3863
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Всего=?
|Сейчас=23
}}
— Суд? — недоверчиво прошептал Тифон.
===Глава 2===
— Пустошь, — произнёс Сангвиний исполненным печали голосом, — кругом лишь пустошь да разруха.
Гор не мог не согласиться со словами брата. Повелитель Лунных Волков и его ангелокрылый родич обозревали масштабы опустошения, стоя на гребне из слипшихся друг с другом обломков. Уровень радиации вокруг был смертельным, оказавшийся в подобной среде простой человек расстался бы с жизнью за считанные минуты. Небеса бурлили коричневым и зелёным, со стоячими маслянистыми слоями всех цветов радуги, что парили в воздухе и напоминали плывущие болота. Кратеры буквально накладывались один на другой, окружённые искорёженными останками боевых машин. На равнине раскинулись танки, многие тысячи танков. Их остовы, почерневшие, разорванные и расплавленные, сливались друг с другом, формируя простиравшуюся до самого горизонта паутину застывшего металла.
— Мы практически созерцаем скульптуру, — мягко заметил Сангвиний. — Почти что произведение искусства по дизайну. Любопытно, что бы подумал Фулгрим, — выдержав паузу, примарх продолжил, — впрочем, не думаю, что он бы её оценил.
На мгновение Гор задумался, не шутит ли Сангвиний. Он бросил взгляд на брата, отметив его мрачно сжатые губы и озабоченный взгляд.
— Пустошь, — изрёк Сангвиний ещё раз.
— Что, хуже лун Ваала? — поинтересовался Гор.
— По-своему да, хуже. Наши пустоши — суть наследие ушедших эпох, болото, из которого наш Отец вытащил каждого из нас. Но они появились отнюдь не сегодня, и уж тем более не являются плодом наших трудов, — он взмахнул рукой, — и над ними не трудились целенаправленно.
Братья-примархи находились в нескольких километрах от внешних стен центрального улья Галаспара. С момента окончания войны прошло несколько месяцев, однако дым всё ещё продолжал извергаться из башен аркологии. Конусообразная громада улья тоже оплыла, город деформировался под ударом молота, которым орудовал Мортарион. Сейчас примархи располагались не с той стороны города, чтобы узреть весь масштаб разрушений, но Гор успел оценить их во время перелёта на поверхность с борта «Волчьего ока», своей личной «Грозовой птицы». Масштабы опустошения были колоссальными.
Затем показались горы тел. То были предгорья громады самого улья, около пятнадцати метров высотой, и по ним карабкались многочисленные рабочие в костюмах радиационной защиты, не занятые — по мнению Гора — никакой конкретной работой. Новые холмы продолжали расти по мере того, как всё больше и больше трупов вывозились из города на борту грузовых транспортов или же стаскивались с равнин бульдозерами.
— Что он натворил? — вопросил Сангвиний.
— Ну, мы здесь как раз для того, чтобы понять, — отозвался Гор.
— Мы уже в состоянии понять, что здесь была бойня.
— Во всяком случае, так кажется, — с ноткой осторожности заметил Гор.
— Кажется?
— Не забывай о причинах, по которым Мортариона отправили сюда. Борьба за Согласие звёздного скопления Галаспар могла бы стать куда более долгой и обойтись ещё дороже.
— Не понимаю, какая война могла бы обойтись Галаспару ещё дороже, — ответил Сангвиний.
— Именно, — сказал Гор. — Мы пока не понимаем. Мы не можем судить предвзято в отсутствие всей необходимой информации. Вдобавок мы только-только сюда приехали.
— Приехали, чтобы рассматривать горы трупов.
— Я знаю, — сказал Гор. Он поморщился и положил руку на плечо Ангела. — Однако наше решение не должно быть поспешным. Я понимаю соблазн. Поверь, я испытываю схожие чувства. Уверен, именно поэтому наш Отец и отправил нас с тобой встретиться с Мортарионом. Нам под силу сдерживать первичные порывы друг друга, не причиняя обиды.
— Думаешь, нам придётся взять Мортариона под контроль?
— Понятия не имею. Но вот в чём я абсолютно убеждён, так это в том, что хочу понять — что здесь произошло, и почему. — Гор раскинул руки, окидывая взглядом окружающую разруху. — Возможно, с учётом природы Ордена, это лучший образец достижения Согласия.
— Ты что, действительно в это веришь? — задал вопрос Сангвиний. Гор заколебался, и он продолжил. — Послал бы нас сюда наш Отец, если бы Его порадовало произошедшее?
— Я знаю, во что у меня есть соблазн поверить, — ответил Гор, — Между знанием и пониманием лежит долгий путь.
— Ты прав. Но правильно и то, что мы выражаем своё собственное отношение ко всему этому безобразию.
— Согласен, — отозвался Гор, — и как по мне, хорошо, что у нас есть время подумать об этом до прибытия Мортариона.
На лице Сангвиния расцвела улыбка.
— Нам лучше сдерживать свои первичные порывы?
