6262
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас = 1719
|Всего = 29
}}
— Моча Святого…
== Семнадцатая глава ==
''Имперский дворец, башня Гегемона, Терра''
Траянн Валорис уже ожидал их, когда Адио с Картовандисом вошли в триумфальный зал. Он восседал в конце длинного деревянного стола, примечательного тем фактом, что был вытесан из настоящего дуба и сохранен благодаря непостижимой науке магов из Адептус Механикус. По обе стороны от генерала-капитана высились многочисленные закрепленные на шестах знамена. Колеблющийся свет люмофакелов падал на две пыльные и выцветшие от возраста мозаики с былыми победами.
Он сидел в кресле, как будто король перед своим двором, вытянув левую ногу и закинув на нее правую с выставленным коленом в золотой броне. Через его плечо был перекинут красный плащ, частично скрывавший скульптурного орла на наплечнике. У ног, словно отдыхающий хищник, лежала львиная мантия. На одном подлокотнике трона стоял увенчанный кроваво-красным плюмажем шлем с устрашающего вида аурамитной маской; второй же поддерживал локоть Валориса, так что его квадратный подбородок покоился на бронированном кулаке. Он походил на мыслителя, в чем была своя доля истины, однако все его мысли неизбежно склонялись к одному — к войне.
Казалось, он и не заметил пары кустодиев, миновавших высокую арку, также разукрашенную сценами из померкшей ныне славы крестовых походов древности, пыльными кирпичами павшей империи. А затем он заговорил.
— Присаживайтесь, — сказал он низким глубоким голосом, продолжая всматриваться в темноту, которая лишь частично скрывала грубое, изборожденное шрамами, лицо. Даже в столь редком для него задумчивом состоянии он излучал агрессию. Не к своим собратьям — его гнев не распространялся на Десять Тысяч, но был скорее чертой характера, ощутимой энергией, слишком взрывоопасной, чтобы пытаться ее усмирить. Из шеи выпирали толстые, что канаты, жилы, челюсть была напряжена, словно предвещая скорую вспышку гнева.
Картовандис бросил взгляд на Адио — они раз собирались покинуть зал торжеств, когда получили вызов. Адио едва заметно склонил голову. Как и Валорис, они явились без шлемов в знак уважения к собрату, и прошли к противоположным местам за столом.
Только тогда Картовандис понял, что Валорис был не один. Его собеседник стоял в тенях, сложив перед собою руки так, будто держал их на навершии незримого меча, хотя видимого оружия при нем не было. В отличие от остальных кустодиев в зале, он был в шлеме, и определить его щитовое воинство не составляло труда даже в сумраке: красный наплечник и серо-белые облачения Эмиссара Императус. Картовандис подавил мимолетный укол зависти, посчитав такие мысли недостойными. Теперь он хотя бы знал, зачем их вызвали — так велел Император через Своего златого посредника.
Без лишних слов Картовандис с Адио сели в кресла и застыли в неподвижности. Оба они понимали, что ожидают не просто так, и не видели нужды нарушать тишину пустопорожними разговорами. Кустодии почтительно опустили на стол свои шлемы, маски которых были такими же непроницаемыми, как лица их владельцев.
Валорис заговорит с ними, когда будет готов. Картовандис догадался, что генерал-капитан до сих пор кого-то ждет.
Вскоре из галереи послышались шаги, направляющиеся к триумфальному залу. Одна пара, чеканная и размеренная, как метроном.
Адио обернулся и видимо напрягся, узнав новоприбывшего.
Как и Картовандис.
— Сир… — проговорил новоприбывший.
— Варо.
Затем он обернулся к Адио.
— Брат.
Адио не шелохнулся, поначалу даже не удостоив Варогаланта взглядом. Наконец, он кратко кивнул.
Варогалант поклонился.
— Генерал-капитан.
