Демоническая природа / The Nature of the Daemon (рассказ)
 | Перевод коллектива "Warhammer: Чёрная Библиотека" Этот перевод был выполнен коллективом переводчиков "Warhammer: Чёрная Библиотека". Их канал в Telegram находится здесь. |
 | |
| Переводчик | D1v |
| Издательство | Games Workshop |
| Источник | Codex: Chaos Daemons 9th Edition |
| Год издания | 2022 |
| Подписаться на обновления | Telegram-канал |
| Обсудить | Telegram-чат |
| Экспортировать | EPUB, FB2, MOBI |
| Поддержать проект
| |
Ибо видел я и далеко забрел за рваную завесу того, что мы называем реальностью, в чудесное царство, которое в нашей ограниченной человеческой манере мы называем варпом. Приписать такое банальное прозвище этому бесконечному морю душ — этому бесконечному измерению безграничной энергии — это самое ужасное обвинение моему виду, какое я когда-либо знал.
Говорят, что это зеркало реальности, что отражает и изменяет все эмоции, желания, потребности и прихоти всех живых существ, которые когда-либо были или когда-либо будут. Если это так, то это зеркало божественно, оно дает апофеоз всему, что запечатлевает в своих глубинах. Бурлящие потоки варп-пространства, которые ученые называют также эмпиреями или имматериумом, настолько сильны, что могут даже прорваться сквозь завесу и выплеснуться в реальность в виде бушующих варп-штормов. Однажды, с благословения Темных богов, они смогут таким образом поглотить все реальное пространство.
Смотреть на демонические легионы Темных богов — значит видеть проявление великолепного проклятия. Воинства Кхорна маршируют под медными иконами и воют от жажды крови, высоко размахивая тлеющими клинками. Легионы Тзинча сверкают калейдоскопическим пламенем, скачут и бормочут, даже когда бесконечно мутируют. Отряды Нургла бредут на войну среди ревущей бури из чумных мух, одни сутулые и мрачные, другие кипучие в своем гнойном и злобном веселье. Тем временем, принадлежащие Слаанеш легионы продвигаются вперед с обманчивой грацией, окутанные ароматными облаками и блестящими иллюзиями, которые сводят смертных с ума от нужды, даже когда те отбиваются и пугаются.
Мириады существ обитают в варпе — существа хищные, созданные из эмпирической энергии, воспринимающие души живых как мерцающие огни и жадно к ним тянущиеся. Наше неуклюжее человеческое Писание называет этих существ демонами; оно предупреждает об угрозе, которую они представляют для тела и души.
И все же ни один молитвенник не осмеливается упомянуть о величайших обитателях варпа, Темных богах Хаоса. Хвала этим божественным силам, среди адского пантеона которых величайшими являются Кхорн, Кровавый бог, Нургл, Повелитель Чумы, Тзинч, Изменяющий Пути, и Слаанеш, Темный принц Излишеств. С самого зарождения существования эти боги стремились к первенству, как над бесплодными пространствами реального космоса, так и в Великой игре, которую они всегда вели друг против друга. На постоянно меняющемся поле битвы варпа разыгрываются невозможные войны, когда легионы демонов Темных богов маршируют друг против друга по ландшафтам, которые большинство людей сочтут кошмарными.
Когда четыре великих родственника строят козни друг против друга, сила каждого возрастает и падает по отношению к их божественным соперникам, но ни один из них никогда не достигает истинного господства над другими. Так было всегда и должно быть всегда, и по мере того, как все больше варп проникает в наше собственное недостойное реальное пространство, Великая игра может разыгрываться и в нашем царстве.
Это правда, что у каждого темного брата есть легион смертных последователей, разбросанных по Империуму и за его пределами. И все же мы — ничто, ткацкие черви по сравнению с демонами, составляющими легионы богов. Каждый демон черпает силы из сущности своего бога-покровителя, искры, что извлекли из настоящего созвездия и наполнили собственным разумом и целью. Говорят, что все демоны стремятся следовать плану своего бога-покровителя, поскольку в конечном счете, они являются продолжением его существа и могут быть востребованы обратно так же легко, как и были созданы, если они подведут своего хозяина.
Тем не менее, даже самый низменный демон хитер и силен; сверхъестественная сущность, которая жаждет смертных душ и всегда стремится развратить и уничтожить. Некоторые могут нашептывать уговоры и сладкие узы смертным во снах, чтобы добиться своего, другие бушуют и рвутся, как дикие звери, каждый в соответствии со своей сущностной природой, но в конечном счете все демоны стремятся получить доступ к реальному пространству, и при этом — посеять семена его поглощения варпом.
