Надвигается буря: Раскол Биель-Тана / Gathering Storm: Fracture of Biel-Tan (кампания)

Перевод коллектива "Дети 41-го тысячелетия" Этот перевод был выполнен коллективом переводчиков "Дети 41-го тысячелетия". Их группа ВК находится здесь.

Перевод в виде файла Этот перевод был скомпилирован в один файл. Скачать его можно здесь.

Надвигается буря: Раскол Биель-Тана / Gathering Storm: Fracture of Biel-Tan (кампания)
Переводчик	Desperado, samurai_klim, Locke
Издательство	Games Workshop
Серия книг	Надвигается буря / Gathering Storm
Предыдущая книга	Надвигается буря: Падение Кадии / Gathering Storm: Fall of Cadia (кампания)
Следующая книга	Надвигается буря: Воскрешение примарха / Gathering Storm: Rise of the Primarch (кампания)
Год издания	2017
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Экспортировать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Действующие лица

Иннари

Иврайна

Посланница Иннеада

Визарх

Меч Иннеада

Инкарна

Аватара Иннеада

Представители миров-кораблей

Мелиниэль

Автарх Биель-Тана

Латриель

Верховная ясновидица Биель-Тана

Эльдрад Ультран

Верховный ясновидец Ультве

Иянна Ариеналь

Духовидица Ияндена

Принц Ириэль

Верховный адмирал Ияндена

Кайсадурас Анахорет

Легендарный мистик

Джайн Зар

Лорд-феникс Воющих Баньши

Друкари

Асдрубаэль Вект

Верховный владыка Комморры

Лелит Гесперакс

Суккуба ведьмовского культа Распри

Уриен Ракарт

Мастер-гемункул

Арлекины

Силандри Ходящая-по-покрову

Теневидица Скрытого Пути

Прислужники Хаоса

Маска

Герольд Слаанеш

Азек Ариман

Архичернокнижник Тысячи Сыновей

Скарбранд

Кхорнов Жаждущий Крови

Эпоха нависшего рока

На закате 41-го тысячелетия неумолимо и неизбежно приближается Время Конца. Одними из первых, кого коснулись глобальные изменения, стали эльдар – наделённые псионическими способностями представители внеземной расы, что когда-то повелевала звёздами. Низвергнутые с вершины из-за гордыни и слепого гедонизма, теперь они стоят на краю бездны забвения. И лишь полагаясь на самые отчаянные ухищрения им удаётся выживать.

И хотя эльдар давным-давно научились отводить от себя взор ужасающей и высасывающей их души Той-что-жаждет, на языке людей известной как Слаанеш, они тем не менее не сумели избежать всех последствий проклятия богини, порождённой их спесью. Те эльдар, что обитают в искусственных мирах, пытаются спастись за счёт аскетизма и самоконтроля, применяя камни душ и бесконечные цепи, тогда как их сородичи из Тёмного города, по-прежнему предающиеся утехам, что привели к Грехопадению их цивилизации, причиняют страшные страдания другим, дабы отсрочить неминуемое. Загадочные арлекины, вверяющие свои души богу-проказнику Цегораху, неизменно ускользают из объятий Слаанеш, всегда превосходя её на шаг. Экзодиты же – пуритане, первыми покинувшие древние эльдарские миры, – отвернулись от благ цивилизации в попытке обрести гармонию с мировыми духами своих райских угодий.

Вне зависимости от методов избавиться от внимания изводящей их богини, всем представителям эльдарского народа приходится чем-то жертвовать. Ни одна из ветвей расы эльдар не может заявить о правопреемственности их предков альдари, которые скрепили физическое совершенство с поразительными психическими навыками и находились в полной уверенности, что после смерти присоединятся к нескончаемому циклу и переродятся. Есть среди эльдар такие, кто страстно желает вернуть те безмятежные дни, однако остальные считают подобных сородичей потенциально опасными ввиду их заблуждений. Возвратить вящую славу многовекового прошлого – значит привлечь Слаанеш, а следовательно, навлечь страшнейшую катастрофу.

Некоторые эльдар не желают отказываться от светлой мечты отстроить древнюю империю заново или хотя бы ярко засиять перед тем, как сгинуть в небытие. Самый рьяный из них – Эльдрад Ультран, верховный ясновидец мира-корабля Ультве. Этот мудрейший манипулятор дёргал за нити судьбы ещё до основания Империума Человека. Его дар предвиденья сродни алмазному лезвию, заточенному твёрдой верой. Расплетая запутанные клубки судьбы, ясновидец направляет свой народ по пути к наиболее благополучному будущему.

Эльдрад уже долгое время ощущает чьё-то присутствие в бесконечных цепях искусственных миров. Чьё-то далёкое сердцебиение, слабое, но ровное и отчётливо слышимое за монотонным гулом энергии потерянных. Оно принадлежит не одному, но миллиардам существ – совокупности покойных эльдар во всей Галактике. И хотя по отдельности их не услышать, вместе они образуют нечто столь сильное, что, если его пробудить, у него может хватить сил, чтобы навсегда снять с эльдар проклятие. То Иннеад, бог мёртвых. В пророчествах легендарного ясновидца Кайсадураса говорится, что, когда каждый эльдар сбросит смертную оболочку, Иннеад пробудится и одолеет Слаанеш.

Именно Эльдрад Ультран привёл в действие план по рождению Иннеада: замысел его был настолько амбициозен, что мог нарушить пространственно-временной континуум. При поддержке арлекинского театра масок Полуночной Грусти он похитил кристаллические статуи давно умерших ясновидцев из многих миров-кораблей и собрал на Когерии, луне, покрытой песками из психореактивного кристалла. Использовав членов кристального совета в качестве каналов гиперпространственной связи с каждым искусственным миром, Эльдрад направил духов бесконечных цепей на Когерию, чтобы произвести мощнейший выброс психокинетической энергии, достаточный для пробуждения Иннеада. Однако вмешательство ксеноборцев Караула Смерти расстроило замысел Ультрана. И хотя Иннеад заворочался во сне, он так и не проснулся – по крайней мере пока.

Глава 1: Раскол

Жизнь древних альдари представляла собой постоянно повторяющийся цикл рождения, исполнения желаний и спокойной смерти, ведь они знали, что их душа снова воплотится в материальном теле. Появление на свет их немезиды, Тёмного бога Слаанеш, навсегда прервало этот круговорот событий. Теперь же эти некогда великие покорители звёзд прячутся в тенях, слишком сильно боясь собственных страстей, чтобы принять весь спектр чувств. Это та судьба, которую они справедливо заслужили. В действительности не существует спасения от рока, на который они себя обрекли – по крайней мере не на этом свете. Судьба – особа жестокая и своенравная, и с ней нельзя обращаться плохо.

Ариман, архичернокнижник Тысячи Сыновей

Клинки Комморры

Воздух наполняли крики: где-то агонии, а где-то экстаза. Сливки общества Тёмного города собрались на стадионе «Крусибаэль», чтобы лицезреть лучшее из всех представлений культа Распри.

Чтобы их пропустили через украшенные статуями арки, ведущие на арену шириной в милю, зрителям пришлось немало заплатить: кто-то ради хороших мест отказался от значительной части своих владений, а кто-то привёл тысячи рабов. Большая же часть многочисленной публики пошла на выполнение смертельно опасных поручений от лица хозяев колизея или совершение ужасных злодеяний, дабы заработать право несколько часов наслаждаться великолепным зрелищем. Оно стоило любых жертв, поскольку это было не просто развлечение, но настоящее пиршество.

Тёмные эльдар получают подпитку от страданий. Их души, проклятые с появлением Той-что-жаждет, медленно, но верно чахнут, и лишь созерцание чужой боли позволяет им забыть о ноющей пустоте. Чем старше тёмный эльдар, тем более страшные зверства ему необходимы для поддержания себя в тонусе.

Такое уникальное сочетание садизма и паразитизма привело к тому, что стадионы в центральных районах Комморры выступают в качестве извращённого цирка и банкетного зала для грандиозных пиров. Впрочем, устраиваемые там мероприятия можно назвать в большей мере странными: порабощённые воины и чемпионы низших рас каждый вечер рубят друг друга на куски в назидание жаждущей крови толпе. На самых престижных аренах счёт убийствам идёт ещё более крупный, так как культы постоянно пытаются превзойти друг друга в навыках и изобретательности. Именно благодаря подобным чудовищным выступлениям богатейшие комморриты восстанавливают силы хотя бы на время.

Величайшим из всех колизеев Комморры считается «Крусибаэль», находящийся во владении ведьмовского культа Распри и являющийся, по сути, суверенной территорией Её превосходительства Лелит Гесперакс. На этой арене билось несчётное множество легендарных личностей, включая даже лорда-феникса Воющих Баньши Джайн Зар, которая продемонстрировала высочайшее мастерство владения клинком. Учитывая, что трибуны вмещают более миллиона зрителей, проводимые здесь еженощные представления поражают как масштабом, так и прибылью. Немалая её часть достаётся непосредственно Лелит, ибо Королева Ножей правила здесь дольше, чем помнят даже её старейшие соперницы. Каждый день она съедает несчётное количество душ и пойдёт на все ради сохранения своей поразительной красоты.

После того как культ Распри провёл рейд в мир Валедор, «Крусибаэль» получил поистине ценные экземпляры для гладиаторских схваток. Когда-то известная как Дюриель, планета Валедор подхватила болезнь: она была заражена присутствием человеческого рода. Впоследствии она оказалась на грани катастрофы из-за вторжения не одного, а сразу двух тиранидских флотов-ульев, после чего её добил альянс тёмных эльдар и их сородичей с миров-кораблей, которые принесли с собой устройство судного дня под названием «Огненное сердце». Прежде чем Валедор настиг апокалиптический конец, ведьмовской культ Распри поймал большие рои тиранидов и стал заниматься их разведением для боев на арене.

И именно этот прожорливый вид Лелит Гесперакс намеревалась выпустить из стазисных клеток в так называемую Ночь откровений. И хотя тираниды были известны как в высшей степени опасные и чужеродные твари, практически невосприимчивые к боли, не их появление было главным номером вечера для завлечения толпы.

Среди суккубов была одна, которая поднялась из низов на самый верх под покровительством известной аристократки леди Малис. До того далеко разошлась молва об этой гладиатрисе, что даже труппа арлекинов прибыла посмотреть на неё и её Кровавых Невест. Некоторые даже называли её достойной выступить в личной схватке против самой Лелит. Подобное заявление обычно означало смертный приговор для любого опытнейшего воина, так как госпожа Гесперакс была настолько одарённой в искусстве смерти, что встречавшиеся с ней на арене, как правило, не могли продержаться и нескольких секунд. Однако в новой светской конкурентке все видели нечто особенное.

В Комморре она прославилась как Дщерь Теней. Корсары, которые некогда почтительно обращались к ней «повелительница», знали её по имени Амарок. А жители искусственных миров, среди которых она жила какое-то время, называли её Иврайна. Эта высокая и царственная особа была фавориткой в определённых богатых кругах. Тот факт, что она не являлась уроженкой Тёмного города, придавал занятную противоречивость её фигуре; она получила широкую известность за умение в одно мгновение оставлять величавую элегантность и утончённые манеры и превращаться в вихрь насилия, чтобы перерезать глотки тем, кто вызвал её гнев. Подобные вспышки ярости, например, имели место на мостике пиратского флагмана «Ланатриалла», в трофейной комнате архонта Абрахака и даже на мосте провидцев Биель-Тана. Переменчивый темперамент Иврайны полюбился тем, кто уважает решительное применение силы, то есть значительной части населения Тёмного города.

В тот вечер, когда Иврайна встретилась в поединке с Лелит, публика Крусибаэля уже насладилась несколькими сценами зверского смертоубийства. Элитная группа сслит – змееподобных наёмников, пользующихся популярностью при дворах тёмноэльдарского высшего общества, – огнём, мечом и ядом проложила себе путь через стаю донорийских когтистых извергов, при этом не забывая петлять среди заграждений из жужжащих гравиклинков; выжил лишь неуступчивый патриций Шассарасен. Затем гемункулы трёх ковенов продемонстрировали свои последние творения, выпустив против самых проворных гладиатрис безликих монстров в классическом противостоянии на тему «красавица против чудовища». Далее из векс-камер выгнали на сцену горстку потрёпанных космодесантников в полном комплекте силовых доспехов. И хотя Адептус Астартес вручили только ножи, они смогли продержаться целых три минуты и убить аж тринадцать ведьм, прежде чем глефы пикирующих геллионов покромсали их на куски. К напряжённому финалу вечера стадион наполнился гомоном толпы, выказывавшей притворное безразличие к происходящему.

Тогда-то на сцену и выпустили тиранидов – дорогостоящих гибридов, алхимически выведенных в лабораториях гемункулов на основе генного материала представителей флотов-ульев Кракен и Левиафан. Разъярённые монстры выскочили на окровавленный песок арены из скрытых тоннелей, и крупнейший из них, тиран улья, в сопровождении организмов-телохранителей направился прямиком к Иврайне. Она тут же скинула лёгкую юбку, явив взору обтягивающий ведьминский костюм, тогда как Кровавые Невесты окружили её веером. Метнувшаяся навстречу врагам Иврайна за считанные секунды уложила трёх спутников громадного вожака: иссушающий клинок то появлялся, то исчезал из виду, с фехтовальной точностью направляемый под пластины экзоскелетов, чтобы обратить тварей в облако праха. Тиран улья тоже бросился в атаку: усеянная шипами голова подалась вперёд, а косовидные лапы замахнулись для удара. Иврайна коротко поклонилась, как перед уважаемым оппонентом, прежде чем вскочить на одну из передних конечностей чудовища, а оттуда совершить сальто через его голову. Суккуба приземлилась у него за спиной, одной ногой подбросила перед собой клинок погибшей соратницы, а другой подобно мячу запустила его с такой силой, что он вонзился в мозговой мешок, нависавший над шеей твари.

Существо издало животный боевой клич, развернулось со скоростью, невероятной для своего размера, и снова кинулось на добычу. Иврайна, в свою очередь, тоже побежала навстречу и в последний момент проскользнула под чужеродным зверем, распоров иссушающим клинком его подбрюшье. Тиран, попавший под действие проклятья, начал рассыпаться снизу-вверх, и когда от него осталась лишь бежевая кучка праха, разносимая ветром по трибунам, зрители ощутили, как мельчайшие частички щекочут язык, и взорвались до того бурными овациями, что это привлекло внимание другого врага.

В прекрасном танце смерти к Иврайне сквозь хаос резни приближалась Лелит Гесперакс, профессионал гладиаторских сражений. Она прямо на ходу ловко расчленяла и обезглавливала попадающихся неприятелей, каждым своим движением показывая, с какой беззаботностью ей даются убийства. Большая часть публики тотчас выпрямилась на креслах, некоторые наклонились вперёд, а кто-то встал с восторженным выражением на лице. Иврайна была полностью сосредоточена на схватке с ликтором, который подкрался со стороны груды растерзанных трупов, и не могла оторваться даже на секунду, не рискуя оказаться в затруднительном положении из-за стегающих кожистых крючьев тиранида.

Лелит проворно совершила пируэт между двумя сражающимися и срезала переднюю половину удлинённой морды ликтора: извивающиеся щупальца разлетелись во все стороны. Одновременно с этим она направила клинок в сердце потенциальной соперницы, и Иврайна едва сумела парировать выпад. Она отшатнулась и увеличила дистанцию между собой и чертовкой, что как волчок закрутилась вокруг тиранида, отделяя его голову в серии рубящих ударов. Наконец Лелит обернулась и, плавно двинувшись к противнице, растянула губы в презрительной усмешке и лениво подбросила над собой кинжал. Иврайна жестом отогнала Кровавых Невест и стремглав понеслась к Королеве Ножей, пока та не поймала клинок, однако в итоге нарвалась на ответный укол, который едва сумела отбить.

Ведьмы закружились в вальсе смерти: клинки их двигались с такой точностью и экономией сил, что это вызывало дикий восторг у публики – даже находящиеся на стадионе арлекины возбуждённо вскочили с мест. Лелит билась с холодной и расчётливой беспристрастностью; она имела превосходство в мастерстве, и обе соперницы это знали. Иврайну, напротив, распаляла сконцентрированная ярость: гнев придавал ей уверенность и мощь.

Схватка протекала всё быстрее и быстрее, пока не стала походить на размытое пятно, в котором угадывались выпады и парирования, тычки и уколы, пинки и увёртки. Время от времени искусным шлепком или ударом по средоточию нервов Лелит показывала, что играется с оппоненткой. У многих из присутствующих на трибунах упало сердце, когда они заподозрили, что равная схватка, на которую они надеялись, в действительности не более чем симуляция. И как раз в тот момент нож Иврайны резанул по предплечью Лелит.

Толпа одобрительно заревела, но, как часто бывает в темноэльдарском обществе, ошибка Комморрской Белладонны тоже была притворством. Леди Гесперакс умышленно оставила одну руку открытой и позволила клинку соперницы пройтись по коже, чтобы ещё больше запутать зрителей. Лелит вовсе не спешила заканчивать дуэль, дабы не разочаровать своего бессменного покровителя – Асдрубаэля Векта. Верховный владыка наблюдал с пирамидальной крепости, парящей высоко в небе, уделяя происходящему внизу лишь толику своего внимания.

Внезапно по гладиаторской арене пронёсся предсмертный вопль гигантского тиранида, и, просчитав следующий удар соперницы, Лелит бросила властный взгляд на бушующее вокруг сражение. И тут в мгновение ока Иврайна резко изменила направление атаки и жёстко врезала противнице в живот, отчего Лелит невольно шагнула назад. Её глаза широко раскрылись, а маска самодовольства сменилась гримасой гнева. Схватка вновь ускорилась, и звон кинжала об иссушающий клинок и стального веера о нож стал громче. Вскоре Иврайна обнаружила, что приняла неправильную стойку, и Лелит, не преминувшая воспользоваться этим шансом, с силой наступила ей на ногу. От такого унижения Иврайна пришла в бешенство. Она принялась обрушивать на Королеву град ударов, метр за метром оттесняя её к груде дёргающихся дохлых тиранидов, пока проворная как кошка Лелит стремительно не забралась по трупам на самый верх, вынудив противницу отправиться за ней. Ярость Иврайны перевесила всякую осторожность. Тогда-то недобитый ликтор, с которыми она сражалась ранее, конвульсивно дёрнулся, чем лишил её равновесия. Лелит немедленно подскочила и воткнула кинжал в грудину неприятельницы.

Оценив иронию ситуации, когда Иврайна даже не сможет должным образом завершить их совместный танец смерти, Лелит ринулась на поиски другой жертвы. Иврайна пошатнулась, но, к своей чести, не упала и спрятала глубокую рану в груди за раскрытым веером. Проявление слабости грозило неминуемой гибелью.

Тем не менее струящаяся кровь выдавала её. Хотя она продолжила драться и пробилась через реку гормагаунтов, оставив за собой дымку из праха, на её животе и бёдрах вскоре появились блестящие багровые потеки. Вид крови, а также редкие ошибки в обороне Иврайны привлекли соперничающую группку геллионов. Гладиатриса, впрочем, не собиралась пасть жертвой подобного отребья и потому быстро схватила валяющийся на земле осколковый пистолет и за секунды сбила трёх отморозков, из-за чего остальные с криками разлетелись. Однако юные падальщики были не единственными, кого приманила пролитая Иврайной кровь.

К ней направлялась тощая как щепка элегантная воительница с длинными спицами в руках. Её мертвенно-бледное тело было затянуто в сложный сетчатый наряд из чёрного шёлка, а на лбу был нарисован знак давно сгинувшей богини-старухи Морай-Хег. С чувством потрясения и презрения Иврайна осознала, что уже видела подобное церемониальное облачение прежде, на одной из статуй в мемориальном саду её родного Биель-Тана. Неизвестная соперница носила одеяние древней жрицы времён существования эльдарской империи.

Спицы метнулись вперёд, и несколько секунду Иврайне пришлось держать оборону, как будто сразу против двух умелых фехтовальщиков. Неудивительно, что эта жрица заработала право выйти на сцену. Впрочем, в любой другой вечер Иврайна разделалась бы с ней, даже не вспотев. Но сейчас она была тяжело ранена, и ею завладевало волнение от того, что она чувствовала, как силы покидают её и каждый удар становится слабее предыдущего.

Одна из игл пронзила запястье Иврайны, вынудив бросить веер. Ведьма сделала шаг навстречу и остервенело врезала жрице левой рукой в расчёте на то, что та отступит; ощущение было такое, будто она ударила мрамор. Неожиданно пронеслась вторая игла и начисто прошла через другое запястье; отрубленная рука, сжимающая иссушающий клинок, рухнула в грязный песок.

От безысходности Иврайна широко открыла рот и глубоко впилась зубами в лицо противницы. По зрительским рядам прокатились волна насмешек и улюлюканье, когда суккуба перешла в ближний контакт. Не разжимая челюсть, Иврайна обхватила обеими руками шею неприятельницы и из последних сил принялась душить её. Ноги немели, запястья горели, но, как и всегда, гнев и страх придавали ей энергии. Почитательница Старухи тряслась и дёргалась, но никак не могла вырваться. По мере того как воздух покидал её лёгкие, сопротивление ослабевало. Иврайна тоже находилась на грани; перед глазами заплясали чёрные круги, а потом зрение и вовсе заволокла непроглядная тьма. Сжимаемые в хватке смерти, обе соперницы в последний раз вздрогнули, вздохнули и перешли порог мира мёртвых.

В следующий миг из песков арены поднялся крошечный шар, подобный пленённому солнцу, и поглотил обеих. Веки Иврайны раскрылись, глаза стали молочно-белыми и испускали свет. Она закричала, что есть мочи, почувствовав, как в одурманенной болью голове разворачивается новое измерение сознания, стирающее мелочные переживания и заботы из прошлой жизни. Нечто громадное вылезло на поверхность после смерти старушечьей воительницы и захлестнуло душу Иврайны подобно приливной волне. Противиться этому было невозможно.

Внутренним взором Иврайна увидела Иннеада. Он предстал ей звездой, вылетающей из кристальной луны, а затем сияющим созвездием из триллионов бусин света, которые в совокупности образовывали серьёзное лицо. Неизмеримо огромные глаза бога мёртвых уставились на Иврайну, и, хотя веки его были едва приоткрыты, понимание, что он смотрит именно на неё, было невыносимым. Одного его испытующего взгляда хватило, чтобы раскрыть её душу. В тот момент она целиком и полностью стала принадлежать Иннеаду.

То было воплощение легенды, претворение в звёздном свете самой несбыточной возможности. Призрачный образ сиял настолько ярко, что отпечатался в разуме Иврайны на веки веков, чтобы величие его затмевало для неё все остальное. Затем звёздный мираж выдохнул всего одно слово; он произнёс его шёпотом, но с такой мощью, что божественный голос оглушал.

«Дочь».

От тела Иврайны, поднятой невидимой рукой, пошли желтоватые ударные волны таинственной энергии. Они трещали, как электромагнитные импульсы, и направлялись через западную четверть арены в сторону ошеломлённой публики. Загадочная энергия при соприкосновении с плотью мгновенно высушивала несчастных эльдар и в считанные секунды превратила целые толпы зрителей в полчище окровавленных скелетов. Крупнейшие из тиранидов, замедленные, но не убитые, ворвались на трибуны и устроили бойню. Когда произошёл всплеск насилия, вернорождённые кабалиты открыли огонь из тёмных копий и осколковых пушек; некоторые стреляли по злосчастной суккубе, что убила их хозяев, но каждый луч и снаряд отскакивал от распростёртой в воздухе Иврайны. Она поднималась выше и выше, окружённая аурой неземной силы. Белый огонь затягивал её раны и излечивал. Восстановилась даже отрубленная по запястье левая рука: из ослепительной энергии на её месте сформировалась латная перчатка, выполненная в архаичном стиле.

Лелит Гесперакс, с насекомьей скоростью ухватилась за отклонившийся от курса гравицикл и унеслась в ночное небо. Напоследок она обернулась и блеснула во мраке жемчужными зубами.

Идеальная голографическая копия Крусибаэля в миниатюре мерцала в туманном смотровом зале парящей крепости Асдрубаэля Векта. Крошечные двойники дуэлянтов были не больше наманикюренного ногтя верховного владыки, однако ощущение их агонии и блаженства десятикратно усиливалось спиралевидными духоретрансляторами, расположенными под сводами помещения. В центре представления находился Вект собственной персоной, гигант среди жалких букашек. Рядом парило существо из безумных кошмаров, воплощение зла по имени Уриен Ракарт. Вместе они нависали над ареной подобно богам; каждая смерть голограммного бойца внизу наполняла их энергией. – Это... хм... довольно... хм... зрелищно, – заявил Ракарт, растянув рваные губы в подобии усмешки. – Весьма занятная особа, эта Иврайна, – согласился Вект, – она стоит внимания. Неожиданно в углу смотровой комнаты замерцал поток из прозрачных ромбов и образовал женскую фигуру в зеркальной маске. – Я же говорила, – сказала новоприбывшая арлекинша. – Она должна пасть, дабы лучшая поднялась. Духа Отголосок не врёт. – Если ты имеешь в виду Духа Инриама, Ходящая-по-покрову, то он погиб на Когерии, – бросил Вект. – Не к Цегораху, но к Шепчущему богу он там присоединился. – Иннеад не более чем миф, – отмахнулся Вект. – Не смей более нести при мне эту чушь. Каким нужно быть глупцом, чтобы обречь себя на верную смерть ради победы над врагом? Ухмылка Ракарта превратилась в одну длинную складку бескожих губ. Он согнул сучковатый палец и стоявший вдалеке акофист немедленно умчался. Один из безмолвных инкубов напротив также растворился во тьме. – Следуйте за обоими, – прошептал Вект, и шесть теней подобно чернилам вытекли из-под его ног и беззвучно заскользили вслед за комморритами, исчезнувшими в недрах пирамиды.

Бич Комморры

Высоко над разыгравшейся бойней гигантская наблюдательная пирамида Асдрубаэля Векта резко взмыла вверх на гудящей акустической подушке. Поднятая гравидвигателями басовая волна прошла через внутренности всех присутствующих, когда крепость устремилась в сердце Центрального Пика. Тиран Комморры не правил бы так долго, если бы не научился инстинктивно понимать, когда лучше не задерживаясь уйти. Поэтому он отправил наводить порядок своих заместителей; обтекающие катера, похожие на громадные ножи, вылетели из нутра титанической пирамиды Векта и бесшумно устремились к арене.

Некое шестое чувство пробудилось в Иврайне после её апофеоза. Пока она собиралась с мыслями, земля под ней содрогалась. И хотя сама ведьма этого ещё не понимала, метафизический взрыв, произошедший на месте её смерти, оказал серьёзное влияние на весь Тёмный город, а не просто разрушил часть «Крусибаэля». Выжившие Кровавые Невесты подбежали к своей хозяйке в тот момент, когда рассеялись потрескивающие белые молнии, сопровождавшие её преобразование. Тем временем вооружённые солдаты перелезали через острые ограждения арены и, выкрикивая боевые кличи, направлялись к перерождённой суккубе.

Инстинкты взяли своё. Со скоростью змеи Иврайна ушла с траектории обстрела отравленными дротиками и перекатилась над обжигающим лучом, выпущенным из тёмного копья. Она укрылась в тени громадного тираннофика, посылавшего в толпу рои пожирающих плоть жукообразных созданий; за большой и твёрдой как железо тушей тиранида было безопаснее, чем за любой из изящных балюстрад стадиона. Глаза Иврайны заметались по сторонам, когда она собралась с мыслями и отважилась выглянуть из-за зверя на атакующих.

Дела были плохи. Против неё выступили вернорождённые кабалиты, на что указывала их символика, а также инкубы из нескольких разных храмов. Орудующие клэйвами убийцы сторонились схваток на арене, считая их бессмысленным занятием, которое только раньше времени откроет их сильные и слабые стороны. Однако сегодня они, очевидно, собирались сделать исключение.

Постепенно Иврайна понимала, в какой опасности находится. Она не только устранила сотни влиятельнейших граждан Тёмного города, но и стала одержима некой зловещей силой, и к тому же, судя по дрожащей под ней земле, до основания сотрясла целый район. Инкубы покажутся меньшей из проблем, когда гемункулы сделают свой ход. Без сомнения, они уже планируют, как бы разобрать её на мельчайшие кусочки.

Между тем Кровавые Невесты тесными группами неслись зигзагами в направлении наступающих инкубов. Двуручные мечи наёмников встретились с осколочными сетями, бритвоцепами и пронзателями. Кровь полилась изящными дугами с появлением урагана клинков. Какое-то время ни одна сторона не могла получить перевес: плотные металловолокна скульптурной брони инкубов хорошо защищали от острых лезвий любых гекатарий, кроме разве что самых ловких, а по Кровавым Невестам трудно было попасть из-за их сверхъестественной быстроты.

Тогда предводитель-клэйвекс каждого храма воспользовался своим кровавым камнем, и захлестнувшие ведьм потоки боли пошатнули их. Инкубы находились достаточно близко, чтобы воспользоваться удачным моментом: движения их были до того плавными и уверенными, что не оставалось сомнений в том, что они тренировали подобный манёвр тысячу раз. Два десятка Кровавых Невест умерло за несколько секунд. Когда же подоспели вернорождённые, чтобы увеличить счёт смертям, противостояние превратилось в настоящую бойню.

Иврайна ощущала, как что-то давит на череп, и с каждым убийством ей становилось только хуже. Невероятные чувства, переполнявшие её душу, угрожали ослепить и оглушить её или вовсе ввергнуть в кому. Столько смертей, столько отделённых от тел душ – она попросту не могла выдержать всего этого. В тот момент сама земля под ней вспучилась, и с губ Иврайны сами собой сорвались шесть слов.

Расположенные по периметру арены прожекторы, прежде до боли яркие, чтобы зрители не пропустили ни одной детали сражений, вдруг начали испускать сумеречный свет. Яркие ритуальные костюмы ведьм почти обесцветились. Даже брызги крови, которые казалось движутся в замедленной съёмке, стали практические чёрными. Иврайна почувствовала, как из неё вырывается буря сдерживаемой энергии, вполне осязаемая сила, благодаря которой разум очистился, и она сделалась энергичной, как подросток, проходящий переходный обряд посвящения.

Гладиатриса вынырнула из-за трупа тираннофика и подняла свой иссушающий клинок, валявшийся на песке. Меч, равно как и сама Иврайна, претерпел трансформацию. Изящное оружие отреагировало на её касание: держа его в латной перчатке, заменившей левую руку, Иврайна ощутила, как от него исходит великая сила. Она огляделась по сторонам, чтобы найти подходящий выход, и узрела картину из дурного сна.

Вокруг неё веером лежало несколько десятков трупов тёмных эльдар: растерзанные Кровавые Невесты валялись рядом с мёртвыми инкубами и вернорождёнными, на телах которых не было видно ни единой раны. От такого зрелища в горле пересохло, а в глазах закололо. На балконах и возле балюстрад арены по-прежнему шла битва с разрозненными кучками тиранидов, пытающимися прорваться в город снаружи. Иврайна выкрикнула приказ оставшимся Кровавым Невестам и с иссушающим клинком в одной руке и с веером в другой побежала туда, где толпа казалась наименее многочисленной.

Рубя и коля направо и налево, Иврайна вместе с двумя дюжинами ведьм пробилась к краю арены так быстро, как только могла, а когда путь ей преградили отряды кабалитов из её глотки вырвался вопль настолько яростный, что противники повалились наземь, словно опрокинутые привидениями. Их соратникам это показалось чересчур; подобные способности напоминали проявление психических сил, что было строго-настрого запрещено в Комморре из-за опасения привлечь ненужное внимание Слаанеш и, соответственно, вызвать катастрофическое Разъединение во всём городе.

В тот момент лишь немногие из присутствовавших догадались, что страшное событие уже началось, и что прямо у них под ногами разворачивалось крупномасштабное демоническое вторжение.

Как только Иврайна побежала, шайка геллионов в цветах Гайромышей спикировала в атаку в отчаянной попытке сделать себе имя, захватив или убив виновницу развязанной резни. Пригнувшись от вытянутой глефы, Иврайна выставила иссушающий клинок и пронзила им наглого юнца. Скайборд заскользил по земле и остановился, а свалившейся с него молодой воин распался на части, но не как обычно в виде удушливой пыли, а целым каскадом крошечных угольков.

Каким-то образом Иврайна услышала завывание души геллиона, когда он расстался с телом. И хотя эхо крика постепенно удалялось, полностью оно не стихло. Душа не была ни высосана, ни украдена Той-что-жаждет, как в случае с другими тёмными эльдар. В неправдоподобный момент раскаяния Иврайна испытала сочувствие к умершему, а удар сердца спустя у неё в голове раздался новый голос, мямлящий в ужасе. Если бы не бряцанье бронированных подошв о песок, то растерянная Иврайна непременно лишилась бы головы: она наклонилась назад, и громадный клэйв инкуба просвистел в дюйме от её носа. Второй клинок прошёл ниже, но его суккуба перехватила собственным мечом и направила вверх так, чтобы он столкнулся с первым. Так она выиграла себе чуть-чуть времени и ударила одного из нападавших ногой в область диафрагмы, а другого локтем в лицо, после чего отвела момент, чтобы перевести дух. Заметив, что её окружают ещё шесть инкубов, а её Кровавым Невестам к ней тоже не пробиться, Иврайна сердито зарычала.

Наймиты медленно приближались с высоко поднятыми клинками в ритуальной позе. Они собирались напасть все как один, словно стая хищников, а не разношёрстное скопление конкурентов, как было принято в культах ведьм. Против столь дисциплинированных противников даже жизнь суккуба измерялась всего секундами. Иврайна приняла защитную стойку с обновлённым иссушающим клинком и поманила врагов пальцем, чтобы расправиться с ними – или они расправились с ней.

Только она заметила кого-то в алой броне позади инкубов, как двое из их числа были обезглавлены. Не успели рогатые шлемы упасть, как ещё одного воина разрубили пополам в области талии. Действуя по наитию, Иврайна прыгнула в сторону и, схватив низко парящий скайборд Гайромыши, широко расставленными ногами врезала четвёртому инкубу по голове с такой силой, что сломала шею. Перекатившись, она запрыгнула на плоскую доску с невероятной точностью, будто от рождения пользовалась ею; и хотя в действительности она никогда даже не прикасалась к скайборду, она каким-то чудом узнала все тонкости управления им. Активировав осколкомёты, она застрелила пятого инкуба, тогда как шестого разрезал надвое от шеи до паха боец в алом. Последние два храмовых воина отступили и сбежали.

Встревоженная и злая Иврайна соскочила со скайборда и направила клинок на новоприбывшего, на помощь которому подоспели его собственные телохранители. Он был вооружён и экипирован в стиле Бель-Аншока, гениального ремесленника, чью манеру исполнения Иврайна знала по скульптурам и картинам из давно минувшего прошлого. Более того, оборонительная стойка её спасителя была ей знакома. Точно такие размашистые удары она сама применяла с момента зачисления в аспектный храм. Таинственный мечник определённо не был её врагом.

