Незаменимый / Irreplaceable (рассказ)
Перевод коллектива "Warhammer: Чёрная Библиотека" Этот перевод был выполнен коллективом переводчиков "Warhammer: Чёрная Библиотека". Их канал в Telegram находится здесь. |
Гильдия Переводчиков Warhammer Незаменимый / Irreplaceable (рассказ) | |
---|---|
Автор | Дэнни Флауэрс / Denny Flowers |
Переводчик | Valdez |
Редактор | Соц, Dark Apostle |
Издательство | Black Library |
Год издания | 2024 |
Подписаться на обновления | Telegram-канал |
Обсудить | Telegram-чат |
Скачать | EPUB, FB2, MOBI |
Поддержать проект
|
Гротсник оторвался от операционного стола и уставился на своих санитаров. Разглядеть выражение его лица было трудно. Впрочем, Нурц и так почти ничего не видел. Тьма накрыла внезапно.
— Нурц! — прорычал док. — Разбирись! Нимагу так работать.
— Извините, док, — ответил Нурц и толкнул локтем ближайшего грота. — Эй ты! Почини свет!
Санитар злобно посмотрел на него, но ничего не сказал и полез на потолок по свисавшей с него кишке. По крайней мере, оно выглядело как кишка, хоть довольно толстая, да и, возможно, не орочьего происхождения. Где док её нашёл? Неважно, сейчас это было частью расположенной наверху сложной циркуляционной системы, которая сохраняла свежесть органов, если, конечно, всё было сшито правильно. Упаси Морк, грот был не настолько туп, чтобы нарушать её работу.
Тут его ударили по голове рукой.
— Нурц! Атсос!
— Извините, док. — Кивнув, грот сосредоточился на операции. Тонкая работа. По правде сказать, Нурц даже не был уверен, пытался ли кто-нибудь провести нечто настолько сложное, — возможно, такие сомнения возникали и оттого, что он совсем не понимал, что затеял док.
Он поднес сосущего сквига к ране, и вытянутый хоботок существа обнюхал открытую плоть, после чего тварь втянула в себя внушительное количество крови и желчи вместе с парой мелких костей, отделившимися от тела ранее. Не идеально, но, пожалуй, док именно к этому и стремился? Сложно понять, ведь он был явно не в духе. Работа в операционной поднимала ему настроение, но тутошняя возня явно затянулась. Несколько дней? Трудно было сказать наверняка, ведь, кроме случавшегося время от времени глухого уханья, они оставались надёжно отрезаны от внешнего мира.
Единственной опасностью был сам док.
Так что Нурц продолжал работать, а шейный мешок сосущего сквига — разбухать; существо приостановилось только тогда, когда одно из рёбер случайно застряло у него в ноздре.
— Эм… док, мне надо прочистить сквига, — напрягшись, пробормотал Нурц. В ответ док лишь рассеянно кивнул, его взгляд был полностью сосредоточен на пациенте; живой глаз сверкал, а бионический протез тускло мерцал красным светом.
Когда Нурц убрал сосущего сквига, док наклонился над телом и принюхался.
— Хммм… Время самой последней смерти, кажись, буит… Какой сейчас день? — пробормотал он, глядя на Нурца.
— Сегодня?
— Точна. Значит, время предыдущей смерти была… кажись, вчира? Или за день до этава?
— Без понятия. Что считать смертью?
— Хароший вапрос, — пробормотал Гротсник. — Может, когда я отрезаю ему башку?
— Вы про его родную башку? Или уже про новую?
Док нахмурился, изучая зашитый обрубок шеи, после чего перевел взгляд на кожаный мешок, росший на предплечье трупа.
— Ну да, — пробормотал Гротсник. — А я и не заметил.
— Вообще-то, док, я не об этой башке толкую. Которая у него на груди, ага? Только мне кажется, что она уже того. Воняет, словно протухшая.
— А… ну да, чёт она пажелтела, — вздохнул док. — Давай отрежем её. Но шобы эта делать, мне нужин зоганый свет! Долго ещё?
Подняв голову, он сердито поглядел вверх. Там началась возня, затем топот, комната закачалась в такт со звуками. Раздался вопль, сопровождаемый шипением и вскриком. Свет помигал и загорелся, а в воздухе запахло жжёным мясом. Наконец освещение заработало в полную силу, и на пол упал дымящийся труп грота.
