиафанов» заезжал задом на отведённое ему место, когда челноки, врубив тормозные двигатели, замедлили снижение, коснулись земли, и, наконец, застыли перед почётным караулом в составе 840-го полка майора Джанки. Сразу же откинулись штурмовые трапы, и по ним покатились волсканские танки, тогда как из центрального транспортника выехал командирский «Гибельный клинок» в сопровождении ещё двух сверхтяжёлых машин.
— Превосходно! — воскликнул Рюс, аж разрумянившись от настолько потрясающей демонстрации мощи. Крид отвёл глаза. Какая-то деталь, сущая мелочь, не давала ему покоя. Среди топей что-то сверкнуло, на мгновение отвлёкши его внимание. Он подошёл к магистру, и, прикрыв ладонью глаза, уставился вдаль. А затем генерал вдруг догадался.
— Знамя… — пробормотал он. Никто его не услышал. Крид взял магнокуляры и сфокусировал их на развевающемся над головным «Гибельным клинком» стяге. Генерал поперхнулся. Полотнище покрывали глифы, которые, казалось, двигались. Першение в горле стало сильнее. Поначалу он едва не списал увиденное на похмелье, но в этот момент башня сверхтяжёлой машины начала медленно двигаться.
Наводчица Лина сидела в тесном отсеке «Гордости Кадии III», «Лемана Русса» типа «Палач», режась с остальными наводчиками в Чёрную Пятерню. У неё на руках было три чёрных, синее и красное сердце, а ещё горка срубленной кассы. Прямо сейчас она собиралась расправиться с Калленом. Тот нещадно потел. Линдей сидел с самоуверенным видом. Он блефовал. Командир танка, «Горячие Руки» Ибсиц, с тоской разглядывал незажжённый конец палочки лхо. Ганнеш, мехвод, над чем-то корпел.
Стоявшие вдалеке «Левиафаны» взревели, заставив весь танк задребезжать. Зарычали моторы. Линдей попытался заглянуть ей под руку. Лина тут же сложила карты, и равнодушно фыркнула.
— Они уже приземлились?
— Да, сэр! — Кастор отдал честь, когда начал взрываться второй «Левиафан». Помощник генерала снова натянул наушники. — Я ищу генерала Крида! — заорал он. — Нет, я не знаю, где ваша рота! — Кастор бросил наушники обратно. — Я найду его. Если он жив.
Альдрад задумался, вспоминая, что на такие случаи гласила имперская доктрина. Неисполнение обязанностей влекло за собой строжайшее наказание. Он как будто снова услышал, как его наставник в схоле прогениум Схоле Прогениум стучит рукоятью болт-пистолета по доске. «''Командуй без сомнений'', — повторял он. — ''Подчиняйся без вопросов. Наказывай без колебаний''».
— Кто второй по старшинству? — спросил Альдрад.
«Валькирия» устремилась над полём битвы.
Криду стало дурно. Дурно от прошлой ночи. Дурно от стиммов, и дурно от раскинувшейся под ним сцены опустошения. Из волсканских челноков рекой текли войска. Одна из кадийских боевых машин уже исчезла, а из второй валил густой дым.
Крид давал одну команду за другой, собирая обратно раскиданные регицидные фигурки и начиная новую партию.
— Они идут! — крикнул Келл. Урсаркар поднял глаза, и увидел, как к ним катится тёмная приливная волна волсканцев, «Часовые» впереди, багряные стяги реют там, где находился главнокомандующий еретиков.
— Хорошо. Начинаем!
— За Восьмой! За Кадию! — проорал Крид.
— За Кадию! — раздался ответный рёв, и Восьмой разом развернулся. Из репродуктора полилась мелодия «Империум Глориам», и все кадийцы, как один, запели. Во главе с «Часовыми», и прикрываемые с флангов танками, они устремились в дым и огонь битвы.
Она очень хотела, чтобы они успели выбраться.
— Да! — радостно крикнула Лина, когда спонсонный люк выбили изнутри, и наружу вывалились Олег с Луордом. Последний мужчина горел. — Ну же, давайте! Выбирайтесь! — просипела наводчица. — Прочь оттуда!
Луорд покатился по земле. Олег нагнулся, чтобы поднять его, а затем бросился назад к люку. Джовиан остался внутри.
Лина к тому времени уже перезаряжала плазменную пушку. Она увидела, как им пытается зайти во фланг группа «Тавроксов». Наводчица прицелилась, помолилась, опустила теплозащитную панель и выстрелила. Сгусток плазмы прошёл прямо сквозь водительскую щель машины. Она озарилась изнутри, и жидкая плазма вырвалась из верхнего люка и боковых смотровых отверстий.
Ганнеш вёл «Палача» всё дальше вперёд. Лина потерял потеряла счёт тому, сколько раз стреляла. Внезапно повсюду вокруг них оказались люди. Союзники. Девушка увидела, как те раскладывают треноги для лазпушек. Кто-то забрался на корму «Гордости Кадии III» и простучал по броне девиз Восьмого: три коротких удара, затем два долгих. Ибсиц распахнул башенный люк. На фоне хлынувшего внутрь света показалась голова. Человек был в униформе Восьмого Кадийского.
