Гвардия Смерти (статья)
 | |
| Автор | Алан Блай / Alan Bligh |
| Переводчик | Йорик |
| Издательство | Forge World |
| Серия книг | Ересь Гора / Horus Heresy (Forge World) |
| Входит в сборник | Ересь Гора, том 1: Предательство / Horus Heresy Book One, Betrayal |
| Предыдущая книга | Дети Императора |
| Следующая книга | Легио Мортис |
| Год издания | 2012 |
| Подписаться на обновления | Telegram-канал |
| Обсудить | Telegram-чат |
| Экспортировать | EPUB, FB2, MOBI |
| Поддержать проект
| |
Порядковый номер: XIV легион
Прародитель: Мортарион Жнец
Прошлое наименование: Сумеречные Рейдеры
Замеченные стратегические предпочтения: наступление тяжёлой пехоты, война на истощение, война в опасных / мёртвых зонах, истребление ксеносов и операции по зачистке.
Примечательные владения: Барбарус [родной мир]. Другие неизвестны
Верность: Трайторис Пердита
Немногие из созданных Императором легионов Астартес начинали так же славно и закончили настолько ужасно, как Гвардия Смерти. Когда-то их имя было синонимом стойкости и несокрушимой отваги, эти воины свергали чуждых тиранов и изгоняли захватчиков с сотен миров, они истребили десятки видов ксеносов, но им выпала страшная судьба. Гвардия Смерти стала тем, против чего сражалась – нечеловеческими, неузнаваемыми бездушными чудовищами, воплощением кошмаров. Однако здесь будет описана не их ужасная судьба, но прошлое, а особенно влияние загадочного и зловещего примарха Мортариона, который, как теперь ясно, одновременно породил и погубил свой легион.
Содержание
Происхождение: Сумеречные воины
Примечательно, что из восьми легионов космодесантников, обратившихся против своих братьев, четверо были верны другим традициям и именам задолго до того, как склонили головы перед предателем Гором. В этом они были почти уникальны среди легионов, отчего приходят в голову древние слова «изменивший однажды изменит вновь». Конечно, истина гораздо сложнее смысла простой поговорки, но ясно видно, что каждый из этих легионов – Псов Войны, Имперских Герольдов, Сумеречных Рейдеров и, наконец, печально известных Лунных Волков – отказался от прошлого и изменился, не по капризу, но уподобившись примарху по воле его. Вероятно, самым примечательным и ужасным стало превращение Сумеречных Рейдеров в Гвардию Смерти.
Легион зародился в самом начале Объединительных войн. Базовый набор большинства космодесантников был проведён на Терре, а в случае XIV-го основную часть генетических рекрутов предоставили воинственные кланы Древней Альбии. Они так хорошо подходили для принятия в ряды космодесантников, что рекруты из огромных задымлённых каструмов-городов вступили и в XIII и X легионы, однако лишь в случае четырнадцатого воинства кровь и культуру определила не только замыслы Императора, но и традиции полководцев Альбии.
Набор сынов Альбии хорошо послужил новорождённому Империуму. В первую, и самую важную очередь, были взяты лучшие юноши целого поколения этого терранского королевства – ставшего союзником и другом, но всё ещё опасного. Ведь Древняя Альбия, возвысившаяся среди североатлантических пустошей, была не просто грозным врагом, легендой эры Раздора... но и истинным соперником в борьбе за власть над судьбой человечества. Взяв лучших и умнейших в легионы и растущие имперские организации, готовившиеся к войне меж звёзд, Император удостоверился, что альбийцы не будут угрожать объединению изнутри. Во вторых, это дало Империуму воинские традиции родов, которые веками держали в кулаке многие земли Терры и сокрушили Пантихоокеанскую Империю под руководством Неназываемого Короля. Народ непреклонных полководцев и солдат-учёных был слишком ценен для Императора, чтобы его терять, однако воинственные кланы Древней Альбии не преклонили перед ним колени. После свержения тирании последних потомков Неназываемого Короля они не собирались покоряться другому владыке. Альбийцы встретили Громовых Воинов Императора собственными батальонами изрыгающих пар протодредноутов и одоспешенных Железнобоких. В страшных битвах они сдерживали воинства Объединения и не сдавались, несмотря на яростный натиск. Восхищённый доблестью и неукротимой волей врага Император предложил воинским кланам перемирие и переговоры, понимая, что одной силой он добьётся только кровавой бани, после которой останется лишь пепел.
И посему Император предложил мир, несмотря на советы смертных советников и генералов, которым за века полководцы Древней Альбии внушили почти суеверный страх. Говорят, что представший перед парламентом альбийцев безоружным Император в бело-красных одеяниях говорил о будущем объединённого и возвышенного человечества, о свержении тиранов и истреблении кошмаров. Он предложил им славу среди звёзд и, что важнее, искупление веков кровопролития и братоубийства. На что, к изумлению многих, полководцы Древней Альбии согласились. Несмотря на недоверие, кланы альбийцев стали одними из самых рьяных сторонников объединения и отдали Императору своих воинов, боевые машины и бережно хранимые тайны. И, что важнее для будущего человечества, пожертвовали своими сынами, ставшими космодесантниками.
Четырнадцатый легион быстро начал использовать тактику и методы боевых действий, которые бы сразу узнали их Железнобокие предки, в придачу к тому получив стоический темперамент и одарённость что, вне всякого сомнения, и было с самого начала замыслом Императора. Сражаясь как тяжёлая пехота, они стали экспертами по выживанию и быстро прославились среди других созданных легионов как непреклонные и дисциплинированные воины. В обороне они были упорны и несгибаемы, способные удерживать позиции до последнего снаряда и капли крови под самым плотным огнём. В атаке легионеры систематически уничтожали выбранную цель, обрушиваясь на врага бронированным кулаком, и преуспели в близких перестрелках и жестоких битвах. На их серой, неукрашенной броне, появились символы ранга и награды – модифицированные геральдические знаки Железнобоких Древней Альбии, из которых особенно примечательными были выкрашенные в цвет застывшей крови правые наплечники, наручи и латные перчатки. Теперь это был знак правой руки правосудия Императора, а не кровавой длани Неназываемого Короля.
