827
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас= 1416
|Всего = 36
}}
– Верхний базар, – ответил Кэл.
== ПЯТНАДЦАТАЯ ГЛАВА ==
'''ОХОТНИЧЬЯ ГРУППА'''
С визгом пневматики шунт остановился в ливне искр. Бертрум отстегнул ремни безопасности и встал, осторожно поправляя бороду.
– Ну, это было не так уж и плохо. – Он посмотрел на остальных. – Довольно приятно, правда.
Большой Молот согнулся на скамье, и его с шумом вырвало. Хорст сочувственно похлопал его по плечу.
Бертрум выгнул бровь:
– Ну же, джентльмены. Я был уверен, что Голиафы выносливые парни.
– Не все привыкли к высокоскоростному транспорту, – сказала Белладонна, разминая бионическую руку. Бертрум заметил, что она часто так делала. Как будто она до сих пор не привыкла к её весу. Она улыбнулась. – Особенно здесь, внизу.
– Возможно. – Бертрум обернулся, когда люки шунта со скрипом открылись. – В любом случае, мы здесь. Идём.
Транзитный туннель был едва освещён. Мерцавшие сферы протянулись вдоль потолка, отбрасывая бледное свечение на рельсы и платформу. Система люменов, как и большая часть инфраструктуры улья Примус, страдала от многовекового пренебрежения. Каким бы влиянием не обладал Немо, даже у него, похоже, были пределы.
Стены туннеля вздулись от гнилых кабелей и ржавых труб. Панели доступа висели открытыми, разбросав содержимое по платформе. Это было ровное пространство из феррокрита, разбитое нагромождениями заросшего плесенью оборудования – давно заброшенных древних когитаторов и экранов.
Бертрум тихо вздохнул:
– Когда-то это место бурлило жизнью в любое время. Люди путешествовали туда-сюда. Рабочие, надсмотрщики, даже дворяне... А теперь посмотрите. Разрушенное и забытое, как и всё остальное здесь.
– Возможно, разрушенное. Но не забытое. – Белладонна огляделась. Она опустилась на колено и провела пальцем по земле. – Грязь, но не пыль. Этим местом регулярно пользовались и недавно.
– Сомневаюсь, что Немо отправил бы нас куда-нибудь за пределы своего контроля. – Бертрум поднял голову, вглядываясь в тени. – Наверняка, он и сейчас следит за нами.
Белладонна встала:
– Это тебя беспокоит?
– А тебя нет? – Бертрум посмотрел на неё. – Ты странная женщина.
– Это комплимент?
– Если хочешь.
Белладонна улыбнулась:
– Пытаешься польстить мне, адъюратор?
Бертрум погладил бороду:
– Просто говорю правду, как её вижу. После нашей последней... встречи, какой бы короткой она ни была, я не думал, что наши пути когда-нибудь снова пересекутся.
– Короткой, но запоминающейся, – сказала она, и её улыбка стала более многозначительной. Бертрум несколько растерянно почесал подбородок. Он откашлялся.
– Это была отличная вечеринка.
– Никто не празднует Сангвиналу так, как Ночной Джо, – улыбнулась Белладонна. – Помнишь, как кариатид упал в чашу с пуншем?
Бертрум усмехнулся.
– Я даже не подозревал, что эти маленькие неприятные создания могут напиваться. – Он посмотрел на неё. – Я слышал разные истории о тебе. Представляю, что предложил тебе Немо, раз ты служишь ему...
Её улыбка исчезла:
– Я не служу ему. У него есть то, что мне нужно, вот и всё. – Она крепче сжала топор, и Бертрум слегка улыбнулся.
– Конечно. Прости меня. – Он принюхался, когда зловоние достигло его чувствительных ноздрей. Где-то лопнула паровая труба, и воздух был густым от влажного дыма. Он поморщился и помахал рукой перед лицом.
Позади него заворчал Большой Молот:
– Здесь воняет.
– Чистый воздух только для верующих, – раздался голос, эхом разнёсшийся по платформе. – Мы, смиренные грешники, должны обходиться менее утончённой атмосферой.
Большой Молот выругался и выхватил пистолет. Хорст поднял гаечный топор. Оба Голиафа были на взводе, их стимм-снаряжение мигало.
Бертрум взглянул на Белладонну и увидел, что охотница за головами никак не отреагировала, только выгнула бровь. Силовой топор остался лежать на её плече. Она даже казалась скучающей. Восхищение Бертрума возросло. Она была великолепной женщиной. Белладонна заметила его внимание и намёк на улыбку появился в уголках её рта.
