Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3093
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =1516
|Всего =28
}}
Защиту ее жилых покоев взломали, и внутрь зашел незваный гость.
== '''Уфтхак Гаргантокрушила''' ==
Гаргант юдишек падал назад в жутковатой тишине.
– Ну чо, – проговорил Уфтхак, снова размахиваясь Понтобоем. – Дай-ка глянем, может мы тут подсобим.
== '''+++016+++''' ==
Заэфа добралась до наружного портала своих личных покоев, но обнаружила, что уже находится внутри.
Или, по крайней мере, так считал машинный дух двери. Тот отказался открывать ей, а когда она допросила его посредством всплеска кода, то выяснила, что, согласно его записям, она уже вошла семь минут и тридцать две секунды назад, что в точности совпадало с полученным ей сигналом тревоги. Кто бы ни проник в ее чертоги, он убедил замок в том, что является полноправным обитателем этих покоев.
Чего он не учел, так это того, что Заэфа настроила сигнализацию уведомлять ее о ''любом'', кто входит в ее покои, включая ее саму. Это слегка раздражало каждый раз, когда она проходила через собственную дверь, однако всякий, кто рассчитывал обойти системы безопасности при помощи не силы, а подлога, мог недооценить ее… ну, термин «паранойя» предполагает расстройство мышления. А опасения Заэфы явно были оправданы.
Она помедлила 0,7 секунды, обдумывая, не вызвать ли подмогу, но решила не делать этого. Большинство имеющихся скитариев сражались, защищая сам узел, а внутри него лишь в наиболее важных точках имелись отряды вооруженной охраны. Кроме того, покои Заэфы являлись ее святая святых, где хранилось множество предметов деликатного характера. Проводя исследования и изучения, необходимые, чтобы стать лексико арканус выдающегося мира-кузницы, невозможно при этом не набрать всяких безделиц. Вторжения в личные покои члена Верховного Совета могло оказаться достаточно, чтобы даже Ронрул Иллутар отвлекся от своего самолюбования и начал делать вид, будто расследует потенциальное нападение, словно звероподобные ксеносы собирались прокрасться в Узел Примус, чтобы порыться в вещах Заэфы.
Нет, Заэфа не собиралась подавать общий сигнал тревоги и давать техножрецу-доминус повод устроить расследование и перепись ее владений. С этим она разберется самостоятельно. Кто бы ни находился внутри, он, вероятнее всего, не знал, что ей известно о его присутствии. А если и знал, ему предстояло быстро уяснить, как рискованно заходить в святилище старшего техножреца без приглашения.
Тем не менее, чрезмерная самоуверенность – враг здравого смысла. Заэфа торопливо составила сообщение об аварийной ситуации и выставила его в ноосферу с задержкой отправления в шестьсот секунд. Если за это время она не сумеет успешно разобраться со всем и отменить сообщение, то оно может понадобиться.
Удовлетворившись этим, она опять взялась за замок, взяв под контроль простое запоминающее устройство и убедив его, что да – снаружи действительно находится полноправный владелец. Тот приветственно звякнул, и встроенные засовы и штифты отошли, позволяя двери распахнуться внутрь. Заэфа вступила в свой дом.
И в пузырь тишины.
Это не было похоже на аудиоглушители в Храме Омниссии – эта тишина обладала большей глубиной и плотностью, ведь это была тишина на уровне кода, и к ее созданию Заэфа не имела никакого отношения. Она успела углубиться в вестибюль на четыре шага, когда аудио-рецепторы зафиксировали, что дверь позади нее закрылась и снова заблокировалась.
Кем бы ни был незваный гость, ему удалось не только обойти защиту двери и войти в покои, но еще и взять под контроль локальную ноосферу и обособить ее. Заэфа еще отдаленно ощущала ту, но она оставалась невыносимо недосягаемой. Не было возможности ни увидеть ее, ни оказать на нее воздействие – по крайней мере, без приложения существенных усилий, причем Заэфа не была уверена, что преуспеет, зато ''была'' уверена, что это засечет тот, кто все это устроил. Такое мастерство работы с кодом ей редко доводилось встречать.
Кто бы ни явился в ее покои, он знал, что она здесь, и совершенно не собирался позволить ей позвать на помощь.
