Две короны Рас Карима / The Two Crowns of Ras Karim (рассказ)

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Две короны Рас Карима / The Two Crowns of Ras Karim (рассказ)
Автор	Натан Лонг / Nathan Long
Переводчик	Serpen
Издательство	Black Library
Серия книг	Готрек и Феликс_(цикл)
Входит в сборник	Готрек и Феликс: Антология / Gotrek and Felix: The Anthology (сборник)
Год издания	2012
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

I

- ТАЯЩИЙСЯ Ужас? - усмехнулся торговец в оранжевых одеждах. - Сказка, чтобы пугать детей. Его не существует.

- Он существует, - ответил человек с суровым лицом, одетый как речной лоцман. Из-за густого акцента понимать его удавалось с превеликим трудом. - Не прошло и года, как он утащил половину овец моего племени и сожрал моего двоюродного брата, Амдуджу.

- Ты знаешь, где он обитает?

- Он везде и нигде, - пожал плечами речник. - Он ступает позади ночи и может открыть дверь в тени.

- Очень полезно, - прорычал раздосадованный Готрек.

Феликс вздохнул и оглядел низкую, со сводчатым потолком комнату отдыха, пытаясь определить, кто ещё из находившихся в этом заграничном местечке, мог владеть рейкшпилем. Они с Готреком забрели в «Заповедный сад», заведение с не самой хорошей репутацией. Город, где взросло сие злачное место, назывался Рас Карим - порт, в нескольких сотнях лиг от Кофера. Причиной же, по которой они оказались здесь, и был тот самый легендарный монстр, что поселился в пустыне, лежавшей южнее, так что они искали кого-либо, кто мог им рассказать хоть что-нибудь о сём звере.

Впервые они услышали о звере на Сартозе. Готрек наткнулся на пирата-арабийца, который похвалялся, что видел, как зверь расправился с пятью десятками, и что у него была шкура из чёрного железа, которую не могло пробить ни одно смертное оружие. Сказочка оказала на истребителя такое же действие, как красная тряпка на эстальского быка. Он купил билет на первый попавшийся корабль, что шёл на юг, а затем они следовали по пятам слухов об Ужасе от самого Лашика, пиратского города, до Кофера, порта специй, а теперь вот поиски привели их в Рас Карим. Но, хотя все, с кем они говорили за время своих поисков, слышали о звере, никто не мог ни назвать места, где чудовище устроило себе логово, ни описать самого монстра, ни даже с полной достоверностью утверждать, что оно вообще существовало, а не было очередным мифом.

Мягкое свечение ламп, заключённых в жестяные оболочки с хитро прорезанными отверстиями, отталкивало тьму жаркого летнего вечера, открывая группки мужчин, возлежавших на атласных подушках вокруг столиков, что были не выше колена, попивая ароматный мятный чай из крошечных чашек и потягивая дым из заполненных водой трубок. Воздух был пьянящим от дыма и причудливых ароматов ночного жасмина, что рос во внутреннем дворе в садике, который и дал название этому месту.

В центре между столиков, скрытые вуалью, в одеждах, открывающих живот, и голубых панталонах танцовщицы покачивались под плач флейт и перестук барабанов, в то время как другие женщины прислуживали или сидели рядом с мужчинами, шепча им в уши соблазняющие слова и сладострастно прижимаясь к ним всем телом, пока те кормили их нежным мясом пряного ягнёнка.

Однако не все глаза смотрели на танцовщиц. Куда больше чем несколько мужчин бросали украдкой взгляды на Готрека и Феликса. Феликс пытался убедить себя, что это было нормально. Имперцев не так уж и часто видели так далеко на юге, а гномов и подавно, тем более такого гнома: одноглазого, полуобнажённого, с красным хохлом на голове и плечами шире, чем многие дверные проёмы.

Худощавый мужчина рядом с локтем Феликса вежливо кашлянул. Его голова была выбрита, а на носу сидели очки в золотой оправе.

- Благородные иноземцы, если вы действительно хотите узнать что-нибудь об Ужасе, было бы более разумно поспрашивать завтра на улице Учёных, - он презрительно фыркнул в сторону остальных посетителей. - Там вы получите науку и факты, а не выдумки и небылицы.

- Спасибо, учёный сэр, - ответил Феликс, кланяясь и надеясь, что правильно выразил почтение. - Мы так и сделаем, - он посмотрел на Готрека. - Завтра?

Гном пожал плечами.

- Айе. Хотя чем скорее я обрету свою погибель, тем быстрее перестану пить эту мочу, - он скривил лицо, прикончив кружку. - Худшее пиво, что я когда-либо пробовал.

- Это потому, - встрял купец, - что это и не пиво вовсе. Рас Карим не столь богат пшеницей, как ваши северные земли. Это тиалва, сделанная из сорго.

- Сорго? - поперхнулся Готрек. - Сохрани Валайя, - он зыркнул в сторону бара. - А у них есть что-нибудь кроме?

Купец кивнул.

- Попробуй арак, напиток нашей родины. Он сделан с анисом, и очень крепкий.

- Анис, - Готрека передёрнуло. Он отвернулся от купца и громыхнул в сторону бара. - Трактирщик! Тащи ещё этой воды!

Феликс съёжился и украдкой огляделся, высматривая, не обиделся ли кто из гостей. Их всё ещё тщательно изучали, но, по счастью, никто, похоже, не понял слов Готрека.

Когда он повернулся, чтобы попросить приятеля вести себя посдержанней, его голос внезапно пропал: пара тёмных глаз уставились на него из темноты. Он замер, глядя на них. Они принадлежали одной из женщин дома. Она прислонилась к толстой колонне и нагло глазела на него, её полные губы изогнулись в понимающей улыбке за полупрозрачной вуалью, что скрывала лицо. Остальные её роскошные прелести были столь же «скрыты» под одинаково полупрозрачным топом без рукавов и панталонами. Феликс сглотнул. Это было долгое, сухое путешествие. Очень сухое.

Она подошла к нему. Её пояс с монетами тихонько позванивал в такт каждому плавному движению великолепных бёдер.

- Приветствую, высокочтимый чужестранец, - сказала она глубоким, медовым голосом.

- Приветствую, - выдавил Фелдикс. Его язык неожиданно показался слишком большим для его рта.

- Не хочешь добавить монетку на пояс? - спросила она, глядя на него сквозь густые чёрные ресницы. От неё пахло ванилью и дымом. - У меня ещё не было монет северян. Я слышала, что они большие и из очень твёрдого металла.

Феликс покраснел и закашлялся. Он повернулся к Готреку.

- Готрек, поскольку нам всё равно ждать до завтра…

Истребитель пожал плечами.

- Делай, что хочешь, человечий отпрыск. Я же собираюсь посмотреть, сколько понадобится этого «пива» из сорго, чтобы свалить меня, - он снова стукнул, привлекая внимание бармена. - Бармен, где эта вода!

БЕЗ ОДЕЖДЫ, прикрытые лишь вуалью и сверкающим поясом, золотисто-коричневые изгибы танцовщицы завораживали ещё больше. Феликс судорожно сглотнул, когда она взяла его за руку и увлекла к кровати: низкому, мягкому возвышению, обложенному подушками и занавешенному балдахином в центре её маленькой, но роскошной комнаты.

Феликс прочистил горло.

- Ты не собираешься снять свою вуаль?

- Моя вуаль? - она улыбнулась, опустившись перед ним на колени. - Это было бы неприлично, - она принялась расстёгивать его пояс. - А теперь, хватит меня дразнить. Я хочу посмотреть, что у тебя в сумке с монетами…

- ОХ, дьявол с севера, - спустя некоторое время воскликнула танцовщица. - Ты потряс меня до самого нутра!

В экстазе она обхватила Феликса.

- Э, - сказал Феликс, останавливаясь. - Похоже, это на самом деле тряхануло здание.

- Действительно, - промурлыкала чаровница. - Такой сильный. Такой страстный.

Комнату снова встряхнуло, и на этот раз Феликс услышал, как внизу что-то разбилось.

- Э, кажется, внизу какие-то проблемы.

Танцовщица надула губки.

- Мужчины дерутся. Они всегда дерутся. Забудь о них, - она прильнула к нему. - Приди же ко мне, я жажду тебя!

Феликс тоже почувствовал жажду, но стоило ему вновь вернуться в её объятия, как снизу раздался грохот, а затем приглушённый голос рявкнул: «Клянусь бородой Грунгни, вы заплатите за это!»

Засим последовали новые удары и грохот в сопровождении сердитых криков и визга испуганных женщин.

- Зигмар, прокляни его, - простонал Феликс, выбираясь из рук танцовщицы потянувшись за одеждой.

- Ты покидаешь меня, благородный воин? - встревоженно простонала она. - Куда ты уходишь?

- Поговорить с истребителем о выборе места и времени, - проворчал Феликс.

- ЗИГМАР забери тебя, Готрек! - воскликнул Феликс, всё ещё извиваясь в попытке застегнуть пояс и впихивая левую ногу в сапог, пока проталкивался через толпу рассерженных матросов, ремесленников и купцов, каждый из которых пытался схватить гнома. - Неужели ты не можешь провести хоть одну ночь, чтобы не влезть в неприятности? Я только-только…

Он замолк. Готрек выглядел ужасно. Хотя он сражался легко, словно издеваясь, истребитель весь вспотел и был бледен - почти зелёного цвета - а его взгляд был расфокусирован.

Феликс пригнулся, когда один из местных швырнул в него табуретку, а затем врезал дерзкому в коленную чашечку.

- Готрек?

Готрек поднялся с толпой торговцев в свободных штанах, висевших у него на плечах. Пятеро тут же свалились, но и гном едва устоял на ногах. Его шатало.

- Готрек? - снова попытался достучаться до приятеля Феликс, пока гном врезал одним человеком в другого. - Ты пьян?

Готрек покачал головой. С насквозь промокшей от пота бороды во все стороны полетели капли.

- Что-то… - он двинул человеку в живот, а когда тот сложился вдвое, добавил в челюсть. - Что-то не так… с пивом.

Феликс нахмурился.

- Не так?

Готрек покачнулся, получив удар от мужика с яростью во взгляде и злобно выглядящими усами. Он пропустил удар! Мужчина пнул Готрека в грудь, впрочем, без особого эффекта. Истребитель неуверенно швырнул его на пол и, пошатываясь, отступил.

- Моя голова… повреждена!

