827
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
– Срежьте его, – нахмурившись, приказал Бориско, указывая на безвольно висевший труп Мазурского. – Нам ещё есть, чем заняться.
== ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ==
'''''ВОЛЯ ИМПЕРАТОРА'''''
Сумеречные тени тропического леса сменились ярким солнечным светом. Далеко на западе небо всё ещё оставалось зловеще-красным и пасмурным, но прямо над Храмовниками солнце палило как никогда. Авточувства визора Ансгара приспособились к резкой перемене освещения, и представшая перед ним картина оказалась ему отлично знакома.
В центре заросшей саговниками поляны лежало покрытое мхом дерево, в его гнилой коре зияли дыры от пуль. На чёрных стволах окружавших поляну деревьев также виднелись следы боя.
Саженцы были расщеплены каким-то оружием, а цикады взорваны очередями пушечного огня. Уцелело всего одно первобытное растение. Глинистую почву поляны перемешали ноги в ботинках. В изрытой земле виднелись глубокие следы когтей. Стояла неестественная тишина: жуткая и тревожная.
Всё вокруг свидетельствовало о том, что здесь под пологом джунглей среди саговников вели жесточайший бой. И словно подтверждая этот факт, между слегка покачивающимися листьями папоротников и упавших квой лежали мёртвые. Тела в чёрно-белой броне с крестами Храмовников и имперскими орлами, изуродованные глубоко расколовшими керамит когтями, опалённые взрывами ракет или их прямыми попаданиями и покрытые запекшейся кровью. Все павшие крестоносцы несли свои смертельные раны, словно медали за выигранные кампании.
В окрашенных медью солнечных лучах, проникавших на поляну между стволами, Ансгар и остальные воины истребительной команды Вольфрама смотрели на сцену опустошения в ошеломлённой тишине.
Пока разум пытался справиться с мучительным изумлением от увиденного, Блиант приступил к работе.
– Во имя чёрного меча Сигизмунда, – недоверчиво выдохнул Хеврон.
– Что за безумие здесь произошло? – прорычал Вольфрам, справившись с потрясением.
– Это дело рук проклятых ксеносов, – заявил Джерольд, взяв на прицел ближайшую кромку деревьев. – И клянусь мечом Сигизмунда, когда я найду их, то стократно воздам за святотатство!
На долю секунды к Ансгару вернулись воспоминания-видения, хлынув в бодрствующий разум подобно радиационному шторму, который атаковал ульи Армагеддона Секунд…
''…Кастелян Герхард стоял на упавшем дереве, рядом сражался знаменосец Пелька… Оружие ксеносов стреляло во влажном воздухе… Несколько отважных уцелевших воинов потерянной роты стреляли в ответ… Чёрный крест ордена развевался на древке над окружёнными космическими десантниками… Атаковавшие их обезумевшие татуированные погибли в раскалённом взрыве плазменного огня… Среди рёва ракет и разлетавшихся осколков было слышно доблестные крики распевавших боевые молитвы воинов… Взорвав проход среди деревьев, из душных зелёных сумерек появилась толпа огромных киборков, чьи тела изменили при помощи ржавой ксено-аугметики и награбленных имперских компонентов… Стебли саговника взрывались под опустошительным огнём… Воздух заполнила вонь кипящего сока и горящих растительных волокон… Затем туманом повисла кровь… Вращавшиеся цепные клинки столкнулись с мечами и болтерами Храмовников… Ракетные установки ревели, стреляя… Потрескивающие зелёные лазерные разряды мелькали на поляне подобно заземлённым молниям … Древний воск печатей чистоты таял под пламенем огнемётов, полосы пергамента превращались в красные угли… На визоре замигали предупреждающие руны, сначала янтарные, потом красные… Глубоко вонзился механический коготь, а второй сразу же снёс голову…''
Психическое эхо смертей братьев оказалось слишком сильным. Ошеломлённый потоком острых эмоций и боли, чемпион Императора упал на колени и выронил меч.
– Брат Ансгар, что случилось? – спросил брат-ветеран Кемен, бросившись к нему на помощь.
– Они погибли здесь. Все, – ответил чемпион, его голос звучал тихо и отчаянно. Он чувствовал, что сила воспоминаний ослабила его.
– Клянусь Императором! – изумился Вольфрам. Они стояли на поляне, где воины батальной роты Герхарда сражались в последнем бою с неумолимыми зелёнокожими.
