До самого конца / Bitter End (рассказ)
 | |
| Автор | Сара Коквелл / Sarah Cawkwell |
| Переводчик | Йорик |
| Издательство | Black Library |
| Входит в сборник | Предательства Космического Десанта / Treacheries of the Space Marines |
| Год издания | 2011 |
| Подписаться на обновления | Telegram-канал |
| Обсудить | Telegram-чат |
| Экспортировать | EPUB, FB2, MOBI |
| Поддержать проект
| |
Много лет он заключал сделки, соглашения и тёмные пакты как с теми, кого мог назвать по имени, так и с теми, кого не осмеливался. Он не мог вспомнить последний раз, когда просто просил, а Империум давал. Во времена вынужденной и ненавистной службы Трупу– Императору было достаточно лишь отправить запрос.
Теперь же если Гурон Чёрное Сердце что– то хотел, то он просто забирал, используя всю мощь верных Красных Корсаров. Алчные цепкие когти смыкались вокруг предметов, людей и целых звёздных систем, чтобы унести их во мрак. Он крал и разорял, грабил и убивал. Однако иногда Гурону попадалось сокровище, которое не так– то просто заполучить.
И тогда он выступал из теней, где ныне обитал, и выслеживал добычу совершенно другим образом. Гурон встречался и говорил с посланниками могущественнейших и влиятельнейших. Менял и вёл переговоры, используя внушительную харизму и коварство для заключения сделок.
Репутация бежала впереди Гурона, и многие мудро избегали вступать в какие– либо соглашения с Тираном Бадаба из страха за свои жизни. Но многие другие дерзко расписывались кровью.
Иногда Гурон Чёрное Сердце даже держал слово.
Когда– то это был аграрный мир, но Экстерминатус сделал его необитаемым. Название сгинуло в пучине истории, оставив идентификатор, данный в счастливые дни Великого крестового похода. Восемьдесят– три Четырнадцать был пустошью. На поверхности больше ничто не росло, уцелели лишь самые упорные бактерии. Моря испарились, оставив обширные просторы потрескавшихся бесплодных земель. Ярость бомбардировки пробила кору и потревожила нечто глубоко в ядре планеты. Вулканическая лава вытекала из ран земли словно кровь. Постоянное марево придавало всему размытый, нереальный облик.
Мир был превосходным образцом негостеприимности, но уверенно шагающих по изломанной поверхности великанов ни капельки не тревожили ни ядовитый воздух, ни мучительная жара. Они шли без устали и могли так идти целыми днями, если бы захотели. Так великаны много раз шли на войну, но сегодня был особый день. Сегодня они были посланниками, сопровождавшими господина и повелителя на встречу.
Гурон Чёрное Сердце шёл среди семерых Красных Корсаров, и лишь его лицо не было скрыто шлемом. Удерживающие в остатках черепа мозг бесчисленные имплантаты и протезы означали, что Тирану Бадаба было очень неудобно носить тактический боевой шлем. Вдобавок обычно переподключение черепных имплантатов к шлему было таким тяжёлым и долгим трудом, что он только мешал. Сложные, хрипящие заменители лёгких и двигательной системы в любом случае достаточно хорошо фильтровали воздух, чтобы удушливая серная атмосфера не причиняла вреда. Обнажённая голова Гурона выделялась на общем фоне.
Он мог бы прийти один, но предпочёл показать силу. Тиран Бадаба был коварным и проницательным, благословенным бесподобной хитростью и лукавством. Но он не доверял тому, с кем имел дело.
Организация встречи была утомительной. Денгеша не был готов совершить путешествие в цитадель Гурона в недрах Мальстрима, а Кровавый Пират не собирался ступать на борт корабля, населённого почти одними варп– ведьмами. Конечно, он уже использовал колдунов, кабал самого Тирана предложил Денгешу как идеального кандидата для задачи. Имели место всё более оживлённые перепалки, пока не был достигнут компромисс. Решением стала ничейная земля.
На возвышавшемся над вулканическими равнинами некогда плодородного мира скалистом утёсе показался другой великан. Причудливый силуэт, освещаемый тусклыми лучами болезненно– жёлтого солнца, был один. Воин из свиты показал наверх дулом болтера.
– Я вижу, – просто ответил Гурон. – Я говорил, что он прибудет, – из изуродованной глотки вырвался тяжёлый смешок. – Он не мог удержаться.
Денгеша не взял прозвища для передачи своего величия, не в его духе было принять кличку, говорящую о деяниях остальному миру. Колдун не был Разорителем и Предателем и предпочитал, чтобы действия говорили сами за себя. Веками он был главой Гетеродоксов, кабала колдунов, по слухам отколовшихся века назад от Несущих Слово. Говорят, что более пяти тысячелетий назад Денгеша познал сущность Хаоса Неделимого, и посему обладал многими знаниями. Ничто в нём не выдавало такой великий возраст. Его облик был неизменен, а отдельные черты лица – непримечательными. На лице было несколько шрамов, но больше внимания привлекали бесчисленные руны и клейма, выжженные на коже. Они корчились и извивались под испытующим взором Гурона словно живые существа, говоря об истинном ученике тёмных сил. Но Тирана не тревожило присутствие колдуна, его уверенности в себе ничто не угрожало.
Два космодесантника – пират и псайкер – согласились встретиться в пещере. Согласно условиям, свиты на встрече не присутствовали.