Бармен закричал на толпу. Его нос раза в два превышал нормальный размер, и пара струек крови текла из ноздрей, и ещё у него было два полных тревоги глаза. Он указал на дверь.

Крикуны начали выдавливать Готрека и Феликса на улицу, давя на парочку, словно морские волны. У Феликса мелькнул соблазн вытащить меч, и он даже мог получить шанс на удар, но усилием воли всё-таки сдержался. Местные власти могли простить скандал в таверне. Убийство же вряд ли.

К несчастью, некоторые из защитников не разделяли его сожалений. Один из местных выхватил изогнутый кинжал. Готрек схватил его за запястье и с такой силой врезал по челюсти, что раздавшийся за этим хруст зубов был столь же громким, как выстрел из пистолета.

Хозяин заревел на местном наречии, и Феликс увидел, как остальные посетители неохотно вкладывают в ножны скимитары и кинжалы. Должно быть, побрезговал пачкать кровью плиты пола, решил Феликс.

Готрек схватил пастуха за пояс и, крутанувшись вокруг своей оси, швырнул в толпу. Феликс врезал по лицу чернобородому купцу и увернулся от пинка мускулистого рабочего. Раздался крик и Феликс развернулся. Четверо мужчин бежали к ним с одним из низких столиков, держа его как щит. Готрек попытался вытащить топор, чтобы разрубить столик, но не успел нашарить рукоятку. Стол врезался в них и оттолкнул назад.

Готрек прорычал гномье проклятие и толкнул обратно. Феликс присоединился к нему, но их ноги лишь заскользили по гладким плитам.

Феликс оглянулся. Их выталкивали к двери.

- Обойди его! - закричал он. - Готрек…

Слишком поздно. С громким стуком края двери ударились о дверной проём и выбросили их на пыльную улицу.

Готрек поднялся, заревел и начал вслепую размахивать кулаками, но никто не ответил на его вызов. Вместо этого тяжёлая деревянная дверь «Заповедного сада» с грохотом захлопнулась прямо у них перед носом, и Феликс услышал, как лязгнули запирающиеся замки и засовы.

Скривившись от боли, Феликс поднялся на ноги и отряхнулся. Они были совершенно одни. На улице ни души. И совершенно тихо. Ни звук движения, ни крик ночной птицы не нарушали безмолвие. В домах вокруг тоже царила тишина. Даже шум и вопли в борделе, откуда их столь бесцеремонно вышвырнули, стихли, словно их и не было.

Готрек стоял, держась за голову и покачиваясь, его ноги были широко расставлены и тряслись, словно он держал какую-то тяжесть.

- Дурман, - процедил он сквозь зубы. - Трусы одурманили меня.

- Дурман? - задумался Феликс. Зачем бы это? Надеялись ограбить истребителя? Единственное стоящее, что у них было - это их оружие. Путешествие на восток опустошило их карманы.

- Вернёмся на корабль Ишурака, - наконец сказал он. - Там ты сможешь поспать.

Готрек кивнул, соглашаясь.

- Просто… укажи мне правильное направление.

- Сюда.

Феликс направился к докам, Готрек же, покачиваясь, брёл позади, переставляя ноги с таким трудом, словно те были из дерева. Их шаги эхом отдавались от омытых лунным светом оштукатуренных зданий, что выстроились по обе стороны от улицы. Впереди в окне зажёгся свет. В другом резко захлопнулись ставни, и Феликс услышал щелчок замка. Заплакал ребёнок, но почти сразу же замолчал.

Феликс замедлился, его ладонь опустилась на рукоять меча. Что-то было не так. Готрек даже не поднял на него взгляд. Всё его внимание было сосредоточено на том, чтобы переставлять одну ногу за другой.

За их спиной раздался почти неслышный звук - легчайший шелест подошвы мягких туфель по песку. Феликс повернулся. И вытаращил глаза. Позади них, выстроившись полукругом, замерли несколько одинаково одетых мужчин, в облачённых в защитные перчатки руках они держали тяжёлые тальвары.

II

МУЖЧИНЫ носили бронзовые нагрудники поверх кроваво-красных ливрей и остроконечные шлемы, вокруг которых были намотаны кроваво-красные же тюрбаны. Тонкая бронзовая кольчужная сетка полностью скрывала их лица. Не было видно ни единого кусочка открытой плоти.

Готрек зарычал и неуверенным движением вытащил свой рунический топор. Феликс обнажил меч. Воины в масках двинулись в унисон, как один, прикрывая друг друга.

Голос прокричал приказ

Воины остановились.

Из-за их спин вышел мужчина в украшенных золотом красных одеждах. Он был высоким, но горбился, как будто его высокая, напоминавшая столп шляпа была слишком тяжёлой для его жилистой шеи. Перед его впалой грудью, свисая с широкого ожерелья, покачивалась маленькая серебряная флейта. Он с любопытством и презрением оглядел Готрека и Феликса.

- Не обижайте наших гостей, - ровным голосом произнёс он на рейкшпиле, и Феликс понял, что это было сказано для них. - Гном и так скоро упадёт.

- Упадёт? - с трудом складывая звуки в слова, прорычал Готрек. Он двинулся вперёд, подняв топор, но его ноги подгибались, словно были из резины. Его мотнуло в сторону. - Упадёт?

С каждым шагом, казалось, что сила расстройства Готрека всё сильнее давила на него. Он споткнулся, но удержался, оперевшись на топор, затем, пошатываясь, снова пошёл вперёд.

Феликс тоже шагнул вперёд, нацелившись на мужчину в золотом халате, но тот сразу же отступил назад, укрывшись за линией солдат в масках, что сей же миг сомкнули ряды.

- Я… не… упаду… - прохрипел Готрек.

И упал, хрястнувшись лбом о сухую землю.

По знаку высокого человека воины шагнули вперёд.

Феликс встал с обнажённым мечом над Готреком, готовый защищать его до последнего вздоха.

- Ну же, кто хочет умереть первым! - воскликнул он.

Боль и сверкающий огонь взорвались в голове и он почувствовал, как его плечи ударились о землю. Последнее, что он увидел, прежде чем тьма накрыла его - бармен с дубинкой, стоявший позади него и усиленно кланяющийся человеку в красном, который небрежно кинул ему золотую монетку.

ФЕЛИКС очнулся, когда резкие лучи утреннего солнца ударили его по глазам. Это не было его первым пробуждением. У него были смутные воспоминания, как его голова болталась около плеча в униформе, прежде чем его швырнули на каменный пол и двери, лязгнув замками, закрылись. Теперь же он проснулся полностью, но, видит Зигмар, лучше бы он этого не делал.

Он находился в тёмной камере - больше похожей на клетку - с железными прутьями с трёх сторон и каменной стеной с четвёртой. Солнечный свет пробивался сквозь щели-бойницы в стене. Он сел, чтобы выбраться из этого жестокого пучка света и застонал. Феликс чувствовал себя так, словно его голова была из слабо скреплённого лома. Когда он шевельнулся, в черепе раздался звон. Он осторожно потрогал голову. Позади уха была шишка размером с яйцо, и чуть меньшая на лбу, и ещё сильно, отчаянно хотелось пить. Это место было столь же сухим и раскалённым, как духовка. Кожа, казалось, вот-вот рассыплется золой.

Он огляделся вокруг.

- Готрек, как ты…?

Готрека в клетке не было. Феликс всмотрелся сквозь решётку. Его клетка была одной из сотен ей подобных, аккуратными рядами уходящих во тьму подземелий. В каждой клетке на полу скорчились измождённые фигуры - спящие или мёртвые Феликс не мог сказать. Ни в одной из клеток, до которых Феликс мог дотянуться взглядом, Готрека тоже не было.

Заключённый в соседней камере повернулся и посмотрел на него.

- Ах, мой бледноликий собрат проснулся, - его культурный голос резко контрастировал с рубищем и спутанной бородой. - Из Империи, не так ли?

- Да, - ответил Феликс и кивнул, и тут же застонал: в черепе словно ударили в гонг.

- Добро пожаловать, мой высокочтимый друг, - сказал оборванец, садясь. - Всё, что я могу назвать моим - твоё, - он почесался и ухмыльнулся. - В настоящее время, я богат блохами.

- Где я? - спросил Феликс. - И где Готрек, гном?

- Ты имеешь удовольствие находиться во Дворце Покаяния, гостем его божественного преосвященства Фалхедара иль Торисси, Плети Бермини, Покорителя Меджидальских горных королей, Защитника Правоверных и калифа нашего справедливейшего из городов Рас Карима, - он снова почесался и посмотрел вниз, на коридор под клетками. - Что касается твоего приятеля, то наши добрые хозяева забрали его в цепях примерно полчаса назад. Куда, я не знаю.

Феликс сполз по каменной стене и застонал. В тюрьме, в чужой стране. Они могут умереть здесь, и никто так и не узнает, что с ними произошло. Готреку это не понравилось бы. Сгнить в клетке - это вряд ли можно назвать достойной смертью для истребителя. Но… но может быть, это какая-то ошибка, недоразумение. Возможно, если им удастся переговорить с кем-нибудь, то их освободят.

Он снова посмотрел на своего оборванного соседа.

- Этот калиф, он разумный человек? Справедливый?

Заключённый фыркнул, потом усмехнулся, затем гоготнул, а после и вовсе склонился чуть ли не в двое, зайдясь в яростном кашле, из его глаз потекли слёзы, тут же превратившись в грязь, коснувшись его давно немытого лица. Наконец он оправился и, откинувшись назад, посмотрел на Феликса сверкающими глазами.

- Ах, друг мой, я не смеялся так… - он замолчал, его лицо посерьёзнело. - Ну, давно, - он склонился в поклоне и сделал цветистый жест рукой. - Меня зовут Халим иль Сареди. Мой отец когда-то служил старому калифу, а до недавнего времени я служил его сыну, Фалхедару, владельцу столь гостеприимного дома, и который был столь же жестоким и деспотичным, сколь его отец - мудрым и справедливым.

- Ты служил ему? И как же ты очутился здесь?

Халим кивнул.

- Какое-то время я был настолько наивен, что думал, что, используя своё влияние, могу сглаживать наибольшие из крайностей Фалхедара, - он вздохнул. - Наконец, я больше не мог притворяться, что мои усилия не пропадают втуне. Когда я выступил против одного из его наиболее злодейских указов, он приказал казнить меня. Я сбежал в пустыню, а затем вернулся, переодевшись, и вместе с несколькими единомышленниками попытался организовать восстание, - он саркастически усмехнулся. - Само собой, меня поймали, - он взглянул на узкую щель-бойницу в своей стене. - И скоро мне предстоит сразиться с химаром и умереть, но прежде меня подвергнут пыткам, чтобы я выдал своих соратников, - он моргнул, задумавшись, но секунду спустя снова ухмыльнулся и посмотрел на Феликса. - Так что - отвечая на ваш вопрос - нет, калиф не очень справедливый человек.

