3880
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Поравнаявшись Поравнявшись с Бастонем, псайкер на мгновение остановился.
Эти ''«Эти люди братаются с убийцами. Разве они не знают о наших страданиях?»''
Хаолук Халук отчаянно выругался, не отводя взгляда от проспекта.
«Полюбуйтесь»''«Полюбуйтесь'', - подумал Халук. – «Всем''Всем, кто склонился перед Т’ау’ва, даруют безопасность и процветание. Но не доверяютдоверяют».»''
Командор ''«Командующий Ледяная ВолнаВолна».''
«Нет»''«Нет'', - подумалось Омикрону. – «В ''В этот раз все по-другому. Теперь ставки еще выше».''
«Да»''«Да'', - подумалось Омикрону. - «Пусть ''Пусть слышит, как я зову его «другом»„другом“. Наши узы должны быть крепкими. А сейчас – крепче всеговсего».»''
«Нет»''«Нет'', - подумалось Омикрону. – «Не «Скимитар»''Не „Скимитар“. По крайней мере, ''не только'' "Скимитар"»„Скимитар“». ''
«Проницательно»''«Проницательно'', - подумал Омикрон. – «Хорошо»''Хорошо».''
«Нет»''«Нет'', - подумалось ему. – «Из ''Из Караула Смерти почти никто не возвращается домой. И меня наверняка ждет то же самое».''
Что''«Что-то еще не так, '' - понял он. - ''Что-то изменилосьизменилось».''
… и …и обнаружил перед собой пятерых космических десантников в полном боевом облачении. Трое из них держали Карраса на прицеле болтеров, а четвертый – огнемета.
Однако советники касты воды были железно уверены''«Очень скоро процентное соотношение изменится'', что для успешной интеграции человеческого - подумалось командующему. – ''Лет через пять большую часть населения необходимо было разместить здесь новое правительство т’ау. Гуэ’ла почему-то совершенно не в состоянии были уважать власть, которая не подчеркивала свой статус всеми способами и не окружала себя бессмысленной роскошьюбудет составлять наша раса».''
«Очень скоро процентное соотношение изменится»И тогда многие вещи начнут изменяться быстрее. Станет меньше компромиссов. Конечно, управлять этими процессами все равно нужно аккуратно, поэтому изменения будут идти так быстро, - подумалось командорукак только получится сдерживать беспорядки. Но они все равно будут идти. – «Лет через пять большую часть населения будет составлять наша раса»Каста Воды добьется успеха так же, как добивалась всегда, на любой планете, интегрированной в процессе экспансии.
И тогда многие вещи начнут изменяться быстрее. Станет меньше компромиссовКаста Воды считалась непревзойденными мастерами в вопросах разрушения старой культуры и насаждения новой. КонечноК Высшему Благу уже обратилось множество планет, управлять этими процессами все равно нужно аккуратно, поэтому изменения будут идти так быстро, как только получится сдерживать беспорядки. Но они что все равно будут идти. Каста воды добьется успеха так же, как добивалась всегда, на любой планете, интегрированной в процессе экспансиииспользующиеся методы были доведены до совершенства.
Каста воды считалась непревзойденными мастерами в вопросах разрушения старой культуры и насаждения новой. К Высшему Благу уже обратилось множество планет, так что все использующиеся методы были доведены до совершенства.''«Но приглядывать за этим всем – это не дело для воина»воина'', - думал Ледяная Волна. – «Не ''Не для меня. Если бы не бунтовщики, не предатели, и не появление этой черноперой женщины и ее убийц, я бы зачах от скуки и отвращения».''
Командор Командующий посмотрел вправо, на выложенную плиткой площадку среди садов, где за столом из белого мрамора собралось несколько людей и т’ау. Во главе стола, величественный даже в своей простой мантии, сидел аун’Дзи, возлюбленный всеми на Т’кане, Свет во Тьме, Вестник Надежды и Единства.
Удивительно''«Удивительно, как люди вообще сумели взаимодействовать достаточно долго, чтобы построить свой ИмпериумИмпериум».''
Командор Командующий посмотрел на Рахина и ощутил прилив симпатии. Солдат гуэ’ла всегда был хорошей компанией, достойным доверия помощником.
Командор Командующий увидел, как аун’Дзи встает из-за стола, не уступая ростом самому высокому из людей, а затем изображает улыбку, максимально похожую на человеческую. Затем он кивнул им и поблагодарил за визит, а значит, как только делегаты и члены касты воды Воды уйдут, аун наверняка позовет Ледяную Волну и Рахина.
Командор Командующий резко сосредоточил все внимание на запахах, которые источал. Совершенно неприлично будет доверенному военному советнику Эфирного эфирного и командиру войск являться на глаза, пока его поры выделяют нечто отличное от самоконтроля и спокойной уверенности.
Командор Командующий отогнал эти мысли и сосредоточился на семнадцати позициях.
Командор Командующий поклонился ауну с галереи, прижав правую руку к сердцу, а пальцы левой – ко лбу.
Командор Командующий знал, что его запах наверняка выдал его мысли, и аун’Дзи наверняка его почувствует. Он всегда чувствовал, и ему всегда хватало такта не заострять на этом внимание – он как будто не замечал его вовсе. Ледяная Волна даже отчасти желал, чтобы древний владыка обошелся без традиционного ответа и обращался бы с ним, как полагается по статусу. Как обращался бы командир Ледяной Волны из касты огняОгня, и как обращался бы он сам с теми, кто младше по званию. Но у аунов были свои правила и свои приличия, и так будет всегда.
Ледяна Ледяная Волна задумался на секунду, анализируя эмоции, которые у него вызвали эти слова.
Как ''«Как же это трагично…трагично…»''
«Призрак, на этот раз делай то, что тебе велят», - мысленно велел ему Каррас. – «Если мы напортачим, то живыми нам с этого булыжника не выбраться».
Но ''«Но Ирексус-II был прекрасен. Над ним потрудилась сама природа. Водопады озаряло яркое солнце, сиявшее в бескрайнем голубом небенебе».''
«Ага»''«Ага'', - подумал Каррас, - «если ''если уже не сломалась. И если она вообще еще жива».''
Командор Командующий нахмурился. Он ненавидел доносившиеся оттуда звуки. Крики рожениц-т’ау обычно приносили радость – они служили благословленной вестью о том, что огромная семья их славной расы пополнилась новыми членами. Но роды, проходившие за этими дверями, были мрачным и кровавым событием со смертельным исходом.
Командор Командующий с трудом удержался, чтобы не ответить ей. Она частенько норовила спровоцировать его подобным образом, но он не поддавался на ее уловки.
Командор Командующий не мог смотреть туда без ненависти и отвращения.
Газа становилось все больше, он начал закрывать обзор, и Копли, переключив визор в инфракрасный режим, поспешила наверх. Там она обнаружила нескольких корчившихся воинов из касты огня и прикончила каждого метким выстрелом в голову.
''- «Копье-два»,'' - объявил по воксу Венций, предупреждая о запуске ракет. Из установок под крыльями «Ворона» вылетели два смертоносных снаряда. Вспыхнул топливный след, и ракеты понеслись вперед, сквозь ночную тьму.
Он Они выскочили на просторную, хорошо освещенную погрузочную площадку, и увидели, как Эпсилон вместе с Кабанненом, Люцианосом и отрядом воинов из касты огня Огня поднимаются в вагон чего-то вроде поезда на антигравах. Т’ау, чьи знаки отличия выдавали в нем верховного командира, оглянулся, заметил Караульных, что-то крикнул остальным синекожим солдатам и скрылся в пассажирском вагоне.
шипами Шипами и бороздами, а на наплечниках вместо символов чесnи чести и славы появились отвратительные, насмешливо скалящиеся лица. Пальцы Карраса вытянулись вместе с перчатками, превращаясь в длинные, изогнутые когти, и воздух вокруг них задрожал, заклубился, словно наводнившись полчищами мелких черных мух.
''«Ода Силе»'' Адела Гайана. Тридцать третье тысячелетие.
''«Тень пастыря»'' Аннарии Иксии. Тридцать восьмое тысячелетие.
- +Сюда явились другие, милорд, - + сообщила она ему мысленно. – +Реш’ва, как и вы, но ''совершенно не такие'', как вы. У их лидера буйная душа, и мои люди отчаянно его боятся. Он приказал поместить моего сына под стражу. Он сделал его заложником, чтобы заставить нас сотрудничать. И если бы среди них оказался псайкер, то это я бы…+
- +Я скоро присоединюсь к тебе, - + ответил Каррас. – +Постарайся не раскрыть себя. Ты же несанкционированная. Пусть они, как и твой собственный народ, пока что думают, что поймали Голос Песков. Я прилечу и все улажу.+
«Трибунал»''«Трибунал? '' – подумал Каррас, с трудом сдерживаясь. – «У ''У этого, похоже, палец заболит – так он всю руку отхватит…»''
Башня с номером «шесть», откуда шло наблюдение северо-северо-восточным участком периметра космопорта, неожиданно отключилась. Консоли управления оборонительными системами в центральном узле космопорта вспыхнули, в воздухе над ними замерцали тревожные значки. Инженеры-т’ау начали беспокойно переговариваться, старшие техники раздраженно залаяли над на подчиненных, наблюдавших за воздушным пространством, и те судорожно принялись изучать голо-экраны голоэкраны в поисках малейших следов приближающегося противника.
Командор Командующий отдал приказ своим бойцам постоянно приглядывать за телохранителями инквизитора. Он совершенно им не доверял. Они могли устроить погром и резню в любой удобный для них момент. И командор командующий подозревал, что только женщина не удерживала их от подобных вещей.
Командор Командующий отошел от монитора, радуясь, что к нему не прилипла вонь космических десантников.
Командор Командующий направился прочь. Техник проводил его взглядом, и запах всей той смеси эмоций, которую он источал, стал еще ярче.
Командор Командующий улыбался, понимая, что сейчас от него несет нетерпением, уверенность уверенностью и жаждой кровавых побед. Пускай. Он имел на то полное право.
От мыслей о медленной смерти, о том, как иссохнет ее тело, как ее все сильнее и сильнее начнет рвать кровью, как кожа покроется язвами, как один за другим откажут и разрушатся внутренние органы, Копли охватывал леденяший ужас.
''- Здесь два орудийных дрона,'' - доложил он Копли по воксу, ''- но ЭМИ-взрыв их вырубил. Грер, уничтожь эти штуки, пока они обратно не включились. Четверо синекожих солдат убито, один ранен...'' - капитан Капитан ненадолго умолк, и тут же послышался резкий хлопок пистолетного выстрела. – ''Пятеро убито. Вторая команда отправляется зачищать следующее гнездо. Первая команда может продвигаться вперед.''
Вигг Виггс между тем доложил, что и вторая баррикада зачищена, и майор повела свой отряд дальше.
Засверкали вспышки импульсных бластеров, их выстрелы пробивали броню, рассекали человеческую плоть и кости. «Арктуру» пришлось тяжко. Элизийцы не сразу сумели собраться, но затем рефлексы, вбитые тяжелыми тренировками, взяли верх.
Да ''«Да где же эта чертова Эпсилон? Ни ее, ни Ледяной Волны так и не видновидно».''
Оба Обе «Рыбы-дьяволы» развернулись ему навстречу, наводя импульсные пушки. Орудийные дроны, висевшие рядом, последовали их примеру. Повернула турель и «Рыба-молот». Ее рельсовая пушка была единственным оружием, способным прикончить Хирона с одного выстрела.
Командор Командующий подивился тому, что у самолета не оказалось никакого энергетического щита, только толстый слой брони. Идиоты-гуэ’ла! Все, что они создавали, было таким неуклюжим, таким неотесанным…
Командор Командующий мысленно поблагодарил техников из касты землиЗемли, убедивших его в необходимости строительства ангара на тот случай, если война с И’хе однажды доберется и до Тихониса. Ангар предназначался для того, чтобы помочь правящему ауну благополучно выбраться с планеты, если бы начались наземные бои. Но нужда в нем возникла куда раньше, чем ожидалось, и совершенно в других обстоятельствах.
Командор Командующий проводил их взглядом. Опьяненному битвой – как же долго он ее ждал! – ракеты показались ему продолжением его собственное тела, как будто он протянул невероятно длинную руку и сбил самолет, как надоедливую муху.
''- Грамотей!'' – позвал Раут по воксу. ''– Рампа!''
- +Судьба снова свела нас с тобой, Призрак Смерти. Пришла пора сдержать данное слово.+
- +Налево, Призрак Смерти, - + раздался в голове Карраса голос Араньи. – +И прихвати с собой женщину.+
- +Твой спутник – занятное существо, - голос + Голос Араньи, покосившейся на Раута, сбил Карраса с мысли. Несмотря на то, что расстояние уже позволяло разговаривать напрямую, ее губы оставались неподвижны – она продолжала общаться мысленно.
- +Интересно, куда он поместил свою душу, - + проговорила эльдарка. – +И еще более интересно, отчего в этом возникла нужда. Хотя насчет этого я догадываюсь.+
- +Дальше можешь идти только ты и женщина, - + предупредила Араньи.
- +А ты думаешь, у тебя есть выбор, мон-кей? – + телепатировала ему эльдарка, и уголки ее губ шевельнулись в едва заметной улыбке. Она перевела взгляд на Раута, что-то прошептала и коснулась кулаком сердца.
- +Он не пострадал, - + ответила Араньи. Она обвела рукой остальных выживших в штурме Курдизы бойцов, окруженных эльдарамиэльдар, и снова прошептала колдовские слова, а затем коснулась кулаком груди. В ее глазах на мгновение полыхнуло белое колдовское пламя.
- +Вот так они больше не смогут подвергнуть себя опасности, - + сказала Араньи. – +Меня интересуешь ты, Призрак Смерти. И эта женщина, - + указала она на Эпсилон.
- +Ты должен. Ты принес мне клятву. Я спасла твою бессмертную душу – душу столь долгожданного для твоего ордена Кадаша. Разве жизнь этой женщины дороже ''такого''?+
- +Эта женщина опасна для твоего народа, Лиандро Каррас. Для всех народов. Она мнит себя спасителем со священной миссией изменить судьбу твоей расы. На самом же деле, она движется к тому, чтобы породить катаклизм невероятных масштабов. Она уже направила т’ау на мрачный и опасный путь. И придется дорого заплатить, чтобы исправить это. А дальше она обречет на гибель и твой народ, и мой. Я ''должна '' ее забрать. Я должна забрать ее знания, чтобы удержать всех остальных от повторения ее пути.+
- +Призрак Смерти! Ты…+
- +Иди за ней, - + раздался голос Араньи. – +Я придержу это чудовище. Быстрее, пока она не ушла за грань!+
- +Ушел, - + ответила эльдарка.
- +У нас с тобой есть три способа это сделать, Призрак Смерти. И ни один из них тебе не понравится.+
Эльдары Эльдар были самой непредсказуемой из всех рас, и Каррас ни за что не допустил бы, чтобы хоть толика секретов его возлюбленного ордена угодила к ним в руки.
- +Ты отправишься со мной, - + сказала Араньи, указав наверх. – +Душу женщины можно перезаписать в кристалл на борту моего корабля. Ее знания останутся при тебе, но сама она больше не будет находиться внутри тебя, и я смогу получить от нее то, что мне нужно, не заглядывая напрямую в твой разум. Это вполне отвечает твоей необходимости в секретности. Но учти – процесс небыстрый и непростой, но как только он завершится, я доставлю тебя Имперскую имперскую планету, а дальше поступай, как знаешь. – + Ее лицо оставалось равнодушным и непроницаемым. – +Что ты выберешь, космический десантник?+
- +Это в моих силах. Им придется отправиться с нами, и мы высадим их вместе с тобой, когда закончим, но я позабочусь об их исцелении. Это тебя устроит?+
- +Здесь никому не причинят вреда. Я пришла за информацией. Согласившись сотрудничать, ты выкупил их жизни.+
===Авторские примечания:===
<references />
Нет описания правки
''Караул Смерти – это лучшие из лучших. Небольшие отряды космических десантников, тщательно отобранных для особых операций, требующих высочайших отваги и смекалки.''
''Исцелившись от ран, полученных во время выполнения предыдущего задания, кодиций Каррас должен отправиться вместе с командой «Коготь» на охоту за пропавшим инквизитором. Единственная имеющая зацепка – название планеты, некогда принадлежавшей Империуму, и теперь оказавшейся в руках у Т’аут’ау. Жива ли еще пропавшая инквизитор или нет? Или, что еще хуже, отправилась в бега, подставив под угрозу один из секретнейших проектов Инквизиции?''
''Каррасу и его команде придется сразиться с целой планетой враждебных т’ау и выжить в смертельных внутренних играх Инквизиции, чтобы операция под кодовым названием «Разрушитель теней» увенчалась успехом.''
''Сражения, интриги и неожиданные повороты умело переплетаются в истории признанного мастера остросюжетной научной фантастики Стива Паркера.''
|Издательство =Black Library
|Серия книг =Караул Смерти / Deathwatch
|Предыдущая книга =[[Караул Смерти / Deathwatch (роман)|Караул Смерти / Deathwatch]]|Следующая книга =нет
|Год издания =2019
}}
''«Я сделал это ради нас всех, так как мы не сможем выполнить свое предназначение во вселенной мертвых миров».''<br> ::::::::::– аун’Дзи<br> ::::::::::Обращение к Аун’Т’ау’Реша (записанное заранее)<br> ::::::::::2526.316.3 Т’ау<br><br><br>
===1===
- Не ту сторону выбрал, Линдон. Она ошиблась. И тебя в это втянула. Не усугубляй ситуацию еще больше. Мы можем ей помочь, но только если ты поговоришь со мной. Чем дольше ты тянешь, тем больше шансов, что она там погибнет.
Говоривший подошел ближе. Линдон ощутил на лице чужое горячее дыхание, резко пахнущее рекафом.
По загривку Линдона сползла капля пота. Здесь было почти нечем дышать.
Внутри грубой постройки стояла жара, как в духовке. Единственная комната, двенадцать на семь метров, толстые стены, скалобетонный пол. Ни щелочки. Наверняка еще и звукоизоляция, и защита от сканирования. Дознаватель и его команда были грамотными ребятами, и подготовили место как следует.
Масляные пятна на скалобетонном полу, усиленные подъемники, подвешенные к стропилам – похоже, раньше это место использовалось как склад или как ремонтный ангар. Металлические заслонки на стенах были чуть наклонены, пропуская в помещение тонкие лучи жаркого полуденного солнца. Они слегка поблекли от грязи на окнах, но все равно оставались достаточно яркими, чтобы Линдон, закрывая глаза, продолжал видеть цветные пятна.
- Я тебе помочь пытаюсь, - продолжил Бастонь, - ордос заботится о своих.
''«Бред больного грокса»'', - подумалось Линдону.
Все в ордосе прекрасно знали правду – он делился на крупные группировки, постоянно грызущиеся за власть и могущество.
Болело все тело. Каждый раз, когда его вытаскивали из этой дыры и пощечинами заставляли прийти в себя, становилось еще хуже. И конца и края этому было не видно.
Перед глазами у него медленно клубились пылинки, танцуя какой-то изящный танец в пересекающихся микропотоках теплого воздуха. Время здесь, казалось, тянулось невообразимо медленно. Перед началом утреннего раунда сегодняшних допросов, его оставили лежать со связанными руками и ногами, с черным мешком на голове. Они давали ему еду и воду – ровно столько, чтобы поддерживать в нем жизнь. Изолированные от всего мира, с завязанными глазами, заложники часто теряли счет времени, это Линдену было отлично известно. Это была достаточно популярная практика, один из способов сломать человека.
Но умение отслеживать ход времени было одним из первых предметов в базовых тренировках Линдона. По собственным подсчетам он провел в плену три дня и шесть часов. А это значило, что в другом месте сейчас вовсю бьют тревогу.
Его вытянутую левую руку неожиданно резко дернули. Следом растеклась свежая боль – в запястье врезалась грубая веревка. Здоровенный детина в маске, державший конец веревки, натянул ее сильнее. Следом и второй, такой же дородный и в такой же маске, натянул другой конец, и нервы Линдона откликнулись болью. Если бы эти громилы не держали веревки, Линдон давно бы рухнул на колени. У него уже совсем не оставалось сил. Он подозревал, что ноги ему основательно переломали.
- Мы пытаемся ей помочь. Я хочу, чтобы ты понял это.
Печать ордоса была настоящей – Линдон бы сразу опознал подделку. К тому же, у Бастоня просто-таки на лбу было написано «оперативник Инквизиции», большими, сияющими буквами. Несмотря на жару, на нем было длинное черное пальто из кожи грокса, и перчатки. Каким-то образом, пока все остальные в этой комнате обливались потом, он оставался холодным, как ледышка.
- Знаешь, - проговорил Бастонь, отступая на шаг, по-прежнему глядя пленнику в лицо, - мне нравятся твои преданность и принципиальность. Ты хорош. Отлично обучен. Я уважаю таких. Мы с тобой похожи. У нас одинаковое чувство долга перед ордосом и перед нашими кураторами. Если бы мой куратор пропал, сейчас бы ты сам задавал вопросы, отчаянно пытаясь отыскать инквизитора, который, весьма вероятно, серьезно нуждается в помощи. Интересно, был бы ты со мной таким же терпеливым, как я с тобой.
Линдон не нашелся, что ответить.
Бастонь отвернулся на мгновение, вздохнул и снова подошел ближе. Он склонился к уху Линдона и негромко зашептал:<br>
- А вот я бы тебе помог, если бы мы поменялись местами. Я бы знал, что поступаю правильно. Проклятье, да подумай хотя бы об Империуме. У нас с тобой общая цель. Враг – там, а не здесь. Если ты кому-то и помогаешь своим идиотским молчанием, так это вонючим ксеносам.
Линдон бы даже усмехнулся, если бы его рот и нос не пересохли вконец. Все, что у него вышло – фыркнуть. Он болтался здесь, дыша пересохшим, потрескавшимся ртом, его веки дергались, и он вот-вот был готов снова потерять сознание.
Бастонь покачал головой и снова вздохнул, на этот раз – тяжелее, и принялся медленно расхаживать вокруг Линдона.
- Ну и что мне теперь делать? Если ты со мной не разговариваешь, как я могу помочь? Тебе вообще это интересно? Она, может быть, умирает там уже. Может быть, пока мы тут беседуем, т’ау ее на части режут, желая получить всю информацию. Слушай, как тикают часы, отсчитывая ее последние минуты. Поисковая команда, которую отправляют сегодня, может быть, ее единственный шанс.
Линдон пропустил эти слова мимо ушей. Ее милость выразилась предельно ясно: ''- Ничто «Ничто и никто не должны вмешиваться в мои планы. Ты отдашь свою жизнь, если понадобится, но не выдашь ни звука. Говорю тебе – ставки еще никогда не были так высокивысоки».''
Он едва успел заметить резкое движение позади, как почки вспыхнули болью. Бастонь ударил его со всей силы.
Агония закрыла собой все остальное. Линдон судорожно выдохнул и едва не рухнул на колени, но двое громил натянули веревку, вздергивая его на ноги, и натянутые до предела сухожилия заныли еще сильнее.
''«Трон и святые»святые'', - думал Линдон, - «пусть ''пусть это кончится. Пусть я наконец умру, сохранив свою тайну».''
Бастонь взрыкнул и с отвращением отвернулся. Полы его длинного черного пальто взметнулись, как крылья, маска терпеливого добряка наконец-то свалилась. Линдон зашелся мокрым кашлем.
- Будь прокляты твои предки, . - Бастонь обернулся и сплюнул. – Если ты не расскажешь мне то, что мне нужно знать, я позволю себе войти во вкус. Поверь, тебе это не нужно. Поднимите его! – рявкнул он остальным.
Громилы снова натянули веревки. Линдону едва не пришлось встать на цыпочки, и он зашипел от нестерпимой боли.
Бастонь отошел к пласталевому пластальному столу, стоявшему впритык к западной стене, и открыл черный чемодан. Он с некоторым отвращением осмотрел содержимое чемодана и негромко заговорил, как будто с самим собой.
Небольшая I-образная булавка на его воротнике уловила его слова:
''- Чего и следовало ожидать. Пора сдвинуть дело с мертвой точки. Пусть Сартуций попробует еще раз. После этого – и только после этого – используйте одного из червей.''
Бастонь помрачнел. В чемодане, в прозрачном цилиндре из усиленного пермаглассапермастекла, шевелились и переплетались друг с другом несколько скользких пурпурных червяков.
Бастонь обернулся на фигуру в балахоне, сгорбившуюся в углу на деревянном табурете, стиснув пальцы, распространяя вокруг тяжелую ауру, присущую всем тем, кого называли ''одаренными''. Длинный деревянный посох псайкера стоял рядом, прислоненный к стене.
Человек в балахоне что-то недовольно пробурчал, но взял свой посох в руку и медленно встал с табурета. Свободной рукой он откинул капюшон, обнажая мертвенно-бледное лицо, изборожденное морщинами. Сквозь его полупрозрачную кожу виднелись бледно-синие сети вен, растянувшихся по всему телу. В лбу над переносицей алела яркая татуировка схолы, которая обучила его управлять своим гнусным даром, а затем направила на службу ордосу.
- Это бесполезно, агент. Я вам уже говорил. Он слишком хорошо защищен. Если бы дело было только в татуировках, мы бы попросту освежевали его. Но если сломать обереги на его позвоночнике, на черепе… Он умрет раньше, чем я успею…
- Делай, как приказывает его милость, - огрызнулся Бастонь. Он даже не давал себе труда скрывать свою неприязнь к псайкеру. – И давай побыстрее. А иначе какой от тебя прок? – он Он указал на червяков в колбе. – Если ты не справишься, придется прибегнуть к последнему средству. Хроно тикает. Нам скоро нужно будет уходить отсюда.
Сартуций нахмурился, но подошел и встал прямо перед Линдоном. Подняв правую руку, он растопырил пальцы, зажал несколько точек на голове узника, и начал напевать мантру, низко и монотонно.
Линдон попытался отвернуться, но ему не хватило сил. Пальцы псайкера удержали его.
Бастонь наблюдал за ними, прислонившись спиной к стене, стоя так далеко, как только позволяли размеры комнаты. Громилы в масках отвели глаза. Им не нравилось стоять рядом с санкционированным псайкером, особенно когда он использовал свой богомерзкий дар.
Бледную, лысую голову Сартуция покрыли капельки пота. Бастонь заметил, как сжались зубы псайкера, и как его трясло, пока он прикладывал все больше и больше неземной силы. Бастоню показалось, что птичьи ребра этого доходяги вот-вот треснут и его тело согнется пополам. Кровь заструилась у псайкера из носа и уголков глаз, его пение стало громче и выше…
А затем оборвалось.
- Если его милость велит тебе постараться, так старайся как следует, мать твою! – огрызнулся агент.
Но Сартуций ''действительно '' старался, и было ясно, что резчик по кости, нанятый Эпсилон, поработал над ее агентом слишком хорошо.
Оставался последний способ.
Бастонь запустил руку в чемодан и вытащил оттуда цилиндр. Он с осторожностью откинул пальцем крышку, и с помощью тонких металлических щипчиков извлек одну из извивавшихся тварей.
Ротовое отверстие червя тут же распахнулось, обнажая алые реснички, и те зашевелились, ощупывая воздух в поисках живой плоти. У основания ресничек Бастонь разглядел крохотный черный клюв, способный прогрызть кость.
Закрыв крышку, Бастонь убрал цилиндр с червями обратно в чемодан. Отведя руку с щипчиками как можно дальше, он пересек комнату и подошел к измученному пленнику.
Остановившись в метре от Линдона, Бастонь осторожно поднес червя к его лицу. Почуяв близость живого носителя, червь отчаяннее зашевелил ресничками, забился, тщетно пытаясь вырваться из своих пласталевых пластальных оков.
- Ты знаешь, что это такое, - негромко и расстроенно проговорил Бастонь. Он не спрашивал, а утверждал.
Узник поднял налитые кровью глаза, шевельнув посиневшей и отекшей бровью, и увидел извивающегося червя в нескольких дюймах от собственного лица.
Он в ужасе отшатнулся, бессильно дернувшись в путах. Стоявшие рядом громилы натянули веревки, удерживая пленника на месте, и мышцы их рук напряглись, становясь похожими на пласталевые пластальные кабели.
Линдон знал, что это за существо. Семь лет назад ему пришлось использовать одну такую тварь, и все семь лет он тщетно пытался забыть о том дне.
- У меня приказ, агент. Ордос должен знать, почему она перестала выходить на связь. Мне нужно ее местоположение. Дай мне повод отказаться от таких мер, пока не стало слишком поздно.
Линдон и сам отчаянно желал заговорить. Он уже подбирал слова, которые можно было произнести и избежать такой страшной судьбы. Червь привел бы его к участи пострашнее смерти – его ждало медленное и мучительное погружение в безумие, растворение разума. Как только червь проникнет внутрь, остановить его будет невозможно. И все же, как бы страстно он не хотел избежать такой судьбы, он не посмеет – ''не сумеет '' – предать доверие ее милости. Раскрытие Эпсилон было гораздо важнее, чем жизнь любого человека. Вероятность того, что Аль-Рашак был не просто легендой, что его можно было найти и использовать… Это стоило целого множества жизней таких, как Линдон.
Это могло изменить все.
Он проталкивался сквозь них, распихивал локтями, едва не сбив с ног одного или двух. Никаких притворных извинений. Эти люди забыли о своем долге. Бог-Император человечества не для того страдал от невообразимых мучений последние десять тысяч лет, чтобы человек и ксенос жили вместе.
Большинство тихонитов – городских, как думалось Халуку, - отринули Имперское кредоКредо, страстно желая получить все, что предлагали эти нечестивые ''поги''<ref>Пог (ед. ч) – сокращенное от «погио» - клубневый овощ синего цвета, очень дешевый и очень питательный, основная пища человеческого населения Тихониса. У народа Кашту кашту - презрительное название т’ау.</ref>.
Уже почти три десятилетия эта планета входила в состав владения т’ау. С самого первого дня большинство тихонитов считало синекожих спасителями и братьями. Но древние племена хранили верность Империуму, не позволяя сбить себя с толку.
Больше всего среди них было самих т’ау. Водная каста. Торговцы и коммерсанты.
''Синекожие «Синекожие собаки!»''
Будучи ниже своих коллег-людей, они легко терялись в плотной толпе. Но время от времени в бурлящем море покупателей возникали просветы, и тогда Халук замечал худых и гибких синекожих ублюдков, увешанных высокотехнологичными аксессуарами и сверкающими жетонами, показывавшими их статус. Халук скривился от отвращения. Головы, лишенные ушей и волос, лица без носов, четырехпалые руки… Как же он их презирал!
Торговец т’ау что-то показал рукой троим покупателям, с которыми беседовал, и они все зашлись хохотом – теплым, искренним и дружелюбным. Халук отвернулся, не в силах больше смотреть на это.
Он направился дальше. Вокруг него из руки гуляли деньги, несмолкаемый гул бесед и переговоров перемежался спорами и звоном монет. Здесь, в Чу’сут -Ка, западной столице – до вторжения просто Чусук, - имперские деньги заменили ромбовидные диски из странного сплава, легкие, но необычайно прочные.
Деньги т’ау. Законы т’ау. Культура т’ау.
''Они «Они замарали всевсе».''
Не так обстояли дела на непокорных Северных Территорияхтерриториях, так называемых Затопленных Земляхземлях, где вырос Халук. Там люди по-прежнему использовали имперский дукат и сантим, монеты с гордым двуглавым орлом – аквилой Империума Человечества.
Когда расплата свершится, все люди снова будут пользоваться дукатами и сантимами.
Видения Голоса Песков были яркими. Мечта лояльных племен станет однажды явью.
''Но «Но я этого уже не увижу'', - подумал Халук. ''- Но есть цена, которую платят все мученики. Моя награда будет ждать меня в загробной жизнижизни».''
Он шел вперед, не опуская взгляда. Со всех сторон от разноцветных палаток доносились призывы, торговцы объявляли сегодняшние цены, но Халук пришел сюда не за покупками. Он был ''харкином'', святым воином, выполнявшим священную миссию. Здесь, среди толп неверных, он скрывался у всех на виду, дожидаясь своего часа – но для тех, кто сновал вокруг, он был еще одним обычным местным жителем в обычном месте и в обычный день.
Он остановился у одного из прилавков, притворяясь, что его заинтересовала пара башмаков ручной работы, сделанная на старый манер. Он сделал вид, что раздумывает над покупкой, и в этот момент понял, что хочет пить.
''Здесь «Здесь так сухо летом. Совсем не так, как на севере. Это хорошо. Планета стремится вернутся во времена великих пустынь. Она утомилась, задушенная всей этой зеленью и синевой, которую насаждают здесь поги. Мы поможем ей сбросить их. И вскоре она снова засияет золотом бескрайних песков, и наш жизненный уклад восстановитсявосстановится».''
Для этого потребуется полностью обратить всепланетный инженерный проект синекожих. Их огромные машины придется изучить и перезагрузить. От простого их уничтожения народам Ишту ишту и Кашту кашту будет теперь мало толка. Как понимал это Халук, нарушилось равновесие, и новые погодные системы стали теперь более-менее самостоятельными.
Т’ау понадобились столетия, чтобы превратить этот некогда пустынный мир в агропромышленного гиганта, снабжающего пищей миры в десятках других покоренных систем. Эта перемена полностью уничтожила старые сообщества пустынников и их древнюю, благородную культуру, разогнав их далеко на север и на юнюг, где больше никто не селился.
''Они «Они должны были закончить свою работу, но не закончили. И мы заставим их пожалеть об этомэтом».''
Изначальные племена тихонитов прекрасно приспособились к пустынной жизни – жизни, которая постоянно испытывала на прочность любое живое существо. Она сделала мужчин сильными и выносливыми. Легкая жизнь делает мужчин жирными и бесполезными. Она расхолаживает. Весь окружающий Халука рынок прекрасно это иллюстрировал.
Офицеры ИВБ прошли мимо, не обратив на него внимания.
Халук пожалел, что у его нет оружия. Он представил, как подкрался бы к офицерам со спины с отравленным клинком, и убил всех троих быстрее, чем они успели бы оглянуться. Голос Песков и старейшины Кашту кашту убедили его не брать с собой оружия. Мудрое решение.
ИВБ помогали касте огня Огня т’ау изгнать его народ, вытеснить их с родных земель. Их единственным вариантом оставался дальний север. Халук видел видеозаписи, видел, как люди вырезали других людей по приказу погов. Его народ сражался отчаянно, но тогда ему еще не хватало опыта и знаний о том, как сражаться с высокоразвитым и хорошо организованным противником.
- Ну? – позвал щекастый торговец, развалившись на шелковых подушках. – Что скажешь?
- У меня неожиданно пропал аппетит, - ответил Халук, и, развернувшись, ушел.
Торговец пробормотал ему в спину проклятие.
- Это какой-то сумасшедший.
Свиньи! Здесь, в столице, их жизнь была такой легкой! ''Их'' дети не умирали от гнили в легких. Болотные охотники никогда не крали ''их'' девушек, пока те собирали еду. К ним не приходили патрули круутовкрутов, убивая всех, кто попадался под руку.
Здесь безопасность, здоровье и достаток давались каждому – нужно лишь преклонить колено перед чужаками, отвернуться от правды и забыть, что сама жизнь есть дар Бога-Императора. Нужно лишь отвернуться от Его света и принять власть ксеносов.
Жизнь ''не должна'' быть легкой. Император не для того обрек себя на вечные страдания, чтобы эти неблагодарные люди могли жить, не зная лишений.
Император хотел, чтобы люди были сильными. Иначе как они смогут выжить в галактикеГалактике, полной жестоких и смертоносных чудовищ?
При всех их разговорах о Высшем Благе, их возлюбленном чужацком кредо, т’ау все равно оставались расой завоевателей, и точно так же жаждали власти, любой ценой стремясь расширить свои земли. А если люди сопротивлялись, т’ау разжигали войну.
Ненавидеть ксеносов Халука научила его мать, Галта. Она часто читала записи речей Голоса Халуку и его братьям и сестрам перед сном.
Даже в шесть лет он просыпался, горящий желанием учиться.
Воодушевленная пылом, который вызывали у Халука записи, мать попросила некоторых старейшин обучить его по книгам Имперского кредоКредо. К двенадцати годам Халук мог дословно цитировать около семь сотен высказываний из трудов нескольких знаменитых имперских святых и великих экклезиархов. Как же она гордилась им тогда! Она надеялась, что однажды он войдет в Министорум, но для этого необходимо было вышвырнуть с Тихониса узурпаторов. Даже самые оптимистично настроенные и твердые в своей вере соплеменники не считали такой исход вероятным. И потому, когда Халуку исполнилось девятнадцать, и он вырос в крепкого, стройного и мускулистого мужчину, каким был и его покойный отец, мать дала ему свое благословление и разрешение присоединиться к святому воинству. Сам Голос Песков пришел, чтобы провести церемонию посвящения, разделить никту, связующий наркотик, и взять с юноши кровавые клятвы.
В тот день Халук стал харкином, и так начался его путь к величайшей славе.
Пробираясь через базарную толчею к востоку, Халук вспоминал, как по щекам его матери текли слезы, как мешалась в них гордость и скорбь.
Харкинам не суждено было мирно умирать в своей постели. И потому не будет у него его матери внуков, чтобы утереть ей слезы, когда она услышит вести о его успехах – лишь осознание того, что ее старший сын будет вечно жить в теплом сиянии Великого Спасителя, и вкушать плоды Его Благодатных Садов. Ей оставалось лишь это осознание – и надежда, что младший брат Халука Фарид не последует по тому же пути.
Ей не суждено было узнать об этом при жизни.
Она была на юго-востоке, в мангровых зарослях, вместе с другими собирательницами еды, когда их засек патруль круутовкрутов. Клювоголовые убили их без всякой жалости. Они не брали пленников. Они наслаждались кровопролитием.<br> Когда останки Галты вернули в селение, Фарид рухнул на колени, заходясь рыданиями. Ее убил точный выстрел в голову, но с костей содрали большую часть плоти. Видно было, что здесь потрудились большие и острые клювы.<br>КруутыКруты, как известно, поедали плоть тех, кого убивали.
Халук не плакал. Харкины льют следы только из-за боли Бога-Императора. Вместо этого он произнес молитву, чтобы путь духа матери был быстрым и легким, а затем укрепил свое сердце и с новыми силами взялся за выполнение секретной миссии, возложенной на него Голосом Песков.
Здесь, в рыночной толпе, где в горячем воздухе разливались резкие, мелодичные птичьи трели, болезненные воспоминания поблекли.
Кьянтилей, небольших птиц, которых тихониты приручили с незапамятных времен, специально приучали петь по времени. Разливавшийся в воздухе крик отмечал второй дчас час после полудня. Это был тот самый знак, которого дожидался Халук. Протолкнувшись мимо группки мужчин, торгующихся за мешки с рисом-саятри, Халук свернул в переулок, который вел на широкую, освещенную солнцем площадь, откуда начиналась главная дорога во Внутренние Районырайоны.
Здесь уже начали появляться облаченные в бежевую броню фигуры – на углах садов, раскинувшихся на крышах, на террасах, тянущихся вдоль дороги.
Толстые стены из усиленного пласталью скалобетона заглушали отчаянные мольбы Линдона.
Он не боялся смерти самой по себе. Никогда не боялся. Он хорошо служил все эти годы. Он верил в Имперское кредоКредо. Но то, какой именно смертью он умрет, и то, как эта смерть скажется на работе Эпсилон… вот это пугало по-настоящему.
Он и подумать не мог, что из всего миллиарда возможных смертей, которые могли ожидать полевого агента Ордо Ксенос, его будет ждать именно эта.
От осознания собственного бессилия на глазах Линдона выступили злые слезы, и он зашептал молитву Императору.
Бастонь сграбастал Линдона за отсыревшие от пота волосы, заставил его запрокинуть голову и зафиксировал, поднося червя к его носу. У Линдона не осталось сил сопротивляться. Бастонь двигался медленно, явно пытаясь дать ему еще один шанс, чтобы все рассказать и избежать этой ужасной участи. Но с губ Линдона слетали лишь кровь и молитвы.
Линдон усилием воли задавил последние остатки инстинкта самосохранения.
''Я «Я не подведу вас, миледи. За Империум. За человечество. Найдите то, что ищете. Исправьте все. Пусть моя смерть не будет напраснойнапрасной».''
Выругавшись напоследок, Бастонь выпустил существо, и следующие несколько мгновений с благоговейным ужасом наблюдал, как мягкое, влажно блестящее тельце скрывается в ноздре обреченного агента.
Он еще не успел закончить, как из вокс-бусины в ухе Бастоня раздался голос его господина, резкий и хриплый:
''«Периметр - Периметр прорван, агент. Ауспик-мониторы показывают многочисленные тепловые сигнатуры, приближающиеся к вашему местоположению. Беритесь за оружие. Они движутся быстро. Никого из вас не должны взять живыми!»''
Бастоню не нужно было повторять дважды. Время вышло. Полевой отряд оппозиции обнаружил их. Значит, опять придется проливать кровь.
Он вытащил изящный, ладно сработанный «адский» пистолет из кобуры под пальто, и обернулся к остальным.
- У нас вот-вот появится компания. К оружию, живо!
''«Трон и все святые, ну дайте же мне еще чуть-чуть времени!»''
Задыхающийся Линдон мешком рухнул на пол, его голова кружилась, каждая секунда для него начала растягиваться, наполняться агонией, сливаться в один бесконечный тоннель. Он дрожал и всхлипывал – червь уже добрался до первого препятствия на своем пути к мозжечку. Хруст и чавканье червя внутри казались ему самому оглушительными, но остальные его даже не услышали сквозь воцарившийся переполох.
Помощники Бастоня вытащили из контейнера два больших и тяжелых автоматических стаббера, и встали с ними наизготовку, взяв на прицел обе пласталевые пластальные двери.
Сартуций схватил посох и пристроился в углу. Он не владел боевым колдовством, но, может быть, ему удастся скрыться от чужих глаз и незаметно ускользнуть, если он сумеет заморочить нападавших, когда они ворвутся в помещение. Если они ворвутся. Двери из цельных пласталевых пластальных листов запирались надежно, но… Нет. Кого он пытался обмануть? Они не выстоят под напором штурмового отряда ордоса. Конечно же, нападавшие войдут сюда.
''«Как же это все глупо»глупо'', - с тоской подумал псайкер. – «Мы ''Мы ведь носим один и тот же знак. Мы должны проливать кровь ксеносов, а не нашу собственнуюсобственную».»''
Секунды медленно ползли одна за другой. В тишине, похожей на затишье перед бурей, воздух казался густым и тяжелым. Лучи палящего солнца словно ползли по полу. Все четверо участников допроса были так напряжены, что практически не слышали стонов и всхлипов того, кто корчился на полу.
- Сколько их? – спросил Бастонь у своего господина, но если его светлость и ответили ответил что-то, то Бастонь этого уже не услышал, потому что в этот момент дверь выбило взрывом штурмовых снарядов. Та отлетела в скалобетонную стену, а крепления вывернуло из косяков.
От грохота взрывов у Бастоня зазвенело в ушах.
- Это не в моих силах! – огрызнулся псайкер. – Это убьет нас обоих!
- Да чтоб тебя, ведьмокровка! Попытайся это сделать, я приказываю! – дуло Дуло «адского» пистолета уставилось на Сартуция. – Или я сейчас эту стену твоими мозгами раскрашу!
Сартуций раздраженно зашипел, но спорить не стал – он понимал, что Бастонь не шутит. Подобравшись поближе, псайкер пристроился на корточках рядом со скукожившимся пленником.
«Башку вскрой», Трон его побери! Этот ублюдок не понимает, о чем просит, что ли? Даже если Сартуций не погибнет, грань между его собственной душой и душой пленника может навеки исчезнуть. Он может потерять себя, может стать кем-то другим, слиться с чужой личностью. Во имя святой Cвятой Терры…
- Псайкер! – рявкнул Бастонь, и дуло его пистолета уткнулось Сартуцию в левый висок.
Бастонь отступил назад, чтобы не висеть у псайкера над душой, но пистолет опускать не стал. Убедившись, что Сартуций все-таки начал делать, что приказано, агент перевел взгляд обратно на изуродованный дверной проем.
А затем вокс-бусина в его ухе снова ожила, и вновь раздался голос его куратора:
''«Не - Не должно остаться никаких улик, указывающих на мое участие в этой операции. Никаких»Никаких.''
Бастонь прекрасно понимал, что это значит.
- Будет сделано, милорд.
''«Молись - Молись Богу-Императору, чтобы Он в последний раз даровал тебе Свою милость»,'' - продолжил голос. ''– «И знай, что я глубоко чту твою жертву. Твоя служба была праведной. И награда за нее будет вечной»вечной.''
- ''Ave Imperator'', - откликнулся Бастонь. – Для меня было честью и привилегией служить вам, милорд.
Отсчет штурмового отряда, ждавшего снаружи, дошел до двух, затем до одного, а затем и до нуля. В проем швырнули четыре канистры, и из них с шипением пошел едкий зеленый газ. Он быстро заполнил всю комнату, добрался до каждого угла, и оборонявшиеся попадали на пол, извиваясь от боли, разлившейся по всему телу. Ощутив, как легкие начинает жечь, Бастонь пришел в бешенство. Он должен был догадаться, что оппозиционеры используют газ.
- Тихонис, милорд! Вы меня слышите? Она на Тихонисе!
Если на эти слова и пришел какой-то ответ, Бастонь его уже не расслышал. Он едва успел договорить, как в помещение вломились восемь вооруженных фигур в броне и респираторах, по четверо в каждую дверь. Рассредоточившись, они тут же выбили из рук обессиленных противников «адский» пистолет и тяжелые стабберы. Один из нападавших со всей силы ударил Бастоня в бок, и тот рухнул наземь, впечатавшись лицом в раскаленный скалобетон. Второй тут же прижал его спину коленом, не давая подняться.
Не прозвучало ни одного выстрела. Эти люди явно получили приказ взять всех живыми. Пленник Пленники нужны будут для допросов, чтобы понять, кто за ними стоит. И очень вероятно, что Бастоню и самому придет черед пообщаться с синовермусом. Будет ли он сопротивляться? Окажется ли таким же сильным и упрямым, как и Линдон?
Омикрон не мог позволить себе проверять эту теорию практикой.
И все это ради одного простого слова. Ради названия мелкой, захолустной планетки, которая уже перестала быть частью Империума Человечества.
- Тихонис… - пробормотал старый лорд-инквизитор.
Он поднялся с командного трона, не обращая внимания на скрип в суставах, приказал проложить курс череп варп, и покинул мостик, оставляя корабль на попечение капитана.
Пока он шагал в свои покои сквозь сумрачные каменные коридоры, инквизитор прокручивал сказанное в голове. Пламя настенных факелов плясало и извивалось, когда он проходил мимо.
- Почему Тихонис? Как тебя туда занесло?..
''И «И почему именно сейчас?»''
Они стояли друг напротив друга – двое мужчин, один в гражданской одежде, террорист-смертник с севера, а второй…
''Кто «Кто он? ИВБ? Предатель-тихонит, сотрудничающий с т’ау?»''
У этого человека было суровое лицо и светлые, почти стальные глаза. Он выглядел лет на десять постарше Халука, высокий и широкоплечий. Сотни таких же, как он, патрулировали столицу вместе с бойцами из касты огняОгня.
Одно долгое мгновение они просто стояли и молча смотрели друг на друга, затаив дыхание. Нервы у обоих были напряжены до предела.
А затем незнакомец заговорил.
- Долго мы кровью питали пески, . - его Его голос был низким и хриплым.
Халук выдохнул, расслабляя плечи. Он знал нужный ответ.
- Дроны только что закончили облет, - постучал он по металлическому значку тау на униформе. – Все, что они увидели – это бойца их охранного подразделения, стоявшего на посту до самой последней минуты. У тебя будет нужный задел.
Халук кивнул, гадая, кем был этот диверсант – уроженцем столицы, сочувствующим местным жителям, или выходцем из покорившихся племен. Все они – и Каштукашту, и Иштуишту, и те, кто родился в столице, - были смуглыми и черноволосыми. Различить их нельзя было никак. Найдись у него малейшие отличия, вроде характерных словечек или говора, и лазутчика бы казнили или отправили под арест. Служба хаддайина напрямую зависела от безукоризненной маскировки.
Халук уважал таких людей. Сам он знал, что его жгучая ненависть к погам никогда не позволит ему заниматься такой важной и сложной работой.
- Оружие дожидается тебя наверху, - сказал хаддайин. – Не промахнись.
- Я не промахнусь, . - сама Сама мысль об этом вызывала у Халука отвращение. – Но почему ты здесь? Меня не предупредили о тебе.
- Мы и в самом деле не должны были встречаться, - сознался хаддайин, помолчав. – Но я хотел оставить для тебя кое-что вместе с оружием. И поэтому задержался.
Он зашагал по ступеням вниз и вскоре скрылся за поворотом, но его слова звучали у Халука в ушах до тех пор, пока тот не добрался до вершины минарета.
''Значит«Значит, так тому и быть.'' ''Все уже предсказано. Моя судьба определена.'' ''Сегодня я умруумру».''
Он полагал что готов, полагал, что смирился, и не сомневался, что в загробной жизни ему уготовано почетное место.
Но сейчас край его веры царапнули ледяные осколки сомнений. Постепенно его охватывал страх и животное желание выжить.
Конечно, будущее не было простой игрой в чет и нечет. Конечно, успех всех последующих лет не зависит от одного сегодняшнего самопожертвования.
Выбравшись с лестницы на крышу, Халук оказался высоко над городом, укрытый от палящего солнца – и от случайных глаз наверху, - карнизом острой крыши. А вокруг раскинулось бескрайнее, ослепительно голубое небо, как будто покровом растянувшееся над всем миром. На восточной стороне парапета, с внутренней стороны зубцов из песчаника, Халук обнаружил ручную ракетницу. Он знал, что она припрятана там для него. Ракетница выглядела старымстарой, ее корпус покрывали выбоины и царапины.
Одноразовое оружие. Как и он сам.
''Так «Так было предсказанопредсказано».''
Тьма раздери этого хаддайина и те сомнения, которые он всколыхнул в душе Халука.
Нет. Голос Песков услышал бы об этом от пустыни. Он был оружием Бога-Императора на Тихонисе. Это благодаря его видениям и его власти иго чужаков будет сброшено с планеты. Сегодняшняя смерть Халука станет кирпичиком того моста, по которому его мир и его люди придут к освобождению. Ему уготовано место в истории.
''Один выстрел«Один выстрел».''
Оружие обладало лазерной системой наведения, а значит, больше одного выстрела Халуку и не понадобится. Его обучение было обширным. Строгим. Изматывающим.
Ракета была заряжена на место, системы наведения готовы к работе, но, когда Халук наклонился, чтобы поднять оружие, ему неожиданно показалось, что он что-то забыл.
Он отошел на другой край площадки и обнаружил моток крепкой веревки, которую оставил для него сержант. Халук дотянулся до нее и подергал. Веревка оказалась накрепко привязана к пласталевой пластальной перекладине.
Халук недовольно взрыкнул, борясь с сомнениями.
''Я «Я должен был избавиться от них. Почему я все еще колеблюсь? Если я попытаюсь сбежать, я рискую угодить в плен живымживым».''
Мысли о пленении он даже не допускал. Что синекожие смогут узнать у него? Какие ужасные методы допросов используют эти поги?
Харкинов готовили к смерти при исполнении долга, и их не учили сопротивляться допросам.
Халук проклял себя за минутную слабость и отошел прочь от веревки. Он решительно направился к своей огневой позиции. Оставались считанные секунды. Халук выглянул из-за угла, рассматривая улицу.
Диверсант сказал, что дроны закончили облет башен. Без сомнения, сейчас они пристроились на нижних крышах, и их пушки и сканеры таращатся во все стороны, выискивая потенциального противника.
Воздух постепенно наполнился зловещим гулом чужацких двигателей. Штурмовые корабли т’ау хлынули на проспект с каждого перекрестка, с каждого причала, зависли в метре от земли, а затем, как огромные жуки, поползли на заранее обозначенные позиции. Их пушки шевелились, держа на прицеле разноцветную толпу зевак.
Войска безопасности выстроились в длинные шеренги с обеих сторон дороги, лицами к толпе, держа оружие наготове. Халук с отвращением заметил, сколько среди них было людей, с гордостью прижимавших оружие к груди, прямо-таки лучившихся желанием убить любого собрата, представляющего угрозу их хозяевам-т’ау.
А затем, наконец, Халук увидел и свою цель, транспортник, который он так долго изучал на пиктах и видео, запоминал с точностью до детали за все долгие недели подготовки.
Это был личный транспорт синекожего ублюдка, больше всех виновного в множестве смертей Ишту ишту и Кашту кашту на Тихонисе.
Каждый мускул Халука напрягся.
Толпа внизу притихла, замерла, и над проспектом повисло благоговейное, уважительное молчание. Никаких криков, никаких рукоплесканий – т’ау считали шумное проявление эмоций дурным тоном.
Верховный командующий касты огня Огня провел на юге многие месяцы. Он всегда избегал излишнего внимания, и о его перемещениях, как правило, редко становилось известно широкой публике. Но Голос Песков узнал об этом. Задолго до того, как об этом объявили с утра по тихонитским системам оповещения, Голос Песков узнал, каким путем, в какой день и час будет проезжать Ледяная Волна.
И хватило бы одного-единственного харкина, чтобы нанести врагу болезненный удар.
Момент настал.
Бронированная «Манта» «Рыба-дьявол» Ледяной Волны оказалась на расстоянии выстрела.
===5===
Сердце Халука колотилось. Бормоча под нос молитву, он взглянул на разворачивающееся внизу действо сквозь линзы оптики гранатомета. Перекрестье прицела скользнуло по фюзеляжу «Манты»«Рыбы-дьявола».
Отключив предохранитель, Халук нажал на руну активации лазерного прицела. Невидимый луч мазнул по боку транспортника, и почти сразу же войска т’ау и человеческие отряды сопровождения переполошились, как укушенные. Атмосфера надо всем проспектом резко изменилосьизменилась. Лица, скрытые шлемами, обратились к минарету, где прятался Халук. Дроны покинули позиции и поднялись в воздух. Командиры отделений «огненных клинков» принялись отдавать приказы подчиненным, отчаянно размахивая руками. Несколько отделений ушли с постов вдоль дороги и начали проталкиваться сквозь толпу, направляясь к минарету с нескольких сторон одновременно.
Значит, у «Манты» «Рыбы-дьявола» Ледяной Волны был детектор целеуказателей.
Неважно. Халук уже прицелился именно туда, куда требовалось.
Оружие рявкнуло, оглушив его, а отдача едва не сбила с ног. Он инстинктивно зажмурился от яркой вспышки ракетного топлива. Спустя миг он снова поднял веки и увидел, белый росчерк дымового следа протянулся прямо к транспортнику. Халук успел пару мгновений полюбоваться на изящную белую дугу инверсионного следа, а затем его снова ослепило – на этот раз вспышкой взрыва. Звук, последовавший за ней, походил на оглушительный хлопок, резкий и короткий, дрожью отдавшийся у Халука под ногами. Башня содрогнулась.
Бешено колотившееся сердце Халука наполнилось праведным пылом. Он сделал это. Он нанес удар узурпаторам во имя Бога-Императора , и теперь все было правильно.
Лидер касты огня Огня т’ау был мертв!
''Гордись«Гордись, мама. Святой Свет свет Терры, несомненно, осеняет меня сейчассейчас».''
Вот в этом Халук ошибался. Похоже, в тот день внимание Императора привлекало что-то другое.
Транспортник оказался целехонек. Он даже не почернел от взрыва.
Но как? Снаряд ведь сдетонировал. Халук сделал все, чему его обучили. Во все стороны должны были разлететься пылающие обломки. А те, кто находился в траспортникетранспортнике, должны были зажариться.
Халук чувствовал себя так, словно у него сердце из груди выпало, но у него не было времени стоять столбом и осмысливать произошедшее. Дроны уже почти настигли его. Осознание того, что он не сумел уничтожить главнокомандующего т‘ау, меняло все. Это была не та слава, которую ему обещали.
Когда зазвучали выстрелы, именно звук заставил Халука потерять концентрацию и отвлечься от веревки, а не вспышка боли от того, что его плоть прошила пулеметная очередь. Именно звук – характерный, странный, злой стрекот.
Силы резко покинули его. Пальцы разжались, и Халук рухнул вниз, и ударился об землю с громким, мокрым хрустом. Его затылок разлетелся вдребезги, и вокруг начала растекаться лужа густой, горячей крови. Перед глазами заплясали пятна света.
Халук поднял веки и посмотрел в небо, голубое и безоблачное. Боковым зрением он заметил дронов, зависших вокруг него охранным кольцом. Но их пушки смотрели в стороны.
Окружающий мир постепенно тонул в темноте. Халук услышал топот множества сапог, становившийся все ближе. Послышались крики – на урзи и т’ау одновременно.
Сознание быстро покидало его. Он не мог повернуть голову и оглядеться, но нутром чуял, что его окружили. На краю зрения маячили силуэтасилуэты. А потом неожиданно над ним нависло плоское, лишенное носа лицо офицера т’ау, близко и низко. Офицер нахмурился, оскалился, и выдал целый ворох вопросов тем высокомерным, презрительным тоном, которым отличались все солдаты-поги.
Халук осторожно попробовал пошевелить правой рукой. Та двигалась, но мучительно медленно. Ценой невероятных усилий Халук запустил ее в складки одежды. Офицер, склонившийся над ним, злобно огрызнулся, на этот раз – на урзи:
Он нажал на маленькую красную кнопку на детонаторе, активируя взрывчатку, спрятанную у него под одеждой. Так закончилось его участие в освобождении родной планеты.
В тот день в столице погибло восемь т’ау из войск безопасности. Всех их убил террорист-смертник Халук уз-Калан из народа Иштуишту. Вместе с ними при взрыве погибло четверо офицеров-людей. Три дрона, сбившие бунтовщика, разнесло на куски. Еще шестнадцать бойцов, как т’ау, так и людей, были ранены.
Основные последствия этого нападения обнаружились уже потом, значительно позже – именно так, как и задумывал Голос Песков.
Настоящей целью было единство – доверие, установившееся между народом Тихониса и его синекожими владыками.
В атмосфере нарастающего напряжения и взаимных сомнений, возникших после теракта, за все месяцы усиленных мер безопасности, начавшихся после смерти Халука уз-Калана, для допросов были задержаны тысячи мужчин и женщин – не только в беспокойных районах Чу’сут -Ка, но и во всех интегрированных городах и поселках. И к тем, кому было, что скрывать, применялись такие меры, каких мало кто ожидал от т’ау. Люди исчезали. Некоторых отпускали потом – не потому, что признавали невиновными, а потому что наблюдение за ними могло привести сотрудников разведки т’ау к куда более ценным подозреваемым.
И среди базарных толп, в рекаффных и наркопритонах все чаще начинали звучать критика в адрес правительства и недовольство.
Как и всегда, на кону стояло слишком многое.
Это были мрачные мысли. Столько работы было сделано, столько всего достигнуто со дня «Ночной жатвы». ''Черное семя'' «Черное семя» проросло так глубоко, как никогда раньше. Столько всего встало на свои места.
И теперь все это висело на волоске.
Аватар Омикрона наклонился вперед, вглядываясь из-под капюшона в абсолютно идентичную фигуру в таком же балахоне, сидящую напротив.
''Сигма«Сигма».''
Омикрон вкладывал в него силы пять с половиной десятков лет. Время было потрачено не зря. Затраты с тех пор неоднократно окупались с лихвой.
''Я «Я знал, что ты окажешься достоин. В тебе есть нужный огонек. И самая подходящая ахиллесова пята, за которую я могу ухватить, чтобы вытащить лучшие твои качествакачества».''
Мальчик и его сестра – она была смертельно больна, - безбилетниками проникли на имперский грузовой корабль. А Омикрон тогда выслеживал нелегальную передачу ксенотехнологий между ячейками межсистемной группировки экстремистов, террористов, сотрудничавших с нелюдями. Он думал, что отыщет в трюме корабля сюрикеновые винтовки эльдар. А вместо этого обнаружил мальчишку, который со временем превратился в куда более смертоносное оружие.
Омикрон презрительно усмехнулся сам себе, удивленный тем, с какой силой его охватывала отеческая гордость. Он-то наивно полагал, что стоит выше подобных чувств. Некоторые в ордосе полагали его воплощением безжалостной, холодной эффективности. И они бы весьма удивились, узнав, насколько он по-прежнему человечен. Но в любом случае, подобные вещи были слабостью, и потакать им он не собирался.
''Клинок«Клинок, который тебя убьет – это тот, которого ты меньше всего ждешьждешь».''
Он взял себя в руки. Им нужно было обсудить чудовищно важный вопрос. На карту придется выставить агентов высочайшего уровня. И наверняка не обойдется без смертей. Вполне вероятно – смертей космических десантников.
- Что смерть была бы самым простым вариантом, друг мой.
- И мы бы с тобой не разговаривали сейчас, - продолжил Омикрон. – Но мой ковен обыскивает эфир с тех пор, как она пропустила последний срок связи, и похоже, ее душа все еще привязана к реальному телу. Если бы та лишилась оболочки, ковен сумел бы ее отловить. Их прорицания не так часто ошибочны, а в прогнозе насчет нее они и вовсе не ошибаются. Я склонен верить им в данном случае – она не из тех, кого легко убить. Они так же считают, что она станет ключевым звеном в неких событиях в будущем. Очень важных событиях. И из-за них ее исчезновение становится еще большей проблемой.
- Я уверен, что и вы в долгу не остались.
- Oculum pro oculo, . - Омикрон позволил себе легкую улыбку. – Я уверен, что ничего конкретного оппозиция так и не добилась. Они и с предыдущего раза все еще раны зализывают. Но сейчас наши политические противники сделали самый явный шаг. И это позволяет сделать два вывода…
- Первый – они давно ждали этой возможности, второй – они верят, что сумеют первыми обнаружить Эпсилон, - закончил Сигма, и Омикрон снова кивнул.
