Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3093
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =3436
|Всего =43
}}
=== '''5''' ===
– Не повторяй такую же ошибку со мной.
=== '''6''' ===
Дисплей инфопланшета внезапно отключился, и Сорроу выругался. Он оглянулся через плечо, ожидая, что перед ним в любой момент могут оказаться головорезы Пьюрберна. Однако его закрывали широкие плечи Размольщика, а кавдорцы были заняты своей кровавой работой. Казнь, а может и мученичество. Стало сложнее находить объяснения насилию. Какое бы безумие не поглотило купол, оно усугублялось. Ангвис была права.
Он постучал по инфопланшету; пальцы были скользкими от пота. Это жара? Нервы? Или нечто более коварное? Раньше он считал, что не подвержен безумию – либо благодаря силе воли, либо из-за минимальности контакта. Однако, возможно, он лишь отсрочил неизбежное. Заметив свое отражение в экране инфопланшета, Сорроу оттянул веко, осматривая склеру. Та действительно выглядела воспаленной. Но опять же – воздух был затянут дымом от горящих трупов.
Стуча по экрану, он вполглаза поглядывал себе за плечо. Тритус говорил со сморщенным стариком, лохмотья которого подергивались, будто жили собственной жизнью. На глазах у Сорроу из рукава появилась крыса. К ее голове была примотана лентой незажженная свеча.
Они и впрямь обезумели.
Инфопланшет вдруг загудел и ожил. На него уставились две фигуры, хотя ни одна из них не показывала своего лица. Они носили изысканные маски из девственно чистой бивневой кости, совершенно не похожие на кривые личины дома Кавдор. Каждая была выполнена в подражание безупречным человеческим чертам.
– Господин Сорроу, – произнесла первая маска мягким голосом образованного человека. – Надеюсь, с вами все хорошо? Вы кажетесь слегка… растрепанным.
– У нас ситуация, – отозвался Сорроу, приглаживая волосы назад и выдавив из себя улыбку. – Это срочно.
– Да. О Перикулусе весьма много говорят в шпиле, – сказала вторая маска. – Дом Каталл кажется особенно взволнованным. И, конечно же, это подстегнуло наш интерес, ведь нам так нравится видеть их взволнованными.
– Информатор ввел нас в курс ситуации, – произнесла первая маска. – И это и впрямь та еще ситуация.
– Именно, – ответил Сорроу. – Прискорбно, что вы не смогли взяться за контракт изначально.
Маски переглянулись.
– Мы рады вести дела, – сказала вторая маска. – Но публично напасть на гильдийца во время квазирелигиозной церемонии? В окружении отбросов из дома Кавдор? Только глупец станет о таком думать.
– Ну, все не заладилось. Есть концы, которые мне чрезвычайно бы хотелось увязать.
– Понимаю. Что за цели?
– Три. Одна основная, две второстепенных. Вы слышали о Калебе Пропащем?
На канале передачи данных послышался вздох.
– Вы говорите о том мелком выскочке, который утверждает, что это он в ответе за упадок дома Хэрроу? – с пренебрежением спросила первая маска.
– Не то чтобы мы питали любовь к дому Хэрроу.
– Конечно, нет. Они немногим более чем вассалы дома Каталл. Но идея, будто обитатель подулья мог бы убить главу знатного Дома, пусть даже столь незначительного, как дом Хэрроу?
– Это нелепо, – произнесла первая маска. – Вымысел, распространяемый хвастуном и лжецом. Я нахожу это оскорбительным.
Сорроу улыбнулся. Пусть хотя бы на миг, но к нему вернулось хорошее настроение.
– Что ж, в настоящее время существует опасность, что этот хвастун начнет раскрывать свой рот по поводу вопросов, которые я бы предпочел сохранить в тишине. Он и его напарница – второстепенные цели.
– А основная?
– Их пленник. Я бы советовал вам не атаковать напрямую. Перестреляйте их издалека и…
– Думаю, мы знаем, как нам осуществлять свою деятельность, – сказала вторая маска, ненароком положив пальцы на изукрашенную рукоять убранного в ножны клинка. – Все, что нам от вас требуется – их местонахождение.
– Я поместил маячок на их экипировку. Могу предоставить подробности о том, куда они скрылись. Оттуда у вас должно получиться отследить сигнал.
– Тогда мы договорились.
– Превосходно. Как скоро вы сможете быть здесь?
