827
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас= 2022
|Всего = 36
}}
– Берегись! – Он поднял автоган, но слишком медленно. Как только он нажал на спусковой крючок, что-то чудовищное обрушилось на него сверху.
== ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ ГЛАВА ==
'''ШАХТНЫЕ ПРИЗРАКИ'''
– Скаббс! – прорычал Кэл, когда тварь обрушилась на напарника и повалила на землю. Она была больше человека, но ненамного. Похожая на летучую мышь с приплюснутым носом, напоминавшим наконечник копья, и большими зазубренными ушами. У неё не было глаз – только скопления подёргивавшихся нитей, которые безумно извивались. Крылья были тяжёлыми лоскутами из кожи и кости, а тело представляло собой волосатый мешок. Когтистые лапы пригвоздили Скаббса к земле, пока усеянные иглами челюсти тянулись к нему.
На спине существа, скорчившись в грубом седле, сидел мути в кожаной лётной маске и защитных очках. Мути издал дикий вопль и выстрелил из автоматического пистолета, пока его импровизированный скакун пытался сожрать сопротивлявшуюся добычу. Кэл бросился за упавшую балку, пока пули отрикошетили вокруг.
– Иоланда, – позвал он.
– Уже, – прорычала Иоланда. Она взмахнула цепным клинком и с диким кошачьим визгом бросилась на шахтный призрак. Чудовище отпрянуло с собственным криком, когда лезвие рассекло его морду. Всадник направил оружие в сторону новой угрозы, но прежде чем он успел выстрелить, на него прыгнула Аманута. Её нож вонзился ему в сердце, и он замер. Шахтный призрак обезумел, брыкаясь и хлопая крыльями. На мгновение показалось, что он заполнил всё узкое пространство. Его крики были оглушительными и эхом отдавались вверху. Несмотря на шум, Кэл слышал, как приближаются другие звери, ползущие вниз по циркуляционным шахтам.
Вотан зарычал, и Кэл обернулся. Мути бежали вприпрыжку по туннелю, их лохмотья почернели от масла и жира, поэтому они почти сливались с окружающей обстановкой.
– Умно, – пробормотал он. – Ненавижу, когда они умные.
Он встал и открыл огонь из лазерных пистолетов, заполнив проход визжавшими лазерными разрядами. Один мути упал, а остальные разбежались, ища укрытия среди обломков. Он обернулся:
– Заканчивай с этой тварью побыстрее. Мы должны убираться отсюда.
– Хорошо, – сказала Иоланда, поднимая цепной меч.
– Подожди! – Аманута сбросил тело наездника с седла и наклонилась над головой шахтного призрака, тихо напевая. Она опустила пальцы в его грязный мех, и метания зверя замедлились. Он выпустил Скаббса, и Иоланда поставила его на ноги.
– Живой ещё? – спросил Кэл.
Скаббс кивнул, хрипя:
– С трудом.
– Уже неплохо. Нам нужно идти. – Он посмотрел на Амануту. – Что ты собираешься делать с этой тварью? Нам не нужны новые домашние животные.
Аманута соскользнул с седла и что-то прошептала на ухо существу. Оно заворчало и прыгнуло вверх, забралось в циркуляционную шахту и скрылось из виду.
– Он хотел быть здесь не больше, чем мы хотели его видеть. Мути ещё хуже, чем верхнеулевики.
Визг эхом донёсся из других шахт. Трубы звенели предупреждениями.
– Новые в пути, – сказала Иоланда, выпуская очередь из автоматического пистолета в коридор. Она зажала там мути, но противостояние не продлится долго. – Что делаем, Джерико? Стоим и сражаемся?
– Нет! – Кэл убрал оружие в кобуры и подошёл к краю прохода. –Единственный выход отсюда – вниз и в воду. Последний послужит приманкой для мути.