Феликс вздохнул. Это всё равно была слабая надежда.

- Спасибо, - ответил он. - И сожалею о твоей…

Рёв, раздавшийся за узкими бойницами оглушил его - тысячи голосов, вопившие в унисон.

- Что это было?

Халим отшатнулся от окна, и даже несмотря на покрывавшую его грязь, было видно, что он стал белый как мел.

- Химар собирается забрать ещё одну жертву.

- Химар? Что это? - Феликс встал и вытянул шею, пытаясь хоть что-нибудь увидеть через узкую бойницу. Зверь, если это он, у которого была тысяча глоток?

В глаза ударили лучи слепящего солнца, и он заморгал. Горячий, пыльный ветер ударил его в лицо, и наконец, что-то начало проступать сквозь свечение. Окно было почти вровень с широким песчаным пространством, окружённым высокими стенами: постоянно смещающимися наклонными плоскостями из многоцветья. На мгновение он впал в ступор, ибо видел лишь один небольшой клинышек мира. А затем всё прояснилось. Он был на арене, наподобие эстальской арены для боя быков, но намного, намного больше. Трибуны просто ломились от наплыва зрителей. И именно от них и шёл этот оглушающий рёв.

В дальней стене распахнулись огромные ворота, и оттуда вышло нечто. Нечто огромное.

- Химар, - проскулил Халим, тоже выглянув из окна.

Тварь вышла из тени прохода с громовой поступью чудовищных когтистых лап. Феликс ахнул. Хотя он и читал в книгах описание подобного зверя, но ещё никогда ему не приходилось видеть его воочию. У него было тело льва, но намного больше - в холке он превышал рост человека - под рыжеватой, покрытой шрамами шкурой перекатывались могучие мышцы. У него также была львиная голова с великолепной золотистой гривой, что вспыхнула на солнце, когда зверь вскинул морду и рыкнул на толпу, но только она была не одна. Из левого плеча вырастала голова орла, что клекотала и злобно щёлкала клювом, а на правом сердито извивалась на длинной шее голова тёмно-красной змеи, капли смертельного яда срывались с длинных клыков. Монстр ринулся к центру арены, львиный хвост бешено стегал по бокам, головы озирались, ища добычу. Толпа снова взревела.

Феликс сглотнул.

- Химера? Они скармливают заключённых химере?

- Не скармливают, - ответил Халим. - Сражение, - его широко раскрытые глаза, не отрываясь, смотрели на чудовище. - Нас заставляют сражаться с ним, естественно без оружия. Так веселее.

- Без оружия? Против этого? - Феликс неискренне рассмеялся. Он пожалел того несчастного, которому предстоит столкнуться со всеми этими клыками, когтями и клювами. Это будет бойня.

А затем грянули фанфары и высокая дверь, расположенная в задней части приподнятой платформы, распахнулась. За ней поднялась опускная решётка, раздвинулся занавес, и на платформу проковыляла фигура, звеня цепями на запястьях и щурясь на солнце одним единственным глазом.

Это был Готрек.

III

ИСТРЕБИТЕЛЬ выглядел так, словно всё ещё находился од воздействием того дурмана, который свалил его минувшей ночью. Когда за ним закрылась дверь, он тупо уставился на окружающее, нетвёрдо покачиваясь на ногах. В толпе раздались смешки.

Химера подкралась к гному, и из орлиного клюва вырвался клёкот вызова. Готрек вскинул голову. Он инстинктивно потянулся за спину, а затем оглянулся, сбитый с толку отсутствием своего топора на положенном месте.

Феликс задохнулся, но тут же обругал себя. Ну конечно, откуда у Готрека топор. Они же заключённые. Но всё равно - это шокировало. Сколько ни пытался, Феликс не смог вспомнить, когда видел Готрека без его топора.

Истребитель отступил, напрягая мышцы в попытке разорвать цепи, скрепляющие между собой браслеты, что сковывали его руки. Звенья оказались слишком толстыми. Химера запрыгнула на платформу, и Готрек нырнул в сторону, исчезнув из поля зрения Феликса. Химера прыгнула за ним. Толпа взревела.

- Что происходит? - воскликнул Феликс.

- Я вижу не больше твоего, мой друг, - ответил Халим.

Феликс вертел головой и изгибался то влево, то вправо, но всё без толку. А затем его взгляд зацепился за что-то красное на трибунах. Человек в красном одеянии! Он стоял в укрытой навесом ложе, его серебряная флейта изредка вспыхивала в тени, ловя солнечные лучи. Рядом с ним на троне сидел пухлый человек в богатых золотых и белых одеждах, на голове у толстяка было надето золотое кольцо, своим видом напоминавшее свернувшуюся кобру. Оба с интересом наблюдали за состязанием.

- Человек в красном, кто это? - спросил Феликс.

- Дуджеди иль Каадик, - прорычал Халим. - Советник калифа и главный колдун, да будет душа его выдрана джинном из его тела.

Мимо пробежал Готрек, химера наступала ему на пятки. Мгновение - и он снова исчез. Феликс выругался от разочарования.

Секунду спустя истребитель рухнул около окна Феликса, подняв тучу пыли. Он был так близко, что Феликс даже услышал, как его товарищ что-то проворчал. На груди появились красные следы от когтей. Сверху на него прыгнула химера, и змеиная и львиная головы устремились к гному. Готрек свёл кулаки вместе и, взмахнув соединявшими его ручные браслеты цепями, врезал тяжёлыми звеньями по змеиной морде, вколотив её в львиную голову. Зверь пошатнулся. Готрек поднялся и врезал твари в подбрюшье. Та взвизгнула и отлетела спиной вперёд, но в полёте мгновенно развернулась как кошка и приземлилась уже на четыре лапы. Проревев всеми тремя головами, монстр снова ринулся на Готрека.

Готрек поднял и развёл руки в сторону, приняв на цепь удар орлиного клюва. Зверь вцепился в цепь и, резко махнув головой, перекинул Готрека через плечо, а затем рванул за ним вслед и снова исчез из поля зрения Феликса.

Феликс пытался понять, что происходит, по крикам и воплям толпы, но было трудно разобрать, приветствуют ли они Готрека, химеру, или же просто наслаждаются кровопролитием. С каждой секундой рёв становился всё громче и громче.

Спустя некоторое время зверь снова появился перед феликсовым окном. Он дико скакал и мотал головами, на его спине уселся Готрек, пытаясь одновременно удерживать одной рукой на расстоянии голову орла и задушить змею - другой. Истекающие ядом клыки были в дюйме от его лица, каблук готрекова сапога был засунут в львиную пасть, удерживая её раскрытой.

Бойцы снова скрылись с глаз, и у Феликса вырвался стон. Похоже, это был конец. В любой момент одна из голов могла вырваться и разорвать Готрека на куски.

На арену на мгновение опустилось безмолвие, а затем раздался рёв такой силы, что Феликс едва не оглох. Он выругался. Должно быть, это случилось. Что ещё могло быть причиной.

Но когда химера показалась вновь, он понял, что ошибался. Голова орла оказалась забита в распахнутую пасть змеи, а львиную Готрек, уверенно восседая на спине чудовища, душил своими цепями.

Красный колдун и толстяк в белом и золоте вскочили на ноги, что-то крича.

- Семь отцов Му`Аллида! - вырвалось у Халима.

Химера извивалась и ревела, пытаясь добраться до Готрека когтями и одновременно высвободить головы. Изо рта львиной головы текла кровь, зверь хрипел и содрогался.

Готрек резко натянул цепи, и голова льва безвольно обвисла. Химера тут же потеряла равновесие и свалилась на бок. Змеиная голова сумела-таки выплюнуть из пасти орлиную часть своего тела и попыталась укусить Готрека. Гном перехватил её в полёте и жестоко скрутил. Из орлиной головы раздался разочарованный клёкот - безвольно обвисшая львиная частичка химеры не давала ей добраться до истребителя.

Раздался притупленный рёвом толпы щелчок, и вот уже змеиная голова безвольно повисла. Готрек не медля ни секунды прыгнул на орлиную голову. Та заклекотала и куснула его за руку, почти перекусив толстый железный браслет наручников. Готрек ухватил мощный клюв свободной рукой и упёрся, пытаясь заставить зверя разжать хватку. Лапы тварюги слабо скреблись по истребителю, раздирая его спину и ноги. Он проигнорировал их, лишь сильнее напрягся и заставил клюв открыться чуть больше.

Человек в белом завопил на колдуна, который съёжился от гнева хозяина и тут же принялся выделывать в воздухе какие-то таинственные пассы.

Он опоздал.

С ужасным звуком раздираемой плоти половинки орлиного клюва разошлись в стороны, обнажив окровавленную плоть. Кровь пропитала белые перья, и химера рухнула замертво. Готрек, совершенно обессилевший, свалился рядом.

Арена замолчала, толпа замерла. А затем взревела, внезапный ликующий вопль взвился над окровавленным песком. Колдун и калиф бросали вокруг беспокойные взгляды.

Феликс, наконец осознав, что всё это время задерживал дыхание, выдохнул.

Челюсть Халима отвисла.

- Это… это знак, - сказал он, а затем резко отступил, на лице появилось расчётливое выражение. - По крайней мере, мог бы им стать. Доказательство того, что время калифа прошло. Серебряная борода Абдул ибн Ашида! Неужели я дожил, чтобы увидеть это день…

К Готреку осторожно подошли стражники в белой униформе. Гном с трудом поднял руки. Он был весь в крови, всё тело исполосовывали следы от когтей и клыков. Готрек едва стоял на ногах.

Стражники разбежались перед ним, что-то держа в руках. Готрек, пошатываясь, шагнул на них. Половина вонов кинулась на гнома, подняв над головой то, что они держали - упрочнённую сеть. Она опустилась на истребителя. Готрек попытался было разорвать её, но арабийцы рванули сетку и сбили гнома с ног и тут же потащили тщетно пытавшегося пнуть их истребителя к дверям арены.

ФЕЛИКС смотрел, как стражники в сопровождении тюремщика втащили Готрека в длинный зал между камерами, а затем выкатили из сетей в клетку.

