Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3089
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =89
|Всего =12
}}
== '''7''' ==
Раздался громкий хруст.
== '''8''' ==
Вагонетка сдохла в дюжине ярдов от убежища Элиссы. Вес амбота продавил магнитные поля, и тележка со скрежетом остановилась. Не то, чтобы это имело значение: у нее не имелось возможности приподнять существо над землей. И все-таки, это казалось очередной неудачей.
Она понятия не имела, как работает машина. Подготовка к пребыванию в подулье не включала в себя инженерное дело. Она могла бы за считанные секунды разобрать винтовку в полевых условиях, идентифицируя каждую деталь исключительно наощупь, но слабо представляла реальный принцип работы оружия. Ее наруч позволял получить доступ к чертежам машины, но гравюры были ей малопонятны.
Тем не менее, машина не выглядела серьезно поврежденной. Обрушившаяся гора мало что ей сделала, разве что сколола и без того сильно потертую краску. Автоматон разрабатывали для прокладки туннелей в твердой скале – он должен был быть рассчитан на обвалы. Также не было видно следов повреждений, нанесенных Калебом. Она предположила, что его выстрел, должно быть, где-то перегрузил систему. Можно ли это было исправить? Ей требовалось оружие, которое можно навести на цель. Пробуждение амбота, пока тот все еще готов атаковать любого, находящегося поблизости, могло стать дорого стоящей ошибкой.
Наруч зажужжал и послышался характерный щелчок интерфейса, установившего связь с верхним ульем. Когда-то голоматрица отобразила бы безупречную копию ее прежней жизни – сверкающие сооружения и ухоженные сады. Изображение было настолько идеальным, что практически возникало ощущение, будто она вернулась домой. Однако подулье испортило устройство, как портило и все остальное. Теперь перед ней предстала мерцающая тускло-синяя картинка с размытыми и нечеткими контурами. Она могла различить лишь фигуру женщины средних лет. Та носила черное, цвета траура, но платье было подтянуто на талии чуть туже, чем предписывал обычай, а вуаль была сделана не из традиционной плетеной ткани, а из тонкого шелка. Хотя ее лицо оставалось скрыто, Элисса могла представить на нем несомненно брезгливое выражение. То было ей весьма знакомо.
– Здравствуй, любимая дочь, – без искренности в голосе произнесла леди Хэрроу.
– И вы, любимая матушка, – отозвалась Элисса, обращаясь к женщине, которая не произвела ее на свет и не воспитывала. – Вас что-то беспокоит?
– Меня беспокоит великое множество вещей, – ответила ее мачеха. – Наше положение становится еще хуже. Эти шакалы из дома Катулл шныряли вокруг наших угодий, выискивая любую слабость. Они хотят поглотить наше наследие и присвоить нашу славу.
– Они наши союзники, матушка.
– Они неблагодарные выскочки, не знающие своего места! – бросила леди Хэрроу. – Будь твой отец еще с нами…
Она умолкла, театрально всхлипнула и промокнула глаза кружевным платком. Голоматрица работала слишком плохо, чтобы Элисса смогла понять, пролилась ли хоть одна слеза на самом деле. Она ждала, пока мачеха закончит представление.
– Что ж, полагаю, сделанного не воротишь, – вздохнула леди Хэрроу, аккуратно заткнув платок под рукав. – Когда закончится твоя маленькая эскапада?
– Скоро.
– «Скоро» может оказаться недостаточно скоро. Смерть твоего отца поставила нас на грань междоусобной войны. А теперь с охоты триумфально вернулся твой кузен Перин. Любому дураку очевидно, что он планирует устроить игру за власть над нашим домом. Хуже того, он может преуспеть.
– Так пусть.
– Ты глупое дитя! – огрызнулась мачеха. – Уже говорят, что он встречается со второй дочерью леди Катулл. С поддержкой дома Катулл ему будет невозможно противостоять. И это станет концом нашего наследия. Мы превратимся всего лишь в еще одну пометку в летописях семейства Катуллов. Ты этого хочешь?
