3863
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас= 2431
|Всего = 36
}}
|Описание обложки =
|Автор =Джош Рейнольдс / Josh Reynolds
|Переводчик =Хелбрехт|Переводчик2=Bhaltair_Roshaun
|Издательство =Black Library
|Серия книг =
|Год издания =2019
}}
Для того, чтобы понять, что такое бесплодный мир Некромунды, сначала вам нужно понять, что такое города-ульи. Эти искусственные горы из пластали, керамита и камнебетона, которые веками росли и ширились, чтобы защитить своих обитателей от враждебной окружающей среды, и которые теперь очень напоминают термитники. Население городов-ульев Некромунды исчисляется миллиардами, и при этом они невероятно промышленно развиты, каждый на площади в несколько сотен квадратных километров обладает производственным потенциалом целой планеты или колониальной системы.
'''Выдержки из "Nobilite Pax Imperator" Ксонариария Младшего – “Триумф аристократии над демократией”.'''
== ПРОЛОГ ==
'''ОПУСТОШИТЕЛЬ'''
Зун Опустошитель был чудовищем.
== ПЕРВАЯ ГЛАВА ==
'''ВОЗВРАЩЕНИЕ В ОТСТОЙНИК'''
– Вот чёрт.
== ВТОРАЯ ГЛАВА ==
'''ПОДЕЛЬНИКИ'''
– Это полностью зависит от того, сколько у нас будет денег, когда тебя подстрелят, не так ли? А теперь поторопись. После всей этой беготни мне нужно выпить.
== ТРЕТЬЯ ГЛАВА ==
'''ЗУН ОПУСТОШИТЕЛЬ'''
Кэл покачал головой:
– Я никогда Никогда не видел, чтобы столько зданий рушилось одновременно. – Он провёл рукой по волосам. – Решимости ему не занимать. Я полагаю с таким именем иначе и быть не может.
Зун Опустошитель. Забавное имя для человека, который и близко не был забавным. Как Багровый Кардинал или Кловис Избавитель, Зун был слугой культа Искупления. В отличие от них, он нацелился на гильдейцев. Искупители и гильдейцы поддерживали осторожное, негласное перемирие – у культа были покровители, в основном из мусорных воров дома Кавдор, и они были полезны, когда приходило время продвигать поселения в зоны пустошей или совершать набеги на мути, но эта поддержка мало значила в Подулье. Слишком много шагов за черту, и вся мощь гильдейцев обрушится прямо на культ и его приверженцев. Такое случалось и раньше.
Скаббс, по-прежнему закрывая лицо руками, вздохнул.
== ЧЕТВЁРТАЯ ГЛАВА ==
'''АДЬЮРАТОР'''
В конце концов, это просто бизнес.
== ПЯТАЯ ГЛАВА ==
'''ДЕСЯТИННЫЙ ПУТЬ'''
– Слишком поздно отступать, – пробормотал он.
== ШЕСТАЯ ГЛАВА ==
'''ДВА НАСОСА'''
– Вот он! Взять его!
== СЕДЬМАЯ ГЛАВА ==
'''ХОЛОДНЫЙ ПРИЁМ'''
– Три билета.
== ВОСЬМАЯ ГЛАВА ==
'''АМАНУТА'''
– Да, но куда он его везёт?
== ДЕВЯТАЯ ГЛАВА ==
'''ВСЁ ПРИГОДИТСЯ'''
– Пастух должен вести своё стадо.
== ДЕСЯТАЯ ГЛАВА ==
'''НЕМО'''
– Именно так. – Он потёр руки и рассмеялся. – Тогда очень хорошо. Идём. Охота ждёт!
== ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА ==
'''СЛИЗИСТЫЙ ПАРОМ'''
– Никуда, кроме как прямо вниз.
== ДВЕНАДЦАТАЯ ГЛАВА ==
'''СОПЕРНИКИ'''
Под водой открылся большой красный глаз, и уставился на него.
== ТРИНАДЦАТАЯ ГЛАВА ==
'''СТОЧНЫЙ ДЬЯВОЛ'''
– Найти Зуна. И забрать нашу награду.
== ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ГЛАВА ==
'''НИЖНИЙ ГОРОД'''
– Верхний базар, – ответил Кэл.
== ПЯТНАДЦАТАЯ ГЛАВА ==
'''ОХОТНИЧЬЯ ГРУППА'''
– Приглашение, – сказал Бертрум, его голос был слегка приглушён прижатым ко рту и носу платком.
– Присоединиться к ним на дороге тропе убийства, – сказал Гёт. Он отцепил от пояса люмен и включил его. Мягкий, бесцветный свет заполнил туннель, открывая взору дикую плесень, прилипшую к изгибавшейся стене. Она поднималась до самого потолка и свисала вниз, как мох. А среди неё, под потолком, виднелись остатки нескольких выпотрошенных трупов.
Бертрум зашипел от удивления:
– Идём. Мы должны догнать остальных. – Он оглянулся. – Боюсь, это не то место, где мы хотели бы, чтобы нас поймали, когда никто не прикрывает нам спину.
== ШЕСТНАДЦАТАЯ ГЛАВА ==
'''ВЕРХНИЙ БАЗАР'''
– Идём. У меня ощущение, что Зун не собирается долго здесь задерживаться.
== СЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА ==
'''ЮЖНЫЕ ВОРОТА'''
– Поэтому, мы доберёмся туда первыми.
== ВОСЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА ==
'''ВЕНАТОРЫ'''
– После тебя. Будь так любезен, показывай дорогу.
== ДЕВЯТНАДЦАТАЯ ГЛАВА ==
'''ЗУН'''
Ещё немного. И тогда он сможет отдохнуть.
== ДВАДЦАТАЯ ГЛАВА ==
'''ДОРОГА К ПОГИБЕЛИ'''
– Берегись! – Он поднял автоган, но слишком медленно. Как только он нажал на спусковой крючок, что-то чудовищное обрушилось на него сверху.
== ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ ГЛАВА ==
'''ШАХТНЫЕ ПРИЗРАКИ'''
– Привет, Гор, – сказал Кэл, когда Гор Полурог вышел на свет. – Давно не виделись.
== ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА ==
'''ЧЕШУЙЧАТЫЙ'''
– Жду с нетерпением, – прорычал он.
== ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ ГЛАВА ==
'''ВРАТА ПОГИБЕЛИ'''
– Тогда давайте отправляться. В конце концов, нам нужно получить добычу для награды.
== ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА ==
'''СОЮЗЫ ДИКАРЕЙ'''
– Верно. Выгодная сделка – я делаю тебя вождём вождей, и вместе мы устремимся вверх. Потерянные и забытые, объединённые ненавистью к тем, кто живёт наверху.
– Ты просишь меня стать отступником. Повести свой народ по дороге тропе убийств. Ради чего?
– Ради будущего. Будущего, свободного от хватки верхнеулевиков и костров, которые они приносят. Свободного от их правил и законов. – Она театрально взмахнула веером. – Мы заявим права на глубины для их истинных детей – и другие присоединятся к нам. Есть те, кто выше и в других местах, кто сочувствует нашим целям. Они ждут и наблюдают, в какую сторону уносит испарения.
Тобот рассмеялся:
– Хорошо. Хорошо, что мы знаем, где находимся. – Он сплюнул на ладонь. Бородавка сделала то же самое и пожала крысокожему руку. – Мы пойдём с тобой по дороге тропе убийств. Я соберу своих воинов и поспешу к Погибели по дорогам известным моему народу. И мы присоединимся к тебе в изгнании верхнеулевиков.
Бородавка улыбнулась:
Чешуйчатый ухмыльнулся.
== ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ ГЛАВА ==
'''ПРОНИКНОВЕНИЕ'''
– Я слышал, что ты ищешь меня, – произнёс Зун Опустошитель. – Ну что ж… вот и я.
== ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ ГЛАВА ==
'''ПЕРЕСТРЕЛКА'''
– Заткнись, Джерико, или помоги мне... – Иоланда оскалила зубы. Кэл рассмеялся.
– Я никогда Никогда не думал, что доживу до этого дня.
Иоланда бросилась к нему, схватила за пальто и одной рукой швырнула обратно на ящик:
– Что ты задумал, Джерико?
==ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ ГЛАВА==
'''ПЕРЕГОВОРЫ'''
– Расслабься, – произнёс Кэл. Он махнул остальным отойти.
Зун поднял гранату, держа большой палец на руне активации:
– Опустите оружие, или я брошу гранату и положу конец всем нашим жизням здесь и сейчас. – Он кашлянул и огляделся. – Я не боюсь того, что ждёт меня на том свете. А вы?
Кэл жестом показал Иоланде опустить цепной меч:
– Чего ты хочешь?
– Моя работа ещё не закончена, – сказал Зун, его голос был прерывистым и задыхающимся. – Так что слушайте, и слушайте внимательно. Враг быстро приближается и врата Погибели не выдержат долго. С этим оружием – и моим именем – я прегражу им путь. Но мне нужно больше, чем я сам. Больше, чем оружие. Вы решительны. Хитры.
Он взглянул на Гора:
– Чудовищны.
– Переходи к делу, – сказал Кэл, не сводя глаз с гранаты.
Зун слабо улыбнулся.
– Помогите мне, и я сдамся вам. – Он снова закашлялся, кровь забрызгала нижнюю часть его маски. Граната задрожала в руке, и Кэл напрягся, опасаясь, что он вот-вот выронит её. Но Зун выпрямился. – Моя жизнь за это соглашение. Честная сделка, а?
– Честная, если не считать того, что сюда направляется армия мути, – заметил Скаббс.
– Подробности, – сказал Кэл. – Я уверен, что что-нибудь придумаю.
Скаббс уставился на него:
– Ты не можешь говорить серьёзно. – Он посмотрел на Иоланду, а затем на Гора в поисках поддержки. – Скажите ему, что это идиотизм.
– По-моему, это хорошая сделка, – сказала Иоланда, выглядывая из тягача. – Конечно, сначала мы должны это пережить.
Она отпрянула, когда выстрелы отрикошетили от корпуса вокруг неё.
– Промазал! – взвыла она.
Скаббс покачал головой:
– Она права – как мы выберемся из этого? Они не позволят нам просто выйти отсюда с ним, даже если мы согласимся на его безумную сделку.
– Конечно, они позволят, – сказал Кэл и ухмыльнулся. – Правила Подулья.
Скаббс схватился за голову:
– О, нет.
Зун переводил взгляд с одного на другого:
– Что? Что это за правила?
Иоланда рассмеялась:
– Самые лучшие. Те, что мы придумали.
Гор посмотрел на Кэла:
– Нам ещё нужно привлечь их внимание. И быстро.
– Проще простого. – Кэл выхватил гранату из руки Зуна и выбросил её из грузового отсека. – Ложись!
Глухой хлопок взрыва на мгновение заглушил грохот выстрелов. Когда куски сломанных стеллажей и разбитые ящики посыпались по всему складу, Кэл прислонился к боковой стенке выхода.
– У меня есть ещё там, откуда это взялось, – крикнул он. – Целый ящик – достаточно, чтобы обрушить этот никчёмный склад на наши головы. Я почти уверен, что мы уцелеем внутри рудовоза. А как насчёт вас?
Тишина. Затем Бертрум крикнул:
– Что ты предлагаешь?
– Правила Подулья, – громко сказал Кэл.
– Что? – спросил кто-то, Кэл решил, что это был Грендлсен.
Кэл выглянул из-за края:
– Правила Подулья. Мы работаем вместе, чтобы схватить добычу, а затем сражаемся за неё, чтобы выяснить, кто получит кредиты.
– Но он уже у тебя, – сказала Белладонна.
– Он сделал встречное предложение, – ответил Кэл. – Мы помогаем ему вышвырнуть мути, и он сдастся.
Он сделал паузу, позволяя осмыслить сказанное:
– Теперь мы можем продолжать пытаться убить друг друга, или мы можем пойти и убить несколько мути. Не знаю, как насчёт вас, но последнее звучит проще. И прибыльнее.
– Скальпы мути стоят пять с четвертью, – заметил Грендлсен.
– А содержимое рудовоза? – спросил Бертрум. Кэл улыбнулся про себя. Конечно, именно это и было нужно Бертруму. Адъюратор был не из тех, кто волнуется из-за добычи, даже такой большой, как Зун.
– Оставь его себе. С моими наилучшими пожеланиями, – ответил Кэл, несмотря на свирепые взгляды Скаббса и Иоланды. – Нам нужен только Зун. Остальное – дело гильдейцев, и я не заинтересован в том, чтобы вмешиваться в их дела.
– А что, если мы откажемся от твоего... щедрого предложения?
– Тогда мы начнём бросать гранаты и оставим всё на волю случая, – сказал Кэл. – Может быть, вас взорвут. Может быть, мы бросим неудачно гранату, и этот тягач – и всё, что в нём – взлетит на воздух, как кувшин с прометием для ванны.
Он замолчал на некоторое время:
– Ну? Что выбираете?
– Дай нам минуту, – крикнул Бертрум.
Кэл расслабился и посмотрел на остальных:
– Всё прошло хорошо.
– Ты с ума сошёл? – возмутился Скаббс. – Мы не знаем, что там внутри – это может стоить миллионы!
– Или это может ничего не стоить ни для кого, кроме того человека, который нанял Бертрума, – сказал Кэл. – В любом случае, это не наша проблема. Я пообещал бы поцеловать его ботинки, если это поможет нам выбраться отсюда целыми и невредимыми.
Кэл взглянул на цилиндр:
– Кроме того, мы всегда можем украсть всё позже, когда ситуация успокоится.
Гор тихо, гортанно рассмеялся:
– Мне нравится ход твоих мыслей, Джерико.
Зун покачал головой с явным отвращением, но ничего не сказал. Кэлу стало интересно, что происходит в голове Искупителя. Он был удивлён, что тот по-прежнему стоял. Зун был крепче, чем казался, или, возможно, какие-то глубокие источники веры, которыми он обладал, каким-то образом поддерживали его.
– Ты воняешь смертью, – неожиданно сказала Аманута. Она всё ещё смотрела на Зуна, только теперь на её лице появилось выражение предвкушения. Кэл напрягся.
– Даже сейчас я чувствую запах того момента, когда ты сжёг моего отца, – продолжила она. Она отложила автоган, но держала руку на ноже. – Когда ты говоришь, я слышу крики моей матери.
Она шагнула к нему и вытащила нож. Кэл встал между ними.
– Держи это существо подальше от меня, Джерико, – сказал Зун. В его голосе был не столько страх, сколько раздражение.
Аманута указала на него ножом:
– Ты взял то, что принадлежало нам, и мы вернём это, как только испорченные насытятся твоей прогорклой плотью.
Кэл посмотрел на Скаббса:
– Я начинаю понимать, почему она пошла с нами.
Скаббс печально кивнул:
– Наверное, мне следовало оставить её в клетке. – Он схватил Амануту за плечи и потащил на другую сторону отсека. Он тихо и настойчиво говорил с ней, в то время как она продолжала смотреть на Зуна.
Иоланда отвернулась от трапа:
– Джерико, кто-то выходит на открытое место.
Кэл вернулся к люку, граната подпрыгивала на его раскрытой ладони. Бертрум Артурос стоял на расчищенном гранатой выжженном пространстве. Дым по-прежнему поднимался тонкими волнами от пола, но адъюратор не выказывал никаких признаков неудобства. Он подёргал себя за заплетённую бороду, ожидая с видимым нетерпением. Когда он заметил Кэла, то поднял руки:
– Я просто хочу поговорить.
– Так говори, – сказал Кэл, прислонившись к люку.
– Почему бы тебе не выйти сюда, чтобы мы могли обсудить вещи, как цивилизованные люди?
– Я предпочёл бы остаться там, где Яр Умбра не сможет достать меня из длинноствольного лазгана, – ответил Кэл. – Кроме того, я прекрасно слышу тебя отсюда.
Бертрум громко вздохнул:
– Прекрасно. Мы решили выслушать тебя. Опусти пандус.
Кэл подбросил гранату и поймал. Бертрум вздрогнул.
– Я хотел бы получить гарантии, – сказал Кэл, слегка улыбнувшись.
– Какие гарантии? – Бертрум заскрежетал зубами.
Кэл указал пальцем:
– Тебя.
Бертрум побледнел:
– Меня?
Кэл снова указал пальцем:
– Прямо здесь.
Теперь уже Бертрум указал пальцем:
– Здесь?
Кэл кивнул:
– Да.
– Почему?
– Почему бы и нет? – Кэл снова подбросил гранату и сделал вид, что с трудом поймал. Бертрум выглядел так, словно вот-вот сбежит. Но адъюратор собрался с духом и направился к указанному месту.
– Прекрасно, – сказал он. – Вот и я. Что дальше?
Кэл оглянулся:
– Гор, опусти пандус. Остальные, прикрывайте меня.
Гор фыркнул и ударил ногой по панели управления рампой. Металл прогнулся, полетели искры и пандус с грохотом опустился, сотрясая пол. Кэл спрыгнул и схватил Бертрума за бороду. Он потащил протестующего адъюратора через склад, пока не встал спиной к люку тягача, а Бертрум не оказался между ним и длинноствольным лазганом Яра Умбры.