– Как скоро? – переспросила вторая маска с надменным смешком. – Лорд Сорроу, моя сестра и я – Тени Каталла. Мы живем, чтобы наступать им на пятки. Мы уже здесь.
Вирэ практически не могла отслеживать трескотню вокса. Даже Элле было нелегко – когитатор зловеще жужжал, обрабатывая данные. Она закашлялась, и с ее губ начал сочиться дым.
– Они пробили восточные ворота, – пробормотала она. – Были взрывы внутри жилого блока. Тяжелые потери, хотя мы отступили на вторую линию. Подождите. Сообщения о новых взрывах на многих уровнях. Никакой закономерности, произвольно. Но все внутри. Они нашли способ войти.
– Как? – прорычала Вирэ, грохнув кулаком об стену. Она не знала, что делать. Она не была генералом. Ее бои проходили на арене, один на один. Это же походило на драку с роем насекомых. Элле уже что-то бессвязно лепетала: голосовые связки не поспевали за потоками информации. Ривв стоял у двери, держа мелту наготове. Он был спокоен. Оставалось неясным, чем еще он может помочь.
– Они пробрались внутрь, – прошептала Вирэ. – Не просто горстка. Достаточно, чтобы атаковать на многих этажах, оставшись незамеченными. Как они могли войти?
Она изучила инфо-дисплеи в поисках подсказки, но нашла там только смог и пламя. В жилом блоке было три входа. Все запечатаны, однако те прокрались. Как? Дом Кавдор не славился незаметностью и уловками. В наружной стене имелись трещины, но ни одна из них не годилась по размеру для человека. Они послали детей бегать под огнем?
На краю обзора что-то мелькнуло – трепещущий крошечный огонек. Когда Вирэ обернулась, он исчез за складом оборудования, но она расслышала шум бегущих маленьких коготков.
Что это?
Она вгляделась в тень. Там сверкнули красные глаза-иголки, метнулся похожий на червяка хвост. Крыса. Даже не особо крупная, не больше фута в длину. Но к ее спине было что-то привязано – грубо сделанный кожух, где находился мерцающий огрызок свечи, а рядом с ним маленький контейнер с…
– Крысобомба! – заорала она, хватая Элле и ныряя в укрытие, но в это время заряд сдетонировал, и удар впечатал Вирэ в дальнюю стену. Падение вышло тяжелым, но своего стона она не услышала – взрыв ненадолго оглушил ее. Сквозь дым и пламя она увидела, что к ней несется вторая тварь. Та оглядела ее, подергивая усами и словно не замечая подрывного заряда, пристегнутого к спине. Вирэ не слышала таймера, однако видела, как тот ведет отсчет. Оставались секунды.
Она попыталась подняться, но ногу придавило. Это был конец.
А затем мимо вдруг пролетела Элле, которая подхватила треснувший шлем Вирэ. Она прыгнула на грызуна, и тут время вышло.
Калеб уперся плечом в дверь и напрягся. Со лба капал пот.
Ничего. Иктоми химически вплавила засовы в раму: он нашел рядом с дверью две разбитые склянки. Крак-граната могла бы выбить ее, но они окажутся слишком близко к взрыву.
Он оглянулся. Иктоми со связанными за спиной руками сидела в углу, скрестив ноги. Ее глаза были зажмурены, щеки окрасились багряным. Она что-то пела на языке, которого он не понимал. И тоже была покрыта потом.
Их пленница осматривала стены. Ее палец лениво погладил ржавчину, и та тут же полыхнула фонтаном синих искр. Она моргнула, слегка удивившись. И дело было не только в стенах. Калеб заметил, что если она слишком долго стояла на одном месте, то металл у нее под ногами начинал деформироваться, словно от перегрева.
Его взгляд переполз на лазпистолет на бедре. Может быть, все вернется в норму, если она умрет?
– Впрочем, я бы не смог тебя убить, даже если бы захотел, – пробормотал он. – Только не этим. Может, удушающая граната бы справилась? Или я мог бы обрушить это место, заложив достаточно взрывчатки.
Она не ответила. Однако он этого от нее и не ждал.
– Не нравится мне убивать, – вздохнул он. – Так толком и не наловчился. Но еще мне не нравится умирать. Это делать я тоже не наловчился, но насколько я понимаю, наверстать не сложно.
