Открыть главное меню
Перевод ВК.jpgПеревод коллектива "Вольные Криптографы"
Этот перевод был выполнен коллективом переводчиков "Вольные Криптографы". Их канал в Telegram находится здесь.


Кренкха Горогна / Krenkha Gorogna (рассказ)
Goronga.jpg
Автор Гай Хейли / Guy Haley
Переводчик StacyLR
Издательство Black Library
Год издания 2021
Подписаться на обновления Telegram-канал
Обсудить Telegram-чат
Экспортировать EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Когда котел начал испускать пар, Дрекки понял, что у них проблемы.

Четырехногие гротские ползуны зашли в пещеру, раскачиваясь от охапок дров. Они шипели полуслова на своем паучьем языке и хихикали друг над другом. Шутки их были особыми, не предназначенными для развлечения их обеда из дуардинов, которые хмурились, будучи замотанными в паутину и со скованными вдобавок за спинами руками.

Неплохо скрутили, с сожалением подумалось Дрекки. Он проверил свои путы на прочность.

– Из этих не вывернешься, – пробормотал он себе под нос. Не поддается. Спасения нет. Не без ножа...

Он огляделся в поисках клинка или чего-нибудь острого. Столько гротов не осилить. Снаряжение команды было небрежно свалено в кучу в дальнем углу: оружие и все прочее, но оно было вне досягаемости, и кучка бледных снотлингов резвилась в шлемах и украденных сапогах, хихикая и залезая во все.

Дрекки посмотрел на остальных своих арканавтов, мрачных, побитых и крепко связанных, часть которых была прилеплена к стенам пещеры. Хуже всего Эврокку, которого поставили на голову вверх тормашками. Между ними не было и кусочка кремня. Гроты об этом хорошо позаботились. У большей части были кляпы из паутины. Только Адримм, Дрекки и Кедрен Груннссон оставались с открытыми ртами. Ситуация выглядела безнадежной, но тут Дрекки сузил глаза. Адримма привязали к шаткому помосту, сооруженному вокруг большого железного котла гротов, на котором сидел то ли гротский шаман, то ли вождь, то ли... повар? Дрекки думал, планировал...

Гроты свалили дрова вокруг основания котла. Вспыхнул огонь. Фыркнул дым. Дуардин закашлялся, отчего их пленители еще больше расхохотались. Сбросив ношу, гроты протопали обратно на свет, комично облизываясь и похлопывая себя по животам на ходу, весело подмигивая красными глазами. Один указал на котел и изобразил утопление, что остальные сочли просто уморительным.

– Да, да, – сказал Дрекки, снисходительно кивнув. – Очень смешно. Знаешь, я умею плавать. Но мне бы не помешала ванна.

Ползуны, продолжая хихикать, уползли, чтобы добыть еще дерева.

– Нарабатывают аппетит, – сказал Кедрен Груннссон, сощурив глаза и прикидывая. – Наглые гроби[1]. Я заберу их головы, когда выберемся.

– Мы не выберемся! – взвыл Адримм Адриммссон.

Дрекки хитро улыбнулся, будто знал что-то, чего не знают другие. Это было не так.

– Выход есть всегда, даже если ты его не видишь, – сказал он. – Так говорила моя дорогая старая матушка Карон.

«Только если он есть, – подумал Дрекки, – лучше бы мне его побыстрее найти».

Котел начал закипать. На нитях паутины, свисавших с потолка, болталось множество костей. Эта кучка головорезов была удачлива. Шансы казались еще меньше.

Он подергался еще. «Все еще крепко связаны, чтоб их!»

– Слушай своего капитана, парень, – сказал Кедрен. – Я еще не встречал дуардина, благословленного такой невероятной удачей.

– И умениями! – отозвался Дрекки с напускной обидой. – И умениями, Кедрен.

– Удача заканчивается. У умений есть свой предел. Нам конец! Может, они хотя бы подавятся твоей длинной бородой, топчущий землю, – произнес Адримм. Он был в праведном гневе.

– Следи за манерами, – мягко сказал Кедрен, хотя добавил угрожающие нотки. – Я старше тебя. Уверен, возраст все еще что-то значит для вас, небобороды.

Бокко Двиндссон, корабельный эндринмонтер горячо кивнул. Он, Бокко, был известен своими манерами, но он ничего не мог сказать в поддержку рунного кузнеца, поскольку его рот залепили паутиной.