- Она была на Полигоне-52. Она наблюдала за ключевыми моментами работы и за многим другим. Этого уже достаточно, чтобы в случае обнародования этих данных нас всех заклеймили предателями и отправили на казнь. От группировки не останется ничего. Все, чего мы добились, обратится в прах. Я тебе еще раз говорю – мы увидим не только крах «Черного семени», но и разрушение всего, что ты и я когда-либо создавали во имя человечества. И пощады нам не будет.
Сигма снова облокотился на стол, задумчиво склонив голову.
Сигма поднял голову. Это резкое движение выдало его удивление.
- Расширение границ «Черного семени», - проговорил он, и, помедлив, кивнул. – Конечно. Среди синекожих не бывает псайкеров. Потенциальная выгода для проекта… Мне следовало догадаться.
- Успокойся, друг мой, - ответил Омикрон. – Масштабы проекта растут. А тебе была поручена другая важная работа. «Черное семя» не продвинулось бы так далеко без всего того, чего ты достиг с «Ночной жатвой». Включение в программу образцов т’ау, безусловно, выглядит многообещающе. Но это всего лишь побочное исследование – и это исследование еще не доказало свою ценность.
- Это будет «Скимитар», милорд.
Ему говорили, его предупреждали – тот загадочный голос в его голове, голос, который он называл «великим вестником» - что его замыслы провалились бы, если бы Экзорцист Раут и Призрак Смерти Лиандро Каррас не оказались бы в самом эпицентре происходящего.
- Эпсилон… С ней была истребительная команда Караула Смерти?
- Восемь оперативников. Закаленные в битвах. Великолепный послужной список. Никто из них не выходил на связь.
Сигма кивнул.
- Если это все, - продолжил Омикрон, - ступай, и знай, что я не сомневаюсь, что ты разберешься с этим. ''In nomine Imperator''.
- ''In nomine Imperator'', . - Сигма встал с места и поклонился.
После этого комната, окружавшая их, начала рассеиваться, осыпаться, разлетаться, как пепел на теплом ветру, словно вся эта иллюзия была нарисована на бумаге, сгоревшей в пламени, сплетена из пятен света на стене. А вместе с ней сгинули и два аватара в балахонах, и вскоре в пустоте не осталось ничего, что напоминало бы о них.
Спустя несколько минут мастер-астропат на борту «Святой Неварры» начал получать хорошо зашифрованные сведения. Он погрузился в глубочайший транс, его глаза закатились, а руки бешено, отчаянно засновали над листами пергамента, лежавшими перед ним.
Когда астропат закончил записывать, его слуги смотали пергаменты в плотные свитки и передали в руки аколитов на палубах Механикум механикумов для дальнейшей дешифровки.
Сигма устроился в личных покоях, в винтажном кресле из железного дерева, отделанного кожей грокса, и добрых три часа изучал полученные данные. Препараты, помогающие повысить концентрацию, работали ровно три часа. Затем он связался по корабельному каналу с Цешкой Редторн, капитаном «Святой Неварры», и отдал приказ отправиться к промежуточной станции у мыса Мандрейк. Это был торгово-топливный узел практически на середине пути между Дамаротом и Империей Т’ау. В голове Сигмы уже начал зреть план.
«Святая Неварра» развернулась и направилась на восток галактикиГалактики. Подключились варп-двигатели, и у всех, кто был на корабле, по спине побежали мурашки. Спустя пару мгновений «Неварра» пробила пылающую белую дыру в имматериум и нырнула туда, как копье, пущенное умелой рукой в бурлящую воду.
А затем разрыв в ткани реальности захлопнулся за ней.
===7===
Время, как и потоки Черной Реки, течет лишь в одну сторону. Но такжетак же, как и эти эфемерные струи, уносящие души в посмертие, время течет неравномерно. Есть в нем и пороги, и могучие водопады, и мягкие, тихие заводи.
Моменты радости и триумфа пролетают в мгновение ока.
Каррас больше не чувствовал этих потоков. Течение стало для него необъятным. Не существовало ничего, чем можно было бы измерить эти потоки.
Он существовал. По крайней мере, это он знал точно. Он мог думать. Он мог удивляться. Его сознание функционировало. Но ему никак не удавалось всплыть из черной бездны в реальный мир. Он больше не ощущал никакого физического тела. Ничто не могло подсказать, есть ли у него все еще пальцы, или глаза, или какое-нибудь из двух сердец.
Все, что ему оставалось – думать, и поначалу его восприятие болталось в пустоте посреди совершеннейшего ничего, ожидая.
Были и другие воспоминания, вещи, которые он силился узнать или соотнести с самим собой, фрагменты другой жизни. Воспоминания, которые его разум космического десантника давно подавил, но так и не стер до конца.
Лес, наполненный шумом битвы.
Впереди между деревьями показался просвет, и Каррас бросился туда.
Однако, сосредоточившись на том, что творилось позади, он совершенно не обращал внимания на то, что было вокруг. В любой другой день он сообразил бы, что бежит по восточному краю леса, и что впереди – обрыв, за которым раскинулась бездонная пропасть. Ее называли Судьбой Талана, хотя на ее дне нашел погибель не только мифический Талан, но и множество других людей. Но сейчас, охваченный страхом, паникой и растерянностью, Каррас не успел задуматься о том, куда бежит. Он лишь знал, что не должен останавливаться.
Он выскочил из-за деревьев на полной скорости, и остановиться не сумел бы никак. Его глаза испуганно распахнулись, когда он понял, что случилось. Время замедлилось, потянулось, как смола. Он увидел, как его правая нога ушла в пустоту.
Инерция потащила его через край. Впереди распахнулась темнота, а в ней ждала гибель. Каррас смотрел прямо в черную бездну, которая собиралась отнять у него жизнь. Значит, он не погибнет от огня. Он не погибнет от ревущих клинков уродливых красных гигантов, напавших на его деревню.
Что ж, по крайней мере, это будет быстро.
И в тот момент, когда его желудок подскочил к горлу, когда его тело начало падать вниз, сбоку что-то промелькнуло – что-то очень темно -синее, ледяное и твердое, как камень.
Оно ударило Карраса под дых и обвило его грудь.
Он отлично запомнил тот момент. Храбрейший, отчаяннейший в своем племени мальчик замер, как перепуганный зверек. Он никогда не видел такого лица – с кожей белой, как выгоревшая на солнце кость, с такими же белыми бровями и бородой. Глаза на этом лице казались озерами свежей крови. В них не было белков. Это было лицо прямиком из страшилок, которые рассказывал старый Шеддак в свете очага.
''Хадит«Хадит».''
Слово прогрохотало в его голове – старое слово из языка, которого он никогда не слышал, но все же для Карраса, когда он взглянул в это мудрое, страшное лицо, значение этого слова стало ясным, как летнее небо.
- Мы должны забрать тебя отсюда, - проговорил гигант, и голос у него оказался таким низким, что Каррас ощутил, как у него вибрирует в груди. – Мы должны забрать тебя, пока они отвлеклись.
Когда Каррас вспомнил об этом, пережил эти минуты заново, он сообразил, что никогда не спрашивал, кем были эти «они». Космические десантники, конечно же, теперь он это понял. Еретики из одного из трижды проклятых Легионовлегионов-предателей. Но за все прошедшие годы – а их была почти сотня – его огромный спаситель никогда не заговаривал о том дне. А очень скоро условия отбора в космический десант Космический Десант и психообработка и вовсе приучили Карраса не спрашивать и не беспокоиться об этом.
Так почему же сейчас, пока он висел в необъятной пустоте, это все снова всплывало в его памяти?
Спустя пару мгновений в небе разлился грохот, эхом отдаваясь от стен каньона, а затем показался огромный угольно-черный корабль. Его рампа уже была опущена. Он завис в воздухе над Судьбой Талана, и его двигатели ревели, извергая пламя.
Гигант перекинул Карраса через массивное, закованное в доспех плечо, и прыгнул.
Каррас увидел, как земля остается внизу, как чудовищная пасть провала снова раскрывается под ногами, и его вновь охватил леденящий ужас. Сапоги его спасителя с гулким лязгом коснулись откинутой рампы. Корабль от удара просел на дюйм вниз, затем повернулся влево и направился куда-то вперед. Ухватившись рукой за край фюзеляжа, гигант подтянулся, забираясь вместе с Каррасом внутрь. По-прежнему держа мальчишку на плече, он прошел дальше в отсек. Рампа за его спиной начала подниматься. Сквозь закрывающийся проем перед Каррасом виднелся пейзаж, который ему доводилось видеть только со склонов ближайших гор.
В тот день он получил цель.
Какими бы яркими не были воспоминания о том дне – детали, образы, ощущения – они растворились, как дымок от дула болтера. Каррас снова очутился в необъятной пустоте, снова стал крохотной искоркой самосознания.
''«Это не смерть. Это не может быть смертью. Я помню Кьяро. Я помню все. Фосс и остальные… Они меня вытащиливытащили».»''
Его захлестнул липкий ужас. Память подсказала нечестивое имя, а следом за ним нахлынули эмоции. Каррас попытался избавиться от этих воспоминаний, но они всплывали снова и снова, против его желания, пока, наконец, он не вспомнил каждую деталь своей встречи с демоном в эфемерных водах Черной Реки.
''Гепаксаммон«Гепаксаммон. Князь ПечалейПечалей».''
Присутствие этой сущности загрязняло реку, и бушующие воды начали вонять затхлостью и гниением. Она разорвала узы собственного мира, чтобы прийти и поставить перед Каррасом мрачный ультиматум – передать Экзорцисту Дарриону Рауту послание или заслужить ужасную кару.
Каррас почти умер в тот день. Его доспех раскололся на части, его тело было сломано и раздавлено острыми, тяжелыми камнями. Но все же он не умер. «Святая Неварра» вернулась за ним. И Гепаксаммон требовал платы за ее возвращение. ''«Но уста любого демона очернены ложью»'', - подумалось Каррасу.
Психический конструкт, размещенный на основной временной линии Афионом Кордатом, помог Каррасу сбежать, вытащил его из цепких когтей демона и вод Черной Реки.
''«Вы знали об этом, хадит мой. И все-таки… Как же вы не подготовили меня к этому?»''
От этих мыслей стало горько и стыдно. Если бы Афион Кордат знал об этом заранее, он наверняка подготовил бы своего протеже. Либрариум Библиариум Призраков Смерти, должно быть, прозрел вторжение демона уже ''после того'', как Каррас покинул планету-крипту Окклюдус, родной мир ордена.
А это они тоже видели? Вот это… а собственно, что «это»?
Он наконец-то оказался лицом к лицу с той, что говорила с ним. Это оказалась девочка, почти одного с ним возраста. Бледная, худенькая, с длинными светлыми волосами, изящная и хрупкая, одетая в роскошные одежды из переливающегося белого шелка.
''«Это уже не воспоминание»воспоминание'', - понял он. – «Это ''Это вторжение!»''
Девочка смотрела на него без всякой улыбки. По ее лицу нельзя было ничего прочесть.
Она отвернулась и отошла к дереву, рассматривая кору, затем провела по нему тонкой ручкой.
- У тебя очень детальные воспоминания. У тебя острый ум, даже до имплантации и тренировок. Я не ошиблась ни насчет твоего потенциала, ни насчет угрозы, которую ты представлял, . - она Она оглянулась на него через плечо. – И все еще можешь представлять. – Она снова отвернулась к дереву. – Может быть, я и пожалею о своей роли в твоем путешествии. Скоро узнаем.
- В каком еще путешествии? – прорычал Каррас.
- За множеством племен на множестве планет наблюдают. Ты знаешь об этом. Тех, в ком виден наибольший потенциал, всегда отмечают и испытывают. И самые злостные, самые омерзительные враги вашего раздутого, заживо гниющего Империума постоянно стараются сократить ваши ряды и пополнить свои.
- Ты говоришь о Легионахлегионах-предателях.
Девочка обернулась и ее взгляд неожиданно заледенел.
- Да что ты такое? Ты ведь пришла в мой разум не для того, чтобы меня запугивать!
- Я пришла, чтобы помочь тебе подготовиться, - ответила Араньи, и, подняв руку, убрала пряди за ухо. – К тому же, ты уже и сам понял, что я такое.
Каррас отреагировал немедленно и бурно. Он увидел ее ухо – заостренное ухо. И оно стало последней деталью, окончательно выдавшей природу этой девочки.
Он мог назвать все высокие горы, видневшиеся впереди. Вон та, самая высокая, самая острая – это Коготь Йуриена. Здесь Каррас, будучи неофитом, проходил испытания – ему пришлось искать путь сквозь заснеженные скалы с одним ножом в руке, спасаясь от преследования горных леопардов. В скалы отправили шестерых мальчишек. Четверо из них погибли.
''Почему «Почему Окклюдус? Что это за игры?»''
Все выглядело таким реальным, таким осязаемым. Даже колючий морозный воздух, покусывающий Карраса за кончик носа, щиплющий ему глаза. Посмотрев себе под ноги, Каррас шагнул вперед, и снег захрустел под керамитом и пласталью.
''Дом«Дом».''
Он повернулся, уже зная, что увидит, и потому не был удивлен. Там, позади, на вершине горного склона, возвышались Западные ворота Логополя, крепости-монастыря ордена. Они были такими же восхитительными, как и всегда – покрытые затейливой резьбой, отделанные золотом, ослепительно-белые на фоне темно-серого неба. И поначалу сердце Карраса зашлось радостью от этого зрелища, но та скоро прошла. На огромных сторожевых башнях не было ни души. В небе не сновало ни одного десантно-штурмового «Громового ястреба», ни одного истребителя-«Штормового «Грозового когтя». Каррас огляделся, но и десантных капсул, кроме собственной, тоже не увидел.
- Это все ложь, - пробормотал он.
''Но«Но, тьма раздери, какая же она реальная!»''
Какие бы силы не использовала эльдарская ведьма, чтобы соткать эту картину, та вышла безупречной, убедительной в каждой детали – как любой психический конструкт или запись сенсориума, когда-либо встречавшиеся Каррасу. Такой же убедительной, как сама реальность.
Но все это ''не было '' реальностью.
Разозлившись, Каррас поднял к небу алые глаза и закричал:
Ответа не последовало. Только эхо его собственных слов, разлетевшихся среди черных скал.
Какие бы прихоти ни двигали эльдарамиэльдар, но они притащили его сюда не просто так. Но одно Каррас знал наверняка – среди этих белых заледеневших скал он ответов не найдет.
Поняв, что другого выбора нет, Каррас начал карабкаться наверх, к Западным воротам.
Он ошибался. В темно-синих одеждах с соответствующей символикой Арназ ничем не отличался от любого другого члена городской администрации, работника среднего звена, торопившегося домой после целого дня трудов во имя Высшего Блага.
Он годами выстраивал свою легенду. Она была безупречной.
А если его шаги и выдают небольшую спешку, легкую тревогу, то… А кто из столичных сейчас не тревожится? Ситуация на Тихонисе изменялась быстро. После покушения на Ледяную Волну т’ау расправлялись со всеми возможными преступниками и теми, кто им сочувствовал, повсюду – от столицы до крохотных поселков на границе Затопленных Земельземель.
Огненная каста лютовала, еще хлеще зверствовало ИВБ, как будто отчаянно пытаясь убедить всех в своей преданности ауну – террорист-смертник тоже оказался человеком.
Однако Арназ не был простым бунтовщиком. Его отправил сюда кое-кто куда более могущественный, чем Голос Песков. И игра, в которую играл Арназ, была куда обширнее и опаснее, чем простое планетарное восстание.
Он несколько лет не получал вестей от своего господина, находящегося где-то вне планеты. От Арназа требовалось обустроиться, обзавестись крепкими связями, наладить каналы информации и ждать. По правде сказать, ему уже начало казаться, что о нем забыли, и что его ложная жизнь уже давно стала настоящей. Он гадал, в какой момент он перестал быть «кротом» Инквизиции и превратился в обычного тихонита. Когда закончилось притворство и началась настоящая жизнь?
А затем, несколько месяцев назад, по психическому каналу пришли вести. Арназа вводили в игру. Империум наконец-то обратил свой взор на этот захолустный мирок.
Что-то едва уловимо скрипнуло наверху, и Арназ, подняв голову, увидел в косяке из песчаника вмонтированный пикт-глазок. Тот уставился на лицо пришедшего и замер. Пару секунд ничего не происходило, линза просто таращилась на Арназа.
А затем послышался лязг отодвигаемых засовов , и дверь со скрежетом открылась. Перед Арназом возник человек – его морщинистое лицо, желтовато-коричневое, было типичным для жителя столицы. Человек прищурил светло-фиолетовые глаза, глядя на гостя.
- Вечер приветствует, собрат мой, - проговорил Арназ.
- Как и глаза всех Икцер-Макан.
''Икцер«Икцер-Макан. Глядящие вдальвдаль».''
Это имя никогда не упоминали всуе, и, услышав его, Арназ понял, что все сказал правильно. Мужчина посторонился, позволяя ему пройти. За дверью обнаружился короткий коридор, оканчивавшийся аркой, закрытой темно-красной занавесью, богато расшитой золотой нитью.
Разглядев Арназа, Гунжир встал и улыбнулся, сверкнув теми восьмью золотыми зубами, которыми он так гордился. Он жестом пригласил Арназа сесть слева от него, на свободное место. Остальные мужчины смотрели на Арназа с опаской. Он знал их всех из сводок, но никогда не встречался лично ни с одним из них.
''«Их доверие не так-то просто завоевать»завоевать, '' - отметил Арназ про себя. – «Это ''Это хорошо».''
Он поклонился им всем и уселся на свободной подушке, скрестив ноги. Старик, проводивший его сюда, сел прямо напротив него и начал представлять собравшихся. Он называл их только по личным именам, и каждое было настолько распространенным, что крикни любое в базарной толчее, и к тебе обернется добрая сотня людей.
Арназ уважительно поприветствовал всех по очереди. Среди собравшихся мужчин дураков не было – каждый из них возглавлял несколько значимых ячеек. И то, что они собрались здесь все вместе, красноречиво говорило о сложившейся ситуации. Война Терпения была деликатным делом, а такие дела делались за десятилетия, а то и за века. Поскольку противник значительно превосходил Кашту кашту и Ишту ишту в силе и вооружении, требовалось долгосрочное планирование. Редко встречались мужчины, готовые отдать жизнь на войне, которая не кончится в ближайшее время. Но собравшиеся здесь были другими. Их не беспокоило то, что мало кому из них доведется увидеть плоды их трудов и результаты жертв. Имела значение только их вера – вера в то, что все известные миры в этой вселенной по праву принадлежат Империуму.
Их единственным богом был Бог-Император Человечества.
И учения Святого святого Сатры и его последователя, Святого святого Исары, не могли толковаться иначе.
Хозяином дома, где они собрались, был тот старик, открывший Арназу дверь. Его звали Диунар. Он что-то негромко сказал своему соседу справа, самому молодому из присутствующих, и указал глазами на Арназа. Вскоре перед гостем появилась чашка рекаффа и маленькое твердое печенье из жареного риса и побегов урикса. Печенье было сладким и острым, и отлично дополняло горячий рекафф. Арназ уже давно научился наслаждаться яркими вкусами, столь любимыми тихонитами, хотя свои первые дни на этой планете он провел в основном около уничтожителя биоотходов, поворачиваясь к нему то задом, то передом.
Это были сложные дни. Первые дни на любой новой планете всегда такими были. Арназ тогда быстро и сильно потерял в весе, но для прикрытия это было даже хорошо. Мускулистее обычных граждан здесь были только те, кто служил в Интегрированных войсках безопасности – синекожие называли их Гуэ’а’Ша. Подобным правилам тау уделяли достаточно внимания. Телосложение человека должно было соответствовать его роли в обществе.
- Это хорошо, - сказал коротышка с кривым носом, представившийся Садивом. – Давно пора вернуть людям право свободно передвигаться по городу.
- В самом деле? – спросил третий, которого звали Равой. Арназ взглянул на него, и увидел в его глазах глубокую и неизбывную печаль. Этот человек познал огромную потерю. Арназ вспомнил его досье. Рава потерял единственного сына – его пристрелили воины из касты огня Огня во время рейда на склад оружия. Чтобы не выдать себя, Рава не смог присутствовать на похоронах сына и не имел возможности посещать его могилу.
- Я не уверен в этом, собрат мой, - продолжил Рава. – На заполненных улицах будет больше глаз, и кто-то может увидеть, как мы делаем свое дело. Предатели из нашей расы – куда более серьезная угроза для нас, чем проклятые варпом поги. Мы не сможем определить на глаз, кто займет нашу сторону, а кто – нет. Это у погов по цвету кожи понятно, кому они сочувствуют. Комендантский час хотя бы обеспечивал нам пустые улицы.
- Лаха, - откликнулся Садив. Это было старое слово из языка Каштукашту, означавшее «согласен, но не до конца». – Но каждый раз, когда мы нарушаем комендантский час, мы слишком сильно рискуем. Если кого-то из нас захватят живым…
Гунжир не дал ему закончить. Он был самым старым из собравшихся, и когда он поднял руку, все немедленно замолкли.
Гунжир кивнул.
- Что бы ни заставило Диктатора отменить указ, я буду держать ухо востро и советую делать то же самое всем, кто ценит свою жизнь. Ауны знают, что нам придется действовать и дальше, чтобы увеличивать и закреплять поддержку, которой мы добились в городах и селах за прошедшие недели. Они ожидают, что мы начнем работать активнее. Мы не можем позволить людям вернуться к спокойствию и расслабленности. Поги это понимают. И они будут ждать нашего следующего шага.
- Я и сам удивлен не меньше вашего, собратья мои. Когда я увидел двоих ее сопровождающих, я не поверил собственным глазам.
- Реш’ва<ref>«Святейшие из сынов» (урз.).</ref>! – благоговейно прошептал Рава.
- Космические десантники! – выдохнул Садив. – Космические десантники пришли!
Это был огромный, запутанный лабиринт, от крипт и подземелий и самых верхних башен хорошо укрепленной крепости. Здесь повсюду изображались смерть и запределье – в гравировке на стенах и дверях, в изящных статуях, в витражах и мозаиках, потрясающих искусностью, но в то же время леденящих кровь. Город-крипту называла домом целая тысяча действующих космических десантников, пусть они и никогда не собирались здесь все сразу, даже на День основания. Некоторые из обитателей крепости ушли, чтобы никогда не вернуться. Некоторые никогда не покидали ее. Последними в основном были сервы ордена, исчислявшиеся десятками тысяч, посвящавшие всю жизнь служению своим хозяевам-воинам.
Город существовал их кровью и потом, позволяя их владыкам сосредоточиться на собственной роли в бесконечной войне по всей галактикеГалактике.
Каррас вошел в огромные титановые ворота, покрытые лазерной гравировкой, но не увидел не души. Ни сервов. Ни братьев. Никого.
Что-то влекло его вниз, в огромные катакомбы, где лежали в тишине павшие герои, исполнившие свой благородный долг. Там, в самой глубине, находился древний купол Храма Голоса, где в холодном центральном зале покоился ужасный Стеклянный трон, столь часто упоминавшийся в записях ордена.
''Шарьякс«Шарьякс».''
Как только Каррас вспомнил о нем, он понял, что именно к древнему трону его так отчаянно тянет. Обретя уверенность, Каррас ускорил шаг.
Нельзя было исключать и того, что Каррас и сам однажды будет вынужден сесть на Стеклянный трон, хотя скромность заставляла его гнать подобные мысли прочь.
Коротко помолившись у ног окаменевшего Корцеда, последнего и самого великого из побывавших на троне владык, Каррас прошел в огромную пещеру, где располагался Храм Голоса, тихий, мрачный и непоколебимый. Его колонны тянулись к потолку пещеры, а огромный купол, потемневший от пыли и времени, был по-прежнему крепким.
Каррас ощутил, как заколотилось его основное сердце.
''«Не верь тому, что увидишь за этими дверями»дверями'', - сказал он себе. - «Чужачка ''Чужачка пытается тобой манипулировать, только и всего. Она служит только прихотям своего коварного народа. Не поддавайся ни на какие уловки».''
И с этой мыслью он положил ладони на каменные створки внутренних дверей, глубоко вдохнул и распахнул их, входя в священный зал.
В это место, не знавшее света, приходили величайшие и благороднейшие воины ордена, чтобы совершить долгое, медленное и мучительное самопожертвование. Эту жертву приносили в основном в темноте, но те, кому дар позволял уходить далеко за грань и заглядывать далеко за пределы, в освещении не нуждались. Могущественные псайкеры частенько слепли со временем, больше не нуждаясь в глазных нервах – колдовское зрение позволяло им видеть больше.
Значит, здесь, в созданном Араньи Логополе, магистром ордена был Афион Кордат.
''«Но такое будущее никогда не наступит»наступит'', - подумал Каррас. – «Или ''Или она думает, когда Логополь когда-нибудь останется заброшенным?»''
К тому же, она ошиблась кое в чем еще: никто не усаживался на трон облаченным в доспехи и шлем. Тот, кто становился Первым Призраком, магистром ордена, передавал броню и оружие тому, кто придет на его место – это всегда был старший библиарий. Так почему же фигура, сидящая перед Каррасом, была в полном доспехе Адептус Астартес? В этом не было никакого смысла.
''«Если ксеноведьма вытащила все эти образы из моего подсознания, то она должна была знать об этом. Значит, она создала такую иллюзию умышленно. И что она хотела этим сказать?»''
А затем Каррас уловил еще одно несоответствие – несмотря на то, что трон был занят, от того, кто сидел на нем, не исходило никакого психического излучения. Душа этого воина должна была сиять так ярко, ощущаться так явно, что ее едва ли не на орбите можно было почувствовать. А здесь даже с расстояния в несколько шагов не чувствовалось ничего, даже отголосков самой бессмертной души.
- Эльдарская ведьма! – орал Каррас. – Проклятая ксенокровка! Покажись, и я тебе самой голову отрежу!
А сидящий на троне воин расхохотался от этих слов, и сквозь решетку шлема этот резкий схем смех казался грохотом и шелестом. Не снимая перчаток, воин разблокировал крепления шлема, а затем медленно, явно рисуясь, стащил его с головы.
Каррас поднял взгляд, и в его глазах вспыхнуло бледное пламя психической силы. Но, когда воин обнажил лицо, Каррас снова отшатнулся прочь.
Каррас уже видел такие руки. В таком количестве и так близко.
''Генокрад«Генокрад!»''
За спиной у чудовища, осмелившегося нацепить его личину, Каррас разглядел, как ускорилась пульсация Шарьякса. Тот засиял ярче, словно ощутил приближающееся сражение. Каррас ощутил, как это сияние обжигает его душу, окутывает нестерпимым жаром тело. Четырехрукая тварь направилась вниз по ступеням, и Каррас отступил назад.
Но когда она заговорила, ее голос был неуместно мягким и мелодичным. Это был голос эльдарской ведьмы.
- Ты думаешь, что я играю с тобой, Призрак Смерти? Мне не зачем тратить время и силы впустую. Я делаю это, потому что так надо. Перед тобой открыто множество дорог. Для своих собратьев ты – Кадаш. Вернее, ты можешь им быть. Они возлагают на тебя слишком много надежд , и эти надежды могут привести их к гибели. Другие видят твой образ в том будущем, которое пытаются выстроить. Они собираются использовать тебя ради собственных амбиций.
Ложный Каррас, порченый Каррас, указал на собственное тело и затем по очереди обвел глазами все свои жуткие раскрытые руки.
И он не верил ни одному из них.
''«Чтоб ей провалиться с ее надменностью! Я убью ее!»''
- Я – солдат, - огрызнулся он. – Ни больше, ни меньше. Моя судьба – сражаться и умереть.
Каррас стиснул зубы и распахнул врата разума для потока психической силы.
- Ложь и уловки ксеносов, - прорычал он, а затем заревел громче:- Я не верю тебе!
Эфирная сила заструилась сквозь него могучей рукой, почти неукротимая. Каррас приготовился выпустить ее вместе боевым кличем, но за мгновение до того, как он успел это сделать, ледяные руки стиснули его виски, и все силы тут же покинули его.
Оглушительно.
Каррас увидел, как в воздухе носятся истребители и бомбардировщики-«Мародеры» из Имперского флотаФлота. Все вокруг него усеивали трупы – мужчины, женщины, дети, разорванные на части, и их кровь превращала землю в багровую кашу.
Где-то справа раздались резкие хлопки выстрелов, а затем – отчаянные крики. Каррас увидел, как яростно сталкиваются друг с другом ряды противников, как сияющий хитин царапает отполированную броню.
Что с ним происходит? Что это такое?
Может быть, с ним и вовсе ничего не произошло на Кьяро? Или он теперь заперт в собственном больном разуме?
Каррас чувствовал вонь крови и горящих тел. Он чувствовал, через усиленные датчики доспеха, как дует ветер, как чавкает залитая кровью земля у него под сапогами.
''«А что, если все это – настоящее?» '' - подумал Каррас. – «Что''Что, если я просто перенес какой-то психический приступ и отключился, но все это время на самом деле был здесь?»''
Он ни в чем не мог быть уверен наверняка. Нет, кое-что все-таки было – он не сомневался, что воспоминания о том дне в горящем лесу были просто воспоминаниями. Он был уверен, что заброшенный Логополь и чудовищные монстры в храмы были иллюзией.
''Этих «Этих событий не было. Не было!»''
Но… это?
Каррас снова опустил глаза на руки в латных перчатках. Одна серебряная, одна черная.
''Я «Я служу Караулу СмертиСмерти».''
Вокруг бушевала битва. Еще один снаряд упал совсем рядом, и земля под ногами содрогнулась, и вверх взметнулись пылающие осколки и комки грязи.
Он запустил руку назад, шаря в поисках ножа, обычно висящего на поясе. Но ножа не было. Арквеманн тоже исчез – драгоценный силовой клинок, который его наставник доверил ему, должен был висеть у него за плечом, рядом с силовым ранцем. Но его там не было.
Каррас оказался совершенно безоружным посреди схватки. Он был совсем один среди камней, тел и изуродованных взрывами деревьев, а вокруг царили ад и смерть, огромные тиранидские туши опускались с небес, и Имперские имперские войска отчаянно пытались отбиться.
Каррас огляделся, пытаясь отыскать хоть что-нибудь, что помогло бы понять, где он находится, хоть какую-то подсказку. Но ничего отыскать не успел – из грязи вокруг полезли какие-то существа, шипя и щелкая, их твердые безжизненные глаза напоминали черные камни.
Они бросились на него всем скопом, занося длинные и острые когти для смертельного удара.
''Термаганты«Термаганты!»''
Каррасу отчаянно не хватало Арквеманна. В рукопашной схватке большинство космических десантников могли одолеть около четырех тиранидов, но, если бы у него в руке был силовой меч, служащий аккумулятором его психической энергии, на его стороне был бы куда значительный перевес.
Он узнал этот голос. Только космические десантники говорили на готике так низко, что этот звук отдавался в груди.
''Марн Лохейн«Марн Лохейн».''
Это был голос Штормового СтражаХранителя, первого библиария Караула на Дамароте.
Каррас наконец-то сумел разлепить веки. Он обнаружил перед собой черные мраморные плиты, покрытые густой полупрозрачной слизью. Его зрение было совершенно идеальным и острым, как раньше.
Он посмотрел на собственные руки, упирающиеся в черный мрамор. На растопыренные пальцы.
Он поднес правую руку к глазам и повертел, рассматривая.
Его лицо искривила растерянная гримаса. Каррас с трудом поднялся на ноги, пошатываясь…
Последним, - и единственным, у кого с собой не было никакого видимого оружия, - был Лохейн.
- Сказания – это сказания, - оборвал его Гунжир. – Мы не можем знать наверняка, что все это значит, пока не получим больше информации о женщине. Она явно обладает большой властью и влиянием. Пока рано гадать, зачем она появилась здесь. Космические десантники похожи на ее телохранителей – видите, как они ее окружают?
- Влиятельная вольная торговка? – предположил Диунар. – Матриарх великого Домадома? А может быть, она полномочный посол самого Империума. На ней нет оков. А эти солдаты из касты огня Огня – они ее защищают или конвоируют?
- Если бы ее арестовали, мы бы знали, - ответил Арназ.
- Достаточно и того, что ты принес нам эти снимки, - проговорил Гунжир. – Не нужно подробностей, как именно. Ради нашей же безопасности. Многие храбрые хаддайины каждый день рискуют своей жизнью сильнее, чем мы имеем право требовать – и только ради того, чтобы обеспечить нас информацией. Некоторыми вещами делиться не нужно. Скрывай свои источники, Арназ.
- Сохрани и благослови их Мелшала, - добавил Рава, склоняя голову. – Да скроет их Святой святой Сарта от глаз ненавидящих.
Садив не стал настаивать, но сбить с толку его было не так-то просто.
- «Небесные акулы» из атмосферы не выходят, - заметил Уркис. – Значит, либо она прилетела сюда на корабле т’ау, либо каким-то своим путем. Но каким?..
- Мне сказали, что воины из касты огня Огня уже были на борту ее корабля, когда тот приземлился, - сообщил Арназ. – Я сам не видел, но слышал, что обшивка на правом борту ее корабля была повреждена. Либо захват, либо вынужденная посадка. По пиктам, к сожалению, не видно.
- Значит, она – пленница, - заключил Садив.
- Сопровождаемая космическим десантом Космическим Десантом и без кандалов на руках? – нахмурился Рава. – Отметины на обшивке еще не доказывают, что на нее напали. Это могло быть что угодно – микрометеориты, повреждения в предыдущих боях.
- Опасно строить так много предположений, почти не имея информации, - проговорил Гунжир. – Пока у нас не будет фактов, положение этой женщины и присутствие реш’ва будет вызывать слишком много вопросов. Если мы хотим действовать дальше, нам нужно больше данных.
- Возможно, она уже знает, - заметил Диунар. – И именно поэтому и прилетела.
- Ее увезли из космопорта на Манте «Рыбе-дьяволе» с внушительным сопровождением, - добавил Арназ. – Конвой отправился на восток от Курдизы, но сейчас эта женщина может быть где угодно.
- Голосу Песков отправили копии этих снимков? – спросил Диунар.
Арназа эта сцена впечатлила. Диунар выглядел весьма внушительно. Неудивительно, что он был главой этого собрания. Он был человеком старой закалки, древней чести, истинным тихонитом, пустынником, рожденным для войны.
''«Вернее, был»был'', - подумалось Арназу. – «Как ''Как жаль, что такого человека перевербовали».''
Арназ был единственным из собравшихся, кто знал об этом.
Старое выражение. Пустынное. Оно значит – «все хорошо».
- Как у вас, так и у меня, . - Рава поклонился.
Напряжение, повисшее было в комнате, рассеялось, и в разговор снова вступил Гунжир.
- Нет, собрат, - ответил Арназ. – Это я должен просить у тебя прощения. Я знаю, что ты расспрашиваешь не ради злого умысла. И ты прав. Если ты принесешь священную клятву перед лицом великих святых, что верен Золотому Трону, я разделю с тобой бремя этого знания. Сказать по правде, я только рад буду это сделать – я тоже беспокоюсь, когда слишком многое зависит от одного человека.
Эти слова Арназ долго репетировал, и теперь сумел произнести их с нужной торжественностью.
Диунар почти не колебался. Он тут же произнес клятву – и она прозвучала с таким же искренним пылом, как все остальные клятвы, когда-либо слышанные Арназом. Но он знал, что скрывается за ней.
''Эх«Эх, старик, если бы жизнь повернулась по-другому, какой бы прекрасный из тебя вышел агент под прикрытием…прикрытием…»''
- Амади, - сообщил Арназ. – Угнил Амади, сержант войск безопасности в космопорту. Он передает мне информацию через свою сестру Ларши – она работает на производстве батарей к югу от въезда в Ру’Кси. Оба Амади выросли в анклаве Думру далеко на юге, перед тем, как его зачистил патруль круутовкрутов. Они полностью преданы Голосу Песков. Им можно доверять.
Диунар прикрыл глаза и коротко кивнул.
Диунар закрыл за Арназом дверь и защелкнул замки. Арназ услышал, как лязгнули засовы. Усмехнувшись, он покачал головой и поднялся наверх по узкой лестнице.
''«Если бы меня можно было так легко обмануть, старая ты ящерица, то я бы уже давно был покойником. Таким же, каким станешь и ты, когда т’ау перестанут нуждаться в твоих услугахуслугах».»''
Когда Арназ ушел и дверь за ним закрылась, Диунар ушел в маленькую комнатушку рядом с основным подвалом и устроился за консолью когитатора. Он выбрал несколько кадров из видеозаписи, увеличил их, очистил от помех и нажал на нужную руну. Когитатор распечатал три изображения – детали снимков, полученных Арназом из Курдизы. Женщина в черном и ее телохранители-космические десантники.
Его сердце словно налилось свинцом – оно стало таким тяжелым, что почти тянуло его к земле.
''«Заканчивай с этим»этим'', - сказал он себе мысленно, - «а ''а потом напейся до умопомрачения, эгоистичный, слабый, старый ублюдокублюдок».»''
Собирая распечатки, он задержался взглядом на женщине в черном.
Преодолев лестницу, Диунар вышел в основную комнату и с тяжелым вздохом опустился за старый стол из плавленого пластека, за которым обычно ужинал. Откинувшись назад, Диунар устало потер лицо руками.
Да что он сделал такого, чтобы навлечь эту чуму на себя и своих домашних. Он всегда был верен Золотому Трону Терры и Имперскому кредоКредо. Он всю свою жизнь сражался за будущее, свободное от угнетателей. А теперь он гробил это будущее собственными руками. Он просыпался по ночам и рыдал от вины и стыда. Смерть стала бы лучшим выбором, но ему не хватало храбрости. Тот, кто лишал себя жизни сам, отправлялся в варп навеки. К тому же, у него еще оставалась робкая надежда. Если т’ау сдержат свое слово, тогда, может быть…
Он ничуть не удивился, заметив, как колеблется воздух в дальнем углу. Мерцающее облачко почти мгновенно превратилось в человекоподобную фигуру в изящно сработанной броне.
Инопланетянин продолжал рассматривать пикты.
- Гур’дья’ал, - сказал он, и пояснил на низком готике: - Это значит «носящие маску». Шпионы. Мы так и подозревали.
- Я знаю, что означает «носящие маску», - огрызнулся Диунар и постучал пальцем по портрету женщины. – Я хочу знать, что означает ''вот это''.
- Как скажете, - ответил Диунар. – Моя забота – это мои жена и дочь. Когда я смогу их увидеть? Я сделал то, что мне сказали. Этого достаточно.
- Мы сами решим, когда будет достаточно, пятипалый, - заявил инопланетянин, и направился к дверям, захватив со стола снимки.
Охваченный гневом, Диунар вскочил на ноги, сжимая кулаки.
- Мне нужны убедительные доказательства, что им не причинили вреда.
- Ты скоро воссоединишься с семьей. Командора Командующего известят о твоем примерном поведении. Жди дальнейших указаний.
А затем что-то хрустнуло и загудело на самом краю слышимости. И инопланетянин снова превратился в едва заметное мерцание в воздухе. Диунар увидел, как дверь распахнулась. Инопланетянин стал невидимым, и, когда он снова заговорил, казалось, что к Диунару обращается зловредный дух:
Двое храбрых хаддайинов… которых он только что обрек на погибель. И ради чего? Увидит ли он снова жену и дочь?
''«Ты самый жалкий из всех трусов»трусов'', - сказал он себе, и его рот страдальчески искривился. – «Простите ''Простите меня, предки. Паршивый я шакал. Ремах, Ширва, если бы я точно знал, что вас убили! Если я точно знал, что волен отомстить за вас!»''
А пока он не знает, живы они или нет, он не может стать свободным.
Он прижимал к правому глазу небольшой мультиспектральный ауспик-окуляр, переключаясь с одного режима на другой, осматривая периметр жилища Диунара. И, когда основная дверь открылась и закрылась, Арназ ощутил, как чувство удовлетворения в нем смешивается с сожалением.
''«Как и когда они тебя перевербовали, соплеменник? И какой ценой?»''
Вторым глазом, без всякого оборудования, Арназ не увидел никого, кто вышел бы из дверей. Но через окуляр было отлично различимо облачко разноцветных помех, в котором угадывалась фигура, отдаленно напоминающая человеческую. Знакомая фигура.
===11===
Воздух реклюзиама Караульной караульной крепости Дамарот холодил кожу Карраса. Но при этом он странным образом чувствовал себя здесь комфортнее, куда комфортнее, чем в реклюзиаме на Окклюдусе. Впрочем, тогда, на родной и любимой планете, у него было куда меньше поводов для беспокойства.
После всего, что он видел, после видений, мучительных и ложных, ему очень важно было знать, все вокруг реально, что он может верить собственным глазам. Он сидел на каменной скамье и даже сквозь черную ткань одежды ощущал ее холод. Он перебирал пальцами страницы книги литаний, ощущая шершавость плотной обложки из кожи грокса.
Психическое вмешательство, которое он пережил в той зловещей эльдарской исцеляющей машине, было ярким, подробным и очень убедительным, но сейчас холод скамьи и книга в руках ощущались совсем по-другому. Каррас на инстиктивном уровне понимал телом и разумом, что этим ощущениям можно верить.
''«Это все – ''реальное''»'', - говорил он себе. – «Помни ''Помни об этом. И не сомневайся».''
Огромные каменные колонны, возвышавшиеся по обе стороны нефа, оплетали тени в мягком сиянии тысяч ритуальных свечей. Над двумя рядами лавок висели славные древние знамена, разноцветные, богато расшитые, и на каждом из них были изображены великие битвы и чудовищные катастрофы, предотвращенные самоотверженными героями – истории об их подвигах хранились на самом дне секретных архивов Караула.
На одном из знамен виднелся Ультрадесантник на службе Караула – он керамитовым сапогом давил орочий череп.
''«Интересно, как там поживает Пророк и остальные? Наверняка они решили, что я не пригоден к дальнейшей службе… Может быть, так оно и естьесть».»''
В дальнем конце реклюзиама, у изящных, подсвеченных витражей, стояли семь статуй легендарных десантниковкосмодесантников, героев Первого Караула. Они были такими суровыми и гордыми и были вырезаны так умело, что, казалось, вот-вот сойдет с постаментов. Глядя в эти ясные, благородные лица, невозможно было представить, что они могли позволить себе хоть на минуту усомниться в собственных силах.
''«Возможно, тогда все было проще».''
Реклюзиам был истинной обителью Адептус Астартес. Здесь было куда легче сосредоточиться. Каррас был рад этому. Не считая редких сервиторов, занимавшихся обслуживанием и тщательной уборкой, только Адептус Астартес дозволялось преступать порог этого зала, отделанного темным гранитом, и не имело значения, к какому ордену они принадлежали. Для большинства Император был отцом и кумиром, легендарной фигурой из далекого прошлого, и для каждого Он служил образцом непревзойденной силы и доблести. Для некоторых Император был высшим существом, богом-творцом, прославляемым Министорумом и Имперским кредомКредом, и чей взгляд неотрывно следил за всеми живущими. Для Призраков Смерти, для Карраса Император был одновременно и тем, и другим, и именно Он ниспослал Корцеду его величайшее видение у подножия Золотого Трона. И именно Он одарил Арквеманн душой, именно Он отправил Основателя сквозь звезды, чтобы найти Шарьякс и выстроить новый Орден орден на Окклюдусе. Может быть, Император не был богом как таковым, но он стоял выше всех остальных.
Зачем Императору понадобилось делать все это, оставалось для Карраса за гранью понимания. Может быть, его причины становились известны тем, кто садился на Шарьякс. А может быть, и нет.
''Шарьякс«Шарьякс. Стеклянный тронтрон».''
От воспоминаний о том, ''что'' сидело на троне в видениях, насланных эльдаркой, у Карраса по спине снова пополз холодок. Это было чудовищно – видеть себя самого мутантом, уродом, превратившимся в то, что он сам так отчаянно презирал… видеть мертвые глаза своего хадита, его отрубленную голову, таращившуюся на Карраса с пола…
Неважно, что эти видения были предупреждением. Важно то, что они оскорбляли его орден, и теперь его не отпускало ощущение, что… что он где-то затронут порчей. Это чувство ворочалось внутри, как клубок ядовитых змей.
Чужацкая машина полностью восстановила его. Она спасла ему жизнь. Благодаря ей он снова жил, снова дышал и снова мог сражаться во имя Императора и ордена. Но какой ценой?
У него никогда не было выбора. Что сделано – то сделано. Он выжил. Он будет служить, и теперь даже с большим пылом, потому что теперь его будет пытать отвращение, заново разгоревшаяся ненависть ко всему чужеродному.
Глядя на статуи Семи Стражей, Первый Караул, умело вырезанные из черного мрамора и отделанные серебром, Каррас размышлял про Совет Караула. Это они хранили здесь эльдарскую машину. Кто приказал им это сделать, Ордо Ксенос? Знал ли ковен Сигмы о том, что она понадобится? Или это библиариум Марна Лохейна прозрел день нужды через Имперское Тароимперское таро, прочитал в древних, священных рунах из кости?
Было ли все это каким-то образом предсказано заранее?
Вокруг Карраса ходило слишком много разговоров о судьбе и великом предназначении. А он просто хотел служить, как все остальные, и умереть в битве с честью.
''«Да пошли они все в варп с их разглагольствованиями о будущем! Дайте мне просто служить, как остальным космическим десантникам. Выпустите против врага. Позвольте жить битвами, простыми, кровавыми, жестокими и понятнымипонятными».»''
Каррасу очень хотелось зарычать от злости, но реклюзиам был местом, где полагались тихие размышления. Поэтому от рыка он удержался.
Он услышал, как кто-то тяжелыми щагами подошел сзади, как зашуршали полы одежд, когда этот «кто-то» уселся на лавку. В другое время Каррасу даже не пришлось бы прилагать усилия, чтобы его психическое чутье дотянулось до неожиданного визитера, исследовало ауру и позволило его узнать. Но, похоже, эльдарская машина изменила Карраса не только телесно.
Его сверхъестественный дар – если от него вообще что-то еще осталось – ослаб настолько, что Каррас почти не чувствовал его. Как будто могучая некогда река обратилась теперь в ручеек. И на этот раз, в отличие от тренировок на Дамароте перед принесением Второй клятвы, дело было не в имплантеимплантате, отрезающем его от варпа.
Спустя мгновение пришедший заговорил – тихим, но ясным и низким голосом:
Лохейн ненадолго умолк.
- Учитывая твое положение , брат, это замечание не вполне справедливо. Твое возмущение понять можно. Но не забывай – Сигма вполне мог позволить тебе умереть. И, сказать по правде, будь на твоем месте любой другой член команды, боюсь, он бы так и сделал. Я понимаю, что тебе трудно смириться с тем, каким способом тебя лечили. Но такие такое решение всем далось нелегко – и ордосу, и Совету Караула. Влияние Инквизиции здесь недооценивать сложно. Мы же не в вакууме работаем.
- Это я уже отлично уяснил, - ответил Каррас.
Тот факт, что проклятая эльдарская машина начала разрушаться и рассыпаться в прах практически сразу же, как только выпустила на пол исцеленное тело Призрака Смерти на пол, сложно было назвать простым совпадением.
Эльдарское племя всегда славилось мощными провидцами. И то, что машина начала самоуничтожаться, говорило о том, что ее задача была выполнена. Значит, эльдары эльдар каким-то образом предвидели этот день, или, может быть, приложили руку к тому, чтобы он наступил.
Это Штормового Стража Хранителя и беспокоило. Почему эльдар так волновала жизнь одного-единственного космического десантника – да еще ''конкретно этого'' космического десантника?
Лохейн отогнал эти мысли. Слишком много неопределенностей. С ними невозможно работать.
- В Совете Караула постоянно вспыхивают разногласия, - сказал он. – Мы точно так же разделяемся на группировки, как это происходит в любом другом органе Империума. Учитывая суть нашей работы, нам, пожалуй, даже положено спорить. Среди нас много поборников абсолютной чистоты, считающих, что любой существующий ксенос должен быть уничтожен. Такие поборники даже пальцем не коснутся чего-то, созданного руками ксеносов. Они не станут учить язык врага, даже если подобные знания откроют огромные тактические перспективы. А есть и другие – те, к кому отношусь и я. Наша миссия слишком важна, чтобы мы позволяли фанатизму застилать нам глаза, не умея разглядеть ценные возможности. Знание, примененное должным образом, становится слойсилой. Порой поборники чистоты имеют перевес в Совете Караула, порой – нет. Но разногласия все равно возникают. Как здесь, так и в любой Караульной караульной крепости и на любой станции по всему Империуму.
Лохейн ненадолго умолк, затем продолжил:
Каррас прищурился. Опять эти разговоры о судьбе и вероятностях…
- Мы все втянуты в сложную и долгую битву, - продолжил Лохейн. – Никогда еще со дня предательства Воителямагистра войны, за все эти десять тысяч лет, человечеству не приходилось так туго. Мы окружены со всех сторон, и уже не наше господство во вселенной, а само наше выживание висит на волоске. И Совет Караула считает, что мы должны пользоваться любым оружием, любой возможностью. Хорошая осведомленность – ключ к спасению.
- Инквизиция, видимо, считает так же, - ответил Каррас. – Судя по тому, что Сигма ничуть не стесняется в средствах и методах. Ты говорил о том, что Караул раскалывается на фракции – а как обстоят дела в ордосе?
Но больше всего его беспокоила не возможная порча после вмешательства эльдар в его разум. Больше всего его тревожили мысли о Гепаксаммоне.
Может быть, эльдары эльдар и приложили руку к исцелению тела Карраса, но именно демон якобы помог ему выжить.
Он помнил,, какой ультиматум поставило ему чудовище – либо он передает сообщение Дарриону Рауту, либо что-то плохое случится с его орденом.
В животе снова начал ворочаться комок ледяных змей.
Каррас не ответил. Часть его безумно хотела освободиться от службы инквизитору. Стать частью обычной истребительной команды, не приписанной к этому проклятому Ордо Ксенос. Но другая есть часть так же отчаянно желала знать – зачем он так нужен? Что увидел ковен Сигмы? И как это сходится с чаяниями его ордена? Его хадита?
- Я никогда не служил под началом куратора из ордоса, Каррас, - проговорил Лохейн. – Но прекрасно представляю себе, как это раздражает. Поговори с Кулле. Он скоро возвращается к Серебряным Черепам. Он прослужил долго и с отличием, и получит награду за выслугу. Но он несколько лет проходил под началом инквизитора, пока не стал сержантом Караула. Возможно, он сможет подсказать тебе что-то, что не могу подсказать я.
Каррас вспомнил лицо Серебряного Черепа, бывшего его инструктором во время тренировок в убойном блоке. Кулле относился к библиариям без предубеждения и с уважением, тогда как другие не скрывали настороженности, а то и презрения. Может быть, и правда стоит поговорить с ним…
- Выживают и возвращаются домой те, кто быстрее всего адаптируется, - продолжил Лохейн. – И кто может преодолеть собственные косность и гордыню. Так что не слушай голос своих сомнений. Верь своему оружию, не забывай о чести своего ордена. Помни о своих клятвах. Стремись к достижению целей, выполняй миссии. Так годы твоей службы пройдут быстрее. И очень скоро ты обнаружишь, что уже летишь обратно на Окклюдус. Ты вернешься изменившимся, и станешь куда более мощным оружием для своего ордена. Примером, вдохновляющим собратьев. Источником силы, в которой они нуждаются в темные часы. Вот какова будет награда, Каррас. Не позволяй себе забыть об этом.
И в этот момент Каррас окончательно решился. Слова словно сами слетели с языка, быстрее, чем он успел понять, о чем просит.
- «Пожертвовать»?
- Из всех архивов Дамарота те, в которых упоминается Инквизиция, требует самого высокого уровня доступа. Тебе придется отправить запросы в орден и в Совет Караула, чтобы получить разрешение на постоянную службу. Ты понимаешь? Ты останешься в Карауле до самой смерти, и никогда не вернешься домой такжетак же, как и я. Скажу честно, брат – информация, которую ты получишь, может и не стоить такой жертвы. Командование Дамарота с радостью примет тебя в свои ряды, но это точно не твое призвание. Информации в архивах слишком мало, и она вряд ли покажется тебе достаточной.
- Значит, мне придется молча терпеть. Даже когда я сомневаюсь во всем, что говорит этот проклятый инквизитор, даже когда каждый мой инстинкт криком кричит, что это все неправильно. Во время миссии мы видели кое-что…
===12===
Над Чу’сут -Ка ярко висело палящее солнце.
Шас’о Т’кан Джай’Кал, более известный как Ледяная Волна, ощущал, как давит на него полуденный зной, сжимает его тело, словно тисками – солнечный свет отражался от стен, покрытых штукатуркой, от арок, и нещадно бил в глаза. И все же здешний климат не шел ни в какое сравнение с жарой и сухостью, царившими на плато и в каньонах вокруг На’а’Вашак.
С тем местом, которое гуэ’ла называли Башней Забытых – и как же отчаянно жалел Ледяная Волна о том дне, когда его нога впервые туда ступила! Вся его ненависть к самому себе, усиливающаяся с каждым днем, все его сомнения были вызваны именно этим проклятым местом и тем, что творилось там в подземельях под его руководством.
Солнце нещадно жгло Ледяной Волне руки и голову, но остальному телу было прохладно и комфортно. Его одежды – простая парадная униформа коричневого цвета, увешанная наградами и знаками отличия, - содержала специальное микроволокно. Оно переносило накопленный жар в накопитель на левом бедре, где заряжался сменный блок питания для оружия.
Ледяная Волна стоял, опираясь на поручни, на балконе третьего этажа, глядя на сады, раскинувшиеся внизу. Из густой темно-зеленой листвы выглядывали яркие цветные фрукты. Сквозь заросли змеились дорожки, выложенные полированной каменной плиткой – достаточно широкие, чтобы по ним можно было гулять вдвоем и разговаривать без помех. Умельцам из касты земли Земли наверняка бы здесь понравилось. Ледяную Волну вся эта эстетика не волновала совершенно – как и аун, он предпочел бы что-нибудь более простое. Однако советники касты Воды были железно уверены, что для успешной интеграции человеческого населения необходимо было разместить здесь новое правительство т’ау. Гуэ’ла почему-то совершенно не в состоянии были уважать власть, которая не подчеркивала свой статус всеми способами и не окружала себя бессмысленной роскошью.
Его место было на поле боя. Его место было на фронтире.
За годы службы на Т’кане, несмотря всю любовь к ауну и горячее желание приносить ему пользу, Ледяную Волну терзало горькое чувство, что вся слава достается его политическим соперникам.
Он был помехой для амбиций остальных, а у этих остальных были могущественные друзья среди Аун’Т’ау’реша, Эфирного Советасовета.
И Ледяную Волну убрали с глаз долой еще до того, как его звезда смогла воссиять в полную силу.
Но еще ничего не закончилось. Шанс явился ему в виде женщины. И как бы Ледяная Волна не ненавидел ее, ее прибытие меняло все. И перед ним и перед ауном снова открылся путь к величию.
''К «К величию – или навеки к позору и бесчестьюбесчестью».''
Перед каждым из собравшихся стоял глиняный кубок с фруктовой водой. Даже сквозь мешанину цветочных запахов, исходящих из сада, Ледяная Волна мог ощутить нежный аромат напитка – таким острым было чутье у т’ау.
От этого запаха ему тоже захотелось пить.
Ледяная Волна несколько раз цокнул языком – так т’ау выражали презрение и раздражение.
Он услышал шаги сзади. Это был Рахин. Ледяная Волна узнал офицера командования ИВБ по запаху. Мужчина подошел и встал рядом у перил – он был на добрую голову выше своего начальника-т’ау.
У т’ау таких вещей никогда не бывало. Их жизненное кредо звучало так: «взаимная выгода и выгода для всех». Спор никогда не доходил до рукоприкладства. Люди были во многом похожи на разбалованных детей, а ведь их раса была куда древнее расы Ледяной Волны. Почему же они за такой срок не смогли ничему научиться?
''«Возможно, я слишком суров по отношению к ним»ним'', - подумал Ледяная Волна. – «Я ''Я не могу судить всех по одному-двум примерам. Есть ведь среди них и хорошие люди, хорошие солдаты, которые действительно хотят понять Т’ау’ва. Кто хочет узнать, как это – служить ему по-настоящему. Они изо всех сил стараются постичь его. Наша империя – их империя, и со временем они научатся всему необходимому».''
Конечно, им это будет нелегко. Гуэ’ла приходилось постоянно бороться со своим древним обезьяньим началом.
''«И мы точно так же страдали от собственной натуры, пока не пришли ауны».''
Возможно, людей стоило пожалеть. Их раса так долго существовала, не имея перед собой образцов истинного просвещения, и ее некому было спасти и направить. Что же им оставалось, если они десять тысяч лет цеплялись за своего странного мертвого бога и за мрачное и жестокое кредо, взращенное на легендах про него?
''«Кем бы могли стать люди, если бы их благословили так же, как благословили нас?»''
От этих мыслей командору командующему становилось горько. Ведь многие вещи тогда могли бы пойти по-другому.
В этот момент за столом внизу один из визитеров взмахнул рукой, добавляя своим словам убедительности, и Ледяная Волна снова перевел взгляд на собравшихся.
Люди всегда слишком много двигались, когда разговаривали – им как будто необходимо было изображать каждое слово, чтобы их услышали. Но, по крайней мере, собрание наконец-то подошло к концу.
- Нас вот-вот вызовут, майор, - обратился он к Рахину по званию, - оставь меня на минутку, мне нужно собраться с мыслями.
- Я подожду вас внизу у лестницы, командоркомандующий, - откликнулся тот и, коротко поклонившись, ушел. Ледяная Волна дождался, пока шаги Рахина стихнут, затем замедлил дыхание и сделал несколько неторопливых, точно выверенных жестов.
Вас’ра’ган – семнадцать позиций внутреннего спокойствия. В последнее время командору командующему частенько приходилось их выполнять – еще один показатель того, какой дискомфорт ему причинял этот совместный проект на На’а’Вашаке.
Солдату не пристало иметь дело с такими ужасами.
И будь у него хоть какой-то выбор…
Вас’ра’ган начал действовать, усмирил воды его разума, и проблемы постепенно разошлись в стороны, как круги на поверхности воды.
Как только был сделан последний жест, Ледяная Волна опустил руки и снова задышал в нормальном темпе. Чтобы убедиться наверняка, он провел пальцем по челюсти и поднес его к обонятельной щели на лбу.
Отлично. От него перестало пахнуть беспокойством. Теперь его запах менее острый и более земляной, и выражает спокойную готовность и сосредоточенность на настоящем.
Между тем, там, внизу, представители водной касты и роскошно одетые делегаты-люди уже прошли под арками в южной части сада и скрылись из вида. Аун’Дзи, царственный и спокойный, проследил, как они уходят, а затем поднял взгляд на галерею, где стоял Ледяная Волна.
Эфирный поднял руки к груди ладонями друг к другу, и раскрыл пальцы. Это было приглашение присоединиться, как обычно деликатное и невероятно вежливое. Хотя он мог приказать Ледяной Волне спуститься в самой грубой форме, и командора командующего это все равно бы не обидело. Аун был ауном, и Ледяная Волна подчинился бы без промедлений, без злости и без обиды, каким бы жестом, каким бы тоном и как громко не был высказан приказ.
Все Эфирныеэфирные, которых доводилось встречать Ледяной Волне, обладали одинаковым талантом. Они были рождены, чтобы править. Они вдохновляли. Воодушевляли. Сама их суть походила на зеркально гладкое озеро на рассвете, на прохладный вечерний ветерок, облегчающий усталость охотника и наполняющий его силами перед долгой дорогой домой.
''«Они дали нам все»все'', - подумалось командорукомандующему, - «и ''и ничего не попросили для себя. Они провели нас сквозь три волны экспансии, и каждая из них была мощнее предыдущей. Нет ничего, чего мы не смогли бы добиться, если они будут направлять нас. Они – все, что нужно для будущего нашего народа». ''
И все же некоторые не могли этого разглядеть. Не захотели. Как же такие, как ЗоркийВзгляд, могли оказаться столь слепы? Это трагедия, причину которой никто так и не смог разгадать.
А здесь, на Тихонисе, количество диссидентов среди его собственного народа увеличивалось с каждым новым годом. Тюремные камеры на На’а’Вашаке были забиты, но проклятая женщина и ее ''процедуры'' получали все новых и новых сторонников – все больше т’ау отворачивалось от света, и Ледяная Волна ничем больше не мог это объяснить.
Это был знак уважения. Покорности. Любви.
Вот если бы еще дело, которое они собирались обсуждать, не было таким ужасным…
Приветствия. Вежливые и искренние. Все разговоры всегда начинались с приветствий.
- Объединитель, - начал Ледяная Волна, - Светоч Истины, Путеводная Звезда, обрати на меня свой взор, прости мне мою недостойность, одари меня мудростью забыть о собственных желаниях ради общего блага.
Эти слова были древними – такими же древними, как легенды о появлении первых Эфирныхэфирных, - и суть их отражала суть самого Т’ау’ва, пути к единству там, где царило кровопролитие.
Изящная, божественная фигура, стоявшая перед Ледяной Волной, склонила голову и улыбнулась с искренним дружелюбием.
- Умелый Охотник, Возлюбленный Защитник, Истинный Последователь Пути, да будем мы стоять с тобой, как равные. Мы – пальцы одной руки. И да заговорим мы как равные, безо всякого стеснения, ради общего блага.
Услышав эти слова, Ледяная Волна, как обычно, с трудом сдержал смущение. Аун каждый раз произносил эти слова искренне и с чувством. Он не был склонен к показной любезности и говорил именно то, что хотел сказать. И все же Ледяная Волна никогда не считал себя равным такому, как аун. Только другой Эфирный эфирный смог бы, пожалуй, хотя бы приблизиться к нему.
Аун’Дзи со своей обычной деликатностью не стал акцентировать внимание на дискомфорте подчиненного, и переключил внимание на Рахина, поприветствовав его столь же тепло:
- Как поживает сегодня капитан? – спросил он на превосходном урзи без малейшего акцента. – Он выглядит так же прекрасно, как и всегда.