Этот мрачный момент в истории Солемнского крестового похода напомнил всем Храмовникам истребительной команды, что это их последний крестовый поход. Особенно тяжело неизбежный исход чувствовал капеллан. Они были из умирающей породы.
– Если рота кастеляна Герхарда вела здесь последний бой, – произнёс Бальдульф, – то во имя Сигизмунда, повсюду должны лежать орочьи трупы. – Он обвёл вокруг цепным мечом. – Я никогда не поверю, что наши братья пали, не забрав с собой ни одного мерзкого зелёнокожего.
– Это не так. Они забрали львиную долю орочьих жизней, – ответил Ансгар. – Я это видел.
– Что ж, хорошо, – сказал брат-посвящённый Гильдас, – но во имя Золотого Трона, где тела ксеносов?
– Разве неясно? – спросил Класт. – Скорее всего, нечестивые твари забрали их с собой.
– Кольдо, – сурово произнёс Вольфрам, его голос звучал мрачно и угрожающе, подобно зарождающейся грозе, – свяжись с флотом. Сообщи маршалу Бранту о том, что мы нашли.
Капеллан опустился на колени возле тела убитого космического десантника, нагрудник которого раскололся и обгорел, скорее всего, от прямого попадания ракеты. На керамитовом наплечнике сохранился пергаментный свиток с написанным красными буквами именем – “Хеорот”.
– Да пребудет с тобой Император, брат Хеорот, – прошептал Вольфрам, сложив руки крестом Храмовников над погибшим воином.
– Отец, скажите мне, – спросил Кемен. – Сколько братьев было в роте Герхарда, когда они вошли в экваториальную сельву?
– Насколько мне известно, в батальной роте оставалось двадцать три праведных брата, когда кастелян Герхард повёл их в джунгли, дабы противостоять врагам.
– Тогда, где остальные?
Тщательный поиск среди саговников подтвердил то, что выявил первичный осмотр. На поляне обнаружили всего четырнадцать тел. Астартес снова собрались возле заросшего мхом упавшего дерева. Блиант показал найденное геносемя.
– Что сообщили с флота? – спросил у телохранителя капеллан.
– Не могу понять в чём дело, отец, но мне не удалось связаться с “''Божественной Яростью''” или с любым другим кораблём крестового похода, – ответил Кольдо, в его тоне чувствовалось беспокойство.
– Что ты хочешь сказать, брат? Флот всё ещё там? Или пока мы сражались на планете с оставшимися в космосе братьями произошло что-то ужасное?
– Нет, слава примарху у меня нет доказательств, что произошло что-то подобное, – развеял страхи капеллана телохранитель. – Просто я не получаю ничего кроме помех и похоже не могу передать координаты.
– Ты проверил передатчик дальнего действия?
– Да, капеллан. Трижды. Он работает в эксплуатационных параметрах.
– Тогда, что, по-твоему, произошло?
Кольдо ответил не сразу.
– Я знаю, это прозвучит как глупый бред сумасшедшего, особенно учитывая, что мы находимся в диких дебрях первобытного сердца планеты, но я считаю, что сигнал глушат.
– Разве это возможно в джунглях? – вступил в разговор Хеврон.
– Я знаю, брат. Но других идей у меня нет.
– Проверь передатчик ещё раз, – мрачно произнёс Вольфрам, прервав спор. – Итак, что произошло с нашими пропавшими братьями? Какие предположения? – начал новое обсуждение капеллан.
– Возможно, по милости Императора некоторые воины кастеляна Герхарда выжили, – оптимистично предположил Ларс.
– Нет, – произнёс Ансгар с такой обречённостью, что никто не посмел возразить. – Они все пали здесь. Я это чувствую.
– Значит, остаётся только одно объяснение, – взял слово Джерольд, его чёткий аугметический голос рассёк повисшую над поляной обречённую тишину. – Зелёнокожие забрали тела наших братьев с какой-то непостижимой злой целью.
– И куда они направились? – спросил Вольфрам.
– Тут два пути, – ответил Хуарвар. – Есть следы, что орки направились на запад, углубляясь в джунгли. Но есть и следы, что гораздо меньшая группа пошла на северо-восток.
– Тогда куда двигаться нам? – задал вопрос Лайргнен.
Никто не ответил.
– Орки пошли двумя путями, – повторил Хуарвар.