Появляются ли они смешанными ордами из какой-нибудь содрогающейся дыры в завесе реальности или маршируют в составе легиона под знаменами своих всемогущих владык, демоны Хаоса с каждым днем все больше претендуют на нашу собственную недостойную реальность. Слава Темным богам, ибо, несомненно, скоро, в этот век адских чудес, наступит день, когда они, наконец, восторжествуют...
Выше приводится лишь выдержка из «сновидений и хождений по видениям» Маэлоса Провидца, Восьмого глаза, в которой излагаются истины, которые нельзя выразить словами.
Инквизитор Тракс прочистил горло и продиктовал последнюю часть своего отчета.
— Мутанты были полностью искоренены из ордена. Оскверненный командный состав был ликвидирован. Магистр ордена предпочел покончить с собой, нежели встретить заслуженную судьбу лицом к лицу. Создания, что он призвал, были изгнаны или возвращены в варп. Значительное восстановление рассудка продолжается среди тех Адептус Астартес, которых считают пригодными для спасения, и обязанности покаяния будут назначены в надлежащее время.
— На данный момент самое главное — это то, что прискорбные провалы последних месяцев были устранены. Этой ереси положен конец, и сущности варпа изгнаны обратно в имматериум. Полные отчеты о пострадавших прилагаются. Теперь я могу с уверенностью утверждать, что реформированный орден Серых Истребителей Адептус Астартес проявит большую лояльность в будущем, как они это делали в прошлом.
— Да будет благословлен Бог-Император и Святые Ордосы!
— Тракс, инквизитор-ординари. Сегодняшний день и так далее, и тому подобное. Изготовьте точную копию и затем верните, чтобы я мог заверить донесение печатью.
— Да, лорд-инквизитор.
Тракс сел за стол бывшего магистра ордена. У него появилась мысль оставить его себе. В мастерстве исполнения было некое бесхитростное очарование. Инкрустация была особенно хороша для захолустного мира: такие замысловатые узоры, такое приятное сочетание дерева и технопластика. Можно было почти поверить, что все это что-то значит. Его палец лениво скользил по поверхности, следуя линиям изгиба и контура...
В варпе что-то зашевелилось. Его истинное имя почти использовано. Скоро оно будет произнесено, и путь откроется. Происходил призыв. Он мог чувствовать сближение силы и намерения...
Тракс сосредоточенно думал, и теперь его палец едва двигался. Магистр ордена был слаб, глуп. Но какова сила, которой он воспользовался! В правильных руках, на службе Императору, разве она не могла сделать его лучшим, величайшим из всех инквизиторов? Его палец снова прошелся по рабочему столу, следуя за инкрустацией...
Скоро… Скоро…
Тракс дошел до конца полосы техпластика, он полуобернулся к чему-то, видному краем глаза. И тогда он понял...
СЕЙЧАС!
Раздался стук в дверь. Писарь вернулся.
— Инквизитор Тракс, у меня копия вашего отчета, милорд, — его голос был полон сомнения. — Инквизитор… Тракс? Милорд?
Потоком жвал и вздымающейся плоти инквизитор Тракс пировал.
Когда передний вид-канал ожил, командующая кораблем Эндара нахмурилась. Она ожидала увидеть окутанный грязной дымкой мир, с выступающими словно морские корабли над морем гнили городами-ульями Гармеша. Вместо этого мостик «Обнадеживающего святого» залило буйством цвета, исходящим от изменяющихся погодных систем планеты.
— Словно они в огне, — выдохнул ее заместитель, мистер Тренд. Эндара взглянула на него, ей не понравился его стеклянный взгляд и то, как странные огоньки отражались в его зрачках. Она многозначительно откашлялась.
— Вокс, установлена связь с великим святилищем губернатора Хайбейла?
Пауза перед ответом специалиста вокс-связи только усилила беспокойство Эндары. Ее команда состояла из ветеранов Навис Империалис с несколькими приукрашиваниями их имен. Они провели свой фрегат через более суровые испытания, чем вызволение некоего елейного планетарного губернатора от гнева его подвергшихся жестокому обращению подданных. Они не колебались. Они не замерли в изумлении.
— Вокс, — рявкнула снова она.