Это несколько ободрило Заэфу. Непрошеный гость, стремившийся ограничить ее, признавал, пусть и неумышленно, что может оказаться под угрозой. Конечно, она слыхала о темных адептах-инфопрокторах, способных посредством манипулирования кодом переписывать прошлое и даже настоящее Механикус. Подобному созданию было практически нечего опасаться в сердце Узла Примус, где властвовал код и почти отсутствовали неаугментированные. Кем бы ни являлся визитер, он счел благоразумным принять против нее меры предосторожности, и это было умно с его стороны.
– Разумеется, мне известно о твоем присутствии, – сообщила она, воспользовавшись своим натуральным голосом. – Могу ли я принести тебе свои поздравления за манипулирование ноосферой? Мне уже давно не случалось видеть подобного таланта.
Она постояла неподвижно, ожидая ответа. Заэфа тщательно модулировала голосовые интонации, чтобы те не содержали в себе никаких указаний на угрозу или страх, хотя, конечно же, это было примитивом в сравнении с чистотой коммуникации, основанной на коде, и могло интерпретироваться по-разному в зависимости от неточностей высказывания говорящего, специфических особенностей слухового восприятия адресата и различий культурных норм. Теперь предстояло увидеть, как же отреагирует незваный гость.
Вестибюль, в котором она стояла, был длиной всего в тридцать три фута, и Заэфа остановилась ровно посередине. Помещение имело ширину в десять футов и было выложено плиткой наподобие доски для регицида, расположенной под углом сорок пять градусов к стенам – такой способ декорации Заэфа увидела в гранд-фойе планетарного губернатор Ортиба IV и решила воспроизвести. За дверью сразу слева от нее располагалась уборная для посетителей, имевших с плотью несколько более тесную связь, нежели сама Заэфа. Хотя таких гостей она здесь не принимала уже несколько десятилетий, подобное не являлось чем-то неслыханным. Дверь сразу справа являлась шкафом для размещения сервиторов-уборщиков, ныне отключенных и бездействующих.
Прямо перед ней была арка, ведущая в сферический главный зал, и именно туда она и переместилась, не получив ответа сразу. Технически, это был не самый оптимальный способ хранить свое разнообразное имущество, однако Заэфа не во всем придерживалась главенствующей доктрины о надлежащем поведении техножреца. Среди того, что она изучала и с чем работала, столь многое вело свое происхождение от культур, которые не следовали путем холодной логики – так зачем пользоваться лишь ею при раскрытии их тайн? В конце концов, информация – не то же самое, что знание. Знание имело божественную природу и требовало ''понимания''. Мозг Заэфы оставался органическим – ведь она не была ''силика когитатус'', кощунственной мерзостью – а следовательно, понимание могло прийти к ней, когда она перемещалась среди своей коллекции, или же когда один элемент оказывался верно расположен относительно другого элемента, не имевшего с ним видимой связи, или даже благодаря тому, как падал свет в разное время дня.
Ронрул Иллутар отмахивался от ее воззрений по данным вопросам с чем-то, похожим на презрительную улыбку, насколько это было возможно в чистом коде; но опять же – Узел Примус сейчас находился в величайшей опасности за всю историю своего существования именно потому, что Ронрул Иллутар ожидал от захватчиков-оркоидов логичного и предсказуемого поведения, а не пытался понять своего врага.
Она вошла в главный зал, оказавшись на уровне середины одной из стен, и ее обонятельные рецепторы уловили усилившийся запах бумаги и клея. Большую часть выпуклой поверхности занимали полки, где она держала примитивные собрания знаний, сделанные из растительных волокон. Некоторые из них были поистине древними – несколько находилось в отдельных стазисных камерах – а некоторые обнаружились у культур, незнакомых с более продвинутыми формами хранения информации. Еще часть являлась символом статуса: материальным воплощением знания, которое демонстрировало богатство и привилегированность владельца так, как этого не могли сделать скромные инфокристаллы.
