726
правок
Изменения
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =23
|Всего =34}}
{{Книга
Выживет только один.
==='''III'''===
Яростно ревущий зверь вновь нападает на него с низко опущенной головой. В этот раз охотник лучше оценивает скорость создания, но он не стоит на месте, а подпрыгивает вверх и, перевернувшись в воздух словно акробат, хватается за рога чудовища, которые оказываются прямо под ним, после чего садится верхом на плечи зверя.
Спустя несколько шагов существо осознаёт, что произошло, и начинает брыкаться, чтобы сбросить охотника, однако тому хватило этих мгновений. Теперь, крепко держа зверя за рога, он тянет их в стороны. Метания зверя срабатывают против него, так как они придают оказываемому охотником давлению достаточно дополнительной силы, чтобы один из рогов обломался посередине.
Охотник не мешкает. Он меняет хватку на куске чрезвычайно острого кератина длиной с его предплечье и вгоняет рог в горло чудовища.
Зверю удаётся сбросить охотника на лиственный опад, но при падении тот выдергивает рог, и из раны начинает хлестать тёмная кровь. Шатающийся хищник влетает в заросли кустарника, борясь с ощущением стремительно слабеющих конечностей, пока могучее сердце выкачивает из тела жизнь. Зверь с трудом идёт обратно к охотнику, и пусть у него нет прежней силы и скорости, он всё равно намерен убить посягателя.
Охотник не жесток. Каким бы искажённым и мутировавшим ни было создание, в нём нет злобы. Это лишь животное, которому не посчастливилось выбрать своей добычей людей у него на глазах. Оно не заслуживает медленной смерти. Когда существо неуклюже бросается на охотника, он отходит в сторону и со всей силы бьёт рогом в переднюю часть черепа зверя. Благодаря огромной мощи охотника и собственной остроте, рог пробивает кость и входит глубоко в мозг, после чего создание падает замертво.
Охотник, не торопясь, осматривает себя. Из-за горячки боя можно не заметить полученных ран, но, судя по всему, он оказался по большей части невредим. Охотник отворачивается от трупа последней жертвы и смотрит на людей.
Они даже не сдвинулись с места. Дитя тихо всхлипывает, явно обуянное страхом и ужасом от произошедшего, а двое взрослых наблюдают за охотником с выпученными глазами. Один из них держит его шлем трясущимися руками. Он вытер кровь листьями и, судя по следам на рубашке, собственной одеждой.
— Спасибо, – говорит охотник, беря шлем.
Он не надевает его. Ему кажется, что люди станут отвечать вразумительнее, если будут видеть перед собой лицо, похожее на их собственное, пусть даже оно и принадлежит тому, на чьем фоне они будто дети рядом со взрослым человеком.
— Где находится это место?
Мужчины непонимающе разевают рот. Какое-то мгновение он сомневается, что они понимают его язык – не то чтобы он сам знал на каком языке говорит или как вообще его выучил – но ведь они поняли приказ почистить шлем. Наверное, вопрос был слишком общим.
— Что это за мир? — вновь пробует он. — Я не знаю, где нахожусь.
— К-Камарт, повелитель, — наконец отвечает один из взрослых.
''Повелитель''.
Слово вызывает какой-то проблеск воспоминаний в глубине сознания охотника: не название мира, а почтительное обращение. К нему уже обращались так прежде, но больше ничего не удаётся вспомнить. Неудача порождает гнев, который начинает отражаться в выражении его лица, но он быстро берёт себя в руки, так как даже намёка на неудовольствие хватает, чтобы взрослые попятились назад, стараясь прикрыть ребёнка. Они явно не считают, что смогут защитить себя или ребёнка в том случае, если он решит напасть, но ими движет человеческий инстинкт, поэтому охотник не воспринимает это как оскорбление.
Об окружающем мире люди знают больше, чем он, так что было бы полезно остаться с ними на какое-то время. Охотник фиксирует шлем на поясе.
— Как вас зовут?
— Я – Сутик, — взволнованно, но чётко отвечает самый высокий. — А это Илин и Биба.
Он указывает сначала на второго взрослого, а затем на ребёнка. Кивком охотник даёт понять, что слова услышаны и поняты.
—А как ваше имя, повелитель? — боязливо спрашивает Илин.
Охотник качает головой.
— Не знаю. Может, я его вспомню, а может подыщу новое. — Он вновь смотрит на всех троих. — Вы собирали древесину. Для огня? У вас лагерь неподалеку? Там есть и другие?