Вместе с новым союзником Иврайна и её Кровавые Невесты успешно вышли из рукопашной схватки в центре арены. Словно шустрая река, группа ловко добралась до ближайшего выхода и, не став вмешиваться в стычки между тиранидами и тёмными эльдар, вышла на улицы Комморры. Иврайне тут же пришла в голову мысль отправиться в Сек Мегру, так как данный район являлся, по сути, перенаселённым субметрополисом, который славился головокружительным разнообразием ни'а-ду-уэллс – наймитов с меньшей репутацией, чем у инкубов. Там она найдёт многих своих старых знакомых, начиная с пиратских принцесс и заканчивая обезображенными ведьмами и прочими изгоями. Если ей удастся хотя бы на шаг опередить преследователей, пока Тёмный город оправляется от ночного происшествия, то в теории ей, возможно, удастся пробраться в доки, а там, если повезёт, заручиться поддержкой корсаров с её бывшего флагмана «Ланатриалла».

Одержимость Иврайны макабрическим богом Иннеадом привела к разрыву ткани реальности в Тёмном городе. Далеко-далеко оттуда неудавшийся обряд, проводимый Эльдрадом Ультраном на луне Когерии, изменил судьбу Иврайны: по воле неведомых сил она умерла точно в момент вознесения бога мёртвых. Подобное слияние энергии Эмпиреев и реальной материи оказалось настолько тяжёлым, что привело к гиперпространственному землетрясению, известному в Комморре под названием Разъединение. В результате рухнули десятки шпилей, целые районы свернулись в себя, а достающие до звёзд статуи и высочайшие башни треснули и развалились. Погибли миллионы жителей, однако тех, кто по-прежнему находился на улицах, поджидал рок куда более страшный.

Под Комморрой с незапамятных времён существовал запечатанный портал, называемый вратами Кхаина. Его удерживали закрытым с помощью тайных заклинаний, дабы не пустить с другой стороны демонические воинства. Отчаянно жаждущие прорваться в материальный мир голодные потусторонние твари вопили всё громче и настойчивее, настолько, что Вект совсем недавно решил передать эту некогда ценную территорию во владение соперникам.

Когда Тёмный город потрясло Разъединение, подземелья поблизости от врат Кхаина обрушились и убили запертых в клетках психических нулей, которые не давали образоваться дыре, ведущей в варп. После их гибели врата раскалились добела, а затем со страшным треском раскрылись. Тысячи адских отродий хлынули наружу, злобно гогоча и вонзая клинки, когти или клыки во всех несчастных, кто попадался им на пути.

Короткие конфликты стали перетекать один в другой, когда кабалы, культы ведьм и даже ковены гемункулов внезапно для себя обнаружили, что их атаковали всевозможные дьявольские твари. Вект, в свою очередь, вместе со своим кабалом уже скрылся в укромном месте, давно заготовленном в тёмном уголке Паутины. Комморра была поистине огромна, так что, несомненно, пережила бы даже подобное нашествие. Зная, что демоны принесут разорение, верховный владыка специально всё подстроил так, чтобы основной удар пришёлся именно на его конкурентов. Когда они израсходуют все доступные ресурсы на борьбу с потусторонними силами, Вект вернётся в Тёмный город и снова поставит всех на колени.

В ходе своего путешествия в Сек Мегру Иврайне пришлось отбиваться от ловчих развалин, полуреальных кхимер и даже кавалькады окровавленных демонесс, но в итоге она всё-таки добралась до спинного дока, где был пришвартован корабль её союзников. Орудующий клинком Визарх и сопровождающие его охранники дюжину раз вступали в бой на стороне Иврайны, и всякое их вмешательство перевешивало чашу весов в пользу гладиатрисы. Однако у неё не было времени достойно поблагодарить незнакомого воина, кроме как выразить несколько слов благодарности; по крайней мере она уверилась, что они вдвоём сражаются на одной стороне.

И хотя сама она полностью не осознавала этого, от Иврайны зависела судьба триллионов. Процесс её воскрешения оказался необычнее и быстротечнее, чем предлагаемый гемункулами, которые сейчас охотились за ней. Дщерь Теней стала Перерождённой, и её путь к полубожественности ускорился за счёт глубокой связи с Иннеадом, образовавшейся, когда она находилась на пороге смерти. Из-за этого, однако, она обрекла Комморру на демоническое вторжение.

Пока группа инкубов спешила занять места по обе стороны от господина, новоприбывший отсалютовал, предлагая свой меч. Подошедшие наёмники повторили тот же жест, подняв мечи на уровень рогатых шлемов. – Ещё «продажные клинки», – выплюнула Иврайна и потрясла головой, шагая в направлении выхода с громадной арены; если уж они прибыли сюда не затем, чтобы убить её, тогда хоть не будут её задерживать. Незнакомец и его воины шли с ней наравне, словно волки на охоте. Когда в пределах видимости показалась группа разбойников – судя по раскраске, любимцы Векта, Духи во Плоти, – суккуба бросила раздражительный взгляд на предводителя её спутников. – Я не нуждаюсь в мужской заботе, – проворчала она и подалась назад, чтобы избежать острых крыльев гравицикла, после чего молниеносным движением загнала один из стилетов своего веера точно в загривок наездника. Тот жёстко упал на кристаллический песок; его конечности изгибались под неестественными углами. Находившийся неподалёку алый воин сделал выпад и воткнул кончик клинка прямо в грудь приближающегося разбойника. Реактивный мотоцикл завертелся вокруг своей оси и врезался в балюстраду стадиона. Затем мечник крутанулся на пятках, присел и вбил свой громадный меч в пролетавшего у него над головой другого гравициклиста. Иврайна нахмурилась. – Ты хорошо копируешь мою технику. – Как раз наоборот, девочка, – ответил незнакомец. Тон воина выдавал его принадлежность благородной семье. Память никогда не подводила Иврайну: лишь одна живая душа осмеливалась говорить с ней в подобной манере. – Ты хорошо сражаешься, самозванец, – сказала Иврайна. – Я, быть может, позволю тебе жить, но заберу себе твой клинок в качестве дани и в память о настоящем экзархе Лаариане. – И хотя я искал совсем другой меч с тех пор, как ступил на кристальные пески Когерии, с этим клинком смертных я не расстанусь. Не сейчас. Посмотри на собственный клинок. Это Кха-вир, и он благословлён Иннеадом, точно как ты, подлинное дитя альдари. Заскрежетав зубами, Иврайна погрузила конец своего меча в плоть отклонившегося от курса разбойника и обратила его в уголья. – Иннеад? Так это и вправду Шепчущий бог явился ко мне. Кто ты, раз обладаешь подобным знанием? Тебя подослала леди Малис? – Отныне меня называют Визархом, ибо я давно отринул родное имя, – прозвучало в ответ, – но оно было бы тебе знакомо, Иврайна из Биель-Тана. Наши пути снова пересеклись.

Пляска судьбы

Пока Комморра погружалась в хаос, Иврайна воссоединилась с корсарами, что когда-то ходили в плавание под её началом. Тем не менее без трудностей при выходе из порта не обошлось. Никто не мог уйти от верховного владыки, не заплатив высокую цену.

Как только паруса «Ланатриаллы» поймали солнечные ветра украденных звёзд Комморры, флотилия остроконечных кораблей Векта немедленно открепилась от рангоутного дока в Центральном Пике. Они летели рядом с судном Иврайны, пока разношёрстный пиратский флот, набранный из капитанов, которых она искала в Сек Мегре, маячил на фальшивом горизонте. Он находился дразняще близко, но не настолько, чтобы вмешаться в ситуацию.

Вскоре от приспешников Векта пришло коммюнике, в котором пиратам приказывалось передать Иврайну кабалу Чёрного Сердца. Ультиматум был прост и жесток: либо их расстреливают в небе при попытке скрыться, либо они отдают суккубу и могут попытать счастья среди царящего внизу бедлама.

Корсары выбрали иной путь. По курсу, которым они следовали, было ясно, что они направляются к артериальному порталу Паутины, широко зияющему над Комморрой, однако дорогу к нему вскоре перекрыли юркие истребители-перехватчики Векта. Тогда пираты как можно ближе подошли к одному из меньших проходов, через который могли пролететь только небольшие фрегаты, и в последний момент вырулили в сторону под невозможным углом.

И хотя блокадные войска Векта точечным огнём уничтожили много неприятельских звездолётов, они не смогли замедлить массивный флагман. «Ланатриалла» на полной скорости врезалась прямо в портал и затолкала туда носовую часть с мостиком и прочими надстройками. Остальная часть космолёта, однако, ни за что бы не прошла через него; это было бы все равно что пытаться убрать длинный меч в ножны для кинжала. Череда ослепительных взрывов прошла в области «шеи» громадного капитального корабля, когда его «голова» провалилась в паутинные врата в виде шипастого полумесяца. Вырвавшиеся при столкновении метафизические силы оказались настолько могучими, что разорвали «Ланатриаллу» вдоль и поперёк. Все гордые флибустьеры либо сгорели заживо, либо их унесло через пробитые борта в ночное небо Тёмного города, где их распылили на атомы воздушные охотники Векта. Спустя мгновение изуродованный каркас флагмана поймали перекрещённые лучи захватных клешней Центрального Пика и неспешно вытащили из пылающих врат, чтобы зачистить всех выживших в назидание тем, кто решит отвернуться от Векта.

Пока принадлежащий верховному владыке город дрожал в хватке Разъединения, Вект желал только одного – найти и наказать виновницу произошедшего. Он лично наблюдал за погоней из смотровой галереи своей парящей крепости и с большим трудом сдержал крик от ярости и разочарования, когда нос громадного корабля вытащили из портала Паутины: он был практически невредим, если не считать идеально круглого отверстия, прорезанного в вершине элегантно сужающейся капитанской рубки. Иврайна и её свита пропала, сгинула в тоннелях лабиринтного измерения, равно как скоро встретят мучительную смерть остальные члены экипажа флагмана в адских подземельях Ракарта.

Полупрозрачные коридоры Паутины растягивались перед Иврайной и её Кровавыми Невестами, перебегавшими от одного собрания невозможной архитектуры к другому. Незнакомец в алом шёл следом в сопровождении своих инкубов. Учитывая, что большую часть Комморры сейчас разоряли потусторонние твари, Вект наверняка привёл в действие сотни планов на случай чрезвычайных обстоятельств, но всё равно непременно должен был отправить за сбежавшими своих агентов. Принесение в жертву пиратского флагмана в лучшем случае выиграло Иврайне несколько критически важных часов, однако это преимущество быстро сойдёт на нет, если преследователи вышлют за ней поисковую партию на каком-нибудь транспорте или прибегнут к эзотерическим способам отрезать ей путь. У Дщери Теней и её спутников не оставалось иного выбора, кроме как продолжать углубляться в недра Паутины.

Ребристые тоннели лабиринтного измерения, казалось, утягивают незваных гостей всё дальше и дальше, гипнотизируя их пульсирующим светом. Передовой отряд Иврайны, насчитывавшей чуть менее пятидесяти эльдар, переходил из широких артериальных магистралей в разветвлённые боковые проходы и капиллярные коридоры, где можно было пройти лишь цепочкой по одному. Внешний вид тоннелей ослеплял и сбивал с толку, а всякий неестественный угол или запечатанная рунами дверь напоминали эльдар, что они чужаки в этом месте. Нередко у них складывалось впечатление, будто за ними кто-то пристально наблюдает, следит за их вторжением в Паутину, однако никого поблизости засечь не удавалось. Путешественники хорошо осознавали, что отклонение от крупных каналов и блуждание по давно заброшенным малым коридорам представляет большую опасность: в забытых участках могли находиться гнёзда психнойенов или обитать донорийские изверги, питающиеся эмоциями медузы или хищные кхимеры.

Когда же по тоннелям пронёсся напев причудливо весёлой песни, мелодия которой показалась глумливой и странной, Иврайна испугалась появления чего-то куда более худшего. Большая часть Паутины раскололась при Грехопадении: разлетелась на куски под воздействием разрушительной энергии, поглотившей империю старины. Значительное число отломившихся рангоутов впоследствии уничтожили специальные команды комморритов или запечатали рунными порталами корабельники, так как большинство проходов вело в адскую нереальность варпа. Теоретически в артериальных каналах вокруг Тёмного города было безопасно, однако после Грехопадения от былого великолепия всегалактического лабиринта осталась лишь жалкая пародия. Один только Смеющийся бог Цегорах – единственный представитель эльдарского пантеона, который пережил возвышение Слаанеш, – знал, какие из районов Паутины до сих пор целы, а какие вели во владения Великого Врага.

Некоторые из Кровавых Невест начали стареть, жалуясь на голод, грызущий их изнутри; ведьмы лукаво поглядывали друг на друга, взвешивая в руках клинки. Без подпитки страданиями тёмные эльдар постепенно сморщивались, пока не превращались в Иссушённых – прожорливых созданий, отчаянно жаждущих полакомиться негативными эмоциями. Даже самая прекрасная ведьма за несколько голодных ночей обернётся знойной каргой. Голос юнца в голове Иврайны смеялся над их недомоганием, тихонько, но злобно.

Гладиатриса задумалась, действительно ли она каким-то образом вобрала в себя душу убитого геллиона из шайки Гайромышей. Если так, то выходило, что она не даёт Слаанеш съесть его сущность. Если бы она каким-то образом сумела подчинить себе этот процесс или смогла бы научить этому других, она сделала бы колоссальный прорыв в деле спасения её расы. Это не только помогло бы облегчить положение тёмных эльдар и умерить их неуёмную жажду душ, но избавило бы обитателей миров-кораблей от их проблем; если бы кто-то мог принимать в себя души других, то он или она стал бы живым убежищем от Той-что-жаждет. Эльдарскому народу больше будут не нужны ни путеводные камни, ни бесконечные цепи, предлагающие жить в чистилище. Чем больше Иврайна думала об этом, тем больше воодушевлялась. Наконец-то появился шанс, быть может даже надежда. Она целеустремлённо зашагала дальше, преисполненная такой убеждённости, что её раздражительные соратники едва за ней поспевали.

Чем глубже они проникали в туманные пределы Паутины, тем тревожнее становилась изводящая их песнь, и через какое-то время холодная пустота тоннелей уступила место абсолютной анархии форм.

Разнородная компания Иврайны осторожно пробиралась по спиралевидным путям, которые вились по внутренней поверхности тоннелей; путешественники ходили по стенам, по потолку и по лестницам столь же иллюзорным, как тени, однако каким-то образом способным выдержать их вес. Ветвистые дельты каналов расходились и снова сужались: одни – тёмные и сырые, тогда как другие были образованы из кристаллической породы столь прозрачной, что взору открывался бесконечный космос из вихревых облаков и далёких звёзд. Правда о том, что находится там, в сумеречной зоне меж реальностью и варпом, пугала настолько, что даже эльдар не смогли бы её принять. В каких-то местах мозг переводил предстающую перед ним картину в аналог материальной вселенной в головокружительных тонах и красках. В иных случаях небосвод походил на безумный коллаж из смеющихся лиц, смешивающихся и перетекающих одно в другое, образуя гротескное полотно, которое могло навеки врезаться в память. При всём при этом ни на секунду не переставала звучать до противного пронзительная песня.

Иврайна видела достаточно, чтобы понять, что она безнадёжно заблудилась. Не зная точно, куда ей нужно направляться, она просто сосредоточилась на том, чтобы убежать от того, что позади. Её Кровавые Невесты теперь уже открыто вздорили между собой: острая критика в адрес способностей той или иной ведьмы приводила к устной перебранке и бряцанью оружием. Так, Эферея Напфа в какой-то момент грубо прошлась на тему родословной «Когтистой» Вайлии, на что последняя в ответ разразилась столь отборной и изощрённой руганью, что даже у Иврайны глаза полезли на лоб. И всё же лишнего времени на ссоры у них не было. Учитывая мучительный голод тёмных эльдар, до развязывания резни оставалось недолго.

Когда стенки тоннелей Паутины заблестели, словно освежёванные бока какого-то животного, странники осознали, что зашли в тупик. В центре «кул-де-сак» располагался портал, на овальной окружности которого дымились руны-обереги, будто выжженные всего несколько минут назад. Неприятная мелодия зазвучала ближе, чем прежде. Нервы Иврайны находились на пределе. Идти было больше некуда, поэтому она ступила сквозь рябящую поверхность врат, а следом за ней прошли и Кровавые Невесты.

По ту сторону её встретила безумная сцена, зрелище из кошмара какого-то ненормального художника. Сотни демонесс плясали и резвились с трупами тёмных эльдар в броне, окрашенной в цвета личного кабала Векта. Служанки Той-что-жаждет кружились в безумном вальсе, словно на балу Сатаны, сжимая в любовных объятиях по мёртвому воину. Аккомпанировал им дуэт чудовищных флейтистов, игравших на бедренных костях эльдар мелодии из времён, что предшествовали Грехопадению. Демонессы прямо в танце острыми клешнями сдирали кожу со своих партнёров: с каждым ласковым движением трупы оставались истекать кровью на полу. В центре всего этого находилась изящная танцовщица, державшая на длинной ручке маски трагедии и комедии. То была Маска Слаанеш, которой о побеге Иврайны сообщил потерявший от демоницы голову сслит, ветеран Шассарасен.

Живот Иврайны скрутило. В голове звенело от панических криков души геллиона. Вдвое уступающая противникам в числе, она уже собиралась отдать своей свите приказ к отступлению, когда среди толпы вдруг увидела высокую и статную фигуру, танцующую быстрее остальных демонесс. Её движения заворожили Иврайну настолько, что она не могла отвести взгляд. Внутри разливалось тревожное чувство умиротворённости. Её накрывало удушливое одеяло апатии, от которого веки наливались свинцом. Окружающие Иврайну Кровавые Невесты и инкубы шатались из стороны в сторону, садились, скрестив ноги, и ложились на пульсирующий пол тоннеля, не в силах одолеть необычайную сонливость, которая накатила на них сродни нагонной волне. Прежде чем рухнуть как подкошенная, «Когтистая» Вайлия издала тихий вопль отчаяния, похожий на жалобную лебединую песню. Совсем скоро все они должны были превратиться в бездыханные куклы на радость демонам.

Внезапно из клубов блестящей дымки с потолка тоннеля стали одна за другой в разноцветных ромбовых брызгах появляться труппы арлекинов. Увидев воинов-танцоров, Иврайна испытала прилив сил, выведший её из состояния транса. Она рассчитывала, что рано или поздно присутствие в Паутине её разношёрстной свиты возбудит любопытство поборников Цегораха, однако не могла и предположить, что их вмешательство окажется настолько своевременным. Суккуба подняла иссушающий клинок в знак приветствия приверженцев Смеющегося бога, а затем зашагала вперёд и снесла голову с плеч ближайшей демонессе.

Профессиональная танцовщица в сердце дьявольского полчища вертелась всё быстрее и быстрее, храня на жутком лице выражение чистейшей ярости, пока в одно мгновение со сверхъестественной скоростью не накинулась на алых инкубов поблизости, и её прислужницы с криками и рычанием не последовали за ней.

Наёмные мечники, ведьмы и даже некоторые арлекины попали под проклятье убивающего сна; не обошло оно в частности и Визарха, схватившегося за голову, будто в приступе жуткой мигрени. Иврайна же в настоящий момент ожесточённо отбивалась от шипящих дьяволиц и была не в состоянии ничем помочь попавшим в беду союзникам. Когда Маска Слаанеш наступила на валяющийся в груде других труп инкуба с символикой кабала Чёрного Сердца, то почувствовала, как её ноги утягивает клэйв убитого воина. В мгновение ока инкуб поднялся на ноги и зашёлся гулким смехом: его очертания зарябили и замерцали, как мираж, а затем иллюзия спала и явила гибкого арлекина в капюшоне. То оказался солист – идущий Путём проклятых.

Не верящая своим глазам Маска закричала от гнева и стремительно закружилась, намереваясь клешнёй перекусить противника в области талии. Однако солист не стал дожидаться этого неприятного момента, а ловко вогнал моноволоконную нить в шею Маски, после чего перекатился колесом и припал к земле, будто бегун на старте. Спустя секунду шут подобно ракете влетел в ряды демонесс и стал перебегать от одной жертвы к другой так быстро, что за ним невозможно было уследить. Там, где проносилось размытое пятно, с каждым убийством вверх взмывал фонтан фиолетового ихора.

Тем временем Иврайна и её Кровавые Невесты, избавившиеся от насланного на них наваждения, вонзились в строй разгневанных потусторонних прелестниц, сверкая клинками. Адские наложницы оскалились при виде свежего мяса и бросились в бой. Поначалу казалось их силы равны: кровь проливалась с обеих сторон. Даже Иврайна получила мелкий порез на шее: рана горела страшно, но, к счастью, оказалась не слишком глубокой. Ведьма произнесла слова заклинания, и из открытой раны вылезли тонкие щупальца тумана, которые при касании вытягивали силы из ближайших демониц и делали их ненастоящую плоть безжизненно серой.

Иврайна пришла в ужас от своих способностей, однако, увидев шанс расправиться с врагами, усилила натиск. Садистская радость потусторонних тварей сменилась паникой при виде духовной магии суккубы. Беглецы и пришедшие им на помощь арлекины теперь сражались так же резво, как вёрткие дьяволицы, если не быстрее. Кровь полилась рекой, и убитые демоны начали испаряться в облачках бледно-розовой дымки. На левом фланге несли возмездие инкубы; на правом арлекинская теневидица с помощью чар натравливала демонесс друг на друга. С переходом тёмных эльдар в контрнаступление и впадением арлекинов в смертоносное состояние безудержного веселья ловушка наложниц Слаанеш провалилась.

Маска запрокинула голову и зашлась в оглушающем крике. Звук был до того громким, что позади любимицы Князя Удовольствий трещинами пошёл участок Паутины. Тут же ворвался пси-ветер и ревущим смерчем пронёсся по тоннелю, в считанные мгновения забрав из поля видимости всех демонесс и их королеву. Эльдар, в свою очередь, отчаянно пытались удержаться на месте, вонзая клинки и ногти в стены, сделанные из психопластикового кристалла. Солист же продвигался сквозь бурю так, будто это был лёгкий морской бриз. Приблизившись к пролому, он нарисовал пальцами в воздухе сложную руну защиты, после чего теневидец труппы со вздохом облегчения обратил завывающий ветер в безобидный искрящий туман.

К Иврайне и её спутникам постепенно возвращалось самообладание; они поднимались и перегруппировывались. Вся стычка заняла не более минуты. Они потеряли нескольких из своего числа, но без вмешательства арлекинов, скорее всего, погибли бы все. Иврайна вгляделась в истончающийся туман, желая отблагодарить своих загадочных спасителей, но только одного из них, солиста, она смогла увидеть. Боец-одиночка почувствовал в Иврайне неизмеримую мощь и после короткого разговора с сородичами принял решение стать её проводником. Остальные арлекины исчезли в глубинах Паутины, чтобы встретиться с живой легендой, прославленным воином-матриархом, которому только предстояло сыграть свою роль.

АДДЕНДА ИНКВИЗИТОРИЯ: АСТРАЛЬНОЕ КОММЮНИКЕ (ПРИОРИТЕТ «СУДНЫЙ ДЕНЬ») <СМ. СЕКТОР ОБЕРОН> <ЦЕРБЕРАКСКИЕ ВОЙНЫ/МОНОЛИТ ИМГА> Новый варп-шторм неподалёку от Оберона получил обозначение «Церберакс», поскольку напоминает трёхглавого пса, пожирающего небо. Он покрыл уже три звёздные системы с момента наступления Ночи тысячи разломов. Священные изыматели Марса пролили свет на предназначение Монолита Имга после того, как вокруг этого покрытого рунами монумента образовалась идеальная сфера тишины в варпе, которую обошёл стороной бушующий Церберакс. В последнем докладе техножрецы описывают этот древний камень, как некронский фазовый узел невероятной мощи. Его свечение усилилось настолько, что в небе над расположенной рядом планетой Атилла даже днём виден пульсирующий зелёный прямоугольник. В прошлом месяце там же были замечены тысячи летающих пирамид династии Саутехов, которые построились в идеальном порядке вокруг Монолита Имга, образовав нечто вроде клетки. Судя по автовидениям коринфских мыслепрозревателей в глубоком космосе еженощно бушуют беззвучные сражения между крылатыми демонами и некронскими истребителями. Более того, провидцы настаивают на том, что каждый корабль некронов, вступающий в контакт с обелиском, не разрушается, а наоборот каким-то образом дублируется. Данный конфликт перекинулся на населённые территории Империума. Каждый мир в пределах четырнадцати сотен стандартных терра-солов от Монолита Имга стал полем битвы между некронами династии Саутехов и «легионами краснокожих ксеносов», как последних описывают местные силы Астра Милитарум. Боюсь, что этими ксеносами в действительности являются демоны Кровавого бога (см. Тигурий). Если это так, то направленные в ту зону войска Ультрадесанта и Мортифакторов, скорее всего, отправляются на миссию милосердия, нежели спасения. Практически наверняка они инициируют серию Экстерминатусов, если сочтут эту область космоса безвозвратно потерянной для Империума.

Плохие вести для Биель-Тана

Арлекины Полуночной Грусти уже находились в лигах от передового отряда Иврайны к тому моменту, как солист повёл комморрских беглецов через лабиринт. Их путь лежал во владения человечества, в так называемый сегментум Ультима, где находилась жемчужина в разбитой короне эльдарского наследия. Они направлялись в Биель-Тан, мир-корабль, обитатели которого стремились объединить разобщённую расу эльдар, что другие считали делом безнадёжным.

Представители этого искусственного мира, название которого переводится как «возрождение древних времён», являются самыми воинственными и гордыми из всех эльдар. Будучи радикальными ксенофобами по натуре и недоверчивыми к низшим расам, они ожесточённо защищают свои владения, поскольку видят себя хранителями девственных миров – планет, находящихся в первозданном виде, где в гармонии с природой живут экзодиты, после смерти сливающиеся с мировым духом. Воинственный народ Биель-Тана верит, что планеты экзодитов в один день обернутся семенами возвращения эльдар к прежнему господству. Многие считают биель-танцев мечтателями, так как ресурсы и живая сила, необходимые для успешного преобразования этих райских угодий хоть в какое-то подобие полисов старой империи, давным-давно поглощены Той-что-жаждет. Не обращая внимание на столь пессимистичные заявления, биель-танцы держатся своих убеждений сродни раненому воину, крепко сжимающему в руках меч.

И хотя мало кто в Комморре знал об этом, родным домом той, кого называли Дщерью Теней, являлся Биель-Тан. Иврайна родилась и выросла под сияющими куполами и изящными шпилями искусственного мира и отлично знала местные традиции. Сначала она прошла Путь артиста: от её сложных акробатических номеров перехватывало дух и у членов высшего общества, и у тех, с кем ей нравилось бродить по заброшенным уголкам Биель-Тана. По мере того как она становилась своевольнее, в её представлениях появлялось больше насилия, а сами выступления протекали стремительнее. Когда во время вторжения на Гнозис-Прайм в сердце искусственного мира выросла аватара Кхаина, Иврайна ступила на Путь воина и попала в ряды Зловещих Мстителей, у которых обучалась под присмотром Лаариана Говорящего-со-звёздами, прославленного экзарха из храма Посеребрённого Клинка.

Минули годы. Крови, что Иврайна пролила в составе знаменитого воинства Ветра Мечей, должно было хватить для удовлетворения её дикого духа, однако этого оказалось мало. Неугомонная, она искала более глубокую связь с бесконечностью. На какое-то время Путь колдуна дал ей эзотерическое понимание мироздания, которое она так хотела обрести, и помог отточить психические навыки, при этом не отняв возможность сражаться в армиях Биель-Тана. Позже она оставила Путь провидца и примкнула к изгоям, затем заработала репутацию, как пиратский адмирал, и наконец, когда её спесь привела к бунту, она стала бойцом на аренах Комморры. Однако Биель-Тан всегда занимал особое место в её сердце, равно как его обитатели хранили память об Иврайне, и потому, когда она встретила в Паутине солиста, до возвращения блудной дочери домой оставалось совсем немного.

В эльдарском обществе было хорошо известно о неуёмных амбициях обитателей Биель-Тана, и в Иврайне члены Полуночной Грусти разглядели ту, которая поможет претворить их замыслы в жизнь. Гладиатриса обладала особенной аурой, и теневидица театра масок ясно это видела. Применение суккубой своих сверхъестественных способностей в битве против демонесс лишь подтвердило предвиденное покровителем труппы, Эльдрадом Ультраном. Точка причинности оказалась именно там, где и говорил верховный провидец, и Иврайна проявила свои потусторонние силы, как было предсказано. Потому-то её сопровождение к благожелательной публике стало первостепенной задачей. Эльдрад поведал, что арлекины обязаны распутать нити судьбы, что обмотались вокруг неё, если собирались сплести из них одну большую, которая в конечном счёте затянется шёлковой петлёй на шее Слаанеш.

За прошедшие месяцы, проведённые в подземельях из чёрной психокости на борту мира-корабля Ультве, Эльдрад увидел многие из грядущих событий. Следуя ряби на поверхности будущего, вызванной его действиями на луне Когерии, он узрел восход новой силы, воплощённой в той, кого называли Дщерью Теней. Она единственная хранила ключ к вознесению Иннеада и смене космического баланса, о чём пророчили Эльдрад и Кайсадурас Анахорет.

Изучив во время сеансов медитации линию судьбы Иврайны, Эльдрад пришёл к выводу, что нет такого места, где охотнее примут этот живой феномен, кроме как в Биель-Тане. Более того, Ультран видел, что перерождённая гладиатриса и правящая верхушка искусственного мира тесно связаны ещё и на духовном уровне. Приближался очередной определяющий момент, в точке которого завязывался узел судьбы. Повысив точность гадания, Эльдрад узрел руну Ночной Девы, рядом с которой кружился знак впадения в немилость, а вокруг них, в свою очередь, летал геральдический символ Биель-Тана. Стилизованное сердце, изображённое на руне мира-корабля, угрожающе обуглилось и почернело. Такова была цена успеха.

Через громадное пространство Паутины верховный ясновидец отправил пси-сигнал единственным сторонникам, которым мог доверять в деле подобной важности. Так арлекины Полуночной Грусти поспешили добраться до Биель-Тана по каналам лабиринтного измерения, чтобы подготовить почву для прибытия Иврайны.

И хотя актёры театра масок «Полуночная грусть» недавно зарекомендовали себя как эгоистичные воришки и предвестники дурных вестей, послание, которое они доставили в Биель-Тан, имело столь высокую значимость, что игнорировать его было просто нельзя. Автарх Мелиниэль обратился за советом к верховной ясновидице Латриель, хотя аспектное воинство искусственного мира, называемое Ветром Мечей, уже заранее собрал для войны.

Держа в уме сообщение арлекинов, Латриель кинула гадательные руны и, внимательно изучив их, пришла к той же неутешительной правде, что и Эльдрад. Она тоже наткнулась на развилку судьбы своего народа: одна дорога вела в огонь, на что намекал знак Рана Дандры, конца времён; другая – к тёмному покрову и утреннему колокольному звону. Последствия были колоссальные. Быть может, восхождение Иннеада могло отвратить на время гибель эльдарской расы, а, возможно, даже утихомирить варп-штормы, бушевавшие в Галактике. Центральную роль в цепочке событий играла гостья, о приходе которой говорили арлекины, неразделимо связанная с рунами Великого Врага и самого Биель-Тана. По всей очевидности приспешники Слаанеш тоже понимали значимость этой так называемой Дщери Теней и хотели поймать её.

До настоящего момента магические руны, оберегавшие мир-корабль, делали демоническое вторжение попросту немыслимым. Теперь же, когда весь сегментум раздирали бури в Эмпиреях, появилась вероятность на открытие бреши в Паутине. Если порождённые варпом создания ступят на землю Биель-Тана, последующую катастрофу трудно будет даже представить. Полномасштабное нашествие демонов приведёт к полному разорению искусственного мира, от которого ему уже никогда не удастся оправиться.

Маска Слаанеш желала именно такого исхода. Она прознала о тайном входе в Биель-Тан – о давно замурованном тоннеле Паутины, который вёл от заброшенных окраин мира-корабля к вратам девственного мира Урсулия.

АДДЕНДА ИНКВИЗИТОРИЯ АСТРАЛЬНОЕ КОММЮНИКЕ (ПРИОРИТЕТ «СУДНЫЙ ДЕНЬ») <СМ. ДАМОКЛОВ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД> <АНОМАЛИЯ ДАМОКЛОВА ЗАЛИВА/РАСШИРЕНИЕ ЗОНЫ ВАРП-ШТОРМОВ> Лорд-инквизитор, Как вы уже, несомненно, знаете, Дамоклов залив был подожжён с помощью секретного оружия после неудачного отвоевания Агреллана, называемого среди тау Бухтой Му'гулат. Адептус Механикус, придумавшие подобные превентивные меры, осуществили столь колоссальный акт вандализма, чтобы предотвратить вторжения тау в имперский космос поблизости от залива. По всей видимости, тау оставят свои попытки пересечь данный регион и сконцентрируют свои усилия в другом месте. К несчастью, пылающая туманность залива смешалась с новообразовавшимися варповыми штормами, которые изводили Империум последние несколько суток. Эфирные бури возникли в обширной области космического пространства, а некоторые из них вобрали в себя пламя Дамоклова залива и превратились в яркие огненные вихри. Что хуже, одним только заливом они не ограничены – подобно нападающим из засады хищникам они активно появляются в разных регионах и нападают на флоты человечества и тау. И хотя по наблюдениям дамоклетианских астропатов зона распространения феномена уже начала сокращаться, он по-прежнему крайне агрессивен. Скория-Прайм, Дуала и Вонша-Смайд IX пали жертвами нашествия демонов. Впрочем, есть здесь и положительная сторона: тау потеряли крупную экспансионную флотилию: залив проглотил целую армаду, если верить сводкам наших агентов. Рекомендую провести срочную реклассификацию целого региона, начиная с составления перечня объектов для проведения ряда процедур класса «Пердита» или даже «Карантин экстремис».