— Крид говорит, что останавливаться нельзя. Езжайте дальше, — сказал он. — Продолжайте обходить их с фланга.
Предупреждающий писк заставил его поднять глаза, и он увидел, как из густого дыма справа от него, паля из автопушек, появился «Леман Русс» в грязно-коричневой расцветке. Из вокса вдруг раздались крики, когда «Часовой», стоявший слишком близко к сухой земле, взорвался.
— ''В меня попали! '' — заорал кто-то. Феск был слишком занят собственным выживанием, чтобы разобрать, кто именно. Всё заговорили одновременно. Механизмы в ногах шагохода захрустели, когда Феск развернул машину, ища укрытия получше. Пересечённая местность заставляла противников сбиваться в массу настолько плотную, что каждый из них превращался в потенциальную мишень.
Феск прислушался, но так и не сумел понять, какого чёрта происходит. Он сосчитал до двадцати, после чего направил «Часового» вперёд, чувствуя, как конечности шагателя вязнут в трясине. Машина угрожающе закачалась, напрягая конечности до предела мощности.
— ''Я упал'', — произнёс кто-то по воксу. Судя по галланскому акценту, он решил, что это Гаррет.
Феск шёл дальше, нутром ощущая рокотание приближающихся волсканских танков. Они подбирались опасно близко.
— ''Вижу их'', — сообщил Макринус.
Началась стрельба, и вокс взорвался бурей звуков. Кто-то гикал. Кто-то умирал. «Оставьте парочку мне!» — крикнул другой голос. Сержант оставил связь только со своим эскадроном, убрав из канала посторонних. Он продолжал идти, ни на секунду не останавливаясь, пока не почувствовал, как земля под ногами становится твёрже. В ноздри ударил запах озона. Над головой свистели шальные пули.
Дым немного рассеялся, и Феск мельком увидел перед собой корму вражеского «Лемана Русса». Целеуказатель тут же мигнул красным.
Сержант выстрелил в тот самый момент, как башня танка крутанулась к нему. Он промазал, выругался, и попытался скорректировать прицел, однако его ладони соскользнули с рычага управления. Феск увёл машину вправо, уходя из-под ответного огня, и очередь из автопушки срезала стебли сорго. Он быстро опустил «Часового» вниз, не в силах поверить, что сумел выжить.
Феск щёлкнул переключателем и запустил вспомогательное оружие, прежде чем поднять шагоход снова. Системы пискнули, сообщая о наведении на цель. Кабина «Часового» задребезжала, когда самонаводящаяся ракета зажглась и вырвалась из пусковой установки. Оставив на сетчатке кадийца огненно-белый след, она устремилась из высоких побегов прямо к неприятельскому танку. Впереди распустился ослепительный взрыв, и Феск выругался, не успев вовремя зажмуриться. Он сделал шаг назад, и вдруг почувствовал, как левая нога машины погрузилась в один из глубоких провалов. Феск лихорадочно потянулся к дымовым ракетницам.
По лобовой броне застучали снаряды. Перед шагателем взвились дымовые гранаты, и сержант начал молиться.
— Хорошо, — произнёс он, не обращаясь ни к кому в частности, — лучше не стоять на месте.
Он снял ноги шагателя с тормоза, и двинулся туда, где, по его мнению, бушевала главная битва. Сорговое поле постепенно редело, пока «Часовой», наконец, не вышел из болота на взгорок. Далеко впереди шёл на марше полк. Его бойцы были в простой голубой одежде легионеров-штрафников. Одна группа людей сидела на земле, обедая.
Нашли время, подумал сержант. Они разве не знают, что идёт война?
Перегретые шары обжигающей синей плазмы устремились к «Химерам», которых было больше, чем Лина когда-либо видела в своей жизни. Заряды прожгли дыры в башнях и бортовой броне. Раскалённые сгустки сплавили гусеницы, стекли по вентканалам и затопили моторы жидким металлом. Тесные водительские кабины наполнились ядовитыми испарениями, когда плазма разбрызгалась по десантным отсекам и заживо сварила сидевших внутри солдат. Краем глаза Лина увидела, как из зияющего чёрного жерла «Целестин Инферно» вырвался реактивный снаряд, оставив во вражеской технике рваную дыру, а воздух вокруг «Разрушителя» задрожал от неистового жара, когда его мультимелты принялись с равной лёгкостью прожигать насквозь людей, металл и танки.
Она попала в борт одной из «Химер», из которой в их сторону устремились лазерные лучи. Затем подбила второй БТР, и увидела, как машина резко затормозила, и её задняя аппарель откинулась на землю. Из транспортника наружу бросилось отделение волсканцев в тяжёлых латах. Лина выстрелила по ним ещё раз, но промазала и выбранилась.
— Мелты. Слева. Двадцать градусов, — крикнула она. — Поднимете меня выше?
В небо валил чёрный дым. «Целестин Инферно» превратился в горящий остов. Каллен откинул крышку верхнего люка и выбрался наружу, чтобы оглянуться.
— Подрывники! — крикнул он, нырнув обратно в кабину. Наводчик вытащил тяжёлый стаббер, и, протолкнув его в турель, установил на крепёж, а сам залёг на крыше. Внезапно в корпус ударило что-то стальное, и Лину пробрал озноб.
