Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3094
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =1819
|Всего =28
}}
– Но я ж дошел так близко, чтоб его молотком долбануть, – самодовольно заметил Уфтхак. – В том и фишка. Нам же не надо до конца ехать. Просто шоб поближе. А там уж можно начинать все долбать.
== '''Сопряжение''' ==
Обратный путь Гаврака Даэлина до кузницы Капотениса Улла был куда сложнее и опаснее, чем его путь оттуда. Тревожные сигналы пели об опасности и сражении, и как следствие – бдительность Адептус Механикус возросла. Даже кодовую завесу, которая скрывала его подлинную натуру, когда он ходил под носом у врагов, пробовали на прочность все чаще и настойчивее: системы безопасности узла реагировали на полномасштабную боевую тревогу и раз за разом проверяли личности всех существ, находящихся в их сфере влияния. Даэлин уже не мог рассчитывать, что фоновое прикрытие позволит ему небрежно проскальзывать, оставаясь незамеченным окружающими и лишь то и дело используя быстрые уколы кода, чтобы отвести от себя эпизодические более прямые запросы контрольных программ – так мастер рукопашной схватки отбивает неуклюжие замахи агрессивного, но неумелого кулачного бойца. Теперь он был вынужден задействовать все свои ресурсы, убеждая системы безопасности, что имеет полное право идти, куда ему вздумается, и при этом оставаться оставаясь для них совершенно непримечательным.
Еще он точно ощущал присутствие той техножрицы, Вараз. Она находилась где-то в ноосфере, охотясь за ним – не как хищник охотится на свою добычу, ведь он никогда не стал бы добычей, но наподобие того, как хищник выискивает конкурента, вторгшегося на его территорию. Даэлин сбежал из боя, поскольку недооценил ее способности, и ему требовалось разработать новый подход на случай, если они сойдутся снова. Кроме того, его ослабил этот проклятый ядовитый кристалл, осколок саллюдо. Его метаболизм уже подавлял эффект, но это был действительно мощный токсин. Столкнись они вновь, один на один, воздействия уже не будет. А коль скоро он теперь знал, на что она способна, то был уверен, что смог бы одолеть ее за короткий срок.
'''''Кто зовет Те`Каннарота?''''' – раздался голос внутри черепа Даэлина. Он был глубок как ночь, старше самих звезд и пронизан частицами злобы. Его эхо расходилось в голове сводящими с ума фракталами дробящихся звуков, но это были не физические звуковые волны, просто разум силился совладать с истинной сутью вонзившегося в него послания.
– Гаврак Даэлин, кузнец варпа из Четвертого Легиона, – ответил Даэлин, стискивая зубы от напряжения и боли. Он услышал, как наверху Капотенис Улл издал бессловесный шумвозглас, выражавший тревогу и страдание. Владыка кузни, ныне связанный с машиной, должен был слышать в своей голове голос демона так же отчетливо, как и Даэлин.
Демон заговорил вновь, и его речь приобрела интонацию веселья:
Над ним сделала свой первый вздох самая большая демоническая машина, построенная вне Ока Ужаса за последние семь тысяч лет.
== '''+++019+++''' ==
<Вопрос: чем вызвана задержка?> – настойчиво спросил секутор Митранда, и Заэфа подавила совершенно органичный возглас раздражения.
<Разъяснение: владыка кузни Улл препятствует моим попыткам одолеть его защитные меры,> – ответила она. Капотенис возводил экспресс-заслоны и кодовые ловушки почти так же быстро, как она справлялась с ними, и, несмотря на некоторый прогресс, это походило на попытку плыть на судне вверх по течению реки в половодье.
<Вы уверены, что владыка кузни попросту не стремится сохранить святость своей личной мастерской? > – поинтересовался Митранда. Заэфа заметила в потоке данных секутора едва уловимый намек на неуверенность. Само собой, попытка силой проникнуть в личную кузницу члена Верховного Совета, являлась грубым нарушением протокола, и Заэфе было нелегко пойти на такую меру.