— Да, да и да, — угодливо кивая говорит Сутик. — Для нас было бы честью, если бы вы пошли туда и разделили с нами огонь. Уверен, наш защитник тоже захотел бы встретиться с вами.
Охотник хмурится.
— Ваш защитник? Похоже, он не очень хорошо выполняет свои обязанности, иначе мне бы не пришлось вмешиваться.
— Ох, прошу, не говорите так! — спешно произносит Илин. —Он один и не может постоянно присматривать за всеми нами, но он уже не раз спасал нас после конца света.
— Не может быть никакого конца света, — говорит охотник. — Мы ведь стоим здесь. Или вы думаете, что это загробная жизнь?
Он осекается из-за внезапно нахлынувших сомнений. А где он был прежде? «Дома», если верить Смотрящему, но слово ни о чём ему не говорило. Подводит его память или нет, но ''там'' окружение выглядело не таким, каким оно должно было быть по его мнению. Скорее наоборот, как раз таки ''там'' всё напоминало о каких-нибудь суеверных выдумках про миры, куда души отправляются после смерти. Это же место казалось живым и реальным.
— Фигура речи, повелитель, — отвечает Илин, бросая беспокойный взгляд на Сутика. – Это… До того, как разверзлись небеса, и пришли Ублюдки, наш мир был не таким.
— Он был прекрасен, — вставляет Сутик. — А они его исказили. Животных, растения, даже сами звёзды. Сами увидите, когда зайдёт солнце.
— Что случится уже скоро, — взирая на небо говорит охотник. Даже без сенсоров доспеха он понимает, что солнце Камарта приближается к горизонту. — Ночью в большинстве лесов опасно, и вряд ли этот исключение. Как далеко лагерь?
— Недалеко, — заверяет его Илин. — Следуйте за нами, повелитель, и мы приведём вас туда.
У охотника возникает новая мысль, и он на мгновение замирает. Эти люди – не угроза, но что насчёт их союзников? Могут ли Илин, Сутик и Биба играть роль наживки, которую послали заманить его в ловушку?
Он отметает эту идею. Как мог кто-то намереваться устроить для него западню? Для такого нужно было знать, где он, но откуда у кого-то такая информация, если даже сам охотник ничего не может сказать наверняка? Да и ''зачем'' кому-то желать навредить ему? Он не видит в этом смысла.
Тем не менее, недоверие начинает укореняться. Оно ощущается как скрытое течение под поверхностью сознания. Охотнику точно причиняли боль в прошлом, его предавали те, кого он считал близкими, и это оставило следы достаточно глубокие, чтобы он и сейчас нёс внутри себя отголоски тех ран, пусть и не помнил того, что их нанесло.
Кроме того, охотник носит броню.
Он не чувствует обмана в людях перед собой. Сложно быть уверенным до конца, так как от них смердит страхом еще с того момента, когда они поняли, что стали добычей. Его присутствие тоже тревожит их, хотя действия охотника и ободрили троицу. Так или иначе, охотник уверен – они не вводят его в заблуждение намеренно.
— Погодите секунду, — произносит он.
Охотник возвращается к телу последнего убитого зверя-хищника, того, что с рогами и мехом.
— У кого-нибудь в вашем лагере есть нож? — спрашивает он уже громче, чтобы его услышали люди за спиной.
— Да, повелитель, — отвечает Сутик, хотя, судя по его голосу, он не понимает, к чему был задан этот вопрос.
— Хорошо, — говорит охотник.
Он нагибается, хватает тушу и тянет вверх.
Вес огромен, но и сила его велика. Охотник напрягается и резко выдыхает, а шлем на поясе издаёт предупреждающие звуковые сигналы, когда регистрирует нагрузку на броню. Тем не менее, ему удаётся поднять тело хищника с земли. Затем, одним титаническим усилием он резко поднимает тушу ещё выше и кладёт себе на плечи. Теперь вес полностью лёг на спину и ноги, отчего гораздо легче. Охотник возвращается к трём людям, чьи выражения лиц не оставляют никаких сомнений в том, сколь непостижимым они считают такое деяние.
— Ведите, – произносит он.
Как и обещал Илин, путешествие оказывается недолгим. По пути охотник подмечает признаки обитания здесь людей: не строения, линии электросети, дороги или поля с сельскохозяйственными культурами, а другие, менее очевидные вещи. Шум дикой природы становится тише, характерные запахи – слабее, а видимые ему звериные тропы и следы – старее. Ему очевидно – в этой части леса всю дичь уже добыли. Кроме того, заметно отсутствие сухого леса, что частично объясняет, почему идущие вместе с ним люди собирали дрова так далеко.