Ледяная Волна отвел глаза.
- Как бы сильно меня это не беспокоило, мне действительно нужно еще. Чем быстрее мы с ним закончим, тем больше лояльных жизней сумеем спасти. Допустимые погрешности велики, но здесь некоторого прогресса достичь удалось. Я бы предпочел, чтобы этого этот кошмар побыстрее закончился, и вместе с ним – наше сотрудничество с этой женщиной.
- Она продолжает тебя беспокоить, - заметил аун.
- Она не такая, как ее сородичи, - ответил Ледяная Волна. – Она куда более опасный зверь, и очень многое скрывает. Как бы ни подходило ей ее прозвище, Объединитель, но мы действительно имеем дело с двуязыкой змеей. Мы ведь могли и не найти ее никогда. Сказать по правде, я подозреваю, что мы и не находили. Что она сама позволила себя обнаружить.
- А вы, капитан? – обратился аун к Рахину. – Какие у вас соображения?
- Я согласен с мнением командоракомандующего, Объединитель. У этой женщины есть какая-то стратегия, которую я никак не могу просчитать. И я боюсь, что если широким массам станет известно, что на Тихонисе появились космические десантники, то к протестам присоединится еще большее количество маргиналов. Их образ в сознании масс неотделим от образа Бога-Императора. И их необходимо держать в Башне, подальше от чужих глаз.
Ледяная Волна клацнул зубами, выражая согласие со словами подчиненного.
- Мудрый совет, майор, - ответил аун. – А теперь я отпущу вас, чтобы вы могли вернуться к своим обязанностям. Вам нужно еще многое сделать перед тем, как вы вернетесь на юг.
- Благодарю вас, Объединитель. Времени никогда не бывает много. Я отправляюсь служить, . - Рахин поклонился по очереди обоим т’ау и ушел, чтобы заняться другими делами.
Т’ау проводили его взглядами.
- Я верю, Объединитель. Я не вижу иного выхода. Если женщина права, нас назовут спасителями. Если она ошибается – значит, ошибаемся и мы. И история назовет нас чудовищами.
Аун печально кивнул и жестом пригласил Ледяную Волну присесть. Как всегда, командор командующий не стал садиться, пока Эфирный эфирный не присел сам. Аун’Дзи изящно опустился в кресло во главе стола.
Почти сразу же откуда-то слева появился молодой аколит касты воды Воды – он принес новые кубки, высокий кувшин и блюдо с ягодами, тщательно состаренными и покрытыми благородными сортами плесени. От запахов у Ледяной Волны потекли слюнки, но, как и положено, он дождался, пока аун’Дзи предложит ему угоститься.
Когда оба сделали по глотку, аун’Дзи продолжил:
- Мы должны поскорее завершить дела в Башне, - добавил аун. – Уже все заметили, как пустеют городские тюрьмы. Начинаются вопросы. А раук’на – ресурс не бесконечный. И какими бы эгоистичными, каким бы заблудшими они ни были, они все равно наши братья по крови.
- Как скажете, Объединитель, но если кто-то и должен заплатить эту цену, то пусть это будут те, кто отринул Высшее Благо, кто убивал и грабил собственных братьев и сестер ради личной выгоды, а не преданные воины из касты огняОгня, готовые отдать жизни из благородных побуждений. В боях с И’хе и так уже погибло достаточно наших, в то время как раук’на заботились лишь о своих собственных интересах.
Аун’Дзи сложил ладони вместе и переплел длинные пальцы в древнем салюте воинам огненной касты, павшим за свой народ, и тем из них, кому еще только суждено погибнуть.
- Быть по сему. Пусть раук’на служат Т’ау’ва в смерти, раз уж не желают служить ему при жизни. Наших преданных огненных воинов нужно беречь. Мы потеряли многих, и с каждым годом теряем все больше. Но раук'на все равно достойны сочувствия – я полагаю, что их всепоглощающий эгоизм вызван недугом, а не личным выбором.
- Сочувствовать им не сложно – я видел, что с ними творится в лаборатории. Процедура заражения… Я безумно рад, Объединитель, что вам не пришлось увидеть это самому. Им вводят перед этим необходимые препараты, но от этого мало толку. Даже в состоянии измененного сознания они понимают, что такое истинный ужас, когда смотрят в его бешеные голодные глаза.
Аун издал горлом низкий переливчатый звук – негромкий смешок. Это был мягкий, насыщенный звук, и запах, который источал аун’Дзи в этот момент, оказался весьма приятен. Ледяная Волна поймал себя на том, что ему стало спокойнее.
Аун был прав. Люди как раса были одним сплошным клубком противоречий и комплексов. И все же было в них нечто привлекательное. Обе расы могли многое предложить друг другу, если бы только люди смогли избавиться от своего невежества и консервативности, и забыть про ужасную, самоубийственную тягу к войне. Если бы только они сумели взглянуть на вещи новым взглядом, то их союз с т’ау принес бы множество прекрасных плодов.
Аун, между тем, продолжил:
- Я также приказал отменить комендантский час. В столицу должно вернуться ощущение порядка. Мы должны показать, что верим в ее жителей. И в сравнении с нашим долготерпением действия бунтовщиков будут казаться все более ужасными – и тем они начнут терять поддержку.
- В городе по-прежнему существует несколько крупных ячеек заговорщиков, - заметил Ледяная Волна, - не считая тех, кого мы уже начали отслеживать. Поставки оружия, обнаруженные недавно, указывают, что таких ячеек еще целое множество. И главное – в том самом районе, за который я больше всего опасаюсь. Если бунтовщики нанесут удар еще раз, то он, вероятнее всего, придется по нашим государственным структурам – в первую очередь, по вам, Объединитель. Они не сумели уничтожить важную военную цель , - сейчас Ледяная Волна имел в виду ракетный удар по его собственному транспортнику , - и вполне могут решить, что нужно сместить фокус. Будь я на их месте, я бы так и сделал. А у них может оказаться оружие достаточной мощности, припасенное специально для таких решительных шагов.
Аун’Дзи переплел длинные синевато-серые пальцы и пристроил их на сверкающую, отполированную поверхность стола.
- Заговорщики в городах сейчас беспокоят меня куда меньше, чем анклавы в Затопленных Земляхземлях. Голос Песков – не идиот. Он очень быстро узнает о появлении этой женщины и ее телохранителей. А может быть, он уже знает о ней. Я полагаю, что время для нападения на твой транспортник было выбрано неслучайно. Недовольство – как злокачественная опухоль. Оставь ее без лечения – и она разрастется. И от этой опухоли надо избавиться любой ценой. Жест доверия, демонстрация терпения – это единственные способы.
Солнце уже повернуло на запад, и тени в саду начали удлиняться – день постепенно клонился к вечеру.
- Я и так отнял у тебя достаточно много времени, . - аун Аун указал на ягоды на блюде. – Но я прошу – раздели со мной трапезу, и давай немного поговорим о чем-то более приятном, прежде чем ты уйдешь.
Так они и сделали. И Ледяная Волна, как обычно бывало в такие моменты, снова ощущал блаженный покой и гордость. Мрачные думы о текущих делах оставили его ненадолго.
У арки, ведущей в Залы, они остановились.
- Ты взвалил на себя тяжкое бремя во имя нашего блага, друг мой. Если бы мог, я бы взял его на себя. Как всегда, каста огня Огня – это опора для нашего народа, величайшая надежда на наше будущее. Прими же мою благодарность и ступай.
Ледяная Волна сложил руки в жесте скорбного прощания.
Он был облачен в полный доспех, и только шлем покоился на оружейной стойке. Каррас молча повторял про себя несколько успокаивающих мантр, но ни одна из них толком не помогала.
Он мог бы провести весь путь в пассажирском отсеке, но вместо этот этого предпочел основной трюм. Во-первых, никто не беспокоил его здесь. Во-вторых, здесь у него была подходящая компания.
Прямо напротив него, крепко зафиксированный толстыми титановыми цепями, возвышался дредноут Хирон Амадей Хирофелес.
А орден Хирона погиб на самом деле. Великий Пожиратель обрушился на Плакальщиков могучей волной. Ни один орден не выстоял бы против такого бедствия.
Ходили слухи, что Плакальщики были прокляты с самого начала – их орден был заложен во времена того самого двадцать Двадцать первого основания. Но теперь и вовсе не было никакого ордена. И Хирон считал, что он – последний из выживших.
От этих мыслей Каррас нахмурился. Он очень хотел хоть чем-нибудь помочь этому боевому брату. Печаль и чувство вины отпускали дредноута лишь в сражениях, когда тот целиком отдавался боевой ярости. Его боль ненадолго слабела – но после очередной победы просыпалась снова. Возможно, со временем Хирону удастся встретить достойного противника и дорого продать свою жизнь. Он отчаянно надеялся на это, но до сего дня еще никому не удавалось с ним потягаться.
Но Сигма знал. Он знал об эльдарской машине.
''«Если бы не это проклятое устройство»устройство'', - подумал Каррас, глядя на Хирона, - «я ''я бы сейчас оказался точно в таком же корпусе, как у тебя, брат».''
Помещение в такой саркофаг было великой честью. Уж точно куда более великой, чем быть спасенным демоном и ксеномашиной!
''«Как ты это делаешь, брат? Где ты нашел силы, чтобы сражаться дальше, когда все, что было тебе дорого, оказалось стерто с лица вселенной? Как у тебя получается не сбиваться с пути, когда ты знаешь, что тебе некуда возвращаться? Сколькому же я могу у тебя поучиться… Я безмерно уважаю твою силу, сказать по правде. Ты, пожалуй, будешь покрепче духом, чем любой из нас».''
Каррас с трудом мог представить себе Империум без защищающих Призраков Смерти. И все же именно этим Гепаксаммон пытался запугать его. Не просто гибелью всего ордена, но полным забвением, вычеркиванием его имени с памятных плит и свитков по всему Империуму. Позором. Отлучением. Уничтожением всех упоминаний о том, чего Призраки Смерти добились за тысячелетия.
''Ложь«Ложь. Все это – ложьложь».''
Демону нужны были страдания. Страдания и манипуляции. Он переоценивал свою силу и свое влияние. Он рассчитывал, что Каррас поверит ему. Обязательно поверит однажды.
Каррас отогнал эти мысли, заставляя себя думать о братьях из истребительной команды «Коготь», четырех космических десантниках, ждущих его сейчас на борту «Святой Неварры», четырех непревзойденных воинах с эго соответствующих размеров. И если он хочет снова стать для них достойным командиром, то ему нужно избавиться от ненужных сомнений. Все они были высшими хищникамхищниками. Они учуют слабость, как кровь. Они должны видеть его уверенным и яростным вожаком, за которым хочется идти – а не запуганным ничтожеством, которого заморочили ложью и иллюзиями враги Империума.
''Я «Я не такой. Я – Коготь-Альфа. И меня впереди ждет работаработа».''
Он как раз собирался продолжить мантры, но в этот момент загрохотал механический голос Хирона:
Гравитация слегка изменилась – Каррас ощутил ее где-то под ребрами. Шаттл залетел в один из посадочных ангаров «Святой Неварры», и теперь гравитационное поле корабля распространилось и на него.
Каррас подошел к дредноуту и расстегнул крепления титановых цепей. Зашипели могучие поршни, заревели прометиевые двигатели – массивный воин поднялся в полный рост, и теперь нависал над Каррасом, как гора.
- Ненавижу, когда меня подвешивают, как грокса над праздничным костром, - пророкотал дредноут.
- Я постараюсь обеспечить тебе океан крови ксеносов, брат. А теперь пойдем, поздороваемся с остальными нашими засранцами. Они, небось, по нам уже соскучились.
Рампа опустилась совершенно беззвучно – Ордо Ксенос явно содержал свою технику в порядке. Однако палубы она коснулась с гулким лязгом, эхом отдавшимся по всему просторному ангару. И в тишине, висящей там, этот лязг прозвучал, как церковный колокол.
А за ним следом спустился огромный металлический монстр – его гидравлические ноги, грохотавшие по рампе, были такими же могучими, как стыковочные стойки шаттла.
Каррас и Хирон шагнули на палубу, и пошли вперед. Остальные смотрели на них во все глаза.
И за четыре метра до шеренги Каррас остановился.
А у троих ауры переливались самыми разными цветами. Сомнение. Настороженность. Каррас прекрасно их понимал. Но среди буйства красок были и цвета радости, даже в ауре Ультрадесантника.
''«А вот это уже неожиданно»'', - подумалось Каррасу.
- Истребительная команда «Коготь»! – рявкнул он. – Собратья по Караулу Смерти… - на На его фарфорово-белом лице появилась ухмылка. – Рад вас видеть.
Он ударил правым кулаком по нагруднику. Ответ был практически синхронным. Отсалютовал даже Соларион.
Зид протянул руку, и они с Каррасом стиснули друг другу запястья. Потом Зид посторонился и коротко кивнул Максиммиону Фоссу. Могучий Имперский Кулак, впрочем, в лишнем подбадривании не нуждался. Он тоже подошел к Каррасу и крепко пожал ему запястье.
Каррас улыбнулся, глядя на низкорослого и широкоплечего десантника космодесантника сверху вниз.
Широкое лицо Фосса было таким же честным и открытым, как и всегда, и когда он улыбался, кожа вокруг широких шрамов слегка морщилась. Из-под густых крупных бровей поблескивали карие глаза.
Каррас был готов к подобным заявлениям, поэтому сумел скрыть неловкость, разливающуюся внутри. И поэтому озвучил своему боевому брату единственный возможный ответ, который сумел подобрать за время перелета:
- Апотекарии на Дамароте не знают себе равных. Я удивлен не меньше твоего, . - Каррас посмотрел на свою левую руку, раздумчиво пошевелив пальцами. – Ценой за такой восстановление оказались все шрамы, которые у меня были. Но я заведу себе еще много новых, прежде, чем моя служба закончится. Пусть Сигма так и знает.
- Ты ему теперь обязан, - раздался за спиной Фосса глухой и скрипучий голос. – Он не бросил тебя, несмотря на все его предупреждения.
- Именно так.
Экзорцист с интересом рассмотрел их, и, наконец, сказал:
- Они хорошо над тобой поработали. Обереги выглядят сильными.
В ауре Солариона что-то промелькнуло такое – эфемерное, едва уловимое, так быстро, что Каррас с трудом успел заметить этот проблеск. Но все же разглядел тусклое оранжевое пятно с голубыми краями.
''«Значит, отчасти он ''все-таки рад'' видеть, что я вернулся. Пусть и только отчасти».''
- Мы не всегда получаем то, что хотим, Грамотей, - продолжил Соларион. – Я не желал тебе смерти, но Сигма – круглый дурак, если считает, что ты годишься на роль командира после того, как прошла миссия на Кьяро.
- ''У меня много черт, Ультрадесантник'', - раздался безжизненный скрипучий голос за спиной Солариона. – ''Но глупость в их список не входит.''
Вся истребительная команда разом обернулась. Перед ними возвышался механический конструкт, похожий на паука – клубок сенсоров, сканеров и вокс-динамиков на восьми гибких металлических ногах.
''«Он послал механическую марионетку, чтобы поприветствовать меня»меня'', - подумалось Каррасу. – «Впрочем''Впрочем, этого следовало ожидать. Как будто кукловод когда-нибудь позволяет своим куклам его увидеть».''
Марионетка инквизитора потопала вперед, жужжа и пощелкивая. Остановившись в паре метров от Карраса, искусственный голос продолжил:
- ''Добро пожаловать обратно на «Святую Неварру», Коготь-Альфа. Тебя вполне достойно восстановили. Это очень хорошо, потому что время работает против нас. Ты нужен мне в основном зале совещаний. Немедленно.''
Механический паук несколько неловко развернулся и пополз прочь.
- ''Остальным приготовиться к общему инструктажу, '' - добавил он на ходу. – ''Он начнется сразу же, когда мы с вашим Альфой закончим. Не задерживайтесь. Настало время Караулу Смерти снова подтвердить свою репутацию.''
Гололитическая проекция на высоком черном троне повернула голову, сверля Карраса ледяным взглядом. Чувства Карраса не могли уловить через проекцию ничего – не света души, ни цвета ауры, ни энергетики. Только фотоны. Именно поэтому Сигма предпочитал оставаться у себя, закрытый тремя палубами, окруженными полями Геллера, недосягаемый практически ни для кого. Несложно было догадаться, что там, на этих палубах, располагается и его инквизиторский хор, а может быть, и псайкерский ковен, а вместе с ними – целая армия сервиторов, выполняющих рутинные обязанности. Но разум Карраса был не в силах преодолеть эти преграды. Его астральное «я» не могло проникнуть сквозь защитные поля так же, как его чувства – уловить что-нибудь в мерцающем призраке, сидящем перед ним.
- Почему? – переспросил инквизитор через вокс-динамики, вмонтированные в трон. – Потому что мне так нужно. Я назначил тебя командиром «Когтя». Твое назначение отвечало моим интересам, а мои интересы отвечают интересам ордоса и самого Империума. Возможно, со временем я пожалею о своем решении, но твой успех на Кьяро пока что подтверждает, что я не ошибся. Вы вытащили Белого Феникса из шахт. Другие могли и не справиться. Весьма прискорбно, что повелитель выводка едва не лишил тебя жизни, но, как я уже говорил, ситуация с «Ночной Жатвой» жатвой» была плохой с самого начала. Вероятность выживания всей команды была крайне низкой, и тем не менее…
- …и тем не менее, ты все равно решил рискнуть жизнями космических десантников.
Лицо фигуры на троне оставалось непроницаемым и равнодушным.
- Мне нелегко далось это решение. Я слишком хорошо знаю эту жгучую ненависть, что живет в сердцах космического десантаКосмического Десанта. И она уместна – но уместна не всегда. В конечном итоге я распорядился поместить тебя в эту машину, потому что ты был нужен мне полностью восстановленным. Мой ковен столкнулся с неожиданными трудностями, пытаясь прозреть твое будущее. И мне пришлось выбирать между радикальной мерой и потерей ценного ресурса. Миссия, на которую я отправляю тебя в этот раз, во много раз опаснее предыдущей. В данном случае у нас почти нет информации о текущей ситуации. Почти нет ресурсов на месте. И вам придется столкнуться с врагом, обладающим технологиями, с которыми едва ли могут потягаться наши лучшие техномаги.
- Ты говоришь о т’ау так, словно уважаешь их. Кое-где тебя бы вздернули за ересь.
Гололитическая проекция усмехнулась.
- Что ересь, а что нет – решать Инквизиции. У т’ау есть свои слабости, и мы воспользуемся ими, но надо быть глупцом, чтобы отказываться признавать их сильные стороны. Из твоего личного дела я знаю, что ты никогда с ними не сталкивался. Это весьма прискорбно, потому что они значительно отличаются от других противников, но эта проблема решаема. Все, что тебе нужно знать о них на данный момент – они совершенно не похожи на генокрадов, с которыми ты сражался во время «Ночной Жатвы»жатвы». Этот противник не будет переть на вас стаей в лобовую, и одной лишь дуростью и самоубийственным упрямством с ним не совладать. А теперь, прежде чем мы продолжим, я позову твоих собратьев по команде. Подробный инструктаж мы начнем, когда все соберутся.
- Погоди-ка, . - Каррас шагнул вперед и упреждающе поднял руку. – Я хочу еще кое о чем тебя спросить.
- Спрашивай, я внимательно слушаю.
- Я вызвал остальную истребительную команду. Они прибудут через несколько минут. Можешь в это время поразмышлять о бесполезности таких вопросов.
Зрелище команды, собравшейся вместе, облаченной в полный доспех, несколько приподняло Каррасу настроение после разговора с инквизитором. Его братья были такими же, как и он сам – рожденными для боя, презирающими политику и подковерные игры. Космические десантники существовали ради простого боя. Может быть, истребительная команда «Коготь» и расходилась во взглядах на некоторые вещи, но промеж себя у них было куда больше общего, чем с теми, кто окружал их.
К тому же, они были хороши.
Каррас наблюдал, как они заходят в зал. Если не брать в расчет его собственный орден, то эти десантники космодесантники были лучшими, с кем ему доводилось служить. Он видел, как они вытянули «Ночную Жатву» жатву» буквально в шаге от провала. Каждый из них был восхитительно талантлив в своем деле, дополняя таланты остальных. И вместе они были не просто суммой отдельных частей.
Да, от Солариона все еще расходились волной горечь и ненависть. Раут был холодным, непроницаемым и отстраненным, а Зид – непочтительным смутьяном. Но то, что нужно было сказать, было сказано. А простои всегда были хуже любой войны.
Теперь на троне, глядя на собравшуюся команду, восседал почтенный старец в потрепанных монашеских одеяниях.
- В настоящий момент «Святая Неварра» идет к востоку галактикиГалактики, - начал он, - чтобы встретиться с кораблем, который отвезет вас к месту назначения. Начиная с сегодняшнего дня и до тех пор, пока вы не высадитесь на поверхность, вам будет предоставлен доступ к корабельным архивам, чтобы вы могли как следует изучить язык т’ау, особенно диалект, наиболее широко использующийся на планете.
- Для человеческих голосовых связок язык т’ау очень сложен, если не провести ряд модификаций, - заметил Каррас. – И если случится так, что нам понадобится допросить кого-то из них на их собственном наречии...
- И что там за войска безопасности? – спросил Фосс. – Что мы ищем-то?
- Я сейчас расскажу об этом, Коготь-Четыре. Планета, на которую вы отправляетесь, раньше входила в состав Империума. Мы называем ее Тихонисом, т’ау – по-другому. Планета оказалась отрезана варп-штормом Око Дракона, который перекрыл целый регион непроницаемым облаком, зовущимся Зеленым Покровом. Транспортное сообщение и психическая связь оказались полностью перерезаны. Когда шторм улегся и Зеленый Покров развеялся, население Тихониса целый год страдало от набегов темных эльдар. Это продолжалось, пока на планету не высадились войска т’ау. Они избавились от эльдар, освободили людей от страданий, и из-за этого подавляющее большинство населения отвернулось от Империума и приняло философию и культуру т’ау. Такова ситуация на сегодняшний день. Агенты ордоса, находящиеся на Тихонисе, докладывают, что т’ау сумели обратить бескрайние пустыни в плодородные земли, приносящие огромный урожай. Сканеры дальнего действия и астропатические доклады подтверждают это. Изменение атмосферы привело к тому, что в южном и северном полярных регионах выпадает высокое количество осадков. Дальше эта вода расходится по обширной системе каналов по всей планете, позволяя расширять аграрные территории и улучшать уровень жизни для всех, кроме мятежных племен, отказывающихся подчиняться т’ау. Войска безопасности состоят из бойцов т’ау и человеческих солдат. Присутствуют отряды и других видов, с которыми т’ау сотрудничают. В основном это круутыкруты. Впрочем, эти отряды довольно малочисленны.
- Население этой планеты отвернулось от света Императора, - прорычал Соларион. – Это непростительно!
- С этим никто не спорит. На Мальпеде ситуация была именно такой, как ты и сказал. Совершенно безысходной. И ордос действует сейчас так, потому что ситуация такая же безысходная. Лорд-инквизитор под оперативным позывным «Эпсилон», обладающая большими полномочиями, сейчас находится на Тихонисе. Связь с ней полностью пропала. Вероятнее всего, она арестована, но на данном этапе сложно утверждать наверняка. Нам нужно вытащить ее живой. Мы не можем рисковать и идти в лобовую, пока не выясним ее точное местонахождение. Но даже когда оно станет известно, действовать нужно так быстро, чтобы никто ничего не успел сообразить. Вы поняли меня? Здесь нужен скальпель, а не молот. Любые открытые действия могут привести не только к потере агента, но и существенно снизить ваши собственные шансы выбраться оттуда живыми.
- Опять агента вытаскиваем, - фыркнул Зид. – Еще одна «Ночная Жатва»жатва».
- В этот раз все совершенно не так, как в «Ночной Жатве»жатве», - сухо ответил инквизитор. – Проще всего вам будет обнаружить и вывезти Эпсилон, если вы наладите контакт с мятежными племенами. Народ кашту, обитающий на севере, лучше всего подойдет на роль помощников. Они сопротивляются т’ау с самого первого дня их появления. У кашту налажена целая шпионская сеть, и они, вероятно, сумеют предоставить вам всю необходимую информацию, не говоря уже об огневой поддержке. Они знают о ситуации на Тихонисе лучше Инквизиции. Используйте их.
- Что известно о местонахождении Эпсилон на данный момент? – проскрипел Раут.
- Эти заблуждения окажутся нам только на руку. Вдохновите их. Мятежники могут пригодиться для организации отвлекающих нападений. Безусловно, многие из них погибнут, но пусть голос совести не заглушает голос твоего рассудка. Их восстание – не наша забота. Они в любом случае обречены. Тихонис не настолько ценен для Империума сейчас, чтобы подключить Милитарум и проводить полноценную освободительную операцию. Сосредоточьтесь на Эпсилон. Время дорого. Мы не знаем, сколько еще она продержится до того, как т‘ау сумеют выведать у нее самые секретные сведения. Возможно, уже слишком поздно. В любом случае, ее необходимо вывезти живой, чтобы мы могли полноценно ее допросить. Она – очень важный агент. И если противники сумеют ее расколоть, то последствия будут…
- И при этом твой драгоценный ордос позволил ей угодить в лапы синекожих, . - Зид покачал головой. – Надо было покрепче поводок-то держать…
- Ресурсы, - напомнил Фосс, не давая повиснуть неловкой паузе. – Хотелось бы узнать, с чем мы отправляемся?
- Так, стоп, - Каррас поднял руку, - «полевой командир»? То есть, ты хочешь сказать, что в этот раз не будешь присматривать за нами лично?
- «Святая Неварра» останется вне досягаемости защитных систем т’ау и будет соблюдать маскировку. Она не вступит в игру без крайней нужды. Командование операцией будет передано другому человеку – тому, кто лучше других подходит для этой роли. Вы будет следовать ее приказам дословно, как велят вам клятвы Караула и распоряжения ордоса. Повторяю, «Коготь»: , на время операции «Разрушитель Теней» теней» ее власть абсолютна.
- ''Ее'' власть? – переспросил Соларион.
Женщина снова обернулась и в упор посмотрела на Карраса. И улыбнулась ему в ответ яркой, восхитительно уверенной улыбкой. И от этого ее лицо преобразилось – казавшееся жестоким и грубым, как необработанный камень, оно неожиданно стало красивым.
- Истребительная команда «Коготь», - проговорил Сигма, - это – Архангел, ваш полевой командир на время операции «Разрушитель Теней»теней». И до завершения операции, - победой ли, смертью, - ее слово для вас – закон.
- Да уймитесь вы оба! – рявкнул Каррас и обернулся к трону, на котором восседала мерцающая голограмма. – Инквизитор сейчас все объяснит.
- Моего приказа должно быть достаточно, - ровно ответил Сигма и перевел взгляд на Зида: – Но на этот раз, Гвардеец Ворона, я тебя извиняю. А теперь слушайте внимательно. Архангел как никто другой годится на роль командира данной операции, и лучшее лучше нее нет никого даже среди всех Караульных Смерти, находящихся в моем распоряжении. Никого. Почему – об этом она сама расскажет.
Женщина в упор посмотрела на каждого из десантников космодесантников по очереди, убеждаясь, что они все ее внимательно слушают. Она по-прежнему не показывала ни капли страха, как будто хотела проверить, посмеют ли ее ослушаться. Адептус Астартес привыкли, что их вид вызывает у смертных шок и трепет. Но эта женщина не боялась и не трепетала.
Каррас изучил ее ауру. Та клубилась и переливалась, как у Цешки Редторн, удалого капитана «Святой Неварры». От Архангела веяло силой и непоколебимой уверенностью. Такая аура могла бы подавить любого, даже самого закаленного ветерана.
Копли снова смерила их взглядом, но никто из истребительной команды не стал перебивать ее.
- Мне уже доводилось сражаться вместе с космическим десантомКосмическим Десантом, и я знаю правду, скрывающуюся за легендами. Я читала ваши личные дела. Я уважаю вас за то, кто вы такие и что умеете делать. Пусть у меня и нет вашей физической силы, сверхчеловеческой выносливости и столетий боевого опыта, но я доказала, что достойна командовать этой операцией. Командовать вами до тех пор, пока миссия не будет выполнена. Можете почитать мое личное дело и убедиться в этом, если сомневаетесь, . - с С этими словами Копли коротко оглянулась на гололит. – Конечно, те его части, к которым вам дадут доступ.
В зале по-прежнему царила тишина, но Копли продолжала спокойно выдерживать взгляды космических десантников.
- «Копли»… - первым нарушил молчание Фосс. – Элизийка, что ли?
''«Он каждый раз берет на себя роль миротворца»'', - подумалось Каррасу. Фосс частенько находил способы рассеять повисшее напряжение и продолжить разговор. Так что толк от него был не только тогда, когда требовались технические познания или грубая сила.
- Что-то не похожа она на элизийку, - пробормотал Зид.
- Имя элизийское, да, но я элизийка только наполовину. Мой отец был сержантом в сорок втором элизийском десантном подразделении, «Громовые соколы». А мать – беженка с Армагеддона. Я прослужила в Гвардии шесть лет, из них последние два года – возглавляла особый диверсионный отряд. Мы занимались тем, что перерезали т’ау линии снабжения. А после этого меня перевели в особую эскадрилью Департаменто Муниторум. Мы совершали дальние разведвылеты на территории т'ау. Я понимаю шестнадцать диалектов т’ау, могу писать и читать на них, а с модулятором – и разговаривать. А еще…
- Достаточно, - оборвал ее Сигма. – Остальное они могут узнать из личного дела. Архангел уже одиннадцать лет возглавляет особые войска Ордо Ксенос, специализирующиеся на операциях на территории т’ау, - добавил он, обращаясь к истребительной команде. – На время «Разрушителя Теней» теней» «Коготь» войдет в состав отряда «Арктур».
Соларион нахмурился и отвернулся. Проекция Сигма Сигмы воззрилась на него в упор, но ее лицо по-прежнему оставалось совершенно безжизненным.
- Я еще раз повторяю: до конца миссии истребительная команда «Коготь» будет частью отряда «Арктур». Приказы капитана Копли должны выполняться так же, как мои собственные.
Ее харизма была такой мощной, что какие-нибудь закаленные в боях смертные немедленно подчинились бы. Вот только сейчас перед ней стояли не смертные.
Соларион дернулся, явно с трудом удерживаясь, чтобы не убить ее на месте. Каррас чувствовал, как внутри у его подчиненного кипит ярость, и как подходит к концу его терпение. И прежде, чем Соларион успел что-то сделать и тем самым опозорить команду, Каррас подошел к Копли и воззрился на нее сверху вниз резким, пронзительным взглядом кроваво-красных глаз.
Она была куда ниже его ростом, но по-прежнему не боялась – взгляд ее угольно-черных глаз был таким же жестким.
Каррас заглянул Копли в глаза.
- Мне хочется верить в твои знания и опыт операций против-т’ау, женщина. Я хочу работать с тобой. Но даже не думай использовать блокиратор доспехов против кого-то из моей команды. Будь достаточно мудра, чтобы поверить, что мы связаны клятвами и узами чести. Мы – космические десантники. Этого уже более чем достаточно.
Копли выдержала его взгляд и с чувством кивнула.
Архангел коротко отсалютовала проекции и, развернувшись на каблуках, чеканным шагом прошла мимо космических десантников, удостоив одного Карраса молчаливым кивком.
Каррас и его команда покинули зал почти сразу же, выйдя через те двери, через которые и заходили. И никто из десантников космодесантников не отсалютовал проекции напоследок.
Они уже почти ушли, когда за их спинами вновь раздался голос Сигмы:
Арназ был абсолютно уверен, что не оставил никаких следов. Убив замаскированного агента т’ау, он забрал у него снимки, которые передал Диунар, и оттащил труп к ближайшей мусорной куче. Генератор маскировочного поля все еще работал, несмотря на удары ножом. Арназ подключил его обратно. Тело должно было оставаться невидимыми до тех пор, пока не сядет аккумулятор или пока об него случайно не споткнется кто-нибудь из местных жителей. Арназ разделался и с Диунаром, обставив все так, словно это было самоубийство. Когда он заносил нож, в глазах старика промелькнуло смирение, даже, пожалуй, благодарность за избавление от позорной ноши. Быстрый осмотр жилища показал, что у Диунара были жена и ребенок, но они явно уже давно здесь не появлялись. К тому же, Арназ отыскал оборудование, с помощью которого Диунар заснял все секретное собрание лидеров повстанческих ячеек.
Арназ скопировал все файлы для дальнейшего изучения у себя в убежище, и тщательно очистил кристаллы памяти когитатора. А затем покинул опустевший дом перед самым рассветом, довольный тем, что подчистил все возможные хвосты.
Это было неделю назад. И всю эту неделю Арназу приходилось соблюдать повышенную осторожность, оглядываться через плечо чуть чаще обычного – просто на всякий случай. Но он знал свое дело, и знал, что в нем он лучше многих. Враг не должен был напасть на его след.
Они понятия не имели, кто он на самом деле.
Как и многие другие жители столицы, они обожали ауна и служили Высшему Благу всеми доступными способами. И если бы т’ау поймали Арназа, то его семью наверняка бы пытали или использовали бы, как рычаг давления. Арназ старался не думать об этом, и как можно тщательнее заметал следы.
В конце концов, это было все, что ему оставалось. Он понятия не имел, что в ту ночь, когда мятежники собрались на встречу, его заметили.
Когда Арназ, как обычно, оставил семью дома и отправился на работу, все выглядело обычным. Улицы, как всегда, наводняли мужчины, спешащие на предоставленную т’ау работу, одетые в предоставленную т’ау одежду и униформу. Арназ не заметил нигде мерцания, выдававшего бы маскировочное поле. Успокоившись, он зашагал по постепенно нагревающейся улице. Для всех кругом он был просто Арназом, переговорщиком средней руки, занимавшимся поставками ресурсов для ИВБ с других планет. Чаще всего ему доводилось заключать контракты с контрабандистами-людьми, перевозящими товары из Империума на территорию т’ау. Он не один год подбирался к этой должности, и теперь она позволяла ему одним глазом присматривать за поставками оружия, а вторым – за военными союзами людей и тау в высших эшелонах командования войсками безопасности в столице.
Заработать доверие окружающих – первостепенная задача любого агента под прикрытием. И с его помощью Арназ получал все больше и больше доступа к ценной информации. И вместе с этим лед, по которому он ходил, становился все тоньше и тоньше. Некоторые сведения, поделись он ими с Голосом Песков, наверняка выдали бы его с головой. И поэтому некоторые сведения Арназ предпочитал не разглашать, какими бы ценными они не были для повстанцев, и каких бы жертв они не помогли бы избежать. Да, эти жертвы впоследствии тяготили его совесть, и поначалу ему было очень трудно, но со временем он привык и научился абстрагироваться от чувства вины.
''Думай «Думай о войне в целом, а не о каждой отдельной битвебитве».''
Арназ затянул потуже ремень и ускорил шаг.
Ледяная Волна, конечно, сам на переговоры приходить не собирался. В отчетах сообщалось, что он вернулся на юг, к Башне забытых, продолжать некую работу, отнимавшую в последние дни все еще время.
За годы жизни на Тихонисе Арназ встречался с Ледяной Волной дважды. Главнокомандующий армии т’ау был таким же суровым, с начисто лишенным всяких эмоций лицом, как и полагалось воину из огненной касты, но все же чувствовалось в нем что-то, что отличало его от других. Эту инаковость сложно было описать словами. Конечно, это была не харизма в человеческом понимании этого слова, но что-то очень похожее. Ледяную Волну покрывали шрамы, и видно было, что жизнь потрепала его, что ему довелось поучаствовать во многих планетарных войнах. Что он повидал больше смертей в своей жизни, чем любой другой воин из касты огня Огня на Тихонисе. И это накладывало определенный отпечаток. Арназ даже ловил себя на том, что этот синекожий кажется ему внушительным, даже в чем-то пугающим. И все же Арназ надеялся, что ему доведется пообщаться с Ледяной Волной еще, потому что именно Ледяная Волна, если не брать в расчет самого аун’Дзи, был основным врагом для Империума. Именно Ледяная Волна мог не позволить повстанцам убить Эфирного эфирного и свергнуть правление т’ау.
А вместо этого Арназ оказался за овальным столом вместе с несколькими членами каст огня Огня и воды Воды – последние обычно приходили на переговоры, чтобы сглаживать острые углы между людьми и т’ау, так как огненная каста славилась прямолинейностью, которая частенько казалась людям оскорбительной, и переговоры легко могли провалиться из-за споров и разногласий.
Как и ожидалось, встреча прошла продуктивно. Арназ узнал, что войскам у Башни Забытых отправляют дополнительные ресурсы. Зачем – никто не стал толком объяснять, но по тому, как тщательно подбирали слова представители водной касты и как старательно они избегали определенной конкретики, Арназ начал подозревать, что именно туда отправили ту женщину с пиктов и ее телохранителей – космических десантников.
Переговоры выдались долгими и утомительными. Майору Расаану, как всегда, было сложно угодить, и он тщательно разбирал все детали предлагаемых сделок. Что бы там не творилось в Башне, но огненная каста и ИВБ были такими взбудораженными, какими Арназ их никогда раньше не видел.
И к концу рабочего дня он твердо решил наведаться в одно из конспиративных жилищ и передать сообщение на север, в Затопленные Землиземли.
Закончив с делами, Арназ попрощался с людьми и т’ау так, как предписывал протокол, и вышел на улицу. Он тщательно выбирал путь, оглядываясь по нескольку раз, высматривая возможных преследователей. Он несколько раз поднимал глаза и к нему, петляя узкими улочками, чтобы вынудить вероятных летающих соглядатаев снизиться и выдать себя.
В центре комнаты стоял простой стол и одно кресло. Слева – незатейливая кушетка. В маленьком холодильнике нашлось немного еды и питья. И всё. Стороннему наблюдателю показалось бы, что больше в комнате нет совсем ничего.
Арназ подошел к северной стене, приложил к ней руку, и, отсчитав три ладони, нажал на нее. Стена едва ощутимо подалась вперед. Арназ приложил к ней и вторую руку, сантиметров на двадцать пониже, и нажал еще раз. И стена снова слегка поддалась. Справа что-то щелкнуло, натужно заскрежетал камень. В стене открылся потайной отсек, до этого совершенно невидимый. Внутри него обнаружился черный кейс размером с чехол от штурмового оружия.
На нем не было ни рун, ни меток, ни логотипа. Ни даже ручки.
Арназ вытащил кейс из отсека, отнес на стол и уселся в кресло. Положив ладонь правой руки поверх кейса, Арназ подался вперед и проговорил:
- Индиго семь-шесть-пять-ноль-девять. Доступ «ультима». Позывной – «Песчаный Паук».
В ладонь вонзилась игла. Арназ помнил про нее, и все равно поморщился от резкой и сильной боли. И скорее почувствовал, чем услышал низкий гул – керамитовый кейс идентифицировал его генетический код. Арназ знал, что одновременно с этим система проверяет и его пульс. Инквизиция избегала ненужного риска. Крови убитого агента и пароля было бы недостаточно, чтобы открыть короб. Агент должен быть жив.
Спустя секунду гул смолк , и вакуумные блокираторы с шипением открылись. Кейс дернулся – расстегнулись мощные магнитные замки. Арназ убрал руку, и кейс медленно раскрылся.
Внутри обнаружилась самая обычная рунная клавиатура имперского типа, но вместе с ней там пряталось и кое-что еще. Что-то, что значительно превосходило любые машины в способности передавать сообщения.
Арназ открыл было рот, чтобы ответить отрицательно, но в этот момент тень зашипела:
- Нас обнаружили!
Рука упала на пол, и Арназ потрясенно уставился на нее.
Клинок принадлежал солдату-т’ау из касты огняОгня. Тот обнаружился справа. Всего синекожих закованных в штурмовую броню, было четверо – отряд специального назначения. Они поспрыгивали в комнату через пробитые взрывом дыры.
Арназ в ужасе смотрел неверящим взглядом, как хлещет кровь из оставшегося обрубка, пока один из синекожих не ухватил его за горло четырехпалой рукой в перчатке и не швырнул на пол. Арназ с размаху ударился головой о скалобетонный пол. Но боли от этого удара он уже не почувствовал. Его тело сражалось с агонией от чудовищной раны, насыщало его кровь эндорфинами, чтобы он сумел вытерпеть ее.
Он умолк, выслушивая ответ из устройства на левом ухе.
- Нет, командоркомандующий. Он успел заблокировать устройство, - проговорил он и снова замолчал, затем продолжил:- Понял вас, Шас’элшас’эль. Будет так, как вы скажете.
Он с щелчком отключил коммуникационное устройство и обернулся к остальному отряду.
- Вы двое - грузите его в транспортник. А ты забери этот черный кейс. Поисковая группа касты земли Земли придет и проверит все убежище, а наша работа тут закончена.
- В центральный изолятор, Шас’врешас’вре? – спросил один из солдат.
Арназ быстро терял сознание, все глубже проваливаясь во тьму, но от последнего, что он успел услышать, у него по спине пополз холодок.
И когда Арназ уже начал терять сознание, он улыбнулся окровавленными губами и наконец-то заговорил:
- Наслаждайтесь последними днями своей власти, ксеномрази. Возмездие грядет.
===17===
Над огромными полями орошения поднималось солнце. Здесь, в среднесеверных широтах, лежали самые плодородные сельскохозяйственные угодья планеты. Над полями уже вовсю трудились дроны, сновали между рядами высоких стеблей, опрыскивали их от вредителей и отрезали засохшие листья. Скоро сюда должны были прийти и живые работники из плоти и крови – и люди, и т’ау, - чтобы собрать урожай. Конечно, дроны вполне могли бы справиться и с и этой задачей, но людям нужна была цель в жизни. Высшее Благо защищало людей от самих себя, от праздности и безделья так же, как защищало от внешних угроз. Когда руки и ум чем-то заняты, их гораздо сложнее отвратить от Т’ау’ва. Поэтому люди и т’ау по-прежнему трудились на полях так, как поступали предки людей многие тысячелетия, и так же возвращались по домам в конце дня, ощущая приятную усталость от славной работы, готовясь вкусить заслуженные отдых и удовольствия.
Тихонитское солнце, теплый золотой шар, постепенно раскалялось, поднимаясь над равнинами далеко на востоке. К полудню, достигнув зенита, оно становилось куда более безжалостным, и работу в самые жаркие часы приходилось останавливать. Тихонису удалось сбросить иго бескрайних пустынь, но приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не дать горячему песку вновь воцариться на поверхности. Передовые системы управления климатом, разработанные т’ау, вели нескончаемую борьбу против истинной природы планеты, подкрепленной близостью к звезде.
Впрочем, т’ау уже давно научились выигрывать подобные сражения. Тихонис был не первой планетой, ставшей куда более пригодной для жизни благодаря машинам касты землиЗемли. Те не один век совершенствовались в искусстве терраформирования подобных масштабов.
Дальше, на севере, плодородные угодья заканчивались, и начинались топи и болота. На их границе размещались рисовые поля, работавшие в основном по тому же принципу, что и остальные сельскохозяйственные секторы. Но за полями почва окончательно становилась необживаемой и не поддающейся обработке. Там начинались южные границы Затопленных Земельземель. Небо там было совсем другим, затянутым густыми черными тучами, царапающими брюхами по верхушкам деревьев, грозящими в любой момент разразиться шквальным ливнем. Дождевая вода отводилась на юг по тщательно разработанной т’ау системе каналов и акведуков, наполняя жизнью остальное полушарие. Аналогичная схема действовала и на юге. Одни огромные установки т’ау на обоих полюсах планеты постоянно насыщали атмосферу влагой. Другие, монолитные, кольцами тянулись вдоль верхних широт, и генерировали потоки воздуха необходимой силы, чтобы те разносили влагу туда, где она была нужнее. Для т’ау погода была такой же системой, как все остальное. То, что можно измерить, можно было контролировать. А то, что можно контролировать, можно использовать. Таким подходом т’ау руководствовались во всем.
Дроны продолжали работу, бездумно выполняя программы оценки роста и степени созревания урожая. Первые грави-грузовики гравигрузовики из ближайших городов и поселков должны были прибыть в течение часа.
А затем мирную утреннюю тишину нарушил гул, раздавшийся с запада.
Дроны тут же повернули на звук оптические линзы и аудио-датчикиаудиодатчики. Они уловили, что в атмосферу вошел корабль, пылающей звездой рассекающий небо. Это был не корабль т’ау. В нем не было того изящества, грации, и по-акульи плавного силуэта. Это был грубый, угловатый, тяжеловесный летательный аппарат, собранный человеческими руками.
Достигнув высоты в десять километров, аппарат активировал аэродинамические тормоза и реверсивные двигатели, замедляясь, и принялся опускаться – сначала до пяти километров, а затем и до двух.
Дроны вернулись к работе, но перед этим отправили снимки того, что происходит, в центральные узлы огромной общепланетарной информационной сети. Узлы располагались в обеих столицах, и в восточной, и в западной. Сообщения были получены членами касты воздуха Воздуха из центра управления полетами – тем полагалось проверить поступившие данные и убедиться, что позывные и траектория полета аппарата входят в расписание. Далее его передвижения должны были отслеживать наземные защитные установки касты огняОгня.
На одном из экранов где-то в центре управления высветился список грузов. У этого корабля он ничем не отличался от сотен других – двенадцать килотонн семян сельскохозяйственных культур, годившихся в пищу людям, но не т’ау; восемь килотонн дешевых, синтетических, пригодных в пищу протеинов, предназначенных в качестве пищевых добавок; пять тысяч тонн редких металлов для использования в технологиях т’ау, адаптированных для людей, служивших в войсках безопасности. И еще пять тысяч тонн самых разнообразных материалов для строительства. Было там кое-что и из человеческой культуры, вроде тех вещей, которые т’ау не могли производить или поставлять самостоятельно – произведения литературы и живописи, предметы роскоши, доставленные сюда прямиком из Империума.
В конце концов, люди должны быть довольны. Интеграция велась деликатными методами и не предполагала полного переучивания. Человеческую культуру на Тихонисе уважали. Высшее Благо не отрицало даже Имперского кредо Кредо – тех его частей, которые не требовали ненависти к иным расам. Ни одну из церквей министорума Министорума не уничтожили и не осквернили. Конечно, все эти решения принимались для облегчения контроля за территориями. Тех, кто продолжал молиться в храмах Бога-Императора, легко можно было вычислить и впоследствии присматривать за ними. Это было весьма удобно для службы разведки т’ау, хотя самые умные и самые опасные из верующих в эту ловушку никогда не попадали.
Впрочем, что бы там не числилось в перечне грузов, на борту корабля ничего подобного не было – ни зерна, ни материалов, ни артефактов.
А вот Архангел привлекала его внимание куда сильнее. Перед лицом товарищей она выглядела кремнем и держалась так, словно знала все и была ко всему готова. Настоящий командир.
''«Ее шрамы, знаки отличия и физическая форма – все это говорит о том, что она понимает нас куда лучше, чем Сигма, и неважно, из Инквизиции она или нет»'', - подумалось Каррасу.
Цвета, переливавшиеся в ауре Архангела, только лишний раз подтверждали ее силу. Она была умелой и опытной убийцей – внимательной, высокомотивированной и умеющей контролировать эмоции. Конечно, для того, чтобы заработать почет и уважение от остальной истребительной команды, Копли придется еще потрудиться, но Каррас не сомневался, что она это сделает. Для себя же он решил, что она ему все-таки нравится. Она говорила то, что думала. Не юлила и не хитрила.
Корабль содрогнулся, резко сбрасывая скорость.
''«Реверсивные двигатели»двигатели'', - понял Каррас. – «Нужно ''Нужно приготовиться. Ждать осталось недолго».''
Высадка ожидалась рискованная. Все высадки так или иначе сопровождались риском, но конкретна эта сама по себе была непростой задачей. И «Разрушитель теней» мог закончиться, еще толком и не начавшись, если сейчас им кто-то помешает или не даст высадиться вовсе. Действовать нужно было быстро и осторожно. Пока что не удавалось ни то, и ни другое – то коды доступа, которые они отправляли при входе на территорию т’ау, подолгу проверялись и перепроверялись, то орбитальные пушки грозили разнести их в клочья. Но все же им удалось добраться до планеты. И теперь впереди ждал следующий ответственный момент.
- ''Да, мэм.''
Времени и правда почти не будет – т’ау следили за перемещением корабля над планетой, и, когда «Гордость Кальвикки» неожиданно свернула с установленной траектории, наверняка поднялась тревога, и штурмовики «Акулы-бритвы» уже покинули взлетно-посадочные полосы и сошли c привычных патрульных маршрутов, и отправились на перехват. Возможно, кто-то из них уже на подходе. И если это и впрямь так, то времени останется еще меньше.
Так оно и вышло.
- ''Понял, мэм. Начинаем высадку. Нам понадобится еще немного сбросить скорость, чтобы я смог открыть задний грузовой люк. Держитесь там покрепче.''
Корабль снова задергался, на этот раз еще сильнее. Титановые двутавры протестующе заскрежетали. Послышался громкий стук, что-то где-то выгнулось – видимо, кусок обшивки. Каррас потянул как следует за привязи, но те держали крепко, и он позволил себе оглянуться на остальных боевых братьев. Те стояли молча, лица скрывали шлемашлемы. Но ведьмацким зрением Каррас видел, что творилось у них в душах. Они были готовы. Они отчаянно желали оказаться уже на этой чертовой земле и как следует размяться. Они ненавидели эти перелеты, ненавидели ожидание. Аура Зида сияла ярче, чем у Фосса и Солариона, искрилась и переливалась жаждой поскорее встретиться с врагом. Каррас знал, что за Гвардейцем Ворона придется присматривать. Во время «Ночной Жатвы» жатвы» тот крайне скверно слушался приказов. Вероятность того, что он будет прислушиваться к командам Архангела во время этой операции, была и того меньше. «Разрушитель теней» строился на терпении, рассчитанных ударах и быстром отступлении. И Каррас никак не мог позволить Зиду броситься в первую же схватку и выдать себя. ''«Призрак, на этот раз делай то, что тебе велят'', - мысленно велел ему Каррас. – ''Если мы напортачим, то живыми нам с этого булыжника не выбраться».''
Меньше, чем за три минуты «Коготь» и отряд Архангела поднялись на борт «Грозовых воронов» и приготовились к высадке. Сквозь обшивку «Жнеца-Один» по-прежнему доносился скрежет – грузовой транспортник Бёрджесса продолжал сбрасывать скорость. И как только «Гордость Кальвикки» замедлилась достаточно, ее массивный задний люк медленно открылся, пропуская тусклый солнечный свет, приглушенный густыми облаками. Ветер по-прежнему яростно выл и бесился снаружи, как разъяренный зверь.
Бёрджесс не мог больше сбрасывать скорость – в противном случае ему пришлось бы сажать корабль. Он и так сделал все, что мог, но этого должно было хватить.
''«Всем - Всем «Жнецам» приготовиться к запуску»запуску'', - приказал по воксу Венций, пилот «Жнеца-Один», назначенный Сигмой ведущим звена на время операции. Как и все остальные пилоты «Жнецов», капитан был одновременно и человеком, и машиной, навечно приживленный к кокпиту «Грозового ворона» машиновидцами Инквизиции. Он превратился в живой мозг самолета, а «Грозовой ворон» стал его телом. Это был не совсем типичный ход – обычно «Вороны» управлялись космическими десантниками. Но в Ордо Ксенос играли по собственным правилам. Слияние пилота с самолетом порождало столь эффективный симбиоз, что даже пилоты-ветераны из числа космического десанта Космического Десанта едва ли могли с ним потягаться. Тот факт, что Венций и остальные пилоты добровольно отказались от человеческой жизни, говорил о том, что их любовь к полетам была столь же сильной, чем их преданность и желание послужить Империуму. А может быть, даже и сильнее.
''- «Жнец-Три»'', - продолжил Венций. – ''«Запуск Запуск по моей команде! Три… два… один… Пошел!»''
Глазами астральной проекции Каррас наблюдал, как вспыхивают сопла «Жнеца-Три», как он поднимается в воздух и выпускает тормозной парашют в открытый проем.
Парашют с хлопком раскрылся, подхватывая воздушный поток, и его тросы натянулись до упора. «Грозовой ворон» активировал вертикальные двигатели на малую мощность, приподнимаясь повыше, и выскочил в распахнутый люк. Там он вывел на максимум маневровые, выравнивая траекторию, и скрылся из вида.
''- «Жнец-Три Три» в воздухе. Тормозной парашют сброшен. Иду на север, ищу место для посадки»посадки'', - доложил по воксу пилот.
''«Вас - Вас понял, Жнец«Жнец-Три»'', - откликнулся капитан Венций. – ''«Жнец-ДваДва», запуск по моей команде»команде.''
Каррас проследил за запуском второго «Ворона». Тот точно так же выпустил тормозной парашют, подхватывая поток воздуха, чтобы тот вытащил его наружу. Активировав маневровые двигатели, «Жнец-Два» развернулся и пошел на север следом за «Жнецом-Три».
''«Наша очередь»'', - подумалось Каррасу, и он вернулся в физическое тело, мигом ощутив всю его силу и тяжесть. Он пошевелил пальцами в латных перчатках и повращал головой, разминая шею.
- Веселуха-то начнется когда-нибудь или нет? – спросил Зид.
''- «Жнец-Один Один» уже взлетает»взлетает'', - сообщил по воксу командир звена.
Лязгнули, разблокировавшись, крепления, послышался гулкий хлопок – последний из «Грозовых воронов» выпустил тормозной парашют. Мощный порыв ветра тут же подхватил его, и потянул за собой. Как и его предшественники, Венций активировал вертикальные двигатели, и, чуть приподнявшись над палубой, постарался держаться как можно прямее – и вскоре «Ворон» выскочил из грузового отсека в небо.
«Жнец-Один» был самым тяжелым из всего звена, потому что к хвостовой части у него на магнитных креплениях был подвешен Хирон. «Жнец» с большим трудом провел сквозь люк, и массивные ноги дредноута задели рампу, выбив сноп ярких оранжевых искр.
- ''Спасибо, капитан'', - откликнулся Венций. – ''Да хранит Он и вас. Я буду молиться, чтобы вы благополучно выбрались с территории т’ау''.
Сидя в десантном отсеке «Грозового ворона», Каррас ощущал, как тот борется с ветром, напрягая всю свою волю и газотурбинные двигатели. Мощные турбины в этой битвы выигрывали – Каррас почувствовал, как самолет выровнялся, опустил нос и устремился на север. Тормозной парашют отстрелился , и его тут же унес ветер. Ткань из улучшенных волокон должна была разложиться в течение пятнадцати минут, не оставляя никаких следов.
- ''Подходящее место найдено, «Жнец-Один»'', - послышался еще один голос. Тот принадлежал Даргену, капитану авиации, управлявшему «Жнецом-Три». – ''Все три «Грозовых ворона» поместятся, но впритык. Захожу на посадку''.
- ''Понял, сэр'', - ответил Дарген. – ''Будет сделано''.
К тому моменту, когда Каррас вышел из заднего люка «Жнеца-Один» на мягкую землю Тихониса, покрытую густой травой, «Жнец-Три» уже был накрыт камуфляжной завесой. Оглянувшись, Каррас заметил бойцов из отряда Архангела – те суетились вокруг «Жнеца-Два», накрывая его таким же образом. От завесы «Жнеца-Три» к маленькому черному терминалу, установленному прямо на земле, тянулись кабели. Один из солдат присел рядом с ним на корточки, что-то выстукивая на рунной панели управления.
Даже с земли теперь стало сложно разглядеть, было ли вообще что-то там, куда несколько минут назад приземлился «Жнец-Три», кроме поросли на небольшом холме. И если бы Каррас не увидел собственными глазами, как работает эта маскировка, то не сумел бы заметить самолет ни обычным, пусть и усовершенствованным зрением, ни даже колдовским. А любой смертный и вовсе прошел бы мимо, не заметив ничего подозрительного.
Солдат отключил консоль, и, отключив кабель завесы «Жнеца-Три», поспешил к «Жнецу-Два», подключил терминал снова и повторил все нужные манипуляции.
Спустя пару мгновений бесследно исчез и второй самолет.
- Слушай, вороненыш, а давай, когда эти истребители улетят, проверим, как далеко я смогу тебя кинуть?
- Космический десантКосмодесант! В заросли, быстро! – рявкнул Каррас, махнув рукой в сторону южного края полянки.
Члены истребительной команды скрылись в густых лесных тенях, продолжая наблюдать за полянкой. Каррас пристроился между Раутом и Фоссом.
Над поляной промелькнули темные тени, наполняя воздух ревом и воем. Они практически сразу же скрылись из виду, но Каррас успел разглядеть их и убедиться, что он не ошибся.
Это и правда были «Акулы-бритвы» - убийственно эффективные в руках умелых пилотов из касты воздуха, Воздуха и совершенно непобедимые в руках самых талантливых из них. Появись эти хорошо вооруженные перехватчики чуть пораньше, и поляна превратилась бы в кровавую баню.
Когда перехватчики пролетели дальше, по основному каналу связи раздался едва различимый шепот Архангела:
Она не ошиблась. Т’ау трижды пролетели над поляной, а затем рев их двигателей постепенно начал стихать, удаляясь на восток, следом за «Гордостью Кальвикки».
''«Она знала»'', - отметил про себя Каррас.
Записи сенсориума на Дамароте демонстрировали, как ведут себя т’ау во время большого сражения. Ничего другого Каррас не видел. А вот Копли, похоже, достаточно насмотрелась.
''«Эта женщина разбирается в т’ау куда лучше, чем мы»мы'', - вынужден был признать он. – «Она ''Она сражалась против них большую часть своей жизни, и все годы службы находилась на передовой. Нет, даже за передовой».''
Каррасу очень хотелось узнать больше, разглядеть прошлое Копли в деталях, как ту запись из дамаротского сенсориума, которую он смотрел глазами давно погибших боевых братьев. Если бы она поделилась с ним своими воспоминаниями, это значительно бы облегчило высадку. Но Копли служила Ордо Ксенос. И если где-нибудь и существовали записи о проведенных ею операциях, то они наверняка были засекречены. Сигма о них даже не упоминал.
Гул «Акул-бритв» все еще слышался где-то вдалеке, когда неожиданно раздался еще один звук – визг взлетающей ракеты. Сразу же за ним последовал грохот – ракета, похоже, угодила точно в цель.
На востоке загрохотали выстрелы, плохо различимые сквозь густые джунгли, но достаточно четкие для улучшенного слуха и авточувств шлемов космического десантаКосмического Десанта.
После уничтожения одного из истребителей, два оставшихся заложили вираж над лесом и принялись палить по кому-то или по чему-то, прятавшемуся внизу.
- Каррас, - позвал Раут. Больше ему ничего уточнять не понадобилось – Каррас сфокусировался и мысленно коснулся потока эфирной силы, всегда клубившейся рядом. Прикрыл Прикрыв глаза, он забормотал литанию Зрения вне зрения. Его сознание отделилось от телесной оболочки и воспарило к верхушкам деревьев. И тогда Каррас направил свою астральную проекцию на восток.
Ее глазами Каррас увидел, как из лесной чащи взлетели еще две ракеты, оставляя инверсионный след. Одна из них пронеслась мимо цели и по спирали рухнула в джунгли, так и не взорвавшись. Однако один из чужацких самолетов, уворачиваясь от нее, слишком сильно сместился и угодил под вторую. Гладкий корпус «Акулы» взорвался, на секунду обратившись в сгусток пламени и черного дыма. Во все стороны полетели обломки, пылающий самолет ушел в крутое пике и рухнул в джунгли, оставив огромный просвет в плотной листве.
Последний уцелевший перехватчик резко ушел вверх, затем сбросил скорость и, развернувшись, точно так же резко нырнул вниз, активируя носовые скорострельные пушки. Снаряды начали было косить деревья, разрывая их на части, но стрельба почти сразу же прекратилась, и «Акула», развернувшись, направилась на юг. Либо пилот из касты воздуха Воздуха сообразил, что вслепую стрелять по джунглям бесполезно, и так он только подставляется под следующую ракету, либо пришел приказ срочно вернуться и обо всем доложить.
Каррас вернулся в свое физическое тело и снова закрылся от сил варпа.
Фосс рассмеялся.
- Дело в ресурсах, - пояснил Соларион. – Для т’ау Тихонис – окраинный мир, и большой ценности не имеет. Поэтому и планетарная оборона у них здесь такая уязвимая.
- Более того, - добавил Каррас, - джунгли – это своего рода щит. Учитывая, какой силы шторма здесь бывают, как далеко разносятся споры плесени в воздухе и воде, и каких размеров хищники порой встречаются… Т’ау всеми способами стараются защитить от них сельскохозяйственные зоны и места скопления населения, поэтому джунгли растут там, где росли.
- …и ты бы знал об этом, Гвардеец Ворона, - ядовито закончил Соларион, - если бы потруди…
После того, как улетела последняя уцелевшая «Акула», Архангел снова принялась раздавать указания своим людям. Повыбиравшись из укрытий, солдаты начали снимать камуфляжные завесы и готовиться к путешествию на север, в Затопленные земли, на территорию мятежников.
Каррас отправил психическую проекцию в джунгли, и некоторое время петлял среди толстых стволов, увитых лианами. Обнаружив то, что искал, он вернулся в тело и без лишних слов зашагал туда, где стояла Копли.
Та наблюдала за приготовлениями к путешествию, и, когда Каррас подошел ближе, обернулась, щурясь от яркого солнца, ударившего ей прямо в глаза.
- Судя по всему, пока что путь свободен, Грамотей, - сказала Архангел, и Каррас машинально отметил, что она впервые назвала его этим прозвищем. – Отправляй «Коготь» на борт «Жнеца». Мы выдвигаемся.
- Пока что мы никуда не выдвигаемся, - откликнулся Каррас. – У нас гости. Многочисленные контакты по периметру поляны.
Архангел инстинктивно стащила с плеча пробивную лаз-винтовку лазвинтовку ризанского образца и отключила предохранитель.
- Враги? – спросила она.