Гор улыбнулся в ответ.
— Мне кажется, будет лучше, если мы поприветствуем его спокойно, а?
— Я думаю, он вряд ли будет в хорошем расположении духа, раз его отзывают обратно. — Сангвиний снова окинул взглядом рабочих, копошащихся среди холмов из мертвецов. — Чем же они занимаются? — пробормотал он.
Они услышали рёв двигателей «Грозового орла» задолго до того, как увидели его. Атмосфера была густой, что твой ил, и боевой корабль «Завершение» поначалу показался огненной полосой во мраке. Облака вспыхнули пламенем при его снижении. Земля содрогнулась от мощи древних реактивных двигателей корабля, пока он замедлялся, готовясь приземлиться на добычу, которую прикончил его хозяин. В конечном итоге «Завершение» село неподалёку от кораблей, доставивших сюда других примархов.
По сравнению с ними свежеприбывшая посудина казалась ничем не украшенной. Оливково-зелёная полоса с эмблемой легиона на крыльях делала ещё более заметным костяной цвет остального корпуса. Машина выглядела грубой и видавшей виды. Гор с грустью подумал, что это подходящая колесница для его брата.
Боковые двери раскрылись, и одинокая фигура Мортариона вышла наружу. Ступая сквозь застилавшие равнину пепел и дым, он направился к братьям-примархам.
— Позволь мне первым поприветствовать его, — попросил Гор.
Сангвиний кивнул.
Гор спустился с хребта и переступил через обломки, чтобы встретить повелителя Гвардии Смерти.
Броня Мортариона, Барбаранский Доспех, представляла собой артефакт, в котором медь каким-то образом выглядела не великолепной, а скорее близкой к оттенку старой кости «Завершения». Это была медь саркофагов и памятников, воспоминаний о тех, кто покинул давным-давно покинул мир живых. Четырнадцатый примарх носил серый плащ с надвинутым на голову капюшоном, и в его тени черты лица казались резкими, словно предостережение. Он был худым, безволосым, с глубоко запавшими глазами. Глубокие морщины на щеках ещё сильнее подчёркивали очертания его черепа, словно кожа примарха была плотным старым пергаментом, тонкой завесой, натянутой поверх тёмной реальности внутри. Повелитель Гвардии Смерти обладал торжественностью траурной зари. Нижнюю половину его лица скрывал ребризер, изготовленный из той же кладбищенской меди, что и отделка его брони. Ядовитые газы выбрасывались из ребризера после каждого вздоха его владельца. Мортарион вдыхал атмосферу Галаспара, смешанную с частичками ядовитого воздуха Брабаруса. Гору показалось, что куда бы ни направился Мортарион, он никогда по-настоящему не покидает вскормивший его ядовитый мир.
Взгляд Мортариона метнулся от Гора к Сангвинию, затем обратно. Его глаза блестели подозрением.
— Я рад тебя видеть, — сказал Гор, подходя ближе.
Мортарион остановился.
— Ты здесь, чтобы приветствовать меня, или это мне стоит поприветствовать вас на Галаспаре?
— Я здесь, чтобы приветствовать тебя как брата — мне кажется, ты и сам знаешь об этом. Равно как и о том, что ни один из нас не собирается предъявлять претензии на этот мир или любой другой из числа приведённых к Согласию. — Гор протянул руку. — Ну же, скажи, что и ты рад меня видеть, Мортарион.
По правде говоря, Мортарион был рад встрече с Гором. Примарх XIV легиона шагнул навстречу братским объятьям. Впрочем, Мортарион быстро покончил с ними, и не из-за какой-то враждебности, но потому, что ему не понравился сам жест. Объятья были обещанием единства и уюта. То есть обещанием иллюзии. Это делало подобные жесты ложью. Он знал, что Гор смотрит на вещи иначе. Но это не меняло сути. Гор лгал, но только не Мортариону. Он лгал самому себе.
Мортарион придавал гораздо больше значения своей церемонии ядов. Разделить глоток концентрированных токсинов с одним из своих воинов означало признать реальность их жизней. Мортарион и его легионеры стояли друг за друга горой, сражаясь в сплочённости, но никогда не претендовали на то, что высшая истина войны — это что-то иное, кроме смерти. В ядовитом тосте не было обещания, которое нельзя было бы сдержать. Он символизировал признание рисков и неизбежности конца.
Мортарион посмотрел мимо Гора, вверх по склону щебня, туда, где ждал Ангел. Встрече с ним господин Гвардии Смерти радовался куда меньше. Сангвиния настолько поглотила иллюзия благородства, что Мортарион постоянно чувствовал, как Ангел всё время взирает свысока вниз, пока сам кружит вокруг своего недостижимого идеала. Почему их Отец велел Ангелу явиться на Галаспар? Почему нельзя было позвать кого-то вроде Пертурабо? Возможно, тот стал бы союзником. А Сангвиний и Гор были так близки. Мортарион чувствовал собственную связь с Гором, но знал, что она куда слабее уз, соединивших Луперкаля с Ангелом. Он стоял перед единым фронтом, вне зависимости от того, признаются ли в этом эти двое — даже самим себе.