Не дожидаясь остальных, Кэл спрыгнул с уступа на осыпавшийся склон. Его ботинки заскользили по влажному скользкому феррокриту, и ему пришлось бежать, чтобы не упасть. Вотан не испытывал подобных затруднений, и проскочил мимо него, жужжа сервосоединёнными ногами. Скаббс и остальные последовали за ним через несколько мгновений. Кэл ухмыльнулся набегу. Лучший способ руководить – это делать. Заставляй других не отставать, и у них не будет времени подвергать сомнению твои планы.
– Что мы будем делать, когда упадём в воду? – воскликнула Иоланда.
– Я разберусь с этим, когда мы туда доберёмся. А пока просто продолжай двигаться. – Кэл вздрогнул, когда пуля отскочила от ближайшего куска феррокрита. Мути появились на вершине склона и стреляли им вслед.
– Смотрите, – крикнул Скаббс. – В самом низу – деревня лачуг – это доки?
Кэл на бегу вытянул шею. Он различил полосу металла, выступавшую из склона над водой за дощатыми лачугами. Она была переполнена людьми, которые, казалось, ждали плоскодонного ялика, который пробирался к ним от Погибели. В напоминавшем ДОТ сооружении, расположенном на склоне над деревней, на страже стояли Кавдоры. Когда они увидели Кэла и остальных, один из них начал звонить в колокол.
Он оглянулся и понял, что Кавдоры беспокоились не столько о них, сколько о спускавшихся по склону вслед за ними мути.
– Прибавьте шагу, – крикнул он. – Направляйтесь в деревню.
Пока они спускались по склону, он увидел, что Кавдоры чем-то заняты. Мгновение спустя он выругался, когда один из бандитов в масках водрузил тяжёлый стаббер на крышу ДОТа. Ухмылка бандита была видна даже издалека, и Кэл услышал, как запел Кавдор, когда взревел тяжёлый стаббер.
– Ложись, – крикнул он, бросаясь на землю. Остальные сделали то же самое. Кэл заполз в укрытие, пули свистели над головой.
– Есть ещё блестящие идеи, Джерико? – спросила Иоланда, сидя на корточках за упавшей опорной колонной.
– Я думаю, – прорычал он. Вотан с лаем подполз к нему. – Да, я в курсе, спасибо.
Он оглянулся на склон. Мути залегли в тот момент, когда Кавдор начал стрелять. Но они медленно приближались, по возможности ведя ответный огонь. И ещё больше их ползло вниз по склону из прохода наверху. Наблюдая за ними, Кэл понял, что он и остальные просто оказались не в том месте и не в то время. Это было спланированное нападение. Возможно, налёт. Или, возможно, прелюдия к чему-то большему.
Он услышал крик сверху и мельком увидел, как из прохода на кожаных крыльях вылетел шахтный призрак. За ними последовали ещё, пока целый рой крылатых зверей не закружил над головой. Несколько наездников стали метать копья или стрелять из автоганов в Кавдоров или в бедолаг на причале.
Одно из существ спикировало к Кэлу и остальным, его всадник стрелял из стаб-пистолета. Выстрелы ударили по склону вокруг Кэла или отскочили от Вотана. Кэл вытащил лазерный пистолет и выстрелил в шахтный призрак, пытаясь отогнать его. Иоланда что-то крикнула, но он не разобрал слов.
На него упала тень. Он даже не потрудился поднять голову.
– Вот чёрт, – пробормотал он, когда когти второго шахтного призрака вцепились его. Зверь поднял его в воздух, наездник радостно хихикал. Желудок сжался, когда ботинки покинули твёрдую, хотя и скользкую землю.
Шахтный призрак набирал высоту быстрее, чем Кэл считал возможным, поднимаясь всё выше и выше, оставляя склон позади. Он увидел раскинувшийся под ним водоём и мерцавшие вспышки выстрелов, пока мути продолжали спускаться по склону. Он потерял из виду Иоланду и остальных, хотя и слышал, как Вотан воет, преследуя его.
Когти зверя вцепились в пальто, пока он брыкался и извивался, пытаясь вырваться из его хватки. Ему удалось высвободить руку и выхватить лазерный пистолет, выстрелив прямо в морду шахтного призрака. Зверь завизжал и завертелся, подбрасывая Кэла вверх и вокруг, пока уворачивался от внезапной вспышки света и тепла. Кэл услышал, как рвётся пальто. Мгновение спустя он уже кувыркался в воздухе, а мир вращался вокруг.