– С чего бы? С чего бы мне следить за манерами? – сказал Адримм Адриммссон. – Присоединяйся, говорил Дрекки. Будешь частью команды «Аелслинга», самого быстрого небесного катера в округе. Увидишь Небоотмели! Завоюешь славу и состояние! – он дернул ногами и издал бессильный рык, прежде чем обратить свой гнев на Дрекки. Помост задрожал. – Я мог бы прийти на любой корабль, к любой команде. А выбрал капитана Флинта!

– Да ладно, кого еще может выбрать дуардин, ищущий приключений и богатств? – сказал Дрекки. – Другие капитаны все такие скучные. И бедные, – он сделал небольшую паузу. – Некоторые – мертвые.

– Кого выбрать? – с сомнением произнес Адримм. – Кого еще мог выбрать дуардин моего уровня? Серьезно?

Второй сверху рейтинг в Академии Арканавтов в Барак-Мьёрнаре, – одними губами произнес Кедрен из-за спины Адримма.

– У меня был второй сверху рейтинг в Академии Арканавтов в Барак-Мьёрнаре! – сказал Адримм. – У меня был выбор.

– Ага, и ты их всех видел, капитанов этих с их судами, – ответил Дрекки. – Но выбрал меня. Ты подписал контракт со мной. Вот увидишь, это было верное решение. Наград будет много, только подожди. Никто не может связать Дрекки Флинта надолго.

– Твое текущее состояние говорит об обратном. Мы застряли, и нас съедят! – Адримм дернулся. Помост затрещал. Грот наверху предупреждающе зашипел, но посмотреть не пошел.

– Интересно... – пробормотал Дрекки. Это была типичная для гроби постройка из кусков дерева и тряпок. – Держится на оптимизме, так-то.

Но Адримм не слушал.

– Ни в одном контракте не говорилось ничего о том, чтобы быть сожранным ползунами, капитан Флинт.

Дрекки посмотрел на Адримма тем взглядом, который любил называть капитанским.

– Такие вещи трудно учесть, мой мальчик. Если бы я указал на бумаге все опасности Небоотмелей, потребовалось бы тысяча страниц, а ты не так быстро читаешь. Без риска нет награды, Адримм. Ты знаешь Кодекс.

– Нечего, – задыхаясь от гнева произнес Адримм, – тут мне фунти-брази Кодекс цитировать!

– А зачем он еще нужен, если не для цитирования? – отозвался Дрекки. И для того, чтобы и подстраивать, и нарушать, когда потребуется.

– Слушай, парень, – сказал Кедрен. – Все дуардины любят ворчать, так и должно быть, поскольку мир – место несовершенное, но твои причитания забираются мне в бороду, к самым корням, как блоха.

– Как бы мне хотелось, чтобы гроты были немного усерднее с кляпами, – добавил Дрекки, – и избавили нас от твоих жалоб.

Адримм бессильно рванулся. Помост пошатнулся. Скрипнуло дерево о дерево.

Шаман подполз, шлепая четырьмя ногами. На нем была маска из паучьего хитина, выскобленный панцирь мерцал от света множества злобных глаз. Он потряс большим поварским ножом.

– Мелкие уродцы-попрошайки, а? Слишком много глаз и ног для нормальных зелененьких, – сказал Дрекки.

– Еда... быть... тихо... – прошипел шаман на ломаном кхазалиде. Он пробормотал ругательство, а затем вернулся к помешиванию котла.

Капитан улыбнулся.

– Каков план, Дрекки? – мягко спросил Кедрен. – Я знаю этот взгляд, парень. Что у тебя на уме?

– Оцениваю средства побега, – сказал тот, сияя своей самой чарующей улыбкой.

Снотлинги загоготали, помочившись в перевернутый шлем.

– Спаси нас, Грунгни! Это же мой! – произнес Адримм.

– Слушай, – твердо сказал Дрекки, – мы скоро выберемся отсюда. Я хоть когда-нибудь тебя подводил?

– Не знаю, довольно часто. Ты точно подвел Дунзика Альбо и Брока Барунки, учитывая, что они оба мертвы, – жалко проговорил Адримм.

– Так, – еще тверже произнес Дрекки. – Я готов закрыть глаза на небольшое неподчинение. Вы все то и дело ворчите, впрочем, добавлю, что ты чаще всех.