Валорис жестом указал ему садиться, что Варогалант и сделал. Как и остальные, он снял шлем, явив лицо такого же смуглого оттенка, что у брата, вот только карие глаза Охранника Теней казались чуть более запавшими. У него были коротко подстриженные светлые волосы и лоб, с которого как будто никогда не сходили морщины. Тяжесть его службы была очевидна всем присутствующим.
— Поведай им, зачем они здесь, Заядиан, — сказал Эмиссару Валорис, мыслями все еще прикованный к тьме и воображаемым там врагам.
Эмиссар Императус шагнул на свет.
— Я слышал голос Императора. Он назвал ваши имена, — торжественно провозгласил Заядин, — и призывает вас покинуть Терру.
Грубая подсознательная реакция заставила Картовандиса поерзать в кресле. Скрежет ножек привлек к нему взгляды собравшихся.
— Это не может… — переборов рык неверия, прошептал он.
— Может, — ответил Заядиан. — Это ''спекулум обскурус''. Так решил наш конклав.
Картовандис собирался возразить уже серьезнее, и даже на лице Варогаланта начал появляться вопрос, когда Валорис, наконец, повернулся к ним.
Покрасневшие глаза генерала-капитана свидетельствовали о гневе, однако голос его был спокойным, а речь — сдержанной.
— Старый союзник из Очей прислал мне весть, — объяснил он. — Касательно угрозы Тронному миру, — Валорис многозначительно взглянул на Варогаланта, — и обнаружения реликвии Старой Ночи, похищенной из Темных Камер.
Картовандис заметил, как Варогалант чуть крепче сжал кулаки, и понял, что теперь от Охранника Теней не стоило ждать возражений насчет необходимости покинуть Терру. Мысленно он уже начал охоту.
— Император пожелал, чтобы угрозу встретили вы трое, — сказал Заядиан.
Валорис перевел взгляд на Картовандиса и Адио. Если это возможно, то он стал выглядеть еще жестче, чем прежде.
— Казаменд мертв.
— Трон милосердный, — прошипел Адио, подавшись вперед. — Как?
— Неважно как, — прорычал Валорис. — Важно, что теперь. Он был из твоего воинства, Адио. За него нужно отомстить. Защита Аквиланских Щитов должна быть абсолютной.
— А что насчет меня, генерал-капитан? — спросил Картовандис.
Валорис приподнял бровь, наморщив на лбу шрам, отчего тот стал выглядеть даже еще более уродливым и страшным.
— Полагаю, ты не станешь оспаривать волю Императора.
— Я просто хочу знать. Мне прежде не доводилось покидать Терру. Мое место подле Него. Что изменилось?
— Много чего. Я думал, ты знаешь.
''Много чего'', отозвались слова в голове у Картовандиса, вновь напомнив ему о горькой изоляции от голоса Императора. Одно-единственное слово оторвало его от воспоминаний. Имя.
— Меровед, — произнес Валорис.
Глаза Картовандиса чуть расширились. Челюсть напряглась.
— Да… — добавил Валорис. — Так и думал, что это привлечет твое внимание.
Взгляд Картовандиса стал тверже. Даже если бы он мог, то не отказался бы прийти на помощь старому другу. Он задолжал Мероведу жизнь, но также и боль.
— Когда отбываем?
— Немедленно, — ответил Валорис. — Ваш корабль уже готовят.
— Тогда нам пора готовиться, — вставил Адио, которому уже не терпелось поскорее взяться за дело. Он кинул взгляд на брата, но затем отвернулся.
— И куда мы отправимся, генерал-капитан? — спросил Варогалант, не проявляя ни капли нервности своего брата.
— Кобор, на окраине системы Сол. Отчет Мероведа прочтете по пути.
Первым поднялся Картовандис.
— Если на этом все…
Валорис кивнул, отпуская их.
Адио с Варогалантом последовали за ним, второй подождал первого, и последним покинул триумфальный зал. Троица направилась сразу к посадочному отсеку, откуда гравитранспортник «Коронус» доставит их на пустотный корабль.
Траянн Валорис проводил их взглядом.