Пока он падал под ним проносились размытые силуэты, и он инстинктивно выстрелил из лазерного пистолета. Шахтные призраки с визгом набросились на него, хватая за руки или пальто, поднимая вверх, только чтобы отпустить в последний момент. Он поднимался и падал с силой, от которой сотрясались кости, из лёгких выбивало воздух, и его охватывало головокружение. Кэл знал, что в конце концов они придут за ним всей толпой и разорвут на куски в воздухе. Он должен был что-то сделать. Что-нибудь.
Когти вцепились в его свободную руку и подняли. Он услышал свист кожаных крыльев, когда шахтный призрак попытался набрать высоту над собратьями. Мути на его спине весело пел и подстёгивал зверя обтянутой кожей тростью. Кэл убрал лазерный пистолет и после нескольких неудачных попыток сумел ухватиться за пряжки седла мути. Он рывком ослабил ремни, и мути взвизгнул, когда седло заскользило.
Мути натянул поводья, пытаясь выровнять шахтного призрака, заставляя того ослабить хватку на Кэле. Кэл вцепился в отвратительный мех и кожу и забрался ему на спину. Зверь взвизгнул от внезапного смещения веса и отчаянно захлопал крыльями, пытаясь удержаться в воздухе.
Кэл подтянулся и одновременно мути соскользнул и с криком отлетел в сторону. Седло последовало за ним, но не поводья. Кэл бросился к ним. Он поймал поводья как раз в тот момент, когда шахтный призрак начал пикировать, и дёрнул их, упираясь ногами в лопатки существа. Зверь снова взвизгнул и поднялся, хотя и неохотно.
Другие наездники увидели, что он сделал, и направили своих подопечных к нему. Кэл сел, оседлав шахтного призрака, насколько это было возможно без седла, и щёлкнул поводьями. Зверь оторвался от собратьев, и они устроили за ним погоню над водами отстойника. Кэл повернул зверя к Погибели и пнул его в рёбра, чтобы придать ускорение.
Мути завопили и заулюлюкали, стреляя в него из джезайлей и мушкетонов. Кэл пригнулся, когда ураган выстрелов прошёл слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Он выхватил лазерный пистолет и открыл неприцельный ответный огонь. Он попытался заставить шахтного призрака увеличить скорость, но тот сопротивлялся. Без седла и с незнакомым наездником он начинал понимать, что мало что мешает ему лететь туда, куда он хочет.
– Ну, это было весело, но пришло время расстаться, – сказал Кэл. Он дёрнул поводья так сильно, как только мог, заставляя шахтного призрака накрениться. Тот протестующе взвизгнул, но повернулся, отчаянно хлопая крыльями. Мгновение спустя он пронёсся сквозь преследователей Кэла, рассеивая их. Кэл яростно стрелял, проливая кровь как наездников, так и зверей. Как он и надеялся, вонь пролитой крови привела шахтных призраков в бешенство, и звери начали отчаянно махать крыльями и рвать друг друга. Мути завопили в панике, пытаясь контролировать своих огрызавшихся и кричавших импровизированных скакунов.
Кэл убрал оружие, отпустил поводья и позволил себе соскользнуть со спины шахтного призрака. Это был рискованный ход, но единственный оставшийся. Кэл вырвался из толпы визжавших зверей и завывавших наездников и полетел к водам отстойника. Он наклонил тело перед погружением и благополучно ударился о поверхность, испытав лишь лёгкий спазм боли. Воды сомкнулись над ним, холодные и непрозрачные.
Он развернулся, пытаясь сориентироваться, когда лёгкие сжались в конвульсиях, а зрение затуманилось. Холодный огонь заплясал по нервам, когда токсичное варево укусило его. Он вынырнул на поверхность и шумно выдохнул. Тяжело дыша и наполовину ослепший, он поплыл к мелководью, где частокол из заострённого дерева и приспособленных для новой цели балок выступал, как примитивный волнолом. Он барахтался среди остатков разбитых лодок и забытых механизмов и воспользовался частоколом, чтобы встать.
