724
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =910
|Всего =34}}
{{Книга
==='''X'''===
За мной охотились столетиями.
Всё это время у меня никогда не было настоящих союзников. Не у такого космодесантника-изгоя, как я. Мой Легион стал многолик и, фактически, неузнаваем, и теперь он проявлял ко мне открытую враждебность. Лев, несмотря на всю его грозность, хотя бы понимал, что, возможно, некоторые из нас, сосланных на Калибан, не ведали истины о событиях Разрушения или не знали о том, кто именно начал конфликт. Нынешние же Тёмные Ангелы и их родичи не были способны постичь такие нюансы.
Я бы нигде не обрёл соратников. Простые люди Империума могли относится ко мне с уважением, с восхищением и даже с благоговением, но космодесантник привлекает внимание, причём официальное, а для меня это было непозволительно. Без доспеха я провёл времени больше, чем с ним, ибо чаще доверял свою защиту частичной анонимности, нежели керамиту. Подобных мне я встречал дважды: первого переполняла злоба и самоубийственные порывы, поэтому наши с ним пути быстро разошлись, а второй с головой ушёл в практики, с которыми я не мог мириться. На тот момент я думал, что всё из-за долгого пребывания в изоляции, но, вполне возможно, его поклонение началось ещё на Калибане.
Четыреста лет я, как правило, убегал от схваток, а не принимал в них участие, и редко когда был агрессором. Временами даже связывался с предателями, прикрываясь ложными намерениями ради собственного выживания, однако прежде чем уйти, я всегда делал всё возможное, чтобы помешать им достичь их целей. В любом случае, прошли целые века с тех пор, как я в последний раз сражался на службе Империуму плечом к плечу хотя бы с одним боевым братом, не говоря уже о примархе моего Легиона.
Мне этого не хватало. Война – вот истинное предназначение космодесантника, и я не сомневался, что каким бы не стал Империум, те искажённые создания, против которых мы с примархом сражались в крепости Рубиновых Полумесяцев, были достойными целями для моего клинка и болтов. Тем не менее, наша победа оказалась горька.
Физическое увядание Льва вне всяких сомнений вызывало у него отвращение. Хоть он до сих оставался величайшим из когда-либо виденных мною воинов, и уж точно превосходил мои собственные навыки, возраст – это тот враг, которого примарх убить не мог. Лев никогда не был открытой книгой для окружающих, но я знал – он обеспокоен. Изменившись так за десять тысяч лет, примарх мог сохранять боеспособность ещё столько же. Впрочем, что, если большую часть этого времени Лев провёл в стазисе, и процесс старения шёл гораздо быстрее? Ведь сама природа примархов искусственна. А вдруг, перенеся столь долгий срок, его тело теперь слабело стремительнее, чем у смертных?
Так или иначе, эта проблема касалась будущего, и я никак не мог помочь с ней своему владыке. Гораздо более насущной заботой стала наша находка в другой части крепости.
Большую часть того, что оставили почитатели Хаоса, мы либо не понимали, либо не желали понимать, однако, трубы, идущие от гигантского резервуара со светящейся жидкостью, привели нас в помещение неподалеку. Открыв двери, мы услышали злобные вопли и рычание, а потому я приготовился к встрече с ордой мутировавших чудовищ. Я бы почти наверняка предпочел, чтобы там нас ждали именно они, но никакой атаки не последовало. Мы осторожно продвинулись дальше и зажгли люмены.
Девять фигур были прикованы к стенам настолько толстыми цепями, что, полагаю, их бы хватило для удержания саркофага дредноута. Они выли, дёргались и буйствовали, не произнося ни единого слова и натягивая свои оковы в попытке добраться до нас. Мы же шагали в немом ужасе: абсолютно чёрные глаза, искажённые лица и абсурдно вытянутые клыки. Несмотря на отсутствие доспехов, природа узников была очевидна.
Мы нашли остатки Рубиновых Полумесяцев.
Мне неведомо, с помощью каких гнусных искусств их извращали и мучили, но в космодесантниках не осталось рассудка, лишь бездумная жестокость. Когда мы поняли, что ничего нельзя сделать, Лев обезглавил воинов, даровав им непорочный конец. Первая смерть, казалось, вызвала у Рубиновых Полумесяцев ещё большую ярость, и на мгновение я подумал, будто мы совершили ошибку, на которую они так яростно отреагировали, однако, когда ближайший начал бешено слизывать с плеча брызнувшую кровь его павшего товарища, мы осознали жуткую правду. Эти сыны Сангвиния стали жертвой воздействия Хаоса, что обратил благородных воинов в безмозглых зверей. Лев поступил милосердно.
Из их тел выкачали кровь, и, в процессе некоего колдовского или алхимического процесса, превратили её в ту увиденную нами светящуюся жидкость. С какой целью? Мы так и не выяснили. Я и примарх забрали из крепости всё ценное, что только могли, а потом заложили возле оставшихся энергоячеек взрывчатку, которую подорвали на расстоянии. Дым поднимался в небеса до тех пор, пока ранним вечером с запада не пришёл сильный ливень. Если бы кто-то наблюдал издалека, то он бы лишь через несколько часов заметил, что Гора Сантик вновь дымится.
Лев нанёс первый удар в своей войне.
Когда мы вернулись в лагерь, то принесли не только вести о триумфе, но также оружие и припасы, которые, по нашему мнению, ещё можно было использовать. Народ взирал на Льва с уже новым изумлением, ведь он покончил с этой угрозой всего за один день, и тогда я почувствовал внутри отголоски старой обиды. Ведь разве не я защищал их до сих пор? Однако, то был примарх, и что бы он там не думал о своих нынешних способностях, они намного превосходили мои. Я не мог эффективно бороться с прибывшим на Камарт отребьем, но вот Лев – совсем другое дело.
Если раньше он был сияющим и пугающим воплощением языческого бога-воина, то теперь изборожденное морщинами лицо и волосы с проседью придавали ему больше сходства с каким-нибудь почтенным персонажем из древнетерранской мифологии: уж точно не добрым, но мудрым и решительным. Так людям проще верить, что он мог позаботиться о них, а значит, и о самом себе тоже.
Как бы Льва не воспринимали местные, его сосредоточенность на цели не ослабела.
— Полагаю, это была не единственная крепость предателей на Камарте, — тихо сказал он мне.
— Скорее всего, так и есть, — ответил я. — На планете имелись и другие укрепления, а значит им бы пришлось захватывать и их тоже. Не знаю, как они контактируют друг с другом или как скоро другие еретики прознают о случившемся здесь.
Лев глубоко вздохнул, раздувая ноздри.
— Я не собираюсь давать им возможность узнать об этом вовремя. Когда-то меня называли лордом-защитником. Обстоятельства, при которых я получил сей титул, стали результатом ошибки, но вот вложенный в него смысл правильный. Мой долг не будет исполнен до тех пор, пока хоть какая-то часть человечества находится в опасности.
Я нахмурился.
— ''Хоть какая-то''?
— Именно. — Лев взглянул на меня, и его прикрытые усами губы растянулись в едва заметном намёке на ледяную улыбку. — Поэтому нам лучше начать.
