3885
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Нет описания правки
Орад добрался до рукояти горизонтальной наводки орудия №4. Сонливость как рукой сняло, а босые ноги нащупали опору на пластали ротонды.
— Проверьте технику! — Разнёсся разнёсся по орудийной палубе приказ.
Командир орудия Росси показал в проём большой палец, подтверждая Каппагану готовность.
Едва удерживаемый остатками шпилей, жаждущий душ туман тёк вперёд. За многие мили от вершины, точно тлеющие угли в костре, пылала жизнь. Ни одна душа не горела жарче другой, но в единстве людском скрывалась сила, общий свет, что отталкивал тень. Вокруг офицеров и священников языки пламени срастались в защитные кольца, однако в стенах каждого замка веры зияли бреши, где царил ужас. Словно ведомая на поводке, тьма ползла по городским уровням; она прощупывала, исследовала границы между уязвимыми и крепкими духом; заполняла помещения фабрик и жилые блоки крестьян, но в то же время обходила стороной пылающие верой кафедральные соборы и храмы.
Когда тьма завершила поглощение верхних пределов, буря разразилась снова. Из бурлящего облака забили молнии, рассыпаясь по потрескавшейся коже древнего города. Неестественные заряды вонзались в открытые бомбардировкой раны на его гористом теле. Импульс за импульсом белая энергия раскалывала небеса, пока верхние уровни Холкенведа не вспылали, и сама тьма не содрогнулась от имматериальной мощи.
Вопящий и извивающийся столб леденящей энергии проникал всё глубже и глубже, разделяясь и сливаясь вновь, мчась по залам, аллеям и туннелям, не просто проносясь сквозь тьму, но являясь её частью.
— Конечно, в курсе, брат-сержант.
Воображаемая проекция Астопита дошла до конца второго ряда, остановившись перед отделением сержанта Кормакки. Гай наблюдал за призраком лейтенанта, не отрывая взгляда от плаца. В процессе мысленного представления сержант заступников смотрел прямо перед собой, даже не моргая глазами, — за способность построения движущихся образов он должен был благодарить побочный эффект тактических визуально-мнемонических процессов, включённых в пакет психодоктринации примариспримарисов. Обладая расширенной кинестезией, далеко выходящей за рамки таковых у неулучшенных людей, Гай инстинктивно ощущал местоположение боевых братьев. Более того, ходили слухи, будто Астопит загрузил в дисплей линз данные обратной связи, чтобы иметь возможность проверить, не нарушал ли кто строя во время смотра. Если лейтенант и примечал подобные случаи, то никого из воинов никогда в этом не обвиняли.
Терпеливо ожидая предстоящего противостояния, Гай размышлял о силах противника. Несколько флотилий Повелителей Ночи истязали миры вдоль всей Железной Вуали — пограничной зоны в пределах влияния Великого Разлома, но не затронутой им напрямую. Что ещё более важно, миры Вуали располагались вдоль своего рода линии политической трещины, как понимал это Гай, окружённые дикими системами между различными секторами. Сектора, в свою очередь, можно было разделить на те, что имели исторические связи с Фенрисом, и патрулируемые крестовым походом Чёрных Храмовников. Вдобавок ко всему, черта проходила по самой границе полуофициальных владений Железного Оплота и рыцарей дома Камидар. До прибытия оперативного соединения «Железная Вуаль» из боевой группы «Ретрибутус» местные имперские командиры ужасно страдали от нехватки внешних союзников, к которым можно было бы обратиться за помощью.
Поначалу Гаю казался удивительным факт, что несколько тысяч астартес-предателей подчинили дюжину миров. Однако сообщение, отправленное лордом-командующим Гиллиманом, объясняло, как столь немногие сумели одолеть столь многих. Не силой оружия, нет: это было бы невозможно. На Железную Вуаль обрушилось нечто гораздо более опустошительное: страх. Наводимый Повелителями Ночи ужас лостигал достигал такого уровня, что самой угрозы нападения оказалось достаточно, чтобы правители Железной Вуали преклоняли колено перед Сынами сынами Кёрза и платили дань.
Страх поработил двенадцать миров быстрее, чем смогло бы любое наступление.
Поначалу волна внезапного шока и паники вскармливала организм Повелителя Ночи, посылая импульсы удовольствия по телу даже до того, как острие клинка пронзило плоть и пустило кровь первой из несчастных жертв. Тёмный Удар атаковал, как пожиратели плоти в подземельях окутанного ночью Нострамо. Совершая стремительные, они убивали без всякого искусства, в то время как чувства рапторов дрожали под приливом людского отчаяния.
Как только терзающая душу жажда исчезла, Эктовар приступил к поиску более лакомых кусочков. Благодаря связи с Ке'Хивой, Раптор чуял ужас и следовал волнообразным изгибам страха, что струились сквозь приведший сюда варбанду живой туман. Стоны, всхлипывания, тошнотворная сладость выброшенных гормонов, а следом и уловленое уловленное боковым зрением движение подтвердили присутствие новой добычи.
В нагрудник ударил лазерный разряд. Искра выделялась ярко-красным среди белых и бледно-голубых энергий. Повелитель Ночи проследил за её траекторией, желание росло, но съежившуюся женщину первым обнаружил Фельскас: крылья его ранца заслонили Эктовару обзор, а хныканье уже переросло в отчаянный вой, от которого затрепетал как сам шторм, так и раптор.
Гай не любил участвовать в разработке стратегий. Ему нравилось совершенствовать эффективные способы убийства еретиков. Как сержант отделения космодесантник сосредотачивался на местности, стараясь сформировать из своих бойцов наиболее смертоносное и адаптивное подразделение. В последние месяцы войны с Повелителями Ночи задача несколько усложнилась, поскольку от изначального отряда, отправленного флотом Примус, в живых остались лишь он сам и трое членов его отделения. За время беспрерывных сражений одиннадцать космодесантников погибли в бою.
