Кауйон / The Kauyon (аудиорассказ)
 | |
| Автор | Энди Смайли / Andy Smillie |
| Переводчик | Str0chan |
| Издательство | Black Library |
| Входит в сборник | Шас`о / Shas`o |
| Год издания | 2014 |
| Подписаться на обновления | Telegram-канал |
| Обсудить | Telegram-чат |
| Экспортировать | EPUB, FB2, MOBI |
| Поддержать проект
| |
Лицо воина огня застыло в предсмертной агонии. Его тело, подвешенное на обрывке электрического провода, представляло собой бесформенное месиво плоти и опаленной брони. Когда по конечностям тау проходил разряд, он бился в конвульсиях, содрогаясь подобно жуткой марионетке. Едва заметное изображение белой луны на поврежденном наплечнике указывало, что боец служит в Седьмом охотничьем кадре.
– Та’ма! – выругался Каль’ва и скрипнул зубами от бессильной ярости. Ему никак не удавалось овладеть искусством отстраненного наблюдения. Честь требовала, чтобы он милосердно застрелил тех, кто ещё цеплялся за жизнь. Снайперу мучительно было наблюдать за тем, как страдает один из его собратьев по касте. Вздохнув, воин собрался с духом. Он ничего не мог поделать.
Он был очень далеко от места, где произошла резня.
Каль’ва постучал по регулятору на тыльной стороне перчатки. Изображение, передаваемое ему в шлем дроном-наводчиком, тут же отдалилось. Перед снайпером возникла панорама долины.
В ней, куда ни посмотри, лежали мертвые тау. Десятки, дюжины, сотни изувеченных тел, разбросанных по окровавленной земле. В дымящихся воронках застыли исковерканные корпуса танков «Рыба-молот» и бронетранспортеров «Каракатица». Убитых врагов нигде не было видно: охотничий кадр застали врасплох и уничтожили, не позволив нанести ответный удар.
Следуя указанию Каль’ва, дрон-наводчик сменил позицию и переместился севернее по долине. Аппарат остановился в нескольких футах от начальной точки, фокусируя автодатчики на движении впереди.
Снайпер не видел того, что заметил дрон. Над землей висела дымно-пылевая завеса, которая, будто сговорившись с часто расположенными скалами и растениями, скрывала от него цель. Переключившись на визуальный поток со второго наводчика, воин впервые засек добычу.
По каньону осторожно пробирались семь имперских бронемашин. Их фланги прикрывала пара двуногих шагоходов, по одному с каждой стороны. В колонне оказались три танка с приземистыми башнями и четыре бронетранспортера, почти без наступательного вооружения. Вся техника была окрашена в оттенки зеленого и коричневого, для маскировки на местности.
– Та’ма ва’ра, – прорычал Каль’ва, наблюдая, как один из шагоходов перебирается через разбитый боескафандр «Кризис». Воин огня опустил взгляд на пульт управления, где вопросительно мигало скопление синих иконок: стрелковые дроны ожидали приказов.
– Терпение, – пробормотал он. – Терпение.
Дроны были не настолько продвинутыми, чтобы реагировать на голосовые команды. Каль’ва говорил для собственного успокоения. Достичь ранга снайпера могли только представители касты огня, способные усмирять пламя, пылающее в груди, но их никогда по-настоящему не покидало желание сначала стрелять и только потом собирать разведданные.
Поставив вспомогательному дрону-наводчику задачу сопровождать конвой, воин переключился на поток с третьего аппарата.
Он парил чуть ниже облачного слоя, и с этой точки можно было разобрать надписи на корпусах бронемашин.
– Кадийский 101-й. «Ярость Императора». «Погибель врагов».
Снайпер проговорил слова, переданные ему дроном, напрягая язык при произнесении непривычных звуков. В отличие от посланников и торговцев касты воды, он понимал человеческое наречие лишь на самом базовом уровне. Как раз достаточном, чтобы отслеживать цели.
Аппарат проигнорировал бронемашины в центре колонны: у них на корпусах были номера, а не названия.
– «Страж Терры».
Записав обозначение замыкающего танка, Каль’ва повернул регулятор высоты на пульте управления дронами.
Панорама на дисплее расширилась, и имперский конвой уменьшился; очертания боевых машин слились в единую геометрическую фигуру.
Вновь постучав по датчику на перчатке, снайпер приказал парящему дрону-наводчику подняться выше. Масштаб изображения продолжил уменьшаться, и конвой постепенно сделался почти незаметным – превратился в засветку на экране с картой всего региона.
Каль’ва уже знал, что бронетехника направляется к имперской базе. Эфирные считали, что назначение колонны – усилить оборону комплекса до того, как тау смогут подготовиться к новой атаке. Впрочем, снайпер не беспокоился о причинах, лишь бы неприятель оказался в зоне досягаемости его винтовки.
Манипулируя данными на дисплее, он рассчитал наиболее вероятный маршрут конвоя. Люди действовали по неизменным, предсказуемым протоколам, и экстраполировать траекторию их движения было несложно. Пробираясь по вражеской территории, они всегда выбирали быстрейший путь с наименьшим сопротивлением, как можно ближе к прямой линии. В данном случае колонна должна была срезать через ущелье Арав’ла и свернуть налево по равнинам Гал’та.
– Ма ва’ра! – снова выругался Каль’ва. Ему требовалось, чтобы люди повернули вправо.
«Никогда не гонись за добычей. Лучше измени её маршрут».
Вспомнив слова Сас’ла, воин огня машинально коснулся шлема, закрепленного на магнитном замке у пояса. Если бы только лидер его команды прислушивался к собственным советам...
РАНЕЕ
Каль’ва внимательно вгляделся в прицел, зная, что Сас’ла и Ор’шара сделали то же самое. Через синие линзы человеческие здания с их грубо отесанными формами выглядели изящнее, чем при осмотре невооруженным глазом. В отличие от касты земли, создававшей гладкие купола, люди возводили строения с острыми углами.
Воин огня прислушался к ветру, который свистел в высокой траве, где скрывался тау. Если бы эти здания простояли достаточно долго, то подверглись бы эрозии. Ветра со временем скруглили бы их углы, избавили бы строения от уродства. Каль’ва скрипнул зубами от отвращения. Как это по-людски: напрасно тратить время, борясь с неизбежным.