Широко разведя руки, Ильдрэси Сна-Копьё исполнил замысловатый поклон, на что автарх Мелиниэль ответил подобием воинского приветствия. Для представителей расы, отличающейся невероятной грацией, оба жеста получились в высшей степени неловкими. С автархом находились Зловещие Мстители, легко державшие оружие в руках. Рядом со Сна-Копьём стояла дюжина арлекинов в преувеличенно расслабленных позах. – Непривычно видеть, чтобы прибывали без предупреждения, – небрежно бросил Мелиниэль. – Хотя, возможно, так члены Полуночной Грусти отыгрывают ветра пустоты, появляясь и исчезая, когда им заблагорассудится. – Нечасто встретишь, чтобы вооружённая охрана встречала послов, – ответил Сна-Копьё. – В нынешние тёмные дни все мы ступаем тенистыми путями. – Как скажете, – кивнул автарх. – Позвольте нам лишь удостовериться, что они не заведут нас в тупик. Провокацию вроде похищения Цегорахом драгоценностей прекрасной Иши можно расценивать как умышленное оскорбление. – Оскорбление? Некоторые считают, что поступок Цегораха был продиктован безысходностью положения и направлен исключительно на достижение великой победы, – парировал Сна-Копьё. – Разумеется. Однако учтите, в период войны случаются смертельные ошибки. – Давайте же надеяться, что они не станут причиной бессмысленной трагедии в финальном акте. Лишь глупец не внемлет речам пророка. Автарх неспешно отвернулся, срезал стебель кристальной розы и стал вертеть ею в руке, ловя лучики света. – Не касаются ли ваши слова случайно бога мёртвых? Латриель считает именно так. – Лишь косвенно. Послание касается всех альдари: и прошлых, и нынешних, и будущих. Но вас в первую очередь, – сделал ударение арлекин. – Вашего народа и вас конкретно. – И потому вы, признанные осквернители куполов Кристальных провидцев, решили пролезть через «чёрный ход» вместо того, чтобы соблюсти неписанные правила этикета. Автарх медленно обернулся. Язык его тела говорил красноречивее всяких слов. – У нас не было выбора, – замахал руками актёр. – С клинков наших до сих пор стекает ихор. Отпрыски Той-что-жаждет уже прознали о Дщери Теней. – Получается, вы рискнули жизнью, рассчитывая повлиять на наше решение, – подвёл итог автарх. – Вы подвергли опасности лишь самих себя. Демоны не смогут пробиться сквозь магическую защиту. – Нет-нет, – неискренне засмеялся арлекин, и его бесстрастная маска превратилась в лик аватары Кхаина с глазами-угольями, когда он сотворил знамение чёрного ключа. – Они не станут ломиться в Биель-Тан напролом. Они войдут через сопредельный мир. Там будет соткан новый гобелен судьбы. – А говорится ли в вашем предсказании, через какой мир собираются проникнуть к нам Её демоны? – с сомнением спросил автарх. Вместо ответа арлекин протянул руку и раскрыл ладонь. На несколько мгновений автарх всмотрелся в показанную ему руну, а после жестом подозвал экзарха. – Собирай Ветер Мечей и доложи Латриель. Мы ударим на рассвете. – Раздав указания, Мелиниэль развернулся на пятках и молча покинул помещение.

Осквернение рая

Урсулия, названная в честь знаменитой красавицы-девы из древних мифов, представляла собой небольшой, но сплошь зелёный мир, известный среди эльдар за величавое колючее редколесье и громадные древовидные города. Альдари сделали из планеты подлинный эдем, однако за последнее время она изменилась до неузнаваемости. Горькая печаль накатила на эльдар после спуска через серебристые облака свинцового неба Урсулии. Яростные варп-бури очистили поверхность от признаков жизни за какие-то несколько месяцев, возникнув из ниоткуда, словно сейсмическое извержение. Величественные водопады обратились в наслоения багрового стекла, а покатые долины стали заваленными черепами пустошами.

В одной из многочисленных низин стояло заросшее мхом каменное образование, известное как Обсидиановые врата. Когда-то оно служило входом в Паутину, но минули уже тысячи лет с тех пор, как его навсегда закрыли в качестве меры предосторожности для недопущения вторжения в Биель-Тан, куда и вёл данный проход. Правильность решения запечатать тоннель подтверждалась после того дюжину раз, поскольку за долгие века нежная Урсулия перенесла несколько крупных войн. Тем не менее существовал, пусть и маловероятный, но шанс, что вход смогут открыть с помощью тёмных сил. Чтобы не допустить этого, биель-танцы были готовы пойти практически на всё что угодно.

Видеть Урсулию в столь плачевном состоянии было всё равно что смотреть на некогда прекрасную любовницу, чьё лицо было страшно обожжено по злой прихоти судьбы. Сошедшие на поверхность воины мира-корабля тяжело приняли эту потерю. Нахмуренные странники высматривали среди скрюченных деревьев уцелевших экзодитов, однако всюду находили лишь следы смерти. За то короткое время, которое ушло у биель-танских разведчиков, чтобы прибыть на Урсулию, планета успела претерпеть необратимые метаморфозы.

Получив подробные инструкции от автарха Мелиниэля, солдаты Ветра Мечей отправились в «Соколицах» и «Волновых змеях» к месту проведения воздушной засады. Аспектные воины сохраняли под шлемами холодное и невозмутимое выражение лишь по той причине, что, прежде чем покинуть искусственный мир, надели боевые маски, олицетворявшие аспекты нечеловечески сосредоточенных убийц Кхаина. Лишь по завершении битвы они снова могли вернуть себе личность и дать волю чувствам.

По корпусам мчавшихся в небе транспортов яростно барабанил ливень. Вереница скиммеров была практически невидима среди облаков; к подобной тактике биель-танцы прибегали очень часто, считая, что удары незримого клинка самые надёжные. Тревожное завывание ветра, стегающего гравитанки, говорило о его неестественном происхождении. Как духота перед грозой, в воздухе повисли запах озона и предчувствие надвигающейся беды.

Ветер Мечей Биель-Тана принёс на Урсулию тысячи солдат, однако в сердце каждого из них закралось убеждение, что они уже проиграли. Они наблюдали за этим спрятанным миром тысячелетиями и останавливали вторжения орков, заражения хрудов, имперские завоевания и налёты тёмных эльдар. Сырой энергии и внезапному натиску бури Хаоса, однако, они мало что могли противопоставить. Варповый шторм, получивший название «Баламет», начался настолько быстро, что даже эльдар не смогли ничего сделать. Операция по спасению мира в одночасье превратилась в миссию возмездия, направленную вместе с тем на то, чтобы та же страшная судьба не постигла Биель-Тан.

Маска Слаанеш, напротив, стремилась обрушить на мир-корабль злой рок. И хотя ей дорого пришлось заплатить, чтобы это осуществить, она провела полномасштабное демоническое вторжение в Урсулию. Покорять саму планету она вовсе не планировала, но рассматривала её как плацдарм для последующего наступления. Если бы она собрала достаточно сил, чтобы проломить Обсидиановые врата, то смогла бы добраться до Биель-Тана раньше Иврайны и тогда не только собрала бы богатый урожай эльдарских душ, но и захватила бы или поглотила единственную значительную угрозу существованию Слаанеш. Демоническая предвестница проделала большую работу, чтобы собрать нужное войско и гарантировать ему хоть какое-то подобие единства, что было совсем нелёгкой задачей, учитывая привлечённые соперничающие стороны. Маска возглавляла не только Великий променад изысканных распутниц – собрание демонесс, искательниц, возничих и полусмертных Адских Свежевателей, но также соблазнила присоединиться к ней гранд-батальон демонов Кхорна.

Вражда между богами Хаоса не прекращалась ни в реальности, ни в варпе с незапамятных времён. И хотя Губительные Силы были заняты в Большой игре и чаще всего имели одни и те же цели, они были до того непримиримыми соперниками, что открыто презирали друг друга. Переполнявшая их взаимная ненависть то и дело выливалась в прямой конфликт. Кхорн считал Слаанеш самовлюблённым притворщиком, только и знающим что потакать своим желаниям. Господин Невоздержанности, в свою очередь, называл Кровавого бога скудоумным грубияном, способным всего на одну мысль, как голодная собака. Их приспешники относились друг к другу точно также, ибо всякий демон суть мельчайший фрагмент своего патрона.

Маска Слаанеш, впрочем, была более чем убедительна, и область её навыков выходила далеко за рамки плотских услад. Она умела обратить себе на пользу чужие желания и стремления, ибо была воплощением одержимости. Зачастую легче всего было одурачить именно сильнейших: спесь и излишняя самоуверенность погубили несчётное множество воителей и мудрецов. А могущественнейшие служители Кхорна как раз отличались гордыней. И именно этой слабостью Маска собиралась воспользоваться, чтобы заставить их действовать, как ей нужно.

С увеличением влияния Хаоса и расширением зон варповых штормов во владениях человечества демонам стало легче чем когда-либо проникать в миры, где не стихали бури, особенно просто это давалось такой находчивой представительнице их рода, как Маска. Тем не менее взломать руническую защиту запечатанного портала, который вёл прямиком в Биель-Тан, сил у неё не было. Однако она знала одного демона, у которого это могло бы получиться, а именно – у Скарбранда Изгнанника, самого ужасного Жаждущего Крови. И всё же имелась вероятность, что и его мощи не хватит.

Высокомерие Скарбранда было до того велико, что однажды ему взбрело в голову побороть в личной схватке собственного бога-покровителя. Как результат, его швырнули через всю нереальность, искалечив тело и разум. Единственное, что теперь осталось от Скарбранда, так это его гнев, беспримесный и всепожирающий. Увидев в печально известном демоне грубый инструмент, Маска выискала Жаждущего Крови, в танце преодолев чуть ли не всё Царство Хаоса, чтобы поговорить с ним глазу на глаз.

Сперва Скарбранд хотел разрубить демоницу на куски парой любимых топоров: Резнёй и Бойней. Однако Маска с такой лёгкостью уходила и уклонялась от выпадов высшего демона, что тот перестал рассматривать её как оппонента в драке. В тот момент он ощутил беспокойство, словно брыкающийся жеребец, увидевший, что ему на бок сел слепень, а когда уже почти потерял к ней всякий интерес Маска поведала зверю о собственном изгнании. Якобы её бог прогнал её точно так же, как Скарбранда его собственный. Так хитрая демонесса завладела вниманием противника хотя бы на время.

Она рассказала ему о большом пари, соревновании между демоническими воинствами Слаанеш и Кхорна. Противоборство должно было пройти в мире под названием Урсулия: кто до наступления ночи заберёт больше эльдарских жизней во имя своего господина, тот докажет, что он самый могущественный из служителей соответствующего бога.

Герольд Слаанеш хорошо подобрала слова: её обман разжёг огонь вечной ярости Скарбранда, но не привёл его в состояние убийственного бешенства – по крайней мере пока. Высший демон сплюнул и заревел знак презрения, ведь ни один сторонник Кхорна не стал бы игнорировать вызов его силе. Всё шло точно по плану. С улыбкой от уха до уха Маска в вальсе закружилась прочь, чтобы собрать своих последователей, а могучий Жаждущий Крови побрёл по тропе войны в другую сторону.

Спустя неделю после заключения невероятного соглашения демонические воинства Маски и Скарбранда пробирались через торфяники скрюченных лесов Урсулии. Их варпорождённые воины исчислялись сотнями тысяч, ибо слух о проведении турнира свёл вместе многих великих чемпионов, каждый из которых рассчитывал превзойти соперников, продемонстрировав им, как надо учинять резню. Когда демоны стали сплошным потоком изливаться из ока самой свирепой психической бури на Урсулии, вторжение началось по-настоящему.

Для защиты родины Исшедшие не стеснялись использовать любое доступное им оружие и прибегать к всевозможным ухищрениям и ловушкам: выпускали полчища ревущих мегазавров и проводили массированные кавалерийские атаки, в которых участвовали целые дома драконьих рыцарей. Они сопротивлялись с честью и благородством, но их попытка остановить вторжение была заведомо обречена. Враг превосходил их числом более чем вдвое, и когда на передовую вышли Маска и Скарбранд, экзодиты потерпели поражение за считанные дни.

Когда же прибыл Ветер Мечей Биель-Тана, местные жители были почти полностью истреблены. Среди развалин поселений скакали и резвились демоны: одни напивались горячей кровью, другие подсчитывали убитых, а третьи спорили между собой о том, кто же из них самый смертоносный. Маска, однако, по-прежнему охотилась, координируя действия подчинённых с мастерством балетмейстера. Её отряды искательниц очень своевременно обнаружили Обсидиановые врата на гребне горы, откуда открывался обзор на Зелёную долину. Она хорошо знала эльдар и подозревала, что совсем скоро на помощь экзодитам придут их сородичи с мира-корабля, однако именно это ей и было надо. Маска рассчитывала, что из-за спешки защитить портал они ненамеренно дадут ей шанс прорваться сквозь него. В лагере слаанешистов давно ходили сплетни, что обида и разочарование, вызванные утратой расположения Кровавого бога, придали Скарбранду сил, поэтому, когда биель-танцы попробуют его убить, нарастающий гнев, подкреплённый сверхъестественной энергией варп-шторма, терзавшего Урсулию, наделит его достаточной мощью, чтобы разбить любой барьер.

Разыгравшееся побоище отнюдь не близилось к концу, наоборот, масштабы соревнования демонов должны были вот-вот увеличиться. А к тому моменту как буря стихнет, счёт смертям с обеих сторон достигнет поистине пугающих высот.

Урсулия Когда-то планета Урсулия была райским уголком с богатой растительностью и журчащими реками, пока в центронаправленных секторах сегментума Ультима не разразились мощнейшие варповые бури и не переделали её в сущий ад. От пышных лесов остались пустоши с разумными растениями, истекающими ментальными ядами, колючими грибами, пускающими галлюциногенный газ, и мутировавшими ящерами с растущими от носа до кончика хвоста глазами и пастями. Психические штормы по-прежнему проносятся среди руин местных эльдарских поселений, вызывая внезапный эктоплазменный дождь, шквальный ветер, завывающий с яростью мифических баньши, и вспышки потусторонних молний, сопровождаемые трескучим громом. Эти неприродные явления приносят разорение, от которого уже не оправится. Они пятнают не просто поверхность планеты, но саму её душу.

– Как же ты не предвидела этого, сестра?! – прошипел Мелиниэль, тыкая тонким пальцем в призрачную фигуру внутри «Волнового змея». – Разве руны ничего тебе не показали? – Показали. Множество вариаций будущего, – спокойно ответила провидица Латриель при помощи пси-связи. – Порой будущее меняется столь стремительно, что даже мы, ясновидящие, не в состоянии прочесть все сценарии развития событий. – Я прекрасно знаю о твоей погрешности. Но в молодости она никогда не обходилась нам столь дорогой ценой. – Никто не смог предсказать случившееся. Здесь имеет место какое-то психическое явление галактических масштабов. Мы до сих пор чувствуем, как оно давит на нас. Клубки судьбы расплетаются и сплетаются так быстро, что ни одному из нас не под силу предсказать, что будет дальше, даже верховному ясновидцу Ультве. – Ты говоришь о Шепчущем боге, сестра, как ранее наши непрошеные гости. Спасение, возможно, и придёт, но слишком поздно. Слишком поздно для народа Урсулии и для нас. – И хотя мне больно это признавать, но да, Биель-Тану, вероятно, тоже придётся заплатить кровью. Когда «Волновые змеи» проносились над огромным озером нефритового цвета, Мелиниэль заметил через голограмму, светившуюся в передней части десантного отсека, что берега окрашены в красный. – Теперь, – сказал он отстранённым голосом, – мы покараем тех, кто осмелился навлечь наш гнев. – Тон автарха был столь же резким, как боевые стансы экзарха. – Время пришло. Машинам Ваула приказываю занять позиции в восьми лигах к северо-западу от портала. Оседлавшие Ветер – то же самое, только с северо-востока. «Соколицы» формируют вершину пирамиды. Аспектные воины образуют кольца змея. Действуйте. – Мелиниэль, мы должны обратить силы Хаоса друг против друга, – сообщила Латриель. – В одиночку нам не выиграть. – Попридержи совет, сестра, – бросил автарх. – Настал час клинка.

Демонический шторм

АСТРАЛЬНОЕ КОММЮНИКЕ (НАИВЫСШИЙ ПРИОРИТЕТ «ТЕРРА») <СМ. ЧЁРНЫЙ ПРОГРЫЗАТЕЛЬ> <АКТИВНОСТЬ ЕРЕТИКУС ЭКСТРЕМИС> Произошло то, чего так долго страшился наш орден. На самой Терре под полярными скоплениями инвитских ульев был обнаружен культ генокрадов. Нам удалось найти, опознать и отследить до логовищ организмы, разнящиеся от чистокровных-прародителей до рабочих-гибридов четвёртого поколения. За последовавшие три недели в улье Жэро были зачищены шесть гнездилищ ксеносов благодаря совместным действиям Адептус Арбитрес и Кустодес. Ещё больше тревожат выводы из произошедшего. По всей видимости, благодаря крайне продуманной схеме и саботажу члены генокульта обошли сложную и благословлённую многоуровневую систему безопасности Терры, пройдя бесчисленные проверки и каким-то образом обманув самые продвинутые из сканеров-ауспиков. Оперативные группы кустодиев и Оффицио Ассасинорум пытаются определить метод проникновения, пока участники досконального расследования Инквизиции выжигают все следы порчи чужаков в сердце родины человечества. Операция проводится в условиях строгой секретности. В улье Жэро и его окрестностях объявлен карантин под предлогом борьбы с некротической чумой под кодовым обозначением «Чёрный Прогрызатель». Воистину мы живём во времена, когда горькая ложь лучше ужасной правды.

С завыванием, рёвом и криками явились они – потусторонние создания, крепко сжимающие разнообразные клинки и в жутком оскале демонстрирующие ряды острых зубов. Демонические орды Слаанеш и Кхорна прочищали обезображенные леса Урсулии, рассчитывая собрать ещё голов для коллекции. Твари пребывали в бешенстве: они оставили былые шутки и насмешки и полностью сосредоточились на том, чтобы доказать своё превосходство, и пока в округе бушевала пси-стихия, демоны не замечали, как из облаков спускаются войска искусственного мира.

Лишь Маска краем угольно-чёрных глаз следила за небесами. Она не сомневалась, что Биель-Тан обязательно заглотит приготовленную для него наживку. Как и всегда, корабельники бросятся в атаку с безжалостной яростью, но тем самым не отпугнут противников, а наоборот вызовут опустошительное контрнаступление. Слаанеш покровительствует чрезмерности во всём, особенно если это приводит к пролитию живительных соков; Кхорн же получает силу как от убийства воинов собственной армии, так и вражеской. То же относится и к его миньонам. Кровь есть кровь, и неважно чья.

Нападение эльдар оказалось ожидаемо внезапным и разрушительным. Единственным словом автарх Мелиниэль обрушил из облаков Ветер Мечей, и импульсные лазеры и плазменные орудия заработали с такой интенсивностью, что казалось с неба пошёл дождь из убийственного света с градинами в виде эктоплазменных сгустков. В лесном пологе тут же расцвели цветы взрывов, в щепки разносящих гротескные деревья.

Обстрел приходился не на толпы варповых существ, а на самых крупных и разукрашенных из их числа. Ветер Мечей издавна придерживался стратегии убийства предводителей, ибо так одерживать победу вопреки обстоятельствам могли даже небольшие отборные соединения. Несмотря на сверхъестественную природу демонических воинств, данная стратегия отлично работала и против бессмертных легионов Великого Врага. В считанные секунды эльдар уничтожили десятки герольдов, которые сплачивали полчища демонов.

Затем войска мира-корабля перешли во всеохватное наступление, план которого Мелиниэль разработал всего за несколько минут, после того как определил расположение вражеских сил. Разделение армии на несколько воинств позволило в кратчайшие сроки окружить с воздуха ближайшие к Обсидиановым вратам отряды противника.

Первым развило наступление звено «Соколиц», называемое Эдрут Энфаолчу. Поднимая за собой гнилую листву, гравитанковые взводы в плотном построении неслись сквозь ливень огня, чтобы подобраться как можно ближе к душедробителям – демоническим машинам, которые изрыгали из глоток губительные потоки флегмы и вели обстрел из пушек «Пожинатель». Однако высокая скорость и неожиданность атаки эльдар практически сводила на нет их точность.

В авангарде воздушных сил продвигалась Багровая Смерть; две эскадрильи перехватчиков «Паслён» сияли в небе подобно клину из полированных рубинов и петляли в разные стороны с грациозностью вышедших на охоту ястребов. Один из изящных истребителей оказался сбит удачным выстрелом: закружившийся пылающий остов из психопластика ножом вонзился в покров джунглей. Остальные избежали той же участи, исполнив в небе бочку, после чего круто спикировали к позиции неприятелей. В последний момент алые самолёты на бреющем полёте прошли крест-накрест друг с другом, и в ряды разъярённых душедробителей вонзились светлые копья. Изначально планировалось всего-навсего ослепить гигантские демонические машины сродни тому, как Кхаин метнул ножи и выколол глаза Белому змию Огханотиру, но результат превзошёл ожидания – лазерные лучи прожгли головы большинству железных чудищ. Покинувших оболочку из металлической плоти демонов унесла жуткая буря, и натиск лязгающих и шипящих поршнями разумных конструкций прекратился. Багровая Смерть к тому моменту уже исчезла в облаках.

Увидев, что они лишись защиты от нападений с воздуха, разочарованные полчища демонов заревели так громко, что со скрюченных деревьев опали последние листья. В ответ на крики и вопли засвистели лазерные лучи орудий гравитанков, десяток которых пошёл на снижение с уходом Багровой Смерти.

Благодаря голополям, делающим их трудноразличимым на фоне облачной гряды, и высокому лиственному слою, закрывавшему большую часть неба, взводы Мелиниэля были практически невидимы. Лишь когда началась бойня, демоны наконец догадались, откуда их настигает гибель. «Огненные призмы» посылали в демонических всадников убийственные энергетические пики, проходившие сквозь лесной полог и вонзавшиеся в меднобоких джаггернаутов. Лазерные заряды, фокусируемые диковинными кристаллами, проделывали во вражеской армии большие воронки, окаймлённые пузырящимися останками демонических скакунов: после каждого удара от них оставались лишь улетучивающиеся пары серы и лужица расплавленной меди.

Привлечённый из варпа резней, как небесная акула магией, с неба подобно метеору обрушился Скарбранд и с громоподобным грохотом врезался в гравитанки, отчего те смятыми рухнули в долине. От силы ударной волны древние деревья разлетелись в щепки, а в земле образовался огромный кратер. Оставляя огненные следы, Скарбранд вихрем бросился в бой, раскидывая громадными секирами путающихся под ногами низших демонов. Гигант стал отличной целью для стрелков эльдарских гравитанков, и вскоре в Скарбранда полетели ослепительные стрелы энергии. Вреда они не наносили, но делали его только злее.

Пока гравитанки вели сверху обстрел, в ущелье Зелёной долины влетели Оседлавшие Ветер и, нацелившись на основные силы противника, выпустили настолько свирепый ураган острых как бритва сюрикенов, что он срезал и растения, и демонов. Война за Урсулию разгорелась вновь.

Буря клинков

Мобильная группа Оседлавших Ветер, предназначенная для нанесения молниеносных ударов, приготовилась выйти из общего строя и атаковать в глубину. С обычным противником они, без сомнения, расправились бы довольно быстро, но с демонами Слаанеш было всё иначе. Из толпы демонесс выскочило целое стадо длинноногих двулапых скакунов с наездницами, увешанными драгоценными каменьями. Пронзительно вереща, животные бежали с невероятной скоростью, пока не настигали мчащиеся гравициклы и длинными липкими языками не выбивали наездников из сёдел. Прямо за ними шли колесницы искательниц, которые вращающимися клинками разрезали сбитых эльдар на мелкие куски.

Наблюдая за ходом контратаки из десантного отсека своего гравилёта, автарх Мелиниэль отдал приказ выдвигаться в бой элитным подразделениям. Воинство, известное как Свернувшийся Змей или Тиеллан Ак Саим на языке эльдар, ударило по неприятелю с фланга. Многочисленные «Волновые змеи» извергли сотни бойцов всех расцветок и аспектов войны Кхаина. Яркая броня эльдар сильно контрастировала с блеклыми оттенками осквернённых лесов Урсулии.

Первыми бросились в атаку Пикирующие Ястребы, вырвавшиеся из свинцовых облаков, на фоне которых крылатые воины в броне похожего оттенка были едва ли заметны. Из подсумков на поясе они доставали и кидали в толпу демонов Кхорна у края отвесной скалы небольшие, но мощные гранаты. Падавшие с неба, будто жёлуди со старого дуба, при ударе они образовывали трескучие шары белой плазмы, разрывавшие и раскидывавшие краснокожие тела, пока от них вообще ничего не оставалось. Кинжальный огонь из лазерных бластеров также собрал среди тварей богатый кровавый урожай. К тому моменту как на ближайшую гряду поднялись череп-пушки, чтобы сбить надоедливых «пташек», Пикирующие Ястребы уже улетели прочь, а вместо них явились Варповые Пауки, бесшумно материализовавшиеся позади вражеских артиллерийских батарей. Оружие аспектников выпустило длинную моноволоконную проволоку, до того острую, что она без труда рассекла и плоть демонических расчётов, и обслуживаемые ими адские медные пушки. Сделав дело, Пауки тоже исчезли во вспышке несвета.

Контрнаступление слаанешистов в долине тем не менее было весьма свирепым. С радостным шипением на аспектных воинов накинулось полчище гибких демонесс, предвкушающих роскошный пир душ. Первая волна хлынула в сторону появившихся в реальности Варповых Пауков, ранее уничтоживших на горном хребте демонов Кхорна. Прислужницы Князя Удовольствий громко кричали и улюлюкали, чтобы привлечь внимание соперников. Тогда храмовые воины снова открыли огонь, и целая сетка из моноволоконных нитей опустилась на противниц и оставила от них лишь отвратительные бледные кубики плоти. Уловка, впрочем, сработала: пока внимание Пауков было отвлечено, с другого направления к ним подобралась вторая группа демониц и, забравшись на шипастые деревья, с дикими воплями набросилась на врагов сверху. В воздух полетели отрубленные конечности аспектных воинов; нескольких бесстрашных эльдар разорвали на части, остальные же попросту испарились, запустив генератор варповых скачков, и во вспышке переместились на сотню шагов от места нападения.

Секунду назад ликовавшие демонессы вдруг остались ни с чем и пришли в смятение. Обвиняя друг друга, они принялись жадно озираться в поисках новых жертв, как в этот момент опустошительным ракетным обстрелом их поприветствовали Тёмные Жнецы, расположившиеся на мостках древесного дворца. Прокатившаяся череда взрывов оказалась настолько мощной, что не только разнесла твёрдые как железо огромные грибы, но и убила десятки прятавшихся за ними демонесс. Не успело громоподобное эхо затихнуть, как началась следующая атака слаанешисток: к позициям корабельников стремительно приближалась демоническая кавалерия, сопровождаемая сзади жуткими на вид колесницами.

В ответ на новое наступление противника Мелиниэль применил тактику федхейн сайм заракхаин, отправив на передовую ещё один взвод «Волновых змей». Пока колесницы приближались, на поле боя плавно, но быстро высадился целый храм Зловещих Мстителей, которые тут же обрушили смерч из сюрикенов на проносящихся мимо искательниц. Когда навстречу вражеской кавалерии полетела туча мономолекулярных дисков, даже сверхъестественная проворность демонических скакунов Слаанеш не смогла спасти от подобного залпа. Двулапых зверей и наездниц порвало на лоскуты точно так же, как их сёстры-колесничие несколько мгновений назад разделались с Оседлавшими Ветер.

Пока Зловещие Мстители перезаряжались, демоницы, все-таки сумевшие прорваться сквозь бурю осколков, принялись стегать и сечь воинов с высокими гребнями. Вступившие в схватку с наездницами экзархи храма отбивали змеиные выпады мерцающими силовыми щитами, после чего расправлялись с соперницами, вгоняя в них мечи и силовые копья. Затем в эктоплазменную дымку – всё, что осталось от искательниц, составлявших войска авангарда, – ворвались колесницы. Всадницы пригнулись, чтобы избежать очередного вихря сюрикенов, и тогда трио «Волновых змеев» плавно заскользило по природным бульварам, разворачиваясь на ходу, чтобы позволить сидящим внутри Огненным Драконам быстро высадиться и построиться. Как только его подчинённые сконцентрировались на целях, экзарх произнёс единственное слово, и спустя мгновение демонические машины и их колесничие испарились в шипящих потоках ихора и брызгах расплавленного металла, попавших на ярко-оранжевые пластины брони аспектных воинов.

И всё же одна наложница Слаанеш пробилась через тонкую оранжевую линию к Тёмным Жнецам на зелёном балконе: она прыгнула со своей горящей колесницы на скрюченный сук ближайшего дерева, а оттуда к команде тяжёлого оружия. Тёмные Жнецы с их громоздкими ракетными установками и тяжёлыми доспехами оказались лёгкой добычей для вёрткой и шустрой обольстительницы. В считанные секунды острыми клешнями она забрали жизни четырёх аспектных воинов, прежде чем кто-то мощным пинком отправил её в раскинувшийся внизу костёр.

У Обсидиановых врат, расположенных на склоне долины, демоны Кхорна зарубили и обезглавили каждого эльдарского странника, посланного не дать им присоединиться к большому сражению. Сначала один, затем три, а в конце восемь батальонов во главе с Жаждущими Крови пустились в атаку по лесистому склону, желая принять участие в резне. Автарх Мелиниэль, предвидевший подобное развитие ситуации, заранее предупредил своих воинов, и сейчас они без спешки отступали к дожидающимся поблизости транспортам. Обозревающая сражение с вершины хребта Маска злобно зарычала от разочарования. Она криком подала колесницам приказ втянуть противников в бой, ведь чтобы её замысел сработал, эльдар должны встать на защиту самого портала.

Скарбранд тем временем огненным шаром неистового гнева прокладывал себе дорогу сквозь орду демонесс. Он прошёл мимо Обсидиановых врат, желая присоединиться к развязавшейся в долине бойне. Маска завлекла его сюда, уверив, что самая ожесточённая драка ожидается за порталом, и монстр попался на её удочку. Но сейчас её план находился под угрозой срыва из-за отхода эльдар. Требовалось что-то предпринять и поскорее, иначе Изгнанник вступит в битву в полумиле от того места, где больше всего хотела бы его видеть Маска.

Меньше чем за минуту лучшие колесничие герольда Слаанеш вернулись с изувеченными телами трёх колдунов, разложенными на упряжке. Клинковые машины остановились, когда Маска ловко вскочила на покрытый мхом замковый камень Обсидиановых врат, и наездницы легко закинули трупы псайкеров к своей госпоже, будто это были набитые соломой пугала. Выковыряв сверкающие камни душ из нагрудных пластин брони псайкеров, Маска издала пронзительный крик наслаждения и закинула их себе в глотку один за другим, как жадный гурман проглатывает блюдо из устриц.

Позёрство герольда не прошло незамеченным. Три взвода скоростных гравитанков изменили курс и устремились к ней, выплёвывая из орудий смерть. Маска плясала и уклонялась от выстрелов, радостно хохоча по мере снижения скиммеров.

В тот миг Скарбранд взмыл в воздух и секирами прочертил над собой широкую дугу. Ведущий гравилёт разломился на две половины, и его пылающие обломки врезались в утёс. Контуженные и искалеченные аспектные воины посыпались наружу и упали в чужеродную листву. Расталкивая друг друга, демоны Слаанеш и Кхорна тут же набросились на них, отчаянно желая забрать головы. Пролетавшие неподалёку Сияющие Копья сделали заход и немедленно ретировались, точечным огнём разогнав тварей.

Автарх Мелиниэль, в ужасе наблюдавший за осквернением духов сородичей на вершине Обсидиановых врат, почувствовал, как кровь закипает в жилах от ярости Кхаина, и отдал экзархам серию коротких распоряжений. Его умный и осторожный план по завлечению демонов по отдельности под дула орудий был практически забыт. Теперь вся его стратегия заключалась в проведении масштабного наступления.

Спеша заставить демонессу заплатить за её гнусное злодеяние, автарх приказал собственному взводу подойти ближе к вратам, где скопились предводители вражеской армии: не только глава слаанешисток, но и покрытый шрамами Жаждущий Крови, излучавший красноватый свет при каждом шквальном порыве свистящего ветра. Мелиниэль рассудил, что, сконцентрировав должные силы, Ветер Мечей сможет нанести смертельный удар и лишить противника сплочённости, чтобы отомстить за души, которые уже не смогут обрести покой в бесконечной цепи родного мира-корабля. Демонические орды получится разбить гораздо проще, если оставить их без единого руководства, а возможно даже обратить друг против друга, на что намекала его сестра Латриель.

Тогда автарх скомандовал взводам «Солнечная буря» сосредоточить огонь на Скарбранде, а Маску приказал убить выжившим снайперам-изгоям. Мгновения спустя из-за высоких холмов странники открыли огонь, и каждый лазерный луч, тонкий как игла, выбил из плоти пляшущей демонессы облачко ихора. Впрочем, для Маски, насыщенной энергией после тёмной трапезы, их обстрел был всё равно что лёгкий дождик.

Тем временем «Огненные призмы» зашли на позицию для новой атаки вдоль ярко светящейся долины; лазерные установки идущих позади гравитанков направили огонь на гигантские кристаллы, удерживаемые скиммерами впереди, и вырвавшиеся копья энергии оказались настолько плотными, что смогли бы пробить даже психокостную надстройку искусственного мира. Все они с высочайшей точностью угодили в цель: три, четыре, пять макролучей попали в Скарбранда. Они испускали настолько яркий свет, что на него больно было смотреть даже с расстояния в несколько лиг.

Жаждущий Крови прекратил на время резню ближайших аспектных воинов и только скрежетал похожими на клыки зубами по мере того, как в него вливалось всё больше и больше энергии. Засияв словно красное солнце, Скарбранд издал гневный рык. Его кожа стала отслаиваться, когда из пор полился ослепительный свет. Каждый демон поблизости, кроме Маски, обратился в прах в ужасающей огненной буре. Кровопускатели и демонессы испарились. Скарбранд зашагал прочь, но беспощадный лазерный залп неотступно следовал за ним по пятам. Высший демон дошёл до состояния белого каления, приведённый в ярость неприятной мыслью о том, что его могут убить так рано, когда он ещё не собрал и жалкие сто черепов во имя Него. Разозлённый, он стал озираться, ища кого-нибудь, чтобы убить. И единственной, кого он увидел поблизости, была Маска, издевательски смеющаяся над ним с вершины Обсидиановых врат.

Скарбранд замахнулся и со всей мощи обрушил демонические секиры Бойню и Резню на Маску, но та в последний момент увернулась, исполнив сальто назад, и топоры врезались в замковый камень с силой достаточной, чтобы его разбить на раскалённые куски и сломать руническую защиту.

В мгновение ока давно запечатанный паутинный портал открылся – воронка янтарного света протянулась до поверхности утёса и ушла в бесконечность. Маска без промедлений нырнула туда, а следом за ней рекой молочно-белой плоти потекли легионы демонесс.