Каррас прикрыл глаза. В аурах, которые он почувствовал, было нечто знакомое. Знакомая энергетика, окутывавшая неожиданных визитеров, как клубы пара. Каррас уже не раз с ней сталкивался по всему Империуму.
''Вера «Вера в имперское кредоИмперское Кредо».''
Значит, скорее всего, это повстанцы, верные Трону. Народ Каштукашту.
- Они вооружены, - сообщил Каррас. – Но угрозы не представляют. Для нас, по крайней мере. Их тут чуть больше сотни. И они очень долго ждали нашего появления, майор.
Из-за деревьев начали появляться первые гости. Они выглядели странно. На первый взгляд они походили на инопланетян, а то и на каких-то зверей, всю жизнь проведших в джунглях и научившихся сливаться с ними, становясь совершенно незаметными.
Края их одежды, повторявшей окраску зарослей, были обрезаны по форме листвы. Никакого фотореактивного камуфляжа у этих людей не было. Их маскировка была простой, но достаточно эффективной. Их головы были накрыты капюшонами, а лица скрывались под масками, похожими на морды с клювами. На спинах топорщились черные иглы. Каррас понял, что такая маскировка делала людей похожими на круутовкрутов. А потом он присмотрелся и обнаружил, что плащи и маски были сделаны из настоящих круутских крутских шкур и черепов.
Отряд был вооружен совершенно по-разному – кто-то сжимал в руках длинноствольную лаз-винтовкулазвинтовку, у другого оружие явно принадлежало когда-то ксеносам. Но брать «Арктур» на прицел никто не стал.
Из зарослей показался один из повстанцев, восседавший на крупном двуногом животном, полуптице-полурептилии, с шестью глазами и изогнутым клювом. Мужчина ловко спустился на землю и вышел на несколько шагов вперед, поднимая руку. А затем стащил маску, обнажая покрытое шрамами лицо с густой черной бородой.
В это время из-за деревьев вышло еще несколько людей в масках. Они тащили на плечах бесчувственные тела шестерых членов «Арктура». Копли взрыкнула и снова подняла было оружие, но тяжелая перчатка Карраса легла ей на плечо.
- Они просто без сознания, но живы. Все еще дышат.
- Мне не понадобилось ничего читать, - ответил Каррас.
Он подошел к предводителю, и, остановившись метрах в четырех, воззрился на него с высоты своего немаленького роста. Мужчина, сам довольно крепкий, тут же опустил глаза, и Каррас заметил, что по щекам у него потекли слезы.
''«Он и правда верит, что мы прибыли, чтобы спасти его народ»народ'', - подумал Каррас. – «Они ''Они все в это время. И мне придется поддерживать эту веру. И продолжать лгать им. Сигма, чтоб тебя… Ты ведь знал об этом».''
Каррас уже прекрасно видел, чем это все закончится – для того, чтобы понимать, к чему все идет, не требовался никакой пророческий дар.
Операция «Разрушитель теней» принесет этим людям смерть и разрушения, а не то спасение, которого они так долго ждали.
''«Потому что мы здесь не ради них. Не ради того, чтобы спасти весь всех или планету. Мы здесь только ради одного человека. Ради Эпсилон».''
===18===
Уступив настойчивой просьбе Карраса, предводитель повстанцев обуздал свой благоговейный трепет и, наконец, представился космическим десантникам и Архангелу. Выяснилось, что его звали Мактар Каинис. Остальные называли его «сахик» - на стандартный низкий готик с урзи это переводилось примерно как «лезвие клинка». Каинис был ветераном – он двадцать лет провел, сражаясь с т’ау и круутамикрутами, и Голос Песков лично отправил именно его отряд сюда, на поляну, чтобы встретить новоприбывших. Голос увидел их высадку в прорицательском трансе с точностью до малейшей детали, включая появление ударных истребителей т’ау.
Каррасу очень хотелось расспросить о Голосе поподробнее, но сейчас куда важнее было убраться с поляны – т’ау в любой момент могли отправить сюда еще один отряд воздушного патруля.
Каинис и его помощник побледнели и замерли, беззвучно хватая ртом воздух в тщетной попытке подобрать слова. Им только что начал угрожать персонаж их легенд, воплощение божественной воли Императора. Они разом рухнули перед ним на колени и прижались лбами к металлической палубе.
- Простите нас, реш'ва, - запинаясь, ответил Каинис. – Мы не хотели… Нашим женщинам не положено так разговаривать в присутствии мужчин. У Кашту кашту всякая жена должна дождаться позволения, прежде чем заговорить с мужем. Но ваши порядки отличаются от наших. Смилуйтесь, господин. Мы не хотели никого обидеть.
- И тем не менее, обида была нанесена, - ответил Каррас и обернулся к Копли. – Сколько всего т’ау вы убили, командир?
- Официально павших от моей руки - больше тысячи трехсот.
- А сколько т’ау убили вы, сахик? – спросил Каррас у Каиниса. – Сколько синекожих на вашем счету? Не круутовкрутов, а именно синекожих.
Каинис сконфуженно опустил глаза. Он так и не нашел в себе силы заговорить.
Каррас наблюдал за тем, как туземцы осмысливают сказанное.
- Не буду лукавить - мы действительно не знакомы с вашими порядками, сахик, - проговорил он. – Но пока с вами космический десантКосмический Десант, только наши порядки имеют значение. Не забывайте об этом.
- Мы… мы слишком долго провели вдали от света Империума, господин, - заискивающе ответил Турик. – Просто научите нас, как нужно поступать, и мы так и сделаем.
- Стол между нами пуст, - сказала она. – Теперь мы начнем заново.
- Донесите это и до остального отряда, - добавил Каррас. – Эта женщина и ее штурмовики – посланники Золотого Трона. И если ваши люди не будут относиться к ним соответственно, то придется пролить кровь Каштукашту. Это не принесет пользы ни нам, ни вам – только нашим врагам. Пусть все это хорошенько запомнят.
Каррасу уже доводилось видеть таких людей – на других планетах, среди других имперских культур. Для Кашту кашту смерть в бою от руки женщины – это, вероятнее всего, самый страшный позор, который только можно представить.
Предупреждение было озвучено четко и прямо. Но Каррасу продолжало казаться, что однажды все-таки придется подтвердить его наглядным примером.
Сейчас, когда Каинис выпрямился в полный рост, невысокая Копли не доставала ему и до плеча, но его аура окрасилась в тусклый пурпурный и зеленый. Сам он считал себя униженным.
''«Это может стать проблемой»проблемой'', - отметил про себя Каррас. – «В ''В его душе может поселиться горечь и обида. За ним придется следить в оба. Если повезет, нам не придется мозолить ему глаза слишком долго, и он не успеет наделать глупостей».''
- Я проинструктирую остальных, - проговорил тихонит. – Но будет лучше, если об этом объявит Голос Песков. Только сказанное Голосом обладает достаточным весом, чтобы что-то изменить.
«Грозовые вороны» уходили все дальше на север. Тем временем Каррас и Копли подробно расспрашивали Кианиса о повстанческих войсках - сколькими воинами располагают Каштукашту, как организована их армия, в каком объеме удается взаимодействовать с Ишту ишту на юге, сколько у них боезапаса и где он находится. Спрашивили они и о хаддаинаххаддайинах, диверсантах, налаживавших и поддерживавших сети снабжения информацией в городах и поселках, которые контролировали т’ау.
Каинису стоило немалых трудов отвечать на эти расспросы. Говорить в присутствии не одного, но целых пяти легендарных космических десантников ему было неимоверно сложно. С тех пор, как Голос предсказал их появление, в его душе зрели самые безумные надежды и ожидания. Каинису реш’ва представлялись тем самым рычагом, который свернул бы даже многовековые горы. Но теперь, стоя перед ними наяву, глядя на их могучие фигуры в черной броне, украшенной черепами и символами войны и смерти, Каинис ловил себя на том, что несколько разочарован. От десантников космодесантников не расходилось сияние, не веяло духом надежд и обещаний светлого будущего. Они куда больше походили на зловещие черные тотемы смерти. Как будто их окутывали густые тени.
Он всегда представлял их как совершенных мужчин, воплощавших и все те качества, которые ценились здесь, на Тихонисе, и многие другие. А сейчас, глядя на них, Каинис понимал, что десантники космодесантники вовсе не похожи на людей.
Каждый раз, когда их предводитель – он представился Каррасом, но женщина постоянно называла его «Грамотеем», - смотрел на Каиниса, тихонит ощущал, как кровь стынет в его жилах, а душу сковывает лед.
А остальные четверо… какие же чудовищные лица они прятали?
Из-за своих огромных размеров десантники космодесантники казались таким же чужеродными, как т’ау. Нет, это были совсем не те образы с золоченых страниц древних книг, окутанные сиянием, с поднятыми мечами и сверкающим нимбом. Эти десантники космодесантники были порождениями ужаса и кровопролития. Никогда в жизни Каинис не видел еще ничего, насколько пугающего.
''«Впрочем, может быть, именно это нам и нужно»'', - сказал он себе.
Женщина как раз собиралась задать очередной вопрос, когда из вокс-динамиков под потолком раздался еще один голос:
В кабине самолета было маловато места, но Копли и Каинис все же сумели выглянуть из-за кресла пилота и разглядеть медленно приближающиеся башни города, похожие на черные кости, видневшиеся сквозь густой слой туч и завесу ливня. Это были руины, осыпавшиеся и гнилые, и каждую улицу, каждый переулок заливали потоки воды.
Каррас в кабину не пошел – он натянул шлем и подключился к внешним орудийный орудийным пиктерам самолета. И через них увидел дом изгнанников-Кашту кашту – Чата-на-Хадик.
Это было темное и мрачное место. Тучи висели над ним так низко, что, казалось, вот-вот раздавят город окончательно. Повсюду, изъеденные бесконечным, безжалостным ливнем, виднелись тонкие башни и высокие, массивные коробки многоэтажных жилых блоков и мануфактур – все они, как один, были построены в простом и функциональном имперском стиле.
Агрессивные изменения климата, вызванные планетарной инженерий инженерией т’ау, превратили некогда цветущую столицу всего Тихониса в мертвые затопленные руины. Впрочем, не такими уж они были и мертвыми – несмотря на то, что внизу пока что не было видно ни одной живой души, Каррас уже уловил психический резонанс миллиона душ тех, кто звал эти развалины домом.
''Миллиона «Миллиона – а ведь раньше их было раз в двадцать большебольше».''
Чем ближе становился город, тем больше Каррасу удавалось разглядеть через линзы орудийного пиктера. Теперь стало заметно, как много башен здесь осыпалось во время давних сражений, а затем – из-за времени, ливней и буйной растительности, настырно лезущей со всех сторон, отвоевывающей опустевшую территорию обратно.
Повсюду царили тлен и разруха. Башни в сотни метров высотой крошились и осыпались, обессиленно наваливались на соседние, а вместо окон в них зияли темные провалы. Сквозь них на улицу лились потоки воды – они напомнили Каррасу водопады, омывавшие огромный эскарп на Ирексусе-II.
Тихонис же был его полной противоположностью.
Послышались вокс-переговоры – пилоты звена «Жнецов» обменивались сообщениями друг с другом и с кем-то на земле. Тот, кто выполнял роль диспетчера, говорил на низком готике с чудовищным акцентом, но, тем не менее, сумел проводить все три самолета до крыши одного из зданий – широкого, приземистого, лежавшего на южном краю комплекса.
Каррас не стал отключаться от носовой камеры, и, пока «Жнец-Один» заходил на посадку, успел заметить тусклые красные огоньки – в окружающем сумраке, сквозь ливень только они могли подсказать о том, где находится полоса. В остальном о том, что где-то внизу здание, можно было догадаться только по просвету в густых зарослях.
- ''Приготовиться к посадке'', - велел Венций по воксу, и спустя несколько секунд «Жнец-Один» содрогнулся – его посадочные шасси коснулись крыши, принимая на себя весь вес самолета. Рев двигателей перетек в визг, а затем и вовсе замолк. Остальные «Жнецы» приземлились в нескольких метрах справа и слева. Спустя еще пару мгновений, когда все двигатели окончательно затихли, крыша вздрогнула – сработали магнитные крепления. Зашипела гидравлика, и круглая секция крыши со стоящими на ней самолетами начала опускаться вниз. Сквозь камеру Каррас увидел, что они спускаются в просторный ангар, освещенный люменами. Там стояли и другие воздушные суда, преимущественно крупные грузовозы. Они выглядели старыми и, похоже, не так уж часто использовались. А проем наверху начал закрываться, как огромная пласталевая пластальная челюсть, защищая ангар от ветра и дождя.
Медленный и аккуратный спуск занял две минуты, прежде чем платформа наконец-то достигла дна, и коротко, но ощутимо вздрогнула.
- ''Страховочные рамы можно поднять'', - сообщил Венций. – ''Открываю люки''.
Каррас хлопнул по кнопке разблокировки и поднял раму, фиксируя ее в потолочном креплении. Его команда и «Арктур» сделали то же самое, и повстанцы, глядя на них, последовали примеру.
Люк с шипением опустился , и в проем хлынул свет.
Каррас первым спустился по рампе и тут же остановился, подняв сжатый кулак, приказывая остальным не покидать самолет.
Перед ним на коленях стояли тысячи людей, прижавшись лбами к земле, и нараспев повторяли: «Джа хадири! Джа хадири!».
«Коготь» и бойцы «Арктура» изучали урзи во время варп-перехода, и Каррас знал, что означают эти слова.
Копли ничего и слушать не желала.
- Мы не будем обсуждать этот вопрос, - заявила она Каррасу. – Инквизитор достаточно четко выразился – они могут оказаться критически важным для успеха миссии ресурсом. К тому же, они отчаялись и готовы умереть за свою веру. И потому тебе ''придется'' подкармливать это пламя, Грамотей. Мне жаль, но это действительно необходимо.
Остальные жители старого города собрались у экранов в просторных залах и смотрели прямую трансляцию из ангара, с нетерпением предвкушая появление тех, кого так долго ждали. Многие из людей были уверены, что не доживут до этого дня.
И в каждом из этих залов слова, сказанные Голосом, раздавались из каменных стен, увешанных старыми имперскими знаменами. Повсюду виднелось изображение аквилы.
Такая сцена могла произойти на любом из сотен тысяч имперских миров.
Голос обратился к своим людям на урзи. Он говорил об их многолетних страданиях, о об их вере и терпении.
Слушая его речь, Каррас отметил, что очень многие слова из урзи похожи на диалект Окклюдуса. Воспоминания о доме нахлынули было, но Каррас отогнал их прочь.
- О нас не забыли!
Люди кричали и славили Бога-Императора, и с каждым новым выкриком Каррас все больше злился и на самих Каштукашту, и на Сигму.
''Тьма «Тьма тебя раздери, инквизитор. Тьма тебя раздери…раздери…»''
Голос спустился с края платформы и почтительно опустился на колено перед космическими десантниками.
Сняв шлем, Каррас обвел коленопреклоненную толпу взглядом кроваво-красных глаз.
''«Они так жаждут возложить свои надежды на кого-нибудь… Как же их жаль»'', - подумал он и заговорил вслух, громко и четко, стараясь ничем не выдавать своего раздражения. Усиленный вокс-датчиком на вороте доспеха, его голос прокатился по ангару как раскат грома, от которого содрогнулся воздух и плиты под ногами собравшихся людей:
- Храбрый народ Каштукашту! – начал Каррас на превосходном урзи. – Верные слуги Императора, враги т’ау! Ваши молитвы были услышаны!
Ответом ему стала тишина.
Голос поклонился и выполнил приказ, хотя тот явно его слегка смутил.
- Узрите же все, преданные, верующие, - прогрохотал Каррас, обращаясь к толпе. – Узрите своего пророка рядом со мной. Его видения сбылись. Теперь пришла пора настоящих дел. Придется уплатить немалую цену. Должны пролиться целые реки крови, прежде чем этот мир очистится от чужаков. И обоим сторонам придется потерять многих, прежде чем Тихонис станет свободным. Но чужаки будут сломлены. – он Он ненадолго умолк, затем продолжил:
- Императору нужны преданные воины. Вы готовы сделать то, что должно, даже если ради этого придется отдать свои жизни? Отвечайте! И пусть ваш ответ станет нерушимой клятвой, принесенной перед лицом Его Адептус Астартес!
И вскоре голосов стала тысяча. А потом и больше.
Вскоре эти крики подхватили почти все, кто собрался в зале. Промолчали только трусы, и те, кто был слишком кроток, те, кто не был готов умереть за нечто большее, чем они сами. Но таких людей оказалось столь мало, что можно было не обращать на них внимания. Народ Кашту кашту услышал зов и откликнулся на него.
И все они принесли Каррасу клятву.
- А теперь скрепи ее как-нибудь, Грамотей, - велела Копли по воксу. – Каким-нибудь достойным легенд способом!
Каррас обратился к своему дарыдару, раскрываясь для потоков зловещей энергии имматериума. Он мысленно представил себе нужную форму, и направил потоки в воздух, формируя ее наяву.
И над головами восторженных людей вспыхнуло зарево, куда более яркое, чем все фонари и люмены. Толпа заволновалась, как озерная гладь от брошенного камня, но не от центра к берегам, а наоборот – те, кто стоял дальше, первыми разглядели, что происходит. И все подняли глаза наверх, к центру зала.
- Грубовато, конечно, - откликнулась Копли, - но главное, что это сработало. А теперь давайте закончим с этим и перейдем к делам. Я хочу как можно скорее поговорить с этим Голосом наедине. Нам не стоит задерживаться здесь сверх необходимости. Каждый потраченный нами час повышает вероятность того, что Эпсилон сломается на допросах.
===20===
Комнатка была убрана просто, а высоты потолка хватало, чтобы Каррас мог выпрямиться в полный рост, не задевая его головой. В основном здесь преобладали теплые тона, напоминавшие о песках пустыни на рассвете, с редкими вкраплениями полночно-синего. Полы и стены закрывали традиционные ковры ручной работы и гобелены, вытканные еще в те дни, когда Кашту кашту обитали в пустяных. На большей их части присутствовала имперская символика в красном и золотом цветах.
Копли и Голос Песков устроились в центре комнаты друг напротив друга, по обычаю Каштукашту, на больших подушках. Каррас замер справа от Копли, как могучая башня из черного и серебряного камня – его облаченную в доспех тушу не выдержала бы ни одна мебель. Он окинул взглядом комнату, изучая каждую деталь, раздумывая, по какой причине Голос выбрал для разговора именно это место. Узоры на коврах и гобеленах рассказывали о том, как эпоха, когда на Тихонисе властвовала пустыня, и сменилась той, когда закончилось терраформирование т’ау. Большинство тихонитов лишь обрадовались, когда ушла старая эпоха, полная нужды и голода. Но Кашту кашту и Ишту ишту считали, что вместе с песками ушла и их культура, к тому же, власть инопланетян над людьми оскорбляла их.
Каррасу было интересно, задумывались ли эти люди хоть на секунду, чем может обернуться возвращение к тем временам. Сейчас уже мало осталось тех, кто представлял себе, насколько же на самом деле тяжело жилось тогда. Суровые условия рождали суровых людей, но тех, кто привык жить в достатке и комфорте, вряд ли удалось бы уговорить добровольно отказаться от всего этого.
Какая польза Империуму от этих мучений?
''«Есть те, кто обречен найти предназначенье лишь на пути страданий».''
Это была цитата из «Руки, объятой пламенем» Юбиларда – сочинения о пути духовного развития человечества, написанном в тридцать третеьм третьем тысячелетии. Каррас машинально задумался, опознал бы эту цитату Раут.
Пока он был занят своими мыслями, в комнату вошла старуха с подносом – она была самой старой из всех доселе виденных Каррасом Каштукашту. Она остановилась у самой двери и прокашлялась, привлекая к себе внимание.
- Дозволяю, - откликнулся Голос, не оборачиваясь.
Каррас аккуратно изучил ее ауру и усмехнулся, позабавленный тем, что увидел. Однако он сомневался, что Копли сочтет этот забавным.
Старуха осторожно поставила небольшие глиняные кубки перед Копли и Голосом, отчаянно стараясь не маячить у них перед глазами. Она выглядела очень хрупкой, и ее кожа казалась тонким пергаментом, покрытым пятнами. На лице и руках у нее едва заметно темнел узор вен. Ее голову скрывал капюшон, как было принято у женщин Кашту кашту в присутствии мужчин, не являющихся их мужьями, поэтому Каррас не мог заглянуть ей в глаза – но он видел, как уверенны и точны ее движения, несмотря на старость.
Он следил за ней, не отрываясь, пока старуха расставляла перед гостями маленькие плошки с традиционными закусками – орехи с пряностями, финики и прочее в таком же духе. И руки ее так и не дрогнули.
- Обман бывает порой уместен, Голос, - проговорил Каррас. – Но сейчас он ни к чему.
Старуха кивнула, и, отвернувшись от Карраса, молча поставила на низкий столик последние плошки. А затем протянула худосочную руку и коснулась колена Голоса, который вместе с Копли молча наблюдал за разговором.
- А теперь спи, - тихо и с явной нежностью сказала старуха.
Она подтащила к столику еще одну подушку – на этот раз для себя, - и спросила:
- Не желает ли госпожа присесть?
- Почему ты так уверена, что я тебя не убью? – огрызнулась Копли.
- Если вы получились получили всю необходимую информацию, госпожа, то уже знаете, какую ценность я представляю. Это я веду за собой оба племени. Это я – паук в самом центре паутины. Это я – источник информации, которая вам нужна, чтобы отыскать вашего поправшего инквизитора. Лиандро Каррас знает это. Или подозревает.
- Мой дар отличается от твоего, Голос, - откликнулся тот. – Я не провидец.
Копли помедлила, - ей явно не хотелось так просто спускать Голосу ее обман, - но все же подалась вперед и взяла один финик. Старуха последовала ее примеру.
- Меня зовут Агга, - сообщила она, - по крайней мере, именно так меня называют чаще всего. Это означает «старая мать». Для остальных я – просто жалкая карга, прислуживающая Голосу. – Она потрепала спящего мужчину по колену. – Я накрываю для него стол, чищу его одежду, в общем, делаю все, что положено преданной служанке. На самом деле он – мой сын, родившийся с пороком мозга сорок один год назад. Традиции народа Кашту кашту суровы к таким детям – я должна была оставить младенца умирать. Но какая же женщина поставит традиции выше собственного материнского инстинкта?
С этими словами она заглянула Копли в глаза, словно ожидала отыскать в них понимание – и если это и впрямь было так, то ее ждало разочарование. Копли была солдатом, и подобных инстинктов в ней не было ни на грамм.
Агга пожала плечами и продолжила:
- Я скрыла его изъян с помощью собственного дара. Каждый раз, когда ему нужно было появляться на людях, я управляла его телом. Сначала это давалось мне тяжело, но я очень быстро обнаружила, что чем чаще я пользуюсь своим даром, тем мощнее он становится. Вскоре многие заметили, что слова моего сына – слова, которые я говорила его ртом, - порой оказывались пророческими. Он начал зарабатывать определенную репутацию. Полагаю, я слишком увлеклась своей ролью , и прежде, чем сообразила, что делаю, мой сын стал воплощением надежды для всего племени. Я же, как женщина, не смогла бы ей стать никогда.
Она подняла глаза на Карраса, затем снова посмотрела на Копли.
- Я оказалась права, не дав ему умереть. То, что сначала было просто материнской любовью, оказалось самым мудрым моим решением. Таким образом я могу поддерживать свой народ. Направлять их на верный путь, спасая жизни, укреплять их боевой дух. Я знала, что однажды вы придете сюда, и понимала, что должна продержаться до этого момента.
- Ты обманываешь своих людей, - ответила Копли, - и отправляешь их сражаться, и даже умирать за тебя. А они думают, что умирают за кого-то другого.
- Они умирают не за меня, . - старуха Старуха неожиданно обозлилась и резко подалась вперед. – И не за него. А за освобождение от оккупации т’ау. За возвращаение в лоно Империума. ''Вот, за что'' они сражаются. А моя роль в этой борьбе, как и роль моего сына… Это вопрос необходимости, а не личной гордости.
Она взглянула на Карраса сияющими глазами и добавила:
- Они могли в любой момент вас уничтожить, - заметил Каррас.
- Вы уже наверняка догадались, почему они этого не сделали, - кивнула Агга. – Аун’дзи Аун’Дзи и командор командующий Ледяная Волна не так глупы.
- Сталь закаляет сталь… - протянула Копли.
Агга снова пожала плечами.
- Нас мало, но для касты огня Огня это все же лучше, чем вовсе ничего. Без нас они погрязли бы в скуке и праздности, и растеряли бы всю хватку...
- Значит, здесь, на севере, ты возглавляешь Каштукашту, - кивнул Каррас. – А как обстоят дела у Ишту ишту на юге?
- Для них я тоже Голос Песков, . - Агга покосилась на спящего сына. – И там у меня тоже есть мужская личина, пусть и не связанная со мной узами крови, и сохраняющая собственный разум, когда я не говорю его устами.
- И обладая властью такого масштаба, ты не смогла отправить Империуму зов о помощи? – спросил Каррас. – Сеть астропатов с окраин имперской территории переслала бы твой зов на другие планеты.
- Задача Ордо Ксенос – защитить человеческую расу от гибели, - проговорила Копли. – Любой результат нашей операции, положительный или отрицательный, скажется на всех остальных планетах. И все, о чем мы просим, действительно важно.
Несколько долгих секунд Агга смотрела ей в глаза, затем опять пожала костлявыми плечами.
- Мы верны Богу-Императору и Империуму, и чтим кредоКредо. И у нас есть гордость. Мы верим в силу и честь. Мы следуем учениям святых. Мы живем согласно этим учениям. И, конечно же, мы чтим Адептус Астартес. Они – живое воплощение святой воли Бога-Императора. И все же, ни одна из этих причин не заставит меня отправить своих людей на верную смерть ради вашей операции.
- Но ты ''позволишь'' им отправиться туда, - закончила за нее Копли.
И той приходилось с грустью напоминать себе, что значение имеют только нужды «Разрушителя теней».
За те два дня, пока она изучала разведданные, оперативники из спецотряда «Арктур» проверяли, как дела у местных бойцов, сколько у них техники и оружия, и как организованы их отряды.
А, закончив с проверкой, взялись за их обучение.
Повстанцы учились быстро и охотно. В рукопашном бою они уже были неплохи, а за несколько интенсивных тренировок с элизийцами улучшили навыки и среднего , и дальнего боя – настолько, насколько позволяли время и возможности.
Но «Арктур» знал толк в ускоренном обучении местного населения.
А вот истребительная команда «Коготь», напротив, старалась выдерживать дистанцию. Повстанцев они почти не навещали – стоило кому-нибудь из них появиться, и Кашту кашту тут же падали на одно колено, склоняя голову, а то и вовсе замирали и таращились во все глаза. Поэтому космические десантники предпочитали пореже попадаться местным на глаза.
Но теперь, когда вся необходимая информация была получена, настало время Копли собрать всех ключевых членов отряда.
- Насколько эти снимки свежие? – спросил Раут. – Или это старые геоданные?
- Среди хаддаинов хаддайинов почти нет тех, кто специализируется на краже данных у т’ау, - откликнулся Каинис. – Но машиновидец Загориан, последний из техноадептов Тихониса, успел перед своим отключением написать машинную молитву для этого стола, которая позволяет конвертировать украденную информацию для наших нужд. Этому снимку уже год, но хаддаины хаддайины уверяют, что с тех пор почти ничего не изменилось.
- И что это вообще такое? – указал рукой Зид на увеличенный сегмент.
- Голос? – обернулась Копли, и сын Агги, вежливо кивнув, коснулся проекции рукой.
- Это геоснимок Хаккара, южного региона Западной столицы. Как вы можете видеть, весь район испещрен глубокими каньонами. Мы назваем эту сеть каньонов «Урк-Гар» – «Шрамы Урка», - и когда-то это было место святого паломничества. Именно там Святой святой Исара обнаружил затерянный храм. Т’ау зовут его по-другому.
- А нам до него какой интерес? – поинтересовался Фосс.
- Тюрьма, - уточнил Раут, стоявший слева от Карраса. – Не чужацкая. Архитектура имперская.
- Верно, - кивнул Фосс, - основная структура имперского типа, но т’ау, похоже, добавили кое-что, . - он Он указал на оборонительные установки на башнях и стенах, характерно гладкие и округлые. Стены, наоборот, были угловатыми и грубыми, сложенными из потемневшего на солнце камня.
- Когда-то это была самая крупная и самая охраняемая каторжная тюрьма Тихониса, - продолжил ложный Голос, - построенная как можно дальше от городов, чтобы семьи заключенных не могли их навещать. Ее называли «Алел-а-Тараг», - «Башня Забытых», - или просто «Алел», - «Башня». Государственные силовики и судии Адептус Арбитрес за все прошедшие столетия отправили туда немало народу. И, как правило, оттуда уже никто не возвращался.
- А теперь? – спросил Каррас.
- А теперь, - откликнулся глава повстанцев, и его взгляд заледенел, - там держат верных Трону Кашту кашту и Иштуишту. И не только их. Есть те, кого т’ау называют «раук’на» - это их собственные соплеменники, отринувшие Высшее Благо. Синекожие используют Алел с первых дней оккупации. Долгие годы мы пытались внедрить туда своего хаддайина. Наконец, нам это удалось.
- То есть, у вас там есть свой человек? – уточнил Каррас.
- Врач, - кивнула Копли.
- Надзиратели -т’ау в Башне обеспокоились эпидемией, вспыхнувшей среди заключенных-людей, - ответила Агга устами сына, - и за семь лет своей работы медиком наш человек сумел раздобыть для нас внушительное количество сведений.
- Например? – спросил Раут.
Ложный Голос Песков оглянулся на него и снова перевел взгляд на мерцающую гололитическую проекцию.
- У нас есть частичный план здания – по большей части центральный блок и северное крыло. Нам известно, что на данным данный момент там содержится более трехсот заключенных-людей. Частично это такие же Каштукашту, как и мы, но и Ишту ишту среди них не меньше. По всем видно, что их пытали. Неважно, какими бы цивилизованными и разумными не казались речи эфирного т’ау, стоит копнуть поглубже – и становится видно, что на самом деле представляет собой его правление. Догматы Высшего Блага – это тонкий слой краски, скрывающий проржавевший металл. Достаточно подковырнуть его ногтем – и гнилая натура этих ксеносов вылезет наружу.
- Что-нибудь еще известно? – спросил Соларион.
Вместо Голоса ему ответила Копли:
- Последний отчет от этого доктора пришел шесть дней назад. Он сообщает, что командор командующий Ледяная Волна вернулся из столицы с несколькими забитыми под завязку транспортниками. Там находились десятки преступников и диссидентов из числа т’ау, в кандалах на шеях и запястьях. Людей среди них не было. Дюжину новоприбывших отправили не в южный блок, как это происходило обычно.
- Тогда куда? – уточнил Раут.
- Их ''запах''? – переспросил Зид.
- Не в обиду будь будет сказано, - ухмыльнулась Копли, - но запах Адептус Астартес действительно… сложно не заметить.
- Кажется, она намекает, что тебе стоит помыться, бледнолицый, - прыснул Фосс.
- Она совершенно точно не заключенная, - ответила Копли. – По крайней мере, не такая, как остальные узники.
- Нам известно, что она замешана в том, что происходит на подземных уровнях под центральным блоком, - добавил Голос. – Доктор ее видел всего два раза. Оба раза она входила в охраняемые лифты, ведущие на нижние этажи. И оба раза с ней были двое космических десантников и отряд воинов из касты огняОгня.
- С ней отправилась целая истребительная команда, - напомнил Соларион. – Где остальные?
Голос озадаченно посмотрел на него.
- Основные маршруты снабжения, - пояснила Копли, и, обернувшись к Рауту, ответила:
- Есть один путь с северо-запада и один - с юго-востока. Оба зиждутся на нескольких мостах, пересекающих лабиринт каньонов и позволяющих добраться до Башни.
Копли кивнула Каинису.
- Это шанс для бойцов Кашту кашту помочь нам со штурмом.
Каинис и остальные командиры отрядов, - у каждого из них была густая черная борода и татуировки на лицах, - почти синхронно обернулись к своему лидеру-пророку.
- Для начала, надо как-то туда пробраться незамеченными, - проговорил Каррас. – У вас уже есть какие-то соображения на этот счет, майор? Темнота для боевых скафандров т'ау – не помеха. С маскировкой или без, наш единственный путь в долину – прямо через каньон. Турели на стенах наверняка управляются искусственным интеллектом. Они не устают и не спят. Даже замаскированных, наших «Грозовых воронов» могут в любой момент обнаружить и сбить. И если там нет никакого потайного хода, то возможности отключить защитные системы до прилета у нас тоже не будет…
С этим никто не стал спорить. Доктрина специальных подразделений предписывала сохранять преимущество так долго, насколько это было возможно. Маленьким отрядам и вовсе необходимо было использовать любой доступный шанс. Ведь что-то такое наверняка имелось – что-то, что могло дать им этакой такой шанс…
Когда Каррас закончил говорить, ложный Голос кивнул одному из стоящих рядом телохранителей. Тот тут же ушел из стратегиума через заднюю дверь.
Она покосилась влево, на того, кто стоял рядом.
''Шас’о «Шас’о Т’кан Джай’калДжай’кал».''
«Шас’о» - его звание. КомандорКомандующий.
«Т’кан» - его планета. В Империуме ее знали, как «Тихонис». Но сейчас она принадлежала ему.
И «Джай’кал» - его имя, имя, которым она мысленно звала его.
''Ледяная волна«Ледяная Волна».''
Он стоял неподвижный, не моргающий, и ждал, когда начнется процедура. Они оба уже видели, как это происходит, и не один раз. Но Эпсилон никогда не уставала наблюдать за ней, никогда не уставала от ярких эмоций, которые вызывало у нее это зрелище, и каждый раз отчаянно надеялась, что увидит нечто великое, нечто выдающееся, нечто, что сумеет изменить весь ход войны с И’хе.
Ледяная волнаВолна, в свою очередь, приходил посмотреть на процедуру как будто из чувства какого-то мрачного долга, наказания, необходимости взглянуть на ужасы, которые ему приходится творить ради его собственной расы.
Несколькими часами ранее он привез новую партию заключенных из Чу’сут -Ка – и первые из них, кому суждено было пройти процедуру, сейчас находились перед его глазами за непроницаемым экраном.
Если воин из огненной касты и ощутил, что Эпсилон смотрит на него, то никак этого не показал. Он продолжал смотреть вперед, но она видела, насколько он напряжен. Он сжал кулаки, поджал челюсть… Она втихую наслаждалась его страданиями. Пока что ей приходилось работать с ним сообща, но никакая совместная работа не могла перевесить глубокую обработку и обучение, полученные ею в ордосе. Сейчас т’ау были меньшим из двух зол, но однажды придет и их черед – и Империум сотрет их расы с лица галактикиГалактики.
''Но «Но пока что они слишком полезныполезны».''
Она снова перевела взгляд на экран, за которым техники из касты земли Земли закрепляли на операционном столе т’ау-диссидента, слегка одурманенного наркотиками. Этот экземпляр был мужского пола, худосочный и тонкокостный, судя по всему – из касты водыВоды.
Она невольно задумалась о процентном соотношении. Сколько раук'на были из касты землиЗемли? Чаще ли встречались мятежники из огненной, чем, например, из той же земляной, или воздушной, или водной? Т’ау никогда бы не дали ей этой информации. Все, чем они делились, проходило тщательный отбор. Эпсилон, в свою очередь, тоже не рассказывала им ничего сверх того, что хотела или должна была сообщить. Таким образом, ее отношения с этими ксеносами напоминали странный танец из лжи, полуправды и вынужденного сотрудничества.
''И «И все из-за Аль-РашакаРашака».''
Она бы никогда не зашла так далеко, если бы не то открытие, которое ей удалось сделать в руинах на той изувеченной тиранидами планете. Это было не то, что она искала – но оно оказалось столь важным, что обо всем остальном пришлось временно забыть. Даже о «Черном семени». И хотя странный, резкий запах т’ау и их цокающая, невнятная речь раздражали ее до невозможности, она согласна была вытерпеть что угодно ради возможности послужить Империуму так, как мало кому удавалось. В конце концов, она в одиночку наконец-то обнаружила доказательства этой легендарной, полумифической установки. И за все тысячи лет только ей…
Ледяная Волна пробормотал что-то на своем родном языке, ничуть не потрудившись говорить помедленнее и почетче ради ее удобства. Впрочем, это не имело значения. Эпсилон достаточно хорошо владела языком т’ау, чтобы понять командоракомандующего.
- Они готовы начать, - вот что он сказал.
Техники из касты землиЗемли, между тем, поспешно покинули комнату за экраном, оставив узника беспомощно биться в оковах. Препараты уже прекратили действовать, и узник заверещал на языке т’ау в спину уходящим техникам:
- Что вы делаете?! Что происходит?! Отпустите меня! Я не сделал ничего дурного!
И диссидент закричал от отчаянного страха и отвращения.
''«Мы – враги с рождения»рождения, '' - подумалось Эпсилон. – «Но ''Но нас преследует один и тот же кошмар, и мы боремся с одной и той же ужасающей тьмой».''
Сегмент продолжал опускаться. Чудовище, накрепко прикованное к нему сверху, было полностью лишено конечностей, - все руки и ноги ему отрезали, и потому оно могло лишь беспомощно шевелить уродливой головой. Но менее пугающим оно от этого не становилось. Узник-т’ау истерически орал, умолял о помощи, о прощении, о пощаде. Все рассказы о древних ужасах, все бредовые галлюцинации из ночных кошмаров – все они меркли в сравнении с тем чудовищем, что уставилось сейчас на него бледно-фиолетовыми глазами.
- Ты – не т’ау, - прорычал он глухо. – Т’ау служат Т’ау’ва.
Сегмент, между тем, опустился до конца, и, содрогнувшись, остановился, и Эпсилон снова перевела взгляд на происходящее за экраном.
Теперь между лицами хищника и жертвы оставалось не больше метра. Шипастый язык генокрада извивался, как плеть. Он высунулся раз, два. Дотянуться так и не смог, но узник забился в животной панике. На его губах выступила пена, и с каждым криком ее становилось все больше. Эпсилон вспомнила, как удивилась, наблюдая за инфицированием т’ау впервые – тогда выяснилось, что т’ау способны плакать точно так же, как и люди, и, что еще более неожиданно, большинство поводов для слез у них такие же, как и у людей.
Впрочем, тогда это открытие не вызвало у нее никакой жалости. И сейчас, когда по сине-серым щекам обреченного узника рекой лились слезы, они не трогали ее точно так же.
Один из техников касты земли Земли нажал на кнопку , и аппарат, удерживающий лишенного конечностей генокрада, опустился еще на шестьдесят сантиметров. Глаза узника широко распахнулись. Вся его паника и конвульсии резко прекратились. От ужаса разум ненадолго оставил его – а вот тварь медлить не стала. И твердый, острый шип на конце ее языка глубоко вонзился в шею синекожего.
И раук’на взвыл в последний раз – долго и истошно.
Утолив свою отчаянную жажду, тварь успокоилась. Она заразила жертву, выполнив тем самым свое предназначение. Она перестала вырываться из оков. Те стиснули ее покрепче, и сегмент снова начал подниматься вверх, пока, наконец, чудовище не пропало из виду.
Узник тоже успокоился, глядя куда-то в пространство остекленевшими глазами. . В тот момент, когда язык тиранида пронзил его шею, он выпустил не только мощный генетический материал, но и смесь успокоительных, расслабляющих веществ и изменяющих сознание энзимов ферментов – это делалось, чтобы жертва не сопротивлялась после инфицирования и не попыталась покончить с собой до того, как набор тиранидских тиранидской ДНК начнет мутационный процесс. И к тому моменту, когда узник очнется, он станет одним из них.
Т’ау называли их «сиан’ха» - это слово имело множество смысловых оттенков, но на имперский готик оно переводилось просто – «инфицированные».
Они вышли из зоны, которую женщина называла не иначе как «яслями». По пути им попались двери, ведущие в родильные залы.
''«То, что здесь происходит, покрывает позором нас всех»всех'', - подумал командоркомандующий. – «И ''И мои собственные руки запятнаны сильнее всего».''
Аун, конечно, выдал полный карт-бланш, но проект реализовывался под непосредственным командованием Ледяной Волны. И приказ об ужасающем импрегнировании он каждый раз отдавал лично. Вся кровь, проливающаяся здесь, в На’а’Вашаке, оседала на его собственном имени. И каждый раз, проходя мимо этих дверей, слыша неестественное верещание отвратительных новорожденных, прорывающих себе путь из материнской утробы, Ледяная Волна особенно остро это чувствовал.
Почему из всех планет во всех сферах эта проклятая женщина выбрала именно ту, что была ближе всех к его собственной?
Они могли бы убить ее сразу. И, наверное, стоило бы это сделать. Но она пообещала им способ расправиться с величайшей угрозой из всех, с кем доводилось сталкиваться его народу. Аун’Дзи мог бы прогнать ее прочь. Т’ау как никто другой знали, на какие разрушения способна раса тиранидов. И’хе можно было сдерживать какое-то время, при должном количестве жертв, грамотной стратегии и большой удаче удавалось заставить их свернуть. Но их остановить их не получалось никогда. Время было на их стороне. И в конечном итоге они добрались бы до септов, пожрали бы все, и тогда слава и свет расы т’ау сгинули бы, как пламя на ветру.
Ледяная Волна сжал челюстные пластины. Никто из них не смог бы отказать этой женщине. Она не заслуживала доверия. Но без ее исследований, без данных, без советов и всего того, что она предложила в обмен, у т’ау не было бы никакой надежды положить конец той череде разрушений, которую тираниды безнаказанно сеяли все эти годы.
''«И лучше бы твоим исследованиям принести свои плоды, бледнокожая змея»змея'', - подумал командоркомандующий, покосившись на нее. – «Потому ''Потому что, если окажется, что мы все это делали впустую, мой клинок пронзит тебя не меньше сотни раз».''
Родильные залы остались позади, и крики постепенно смолкли. Ледяная Волна поймал себя на том, что ускорил шаг, стараясь миновать их побыстрее, и трижды проклял себя за это – он понимал, что подобные жесты выдают его дискомфорт с головой. Ей нравится видеть, какое отвращение он испытывает? Конечно же, сейчас ей уже хорошо известно, сколько душевных сил у него уходит каждый раз. Ей-то легко: это не ее людей подвергают ужасным процедурам. Впрочем, она говорила, что подобные вещи ей делать уже доводилось. И командор командующий отчего-то подозревал, что зрелище заражения гуэ’ла тогда вызывало у нее не больше сочувствия, чем сейчас - заражение раук'на.
Самыми страшными монстрами в человеческом Империуме были даже не те помешанные на сражениях гиганты в черной броне – ненавистный Караул Смерти. Самые страшные монстры были поменьше, и выглядели слабее – и при этом управляли всем и всеми. Ледяная Волна старался не забывать об этом. Мощь и ярость космических десантников вселяли ужас – но женщина, шагающая сейчас рядом с командоромкомандующим, была ужаснее любого из ее кровожадных телохранителей.
- Я принесла вам величайший дар, - неожиданно проговорила она, не сбавляя шага. – Но, боюсь, ты все же ненавидишь меня, шас’о.
Она что, читала его мысли? У нее был и ''такой'' дар тоже? Командор Командующий знал, что среди гуэ’ла встречались и такие, кто обладал невероятными талантами. И если эта женщина входила в их число…
- От тебя слишком сильно несет обманом, - ответил Ледяная Волна. – У меня лицо болит от этого запаха. О какой симпатии может идти речь в таком случае?
- «Обманом»? – рассмеялась она. – Я дала тебе шанс спасти твой народ. Возможно, для вас это единственный шанс. Я могла бы попросить в обмен целые планеты, и этого все равно оказалось бы недостаточно, чтобы расплатиться.
Дальше они шли в молчании, пока, наконец, впереди не показались двери яслей. Воины в тяжелой броне поклонились командору командующему в знак уважения. Тот кивнул в ответ, наслаждаясь их явной неприязнью и полнейшим отсутствием почтительности к мерзкой женщине. Впрочем, ее это, похоже, ничуть не волновало.
Охранник, стоявший слева, повернулся и прижал ладонь к панели, и двери с шипением открылись. Ледяная Волна и Эпсилон вошли внутрь. Пока они шли по короткому коридору, ведущему в основное помещение, датчики автоматических защитных систем фиксировали каждое их движение.
- Специалисты из касты земли Земли еще не предоставили уточненные прогнозы рождения первых чистопородных? – спросила Эпсилон.
- Я бы сообщил тебе, если бы появились новости, - огрызнулся командоркомандующий. – Для нас это все тоже пока внове.
- Вот почему я спросила о ''прогнозах'', шас’о. У касты земли Земли уже должны быть какие-то предположения.
- Ускоренный цикл рождения, вызревания и размножения оказалось сложно просчитать. Четвертое поколение вот-вот родится. Возможно, уже сегодня у нас будут новые данные.
Преодолев еще одни укрепленные и хорошо защищенные двери, Ледяная Волна и Эпсилон оказались в зале, похожем на пещеру. Пол здесь заменял такой же прочный прозрачный экран с антикислотным покрытием. Командор Командующий вместе с Эпсилон остановились на краю огражденного перилами моста, глядя вниз, сквозь экран.
Их были целые десятки. Безжалостно изуродованные, болезненно худосочные, как те фигуры на картинах, изображавших времена до эпохи просветления. Заметив движение наверху, чудовища подняли головы и уставились на неожиданных гостей. Их глаза сияли неестественным светом. Некоторые из тварей зашипели, заверещали, обнажая маленькие, но такие же острые зубы, как у тиранидских генокрадов, которых использовали для процедуры первичного заражения. У многих из них виднелись лишние конечности с изогнутыми когтями вместо пальцев. А у некоторых руки и вовсе не развились, и торчащие из предплечий кости переросли в лезвия, похожие на косы.
- Да, пока я был в столице, - откликнулся Ледяная Волна.
В голосе женщины явственно засквозило раздражение. Командор Командующий приказал ей и ее телохранителям ограничиться посещением верхних этажей на время его короткого отсутствия. Большая часть проекта прошла под руководством Эпсилон, но Ледяная Волна не собирался впускать ее в ясли или в родительные залы в те моменты, когда не мог лично за ней присматривать. Она все еще скрывала слишком многое, чтобы так легко ей довериться.
- Если считать закрепившимся признаком те ускоренные сроки вынашивания, которые мы наблюдали на первой-третьей стадиях, - продолжила Эпсилон, - то, возможно, первого чистокровного мы получим уже через несколько дней.
- И что тогда? – спросил командоркомандующий. – Ты заверяла нас, что у них нет связи с разумом улья, но можно ли утверждать наверняка, что он не появится позже? Может быть, это просто та твоя странная машина так воздействует?
- Ваш народ не похож на наш. И существуют такие методы исследований, принципы которых я вряд ли смогу объяснить так, чтобы ваши ученые их поняли.
- Но ведь тебе нужен результат, - ответила она, пожимая плечами. – А значит, тебе придется позволить мне некоторые вещи. Без риска результата не будет, шас’о.
Подобный тон заставил командора командующего раздраженно ощериться.
- Если ты попытаешься уничтожить нас, - прошипел он, - и предать все оказанное тебе доверие, то я клянусь – ты окажешься на том столе следующей. И поцелуй генокрада достанется уже тебе самой.
Лицо Эпсилон по-прежнему оставалось абсолютно равнодушным, без малейших проблесков каких-либо эмоций.
- Я не сомневаюсь в этом, командоркомандующий, - ответила она. – Просто не забывайте, что аун был волен отклонить мое предложение, когда я пришла к вам. Мне потребовалось скрепить всю свою веру и принести немалые жертвы, чтобы предложить вам этот союз. Прилететь сюда без позволения моего руководства – и без того уже немалый проступок. Но я решила идти до конца. Аун’Дзи понимает важность этого предложения. И ты тоже. Ни ваш, ни мой народ не смогут вечно сдерживать тьму-что-поглощает-все-вокруг. И я прошу в обмен самую малость – информацию, которая не причинит вам вреда, и возможность спокойно пересечь вашу территорию. У меня нет в рукаве ни припрятанного ножа, ни яда, который вот-вот окажется в вашем кубке, шас’о. Мы скоро покончим с этим делом. Может быть, вы получите оружие, в котором нуждается ваш народ, может быть, нет. В любом случае, я получу обещанную возможность улететь, и больше вы меня не увидите.
Ледяная Волна ни разу не взглянул на нее за время этой речи. Вместо этого он невольно засмотрелся на одного из мутантов, сидящих внизу. Тварь таращилась на него в ответ, и ее морда выглядела тошнотворной пародией на его собственное лицо – слишком похожая на т’ау, чтобы не узнать, и слишком похожая на тиранида, чтобы оставлять ее в живых. Тварь дрожала от острой жажды убить командора командующего немедленно, ее челюсти шевелились, словно она представляла, как пожирает его плоть.
''«Будь они все прокляты»прокляты'', - подумал тот. – «И ''И гуэ’ла, и И’хе вместе с ними. И будь прокляты все мы за то, что вляпались в эту отвратительную сделку. Может быть, она и спасет наш народ, но до того мы лишимся всякой чести. И эту кровь, возможно, не получится смыть никогда».''
Так что без помощи самого Ганина Копли и ее диверсионный отряд потратили бы немало часов, обыскивая каждую стену в каждом обманчивом тупике, и никакая, даже самая подробная карта с детальными указаниями не облегчила бы им работу.
А ведь тогда, в лагере Каштукашту, Копли едва не настояла на том, чтобы Ганин остался. Он казался слишком хрупким и почти наверняка превратился бы в обузу для всей команды. Будь Копли помоложе и пожестче, она отказала бы ему в просьбе отправиться вместе с ними. Тогда ей показалось, что полученных от него сведений будет достаточно. Но почему же сейчас она уступила? Пока они летели на юг, Копли смотрела в морщинистое, обветренное лицо старика, сидящего с ней в «Грозовом вороне», и искала ответ на этот вопрос. И так и не нашла ни одного подходящего. Неужели она становится сентиментальной?
А теперь, когда польза от старого проводника уже ни у кого не вызывала сомнений, Копли списала свое решение на интуицию. Возможно, ее подсознание уловило что-то такое, чего не сумел разглядеть разум сквозь пелену самоуверенности и поверхностного суждения.
- Давайте все будем надеяться, что хватит, - сказал Ганин.
Он повел их вперед. Копли держалась следом, за ней – Райс, Григолич, Морант и Трискель. Григ из них был самым сильным, и поэтому шел в середине связанного веревкой отряда – если бы кто-то сорвался, он сумел бы их вытащить. А если бы сорвался сам Григолич, Райс и Морант помогли бы ему вдвоем.
Путь оказался по-настоящему тяжелым. И без Ганина они бы ни за что не пересекли эту пропасть? Сколько же раз он мысленно или во сне повторял этот изнуряющий переход?.. Скрюченные пальцы старика безошибочно находили каждый невидимый выступ точно там, где тот и должен был быть. Дважды Ганин едва не сорвался, но не из-за того, что ошибался, а из-за того, что ему не хватало сил.
И оба раза Копли оказывалась рядом, вгоняла в камень штычок, не давая им обоим упасть, и помогала встать на ноги. Штычки и веревки давали возможность удержаться, если бы сорвался кто-то один, или двое, но трое уже уволокли бы за собой и остальных. Камень слишком легко крошился, и большое количество штычков только раскололо бы его сильнее.
Так, метр за метром, нащупывая опору за опорой, старик методично вел их вперед. Где глаза были закрыты, он полагался только на память рук, пока, наконец, они не обогнули последний выступ и не начали забираться наверх, на противоположный край пропасти.
Обливаясь потом и тяжело дыша сквозь зубы, Григолич и Морант затащили наверх Трискеля. Несколько мгновений они переводили дух: кто сидя, кто - вытянувшись прямо на камнях.
- Я бы ни за что не согласился повторить этот путь, - пробормотал Райс.
Им пришлось забраться еще выше, чтобы достичь выступов, невидимых со дна тоннеля. Ганин показал им достаточно большие щели между камнями, куда вполне можно было протиснуться. Но затем что-то изменилось – Ганин словно растратил последнюю энергию, его пыл угас, и Копли показалось, что настал тот момент, которого старик так долго ждал.
- Вот тут последнее место, которое мне нужно было вам показать, . - старик Старик ткнул пальцем в узкую расщелину, которую Копли сама не заметила бы. – А дальше вам остается только идти по карте, которую я нарисовал. Больше ничего искать не придется, просто сворачивайте в нужную сторону.
Копли оглянулась на отряд, затем снова перевела на Ганина.
- Ты можешь добраться с нами до базы, - предложила она. – Правда, тебе придется подождать в подземных тоннелях, пока мы не начнём эвакуацию, но если ты сумеешь быстро добраться до одного из «Грозовых воронов» …воронов»…
Она заметила его взгляд и осеклась.
- Все совсем не так было задумано, - ответил Ганин. – Это место ждало меня так же, как я ждал вас. Так сказал Голос Песков. Я должен был умереть уже давно, но он сказал мне, что я должен жить, пока не придете вы. У меня уже шестой год гниль вот здесь, . - он Он постучал себя по груди. – Но Голос сказал мне: ''«Ящерица-в-тенях должна дождаться прибытия реш’ва. Империум нуждается в тебе, Ганин. Ты не можешь умереть, пока не исполнишь свой долг»''. И потому я жил. А теперь могу, наконец, отдохнуть.
- Здесь? – подняла брови Копли.
- Вернусь назад чуть-чуть. Посижу немного на краю пропасти. Посмотрю, не удостоит ли Бог-Император меня словечком, раз уж я выполнил свое предназначение.
Он усмехнулся, и, повернувшись, поковылял мимо отряда – каждый из бойцов был выше его ростом. И, пока старик проходил мимо, каждый из них хлопнул его по плечу и назвал по имени.
Отойдя шагов на десять, Ганин оглянулся в последний раз.
Истребительная команда «Коготь» и остальной штурмовой отряд рассчитывали на нее. Она не могла подвести их. Каррас и все прочие не смогут добраться до тюрьмы, пока защитные орудия активны. Их попросту собьют еще на подлете.
И, если уж совсем честно, то Копли беспокоилась – не из-за того, что придется пробираться в тюрьму, и не из-за того сопротивления, с которым им, возможно, придется столкнуться. Куда сильнее ее беспокоили системы электроники т’ау. Как их отключить? Читать и использовать их гололитический интерфейс – это одно дело. И Копли уже доводилось делать это во время предыдущих операций. Но Башня была сверхзащищенной базой, и наверняка там будет своя система шифрования, причем самого высшего порядка. Если не брать в расчет космопорты, штаб-квартиры огненной касты и узлы данных, то системы Башни - наверняка самые защищенные на всем Тихонисе. Копли взяла с собой самых лучших специалистов, но не было никакой гарантии, что они сумеют справиться. Слишком многое в процессе могло пойти не так.
''«В общем-то, как обычно»'', - подумалось ей.
Сигма позаботился о том, чтобы Копли и ее люди получили все необходимое для проведения «Разрушителя теней». Лорд-инквизитор понимал, что работенка предстоит нелегкая, и Копли и ее отряд получили несколько новых игрушек – и некоторые из них действительно впечатляли. Например, та штука, которую тащил Морант – модуль взлома. Никогда еще раньше специальному подразделению Копли не давали доступа к подобному оборудованию. Это было что-то новенькое, по крайней мере, для нее самой. И будет прекрасно, если оно сработает. Но Копли понимала, что успех миссии не зависит только от техники. Основная движущая сила – это люди. Никакое, даже самое передовое снаряжение в галактике Галактике не принесет ни малейшего толка, если не попадет в нужные руки.
Копли подняла глаза, глядя в спину Моранту, и немного успокоилась. Невысокий, угрюмый бывший десантник старательно обучался работе с этим модулем у марсианских техножрецов. Конечно, Морант был не единственным, кого научили им пользоваться, и еще несколько членов отряда вполне могли его заменить в случае егочего, но именно у Моранта обнаружился просто-таки прирожденный талант. И Копли рассчитывала, что в нужный момент он взломает защиту т’ау и получит доступ к системам управления Башней.
Технология была редкой. И если бы только она попала в руки Копли, когда та еще служила в войсках Милитарум… Тогда ведь столько жизней…
Такова оказалась цена за то, чтобы присоединиться к Ордо Ксенос.
''«Но все равно»равно'', - подумалось ей, - «все ''все равно…»''
Вся эта операция практически висела на волоске. Здравый смысл подсказывал Копли, что если она со своим отрядом не сумеет проникнуть на базу, и если «Коготь» и остальные попытаются пробиться внутрь силой – это будет чистой воды самоубийство. Но они не могли отступить, тем более, зная, что Эпсилон действительно здесь – слишком важна была ее эвакуация. И даже если все пятеро лазутчиков погибнут до того, как будут отключены противовоздушные орудия, «Грозовые вороны» Караула Смерти все равно прилетят.
''«Их тут же собьют ко всем чертям, да, но они даже не подумают повернуть назад. Мы не можем рисковать, давая т’ау шанс перевезти Эпсилон. Надо ловить ее здесь и сейчас».''
- Тоннель дальше расширяется, мэм, - раздался из динамика вокса голос сержанта Григолича, идущего впереди. – Даже выпрямиться можно. Тут маленькая пещера, где-то два на три метра. Точно такая, как описывал старик.
- Приборы ночного зрения. Выключите их все. Он не полагался на глаза, и нам тоже не стоит. Руками пользуйтесь. Постарайтесь нащупать. Маленькая трещина с крохотным выступом. Она где-то здесь.
''«Если только ее не нашли и не заделали».''
Нет. Копли не собиралась так просто отступать. Трещина должна быть где-то тут.
Он сумел выбраться и вернуться к племени, которое уже давно числило его среди Сгинувших.
''«И там он ждал… пока не придем мы. Спасибо тебе, старый».''
Впрочем, наверное, рано еще было его благодарить. Проем за прошедшие годы могли и заделать там, наверху.
Мужчины осторожно приподняли плоский камень и медленно и бережно сдвинули в сторону. Сначала все было тихо, но, когда просвет расширился сильнее, Моранту и Трискелю пришлось убрать руки, а Райс и Григолич вдвоем могли его только толкать – и тяжелый камень все-таки заскрипел об остальные. Они оба постарались работать как можно медленнее и тише, и, когда камень убрался с пути, все пятеро членов отряда замерли, едва дыша, прислушиваясь к малейшим шорохам.
Трискель вытащил ауспик из креплений и постепенно перевел его на полную мощность.
- Ну, как там обстановка? – спросила Копли.
- Тесновато будет, - раздалось сверху. – Вода и кабели везде, похоже, т’ау тут ничего не меняли. Сюда, похоже, сто лет никто не заглядывал. – Григолич умолк на секунду, а затем добавил:- Нет, напряжения в кабелях нету. Ими не пользуются. Синекожие наверняка установили собственные системы на верхних уровнях. Похоже, все чисто, мэм. Лазерных растяжек и камер слежения тоже не видать. Никаких следов излучения.
''«А синекожие самоуверенны»'', - подумала Копли. С другой стороны, а чего им бояться? Эта планета принадлежала им с самого первого дня их появления. Не считая кучки повстанцев, которых т’ау могли уничтожить в любой момент, здесь больше не было ничего, что могло бы навести их на мысль о возможном штурме Башни.
Правда, спокойнее от этой мысли не становилось.
- Здесь полно помех, мэм, но никакого движения по-прежнему не видно.
Она сверилась с голо-компасом голокомпасом на левом запястье, отключила его и сказала:
- Отсюда старик велел пройти двести ярдов на север, там должен быть служебный люк. Правда, не тот, который нам нужен. Еще через двести ярдов после него тоннель сворачивает на восток. Нам нужен первый служебный люк после этого поворота – он будет в потолке. Ты понял, Григ?
Это хорошо. Значит, они сейчас где-то рядом с источником питания, расположенным выше. А значит, они все глубже уходят внутрь комплекса.
Осторожно открыв люк, отряд снова прислушался. Но наверху их никто не ждал. Похоже, эта часть комплекса была относительно заброшена, или, как минимум, не так уж и часто патрулировалась. Один за другим Копли и ее бойцы забрались наверх.
Райс забрался последним, после того, как передал рюкзак и оружие Трискелю. А затем они вчетвером вместе с Морантом и Григоличем тихо и аккуратно вернули каменную заглушку на место. Копли в это время осматривалась по сторонам, снова сверяясь с голо-компасомголокомпасом. Закрыв люк, отряд занял позиции по кругу, спинами к центру, держа оружие наготове и дожидаясь приказа Копли.
Коридор тянулся с севера на юг, и оба его конца тонули в непроглядной темноте. Но на стенах тускло светились красным служебные люмены, разгоняя сумрак настолько, что отряд мог обходиться без приборов ночного зрения.
- Если мы обесточим всю базу, то можем сами себе перекрыть доступ к цели задания. К тому же, у них наверняка есть дублеры самых важных систем. Может быть, даже дублеры для дублеров. Только переполошим их почем зря.
Райс был самым молодым в отряде – он быстрее всех управлялся с клинком, идеально точно стрелял из лаз-ружья, лазружья и мог двигаться бесшумнее листика, подхваченного ветром, но боевого опыта ему пока что не хватало.
- Забудьте про генератор, - покачала головой Копли. - Действуем согласно исходному плану. Взламываем их защитные системы и начинаем основную операцию. Никакие разрушения в наши задачи не входят. Дальше впереди должна быть старая лестница, которой воспользовался Ганин, . - она Она указала в тоннель дулом лаз-ружьялазружья. – По нем ней мы доберемся до подземных тоннелей, идущих под складским крылом. И молитесь Терре и Золотому Трону, чтобы синекожие не навалили на единственный люк наружу каких-нибудь тяжелых контейнеров.
То ли Копли хватило удачи, то ли Император в тот день смотрел в их сторону, но последний люк т’ау ничем не перекрыли. Никаких ящиков поверх не оказалось, и майор вместе с отрядом выбрались в просторный, сумрачный склад-хранилище в восточном секторе тюрьмы, недалеко от северного крыла – именно там держали в Алел-а-Тараге держали узников-людей.