– Чего я хочу, так это отомстить за отца.
– И отомстишь, – елейно произнесла леди Хэрроу. – Он был бы так горд выбранным тобою обетом. Горд тем, что ты посвятила свое пребывание в подулье тому, чтобы отомстить за него и прикончить этого подлого убийцу. Но это важнее, чем месть. Пока ты не исполнишь свой обет, я не могу открыть перед тобой дверь или принять в свой дом. Пока над этим душегубом не совершится правосудие, я не могу назвать тебя дочерью, а ты не можешь занять свое место нового главы дома.
– Он умрет. Но сперва я заберу у него всё. Всех, о ком он заботится. Лишь когда у него не останется ничего, кроме боли, я смилостивлюсь над ним.
– Ох, просто всади ему пулю в затылок и покончи с этим, – сказала мачеха. – Это обет, а не поэма.
– Он умрет. Так, как хочу я.
– Хорошо. Тогда отправь этого робота, которого нашла. У тебя есть к нему инструкция, я об этом позаботилась.
– Не все так просто, – возразила Элисса. – Он отключен, а в последний раз, когда он работал, то атаковал все, что к нему приближалось. Возможно, я смогу его пробудить, но мне никак не узнать, придет ли он в нормальное состояние, или же так и будет пребывать во власти яростной жажды убивать.
– Дитя мое, прости мне прямолинейность, но это не похоже на проблему для воина. Воин делает все необходимое, дабы сокрушить врага. Он не позволяет трусости руководить своими действиями.
– Я не боюсь, – выплюнула Элисса. – Но если я погибну, все впустую. Если я здесь ошибусь, то…
– Хэрроу не тревожится о неудаче, – сказала ей мачеха. – Хэрроу не забивает голову вопросами «можно ли» и «следует ли». Хэрроу диктует свою волю и меняет мир.
Дисплей погас. Элисса некоторое время глядела на него, пока у нее перед глазами горел остаточный образ мачехи. Она прижала к наручу большой палец, и голоматрица отобразила нечеткую схему амбота. Внизу имелся едва видимый текст: последовательность команд для пробуждения машины.
Она дала обет. Только это имело значение.
Она протянула руку к панели управления амбота.
Они ехали в тишине, которую нарушало только гудение генератора вагонетки, скользившей по рельсам на волне электромагнитной энергии. Камень сидел позади Калеба в ведущей вагонетке, постоянно держа одну руку на своем стаббере. Руки Калеба оставались скованы. Он поймал себя на том, что его взгляд рыщет по местности. За каждой дюной и холмом ему виделась снайперская позиция. Они были такой легкой, предсказуемой целью. Он задумался, не так ли себя постоянно чувствует Иктоми, с подозрением относящаяся к любой протекающей трубе или проржавевшему выпускному клапану.
– Думаешь, за нами кто-то следует? – спросил Камень.
– Я просто осторожен.
– Непохоже, чтобы это была твоя природная черта, – отозвался пожилой шахтер. – Кому ты понадобился?
Калеб пожал плечами, или хотя бы попытался, поскольку плечи тянули вниз кандалы.
– Не знаю. Это может быть кто угодно.
– Может быть, – ответил Камень. – Но опыт подсказывает мне, что обычно есть основная кандидатура.
– Опыт?
– Ага.
– Ты охотился, или за тобой охотились?
– Думаю, каждому случается побывать в обеих ролях, – произнес Камень. – При условии, если проживешь довольно долго.
– Ну, я из тех, за кем охотятся, – сказал Калеб. – Наверное, мог бы написать об этом книгу, будь у меня возможность посидеть спокойно достаточное время.
– У тебя точно есть талант к небылицам.
Калеб повернул голову, бросив на него взгляд.
– Предпочитаю считать это приукрашиванием.
– Не сомневаюсь, – отозвался Камень. – Меня особенно впечатлила та история, как ты убил невидимое чудовище. Очень с выдумкой.
– Оно не было невидимым, – возразил Калеб. – Просто умело затуманивать восприятие. Так оно и подбиралось вплотную к пище.