— Я не вижу их, — крикнула она.
Полевые командиры бросили попытки связаться с «Экскубитои», и теперь напрямую обращались к Криду. За генералом следовало сразу семь вокс-операторов, передающих его распоряжения другим офицерам. Он кинул взгляд на Келла.
— Ты в порядке?
Лицо Джаррана было бледным. Тот кивнул. На его шеё шее алел ожог от лазерного луча, предназначавшегося Криду. После этой выходки прицельные удары с воздуха заставили волсканских снайперов умолкнуть навсегда.
— Пустяки, — отозвался Келл, вытирая кровь с пальцев о ремни разгрузки.
— Точно, — подтвердил сержант.
Крид взобрался на разрушенного «Часового» и огляделся. На севере, «Левиафаны» сцепились между собой в грандиозном противостоянии чудовищных махин. Воздух шипел и искрился от работающих пустотных щитов и носящихся туда-сюда снарядов. Над полем битвы висели волсканские челноки, и равнины уже почернели от вражеских легионов.
Он кинул взгляд мимо своих войск на ещё одну массу кадийских сил.
— Да, сэр!
Он отдал им приказы. Крид поочередно говорил с предводителями раздробленных и обескураженных подразделений, и давал им руководство и цель. Он связался с майором 101-го Кадийского по имени Бенедикт, командовавшим танковой ротой и одним сверхтяжёлым «Грозовым мечом».
— «Молот Мезаноида»? — спросил генерал, и, хохотнув, продолжил. — Отлично! Тащи его сюда, дружище! И побыстрей! Пора врагу познать его святую мощь! Повторяю, — крикнул он в трубку, — побыстрей!
Крид протянул комм обратно и прикурил палочку лхо. Он оглянулся и кивнул, а затем, сделав пару затяжек, сошёл с волсканского «Часового». Генерал почувствовал, как его ботинок скользнул по чего-то мягкому. Он не стал смотреть вниз. Келл помог ему удержаться на ногах.
Военачальник взглянул на лица своих людей. Ещё полчаса назад они были бледными и потрясёнными. Теперь они стали окровавленными и грязными, однако страх и шок исчезли. Кадийцы воззрились на него в ответ, мрачные, решительные, бесстрашные. Он посмотрел каждому из них в глаза и кивнул.
На правом фланге машины волсканцев прижали к топям и последовательно выбивали одну за другой. Дивизион слева горел и откатывался к вспучивающейся центральной линии. «Химеры» предателей неслись почти гусеница-к-гусенице. Кадийские расчёты тяжёлых орудий, залёгшие в воронках и за обломками техники, уже откидывали вырвавшихся неприятелей назад. Справа, осадные прорывники Вайлона наступали под прикрытием огневого вала «Медуз», слева — эскадрон «Гидр» 71-го, опустив счетверённые орудия, поливал ускоренными автопушечными снарядами наступающие волсканские «Химеры».
Постепенно Крид брал сектор битвы под контроль. Он чувствовал это. Часть за частью генерал собирал осколки кадийской армии вместе, организовывая действенную оборону.
— Постарайся. Я что-нибудь придумаю. — Крид отключился. — Кастор! — крикнул он, и советник тут же подбежал к нему. — Нужна артиллерия. Кого-то нашёл?
— Да! — он Он протянул генералу вокс-установку. — Восемьсот десятый.
— Говорит генерал Крид. Восьмой Кадийский. Да. Мне нужна огневая поддержка. Немедленно. — Он зажал трубку комма рукой. — Кастор, какие наши координаты?
— Слишком далеко влево, — указал Крид. — Возьми на пятьсот метров правее. Передвижной заградогонь.
— ''Принято'', — раздался ответ.
— Троил! — рявкнул генерал. — Не высовывайтесь. Даём окаймляющий вокруг вас, затем выдвигаемся вперёд.
Волсканский офицер шагнул на собственные потроха, яростью своей атаки вынудив Альдрада на миг отпятиться. Комиссар поднырнул под первый взмах, затем под второй, ушёл от третьего и обезглавил неприятеля. Ещё одного врага он уложил выстрелом в грудь, после чего двинулся дальше, продолжая орудовать мечом.
На Келла набросились берсеркеры-волсканцы. Кадийские ударники проносились мимо флаг-сержанта подобно стене из тел. Крид палил из обоих пистолетов так быстро, как только успевал жать на спусковые крючки, прожигая во врагах пылающие дыры. Стиммы, ересь, ненависть и безумие толкали волсканцев вперёд. Кадийцы припадали на колено и стреляли до тех пор, пока их лазвинтовки не раскалялись докрасна, и пока перед ними не выросла настоящая гора из судорожно дёргающихся тел.
Сквозь хаотичную битву прорвалась фаланга бронемашин. Над головной «Химерой», увешанной окровавленными человеческими скальпами и содранными лицами, влажно хлопал красный стяг предателей.
— Он псайкер! — ахнул Крид. Генерал попытался выстрелить, однако его рука начала выворачиваться, наставляя оружие на него самого. Из лёгких вышибло воздух, и он ощутил, как всё внутри него сжимается. Температура упала настолько, что на корпусе «Химеры» образовался лёд. Урсаркар рухнул на колени. Он попытался опустить лазпистолет другой рукой, но та ему не подчинилась. Лоб стянуло холодное кольцо стали. Он услышал, как окружавшие его бойцы сошлись с волсканцами в бою, и испытал за них гордость.