Мужчина повернулся, чтобы посмотреть на ее командный помост, выглядел он встревоженным.
— Я… Да, мэм, но… Я не могу понять, о чем говорят.
— Переведи мне на бусину, — сказала она.
Мгновение спустя Эндара пожалела о сказанном. Какофония, раздавшаяся из вокса, была ужасающей. Будь это просто стеной шума, то этого было бы достаточно. И все же среди беспорядочного бормотания и криков были отчетливо слышны мольбы о помощи, хрупкие осколки ликования, математические формулы, произносимые с отчаянной интенсивностью.
— Губернатор? — попыталась вставить она, зная, что ее оклик был напрасен, одинокая нота, потонувшая в симфонии безумца. — Губернатор Хайбел, господин, вы слышите меня? Это…
Гул исчез, сменившись насвистывающим мелодичным голосом. Эндаре потребовалось мгновение, чтобы узнать слова колыбельной, которую во младенчестве пела ей няня, когда ее мучили кошмары. Песня, которую, насколько ей было известно, няня придумала сама и никогда не повторяла ни одной живой душе.
Эндара трясущейся рукой вырвала бусину из уха. До того, как она успела набрать воздуха для приказов или решить, что во имя Трона это должны быть за приказы, изображение на вид-канале начало содрогаться и увеличиваться, пока его калейдоскопические тона не затопили мостик.
— Бог-Император, что происходит? — прохрипел мистер Тренд, отшатнувшись от чудовищной вспышки света. В тот момент Эндара разглядела искривленные фигуры, выходящие из ослепляющего марева; увидела, как первые вспышки огня вырвались из их рук и поглотили экипаж мостика. Командующая кораблем Эндара нащупала свой лазпистолет, но как только она это сделала, поток света хлынул из ее глаз, затопив разум.
И ее мучения по-настоящему начались.
Сержант Идрас шагнул через боковую дверь парящей «Валькирии» в ночное небо.
Он позволил тросу скользить в карабине с отработанной плавностью. Желудок сжался, когда огни нижнего улья Раддхаб закружились под ногами. Ботинки ударились об ферробетонную крышу, и он отсоединил трос. Мгновение спустя он стоял среди отряда Дантосианских гренадеров, рассматривая каждую деталь зоны высадки.
Четыре боевых корабля низко зависли над крышей святилища Администратума, которое выступало, как клюв, с одного конца обширного комплекса, за которым оно надзирало — бойни Гильдии Гризальт, словно район громадной и словно лабиринт запутанной, во всем помещении не было ни единого просвета. Она раскинулась, мрачная и безмолвная, под крышей зоны высадки, как дремлющий зверь.
Пока двигатели «Валькирий» снижали тягу, высадились три отделения опытных дантосианских солдат. Рядом с ними собралась еще одна группа служащих, на которую Идрас смотрел с настороженным интересом. Он знал лейтенанта Нааль, прослужив под ее началом три года в семи зонах боевых действий. Нааль, как правило, была невозмутима, являя собой неизменную точку ледяного спокойствия даже в самых страшных сражениях. Сегодня вечером Идрасу показалось, что она выглядит встревоженной. Он мог бы посочувствовать. На месте знакомого командного отделения Нааль возвышалась закутанная в мантию фигура, которую дантосианцам было приказано называть «Святой», и ее стайка странных слуг. Идрас никогда за всю свою жизнь не видел столь странной коллекции кожаных доспехов, светящихся защитных очков, таинственных аугментических устройств, булькающих шунтов для жидкости и оборудования, отделанного бронзой в стиле барокко.
— Не знаю, что тут забыл этот цирк клоунов, — пробормотал он капралу Хэрилу. — Но мне это не нравится.
— Походит на дурную работенку, не так ли, серж? — ответил Хэрил на своем характерном для жителей долины протяжном наречии.
Идрас кивнул трем полковым священникам, сбившимся в кучу у угла крыши. Отделение сержанта Куртана помогло святым людям с побелевшими костяшками спуститься по тросу на крышу. Теперь троица цеплялась за свои религиозные принадлежности и боролась с одеждами, развивающимися на сквозняке. Для Идраса они выглядели так же неуместно, как дерьмо на банкетном столе.
— Думаю, они чувствую себя так же, как и мы, — сказал он.
— Это работа солдат. Зачем нам тут священники? — спросил Хэрил.
— Кто знает, капрал, возможн этот так называемый «Святой» беспокоится о наших душах? — ответил Идрас.
