За каждым концом — начало / For every end, a beginning (рассказ)
 | |
| Автор | Энди Кларк / Andy Clark |
| Переводчик | Desperado |
| Издательство | Warhammer Community |
| Серия книг | Psychic Awakening |
| Год издания | 2020 |
| Подписаться на обновления | Telegram-канал |
| Обсудить | Telegram-чат |
| Экспортировать | EPUB, FB2, MOBI |
| Поддержать проект
| |
Наконец-то обнаружен виновник недавних бед Империума... или по крайней мере одной из них. Странный недуг, прокатившийся по планетам и кораблям, является частью плана, осуществляемого иллюминором Серасом. Однако он действует не один, и великий замысел только начал претворяться. Приготовьтесь открыть ужасную правду в последней истории из цикла «Психическое пробуждение».
Сидя в самом центре камеры, озаряемой мигающим светом и заставленной древней и сложной аппаратурой, иллюминор Серас бросил взгляд на потоки данных, что струились меж двух изумрудных сферодатчиков перед ним. Устройства проводили биомеханический анализ последних образцов, опираясь на результаты молекулярного вскрытия и транспектральной диагностики. Задействовав только один-единственный участок мозжечка, Серас поглощал информацию с молниеносной быстротой, недоступной существам, которых он изучал. Сам иллюминор находил подобную скорость в порядке вещей, поскольку привык работать в таком темпе на протяжении тысячелетий.
«Не совсем так», — поправил он себя.
Конечно, Серас давно обладал выдающимся интеллектом. Его усовершенствованному церебральному процессору хватало мощности, чтобы обдумывать неимоверно сложные научные проблемы и размышлять над философскими дилеммами, которые не давали покоя культурам целых планет. При этом иллюминор мог функционировать как обычно: вести диалоги, заниматься экспериментами и даже выходить на поле боя, не прерывая мысленные изыскания.
«Наконец я в шаге от божественности».
И всё же благодаря щедрым дарам своего нового покровителя — разумеется, лишь дополнившим гений Сераса, — мысли проносились стремительнее, чем когда-либо. Иллюминор размял недавно улучшенные конечности и вытянулся во весь огромный рост. Без уникальных материалов, предоставленных его благодетелем, Серасу вряд ли удалось бы в столь короткие сроки закончить собственную модернизацию, ведь если риск испортить физическую оболочку был на приемлемом уровне, то степень угрозы для его личностной энграммы выходила за допустимые рамки. А иллюминору, считающему себя обладателем самого блестящего ума среди представителей своей расы, казалось непростительным подвергать опасности такой ценный ресурс.
«И всё же теперь я больше и величественнее», — подумал он, пока реки данных текли по его реконструированному зданию ментальной архитектуры. С подобным усовершенствованиями он добьётся небывалого успеха в своих исследованиях. Наконец-то ему стало доступно постижение сокровенных тайн самой жизни!
Однако с этим придётся ещё немного подождать, ведь он заключил договор с новым заказчиком и должен выполнить свою часть сделки. Впрочем, надо признаться, цели покровителя не так уж сильно отличались от его собственных. Прогресс в работе на союзника неизбежно приведёт к подвижкам в его личном проекте.
«Покровителя. Союзника».
Криптек, разумеется, знал, что есть и другие формы обращения к его нанимателю, которые, вероятно, следовало использовать, однако глубоко укоренившееся высокомерие этого не позволяло. Он просто не мог заставить себя пойти на такое. Смирение было столь же чуждо иллюминору, сколь и биологические потребности, вроде сна или приёма пищи, удовлетворять которые он не только не видел смысла, но и попросту не мог. Тем не менее Серас не хотел откладывать планы своего патрона, не говоря уже о том, чтобы подвести его.
«Репутацию нужно поддерживать», — напомнил себе иллюминор, как будто это была единственная причина соблюдать договор.
Переложив нагрузку по оставшимся биомеханическим расчётам на третичные отделы мозга, иллюминор пришёл в движение. Мощное насекомоподобное тело понесло обладателя гениального ума вверх по гравитационной решётчатой дорожке к более высокой платформе. Здесь, в стене камеры, располагалась куполообразная ниша. Её физические размеры накладывали существенные ограничения, однако пространственные регуляторы искусственно растянули её, чтобы уместить длинные вычислительные агрегаты и многомерные линзы планарной обсерватории Сераса.