– Не могу стрелять, – прошептал Каль’ва в аудиоприемник шлема и медленно перекатился вправо.
Отыскать конкретного человека в толчее рабочих, солдат и машин, которыми кишел опорный пункт, оказалось непросто. Три дня снайпер наблюдал за базой людей, выжидая момент для убойного выстрела по цели.
Неприятели, в свою очередь, не сидели без дела. Под руководством своих союзников в желтой броне они постепенно укрепляли оборону лагеря: расширяли траншеи, строили редуты, возводили огневые позиции.
– Отдал бы почетный клинок за дрона-наводчика, – прозвенел в ухе Каль’ва голос Ор’шара. Второй снайпер скрывался посреди высокой травы, в восемнадцати пядях слева от товарища.
– Вот бы счастье привалило... Не могу стрелять.
Каль’ва сместился вновь, продолжая двигаться вправо. Если бы база не была усеяна башнями датчиков и стрелковыми турелями, пара стрелковых дронов отыскали бы для них цель и экстраполировали наилучшую огневую позицию. Уже давно снайперу не приходилось охотиться по старинке.
– Вижу цель. На верхней галерее. Сас’ла, он должен быть в твоем секторе, – за сообщением Ор’шара последовал поток тактической информации. На дисплее шлема Каль’ва появилась метка с координатами объекта.
– Цель закрыта. Не могу стрелять. Сокращаю дистанцию, – тон Сас’ла был ровным, но Каль’ва знал, что лидер команды взволнован. Он изменился после резни у Ю’вра. Командующий Жол’Монн был его наставником, и гибель воина опалила дух Сас’ла, лишила его хладнокровия. Ему требовалось убить вражеского военачальника, ничто иное не успокоило бы снайпера.
– Оставайся на месте, Сас’ла! – прошипел Каль’ва. – Шаг вперед, и они обнаружат тебя.
Воин с тревогой увидел, как сигнал на дисплее, обозначающий лидера, движется в сторону врага.
– Сас’ла, стой.
Едва Каль’ва произнес это, как из лагеря открыли огонь.
– Ве’на! – выругавшись, снайпер поправил прицел и навел винтовку на группу неприятелей, стреляющих по Сас’ла.
– Не высовывайся! – крикнул лидер команды. – Ради крови аунов, не открывай себя!
Каль’ва держал палец над спусковым крючком. Имперская база просто кишела целями. Воин мог бы убить десятки противников до того, как они вычислили бы его позицию.
– Я выстрелю и отступлю, отвлеку их от тебя, – произнес снайпер.
– Спасать меня не входит в задание, Каль’ва. Помни о главной цели, – ответил Сас’ла. – Каль’ва?!
– Понял.
Снайпер убрал палец с крючка. Даже если бы он поддержал Сас’ла огнем, шансы на спасение лидера были бы невелики. Каль’ва только обесчестил бы память своего шас’уи, если бы не выполнил его последний приказ.
– Да сохранит тебя земля, – прошептал воин.
– Пусть твой огонь горит всегда, – отозвался Сас’ла.
Каль’ва видел, как командир поднялся из-под груды листьев и побежал прямо от него и Ор’шара. С каждым шагом Сас’ла сердце воина стучало всё быстрее, как будто он сам несся, спасаясь от гибели.
В погоню за тау из лагеря хлынули десятки человеческих солдат в зелено-коричневой форме. Сас’ла продолжал бежать, крепко прижимая винтовку к груди. Разрыв между ним и преследователями увеличивался, поскольку они озирались в поисках новых угроз. Если повезет, он сумеет добраться до леса; командир ощутил, как утешительная надежда расцветает в нем при мысли, что, быть может...
Пять воинов в желтой броне, спустившихся на столпах огня, приземлились вокруг Сас’ла плотным строем. Снайпер тут же вскинул винтовку, но, как только приложил её к плечу, ревущий цепной меч метнулся вперед и разрубил оружие напополам.
– Огонь поглотит нас обоих! – крикнул тау.
Каль’ва напрягся, видя, как Сас’ла тянется к гранате на поясе.
– Нет! – завопил снайпер.
Единственный снаряд врезался его командиру прямо в лицо, пробил армированный шлем и вышиб мозги через затылок.
СЕЙЧАС
Каль’ва снял шлем Сас’ла с пояса и повертел в руках, водя пальцами по неровной дыре в лицевой пластине.
– Я хорошо выучил твои уроки, шас’уи, – произнес он, приложив шлем к виску, после чего почтительно повесил его обратно.
Вернувшись к пульту управления, снайпер активировал эскадрон щитовых дронов, которых он направил в ущелье Арав’ла впереди конвоя людей. Рискованная стратегия, но тау был уверен, что выходная мощность машин ниже предела чувствительности имперских сканеров.
Мигнул тактический слой на дисплее шлема: обновление данных. Никаких изменений на экране видно не было, и Каль’ва позволил себе улыбнуться. Иконка, обозначающая конвой, продолжала мигать, постепенно приближаясь к ущелью. Воин некоторое время наблюдал за ней, наслаждаясь тем, как ввел противника в заблуждение.
Затем тау изменил выходную мощность аппаратов, повысив её сверх максимума. Щитовые дроны вспыхнули на тактическом слое; из-за усилившихся энергетических сигнатур они представлялись эскадроном боевых танков. Вскоре машины должны были перегореть от нагрузки, но Каль’ва не сомневался, что они продержатся достаточно долго и заставят людей изменить маршрут.
Снайпер переключился между визуальными потоками с дронов-наводчиков, наблюдающих за конвоем. Тот остановился. Включив голосовые датчики ближайшего аппарата, тау просканировал ими замыкающий бронетранспортер. Через шипящие помехи проступили обрывочные фразы на человеческом языке.
– Клянусь Императором...
– Нас тормознули.
– Не может быть, чтобы мы уже приехали.
Голоса звучали растерянно, в них не было понимания цели. Вырубив поток, Каль’ва приказал дрону просканировать следующий БТР.
– Боец, воксируй вперед и узнай, что, во имя Императора, происходит.