— Давно они не сражались вместе, генерал-капитан, — отозвался Заядиан.
— Воля Императора имеет свои причуды.
Заядиан невесело хохотнул.
— Это было у Львиных Врат, — произнес Валорис.
— Я помню.
— И я, Заядиан, — ответил Валорис исполненным гнева и скорби голосом. — И я.
== Восемнадцатая глава ==
''Львиные Врата, Терра''
Зло воплотилось в армии кричащих нерожденных, что ожидали кустодиев.
Меровед слышал их, несмотря на толщину стен перед ним.
Каждый из Десяти Тысяч, стоявший в огромном холле, слышал их. Шепоты, проклятья, брань и обещания — все падало в глухие уши.
Здесь собрались вместе четыре щитовых воинства — зрелище, невиданное со времен войны Стыда, почти четыре тысячи кустодиев в полной боевой паноплии. Златое море гиканатов с копьями, клинками и щитами взирало на своего генерала.
Сквозь амбразуры в стене, где уже вели огонь орудийные башни, лился кроваво-красный свет, омывая Траянна Валориса грозным ореолом, как будто он мог бы выглядеть еще более воинственным.
Он стоял на украшенной кафедре, чтобы его смогли видеть все воины, и не выкрикивал боевых кличей. Вместо этого он обвел пристальным взором девственные стяги, машины войны и почитаемых павших и, словно удовлетворившись увиденным, высоко воздел копье стража. По его команде Львиные Врата начали открываться. Механизмы, не использовавшиеся уже много тысяч лет, заработали с таким мучительным воплем, что на краткий миг заглушили крики порождений ада по другую сторону.
Щитовое воинство начало медленно маршировать, и Меровед почувствовал, как на правое плечо ему опустилась рука. Он повернулся к Сир Картовандису.
— Мы должны их истребить, щит-капитан.
Меровед кивнул.
— Да, так мы и сделаем.
Проем в воротах постепенно расширялся, впуская внутрь все больше света и тяжелого от запаха крови и серы воздуха. Крики потерянных и проклятых стали такими громкими, что их стало больно слышать.
В конце Меровед перестал отвечать словами, но забил древком копья о щит, и увидел, как за ним стали повторять остальные златые братья. Раздался громогласный хор сотен ударов по щитам. Демоны взвыли.
''Пусть страдают.''
Меровед оглянулся налево, и увидел у другого плеча вексилус претора Адио, крепко сжимавшего в кулаке стяг. Несмотря на кровавый свет, венчавший знамя Орел Величественный сиял золотом.
''Держи повыше, брат'', подумал Меровед. Шквал криков за медленно распахивающимися воротами был теперь почти оглушительным.
Адио кинул взгляд на единственное пятно тьмы среди злата, где шагали мрачные, закованные в черные доспехи Охранники Теней, которых впервые за тысячелетия отозвали из Темных Камер, чтобы сражаться на земле Терры. Найдя, кого искал, Адио тут же отвернулся и перевел внимание обратно на то, что ждало впереди.
Медленно маршировавшие кустодии перешли на бег. В одном строю с ними двигались гусеничные «Лэндрейдеры» и вертус преторы верхом на парящих «Рассветных орлах». Высившиеся в толпе «Контемпторы» неуклюже шагали плечом к плечу с воинами в терминаторской броне «Алларус».
С каждым шагом свет становился все ярче и пронзительнее. Когда на Мероведа упали первые лучи, он вскинул штормовой щит перед собой и выставил копье на высоту плеча, готовый разить. Бег ускорился, врата распахнулись настежь, и исторгли всю ярость Легиона Императора. Сотни копий стража разом опустились, изготовившись к первому удару.
Десять Тысяч миновали гигантскую арку Львиных Врат и окунулись в какофонию.
Бесчисленные адские порождения хлынули на них подобно морю скверны. Ведущую к Львиным Вратам процессионную дорогу заполонили подскакивающие на обратно сочлененных ногах краснокожие демоны, громадные, покрытые сернистой чешуей гончие плоти и гигантские, извергающие дым и пепел, механические звери, что ревели металлическими голосами.