Повелители Ночи не горели желанием вступить в прямую конфронтацию, но вместе с тем возвращать истязаемые миры Империуму они тоже не хотели. Предатели провоцировали широкомасштабные восстания, которые сменили спектр задач с миссий по воссоединению миров на кровавые зачистки. Так Тёмный Удар и властвовал над добычей: вассальные планеты предпочитали столкнуться с гневом армады лорда-регента, чем с карательными акциями Повелителей Ночи. Всего лишь три отвоёванных мира Железной Вуали отвлекали солидную часть ценнейших боевыъ боевых ресурсов — полки Астра Милитарум, корабли Имперского Флота и воительниц Адепта Сороритас. Командующие вынуждены были оставлять своих воинов для заверения местного населения и его правителей в том, что возвращённые в лоно Империума миры остаются в безопасности от террора Повелителей Ночи.
А затем, после более чем терранского полугода уклонений и набегов, Повелители Ночи в полном составе варбанды пришли на Калдону IV. Они напали ровно во время высадки оперативной группы с орбиты. Вряд ли это было простым совпадением.
Они не могли позволить этому случиться. Лорд-командующий оставался непреклонен.
Холкенведцы платили за верность жизнями, как и все праведные слуги Императора. В дальнейшей судьбе боевой группы «Ретрибутус» особую роль играли корабли, но никак не архитектура освобождаемых планет или их население. Командный состав симулировал слабость армады, не желая распугать врагов. Военоначальники Военачальники рассеяли флот, создавая впечатление, будто боевая группа готовилась к непредвиденным атакам; флотилия уподобилась хищнику, что отыгрывал роль жертвы, она притворялась мёртвой. Однако подобный гамбит стоил менее мощной орбитальной поддержки, и Гая мучил вопрос, были бы живы Хейндаль и Гестартас, подвергся зона высадки интенсивной бомбардировке.
Не встретив практически никакого сопротивления, Повелители Ночи сами инициировали обстрел с орбиты. Пустотные щиты вышли из строя на второй день, защитные лазеры и ракетные установки — на четвёртый. Последующие шестнадцать дней орбитальных ударов уничтожили всё живое в пределе верхних шпилей.
Капитан Вайрштурма произнёс ожидаемые всеми Неисчислимыми Сыновьями слова.
Ведущие отделения ринулись на позиции, молнией проскочив мимо лейтенанта Астопита. Гай со своими заступниками ещё стоял в третьей шеренге. Не говоря ни слова, астарес астартес бросились в бой четыре секунды спустя, отставая от лидирующих отделений на пятьдесят метров. Ускоряясь до боевого темпа, Гай ощутил едва заметную разницу в весе одного бедра, вызванную книгой, которую он носил в одной из подсумков с боеприпасами. Или, вполне возможно, ногу сержанта тяготил не физический вес предмета, а эмоциональная нагрузка, что заставила его уделять новоприобретению слишком большое внимание.
''Гай кивнул. За спиной раздался хрюкающий смех нескольких боевых братьев.''
''— Вот. Это не первичный источник, — начал Мудире, роясь в сумке. Он достал книгу: без обложки, не большую по размеру, но толстую, с пожелтевшими и потрёпанными страницами. — Однако она современник Первого Основанияоснования... И, хотя авторский стиль немного замысловат и архаичен, текст не требует перевода.''
''— С нетерпением буду ждать возможности прочитать её по возвращении, — улыбнулся Гай.''
— Десять минут до посадки. Зона высадки скомпрометирована. Запустить протоколы высадки с боем. — Лейтенант Астопит пробирался меж сидящими рядами космодесантников-примарис, произнося слова в такт каждому шагу. — Сразу же рассредотачиваемся, отмечаем друг для друга цели. И без промедления обезопасьте периметр.
Через пять секунд брат-лейтенант обойдёт ряд сидений, где изучал книгу Гай. Наличие личных вещей не являлись нарушением — некоторые из боевых братьев прихватили с собой военные трофеи и другие вещи, заполученные в предыдущих боях, — но подарок Мудире почему-то смущал сержанта. Гай в последний раз перечитал текст на титульном лиcте листе и сунул книгу в дополнительный подсумок, который заранее прикрепил к поясу.
Воин из шторма растёкся, как масло, словно сливаясь с миазмами чёрной бури. Гай игнорировал тьму и ползущие в ней щупальца, сосредоточившись на двух вещах: паре красных линз и блеске смертоносного силового меча. Повелитель Ночи танцевал, дразнил, пытаясь заставить его отступить, но Гай не был скотиной, что плакала по пастуху. Внутри него жил охотник, настоящий, в большей степени, чем противостоящее ему мерзкое существо из тени и лжи.
Из клубящегося смога донёсся раздражённый рык. Индокринированные Индоктринированные боевые протоколы требовали от Гая, чтобы тот принял защитную стойку, но более глубокий инстинкт пересилил, толкнув сержанта в атаку с поднятым для удара цепным мечом.
Блеск предательского силового клинка слепил Гая. Металл пылал ярче, чем молнии, царапающие доспех, и, в конце концов, он пронзил цепной меч заступника, разбросав острые, как бритва, зубья и керамитовый кожух. Несмотря на поломку, цепной клинок выполнил свою роль и отвёл силовое лезвие в наплечник Гая. Повелитель Ночи срезал дугообразный керамит, но не нанёс существенных повреждений.
— Клянусь Всеотцом, в троггоровой норе и то грязи меньше! — Проворчал проворчал Торфин. Кинжалокулак поднял тяжёлую ногу, и системы массивной тактической брони дредноута застонали, компенсируя дисбаланс. От серо-голубого керамита, точно змеиная кожа, отслаивался ил. Сам воздух полнился микроскопическими спорами, и их зловония оказывалось достаточно, чтобы проникать сквозь фильтры вентиляционных отверстий шлемов.
— Шевелись, — зарычал Чемпион Великого Волка Арьяк Каменный Кулак. Хранитель Очага указал вперёд сверкающим навершием громового молота.
Слева донеслась очередь; волчьи гвардейцы мгновенно распознали громогласный лай штормболтера. Арьяк уже выслушал вокс-доклад.
— Отделение Хеймда, — рассказал он братьям. Стрельба продолжалась ещё несколько секунд, к выстрелам болтами присоединились не знакомые космодесанту Космодесанту звуки и хлопки. — Обнаружено несколько десятков орков.