– Менее дюжины, – пробормотала она.
– И откуда ты это знаешь?
Она постучала по стальному ободку своего кибернетического глаза:
– Тепловые сигнатуры.
Бертрум кивнул.
– Конечно. – Он выпрямился. – Покажитесь, кто бы вы ни были.
– А кто ты такой, чтобы требовать от нас показаться? – Голос был тихим, но всепроникающим. Голос жреца. Такой ведёт, но не бросает вызов. Бертрум прищурился, вглядываясь в темноту. Инфракрасные слои ауспика появились перед глазами, подсветив несколько фигур, ожидавших в тени платформы. Его рука дёрнулась, но он не потянулся за игольчатым пистолетом.
– Тот, кто желает, – сказал он, повторяя полученную от Немо кодовую фразу.
– А я – тот, кто знает, – завершил невидимый собеседник.
Бертрум слегка расслабился:
– Хорошо. Ты, похоже, знаешь, кто мы. Возможно, тебе следует показаться.
Высокий мужчина, одетый в лохмотья и мантию поверх потрёпанных остатков защитного костюма, вышел на свет. На нём был бесформенный капюшон, лицо скрывала маска в форме стального черепа. На шее висело ожерелье из фаланг пальцев, а на талии – пояс со скальпами. Его рука покоилась на рукояти заткнутого за пояс автоматического пистолета.
– Я – пастор Гёт, – произнёс он.
– Кавдор, – пробормотала Белладонна.
– Спасибо, у меня есть глаза, – сказал Бертрум. Он оглядел Гёта с ног до головы. – Ты пришёл не один.
– Как и ты.
Бертрум посмотрел на остальных:
– Ну, такому человеку, как я, полагается эскорт.
Гёт рассмеялся. В этом звуке не было насмешки, но Большой Молот разозлился. Голиаф шагнул в сторону Кавдора.
– Он смеётся над нами. Ни один собиратель тряпок не смеётся надо мной.
– Он не смеётся над тобой, – начал Бертрум.
Большой Молот проигнорировал его.
– Он смеётся надо мной, – повторил он.
Хорст поддержал его:
– Он смеётся над нами.
– Я бы не посмел смеяться над сыновьями дома Голиаф. Всем известно, что вы жестокие, кровожадные убийцы людей. А я всего лишь скромный распространитель веры. – Гёт развёл руками. Бертрум видел, что он улыбается под маской.
– Успокойтесь, – сказал он, махая Голиафам.
Они посмотрели на него, но утихли. Белладонна наклонилась ближе:
– Он проверяет нас.
– Я знаю. – Бертрум откашлялся.
– Я на твоём месте держался бы осторожнее, друг. Все знают, что Большой Молот немного не в себе, – продолжил Бертрум, подражая грубому акценту Голиафов. Он посмотрел на Гёта. – Значит, ты человек Немо?
– Если бы это было не так, разве я был бы здесь?
Бертрум ухмыльнулся:
– Восхитительно. Философствующий Кавдор. Я верю, что та же самая философия позволит тебе предать этого парня Зуна.
– Что такое судьба одного человека по сравнению с благополучием верующих? – Гёт развёл руками в блаженном смирении. – Деньги, которые заплатит Немо, позволят мне воспитать добрых людей моей паствы и сделать из них королей. Если Зун Опустошитель – истинный сын веры, он поймёт.
Бертрум громко расхохотался.
– Чудесно! Прагматик в одежде фанатика. – Он сложил руки перед собой. – Ну что ж, мой друг в маске, сколько стволов ты привёл с собой?
Гёт свистнул. Полдюжины Кавдоров появились в поле зрения, неся грубое древковое оружие с привязанными к клинкам отремонтированными пистолетами. Они носили доспехи из металлического мусора, украшенные религиозной иконографией, которая казалась почти отвратительной.
– Моя приходская стража, – гордо сказал Гёт. – Мои самые надёжные братья.
Большой Молот сплюнул.
– Навозные крысы, – прорычал он.
Хорст рассмеялся.
– Тощие крысы, – добавил он.
Кавдоры напряглись, и в их глазах появилась угроза. Гёт повелительно махнул рукой:
– Не судите язычников за их невежество. Судите их только за грехи.
Большой Молот ухмыльнулся и размял мясистые руки:
– Ты хочешь греха? Я покажу тебе грех.
– Ты ничего не покажешь, – отрезал Бертрум. Он повернулся к Голиафам, и на его патрицианском лице появилась усмешка. – Вы, два мускулистых недоумка, немедленно прекратите свои жалкие попытки пошутить. Я ясно выражаюсь?