– Что, ты... – Адримм снова злился. Таков он был – вверх-вниз, как корабль в бурю.

– Если это моя вина, скажи это, – перебил его Дрекки. – Когда паутина нависла, кто стоял в дозоре? Не я, а вон, твой дорогой друг Эврокк. – Он кивнул на Эврокка.

Тот приглушенно застонал. Но они не поняли: в поддержку Дрекки, в опровержение своей вины или из-за боли от стояния на голове. Капитан был оптимистом. Поэтому счел это поддержкой.

– А кто был на румпеле, когда закричали, что нужно остерегаться шелко-воздуха? Это был Брок Барунки. Арканавт Барунки медленно отворачивает. Больше никогда не дам ему вести мой корабль.

– А он и не сможет, учитывая, что его съели пауки, – ответил Адримм.

– Учитывая, что он завел нас прямо в их сеть, – сказал Дрекки. – Не забывай об этом, Адримм Адриммссон. И он справился лучше, чем мог бы ты. Ты очень плохой моряк. Действительно, только второй сверху.

Адримм зарычал. Это его разозлило. Он рванул стойку. Помост опасно зашатался. «Отлично», – подумал Дрекки.

– Еда... тихо! – зашипел грот, но еще раз не подошел.

– Да? А чья была идея срезать путь через Шелковые Острова? Дрекки Флинта, вот чья.

– Он твой капитан, парень, – прорычал Кедрен. – Капитан несет ответственность за выбор курса.

– А тебе что с того? – ответил Адримм. Его жесткая кожа темнела от злости. – Ты не харадронец.

– Кодексу на это плевать, – сказал Кедрен. – До тех пор, пока выполняются условия, – Адримм не в первый раз напомнил рунному кузнецу о том, что он чужак. Знакомая песня. – У меня есть все бумаги, я принес все клятвы. Дуардин из любой ветви должен быть стойким. Не позорь себя в глазах предков. Когда ты попадешь в Сверкающие Залы, они будут не так терпимы к твоей болтовне, как я.

– Предки! – фыркнул Адримм. – Сверкающие Залы! Да что они вообще знают? А ты-то что знаешь?

– Я знаю, что надеру твои наглые уши и научу уважению к старшим, о котором ты любишь забывать, – грозно произнес Кедрен. В обычной ситуации, этого было бы достаточно, чтобы унять самого разгоряченного арканавта.

Но ситуация не была обычной.

– Держу пари, он быстро уложит тебя на лопатки, Адримм, – сказал Дрекки. – Хоть он и старый.

Лицо Адримма побагровело, как экзотический фрукт.

– С меня достаточно, – сказал тот, скосив глаза. Он посмотрел на товарищей. – Я объявляю кренкха горогна!

Команда, с кляпом или нет, хором охнула.

– Серьезно? – спросил Дрекки. – Ты оспариваешь мое руководство? Кто тебя поддержит? Тебе нужен кворум троммраад[2].

– Не я, – невозмутимо произнес Кедрен. Он был старше всех. – Это уж точно.

– Отерек без сознания, – сказал Дрекки, указав бородой на их эфир-кхимика.

– Как насчет Умхерта? – отозвался Адримм. – Он бодрствует.

Умхерт Даврок сквозь кляп издал серию звуков. Его брови были опущены, нос дрожал – явные признаки того, что он тоже не рад.

– Мы не слышим, что Умхерт пытается сказать, – произнес Дрекки, что было правдой, хотя позиция Умхерта была абсолютна понятна. – Кроме того, он один из четырех. Один в отключке, другой тебе в лицо сказал, что не поддержит твоего выступления. Я знаю, как бы проголосовали Отерек и Хрунки Тордис, если бы могла говорить.

Хрунки рьяно кивнула.

– Видишь? Он все проголосовали за меня.

– Хрунки не считается. У нее нет бороды, – сказал арканавт.

– Она достаточно старая, а времена меняются, Адримм. А кто примет командование? Ты? Да ты из собственной ванны курс не проложишь.

– Ванны? Ванны! – Адримм дернулся. Помост сильно затрясся.

Грот оторвался от готовки. Он снова подполз и скривился. Жижа пускала пузыри и должна была скоро закипеть. Времени у них было немного. Грот угрожающе провел ножом по горлу, испортив момент, случайно порезав себя.

– Еда быть тихо!

Он уполз. Дрекки подождал, пока не возобновится звук нарезаемых овощей.