Как только двери клетки с грохотом захлопнулись, Готрек моментально вскочил на ноги и, пошатываясь, кинулся на решётку.

- Выпустите меня! - взревел он окровавленным ртом. - Верните мой топор!

Главный ухмыльнулся и что-то сказал на местном языке, наверняка оскорбление, после чего повернулся к тюремщику и что-то приказал. Тюремщик низко поклонился и тут же умчался выполнять приказ.

- Вам принесут пищу и бинты, - проговорил Халим, когда стражники ушли. - Кажется, калиф хочет, чтобы вы умерли на арене, а не тихо сгнили в камере.

Готрек врезался в решётку, ярость покинула его и силы ушли вслед за нею. Он скользнул на пол.

Халим поклонился ему из-за собственных решёток.

- Великолепная битва, мой друг-гном. Огненный меч Касуна, если и все остальные гномы похожи на вас, то кажется просто невероятным, что они всё ещё не правят миром.

Ответом ему стал готриков храп.

НЕКОТОРОЕ время спустя появился раб, тащивший еду и ткань для перевязки ран. Он поставил всё это рядом с камерой и со всех ног умчался прочь. Готрек мгновенно проснулся, как только Феликс протянул ему всё это через прутья клетки.

- Дай сюда, - проскрипел он.

Сначала он перевязал свои раны, разорвав ткань зубами, ибо никакого ножа или чего-нибудь вроде ему, само собой, не дали. Затем съел кашу и плоскую лепёшку, всё время что-то бормоча себе под нос и не глядя на Феликса или Халима.

- Друг-гном, - с благоговением произнёс Халим. - Знаешь ты это или нет, но сегодня ты поколебал правление калифа. Люди считали, что его власть нерушима, но теперь знают - и на него можно найти управу. Пришло время нанести удар! Если бы я смог выбраться из этой камеры, то свалил бы его, как сгнившее дерево!

Истребитель проигнорировал его. Он механически жевал, пока вся еда не исчезла, после чего встал и подошёл к прутьям.

- Пошли, человечий отпрыск. Я должен отыскать свой топор.

- Пошли? И как ты это себе представляешь?

Истребитель взялся за пару железных прутьев и начал тянуть их в стороны.

- Готрек, - нахмурившись, начал Феликс, - даже если бы ты был в полной силе…

Готрек продолжал тянуть, вцепившись в прутья мёртвой хваткой. Его лицо покраснело. Руки задрожали.

- Гном знает железо, - прохрипел он. - Это - дерьмо.

Феликс застыл. Прутья застонали… и разошлись на пару дюймов.

- Плохая ковка, - проворчал Готрек. - Плохая закалка.

Халим застыл, глядя во все глаза: прутья изгибались, скрипя и визжа. Готрек трясся, словно жертва падучей. Вены на шее набухли. Мускулы напряглись. Пот лился со лба. Из-под повязки на глазу показалась кровь.

- Духи неба, земли и воды! - выдохнул Халим.

Остальные заключённые постепенно тоже поворачивались и смотрели на гнома. В коридоре послышались шлепки ног по камням, и показался тюремщик. Он ахнул, а затем шагнул к клетке и принялся бить Готрека по пальцам железной дубинкой, пытаясь заставить его отпустить решётку.

Рука Готрека выстрелила, словно выпущенная стрела, и схватила тюремщика за запястье, а затем гном рванул его к себе. Лицо человека врезалось в железные прутья. Его взгляд расплылся. Готрек ухватил тюремщика за шею могучей рукой и рванул на себя. Голова несчастного проскочила сквозь прутья, словно дыня. Он закричал. Его можно было понять: уши человека уже не принадлежали его голове, с обеих сторон черепа хлестала кровь. Готрек врезал ему в солнечное сплетение и крик оборвался.

Феликс метнулся вперёд и выхватил кольцо с ключами. После быстро подошёл к дверям камеры и начал перебирать ключи, подбирая нужный. Все заключённые подошли к дверям своих клеток и с надеждой во взглядах смотрели за ним.

- Мои друзья, - прошептал Халим, облизывая губы.

Четвёртый ключ, наконец, подошёл, и Феликс отпер дверь.

Готрек тут же выскочил из клетки и, схватив дубинку тюремщика, устремился к выходу.

- Пошевеливайся, человечий отпрыск.

Феликс пошёл за ним, и заключенные тут же взвыли, умоляя выпустить и их.

Халим тоже протянул руку сквозь прутья своей камеры.

- Друзья, подождите! Подождите!

Готрек и бровью не повёл.

- Друзья, умоляю, выслушайте меня! - умоляюще выкрикнул Халим. - Я могу помочь вам!

Готрек не сбавил шагу.

- Я знаю секретный выход отсюда.

- Я сам выбираю свой путь, - пожал плечами Готрек.

- Я знаю, где твоё оружие! Я могу отвести тебя!

Готрек на мгновение замер, а затем всё же развернулся.

- Где?

Халим рассмеялся.

- Считаешь меня глупцом, мой друг-гном? Я расскажу, когда вы меня выпустите.

Готрек бросил на Феликса вопросительный взгляд.

- Он говорил, что когда-то был советником калифа, - пожав плечами, ответил тот.

Готрек хмыкнул.

- Выпусти его.

Феликс вернулся и отпер камеру Халима.

Халим низко поклонился, как только выбрался наружу.

- Спасибо, друзья. Да пребудет с вами благословение ваших богов.

- Не люби мой мозг, - буркнул Готрек. - Где мой топор?

Халим покачал головой.

- О нет. Мы ещё не свободны.

Готрек посмотрел на него так, словно собирался засунуть Халима обратно.

- Я отведу тебя к твоему оружию, - быстро проговорил Халим. - Я обещаю. Но сперва мы должны очень быстро покинуть это место и оказаться как можно дальше отсюда.

Готрек хмуро посмотрел на бывшего советника калифа.

- Если это трюк - я выверну тебя наизнанку.

Халим усмехнулся.

- Мой друг-гном, я видел, как ты справился с химаром. Я не настолько глуп, чтобы пытаться обмануть тебя.

Готрек хмыкнул, не слишком впечатлённый, но всё же кивнул, предлагая Халиму показывать дорогу.

Халим поклонился.

- Благословенны будьте. А теперь идём. Есть тайный путь, - Халим жестом указал вглубь коридора, вдали от выхода. - Я знаю о нём с тех времён, когда мой отец был придворным чародеем.

Когда они отправились за Халимом, оставшиеся заключённые разразились криками, прося выпустить и их. Феликс на мгновение остановился, задумавшись, а потом кинул вязку ключей в ближайшую камеру. Он не мог знать, что с ними будет дальше, но кто он такой, чтобы лишать их хотя бы шанса попытаться.

IV

- ТЫ обманул нас! - воскликнул Феликс.

- Разве я не предупреждал, что я… - начал Готрек, вставая.

- Вы не сделаете ничего, о чём потом будете жалеть, - тихим голосом прервал его Халим. - Без меня вам всё равно не достать своё оружие.

Сейчас, смывший с себя тюремную грязь и с аккуратно подстриженной бородкой, он выглядел другим человеком. Этому поспособствовали и чистые синие одежды и белоснежный головной платок, что придавали ему вид спокойного благородства. Только измождённость щёк предательски свидетельствовала о недавно перенесённом заключении.

Он вывел Готрека и Феликса из тюрьмы калифа в тот же день, после заката. Теперь они сидели за широким столом в подвале красильщика. Вдоль стен были расставлены банки с охрой и индиго, а также другими порошками, кроме них в подвале хранились рулоны ткани, как окрашенной, так и нет. Острые запахи красителей, смешиваясь с запахами бедного ужина - ягнёнок с ягодами, финики, сыр и ароматный чай - создавали странные ароматы.

Вместе с ними сидели несколько мужчин и женщин. Рядом с Халимом устроилась горделивая молодая красавица, положив свою руку на руку бывшего советника калифа. Она была вся облачена в чёрное, от шаровар, до блузки и скрывающей лицо вуали. Её волосы тоже были чёрного цвета - блестящие волны, ниспадающие на талию.

Все они смотрели на Готрека и Феликса.

- Ты осмеливаешься угрожать бею Сареди, неверный? - прорычал мужчина с крепкими мышцами, явно бывший либо действующий профессиональный солдат.

- Спокойно, Галь, - сказал Халим. - Гном и северянин имеют право чувствовать себя обманутыми, - Халим повернулся к Готреку. - Хотя я не соврал. Я приведу тебя к твоему оружию. В своё время.

- Однако ты не говорил нам, что для того, чтобы сделать это, нам придётся отобрать трон у калифа! - заметил Феликс.

Готрек сжал кулаки, и его суставы щёлкнули, словно пистолетный выстрел.

- Мне плевать на ваши мелкие свары. Ты обещал мне мой топор.

- Мелкие свары? - возмущённо воскликнула женщина рядом с Халимом. Её голос был ясным и резким. - На карту поставлена судьба нашего народа!

Халим успокаивающе положил ладонь на её руку.

- Друзья, другого пути нет. Как я и боялся, ваше оружие находится во дворце калифа, запертое в его сокровищнице. Дворец охраняют тысячи воинов, а кроме них ещё и Каадик, колдун, который уже ловил вас раньше. Конечно, я знаю тайные пути во дворец, но нет ни одного подхода к сокровищнице, который бы не охранялся. Это работа не для двух мужчин, или трёх, или двадцати - это работа для армии.

Готрек уставился на него долгим пристальным взглядом, и Феликсу показалось, что в подвале всё-таки вспыхнет кровавое насилие, но, наконец, истребитель опустился обратно на стул.

- Продолжай, - проворчал он. - Но если в конце всего этого у меня не будет моего топора - твоё правление закончится, не успев начаться.

- Что он сказал? - прорычал Галь, вставая.

Халим махнул ему рукой, успокаивая, а затем посмотрел на Готрека.

- Не нужно дополнительных угроз, мой друг-гном. Ты можешь убить меня лишь один раз, - после этих слов он повернулся к остальным и начал о чём-то говорить с ними на родном языке.

Феликс нервно выдохнул. Похоже, пронесло.

Поскольку они всё равно не могли понять, о чём говорят арабийцы, им не оставалось ничего иного, кроме как ждать. Готрек тратил время на еду и выпивку - в основном последнее - а Феликс развлекал себя, наблюдая за игрой характеров вокруг стола.