+ Стреляй! + повелел голос у него в голове, но его палец не нажал спусковой крючок. Глаза Анакора сверкнули ненавистью, и он зашагал сквозь толпу своих людей, направляясь к Криду. Словно издалека генерал услышал, как Келл зовёт его по имени.
Пошёл снег.
+ Стреляй, + снова прозвучала команда. Палец Крида сжался на спуске, несмотря на отчаянные потуги выбросить пистолет.
— За Кадию! — раздался напряжённый голос. Альдрад прорвался вперёд и рубанул Анакора мечом, вынудив того отступить назад. Псайкер-хаосит ударил комиссара в грудь когтистой рукой с такой силой, что у того смялся нагрудник, а сам он отлетел на три метра и врезался в уничтоженный «Леман Русс».
Джарран Келл ударил скворчащим силовым кулаком наотмашь, размозжив грудную клетку волсканцу. Воздух наполнился вонью перегретой плоти, когда флаг-сержант самым жестоким образом обезглавил следующего противника. Выхватив силовой меч, он расправился ещё с двумя недругами, прорываясь сквозь давку тел к Криду.
— За Кадию! — крикнул Келл. Люцивер Анакор обернулся, и Джарран пнул его в грудь, заставив пошатнуться, после чего шагнул вперёд с полыхающим силовым кулаком наготове. Скрытое за чёрной маской лицо Анакора повернулось к нему. Смрад его дыхания перебивал остальные запахи на поле боя, а по волосам, подобно синим червям, извивались разряды энергии.
Келл, впрочем, не собирался встревать в разговоры со слугами врага.
Он ударил Анакора в грудь, и ощутил, что силовой кулак достиг позвоночника. Завопив, еретик с влажным звуком рухнул на покрывшуюся изморозью землю.
Келл обернулся, и увидел бредущего к нему Крида.
— Он мёртв? — только и спросил генерал.
Солдаты как один припали на колено, вскинули лазвинтовки и начали стрелять, однако космодесантники-изменники уже рассеялись по лабиринту из уничтоженной техники.
Из-за горящего танка показался гигант в чёрном доспехе, и с рёвом побежал на комиссара, стискивая в руке жужжащий цепной топор. Альдрад понял, что за ним пришла смерть, и непокорно встал перед врагом в полный рост. Он продолжал палить из болт-пистолета, но снаряды лишь оцарапывали богато украшенный керамит изменника.
Мотор цепного топора взвыл, и со стремительно завращавшихся зубьев во все стороны брызнули крошечные капельки крови. Альдрада обуял страх, но годы, проведённые в схоле, оставили на нём неизгладимый след. Комиссар не сделал ни шагу назад. Он не побежит. Он не покажет слабость.
Не оглядываясь, он кивнул подтянувшимся касркинам, которые припали возле него на колено и добавили к урагану огня собственные «разогретые» лучи.
Еретик-астартес Астартес замедлился. Сначала он начал волочить одну ногу, а затем вдруг оступился и рухнул прямо перед чёрными сапогами Альдрада. Комиссар выстрелил изменнику в затылок, и разрывной снаряд с глухим толчком детонировал в черепе врага, разбрызгав кровь, мозговое вещество и клочки волос.
Альдрад повернулся к касркинам, и окружавшие его люди встретились с ним взглядом. Никто не проронил ни слова. Они убили его сообща. Альдрад уже набрал в лёгкие воздух, чтобы изречь нечто проникновенное, как вдруг в его сапог вцепилась рука.
— За Императора! — взревел он, и выстрелил снова.
Четыре космодесантника Хаоса атаковали группу кадийцев, обступивших Крида, и под натиском великанов солдаты пятились назад. Джарран Келл удостоверился, что генерал в безопасности, окружённый телохранителями-касркинами, и лишь после этого возглавил контратаку, стискивая руке шипящий от крови предателей силовой клинок. Вокруг него люди гибли смертью храбрых, набрасываясь на громадных воинов, паля из лизвинтовок в упор по сочленениям лат, колотя по ним прикладами, коля штыками в слабые места брони.
Мертвецы уже устилали землю в два слоя, однако живые не сдавались, и продолжали давить врагов массой. Один за другим противники замедлялись, останавливались, и начинали отступать. Келл раздавил силовым кулаком болтер, и кинулся вниз, когда оружие взорвалась в руке владельца, после чего, крутанувшись, вогнал силовой меч тому в грудь. Массивный воитель упал, а за ним ещё один, сражённый двумя действовавшими сообща отделениями кадийцев.
Последние два изменника встали спиной к спине, решетя противников болтерным огнём, однако вокруг них плескалось настоящее охряно-зелёное море. «Разогретые» лучи пропаливали в силовой броне аккуратные дыры. Стальные клинки проникали в сочленения доспехов. Кадийцы дорого платили за каждый удар, но в конечном итоге остался стоять лишь один предатель с безвольно висящей правой рукой.
Он стянул шлем, явив бледное, лишённое волос лицо с зарубцевавшимися шрамами. Враг уставился на Келла, прожигая его полным ненависти взором.