— Кто-нибудь, запомните, де он упал, — пробормотал Гротсник, не отрываясь от объекта своих изысканий. — Мне могут понадобиться запчасти, во как всё идёт. Нинаю, Нурц, чё думаиш? Нам продолжать апирацию? Начать следующую стадию?
— Наверное.
— Чё так? Я вижу, тебе есть чё сказать. Выкладывай, парень.
— Ну, если честно, я не особо понимаю, что ты хочешь делать.
— Делать? — фыркнул док. — Апирацию, Нурц. Мы делать апирацию. Вот чё.
И на этом всё. Гротснику хватало и такого объяснения, хотя Нурц не мог отделаться от мысли, что у того в мыслях крутилось что-то еще. Но он знал, что вопросов лучше не задавать, поэтому просто опустил взгляд на объект.
Операция, без всякого сомнения, продолжилась бы и дальше, если бы не последовавший мощный удар.
За время работы раздавалась уже целая серия подобных звуков, но они в основном были слабыми и вызывали у дока лишь лёгкое раздражение. А в этот раз комната нормально так затряслась, гроты едва не попадали с ног, а объект дока чуть не сполз со стола. Нурц почти потерял равновесие и выронил сосущего сквига. К счастью, нос существа всё ещё был закупорен тем оторвавшимся ребром, не то оно попробовало бы засосать Нурца целиком. Тварь убежала во тьму, а Гротсник отвернулся от операционного стола и гневно уставился на санитаров.
— Кто эта сделал? — рявкнул Гротсник, буравя тех глазами.
Ответа не последовало. Но учитывая методы, которыми док боролся с пустой болтовней, ждать ответа не стоило. От злости он, похоже, забыл, что позашивал большей их части рты.
Нурц помедлил, после чего робко подал голос:
— Я думаю, это было снаружи, док.
— Внатуре? Твая делать нимнога думанья? — накинулся на него Гротсник, сверкая бионическим глазом. Он ещё немного посверлил взглядом пытавшегося вжаться в пол грота, после чего отвернулся и вышел из операционной.
Нурц задержался, чтобы взглянуть на остальных санитаров. Все внезапно оказались заняты: кто проверял мешки с кровью, кто сматывал шовный материал.
Он вздохнул. Опять всё на Нурце. Никого другого док и слушать не хотел. Не мог, если уж на то пошло. К тому же, если бы кто-то из них втёрся к Гротснику в доверие, для Нурца это ничем хорошим бы не кончилось.
Он заковылял вслед за доком, который уже почти дошёл до наружной аппарели. Шум начал раздаваться немного громче, слышались удары и редкие, приглушенные крики.
— Гниды зоганые. Никакова уважения, — пробормотал Гротсник, ударяя кулаком по кнопке двери и ступая наружу. — Э, я же вам сказал завязывать…
Его что-то ударило. Некий механизм. Скорее всего, людишкин, судя по хлипкой конструкции. Ему достало силы, чтобы сбить дока с ног, но некачественная сборка не позволила пережить столкновение. Мимо со свистом пролетело колесо, за ним — целый ворох всяких штук и мелочи, а также большая часть людишкиного наездника. Правда, у того отсутствовали ноги. Наверное, запутались в механизмах.
Мимо пронеслось ещё несколько людишек, преследуемых орками на крупных сквигах.
Хватуны.
Нырнув за остатки сломанного людишкиного механизма, Нурц вздохнул и постарался не обращать внимания на умирающего наездника. Грот решил, что человечишка загибается — когда их режешь пополам, они обычно долго не протягивают. Однако этот, похоже, был исключительным образцом, поскольку несмотря на отсутствующие ноги, всё ещё пытался карабкаться по грязи, кривя в гримасе свою уродливую розовую морду.
Пока, наконец, на него не приземлился один из сквигов, расплющив людишку в лепёшку. Орк-наездник этого или не заметил, или ему было всё равно. Ну, конечно. Хватуны искали самую крупную добычу, будь то чудовищный зверь или механизм. А эти тонкие людишкины машины впечатления не производили. Похоже, какие-то дозорные. Или разведчики.
Хватун посмотрел на Нурца. Лицо орка было покрыто старыми, затянувшимися шрамами, а одного уха попросту не было. Он молча перевел взгляд на дока, продолжавшего лежать лицом в грязи. Закатив глаза, хватун цыкнул.
— Слабак, — пробормотал он и, развернувшись, сосредоточился на охоте.
Но тут раздался звук. Клокотание, шипение. Хватун, должно быть, тоже его услышал, потому что обернулся и уставился на дока.