Пещера когда– то была природным чудом и источником, обеспечивающим местных крестьян водой. Высокая как очистительная башня, она была усеяна изломанными, зазубренными сталагмитами и сталактитами, сверкавшими пластами полудрагоценных камней. Лишь в этой пещере высоко над расколотой равниной на планете сохранилась влага.
Подземный источник, некогда питавший зерно и утолявший жажду тысяч имперских рабочих, ныне был токсичной клоакой, которая слабо бурлила и исходила паром. Время от времени из трещины вырывался воздух, брызгая во все стороны кипящей водой. Она капала на доспехи великанов, стоявших лицом к лицу. Никто не желал уступать, пока псайкер не нарушил молчание резким приветствием.
– Кровавый Пират.
Гурон поприветствовал колдуна в ответ, и они ещё какое– то время молча и внимательно изучали друг друга. Взгляды встретились, и голова волшебника чуть склонилась на бок. Владыка Красных Корсаров ощутил слабое прикосновение к разуму, когда Денгеша попытался провести психическую оценку. Резкий вздох колдуна вызвал у него улыбку.
– Проблемы, Денгеша?
– Ты не псайкер и при этом ограждён... что защищает твой разум от моего взора?
– Так разочарован? Разве не стоит быть осторожнее с признанием, что ты вторгаешься в мои мысли без разрешения? – хриплый, скрипучий голос Гурона раздавался из заменителей голосовых связок и вокс– устройства, которое неоднократно настраивали и перенастраивали, чтобы он звучал как можно человечнее. Получилось не особо.
– Ты знаешь мою натуру, лорд Гурон. В конце– концов, поэтому ты меня и искал. Теперь ответь на мой вопрос, – слова Денгеши были требованием, но тон остался почтительным. Гурон одобрял такой подход. – Что даёт тебе защиту?
– Возможно тебе стоит сказать мне, что ты слышал? – ответил вопросом скрестившему на груди руки колдуну Тиран Бадаба.
– Я слышал... – заговорил Денгеша, осторожно подбирая слова, – в Оке, что Четверо благоволят тебе. Ты несёшь с собой их дар. Я слышал, что нечто ходит с тобой и приносит определённые... выгоды.
– Ты хорошо информирован, – колдун вновь резко вдохнул, и Гурон продолжил. – Тебя это удивляет, чародей? Ты чувствуешь зависть? Удивляешься, почему тёмные силы сочли нужным ниспослать мне такой дар? Приглядись, Денгеша. Скажи мне, что ты видишь.
Несколько мгновений колдун разглядывал Красного Корсара. Он оглядел воина с головы до ног. У великана в осквернённом красном доспехе было столько аугметики и имплантатов, что он был больше похож на состарившегося жреца машин или технопровидца, чем на бич Империума. Покрытая металлическим пластинами голова качнулась, и безгубый рот скривился в довольной ухмылке.
– Нет, Денгеша. Посмотри как подобает. Используй своё колдовское зрение.
Волшебник посмотрел. И увидел.
Слово «гамадрия» никогда не было частью лексикона Гурона Чёрное Сердце до дня, когда он был возрождён. В то время он заключил много сделок, пока парил в серой мгле между жизнью и смертью. Тело было почти уничтожено во время штурма Тернового Дворца Звёздными Фантомами, и без материального якоря душа блуждала, где вздумается.
Никто не знал с кем – или с чем – тогда сговорился Гурон. Никто об этом не говорил, но все Красные Корсары знали, что их господин и повелитель заключил некий договор. Иначе он бы не выжил, несмотря на все усилия самых верных слуг, способных лишь восстановить физические повреждения тела великого магистра, но не вернуть душу в тело.
Никто никогда не спрашивал о произошедшем, а Гурон никогда не рассказывал.
Гамадрия начала жизнь как мысль. Потенциал. Щупальце бесплотной материи Варпа незримо оплело мантию Гурона. За недели, месяцы и годы гамадрия становилась всё осязаемей. Сначала это был лишь клочок тумана, кружившего вокруг плеча воина словно невидимая змея на страже. Гурон то ли не замечал, то ли был безразличным к её присутствию, но со временем в нём развилась сначала чувствительность, а потом и устойчивость к психическим вторжениям.
Чем яснее Тиран это понимал, тем сильнее становился оберег, пока эфирная сущность на плече не приняла более материальную форму. Иногда она была рептилией. Иногда птицей. Иногда обезьяной. Всегда животным и всегда не шире плеча воина. Другие тоже видели гамадрию, но недолго. Обычно они лишь замечали её уголком глаза и сомневались, было ли это на самом деле.
Гамадрия придавала Гурону Чёрное Сердце новые силы, укрепившие его и так раздутое эго. Но у неё были ограничения. В конце концов, это было порождение Варпа.
Колдун посмотрел. И увидел.
– Признаю, мой господин, я не считал слухи правдой, – а Денгеша считал, что байка о спутнике – лишь фрагмент разыгравшегося воображения безумного тирана. Но колдовское зрение обеспечило ему уникальное понимание. – Я никогда такого не видел. Это то, что они зовут гамадрией?
– Действительно. И не тревожься больше об её происхождении и цели. Поразмысли над вопросом, который задал мой посланник, – всегда быстро переходящий к делу Гурон не желал задерживаться на пройденной теме.