Этот голос был властным, но Каль’ва услышал в нем тревогу. Нужно искать дальше.
– Впереди обнаружены вражеские соединения.
– Сколько?
– Трудно сказать, сэр. Похоже на эскадрон боевых машин. Возможно, бронетехника.
Третий бронетранспортер жужжал звуковыми сигналами, словно улей, но в них было слишком много неуверенности – цель говорила бы более твердо и решительно. Дрон переключил сканер на ведущий БТР. Оттуда до Каль’ва донеслись только слабые помехи.
– Ничего? – пробормотал тау про себя, осторожно подводя дрон ближе к конвою в расчете на то, что маскировочное поле скроет его присутствие. Бегая пальцами по контрольному пульту, снайпер настроил датчики аппарата.
На дисплее отобразился небольшой всплеск потока данных – дрон засек слабый аудиосигнал. Воин огня исследовал его. Казалось, что звук словно бы раздается внутри чего-то, находящегося в боевой машине: оболочки под оболочкой.
– Попался, – улыбнулся Каль’ва.
Вновь отправив дрона в облака, тау пронаблюдал за тем, как от конвоя отделились двуногие разведывательные машины. «Часовые». Шагоходы в быстром темпе направлялись к фантомным энергетическим откликам, которые создал снайпер.
– Предсказуемо.
Направив аппарат в скольжение вслед за ними, Каль’ва проследил, как неуклюжие машины пересекают равнину в сторону перегруженных щитовых дронов. Наводчик передавал воину огня аудиопоток с «Часовых».
– Прошли один квадрат, врагов не наблюдаем. Движемся дальше.
Гидравлические приводы и поршни в ногах ускорившихся шагоходов испускали струи газа, отчего машины напоминали тяжело дышащих гончих крутов.
– Подходим ко второму квадрату.
На дисплее Каль’ва возник тревожный глиф: шагоход готовил оружие к стрельбе.
– Поворачиваю в третий квадрат.
Руки Каль’ва заметались по пульту управления, активируя трех тяжелых стрелковых дронов, которые залегли в ожидании шагоходов. Аппараты взметнулись над землей, словно листья на ветру. Зависнув на высоте атаки, они осуществили проверку систем и запустили скорострельные пушки. Эти орудия прежде всего предназначались для уничтожения пехотных соединений неприятеля – они вряд ли могли серьезно повредить «Часовых», но обладали поразительной скорострельностью и были чрезвычайно шумными, что более чем соответствовало замыслу снайпера.
На дисплее Каль’ва дважды моргнули три синих сигнала: дроны были готовы.
– За Высшее Благо, – произнес он.
Использовав целеуказатель на парящем наводчике, тау передал стрелковым дронам координаты «Часовых» и приказал атаковать.
Рассекая воздух, машины метнулись навстречу шагоходам и осыпали их градом энергоразрядов из застрекотавших скорострельных орудий.
– Враг! – пилот передового «Часового», нажав на спуск ручки управления, открыл огонь из автопушки.
– Слева! – второй шагоход развернулся, пытаясь навестись на дронов, и взрыхлил склон холма полосой смертоносных разрывов.
Аппараты Каль’ва, разделившись, окружали «Часовых», стреляли и перемещались, не давая людям поймать их на прицел.
Пилот ведущего шагохода поспешно воксировал конвою:
– Под мощным огнем! Множество противников окопались на склоне холма. Мы у них в окружении.
– Типы целей?
– Опознать не могу. Всё, что мы видим – вспышки их Императором проклятого оружия!
«Часовые» встали спина к спине и начали вместе поворачиваться по часовой стрелке в грубом танце. Их орудия продолжали выплевывать снаряды.
– Вражеская бронетехника? – спросил командир людей.
– Пока никаких признаков. Скорее всего, пехота с легким вооружением.
Каль’ва переключил экран на поток с прицельного устройства одного из стрелковых дронов. Отключив орудия аппарата, тау перенаправил энергию на двигательную систему и послал машину на полной скорости в направлении шагоходов.
– Победа через жертвенность, – произнес снайпер. Коснувшись пульта управления, он приказал дрону самоуничтожиться.
Аппарат взорвался, не долетев до ведущего «Часового».
– Поправка, – произнес его пилот. – Обстрел тяжелыми снарядами. Вероятно, бронетехника.
– Отходите, – приказал командир. – Немедленно перегруппироваться.
– Есть.
Шагоходы прекратили огонь, развернулись и заскакали обратно к конвою.
Когда двуногие машины вновь присоединились к колонне, она свернула с прежнего маршрута и направилась в лес.
Дроны-наводчики Каль’ва беспрерывно снабжали его информацией, отслеживая имперскую бронетехнику.
Из-за сложного ландшафта боевые машины замедлились и едва ползли. Землю усеивали глубокие воронки и останки могучих деревьев, когда-то покрывавших восемьдесят процентов поверхности этого мира. Их стволы идеально подходили для укрепления стен и насыпей при различных земляных работах, востребованных у людей, и за время войны было вырублено немало лесов.
Продвинувшись дальше, конвой ещё замедлился – на дороге попадались остовы боевых танков, как тау, так и имперских.
Каль’ва узнал обозначение на одной из разбитых «Рыб-молотов»: черный круг, рассеченный напополам багровым копьем. Символ Каис’ши, элитного кадра воинов огня, мастеров бронетанковых сражений. Люди, должно быть, дорого заплатили за эту победу.
Снайпер проследил, как колонна преодолела лес и выбралась в ущелье с невысокими стенами. Добравшись до крутого изгиба в проходе между скал, конвой почти остановился: из корпусов танков сыпались искры, когда они втискивались в узкий просвет.
– Ведущий тормозит. Следить за обстановкой, – произнес один из людей внутри бронемашин.
Ведущий «Леман Русс» окончательно встал. Его командир сообщил назад по колонне, что дорогу прямо впереди преграждает выгоревший остов большого боевого танка и гниющие туши десятков крупных кнарлоков.
– «Ярость Императора», расчищаю путь.