Центральную ось сферы занимала нагревательная колонна: пористый металлический цилиндр толщиной примерно с саму Заэфу, поднимавший тепло от вулканической активности внизу для поддержания в зале приемлемой температуры – в большей степени не для нее самой, а для ее имущества, поскольку тело Заэфы с большим запасом могло выдержать любые погодные условия, возможные на Гефесто, исключая разве что прямое попадание молнии. Также, если по каким-либо причинам температура превышала желаемую, исходящий снизу жар можно было отсечь, давая излишкам тепла утекать вверх. Это был изящный образец инженерной мысли, возможный лишь благодаря добытой Ронрулом Иллутаром конструкции СШК, которая позволяла с неизменной легкостью управлять силой вулкана
Прежде чем сойти с платформы, на которой она стояла, Заэфа быстро оценила окружающую обстановку. Ее спальные покои находились ровно напротив, и поскольку они тоже выходили сразу в главный зал, ей было видно со своего места, что там нет никаких гостей. Обсерватория, где она изучала ночное небо через магноскопы со спектральным усилением, находилась на девяносто градусов правее и на тридцать градусов выше относительно ее текущего местоположения. Отсюда ей было не разглядеть помещение целиком, но она сильно подозревала, что визитер не там.
Ниже, где сфера главного помещения сплющивалась, образуя пол, в стене была открыта панель, за которой виднелось пустое пространство, освещенное фотохимическим светом натриевых ламп. В отличие от остальных элементов коллекции – книг на стенах, примеров экзотичной таксидермии и ботанических образцов, которые размещались по всему основному объему на платформах, соединенных между собой огибавшими термальную колонну мостиками и лестницами, а также геологических проб, хранившихся на стеллажах под потолком – предметы, содержавшиеся в этом месте, обычно находились не на виду. Даже те посетители, которых Заэфа приглашала в свою святыню, а таковых было немного, не видели предметов за панелью, если на то не было ее особого желания. Да, панель она замаскировала так хорошо, как только смогла. Даже чтобы открыть ту, требовалось исключительно искусно и ловко управиться со скрытым механизмом, так что не оставалось никаких сигнатур кода, которые мог бы уловить и активировать непрошеный гость.
Сосредоточив внимание на панели, она увидела, что в той каким-то образом пробили дыру и физически сорвали в сторону. Визитер обнаружил пустоту, но не понял, как туда проникнуть. Он знал о ней не все. Впрочем, применив грубую силу, он теперь знал больше, чем ей хотелось бы.
Она же, в свою очередь, теперь знала, что он обладает существенной физической мощью.
– Похоже, ты причинил ущерб моему жилищу, – заявила она, начиная спускаться по лестнице на уровень пола главного зала. – Я вынуждена просить тебя разъяснить свои намерения.
Ответа не было еще пять секунд, в течение которых Заэфа продолжала спуск. Затем ей отозвался голос:
– Как много тебе известно о предметах, которые ты здесь прячешь?
Голос был глубоким и внушительным. Он звучал гулко, словно колокол, но на периферии присутствовало слабое жужжание, которое могло быть вызвано воздействием машинерии – или, напротив, являться чем-то совершенно иным. В нем не слышалось конфликтности: ни агрессии, ни самозащиты, однако его пронизывала уверенность, необычная для того, кого обнаружили без спроса проникшим в чужие владения, а также властное ожидание ответа.
Мысленно составленный Заэфой список возможных вариантов личности незваного гостя сократился еще сильнее. Более того, к ее великому удивлению, она ощутила наползающее дискомфортное ощущение, которое могла охарактеризовать исключительно как ужас. Подобной реакции у нее не случалось уже десятки лет, и ее голос бы невольно дрогнул, позволяй такую возможность издающее его устройство.
– Утверждение: заданный тобой вопрос слишком неточен, чтобы дать на него ответ без примерно трех с лишним часов вербальных пояснений, не принимая в расчет дополнительные вопросы, – произнесла она, добравшись до низа лестницы. Ее личное хранилище располагалось недалеко от того места, где она стояла – даже с учетом кривизны стен, слишком близко, чтобы увидеть, что внутри. Впрочем, когда визитер переместился, то в свете внутренних ламп на пол снаружи упала его тень, и возникшие очертания позволили Заэфе дополнительно экстраполировать, кем может быть непрошеный гость.
Начали активироваться системы отклика на опасность, повышавшие интенсивность ее пульса и дыхания, а автостимуляторы стали увеличивать скорость реакции, готовя ее к бою или к бегству, если это потребуется.
– Что ж, я выражусь точнее, лексико арканус Заэфа Вараз, – ответил голос, и Заэфа уловила в нем едва слышное скрытое раздражение. – Как много тебе известно об устройстве, рядом с которым я стою?