— Почему вы не срубите эти деревья на дрова? — интересуется охотник. — У вас нет инструментов?
— Нет, мы сможем срубить их, если придётся, — отвечает Сутик. — Но нас до сих пор выслеживают, а свежие прорехи в лесном пологе приводят Ублюдков прямо к нам. Безопаснее искать сухую древесину, даже если нужно забираться далеко.
— Не настолько уж и безопасно, — подмечает охотник.
— Но всё равно безопаснее, — тихо произносит Сутик.
Нос охотника узнаёт о лагере раньше, чем уши, ибо в спокойном воздухе стоят резкий запах дыма от горящей древесины и приятные ароматы готовящейся еды. Звуки тоже доходят до него быстрее, чем лагерь попадает в поле зрения, но не настолько. Илин и Сутик ведут его вокруг особенно массивного дерева, затем по тропе меж двух густых кустарников, которые, как может судить охотник, за многие годы следования более крупных и тяжелых нежели человек животных поистрепались и были вынуждены отступить, а потом лагерь просто оказывается прямо перед ним.
В том виде, в каком есть.
Само собой, никакого расчищенного участка, за исключением вырубленной поросли. Сам лагерь простирается меж стволов деревьев, выбранных, очевидно, за самый густой лиственный полог. В этом будет смысл, если обитатели лагеря станут прикладывать все усилия для развеивания дыма от нескольких небольших прикрытых костров вместо того, чтобы позволять ему подниматься заметным столбом, который привлекает внимание. Из подручных материалов и веток сооружены низкие импровизированные крыши, в тени которых острый глаз охотника замечает жалкого вида кучи тряпья, способные дать спящим на них людям хоть какую-то защиту от земной сырости, впивающихся в рёбра древесных корней и суетящейся среди опавших листьев живности. Пусть даже такая защита больше теоретическая, нежели практическая.
Здесь, вероятно, около сотни людей. Не слышно ни пения, ни смеха, ни шуток, а говорят все как можно тише. Молчат даже дети, бродящие по лагерю с опущенными головами и тусклыми глазами. Наконец, охотник осознаёт, что это не сообщество. Большинство обитателей лагеря замкнулись в собственных головах, не желая предаваться тем вещам, которые и делают их людьми, ибо они боятся навлечь на всех гибель. У самого охотника тоже нет желания петь, смеяться или шутить, но он понимает, что для людей отказ от этого означает медленную смерть. Смерть души, а не тела.
Они избежали гибели, но подсознательно ждут её просто потому, что у них нет другого виденья своего будущего.
Охотник останавливается на краю лагеря и сбрасывает с плеч тушу зверя, которая падает на землю с глухим стуком. Звук достаточно громкий, чтобы заставить окружающих резко поднять головы.
— Кто-нибудь, принесите нож, — заявляет охотник. — У меня тут добыча, и её нужно освежевать.
Некоторые отшатываются от него, другие спешат вперёд с открытыми ртами, пытаясь уложить в голове картину мёртвого хищника подобных размеров и самого охотника, который был настолько больше и сильнее их. Охотник слышит шёпот, раз за разом проходящий по толпе, и отчетливо разбирает то единственное слово, которое повторяют люди.
''Защитник''.
Из теней выходит новая, будто бы призванная заклинанием фигура. Она возвышается над людьми и по росту приближается к охотнику. Неизвестный облачён в бронекостюм густого чёрного цвета с потёртой краской, украшенный серебряной отделкой. На груди и левом наплечнике гордо красуется знак: крылатый меч.
Охотник зажмуривается, когда его разум начинает скрипеть и трескаться подобно стеклянным стенам, уступившим давящей со всех сторон воде. В голове вспыхивают картины, но они сменяются так быстро, что даже охотник не может ни за что уцепиться: распадающаяся на части вокруг него планета; меч, или даже не один, и пока он пытается сфокусироваться на них, клинок или несколько клинков непрерывно меняют свою форму и природу; чудовищная фигура с крыльями как у летучей мыши, с острыми очертаниями и зловеще ухмыляющейся клыкастой пастью, она обрушивает на него мощь своего разума; яркое, золотое присутствие; другая планета, в этот раз он смотрит на неё с огромной высоты и собственным приказом насылает на мир смерть, падающую вниз дождём серебряных пятнышек, каждая из которых кажется не крупнее снежинки, хотя он знает, что размером они с жилой блок; и ещё, и ещё, и ещё…
Фигура в чёрном доспехе, космодесантник, шипит сквозь сжатые зубы и достает оружие – два ''болт-пистолета'' – после чего открывает огонь.