— Смерть Ложному Императору! — безгубым ртом прошипел еретик-астартесАстартес, когда флаг-сержант ринулся в атаку.
Келл выдёрнул силовой меч из груди рухнувшего великана. Бегло осмотрев тело мёртвого космодесантника, Джарран перевёл взгляд в сторону топей. Там бушевал ещё один, не менее свирепый, бой.
— Вызвать экипаж «Молота Мезаноида»! — крикнул генерал. Его рука дрожала, но голос оставался ровным и исполненным уверенностью.
Один из титанов заметил нечто в километре слева, и выпустил туда три ярких энергетических импульса. Крид прикрыл ладонью глаза, и, почувствовав, как задрожала земля, схватил вокс-аппарат и принялся отдавать приказы. Ситуация изменилась, а, значит, следовало внести корректировки и в план.
Возле генерала, прижимая к глазам магнокуляры, стоял офицер связи, пересказывая Криду всё, что наблюдал перед собой. Голос связиста напрягся от трепета и ожидания, когда в сторону неприятелей направилась колонна бронетехники, плотно окружая со всех сторон «Молот Мезаноида», чтобы защитить его от огня еретиков.
Одна из «Гончих» ринулась вперёд, и раздавила танк огромной лапой с трёмя когтями. Оставшиеся машины развернули орудия на погромыхавшего к ним титана, превратившегося в мишень для сотен трассеров и снарядов. Пустотные щиты махины начали светиться, а затем заполыхали синими молниями, приближаясь к перегрузке.
Крид сжал трубку вокса так сильно, что его костяшки побелели, впрочем, продолжив говорить спокойным и тихим голосом.
Альдрад пристально наблюдал за генералом, следя за каждым его действием. Тот, яростно жестикулируя, что-то орал в вокс-передатчик. Внезапно комиссар почувствовал, как вновь задрожала земля, и поднял глаза.
Поле битвы накрыла тень. Крид также посмотрел вверх, и невольно выронил трубку. Из болот выступили силуэты. На фоне неба затемнела ещё одна манипула титанов. А у их ног волной катилась орда штрафников в синих униформах.
Альдрад протолкнулся сквозь ряды солдат к Криду как раз вовремя, чтобы услышать тихие слова генерала, адресовавшиеся Келлу.
— Это Дарр Вел! — рассмеялся генерал. — Будь я проклят, Келл. Это же Безнадёжные!
Мужчина приблизился к ним и воткнул стяг в пропитанную кровью землю. Он отдал Криду честь, но тот сгрёб его в объятия, и, расхохотавшись, захлопал по спине.
— Дерр Дарр Вел! — радостно сказал командир. — А мы уже собирались вас положить! Какого чёрта здесь творится?
— Я собирался спросить вас о том же, сэр. Мы проснулись этим утром, а в нашем лагере бесновались еретики. Охрана не хотела выдавать нам оружие. Всё место кишело врагами. Нам пришлось прорываться с боем. Охранники не дали нам оружие. У нас было лишь то, что мы сумели добыть сами. К счастью, этого хватило.
Дарр Вел поднял глаза, когда офицер-кадиец локтями проложил путь через толпу озадаченных солдат и протянул Криду передатчик.
— Сэр, — с трепетом в голосе произнёс он. — С вами хочет поговорить принцепс Накатана из Легио ИгнатумаИгнатум.
Генерал принял аппарат, и едва он начал говорить, ведущий титан повернулся к нему и склонил голову. Странное зрелище того, как Крид словно обращается к чудовищному властелину войны, заставило Альдрада невольно улыбнуться.
— Но я вижу, и слышу! — заявил комиссар, опустив руку на кобуру с болт-пистолетом.
— Комиссар, оглянитесь. Между нами и поражением больше ничего не стоит. Если вы думаете, что мы остановили атаку на Кадию, то вы заблуждаетесь. Это только начало. Обезглавливающий удар, чтобы сломить наш дух перед главным сражением. Чему вас учили на уроках имперской истории в схоле прогениумСхоле Прогениум? Вы слышали о Горе?
— Да, — ответил Альдрад, однако его голос прозвучал неуверенно.
Кадия пробуждалась, оправляясь от прикосновения ереси. Ей ещё было что отдать. Крид чувствовал это. Он чувствовал ярость мира, и когда поднялся ветер, Урсаркар уловил далёкое стенание пилонов, зовущее их вперёд. От поступи титанов ходила ходуном земля.
Он затянул святую песню, когда над ним пронеслись «Молнии», охотясь на падающие капсулы с захватчиками. Эскадрильи «Громов» кружили вокруг голов еретических титанов. Звенья «Вендетт» крылом к крылу проходили над самой поверхностью, выкашивая полчища хаоситов. Из авиатранспортников гравишютировались элитные десантники-касркины, и сразу после приземления без промедления открывали огонь беснующимся ордам.
И в ярящейся вокруг буре генерал продолжал направлять своих людей. Рассеянные отряды прирастали в численности. Среди новоприбывших оказался и давнишний товарищ генерала, майор Люка, приведший с собой почётную гвардию из пятисот лично отобранных белощитников.
— Нам необходимо спасти губернатора, — торопливо произнёс тот.