– Я тебе дам ванну! – прошептал Адримм. – Мне хотя бы не надо надеяться на огора.

– А, это потому, что у тебя его нет, – фыркнул Дрекки. – Думаю, ты завидуешь. Завидуешь, что у меня есть Горд, вот и все. Это единственное объяснение.

– Но ты на него надеешься, ведь так? Что он придет и спасет нас? Горд не вернется. Он смылся быстрее эфирного выстрела, как только нас взяли на абордаж. У огоров нет верности, только если ее не купишь, а ты сейчас даже не можешь дотянуться до своего кошелька, а, капитан? – едко произнес Адримм.

– Этого не потребуется, – ответил Дрекки. – Я скажу, почему. Вообще, я собираюсь поведать тебе, как встретил Горда.

– Ох, Грунгни, нет, только не твои чертовы байки. Ты хуже Эвторра!

Он говорил о корабельном сигнальщике – самопровозглашенном поэте, в данный момент заткнутом кляпом. Об этом никто не жалел.

– Последняя история, чтобы скоротать время, пока нас не съели. Было бы неплохо напомнить самому себе, как я прекрасен, перед тем, как все кончится.

– Я не хочу провести последние минуты жизни, слушая твои басни! – взвыл Адримм.

Голос Дрекки перекрыл жалобы арканавта с той же легкостью, с какой паровой двигатель сминает банку с пайком. Адримм продолжил сетовать, но не было слышно ни одного его слова. Как и ворчания остальных, а его было много. Истории Дрекки были не очень популярны.

Со сверкающими от собственной смышлености глазами капитан начал рассказ.


– Мы находились далеко от сердца владения, – сказал Дрекки, – следуя за эфирными потоками через острова Беззащитных Пиков. После Гаракторума туда сдуло много эфира, достаточно, чтобы обогатить дуардина, если тот знает, где искать. Как все вы, парни, знаете, я не из тех, кто будет сидеть в рулевой рубке, ведя уборочную машину, пока все веселье происходит в другой бухте. Слишком медленно! Слишком скучно! Так что, мы искали траулерные флоты. Отерек там был, как и Умхерт. И некоторые из остальных. Но большая часть из вас этого еще не слышала.

Я не так давно получил должность капитана «Аелслинга» по приказу Палат Адмиралтейства. Конечно, я его привел. Они его забрали. Технически, это был не их корабль. Технически, он был и не мой. Но мы пришли к соглашению. Это была самая тяжелая битва в моей жизни.

Адримм напрягся. И не один он. Дрекки усмехнулся. История про палаты была особенно длинной. Он дал им немного пострадать.

– Но это в другой раз, – сказал он.

Раздались вздохи облегчения.

– Я получил свое каперское свидетельство – официально капер Мьёрнара. Я дал этому уложиться в голове, подогреть сердце. И вот, – сказал он, позволив себе драматично вздохнуть, – как я оказался в месте почти в миллионе раадфатомов отсюда...


Вот как это случилось. Раздался крик. Это был Бураздак Товссон. Хороший часовой, богатый сейчас, как аэльфский принц, и почти такой же надменный, но я помню, когда он служил на моем корабле мелким пареньком, и он был хорошей командой.

– Сильверфины! – кричал он. – Сильверфины!

Я, может, и не заядлый эфирный рыбак, мне хоть неборыба, хоть птицы, но поймать сильверфина – это возможность, а возможность – это выгода, как верно говорит Кодекс.

Я поспешил на нос, где стоял Товссон. Еще один хороший момент в этом пареньке – они никогда и пальцем не прикоснулся к носовой фигуре моего «Аелслинга», всегда держался на почтительном расстоянии – не как, вон, Гюнтерр Боррки, чью руку я замечал на ее плече, когда он думал, что никто не видит!

– Там, капитан, – сказал Товссон, – слева от носа. Большой косяк!

Я вытащил свою трубу, чтобы посмотреть.


– Хорошая она была, – с тоской произнес Дрекки. – Потерял ее в пасти харкракена, – он перевел дух и поспешил продолжить, пока Адримм не перебил его. – Но это другая история.


Как Товссон сказал, там был большой косяк – сотни тысяч, не вру. Они охотились, гоняясь туда-сюда в потоках, их воздушные пузыри пульсировали.