– Да, лорд Гурон, – Денгеша поклонился до пояса. – Я считаю великой честью то, что ты ищешь моего содействия. Так понимаю, что твоё... благословение теряет силу, что оно становится слабее тем больше, чем дальше ты удаляешься от сердца Мальстрима. Вместе с твоим кабалом, – в голосе колдуна промелькнуло явное чувство превосходства. – Я определил, что нужно для преодоления ограничений.
– Гамадрия – порождение Варпа, – сказал Гурон. Он отстранённо постучал пальцами по бронированному боку, и странно искажённый звук эхом отдался от потолка пещеры. – Оттуда она черпает силы. И чем дальше я удаляюсь от источника... – Тиран умолк и пристально посмотрел на Денгешу. – Мой кабал сообщил, что нужно. Могучая душа, связанная колдовской мощью, гамадрия сможет вечно кормиться её страданиями. Но мои колдуны, пусть они и сильны... не способны на такое.
Красное, искусственное око Гурона закружилось, вновь фокусируясь.
– Дай мне решение, Денгеша, и мы разделим трофеи.
– Тебе нужна могучая душа.
– И я её нашёл. Сестру Бригитту из ордена Железной Розы.
– Я слышал об этом ордене и о ней – самозваной спасительнице своего народа. Той, что носит на плечах грехи поколения.
– Да. Одна из верующих, могущественный символ.
– Тебе нужен подходящий сосуд. Его нелегко найти, мой господин, могут потребоваться долгие месяцы поиска...
– Денгеша, ты недооцениваешь мои ресурсы, – изуродованное лицо Гурона вновь скривилось в улыбке, и он медленно отвёл петлю, показав нечто на поясе.
Бутыль была прекрасна. Глубокого, изумрудно– зелёного цвета смесь бутыли и фиала с широким краем, ведущим через длинное узкое горло в небольшой овальный сосуд. Его покрывали чудесные резные украшения из меди, бронзы или какого– то другого сверкающего металла, оплетающего хрупкую поверхность.
– Мой кабал закрепил этот сосуд на поясе, – сказал Гурон. – Они сказали мне, что лишь другой колдун может его снять, что если я прикоснусь сам, то оскверню его силу.
Он немного повернулся бутылью к Денгеше, который расстегнул пояс и схватил сосуд обеими руками. Он чувствовал заточённую силу, пульс психической энергии, от которого по рукам шла слабая дрожь. Гурон внимательно смотрел на колдуна.
– На основании понимания, что ты дашь мне то, что я прошу, я дарю тебе этот сосуд для любых злодеяний. Ты согласен?
– Охотно, мой господин. Такой колдовской инструмент... такая реликвия должна дорого стоить. Где ты её нашёл?
– Мои источники многочисленны и различны, не тревожь себя деталями. Она подходит для цели?
– Более чем подходит, – Денгеша ещё какое– то время восхищённо осматривал бутыль, а затем совершил серию жестов, и она исчезла. Дешёвое представление, никак не повлиявшее на выражение искусственного лица Гурона Чёрного Сердце.
– Разумеется, эту твою сестру Бригитту будут хорошо охранять. Мне нужно, чтобы во время проведения связывания не было абсолютно никаких помех.
– Оставь эту часть сделки нам, мастер– колдун. Мои Красные Корсары отвлекут окружающую её жалкую стражу, а ты возьмёшь свой круг и совершишь обряды. Дай мне, что я хочу, и взамен я отдам Гетеродоксам мир для часовен и людей, – Гурон с лязгом пожал плечами, – для любых капризов. – Его аугметическое око на миг омрачилось, словно Тиран Бадаба подмигнул. Было в этом что– то тревожное. – Мы достигли соглашения?
– Мир и подданные? Мой господин, ты... очень щедр.
Гурон вновь пожал плечами.
– Мои Корсары заберут желаемые трофеи, но я могу быть щедрым и благодарным. Теперь скажи мне, Денгеша из Гетеродоксов, мы достигли соглашения?
– Да.
Многие дерзко расписывались кровью. Таким был Денгеша из Гетеродоксов.
Иногда Гурон Чёрное Сердце даже держал слово.
Храм горел.
С незапамятных времён орден Железной Розы уединялся в своём монументе Императору Человечества. Невообразимо прекрасный храм бессчётные столетия гордо стоял за высокими стенами. Сёстры усердно трудились и проживали тихо жизни, покидая святилище лишь во времена войны, когда требовались их превосходные боевые навыки. Об относительной кротости было легко забыть перед лицом ревущего боевого безумия.
Сестра Бригитта была избранной канониссой, но всегда избегала титула, предпочитая оставаться на уровне сестёр. Её горячо любили все, кто знал Бригитту – разумную и прозорливую, чья многогранная мудрость была подобна алмазу.
Теперь же она стояла у окна в броне цвета меди, ветер развевал чёрные волосы с серебристыми прядями. Доспех вынуждал её держаться с грацией и достоинством, добавлявшим авторитета. Челюсть сжалась, а на лице застыло неумолимое выражение – сестра смотрела из высочайшей комнаты шпиля на разворачивающуюся внизу резню.
По её лицу текли слёзы, но не страха, а гнева и сожаления, что святость храма нарушили. Стоявшие по обе стороны доверенные помощницы Бригитты тоже плакали при виде бесцельного разрушения.
Они пришли без предупреждения. Нанесли удар быстро и безжалостно. Защищавшая святую землю палатинская гвардия долго сдерживала врага, но они были лишь людьми. На что им надеяться против Адептус Астартес?