Заэфе явно предлагали подойти поближе, и она подавила негодование от того, что визитер разговаривал с ней в таком тоне в ее же собственных владениях. Кем бы тот ни являлся, он явно искал информацию. Пока что этот разговор можно было обернуть себе на пользу.
Она подошла к дверному проему и заглянула внутрь.
Даже с учетом уже сделанных умозаключений, даже при том, что ее системы приготовились к угрозе и были начеку, представшая картина вызвала волну страха и паники, которую ей удалось обуздать и скрыть, лишь сжав мертвой хваткой телесные рефлексы. Огромный рост, около десяти футов; массивное широкое тело; извивающиеся механощупальца, змеящиеся от наспинной силовой установки; ниспадающий плащ с капюшоном в цветах Гефесто; сам доспех, с решетчатым лицевым щитком, громадными наплечниками и, самое характерное, безыскусным железным черепом на нагруднике – изъеденным и проржавевшим, но все еще узнаваемым. За свою жизнь Заэфа накопила колоссальный объем знаний, и ей оказалось достаточно лишь слегка пройтись по базам данных, чтобы точно опознать незваного гостя.
Астартес-предатель.
Железный Воин.
''Еретех''.
Из присутствия такого врага Империума внутри Узла Примус Гефесто автоматически вытекали и другие логические выводы. Во-первых, данное существо или же его подручные могли как-то спровоцировать нашествие орков, хотя это никак и не было установлено. Во-вторых, в системах безопасности Узла Примус уже зияли прорехи – в ее покои вторгся не другой адепт Механикус, в остальном имевший полное право находиться внутри узла; здесь действовал враг, который мог ожидать, что его атакуют, как только заметят.
В-третьих, что вытекало из второго, ему почти наверняка каким-то образом помогли. По эту сторону стен находились и другие предатели, другие еретехи.
– Тебе известна моя личность, – сказала Заэфа Железному Воину, сумев сохранить ровную интонацию своего телесного голоса и, как ей казалось, превосходно скрывая неподдельную тревогу. – Вежливость предполагает, что ты должен сообщить мне свою.
Решетчатый шлем Железного Воина слегка наклонился вбок.
– Что заставляет тебя ожидать вежливости от такого, как я?
– Ты здесь в поисках знания, – произнесла Заэфа. – Ты запросил этого знания у меня, а не атаковал, как только увидел. Вежливость помогает в социальных взаимодействиях. Поскольку мы ведем социальное взаимодействие, а не бой, следует придерживаться протоколов социального взаимодействия.
Железный Воин фыркнул.
– Ах, Механикус. Как и всегда, логичны и связаны догматами. Хорошо, лексико арканус – ты говоришь с кузнецом варпа Гавраком Даэлином из Четвертого Легиона.
– Я заинтригована тем, что встретила тебя, – отозвалась Заэфа, что было вполне искренне. Пусть еретех решит, что она уже так далеко вышла за рамки человеческих норм, что действительно не воспринимает его присутствие как угрозу и рассматривает его исключительно как интересный курьез. Это явно был лучший путь развития событий. Заэфа подавила потребность потянуться в ноосферу, от которой ее все еще отделяла созданная Даэлином пустота. Она не собиралась идти на такой риск, пока у нее не кончатся иные варианты – ведь если он посчитает, что она пытается вызвать подмогу, то наверняка нападет.
– У тебя были вопросы? – поинтересовалась она, не дав ему заговорить вновь. Прежде чем он ответил, Заэфа на секунду ощутила на себе пристальный взгляд глазниц его шлема, словно он оценивал, действительно ли она столь равнодушна к его личности, но затем он отозвался так, словно все было в безусловном порядке:
– Эта машина, – произнес он, наполовину обернувшись и указав на устройство рядом с собой. – Что тебе известно о ее природе и происхождении?
Это был странный артефакт – один из наиболее странных в максимально закрытом хранилище Заэфы, что уже о многом говорило. Основная его часть имела высоту около семи футов и состояла из волнистых камнеподобных образований. У основания он расширялся – видимо для устойчивости – посередине сужался, а затем вновь расходился наподобие купели или чаши. Впрочем, его форма не была одинаковой по всему периметру, а также на нем присутствовали выемки и выступы, выглядевшие под стать его плавным очертаниям, однако, судя по всему, созданные с некой целью, определить которую Заэфе пока так и не удалось.