Автарх Мелиниэль почувствовал, как ком подступает к горлу. Его абсолютная уверенность в том, что демоны не смогут пробить этот древний портал, сейчас казалась наивной глупостью самонадеянного юнца. Прямо у него на глазах зараза Хаоса проникала в Паутину, без всяких сомнений, направляясь в сердце Биель-Тана. Тут он ощутил, как его сестра Латриель мысленным взором заглянула ему в душу, и, воспользовавшись возможностью, он послал ей предупреждение через эфир. Биель-Тан находился в смертельной опасности. Защитники должны успеть подготовиться, ибо через считанные часы мир-корабль наводнят худшие враги из возможных.

Хотя Маска добилась своего, битва за Урсулию не прекратилась. Аспектные воины под командованием автарха сосредоточили усилия на Обсидиановых вратах; от ухищрений, использованных, чтобы увести неприятелей от критически важного объекта, полностью отказались, ведь единственное, что эльдар сейчас могли сделать, так это попытаться снизить число демонов, прорывающихся через портал. Снова и снова корабельники атаковали Скарбранда, но чудовище, наоборот, становилось только сильнее, так как пожар его гнева разгорался выше, чем прежде. Он прорвался сквозь строй Зловещих Мстителей, прожёг блестящую паутину из моноволоконной нити и стал раскидывать направо и налево гравитанки, оказавшиеся в пределах досягаемости его громадных секир.

Вскоре, однако, Изгнанник стремился убивать вовсе не эльдар, а демонов Слаанеш, так как понял, что Маска заставила его плясать под свою дудку и совершенно не собиралась в конце дня побоища подводить итоги и подсчитывать, кто и сколько забрал жизней. Осознав правду, он прошёл через врата, полный решимости отомстить.

Разрушения, учинённые Скарбрандом на своём пути, увлекли за ним сперва сотни, а затем и тысячи потусторонних тварей. Орда кровопускателей и череподавов вместе с тремя высшими демонами стала подниматься по склону в направлении круга из стоячих камней. Крутой откос нисколько не замедлял существ, что не знали усталости, и вскоре несмотря на рискованные налёты Оседлавших Ветер, аспектных воинов и гравитанков, откидывавших десятки демонов вниз, эльдар уступали числом в соотношении пять к одному.

С тяжёлым сердцем автарх Мелиниэль признал, что битву не выиграть, не истощив Ветер Мечей на следующие десятилетия. Обсидиановые врата по-прежнему находились в руках неприятелей, и всё больше и больше прислужниц Слаанеш под прикрытием наступлений кхорнистов беспрепятственно проскальзывало в Паутину.

Столь массовый наплыв требовалось остановить во что бы то ни стало, иначе набег Маски с сотней демонов мог превратиться в крупномасштабное вторжение. Оставался единственный выход. Передав короткий приказ, автарх скомандовал взводам «Солнечная буря» направить всю свою мощь на Обсидиановые врата; с учётом того, что Скарбранд могучим ударом расколол обережные руны, портал стал уязвим и для обычных атак. Макролучи выстреливали один за другим, и демоны погибали десятками, попав под обратный поток изливающейся наружу колоссальной энергии: рунические печати, закрывавшие прежде проход, снова ярко засияли, когда камень стал плавиться изнутри. А затем с титаническим грохотом Обсидиановые врата взорвались.

Эльдарские войска к тому времени уже начали спешно отходить к гравитранспортам и уноситься в небеса. Мелиниэль отдал общий приказ о немедленном отступлении; и хотя Ветер Мечей неимоверно высоко ценил планеты Исшедших, родной мир-корабль находился в большой опасности. Время Биель-Тана утекало.

Приход древних душ

В искусственном мире Биель-Тан сам воздух гудел от несдерживаемой злости. Всякая душа на звездолёте размером с континент поднялась по зову убийства. Все обитатели ощущали, как гнев поднявшейся с трона аватары отзывается у них в венах. Послание Мелиниэля, доставленное по каналам пси-связи с сестрой-ясновидцем Латриель, запустило механизм событий, возбудивших весь Биель-Тан. Где-то по тоннелям Паутины, что вели к миру-корабли, прямо сейчас продвигалось воинство демонов Слаанеш. От нашествия Биель-Тан отделяли какие-то минуты, и не только приспешницы Великого Врага мчались в бой, но и миньоны Кровавого бога, лающая орда жаждущих битвы тварей.

И хотя на Урсулию был всего один быстрый путь, десятки меньших проходов вели к ней из раскиданных по всему Биель-Тану паутинных порталов. В том случае, если хотя бы одни из этих врат уничтожили или осквернили, это нарушило бы целостность всего мира-корабля и обрекло на мучительную метафизическую смерть. И хотя подобная мера казалась чересчур радикальной и вызвала всеобщее беспокойство, Латриель и биель-танский совет провидцев после предостережения Мелиниэля приняли решение запечатать каждые врата в Паутине на звездолёте, кроме гигантского портала, что сиял во тьме космоса на корме. Данный артериальный проход, через который Биель-Тан выводил свои крупнейшие армии, был тяжело укреплён: треть войск мира-корабля встала на его страже, готовая при необходимости уничтожить и врата, и любое демоническое воинство, что попробует прорваться оттуда наружу. Как говорили ясновидцы, лучше ампутировать омертвелую конечность, чем допустить заражение всего тела.

Однако вместо проведения лобового штурма Маска пошла на хитрость. Группа странников, отправленная автархом в Паутину с заданием издалека следить за продвижением противника, проплыла на шлюпке через хвостовой портал и опустилась к докам искусственного мира, где зашла в порт через «ирисовый люк» на крыше куполообразных врат. Но эльдарские следопыты не подозревали, что к их каноэ прицепилась снизу Маска: демонам не нужно дышать воздухом, они не чувствуют космический холод и при сильной буре в Эмпиреях способны существовать в реальном мире какое-то время. Так, пройдя мимо вооружённого кордона в порту, предвестница отцепилась от судёнышка и плавно полетела вниз, словно подводный ныряльщик, отправившийся за морскими сокровищами. Наконец Маска нашла путь внутрь мира-корабля. Любого, кто бросал на неё взгляд, поглощали его потаённые страсти, и таким образом Маска, словно зловещий гипнотизёр, подчиняла своей воли одного жителя за другим. По мере продолжения танца беспокойное выражение на лицах её рабов сменялось кошмарным ликованием. Нашёптывая слова призыва, Маска касалась одурманенных ею эльдар, и в тех вселялись демонессы, отвечавшие на зов госпожи. Плоть жертв преобразовывалась до тех пор, пока на их месте не воплощались прислужницы демонической королевы.

Медленно, но неотвратимо захватывающий танец Маски завёл её в самое сердце мира-корабля. Никто не мог противиться её чарам, ибо во всех эльдар зрело семя одержимости духа, что привело когда-то к рождению Слаанеш. Беспрепятственно она добралась до железной палаты, где в мирное время спала аватара Кхаина. Сейчас же её трон пустовал, так как ожившая статуя находилась сейчас далеко отсюда, сражаясь со Скарбрандом. Маска тихонько рассмеялась про себя, подскочила к громадному железному трону и уселась, скрестив ноги, чтобы вызвать в реальность как можно больше соратниц.

Тогда за паразитом в центре искусственного мира явились Воющие Баньши. Ведомые ясновидицей Х'дэи, открывшей правду благодаря гадательным рунам, аспектные воины с пронзительными криками ворвались в открытый тронный зал. Первые несколько Баньши, накинувшиеся на Маску и её демоническую когорту, допустили страшную ошибку, встретившись с ней взглядом, и немедленно стали жертвами её завораживающего танца, пав перед ней ниц. Х'дэи почувствовала, как защищавший её шлем-призрак раскалился от нахлынувшей пси-энергии, и вынуждена была сорвать его: один взгляд Маски, и провидица тоже попала под её чары.

Вдруг по залу пронёсся оглушительный вопль: не насмешливый визг демона, а чистый и пронзительный крик, замутняющий сознание. Крупная воительница бросилась в схватку, орудуя клинком с длинной рукояткой и каждым взмахом обезглавливая одну демонессу. Обнаружив, что заклятие не действует на незнакомку, Маска сорвалась с места и высоко прыгнула, выставив перед собой жуткие клешни. Со скоростью мысли древковое оружие метнулось вверх и пригвоздило прислужницу Слаанеш к потолку помещения. Джайн Зар, посланная помешать Маске союзными арлекинами, наконец явилась.

Однако её вмешательство случилось слишком поздно. Погрузив в призрачную кость тронного зала свои клешни, исписанные запретными знаками Хаоса, Маска нарушила священную неприкосновенность бесконечной цепи Биель-Тана, чем заразила её изнутри. Её служанки последовали примеру и, оставив физическое тело, влились в каналы корабля в таком количестве, что никакая естественная защита не могла им противостоять. Биель-Тан оказался на грани катастрофы.

На восьмой сокрушительный удар урсулийские рунические врата Биель-Тана сдались и выпустили ревущее психическое пламя. Взрыв был настолько громким, что потряс ясновидицу Латриель до глубины души. С громовым грохотом изуродованный Жаждущий Крови вырвался из клубов синего пламени и приземлился на мозаичный пол мира-корабля. Психопластик под ним пошёл трещиной на пол мили во всех направлениях. Изгнанник наконец пробился внутрь, а вместе с ним и сотни краснокожих демонов. Ясновидица Латриель почувствовала, как кровь закипает в жилах, но умерила пыл. «Сейчас», – послала она мысленную команду, и воины шести аспектных храмов резко покинули укрытия среди леса из высоких столбов. Передние ряды дьявольского воинства испарились в считанные мгновения, когда их встретили лазеры, сюрикены и мелта-лучи. По неистовствующему адскому гиганту попали дюжину раз, но это, похоже, только помогло ему вырасти в размерах. Он набросился на Жалящих Скорпионов, плевавшихся в него смертельными лучами из мандибластеров, и громадными топорами без видимого труда зарубил их, словно скот. Когда позади Латриель раздался звон, похожий на колокольный, она обернулась и увидела, как железная аватара Биель-Тана несётся на монстра, оставляя огненные следы. Инкарнация Кхаина на ходу метнула копьё Суин Дэлла. Одновременно с этим Латриель швырнула в демона стрелу стирающей разум энергии, однако её атака не возымела особого эффекта на зверя: Жаждущий Крови оглянулся и заревел так, что силой своего гнева и презрения сбил ясновидицу с ног. В тот же момент, однако, грудь чудовища пробила Плачущая Смерть. Плоть демона зашипела, когда наконечник реликвийного оружия глубоко вонзился. Любое смертное существо, неважно каким бы огромным и сильным оно ни было, в мгновение испустило бы дух, но Жаждущий Крови продолжал сражаться, секирами разрубая противостоящих инфернальному полчищу Воющих Баньши и Жалящих Скорпионов. Подбежавшая аватара Кхаина отвела ладонью в сторону направленный на неё топор и нанесла противнику мощнейший апперкот окровавленной рукой. Не ослабевая натиск, ожившая статуя подошла ближе, пригнулась от просвистевшего над головой второго топора и, ухватившись за торчащее из груди монстра копьё, оторвала его от пола. Под тяжестью собственного веса высший демон стал опускаться по древку Суин Дэлла. И всё равно он не переставал сопротивляться, нанося железной аватаре страшные раны пылающими секирами. Пламя беспримесного гнева сражающихся разгорелось до такой степени, что поглотило обоих. Собравшиеся вокруг своего предводителя низшие демоны, готовые дать последний бой, сгорели дотла, а те аспектные воины, что не успели отойти подальше, обратились в почерневшие трупы. Латриель побежала быстрее чем когда-либо в своей жизни и, сопротивляясь нестерпимому жару, швырнула три руны защиты в полное демонов пространство Паутины за расколотыми вратами. Оберегающие психические символы заняли свои места, словно притянутые незримыми магнитами, и закрыли проход. Прежде чем приступить к трудной и утомительной работе по скорейшему опечатыванию врат, Латриель оглянулась в надежде на чудо – триумф аватары Кхаина. Увы, она увидела только костёр и лужу расплавленного железа.

Мир-корабль распался

Важнейшей составляющей любого эльдарского искусственного мира является бесконечная цепь – ядро из призрачной кости, которое сродни скелету проходит через всю громадную структуру корабля, образуя для духов умерших нечто вроде лимба. Как правило, её защищают крошечные психокристаллические существа, называемые варповыми пауками, которые способны телепортироваться на небольшие расстояния. Однако демоническая зараза, распространённая Маской, оказалась настолько сильной, что даже они не смогли с ней справиться. Искусственный мир стонал, будто живой; его жуткие крики звучали на границе слышимости, пока сонм потусторонних тварей пожирал души умерших биель-танцев.

Тем временем между демоническими захватчиками и эльдар бушевала битва: реки горячей крови бежали средь шпилей и колоннад под куполами корабля. Благодаря своевременному предупреждению Мелиниэля и контратаке лорда-феникса Джайн Зар, приспешников Кхорна и Слаанеш удалось сначала изолировать, а затем безжалостно изгнать в варп. Никто не ликовал и не радовался, даже когда объявляли зачищенным очередной участок корабля. Искусственный мир подхватил страшную болезнь, что сулило тяжёлые последствия.

И именно во время разворачивающейся трагедии прибыли Иврайна и её спутники. Проведённые солистом через паутинные врата, которые ясновидица Латриель только-только начала закрывать, они были недружелюбно встречены храмом Сияющих Копий и сопровождены к верховному совету. Новоприбывшие, без сомнения, принадлежали расе эльдар, однако с собой они привели воинов в доспехах, распространённых в Комморре. После вторжения демонов обитатели Биель-Тана были совсем не рады подобным гостям, рассматривая их как потенциальных врагов.

Лишь когда из теней разрушенного театра возникла группа демонесс, судьба открыла истинные намерения захватчиков. Солдаты Латриель скосили первую волну адских созданий, но порождения Слаанеш оказались слишком быстры и упрямо хотели добраться до Иврайны. Многие биель-танцы погибли под ударами острых когтей и загнутых клинков, прежде чем Дщерь Теней широко развела руки и её тело засияло, наполненное загробной энергией душ. Она тяжело вздохнула, и из её рта появилась серая дымка, завихрившаяся вокруг каждого демона в великом зале. Раздался жуткий плач, словно тысячи духов заголосили в унисон. Туман рассеялся, а вместе с ним и потусторонние твари.

Последовал напряжённый, но приветствуемый обеими сторонами диалог. Латриель слабо припоминала, как в детстве наблюдала танец Иврайны, и пришла в изумление от того, что узнала её спустя долгие годы. И всё же та переменилась; тревогу вызывала не только её компания, но и её взгляд, манера говорить. Впрочем, разбираться в причинах сейчас не было времени, так как искусственный мир находился в беде.

Под присмотром Латриель Иврайну и её соратников провели в купол Провидения, где они должны были принять участие в экстренном собрании руководящего совета. К моменту их прихода дебаты уже шли во всю. После уничтожения демонов духовидцы делали всё от них зависящее, чтобы выкачать незапятнанные порчей души из критически повреждённой психоцепи и ради их же спасения загрузить в призрачные конструкции. Духовидцев, однако, было мало, а потусторонних нарушителей много, поэтому даже в процессе работы психокостный скелет мира-корабля крошился и обращался в серую пыль. Если ужасная метафизическая трансформация продолжится, искусственный мир постепенно распадётся на части. Требовались отчаянные меры.

Когда Иврайна заговорила без дозволения, среди представителей высшей власти поднялось возмущение. Кем она себя возомнила, чтобы без разрешения вернуться в Биель-Тан после того, как оставила Пути? Зачем она привела убийц из Тёмного города? С чего решила, что ей открылась правда об общей судьбе эльдарского народа? У автархов не было времени выслушивать Иврайну, независимо от её происхождения. Когда же Латриель заговорила в её защиту, все навострили уши. Ясновидица заявила, что, быть может, вернувшаяся скиталица не та, кем кажется на первый взгляд. Изгнание демонов Слаанеш далось ей так же легко, как другим эльдар усталый вздох. Быть может, именно она являлась Открывающим Седьмого Пути, врагом заклятым Той-что-жаждет, что сплетёт клубок на заре Рана Дандры, о чем говорилось в пророчестве Кайсадураса Анахорета. После слов Латриель в зале опустилась напряжённая тишина. Среди собравшихся в равной мере ощущались ненависть, страх, смятение и надежда. Лишь немногие из присутствовавших осмелились поверить, что, вероятно, их умирающий мир поможет пройти по тонкой нити судьбы, ведущей к истинному перерождению.

Затем вперёд вышла Джайн Зар, с обнажённого клинка которой до сих пор капал ихор. Звонко лязгая подошвами о психокостный пол, она прошагала в центр купола, где чётким и ровным голосом привлекла внимание окружающих.

«Её устами вещает сонм голосов. Она – наше спасение. Так прислушайтесь же к ней».

АДДЕНДА ИНКВИЗИТОРИЯ АСТРАЛЬНОЕ КОММЮНИКЕ <ДОНОРИЙСКИЙ СЕКТОР> <СМ. ЗАРАЖЕНИЕ МАКРОФАУНОЙ, АБДУКЦИО МИЛИТАРУМ> Описанное инквизитором Чеваком лабиринтное измерение действительно существует. Считается, что оно представляет собой сеть туннелей между реальным миром и Имматериумом. В Донорийском секторе, где проходит большое переплетение подобных каналов, значительный участок потусторонней сети был вскрыт варп-штормом, получившим название Нарастающая Ярость. Свидетельством разлома стало вторжение огромных хищников, известных как донорийские изверги: тысячи когтистых, шипастых и пернатых тварей бесчинствовали на Донории-Прайм последние несколько месяцев. В ответ с ближайшего тренировочного мира Астра Милитарум Традиана-Минорис была предпринята масштабная контратака. Не менее шести полков Имперской Гвардии (331-й полк Витрийских драгун, Канакские Собиратели Черепов с 838-го по 841-й полки, а также 122-й Савларских Хим-Псов) были отправлены на Донорию-Прайм с целью уничтожить зверей и любой ценой закрыть разлом. Штаб сектора прекрасно осознавал, что подобная операция приведёт к потерям, но не ожидал полного исчезновения всех шести подразделений. Когда на помощь товарищам прибыл 198-й полк Кадийских Штурмовиков Храмов, то оказалось, что вся планета опустела – не было обнаружено никаких следов ни людей, ни зверей, только множество танков с работающими на холостом ходу двигателями. Дальнейшее расследование показало, что то же самое произошло на Донории-Терциус и -Септимус. Вся разумная жизнь на трёх планетах исчезла. До сих пор нам не удалось обнаружить никаких признаков, указывавших бы на похитителей гвардейцев, если не считать игральной карты с изображением стального змея, приколотой кинжалом ко лбу планетарного губернатора Донории.

Раскол Биель-Тана

В окружении статуй мифологических героев и при молчаливой поддержке стоящего рядом Визарха Иврайна вещала перед собравшимися долго и красноречиво. Поначалу она говорила голосом умудрённой опытом матери, дающей наставление детям. Но постепенно ею овладевала страсть, и речь приобрела тон юной девушки, полной сил и высоких стремлений. Когда же её слова поставили под сомнение старейшины, голос Иврайны снова переменился, приобретя язвительные нотки старухи, у которой не было времени выслушивать всякое дурачьё. Всем своим видом она источала великую силу, но не как Джайн Зар, своей воинской стойкостью воспламенявшая душу каждого смотревшего на неё эльдар. Иврайна напоминала надвигающуюся бурю, холодную и обещающую большие разрушения.

Для биель-танцев существовал всего один способ пережить проклятие, насланное Маской. Будь то живые или мёртвые, все обитатели искусственного мира всё больше рисковали упасть в бездну забвения с каждым уходящим часом. Иврайна стала посланницей божества, которое никогда не рождалось в буквальном смысле слова, но чья мощь, однако, уже затмевала звёзды. Она могла стать их проводником в новое будущее, если они доверятся ей. В тот миг все присутствовавшие услышали имя, сорвавшееся с её губ, и ощутили, как ледяные когти тревоги сковали сердце.

«Иннеад пробудился». Гомон, поднявшийся в ответ на заявление Иврайны, быстро утих, когда вперёд выступила Джайн Зар и властным взором обвела собрание. Иврайна подождала, пока не умолкли даже самые злые языки, после чего продолжила. Она поведала о могуществе нарождающегося бога и о грядущем крутом переломе в истории. Нелицеприятная правда заключалась в том, что для полного проявления Иннеада и окончательной победы над Слаанеш, каждый эльдар в Галактике должен был умереть, дабы напитать единый божественный дух. Многие согласно закивали, вспомнив неоднократно пересказанный миф. Однако это означало, что огонь эльдарской расы угаснет навеки, чего ни в коем случае нельзя было допустить. Иврайна же предлагала иной путь – Седьмой Путь, пролегающий между светом и тьмой.

Иврайна поделилась видением, что посетило её на арене «Крусибаэль» в Комморре, и полученным тогда же тайным знанием. Сущность Иннеада сфокусируется на пяти заколдованных костях, раскиданных по суверенным владениям эльдар. Легенды гласят, что эры тому назад бог-кузнец Ваул выковал мечи из пальцев отрубленной руки богини-старухи Морай-Хег и вручил посредникам эльдарских богов. В правильных руках эти клинки даруют власть над жизнью и смертью, и, если собрать их вместе, они пробудят бога мёртвых. В этом месте Иврайна демонстративно подняла над собой Кха-вир, меч Скорби. От кромки, одновременно тёмной и светлой, исходила практически осязаемая мощь. Иврайна заявила, что существуют ещё четыре таких же меча, два из которых затерялись где-то в развалинах старушечьих миров. Если собрать и полить кровью все пять, Иннеад получит подходящую фокусную точку в реальном пространстве, чтобы окончательно проснуться и проявить свой потенциал для низвержения Слаанеш.

По словам Иврайны, один из мечей Старухи – Азу-вар, меч Беззвучных Криков – находился в сердце самого Биель-Тана. И за ним-то она и пришла. Забрав его, она избавит больной искусственный мир от страданий.

В этот раз воззвание Иврайны встретили с таким гулом, что ни одного слова нельзя было разобрать. Экзарх Таралат Сердце-Тени бросился вперёд с жужжащим цепным клинком, но Джайн Зар одним движением сбила его с ног древком оружия. Остальные вскочили со своих мест: их лица выражали злость и отчаяние. Иврайна же сохраняла невозмутимость. Тем не менее Визарх встал перед ней и положил руку на эфес силового меча в знак бессловесного вызова.

Время разговоров прошло. Провозвестница Иннеада закрыла глаза и направила внутренний свет в кроваво-красную перчатку, заменявшую ей левую руку. Через мгновение она погрузила её глубоко в заражённую призрачную кость искусственного мира.

Момент, когда все затаили дыхание, минул, как только Иврайна вытащила Азу-вар из психокостного хребта мира-корабля Биель-Тан и тут же грянул оглушительный гром. Жрица Иннеада вытянула меч с такой лёгкостью, словно не из твёрдой, как железо, поверхности, а из чана с водой. Затем она резким движением подняла его высоко над собой. Истекая побочной психической субстанцией, великий клинок горел таким пагубным светом, что обжигал глаза. Иврайна закричала от триумфа и боли, когда невероятная энергия заструилась по ней. Она не позволяла мечу опуститься, ибо это на веки веков обрекло бы её расу на медленное вымирание, поскольку Азу-вар был не просто мечом, но ещё и ключом – одним из пяти, которые открывали замок к последней подлинной надежде, запрятанной давным-давно предусмотрительной старухой Морай-Хег на тот случай, если когда-нибудь потребуется настежь отворить дверь в царство смерти. Искусственный мир дрожал под ногами, как при землетрясении. Высокие столбы пошли трещинами на всю длину и рухнули в облаках пыли прямо посреди лесных массивов. Миллион мёртвых душ закричали разом, вырвавшись из заключения в бесконечной цепи, тогда как прожорливые демоны Слаанеш бросились за ними в погоню. Сейсмические толчки усиливались, как при извержении. – Восстань! – кричала Иврайна. – Восстань и живи! Что-то ужасное вырвалось из расколотого ядра мира-корабля. Липкое от эктоплазмы огромное чудовище из кривых костей и мерцающих душ, одновременно ужасное и прекрасное. Собравшиеся биель-танцы выцарапывали себе глаза, хватались за сердце, уши. Они шатались и падали, цепляясь за обломки их любимого дома, черневшего и распадавшегося прямо у них на глазах. Дико радующаяся Иврайна между тем испускала яркий свет и поднималась в воздух. Призрачное существо перед ней звеняще тихо произнесло единственное слово, и сама пустота содрогнулась в ответ. Инкарна, божественная аватара Иннеада, пробудилась.

Глава 2: Погружение в прошлое

Эти иннари суть проклятие нашего раздробленного народа, насмешка над предками альдари. Как мы можем вернуть минувшие дни, объединиться под предлогом ложного очарования утерянного превосходства, когда прихоти той эпохи оказались настолько безнравственными, что оставили шрам на теле Вселенной? Мы проложили путь, который увёл от нас края, испытанный и правильный. Те же, кто поведёт нас назад по настоянию фанатички, немого и Демона, введены в заблуждение настолько, что их следует отправить в объятия жуткого бога-тени, которому они служат.

Мелиниэль, автарх Биель-Тана

Стражи у порога

Вызванный Иврайной катаклизм не был моментальным, как падение и разбивание кристалла, но скорее походил на всплеск воды, после которого по глади пошли круги. Воспользовавшись разрушением бесконечной цепи, новоприбывшие привели в реальность Инкарну, аватару Иннеада, и тем самым возвестили о пробуждении Шепчущего бога и открыли новый путь для всей расы эльдар. Благодаря столь огромному скоплению душ умерших в одном месте и единению избранных им последователей, Иннеад получил достаточно фокусных точек для проявления своей мощи. Иврайна привела в Биель-Тан сущность, которую Эльдрад Ультран не сумел призвать на Когерии, пусть за это и пришлось дорого заплатить. В радиусе многих световых лет течения варпа забурлили и закипели, из-за чего среди звёзд пронеслась сотня психических вихрей.

Принудительное сотворение Инкарны имело большие последствия. Процесс разложения психокостного скелета Биель-Тана, начавшийся из-за вторжения демонов, ускорился после извлечения Иврайной спрятанного меча. Целые участки мира-корабля увядали, трескались и отваливались от основной массы, как лепестки замёрзшего цветка. Искусственный мир, изначально построенный из множества древних эльдарских судов и ставший спасительным ковчегом, распадался на составные части, обнажая живую мегаконструкцию, содрогавшуюся от сейсмических толчков.

Медленный, но необратимый раскол не ограничивался одной только физической реальностью: после того как в цепь бесконечности внезапно влилась энергия смерти, ранее наводнившие её демоны были начисто вымыты оттуда, поражённые появлением Инкарны. Души древних эльдар, населявшие безвременной лимб, оказались на краю пропасти: позади них простиралась вечная тьма, а снизу жадно взирала бездна, ведущая в пасть Слаанеш.

Раскол оказался до того глубоким, что многие эльдар задумались об отмщении. Воинственные биель-танцы, всегда отличавшиеся горячим пылом, стали проявлять открытую враждебность, оправившись от первоначального шока. Некоторые из них приписывали кончину искусственного мира вторжению комморритов. Родившееся загробное создание представлялось запятнанным энергией Хаоса, а кому-то даже, возможно, виделось преображённым демоном Слаанеш.

Если бы не мощь и мрачная красота парящего над ней существа Иврайну, скорее всего, уже несколько раз успели бы растерзать на части. Не единожды пришедшим с ней комморритам приходилось драться за свою жизнь, но теперь, когда Иврайна вручила Визарху меч Беззвучных Криков, никто более не мог долго выстоять против них. Вспышки насилия случались в искусственном мире повсюду, где бы смятение ни перевешивало сплочённость. Лишь настойчивые психические увещевания ясновидцев не давали духу межродовой вражды поглотить всех биель-танцев. Провидцы как никогда усердно работали, чтобы спасти свой дом и обитавшие в нём души предков. И на протяжении всего этого времени в простиравшейся над головами пустоте раздавался далёкий смех. Мир-корабль был заражён, и теперь его жители сражались за выживание.

По команде Латриель каждый эльдар, прошедший Путь провидца, набирал путеводные камни из садов духов и раскладывал на голой призрачной кости, призывая умерших переселиться в безопасные психоактивные камни. По завершении перехода провидцы бережно передавали неимоверно ценный груз гонцам на гравициклах, которые как можно скорее увозили его в биель-танские чертоги призраков. Там духовидцы вставляли камни в боевые конструкции, дабы спасти их, поскольку психокостные оболочки неживых воителей не были подключены к поражённой порчей бесконечной цепи. Эльдар этого гордого мира-корабля расценивали создание подобных призрачных солдат как ритуал некромантии, однако у них не было иного выбора, если они хотели сохранить наследие предков. Массовая загрузка духов почивших в двуногие конструкции была актом душетворчества грандиозного размаха. Пока искусственный мир разваливался, чертоги стремительно пустели: тысячи воинов-призраков стройными рядами выстраивались на потрескавшемся ландшафте Биель-Тана.

Там, где проходили Иврайна и её союзники, происходили загадочные вещи. Следуя примеру госпожи, Кровавые Невесты и инкубы взбирались или спускались в секции бесконечной цепи, недоступные провидцам. Они продавливали пустые путеводные камни в те участки, где блуждающие огоньки указывали на скопления древних душ в отломанных кусках психокости. И хотя комморриты не владели навыками духовидцев, светлячки переходили от бесконечной цепи в подставленные для них камни. Некоторые из биель-танцев, видевшие всё собственными глазами, принимали это за душекрадство и наставляли на нарушителей оружие, называя тех паразитами, но всякий раз вмешивался одинокий арлекин и уразумевал местных жителей торжественным предупреждением. «Они иннари, – утверждал он, – перерождённые верноподданные Иннеада, находящиеся в такой гармонии со смертью, что давно умершие эльдар добровольно присоединяются к ним».

Биель-танские костопевцы между тем творили своё поразительное искусство. Одни воспроизводили в призрачной кости храмы-корабли и купола-судна, отделившиеся от искусственного мира. Другие исполняли целительные песни и мелодии, благодаря чему почерневший скелет Биель-Тана медленно восстанавливался: пусть это и было лишь уродливое подобие былого великолепия, но всё-таки могучий мир-корабль. Уйдут десятилетия, если не столетия, на полную перестройку. Солнечные паруса разъелись, а паутинные врата на корме мерцали и пульсировали, словно от боли. Кроме того, вокруг искусственного мира образовалось кольцо из варповых воронок, когда по Вселенной прошла психическая ударная волна, поднявшаяся с рождением Инкарны.

Впервые за месяцы Иврайна ощутила неопределённость. Её абсолютная вера пошатнулась. С учётом того, что вокруг иннари рвалась ткань реальности, у них не получится покинуть хворый мир-корабль: ни через материальный мир, ни по лабиринтному измерению. Но в итоге от бездействия и погружения в стазис их спас не обитатель Биель-Тана, а представитель Ультве, искусственного мира Проклятых.

Рябь на поверхности пространства, образовавшаяся при пробуждении Иннеада, прошла через весь космос, и никто из тех, кто был наделён третьим глазом, не смог не заметить этого: окружающий мир как будто в один момент обесцветился. Даже самые неопытные прорицатели разглядели предзнаменования. В целой Галактике брошенные гадальные кости складывались в руну Иннеада, глаза медиумов сияли белым огнём, застланные видениями будущего, и в чашах с кровью виднелись длинные кривые ногти старухи.

Воздействие на умудрённых псайкеров эльдарской расы, однако, оказалось куда сильнее. Многих посещали кошмары наяву, заставлявшие кричать в ужасе и хвататься за сердце, когда перед мысленным взором представал образ несмерти. Бесконечная цепь каждого искусственного мира помимо Биель-Тана раскалилась добела, отчего всякий мир-корабль ярко загорался и получал резкое ускорение за счёт духовного возрождения. Эльдарский народ обратился к провидцам за разъяснениями, и те из них, кто справился с психической волной страха и надежды, повёл свой народ в медитации о природе случившегося поворота судьбы.

Погружаясь в себя, провидцы наблюдали, как гобелен будущего распутывается и складывается иначе. Каждая нить причинности вела во мрак Рана Дандры, как и всегда с момента появления Великого Врага. Однако тьма теперь казалась дальше.

Члены совета провидцев искусственного мира Ультве являлись одними из самых опытных среди сородичей, и они отчётливо услышали откровение Иврайны, сказанное ею в Биель-Тане. Тогда старший из их числа – Эльдрад Ультран – потребовал, чтобы Иврайну и её Перерождённых союзников доставили в Ультве как можно скорее. На публике остальная часть совета согласилась с ним, но в кулуарах, пока верховный ясновидец находился в глубокой медитации, они пришли к заключению, что Эльдрад вышел за рамки, и теперь их цели разнятся.

По настоянию Ультрана старейшины Ультве руководили великим ритуалом, используя духовную связь между кристальными провидцами в громадном куполе родного мира и теми, что находились в недавно уничтоженном биель-танском аналоге. Несмотря на тесную гиперпространственную связь между двумя мирами-кораблями, подобный ритуал был крайне рискованным предприятием. Хотя варповые бури, бушевавшие вокруг Биель-Тана, в теории могли послужить психическим тоннелем через Имматериум для перемещения из одного искусственного мира в другой, души осмелившихся перейти по такому проходу могли утонуть в Эмпиреях, а вместе с ними и те, кто проводил ритуал.

Использование кристальных провидцев, почтенных предков, в качестве проводников пси-энергии считалось преступлением в культуре корабельников, даже худшим, чем переселение духа в путеводный камень с последующим встраиванием в призрачную конструкцию. Ясновидцы, претерпевшие характерную для них необычную трансформацию, прежде чем слиться с бесконечной цепью родного мира-корабля, словом и делом более чем заслужили вечный покой. Прерывание их покоя и обращение с душами умерших, как с обычными магическими предметами, было самым гнусным поступком из возможных. И Эльдрад Ультран один раз уже пошёл на подобное вместе с союзными ему арлекинами, осквернив каждый искусственный мир в Галактике. Тем не менее ситуация требовала безотлагательных действий, и верховный ясновидец без сожалений снова пошёл на кощунство.

Живые провидцы существенно рисковали, если что-то вдруг пошло бы не так, как запланировано: даже малейшая утрата концентрации теоретически могла привести к тому, что портал откроется прямо в Эмпиреи, откуда в Ультве ринутся демоны, как это было в Биель-Тане. А если провидцы, сомневавшиеся в собственных силах, на самом деле были наделены немалой мощью, чтобы подкрепить эту неуверенность, то тогда весь мир-корабль могло утянуть в варп. И то, и другое, впрочем, доказывало, что они подходят для задания.