<Он проигнорировал коммюнике, где сообщалось о моих опасениях,> – сказала она Митранде. – <Я знаю Капотениса. Ответив, он бы не смог скрыть от меня ложь, и это, в свою очередь, известно и ему самому. Единственное удовлетворительное объяснение, почему он не опроверг сотрудничество с предателем и еретехом, состоит в том, что он знает: ему этого не сделать, не подтвердив мои подозрения, но и таким образом он все равно их подтвердил. А кроме того,> – добавила она, обезвреживая особенно мешавший ей фрагмент кода, – <узел атакуют. Владыке кузни нет причин укрываться в своих владениях, когда надлежит приступать к исполнению обязанностей в структуре обороны.>
<В структуре, где нет и нас,> – с некоторой тревогой ответил Митранда. Он реквизировал два подразделения пехоты скитариев, которые стояли парадным строем в коридоре позади них. – <Атака ксеносов хаотична и непредсказуема, даже для меня. Присутствует множество осложняющих переменных. Нам следует провести данную операцию как можно быстрее, чтобы вернуться к защите узла и обеспечить максимальное исполнение этой основной директивы.>
<Я уже приняла меры, чтобы сохранить наши знания и данные.> – отозвалась Заэфа. – <Если узел и будет потерян, наше учение выживет.> По большей части. И исходя из того, что у орков в запасе не найдется новых сюрпризов, которые радикально повлияют на способность наших челноков скрыться, что никоим образом не точно. <Орки же – это орки, что здесь, что везде. Даже если перебить всех захватчиков, это никак не скажется на продолжении их существования как вида. Однако за этой дверью таится существо, восставшее против самого Омниссии, которое извращает облик и назначение благословенных машинных духов во имя собственных дьявольских целей. В данный момент наша наивысшая обязанность – уничтожить его.>
<И все же я хочу провести данную операцию как можно быстрее,> – упрямо произнес Митранда. Он оглядел дверь перед собой и взвесил в своих основных руках омниссианский топор. По всей видимости, лишившись любимого оружия при попытке убить предводителя орков, он сумел достать еще одно из личного арсенала. – <Если тонкая работа ничего нам не дает, возможно, удастся войти посредством военной силы?>
<Принимая во внимание структуру дверей, конструкцию вашего оружия и максимальную силу, которую вы в состоянии приложить, мой метод с вероятностью 95,32% окажется быстрее,> – сказала Заэфа Митранде, стараясь, чтобы фраза не содержала в себе ни единого намека на самолюбование. – <Также существует вероятность в 37,(7)%, что любая подобная попытка с вашей стороны на практике нарушит работу дверей, тем самым сведя на нет мои…>
Капотенис Улл умер.
Только так Заэфа могла описать это. Только что он активно боролся с ней, пусть и не поддерживая коммуникацию, что мог делать лишь осознанно, а уже в следующий миг вся его защита неистово содрогнулась и перестала действовать. В это же время Заэфе показалось, будто она слышит крики. Что тревожило еще сильнее – ей показалось, что она каким-то образом узнает среди них голос Капотениса.
<Вы это почувствовали?> – в смятении спросила она. Перед ней одна за другой открывались двери, отделявшие их от личной кузницы Улла. – <Крики?>
<Я проверил показания своих слуховых сенсоров и ничего не обнаружил,> – ответил Митранда.
<Я тоже,> – произнесла Заэфа. – <И все же я их слышала.>
<Как и я,> – помедлив секунду, признался Митранда. Он испустил сердитый всплеск двоичного кода. – <Единицы, вперед за мной. Продвигаемся со всей возможной скоростью.>
<И надлежащей осторожностью,> – добавила Заэфа, но секутор и его бойцы уже пришли в движение, устремившись через первую дверь в расположенные за ней личные помещения. Заэфа последовала за ними, доставая из-под рясы свой гамма-пистолет.
Разумеется, ей уже доводилось бывать в некоторых из покоев Улла, хотя и не в последнее время. Двигаясь за Митрандой и скитариями, она провела быстрое визуальное сканирование, а затем сравнила данные со своими воспоминаниями. Сохранять изображения личных апартаментов другого техножреца без его прямого разрешения было крайне грубо, однако в таких ситуациях тяга Заэфы к знанию во всех его проявлениях обычно брала верх над общественными нормами. Сделанные наблюдения обеспокоили ее.