В дни последних сражений Объединения и первых битв Великого крестового похода враги назвали XIV легион Сумеречными Рейдерами, и легионеры приняли это имя в знак использования ими древней альбийской тактики проведения наземного наступления с заходом солнца, когда игра теней сбивает с толку врага, а мгла скрывает атаку по открытой местности. И такова была репутация легиона, что получившие от Сумеречных Рейдеров ультиматум враги часто теряли всякую решимость, их солдаты впадали в панику и бросали укрепления или, сложив оружие, бежали во тьму. И как бы безжалостны ни были легионеры в атаке, они также славились честью, соблюдением условий перемирия и капитуляции. Известно и то, что ничто не могло остановить руку легиона, если враг уже получил приговор, и их уважительное отношение распространялось лишь на тех, кто был достоин принятия в Империум – выродков, мутантов и чужаков ждала только смерть.
И так продолжалось более восьми десятилетий, Сумеречные Рейдеры верно сражались в Великом крестовом походе. К тому времени они были одними из немногих, кто ещё не нашёл примарха, и это положение «сирот» породило в легионе расчёт на себя и спокойную гордость. Победы XIV-го были многочисленны и вызывали зависть. Однако долгожданная встреча с примархом не стала для легиона счастливым воссоединением, на которое надеялись многие, но накрыла легион саваном, в мрачной тени которого Сумеречные Рейдеры превратились в Гвардию Смерти.
«Стигийские свитки» Лакланда Торна
Немногие из миров, в которые занесло юных примархов, были столь же ужасны и унылы, как проклятый Барбарус. Мало что можно сказать наверняка об этой далёкой жуткой планете и о молодости примарха, поскольку очевидно, что ещё при обнаружении Мортариона правду скрыли по воле самого Императора. Возможно, то, что обнаружилось на Барбарусе, не предназначалось для глаз людей или было слишком ужасным, чтобы о нём знало остальное человечество и даже воины других легионов. Большая часть достоверной информации о Барбарусе и примархе Гвардии Смерти происходит из одного источника – так называемых «Стигийских свитков» Лакланда Торна. Торн был известным, пусть и неоднозначным человеком, историком, направленным в крестоносный флот, который проник в окружающую Барбарус мрачную туманность. Он был полиматом – способным ксенопереводчиком, антикваром и поэтом, но из-за мрачного мировоззрения его работы в равной мере пугали и просвещали. Торн стал частью легенд Великого крестового похода, поскольку исчез вскоре после завершения своего великого труда. На Барбарусе он обрёл апофеоз своего темного искусства, записав историю Мортариона для потомков, и его работа, «Стигийские свитки», стала частью культуры Гвардии Смерти, их копию давали каждому космодесантнику после формального приятия в легион. За пределами легиона этого трактата сторонились, считая его слишком зловещим и жутким, чтобы принимать за что-то иное, нежели темную аллегорию. А зря.
|
Название: Барбарус Классификация: родной мир Легионес Астартес [дикий мир / мир смерти] Системная информация: [Доступ Эгидский/Чёрный] Звёздные координаты: 21-VX-0707/Омега Сегментум: Темпестус/Экстремис Примечание: опасно-токсичный / первобытный [Доступ Эгидский/Чёрный], [Доступ Эгидский/Чёрный], [Доступ Эгидский/Чёрный]. ++ [владение легиона Гвардии Смерти] ++ ++ [Доступ в систему запрещён указом имперского военного совета] ++ ++ [Передано на рассмотрение XIV легиона] ++ |
Мир, в который упал юный Мортарион, был воплощением кошмаров, поджидавших человечество в долгой ночи эры Раздора – владением свирепых чужаков-деспотов, правивших забитыми несчастными людьми подобно жестоким, ужасным богам.
Сама экология Барбаруса была столь зловещей и смертоносной что, вероятно, была создана его хозяевами как для поддержания их жизни, так и как средство контроля смертных. Это был мрачный скалистый мир первозданных болот и непроходимых лесов. Исполинские горные хребты окутывал ядовитый туман, среди удушливых миазмов которого хлестали кислотные дожди, способные мгновенно содрать плоть с костей. Лучи древнего, раздутого солнца едва достигали дна глубоких долин, а ночь была беспросветной, как закрытая могила. Среди болот и лесов в низменностях дикие люди Барбаруса цеплялись за жизнь, прячась от тьмы в одиноких деревнях и хуторах. Каждое мгновение их полных страха и тягот жизней даже в беспокойном сне омрачало знание, что высоко в окутанных саваном мглы твердынях и зловещих башнях таятся чудовищные владыки, ждущие пира.
Даже Торн не осмелился намекнуть в своих записях на истинное имя ксеносов-повелителей Барбаруса, вычеркнутых из истории, однако сохранились свидетельства их жутких пристрастий и тёмных сил. То были великаны, трижды превосходящие ростом человека и облачённые в ржавые доспехи, изможденные и ужасные ложные боги – сущности, чьи научные и некромантские знания давно позволили им покорить смерть. Вечность, которую могло оборвать лишь великое насилие, они посвятили интригам и вражде, питаемой невероятно изобретательной злобой. Пешками в их междоусобных войнах стал бесконечный парад кошмаров: полчища сшитых из кусков мертвецов, измученных полубезумных хищников-метаморфов и големов с перепончатыми крыльями. Но ещё ужасней были чемпионы: текучие груды едкой аморфной плоти, тысячами ртов тщетно молившие о смерти, и кошмары, которых не описать нормальному человеку… кошмары, высеченные из плоти людей. Для могильных владык дикие люди были даже не рабами, а мясом, лежащим на складе в ожидании пира.
«Стигийские свитки» повествуют, как после «жатвы» человеческого скота в одном из крупнейших поселений стоял величайший из повелителей мертвецов и упивался резнёй, когда мёртвую тишину внезапно разорвал крик младенца. Он пошёл через море трупов в ядовитые туманы где, наконец, нашёл дитя – бледное и голодное, но выжившие там, где ничто не уцелеть. Владыка оглядел белое беззащитное существо. Это явно был человек, но чужак чувствовал в нём нечто большое. Несмотря на сомнения, владыка не стал обрывать жизнь ребёнка взмахом косы, ведь он, как и все прочие чужаки, не был ни живым, ни по-настоящему мёртвым, и увидел в младенце то, что иначе обрести не мог – сына и наследника. Дитя, найденное среди изувеченных трупов, он назвал «Мортарионом» - сыном смерти.