Конечно, сильверфины не так ценны, как эфирное золото, но я всегда считал, что верная добыча с меньшей стоимостью лучше, чем возможная добыча с большей. Элхимики дают за некоторые части сильверфинов неплохие деньги – из чешуи получаются хорошие доспехи, а из остального – еда. Так что я приказал полный вперед. Двигатели «Аэлслинга» ярко засветились, винты быстро рассекали воздух. Со скрипящими снастями мы преследовали косяк.

Прошли день и ночь. Приближаясь, мы плыли быстро. Но они летели еще быстрее. Мотались туда-сюда. Они чуяли нас на ветру и боялись. Мы были настойчивы. Гнались и гнались за ними, пока не оказались прямо посреди них.

Косяк сильверфинов – это нечто. Их чешуя – чистое серебро, и, когда они плывут на ветрах, она оглушительно гремит. Мы влетели прямо в них. Они разбегались облаками. Мы пикировали – они разворачивались, мы поднимались – они уходили ниже. Мы уводили их ближе к земле. И настигли их.

Я отправил парней на воздушных шарах, и они поймали пять, десять, двадцать. Багры принесли еще больше. Они сопротивлялись, а сил у них хватает – махали на нас плавниками-крыльями длиной в сотню грунти, вызвав мало порезов, но много ругательств. Но мы затягивали их парами, а потом и стаями. Богатый улов. Парни радостно переговаривались о своих долях.

Я управлял всем с планширя, крепко сжав такелаж, весь такой героически вывесившись, когда огромный самец сильверфина – действительно огромный, как два меня – проплыл поперек палубы и ударил головой мне в грудь.

У меня не было времени перевести дух. Я перевалился через край. У меня не было ни страховочного каната, ни парашюта. Трокви полетел вниз за мной, но не мог поспеть – так много было сильверфинов. Я отскакивал от рыбы к рыбе, крутясь на протяжении всего падения. Черт, от удара шлемом по их серебряной чешуе у меня потом в ушах несколько дней звенело, но не то, чтобы плохой слух беспокоил меня больше всего, э, нет! Потому что навстречу мне неслась земля.

Первым, что меня спасло, стали рыбы. У меня синяки несколько недель не проходили. Но каждый удар немного гасил импульс, продвигал немного дальше в воздухе.

Вторым стало расстояние. Понимаете, в поисках спасения рыбы нырнули и сами себя прижали к суше. Мы были не так высоко над землей.

Третьим стала свинцедревая береза. Я видел под собой редкий лес, поскольку падал вниз головой, крутясь достаточно быстро, чтобы наполнить шлем и перепачкать бороду вчерашними пайками. У свинцедревой березы ветви густые, но гибкие. Я упал в них, и те услужливо прогнулись подо мной, замедлив падение, затем выбросили в трех сотнях грунти над землей. Впрочем, там были камни. Да, там были камни.

Последнее, что помню – как гудит голова в летном шлеме, и потом я отключился.

Я очнулся спустя несколько часов, в смятении и не в духе. Голова пульсировала, как эфирный молот, разравнивающий листы железа. Я был без костюма, закован в кандалы и с высохшей кжунда[3] в бороде.


Тут голос Дрекки стал тише.

– Я был в лагере хобгротов, – пояснил он. – Пики кишат этими мелкими тварями. Мерзкие они, злобные. Но у них с нами есть кое-что общее – они любят получать прибыль, и я должен был ею стать. Хобгроты, они торгую жизнями. Хватают тебя и отправляют на смерть, а то и хуже – в места, о которых ни один добрый дуардин не любит говорить.

Была ночь. Хобгроты переругивались вокруг трех костров из свинцедрева. В воздухе несло распыляемыми металлами. Дышать этим вредно, но хобгроты либо слишком тупые, чтобы это знать, либо слишком нечистые, чтобы переживать об этом. Кроме того, они напились. Сильно напились.

Я приподнялся на локтях. От этого ожидаемо закружилась голова, но я был в опасности, а я никогда в жизни не лежу, если рядом угроза.

– Что, вроде как сейчас? – спросил Адримм, вклинившись в краткую паузу, пока Дрекки переводил дух. – Рассказывая истории, когда мы скоро станем обедом?

– Дай ему договорить, парень, – сказал Кедрен.

Дрекки благодарно кивнул рунному кузнецу и продолжил.