Тот уже стоял к ним спиной, и пар с шипением вырывался из пластины на его голове. Казалось, всё внимание Гротсника занимала развернувшаяся перед ним резня, где сквиги и людишки носились кругами, открыв друг по другу дакку и размахивая рубилами.
Хватун фыркнул и наклонил голову, Нурц в это время спрятался за обломками.
— Эй! — крикнул орк, рассматривая поднявшегося Гротсника. — Ты типа тут док или чё?
Ответа не последовало. Но док определенно его услышал, потому что развернулся и направил свой единственный живой глаз на хватуна. Бионический протез при этом смотрел в пустоту, мерцая зеленым светом.
— Ох, зог, — пробормотал Нурц, вжимаясь между обломками. Он был не единственным, кто пытался спрятаться. Сквигохряк хватуна, определенно более сообразительный из этой пары, также пытался удрать, вызывая раздражение своего наездника.
— Чё ты твариш? Цыц! — зашипел хватун, сердито взглянув на своего зверя и ударив того плоской стороной рубила.
Хотя следовало следить за Гротсником.
Хватун поднял голову на раздавшийся рёв, но док уже оказался рядом. Кулак Гротсника врезался в широкий череп сквигохряка, от силы удара того подбросило в воздух, а голова твари резко вывернулась набок. Зверь был мёртв прежде, чем шмякнулся о землю, шея сломана, череп разбит на осколки. Его наездник тоже упал, но тут же проворно поднялся, сжимая обеими руками рубило.
— Гнида! — прорычал орк, размахивая оружием. Внушительный экземпляр, бугры мышц туго натягивали кожу. При других обстоятельствах док оценил бы его по достоинству. Но сейчас в плечо Гротсника вонзилось зазубренное лезвие, и из раны брызнула кровь.
Док не почувствовал удара. Даже не заметил. Рука метнулась вперед, пальцы вонзились в глаза противника, сжимая его лицо. Плоть орка отделилась от черепа, и во все стороны брызнуло бордовым. Хватун едва успел издать клокочущий звук — что-то среднее между криком и рычанием, — как док схватил его обтянутый сухожилиями череп и раздавил в руках. Безжизненное тело упало к ногам Гротсника.
Док уставился на труп.
«Сколько был он там торчал, если бы людишкины машины не попробовали прошмыгнуть во второй раз», — подумал Нурц. Одни выглядели как странная мешанина из хреновин, одни — почти как боевые байки, а другие — больше похожи на орочьи багги. Но совсем хлипкие. Послышалась дакка, и по Гротснику зашлёпала очередь, которая, впрочем, едва пробивала ему шкуру. Он поднял голову, наблюдая за приближающейся группой людишек; их стрелок на багги даже размахивал каким-то жалким подобием рубила. Нурц бы покачал головой от такой самонадеянности, если бы не старался держать её пониже.
Гротсник не сдвинулся с места, дожидаясь приближения багги. Когда машина подкатила вплотную, он врезал двумя кулаками прямо по ее капоту, сминая раму. От силы удара стрелка катапультировало из уничтоженного багги, и тот отправился в полёт над головой Гротсника.
Док мгновенно выбросил руку, поймал людишку за ногу и размаху впечатал того в корпус, разбрызгивая вокруг кровь и кости.
После того как остальные людишки удрали, Гротсник изучил зажатую в руке сломанную конечность. Он её понюхал, погрузил пальцы в плоть и начал отрывать сухожилия, изучая каждое в отдельности.
Сейчас или никогда.
Нурц выкарабкался на четвереньках, выхватил с пояса инъектор и зажал его в зубах. Гротсник, кажется, этого не заметил, увлеченный изучением ноги. Но доку верить было опасно. Не то чтобы Нурц полагался на других санитаров, но те хотя бы оставались предсказуемыми. Их коварство можно было просчитать, а значит — держать под контролем.
Гротсник был не таков.
Из-под обломков раздался стон. Слабый и влажный. Водитель багги был ещё жив. «Живучий», — признал Нурц. И, видимо, полезный, раз Гротсник выбросил оторванную ногу и начал рыться в разрушенном корпусе багги. Стон перешел в крик, затем довольно быстро сменился клокотанием.