Одновременно с тем, как Каль’ва услышал вокс-передачу с передовой бронемашины, та покинула строй и загрохотала вперед. Установленный на корпусе огнемет дал залп, опаляя землю. Мощные струи жидкого пламени, безвредно окатив разбитый корпус танка, выжгли плоть мертвых кнарлоков и обратили их кости в пепел.
Опустив бульдозерный отвал, «Ярость Императора» врезалась в борт подбитого собрата. Из-под гусениц летела грязь, пока «Леман Русс» боролся с мертвым грузом тяжелой бронемашины. Через несколько мгновений более маленький танк немного сдвинул остов и освободил проход для конвоя.
– Препятствие устранено. Двигаюсь вперед для проверки.
Пока «Ярость Императора» продолжала путь, колонна ждала результатов, а «Часовые» с гудением бродили по флангам, словно нетерпеливые веспиды.
– Теперь уже скоро, – сказал Каль’ва снайперскому дрону, который парил у его головы, и для пущей убедительности похлопал машину по рельсовой винтовке.
Остановившись перед чередой преград в форме зубов, «Ярость» вышла на связь с конвоем.
– Впереди укрепленные противотанковые ловушки, – прошипело в потоке с дрона-наводчика.
– Отойти на семь метров, – прозвучал в канале связи новый голос, глубокий и резонирующий. Боевая машина оттянулась назад.
Улыбнувшись, воин огня приказал одному из дронов-наводчиков осмотреть передовой транспорт. Изображение на дисплее шлема временно исказилось, пока аппарат менял фокус. У основания люка БТР заработала гидравлика, опуская десантную рампу, и та с глухим стуком ударилась о землю, подняв пыль. В проеме возникло крупное создание, которому приходилось сгибаться вдвое, чтобы поместиться в бронемашину. Выпрямившись, великан сошел по пандусу.
Воин огня, наблюдавший через дрон, присмотрелся к нему. Существо было облачено в броню солнечно-золотого цвета с пепельно-темным орлом, выдавленным на кирасе. Его колоссальные плечи венчали невероятно огромные наплечники; на левом имелся герб в виде одинокого черного кулака.
Каль’ва не ошибся: его цель находилась в передовом транспорте.
«Космический десантник. Высокая сопротивляемость урону. Рекомендуется применение тяжелой артиллерии и рельсового вооружения».
Проигнорировав тактические данные, переданные дроном, снайпер дотронулся до шлема Сас’ла и задержал руку над отверстием в лицевой пластине. Он в точности знал, насколько опасны эти враги.
Достав переносное устройство, противник начал сканирование в поисках угроз. Для перестраховки воин огня отключил все маловысотные аппараты, оставив только тот, что висел в небе. Каль’ва знал, что космодесантники обнаружили и перебили не одну команду следопытов, якобы надежно укрывшихся в засаде.
Снайпер почувствовал, что от управляемой ярости у него сжимаются кулаки. В голове тау до сих пор звучали отголоски лающего выстрела, которым был убит Сас’ла.
«Тебе следует быть прицелом, не стволом. Ты, безразличный наблюдатель, должен указывать, кого заберет смерть». Каль’ва повторил слова командира, чтобы успокоиться. Шас’уи всегда знал, как усмирить огонь в груди подчиненного.
– Земля хранит тебя рядом со мной, – прошептал он.
– Всё чисто, – произнес космодесантник. – Взрывных устройств не обнаружено.
Огромный воин подошел к туше кнарлока, лежавшей на противотанковых ловушках, и сомкнул на морде твари сокрушительно могучие латные перчатки.
Дрон-наводчик засек тишайший шум микро-сервоприводов в броне космодесантника. Используя силу доспеха, великан оттащил зверя с дороги.
Затем он опустился на колени перед «ежом» и разгреб ладонями грунт у основания преграды. На дисплее Каль’ва вспыхнул тревожный сигнал, когда воин закрепил на противотанковой ловушке громоздкий цилиндр. Игнорируя предупреждение, снайпер пронаблюдал, как космодесантник отступает на шаг.
Мгновением позже заряд взорвался, уничтожив «ежа»; все вокруг осыпали раскаленные осколки камней и костей. Поморщившись, тау перенастроил радиопередатчик дрона.
– Командующий К’ина, люди преодолели последнее заграждение, – сообщил он.
– Ты сдерживал их достаточно долго, – ответил К’ина. – Мы покинули зону. Освобождаю тебя от прежних обязанностей. Теперь делай то, что должен.
Кивнув, Каль’ва разорвал связь. Больше говорить было не о чем. Пришла пора осуществить возмездие.
РАНЕЕ
Тело Сас’ла рухнуло на землю, обозначающая его метка на дисплее снайпера моргнула и потухла.
– Каль’ва, за мной! – взревел Ор’ша, поднимаясь из укрытия с рельсовой винтовкой, плотно прижатой к щеке.
– Ор’ша, нет!
– Вечный Круг! – первым выстрелом его товарищ попал в грудь убийце Сас’ла. Снаряд выбил крупный осколок брони и заставил космодесантника неуклюже отступить. Второй довершил работу, навылет пробив шею врагу.
– Дар’ва! – злобно произнес Каль’ва, вскакивая на ноги. Он не мог оставить Ор’ша погибать в одиночку. – За Высшее Благо!
Пара снайперов быстро продвигалась по высокой траве, стреляя на каждом шагу. Убийцы Сас’ла повернулись, собираясь дать отпор, но их накрыл шквал рельсовых снарядов, врезавшихся в нагрудники, наплечники и шлемы. Космодесантники умерли, ни разу не выстрелив.
– Ор’ша! – Каль’ва махнул на запад от них, увидев, что на дисплей вплывают метки угроз. – Враг.
Воины огня, как один, развернулись влево, выщелкнули из винтовок израсходованные батареи и вогнали новые, не сбиваясь с шага.
– Там! – Ор’ша указал на стену желтой брони, вырастающую над валом.
Они застигли врасплох и застрелили ещё троих космодесантников. Неприятели погибли, не успев отреагировать на происходящее; остальные укрылись за крупными валунами и повели ответный огонь.
– Не давай им высунуться, – буркнул Ор’ша.
Каль’ва выпустил очередной заряд.
– Здесь оставаться нельзя, – сказал он.
– Что ты предлагаешь?