Лейтенант Нааль закончила негромкий разговор с нависшим Святым и повернулась к собравшимся солдатам. Двигатели взревели, а затем стихли, когда «Валькирии» поднялись в воздух, чтобы начать патрулирование периметра. Идрас постарался не думать о них как о птицах-падальщиках, кружащихся над трупом, затем нахмурился, задаваясь вопросом, откуда взялось столь жуткое видение.
— Солдаты Дантоса, долг зовет, и мы отзываемся, — начала Нааль. — Теперь я могу сказать вам, что в недрах этого комплекса пустил корни значительный еретический культ. Намерение Святого состоит в том, чтобы искоренить это заражение. Мы станем орудием очищения. Идрас, твой отряд пойдет в авангарде. Куртан, твой — в арьергарде. Саав, оставайся со своими бойцами в центре построения — будете в резерве. Тем временем, как заверил меня Cвятой, он со своими оперативниками разберется с любым... еретическим колдовством, которое может произойти в ближайшее время. Миссия — зачистка, никакой пощады, никаких выживших. Вопросы?
Идрас взглянул на Хэрила и увидел, что тот тоже услышал колебания лейтенанта при слове «колдовство». Он подумал было запросить более подробную информацию о характере аномалии, которую они могли ожидать. Взгляд на Святого в капюшоне, маячившего за спиной Нааль, сказал Идрасу, что он вряд ли получит какие-либо значимые ответы.
— Есть какие-нибудь предположения относительно численности или вооружения противника, мэм? — спросил сержант Саав.
— Ожидаем значительное количество плохо экипированных еретиков, ничего, что могло бы противостоять славным Дантосианским гренадерам, — ответила Нааль.
— Время не на нашей стороне, — прозвучал рокочущий голос. Идрасу потребовалась секунда, чтобы осознать, что он раздался из глубокой тени капюшона Святого.
— Вы слышали его, — сказала Нааль. — Сержант Идрас, зачистить помещение. Остальные — следуйте за нами и прикрывайте фланги. Император защищает, дамы и господа.
От того, как легко лейтенанта заставили ускориться, Идрас забеспокоился сильнее. Кем был этот Святой и что он здесь забыл? Зачем было посылать ветеранов-пехотинцев искоренять культистов, разве это не была забота силовиков? Однако, если жизнь в Имперской Гвардии чему-то и научила сержанта Идраса, так это тому, что нежелательные вопросы никогда не приводили ни к чему хорошему. Вместо этого он жестом приказал мужчинам и женщинам своего отделения идти вперед.
Гренадеры Польда и Крэтч двинулись к бронированному входному люку, расположенному по центру крыши. Отстегнув лаз-горелки от ремней, оба ветерана прошептали молитвы о зажигании и принялись за дело. Голубое пламя факелов отбрасывало резкие тени на крышу, и у Идраса внезапно возникло ощущение неправильности их формы. Они извивались в закоулках его глаз, заостренные и почему-то слишком большие. Идрас инстинктивно отвел взгляд в сторону. Пока на них смотрели в упор, тени были всего лишь тенями солдат. Ему померещился взгляд Святого, брошенный из-под затемненного капюшона, и он поспешно оглянулся на Польду и Крэтча.
Двое солдат поднялись, прицепляя свои резаки обратно к поясу и поднимая лазружья.
— Проламываем, — сказала Польда, поднимая одну ногу в ботинке и пинком открывая люк вовнутрь.
Металлическая плита с лязгом ударилась о ступеньки внизу и откатилась в сторону. Идрас вздрогнул от шума, внезапно почувствовав, что нарушить тишину внутри было преступлением. Затем он начал двигаться — тренировка взяла верх, — когда Польда и Крэтч первыми спустились по лестнице с поднятыми лазружьями. Идрас последовал за ними, капрал Хэрил и остальная часть отделения следовали по пятам.
Внизу раскинулось множество по-спартански обставленных офисов Администратума и скрипториумов, окутанных мраком и тишиной. По мере того как отделение продвигалось вперед, преодолевая углы арочных дверных проемов и проходя между заваленными пергаментами столами, Хэрил указал на просвет в потолке. Идрас нахмурился, увидев, что каждая лампочка почернела, словно ее отключило волной движущей силы.
— Свет, — приказал он.
Лучи света прорезали неподвижный воздух, когда отделение подняло фонари, прикрепленные к их лазружьям.