Когда док занялся водителем, Нурц решился сделать ход и рванул по песку, его топот приглушался булькающими криками жертвы. Грот запрыгнул Гротснику на спину, тот взвился и завертелся, пытаясь сграбастать своего помощника. Но плечи были слишком широки, а Нурц отлично знал расположение шрамов, которые служили ему зацепами. Когда Гротсник пошатнулся, потеряв равновесие из-за попыток схватить грота, Нурц вскарабкался тому на загривок, вогнал инъектор в основание черепа и отпрыгнул в сторону, бросившись наутёк.
Он не оглядывался, ведь и так знал — док кинулся следом. Добравшись до лечильной фуры, Нурц проскользнул под днище и втиснулся в спасительную щель между разными штуками. Распластавшись, он прижал уши к голове, с дрожью вслушиваясь в рёв и вопли снаружи. Док врезался в корпус лечильной фуры, от чего та закачалась. Гротсник был силён, но машина — слишком тяжёлой, чтобы тот мог её перевернуть. Собственно, так и было задумано.
И всё же… не пора ли доку уже успокоиться? Тот ли инъектор взял Нурц? Грот не решался проверить пояс — над головой продолжала раскачиваться фура, пока док, судя по всему, бился о её корпус.
Кажется, тачка тряслась сильней обычного.
В голову гроту пришла ужасная мысль. Док всё время что-то подшаманивал, привнося разные улучшения и дополнения в свой и без того массивный корпус. Что если он сделал себя ещё сильнее? Что если ему удастся перевернуть фуру? Куда бы…
Тишина.
Ну, не совсем. Слышались громыхание дакки и рёв двигателей. А вот удары по фуре прекратились. Как и рычание.
Нурц робко поднял уши.
— Док?
Тишина. Он протиснулся вперёд и выглянул из-под машины. Пыль от недавней драки затрудняла обзор. Но прямо за корпусом фуры маячила тень.
— Дооок?
Ответа не последовало. Вместо этого тень удалилась со знакомым топаньем.
Нурц выбрался из своего убежища и обнаружил Гротсника за изучением убитого сквигохряка. Док взглянул на санитара и покачал головой, бионический глаз горел тускло-красным.
— Харошие лапы, — пробормотал он, прежде чем снова повернуться к телу. — В них сила. Слыхал я — у двуногих ещё мощнее. Хатя если саединить четыре, то ваще улёт.
— Может быть.
— Эта я иво завалил?
— Да, док.
— Так я и думал — эта видна па пириломам. — Гротсник вздохнул и почесал голову. — Не знаю, Нурц, — пробормотал он. — Нада бы мне записаться на перенастройку. Привести башку в парядак.
— Конечно, док. Эээ… но у нас есть небольшая проблема.
— Праблема?
— Ага. У нас мало запчастей. Большинство материалов ты потратил на тот проект для большого мека Железочерепа.
— Хмм. Всё так, — пробормотал док, нагибаясь вниз и подбирая разбитый череп хватуна. — Сделай дренаж. Выбери аттуда всё палезнае. Чёта может пригодиться.
Нурц закивал, наполнив пригоршни окровавленными костями. Непохоже, что там было с чем работать, но тела у орков крепкие. Что-то да можно было оттуда извлечь, особенно если воспользоваться очень мелким ситом. Он посмотрел на дока и ухмыльнулся. Но Гротсник не ответил ему тем же. Он погрузился в созерцание пустоты, не заметив даже, что в его бок шмякнулись две шальные пули.
— Может, вернёмся в операционную? — предложил Нурц. — Сколотим череп обратно? Можем попробовать приделать его к телу и посмотреть, будут ли шевелиться ноги. Это всегда смешно.
— Не, — уныло ответил док. — Патом. Я думаю, мне нада… мне нада абсудить эту ситуацию. Скажи парням врубить матюгальник, лады?
Нурцу не нравился матюгальник.
Это был замороченный механизм, который док отжал Морк знает где, Морк знает когда. Трём санитарам приходилось крутить ручку, пока четвёртый занимался проводами. Штука никогда не работала нормально, хотя, если говорить честно, причиной тому мог быть сам док – он тырил оттуда детали, когда считал, что очередному бионическому имплантату не хватало какой-нибудь штуки для выполнения своих задач.
Нурц практически не сомневался, что док к этому моменту уже провёл бы показательную вивисекцию кого-нибудь из гротов для мотивации прочих. Или хотя бы поработал с трупами, чтобы убить время. Недостатка в материале не было — в основном погибшие хватуны, плюс несколько особо невезучих санитаров, посланных собирать тела.