Стоило им оказаться наверху, как послышались шаги. Копли жестом велела остальным оставаться на месте и не высовываться, а сама короткими перебежками подобралась поближе, отыскивая точку обзора получше.
Она услышала знакомое бормотание, чередующееся с пощелкиванием.
Этот диалект т’ау был хорошо ей знаком. Двое членов касты землиЗемли, занимающие не самые высокие должности, коротали период отдыха за непринужденной болтовней, обсуждая свои последние договорные спаривания.
Судя по меткам на контейнерах, этот склад использовался в основном для хранения пайков. Южную секцию занимали стойки с оборудованием для подзарядки энергомодулей. У западной стены, едва ли не впритык к пласталевому пластальному роллету, были припаркованы два модифицированных скиммера модели TX4-«Пиранья». Вооружения на них не было – видимо, их использовали только для того, чтобы отвезти припасы в нужный тюремный блок.
Помимо двоих членов касты землиЗемли, чьи разговоры слышала Копли, мимо то и дело сновали рабочие-т’ау и их помощники-люди, отмечая что-то в списках или перетаскивая очередной контейнер.
И никто из них не заметил, что на склад пробрались пятеро имперских солдат.
От этих слов солдаты заулыбались. Они уже не первый раз их слышали.
Копли жестом велела им следовать за ней, и, один за другим, почти сливаясь с окружающим пространством из-за адаптивных систем маскировки, отряд выбрался из укрытия и осторожно направился к пласталевым пластальным балкам, поддерживающим верхние мостки.
Майор полезла первой. Шустрая и ловкая, как белка, она быстро забралась наверх, перелезая с перекладины на перекладину. Оказавшись на мостках, она тут же пригнулась, пока ее не заметили.
За это время она даже не запыхалась особо. Она была рада вновь заняться полевой работой, ощутить себя живой и применять свои навыки. В такие моменты она понимала, что ни за что на свете не согласилась бы сменить эту работу на какую-нибудь другую.
Не разгибаясь, Копли пошла вперед, зная, что остальные держатся следом. Добравшись по мосткам до дверей комнаты наблюдения, Копли присела на корточки возле дверей, закинула лаз-ружье лазружье на плечо и вытащила изогнутый нож с черным лезвием. Сжав его обратным хватом, Копли притаилась, дожидаясь своих.
Райс добрался первым – он занял позицию с противоположной стороны от двери и кивнул Копли. А спустя пару секунд к ним присоединились и остальные.
Копли кивнула остальным. Протянув руку, она подтолкнула дверь – как и ожидалось, та оказалась не заперта. Осторожно и медленно Копли раскрыла ее и тихо проскользнула внутрь.
Несколько т’ау в темно-синих комбинезонах сидели за мониторами и панелями управления, жуя те пахучие черные семена, которые так любила каста землиЗемли. Копли узнала этот запах – для человеческой печени эти семена были слишком ядовиты, зато т’ау из касты земли Земли ели их практически безостановочно.
Хруст и чавканье были Копли только на руку. Она тихо подкралась сзади к одному из т’ау. Тот ничего не услышал за скрежетом собственных зубных пластин.
Каста землиЗемли.
Теперь Копли в этом не сомневалась, и не только из-за запаха их любимой еды. Члены касты земли Земли были ниже ростом, чем их сородичи из других каст, но куда крупнее, куда шире в кости и с более развитыми мускулами. Будучи не выше пяти футов ростом, некоторые из этих т'ау могли весить сотню килограмм, причем вовсе не из-за жира. Они были грузчиками и рабочими, изобретателями, творцами и инженерами.
Копли занесла нож, готовая к быстрому и смертоносному удару.
===24===
Каррас стоял у входа в пещеру, темневшую высоко над ущельем, сканируя внешний периметр базы т’ау. Оптика его шлема, повинуясь мысленному приказу, с негромким жужжанием переключалась с дальнего режима на ближний. До заката оставалось совсем недолго, и Каррас надеялся, что у Копли и ее отряда все идет по плану, и они уже добрались, куда нужно.
Т’ау были таким же дневным видом, как и люди, и сперва боролись с темнотой с помощью костров, а позднее - и электричества. И когда касте огня Огня необходимо было эффективно работать в темное время суток, им приходилось использовать системы ночного зрения, встроенные в шлемы и боевые скафандры.
А затем они решили эту проблему, снабдив дроны продвинутой мультиспектральной оптикой и энергосенсорами.
Т'ау почти не отражались в имматериуме. Сияние их ауры в сравнении с аурой людей казалось огоньком свечи на фоне горящего города.
''Или «Или полыхающего лесалеса».''
Видения, одолевавшие его в эльдарской машине, грозили вот-вот всплыть в его памяти и начать отвлекать. И Каррас, взрыкнув, усилием воли изгнал их прочь.
После нескольких тщетных попыток Каррас бросил это бесполезное занятие и вернулся в физическое тело.
Солнце уже почти село, и теперь озаряло долину густым золотистым светом, готовое вот-вот скрыться за горизонтом.
Каррас снова перевел взгляд на периметр Башни, переключая оптику визора на максимальное увеличение. В последних лучах солнца он рассмотрел на стенах снайперов-т’ау в характерной панцирной броне, расхаживающих взад-вперед группами по трое. Периодически тот или иной отряд останавливался на одной из башен, некоторое время вглядывался вдаль, в каньон, а затем снайперы разворачивались и шли в обратную сторону.
- Я уже начинаю забывать, каково это – просто сражаться, без всяких уловок.
''«Да уж»уж'', - подумалось Каррасу. «Сомневаюсь- ''Сомневаюсь, что кто-нибудь из нас предполагал, что служба в Карауле Смерти будет выглядеть вот так. Но Караул и ордос действуют так, как и должны. Война, на которой они сражаются, отличается от всех остальных».''
- Как там настроение в отряде? – спросил он вслух.
- В этой роли он принесет больше всего пользы.
- Если он при этом не будет мешаться под ногами у остальных, то и вовсе замечательно. А вот Хирон уже извелся. Элийзийцы Элизийцы стараются к нему близко не подходить.
- Теперь уже недолго осталось.
Карраса эти слова обеспокоили и огорчили. Он совершенно не хотел быть другим. Никакие различия между ним и остальное командой не приведут ни к чему хорошему. Сплоченность и доверие важнее всего.
- Тогда был критический момент, брат. Будь у меня хоть какой-то выбор… Я не могу описать тебе всю глубину риска, на который я иду каждый раз, когда использую свой дар настолько интенсивно. И, возможно, однажды мне придется поплатиться собственной душой за эту силу. Я уверен, что братья из либрариума библиариума твоего собственного ордена ощущают тоже то же самое. Очень часто мне хочется, чтобы у меня и вовсе не было этого дара. Каждый раз, когда он мне нужнее всего, может оказаться для меня последним.
Фосс медленно кивнул.
- Когда я увидел, как ты разрываешь тех генокрадов на части еще на подлете, я, честно говоря, даже позавидовал тебе немного. Я представил, сколько всего мог быть сделать, будь я хоть немного одарен такжетак же, как и ты. Но сейчас, зная, какую цену тебе приходится платить…
Некоторое время они стояли молча, думая каждый о своем.
- Тебе даже не надо об этом просить, Грамотей. Она твоя, во имя Дорна.
Это были хорошие слова, и Фосс не лукавил, произнося их. Но оба десантника космодесантника понимали, что Каррасу все равно придется снова и снова рисковать душой.
Они были Караульными Смерти, и служили под началом Сигмы. И легких миссий им не светило.
- Тебе стоит вернуться к остальным, - сказал Каррас. – Знак могут подать в любую минуту. И я хочу, чтобы «Жнецы» взлетели сразу же, как только мы его получим.
Фосс развернулся и пошел прочь, скрываясь во мраке пещеры, оставляя Карраса в одиночестве смотреть на то, как гаснут последние лучи солнца над горизонтом.
''Уже «Уже скоро,'' - подумал он. - ''Скоро наступит время вылета, независимо от того, сумеет Архангел выполнить свою задачу, или нет. Давай же, женщина, подтверждай свою репутацию! Открывай для нас путь!»''
Дроны т’ау летали почти бесшумно, и лишь с расстояния в восемь метров становился слышен пульсирующий гул их антигравитационных моторов. Весь отряд задерживал дыхание, когда очередная такая штуковина проплывала у них над головами. Дважды они едва успевали скрыться. Копли чувствовала, что обливается потом, но камуфляж скрывал и это – слой микроволокна отлично задерживал влагу.
При столкновении с дронами счет шел на доли секунды – стоило им уловить хотя бы малейшее подозрительное движение, и они немедленно принялись бы выяснять, что происходит. Порой отряду встречались и воины из касты огня Огня – они патрулировали некоторые коридоры вместе с дронами, парившими за ними следом. Но у всех у них был скучающий, расслабленный вид. Простое патрулирование было неподходящей работой для прирожденного воина – солдаты-т’ау жаждали отправиться на передовую, чтобы помочь своей расе расширить владения еще больше.
Застряв здесь на долгие годы, вдали от войн и завоеваний, солдаты неизбежно теряли хватку. Но их командирам – как и любым другим, - было ничуть не легче; долгие периоды затишья могли затупить любой, даже самый острый клинок. И потому Копли куда сильнее волновали дроны, чем противники из плоти и крови.
Наконец, после нескольких бесшумных убийств и найденных в последнюю секунду укрытий, отряд достиг дверей, ведущих в центральный командный узел, и даже сумел сохранить имеющееся преимущество.
Впрочем, радоваться было рано. Тот момент, когда пора было забить забыть о скрытности, почти уже наступил.
Почти, но не совсем.
- Это если там нет противовзломной сигнализации… - оборвал его Григолич.
- А ''ты '' бы как поступил? – спросил Райс.
Григолич указал на потолок.
Тот был сплошь покрыт кабелями и трубами, тянущимися сквозь цельнокерамические опорные балки. По некоторым кабелям шли данные и электроэнергия. По другим, с целого человека толщиной, уходил отработанный воздух и поступал свежий. Конечно, пролезть сквозь них не получилось бы, но…
- Подождем там, наверху, - предложил Григолич. – Как только кто-нибудь из синекожих ублюдков выйдет или войдет, мы спрыгиваем, убиваем его и вламываемся внутрь, пока двери все еще открыты. Дым или газ – выбирать будет дама, . - он Он оглянулся на Копли. – Я бы сам предпочел дым, да просто перестрелял бы их всех, но если вы пожелаете их усыпить, мэм…
Копли несколько секунд раздумывала над тем, что он сказал. Панель доступа на двери могла быть защищена сигнализацией. А могла и не быть – пятьдесят на пятьдесят. Идея Грига казалась лучшим вариантом.
- Используем газ, - велела она. – Нам может пригодиться парочка выживших. Тех, кто из огненной касты, убиваем сразу же. Ясно?
- Яснее некуда, мэм, - откликнулся Трискель, стоявший слева от нее, и похлопал по одной из гранат с нервнопаралитическим нервно-паралитическим газом, висевших у него на ремне. – Так и знал, что эти малышки нам пригодятся.
- Наверх! – скомандовала Копли, и, подпрыгнув, ухватилась за одну из балок, и, подтянувшись, взобралась на самый плотный пучок кабелей. Остальные, подняв глаза, убедились, что она полностью скрылась из вида.
Вся эта операция буквально на соплях держалась: малейшая ошибка – и всю эскадрилью разнесут на части. А что потом? Т’ау станет известно всё – и что ордос вычислил, где находится Эпсилон, и что Тихонис снова нанесли на карту Империума. И они примутся укреплять планетарную оборону. А могут и вывезти Эпсилон с планеты – в зависимости от того, какую ценность она для них представляла и сколько всего успела выдать.
''«Не сбавляй бдительности»бдительности'', - велела Копли самой себе. – «Сосредоточься»''Сосредоточься».''
Внизу что-то щелкнуло и зашипело. Керамический диск разошелся надвое. Коридор залило бледно-желтым светом. На полу коридора показалась тень, а спустя мгновение появился и ее хозяин – низкорослый, широкоплечий техник из касты землиЗемли. Он шустро зашагал вперед.
А Райс и Морант только того и ждали.
Три небольших округлых канистры прокатились по залу, и каждая из них остановилась метрах в четырех от остальных. Еще на ходу из них пополз густой желтый дым, растекаясь все дальше.
Сквозь прицел лаз-ружья лазружья Копли увидела, как перепуганные т’ау судорожно хватаются за горло. Почти сразу же они один за другим попадали на пол. За это время Трискель и Райс успели затащить в командный узел тело убитого техника. Газа становилось все больше, он начал закрывать обзор, и Копли, переключив визор в инфракрасный режим, поспешила наверх. Там она обнаружила нескольких корчившихся воинов из касты Огня и прикончила каждого метким выстрелом в голову.
Снизу раздалось шипение закрывающихся дверей, затем лязгнули замки.
На то, чтобы отыскать нужную панель когитатора, ей потребовалось почти три минуты.
Копли позволила себе выдохнуть и на долю секунды расслабить плечи, а затем начала нажимать на сияющие голографические значки на рунной клавиатуре. Одно за другим вспыхивали разные меню, но у Копли не было времени прочитывать их всех внимательно. Она искала конкретную последовательность значков. И, когда ей уже начало казаться, что та никогда не найдется, искомое меню засияло у нее перед глазами.
- Ага, вот ты где!
Наконец-то оно нашлось – спустя все эти часы изматывающего пути и страха быть обнаруженным. Копли внимательно прощелкала нужную последовательность команд , и перед ней высветилась алая надпись. Система запрашивала подтверждение – действительно ли майор желает отключить питание автоматических систем защиты?
Копли ткнула пальцем в маленькую квадратную голограмму.
Между тем, в трех километрах от Башни, в пещере над обрывом, освещенным двумя голубовато-серебристыми лунами, Каррас увидел, как экраны целеуказателей и панели состояния защитных орудий замерцали и по очереди погасли.
Тревога из-за неожиданного отключения энергии охватывала башню за башней, и солдаты из касты огня Огня зашевелились, но паники в их действиях не было. В конце концов, не было никаких признаков нападения, и отключение орудий поначалу списали на технические неполадки. Затем из дверей одной из башен выскочил командир отряда «Огненный клинок»Клинок», куда большее больше плечистый и мускулистый, чем остальные бойцы. Он что-то заорал, сопровождая речь активной жестикуляцией. Т’ау бросились выполнять приказы, метнулись к стенам, поднимая какие-то местные аналоги магнокуляров и вглядываясь в каньон.
- Она сделала это, - сообщил Каррас по отрядному каналу. – «Арктур», боевая готовность! Турели отключены. Вылетаем!
- Наконец-то, мать твою! – откликнулся Зид.
Не прошло и двух минут, как три основательно модифицированных, черных «Грозовых ворона», лишенных всяких опознавательных знаков, с воем пронеслись над самым дном каньона, взметая густые облака пыли. Они летели прямо к Башне, неся в металлических утробах штурмовиков из Ордо Ксенос и космических десантников из Караула Смерти.
Никаких больше пряток. И никакого ожидания.
Каррас выглянул из люка по правому борту «Жнеца-Один». Мимо в сгустившейся темноте проносились стены каньона, а впереди к усеянному яркими звездами небу тянулись стены и башни Алел-а-Тарага.
Отряд «Жнецов» стремительно приближался к цели. Архангел и ее команда сумели удержать орудия отключенными, позволив «Грозовым воронам» добраться до Башни. Каррас надеялся, что Копли все еще жива – командный узел сейчас наверняка штурмовали вооруженные до зубов отряды противника.
Когда «Вороны» оказались в зоне видимости т’ау, высыпавших на стены, темноту ночи рассекли вспышки импульсных винтовок и скорострельных пушек. С такого расстояния они не могли причинить большого вреда, но ситуация могла ухудшится в любой момент – т’ау наверняка попытаются затащить на стены тяжелые переносные орудия, способные заменить отключенные батареи. «Грозовые вороны» шли слишком высоко и слишком быстро, чтобы не обращать внимания на вражеский огонь, но им придется зависнуть в зоне поражения, чтобы успел высадиться десант – и в этом положении они будут куда более уязвимы. А значит, до тех пор нельзя давать т’ау даже головы поднять.
Из своих бараков в центральный внутренний двор высыпали воины из касты огняОгня. По их броне заскакали блики от выстрелов их товарищей, уже вовсю паливших по незваным гостям.
Мимо Карраса пролетела ракета, выпущенная «Жнецом-Три» - так близко, что он почти ощутил волну жара от нее. Ракета по дуге долетела до одной из отключенных оборонительных установок, щетинящейся самонаводящимися снарядами, и угодила точно в середину. Боеголовки снарядов тут же сработали, и целый каскад взрывов разнес верхушку башни в пыль. На тех, кто стоял внизу, дождем посыпались обломки, и огненные воны воины бросились врассыпную. Командиры «Огненных клинков» закричали, приказывая держать строй и продолжать обстрел. Около десятка из них раздавило обломками, кому-то переломало кости взрывной волной. Пострадавшие т’ау в мучениях попадали на землю, и их товарищи затащили их в укрытия, зовя инженеров-медиков из касты землиЗемли.
Стрельба велась так плотно, а внизу уже кишело столько солдат, что казалось, что будто «Грозовые вороны» летят сквозь густую метель. Один из импульсных выстрелов угодил в крыло «Жнеца-Один» прямо у Карраса перед носом, оставляя на нижней стороне черные пятна гари. Но, несмотря на то, что корпус «Жнеца» то и дело содрогался от ударов, корабль продолжал неустрашимо идти вперед, а затем, заложив вираж, навел сдвоенные тяжелые болтеры, установленные на носу, на отряд огненных воинов, стоявших на крыше северного тюремного блока.
Сквозь приглушенный маскировочными системами рев реактивных двигателей донесся знакомый гулкий стук. На т’ау обрушились очереди разрывных болт-снарядов, пробивая броню, разрывая сине-серую плоть. Скалобетон, залитый лунным светом, окрасили пятна темной крови, и спустя несколько секунд на крыше не осталось ничего, кроме десятков дымящихся тел.
В воздух взметнулся новый поток сияющей плазмы и импульсных зарядов, и «Жнец-Один» содрогнулся – несколько снарядов угодили прямо в поднятую десантную рампу в его передней части.
''- Со стен ведется плотный огонь, Коготь-Альфа,.'' - голос Голос Венция звенел от напряжения. ''– Нужно уходить!''
- Расчисти крышу центрального блока и высади меня там, - ответил Каррас. – Тип ракет – на твое усмотрение.
''- Милорд.''
Нос корабля развернулся на двадцать градусов влево, позволив Каррасу разглядеть внутренний двор, где офицеры и сержанты из касты огня Огня пытались восстановить порядок в войсках. Некоторые из них начали палить по «Жнецу-Один» - снаряды то и дело пролетали прямо перед Каррасом. Остальные солдаты уже торопились к подъемникам, чтобы забраться на стены и начать стрельбу по кораблю уже оттуда. А вокруг отключенных турелей сновали инженеры из касты землиЗемли, отчаянно стараясь подключить их обратно.
Каррас выругался. Инженеры могли вот-вот лишить Копли контроля над турелями, а если те включатся, отсюда никто уже не выберется живым. По крайней мере, по воздуху.
''- Вижу их, Коготь-Альфа!''
Пока пилот вел корабль к краю южного блока, боескафандры снова открыли огонь – в этот раз выстрели выстрелы угодили в угол здания. «Жнец-Три» увернулся от них в последнюю секунду. Сверхскоростные заряды, попав в стену тюремного блока, разнесли укрепленный скалобетон в труху.
Для «Грозовых воронов» XV8 были опаснее всего – ракеты зенитных орудий можно было сбить в полете, в отличие от залпов из рельсовых винтовок.
- «Жнец-Один», - недовольно позвал Каррас, - почему с той крыши продолжают стрелять? Вычищай оттуда ксеносов и высаживай меня.
Корабль заложил вираж влево, и устремился вниз, активировав болтеры. ''- «Копье-Два»,'' - объявил по воксу Венций, предупреждая о запуске ракет. Из установок под крыльями «Ворона» вылетели два смертоносных снаряда. Вспыхнул топливный след, и ракеты понеслись вперед, сквозь ночную тьму.
И все вокруг озарилось белым и золотым. Каррас из своего люка успел разглядеть, как разлетаются во все стороны трупы т’ау, как они падают во внутренний двор и как пылает их униформа. На крыше осталось всего несколько выживших, ослепших и оглохших. Они невидяще щарили руками в пространстве, пытаясь прийти в себя после взрыва.
''- На позиции, Альфа.''
У Карраса под ногами уже дожидался закрепленный моток десантного троса. Сам Призрак Смерти в нем не нуждался, но трос мог пригодиться тем, кто отправиться отправится вместе с ним. Каррас скинул его конец в люк, и один из элизийцев из его штурмового отряда последовал его примеру, спустив второй трос с противоположной стороны. Третий вылетел сквозь задний люк.
Теперь, когда все три троса были спущены, четверо бойцов «Арктура» разбились на пары, готовые к спуску. Еще один солдат должен был сопровождать самого Карраса – тому предстояло спускаться последним.
Отойдя от люка, Каррас махнул рукой дождавшемуся команды элизийцу. Тот кивнул и шагнул вперед, накрепко пристегиваясь к тросу. Каррас отдал приказ по общему отрядному каналу, и, когда первые три штурмовика выпрыгнули каждый через свой люк, выглянул наружу. Спустившись по тросам, элизийцы мигом заняли позиции с лаз-ружьями лазружьями наизготовку, обеспечивая прикрытие для тех, кто высадится следом.
Спустя секунду спустились и двое следующих – они тоже сразу же приготовились к обороне.
Он тяжело приземлился на крышу, в самый центр оцепленной элизийцами точки. Скалобетон под керамитовыми сапогами треснул. Компенсирующий механизм силовой брони поглотил удар.
- За мной! – скомандовал Каррас, и бросился к открытой двери на лестницу, держа наготове болтер. Штурмовики поспешили следом.
Они уже были на полпути, когда из дверей им навстречу выскочило целое отделение т’ау, вооруженное импульсными карабинами. Однако они никак не ожидали увидеть перед собой огромного космического десантника в черной броне. Т’ау только и успели, что потрясенно замереть на месте, и Каррас уложил их двумя точечными залпами болт-снарядов. Штурмовикам за его спиной даже стрелять не пришлось. Болт-снаряды начали взрываться, разрывая чужакам грудь, и т’ау попадали с ног – кто-то отлетел назад, впечатавшись в скалобетон, а иные скатились обратно по лестнице.
Каррас не стал сбавлять шага, готовый расстрелять любого ксеноса, которому не посчастливиться оказаться на пути. Добравшись вместе с отрядом до дверей, они ненадолго остановились, слаженно занимая позиции, вглядываясь в проем в поисках любой возможной угрозы.
Но на лестнице не было ничего, кроме изломанных, изодранных трупов и пятен синей крови на стенах.
Каррас поспешил вниз, и отряд направился следом. Они спустились в основной блок, и теперь оставалось только восстановить вокс-связи связь с Копли и выяснить, где все-таки эта проклятая Эпсилон и как туда добраться.
Лестница вывела их в коридор, освещенный оранжевыми люменами. Потолок здесь был таким низким, что Каррас легко мог дотянуться и проткнуть его пальцем.
Несмотря на все меняющиеся частоты и автоматическое высокоуровневое шифрование, использующиеся ордосом во время специальных операций, т’ау, похоже, наловчились блокировать имперские коммы – по крайней мере, внутри основного здания.
Сначала Каррас лишился психического дара, а теперь еще аналоговой связи.
Нужно побыстрее добраться до Архангела. Если она все еще удерживает командный узел, то, возможно, сумеет что-нибудь сделать со связью.
Потому что, лишенные возможность возможности как-то координировать действия, они будут обречены.
Винтовка рявкнула.
Мгновение назад командир «Огненного клинка» еще стоял на стене, выл и лаял, как бешеный пес, отчаянно пытаясь скоординировать свое отделение, палившее по «Грозовому ворону». А в следующую секунду он уже лишился рта , и орать стало нечем. Пуля разнесла ему нижнюю челюсть, затем пробила шею насквозь с такой силой, что командиру оторвало голову. Изуродованное тело рухнуло на колени, а затем мешком свалилось вниз, продолжая неловко сжимать карабин.
Остальные огненные воины заревели от злости и горя, и удвоили усилия, стараясь сбить штурмовой корабль. Двое ксеносов притащили рельсовые винтовки – их легко можно было определить по длинным дулам. Импульсные карабины и винтовки ощутимой угрозы для «Ворона» не представляли, но если по топливопроводу или двигателям попадет рельсовая…
''- Приготовиться к уклонению от ракеты!'' – крикнул по воксу пилот.
''- Держитесь!'' – снова крикнул пилот. ''– Ракета на хвосте!''
- Да что б чтоб тебя! – огрызнулся Ультрадесантник.
''- Начинаю контрмеры!''
Он перевел взгляд на центральный двор – воины из огненной касты, заметившие высадки на крыши, уже торопились к основному зданию, сообразив, что теперь бой пойдет внутри.
''«…А Эпсилон наверняка окажется там»'', - мысленно добавил Фосс.
Они с Хироном в поисках не участвовали, но их задача была не менее важной – потерпи они неудачу, и отсюда уже никто не улетит.
Им наверняка придется столкнуться с самым отчаянным вражеским сопротивлением, оттягивая на себя почти весь огонь. Тех, кто спустился в тюремные блоки и центральную башню, ждали кровавые, но ближние бои за каждый коридор – именно такие, на которые истребительную команду нещадно натаскивали в убойных блоках Дамарота.
А Фосса, Хирона и их штурмовой отряд ожидала настоящая мясорубка. Им необходимо было попасть в арсенал и уничтожить или повредить весь находящийся там транспорт. Для этого нужно было высадиться под непрекращающимся обстрелом на открытом пространстве, и, как только с арсеналом будет покончено, каким-то образом попасть внутрь комплекса. По идее, именно для этого им и нужен был Хирон – Фосс рассчитывал, что дредноут сможет сдерживать напирающих т’ау до тех пор, пока Имперский кулак Кулак не сумеет присоединиться к нему вместе с остальной командой.
Когда «Жнец-Три» выскользнул из-за тюремного блока, снова оказавшись в зоне видимости наземных отрядов, по нему тут же начали стрелять. «Грозовой ворон» открыл огонь в ответ, выкашивая целые отделения противника. А затем что-то с визгом пронеслось в пугающей близости от кокпита.
- Пророк! – рявкнул Фосс в вокс. – Ты там за противовоздушными орудиями следишь или нет?! Нас тут чуть не подбили!
''- Я еще ни одного не пропустил,'' - огрызнулся Соларион. ''– Но тут внизу два XV8sXV8, а я могу целиться только в кого-то одного. Если вы там не справляетесь…''
Фосс не стал его дослушивать и обратился к пилоту:
- Бей ракетой по толпе, поближе к ангару. Поджаришь их – и высаживай нас прямо на их трупы, ясно? Мне нужно, чтобы Хирон освободился сразу же, как только у нас появится площадка.
Корабль резко пошел вниз.
''- Копье«Копье-дваДва», копье«Копье-дваДва»!''
Из-под крыльев «Грозового ворона» вырвался двойной столб пламени и дыма. Две ракеты с ревом устремились к воинам-т’ау, защищавших арсенал из-за наспех сооруженных баррикад. Они ударили одновременно, вырывая комья земли. В воздух взметнулся огненный столб, посыпались оторванные конечности. Баррикады разлетелись на части. На земле остался огромный черный круг.
«Жнец-Три» заложил вираж, уходя вниз по дуге. По его обшивке с двух сторон не переставая стучали вражеские выстрелы. Двигатели взревели , и «Грозовой ворон» резко завис на позиции. Пилот потянул штурвал, заставляя корабля корабль поднять нос. «Ворон» затормозил, не дойдя до земли какие-то три метра. Его окутывали вспышки огня, но бронированная обшивка держалась. Но при таком интенсивном обстреле и с такого расстояния баки с горючим и двигатели могло задеть в любой момент, и потому счет шел буквально на секунды.
''- Отключаю магнитные захваты!''
''- Разберусь!'' – проревел в ответ дредноут. ''– Ты своим делом занимайся!''
Фосс побежал вперед, его штурмовой отряд изо всех сил старался не отставать. На высадку Фосс взял мельтамелта-пушку, самое подходящее оружие против вражеской бронетехники. Какой бы тяжелой она ни была, ее вес ничуть не мешал ему, но к тому моменту, когда он добрался до арсенала, двери уже поднялись добрых метра на полтора. Почти не сбавляя шага, Фосс наклонил голову и заскочил внутрь, в просторный ангар, наполненный воем антигравитационных двигателей и ревом подключившихся смертоносных энергопушек.
Т’ау готовились вытащить крупные орудия, чтобы сбить «Грозовых воронов», и Фоссу необходимо было помешать им.
С мостков и металлических лестниц по нему и его отряду начали стрелять.
- Снимите их! – рявкнул Фосс, и воздух рассекли раскаленные выстрелы лаз-оружиялазоружия.
Опаленные, изувеченные тела ксеносов посыпались вниз, но вражеские машины уже ожили, их пушки принялись разворачиваться, готовые к бою. Фосс бросился к ближайшему из них.
- МельтаМелта-заряды! Пошевеливайтесь!
Турель TX7-«Рыбы-молота», к которой направлялся Фосс, едва не задела его, но Имперский Кулак нырнул вперед, развернулся и проскользил пару метров на спине, высекая искры – и выпустил заряд из собственной мельтамелта-пушки прямо в гладкое брюхо «Рыбы-молота».
Массивный танк содрогнулся. Выстрел оставил в его броне пробоину с раскаленными добела и дымящимися краями. Фосс тут же перекатился в сторону – задерживаться под гибнущим танком однозначно не стоило. Как только он выбрался, в утробе «Рыбы-молота» что-то глухо зарокотало – взорвались гравитационные моторы. «Рыба-молот» рухнула на скалобетон , и спустя мгновение ее изогнутый корпус разнесло изнутри, и воздух наполнился раскаленными осколками.
Фосс увидел, как элизийцы несутся к другим машинам под шквальным огнем дронов, сопровождавших оставшиеся танки. Солдаты не мешкали. Один из них, Ирич, прицепил мельтамелта-заряд к радиатору транспортника-«Манты» «Рыбы-дьявола» и со всех ног побежал прочь.
Взрывчатка сработала, лишая пилота «Манты» «Рыбы-дьявола» управления. Танк завалился влево, врезаясь прямо в бок другому. Следом сработал и второй заряд, и обе машины разлетелись на части.
- Прикройте меня! – заорал Фосс и, вскочив на ноги, понесся к последней цели – еще одной «Рыбе-молоту». Его мельтамелта-пушка уже перезарядилась, снова готовая выстрелить.
Вокруг бушевало пламя, висели клубы дыма и кипела отчаянная битва.
А ведь где-то здесь был и второй.
Хирон понимал, что дело туго. Он не видел их и понятия не имел, где они могут быть – слишком уж быстро они передвигались. А он сам сейчас был самой большой целью – единственной целью – на открытом пространстве. И вдвоем XV8 вполне смогут справиться с ним, пока его будут отвлекать т’ау-пехотинцы, если один из них нападет спереди, а второй зайдет с тыла и нанесет решающий удар.
''«Но я уже знаю, что вы задумали, мерзкие ксеносы. И это будет сложнее, чем вы думаете!»''
- Если ты сейчас же не появишься, сын Дорна… - угрожающе начал Плакальщик по воксу.
Приземистый Караульный Смерти как будто только и ждал, что его команды, и почти сразу же выскочил из дверей арсенала вместе со своими элизийцами. Одного члена отряда не хватало – его израненное тело осталось остывать на полу арсенала. Орудийные дроны последней «Рыбы-молота» успели расстрелять его из импульсных пушек прежде, чем Фосс сумел подорвал ее. Четверо оставшихся солдат начали стрелять уже на бегу, поддерживая Хирона огнем собственных лаз-ружейлазружей. Здание позади них задрожало от взрывов, металлическая крыша огромными кусками посыпалась внутрь, а из провалов повалил черный дым.
- Что, употел тут, Плакальщик? – спросил Фосс по воксу, и, резко притормозив, проскользил на подметках и остановился , остановившись у Хирона под боком. Бросив мельтамелта-пушку, Фосс выхватил из магнитного крепления болт-пистолет, и принялся расстреливать по одному отряд пехотинцев-т’ау, поливающих их огнем из-за переносных баррикад с южной стороны.
- Там, внутри, оказалось куда больше железок, чем мы ожидали, но мы справились.
- Это уже будет не важно, если мы не справимся с их проклятыми боескафандрами, - ответил Хирон сквозь рев штурмовой пушки. – Они рассчитывают надавить и затем зайти с тыла.
- У нас есть поддержка снайпера, - напомнил Фосс и связался по воксу с Соларионом:- Пророк! Что там насчет тех XV8?
''- У меня тут сейчас другие проблемы,.'' - голос Голос Ультрадесантника звучал напряженно.'' – Они повытаскивали на стены переносные зенитки. Целую уйму. По нам палят со всех сторон, а у всех трех «Грозовых воронов» почти закончился боезапас. Грамотею стоит поскорее отыскать эту проклятую женщину, чтобы мы могли убраться из этой чертовой дыры.''
- Если мы не разберемся с боескафандрами, - откликнулся Хирон, - это уже будет не важно!
- Это Коготь-Три. Слушайте меня все. Мне нужен максимально интенсивный огонь по башням, крышам и переходам на стенах. На наземные цели внимания не обращать без соответствующего приказа. Все ясно?
''- Милорд,'' - откликнулся Венций, пилот «Жнеца-Один», ''- но тогда КогтиКоготь-Четыре и Шесть останутся без ближней поддержки. Они сейчас под серьезным обстрелом, мы…''
- Я из-за них и отдаю такую приказ, чтоб вас всех! Нам нужно набрать высоту, чтобы я смог подстрелить один из XV8. И если я этого не сделаю, наземный отряд долго не продержится. Не заставляйте меня повторять! Сосредоточьтесь на стенах, башнях и крышах, расчистите их любой ценой!
Раздав указания, Соларион снова оглянулся на пилота «Жнеца-Два»:
- Грака, ты меня слышал. Шевелись. Или «Коготь» лишится двух десантников космодесантников сразу, и Призрак Смерти тебе башку оторвет!
===29===
Каррас отыскал дверь в командный узел. Т’ау пытались вырезать ее мощным лазером, но, к счастью, на этот раз качество их строительства обернулось против них же самих. Т’ау даже обернуться не успели – Каррас и его отряд изрешетили их всех болтами и лучами лаз-оружиялазоружия, раскрасив весь коридор ярко-синей кровью.
- КогтьКоготь-Альфа – Архангелу. Прием.
Вокс по-прежнему не работал, и Каррас, переступив пару дымящихся трупов, отключил лазерный резак и отпихнул его прочь. Он снял шлем и прижал к двери раскрытую ладонь.
Поле, подавляющее его дар, по-прежнему оставалось сильным, но Копли находилась сразу за дверью, в какой-то дюжине метров от него. И если как следует постараться и приложить все возможные усилия, то, возможно, Каррасу и удасться удастся дотянуться до нее.
Он закрыл глаза и обратился к глубинам собственного разума, вызывая психическую силу, и затем снова попытался выпустить сознание за пределы физического тела. Но так и не смог – подавляющее поле было слишком сильным.
Он ощутил ее замешательство. Она пыталась понять, действительно ли она только что услышала его голос, или же ей просто померещилось?
Она попыталась связаться с ним по воксу, но ей это не удалось. Тогда она подключила голо-дисплей голодисплей с одной из внешних камер командного узла и увидела и коридор, и Призрака Смерти, и его команду.
Каррас почувствовал ее облегчение и тут же прекратил сопротивляться полю, подавляющему его дар. Он резко вернулся в собственное тело, и призрачное белое сияние, окутывающее его, погасло. А спустя секунду массивные двери перед ним поползли в стороны.
И, пройдя мимо них, направился к Архангелу.
Визуальная трансляция походила на упорядоченный хаос.
- Они справятся, - проговорил Каррас. – Мы должны положиться на них и сосредоточиться на поисках Эпсилон.
- Вот здесь, - Копли указала на один из голо-мониторов голомониторов справа, - вход к отдельному лифту, ведущему на подземные уровни. Других путей туда нет, и ни одна из камер не показывает, что там, внизу, происходит. Что бы там ни находилось, командование т’ау явно не хочет, чтобы персонал командного узла это видел.
- Я отправляюсь туда немедленно, - заявил Каррас и взглянул на остальные мониторы.
- Оба твоих брата заняли командные узлы тюремных блоков. Я могу попробовать воспользоваться внутренними проводными коммуникациями и отправить визуальное сообщение на их мониторы. Если они на них смотрят, то все увидят.
- Давай, - кивнул Каррас. – Пусть выпустят всех заключенных до единого, посмотрим, как т’ау во внутреннем дворе справятся с такой толпой. Пророк с Хироном тем временем разберутся с XV8. Но мне нужно попасть вниз, а тебе – разломать здесь все и вывести отряд наружу. Поможете защитить точку эвакуации. Мне понадобится твой лучший взломщик, и еще кто-то для подстраховки.
- Лучше Моранта у меня никого нет, так что я отправлю с тобой его. Вторым бери Карланда из своего отряда. Но он, честно говоря, так себе замена, так что Моранта лучше не теряй.
Гордость Копли победила, и майор рявкнула самым строгим тоном:
- Ты, кажется, забываешь, кто тут отдает приказы, Караульный!
Копли крикнула Моранту и Карланду, чтобы они шли за ним, и оба солдата поспешили вдогонку космическому десантнику. Он шел быстро, и им пришлось поторопиться, чтобы не отстать.
- Слушайте меня все, балбесы! – позвала Копли остальных. – Мы должны вырубить все системы, кроме подъемников. А затем убираемся отсюда, встречаемся с дредноутом и остальным отрядом в центральном дворе, и удерживаем точку эвакуации до отлета. Все ясно?
- Да, мэм! – прозвучал в ответ дружный хор.
Выскочивший из-за угла Раут, как черно-серебристая тень, перемахнул через баррикаду и прикончил оставшихся врагов боевым ножом.
Каррас жестом велел элизийцам следовать за ним, и, опустив болтер, пошел вперед, навстречу товарищу.
- Вообще-то ты должен был удерживать северный тюремный блок, Смотрящий!
Каррас смерил его взглядом и проговорил:
- Великую ценность являет тот, кто пойдет вместе с тобой во тьму, куда не ступала раньше нога человека.
Каррас проверил оставшийся боезапас, вскинул болтер и обратился к Моранту:
- У тебя есть три минуты, солдат. На нас вот-вот обрушится лавина.
===31===
Пушки «Грозовых воронов» нещадно поливали огнем стены и крыши, и т’ау гибли целыми десятками. Каждый мостик был залит синей кровью. Снаряды врезались в самую гущу войск противника, и умирающие с криками сыпались вниз, разбиваясь об о землю.
Пока штурмовые корабли методично расчищали стены и башни, в воздух то и дело взмывали ракеты, оставляя огненно-дымовые следы. Но, несмотря на все попытки сбить «Воронов», противников постепенно становилось все меньше, и тревожные сообщения о ракетах, висящих на хвосте, беспокоили пилотов все реже. Каждый раз, когда загорались предупреждающие руны, пилоты жали на кнопки контрмер, и выпускали целые заряды ложных целей и облученных отражателей, сбивая с толку вражеские системы наведения. Ракеты беспомощно взрывались в воздухе. Но после каждого такого маневра пилоты все беспокойнее и беспокойнее посматривали на показания систем – их боезапас подходил к концу, и очень скоро им придется попросту уворачиваться от очередных снарядов. И тогда их жизни целиком начнут зависеть от их собственных навыков пилотирования.
А никакой, даже самый лучший пилот, не может уворачиваться вечно.
Высунувшись в правый боковой люк, он приказал пилоту облететь двор, выискивая подходящий момент, чтобы подстрелить XV8. Он увидел, как Фосс и Хирон там, внизу, почти лишенные укрытий продолжают отчаянно удерживать позиции между бараками, ангарами и тюремными блоками. Бойцы Копли помогали им. Но совсем рядом в лужах алой крови уже лежали два тела в черном штурмовом снаряжении – некоторые из членов «Арктура» уже заплатили свой последний долг Золотому Трону.
Один из XV8 выскочил из-за угла барака и выпустил по Когтям Четыре и Шесть целую очередь сияющих голубых сгустков. Его целью был Хирон, как самый большой и самый опасный противник. Заряды угодили в потертое бронированное шасси, и дредноут содрогнулся и отшатнулся назад. В его черной туше остались две дымящихся пробоины внушительных размеров.
Дредноут встряхнулся и открыл ответный огонь, но XV8, активировав двигатели, с невообразимой скоростью метнулся прочь, в следующее укрытие.
Выстрелы штурмовой пушки Хирона разносили стены бараков на части, крошили скалобетон, обнажая пласталевые пластальные балки, но XV8 были слишком шустрыми, чтобы Плакальщик сумел попасть по ним, особенно при таком количестве укрытий.
По этому боескафандру было не попасть. По крайней мере, отсюда.
Зифер Зид закусил губу, глядя на мониторы в командном узле южного тюремного блока. Остальные Когти были по уши в битве, уже вовсю танцевали его любимый танец смерти, а где в это время был он? Торчал в центре управления тюрьмой, наблюдая за действом через кучку чертовых голо-мониторовголомониторов.
- Так, хватит!
Зид уже почти добрался до дверей, когда Гаман добавил ему в спину:
- Мы будем наблюдать через мониторы, милорд, и, если позволите, мы хотели бы попросить вас кое о чем…
- Забери его жетоны, Морант, - велел он объятому скорбью солдату, - нам пора уходить!
Раут первым зашел в лифт, и развернулся, вскидывая оружие, готовый прикрывать остальных. Он тоже услышал, как грохочут по полу коридора сапоги противников.
Морант ухватил жетоны и сорвал их с шеи Карланда вместе с цепочкой.
- Увидимся, когда придет мое время, Кар, - сказал он, и, выпрямившись, коротко поклонился и сотворил , сотворив аквилу.
Он уже направлялся к лифту, когда воздух вокруг прошили ослепительные лучи импульсных винтовок. Снаряды попадали в стены по обеим сторонам от дверей лифта, но один-таки угодил Моранту в левую руку, вырвав ощутимый кусок плоти. Элизиец вскрикнул и скорчился, оглушенный болью.
Зид с недовольным кряхтением стряхнул обломки щебня с нагрудника и поднялся на ноги. После обрушения дверей коридор затянуло клубами пыли, взрывная волна перебила лампы. Снаружи уже вовсе занималось солнце, но его свет еще не достиг дна тоннеля, где стояла Башня.
Однако глазами глазам космического десантника, чтобы разглядеть каждую деталь, вполне хватало и такого освещения. Зид разглядел впереди огромную бронированную тушу. Она лежала на спине, наполовину закрывая выход.
Перекинув тактический болтер за плечо, Зид запустил кулаки в крепления молниевых когтей, примагниченных к набедренным креплениям. Это было его любимое оружие, с которым не могло сравниться никакое другое. И ничто другое не могло сравниться с предвкушением грядущего рукопашного боя. Зид часто погружался в то полубезумное пиковое состояние, в котором все его тело превращалось лишь в инструмент для олицетворения смертельной битвы между заклятыми врагами.
Он отличался от остальных. Да, долг и честь были также так же важны для него, но именно боевой адреналин составлял самую суть его существования. И он никогда не мог им насытиться.
Когда крепления когтей защелкнулись, Зид отдал мысленный приказ через нейроинтерфейс брони, и в миллиметрах от металлической поверхности каждого когтя засияло смертоносное силовое поле – невидимое, но убийственное усилие, способное одолеть почти любую броню, даже танковую.
Зид открыл вокс-канал, отметив, какой слабой и нестабильной стала связь, и, ничуть не смутившись, проговорил:
- Я тут просто-таки в восторге от твоей работы, Пророк. Очень мило было с твоей стороны открыть мне дверку.
Зид отчаянно пожалел, что у него нет прыжкового ранца. Более высокая мобильность помогла бы убить побольше противников. Увы, в этот раз ему пришлось довольствоваться наземным сражением.
''«Ладно, проехали»проехали'', - подумал он. – «Веселье ''Веселье все равно еще не кончиласькончилось».»''
Судя по грохоту выстрелов, он не так уж и опоздал.
- Эй, пенек! – позвал Зид по воксу. – Скольких настрелял-то уже?
''- Сорок восемь, не считая техники,'' - откликнулся Фосс, и, умолкнув на мгновение, добавил: ''- Сорок девять. А ты?''
За время штурма тюремного блока и командного узла Зид сразил двадцать бойцов-т’ау.
И он успеет убить их достаточно до того, как придет приказ об эвакуации.
Как же жаль, что без своих боескафандров т’ау – такие слабые противники! Они, конечно, умные, подкованные в стратегии и тактике , и их технологии дают им основательные преимущества. Но в рукопашном бою они были Зиду на один зуб.
Он как раз успел подумать об этом, как прямо перед ним в землю ударило что-то тяжелое. Еще пара метров – и оно бы размазало Зида в лепешку.
Он поднял глаза и обнаружил, что смотрит в линзы сканера бронированной фигуры. Та была выше его на добрых три метра, обвешанная сверхмощными орудиями и тяжелыми листами брони. Она почти вся находилась в тени, и лишь алые огни на его голове и корпусе поблескивали сквозь клубы дыма. С такого расстояния Зид слышал, как гудит мощный генератор, и чувствовал его вибрацию даже сквозь броню.
Несмотря на то, что маскировочные системы его доспеха работали на полную мощность, огромная угловатая туша тут же сфокусировалась на нем, и начала разворачивать орудия. Ее мощные датчики с легкостью засекли его с такого близкого расстояния.
И Зид почувствовал себя так, словно само мироздание его услышало.
- Да погоди ты секунду, брат, - поднял руку тот. Раут подумал, что Призрак Смерти пытается использовать один из своих презренных магических трюков, - может быть, отправить вперед по коридору астральную проекцию сознания или что там еще, - и замолк.
В клетке лифта закопошился Морант, поправляя снаряжение, которое Раут помог ему натянуть на раненую левую руку. Лаз-ружье Лазружье он перекинул за одно плечо, а модуль взлома засунул обратно в сумку на ремне. Ружьем он пользоваться больше не мог, но у него оставался скорострельный лаз-пистолетлазпистолет, висящий в кобуре на правом бедре, и боевой нож с моноуглеродным лезвием, который легко мог пробить броню пехотинцев-т’ау.
И если бы здесь, внизу, тоже пришлось бы сражаться, то пистолета и ножа Моранту хватило бы. Он не был космическим десантником, но в бою и от него был толк, и он бы сделал все возможное, чтобы помочь сопровождавшим его гигантам в черной броне.
Лишенный психического дара, Каррас никак не мог этого знать. Но он предполагал, что в конце концов оба коридора снова сходятся в один, замыкаясь в круг. И если это и было впрямь так, то направление не имело никакого значения.
А если он ошибался, то они потеряют драгоценное – возможно, даже критически драгоценное, - время.
Он бежал со всей возможной скоростью, на какую только был способен, но оба гиганта стремительно отдалялись.
По обеим сторонам мелькали крепкие двери, лишенные всяких окон. На каждой из них виднелись знаки т'ау. Каррас и Раут изучали письменность этой расы, и читали на бегу каждую надпись.
Склад, аппаратная, затем ряд камер, о назначении которых можно было лишь догадываться…
Он протянул руку в латной перчатке и прижал к двери ладонь.
''Ничего«Ничего. И психический дар по-прежнему полностью блокируется. Так почему же я остановился?»''
В этот момент их догнал Морант. Его лоб был покрыт испариной.
Блокирующие механизмы отключились, лязгнули тяжелые засовы, и дверь отъехала вверх.
Раут выжидательно посмотрел на Карраса. Тот кивком велел ему идти первым, и зашел следом, вскинув болтер.
Они оказались в комнате наблюдения. Слева и справа обнаружились прозрачные стены, сделанные из крепкого полимера, заменявшего т’ау стекло.
- Отделение «Сабля», но здесь еще троих членов не хватает.
На десантниках космодесантниках из «Сабли» были только черные поддоспешные комбинезоны, но самой силовой брони нигде не было видно.
Они все еще дышали, хотя лицо каждого из воинов закрывали какие-то странные штуки, похожие на шлемы сенсорной депривации. Ран ни на ком было не видно.
Когда Каррас оказался у окна, его сердце наполнилось таким же праведным гневом.
- Как?.. – прошептал он, стиснув зубы. – Как же их довели до такого, во имя святой Святой Терры?
- Остальные живы, - проговорил Раут. – Но, Каррас… Если Эпсилон и т'ау действительно собираются уходить отсюда, то мы не можем тратить время еще и на это.
И уже на бегу, выскочив в коридор, Каррас услышал гулкий хлопок и треск полимера, раскалывающегося на миллион кусочков.
Но он тут же позабыл об этом – коридор впереди шел еще пятьдесят метров по прямой, и заканчивался огромной дверью.
''«Значит, оба коридора не соединялись»соединялись'', - подумалось Каррасу. – «Будем ''Будем надеяться, что я не ошибся с выбором».''
На дверях сияли очередные надписи: «Основные операции» и «Далее – зона повышенной опасности».
- Трон и святые! – прошептал Морант.
Каррасу хватило одного взгляда, и он тот тут же яростно оскалился.
Там, внизу, плотно набившись в резервуар, копошились искривленные, когтистые твари, покрытые хитином.
Теперь он понял, почему ему постоянно вспоминалась Кьяро и операция «Ночная жатва».
''Это «Это не может быть просто совпадениемсовпадением».''
Один из гибридов поднял глаза. Заметив Карраса, он запрокинул голову и разразился долгим хриплым воем. Остальные тоже посмотрели наверх, и, разглядев там космического десантника и смертного солдата, заметались, забились, карабкаясь друг на друга, силясь подобраться поближе и выполнить заложенную в их генах установку: убить и поглотить, обеспечивая сохранение их отвратительного вида.
Некоторые из гибридов, запрыгнув на спины товарищей, мазнули изогнутыми черными когтями по полимерной крышке резервуара, оставив несколько белых царапин. Но пробиться так и не смогли – т’ау трезво оценивали их возможности.
И тут Каррас все понял.
''Поле «Поле Геллера. Вот почему мой дар здесь подавляется. Чтобы создавать гибриды, им нужны чистокровные генокрады. И т’ау были вынуждены принять меры, чтобы эти генокрады не навели сюда разум улья. А иначе вся планета…планета…»''
И если все и правда было так, то с большой долей вероятности именно Эпсилон обеспечила им генератор поля Геллера.
- Нет, Призрак Смерти, - прогрохотал чей-то голос, похожий на далекий раскат грома. – Не спросите.
Из-за одной из колонн впереди показалась могучая темная фигура. Линзы ее визора сияли алым, на серебряном и черном керамите плясали отблески ламп. А в руке у нее был болтер, и смотрел он прямо на Карраса.
- За мою спину, быстро, - шепнул Каррас Моранту. – И приготовься по моей команде бежать к двери. Ни о чем не спрашивай. Уводи отсюда остальных как можно быстрее. Очень скоро от этого места камня на камне не останется.
- Он будет рассказывать нам о долге, - проговорил Люцианос. Его голос был выше и резче, чем у его товарища. – Брат, мало кто так хорошо представляет, что такое долг, что такое жертвы, что такое честь, как мы. Все совсем не так, как ты думаешь. Не нужно судить нас. Возвращайся туда, откуда пришел.
Дверь в дальнем конце зала отъехала в сторону, пропуская худощавую, изящную женщину, целиком облаченную в черное, как и оба ее телохранителя. Она подошла поближе, и, поравнявшись с КабаненномКабанненом, остановилась и смерила , смерив Карраса взглядом.
Она была прекрасна. Глаза, смотревшие прямо на Карраса, были бледно-золотого цвета, кожа – почти такой же белой, как и его собственная, а волосы - такими черными, что, казалось, вовсе не отражали света.
Женщина улыбнулась.
- Значит, это Коготь-Альфа, . - она Она оглянулась на Кабаннена и Люцианоса. – Кто же еще это может быть? Иконография Призраков Смерти, доспехи Караула Смерти… Конечно же, милорд Омикрон именно Сигме поручил отыскать меня. Он никому бы больше не доверился.
- Ордо Ксенос приказывает тебе вернуться вместе со мной, инквизитор, - заявил Каррас. – Тебе официально вменяется превышение выданных полномочий, и ты должна вернуться и ответить за свои действия, иначе тебя признают предательницей, подлежащей отлучению.
Услышав эти слова, Эпсилон нахмурилась.
- Ты считаешь, что я сама захотела отдаться в руки т’ау? Подумай, Альфа – неужели верноподданный инквизитор стал бы раскрывать секреты Империума т’ау из-за собственной прихоти? Я уже слишком близка к своей цели. Я пришла к т’ау в одиночку и предложила им лучик надежды в их борьбе с Великим ПоглотителемПожирателем. Выстоит ли их Империя империя или погибнет – напрямую зависит от успеха нашей совместной работы. А за такое… за ''такое'' они обеспечат мне проход к Аль-Рашаку.
Каррас прищурился. «Аль-Рашак»? Он впервые слышал такое название. Оно не встречалось ему ни в одной из прочитанных книг или записей. Это какое-то место? Или предмет? И почему это «что-то» так важно для этой женщины, что она добровольно пошла на сделку с врагом?
Каррас увидел, как впереди, отрезая путь к дверям, за которыми скрылась Эпсилон со своими телохранителями, показалась когтистая лапа. Она ухватилась за металлический поручень, и тут же следом высунулась еще одна, и еще – а затем на мостки взобралась могучая туша. С ее челюстей капала ядовитая слюна. Фиолетовые глаза уставились прямо на Карраса, и тварь зашлась душераздирающим визгом.
Отрывисто рявкнул болтер Раута.
Генокрад отшатнулся, запрокидывая голову, и рухнул обратно в резервуар. Но оттуда уже выбирались остальные, спешно карабкаясь и толкаясь.
Каррас начал стрелять. Болты вонзались в тела ксеносов, взрывались, раздирая их изнутри, и ни один из выстрелов не прошел мимо цели. Но генокрады двигались быстро , и их было слишком много.
- Прямо как в старые добрые времена, - пробормотал Каррас себе под нос, пока схватка набирала обороты. Будь здесь сейчас Призрак, он наверняка бы что-то такое и сказал.
Перед тем, как нырнуть в дверной проем, Раут на бегу прицепил подрывной заряд на стене.
''Ледяная «Ледяная Волна!»''
Пассажирским был только один вагон – остальные оказались грузовыми, заполненными чем-то большим и накрытым покрывалами.
- Сейчас у нас есть проблемы поважнее, - ответил тот. – Бежим!
С этими словами Каррас бросился вперед, и, добравшись до края платформы, спрыгнул на магнитные рельсы и устремился , устремившись следом за уехавшим поездом.
- Что ты называешь «проблемами поважнее»? – уточнил Раут, державшийся позади. Он закинул болтер на правое плечо. Его сапоги гулко стучали по плоскому металлическому покрытию.
Каррас ощущал, как его сила возвращается. Сначала это было едва ощутимое покалывание, словно мурашки по коже, но ее становилось все было и больше, пока, наконец, она не вернулась полностью. И он снова начал ощущать Арквеманн, и душа меча снова слилась с его собственной.
- Беги изо всех сил, - выдохнул Каррас, и сам постарался шевелиться как можно быстрее.
Он знал, что означает отключение поля Геллера. Т’ау не стали бы рисковать, давая чистокровным генокрадам возможность дозваться до разума тиранидского улья. Иначе бы весь их флот отправился к Тихонису , и все, кто здесь находится, погибли бы.
И то, что генератор поля Геллера, накрывавшего Башню, отключился, когда образцы этого вида все еще находились здесь, самым явственным образом выдавало намерения Ледяной Волны.
''«Надеюсь, остальные успеют убраться отсюда вовремя»'', - подумалось Каррасу.
В этот момент земля содрогнулась так сильно, что обоих космических десантников сбило с ног.
Морант снова поспешил вперед по коридору и наткнулся на космических десантников из отряда «Сабля», обшаривающих комнату за комнатой по дороге к лифту, куда их направил Раут.
Морант резко остановился, и десантники космодесантники обернулись к нему, с подозрением его рассматривая. Самый большой из них – что в высоту, что в ширину, - подошел к Моранту вплотную, загораживая путь.
- Кто ты такой? – прогрохотал он.
- Где он сам?
- Ушел дальше, в глубину комплекса, милорд. – Мне было приказано как можно быстрее эвакуироваться.
- Я – Андрокл из Сынов Антея, - представился гигант. – Караул Смерти. Позывной – «Сабля-Четыре». Мы не можем найти свое оружие, Морант. И броню тоже.
Элизиец сглотнул и оглянулся на остальных. Все они были могучими и очень мрачными, покрытыми шрамами, татуировками, с широкими, бесстрастными лицами и ледяными взглядами. Глаза у одного из десантников космодесантников оказались такими же черными, как у Гвардейца Ворона из «Когтя», но его зубы походили на треугольные лезвия. Он был почти таким же пугающим, как те тираниды, которых Морант только что видел в резервуарах.
А остальные, такие, как Андрокл, выглядели более благородно, и больше походили на Карраса, и на те славные иллюстрации из имперских сказок.
- Милорды, - с явным сожалением ответил Морант, - если бы у нас было лишнее время! Коготь-Альфа полагает, что т’ау собираются уничтожить всю базу. Мы должны эвакуироваться немедленно, пока еще есть возможность.
Один из десантников космодесантников сплюнул и выругался.
- Мы не можем бросить оружие!
Андрокл посмотрел на Моранта сверху вниз. Он видел, как в крови элизийца бурлит адреналин, и как отчаянно ему хочется убраться отсюда. Похоже, им и впрямь грозила опасность.
- Братья, - проговорил гигант, и от его могучего баса, кажется, содрогнулся сам воздух, - мы уважаем и ценим свое оружие и броню… но в первую очередь мы должны выжить, чтобы сражаться за Императора. Я верю, что т’ау ''и впрямь '' собираются уничтожить базу. Времени нет. Уходим!
Черноглазый и острозубый что-то пробормотал на каком-то туземном наречии.
- Милорды, - кивнул Морант, - за мной!
Поднявшись на лифте, они оказались на наземном уровне, и поспешили по коридорам, полным трупов убитых Каррасом и Раутом т’ау. По дороге им попалось и тело Карланда. Морант покосился на него, снова испытав укол горечи, но времени ни на что иное уже не оставалось. Т’ау в любой момент могли оставить от тюремного комплекса лишь огромную дымящуюся воронку.
Нужно было убираться отсюда.
Когда Морант и оставшиеся члены отделения «Сабля» выскочили во внутренний двор, Копли и ее отряд уже забирались в люки «Жнеца-Два».
Соларион все это время оставался на борту, не покидая своей снайперской позиции с самого начала штурма. Оглянувшись через плечо, он кивнул Копли, забравшейся в отсек, а затем за ее спиной пятерых незнакомых, лишенных брони десантниковкосмодесантников.
По татуировкам он сразу же опознал среди них троих представителей орденов-наследников Ультрадесанта: Воющие Грифоны, Странствующие Десантники… третьим оказался здоровяк с несколько понурым лицом – он принадлежал к числу Сынов Антея.
Пока Соларион осматривал здания и темные уголки, Копли за его спиной выкрикивала один приказ за другим.
''Архангел«Архангел».''
Несмотря на то, что по первости Солариона разозлило и оскорбило решение Сигмы поставить женщину командовать космическими десантниками, майор вполне неплохо проявила себя в этой роли. Каррас и Раут по-прежнему оставались где-то внизу, в глубине комплекса, разбираясь Трон знает с чем, но таков уж был их долг. Спецотряд «Арктур» помог им пробраться внутрь, обеспечили прикрытие. Теперь их время вышло.
Копли понимала, что Каррас прав – Ледяная Волна собирался уничтожить весь комплекс. Сколько у них оставалось времени? Секунды? Минуты?
''«Где же ты, Каррас? Как ты выберешься? Или тебя уже можно и вовсе не ждать?..»''
От этой мысли она вздрогнула. Этот красноглазый альбинос вызывал у нее уважение, пожалуй, даже симпатию. С ним оказалось куда проще работать, чем с остальной его командой, не считая разве что того добродушного Имперского Кулака.
- Голова последнего XV8? Да будь ты проклят, Гвардеец Ворона! Эта честь должна была принадлежать мне!
Зид прошел мимо к «Жнецу-Три», не обращая ни малейшего внимания на выстрелы т’ау, по-прежнему стрекотавшие у него прямо над головой. Копли такая уверенность показалась не совсем нормальной. Будь он обычным человеком… Хотя он, конечно, не был. Как же, наверное, это здорово, подумалось ей - обладать такой силой, такой мощью… Ей захотелось хотя бы на мгновение самой стать такой же, и узнать, каково это.
- Занимайся тем, что у тебя лучше получается, Старый, - хохотнул Зид. – Для некоторых врагов ты слишком медленный. Так что быстрых оставь мне.
Выжившие т’ау бродили между убитыми, отыскивая друзей и братьев. Некоторые всхлипывали, и по сине-серым щекам у них текли слезы.
Между тем, на борту «Жнеца-Один», Фосс по-прежнему не желал улетать без Карраса и Раута.
Один из членов «Сабли» находился в этот момент рядом с Копли, глядя на монитор поверх ее плеча. Он был таким же бледным, как Каррас, разве что глаза у него были не красные.
- Ядерная, - констатировал он спокойно, и, дотянувшись, ухватился за аварийные крепления на потолке. – Это будет больно, женщина.
- Поднимайся повыше и вытаскивай нас из этого чертова каньона! – крикнула Копли пилоту. – Максимальная скорость! Или эти стены направят всю силу взрыва прямо на нас! Всем «Грозовым воронам» - поднимайтесь вверх!
Но стена огня и пыли двигалась быстро, расходясь во все стороны, как солнечная вспышка, жадно преследуя добычу. Чем дальше уходила она от эпицентра, тем больше скорости теряла, но все равно с легкостью настигла «Жнецов» и обрушила на них всю свою ярость.