Зрение Мероведа сузилось в миоптический фокус, и разворачивающуюся битву он видел вспышками ожесточенного насилия, но благодаря дарованным Императором способностям он продолжал следить за общим ходом конфликта.
Свора крылатых созданий сражалась с золотыми самолетами. Кожистые тела падали с небес подобно огненному дождю. Один из самолетов, облепленный врагами, вдруг взорвался. Он забрал гарпий с собой, и рухнул где-то за стенами.
На фланге, почитаемый Уриакс повалил огромного зверя на землю, после чего вскрыл ему грудь и вырвал из нее нечистые внутренности.
Эскадрилья катафрактов на бреющем полете насадили гончих плоти на потрескивающие копья, и довершили дело шквалом выпущенных из реактивных мотоциклов зенитных ракет.
Это были лишь мелкие стычки, прелюдия к битве.
Гигантское воинство краснокожих пехотинцев, скрывшее под собою всю процессионную дорогу, кинулось на копья гиканатов с бездумным пренебрежением.
Мгновением позже Меровед увидел, как их десятками вздергивают, протыкают, а затем обезглавливают клинками стража. Сотни демонов с хохотом прыгали на кустодиев, лишь чтобы упасть на землю разрубленными кусками. Сформировалась стена щитов, взяв на себя основное бремя сдерживания атаки неистовых существ. Разлетались конечности. Трещали черепа. Кустодии наступали вглубь массы, превращая тела под ногами в медленно растекающийся ихор. Черно-золотое острие погружалось в красное море, рассекая его подобно носу корабля.
Выдержав первый наскок, Валорис начал контратаку.
Меровед видел бой лишь обрывками, но ощущал, как изменились его очертания и ритм, когда кустодии проложили путь от ворот и начали сражаться так, как всегда должны были — поодиночке, но с неизменной слаженностью.
Их атака была опустошительной, молотилка золотых клинков рубила демонов со смертоносной точностью.
Они бились в своей войне, в ''войне'' с настоящим врагом. Это придавало кустодиям гнев, не то неистовое бешенство их краснокожих врагов, но чистую сфокусированную ярость хирургического лазера, вырезающего сердце противника.
Сражение постепенно приобретало масштабность. Меровед обнаружил, что бьется рядом с Картовандисом и Адио. Каждый воин дополнял другого, хотя они и действовали совершенно обособленно. Это был характерный стиль боя кустодиев, как повелось еще со времен бытности их Легио до того, как они стали адептами. Ни один иной воин в Империуме не умел подобного, даже прославленные и столь несовершенные Адептус Астартес нуждались в силе своры. Десять Тысяч не испытывали подобной зависимости, однако все равно действовали синхронно.
В краткий момент передышки Меровед оценил обстановку.
В терранской ночи горели огни, огромными пожарами вздымаясь до самых небес и поджигая их. В воздухе, густом от крови и черной пыли, кружился пепел. Все пылало. Дьявольские линзы нацелились на Тронный мир, и тут, у Львиных Врат, эта реальность либо померкнет, либо воцарится навсегда.
Меровед скорее умрет, чем допустит это, и в таком убеждении его братство не было одиноким. Подле Десяти Тысяч бились Серые Рыцари в серебряных доспехах, убийцы демонов по долгу службы, пусть не по рождению, и они заставили армию нерожденных дрогнуть. Защитники Терры развивали успех, безостановочно истребляя, постоянно перемещаясь к следующей битве, к следующему врагу.
''Терру нужно избавить от нечисти.''
И Меровед проследит за этим.
В рядах лающих, бьющихся и рычащих кровопускателей проделали огромную дыру. Медленно, но неотвратимо, демонов рассеивали.
Меровед почти никому не давал себя коснуться, а доспехи без труда выдерживали те немногие удары, которые преодолевали его защиту. На Картовандисе и Адио, инстинктивно наступавшими рядом с ним, также не было ни царапины. Внезапно зазвучал рог, гулкой диссонансной нотой прокатившись по всей процессионной дороге.