Халим бы явно почитаем остальными - а некоторыми и любим - как, к примеру, той красивой женщиной. У неё была царственная осанка, говорившая о благородном происхождении, но, похоже, испорченная самовлюблённость, что частенько прилагалась к этому, отсутствовала.

Галь был самым страстным, частенько придавая вес своим аргументам с помощью ударов по столу. Они с Халимом спорили и подтрунивали друг над другом, как старые друзья, но время от времени Феликс замечал, что взгляд воина скользил по руке женщины, покоившейся на руке Халима.

Наконец, едва ли прошло меньше часа, беседа закончилась, и Халим повернулся к приятелям.

- Итак, - сказал он, - у нас есть план. Через три дня калиф Фалхедар и Каадик будут выслушивать доклады сборщиков налогов в тронном зале, - он оглянулся на своих последователей. - В этот день по всему городу начнутся беспорядки, что заставит перебросить в город дополнительные силы стражи из дворца. Большинство бунтовщиков соберутся у дворцовых ворот. Как только это произойдёт, я и несколько избранных проберутся в дворцовые сады через седьмой летний домик, - он ухмыльнулся. - Старый калиф хоть и был мудрым правителем, но обладал небольшой слабостью к женщинам лёгкого поведения, поэтому построил секретный ход в этот павильон, чтобы тайно приводить их во дворец, - он кивнул Готреку и Феликсу. - Вы пойдёте с нами. Ваша задача - убить Каадика и разобраться с его Багровой стражей. Я же займусь Фалхедаром.

- Что? - возмутился Галь. - Это мой долг - прикончить Каадика! Он убил моих братьев. Я должен…

- Ты хочешь мести? Или победы? - прервал его Халим, посмотрев прямо в глаза Галю.

Они некоторое время сверлили друг друга взглядами, наконец, Галь пожал плечами и отвернулся.

Халим повернулся к молодой женщине в чёрном.

- Когда тиран и его стервятник будут мертвы, моя возлюбленная невеста, Юлех иль Торисси, принцесса крови и племянница старого калифа, перед духами воздуха, земли и воды и городскими жителями попросит меня стать её мужем и править с нею о правую руку, - он улыбнулся. - И с их благословения, я соглашусь.

- Их благословения? - рассмеялся Галь. - Когда у тебя будут корона, армия и принцесса крови, ты действительно отступишь, если толпа скажет нет?

- Я бы не стал ввязываться во всё это, если бы считал, что люди меня не поддержат, - ответил Халим. - Но если я ошибся… - он пожал плечами. Его лик омрачился. - Что ж, тогда я хотя бы буду удовлетворён тем, что избавил свою землю от величайших пиявок, что она когда-либо знала.

Он снова повернулся к Готреку и Феликсу.

- Итак, друзья, вы выполните свою часть?

Феликс пожал плечами.

Готрек нахмурился.

- После смерти калифа и колдуна, останутся ещё дворцовые стражи, ломящиеся в двери. Полагаю, ты хочешь, чтобы я и их прикончил?

Халим покачал головой.

- Преданность стражи принадлежит Короне Змеи - артефакту великой силы. Она защищает того, кто носит её, от стали и яда и позволяет ломать волю слабых людей. Если Фалхедар будет убит или лишится короны, его стража падёт духом.

Феликс нахмурился.

- Но если ты наденешь корону, ты сможешь ли заставить их сдаться?

Краска схлынула с лица Халима.

- Я не надену эту корону. Это мерзкая вещь.

- Иногда, в трудные времена, приходится делать трудные вещи, - заметил Галь.

- Нет! - рявкнул Халим. - Нет. Я буду носить Корону Льва. Настоящую корону, - он повернулся к Готреку и Феликсу. - У Рас Карима две короны. Первая, Корона Льва, была сделана основателем города - Каримом Великодушным. Это всего лишь корона. В ней нет магии. Но она - символ справедливого правления, и тот, кто носит её и чтит его наследие, любим народом, - он бросил взгляд на Галя. - Вторая корона, Корона Змеи, была сделана для Фалхедара Каадиком после первого покушения, - он ухмыльнулся. - Я слышал, что ничтожный не снимает её даже в постели.

Принцесса Юлех сверкнула ослепительной улыбкой.

- Надеюсь, у тебя не будет столь дурной привычки. Мне было бы очень неудобно.

Халим улыбнулся и сжал её руку.

Галь хмыкнул и отвернулся.

Готрек и Феликс переглянулись.

V

В ДЕНЬ нападения в разных точках города в небеса взвились дымные столбы, а улицы запрудили толпы недовольных и погромщиков. Один отряд дворцовой стражи за другим бросались в бурлящий водоворот в попытках подавить беспорядки.

Когда по подсчётам Халима больше половины стражников отправились в трущобы гоняться за призраками, он отправил к воротам армию из городских отбросов, дабы они поперчили их стрелами и камнями и вообще устроили большой шум.

Готрек и Феликс ждали вместе с ним, Галем и Юлех, а также пятью десятками вооружённых людей в заброшенном доме, в подвале которого и находилась дверь, ведущая в тайный ход. Халим тоже был вооружён, но не тулваром, а уродливой деревянной дубинкой, в которую были воткнуты острые обломки базальта. Принцесса облачилась в мужскую одежду, а длинные волосы спрятала под платком.

Наконец, пришли известия, что большая часть остававшейся во дворце стражи была стянута к воротам дворца. В тот же миг Халим отпер тайную дверь, и они быстро пробежали по узкому, безветренному проходу, который через чуть больше чем сто метров привёл их в другую подвальную комнату - своего рода темницу, вот только все орудия пытки, как ни казалось это странным, все оковы и кнуты были сделаны из шёлка и сатина, а не железа и кожи.

Над этой странной «камерой пыток» располагался роскошный павильон наслаждения, миниатюрный дворец из розового мрамора и сатиновых подушек, серебряных столов и фонариков с абажурами. Через окна Готрек и Феликс увидели, наконец, сам дворец, возвышавшийся позади великолепного сада, наполненного цветами, фонтанами и экзотическими деревьями, и дворец этот сверкал в лучах солнца, словно позолоченный сапфир. По углам вздымались к небесам шпили и минареты, золотые аркады окольцовывали верхние этажи. Стражи нигде не было видно, лишь в отдалении раздавались звуки сражения.

Халим и Юлех споро вели отряд через казавшиеся бесконечными парки, пока, наконец, не оказались в несколько более скромном садике, спрятанном за живыми изгородями, в котором росли дыни, груши и ореховые деревья. Там их встретил слуга, который преклонил колени и впустил заговорщиков на кухню. Они вошли во дворец, и вновь последовали бесконечные запутанные лабиринты коридоров, пока, наконец, они не оказались у узкой лестницы, упиравшейся в толстую дверь.

Люди сгрудились около неё, и Халим повернулся к своим спутникам.

- За этой дверью - Двор Пальм, а за ним - тронный зал. Мы должны пересечь двор быстро, как ветер, ибо если стража успеет запереть ворота в тронный зал, всё закончится, не успев начаться. Готовы?

Галь хмыкнул. Остальные мужчины вполголоса согласно пробормотали. Феликс вытащил ятаган, который ему дали люди Халима. Он ощущался как нечто чуждое и несбалансированное.

Готрек звучно шлёпнул по ладони отобранной у охранника в тюрьме дубинкой.

- Давайте закончим с этим, - прорычал он.

Халим и Галь во главе всего отряда осторожно поднялись по лестнице. Затем Халим прижал к поверхности ухо и прислушался. Наконец, он резким толчком отворил дверь и со всех ног устремился вперёд.

Вслед за ним рванули остальные и выбежали в огромные укрытые прозрачной крышей джунгли. Пальмы вздымались под самый потолок, едва не упираясь в гранёный стеклянный потолок оранжереи. Экзотические цветы, словно вспышки разрывов, распустились в тёмной листве, на пальмах расселись попугаи, а обезьяны сновали туда-сюда на свисавших лианах. Феликс увидел дальнюю стену так, словно это была прогалина. Через возвышавшуюся арку дверного проёма открывался вид на зал, окольцованный золотыми колоннами.

Десяток стражей в белом и золоте, расслабленно опиравшихся на копья, стоял перед ней. Когда воины Халима выскочили из тени дворцовых джунглей, стражники закричали, но их следующие действия были спокойны и уверенны. Восемь воинов вышли вперёд и опустили копья, уперев их в пол, чтобы отразить натиск, в то время как оставшиеся двое начали закрывать мощные, богато украшенные сценами войны и триумфа створки золотых дверей в тронный зал.

Бежавшие впереди бойцы Халима вытащили изогнутые луки и, не сбавляя шага, наложили стрелы и спустили тетиву. Двое, тянувшие двери, свалились, крича от боли и извиваясь, но им на помощь выбежало ещё больше стражников из тронного зала. Отряду Халима предстояло пересечь ещё пятьдесят футов.

Снова щёлкнула тетива и свистнули стрелы, и закрытие створок замедлилось, но не остановилось.

- В стороны, Гримнир вас побери! - заорал Готрек.

Истребитель бежал в конце отряда, из-за коротких ног он не мог нестись столь же быстро, как и люди, но его рёв заставил-таки бежавших впереди прыснуть в стороны, и он со всей силы швырнул украденную дубинку в дверь.

Она скользнула по полу, оставляя белые бороздки в зелёном мраморе пола. Охранники брызнули в стороны, спасая лодыжки, а дубинка, словно клин, скользнула между створками и не дала вратам окончательно захлопнуться.

Стражники снова выбежали из тронного зала, чтобы убрать эту помеху, но было уже слишком поздно. Люди Халима врезались в них, быстро смяли и со всех сил надавили на дверь. Оставшиеся попытались было всё же захлопнуть створки, но они были не ровня пятидесяти повстанцам с той стороны.

Готрек подхватил дубинку и, протиснувшись сквозь расширяющийся просвет, первым ворвался в тронный зал. Он махнул влево и вправо, и створки начали расходиться быстрей. Феликс, Галь и Халим ворвались следом за гномом, а за ними в тронный зал вломились и остальные повстанцы, как только ещё больше облачённых в белое и золото стражников пали под ударами. Последние бунтовщики захлопнули створки и опустили массивные запоры.

Сражаясь, Феликс всё же успел украдкой оглядеться вокруг. Тронный зал ослеплял. Над укрытым жёлтым балдахином помостом устремлялись ввысь белые и золотые колонны. На стенах высокие окна чередовались с украшенными драгоценными камнями гобеленами, изображавшими охоту, битвы и придворные игры.