– Идти вперед, – Каль’ва снял с пояса фотонную гранату и швырнул её из-за головы в сторону космодесантников. Последовал взрыв – какофония звуков и мультиспектрального света. Дезориентированные противники неловко вывалились из-за укрытий, стреляя вслепую.
Воины огня ничком бросились наземь, уходя от обстрела. Перекатившись, Каль’ва и Ор’ша поднялись с оружием наготове. Они навели винтовки и с холодной эффективностью казнили последних космодесантников, потратив по выстрелу на то, чтобы пробить череп каждому врагу.
– Вперед, – потребовал Ор’ша. – Мы ещё можем атаковать цель.
Крутнувшись вправо, он повернулся обратно к лагерю людей.
Каль’ва кивнул, загнал в винтовку последнюю батарею питания и последовал за товарищем. Он задавался вопросом, сколько ещё им удастся пройти.
Синее пламя, опалившее деревья перед ними, врезалось в землю рядом с Ор’ша и выжгло ему мясо на бедре. Закричав от боли, раненый тау рухнул на одно колено.
Дисплей Каль’ва заполнили красные сигналы тревоги: с каждой секундой к ним приближалось всё больше врагов.
– Каль’ва, закончи эт... – Ор’ша оборвал болт-снаряд, разорвавшийся у него в груди.
– Нет! – открыв огонь, снайпер выпускал в сторону леса один заряд за другим. Он не обращал внимания на убывающий боезапас и остановился только после предупредительного сигнала винтовки. У него остался только один выстрел.
Из-за расколотых деревьев появилась громадная фигура. Сегментированный доспех этого противника оказался толще, чем у других космодесантников. Сработанный из более увесистых пластин, он был выкрашен в цвет пролитой крови.
На дисплее шлема Каль’ва заморгала идентификационная метка – цель сама явилась к нему.
– Долг и отмщение, – произнес он.
Прицелившись между горящих глаз огромного космодесантика, тау выстрелил.
Снаряд разорвался в воздухе, остановленный потрескивающим силовым полем на расстоянии ладони от цели.
Космодесантник рассмеялся, поднял сияющий пистолет и выпустил в Каль’ва сгусток синей энергии.
СЕЙЧАС
Снайпер проигнорировал предупреждение, забывшись в воспоминаниях. Он не прекращал спрашивать себя, как сумел выжить в тот день. Объяснения «такова воля аунов» должно было хватить, но какая-то часть Каль’ва хотела знать, что именно отогнало космодесантников. Воин хотел знать, что его судьба зависела от его навыков и его винтовки.
Второй сигнал вывел его из забытья – приближался конвой.
– Видеть и не действовать значит спать, – продекламировал он. – Действовать значит пылать жизнью. Во имя аунов мы разжигаем огонь.
Прошептав клятву битвы, Каль’ва активировал уцелевшие аппараты из эскадронов, размещенных им вокруг долины.
Паривший слева от него снайперский дрон дважды свистнул, запрашивая данные целей.
– Терпение, Двойка, – пробормотал воин огня, погладив обтекаемый корпус машины. – Скоро ты будешь убивать.
Каль’ва поработал регуляторами на пульте управления, задавая снайперским и стрелковым дронам координаты развертывания и траектории атак, после чего приказал троице щитовых аппаратов окружить его неплотным кольцом.
Пропищав подтверждение, машины ускользнули выполнять команды.
Оставив пульт на вершине холма, тау опустился на живот и пополз к насыпи, где лежала его винтовка.
Упершись щекой в приклад, снайпер включил прицел. Заглянув в него, Каль’ва впервые увидел врага своими глазами. Воин огня невольно был впечатлен тем, что конвой поддерживал боевой порядок даже при движении по столь пересеченной местности. Танки прикрывали бронетранспортеры спереди и сзади, по бокам колонны двигались шагоходы.
– Твердый, как земля, – начал он мантру стрельбы. – Текучий, как вода.
Протянув левую руку, тау погладил ствол винтовки.
– Легкий, как воздух.
Последний раз настроив прицел, Каль’ва включил подствольный целеуказатель.
– Жгучий, как огонь.
Снайпер закрыл глаза. Когда он открыл их вновь, ведущий боевой танк оказался у него на мушке. Используя целеуказатель, тау подсветил его, затем, поочередно, остальные машины в колонне.
На расстоянии чуть больше мили от Каль’ва тихо пробудился ракетный корабль «Небесный скат».
Он осторожно приподнялся со скалы на маневровых двигателях, сбросив осевший слой песка, и занял огневую позицию.
Корабль повернул пусковую установку, отслеживая метки снайпера. Одна за другой шесть самонаводящихся ракет полыхнули двигателями и устремились в воздух.
Каль’ва наблюдал за конвоем и ждал. Ракетам требовалось время и на то, чтобы достичь высоты захвата цели, и на то, чтобы бортовые устройства после этого вычислили оптимальную траекторию атаки.
Затем их ускорители отключатся, чтобы избежать обнаружения по энергетической сигнатуре, и снаряды камнем понесутся к земле. В самый последний момент двигатели запустятся вновь, и, пылая беспримесной яростью касты огня, стремительно направят ракеты в цель.
Снайпер активировал светофильтр прицела.
Первый снаряд, метнувшись из-за облаков, поразил ведущий танк в менее прочную кормовую броню.
Боеголовка детонировала при ударе и превратила боевую машину в смятую груду пылающего металла.
Вторая ракета, обогнув деревья на границе леса, поразила замыкающий танк в правую гусеницу.
От взрыва бронемашина перевернулась. Жестко приземлившись на крышу, танк раздавил башню; последовал шквал вторичных детонаций, растерзавших изнутри его беззащитное брюхо.
Остальная техника в колонне начала реагировать на происходящее. Машины панически рассредоточивались, два транспорта замерли. Из каждого выбежали по десять человек с оружием наготове, которые взяли командный БТР в защитное кольцо.
Третья ракета с ревом обрушилась с небес на столпе огня и ударила в крышу последнего боевого танка, уничтожив его башню и многоствольные орудия.
– Как вовремя, – усмехнулся Каль’ва. Жаркое пламя коснулось боекомплекта, и прогремел взрыв.