Сестра Бригитта взирала на бойню. Казавшиеся бесконечными полчища огромных космодесантников обрушивались на тонкую стену человеческой плоти – единственное, что разделяло силы Хаоса и сестёр.
Отсюда она не могла видеть лица храбрых гвардейцев, тщетно пытавшихся защитить орден, но могла представить их полные праведной ярости взгляды. Орден Железной Розы проповедовал, что страх делает людей слабее, и ему не место на поле боя.
Рявканье болтеров и свирепый вой цепных мечей наполнили воздух и разносились повсюду. Вопли умирающих терзали уши, а земля внизу уже покраснела от крови павших. Некоторые из воинов Хаоса набросились на жертв, чтобы расчленить тела. От этого сестру Бригитту затошнило. Рядом сестра Анастасия шептала тихую литанию, вверяя души умерших Императору.
– Мы должны встретиться в центральном зале, – наконец сказал канонисса, оторвав взгляд от резни. – Собери орден, сестра Анастасия.
– Да, сестра, – Анастасия немедленно отправилась исполнять приказ канониссы, задержавшейся ещё на пару мгновений. Солёные слёзы текли по загорелому лицу.
– Орден Железной Розы будет сражаться до самого конца, предатели, – пообещала Бригитта, повысив голос, чтобы её было слышно сквозь усиливающийся ветер.
Красные Корсары быстро расправились с жалкими людишками. Последний гвардеец ещё умирал, пронзённый цепным мечом, а воины Гурона Чёрное Сердце уже наводили орудия на стены и ворота храма. На их возведение потребовалось много лет кропотливого труда ремесленников.
Четыре космодесантника– отступника и их мультимельты за минуты сравняли с землёй то, на постройку и совершенствование чего у человечества ушли годы.
От иронии уравнения Гурон Чёрное Сердце расхохотался.
Он сопровождал войска на поверхности, но не участвовал в битве. Тиран Бадаба стоял рядом с Денгешей и кабалом его колдунов и бесстрастно наблюдал, как они пробивают себе путь вперёд.
Очередное прямое попадание оставило от стены лишь раскалённый шлак, огромное облако блеклой пыли взмыло в воздух и тонким слоем осело на доспехи воинов. Красные Корсары, не дожидаясь приказа господина, пересекли границу святого храма и с новой яростью встретили вторую волну СПО.
Денгеша бесстрастно шагал вперёд, а кабал кружил вокруг него словно стая птенцов вокруг матери. В одиночку каждый воин– псайкер мог учинить немыслимые разрушения. А вместе они обладали такой силой, что ни один смертный не мог взглянуть на окутывающую колдунов мощь Варпа и надеяться выжить.
Тёмные молнии срывались с пальцев, ладони изрыгали языки пламени, а с каждым шагом содрогалась сама земля. Мощь кабала поражала, и Гурон Чёрное Сердце смотрел на них с чем– то, похожим на голод.
Разряд с пальцев Денгеши испепелил троих гвардейцев, их тела вспыхнули как сухое дерево. Люди умерли в страшных мучениях, крича и моля о пощаде. Гурон наблюдал, как с изуродованных лиц, словно воск со свечи, медленно сползает плоть.
Другой неудачливый солдат встретился с гипнотическим взором Гетеродокса и застыл на месте. Напор психической силы колдуна разорвал его мозг, словно перезрелый фрукт. Человек упал на колени, из ушей закапали кровь и серое вещество, а затем рухнул лицом в грязь.
Дул свирепый ветер, но это не было естественной погодой. То была работа Гетеродоксов, и в воздухе были слышны сводящий с ума шёпот, тихие обещания и ужасные угрозы. Ветер дул из самого сердца Варпа и незримыми когтями вцеплялся в души людей. Некоторые мгновенно сходили с ума, рубя и коля видимых лишь им призраков. Другие держались, шепча литании ограждения.
Но все погибали. Каждую жалкую нить обрубали, и новые смерти и разрушения словно наполняли кабал силой, пока, наконец, с пылкой хвалой Тёмным Богам Хаоса Неделимого Гетеродоксы не высвободили истинный кошмар их шабаша.
Снаружи доносились звуки боя. Внутри сёстры ордена проявляли самообладание. Небольшой орден, едва насчитывавший сотню сестёр битвы, собрался в главном зале. Все облачились в доспехи, похожие на броню сестры Бригитты, но в отличии от её сверкающей меди их цвета были более тёмными – красной бронзой, мерцающей в свете свечей и настенных фонарей.
– У нас мало времени, сёстры, – начала канонисса, когда Анастасия сообщила, что все собрались. – Наши враги пробили ворота и скоро осмелятся осквернить величайшую святыню нашего любимого ордена.
Говоря это, Бригитта протянула руку и заплела густые волосы в косу, которая словно петля откинулась на спину. Никто из ордена не шёл в бой с распущенными волосами. Навязчивая, но важная привычка. Зримое напоминание о земных приготовлениях к бою помогло собравшимся сёстрам сконцентрироваться. Все повторили её действия.
– Мы не позволим этому произойти. Мы будем сражаться против захватчиков, пока Император даёт нам силы. Мы будем биться до самого конца. Сёстры мои, наш враг – худшие из предателей, падшие ангелы. Предавшие космодесантники. И они привели с собой колдунов.