Когда под руководством Ультрана в ходе обряда прямо под куполом кристальных провидцев открылся нестабильный варп-портал, в несчётных световых годах оттуда Иврайна, словно заворожённая, зашагала в разрушенный купол Биель-Тана. Представшую ей там картину нельзя было увидеть невооружённым глазом, но Инкарну влекло туда же, словно в воронку водоворота. Перерождённые, как называли себя последователи Иврайны, прошли сквозь незримый портал и полностью исчезли из Биель-Тана.

Вопящий вихрь, в который ступили Перерождённые, был воплощением абсолютного хаоса. Столь свирепым и губительным был этот проход, что грозил в считанные мгновения свести с ума любого слабого духом. Иннари тем не менее беспрепятственно продвигались по тоннелю, словно уносимые подводным течением. Впереди находилась Инкарна, потустороннее создание, столь неприязненное Хаосу, что сама материя Эмпиреев не могла замедлить его. Тёмные боги не могли посмотреть на неё прямо: инкарнация сущности Иннеада была для них анафемой, до того чуждой, что они не смогли бы её различить, даже зная, куда смотреть.

От аватары во все стороны пространства расходилась рябь, вызывающая в варпе настолько мощные возмущения, что имперские суда отклонялись от курса на сотни световых лет, поля Геллера схлопывались, а свет Астрономикана преломлялся. Каждую секунду, что Перерождённые перемещались по межмерному каналу, тысячи людей расставались с жизнью. Эльдар охотно заплатили бы подобную цену хоть миллион раз, если бы это дало даже малейший шанс обыграть их немезиду – Слаанеш.

Как и прежде, вслед за Иврайной отправились комморриты, но теперь к ним примкнули биель-танские воины. Несмотря на рушащийся вокруг искусственный мир, среди его обитателей нашлись те, кто поверил обещаниям пророчицы о возрождении и избавлении. Среди всех слоёв эльдарского общества нашлись те, кто решил связать судьбу с поборниками Иннеада, называющими себя Перерождёнными.

Больше всего среди вставших на сторону Иврайны было Зловещих Мстителей из храма Посеребрённого Клинка, в котором в прошлой жизни состоял Визарх и в котором под его надзором Иврайна прошла Путь воина. Около шестидесяти воинов в шлемах с высокими гребнями оставили традиционные цвета и спустя несколько минут медитации изменили психически настраиваемую метаструктуру аспектной брони так, чтобы она стала одного оттенка с царственным одеяниям Иврайны и алыми латами Визарха.

Зловещие Мстители, впрочем, были не единственными, кто решил присоединиться к иннари. До трагических событий Биель-Тан был густонаселён, и появление аватары бога мёртвых многие восприняли как доказательство того, что Иврайна говорит правду о становлении нового миропорядка. Вместе со Зловещими Мстителями пришли воины всех аспектов, горожане в форме народного ополчения, целые взводы гравитанков и стройные ряды безмолвных воинов-призраков. Последние получили шанс снова жить по-настоящему, так как их переход из расколотой бесконечной цепи прошёл лучше, чем любой духовидец или путеводный камень могли организовать.

И Иврайна не разочаровала новообращённых сторонников. Все присоединившиеся к ней слышали её речь о надежде, что она принесла их расе, и многие влиятельные биель-танцы вскоре душой и телом отдались её правому делу. Чересчур долго эльдар, будь то корабельники, Исшедшие, арлекины, изгои или комморриты, прятались во тьме, боясь сиять слишком ярко, чтобы не привлекать внимание Той-что-жаждет. Поэтому чувство обладания на своей стороне силы, которая могла дать отпор Слаанеш, пусть даже столь отталкивающая, как Инкарна, окрыляло и призывало действовать, чего не испытывал ни один альдари за последние десять тысяч лет.

Совет провидцев Ультве явился на собрание по первому зову Эльдрада. Исписанные рунами одеяния плавно колыхались в тех же тёплых потоках зефира, качавших ветви психокостных деревьев вдалеке. Одно из бесспорных чудес любого искусственного мира, купол Кристальных провидцев был заставлен спиральными лестницами из призрачной кости, поднимавшимися в никуда. Все ступени, кроме самых верхних, были сделаны из кристаллизованных останков древних провидцев, тогда как на верхних площадках стояли статуи ярчайших светил в истории мира-корабля, хором исполнявшие песню Ультанаша. Внезапно напев прекратился. – Мы собрались здесь, дабы препроводить Ультве и расу альдари в светлое будущее новой эры, – провозгласил Эльдрад, стоящий наверху самой высокой лестницы. – Альдари? – удивился Йемшон Иль'фойре. – После Грехопадения этому слову нет места. – Действительно не было, – сказал Ультран и спустя мгновение добавил: – До сегодняшнего дня. Наши скорые гости возродят память о нём. Несколько ясновидцев чуть приподняли брови, но не стали ничего спрашивать. – Мы проложим мост из звёзд, – продолжил Эльдрад и легендарным посохом описал в воздухе руну шага в бесконечность. – Мы обязаны построить его этой ночью во что бы то ни стало. – Как скажешь, – со странной интонацией произнесла Арали Медногривая, – у нас всё равно нет выбора. Стоящие на верхних площадках лестниц ясновидцы и колдуны снова запели, подбрасывая в воздух руны хождения средь звёзд и буреходства. Мерцающие символы зависали на мгновение, а после начинали описывать вокруг статуй широкие круги. Рядом с ними появлялись бусины света, крутившиеся всё быстрее и быстрее по мере того, как слабый ветерок под куполом превращался в воющий вихрь, перераставший в ураган. Бушующие снаружи мира-корабля варп-бури сходились вместе, образуя воронку торнадо, оба конца которого оставались неподвижны и вытягивались на несчётные тысячи световых лет в эфирное пространство. К моменту завершения ритуала трое из лучших ясновидцев Ультве обратились в кристалл с головы до ног. Посреди них засиял портал, а внутри – судьба, обрётшая плоть.

По тропе провидцев

Проложенный сквозь реальность тоннель, называемый мостом из звёзд, спазмически раскрывался и пульсировал. Именно через этот тайный проход и пришли иннари, фавориты Иннеада. Сочетание рунических сил совета провидцев и могучий дух Инкарны позволило Перерождённым в целостности добраться до кристаллического убежища Ультве и на один шаг приблизиться к получению двух утерянных старушечьих мечей, которые Иврайна искала среди эльдарской империи старины. И хотя столь нетривиальное перемещение стоило жизни нескольким ясновидцам и свело с ума от страха некоторых иннари, тишина, опустившаяся в куполе Кристальных провидцев после прибытия гостей, успокаивала душу.

Первой появилась Инкарна, шипящая и шепчущая голосами мёртвых. В тот миг, как члены совета увидели её, холодная мантия ужаса окутала их. Словно привидение, существо с внеземной плавностью поплыло к ним, окружённое вихрем потусторонней энергии. Тощее и андрогинное, оно выглядело крупнее и более устрашающе, чем любой эльдарский воин, кроме разве что аватары Кроваворукого бога. Но тогда как живая статуя Каэла Менша Кхаина состояла из огня, железа и крови, Инкарна источала морозный холод, одновременно бодрящий и обжигающий, как ушат ледяной воды.

Вслед за ревенантом явились Иврайна и Визарх, собравшие возникших следом Перерождённых под кристальными лестницами. Провидцы в гребенчатых шлемах хищным взором посмотрели вниз на новоприбывших: в воздухе повисло напряжение, ощущение, что здесь и сейчас творится история. К облегчению всех присутствующих Инкарна опустилась из центра купола и закружила по его краю, всматриваясь в каждого из кристальных провидцев по очереди, словно кого-то или что-то разыскивая.

Первой заговорила Иврайна, формально поблагодарившая провидцев Ультве за оказанную помощь. Пересечение Галактики за считанные часы было ловким трюком, достойным альдари на расцвете могущества. И теперь, когда Иннеад показал им Седьмой Путь, путь между тьмой и светом, величия предков можно было снова достичь. Сперва, однако, требовалось собрать воедино физические проводники воли бога мёртвых – старушечьи мечи, которые действовали как точки сосредоточения могущества Иннеада, восстанавливавшие нарушенный цикл жизни и смерти. По утверждению Визарха, два клинка были запрятаны в сердце старой империи эльдар – где-то в старушечьем мире под названием Велиал IV, застрявшем между реальностью и варпом в Оке Ужаса. И поскольку Ультве издавна несли стражу в регионе этой колоссальной бури, выбор в качестве союзников пал именно на них.

Эльдрад Ультран удовлетворённо кивнул, когда Открывающие Седьмого Пути обрисовали ситуацию. – Вы просите о невозможном, – покачав головой, фыркнул Йемшон Иль'фоне из совета провидцев и надел шлем-призрак. – Прошу, ни слова, Дщерь Теней, и пусть твои люди также хранят молчание. Мы, разумеется, польщены твоим присутствием, но прежде чем размышлять о будущем, нам нужно заглянуть в прошлое. – Нет ничего важнее, – серьёзным голосом произнёс Эльдрад Ультран. – Я предвидел это. – Ты предвидел многое, – вмешалась одна из его сородичей, Алари Медногривая, также надевшая шлем по правилам этикета. – Но в итоге, похоже, ты ослеп. – Я зрю дальше, чем кто-либо другой, и действую соответствующе, – возмущённо парировал Эльдрад, – вот почему наши сородичи стоят перед нами здесь и сейчас, на пороге окончательной победы над Той-что-жаждет. – Какое громкое заявление, – усмехнулся Йемшон, склонив голов набок. – Но какой ценой? Уничтожением Биель-Тана? Потерей тысяч душ наших предков? Нарушением самой гармонии? – Всегда были те, чьё зрение затуманено страхом, – отмахнулся Ультран. – Пора выдвигаться. Созывайте Чёрных стражников. – Нет, – отрезала Арали. Отказ эхом отдался во всём куполе Кристальных провидцев, словно упала могильная плита. – Эльдрад Ультран, – строгим тоном обратился Хиджерок Слепый, стоящий на кристальной лестнице напротив. – Мы, члены совета провидцев Ультнанеш Шельве, обвиняем тебя в неправомерном завладении нашей общей судьбой. В союзе с арлекинами Полуночной Грусти, которые существуют вне рамок нашей культурной юрисдикции, ты организовал похищение кристальных провидцев. – С этими словами Хиджерок показал на лестничный пролёт, где не хватало статуи ясновидца, словно недостающего кусочка священной мозаики. – Похитив останки давно почивших героев, ты наладил гиперпространственную связь с кристаллическими песками Когерии, посредством чего подверг опасности души всех умерших эльдар каждого мира-корабля. – Мы хотели нанести Слаанеш смертельный удар, – запротестовал Эльдрад. – Если бы не вмешательство тупоголовых воинов человечества... – Никаких если. Они всё-таки помешали, и твой ритуал пошёл прахом, как Кхаинов замок из костей, – не дал ему закончить Йемшон. – У Той-что-жаждет чуть было не появился шанс поглотить миллиарды душ жителей миров-кораблей, умерших после Грехопадения. – Быть может, стремясь отсрочить Рану Дандру, ты только ускорил её наступление, – жёстко сказал Хиджерок Слепый. – Такое поведение недопустимо, – добавила Арали. – Не тебе одному решать судьбу всего нашего народа и не тебе вмешиваться в дела богов. Ты не бог, Эльдрад Ультран. И едва ли даже эльдар. Ты давным-давно должен был присоединиться к своим кристаллизовавшимся собратьям. Твоё время ушло. Согласно постановлению совета провидцев, ты будешь изгнан в пустоту. Эльдрад рухнул как подкошенный. – Попробуешь ещё хоть раз вмешаться в судьбу эльдар, – пригрозил Йемшон, – и ты умрёшь.

Решение совета провидцев подкосило Эльдрада. Прежняя величавость испарилась в жаре их гнева. Все и каждый год из десяти тысячелетий его жизни вдруг навалились тяжким грузом, и кости – уже наполовину окристаллизованные – показались ему зазубренными ножами в дряхлой оболочке. Осознание того, что его влияние на судьбу родного народа исчезло, было для древнего ясновидца хуже смерти, ибо со времён Грехопадения он не стремился ни к чему другому.

Тогда в защиту Эльдрада с яркой речью выступила Иврайна, однако говорила она не долго, ибо в её адрес тут же посыпались упрёки. Кто она такая, чтобы требовать от совета провидцев помочь ей, да ещё последовать за ней в логово Великого Врага? Из-за её непосредственного участия военный союзник Ультве, древний и гордый Биель-Тан, оказался на грани уничтожения. Кто мог гарантировать, что та же участь не постигнет Ультве? Разве было мало того, что они стерегут Око Ужаса, преграждая дорогу запятнанным Хаосом армиям, что вырываются оттуда, и посылая собственных граждан противостоять худшим кошмарам вселенной?

Многие из биель-танских последователей Иврайны решительно отреагировали на враждебность провидцев Ультве. Выступив вперёд, они с большой страстью поведали, что, хотя их родной дом действительно сильно пострадал от апофеоза Инкарны – за что они никогда не смогут её простить, – они по-настоящему верят, что нанесённый ущерб можно исправить. Что важнее, там произошла великая битва, на кону которой стояло нечто большее, чем сама жизнь искусственного мира.

Помимо того, что появился способ избавиться от проклятия Слаанеш, существовал также незначительный шанс на то, что Биель-Тан сумеет вернуть эльдарской расе прежнюю славу, чего так давно хотел. Если раньше многие из присутствующих биель-танцев считали это делом тщетным, но никто в этом не признавался, ибо так можно было навлечь на себя немыслимый позор в их воинственном обществе, то сейчас появилась реальная надежда на успех. Аргумент был убедительный, но мало кто из старейших провидцев повёлся на него. Когда же ясновидцы Ультве спросили, говорят ли те от лица всего их мира-корабля или выступают только как обособленная фракция, Перерождённые биель-танцы ничего не ответили. Их молчание говорило само за себя.

По мере продолжения устной перепалки обычные аллюзии на общеизвестные мифы и общественные нравы переросли в завуалированные оскорбления и недвусмысленные вспышки гнева. Совет провидцев Ультве считал, что Эльдрад, Иврайна и её последователи представляют худшее из всех подрывных веяний. И хотя они изменили картину возможного будущего, цена была слишком высока, а поступки до того безрассудны, что им ни в коей мере нельзя было доверять.

В ходе обмена злобными выпадами Йемшон Иль'фойре внезапно замер на полуслове; по-прежнему пышущий гневом, он резко оглядел соратников-старейшин. Психический импульс прошёл по рядам провидцев в тот момент – срочность послания заставила отложить на время яростные дебаты. Пришли известия о том, что в Ультве прибыли ещё гости; через паутинные врата в кормовой секции мира-корабля прибыла делегация из иного искусственного мира. Дипломатический корпус спешно направлялся в купол Кристальных провидцев.

Когда под высокие своды прошли воины в гребенчатых шлемах и застали импровизированный военный совет в самом разгаре, на лице Эльдрада Ультрана снова засияла улыбка. Загадочные воины были облачены в доспехи в расцветке легендарного мира-корабля Альтансар.

Среди обитателей искусственных миров к альтансарцам давно относились с недоверием, поскольку вокруг них ходило множество противоречивых слухов. Они разговаривали только шёпотом и никогда не снимали шлемы, вне зависимости от ситуации.

В неспокойные времена Грехопадения Альтансар оказался на самом краю Ока Ужаса, космической раны, открывшейся в результате рождения Слаанеш. Поначалу местное население считало, что находится в безопасности, однако за пятьсот лет гравитационное притяжение этого неизмеримо громадного варп-шторма постепенно затянуло в его пучину мир-корабль и сопровождающие его суда.

Единственным, кому удалось избежать гибели, был лорд-феникс Мауган Ра, первый среди Тёмных Жнецов. Ближе к концу 41-го тысячелетия мифический воитель отправился на поиски родного искусственного миры в глубины Ока, и после череды тяжёлых испытаний он наконец нашёл Альтансар и вывел его из безумного круговорота эфирной воронки. Ковчег вышел через Кадийские Врата и вернул альтансарцев в материальный мир после их невероятно долгого заключения.

С того дня эльдар Альтансара стали использовать символ Сломанной Цепи для обозначения своего мира-корабля. Освобождённые из неволи, они принялись неустанно биться против войск Той-что-жаждет. Однако несмотря на доказанную ими верность главному делу эльдар вопрос о том, как же всё-таки альтансарцы сумели пережить многотысячелетнее заточение в тёмном сердце Хаоса, до сих пор не отпал.

Во многих мирах-кораблях альтансарцев не то что считали нежеланными гостями, но и вовсе запрещали им появляться у себя из-за страха, что в действительности они служат не интересам эльдар искусственных миров, а самой Слаанеш, несмотря на попытки доказать обратное. Отсюда многие снова и снова не переставали спрашивать, не могло ли суровое испытание изменить жителей Альтансара, запятнать порчей Губительных Сил, что населяют Око?

Обычно обсуждение подобных дел стараются отложить, однако с учётом появления делегации Альтансара в критический для Ультве момент, вопрос встал острее чем когда-либо прежде. Ссора возникла практически сразу. Масло в огонь подливал тот факт, что альтансарцы заняли сторону Иврайны.

В качестве посла Альтансара выступила колдунья по имени Гентилиан Ониксовый Клинок. Поначалу её тихий шёпот невозможно было различить на фоне гомона, поднятого провидцами Ультве, однако, когда она неожиданно для всех отстегнула защёлки своего шлема и с приглушённым свистом выходящего воздуха сняла его, под куполом снова воцарилась тишина. Слышно было только Инкарну, чьё тревожащее змеиное шипение напоминало вздох облегчения.

Высокая даже по меркам эльдар, Гентилиан поражала своей внешностью: кожа, словно вылепленная из воска, была до того белой, что казалось, будто она умерла давным-давно. Многие из присутствующих не могли отделаться от мысли, что перед ними стоит хорошо сохранившийся труп. Колдунья держала длинный и чёрный ведьмин клинок так, будто это был знак её власти, доказательство того, что хотя она и принадлежала забытой родне, она по-прежнему не сошла с Пути. Рядом с ней сидел гиринкс, представитель редкого семейства кошачьих, выступающих в качестве фамильяров, которые усиливают ментальные и духовные силы тех, кого выбирают себе в хозяева.

Атмосфера в куполе резко накалилась, когда колдунья начала взбираться наверх по ближайшей спиральной лестнице.

– Вижу, автарх Оренса всё-таки оказал вам тёплый приём, – сказал Йемшон, кивая в знак приветствия. – Залы Азуриана открыты и очищают входящих. – Некоторые называют обитателей Ультве проклятыми, – вставил Зуар'лиас Мудрый, обращаясь к коллеге из совета, – лишь из-за нашего близкого нахождения к Оку. Мы выглядели бы последними лицемерами, если по той же надуманной причине отказались бы принять делегацию Альтансара. – И мы благодарным вам за это, – учтиво ответила Гентилиан, и её робкий шёпот подхватил каждый её сородич. – Вы пришли свидетельствовать в защиту Эльдрада Ультрана и иннари, – ровным тоном произнёс Йемшон. – Вы в этом деле заинтересованная сторона? – Мы должны возвратиться в Око, – решительно выпалила колдунья, вокруг ног которой тёрся гиринкс. – Клинок, о котором говорит Дщерь Теней, необходимо забрать у врагов, если наша раса хочет снова возвыситься. Я знаю, в каком городе искать. Один раз мы уже потерпели неудачу, и лишь благодаря покровительству Иннеада мы спаслись от Той-что-жаждет. Нам нельзя снова потерпеть неудачу. – После этих слов многие альтансарцы тревожно заёрзали на месте, осторожно посматривая сквозь прозрачный купол на лиловый кровоподтёк среди звёзд, коим представлялось Око Ужаса. – Я не смею просить свой народ вернуться в Око, – сказала Гентилиан, – но и стоять в стороне не могу. Поэтому я вверяю свою душу Иврайне и самому Иннеаду. – Подняв меч она резким движением перерезала себе горло. Чёрная кровь брызнула наружу, выйдя с последним её вздохом. Жрица иннари бросилась к ней и, подхватив обмякшее тело колдуньи, безжизненное и белое, сделала глубокий вдох. Спустя мгновение гиринкс, словно узнав хозяйку, заурчал и принял тереться о ноги Иврайны. – Итак, мы должны действовать, – заявила Дщерь Теней, безучастно глядя в даль. – Пора отправляться на Велиал IV, чтобы достать старушечьи мечи, пока нас не опередили прислужницы Слаанеш. – Риск угасания искры надежды, разумеется, чересчур велик, – ответил Йемшон и поднял вверх указательный палец. Трое колдунов Ультве тут же вытащили ведьмины клинки. – Поэтому мы не можем позволить вам взять в свои руки судьбу столь многих эльдар. Мудрые не уповают на нерождённых. Не лучше ли отправить в подобное опасное путешествие воинов искусственного мира Иль-Каиф? Они утверждают, что лучше, чем кто-либо, знают старушечьи миры. – Никто не знает Око так хорошо, как альтансарцы, – отрезала Иврайна. – Они плавали по его течениям тысячи лет, избегая посягательств демонов каждый день. Жертва Гентилиан не пройдёт даром. – Позади раздались одобрительные шепотки альтансарцев, переросшие в целый хор. – Нет, – твёрдо сказал Йемшон. Он воздел руки, и в куполе завыли эфирные ветры, сбившие нескольких альтансарцев с ног. – Ты и твои приспешники останетесь здесь, пока совет провидцев не решит вашу судьбу. Пси-ураган закружил быстрее, и начался сущий бедлам.

Вежливые переговоры вылились в скрытые угрозы, а затем и в открытую вражду, когда псайкеры Ультве подняли пси-барьеры и послали в ряды иннари вытягивающие силы проклятия. Визарх с вознесённым клинком пробивался через психическую бурю к Йемшону. Инкарна же выплыла из теней, и устремилась к поющим провидцам, вновь окружённая вихрем из мелькающих духов.

Неожиданно для всех протрубил горн, и из-за самых тёмных кристальных статуй друг за другом выступили арлекины из театра Полуночной Грусти, тут же принявшие позу, будто парируют невидимый удар. Вместе с ними явился пожилой ясновидец, облачённый в простую чёрную мантию. Совет провидцев пребывал в изумлении – пред ними стоял Кайсадурас Анахорет, мудрейший из прорицателей Ультве. Он вернулся из добровольного изгнания, чтобы обратиться к своему народу.

Психический смерч, поднявшийся в куполе, прекратился в тот же миг, как новоприбывший поднял над головой посох. Он заговорил хриплым голосом, похожим на карканье; очевидно, затворник не произносил ни слова долгие десятилетия, тем не менее речь его имела огромный вес. Он сказал, что эльдар находятся на перекрёстке судьбы. И хотят того провидцы Ультве или нет, но иннари приказано жить, иначе ещё один мир-корабль умрёт и никогда не переродится.

Все как один члены совета отвернулись. Иннари же, чьи ряды пополнились теперь несколькими отважными альтансарцами, арлекинами Полуночной Грусти и горсткой симпатизирующих Перерождённым жителей Ультве, отправились к главному выходу из купола, а вместе с ними и Инкарна, под которой земля покрывалась инеем. Отягощённый порицанием сородичей, Эльдрад Ультран устало поплёлся вслед за странным созданием. Опираясь на посох, Кайсадурас присоединился к нему.

До конца дня иннари покинули мир-корабль и отправились в Око Ужаса, в путешествие крайне опасное, ибо путь они держали в место рождения Слаанеш. Никто из них не оглянулся назад.

Империя из пыли

Путешествие в глубины Ока Ужаса было полно опасностей. Лиловая воронка в центре этого громадного варп-шторма представлялась живым и хищным существом. Тяжесть и средоточие этого зла давила на души, как чёрная дыра пожирает свет. Если бы не мысли о вознесении Иннеада, вселявшие решительность в пилотов, что доставили иннари в Око, сидящие за штурвалом уже давно бы повернули назад. Однако каждый эльдар решил жить столь же храбро и полно, как древние альдари: без оглядки назад и не прячась подобно современникам.

Изящные звездолёты, плывшие под прикрытием гигантских голополей, прошли незамеченными через военные зоны Кадийских Врат и проникли в нестабильный регион между реальностью и варпом. Эльдарская экспедиция уклонялась от саблезубых торнадо, уходила от голодных призрачных солнц, благополучно переносила сильный град из окровавленных черепов и выстояла перед сокрушительными цунами сырой энергии варпа. Ничто не могло сломить иннари. Всякий раз, как их моральный дух ослабевал в ходе тяжких испытаний, Иврайна воодушевляла последователей и вела за собой. Именно подобная отвага характеризовала иннари в последующие месяцы, укрепляя их репутацию в качестве силы перемен и разнося молву о них из одного края Галактики в другой.

Волна, которая из-за действий иннари прошла по всем разобщённым культурам эльдар, уже успела привести к разным последствиям. Преображение Иврайны в «Крусибаэле» вызвало демоническое нашествие и разъединение в Комморре, в результате чего аж сам Асдрубаэль Вект покинул Тёмный город. И хотя его правлению был нанесён ощутимый урон, верховный владыка уже запустил сотни махинаций и планов, чтобы снова обрести абсолютную власть над тёмноэльдарским обществом. Больше всего в настоящий момент Векта беспокоила метафизическая угроза возвышения иннари.

Почти сразу как Иврайна покинула Тёмный город, союзные Векту гемункулы отправились в опаснейшие пределы Паутины, а оттуда в тот же населённый демонами мир, что искали Перерождённые. Во многих смыслах это можно было назвать возвращением домой, так как среди основателей ковенов находились те эльдар, чьё безудержное потворство своим желаниям привело к Грехопадению.

Пройдя череду сводящих с ума и сюрреалистичных испытаний, экспедиция иннари наконец добралась в пункт назначения почти в полном составе. Некоторые из них утверждали, что это дух Гентилиан вёл их через адские земли Ока Ужаса, тогда как другие называли истинным проводником Инкарну. Возможно даже сам Иннеад не подпускал к ним инфернальные полчища; по крайней мере так заявляла Иврайна с того момента, как Перерождённые прошли Кадийские Врата.

Велиал IV Старушечий мир под названием Велиал IV когда-то находился в самом сердце эльдарской империи. Планета была настолько огромной, что её гравитационное поле, будто из рогатки, запускало в космос кометы. Издалека Велиал IV казался неспокойным, но в действительности его земли неимоверно процветали. В его богатых и красивых городах терпимо относились к любым причудам и прихотям жителей. Тысячелетия он оставался главным центром в паутине влияния эльдар, по воле которых гасли и зажигались звёзды. Когда вызванный рождением Слаанеш катаклизм разорвал цивилизацию эльдар на части, Велиал IV превратился из рая в чистилище – разорённую пустошь, где среди развалин обитали духи, в пещерах водились демоны, а под тяжестью эпох тускнели раскиданные богатства. Теперь здесь повсюду разбросаны путеводные камни, каждый из которых считается бесценным сокровищем.

<ИНТЕРВОКС МЕХАНИКУС> ИСТОЧНИК: ЭФИРНЫЙ ХОР, АГРАРИЯ XIII ХОРИСТ: ДАНТИЛЬ ОКТУС <АВТОМАТИЧЕСКАЯ ССЫЛКА> <ВААА! БАДРУККА> Флот примитивных, но мощных кораблей орков проложил себе путь через сектор Алаватус, опустошив промышленный мир Наяда-Тронголомерос, и теперь направляется к Катакану. Ксенолексикографы проанализировали символы, нарисованные на потрёпанном металлическом панцире огромного орочьего флагмана, чей бортовой залп, должно быть, даже мощнее, чем у боевой баржи Адептус Астартес. Корабль опознан как убойный крейсер «Чернажубый», флагман печально известного пирата, капитана Бадрукка. Когда орочий флот проходил мимо Наяды-Тронгломерос, сотни штурмовых шаттлов совершили внезапный и разрушительный рейд на покрытые серебром острова луны. Последовала ожесточённая война, в которой орки обрушили доселе невиданную огневую мощь на оборонявшие острова конвокации скитариев. Уничтожив местное население, зеленокожие украли все пушки и корабли, которые смогли найти, и укрепили ими свой флот. Дальнейшее исследование показало, что курс флота Бадрукка совпадает с курсом раненного пустотного кита с чёрной шкурой, из ран которого в холодную пустоту растекаются на километры реки крови. Громадный кит, в десять раз превосходящий размером «Черножубого», судя по всему также направляется к Катакану. Пока что ни одному астропатическому сообщению не удалось пройти через варп-шторм Бас Инферния и донести предупреждение о смертельно опасной макрофауне, а также о приближающейся флотилии орков, которая разрослась настолько, что стала средоточием раскинувшейся на всю систему Вааа!. Маловероятно, что удастся эвакуировать ресурсы этого запущенного региона космоса прежде, чем он окажется под ударом раненного пустотного кита, орочьей Вааа! или и того и другого одновременно.

Хотя немало из них погибло в стычках с демонами или тронулось рассудком во время странствия, экспедиция иннари сохранила большую часть сил к тому моменту, как конвой звездолётов зашёл на орбиту гигантского молочно-белого шара, коим казался Велиал IV.

Гравитанки воинства Ультве высадили иннари на безлюдную поверхность старушечьей планеты. Всюду вздымались дюны грязно-белой пыли – все, что осталось от некогда могущественной цивилизации. Затхлая неприветливая атмосфера, царившая на заставленной руинами планете, не оставляла сомнений, что здесь не ступала нога ни одного живого существа многие сотни лет. То тут, то там, однако, иннари периферийным зрением замечали какое-то движение, словно за ними наблюдало что-то полуреальное.

Когда контингент Ультве рассредоточился в спиральном поисковом построении, арлекины из театра масок «Полуночная грусть» тоже разошлись веером, театрально перебегая от одного укрытия к другому. Продвижение протекало столь стремительно, что многие иннари задались вопросом, не бывали ли они прежде в этих злосчастных краях.

Первой с Иврайной поделилась подозрениями теневидица, за которой развевался тонкий и мерцающий покров тьмы. Они определённо были не одни среди руин. Но их преследователями точно были не призраки или демоны, а существа из крови и плоти. Едва провидица теней поведала о своих мыслях Иврайне, как целый зверинец жутких тварей с воем выбежал из-за развалин впереди. Существа бежали прямо на Перерождённых, голодные и сосредоточенные на добыче, несмотря на завесы из миражей, созданные арлекинскими псайкерами. Во главе своры на всех порах неслись безглазые ур-гули, подрагивающие множеством крошечных ноздрей. Позади мчались создания всех видов извращённой анатомии, начиная со сплошь состоящих из мышц громил, на спинах которых виднелись впрыскиватели стероидов, и заканчивая горбунами с похожими на плеть конечностями, что семенили босыми ногами со скоростью охотящегося паука. Среди них ровно плыли гемункулы, посланные на задание мастером плоти Уриеном Ракартом.

С широко раскрытыми глазами и жутким оскалом, как у голых черепов, многие гемункулы облизывались в предвкушении изощрённых экспериментов, которые они проведут над иннари. Худшие представители альдарского общества словно возродились среди своих раздробленных владений и обрели форму, которая наилучшим образом отражала саму их суть – не элегантных и атлетичных полубогов, а прожорливых чудовищ, исключительное уродство которых соответствовало паразитической природе их душ. На иннари напали тайные творцы Грехопадения; эхо разнузданного прошлого явилось затушить ярчайшую искру надежды на светлое будущее.

Когда над иссушённым ландшафтом Велиала IV взошла серебряная луна, по развалинам пронеслись горестные отголоски давно мёртвых альдари, причитающих от того, что темнейшее воплощение их древней культуры обрушилось на потенциальных спасителей. Даже Кровавые Невесты и инкубы не питали иллюзий насчёт того, какую участь для них уготовила комморритская родня, и бросились в схватку на стороне Чёрных стражников Ультве и арлекинов Полуночной Грусти.

Острые клинки наёмников и гладиатрис отрубали толстые мускулистые конечности противников, рассекали пополам кидавшихся на них ур-гулей и обезглавливали монстров в масках, когда бы те ни приблизились. Немыслимо, невероятно, но многие из гемункульских миньонов не переставали сражаться даже после получения тяжёлых ранений, разбрызгивая из культей неизвестные жидкости. Они атаковали беспорядочно, но неестественная сила и остервенелость делали их крайне опасными. Изломанные тела Перерождённых отлетали от мощных ударов и падали на склоны барханов, откуда скатывались по голубовато-белому песку словно тряпичные куклы.

Между тем к Иврайне направлялась группа машин боли «Талос» с щёлкающими клешнями и извивающимися щупальцами. Сюрикенные катапульты биель-танских Зловещих Мстителей оставляли сотни ран на теле плотских конструкций, выбивая фонтаны чёрной жидкости из твёрдых как железо панцирей, однако их продвижение подстёгивала пульсирующая энергия, исходящая от ближайших паразитических машин «Кронос».

Но прежде чем те добрались до Иврайны, им наперерез по пыльной земле размашистым шагом вышли две шеренги Призрачных Клинков. Сверкая утончёнными мечами-призраками, боевые конструкции сражались стойко и бесстрашно, однако машины боли представляли собой подлинные шедевры искусства ваяния плоти, и одного за другим Призрачных Клинков надвое перекусывали ужасные клешни. Внезапно возникший поблизости Визарх принялся проворно кружить вокруг творений гемункулов, с невероятной грацией уклоняясь от ударов, атакуя мечом и снова отходя, чтобы избежать гудящих цепей с крюками и инъекторов ихора. Вскоре от машин боли остались лишь парящие каркасы, выплёвывающие грязную кровь.

Старейший из присутствующих гемункулов скривил рот от недовольства при виде своих расчленённых любимцев, а затем достал из просторных одежд исписанную рунами шкатулку и открыл её. Изнутри заструился болезненный свет, и на Визарха с воплями накинулись пленные джинны. Длинный клинок опускался и поднимался, но не мог причинить вред бестелесным духам. Тогда джинны подхватили Визарха и подняли в воздух, где стали растягивать его во все стороны; окружающие отчётливо слышали скрежет зубов и треск костей.

Однако за мгновение до того, как Визарха разорвало на части, Инкарна с оглушительным победным рёвом вырвалась из груды мёртвых машин боли. Голыми руками она растерзала джиннов на клочки эктоплазмы, а затем сжала ладонь в кулак, и их хозяин-гемункул обратился в кучку праха. В то же мгновение в недрах Комморры рассыпались генетические образцы этого повелителя ковена, нужные для выращивания ему нового тела. От смерти, которую несла Инкарна, не было никакой защиты или спасения, ибо она была воплощением бога мёртвых.

Увидев кончину коллеги и испугавшись, что он познал истинную смерть от рук Демона, остальные гемункулы ретировались. Ничто для них не стоило риска лишиться тщательно оберегаемого и высоко ценимого бессмертия. Через считанные минуты от них не осталось и следа; вместе с ними испарились и их прислужники.

Но едва иннари успели перегруппироваться среди руин, как наступившую тишину разорвал радостный крик.