На возвышении, окружённый отрядом облачённых в красное и бронзу воинов, что сцапали Готрека и Феликса около «Заповедного сада», с позолоченного дивана вскочил человек и ошеломлённо отступил назад, в испуге указывая дрожащей рукой на истребителя. Он был среднего роста, телосложения и возраста, но облачённым в великолепные бело-золотые одежды. У него было круглое, детское лицо, под золотыми завитками того, что, наверняка, и было той самой Короной Змеи.

- Гном! - закричал он Каадику, который стоял рядом с ним, вцепившись в свою серебряную флейту. - Убийца моего химара! Убери его. Защити меня! Он демон!

Готрек до последнего дюйма выглядел как тварь-порождение преисподней. Кровь и мозги заливали его с головы до ног, когда он с жужжанием раскручивал свою ужасную стальную дубинку, круша кости и разбивая черепа.

- Не бойтесь, ваша благожелательность, - успокаивающе сказал Каадик. - Он не дойдёт до вас. Никто из них не дойдёт, - он обратился к своим скрытым под масками охранникам. - Багровые, защитите калифа. Защитите меня.

Воины в красном и бронзе как один шагнули вперёд, образовав линию между помостом и повстанцами. Каадик же принялся делать пассы в воздухе и тихо петь.

Наконец, последний из стражей тронного зала пал под напором бунтовщиков, и люди Халима, радостно вскрикнув, рванули вперёд. Багровые уже ждали их и ударили в унисон, словно поршни какой-то адской машины. Несмотря на то, что людей Халима и Галя было чуть ли не в два раза больше, Багровые с пренебрежительной лёгкостью отражали все атаки мятежников. Готрек сражался сразу с тремя. И они заблокировали каждый его удар. Противник же Феликса с каждым, вызывавшим тряску в костях ударом, заставлял его отступать.

За спинами бунтовщиков, раздался громкий треск. За ним - крики и приказы. «Похоже, стражники притащили таран», подумал Феликс.

Пение Каадика стало громче.

Халим повернулся к Готреку.

- Быстрее, друг! Ты должен добраться до него, прежде чем его чары обретут полную силу! Ты должен прорваться!

- Хорошо, - ответил Готрек. - Прикрой меня, человечий отпрыск.

Готрек рванул вперёд, вращая дубинкой, и Феликс вклинился за ним, чуть левее. Истребитель заставил отступить двоих воинов в масках, но всё равно не смог пробить их защиту. Другой появился справа от него и нанёс удар. Феликс рванул вперёд и встретил клинок Багрового. Удар был столь силён, что Феликсу показалось, будто его пальцы укусила змея.

Он рубанул воина по руке. Скимитар отскочил, словно у того под одеждой были пластины из громрила. Готрек свалил одного на пол ударом, от которого у воина должны были сломаться рёбра. Мгновение - и вот Багровый вновь на ногах. Готрек зарычал, словно обиженный медведь.

Противник Феликса выбил из его рук незнакомый меч и сделал выпад. Феликс уклонился от тулвара Багрового, а затем ударил кинжалом в маску воина. Кольчужная сетка отлетела прочь, и у Феликса вырвалось сдавленное проклятие.

За ней не было глаз. Гладкая голова воина была вырезана из серого, выветрившегося гранита.

VI

- ГОТРЕК! - задушено выкрикнул Феликс. - Они не люди!

- Я знаю, человечий отпрыск, - ответил Готрек и с такой силой опустил дубинку на голову своего противника, что шлем того отлетел прочь, а на гладком камне лица появились трещины. - После моих ударов, люди обычно не поднимаются.

Создание продолжило сражаться.

Пока калиф всё сильнее съёживался на своём троне-диване, а волшебник скандировал заклятье, каменные воины кромсали повстанцев на куски. За шумом схватки было слышно, как трещат и поскрипывают, изгибаясь, запоры на дверях в тронный зал. Стража дворца была уже почти внутри.

Пронзительный голос волшебника в ушах Феликса неожиданно странно изменился, и внезапно на него накатила такая слабость, что он едва смог открыть глаза. Конечности словно бы налились свинцом. И он был такой не один. По всему тронному залу люди Халима умирали один за другим, когда их руки внезапно наливались тяжестью и бессильно повисали вдоль тела. Тулвары Багровых не знали милосердия.

- Это не сработает, колдун, - проворчал Готрек. - Тебе не удастся снова одурманить меня, - он свалил каменного стража на пол и, перепрыгнув через него, ринулся на Каадика, раскручивая дубинку.

Колдун вскрикнул и спрятался за калифов трон. Готрек последовал за ним.

Усыпляющий гул внезапно исчез из головы Феликса, и он ощутил, как в руки снова полилась сила. То же самое происходило с остальными людьми Халима. Однако это не имело уже ни малейшего значения. Каменных стражей было не остановить. Мечи ничего не могли с ними сделать. Тяжёлое оружие могло свалить их с ног, но не успевал человек вздохнуть, как твари вновь были на ногах и сражались с той же силой, что и мгновение назад.

- Ушабти! - взвизгнул Каадик, неловко отпрыгивая от Готрека. - Защитите меня. Убейте гнома!

Но прежде чем каменные люди успели развернуться, Готрек снова швырнул свою дубинку. Она врезалась колдуну в колени, и тот рухнул, вопя от боли, рядом с подножием трона.

В тот же миг двери, наконец, не выдержали и разлетелись, и в тронный зал ворвалась толпа белых дворцовых стражей, что тут же набросились на повстанцев Халима.

Готрек встал над Каадиком и поднял дубинку.

- Влез в мою голову, да? - взревел он, а затем дубинка опустилась, расколов череп Каадика, словно яичную скорлупу. Готрек рассмеялся. - Ха! Теперь я влез в твою!

Каменные люди с грохотом упали на пол, словно марионетки с обрубленными нитями, жизнь покинула их. Избавившись от големов, Феликс и повстанцы развернулись, чтобы встретиться с белыми стражниками. Впрочем, их оставалось так мало, а дворцовой стражи так много, что исход битвы казался вполне очевидным.

Готрек обрушил дубинку на калифа, но та неожиданно отвернула в сторону и пролетела мимо головы правителя Рас Карима.

- Нет! - закричал Халим. - Железо не может дотронуться до него! - он вскочил на помост, размахивая своей утыканной базальтом дубинкой. Она врезалась Фалхедару в плечо, и калиф свалился с трона. Как ни странно, корона осталась на голове.

Халим прыгнул на калифа и вцепился в корону, потянув на себя. Позолоченный обод не стронулся с места. Вглядевшись, Феликс увидел, что она была пришита к голове Фалхедара - нити проходили прямо через кожу.

- Трус! - закричал Халим и ещё сильнее рванул корону. Наконец, та поддалась, потянув за собой скальп калифа. Фалхедар вскрикнул, его голова превратилась в кровоточащую, ужасающую рану.

К стонущему калифу подошла Юлех и занесла кинжал.

- За моего отца! - выкрикнула она и погрузила клинок в сердце Фалхедара.

- За мою страну, - произнёс следом Халим и вонзил свой кинжал рядом с кинжалом возлюбленной.

По всей тронной зале белые стражи внезапно вздрогнули и заморгали, словно очнувшись ото сна. Мятежники выбивали из их рук мечи и кромсали опешивших стражников.

Халим выпрямился, держа в руке окровавленную корону Фалхедара.

- Остановитесь! Друзья! Всё кончено!

Мятежники неохотно отошли. Впрочем, оружие они держали наготове.

Халим обратился к ошеломлённым стражникам.

- Верные люди дворца, ярмо Короны Змеи было снято с ваших плеч. Ваша воля вновь в ваших руках, - он указал на тела у своих ног. - Калиф Фалхедар мёртв. Красный колдун тоже. Больше вам не нужно сражаться, чтобы защитить их. Вместо этого я предлагаю вам присоединиться ко мне и вместе вернуть величие нашей родине.

Ответом ему стала тишина. Стражники казались слишком ошеломлёнными, чтобы вымолвить хоть слово.

Наконец, капитан стражи пришёл в себя.

- И под какой же короной ты будешь править, - угрюмо спросил он. - Змеи или Льва?

Халим посмотрел на кровавый обод в своей руке. Казалось, на мгновение он заколебался, но затем решительно отшвырнул его прочь. Корона с громким звоном запрыгала по мраморным плитам тронного зала.

- Корона Льва, - ответил Халим. - Только Льва.

Капитан переглянулся со своими товарищами. На их лицах, как и на лице самого капитана, было сомнение. Он снова повернулся к Халиму.

- Отныне мы следуем за человеком, а не короной, - сказал капитан. - Докажи, что ты лев, и мы пойдём за тобой.

Халим поклонился.

- Это всё, чего я прошу.

- Халим! - взвился Галь. - Это просто слова, и ты поверишь им? Убей их, пока они не передумали!

- Я больше доверяю этому честному ответу, чем если бы они целовали мне ноги и клялись тысячью клятв, - ответил Халим. Он повернулся к Готреку и Феликсу. - Пойдёмте, друзья. Корона Льва хранится в сокровищнице, как и ваше оружие, - он снял странного вида ключ с пояса Фалхедара и направился через тронный зал. - Галь, отправляйся к главным воротам и впусти остальных наших братьев. Юлех, отправляйся с ним. Твоё присутствие поможет избежать ненужных задержек.

- Да, моя любовь, - ответила Юлех.

- Хорошо, Халим, - неохотно произнёс Галь.

Готрек и Феликс вслед за Халимом покинули тронный зал.

ДВЕРЬ сокровищницы калифа была мощным куском камня, усиленным железом и дополнительно снабжена запорами, решётками и колдовской защитой. Халим вставил четыре стержня с руническими надписями - один из золота, один из серебра, один из железа и один - тонкий стержень из нефрита - в установленный в железной пластине по центру двери замок с четырьмя отверстиями, а затем повернул направо, налево и снова направо. С напоминающим работу часов звуком механизм ожил: решётки поднялись, запоры отошли в сторону и дверь ушла в потолок.

Готрек усмехнулся.

- Людские штучки.