Девятерых гвардейцев, стоявших ближе всего к танку, разорвало на куски или изрешетило крупнокалиберными снарядами. Единственный выживший боец отделения опустился на колени с лицом, покрытым кровью и ошметками плоти.
Тау прошептал аксиому самосознания:
– Только беспечный воин позволит себе сгореть в собственном пламени.
Охваченные паникой пилоты двух шагоходов открыли огонь. Накрывая долину залпами, они в поисках отмщения раскалывали деревья и взрыхляли лесную подстилку.
Эта безумная стрельба прекратилась, когда в обоих «Часовых» врезались ракеты.
Изуродованные ноги машин простояли ещё мгновение, слабо подергиваясь, и рухнули.
Шестой и последний самонаводящийся снаряд ударил в командный транспорт, уничтожив лобовую часть корпуса и воспламенив кормовую. Дверцу люка выбило взрывом, и она отлетела от бронемашины, словно стреляная гильза.
Каль’ва безразлично наблюдал за тем, как горстка людей в мундирах наполовину выпрыгивают, наполовину выпадают из БТР. Двое солдат катались по земле, пытаясь сбить пламя, лизавшее их одежду.
Воин тау отыскал человеческого офицера, который размахивал оружием, и прочитал по его губам, что тот требует объяснений. Уцелевшие бойцы столпились вокруг командира, водя оружием во все стороны.
Пометив офицера целеуказателем, Каль’ва нажал на спуск.
Снайперский дрон выстрелил ещё до того, как кнопка вернулась в прежнее положение. Туловище офицера со вспышкой развалилось на куски, уничтоженное рельсовым дротиком. Какое-то мгновение гвардейцы не двигались, парализованные внезапным жутким зрелищем. Затем они начали стрелять, лихорадочно и недисциплинированно. Люди накрывали очередями склоны холма в безнадежной попытке покончить с кошмаром, в котором они оказались.
Игнорируя гвардейцев, тау сосредоточился на единственном уцелевшем транспорте. Двигатели БТР работали на холостом ходу, турель поворачивалась в поисках целей.
– Покажитесь, – выдохнул Каль’ва, борясь с желанием выскочить из укрытия и с боем прорваться внутрь боевой машины. Он уже зашел слишком далеко, чтобы погибнуть зря, но, возможно, повел себя опрометчиво. Возможно, ему стоило уничтожить цель одной из самонаводящихся ракет.
Нет. Он увидит жертву через прицел, посмотрит в чудовищные глаза космодесантника перед тем, как убить его. При этой мысли тау крепче сжал винтовку.
Несколько мгновений спустя он был вознагражден за терпение. Пандус транспортника откинулся, и по нему быстро спустились пять великанов в желтой броне. Рассредоточившись, они прикрыли всё сектора и начали оценивать ситуацию, оглядывая окрестности вдоль стволов громоздкого оружия.
Если бы Каль’ва не ненавидел этих воинов всеми фибрами своего существа, то мог бы восхититься ими. Там, где напуганные люди прятались за первые попавшиеся укрытия, космические десантники стояли на открытом месте, не страшась смерти и разрушений, окружавших их.
– Прекратить огонь! – рявкнул один из великанов. Паникующие солдаты не обратили на это внимания и продолжили стрелять.
На глазах снайпера один из космодесантников подошел к гвардейцам. Обхватив латной перчаткой ствол винтовки, гигант вырвал оружие из рук человека.
– Прекратить огонь! Не расходуйте боекомплект, иначе я потрачу свой на вас.
Столкнувшись с более явной угрозой, люди прекратили давить на спуск.
Каль’ва внимательно рассмотрел космодесантника. Судя по затейливым знакам различия и множеству пергаментных лент, украшающих наплечник, он был командиром отделения. Да, кивнул себе тау, этот умрет первым.
–Нас заманили сюда. Мы должны...
Получив приказ от снайпера, дроны атаковали. Пересекая траектории в смертоносном танце, они осыпали имперские силы ливнем фотонных гранат.
Гвардейцы попадали наземь с разорванными барабанными перепонками, крича от мучительной боли. Из глаз и ушей у бойцов текла кровь, они теряли рассудок от сенсорной перегрузки. Немногие успели зажать уши ладонями и крепко зажмуриться; большинство солдат не могли встать и бились в конвульсиях из-за отказов нервной системы.
Дроны завершили начатое, казнив подергивающихся гвардейцев залпами жгучей плазмы из импульсных карабинов.
Два тяжелых стрелковых дрона стремительно вылетели из леса и атаковали космодесантников, ведя непрерывный огонь из скорострельных пушек.
Великаны немедленно дали ответный залп по аппаратам. Они стреляли с натренированной точностью, хотя от попаданий из оружия тау по их доспехам шли трещины или отлетали куски брони.
Один из дронов взорвался, изничтоженный шквалом болт-снарядов. Второй резко накренился, чтобы избежать той же судьбы, и потратил остаток боекомплекта на очередь импульсов, которые прошли по наплечнику командира отделения и вонзились ему в шлем. Космодесантник осел на землю, его лицо и туловище превратились в кровавое решето.
Каль’ва перенес внимание на транспорт, из орудийной установки которого вырвался перегретый лазерный луч, направленный в кружащих рядом стрелковых дронов.
Воин огня навел винтовку на турель и пометил целеуказателем точку между двух вращающихся стволов.
Снайперский дрон выстрелил из-за спины тау. Рельсовый снаряд пробил ствол орудия, и по всей его длине протянулась цепочка взрывов, закончившаяся у основания турели.
Последовала вторичная детонация внутри бронемашины, и из её кормы повалил золистый дым.
Тау вглядывался в открытый люк транспортера, держа палец на спуске винтовки. Мгновение спустя там появился ещё один космодесантник, который сошел по рампе, не обращая внимания на языки пламени, плясавшие на его броне. Вверху дисплея Каль’ва пробежала строчка текста, и снайпер убедился в том, что знал и до этого: перед ним был убийца Ор’ша. Его цель.
– Терпение камень точит.
Настроившись с помощью этих слов, Каль’ва отложил свою винтовку и взял оружие Ор’ша, висевшее у него на спине. Включив прицел, воин снова занял огневую позицию и сделал небольшую поправку на увеличившийся вес снаряжения.