Корабли, словно насекомых, сбило в полете и швырнуло в песок. Они и без того шли достаточно низко, и потому врезались в песок под небольшим углом. Пропахав длинные траншеи, «Жнецы» затормозили неровным треугольником, и их пассажиров едва не повышвыривало из креплений. Не пристегнутое Непристегнутое оружие отлетело в стены.
А затем повисла тишина.
- «Жнецы» «Один» и «Три», вы меня слышите?
- Связи нет, мэм, - сообщил Морант, поднимаясь с пола. При падении ему рассекло голову. Некоторые из солдат тоже не удержались на ногах, и теперь с кряхтением и стонами вставали, помогая друг другу. Космические десантники сумели избежать падения, удержавшись за аварийные крепления над головами. Кое-кто из них помог элизийцам подняться. А вот Соларион и тот, с острыми зубами, помогать не торопились, отметила про себя Копли.
Как снайпер этот Ультрадесантник вызывал у нее огромное уважение, но восхищаться им как личностью было совершенно невозможно. А второго Копли и вовсе не знала. Тот выглядел, как монстр из кошмаров.
Копли обвела взглядом своих бойцов. Те все еще сомневались, но не спорили. Они знали, что командир права.
- Если нам повезет, и если Коготь-Альфа все еще жив, то, может бы, он сумеет с нами связаться, пока мы будем ремонтировать корабли. Будем надеяться, что сумеет. Потому что если он погиб, то мы никак не сможем узнать, куда подевалась Эпсилон. Операция «Разрушитель теней» еще не закончена, все меня поняли? И не закончится, пока мы не отыщем нашу цель! А теперь выметайтесь отсюда. У нас полно дел!
Трискель, хмуро поджавший челюсть, поднял руку, держа во второй ауспик-сканер.
- Учитывая, что остальные варианты – лежать и ждать смерти или попасться т’ау, я боюсь, у нас нет выбора, Трис.
- Вам не нужно выходить наружу, - заявил один из космических десантников. Его голос по сравнению с голосами Копли и Трискеля казался неестественно гулким и низким. – Нам ничего не грозит, - продолжил десантниккосмодесантник, указав рукой на своих братьев, - и поэтому будет лучше, если ремонтом займемся мы.
- Это несколько облегчит ситуацию, милорд, - благодарно кивнула Копли, - но в любом случае люк придется открыть. Навалитесь-ка, парни, - велела она, оборачиваясь к своим бойцам.
Каррас и Раут погибли при взрыве.
Блудная инквизитор и командор командующий т’ау удрали и разнесли все до самого основания.
''«Эпсилон ускользнула от нас. У нас был один-единственный шанс, и мы его упустили…»''
Ослепительный свет сменился непроглядной тьмой.
Каррас ощутил, как его затягивает вниз, прямо в эту черную бездну. Он слышал, как вокруг него кишат какие-то существа, слышал их дыхание, шорохи, скрежет когтей по камням. Он слышал хор голосов, преисполненных муки, и другой хор, жестоко передразнивающий первый. Он слышал песни на запретных языках, молитвы, отвратительные и в то же время притягательные.
Смех становился все громче, пока, наконец, не зазвучал так близко, что Каррасу показалось, что это смеется он сам.
- '''''Ты упорно продолжаешь разочаровать меня, Призрак Смерти, ''''' - проговорил десяток голосов разом, и у каждого из них были свои тембр и интонация. – '''''А я-то полагал, что достаточно ясно описал тебе возможные последствия. '''''
И имя этого чудовища зазвучало в ушах у Карраса против его собственной воли.
''Гепаксаммон«Гепаксаммон. Князь ПечалейПечалей».''
Смех раздался снова.
- '''''Это имена, которыми я тебе представился. Тысячи людей на тысячах планет знают меня под тысячами других. Ты и на минуту не сможешь представить тебе сферу моего влияния. Я старше, чем твой жалкий Империум, космический десантник. И ты совершил ошибку, недооценив меня. Ох, что же теперь тебя ждет впереди!'''''
Перед внутренним взором Карраса последовательно возникли картины – такие яркие, что их можно было бы счесть реальными. Как будто он проскочил по поверхности времени и пространства, как камешек, запущенный по водной глади, вынужденный наблюдать те места и времена, которые демон пожелал показать ему.
Боевой флот Призраков Смерти, массово отходящий от орбиты Окклюдуса.
Чудовищная битва в космосе. Флоты нескольких орденов космического десантаКосмического Десанта, включая и его собственный, увязшие в отчаянном сражении с огромным роем тиранидской мерзости, в безнадежном меньшинстве, не имеющие возможности отступить.
Пылающие корабли, рассыпающиеся на части, пылающие белым огнем, входящие в плотную планетарную атмосферу и вонзающиеся в поверхность, как брошенные копья.
Каррас никогда не видел, чтобы космические десантники гибли в таких масштабах.
Храбрых братьев заживо разъедала био-кислотабиокислота, рассекали и разрывали на части когти, такие длинные и острые, как силовые косы Духов Войны, первой Первой роты Призраков Смерти.
Резня. Безнадежная, беспощадная резня.
Голос Гепаксаммона превратился в шепот, раздававшийся над самым ухом Карраса – нежный, ласковый и тихий, и в то же время полный яда и желчи.
- '''''Ты сомневаешься, Призрак Смерти, но напрасно. Ты даже представить себе не можешь, как широко простирается мое влияние и как хитро сплетаются мои сети, и какие высокопоставленные люди в них вплетены. Ты поразишься, узнав их имена. Это заговоры внутри заговоров. То, что ты оказался сейчас здесь, в компании Экзорциста, не просто веление случая. Я предупреждал тебя. Ты меня не послушал. И наказание твое будет столь сурово, что поразит в самую суть. Призракам Смерти будет приказано покинуть Окклюдус всем орденом. И никто из них не вернется обратно.'''''
- С языка демона сходит только ложь! – огрызнулся Каррас в ответ. – Твои слова ничего не значат!
Гепаксаммон как будто отстранился немного. Каррас почувствовал это, хотя вокруг по-прежнему была лишь тьма и пустота. Почему? Неужели демона отпугнула его уверенность?
- '''''Со временем ты все узнаешь, ''''' - ответил тот. – ''Йормунганд'''«Йормунганд». Запомни это название. Оно станет концом для Призраков Смерти. Нет, не просто концом – их проклятием. Я не успокоюсь, просто уничтожив их. Я сделаю так, чтобы впоследствии остальные подвергали их поступки сомнениям. И гибель тысячи планет окажется на их совести. И гибель других орденов тоже. Тысячи погибших Адептус Астартес – вот что я с ними сделаю. И твои возлюбленные братья навеки будут опозорены.'''''
Тварь умолкла на мгновение, затем продолжила:
- '''''И все это я сделаю потому, что ты подвел меня. Никаких больше сделок. А теперь я хочу поговорить с Даррионом Раутом. Я не чувствую его, но он здесь. Я знаю, что ты хотел спасти его. Твои мысли выдали его.'''''
Каррас ощутил, как демон сосредоточился на чем-то ином, как будто подготовился к чему-то.
Но сейчас никакой защиты не оказалось.
''«Хадит мой»мой'', - подумалось Каррасу, - «разве ''разве ты не предвидел и это тоже? Или я зашел в тени слишком глубоко?»''
Демоническая сущность неожиданно заполнила собой его сознание. Она хлынула внутрь, словно ледяная вода в легкие утопающего. Карраса оглушило, подхватило и отшвырнуло прочь, словно неукротимой приливной волной. Он забарахтался, пытаясь отыскать хоть какую-то опору. Он попытался вспомнить мантры и литании, давно вызубренные наизусть, но демон с легкостью отрезал эти воспоминания.
- '''''Как же долго я этого ждал, ''''' - прошипел Гепаксаммон с заметным удовольствием. – '''''Даррион Раут сбежал от меня однажды. Нарушил уговор. Предал клятву. А через тебя, Лиандро Каррас, он наконец-то заплатит. Наблюдай собственными глазами, слушай собственными ушами, не способный помешать мне забрать то, что причитается!'''''
Каррас обнаружил, что снова видит все через собственные глаза. Он чувствовал собственное тело, вес доспеха, собственный пульс, собственное дыхание. Он увидел, как протягивает руку – и его разум захлестнули гнев и паника, потому что это не он протянул ее.
Он лишился управления, превратившись всего лишь в пассажира.
- '''''Приятной поездки, ''''' - хохотнул демон.
Глаза Карраса уловили движение где-то слева. Там обнаружился Раут, пытающийся подняться на ноги.
Экзорцист оглянулся в ту сторону, откуда они пришли. Большая часть того тоннеля, по которому они с Каррасом только что пробежали, обвалилась. Погрузочную площадку и вовсе было не видно – перед глазами темнела лишь насыпь каменных обломков.
Раут повернулся обратно, и обнаружил, что впереди тоннель по-прежнему оставался целым. Барьер Карраса не просто спас их обоих – он не позволил обвалиться и стенам вокруг.
Чародейство Призрака Смерти побороло мощь ядерного взрыва. Он спас им жизнь…
- Твой шлем, Грамотей, - велел Раут, остановившись метрах в трех от командира. – Сними шлем. Мне нужно увидеть твое лицо! – добавил он, нацелив болтер прямо в голову Карраса.
Раут понимал, что Призрак Смерти не должен был выжить. Для создания такого мощного барьера ему должно было понадобиться чудовищное количество энергии варпа. И теперь Раут чувствовал что-то совершенно неправильное. Его обучение на Изгнании было тщательным и весьма специфическим, и его инстинкты никогда его не обманывали. Его подсознание было чрезвычайно чувствительно к эманациям зла – и теперь оно на все голоса кричало, что Каррас распахнул внутренние врата слишком широко. И сквозь них пробилась какая-то порча.
Каррас поднялся на ноги, но шлем снимать не торопился.
- '''''Для начала – один вопрос, ''''' - проговорил он, и Раут поджал губы. Голос Карраса ничуть не походил на его привычный. И этот голос Раут уже слышал однажды – когда вынужден был заключить сделку с его хозяином, повинуясь приказам тех, кто испытывал неофитов на родной планете Экзорцистов. Сила, скорость, власть и слава на тысячу лет подряд.
Что у него попросили взамен?
Каждому Экзорцисту необходимо было призвать демона и рискнуть заключить с ним сделку. Такова была первая часть финального испытания. Вторая заключалась в том, чтобы отказаться от этой сделки и изгнать чудовище обратно в варп.
В других орденах большая часть рекрутов, проваливавших испытания, попросту умирала. Но те, кто проваливал испытания в ордене Экзорцистов, теряли собственную душу и оказывались обречены на вечные муки и безумие в варпе.
Пришло время отвечать. Раут понимал, что однажды этот миг наступит.
- '''''Ну так и где же душа, которую ты пообещал мне, негодяй? Где моя оплата?'''''
Палец Раута напрягся на спусковом крючке болтера, но так и не сжал его до конца.
В воздухе разлились ледяной холод и гнилостное зловоние, словно от разлагающихся трупов.
Пахнуло едким серным запахом, и мутировавшее тело по-звериному изогнулось, склоняясь вперед.
А затем тварь издала сиплый, булькающий смешок.
- '''''Ты не сможешь выстрелить в меня, Экзорцист. Ты и сам это знаешь. Ты только собственного брата этим убьешь.'''''
- Грамотей поймет. В конце концов, это было неминуемо.
- '''''Ах, ну да, ''''' - вздохнула тварь. – '''''Какая ирония. Тебя отправили в «Коготь» как защитника, именно на этот самый случай. И именно из-за твоего присутствия в команде этот случай и настал. И как ты теперь себя чувствуешь, нарушитель обещаний?'''''
Раут отбросил болтер на землю, отошел на шаг назад, вытащил нож и принял боевую стойку. Левой рукой он достал что-то маленькое и металлическое из напоясной сумки, и зажал предмет в кулаке. Демон покосился на его руку, но не успел разглядеть, что там было.
Чудовище опустилось на четыре лапы. Его туша уже изменилась так, что окончательно потеряла всякое сходство с Каррасом.
- '''''Когда я уничтожу твое физическое тело, Экзорцист, твоя душа пробудится там, где ты ее спрятал. И я узнаю. Я почувствую ее. И тогда выслежу ее и сожру. И ты никак не сможешь остановить меня.'''''
Раут перехватил нож поудобнее и закружил вокруг демона.
Это была «Кровь Армагеддона» Сонолока. Каррас опознал бы цитату. И если он все еще там, внутри, заключенный в собственном теле, он мог услышать ее.
''«Борись, Грамотей»Грамотей'', - подумал Раут. – «Найди ''Найди способ вернуться».''
Он покрепче сжал крохотную реликвию в левом кулаке, осознавая, что вся надежда только на нее.
''«И если ты сможешь восстановить контроль хотя бы на секунду, может быть, не все еще потеряно».''
А Даррион Раут желал спасти его.
С самой первой их встречи он знал, что однажды ему придется убить Карраса. Так предсказал ковен Сигмы. Величайший дар псайкера был и величайшей же его слабостью, и однажды, - так они говорили, - она подведет его. Раута приставили наблюдать за Каррасом, чтобы, когда означенный день все-таки наступит, он успел вмешаться и покончить с угрозой – уничтожив того самого десантникакосмодесантника, который будет его командиром.
Жестокая судьба.
Раут старался не позволять себе привязываться к Каррасу. Обычно ему легко удавалось вести себя холодно и отстраненно по отношению к окружающим. Но их с Каррасом перебрасывание цитатами и одинаковая любовь к книгам – нечто удивительно редкое, - превратилось в душе Раута в незримые узы. Он уважал Карраса. Библиарий вкладывал все, что у него было, и чем был он сам, в каждую отчаянную схватку. Как же жаль, что он родился с псайкерским геном. Если бы не этот ген, все могло быть для него куда проще.
Пока Раут и Гепаксаммон кружили друг напротив друга, Экзорцист мысленно искал способ дотянуться до запертой внутри души. Если Грамотей все еще где-то там, заключенный в собственном разуме, захваченном чужеродной тварью, у него еще был шанс – пусть и совсем маленький, - что он сумеет выбраться.
''«И не знает краев их честь, их жертва, их служба».''
Гепаксаммон, услышав его мысли, рассмеялся и ответил Рауту:
- '''''Слова тебе ничем не помогут, нарушитель уговора. Ты не сможешь спасти ни себя, ни Призрака Смерти. А ведь его жалкий орден такие надежды на него возлагал. Вот незадача!'''''
Он расхохотался громче, распахнув челюсти, а затем неожиданно бросился вперед, ухватил Раута за запястья и повернул голову, собираясь вцепиться в шею.
''«Честь – это цена их службы. А их служба – это то, что спасает нас от гибели».''
Демон снова попытался обмануть Раута, сделав вид, что собирается ударить наискось правой лапой – и тут же развернулся, боковым ударом рассекая воздух левой.
''«Еще раз, Каррас. Еще один раз. Но ты обязан попытаться. Мне все равно, сколько сил ты потратишь – но ты должен сделать что-нибудь».''
Каррас же мог лишь бессильно злиться. Тварь, контролировавшая его тело, глубоко рассекла нагрудник Раута, и, увидев, как тот отшатнулся назад, Каррас понял, что в этой схватке Экзорцисту не выстоять. Почему он отбросил болтер? Почему не убил врага одним выстрелом, пока у него был такой шанс?
Карраса охватили гнев и отчаяние. Он изо всех сил желал изгнать Гепаксаммона и вернуть свое тело до того, как ему придется увидеть, как его собственные искривившиеся руки нанесут смертельный удар.
Он снова вспомнил про Кордата. Неужели старший библиарий и правда не предвидел всего этого, и не установил никакой предварительной защиты на этой временной линии? Или основные варианты будущего Карраса оказались слишком сложными, слишком запутанными, чтобы можно было надеяться на какое-то спасение?
Каррас выругался.
Он вспомнил тот день, когда Кордат поймал его в воздухе над тем ущельем. Вспомнил о собственном племени, атакованном гигантами в красном, о пылающем лесе, о…
''Араньи«Араньи. Та эльдарская ведьмаведьма».''
Она ведь предупреждала его об ужасах, ждущих впереди. И именно она была первой, кто упомянул Тихонис.
Она обладала силой, и утверждала, что судьба Карраса ей в некотором роде небезразлична.
Но ведь она была ксеносом! И доверять ей нельзя было точно так же, как и демону!
Попробовать стоило. Все равно у Карраса не было других вариантов.
Пока демон владел его телом, течения варпа ощущались ярко и близко, как никогда раньше. Эти странны странные потоки бурлили, клубились вокруг него, наполняя чудовище силой, позволяя ему существовать в реальном мире, и цепко сжимать душу Карраса в своих когтях.
И, возможно, эта самая сила сможет стать и его слабостью – точно такой же, какой она была для Карраса.
И, когда очередная волна достигла своего пика, Каррас изо всех сил выкрикнул одно-единственное имя.
''Араньи«Араньи».''
Мысль устремилась вперед, сквозь потоки варпа.
Что ж, по крайней мере, он попытался. Он пошел на этот отчаянный шаг без особых шансов на какой-либо успех. Кордат не мог ему помочь. И Раут тоже.
Да и как он вообще мог рассчитывать на ксеноведьму, которой и доверять-то изначально не стоило? Эльдар могут услужить лишь эльдарамэльдар.
Но, улетая все дальше и дальше от физической реальности, он все-таки услышал ее – знакомый голосок, женственный и мелодичный, и в то же время почему-то отталкивающий. И, несмотря на то, что говорил он на высоком готике, он не становился от этого менее чужеродным.
- Но прежде чем я это сделаю, мон-кей, ты должен принести мне клятву. Согласись стать моим должником.
Каррас не мог задавать вопросов – любое слово, произнесенное вслух, привлекло бы внимание демондемона, - но от него разошлись неуверенность и недоверие, и Араньи это заметила.
- Скоро придет тот час, - ответила она, - когда твое неверное понимание долга заставит тебя помешать мне, а может быть, даже убить. И я сейчас возьму с тебя молчаливую клятву, что ты запомнишь, чем ты мне обязан, и, когда наступит время, не поднимешь руки ни на меня, ни на кого-либо другого из моей свиты. Поклянись сейчас же, или лишишься и собственной души, и души того, другого!
Последнее, чего хотелось бы Каррасу – это залезать в долги к проклятому ксеносу. Но Араньи была права – ничего другого ему не оставалось.
- Я больше не могу сдерживать демона, космический десантник! – крикнула Араньи. Ее голос звенел от натуги.
Сила, сдерживающая Гепаксаммона, развеялась, и демон отбросил Араньи прочь, и бросился вперед, намереваясь снова перехватить контроль над телом Карраса.
Но Раут довел древний ритуал уже до середины.
И перед тем, как окончательно сгинуть, Гепаксаммон проревел напоследок им обоим:
- '''''Это еще не конец. Йормунганд, Призрак Смерти. Запомни это как следует, и знай, что обрек собственных братьев на погибель. Йормунганд, ''''' - добавил он уже тише, словно откуда-то издалека. – '''''И я получу то, что мне полагается. Я заберу свою дань. Экзорцист не сможет убегать от меня вечно.'''''
Наконец он исчез.
Одновременно с этим закончил свою литанию и Раут. Тяжело дыша, он убрал реликвию от лба Карраса, благоговейно поцеловал ее и убрал обратно в напоясную сумку. Каррас так и не сумел разглядеть, что это было – он ничего не видел сквозь боль, обжигающую каждый его нерв.
Раут отошел прочь, туда, где на полу тоннеля валялся его болтер. Подобрав оружие, он вернулся к Каррасу, и, прижав дуло к его голове, по-прежнему измененной порчей, приготовился ждать.
Рухнув на коленях, Каррас зарычал от боли сквозь сжатые зубы. Теперь, когда демон покинул его тело, оно принялось восстанавливаться, но перемещения плоти и костей, возвращавшихся в привычный вид, доставляли невыносимую боль.
Боль потихоньку ослабла, и Каррас, с трудом поднявшись на ноги, спросил:
- И как я тебе это докажу, брат? Ты спас мою душу, возможно, и свою собственную тоже, но у меня нет для тебя никаких доказательств. Только мое слово и мой облик, в которой котором я сейчас стою перед тобой.
Раут смерил его откровенно недоверчивым взглядом. Ему хотелось верить. Его чутье подсказывало, что нечестивая тварь ушла. В глубине души он понимал, что экзорцизм прошел успешно, и если бы это и впрямь была уловка, то он бы ее почувствовал.
Нахмурившись, Каррас покачал головой и пошел следом. Развалины Башни остались у них за спиной, а впереди, поворачивая к северо-востоку, уходил в темноту тоннель. Каррас нагнал Раута, и некоторое время они в молчании шагали бок о бок.
- Нужно найти выход отсюда, - проговорил Каррас спустя несколько минут. – Мы должен должны попытаться связаться с «Грозовыми воронами». Может быть, они все еще в пределах досягаемости.
- Архангел и остальные наверняка считают, что мы погибли. А могли и погибнуть сами.
- А вот и выход, - объявил Каррас. – Нужно поторопиться. Хотелось бы верить, что «Грозовые вороны» все еще в радиусе действия вокса.
Они устремились вперед, и, добравшись до дыры, принялись карабкаться вверх по каменистой стене тоннеля. И вскоре выбрались наружу, под палящие лучи, оказавшись на обрыве. Под ногами у них светлел камень, а вокруг до самого горизонта раскинулись золотые барханы. Ослепительно-яркое солнце висело в отчаянно голубом небе. В нем не было ни облачка до самых краев, и лишь на юге по-прежнему висела серая туча в форме гриба – огромный, могучий столб дыма и пыли, возвышавшийся над горизонтом.
Космические десантники взобрались на вершину самой высокой из ближайших дюн.
В ответ раздался только треск помех.
- Коготь-Альфа – звену «Жнецов». ОтветитеОтветьте.
И снова тишина.
Но никаких следов он так и не нашел. Эльдарская ведьма исчезла, но ее слова все еще звучали у него в ушах, не давая успокоиться.
''«Не забывай, что теперь ты мой должник. И уступи, когда мне это понадобится».''
Он поклялся ей своей жизнью и честью своего ордена – поклялся нечестивому ксеносу, да, но этот ксенос спас его душу от позора и погибели. И тяжесть этих обязательств давила на него.
И теперь он был у нее в долгу.
Осмелится ли он нарушить этот уговор? Она – ксенос, а он – Караульный смертиСмерти.
И осмелиться ли он сдержать слово, когда придет время?
Каррас, находившийся на борту «Жнеца-Два», дотянулся до разума Агги. Ярче всего он ощутил ее облегчение, когда она поняла, что он выжил, и теплоту, с которой она поприветствовала его возвращение. Но сквозь них явственное ощущались страх и волнение.
Агга умолкла, обрывая контакт. Она излучала веру и благодарность, но ее страх и волнение ничуть не утихли.
Каррас оглянулся, встретившись взглядом с Андроклом.
''«Их гордость задета»задета'', - подумал Призрак Смерти. – «Они ''Они опозорены. Их куратор и их Альфа предали их, передали в руки ксеносам, и понять до конца причины этого поступка мы пока не можем. Они полны ярости. И поэтому ''обязательно'' присоединятся к нам. Они так же жаждут отомстить, как жаждал бы и я на их месте».''
А как же его собственная честь? Эпсилон ускользнула у него прямо из рук. Хочет ли он сам отомстить ей?
«Арктур» не мог позволить себе долгую передышку – т’ау вот-вот могли увезти инквизитора с планеты. Но и действовать было нельзя, не выяснив, где находится Эпсилон. И в первую очередь именно поэтому Караульным пришлось вернуться в крепость Каштукашту. Хаддаины Хаддайины Голоса Песков продолжали свое наблюдение. Значит, могли появиться новости.
Обязаны были появиться.
Выбравшись из «Жнеца-Два», Каррас увидел десантно-штурмовой «Громовый ястреб». Куда более массивный, чем «Грозовой ворон», тот ценился и широко использовался всеми орденами космического десантаКосмического Десанта. Он стоял неподвижно, похожий на огромного спящего дракона, покрытого черной керамитовой чешуей. Из-под брюха выглядывали топливопроводы. Задняя рампа корабля была опущена, но бортовые огни не горели.
Каррас не узнал его, хотя на обшивке корабля виднелись знаки Караула Смерти и Ордо Ксенос, к тому же, на броне было маскировочное покрытие, а двигатели и выхлопные турбины модернизированы, чтобы производить как можно меньше шума.
А в тени квадратного носа «Ястреба», в паре метров от передних посадочных шасси, возвышалась крупная фигура в вычурной терминаторской броне – полностью черной, за исключением левой руки и наплечника, окрашенных серебром.
Копли выкрикивала один приказ за другим, руководя процессом выгрузки оборудования из «Жнецов». Следом отцепили от магнитных захватов и Хирона. Космические десантник десантники из «Когтя» и «Сабли» спустились вниз по рампам, и Каррас остановился, разглядывая стоящую в тени фигуру.
Та не шелохнулась.
Каррас услышал, как сзади подошли остальные члены его истребительной команды, и молча выстроились, тоже рассматривая того, кто стоял перед ними.
Бойцы «Сабли», собравшись вокруг Андрокла, молча наблюдали издали.
Зид пожал плечами. Провожаемый взглядами остальных, Каррас пошел вперед, чтобы поговорить с тем, кто дожидался его в тени.
И, когда он подошел поближе, тот, другой десантниккосмодесантник, шагнул ему навстречу.
Здесь, на Тихонисе, где все норовило рассыпаться прямо в руках, зрелище древнего и почти неразрушимого комплекта тактической дредноутской брони дредноута могло бы порадовать. Но Каррас видел ауру владельца доспеха, и эта аура была такой же темной, как черный цвет Караула Смерти, который он носил.
Они остановились, глядя друг на друга. Несмотря на весь свой немаленький рост, Каррасу все равно пришлось поднять взгляд вверх, чтобы посмотреть в глаза возвышавшемуся перед ним космическому десантнику. Терминатор оказался выше его на целых полторы головы. Каррас разглядел символику ордена, истребительной команды и знаки отличия.
- Нет! – оборвал его Броден. – Это ''мне'' нужно выяснить, где она, Каррас. А вы теперь будете делать только то, что вам прикажут.
Он шагнул вперед, нависая над Каррасом, как титан-«Гончая войны»«Гончая».
Каррас приподнял бровь, совершенно не впечатленный этим жестом. Что, вот ''это'' – действительно ''лучший из лучших'' среди Черных Храмовников?
- Меня назначили командовать все всей операцией, чтобы я исправил весь этот бардак, - продолжил Броден. – Полномочия Архангела будут отныне ограничены тактическим управлением ее отрядом, твои – твоим. Теперь вы оба подчиняетесь непосредственно мне.
Каррас выругался.
- Покажи, - потребовал он.
Броден протянул правую руку, разжав кулак. Там обнаружился красный голо-кристалл голокристалл в серебристой рамке. Броден нажал на него, активируя, и над его рукой замерцал свет крохотного гололитического проектора. Первым вспыхнул символ Ордо Ксенос, затем – череп, инсигния Караула Смерти, а потом несколько кодов подтверждения, которые сенсоры брони Карраса распознали, как верные и действующие.
Потоки информации поползли перед глазами Карраса, отпечатываясь на сетчатке, откладываясь в его памяти.
- Тогда возвращайся обратно, - прорычал Каррас, сжимая кулаки. – У нас все под контролем.
Он понимал, что Броден намеренно его провоцировал, заставляя продемонстрировать те эмоции, которые Каррас должен был уметь контролировать. Но Храмовник оскорбил его честь и его гордость – а подобные оскорбления могли вывести из себя любого десантникакосмодесантника.
Каррас заставил себя успокоиться. Взглянув Бродену в глаза, он заметил, как довольно те блеснули.
- Преданные блудным инквизитором и двумя собственными товарищами. Один из этих товарищей был их Альфой. А третьего… убили т’ау.
- Сын Антея по умолчанию их новый Альфа. Проклятое Основание основание или нет, но он старший по званию, поэтому теперь будет командиром. Расскажи мне об остальных.
Каррас обернулся, глядя на четверых выживших оперативников «Сабли», вспоминая, что ему о них известно. Те уставились на него в ответ, прекрасно понимая, что речь идет о них. Им было слышно каждое слово.
Одним из бойцов был Стригго из Кархародонов. Его аура, как заметил Каррас, была темной и бурной, пропитанной первобытной кровожадностью – похоже, за этим братом водились наклонности берсерка.
Рядом со Стригго стоял Пелион из Странствующих Десантников, вполне привлекательный по меркам космического десантаКосмического Десанта, но почти полностью лишенный левого уха.
Следующим в строю оказался Гедеон из Воющих Грифонов. Они с Пелионом были одного роста, но если Странствующий Десантник был гладко выбрит и острижен, то Гедеон выглядел дикарем. Его борода и шевелюра, такие же ярко-каштановые, как у Дарриона Раута, обрамляли его покрытое шрамами лицо, как львиная грива. Впрочем, ему даже шло – в самих его чертах прослеживалось нечто львиное.
- Они выглядят убого, - заявил Броден, когда Каррас закончил их представлять.
Каррас усмехнулся. Храпомник Храмовник попросту не видел то пламя, которым бурлили их ауры.
- Их доспехи и оружие так и не нашли. Времени не хватило. Но если они чего-то и лишились, то лишь пары бойцов в команде. И они совершенно не сломлены. Напротив, им не терпится отомстить за себя и увидеть, как Эпсилон и остальные предатели заплатят по счетам. И пролить кровь т’ау они жаждут не меньше.
- Будучи командиром, она провалила задание. И если бы ее судьбу решал я, она бы отправилась под трибунал ордоса. Но я приму твое заявление к сведению. А теперь можешь идти. Займись своим снаряжением и проинформируй «Саблю» о том, как изменилась ситуация.
- Если моя команда должна будет работать с твоей, Броден… - начал было он.
===40===
''Времени «Времени нет. Нет времени!»''
Азану Амину пришлось сосредоточиться изо всех сил, чтобы унять дрожь в руках. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Его бешеный стук заглушал остальные звуки.
Из всех хаддайинов, работавших в зоне, прилегавшей к космопорту Курдизы, только Азан сумел внедриться на позицию, которая давала ему частичный доступ к системам обороны.
И только он один обеспечить обеспечит Адептус Астартес полетное окно.
Азан сообщил, когда, где и как надолго он сможет его устроить. В его распоряжении было всего четыре минуты и ни мгновением больше. Малейшая ошибка со временем – и благородные космические десантники погибнут, их самолет разнесут прямо в воздухе ракеты т’ау и залпы рельсовых пушек, управляемых искусственным интеллектом.
''Синий «Синий зажим - на белый узел.''
''Черный зажим – на черный провод.''
''Почти готово. Почти готовоготово».''
Азан взглянул на хроно на запястье. У него оставалось еще десять секунд, чтобы закончить установку заряда. И сорок – чтобы бегом вернуться на положенный рабочий маршрут и продолжить проверку систем охлаждения воздуха на первом и втором этажах.
И, когда он доберется до нужного места и окажется на безопасном расстоянии от взрывчатки, он дождется, пока истекут последние секунды, и нажмет на дистанционный детонатор в кармане.
Инженеры из касты земли Земли забегают, начнут искать, в чем проблема, и восстанавливать подачу энергии и работу систем по аварийным каналам. На это у них уйдет четыре минуты. Именно поэтому длительность полетного окна была так жестко ограничена.
''А «А к тому времени реш’ва уже проникнут за периметр, и в суматохе я успею ускользнутьускользнуть».''
Почти готово. Четко по графику.
- Рабочий! Что бы ты там ни делал, прекрати и немедленно объяснись!
Голос был грубым и суровым, с тем ярким, диковинным акцентом, от которого удавалось избавиться лишь членам касты водыВоды.
У Азана не было оружия. Вся его хитрость ушла на то, чтобы протащить мимо охраны хотя бы этот маленький взрывной заряд.
Ему понадобилось двенадцать лет на то, чтобы создать себе убедительную легенду. Его послужной список был идеальным. Не выдающимся, но и без единого нарушения. Хаддайины не могли позволить себе привлекать внимания к собственной персоне.
''И «И все ради этого. Ради сегодняшнего дня. Ради этого моментамомента».''
Азан оглянулся и увидел обладателя голоса – приземистого т’ау из касты землиЗемли, с квадратной челюстью. Рядом с ним стоял суровый солдат из огненной касты – его синяя трехпалая рука была готова вот-вот выхватить пистолет из кобуры на правом бедре.
Азан поманил их подойти поближе.
Знакомые лица, но он не знал их по именам. Должно быть, они видели его на мониторах и спустились с верхних этажей, а туда он поднимался редко.
Т’ау подошли поближе. Их плоские лица по-прежнему оставались суровыми.
- Нет, - рявкнул солдат, - стой там, где стоишь. И держи руки так, чтобы мы их видели!
Техник из касты землиЗемли, подходя ближе , что-то пробормотал себе под нос на языке т’ау – как и все синекожие, он полагал, что рабочий-человек никогда не поймет богатый язык его расы, полный различных нюансов.
Азан прекрасно понял его слова: «Этот вонючий пятипалый не должен тут находиться».
''«Мне нужно убираться отсюда»отсюда'', - подумал Азан. – «Я ''Я должен уходить!»''
Он снова бросил короткий взгляд на хроно.
Азан ощутил неожиданную усталость - усталость от всех этих лет бесконечной лжи, страданий от оккупации, - и решился на последний возможный шаг.
- Я рад, что вы пришли, - сказал он т’ау, когда те оказались достаточно близко. – Я искал неисправность в питании систем кондиционирования, и неожиданно кое-что обнаружил. Я н не думаю, что оно должно тут быть. И если благородный представитель касты земли Земли будет любезен взглянуть…
Техник презрительно клацнул зубными пластинами, и, отпихнув Азана, подошел вплотную к щитку, глядя именно туда, куда тот показывал – прямо на бомбу. Солдат из касты огня Огня держался у него за спиной, выглядывая из-за плеча.
Азан еще раз взглянул на хроно и мысленно начал обратный отсчет.
Сказать по правде, он предпочел бы остаться в живых.
''«Но я – хаддайин»хаддайин'', - смиренно напомнил он себе. – «И ''И награда ждет меня у трона Императора».''
Грузный техник, подавшись вперед, внимательно рассмотрел устройство, касаясь рукой короткого и квадратного подбородка.
И взрыв в ту же секунду убил всех троих.
Башня с номером «Шесть», откуда шло наблюдение северо-северо-восточным участком периметра космопорта, неожиданно отключилась.
Но они ничего не нашли.
Ни сигналов датчиков.
Движение шло по расписанию, и большую часть тех, кто находился сейчас в воздухе, составляли патрульные истребители, занимавшие высокий эшелон – они получили особый приказ от командора командующего Ледяной Волны, прибывшего два дня назад. Шас’о первым делом распорядился серьезно усилить меры безопасности, и при этом временно прекратить любую невоенную деятельность в космопорту.
И то, что сейчас в автоматическом защитном периметре Курдизы появилась брешь, не могло быть просто совпадением.
С момента взрыва прошло почти точно три с половиной минуты, когда воины из касты огня Огня обнаружили в задымленном коридоре Башни-шесть башни «Шесть» обугленные останки трех тел. Но, несмотря на то, что они тут же передали эту информацию в командный центр, заявляя о спланированной диверсии, было уже слишком поздно.
Отряды «Коготь» и «Сабля» уже покинули отсеки «Жнецов»-«Один» и «-Два», «Два» и спустились по десантным тросам на территорию космопорта. А затем «Жнецы» отошли на безопасное расстояние и приготовились ждать.
Тихо и быстро десять темных силуэтов разбились на две группы по пять бойцов, и направились в разные стороны, каждая к своей первой цели.
- ''Доброй охоты, «Коготь»'', - пожелал по воксу Андрокл, прежде чем скрыться в тенях вместе со своим отрядом.
- ''Доброй охоты, «Сабля»,'' - откликнулся Каррас.
''Возмездие «Возмездие или смертьсмерть».''
===41===
- Вы были правы, инквизитор, - проговорил Ледяная Волна, глядя на голо-экранголоэкран. Женщина в черном стояла рядом, сосредоточившись на том же зрелище.
А позади, глядя из-за плеча командира, возвышались двое ее гигантских убийц.
Они вообще о чем-нибудь другом когда-нибудь думали?
Но несмотря на то, что эта вонь заставляла пальцы командора командующего чесаться, он совершенно не собирался доставлять им удовольствие видеть, как неприятно ему их близкое присутствие.
Его голос звучал равнодушно, не выдавая ровным счетом ничего, но Эпсилон знала, как раздражает командора командующего мысль о том, что его гамбит в том пустынном каньоне провалился. То, что отряд «Коготь» выжил во время ядерного взрыва, только добавил огненным воинам поводов для слухов, которые они пересказывали друг другу, когда начальство не слышало.
- А я говорила, что от них будет не так-то легко избавиться, - ответила женщина с едва заметной улыбкой.
- В любом случае, они найдут здесь только собственную погибель. Им не позволят помешать нашему отлету. Я отдал необходимые распоряжения насчет него, и сколько бы их там ни было, они не сумеют с нами совладать.
Ему ответил один из гигантов – его голос был таким низким и грубым, что Ледяной Волне порой приходилось напрягать слух, чтобы разобрать слова. Оба телохранителя делали вид, что не знают языка т’ау, но командор командующий не сомневался, что они отлично им владеют, просто не хотят этого показывать. Гиганта, открывшего рот, называли Кабанненом, и у него были отвратительные механические руки и ноги.
И почему только его орден называется «Железными Руками», подумалось Ледяной Волне, когда они носят напоказ уйму титановых протезов, заменяющим им не только руки?
''Тупые «Тупые гуэ’ла!»''
К тому же, из этих двоих от Кабаннена воняло хуже.
- Не надо недооценивать Караул Смерти, - заявил он Ледяной Волне. – Ты уже недооценил их однажды, шас’о, и потерял Башню Забытых и сотни своих бойцов. Размер твоей армии для Адептус Астартес из Караула Смерти значения не имеет. Мы любую ситуацию можем изменить в свою пользу. Смотри, как бы отряд «Коготь» не использовал против тебя твою же собственную уверенность. Но мы здесь, - кивнул он на товарища, по имени Люцианос. , – И и это для тебя к лучшему. Им не победить нас.
''«Опять эта заносчивость»заносчивость'', - подумал Ледяная Волна, - «и ''и опять эта гордость, с которой они каждый раз говорят об этом Карауле Смерти. Как они вообще могут так самодовольно рассуждать о том, что уже предали? Словно она у них все еще осталась. Я не понимаю этих проклятых существ – они постоянно мечутся туда-сюда, верные то одним, то другим. Они переменчивы, как ветра в сезон бурь».''
Но это не будет длиться вечно. Он не сомневался, что в конечном итоге они попытаются убить его.
''«Но не сейчас, пока женщина все еще нуждается в нас, пока она еще не получила доступа к тем звездным системам, куда так стремится».''
Когда они вместе с инквизитором наконец-то предстанут перед Верховным советом Эфирных эфирных на Т’ау, командор командующий тайно отправит аунам прошение снарядить разведывательную экспедицию в ту область. Он должен знать, почему эта женщина так отчаянно хочет туда попасть. Что она ожидает там найти? И пока он не получит ответ на этот вопрос, она не получит и требуемого разрешения.
Пока что она могла еще многое вложить в процесс создания абсолютного оружия против И’хе. И это была единственная ее польза. И как только этот фактор перестанет иметь значение, командор командующий с превеликим удовольствием полюбуется, как огонь в ее глазах погаснет навеки.
Эта женщина была опаснее, чем яма, полная беременных огнезубов.
Рядом дожидался огромный, просторный корабль с обтекаемым корпусом – он должен был доставить командора командующего и его спутников на орбиту, туда, где в доке дожидался межзвездный транспорт, присланный Верховным советом.
От Тихониса они направятся дальше на восток. На окраины. Вглубь территорий т’ау.
Несколько следующих недель они проведут, перескакивая по поверхности бездны, которую эти гуэ’ла называют «варпом», прежде чем достичь добраться доберутся до точки назначения.
И все это время проект по разведению генокрадов будет продолжаться, а генератор поля Геллера, предоставленный инквизитором, будет изолировать выводимые образцы от разума тиранидского улья.
''«Как же сильно все зависит от этого генератора»'', - невесело подумал Ледяная Волна.
Ведь если же он однажды отключится достаточно надолго, чистокровные генокрады – а, возможно, и некоторые из тех гибридов тиранидов и т’ау, которых повезут на борту корабля, - могут заполучить возможность связаться с разумом улья.
И их сигнал, насколько понимал командоркомандующий, обрушит мощь Поглотителя Пожирателя в самое сердце этого сектора. И тогда его неутолимый голод опустошит Тихонис, а вместе с ним и всю остальную систему, превратив их в безжизненные камни.
Ледяная Волна снова осознал, насколько важен проект, которым они занимаются.
Совет поступил неправильно тогда, много лет назад, законопатив их с аун’Дзи на такой захолустной планетке. Это ведь был сугубо вопрос политики. Просто некие менее почтенные служители Высшего Блага своими закулисными играми добились большего влияния. Ледяную Волну ведь должны были назначить на куда более высокую позицию. И аун’Дзи тоже – он заслуживал перевода на богатую и развитую планету, чтобы направлять ее жителей и делиться с ними своей мудростью.
Но это больше не имело значения. Их политические противники полагали, что победа осталась за ними, но на самом деле они неожиданно создали все условия, чтобы командор командующий сумел отомстить им и добиться славы совсем иных масштабов.
Были ли это происки Судьбы, заставившей их с инквизитором пути пересечься? Или эта женщина сама всего добилась своими махинациями? Возможно, она заранее выбрала именно Тихонис?
Неважно. Их союз давал т’ау первый настоящий шанс спасти всю их расу от величайшей из угроз.
''«И тогда старые соперники узнают. Они увидят. И склонят перед нами головы в покаянии».''
Старший техник из касты земли Земли заметил, как Ледяная Волна рассматривает корабль, и поспешил поближе – той особой походкой, свойственной самым низкорослым и физически сильным из т’ау.
- Шас’о, - прощелкал он.
- Как долго еще будут идти приготовления?
Техник указал рукой на корму корабля. Массивные двигатели гудели, выхлопные сопла раскалились и тускло сияли красным. Крупные кабели змеились из разъемов в боках корабля, тянулись к реакторам и объемным цилиндрическим цистернам. Техники из касты землиЗемли, одетые в невоенные экзокостюмы, загружали на борт тяжелые контейнеры по передней и задней рампе.
- Около декацикла, почтенных охотник.
- Прошу прощения, охотник, но этот ''специальный груз'' потребовал… особых мер.
- Мои приказы насчет них были выполнены в точности, . - Ледяная Волна не спрашивал, а утверждал.
- Именно так, охотник. Я лично проследил за этим.
- Хорошо, я дам вам еще декацикл. Не разочаруйте меня. Разочаровывая меня, вы разочаровываете ауна – а такое пятно на репутации можно и вовсе не отмыть, строитель.
Двое пилотов из касты воздуха Воздуха – мужчина и женщина, оба высокие, тонкие, казавшиеся хрупкими в плотно обтягивавших летных комбинезонах, пристроились по бокам от командоракомандующего, уважительно отставая при этом на полшага.
- До нас дошли слухи, охотник, - сказал тот, что шагал справа, - повстанцы Кашту кашту и Ишту ишту атаковали наши авиабазы у На’сола и Зу’шана. Бои отчаянные. Много убитых.
Ледяная Волна развернулся к ним, глядя им в глаза по очереди.
- Наши пилоты не успели выбраться, - ответил все тот же правый пилот. – Нападения были слишком внезапными и слишком хорошо скоординированными. Теперь все зависит от ваших братьев из огненной касты - они сейчас пытаются восстановить контроль над базами. И если они сумеют расчистить взлетные полосы хотя бы ненадолго, мы сможем поднять в воздух «Акул-лезвия» и «Солнечных акул».
- Мне не нужны бомбардировщики, - огрызнулся Ледяная Волна, - Курдиза должна сохранить рабочее состояние после нашего отлета. Сосредоточьтесь на том, чтобы выпустить истребители. И сразу же сообщите мне, как только они взлетят. Я хочу знать, сколько их, и как долго они будут добираться сюда, если они мне понадобятся. Это понятно?
Высокие и худосочные т’ау коснулись пальцами правых рук верхней части груди и коротко поклонились.
Они пришли за этой женщиной.
Будь ситуация иной, Ледяная Волна с радость радостью отдал бы им ее остывший труп.
Они наступали, но их путь закончится здесь. На этот раз командор командующий уничтожит их собственными руками, покончив с мрачными сказками, которыми обрастал их образ среди солдат-т’ау. Космические десантники истекали кровью так же, как и все остальные. И умирали. Просто чтобы убить их, нужно было приложить чуть побольше усилий.
Он зашел во вспомогательный ангар, где хранился его боескафандр. Тот поблескивал в свете люменов, прекрасный и благородный, смертоносный шедевр, сотворенный руками его народа. Он манил командоракомандующего, он жаждал слияния, чтобы они вместе могли насладиться бушующими потоками боя.
Грация, мощь, свобода, погибель его врагов, носитель его славы и чести, его успеха.
- Терпение, мой могучий друг, - сказал командор командующий неподвижному гиганту, не обращая внимания на любопытные взгляды техников, сновавших вокруг, заряжавших боеприпасы и настраивающих усовершенствованные боевые системы.
Шагнув вперед, командор командующий с гордостью положил руку на гладкую бронированную ногу машины.
- Сегодня прольется кровь великих врагов. Они уже идут сюда, глупые, жаждущие умереть. Пусть приходят – мы выполним их желание.
До рассвета оставалось меньше часа.
Т’ау уже наверняка ликвидировали брешь в защитном периметре, восстановив энергоснабжение через дополнительные линии и снова подключив Башню-шесть башню «Шесть» к сети.
Отряд «Коготь» пробирался вперед сквозь тьму. Каррас взглянул на небо, где среди множества ярких звезд светился крохотный, далекий шарик Гоэты, единственной луны Тихониса. Где-то там, внутри системы, находился сейчас и Сигма – на борту замаскированной и неуловимой «Святой Неварры». Никаким другим способом Броден со своим «Скимитаром» здесь не оказался бы – «Громовые ястребы» не могли путешествовать сквозь варп.
На данный момент туда смогли пробраться только «Коготь» и «Сабля». Единственным способом провести внутрь периметра остальной штурмовой отряд было отключение противовоздушных систем т’ау по всему комплексу.
Это можно было сделать двумя путями: либо отключить защиту через консоли управления в командном центре основного здания – оно серьезно охранялось , и при попытках туда пробиться в космопорт сбежались бы т’ау со всего региона, - либо обесточить весь этот проклятый городок. Второй вариант давал куда меньший запас времени, зато и усилий требовал в разы меньше - что было особенно ценно, учитывая размер имеющихся сил.
При отключении основных источников питания, системы начали бы тянуть энергию со станций, располагавшихся за пределами городка. До них штурмовой отряд добраться уже не мог, но для того, чтобы переключиться с основного источника питания на вспомогательные и удаленные, т’ау должны были потратить не меньше одиннадцати минут.
И за эти одиннадцать минут «Громовый «Громовой ястреб» с позывным «Черный орел» вместе со звеном Жнецов «Жнецов» проведут авианалет, уничтожив столько боевых турелей, сколько сумеют, прежде чем энергоснабжение космопорта восстановится обратно.
К тому моменту весь город вокруг космопорта, конечно, наводнят наземные войска. Вражескую авиацию будут сдерживать атаки повстанцев, но надолго ли их хватит…
Преимущество было зыбким , и маятник в любое момент мог качнутся в другую сторону. Но в любом случае, Каррас мог разбираться только с тем, что творилось непосредственно вокруг него. И потому о последующих стадиях штурма он постарался не думать.
Отделению «Сабля» предстояло поджечь топливные склады и устроить переполох. Пламя начнет распространяться, и т’ау будут вынуждены начать борьбу с ним – иначе сгорит половина города.
Оба раза Каррас, Раут и Соларион брали на прицел каждый свою цель, и на вокс-счет «три» стреляли одновременно.
Головы противников разлетались, брызгала темная кровь. Тела падали в грязь , и их оттаскивали в укромное место.
С каждым уничтоженным патрулем «Коготь» все ближе и ближе подбирался к своей цели. Высокое округлое здание основного энергокомплекса виднелось впереди, возвышаясь над складами, машиностроительными заводами и административными зданиями. На его башнях и антеннах в ночной темноте мерцали алые огоньки – предупреждения низко идущим воздушным судам.
- Мы почти на месте, - тихо доложил по воксу Соларион. Он шел впереди, в двадцати метрах от остального отряда. – Улица здесь заканчивается. Вокруг энергостанции открытое пространство, там же - орудийные башни касты огня Огня с радиусом поражения в тридцать метров каждая. Прожекторы и тяжелые орудия. По двое синекожих на башню. Стены по периметру капитальные, не просто забор. Десять метров в высоту, так что либо идем через главные ворона, либо пробиваем собственные. В любом случае будет шумно. Предлагаю использовать тросы, чтобы перебраться.
Для Зида стена помехой не была – он отправился на операцию с прыжковым ранцем. Броден позволил Когтю-Альфе Альфа выбрать снаряжение по собственному усмотрению, а Каррас, в свое свою очередь, разрешил своей команде опираться на их собственные вкусы. Гвардеец Ворона предпочел высокую мобильность, зная, что большая часть боев будет идти на открытом пространстве. По крайней мере, в случае с «Когтем». Т’ау всегда старались держаться на значительном расстоянии от противника, и Зид не собирался позволять им уходить далеко. С прыжковым ранцем он смог бы преследовать их, сколько бы они ни скакали.
А здесь, чтобы перебраться через стену, ему хватило бы одного мысленного импульса и небольшой вспышки двигателей.
Соларион что-то согласно буркнул. Краешек наплечника растворился в темноте. Спустя несколько мгновений Каррас заметил, как Ультрадесантник показался на крыше, почти неразличимый в черной броне на фоне ночного неба, усеянного звездами.
Каррас направился следом – закинув болтер на плечо, он подпрыгнул на несколько метров, ухватился за карниз и забрался на внешнюю лестницу, выходившую на северо-восточный угол крыши. Оказавшись наверхнаверху, он пригнулся и направился к соседнему углу. Соларион ждал его там, устроившись на животе, рассматривая местность сквозь прицел своей любимой, модифицированной персонально под него снайперской винтовки.
Раут, Фосс и Зид заняли наблюдательные позиции на соседней, правой крыше.
Каррас внимательно оглядел площадку.
Даже отсюда он чувствовал под ногами вибрацию от генераторов и коммутаторов, и мерный низкий гул.
Соларион все верно сказал – отстрелить т’ау на орудийных башнях будет не так уж и сложно. Но пробивать дыру в стене или попытаться штурмовать основные ворота – не самые лучшие варианты проникнуть внутрь.
Каррас обратился к своему дару и забормотал литанию «зрения-вне-зрения», посылая астральную проекцию за стены.
Как он и подозревал, вооруженных сил касты огня Огня там оказалось достаточно. Сразу за основными воротами дожидался ТХ7-«Рыба-молот». Его двигатели молчали, зато орудия находились в полной боевой готовности.
- Танк, - сообщил Каррас остальным. – У главных ворот, слева. Ионная пушка и два орудийных дрона. Рядом – отделение из десяти пехотинцев. Еще три отряда по пять бойцов патрулируют периметр по кругу, каждый сопровождают два дрона.
- Разбудите меня, когда появится действительно стоящая задача, - заявил Соларион.
- Увы, вынужден согласиться с принцем МаккрагаМакрагга, - саркастично проговорил Фосс, - с такого расстояния это сделать - раз плюнуть.
Имперский Кулак выбрал в качестве оружия тяжелый болтер модели «Инфернус» - чудовищной чудовищно большой, шумный и громоздкий. Попросил был бы такое оружие кто-нибудь другой, и Каррас ни за что бы не согласился. Но Фосс был не просто «кем-нибудь». Его, в отличие от других, тяжелые орудия не замедляли совершенно. И, хотя «Инфернус» не так уж и хорошо подходил для начальной стадии штурма, Каррас знал, что вся эта мощь понадобится им позже, когда начнется бой. Как только они перестанут ползать по теням и как следует перебаламутят т’ау, любовь Фосса к сверхмощным пушкам придется как нельзя кстати.
Но пока что Фосс пристроил пушку на крыше и вытащил из магнитного крепления на правом бедре болт-пистолет с глушителем. Сняв оружие с предохранителя, Фосс вогнал на место патрон.
- Призрак, Смотрящий, - позвал Каррас, - обойдите периметр и отыщите подходящий угол обстрела для северо-восточной и северо-западной башен. Омни – на тебе юго-запад. Пророк, ты берешь на себя юго-западную, я – две возле главных ворон. Как только окажетесь на позиции и возьмете цели на мушку, доложите и ждите команды.
Он скорее почувствовал, чем увидел, как они скрылись, машинально отслеживая их души – всех, кроме одного, конечно. Затем Каррас поднялся из укрытия, и, скользнув к дальнему краю крыши, спрыгнул вниз, на песок. Прячась за зданиями, он направился на юг, пока, наконец, не оказался рядом с главными воротами.
Вскоре он уже был на позиции, укрывшись на углу крыши одного из складов, откуда отлично просматривались главные ворота и обе башни по бокам.
===43===
Скаутский доспех космического десантаКосмического Десанта, покрытый слоем фотореактивного оптического камуфляжа и поверх него – вторым, из прозрачного полимера, рассеивающего лазерные и плазменные заряды, был достаточно легким и не стеснял движений.
Но почти не давал никакой защиты.
Ощущения от него даже близко не могли сравниться с ощущениями от полного комплекта силовой брони. Но Андрокл и за него был благодарен. Правда, он в жизни не встречал таких холодных и высокомерных космических десантников, как тот Черный Храмовник, Броден – тот даже не трудился скрывать, что «Коготь» и «Сабля» для него – всего лишь инструменты для достижения собственного успеха. И все-таки, разве мог Сын Антея ощущать что-нибудь ''кроме '' благодарности? Еще несколько дней назад он был узником т’ау, а теперь – получил оружие и возможность снова сразиться с врагом, как положено.
Возможность отомстить. Расквитаться.
''Это «Это воля ИмператораИмператора».''
Прицепив на положенное место последний взрывпакет, Андрокл отправился к точке встречи, чтобы дождаться там остальных. Кархарадон Стригго уже был на месте – затаившийся в темноте, он, как и всегда, по-звериному дышал сквозь острые зубы.
В столице мятежников Гедеон устроил им всем серьезные проблемы.
Во время его знакомства со Скимитаром-Четыре, - Ваном Велденом из Палачей, - наружу вылезла застарелая ненависть. Во время Бадабской Войны войны Палачи буквально разорвали Воющих Грифонов в клочья, чудовищно сократив их количество в трагическом сражении, которого не должно было случиться вовсе.
Это была старая рана, и с тех пор она так и не заживала. И, несмотря на то, что Палачей в наказание приговорили к искупительному крестовому походу длиной в целое столетие, Воющим Грифонам никакая кара не могла показаться достаточной.
Гедеон ударил Вана Велдена с размаху в лицо прежде, чем кто-либо еще успел среагировать. Растаскивать их пришлось Лиандро Каррасу – тот отшвырнул их в разные стороны психическим ударом, использовав свою жуткую силу.
Андрокл заметил, какой взгляд метнул тогда на Карраса Броден – тот сообразил, кто здесь самый сильный, независимо от командной иерархии. Мало кто из космических десантников сумел бы выстоять против закаленного в боях библиария – если бы такие вообще нашлись. Библиарии были совершенно иной породой. И та явная легкость, с которой Каррас раскидал двух десантниковкосмодесантников-ветеранов, как котят, Черного Храмовника заметно обеспокоила.
И правильно. В сравнении с Каррасом они все были что дети.
Андрокл невольно вспомнил лица тех троих, кто предал команду. Лица тех, кому он когда-то верил и кого уважал. Да, невозможно было не жаждать их крови, но женщину трогать было нельзя, и Андроклу пришлось напомнить об этом остальным.
Они смогут пролить кровь братьев, обратившихся против них, но с женщиной должен разбираться сам ордос. Предавшим Инквизицию не стоило рассчитывать на легкую смерть.
- Я полностью с вами согласен, - процедил Андрокл сквозь зубы, - но мы здесь не для того, чтобы отомстить. Мы – Караул Смерти, и у нас есть задание. И если у нас есть шанс восстановить справедливость, то Император подарит его нам, когда наступит подходящий момент. А теперь – уходим!
Пятеро десантниковкосмодесантников, как один, скользнули во тьму, прочь от складов, и направились по узким улочкам на юго-запад, потихоньку уничтожая по пути пешие патрули т’ау, и как следует пряча тела.
Вскоре они оказались на самом краю радиуса действия детонаторов. Маскировочное покрытие на их доспехах работало отменно, отражая скудное освещение, позволяя им растворяться в предрассветном сумраке.
Каррас уже распахнул внутренние врата для потоков энергии из имматериума. Он направил ее на то, чтобы ускорить собственное восприятие и рефлексы, и течение времени вокруг словно бы замедлилось.
Так как около главных ворот располагалась не одна, а сразу две оружийных орудийных башни, ему предстояло отстрелить вдвое больше т’ау-наблюдателей, чем остальным. И лишь воспользовавшись собственным психическим даром, Каррас сумел бы претворить в жизнь разработанный им же план.
Он по очереди взял на прицел обоих огненных солдат, нажимая на спусковой крючок.
Каррас поклялся в этом.
Зид не собирался с ним спорить – Каррас выразился достаточно ясно.
Использование прыжкового ранца влекло за собой определенный риск – даже модифицированный ордосом, он наверняка привлек бы внимание т’ау на площадке. Поэтому Каррас приказал Зиду использовать трос так же, как и всем остальным. Это был самый тихий из доступных вариантов, и с этим Зид не мог не согласиться.
Как только все доберутся до позиций наверху, миновав пешие патрули, и дальше, когда отряд окажется на территории энергокомплекса, им надлежало напасть всем одновременно. Никакого героизма. Никаких дурных ошибок. Совсем не в стиле Зифер Зифера Зида, конечно – но он прекрасно понимал необходимость действовать по плану.
Основное здание энергокомплекса обладало типичной для т’ау архитектурой – покатые поверхности, отсутствие острых углов, - но на нем было подходящее местечко, балкон, опоясывающий здание посередине. Туда выходило несколько аварийных выходов, через которые техники из касты земли Земли смогли бы выбраться наружу в случае чего. Именно до того балкона нужно было добраться «Когтю» прежде, чем начать атаку.
Зид закрепил гарпун десантного троса, прицепленного к доспехам, на дуло бесшумного болт-пистолета. Оглядевшись со своего насеста, он выбрал подходящую точку на стене, где в двух с половиной метрах над балконом виднелся достаточно широкий участок перил.
Следом доложили по воксу о своей готовности и остальные члены команды, и Каррас начал обратный отсчет.
Пять пласталевых пластальных гарпунов вцепились во внешнюю поверхность здания, размотавшиеся десантные тросы туго натянулись. Следом сработали и крепежные патроны, вцепившись в крышу под ногами у каждого из космических десантников, намертво фиксируя тросы.
Зид убедился, что маскировочные системы его доспеха работают на полную мощность, скрывая яркое серебристое покрытие на левом наплечнике и наруче. Все было в порядке.
- Я готов, Грамотей!
Дождавшись подтверждения готовности от остальной команды, Каррас отдал приказ, и пять темных силуэтов, покинув свои позиции, бесшумно проскользнули по воздуху над головами патрулей т’ау, и слаженно приземлились на балконе.
Отцепившись от троса, Зид обогнул здание с южной стороны и отыскал Карраса – тот стоял прямо над главным входом, глядя на ворота и на «Рыбу-молот», стоявшую рядом с ними. Около танка расположилось отделение огненных солдат.
Броню и землю залило синей кровью, и т’ау попадали, как сломанные куклы.
Каррас рухнул на турель танка прямо за спиной у стрелка, и вонзил нож прямо ему в череп. Затем выдрал нож, и, вытащив обмякшее тело из люка, отбросил его в сторону. Тот ударился о покатый бок машины и сполз вниз, в грязь.
Отцепив с ремня фраг-гранату, Каррас выдрал чеку, и, бросив снаряд в люк, шагнул назад.
Раздался взрыв, и из люка повалил густой дым.
Тут же распахнулся и боковой люк, и оттуда, хрипя от боли, выбрался окровавленный, изувеченный т’ау, а спустя мгновение следом показался и второй. Они рухнули на землю, отчаянно пытаясь унять кровь из рваных осколочных ран.
Каррас вскинул болтер, по очереди засадил каждому из них по бесшумной пуле прямо в голову, и активировал вокс-канал:
- Доложите обстановку.
- ''Коготь-Два, цели уничтожены, '' - первым откликнулся Раут.
Один за другим подтвердили выполнение задач и остальные.
И эта операция станет для них последней.
''«Что ж, пусть она хотя бы принесет им немного славы».''
Каррас отогнал эти мысли прочь. Сейчас было неподходящее для них время.
- Призрак! Один из убитых – Огненный клинокКлинок, и у него должна быть с собой карточка доступа. Забери ее.
Зидом мигом отыскал офицера-т’ау – его легко было опознать по белому плащу, черной косице и знакам отличия на броне. Карточка доступа – кругляшок из гибкого полимера, покрытый значками, - обнаружился у него на шее. Зид сорвал ее и бросил Каррасу, уже добравшемуся до панели.
Зид прицепил когти к набедренным магнитным креплениям и вытащил болт-пистолет. Каррас провел картой по панели, и на экране вспыхнули очередные значки т’ау. Дверь начала раскрываться, и, когда створки разъехались до середины, Каррас отдал команду – и сверху, с карниза, донеслись глухие взрывы пробивных зарядов.
Каррас и Зид тут же швырнули по «нова»-гранате в проем, и внутри загрохотало, сверкнули ослепительные вспышки. Не успело погаснуть сияние, а оба Караульных уже оказались внутри, расстреливая каждого попадающегося им на глаза противника. Приземистые широкоплечие тела в униформе касты земли Земли одно за другим попадали на пол, кто с пробитым черепом, кто с развороченными ребрами.
