За Императора / For the Emperor (рассказ)

Перевод коллектива "Warhammer: Чёрная Библиотека" Этот перевод был выполнен коллективом переводчиков "Warhammer: Чёрная Библиотека". Их канал в Telegram находится здесь.

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer За Императора / For the Emperor (рассказ)
Автор	Каллум Дэвис / Callum Davis
Переводчик	ЮрСаныч
Издательство	Games Workshop
Источник	White Dwarf August 2019
Год издания	2019
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Император защищает. И эта вера защищает Риморийский иррегулярный полк Имперской Гвардии от ужасов траншейной войны с бесчисленными ордами тиранидов. В этой истории за авторством Каллума Дэвиса их вера будет вознаграждена.

Немногое осталось от бойца, чье обмякшее тело лежало в илистой, грязной траншее. Ему так откусили лицо, что часть мозга оказалась на виду. Одно ухо, удерживаемое лоскутами кожи, висело на боку головы. Красновато-коричневого цвета кишки кучей лежали на коленях, прямо под раной, практически разделившей тело бойца напополам. Его левая рука была оторвана ниже локтя, а из культи торчал острый кусок сломанной кости. Правая нога была отрублена, и ее куски валялись рядом с мертвым хозяином. Грязь в окопе почернела от пролитой крови.

Смрад разлагающейся плоти был настолько густым, что Кейдн был уверен, что сможет его жевать.

Кейдн уставился в пустоту. Читая молитву Императору по несчастной душе риморийского иррегуляра, он задавался вопросом, сможет ли когда-нибудь привыкнуть к таким вещам, как разорванный в клочья труп.

Позади себя он услышал хлюпающие по грязи шаги, которые остановились рядом с ним.

— Как мило со стороны третьего взвода оставить свой бардак для нас, — сказала Баррет, поморщив нос.

Еще хлюпающие шаги — к ним присоединился мужчина.

— Им нужно было быстро убраться отсюда. Как и нам. Пошевеливайтесь. — Это был сержант Аттикас. Он повернулся и прошел мимо Кейдна, Баррет последовала за ним.

Кейдн промедлил, чувствуя, как его начало подташнивать. Оглянувшись, он удостоверился, что товарищи на него не смотрят, и его тут же вырвало водянистой рвотой. А затем еще раз, но на этот раз из него ничего не вышло. В желудке было пусто. Он вытер губы насквозь сырым от дождя и покрытым слоем грязи рукавом своего комбинезона.

Вес лент боеприпасов для тяжелого болтера больно впился ему в затылок, когда он повернулся, чтобы присоединиться к остальным членам своего взвода. Его ноги были натерты в ботинках на размер меньше, вздулись мозоли из-за грязной воды, в которой он последний месяц ходил, бегал, спал и сражался. Холодный ветер обжигал лицо и руки, а его лазвинтовка казалась такой же тяжелой как пушка «Лемана Русса».

Ему не понадобилось много времени, чтобы нагнать взвод. Замыкающие колонну устало плелись, повесив головы. Корен тоже был в их числе, и с каждым шагом он тонул в зыбкой грязи. Кейдн никогда не завидовал огнемётчику, тащившему на себе тяжелый груз. Они плелись примерно целый час. Справа и слева от Кейдна были члены его взвода, может около сорока человек. Полную численность ему так и не доводилось видеть. Судя по всему, в начале войны взвод насчитывал сотню человек. Когда Кейдн присоединился, их было уже не более семидесяти. Но даже эти числа вводили в заблуждение: из первоначальной сотни продолжало сражаться не больше семи солдат. Личный состав на некоторых должностях сменился больше пяти раз.

Над их головами было серое небо, испачканное чужеродными цветами — болезненно-желтым с пятнами гнилостно-зеленого оттенка. Споры — так сказал их офицер разведки, когда он у них еще был.

Они шли среди редких голых деревьев: листву с них сорвало из-за войны, их ветви были обломаны ветрами, сами стволы стонали и скрипели словно от боли. Когда порыв ветра несколько стих, стенания деревьев сменились далеким грохотом орудийной стрельбы. На Римории никогда не смолкали пушки. Солдаты прокладывали путь через минные поля, отмеченные инженерами; замыкающему колонны был отдан приказ — снимать таблички. Никто не знал, умеют ли тираниды читать, но рисковать никто не хотел. Да и дрова для костра никогда не были лишними. Позади все-равно не было людей, так что не было никакого риска. Никто не спрашивал, что будет, если они когда-нибудь вернут эту землю — никто не считал такое развитие событий возможным.