Ор’ша оснастил свою винтовку увеличенной батареей питания, благодаря чему она могла выпускать снаряды на скорости выше стандартной. Каль’ва по привычке проверил счетчик боекомплекта, хотя уже знал ответ: в оружии товарища остался единственный заряд. Один выстрел, одна цель.
– Такова воля аунов, – прошептал тау. Улыбнувшись такому повороту судьбы, он прицелился из винтовки Ор’ша. Тем временем трое уцелевших космодесантников добили его стрелковых дронов и построились вокруг цели.
– Вер’ре! – выругался огненный воин. Шансы на убойный выстрел были невелики. Активировав подствольный целеуказатель, Каль’ва подключил к устройству двух ближайших снайперских дронов. Теперь они будут целиться, куда целится он, и стрелять, когда выстрелит он.
Снайпер навел орудие на нагрудник жертвы, проведя воображаемую линию через стоящего на пути космодесантника. Да, это самый прочный участок брони, но и попасть в него легче всего. Осознанный риск, и винтовка с усиленным зарядом здесь окажется более чем кстати.
В углу нашлемного дисплея Каль’ва вспыхнула синяя руна: снайперские дроны заняли позиции на почти равном расстоянии от объекта. Их выстрелы попадут в цель практически одновременно.
Воин огня внес последние изменения, сместив аппараты с учетом поправки на ветер и увеличенную скорость снаряда в винтовке.
– Виор’айр.
«Убийство ради мести» – это древнее слово невольно слетело с губ Каль’ва, когда он сделал выдох и выстрелил.
Три рельсовых снаряда пронзили воздух. Первый попал в космодесантника, который загораживал цель, расколол нагрудник и вылетел из спины. Второй пронесся сквозь отверстие в туловище великана и врезался в энергетическое поле, окружавшее жертву. Сверкнула синяя вспышка, и щит отключился.
Последним нашел цель снаряд Каль’ва, который угодил убийце Ор’ша в грудь и повалил его на землю. Двое уцелевших космодесантников среагировали мгновенно, каким-то образом вычислив позицию снайпера по траектории выстрела.
Подхватив свою винтовку, воин огня перекатился вправо одновременно с тем, как загрохотало оружие противников. Не останавливаясь, тау пометил обоих целеуказателем, после чего запустил протоколы стрельбы и передвижения пары снайперских дронов.
Машины стремительно покинули укрытия. Поочередно ведя огонь и меняя позицию, они скакали вокруг космодесантников. Люди были застигнуты врасплох, и почти тут же один из них лишился головы, когда рельсовый снаряд пробил ему наплечник и шею.
Оставшийся великан сумел накрыть вражеский дрон очередью и сбить аппарат перед тем, как другой неприятель прострелил ему колено. Пошатнувшись, космодесантник оперся на свободную руку и продолжил вести огонь.
Воспользовавшись краткой передышкой, Каль’ва отыскал цель.
Убийца Ор’ша с трудом поднялся на ноги; его нагрудник ещё тлел после опаляющего попадания рельсового снаряда.
Тау открыл огонь, но жертва оказалась слишком быстрой и укрылась за подбитым транспортом. На дисплее воина огня вспыхнуло предупреждение об уроне, полученном вторым снайперским дроном.
Загнав в винтовку новую батарею питания, Каль’ва прицелился в раненого космодесантника на открытом месте. Выстрелом тау оторвал великану руку, в которой тот держал оружие, и оно со стуком повалилось на землю. Палец человека всё ещё нажимал на спуск.
Главная цель сбежала по рампе бронетранспортера, держа в руке светящийся пистолет и что-то вроде пусковой установки на другом плече.
Каль’ва выстрелил и промахнулся – снаряд ушел в землю, когда цель прыгнула вперед. Перекатившись, великан поднялся на ноги, быстро навел пистолет и разнес на куски оставшийся дрон, а затем начал наводить ракетную установку.
Воин огня осмотрелся, чувствуя, как у него колотится сердце. Вокруг не было ничего, кроме тонких деревец и небольших валунов, которые не могли послужить хорошим укрытием. В отчаянии Каль’ва нажал кнопку, призывая к себе эскадрон щитовых дронов. Аппараты на максимальной скорости понеслись к тау, и в этот же миг космодесантник выстрелил. Снайпер приказал машинам развернуться в дугу перед ним, и три энергетических щита с треском перекрыли друг друга.
Меньше чем через один удар сердца ракета врезалась в импровизированный энергетический барьер и взорвалась.
РАНЕЕ
Зал Единения озаряла единственная жаровня, символ пламени, что пылало в груди каждого тау из касты огня. Она была установлена в самом центре помещения, и её лучи, достигавшие невысокого потолка, отбрасывали призрачные блики на каменные стены.
– Комната меньше, чем я представлял, – заметил Ор’ша.
Каль’ва кивнул, но промолчал. И он, и Ор’ша не ступали на септовый мир с тех пор, как взяли в руки оружие. Примитивная, грубо обтесанная пещера резко отличалась от боевых кораблей, на которых проходила жизнь воина, с их четкими обводами и гладкими палубами. Глубоко вздохнув, снайпер наполнил легкие густым благовонным дымом, который висел в зале.
– Мы стоим на почтенном Виор’ла, на земле, породившей касту воинов. Мы ступаем среди призраков героев. То, что мы делаем сейчас, не пройдет бесследно, – Сас’ла сделал паузу, чтобы товарищи осознали важность его слов. – Идемте.
Сас’ла, будучи в своем праве, шагал впереди Каль’ва и Ор’ша. Следуя за ним через пещеру, бойцы поднялись на Вечный Круг. Эта фигура, которую сотни лет тому назад вырезали на высокой каменной площадке, по своим очертаниям совпадала с теми, что были начертаны на стенах церемониальных ангаров боевых кораблей, где служил снайпер. Она являлась ключевым элементом всех ритуалов единения, напоминанием о том, что у воинского духа нет начала и конца.
– Только в огне можно выковать оружие.
Выйдя в центр круга, Сас’ла потянул за медную цепь, прикрепленную к жаровне. В её основании открылся маленький люк, из которого выпал одинокий красный уголек.