Кадийцы прорвали заслон из тяжёлых орудий, затем обошли с фланга волсканский «Гибельный клинок», и, заставив танк отделиться от сил поддержки, подбили его выстрелами в оба борта, всё это время прикрываемые от атак с воздуха ротой «Гидр».
Впрочем, чем ближе армия Крида подбиралась к эпицентру шторма, тем упорнее становилось сопротивление, и спустя какое-то время они бились уже не с волсканцами-еретиками, а с воинами в силовых доспехах.
Космодесантников-предателей оказалось мало — меньше, чем могло вместить в себя такое количество посадочных модулей, — но они были стойкими. Тем не менее, Крид справился и с этими врагами, побеждая их манёвром, числом и плотностью огня. Ни на секунду не останавливаясь, кадийцы вскоре вошли в облако дыма, что валил от охваченных пламенем «Левиафаном»«Левиафанов».
Крид указал на «Экскубитои Кастеллум», горой вздымавшийся над сценой разрушения. Машина была окружена, взята в кольцо осады, но всё равно продолжала непокорно стоять дальше.
Оставшиеся штрафники во главе с Дарр Велом, пригибаясь, хлынули вперёд. Огнемёт выстрелил снова.
Новые вопли среди мрака клубящегося дыма. Каким-то чудом небольшой отряд Дарр Вела, ничком лежавший в воронке, всё ещё был жив. Они вскочили на ноги и побежали дальше. Слева, толпа Джовета почти достигла цели.
— Вперёд! — замахал Дарр Вел. Выстрелило мелта-ружьё, и на вражеской богомашине расцвёл взрыв. Титан опустил ногу, и когда стопа поднялась снова, бывший майор заметил на ней поблёскивающие останки бойцов Джовета, которые затем исчезли в вихрящемся тумане.
— Быстрее! — заторопил их Крид, ни на миг не переставая взбираться по богато украшенным ступеням.
Донёсшийся сзади вопль заставил кадийцев обернуться. К ним неслось трое астартесАстартес-предателей, стискивавших в руках жужжащие цепные мечи.
Келл закрыл собою Крида и указал бойцам на врагов. Телохранители-касркины выбежали наперёд, стреляя от бедра. «Разогретые» лазерные лучи пробивали силовые доспехи, вздымая облачка кровяного пара. Кадийцы накрыли неприятелей шквальным огнём, и, один за другим, те попадали.
Из противоположного входа выступил великан в силовом облачении. В одной его руке ревел цепной топор. В другой же он сжимал залитую багрянцем голову губернатора Маруса Порелска. Из вокс-решётки раздался голос: нечеловечески глубокий, невероятно древний и преисполненный ненавистью.
— Я знал, что вы придёте, . — существо Существо расхохоталось и кинуло к ногам кадийцев голову Порелска. Та с хлюпаньем упала в алую лужу. Цепной топор снова взревел, и космодесантник Хаоса двинулся к ним. — Но вы опоздали.
— Кто ты? — грозно спросил Крид.
— Ты — труп, предатель! — взревел Келл.
Еретик-астартес Астартес засмеялся. Воздев жужжащее оружие, он с рыком ринулся в стремительную и яростную атаку. Келл вскинул силовой кулак как раз вовремя, чтобы остановить устремившийся вниз топор. Раздался скрежет рвущегося металла, а затем оружие взорвалось, разметав по рубке раскалённые стальные зубья. Десантник-предатель отшатнулся, позволив флаг-сержанту нанести удар понизу. Его силовой меч рассёк броню вместе с плотью и достиг кости, однако противник как будто не почувствовал боли. Он взревел снова и пинком отправил Джаррана прочь, так что тот с силой приложился о стену. Сержант выпустил энергетический клинок из руки , и тот, погаснув, упал на пол.
Космодесантник повернулся к Криду и набросился на него с голыми руками. Генерал увернулся от бронированных латниц один раз, второй, а затем отскочил назад.
— Нет! — крикнул генерал. — Он мой. Я хочу лично отправить его в ад, из которого он вылез!
Много воды утекло с тех пор, как он сражался в бою мечом, но старые тренировки не забылись. Крид перехватил клинок обеими руками. Оружие было совершенно стандартным, с хорошо знакомым ему балансом и весом. Военачальник нажал кнопку активации, и оно мгновенно ожило. В воздухе приятно затрещала статика, и на лезвии, замерцав, вспыхнул синий свет. Размахнувшись объятым энергией клинком, Крид вынудил еретика-астартес Астартес отпрянуть назад.
Противник ринулся к нему с занесённым кулаком, но Урсаркар заблокировал удар, не без удовольствия услышав, как космодесантник зарычал от боли, когда пылающее лезвие рассекло ему латницу и впилось в плоть. Предатель вновь отступил, и Крид двинулся следом. Первый взмах отсёк от доспеха шип. Второй не достиг цели. Третий оставил в нагруднике врага широкую прореху. Крид поднырнул под устремившийся к нему бронированный кулак, ушёл в сторону, а затем резко, наобум, выбросил клинок перед собой, пронзив латы, живот и вновь латы. Генерал рывком выдернул меч, и из раны фонтаном брызнула тёмная кровь вперемешку с жёлчью. Предатель рухнул на колени.