Но Гротсник просто бухнулся в кресло. На коленях у него лежала недавно оторванная нога, которую док шил иголкой с ниткой. Он казался отрешённым, и его руки двигались будто бы сами собой. Хирургический шов спускался от колена к пальцам и теперь возвращался обратно. Ни причины, ни замысла в этой затее, кажется, не было.
На дока это было непохоже. Гротсник любил свою работу, и часто его руки начинали шов сами собой, особенно когда дока отвлекали. Но он никогда не казался таким апатичным. Всё изменилось после того, как Гротсник приказал им покинуть основное орочье войско. Что тоже само по себе было странным, ведь они редко уходили из главного лагеря. Нурц всегда думал, что дело в изобилии частей тел, ведь когда в одном месте собиралось много орков, за трупами далеко ходить было не нужно.
Но, возможно, была другая причина. Возможно…
Под скрежещущий звук у матюгальника загорелся экран. Нурц зажал уши ладонями, а на экране появилось изображение зловеще ухмыляющегося стального черепа, украшенного всевозможными штуками и побрякушками. Нурц прекрасно знал эту морду, ведь его обладатель не единожды сотрудничал с доком, снабжая того бионическими компонентами для трансплантатов.
— Железочереп, — вздохнул Гротсник, — у нас нарисовалась праблема.
Стальная челюсть открылась, и оттуда раздался звук куда более низкий, чем шипение статики, но не менее болезненный. Он был таким же оглушительным, как пустая боевая фура, едущая вверх по крутому холму. Санитары вокруг Нурца прижали уши к головам и закрыли их ладонями, некоторые гроты попадали на колени. Неуязвимым к воздействию, кажется, оказался только Гротсник; тот вглядывался в экран, пока мешанина шумов, наконец, не утихла.
Затем он укоризненно покачал головой.
— Нимагу паверить, шо ты смееш так са мной базарить. Эта ты налажал! Ты изгатовил механические части.
Железочереп и ухом не повёл. Может, потому что ухо тоже было железным. Стальная челюсть распахнулась, и из установленного внутри неё матюгальника раздался рёв. Гроты снова позажимали уши, а Гротсник лишь слушал и хмурился.
— Харош! — внезапно взъярился он, уронив полузашитую ногу. — Мой план был ништяк. Хотя бы первая часть. Он бы с этого поржал. Кажись. Не, всё дело в мелкам падарачке, который ты аставил.
В ответ снова раздался оглушительный рёв. Нурц попытался отвлечься от него, сфокусировавшись на упавшей ноге. Хирургическая нить зацепилась за пояс Гротсника, и теперь конечность болталась у того между ног.
— Не, там чёта другое, — ответил Гротсник. — Потайная вжух-клешня была крутой. Слышь, я про ту бомбу, что ты туда тайком засунул. Та, которая бабахает, када её стукаешь. Не ну чисто подстава, отвечаю. Кажись, ты решил кой-чё переделать, и шобы я аб том не знал. — Он скрестил руки на груди и многозначительно посмотрел на экран.
Хотя в ответ от Железочерепа послышалось лишь шипение, док помрачнел, живая часть его лба наморщилась, проступили складки, рассечённые надвое множеством шрамов.
— Я? — пробормотал он. — Ничё аб том не знал. Ты атвичал за дакку. А я — за мясные части.
Ещё шипение в ответ.
— Бальшой мек Даккапсих? Он тут причём? Мы никада не ладили. Да и падох он. Вот тибе две причины, пачиму он не паможет.
Матюгальник Железочерепа взвизгнул, устройство задребезжало в бионическом горле мека. Нурц заметил, как оттуда выпал шуруп.
— Так вот какой расклад, да? — сказал Гротсник. — Слышь, я риальна думал, что мы смагём вместе работать. Я уважал тваё ремесло. А ты мне типерь предъяву кидаеш. Мне какой интерес? Не, смекаю я, ты канкурентав режеш. Или так, или патамушта та твая паследняя приблуда чёт в башке тибе нарушила. Слыш, давай пасматрю, шобы верняк. Ты ж не хочеш, шобы с тибя как с дурака прометий лился? Не, лучше захади ка мне сюды, аткрою тваю башку да харашенька…
Экран погас.
Док посмотрел на него, затем медленно поднял ладонь и закрыл сначала живой глаз, потом бионический.
— Гнида, — вздохнул Гротсник. — Подлая, сбрендившая гнида. С ним всё. Запиши, Нурц, с Железочерепом мы больше ниработаим. Никада. Савсем абарзел. Слышал, чё он мне парил?