Сержант и его бойцы рассредоточились, прикрывая все передвижения, слаженно и эффективно. За ними в кабинеты вошли остальные члены отряда.
— Спускайтесь и двигайтесь на восток, — приказал Святой все тем же басовым рокотом. — Сегодня вечером они будут сосредоточены вокруг храма, который находится в самом сердце этого комплекса.
Недоумевая, откуда таинственный гигант узнал об этом, Идрас жестом приказал своему отделению повиноваться. Дантосианцы, словно призраки, скользили из одной служебной камеры в другую, пока Польда не обнаружила круглую каменную лестницу. Идрас собирался сделать первый шаг вниз, в сгущающуюся тьму, когда заговорил вокс-связист Тедакс. Голос у него был встревоженный.
— Сержант, тут… что-то на вокс-линии.
Инстинкт подсказал Идрасу оглянуться, чтобы посмотреть, говорит лейтенант Нааль в рацию или слушает. Когда он увидел, что она не сделала ни того, ни другого, но вместо этого ответила вопросительным взглядом, то повернулся к Тедаксу.
— Определите «что-то», связист.
— Думаю, вам лучше самим послушать, серж, — сказал Тедакс.
Стремясь поскорее продолжить продвижение, Идрас, тем не менее, взял предложенную гарнитуру и поднес ее к одному уху. Кожу закололо, когда свистящий шепот и гортанное бормотание проникли в ухо. Идрас одновременно почувствовал жар и холод. Тошнота подкатила к животу. Он встретился взглядом с Тедаксом, увидел в его взгляде отражение своего беспокойства.
Позади послышался нарастающий металлический лязг, смешанный со свистом, похожим на пар из котла. Идрас оглянулся и увидел, как один из свиты Святого указал на вокс-гарнитуру, растянув рот в мрачном «оу». Шум исходил от причудливой массы циферблатов и вентилей, вживленных сбоку в череп мужчины. Несколько лампочек, вмонтированных в черную кожу его груди, загорелись яростно-красным.
— Всем отключить вокс-связь, — приказал Святой тоном, не терпящим возражений. Тедакс и вокс-связисты других отделений немедленно повиновались. Идрас, снова положив обе руки на пистолет, спустился по лестнице вслед за Польдой и Крэтчем. Пока его шаги странным эхом отдавались вокруг, он безуспешно пытался прогнать слово, что снова всплыло у него в голове.
«Колдовство».
Они спустились еще на несколько этажей мимо невзрачных кабинок, прежде чем пройти сквозь железную арку. Это вывело Идраса и его солдат на стальной мостик, проходящий с запада на восток через похожее на пещеру помещение. Бросив взгляд через перила, можно было понять, что падать придется футов пятьдесят вниз, на оборудование промышленного цеха для убийств.
— Двигайтесь на восток, прикрывайте углы, следите за своей позицией, — приказал Идрас.
Его гренадеры повиновались, и все начали продвигаться между подвесными конвейерами, с цепных крюков которых свисали сотни туш гроксов.
— Пахнет так, словно они здесь давно висят, — сказал Хэрил, сморщившись от отвращения.
Идрас собирался ответить, но замер, уставившись на ближайшую тушу. Несомненно, она раскачивалась на ветру. Разумеется, как он надеялся, она не извивалась, словно червяк на крючке.
— Сержант? — спросила Польда, остановившись перед ним. Идрас взглянул в ее сторону, затем удивленно вскрикнул и отшатнулся к перилам. Черты лица гренадера Польды напоминали маску из гнилого мяса, один глаз свисал, словно выпуклый мешок, а из зияющей дыры, где должны быть нос и рот, вываливались жирные опарыши.
— Сержант? — спросила она снова, и тут все фонари одновременно погасли.
Следующие несколько секунд показались Идрасу самыми долгими в его жизни. Спасительный поручень застонал, и сердце подскочило к горлу, когда он представил, как падает на шипы и лезвия внизу. Раздавались крики, но они звучали неправильно, сипло и хрипловато или словно взахлеб. Со всех сторон доносился грохот цепей, словно то, что свисало с них, извивалось и танцевало с чудовищным рвением. Снова послышался грохот и свист причудливого механизма, на этот раз смешанный с хрипом мехов, за которым последовал стонущий голос, произносивший что-то вроде молитвы. Вспыхнул выстрел лазружья.