Между тем, что из себя представляли покои Улла сейчас, и тем, какими она их помнила, не было практически никаких заметных отличий. Судя по всем внешним признакам, даже в его личных владениях, куда он при желании мог никого не пускать, не имелось ни характерных текстов, ни знамен, ни иных проявлений еретических верований. Что бы ни направило Капотениса Улла по этому темному пути, овладевшая им резкая перемена образа мыслей произошла не в недавнем прошлом.
Мог ли он всегда скрывать подобные убеждения, так что никто не замечал? Впрочем, существовал и еще более тревожный вариант – может, только Заэфа этого ''не заметила''? Как насчет Иллутара и Яваннос? Неужто весь Верховный Совет пал во тьму, и Заэфа осталась единственным из его членов, чтившим Омниссию, как должно? Не были ли возражения Иллутара против боевой машины Улла обусловлены не его опасениями касательно ее целесообразности и отступления от стандартов Механикус, а попросту завистью и соперничеством? Если ее коллеги и впрямь пали, то кажущаяся нерешительность Иллутара и требования Яваннос применять против орков нелетальные средства могли предстать в новом свете – как сознательная диверсия против Гефесто, Империума и Механикус. Такое объяснение ведь было куда вероятнее, чем то, что ее коллеги, высокопоставленные члены Адептус Механикус, вели себя как недальновидные и некомпетентные протекционисты?
Грянувшая перед Заэфой стрельба вернула ее к событиям, разворачивавшимся непосредственно рядом с ней. Рявканье и рев гальванических винтовок смешивались с криками боли, бинарными проклятиями, а также неприятными жужжащими и потрескивающими шумами, от которых у Заэфы возникало ощущение, будто что-то пробирается в задний отдел ее мозга и давит на находящиеся там схемы. Она поспешила вперед, следом за скитариями, которые с уверенной военной четкостью преодолевали последнюю дверь, разряжая свое оружие и устраняя сопротивление, по всей видимости, заготовленное против них Уллом. Снова раздались крики, на сей раз более громкие, и замыкающего скитария выбросило обратно из дверного проема. Он распростерся на полу, корчась в агонии; его суставы искрили от перегрузки. Следом за ним появился и нападавший, и Заэфа смогла увидеть, с какими силами вступил в союз владыка кузни Гефесто.
Бледная кожа, испещренная разъемами интерфейсов и расчерченная шрамами в виде извращенных контуров; в руках парные посохи, на которых трещит неведомая энергия, так перегрузившая системы невезучего скитария на полу; голову окружают дергающиеся механощупальца; на спине же закреплено сложное приспособление, должно быть, служащее некой батареей или резервуаром для применяемых им сил. Из-под проржавевшей дыхательной маски раздался бессловесный вопль вызова, полный ненависти и боли, и существо устремилось к ней.
Вскинув свой гамма-пистолет, Заэфа выстрелила противнику в голову, и тот рухнул на пол дымящимся трупом.
– Лексико арканус! – прокричал Митранда, воспользовавшись одновременно своим телесным голосом и срочной передачей данных. – Помогите владыки кузни!
Заэфа торопливо миновала еще подергивавшегося скитария и вышла из последней двери на подвесную платформу, которая была приделана к стене на уровне примерно в половину высоты громадного помещения, являвшегося личной кузницей Капотениса Улла. Слева и справа от нее скитарии под предводительством секутора Митранды вели огонь, пробиваясь вниз и вверх по лестницам и пытаясь оттеснить противостоявшую им разношерстную смесь еретиков, часть из которых до сих пор носила одежды Гефесто. Однако, хотя вокруг и гремела пальба, внимание Заэфы привлекло не это.
Выше даже того места, где она сейчас стояла, на некоем подобии Трона Механикум, какой встречается внутри рыцарей, восседало неподвижное как истукан тело, в котором она узнала Капотениса Улла. Заэфа потянулась к нему всеми своими чувствами, но не обнаружила никаких признаков жизни. Мозговая активность, работа сердца, дыхание – все на нуле. Улл был мертв, и несмотря на то, что он оказался еретехом, а также на полную нелогичность столь эмоциональной реакции, Заэфа ощутила, как ее сердце, словно нож, пронзила скорбь.
Спустя двести тридцать семь миллисекунд она осознала, на чем сидит Улл. Еще через сорок три миллисекунды она зафиксировала исходящие оттуда сигналы.
Это было ужасающе.