Для того чтобы испытать силу юного примарха и то, как долго он сможет выдерживать жуткие яды высот Барбаруса, владыка построил на самой границе каменную твердыню, которая станет для мальчика тюрьмой и домом. А свой чёрный особняк он воздвиг ещё выше, где туманы убили бы даже примарха. Среди плачущих каменных стен и покрытых шипами укреплений, сдерживающих врагов его «отца», юный Мортарион рос в своём прибежище-темнице в беспросветном мире, где сам воздух нёс смерть. Единственным учителем примарха было приютившее его чудовище, дом был приятен как открытый склеп, а слугами стали презренные чудовища. Мортарион учился быть живым оружием, сражаться, руководить и убивать, и никто не знает, какие тайны неведомых чудовищ, веками правивших Барбарусом, ему удалось постичь.
Говорят, юный примарх стремился узнать всё, что можно, от боевых доктрин и колдовских тайн до знания техники и хирургической вивисекции, и был достойным учеником. Мортарион уже был грозным и смертоносным воином, а вскоре его учитель начал более активные испытания, ведь вендетты и войны могильных владык были вечны. Примарх верно сражался рядом с гигантом в битвах и жатвах. Время шло, и Мортарион быстро рос, его сверхчеловеческая сила и разум расцвели даже в беспросветном мраке, куда его закинула злая судьба. Довольно скоро пытливый ум начал задавать вопросы, на которые его приёмный отец не желал отвечать честно.
Любопытство Мортариона всё больше притягивали хрупкие, прячущиеся за жалкими укреплениями в долинах внизу существа, чьи тела обеспечивали их материалов для армий и всевозможных развлечений. Владыка, чувствуя опасность, запретил примарху спускаться в ущелья, но это лишь разожгло интерес Мортариона. Однажды взрослеющий примарх сбежал из дома и ускользнул во тьму, ему вслед из миазмов изрыгал проклятия преданный отец, обещая убить, если он когда-нибудь вернётся. Увы, взрастивший и воспитавший Мортариона могильный владыка не станет последним, кто будет проклинать неверного сына.
Без ядовитого тумана, стелившегося вокруг владык, когда они спускались с гор, одинокий и юный примарх впервые вдохнул чистый воздух без солёного привкуса гнили, ощутил аромат жизни и услышал человеческую речь и смех без отзвуков безумия. Мортарион понял, что всё, чего он боялся – правда, что он – один из тех, на кого охотились владыки, что его жизнь была ложью. И в тот миг охваченный холодным гневом примарх поклялся наказать владык за бесчисленные поколения ужаса и смерть – поклялся принести им смерть.
Однако примарху было нелегко заслужить доверие диких обитателей Барбаруса. Хотя он и чувствовал с ними родство, людям он казался ещё одним чудовищем. Мортарион не был так высок, как могильные владыки, но всё равно огромен, худощав и бледен, а в запавших чёрных глазах мелькали проблески кошмара, в котором он прежде жил. Примарха глубоко ранило, что его боялись и избегали, но он помогал людям как мог, используя свою великую силу и ум, строил стены и неутомимо трудился в поле, собирая скромные урожаи. Мортарион знал, что сможет себя проявить. И однажды с наступлением ночи пришли чудовища. Меньший владыка и его ковыляющие мертвецы ради охоты и новых забав спустились к деревне, за которой следил примарх.
Полные мрачной решимости селяне пытались сражаться с наступающими тварями, но знали, что они обречены, и что с простыми железными клинками и горящими факелами они могут лишь оттянуть неизбежное. И тогда вперёд выступил Мортарион, замахнувшись огромной двуручной косой с лезвием длиною в человека. Словно ураган он обрушился на мертвецов и дал бой изумлённому владыке. «Стигийские свитки» гласят, что тот быстро отступил в ядовитый туман, с незапамятных времён служивший самой верной защитой от людей, и всё ещё ухмылялся уродливым лицом, когда примарх спокойно вошёл в миазмы и отсёк ему голову. Так, впервые за многие поколения, от рук человеческих пал первый чужак. Первый, но не последний.
Победа Мортариона изумила и обрадовала людей, и он стал их молчаливым, безжалостным пророком, обещавшим свободу от кошмара и, что важнее, справедливое возмездие. Неутомимый как сама смерть примарх шёл среди людей, обучая их искусству войны и производства, чтобы они могли защититься, и вёл их в боя. Вскоре по сумрачному миру разнеслись вести о Мортарионе и начался мятеж. «Жатвы» из бойни превратились в настоящие сражения, где всё чаще побеждали мрачные и упорные люди. Но всякий раз поверженные владыки просто исчезали в ядовитом тумане, ведь за долгую жизнь они стали ценить своё бессмертие и не желали погибать от рук мстительных «игрушек». Особенно часто это происходило там, где бился Мортарион, уже ставший анафемой для неживых тварей. Возможно, повелители трупов сокрушили бы восстание, если бы объединились и забыли о распрях, но накопившиеся за тысячелетия ненависть и недоверие были сильнее гнева от мятежа и страха, вызываемого его зачинщиком.
Тёмные силы Барбаруса отступили за нерушимую преграду ядовитых туманов, и Мортарион понял, что победы и справедливости можно добиться, лишь принеся им смерть – его люди должны научиться штурмовать горы, а не просто защищаться от ужасных тварей. Ради исполнения мечты о кровавом возмездии примрах собрал армию из самых стойких и решительных воинов, и начал беспощадные тренировки. Он научил их сражаться закованными с головы до пят в простые железные доспехи, выкованные ставшими оружейниками кузнецами, а также вооружил тяжёлыми тесаками и широкоствольными пороховыми ружьями собственного изобретения. Благодаря его великому уму и трудам лучших ремесленников были созданы примитивные дыхательные аппараты. Так родились первые Гвардейцы Смерти. И в следующий раз, когда могильный владыка спустился с ядовитых гор во главе орды хирургически созданных кошмаров и размахивающих щупальцами груд плоти, его встретила новая армия Мортариона. В яростной битве воинство быстро остановило, а затем сломило врага. Повелитель трупов и его армия презренных чудовищ были перебиты при попытке отступить в токсичную мглу.
