Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3094
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
Впрочем, ему невозможно было оказать сопротивление.
Он являлся членом Меркатор Пирос, Гильдии Прометия. Он взирал на них с трона, на котором пребывало священное пламя Бога-Императора. Его персону оберегало множество Огарков – хирургически модифицированных телохранителей, повиновавшихся без вопросов. Их лица прятались под железными шлемами. Позади них стояла огромная фигура из плоти и стали, одна рука которой оканчивалась тлеющей угольницейдымящейся конфоркой, а другая – острыми пальцами длиной с боевой нож. Кибернетически усовершенствованное создание являлось его Пиромагиром, заповедным хранителем пламени. Одно слово – и от толпы остались бы только горелая плоть и опаленные кости. Противостоять ему было безнадежным делом.
Однако, подумалось ему, истинная сила кроется не в подобных простых орудиях. Ведь он покровительствовал фанатикам из дома Кавдор. Они уже давно вели в этом поселении миссионерскую работу, и именно их лазутчики первыми оповестили его о проступке обвиняемой. Она посмела сливать прометий из главной топливной магистрали поселения. Неуклюжая попытка с равным успехом как обеспечить ее надежным источником энергии, так и разорвать на куски. Коль скоро теперь этим вопросом занимался он, такой вариант мог бы быть предпочтительнее. Последствия были бы те же самые, как и урок. Но ему бы не понадобилось мараться, спускаясь так глубоко в подулье.
Внутри него зародилась искра злобы, но он затушил ее, будто свечу. Несомненно, запутанность была умышленной. Авантюру его семьи изо всех сил попытались замаскировать ритуалами и символами. Это вполне доказывала камера позади трона.
Вдалеке послышался рев пламени и какие-то приглушенные вопли. Его Пиромагир, до сих пор безмолвно стоявший рядом, вдруг резко ожил. Он был безлик, поскольку черты его лица скрывала металлическая маска, но все равно зашипел сквозь железную решетку на месте рта и вскинул руку с угольницейконфоркой. На конце высовывались язычки голодного пламени.
Пьюрберн мягко покачал головой, и Пиромагир беспрекословно отступил. Если дело потребует его внимания, об этом сообщат прочие стражи. Скорее всего, идиоты снова впали в религиозный пыл и решили восславить Бога-Императора, предав кого-то огню.
== '''Акт 2''' ==
<br />
=== '''1''' ===
Однако даже парад жаровен и факелов шествия был лишь тенью в сравнении с голубоватым пламенем, двигавшимся во главе. Свет как будто пронзал сумрак и руины, и при его появлении притаившиеся в сумраке переносные генераторы начали пылать, словно умирающие звезды.
=== '''2''' ===
Доктор Кауте пристально смотрел на дисплей медсистемы, стоя спиной к Солу. Рядом с ним незряче таращился перед собой единственный медицинский сервитор Иглы, сероватые губы которого подергивались, словно он с кем-то разговаривал. Это была одна из десятка неполадок, одолевавших древнего киборга. Мелкие ошибки в программе и физическом оборудовании, если верить техникам. Предполагалось, что нерассуждающие продукты сращивания человека с машиной фактически мертвы, и плоть является лишь биологическим компонентом более сложного устройства. Однако сейчас Солу сильнее, чем когда-либо, казалось, что в теле-марионетке задержался проблеск личности. Это выглядело практически так, будто машина пыталась закричать.
Сол ее понимал. Он тоже уже пытался закричать. Однако губы больше не работали, а голос звучал, словно шамканье стим-торчка. По крайней мере, боль притупилась: ее прогнала из конечностей новая смесь стимуляторов. Но ясность рассудка все так же ему не давалась, мысли влекло к пламени. Он продолжал бежать, чувствуя присутствие позади. Продолжал видеть зарево ино-света.
Доктор Кауте бросил на него взгляд. Видимо, он издал какой-то звук. Ненамеренно.
– Я вообще не понимаю, что передо мной, – со вздохом произнес старик. – Насколько я могу полагать, ваш мозг все еще работает, равно как и тело, по большей части. Но ваша нервная система поражена. Мой честный прогноз? Вы должны были уже умереть от синаптического шока. Или от ранения в висок.
Он щипчиками вынул из хирургической чаши фрагмент кости и протянул вперед, чтобы Сол смог увидеть его незабинтованным глазом. Осколок имел нездоровый вид, коллаген пожелтел и покрылся ямками.