Адио замер, глядя на щит-капитана. Грохот, обрушившийся на них в самом начале сражения, постепенно ослаб, так что, когда рог стих, они могли говорить и слышать друг друга.
— Ждите тут… — предупредил Меровед. Воздух изменился, загустев от сырости. Его голос и все прочие звуки стали вдруг приглушенными.
Картовандис разрубил на части последнего из кровопускателей, с которыми они дрались, и поднял глаза. Меч и маску его шлема покрывали брызги шипящего ихора.
— Я чувствую чье-то приближение, братья, — проговорил он, неотрывно всматриваясь в бурлящее красно-черное небо.
Ближайших Серых Рыцарей охватила перламутровая аура, когда они затянули песнь, присоединяясь к психической мантре. Возглавлявший их паладин отцепил от брони книгу и начал зачитывать из нее на древнем языке. Слова его звучали остро и резко.
Воин в корпусе рыцаря ужаса «Немезида» переступил исходящий паром труп адского монстра, не сводя глаз с кипящих небес. Закованный в таинственный экзокостюм пилот высился и над остальными Серыми Рыцарями, и над кустодиями. Поршни в ногах рыцаря ужаса рыкнули, роторная пушка в левой руке завращалась, загоняя новые снаряды, способные убивать демонов. Пилот воздел к темному небосводу сжатый в правой руке меч и выплюнул проклятье.
— ''Кхарнет экзилиум!''
И темные небеса ответили.
Из тьмы и огня вырвался зверь на черных дымящихся крыльях.
Камни процессионной дороги раскололись под копытами приземлившегося существа, завернутого в крылья, словно в кожаный кокон. Оно излучало угрозу. Выпрямившись в полный рост, порождение ада кивнуло тем, кто осмелился бросить ему вызов, жуткой, увенчанной двумя рогами, головой.
Из песьей пасти вырвался рев, крылья развернулись на всю гигантскую ширину, а с запястья размоталась толстая, как древко копья стража, плеть. Его тело защищал панцирь из зачерненного железа, все еще исходивший паром, будто только что выкованный на черной наковальне. Из-под металла торчали клочья плотного багрового меха.
У него было много имен — Пожиратель Крови и Плоти, Властелин Черепов, Своевластный Убийца, и каждый новый титул звучал еще более страшно и грозно, чем предыдущий.
Однако Десять Тысяч знали его под иным прозвищем.
Картовандис скривил губу.
— Жаждущий Крови.
Рыцарь ужаса ринулся ему навстречу, но Жаждущий Крови мощным ударом крыла опрокинул машину войны на землю. Припав к лежащей конструкции, демон вырвал пилота из экзокорпуса. Жаждущий Крови впился в воина клыками, и с дробным перестуком дождя по металлу серебро забрызгало багрянцем. Пожирая труп пилота, он метнул искрящийся экзокаркас в остальных Серых Рыцарей, который раздавил их под своей тяжестью.
Фыркая и жуя, с торчащей из пасти серебряной рукой, Жаждущий Крови снял со спины топор с черным лезвием, и обернулся к кустодиям.
Меровед ощутил всю тяжесть его ненависти, и воздел копье.
Он ринулся в атаку, и Картовандис с Адио устремились следом за ним.
Они словно бежали в домну, пышущую густым от пепла и мерцающим от неистового жара воздухом.
К нему, словно живая, взвилась плеть, но Меровед уклонился от нее и копьем проделал дыру в панцире Жаждущего Крови. Он взревел от боли и ярости, плюясь частично переваренными костями и кусками доспехов. Под градом изъеденных кислотой внутренностей он погрузил копье еще глубже, в надежде добраться к чему-то важному.
Взмахом крыла наотмашь демон откинул Мероведа в сторону, заставив выпустить из рук копье стража. Щит, громко лязгая, отлетел куда-то вбок. Кубарем покатившийся по земле кустодий вытянул руку и вцепился в торчащий кусок скалы.