– Нет. Повтори ещё раз, но помедленнее, – сказал Хорст. Он хрустнул костяшками пальцев. – А то мы такие тупые.
– Ага, – добавил Большой Молот после секундного колебания. – Тупые.
Бертрум встретил взгляд Хорста и выдержал его.
– Корг предоставил тебя в моё распоряжение, не так ли? – осторожно спросил он. – Использовать, как я сочту нужным?
Хорст нахмурился.
– Да, – ответил он с сомнением.
– Тогда помолчи, или я откажусь от твоих услуг.
Голиафы переглянулись.
– И что? – сказал Большой Молот.
– Да, и что? – сказал Хорст, злобно ухмыляясь.
– И я обязательно расскажу Коргу, почему я это сделал.
Хорст побледнел. Большой Молот схватил его за руку и потянул назад.
– В этом нет необходимости, – пробормотал Хорст. – Мы оставим навозных крыс в покое.
– Да, я так и думал, – сказал Бертрум. Он заметил, что Белладонна наблюдает за ним с задумчивым выражением на лице. Он улыбнулся, охотница за головами фыркнула и отвернулась. Улыбка Бертрума погасла, и он переключил внимание на Гёта. – Надеюсь, это смягчит твои оскорблённые чувства, друг мой?
Гёт задумчиво кивнул.
– Прости, что усугубил ситуацию, – сказал он, слегка поклонившись. Мнение Бертрума о Кавдоре поднялось на ступеньку. По крайней мере, Гёт не был ярым фанатиком. Это было хорошо. Фанатики, по мнению Бертрума, годились только для того, чтобы защищать более мудрых людей от пуль. Иногда это было необходимо. В данных обстоятельствах он предпочитал кого-то чуть менее.… иступлённого. Ему нужны были охотники.
– У тебя есть опыт в подобных делах? – Бертрум огляделся. – Все мы охотники так или иначе.
Гёт пожал плечами:
– Нет. Но я знаю, куда направляется Зун.
– И как ты узнал об этом?
– Он сам отправил его туда, – сказала Белладонна. – Разве не так?
Бертрум хмыкнул, недовольный, что не понял этого раньше. Была только одна причина, по которой Немо послал им Кавдора, и это было потому, что Кавдор точно знал, куда направляется их добыча.
Гёт некоторое время изучал её, словно взвешивая, отвечать или нет. Затем он кивнул.
– Отправил. – Он указал дальше по туннелю. – На краю ближайшей жилой зоны есть поселение под названием Погибель.
– Поселение Кавдоров? – уточнил Бертрум.
Гёт кивнул:
– Одно из самых больших в этой части Подулья. Из врат Погибели верующие несут свет Императора во внешнюю тьму.
– Он имеет в виду огнемёты, – заметила Белладонна.
– Я так и понял. – Бертрум погладил бороду. – Почему, во имя всего святого, Зун везёт туда свою добычу? Если только...
Он покачал головой:
– Конечно. – Он посмотрел на Большого Молота. – Что ещё Корг защищал на этом складе?
Голиаф бросил на него недовольный взгляд:
– Не твоё дело.
Бертрум вытащил игольник и прицелился в Большого Молота:
– Я предпочёл бы не стрелять в тебя, если не придётся, Большой Молот. Нет нужды вдаваться в подробности. Это было оружие? – Форган не упоминал о деталях, но Бертрум знал, что время от времени он занимается отремонтированным оружием.
Хорст наклонился ближе и что-то прошептал на ухо товарищу, Большой Молот хмыкнул, вздохнул и кивнул:
– Много.
Бертрум убрал пистолет в кобуру и усмехнулся:
– Конечно. Это всё объясняет. – Он недоумевал, почему Зун напал на десятинный дом. Он боялся, что причиной было то, что там спрятал Форган. Такое положение дел бесконечно усложняло бы ситуацию. Но если Зун просто похватал всё в спешке вместе с оружием… хорошо. Легче, чем он мог надеяться. – И почему он везёт его в Погибель?
Гёт пожал плечами.
– Мути, – просто ответил он.
Большой Молот рассмеялся:
– Тогда нам не о чем беспокоиться.
Гёт посмотрел на него:
– Возможно, по отдельности. Но в большом количестве они действительно опасны. – Он сделал вид, что оглядывается. – Они собираются в глубоких местах. Мы слышали их барабаны даже далеко на севере в Двух Насосах. Как будто все племена и кланы этих грязных тварей собираются где-то. Набеги участились.
