Изменения

|Серия книг =[[Ересь Гора / Horus Heresy(серия)]]

Давайте поговорим о Маленьком Горе, Маленьком Горе Аксиманде. Его символ - — полумесяц, а сам он, поговаривали, бывал подвержен меланхолии. Многие считали, что именно благодаря ей он всегда ходил опечаленный, терзаемый внутренними противоречиями, хотя практически всегда он это отрицал. «Меланхолический настрой зачастую неверно понимают», - — говорил Аксиманд. «Вы мыслите слишком узко. На самом деле он чем-то напоминает осень. Это дух созерцательного изменения, ускоритель смерти, начало и начал, и концов. Осень очищает мир, чтобы на его месте смог возникнуть новый. Такова моя цель. Я не печалюсь».

Но Аксиманд походил на него более всех остальных. И дело было даже не в лице – — он был схож с ним по духу.

Конечно, он также звался Гором – — благодаря примарху это имя обрело среди хтонийцев особую популярность. В конце они все стали Сынами Гора.

Маленький Гор. Вот как его называли, одновременно ласково и насмешливо - — Маленький Гор Аксиманд.

«Тот, кто служит в Морнивале капитаном, среди других будет походить на самого примарха», - — говорил Абаддон, и в первую очередь эти слова касались Аксиманда.

«Меланхоличный настрой многогранен», - — говорил Аксиманд. «Он напоминает осень. Она преобразующая, ускоритель смерти, начало и начал, и концов. Осень очищает мир, готовый к обновлению. Такова моя цель. Я не боюсь».

Еще одно изменение, вызванное Исстваном – — исчезновение Морниваля. Изменение названия Шестнадцатого, изменение цвета доспехов – — на эти превращения Сыны Гора пошли охотно, дабы еще больше укрепить свою решимость. Они никогда не изменяли своим клятвам верности: они всегда служили Гору и Империуму.

- — Морниваль изжил себя, - — сказал Первый капитан. – — Видишь, какую дурную службу он сослужил нам на Исстване?

- — Дурную службу сослужили нам люди, - — ответил Аксиманд, - — а не Морниваль. От него всегда ждали обдуманных советов. В нем мы должны были дискутировать и не сходиться во взглядах, чтобы должным образом обсудить каждый вопрос и прийти к разумному выводу.

- — Правду говорят, - — добавил он, - — что принятые нами на Давине и Исстване решения были столь радикальными, а

- — Каким?

- — Значительным. Тот, у кого не осталось доводов, не имел права остаться в живых. Таков порядок вещей. Когда дело имеет чрезвычайную важность, те, кто выступают против него, становятся нашими врагами. Они должны были ответить «нет», ибо их «нет» освятило наше «да».

- — Механизм никогда не отказывал, - — поднажал Аксиманд, понизив и так тихий голос до шепота, подобно шелесту листьев на ветру, вынудив Абаддона склониться поближе, чтобы расслышать его. На огромном мостике внизу бурлила деятельность.

- — Механизм никогда не отказывал, даже когда нам довелось убить непокорных. Морниваль – — ценный и действенный орган. Он обеспечивает баланс и гарантирует принятие верных решений.

- — Значит, ты хочешь восстановить его? – — спросил Эзекиль.

- — Он никуда и не исчезал, - — ответил Аксиманд. – — В нем просто освободились места.

- — И кого бы ты выбрал? – — произнес Абаддон.

- — А ты?

- — Таргост.

- — Неплохой выбор. В душе Сергар Таргост такой же, как мы, вот только он - — Магистр ложи. Для ее нужд требуется ясный рассудок, не занятый проблемами Морниваля.

- — Фальк Кибре, - — произнес он.

- — Хммм, - — вновь улыбнулся Маленький Гор. Головорез Кибре был истинным сыном, но также капитаном Юстаэринцев, то есть заместителем Абаддона. Таким образом в одних руках сосредоточилась бы слишком большая власть.

- — Кибре – — отличный воин, - — начал он.

- — Каллус Экаддон, - — сказал Эзекиль, прежде чем Аксиманд успел закончить.

- — Тогда решай ты, - — отрезал Первый капитан.

- — Тибальт Марр.

- — Другой? Хороший десантник, но не подходит для этого дела. Он еще не вышел из тени Моя. Вот Кибре – — прекрасный…

- — Иеррод, - — сказал Аксиманд.