Отверстие же сверху имело порядка двух футов в поперечнике и максимальную глубину около фута. На дне этого углубления размещались осколки кристаллов лилово-зеленого цвета, основание каждого из которых отполировали, придав идеально цилиндрическую форму, чтобы оно помещалось в соответствующее гнездо, но все прочее оставили неровным и необработанным.
Сам по себе предмет, возможно, показался бы всего лишь украшением, однако это впечатление развеивалось при виде остального. Сбоку от основной части располагались пять металлических рук, многосуставных и напоминавших паучьи лапы. Каждая из них оканчивалась игольчатым острием, отточенным на микроуровне.
– Редкость, – отозвалась Заэфа, изо всех сил стараясь не выдать голосом, что вопрос Железного Воина как-то ее беспокоит. – Я заполучила ее, когда находилась на флоте эксплораторов в сегментуме Обскурус.
– Я не спрашивал, где ты ее нашла, – сказал Даэлин, не глядя на нее. – Я спросил, что тебе известно о ее природе и происхождении.
Заэфа решила рискнуть.
– Разумеется, она создана людьми, хотя возможно и цивилизацией, сгинувшей еще до Великого крестового похода.
Железный Воин вскинул руку в перчатке, и Заэфа на миг задалась вопросом, не допустила ли она ужасный просчет, упомянув временной период, когда предшественники этого существа, а быть может и само это существо, впали в ересь и восстали против Императора Человечества. Сейчас последует расправа?
– Создана людьми? – презрительно фыркнул Даэлин, и Заэфа слегка расслабилась. – Едва ли. Ну же, лексико арканус, что здесь кажется тебе «созданным людьми»? Это сделано ксеносами.
Некоторые из систем реагирования на угрозу в теле Заэфы активизировались еще чуть сильнее, хотя она того и не желала. Она не знала наверняка! Не знала! Но пусть она даже не была уверена, так ли это. Как-никак, обладание артефактом ксеносов являлось… ну, мнения варьировались от «риска» до «ереси». Не могла ли она в действительности лгать ''самой себе'' о том, что на самом деле думала на этот счет? Не могла ли похоронить собственные опасения под любопытством, убеждая себя, что не может знать наверняка, и посему не следует предпринимать никаких действий, не обладая полнотой информации?
Но, с другой стороны, кто сказал, что этот предатель говорит правду? Хотя она и впрямь заявила о человеческой природе артефакта, чтобы проверить, не получится ли у нее спровоцировать Железного Воина подтвердить, что это не так. Еретех считал, будто превосходит ее, так пусть поправляет, если ему так хочется.
– Я рассматривала возможность того, что она относится к аэльдари, – признала она и с изумлением обнаружила, что чувствует слабый наплыв тревоги и волнения, наконец-то сказав это кому-то вслух, пусть даже кому-то столь опасному, как кузнец варпа. В каком-то смысле это было ощущение свободы. Ну что сделает Даэлин? Объявит ее еретичкой? Сама идея была смехотворна. – Центральная колонна имеет химическое сходство с теми немногими образцами их основного строительного материала, которые мне удалось найти.
– Аэльдари? – проворчал Даэлин, наклонившись взглянуть немного поближе. – Возможно. Но это… – Он указал на механические руки. – Я вырезал этих жалких ноющих ничтожеств на дюжине миров. Вырывал сердца их величайших космических кораблей и повергал самые грозные из их боевых машин. – Он покачал головой. – Я ни разу не видел, чтобы аэльдари таким образом работали с металлом. И не видел, чтобы они объединяли свои творения с творениями других рас, так что даже если центральный элемент и принадлежит аэльдари, это не только их устройство.
– Руки, как кажется на первый взгляд, добавлены позднее, – согласилась Заэфа. – Однако, как бы они ни дисгармонировали в эстетическом плане с органичным видом основной части, проведенные мной исследования показывают, что они соединяются с самой сердцевиной.
– И что же в этой сердцевине? – спросил Даэлин.
– Мне не удалось этого определить по сканам и не хотелось повреждать наружную оболочку для более подробного осмотра, – сообщила Заэфа. – Что я могу сказать точно, так это что она имеет иную плотность, нежели внешние слои.
Она решилась рискнуть еще раз.
– Как тебе стало известно о присутствии артефакта в моих покоях?
Даэлин отозвался не сразу, вместо этого продолжая пристально глядеть на артефакт. Когда же он, наконец, ответил, его голос звучал чуть менее напористо, чем раньше, словно его омрачала едва заметная неуверенность.