— Везучие ублюдки, — заворчал опять Торфин. — Скитья, ну почему нам встречаются одни паразиты.
''— Путь на запад ксеносам преграждает Железная крепость, — пояснил Гаммал. — Эту область космоса оберегают силы дома Камидар и их союзников.''
''— О, так мы получили весточку от КамидарКамидара? — спросил Логан. — Флота достигло астропатическое сообщение, про которое мне не сообщили?''
''— Нет, Великий Волк, — ответил Гаммал, опустив глаза. — Ничего нет.''
''Манера, в которой господин Арьяка произнёс слова титула, словно кислотой прожгли его грудь. Это был первый раз, когда Великий Волк обратил положение гвардейца против него самого. Пристыженный, Арьяк умолк.''
''— Лазерные лучи, снаряды, тирандиские тиранидские когти крикунов-убийц, — взял слово Ульрик. — Каждый раз, когда флот вторгается в вирдово море, мы рискуем остаться в его вечном безумии. Наш долг — стеной стоять между смертью и другими людьми. И для сынов Русса это великая честь!''
''Лучше бы Арьяк сражался на поле брани в окружении бесчисленных врагов, что желали бы оборвать его нить. Волчий гвардеец жалел, что не стоял сейчас в кузницах, работая молотом и наковальней. И всё же он твёрдо знал, что в данный миг именно на его долю выпало сказать то, что должно быть сказано, а страх перед последствиями этих слов сделал бы его большим трусом, чем бегство.''
— Она потеряет хватку, когда мы проредим орду, — высказался железный жрец Альдакрел. Он поднял топор, одна часть которого имела длинную бороду, а вторая была выкована в стиле шестерни Адептус Механикус. — Так ведь всё и работает, разве нет?
Два отделения терминаторов волчьей гвардии уже достигли стены и принялись крушить её силовыми кулаками и молниевыми когтями, в то время как братья в арьегарде арьергарде обеспечивали прикрытие огнём. С левой стороны прибыло ещё одно отделение, одно из фланговых. Возглавлял его Арьяк Каменный Кулак. Броня Хранителя Очага едва функционировала, а её наплечники и нагрудник были покрыты кровью королевского гвардейца вперемешку с ксеносской.
— От чего исходит опасность? — потребовал Великий Волк у Ньяля. Они находились в двадцати метрах от разбитых ворот. Дредноуты с нацеленным на предполагаемых врагов оружием ждали в авангарде за ними. — Ответь прямо.
— В этом вы ошибаетесь. Ни один смертный не смог бы распоряжаться верными сынами так, как это делает примарх. Целый мир логистов не компенсирует его знания и опыт. Не забывайте, Гиллиман создал Пятьсот Миров за то время, которое многим из его братьев требовалось для подчинения одной планеты.
— И теперь Макрагг в силах защитить меньше дюжины, . — Колкван фыркнул, как потревоженный бык. — Император в Своей мудрости назначил Хоруса магистром войны за его достижения, и всё же сухая правда оказалась слишком тяжела для Его любимого творения.
Вичеллан обдумал сказанное, и сравнил с тем, что знал сам о развязанной Хорусом гражданской войне. Многое сохранилось в архивах, однако столько же существовало домыслов, слухов и свидетельств, полученных при допросах пленённых предателей.
Колкван удалился прежде, чем эмиссар успел ответить.
Неприязнь трибуна к Гиллиману стала причиной, по которой Траян Траянн Валорис назначил его на столь высокий пост, а в обязанности кустодия не входило подвергать сомнению решения руководства. Конечно, представлялось немыслимым, чтобы Колкван напрямую поставил под угрозу крестовый поход, уничтожив Гиллимана просто в качестве меры предосторожности, однако уровень опасности действий примарха, который заставил бы трибуна принять меры, по-прежнему находился ниже необходимой отметки.
И всё же он был прав. Демонстрация в галлюцинатории показала предельно ясно: для того, чтобы избавиться от примарха, нанести удар нужно быстро и решительно, без колебаний или сомнений. Как бы ему ни была ненавистна сама мысль о том, что это будет необходимо, Вичеллан и каждый кустодий флота Примус должны были признать тот факт, что, возможно, им придётся совершить немыслимое.
Почему в Семи Сверкающих Городах было два кустодия?
— Лорд-командующий, надеюсь, всё в порядке? — Наконец наконец произнёс Мудире.
— Что ты знаешь о Гаталаморе? — потребовал Колкван прежде, чем Гиллиман успел ответить. Примарх опустил руку, так ничего и не сказав. Лицо имперского регента хранило такое же спокойствие, как и Мудире.
— Действительно, вполне вероятно, — бездушно ответил Колкван. — Дадите нам знать, если это произошло.
— Мы вас не бросим, — попытался успокоить смертного Гиллиман, однако улыбка примарха не ободряла. Он чуть повернулся, переводя внимание Мудире на космодесантников, которые всё это время наблюдали за обсуждением со стороны. — Ты отправишься на факелоносном корабле-примарис примарисов в сопровождении наследников Русса из Неисчислимых Сынов.
— С вами останусь и я, — объявил второй кустодий. Колкван резко дёрнул голову в его сторону, но следующие слова золотого гиганта были адресованы трибуну. — Я принимал непосредственное участие в гаталаморских событиях, и замечу то, чего другие не увидят.
Ветер доносил с бастиона хохот.
Ворча друг на друга, орки пытались отстреливаться, используя в качестве укрытий поваленные стены и столбы ограждений. Грохот их пушек эхом отражался от стен усадьбы, а звуки попаданий отдавались вдоль всего бруствера аванпоста, осыпая поверхность осколками тускло-синего рокритаскалобетона. Фигуры в серо-голубом на вершине стены за время беспорядочного обстрела не двинулись ни на йоту.
В грудь зеленокожего у разбитых ворот со характерным свистом попал ещё один болтерный снаряд. С воплем боли орк повалился назад, но мгновение спустя поднялся на ноги, нащупывая во взбитой шинами грязи свою пушку. Через несколько секунд шею орка разорвал второй болт.