- — После смерти Седирэ он по горло занят проблемами Тринадцатой, - — ответил Эзекиль.

- — Из него бы вышел толк.

- — Не спорю, но у него появились новые обязанности, - — произнес Абаддон.

- — Граэль Ноктуа, - — произнес Маленький Гор.

- — Из Обвенчанных с Войной Двадцать пятой?

- — Да.

- — Он всего-навсего командир отделения.

- — Нет такого правила, по которому членами Морниваля могут быть только старшие воины или капитаны. По правде говоря, если бы он состоял исключительно из старших, какой в нем был бы смысл? Цель Морниваля – — баланс и достижение единого мнения. Разве чутье умелого командира не дополнит мнение капитана?

- — Ноктуа - — хороший солдат, - — задумался Абаддон.

- — В будущем сможет стать капитаном.

- — Но он еще молод.

- — Все мы когда-то были молодыми, Эзекиль.

- — К тому же, прецедент уже был, - — напомнил Аксиманд. – — Сиракул был командиром отделения, когда Лит предложил его кандидатуру. Он был перспективным. Молод, да, но Лит, тем не менее, разглядел в нем задатки. Ты сам говорил, что Сиракул станет Первым капитаном, если доживет.

- — Подобное можно сказать о многих, - — ответил Абаддон. – — Нужно посоветоваться с Луперкалем и…

- — Зачем? – — спросил Маленький Гор. – — Морниваль всегда был обособленной организацией. И Луперкаль никогда не возражал против этого.

- — Да, наверное. Итак, Кибре и Ноктуа?

- — Да.

- — Тогда ты посмотришь на Ноктуа, а я прощупаю Кибре.

- — Согласен.

- — Возьми его с собой на Двелл, - — сказал Абаддон. – — Проверь в последний раз. Знаешь старую поговорку? Дважды отмерь, раз отрежь.

- — Я буду разочарован, если мы потеряем такую ценность, как Мавзолейный Двор, - — сказал Магистр Войны Маленькому Гору. – — Но еще больше я буду разочарован, если мы проиграем этот бой. Сожги Двор лишь в том случае, если не останется иного выбора.

- — Да, мой повелитель, - — произнес Аксиманд.

- — Я буду разочарован, если мы потеряем такую ценность, как Мавзолейный Двор, - — сказал Магистр Войны Маленькому Гору. Комнату освещал только потрескивающий огонь в большой каменной чаше. – — Но еще больше я буду разочарован, если мы проиграем этот бой. Сожги Двор лишь в том случае, если не останется… Аксиманд?

- — Да, мой повелитель? – — задумчиво произнес Аксиманд.

- — Похоже, ты меня не слушаешь.

- — Простите, Луперкаль. На секунду…

- — Что?

- — Мне послышалось дыхание, мой повелитель.

- — Мы все дышим, - — хмыкнул он.

- — Нет, я имею в виду… Разве вы не слышали?

- — Сейчас я слышу лишь слабость, - — ответил Магистр Войны. – — Откуда в тебе взялась эта неуверенность, Аксиманд? Ты какой-то нервный.

- — Мой повелитель, в этих покоях есть кто-то еще?

- — Нет. Здесь никого нет. Я в этом уверен.

- — Тогда кто это? – — спросил он. – — Мой повелитель, кто же тогда стоит по ту сторону костра?

- — Маленький Гор, - — произнес Магистр Войны, - — в тебе начинает говорить безумие.

Он запомнил названия вражеских подразделений. Тийюнатские Срочники –высококлассная церемониальная стража, традиционной обязанностью которой была защита Двора. Цепная Вуаль – — элитный корпус, названный так в честь окружающей троны старейшин Двелла ритуальной вуали, который, по слухам, усилил оборону Мавзолейного Двора.

- — Будем надеяться на Пятый легион, - — высказался Лев Гошен, капитан Двадцать пятой роты, командовавший второй волной наступления, которой предстояло идти следом за Аксимандом. – — Они не любят статическую оборону и сойдут с ума от нетерпения раньше, чем мы начнем их зондировать.

- — Не стоит недооценивать Шрамов, - — сказал Граэль Ноктуа, сержант тактического отделения Обрученных с Войной.

- — Значит, у него есть голос, - — отметил он.