Его взгляд снова переместился на пол. Он нахмурился, сосредотачиваясь и пытаясь сконцентрироваться на пленнице. Та мало чем выделялась. Несмотря на отсутствие волос, ее кожа была необычно гладкой и нетронутой шрамами или изъянами. При определенном освещении она могла бы показаться красивой, но в ней присутствовала и некая неправильность. Глядя на нее, Калеб ничего не чувствовал. Он пытался, но не мог ненавидеть ее, невзирая даже на пятна крови Иктоми на полу. Он даже не знал наверняка, почему помогает ей: не ощущалось ни любви, ни близости. Она просто все время утрачивала четкость…
– Ты на меня воздействуешь, так ведь? – прошептал он, ощупывая серебристы обруч, который все еще охватывал его голову. – Это как-то работает? Даже с ним ты у меня в голове. Ты вообще осознанно это делаешь?
Калеб перевел глаза на связанную Иктоми.
– Она бы смогла найти способ, – пробормотал он. – При наличии времени она способна убить что угодно. Конечно, при этом она бы, вероятно, погибла. Или сперва убила меня. Или нас обоих.
Пленница все так же не обращала на него внимания, сосредоточившись на искореженной раме, которая когда-то была внутренней дверью. Она ткнула туда пальцем. Снова дождем посыпались искры, и из-под ржавчины показался слой серебристого металла. Она нахмурилась, приложила к нему ладонь, на лице проступил намек на сердитое выражение. Калеб ощутил, как от нее исходит жар, воздух зарябил. Однако дверь не поддалась.
Калеб наморщил лоб и протянул вперед пальцы, ища ту точку, где температура из гнетущей становилась обжигающей. Он достал из кобуры лазпистолет и на пробу сделал выстрел. Тот взорвался искрами в нескольких футах от пленницы. Раньше это были дюймы. Ее аура разрасталась, но убежище – нет. Он уже обливался потом. Как скоро у него загорятся волосы? Опалится кожа?
Он бросил взгляд на внешнюю дверь. На пальцах у него болтались три крак-гранаты.
Времени уже не осталось.
Не вдаваясь в дальнейшие размышления, он примагнитил гранаты в центре двери, образовав неровный треугольник, и установил заряд.
Это была легкая часть. Проблема заключалась в Иктоми.
Калеб подошел к ней – медленно, но осторожно. Она все еще казалась забывшейся в трансе, однако при его приближении напряглась; мускулы свились в пружины. Он легонько взял ее за руку.
Пение прекратилось. Она испустила низкое рычание.
– Мы просто слегка подвинемся вот сюда, – прошептал он, смещаясь вместе с ней вдоль дальней стены, чтобы между ними и запертым выходом оказалась их пленница. Та до сих пор боролась со внутренней дверью, не сознавая их присутствия, или же не беспокоясь из-за него.
Калеб стиснул зубы и сжал детонатор.
Имплозивные заряды разодрали дверь на иззубренные осколки, раскидав их во все стороны. Калеба с Иктоми порвало бы в клочья, если бы не пленница: около нее фрагменты разлетались искрами. Она практически не заметила этого.
Держась от нее подальше, Калеб двинулся сквозь дым, надев респиратор и волоча за собой Иктоми. Дверь раскололась; ширины трещины хватало, чтобы протиснуться. Снаружи было прохладно. Затхлый воздух подулья еще никогда не пах так сладко.
Однако они были не одни.
На кромке леса кабельных лиан стояла фигура. Она медленно зашагала к ним, и в меркнущем свете поблескивал клинок.
=== '''7''' ===
Канндис больше не мог бежать. Он и так уже замедлялся, а потом та тварь схватила его за ногу, раздирая ногтями поддевку. Капитан ударил ее своей бессильной шокерной дубинкой, ожидая, что расколет жуткую безглазую маску. Вместо этого существу раскроило лицо, и фонтаном ударила кровь. Однако во рту у него еще оставалось достаточно клыков, чтобы всадить их в лодыжку Канндиса. Тот взвыл от боли и прикончил создание вторым ударом, но после этого был способен только ковылять.
Возможно, он сумел бы двигаться быстрее без щита для подавления беспорядков. Это было единственное, что он смог захватить в участковой крепости, прежде чем ту наводнили кавдорцы. Канндис не смог бы доказать, кто привел их к нему. Однако он был вполне уверен, что узнал тощую фигурку, торопившую убийц вперед. Капитан успел отправить по воксу сообщение центральному командованию, прося подкреплений, но ответа не последовало. Он был сам по себе.