– Итак, чемпион Императора? – Вольфрам посмотрел прямо на Ансгара, сверкающие рубиновые глаза церемониальной посмертной маски уставились на него так, словно капеллан видел душу чемпиона насквозь. Астартес понял, что и остальные братья истребительной команды смотрят на него. – Что показали видения? В какую сторону мы должны идти?
– Я… – заколебался Ансгар. – Я не…
Над головами воинов хищного истосковавшегося по крови отряда разнёсся вой. Ярость и неподдельная жажда крови поднимались над ними словно феромоны животных. Всего лишь осколок легиона убийц, но грозный – внушительная сила сама по себе. Джунгли Армагеддона пылали за их спинами, окрашивая небо чёрным дымом. Языки огня устремлялись высоко в небеса.
Храмовник кожей чувствовал, что здесь находится что-то коварное, ощущение было такое, словно по нему ползли роющие личинки червей. Во рту стоял горький привкус желчи.
Широкий кратер заполнила армия, и посередине на каменном алтаре в центре кольца монолитов стоял одинокий воин – самый ужасный из варваров-убийц. Чемпион Хаоса запрокинул голову и яростно ревел в пылающие небеса.
Ансгар смотрел, как тот стоял перед отрядом во всей своей порочной демонической славе, и это зрелище вызывало страх. Древняя силовая броня цвета красной меди, мокрый от недавней бойни багровый керамит покрывали вмятины от болтов, запекшаяся кровь и затвердевшие высохшие куски мяса.
От наколенников и бронированных поножей до горжета и гравированных кружков костяшек перчаток доспех усеивали богохульные руны и символы. Лицевая пластина шлема выглядела как череп из точёной кости, тусклой бронзы и зазубренного керамита.
В одной руке воин держал тяжёлый цепной топор, торчавшие из ленточного ремня зазубренные металлические зубья были похожи на крючковатые зубы крокодила. В другой руке – шипастый архаичный болтер, ствол которого выглядел, как раскрытая драконья пасть. На поясе в ржавых ножнах из железа и меди висел разделочный нож, размерами и назначением больше похожий на меч.
И в завершение ужасной картины броню дикого чемпиона украшали добытые в битвах черепа.
Перед ним и над головами берсерков появился кровавый туман, воины в неистовом восторге ревели боевые кличи и богохульные клятвы, упиваясь дикими звуками своих грубых голосов…
Ансгар открыл глаза. Напротив маячила, медленно обретая чёткость, посмертная маска Императора. В гранях рубиновых глаз капеллана отражались сотни шлемов чемпиона Императора.
– Отец, – начал он, его голос звучал возбуждённо и радостно. – Император избрал для нас другую судьбу.
– Что ты видел, Ансгар? – обеспокоенно спросил Вольфрам. – Что ты видел? Что Император показал тебе?
– Страшные вещи. Судьба планеты висит на волоске. Отвращение, созданное человечеством – словно отраженное в тёмном зеркале наше набожное братство.
– И нам уготована в этом роль?
– О, да. У нас самая важная роль, – страшная убеждённость прозвучала в словах чемпиона.
– И какой путь Он избрал для нас?
– Мы должны продолжить двигаться на запад, отец.
Вольфрам повернулся в ту сторону. За прошедший день злобный шторм разросся, и небеса на западе выглядели столь же тёмными, как ночью.
– В сердце тьмы?
– Этот путь Он избрал для нас. Мы там нужны.
Некоторые братья начали беспокойно перешёптываться. Капеллан устремил на них грозный сверкающий взгляд.
– В чём дело, брат Класт? – вызывающе спросил он.
– Я просто высказал вслух то, о чём мы все думаем, отец. Как мы можем быть уверены, что видения брата Ансгара исходят от Императора? Обычно Он общается со Своими слугами во время молитвы, после долгих часов бессменной вахты. Насколько мне известно, раньше Его видения не сбивали с ног Его избранников.
Вольфрам ответил словами священного писания, положив конец спору, – если кто-то усомнится в Императоре, Он лишит того Своей милости.
Блиант вернулся к остальным. На его белой броне виднелись тени от покачивающихся ветвей и листьев уцелевших саговников.
– Брат-апотекарий, – спросил капеллан, – ты закончил свою святую работу?
– Да, закончил, – ответил Храмовник таким уставшим голосом, словно вся тяжесть мира опустилась на его плечи. – Но примерно у половины убитых прогеноиды уже были извлечены.