Мысленной командой иллюминор прогнал несколько старательных каноптековых конструкций, устроился перед главным окуляром пространственного телескопа и настроился на информационный поток.
Бит за битом данные накладывались на восприятие Сераса, постепенно расширяя его сознание и давая ему объёмное изображение. Эта процедура непременно выжгла бы разум самому развитому биологическому созданию, и даже талантливейшие учёные, принадлежащие к тому же виду, что и он, с большим трудом смогли бы постичь размах и масштаб того, что открывалось сейчас перед Серасом.
Но он был далеко не простой криптек.
«Смешно подумать!»
Эта мысль пробежала в какой-то крошечной, оскорблённой части сознания. Однако, пока он вглядывался в пространственный окуляр, даже у Сераса оставалось совсем мало вычислительной мощности, чтобы потратить её остатки на личностную реакцию.
Перед неизмеримо мощным мысленным взором Сераса простирался внушительный отрезок Галактики. Причём криптек видел его не только в материальном плане, на котором существовал его народ, но и в лежавшей по ту сторону Энергетической Бесконечности, к коей были привязаны все разумные биологические существа. Серас даже наблюдал блестящие нити Паутины Старейших, растянутой и изодранной. Подробности разобрать иллюминор не мог, ведь, в конце концов, ещё не являлся подлинным божеством. Тем не менее он различал образы, оттенки, слабые излучения и отблески данных, раскрывавшие драгоценную информацию. Любая другая раса в Галактике наверняка принялась бы сжигать миры ради обретения подобной мудрости.
Криптек смотрел, как в самом сердце Галактики бушуют течения имматериума. Продвинутая система эмпиропрогнозирования моделировала постоянно меняющиеся условия и показывала, какие варп-штормы могут усиливаться, а какие ослабевать. Иллюминор следил за колебаниями, указывающими на скорое открытие новых каналов или резкое закрытие существующих маршрутов.
Всё это, конечно, имело под собой удручающе шаткое теоретическое основание, поскольку капризная природа Энергетической Бесконечности сама по себе не поддавалась бесстрастному логическому анализу некронских машин. Для каждого возможного исхода имелось другое заключение — противоположная модель, накладывающая контрмодуляции на наиболее вероятные сценарии развития событий. Эту информацию нельзя было назвать совершенно бесполезной, однако она была крайне неточна, а следовательно, по мнению Сераса, не заслуживала доверия.
Единственные константы среди этой анархии — это медленно расширяющиеся зоны эмпирейных разливов и потустороннего излучения, всё больше пропитывающего реальное пространство. Запредельно сложное наложение мерцающих огней подсказало Серасу, что психические мутации протекают всё безудержнее среди многих особо восприимчивых низших рас — в первую очередь в рядах человечества.
«И все же они берут начало в эонах, занесённых пылью, — подумал Серас. — Их отказ признать своё поражение ставит нас всех под угрозу».
Всё в точности, как предвидел Орикан.
Иллюминор ставил себя выше таких низменных эмоций, как зависть или обида, тем не менее одной мысли о Предсказателе хватило, чтобы нарушить синаптическое равновесие. Информационная панорама в его сознании тут же расползлась и исчезла.
Серас отступил назад, не то злой на себя, не то взволнованный мыслью об Орикане или общей остановкой в Галактике. Впрочем, это не имело значения. За текущий сеанс в планарной обсерватории он узнал всё, что требовалось. Никакой альтернативы тому, что предложил его покровитель, Серас не видел. Равно как не видел каких-либо непредусмотренных факторов, способных повлиять на приемлемые исходы.
Настало время заняться контрэмпирейной матрицей.
Тело понесло его вниз, через камеры и мерцающие перемещатели частиц. Он с грохотом проносился по вивисекториям, где подопытные субъекты кричали и корчились в тисках молекулярных разборщиков. Плотские издавали жалобные стоны, пока с них сдирали кожу, а их конечности и нервные системы бережно раскладывались и тщательно исследовались каноптековыми хирургами. Вот голова, уже какое-то время продолжающая жить без тела. Там — дёргается скелетный каркас, когда нервы, всё ещё опутывающие его, сокращаются от нестерпимой агонии. Проходя мимо особенно многообещающих экземпляров, Серас успевал делать заметки благодаря сегментированному разуму.