– Он звал меня.
– Вопрос: он установил с тобой связь? – переспросила безмерно потрясенная Заэфа. – Каким способом?
– Через инфосферу, – произнес Даэлин. – Я ощутил присутствие, нечто отличное от пустой болтовни вашей породы. Когда я попытался разобраться, он стал удаляться от меня и в конечном итоге полностью отключился. Источник сигнала был однозначен – эти покои. Я лично отследил его до этого места и узнал, кто ты, лишь войдя внутрь.
В памяти Заэфы мелькнуло воспоминание: крупная фигура в рясе, пробиравшаяся перпендикулярно ей, когда она направлялась к Храму Омниссии. Быстрый анализ показал, что она имела достаточно сходные габариты, чтобы с уверенностью восемьдесят семь процентов полагать, что это был Гаврак Даэлин. Должно быть, Железный Воин использовал какую-то завесу кода, сбивавшую с толку сенсоры, так что его видели, но не понимали, кто он такой.
– Ты уверен, что это было оно? – спросила Заэфа. Ей все еще сложно было поверить, что Железный Воин может говорить правду. Впрочем, идея о том, что такой номер выкинул какой-либо иной предмет в ее покоях, выглядела столь же маловероятной.
– Безусловно, – отозвался Даэлин. – Я ощущаю в нем то же присутствие и сейчас. Вот почему я удалил отсюда ноосферу: мне хотелось, чтобы у него не осталось других вариантов, кроме как вступить со мной в контакт. Однако этого не происходит.
Он протянул руку к кристаллическим осколкам и очень аккуратно постучал пальцем по кончику одного из них. При повторном рассмотрении Заэфа увидела, что левая рука Железного Воина на самом деле представляет собой бионику, выполненную в точном соответствии с размерами и пропорциями противоположной, правой руки, которая выглядела невредимой и была закована в керамит доспеха.
– Что это такое? – спросил Даэлин. – Должно быть, они служат не просто для украшения, а имеют какую-то функцию.
– Мой анализ идентифицировал их как кристаллы саллюдо, – сообщила Заэфа. – Большая редкость. Судя по внутренней поверхности гнезд, в которые они вставляются – а та, судя по всему, покрыта субстанцией, восприимчивой к специфическому минеральному составу этих кристаллов – я предполагаю, что они образуют некую разновидность энергетического ядра.
– Энергетического ядра? – насмешливо повторил Даэлин. – Насколько я вижу, здесь нет энергии.
– Здесь, разумеется, отсутствует источник энергии в традиционном понимании, – согласилась Заэфа. Приблизившись к артефакту, она протянула мехадендрит и осторожно вынула один кристалл из гнезда. Оказавшись так близко от Железного Воина, она практически чувствовала исходящую от того ''неправильность'': порчу, мусорный код, эоны резни и кровопролития. Она заставила себя сохранять спокойствие и ничем не проявить свое возросшее волнение. – Тем не менее, я считаю, что после активации посредством пока неизвестного мне процесса данный артефакт впитает энергию из этих кристаллов путем некой химической реакции. Если желаешь, можешь сам осмотреть оболочку.
– Хмм, – Даэлин протянул правую руку, чтобы тоже взять кристалл.
Заэфа атаковала.
Ее левая нога припечатала правый сапог Даэлина и примагнитилась к полу вокруг него, зафиксировав на месте. Обе ее основные руки устремились вперед и сомкнулись на правой руке кузнеца варпа, удерживая ту в вытянутом положении. Два мехадендрита молнией метнулись на перехват механощупалец Железного Воина, а третье тем временем активировало лазерный резак на своем конце и пробило дыру в броне Даэлина в уязвимой точке поверх правой подмышки.
Стоило резаку отодвинуться, как четвертый мехадендрит вогнал в проклятую плоть Даэлина осколок саллюдо, который Заэфа извлекла из артефакта.
Гаврак Даэлин, Астартес-предатель, был лишенным человечности, генетически улучшенным воином, который еще больше усовершенствовал себя, срастив собственное тело с еретическими технологиями. Он, вне всякого сомнения, являлся смертоносным воином, способным сразить большинство противников.