Бертрум кивнул. Они все знали, что это означает. Мути обычно довольствовались тем, что подстерегали небольшие группы или случайный караван. Они редко совершали набеги на что-то большее, чем жилая нора. Но стоило им собраться вместе, и они ударялись в амбиции выше своего положения. Они начинали плохо подготовленные атаки на крупные поселения и гибли толпами.
Бертрум думал об этом как о естественном цикле – словно Подулье пытается контролировать популяцию паразитов. Если их численность перехлёстывала через край, они собирались и бросались на стволы тех, кто был лучше их, тем самым ослабляя давление на местные ресурсы.
– И это поселение, которое создал Зун, способно выдержать атаку мути?
Гёт покачал головой.
Бертрум вздохнул:
– Конечно, нет. Ну, тогда нам лучше поторопиться, а? – Он посмотрел вокруг. – Как мы туда доберёмся?
Он оглянулся.
– Вернёмся на борт шунта?
– Нет, – простонал Большой Молот.
Гёт снова покачал головой:
– Туннели не простираются так далеко. Нам придётся идти пешком.
Бертрум нахмурился:
– Как утомительно.
– Расстояние невелико.
– Всё равно, только плебейская мразь ходит пешком. – Бертрум вздохнул. – Ну ладно. Нужно терпеть лишения, если хочешь победить.
Он махнул рукой:
– Показывай дорогу, пастор Гёт.
Кавдоры растянулся вокруг них, когда они спустились с платформы на отключённые рельсы шунтового туннеля. Гёт шёл впереди, двигаясь с уверенностью человека, который много раз ходил по одному и тому же пути. Бертрум и Белладонна следовали за ними, а Голиафы замыкали шествие. Белладонна взглянула на них:
– Они не выглядят счастливыми.
– Откуда ты знаешь?
Она ухмыльнулась:
– Они работают на Железнозубого Корга, не так ли? У него особая репутация.
– Сейчас они работают на меня.
– Но отвечают перед ним.
Бертрум вздохнул:
– Да. Корг – человек прозорливый и страдающий паранойей. – Он оглянулся. Большой Молот смотрел на Кавдоров, как сточнокрок на будущий обед. – Он хочет получить Зуна. Немо хочет то, что Зун украл. Чего хочешь ты, Белладонна?
– Мести.
Бертрум посмотрел на неё:
– И поэтому ты работаешь на Немо?
Белладонна не ответила.
Бертрум кивнул.
– Конечно, – сказал он, отвечая на свой вопрос. Он улыбнулся. – Я слышал эту историю, ты знаешь... о твоей свадьбе. Довольно грустно. Они превратили её в трагическую балладу, которую поют во многих питейных дырах.
Белладонна не подала виду, что слышала его.
Бертрум внимательно посмотрел на неё.
– Ты действительно убила кроталида туфлей?
Она бросила взгляд на свою кибернетическую руку.
– Пришлось повозиться, – сказала она. – Стоило немного крови.
Бертрум покачал головой, невольно впечатлённый. История была печально известной – свадьба между младшей дочерью Орлены Эшер и наследником империи стратопланов Ран Ло. Редкое событие, сулившее выгодный политический и финансовый союз между клановым домом и великим домом. К сожалению, этому союзу не суждено было осуществиться. В день свадьбы разразилась анархия в виде контрабандного кроталида – дикого полуводного хищника-рептилии, который не водился на Некромунде. Бертрум видел таких существ только однажды, в частных садах одного гильдейца. Они напоминали сточнокроков, но были более худыми и даже более агрессивными.
Когда крики прекратились, наследник Ран Ло был мёртв, став жертвой зверя. Кроталид погиб вскоре после того, как каблук модной туфли вонзился ему в глаз и в мозг. Бой был коротким, но дорогим – Белладонна похудела на руку, ногу и глаз. Любой другой мог умереть. Белладонна выжила, чтобы охотиться на хозяев кроталида. Насколько знал Бертрум охота до сих пор была безуспешной.
Она посмотрела на него:
– Как насчёт тебя, адъюратор? Чего ты хочешь?
– Я хочу Кэла Джерико.
Она выгнула бровь, и Бертрум вздохнул:
– Не в том смысле. Недавно он перешёл мне дорогу. Я намерен вернуть должок.
Белладонна нахмурилась:
– Немо будет недоволен, если ты причинишь ему вред. У него какая-то одержимость насчёт Джерико.