– И что теперь? – пробормотал Бертрум.
– А теперь мы поговорим. – Кэл помахал гранатой и наклонился ближе. – Зачем тебе содержимое цилиндра?
– Я не знаю подробностей.
– Тогда кто знает?
– Несколько групп. – Бертрум поморщился, когда Кэл покрутил бороду. – Гильдейцы наняли меня, чтобы забрать это. И Зуна. Это всё, что тебе нужно знать.
Кэл кивнул. Бертрум лгал или, по крайней мере, что-то не договаривал. Впрочем, он и не ожидал, что адъюратор прямо ответит ему.
– Это всё, что я хочу знать, – сказал он. – Теперь к делу. Зун готов сдаться, если мы поможем ему избавиться от мути. Мы получим награду за всё, что убьём, и тот, кто останется стоять после драки, поделит награду за Зуна. Вернуть его живым для публичного суда – это должно стоить в два-три раза больше, чем его голова в мешке.
– Переговоры с гильдейцами никогда не являются разумной стратегией.
– Я не думаю, что нам придется это делать. В худшем случае мы просто продадим его Железнозубому Коргу. Голиафы заплатят бешеные деньги за возможность скормить Зуна сточнокроку, кусочек за кусочком.
– Они действительно очень серьёзно относятся к мести, – согласился Бертрум. – Откуда ты знаешь, что можешь доверять Зуну?
Кэл ответил не сразу.
– Он болен. Ранен. Я не думаю, что ему долго осталось. Но он будет сражаться зубами и ногтями, пока не убедится, что эта свалка, которую Кавдоры называют поселением, в безопасности. Кроме того, либо доверяем ему, либо убиваем друг друга – и тогда выжившие будут пробиваться через Кавдоров и мути. Я предпочёл бы доверять ему, если ты не против.
– Стойте вместе или висите отдельно, как гласит старая поговорка, да?
Кэл улыбнулся:
– Теперь ты понял.
– А что насчёт цилиндра? – спросил Бертрум.
Кэл вздохнул:
– Я говорил серьёзно – ты можешь забрать его. Это собственность гильдейцев. Я не хочу в этом участвовать.
– Твои напарники могут не согласиться.
– Как и твои. – Кэл отпустил бороду Бертрума. – Всё дело в доверии, Бертрум. Либо оно есть, либо нет.
Бертрум отступил и поправил бороду:
– Правила Подулья?
– Единственные, которые имеют значение.
Адъюратор облизнул губы. Кэл мог сказать, что он взвешивал услышанное, задаваясь вопросом, может ли он рискнуть и попытаться забрать цилиндр. Затем он достал из кармана пальто футляр и открыл его.
– Сигариллу, Джерико? – спросил он. Его улыбка не коснулась глаз.
Кэл выбрал одну и наклонился вперёд, чтобы Бертрум мог зажечь её для него, не отрывая взгляда от адъюратора. Попыхивая сигариллой, Кэл сунул гранату в карман пальто и ухмыльнулся:
– Я думаю, что это начало выгодного партнёрства, Бертрум.
Бертрум улыбнулся и закурил свою сигариллу:
– Будем надеяться. – Он выпустил струю дыма. – Скажи своим людям, чтобы выходили. Я передам своим. Мы встретимся посередине.
Он сделал паузу:
– Кстати, это Гора я видел?
– Да. – Кэл замолчал. – Он у меня в долгу.
Бертрум поморщился:
– Чудесно. Что ж, я уверен, что он нам пригодится. – Он повернулся и пошёл обратно в свою часть склада. Кэл посмотрел ему вслед, а затем поднял голову. Яр Умбра сидел наверху на мостках, свесив ноги и свободно болтая ими. Рождённый в космосе дружелюбно помахал ему, и Кэл помахал в ответ, по его коже побежали мурашки.
Засунув руки в карманы, он поднялся по пандусу обратно в тягач.
– Мы заключили сделку, – сказал он. – Перемирие, пока всё не уладится. А потом вернёмся к делу.
– Нужно просто убить их сейчас, – прорычал Гор.
– С Яром, сидящим там, наверху? Нет. Он нас пристрелит, или они просто подождут, когда мы выйдем. – Кэл затянулся сигариллой. – На самом деле Бертрум охотится не за Зуном. Другие, может быть, но не он. Он хочет ту штуку, которая внутри.
Он оглянулся на Скаббса:
– Ты сумел открыть сейф?
Скаббс посмотрел на него:
– Нет, меня отвлекла перестрелка и спасение твоей жизни. – Он пожал плечами. – Извини.
– Всё в порядке, ты можешь загладить свою вину передо мной позже. – Кэл переключил внимание на Зуна. – Если это сработает, тебе придется сказать своим людям, чтобы они отступили. Особенно когда дело касается нашего друга.
Он указал на Гора:
– Я не хочу, чтобы они слишком разволновались и приняли его за мишень.
– Ничего не обещаю, но буду стараться изо всех сил. – Зун прислонился к цилиндру. – На данный момент моё влияние сохранит его... в безопасности.
Гор оскалил зубы:
– Хорошо.
– И что дальше? – спросила Иоланда.
Кэл махнул рукой:
– Дальше? Мы идём знакомиться с нашими новыми напарниками.
Кловик подбежал к Зуну, когда Скаббс помог тому спуститься по трапу.
– Брат, – сказал он, принимая вес Зуна. – Ты ранен?
– Никаких новых, Кловик, не бойся. Всё те же старые болячки. – Зун поморщился, когда Кловик помог ему сесть на ящик. – Что с остальными?
Он огляделся. Его голова была тяжёлой, и всё, чего он хотел – это спать. Но не сейчас. Не раньше, чем его задача будет выполнена. Он поморщился, ощупывая бинты под одеждой. Раны снова открылись. Кровь запятнала мантию. Закружилась голова.
– Дикот отправился к Императору, пусть его душа горит в святом сиянии, – ответил Кловик.
Теперь Зун вспомнил – Джерико застрелил Дикота. Несмотря на это, он не испытывал злобы. Он слишком устал.
– Геральт и Федар живы, да будет благословенна Его милость, – продолжал Кловик. – Я привёл бы их к тебе на помощь, но...
Зун махнул рукой, останавливая его:
– Нет. Что сделано, то сделано. – Он посмотрел на вновь прибывших. Нелюдь – даже двое – женщина, пара Голиафов и адъюратор. Добавьте их к группе Джерико, и у вас получится довольно пёстрая стайка грешников. И все они охотятся за его скальпом. Он подумал, не следовало ли ему быть польщённым. Меньший человек был бы. – Откуда они взялись, Кловик?
Кловик покачал головой:
– Понятия не имею. В один момент мы были одни, а в следующий они присоединились к нам. – Зун услышал неодобрение в его голосе. – Я им не доверяю.
– Тебе и не следует. Они не принадлежат к вере.
– Но они пришли в компании тех, кто принадлежит, – пояснил Кловик. – Гёт... помнишь его? Пастор из Двух Насосов? Он тоже здесь. Я полагаю, что он привёл их сюда.
– О? – Зун сделал паузу. – И зачем человеку веры это делать?
Кловик хмыкнул:
– Может быть, он впал в ересь. Он не первый сын дома Кавдор, который сделал бы это. Слабости плоти, искушения улья...
– Ты хочешь сказать, что они подкупили его, Кловик?
– Или он хочет награду за нас для себя.
Зун вздохнул. Это не было чем-то неизвестным, хотя и встречалось редко. Дом Кавдор являлся ближайшим союзником Искупления на Некромунде. Они искренне следовали Багровому Кредо и горячо верили в двойные принципы милосердия и гнева. Но даже среди верующих находились те, чьи сердца были полны греха.
– Я поговорю с ним и выясню. Охотники за головами – безбожники, и нельзя ожидать, что они будут придерживаться нравов честных людей. Но Гёт… дважды проклят тот, кто отвергает свою веру. – Он попытался встать, но пошатнулся и откинулся назад, когда в глазах вспыхнули звезды боли.
Кловик наклонился ближе.
– Почему мы позволяем им жить, Агаммен, что происходит? – прошептал он. – Мы должны сжечь их всех и бросить трупы в лицо врагу.
– Их существование – неизбежное зло, брат. – Зун сжал руку Кловика. – Гнев Императора принимает разные формы, некоторые из них более странные, чем другие. Я уверен, что они оказались здесь по Его воле. И не только они...
Его взгляд остановился на крысокожей. Она посмотрела ему в глаза, и он почувствовал, как сердце сжалось в груди. Она была ведьмой. Каждая крысокожая была ведьмой или хотела быть. Они разговаривали с демонами, называли их духами и поклонялись пародии на Императора. Они не годились для жизни среди цивилизованных людей.
И всё же, лучше они, чем мути. Лучше еретик, чем мутант, потому что, по крайней мере, еретик может быть возвращён к истинной вере.
Кловик проследил за его взглядом.
– Это?.. – начал он.
Зун тяжело кивнул:
– Да. Старые грехи снова преследуют нас.
Кловик резко посмотрел на него:
– Не грехи, брат. Мы следовали слову Императора. Мы бросали нечистых в огонь и топтали сапогами их визжащих детёнышей. Не позволяй еретику жить. Таково желание Императора.
– И всё же, разве Он также не желает донести свет Своего слова в самые тёмные места? – Зун посмотрел вниз. Кровь капала на пол. – Что может быть темнее сердца еретика?
Он запнулся:
– Возможно, я спрошу Его.
Кловик уставился на него.
Зун показал ему кровь:
– Думаю, мне скоро предстоит предстать перед Его судом. У тебя остались лекарства, которые мы купили в Нижнем городе?
Кловик покачал головой:
– Я уже говорил, брат, эти таблетки тебе не помогут. Они просто замаскируют последствия твоих ран. Тебе нужно отдохнуть...
– И когда ты прикажешь мне отдыхать, Кловик? До или после того, как мутанты разрушат стены и полакомятся плотью верующих? – Зун нетерпеливо махнул рукой. – Таблетки. Я должен быть готовым. Сосредоточенным. Сегодня я заключил сделку со многими дьяволами и должен проследить, что они не обманут нас.
– А если ты умрёшь, что тогда?
Зун схватил его:
– Я не умру, Кловик. – И снова его взгляд упал на женщину, которая назвала себя Аманутой. – Не сегодня.
Она по-прежнему смотрела на него, держа руку на ноже. Она хотела убить его, это было ясно по выражению её лица.
– Нет, пока Погибель не будет в безопасности.
==ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ ГЛАВА==
'''ВЫРАБОТКА СТРАТЕГИИ'''
Когда они вышли со склада, стало совершенно ясно, что главным здесь был Зун. Узкие улочки были забиты Кавдорами, и все они жаждали боя. Зун выпрямился, отодвинулся от Искупителя, который помогал ему идти, и поднял руки.
– Мир, братья, ситуация разрешена, – громко произнёс он. – Милость дарована, и в Великую святую армию вступило ещё больше оружия. Наш крестовый поход растёт. Возрадуйтесь!
Кавдоры приветствовали его слова, осторожно, но с энтузиазмом. Не все они были из одной банды – некоторые носили кожаные маски, выкрашенные в багровый цвет, в то время как другие – капюшоны, украшенные религиозной атрибутикой. Некоторые были одеты в восстановленную броню силовиков, в то время как другие мало что носили, кроме собственной умерщвлённой плоти. Самые разные вероучения, но все из одного источника, и Зун шагал среди них как святой. Он возлагал руки на склонённые головы и тихо говорил с самыми свирепыми из фанатиков. Они окунали пальцы в кровавый след, который он оставлял за собой, и отмечали свою кожу и рты липкой краснотой.
Кэл с отвращением наблюдал, как горбун в маске промокнул тряпку в крови Зуна и поднёс её к губам, бормоча осанну.
– Они любят его, – сказал Кловик. Искупитель решил держаться поближе к Кэлу, скорее всего, не доверяя ему. Тем не менее, он обошёл Вотана стороной, бросая сердитые взгляды на кибермастифа, который трусил рядом с Кэлом.
– Я вижу, – сказал Кэл. – И как он к этому относится?
Кловик не ответил.
Кэл фыркнул и посмотрел на Иоланду:
– Узнаёшь кого-нибудь из них?
– Некоторых, – ответила она. – Я вижу бандитов из Свечного Рода и Братства Костей. Они далеко от дома.
– Многие из верующих откликнулись на призыв Зуна, – сказал Кловик. –Здесь, в этом месте, мы – остриё священного клинка Бога-Императора, приставленного к горлу тьмы.
– Рад это знать, – сказал Кэл. – Кто здесь главный? Кроме Зуна, я имею в виду?
Кловик посмотрел на него, как на дурака.
Кэл вздохнул.
– Верно. Конечно. Как глупо с моей стороны. – Он заметил Бертрума и отошёл, чтобы присоединиться к нему.
– Нам нужно обсудить стратегию, – сказал он, игнорируя взгляды, которые бросали на него два телохранителя-Голиафа Бертрума. Люди Корга, судя по их виду. Стоит присматривать за ними.
Бертрум секунду смотрел на него, а затем кивнул:
– Полагаю, нужно. Вот только никто из нас не является военным.
– Грендлсен является – или был, если истории правдивы. – Они оба посмотрели на сквата, который ковылял вслед за группой, перекинув молот через плечо.
– Грендл, – позвал Кэл. – Нам нужно придумать план.
– Уйти – хороший план, – сказал Грендлсен.
– Другой план. Ну знаешь – военный план.
– И что заставляет тебя думать, что я что-то знаю об этом?
– Ты служил в Таранах Веги, верно? Роте наёмников?
Грендлсен на мгновение замолчал.
– Да, я был ярлом-знаменосцем Таранов.
– Ярл-знаменосец – это унтер-офицер, – подсказал Бертрум.
Кэл бросил на него раздражённый взгляд:
– Я в курсе.
– Приношу извинения. Должно быть, я неправильно истолковал озадаченное выражение твоего лица.
– Заткнись. – Кэл оглянулся на Грендлсена. – Значит, ты кое-что знаешь о стратегии, тактике, осадах и тому подобном?
Грендлсен пристально посмотрел на Кэла, а затем вздохнул:
– Нам нужна карта. И в какое-нибудь тихое место. – Он огляделся с явным раздражением. – Желательно подальше от всех этих болтающих идиотов.
Кэл кивнул. Он догнал Зуна.
– Мы должны придумать план, – сказал он, крича, чтобы его услышали сквозь шум. Зун посмотрел на него. Он казался сильнее, чем раньше.
– План, – снова сказал Кэл. – Стратегию.
– Что тебе нужно? – спросил Зун. Его глаза лихорадочно блестели за маской – обезболивающие, как подозревал Кэл. Зун был накачан наркотиками по самое не могу. Это объясняло, почему он по-прежнему оставался на ногах, несмотря на потерю крови.
– Карта. Еда. Выпивка – желательно “Дикий змей”. И место, где можно всё обсудить. Подальше от толпы. Твои люди заставляют некоторых нервничать. – Кэл ткнул большим пальцем в Гора. Зверолюда окружала фаланга Кавдоров, которые делали всё возможное, чтобы не подпускать разъярённую толпу. Бандит наклонился поближе и плюнул Гору в щеку. В ответ Гор зарычал и ударил бандита прикладом дробовика в лицо, отбросив его. Остальные после этого отступили, но недалеко.
– Прежде чем случится что-нибудь неприятное, – добавил Кэл, наблюдая, как Гор пнул раненого в голову.
Зун кивнул:
– Я понимаю о чём ты. Идём.
Процессия начала расходиться, когда Зун повёл их прочь от набережной и обратно в поселение. У бандитов были другие обязанности. На улицах всё ещё звучали клаксоны, и прежние толпы совсем не поредели. Наверху, на склонах зоны, где воздуховоды и забытые шахты смотрели сверху на разлившееся озеро, вспыхивали огни и гремели звуки далёких выстрелов. Время от времени взрыв раскалывал воздух, и все взгляды устремлялись вверх в поисках источника звука.
Зун провёл их по тесным улочкам к высокому сооружению в самом центре поселения. Построенное из окаменелого дерева и почерневшего от грязи железа, оно отбрасывало тёмную тень на близлежащие здания. Кавдоры в тяжёлых доменных плащах и масках из почерневшего железа стояли на страже. Как один, они поклонились Искупителю и отступили в сторону, чтобы Зун мог провести Кэла и остальных через старомодные двойные двери в храм.
– Погибель была основана Доменщиками – первыми храбрыми охотниками, отправившимися в эти глубины, – сказал Зун, его голос эхом разнёсся по вестибюлю.
– Они построили этот храм. Сборщики шлака и сжигали мусора, они пришли в поисках места, которое могли бы назвать своим, куда они могли бы доставлять руду и где сжигать отходы.
Прихожая представляла собой высокое помещение с железными стенами и феррокритовым полом. Каменные святые маячили в нишах, суровые лица склонились в мрачном раздумье. Дымившие кадила свисали с балок крыши, и на каждой доступной поверхности были расставлены сотни зажжённых свечей.
