Изменения

Это беспросветная и ужасная эпоха, где вы найдёте мало утешения или надежды. Забудьте о силе технологий и науке. Забудьте о предсказанном прогрессе и развитии. Забудьте о человечности и сострадании. Нет мира среди звёзд, ибо во мраке далёкого будущего есть только война.

=='''ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА'''==

'''''Примархи'''''

ЛУИС ДАНТЕ — командор Кровавых Ангелов

=='''ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРОБУЖДЕНИЕ'''==

Река выводит песню серебристым голосом, и в её нескончаемом хаотичном журчании как будто струится невероятно сложная мелодия, столь дразнящая и самую чуточку недосягаемая для слушающего. Он мог бы провести целую вечность, пытаясь уловить её суть, но, даже если бы не преуспел, всё равно не счёл бы, что зря потратил время. Звук воды, омывающей камни, взаимодействие энергии и материи вместе порождают негромкую симфонию, которая одновременно и непримечательна, и бесподобна. Он не знает, сколько уже находится здесь, он просто слушает.

Охотник ступает вперёд, переходит на бег и устремляется в погоню за добычей.

Он мчится плавно, каждый его шаг твёрд и уверен, просчитан с безупречностью. Простая ходьба — дело обыденное, не требующее размышлений, но вот бег пробуждает что-то внутри него. Возникает чувство неотложности, осознание того, что впереди лежит цель, которой охотник стремится достичь. Это наделяет его сосредоточенностью и ясностью мысли. Он не только тоньше ощущает окружающий мир, но и внимательнее относится к собственной осведомлённости. Он осознаёт, что воспринимает лес по-новому: не как однородный ландшафт, а как сочетание особенностей местности. Так, на земле остаются следы, по растениям видно, где через них кто-то прошёл, в тех зарослях может ждать в засаде хищник, а если забрести вон в те, они пожрут тебя сами. Всё это он читает так же просто, как раскрытую книгу.

Выживет только один.

Яростно взревев, хищник вновь низко опускает голову и устремляется в атаку. Теперь охотник лучше оценивает скорость создания, но не встречает нападение, стоя на месте, а прыгает. Перевернувшись в воздухе, словно акробат, ловчий цепляется за рога чудовища, когда те проносятся под ним, после чего садится верхом на холку зверя.

Создание в чёрном доспехе, космодесантник, шипит сквозь сжатые зубы, выхватывает парное оружие — ''болт-пистолеты'' — и открывает огонь.

Меня зовут Забриил. Родился на Терре, в улье Стакгхом<ref>''Искаж.'' Стокгольм</ref>. Диакон ордена Трёх Ключей, посвящённый Крыла Ужаса, а прежде — Воинства Кости. Рыцарь второго отделения разрушителей Третьей роты Пятнадцатого капитула Первого легиона. Мы — бывшие Некоронованные Принцы, изначальные Императоровы Ангелы Смерти.

А наши братья всё равно пришли. Они так сильно хотели покончить с нами, что высадились, несмотря на то, что вокруг них умирал Калибан.

Баэлор спокойно вставил в болт-автомат свежий магазин, не обращая внимания на огонь из крупнокалиберных дробовиков, чьи пули били по углу переборки, служившей ему укрытием. Прожужжав, самопрокручивающийся механизм со щелчком поместил снаряд на место, как делал и во все предшествующие века. Когда оружие только вышло из кузниц, Баэлор стал его первым владельцем. Оно никогда не подводило хозяина, а тот всегда обращался с ним достойно. В отличие от кое-кого.

Как и всегда, пламя не обожгло воина.

Космодесантник открывает огонь, и болт-снаряды с рёвом пронзают воздух, но не находят цель. Не из-за того, что воин недостаточно меток: он мастерски стреляет именно туда, где увидел охотника. Благодаря постчеловеческой скорости реакции он вскинул болт-пистолеты уже через микросекунду после того, как у него дёрнулись руки, вот только ловчему хватило и такой задержки.

— Тогда да, я буду сражаться. Мой повелитель.