Наконец, судьба Барбаруса решилась, однако война продолжалась годами, прежде чем могильных владык сначала окружили, а затем одного за другим изолировали и систематически истребили. Выносливость и усовершенствованные дыхательные маски Гвардейцев Смерти и позволяли им прорываться всё выше, осаждая и сжигая дотла кошмарные владения. Спустя десятилетия после появления Мортариона остался лишь один повелитель трупов – величайший, тот, который некогда звал примарха сыном. Он обитал в чёрном гнилом особняке на недосягаемой вершине высочайшего пика Барбаруса, где ядовитая мгла мгновенно проедала дыхательные маски, и где не смог бы долго продержаться даже примарх.
И когда полный горького разочарования Мортарион, чей мир вновь внезапно вышел из под контроля, вернулся с безуспешного и кровавого штурма высот, он обнаружил, что на его место спасителя покушается новый герой, пришедший со звёзд, дабы избавить людей – Император прибыл на Барбарус. Очевидно, что «Стигийские свитки» содержат отредактированный и неполный рассказ о встрече Мортариона с отцом, но ясно, что она была нелёгкой, и примарха разозлило как вмешательство, так и предложение Императора помочь с убийством последнего из могильных владык, бывшего его учителем. Похоже, что разговор был полон недовольства и враждебности, и скоро страсти накалились. Был заключён договор. Если Мортарион сможет победить последнего владыку без помощи и в одиночку, то Император улетит, оставив его и Барбарус в покое. Однако если ожесточенный примрах не исполнит свою клятву, то планета станет частью Империума, а Мортарион поклянётся ему в верности и нерушимой преданности. Несмотря на возражения первых Гвардейцев Смерти, разгневанный примарх отправился к высотам один, возможно, решив умереть, если не сумеет выполнить задачу. Вскоре он прошёл мимо развалин своего бывшего дома и направился дальше сквозь жгучий ядовитый туман к мрачному особняку владыки Барбаруса. На такой ужасной высоте респиратор примарха развалился, шланги подачи воздуха сгнили, и каждый шаг приносил новые страдания. Кожа вздулась, глотка и лёгкие начали гнить и распадаться. Мортарион начал задыхаться. Наконец, уже видя свою цель, примарх упал на колени, и затуманенными глазами увидел, как звавший себя его отцом владыка спускается вниз, чтобы исполнить обещание. И тогда из ядовитого тумана появилась вторая, сверкающая фигура. То был Император, который поверг владыку трупов пылающим клинком. Так были спасены Барбарус и примарх. Так был обречён Барбарус, а не отомстивший Мортарион – связан клятвой служить новому отцу.
Скорбное единение
Верный своему слову Мортарион преклонил колено перед найденным отцом, как только пришёл в себя, хотя его последний акт непокорности на Барбарусе оставил в теле и душе шрамы, которые так и не исцелятся. Он уже был одарённым воином, и сразу принял руководство над XIV легионом, созданным из его генетического наследия, но принял по-своему. Мрачный, похожий на призрака примарх с огромной чёрной косой, когда-то принадлежавшей его жуткому приёмному отцу, должно быть, показался рождённым на Терре Сумеречным Рейдерам древней легендой – Мрачным Жнецом. Его слова были простыми, а хриплый шёпот слышали все. «Вы – мои несокрушимые клинки, вы – моя Гвардия Смерти. Вашей рукой свершится правосудие, и рок придёт на тысячи миров».
И после этого простого указа Сумеречных Рейдеров не стало. Отныне в записях и хрониках они несли новое имя, вселяющее страх во врагов рода человеческого – Гвардия Смерти. В последовавшие десятилетия переименованный XIV легион с невиданным пылом неустанно сражался в Великом крестовом походе и под надзором своего примарха ни разу не дрогнул в борьбе за освобождение людей. Их неутомимые флотилии бороздили холодную пустоту от одной войны к другой и вновь шли в бой, лишь пополнив запасы. Они не охраняли, не строили – лишь разрушали и убивали, холодные, решительные и неудержимые, как эпидемия или волна цунами, легионеры покоряли миры.
Со временем Мортарион преобразил мировоззрение и метод ведения боевых действий Гвардии Смерти – его представления во многом стали естественным продолжением их верований и доктрин, которые постепенно становились всё более явными и резкими. В сердце их лежала несокрушимая убеждённость, что человечество должно быть свободным от ужаса и угнетения. И с точки зрения примарха этого можно было добиться, лишь истребив всех, кто мог бы покорить и пожрать человечество. Это была война без жалости и границ, без устали и ограничений. В борьбе за будущее людей можно победить лишь не считаясь с трудностями, не брезгуя ради победы ничем, что казалось бы ужасным. Мортарион верил, что цель освобождения человечества оправдывала любые средства.
Десятилетия бесконечных битв изменили Гвардию Смерти. Терранское происхождение легиона становилось всё менее очевидным, обычаи и традиции Сумеречных Рейдеров и Официо Милитарис сменились мрачным кредо войны Барбаруса. На матово-сером керамите, предпочитаемом Мортарионом в доспехах легиона, становилось всё меньше и меньше украшений, кроме тускло зелёных знаков – памяти об устойчивой к кислоте болотной грязи, которой покрывали железную броню смертных воинов примарха на Барбарусе. Геральдики и влияния Терры избегали. Исчезла организация полководцев Старой Терры, а потом и библиариус легиона был распущен из-за ненависти Мортариона к колдовству, которым некогда владели ненавистные владыки могил Барбаруса.
Знаки рангов требовались Гвардейцам Смерти лишь для различения на поле боя. Не для них медали или награды за подвиги – ближайшим к таким украшениям в легионе считались следы битв на доспехах, будь то вмятины от пуль и клинков или участки, разъеденные агрессивной средой планет, на которой могла сражаться лишь Гвардия Смерти. Пока это не портило броню, Гвардейцы Смерти оставляли повреждения как знак своей стойкости, что лишь делало облик легионеров более зловещим и усугубляло их репутацию.
Новые рекруты поступали с Барбаруса, и выжившие терранцы стали меньшинством. Великий крестовый поход огнем прокладывал путь через звёзды, и Гвардия Смерти сражалась в самых ужасных условиях. Возможно, их и недолюбливал отец, но закалённые ветераны, терранцы, оставались в легионе достойной силой… до самого предательства на Исстване III, когда Мортарион поспешил избавиться от воинов, верно служивших своему зловещему господину, несмотря на возможные сомнения. Отказ умирать и упорство позволили верным Гвардейцам Смерти выдержать натиск бывших братьев и взять с предателей кровавую плату, а один из них, Гарро, о котором будет рассказано позднее, вместе с товарищами вырвался из западни Архиврага и принёс на Терру вести о предательстве магистра войны.