Он дрожал от холода и напряжения и позволил течению подтолкнуть себя к береговой линии. Его выбросило на берег за пределами Погибели, к западу от доков. Он слышал стук дренажных насосов и пыхтение тяжёлых стабберов. Над отстойником по-прежнему продолжалась стрельба. Он сморгнул воду и попытался сосредоточиться, но это происходило слишком далеко, и он находился слишком низко, чтобы увидеть что-нибудь, кроме вспышек выстрелов.
Он направился к берегу, спотыкаясь об обломки. Берег представлял собой мусорную свалку, со всевозможным хламом, сваленным в шаткие кучи постоянным напором сточных вод. Сгорбленные фигуры в капюшонах – сборщики мусора – пробирались по мелководью. Они бросились врассыпную, когда Кэл взмахнул саблей. Они не были Кавдорами – даже у Кавдоров были свои стандарты. Кэл огляделся. На берегу раскинулся маленький трущобный городок. Разлив из Погибели, когда поселение расширилось в зону.
Кэл с хлюпаньем выбрался на берег, с него капала вода. Он снова попытался разглядеть доки на противоположном берегу, но ничего не увидел. Что бы там ни происходило, он был вне игры
– Им просто придется самим позаботиться о себе, – сказал он вслух, направляясь к твёрдой земле. Скаббс и Иоланда были хороши в этом. Почти так же хороши, как и он.
Он пристроился с подветренной стороны упавшего моста, надеясь отдохнуть и спланировать следующий шаг. Вместо этого, когда он прислонился к мосткам, он услышал топот кого-то, приближавшегося из затенённых углов. Он развернулся, подняв саблю, и обнаружил, что смотрит в дуло дробовика.
– Тебе не следует быть здесь, – прорычал знакомый голос.
– Привет, Гор, – сказал Кэл, когда Гор Полурог вышел на свет. – Давно не виделись.
== ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА ==
'''ЧЕШУЙЧАТЫЙ'''
Чешуйчатый вылез из дренажной трубы, сжимая топор, и тяжело упал на землю. За ним, бормоча что-то друг другу, следовали жалкие остатки его военного отряда. Некоторые несли тела товарищей для тушения. В хозяйстве всё пригодится, как говорили мягкие.
Брут проворчал и огляделся, почёсывая недавно образовавшуюся рубцовую ткань, которая сморщила грудь и живот. В него стреляли и раньше – много раз. Но это всегда было больно, даже после того, как рана заживала. Его внутренности болезненно урчали, когда он двигался. Граната разорвала кишки, и он по-прежнему выплёвывал осколки.
Знакомая, приятная вонь лагеря мути окутала его, успокаивая.
– Отнесите мясо поварам, – пророкотал он, махнув топором. Его воины прошли мимо моря рваных палаток и ветхих жилых убежищ, заполнявших дно древнего водохранилища.
Так далеко внизу Подулье едва напоминало индустриальный ландшафт своих верхних пределов. Огромные колонии плодоносящих грибов колыхались на зловонном ветру, и вязкие ручейки сточной воды тянулись по изрытой земле к полным блестящей жидкости глубоким порам. Странные, стремительные твари пробирались сквозь подлесок, а дети-мути охотились на них с самодельными пращами и ножами из заострённой кости.
Стенки водохранилища поднимались вверх, напоминая зубчатые стены крепости. Занавеси плесени свисали вниз, скрывая большую часть старой феррокритовой конструкции, паутина опорных балок проходила через верхние этажи. Балки стали фундаментом трущобного городка из дорожек и навесов, соединённых с дном водохранилища клубком переходов из труб, досок и найденных листов металлической обшивки. Когда воины Чешуйчатого рассредоточились по лагерю, мути спустились по верёвкам из плетёной проволоки и кабелей и рассыпались по нижним проходам, спеша к ржавым сигнальным колоколам, которые висели на каждом перекрёстке.