Постепенно деревья, мимо которых они проходили, становились зеленее. Кейдн не мог не отметить, что эти часовые выглядели столь же уставшими, как и он.

Впереди он заметил поселение. Серый цвет сборных домов подходил к промозгло-серому цвету неба. Местечко выглядело покинутым: заколоченные фанерой окна, прикрученные к стенам ржавые имперские орлы. Исполняющий обязанности лейтенанта Дернон, возглавлявший взвод, остановился перед ним.

«Пожалуйста, только бы это был привал», — подумал Кейдн. Он остановился, когда дошел до командира взвода и позволил прикладу лазвинтовки бесцеремонно удариться о землю. Баррет и сержант Аттикас встали рядом.

— Это Полперро, — объявил Дерон, когда вокруг собралось достаточно людей. Они выглядели потрепанными. У всех были пепельно-серые лица и спутанные волосы, мужчины среди них были небритыми. Уставшие глаза, окруженные черными кругами, с опаской осматривали окружение. Униформа некогда гордого зеленого цвета превратилась в бледно-коричневую. Кому-то из бойцов удалось раздобыть зимние вещи, хотя большинству их не хватило. Многие иррегуляры по пути потеряли свои шлемы, а кто-то даже умудрился потерять оружие.

— Этот населенный пункт был эвакуирован еще вчера. Теперь мы здесь окапываемся. Как в прошлый раз, и позапрошлый и поза-позапрошлый, мы окапываемся и удерживаем позиции до тех пор, пока следующий населенный пункт не будет эвакуирован, а затем уходим.

— Как долго мы будем его удерживать? — спросил солдат. Это был новичок. Кейдн не узнал его имени, да и больше не пытался. Несколько ветеранов закачали головами на вопрос молодого бойца.

— Так долго, насколько потребуется, — сказал Дерон.

— Подкрепления будут? — спросил тот же боец.

Многие из бойцов рассмеялись, сам же Кейдн с трудом подавил сардоническую улыбку.

— Естественно! — ответил один из солдат. — Я слышал, что десять тысяч космодесантников спустятся сюда, только чтобы помочь нам!

— А я слышал, что они даже выкопают тебе дыру в земле, если ты вежливо об этом их попросишь, — добавил следующий, из рядов послышалось больше смешков.

— Мне даже говорили, что они подотрут тебе…

— Хватит, — произнес Дерон. — Боец Дамиран, если ты еще не понял, мы здесь сами по себе.

Лицо молодого солдата покраснело.

— Первый и третий взводы были объединены и находятся в нашем арьергарде. Мне нужны оборонительные линии за пределами деревни. Приступайте — или рой сожрет вас до завтрака.

Солдаты разошлись, и тут же поднялся шепот разговоров.

— Я не завтракал уже два месяца, — сказал Корен.

Ночь опустилась к моменту, когда они уже закончили копать. Это было время, в равной степени вызывающее чувство ненависти и наслаждения. Споры, загрязнявшие атмосферу, были не видны и не пропускали свет звезд — что было еще лучше. «Звездное отравление» появилось за несколько месяцев до вторжения тиранидов, и с того момента взгляд в ночное небо сулил болезнь. Кого-то это свело с ума. Но сейчас темнота сулила лишь частые атаки.

Кейдн, Баррет, Аттикас, Корен и Дамиран оказались вместе в одной траншее. Она была достаточно глубокой, чтобы скрыть их, когда они сидели. Однако траншею наполовину затопило, и вода доходила до лодыжек Кейдна. Но никто не возмущался: большинство было опытными и уставшими, и их это совсем не заботило. Дамиран, возможно, был слишком напуган после публичного унижения, чтобы что-то комментировать. В далеке раздавалась орудийная стрельба.

— Запомни, как это работает, Дамиран, — сказал сержант Аттикас. — Когда они атакуют — тяжелый болтер не должен останавливаться. Никогда. Даже если стрелок погибнет, его заменит заряжающий. И затем кто-то другой станет заряжающим. И так далее. Огнемет работает, пока тяжелый болтер перезаряжается, чтобы держать их подальше от нас. Огнеметчик — всегда последний, кто стреляет из тяжелого болтера. Ты меня понял?