Влияние Барбаруса
Под прямым руководством Мортариона XIV-й вскоре полностью изменился. По описанию одного летописца, «в состав словно добавили алхимический катализатор, что вызвало цепную реакцию и преобразило его в нечто иное, но вместе с тем предсказуемое, даже ожидаемое».
Само присутствие примарха словно укоренило и довело до невиданных крайностей качества, которые уже скрывались в Сумрачных Рейдерах, тогда как другие характерные черты легиона исчезли, будто сброшенная кожа. Новая Гвардия Смерти была безжалостна, неутомима и непреклонна. Приливом стали и керамита они сокрушали врага, не задумываясь о потерях или ущербе, воины были неудержимы в атаке и несокрушимы в обороне. Замыслы и рука Мортариона проглядывались во всех аспектах перестройки легиона, от изменения тактических доктрин до поставок снаряжения и, как говорят, отбора кандидатов и изменения процедур аптекариона… и лучше не будем говорить, откуда он получил нужные знания для вмешательства в последнее.
Полное описание ранних дней руководства Мортариона отсутствует или намерено скрыто. Человечеству неведомы условия жизни на Барбарусе и природа некогда правивших им мерзких существ, а узнавшие истину молчат или просто исчезли, как Лакланд Торн. Предположительно потомки ксеносов-владык все ещё таятся среди затуманенных гор и глубоких долин. Ходят слухи, что население предлагали умертвить или переселить в более чистый мир ради грядущих поколений, но Мортарион этого не позволил. Он заявил, что Барбарус ныне принадлежит его народу, поколениями платившему за него кровью и ужасом, а сильнейшие сыны вступят в его новую Гвардию Смерти. Что же касается воинов, которые вместе с примархом свергали владык Барбаруса, впоследствии они стали грозной аристократией, в то время как самые сильные и молодые полностью или частично прошли процесс преображения в Легионес Астартес, несмотря на высокий уровень смертности при поздних операциях – для них это было малой ценой за право продолжать служить своему спасителю.
Несмотря на легендарную стойкость Гвардии Смерти, их боевые потери были пугающе высокими. Многие годы Великого крестового похода лишь Пожиратели Миров и иногда Железные Воины несли большие потери в соотношении с силой легионов в завоевательных войнах. Когда встал вопрос о пополнении, Барбарус быстро превратился в своеобразный инкубатор для новых рекрутов легиона, а набор из других миров почти сошёл на нет. Мортарион лишь изредка соглашался на набор не-барбарусцев в случае слишком больших потерь, поскольку легиону следовало быть готовым к бою всегда. Однако дикое население планеты хорошо подходило для преображения, что облегчало ситуацию. Эти люди издавна терпели тяготы, и за бессчётные поколения на ядовитом мире выжили лишь самые сильные и невероятно устойчивые к ядам и токсинам – что усиливалось до невероятного уровня благодаря геносемени легиона.
Подразделения и внутренняя структура легиона
До воссоединения с примархом Сумеречные Рейдеры придерживались стандартной схемы вооружений и организации, созданной Оффицио Милитарис для ранних легионов. Известно, что на тот момент XIV легион мог вести самые разные виды боевых действий, пусть и с уклоном в атаки тяжёлой пехоты и бои на истощение, что было заметно по активному использованию штурмового оружия в специализированных подразделениях. После того как Мортарион стал господином легиона, многое резко изменилось, в том числе методы ведения боевых действий. В сердце своём примарх был пехотинцем, и в Гвардии Смерти он видел возможность создать идеального воина, который может прорваться куда угодно и уничтожить любого врага благодаря стойкости, решимости и безжалостности. Из-за этой доктрины отделения Гвардии Смерти не были постоянными, как в других легионах, но создавались, перестраивались и организовывались по ходу дела. Ради этого легионеры тренировались для исполнения любых обязанностей в бою, а не конкретной роли, и в одной битве сражались в тактических отделениях, а в другой оказывали огневую поддержку. Исключением являлись только технодесантники и другие специализированные должности.
Гвардия Смерти строилась на принципе наилучшего возможного снабжения отдельного космодесантника, чтобы он мог сражаться и выживать в любых условиях, а при необходимости действовать длительное время без поддержки. Этот постулат Мортариона легион охотно принял, поскольку Сумеречные Рейдеры всегда сражались, рассчитывая только на себя. Болтер, мелта и огнемёт – таким было их основное оружие, что минимизировало необходимость в снабжении. Другие типы дальнобойного вооружения использовались исключительно в случае необходимости, вызванной тактической ситуацией или природой врага. Также каждый Гвардеец Смерти владел оружием ближнего боя – широкими траншейными ножами, серами и тяжёлыми рубящими кукри Барбаруса, выкованными из прочной чёрной керамостали. Простое и эффективное оружие стало девизом легиона. Расчёт на эффективность и простоту служил внешним проявлением общего убеждения легиона, что космодесантники являются величайшим оружием в распоряжении человечества – неутомимой машиной войны, которая сокрушит любого врага. Как сказал легионерам Мортарион «Человек может убить целый мир, если ему хватит времени и сил поднимать клинок раз за разом, дабы исполнить работу смерти».
Главной силой Гвардии Смерти служила в первую очередь пехота, тогда как огневое прикрытие обеспечивали отделения тяжёлой огневой поддержки, а позднее многочисленные дредноуты и терминаторы – традиция, начало которой положили еще Сумеречные Рейдеры. По этой же причине легион особенно прославился зачисткой космических скитальцев от заражения чужаками и возможностью уничтожать укрепления и цитадели врага изнутри. Гвардия Смерти использовала бронетанковые войска, вспомогательные машины и транспорты, поскольку Мортарион не мог допустить, чтобы из-за их отсутствия его войска окружили или отрезали, однако им не отводилось важного места в стратегической доктрине легиона. Единственным исключением являлись специализированные осадные машины, вроде непропорционально многочисленных «Поборников», а также эскадроны «Разящих клинков» и «Лэндрейдеров» типа «Спартанец». В ретроспективе видно, что относительно большое количество танковых экипажей легиона Гвардии Смерти к началу Ереси происходило с Терры, тогда как тяжёлая пехота, как правило, многочисленные легионные штурмовики в терминаторской броне, были родом с Барбаруса, что сыграло заметную роль на Исстване III.