Чешуйчатый, как всегда, проигнорировал сигнал тревоги. Сигналы тревоги – для мягких, а не для мутантов. Иногда он задавался вопросом, зачем они вообще нужны в лагере. У них не было ничего, что могло приглянуться налётчикам. В любом случае, каждая банда мути, заслуживавшая такого названия, уже была здесь. И с каждым днём прибывали всё новые и новые. Королева Бородавка приказала, и её люди быстро подчинились, если понимали, что для них хорошо.
Он фыркнул при этой мысли. У его кузины были возвышенные идеи, и она воображала себя королевой. Без сомнения, у неё были тела, оружие и желание сделать это. Но это означало, что каждый мути со смелостью и амбициями стремился стать её королём. Их было так много, что они путались под ногами. Но больше тел – это хорошо. Больше тел означало больше успешных налётов. Это также означало меньше покоя для него и ему подобных.
Он протопал через лагерь, страстно желая увидеть глубокую, мягкую зелень сточных колодцев под водохранилищем. Мути поспешно уступали ему дорогу, хотя некоторые выкрикивали приветствия или оскорбления, или то и другое вместе. Чешуйчатый проигнорировал их, отталкивая любого слишком медленного на его взгляд мути. Палаток стало больше, чем в прошлый раз. Ещё больше жалких мягких, загромождавших это место.
Паршивая гончая залаяла на него с вершины куска щебня, её безволосая шкура была усеяна фурункулами, а хвост, как у рептилии хлестал из стороны в сторону. Чешуйчатый повернулся и зарычал, пугая зверя. Она с визгом убежала. Чешуйчатый удовлетворённо хмыкнул и потёр живот. Вонь от костров, на которых готовили пищу, наполнила воздух, и он обернулся, ища её источник.
Неподалёку мути рубили глыбу застывшего сала, жира и отходов, пока другие разводили костры. Ещё больше мути зацепили гарпунами куски поменьше и тащили из осадка большого водохранилища. Куски мяса будут разделаны и приготовлены для лагеря. Чешуйчатый облизал зубы, внезапно почувствовав голод.
– Ты вышел с большим количеством людей, – произнёс высокий, тонкий голос. – Или я ошибаюсь?
Чешуйчатый заворчал и повернулся. Мути, обратившийся к нему, слегка отпрянул, положив руку на рукоять изогнутого клинка, убранного в ножны на боку. Несколько других мути наблюдали за происходящим. Чешуйчатый узнал их всех, если не по имени, то по лицу или запаху. Вожди и военачальники, или так они себя называли. Тот, кто заговорил, был известен как Фанг.
– Не ошибаешься, – пророкотал Чешуйчатый. – Засада. На транзитном пути.
– Они устроили тебе засаду? Или ты устроил им засаду и облажался? – Фанг поднял бородавчатый подбородок, когда говорил, в пародии на высокомерие. Фанг был высоким для мути и худощавым. Его кожа была цвета и консистенции трубчатой плесени, и поверх грязных одежд он носил где-то найденный бронежилет. Волосы цвета пыли были собраны в пучок на узком черепе.
– Я имею в виду, как в прошлый раз, – добавил он. Остальные льстиво усмехнулись.
Фангу нравилось думать о себе как о короле глубин. С целыми тремя кланами мути в распоряжении, он имел некоторые права на этот титул. Но Чешуйчатый не был мягким, и ему было всё равно, как называл себя Фанг.
Несмотря на это, насмешка задела. Засада прошла плохо, хотя это просто означало, что для котла появилось мясо. Чешуйчатый не принимал в ней участия. Он просто наблюдал, как его воинов расстреливали фанатики-Кавдоры или разрывали на части Голиафы. Ему очень хотелось помериться силами с этими раздутыми мягкими, но благоразумие – и боль от всё ещё заживавших ран – удержали его.
Мягкие сбежали, но они двигались в правильном направлении – Погибель. Чем больше их будет, тем грандиознее станет предстоящий пир. В животе у него заурчало, и он снова почесал шрамы. Он задумчиво посмотрел на Фанга сверху вниз:
– Ты хочешь драться со мной?