— Ну как сказать. Я не смог ничего разобрать.
— Точняк! Ничиво из таво не подтвердится, — продолжал док. — Абарзел он, такое мне предъявлять. Наверна падставил миня. Ништяк, всё заглохнет. Как всегда. Мы ищё патусим тут чутка, пака не будим уверены, шо основные силы свалили. А патом вирнёмся, лады? Да, замётано. Ищё многа работы. Многа есть, чё изучать.
Нурц сомневался, что слова Гротсника предназначались ему – тот не отрывал взгляда от погасшего экрана. С доком трудно было общаться. Половину сказанного он адресовал самому себе и приходил в ярость, если кто перебивал. На вторую половину требовалось отвечать мгновенно, а иначе Гротсник сердился ещё сильнее. Порой Нурцу казалось, что док просто не замечал разницы между мыслями и словами, требуя от гротов ответов на фразы, произнесенные лишь в его голове. А санитар видел, что у того внутри черепа. И зрелище это не из приятных.
Однако в этот раз док вёл себя спокойней; чтобы остыть, он рассеянно скользил пальцами по висящей на поясе оторванной конечности и ковырял стежки. Гротсник был настолько этим поглощён, что не обратил внимания на первый толчок.
А вот Нурц его заметил, его закачало вместе с железным полом, который, казалось, пошёл волнами. Конечно, металл не мог так себя вести, зато воздух внезапно стал наэлектризованным. Как будто надвигался шторм, только куда страшнее. Он услышал это даже через бронированный корпус. Рёв, подобный извержению вулкана, проходящий сквозь его тело и вызывающий в равной мере восторг и ужас. Экранированные бока лечильной фуры не могли сдержать этот звук, и даже удали док Нурцу уши, тот все равно пробился бы прямо в мозг. Это определенно заставило Гротсника прервать свое бормотание.
— Нет! — проревел тот, оказавшись у смотрового люка. Нурц рванул следом. — Нет, нет, нет! Нам нада валить! Чё мы тут тарчим? Или ванючие гроты ушли со своих постов?
— Водители? — забормотал Нурц, протирая рукавом стекло люка и выглядывая наружу. — Не думаю, по крайней мере, с тех пор как ты приколотил их там гвоздями.
— Тада рвём когти! В темпе!
— Кажется… Нам что-то мешает. Обломки.
— Тарань! Нам нада…
Что-то ударило по лечильной фуре, отчего Нурц отправился в полёт, а весь мир дико закружился у него в глазах. Он приземлился туда, где раньше был потолок, и продолжил катиться кубарем вместе с тачкой. Наконец машина рухнула на бок, повсюду раскидало разбитое оборудование дока, а всё внутри залило смесью крови и желчи.
Пока Нурц пытался высвободить ногу из спутанных кишок, док медленно встал и взглянул на выход, оказавшийся теперь на потолке.
— Кажись, он нас нашёл, — сказал он, оглянувшись на погасший экран. — Хочиш с ним побазарить?
Гротсник сделал небольшую паузу, словно слушал ответ Железочерепа. Но с экрана на дока смотрело только его собственное отражение.
— Ладно. — Он вздохнул и поднялся. — Я, в натуре, иногда нипайму, чё я тебя ваще спрашиваю.
Лечильная фура лежала на боку. В целом, она осталась невредима, если не считать нескольких вмятин на корпусе. Впечатляет, учитывая то, что в неё только что врезался людишкин танк. Ну или его половина, поскольку зад у машины отсутствовал. Следов гусениц тоже не было, и всё же он каким-то образом с колоссальной силой врезался в лечильную фуру.
Санитары переглянулись. Было непонятно, как снова заставить фуру ехать, а ехать захотелось сразу всем. Потому что рёв приближался. Людишки приняли бы его за гром — небо ведь потемнело. Но, в отличие от них, гроты могли почувствовать истинную причину. Их шкуры покалывало от каждого раската, и всем сразу приспичило найти тёмную и безопасную щель, куда можно заползти. Но никто не посмел шевельнуться. Только не перед доком.
— Какова никто ещё не выпустил киборков? — взревел Гротсник, глядя на гротов.
— Парни отключились после удара по фуре, — пробормотал Нурц. — Камеры хранения перевернуло набок и заблокировало. Босс, вряд ли они выберутся, они же не особо-то ловкие.