Я отполз от костров, уже планируя побег. Там, где я находился, было темно. Хобгроты ничего не заподозрили бы, пока я не сбежал! Естественно, я смотрел вперед, а не назад, и не увидел Горда, пока не ударился о его ногу. Я перевернулся и посмотрел выше, и выше.

– Привет, – сказал он. – Тебя тоже поймали, а? Дуардин, да?

Я кивнул в ответ. Моя врожденная харизма тут же заявила о себе.

– Дрекки Флинт, капитан «Аелслинга», последний вылет из Барак-Мьёрнар. Рад встрече, добрый огор, – я бы поклонился, чтобы завершить представление, но почувствовал, что это может вызвать очередной приступ рвоты, да и кроме того, какое дело огорам до этикета? Так или иначе, он навел меня на мысль о плане получше. Запомни, Адримм, у меня всегда есть план.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Горд, – ответил тот.

– Не хотел бы ты отсюда выбраться, Горд? – сказал я.

Горд почесал подбородок. Его ногти скребли по щетине, как напильник по стали.

– Наверное, хотел бы, – заключил он.

– Отлично, – сказал я, без необходимости тихо. Те хобгроты были в стельку. Я мог бы общаться с Гордом через паровой свисток и гелиограф, прежде чем они бы заметили. Из косы на голове я вытащил один из многих инструментов моей хитрости: железную отмычку! Я быстро избавился от кандалов – обычная для гроби дрянная работа. Затем я занялся оковами Горда. Их снять оказалось немного труднее хотя бы потому, что они были такими здоровыми и такими грубыми, а отмычка – слишком мудреная... моей работы, конечно.

– Ты разделаешься с хобгротами, я сбегу. Как тебе такой план? – спросил я.

– А в чем моя выгода? – сказал Горд, и тут я понял, что он немного умнее среднего огора. Он задумчиво потер запястья.

У меня уже был готов ответ.

– Можешь съесть их. Всех, – ответил я.

Он нахмурился.

– Ты ни одного не хочешь?

– Даже кусочка, мой друг, – произнес я. – Можешь слопать всю толпу.

Он был этому рад.

– Договорились, – сказал Горд. И потом он пошел, вот так запросто.

Я видел, как огоры сражаются и до этого, но тогда я в первый раз наблюдал Горда в действии, и, клянусь Грунгни, он пробился через тех хобгротов за секунды. Освобожденный от цепей, он просто потопал к ближайшей группе. Они спорили из-за какой-то чепухи и не заметили его приближения. Он без единого слова схватил одного и головой вперед швырнул в костер. Слышали бы вы, как тот гроби визжал! Грот притушил огонь. Взметнулись снопы искр. Остальные неуклюже шарили в поисках своего оружия, но старина Горд застал их врасплох. Он поднял следующего за голову и так сильно взмахнул им, что сломал ему шею. Он крутил того хобгрота вокруг себя, как цеп, впечатав ноги в пасть другому уродливому гроби и оглушив его. Один из них воткнул Горду копье прямо в бок. Он только заворчал, ударом руки сломал древко и пнул хобгрота в грудь. Уверен, у того не осталось ни одного целого ребра. А если и осталось, то он все равно был мертв.

Трое оставшихся перепугались и убежали. Я поковылял вперед. Горд издал оглушающий рев. Вокруг других костров было еще около десятка хобгротов. Они могли бы нас одолеть, соберись они в атаку и сделав все по-умному. Но ни ума, ни храбрости у них нет, и они убежали в ночь. Я даже не успел подобрать оружие, чтобы помочь. Не думаю, что эта была большая банда. Помимо меня и Горда в лагере было только несколько пойманных никчемных умги[4] из племен. Я отпустил их позже. Позже.

Горд попытался взяться за копье, которое ему в бок воткнул гроби. Он не мог ухватиться за него. Его пальцы были скользкими от его же крови.

– Погоди, – сказал я. – Дай-ка я помогу тебе с этим.

– Ладно, – ответил он.

Копье и впрямь было скользким, но немного потянув и покрутив, я смог его извлечь. Дурная это была штука – по пути наружу сделала дырку больше, чем, когда вонзилась. Горд только пару раз поморщился, пока я ковырялся с копьем, а я был не очень-то аккуратен. Когда я вытащил его, огор заворчал.

– Спасибо, – сказал Горд. Он принюхался. В костре зажаривался хобгрот. Горд опустился на колени, вытащил его обугленное тело, оторвал руку и начал ее жевать. Признаю, меня от этого начало мутить, но я сдержался.