– И ты убил это чудовище?
– Что-то вроде того. Я был приманкой. Его убила Иктоми. Когда оно умерло, стало можно разглядеть его настоящий облик – мелкое морщинистое существо, какой-то мутант.
– А как насчет той банды, которую ты перебил? – спросил Камень. Они подъехали к подъему, и вагонетка замедлила ход. – Могли остаться выжившие? Кто-нибудь, желающий поквитаться?
– Нет, они все мертвы.
– Ты и вправду их убил?
– Не я. Но я видел тела.
– Прекрасно. Есть у тебя еще враги, которые хотят твоей смерти?
– Ну конечно, – ответил Калеб. – Но не думаю, что многие из них удосужились бы отправить охотников за наградой так глубоко в низ улья.
– Еще подозреваемые? Я так понимаю, история про бойню на Кровавой Реке не слишком-то верна?
– Нет, это была правда. По большей части.
Последовало молчание. Калеб обернулся на своего тюремщика. Камень вперил в него пронзительный взгляд. Калеб уставился на него в ответ.
– Вот как? – произнес Камень. – Ты сражался с теми неописуемыми тварями и каким-то образом взял верх?
– Я бы не сказал, что сражался с ними. Парочку отогнал, может быть. Но они и так уже уходили. В основном я прятался.
– А дитя?
– А с ней-то что?
– В рассказе ты говорил, что сотню миль нес ее на спине по Пепельным Пустошам.
– Да.
– Почему?
Вопрос прозвучал так небрежно. Мгновение Калеб не был уверен, как на него ответить.
– Потому что она была ребенком? – проговорил он. – Что еще я мог сделать?
Камень ответил не сразу. Калеб понимал, что они уже близко. Он начинал узнавать ориентиры: груды обломков и туннели в дюнах. Впереди находилась сланцевая гора, где они должны были устроить засаду.
– Итак, мы вычеркнули чудовищ и жаждущих мести бандитов, – продолжил Камень. – У кого еще есть причины тебя ненавидеть?
– Исключая присутствующих? – Калеб закашлялся и прочистил горло. – Ну, я… был один инцидент в Шпиле. Ты когда-нибудь слышал о Руке Хэрроу?
– Я слышал о ней, – отозвался Камень. – Но думал, это просто миф.
– Ага, забавное дело, – произнес Калеб. – Видимо, в мифах всегда имеется зерно правды.
– Хочешь сказать, что ты украл Руку Хэрроу? – Камень нахмурился. – Вломился в Шпиль, выкрал бесценный артефакт и каким-то образом ушел живым?
– Живыми. И да. Вроде того.
– Тогда похоже, что у нас есть подозреваемый. Удивительно только, что ты до сих пор не мертв.
– Не думаю, что я сейчас в приоритете. Все это происшествие привело к чему-то вроде кризиса наследования. Дом стоит на грани междоусобной войны. Пока они с этим не разберутся, сомневаюсь, что им будет особое дело до взыскания убытков.
– Откуда тебе все это известно?
– У меня есть поверенный по информации.
– Дом Делак?
– А бывает иначе?
Камень закатил глаза.
– Змеи, вся их шайка. С чего ты ему доверяешь?
– Этим вопросом я сам не раз задавался. Но он бывает искренним чаще, чем лжет.
– Ты в этом уверен?
– Я веду учет. Кроме того, это он мне сообщил о приближении охотников за наградой.
– Но не о том, кто их нанял?
– Нет.
Камень потер подбородок.
– Что ж, кто-то затаил вражду. И ему нет дела до людей, которые попадут под обстрел.
Над рудником висело облако маслянистого дыма. Вытяжным вентиляторам купола не удавалось удалить продукты горения, но на уровне земли был довольно неплохой обзор. Огонь уже погас, но по прииску были разбросаны тела. Искать признаки жизни не имело смысла – большинство сильно обгорело.
Пока Камень проверял тела, Калеб изучил место раскопок. Рабочие что-то нашли, это было ясно по зияющей дыре. Кроме того, они подкатили лебедку. Что бы там ни находилось, оно должно было быть и крупным, и тяжелым. И все же теперь оно пропало.