- ''Чисто,'' - раздалось в этот момент по воксу.
- ''С удовольствием, Альфа,'' - откликнулся Имперский Кулак.
Спустя шесть минут без электроснабжения осталась вся Курдиза. Ракетные установки и рельсовые орудия на башнях отключились, искусственный интеллект систем наведения умолк, голо-дисплеи голодисплеи резко погасли.
Выбравшись на внешний карниз, Каррас переключил вокс на оперативный командный канал.
- Коготь-Альфа – Скимитару -Альфа. Везде темно, как заказывали. Несите свет.
- ''А ты не зазнавайся, Коготь, '' - огрызнулся Броден сквозь треск статики, - ''ты смотри, чтобы твоя истребительная команда добралась до следующей цели вовремя.''
- Понял тебя, Скимитар. Смотри, чтобы тебя не убили до нашего прихода. Конец связи.
- На земле они самые шустрые, - кивнул Фосс. – А если по крышам пойдем, то с восходом солнца нас заметят с воздуха. Пока мы тут разговариваем, они уже наверняка поднимают в небо все доступные истребители.
- Значит, идем по низу, - ответил Каррас, и повел команду к главным воротам комплекса. – Будем держаться улиц, на которых наши системы маскировки обеспечат хоть какое-то преимущество. Они притащат танки и внушительное количество пехоты, и установят как минимум один ряд оцепления вокруг посадочных площадок космопорта. Нужно двигаться побыстрее, но я хочу, чтобы нас как можно позже обнаружили. Так что держитесь в тени и следуйте за мной.
===45===
В центре управления полетами космопорта, расположенном на вершине башни, откуда открывался обзор на все три широких и круглых посадочных поля, царила невероятная суматоха. Солдаты из огненной касты передавали донесения командору командующему Ледяной Волне, и раздавали приказы. Инженеры из касты земли Земли судорожно пытались как можно скорее переподключить системы комплекса к вспомогательным источникам энергии. Местные аварийные генераторы обеспечить защитные установки питанием не могли – им не хватало для этого мощности.
Самым ближайшим из доступных вариантов была станция холодного синтеза в Ки’техе, в трех километрах к западу-юго-западу. Для того, чтобы подключиться к ней, требовалось одиннадцать минут. Быстро, но все-таки недостаточно быстро.
То и дело поступали сообщения о повреждениях – у северо-восточной стены стремительно разрастался мощный пожар. Геотермальная электростанция, расположенная на западе, была полностью уничтожена и ремонту уже не подлежала. И внутри, и вокруг нее десятками валялись тела погибших.
Спустя семь минут пришло сообщение и о об авиаударах.
Когда основные системы космопорта ''наконец-то'' подключились обратно, «Черный орел» и три «Жнеца» разнесли противовоздушный периметр на добрых девяносто процентов.
В последние минуты перед рассветом тьму разогнал огонь.
Ледяная Волна в это время нетерпеливо дожидался отлета в ангаре. Он глубоко вдохнул и выдохнул, взял себя в руки и снова вгляделся в голо-мониторголомонитор.
Инженеры и солдаты носились вокруг него, как разъяренные пчелы, торопясь закончить приготовления к отъезду и подготовить к бою снаряжение.
Увидев зарево на горизонте, Ледяная Волна открыл командный канал, объединявший Огненных клинков, находившихся на территории комплекса, и старший вспомогательный персонал.
- Запускайте протокол «Бастион», - велел командоркомандующий. – Готовьтесь к сражению. Во славу Высшего Блага и волей ауна, мы покажем им, что такое – сунуть руку в пасть мечеглаву.
Инквизитор в этот момент наблюдала за погрузкой своего личного багажа, а двое ее телохранителей перезаряжали и калибровали свое грубое, уродливое оружие. Когда командор командующий подошел к ним, космические десантники подняли глаза. Инквизитор в его сторону даже не взглянула, продолжая заниматься собственными делами – но Ледяная Волна знал, что боковым зрением она его заметила.
- Я скоро отправлюсь в бой с этим вашим Караулом Смерти, - заявил командор командующий космическим десантникам. – И они этот бой не переживут, - демонстративно добавил он.
Тот, кого называли Люцианосом, насмешливо улыбнулся.
- Будет лучше для всех, если вы останетесь на борту корабля вместе с миледи, шас’о, - ответил Кабаннен, продолжая заряжать патроны в магазин болт-пистолета. – Кто передаст ваши слова Совету Эфирныхэфирных, если ваше тело останется лежать на этих посадочных площадках?
- Но я не умру, - возразил Ледяная Волна. – Напротив, я покажу вам, почему т’ау не нужного нужно никого бояться. Наше предназначение невозможно отрицать.
- Громкие слова, синекожий, - пожал плечами Кабаннен. – Но если тебе окажется не по зубам уничтожить «Коготь», я тебя утешу – даже если они одолеют тебя, то с нами уже не справятся. Миледи покинет планету и передаст свое предложение и данные вашему Верховному совету Эфирныхэфирных. Впрочем, я повторю – лучше не лезь в бой, оставайся в живых и улетай вместе с ней.
- Я выживу, не сомневайся, - огрызнулся Ледяная Волна и развернулся к Эпсилон. Наглость и высокомерие ее кровожадных телохранителей разозлили командоракомандующего, изрядно омрачив его радость от предвкушения грядущей битвы.
- Инквизитор! – рявкнул он. – Осади своих космических десантников! Вы все трое еще дышите только благодаря моей доброй воле и доброй воле ауна. Не забывай, что у нашего терпения и снисходительности тоже есть пределы. И твои защитники уже подошли к ним вплотную!
- Я с огромным интересом понаблюдаю за этой битвой, почтенный охотник. Я не сомневаюсь, что вы сегодня одержите победу. Мы скоро отправимся к границе империи Т’ау, и тогда и ваш, и мой народы непременно будут спасены. Доброго сражения, и пусть ветра дуют в нужную сторону.
Последнее пожелание инквизитора поразили командора командующего – так говорили в древности степные охотники, еще до того, как т’ау стали единой расой. Критически важно было подобраться к жертве с подветренной стороны, и, если ветер неожиданно менял направление, это могло испортить всю охоту.
''«Она знает о нас гораздо больше, чем я думал. Право слово, нужно убить ее при первой же возможности, а до тех пор необходимо сохранять еще большую осторожность. Мы запустили к себе под подушку самую ядовитую из змей».''
Слова Эпсилон еще звучали у командора командующего в ушах, пока он торопливо шагал прочь, но он тут же позабыл о них, стоило ему забраться на металлическую лестницу, которая вела в кокпит боескафандра.
''«Я готов, охотник»охотник'', - как будто запел ему боескафандр, пока командор командующий устраивался внутри. – «Я ''Я так долго этого ждал!».''
Инженеры подключили командору нейро-коннекторы командующему нейроконнекторы и системы жизнеобеспечения, а затем запечатали боескафандр. Вокруг тут же вспыхнули голо-дисплеи голодисплеи и нейро-оптические проекции. Ледяная Волна позволил своему разуму соединиться с продвинутым искусственным интеллектом систем управления, и ощутил, как поток ни с чем не сравнимой, почти неописуемой мощи хлынул в его разум и тело.
Он ощутил себя полностью преобразившимся.
С тех пор он никогда больше не испытывал подобных приступов, но все же ничто по-прежнему не могло сравниться с управлением боескафандром в бою с противником. Ничто не могло подарить даже хоть сколько-нибудь схожих ощущений. А последний бой был так давно… В чем-то Ледяная Волна был даже благодарен нападавшим.
Сегодня будет великий день. В течение следующего часа командор командующий будет чувствовать себя более живым, чем за все прошедшие годы с тех пор, как он со своими бойцами одолел Высоких и спас эту жалкую планетку.
Он проверил скорость отклика нейроинтерфейса. Высветившиеся перед глазами значки сообщали, что дела обстоят даже лучше, чем он ожидал.
Техники из касты земли Земли славно потрудились. И сегодняшние убийства командора командующего будут наградой за их труды.
Кабаннен прервал свою работу и обернулся, глядя на инквизитора.
- Я – Адептус Астартес, госпожа. Заклятый враг ксеносов. И я согласился помочь вам в вашем деле, оставил собратьев-десантников космодесантников и перешел на сторону ксенорасы, которую презираю, и не убиваю ее представителей, как бы того не требовали моя честь и мои клятвы. Все это я делаю именно потому, что понимаю открывающиеся впереди возможности. Вы доверились нам с Люцианосом, потому что знали, - и ''не сомневались'', - что только мы одни окажемся способны сделать все необходимое, каким бы сложным оно не оказалось.
Эпсилон взглянула ему в глаза, как и всегда, не сомневаясь в своей власти над ним.
И поняла, что он горит желанием дойти до конца не меньше ее самой. Он уже очень дорого заплатил, чтобы пройти по этому пути так далеко. И Люцианос тоже.
- Я – космический десантник, госпожа, - прогрохотал Кор Кабаннен, и снова принялся заряжать и смазывать оружие. – И я должен отыскать Аль-Рашак во имя всех космических десантников.
''Особенно «Особенно тех, кого я предал ради негонего».''
Броден, сидевший в переднем отсеке, обвел взглядом свою истребительную команду, облаченную в доспехи и вооруженную до зубов. Символика Караула Смерти поблескивала в свете алых люменов, предвещавших скорую высадку.
Надфюзеляжный турбо-лазерный турболазерный деструктор «Громового ястреба» уже разнес оборонительные установки вокруг космопорта в мелкие щепки. Не в одиночку, конечно же – иначе бы на это ушло слишком много времени, и т’ау успели бы восстановить подачу энергии. И тогда «Орла» попросту сбили бы в полете. Поэтому часть работы выполнили «Грозовые вороны».
Энергоснабжение, конечно, уже возобновилось, но теперь это уже не имело значения. Одна из наиболее важных целей всей операции была достигнута – стационарные защитные орудия космопорта пришли в полную негодность.
Впрочем, в небе от этого спокойнее не стало.
В тот момент, когда ксеносы поняли, что на них напали, пилоты из касты воздуха Воздуха подняли на крыло истребители. И теперь к космопорту на полной скорости спешили несколько AX3-«Акул-бритв». Но они и сами не знали, с кем и им предстоит сражаться – штурмовые корабли Караула Смерти разительно отличались от обычных. Они пользовались маскировочными полями, покрытием, поглощающим волны радаров и смазывающим тепловые сигнатуры, генераторами электронных помех – в общем, всеми благами марсианского Машинного культа. Сканеры т’ау не могли обнаружить ровным счетом ничего, и членам воздушной касты требовалось взглянуть на ситуацию собственными глазами, чтобы понять, как на нее реагировать.
- Как скоро взойдет солнце? – спросил по воксу Броден у Тарвала, пилота «Орла».
''- Через шестнадцать минут, милорд. Небо уже посветлело.''
''«А на земле мы окажемся уже через три»три'', - подумал Черный Храмовник. – «Темнота ''Темнота нам требовалась только для того, чтобы проникнуть на территорию космопорта».''
- Истребители где-нибудь видно?
На восток.
Именно в ту сторону сейчас шел к точке высадки «Жнец-Три». В его магнитных захватах покоился тот дредноут, Хирон, а в десантном отсеке дожидался отряд «Копье-три»Три», треть специального подразделения майора Копли. Бродену требовалось, чтобы Плакальщик благополучно добрался до нужного места и начал разрушать все, что можно. И он не мог позволить, чтобы «Жнеца-Три» сбили в полете.
Дарген, пилот «Жнеца-Три», наверняка уже заметил, что ему наперерез идет «Акула-бритва». И, вполне вероятно, т’ау отследили его визуально, с земли, заметив сияющие точки его реактивных турбин, движущиеся в небе. Подстрелить его «Акула-бритва» не сможет – для этого придется подойти поближе и настроить системы захвата цели вручную.
И тем не менее, скорость и мощь орудий «Акулы» могли доставить некоторые проблемы.
- Скимитар-Альфа – всем «Грозовым воронам», - проговорил Броден, открывая канал звена. – «Жнецу-Один» и «-Два» «Два» - прикройте «Жнеца-Три». Сбейте «Акулу» и сопроводите его к зоне высадки. Как только дредноут и отряд «Копье-Три» окажутся на земле, обеспечьте ближнюю поддержку. Как поняли меня?
Пилоты «Жнецов» подтвердили получение приказа, и Броден снова обратился к Тарвалу:
''- Я всегда готов, милорд. Меня таким сделали.''
Броден недовольно засопел. Поначалу то, что пилот «Громового ястреба» не был Адептус Астартес, казалось ему практически оскорблением, особенно если учесть, что этот «Ястреб» был выдан Бродену в качестве командного транспорта. За пределами Караула Смерти это было попросту неслыханно. Однако в Ордо Ксенос считали, что агенты-космические десантники куда нужнее на поле боя, и оставлять их дожидаться в кокпите нерационально. Вместо этого ордос рекрутировал ветеранов Имперского флотаФлота, обладавших множеством наград – их заманивали обещаниями не имеющей аналогов воздушной техники, технологические ресурсы, честь и славу. Не бесплатно, разумеется. И тех, кто соглашался, модифицировали. И они превращались… во что? Броден полагал их кем-то вроде людей-машин. Чем-то они походили на сервиторов, но не сильно. Пилоты навеки сливались со своими кораблями, они становились их живым мозгом, а корпуса кораблей, в свою очередь – их телом, откликавшимся на их мысли так, как откликалась силовая броня на мысли самого Бродена.
Он и сам до сих пор не знал, одобряет он такие вещи или нет, но он видел, на что способны продукты такого слияния, и не сомневался в их эффективности.
- Во имя чести и Императора! - слаженно гаркнула в ответ истребительная команда.
Вало, как обычно, склонил голову и вознес короткую молитву Омниссии. Бродену эта черта не особенно нравилась, но остальная команда в принципе не воспринимала Бога-Императора так, как воспринимал Черных Черный Храмовник. Они не считали его божеством в религиозном смысле этого слова. Они были слепы, а учения их орденов – чудовищно неполноценными, но обеспечить работу команды Броден мог, только закрывая глаза на их невежественность. Он смирился с этим еще во время первой операции, проведенным им в качестве Альфы.
И, пока они возносили последние молитвы духам боевого облачения, Броден открыл вокс-канал с верхним отсеком.
- Отряды «Копье-Один» и «-Два»«Два», - обратился он к отрядам, которые возглавляли сама Копли и ее заместитель, капитан Виггс, - до высадки девяносто секунд. Пусть твои люди приготовятся, Архангел. За любые огрехи буду наказывать лично. Караул Смерти нуждается в полной отдаче от тех, кто призван обеспечивать поддержку. Твои люди могут быть больны и ослаблены, но у них есть долг, и его необходимо выполнить. Скажите спасибо за этот шанс. Сегодня – последний раз, когда вы можете добыть славу во имя Бога-Императора. Последний шанс очистить ваши души перед лицом вечности. Не растратьте его впустую.
Копли, сидевшая в верхнем отсеке, с трудом сдерживала гнев, выслушивая эту речь. Да, ее люди умирали, и сами прекрасно знали об этом. И вовсе не обязательно было выплескивать им все это в лицо, особенно тому, кто сам был совершенно не восприимчив к той самой вещи, что убивала их теперь.
Ледяная Волна действительно убил их в тот момент, когда распорядился уничтожить Алел-а-Тараг.
''«Нас ждет медленная и мучительная смерть»смерть'', - подумалось майору. – «Но ''Но этот ублюдок-Храмовник прав в одном: раз мы не умрем быстро, то у нас еще есть шанс. И «Разрушителя теней» „Разрушителя теней“ все еще можно спасти от провала. «Арктур» „Арктур“ уйдет с высоко поднятой головой. Мои люди готовы, и если Император наблюдает за нами, он позволит нам умереть в бою, как положено настоящим воинам».'' От мыслей о медленной смерти, о том, как иссохнет ее тело, как ее все сильнее и сильнее начнет рвать кровью, как кожа покроется язвами, как один за другим откажут и разрушатся внутренние органы, Копли охватывал леденящий ужас.
Уж лучше импульсный выстрел в череп!
А т’ау всегда вызывали у нее пусть и неохотное, но уважение. И не стоило обманывать себя, пытаясь отрицать его.
Сегодняшняя победа над синекожими в Курдизе вряд ли бы серьезно задержит их экспансию. Решительные и энергичные, требовательные и полный полные амбиций, они продолжат расползаться по имперским территориям, привлекая под свои знамена остальные расы обещаниями единства и процветания для всех.
Эти обещания были лишь уловкой, но это не имело значения. Они срабатывали.
И человеческие планеты посыплются одна за другой, как домино.
''«Но к тому времени я уже умру. У меня есть сегодняшний день, чтобы что-то изменить. Только сегодняшний день».''
- Архангел – Скимитару-Альфа, - заговорила майор в вокс, стараясь, чтобы ее голос звучал так громко, чтобы ее услышали все остальные, кто находился вместе с ней в отсеке. – «Арктур» в полной боевой готовности. Выполняйте свою задачу, а мы займемся своей. Конец связи.
Виггс снова посмотрел на нее с тем же самым выражением лица. Он уже даже не трудился скрывать, что знает, что им всем осталось недолго. Копли постаралась принять суровый вид.
''«Не говори этого, приятель. Пожалуйста, не надо. Я и так все знаю. Но пусть уж оно останется невысказанным, ради нашего же с тобой блага».''
Он не первый год любил ее. Он никогда не говорил об этом, но она поняла – как поняла бы любая женщина, заметив, как теплеет взгляд мужчины, задерживаясь на ней, даже когда остальное лицо скрыто всезащитным шлемом и маской респиратора.
Но в то же время Копли это задевало.
Виггс видел в ней то, чего она никогда не позволяла разглядеть себе самой. Он видел женщину и желал ее. А она всю свою жизнь потратила на то, чтобы переделать себя в воина, в командира, по всем статьям равного своим людям. Она была женщиной, и потому просто стать равной было недостаточно. Ей приходилось прилагать в разы больше усилий, чем любому офицеру-мужчине. Командование Милитарум не единожды отказывало ей в положенных правах, и обходило ее в повышении, предпочитая мужчин, чей послужной список был в половину, если не больше, короче ее собственного.
Инквизиция оказалась не настолько слепой. Ордо Ксенос разглядел ее ценность и отнесся к ней соответственно.
''«Служба Инквизиции была лучшим временем в моей жизни. И я не подведу ордос и теперь. «Разрушитель теней» „Разрушитель теней“ завершится успешно. Клянусь собственной жизнью и жизнями моих людей – операция завершится успешно».''
Копли проверила кабель питания и коннекторы скорострельного лаз-ружьялазружья, в последний раз осмотрела остальное снаряжение – болт-пистолет с глушителем, гранаты, нож.
Она проверила системы маскировки и фотореактивный камуфляж боевого комбинезона и бронежилета, оптику шлема, коммы и фильтры.
''Все «Все в норменорме».''
Гравитация изменилась – «Громовый ястреб» заложил вираж над посадочной зоной.
Послышался шум, взрывы, стрекот и хлопки импульсных орудий. В ответ утробно зарычали сдвоенные тяжелые болтеры «Ястреба», зашипели и затрещали лаз-пушкилазпушки. А затем раздалось резкое жужжание, а следом – оглушительный грохот турбо-лазерного турболазерного деструктора.
- ''Держитесь,'' - велел по воксу пилот. – ''В зоне высадки жарко!''
И тут же увидела впереди свою цель – атриум основного здания космопорта Курдизы. А за ним в рассветное небо уходила башня центра управления полетами, и ее окна отражали свет встающего солнца.
Т’ау были повсюду – они наводнили и крыши, и мостки между двумя огромными зданиями терминалов по обеим сторонам, и крышу, и балконы самого атриума. Они нагромоздили на земле переносные баррикады из энергорассеивающих металлов и керамики, и вели из-за них огонь.
Они со всех сторон обстреливали импульсными залпами, плазмой и ионными зарядами и «Громовый ястреб», и выскочившие на скалобетонную площадку Имперские имперские войска. Между передней рампой «Черного орла» и главным входом в атриум было метров семьдесят открытого пространства – пространства, которое, по идее, невозможно было пересечь. Но тяжелые болтеры «Ястреба» разнесли в клочья укрытия т’ау, заставляя их пригнуть головы, и разрывая на части любого, кто оказался достаточно глуп, чтобы попытаться открыть ответный огонь.
Но даже с такой поддержкой за время бешеного, изматывающего спринта к широким окнам и стеклянным дверям входа в атриум, т’ау сумели расстрелять двоих из команды Виггса, - Кила и Арлина. Ослепительный, обжигающий залп из тяжелых орудий оставил от них лишь кучку пепла и пылающих лоскутов ткани.
«Черный орел» жестоко наказал их за это, вынудив снова залечь в укрытия.
''Быстрее«Быстрее!»''
Восемь метров.
Ураганные болтеры не могли стрелять по всем сторонам одновременно, а т’ау твердо решили не допустить того, чтобы отряды «Копье-Один» и «-Два» «Два» успели укрыться внутри атриума.
''Быстрее«Быстрее, мать вашу!»''
Шесть метров.
Копли выстрелила в стекло, и то покрылось трещинами.
И она бросилась прямо насквозь, пригнув голову. Окно разлетелось на осколки, и майор резко остановилась, вскидывая лаз-ружьелазружье.
Атриум оказался просторным и светлым. Везде виднелись черные блестящие голо-дисплеи голодисплеи – на стенах, на колоннах, висящие на металлических креплениях под высоким потолком. Ни один из них не работал. Сегодня на них не транслировалось ни расписания, ни предупреждающих информационных роликов. Кое-где возвышались странные растения с синими листьями, некоторые из них были такими высокими, что дотягивались до галерей второго этажа.
Несложно было представить себе, как выглядело это место в обычные дни, наводненное множеством существ самых разных рас, присоединившихся к т’ау, военными, политиками, коммерсантами…
Некоторых вражеских пехотинцев повыбрасывало из-за укрытий. Их униформа покрылась синими пятнами, тела пронзили смертоносные осколки. Элизийцы тут же перестреляли их всех до единого.
Остальные, кто не сразу пришел в себя, пошатываясь, выбрались следом, и выстрелы лаз-ружей лазружей оборвали и их мучения.
Тех же, кто еще продолжал сражаться, окружали и теснили, и последний из них словил выстрел в спину, попытавшись сбежать через дальний выход.
Копли нахмурилась и закрыла канал.
''Высокомерный «Высокомерный кусок де…де…»''
Воистину, далеко не все Адептус Астартес были одинаковы.
Отряд «Копье-Один» отправился через левые двери, второй отряд устремился в правые.
И спустя две минут минуты они пробили несколько окон на втором этаже центра управления полетами и полностью зачистили его.
В основном коридоре им попались два лифта. Виггсу ничего объяснять не пришлось – т’ау наверняка заминировали и их тоже.
- Собираемся возле той двери, - велел Виггс своему отряду. Копли и ее бойцы прикрывали их с тыла. – Выпускаем на лестницу дым и переключаем оптику в инфракрасный режим. Гаман, Людо – идете первыми. Три, два один… пошли!
Двери с грохотом распахнулись , и в проем хлынул дым. Следом выскочили сержант Гаман и рядовой Людо.
Сквозь клубы дыма засверкали вспышки лаз-выстрелов. Послышались крики, с верхних площадок попадали тела – и т’ау, и бойцов из ИВБ.
Гвардейцу Ворона не нужно было повторять дважды. Взревели, подчиняясь его мысленному приказу, прыжковые двигатели, и Зид взмыл вперед и вверх, на крышу самого высокого барака.
Остальной «Коготь» рассредоточился по укрытиям, и, перебегая из тени в тень, устремился дальше по улице, к баррикаде т’ау, закрывавшей перекресток.
Такие баррикады теперь встречались на каждом из них, по мере того, как «Коготь» подбирался все ближе к космопорту и точке встречи с остальными спецподразделениями.
Т’ау отреагировали на вторжение имперцев быстро и с толком, со своей привычной дисциплинированностью и эффективностью.
В припортовом городе еще никогда не появлялось столько войск сразу. Две сотни солдат, дюжина транспортников-«Мант»«Рыб-дьяволов», полдюжины танков-«Рыб-молотов», две противовоздушных установки модели «Небесный скат». Защитные башни были спроектированы таким образом, чтобы в большом гарнизоне не возникало нужды – т’ау и представить себе не могли, что их окажется так легко разбить изнутри.
Каррас выглянул из-за косяка утопленной в стену двери. Впереди за баррикадами виднелся плавный силуэт еще одного ТХ7-«Рыбы-молота». Такой танк и сам по себе был достаточно опасен, а здесь рядом с ним торчали еще и двенадцать огненных воинов и их офицер-Огненный клинокКлинок. А над головами у них висели два тех проклятых дрона, на которые синекожие вечно полагались.
Несмотря на то, что с такого расстояния Каррас отлично все видел и собственными глазами, и через авточувства доспеха, но ему нужно было убедиться, что эти леталки не окажутся дронами-щитами.
Это усложняло задачу. Каррас мог бы уничтожить их обоих психическим ударом, но для этого ему требовалось, чтобы они оба оказались четко в зоне его видимости. А учитывая, что дроны торчали за баррикадами, ему придется выйти из укрытия.
Его доспех мог поглотить достаточное количество выстрелов из стандартного мелкокалиберного оружия т’ау, чтобы дать ему возможность подбить ''один '' из дронов, но не успеет он заняться вторым, как его возьмут на прицел мощные рельсовые орудия «Рыбы-молота», и никакая маскировка ему не поможет. А уничтожить дрон и одновременно поднять психический щит он не сможет.
Подключив пикт-трансляцию со шлема Гвардейца Ворона, Каррас оценил расположение противника.
- Понял.
- Пророк, на тебе правый фланг. Отыщи укрытие и бери на прицел Огненный клинокКлинок. Как только дроны-щиты отключатся, отстрели ему башку. Дальше можешь выбирать противников по собственному усмотрению. Т’ау у западного края баррикады откроют огонь по Призраку. Поснимай их.
- Уже иду, - откликнулся Соларион.
В таком положении черная обшивка корабля основательно загораживала Хирону обзор, и потому он далеко не сразу сумел разглядеть, что творилось на посадочном поле. Он слышал вокс-переговоры, знал, что один из истребителей т’ау идет на перехват. И в самую последнюю минуту, когда «Акула-бритва» уже почти открыла огонь, «Грозовые вороны» подошли к ней с флангов и разнесли на части.
Хирон увидел вспышку, а затем в поле его зрения попали пылающие обломки, по спирали летящие вниз. Они обрушились на крупный складской комплекс, и хранившиеся хранившийся там груз объяло пламя.
Восстановив построение, все три «Ворона» направились дальше к космопорту.
И, когда «Грозовые вороны» преодолели половину пути до космопорта, а затем еще четверть, небо расцветили всполохи импульсных выстрелов и плазменных зарядов.
Хирон зарычал. Болтаясь в креплениях магнитных захватов, он с раздражением ощущал собственную беспомощность. Ксеносы поливали его огнем, и о он никак не мог отплатить им.
- Спустите меня на землю, - пробурчал он, но больше себе под нос. Дергать Даргена было бессмысленно – тот и так выжимал из двигателей все возможное.
===48===
Броден и его истребительная команда, укрываясь за бронированным корпусом и крыльями «Громового ястреба», поддерживали собственным огнем орудия штурмового корабля, помогая отрядам «Копье-Один» и «-Два» «Два» выиграть время, чтобы добраться до атриума и начать штурм центра управления полетами.
Но теперь, когда смертные пробились внутрь, «Скимитару» пришла пора сосредоточиться на собственных задачах.
В космопорту Курдизы насчитывалось три посадочных поля, больших и овальных. Первое и третье предназначались для коммерческих рейсов, и были окружены просторными складами, станциями дозаправки и погрузочными доками. Второе поле принадлежало военным, и вокруг него располагались казармы и крупный арсенал. И если у первого и третьего полей возвышались по три крупных ангара, то возле второго виднелся только один, но зато в два раза крупнее.
И где-то там, в этих ангарах, готовились к отлету Эпсилон и Ледяная Волна, надеющиеся, что огненная каста успеет разобраться с имперцами вовремя.
Впрочем, это было не важно.
Он не собирался позволить ей покинуть с планетыпланету. Он сделает то, что оказалось не по зубам жалким псам из «Когтя» и «Арктура». Броден, отпрыск Черных Храмовников, был не таким, как они – и собирался доказать это сегодня, во имя чести Бога-Императора и примарха Рогала Дорна.
Основной перевалочный пункт, обслуживающий космопорт, располагался к западу отсюда – явно сделанная т’ау штука, нечто вроде высокоскоростного узла магнорельса, получавшего энергию путем термоядерного синтеза. Вероятнее всего, она использовалась в основном для коммерческих нужд. Но она ''могла'' использоваться и для того, чтобы привезти в самую гущу битвы подкрепления т’ау, а этого Броден позволить не мог.
Броден в этот момент бежал со всех ног, не отвлекаясь на выживших т’ау – те продолжали палить по нему из-за нескольких уцелевших баррикад.
- Позволение даю, - откликнулся он, и добавил по командному каналу:
- «Жнец-Три», ваша зона высадки – третье посадочное поле. Коготь-Шесть, твоя задача – обеспечивать огневую поддержку отряду «Копье-Три», пока они будут обшаривать все ангары к востоку от основного здания терминала. Не медлите, но действуйте осторожно. И оставайтесь на связи. Звену «Жнецов» - обеспечить наземным войскам ближнюю поддержку с воздуха. Как поняли меня?
Силовой доспех позволял развить куда большую скорость, чем облачение терминатора, и потому собратья Бродена по «Скимитару» уже добрались до первого западного ангара. Броден догнал их, едва они успели занять позиции спинами к стене.
Внутрь вело несколько прочных металлических дверей, а главным входом служили широкие рольворота, сквозь которые входили и выходили воздушные суда. Ворота были плотно закрыты и выглядели слишком крепкими, чтобы пытаться проломить их.
- Понял тебя, Альфа, - откликнулся Вало. Его голос модулировался несъемной аугментикой, закрывавшей нос и рот. Остальные бойцы также подтвердили, что приказ принят.
- Жду твоей команды, брат, - добавил Кенан из Обреченных Орлов Обреченных. Сжимавший в правой руке болт-пистолет, а в левой – тихонько жужжащий цепной меч, он выглядел полностью готовым к бою. В рукопашных схватках этот апотекарий демонстрировал впечатляющую свирепость.
Покинув укрытие, Броден подошел к двери, и, активировав энергополе силового кулака, нанес могучий удар – и металл разлетелся дождем раскаленных осколков.
Черный Храмовник тут же бросился внутрь.
Со всех сторон по нему тут же открыли огонь – противники занимали все возможные укрытия и на нижнем этаже, и на верхних галереях. Воздух наполнился раскаленным сине-голубым сиянием. Плазменные заряды ударяли Бродена по нагруднику, импульсные выстрелы оставляли черные пятна гари на набедренниках и наголенниках.
Обстрел был настолько интенсивным, что походил на проливной дождь. Броден насмешливо оскалился под устрашающим керамитовым забралом – тактическая дредноутская броня дредноута могла выдержать ливни и посильнее.
И потому Броден, ничуть не смущаясь, продолжал уверенно шагать вперед сквозь поток вражеского огня, посмеиваясь над попытками синекожих остановить его.
- Все чисто, - объявил Броден. – Здесь даже никаких кораблей нет. Идем дальше. Время работает не в нашу пользу.
Они уже собирались уходить, когда Саммет из Ночной Стражи, как всегда, самый наблюдательный, заметил что-то на пласталевой пластальной опорной колонне, прямо посередине. Что-то маленькое, темное, усеянное крохотными мерцающими огоньками.
Саммет оглядел и остальные колонны, поддерживающие крыши ангара. И на каждой из них обнаружилось такое же устройство.
Центр управления полетами в этом плане ничуть не отличался от остальных строений – несмотря на то, что внутри использовались по большей части технологии и персонал т’ау, башня по-прежнему сохраняла типично человеческую архитектуру, и ее планировка более-менее совпадала с планировкой любых других подобных башен на бесчисленных имперских планетах.
Добравшись по десантным тросам до административных помещений на втором этаже, Копли повела отряды «Копье-Один» и «-Два» «Два» наверх по металлическим лестницам, отстреливая по дороге попадавшихся противников, пока, наконец, ступени не вывели их на самый верхний этаж.
Пока отряд «Копье-Два» занимал позиции у дверей, готовый пробиваться в основной коридор верхнего этажа, Копли с остальными бойцами прикрывали тылы, разместившись пролетом ниже, чтобы не мешать товарищам работать.
- Дверь заблокирована, мэм, - сообщил Виггс.
- Принимай ответный ответные меры, капитан. Как будто ты не знаешь, что делать.
- Понял.
- Пробой на счет «три», - откликнулся тот. – Раз, два… три!
Взрыв зарядов гулким эхом разлетелся по всем лестничным пролетам, и дверь вылетела из креплений. С другой стороны тут же сработала взрывчатка т’ау, наполняя воздух сиянием и жаром смертоносной плазменной реакции. Сквозь разрушенный дверной проем тут же начали палить из плазменного и импульсного орудия, но Виггс и его отряд укрылись достаточно далеко. Капитан жестом отправил вперед двоих бойцов, Дьювера и Янна, и те перебрались поближе, занимая позиции по сторонам от проема. Янн снял с ремня одну из гранат. Дьювер подкорректировал подачу снарядов на своем ручном гранатомете, и подмигнул Янну, указав подбородком в проем.
Янн выдрал чеку, сосчитал до трех и швырнул гранату.
И спустя пару мгновений внутри ослепительно сверкнуло , и по коридору прокатилась мощная электромагнитная волна, мигом оборвав всю вражескую стрельбу.
Дьювер выглянул в проем и выстрелил из гранатомета. Заряд взорвался в самой гуще вражеского отряда, раскаленная шрапнель рассекла плоть ксеносов там, где та была хуже всего защищена, и коридор заполнился криками боли.
Дьювер перенастроил подачу снарядов и выстрелил снова, и коридор затянула густая дымка. Вперед тут же бросились четверо штурмовиков, держа оружие наизготовку.
Послышались резкие хлопки лаз-ружейлазружей, а затем так же резко смолкли.
- Баррикады зачищены, капитан, - доложил сержант Ванофф. – Занимаем укрытия вдоль стен. У т’ау впереди еще одно гнездо прямо впереди по коридору, наша позиция в их зоне обстрела. Разрешите уничтожить их, сэр?
Добравшись до первой баррикады, Виггс вышел на связь.
- Морроу, Коулсен! – позвала Копли, оборачиваясь, и оба бойца кивнули в ответ. – Остаетесь здесь. Держать ухо востро. Все ясно?
Виггс и его команда воспользовались той же тактикой и у второй баррикады. Если дроны-щиты попадали в зону досягаемости гранатомета, их легко можно было сбить ЭМИ-снарядами. А вот на большем расстоянии они уже превращались в настоящую головную боль, позволяя снайперам-т’ау отстреливать нападавших издали, не боясь получить ответный выстрел.
''«Терра сохрани эти узкие и тесные коридоры!» '' - подумалось Копли.
Используя тонкий гибкий вид-пиктер, позволявший высунуть тонкие неприметные линзы из-за угла, они осмотрели коридор, отделявший их от последней баррикады, преграждавшей путь в центр управления полетами. На мониторе устройства отлично можно было разглядеть еще одно гнездо противника, ощетинившееся орудиями и накрытое мерцающими энергетическими щитами.
- Прорываемся! Прорываемся! – заорала Копли.
Сквозь дым и пыль в коридор прямо перед элизийцами высыпали два отряда огненных солдат-бричеровпрорывников. Засверкали вспышки импульсных бластеров, их выстрелы пробивали броню, рассекали человеческую плоть и кости. «Арктуру» пришлось тяжко. Элизийцы не сразу сумели собраться, но затем рефлексы, вбитые тяжелыми тренировками, взяли верх.
И те, кто избежал ранений, обрушили на т’ау всю свою ярость.
''«Я знаю, что ты меня любил. Спасибо тебе, что не говорил об этом вслух. Я бы не смогла ответить на твои чувства. Думаю, ты и сам это знал. Я просто не могла на них ответить. Но мы с тобой скоро увидимся. Мы все. Погоди немного и дождись нас у ворот, и мы все вместе уйдем к Императору.''
''Только представь, а? Весь «Арктур» „Арктур“ марширует к сиянию Императора…»''
Копли осторожно опустила голову Виггса на пол.
Копли подумала об отряде «Копье-Три». Те находились снаружи, под командованием у Бродена, осматривали ангары, ища следы Эпсилон. Майор надеялась, что те справляются лучше, чем они здесь.
После внезапной атаки т’ау в стенах остались две пробоины. Рядом с телом Виггса по-прежнему лежал тот гибкий пиктер, который Копли использовала ровно в тот момент, когда т’ау набросились на них. Подобрав пиктер, майор подошла к ближайшей дыре в стене, и, высунув из-за обугленного угла усики датчиков, посмотрела на экран.
Удовлетворившись увиденным, она отдала прибор стоявшему рядом Моранту. Тот остался самым старшим из выживших, и последним из ее сержантов, не считая Григолича, но Григ сейчас возглавлял «Копье-Три».
- С этой минуты вы все – отряд «Копье-Один», - объявила майор остальным. – Морроу, убери лаз-ружьелазружье, дальше будешь пользоваться гранатометом.
Морроу присел на корточки возле тела Дрейка, с которым сражался плечом к плечу почти двадцать лет. Им и раньше приходилось несладко, но они каждый раз справлялись.
Он поднялся на ноги и кивнул Копли.
- Всем остальным – заберите с убитых всехвсе, что еще можно использовать, - велела майор. – Синекожих это тоже касается. У них наверняка есть гранаты. И пошевеливайтесь – я хочу, чтобы через четыре минуты мы были в центре управления. – Она указала пальцем в дыру. – Синекожие нам только что целых две новых дорожки проложили, так давайте заставим их пожалеть об этом!
- Если «Скимитар» выбыл из игры, - сказал остальным Гедеон, - то теперь все зависит от нас и «Когтя». И от людей Архангела. Нам нужно побыстрее добраться до посадочных полей.
- Мне это все не нравится, - негромко проговорил роенРоен. – Ледяная Волна знает, что наша цель – Эпсилон. По периметру всего космопорта стоит бронетехника т’ау. Баррикады они даже не прячут. Командир понимает, что все наши войска соберется соберутся на летном поле, чтобы добраться до инквизитора. И как только он решит, что мы все забрались в ловушку, он перекроет все пути к отступлению.
- На наше счастье, он понятия не имеет, что из себя представляем мы все, - ввернул Пелион.
- По крайней мере, так думаем ''мы'', - ответил Роен.
''- «Черный орел» - Сабле-Альфа,'' - раздался голос Тарвала в воксе Андрокла. ''– Ангар разрушен. Дым, пыль и щепки. Следов Скимитара «Скимитара» не обнаружено, движения не заметно. Т’ау окружили развалины. Пехота и бронетехника.''
- Значит, они ''действительно '' мертвы, – мрачно проговорил Андрокл. – А что там с элизийцами?
''- Отряды «Копье-Один» и «-Два» «Два» сражаются с силами обороны внутри здания космопорта. Отряд «Копье-Три» только что высадился вместе с Когтем-Шесть. Направляются к ангарам вокруг третьего посадочного поля для обыска.''
- А «Коготь»?
''- «Коготь» докладывает, что они на пути к посадочным полям, по-прежнему находятся снаружи периметра. Между ними и целью – несколько отрядов бронетехники и пехоты т’ау, так что пробиваются вперед так быстро, как могут.''
- Каким Какими были последние распоряжения?
''- Скимитар-Альфа приказал нам кружить по периметру космопорта, сдерживая авиаотряды т’ау и оказывая ближнюю поддержку по необходимости. «Жнец-Три» прикрывает отряд «Копье-Три» с воздуха. «Жнецы-Один» «Жнецы» «Один» и «-Два» «Два» на подхвате, следят за воздушными перемещениями противника и готовы обеспечивать прикрытие наземным войскам.''
- О любых изменениях ситуации докладывайте немедленно, «Черный орел».
Андрокл закрыл канал.
- Дела плохи, - сообщил он остальным. – Ледяная Волна мог и не знать про «Скимитар» и «Орла», и о том, сколько нас выжило после обрушения Башни, но его наземные войска оказались готовы к полноценному вторжению. Не думаю, что он выложил на стол все имеющиеся у него карты.
- Если Броден погиб, - начал Роен, - то командор командующий будет ждать, что все остальные отряды поспешат к космопорту и попытаются закрыть брешь. Он же понимает, что мы не можем позволить Эпсилон удрать по воздуху.
- И какой у нас выбор? – спросил Пелион. – Он знает, куда мы собираемся идти, мы знаем, что он знает.
Великан раздумывал всего пару секунд.
- Мы не можем позволить «Копью-Три» вести поиски в одиночку, и уж точно не можем рассчитывать, что «Коготь» будет самостоятельно сдерживать армию Ледяной Волны, когда доберется до космопорта. Истребители т’ау уже наверняка в пути, дополнительные отряды техники и солдат, возможно, тоже, хотя они движутся в разы медленнее. И нам нужно извлечь максимальную выгоду из сложившейся ситуации, пока она не стала еще хуже. Я не вижу никаких способов добраться до Эпсилон и при этом не угодить в западню Ледяной Волны. Наши отряда отряды слишком сильно растянуты. Поэтому мы выдвигаемся и полагаемся на нашу силу, как космические десантники.
- И ксеносы падут перед нами, - с чувством добавил Гедеон, - сколько бы их ни было.
Чем ближе они подходили к посадочным полям, тем чаще им встречались патрули дронов, и идти по крышам было небезопасно. Улицы наводняла пехота, поэтому «Сабле» приходилось пробираться темными переулками вдоль опустевших зданий. Небо у них над головами постепенно светлело.
Они миновали баррикады, где в лучах рассветного солнца дожидались «Рыбы-молоты» и «Манты» «Рыбы-дьяволы» с гудевшими двигателями. Воздух над ними едва заметно колыхался.
Они осторожно обходили подобные точки, прекрасно понимая, что усовершенствованная оптика и сканеры синекожих вполне способны уловить даже самые легкие тепловые, инфракрасные или ультрафиолетовые сигнатуры, остававшиеся от их движения. Даже колебания воздуха или малейшие шорохи грозили выдать их с головой.
Модифицированная скаутская броня в сложившейся ситуации казалась благословлением. Без силовых ранцев и полного боевого облачения Адептус Астартес можно было не опасаться, что дроны т’ау уловят выхлопы ионизированного воздуха.
Перебегая из тени в тень, из укрытия в укрытие, «Сабля» сумела сэкономить достаточно времени, и очень скоро они уже оказались позади ангара на северном краю третьего посадочного поля. С юго-востока доносился грохот выстрелов.
''- Вас понял, Сабля-Альфа. Не подпущу к вам ни одного синекожего. «Копье-Три» использует канал восемь-гамма-два. Коготь-Шесть тоже. Доброй охоты.''
Договорив, Андрокл бегом повел команду вперед, и через несколько минут они добрались до нужной стены. Как и все остальные ангары, окружавшие посадочные поля, этот был достаточно просторным, чтобы вместить тяжелых тяжелый грузовоз или даже мезвездный баркас, способный заходить в атмосферу. Каждая из его стен достигала в длину двести метров. А внутри, судя по звукам, кипела отчаянная битва – усовершенствованный слух бойцов из «Сабли» позволял расслышать их даже сквозь толстые стены.
Андрокл впервые за целый день пожалел, что на нем нет силовой брони с полноценным шлемом – иначе он смог бы подключиться к визуальной трансляции дредноута «Когтя», и понимал бы, что ждет впереди его истребительную команду.
Но вместо этого Сыну Антея приходилось полагаться на рефлексы космического десантника и скорость восприятия. Впрочем, они никогда его не подводили.
- «Сабля» - «Копью-Три», - проговорил он в вокс. – Моя команда уже здесь и готова пробиваться сквозь северную стену. Запрашиваем усиленный огонь на подавление противника, «Копье-Три». Подманите их поближе, а мы сейчас пробьемся и запустим дым. И тогда смотрите, куда стреляете.
''- На связи сержант Григолич, командир «Копья-Три». Вас понял, Сабля«Сабля». Рад помощи. У нас тут огромный имперский корабль прямо посреди ангара. Полагаю, вы его узнаете. Пехота т’ау накрепко засела за грузовыми контейнерами и на фюзеляже…'' - сержант Сержант на мгновение умолк, стреляя в ответ по невидимым противникам, и продолжил:
''- Тут XV8 с двумя подчиненными дронами-щитами. Вот с ним у нас сплошные проблемы. Пока что не выходит сбить дронов, а до тех пор у Когтя-Шесть не выйдет одолеть XV8. И ваша помощь тут…''
Андрокл оглянулся на остальных братьев. Пелион и Гедеон как раз закончили устанавливать на стене взрывчатку, и, отойдя подальше, кивнули командиру. Остальные присоединились к ним, сняв с предохранителей оружие.
- Огонь на подавление, сержант, - проговорил Андрокл. – «Сабля» пробивается на счет «три». Раз, два…
Из-под массивного силового кулака Хирона выдвинулся штурмовой штормовой болтер, и по позициям т’ау пронеслась очередь масс-реактивных снарядов.
Ксеносы пригнули головы, укрываясь за пласталевыми пластальными ящиками и контейнерами. Те, кто устроился на хвосте и крыльях черного корабля, залегли на живот.
Бойцы из «Копья-Три» рядом с Хироном повысовывались из собственных укрытий, и обрушили на противника мощную волну огня из лаз-оружия и ручных гранатометов.
Ангар заполнился ревом и грохотом.
Пилот боескафандра сосредоточил все внимание на Хироне, самой крупной и самой опасной из всех видимых целей.
Хирон, в свою очередь, горел не меньшим желанием уничтожить XV8, но пока что ничего, кроме раздражения, попытки разделаться с врагом ему не приносили – его сдвоенные лаз-пушки лазпушки палили по энергетическому барьеру, так и не причиняя никакого вреда.
Импульсные орудия XV8 с ревом развернулись, и воздух рассекли яркие голубые лучи. Десяток выстрелов угодил прямо в броню дредноута, заставив его отшатнуться и отступить обратно за темно-красный контейнер. Там, куда угодили импульсные выстрелы, тусклая алая поверхность ярко сияла.
Совсем рядом с дредноутом с криком повалился капрал Скай – плазменный заряд угодил ему между пластин бронежилета и прошел насквозь, выжигая плоть и кости.
Хирон ответил убийце Ская очередью из штурмового штормового болтера, но огненный воин снова залег в укрытие на широком хвосте корабля.
Из остатков дыма показался космический десантник – он в одиночку бросился бегом по корпусу корабля, и его болтер модели «Охотник» безжалостно расстреливал залегших там т’ау. Спустя четыре секунды Гедеон – это был именно он, - перебил всех стрелков.
А затем дым рассеялся окончательно.
Стригго закинул болтер за спину, и, ; вооружившись двумя короткими силовыми клинками, подобрался к дронам-щитам вплотную и уничтожил их.
Орудия XV8 развернулись к нему, слишком близко и слишком быстро, чтобы Кархародон успел увернуться. Рухнув на спину, Стригго выронил клинки, удерживая дуло импульсной пушки боескафандра голыми руками. Пилот в то же время пытался опустить пушку, чтобы разрядить ее прямо в оскаленное лицо Кархародона.
Андрокл нахмурился. Он не возражал против казней, но то, как его собрат по команде упивался ими, ему не нравилось. В том, чтобы убить сломленного врага, не было ничего славного. Так как Андрокл занимал позицию Альфы, он понимал, что однажды ему придется вразумить Стригго так или иначе. Но не сегодня.
Наконец, «Сабля» и «Копье-Три» вместе с Хироном собрались возле корабля, у опущенной задней рампы.
- «Песнь Скальдары», - вздохнул Гедеон.
''- Сабля-Альфа,'' - раздался по воксу голос Даргена, пилота «Жнеца-Три», ''- к вашей позиции с запада приближаются войска т’ау. «Жнец-Три» выдвигается им наперерез, но у них «Небесная акула». В дневном свете их автоматические системы захвата целей могут настроиться через визуальную трансляцию. Риск слишком высок. Советую вам шевелиться там внизу побыстрее.''
Хирон уже потопал к главным воротам ангара. Он еще в самом начале штурма пробил силовым кулаком тяжелый пласталевый пластальной роллет, обеспечивая «Копью-Три» доступ внутрь, и сейчас через пробой можно было разглядеть, как приближается крупный вражеский отряд. Жажда боя всколыхнулась в Хироне с новой силой, и останки его исходного органического тела в бронированном саркофаге наполнились адреналином и предвкушением.
- Андрокл, Григолич, - прогрохотал он, - идите, обыскивайте остальные ангары. А я задержу этих шавок.
- Ха, да мне все равно зрители и не требуются! - радостно проговорил Хирон, выбрался из укрытия и бросился навстречу врагам.
Пока он гулко несся вперед, очередной выстрел его лаз-пушки лазпушки поразил одну из пяти оставшихся самонаводящихся ракет «Небесной акулы». Взрыв зацепил и остальные, и танк разнесло на части вместе с оказавшимися рядом солдатами.
- «Жнец-Три», - позвал Хирон по воксу, - «Небесная акула» уничтожена. Можешь спокойно начинать новую атаку.
Ответа не последовало.
Хирон заметил столб густого черного дыма в пятистах метрах к югу, изгибавшийся от ветра. Воспользовавшись тем, что наступавшие т’ау оказались достаточно близко, Хирон расстрелял их из штурмового штормового болтера и снова коротко оглянулся на юг, окончательно убедившись в своих подозрениях.
«Жнец-Три» был сбит, и его погнутые обломки рассыпались по всему третьему посадочному полю. Ракета «Небесной акулы» настигла «Грозового ворона» в небе.
===51===
Ухватив труп старшего диспетчера из касты земли Земли за воротник, Копли стащила его с пульта управления и отбросила прочь. Тело с глухим стуком упало на пол.
За спиной майора половина ее уцелевшего отряда растаскивала с дороги убитых ксеносов. Вторая половина занималась тем, что блокировала внешние двери или, склонившись над консолями, просматривала голо-менюголоменю, выискивая все мало-мальски полезные подсистемы.
Копли пробежала глазами по экранам и глиф-клавиатурам.
''«Здесь есть все – голо-трансляции голотрансляции со всех возможных точек, дальнобойные аэрокосмические сканеры, даже каналы связи с орбитальными спутниками».''
Оставалось только подключить управление всем этим.
Вид из окон башни открывался бесподобный. На северо-востоке, где «Сабля» подожгла топливные склады, все еще бушевали пожары. От развалин всех защитных башен, подвергшихся бомбардировке имперских истребителей, по-прежнему поднимались черные клубы дыма.
«Черного орла» или «Жнецов» Копли из окон не видела, но если ей удастся подключить голо-трансляцииголотрансляции, то обзор станет в разы лучше.
- Архангел – Скимитару-Альфа, - заговорила она в вокс. – «Копье-Один» захватило центр управления. Повторяю, «Копье-Один» захватило центр управления.
Но так ничего и не услышала.
В этот момент ее позвал Морант – он что-то увидел на голо-трансляции голотрансляции с западного края посадочного поля.
- В лепешку, - мрачно заявил он. – Они весь ангар с землей сравняли. «Скимитар» наверняка там. Видите, т’ау окружили руины?
Копли проследила за направлением его взгляда.
На верхнем левом экране, на самом краю поля зрения голо-пиктераголопиктера, темнели дымящиеся металлические обломки, разлетевшиеся по скалобетону.
И их было много.
- Поняла тебя, Грака. Продолжай заниматься ими до получения дальнейших указаний, - ответила Копли. – «Жнец-Один», доложите обстановку.
''- Веду обстрел целей на северо-восточном краю посадочных полей,.'' - голос Голос Венция дрожал от напряжения. – ''Могу подтвердить сообщение «Жнеца-Два». Наземные войска т’ау массово сужают периметр вокруг космопорта. Они оставили блокпосты. Ледяная Волна затягивает петлю покрепче.''
Морант с тревогой покосился на Копли, но та не оглянулась, продолжая изучать остальные голо-дисплеиголодисплеи.
- «Черный орел», как слышите меня?
- «Коготь», вы где?
Услышав в ответ низкий голос Карраса, майор отчего-то почувствовала себя увереннее. По крайней мере, Призрак Смерти все еще был в деле. Он отличался от остальных, и обладал силой, которую она не совсем понимала. Почему-то Каррас внушал Копли ощущение, что практически все еще возможно, даже сейчас, когда «Разрушитель теней» трещал по всем швам.
''- «Коготь» на месте, Архангел. Проскользнули на территорию с севера, враг нас не засек. Я вижу над нашими головами «Жнеца-Два». От Бродена по-прежнему нет вестей?''
''- Хирон сам справится, Архангел. Советую сосредоточиться на поисках Эпсилон''.
''«Восемь минут. Всего лишь восемь минут».''
- Согласна, Коготь. Давайте побыстрее. Мы вот-вот лишимся преимущества в воздухе. Сюда направляются истребители. У нас восемь минут в запасе.
Копли закашлялась, прикрыв рот рукой. Когда она посмотрела на ладонь, то обнаружила на ней алые пятна.
''«Нет уж»уж, - сказала она себе, вытирая руку о штаны. – «Пока Пока все это не кончится – нет».''
===52===
Врубаясь в ряды т’ау, окружавшие разрушенный ангар, Хирон смеялся про себя. Он знал, что соотношение сил отнюдь не в его пользу, и шансов на выживание у него было не так уж и много. И это лишь добавляло ему азарта. Может быть, он наконец-то погибнет в бою.
Он бы предпочел, чтобы это были тираниды, чтобы подороже продать свою жизнь в бою с самым ненавистным противником. Но ксеносы оставались ксеносами, а честь – честьчестью. И, погибнув при исполнении долга перед Императором, Хирон наконец-то воссоединится со своими братьями.
А перед этим как следует упьется битвой.
Архангел пыталась направить его куда-нибудь еще, на помочь помощь «Сабле» или «Копью-Три», но ему не было до них дела. Они справятся. У них над головами «Громовой ворон» и его поддержка. А он свой выбор сделал.
Впрочем, надо было отдать этой женщине должное – она не стала использовать блокиратор доспехов, когда дредноут не подчинился ее приказу. Сигма бы непременно это сделал.
Трудно было поверить, что Броден выбил из игры так быстро и так легко, но Черный Храмовник походил на того, кто способен совершать ошибки из-за чрезмерной спешки. Шуму много, а мозгов мало.
''«Рыбак рыбака…», '' - подумалось Хирону, и он расхохотался вслух.
Его смех, хриплый и громкий, загрохотал из динамиков, долетая до ушей противников. Те, кто находился ближе остальных, расслышали его – и, обернувшись, увидели огромную черную тушу, несущуюся прямо на них, как спятивший поезд. Между ними оставалось не больше ста метров.
Огненные офицеры закричали, отчаянно замахав руками. Солдаты, осматривавшие руины, прервали свое занятие и нырнули в укрытия, приготовившись открыть огонь. Остальные, - те, кто находился на открытом пространстве, - опустились на одно колено, вскидывая оружие, прицеливаясь по дредноуту.
''«Сначала ты»'', - подумал тот.
Его сдвоенные лаз-пушки лазпушки взяли танк т’ау на прицел. Ионная пушка уже набирала мощность, ее дуло раскалилось.
Плазма и импульсные заряды наводнили воздух, лавиной обрушившись на дредноут, облизнув гласис и раскалив плотный керамит на могучих квадратных плечах.
«Жнец-Один» с ревом ушел обратно в небо, оказываясь вне пределов досягаемости – и тут же пошел на новый вираж.
Поврежденная батарея рельсовой пушки ворваласьвзорвалась, сверкнула ярко-голубая вспышка, и от танка остались лишь обугленные обломки. Гравидвигатели отключились, и пылающий остов тяжело рухнул на скалобетон.
''«Мое убийство украл!» '' - подумал Хирон со смесью злости и уважения. «Жнец-Один» уничтожил танк так изящно, что любо-дорого было посмотреть.
Лаз-орудия дредноута развернулись влево, беря на прицел одну из «Рыб-дьяволов». Их выстрел поразил машину в самую середину.
Грязно и безжалостно.
Хирон подстрелил вторую «Рыбу-дьявола», и снова направился вперед, не обращая внимания на снаряды, оставлявшие в его броне выбоины размером с кулак. Оказавшись поближе, он поднял силовой кулак, под которым был закреплен штурмовой штормовой болтер, дредноут принялся расстреливать вражескую пехоту, одной очередью уничтожив сразу семерых.
Он смеялся, целиком отдавшись битве, и на душе у него было легко. Только битва могла подарить ему избавление от печалей. Только она могла придать смысл его существованию.
Убивая одних врагов, он молил о других. Больше врагов. Больше танков. Больше риска. Серьезнее битва. Еще!
''Не «Не останавливайтесь. Не позволяйте мне победить. Пусть этот день станет последним, чтоб вас всех! Дайте же мне такого противника, чтобы он сумел удовлетворить мое сокровенное желание!»''
В этот момент на дальнем краю площадки распахнулись роллерные ставни одного из ангаров. Оттуда хлынули огненные воины, а следом за ними показались и гладкие корпуса бронетехники.
Прижав ладонь к стене, Каррас пробормотал литанию Зрения вне зрения, отправляя астральную проекцию сквозь усиленный пласталью скалобетон внутрь ангара.
Там, едва не касаясь восьмиметрового потолка, укрепленного пласталевыми пластальными балками, темнел огромный и гладкий черный силуэт. Он стоял совершенно неподвижно. Следов Эпсилон Каррас не обнаружил, как и следов тех двух космических десантников, предавших Андрокла и его братьев.
Зато вокруг объекта в изобилии притаились огненные воины, держа наготове оружие. Полностью лишенные душ, они почти не отражались в варпе. Каррас не мог уловить их настроения, потому что ауры у них не было – но он видел, как нервно они двигались, как напряженно поводили оружием, готовые к бою.
- Копли, - позвал Каррас по воксу. – Посмотри на первое посадочное поле. Ты это видишь?
Копли не требовались мониторы – одно из окон башни выходило на север, и она прекрасно видела все собственными глазами.
- Через три с половиной минуты, - откликнулся капрал.
''Нам конец«Нам конец».''
Коготь-Шесть и «Жнец-Один» продолжали сражаться с танками и пехотой на западном краю посадочного поля. Противник существенно превосходил их числом, и Хирону приходилось укрываться от ракет и залпов рельсовых орудий за уцелевшей южной стеной разрушенного ангара, поэтому выйти из боя быстро у него не получится.
«Сабля» и «Копье-Три» сдерживали натиск врагов, высыпавших из последних двух ангаров на восточном поле, которые не успели толком обыскать. Битва там кипела отчаянная – по всей видимости, ксеносы дожидались своего часа в засаде, и, когда корабль т’ау показался из подземного укрытия, получили приказ начать атаку - Ледяная Волна счел, что настал подходящий момент. Вспышки выстрелов сверкали со всех сторон – лазеры против плазменных пушек, болтеры против импульсных винтовок.
А на севере, там, где находился корабль, оставались «Коготь» и «Черный орел».
XV8 уже полностью сосредоточились на «Громовом ястребе», а следом к делу подключились и солдаты, нацеливая переносные зенитки – Копли увидела, как взмыли в воздух ракеты. «Черный орел» выпустил средства противодействия, и над кораблем ксеносов расцвели огненные облака взрывов. «Черный орел» унесся прочь, уходя из зоны обстрела, и, развернувшись, пошел обратно, активируя турболазеры.
- «Жнецы-Один» «Жнецы» «Один» и «-Два»«Два», немедленно выдвигайтесь на север и берите на прицел двигатели этого корабля. Он не должен подняться в воздух, ясно? Мы остановим их здесь. Во имя Императора и чести. Здесь все закончится.
- ''Архангел,'' - раздался из динамика голос Венция, - ''если я сейчас оставлю дредноут без поддержки…''
В корабль т’ау ударил другой луч, широкий, мощный и невероятно смертоносный – но он лишь бессильно облизнул невидимую стену. От точки попадания разошлись цветные волны, обрисовывая две полусферы энергетических щитов, отразивших выстрел.
''Дроны«Дроны-щиты!»''
«Черный орел» ушел вперед и вверх. На его брюхе ярко сияла алая раскаленная полоса.
«Быстрина»! И всего три минуты до того, как небо наводнят перехватчики т’ау…
Копли почувствовала, что взгляды все всех присутствующих в центре управления прикованы к ней. И это были взгляды тех, кто не собирался сдаваться. «Арктуру» уже доводилось выбираться из практически безнадежных ситуаций, и майор чувствовала, как отчаянно ее бойцам хочется, чтобы она продолжала бороться и одержала верх, несмотря на то, как сильно они все устали и как серьезно были больны.
''«Пока мы все еще дышим, мы все еще можем победить. Еще ничего не кончено».''
- «Коготь», - заговорила она в вокс, - вы должны сбить эту «Быстрину». Живо! «Черный орел» не сможет уничтожить двигатели, пока этот проклятый боескафандр будет болтаться под ногами.
- ''Берем на себя «Быстрину», Архангел'', . - в В голосе Карраса не было ни самоуверенности, ни сомнений. – ''Звено «Жнецов», обеспечьте нам местечко для маневра. Постарайтесь не подпускать к нам остальных противников.''
- ''«Жнец-Один» вас понял, «Коготь»,'' - откликнулся Венций. – ''Выдвигаюсь на помощь.''
- ''«Жнец-Два» здесь, «Коготь»,'' - добавил Грака.
- ''«Черный орел» выполняет следующий заход,'' - доложил Тарвал. – ''Обеспечьте мне возможность выстрелить, и я не подведу, Коготь«Коготь».''
- Майор, - подал голос Трискель, - первые «Акулы-бритвы» из отрядов подкрепления пересекли двадцатикилометровый рубеж.