Повелитель Первого вернулся. В чём-то он остался точно таким же, каким я его помнил, а в чём-то разительно изменился.

Несмотря на все мои сомнения касательно меня самого, Галактики, в которой мы оказались, и существа, бывшего моим генным отцом, я вдруг понял, что очень хочу узнать, чего он… вернее, мы сумеем достичь.

Они прошли через разбомбленные участки леса, где орудия косили наступавших врагов. Повсюду вокруг валялись потускневшая броня и изломанные кости мёртвых захватчиков. Судя по количеству останков, огромные силы шли на штурм со всех сторон, но не одним лишь числом они взяли крепость Красной Луны, и не ворота в итоге поддались противнику.

— Ну, я подумаю о блудном сыне моего брата, если наши с ним пути пересекутся, а сейчас у нас с тобой более насущные заботы. Сомневаюсь, что мы повстречали единственных обитателей этого места.

По мере того как они продвигаются дальше, признаки осквернения цитадели становятся всё более очевидными. Ранее Лев гневался при виде неубранных и гниющих тел почитателей Хаоса, но отлично понимал, что их просто бросили в неиспользуемых помещениях, где мертвечина никого не беспокоила. Теперь же стены вокруг воинов покрывают различные символы: сначала им попадалась лишь непристойная мазня, следы мелочного вандализма, но дальше каракули постепенно сменяются аккуратными, чуть ли не изящными письменами. Тем не менее на них сложно сосредоточить внимание.

Болт-пистолет Забриила говорит последнее слово, и в зале воцаряется тишина.

За мной охотились столетиями.

— Именно. — Лев взглянул на меня, и его прикрытые усами губы шевельнулись в едва заметном намёке на ледяную улыбку. — Поэтому нам лучше начать.

=='''ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВОСХОЖДЕНИЕ'''==

— Баэлор?

— Готовь корабль к варп-путешествию, — велел Баэлор. — Мы отправляемся к Камарту.

Много времени минуло с тех пор, как Льву в прошлый раз приходилось захватывать мир, не имея армии космодесантников за спиной, но Камарт — не Калибан. Пусть местные джунгли, пустыни и высокогорные перевалы недружелюбны к неосторожным, в них нет ни укоренившейся злобы калибанских лесов, ни угроз настолько же серьёзных, как Великие Звери, против которых вели свою кампанию Лев с Орденом. Да, на Камарте имелись почитатели Хаоса, однако и на Калибане встречались опасности колдовского толка. Когда-то примарх собрал народ родной планеты и повёл его против Рыцарей Люпуса, а теперь, спустя десять тысяч лет, точно так же возглавил поход против тех, кто называл себя новыми владыками Камарта, хотя вместо генерального сражения тут случилась партизанская война. Последователи Хаоса уничтожили вышестоящее командование мира наряду с большей частью инфраструктуры, вот только уцелевшего населения хватало, чтобы дать врагу отпор. Людям недоставало только мужества и знания.

— Я — Лев Эль’Джонсон, примарх Тёмных Ангелов и сын Императора. — Он вкладывает Верность в ножны. — Мне нужно поговорить с теми, кто здесь у власти.

Серафакс разбирался в варпе, что упрощало путешествия через это царство, но риск оставался всегда, особенно теперь, когда имматериум кипел из-за возникновения Великого Разлома. Баэлор знал о чарах и оберегах, коими рыцарь-капитан оплёл ''«Око злобы»'', однако ему всё равно не нравились полёты через эмпиреи. В конце концов, там могли обитать лишь порождения эфира — создания, которых он называл «богами» и «демонами» больше для простоты и удобства, нежели потому, что такие обозначения его полностью устраивали. При контакте с чистым варпом любого жителя материальной вселенной ждала лишь смерть, и даже кораблям, чьи экипажи состояли в союзе с правителями этого измерения, требовалась защита от него.

Его Баэлору нанёс Лев, когда явился на Калибан.

Авалус не был готов к прибытию примарха, но разве можно сказать иначе про любую другую планету?

— Всё довольно просто, Забриил, — сказал Лев. — От тебя потребуется найти его.