Куда бежать? Он углубился во тьму, пробираясь через перестрелки, где его более дюжины раз спасали броня и милость Бога-Императора. Но это был конец. Перед ним выросла Стена – колоссальный барьер, отделявший Перикулус от улья. Говорили, что только леди Уайрпас знала секрет, как его пробить, а она пропала еще до того, как Канндис вообще сюда прибыл. Ее забрал Перикулус.
Позади слышались вопли и завывания. Раньше они звучали далеко, но уже стали ближе. Однако голоса доносились и спереди. Канндис сбавил ход и напряг слух. Не вскрики и не литургии насилия. Разговор, пусть даже раздраженный и малоосмысленный.
– Это единственный способ.
Мужской голос был знаком Канндису, но он не сумел его опознать.
– Насквозь не пройти, – отозвалась женщина, говорившая чуть громче шепота. – Стена буквально непроницаема. Нам повезло, что мы обнаружили трещину на верхних уровнях. Но насквозь нам не пройти. Мы должны отыскать другой путь.
– Нам известно, что ее можно разрушить. Не бывает ничего незыблемого.
– Да. Тот, кто знает, как или…
Она неожиданно умолкла. Канндис нахмурился. Его увидели? Невозможно, к тому же он не издавал ни звука. Дело в чем-то другом? Может быть…
– Не двигайтесь.
Он поднял глаза. На уступе над ним сидела Делак, немногим заметнее тени. Свет поблескивал на ее флешеттных пистолетах, и оба они были нацелены ему точно в сердце.
– Убрать оружие. Я паланит-капитан Канндис, – рявкнул он, отчасти ожидая, что она убьет его прямо на месте. Однако через секунду Делак опустила пистолеты и бесследно засунула их себе под плащ.
– Мои извинения, капитан, – с неожиданной чопорностью произнесла она. – Странные нынче времена.
– Вот уж верно, – кивнул он. – Что вы затеяли? Пытаетесь пробиться наружу?
– Нечто в этом роде, – сказала она, и на правой стороне мелькнула улыбка. – Однако нет никаких способов…
Он едва не ослеп от вспышки света. Делак накинула на лицо капюшон, а яркость стала еще выше. Канндис почувствовал, как волоски на руках встают дыбом, зубы начало покалывать. Последовал еще один буйный всплеск света, рев грома – и все погрузилось во мрак.
– Сол? – услышал он голос Делак, и та исчезла за развалинами, преграждавшими ему дорогу. Он с трудом побрел за ней, из-за вспышки утратив способность видеть в темноте. Она низко наклонилась, так что ее плащ распластался по костяной гальке, и по большей части перекрывала ему обзор на вторую фигуру. Канндис кое-как сумел различить человека, стоявшего на коленях и сжимавшего своей левой рукой правую. Между его пальцев плясали искры синего огня. Делак сместилась в сторону, и Канндис увидел, что в пустой глазнице человека полыхает такое же свечение.
– Что ты такое, во имя Бога-Императора? – взревел Канндис, потрясая своим оружием.
Поверженный улыбнулся, стискивая зубы. Ему явно было больно.
– Лорд Темпес Сол из Меркатор Люкс, – произнес он. – Мы уже однажды встречались, капитан. Я заявил, что лорд Пьюрберн замешан в чем-то неблаговидном, а вы попросили доказательства. Я поклялся найти его, но, боюсь, опоздал.
– А это что? – спросил Канндис, кивнув в сторону света, игравшего вокруг руки того.
– Нейронные контуры, проложенные вдоль моей нервной системы и в глазу. Это продвинутая технология гильдийцев, – ответил Сол, демонстрируя свое запястье и тонкие металлические полоски, внедренные в плоть. – Я пытался отыскать слабое место, путь сквозь Стену.
Канндис покачал головой.
– Забудьте, эта штука крепче адамантия. Понтия не имею, что это. Бьюсь об заклад, многие бы заплатили кругленькую сумму, сумей кто-нибудь выяснить, как отрезать кусок.
– Нам нужно пробраться. Нужно найти… – Сол помедлил.
– Что найти? – насупился Канндис. – К кому пробраться? Что происходит?
Делак вздохнула и сделала шаг вперед.
– Лорд Сайлас Пьюрберн тайно пользовался талантами пироманта, – сказала она. – Это и был подлинный источник его силы. Каким-то образом тот вырвался на свободу и является причиной всего этого. Мы выслеживали псайкера, надеясь положить ситуации конец, пока не стало слишком поздно.