– Конечно, к ним присоединились и другие. Таков путь глубин... Города возникают вокруг сточных вод, торговые посты расползаются в трещинах между уровнями, а жилые норы поселенцев прорастают, как грибы, в местах соединения между куполами. Там, где есть воля, жизнь находит выход. – Зун покачал головой. – А за жизнью следует и грех.
– Разве это не всегда так, – сказала Иоланда, вызвав смех Грендлсена и Голиафов. Зун не ответил, когда провёл их через укреплённый люк в центральный неф. Вдоль прохода тянулись скамьи, сделанные из старых мостков или найденных на свалке скамеек, многие из них были заняты. Кающиеся – не бандиты, а поселенцы – собрались на молитву. Мужчины, женщины, дети, все в каких-то масках, и все напуганы.
Женщина вскрикнула, когда Гор нырнул в люк. Мужчины поднялись, руки потянулись к ножам, глаза расширились от паники. Но они остановились при виде Зуна. Он поднял руки:
– Будьте спокойны, братья и сёстры. Бог-Император видит и защищает. Продолжайте молиться и не смотрите на эту мерзость. – Он повернулся и махнул рукой. – Идём. Быстрее. По лестнице. Я позабочусь, чтобы нас не беспокоили.
Лестница находилась в задней части алтарного помоста, за светившейся статуей Коула Павшего, первого паломника Красного Искупления. Кэл присмотрелся к лицу статуи в маске, пока поднимался, задаваясь вопросом, действительно ли это был Коул.
Он слышал истории. Большинство людей слышали. Его няня рассказала ему всё о битвах с Тёмными Арбитрами Тенегрунта и крестовом походе в Алчущие Глубины. Но он никогда не думал о Коуле как о реальном человеке – он был просто именем в истории, как Жак Драко или король-вампир Тразиора.
В таком случае, может быть, однажды Кэл Джерико тоже станет историей. Он улыбнулся, наслаждаясь этой мыслью. Вплоть до того момента, пока Иоланда не ткнула его локтем в рёбра.
– Перестань ухмыляться. Ты меня смущаешь, – прошипела она.
Когда Кэл и остальные поднялись, Зун сделал несколько жестов и несколько Кавдоров заняли позиции у подножия ступеней, защищая от любого вторжения.
– Должно быть, приятно быть главным, – сказал Кэл. Зун оглянулся на него.
– Если я и главный, то только по воле Императора.
– Только я не видел никаких главарей банд. Что с ними случилось? – Кэл уже знал ответ на этот вопрос – или подозревал, что знал. Если бы были другие главные, они бы уже появились.
– Мертвы, – ответил Зун.
– Все?
– Нет. – Зун замолчал. – Но остальные... подчинились мне.
Он отвернулся:
– Братья-миряне обращаются ко мне за поддержкой. Я думаю, что лучше, чтобы был только один голос. Проще. Таким образом, моя честь и долг – вести Погибель в эти тревожные времена.
Кэл спрятал улыбку. Всё обстояло так как он и думал. Он задавался вопросом, сильно ли сопротивлялись лидеры Погибели. Возможно, они все были слишком готовы уступить свою власть Зуну.
Остаток пути они преодолели в молчании. Наверху лестницы ждало ещё одно помещение. Круглые окна из бронированного оргстекла усеивали стены, и в воздухе пахло ладаном и топлёным жиром от свечей в нишах.
Меньшее, чем неф, помещение было в целом пустым, за исключением нескольких разбросанных столов и рулонов брошенного постельного белья, как будто кто-то ушёл в спешке. Вдоль одной стены сложили пустые ящики из-под боеприпасов, а в дальнем углу лежал окровавленный поддон.
– Когда-то это место принадлежало Доменщикам, – сказал Зун. – Они... подарили его моей пастве, когда мы прибыли.
Он заворчал и тяжело сел за стол, схватившись за бок.
– Однако мы мало использовали его. Слишком много дел. – Он посмотрел на Кловика. – Принеси карты, брат.
Кловик заколебался и Зун нетерпеливо махнул рукой:
– Время – это иссякающий ресурс, брат. Карты – и аптечку. У меня лопнули швы. – Он убрал руку от бока и вытер кровь о край стола.
– Сколько в нём может остаться крови? – пробормотал Скаббс. Кэл махнул ему замолчать и посмотрел на остальных. Помимо Амануты, Гора и Иоланды, здесь была группа Бертрума, включая хитрого Кавдора по имени Гёт и двух огромных Голиафов, которые определённо принадлежали к банде Железнозубого Корга. Он вздохнул.
– Хорошо. Мы все знаем, зачем мы здесь. Но кто-то должен быть главным. Поэтому, прежде чем мы пойдём дальше, мы проголосуем. – Остальные кивнули и согласно забормотали. Это была старая традиция венаторов – лидеры охотничьих стай всегда избирались. Это уберегало ситуацию от беспорядка, если все соглашались следовать приказам одного человека с самого начала.
– Что, если мы все проголосуем каждый за себя? – спросил Гор. К сожалению, ещё одна старая традиция венаторов – охотники за головами терпеть не могли выполнять приказы других охотников. Несмотря на это, Кэл считал, что у него довольно хорошие шансы – в конце концов, это была его идея. Это кое-что значило.
– Ну, пожалуй, не стоит этого делать, – сказал он. – Но в случае тупика Зуну принадлежит решающий голос.
– Почему ему? – возразил Бертрум. – Он – проклятая добыча.
Кэл ухмыльнулся:
– Технически, он также является нашим работодателем.
Бертрум всплеснул руками и сел:
– Прекрасно. Давайте покончим с этим фарсом. Я выдвигаю себя.
– Я поддерживаю Бертрума, – сказала Белладонна. Кэл кивнул. В этом не было ничего неожиданного.
– Я выдвигаю… Большого Молота, – сказал другой Голиаф, Хорст. В его случае это прозвучало как вопрос.
Большой Молот ударил меньшего товарища по затылку:
– Идиот. Он поддерживает адъюратора. Я тоже.
Кэл ухмыльнулся:
– Четыре за Бертрума. Очевидно, что я выдвигаю свою кандидатуру. Иоланда? – Он взглянул на неё. Она нахмурилась и пожала плечами.
– Почему бы и нет. Я выдвигаю себя.
– Я потрясён твоим неизбежным предательством, – сухо сказал Кэл. – Скаббс?
– Я... – начал Скаббс, почёсывая затылок. Кэл нетерпеливо махнул рукой.
– Верно, Скаббс голосует за меня. А как насчёт остальных?
Гор покачал головой.
– Джерико, – прорычал он.
– Джерико, – сказал Грендлсен. – Это была его идея, и кажется справедливым позволить ему взять на себя ответственность.
Он посмотрел на Яра, который сделал жест.
– Яр голосует за… серьёзно? – Яр кивнул. Грендлсен вздохнул. – Яр голосует за Иоланду.
– Ха! – воскликнула Иоланда, ударив кулаком по воздуху.
– Может быть, мне стоит изменить свой голос, – сказал Гор.
– Никаких изменений голосов, которые уже отданы, – сказал Кэл резче, чем собирался. – Четыре за меня, четыре за Бертрума и... два за Иоланду.
Он покачал головой и посмотрел на Амануту и Кавдора Гёта:
– Что насчёт вас двоих?
– Я воздерживаюсь, – ответил Гёт.
– Этим делу не поможешь, – сказал Кэл. – Аманута?..
– Она не охотница за головами, – быстро сказал Бертрум. – У неё нет права голоса.
Кэл посмотрел на него:
– Кто сказал, что она не охотница за головами?
– Я, – сказала Белладонна. Она указала на Голиафов. – И они.
Кэл взглянул на остальных, ища поддержки, но не нашёл её:
– Прекрасно. Так что у нас ничья. – Все взгляды выжидающе повернулись к Зуну. Искупитель не обратил на них внимания. Вместо этого он смотрел на Амануту. А она, в свою очередь, смотрела на него.
Кэл откашлялся, и Зун слегка вздрогнул.
– Что? – Он встряхнул головой. – Джерико. Я договорился с ним, и я верю, что он заставит остальных придерживаться договора.
Кэл ухмыльнулся Бертруму и низко поклонился:
– Я ценю ваше доверие. Я постараюсь жить в соответствии с великими традициями наших предков…
– Заткнись, Джерико. Пора переходить к делу, – сказал Грендлсен. Он уронил ящик из-под боеприпасов рядом со столом и взобрался на него. – Дневной цикл на исходе.
Кловик бросил кучу схем на стол, прежде чем опустился на колени, чтобы осмотреть Зуна.
– Карты старые, в основном неактуальные, – сказал он, открывая аптечку. – Я сомневаюсь, что они вам пригодятся.
– Есть старое выражение, что важнее информации только боеприпасы, – сказал Грендлсен, разворачивая одну из карт. Кэл и остальные схватили стулья или перегнулись через стол. Замелькали ножи, закрепляя различные карты и схемы на месте. Беглого взгляда хватило, чтобы увидеть очевидное.
– Мы не сможем удержать поселение, – сказал Кэл.
Грендлсен кивнул:
– Не сможем без тяжёлого вооружения.
– У нас есть три исправных стаб-пушки, дюжина тяжёлых огнемётов и, по крайней мере, одна автоматическая пушка, – возразил Зун. Он слегка зашипел, когда Кловик начал накладывать швы. – Может быть, две, в зависимости от того, что в тех ящиках, которые я привёз.
– А сколько боеприпасов? Даже с тем, что ты украл? – спросил Грендлсен. Зун промолчал. Скват хмыкнул. – Так я и думал. Сколько способных держать оружие?
– Примерно шестьдесят-семьдесят или около того, если мы рекрутируем раненых, – сказал Кловик, не отрываясь от работы. – Ещё примерно в три раза больше поселенцев, торговцев и паломников, но я бы не доверил большинству из них нож, не говоря уже об огнестрельном оружии.
Зун покачал головой:
– Тогда зачем ещё мы захватили оружие, брат, если не для того, чтобы вооружить верующих, чтобы они могли защитить себя? Если до этого дойдёт, мы вооружим каждого мужчину, женщину и ребёнка в этих стенах.
– Дойдёт, – сказала Белладонна. Она склонилась над картой жилой зоны и провела линию через несколько соединительных туннелей. – Эти коридоры кишат мути. Больше, чем я когда-либо видела в одном месте. Они организованы и готовы к бою.
– И это самое интересное, не так ли? – сказал Кэл. Он откинулся на спинку стула.
– Что? – спросил Бертрум. – Пожалуйста, поделись своим блестящим пониманием, Джерико.
– Это довольно очевидно, не так ли? – Кэл огляделся.
– Мути не нападают на поселения, – заметил Гор. Когда остальные посмотрели на него, зверолюд пожал плечами. – Обычно.
– Верно. Вот именно. – Кэл выпрямился. – Мы все знаем, как думают мути. Если они делают что-то необычное? Значит они считают, что у них есть преимущество.
Яр Умбра постучал по столу. Грендлсен взглянул на него и кивнул:
– Яр прав. Как и сказала Белладонна – они думают, что численность на их стороне. – Скват вытащил сигару. Гор наклонился, чтобы зажечь её для него, предварительно прикурив одну из своих.
– Что и есть на самом деле, – сказала Белладонна.
Кэл ухмыльнулся.
– Итак, когда их больше, чем вас, что вы делаете? – Окинув круг пустых взглядов, он вздохнул. – Да ладно, мы все уже бывали в такой ситуации раньше… кто здесь хотя бы раз за свою карьеру не оказывался в меньшинстве? Иоланда?
Иоланда улыбнулась, поняв, о чём он говорит:
– Ты разбираешься с ними по одному за раз.
Кэл стукнул кулаком по столу и указал на неё:
– Вот именно! – Он огляделся. – Поняли?
– Нет, – сказал Бертрум. Он сделал жест сигариллой. – Поподробнее, пожалуйста.
Гор хмыкнул:
– Я понял. Разделяй и властвуй. – Он поскрёб когтем по столу. – Разделить пополам, уменьшить преимущество в количестве.
– Разве это не означает, что нам придется сделать то же самое самим? – возразил Бертрум. – А нас и так очень мало.
– Не обязательно. – Кэл взглянул на Зуна и постучал по карте. – Сколько сточных лодок пришвартовано здесь сейчас?
Зун прочистил горло и сел:
– Меньше дюжины.
– Сколько из них достаточно велики, чтобы использовать для эвакуации?
– Мы не побежим, – сказал Зун.
– Ты не побежишь, – сказал Кэл. – Но мути должны думать, что побежишь. Потому что ничто так не нравится мути, как испуганная добыча.
– Это может сработать, – сказал Грендлсен, кивая. – Посади нескольких из нас на лодки, и мы сделаем так, чтобы они заинтересовались нами.
Яр постучал по столу и сделал жест. Грендлсен хлопнул его по тощему плечу:
– Хороший парень. Яр говорит, что он пойдёт. И я тоже.
– Я тоже пойду, – сказала Иоланда. Кэл взглянул на неё:
– Уверена?
– Кто-то должен убедиться, что эти двое не угонят лодку и не уплывут, – сказала Иоланда, игнорируя брошенный на неё Грендлсеном взгляд. Она пожала плечами. – Кроме того, это даст мне какое-то занятие.
– Вас троих будет недостаточно, – сказала Белладонна.
– Без обид, – добавила она, улыбаясь Иоланде.
– О, обида явно подразумевалась, – сказала Иоланда, перегибаясь через стол.
Белладонна встала, раскинув руки, словно приглашая:
– В любое время, Каталл.
Иоланда привстала, но, казалось, передумала:
– Может быть, позже, Эшер. – Она посмотрела на Кэла. – Хотя в чём-то она права.
– Мы не можем оторвать других от защиты, – вмешался Кловик.
– Вы можете оторвать нас, – сказал Гёт. Кэл повернулся, чтобы посмотреть на Кавдора. – Моим парням нечем заняться. Мы пришли сюда, чтобы сражаться с мути – эта возможность кажется таким же хорошим способом сделать это, как и любая другая.
Кэл заметил, как на лице Бертрума промелькнуло выражение замешательства, и спрятал ухмылку:
– Меня устраивает.
– Да, прекрасно, и что потом? – сказал Бертрум. – Пока они играют в моряков, что мы делаем?
– Готовимся ударить по ним там, где они живут, – сказал Кэл.
– Ударить чем? – резко спросил Бертрум.
– Мною, – ответил Зун.
Кэл кивнул:
– Именно. Как я уже сказал, мы все знаем мути. – Он указал на одно из окон. – Что бы там ни происходило, это всё равно мути. Убейте их достаточно, и они сломаются. И как только один из них побежит, все остальные последуют за ним. Мы должны бить по ним повсюду и выводить их из равновесия. – Он схватил одну из карт поселения и развернул её. – Итак, имея это в виду, вот что я думаю...
Скаббс лишь вполуха слушал, как Кэл излагал свой грандиозный план. Этот был не таким глупым, как некоторые из тех, что он придумал раньше, но и не работой стратегического гения. Он повернулся на стуле и увидел Амануту, стоявшую у одного из окон. Он встал и присоединился к ней, оставив остальных обдумывать план. Никто не обратил внимания на его уход. Никто никогда не обращал на него особого внимания. Скаббс провёл большую часть детства, обучаясь тому, как быть незаметным, и собирая интересные кожные заболевания.
– С тобой всё в порядке? – спросил он. Аманута повернулась. Она слегка улыбнулась, увидев его, и он снова почувствовал, как у него защемило в груди. Это была такая улыбка, за которую можно убить. Почему она решила подарить её ему, он не понимал. Благодарность, возможно.
– А ты на моём месте был бы?
Скаббс потянул за мочку уха:
– Может быть? Я не знаю. Я понимаю желание убить его. Зуна, я имею в виду. Если тебе от этого станет легче, то Иоланда, вероятно, в какой-то момент отпилит ему голову.
Аманута тонко улыбнулась:
– Немного.
Скаббс выглянул в окно. На стекле образовался конденсат, и он слышал, как оно со скрипом дребезжит в раме. Где-то рядом стреляла стаб-пушка.
– Это не сработает, – сказала Аманута через мгновение.
– Что не сработает?
– Его план. Их слишком много. – Она потёрла руки. – Песня на трубах...
– Что насчёт неё?
Она поморщилась:
– Каждый мути между этим местом и Глубоким Океаном находится в движении. Их сотни. Тысячи. И не только они. Красные мантии не единственные ведут крестовый поход. – Она огляделась. – Это место... оно не переживёт того, что грядёт. Оружие не сможет остановить это. Вот что нашёптывают мне духи.
Она нарисовала странную фигуру в конденсате на стекле:
– Они слабы, но, несмотря на это, они видят. Они слышат.
Скаббс слегка вздрогнул, когда посмотрел на то, что она нарисовала – странную фигуру, похожую на человека с четырьмя руками. Нет, не человека. Не совсем. Она напомнила ему о чём-то, но он не мог сказать, о чём именно. Не раздумывая, он протянул руку и стёр её. – Так что ты предлагаешь?