Он услышал, как Камень выругался, и поднял взгляд. Пожилой мужчина осматривал одно из тел.
– Выстрел в голову, – со вздохом произнес он. – И вон там еще один. Это не был несчастный случай.
– Стало быть, ты мне веришь?
– Начинаю, – сказал старик. – Но все же не пойму, зачем была нужна смерть этих людей.
– Мне кажется, у меня есть идея на этот счет, – ответил Калеб, кивнув на раскоп. – Кто-то вырыл дыру размером с амбота. Но амбота там нет. Я не особо-то детектив, но сдается мне, что тут прослеживается схема.
– Может быть, – кивнул Камень, подходя к яме. – Что-то отсюда точно забрали. Что-то тяжелое.
– Тогда где оно?
Камень не ответил. Он читал следы в пепле. Те были испорчены отпечатками ног и мало что значили для Калеба, однако пожилой шахтер, похоже, знал, что именно ищет.
– Вагонетка исчезла, – сказал он, кивнув на землю. Там что-то было: в пыли тянулись параллельные линии. Камень ткнул пальцем в пепел и вытащил его. На бронированные перчатки налипли металлические опилки.
– Намагничено, – произнес он, извлекая из кармана небольшое устройство.
Камень приподнял прибор, и иголка начала вертеться, пока ее не притянуло в направлении одного из отдаленных сталактитов.
– Вон там, – сказал он, указав пальцем.
Калеб пожал плечами, не поспевая за ним.
– Вагонетка, – продолжил Камень. – Кто-то ее увел. В ту сторону, судя по компасу.
– Но там же нет рельсов?
– Они и не нужны, – ответил Камень. – Количества железной руды в скальном основании достаточно для перемещения вагонетки, по крайней мере – какое-то время. Далеко ей не уйти, особенно если она везла что-то тяжелое.
– Ты можешь ее выследить?
– Ага, – кивнул Камень. – Тебе интересно поквитаться?
– Меня можно было бы убедить.
– Тогда, возможно, пора нам снять с тебя эти наручники и дать тебе оружие. Думаю, это…
Лазерный импульс ударил Камню в плечо, сбив того с ног силой разрыва. Опрокинувшись, он упал и тяжело ударился оземь. Второй выстрел врезался ему в висок.
Калеб обернулся.
Она стояла у входа на прииск, уперев в плечо винтовку. На ней был надет изысканный облегающий костюм из кожи и плетеной сетки, но материал износился, испортившись от контакта с токсинами подулья. Левую руку украшал серебристый наруч, металл которого странным образом не пострадал. Ее волосы были туго увязаны на затылке, хотя отдельные пряди выбились из пучка и болтались возле лица. Но больше всего его встревожили ее глаза. Ему доводилось видеть безумие и ненависть: и то, и другое в подулье являлось обычным делом. Однако в ее глазах был истовый сумасшедший блеск, как у фанатиков из дома Кавдор. В ее ненависти присутствовало маниакальное ликование, поглощавшее всякий здравый смысл.
– Вечно ты не там, где должен быть, – произнесла она и подошла на шаг ближе, целясь из винтовки ему в голову. – Но думаю, так лучше. Я бы отыскала тебя в Конце надежд, но там вышло бы грязно, в спешке. Так лучше. Так я могу не торопиться.
Калеб посмотрел на нее в ответ, хмуря лоб. Он наклонил голову, будто пес, которому не дается сложная команда.
– Прошу прощения, мы встречались? – спросил он.
Лазерный импульс ударил в землю перед ним, опалив ботинок. Он отступил назад.
– Ты встречал моего отца! – бросила она. Голос дрожал, трепет переползал на руку.
Она замедлила шаг и сделала глубокий вдох, сосредотачиваясь. Дрожь прекратилась.
– Мое имя Элисса Хэрроу, – уже спокойнее произнесла она, хотя ее глаза продолжала переполнять ненависть. – Ты вломился в мой дом, убил моего отца и изувечил его тело.