Астартес высадились всего несколько минут назад, и потому так называемая «Свободная армия Идолиса» медленно реагировала на внезапную контратаку за линией фронта. Хурак подлетел ближе и выстрелил, прислушиваясь к разговору по воксу.
''— Движение танковой колонны на востоке, сектор четыре-дельта. Шесть «Леман «Леманов Руссов», два — типа «Разрушитель». Немедленно вступаем в бой.''
''— Посадка боевого корабля в седьмом секторе осуществлена крайне успешна. Ликвидированы артиллерийские батареи, обозначенные как Альфа и Бета.''
— Дай-ка угадаю, — предположил Зимнебой. — Орстанца из Драконьих Копий хотел усилить оборону города?
— Именно. — поморщился Улль. — Лорд Кром воспринял эту тактику как недооценку его боевой удали и сказал об этом прямо. А Орстанца обиделся, потому что посчитал обвинение Крома оскорблением собственной хабростихрабрости.
— Уверен, Драконий Взор был безмерно скромен и избирателен в высказываниях, — усмехнулся волчий скаут.
— Орки уже нанесли основной удар. Всё, что от нас требуется, — не допустить повторного объединения их разрозненных армий. Лейтенант Касталлор согласился временно усилить мою роту тридцатью новыми космодесантниками-примарис, включая новые виды боевой техники, в существование которых, честно сказать, я бы никогда не поверил, если бы не увидел своими глазами.
— Ага, и потому все остальные вместе со мной без угрызений совести возвращаются на Фенрис! — Ухмыльнулся ухмыльнулся Драконий Взор и окинул взглядом Улля, волчьего гвардейца Краки и трёх других выживших вожаков старших стай: Торвеля Кровавого Кулака, Асвери Стремительного и Дрога Плугомеча. — Как я понимаю, всех уже привели к присяге? Клятвы, насколько я знаю, даны. Сынов Русса больше нет, теперь они — Убийцы Змиев.
— Да, повелитель, все двести восемьдесят астартес, — ответил Краки, который провёл большую часть утра, принимая клятвы верности космодесантников-примарис. — Технически, они теперь Кровавые Когти, но лейтенант Касталлор — человек строгий, поэтому я решил не оповещать его о смене цветов.
— Всё так просто? — Гай повернулся к Уллю, который прислонился к двери оружейной палаты, пережёвывая кусок вяленого мяса. — Возможно, существует некий каталог дизайнов? Или, наверное, мне стоит подождать оценки со стороны лорда Крома?
— Это твоя стая, сам символ и выбирай, —рыкнул — рыкнул Улль. Вожак Серых Шкур тоже был без доспехов, но в отличие от серой формы Гая перворожденный щеголял в кожаных штанах, с лодыжек до колен стянутых ремешками, и в подбитом мехом жилете, оставлявшем открытыми руки и грудь. На левой стороне его груди Гай разглядел татуировку, которая повторяла узор из оленьих рогов на наплечниках всех Серых Шкур. — Чаще всего мы выбираем древние племенные символы, значение которых знают все фенрисийцы. Ты придумай что-то другое, что-то из своей культуры.
— А что, если я нарисую знак, похожий на символ другого отделения?
Выражение лица Великого Волка источало угрозу: Гримнар нахмурил брови, оперев подбородок на сжатый кулак.
— Он вызывает сюда лишь тех, кто тонет в дерьме. , — Объяснился объяснился Арьяк.
Ньяль несколько секунд обдумывал данную мысль.
Сама посадочная площадка являлась одной из самых маленьких в Этте, обычно сюда прибывали лихтёры обеспечения. Однако эту платформу выбрали неслучайно, ограничивая огневую мощь имперских посланников невооружённым шаттлом. Фрегат с закреплённым у продовольственного отсека судном уже прибыл с границ системы на орбиту Фенриса. Если бы приём организовал не Логан Гримнар, а кто-то ещё, Арьяк счёл бы происходящее проявлением мелочности — преднамеренной попыткой унизить посетителя и обозначить его подчинённое положение. Однако приказы раздавал Великий Волк, закалённый многовековым опытом командования, а это говорило о том, что Верховный Король Фенриса искренне заботился о вопросах безопасности родной системы и мира, пускай его действия и граничили с паранойей.
Минуя ущелья, мост перешёл в туннель к выступу, на котором и располагался верхний южный док, обрамлённый мерцанием люменов. Даже здесь, на такой высоте, вход был завален сугробами снега. Несколько шагов спустя исчез вой ветра, а ещё в двадцати метрах впереди проход перетекал в арку, соединяющую его с бункероподобной диспетчерской. Как правило здесь обитали кэрлы, однако все помещения Этта проектировали с учётом достаточного пространства для космодесантников. И всё же Арьяк наивно удивился, обнаружив внутри руководящий состав ордена: Гримнара, Ньяля, Ульрика, и вместе с ними Лейфара Дважды Убитого, — избранного знаменосцем личного штандарта Великого Волка, который едва сам умещался в зале. Станцией связи и наблюдения управлял ошеломлённый кэрл, больше привыкший иметь дело с поставками, чем с дипломатическими процессиями 3]]] .
— Что ж, все в сборе, — объявил Гримнар. Он бросил взгляд на Арьяка и обратился к служителю ордена за пультом управления. — Отправь последний сигнал о снижении.
— Глянул мельком, — ответил Убийца. Следующие слова верховный жрец адресовал к Великому Волку. — Они впечатляют. Ну, вы и сами их видите на примере лейтенанта. Больше, сильнее. А так — всё почти то же самое.
— А Канис Хеликс? — Почти почти шёпотом спросил Ньяль. — Это настоящее геносемя Русса?
Ульрик кивнул.
— У меня нет ответа на этот вопрос, — вздохнул Касталлор. — Лорд-командующий...
— Лорд-командующий? — Перебил перебил лейтенанта Логан. — Гиллиман щеголяет титулом, что украл у Рогала Дорна!
Арьяк знал, что Великий Волк был в курсе всех титулов и прозваний Робаута Гиллимана: Драконий Взор передал Логану Гримнару и остальным всю информацию. Хранитель Очага пока не был уверен, в чём смысл этих игр.
— Что я могу сделать?