Вместе с Феликсом они шагнули вслед за Халимом в сверкающий грот, полный сокровищ. Хранилище было огромным, во много раз больше, чем тронный зал, а двери в стенах вели дальше в другие подобные комнаты. Никогда раньше Феликс не видел столько богатств и произведений искусства, собранных в одном месте. Вдоль стен, связанные в стеллажи выше человеческого роста, расположились сундуки. Ковры и статуи, оружие и украшенные драгоценными каменьями полные доспехи образовывали беспорядочно разбросанные груды, через которые вели извилистые тропинки. Полки гнулись от богато украшенных томов. Вазы и урны, серебряные и золотые лампы загромождали каждый свободный уголок, так же как и подзорные трубы, карты и забавные часы, драгоценности, короны и скипетры. В одном углу была серебряная клетка, в которой, к удивлению Феликса, был заперт ковёр. Из другого угла на него уставилась весьма самодовольно ухмыляющаяся статуя обезьяны. На высокой стойке из оникса в самом центре окружающего беспорядка покоилось алебастровое яйцо, которое, казалось, светилось изнутри внутренним огнём. И это было лишь первое, за что зацепился его взгляд.

Халим вздохнул.

- Где-то посреди всего этого моя корона и ваше оружие.

Феликс застонал.

Готрек шагнул вперёд, его единственный глаз сверкал, когда истребитель осматривал горы сокровищ. Он облизнулся.

- Тогда начнём.

Они последовали за ним.

- Будь осторожен, - сказал Халим. - Говорят, после того, как я покинул калифа, он приставил к сокровищам стража.

- Какого ещё стража? - спросил Феликс, нервно озираясь.

- Не знаю, - пожал плечами Халим. - Но он будет спущен, только если нарушить охранные заклятья. Но поскольку мы ввели ключ, мы не должны его побеспо…

Оглушительный звон прервал его. Они развернулись. Тяжёлая железная решётка упала вниз, отрезав им выход.

VII

ХАЛИМ уставился на решётку.

- Этого не должно было произойти, если нарушители не взламывали двери.

Сверху раздался неприятный смех. Они подняли глаза. Над дверью вился небольшой балкон - какая-то сторожевая площадка. И с неё ухмылялся Галь. Его было трудно различить в тени, но показалось, что на его лице появились какие-то красные пятна, и что-то странное было на голове.

- Снова в тюрьме! - хихикнул он. - И на этот раз вы не уйдёте живыми.

- Галь! - воскликнул Халим. - В какие игры ты играешь?

- Я был так удивлён, когда ты умудрился вернуться, - прорычал Галь. - Я не мог поверить своим глазам, ведь я так много сделал, чтобы ты оказался в темнице. А затем именно я бы штурмовал дворец! Я освободил бы страну! Я был бы коронован калифом! Я бы женился на прекрасной Юлех! - злая улыбка появилась на его лице, и он кивнул куда-то себе за спину. - Ну, теперь это и вправду буду я.

Пара собственных людей Галя вышли из тени. В их хватке извивалась Юлех. Её руки были связаны, рот заткнут кляпом.

- Юлех! - выкрикнул Халим. - Отпусти её, глупец! Думаешь, другие пойдут за тобой после этого?

Галь шагнул вперёд и Феликс, наконец, понял, что было у него на голове. Корона Змеи, всё ещё в крови, с прилипшими волосами и кусочками кожи со скальпа Фалхедара.

- Другие в моей власти, - сказал он. - И пока мы с тобой разговариваем, моя дворцовая стража расправляется с твоей нищебродской армией, - он прикоснулся к короне. - Ты сглупил, оставив её, - он снял что-то со своего пояса. - И это.

Он поднёс предмет к губам. Это была серебряная флейта Каадика. Галь не был музыкантом, но для того, чтобы выдуть из флейты простую, но пронзительную и громкую мелодию, ему и не нужно было им быть.

Халим непонимающе нахмурился.

- Детская песенка? Ты столь же безумен, сколь и глуп?

Галь перестал играть и ухмыльнулся в ответ.

- Как, неужели никто не рассказал тебе о новом домашнем питомце Каадика? Разве ты не слышал о природе хранителя сокровищницы?

- Питомце? - переспросил Халим и с беспокойством оглядел другие комнаты. - И что же это за питомец?

Галь лишь рассмеялся и продолжил выдувать из флейты простую и пронзительную мелодию.

- Друзья, - сказал Халим Готрек и Феликсу. - Я боюсь…

В комнате справа раздался грохот и низкое шипение. Готрек и Феликс застыли. Готрек огляделся, не переставая, впрочем, методично осматривать сокровищницу. Снова что-то грохнуло, затем раздался звук, как будто по полу протащили тяжёлую цепь. За аркой Феликс увидел движение.

Тупоносая, ядовито-зелёного цвета змеиная голова размером с лодку вынырнула из проёма, а затем показалась шея, напоминающая изогнутый ствол дерева. Она сердито извивалась из стороны в сторону, разбрасывая доспехи и сбивая статуи, огромные жёлтые глаза твари горели злобным огнём. И пусть её движения и не очень соответствовали выдуваемому Галем ритму, но без воздействия нечистой флейты здесь, похоже, всё равно не обошлось. Создание увидело Халима и Феликса с Готреком и бросилось на них, щёлкая челюстями. Его клыки были размером с предплечье Феликса, а хвост ещё даже не весь появился из комнаты.

Готрек и Феликс прыгнули в разные стороны. Феликс врезался в серебряную клетку с ковром. Когда он поднялся, то ему почти показалось, что ковёр гневно затрепетал и недовольно заизвивался в своей серебряной темнице.

Он почёл за лучшее отступить от странной вещи и вернул всё своё внимание к происходящему в сокровищнице. А в ней, тем временем, Халим с остервенением рубил бок змеи найденным мечом. Сталь безвредно скрежетала о толстую чешую. Змея извернулась и ударом головы сбила его с ног, а затем бросилась вперёд, распахнув челюсти.

Готрек оказался рядом как раз вовремя, чтобы схватить Халима и вытащить прямо из-под носа тварюги. Халим был без сознания, на его лбу красовалась крупная шишка.

Феликс вытащил из кучи валявшееся копьё и с криком ткнул змею в бок, пытаясь отвлечь её внимание. Наконечник вошёл в плоть едва ли на дюйм, но змея всё равно издала злобное шипение и развернулась к нему. Феликс сразу же отпрыгнул за скопление статуй. Флейта Галя взвизгнула и змея, словно выпущенная стрела, метнулась вслед за Феликсом.

Готрек, оттащив Халима, снова сосредоточился на монстре. Он запрыгнул на спину твари и, балансируя, словно на норовистой лошади, принялся охаживать змеюку дубинкой по голове. Впрочем, удары Готрека скорее досаждали чудовищу, чем причиняли сколь-либо ощутимый вред. Однако своё дело они сделали: змея забыла о Феликсе и, извернувшись, попыталась цапнуть оседлавшего её истребителя. Недолго думая, Готрек врезал чудовищу по носу, и змея отшатнулась, зашипев от боли, и, взбрыкнув сильнее, сбросила-таки истребителя.

Флейта Галя взвизгнула ещё громче, и змея в тот же миг вновь ринулась в атаку.

- Готрек! Оставь змею! - закричал Феликс. - Разберись с флейтой! - с этими словами он швырнул найденное в сокровищнице копьё, и Галь отшатнулся в испуге, когда оно врезалось в стену рядом с ним. Мелодия сбилась с ритма, и атаки змеи сразу же стали менее напористыми.

До Готрека, наконец, дошло. Он подхватил с пола тяжёлый серебряный браслет и швырнул его в Галя. Предатель увернулся.

Феликс кинул в подлеца целый набор золотых блюд, одно за другим. Готрек запустил вдогонку рубин размером с голову ребёнка. Когда он ударился в стену, во все стороны брызнули осколки.

Галь выдохнул и опустил флейту.

- Мои сокровища! Ты уничтожаешь мои сокровища!

Стоило Галю прекратить выдувать пронзительную мелодию, как змея тут же потеряла интерес к вторгшимся в её обиталище нарушителям. Галь выругался и флейта заиграла вновь, теперь мелодия стала ещё быстрее и пронзительнее. Змея скукожилась, словно побитый раб, но всё же развернулась к Готреку с Феликсом.

Даже уворачиваясь от зубов стража сокровищницы, Феликс умудрился швырнуть в Галя нефритовыми шахматами. Одна из фигур попала злодею по лбу и тот пошатнулся, но продолжил играть.

Готрек скользнул между кольцами извивающегося змеиного тела и подбежал к ониксовой стойке в центре комнаты. Истребитель схватил алебастровое яйцо и швырнул его в предателя.

- Нет! - взревел Галь. - Только не яйцо феникса! - он отбросил флейту и рванулся вперёд, чтобы поймать драгоценный артефакт. Яйцо скользнуло по пальцам, и он едва не выронил его, но кое-как успел перехватить и, тяжело дыша и широко раскрыв глаза, осторожно положил сокровище на пол. Предатель облегчённо выдохнул.

Змея нехотя поползла к Феликсу.

- Идиоты, вы лишь оттягиваете неизбежное! - заорал Галь и, схватив флейту, задул вновь. Вот только вместо пусть визгливой, но мелодии, из флейты вырвался ужасный, раздражающе громкий вопль.

Змея дёрнула головой и с сердитым шипением повернулась к Галю.

Бывший соратник Халима сглотнул и ошеломлённо уставился на флейту. Столь беспечно швырнув инструмент, он смял тонкий серебряный корпус. Галь лихорадочно попытался всё исправить, но наградой ему стали лишь ещё более громкий и мерзкий звук: напоминающее исторгание кишечных газов, немузыкальное блеянье.

Змея, расшвыривая в сторону бесценные сокровища, молнией рванула в его сторону. Галь отступил, продолжая, словно обезумев, пытаться извергнуть мелодию из погнутой флейты. Змея лишь сильнее разъярилась.

Галь отшвырнул флейту и закричал, но чудовище уже было не остановить. Наконец, глаза монстра отыскали своего мучителя. Голова метнулась вперёд. Челюсти с хрустом сомкнулись на теле Галя. Он закричал. Змея вырвала его с балкона и встряхнула, словно крысу. Корона Змеи слетела с его головы и упала куда-то в груды сокровищ.

Халим пришёл себя как раз вовремя, чтобы увидеть, как Галь исчезает в змеиной глотке.

- Духи земли, - испуганно выдохнул он.

Стоило воздействию злобной короны покинуть их разумы, как люди Галя в то же мгновение, сверкнув пятками, сбежали прочь. Как и Юлех.

- Мой топор! - закричал Готрек.