— Ну что ж, — обратился он к Гору. — Я здесь, чтобы отчитываться за свои действия?
— Да, — ответил Гор. — Мне не доставляет удовольствия говорить тебе об этом.
— В том, чтобы выслушивать подобное — удовольствия ещё меньше, — отрезал Мортарион.
Затем он поднялся по развалинам к Ангелу.
— Сангвиний, — произнёс Мортарион будничным и холодным тоном. — Итак, — обратился он к обоим братьям, — ну и что же, по-вашему, я здесь натворил?
— Вопрос не в том, что думаем мы, — отозвался Сангвиний. — Или, по крайней мере, до этого не должно дойти.
— Мы пришли слушать, а не просто наблюдать, — продолжил Гор. — Нам бы хотелось понять.
— Брось эту снисходительность, Гор, — отрезал Мортарион. — Я думал, ты выше этого.
— Никакой снисходительности. Если я когда-нибудь опущусь до неё, то буду неправ, и мне следует указать на мою ошибку. Но я имел в виду именно то, что сказал, брат мой. Мне нужно понять, что здесь произошло. Нам обоим нужно.
— Говорите так, словно исход войны был какой-то загадкой. Я пришёл сюда, чтобы привести Галаспар к Согласию. Я преуспел.
— Случай Галаспара беспрецедентен, — вмешался Сангвиний. — Это не похоже ни на одну из кампаний по приведению к Согласию!
— Что ж, в этом мы солидарны, — ответил ему Мортарион.
— Стало быть, произошедшее может многому научить. — Сангвиний многозначительно помолчал. — Всех нас.
''«Лукавишь, Сангвиний? Надеюсь, что нет».''
— Я вполне готов помочь тебе понять, — сказал Мортарион. Он буквально откусывал каждый слог, холодно взирая на Ангела.
Сангвиний ответил на его взгляд.
— Тогда помоги мне понять это. — Он указал в сторону одной из гор трупов. — К примеру, вот эти смертные. Чем они занимаются?
— Подсчитывают погибших членов Ордена, — пояснил Мортарион.
— Зачем это?
— Потому что я приказал.
Сангвиний покачал головой. Он открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но тут в разговор вклинился Гор.
— Это именно то, что мы и хотели бы узнать, — сказал Луперкаль. Он кивнул Сангвинию, тот пожал плечами и на время отставил свои возражения. — У нас есть вопросы касательно кампании, и о том, что осталось после ваших действий. Ясность поможет нам. Как и ты сам, Мортарион.
— Я верю в ясность, — ответил Мортарион, его голос продолжал звучать холодно и монотонно.
— Так ты поможешь нам понять?
— Ещё бы. — Несмотря на оборонительную позицию, Четырнадцатый примарх чувствовал в некотором роде рвение. Да, они должны понять. Должны увидеть всю правду о Галаспаре. Пускай займутся своим судом после этого. Быть может, тогда взор прояснится и у самого Отца. — Мне нечего скрывать.
— Мы не имели в виду ничего такого, — поспешил успокоить брата Гор.
— И нас беспокоит вовсе не твоя честность, — вторил ему Сангвиний.
— Тогда что же, моё правосудие?
— Именно так.
Повисла тишина, примархи продолжали буравить друг друга взглядом. Наконец, Гор прервал её.
— Было бы полезно, — начал он, — если бы у наших летописцев появилась возможность побеседовать с несколькими членами Ордена. Где содержатся заключённые?
— А их нет, — ответил Мортарион.
— Ты их выпустил? — спросил поражённый Гор.
Мортарион фыркнул.
— Разумеется нет. Пленных нет вообще, потому что никто из Ордена не уцелел.
— Ты убил их всех, — промолвил Сангвиний, очевидно, сочтя необходимым констатировать очевидное.
— Ага.
Подтверждение Мортариона сменилось очередным молчанием. Оно продолжалось достаточно долго, чтобы его братья не на шутку встревожились.
— Орден вёл записи, — сказал Мортарион, не обращая внимания на дискомфорт ситуации. — Его архивы колоссальны. Те, что пережили войну, всё ещё целы. Уверен, в них вы найдёте всё, что вам нужно.
— Да будет так, — согласился Гор.
— Мы можем провести наш совет на борту «Косы жнеца», если хочешь, — сказал Сангвиний, и на сей раз его тон казался сочувственным. Выражение в глазах Ангела напомнило Мортариону о печали его Отца, и ему это не понравилось.
— Нет, — отрезал Мортарион. Затем он указал на разрушенный улей. — Пусть ваше понимание придёт к вам вон там. Именно там началась битва за Галаспар, там же всё и решилось. Следуйте туда, братья мои. Осмотрите всё, что вам нужно увидеть. Вы хотите знать, как я вёл эту войну и почему? Да будет так.