''«Клинок истины»'' был гордостью флота Десяти Тысяч Глаз. Некогда могучая боевая баржа принадлежала Пепельным Клинкам, но всё изменилось после того, как её поглотил варп-шторм, погубивший капитул. Когда Марког вырвался из имматериума, он уже не собирался служить никому другому, кроме себя самого. Баэлор подозревал, что той трещиной в духовной броне, через которую проник Хаос, стала именно гордость космодесантника.

— Они кричат: «Лев здесь!»

Двигаясь по ночным улицам Ксеркса со всей возможной осторожностью, я размышлял, не совершил ли ошибку.

— Но всё пройдёт быстрее, если я помогу тебе надеть доспехи. — Я одарил бывшего инструктора понимающей улыбкой и с готовностью шагнул вперёд. — Брат-сержант, я примерно четыреста лет был один, и никакие слуги не помогали мне облачаться в броню. Мне приходилось выбирать, когда надевать её, а когда снимать. Я постоянно думал о том, когда сумею проделать обратные действия, если это вообще удастся, и о том, насколько опасно открывать свою личность тем, чью помощь я принимал. Конечно же, я помогу тебе.

Спящего на полу примарха будит звон вокса. Он садится, тянется к мечу и лишь затем берёт прибор связи, лежащий на подставке рядом с непригодившейся кроватью. Казалось, Льву выпала прекрасная возможность отдохнуть, ведь он раздал инструкции, которые теперь выполнялись, а какие-то явные угрозы отсутствовали. Сейчас же примарх смотрит на застланные ночью небеса за окном и размышляет, не ошибся ли он, если кто-то поднимает его на ноги в такой час.

— Тогда идёмте, сыны мои. Нам нужно спланировать кампанию.

Реальность замерцала, пошла рябью, и из межзвёздной тьмы выскользнул флот, который устремился в систему Авалус, будто стая океанических хищников.

— Если ''он'' и правда здесь, — сказал Баэлор, и внутри у него что-то оборвалось лишь от того, что он произнёс это вслух, — нас ждёт много чего интересного.

Хаоситский флот действует бесхитростно, но это не значит, что он не опасен. Группировка врага свирепо и стремительно несётся к Авалусу, словно кулак в латной перчатке, и мощнейший удар причинит громадные разрушения, если попадёт в цель, а Лев прекрасно знает, что с уклонением у планет беда.

— По одной битве за раз, сын мой, — произносит Эль’Джонсон. Он вновь переводит внимание на тактические гололиты и начинает мысленно составлять план. — По одной битве за раз.

Флот Хаоса не замедлялся и не менял курс. Враг действовал с грубой прямотой, не придерживаясь никакой иной стратегии. Корабли приближались к Авалусу с ночной стороны, а значит, летели прямо на Ксеркс — то ли случайно, то ли намеренно. Столицу защищали два звёздных форта типа «Гавгамелы», которые висели над ней на геостационарной орбите, однако они бы не смогли отбить атаку столь мощной группировки. Такой штурм, пусть безыскусный, оставлял нам лишь два неутешительных варианта: остаться на позициях и встретить флот Хаоса лоб в лоб или же уклониться от прямого столкновения с превосходящими силами, но открыть им прямой путь на столицу.

Терминаторы.

— Пусть Серафакс хоть сгорит! Если Лев здесь, его голова нужна мне! — ревёт явный лидер новоприбывших.

Он — сын Императора.

На борту «''Ока злобы''» Баэлор повернулся к Диморе: — Возвращай нас к лорду Серафаксу.

И всё-таки, даже когда звёзды сменились вихрящимися просторами варпа, где царили краски, соотносящиеся с обычными цветами так же, как цепной меч — с кремнёвым ножом, Баэлору не удалось выбросить из головы тот чёртов голос.