– Не бойся, я не собирался его убивать. Но я намерен получить то, что причитается мне по праву, если можно так выразиться. – Говоря это, он заметил, что ближайший Кавдор остановился и поднял оружие. Он огляделся. Гёт тоже остановился и, казалось, к чему-то прислушивался. Бертрум мимоходом проверил ауспики, но не увидел ничего подозрительного. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. В таких туннелях всегда были незначительные помехи. Возможно, радиация или неисправная электрическая сеть. На всякий случай он положил руку на игольник.
– Что это значит?
– Я собираюсь продать его одному из великих домов. Ран Ло, например, дорого заплатил бы за обладание одним из наследников Хельмавра. Как и Каталл с Уланти. Они не убьют его, но… ограничат перемещение. И это послужит интересам Немо, также, как и моим. – Он улыбнулся, довольный собой.
Белладонна покачала головой:
– Ты дурак.
Бертрум нахмурился:
– Почему?
– Дом Хельмавр не смог удержать Джерико в Шпиле. С чего ты взял, что другие справятся лучше?
– Честно говоря, мне всё равно, пока я получаю кредиты. И удовлетворение от того, что я преподал этому выскочке урок уважения к тем, кто лучше него.
Белладонна рассмеялась:
– А как же Немо? Он не обрадуется этому, что бы ты там себе не думал. Ты разрушишь все его планы.
Бертрум пожал плечами:
– Он мне не хозяин. Если он возражает против того, чтобы один из домов завладел Джерико, он может принять участие в торгах. – Он остановился, когда Гёт вернулся к ним. Кавдоры выглядели явно встревоженными. – Что случилось?
– Знак мути, – ответил Гёт.
– Что? Где?
– Там, – прорычал сзади Большой Молот. Он указал на скопление плесени на стене туннеля. – Ясно, как клаксон.
– Это просто плесень.
– Ты должен знать, что искать. Мути рисуют знаки кровью. На них растёт плесень. Знак по-прежнему там. – Гёт провёл рукой по плесени, стирая её. Призрачные споры медленно дрейфовали в воздухе, и Бертрум поспешно достал из-под пальто надушенный фильтрующий платок.
– Не надо! Что если она ядовита?
– Тогда мы уже были бы мертвы, – сказала Белладонна. Она огляделась. – Ещё знаки на противоположных стенах. Кто-нибудь знает, что они означают?
– Границы территории, – сказал Большой Молот. Он скрестил руки на груди. – Видел их раньше. Это предупреждение для нас и приглашение для других мути.
– Приглашение, – сказал Бертрум, его голос был слегка приглушён прижатым ко рту и носу платком.
– Присоединиться к ним на дороге убийства, – сказал Гёт. Он отцепил от пояса люмен и включил его. Мягкий, бесцветный свет заполнил туннель, открывая взору дикую плесень, прилипшую к изгибавшейся стене. Она поднималась до самого потолка и свисала вниз, как мох. А среди неё, под потолком, виднелись остатки нескольких выпотрошенных трупов.
Бертрум зашипел от удивления:
– И давно они там?
Белладонна бесстрастно изучала тела.
– Достаточно долго, чтобы на них выросла плесень. Так что, по крайней мере, несколько дней. – Она замолчала. Её кибернетический глаз зажужжал. – Тепловые сигнатуры. Больше дюжины. На востоке. Быстро приближаются.
– Мути? – спросил Бертрум, впечатлённый дальностью действия её ауспиков. Его собственные едва могли различить крыс, устроивших гнездо в соседней плесени.
– Неясно. – Она посмотрела на Гёта. – Впрочем, они идут сюда.
– Следуют за нами, – сказал Гёт. Белладонна кивнула.
– Давайте нападём на них, – предложил Большой Молот. – Устроим засаду. Посмотрим, кто они.
Хорст кивнул:
– Научим их не следовать за нами.
– Я за, – согласилась Белладонна.
– Или мы можем не испытывать судьбу и пойти дальше, – сказал Бертрум. – У некоторых из нас все руки и ноги на месте, и они хотели бы сохранить их.
Белладонна сжала кибернетические пальцы:
– Следи за своим языком, адъюратор.
– Он прав, – сказал Гёт, прежде чем Бертрум успел ответить. Он махнул рукой, и Кавдоры снова начали двигаться. – Здесь не место для боя. Если уж на то пошло, есть места получше, ближе к месту назначения. Мы продолжаем путь.
Голиафы переглянулись, их взгляды красноречиво говорили об их мыслях по этому поводу. Но они не стали спорить. Его ауспики снова действовали, ища движение. Тепло. Но было ничего не видно и не слышно.