Дамиран замешкался, его глаза округлились.

— Да, сержант.

— И не забудь, если скажут оттягиваться, то болтер уходит с нами. Не оставлять, и никаких отговорок. Без него мы все покойники. Решишь сбежать без тяжелого болтера или патронов — я пристрелю тебя сам. Понял? Я не хочу злить его дух машины. Он выручал нас до сих пор, так что мы не можем его просто бросить в грязи на растерзание рою.

Дамиран кивнул.

— Хорошо. Если мы все будем следовать правилам, то — Император милостивый — переживем это. Я первым пойду в дозор, а вы сейчас же спать.

Кейдна не нужно было убеждать дважды. Он обхватил лазружье двумя руками и прижал к груди, сняв его с предохранителя и пробудив дух машины. Кейдн размышлял: как Аттикас может верить в то, что они смогут выжить вокруг такого количества смертей.

Кейдн проснулся от эха взрыва неподалеку. Ему понадобилось меньше секунды, чтобы встать на ноги и нацелить лазвинтовку через парапет илистой траншеи его отряда. Все остальные сделали точно так же.

— Что это было? — спросил Дамиран.

— Может быть, тираниды наткнулись на мину, — сказала Баррет.

— Хорошо, что мы убрали эти таблички, — сказал Корен. Кейдн не мог понять, он это сказал всерьез или нет.

— Они близко, — произнес Кейдн.

— Он прав, — сказал Аттикас. — Больше никаких дозоров, никому не спать. Ждем.

Так они и стояли еще три часа. Тьму ночи прорезали осветительные снаряды, выпускаемые единственным взводным минометом. Дерон, естественно, не хотел, чтобы их застали врасплох в темноте. Кроме этого, Кейдн чувствовал, как закрываются его глаза. Большая часть отряда опустилась в траншею, а Дамиран продолжил смотреть.

— Чего они так долго? — спросил Корен.

— Не искушай их, — сказал Кейдн. — Они могут медлить сколько угодно.

— Ага, чем дольше мы откладываем, тем больше времени получают космодесантники, — добавила Баррет.

Все, даже Дамиран, засмеялись над этой фразой. На драгоценные короткие мгновения часть напряжения улетучилась. «Бог-Император милостивый, пусть она окажется права. Пусть они придут и спасут нас», — тихо помолился Кейдн.

Взлетела очередная осветительная ракета, омыв их всех мягким светом. Солдаты смотрели вверх, наблюдая за ее движением по странно-увлекательному ветру, пока она проплывала над их головами.

— Сержант? — спросил Дамиран, нарушив атмосферу момента, со своего наблюдательного пункта. — Я думаю, они уже здесь!

— Что ты имеешь в виду? — поднявшись, чтобы взглянуть за парапет, сказал Аттикас.

Он не успел высунуться до конца, прежде чем выругался и схватил рукоятку тяжелого болтера. Сержант открыл огонь, отправляя короткие очереди болтов в деревья.

— Живо, на ноги! Огонь! Убейте их всех! За Императора!

Кейдн вскарабкался вверх, сжимая лазвинтовку в руках. К этому моменту другие взводные орудия открыли огонь. Выглянув из-за парапета, он увидел несущихся на них ксеносов. Их красные глаза светились в искусственном освещении осветительной ракеты. Они двигались удивительно быстро, прыгая и скача на длинных, заканчивающихся копытами ногах. Их желтого цвета кожу защищали хитиновые пластины зеленого цвета, а рты были полны бритвенно-острых зубов. Каждая их рука кончалась длинным, как нога Кейдна, серповидным клинком. Рядом с ними бежали похожие чудовища, но в своих руках они несли что-то похожее на искаженное огнестрельное оружие. Ксеночудища выглядели так, словно они были слиты вместе со своим оружием.

«Отвратительно», — подумал Кейдн.

Он поднял свою лазвинтовку и открыл огонь по приближавшимся монстрам, попутно читая третью молитву прицеливания.

— Вот, хоть и стою я пред взором врагов Императора…

Россыпь красных лучей пронеслась по открытому полю перед ним, сразив находившихся в авангарде врагов.

— Я не убоюсь ксенозла, ибо прицел моего оружия верен…

По всей линии обороны десятки иррегуляров делали то же самое.

