Он скрывался с тех пор, как прибыл на эту жалкую планету, бесславно приехав с партией груза в контейнере, который отделили от прочих и препроводили во мрак согласно подделанным отгрузочным декларациям. Это было не торжественное явление - вовсе нет. Многие из его сородичей воспротивились бы самой идее о таком. И никто из остальных его союзников, по крайней мере в теории, не получил бы от этого никакого удовольствия.
Но это потому, что они ставили эмоции превыше логики, а славу превыше ответственности. Гаврак Даэлин не делал ни того, ни другого. У него были цель и план, и он терпеливо работал над ними обоими.
Тем не менее, приходилось признать, что появление орков оказалось полезно и произошло в самое удачное время. Ничто лучше опасности не заставляет разумных существ осознать, чего они могут лишиться, и вплотную поразмыслить, чем они готовы рискнуть для защиты того, что считают своим. Кроме того, ничто лучше опасности не заставляет разумных существ, встроенных в структуру общества, крепко задуматься о компетентности прочих ее членов. Потаенные корни амбиций напитываются глубокими водами страха, и терпение оказывается позабыто. Медленное подползание к занятию чьей-то должности катализируется жгучей неуверенностью в том, останется ли вообще занимаемая позиция, если не предпринять действия для дестабилизации статус кво прямо ''сейчас, сейчас, сейчас''… а цепкие руки неуверенного и отчаявшегося можно подтолкнуть ухватиться за щупальца чужих замыслов.
Гаврак Даэлин предстал перед намеченной целью, как только возникла угроза орков. Разумеется, он принял все требуемые меры предосторожности – его приспешники уже давно подготовили путь, а он обошел системы безопасности, уничтожив все записи о своем присутствии до настоящего момента, и был готов устранить цель, если та окажется неподатлива к его посланию. И даже так степень риска не являлась минимальной. Всегда оставалась возможность, что ему предоставили неточные данные. Имелась даже вероятность, что данные были точны, но он сделал из них неверные выводы.
И оставались еще особенности самой цели. Она явно не согласилась бы оказаться устраненной, возникни такая необходимость. Гаврак Даэлин носил на теле шрамы, оставшиеся за тысячи лет сражений, и был одним из самых могучих представителей своего рода, но даже вместе с приспешниками безмерно проигрывал в численности, находясь в этом муравейнике вражеских сил. Пусть большинство из здешних так называемых жрецов и были слабы и слепы, но цель не являлась беззащитной, а Даэлин уже давно научился не недооценивать противника. Слепое, догматичное мышление можно предсказать, однако предполагать, будто твой враг всегда станет придерживаться таких принципов, и на этой основе ставить на кон свою стратегию и само собственное существование – не менее слепой догматизм.
Нельзя предсказать все, что может сделать твой враг, но можно хотя бы предсказать, что тот не всегда будет реагировать так, как от него ожидаешь.
В конечном итоге его контрмеры, запасные и производные планы оказались не нужны – по крайней мере, пока что. Цель мыслила не настолько ограниченно, чтобы быть опасно бесполезной, но и не обладала достаточной осведомленностью, чтобы осознать всю степень опасности, которую представлял собой Даэлин. Теперь каждый полагал, что использует другого ради собственной выгоды, однако из них двоих лишь Даэлин в полной мере понимал суть их совместного предприятия.
Он провел рукой по могучему боку своего творения, поднял взгляд на громадную фигуру и почувствовал, как его старые губы кривятся в улыбке. Пока что это была просто металлическая оболочка, пусть и источающая восхитительную злобу и божественную жажду крови. Но когда настанет верный момент, она выступит и сокрушит все, что встанет перед ней. Очередное его создание обретет жизнь и предназначение.
Но только если все правильно.
Он подобрал свои инструменты и вновь взялся за работу, бормоча заклинания. Он затягивал гайки, добавлял новые заклепки, более тщательно смазывал механизмы и проверял, что ни одна из линий, вырезанных на поверхности его творения, не нарушена и не повреждена. Приспешники повторяли его действия, трудясь под его указаниями и обеспечивая безупречное воплощение замысла их господина.
Когда настанет час, победа здесь будет принадлежать не оркам и не Адептус Механикус с их отсталыми методами, а Гавраку Даэлину.