Он повернулся и пошёл рядом с Белладонной. Она равнодушно посмотрела на него. Эшерки были по-своему колючими, как Голиафы. Бертрум понял, что перешёл все границы. Он сделал извиняющийся жест.
– Прошу прощения. Стресс – ты понимаешь. – Он широко улыбнулся. – Мы должны быть друзьями. Таким людям, как мы, всегда пригодятся друзья.
– Такие люди, как мы, не имеют друзей.
Бертрум улыбнулся:
– Возможно, мы должны изменить это, а?
Белладонна фыркнула и отвернулась:
– Возможно, тебе следует смотреть по сторонам, адъюратор. – Она зашагала быстрее.
– Адъюратор-примус, – крикнул ей вслед Бертрум. Он напрягся, когда тяжёлая рука опустилась на его плечо. Он посмотрел на Большого Молота. Голиаф дружески кивнул.
– У неё хорошие шрамы, – сказал он. – Нельзя доверять женщине без шрамов.
– И красивый глаз, – добавил Хорст. Он фыркнул и сплюнул. – Жаль, что один настоящий.
Бертрум моргнул.
Большой Молот вздохнул:
– Хорст любит... искусственных, как-то так.
– Это вполне жизнеспособное физиологическое влечение, – сказал Хорст, защищаясь и тщательно подбирая слова. – Химикаты и всё такое.
Большой Молот рассмеялся:
– Видишь?
– Осмелюсь спросить, а какие нравятся тебе, Большой Молот?
– Тёплые и старательные. – Он дружески сжал руку Бертрума. – В любом случае, будь осторожен с ней. Она выпотрошит тебя и будет носить, как пальто, если ты будешь толкать её не в ту сторону.
Бертрум высвободился из пальцев Большого Молота.
– Спасибо за беспокойство, Большой Молот. Для меня это очень важно, уверяю тебя.
Он покачал головой:
– Идём. Мы должны догнать остальных. – Он оглянулся. – Боюсь, это не то место, где мы хотели бы, чтобы нас поймали, когда никто не прикрывает нам спину.
== ШЕСТНАДЦАТАЯ ГЛАВА ==
'''ВЕРХНИЙ БАЗАР'''
Верхний базар тянулся по южным склонам поселения, занимая одну из самых высоких площадей над линией отстойника.
Это было скопление узких улочек, зажатых между высокими дощатыми многоквартирными зданиями и кварталами сборных жилых домов. Жилые постройки поднимались ровными изгибами, взбираясь по склонам, которые вели к остаткам первоначального жилого купола зоны. Каждые несколько десятилетий новые здания возводились поверх старых, и возвышавшиеся строения поднимались всё выше.
Мостки и переходы тянулись во все стороны над головой Кэла, закрывая вид на трубы и шахты высоко наверху. Нижняя сторона каждой дорожки была увешана скоплениями мерцавших люмен-проводов или примитивных прометиевых фонарей, поэтому улицы были залиты бледно-оранжевым светом.
Продавцы оккупировали каждый сантиметр свободного пространства, не занятого пешеходным движением. У некоторых были прилавки, другим приходилось довольствоваться брезентом или одеялами, развёрнутыми на неровной земле. В основном это был археомусор, выставленный напоказ, также среди праздно шатавшихся толп сновали торговцы едой и водой.
Как и везде в Подулье, здесь было многолюдно, шумно и в воздухе витал аромат тухлый яиц. Кэл проталкивался сквозь толпу, не сводя глаз с ближайших ворот в водный район. Когда-то ворота служили надстройкой над старой шахтой, но теперь стали импровизированной аркой, обозначавшей границу между районами. Скаммеры со знаками Водной гильдии патрулировали район, проверяя тех, кто проходил мимо, и время от времени вымогая у них деньги.
В большинстве крупных поселений существовал водный район, который всегда находился под контролем Водной гильдии. Здесь сточные воды просеивали, очищали и процеживали, чтобы сделать их пригодными для питья. Затем эти воды поступали в каждый гидроциклер и шлюзовой резервуар в поселении. Сюда же отправлялись за припасами лицензированные гильдией торговцы водой.
Мало кто жил в этом районе, даже здесь, где каждый метр был в цене. Воздух был влажным, и если не соблюдать осторожность запах переработанной воды мог сжечь носовые пазухи. Но если вы искали уединения и имели кредиты, это было идеальное место. По крайней мере, так утверждал Маллика, когда Кэл нанёс ему визит.