Шальной огонек поджег масло, стекшееся в борозду Вечного Круга.
Каль’ва перешагнул через пламя, приветствуя его жар, и опустился на колени рядом с Сас’ла и Ор’ша. Согласно традиции, воины стояли на равном удалении друг от друга, образуя треугольник наведения внутри круглого прицела винтовки.
– Предки, будьте свидетелями. Ауны, заверьте нашу клятву, – командир жестом пригласил начинать, и тау поклонились друг другу, а затем обнажили «ножи единения». – Моя жизнь – твоя жизнь, и твоя жизнь – моя жизнь.
Каль’ва провел ножом себе по груди, оставив глубокий разрез над сердцем. Тяжело дыша от боли, он передал клинок Сас’ла, который вручил свое оружие Ор’ша.
– Моя сила – твоя сила, и твоя сила – моя сила, – нараспев произнес тот. Взяв нож Ор’ша, Каль’ва провел клинком по предплечью и рассек себе бицепс. Несмотря на сильную боль, он молчал, как того требовала честь.
– Мой путь – твой путь, и твой путь – мой путь, – произнес снайпер. Когда Сас’ла передал ему свой нож, Каль’ва нанес последнюю отметину: тонкую линию поперек лба. Воин чувствовал, как бьется в шее убыстряющийся пульс, как остальные ощущения тонут в его стуке. Приняв собственный клинок от Ор’ша, он полоснул себя по ладони, сжал кулак и выдавил на пол три капли крови.
– Кровью мы укрепляем Круг и наше единство с теми, кто пролил кровь до нас, – произнес Сас’ла.
Каль’ва и Ор’ша ответили, как один:
– Такова воля аунов.
Не поднимая головы, снайпер с трудом выпрямился. Они завершили Та’лиссера Ва. Они словно бы стали единым созданием, связанным духом, телом и разумом. Вечный Круг нельзя разорвать, воины будут жить вместе – или умрут вместе.
СЕЙЧАС
Открыв глаза, Каль’ва ничего не увидел. От ярчайшей вспышки, с которой перегрузились щитовые дроны, у него вырубился оптический модуль шлема.
Воин огня мучительно закашлялся, чувствуя, как ребра скрежещут друг о друга. Сражаясь с болью, неведомой ему прежде, Каль’ва отстегнул шлем. Кровь, лившаяся ему в рот, закапала на землю.
Пытаясь поднять голову, снайпер посмотрел в небо, и его серо-синий цвет напомнил тау о Зале Единения. Он подумал о Сас’ла, об Ор’ша...
...о цели. Цель приближалась к нему.
Каль’ва поднялся на локтях, озираясь в поисках винтовки. Оружия нигде не было видно.
Изо рта воина засочилась густая слизь: у него начали отказывать внутренние органы.
– Великие ауны, примите меня, – выдохнув это, тау распластался на земле, закрыл глаза и прислушался к приближающимся шагам. Каль’ва задышал медленнее, пытаясь уцепиться за угасающую жизнь. Нужно было продержаться ещё немного.
Снайпер знал, что цель стоит над ним. Тау ощущал слабый холодок от громадной тени, накрывшей его. Открыв глаза, воин увидел направленный на него пистолет космодесантника.
– Где прячутся твои грязные сообщники? – прохрипела цель через поврежденный шлем. Доспех великана был обожжен, покрыт вмятинами, багровая окраска выгорела или слезла.
– Тут... только... – с каждым слогом Каль’ва терял всё больше крови, содрогаясь в конвульсиях, – ...я.
Посмотрев вниз, тау увидел шлем Сас’ла, по-прежнему закрепленный у него на бедре.
– Один? – воин огня не был уверен, что услышал в тоне космодесантника: удивление или восхищение. – Не лги...
Шлем великана заискрил, словно от какого-то сбоя, и светящиеся линзы, моргнув, угасли подобно последним уголькам великого пожара. Космодесантник обнажил голову и стал ещё ужаснее: челюсть ему заменял металлический имплантат, провода вздувались под серой кожей, будто жилы, а аугментированные глаза сверкали красным.
– Скажи, где они, и я убью тебя чисто, – голос цели звучал грубо и сварливо. Он напомнил Каль’ва шум гигантских компрессоров, которые каста земли использовала для терраформирования планет.
– Сас’ла... Ор’ша... – содрогаясь, тау дотянулся до груди и сжал рукоять «ножа единения».
– Не поверил бы, что ты окажешься таким отважным, ксенос. Всё твои сородичи, которых я встречал прежде, прятались за своими винтовками. Вы – слабая раса робких убийц.
От мучительной боли по лицу Каль’ва катились слезы. Он вытащил клинок из ножен, на что космодесантник опустил пистолет и достал из-за спины топор.
– Возможно, ты просто слишком глуп, чтобы принять смерть?
Оружие великана с гудением пробудилось к жизни; искрящееся энергетическое поле обволокло толстый клинок. Он занес топор для удара.
Тау опустил глаза и повернул нож в руке, нацелив острие себе в грудь.
Космодесантник помедлил.
– Ты подтвердил мою правоту, ксенос. Ни один воин не стал бы расставаться с жизнью, пока в его жилах ещё течет кровь. Возможно, это и к лучшему, что ты выбрал такой конец – я не хочу марать клинок о твою трусливую плоть.
Каль’ва тщательно охватил рукоятку всеми пальцами руки.
– За Высшее Благо.
Из последних сил он сжал кулак. Рукоятка вспыхнула, осветив черты космодесантника лучом целеуказателя.
– Нет! – с лицом, искаженным от ярости, великан поднял пистолет... и его голова разлетелась фонтаном мозгового вещества и осколков костей.
Воин огня смотрел, как бьющееся в конвульсиях тело падает на землю. Поблагодарив снайперского дрона, который произвел выстрел, Каль’ва откинулся на спину.
Он солгал космодесантнику. С самого дня рождения воин огня никогда не был один, никогда не был одинок. Ибо такова суть тау – являться частью чего-то высшего. Высшего Блага. Эта мысль согрела Каль’ва, он улыбнулся и закрыл глаза.