– Когда мы это вытащили, я решил, что у вас раздроблен череп, – сказал доктор. – Как оказалось, это из головы кого-то другого. Попало в вас с такой силой, что в коробке образовалась трещина. Видите?
Сол мог лишь глядеть на него в ответ оставшимся глазом.
– Конечно, теперь увидеть должно быть сложнее, – произнес Кауте, – принимая во внимание, что ваш правый глаз сварился в глазнице. Полагаю, это не связано с травмой головы. Более вероятно, что вы, вопреки моим предупреждениям, решили воспользоваться этими нейронными контурами. Во имя Бога-Императора, ну почему вы не слушаетесь?
Его голос надламывался. Возможно, у Кауте в глазах стояли слезы, но их скрывал визор.
– Впрочем, вы сдержали слово и в процессе умертвили несчастного ублюдка, – продолжил Кауте. – Мне удалось мельком глянуть в его инфокарту. Похоже, вы ввели ему френзон, «убой», целый коктейль стимуляторов. Само собой, я смог взять это исключительно из инфокарты, поскольк его тело сгорело в пепел. Скажите, он отошел мирно?
Даже сумей Сол заговорить, у него не нашлось бы ответа.
– Что ж, возможно, ваши друзья смогут умереть без боли. Я сделаю, что получится.
Солу удалось застонать. Доктор Кауте вздохнул, и гнев отчасти пропал с его лица.
– Мне жаль, – произнес он. – Но вы же знали, как рискованно приглашать чужаков внутрь Иглы. Никто не верит их рассказу про экспериментальных следящих сервиторов, и их бесполезно удерживать ради компенсации. Дом Секретов будет попросту отрицать их существование, или же изобразит, что занимается переговорами, а сам тем временем станет строить план их освобождения. Или просто устранит их, чтобы нас позлить – кто знает этих ползучих ублюдков?
После этого он замолк. Сол попытался дотянуться до старого друга, но его рука лишь дернулась. Он чувствовал исходящую от доктора злость, но за ней были боль и надлом, окутывавшие того, будто погребальный саван.
– Ваших друзей казнят, – сказал Кауте. – Остается только вопрос, присоединитесь ли вы к ним.
Находясь в арьергарде процессии, лорд Пьюрберн наблюдал за рядами фанатиков и членов банд Кавдора, накатывающимися на недавно сооруженный городок из хибар. Их появление не осталось незамеченным – на том месте, которое здесь, похоже, сходило за главную площадь, скопилось разношерстное сборище банд и отбросов улья. Видимо, они намеревались устроить оборону, пока не осознали, какое количество людей им противостоит. Теперь большинство прикидывалось, будто занято мелкими делами, или же стремилось исчезнуть в тени осыпающихся жилых блоков.
Этого не будет. Ему требовалась аудитория.
Пока его платформа скользила через поселение, он бросил взгляд на своего слугу Пиромагира и трижды постучал себя указательным пальцем по запястью. Огромный киборг кивнул, с шипением выпустив пар из металлической решетки на месте рта, и поднял левую руку. Та была ампутирована ниже локтя, и предплечье заменяла дымящаяся конфорка, которая соединялась с баком, вживленным в верхнюю часть спины и плечи Пиромагира.
– Возвести о моем приходе, – прошептал Пьюрберн.
Из сопла вырвалась дуга пламени. Оно было нацелено вверх и выгорало над головами зевак, но пылало с яркостью, которая удивила даже лорда Пьюрберна. Со струи дождем падали капли горящего прометия, воспламенявшие крыши некоторых времянок. Неважно. Лорд Пьюрберн пожал плечами, когда обитатели отчаянно бросились сбивать огонь. Большая часть инфраструктуры в любом случае никуда не годилась. Что было важно – он привлек их внимание.
Теперь все смотрели на него, с ожиданием. Он не стал им потакать, вместо этого торжественно скользя между рядами разинувших рты простаков. С окраин стихийного поселения приближались и другие, привлеченные суматохой и фейерверком. Лорд Пьюрберн мысленно улыбнулся. Подулье поистине являлось чудом – оно порождало людей, чьей первой мыслью при виде жгучей струи пламени было бежать в ту сторону в надежде, что там можно стащить что-нибудь ценное.