Док оказался похожим на маленького гнома, с плохими зубами и фальшивым носом. Но он был готов говорить достаточно охотно, как только Кэл помахал несколькими кредитами перед его восковым носом. Маллика признался, что с тех пор, как они прибыли, он лечил прихожан в красных мантиях. Искупители были заведомо плохими пациентами, но платили достаточно хорошо. Как только он подлатал самых тяжёлых, договорённость изменилась – теперь им нужны были аптечки и тому подобное. Маллика снабдил их кое-чем по розничным ценам. Но они хотели большего.
Поэтому Кэл и остальные ждали. Один из красных мантий должен был пройти через базар, нагруженный товарами Маллики. Всё, что им нужно было сделать, – это последовать за ним. На первый взгляд это казалось достаточно простым.
Кэл мог пересчитать по пальцам одной руки, как часто это оказывалось простым на самом деле.
Он занялся осмотром товаров пожилой крысокожей. Они были разложены на ковре на земле. В основном оружие, но и кое-какие украшения. Ничего по-настоящему интересного. Что было ещё более интригующим, так это то, как старуха смотрела на Амануту – как крыса на сточную гадюку.
Аманута, в свою очередь, не обращала на старуху внимания. Она присела на корточки на углу улицы. Она лениво играла ножом, подбрасывая его и балансируя на ловких пальцах, одновременно наблюдая за любым признаком добычи. Иоланда стояла рядом. Она встретилась взглядом с Кэлом и кивнула.
Кэл наполовину подумал, что Аманута могла бы стать хорошим охотником за головами, если бы сосредоточилась на этой цели. Она была наблюдательна. Быстра. Но в ней было что-то странное. Он не понимал, почему она по-прежнему следовала за ними. Возможно, она считала себя в долгу перед ними. Возможно, она просто использовала их, чтобы добраться туда, куда хотела прийти.
Или, возможно, всё дело в Скаббсе. Кэл взглянул на напарника. В Скаббсе не было ничего примечательно, но, возможно, по меркам крысокожих он считался привлекательным. Впрочем, учитывая то, как старуха убирала вещи после того, как маленький человечек прикасался к ним, возможно, и нет.
– Кэл… – пробормотал Скаббс, делая вид, что рассматривает нож из челюстной кости. Он дёрнул головой, и Кэл украдкой взглянул в указанном направлении. Он увидел, как в толпе мелькнула красная мантия. Искупители не были редкостью, так далеко внизу. Но этот, похоже, не искал угол улицы, на котором можно было бы проповедовать. И он нёс тяжёлый ранец, возможно, наполненный медикаментами.
– Я вижу его.
– Я видел его раньше.
Кэл прищурился:
– Споропады?
– Прямо перед тем, как мы нашли Зуна. Думаю, что он из паствы Зуна. – Скаббс вернул нож и отмахнулся от старой крысокожей, когда та начала протестовать. – Что мы делаем? Мы идём за ним, как планировали?
– Я займусь этим. Иди к Иоланде, – сказал Кэл, начав проталкиваться сквозь толпу, Вотан следовал за ним по пятам. Скаббс что-то крикнул ему, но Кэл смотрел только на фигуру в красном, пробиравшуюся впереди сквозь лабиринт тел.
Он обогнул прилавок, где продавались сушёные жала потрошителя, держа добычу в поле зрения, когда свернул на параллельный курс. Он уклонился от нищего, продававшего обрывки бесполезной археотека, и лениво хлопнул по вороватой руке, когда беспризорник попытался залезть к нему в карман. Дети-сироты были обычным явлением в каждом поселении. Лучшее, на что большинство из них могло надеяться, – это найти место в местном сиротском приюте или прибиться на ночлег к какой-нибудь банде. Остальные будут востребованы опасностями Подулья – даже такие поселения, как Нижний город, не были свободны от паразитов или мути.
Искривший, дрожавший грузовой сервитор класса “Н” пересёк его путь, тяжёлые гусеницы вгрызались в осадочные отложения. Люггер, как называли их Орлоки, представлял собой жестокий синтез человека и машины, используемый для тяжёлого труда. Этот нёс поддон с контейнерами с рудой, его пустой взгляд был устремлён вперёд. Группа бандитов Орлоков шла вокруг него свободной фалангой, поворачивая головы в поисках любой потенциальной угрозы.
Кэл шагнул за прилавок, прежде чем они заметили его. Он подтолкнул Вотана.
– Ищи, – пробормотал он. Кибермастиф припустил сквозь толпу. Вотан будет держать Искупителя в поле зрения, даже если Кэл потеряет его.
Он выглянул из-за прилавка, ожидая, когда Орлоки скроются из виду. Он узнал некоторых из них по объявлениям о розыске и понимал, что они тоже узнают его. Когда они прошли, Кэл продолжил путь по переполненным улицам. Что-то ударило его сзади по ногам, и он чуть не споткнулся.