Феликс развернулся. Стремительный бросок змеи вызвал целую лавину рас-каримовского добра, и топор Готрека и драконий меч Феликса оказались на самой вершине сверкающей груды.

Они подхватили своё оружие и развернулись. Змея тем временем, покончив с Галем, обрушилась на балконную дверь, пытаясь добраться до Юлех.

- Нет! - Халим, всё ещё нетвёрдо стоя на ногах, обрушил ятаган на извивающийся змеиный хвост.

Змея даже не дёрнулась.

- А ну стоять! - взревел Готрек.

Он поднял топор, а затем с силой опустил его на стволоподобную змеиную тушу. Лезвие с лёгкостью рассекло плоть и добралось до костей, разрубив и их.

Змея конвульсивно дёрнулась и отвернулась от двери, чтобы встретиться лицом к лицу с этой дикой атакой. Её огромная голова обрушилась на Готрека, словно рааззявивший челюсти метеор. Истребитель качнулся в сторону, и змеюка промахнулась, врезавшись в золотые груды и набрав полную пасть калифского добра.

Феликс присоединил свой меч к топору Готрека и нанёс чудовищу глубокую рану в боку. Возможно, причиной было то, что змея оказалась каким-то дальним драконьим родичем, но меч рассек её плоть, словно горячий воск. Змея зашипела и снова развернулась, голова метнулась к мучителям.

- Продолжай, человечий отпрыск, - молвил Готрек. - Отвлеки её.

«Отвлеки», хмыкнул про себя Феликс, уворачиваясь от клацнувших в паре дюймов от него змеиных челюстей. Его смерть, пожалуй, отвлечёт тварюгу, правда на какие-то секунды. Он перекатился под каким-то низким столом. Змея мордой отшвырнула стол прочь и нависла над Феликсом. Отступать было некуда - сзади лишь стена. Он отчаянно махнул мечом.

Змея чуть отклонилась перед последним, смертоносным рывком.

- Умри! - взревел Готрек и, вскочив на змею, побежал по изогнутой шее к чудовищной голове. Он качнулся, удерживая равновесие, а затем топор упал, вонзившись в левый глаз монстра. Во все стороны брызнула жёлтая желеобразная масса. Змея зашипела от боли, а затем её тело сотрясли конвульсии, и Готрек свалился на пол.

Змея накинулась на него, её челюсти сомкнулись, и истребитель исчез.

Феликс вытаращил глаза. Это было похоже на какой-то фокус. Мгновение назад Готрек лежал в груде сокровищ у стены, а в следующий миг он исчез.

VIII

ФЕЛИКС смотрел на змею, что выпрямилась и задрала голову кверху. Толстый комок опускался вниз по её пищеводу.

- Халим! - крикнул он, бросаясь вперёд. - Помоги мне, мы должны его вытащить! Мы должны…

Внезапно в центре змеиной шеи что-то блеснуло - острый клин металла. Зверь извивался и крутился, шипя в предсмертной муке. Вокруг стального клина появилась красная линия. Она становилась всё шире и длиннее, пока металлический клин опускался вниз вдоль змеиной туши.

Змея с шумом упала на пол, свиваясь в кольца и снова выпрямляясь в жестоких мучениях. Феликс и Халим изо всех сил уворачивались и отпрыгивали, избегая судорожных махов змеиного хвоста, что в своих предсмертных конвульсиях уничтожал немыслимое количество сокровищ, разбросанных по всему помещению.

Клин, наконец, полностью прорвал змеиную шкуру, оказавшись лезвием топора. За ним последовала рука, затем другая, что, упёршись в рваный край, расширила рану. Затем показалась уродливая голова с повязкой на глазу, и, наконец, весь Готрек выбрался из всё ещё дёргавшейся чудовищной туши. Его гребень был прилизан к сверкающему слизью и кровью черепу. Он кашлянул, сплюнул и шумно высморкался, а затем посмотрел на Халима и злобно усмехнулся.

- Галь передаёт привет.

- Ты… - пробормотал Халим. - Гном… Я… - и расхохотался.

Феликс присоединился к нему.

- Знаешь, я уж подумал… Я и вправду решил, что на этот раз…

Готрек усмехнулся.

- Обычная змея? Хочешь оскорбить меня, человечий отпрыск?

Грохот цепей заставил их обернуться. Решётка поднялась и внутрь вбежала Юлех, всё ещё со связанными руками и с кляпом во рту.

- Любовь моя! - воскликнул Халим, шагнув ей навстречу. Он разрезал верёвки, вытащил кляп и обнял свою возлюбленную. Готрек и Феликс отвернулись, чтобы не нарушать этот интимный момент. Готрек вытер лицо вышитым золотой нитью шарфом.

- Теперь, друзья, - наконец оторвавшись от Юлех (что заняло довольно долгое время) произнёс Халим. - Корона Льва.

Они разделились и одну за одной обыскали все семь комнат сокровищницы, пока, наконец, Юлех не отыскала корону, засунутую в шкафчик из красного дерева. Халим вытащил её дрожащими руками. Она была красива, проста, но элегантна: полоска серебра с установленной посередине искусно вырезанной из янтаря львиной головой, с которой на них смотрели глубокие изумрудные глаза.

- Это, - благоговейно вымолвил Халим, - и есть истинное сердце Рас Карима.

Когда они, идя к выходу из сокровищницы, подошли к неподвижной змеиной туше, Халим увидел Корону Змеи. Он наклонился и поднял её, а затем замер, глядя на обе короны.

- Уничтожь её, моя любовь, - сказала Юлех, с отвращением глядя на кольцо с головой кобры. - Уничтожь её, чтобы больше никогда она не могла соблазнить ни тебя, ни любого другого калифа своей жестокостью.

Халим колебался. Он посмотрел в сторону двери.

- Возможно, Галь не был единственным заговорщиком. Мы можем быть окружены предателями. Дворцовая стража может выступить против нас. Что, если мне понадобится её защита? Её сила?

Юлех пристально посмотрела на него, в её глазах появилось тревожное выражение.

- Тогда это не Галя съест змея, а тебя. И из этой комнаты выйдет именно он, а не ты.

Феликс кашлянул.

- Она не смогла защитить Фалхедара от тебя, не так ли? На самом деле, она скорее сама вдохновила тебя свергнуть калифа. Наденешь её - и скоро появится новый Халим, что поднимется, чтобы свергнуть тебя с трона.

Халим нахмурился, всё ещё сомневаясь, но, наконец, тоскливо вздохнул.

- Ты прав. Она должна быть уничтожена. Это злая вещь, которая хочет слишком многого за возможность носить её. Я уничтожу ее, как только… - он снова заколебался. - Как только… - он ругнулся. - Нет! Соблазн слишком велик! Это нужно сделать прямо сейчас! - он повернулся к Готреку. - Друг-гном, сегодня твой топор уничтожил одну змею, теперь прошу тебя убить ещё одну.

Он бросил окровавленный обод на пол к ногам истребителя. Готрек кивнул и опустил топор. Вспыхнуло зелёное пламя, и корона развалилась надвое. Халим, Феликс и Юлех отступили на шаг. Две половинки злобного творения шипели и таяли, обращаясь в лужу зелёного шлака.

- Магия, - презрительно хмыкнул Готрек.

Халим, прищурившись, мгновение смотрел на булькающий метал, а затем кивнул.

- Спасибо, друг-гном. Ты сослужил мне отличную службу, - он вскинул голову и расправил плечи. - Пойдёмте, посмотрим, какая судьба ожидает нас в тронном зале.

IX

ЧЕТЫРЕ дня спустя Готрек и Феликс стояли вместе с Халимом и Юлех около манежа дворца калифа - их дворца.

Минула свадьба и коронация. Юлех, последняя из рода старых калифов, увенчала Халима Короной Льва, а затем опустилась перед ним на колени, пока первосвященник Рас Калифа проводил обряд бракосочетания, а после, вслед за объявлением их мужем и женой, провозгласил их калифом и царицей, пока толпы народа рукоплескали вовне огромного куполообразного храма в центре города.

Молодожёны поклонились поэту и истребителю.

- Друзья, - сказал Халим. - Мы не смогли бы сделать это без вас, - он прикоснулся к груди рукой. - Воистину. Всё могло бы пойти по-другому, если бы вас там не было. Даже приняв, вроде бы, окончательное решение, я в последний миг почти поддался соблазнам той отвратительной вещи, и если бы не твой топор, друг-гном…

- Мы в долгу перед вами, - присоединилась Юлех, до последней частички выглядевшая, как королева, в своих синих одеяниях и с сапфирами в чёрных волосах.

- Это всего лишь змея, - пожал плечами Готрек.

- Змея была наименьшей из проблем, - хмыкнул Халим, - Как вам хорошо известно, - он обернулся и хлопнул в ладоши. - У нас есть для вас подарок. Он поможет вам в вашей охоте за Таящимся ужасом.

Появился слуга, ведя в поводу верблюдов, навьюченных сундуками, тюками и бурдюками с водой.

- И ещё вот это, - сказала Юлех, вытащив из халата небольшой мешочек. - Золото и драгоценные камни, которых достаточно, чтобы объездить весь мир, - она вложила мешочек в руку Феликса. - Хотя вы можете остаться здесь столько, сколько вам заблагорассудится.

Уж кто-то, а Феликс не стал бы возражать. После окончания восстания дворец превратился в удивительно красивое спокойное место, полное фонтанов, садов и обворожительных женщин.

- Ну уж нет, - отрезал Готрек. - Мы здесь и так проваландались слишком долго, - он отдал честь королевской чете, в гномьей манере ударив кулаком по левой стороне груди.

Феликс вздохнул и, безропотно приняв удары судьбы, поклонился. Готрек не был тем, кто мог остановиться и насладиться хорошими временами, даже если и представлялась подобная возможность.

НЕКОТОРОЕ время спустя Готрек и Феликс уже вели своих верблюдов по пыльным улочкам Рас Карима к городским воротам. Феликс с интересом глазел по сторонам, пытаясь запомнить самые примечательные одеяния, любопытные строения и непонятные символы обозначений.

- Так много всего для моих дневников, - сказал он. - Меня всегда поражало, сколь разнообразны человеческие культуры. Столько странных и чуждых обычаев, столько необычных…

- Вздор, - проворчал Готрек. - Люди везде одинаковые. Только шляпы разные, - он пошёл быстрее, потащив за собой своего верблюда. - А теперь, пошевеливайся, человечий отпрыск. У меня есть монстр, которого надо прикончить.