Высокопоставленный техножрец Адептус Механикус, даже лексико арканус, не относился к числу большинства противников. Пусть Заэфа Вараз и посвятила свое существование собиранию знаний и компиляции данных, но вместе с этим к ней пришло и понимание, что Галактика – крайне опасное место, где не делают различий между комбатантами и заинтересованными наблюдателями. Ее скорость реакции и пределы выносливости выходили далеко за пределы биологических норм, и хотя ничто в ней само по себе не могло быть классифицировано как оружие, но разница между, к примеру, мелтаганом и мелта-горелкой при использовании в упор приобретала сугубо академический характер.
Ей также было известно то, чего, похоже, не знал Гаврак Даэлин – осколки саллюдо смертельно ядовиты для углеродных форм жизни. Можно ли еще было считать таковой Железного Воина, только предстояло увидеть.
Преимущество внезапности длилось сто тридцать две миллисекунды, а затем Даэлин пришел в движение. Он не стал пытаться вытащить осколок, равно как и освободить свою правую ногу. Вместо этого он крутанулся влево, развернувшись к ней спиной: странный ход для большинства бойцов, но не для того, кто имеет на вооружении торчащие из позвоночника механощупальца.
В тот же миг, как он сменил позицию, Заэфа повторила его движение, и ее мехадендриты схлестнулись с его механощупальцами. Каждый из них пытался добиться перевеса. Она еле отпрянула от колющего удара силового клинка; он же в последний момент поймал ее мелта-горелку, отведя перегретую струю поверх своего плеча и вдребезги разнеся четырехрукую статую из ксантийского нефрита.
Выпустив его правую ногу, Заэфа зафиксировала обе свои ступни на полу и рванула вперед. Поскольку они сцепились спиной к спине, Даэлина целиком перетащило через ее голову. Пока она валила его на пол, он схватил ее за запястья, но Заэфа вскинула колено, которое угодило ему в лицевой щиток с такой силой, что шлем разлетелся на части.
Удар на мгновение ошеломил Железного Воина, и Заэфа стремительно направила лазерный резак к его загривку, но он в последний миг отбил тот в сторону механощупальцем и с яростным ревом вскочил на ноги. У него была бледная кожа и безволосая голова, крест-накрест пересеченная шрамами, а один из глаз заменяла бионика. Даэлин резко развел руки, пытаясь оторвать ей конечности, однако их усовершенствованные системы телескопически раздвинулись, став такими же длинными, как у него. Он плюнул вязкой черной кислотой, но Заэфа дернула головой вбок и уклонилась от атаки. Тем не менее, едкая жидкость брызнула на один из ее мехадендритов, и она ощутила, как структура того начинает слабеть.
– Тупая Механикус, – ощерился Даэлин, когда их второстепенные конечности вновь вступили в поединок. Когда он заговорил, показались заостренные металлические зубы, каким-то образом не пострадавшие от кислотной слюны. – Если бы ты просто ответила на мои вопросы, я бы предоставил тебя твоей участи!
– Тебе бы я такой любезности не оказала, – отозвалась Заэфа. – Ибо ты есть мерзость.
Даэлин рассмеялся.
– Слепая, слабая, мелкая покойница.
Он изверг поток мусорного кода.
Тот прошел сквозь защиту Заэфы и набросился на работающие системы. Зрение помутилось, в конечностях внезапно иссякли силы. Мехадендриты стали двигаться заторможенно, и она перестала осознавать, где они находятся. Пока она боролась, вооруженное силовым клинком механощупальце проскочило через взломанную оборону и погрузилось ей в плечо, заставив судорожно вздохнуть при активации болевых рецепторов. Даэлин стремился полностью ее уничтожить.
Однако он просчитался, поскольку искал полной победы слишком быстро.
– Аве Деус Механикус, – прошипела Заэфа, мобилизуя все свои познания в коде, и нанесла ответный удар. В отличие от атаки Даэлина, которая походила на снежную бурю и пыталась полностью ее стереть, выпад Заэфы представлял собой копье кода, направленное в сердце машинного духа, управлявшего доспехом Железного Воина. Отзвук контакта вызвал у Заэфы тошноты, какой она не испытывала уже два столетия: броня Даэлина была извращенной и злобной сущностью, сильно отличавшейся от любого из доспехов лоялистов, к которым Заэфе удавалось получить доступ за свою жизнь. Тем не менее, удар попал в цель: кодовое копье, заряженное всей чистотой ее веры в Творца, Отпрыска и Движущую Силу, пронзило гнилую сердцевину машины, с которой Даэлин срастил себя.