— ...вирёвки для сквигов, — забормотал док, — у хватунов далжны такие быть. Прашманай трупы, вон адин бальшой валяеца. Сами поставим фуру. Время есть.
Но он ошибся. Гроты ощущали это — нечто приближалось к ним. Но никто так и не осмелился обернуться. Даже Нурц замер от ужаса, хотя повидал немало ужасного на своём веку — в основном благодаря доку. Но в тот момент он понял, что если повернется и встретится взглядом с приближающимся нечто, его сердце может просто остановиться.
— Быстра! Вирёвки! — заревел док, накидываясь на гротов. Двое дёрнулись и, спотыкаясь, куда-то направились, наверное, к убитым хватунам. Но стоило санитарам пошевелиться, как со всех словно спало какое-то заклятие, и гроты рванули кто куда, залезая под обломки или зарываясь в песок, пытаясь любым способом скрыться. Пока не остался один Нурц.
Но док этого не заметил. Теперь и он смотрел на то, что двигалось в их сторону. Даже Гротсник не мог оторвать взгляд от бури, которая шагала, как орк. Она подошла достаточно близко, чтобы Нурц учуял её запах: вонь орочьих тел, крови и прометия. Но он продолжал стоять к ней спиной и видел лишь огромную, нависшую над ним и Гротсником тень.
К чести дока, тот не убежал и не спрятался. Вместо этого он свирепо уставился на агрессора и обнажил клыки.
— Ты! — зашипел он. — Брасал штуки па маей фуре. Мог чёта ценнае паламать. У миня важная работа…
— Дастала твая работа.
О, этот голос, слова страшнее грохочущего рёва, ведь рёв мог исходить от какого-нибудь зверя или чудовища, но ни то, ни другое и близко не было таким страшным. Нурц знал говорившего, он даже стоял с ним рядом в минуты его спокойствия, хотя в те моменты гроту с трудом удавалось сохранять самообладание.
Газгкулл. Начальник над всеми военачальниками. Пророк Вааа!
Нурц слышал лязг доспехов — должно быть, его сопровождали другие орки. Но никто не посмел заговорить, даже в поддержку своего военачальника. Как и Нурц, они наверняка понимали, что любое действие, которое могло привлечь внимание босса, стало бы серьёзной ошибкой. Санитар просто замер на месте, не сводя глаз с Гротсника, которого теперь полностью накрыла тень Газгкулла.
Но док даже сейчас осмеливался возражать.
— Мая работа? Моя работа — единственнае, пачиму ты жив. Я саздал тибя! Если какие боги с табой базарят, так эта патамушо я сабрал твой разбитый череп! Смекаиш? Я тибе нужен!
— Не. Я типерь адин из багов, дактаришка. И тибе низя савать сваи грязные лапы мне в башку без маиво разришения!
Он повысил голос. Нурц бы уже давно обделался, не будь его желудок пуст последние пару дней.
— Тибя ранили. Чё мне была делать?
— И кто бы это мог сделать, интересно? Кто бы пасмел миня ранить?
— Ну… нихачу быть стукачом, но я пачти уверен, шо Железочереп…
— ЗАВАЛИ!
Силой рёва Нурца оторвало от земли. Отчасти он был этому даже рад, поскольку сумел превратить свой полёт в серию кувырков и закатиться под перевёрнутую лечильную фуру. И больше до мелкого грота никому не было дела. Учитывая, какая ситуация складывалась снаружи.
Он рискнул быстренько выглянуть. Ему удалось рассмотреть лишь дока и массивную громаду Газгкулла в мегаброне. Но без лица. Ему повезло не увидеть лицо.
— Ты са мной так не базарь! Я ищо тибе нужен! Военачальники приходят и уходят, но никто не вирнёт тибя с Зилёной страны! Нет живова дока, равнава мне! Я незаменим!
— Вазможна. Раньше, када ты памог мне стать сабой, но чё ты сделал с тех пор? Абломы. Праколы. Я — твой единственный успех. Ты уже не тот док, шо раньше. Ты сибя еле кантралируиш.
Док ничего не ответил. Даже не шевельнулся. Только стальные пластины задрожали на его бионической голове. Нурц увидел, как из щелей со свистом стал вырываться пар, а губа дока дёрнулась в оскале.