– Ну, это, конечно, слегка сужает круг поисков, – отозвался Калеб, крошечными движениями переставляя ноги в направлении рудника. – Это было недавно, или…
Идеально произведенный выстрел прошел у него между ног, чуть-чуть опалив промежность, и ударил в землю позади.
– Тебе так нравится слышать собственный голос, да? – продолжала она, приближаясь. Ее рот растянулся в улыбке фанатика. – Куда бы ты ни пошел, везде рассказываешь эти истории. О том, кого ты убил, где бывал и что сделал. Как даже взобрался на вершины Шпиля, будто ты какой-то там герой подулья. Что ж, а знаешь, как завершится твоя история?
Он покачал головой.
– В бесчестье, – сказала она. – Люди будут говорить о том, как из-за мелкой обиды ты выпустил машину-убийцу на невинных жителей Конца Надежд. Те будут рассказывать, как она разнесла поселение на куски, при этом едва не истребив их. Но, к счастью, в последний момент Калеба Подонка остановит отважный воин из верхнего улья, который отомстит за смерть своего отца и зароет жалкого вора в землю, будто собаку. Отныне и впредь тебя будут называть Калебом Проклятым, как тебе такой конец?
– Неплохо, – согласился он, поразмыслив секунду. – В смысле, чисто с точки зрения рассказчика, лично для меня не идеально. Я так понимаю, что машина-убийца, о которой ты говоришь – это амбот?
– Я послала его освободить тебя, – произнесла она, продолжая улыбаться. – Он должен был взломать камеру и выпустить вас обоих на волю. Разумеется, после этого я бы отключила ограничители и позволила ему выплеснуть часть моей досады на эту клоаку. Но коль скоро ты тут, мне, видимо, придется слегка изменить свою историю. Думаю, мы скажем, что я появилась вовремя, чтобы тебя остановить, но слишком поздно для того, чтобы помешать тебе лишить жизни еще одного несчастного поселенца.
– Один нюанс, – сказал Калеб, когда она направила оружие ему в лицо. – На самом деле я не убивал твоего отца. И не увечил его. Человек, который за это в ответе, сейчас находится в той клоаке. Можешь убить меня, но она придет за тобой.
Улыбка Элиссы дернулась.
– Ты лжешь.
– Зачем мне это? – спросил он. – Ты меня все равно убьешь. Просто перед смертью мне хотелось бы, чтобы ты знала: это еще не конец. Ты, должно быть, видела ее в деле. Как считаешь, у кого больше возможностей победить твоего отца – у нее, или у меня?
Калеб заметил движение за спиной Элиссы. Камень приподнялся на локте. Его лицо представляло собой окровавленное месиво, кожа с одной стороны сгорела, обнажив стальную пластину черепа. Он поднял свой стаббер.
Она не шевельнулась, продолжая целиться в Калеба.
– Даже если это и правда, неважно, – произнесла она. – Амбот…
– Она его одолеет. Как уже делала раньше. А потом она придет за тобой. И там уже не будет никаких монологов, никаких сложных схем или запутанных замыслов. Она просто найдет тебя, убьет и вырежет тебе сердце.
Элисса ничего не ответила, но ее палец напрягся на спусковом крючке.
Камень выстрелил. Заряд стаббера зацепил ее бок, большую часть выстрела приняла на себя плетеная броня. Покачнувшись, но устояв на ногах, Элисса крутанула винтовку для ответного огня.
Калеб повернулся и помчался ко входу в шахту. Железные кандалы затрудняли движения. Позади он услышал еще один выстрел из пистолета, а затем того заставил умолкнуть лазерный импульс. Он метнулся в клеть – еще один импульс пронесся у него над головой – и ударил кулаком по рычагам управления. Двери медленно и со скрежетом закрылись. Клеть начала подниматься по стволу шахты, и он кое-как разглядел на земле внизу фигуру Элиссы Хэрроу, направившей винтовку на распростертое тело Камня.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Некромунда]]
[[Категория:Перевод в процессе]]
