3875
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Нет описания правки
|Переводчик =Brenner
|Издательство =Black Library
|Серия книг =Warhammer Horror
|Сборник =[[Проклятия / Maledictions (сборник)|Проклятия / Maledictions]]
|Источник =
– Мы сделали все, что от нас требовалось сделать. Мы ведь здесь, не так ли? Если бы мы потерпели неудачу, Велес не проявил бы к нам такой милости. Мы бы так и находились в недрах корабля, надрываясь над мелочами.
''«Это еще не изменилось»'', – кисло думает Марк. Они все еще гниют в чреве своего звездолета, направленные в самую мелкую из лабораторий, так и пребывая в забвении. Маркус Марк разминает руки, отмечает комкование жидкостей в запястьях и уже не в первый раз чувствует, что стал стариком.
Ему лгали. Ему говорили, что в машине можно найти вечность, но там не было ничего. Ничего, кроме ржавчины, гнили и гибели. Однако «Непента» могла бы изменить все.
Брат не отвечает ему, лишь ухмыляется, а затем прилаживает респиратор поверх обнаженного черепа.
– Ты знаешь, что если магос узнает, нас заклеймят предателями, еретехами. Обратного пути нет, – шепчет Корнелий невнятным голосом. Марку Марк мысленно представляет, как под маской уже начинает метаморфоза: гортань и двигательные нервы, носовые пазухи и зрительный аппарат, слуховая функция – все поочередно подвергается проверке и исправлению, при необходимости вскрывается и изменяется. Библиотека эвристических алгоритмов оптимизирует предстоящую передачу данных к мозгу.
– Мы просто исполняем свой долг. Мы идентифицировали возможную угрозу. Мы направляемся устранить ее.
– Доложите.
Искаженный помехами голос Велеса звучит выше, чем в жизни. Сциллакс, к шейным позвонкам которого подключено устройство магоса, издает раздраженный треск. Обитающий в нем машинный дух явно недоволен паразитом. Марк без жалоб выдерживает его взгляд, пока машинный провидец пытается успокоить автоматона. Вокруг них царит тишина, нарушаемая лишь биометрическими показателями их шагов, отображающими общую массу, позиционирование и количество. Перед авангардом виднеется Корнелий, которому сумрак придает восковую бледность.
Когда-то, в ту пору, когда он был слишком молод, чтобы представить себя стариком, Корнелий прижался носом к поверхности заляпанного стекла и наблюдал за ползущим по дну сосуда головоногим. Сперва оно было такого же грязного цвета, как и осадок на дне, но по мере продвижения резиноподобная плоть посинела и стала ярче. К тому моменту, как существо набросилось на добычу – умирающую рыбу, из которой сочились газы и нитки отходов – оно уже пылало, словно плазма.
''Метахрозис''. Это слово он узнал гораздо позже, и вспомнил о нем только во мраке «Непенты».
Моргающие, колеблющиеся спирали огней вьются среди силуэтов тел, которые он должен был увидеть, должен был заметить давным-давно. Корнелий наводит оружие, стреляет, стреляет еще раз, а все вокруг него взрывается криками. Должно быть, маскировка включает в себя какую-то разновидность нейротоксина – специальный феромон, предназначенный для замедления кода памяти. Что-то в этом роде, что угодно. Как иначе он мог их пропустить?
– Генокрад.
Один из гипаспистов перехватывает существо на ходу, сбивая генокрада в сторону и наземь. Оба падают. Мир окрашивается сверх-яркими сверхъяркими мазками, перенасыщенные чувства сдерживаются криками и визгом раздираемого металла. Прежде чем Корнелий успевает восстановить равновесие, генокрад всаживает когти в грудь техностража и ''тянет''.
Треск ребер. Из раны вываливаются внутренности, в которых едва можно узнать печень, кишечник, гланды и поджелудочную железу – генетическая оптимизация и аугметика, предназначенная для упрощения строения. Воин не кричит, лишь бьется в конвульсиях, истекая кровью и маслом. Его тело обмякает. Генокрад приподнимает добычу, щупальца зарываются в изуродованную плоть.
– Генокрады, – повторяет Корнелий, тяжело ворочая языком. ''«Нет»«Нет'', – думает он. – ''«НеверноНеверно. Нет, не совсем. Почти»''.
Наконец-то.