«Орк... впечатляющая адаптация мускулатуры... старый вид, очень старый и давно знакомый…»
«Человек... опять же, необъяснимое сопротивление мозга контрмутативным мерам... интригующе…»
«Хруд... досаждающее поле темпоральной энтропии, вредное для металла разборщика... проблемный экземпляр…»
Наконец Серас прошёл через межмерный вход и попал в звёздный репозиторий. Оказавшись внутри, иллюминор остановился и позволил себе на мгновение насладиться великолепием своего творения. Сферический зал репозитория достигал таких размеров, что сюда вполне мог бы причалить корабль-гробница. Внутреннюю поверхность устилали сложные механизмы, многие из которых изобрёл лично Серас. Они мерцали энергией и сверкали изумрудными глифами, пока среди них двигались согбенные криптеки и парили каноптековые конструкции. Оттуда, где находился Серас, ему казалось, будто фигуры перемещаются по стенам, потолку и полу, что в принципе так и было — это достигалось за счёт центростремительных гравитационных компеллеров. В центре помещения в подвешенном состоянии располагалась поразительная карта контрэмпирейной матрицы, всегда обращённая к наблюдателю, где бы тот ни стоял.
В её сердце пылал шарообразный сгусток, чьё сияние фильтровалось клеткой из живого металла, образовавшейся для его удержания. Из этой сферы, подобно щупальцам какого-то примитивного океанического монстра, расходились энергетические нити, сплетавшиеся во множестве измерений. Каждая из них опутывала меньшие, но всё равно яркие огненные шары и вращавшиеся вокруг них сферы. Энергетические плети мигали и колыхались, раздуваясь, будто живые, и образуя сеть, которая соединялась неевклидовыми узлами и охватывала десятки малых клубков.
Эту карту образовывали зеркальные отражения частиц, связанных на квантовом уровне с их эквивалентными мегаструктурами в реальном пространстве. Проще говоря, это была сильно уменьшенная версия контрэмпирейной матрицы его патрона, которая изменялась и реагировала в реальном времени, отражая, что происходит в указанном регионе космоса.
Когда матрица расширялась посредством возведения узловых пилонов, расширялась и карта, чтобы показать это. Как только миры и системы попадали под затеняющее влияние матрицы, по сенсорным дисплеям струились новые данные, и система регистрировала их.
Серас оторвался от любования грандиозностью сооружения, заметив, что по обзорному мостику к нему приближается целая делегация. В её числе он различил несколько старших криптеков: плывущего по воздуху Амнотека Расщепителя, окутанного прозрачными клубами плазменной энергии, Кофотара Несчётные Глаза, несомого на щебечущем ковре из скарабеев, и Хасматеп Сокрытую, чьи ртутные усики вились и шевелились вокруг неё. Во главе процессии ступал Атмандайас Дверь в Бесконечность, одним своим присутствием испортивший иллюминору настроение. Древний посох техномандрита громко стучал о настил при каждом шаге, а его ожесточённое металлическое лицо излучало грубую силу и целеустремлённость. Три его глазные линзы горели аметистовым огнём.
— Иллюминор осчастливил нас редким визитом, — бросил Атмандайас, и ровная амплитуда его голоса передала тонко завуалированное отвращение.
Серас, возвышавшийся над этими технокудесниками, нисколько не желал отвечать на подобную колкость. То обстоятельство, что Атмандайас прибегал к обмену оскорблениями и позёрству, так свойственным органикам, являлось лишь одной из многих причин, почему Серас недолюбливал древнего некрона. Проигнорировав реплику техномандрита, он обратился к остальным трём учёным из конклава.
— Назовите цель вашего визита.
Хасматеп Сокрытая прибегла к безмолвному, синхроимпульсному обмену информацией:
«Визуальное подтверждение вашего присутствия — запрос с учётом пожеланий патрона — дополнительный информационный отчёт — жест должного уважения».
Серас весьма сомневался, что Атмандайас Дверь в Бесконечность побеспокоил его лично, только чтобы выразить ему почтение, и следующее голосовое сообщение криптека лишь подтвердило это подозрение.
— Вы слишком торопите прогресс, иллюминор. Эмпирейный диссонанс, вызванный цепной реакций в Энергетической Бесконечности, уменьшается. Быстрое увеличение нашей контрэмпирейной матрицы приводит к ещё большим разрушениям среди низших рас, живущих вдоль её границ. Расширение сети должно было протекать медленно, чтобы эти недолговечные вредители ничего не заметили. Вместо этого вы спешите и тем самым наверняка ставите их в известность о наших стараниях.