— Именем Бога-Императора, духи, я отрекаюсь от вас! — Голос Святого прорвался сквозь бедлам, сопровождаемый волной давления, от которой у Идраса заложило уши. Вслед за этим цепи прекратили греметь. Один за другим ружейные фонари солдат снова зажглись. Идрас выдохнул, увидев, что на растерянном лице Польды не осталось ни следа порчи.
— Именем Трона, что за… — начала лейтенант Нааль, но ее перебил Святой.
— Портента пре-малигнор. Завеса рассеивается, лейтенант. Я не думал... неважно, что есть, то есть. Поторопитесь, все вы, иначе мы опоздаем. Священники, ваши молитвы могут защитить нас — возвысьте свои голоса в неустанной хвале.
Трое проповедников сделали, как было велено, сначала колеблясь, но обретая уверенность, пока их слова не зазвенели святым наставлением в похожем на пещеру пространстве.
— Вперед, быстрее, оружие на изготовку, — рявкнула лейтенант.
Идрас, обрадованный чему-то конкретному и рациональному, повиновался. Сапоги дантосианцев звенели по раскачивающимся мостику, когда он и его солдаты трусцой бежали на восток, и по пути он делал все возможное, чтобы изгнать из головы сверхъестественный ужас последних минут. Он потянулся к гневу, надеясь использовать его, чтобы прогнать страх. Какая-то ведьма проникла в его разум, и он отомстит за это. От мостика вели еще несколько коридоров, затем еще больше спиральных каменных лестниц, спускающихся к сети залов и камер из матовой стали, уставленных почерневшими люмен-светильниками. Для Идраса все они выглядели одинаково. Он поймал себя на том, что все чаще сверялся с портативным ауспиком.
Он свернул за угол в другой коридор и резко остановился. Идрас хмуро посмотрел на карту на своем устройстве, затем снова на сплошную металлическую стену, которой там быть не должно. Он заметил налет ржавчины, прилипший к металлу, что наводило на мысль о том, что стена находилась там продолжительное время и за ней не очень хорошо ухаживали.
— Назад, ошибка карты, — крикнул он, отступая в перекрестный коридор, который они только что миновали.
— Сержант? — спросила Нааль, и он уже собирался предложить им попробовать проход на север, когда с возрастающей тревогой увидел, что там тоже не было ничего, кроме ржавой стены.
Святой пробежал мимо них. Его свита выстроилась вокруг, и в руках у них был целый арсенал странного вида оружия.
— Подверженные заблуждениям органы чувств человека не будут работать так близко к эпицентру, — бросил Святой через плечо. — Следуйте за мной и держитесь рядом, если не хотите потеряться навсегда.
Идрас не был склонен спорить, и, судя по скорости, с которой его товарищи последовали за гигантом в мантии, не он один. Несмотря на всю свою храбрость, дантосианцы сбились в кучу, словно для взаимного успокоения, и практически все теперь бормотали собственные молитвы Императору. Идрас не стал исключением.
Пока они пробирались по запутанному лабиринту, он изо всех сил старался не думать об увиденном. Некоторые коридоры, казалось, простирались на многие мили, исчезая в невероятно далеких точках тусклого света. Другие были покрыты многовековой ржавчиной и бугристыми грибами, по которым сновали существа со слишком большим количеством ног и бледными телами, которые, казалось, вот-вот лопнут. В воздухе висела густая вонь. В легких Идраса чувствовался жар, а на лбу выступил пот, словно его от чего-то мутило.
Сержант как раз собирался высказать свой нарастающий страх по поводу того, что культисты применили вирусное оружие, когда Святой повел их по наклонному коридору и остановился перед провисшей парой металлических двустворчатых дверей, закрытых и проржавевших.
— Будьте все готовы и помните, что Император защищает, — сказал он. — Что бы вы ни увидели за этой дверью, помните, это лишь иллюзия колдовства. Убивайте своих врагов, какую бы форму они ни приняли. Не колеблясь.
Прежде чем кто-либо из дантосианцев успел что-либо сказать в знак протеста или предостережения, Святой сбросил с себя мантию. Под ней оказалась возвышающаяся фигура, не массивная, как космический десантник, а скорее вытянутая, подвергшаяся странным и обширным улучшениям. Святой был облачен в богато украшенные золотые доспехи, расписанные сложными гексаграммами, и закрытый шлем с чистой металлической лицевой пластиной. Откуда-то в его руках оказался длинный серебряный двуручный меч.