Охота за душами на Велиале IV

На небольшом удалении доносились чьи-то мучительные для слуха вопли, но не агонии, а дикого веселья, улюлюканье полоумных убийц, вышедших на охоту. То были не смертные и даже не игрушки гемункулов, но существа, рождённые в варпе и привлечённые психическим ароматом резни. Всякого, кто услышал их жуткие голоса, бросило в дрожь, ибо демоны Слаанеш появились на свет в результате катастрофы, разорившей Велиал IV. Попасть к ним в лапы в подобном месте грозило вечностью пыток и полным поглощением Той-что-жаждет. Собравшиеся эльдар убеждали себя, что от страшнейшей участи их души спасёт Иврайна и следующие за ней иннари, но всё равно первобытный страх сжал в тисках их сердца.

Желая занять позицию повыше, Кровавые Невесты только успели раствориться в сумраке, как из бежевой мглы возникла целая армия боевых колесниц, выбивающих искры из окружающих развалин, задевая их клинками на колёсах. Следом за ними стремительно текла река демонесс. Холод пробрал эльдар до костей, когда они поняли, что это охота, а они – добыча. Иврайна долго и громко выкрикивала проклятия; души, что она держала в себе, помогли увидеть знамения, указывающие на местонахождение древних мечей, которые она искала. Один из артефактов находился поблизости, но теперь, похоже, до него было не добраться.

Незадолго до появления гемункулов из засады Иврайна заметила тропинку из мёртвых путеводных камней, также называемых слезами Иши. Высоко ценимые как временное убежище от поползновений ненасытной Слаанеш, они образовались в ходе слияния реального пространства с варпом, когда случилось Грехопадение. Обнаруженные Иврайной психокристаллы имели безжизненный свинцовый оттенок и не сверкали, как те, что собирали странники и призрачные рыцари. Пройдя по следу, она выяснила, что тропа сходится со многими и многими другими. Определённо, это был знак, указание на то, что один из искомых артефактов находился где-то совсем рядом, однако из-за вышедших на охоту демонов Слаанеш времени на поиски не осталось.

Ей пришло в голову, что именно странная находка вызвала нападение демонов, хотя, возможно, те просто дожидались, пока гемункулы и иннари не ослабят друг друга, чтобы потом добить выживших.

Подняв меч Старухи, Иврайна вместе с рычащим гиринксом кинулась навстречу демонической орде и совсем не удивилась, когда увидела, как Визарх повёл за собой наступление через руины, чтобы колесницы Слаанеш не могли атаковать его, не рискуя разбиться. Союзные силы Ультве находились менее чем в нескольких милях – хотя ради поисков заветной реликвии они и отделились от передового отряда Иврайны, Эльдрад Ультран настоял на том, чтобы ударная группировка всё время оставалась недалёко от иннари на случай западни.

Видя, как слаанешисты беспорядочно кружат вокруг иннари, Иврайна понимала, что надежда добраться до войск Ультве тает с каждой секундой. Колесницы перемещались вдоль остатков широчайших бульваров столичного города, подпрыгивая на кочках и уходя в занос на головокружительной скорости в процессе полного окружения добычи. С ними находились демонессы, скачущие на двулапых созданиях с длинными шеями, и уродливые изверги со скорпионьими хвостами и клешнями, щёлканье которых вплеталось в хор сладострастных воплей.

За считанные минуты Перерождённые оказались зажаты в ловушке. Их умело загоняли в тупик: перед ними зияла карстовая воронка, а со всех других сторон напирали демоны Слаанеш. Иврайна и её сторонники обменялись печальными взглядами, приготовившись к последнему противостоянию. Но когда они подошли к ближе к яме, то поняли, что это не природное образование, а чудовищная пасть, пульсирующая и рычащая от голода.

Как только полчища демонесс оказались в радиусе поражения сюрикенного оружия иннари, разразился ураган из острых как бритва дисков. Однако их обжигающие касания лишь вводили охотниц в исступлённое состояние. Шипящие и облизывающиеся демоницы подступали всё ближе и ближе. Вовремя подоспевшие актёры Полуночной Грусти, которые ловко проскакали через древние развалины, нырнули в гущу противников с такой грацией и резвостью, будто это была очередная их постановка – и действительно, арлекины часто репетировали схватки с демонами.

Где бы ни умирали эльдар, там появлялась Иврайна и вбирала в себя души, пока трупы ещё не успевали остыть. В кошмарном полуреальном пространстве Ока Ужаса бестелесные духи были отчётливо видны, ввиду чего наблюдавшим казалось, будто Иврайна в буквальном смысле вдыхает их. С каждым высвобождением энергии смерти окружающие иннари ощущали невероятный прилив сил и начинали драться с такой скоростью, что даже шустрые демонессы выглядели на их фоне совсем вялыми.

Когда битва достигла кульминации, из глотки каждой потусторонней обольстительницы, скакуна и изверга вырвался стон вожделения, а из воронки-пасти на пути эльдар вылез громадный язык с клешнёй на кончике, такой же длинный, как общественный трансмотив, ходящий в городах-ульях. Многие иннари в ужасе закричали, подумав, что из дыры выйдет Та-что-жаждет, чтобы съесть их. Возможно, они были правы. Держась клешнями за вкусовые сосочки, верхом на гротескном придатке ехали три высших демона Слаанеш. Крупнейшая из них – Королева Страданий, воплощение тёмного блаженства – закричала в экстазе, когда титанический язык обрушился на землю и насмерть раздавил сотни эльдар.

С двух сторон сопровождаемая омерзительно прекрасными соратницами, Хранительница Секретов выставила перед собой усеянную драгоценными каменьями клешню и отбила двух накинувшихся на неё арлекинов прямо в клешни прислужниц, которые тут же разорвали глупцов. Рубиновый дождь отметил безжалостно быстрое завершение карьеры актёров.

Возникшая из ниоткуда Инкарна вознеслась ввысь через дымку, и шорох её голоса перерос в шум водопада. Подобно размытому пятну она стремительно пронеслась к высшим демонам и схватила Королеву Страданий за горло. Демоница издала приглушённый возглас удивления, когда инкарнация Иннеада разорвала ей шею в фонтане крови. Однако аватара значительно рисковала, подойдя на такое близкое расстояние к неприятелю. Громадная колючая клешня схватила Инкарну за лодыжку, а затем вторая и третья, как только подоспели фрейлины Королевы. Инкарну с силой швырнули на землю, а в следующий миг её стали вбивать в пропитанную слюнями почву могучие копыта.

Иврайна закричала от боли и призвала энергию своего бога в виде шепчущей бури, поглотившей окружающих демонесс и обратившей их в холодные серые изваяния, которые вскоре рассыпались. Однако на место убитых вставали новые враги. Неподалёку Эльдрад Ультран на пару с Кайсадурасом атаковали с разных сторон Хранительницу Секретов; их колдовское оружие вспыхивало всякий раз, как наносило ей одну страшную рану за другой. Рядом с ними крутились арлекины, на один шаг опережающие противников благодаря сальто-поясам. Развернувшееся на планете действо было настолько великолепным, настолько было пропитано родовой ненавистью, что арлекины едва могли противиться желанию вжиться в ритуальные роли и воспроизвести в реальности прославленное представление о Грехопадении.

Несмотря на то, что она билась за свою жизнь, Иврайну не покидало ощущение, что всё это она видела прежде, правда, не могла вспомнить где. Среди спасённых ею душ не было ни одного арлекина, ибо Смеющийся бог забирал их себе. А затем её осенило: танец арлекинов и демонов Слаанеш являлся отголоском заключительного акта, который показывали актёры Полуночной Грусти в театрах Комморры. К Иврайне пришло воодушевление. Она хорошо знала ту постановку, поскольку в молодости исполняла похожий вальс. Прыгая, вращаясь и кружась, она повторяла танцевальные движения, пленившие её в детстве – так она могла почти идеально предсказать не только партию арлекинов, но, следовательно, и противостоявших им демонесс.

Так, вальсируя с противниками, она проследовала путём разбросанных мёртвых психокристаллов к большому их скоплению всего в дюжине шагов от высших демонов Слаанеш, неистовствующих в рядах иннари. Она чувствовала под ногами пульсацию, исходящую от заветного меча, резервуара губительной энергии, обладающего такой мощью, что он лишил пси-потенциала ближайшие путеводные камни. С мрачной улыбкой Иврайна приложила обе руки к земле и закричала.

Удар сердца спустя Инкарна подобно фениксу вырвалась из-под ног у Королевы Страданий, переродившись в фонтане энергии холодного голубого оттенка. Двумя руками она сжимала длинный и сияющий меч Старухи. Взмыв в небо, она разрезала им королеву демонов от паха до шеи. Вихрь смерти вокруг неё ускорился, и Инкарна размытым лиловым пятном принялась рубить и резать высших демонов, пока те не испарились. Оружием, которое держала аватара Иннеада, был Вилит-жар, меч Душ, самый крупный и мощный среди всех старушечьих клинков. Спустя тысячелетия сна его лезвие жаждало крови эльдарских обидчиков. Режущим и колющим смерчем Инкарна пронеслась по полчищам Слаанеш: каждый её выдох становился убийственным туманом, каждый выпад приносил абсолютную смерть вопящему демону. Инкарна резанула по гигантскому когтистому языку, потянувшемуся к ней, и отвратительный отросток вернулся в логово, будто его ужалила великая оса-мурех. Вдохновлённые воплощением заключительного акта, арлекины возобновили атаки, и через считанные минуты окружавшая их орда обратилась в беспорядочное бегство. Что приятнее, за руинами проглядывали цвета Ультве. Ловушка не сработала. Спасение было близко.

АДДЕНДА ЭЗОТЕРИКА ДАННЫЕ ВОССТАНОВЛЕНЫ ПО ПРИКАЗУ СВЯТЕЙШЕЙ ИНКВИЗИЦИИ ЕГО БЕССМЕРТНОГО ВЕЛИЧЕСТВА ИМПЕРАТОРА <СМ. КРИСТАЛЛИЗАЦИЯ ОКРЕСТНОСТЕЙ ЗЁВА ВУРДАЛАКА> Фрактальная сеть кристаллических структур появилась из варп-шторма, обозначенного как Зёв Вурдалака, что разразился в системе Мефистос в половине светового года к югу от ныне запретной системы Просперо (Эрадикатус/Пердита Экстремис). Изначально местные астропровидцы сочли это лишь причудой, не стоящей внимания, однако эти образования (до сих пор не удалось ни должным образом классифицировать их, ни определить размер) с пугающей скоростью распространяются по космическим трассам сектора. Представители Адептус Астра Телепатика провели несколько исследовательских экспедиций, чтобы расследовать слухи о «движущихся в структурах силуэтах», вызвавших крайнюю обеспокоенность. Пока что никто не вернулся. Каждый корабль, вошедший в радиус охвата образований авгурами, стал жертвой внезапного и опустошительного вторжения существ, называемых Ужасами (см. культы Просперо). Удалось обнаружить пропавший вместе со всем экипажем фрегат-ауспик «Пронизывающий взгляд»; судовые черепа видеозахвата со всеми записями были переданы Ордо Маллеус для подробного анализа. Оказалось, что многие коридоры корабля заросли сложными кристаллическими образованиями, похожими на изморозь на стекле и удерживающими внутри парализованный экипаж и пассажиров. Подобное явление наблюдалось на многих кораблях-призраках по всему сектору. Это совпадает со свидетельствами, полученными после масштабных всплесков демонической одержимости и контропераций, в том числе при гибели восьми великих ульев Барроудона-Тета, где все коридоры, трубопроводы и жилые ячейки каждого здания заросли сложными кристаллическими паутинами.

Глава 3: Последняя надежда эльдар

Перерождённые – единственная надежда нашего народа. Они стремятся объединить альдари – не просто собрать вместе всех обитателей миров-кораблей, но каждый осколок нашей расы, будь то изгои, экзодиты или жадные до душ друкари. Закинув галактический невод, Шепчущий бог оттаскивает всех нас от взора зла, и с его помощью мы сумеем перековать себя. Сумеем стать народом, смотрящим вперёд с упованием, а не назад в отчаянии. Последовав за иннари и избавившись от путеводных камней и страха, что они символизируют, мы вновь воспарим на ветрах судьбы.

Латриель, верховная ясновидица Биель-Тана

Свет во тьме

Теперь, когда иннари и их союзники из Ультве сражались как одно целое, они разорвали стягивающуюся петлю, накинутую демонами Слаанеш. Подобно бурным потокам реки ударные группы проносились через руины и по песчаным дюнам разрушенного альдарского города, развивая успех, прежде чем инфернальным воинствам удалось бы их отрезать. Наступление возглавляла Иврайна; царственное одеяние развевалось на эфирных ветрах, пока она мчалась среди обвалившихся арок и под взором изваяний павших героев в направлении громадного Мемориального комплекса Атрансиса, где до Грехопадения выставлялись художественные работы эльдар, как самые главные сокровища вселенной. Вместе со специалистами по ближнему бою из числа солдат Ультве, которые образовали сплошную стену из клинков на обоих флангах, авангард иннари проник в громадный зал, высматривая подходящую оборонительную позицию, чтобы положить конец охоте за душами. Однако внутри здания они получили не только тактическое преимущество.

Когда Перерождённые заняли укрытия за наклонными подиумами и кафедрами, здание наполнилось золотым светом. Стряхнув пыль, монолитные передние панели двух громадных сооружений в задней части галереи открылись рывками, словно крылья бабочки, вылезающей из кокона. За ними показался сияющий жёлтым рунический портал, огромный, но видимый только усопшими или теми, кто получил их благословение. Оттуда появилась фигура шириной с сам портал и высокая настолько, что ей пришлось нагнуться, чтобы пролезть.

Из-за древних врат плавно вышел исчертанный рунами призрачный рыцарь в гордой жёлто-голубой расцветке, а после него ещё двое. Длинноствольные солнечные пушки громко загудели в тишине, и иннари радостно закричали, когда гиганты открыли огонь. Сгустки плазмы, друг за другом вылетающие через вход в выставочный комплекс, испепеляли демонов, желающих схватить убежавших эльдар. Где бы ни появлялась очередная охотничья стая Слаанеш, убийственный залп стирал её с лица земли. Когда же несколько колесниц на полной скорости пронеслись сквозь ряды войск Ультве, разбрызгивая кровь с шипастых колёс, один из призрачных рыцарей шагнул навстречу и раздавил демонические повозки одним резким ударом массивного клинка. Тогда Иврайна впервые заметила под ногами колосса меньшие фигурки; легендарные боевые конструкции искусственного мира Иянден прибыли и рассеялись по всему залу, образовав вокруг иннари защитную стену. Вместе с ними пришла не кто иная, как Иянна Ариеналь, Ангел Ияндена.

По команде духовидицы воины-призраки сформировали неплотный круг, расширившийся за пределы позиций живых товарищей, а затем сомкнувшийся. Заграждение из призрачной кости позволило каждому эльдар внутри безо всякой для себя опасности отгонять демонических преследователей очередями выстрелов и методичными ударами клинков. Многие безликие воины отдали «жизни», чтобы помочь спастись сородичам. Иянна жестом призывала иннари пройти с ней через золотой портал, и Иврайна, осознав, что оставаться здесь больше нельзя, приказала отступать. Так, одна группа за другой Перерождённые проникли в секретный отрог Паутины за вратами.

Тайные тропы, которыми иянденцы ходили в старушечьи миры, где собирали путеводные камни, были крайне опасны, однако проводником иннари выступала не только самая одарённая духовидица современности, но и актёры театра Полуночной Грусти. И хотя у эльдар ушли долгие недели тяжёлого пути, они без серьёзных происшествий добрались до золотого портала, который вывел к череде скрытых врат в путеводном порту Ваидх, принадлежащем искусственному миру Иянден. Иянна Ариеналь провела печатью костопевицы своей династии перед дюжиной рунических замков, в партии сопрано спела о родословной Эльданеша и спроецировала свою душу на духовные резервуары за каждыми вратами, пока они бесшумно не отворились друг за другом.

Экспедиция попала в стылые и затянутые туманом катакомбы под чертогами призраков. Ниши, раньше занимаемые неактивными оболочками воинов-призраков, сейчас пустовали. Откуда-то сверху донёсся далёкий гром, и, склонив голову набок, Визарх высвободил из витиеватых ножен длинный клинок. То определённо были не звуки бури, но битвы. В тот миг Иврайна в равной мере ощутила наплыв надежды и отчаяния. Её последователи обрели спасение, когда казалось всё кончено. Более того, на помощь им пришли представители мира-корабля, которых они хотели обратить в свою веру. Умерев и возродившись в древних владениях альдари, Инкарна вытащила из почвы Велиала IV меч Душ, способный менять свою форму, но тем не менее иннари нашли всего один из двух мечей, спрятанных на той планете, прежде чем им пришлось уйти. Если не собрать все пять клинков Старухи, сила Иннеада будет значительно меньше. Что хуже, меч, который Иврайна ожидала отыскать на Ияндене, судя по всему пропал, так как его психическая аура не ощущалась.

Добравшись до винтовой лестницы, что вела к поверхности мира-корабля, Ангел Ияндена и Дщерь Тени устроили жаркую перебранку. Искусственный мир снова находился в осаде: когда он пересёк Эндреганский сектор, то буря, в прошлую ночь казавшаяся далёкой, на следующую уже была угрожающе близко. Из пучин Эмпиреев вынырнула пара прогнивших космических скитальцев: каждый – уродливая мешанина металла и камня, изрытая кратерами настолько, что нигде на поверхности не было ни прямой линий, ни гладкой кривой. Предсказания на рунах показали ясновидцам, что громадные переплетения кораблей заражены организмами демонической природы, словно раздутые трупы, населённые червями. И вскоре огромные рои гнильных мух, возглавляемые крылатыми князьями демонов, поднялись из омерзительных космических развалин и полетели в сторону Ияндена. Благодаря ускорявшему их варп-шторму и отсутствию нужды в воздухе, отвратительные твари тысячами обрушились на искусственный мир. Иврайну не покидало неприятное чувство, что демоны не случайно напали на Иянден как раз тогда, когда она вместе с последователями хотела найти здесь безопасное место, однако пока держала тревожные мысли при себе. Для мира-корабля, среди защитников которого больше всего насчитывалось мертвецов, известие о пробуждении Иннеада и без того было весьма болезненным.

Мир-корабль Иянден когда-то был самым лучшим среди ему подобных, выступая в роли громадной столицы космической империи эльдар. Однако его путешествие сквозь века было отмечено рядом катастроф, из-за чего теперь от него осталась лишь бледная тень прежнего великолепия. Крупномасштабные налёты флотилий хаосистов и наступление Вааа! Реккфиста в высшей степени испытали военные силы искусственного мира, но именно нападение флота-улья Кракен поставило Иянден на колени. Длительная и трудная битва в космосе против биокораблей тиранидов завершилась успешно, и какое-то время жители считали, что их тактика и высокие технологии обеспечили победу, но затем пришла вторая волна, затем третья, а потом ещё и ещё. Иянден оказался на грани поражения. Не оставалось ни одного биокупола, незатронутого стремительными полчищами тиранидов. Чужаки непременно съели бы весь искусственный мир, если бы не своевременное вмешательство пиратского принца Ириэля, одарённого командора, изгнанного за его безрассудную стратегию при вторжении Хаоса десятилетия назад. Несмотря на горькую обиду Ириэль не мог оставаться в стороне, когда его дом уничтожали. Его корсарская армада пробила блокаду биокораблей и покончила с угрозой тиранидов. Чужеродные захватчики нанесли колоссальный ущерб: почти всё население погибло, прежде чем был убит последний пришелец. С того дня Ияндену ради выживания приходится полагаться на многочисленные психокостные конструкции из своих чертогов призраков. Свет во тьме, как переводится руна Ияндена, на данный момент практически погас, однако некоторые надеются, что он снова ярко засияет, прежде чем навсегда сгинуть в небытие.

– Судьба иянденцев напоминает судьбу Ометриана, – сказала Иянна Ариеналь, когда вместе с Иврайной шагала по мосту Бесконечной Ночи. – Всякий раз как наши раны исцеляются, налетают вороны-падальщики и снова клюют нашу плоть. – Над головой через тонкое стекло Альданарского купола были видны взрывы бушующего в космосе сражения. – Разве Ометриан не хотел умереть под светом Красной луны, – ответила Иврайна, – чтобы положить конец страданиям и переродиться? – Если ты поставила себе целью потушить и без того слабое пламя Ияндена, твой визит будет весьма недолгим, – мягко пригрозила Иянна. – Я сочиняла песни об Иннеаде многие годы, ибо действительно верю, что наши судьбы угодили в его тенёта. Но сперва мы соберём кровавую дань с тех, кто желает нам смерти. А значит мы не намерены ни уступать каким-то жутким эпидемиям, ни поддаваться апатии и отчаянию. – Хорошо сказано, – буркнул Визарх, шагавший позади них. Иврайна обернулась, удивлённая тем, что её спутник неожиданно нарушил молчание, однако ничего не ответила. Когда эльдар достигли конца моста и направились на военный совет, дюжина призрачных стражей заблокировала им путь, а вместе с ними ясновидец в богатых одеждах. – Дентилн Огненный Взор, – прошептала Иянна. – Он ни за что не допустит, чтобы чертоги призраков встали на нашу сторону, по крайней мере не сейчас. – С горящими глазами она обратилась к Иврайне. – Что бы ни случилось, мы должны поступать так, чтобы Иннеад с гордостью называл нас своими дочерями. – Дщерь Теней кивнула. Из-за волнения слова застряли в горле. – Сердечно приветствую вас, – громко позвал Дентилн, – жаль вы добирались до нас, как медлительный калека Ваул, нежели проворный Азуриан. С учётом задействования в битве всей армады Иянден не может позволить себе отвлекаться на что-либо ещё, если только по неосторожности снова не отворил дверь врагу. Вы и ваши последователи прошли длинный путь – даже вестница Фаолчу складывала крылья на закате дня. Вы должны отдохнуть. – Он показал на дальнюю четверть большого купола, слабо освещённую и тихую. – Мы проводим вас и ваших соратников-комморритов в охраняемые покои, чтобы вас никто не беспокоил. Те же, кто носит латы в цветах искусственных миров или пёстрые костюмы Цегораха, будут отправлены на передовую. Мы отчаянно нуждаемся в их клинках. – В этом нет необходимости, – ледяным тоном произнесла Иврайна. – Я останусь со своим народом, дабы сражаться как одно целое. – Я настаиваю, – процедил ясновидец, и стоящие за ним призрачные стражи подняли оружие. Чуть далее из-за архитектурных изгибов палаты военного совета вынырнули двуногие боевые машины: их наставленные орудия усиливали угрожающий посыл. – Превосходно, – сказала Иврайна. – В этот тяжёлый день мы не станем использовать против вас наши клинки. Если вы желаете затушить пламя, которое ваш народ так бережно поддерживал, мы будем рядом, чтобы вновь его разжечь. Призрачная стража обступила предводителей иннари и препроводила во мрак. Доносящиеся сверху громовые раскаты войны стали напоминать далёкий смех богов.

Покинув мост Бесконечной Ночи, Иврайна, Визарх, костяк иннари, и Иянна Ариеналь спустя минуты стали невольными гостями в самых роскошных покоях Ияндена. Любая их просьба тотчас выполнялась: юные эльдар в белых нарядах, ступающие Путём прислуги, предлагали освежительные напитки и закуски и даже почистили снаряжение от пыли старушечьего мира. Тем не менее правда была очевидна всем: Перерождённые – те, кто верил, что Иннеад станет спасителем, в котором так отчаянно нуждалась эльдарская раса – находились под стражей вопреки своей воле. Среди звёзд тем временем продолжалась битва между иянденской армадой и космическими скитальцами, медленно, но неумолимо плывшими в сторону искусственного мира.

Внутри Иврайны нарастал гнев, который она старалась унять. Путь Кхаина не поможет ей выбраться отсюда; ни иннари, ни иянденцы не могли позволить себе развязать гражданскую войну. Тогда Дщерь Теней заглянула в себя, глубже чем прежде, и позволила источнику всего сущего направлять её душу. Покинув тело, её сущность устремилась далеко-далеко. Мысленный взор касался одной звезды за другой.

Но то, что она искала, находилось не там. На внешней поверхности Ияндена суетились и роились похожие на летающих слонов гнильные мухи, чьи пузатые всадники размазывали нечистоты по кристальным куполам, прежде знававшим лишь поцелуи солнечных ветров. Заскрёбши изогнутыми когтями о прозрачное стекло, троица князей Нургла приземлилась поблизости и стала колотить по куполу ржавыми булавами и железными клинками до тех пор, пока не проделала вход. Проникнув в тонкие пузыри воздуха, окружавшие куполообразные узлы, рассчитанные на то, чтобы атмосфера всего искусственного мира не утекла в космос в результате падения метеорита, демоны получили так нужный им плацдарм, откуда можно было начать наступление.

Чумные трутни залетели через проделанные отверстия и обрушились на пышные леса и скульптурные сады зеленовато-коричневой тучей. На перехват тут же ринулось несколько храмов Пикирующих Ястребов, которые порхали вне досягаемости противника, поливая его огнём из лазеров. К крылатым аспектным воинам вскоре присоединились эскадрильи Багровых Охотников. Оставляя в небе тёмно-красные шрамы, они охотились на толстобрюхих князей демонов, что запятнали мир-корабль своим присутствием. Светлые копья истребителей «Ночное крыло» снова и снова наносили удары, каждым безошибочно точным выстрелом выпуская потоки внутренностей из грудных клеток и брюшных полостей захватчиков. Гарульгор Вирулентный безжизненной кучей свалился с неба, но герцог Оглорр и Малеатрус из Зловонной Лапы продолжали спускаться к поверхности родины эльдар так, словно и не замечали страшных ран: они только насмешливо фыркали, когда из них выливались грязные соки. Багровые Охотники заложили двойную петлю и снова сделали заход, но в этот раз целились в головы противников. Перед таким обстрелом, к которому к тому же присоединились Пикирующие Ястребы, не могли устоять даже демонические владыки. Оглорр и Малеатрус камнем рухнули вниз и взорвались фонтаном нечистот, запятнавших алебастровую уличную плитку.

Демонические всадники, отправившиеся в леса Ияндена, тоже далеко не забрались: армии воинов-призраков остановили и окружили их. Однако это было лишь начало вторжения. Два космических скитальца, которых принесла варповая буря, приближались с каждой минутой.

Хотя на поверхности демоны уступали числом в соотношении десять к одному, в пустоте для иянденской армады складывалась противоположная ситуация. Каждый космический скиталец поражал своими размерами, представляя собой чудовище, собранное по кускам из заброшенных звездолётов, космического мусора и астероидов, больше похожих на маленькие луны. У многих кораблей, выпиравших из боков скитальцев, по-прежнему работали орудийные батареи, из которых они непрестанно обрушивали карательные залпы на эльдарские боевые суда, беспокоившие их издалека. Составлявшие армаду Ияндена космолёты обладали достаточной манёвренностью, чтобы уклоняться от любых твердотельных снарядов, однако, к несчастью, скитальцы применяли не только обычное вооружение.

Когда тысячи чумных трутней бесшумно пролетели через космическую черноту и, прицепившись к солнечным парусам вражеских кораблей, начали их прогрызать, словно моль, пожирающая шёлковую ткань, эльдарские корабли существенно замедлились. Тогда скитальцы снова открыли огонь и добились желанного эффекта: столь массированными и опустошительными оказались залпы, что несколько эльдарских кораблей, которым удар пришёлся по бортовой части, были полностью уничтожены.

Изолированная в своих покоях, Иврайна опять мысленно потянулась в пустоту и ощутила энергию смерти, вырвавшуюся в момент кончины звездолётов. В этот раз, впрочем, посланница была вознаграждена. В холодной тьме космоса сиял духовный след союзников, которых Иврайна послала вперёд себя, когда Иннеад впервые проявил свою мощь. То был психический отпечаток Фреллы Длинный Клинок, капитана корабля «Бич людей». Иврайна стала вглядываться через кристальный потолок своей каюты, надеясь увидеть среди звёзд проблеск и подать пси-сигнал.

Корсары, знавшие Иврайну в Комморре под именем Амарок, вышли из-за пояса звёздных обломков, скрытые голополями и мимикрирующими устройствами. Батареи пульсаров, килевые торпеды, фантомные копья и машины-пиявки нанесли ощутимый урон ближайшему скитальцу. Как результат, под интенсивным обстрелом реакторы двигателей в кормовой части сдетонировали с поразительной мощью. Когда на небосводе зажглась новая звезда, Иврайна позволила себе слабую улыбку.

Обречённый принц

Пока старые приятели Иврайны жалили противника, к битве присоединились союзники-корсары самого Ияндена. После того как пираты Амарок расправились с меньшим из космических скитальцев, отмеченных заразой Нургла, армада Ияндена и звездолёты Сверхъестественных Рейдеров сконцентрировали огонь на оставшемся крупном корабле, которому принц Ириэль дал название «Порождение Огханотира». Сродни шустрым звёздным акулам, откусывающим большие куски от пустотного кита, пиратские космолёты сблизились, дали опустошительные залпы и уплыли прочь. Как оказалось, главным средством защиты испещрённого кратерами левиафана были вовсе не орудия, а его колоссальные размеры. Эльдарские пушки могли колотить по нему целыми днями, но у него всё равно хватило бы сил сокрушить Иянден при столкновении.

Скиталец долго дрейфовал по запутанным течениям варпа и даже проплыл по серо-зелёному небу над садом Нургла. Гниль до самого ядра проела его запутанные внутренности, и теперь изо всех щелей на его необъятном теле вылетали тысячи крылатых демонов, будто клубы дыма. Становилось ясным, что есть всего один выход. Раз снаружи гигант неуязвим, его нужно уничтожить изнутри, но для этого требуется отправить ударную группировку, членам которой будет грозить самая страшная смерть, какую только можно вообразить.

Принц Ириэль как всегда без колебаний принял вызов. Вместе с пиратскими принцами из дружественной Иврайне флотилии он организовал нападение на «Порождение Огханотира» в три этапа. План был крайне претенциозный, но иначе было никак, поскольку гнильные мухи непременно облепили бы любой абордажный катер, не дав ему даже приблизиться к громадине. Дерзость замысла Ириэля взывала к чувству гордости и браваде соратников-капитанов, и в считанные часы всё было готово для проведения операции.

Вместе с набранным отрядом Ириэль практически незаметно для сражающихся покинул корабль на обтекаемом штурмовом катере и направился к паутинному порталу на корме Ияндена. По дороге Ириэль воспользовался званием верховного адмирала, чтобы убедить рулевых мира-корабля ориентироваться на переданные им координаты. Так осаждённый искусственный мир неспешно лёг на новый, особый курс. Небольшая лодка, достаточно манёвренная и быстрая, чтобы обойти демонических захватчиков, терзавших Иянден изнутри, прошла через хвостовой паутинный портал без серьёзных потерь и благодаря сверхъестественному охотничьему чутью Ириэля и древним ультанашским картам добралась до рангоута в лабиринтном измерении, который тянулся параллельно курсу «Порождения Огханотира». Курсу, который Ириэль навязал, воспользовавшись Иянденом в качестве приманки. Пока «Порождение» плыло навстречу добыче, намереваясь протаранить её, Ириэль и его сподручные активировали персональные устройства, открывающие порталы в Паутину, и, пройдя сквозь мерцающие в воздухе диски, пробрались в смердящее нутро вражеского космического скитальца.

Ударная группировка эльдар осторожно вышла из изумрудных врат, образовавшихся на борту заражённого флагмана противника. Внутри царила кромешная тьма; со сводчатого потолка капала какая-то вонючая жидкость. Желая поскорее убраться оттуда, корсары выбежали в ближайшие коридоры и стали аккуратно пробираться дальше. Откуда-то снизу доносился слабый шум двигателей, похожий на сердцебиение. Пираты, зашедшие так далеко, не собирались возвращаться, пока не выполнят задание, пусть даже покрытые слизью проходы, через которые им приходилось пробираться, скорее напоминали внутренности больного морского чудища, нежели упорядоченные отсеки звёздного судна. Кроме того, повсюду валялись отрубленные головы прежних посетителей корабля, из которых росли толстые грибы, изрыгавшие сплошные потоки ядовитых спор. Даже один вдох отравленного воздуха непременно привёл бы к поистине ужасающей смерти. Поэтому единственное, чем Ириэль и его товарищи утешали себя, так это тем, что использовали продвинутые дыхательные аппараты и носили лучшие герметичные доспехи, какие только удалось достать за столетия грабежей.

Хотя принцы корсаров были вынуждены прорываться через плотные заросли цепких ресничек, больше похожих на щупальца, и перепрыгивать через булькающие лужи кислотной слюны, в итоге они сумели проникнуть в гудящее сердце инженариума корабля. До этого им встречались лишь хихикающие демонята, так как вектор атаки был рассчитан таким образом, чтобы не столкнуться с полчищами, толпившимися у внешних палуб скитальца. Однако в машинном отделении эльдар увидели более пугающее зрелище – покрытые слизью коконы с тварями Нургла, нашедшими тёплое местечко, где они могли бы совершить омерзительные метаморфозы.

Вероятно, пираты в скорости вывели бы из строя двигатели и сбежали без промедлений, если бы занятое болотом помещение не облюбовал приземистый тучный монстр. В самом центре зала сидел громадный князь демонов Гара'гугуль'гор, имя которого можно было произнести правильно только с полным ртом мокроты. Хотя плетеобразные руки были очень тонкими и ловкими, жирное брюхо демона мешало сделать даже несколько шагов. И всё же он смеялся и не без причины, ведь сегодня добыча сама пришла к нему.

Пока Ириэль перескакивал с одного островка посреди болота на другой, рядом непрестанно стегали щупальца. Одно из них схватило за высокий каблук безупречно наряженного пиратского принца Люмино и, тут же подняв высоко в воздух, поднесло к раззявленной пасти князя демонов. Тот щёлкнул зубами, и эльдарский корсар стал короче по пояс; его ноги продолжали конвульсивно дёргаться, пока Гара'гугуль'гор заканчивал доедать закуску. С гримасой отвращения Ириэль продвигался дальше, отбиваясь копьём Сумерек от направленных в него хлёстких щупалец.

Предсмертный вопль Люмино потревожил сон куколок в помещении: многие ворочались и извивались, расправляя крылья и высовывая из зловонных мешков тонкие хоботки. Одна за другой склизкие гнильные мухи с шипением вылезали наружу раньше положенного времени, не успев завершить процесс трансформации.

Ещё один пиратский принц закричал, когда что-то вцепилось ему в лодыжку. Пробудившиеся гнильные мухи кое-как раскрывали крылья и, злобно жужжа, летели к нарушителям спокойствия. Пришедшие в ужас эльдар оставили любые попытки пройти осторожно и стали стрелять во все стороны. В инженариуме началась бойня.