Она улыбнулась; выражение ограничилось только одной стороной лица.
– Псайкер? – переспросил Канндис и повернулся к Солу. – Вы уверены, что Делак говорит правду?
– Насчет этого уверен, – произнес Сол. – Поверьте, я удивлен так же, как и вы.
– Пьюрберн, – прорычал капитан. Напыщенный старик, глядевший на него свысока, позволявший убивать его патрульных средь бела дня, все это время укрывал чудовище.
Его пальцы сжались на шокерной дубинке.
– Ведьмы не оставляй в живых, – прошептал он.
– Именно, – кивнула Делак. – Но мы не сможем убить ее, если не окажется прохода.
– Тогда все кончено, – сказал Канндис. – Похищенные Сыны говорят, что потратили большую часть дня, пытаясь проплавить себе дорогу. Однако потом леди Уайрпас использовала какое-то устройство. От него у них вроде бы уши начали кровоточить, но оно проделало трещину. Еле-еле.
Сол нахмурился, и искра в его глазу померкла, словно гаснущая свеча.
Тишину нарушил вопль, полный ненависти. Затем еще один. Они приближались.
– Нам нужно убираться отсюда, – произнесла Делак. – Найти место повыше, пока они нас не прижали.
– Я далеко не взберусь с этой ногой, – проворчал Канндис.
Делак бросила взгляд на его искалеченную лодыжку.
– Похоже, бежать у вас тоже не получится. Сол?
Гильдиец пристально смотрел на Стену, водя пальцами по матово-черной поверхности.
– Ее закалили, – пробормотал он. – Я чувствую. Что бы это ни была за субстанция, ее создали ''после'' возведения Стены. Нечто преобразовало ее в такую форму. Чтобы что-то не впускать. Или не выпускать.
– Нет времени строить догадки, – сказала Делак, держа пистолеты в руках. – Я их слышу. Они рядом.
Сол не отвечал, приложив обе руки к стене и напрягая плечи. Вокруг его пальцев мерцал свет, но на сей раз не яркий – не столько фонарь-люмен, сколько резак.
Снова выкрик, достаточно громкий, чтобы можно было бегло уловить остатки слов, и сопровождаемый приглушенным стуком ботинок по костяной гальке.
– Они идут, – прорычал Канндис, поднимая свой щит навстречу надвигавшейся орде. – Свет их притягивает!
– Сол, прекратите. Вы не сможете…
Ударил гром, и Канндиса швырнуло вперед, а шокерная дубинка выпала у него из руки. По броне забарабанили обломки стекловидного металла, быстро рассыпавшиеся в порошок. Капитан оглянулся через плечо. Сол согнулся, судорожно дыша. Но Стена раскололась – ее пронизала трещина, ширины которой едва хватало для одного человека. По другую сторону была тьма.
Делак метнулась вперед, схватив Сола за руку и заставляя выпрямиться. Канндис, шатаясь, направился к разлому в стене, но там было слишком тесно, и габариты брони мешали пройти. Делак подняла глаза и направила пистолет ему в голову.
– Отойдите, не то я вас прикончу!
– Я застрял, – прокряхтел он, бросая шокерную дубинку и силясь протолкнуться. Без толку: нагрудник был слишком широким. Учитывая крики вдали, Канндис никак не мог успеть его снять до того, как на них набросятся. Потерпев поражение, он отступил назад.
– Мне жаль, капитан, – вздохнула Делак. – Но времени нет. Мы должны пройти и замаскировать вход. А вам надо бежать.
– Не могу, – ответил он, кивая на свою ногу. – Что тут до вас не доходит?
Она пожала плечами.
– Та часть, где это моя проблема?
– Хотя бы оставьте мне оружие, – взмолился он. – В моей дубинке нет заряда!
Он увидел, что стоявший позади нее Сол засомневался. Тот протолкнулся мимо Делак и бросил взгляд на упавшую шокерную дубинку Канндиса. Нагнулся подобрать ее и скривился от боли, когда пальцы сомкнулись на рукоятке. Канндис услышал, как оружие тихо загудело, словно пробуждаясь от дремы.
– Всегда есть резерв, от которого можно запитаться, – произнес Сол со слабой улыбкой, вручая оружие Канндису. – Простите, это все, что я могу вам дать. Держите оборону, капитан. Пьюрберн заплатит за свои преступления. Обещаю.