— Делать? — переспросил Фэрас. — С чего ты взяла, что должна что-то делать? Судя по твоему описанию, видение предназначалось не тебе, возможно, твоих мыслей коснулось его эхо. Рунтэны Северной Крепости крепости наверняка уже в курсе и сами знают, что делать.
Слова старейшины ничуть не успокоили Гюту. Ей хотелось просто игнорировать видения и вести себя как ни в чём не бывало.
Озвучив заявление, Гюта затаила дыхание, слегка удивлённая тем, что высказала мысль вслух. Она ожидала осмеяния. Всеобщее внимание вызывало желание съёжиться и исчезнуть в одной из трещин в стене, однако Гюта пересилила эмоции и заговорила снова.
— Я считаю, что за видениями скрывается великая цель, и не важно, поставил передо мной её Дух Фенриса или иной отправитель. Я получила дар, и, если Небесные Воины падут в битве, их смерть обернётся катастрофой для всех фенрисийских племён. Пылающие придут снова и оторвут весь наш народ от взора Всеотца. Они бросят нас в Нижний Мир мир и поработят наши души!
— И как же ты их предупредишь? — раздражённо спросил Фэрас. — Собралась пересечь Ледяные острова, переплыть Мёртвые моря и взобраться на Немыслимые скалы Асахейма? Вот так вот возьмёшь и постучишься во врата Северной Крепостикрепости?
Описание пути вызвало у Гюты приступ смеха.
— Вы уверены, что правильно передали сообщение астропата? — Гиллиман стиснул руку в кулак и сжал его другой рукой.
Примарх источал недовольство, но Хурак едва сдерживал смех. Наследник Девятнадцатого стянул улыбку в серьёзное выражение лица прежде, чем его повелитель заметил признаки веселья. От Сынов сынов Коракса все ожидали отсутствия эмоций и холодного поведения, однако, несмотря на мрачные мифы и предания о Гвардии Ворона и их наследниках, Хурак умело отыскивал иронию, сатиру и юмор в большинстве событий крестового похода. По правде говоря, многое из того, что потомок Коракса узнал о родном ордене и своём генетическом отце, его тяготило, поэтому Хурак постарался изменить свою природу и внести немного света в тёмный вороний мир. Ему нравилось думать, что в жизни Коракс проявлял больше позитива, чем сохранилось в учениях десять тысяч лет спустя. Наверняка поколения мрачноликих редакторов вырезали подобные остроты.
— Да, лорд-командующий. — Мичман Астра Милитарум, которому было поручено передать сообщение, явно чувствовал себя неуютно. Мужчина не сводил глаз с инфопланшета в трясущихся руках. Для такой обязанности служащий Флота был слишком низкого ранга. Хурак представил, как при подобном выборе поссыльного неотложное сообщение достигло примарха столь быстро. — Он сказал: «Раненый волк присел и уронил экскременты на изодранный свиток». Большая часть остального сообщения является стандартным шифром и идентификацией образов.
Казалось, двери скрежетали целую вечность, и в конце концов они разомкнулись, открыв встречающим шеренгу космических десантников в сине-серых цветах ордена. Что-то случилось: воины шли, опустив глаза и плечи. Братья явно вернулись без триумфа: доспехи каждого отмечала война. У половины отсутствовали элементы брони, кто-то заменил недостающие части чужими. Многие были ранены — ковыляли с повязками и костылями.
Прибывшие стаи брели общей кучей: Кровавые Когти вперемешку с Длинными Клыками, а Серые Охотники с Волчьими Скаутамиволчьими скаутами, — как будто астартес роты потеряли всякие различия. В авангарде космодесантников маршировал единственный отряд волчьей гвардии, неся на плечах знамя с изображением тотемного верегоста.
Ревущие Огнём. Великая рота Свена Кровавого Воя.
— Ты тоже «за» принятие подкреплений? — спросил Улль.
— Ага. Подспорье нам не помешает, — ответил Гарн. Никто не оспаривал права Драконьего Взора на набор рекрутов, однако без внезапной встречи космодесантников-примарис процесс восстановления численности Ротыроты, скорее всего, затянулся. В данный момент на попечении волчьих жрецов находилось не более двух десятков неофитов, и по крайней мере половина из них провалит Испытание Моркаи.
— Как считаешь, Гай произведёт впечатление на Великого Волка или, ну, наоборот, оттолкнёт нашего короля?
— Просперины! — прорычал Гарн за спиной.
— Как они сюда попали? — заревел Форскад, но Улль не обратил внимания на выкрики братьев. В его мыслях вспыхнули воспоминания о Фенрисе, охвачённом охваченном опустошительной войной Циклопа.
— Обагрите снег! — Вожак стаи выпрыгнул из боевого корабля. Улль по бёдра приземлился в снег и взял на прицел врагов. — Засуньте их обратно в хелеву дыру!
Стая направилась к вершине. Длинные ноги астартес, усиленные доспехом, легко справлялись с крутостью склона, в то время как смертные были вынуждены прокладывать дорогу наверх зигзагами. Через двести метров пути вокс-передатчик выдал предупреждение о входящей передаче по командному каналу.
''— Это лорд Кром,'' — прорычал командир. ''— Призрак Русса'', что за хель там творится?''
''— Выжившие просперины, мой господин, —'' ответил Улль. — ''Какое-то время еретики укрывались на нашей земле, однако им удалось взломать шифры безопасности и проникнуть внутрь.''
— ''Проклятые активировали орбитальное наведение,'' — пояснил Кром. — ''И так уж случилось, что судно, которое они пытаются взять на мушку, является имперским посланническим кораблём.''
— На борту «Неизбывной ненависти» ожидают наши братья. — Гай сразу же вспомнил десятки своих товарищей — Сынов сынов Русса, ещё не ступивших на Фенрис. Старые братья Гая последние месяцы провели на корабле, и теперь находились под угрозой уничтожения рабами Тёмных сил. — Мы должны предотвратить запуск.
''— Ага, давай, поучи меня, как выслеживать маммофантов,'' — рявкнул Кром. ''— Ваш предыдущий командир угрожает открыть огонь из бомбардировочных пушек по нашему объекту, если станция зафиксирует цель.'' ''Не могу сказать, что виню его, но Великий Волк говорит, если «Неизбывная ненависть» ударит по нашему миру, мы примем ответные меры.''
