Изменения

Лейтенант Таркаров вел капитана Себастева и лейтенанта Курицина Курицына сквозь деревья, рискованно убрав мощность фонаря на минимум. Здесь, где снег лежал на кронах деревьев, а не на земле, люди могли передвигаться с приличным темпом. Тарканов и Курицин Курицын были длинноногими, но им приходилось подгонять себя, чтобы не отстать от капитана. Впереди, тусклый теплый свет от прометиумового фонаря на капюшоне сержанта Свемира, обозначал место, куда тот уже успел добраться, спеша на помощь раненому солдату.

– Да, сэр. –ответил КурицинКурицын, вынул из стенки трубку вокс-передатчика и сказал. – Всем Химерам, вперед! Держать строй пока не достигните улиц. Держитесь назначенного пути. Стрелки, обеспечьте огневое прикрытие пехоте. Видимость низкая, действуйте с осторожностью. Огонь по своим будет учтен и эти случаи будут переданы комиссару Карифу. За Императора и шестьдесят восьмой, выдвигаемся!!

Кариф крепко держался за поручни в кабине Химеры полковника, пока та пробирались пробиралась через внешние оборонительные сооружения повстанцев, которые не использовались с тех пор, как два года назад линия обороны востроянцев переместилась на восток к Коррису. Самаров, водитель Химеры, удерживал постоянную скорость, чтобы не оторваться от отделения пехоты, которому они служили прикрытием. За каждой Химерой следовал взвод, раздроблявший снег, плотно укатанный тридцати восьми тонной машиной.

– Полковник, сэр. Дальше я проехать не смогу. На дороге много подбитой бронетехники. Кажется она из 701-й, сэр.

– Принято, сержант. – сказал Кабанов. – Маро, оставайтесь за мульти-лазером. Прикрывайте продвижение наших. Остальным приготовиться в к выходу. Лейтенант Курицын, проинформируйте взвод Брешека, что я присоединюсь к ним. Удостоверьтесь, что они будут готовы, когда я опущу трап.

Курицин Курицын немедленно передал сообщение взводу Брешека.

– Я окутан моей верой, комисаркомиссар. – прорычал священник. – Этого мне достаточно.

– Да? Тогда, наверное, огонь праведной веры согреет веры вас изнутри. – с сарказмом в голосе сказал Кариф.

– Наверняка так и будет, комиссар.– прорычал Олов. – К слову о праведном рвении, я буду внимательно слушать ваши чтения.

Лейтенант Курицин Курицын помог полковнику Кабанову подготовиться к сражению. Сейчас полковник представлял собой образец военной знати востроянцев. Под белым мехом Кариф увидел позолоченный панцирный доспех, украшенный изображением имперского орла, крылатым черепом Имперской гвардии и древним гербом благородной семьи полковника, дома Кабановых.

Полковник кивнул. Каиф Кариф подумал, что полковник немного смущен восхищенными смущён восхищёнными взглядами. Он в этом убедился, когда Каакнов Кабанов посмотрел на Карифа и сказал:

– Я обычно не склонен к такой показной роскоши, комиссар. В этом плане я , наверное , похож на нашего капитана Себастева. Но сегодня мы несем месть людям убившим наших братьев. Я хочу, чтобы солдаты видели, что их веду я. – его взгляд перешел на других. – Мы полот Императора, господа. Обрушимся же на предателей и разметаем разорвём ихв клочья. Открывайте люк, комиссар.

– Да, – сказал отец Олов, поднимая свой массивный потрошитель. – Открывайте и дайте мне выйти. Я принесу наказание отступникампокараю отступников.

– Мы будем продвигаться вперед, сквозь позиции противника, – сказал Кабанов, обращаясь к взводу, – уничтожая по пути попадающиеся вражеские позицииопорные точки. С максимальной скоростью направляемся к взводу Рейвемота. Мы зачистим основные строения в том районе. Дальнейшие приказы получите, когда займем площадь.

– Во имя милости Император, сержант, некоторые из наших братьев могут быть еще живы. Опираясь на прошлый опыт с ДОА шансов мало, но все же… Если тут есть пленные первенцы мы должны их освободить. Я хочу , чтобы город захватили, как можно быстрее. Не дайте ни одного шанса даниккийским предателям. Это ясно?