Чудовище несколько уступало по высоте титану «Полководец», но, должно быть, превосходило его в категориях чистой массы. Оно стояло не на двух ногах, а на шести, занимая по горизонтали всю кузницу Улла, которая сама по себе являлась одним из наиболее крупных помещений Узла Примус. В какой-то момент после того единственного раза, когда Заэфу сюда пустили, все внутренние обрешетки и разделительные перегородки были убраны, так что остались только внешние стены и строительные леса вокруг монстра, созданного посередине. И что же это был за монстр.
Его панцирь имел много граней и был членистым, словно у гигантского ракообразного. Обликом он напоминал зверя – как будто некие темные искусства обратили благородного титана «Пес войны» в более примитивную и дикую форму. Голова твари действительно несколько походила на звериную морду «Пса войны», но извращенную и искореженную так, что в ней едва заметно проглядывало что-то от рептилии, хотя куда больше она напоминала о глубоководных хищниках, которых как-то показывала Заэфе Яваннос.
Вместо того, чтобы прятаться между плеч, голова располагалась на конце вытянутой шеи, утолщавшейся в месте соединения с телом машины. Здесь торс твари опирался на две массивные и могучие передние ноги: гигантские обезьяньи лапы, оканчивавшиеся сжатыми кулаками, которые с виду могли разорвать на куски сверхтяжелый боевой танк. На плечах, по обе стороны от того места, где восседало тело Капотениса Улла, выдавались гигантские гатлинг-бластеры того же типа, что использовал «Люкс Аннигилатус», дальше же по всей длине покатой спины торчали колоссальные механощупальца. В конце концов, тело твари сходилось к двум парам коренастых, но мощных задних конечностей существенно короче сокрушающих колонн спереди.
И она была живой.
Живой не в смысле активности и функционирования, как робот «Кастелан»; не в смысле единения человеческого разума с машинным духом, как в титане; даже не в том смысле, как еретические мыслящие устройства. Эта машина была ''живой'', выходя за рамки технологических и биологических понятий, объединяя их в нечто грозное, инфернальное и предельно, абсолютно ужасающее. Казалось, ее конструкция меняется прямо на глазах у Заэфы: гатлинг-бластеры слегка увеличились в размерах, украшения вокруг их дул растеклись, преображаясь из херувимов и орлов в ухмыляющиеся лица с острыми зубами, увенчанные закрученными рогами, а по всей длине щупалец на спине возникли шипы. Изменилась даже ее окраска – красный и полуночный цвета Гефесто сползли, и показалась суровая серо-стальная броня с агрессивной зубчатой отделкой из меди.
Заэфа подняла свой гамма-пистолет и прицелилась в далекую голову Капотениса Улла. Пусть ее друг и был мертв, однако его явно не просто так приковали к этому чудовищу. Если уничтожить его тело, не нарушит ли это работу нечестивой боевой машины?
Или она просто пытается цепляться за идею, будто в силах как-то повлиять на происходящее, хотя ей противостоит создание, битва с которым выходит далеко за пределы ее возможностей?
Мгновение колебания и самокопания повлекло за собой расплату – с нижнего перехода вырвалось блестящее металлом размытое пятно, которое всем весом врезалось в нее сбоку, издавая яростный рев. Железный Воин был здесь, и он жаждал мести.
Заэфа пришла подготовленной к схватке. Получив удар при первой атаке Гаврака Даэлина, она перекатилась в сторону и поднялась на ноги, имея достаточно пространства и времени, чтобы экипироваться. Они извлекла из-под рясы силовой меч, держа его той рукой, где не было гамма-пистолета, а ее мехадендриты также вооружились: фосфорным бластером, лазерным резаком, мелта-горелкой и прочным шприцом для подкожных инъекций, где содержался чрезвычайно вирулентный нейротоксин, способный, по слухам, одолеть даже нервную систему космического десантника. Заэфа когда-то раздобыла склянку вещества, предположительно имевшего тот же состав, что и средство, которое имперский ассасин весьма успешно применил против телохранителей из числа Космических Волков при покушении на жизнь целестарха навигаторского дома Белизариев. Похоже, пришло самое время выяснить, насколько верны были ее источники.