Ощутимая тревога прошла по рядам сестёр. Они гордо противостояли бесчисленным врагам – чужакам, сектантам, даже сбившейся с пути истинного прецептории сестёр битвы – и каждый раз побеждали. Сёстры неоднократно сражались вместе с космодесантниками, но орден Железной Розы никогда не сражался против них.
Бригитта подняла руку, требуя тишины, и её желание тут же исполнилось. Из– за укреплённых стен храма доносились приглушённые звуки стрельбы и ужасные предсмертные крики, заполняющие паузы в её страшной речи.
– Мы – возлюбленные Императора. Мы – сёстры Железной Розы. Мы – напоминание, что этот цветок защищают шипы. Мы не позволим мерзким предателям взять и истребить нас, не собрав плату кровью.
Она положила болтер на плечо и окинула взглядом собравшихся сестёр.
– Мы дадим бой на заднем дворе. Если мы сможем выманить сукиных сынов на открытую местность, то возможно они причинят храму меньше вреда, – вряд ли, и большинство это знало, но её слова воодушевили сестёр. Бригитта не питала иллюзий: грядущая битва может оказаться последней для них всех. Но сёстры умрут так же, как жили, защищая наследие Императора.
Облака над храмом бурлили, кружили в тёмном водовороте неосязаемого ужаса. Неестественная ярость стихий превратила ветер в ураган, с воем идущий по поверхности планеты и втягивающий в себя обломки стен. Молнии проносились меж облаками, а смерч полз всё дальше, всасывая пыль и тела павших.
Ведомая Хаосом буря мучительно медленно двигалась по полю боя. Под ней земля раскалывалась и рыдала потоками серы и дёгтя. Те, кто всё ещё стоял, либо падали на ноги, либо втягивались в бурю и с воем исчезали в её бездонной глубине.
На остатках стен храма доблестные защитники нацелили орудия на кабал, стоявший отдельно с поднятыми руками, ладони которых были обращены к бурлящему вихрю. Каждый из двенадцати колдунов был идеальным отражением остальных. Все носили рогатые шлемы и держались с непередаваемым высокомерием.
Бронированные турели вызывающе проревели, и один из магов погиб, поток снарядов разорвал его пополам. Кабал не сменил позицию, но все головы повернулись к установленным на стенах орудиям.
Денгеша рубанул воздух рукой, ветра изменили направление и с невероятной скоростью понеслись к новой цели.
Бригитта стояла среди своих боевых сестёр. Она была женщиной, чью жизнь наполняла преданность Императору, которого сестра любила так же сильно, как заботилась о других из ордена. Теперь их отвага перед лицом превосходящего врага сама по себе стала для Бригитты наградой.
Она знала всех, от самой молодой послушницы до сестры Анастасии, вместе с которой сражалась не раз. Знала истории их жизни. Знала их надежды и страхи. Бригитта не была псайкером, но нельзя прожить в ордене всю жизнь и не научится разбираться в людях.
Она любила сестёр и хотя возможно сегодня Бригитту ждала смерть, это придавало ей веры и сил бороться. Мысли резко вернулись к настоящему, когда сестра услышала эхо далёкого грохота. Звук выстрелов в ворота.
– Они идут, – в тихом и мягком голосе звучала такая сила, что все сёстры ордена выпрямились. Они готовили оружие, магазины вставляли на место, обнажались мечи. Вездесущие, неотличимые литании и молитвы.
Очередной зловещий удар в ворота.
– Мы будем биться решительно, – сказала Бригитта, подняв болтер над головой. – Аве Император!
Боевой клич сестёр заглушил взрыв, выбивший древние тёмные кристальные окна – враги пробили ворота.
– Готовьтесь! Держитесь! Не сомневайтесь в себе ни на миг. Верьте своим сёстрам и благословенному оружию. А морте перпетуа, Домина, либра нос!
И с громким боевым кличем сто сестёр битвы взялись за оружие и приготовились дать бой.
Вихрь вырвал орудия из гнёзд, словно они были сорняками в сухой земле. Обслуживающих их гвардейцев убили осколки, нечестивые ветра разодрали турели, а куски изуродованного металла вонзались в тела, разрывая в клочья и, в случае одного молодого солдата, отрывая головы. К небу поднялся ураган обломков и кусков мяса, с небес над храмом пошёл кровавый дождь.
У последних врат воины Гурона Чёрное Сердце заложили мельта– заряды. Корсары с лязгом закрепили громоздкие устройства на огромных засовах и отступили. Полыхнуло, и земля содрогнулась от взрыва.
Кабал Денгеши оборвал связь с силой, и свирепые буйные ветра начали стихать. Первая преграда пала. Вторая – и цель – находилась за разрушенными стенами.
Колдун Хаоса повернулся к Гурону.
– Ты должен оставить её в живых, – раздался в вокс– передатчике Тирана голос. – Если Бригитта умрёт, то её душа будет для нас бесполезна. Не позволь орде своих варваров разорвать орден в клочья прежде, чем захватишь цель.
Лицо Гурона дёрнулось от раздражения.
– Денгеша, я ведь не совсем тупой, – пальцы заметно сжали рукоять тяжёлого топора. Из– за шлема лицо колдуна не было видно, но Гурон чувствовал его веселье. – Я сам позабочусь о дорогой сестре Бригитте.
– Мои искренние извинения. Мой господин, я знаю, как вы разборчивы в величии Варпа, – едко ответил волшебник, и Гурон отвернулся, проклиная необходимость временного союза. Скоро всё будет кончено. Орден Железной Розы будет истреблён, и он получит свою добычу.