И все же он не стал показывать, что обратил на них внимание, а направил свою платформу к центру городка, сопровождаемый прислужниками-Огарками. Там он остановился, давая возможность насладиться свечением Вечного Пламени, а его армия крестоносцев разошлась по всему трущобному поселку. Он слышал перешептывания. Кое-кто узнал его, или как минимум слышал рассказы. Прочие же узрели его силу только теперь, когда развешанные между строениями люмены как будто налились светом. Ибо в его присутствии тени исчезали.
Однако он все еще выжидал. Выжидал до тех пор, пока шепот не смолк, а любопытство и замешательство не сменились нарастающим беспокойством. Он знал, чего они боятся: намерен ли он устроить в Перикулусе свою ставку и собирается ли уничтожить их собственные? А если да, то можно ли его устранить? Должно быть, без брони и оружия он выглядел легкой добычей. Однако его приверженцы уже находились среди них, и никто не мог быть уверен, что за незнакомец стоит рядом – новоприбывший, или же последователь его учения? Выступить против него означало рискнуть получить нож в спину. Вот в чем заключалась подлинная власть – предложить другим нанести первый удар и заставить их покориться еще до того, как прозвучит хоть одно слово.
– Перикулус, – начал он, подняв голову и поочередно встречаясь взглядом с каждым из поселенцев, словно обращался персонально к тому. Каждый должен почувствовать, что его лицо изучено и занесено в память.
Он услышал выстрел. Пули он не увидел, пока та не развеялась облаком металлического пара в нескольких дюймах от его лица. Снайпер, вероятно, с верхних уровней. Он сделал жест рукой, и множество его последователей устремилось вверх по лестницам в поисках предполагаемого убийцы.
– Перикулус, – повторил Пьюрберн, и на сей раз в его голосе слышалось железо. – Когда-то сиявшая во тьме жемчужина, а ныне давно сгинувшая и позабытая древность. Уверен, именно потому большинство из вас и пришло сюда, рассчитывая стянуть что-то ценное из останков этого некогда великого купола.
Он позволил словам мгновение повисеть в воздухе, после чего продолжил:
– Разумеется, некоторые могут считать, что у них есть на это право – возможно, их Дом или семейство прежде имели здесь интересы. А кого-то, быть может, привлекли сюда фантастичные истории.
Он улыбнулся и покачал головой, словно не мог в это поверить. Затем его улыбка померкла, глаза полыхнули, и он обратился к все разраставшейся толпе:
– Легковерным я могу лишь соболезновать. Вы никогда не найдете того, что ищете. Тем же из вас, кто полагает, будто имеет в Перикулусе какую-то долю с прежних времен… я сочувствую.
Несколько удивленных лиц. Он снова сделал паузу, чтобы позволить аудитории впитать его слова и создать иллюзию, что слушатели самостоятельно приходят к выводам.
Он медленно поднялся со своего трона.
– Семья Пьюрберн некогда снабжала Перикулус энергией, – произнес он, повернувшись и глядя в Вечное Пламя. – Мои предки обеспечивали бесперебойную работу факторумов. Однако также они снабжали игорные притоны, лавки стимуляторов и рынки плоти. Их не заботило, с кем они ведут дела, лишь бы это приносило выгоду.
Он вздохнул и слегка съежился перед ними. Миг уязвимости – важный, чтобы добиться доверия.
– Я горжусь наследием своей семьи, – продолжил он. – Горжусь тем, что со времен Великого крестового похода мы хранили вверенный нам огонь Бога-Императора и несли этот свет в темные уголки. Однако в Перикулусе мы не справились. Здесь мы предпочли выгоду умеренности. Коль скоро грешили другие, а мы были лишь посредниками, мы не считали свои поступки безнравственными. Просто закрывали глаза на чужие слабости.
Он отвел глаза от пламени, и его взгляд упал на притихшую толпу.
– И Перикулус пал. И повсюду наступила тьма, – сказал он. – Существует множество рассказов о том, как это было, и все они, несомненно, содержат толику истины. Однако что бы ни произошло: технический сбой или же война между Домами, причиной был наш проступок в глазах Бога-Императора.
Запустив руку в свои одеяния, он извлек и развернул пожелтевший свиток, на котором стояла эмблема дома Хельмавр.
– Моя семья все еще держит контракт на права поставки энергии в Перикулус, – произнес он. – Не сомневайтесь, я осуществлю эти права. Прочих же, кто предъявляет притязания, прошу лишь представить их мне. Тем, чьи претензии легитимны, я воздам должное и знаю, что так же они воздадут и мне. Остальные из вас должны либо заверить в своей поддержке, либо поскорее удалиться. Перикулус восстанет из пепла. Он станет сильнее, чем когда-либо прежде. Но этот новый Перикулус будет служить воле Бога-Императора. Всякий, кто осмелится противиться, встретится с Его гневом.