Фанг моргнул, и Чешуйчатый понял, что попал в точку. Взгляд его жёлтых глаз скользнул по лицам остальных. Некоторые отворачивались. Некоторые нет. Бандам мути была свойственна высокая текучесть кадров, когда дело касалось лидеров. Повышение наступало на острие клинка или метко выпущенной пули. И в эти дни, когда кланы сливались, а племена становились единым целым, иерархия регулярно менялась. Он вздохнул.
Это была вина его кузины.
Фанг отступил, обнажив в гримасе сломанные зубы. Чешуйчатый опустил топор и хрустнул костяшками пальцев:
– Давай. Мы дерёмся.
Фанг был быстр и напуган. Смертельная комбинация. Он взглянул на соратников, затем выхватил клинок и сделал выпад. Чешуйчатый увидел его взгляд и понял, что он означает. Мути не верили в честную драку. Он поймал лезвие, когда оно устремилось в его сторону, и выдернул из руки Фанга. Он развернулся и обрушил рукоять на голову вождя, который подкрадывался к нему сзади.
Когда мути рухнул, Чешуйчатый схватил топор и рассёк другого, слишком медленного, чтобы избежать удара. Остальные сбежали, бросив Фанга на произвол судьбы. Чешуйчатый повернулся и ухмыльнулся ему. Фанг нащупал пистолет в кобуре на поясе. Чешуйчатый поднял топор.
– Подожди, – вмешался скрипучий голос.
Чешуйчатый остановился. Фанг отполз в сторону, скуля и ругаясь. Чешуйчатый опустил топор и повернулся.
– Тад, – сказал он вместо приветствия.
Мути был старым, что само по себе впечатляло. Большинство мути долго не жили. Но Тад был старым, согнутым и поношенным сварливым стариканом. Он держался прямо, опираясь на трость, и на его водянистых глазах была пара разбитых очков. Облезлые меха скрывали артритную фигуру. Кости свисали с шеи и груди, гремя, когда он, спотыкаясь и хрипя, приближался к Чешуйчатому.
– Ты вернулся. Хорошо. Она захочет тебя увидеть. – Тад посмотрел на мёртвых вождей и прищёлкнул языком. – Дураки.
Он махнул ближайшей группе мути:
– Приготовьте их к сегодняшнему пиршеству. Проследите, чтобы Фанг запомнил их лица.
– Ты должен позволить мне убить его.
– И кто тогда поведёт его воинов?
– Я.
Тад посмотрел на него снизу-вверх. Несмотря на очки и мутные глаза, Чешуйчатый почувствовал жар его взгляда. Тад не прожил бы так долго, будучи дураком или слабаком. Он был хитёр, более хитрым, чем мягкие на вроде Фага. У Тада в иссохшем теле была жёсткая душа – холодная и прагматичная. Насколько знал Чешуйчатый, он никогда не был вождём, но многим из них был полезен.
– Ты уже ведёшь слишком много воинов. Другие вожди перешёптываются о тебе за грибным пивом. Ящер в совете королевы? – Тад покачал головой. – Им это не нравится.
Чешуйчатый пожал плечами:
– Им и не должно это нравится.
– Верно. Но законность требует иллюзии уважения. – Тад улыбнулся, обнажив почерневшие бугорки там, где когда-то были зубы. – Если королева должна править, она должна казаться великодушным монархом. Не то что король Краснобородавочник или лорд Чёрноязыкий.
Теперь Чешуйчатый покачал головой. Слова Тада имели для него мало смысла, но он не стал спорить. У Тада были книжные знания, мудрость бумаги и наставников. Когда-то он был верхнеулевиком, по крайней мере, так он утверждал. Теперь он был здесь, внизу, вместе с остальным мусором. Чешуйчатый не знал, что привело Тада в глубины. И ему было всё равно. Но он доверял ему. Доверял ему с тех пор, как был детёнышем.
– Чешуйчатый не убьёт их, – проворчал он.