— Битва выиграна, но убийства не прекращаются, — горько произнёс Крид. Он подошёл к поручням и выглянул вниз. Генерал увидел опустошение и разруху — развороченную бронетехнику, оплавившиеся горящие титаны, раненых и умирающих людей.
На его глазах «Разбойник» Легио Игнатума Игнатум буднично всадил три снаряда из орудия «Вулкан» в последний уцелевший «Левиафан» волсканцев. При третьем попадании исполинская машина взорвалась. Жар от детонации был настолько мощным, что тёплый ветерок дохнул ему в лицо.
Но Урсаркар И. Крид ничего не почувствовал. Он видел перед собой только поражение, смерть, и катастрофу.
— Останься, Джарран, — сказал Крид.
Келл подошёл ближе. Он услышал сзади шорох, и, обернувшись, увидел Альдрада, бледного от кровопотери. Флаг-сержант жестом пригласил его к себе, и, встав плечом к плечу, троица уставилась на разоренные Тайрокские поля.
— Мы проиграли, — отозвался генерал. — Сегодня мы одержали победу, но мы проиграли.
Келл сделал глубокий вдох, и почувствовал на языке привкус крови, и дыма, и горелой плоти. Он не нашёлся со словами. Вдали, одни из последних кораблей изменников скрылись за пологом облаков.
— Почему они бегут? — спросил Альдрад.
Генерал передал аппарат обратно Кастору, а затем подождал, пока тот не вернётся внутрь.
— Джарран, Альдрад, — наконец произнёс он. — Рюс сказал мне, что губернатор-секундус в каср Вазане касре Вазан также считается погибшим. Все попытки связаться с ним не увенчались успехом. — Он стиснул поручни обеими руками. — Они атаковали самую мощную цитадель Империума, и поняли, что наша защита хрупка.
Солнце клонилось к горизонту, тусклым красным диском проступая сквозь клубы дыма и пыли.
Лишь спустя два часа после заката Крид в сопровождении Келла и комиссара Альдрада, наконец, прибыл в «Сакраментум», магистерский «Левиафан». Битва снаружи была настолько ожесточённой, что генералу казалось странным вновь идти по не разрушенным коридорам и стоять в целом помещении в окружении людей, которые не хотели его убить.
Крид поднимался по ступеням, прихрамывая. Из его бедра извлекли кусок шрапнели размером с палец. Он не чувствовал его до самого конца сражения, однако теперь каждая мышца в теле Урсаркара отзывалась болью. За весь день он не съел ни крошки, и выпил только флягу воды. Похмелье вернулось с удвоенной силой.
— Поищи что-нибудь выпить, — пробормотал он Келлу, отдавая честь паре касркинов у входа в пиршественный зал «Сакраментум».
Многим, слишком многим, — нет.
Вокруг Рюса стояли немногочисленные оставшиеся в живых члены правящего совета Кадии, все отставные генералы и кастеляны. Среди них был и лорд-генерал Грубер с перебинтованной головой и чудом не разбившимся моноклем. Неужели ещё только вчера он схлестнулся с ним в перепалке на борту «Экскубитои Кастеллум»? Крид с решимостью встретил холодные синие глаза лорда-генерала, и отвёл взгляд лишь после того, как его окрикнул Рюс.
— Крид! — громыхнул магистр войны. — Рад тебя видеть! Жив-здоров?
— Хвала Трону, — тихо сказал он.
— Такая вот ситуация, — с мрачным видом подытожил Рюс. — Насколько нам известно, других попыток высадиться не было. Адмирал Элен заблокировал все подступы к планете. Я послал астропатический сигнал верховным Верховным лордам Терры. Ждём их ответ.
Крид молча выслушал остальных. Все они говорили только о волсканцах, не в силах поверить, что они могли спланировать подобную атаку. Крид передал пустую стопку обратно Келлу, и тот спустя секунду возвратил её полной до краёв. Генерал залпом выпил и её.
— О чём ты? — требовательно спросил Грубер.
— Войны такого размаха мы прежде не видели, — просто сказал Крид. — Это, джентльмены… — Он замолчал, и обвёл взглядом всех присутствующих. — ''Чёрный крестовый поход''.
По залу прокатилось несогласное бормотание.
— Это действительно он? — потрясённо прошептал высокий, аккуратно подстриженный шталмейстер в блестящем нагруднике 101-го Кадийского. — Спустя столько времени? Как он ещё до сих пор жив?
— Меня не заботят пути еретиков, — отозвался Крид. — Но я уверен, все мы видели вещи, которым не следовало существовать. И разум говорит нам, что они ''не должны'' существовать. Всё, что у нас есть, эти наши лазвинтовки, наши доспехи, и наша вера в Императора.
От Крида не укрылось, как дрогнули присутствующие в зале. Они вперился в офицеров тяжёлым взглядом.
Магистр Рюс выступил вперёд.
— Я собрал вас здесь не ради споров. Вы здесь потому, что на наши плечи возложен величайший долг. У Кадии всегда было двое губернаторов, чтобы в случае гибели одного планетой мог править второй. Теперь мы остались без лидеров. Оба они мертвы. До тех пор, пока верховные Верховные лорды не назначат нового, нам нужен временный губернатор.