Кузнец варпа атаковал. В одной руке у него был грозный молот – чтобы хотя бы поднять его, потребовалось бы двое обычных людей, однако Даэлин орудовал им так, словно тот практически ничего не весил – а в другой он держал болт-пистолет, из которого открыл огонь на ходу. Несмотря на то, что он перемещался со сверхчеловеческой быстротой, точность была почти безупречной, и болты ударили в центр тяжести Заэфы.
И разорвались об поле рефрактора, который она тоже взяла с собой перед тем, как покинула свои покои.
Заэфа выстрелила в ответ из гамма-пистолета, но Даэлин обладал потрясающими рефлексами: он пригнулся и подкатился под заряд еще до того, как ее палец успел напрячься на спусковом крючке, так что она лишь расплавила секцию перил платформы позади него. Затем он вновь оказался на ногах и замахнулся молотом, целясь ей в голову.
Она вскинула силовой меч, парируя удар, и таинственная сила, оплетавшая его оружие, сшиблась с силовым полем. Несмотря на бионические усовершенствования, от физической мощи столкновения меч едва не вылетел у нее из руки. Заэфа пошатнулась вбок, крутанулась и нанесла встречный удар, рубанув по бедрам, но еретик небрежно отбил ее клинок рукоятью своего молота, после чего выстрелил ей в голову из болт-пистолета. Она сумела отпрянуть, прежде чем заряд успел вырваться из ствола, а поле рефрактора отвело его в сторону, и он врезался в стену кузницы где-то за ее правым плечом, однако Даэлин казался еще быстрее и сильнее, чем во время схватки в ее покоях. Заэфа видела на нем новые раны, включая пробоину в нагруднике доспеха, под которой виднелись следы черной крови, так что после их стычки он, должно быть, побывал и в другом бою, но при этом все равно мог драться так. Она могла лишь предположить, что это какая-то разновидность маниакального пыла, вызванного явным завершением его задачи здесь.
Они снова бросились друг на друга, делая ложные выпады и уклоняясь, раскачиваясь и перекатываясь – меч против молота, рефлексы и поле рефрактора против болт-пистолета, механощупальца против мехадендритов, рефлексы и силовая броня против гамма-пистолета. Дермальные сенсоры Заэфы показывали, что гамма-пистолет начал нагреваться от непрерывной стрельбы, но ей так и не удалось попасть точно в противника, о чем свидетельствовали разнообразные дыры в платформе и перилах вокруг. В то же время, она увернулась или отклонила полем рефрактора все выпущенные Даэлином болты, кроме одного, а тот попал в одну из бронированных пластин на теле, искорежив и смяв ее, но не повредив сочленения и схемы под ней.
Гамма-пистолет достиг критической температуры в тот же миг, когда в болт-пистолете Даэлина кончились боеприпасы. Железный Воин отработанным движением примагнитил оружие к бедру, сделав все так быстро, что она не успела этим воспользоваться, после чего выбросил вперед ту же руку, в которой теперь появился гравированный клинок. Оптические сенсоры сообщили Заэфе, что тот соответствует пяти критериям, по которым его можно считать ритуальным предметом согласно стандартам имперских антропологов, а также – что он обладает смертельной остротой.
Поле рефрактора отклонило первый тычок, но даже столь продвинутая технология всегда с трудом справлялась с затяжным ближним боем. Заэфа почувствовала толчок разряда, сопровождавшего перегрузку, который заметил и Даэлин. Он нанес еще один колющий удар, в этот раз метя в лицо; она отшатнулась назад и полоснула его по запястью лазерным резаком, тем временем парируя своим силовым мечом его механощупальце с силовым клинком, но он успел придержать замах и пнул ее по ногам. Ей не хватило скорости, чтобы перестроиться, и он вышиб ноги из-под нее, однако при падении Заэфа оперлась на мехадендриты и откатилась в сторону, а его молот обрушился на мостик там, где она находилась мгновением ранее. Сила удара была такова, что боек молота пробил панель у них под ногами, и Даэлину потребовалась секунда, чтобы высвободить его, а это позволило Заэфе извернуться на своих мехадендритах, примагнитить правую ступню к полу в качестве якоря и самой лягнуть его ногой под колени.