– Ты хорошо дерешься, – сказал я.

– Наверное, – произнес он с набитым хрустящим гротом ртом.

– Людоед? – спросил я.

Он пожал плечами.

– Ем все. Но да. Было такое. – Он протянул пожеванную конечность. – Хочешь? Выглядишь немного худощавым.

– Премного благодарен, – ответил я, – но уговор есть уговор, они все твои.

– Как хочешь, – он вернулся к своей трапезе. «Хрусть, хрусть», – сделал хобгрот.

И тут, хотя мысли мои путались, мне пришла чудесная идея.

– Ты будешь сражаться для меня? Гипотетически говоря?

Горд нахмурился – видимо, он был смышленым, но не настолько.

– Я даю деньги, ты бьешь всякое для меня? – предложил я.

– За плату. Конечно, – сказал он.

Я улыбнулся. Это была отличная идея. Конечно, Кодекс несколько жестко регламентирует набор команды, но я был уверен, что лазейка найдется. Всегда есть обходной путь. Как выяснилось, он был.

– Что думаешь о драках на небесном корабле? – сказал я. – Много что повидаешь, много что съешь?

Горд согласился. А дальше вы знаете.


Дрекки откинулся назад, довольный хорошо рассказанной историей. Какое-то время было тихо.

– Это все? – спросил Адримм.

– Хмм? – произнес Дрекки.

– Это все, – повторил арканавт. – И это история, которую ты собирался рассказать перед тем, как нас всех сварят заживо и съедят?

– Ну, да, – сказал Дрекки. – Это все. А чего ты хотел? Все девятьсот стихов «Падения Кхазалидской Имерии»? Сейчас не время.

– Ты просто нечто, Дрекки Флинт. – Гнев Адримма вновь разгорался.

– Ты не понял морали, так ведь, Адримм?

– А в ней была мораль?

Дрекки кивнул.

– О да. И мораль такова. Я вызываю уважение в равной мере у людей, дуардинов и огоров. Нет ситуации слишком опасной, чтобы я не смог выбраться, нет сокровища, которое я не смог бы украсть, нет битвы, которую я бы не смог выиграть. Ибо я Дрекки Флинт, и меня знают по всем Небоотмелям только потому, что я такой, какой есть. Между тем как ты, Адримм Адриммссон, жалкий, хнычущий, неблагонадежный дуардин, который не может вызвать уважения даже вон у тех снотлингов. Ты всегда думаешь, что ты лучше знаешь, хотя на деле ты ничего не знаешь. У тебя нет права объявлять мне кренкха горонга, с твоей никудышной меткостью и второсортной квалификацией в третьесортной академии. У тебя даже ремесленные навыки паршивые.

Адримма трясло от ярости. Он открыл и закрыл рот, но вместо слов издал только придушенный гневный хрип.

– Я видел бородачат талантливее тебя, и если в этой жуткой-прежуткой туче, в которую мы угодили, есть один невероятно привлекательный просвет эфирного золота, так это то, что никому никогда не придется раз за разом выслушивать твое нытье.

– Я убью тебя. Я убью тебя, даже если это будет последнее, что я сделаю, – сказал Адримм хриплым, наполненным жестокостью шепотом. Распаленный оскорблениями Дрекки, он дернулся вперед. Его широкая дуардинская спина изогнулась.

– О, нет, берегитесь! Он пытается сбежать, – крикнул Дрекки. – Всем жутко бояться! Адримм недостойный обиделся!

Акранавт взвыл и рванулся вперед. Потревоженный Дрекки грот подполз к краю платформы, как раз, когда дерево хрустнуло и сломалось. Адримма выбросило вперед. Грот с визгом упал, тяжело приземлившись на пол. Дрекки приподнял себя, как рыба, и грузным задом рухнул на шею гроби. Раздался влажный хруст, и тот затих.

– Молодец, Адримм, – сказал Дрекки. – Если я и могу на что в тебе положиться, так это на твой норов.

– Я тебя ненавижу, – прорычал в пол Адримм.

– Кедрен! – позвал Дрекки. – Иди сюда и забери у этой твари нож.

С явным отсутствием достоинства, зато с впечатляющей скоростью, Кедрен пополз по полу пещеры. Он перекатился на бок и начал шарить вокруг.

По тоннелю эхом прокатилось гротское пение. У Дрекки расширились глаза. Будет тяжко.