– Во всяком случае пока. – Тад похлопал его по руке. Из глубины лагеря донеслись звуки рогов. Головы мути повернулись, и ропот прокатился по ближайшим группам. Тад махнул. – Пойдём. Она скоро появится, и мы должны быть там, чтобы встретить её.
Чешуйчатый сопровождал пожилого мути в дальний конец лагеря, где старая тропа вела вверх к краю водохранилища. Тропа появилась в результате постоянной утечки сточных вод столетия назад и теперь представляла собой твёрдую дорогу из отложений и камня, отмеченную кольями из дерева и металла. На каждый кол был насажен череп. Некоторые черепа потемнели от старости, но другие по-прежнему были влажными от крови прежних владельцев.
Путь вёл к месту, что когда-то было камерой технического обслуживания водохранилища. На протяжении многих лет древнее сооружение изменялось поселенцами, охотниками за десятиной и преступниками, чтобы воспользоваться путём и самим водохранилищем. То, что когда-то было гладким камнем, теперь стало усыпанным ракушками выступом из стальных надстроек, укрепляемым снова и снова, пока тот не превратился в настоящий бункер. С нижней стороны навеса свисали грубые знамёна из шкур животных и украденной ткани.
Бункер выходил окнами на водохранилище и зону вокруг него. Украденные стабберы и осколочные пушки были установлены в огневых точках или размещены высоко в шатких башнях, которые скрипели над бурлившими сточными водопадами. Прожекторы – некоторые из которых даже работали – были прикованы цепями к стенам и смотрели во все стороны. Среди зубцов внешней стены установили самодельные клаксоны.
В верхней части пути располагался противовзрывной люк, украденный из какого-то забытого жилого модуля, отмечая вход в бункер. Когда Чешуйчатый и Тад присоединились к толпе незнакомых людей, выстроившихся вдоль нижней части тропы, люк с визгом открылся и зазвучали клаксоны. Этот процесс всегда занимал непомерное количество времени, поэтому Чешуйчатый проводил бесконечные мгновения, изучая ближайших почётных гостей.
Они были разношёрстным сборищем чужаков – вожди мути, боссы скаммеров и даже несколько крысокожих-отступников. Мути прилагали нелепые усилия, чтобы выглядеть презентабельно. Волосы были зачёсаны назад с помощью прометиевого геля или жира, одежды и брюки залатаны, раны перевязаны, пряжки начищены. Боссы скаммеров были преступниками и бандитами, мужчинами и женщинами, оказавшимися не на той стороне ордера гильдейцев на арест. Некоторые по-прежнему носили регалии своего дома, в то время как другие были ничем непримечательными убийцами. Крысокожие были самыми любопытными из всех – клятвопреступники, каннибалы и ведьмы, они подвергались гонениям даже со стороны сородичей.
Итак, это был двор королевы Бородавки. Мутанты, безумцы и чудовища. И его, конечно. Её верного кузена. Чешуйчатый фыркнул и поковырял шрамы.
Тад взглянул на него снизу-вверх:
– Что тебя так развеселило?
– Это. Глупо.
– Возможно. Но также необходимо.
– Кому?
– ''Всем''. Нам. Отверженным и забытым. Сгрудившимся во тьме и брошенным детям Шпиля. Это просто начало, мой мальчик. Скромное, неуверенное – но у каждой истории о триумфе должен быть свой первый, неуверенный шаг. – Тад лучезарно улыбнулся ему, его взгляд пылал за стёклами очков.
Чешуйчатый, чувствуя себя неловко, отвернулся. Кузина начала спускаться и за этим всегда стоило понаблюдать, просто чтобы увидеть, какую новую экстравагантность она добавила на этот раз.
Гигантская крыса спускалась по сточной тропе, её паршивая плоть была покрыта язвами, а глаза слезились от гноя. На костлявой спине располагался грубый паланкин из металлолома. Вокруг зверя маршировал почётный караул мутантов, в том числе несколько брутов. Мутанты были всех форм и размеров, объединённые только своей непохожестью. На них были тяжёлые одежды цвета сточной воды, а доспехи и оружие они позаимствовали у какого-то несчастного гильдейского каравана.