Для обычного человека попытка провести подсечку космодесантнику-предателю, скорее всего, закончилась бы лишь бедой в виде перелома берцовых костей, однако бионика и улучшения скелета вывели Заэфу далеко за пределы среднего человеческого уровня. Внутренние системы отслеживания повреждений зарегистрировали силу соударения в красной зоне, но оно укладывалась в допустимые параметры, а кроме того – достигло своей цели. Гаврак Даэлин опрокинулся назад, словно срубленное дерево… и удержал равновесие при помощи своих механощупалец.
Лежа на спине, Заэфа рубанула силовым мечом и рассекла посередине два ближайших из них.
Даэлин завалился на правый бок, обращенный к ней, но превратил падение в перекат и перебросил через себя левую руку, вместе с которой последовал и молот. На ей раз Заэфа оказалось недостаточно быстра, чтобы уклониться – массивное оружие врезалось ей в грудь, придавив к металлическим панелям пола.
Вспыхнули сигналы оповещения о повреждениях, и она отчаянно моргнула, отключая их. Ей едва ли требовалась эта информация: торс сотрясала настолько сильная боль, что даже она не могла этого игнорировать, а улучшенные легкие едва могли втягивать воздух. Дело было не только в том, что они пострадали при ударе – Даэлин продолжал давить на молот, удерживая ее на месте и мешая дышать, а сам тем временем поднялся на ноги, проделав это слегка нетвердо из-за теперь уже неравномерного распределения массы его механощупалец. Разумеется, Заэфа могла прожить без кислорода гораздо дольше, чем обычный человек, но когда Даэлин взвесил в руке свой ритуальный нож, она заподозрила, что этот вопрос останется сугубо академическим. Она навела свой гамма-пистолет, намереваясь рискнуть вне зависимости от того, успел ли тот остыть, однако еще не успела нажать на спуск, как Даэлин ударом ноги вышиб оружие из ее руки. Заэфа рубанула по рукояти молота силовым мечом, но странный ореол вокруг той все так же отводил молекулярно-расщепляющее поле клинка, а ей было не дотянуться до кисти Даэлина, чтобы попытаться отсечь ему пальцы. Даже от мехадендритов не было толку, поскольку их примяло ее телом, придавленным весом и силой Железного Воина.
– Надеюсь, ты не убрала то устройство, – произнес Гаврак Даэлин. Его лицо исказила торжествующая ненависть. – Жаль будет, если орки уничтожат его, прежде чем я смогу прибрать его к рукам.
Ловко крутанув нож в руке, он сменил хват на обратный, так что клинок оказался направлен вниз. Заэфа понимала, что произойдет в следующие несколько мгновений: он опустится на одно колено и всадит оружие в какую-то жизненно-важную часть ее тела, например в голову, шею или грудь. Надежда оставалась лишь на то, что усовершенствования позволят ей пережить первый удар, и тогда может появиться шанс атаковать в ответ и, возможно, спастись.
Мостик шевельнулся.
Он накренился набок под пронзительный визг металла, словно попал под землетрясение, однако никакой сейсмической активности не происходило. Лишь когда Заэфа услышала, как трещат и лопаются заклепки c крепежными болтами, а металл рвется на части, будто пергамент, она осознала ужасную правду.
Боевая машина двигалась, при этом уничтожая строительные конструкции.
Первый толчок не стряхнул Даэлина, но кузнец варпа задержал удар, с видимым удовольствием подняв глаза на свое зашевелившееся творение. А затем вырвало несущие столбы под их уровнем лесов, и пол под ногами начал клониться вниз, в сторону провала, оставшегося после сдвинувшейся боевой машины.
Теперь Даэлин отшатнулся на пару шагов – пока не активировал магнитные захваты, еще функционировавшие в его старинном доспехе – но этого было достаточно, чтобы Заэфа освободилась. Благодаря собственным магнитным захватам она смогла встать ровно даже на кренящемся книзу мостике, хотя едва не согнулась пополам от боли в теле. Она мельком заметила, что массивная боевая машина начинает разворачиваться, и увидела, как одна из громадных передних лап дергается, смахивая остатки лесов, еще державшихся на передней части чудовища…
За те секунды, на которые она отвлеклась, Гаврак Даэлин, стоявший перпендикулярно по отношению к мостику, но сейчас, как и она, уже находившийся под углом почти в девяносто градусов к вертикали, успел убрать свой клинок в ножны и перезарядить болт-пистолет. Одним плавным движением он вскинул оружие. Поскольку поле рефрактора не работало, а мобильность ограничивалась необходимостью использования магнитных захватов, Заэфа рассчитала, что, основываясь на уже продемонстрированной Железным Воином эффективности в бою, ее шанс избежать первого выстрела составляет менее тринадцати процентов, а последующие выстрелы снижают вероятность ее выживания до столь малых величин, что ими можно практически пренебречь.