– Мы должны уйти. Ты и я...
– Только не снова, – сказал Скаббс. – Я же сказал тебе – иди, если хочешь. Я остаюсь.
– Почему?
Он беспомощно развёл руками:
– Кредиты? Это моя работа? Верность? – Скаббс покачал головой. – Мы ходим по кругу.
Он посмотрел на неё:
– Почему ты так стремишься заставить меня уйти?
Она нахмурилась и отвернулась. Через некоторое время она сказала:
– Мне нужна помощь.
– Моя?
Она взглянула на него:
– Ты спас меня из клетки. Духи привели тебя ко мне. Они не сделали бы этого без причины. – Она повернулась и схватила его за руку. – Теперь, когда я здесь, я вижу, что должна вернуть своё место среди моего народа. Я должна направлять их, используя то, чему научилась за время отсутствия.
Скаббс неохотно высвободил руку из её пальцев:
– Ты говорила, что твоего племени больше нет.
Она покачала головой:
– Племени нет. Но мои люди живы. И пока они живы, я буду защищать их. Если красные мантии не сожгут их дотла, то их сожрут мути. Или ещё хуже. Если я ничего не сделаю, те немногие, кто останется, станут лишь воспоминанием – эхом песни на трубах, исчезавшем во тьме. Я не могу этого допустить. – Она оскалила зубы. – Я ''не допущу''.
– Какое это имеет отношение ко мне?
– Я не знаю, – сказала она, и он услышал разочарование в её голосе. – Я знаю только, что ты мне нужен. И если ты не пойдёшь со мной, я не смогу уйти. Вот в чём дело.
Скаббс вздохнул и почесал затылок.
Она отвела взгляд.
– Что, если я... смогу помочь? – тихо спросила она.
– Как?
– Я могла бы убедить своих людей помочь красным мантиям.
Скаббс моргнул:
– Ты сделаешь это?
– Я не хочу этого. Но сделаю. – Она постучала по окну. – На севере есть обрушившийся коридор. Там сейчас живут мои люди.
– Откуда ты это знаешь?
– Песня на трубах донеслась с той стороны, – ответила она, как будто это было очевидным. – Мы могли бы пойти к ним – мы оба.
Внезапно заинтересовавшись, она наклонилась вперёд:
– Мои люди знают эту зону даже лучше, чем паразиты, которые шныряют по самым маленьким туннелям. Было бы детской забавой ударить по мути там, где они меньше всего этого ожидают – отрубить пауку голову. Без своих предводителей они дрогнут и разбегутся.
Скаббс нахмурился:
– А потом?
Она пожала плечами:
– Что потом? Мы отступим. Это место больше не наше. Пусть оно достанется красных мантиям, если они хотят. Им потребуется время, чтобы найти нас снова... но мути опасны сейчас. Их нужно остановить. – Она замолчала. – Ты знаешь, что я права.
Настала очередь Скаббса отвести взгляд. Она была права. Но мог ли он доверять ей? Он по-прежнему не был уверен, почему освободил её из клетки – действовал ли он по собственной воле, или она каким-то образом манипулировала им. Ведьмы могли что-то делать с человеческим разумом, в этом Искупители не ошибались. Но все её разговоры о духах… это задело его за живое.
Его мать часто говорила о духах. И с духами. Иногда ему даже казалось, что они отвечали ей. Кэл всегда смеялся над ним, когда он говорил об этом. Верхнеулевики, как Кэл и Иоланда, не придавали большого значения подобным вещам, но Скаббс знал лучше. Подулье было странным местом и становилось всё более странным. Вопрос заключался в следующем: был ли это один из тех случаев, когда странность работала в их пользу?
Он посмотрел на Амануту.
– План Кэла может сработать, – сказал он через мгновение.
Она вздохнула и отвернулась.
– Это единственный способ. Ты увидишь, что я права. – Она прижала руку к окну, её пальцы рисовали фигуру в конденсате. – Я только надеюсь, что ты увидишь, пока не стало слишком поздно.
==ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ ГЛАВА==
'''ОТВЛЕКАЮЩИЙ МАНЁВР'''
Королева Бородавка Первая развалилась на троне из пустых бочек прометия и выброшенных подушек, потягивая дешёвую выпивку из помятого жестяного кубка. Она держала мизинец вытянутым, как учил её Тад. Нужно соблюдать приличия на публике. Первый из уроков Тада. Его второй урок был посвящён ножу и тому, как лучше всего перерезать горло, не пролив много крови. Старый мути был кладезем мудрости.
Она сменила мантию на охотничий костюм аристократки, извлечённый её пронырами из какой-то мусорной трубы. Несмотря на пятна, он по-прежнему был цел. На брюках даже были карманы, а шпоры по-прежнему вращались, несмотря на ржавчину.
Трон стоял на крыше рудовоза, припаркованного у входа в сточную трубу. Её охранники сидели на корточках рядом, некоторые на грузовике, некоторые стояли на страже, перешёптываясь между собой. Время от времени сотрясаемые далёким взрывом обломки падали на рваный зонтик от солнца, который держал над ней один из охранников. Сточная труба периодически дрожала, когда небольшие толчки ульетрясения поднимались по зоне.
Тад сидел на кабине грузовика позади неё, вглядываясь в окуляр старого дальномера из латуни и ламината, установленного на сломанном штативе. Старик заворчал, когда прокатилось эхо очередного приглушённого взрыва.
– Напомните мне, чья была идея дать этим идиотам гранаты?
Бородавка усмехнулась и сделала ещё один глоток. Кислый напиток был сварен в старых химических чанах каким-то братством слепых мутантов. Бородавке нравилось воображать, что горький, слегка галлюциногенный алкоголь способствует её мыслительным процессам. Она покрутила кубок, заставляя содержимое пузыриться и пениться.
– Ты рекомендовал мне проявлять благосклонность к самым верным из моих подданных, старик. Поэтому я подарила им несколько игрушек. В чём вред?
– Учитывая, что похоже они начали бросать их друг в друга, а не в верхнеулевиков, я бы сказал, что это довольно вредно.
Бородавка издала грубый звук и сделала ещё один глоток. Некоторые из её последователей были скорее настроены улаживать старые обиды, чем бороться с общим врагом. В конце концов, дело разрешится само собой, и выжившие вернутся к насущным делам.
– Тем не менее, пока что-то взрывается, мы по идём по графику. Кстати, об этом...
– Штурм южных ворот начался, – сказал Тад. Он вытащил из кармана старомодный хронометр и проверил его. – И к тому же, как раз вовремя. Парней Чёрного Пороха следует похвалить за пунктуальность.
– И?
Тад задумчиво нахмурился:
– Должен сказать, у них всё на удивление хорошо получается.
– Я знала, что есть причина, по которой я не вздёрнула их вождя на мешках с порохом, – сказала Бородавка. Парни Чёрного Пороха были не из Пылепадов и, как следовало из названия, хорошо промышляли тем, что некоторые называли кустарным дымным порохом. Миномёты из обрезанных труб и начинённые скрап-бомбами, идеально подходили для нападения на караваны гильдий или изолированные жилые норы. И хороший мушкетон было легче обслуживать в пустошах, чем автоган. Она позволила Парням Чёрного Пороха опробовать свои игрушки у южных ворот, не слишком ожидая, что они добьются чего-то выдающегося.
– Да, похоже, они идут к некоторому успеху. Если им удастся проникнуть внутрь, это послужит хорошим отвлекающим манёвром, чтобы Чешуйчатый вышел на позицию.
Бородавка слегка напряглась при упоминании о кузене. Она по-прежнему не была уверена, как именно они связаны. Генеалогические древа мути, как правило, имели толстые корни и не имели ветвей, если можно так сказать. И всё же у неё было несколько чешуек, так что, возможно, это не являлось такой уж большой загадкой. Она часто подумывала о том, чтобы сделать его своим королём. Мути уважали только размер и силу, а в случае с Чешуйчатым в избытке было и того и другого. И это привлекло бы на её сторону другие племена мутантов – по крайней мере, некоторых из них.
Но также ослабило бы её влияние. Уже многие бормотали, что она не настоящая правительница – просто ведьма с манией величия. Соперничающие короли пытались подорвать её усилия, завидуя власти, которой она теперь обладала. Тад предупреждал её, что так оно и будет. Неспокойна голова, носившая корону.
– Значит, он сделал это? – Она послала Чешуйчатого в отстойник, чтобы снести там частокол. Когда палисад падёт, её королевский флот – каким бы он ни был – начнёт атаку на доки Погибели. Она усмехнулась при этой мысли. Кавдоры потратили так много времени на строительство стен, что забыли защитить тыл.
– Да, он уже должен выйти на отмель. Однако, чтобы у него появилась хоть какая-то надежда на успех, нам нужно, чтобы они не смотрели на воду.
– Ещё одна атака? – спросила Бородавка. – Возможно, следует послать Мазера и его шахтных призраков, чтобы они продолжали смотреть вверх.
Тад почесал подбородок:
– Нет. Думаю, что наземная атака вполне подойдёт. Крупными силами.
Бородавка подняла голову:
– Я потеряю людей. Много.
Тад улыбнулся:
– Да, но некоторых из них вы можете позволить себе потерять.
Бородавка рассмеялась:
– Ты говоришь о Фанге, не так ли?
– И о нём тоже.
Бородавка снова повернулась к далёкому поселению. Ещё один урок Тада – чем больше последователей вы привлекли, тем больше вероятность того, что у некоторых из них возникнут амбиции повысить своё положение:
– Тогда мне послать за ним?
Тад склонил голову:
– Вы можете делать всё, что пожелаете, моя королева.
Бородавка снова рассмеялась:
– Вечно ты политик, старик. Очень хорошо. Диверс?
Один из её охранников обернулся. Он был уродливым мутантом, его челюсть была выровнена под неправильным углом, а одна из рук заканчивалась массивным колючим когтем.
– Госпожа? – невнятно пробормотал он.
– Пошлите за этим мерзавцем Фангом, пожалуйста. Я хочу немедленно его увидеть.
Диверс резко кивнул и побрёл прочь передать сообщение. Бородавка некоторое время наблюдала за ним, а затем повернулась к Таду:
– Кстати, о мерзавцах… куда подевались наши гости?
– Вы имеете в виду Келвена? – Тад вздохнул и протёр разбитые очки куском грязной ткани. – Он держится подальше от фронта, он и его... телохранители.
Бородавка нахмурилась. Лысый мужчина – её финансист, как называл его Тад – остался с её войсками в качестве наблюдателя. В какой-то момент к нему присоединилась пара громоздких фигур в капюшонах. Никто из её шпионов не видел, как они прибыли, и никто не был достаточно смел, чтобы противостоять им. На данный момент она довольствовалась тем, что позволила Келвену хранить его секреты.
– Да, мне они тоже не нравятся. – Она вздохнула. – Может быть, нам следует избавиться от него.
Тад покачал головой:
– Я чувствую, что это будет опрометчиво. Келвен представляет тех, кто может причинить нам вред, а также помочь нам в нашей борьбе. Его убийство только вызовет их гнев.
– Я не боюсь теней, Тад.
– Я тоже, моя королева. Однако я до смерти боюсь тварей, что скрываются в этих тенях. – Он снова наклонился к дальномеру. – Возможно, настанет время расторгнуть нынешнее соглашение. Но не сейчас.
Бородавка откинулась на спинку трона и угрюмо уставилась на свой напиток:
– Если бы я знала, сколько усилий это потребует, я, возможно, не согласилась бы на это.
Тад усмехнулся:
– Да, пожалуй, теперь уже слишком поздно. Вы держите кроталида за хвост, как говорится. Если вы отпустите его, он вас съест. И если вы этого не сделаете...
– Он всё равно меня съест. – Бородавка сделала глоток. Тад никогда не рассказывал подробно о том, как он познакомился с Келвеном, или почему покровители лысого мужчины, казалось, были готовы поддержать её славную революцию. А Бородавка никогда не спрашивала. До недавнего времени это не казалось важным. Но теперь это становилось проблемой.
И всё же это была проблема завтрашнего дня. Сегодня речь шла о падении Погибели. Она наклонилась вперёд, прищурившись, вглядываясь в далёкое поселение. С такого расстояния оно напоминало жалкую кучу металлолома на болотистой земле. Когда-то весь этот купол был почти затоплен, за исключением нескольких островов, в основном населённых зловредными крысокожими.
Но Кавдоры всё изменили. Они пробили дыры в нижней части купола и вырыли осушающее озеро в поисках чего-нибудь полезного. Через несколько десятилетий оно полностью высохнет, и Погибель сможет расшириться, чтобы заполнить купол, как это было в некоторых крупных поселениях выше в улье. Если ей дадут такую возможность.
Бородавка намеревалась продолжить то, что начали Кавдоры. Она заставит племена работать, сделав Погибель подходящей столицей для своего королевства. Они будут медленно расширяться, прокладывая десятинные пути и платные мосты, одно за другим захватывая небольшие поселения в этой части Подулья. К тому времени, когда верхнеулевики поймут, что она делает, её армии будут стучаться в ворота Нижнего города.
Вскоре её имя приобретёт большую известность, чем имена её предшественников. Бесчинства короля Черноноса и безумие Нищего Короля будут забыты, погребены под триумфами королевы Бородавки. Её слава достигнет утончённых высот самого Шпиля – возможно даже сам лорд Хельмавр пригласит её на грандиозный приём, приветствуя в рядах знати. От этой мысли дрожь удовольствия пробежала по её худощавому телу, и она торопливо сделала глоток. Она посмотрела на Тада.
– Расскажи мне ещё раз о вечеринках, – сказала она.
Тад посмотрел на неё:
– Моя королева?
– О вечеринках. Когда ты жил… там, наверху. Были ли они такими грандиозными, как утверждают некоторые?
Тад мягко улыбнулся:
– О да. Столы ломились от еды, и музыка целыми днями отдавалась эхом в мраморных и золотых залах. И танцы – о, танцы. Сам я никогда к этому не стремился, но наблюдать за развлечениями рождённых в Шпиле... ах. Такую грацию и силу вы и представить не можете.
Бородавка закрыла глаза. Она почти видела это. Слушать музыку, пробовать еду… танцевать и не бояться ножа в руке партнёра.
Её размышления были прерваны, когда один из охранников наклонился, чтобы прошептать ей на ухо. Диверс вернулся. Она неохотно приоткрыла глаз и села. Она повернулась на троне и заметила разношёрстную группу вождей, неторопливо приближавшихся к грузовику во главе с Фангом. Нахмурившись, она жестом велела охранникам пропустить их.
– Не припомню, чтобы я их приглашала, – пробормотала она.
Тад фыркнул.
– Фанг, – просто сказал он. – Он пытался бросить вызов вашему кузену.
Бородавка фыркнула:
– И как это прошло?
– У него на двух приятелей меньше.
Бородавка удовлетворённо кивнула. Чешуйчатый не отличался утончённостью, когда дело доходило до таких вещей. В этом отношении он был полезен. Никто не ожидал ничего иного от брута. Она посмотрела на приближавшихся вождей. Они были из числа тех, чьи племена не принимали участия в осаде. Она держала их в резерве, ожидая, когда Чешуйчатый займёт позицию. Теперь она поняла, что это могло быть ошибкой.
То, что они пришли без приглашения, раздражало – и беспокоило. Фанг держался с напускной бравадой, которую она обычно находила забавной, но не тогда, когда та заражала других. Перевороты были уважаемой традицией мути, особенно несвоевременные. Фанг был из тех, кто собирает сторонников, прежде чем что-то предпринять, а не действует импульсивно.
– Моя королева, – сказал Фанг. – Вы позвали, и я пришёл.
Он неловко поклонился, выглядя пародией на джентльмена.
– Да. Однако я не помню, чтобы звала остальных из вас, – громко сказала она. Другие вожди остановились, на мгновение сбитые с толку. Прежде чем они успели прийти в себя, она встала и подошла к краю грузовика. Когда она двигалась, то же самое делали и её охранники. Стволы оружия небрежно скользнули в сторону вождей. – Подойди, Фанг.
Фанг взглянул на остальных. Они отвернулись. Бородавка улыбнулась. Вот и всё. Фанг бросил свирепый взгляд на своих приятелей, но ничего не сказал. Она смотрела на него сверху вниз, позволяя моменту растянуться. Она хотела, чтобы он нервничал. Наконец она присела на корточки, так что они оказались на одном уровне.
– Фанг – дорогой, храбрый Фанг, – промурлыкала она.
– Миледи, – прощебетал он.
– Зачем привёл приятелей, Фанг? – Она очаровательно улыбнулась. – Испугался?
Он нахмурился.
– Нет. – Он замолчал. – Они свидетели.
– Свидетели чего, скажи на милость?
Он посмотрел в сторону и что-то пробормотал.
Бородавка наклонилась ближе:
– Что это было? Говори громче.
– Моего предложения о помолвке, – сказал он громче.
Бородавка опустилась на колени. Фанг был не первым вождём, пожелавшим дать клятву верности, а самым последним. Любой мути с намёком на амбиции попробовал бы то же самое. Конечно, большинство из них попытаются убить её, как только обменяются клятвами. – И?