Иерархия командования легиона
Несомненно, что когда найденный примарх получил командование над легионом, его братьям и лордам-милитантам Империума не терпелось увидеть, каким окажется этот зловещий воин. Возможно, ответ оказался неожиданным, поскольку уже в ходе первых битв Мортарион показал, что является одним из лучших полевых командиров Великого крестового похода. У загадочного примарха имелось необычайное понимание того, как идёт битва, где и когда войска под его руководством – часто сражающиеся на расстоянии тысячи миль – должны удерживать позиции или наступать для наибольшего эффекта. Он хорошо понимал ход войны. Многие из его современников и летописцев недооценивали острый ум Мортариона и способность к простой и эффективной организации. Вкупе с фанатичной верностью воинов с Барбаруса, считавших примарха чуть ли не божественным спасителем, это позволило Мортариону перековать легион в единый инструмент его воли. Говорят, из всех легионов именно Гвардия Смерти была подобна одному существу с единой целью и одним телом.
Повиновение и порядок в Гвардии Смерти были ожидаемы и абсолютны, чёткая и нерушимая вертикаль власти текла по венам легиона словно кровь. Легионеры были продолжением воли сержантов, сержанты – капитанов, а капитаны – командоров, и каждый телом и душой был инструментом Мортариона. Кроме этого в формальной организации было мало других рангов, кроме крайне специализированных и по большей части технических должностей, и каждый легионер знал своё место, старшинство и задачи окружающих без нужды в геральдике и званиях. Воле Мортариона покорялись все без вражды и разногласий, и чужаки редко замечали соперничество и внутренний разлад, особенно сравнивая с более беспокойными легионами, вроде Повелителей Ночи и Космических Волков. Когда офицер погибал в бою, его место без лишних приказов и обсуждений решительно занимал заместитель, поэтому вертикаль власти в легионе оставалась нерушимой даже при высочайших потерях, что способствовало стоической славе Гвардии Смерти.
Мортарион организовал легион в семь «великих рот», значительно превосходящих размером предписания стандартной организации – похоже, число семь и его производные имели оккультное и ритуальное значение как для Мортариона, так и для культуры его мрачного мира. В теории каждая рота должна была насчитывать 70 000 десантников, а желательная сила легиона Гвардии Смерти должна была составлять 490 000 Легионес Астартес, однако в реальности она даже не приблизилась к этому числу. Кровопролитие и боевые потери, а также ограничения во времени и ресурсах не позволили легиону достичь такой численности, но цифра осталась как мера амбиций Мортариона.
Элитные, отборные или почётные отряды и подразделения в легионе Гвардии Смерти также встречались реже по сравнению с другими легионами, за редкими исключениями, самым известным из которых являлся Саван Смерти. Это были ветераны, избранные самим Мортарионом за мастерское владение оружием, бесстрашие и стойкость, часто последние выжившие после особенно яростного боя, в котором погибли их товарищи. Воины Савана Смерти были безмолвными телохранителями Мортариона. Говорят, что в любое время, по меньшей мере, двое из них находились на расстоянии сорока девяти шагов от примарха.
| Грозное оружие
По этой причине задолго до начала Ереси Гвардию Смерти окружал ореол потустороннего ужаса, и их начали отчасти сторониться другие легионы, чего не случалось во времена их бытности Сумеречными Рейдерами. Нельзя сказать наверняка, было ли дело в самом легионе или его зловещем примархе, поскольку сам Мортарион мало общался с братьями, кроме, пожалуй, Гора и Керза, с которым он чувствовал определенное родство, а другие, такие как Пертурабо и Лев Эль’Джонсон, его избегали. Говорят, задолго до того как Мортарион предал своего второго отца, он со своим легионом вызывал такие подозрения, что в разное время бдительный Коракс и решительный Робаут Гиллиман высказали Императору свои сомнения насчет того, как действует Гвардия Смерти, и кому на самом деле верен её зловещий и скрытный господин. Если это так, то Император счёл их сомнения необоснованными и совершил трагическую ошибку, предрешившую мрачную судьбу XIV легиона и его примарха. |
Военная диспозиция
В отличие от других легионов, чьи силы были часто рассредоточены по разным ударным группировкам и линиям фронта, Гвардия Смерти привыкла сражаться вместе. Поэтому когда XIV легион прибыл в систему Исстван, то явился в полном составе – приблизительно 95000 космических десантников, 70 кораблей первого ранга и, вероятно, в три раза большее число эскортных и штурмовых кораблей.
До предательства Гвардия Смерти долгое время сражалась вместе с Сынами Гора на галактическом севере, атакуя вместе со специализированными подразделениями цели с опасной внешней средой, либо становясь несокрушимой наковальней, о которую войска других легионов сокрушали врага.
Предположительно на поверхность Исствана III высадилось чуть меньше трети войск легиона, в основном силы 2-й, 5-й и 7-й великих рот, а также значительная часть осадных подразделений и «Разящих клинков» легиона. В войско, способное повергнуть мятежный мир, вошло не только ядро терранцев Гвардии Смерти, но и многие другие. Возможно, последним Мортарион не доверял достаточно, чтобы позволить последовать за собой в мятеж против Императора, а, быть может, просто счел их необходимой жертвой для замысла магистра войны.
В свете замеченного единства и непоколебимой верности Гвардии Смерти тем удивительней что, похоже, Мортарион просто не доверял части своих воинов и потому безжалостно приговорил их к гибели на Исстване III. И потому предательство примарха острее ощутили те, чью верность он отринул, из чего впоследствии родилась жгучая ненависть к бывшему господину. Иронично, но именно доктрина стойкости и самостоятельности Мортариона вкупе с опытом боёв в самых смертоносных зонах боевых действий позволила преданным Гвардейцем Смерти быстрее и эффективнее среагировать на опасность – по сравнению с контингентами других легионов видно, что в своем большинстве вирусную бомбардировку Исствана III пережили именно они. А упорство и воля сражаться при любых обстоятельствах превратили их в настоящую занозу в боку предателей.