- — Мне посоветовали распорядиться им как можно мудрее, капитан, - — сказал Ноктуа. Его скрытность и сдержанность кое-кого напоминали Аксиманду. Ноктуа обладал лицом истинного сына, но вот характер у него был самым обычным – — расчетливый ум в ущерб высокомерной харизматичности. По словам Абаддона, Ноктуа был скорее клинком, нежели болтером.

- — Что ж, тогда говори, Ноктуа, - — произнес он.

- — Семь лет назад во время приведения к Согласию системы Тирада я имел честь сражаться вместе с подразделением Пятого легиона. Их искусство ведения боевых действий поразило меня до глубины души. Они напоминали мне Волков.

- — Лунных Волков? – — спросил Гошен.

- — Волков Фенриса, сэр, - — ответил Ноктуа.

- — Ты упомянул уже двух врагов, Ноктуа, - — сказал Гошен. – — Надеюсь, ты понимаешь, что мы сражаемся против них?

- — Я понимаю, что они смертоносны, - — ответил Ноктуа. – — Разве не должны мы превыше всего уважать сильные стороны врагов?

- — Эта терраса и колоннада, - — сказал он, вернувшись к карте. – — Чтобы до них добраться, нам понадобится прикрытие с воздуха.

- — Слышал, вы рассматриваете кандидатуры Кибре и Ноктуа? - — спросил Магистр Войны.

- — Вам, как всегда, обо всем известно, - — ответил Аксиманд.

- — Значит, не Таргост?

- — У него есть и другие обязанности, - — сказал Аксиманд, - — нам бы не хотелось отвлекать его.

- — Эзекиль выдвигал Таргоста, не так ли? – — спросил Магистр Войны, пока Аксиманд изучал обстановку и готовился сделать свой ход.

- — Это так, сэр.

- — И отговаривая его от этого выбора, назвал ли ты ему истинную причину или же выдумал то, что ему было приятно услышать?

- — Я не с… - — попытался ответить Аксиманд.

- — Не сказал ему? – — перебил его примарх.

- — Я не… понимал настоящих мотивов, которые двигали мною, - — неохотно ответил Аксиманд.

- — Мне интересно, когда же ты их понял? – — спросил Магистр Войны, откинувшись на спинку кресла. – — Ты, Эзекиль, Головорез и Ноктуа – — все вы… как ты это называешь? Истинные сыны?

- — Истинные сыны, - — эхом отозвался Аксиманд.

- — Но в чем же причина? – — рассмеялся Магистр Войны. – — В виде знакомого лица? Или есть лицо, которого тебе не хочется видеть?

Но основой обороны были ослепительные в серебряно-багровой форме Тийюнатские Срочники, вооруженные длинными силовыми мечами, энергетическими секирами и пиками, пулеметами, акустическими ракетными установками, плазменным оружием и лазерными винтовками. В бою они использовали персональные сегментированные силовые щиты – — поглощающую свет дымку, от которой тускнела их яркая форма, и заставлявшую их выглядеть так, словно каждый из них был окутан небольшим штормовым облачком.

- — Отставить болтеры, - — произнес Ноктуа. – — Клинки.

- — Думаешь? – — спросил Аксиманд.

- — Подойди вплотную - — у глупцов не останется ни единого шанса, - — бросил Ноктуа.

- — Клинки наголо! – — проорал он. Закрепив болтер на поясе, он вытащил меч из ножен. Обоюдоострый силовой клинок из хтонийской вороненой стали, вдоль дола которого вилась гравировка. Он назывался Скорбящий. Боевой щит уже находился на его левой руке.

Трансчеловеческий ужас. Аксиманд слышал, как итераторы говорили о подобном явлении. Об этом говорили офицеры Армии. Один лишь вид Адептус Астартес внушал трепет: выше и крупнее даже самого рослого человека, облаченный в доспехи, подобный полубогу. Его единственное предназначение становилось понятным с первого взгляда. Адептус Астартес был создан, дабы уничтожать все на своем пути. Если ты увидел Адептус Астартес, знай – — ты в беде. Одно лишь его появление вселяет в человеческие сердца страх.

Но увидеть его в движении. Вот в этом-то вся и суть. Ничто человеческое не может быть настолько быстрым, грациозным, могучим, тем более, когда оно больше двух метров ростом и облачено в доспехи, которые не поднять даже четырем обычным людям. Просто увидеть Астартес это одно, но увидеть его в движении -- — совершенно иное. Психологи называли это трансчеловеческим ужасом. От него человек беспомощно застывал на месте, его разум цепенел, он полностью утрачивал над собой контроль. На тебя движется нечто гигантское и воинственное. Нечто гигантское и воинственное движется со скоростью атакующей змеи, и в этот момент ты начинаешь понимать, что среди людей действительно ходят боги, что существуют такие сила и скорость, которых вовек не достичь простым смертным, что пришел твой смертный час, но, если повезет, ты еще успеешь напустить в штаны.