— Гниющая плоть, — прошипел Гарольд как раз в тот момент, когда запах достиг и фильтров шлема Гая.
Источник обнаружили всего через несколько секунд: вся левая сторона холма была усеяна тушами птиц, животных и фенрисийцев — расчленённых и в различных стадиях разложения. Объевшиеся звери и птицы отшатнулись при приближении космических десантников. Присмотревшись, Гай заметил на каждом теле следы лазерных и ножевых ранения. Невозмутие Невозмутимые присутствием человека, крысы и другие мелкие падальщики, скользкие от трупных жидкостей, протискивались сквозь грудные клетки и проломленные черепа, пережёвывая сухожилия и обгладывая кости.
— Попали в засаду, — объявил Нейфлюр, указывая своим болтером вправо и назад. — Их загнали на убой.
''— Ракеты не запустятся,'' — объявил он по воксу и отступил на шаг.
— Что ты имеешь в виду? — Спросил спросил лорд Кром.
— Врагам повезло активировать дух поиска цели, однако культисты ничего не контролируют. Ничем не управляют. Это чушь. Они не могут запускать ракеты.
Вожак Первых Волков ещё мгновение не сводил глаз с Улля. Его гнев улетучился, сменившись выражением решимости. Он зашагал вверх по трапу без дальнейших слов, болтая в массивном кулаке талисманом.
«''Медведь в волчьей шкуре опасен как медведь, но волком от этого не станетстанет»,'' — подумал Улль.
Два кэрла на борту «Громового ястреба» сняли с Гая доспех. Некоторое время, до того, как сервы не завершили работу, вожак Первых Волков рассматривал удерживаемый в руках наплечник.
Как и Дрог, Улль за словом в карман не лез и не придавал этому значения, и всё же Гая высказанные мысли оскорбляли. Ещё больше его гордость уязвило замечание о том, что однажды Волки обзаведутся космодесантниками-примарис, которых фенрисийцы признают своими. Но не его и не братьев на «Неизбывной ненависти». Не Сынов сынов Русса, созданных при Коуле и Гиллимане. Им никогда не стать полноценными Волками Фенриса. Они — побочный продукт. Курьёз Убийц Драконов, — лишь очко в счёте Крома Драконьего Взора.
Если бы он сражался достойно, а он бы сражался, Гай бы прожил ещё лет пятьсот лет или больше. Мысль о пяти столетиях существования в качестве промежуточного звена представлялась в его сознании перетаскиванием танка через болото: его вес тянул ко дну. Как долго он сможет продолжать двигаться вперёд, осознавая своё тошнотворное положение?
Размышления Гая прервал внутренний голос где-то на задворках мыслительного процесса.
«''Напыщенный дурак, —'' процедил он. — ''Ты ничего не докажешь, кроме того, что был высокомерным идиотомидиотом».''
Гай огляделся по сторонам и обнаружил пятно более ясного неба, которое он принял за местоположение Волчьего Ока. Перед отбытием хронометр показывал полдень, так что звезда приближалась к закату, миновав зенит. Если Гай будет держаться левой стороны, то направится на север. Асахейм — континент титанических размеров, а Этт находится на его полюсе, так что, пока вожак Первых Волков будет помнить, где север, не доставит проблем и навигация.
«''Держу пари, ты собрался пересечешь горы и сразить громовых волков,'' — насмехались сомнения. ''— Сага более великая, чем о Волчьем Короле?.. Да брось, Моркаи выследит тебя и проглотит, целиком. Ты не проживёшь здесь и десяти днейдней».''
Слова никак не смягчали его гнев, потому что они меркли по сравнению со сказанным Дрогом и Уллем. Гая не отпускали их скрытое обвинение, особенно в свете позора Великого Волка, и выбор Крома Драконьего Взора пожертвовать сотнями космодесантников-примарис вместо двух стай собственных Серых Охотников. Каждая ухмылка и косой взгляд, каждый смешок, колкость и благие советы со временем ушли на фон, взращивая неуверенность.
Гай подумал о братьях, с которыми в течение трёх лет сражался бок о бок. Некоторых заперли на «Неизбывной ненависти», других определили в крестовый поход Индомитус. Вероятно, они уже никогда не увидят этот мир или перворождённых Волков Фенриса. Видимо, стать Волками Фенриса кому-то просто не суждено.
— А ради всех Первых Волков, — продолжил он повышенным голосом. Гай поднял копьё, сжал в кулаке другой руки клык и прижал его к груди в знак клятвы. — Я докажу фенрисийцам, что мы, Сыны сыны Русса, не хуже. Влка Фенрика!
Зовущий Бурю продолжал изучать проявляющийся флот, от эсминцев и фрегатов до войсковых транспортов и линкоров. На берег реального пространства причаливали судно за судном, пока давление кораблей на окраинах системы не уподобилось нависшей на шее железной цепи. Ньялю стоило неимоверных усилий завершить наблюдение за последними из прибывающих кораблей. Щупальца псайкеров протянулись к Фенрису, объявляя о дружественных намерениях и союзе. Умы астропатов прочёсывали бурлящие волны иного моря, пытаясь различить любой возможный сигнал, — и всё это происходило за несколько часов до того, как стороны наладят связь через более обыденные устройства коммуникации.
Именно к этим челокоприёмникам человекоприёмникам Ньяль направил мысли. Рунтэн позволил образам собственного разума заскакать по гребням волн, пока они не обратились вереницей событий, которую мог воспринять даже самый малоталанливый малоталантливый псайкер. Верховный рунический жрец Волков Фенриса подготовил специальное послание, составленное из слов самого Великого Волка.
Гигантский волк бдил. Он скалил зубы и вздыбил шерсть, сверкая окровавленными когтями. За спиной зверя ожидали тысячи ему подобных: серебристых и чёрных, серых и белых — все сверкали глазами. Позади волков возвышалось златое копьё. Его наконечник ловил последние лучи уходящего света, а в небесах над головой уже проявлялись звёзды.