Примеры сражений
Покорение Галаспара
Первой значительной кампанией, проведённой лично Мортарионом после принятия руководства XIV легионом, стало завоевание непокорного мира-улья Галаспар – одна из самых известных и жестоких побед во время продвижения Великого крестового похода в ближние пределы сегментума Пацификус, а также один из двух величайших триумфов тогда ещё верного легиона и пример его искусства войны.
Галаспар, сердце локальной империи из скопления одиннадцати основных звёзд, чьи пределы ограничивала лишь невозможность варп-перелётов без навигаторов, являлся крупным миром-ульем с населением приблизительно в тридцать миллиардов человек, основанным во время ранних экспедиций человечества. Поверхность планеты покрывали исполинские герметичные аркологии, соперничающие с любым городом-ульем солнечного ядра. За пределами укреплённых городов тысячелетия индустриальных отходов разросшегося населения уничтожили экологию планеты и превратили Галаспар в сухую, продуваемую ветрами радиоактивную пустошь, где незащищённый человек не прожил бы и десяти минут. Планета и её миры-сатрапии годами подчинялись тирании бюрократов, известных просто как «Орден» и превративших людей в безымянные «рабочие устройства», которые устранялись сразу после исчерпания пользы системе и подчинялись из-за ужасных репрессий и вливания химикатов.
Первые из вошедших в скопление Галаспар имперских исследовательских кораблей были немедленно атакованы медлительными, но тяжело бронированными крепостями, которые патрулировали системы, и все последовавшие попытки начать переговоры сталкивались с насилием. Разведка и операции по внедрению показали, что Галаспар является густонаселённым, но ужасно угнетенным владением людей, тем самым представлял собою важную цель для Великого крестового похода. Однако по оценкам требующиеся для взятия системы военные силы были очень велики и на тот момент недоступны, поскольку 22-й и 11-й крестовые флоты крушили орочью империю Вульги Кара, тогда как ударная группировка «Горгон V» преследовала отступающий систрум фра’алов в Офидийских Глубинах. Учитывая стратегическое положение в регионе, лорды-милитанты приняли решение блокировать скопление Галаспар, пока не соберутся достаточные для тяжёлой и кровавой войны силы. Однако Император быстро отклонил это решение после прямой просьбы Мортариона, своего недавно найденного сына.
Мортарион не мог оставлять прегрешения ордена безнаказанными ни на поколение, ни на год, ни на день, ни даже на ещё один час. И флот XIV легиона без предупреждения обрушился на внешние укрепления системы Галаспар, словно чёрная комета из древних легенд, возвещающая погибель. Под заслоном из оснащённых двигателями астероидов и брандеров клин боевых барж и линкоров Мортариона просто прорвался сквозь огневой заслон укреплений и направился к цели. Игнорируя внешние планеты, расходящиеся кольца орудийных статуй и шквальный огонь медленных крепостей-мониторов, Гвардейцы Смерти рвались к цели, оставляя за собой тщетно пытавшегося за ними угнаться врага.
Мортарион не думал о вторичных целях или спокойном ходе битв флота – его ждала поверхность Галаспара. Вихрь ракет и макроснарядов с поверхности разорвал остатки прикрытия из астероидов и заминированных брошенных кораблей, шедших в авангарде флота. На пустоши посыпался град обломков и бомб, ненадолго ослепив батареи. А затем подобравшиеся корабли Гвардии Смерти сами открыли ураганный огонь, пока лично выбранный Мортарионом для атаки и специально оснащённый штурмовой барк «Четвёртый всадник» приземлялся среди огненной бури и облаков пепла. Слишком поздно защитные батареи увидели, как трёхкилометровый штурмовой корабль падает с истерзанных небес, слишком поздно попытались перенаправить орудия, чтобы поразить цель на поверхности. В последнее мгновение взревели исполинские тормозные двигатели, и «Четвёртый всадник» обрушился на главный улей-крепость Галаспара подобно стреле, пущенной мстительным богом. Произошедшее в итоге ульетрясение повергло шпили и разнесло на части укрепления, бессчётные тысячи погибли в считанные минуты, пока «Четвёртый всадник» останавливался в глубине полуразрушенного улья. Следом за пылающим хвостом барка на огромную рану обрушился град тёмной стали – то были десантные капсулы легиона и «Грозовые орлы». А в космосе потрёпанный флот Гвардии Смерти, сделав своё дело, на полной скорости уходил от гнева раненого мира. По сердцу Галаспара стал растекаться яд – 11000 облачённых в серое космодесантников во главе со зловещим призраком, Мортарионом. Смерть пришла.
Главный улей Галаспара пал. День и ночь Гвардия Смерти наступала – непреклонно, неудержимо, убивая всех мужчин и женщин, что осмеливались им противостоять, круша укрепления, один за другим захватывая опорные пункты и обращая трупы защитников в кровавую кашу. Солдаты ордена, давно привыкшие к повиновению и страху угнетаемых людей, теперь сами в ужасе бежали под натиском врагов, чьей мощи и неумолимости те не могли даже себе представить. Генералы слепо посылали батальон за батальоном обколотых рабов-солдат на великанов в доспехах, надеясь хотя бы задавить их массой. Результатом становилась невообразимая бойня. Гвардейцы Смерти защищали узкие проходы и выбивали врагов из блочных фортов. Они непреклонно штурмовали укреплённые редуты под шквальным огнём и разрывали толпы людей, бросавшихся на них с кулаками и ножами, пули и лазерные разряды бессильно отскакивали от доспехов. Схема повторялась вновь и вновь – Гвардия Смерти захватывала квартал, отражала контратаку и наступала дальше. Они затопили очистные камеры горящим фосфеском и перерезали силовые распределители, погружая целые уровни улья в абсолютную тьму, которую нарушал лишь болтерный огонь. И впереди всех ступал Мортарион, казавшийся для солдат с помутившимся от химикатов рассудком самой Смертью, и пожинал он жизни огромной косой. Страх превратился в панику, которую не могли преодолеть даже боевые препараты, а паника вылилась в бегство. Разбитым и преследуемым Гвардией Смерти войскам ордена было некуда бежать, кроме лабиринтов нижних уровней улья, ада энергетических систем и механизмов, или же в радиоактивные пустоши, но даже там их настигали и убивали. Угнетённые люди, брошенные на милость серых великанов в обгорелых и окровавленных доспехах, в ужасе прятались по общежитиям, но им нечего было бояться от Гвардии Смерти и Мортариона.