''Да «Да чтоб их…их…»''
Теперь время работало против имперцев, и в распоряжении у них оставались считанные минуты. Ледяная Волна наконец-то выложил на стол все имеющиеся у него карты – и все они до единой оказались козырями. Все фигуры оказались выставлены на доску. Через несколько минут т’ау получат полное превосходство в воздухе, и этот корабль уйдет в небо вместе со своим отвратительным грузом, а имперские штурмовые войска окажутся либо убиты, либо намертво заблокированы, лишенные всякой надежды добраться до основной цели операции.
''«То есть, мы либо погибнем, либо провалимся»'', - подумала Копли, и эта мысль обожгла ее изнутри, опалила ее бескомпромиссную, беспощадную воинскую душу, как кислота.
- Значит так, слушайте меня все, - рявкнула она, - бросайте консоли и идите сюда.
Настоящие воины. Если бы не периодические приступы кашля, никто бы и не догадался, что все они умирают.
''«Мои парни»парни'', - подумалось Копли. – «Мои ''Мои львы».''
Она не смогла бы выразить словами, как сильно ими гордится.
Солдаты заулыбались в ответ. Их глаза ярко засияли от мысли о том, что они снова присоединятся к битве и, возможно, погибнут, как и подобает настоящим бойцам. Возможно, им даже удастся изменить ситуацию хоть немного.
Вскинув оружие, Копли метким выстрелом разбила стекло одного из окон.
Рев двигателей корабля, темневшего впереди, становился все громче. Вокруг него кипела яростная битва.
Копли видела, как падают огненные воины, сбитые с ног болт-снарядами, как те взрываются внутри, и как разлетаются в стороны синие кишки.
Она видела, как иные противники заходятся криком, зажимая кровоточащие обрубки рук или ног. А над ними всеми кружила в смертоносной пляске черная тень, отнимая то конечности, а то и жизни.
И там, куда оно попадало, рассыпались пеплом обугленные черные фигурки.
''«Добро пожаловать, женщина»женщина'', - словно сказала ей битва, когда Копли преодолела половину расстояния. – «Вот ''Вот здесь твое место».''
Ледяная Волна увидел, как луч его многокамерного ионного орудия поразил несущийся на него с ревом имперский десантный самолет прямо в брюхо.
Он надеялся пробить реактор самолета, но понятия не имел, где тот находится в подобных машинах, и потому выстрелил наугад. Судя по всему, с догадкой он промахнулся.
Надфюзеляжный лазер самолета выпустил собственный смертоносной смертоносный луч, метя в левый двигатель корабля, на котором стояла «Быстрина». Командор Командующий на месте пилота поступил бы точно также так же – именно поэтому он и поместил дроны-щиты в том самом месте.
Теперь все зависело от того, сумеют ли они удрать с планеты. Если он проиграет, то все его жертвы, все пятнана пятна на репутации, которые никогда не выйдет отмыть до конца, все смерти, ужасы, сомнения, вина, позор… все это станет напрасным.
Но он не должен был проиграть.
«Акулы-бритвы» уже почти добрались до космопорта.
Гуэ’ла опоздали. Как и ожидалось, они принялись прочесывать ангары, растрачивая время попусту, пока ловушка вокруг них захлопывалась все сильнее. Они должны были уже умереть – командор командующий спустил на них достаточное количество солдат и техники. И то, что они по-прежнему продолжали сражаться, объяснить было сложно. Похоже, те зловонные телохранители инквизитора не просто хвастались, когда предупреждали его, что недооценивать этот их Караул Смерти не стоит. Как же он ненавидел их теперь, когда они оказались правы!
Если бы не тот подземный ангар…
Мощный надфюзеляжный лазер человеческого самолета выстрелил еще раз – и впустую. Рассеянный свет волнами прошел вдоль пузыря защитной энергии. Ледяная Волна развернулся, и, поразмыслив, настроил умную систему наведения боескафандра на пылающий хвост самолета. Проклятые гуэ’ла понятия не имели об эффективности – три турбины этой машины излучали невероятный жар.
Из пусковых установок «Быстрины» вырвалась очередь ракет, и боескафандр содрогнулся.
Он раздраженно оскалился, когда самолет избежал попадания, заставив ракеты поразить ложные цели, выпустив несколько ярких вспышек и отвлекающих частиц.
Раздавались крики, падали убитые. Его пехотинцев уничтожали без всякой жалости.
''Космические «Космические десантники!»''
Он развернулся, наводя было собственные орудия, но в этот момент его снова поразила очередь разрывных снарядов.
Щиты спасли боескафандр от повреждений, но инерция взрыва заставила его содрогнуться, и ретинальный дисплей командора командующего расцвел алыми глифами предупреждений.
Серовато-синее лицо Ледяной Волны искривилось от бешенства, и, активировав прыжковые двигатели, он бросился с корабля вниз, на скалобетон, приземлившись со всей плавностью и грацией, на которую только способна была машина, созданная с использованием самых передовых технологий т’ау.
Он тут же заметил космического десантника с длинными сияющими когтями, одним невидимым росчерком уложившего сразу троих огненных воинов.
Со скоростью мысли командор командующий бросился вперед, взмахнув дулом ионного акселератораускорителя, намереваясь сломать десантника пополам – но лишь со свистом рассек воздух.
Десантника там уже не было.
Он снова взмыл в воздух, но за те секунды, что ушли у него на прыжок, космический десантник с когтями успел уничтожить один из дронов. По левому крылу корабля застучали искрящиеся обломки.
На глазах у Ледяной Волны десантник космодесантник метнулся ко второму дрону и уже занес правую руку с когтями, чтобы сбить его.
Раздался треск, в стороны полетели голубые искры, дрон упал, и его огни погасли.
Космический десантник оказался невероятно быстрым – ракеты должны были уничтожить его, но, покончив с дроном, тот успел развернуться как раз вовремя, чтобы закрыться когтями левой руки.
Ракета поразила цель и взорвалась, и десантника космодесантника отбросило прочь с крыла, и он тяжело рухнул на землю.
Торопясь закончить начатое, Ледяная Волна поспешил вперед по корме и взглянул вниз. Но десантника космодесантника там уже не было. Тот исчез.
Почти сразу же перед глазами командора командующего вспыхнули предупреждающие значки.
В энергобарьер его боескафандра ударила еще одна очередь пуль, нещадно взрываясь. И на этот раз обстрел шел с воздуха.
Над головой командора командующего пронесся самолет гуэ’ла. Этот оказался другим – более мелким и шустрым, не настолько тяжелобронированным и вооруженным.
А у его «Быстрины» закончился боезапас.
Самолет по дуге прошел мимо, и Ледяная Волна поймал его на прицел ионного акселератораускорителя. Отдача выстрела оказалась такой мощной, что содрогнулся весь боескафандр.
Заряд смертоносного света не попал по юркому имперскому суденышку совсем чуть-чуть, облизнув правое крыло, облитое маскировочным покрытием. Самолет, тяжело припадая вправо, ушел прочь из зоны поражения, и Ледяная Волна, выругавшись, переключил внимание на небольшой отряд людей и космических десантников в легкой броне, направлявшихся к полю боя с юго-востока.
Зарычав, он прицелился и выпустил еще один ослепительный залп из акселератораускорителя, уничтожив одного из людей и оставив глубокую черную выбоину в скалобетоне. Остальные увернулись или пригнулись, некоторые открыли ответный огонь, но расстояние все еще было слишком большим. Но времени разделаться с остальными у командора командующего уже не оставалось – по щитам снова ударили мощные залпы – на этот раз целых два, снизу и сбоку.
Как оказалось, его поливал огнем низкорослый, широкоплечий десантниккосмодесантник, вооруженный исполинской пушкой. Ледяная Волна спрыгнул обратно с кормы корабля. Судя по показаниям внутренних дисплеев, «Акулы-бритвы» были всего в двух минутах пути. Уже почти настала пора подниматься на борт. Открыв канал связи, командор командующий приказал опустить заднюю рампу.
Очень скоро он наконец-то покинет проклятый Тихонис. Как же он ненавидел эту планету!
Его назначение сюда с самого начала выглядело чудовищным оскорблением. И только присутствие аун’Дзи хоть как-то облегчало ситуацию. Они оба заслуживали лучшего. Командор Командующий сделает все возможное, чтобы ауна снова призвали на Т’ау, чтобы его заметили и воздали по заслугам. Он не позволит своему возлюбленному лидеру прозябать здесь.
Впереди ждало светлое, преисполненное почестей будущее для них обоих.
===54===
Андрокл бросился в сторону, тяжело ударившись об о землю.
Это спасло ему жизнь.
Бойцы «Арктура» сражались достойно, ничуть не хуже любых других смертных войинов, которых доводилось встречать Андроклу и его истребительной команде – но они страдали от лучевой болезни, а враги существенно превосходили их числом.
И как бы Андрокл не старался, он не сумел бы их спасти.
Прямо впереди темнели обугленные останки «Жнеца-Три». Это было единственное доступное укрытие, пусть и скверное, и не особо прочное. Андрокл вскочил на ноги и приказал остальным занять позиции среди обломков, а сам наскоро оглядел поля боя.
Сражение кипело вовсю – отряд «Коготь» обрушивал на т’ау всю свою мощь, но синекожих было слишком много, а в присутствии Ледяной Волны – кто еще мог управлять той «Быстриной»? – они сражались с такой яростью, какой Андрокл в них еще не видел. Они изо всех сил старались прикрывали прикрывать готовящийся к взлету корабль и своего шас’о.
''И «И ту предательницу ордоса. Она должна быть на бортуборту».''
Стоило Андроклу мысленно произнести слово «предатель», как Кабаннен и Люцианос, будто услышав его, выскочили из люка в правом борту корабля, присоединяясь к бою.
Разрывающиеся пули окружали мерцающие искры – собственный грозовой щит Кабаннена с легкостью отразил атаку.
Желенорукий обернулся, прослеживая траекторию выстрелов – прямо к нему шагал Андрокл, облаченный лишь в скаутский доспех, точно так же, как Гедеон и Стригго, но совершенно не скрывающийся. Это сложно было назвать честным поединком, но Кабаненна Кабаннена сейчас мало волновала справедливость. Важнее всего – исход боя.
Дуло болтер-«Охотника» болтера «Охотник» Андрокла смотрело прямо в лоб его бывшему Альфе.
- Предатель, - прошипел могучий десантниккосмодесантник. – Изменник.
- Ни то и ни другое, дубина, - Кабаннен усмехнулся. – Твои умозаключения нуждаются в серьезной корректировке.
Кабаннен покачал головой.
- Оглянись внимательно. Этот бой совершенно безнадежен. Отступити Отступи и не вмешивайся, и я позволю тебе уйти.
- И я должен поверить слову предателя?
Андрокл снова выстрелил, в этот раз целясь ему прямо в лоб. Кабаннен вскинул левую руку, раскрыв ладонь – и болт-снаряды снова разорвались, не причинив никакого вреда, бессильно столкнувшись с грозовым щитом.
- Не глупи. Тебе не выиграть. Отступай. Возвращайся на Таласу -Прайм. Или на Дамарот.
- Честь требует поединка, Кабаннен. Или ты уже забыл, что такое честь? Мы оба с тобой знаем, что я в состоянии тебя одолеть. Ты и сам видел, что слухи о моем ордене – правда. Некоторые зовут наше основание Проклятым, но это не проклятие. Сыны Антея не знают поражений на твердой земле. И тебе не одолеть меня здесь, несмотря на все твое снаряжение.
===55===
Каррас оглянулся и увидел, как задний люк корабля раскрывается, как челюсти какого-то морского чудовища.
Каррас переглянулся с Раутом.
Генератор поля Геллера явно находился на борту корабля, и, подключенный, отрезал от варпа содержимое трюмов. Находясь в сорока метрах от массивного черного корпуса, Каррас ощущал влияние поля – оно давило на его душу, а его резонанс ослаблял связь его разума с потоком силы имматериума. Здесь этот эффект локализовался куда сильнее, чем в Алел-а-Тараге, и потому был куда мощнее. Эпсилон наверняка настроила генератор на объем и форму корабля, пока готовилась к отлету.
А значит, ее «образцы» находились сейчас на борту.
Даже если бы Каррас и сумел вызвать бурю колдовского пламени, как предлагал Имперский Кулак, он не стал бы так рисковать. Никакой ужас из всех, что ему встречались, не мог сравниться с битвой за собственную душу. И эту битву, мрачно напомнил себе Каррас, он бы никогда не выиграл в одиночку – да и, сказать по правде, это была не его победа.
Пускай он и был первым кодицием ордена Призраком Призраков Смерти, и его дар, как считалось, уступал по силе лишь дару Афиона Кордата, но ему совершенно не хотелось больше рисковать собственной душой. Он больше никогда не будет столь опрометчив, и не станет так сильно полагаться на варп, распахивая полностью внутренние врата, выпуская дар в полную силу.
Раут ясно дал ему понять – если чистота души Карраса снова окажется под угрозой, то Экзорцист его убьет. И поступит совершенно правильно.
Дюзы прыжкового ранца Зида изрыгнули белое пламя. Мгновение назад он был здесь, с остальным отрядом, секунда – и в воздухе осталось лишь облачко дыма.
Фосс спокойно вышел из укрытия, и, увидев, как на него широкой шеренгой надвигаются огненные воины, зажал триггер «Инфернуса» и принялся , принявшись выкашивать ряды врагов очередями крупнокалиберных болт-снарядов.
Соларион бросился бегом к контейнерам, а Каррас вместе с Раутом поспешил к раме. Та уже опустилась до конца, и наружу, не обращая внимания на дым, выскочил целый отряд т’ау – они так же переключили собственные визоры на тепловой режим.
Космические десантники побежали прямо им навстречу, болтеры с глушителями почти бесшумно сеяли смерть, уничтожая противников по несколько за раз. И очень скоро двое Караульных, перескочив тела убитых, поднялись по рампе в хвостовой отсек корабля.
Там обнаружились техники из касты земли Земли – они закрепляли ящики и контейнеры в стойках, вмонтированных в палубу.
Примагнитив болтер к набедренному креплению, Каррас вытащил из ножен Арквеманн и вместе с Раутом направился вперед. Рядом с ними, могучими воплощениями смерти, облаченными в черную броню, т’ау казались детьми. От их поступи палуба содрогнулась.
Из грузового отсека Каррас и Раут выбрались в широкий центральный коридор. Слева и справа обнаружились двери, но в большинстве своем они были слишком маленькими, чтобы через них мог протиснуться космодесантник. А впереди виднелась лестница, ведущая на верхнюю палубу – там находился еще один отсек, просторный и сплошь заставленный рядами криогенных капсул. Крайние ряды составляли капсулы побольше, закрепленные у стен вертикально. И все они были запечатаны и прикрыты.
''«В капсулах на полу – гибриды»гибриды'', - догадался Каррас. – «А ''А у стен – чистокровные».''
Вокруг капсул сновали рабочие из касты землиЗемли, придирчиво проверяя показатели на каждой из них. А у дальней стены стояла высокая, худосочная женщина – рядом с ней виднелось некое устройство около двух третей человеческого роста в высоту. Эта машина, имевшая странную, отталкивающую форму и излучавшая сверхъестественную энергию, явно имела имперское происхождение, и на корабле т’ау, в окружении их механизмов и работников, смотрелась чужеродно. От одного взгляда на нее у Карраса по коже побежали мурашки. Где-то в голове, прямо за глазами, разлилась острая боль.
''Вот «Вот он, генератор поля Геллера с ее кораблякорабля».''
Почувствовав чужой взгляд, женщина обернулась. Шелковистые черные волосы, обрамлявшие ее худое бледное лицо, поблескивали в свете ламп.
- Мы уходим, - заявил Каррас Эпсилон, и та улыбнулась, но в ее улыбке не было ни грамма тепла. Инквизитор была прекрасна – по меркам смертных мужчин, воспринимающих подобные вещи. Каррас не мог прочитать ее ауру из-за поля Геллера, но ему это и не требовалось – достаточно было взглянуть на ее ледяные, безжалостные черты.
''«Вот уж истинное порождение Инквизиции»Инквизиции'', - подумалось Каррасу. – «Она ''Она такая же, как Сигма. Все средства хороши, а честь пусть катится в бездну».''
Он снял шлем, но женщину ничуть не испугало мрачное выражение его бесцветного лица.
- Аль-Рашак? – уточнил Каррас.
- Аль-Рашак, - кивнула она. – Варп-аномалия, не похожая ни на иную другую, забытая в прошлом. Ее считают всего лишь легендой, но она существует на самом деле. И с ее помощью можно стереть ошибки прошлого. Императора можно спасти от вечных страданий на Золотом тронеТроне. Человечество сможет править вселенной. Наша бесконечная война наконец-то окончится.
- Ты ходишь по краю ереси, женщина, - рыкнул Раут.
- Вы даже не знаете, на кого работаете. А ты думал, это Сигма сидит на самом верху?
- Мне все равно, где он сидит, - ответил Каррас, и, подойдя к женщине, ухватил ее за плечо. – Хватит разговоров! – прорычал он, наклоняясь к ней, и его пугающее лицо оказалось прямо напротив ее собственного. – Ты идешь с нами. Твои дела здесь закончены.
Глаза Эпсилон гневно свернули. Она взмахнула рукой, метя ему в лицо – невероятно быстро. Нейральная аугментация превращала ее саму в оружие.
Каррас поймал ее за запястье – она не успела совсем чуть-чуть, - и повернулся, взглянув на ее пальцы. На одном из них обнаружилось кольцо, из которого торчал шип. А на самом его кончике блестела черная капля яда.
- Для того, чтобы убить десантникакосмодесантника, сгодится не всякий яд, - угрожающе прорычал Каррас. – Но у тебя, как я вижу, нашлась подобная штука?
Он поразмыслил, не сломать ли ей руку, но потом просто стиснул ее покрепче, пока Эпсилон не зашипела сквозь зубы от боли.
- Смотрящий! Убей из их всех! – велел Каррас.
Раут быстро и методично расстрелял техников, уложив каждого из них метким выстрелом в голову. Каррас направился вперед, увлекая Эпсилон за собой.
Болтер Раута рявкнул. Разрывные снаряды угодили в генератор, пробив в металлической оболочке крупные дыры и превращая его в дымящийся кусок хлама. Волны психического света еще потанцевали вокруг сломанного устройства, а затем сгинули вовсе.
- Ради святой Святой Терры! – охнул Каррас.
На лице Раута не дрогнул ни один мускул.
Было здесь и что-то еще, заглушавшее все остальное – эфемерное присутствие чего-то большого и могучего. Каррас не мог толком ни уловить его, ни понять природу или местонахождение – оно как будто было везде и нигде одновременно.
Крупная и сильная, эта сущность отражала любые попытки его разума дотянуться до нее.
И, выскочив с другой стороны, оказался прямо перед носом у огромной «Быстрины».
Искусственный интеллект ее сенсорных систем мигом засек Гвардейца Ворона, и Ледяная Волна развернул боескафандр, чтобы уничтожить его – смертоносный замах ионного акселератора ускорителя оказался таким быстрым, что его почти невозможно было разглядеть.
Зиду ничего не оставалось, как взлететь вверх, и он тяжело врезался в крыло корабля, повредив ранец. Двигатели отключились, не реагируя на команды, и Зид рухнул на землю. На ретинальном дисплее заплясали алые руны. Адреналин в его крови подскочил, и оба сердца заколотились.
Широкое дуло основной пушки боескафандра уже засияло, накапливая заряд частиц перед тем, как выпустить залп.
''«Нет, только не так»так'', - мысленно одернул себя Зид. – «Не ''Не на коленях, космодесантник!»''
Приподнявшись, чтобы встретить противника лицом к лицу, он активировал и швырнул громовую ЭМИ-гранату – последний удар перед тем, как сгинуть навеки.
Системы управления движениями не пострадали, и «Быстрина» шагнула вперед – злость и жажда убийства захлестнули Ледяную Волну с новой силой.
Едва трехпалая нога боескафадра успела коснуться скалобетона, как ее снова окутало сияние – в генератор защитного поля на левой руке «Быстрины» ударили лучи сдвоенной лаз-пушкилазпушки, и тот взорвался. Пылающие обломки посыпались на землю, и «Быстрина», содрогнувшись, припала на металлическое колено.
Зид обернулся, высматривая, откуда стреляли. С юга к полю боя спешил Хирон, и не он один – следом за ним шагал космический десантник в знакомой терминаторской броне, в сопровождении пятерых собратьев.
- Их шас’о наконец-то показался! – прогрохотал по воксу Яннис Броден. – И эта ошибка станет его смертным приговором!
Именно этого момента Черный Храмовник и дожидался - уверенный, что Ледяная Волна не появится до самой последней минуты, он приказал своей истребительной команде прятаться под завалами, чтобы т’ау полагали их мертвыми. Пусть синекожие обольщаются ложными надеждами до нужного момента – критического момента, когда командор командующий огненной касты больше не сможет прятаться, когда корабль появится на посадочной площадке.
И лишь когда этот момент настанет, вся мощь Караула Смерти обрушится на них, и праведная резня лишит т’ау их нечестивых жизней.
Броден использовал остальных, чтобы те отвлекали синекожих и оттягивали их прочь. «Коготь», «Сабля» и отряды-«Копья» должны были истощать силы т’ау до тех пор, пока «Скимитар» не будет готов забрать награду.
Теперь, когда щит «Быстрины» вышел из строя, а впереди показались новые противники, Ледяной Волне пришлось смириться с мыслью, что он может и не пережить этой битвы. При мысли об этом он приказал системе жизнеобеспечения пилота вколоть нейроусилители в его тело.
Те мощной волной ударили по нервам, и спустя две секунды командор командующий ощутил себя на взводе. Восприятие обострилось до предела.
Как скоро прибудут на помощь «Акулы-бритвы»?
До их появления оставалась одна минута.
Он увидел, как космодесантник с когтями перекатился под корабль и скрылся из виду. Последовать за ним командор командующий не мог – под кораблем «Быстрина» не пролезла бы. Значит, нужно ловить десантника космодесантника с другой стороны…
С юга в левую руку боескафандра снова угодил выстрел.
Активировав прыжковые двигатели, «Быстрина» одним невидимым движением ушла прочь от опасности, перемахнув через корабль, скрываясь за его бронированной тушей от штурмовой и лаз-пушкилазпушки.
Приземлившись, командор командующий отдал приказ огненным солдатам уничтожить нападавших, приближавшихся с юга. Т’ау рассредоточились по укрытиям и открыли огонь.
Основная масса выстрелов пришлась по Хирону и Бродену, самым крупным мишеням. Те оба пошатнулись, - на дисплеях у них вспыхнули алые руны, а системы охлаждения и защиты брони заработали на износ, - но останавливаться не стали, продолжая пробиваться вперед. Грозовой щит Бродена отразил большую часть жара и кинетической энергии, но его ресурсы подходили к концу. Крепкая броня Хирона перенесла основной удар, но и ее возможности были не бесконечны. Ее покрывали такие вмятины и трещины, что кое-где сквозь них показался титановый каркас.
- Вперед, Караульные Смерти! – ревел Броден. – Император смотрит на нас! Убьем ксеносов во имя Его!
Зид добрался до укрытия по правому борту корабля и рухнул рядом с Фоссом.
- Здесь я отдаю приказы, Гвардеец Ворона, - огрызнулся Броден.
- Ты на связь не выходил, Храмовник, - ответил ему Фосс, . - Теперь снова командует Архангел.
- Больше нет, - отрезал Броден. – Эта женщина еще жива?
За спиной у Зида и Фосса загудели двигатели готовящегося к отлету корабля, и скалобетон у них под ногами завибрировал.
- Хирон! – спешно позвал Фосс. – Стреляй по левым двигателям! Твои лаз-пушки лазпушки – единственное, чем мы можем сбить корабль!
- Давай! – приказал Броден.
«Акулы-бритвы» начали снижаться, сбрасывая скорость, уже взяв на прицел дредноут, а вместе с ним и отделение «Скимитар» - все они, как и Копли, и отряд «Копье-один»Один», находились на открытом пространстве, и это делало их легкими мишенями.
Пушки Хирона сверкнули. Лучи поразили двигатель в самую середину, но его броня оказалась слишком прочной. Она раскалилась добела, но двигатель продолжал беспрепятственно набирать силу. Перезарядив пушку, Хирон выстрелил еще раз.
- Продолжай стрелять, - велел ему Броден.
До того, как «Акулы-бритвы» обрушат на них лавину огня, оставались считанные секунды, и бежать было некуда. Все подходящие укрытия располагалась располагались слишком далеко.
- ''Курсивное начертание''Идем на перехват воздушных целей, '' - раздался голос по основному вокс-каналу.
С восточной стороны показались три черных корабля, идущие на полной мощности, и их орудия были готовы к бою. Эскадрилья неслась прямо наперерез «Акулам», отчаянно обмениваясь с ними огнем.
Ведущая «Акула-бритва» разлетелась на куски. Оставшаяся часть корпуса, теряя обломки металла и укрепленной керамики, штопором полетела вниз и врезалась в здание склада на восточном краю посадочного поля. Прогремел взрыв.
Основная масса вражеских самонаводящихся ракет угодила в кабины «Жнецов-Один» «Жнецов» «Один» и «-Два»«Два», и за секунду до взрыва Венций и Грака, понимая, что смерти не избежать, направили корабли навстречу друг другу.
«Жнец-Два» совсем чуть-чуть не достал до «Акулы-бритвы», держащейся в хвосте эскадрильи, а «Жнец-Один» в последний момент успел задрать правое крыло, и оно пропахало брюхо той самой «Акуле», которая его подстрелила.
- Бегом! – рявкнула Копли.
Истребители т’ау двигались чертовски быстро. Пули застучали по земле – противник целился в основном по космическому десантуКосмическому Десанту, стоявшему впереди. Но про Копли и ее отряд не забыли, и смерть казалась неизбежной. До обломков было еще слишком далеко, а вражеский огонь лишь усиливался.
Хирону и Бродену досталось больше всех, пули стучали по их броне, как проливной дождь. Прочная броня и переливающееся поле грозового щита выдержали обстрел, поглотив и рассеяв основную часть урона. От каждого попадания вражеских орудий с корпуса и плеч Хирона сыпались пылающие осколки брони – следующий обстрел угрожал стать для него последним.
Снаряды угодили в самый центр его терминаторского доспеха, в массивный нагрудник.
Каким бы прочим прочным ни был тактический дредноутский доспех дредноута, Черный Храмовник наверняка бы погиб на месте, не прикрой его грозовой щит. Барьер принял на себя всю мощь обеих ракет, отразив ее – а затем, не выдержав, погас.
Бродену повезло – третья ракета убила бы его.
Пули застучали по скалобетону вокруг них, а затем боевые истребители пронеслись на бреющем полете так низко, что от их выхлопа Копли едва не подбросило в воздух – и ушли вверх.
Броден к тому времени уже оправился от попаданий, и, развернувшись, открыл яростный огонь по истребителю, шедшему последним. Но тот летел слишком быстро, и очень скоро оказался вне пределов досягаемости.
- Доберитесь до того корабля т’ау! – приказал Храмовник остальным членам «Скимитара» и отряду «Копье-Три». – Живо! Пока они не развернулись!
У Копли болело все тело. Шевелиться удавалось с трудом. Болезнь уже почти одолела ее.
''«Сражайся!» '' - приказала себе самой майор. – «Поднимайся ''Поднимайся - и вперед!».''
Зарычав сквозь сжатые зубы, она с трудом поднялась на колени, а затем и в полный рост. Перехватив поудобнее скорострельное лаз-ружьелазружье, Копли обернулась к остальным:
- Поднимайтесь все! Мы уже почти на месте.
Копли уставилась на них, переводя взгляд с одного неподвижного тела на другое. Она разглядела запекшиеся обрубки оторванных конечностей, глубокие дыры, пробитые в дымящихся телах…
''Нет«Нет».''
Трискель встал перед ней, и Коли подняла глаза, мокрые от слез.
Солдаты-т’ау, залегшие в укрытиях, в этот момент отстреливались от массивных противников в черном.
''Отделение «Коготь»«Отделение „Коготь“»!''
«Быстрина» Ледяной Волны уже снова торчала на спине корабля, дожидаясь подходящего момента, чтобы открыть огонь по истребительной команде Карраса.
…и что? Даже если они поймают Эпсилон, ее уже никак не вывезти с Тихониса. «Черный орел» уничтожен, звено «Жнецов» тоже. Т’ау полностью контролировали воздушное пространство. И до Эпсилон уже никак не добраться.
''И «И все-таки…таки…»''
Копли посмотрела на Трискеля и устало, едва заметно улыбнулась.
- Знаешь, капрал, мне кажется, я просто хочу узнать, как эта сучка вообще выглядит.
Хирон и отделение «Скимитар» уже снова направились к кораблю, торопясь добраться до укрытия прежде, чем оставшиеся вражеские истребители снова окажется окажутся у них над головами.
Копли и Трискель бросились вперед.
Они были уже совсем рядом с обломками «Громового ястреба», когда т’ау открыли встречный огонь из импульсных и плазменных орудий, когда «Быстрина» командора командующего шагнула к краю правого крыла корабля, взяла дредноут на прицел и обрушила на него все всю свою бескрайнюю ярость.
Для Адептус Астартес мир был более четким, более живым и более ярким во всех смыслах. Обычный человек оказался бы потрясен и оглушен, начни он воспринимать мир так ярко.
Несколько на то, что все внимание Андрокла было полностью сосредоточено на смертельном поединке на ножах с Кором КабаненномКабанненом, краем сознания он замечал и воспринимал всю кипящую вокруг битву.
Он услышал, как ревут приближающиеся «Акулы-бритвы». Он уловил яркие вспышки, когда истребители т’ау схлестнулись в воздухе с имперскими самолетами.
Андрокл заметил, как двигатель погас и начал остывать.
''«Минус один»один'', - подумал он. – «Это ''Это их задержит, пусть и ненадолго».''
Он отследил движения массивного боескафандра, когда та тот с грохотом взгромоздилась взгромоздился на корабль, и на мгновение Сыну Антея показалось, что смертоносная машина сейчас направит ионное орудие на них с Кабанненом и поджарит обоих. Но Ледяная Волна, похоже, решил не вмешиваться в их бой.
Взгляд шас'о был устремлен на других врагов.
Именно тогда он и получил тот порез на плече – Кабаннен резким и мощным ударом рассек его, снова отходя поближе, но рана того стоила – Андрокл лишил этого бесчестного ублюдка защитного поля.
Не отрывая взглядов, они снова закружили друг на против напротив друга.
- Ты славно дерешься, брат, - сказал Кабаннен. – Но счет не в твою пользу. Ты и сам это знаешь.
Боли не было. Андрокл наблюдал за собственным убийством как простой зритель, отрезанный от всяких ощущений, лишенный возможности помешать.
По щекам Люцианоса потекли слезы. Нож Кабаннена вонзился снова, рассекая основное сердце Андрокла и обрывая тем самым жизнь десантникакосмодесантника, героя и чемпиона в глазах его собратьев по ордену, избранного Караулом Смерти, образца чести и чистоты.
Он заслуживал куда лучшей смерти, но судьбе и вселенной не было дела до того, что заслуживают люди.
- Что? – Люцианос поднял голову, недоуменно нахмурившись.
- Я пытался убить его с самого начала. Это должно было быть просто. Но просто не вышло, . - Кабаннен указал подбородком на остывающий труп. – Я не мог его одолеть, пока его ноги касались твердой земли. Если бы ты его не приподнял, брат… Впрочем, этого мы уже никогда не узнаем наверняка.
Люцианос помрачнел и отвернулся.
Кабаннен развернулся, но рядом никого не оказалось.
''Коготь«Коготь-Три. Тот Ультрадесантник!»''
Поговаривали, что Соларион не зал себе равных в обращении со снайперской винтовкой. Он мог быть где угодно. Кабаннену требовалось отыскать укрытие.
Раздалось жужжание, затем треск – и рука разлетелась на сотню металлических осколков. Они вонзились в щеки и лоб Кабаннена, и тот помотал головой, отгоняя боль, и осмотрел себя.
''Проклятый «Проклятый трусливый снайпер!»''
А затем он поднял глаза – и увидел брата Стригго, несущегося на него как бык-ринокс. Кабаннен бросился за болтером, лежащим на земле, и, подхватив его, прицелился по Кархародону.
Стригго станет его смертью. Железнорукий попытался отогнать эту мысль прочь, но та никак не желала уходить.
''Какая ирония…«Какая ирония…»''
Из всей истребительной команды именно Стригго больше всего нравился КабаненнуКабаннену.
''Ну «Ну так иди же сюда, Кархародон. Но не жди, что будет легколегко».''
Кабаннен снова вытащил нож.
''За «За Мануса и Медузу!»''
Левое бедро обожгло болью.
Зид опустил глаза – керамит и адамантий прожгло насквозь. Края дыры были ровными и оплавились, будто воск. Маскировочное покрытие и аблативная аблятивная резина покрылись пузырями.
Ледяная Волна собирался открыть огонь по Хирону. Дредноут вместе со «Скимитаром» по прежнему находился на открытом месте, и Зид в отчаянии выскочил из укрытия, выхватывая левой рукой болтер, и на бегу швырнул крак-гранату.
Потеря щита должна была сделать «Быстрину» куда более легкой мишенью. Но, похоже, вместо этого она только разозлила как следует пилота.
Хирон выстрелил в ответ, но промахнулся. Штурмовая пушка Бродена повредила броню на левом плече боескафандра, но массивная машина метнулась в бок, и Храмовник в свой своей терминаторской броне упустил ее из виду.
Зид с руганью забился обратно в укрытие, устроившись рядом с Фоссом.
- Если он продолжит…
Луч света опалил один из грузовых контейнеров к северо-востоку от корабля, разрезав его едва ли не на две части. Обломки рухнули, и увлекая за собой остальные ящики.
- Пророк! – крикнул Фосс.
- Омни! Берегись! – крикнул Гвардеец Ворона и бросился вперед, укрываясь за изогнутым фюзеляжем.
Фосс развернулся и тут же открыл огонь по боескафандру. Дюжина болт-снарядов вонзилась в лобовую броню «Быстрины», откалывая от нее куски с кулак величиной. Переждав залп, боескафандр поднял ионный акселераторускоритель, отстреливаясь в ответ.
Фосс едва успел пригнуться. Ящики за его спиной превратились в груду раскаленных обломков.
- Давай уже, ксеноублюдок! Я умру на глазах у Дорна!
Ледяная Волна, сидящий в кокпите, взглянул вниз, на широкоплечего космического десантника, и насмешливо оскалился. Этот оказался порядочным упрямцем, и его упрямство будет стоить ему жизни. Командор Командующий с огромным удовольствием уничтожит одного из этих скверно пахнущих вестников смерти из Империума гуэ’ла. Он надолго запомнит этот момент и будет вспоминать его.
Фосс увидел, как полыхнул ионный акселераторускоритель, и нажал на спусковой крючок собственного оружия. Он умрет, сражаясь, как полагается умирать космическому десантнику.
Он защитил честь примарха и ордена.
И в воздух взметнулся черный силуэт. На переливающихся когтях сверкнул солнечный блик.
Сияние ионного акселератора ускорителя погасло. Дуло орудия рухнуло на землю, срезанной под углом.
Подошвы Зида и отсеченный кусок дула стукнулись о крышу корабля одновременно, и Фосс широко улыбнулся.
Боескафандр присел. У него не осталось оружия и щитов, но все еще способный двигаться, обладающий огромной физической мощью, он по-прежнему был опасен.
Спрыгнув с корабля, «Быстрина» приземлилась прямо перед Фоссом, и прежде, чем он успел выстрелить, пнула его в грудь точно так же, как Зида только что.
Отлетев на добрых двадцать метров, Фосс врезался в стопку металлических контейнеров, оставив глубокую вмятину, и рухнул на землю.
- Отличный выстрел, Пророк.
Сверкнули лазерные лучи – врезавшись в левое плечо «Быстрины», они срезали ее руку целиком. Боескафандр тяжело оперся на обугленный обрубок ионного акселератораускорителя. Казалось, что он уже вот-вот рухнет с корабля вниз.
Но вместо этого «Быстрина» выпрямилась в полный рост.
- Кровь святых! – прошипел Соларион. – Да сколько же этой проклятой штуке нужно?!
Визг уцелевшего двигателя перешел в оглушительный рев , и корабль медленно начал подниматься.
«Быстрина» спрыгнула на землю и развернулась.
Корабль поднимался все выше, и его рампа по-прежнему была опущена.
«Быстрина» командора командующего присела на колени, активировала двигатели и взмыла вверх, изящно и аккуратно приземлившись на край рампы.
Фосс, увидев это, выругался.
А «Акулы-бритвы» у них над головой уже готовились начать обстрел.
«Скимитар» переключил внимание на истребители. Лаз-пушки Лазпушки Хирона сбили один из самолетов, и тот рухнул вниз пылающим камнем. Но остальные оставались в небе, и их импульсные орудия развернулись, готовые обрушить на землю смертоносный ливень.
Не обращая внимания на боль, обжегшую каждый нерв, Фосс встал на ноги и оперся спиной на контейнеры, глядя, как улетает последняя надежда завершить операцию «Разрушитель теней».
Ледяная Волна заметил его в тот же самый момент.
Рука боескафандра одним смазанным движением рассекла воздух – командор командующий намеревался раздавить Карраса обрезком ионного акселератораускорителя.
У Призрака Смерти уже не оставалось времени, чтобы отшвырнуть Эпсилон прочь, прежде чем их обоих размажет в кашу.
Каррасу оставалось только одно.
Он призвал поток силы из варпа, и направил его, будто стену белого пламени, прямо на кокпит «Быстрины».
Ледяная Волна не успел понять, что произошло.
Мгновение назад он прицеливался, чтобы нанести смертельный удар – и если женщине суждено было погибнуть вместе с космодесантником, то пусть ее. Командор Командующий нашел бы способ продолжить исследования без нее. А в следующую секунду что-то сбило его с рамы корабля, и он отлетел назад.
Небо завертелось у него перед глазами. Земля стремительно приближалась, и командор командующий активировал прыжковые двигатели, отчаянно силясь выпрямиться.
И это стало его самой большой ошибкой.
Его швырнуло вниз и изо всех сил впечатало в землю.
Удар сотряс кокпит гораздо сильнее, чем могли пережить амортизаторы. Нейральные коннекторы вырвало из разъемов, и командор командующий закричал от нахлынувшей боли. Синяя кровь струилась из крупной раны на голове, заливая лицо и шею. Ледяная Волна лишился возможности управлять боескафандром мысленными импульсами, искусственный интеллект систем поддержки отключился. На ретинальном дисплее заскакало такое множество предупредительных значков, что командор командующий попросту не успел разобрать их все.
Он протянул руку назад, попытавшись нащупать кабели интерфейса, но так и не сумел их отыскать.
Антенна голо-трансляции голотрансляции продолжала работать, и командор командующий видел, что происходит снаружи кокпита. Он видел улетающий корабль, его подбрюшье, уходящее вверх. Корабль медленно поднимался на одном двигателе.
Но затем появилось кое-что еще. Нечто новое. Ледяная Волна прищурился, не сразу сумев разобрать, что это такое.
Прямо над кораблем возник еще один силуэт, куда больше и куда изящнее – он проявлялся в реальности, как будто жидкость, заполняющая невидимый стакан.
А когда он стал виден целиком, его форма оказалась болезненно знакомой. Это тоже был корабль – командор командующий видел такой лишь единожды. Во время битвы за Кор’лит, когда Ледяная Волна сражался против И’хе, еще будучи простым офицером-Огненным клинком, такой корабль висел в небе, наблюдая за конфликтом издалека.
Командир Ледяной Волны приказал выслать истребители на перехват. Но странный корабль сгинул прежде, чем те успели подобраться поближе.
Гепаксаммон наверняка почуял это и устремился к Каррасу, обгоняя остальных, жаждущий проскользнуть в любую доступную щель.
Каррас не мог допустить, чтобы демон снова им овладел, но у него не было ни времени, ни выбора. «Быстрина» Ледяной Волны размазывала размазала бы его по палубе вместе с Эпсилон.
Пробормотав мощную мантру, он сумел отрезать свой разум от потока Эмпирей, эмпиреев и, успокоившись, облегченно выдохнул. Открыв глаза, он посмотрел вверх.
И обнаружил, что небо почернело.
От былого облегчения не осталось и следа – Каррас безошибочно узнал эльдарский корабль, материализовавшийся в небе – вытянутый, изящный, похожий на лезвие копья.
Вмонтированные в корпус орудия развернулась развернулись на шарнирах, и следом раздался резкий треск, похожий на раскат грома. Лучи света пронзили воздух во множество сторон разом.
Обугленные останки «Акул-бритв» тяжело рухнули вниз, врезавшись в землю, как сгустки яркого пламени, оставляя в небе черные дымовые следы.
И, пока истребители горели там, внизу, в голове Карраса зазвучал знакомый, но неприятный голос:
Зид поднялся на ноги и почувствовал, как нервы будто обожгло пламенем. Дюжина сломанных костей уже срасталась обратно – спасибо имплантам имплантатам Адептус Астартес, - но невыносимая боль уходить не торопилась. Алые руны на дисплее шлема сообщали то, о чем Зид и так уже знал – его силовой доспех работал из последних сил.
Он видел, как «Быстрина» свалилась с рампы корабля, расшибившись при приземлении. Боескафандр так и не поднялся. А следом в небе прямо над головой у Гвардейца Ворона возник эльдарский корабль, сбивший все перехватчики т’ау до единого. Зид нахмурился. Если эльдары эльдар явились сюда драться, то уцелевшим бойцам спецотряда придется несладко.
- Омни, - позвал Зид по воксу, сквозь сжатые от боли зубы, - ты там живой еще? Ты это видишь?
Каррас так и не вышел на связь.
Зид окинул взглядом усеянное обломками посадочное поле, высматривая кого-нибудь из остальных. Метрах в трехстах к югу обнаружилось отделение «Скимитар», стоявшее рядом с Хироном – десантники космодесантники опустили оружие и смотрели в небо, на корабли т’ау и эльдар.
А затем позади кто-то отчаянно закашлялся.
Эльдар прибыло сюда не меньше сотни.
Каррас поискал глазами Хирона, уверенный, что Плакальщик наверняка устроит развеселую резню, невзирая на скверные шансы. Но, когда он отыскал могучую тушу дредноута, тот оказался обесточен – эльдары эльдар каким-то образом его нейтрализовали, и он стоял совершенно неподвижный.
Каррас перехватил Эпсилон за предплечье и потащил вниз по рампе. Раут держался на шаг впереди с другой стороны от инквизитора, с болтером в руке.
Каррас обернулся и увидел высокую тонкую фигурку в сверкающих белых одеждах. Ее волосы переливались бледным золотом вокруг острого личика, водопадом ниспадая с худосочных плеч.
Караулу Смерти понадобится новое оружие против таких боескафандров. Т'ау постоянно улучшают свои технологии, и если они вырвутся вперед слишком далеко…
- Меня не интересуют твои догадки, - проговорил Каррас вслух.
- Ты разговаривает разговариваешь с ксеноведьмой? – обернулся Раут. – Мысленно? Поосторожнее, Грамотей.
- Не беспокойся насчет этого, - покосился на него Каррас.
- Ты мне не командир, ксенос, - отрезал Каррас, нахмурившись.
Экзорцист рухнул на землю как подрубленное дерево.
- Что еще что такое? – спросил он.
Каррас не удивился, когда и все остальные имперцы попадали следом. Глубоко обеспокоенный огромной силой ясновидицы, он смотрел на нее и гадал, смог бы Афион Кордат выстоять против такой, как она?
Каррас вместе с инквизитором остановились в трех метрах от эльдарки, и одно долгое мгновение ясновидица и библиарий смотрели друг на друга. Лицо Араньи не выражало ничего, а на лице Карраса явно обозначились неприязнь и недоверие.
Ясновидица приподняла тонкую бровь.
Каррас покачал головой.
- Я поклялся не мешать тебе. Я не клялся опозорить собственную честь и честь моего ордена. Ты просишь слишком многого.
Каррас покачал головой снова.
Араньи повела правой рукой, и Ледяную Волну вздернуло на три метра над землей.
Он на мгновение завис в воздухе, а затем его разорвало на части невидимой силой. Командор Командующий даже не успел вскрикнуть. Броню «Быстрины» залило кровью, а затем куски его тела посыпались вниз, застучали, скатываясь по боескафандру.
Каррас перевел взгляд над убитую Эпсилон, и его лицо исказила ярость. ''Проклятье«Проклятье, она ведь уже была у нас в руках! Прямо в руках!»''
Поддавшись порыву, Каррас наклонился и ухватил женщину за волосы, грубо поворачивая ее голову так, чтобы заглянуть ей в глаза.
Не задумываясь, что делает, Каррас положил правую ладонь на лоб Эпсилон и стиснул его покрепче.
- Молчи! – рявкнул он на Араньи. – Я никогда этого раньше не делал, но сейчас у меня не осталось других вариантов.
Каррас увидел впереди сгусток света, переливающийся разными цветами. Он направлялся по тоннелю, увлекаемый эфемерным потоком.
Каррас метнулся вперед – его психическая сущность оседлала поток, смешивая собственную силу с силой волн, и это сочетание подарило ему огромную скорость.
Нагнав душу инквизитора, он дотянулся и ухватил ее, прерывая ее стремительный полет в иной мир.
Душа негодующе забилась в его руках – она-то полностью была уверена, что впереди ждет бесконечный покой, неограниченный неограниченные знания, объединение с Императором и награда за то, что она всю свою жизнь посвятила службе Его Империуму – пускай тех, кто понимал истинную глубину ее службы, было так мало…
Она попыталась вырваться, но Каррас держал крепко. Существовал только один способ спасти «Разрушителя теней» от провала. Каррас не знал, во что этот способ ему обойдется, но на риск пойти пришлось – второго шанса у него не будет.
Каррас поднялся на колени и тут же столкнулся взглядом с Араньи, смотрящей на него в упор. Она не шевелилась, и даже не запыхалась.
- Демон…Демон? .. - начал было Каррас.
Каррас опустил глаза на Эпсилон. Инквизитор лежала на спине, глядя в небо. От дыры, прожженной выстрелом Ледяной Волны в ее теле, все еще поднимался дымок. А свет жизни в ее глазах угас окончательно.
Она ушла.
Каррас прислушался к собственным ощущениям. «Нет»''«Нет'', - подумал он. – «Она ''Она не ушла. Вот она, прямо внутри меня, накрепко запертая внутри моего разума – все, чем она была вне физического тела. «Разрушитель теней» „Разрушитель теней“ не провалился. Я поймал ееее».»''
Араньи сделала шаг вперед.
===62===
Он понимал, что с силой Араньи потягаться не сможет. Да и если бы он напал на нее сейчас, то остальных убили бы ее бойцы. И даже если бы он и смог выстоять против ее сверхъестественной мощи, то точно не справился бы со всей ее армией. Один только ее корабль обладал достаточным боезапасом, чтобы сравнять с землей всю Курдизу.
Второй вариант заключался в том, чтобы позволить Араньи заглянуть в глубины его разума. Каррас запер душу Эпсилон внутри себя, и получил полный доступ к ее знаниям, воспоминаниям и образу мышления. И это все ясновидица могла бы получить тоже, если бы Каррас впустил ее.
Он бы еще подумал об этом, если бы мог доверять ей – но Араньи была ксеносом. Могущественным ксеносом. Неважно, какие бы внутренние барьеры он не пытался возвести, впусти он ее добровольно – и она получит полный доступ ко всему, что знал он: об обычаях Призраков Смерти, о существования Шарьякса, обо всем.
Он предпочел бы умереть, лишь бы она ничего не узнала.
Последним из трех вариантов – и единственным, который стоило обдумать, - был немногим лучше. Но даже немного – уже лучше, чем ничего вовсе.
Араньи как будто мало волновало – если волновало вообще, - какой вариант он предпочтет. Она все равно получит то, что ей нужно. И Каррас не сомневался – выбери он бой, эльдарка наверняка найдет способ поймать его душу так же, как он поймал душу Эпсилон. Она добьется того, чего хочет.
А вот он мог проиграть все.
Каррас оглянулся на безвольные тела собратьев по «Когтю», бойцов «Скимитара», Стригго и элизийцев. Всех их окружали вооруженные эльдарыэльдар, готовые открыть огонь по первому приказу ясновидицы.
Взгляд Карраса наткнулся на Копли – та лежала там, где упала, раскинув руки и ноги, неловко упав головой на левую ногу Трискеля. Оба они выглядели так, будто вот-вот умрут, и, возможно, им обоим будет лучше не просыпаться. Все, что ждало их впереди – медленная и мучительная смерть.
Что-то промелькнуло на лице эльдарки, но это было чужацкое лицо, и что бы не означала эта перемена, Каррас не сумел ее понять.
- И остальным не причинят никакого вреда?
Каррас глубоко вздохнул и поднял глаза на небо.
Эльдарский корабль висел над Курдизой черной тенью в ярко-голубом утреннем небе, молчаливый, неподвижный и гордый. Стоящий на земле корабль т’ау казался на его фоне игрушечным.
А корабль инквизитора, «Песнь Скальдары», по-прежнему находился в ангаре, и весь его экипаж был на борту, кроме навигатора и астропата. И если «Песнь» поднимает поднимет маскировочные щиты, то доберется до Чата-на-Хадик не боясь, что т’ау повиснут у нее на хвосте.
Броден говорил, что «Святая Неварра» висит где-то внутри системы, скрытая маскировкой, и хотелось бы надеяться, что ни эльдарыэльдар, ни т’ау ее не обнаружили. Сигма может проскользнуть к планете и забрать своих агентов из поселения повстанцев на севере. По крайней мере, Каррас так полагал.
Сам он уже ничего не мог поделать.
Он снова взглянул на Араньи.
''Если «Если бы только существовал хоть какой-нибудь другой способ… хотя бы какой-нибудь…нибудь…»''
Но других способов не было.
===63===
Агга не увидела, как улетают Имперские имперские войска, но почувствовала их отбытие. Она оставалась на нижних этажах затопленного города, как то предполагала ее роль простой служанки, и старательно подавляла психическую сигнатуру, опасаясь, что кто-нибудь или что-нибудь на борту того большого корабля может узнать, кто такая Агга и послать кого-нибудь, чтобы убить ее так же, как они убили бы ее сына.
Империум, как она знала, не терпел несанкционированных псайкеров. Даже среди союзников.
Один из тех космических десантников, тот, что с демоническим черепом на наплечнике, пришел в город поисках человека, который, как он думал, был Голосом Песков. Агга не дожила бы до своих лет, не обладай она мощной интуицией. Она костьми чуяла, что этому десантнику приказал космодесантнику приказали убить Голоса. Предвидя это, Агга отправила своего сына в подальше в тропики с отрядом телохранителей.
И когда космодесантник потребовал отвести его к Голосу, ему сообщили, что Голос ушел к столице во главе войска и погиб в бою.
По лицу великана было видно, что он прекрасно видт видит обман, как будто ощущает его каким-то образом. Но вслух он ничего говорить не стал. Времени уже не оставалось – корабль Инквизиции готовился к отлету. И космодесантник развернулся и гулким шагом отправился обратно, чтобы подняться на борт вместе со своими братьями.
Когда Имперские имперские корабли улетели, Агга призвала сына обратно и продолжила работать через него – мужская личина требовалась ей, чтобы вести Кашту кашту дальше и поддерживать их союз с Иштуишту.
По всей видимости, Каррас и Копли никтому никому не рассказали о том, кто на самом деле был Голосом Песков.
Она мысленно поблагодарила их.
Они были чем-то иным, рожденным для жизни среди бесконечных смерти и кровопролития, для наслаждения резней. И Агга надеялась, что никогда больше не встретит ни одного космодесантника. Всю жизнь сражаясь во благо человечества, они оставались мрачными, пугающими и непостижимыми для него.
Агга никогда не видела пророческих снов о собственной смерти. Она была стара и понимала, что ее странный дар не будет поддерживать ее жизнь вечно. И по всей видимости, ей уже осталось недолго. Еще двадцать лет назад она удивлялась тому, как долго живет. И ей думалось, что, может быть, никого из тех, кто обладает таким даром, не настигают видения о собственной смерти. Она не могла узнать этого наверняка. На Тихонисе не было никого, подобного ей, чтобы расспросить их.
Лиандро Каррас, Призрак Смерти, мог быть бы знать об этом, хотя сам он утверждатьутверждал, что не умеет видеть будущее. Но он уже давно покинул планету, и покинул ее не на том корабле, на котором улетели другие. Агга почувствовала появление инопланетного корабля, даже находясь далеко от поля битвы – настолько мощная сущность находилась на борту. Она даже ощутила, как это невероятное существо неожиданно изучило ее разум – издалека.
Эта сущность была холодной и отстраненной, и рассмотрела душу Агги, как какой-нибудь техножрец рассматривал бы любопытное, но абсолютно бесполезное устройство.
Вместе с Призраком Смерти.
Агга знала, что остальные отправятся обратно. Она предвидела это, предвидела появление того большого корабля, который придет забрать их с планеты, и оставит выживших Кашту кашту и Ишту ишту оплакивать своих убитых.
''И «И возвращать власть над Тихонисом, делать его снова нашим – теперь, когда Ледяная Волна мертв, а количество его машин и солдат сильно сократилось. Вот что они дали нам, по крайней мере – долгожданный шанс на сражение. И мы его не упустимупустим».''
Она встала с подушки, на которой сидела, и медленно распрямила ноги. Старость все-таки не радость – еще столько дел предстояло впереди, а это дряхлое тело уже такое слабое и медленное. Это раздражало Аггу.
Заурчавший желудок отвлек ее от размышлений. Она проголодалась.
Ковыляя по освещенному факелами коридору к кухням, Агга раздумывала о будущем своего мира. Теперь война снова шла между исконными народами Тихониса и т’ау, и стала куда более сбалансированной. Честной. Но все еще могло измениться.
Старуха добралась до кухонь, и одна из соплеменниц дала ей поднос с миской похлебки и большим ломтем хлеба с маслом. Агга забрала поднос и снова вернулась в коридор. Там она села на скамейку и оперлась спиной на стену, чувствуя, как щекочет нос запах специй.
===64===
Четыре стандартных имперских месяцев спустя после боя в Курдизе астропатическую станцию на агроагропланете Рилейя-планете Рилейя Секундус неожиданно посетили трое невероятных визитеров.
Стража у ворон ворот башни не посмела их задерживать, так как лидером троицы оказалась ужасающая фигура, известная по легендам и сказкам – великан в скульптурной черно-серебряной броне. Его кроваво-красные глаза смотрели сурово, будто великан ждал , осмелится ли кто-нибудь встать на пути. Никто из стражников не рискнул ему помешать.
Его спутники, мужчина и женщина, выглядели как закаленные солдаты – их выдавали уверенные жесты и ледяной, хищный взгляд. Татуировки на руках указывали на службу в специальных войсках Астра Милитарум, хотя оба не называли ни подразделения, ни званий.
Говорил только космический десантник. Он потребовал, чтобы станция отправила запрос на эвакуацию от его имени. Коды, которые он назвал, принадлежали Инквизиции. Ордо Ксенос.
Девять дней спустя в небесах Рилейи -Секундус появился странный черный корабль. Его не увидел ни один ауспик-сканер. А капитан даже не потрудился сообщить о своем прибытии ни планетарным силам обороны, ни службе управления полетами.
И трое визитеров исчезли так же быстро и загадочно, как и появились, и черный корабль исчез вместе с ними, оставляя местным жителям довольствоваться только байками и догадками.
- Возможно, о некоторых деталях он умолчал, - ответил Сигма. – Но мои аналитики уверяют, что ответы, которые он давал, правдивы. Или, скорее, он считает их правдивыми.
- Эльдары Эльдар предупреждали нас, чтобы мы не продолжали работу над «Черным семенем». Конечно же, они будут недовольны, если все останется как есть. Но сейчас, по крайней мере, можно полагать, что возможность отыскать Аль-Рашак на какое-то время их отвлечет.
- Ненадолго, я уверен, - откликнулся Сигма. – И в скором времени они обратят взор на Объект-пятьдесят два. Аль-Рашак не будет занимать все их внимание вечно.
- Кто бы мог подумать, что он действительно существует… Варп-аномалия, описанная Аканти – Адептус Механикус искали ее очень долго, и в конечном итоге объявили ее мистификацией. А т’ау умудрились ее отыскать.
- И снова потеряли в сражениях с И’хе.
- Она не так уж и ошиблась, занявшись его поисками. Она допустила серьезные ошибки в суждениях, но ее мотивация была убедительна. Если Аль-Рашак – это действительно то, о чем рассказывают легенды, то он может дать возможность использовать «Черное семя» раньше, чем ожидалось.
- Призрак Смерти старательно убеждал меня, что эта ясновидица прилагает все усилия, чтобы отыскать Аль-Рашак. Он полагает, что мы должны отправить войска, чтобы захватить аномалию раньше, чем до нее доберутся ксеносы. И если эльдары эльдар полагают ее настолько ценной, то Империум не должен допустить, чтобы она попала к ним в руки.
Омикрон сложил вместе пальцы, обдумывая услышанное.
- Он уже дважды одерживал тактическую победу там, где это казалось невозможным, - добавил Омикрон.
- И каждый раз эта победа обходилась ему дорогой ценой, - продолжил Сигма. – Несмотря на все мои сомнения, предсказания оказались верными. Он либо странно одарен… либо проклят. Не могу сказать наверняка. Мне восстановить его в должности Когтя-АльфыАльфа?
- Восстанови, - кивнул Омикрон. – И посмотрим, как долго его судьба будет отвечать нашим интересам. Ковены еще многое не могут определить, но тем не менее… Судьба избрала этого Призрака Смерти для чего-то совершенно особенного. Пусть Экзорцист продолжает за ним присматривать. И если Лиандро Каррас перестанет соответствовать нашим устремлениям, отдай приказ казнить его.
- Мой ковен тщательно проверил варианты ближайшего будущего гибрида. Особенности Йормундганда самые многообещающие. Мне не кажется простым совпадением то, что будущее Призраков Смерти так явно перекликается с ним – но происхождение этой связи пока что не понятно. Мы должны подождать и понаблюдать. Со временем раскроется вся правда.
- Но местонахождение Объекта-пятьдесят два стало известно эльдарамэльдар, и…
- Операции будут перенесены, я лично этим займусь. Ты должен сосредоточиться на том, чтобы отыскать и захватить Аль-Рашак. Собери все необходимые войска. Только ресурсы ордоса. Я не хочу, чтобы слухи об этом долетели до наших противников. Отправь мне запрос так быстро, как только сможешь.
Ненадолго в комнате повисла тишина.
- Ты собираешься спросить про свою сестру, друг мой, . - Омикрон поднял руку. – Я рад сообщить, что наконец-то появились новости о ней – однако я прошу тебя не принимать их за конкретные обещания. Сохраняй объективность.
Проекция Сигмы нетерпеливо подалась вперед.
''«Им так легко управлять»управлять'', - подумалось Омикрону. – «Воистину''Воистину, привязанность – это слабость».''
- В результате работы на Объекте-пятьдесят два удалось отыскать пару новых способов, потенциально способных привести к излечению, - сообщил он. – Я приказал полностью исследовать оба. Изучение ведется, и есть некоторые поводы для оптимизма.
Омикрон не так уж и соврал Сигме – новые пути исследований, способные подарить лекарство, ''действительно'' существовали. Но даже если бы такое лекарство и впрямь удалось бы обнаружить, то любое его применение пришлось бы отложить до поры – впереди ожидалось еще немало работы, и Омикрону требовалось, чтобы Сигма оставался безусловно преданным ему. А так как эта преданность проистекала из надежды, его сестра пока что оставалась в стазисе, вечно юная – пока ее брат десятилетие за десятилетием находился на службе у амбиций Омикрона.
Что же до Призрака Смерти, все произошло так, как Омикрону и говорили. Даже вмешавшиеся эльдары эльдар не подозревали, что они – просто еще одна фигура на доске, и их тоже заманили на нужную позицию.
Очень скоро «Черное семя» достигнет завершения. И Омикрон станет тем единственным человеком, в чьих силах будет спасти Империум от тиранидской угрозы. Его провозгласят героем, и он быстро поднимется в высшие круги Ордо Ксенос, а оттуда – на верхушку всей Инквизиции. Он займет место среди Адептус Терра, а там, с помощью своего загадочного благодетеля, он окажется в одном шаге от высшей цели.
Омикрон отпустил Сигму, закончив их встречу в психической проекции комнаты, и та рассеялась. Разумы вернулись в тела из плоти и кости, находившиеся на бортах кораблей, разделенных многими звездами.
И, когда Омикрон покидал эту сумрачную, освещенную свечами комнату, и его психический хор наконец-то затих и уснул, он вспомнил о том дне, когда впервые услышал голос великого вестника Гепаксаммона.
- Ты – единственный, - сказал ему вестник голосом, полным света, тела и божественного величия. – Ты – будущий спаситель, и Сам Бог-Император, возлюбленный всеми, послал меня, чтобы указать тебе путь.
Вот, кого можно назвать настоящим выживальщиком.
На Тихонисе водилось одно такое существо – северяне из племени Кашту кашту называли его «шукри’ша», «спина-трещотка». А на юге, у Иштуишту, оно звалось «мхур к’хан», «неумирающий человек». Шестидесяти сантиметров в длину, с десятью ногами и почти непробиваемым панцирем, это примитивное создание всегда пользовалось большим уважением. Убивший его, по поверьям, навлекал беду на весь свой род; считалось, что Бог-Император радуется всем сильным и прямодушным – вот почему он создал реш’ва.
Но то, что выбралось из зараженных радиацией развалин Алел-а-Тарага, Башни Забытых, через семь ночей после ядерной бомбардировки, устроенной командором командующим Ледяной Волной, было вовсе не «спиной-трещоткой».
Это был не «неумирающий человек». И в длину оно было куда побольше шестидесяти сантиметров.
И все потому, что из затерянной в пустыне тюрьмы сбежал один-единственный чистокровный генокрад, переживший бомбардировку.
[[Категория:Империум]]
[[Категория:Инквизиция]]
[[Категория:Стив Паркер / Steve Parker]]