В последовавшей битве имели место одни из самых ярких сцен фехтования, умелой работы ног и демонстрации акробатических стоек, какие только можно увидеть вне трупп обожаемых Цегорахом арлекинов. Корсары использовали весь свой арсенал: наперстное оружие джокаэро, альдарские ножи для измельчения душ, режущие призмы комморритов и контрабандные эликсиры, которые в три раза повышали скорость реакции. Все эти средства были обращены на то, чтобы демоны не смогли даже когтём притронуться к эльдар, и какое-то время они действительно помогали.

В гуще противников ожесточённее всех дрался Ириэль; его копьё излучало убийственную энергию, пока он рубил и колол всех и вся, кому хватало глупости подойти к нему. Взбежав по стене напротив Гара'гугуль'гора, принц оттолкнулся и в сальто назад пролетел над метнувшимся к нему щупальцем. Приземлившись на металлической балке, он спрыгнул оттуда с занесённым для смертельного удара копьём. Тогда из жабр на складчатом горле князя демонов брызнула вязкая рвота, и принц в отчаянной попытке извернуться от неё повернулся спиной к чёрным псевдоподиям, протянувшимся к нему, чтобы схватить в воздухе. В одно мгновение он оказался пойман как муха в паутине: липкие щупальца обвились вокруг него, связав руки по бокам. Гара'гугуль'гор поднёс принца поближе, широко раскрыв пасть.

Внезапно помещение озарил ярчайший свет, когда глазной имплантат Ириэля, Око Сумерек, создал электрическую бурю, столь мощную, что её молнии сожгли дотла щупальца демона. Корсар выпал из хватки чудовища и, обеими руками ухватившись за копьё Сумерек, которое не раз спасало ему жизнь, глубоко вонзил клинок – но не в князя демонов, а в бьющееся сердце самого инженариума.

Из глотки дьявольского отродия вырвался жуткий крик, когда загадочная энергия губительного артефакта возымела действие. От ядра скитальца начали расходиться чёрные вены, превращающие некогда живой металл в хлопья ржавчины. И хотя потребовалось задействовать все навыки и мастерство, Ириэль добился своего. Когда смертоносная энергия копья поразила истинную цель – сердце космического джаггернаута, на лице принца промелькнула улыбка.

Неожиданно рядом появилось щупальце, сжимающее отломанную стальную балку, и одним ударом выбило дух из эльдарского принца, слишком ослабевшего, чтобы увернуться.

Гара'гугуль'гор разделался с остальными гостями самым страшным способом, какой только мог придумать, и кряхтя потащился к остывающему трупу принца Ириэля. Перед смертью автарх Ияндена одним ударом своего сверхъестественного оружия успокоил последний неповреждённый инженариум, в результате чего космический скиталец лишился возможности корректировать курс. Всё, что ему оставалось, так это двигаться дальше по инерции, а значит столкновения с ним можно было избежать. Как мог какой-то смертный препятствовать воле Нургла? Гара'гугуль'гор тем не менее по-прежнему пользовался благосклонностью Дедушки Нургла, поскольку прилежно разносил болезни на протяжении несчётных столетий, и к тому же Чумного бога весьма забавлял его чёрный юмор. Но теперь, когда его план по истреблению балующихся некромантией эльдар Ияндена пошёл крахом, князю демонов требовалось придумать, как иначе подняться в глаза своего патрона.

Взболтав щупальцем кровавую слизь, в которой сидел, и пропев семь тошнотворных псалмов, демон спроецировал своё сознание в глубины варпа. Его посетило прозрение. Если догадка была верна, а клинок убитого им воина являлся тем, чем демон предполагал, то ещё оставался шанс помочь Нурглу преумножить влияние и мощь – не напрямую за счёт неспешного, но неуклонного роста, а благодаря тому, что звезда одного из его главных соперников в Большой Игре вдруг быстро закатится. По меньшей мере Гара'гугуль'гор сумеет преподнести эльдар один подарочек, да такой, что весь их мир-корабль непременно развалится, как если бы столкнулся с космическим скитальцем.

Князь демонов снова хмуро посмотрел на копьё принца Ириэля, до сих пор зажатое в мёртвой хватке бывшего владельца и по-прежнему мягко сияющее губительной энергией. Семь подбородков Великого Нечистого затряслись, когда на него внезапно нашло веселье, и прежний ужас сменился утробным хохотом, от которого с перекладин наверху посыпались хлопья ржавчины.

Вскоре после того как Иянден оставил позади гротескную космическую громадину, в открытом космосе было обнаружено тело принца Ириэля, замёрзшее вместе с копьём Сумерек поперёк груди в странной субстанции молочного цвета. Труп засекла поисковая команда призрачных истребителей «Болиголов», почувствовавшая его присутствие среди звёзд, и немедленно доставила обратно на борт мира-корабля, подобрав капсулу с помощью дистанционно управляемой призрачной конструкции-фамильяра на серебряной привязи.

Великая печаль в миг охватила всех жителей Ияндена, ибо Ириэль был для них ярчайшей звездой на небосклоне, своенравным гением, не раз спасавшим родной дом. Горечь утраты была до того сильной, что многие эльдар не скрывали слёз и громко причитали, спрашивая у небес, что же нужно сделать Ияндену, дабы избавиться от проклятия, отравляющего его судьбу.

Принц Ириэль, отпрыск Ультанаша Верховный адмирал иянденской армады и незаконнорождённый отпрыск дома Ультанаш, принц Ириэль – это превосходный командир и флотоводец. Переломный момент в жизни Ириэля наступил, когда он возглавил атаку на приближающуюся флотилию Хаоса. Он нанёс сокрушительное поражение приспешникам Тёмных богов, но в процессе оставил Иянден на какое-то время полностью беззащитным. По этой причине вместо громких оваций принц услышал лишь горькое порицание. Движимый гордыней, он ушёл в изгнание и поклялся никогда не возвращаться в Иянден. Вместе с ним родной дом покинули и его последователи – Сверхъестественные Рейдеры, и под началом Ириэля они стали самыми грозными пиратами в целой Галактике. Вероятно, Ириэль ни за что бы не вернулся на родину, если бы не нападение флота-улья Кракен. Пламя Ияндена почти погасло, когда повелитель корсаров повёл Рейдеров в бой и в череде дерзких налётов разгромил тиранидскую армаду, ударив по ней словно молот о наковальню из оборонительных орудий искусственного мира. В храме Ультанаша на поверхности Ияндена он нашёл злополучное копьё Сумерек – оружие, обладающее такой разрушительной мощью, что любой, кто возьмёт его, будет проклят навеки. С помощью этого загадочного артефакта он зарубил вожака чужаков и тем самым разбил его полчища. Впоследствии Ириэля восстановили в звании адмирала иянденского флота, однако, спасая свой народ, он обрёк самого себя. Копьё не походило на обычное оружие, от него нельзя было просто так избавиться. И хотя он формально занимает должность автарха Ияндена, Ириэль по-прежнему плавает в море звёзд, ища способ вернуть родному миру-кораблю былое величие, прежде чем тот навсегда канет в лету.

АДДЕНДУМ ЭКСКРУЦИАТИ Класс: адепт-интеррогатус Субъект: заключённый №28264 Ключевые слова: эльдар, варп-штормы <:ЛИКВИДАЦИЯ ОТКЛАДЫВАЕТСЯ:> Пытка представителя расы эльдар, заключённого №28264, продолжается с целью получения новых сведений. Этот добровольный изгнанник не только утверждает, будто его идол, овеянный дурной славой провидец Эльдрад Ультран, манипулировал событиями имперской истории (см. Вторая война за Армагеддон, причины и последствия), но и приписывает его действиям появление трещин в небесах по всему Империуму. И хотя это, без сомнения, полная чушь, ниже я подробно разобрал его слова для полноты картины. Пленник поведал о боге мёртвых, который отсутствует в известном нам эльдарском пантеоне (см. записи Альдуса Мари). Это новое божество якобы каким-то образом сформировалось из душ умерших представителей его народа, а ясновидец Ультран нашёл способ, как пробудить его и направить против враждебного бога, немезиды этой древней цивилизации. Назвать имя этого злой сущности он отказался и только упоминал её как Та-что-жаждет. Недавние допросы показали, что он искренне верит, будто новорождённый бог нанёс ей сокрушительный удар. Но когда я спросил пленника, не думает ли он, что именно из-за этого Галактика получила страшные раны, он пришёл в гнев, стал рычать и плеваться. По его убеждению, всё ровно наоборот: если бы бог мёртвых не проснулся, зона распространения варповых бурь оказалась бы ещё шире, а сами феномены проходили бы интенсивнее. Он также обмолвился, что смерть Империума – малая цена за возрождение эльдарской расы, которое, по его мнению, наступит совсем скоро. Из всего сказанного можно сделать несколько умозаключений, но я сомневаюсь, что хоть одно из них будет представлять какой-либо практический интерес. В конце концов, когда враг у ворот, за помощью нужно бежать не к мудрецу, а к воину.

Сплести узор

Напомнив старым приятелям о долгах перед Амарок, как она себя называла в прошлой жизни, Иврайна тем самым помогла Ияндену и оправдала Перерождённых в глазах местных провидцев, которые позволили им сражаться вместе против заполонивших искусственный мир потусторонних тварей. Иннари изгоняли не только толпы чумных демонов, но и искореняли заразу, ими распространяемую. Любые формы жизни умирали, испытав на себе гнев Иннеада.

После обнаружения тело принца Ириэля поместили в карантин; зная о страшном роке, постигшем провидцев Лугганата, все эльдар теперь боялись даров Отца Поветрий. Из соображений безопасности призрачные конструкции разбили смоляную оболочку с Ириэлем в Пустой камере, герметичном овальном помещении, изолированном от бесконечной цепи благодаря мастерству духовидцев. Как оказалось, подобные меры предосторожности были не лишними. Труп принца выпустил облако спор, которые мгновенно обратили бы живого, дышащего эльдар в ходячий очаг заболевания.

Новость о заражении ментально передали контролирующему процесс духовидцу, а тот, в свою очередь, известил о произошедшем Иянну Ариеналь. Вскоре Иврайну препроводили в предкамеру, за которой лежало тело принца. Там она обратилась к воинам-призракам и попросила их выйти в воздушный шлюз. Затем, вытащив клинок, она высоко подняла его и с помощью некромантии направила в помещение с трупом волну духовной энергии. На Ириэля эта смертоносная энергия повлиять уже никак не могла, так как он переступил порог мира мёртвых, но зато убила каждую вредоносную спору и микроорганизм, которых Гара'гугуль'гор наслал на искусственный мир в качестве проклятия.

Тогда же произошло подлинное чудо.

Иврайна провела тремя пальцами по дверям Пустой камеры, и они бесшумно открылись перед ней. Двое сопровождавших её Призрачных Клинка скрестили оружие, закрывая ей проход в священное место, но Иянна Ариеналь жестом приказала им посторониться. Иврайна сделала реверанс в сторону союзницы, а после шагнула внутрь с довольной улыбкой. Она взяла копьё Сумерек, провернула его в руках и погрузила в грудь Ириэля.

С резким выдохом принц корсаров вскочил и сел прямо. Бледная кожа приобрела здоровый вид, впервые с того дня, как он взял мифическое копьё. Клинок, вернувший украденную жизненную силу, которую выкачивал из владельца на протяжении долгих лет, вдруг растёкся в хватке Иврайны и приобрёл новую форму, что выдало в нём пятый старушечий меч. Она возвратила его Ириэлю, и в его руках артефакт снова превратился в копьё. Пиратский принц нетвёрдо встал на ноги и выпрямился в полный рост. Глаза горели энергией. Иянденский принц Ириэль стал Перерождённым. И вскоре он будет такой не один.

Зал истин был настолько огромным, что под его куполом собирался туман. Голоса величайших героев Ияндена, живых и мёртвых, эхом отражались от застывших водопадов из призрачной кости, протянувшихся от пола до самого потолка. Часть присутствующих принадлежала миру смертных: их жизнь измерялась всего-навсего столетиями. Другие служили миру-кораблю тысячелетия, и величавые боевые конструкции, вмещавшие их души, возвышались над окружающими эльдар, что дали им повод сражаться даже после смерти. – Внемлите, дети Азуриана, – нараспев произнёс ясновидец Дентилн, – ибо сегодня решается судьба наша. – По рядам собравшихся прошёл слабый шёпот. Вступительная фраза прозвучала, и заседание можно было начинать несмотря на то, что Иврайна и Иянна до сих пор не появились. – Мы должны действовать, – уверенно заявил Эльдрад Ультран. – Нужно найти способ изменить судьбу Галактики. – Повисшая тишина длилась, пока Дентилн не разрешил продолжать. – Восходит Красная луна, ибо Великий Враг возносится. Каждую ночь в покрывале реальности появляются тысячи новых разрезов. В одиночку мы не справимся. – Тогда кого бы ты использовал в качестве меча и щита? – обратилась к ясновидцу Силандри Ходящая-по-покрову, приглашённый высокопоставленный член арлекинских театров масок. – Тау чересчур молоды. Орки слишком непредсказуемы. О тиранидах не стоит и заикаться. Люди очень легко поддаются порче, как мы знаем. Они идут той же дорогой, что мы и когда-то, они слепо бредут в бездну. – Они потеряли веру, – кивая, сказал Дентилн. – Но вновь обретя её, они вернут себе силу. – И кто же даст им надежду? – спросил громадный призрачный рыцарь «Душеискатель», пилотируемый Эфоном Солнцеходящим. – Уж точно не их бог-труп. Его время сочтено. Двери зала с грохотом раскрылись. – Нет, – крикнула Иврайна, входя внутрь. Рядом с ней шла Иянна Ариеналь, а чуть позади окутанная тенями фигура. – У них должен появиться новый лидер. Только так они послужат нашим интересам. – Невозможно, – бросил пиратский лорд Араклео. – Их общество совершено закоснело. – Они ведь почитают прошлое, – начала Иянна, – и если мы воскресим героя, который напомнит им о славных былых временах, они обязательно последуют за ним. Разве мы сами не держимся за собственные мифы, утешаясь величием минувшего дня? – Она права, – согласился Эльдрад. – Я уже нашёл нить в клубке судьбы, что приведёт к нужному исходу, и предводителя, за которым люди пойдут, как стадо баранов. Все пути сходятся на луне Клайсус, которую мы когда-то называли Привалом Ультанаша. – Не ты определяешь наш курс, житель Ультве, – возразил Дентилн. – Мы нуждаемся не в направляющей длани Проклятых, но в мудром совете нашей родни. Напряжённое молчание прервал принц Ириэль, вышедший из сумрака к большому недоверию присутствующих. Все как один, призрачные конструкции сели на одно колено, отчего земля под ними задрожала. – Мы вернём людям полубога, – будто с того света, ледяным голосом сказал Ириэль. – Возрождённого короля с клинком смерти. И воинства Ияндена пойдут с нами.

<АДДЕНДУМ КСЕНОС> ПРОВОЕННЫЙ ИСТОЧНИК: МАКРОЛЮЦИАНСКИЕ ПРОВИДЦЫ, НУНК ВИГИЛИЯ <СМ. ПЕРЕМЕНЧИВЫЙ УЛЬТВЕ> В районе Ока Ужаса по-прежнему фиксируются внезапные появления войск мира-корабля Ультве, что удалось точно установить по символике и расцветке закованных в чёрные доспехи воинов. Их активность зарегистрирована даже поблизости от Фенриса, а если верить отдельным донесениям об эльдарских пиратах в тёмной как ночь броне, то и ещё дальше. Их ударные группировки появлялись лишь на планетах, где происходило вторжение сил Великого Врага, и в каждом случае, за исключением Больших бунтов на Трайдии, эльдар скорее сражались по одну сторону баррикад с имперскими войсками, нежели против них. Разумеется, это не значит, что по ним не открывали огонь; неожиданное появление ксеновыродков на суверенной территории Империума – уже достаточный повод для объявления войны. Но в некоторых эпизодах представители Ультве исчезали практически сразу после прибытия. Однако те, кому пришлось терпеть их присутствие либо по собственному выбору, либо ввиду безвыходности ситуации, отзываются о них как о могучих союзниках. Эльдар в буквальном смысле появлялись из ниоткуда, вышагивая из невидимых порталов, и тут же открывали огонь по неприятелю. В каждом отчёте упоминается, что их оружие либо не издавало звука вовсе, либо его было еле слышно. Этот факт можно расценивать как ещё одно доказательство того, что эти высокомерные существа ничего не понимают в радостном грохоте честной и ожесточённой войны. Немногим имперским командующим довелось обменяться с этими так называемыми союзниками хоть парой слов, но к тем, кто всё же рискнул выйти на контакт, чужаки относились с плохо скрываемым презрением. Остальные заверяют, что в каждом случае это чувство было взаимным.

Перерождённый «Душеискатель» Призрачный рыцарь под названием «Душеискатель» пилотируется Эфоном Солнцеходящим и его умершим братом Ашодом. Как и любой призрачный рыцарь, «Душеискатель» имеет проводников и в материальном измерении, и в мире духов благодаря живому пилоту и его близнецу-призраку. Данная боевая конструкция является старейшей в своём роде и высоко ценится в качестве стража дома Ультанаша. Когда предсказания Иянны заставили её собрать спасательную миссию для отправки на Велиал IV, именно экипаж «Душеискателя» был в числе первых, кто вызвался принять участие в рискованном предприятии. Во время путешествия обратно в Иянден, Иврайна прикоснулась к оболочке гиганта обеими руками и привязала дух мёртвого близнеца Ашода к душе его живого брата Эфона. Теперь они существуют как единое целое в одном теле, воссоединившись по эту сторону могилу. После рассеивания сил Хаоса, напавших на Иянден, Иврайна прибегла к той же некромантической магии, чтобы превратить дюжины призрачных воинов из лунатиков в сознательных и энергичных созданий, какими они когда-то были.

Горестная одиссея Иврайны и Перерождённых вызывала большой интерес у главы кабала Чёрного Сердца. Хотя у Асдрубаэля Векта имелись неотложные дела, так как Комморра переживала самое тяжёлое из всех Разъединений, и его веками накапливаемая власть в буквальном смысле рушилась на части, он не мог подавить желание отомстить гладиатрисе-выскочке, из-за которой всё и началось в ночь боев на арене Крусибаэля. Из-за неё среди комморритов произошёл разлад. Мятежные настроения в том числе разделяли очень многие гемункулы, которые издавна считали себя истинными правителями тёмноэльдарского общества.

К очередному Разъединению Вект начал готовиться задолго. Как непревзойдённый мастер махинаций, он всегда подстраивал всё так, что, когда в Тёмный город приходила беда, больше всего страдали именно его соперники; зачастую впоследствии выяснялось, что в первую очередь к катастрофе втайне приложил руку именно верховный владыка. И хотя Вект намекал подчинённым, что текущий катаклизм он подстроил просто от скуки, его выводила из себя мысль, что его вотчину осквернили, а его запасные планы пришли в действие совершенно внезапно.

Пока конкуренты пытались спасти от неутихающего варпотрясения жалкие остатки своих некогда прекрасных владений, Вект уже осваивал новые территории, заселяя развалины древних портовых городов и превращая их в расширяющиеся крепости. Он предлагал тихую гавань тем, кто искал его покровительства, – разумеется, не бесплатно – и готовился к долгой контрнаступательной кампании.

События в Тёмном городе между тем развивались по цепочке. Подземная река Кхаидес вышла из берегов, когда в её ядовитые воды потекли потоки демонов Нургла, и разлилась по окрестным улицам, вызывая вспышки некротической чумы. После того как расположенные на средних ярусах шпили остались по большей части без какой-либо охраны, небеса заполонили крикуны Тзинча и пламенные колесницы демонических колдунов, вступившие в свирепую схватку с убей-сворами, что обитали среди звездоскрёбов Комморры. А когда порождения Кхорна затопили пустые улочки Сек Мегры, самые подлые и жестокие наёмники и пираты всей Галактики объединились в одну армию для противостояния полчищам кровопускателей и неистовствующим Жаждущим Крови. Орды Слаанеш, остервеневшие от экстаза, устраивали необузданные оргии насилия, вырезая целые кабалы шпиль за шпилем.

Столь громадный и запутанный метрополис обладал достаточной силой, чтобы справиться даже с крупномасштабным вторжением демонов и запечатать районы, сочтённые потерянными, однако общество было слишком раздробленным, чтобы сплотиться и совместно дать отпор захватчикам. Многие архонты под предлогом совместной борьбы с потусторонними тварями пытались избавиться от соперников, что только дополнительно вносило сумятицу. Мелкие стычки и войны между конкурирующими бандами постепенно охватывали всё больше и больше улиц, так как кабала Чёрного Сердца, насаждающего кровавый порядок, теперь рядом не было.

Словно дворец, построенный из костяшек домино, Комморра развалилась из-за происходящих одна за другой катастроф. В окрестностях Крусибаэля сбежавшие тираниды, с которыми прежде расправлялись без особого труда, проложили кровавую тропу через владения культов ведьм. Архонт Ситрак, контратакованный после неудачного, но дорого обошедшегося переворота, организованного против Властелинов Железного Шипа, был обезглавлен Кхерадруакхом, существом из мира теней.

Совершив это единственное жуткое убийство, Обезглавливатель наконец получил последний череп, который требовался для завершения его тёмного труда. Освежевав и начисто вылизав новый трофей, он использовал его для проведения под землёй ритуала, к которому готовился как одержимый на протяжении последних восьми тысячелетий, похищая головы соответствующих его стандартам жертв. Тысячи идеальных черепов устремили взор в одну точку в его логове и, пробив дыру в стене между мирами, открыли тем самым проход в измерение непроглядной ночи, где обитали мандрагоры. На улицы хлынула чернильная масса тенистых ассасинов и сумрачных монстров, убивающая всех в радиусе нескольких миль. За одну кошмарную ночь целый регион превратился в окутанное тенями королевство Обезглавливателя, давно пропавшего монарха мандрагор. Настала новая эпоха царствования ужаса. Королевский трон стоял прямо посреди моря живых теней, которые поглощали даже попавшихся на пути отпрысков Хаоса.

На третью ночь армия теней объединила силы с жуткими полчищами гемункульских ковенов. Бесконечный поток скрюченных уродцев и теней-демонов поднимался из подземного царства Тёмного города, затопляя верхние уровни, в результате чего стремительное наступление обитателей Имматериума постепенно сошло на нет. Это дало кабалам и культам ведьм возможность перегруппироваться и благодаря знанию Тёмного города нанести ответный удар по варпорождённым захватчикам. Пока над головой горели тёмные солнца, судьба Комморры висела на волоске.

В присутствии Векта теперь строго запрещалось заводить разговоры о Разъединении. Верховный владыка уже успел заявить, что Иврайна находится в его власти и что он и его союзники из числа гемункулов скрупулёзно извлекают каждую крупицы силы, которая она продемонстрировала на арене Крусибаэля. И хотя никаких доказательств предоставлено не было, всем хватало ума не называть его лжецом открыто. Вект публично подверг пыткам и казнил корсаров, брошенных Иврайной, когда она сбежала из города, однако самой гладиатрисы нигде не было и следа. Пошли слухи, что Вект просто блефует, и его соперники – в первую очередь леди Малис, его бывшая главная противница – делали всё возможное, чтобы подточить авторитет и влияние верховного владыки.

Вект в действительности не жалел никаких средств, чтобы найти Иврайну; так, Уриен Ракарт и его Пророки Плоти использовали все свои связи, чтобы выйти на след иннари. Вероятнее всего, без поддержки арлекинов Перерождённых давно бы поймали, однако пока что им удавалось ускользать от преследователей.

Россказни о духовной магии в равной мере опьяняли и ужасали Ракарта. Чтобы овладеть тайнами иннари, бессмертные повелители ковенов готовы были заплатить любую цену, однако попытка взять их в плен грозила смертью, спастись от которой не удастся даже гемункулу-старейшине. До главного мастера ваяния плоти уже дошла молва о живом воплощении Иннеада, сражавшемся с ковенитами на Велиале IV. По их возвращении в Комморру подтвердились худшие опасения гемункулов: их убитые коллеги навсегда обратились в пыль под воздействием мощной магии Инкарны. Каждый клон в чане с питательным раствором, все останки, спрятанные в драгоценных шкатулках, и секретные образцы кожи попросту рассыпались в прах. Где-то там обреталась власть над неминуемой смертью и вечной жизнью.

Война в Паутине

С учётом того, что они находились в эпицентре галактического катаклизма, иннари без промедлений направились в чертоги призраков, как только иянденский совет провидцев вынес вердикт. Используя свою власть над мёртвыми, Иврайна тратила каждую минуту на прямой перенос сознания древних героев из бесконечной цепи в психокостные оболочки, прежде управляемые лишь посредством камней душ. Данные воины-призраки видели не сон наяву, как раньше, а обрели новую жизнь благодаря Иврайне и её приближённым: они могли видеть, слышать и осязать материальный мир так же ясно, как и до смерти. Негласная благодарность выражалась в их уважительном отношении к Перерождённым; негибкость и неопределённость привычных призрачных конструкций уходила, уступая место подвижности и грации по мере того, как духи осваивали обновлённые тела. Уже скоро воины-призраки переняли артефакты и геральдику, с какими ходили в прошлой жизни. Истинно они были Перерождёнными. Теперь, когда их чувства пели, неослабевшая жажда отмщения делала неупокоенных солдат Ияндена как никогда грозными противниками.

При поддержке Иянны Ариеналь и её соратников-духовидцев верховная жрица Иннеада пробуждала за раз целые чертоги. При этом психокостные конструкции испытывали невиданную целеустремлённость: они ощущали присутствие Иннеада, зовущего их на войну, ибо, если кто и мог командовать ими из-за пелены, так только бог мёртвых.

Через считанные дни иннари снова погрузились в недра Паутины, но теперь с ними были не только соединения Ветра Мечей, похожие на привидений посланцы Альтансара и ударные группировки Ультве, но и сонм Перерождённых воинов-призраков. Многие иянденские приверженцы традиций во всеуслышание заявляли, что это нанесёт непоправимый урон обороне мира-корабля, но новообращённые боевые конструкции не желали слушать даже этот самый неоспоримый аргумент и не позволяли никому помешать им уйти. Немногим хватало духу встать перед древними героями эльдарской расы и приказать им остановиться во имя повиновения и осторожности. На кону стояло будущее целой расы, и мертвецы готовы были сделать всё, что в их силах, дабы помочь живым братьям и сёстрам вырваться из хватки Той-что-жаждет.

Так, пройдя через главный портал на корме Ияндена, значительно пополнившие свои ряды иннари снова отправились в глубины Паутины. Блуждание по её извилистым каналам часто обходилось дорогой ценой; даже с арлекинами Полуночной Грусти, выступавшими в качестве проводников, путь Перерождённых был мучительно долгим. На периферии зрения то и дело складывались фрактальные узоры, разум атаковали сюрреалистичные картины, и каждую ночь ложные повороты заводили их в тупик. Наполовину реальное, а наполовину принадлежащее варпу, это сумеречное измерение местами напоминало скорее владения Тёмных богов, нежели эльдар – или, точнее, Древних, что существовали до них.

Запятнанные Хаосом пустоши Паутины, давно заброшенные даже арлекинами, привлекали внимание Аримана, архичернокнижника Тысячи Сыновей и последователя Тзинча. Когда-то он был воином-мистиком на службе Империума, благородным и справедливым, но тысячелетние поиски способа спасти свой проклятый легион завели на его такие тёмные тропы, что в конце концов он стал одержим личными амбициями и местью.

Бывший повелитель Аримана, демонический примарх Магнус, наслал страшный рок на Космических Волков, тех самых палачей, что поставили его легион на грань вымирания, и таким образом не только принёс опустошение в систему Фенриса, но и с помощью высвобожденных колоссальных магических сил провёл Планету Чернокнижников, ставшую ему новым домом, через покров, отделяющий варп от реального пространства. В результате этого катастрофического акта метафизической манипуляции по всей Галактике разразились десятки варповых штормов. Так Пятнадцатый легион снова обрёл влияние и славу.

Легион Тысячи Сыновей был уникален в своём роде. Во имя просвещения он погрузился в течения варпа так глубоко, что изъян в геносемени его воинов привёл к бесконтрольным мутациям; некоторые даже превратились в неразумных чудовищ. Тогда Ариман придумал великое заклятие, Рубрикацию, чтобы сохранить то, что осталось от его соратников, но результат превзошёл любые ожидания. Он не просто избавил плоть от вредоносных генов, а вовсе обратил её в пыль, запечатанную в вычурных доспехах. С того дня архичернокнижник стремился избавить братьев от бездушной полужизни. Но тратить силы на выслеживание иннари ему, однако, не пришлось: в ходе скитания по путеводной Паутине на них пал зловещий взор очень многих.

Демоны нашептали Ариману о появлении в Галактике новой силы, отвергающей саму смерть и даже воскрешающей тех, чей дух не успел угаснуть. Древний колдун поспешно собрал своих демонических приспешников и отправил в сумеречное царство между мирами служить ему глазами и ушами. Наконец появился реальный шанс спасти его братьев, а может даже вернуть им тело и душу. Так он послал несколько клик трэллов вместе с Чёрным Легионом Абаддона на ледяную луну Клайсус, ибо прозрел, что там переплетаются нити будущего в великих замыслах Тзинча. Однако это был отход от возложенной им на себя миссии, которую он по-прежнему считал самоотверженной, но в действительности за ней стояли всё те же жажда власти и желание оправдать себя. Если хоть толика сказанного его агентами была правдой и имелся даже малейший намёк на возможность искупить вину перед легионом, он был обязан ухватиться за предоставленный ему шанс обеими руками. А уже после, когда он вырвет тайны иннари из их измученных болью тел, он станет использовать их власть над жизнью и смертью, как ему заблагорассудится.

Когда иннари только отправлялись из Комморры в путешествие через Паутину, небольшой размер их экспедиционной группы позволял оставаться в определённой степени незаметными. Они не попадались на глаза крохотным шпионам Аримана, поскольку Паутина была неизмеримо огромна и запутана, и лишь сам Цегорах знал все её уголки. Впоследствии, однако, когда к иннари присоединились воины Биель-Тана, Ультве, Ияндена, Альтансара и нескольких других миров-кораблей, такое крупное скопление стало невозможным не заметить.

Ариман, заполучивший отрывки легендарного Тома Лабиринтус, хранимого в Чёрной Библиотеке, и раскрывший спрятанные в них секреты, узнал, что многие отколовшиеся рангоуты заражены скверной Хаоса. Он даже научился прозревать подобные участки Паутины, специально чтобы внезапно напасть и схватить добычу. Чернокнижник дожидался момента атаки с терпеливостью змеи; как-никак десять тысячелетий поисков наделили его адским терпением.

Когда иннари вошли в Психодельту, разветвлённый участок Паутины с тонкими стенками, древний колдун провёл ритуал перемещения, принеся в жертву девятьсот девяносто девять пленников во славу Тзинча. Меняющий Пути был удовлетворён, и спустя несколько мгновений Ариман вырвался из эфира и напал на Перерождённых вместе с армией Тысячи Сыновей и бормочущих демонов.

В последовавшей битве воспламенился даже застойный воздух в результате противопоставления чистой магии Тзинча навыкам и духовным заклинаниям Перерождённых. Поначалу сражение протекало на узком участке: каждая клика трэллов и воинство демонов неустанно и безостановочно оттесняли ряды иннари. Эльдар реагировали инстинктивно, отходя и уклоняясь от всякого выпада и удара с мастерством опытного дуэлянта. По мере того как иннари приходилось отступать под мощным натиском внезапно атаковавшего противника, битва постепенно приближалась к пересечению капиллярных каналов Психодельты и расходилась по ним. Вскоре с десяток сражений протекали параллельно в рядом или выше расположенных тоннелях; каждая сторона делала всё возможное, чтобы пробиться сквозь чужой строй и тем самым завоевать критически важное преимущество – возможность атаковать противника с двух сторон.

Так, по кристальному мосту, что казался перекинут прямо через пустоту космоса, продвигался сонм иянденских стражников вместе с воинами-призраками, во главе которых шагал «Душеискатель». Фаланга терминаторов Тысячи Сыновей преградила им путь посередине моста, однако ведомое призрачным колоссом войско это нисколько не замедлило. Если раньше они перемещались неуклюже и тяжеловесно, то теперь боевые конструкции в безликих шлемах бежали с той же лёгкостью и непринуждённостью, что и живые эльдар рядом с ними, но при этом прижимали к широкой груди массивные варповые пушки. Тяжёлые артиллерийские расчёты стражников обрушивали плотный град сюрикенов на терминаторов Хаоса, однако острые диски разбивались или рикошетили о витиевато украшенные керамитовые доспехи, не нанося какого-либо заметного ущерба. Грохоча комбиболтерами, Оккультные Скарабеи, в свою очередь, вели ответный огонь по наступающим эльдарским конструкциям, но не могли причинить вреда их непробиваемой оболочке, на которой оставались разве что выжженные отметины.

Тогда Тысяча Сыновей быстро переключилась на новые цели и с безошибочной точностью стала поражать стражников позади воинов-призраков. Чернокнижники между тем посылали яркие световые спирали, ловившие призрачную стражу в клетки лазурного сияния, которые затем сжимались и разрезали психокость, словно сырое мясо, пока от боевых конструкций не оставались на полу одни только ровные куски кремового цвета. Терминаторы, вооружённые роторными пулемётами и ракетными установками «Адский огонь», выпустили столько пропитанных варпом снарядов, что расчленили двух ведущих воинов-призраков. Непреодолимая огневая мощь Тысячи Сыновей столкнулась с непоколебимой стойкостью сонма духов и нашла преимущество не в технологии, но в магии.

Генератор щита возвышающегося на линии фронта «Душеискателя» создавал мерцающий бледный экран вокруг передовых сил, не давая магической буре собрать большой урожай смертей. Призрачная стража, защищённая подобным образом от терминаторских залпов, ухватила момент и, стремглав добежав до врагов, вплотную открыла огонь из деформирующего оружия: воющие смерчи варповой энергии попросту снесли автоматонов, словно их утянуло в открытый космос через открытый воздушный шлюз.

В следующий миг «Душеискатель» ворвался в строй Тысячи Сыновей, предварительно дав залп мутагенного огня, который вывернул бы живых наизнанку, и размашистым ударом громадного клинка-призрака разрубил пополам сразу нескольких Оккультных Скарабеев, что лишило противников сплочённости. Тут же, словно из ниоткуда, среди них возникли Призрачные Клинки, грациозно и без лишних движений принявшиеся рассекать топорами доспехи.

Под давлением такого количества сверхъестественных сил в одном месте кристаллический мост задрожал, закачался и пошёл трещинами по всей длине. Некоторые призрачные конструкции вовремя добрались до безопасного края, перепрыгивая с одного раскалывающегося куска кристалла на другой. Другим повезло меньше, и они полетели навстречу безымянному фрактальному забвению.