Подключённый к фалам, менее чем в миле от рабов на якоре стоял «Суровый». Орад едва узнал родной крейсер — орки переколотили его в нечто более подходящее вкусу зеленокожих. Гладкий орлоглавый нос ксеносы заменили тараном, который отдалённо напоминал массивный кулак; вся носовая часть от стратегиума до носа была выкрашена в ярко-красный, переходящий в длинные языки пламени, которые тянулись к корме. Главные палубы обшили дополнительными пластами брони — по оценке Орада, зеленокожие переборщили с металлом, лишив орудийные башни возможности вращения. Теперь «Суровый» мог одарить врага лишь неподвижным бортовым залпом. Лёгкий крейсер оборудовали массой орудий над кормовой палубой, а вся вершина стратегиума и окружающего его пространства тонула в море дополнительных пушек, что походили на те, которые Орад видел на крепости Оргука.
Удары хлыстов вновь повели рабов рдальшедальше, к отверстию ближайшего фала.
Корабль был украшен зеленокожими как и снаружи, так и внутри. Везде встречались орочьи глифы и вбитые в стены металлические знаки, по всей видимости, отмечавшие сектора корабля. От самих же стен оставался голый металл или крашенная, в основном, синим и жёлтым, пласталь. Орада вместе с приблизительно сотней других рабов загоняли на орудийные палубы. Орки выдрали из «Сурового» родные конвейеры и заменили их гигантскими пандусами, а большую часть внутренних помещений вместе с переборками попросту снесли, создав огромное открытое пространство. Его переполняли орки и гроты — многие оркоиды несли тяжёлое вооружение и броню. По всей видимости, зеленокожие намеревались использовать «Суровый» в качестве транспортного судна. Корабль ослаб в огневой мощи даже по меркам лёгких крейсеров, однако теперь вмещал более тысячи зеленокожих.
Покой зала писцов нарушил вбежавший внутрь волчий гвардеец в силовой броне.
— А, Халлар? — рунический Рунический жрец отошёл чуть поодаль, чтобы поговорить с новоприбывшим без лишних ушей. Во время разговора он один раз оглянулся на историторов — как показалось Мудире, взгляд рунтэна чуть дольше задержался на Вичеллане.
— Какие-то проблемы? — спросил кустодий, когда Ньяль вернулся к гостям.
— Через раскол осуществится правление Гиллимана! — оглушительный крик Бьорна разорвал воздух, несколько секунд отражаясь от высоких стен. Древний был возмущён и возбуждён настолько, что стволы его пушки вращались не прекращая. — Вы не понимаете, что поставлено на карту! Волчий Король рисковал своей жизнью! Ради нас! Чтобы никто не осмелился разделить легион и Фенрис! Не смейте забывать об этом, когда говорите о ложных сынах!
— Эти «ложные сыны» сражались как наши братья! — Страстно страстно заявил Кром, однако глядя скорее на Гримнара, чем на древний дредноут. — Только вчера космодесантники-примарис из моей роты были готовы умереть, чтобы защитить этот мир.
— Так ты уже принял их в великую роту? — прорычал Рагнар. — Это недостойный поступок.
— Просьба, — произнёс Гиллиман спустя целую вечность. — Личное сообщение от меня Логану Гримнару.
— Но что, если он откажется? — прокомментировал Хурак. — В нынешние времена ни один орден Космодесанта не сможет сражаться в нужной мере без подкреплений. Орков в этой области больше, чем где-либо ещё, а Космическим Волкам, похоже, в последнее время изрядно досталось. Они не покроют потери привычным набором рекрутов. Если Гримнар не примет подкрепления примариспримарисов, Космические Волки вымрут, и в десятках секторов не останется ни одного центра обороны.
— Или же он примет космодесантников-примарис и сохранит численность ордена, но откажется от порученного мною задания, — добавил лорд-командующий.
Историторы пребывали в ступоре от сказанного.
— Вы хотите сказать, что в Империуме существует имперский фенрисийский архив, вобравший отчёты за последние четыре с половиной тысячи лет, . — Мудире пытался осознать значимость и абсурдность сказанного одновременно. Он обратил взгляд к Вичеллану. — Почему мы ничего об этом не слышали?
— Я полагаю, соответствующие бумаги лежат на столе где-нибудь в ульях Администратума, — тяжело вздохнул кустодий. — Вероятно, ожидают чьего-то одобрения.
— Всё это лишь предположения, — ответил Вичеллан. — Если Робаут Гиллиман выступит против Императора, то Космические Волки первыми встанут на Его защиту. История Десяти тысяч с Одиннадцатым легионом служит прекрасным тому напоминанием. С чего бы Гиллиману столь рьяно стремиться вооружить такое «препятствие» на пути своих амбиций?
''— Мы ещё не до конца понимаем, что Коул вложил в умы космодесантников-примарис, '' — упорствовал Колкван, наклонив голову ближе. ''— Кто знает, какие средства управления он внедрил в их рассудки? Чем его обучающие машины кормили мозги космодесантников-примарис во время долгого сна? И история, на которую ты ссылаешься, больше, чем что-либо ещё, доказывает, что верность Императору может быть направлена во вред с помощью манипуляций и лжи.''
Вичеллан не нашёл ответа, но подумал, что логика Колквана построена на неопределённых основаниях. Сейчас было не время вступать в подобные дебаты. Колкван воспринял молчание кустодия как согласие и, отойдя на несколько шагов, продолжил.
— Вполне может быть, если Небесные Воины позволят, — ответила Гюта, сильно сомневаясь в разрешении. Она знала, что на Асахейме живёт несколько племён, но разрешат ли пройти ей? Допустят ли Небесные Воины незнакомцев так близко к хранимой крепости?
«''Если мы вообще выживемвыживем»'', — произнесла она про себя.
— Как думаешь, мы их застанем? — любопытствовал Луфа и запрокинул голову, чтобы взглянуть на небо. — Или они снова отправились в Вышнеземье?