Он выглядел смущённым:
– Что “и”?
– Предложение. – Она вздохнула и кончиком пальца поймала покрытый волдырями подбородок Фанга. – Не важно. Ты очень амбициозен, Фанг. Я думаю, это одно из твоих лучших качеств. Хотя и немного туповат.
Она замолчала.
– Полагаю, ещё одно хорошее качество. Если бы ты был немного острее, то мог бы порезаться.
– Э… что?
Бородавка вздохнула и встала:
– Сначала тебе нужно произвести на меня впечатление, Фанг. Что-нибудь эффектное. – Она откинулась на спинку трона и небрежно махнула рукой. – Я хочу, чтобы ты возглавил лобовую атаку. Тад, что бы ты предложил?
Тад почесал подбородок:
– На этот раз, думаю, северные ворота. Судя по всему, в этой части стены меньше оружия.
Бородавка улыбнулась:
– Тогда северные ворота.
– Лобовая... атака, – нерешительно повторил Фанг. – По открытому месту?
– Ну, да, Фанг. Земля в этом месте довольно открытая.
– А что, если они начнут стрелять?
Бородавка изучала содержимое кубка.
– Я полагаю, тогда тебе придётся поторопиться. – Она пошевелила пальцами. – Беги, беги, беги так быстро, как только могут нести тебя твои кривые ноги.
Фанг сглотнул:
– Мне... мне обязательно это делать?
Её охранники напряглись. Они были большими и упитанными, даже мутанты. Она позаботилась об этом. Как один, их жёсткие, невыразительные взгляды упали на дрожавшего вождя, недвусмысленно предупреждая его об ошибке. Бородавка изучала его с добродушным весельем. Фанг был неплохим парнем для кровожадного каннибала. Немного чересчур амбициозен, но талантливому подчинённому это можно простить. К несчастью для Фанга, его таланты, если они у него есть, были глубоко запрятаны.
– Нет, Фанг. Конечно, нет. В конце концов, я не тиран. Конечно у тебя есть выбор. – Она протянула руку и вытащила стаб-пистолет из кобуры охранника. Она положила его на колено и взвела курок. – Ты можешь выбрать смерть здесь, например.
Она сделала ещё глоток и выжидающе посмотрела на него. Фанг нервно сглотнул, его взгляд был прикован к дулу пистолета.
– Север… северные ворота? – спросил он.
Бородавка улыбнулась:
– Если ты будешь так любезен. Я буду ждать твоего возвращения, затаив дыхание.
Фанг резко кивнул и пробормотал что-то, что, скорее всего, должно было быть приветствием. Бородавка дёрнула пистолетом, и Фанг поспешил прочь, остальные вожди смущённо последовали за ним. Она вернула пистолет охраннику и осушила кубок.
– Искусно сделано.
Бородавка скрыла нахмуренный взгляд, когда Келвен появился в поле зрения. По испуганным выражениям лиц охранников она поняла, что они не заметили его появления.
– Келвен. Я рада вас видеть. Хотите чего-нибудь выпить? – Она протянула свой кубок, и один из охранников снова наполнил его.
Лысый мужчина поморщился и покачал головой:
– Нет... Спасибо. У меня хрупкое телосложение.
Он был не один. Две громоздкие, но горбатые фигуры в капюшонах стояли позади него – его телохранители. Они были одеты в толстые мантии из дорогого материала, которые полностью скрывали их, и от них обоих воняло чем-то едким. Мутанты, предположила она, хотя и не могла сказать, почему они скрывали свою внешность здесь, внизу. Возможно, они стеснялись.
– Это займёт больше времени? – нетерпеливо спросил он. – Насколько трудно может быть сокрушить такое маленькое, унылое место?
– Сложнее, чем вы думаете.
Он пристально посмотрел на неё, и его телохранители зашевелились. Она ухмыльнулась, игнорируя угрозу.
– Присаживайтесь, Келвен. Я обещала вам победу, и вы её получите, не бойтесь. – Она подняла кубок, словно произнося тост. – А пока, почему бы нам не расслабиться и не насладиться представлением?
Чешуйчатый вылез из мусорной трубы к востоку от Погибели. Текущие сточные воды облегчали задачу, чем это было бы в противном случае. Они стекали в естественную впадину, образованную каким-то давним оседанием. Он спустился по струе воды и плюхнулся в пруд с оглушительным шумом. Это напомнило ему о более невинных днях, когда он думал только о еде или о том, чтобы его не съели. Это были хорошие времена.
Пробираясь по мелководью, он задумчиво разглядывал далёкое поселение. Вода кружилась вокруг его плеч, когда он осторожно прокладывал путь сквозь рифы ржавого мусора. По обе стороны пруда берег был завален обломками и тотемами крысокожих. Пожелтевшие черепа сидели на кусках арматуры, их вечные ухмылки были обращены к водам. Тобот показал им это место в рамках соглашения с Бородавкой, хотя и неохотно. Местные племена по какой-то причине считали эти воды священными.
Сам Чешуйчатый не понимал, как одни воды могут быть священными, а другие – нет, всё это была одна и та же вода, поднимавшаяся из одного и того же источника и падавшая вниз. Отстойник был единым, а не разным. И всё же мягкие, казалось, не могли этого понять. Их восприятие было ограниченным. Не таким, как его.
Он ухмыльнулся и облизнул клыки. Он чувствовал в воздухе привкус ржавчины и древесной гнили. Он слышал далёкие крики рабочих и часовых. Они не были неподготовленными. Но они не были и особенно наблюдательны. Они следили за трубами и древними дамбами, ожидая, что враг нападёт со стороны болотистой местности.
Заворчав, он нырнул под воду. Когда он опустился на дно, его когтистые лапы подняли облака осадка. Что-то двигалось под ногами – длинное и извилистое. Сквозь завесу ила он мельком увидел красные, похожие на шары глаза и клыкастые челюсти – сточный охотник. Змееподобный зверь устремился к нему быстрее, чем он мог уплыть.
Вместо того чтобы отступить, он обхватил его руками и укусил клинообразную морду. Ихор наполнил воду, и существо забилось, вырываясь из его хватки. Кольца окутали Чешуйчатого, когда сточный охотник попытался раздавить его. Он зарычал, скорее раздражённый, чем обеспокоенный. Он охотился на сточных охотников с тех пор, как вылупился.
Он поймал его челюсти, когда тот снова бросился на него, и разорвал их, а заодно и череп, пополам. Зверь дёрнулся и обмяк, его кольца ослабли. Чешуйчатый оторвал кусок мяса и поднялся на поверхность, жадно жуя.
Вынырнув на поверхность, он заметил неподалёку в устье впадины тёмные очертания ялика. По крайней мере, они не опоздали. Он поплыл к нему, проглатывая остатки плоти охотника. Фонари на поручнях судна освещали его, но он и не пытался спрятаться. Ялик представлял собой длинную плоскодонную лодку с тяжёлым циркуляционным вентилятором, вырванным из одного из усеивавших возвышенности огромных воздуховодов и прикреплённым на корме. Вентилятор действовал как пропеллер, приводимый в действие ворчавшим двигателем, который прятался ниже.
На борту находилась дюжина мути, все в грязных лохмотьях, которые когда-то могли быть униформой. Большинство были вооружены, и оружие повернулось в сторону Чешуйчатого, когда он приблизился. Они перешёптывались между собой, и он почувствовал запах их страха.
Сморщенный мути в остатках униформы главного торговца протолкался сквозь ряды команды и заковылял к поручням. Одна из его ног была не более чем железным колышком, обмотанным колючей проволокой.
– Это ты, парень? – прохрипел он. – Или какая-то другая тварь подкрадывается к старому капитану Прожорливому?
– Это я, – прорычал Чешуйчатый. Он ухватился за край лодки и подтянулся на борт. Судно покачнулось, вода плеснула через борт. Команда взвизгнула в панике, отползая в сторону, когда брут перевалился через поручень.
Прожорливый остался на месте, ухмыляясь.
– Ты стал больше, чем тогда, когда я в последний раз имел удовольствие находиться в твоём обществе, парень. – Он постучал по ржавым суставам искусственной ноги. – Надеюсь, ты пришёл не за второй.
Чешуйчатый ухмыльнулся:
– Не сегодня, старик.
Прожорливый рассмеялся. Он был не столько стар, сколько просолен. Длинные жёсткие волосы рассыпались по плечам его униформы, а один глаз был заменён шарикоподшипником. Всякий раз, когда он улыбался, он обнажал кривые зубы цвета трубочного мха:
– Значит, пришёл с вестью от нашей доброй королевы?
Чешуйчатый кивнул:
– Королевский флот атакует, как только мы разрушим частокол у воды. – Флот, о котором шла речь, представлял собой горстку ветхих сточных яликов и слизистых траулеров, захваченных и перепрофилированных бесценным Прожорливым. Капитан сделал себе имя как сточный волк и мародёр. Он играл в пиратов по всем отстойникам к югу от Нижнего города, и гильдейцы удваивали награду за его голову пять лет подряд.
Прожорливый почесал шарикоподшипниковый глаз и ухмыльнулся:
– Самое время. Парни немного проголодались – не так ли, парни?
Команда ялика усмехнулась и похлопала по оружию. Чешуйчатый заметил, что те, у кого ещё остались зубы, подпилили их.
– И всё же... это немного рискованно.
– Королева умна.
– Возможно. Кроме того, умная женщина немного похожа на домашнего паука – никогда не знаешь, когда ты обнаружишь, что опутан паутиной и обескровлен. А? А? – Прожорливый толкнул Чешуйчатого локтем и хихикнул. – Ты знаешь, о чём я говорю.
– Да, – сказал Чешуйчатый, который не знал. Мягкие любого пола сбивали его с толку. Его вид справлялся с подобными делами гораздо эффективнее. В основном они держались подальше друг от друга, если только не были голодны или не наступал брачный сезон.
Прожорливый понимающе кивнул и махнул рукой. Чешуйчатый последовал за ним на корму, где перед мягким стулом стоял потрёпанный стол. На столе лежала схематичная карта жилой зоны. Три мути ждали со стаканами, кувшинами и мисками сырого мяса, маринованного в паучьем ихоре и соках ночных фруктов. Прожорливый сел, и один из мути налил ему выпить.
– Перекуси, – сказал он.
– Только что поел, – проворчал Чешуйчатый, ковыряясь когтем в клыках.
Прожорливый фыркнул и вытащил из-за пояса стилет. Он вонзил его в стол, вызвав хныканье у ближайшего мути. У маленького каннибала были и другие карты под мышками или засунутые в мантию для сохранности. Он отвернулся, и один из официантов успокаивающе похлопал его по плечу. Прожорливый проигнорировал их.
– Это частокол у причала, – сказал он. – Он простирается не очень высоко – всего на несколько метров. В основном металлолом. Никаких орудийных башен, только пешеходные дорожки. Свали его, и мы беспрепятственно доберёмся до доков.
Он покосился на Чешуйчатого здоровым глазом:
– Думаешь, ты сможешь это сделать?
Чешуйчатый посмотрел на капитана. Он достаточно хорошо знал план, но Прожорливый был из тех, кто любит быть уверенным, прежде чем высунуть голову. Чешуйчатый подумал было проигнорировать вопрос, но решил подшутить над мути.
– Не один.
Прожорливый откинулся назад:
– Тогда я надеюсь, что ты привёл с собой много помощников.
Чешуйчатый кивнул. Он глубоко вдохнул и издал воинственный рёв, от которого ялик затрясся, а сидевшие на мусоре сточные птицы с криками разлетелись. Грохочущее эхо разнеслось по округе, и откуда-то сверху посыпался дождь сыпучих обломков. Мгновение спустя откуда-то поблизости донёсся ответный рёв.
Чешуйчатый повернулся и указал на сточную трубу, из которой в воду протиснулась громоздкая фигура. За ней последовала ещё одна и ещё. Неуклюжие, похожие на рептилий существа вынырнули из пруда и направились к лодке. Вскоре дюжина брутов плыла по бурлившим водам, их звериные взгляды были жадно устремлены на команду ялика.
Улыбка Прожорливого слегка дрогнула:
– Клянусь нарывами Черноноса… ты взял и поднял их всех на ноги, не так ли?
– Нужны были помощники.
– Ну, они, конечно, помогут, если ты сможешь помешать им съесть друг друга – или нас.
Чешуйчатый ухмыльнулся:
– Не обещаю.
Прожорливый рассмеялся и хлопнул его по руке:
– Ха! Смотри, я хочу тебе кое-что показать. Мистер Чиггс, мистер Биггс, принесите мне мой модный глаз!
Один из членов экипажа – горбатый кривоногий мутант со второй недоразвитой головой на плече – бросился вперёд, неся маленькую коробку.
– Вот он, капитан – мы плюнули на него и хорошенько почистили, да, мы это сделали, – Чиггс и Биггс пускали слюни обоими ртами. – Всё чисто и красиво, да, сэр.
Прожорливый стукнул существо по макушке нормальной головы:
– Что я тебе говорил о том, чтобы засовывать всякие штуки в твои проклятые рты? Давайте сюда, вы, пара идиотов. – Чиггс и Биггс открыли коробку, обнажив глазной протез, покрытый тонкими схемами. Прожорливый выдернул шарикоподшипник из глазницы и вставил протез на его место. Он несколько раз моргнул и большим пальцем подтолкнул его на место.
– Получил от парня Делакью из верхнего улья за оказанную услугу. Он подключён к теневой сети пиктеров. Хитрые они, эти Делакью. Везде есть глаза, всегда что-то записывающие.
Он махнул Чешуйчатому отойти и постучал по глазу. Раздался щёлкающий звук, и из зрачка вырвалась тонкая дымка света.
– Гололитическая геокарта местности. Бесценная вещь в моём деле. Раз или три спасала мою задницу от гильдейцев. – Дымка сжалась и затвердела, превратившись в изображение поселения. Чешуйчатый подался вперёд.
– Когда? – прорычал он.
– Не так давно, – сказал Прожорливый. – Час или два. Пикт-записи постоянно обновляются. Подумал, что ты хотел бы хорошенько рассмотреть цель, прежде чем отправишься в путь.
Он моргнул, и изображение снова изменилось, увеличив масштаб частокола у причала. Чешуйчатый теперь мог различить отдельных людей. Воздух над частоколом был полон дыма. Он ничего не слышал, но представил себе крики и удовлетворённо заурчал.
– Замечательно, не правда ли? – пробормотал Прожорливый. Он хлопнул себя по голове. – Конечно, я не могу пользоваться им слишком долго. В прошлый раз у меня случился небольшой приступ – и не из весёлых.
Чешуйчатый рассеянно кивнул. Он замер и прищурился, когда заметил знакомое лицо в толпе. Инстинктивно его когти царапнули шрамы на животе. Он безмолвно зарычал, созерцая свою жертву – ту, которая сбежала и оставила его с кишками, полными огня и осколков. Он не удивился, увидев здесь мягкого. Отстойник нёс все вещи к предопределённому концу во времени. Включая добычу.
Изображение дрогнуло и погасло. Чешуйчатый моргнул и повернулся. Прожорливый с ругательствами вырвал глаз. Он перебрасывал его из руки в руку, как будто тот стал горячим:
– Проклятый кусок мусора.
Он положил его обратно в коробку, обмакнул палец в стакан и провёл им вокруг глазницы:
– Увидел что-нибудь интересное?
– Нет. – Чешуйчатый повернулся и подошёл к перилам. – Пора, снеси частокол. Будь готов.
– Не волнуйся, парень, ты можешь рассчитывать на старого капитана Прожорливого.
Чешуйчатый улыбнулся:
– Хорошо. Иначе Чешуйчатый съест твою оставшуюся ногу. – Он перелез через перила и, не дожидаясь ответа, прыгнул в воду.
Ему нужно было закончить охоту.
==ТРИДЦАТАЯ ГЛАВА==
'''ПРИГОТОВЛЕНИЯ'''
Кловик повёл Кэла по одному из центральных проходов между самыми высокими секциями частокола. Внизу медленная река сточной воды текла через щели в палисаде и отвратительно воняла. Была возведена стена из мешков с песком, несколько перекрывшая поток. За стеной мелководье отстойника ударялось о ржавые бочки и потрескавшиеся от кислоты обломки.
– Мило, – сказал Кэл. Вотан гавкнул, как бы соглашаясь. Кибермастиф спокойно шёл рядом, жужжа ауспиками.
Кловик посмотрел на него:
– Молчи, еретик.
Кэл ухмыльнулся:
– Заставь меня. – Это было по-детски, но он ничего не мог с собой поделать. Кловик напоминал ему Багрового Кардинала – сплошное воинственное лицемерие и ложная праведность. Это заставило Кэла захотеть дать ему пинка.
Кловик повернулся к нему, сжимая кулаки:
– Если бы я мог… это не меньше, чем ты заслуживаешь. – Он не потянулся за цепным мечом, но Кэл мог сказать, что он хотел этого. Он подозревал, что только присутствие Вотана помешало Кловику напасть на него. Искупитель имел все основания нервничать из-за кибермастифа после их встречи в Нижнем городе.