– Он слева от тебя! Слева от тебя!

Кедрен схватил нож. Дрекки подставил ему свою спину, и рунный кузнец разрезал паутину.

– Отлично. Великолепно. Ты избавился от сети, – пробормотал Адримм. – А как ты собираешь сбросить эти цепи?

Дрекки неловко склонил голову на бок, покопался в волосах и достал длинный кусок железа с насечками.

– Тот ключ, о котором я упоминал и с помощью которого освободил Горда? Я ведь не говорил, что выкинул его, так? – он вогнал отмычку в ржавые замки. Капитан с щелканьем покрутил его туда-сюда. Наручники раскрылись и упали. – Теперь вытащить вас.

Пение стало громче.

– Торопись, парень! – сказал Кедрен.

– Да неужели, – отозвался Дрекки.

Он выпустил Кедрена, потом Эврокка, который уже достаточно настоялся на голове. Освобожденные дуардины ускорили спасение остальных. Оружие забрали. Паутину разрезали. Тут прилетел Трокви, предостерегающе чирикая.

– Хорошо, – произнес Дрекки. – Горд должен быть здесь...

Пение утонуло в реве. Песни превратились в визг.

– ...прямо сейчас, – закончил Флинт.

Гроты забежали в пещеру, Горд шел прямо за ними. Трокви облетел пещеру, пикируя на вопящих гроби. Горд размахивал вокруг себя пистолетом, в запале забыв стрелять из него. Он схватил грота за шею. Остальные разбежались во все стороны, от страха пытаясь взобраться по стенам в паутину. Они были легкой добычей для дуардинов.

– Нет такого непредвиденного фактора, как огор, особенно если речь о том, чтобы что-то расплющить, – сказал Дрекки. – Еще хочешь объявить кренкха горонга, Адримм? Ну, учитывая то, что ты лежишь связанным на полу, а у меня, фактически, нет обязательств тебя отпускать. А теперь отвечай осторожно.

– Нет, капитан, – проворчал Адримм.

– Хороший мальчик, – сказал Дрекки и начал его освобождать.

Адримм пристыженно посмотрел на капитана.

– Ты специально разозлил меня.

– Единственный выход. Но не переживай. Суть в том, что выход есть всегда.

– Все, что ты говорил, – это было серьезно? В смысле, про меня, – горестно спросил Адримм.

Дрекки подмигнул.

– Ни капельки, – ответил он. – Хотя ты действительно жалуешься, как матриарх клана с пустой кружкой на пинту.

– Справедливо, – сказал Адримм.

Дрекки приложил согнутую ладонь к уху.

– Капитан Флинт, – добавил арканавт.

Дрекки кивнул.

– Капитан Флинт.

Когда Горд закончил до смерти пинать последнего ползуна и увидел котел, у него зажглись глаза.

– Они накрыли для меня обед! Хорошие гротики, – сказал он. Он подтащил все еще задыхавшегося у него в руке грота к котлу и кинул его туда, где тварь принялась бултыхаться и визжать. Кипящая вода попала на Горда, но не повредила его толстую кожу.

Дрекки отодрал остатки липкой паутины, приклеившейся к его летному костюму. Бокко передал ему его пистолет, «Карон». Остальные вооружались, натягивали ботинки, отпихивали снотлингов с дороги и морщились от налипшей на снаряжение грязи.

Грот перестал двигаться и, побелев, всплыл на поверхность. Горд потыкал в него поварешкой шамана, потом попробовал, искушено нахмурившись.

– Неплохой такой суп, – сказал огор. – Но можно было бы побольше гротов. Недостаточно... – он причмокнул, – мясной.

Еще больше поющих ползунов шлепало домой к обеду, не зная, что свой последний они уже съели.

– Это можно устроить, – сказал Дрекки.

Дуардины выстроились в стрелковую цепь.

– Точно кренкха горонга, – произнес капитан, покачав головой. – Я Дрекки Флинт!

Курок «Карон» со щелчком отошел назад. Он направил дуло на выход из пещеры.

Ползуны так и не поняли, что их убило.

  1. Кхазалид/Кхарадид: гроты (прим. автора).
  2. Букв. «Бородатый Совет». Составляется из старших по возрасту дуардинов на корабле (прим. автора).
  3. Кхарадрид: рвота (прим. автора).
  4. Кхазалид/Кхарадрид: люди (прим. автора).