=='''ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИСКУПЛЕНИЕ'''==

Лев Эль’Джонсон наделён исключительной сосредоточенностью, что позволяет ему полностью концентрировать внимание на чём-то одном, отсекая любые отвлекающие факторы. Этой способностью он обладал с того момента, как осознал себя, и лишь благодаря ей юному примарху удавалось выжить в лесах Калибана до встречи с Лютером. В те годы на будущего Повелителя Первого охотились местные мегахищники, а он, в свою очередь, охотился на них. Держать что-то в голове для Льва не проблема.

Когда его зрение проясняется, он обнаруживает, что стоит в своих покоях на борту «''Славы Терры''». Сигнал вокса извещает Эль’Джонсона о прибытии корабля в пункт назначения.

Как же странно перемещаться в открытую после того, как четыреста лет ты только и делал, что прятался.

— Я не собираюсь убеждать Беведана, — ответил я. — Он получит от меня то же предложение и послание, что и вы. Ни больше ни меньше. Только ему решать, отказаться или согласиться.

Станция «Эхо» подобна тёмному пятнышку в межзвёздном пространстве. Конструкция, притаившаяся на границе туманности Кордова, состоит из сферического ядра и пяти тянущихся от него спиц. Лев не видит явных причин того, почему базу расположили здесь, вдали от миров, которые она могла бы защищать, но это не единственный источник его сомнений.

— Откуда?

Умбранские горы оказались поразительно красивы. Я прибыл туда на втором рассвете, который, в силу местных особенностей, также играл роль полудня. Гряда стояла как раз в том месте, где поверхность Гаммы II, всегда обращённой к родительской планете одной стороной, выходила из тени Тревенума-Гамма и полностью открывалась сиянию солнца. За сотни лет путешествий по Галактике я повидал множество необычных зрелищ, однако картина того, как звезда Тревенум медленно поднимается над гигантской тёмной сферой Гаммы, чьи верхние слои атмосферы блистают, сзади озарённые светилом, а затем изливает лучи на изрытый скалистый пейзаж второй луны, определённо входила в число самых запоминающихся наблюдений в моей жизни. Как минимум среди тех, что не представляли для меня прямой угрозы.

— Зов о помощи откуда?

Камарт пылает.

— Хм-м... — Лицо Забриила скрывает шлем, но после такого откровения голос его звучит тревожно. Воин обеспокоен даже больше, чем после того, как его обезглавливающий удар не убил Маркога. — Он сказал, что Серафакс на планете под названием Траур. А ещё Марког будет ждать меня там, чтобы нанести удар, который задолжал мне.

Практиковаться в чём-то противно природе любого примарха, ведь ''каждое'' умение даётся им естественным образом.

— ''Мой повелитель, —'' произносит Монтарат электронным голосом, в котором читается мрачное удовлетворение, — ''с огромным удовольствием.''

Баэлор шагал по залам губернаторских палат на Трауре, носивших абсурдное название «Дворец Славы». Внутри легионера в равной мере росли недовольство и тревога, и он лишь мимоходом отвечал на всевозможные воинские приветствия, поклоны и прочие жесты, коими бойцы Десяти Тысяч Глаз, мимо которых проходил Тёмный Ангел, отдавали должное его рангу. Отчасти Баэлор вёл себя так из-за собственного неудовольствия тем, что Серафакс решил окружить себя батальоном Сломанного Рога — бандой зверолюдей под началом Короля Мегруда. Этот огромный недочеловек превосходил ростом и статью даже большинство космодесантников. Хотя Тёмный Ангел и советовал Забриилу не судить о Серафаксе по тем, кто следовал за ним, сам Баэлор видел в зверолюдях отвратительное напоминание о том, сколь легко человеческий генокод подвергается мутациям. Теперь эти кряхтящие животные блеяли по всему дворцу, прославляя своих богов, и источали мерзкую мускусную вонь.

Каким-то образом примарху удалось получить над ними преимущество, а Тёмный Ангел прекрасно знал: если Лев обретает перевес над своим противником, тот, как правило, уже обречён.