– Апотекарием Кольбером, – отстранённо сказал Ансгар.
– Где он? – спросил Вольфрам.
– Кольбера здесь нет, отец, – ответил брат-посвящённый Гильдас.
– А его нартециум? Что с ним?
Чемпион снова осмотрел поляну сквозь бронированное стекло визора. На миг он почувствовал себя так, словно перенёсся в другое место. А затем так и произошло, когда хлынули воспоминания.
''…Стало видно поле битвы в огромном тихом лесу, где взболтанная грязь перемешалась с гниющей растительной мульчей. Здесь не было слышно ни криков животных, ни трелей птиц. Землю покрывали тела Чёрных Храмовников, а закрытый контейнер запечатанный печатью со спиралью апотекариона наполовину утонул в грязи…''
– Его здесь нет, – произнёс Ансгар, прежде чем Блиант успел ответить.
– Так и есть, отец, – подтвердил апотекарий. – Нартециум брата Кольбера пропал.
– Мы можем найти его?
– Могли бы, если бы брат Кольбер был с нами, датчик в его броне связан со стазисным контейнером. Но в текущей ситуации – нет.
– Значит, если мы хотим сохранить генетическое наследие ордена, мы должны найти брата-апотекария Кольбера и драгоценный нартециум. Идём на запад. И настигнув ксеносов, мы не явим им ни малейшей жалости, – прорычал капеллан. – Мы не явим сожалений, когда отомстим за богохульные преступления против ордена, взяв плату орочьими головами. Но сначала мы очистим это место от зелёнокожей мерзости священным огнём.
– Как быть с нашими павшими братьями, капеллан? – спросил Хеврон.
– Соберём их тела и сложим погребальный костёр, очистим пламенем это место от всех следов присутствия ксеносов.
Тела собрали и сложили костёр. Астартес истребительной команды окружили трупы крестоносцев и опустились на колени, пока Вольфрам распевал благодарственные и благословенные молитвы по павшей батальной роте.
Закончив, капеллан повернулся к Ларсу и Джерольду.
– Сжечь! – приказал он.
Итак, Храмовники продолжили идти на запад по гнетуще влажным джунглям, преследуя отступивших зелёнокожих. По тропинкам и отпечаткам ног Вольфрам и Ансгар видели, что здесь прошло не одно племя диких орков, а несколько племён, которые собирались где-то поблизости.
Чем дальше продвигалась истребительная команда, тем чаще они замечали признаки присутствия ксеносов.
И это неизбежно приводило капеллана к вопросу, каких именно орков они встретят, когда наконец-то догонят преследуемых. И в самом ли деле они неуклонно приближаются к одной из уцелевших ватаг заклятого врага Солемнского крестового похода, к племени Кровавого Шрама?
Дредноут тоже думал о том, какая судьба их ждёт, и истово молился Императору, примарху и благословенному Сигизмунду. Он мечтал исполнить своё единственное сокровенное желание отомстить ненавистным зелёнокожим, которые следовали за мрачным инопланетным знаменем орка со шрамом.
Джерольд продолжал медленно двигаться вслед за крестоносцами, его громоздкое тело не было предназначено для длительного марша в таких условиях. Ветки хлестали по адамантивоему корпусу, камни дробились под его весом. Но когда придёт время штурмовая пушка, как и силовой кулак, будут готовы.
Не только брат Джерольд обратил внимание на то, что неумолимая окружающая среда экваториальных джунглей начинала брать своё. Древние силовые доспехи поддерживали стабильную, комфортную температуру тел Храмовников. Но брат Класт получил повреждения во время боя с оркеозавром, когда в него врезался шипастый шар, и системы его брони на пределе возможностей пытались регулировать температуру и влажность.
И было ещё кое-что в дождевых лесах, что беспокоило Вольфрама и Ансгара. Это были зловещие изменения, которых становилось всё больше с каждым пройденным на запад километром.
Сначала перемены в кустах и деревьях едва бросались в глаза, просто казалось, что здесь доминирует несколько иная флора. Но джунгли продолжали меняться и явно становились всё хуже, чем ближе истребительная команда приближалась к нечестивому угрожающему шторму.