Между тем наводнённые демонами каналы крайнего правого рангоута Психодельты были озарены варп-пламенем. Гогочущие Розовые Ужасы и огневики изрыгали языки пламени с дикой радостью, пока скакали и перекатывались в направлении добычи. Среди них ступали громадные Повелители Перемен, насылающие на эльдар разрушительные заклинания. Всего за несколько страшных минут биель-танский клин, врезавшийся в это пылающее воинство, потерял тысячу солдат убитыми.

Где бы мутирующее пламя ни касалось эльдарского воина, там случалось безумие. Так, члены целого отряда Воющих Баньши в одно мгновение обратились в детей, для которых доспехи оказались слишком велики, а мечи чересчур тяжелы. Троица крылатых Пикирующих Ястребов обернулась дождём из змей. Храм Зловещих Мстителей, выпустивший ураган острых как бритва сюрикенов, обнаружил, что снаряды отклонились от курса и возвращаются обратно, словно голодные пираньи. Каждая изобретательная кончина вызывала приступы смеха у Ужасов, толкавшихся подле Повелителей Перемен, и какое-то время по Паутине эхом разносились радостные вопли и визг.

Смех резко оборвался, когда на сцену выступили легендарные личности, собранные вместе благодаря могучей Джайн Зар. Величественные, как сам Кхаин, лорды-фениксы возникли из тьмы Паутины один за другим. Впереди всех шёл не Азурмен, но его лучшая ученица – та, что приняла в себя силу Иннеада и нашла дорогу обратно к Перерождённым.

Появившийся сверху Бахаррот резко нырнул к земле и открыл огонь ослепительными лучами из многоствольной винтовки, намереваясь выжечь глаза одному из Повелителей Перемен. Мгновение спустя он пронёсся мимо сапфировым пятном и с презрительной лёгкостью снял противнику голову с плеч. Джайн Зар, вышедшая против полчища неприятелей, закружилась на месте, описывая глефой смертоносную спираль, пока запущенный ею трискелион разрезал розовокожих демонов на две половины, а на обратном пути уже рассекал их голубые копии, прежде чем снова оказаться в руке у хозяйки. Появившиеся на их месте многочисленные Серные ужасы возопили при виде шагающего к ним Фуэгана Пылающего Копья, окутанного жаром тысячи страшных смертей. С криками и воем они побежали прочь и притаились за войсками Тысячи Сыновей, что шли позади. Зашипев от негодования и нетерпения, Повелитель Перемен по имени Зарзапт Неописуемый выступил вперёд, чтобы омыть Фуэгана варп-огнём, однако к превеликой досаде его мутагенное проклятие не смогло тронуть пластинчатые латы великого героя. В следующий миг порождение Хаоса испарилось, когда в него вонзился прицельный луч огненной пики лорда-феникса.

Могучий Азурмен насквозь проколол клинком Азура клювомордого герольда Тзинча и высоко поднял его бьющееся тело, чтобы Зловещие Мстители растерзали его сюрикенным огнём. Устрашающий Мауган Ра, забравшийся на павшего призрачного рыцаря, методично сбивал с неба острокрылых крикунов с такой безошибочной меткостью, что ни один снаряд Маугетара не пропал зря. Биотоксичные осколки он припас для пылающих колесниц, прочерчивающих в воздухе огненные полосы; сбитые дьявольские повозки подобно метеорам обрушиваясь на инфернальные орды внизу. Внезапно позади лорда-феникса возник высший демон Хмурокрыл, но прежде чем он успел ударить занесённым посохом, из теней под ним выплыл Карандрас и с помощью жалящего клинка и скорпионьей клешни искромсал птицеподобного монстра, тут же замерцавшего и растаявшего в воздухе.

Лорды-фениксы превосходили в боевом мастерстве полчища демонов настолько, что ни один Ужас или его плюющийся пламенем звероподобный собрат не мог даже прикоснуться к ним. Здесь и сейчас, в гуще напряжённого сражения, первые экзархи стали персонификацией смертоносности.

В следующем рангоуте воины Ультве, составлявшие клин наступление иннари, готовились вонзиться в плотно построенные отделения десантников-рубриков, но прежде чем это случилось, Чёрные стражники попали под магический обстрел. По горькому опыту они знали, что всего один болт «Инферно» способен оторвать конечность, однако смерти они более не боялись, ибо знали, что за ними наблюдает бог мёртвых. Бесхитростно помчавшись на неприятельские порядки, они обрекали себя на гибель, и так оно и случилось: многие расстались с жизнью в той безудержной атаке, которая могла бы обернуться настоящим побоищем, если бы не присутствие Эльдрада Ультрана.

Верховный ясновидец бросил руны войны, дабы уберечь сородичей от незавидной участи, тогда как его ближайший соратник Кайсадурас Анахорет обрушил на ряды Тысячи Сыновей трескучие молнии, чтобы нарушить их стрелковую цепь. С помощью возведённых стен из психической энергии море рубриков расступилось перед Ариманом, чтобы он смог продемонстрировать собственную магию. Трансмутирующее пламя объяло Кайсадураса и обратило старого ясновидца в грубо обтёсанную деревянную статую, навеки застывшую в позе, в которой ясно читались страшные муки.

Вместе с солдатами Ультве явились арлекины Полуночной Грусти, чья теневидица накрыла туманным покровом Зловещих Мститетей, бежавших рядом. Сияющие болты, попадавшие в дымку, с рёвом проносились сквозь аспектных воинов, словно это были тени. В конце концов стремительная атака позволила войску Ультве занять выгодные позиции. Пока союзные им арлекины плясали и скакали вокруг, эльдар обрушивали на строй Тысячи Сыновей бурю осколков.

Внезапно для себя автоматоны и их командиры оказались в затруднительном положении. Фамильные клинки и заряженные мечи Перерождённых вскрывали древнюю силовую броню в области талии, плеч или шеи: каждый удар был рассчитан так, чтобы точно нанести порез. Подобная тактика оправдала себя, и несколько секунд эльдар триумфально продвигались по раскиданным пустым латам, от которых поднимался слабый пар.

Тогда-то Ариман воздел свой посох и ввысь взмыли столбы розового огня, пожравшие арлекинов, что набросились на него. Трое воинов-танцоров, которых пламя застало прямо в воздухе, осели на землю облаком праха. В тот же момент ряды окружённых воинов Тысячи Сыновей как будто очнулись и внезапно перешли в нападение, отталкивая эльдар наплечниками, сбивая их с ног и пригвождая к земле очередями из болтеров, прежде чем тяжёлыми подошвами раздавить плоть и растереть в порошок кости.

Во вспышке варп-света Эльдрад Ультран материализовался среди легионеров и принялся бить их сияющим посохом Ультамара, отчего они стали рассыпаться, словно фарфоровые статуэтки. Схватка в тоннеле всё больше и больше напоминала беспорядочную свалку по мере того, как воины Ультве усиливали давление на неприятеля; бушующая психическая битва окрашивала их доспехи цвета кости и чёрной ночи в яркие, беспокоящие рассудок тона.

Среди царящего бедлама войска Тзинча начинали одерживать вверх.

Верхом на эфирных ветрах прибыли Изгнанники, впервые за тысячелетия собравшиеся по зову Аримана. Было их всего девятеро, но каждый обладал невероятной мощью. Именно эти чернокнижники когда-то давно вместе с их предводителем перевели Тысячу Сыновей в неживое состояние. Некоторые ходили прямо по воздуху, оставляя за собой огненные следы; другие прилетели на полуразумных острых дисках или явились в пылающих колесницах, запряжённых резвыми небесными скатами. Появление на линии фронта триумвирата Иннеада стало сигналом к действию: во главе с Иврайной Перерождённые пытались вырваться из ловушки Тысячи Сыновей. Пришло время захлопнуть капкан.

Птицеголовый Ажтар Манутек вытянул из пернатых пальцев длинные когти и зацарапал воздух – в пятидесяти метрах от него невидимые силы разорвали на куски инкубов. Наратт из Нарушенного Обещания, биомант в мантии из черепов, ослепил горстку эльдар вспышкой калейдоскопического света, прежде чем бросить им под ноги кости, словно землепашец, раскидывающий зёрна. Каждое гиблое семя быстро выросло в бескожего трупа; с омерзительным стуком нежить незамедлительно двинулась на ближайших эльдар и вцепилась в них костлявыми руками. После Ариман туго затянул незримую петлю, и дюжина противников поблизости схватилась за горло, задыхаясь. Каждое новое заклинание приносило жуткие плоды. Здесь, в такой близости от варпа, из которого они черпали силу, тысячелетние чернокнижники Тысячи Сыновей одним движением пальца могли делать с реальностью всё, что захотят.

Тогда навстречу к ним вышла Иврайна с искажённым в гневе лицом. Горделивая напыщенность ушла, уступив место мрачной целеустремлённости. Она походила на львицу, увидевшую, как её детёнышей загрызли шакалы. Кха-вир, меч Скорби, пел в её руках, а его лезвие испускало псионическое свечение. Рядом ступал Визарх с занесённым для удара старушечьим клинком, а за ним – Инкарна, завывающая голосом тысячи умерших. Подпитываемые загробной энергией, они двигались быстрее любого смертного существа. Нашёптывающая проклятия Иврайна веером рассекла пространство перед собой, и шесть острых как скальпели кинжалов, подхваченные потусторонними ветрами, вонзились в монотонно скандирующего чернокнижника. Заклинание другого прервал Визарх, накинувший на него саван сумеречной тишины, когда громадным клинком срезал переднюю половину шлема Изгнанника, а вместе с ней и часть головы. Чуть далее подобно хищной птице, воспарившей на тёплых потоках воздуха, взмыла в небо Инкарна и тут же стрелой ринулась вниз. Переменчивый меч Душ растёкся на два отдельных кинжала, которыми аватара принялась резать и колоть космодесантников Хаоса; за каждым ударом ощущалась сила полубога. Занимавшие круговую оборону рубрики обратили оружие против пугающего создания, но хотя их опустошительный залп вырвал бескровные куски из туловища Инкарны, с её лица даже не сошла злая улыбка.

Вихрь духовной энергии вырвался из растянувшейся пасти аватары, и легионеры Тысяча Сыновей замерли, будто ледяные скульптуры. Мистические силы, что оживляли големов, стали не опаснее далёких отголосков.

+++ ОПТИКОН СОЛО +++ ИНКВИЗИТОР АРРОД ИБН МОАД ОРДО МАЛЛЕУС <КАКОФОНИЯ НА ЭКСТРЕМИС-ШЕСТЬ> Появление изуродованного шрамами полководца из числа еретических Астартес на Экстремисе-Шесть совпало с пси-посланием от прогностикаторов с Титана. Предсказанное ими исполнилось: омерзительные предатели, что следуют за Люцием Вечным стоят за сейсмической смертью этой густонаселённой планеты. Прогностикаторы, что предупредили о миллиарде предсмертных криков, следующих один за другим, очевидно, предвидели и обрушение громадных звездоскрёбов, которыми был заставлен крупнейший материк богатой минералами планеты. Их разрушили до основания переносные акустические орудия, прикреплённые к верхним конечностям и панцирям предательских титанов (см. Разгульное Воинство); в зависимости от удаления, залпы из звуковых волн оглушали, сводили с ума или даже обращали в кашу всех, кто попадался на пути. После продолжительных импульсов убивающего разум шума, нарушившего их структурную целостность, звездоскрёбы стремительно сложились внутрь себя. Поднявшийся ураган каменной крошки сделал практически невозможным спасение оттуда даже для солдат в силовых доспехах. Отправленные для свершения возмездия воздушно-десантные полки Астра Милитарум (см. 352-й полк Элизийских десантников, 998-й полк Хараконских Боевых Ястребов, 142-й полк Этарикских Серафимов), а также подразделения Милитарум Темпестус (12-й полк Тета-Кондоров, 1-й полк Дзета-Налётчиков) сообщили о сильном сопротивлении со стороны Астартес-еретиков в расцветке Детей Императора. Довольно странным видится то обстоятельство, что несмотря на зубодробительный гул, сотрясавший всю планету, конкретно в зоне боевых действий царила полная тишина. Предполагаемое появление гигантского змееподобного <<<РЕДАКЦИО ВОКС ДЕУС>>>, убивавшего всех, кого Астра Милитарум посылали против него, ещё предстоит подтвердить или опровергнуть.

Иврайна ощущала, как ненависть клокочет в груди – даже гиринкс злобно рычал у её ног. Где-то там находился вражеский предводитель, командующий войсками верхом на диске из раскалённого металла. Сбросив пышные одеяния, Иврайна стремглав бросилась к нему, а следом за ней и её соратники. Невозмутимо убрав посох в сторону, чемпион Тзинча сложил руки, как будто поймал какое-то насекомое, а затем с рёвом швырнул в сторону иннари пригоршню пустоты. Вместе с Визархом и Инкарной Иврайна внезапно для себя оказалась не внутри Паутины, а вовне. Они попали в ловушку непространства на вершине психокристаллических стен, где царила почти полная тишина, а притяжение отсутствовало. Снизу доносился приглушённый шум битвы, а в спину дышало холодное ничто. Иврайна боялась даже оглядеться по сторонам, так как чувствовала нечто во тьме. Кто-то у неё в голове сказал, что если она всё-таки осмелится, то непременно узрит Меняющего Пути и познает истинное значение слова «безумие». Голос принадлежал не эльдар, а человеку. Не спасённой ею душе, а самому архичернокнижнику, что находился где-то там внизу. Затем к нему присоединился другой голос – мудреца Элиеррофа, чей дух обитал в её теле. Его она узнала сразу. Озарение снизошло на Иврайну и она воскликнула: – Азек Ариман! У меня есть то, что ты ищешь. Я смогу вернуть тебе братьев. На небольшом расстоянии от неё Визарх попробовал разрезать материю Паутины мечом Беззвучных Криков, но на ней не осталось ни царапины. Рядом шипела от боли Инкарна: под влиянием эфира её оболочка испарялась и уносилась клубами лилового дыма. – С какой стати мне верить тебе? – произнёс колдун прямо в голове у Иврайны. – Здесь у тебя нет власти, теперь это моя вотчина. – Ей показалось, как что-то вырастает позади неё, обдувая нестерпимым жаром, и обращает на неё нечеловечески жуткий огненный взор. – Открой глаза! – крикнула она, про себя вознося молитву Иннеаду, чтобы её отчаянный гамбит сработал. Она приложила руки к психокристаллу внешней поверхности Паутины и сфокусировалась на древних легионерах внутри тоннеля, чтобы обратить вспять цикл их существования. Дюжина десантников-рубриков Тысячи Сыновей, прежде обрушивавшие на Перерождённых одну очередь выстрелов за другой с бесстрастностью и точностью автоматонов, вдруг отшатнулись, будто поражённые током. Посмотрев друг на друга, они схватились за сердце и обступили Аримана, приняв оборонительные стойки, как учили в Легионес Астартес Императора. Иврайна не могла различить их слов, когда они наперебой начали задавать вопросы в попытке разобраться в случившемся. – Азек? Ты ли это, брат? – Где же атенейцы? Ведь сегодня мы столкнулись с эльдар! – Именем Магнуса, что происходит? Ариман завертел головой, словно оглушённый. Его плечи судорожно затряслись не то от радости, не то от горя, а может и от того и другого сразу. Он снова сложил ладони чашей и с неподдельным ликованием вернул апостолов Иннеада на землю. Иврайна почувствовала, как скрутило желудок, а после снова оказалась посреди анархии сражении. Визарх и Инкарна поспешили встать подле неё. – Давайте, – сказала она своим спутникам и одним глотком осушила озеро жизненной силы эльдар, которое растеклось по каналам Паутины. В мгновение ока рядом появился иянденский гигант «Душеискатель» и оставил за собой полосу белого пламени от клинка-призрака, которым с оглушительным криком проделал глубокую борозду в кристаллической сверхструктуре Паутины. Шагнув к краю трещины, Инкарна немыслимо широко раскрыла челюсти и сделала вдох с такой силой, что воскресших легионеров Тысячи Сыновей притянуло к ней, и они провалились в разлом, ведущий в пустоту. С полным отчаяния и боли криком Ариман бросился вслед за ними, верхом на летающем диске, за которым тянулся огненный след. – Как Шепчущий бог дарует новую жизнь, так он её и забирает, – сказала Иврайна, когда окружающие её Перерождённые опять бросились в бой.

Столкновение на луне

С поражением Аримана, большая часть клики трэллов которого угодила в ловушку на дальней стороне метафизического разлома, баланс в битве за Психодельту быстро сместился на сторону Перерождённых. Иврайна и её последователи, изначально вынужденные отойти назад, воссоединились у места расхождения дельты и двинулись по двум рангоутам, которые вывели их в сравнительно безопасные артериальные каналы. И хотя лишь примерно половине от их общего числа удалось добраться живыми на другую сторону, уцелевшие не бросили камни душ погибших: как и десятки почивших эльдар, что уже бились на стороне Иврайны, они тоже продолжат сражаться. Инкарны и лордов-фениксов нигде не было видно, но тоннель, где они прежде находились, был завален стремительно растворяющимися останками тысячи демонов.

Арлекины Полуночной Грусти снова примерили на себя роль проводников иннари, следуя за отголосками смеха Цегораха, как корабль идёт по свету маяка. Уловка Иврайны порадовала Смеющегося бога, и он решил помочь ей добраться до пункта назначения. С давних пор Цегорах игрался с пряжей судьбы, чтобы срывать козни Тёмных богов, но при этом мечтал о близком союзнике, так как его божественных братьев и сестёр поглотила Та-что-жаждет. И хотя пробудившийся Иннеад выглядел угрюмым и зловещим по сравнению с шумным и пёстрым балагуром Цегорахом, любая сила в Галактике, способная противостоять Слаанеш, стоила того, чтобы к ней примкнуть. Восстановление триединства эльдарских божеств, где Кхаин воплощал грозного уничтожителя, Иннеад выступал дарителем жизни после смерти, а Смеющий бог уравнивал двух собратьев, – было поистине достойной целью. Среди иннари некоторые уже заговорили о малом пантеоне богов, а кто-то даже стал почитать их в мыслях, деяниях и богатых нарядах, подражая древним альдари. Одна из духовидиц даже придумала в шутку женский эквивалент большой троицы с Иянной Ариеналь в роли девы, Иврайной в качестве матери и леди Гесперакс в образе карги, однако Кровавая Невеста с арены «Крусибаэль» пронзительным взглядом прервала её смех.

При поддержке божественного покровителя арлекинов, направляющего их через Паутину, иннари довольно быстро добрались до покрытой льдом луны Клайсус, вращающейся вокруг планеты Каср-Холн. Бледную как кожа мертвеца, её поверхность терзали непрекращающиеся метели, но Эльдрад внутренним оком видел белую сферу совершенно ясно. На самом деле он страшился её, поскольку в картинах будущего её снег был запятнан кровью. Для эльдар это было дурное предзнаменование, так как символизировало пролитую кровь Эльданеша, убитого богом войны Кхаином, и прекращение мирного сосуществования эльдар с их божествами. Верховный ясновидец по-прежнему надеялся, что этот знак следует интерпретировать наоборот – неминуемую беду не для альдари, а для их врагов. Они приближались к перекрёстку судеб, где планировали объединиться с силами человечества и дать отпор Тёмным богам, чтобы не дать им распутать ткань Вселенной.

Ни Эльдрад, ни иннари не подозревали, что знамение коснётся всех ступивших на поверхность проклятой луны Клайсус. Безжалостные орды Чёрного Легиона Абаддона уже высадились на обледенелый шар и начали наступление на имперцев, которые прибыли сюда, положившись на видение Целестины, живой святой. Когда же иннари приблизились к сферическому паутинному порталу, что выходил в горный массив Старушечьей Коряги, они собрались в последний раз, чтобы причаститься к Иннеаду. Горстка биель-танских аспектных воинов первой вверила свои души Шепчущему богу. Вдохновлённые, они наконец нашли в себе силы снять шлемы и сбросить военные личины; тем самым они почтили не только Кхаина в одном из его аспектов, но также Иннеада, уверовав в загробное существование. Если они умрут, их души обретут спасение в окружающих иннари. Так Перерождённые лишали Слаанеш пищи, присоединялись на том свете к Иннеаду и продолжали вечную борьбу с Хаосом.

Рядом с Эльдрадом и Чёрными стражниками Ультве на битву выходили представители культа Распри, агенты Лелит Гесперакс. Узнав от информаторов в среде арлекинов о том, куда держит путь Иврайна, Лелит отправила опытных гладиаторов принять участие в сражении на стороне иннари. Если подосланные ведьмы впоследствии подтвердят, что те действительно способны снять проклятие, донимающее тёмных эльдар, тогда сама Лелит примкнёт к Перерождённым и будет драться ради правого дела Иннеада. Иврайна подозревала, что её бывшая соперница руководствовалась исключительно эгоистичными мотивами: Белладонна арен готова была пойти на всё ради бессмертной красоты и преклонения, если имелся шанс постоянно не уплачивать колоссальную цену душами. После удара Аримана войска Иврайны существенно поредели, поэтому она приветствовала родню из Тёмного города с распростёртыми объятиями.

Возле паутинных врат Иврайна прочертила линии психическим огнём на крошечной сфере управления, повисшей перед ней в воздухе, после чего портал начал открываться. Слабый морозный ветер стал дуть порывами, а затем и вовсе сменился холодной метелью, когда врата проделали квантовый барьер между лабиринтным измерением и снежной шапкой Старушечьей Коряги. Иннари прошли через фрактальный портал и узрели жуткую бойню.

За полым полусферическим пространством портала, окружённого обрывом, простиралась обагрённая пустошь. У подножия скал на мили вдаль тянулась красная полоса из трупов; раненые и умирающие из последних сил ползли по кровавой слякоти в надежде отыскать укрытие.

Имперцы, о присутствии которых говорил Эльдрад, потеряли почти все войска в столкновениях с губителями Хаоса и сейчас, очевидно, вынужденно отступали под натиском печально известного Чёрного Легиона. По всей видимости, люди разыскивали тот самый проход в Паутину, из которого появились иннари, и приняли решение дать последний бой, даже не подозревая, как близко находятся от древнего сооружения.

Не то слишком упёртые, не то чересчур глупые, чтобы понять, что у них нет шансов на победу, имперцы дрались с отчаянной свирепостью. Беспорядочное скопление космодесантников, Сестёр Битвы, имперских гвардейцев, Адептус Механикус и повреждённых Рыцарей вело огонь из всех доступных орудий, защищая троицу в своих рядах – инквизитора Грейфакс из Ордо Ксенос, архимагоса-доминуса по имени Велизарий Коул и живую святую, Целестину из ордена Пресвятой Девы-Мученицы.

Иннари хватило одного взгляда, чтобы в деталях рассмотреть картину происходящего, ибо чувства у эльдар были до того обострены, что даже мощная вьюга не была для них помехой. Первыми ринулись в бой Оседлавшие Ветер Чёрные стражники, а следом за ними бросились ведьмы из культа Распри. Несмотря на критичность ситуации, имперцы только и могли, что, раскрыв рот от удивления, наблюдать, как невесть откуда явившиеся чужаки сплошной рекой окружают их, закрывая от Чёрного Легиона. Космодесантники Хаоса, преследовавшие добычу по всему Клайсусу, вдруг оказались ни с чем в самый последний момент. И теперь уже поганая кровь самих Чёрных Легионеров окрасила снежный покров луны в багровый цвет, а замёрзшую землю устлали дымящиеся трупы мутировавших предателей человеческого рода.

Появления крупной эльдарской армии, внезапно сорвавшей наступление, было достаточно, чтобы привести в замешательство даже великого и ужасного Абаддона Разорителя, но тем не менее он продолжал гнать своих солдат вперёд. Дважды он штурмовал горный хребет Старушечьей Коряги, и дважды его отбрасывали назад с сильно поредевшими силами. На третий раз, разгневанный, он отдал приказ о тактическом отступлении. Изнурённые и грязные имперцы добились наконец хоть какой-то передышки.

Клайсус Ввиду труднодоступности имперские власти сочли обледенелую планету Клайсус бесполезной, однако определённый интерес она вызывала у учёных и прорицателей, поскольку в самом центре горной гряды, получившей название Старушечья Коряга, находилось древнее сооружение внеземного происхождения, составленное из причудливых полуарок, похожих на громадные гребни. Их поверхность покрывали овальные образования, которые стали испускать призрачное сияние, когда выяснилось их истинное предназначение. В далёком прошлом эта луна служила аванпостом эльдарской империи – перевалочным пунктом, который не только вёл к Психодельте, но и открывал дорогу в восточную окраину Галактики, а именно – в регион, который человечество называло Ультрамаром.

АДДЕНДА ДОМИНУС (Приоритет «Апокалипсис») ВРЕМЕННАЯ ОТМЕТКА ОТСУТСТВУЕТ ПРИОРИТЕТ: АЛЬФА ++++ Инквизитор вен Айр, Я предоставляю данную информацию для вашего ознакомления. Искренне ваш, встревоженный Эллан ван дер Гайст ++++ В результате детонации мира-кузницы Гленескреда-Раптус по всей Гленидской полосе в сегментуме Пацификус прошла мощная ударная волна. В радиусе восемнадцати стандартных террасолов увидели один и тот же кошмар, в котором «из холодной пустоты встало демоническое солнце, разумное и голодное». Некоторые утверждают, что им также приснились извивающиеся металлические щупальца, погружающиеся в глубины некого запретного подземного хранилища и достающие оттуда бесформенные сокровища, которые никогда не должны были увидеть свет дня. В течение недели каждый доложивший о видениях псайкер стал виновником демонического вторжения, для противостояния которому часто требовались десятки полков Астра Милитарум. Более того, впоследствии солдатам пришлось стереть разум, чтобы порча не распространилась. Конечно, точный смысл этих снов до сих пор под вопросом, однако на месте уничтожения Гленескреды зафиксирован энергетический след, который не рассеивается, но растёт с каждым днём. Вскоре он станет мощнее, чем у красного гиганта. Что ещё хуже, этот сгусток, похоже, двигается, оставляя за собой варп-штормы, похожие на хвост кометы. По расчётам навигаторов из дома Балеволио, давно считающихся лучшими в сегментуме, он направляется прямо к Солнечной системе.

Дорога к спасению

В сомнительной безопасности Старушечьей Коряги – созданной природой чаши, вмещавшей призрачные врата Клайсуса, – люди и эльдар смотрели друг на друга с опаской. Разношёрстное скопление имперских воинов, насчитывавшее около сотни человек – обессиленных, израненных или умирающих, толпилось возле бронемашины «Триарос», которую архимагос явно ценил больше жизни. Невероятно, но в глазах каждого из них до сих пор не угасло пламя боевого духа. А ещё в них читалась абсолютная вера. Хорошо представляя, какие ужасы пришлось пережить этим несчастным людям по вине Чёрного Легиона, иннари с восхищением взирали на выживших, видя с какой упорной решимостью они держатся. Выстоять против печально известного Разорителя в личной схватке и не сдаться... это был подвиг, достойный Тёмных Муз. И хотя это претило их естеству, даже ведьмы из культа Распри испытывали к имперцам долю уважения.

Наблюдая за крылатой святой, эльдар расступились и образовали живой коридор, ведущий от предводителей иннари к Целестине. Слева от неё находилась инквизитор Грейфакс, с той же подозрительностью поглядывающая на ксеносов, что и на святую. Справа стоял марсианский жрец; пока не потерял из виду, он не спускал сервоглаз с гибкой фигуры, которая незаметно влилась в ряды эльдарского воинства.

Первым сделал шаг навстречу Мелиниэль, автарх Биель-Тана, за ним Иврайна, Визарх и Эльдрад. Окутанные эфирной аурой, эльдар представлялись монархами из древних мифов. Всё то время, пока они приближались, Грейфакс не спускала руку с эфеса силового меча, равно как и Визарх несильно сжимал Азу-вар. Напряжение, вызванное подобными малозаметными проявлениями агрессии, нарастало до тех пор, пока не стало казаться, что конфликта не миновать. Если бы не резкие слова автарха, перекричавшего гвалт перебранки, Империум, возможно, лишился бы лучшего шанса благополучно перенести грядущий шторм, а эльдар, вероятно, навсегда канули бы в неизвестность.

Заставив всех замолчать, Мелиниэль получил несколько драгоценных секунд и в те мгновения низко поклонился перед живой святой. Его знание человеческих традиций и их готического языка было безупречным. Когда Целестина направилась к нему, чтобы заговорить, то специально протёрла свой посеребрённый клинок от крови и убрала в ножны за спиной, после чего жестом приказала вышним близнецам отойти назад вместе с архимагосом Коулом и его броневиком.

Немногочисленные выжившие солдаты Астра Милитарум опустили оружие, но продолжали хранить бдительность. Инквизитор Грейфакс выступила вперёд, желая присоединиться к переговорам, тогда как Чёрные Храмовники балансировали на грани: не зная, действовать им или нет, они только бросали друг на друга мрачные взгляды, словно подначивая боевых братьев сделать первый шаг. Архимагос Коул, в свою очередь, произнёс бинарную скороговорку на лингва-технис, и стрелки-скитарии перевели длинноствольные винтовки, направленные в сторону входа в долину, на автарха, уверенно шагающего к Целестине.

Первый час переговоров пролетел совершенно незаметно, а за ним второй и третий. В воздухе витало ощущение, что здесь и сейчас вершится история. К тому моменту, как холодное солнце Каср-Холна скрылось за скрученными когтями Старушечьей Коряги, эльдар и люди пришли к доселе невиданному взаимопониманию.

После того как эльдар высказали всё, что хотели, лидеры имперцев стали совещаться. Святая подчёркивала, что сюда её привели видения и что своевременное появление ксеносов, спасших их от неизбежной гибели, не было счастливой случайностью. Тогда же Целестина решила открыть, куда они должны двигаться дальше – в место, затронувшее струны каждой присутствующей души, услышавшей его название. Она настаивала, что перевозимый техножрецом груз необходимо во что бы то ни стало доставить в конечный пункт. С такой убеждённостью она обращалась к остальным, что ей даже не было нужды бросать взгляд на Коула для подтверждении истинности своих слов. С учётом того, что единственный путь лежал через полумифические земли, провести через которые могли только эльдар, ничего не оставалось, кроме как объединить усилия. Свой выбор Целестина аргументировала ещё и тем, что, если бы ксеносы действительно хотели гибели имперцев, они могли бы просто наблюдать со стороны за тем, как Чёрный Легион выполняет всю кровавую работу за них. Однако эльдар вмешались, чтобы спасти людей.

Грейфакс не переставала напоминать об осторожности, но тем не менее согласилась, что их общее дело куда важнее сиюминутной жажды убить чужаков – избавиться от эльдар они всегда успеют, как только завершат свою миссию. Даже маршал Амальрих из Чёрных Храмовников в конце концов убрал оружие и отдал приказ боевым братьям сделать то же самое, хотя по-прежнему подозревал подвох и пообещал себе не терять бдительности.

На том и порешили. Имперцы принимали помощь эльдар, целиком доверяясь им; в действительности же у них попросту не было иного выхода, так как блуждание по бесконечному лабиринту Паутины без проводников можно было назвать совершеннейшей глупостью. Делегация иннари пообещала, что они доберутся до пункта назначения в кратчайшие сроки, опередив преследующих их космодесантников Хаоса и доставив ценный груз архимагоса-доминуса в целости и сохранности.

Первым выступил автарх Мелиниэль. Провидцев люди считали манипуляторами и лжецами, а друкари так и вовсе воплощением зла. К словам воина, однако, они могли прислушаться. – Я знаю, что вы ненавидите наш род. И у вас есть на то все основания, – сказал биель-танский командир предводителям имперцев. – Но как на каждом из миллиона ваших миров развита собственная культура, так и наша цивилизация неоднородна. Сейчас же перед вами стоят те, кто желает человечеству и эльдар избежать злого рока. – Не знаю, о ком вы. Мы видим перед собой только напыщенных павлинов и извращённых извергов, – сплюнула Грейфакс. Святая Целестина бросила на неё укоризненный взгляд, но сказанное так и повисло в воздухе без опровержений. Прежде чем удостоить вниманием женщину-инквизитора, Мелиниэль окинул взором странных учеников Иннеада рядом с собой. – Сперва я думал так же. Как никакая другая, моя раса имеет весьма веские причины бояться всего неизвестного. Тем не менее эти проповедники новой идеологии являются посредниками судьбы и надежды. – Цели вашей святой сходятся с моими, – вмешалась Иврайна. Она говорила тихо, но твёрдо и уверенно. – Даже если ей только предстоит понять, что именно это за цели. – Мы хотели бы, чтобы вы закончили своё паломничество, – согласился Мелиниэль. – Вы, эльдар, играетесь с судьбами лишь исходя из личных интересов, – язвительно бросила Грейфакс. – Допустим, – кивнул автарх. – Но есть всего одна нить, которая ведёт к спасению. Очень тонкая. Пока мы препираемся, наши общие враги восстают. Посмотрите наверх. Никто из имперцев не оторвал глаз от эльдар. – Я и без того хорошо представляю, что там, – взяла слово Целестина. – Варп-разлом подобен страшной гнойной ране. Мы обязаны не допустить дальнейшего распространения заразы. – Довольно загадок и избитых фраз, – вспылила Грейфакс, скривив верхнюю губу. – Зачем вы здесь, чужаки? – Затем, что ваше желание не допустить конец света перевешивает вашу неразумную ненависть, – спокойно ответил Мелиниэль. – Здесь переплетаются судьбы. Мы верим, что, бросив здесь камень, вызовем снежную лавину, которая накроет и затушит пламя Хаоса. – Тёмные боги поднимаются, – мрачным голосом заявила Иврайна. – Посему мы должны подняться выше, дабы столкнуть их вниз. Эта... штука заключает в себе надежду. – Она показала на транспортный «Триарос». – Тот, кому она принадлежит, станет значимым символом для вашего народа; он будет противостоять Губительным Силам и прогонит подступающую тьму. – В этой битве он будет не одинок, – вдруг нарушил своё молчание Визарх, вставая плечом к плечу с Иврайной. – У вас есть ровно один час, – заявила Грейфакс. – Убедите нас или умрёте.

Так два воинства стали одним и добрались по свежевыпавшему, хрустящему под ногами снегу до гигантской блестящей сферы фрактальных паутинных врат. Дорогу им озаряли кружащие варповые воронки, уродовавшие небосвод, словно фурункул, грозивший выплеснуть наружу гной Имматериума. Эльдар перешагнули порог лабиринтного измерения первыми и воссоединились с роднёй с искусственных миров, дожидавшейся их по ту сторону портала. Прошедшие следом имперцы были потрясены размерами спрятанной эльдарской армии и изумлённо рассматривали открывшийся им мир невиданных чудес.

Но какой бы поразительной ни казалась архитектура Паутины, она меркла перед великолепием, что скоро должно было им открыться. Лабиринтное измерение лишь служило дорогой.

Дорогой в королевство Ультрамар и Макрагг.