— И милостью Императора и Омниссии, гнев его силен.

Он не прекращал стрелять, перезаряжаться и продолжать стрелять. Остановиться означало погибнуть, замешательство означало смерть. И когда наступил бой, несмотря на опустошающую усталость, которую он ощущал на протяжении нескольких месяцев, заработанный тяжелым трудом опыт и обучение включились в работу. Перезарядка Кейдна была быстрой и четкой.

Оглушительные очереди тяжелых болтеров и треск лазерных разрядов, перемешавшись с предсмертными криками тиранидов, наполнили воздух. Запах жженого металла, доносившийся от стреляных гильз и лаз-ячеек, заполнил его ноздри, а испарения от них заставили его глаза слезиться. Его руки наконец-то почувствовали тепло, когда лазружье начало нагреваться от непрекращающейся стрельбы. Он понимал лишь, что Аттикас был справа за тяжелым болтером и Баррет стреляла слева.

Кейдн позволил себе подумать, что они смогут победить, что им удастся оттеснить тиранидов. Стреляя из лазвинтовки, он ощущал пылающую праведность убийства ксеносов. «Умри», — повторял он про себя.

Пока Аттикас перезаряжался, а ревущее пламя огнемета Корена впервые обдало его спину жаром, Кейдн понял, что они проигрывают. Тираниды продвигались, а пляшущее пламя придало атакующим ордам вид демонов, чудовищ, пришедших из искаженных адских измерений Имперского священного писания, дабы убивать живых. Свист вспыхнувшего пламени был прерван жуткими воплями предсмертной агонии чужаков. И это была самая ужасающая часть боя. Он видел, как горящие тираниды бегут прямо в траншеи, наполненные солдатами, кусая, размахивая и разрезая клинками. Но он видел, как других тварей убивали бойцы, что сохранили боевой дух. Хотя и большая часть его естества хотела бежать, он просто не мог позволить этого. Ведь он знал: бегство означает поражение. И все знали: поражение означает смерть.

«Император, силою твоей сохрани мою верность».

Тяжелый болтер с ревом ожил. Кейдн видел, как болты раздирают тиранидов на куски, как разрывные снаряды отрывают конечности и головы, превращая чудищ в фонтанчики изуродованных частей тел. И несмотря на количество убитых, ксеносы были многочисленны и достаточно упрямы, чтобы открыть ответный огонь. Он услышал влажные взрывы, когда ужасные жуки и личинки, которых тираниды использовали в качестве боеприпасов, врезались в парапет. Он быстро посмотрел вниз и увидел гадких созданий, содрогающихся в предсмертной агонии.

Огонь резко прекратился. Кейдн обернулся, чтобы увидеть, как Аттикас извивается на земле. Он сорвал с себя униформу, а его лицо исказилось от боли и ужаса. Кейдн видел, как под кожей сержанта мечется бугорок, и видел жуткое входное отверстие, которое прогрызла личинка.

— Достаньте ее из меня! Достаньте ее из меня! — кричал сержант.

Тяжелый болтер вновь открыл огонь, кто-то другой занял место Аттикаса. Кейдн опустился на колени, чтобы помочь сержанту. Он достал свой штык-нож.

— Я помогу вам, сержант, — сказал он и прижал его колени, сев на них. — Вам нужно не двигаться.

Сержант делал неглубокие, короткие вдохи. Когда Аттикас сжал зубы, Кейдн увидел, что они порозовели от крови. Он вновь посмотрел на создание, перемещавшееся под кожей сержанта. Ему придется вырезать его. Кейдн пытался поймать жука, но ничего не выходило, он постоянно высвобождался и заставлял Аттикаса кричать громче.

— Ну же! — прокричал Кейдн.

С каждым разом его попытки помочь становились все отчаяннее и отчаяннее. Наконец, Аттикас начал тяжело дышать и кашлять кровью, а затем он резко умолк с последним хрипом. Он был мертв. Кейдн уставился на его труп, потрясенный своей неспособностью сделать что-либо. Он отпрыгнул, когда Баррет замертво упала на тело Аттикаса. Он видел уродливую рану, где жук пробурился сквозь шею, и неестественный бугорок, такой же, что мучил Аттикаса перед смертью, но этот пульсировал у нее на голове.

— Во имя Трона, продолжай стрелять! — Кейдн услышал, как на него кричит Корен.