Это беспокоило всех Храмовников. Сначала их цель была предельно ясной, но теперь по мере продвижения в мрачные отвратительные джунгли для брата Класта и ветерана Кемена ситуация становилась всё менее понятной. Покинув “''Божественную Ярость''” они направились на встречу с “''Мстителем”'' – тогда было очевидно, что речь идёт о поисково-спасательной операции.
А теперь, несмотря на заверения брата Ансгара, что задание продолжается, цель выглядела совсем иначе и всё меньше была похожа на первоначальную. Казалось, что враждебная рука Хаоса уводит их всё дальше с предопределённого пути, сплетая их будущее с другой, гораздо более зловещей судьбой.
Молния с треском расколола грозные небеса. Они стали столь же чёрными, как сердца ксеносов, жаждущих увидеть Армагеддон на коленях. Раскаты грома прокатились по качавшемуся от ветра лесному пологу, подобно рёву злобных первобытных богов. Дождь хлестал с яростью тропического муссона.
Ансгар смотрел на поразившую растительность болезнь, а мысленно видел другое видение поражённых джунглей.
''…Серые и увядшие стволы деревьев, всё ещё цеплявшиеся за неестественную жизнь и искривившиеся самым причудливым образом; инопланетное вторжение стало абсолютным проклятьем даже для самой сильной и энергичной жизни, словно в джунглях пустила корни физическая порча…''
– Что случилось с лесом? – удивился Гильдас.
– Время приближается, – произнёс Ансгар, его слова доносились, словно из другого времени и места.
– Приближается к чему? – прямо спросил Класт.
– К концу, – ответил чемпион, повернув обезличенный шлем в сторону боевого брата. Его тело и доспех веры излучали зловещую ауру. В этот момент он выглядел даже более зловещим и грозным чем Вольфрам в маске-черепе.
Ансгар замер, идущие друг за другом Храмовники резко остановились. Чемпион Императора смотрел на тропу впереди.
''…Крутой подъём пролегал по почти гладкому утёсу, неистовый поток грязно-жёлтой воды низвергался со стометровой высоты…''
Дорога мало подходила для брата Джерольда, корпус дредноута едва мог протиснуться. Слева возвышался каменистый склон, усеянный хилыми растениями и полыми папоротниками, которые цеплялись за отвесную скалу якорными стержневыми корнями. Справа тропа обрывалась в коварную реку. Она бурлила и пенилась, наскакивая на вырванные стремниной валуны.
Некоторое время Вольфрам раздумывал, что делать дальше. Можно вернуться по своим следам и найти другой путь, но так они потеряют драгоценные часы. У них и так уже ушло несколько дней, чтобы проникнуть так далеко в экваториальные джунгли и не было никаких гарантий, что любой другой маршрут окажется легче или сэкономит хоть сколько-то времени. Они пойдут тем путём, который брату Ансгару показали в видениях.
Но брату Ансгару не показали орочью засаду. Несмотря на сильный ливень зелёнокожие атаковали с безумной энергией, упиваясь дикой яростью битвы. Облачённые в меха и куски награбленной брони, в украшениях из костей и зубов, полых камышей и рогов, вооружённые всевозможными дубинками, копьями и луками, а также огнестрельным оружием, стикбомбами и топорами обезумевшие ксеносы даже не задумались о том, насколько Храмовники превосходят их.
Они атаковали истребительную команду и с фронта и с тыла. После смертоносного ливня грунт стал ещё ненадёжнее и земля осыпалась под их ногами. Зелёнокожие даже прыгали на космических десантников сверху, перескакивая с камня на камень или перелетая на крепких лианах, подобно обезьянам.
Воины Вольфрама оказались в таком месте, где они не могли в полной мере использовать своё боевое мастерство против плохо вооружённых и ещё хуже бронированных врагов. Их окружили со всех сторон.
Орки слетали с тропы, отброшенные широкими ударами булавы-крозиуса Вольфрама, или падали в реку навстречу смерти от потрескивающего чёрного меча Ансгара. Вращавшийся клинок Бальдульфа отрубал руки и ноги всем, кто оказывался достаточно близко к его владельцу, пока болтеры Лайргнена, Кольдо, Хеврона, Гильдаса и Хуарвара выкашивали зелёнокожих, которые неслись по склону к космическим десантникам, посылая в воздух зазубренные стрелы и выплёвывая из стволов скоростные снаряды.