Сервиторы продолжают гибнуть группами – они тугоумны и подчинены подпрограммам нахождения цели, которые попросту слишком медленно работают, чтобы быть эффективными против ксеносов. Впрочем, они по крайней мере выполняют свою функцию, отвлекая генокрадов от более умелой добычи: гипаспистов и сциллаксов, которые смыкают ряды позади своих однозадачных собратьев. Увы, на все тел не хватает.
– Генетор. Вы в опасности. Мы должны идти. , – раздается неестественный голос из-под хромированной обшивки. Он обильно перемежается взвизгиваниями и щелчками – гортань отказывает, становясь бесполезной. Корнелий переключает внимание на гипасписта справа от себя. Киборг весь залит кровью. – Генетор, вы не вооружены. Вы должны исправить ситуацию.
Не секрет, что войска Адептус Механикус подвергаются хирургическим операциям для подавления эмоций, но нагоняя шеренгу, Корнелий невольно задается вопросом, сколько же вырезано из теменной доли. Что требуется, чтобы животное умирало, но продолжало волочить ноги, не издавая ни единого всхлипа. Из гипасписта вываливаются серые жгуты внутренностей, лазган уперт в пустоту обнаженной брюшной полости, однако он не выказывает никакого неудобства, лишь невнятную бдительность.
Братья не спорят.
– Где Велес? Где наша поддержка? Предполагалось, что он будет руководить сервиторами, но мы тут ''одни''! – вопрошает Марк, волоча брата мимо множества мертвецов. – У нас два варианта: вернуться на корабль, или найти узел управления этим местом. Должен быть путь. Не может все кончиться вот так.
– Что-то отрезало коммуникации. Не знаю, когда это произошло, но весь корабль превратился в нуль-зону. Никакие сигналы не проходят ни внутрь, ни наружу. Должно быть, она не хочет, чтобы мы ушли. – Корнелий выдыхает и на мгновение его всего охватывает ужас от собственных выводов. Быть может, некоторые вещи клеймят как техноересь не просто так.
– Уходите, или я…
''«Наконец-то»'', – думает Велес. К бесконечным предупреждениям добавляется йота личности. Он почти что рад агрессии. Лучше это, чем тишина и бесчувственная темнота.
– … позабочусь …позабочусь о том, чтобы от вас не осталось ничего, способного уйти.
– Мы повторяем. Назовите себя.
– Да, – к удивлению Велеса, в голосе слышно отчаяние. – В этом-то весь вопрос, не так ли?
– Марк, она зовет нас.
Они идут, их побег скрывает финальная кода сциллаксов, аккомпанирующая дульным вспышкам.
К отчужденному изумлению Марка, генокрады не следуют за ними. ''«Но зачем им это?»'', – шипит голос у него в голове. Братья сами, словно стадо, шли в кладовую для пищи.
''Бойня''.
– Это она, – шепчет Корнелий, не обращаясь ни к кому.
– Я была… – ее взгляд начинает перемещаться скачками, словно калейдоскоп в замедленной съемке, и по темноте проходит судорога. Полумрак заполняют светящиеся глаза. «''Вот«Вот''», – думает Марк, удивляясь собственной покорности, – «''Вот здесь мы умремумрем»''». Он это знает. Но он не против. Все, чего ему хочется – это еще немного поговорить с ней. Совсем чуть-чуть. – …была-была псайкером, кажется. Кажется, так это называлось. Пссссайкер. Да. Когда-то я была мясом, надеждой и вечными грезами.
Кипящий воздух вырывается из легких Марка.
– Так вы…
– Вас никогда здесь не ждали. – Ее голос делается отчетливее, а изображение мигает и приобретает резкость. Аберрация – ''«Я так и не спросил, как ее зовут»'', – снова думает Марк, и это странно мучает его – разворачивается к ним обоим, сложив руки и наклонив голову. – Вас ''никогда'' здесь не ждали. Вы не часть моего экипажа. Вам не место на «Непенте». Зачем вы пришли сюда?
Точно так же, как и они, Марк сломан, он может лишь повторять схемы поведения. Его руки безжизненно повисают. Все эти годы впустую. «''Бойня«Бойня»''», – повторяет призрак его собственного голоса. Хуже всего то, что «Непента» их даже не преследовала. Они с Корнелием сами пришли сюда, прямиком под нож, чтобы положить головы на мясницкую колоду.
– Ты звала нас.