– Ты не первый, кто мне это говорит. Сомневаюсь, что ты будешь последним. – Он выдерживал взгляд Кловика до тех пор, пока Искупитель, наконец, не отвернулся, что-то бормоча. Кэл получил некоторое удовлетворение от победы, несмотря на её ничтожность. Он почти не сомневался, что когда придёт время Кловик попытается помешать им захватить Зуна. Кэл с нетерпением ждал этого.
Погибель звенела от шума. Не только сигналы тревоги, но и звуки укрепляемых баррикад и возводимых новых. Он также слышал гул двигателей – проверяли каждый рудовоз и грузовой багги, который мог двигаться. Те, что не могли, разбирали на запчасти и топливо. И над всем этим раздавался треск вокс-передатчиков, когда спешно сформированные хоры распевали гимны собравшимся массам.
Гимны были наименьшим из зол. Куда бы он ни посмотрел, он видел признаки веры Кавдоров – в основном безобидные, но некоторые… человеческие черепа с вырезанными священными стихами, развешанные как гирлянды. Уши детей-язычников, высушенные и носимые в качестве украшений. Были вещи и похуже. Вещи, на которые он не обращал слишком большого внимания, потому что если бы обратил, ему пришлось бы что-то с этим делать.
Например, три тяжёлые железные клетки, нависавшие над водой внизу. Каждая из них была выполнена в виде высокой, грубой гуманоидной фигуры и увенчана массивной стилизованной маской, напоминающей мужское лицо. Кэлу показались знакомыми черты этого лица, но он не помнил, где видел их раньше. Внутри каждой из клеток томилось несколько заключённых, один поверх другого. Некоторые были мути – вероятно, пленными, захваченными во время последней атаки. Другие, казалось, вообще не представляли собой ничего особенного. Просто люди, которым не повезло нарушить “законы” Кавдоров.
Пока Кэл наблюдал, несколько подростков Кавдоров проворно забрались на клетки, чтобы разжечь угольные поддоны, встроенные в корону каждой маски. Скаббс пробормотал ругательства, когда языки пламени взметнулись вверх. Заключённые на верхушках клеток начали извиваться и кричать, когда металл нагрелся.
Кэл отвёл взгляд.
– Даже во время осады необходимо поддерживать порядок, – сказал Кловик, заметив его неудобство.
– Ересь должна быть наказана, чтобы не распространялась бесконтрольно, особенно во времена скорби. – В его голосе звучало почти ликование.
– Если хотите тратить время, сжигая заключённых заживо, пока мути у ворот, это ваше дело, – резко сказал Кэл. – Я здесь не за этим.
– Они грешники. Преступники. Они это заслужили.
– Да? И какое же преступление они совершили? Надели не ту шляпу?
– Такое же, что и ты. – Кловик обернулся. – Им не хватало веры. Я с нетерпением жду того дня, когда ты издашь предсмертный крик в одной из клеток, как и они.
Кэл хотел ответить, но передумал. Кловик искал повод, а Кэл не собирался его давать. Не сейчас.
Искупитель смотрел на него ещё некоторое время, взглянул на Вотана, а затем отвернулся, фыркнув:
– Пойдём, еретик. Он хотел видеть тебя, Император знает почему.
Зун ждал их на вершине частокола. Он наклонился вперёд, вцепившись руками в поручень, и уставился на зону. Он выглядел здоровее, чем раньше, – Кэл решил, что в основном благодаря боевым стимуляторам с чёрного рынка, которыми его кормил Кловик.
– Осталось недолго, – сказал Зун вместо приветствия. – Они скапливаются в шахтах и туннелях. Я слышу вой нечестивых труб...
Кэл моргнул.
– Так вот что это такое? – Он слышал пронзительный звук в течение последнего часа, но предположил, что просто какая-то часть оборудования где-то на последнем издыхании.
Зун кивнул, разгоняя окутавшее его облако дымных благовоний:
– Некоторые из глубинных кланов – кровосмесительные, древние роды чужеземцев – делают трубы из костей мёртвых. Они наполняют мешки из кожи воздухом и пропускают его через трубы, создавая чудовищную мелодию. Они играют свои нечестивые военные песни, поднимаясь из самых тёмных ям и забытых туннелей, и гонят перед собой меньших извергов.
Кэл поморщился. Теперь, когда он знал, что это было, звук начал действовать ему на нервы. Он попытался сосредоточиться на чём-нибудь другом. Свет вспыхнул в зоне, где остатки купола возвышались, словно склоны упавшей горы. В устьях отстойников и вентиляционных шахт он увидел отблески того, что, как он знал, должно было быть лагерными кострами.
– Я никогда не видел их так много в одном месте, – сказал он. – Слышал рассказы, но никогда не видел своими глазами.
– Эта часть отстойника течёт в резервуар на один уровень ниже, – сказал Зун. – Там есть анклав – не просто семьи, целые кланы. У меня никогда не было достаточно оружия, чтобы как следует его вычистить.
Он посмотрел на город:
– Вот почему я приехал сюда много лет назад. Я знал, что они размножаются здесь, внизу, как паразиты, которыми они и являются. Я сожалею только о том, что не смог уничтожить их до того, как настал день, когда они подвергли опасности верующих. – Он покачал головой. – Ну что ж. Тому, кому не хватает сожаления, также не хватает веры.
Он посмотрел на Кэла:
– Где твои друзья?
– Здесь и там. Усердно работают, следят за обороной. – Во всяком случае, некоторые из них. Он понятия не имел, где находится Гор, и видел, как ручные Голиафы Бертрума совершали набеги на ларьки с грогом. – Готовят кое-какие штуки. Кстати, об этом...
Зун кивнул:
– Рудовоз почти готов.
Кэл прислонился к перилам и скрестил руки на груди:
– Далеко ли он доедет?
– Это в руках Императора, – благочестиво сказал Зун.
– Я иду с тобой.
– Нет, – сказал Кловик.
Зун взглядом заставил его замолчать. Он повернулся к Кэлу:
– Зачем?
– Назови это защитой моих инвестиций.
Зун рассмеялся:
– Конечно! Лучше и не скажешь. – Он сцепил руки за спиной. – Добыча гильдейцев – тот цилиндр, которым ты так заинтересовался – останется здесь, если это то, о чём ты беспокоился.
Кэл нахмурился:
– Дело не в нём. – Во всяком случае, не совсем. – Где?
– В каком-нибудь безопасном месте.
– Храм, – сказал Кэл через мгновение.
Зун помедлил.
– Да. – В его голосе звучало удивление от того, что Кэл догадался.
Кэл рассмеялся:
– Не волнуйся, Зун. Я не собираюсь срываться и убегать. Кроме того, сделка есть сделка.
Зун усмехнулся и кивнул. Он поколебался, а затем протянул руку и схватил Кэла за плечо:
– Возможно, у тебя ещё есть надежда, охотник за головами.
Бертрум закурил сигариллу и наблюдал через дыру в частоколе, как волна мути побежала к северным воротам и прямо в стену стаб-пуль. Возникший в результате шум был бы комичным, если бы не был просто печальным. Он в пятый раз за последние несколько минут проверил заряд игольника и убрал его в кобуру.
Ему явно было не по себе от разворачивавшейся ситуации. Сквозь частокол было видно осушённое пространство купола. В основном это была плоская, болотистая местность, спускавшаяся и удалявшаяся от десятинной тропы. Всё остальное было покрыто ломкими зарослями увядавших желтоватых грибов, перемежавшимися ржавыми остатками того, что когда-то занимало купол. Купол был затоплен так долго, что большая часть оборудования теперь ни на что не годилась. Кое-что из оставшегося можно было спасти и продать гильдейцам на металлолом или частным покупателям. Если, конечно, мути не убьют их раньше.
Их были сотни, по крайней мере, так казалось. Даже его ауспики не могли получить чётких показаний. Время от времени двадцать или тридцать из них выходили из укрытия и устремлялись в место поближе к частоколу или к одним из ворот. Некоторым это удалось. Большинству – нет. Но мути всегда становилось больше, и Кавдорам приходилось экономить боеприпасы, даже с учётом припасов, которые привёз Зун.
Что ещё хуже, мути притащили с собой артиллерию, если её можно было так назвать. Миномёты из обрезков распиленной трубы и с грубым дымным порохом извергали разрушение. Деревушка лачуг, раскинувшаяся вдоль внешней стороны частокола, была охвачена пожарами, её жители либо сбежали, либо были захвачены мути. Частокол содрогнулся, когда в него врезалась мина. Металл прогнулся, и опорные балки раскололись, но стена пока держалась.
Бертрум повернулся, наблюдая, как Кавдоры подкатили неисправный рудовоз к воротам, укрепляя их. Северные ворота были ближе всего к докам, и именно поэтому он решил использовать свой опыт для их защиты – якобы он следил за тем, чтобы маршрут между воротами и складом оставался свободным от препятствий, чтобы следующая часть идиотского плана Джерико прошла гладко. Конечно, после первых нескольких мгновений он понял, что Кавдоры не нуждаются в помощи в этом деле, и решил просто наблюдать в профессиональном качестве. Это стало чем-то вроде облегчения – на данном этапе карьеры он мало интересовался игрой в героя.
Стаб-пушка на стене, заикаясь, активировалась. Ауспики запищали, когда тепловые сигнатуры погасли. Их заменили другие.
– Они продолжают прибывать, – сказал он.
– Это в их природе – живучие, как кист-тараканы, – ответила Белладонна. Она лежала на ближайшем ряду ящиков – одной из нескольких возведённых поперёк улицы импровизированных баррикад – сцепив пальцы за головой. Казалось, она к чему-то прислушивалась, и он задался вопросом, поддерживает ли она по-прежнему связь с Немо. – В каком-то смысле они похожи на Джерико. Если подумать.
– Я стараюсь этого не делать.
– Возможно, стоит начать. Ты заметил, как близко он держится к Зуну?
На самом деле он не заметил, но не видел причин признаваться в невнимательности:
– Да.
– Думаешь, он просто присматривает за добычей?
Бертрум обернулся:
– Что ты хочешь сказать?
– Люди Зуна пытаются заставить рудовоз снова двигаться. Они хотят использовать его, чтобы возглавить атаку. – Атака была второй частью нелепого плана Джерико – полномасштабное нападение на штурмовавших поселение мути. Совершенно самоубийственная и именно такая глупая авантюра, какую он и ожидал от Джерико.
– Я в курсе. – Бертрум нахмурился. Рудовоз едва функционировал. Он продержится не больше нескольких минут, самое большее. Но им больше и не требовалось. План состоял в том, чтобы проехать на тягаче через ворота и дать бой мути – выманить на себя и разбить на открытом месте. Вот почему северные ворота были наименее защищёнными из всех входов в поселение. Они притягивали мути так же, как кровь притягивала вентиляционных крыс. Их становилось всё больше и больше, и каждый вождь стремился первым прорвать оборону. Основная часть их внимания была сосредоточена здесь – по крайней мере, в теории.
– Зун намерен участвовать в этом, – Белладонна махнула рукой. – Точнее ехать на нём. Возглавляя славную армию верующих.
– Откуда ты знаешь?
Белладонна постучала себя по уху:
– Немо знает. Так что и я знаю.
– Я вижу, у постоянной работы есть свои преимущества, – кисло сказал он.
Она кивнула:
– И Джерико, конечно, будет с ним.
Бертрум хмыкнул:
– Он сумасшедший. Они оба сумасшедшие.
– Он умён. В цилиндре – добыча Немо, чем бы оно ни было, и он по-прежнему на борту. – Она села с широкой улыбкой на лице. – Интересно, а?
– Да. – Бертрум рассмеялся, но в его смехе не было и тени юмора. – Да, интересно. Ты пытаешься на что-то намекнуть?
Он подёргал себя за бороду:
– Просто скажи это, пожалуйста. У меня кончилось терпение для тонких намёков.
– Не припомню, чтобы у тебя хоть на что-нибудь хватало терпения, – сказала она. Он поперхнулся дымом сигариллы и уставился на неё.
– У тебя всё?.. – Он вздрогнул, когда что-то рухнуло за стенами, где-то рядом. Зазвучали клаксоны, и он услышал крики и бегущие шаги. Он почувствовал запах дыма с юга. Неконтролируемые пожары на этом этапе были более опасны, чем мути.
Белладонна рассмеялась:
– Джерико собирается сбежать с добычей, Бертрум. Они оба. Это очевидно.
– Остальные, похоже, не обеспокоены, – сказал он с сомнением. Не то чтобы он обращал на них много внимания с тех пор, как они прибыли. Он по-прежнему был возмущён тем, как Джерико обошёл их всех – он не был уверен, как именно, но знал, что вся эта ситуация была создана Джерико. Так или иначе, каким-то образом.
Его раздражала необходимость изображать добровольного союзника, когда он ничего так не хотел, как сбросить Джерико пинком со стены и смотреть, как мути грызут его. Он закрыл глаза, успокаиваясь. Он должен сохранять спокойствие, как бы ни бесила его эта ситуация.
Джерико побеждал его раньше только потому, что Бертрум позволял своему характеру взять верх. Но не в этот раз. На этот раз Бертрум Артурос окажется победителем, и Кэл Джерико будет приговорён к... ну, к любому творческому наказанию, которое его возможный покупатель сочтёт подходящим.
Когда он открыл глаза, Белладонна наблюдала за ним с нейтральным выражением лица.
– Они не беспокоятся, потому что знают, что Джерико заплатит им позже, – сказала она. – Иначе, почему они проголосовали за него? Это нас он исключает. Нас и Корга.
– Не вижу никаких доказательств. – За исключением того, что в этом был смысл. Бертрум нахмурился. Голиафы не были охотниками за головами, а соперничество между адъюраторами и более обычными охотниками-подонками было настолько хорошо налажено, что считалось само собой разумеющимся. И Белладонна… что же. Она достаточно ясно дала понять о своей лояльности. Он не мог доверять ей, но на данный момент они были в одной лодке. И раньше она никогда не обманывала его.
– Тебе это действительно нужно? – Белладонна встала и выдернула топор из ящика. Она сделала пробный взмах. – И что ты собираешься с этим делать?
– Я?
– Меня всего лишь наняли помочь, Бертрум. Ты здесь главный.
Он нахмурился:
– Как и меня. – Он услышал, как снова заработала стаб-пушка на стене, и раздались крики Кавдоров. Мути совершали очередную вылазку. На этот раз большую. – Я что-нибудь придумаю. А пока найди Большого Молота и его тень – у меня такое чувство, что они понадобятся нам здесь в ближайшее время.
Она лениво отдала честь:
– Конечно. Как скажешь.
Бертрум проводил её взглядом и задумчиво постучал пальцем по игольнику. Она пыталась манипулировать им, это было очевидно.
Проблема заключалась в том, что это работало.
Частокол застонал. Дым клубился по улицам. Он слышал крики и гимны, грохот выстрелов. Раздался глухой удар. А потом ещё один. Мути добрались до ворот. Бертрум вздохнул и вытащил игольник.
Похоже, время профессионального соблюдения прошло.
Гёт смотрел на доки, наблюдая, как готовятся лодки. План Джерико был хорош, насколько это возможно. Лодки привлекут внимание мути, и их силы разделятся, когда они почуют лёгкое мясо. Единственный вопрос заключался в том, как долго смогут продержаться лодки? Если они сдадутся слишком быстро, мути снова потянет в поселение. Если они окажутся слишком трудными для захвата, мути проигнорируют их.
Необходимо поддерживать хрупкий баланс между уязвимостью и силой. Гёт провёл пальцами по пистолету, задаваясь вопросом, готов ли он к этому. Он не сомневался, что рождённый в космосе и Грендлсен внесут свой вклад. Женщина, Иоланда, тоже казалась способной. Он посмотрел на Иеронима, стоявшего рядом с ним на частоколе.
– Ну, что, брат... что ты об этом думаешь?
– Я думаю, ты сошёл с ума. Мы сошли с ума.
– Согласен. Думаешь это сработает?
Иероним пожал плечами:
– На всё воля Императора. Никогда не встречал мути, которые отказались бы от лёгкого убийства. Кроме того, я никогда не видел, чтобы они осаждали поселение. – Он нахмурился и почесал под маской. – Зачем мы здесь, брат?
Гёт хлопнул его по плечу.
– Я всего лишь иду туда, куда приказывает Император, – осторожно сказал он. Иероним и остальные не знали о его договорённости с главным шпионом Немо. И это тоже хорошо – если бы они узнали, то не поняли бы. Они могут даже убить его. Или, по крайней мере, попытаться. Вера ослепила их, как ослепляет всех слабых людей. Они позволили ей заполнить себя и заменить здравый смысл, амбиции, хитрость – инструменты, которыми Император наградил человечество.
Одной веры недостаточно. Она всего лишь инструмент в арсенале человека. Так говорил себе Гёт в такие моменты, как этот.
Иероним покачал головой:
– Это не наше место.
– Но может им стать. – Гёт снова посмотрел на воду. – Два Насоса – это мало. Там недостаточно места для процветания веры. Но это место...