Окружение имперского регента состояло в основном из космодесантников-примарис. Было странно видеть цвета посторонних орденов в пределах Этта. Арьяк насчитал представителей всех лояльных орденов Первого основания. Гиллиман сдержал обещание, и единственными воинами-примарис в сине-сером Волков Фенриса являлись сидящие рядом с Кромом Драконьим Взором. Облачённый в золотые доспехи кустодий — мрачного нрава, как выяснил Арьяк, здороваясь с гостями, — сидел по правую руку лорда-командующего. Также присутствовало несколько магосов марсианского ордена — они были готовы ответить на любые вопросы о космодесантниках-примарис или процессе их создания.
Как только миновала опасность пламени хельвинтер, и корабль примарха достиг орбиты, Влка Фенрика устроили званый пир. Звездолёты ордена сопутствовали судам имперского регента к Миру-очагуОчагу, после чего корабли Волков Фенриса в качестве почётного караула эскортировали опускающиеся на посадочные платформы шаттлы. Свиту Гиллимана сопровождали его собственные боевые корабли и воины вместе с перехватчиками Флота и силами Отпрысков Темпестус из Астра Милитарум — абсолютный минимум дополнительной безопасности, согласованный капитанами Гиллимана с командованием ордена.
В зале на страже примарха стояли несколько космодесантников: смесь примарисов и так называемых перворожденных, хотя с какой угрозой могли справиться эти астартес — оставалось предметом споров. Так же, как орден не мог надеяться одолеть мощь флота Примус, даже примарх с полусотней космодесантников, случись дурное, не выбрался бы из Этта живым.
— Скёль! — взревели собравшиеся Волки; тост эхом отдавался по залу в течение нескольких секунд. Кэрлы поспешили вокруг скамей, вновь наполняя сосуды элем и мьодом — смертные знали, что вот-вот случится.
— Узрите великого Робаута Гиллимана, — провозгласил Арьяк. Незадолго до этого Каменный Кулак попросил Ньяля предоставить ему список титулов примарха, и рунтэн его составил. — Короля Макрагга. Властителя Ультрамара. Основателя Пятисот. Регента царств Обскурус. Защитника Восточной окраиныОкраины. Примарха Тринадцатого. Магистра Ультрадесанта. Прецептора Примус. Лорда-командующего, имперского регента и Мстящего Сына!
— Скёль!
За последние кровавые годы с момента пробуждения Коулом Хурак побывал на многих полях сражений, и всё же он никогда не испытывал атмосферы, подобной той, что царила в вульфхалле на следующий день после пира. По одну сторону огромного стола сидели Гиллиман и несколько его избранников, включая трибуна-стратарха Колквана, который дозволил себе остаться сам. Напротив восседал Логан Гримнар и советники Великого Волка — Ульрик Убийца и Ньяль Зовущий Бурю. Хурака окружали легенды Империума, однако атмосферу празднества Сын сын Коракса не ощущал: для создания максимальной конфронтационной обстановки Космическим Волкам недоставало только оружия в руках.
Великий Волк и Гиллиман сидели друг напротив друга, говорили оба мало. Такая же ситуация сложилась и на пиру, однако по причине не столько нежелания, сколько расположения на противоположных концах длинного главного стола. После шокирующего поступка-акта смирения примарха два командира обменялись приветствиями и немногим более. Теперь же беседу, в основном, вели их офицеры. Хурак почти всё время безмолвствовал, не сводя глаз с Колквана — кустодий настоял на присоединении к экспедиции непосредственно перед её отбытием с «Огненной зари». Трибун также хранил молчание, за исключением представления Космическим Волкам в начале церемонии; оставалось неясным, почему златоносный страж пожелал присутствовать на аудиенции, которая, как надеялся Хурак, должна была быть формальной.
Сын Коракса постарался скрыть шок на лице, и очень надеялся, что у него получилось. Хурак улыбнулся и кивнул, в то время как его разум лихорадочно искал ответ. Почему примарх поставил его в такое положение?
«''Неважно,'' — успокаивал он себя. — ''Сосредоточься на вопросевопросе».''
Он должен дать ответ. Космические Волки грызли Хурака взглядом, но Сын сын Коракса выкинул оказываемое давление из мыслей.
— Это просто, если подумать, — начал Хурак, в то время как остальная часть мозга космодесантника просеивала всю ранее сказанную примархом информацию.
— Как прекрасно, что я о них более высокого мнения, — кратко ответил примарх.
Хурак чувствовал себя неуютно, — как всегда в моменты недовольства своего господина, и особенно в процессе перепалок с Колкваном, что случалось почти каждый раз во время их совместного пребывания. Хурак верил в мудрость примарха, но в тот момент Сыну сыну Коракса хотелось заиметь нечто большее, чем простую надежду.
Великий Волк глубоко вздохнул, оглядел каждого из советников.
— Разве ты не помнишь, о чем предупреждал Бьорн? — начал он. — Гиллиман — Раскольник Легионовлегионов. Он никогда не позволит другим обрести силу одного из Легионес Астартес, однако теперь этот примарх контролирует все силы Империума. Слова Бьорна напомнили мне о существовании более древнего титула с такими же полномочиями. Воитель. В те времена Гиллиман проиграл гонку — Всеотец избрал Хоруса, потому-то Тринадцатый и расколол легионы, чтобы никто впредь не смог возглавить силы, что оставались ему недоступны. Теперь же Робаут Гиллиман вернулся и совершает то, что, как он клянётся, не под силу никому иному.
— Верховные Лорды лорды Терры оказались склочными и неэффективными управленцами, однако никто из них не правил в одиночку. Отсутствие надлежащей власти предпочтительнее порчи, а? Бьорн помнит время, когда Волки Фенриса верными охотниками стояли на страже. Вы видели Колквана? Кустодий доверяет примарху ещё меньше нашего, и, скорее всего, на то есть веские причины. Он сказал, что посылает сигнал, предупреждает нас. Возможно, так оно и есть.
Ньяль чувствовал, как в настрое Логана Гримнара приливает и отливает ярость, рассеивающаяся по мере речи Великого Волка, и вновь нарастающая, когда он умолкал. Как волчьи жрецы иногда ломали старую кость, чтобы её вправить, и прокалывали инфицированную рану, чтобы выпустить гной, так и гнев Логана нуждался в разрядке.
[[Категория:Космический Десант Хаоса]]
[[Категория:Повелители Ночи]]
<references />