– Что?!.. – задыхаясь, выговорил Даэлин, когда системы, на которые он полагался тысячелетиями, внезапно отказали или открыто взбунтовались. Он повернулся вбок и прекратил атаку мусорным кодом, перенаправив всю свою концентрацию на то, чтобы восстановить контроль над доспехом, а значит и телом.
Заэфа ткнула своим лазерным резаком ему прямо в лицо.
Даэлин был слишком быстр: он получил мгновение на восстановление, а большего ему и не требовалось. Теперь его боевые инстинкты вновь заработали, и он вышел из схватки, сделав обратное сальто с ловкостью, которая не вязалась с его огромными размерами и массивным телом. Приземлился на ноги.
И пошатнулся, а на его лице появилось смятение – из-под правой руки засочилась черная кровь.
– Подожди, – попросила Заэфа, приближаясь к нему так угрожающе, как только могла. – Мне интересно узнать, как токсины кристалла саллюдо взаимодействуют с оскверненной плотью падших Астартес.
Гаврак Даэлин вырвал осколок механощупальцем и отшвырнул его прочь. Тот врезался в стену и разлетелся на куски. Железный Воин вызывающе оскалил зубы, но Заэфа видела, что он понимает: с ним что-то не так. Было бы чрезмерно надеяться, что токсины убьют его или хотя бы выведут из строя на достаточно долгий период – даже обычный космодесантник, скорее всего, сумел бы со временем подавить их эффект – однако это могло дать ей достаточное преимущество, чтобы прикончить его.
Могло.
Раздались аварийные сирены. Стремительно вернулась ноосфера, которую перестал контролировать Даэлин, но в отличие от него, Заэфа и без нее знала, что происходит. Значительно опередив даже самый пессимистичный сценарий, орки пробили пустотные щиты. Звери-ксеносы имели свободу действий внутри главного узла.
Время подходило к концу.
Даэлин развернулся и побежал. Возможно, Заэфа могла бы схватить его. Возможно, она могла бы вступить с ним в борьбу за контроль над дверью в ее святилище и не дать уйти. Она не стала пытаться делать ни того, ни другого. Это бы означало спровоцировать продолжение боя, в победе в котором она была совершенно не уверена. Пусть Даэлин уходит. Ей требовалось завершить свою работу: спасти самое ценное из собственного личного имущества и закончить эвакуацию инфоблоков и прототипов узла.
Она проанализировала информацию из ноосферы и остановилась. Провела повторное сканирование, чтобы перепроверить, верно ли интерпретировала данные и не влияет ли на нее какой-то остаточный эффект после атаки мусорного кода Даэлина. Но нет, все оставалось ясно.
Пустотные щиты не отключились. Один их сегмент, в южном секторе, сознательно ''опустили''. Сейчас он уже снова восстанавливался, но в узел проник отряд пехоты и небольшой боевой техники оркоидов. Обладателю такого ранга, как у Заэфы, было видно, чья авторизационная подпись стоит под деактивацией щита: главный генетор Яваннос.
Что также объясняло, почему силам обороны был отдан приказ «захватить ксеносов в целости для изучения», а не уничтожить тех.
Заэфа в ярости сжала кулаки. Академические интересы у Яваннос всегда перевешивали чувство самосохранения, но даже для нее это был новый уровень идиотизма. Заэфа почти смогла бы понять логику пропускания ксеносов мелкими порциями, чтобы попытаться пережевать тех по частям, не дожидаясь отказа поля и последующего разгрома, но приказывать войскам брать их в плен? Она фыркнула. Катастрофа, к которой наверняка приведет такое распоряжение, может даже убедить Иллутара одобрить прототип боевой машины Капотениса Улла в качестве последнего отчаянного гамбита…
Прототип боевой машины.
Прототип боевой машины, который содержит в себе отдельные элементы знакомых технологий Механикус, но его чертежи лишены четкости, что не свойственно владыке кузни. Прототип боевой машины, который сам Иллутар описал как потенциально еретический, и при этом внутри узла находится кузнец варпа из Железных Воинов.
– Капотенис, – в ужасе прошептала Заэфа про себя, устремляясь в ноосферу, чтобы попытаться установить связь с секутором Митрандой. – Капотенис, что же вы наделали?
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Орки]]