К Жаждущему Крови подскочил Адио, замахиваясь кастяленской секирой, как вдруг дернулся, так и не успев завершить удар. Стянувшаяся на запястье темная кожаная плеть сбила Адио с ног и, подкинув в воздух, забросила в гущу схватки.
Меровед поднялся обратно на ноги. Пригнувшись, он на бегу подхватил щит, когда Картовандис принял на собственный щит удар топором и с силой вонзил меч в шкуру Жаждущего Крови, прежде чем отступить назад. Меровед сполна воспользовался отвлечением, подобравшись к демону поближе и выдернув из него копье.
Вновь взвившаяся шипастая плеть рассекла воздух, вынудив обоих кустодиев отступить.
Жаждущий Крови презрительно фыркнул, исторгнув из воспаленных ноздрей нить густой крови. Он получил дюжину небольших ранений, из которых вытекал шипящий, похожий на масло, ихор. Его массивные плечи вздымались в такт с натужными вдохами. Он даже дышал зло.
Меровед услышал бормотание Картовандиса.
''— Император… Я — Твой клинок. Направь мою руку, Повелитель Человечества.''
Краем глаза он заметил, как один из Серых Рыцарей дернулся…
''— Осени меня волей Своей, и она будет исполнена.''
Окровавленный, ползущий на четвереньках паладин потянулся к выпавшей из рук книге. Его пальцы дрожали…
''— Не оставляй меня, Император… Ибо я Твой вольный слуга…''
Жаждущий Крови взревел, суля насилие. Он обрушил на Картовандиса шквал смертоносных ударов, но при этом, когда кустодий отступил, оголил бок. Меровед провел выпад, однако демон вовремя обернулся, и копье стража лишь пропахало черное железо панциря, в ливне искр сорвавшись с выкованного в аду металла. Обратный взмах топором застиг его врасплох, скользящим ударом разрубив напополам поспешно вскинутый щит и сбив самого Мероведа с ног. Его раскрутило в воздухе, по груди и руке разлилась боль. От мощнейшего удара, сломавшего кости и расколовшего аурамит, он отключился еще до того, как успел рухнуть на землю.
Через пару секунд кустодий пришел в себя и, застонав от боли, поднялся на четвереньки. Подхватив копье, он выпотрошил кровопускателя, который решил воспользоваться шансом, прежде чем встать на колено и широким взмахом оружия обезглавить еще двоих. Трупы демонов еще не успели коснуться земли, как Меровед отыскал взглядом своих братьев.
Картовандис сражался в одиночку. Он потерял щит и орудовал одним лишь клинком стража, вращая, рассекая и коля. Адио был далеко. Он лишился оружия, и бился с массивной гончей плоти голыми руками. Отряд Охранников Теней заметил его бедственное положение, однако преграждавшие путь кровопускатели сильно замедляли их продвижение.
Меровед мог достичь только одного, и он выбрал Картовандиса. Товарищ-кустодий был непревзойденным мечником, но Жаждущий Крови был олицетворением повелителя войны. Одному ему не устоять.
Сплюнув кровь, Меровед неуверенно поднялся на ноги.
Тело Жаждущего Крови покрывали глубокие раны, через панцирь пролегла рваная рытвина, однако демон не утратил своей ярости. После каждого укола и пореза Картовандис наталкивался на неистовую контратаку. Каждый парированный удар высекал из кромки клинка снопы черных искр, сотрясая всего кустодия и вынуждая двигаться с отчаянной спешкой.