– У него уже есть пастор, – сказал Иероним.
– Был. Он мёртв. Мути убили его как раз перед нашим прибытием. – Или, может быть, Зун убил, если некоторые из слухов, которые он слышал, были правдой. Но он ничего не сказал об этом. Иероним и так достаточно нервничал. – Это место было на грани краха, прежде чем вернулся Зун. И как только его не станет...
Иероним хмыкнул:
– Честолюбие погубит тебя, брат.
– Может быть. Но если Император этого не желал бы, зачем мне быть здесь? – сказал Гёт.
– Слова истинно верующего.
Гёт напрягся, а Иероним побледнел под маской. Зун стоял позади них, мантия развевалась на ветру. Контуры маски заставляли его голос звучать глухо и глубоко.
– Моему сердцу приятно слышать такие слова. Тебя зовут Гёт, не так ли?
Гёт поколебался, а затем поклонился. Он резко махнул рукой, и Иероним с благодарностью поспешил прочь.
– Для меня большая честь, что ты помнишь меня, брат.
– Ты очень помог в Двух Насосах. – Зун встал рядом с ним и посмотрел на отстойник. – Однако я не ожидал увидеть тебя здесь.
– Я был вынужден. Это место – красное остриё клинка Императора – где вера встречается с мерзостью. Если человек не осмеливается ступить сюда, как он может называть себя одним из Искуплённых? – Гёт подумал, что эти слова должны прийтись Зуну по душе.
Зун кивнул, по-видимому, довольный:
– Веская причина. Я тоже искал острые места. Я отправился в пустоши между ульями, неся слово Бога-Императора её обитателям. – Он покачал головой. – Мне не следовало уходить. Но… Я хотел увидеть небо.
Он поднял голову, и Гёт проследил за его взглядом. Крыша жилой зоны представляла собой тёмную стратосферу труб и вентиляционных отверстий, разбитую изодранными остатками шахт транзитных лифтов и забытым ремонтным оборудованием, которое свисало с линий шунтов, словно ржавые луны. Зун рассмеялся:
– Я думаю, что это то, что, в конце концов сломало меня. Это такая же веская причина, как и любая другая.
– Небо?
Зун посмотрел на Гёта. За маской его глаза были старыми и усталыми:
– Ночью, в пустошах, так темно. Пусто. Широкое, похожее на пещеру пространство, простирается так далеко, насколько видит глаз. Ни света, ни движения. Просто... ничего. Каждую ночь я искал свет Императора – звёзды. Видишь ли, каждая звезда – часть галактического хора. – Его глаза слегка расширились, и на мгновение Гёту показалось, что он смотрит в бездонную бездну. – Каждую ночь я искал. Но я совсем ничего не увидел. Как будто их что-то сожрало.
Он рассмеялся, и Гёт почувствовал, как по спине пробежали мурашки.
Он понял, когда они стояли там, так мирно разговаривая, что Зун Опустошитель совершенно и окончательно сошёл с ума. Все Искупители были сумасшедшими, но это было понятное сумасшествие. Безумие, мания. Такого рода дикость была по-своему понятна. Но это было что-то другое.
– Затем я увидел, что Бог-Император скоро вернёт меня домой, – сказал Зун.
Гёт уставился на Искупителя. Раненый, но не дрожавший. Не слабый. Угасавший огонь, борющийся с темнотой. Но становится всё сильнее по мере того, как тьма надвигается всё ближе.
Зун посмотрел на него:
– Мы молились вместе, не так ли? В Двух Насосах?
Гёт склонил голову:
– Да, молились.
– Хорошо. Мы должны сделать это снова. – Зун отошёл от него. Он посмотрел на Гёта, и Кавдор вздрогнул. Что-то во взгляде Зуна пронзило его до глубины души, и он задался вопросом, видит ли этот человек сквозь его притворство. Может быть, Бог-Император действительно говорил с ним, как многие шептали. Зун прищурился. – Ты поднял Два Насоса из ничего, брат. Сделал его местом для верующих. Я это помню.
Гёт снова склонил голову:
– Спасибо тебе, брат. Я всего лишь сделал так, как повелел Император.
– И ты говоришь, что сделал это снова... – Зун замолчал. – Возможно, наш Повелитель послал тебя сюда по причинам, более важным, чем ты думаешь, брат. Мы должны спросить Его, как только всё закончится.
Зун сжал плечо Гёта, и Кавдор почувствовал электрический разряд в месте соприкосновения. Пристальный взгляд Зуна, казалось, притягивал его, и на мгновение звуки атаки стихли, превратившись в ничто.
– Я умру здесь, брат. Моя жизнь – я чувствую, как она утекает. Ускользает между пальцами. Мой огонь гаснет. Но я могу зажечь его в последний раз. Последняя вспышка света, прежде чем тьма поглотит нас всех. – Он помедлил. – Ты поможешь мне?
Гёт смотрел на него, не в силах ответить. Вот, наконец, и легендарный Зун Опустошитель. Человек огня и веры, готовый принять вызов язычников. И внезапно Гёту стало стыдно. Стыдно своего предательства, своих амбиций, всего, кроме своей веры. По крайней мере, ему было за что цепляться. Он с трудом подбирал слова, находясь на пороге признания.
Но этому не суждено было произойти. Прозвучал сигнал тревоги. Они повернулись.
– Северные ворота, – сказал Зун. – Они атакованы.
Последовал взрыв. А потом ещё один. Мути использовали грубую артиллерию, и эхо взрыва разнеслось по куполу.
Зун схватил Гёта за плечо, его пальцы были словно из железа:
– Тебе следует добраться до лодок, брат. Они почти готовы к выходу. События приближаются к кульминации.
– Последний суд над нами, и только достойные переживут кровавый прилив.
==ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ ГЛАВА==
'''СМЕРТЬ РЕПТИЛИИ'''
— Дайте мне гравигаечный ключ, — крикнул Скаббс из машинного отделения рудовоза. Один из Кавдоров, наблюдавший за ним из корпуса, передал инструмент. Скаббс взял его и посмотрел наверх.
— Я сказал гаечный ключ. Это маг-отвертка. — Он вздохнул. — Просто передай мне ремонтный комплект.
— Ересь, — пробормотал один из кавдоров. Их было трое, все молодые. Чуть ли не в подростковом возрасте. Они пригнулись к люку, глядя на него сверху вниз с выражениями от тупого неодобрения до скуки. Скаббс указал маг-отверткой на говорившего.
— Завязывайте. Это техобслуживание, а не ересь. А теперь принеси мне листы пластали и герметик. И поторопитесь. Скаббс вернулся к своим делам, а юноши бросились подчиняться.
Кавдор, работавший рядом с ним, усмехнулся.
— Что смешного, Бруд? — проворчал Скаббс. Несмотря на его тон, Бруд ему нравился. Для Кавдора он был благоразумен — по крайней мере, когда дело касалось машин. Он был старше большинства, с железно-серыми волосами, выбившимися из-под верхней части маски, и стальными колпачками на большинстве зубов. Жирные пятна были на его куртке и брюках, а на жилистых предплечьях извивались шрамы от ожогов.
— Не принимай это так близко к сердцу, неверный, — сказал Бруд. — Молодняк считает все, что не связано с огнем, ересью. — Бруд наклонился вперед, своим весом отламывая пломбу на болте. — Они забывают, что должный уход и содержание машинного духа — не меньшая человеческая обязанность, чем истребление языческих душ. — Он сел и хлопнул гаечным ключом по детали, над которой работал. Внутри что-то хлопнуло, и комнату наполнил запах дыма.
— Ну вот. Ослабил пластину. Теперь должно быть какое-то движение.
Скаббс кивнул.
— Нам все еще нужно перенаправить подачу охлаждающей жидкости. Может быть, заменить баки. Они слишком долго были слишком горячими.
Бруд хмыкнул и вытер руки о штаны.
— Возможно, удастся использовать разобранные части других рудовозов. Впрочем, их надолго не хватит. Может залить герметиком?
— Его нужно много.
— Я мог бы их залатать… У меня есть некоторые запасы листов пластали. Немного тепла, немного твердой пены, они могут продержаться достаточно долго, чтобы заставить рудовоз двигаться.
Бруд нахмурился.
— Конечно, как только станет жарко, они расплавятся и заполнят отсек ядовитым газом.
— Скорее всего, к тому времени, когда это станет проблемой, мы все будем мертвы, — сказал Скаббс. Он сел на пятки и вытер руки о рубашку. — Это хорошая идея. Давай сделаем это.
Он услышал свист сверху и посмотрел вверх. Аманута посмотрел на него сверху вниз.
— Мне нужно тебе кое-что показать.
Пока она говорила, Бруд поднял голову вверх, а затем поспешно отвел взгляд, бормоча молитву. Кое-кто из Кавдоров слышал, что она ведьма. Мало кто из них был готов встретиться с ней взглядом. Скаббс похлопал его по спине.
— Думаешь, сможешь закончить без меня?
— На все воля Императора, — сказал Бруд. Он колебался. — Осторожнее с ней, брат. Нельзя доверять ей. Такие как она выпивают души людей и выбрасывают те в помойку.
— Если она сможет найти мою, пожалуйста, — сказал Скаббс. Он выбрался из отсека на корпус. Аманута уже ждала на земле. Она выглядела нетерпеливой. Сидевшие рядом Кавдоры с опаской наблюдали за ней, их глаза были полны отвращения. Если она и заметила, то не подала виду.
— Ты теряешь время, — сказала она, когда он упал на землю.
— И все же ты продолжаешь мешать. Что ты хотела мне показать?
Она отвернулась. — Пойдем.
Скаббс последовал за ней со склада. Улица была заполнена людьми, направлявшимися к докам. Десятники стояли на ящиках, предлагая жребий за место на одной из лодок. Скаббс не совсем понял, знали ли те, кто боролся за место на лодках, что на самом деле их не собираются эвакуировать.
Толпа расступилась перед Аманутой. Она шла, тихонько напевая и Скаббс почувствовал, сквозь его тело пробежала пульсация — как будто она проникла внутрь его черепа и подергала струны его мозга. Он задавался вопросом, мог ли Кавдор чувствовать тоже самое. Он схватил ее за руку.
— Перестань, — прошипел он.
Она взглянула на него и улыбнулась.
— Почему? Они не более чем животные.
— То же самое говорят и о тебе.
— Но я права, а они ошибаются. Без руководства духов, на глубине люди превращаются в зверей. Посмотри на них — они живут в грязи и называют это святостью. Бог-Император — великий дух, а не какой-то дряхлый труп, которому требуется поклонение огнём и болью. — Ее голос стал громче, и по ближайшим Кавдорам прокатился ропот. Скаббс утащил ее, надеясь избежать неприятностей. Это было последнее, что им сейчас было нужно.
— Пожалуйста, тише — прошипел он.
— Ты боишься, что меня сожгут?
— Я боюсь, что меня сожгут. Чего ты хочешь? — Он повернул ее лицом к себе, и она ловко выскользнула из его рук.
— Я говорила тебе. Есть кое-что, что ты должен увидеть. Прийти. К частоколу.
— Почему к частоколу?
Она не ответила. Скаббс вздохнул и последовал за ней.
Улицы вокруг доков были полны дыма и шума. Выли тревожные сирены. Северные ворота подверглись атаке – аж несколько часов назад. Лопатки Скаббса зачесались, когда с той стороны раздался еще один глухой удар. Он сомневался, что ворота продержатся дольше. Часть его думала, что они должны просто смыться с минимальными потерями. Это была не их битва, что бы там не думал Кэл.
Другая его часть, его инстинкты человека, выросшего в Подулье, давали знать что это был не обычный рейд мути. Что-то было другим. А здесь, внизу, другое обычно означало плохое.
Погибель не выжила бы без чуда — или, по крайней мере, без удачи. А если пала бы, то что? Может, и ничего — поселения исчезали постоянно, на такой глубине. Но, может быть, что-то похуже, чем еще одни сгоревшие руины.
Он покачал головой. Мысль об этом вызвала у него мигрень. Он был просто охотником за головами. Это было далеко за пределами его обычной компетенции. Все, что он знал, это то, что он хотел быть здесь не больше, чем казалось Амануте.
В темноте над головой вспыхнули ракеты, освещая крышу купола. Там в тенях двигались фигуры — слишком много, чтобы сосчитать.
— Шахтные призраки, — сказал Аманута, не глядя на него. — Вонь крови влечет их сюда.
Скаббс вздрогнул, вспомнив того, кто чуть не убил его. — Чудесно.
Частокол тянулся вдоль набережной. Он был недостроен и, казалось, предназначался главным образом для укрытия рыбацких лодок и скифов, привязанных к его пилонам. Листы металла стекали в воду с железного каркаса. Наверху была дорожка.
Лишь горстка бандитов патрулировала всю его длину — до сих пор мути держались подальше от воды, за исключением тех случаев, когда они нападали на столбы для сбора десятины на дальнем берегу. А охотники за шахтами отсутствовали со времени их последнего рейда. Несмотря на это, Зун вызвал лодки и поставил охрану на доках, а также на частоколе.
Никто не окликнул их, пока они поднимались на вершину и шли по дорожке до самой дальней точки. Бандиты обходили их стороной. Несмотря на это, Скаббс держал свой автоган рядом.
— Зачем мы выходим? — спросил он с растущим беспокойством. Дорожка качалась под его ногами с каждым шагом. Металл заскрипел, предупреждая, что частокол далеко не стабилен. Химическая смесь из отстойника сильно разъела опоры.
Аманута остановилась. Она наклонила голову, словно прислушиваясь к чему-то.
— Что ты слышишь? — спросила она.
Скаббс покачал головой.
— Шум?
— Прислушайся, — настаивала она. — Пользуйся ушами, как крысокожий. Не как верхнеульевик.
Скаббс вздохнул.
— Хорошо, — он закрыл глаза. Он услышал плеск воды и шипение химической пены по металлу. Он слышал гимны Кавдора и рев двигателей…
— Подожди. Его глаза распахнулись. — Двигатели. Но не сзади нас.
Аманута кивнула. Она указала на воду.
— Посмотри.
Скаббс поднял свой автоган и уперся им в перила частокола. Он посмотрел в дальномер орудия. Береговая линия представляла собой разбитую осыпь из камня и металла, беспорядочно поднимающуюся и опускающуюся. По всей его длине были разбросаны сотни небольших заливов и бухт. От некоторых из них шел дым. Не дым костра – дым двигателя.
— О, черт, — пробормотал он. — У них есть лодки.
Аманута кивнула. — Они умнее, чем вы думаете. Верхнеульевики всегда недооценивают тех из нас, кто предпочитает жить в глубинах.
Скаббс отступил назад с бешено колотящимся сердцем. — Все в порядке, — сказал он. — Кэл знал, что у них будет несколько.
Но даже когда он это сказал, он понял, что это не так. То здесь, то там они видели несколько лодок. Но размер дыма подразумевал более крупные суда. Они не были готовы к ним. Он поднял пистолет, пытаясь получше рассмотреть дым.
Он сосчитал отдельные струйки. Минимум шесть. Это было плохо. Это был разведывательный флот.
— Так почему они еще не напали? — пробормотал он, опуская оружие. — Чего они ждут?
— Какая разница? — спросила Аманута. — Теперь ты видишь, не так ли? Это будет не так просто и легко, как думает ваш друг. — Она сделала паузу. — Духи — водные звери — шепчут мне, что это еще не все. Есть еще невидимые твари. И они голодны.
Он уже собирался ответить, когда услышал громовой треск с севера. Тон сигналов тревоги изменился. Он знал, что плохая ситуация только ухудшилась.
— Ворота… — сказал он.
— Времени больше нет, — сосредоточенно сказала Аманута.
Скаббс оглянулся на далекие полосы дыма, а затем на нее. Он бросил свой автоган и поймал ее руку. — Быстрее. Нам нужно найти Кэла.
Кэл спрыгнул с частокола, держа по лазпистолету в обеих руках, а Вотан следовал за ним по пятам. Когда его ботинки коснулись земли, он выстрелил. Мути откинулись на спину, в их груди дымились дыры. Они слишком рано прорвались через северные ворота. Кавдорам удалось заткнуть дыру, но ущерб был нанесен — десятки мути рассеялись по поселению.
К счастью, несколько каннибалов не доставляют особых хлопот. Если не бандиты, то их поймают поселенцы и пилигримы. Кэл не мог сказать, какая судьба с точки зрения мути была хуже.
Более неприятным был распространяющийся огонь. Артиллерия мути была в основном неточной, но когда она попадала, все горело. Лачуги за стенами тоже были подожжены, и огонь лизал частокол. Но это было не его зона ответственности — Кэл отвечал за лодки.
Они должны были сохранить как можно больше кораблей, иначе план не сработает. И Кэл не хотел придумывать новый план. мути перебежал ему дорогу, преследуя убегающую женщину. Кэл присвистнул, и мути в замешательстве остановился. Каннибал повернулся, и Вотан врезался в него. мути обмяк, когда кибер-мастиф встряхнул свою добычу, как обычная собака может встряхнуть крысу.