Тиран утешил себя этой мыслью. Если всё пойдёт как надо, то совсем скоро спутник будет пировать самой достойной его голода душой.
Шагая по двору, Гурон одобрительно смотрел на последствия взрыва. То, что осталось от врат, едва их напоминало. Во все стороны разлетелись обломки пластали, а добавленный в ворота для укрепления металлический состав обратился в прах. Время от времени жалкие обломки падали со стен по обе стороны от бывших ворот.
Вперёд выступили Красные Корсары, воины с ясной целью и намерениями. В глазах Империума они были отступниками. Но Корсары всё ещё были космодесантники и легко мыслили как военные. По крайней мере, до начала боя.
– Внемлите, мои Корсары, – заговорил в вокс Гурон. – Когда мы найдём сестёр, не трогайте их госпожу. Она моя, – он обращался ко всем, но знал, что некоторые не станут слушать. – Убитые нами пустышки были лёгкой добычей и наверняка вызвали помощь. Но когда она прибудет, здесь останутся лишь дымящиеся руины, – Тиран Бадаба кивнул, слыша нестройный рёв одобрения. – Нам предстоит тяжёлый бой, но не чувствуйте сомнений. Мы заберём добычу, которая сделает нас ещё сильнее. Империум Человечества и жалкий Труп– Император будут оплакивать дни, когда посмели назвать нас предателями.
Раздалось согласное ворчание – как искренне, так и нет. Армия отступников была собрана из самых разных орденов, и так же различались их разумы. Гурона не особо заботили мясники среди последователей. На войне они были полезны, но становились обузой, когда дело доходило до более тонких вопросов.
К счастью, у Тирана Бадаба было достаточно вменяемых последователей, чтобы держать в узде отмороженных берсерков.
– Так поспешим же покончить с этим. Найдите сестёр. Убейте всех, но приведите живой канониссу.
И Красные Корсары без лишних слов ворвались в святой храм Благословенного Рассвета.
Они бездумно прорывались через храм, мраморный пол трескался и ломался под тяжёлыми шагами. Цепные клинки впивались в статуи и картины, превращая в щепки огромные портреты сестёр и святых. Некоторые сокровища воины пощадили. За годы все Красные Корсары начали понимать, что радует взор их господина и повелителя, у которого, как говорят, была непревзойдённая коллекция имперских реликвий. Когда всё закончится, Корсары вернутся и заберут сокровища вместе с оружием павших – для них это было величайшей наградой.
Наконец, путь привёл грабителей в центральный зал, где совсем недавно собрались сёстры.
Денгеша одобрительно кивнул.
– Это станет хорошим местом для ритуала.
– Тогда останься здесь, колдун, и проведи все нужные приготовления. Мы найдём сестру Бригитту, и я сам принесу её тебе, – Гурон провёл языком по металлическим зубам в пародии на голод. Он легко взмахнул топором и рассёк прекрасное изображение давным– давно минувшей битвы, в которой победили сёстры. Удар – и ничего не осталось от воспоминаний о великой войне, лишь попадавшие на пол обломки.
Первых двух ворвавшихся через широкую дверь во двор Красных Корсаров разорвали выстрелы болтеров. Сёстры битвы целились во вход, и, как только двери открылись, мгновенно спустили курки. Разрывные снаряды глубоко погрузились в бронированные панцири предателей, осколки керамита и брызги крови полетели во все стороны. Это была ужасная смерть, но жертва дала другим Корсарам время вскинуть оружие и открыть огонь. Четыре сестры отлетели назад, сбив с ног других. Прежде, чем они успели подняться, Красные Корсары хлынули во двор. Бой начался всерьёз.
Сестёр Битвы было больше, а доспехи отчасти защищали их от выстрелов. Воительницы сражались с недисциплинированным сбродом, чьи действия были в лучшем случае непредсказуемыми, а в худшем – необъяснимыми. Но сёстры битвы удерживали позицию, окружив канониссу словно море бронзы с медным островом в центре. Они построились вокруг фонтана, на краю которого стояла Бригитта, выкрикивая приказы.
Перестрелка продолжалась недолго. По приказу Гурона Красные Корсары ринулись вперёд, активировали воющие цепные мечи и начали прорубать путь через сомкнутые ряды. Круг вокруг канониссы неумолимо сужался.
Запах изувеченных тел и выстрелов был силён, и от взрывов поднялось столько дыма, что дворик окутала пелена кровавого тумана.
– Будьте отважны, сёстры! – ясный голос Бригитты колоколом доносился сквозь рёв. – Помните наши учения! Мы идём по пути праведности. И пусть он выложен битым стеклом, мы ступим на него босыми ногами...
Бригитта помедлила, глядя, как изувеченное тело сестры Анастасии рухнуло на землю. Её охватила невероятная тоска, но сестра призвала всю свою внутреннюю силу и прицелилась в ненавистного врага. Голос Бригитты вновь прорвался сквозь рёв.
– Хотя его пересекают реки огня, мы перейдём их...
Голос был силён и не дрожал, но хватка становилась слабее. Не от недостатка огня веры, если её что и утешало в разверзшейся бездне ужаса, так то, что любимые сёстры умерли с честью и отвагой. Но Бригитту подкосил размах потерь. От многих рядов осталось кольцо едва ли из дюжины сестёр.