Картовандис заметил слабину и рубанул по запястью Жаждущего Крови. Сжимавший плеть кулак отделился от руки, но из зияющей раны в кустодия брызнул густой кипящий ихор. Он закашлялся от захлестнувших доспехи нечистот и, пошатываясь, с трудом успел отразить атаку. Второй удар отбил меч Картовандиса в сторону и заставил его отступить на шаг. Топор, обжигая воздух, устремился вниз… Но вонзившееся в руку демона копье отвело удар. Прошедший всего на волосок от кустодия топор опалил землю. Картовандис еще не успел опомниться, как Жаждущий Крови нагнулся и насадил его на рог, бритвенно-острым наростом пронзив аурамит. Кустодий мучительно закричал и отсек рог. Демон взревел и топором отбросил Картовандиса в сторону, разрубив его тело от плеча до паха.
Он упал и, выпустив меч из ослабевших пальцев, уже не поднялся снова.
У Мероведа остался только нож, но он все равно извлек его, когда демон склонился над неподвижным телом Картовандиса. С его уст слетел редкий боевой клич, чтобы отвлечь демона и выиграть несколько драгоценных секунд. Меровед был в считанных мгновениях от гибели, как внезапно услышал пение.
''— Кхак‘акаоз’…''
Жаждущий Крови запнулся. Он ощутимо сжался, и кожа начала осыпаться с его тела подобно пеплу.
Пение доносилось от паладина. Он привалился к телам других Серых Рыцарей и зачитывал из книги с истинными именами, которая горела психической энергией.
''— … кхисш’аками…''
Каждый слог причинял демону боль. Он припал на колено, лишившись вдруг своей несокрушимой воли. Ему в бок вонзилось копье стража. Он завопил и взмахнул руками, когда в тело впился очередной клинок. И еще один. Воинство кустодиев принялось бить Жаждущего Крови со всех сторон, рубя и коля его копьями и мечами, в то время как пение паладина становилось все яростнее и напористее.
''— Кхак’акаоз’…''
Демон еще отбивался, однако каждое слово паладина ослабляло его все больше.
''— … кхисш’аками…''
Его конечности исчахли, плотный мех стал серо-пегим. Крылья существа съежились, став истрепанными и погрызенными.
Удовлетворенный увиденным, Меровед оставил демона своей участи и направился к Картовандису.
Кустодий умирал, его выпотрошенные внутренности валялись по земле вместе с нечистотами.
Зазвучал рожок, на этот раз знакомый ему горн. Охранники Теней давали сигнал к отступлению перед лицом близящейся атаки демонов, их боевые корабли с черными корпусами обстреливали врагов, спускаясь, чтобы эвакуировать воинов с поля битвы.
Меровед кинул взгляд на Адио. На его запястье сжались челюсти еще одной гончей плоти, и к нему приближались другие нерожденные.
— Держись, брат… — пробормотал он, но понимал, что в первую очередь нужно помочь Картовандису. Меровед затолкал внутренности ему в тело и велел крепко держать, после чего взялся за горжет раненого кустодия и поволок его в сторону Адио. Его собственные открывавшиеся и расширявшиеся раны горели болью, но Меровед продолжал идти.
Адио сломал гончей плоти шею, а затем, достав мизерикордию, расправился с кровопускателями, что слетелись к нему, словно стервятники. Сломанное знамя валялось у его ног, однако сам он не дрогнул, когда посмотрел вслед взлетающим кораблям. Он нашел свою кастелянскую секиру и изрубил еще одну свору демонов, прежде чем трое кустодиев наконец воссоединились.
Подскочив к прихрамывавшему Мероведу, Адио быстро взял его ношу на себя.
— Чудо, что он выжил.
— Это зависит от того, как скоро мы доставим его к хирургеону, — ответил Меровед.
Серые Рыцари и кустодии добивали Жаждущего Крови. Демон превратился в сжавшийся рассыпающийся комок, пока не осталось даже его, разрезанного и дымом пущенного по ветру.
— Я думал, тебе конец… — сознался Меровед, с гримасой боли держась за бок.
Адио посмотрел в небо. Его кулак сжался.
— Но ты все равно пришел.
— Наверное, у них были свои причины…
Адио проводил корабли взглядом, пока те не превратились в точки на кроваво-красном горизонте, но так ничего и не сказал.