Минутой ранее его взвод достиг передающей станции, удивив и легко обезвредив патруль повстанцев, проходивший по соседней улице. Но главная задача Себестева, захват станции, так легко не поддастся. Двое отличных солдат уже были убиты, когда пытались найти укрытие от огня. Их тела были истерзаны крупнокалиберными стабберами, стрелявшими из бойниц по обе стороны от главных ворот. Пока холодный туман все еще мешал обзору, но стрелки стабберов похоже пользовались термо оптикой. Стрельба велась убийственно точно. Тела рядовых Равски и Ильянева тому доказательство. Они лежали посреди улицы и из выходных ран , на их спинах зияли парящие выходные раны размером с кулак на их спинах шел пар.

Солдаты смотрели на Себастева с надеждой. Они не любили отступать. Двое из них погибли у всех на глазах, и , как и Себастев, они хотели наказать ответственныхубийц.

– Защитники станции наверняка вызовут кого-нибудь атаковать нас.– Сказал Себастев. – Нужно двигаться быстро. Попав внутрь мы можем заглушить рации повстанцев, наши основные силы могут начать их вырезать. Нам надо только пройти мимо этих стабберов.

Себастев рискнул выглянуть из укрытия снова. Сквозь рассеивающийся туман он хорошо видел главный вход станции. До него было метров пятьдесят. Краем глаза он увидел вспышки выстрелов стаббеов, направленных на запад. Их было два. По прикидкам Себастева, стабберы не могли обстреливать территорию примерно метров в пятнадцать под собой, обзор им загораживала стена.

Внезапно орудия снова открыли огонь, выбивая крошку из защищавшей его стены. Себастев поспешно убрался за укрытие: «Варп из их прокляни и раздери».

– Они не смогут убить нас всех, сэр. – сказал голубоглазый солдат, подползший к Себастеву сзади, это был Вимкин. Раньше он пел в хоре Министорума, до того, как попал к первенцам. Сейчас это трудно было представить, теперь его лицо было покрыто шрамами и вставками искусственной кожи, на нем не осталось следа от той чистоты и красоты, которую обычно демонстрировали священнослужители. Но его глаза все еще оставались чистыми и яркими. – Я имею в видквиду, что если мы побежим все вместе, то большинство из нас доберется до двери.

– Что ж, сэр, – ответил Аронов.– Если на кону разводр''а''звод, то я в деле. Но шансов у вас будет больше, если мы не будем лезть одновременно и на солдат , и на стабберы.

Двое солдат прошаркали впередпригнувшись почти до земли приблизились к нему, так чтобы на высовываться из-за стены. Ульян был старше. Подтянутый, сероглазый и чертовски хороший стрелок. Горголев же наоборот был кареглазым, бородатым и умел устраивать заварушки. Именно поэтому он идеально подходил для того, что задумал Себастев.

Сама дорога была усыпана почерневшими осколкамиостовами техники. Некоторые машины все еще всё ещё горели, выбрасывая вверх черный чёрный дым. Эти машины были уничтожены в результате диверсионной операции капитана Себастева. Кариф не мог помочь, но был признателен людям капитана за хорошо проделанную работу. Пока что им навстречу не попалась ни одной машины противника. Но в развалинах иногда обнаруживались солдаты повстанцев, которые тут же открывали огонь по наступающим востроянцам.

– Спасибо, хорошо, сэр. – ответил Ставин. Парр Пар от его дыхания пошел от шарфа, когда он прикрыл им рот. – Но я плохо вижу в этом тумане, и не могу вести огонь более эффективно, сэр.

– Просто делай так, как говорит полковник. Увидел трассеры – стреляй в ответ. Тренируй глазомер, не трать патроны, если не уверен, что попадешьпопадёшь. Определенно туман рассеивается. Теперь, когда мы продвинулись вглубь города, улицы стали уже и темп боя наверняка изменится. Бои предстоят близкие и кровавые. Столько Сколько у тебя осталось зарядов?

Я могу допустить, думал он, что способность этого парня к войне действительно удивляют меня. Его неуверенность в себе и молодой вид противоречат сложению делали его не похожим на бойца. Я такого не ожидал. У востроянцев любопытная система призыва в армию, которая должна подготавливать их детей к войне с самого раннего возраста.