«Вечно осторожный, вечно консервативный», — пронеслось у Сераса в голове, пока он взирал сверху вниз на техномандрита и гадал, найдёт ли он что-нибудь полезное при вскрытии его тупоугольной черепушки. Иллюминор полагал, что вряд ли, и снова не удостоил Атмандайаса ответом.
— Выведите на экран вторичные информационные слои, — скомандовал Серас, хотя мог сделать это самостоятельно, о чём прекрасно знали остальные. Тем не менее Кофотар послушно ринулся к ближайшему терминалу и нажал последовательность глифов, чем предоставил Серасу желаемые сведения.
Карта перед ними замерцала, когда к ней стали прибавляться многогранные средоточия дополнительных деталей, и иллюминор увидел обозначения для низших рас в этой области, различающихся по видам и подкатегориям. Те, что находились за межсектосферной границей матрицы, пульсировали жизненной силой, тогда как другие, лишь недавно едва пересёкшие её, мигали спорадически и светились куда слабее. Те значки разумных видов, что располагались ближе к центру матрицы, выглядели холодными и серыми, будто каменные плиты, застрявшие в паутине матрицы.
Вся карта изобиловала также другими глифами: они роились в пустоте и собирались возле главных миров. Эти символы отображали геральдические эмблемы и цвета многочисленных династий некронов. Некоторые из этих знатных семейств обладали незначительной властью, а какие-то были очень могущественны, но все они, как было известно Серасу, признавали власть его благодетеля.
Все исполняли волю этого создания.
От инфоблоков и кристаллических анализаторов в реальном времени поступали вторичные загадочные данные, прокручивающиеся по краям карты в столбцах из иероглифов.
«Эмпирейная активность падает в пределах прогнозируемых параметров, — отметил Серас, с чувством удовлетворения изучая сведения. — Приток потусторонней энергии огромен, но наши возможности бесконечно больше. Процесс создания новых дольменных врат также идёт высокими темпами…»
— Я доволен, — вслух произнёс иллюминор. — И наш покровитель будет доволен. А теперь я пойду и доложу...
Предложение Сераса оборвалось на середине, когда у одного края полотна карты вдруг по спирали закрутились янтарные глифы. В тот же миг у него в голове, сродни колоколу, прогремел сигнал тревоги.
На этот раз иллюминор не стал применять свои полномочия и сам занялся картой, которую создал. Стремительно и эффективно он убрал ненужные сегменты в сторону и вытянул вперёд квадрант, где пульсировали предупредительные значки.
«Ага, — проговорил он про себя. — Нечто новое».
За границей матрицы, среди неразберихи маркеров живых существ и потенциальных узловых миров, выделялось новое скопление иероглифов. Единственная глазная линза Сераса начала быстро отъезжать вперёд-назад, настраиваясь и отслеживая расцветающие эмпирейные сигнатуры, которые предвещали загорание новых глифов в туче других.
— Человеческий вид, непомерный милитаристский настрой, — сообщил он вслух.
— Посему считайте меня прорицателем — тем, чей взгляд пронзает завесу причинности, — провозгласил Атмандайас и с силой ударил посохом о настил обзорного мостика. Он процитировал одно из самых знаменитых хвастливых изречений Орикана Предсказателя, должно быть, зная, что это разозлит Сераса. — Хотелось бы, чтобы мои слова не подтвердились так скоро по чистой случайности, но раз так, как вы думаете, как отнесётся к этому неудачному развитию событий наш покровитель?
Серас впервые соизволил обратить внимание на старого техномандрита и вступил в инфосферный контакт. Атмандайас напрягся и согнул плечи. Огонь в его глазах померк, и теперь в них читалась настороженность. В этот момент Серас поделился с криптеком собственными реакциями: волнением, предвкушением и растущим чувством триумфа. Эти ощущения напугали техномандрита, ибо это было совсем не то, чего он ожидал.
— Придерживайтесь намеченного курса, — приказал Серас. — И не забывайте, что именно этого ожидаем я и мой покровитель. Пора переходить к следующему этапу тестирования контрэмпирейной матрицы.
С этими словами Серас повернулся спиной к подчинённым и направился к ближайшим перемещательным воротам. Ему предстояло сделать ещё многое, прежде чем имперские захватчики пересекут межсектосферную границу. И когда они это сделают, он хотел понаблюдать за действием своей матрицы прямо на месте, ни на что не отвлекаясь.
«Это только начало».