— Ты предлагаешь себя? — без обиняков спросил Грубер.
— Нет. — Рюс вздохнул. — Я был магистром войны семь лет. Командовать Кадией сейчас… будет для меня слишком.
— Тогда кто? — лордЛорд-генерал повернулся к остальным офицерам. — Генерал Флавердью? — Одноглазый командир 910-го Кадийского воздушно-десантного полка покачал головой. Грубер обошёл собравшихся в комнате, называя одного офицера за другим. Каждый качал головой. Всё это время он старательно игнорировал Крида. Наконец, Грубер обернулся к Рюсу. — Тогда я скромно выдвигаю свою кандидатуру.
— Нет, — ответил Рюс. — Не думаю.
— О ком вы говорите? — задал вопрос Грубер.
— Магистр войны, лорды-генералы, я выдвигаю генерала Урсаркара И. Крида, кастеляна каср Рорзаннакасра Рорзанн, на пост временного губернатора Кадии.
Из толпы офицеров послышались согласные возгласы, но тут вперёд шагнул Грубер.
— Чёрт, Крид! Чего ты тогда хочешь?
— Всё просто, магистр Рюс. Я хочу самолично править Кадией до тех пор, пока силы Хаоса не будут изгнаны с этой планеты, и из всей звёздной системы.
— Это решительно невозможно! — взревел Грубер. — Ты хочешь стать диктатором!
У Крида не было заранее подготовленных слов. Он огляделся. Магистр войны Рюс находился рядом с ним. Келл стоял сразу за лордом-кастеляном, держа в руке знамя Восьмого Кадийского, плотно обмотанное вокруг древка. Флаг-сержант мрачно улыбнулся, и Крид ответил тем же, после чего шагнул за порог. В одиночестве он прошёл к поручням и выглянул наружу. Толпу озаряли прожекторные люмены. Стоило ему появиться, и бормочущая нотка толпы слегка изменилась. Теперь в ней появилось ожидание.
Крид почувствовал, как ему в руку что-то вложили. Он опустил глаза, и увидел, что это был громкоговоритель. Урсаркар сглотнул.
— Мужчины и женщины Кадии, — заговорил Крид. Он пока не знал, что собирается сказать, но понимал, что сказать что-то надо. — Сегодня мы потеряли многих. Друзей. Сынов. Матерей. Дочерей. Товарищей. Мы пережили огонь, бомбардировку, измену и трусость. И мы не дрогнули. Мы не стали просить, чтобы кто-то занял наше место. Мы стояли, мы дрались, и мы шли в бой.
Под громогласные крики кадийцев Крид вошёл обратно внутрь.
— Лорд-кастелян. — Кастор отсалютовал, и, порывшись в нагрудном кармане, извлёк из него увесистый серебряный портсигар и открыл его. Внутри оказались палочки лхо. — Лучшее из закромов Муниторума, — сказал он.
Крид взял одну сигару, зажал её меж зубов, и, чиркнув люцифером, раскурил.
— Вы просили занести карты, — продолжил Кастор.
Люди закивали. Крид пролистал последние рапорты. Он понятия не имел, сколько так простоял. Возможно, час. А может, и все два. Остальные хранили молчание, давая ему время изучить доклады, которые Порелска скрывал от них. Всё было даже хуже, чем он себе представлял. Но, по мере просмотра всё большего числа инфолистов, Крид начал чувствовать, что постепенно улавливает стратегию врага.
Странная астероидная активность в системе Скарус. Варп-бури вокруг БелиалаВелиала. Потерянная связь с Чинчарой. Диверсия на Белис -Короне. Мятежи на Надежде Святой Иосманы.
Наконец, он оторвался от чтения и отхлебнул амасека. Аркадия-Прим. Лорд-кастелян улыбнулся, и ощутил, как взгляды собравшихся в комнате обратились на него.
«Голос» находился на Надежде Святой Иосманы. Он вздрогнул, вспомнив фигуру, нашедшую его среди руин каср Галланакасра Галлан.
— Свяжите меня с адмиралом Эленом.
— Простите, сэр! — Кастор протянул вокс-аппарат. Крид принял его.
— Адмирал. Говорит лорд-кастелян Крид. На Надежде Святой Иосманы ересь. Вы пошлёте туда флот, и уничтожите планету вместе со всеми, кто на ней находится. Нет. Никакой эвакуации.
Адмирал переспросил, и Крид повторил приказ. Комната погрузилась в молчание, в воздухе повисло напряжение. Крид мог только представить, что сейчас творилось в головах собравшихся офицеров.
— Да, — ещё твёрже сказал он. — Уничтожить Надежду Святой Иосманы со всеми её обитателями, адмирал.
Флаг-сержант Джарран Келл продолжал стоять с бесстрастным видом. Ему было жутко слышать, как его командир — его друг — приговаривает планету к смерти, но вместе с тем Келл почувствовал, как внутри него затеплилась надежда. Лорд-кастелян мог победить. Теперь Джарран понял, почему всегда так сильно стремился уберечь Крида. Ради этого момента. Потому что только он мог спасти Кадию, и, возможно, Империум.
Крид отставил бокал и огляделся. Его взгляд задержался на Келле. Флаг-сержант кивнул, и лорд-кастелян кивнул в ответ.