Идущий впереди мутант с высокими рогами и похожим на открытую рану лицом поднял импровизированный штандарт, украшенный десятками челюстей, некоторые были человеческими, большинство нет.
– Дорогу, дорогу маркизе Жаб, леди Струпьев, её царственному великодушию – королеве Бородавке, – прохрипел герольд, когда процессия двинулась по отстойнику. Чешуйчатый огляделся, увидел, что все остальные стоят на коленях, и неохотно опустился на колено.
Королева Бородавка сидела на вершине лязгавшего паланкина, её худое тело было завёрнуто в грязные лохмотья, выкинутые дворянкой Шпиля. Она помахивала перед лицом разорванным веером и время от времени вдыхала из длинного кальяна, сделанного из полированной бедренной кости. Её плоть была цвета плесени, а лицо покрывал здоровый слой корки. Она была молода по меркам мути – меньше тридцати, хотя, насколько именно, Чешуйчатый не знал. Числа, большие, чем можно было пересчитать по пальцам, сбивали его с толку и приводили в ярость.
Он был старше её, хотя и ненамного. Такие вещи имели меньшее значение для мутанта, чем для мягкого. Его вид на самом деле не старел – их просто становилось всё труднее убивать.
Крыса остановилась у подножия тропы и с недовольным шипением опустилась на корточки. Герольд передал штандарт и опустился на колени рядом с ней, встав на четвереньки, чтобы королева Бородавка сошла с паланкина и села ему на спину. Её мутанты собрались вокруг и помогли ей спуститься.
Она радушно приветствовала ожидавших гостей. Мути спотыкались друг о друга в спешке, чтобы ответить на её приветствия, их покрытые волдырями губы прижимались к костяшкам её пальцев и кончикам туфель. Скаммеры были более сдержанны, но вели себя уважительно, как и крысокожие. Королева Бородавка была богата валютой власти – единственной, которая имела значение так глубоко внизу.
Когда она остановилась перед Тадом, её улыбка стала искренней:
– О, мастер Тад, моё сердце согревается, когда я вижу тебя здесь, мой старый учитель. У тебя получилось?
– Получилось, моя королева, – ответил Тад, пытаясь поклониться. Через несколько мгновений он сдался, задыхаясь и хрипя. – Повелитель Мёртвых согласился помочь, если ваша кампания против Погибели пройдёт успешно. Уничтожьте поселение, и ваши притязания на власть станут законными в его глазах.
Королева Бородавка вздохнула и кивнула с явным облегчением:
– Хорошо. Это хорошо. На одну вещь меньше бояться, на одного врага меньше сражаться. – Она посмотрела на Чешуйчатого.
– Кузен, – сказала она, её голос был похож на журчание воды в изящной трубке. Мутант оскалил зубы в знак уважения. Она вытащила плесневого червяка из миски слуги и сунула его между своими обветренными губами. – Я слышала, ты вернулся налегке.
– Проглотил гранату, – пророкотал он.
Она захихикала, и слуги передразнили её. Она шлёпнула его веером по морде:
– Я не это имела в виду, дорогой кузен.
Чешуйчатый подумывал о том, чтобы откусить ей руку, но сдержался. В конце концов, она была членом семьи:
– Засада. Верхнеулевики. Хорошо вооружены.
– Идут в Погибель?
Чешуйчатый кивнул.
– Говорят, что человек по имени Опустошитель тоже вернулся. Тебе это кажется совпадением, мой кузен?
Чешуйчатый на мгновение задумался. Затем он покачал головой:
– Нет.
– Нет, и я так думаю. Пойдём, мы должны обсудить эти вопросы с моими генералами. – Она взяла его под руку и повела вверх по тропе. – Боюсь, что твой топор понадобится на переднем крае войны, мой красавец. Я очень надеюсь, что ты достаточно оправился для предстоящей битвы.
Чешуйчатый почесал шрамы и ухмыльнулся.
– Жду с нетерпением, – прорычал он.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