Не могу сказать с уверенностью, что привело меня в большее замешательство: моё первое путешествие через этот лес со Львом, когда мы попали в него на Камарте и вышли в авалусском фруктовом саду, или нападение на Траур, когда я и мои братья собрались в грузовом отсеке ''«Пакс Фортитудинис»'', закрыли глаза по велению примарха, а затем, открыв их, обнаружили себя в тумане среди деревьев.

— Лев, — согласился я, после чего мы с братьями все как один двинулись туда, где исчез наш генный отец, бросившийся в погоню за лордом-чернокнижником Десяти Тысяч Глаз.

Лев преследует Серафакса, как охотник, заметивший добычу.

Сковывающие его цепи немного ослабли.

— Стреляйте в зеркало! — перекрикивает Эль’Джонсон рёв болтеров и шипение испепеляющей плазмы.

— Сожги всё, что сможешь, — приказывает Эль’Джонсон. — А потом нам нужно будет отбыть, пока не явились подкрепления. — Его не прельщает перспектива вновь пытаться вызвать странные леса, но для их отряда это единственный выход. — Мы одержали значительную победу, однако нам ещё многое предстоит сделать.

Без Серафакса банда Десяти Тысяч Глаз развалилась, поскольку каждый вожак вознамерился заполнить собой пустоту, образовавшуюся после смерти чернокнижника. Льву вроде бы нужно радоваться, ведь его медленно растущий альянс человеческих миров выслеживал и уничтожал отдельные подразделения хаоситов одно за другим. На деле же примарх невольно задаётся вопросом, не служит ли эта откровенная борьба за власть, которую он использовал в своих интересах, простым отражением того, что случилось с Империумом после погребения Императора на Золотом Троне.

Во тьме и мраке этого далёкого будущего есть только война.

Лев ждал вестей о том, что Империум всё ещё существует в том или ином виде. Он отправлял экспедиционные корабли и велел астропатам непрерывно выкрикивать в пустоту безмолвные сообщения, но обитатели каждой новой системы, которую обнаруживали его силы, говорили одно и то же: мы были сами по себе, отрезанные ото всех, и мы ничего не знаем о событиях в остальной Галактике.

«Я не одинок»''.''

Я познакомился с Warhammer 40,000 в 1993-м, когда получил на Рождество коробочный набор второй редакции. Помимо хрестоматийных Гоффов с болт-пистолетом и топором, а также крышесносных гретчинов в шапках с пиками, там лежал легендарный «Кодекс Империалис»<ref>''Codex Imperialis'' (''англ.'') — название сопроводительного журнала с историей вселенной, который прилагался к стартовому набору вместе с книгой правил 2-й редакции настольной игры Warhammer 40,000. — ''Примеч. технич. ред.''</ref> — насколько я понимаю, самый первый источник сведений об истории вселенной 40k (да, «Вольный торговец»<ref>''Rogue Trader'' (''англ.'') — название книги правил первой редакции настольной игры Warhammer 40,000.</ref> вышел раньше, но это немного другое). Та книга до сих пор у меня, и я прямо сейчас поглядываю на неё. Помимо всего прочего, в ней можно найти список примархов и их капитулов (концепция легионов появилась позже). Некоторые детали изменились, однако главные идеи остались теми же: восемнадцать капитулов, восемнадцать примархов, информация о ещё двух удалена. Вверху той страницы упомянут Лев Эль’Джонсон, а в небольшой врезке на следующей приведён текст, посвящённый слухам о том, что Тёмные Ангелы чуть не предали Императора.

Июнь 2022

'''Майк Брукс''' — писатель-фантаст из города Ноттингем в Великобритании. В список его работ для Black Library входят книга «Альфарий. Голова Гидры» из серии «Ересь Хоруса. Примархи», романы по Warhammer 40,000 «Ваивода» (Warboss) и «Зверская хитрость», два произведения по «Некромунде» — роман «Дорога к искуплению» (Road to Redemption) и повесть «Разыскивается мёртвой» (Wanted: Dead), — а также «рождественская» повесть «Месть Гоббо».

[[Категория:Warhammer 40,000]]

[[Категория:Империум]]

[[Категория:Майк Брукс / Mike Brooks]]

[[Категория:Роман]]