Он заорал и, вытянув руки, рванул вперёд. Возможно, он метил Газгкуллу в горло. Глупо, конечно, даже для такого сильного орка как Гротсник. Но цели он не достиг. Резким движением руки Бальшой Военачальник влепил доку затрещину, от которой у того провернулась голова, а шея скрутилась так сильно, что Гротсник теперь смотрел себе за спину. Даже упав, он скалился и продолжал тянуть руки вперед, царапая воздух в попытке дотянуться до противника.
На одну из рук дока безжалостно опустился стальной сапог, раздавив кости и мышцы.
— Диржи сваи грабли при сибе.
Нурц забился поглубже, оставшись в укрытии до тех пор, пока не затихли шаги удалявшегося Начальника над всеми военачальниками и из воздуха не пропала трескучая наэлектризованность. Он подождал ещё — пока не услышал шуршание вылезавших из своих убежищ санитаров. Конечно, все они молчали, но у гротов отличный слух, и, когда они обступили поверженного дока, Нурц отлично расслышал их шаги.
Нурц открыл глаза и выглянул из своего укрытия под фурой.
Док лежал неподвижно, на том же месте, где и упал, его шея была сломана, а от предплечья осталось лишь мокрое пятно. Гроты бы посмеялись, случись такое с другим орком. Но они нуждались в доке. Каким бы жестоким и непредсказуемым ни был Гротсник, он их защищал. Не только из-за своей силы, но и благодаря расположению самого Газгкулла.
По крайней мере, раньше.
Нурц вылез и наклонился ближе к голове дока. Тот не шевелился, прямо у грота на глазах из его ноздри выползла муха. Она попыталась взлететь, но крылья запутались в шёлковой нити, и насекомое, кувыркнувшись по жирной коже дока, шмякнулась тому на вывалившийся язык, где и продолжила трепыхаться.
— Должно быть, он расколол ему череп, — сказал Нурц. — Мозги в кашу. Хотя, если отрезать голову и развернуть, может, он снова зашевелится.
Грот потянулся к поясу за разводным ключом, в то же время второй рукой стал ощупывать пластину на черепе в поисках крепивших её болтов. Откручивать их нужно будет осторожно, на случай если…
— Атвали.
От звука его шёпота Нурц замер. Это был голос дока. Вроде.
— Док? Как дела?
— Бывала и лучше, — пробормотал Гротсник, покосившись на раздробленную руку. — Ага. Жалка. Харошая лапа была. Но можна заминить. Нурц, нет ничиво незаменимава.
Грот ничего не ответил и просто кивнул. Он прекрасно знал, — когда док в таком настроении, с ним лучше не разговаривать. Это всегда можно было понять по интонации. Не рассерженный голос, ведь даже сердитого дока можно рассмешить шуткой или развлечь забавной анатомической особенностью. Нет, это другой голос. Холодный. Расчётливый.
Уцелевшая рука Гротсника дёрнулась. Он медленно поднялся на заплетающихся ногах, закачался, нащупал голову. Одним безжалостным рывком док развернул башку как надо, и теперь она глядела вперед, хоть и сваливалась немного набок.
— Тащи мне ортопедический спрей. И напильнег, — пробормотал Гротсник, придерживая голову.
— Да, док. — Нурц кивнул и глянул на двух санитаров, оба рванули бегом к фуре так, словно от этого зависела их жизнь.
— Ищо нам нада буит падрихтавать личебную фуру. Де киборки?
— Эм… всё ещё на хранении, док. Вроде, я уже говорил…
— Ага. Ну да. Слишкам бальшые и тижолые шобы вылезти, — вздохнул Гротсник. — Ладно. Сабери сквиговы виревки с трупав хватунов. Как пачиню сваю шею, сам переверну фуру.
— Конечно, док. Мы тоже поможем.
— Самниваюсь, — буркнул Гротсник. Его взгляд скользил по пескам пустыни. — Вы дахадяги. Вы мне нинужны. Никто нинужин. Асобинна он.
Кажется, Гротсник внимательно изучал глубокие следы Газгкулла.
— Да, док. Эм… Как ты думаешь, сможешь перевернуть фуру одной рукой?
— Да. Но втарая мне тоже скора понадобится, — пробормотал док. — Скажи санитарам, пусть наберут донорских кусков. Многа кусков. Те хватуны были крепкими.
— Конечно, док. Мы поищем, может вокруг валяется что полезное, и набьём кладовую.
— Нужна новая, — кивнул Гротсник. С оторванной руки капала кровь.
Но взгляд его был прикован к иному — к раскаленным пескам, отмеченным поступью Газгкулла.