Пали и некоторые из Красных Корсаров, но их лучшая и более сложная броня выдерживала больше и защищала дольше. Сердце Бригитты ёкнуло, когда она поняла, что возможно предатели даже не мертвы. Усиленная физиология позволит им выздороветь и вновь сражаться. И за это сестра их презирала. Она ненавидела само их существование. Для Бригитты это были худшие из неверных, которых мог породить Империум. Она ненавидела их за то, что Корсары разрушили храм, её дом, место, где Бригитта выросла из девочки в женщину.
Она...
... пролила кровь.
Бригитта впервые в жизни ощутила дрожь страха – приправленный медным привкусом собственной крови, когда сестра прикусила губу так сильно, что порвала тонкую кожу. Напоминание о смертности придало ей сил завершить пылкую молитву.
– Хотя путь уводит вдаль, свет Императора направляет мои – наши – шаги, – Бригитта воткнула в болтер свежий магазин и, крича от гнева, обрушила свою ярость на надвигающегося врага.
У её ног на плитку вытекали кровь и внутренности сестёр. Образ поражения застыл перед глазами и наполнил ненавистью сердце. Слёзы гнева и жуткая, невыносимая печаль мешали видеть, но Бригитта не дрогнет. Не сейчас.
Она продолжала стрелять, больше не заботясь, попадает или нет. Это стало актом чистой ненависти.
Через несколько мгновений Бригитта поняла, что больше не слышит звуков боя. Лишь одно оружие продолжало стрелять – её. Это не заставило её остановиться, и сестра продолжала палить, пока на пол не рухнула последняя гильза.
Один из предателей, ужасный и не носивший шлема, вышел из стаи.
– Ты сестра Бригитта из ордена Железной Розы, – произнёс он. Это был не вопрос. Бригитта посмотрела на нечеловеческое лицо и тяжело сглотнула. Она уже видела космодесантников без шлема и привыкла к их широченным лицам. Но это... существо... было так далеко от всего человеческого, что Бригитте невольно захотелось закричать от бесконечного презрения. Её тошнило от окружавшей чудовище ауры зла.
Сестра начала тихо повторять литании веры, не отрывая взгляда от аугментированного монстра. Она ни подтвердила, ни опровергла его слова – лишь выхватила боевой нож и вонзила его в глотку предателя. Чёрное Сердце устало вздохнул и с вымученной осторожностью, не желая убивать, оглушил её тыльной стороной ладони.
Гурон вновь поразился хрупкости человеческого тела, когда нёс в зал повисшую словно безжизненная кукла сестру Бригитту. Откуда брались силы без улучшений, которыми были наделены все его генетические братья? Лицо Бригитты скривилось, удар как минимум разбил ей кости щеки, и вокруг челюсти багровел синяк. Заплетённые волосы растрепались и свисали.
Денгеша обернулся, услышав шаги. Он снял шлем, и Гурон вновь поразился корчащимся на лице колдуна клеймам.
– Ты её не убил?
– Она лишь без сознания. Не думай обо мне слишком плохо.
– Тогда положи её рядом с сосудом, и я начну ритуал, – Денгеша уже завершил приготовления к обряду, который привяжет могучую душу к проклятой бутыли – внешне безвредной и неподвижно лежавшей на боку. Колдун нарисовал в зале нечитаемые символы, окружавшие концы восьмиконечной звезды Хаоса. На семи сторонах стояли чародеи его кабала, а вершина оставалась свободной и явно предназначалась для самого Денгеши.
Гурон прошёл вперёд и бесцеремонно бросил тело Бригитты там, куда показал колдун. Он заметил, что символы на полу были написаны кровью, вероятно принадлежавшей мёртвым солдатам.
– Теперь ты должен выйти из знака, мой господин. Когда мы начнём собирать необходимую для связывания энергию, там будет опасно.
Из– за разбитых стен храма доносились далёкие выстрелы. Вызванное стражей подкрепление наконец– то прибыло. Гурон кивнул своим воинам, и они удалились без лишних слов.
– Нельзя позволить никому сюда входить, пока я буду проводить обряд. Баланс силы хрупок.
– Мои воины их удержат, – Гурон сделал несколько шагов назад. – Поверь, они справятся. Я, однако, останусь.
– Как пожелаешь.
Гурон Чёрное Сердце повидал много ритуалов, но никогда не видел при проведении такой неподдельной решимости и целеустремлённости. Он внимательно смотрел на Денгешу, занявшего позицию на вершине звезды, и вслушивался в его слова. От этого было мало проку, так как колдун говорил на каком– то неведомом Гурону тайном языке, но интонация была ясна.
Остальные Гетеродоксы эхом повторяли слова по одному, пока в заклинании не появился диссонирующий, невозможный ритм. Звук становился всё громче, и всё это время из– за стен храма доносились отзвуки битвы.
Густая, похожая на дёготь чёрная субстанция начала пузыриться на концах звезды. Она поднялась, так и не выплеснувшись за пределы фигуры, и окутала сначала бутылку, а затем неподвижную сестру битвы тёмным саваном. Речитатив Денгеши стал почти музыкой, он словно пел. Глаза сверкали, на лице застыло выражение чистого экстаза.
Густое студенистое вещество становилось всё более беспокойным, и в какой– то момент Бригитта очнулась. Ощутив, что её душат, сестра открыла рот, чтобы закричать. Жижа устремилась в рот, и закашлявшаяся Бригитта забилась, отчаянно пытаясь вдохнуть.