– Вотан, хороший мальчик, – сказал он, опускаясь рядом с кибермастифом. – Веди.
Вотан развернулся по кругу и умчался. Кэл последовал за ним. При этом он немного подумал о Иоланде и остальных. Вероятно, было не самым умным решением следовать за Искупителем без поддержки, но ничего не поделаешь. Как только эта мысль пришла ему в голову, Вотан затормозил у входа в узкий тупик. Кибермастиф гавкнул и замолчал, ожидая дальнейших распоряжений.
Тупик представлял собой западню из феррокрита, зажатую между двумя двухэтажными жилыми блоками. Он был полон заброшенных ларьков и порванных тентов, покрывавших гниющие ящики и ржавые топливные бочки. Кэл настороженно вглядывался во мрак.
– Я знаю, что ты там, – крикнул он. Он положил руку на лазерный пистолет. Он подумал, есть ли выход на другом конце – может быть, потайной ход. Поселения, такие как Нижний город, были пронизаны ими. Всегда найдётся кто-то, кто хотел иметь возможность передвигаться незаметно.
– Просто выходи – мы можем поговорить, – сказал он.
В тени вспыхнула искра. Глаза Кэла расширились.
– О, чёрт.
Он упал на землю, когда вырвался сгусток пламени. Оно окатило Вотана, но кибермастиф не пошевелился. Кэл выхватил из кобуры пистолет и открыл беспорядочный огонь.
– Мне не нравится, когда за мной следят, – раздался голос.
– Мне не нравится, когда меня поджигают, – ответил Кэл. Он проверил Вотана. Кибермастиф невозмутимо сидел посреди лужи расплавленного, пузырившегося феррокрита, его бронированная шкура раскалилась добела и дымилась. Кэл покачал головой. Вотан был создан, чтобы пережить большинство вещей, которые галактика могла бросить в него. Если не принимать в расчёт концентрированный электромагнитный импульс, кибермастиф продолжит бегать ещё долго после того, как кости Кэла рассыплются в пыль.
– Кто ты? – крикнул Искупитель. Кэл снова разглядел слабую красную вспышку. – Почему ты следуешь за мной?
– Я ищу нашего общего знакомого. Ты, возможно, знаешь его – Зун Опустошитель? – Кэл попытался прицелиться в Искупителя. Позади себя он слышал, как начала собираться толпа, привлечённая суматохой. Он надеялся, что никто из них не решится вмешаться. Всё и так было достаточно сложно. – В ящик для десятины может упасть немало кредитов, если ты согласишься. Много вдов и сирот не будут голодать.
Тишина. Кэл взглянул на Вотана и присвистнул. Кибермастиф метнулся в тупик, волоча за собой расплавленный шлак. Раздался крик, и ещё одна вспышка пламени. “Ручной огнемёт”, – подумал он. Языки пламени вздымались, омывая сложенные бочки с топливом. Кэл вскочил на ноги и побежал.
– Чёрт, чёрт, ''чёрт''!
Взрыв был небольшой, но очень громкий. Разорванные бочки разлетелись во все стороны, как огненные кометы. Они с грохотом проскочили через прилавки и запрыгали по улице, рассеивая толпу. Воздух наполнился криками, и раздался сигнал пожарной сирены. Когда Кэл поднялся на ноги, он увидел красную вспышку, когда фигура в мантии, спотыкаясь, шла сквозь дым. Прежде чем он успел даже попытаться последовать за ним, Искупитель исчез, растворившись во мраке.
Вотан подбежал к нему, дым поднимался от его опалённого тела.
– Доволен собой? – спросил Кэл.
Вотан гавкнул. Клочок красной мантии свисал из его пасти.
Кэл осторожно взял его.
– Хм. Возможно, ты всё-таки поступил правильно.
– Кэл! – Скаббс приблизился к нему, спотыкаясь и кашляя. Иоланда и Аманута следовали за ним. Скаббс разогнал дым перед лицом. – Что случилось?
– Я потерял нашу цель. – Кэл поднял клочок одежды. – Но ненадолго.
Он поднёс обрывок к морде Вотана.
– Ищи, – сказал он. Оптика Вотана замерцала. Кибермастиф заложил небольшой круг, его датчики запищали. Затем с резким, диким лаем он помчался прочь, стремительный, как пуля.
Кэл посмотрел на остальных:
– Идём. У меня ощущение, что Зун не собирается долго здесь задерживаться.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