Когда главный улей Галаспара был захвачен, технодесантники легиона взломали основные системы планетарной обороны и тем самым открыли путь вернувшемуся флоту Гвардии Смерти. Началась высадка всего легиона. Остались и другие крепости, орден ещё не был побеждён. Вторичные города, словно потревоженные муравейники, изрыгали в пустоши десятки миллионов солдат и тысячи бронированных танков, чтобы изгнать захватчиков. Но скоро галаспарцы поняли, что покидать бронированные стены было самоубийством – Гвардейцы Смерти быстро продвигались по ядовитым землям, пользуясь опасным окружением и прикрытием бурь. Поскольку небеса контролировал флот легиона, судьбой любой собравшейся армии была верная смерть, тогда как крадущиеся в пустошах гиганты истребляли воинов по отдельности. Города-улья стали для галаспарцев смертельной ловушкой, их осаждали и брали приступом один за другим, игнорируя все просьбы о капитуляции. Мортариону было мало простой победы, какой бы великой она ни была. За выжившими членами ордена отправили отделения космодесантников. От кары Гвардии Смерти было не скрыться ни в отравленных смрадных трущобах, ни среди облучённых пустошей. Не выжил никто.
Когда прибыла флотилия поддержки, чтобы осмотреть и оценить новые владения Империума, люди ужаснулись устроенной Гвардией Смерти бойне и безропотной покорности миллиардов освобождённых ею жителей. Обитатели Галаспара, притесняемые орденом, радовались как дети возможности стать подданными Императора и принять новые пути, но никакие усилия нотариусов Администратума не смогли отвлечь галаспарцев от исполнения последнего указа, который дал им Мортарион перед отбытием легиона – посчитать мёртвых.
После покорения Галаспара некогда управляемые им миры скопления поспешили сдаться и принять имперское правление на любых условиях, лишь бы избежать серпа жнеца. Вот так более ста миллиардов людей стали подданными Императора.
| Флот Гвардии Смерти
|
Легионес Астартес (Гвардия Смерти)
«Боль – иллюзия чувства, страх – иллюзия разума, а за ними всех ждёт лишь безмолвный судия – смерть».
- Примарх Мортарион
Космодесантники легионов Императора – генетически спроектированные и психически обработанные воины со сверхчеловеческими возможностями. Их души и разумы выкованы для войны. Но у каждого легиона есть и свои особенности – следствие геносемени и самобытной воинской культуры.
Гвардейцы Смерти – стойкие и непреклонные воины, способные выжить в любых условиях и победить в самых кошмарных и враждебных мирах. Их имя – синоним непреклонной решимости и побед, которые они одерживали в кровавых тяжёлых боях, когда отступали все остальные, а также мастерства в использовании тёмных искусств войны, таких как биоалхимия и радиационные оружие.
Терминаторское отделение Савана Смерти
Саван Смерти – элитный отряд воинов легиона Гвардии Смерти. Избранные самим Мортарионом за мастерское владение оружием, бесстрашие и стойкость, эти Гвардейцы Смерти часто были последними выжившими после особенно яростного боя, в котором погибли их товарищи. Воины Савана Смерти были безмолвными телохранителями Мортариона. Говорят, что в любое время, по меньшей мере, двое из них находились на расстоянии сорока девяти шагов от примарха.
Мортарион
Бледный Король, Господин Гвардии Смерти, Странник, Ужасный Освободитель Барбаруса
Зловещий и скрытный Мортарион был примархом и предводителем легиона Гвардии Смерти. Он вырос в кошмарном мире, полном тёмных тайн и загробного ужаса, где на людей охотились, словно на зверей. В мире, чья тьма проникла в душу примарха и там и осталась. Решительный и безжалостный жнец-примарх превратил свой легион в яростных освободителей, призраков смерти и возмездия, для которых не было непреодолимых преград и слишком ужасных врагов. Ложью и полуправдой Гор убедил Мортариона примкнуть к себе, за что XIV легион заплатил невыразимо ужасную цену.
Командир секции Кризос Мортург
Чёрный Щит, бывший легионер Гвардии Смерти
Кризос Мортург был ожесточённым воином, склонным к меланхолии и раздумьям, недолюбливаемым боевыми братьями, несмотря на очевидные способности воина и полевого командира. Он родился не на Терре, и не Барбарусе, но стал частью экстренного набора рекрутов в 18-ю экспедицию после того, как Гвардия Смерти понесла ужасающие потери во время ксеноцида Рангды. Спустя годы после принятия в легион, когда Кризос уже дослужился до лейтенанта, внезапно проявился его псайкерский талант. Это ещё более отдалило его от братьев, и Мортург едва начал обучение в библиариусе, когда его распустил Мортарион и запретил подобное «ведьмовство». Назначенный в корпус легионных уничтожителей Кризос часто получал под руководство легионеров, считавшихся вздорными и неуравновешенными, и его подразделениям часто доставались самые тяжёлые задачи. Отныне он не мог получить заслуженное повышение, и был приговорён к смерти на Исстване III. Однако Мортург не умер, и в час ужасающих испытаний стал одним из лучших командиров сопротивления лоялистов. Несмотря ни на что, Кризос пережил бойню на Исстване III, как и горстка собранных им лоялистов, чтобы отомстить бывшим братьям.
Маршал Дурак Раск
Осадный магистр легиона Гвардии Смерти
Дурак Раск, фанатичный последователь своего примарха, с юности считал Мортариона ниспосланным спасителем несчастной планеты. Врождённый ум и пыл с возрастом принятого для обучения в легион Гвардии Смерти Дурака выделили его, и он проявил себя суровым и решительным воином с необычайными задатками к осадному делу. За десятилетия службы Раск дослужился до маршала артиллерии легиона и неоднократно проявил себя во многих сражениях, заслужив редкую хвалу от самого Мортариона после осады Валстрополя – битвы, в которой Дурак потерял левый глаз и получил ужасные ранения. Когда Мортарион встал на сторону Гора, Раск поддерживал это решение громче всех, ведь он уже был членом семигранной ложи, основанной в Гвардии Смерти для её совращения. На Исстване III Дурак вызвался идти в авангарде против бывших боевых братьев и поплатился за предательство жизнью.