Как только это произошло, Денгеша выступил вперёд и подошёл к сестре. Гурон наблюдал, слабо подавшись вперёд. Вот оно. Момент настал. Ради этого Кровавый Пират и его последователи заключили бессчётные пакты и соглашения. Сейчас всё окупится. Или он потерпит неудачу.
Стрельба снаружи прекратилась, но колдуну Хаоса не было до этого дела.
Денгеша с абсолютным презрением посмотрел на корчащуюся женщину, затем крепко сжал её руки. Колдун поднёс их к стеклянной бутылке и заставил взяться за неё, обхватив латными перчатками крошечные ладони. Затем он произнёс единственные слова, которые понял Гурон.
– Будь навеки связана.
Маслянистая жидкость начала медленно утекать, пока не осталось лишь неразличимое пятно на полу. Бригитта, скорчившаяся от ужасной боли и почти парализованная ужасом, посмотрела сначала на зелёный сосуд, затем на колдуна. Затем, собрав в кулак всю силу и стойкость, она плюнула ему в лицу. Денгеша захохотал – раскатисто, зло, звук эхом отразился от стен зала и срезонировал в воксе.
Внезапно смех прекратился, и на лице колдуна медленно проступило выражение предельного ужаса. Готовый сокрушить череп Бригитты кулак разжался, лицо ослабело, Денгеша ссутулился, словно от дикой усталости.
И Гурон ему улыбнулся.
– Что это за предательство? – колдун повернулся к Тирану, наблюдавшему с явным умилением. – Это твоих рук дело, Чёрное Сердце?
– Ах, Денгеша. Твоя судьба была предрешена в миг, когда ты взял у меня бутыль. Ты был абсолютно прав. Мне нужна могучая душа, и колдуны нашли для меня её – твою, если быть точным. И теперь, с завершением ритуала связывания, твоя душа соединилась с сосудом. Ты в прямом смысле принадлежишь мне.
– Невозможно! Ты не мог... твои колдуны ничто по сравнению с величием Гетеродоксов!
– Ах, брат, за тысячелетия гордыня привела к падению многих Адептус Астартес. Может мои волшебники и не так сильны, как ты и твой бывший кабал, но они гораздо коварнее, – разговор явно наскучил Гурону, и он пошёл по залу, время от времени переворачивая тела павших пинком. Гурон подобрал опустевший болтер и небрежно отбросил прочь.
На лице Денгеши отразилась непередаваемая ярость, и он воззвал к силам Варпа. Но никто не ответил. Чёрная, испорченная душа больше ему не принадлежала. Денгеша по очереди посмотрел на каждого Гетеродокса, они посмотрели в ответ.
– Вы все знали... – до колдуна дошло. – Знали и предали меня этой шавке...
– Ну же, Денгеша. Надо гораздо лучше стараться, если ты хочешь ранить мои чувства, – Гурон остановился и подобрал мельту. – Мои посланники месяцами вели переговоры с твоим кабалом. Они согласились, что перспективы среди моих Корсаров гораздо интереснее жизни служения под твои руководством. Да, торг был долгим – но думаю ты согласишься, что оно того стоило.
Сестра Бригитта лежала на земле и слушала разговор, не понимая ни слова. Она знала лишь, что два предателя произносят почти непереносимую ересь.
Денгеша сверлил спину Гурона взглядом, который мог бы убить... и убил бы, не будь его душа вырвана из тела.
– Пойми, Денгеша. В чём– то моё обещание исполнилось. Теперь, когда Гетеродоксы стали частью моих Корсаров, им достанется добыча с этого мира. А вот ты...
Тиран Бадаба невероятно быстро приблизился и разрядил мельту в колдуна. Его голова испарилась, а миг спустя остатки тела рухнули на землю. Бригитта смотрела на Гурона с пониманием на лице. За ней пришла погибель, и облачена она была в осквернённый доспех Империума Человечества.
– Вера – мой щит, – тихо сказала Бригитта. Слова показались пустыми.
– Нет, – так же тихо возразил Гурон, пронзая её грудь одним из когтей. Он поднял сестру на уровень глаз. – Это не так. И никогда не было.
Со вздохом Бригитта умерла и соскользнула с когтя на пол. Не глядя на два трупа, Гурон потянулся за пузырьком и прикрепил его обратно на пояс.
Иногда Гурон Чёрное Сердце держал слово. Но не сейчас. Его не заботило, кого предавать для достижения целей – верных служителей Империума или прислужников Тёмных Богов Хаоса. Невелика разница. Цель всегда оправдывает средства.
– Заберите всё, что нужно, и уходим.
– Всё прекрасно сработало.
– Вы же в этом не сомневались, мой господин? – Вальтекс повертел пузырёк в руках, прежде чем отдать его Гурону.
– Проклятье сработало именно так, как ты и обещал. Благодаря твоему труду теперь мой спутник достаточно силён, чтобы даровать мне благословение Четверых за пределами Мальстрима. Хорошая работа, Арменней.
– Кровавый Пират, я живу, чтобы служить, – Вальтекс согнулся в глубоком почтительном поклоне, и Гурон ушёл прочь. Выпрямившись, Алхимант задумчиво потеребил знак, выжженный на коже руки.
Сделки заключал не только Тиран. Патриарху придётся подождать, прежде чем от него потребуют выполнить его часть соглашения.