– Мне кажется время пришло, комиссар. Начинайте свою речь. Мы в самой гуще заварухи. Скажите им слова , ради которых они будут сражаться.

– Слушайте меня, первенцыПервенцы, сыновья Вострои. Это ваш комиссар, Дарид Аль Кариф. Я сражаюсь рядом с вами во имя Императора и Империума человечества. Наши жизни принадлежат Императору! Пусть эти слова из Тритис Елатии святой Надалии вдохновят вас на победу над жалким и недостойным врагом.

Пока Кабанов со своим взводом был прижат огнем, повстанцы подтянули дополнительные силы, готовясь нанести решительный удар по востроянцам. Дальше по улице данниккийцы уже виднелись за обледеневшими стеклами квартир. Через секунду они открыли огонь из окон. Ставин сделал три выстрела в темноту окна, которое было высоко справа от него. Почти сразу же из пустой рамы выпало безжизненное тело. Тело упало на улицу, были слышны звуки со звуком мокрой тряпки и ломающихся костей.

Солдаты из отряда Брешека переместили огонь на верхние этажи домов, они заставили повстанцев отступить от окон, но все равно их позиция становилась все более невыгодной. Полклвник Полковник Кабанов открыл командирский вокс-канал, приоритет которого был выше. Это значило, что он прервет речь Карифа, но так было нужно. Человек, предложивший прочитать речь на поле боя, конечно, не ожидает, что его вот так просто прервутперебьют.

Внутри здания все было заполнено непроглядными тенями. На пути к окну Кариф запинался о мебель. Он мог видеть полковника Кабанова, лейтенанта Курицина Курицына и всех остальных. Они были полностью прижаты огнем, укрытием служила упавшая стена, но долго она не продержится. Тяжелые стабберы повстанцев уже начали размалывать её в крошку.

– Варп подери, нас вытесняют! – ревел полкоыникполковник. Его гнев ощущался даже на другой стороне улицы. Кариф увидел, как поднялся отец Олов, готовый пойти в атаку на повстанцев в одиночку. Мелькнула могучая фигура, это сержант Брешек повалил чокнутого священника обратно в укрытие.

– Вовремя, черт возьми, – ответил полковникКабанов. – А теперь продвиньтесь по улице и будьте добры, комиссар, атакуйте эту ''кхекову '' баррикаду.

Себастев ушел из поля обстрела стабберов, двигаясь с такой скоростью, что не смог вовремя остановиться. Когда один из повстанцев собирался выстрелить в него, Себастев упал на правый бок и заскользил по земле. Яркий луч прожег воздух над ним в нескольких сантиметра. Себастев оглянулся как раз в тот момент, когда Аронов вогнал нож в стрелявшего. Когда огромный разведчик поднял солдата в воздух он все еще кричал. Затем он рывком выдернул нож из него ножтела повстанца, крик тут же прекратилсяоборвался.

Наверное Блемски услышал эти слова, он поднялся на колени, борясь с агонией от ужасных ран. Стабберам хватило секндысекунды. Они выплюнули еще одну порцию пуль. Тело Блемски тряхнуло, когда его разорвало несколькими попаданиями. Потом он упал вперед и не двигался.

– Вперед, избавим их от страданий. – приказал Себастев. Он посмотрел на Родоева. – Помни, что ты первенецПервенец, а не палачмучитель. Здесь ты посланник Императора. Раненые повстанцы должны отбыть на тот свет быстро. Не надо с ними играть. Первенцы сражаются с честью.

Когда солдаты отправились выполнять его приказ, Себастев подошел к воротам передающей станции. Они были крепко заперты изнутри. К нему подошел подошёл Аронов.

– Двери закрыты. Остались мелта -заряды?

– Установите на дверь мелта -заряды.– сказал он. – Когда окажемся внутри, разобьёмся на пары, будем зачищать каждый уровень. Стрелки все еще внутри. Они за все заплатят, клянусь Троном. Но там могут быть и другие, офицеры связи и так далее. Они знают, что мы идем, так что никаких ошибок. Глаза держите открытыми. Прикрывайте друг друга. Все Всё ясно?

– Как хороший разводр''а''звод, сэр. – сказал Аронов.