Мимо ее плеча пролетел кувыркающийся омниссианский топор. И без того немалую силу, приложенную к нему, дополняла гравитация. Те же самые факторы, которые ограничивали подвижность Заэфы, в равной мере действовали и на Гаврака Даэлина, повисшего в горизонтальном положении на подошвах своих керамитовых сабатонов. Тот успел лишь безуспешно дернуть торсом, а затем топор поразил его точно в центр нагрудника.
Попади он в броню в ее первозданном состоянии, рана могла оказаться не столь серьезной, однако секутор Митранда сумел метнуть свое оружие так, что освященное лезвие попало в пробоину, оставленную в доспехе предателя неведомым предыдущим нападавшим. Омниссианский топор вошел в слабое место и проник еще дальше. Огромный изогнутый клинок так глубоко врезался в грудь Даэлина, что верхняя кромка рассекла челюстную кость, расплескав по щекам черную кровь.
Железного Воина сотрясли конвульсии. Из его рта вырвался сдавленный булькающий звук, и болт-пистолет с молотом выпали у него из рук. Оторвав одну ногу от металла, он потянулся поверх головы, будто пытаясь поймать их, но в этот момент сила покинула его конечности. Тело выгнулось назад, насколько это позволяли ограничения брони, и на мгновение перевернутое лицо устремило свой незрячий взгляд на плоды его трудов.
Затем вес тела оказался избыточен для одного сапога, все еще прикрепленного к мостику, и он упал.
<Примите мою благодарность,> – произнесла Заэфа, отступая вверх по мостику туда, где наклон к полу был менее крутым, и кривясь от боли.
<В вашей благодарности нет нужды,> – коротко отозвался Митранда. Он ухватил Заэфу за руку, словно чтобы не дать ей упасть так же, как это произошло с Даэлином, и указал на боевую машину. – <Лексико арканус, что нам делать с ''этим''?>
Заэфа устало пробежалась по всем своим базам данных, которые могли как-либо относиться к текущей ситуации. Еретеховые чудовища такого рода не являлись чем-то совершенно неведомым, однако конкретно это своими размерами и видимыми способностями превышало всех, о ком ей доводилось слышать, а те сами по себе были совершенно ужасны.
Демоническая машина заревела. Это был не просто звук; это было физическое ощущение, обладавшее такой силой, что от нее вибрировали атомы тела; силой, которая проникала в душу и раздирала ту когтями инфернальной ярости. Заэфа согнулась от боли и паники и почувствовала, что рядом с ней содрогнулся пораженный схожим образом Митранда.
Демоническая машина с грохотом перешла на бег – устрашающее зрелище в исполнении столь массивного существа. Всего через несколько шагов она достигла главной двери кузницы: массивной металлической плиты высотой в двести шестьдесят футов и почти такой же ширины, через которую могли пройти даже самые могучие боевые машины, созданные Капотенисом Уллом.
Вздыбившись, демоническая машина нанесла по ней удар обоими титаническими кулаками. Дверь прогнулась вовне с оглушительным гулом, на мгновение заставившим слуховые рецепторы Заэфы перейти в режим защитной блокировки. Выбитые громадные листы металла проехались по земле снаружи. Обратив свою голову к небу, демоническая машина издала рев яростного торжества. Ее пасть и глаза теперь озарял изнутри огонь неизвестного Заэфе происхождения. Затем она с грохотом скрылась в ночи.
<С этим нам ничего не сделать,> – горестно и тяжело вздохнула Заэфа. – <Легио Гефесто больше нет. А даже если бы и был, то боюсь, противник оказался бы им под стать. Все, что мы теперь можем сделать – как можно быстрее эвакуироваться и молить Омниссию, чтобы удалось спасти божественные знания этого узла.>
<А также чтобы орки и эта тварь порвали друг друга в клочья раньше, чем обратятся против нас.> – горько добавил Митранда.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Орки]]