Он бросил взгляд на Пиромагира. Немой слуга шаркающей походкой выступил вперед, поднимая руку с конфоркой. С дымящегося орудия все еще капал горящий прометий.
– Теперь занимайтесь своими делами, – тихо сказал Пьюрберн. Толпа рассеивалась, но он увидел, что к нему приближается фигура, облаченная в знакомый ему наряд дома Кавдор. Лицо скрывала щерящаяся маска. Сперва он решил, что это один из его крестоносцев и уже собирался велеть стражам убрать его, однако в том, как этот человек шел, присутствовало нечто особенное. Он не хромал ни умом, ни телом, поступь была уверенной, а взгляд – сосредоточенным. Во всяком случае, он привык к угрозам насилием, и они его не тревожили.
Подойдя, незваный гость поклонился и опустился на одно колено. Однако в нем чувствовалась напряженность, и, несмотря на его почтительность, Пьюрберн видел, что человек борется с нарастающей яростью.
– Ты можешь встать, – произнес Пьюрберн. Было сложно разобраться, что за человек под маской. Возможно, один из тех умных кавдорцев, которые знали, как ведется эта игра. Это могло оказаться проблемой. Но человек заговорил, и лорд Пьюрберн расслабился: никто бы не смог усомниться в слепой убежденности, звучавшей в его голосе.
– Лорд Пьюрберн, благодарение Богу-Императору за ваше появление. Я страшился, что мои молитвы останутся без ответа.
– Он всегда отвечает тем, кто служит Ему, – мягко отозвался Пьюрберн. – Скажи, с кем я говорю?
– Я Тритус<ref>Имя героя образовано от латинского tritus - истертый, потрепанный, измученный.</ref> Павший, из дома Кавдор.
– Ясно. И почему же столь благочестивый человек, как ты, обречен находиться в этом логове греха?
– Такие места – мое покаяние, милорд, – ответил Тритус. – Я не всегда видел свет. Но тан сказал мне, что я обрету искупление там, где темнее всего. Потому тьмы-то я и ищу.
– Тан?
– Тан Кавдора, милорд, – сказал человек, встретившись с ним взглядом. Налитые кровью глаза пылали яростью. – Владыка нашего Дома и по праву губернатор этой планеты.
Итак, он был безумен. Впрочем, это не имело значения, просто делало его орудием иного толка.
– Как долго ты пробыл здесь, Тритус?
– С момента находки: с тех пор, как леди Уайрпас вскрыла купол. Я видел, как она сломала печать, милорд. Видел, как она открыла врата в эту дыру.
– И где же леди Уайрпас сейчас?
– Сгинула, милорд. Несомненно, тьма забрала ее за грех любопытства, – прошептал Тритус с остекленевшим взглядом. – Тан поручил мне искать темные места, а здесь одна лишь тьма.
Пьюрберн мгновение пристально смотрел на него. Пальцы отстучали последовательность команд на панели управления, размещенной в подлокотнике трона. Платформа медленно опустилась на землю. Он сошел с нее, аккуратно взял Тритуса за руку и поднял на ноги.
– Тебе нет нужды падать ниц передо мной, – произнес он, глядя человеку в глаза. – Мы оба – Его слуги, оба – грешники перед Его светом.
Тритус медленно и нерешительно встал, словно ожидал подвоха.
– Милорд?
– Мне нужна твоя помощь, Тритус, – продолжил Пьюрберн. – Мне нужно знать, кто здесь находится, и чего они хотят. Мне нужно знать своих союзников и врагов; кто правит и кто жаждет получить энергию. Мне нужно знать инфраструктуру: что найдено и что уже точно утрачено. Мне нужно, чтобы ты отвел меня туда, где обитала леди Уайрпас. И мне нужны люди, верные Богу-Императору и его Вечному Пламени: люди готовые встретить смерть во имя Него.
– Я ждал этого всю жизнь, милорд. Я предоставлю все, что вам нужно.
– Я в долгу перед тобой, – кивнул Пьюрберн, и его взгляд переместился на примитивный распределитель в центре городка из времянок. – Но есть еще одна последняя вещь, которая нужна мне более всего. Мне нужно знать, кто осмелился врезаться в мои магистрали, чтобы красть свет Императора.
<br />