Возможно, когда-то это была такая же камера, как и все остальные, физическое пространство, в котором все еще оставались неясные намеки на металлические скамьи и некое подобие алтаря. Но все же оно трепетало на глазах Идраса, то обретая четкость, то расплываясь, накладываясь кошмарным двоящимся изображением. Пол как был, так и не был залит прогорклой грязью, которая как лопалась и пузырилась от копошащихся в ней червей толщиной в палец, так и нет. Повсюду лежали одетые в лохмотья трупы, погруженные и не погруженные в грязь, одновременно выглядящие только что скончавшимися, но также покрытые зеленой плесенью и проросшими грибами высотой в человеческий рост, покрытыми кричащими человеческими лицами. Нечто похожее на зубастое и гротескно раздувшееся древо выросло на том месте, где раньше был алтарь, колокольчики, которые украшали и не украшали его не-ветви, заунывно звенели на густом от спор ветру, что дул из ниоткуда. Хуже всего было то, что там, где должны находится и находились стены, также открывалась картина ужасного болота и мутировавшего подлеска, настолько отвратительного, что разум Идраса отказывался осознавать это. Сквозь миазматические облака невозможного болота к ним пробирались гниющие гуманоидные фигуры циклопов. Глаза уставились на них. Голоса сливались в квакающую мантру непрерывного счета.
Несколько солдат Идраса рухнули в нереальную трясину, словно у них отказало сердце или рассудок. Самому сержанту хватило сил только выкрикнуть одно-единственное слово.
— Огонь!
Он нажал на спусковой крючок, оставшиеся в живых солдаты последовали примеру. Замелькали лазерные разряды. Первый залп поразил ближайших из надвигающихся чудовищ. Некоторые выбивали сгустки протухшей плоти с тел существ, в то время как другие проходили прямо сквозь них, словно их там и не было.
— Серж, что… что?.. — Голос Хэрил был наполовину всхлипывающим и содержал умоляющие нотки.
— Иллюзия, колдовство, должно быть им, — ответил сержант, едва узнав свой собственный хриплый голос. Он моргнул покрытыми коркой глазами и попытался не обращать внимания на нарывы, появляющиеся на его руках, на ржавые завитки, ползущие по лазружью. «Все это просто иллюзия и колдовство, — сказал он себе. — Не думай. Продолжай стрелять».
Святой пробрался в деформированную комнату, его серебряный меч сверкал, когда он рубил наступающих монстров, выкрикивая странные слова. Символы засветились в воздухе вокруг него, вращаясь подобно эфирным шестеренкам и сворачиваясь, чтобы связать, а затем растворить стонущие сущности. Свита вокруг него выпускала дуги обжигающей энергии и вспышки магниево-белого пламени из своего оружия, в то время как за их спинами продвигались священники, горячо молясь. В дверном проеме сержанты Кортан и Саав подталкивали своих солдат встать на линию огня, крича, чтобы те сосредоточились, молились и, Трона ради, продолжали стрелять. На мгновение Идрас ощутил прилив обжигающей надежды. Один за другим монстры падали. Вместе с этим пятна болезни, которые он видел на плоти, мерцали, словно они действительно были лишь иллюзией.
Чудовище всплыло под Святым и его свитой подобно восставшему из пучин острову. Перед Идрасом предстали ярды гнилой зеленой плоти и трупного жира, сгнившие мышцы и клыкастые бесы, которые цеплялись за появляющуюся массу и хихикали, подобно злобным младенцам. Он увидел, как невероятно широко распахнулась раздутая челюсть, как золотые доспехи и сверкающий серебряный клинок Святого исчезли в глотке, словно в адской бездне. Затем чудовище нависло над ними, запрокинув голову, выпятив горло, проглатывая человека, что затащил их в этот кошмар. Существо смотрело сверху-вниз на рассеянных последователей Святого, уже исчезавших под напором царапающих чумных клещей. Оно издало глубокий, влажный смешок и устремило взгляд древними желтыми глазами на трепещущих дантосианцев.
К тому времени, когда оно раскрыло свои гнилые челюсти, чтобы рассмеяться, а потолок разлетелся в вихре зловещих зеленых молний и жужжащих чумных мух, рассудок сержанта Идраса покинул его; пистолет выпал из парализованных и гниющих рук. Возможно, то, что у него не хватило рассудка понять произошедшее дальше, было ниспосланной Императором милостью...