Сыны вклинились глубже. Их щиты были плугами и таранами. Мечи – — косами и пиками. Срочники валились наземь, из-за раскалывающихся с шипением щитов ручьями хлестала кровь, заливая поле боя. Клинки врубились в следующий ряд людей, отчего те с криками полетели над головами товарищей, падая на головы остальным солдатам. Некоторые под давлением толпы продолжали стоять даже в смерти. Кровь лилась на отполированные до зеркального блеска плиты. Под массой сражающихся воинов натекала огромная лужа крови, которая постепенно заливала гравированную сталь. Алая под лучами солнца, багряная в тени, она растекалась у основания колонн, подобно морю вокруг островков плинтов и столбов.

Аксиманд вновь услышал дыхание. Теперь оно раздавалось ближе, куда ближе, чем когда-либо прежде, и громче биения собственного сердца. Дыхание, ощущение присутствия последовали за ним из снов в реальность. Оно все приближалось и приближалось, пока не стало доноситься прямо у него из-за плеча. Еще миг – — и оно зазвучало будто из его шлема, словно в нем находилось сразу две головы. Аксиманд задержал дыхание, чтобы понять, были ли это просто акустические отзвуки, эхо его собственного дыхания.

Он уже собирался вновь набрать воздух в легкие, когда чуждое дыхание послышалось опять – — тихое, и в то же время близкое, медленное и спокойное, как ласковый шепот моря.

- — Где ты? – — спросил он.

- — Повторите! – — протрещал по воксу голос Аминдазы.

- — Кого ищете, сэр? – — связался с ним Гераддон.

- — Ничего, ничего! – — ответил Аксиманд. – — Продолжайте.

Аксиманд поднял взгляд, удивляясь, почему Хенрикос еще не прикончил его. Ему на выручку пришел Аминдаза из отделения Титония. Аминдаза ворвался в Зал, а вслед за ним – — Гераддон. Громкая перестрелка у входа свидетельствовала о том, что атакующие добрались до центра Двора, вынудив Срочников отступить.

Хенрикос рухнул на колено, а затем - — на живот. Аксиманд прижал ногою ему спину и сорвал с него шлем. Побледневший Хенрикос лежал щекою на полу, на коже виднелись темно-красные пятна крови.

- — Лучше бы тебе умереть сейчас, предатель, - — сказал Аксиманд. – — А то мы не будем столь милосердными.

- — Что? – — спросил Аксиманд, прижав лезвие к шее полководца Железных Рук.

- — Ты не тот трофей, на который мы рассчитывали, - — прошептал Хенрикос.

- — Трофей?

- — Мы знали, что не сможем победить вас, поэтому хотели нанести как можно больший вред. Мы думали… думали, что его главным приоритетом станет Мавзолейный Двор, и он лично возглавит атаку на него.

- — Так это была ловушка для Луперкаля?

- — Да гореть ему вечно.

- — Но твой хозяин – — трус и предатель, - — пробормотал Хенрикос, - — и послал всего лишь тебя.

- — Этого оказалось вполне достаточно, - — ответил Аксиманд. – — На что ты рассчитывал?

- — Я спрашиваю, что может один избавленный от плоти воин?

- — О чем он говорил? – — спросил воин.

- — Чепуху, - — ответил Аксиманд, - — обычную чепуху. Он был в отчаянии.

- — Если это была ловушка, - — произнес Гераддон, - — то почему он был один?

- — Погоди-ка… - — произнес Аксиманд.

Хибу-хан поднялся на ноги. Вместо собственного сломанного клинка Белый Шрам схватил длинный меч из медузианской стали, принадлежавший Хенрикосу. Первым ударом он отразил Скорбящего, а вторым – — пробил защиту Аксиманда.

«Меланхоличный настрой многогранен», - — говорил он. «Он напоминает осень. Она преобразующая. Она делает из меня ускоритель смерти, начало и начал, и концов. Я был создан, чтобы очистить этот мир, готовый к обновлению. Отбросить ложное и принять истинное. Такова моя цель. Я не боюсь».