Трясущимися руками он поднял лазвинтовку. Поднявшись на ноги, он высунулся из-за парапета. Гора трупов была такой большой, что замедляла продвижение тиранидов, но этого было достаточно, чтобы иррегуляров не задавили числом. Кейдн открыл огонь. Однако в этот раз он просто ничего не чувствовал, надвигающаяся гибель была так близка, что он был почти равнодушен к ней. «Пусть смерть будет быстрой, только бы не как у Аттикаса», — вот и все, о чем он сейчас молил Императора. Тираниды продолжали наступать, своих раненных они просто затаптывали, а мертвые для них не имели никакого значения. Они были безжалостны и неостановимы.

Лазружье Кейдна издало щелчок, батарея была пуста, гнев машинного духа иссяк. Это конец. Он позволил ему упасть на землю, и лазвинтовка упала в прохладную, насыщенную кровью Аттикаса и Баррет воду траншеи. Ближайший тиранид был так близко, что Кейдн мог разглядеть неутолимый голод в его глазах. Он наблюдал, как ксенос, разинув пасть и растопырив когти, прыгнул, чтобы убить Кейдна, и тот ничего не мог с этим поделать. Иррегуляр крепко сжал штык в руке, но он понимал, что уже обречен. Под ноги упало что-то тяжелое. Это был Корен, чье лицо не было видно за кучей извивающихся плотоядных червей. Кейдн видел, как несколько червей свалилось в открытый рот Корена, пока тот кричал. От отчаяния и ужаса Кейдн закрыл глаза и начал плакать.

Он почувствовал, как теплые брызги попали на его униформу и забрызгали лицо. Он открыл глаза. Тиранид был мертв, на его теле виднелись ужасающего размера воронки. До него донесся громкий рокот, похожий на звук стрельбы их собственных тяжелых болтеров. Но раздавался он с абсолютно другой стороны. Затем он увидел, как несколько ксеносов погибли таким же образом — их тела просто разорвало. Лазвинтовка на такое не способна. Поле битвы окутал густой дым. Огонь прекратился на протяжении всей линии соприкосновения — не осталось врагов, в которых нужно было стрелять. Кейдн и Дамиран поднялись.

Из дыма вышел воин. Нет. Ангел. Ростом выше семи футов, полностью закованный в броню. А затем вышли другие. Каждый их тяжелый шаг давил мертвых и умирающих ксеносов с приятным хрустом. Они были силой Императора воплоти, и они были великолепны. Кейдн вышел из траншеи и словно в трансе пошел им навстречу. «Император услышал меня!» Он почувствовал, как улыбнулся, и, обернувшись, увидел, что его товарищи тоже улыбаются. По всему полю боя выжившие выходили из траншей, чтобы поприветствовать своих спасителей. Солдаты смеялись и обнимались, пораженные тем, что они выжили несмотря на все пережитые ими ужасы. Император спас их от ужасных ксеносов.

Кейдн опустился на одно колено перед первым из ангелов. Затем достал свой штык-нож и положил его на землю перед космодесантником. Он с восторгом рассматривал восхитительную силовую бирюзово-зеленого цвета, украшенную чешуйками. Цепи на броне наверняка символизировали объединенный и надежно защищенный Империум. Трехголовая змея, украшавшая оба наплечника, казалась ему символом ожесточения, с которым сражаются защитники Империума. При взгляде на космодесантника у Кейдна возникло смутное ощущение, будто он смотрит на отравленные звезды, но наверняка это просто из-за запаха трупов, что лежали кучами вокруг них. Ангелам явно пришлось путешествовать меж звезд, чтобы прийти к ним — Кейдн подумал, что, вероятно, это ощущение осталось у тех, кто был достаточно храбр и самоотвержен, чтобы преодолеть путь меж звезд.

— Хвала Императору, — произнес он. — Ибо Он защищает. Благодарю вас, могучие ангелы. Вы ответ на наши молитвы.

Ангел поднял штык-нож Кейдна и дал знак, чтобы тот поднялся с колен. Кейдн встал, и ангел вручил ему штык-нож рукоятью вперед.

— За Императора, — сказал он, металлический голос через вокс-решетку звучал почти довольным, космодесантник явно наслаждался смирением Кейдна. — Присоединяйся к нам.

Кейдн, трясущимися от гордости и удивления руками взял оружие.

— За Императора...