Ларс попробовал хоть как-то использовать огнемёт, он поджёг одного из облачённых в шкуры ксеносов и сбросил со стометровой высоты в прожорливую реку. Кемен пытался найти какую-нибудь цель для мокрой лазерной пушки.
Рокот штурмового орудия дредноута заглушил рёв неистовой реки, бушевавшей в ущелье внизу. Брат Джерольд повергал вопящих зелёнокожих, взрывы снарядов вырывали большие зияющие раны в инопланетных тушах. Земля тряслась под адамантиевыми ногами.
Но древний не видел одну вещь, которую ясно разглядел сражавшийся впереди Ансгар.
Сверху, наплевав на опасность, к дредноуту приближалась группа орков. Пара ксеносов остановилась в шести метрах над Джеральдом и долбила топорами неровный выступ, пытаясь отколоть его. И они преуспевали. Чемпион видел, как у основания скалы появились трещины.
Ансгар прыгнул мимо сражавшихся братьев, выкрикивая имя Джерольда сквозь вокс-решётку увенчанного венком шлема. Дредноут услышал его и посмотрел в ту сторону, куда указывал чёрный меч. Заметив опасность, он выстрелил из ракетных установок.
Кусок скалы взорвался миллионом мелких осколков, как и один из долбивших его орков. Поток щебня и другого мусора дождём пролился посреди ливня, загрохотав по покрытому священными письменами корпусу дредноута.
И в этот момент битва для брата Ансгара закончилась, как и для брата Джерольда.
Чемпион почувствовал, как задрожала под ногами земля, а затем увидел, как мимо него проносится утёса. Тропа развалилась и рухнула, уступив дождю, весу дредноута и колебаниям от развязанной орками битвы.
Скала обрушилась катастрофическим оползнем – зелёнокожие, Джерольд и Ансгар полетели в пустоту ущелья. Вольфраму оставалось только потрясённо наблюдать, как чемпион крестового похода и дредноут упали в пенящуюся бурную воду в ста метрах внизу.
Пациент орочьего дока пошевелился, вожак открыл пронзительный красный глаз, авточувствительные линзы второго – недавно вживлённая аугметика – зажужжали, фокусируясь. Первым, что он увидел, оказалась уродливая улыбающаяся морда болебосса Урглука Гурлага, которая уставилась на него. Один из его глаз выглядел больше благодаря увеличительной линзе на хирургическом ремне.
Видения и воспоминания хлынули в перезагруженную память бионического мозга, как в старых пикт-проигрывателях.
''…Брюхо-отсек мегагарганта – Горк или Морк обрёл плоть – почти готового отправиться в поход на города-горы людишек… Воин в чёрно-белой броне, осмелившийся бросить ему вызов на его же территории. На фоне его мегабронированного тела он выглядит карликом… Мерцающее чёрное лезвие меча чемпиона… Их титаническая битва в пушечной каморе, эхо звона металла о металл разносится внутри похожего на пещеру пространства… Синие искры разлетаются от металлических пластин вожака, когда происходит невероятное и меч рассекает броню и грудную клетку… Из трещин в экзоскелете валит чёрный дым, схемы закоротило, заперев вожака внутри неуправляемой молнии… Правая рука отрублена по плечо, электрическая отдача и физическая боль… Его закружила ударная волна, когда охватившая титана-идола цепная реакция добралась до склада боеприпасов в брюхе чудовищного гарганта … Огромный зал заполнили языки пламени и зрение померкло…''
Моркрулл Гримскар сел и сразу же уставился на свою правую руку. Сервоприводы заскрипели и заскрежетали, когда он согнул новый бионический протез – синапсные сигналы передавались через мысли-импульсный трансмодулятор – одним жестоким движением режущие клешни разошлись и снова сжались.
Только затем Моркрулл Гримскар, вожак племени Кровавого Шрама, Покоритель Конлаоха и Бич Солемна посмотрел на съежившегося болебосса.
Какие бы планы не вынашивал эгоистичный док, когда подобрал израненное тело Гримскара на разорённых огненной бурей руинах кальдеры, скоро он узнает, что он не станет пешкой в чужих руках. У него были собственные планы. Полусмерть от рук чемпиона Храмовников лишь ненадолго отсрочила их.
Скоро весь Армагеддон узнает и содрогнётся от имени Моркрулла Гримскара. И первым станет болебосс Урглук Гурлаг.
[[Категория:Империум]]
[[Категория:Космический Десант]]