Оба исчезли в бреши. Канндис услышал скрежет металла – с той стороны что-то подтащили.
Он был один, если не считать воплей и охотников, шедших за ним по пятам.
– Милорд!
Пьюрберн резко повернул голову на крик. Среагировав на движение, Пиромагир качнулся вперед, угрожающе испуская пар из-под челюстной пластины – к трону приближался Тритус. Кавдорец не обратил на существо внимания и повалился на колени. У него тряслись плечи: он силился контролировать себя.
– Что такое? – прорычал Пьюрберн, раздраженный вторжением. Он занимался тем, что при помощи одного из Огарков освящал камеру позади трона. Работа была непростой. Платформу окутывал дым, который перехватывал горло и забивал легкие. Однако он успел добиться успехов, создавая сосуд, чтобы завершить схему. После этого Вечное Пламя вновь расцветет, в этом он был уверен.
– Ложь, милорд. Ложь и кощунство! – прогремел Тритус, а Пьюрберн тем временем вернулся к своему труду. – Мы пробились сквозь оборону рабов. Но ходят слухи, мой повелитель, интриги и наветы, распространяемые против вас. Вас называют чудовищем, сэр.
– Для бедных и слабых богатые и могущественные всегда будут злодеями, – пробормотал Пьюрберн, утирая лицо обагренной рукой и тщательно изучая свою кровавую работу.
– Говорят, будто вы…
Тритус поперхнулся словами, явно дававшимися ему нелегко.
Пьюрберн нахмурился и отвернулся от камеры.
– Расскажи мне, Тритус, – мягко велел он.
– Заявляют, будто вы якшаетесь с мерзкой волшбой, милорд, – проговорил Тритус, языку которого каждое слово было в тягость. – Вас называют колдуном, утверждают, что ваше пламя порождено преисподней. Говорят, что ваши деяния осквернены.
Лорд Пьюрберн оглядел человека, дрожавшего перед ним. Плечи того дергались от безмолвной ярости.
– А что скажешь ты? – прошептал он.
– Они лгут! – зарычал Тритус, встречаясь взглядом с Пьюрберном. Его маску покрывали пятна, на прорезях для глаз остались следы кровавых слез. Странно, когда-то подобное встревожило бы Пьюрберна, но он уже не понимал, почему. Ведь из-под маски Тритус глядел на него взором фанатика – того, кто знает истину своим сердцем и не нуждается ни в каких иных доказательствах.
Его глаза были прекрасны. Они принадлежали безупречно преданному слуге.
– Этому не бывать, милорд, – забормотал Тритус. – Я разослал гонцов. Надежных солдат. Они донесут весть о том, что здесь случилось, остальному дому Кавдор. Как только тан узнает об этих кощунственных словах, спасения не будет. Перикулус очистят от еретиков.
Он продолжал что-то лепетать, но Пьюрберн уже не обращал внимания. Этот человек был слугой, а не оратором. Но он служил делу и был готов это делать и при жизни, и за ее пределами.
– Помоги мне, Тритус, – произнес он, протягивая руку. – Позволь показать тебе мой труд.
Тритус нерешительно потянулся к нему. Лорд Пьюрберн поднял его на ноги и подвел к упавшей платформе.
– Видишь? – спросил он, кивая на окутанную дымом камеру.
Тритус наклонился вперед, силясь увидеть сквозь смог.
– Милорд, я… что это?
– Осознание, – откликнулся Пьюрберн, не сумев скрыть улыбку. – Я осознал, что органический компонент является необходимой шестерней в машине. Пламя необходимо подпитывать – тогда она восстановится.
Он кивнул на обагренную камеру, на дымящуюся плоть и неровно обломанные кости, после чего посмотрел на Тритуса.
– Я думал, что Он взыскует нечистых, Тритус, – сказал он. – Сила от принесения в жертву недостойных. Но теперь я вижу: это было глупо. Лишь праведные могут возродить пламя. Лишь те, кто принимает Его свет.
Взгляд Тритуса перескочил с окровавленного тела на лорда Пьюрберна в отчаянной попытке понять. Ничего удивительного, учитывая мизерность его интеллекта. Однако несмотря на эту неудачу, в его глазах не было сомнения, ни единого намека на коварство. Только вера.
Пьюрберн ответил Тритусу доброжелательной улыбкой, и его пальцы сомкнулись на рукояти кинжала.
<br />