Неожиданно для Кэла, второй мути вырвался из переулка слева от него. Автомат в руках мути взбрыкнул, и пули вгрызлись в феррокритовую стену прямо за его спиной. В последний момент Кэл повернулся в сторону и пришел в себя, выставив оружие. Но в этом не было нужды – мути болтался в воздухе, болтая ногами. Гор держал одной рукой затылок каннибала. Он кивнул Кэлу.
— Кэл.
— Гор, — Кэл махнул рукой. — Собираешься закончить работу или…?
Гор швырнул мути лицом в стену. Кости хрустнули, и хлынула кровь. Кэл вздрогнул. мути обмяк, и Гор позволил ему упасть. Он вытер руку о грудь. — У меня блохи, — прорычал он. — Грязные, многие из них.
— Когда все это закончится, я куплю тебе ванну в ближайшем доме удовольствий, — сказал Кэл.
— С ароматизированным мылом?
— Со всем, что ты сможешь съесть.
Гор оскалил зубы. — Ловлю на слове, — он понюхал воздух. — Огонь быстро распространяется.
— Не наша проблема. Пойдем в доки.
— Думаешь, они охотятся за лодками?
Кэл покачал головой.
— Нет. Но я бы не стал исключать что эти дикие ублюдки попытаются их потопить. Нам нужны эти лодки в целости и сохранности.
Они поспешили. Дым заполнил узкие улочки, принесенные ветром. Стрельба эхом раздавалась со всех сторон. Кэл подумал, что это хорошая иллюстрация будущего исхода. Даже если они отбросят мутантов, Погибель все равно будет гореть.
— Может быть, нам стоит просто позволить огню поглотить его, — пробормотал он.
Гор рассмеялся. У зверочеловека был хороший слух.
— Это решило бы наши проблемы. Но ты заключил сделку. А охотники за головами не нарушают соглашения.
— Ты когда-нибудь встречал других охотников за головами?
Гор фыркнул. — Хорошие охотники за головами не нарушают соглашения. Все, что у тебя здесь есть, это твое слово. Или ты держишься за него, или ты ничто.
Настала очередь Кэла смеяться.
— Это был бы хороший лозунг, — он взглянул на зверочеловека. — Так даже лучше. Работать вместе, а не пытаться убить друг друга.
Гор хмыкнул, но не ответил.
Кэл продолжал:
— Может, в этом что-то есть, понимаешь? Когда все это будет сделано, мы могли бы организовать дела на более постоянной основе.
— Как гильдия?’
— Почему бы и нет? — Кэл имел ввиду не это, но чем больше он думал об этом, тем больше это звучало как хорошая идея. — У нас есть гильдии для трупов, энергии, воды… почему бы не для охотников за головами?
— Адьюраторы. Ты говоришь об адъюраторах.
— Адъюраторы работают исключительно на гильдии. Это будет независимая организация — естественно, санкционированная.
— Естественно, — сказал Гор.
— Просто подумай об этом, — сказал Кэл. мути вырвался из дыма прямо перед ними, завывая. Кэл и Гор выстрелили одновременно, и каннибал отлетел назад. Гор посмотрел на Кэла.
— Кто будет главным?
— Ну, мне пришла в голову идея… — начал Кэл. Гор рассмеялся, а Кэл пожал плечами.
— Отлично. Мы проведем голосование. Мы сделаем это традицией. Чистая демократия. Как насчет этого?
— Звучит по-идиотски, — вмешался новый голос.
Кэл повернулся. Иоланда шагнула сквозь дым с цепным клинком в руке. Она посмотрела на мутанта.
— Он был моим, — дружелюбно сказала она.
— Тогда ты должна была поймать его, — прорычал Гор. Иоланда послала ему воздушный поцелуй, и зверочеловек весело хмыкнул.
— И что ты имеешь в виду, "по-идиотски"? — спросил Кэл. — Что плохого в небольшой демократии?
— Это нижний улей, Джерико. Демократия — это всего лишь еще одно слово, обозначающее неудачу. — Она присела и начала пилить скальп мутанта. Она сорвала его с черепа мертвеца и потрясла перед ним, забрызгав его пальто каплями крови.
— Кроме того, кто сказал, что кто-то из нас вообще захочет вступить в гильдию? Я пришла сюда, чтобы уйти от правил. — Она засунула скальп за пояс, где он присоединился к нескольким другим. В большинстве поселений они стоили денег.
— Как и ты, если уж на то пошло.
— Я пришел сюда по многим причинам, — сказал Кэл, вытирая кровь. – Пойдем, проверим лодки. – Он посмотрел на Иоланду. – Ты все еще готова…?
Иоланда зло ухмыльнулась.
— Попробуй остановить меня.
Она шла впереди, пока они спешили к докам. Воздух сотрясался от звуков клаксонов и лодочных гудков, когда полдюжины кораблей, выбранных для этой задачи, готовились. Никто из них не был особенно большим, но все были вооружены. Очереди паломников спешили по шатающимся сходням, молились и пели, а поднимающийся дым щипал им глаза. Экипажи сбросили груз в воду, чтобы освободить место. Не было никаких споров — как бы то ни было, Кавдоры были прагматиками. Каким бы ценным ни был груз, он ничего бы не стоил, если бы они не выжили, чтобы продать его, и всегда можно было найти новый груз. Или даже захватить, в зависимости от того, что это было.
Кэл заметил, как Грендлсен разговаривает с несколькими капитанами лодок. Приземистый поднял руку в знак приветствия, и Кэл ответил тем же жестом.
— Значит, ты знаешь, что тебе нужно делать? — спросил он, глядя на Иоланду.
— Я была там, когда ты это придумал.
— Уважь меня, — сказал он. Затем более мягко: — Пожалуйста.
Иоланда нахмурилась, но не возражала. Она сказала:
— Нам нужно идти к дальнему берегу. Нам нужно, чтобы это выглядело как попытка эвакуации. Мути начнут кружить вокруг, чтобы поймать нас на берегу и увести прочь от поселения. Мути предпочитали штурму стен легкую добычу. Они не смогли бы противостоять нескольким лодкам с беженцами.
Кэл кивнул. — Достаточно хорошо, — он сделал паузу. — Если дела пойдут плохо…
— Тогда я рискну и перепрыгну через борт. Я не идиотка. Она покачала головой. — В отличие от некоторых людей, я не считаю себя героем.
— Возьми свои слова обратно, — сказал Кэл. — Я никогда в жизни не совершал героических поступков.
— Кто сказал, что я говорю о тебе?
Прежде чем Кэл успел ответить, Вотан предупреждающе залаял. Мгновение спустя он услышал крик и увидел Скаббса и Амануту, спешащих сквозь толпу.
— Кэл, — сказал Скаббс. Он выглядел обеспокоенным. Конечно, он всегда выглядел взволнованным, но что-то в его голосе заставило Кэла остановиться.
— Скаббс — что случилось?
— Кэл — мутанты… они…
Послышался звук, похожий на визг металла, и бычий рев мусорного крока на охоте. Кэл повернулся и посмотрел поверх доков, где был виден край частокола. Пока он с завороженным ужасом наблюдал, бастион из металлолома пошатнулся на своем фундаменте и медленно рухнул сам по себе. Волна вытесненной воды захлестнула ближайшие к обрушению доки, затопив тамошние лодки и заставив людей спасаться бегством.
Вода хлестала по его ногам, хлестала по щиколоткам. Вотан отскочил от него, словно боясь промокнуть. Пыль от обрушения вздымалась, покрывая улицы. Он услышал стон двигателей и увидел далекие силуэты, пронзающие химический туман, низко катившийся над отстойником.
— О, черт побери, — сказал Кэл, кашляя. — Это то, что я думаю?
— Лодки, — выдохнул Скаббс. Он был сбит водой на колени. — Вот что я пришел сказать тебе… У них есть флот!
— А частокол? — спросил Кэл, поднимая Струпса на ноги. — Что насчет него? — Стрельба и крики эхом разносились с места обрушения. Если бы мутанты поняли, что отмели не защищены, они бы мчались к бреши в обороне. Весь его план рушился.
— Я не знаю! Мы только что оттуда… Должно быть, они… — Скаббс замолчал и покачал головой. — Не знаю, — сказал он тише.
Вотан вдруг зарычал.
— Внимание, — сказал Гор. Кэл проследил за взглядом зверочеловека и увидел несколько больших фигур, неуклюже пробирающихся сквозь пыль и дым. Горькая вонь рептилий донеслась до него. Ветер шевелил пыль, лишь на мгновение рассеивая ее, открывая троицу чешуйчатых мутантов, движущихся к ним. Один из зверей поднял массивную дубину и зарычал. Гор взревел и ринулся в атаку, выхватив на ходу свой цепной клинок.
— Ублюдок, — сказала Иоланда.
Иоланда какое-то время смотрела на него, затем выругалась и упала обратно к лодкам, на ходу зовя Грендлсена. Кэл повернулся к приближающимся мутантам, и как раз вовремя. Топор размером с колесо грузовика вылетел наружу, чуть не снеся ему голову. Брут, владеющий им, посмотрела на Кэла сверху вниз, пока тот отступал из зоны досягаемости оружия.
— Ты, — прорычало существо.
Кэл посмотрел наверх. — Я?
— Чешуйчатый искал тебя, мягкотелый, — брут обеими руками поднял топор и опустил его. Кэл повернулся в сторону, и топор вонзился в улицу. Мутант без паузы выдернул лезвие и нанес удар, заставив Кэла отступить. — Ты помнишь Чешуйчатого?
— А нужно было? Я ему должен денег? — Вокруг него клубился дым, и он услышал треск выстрелов. Он не мог видеть Скаббса, Гора и даже Амануту. Он видел только зверя перед собой. Он резко свистнул и услышал ответный лай Вотана.
Чешуйчатый взревел от ярости и взмахнул топором, расколов ящик прямо за спиной Кэла, когда тот пригнулся от удара. Затем он заметил шрамы на животе существа, и в голове щелкнуло.
— О, черт — ты. — Брут с мостовой.
— Я, — усмехнулся Чешуйчатый, демонстрируя слишком много зубов. — Говорил же, что съем тебя, маленький человек. — Он потянулся к Кэлу, но Вотан перехватил его руку. Кибер-мастиф врезался в предплечье мути, укусил и повис.
Чешуйчатый взвыл и начал махать руками, пытаясь освободиться от Вотана. Но чем яростнее он махал, тем крепче становилась хватка. Он бросил топор и схватился за кибермастифа, пытаясь оторвать животное. Кэл попытался прицелиться в брута, но его движения были слишком бешеными. Каждый раз, когда Кэл думал, что он у него на мушке, Вотан вставал у него на пути.
Когда он собирался рискнуть и все же выстрелить, Чешуйчатому удалось вырвать Вотана в брызгах крови. Брут отшвырнул кибер-мастифа, и Кэл вздрогнул, услышав звук удара тела Вотана о воду. Брут повернулся к нему, оскалив зубы. Кэл попытался отпрыгнуть назад, но Чешуйчатый двигался быстрее, чем Кэл предполагал.
Он протянул руку и схватил Кэла за кончик пальто, рывком сбив его с ног. Кэл оттолкнулся обеими ногами, попав мути в грудь. Это было все равно, что пинать мешок с камнями, однако этот шаг удивил зверя, заставив его слегка споткнуться. Кэл поднял оба лазпистолета и засунул стволы в зияющую пасть твари. Его глаза слегка расширились, когда Кэл нажал на курок.
Чешуйчатый с воем отшвырнул его прочь. Кэл сильно ударился о землю, и что-то лопнуло в его плече. Он перекатился через улицу, не в силах дышать, боль пронзила его от кончика пальца до ключицы. Он выронил оба пистолета и не мог их увидеть из-за дыма. Чешуйчатый, пошатываясь, двинулся к нему, из его пасти текла кровь. Существо что-то булькнуло и выплюнуло кусок жареной гортани, подняв топор. Кэл схватился за свою онемевшую руку и попытался встать, чувствуя, что не успевает.
В поле зрения вспыхнул всплеск белого жара, на мгновение ослепив его. Когда все рассеялось, он увидел, как брут свалился рядом, из почерневшей дыры в его груди поднимался пар. Гор хромал к нему с дымящимся плазменным пистолетом в руке.
— Все еще жив, Джерико?
— Едва.
Гор фыркнул и спрятал пистолет в кобуру. Его волосатая шкура была покрыта кровью, а на щеке побагровел рубец. Кэл заметил одного из других брутов, лежащих поблизости в безголовой куче. Грохот разбитых ящиков подсказал ему, что третий все еще на ногах и, вероятно, пытается съесть Скаббса. Кэл попытался встать, но его пронзил поток боли. Он вскрикнул, и Гор посмотрел вниз.
— Что именно?'
— Плечо, — проворчал Кэл. — Вывихнул.
Гор наклонился, схватил Кэла за шею, а затем схватил его онемевшую руку. — Держись, — прорычал он. — Это будет больно.
— Мне уже больно.
— Будет больнее, — Гор дернулся и вывернулся, и плечо Кэла с влажным хлопком скользнуло обратно в сустав. Кэл взвыл от боли. Гор поставил его на ноги. — Перестань хныкать.
— Это был крик, а не хныканье, — простонал Кэл. Он покрутил рукой, пытаясь вернуть ее чувствительность.
Рядом упал и разбился грузовой ящик. Мгновение спустя Скаббс последовал за ним, ревя из своего автогана. Маленький человечек прополз сквозь остатки ящика, продолжая стрелять, а последние ящероподобные твари тащились за ним.
Брут издал гортанный рык и рванулся. Скаббс откатился в сторону, и нападавший рухнул лицом вниз. Существо забилось, а затем замерло. Задыхаясь, Скаббс поднялся на ноги. Он посмотрел на Кэла и Гора.
— Спасибо за помощь, — прохрипел он.
— Ты отлично справился, — сказал Кэл, доставая свои пистолеты. Его рука все еще болела, хотя и не так сильно, как раньше.
Он услышал всплеск и обернулся. Чешучайтый исчез. Кровавый след тянулся к краю пристани. Раздался лай, и он посмотрел вниз. Вотан бежал к нему, вода стекала с его металлического шасси. Кибер-мастифу, казалось, ничуть не повредило перед плавание.
— С другой стороны, ты…
Вой со стороны отстойника привел его в чувство. Команды лодок втягивали сходни, пока бандиты отгоняли нетерпеливых паломников от пристани. Загудели двигатели. Лодки отходили – и как раз вовремя. Флот мути несся через отстойник к Погибели. Скифы и слизевики грохотали по мелководью, унося мути к бреши в обороне поселения.
Бандиты уже заняли позиции для защиты причалов, но Кэл понимал, что битва проиграна. Даже при толпе паломников не хватало защитников. Они были бы завалены мясом, если бы мути удалось добраться до доков или пересечь мелководье. Не говоря уже о мути и брутах, все еще пребывающих в поселении.
— Этого недостаточно, — пробормотал он.
— Нет. Но может быть.
Он повернулся. Аманута сидел на ближайшем ящике, наблюдая за ним.
— Разве у нас не было разговора о том, что ты подслушиваешь людей? — спросил он. Она встала и потянулась. Он задавался вопросом, смотрела ли она весь бой.
— Не то, чтобы я его припоминала. Кроме того, я редко слушаю бормотание верхнеульевиков.
Кэл проигнорировал насмешку. — Что ты имела в виду, когда сказала, что может быть? Что может быть? Он шагнул к ней.
— Кэл, ты должен ее выслушать — она думает, что может заставить крысокожих помочь нам, — поспешно сказал Скаббс. Говоря это, он перезарядил свой автоган.
— Что? — спросил Кэл. Он не смотрел на Скаббса. Вместо этого он наблюдал за лицом Амануты, ища любые признаки ее намерений. Она с самого начала играла в свою игру — он не винил ее, но это не означало, что ему это должно нравиться. — Ты можешь сделать это?
Она кивнула. — Я могу.
— Ты будешь?
Она посмотрела на него расчетливым взглядом. — Я буду.
Кэл сделал паузу.
— Почему?
Она помолчала. Кэл посмотрел на Скаббса. Маленький человек пожал плечами. – У нее есть на то причины.
— Они хорошие?
— Лучше, чем у тебя, — сказала она. — Но они мои. Вы можете доверять мне или нет. Для меня это не имеет значения. Она посмотрела на зверя, которого убил Скаббс. — Враг моего врага остается моим врагом. Пока один умирает, я довольна. Неважно, какой.
— Это важно для меня. Мне нужно забрать награду. — Кэл провел рукой по волосам и посмотрел на воду. Флот мути был близко. Он слышал выстрелы, эхом разносившиеся по улицам. Взрывы примитивной артиллерии. Он посмотрел на Гора. Зверолюд пожал плечами.
— Твой выбор, Джерико. Я здесь только из-за кредитов.
Амануте улыбнулась. — Скаббс говорит, что ты умный, верхнеульевик. Будешь ли ты слушать меня? Или ты позволишь их глупости повлиять на тебя?
Кэл какое-то время молчал. Затем произнес:
— Давайте найдем Зуна.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
