Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3093
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =910
|Всего =15
}}
— Испытания никогда не кончаются. Запомни также и это, неофит.
=='''ГЛАВА СЕДЬМАЯ'''==
«''Благородных людей любят производители медалей и могильщики. Железо неподвластно чести''».
= '''ГЛАВА ДЕВЯТАЯ''' =
«''Стоящая сила никогда не бывает бесплатной.''
Арес задал вопрос, который мучил Железный Совет в течение двух сотен лет. Один только Кардан Стронос не сможет разрешить эту проблему за минуты, украденные под палубой. И в глубине души Стронос понимал, что так было всегда. Он вздохнул, рука неосознанно потянулась к плотному корпусу органического глаза. Клаксоны продолжали гудеть о неотложном деле.
С этим придется подождать. == '''ГЛАВА ДЕСЯТАЯ''' == «''Для кого-то это миссия станет первой, другие годами ждали принятия в боевые кланы. Знайте, мне все равно»''. — Ветеран-сержант Маарвук '''I''' С черного фюзеляжа лэндспидера «Буря» осыпались пыль и песок, выхлопные желоба вспыхивали сернисто-желтыми всполохами каждый раз, когда прямоточные двигатели всасывали что-то крупнее песчинки. В результате сочетания противоположных функций — мобильной оружейной платформы, разведывательного транспорта и быстрой ударной машины — «Буря» превратилась в нечто квадратное и лишенное элегантности; передние пластины отклонялись ради рикошетов, а не повышения аэродинамики. Но машина все равно была быстрой. Ветер колыхал волосы Арвина Раута — он оставил пучок на голове. Скаут повис на одной руке, держась за поручень и одной ногой стоя на ступеньке, другой — в кабине, и наблюдал, как мимо проносятся актинические дюны. Они были жёлтыми и настолько яркими, что казались нарисованными. Небо было таким же, хотя и светлее, звезды скрывались за радиоактивным свечением облаков, клубящихся в атмосферной полосе. Мерцала лишь горстка корабельных фонарей. У тенносийских облаков, возможно, и были крошечные ниши, в которых они могли сохраняться, но их жизненные циклы были опосредованными и жестокими. Огромные плавающие валы разрывались на части, взбаламучиваясь и сжимаясь из-за перепадов плотности и заряда. Химические молнии вспыхивали лоскутами. Ксантиновые серпантины кружились и рвались, сливались, снова разделялись, на короткие секунды обнажая бесконечность перед тем, как сжаться в огромные скопления под грохот грома. Земля отличалась от неба чисто семантически. Пыль стелилась по дюнам, как химеры из волн и облаков. Торнадо возникали из ничего и неслись по изрытому кратерами ландшафту со скоростью, которая с легкостью опередила бы содрогающийся спидер, пролетев несколько километров, прежде чем вырваться и распасться на пыль и ветер. Раут мог видеть крошечные проблески в шторме, похожие на световые сигналы от фонаря, горение двигателя и вспышки других лэндспидеров клана Доррвок. Лэндспидеры выстроились в «елочку», прочесывая пустоши в поисках врагов, выживших после наступления клана Гаррсак. Хрисаар и Боррг были где-то там. Раут уделил им минутку размышлений''. Я здесь. Наконец. Теперь я заставлю их всех заплатить''. Он мог бы рассмеяться от возбуждения. Рауту хотелось убить что-нибудь, ''что угодно'', и холодная, горькая ярость, подобной которой он никогда раньше не испытывал и не знал, что с ней делать, нарастала в нем с каждым ударом ветра. На фоне этой нутряной ярости отсутствие биения его холодного металлического сердца казалось одновременно головокружительным и пугающим. Как будто он был по какому-то врожденному расчету неживым. На мгновение Раут ушел в себя, прислушиваясь к эффективному непрерывному потоку крови через механический насос, который Думаар прикрепил к его груди. Раут крепче ухватился за поручень машины и упивался силой хвата левой — бионической руки. Натяжение гибких стальных сухожилий на мышцах груди и плеча было близко к ощущению настоящего физического удовольствия — насколько он мог к нему приблизиться. Органической рукой Раут поднес к лицу пластековую дыхательную маску и глотнул концентрированного кислорода. Маска соединялась с кислородным баллоном прозрачным шлангом, встроенным в фюзеляж в задней части салона. Он оглянулся на пустоши, думая, что видит впереди приглушенное мерцание испытательного комплекса Локис-тета. В воздухе пахло обедненным ураном. Предупреждение о радиоактивной угрозе мигнуло на визоре с оболочкой из пропитанного пластека, который шел над одним глазом от боковой части армапластового шлема до носа. Принужденно улыбаясь, Раут наблюдал, как звенят и исчезают предупреждения о столкновении, и вполуха следил, как командиры конклава обмениваются данными на бинарике. Он ухватился за поручень покрепче, проверяя его на прочность: ему стало любопытно, какую силу напряжения может выдержать металл, и это перевешивало все остатки беспокойства насчет его личной безопасности. — Полюбуйтесь-ка на этого новициата! — Маарвук хохотнул. — Посмотрите на него и вспомните, каково это — быть ребенком. '''II''' — Я ветеран-сержант Маарвук, — объявил по прибытии доспех, возвышавшийся над собравшимися скаутами. Лицо у него покрывал адамантид, придавая ветерану-сержанту сходство с бронированной рептилией. Маленькие красные глаза скрывались под складками кожи, а рот походил на полип из дыхательных и питательных трубок. Шлема у Маарвука не было. Вряд ли он был ему нужен. «Голос» исходил из решетки, врезанной сбоку в горло. Секционные пластины были раздвинуты, чтобы вместить в себя усиленную мускулатуру, зазоры в силовой броне скреплялись слоистой синтекожей и гибкой сталью. Каждый брат Железных Рук шел к совершенству собственным путем, и с той первой встречи Раут понял, что у Маарвука фундаменталистский взгляд на силу. — Я был в отряде, который удерживал звездный форт Шривон Кети от темных альдари архонта Фаэра в течение восемнадцати месяцев. Я вел зачистку Джовы. Ветеран-сержант указал на три зубчатых шпильки за выслугу лет, вмонтированные в металлическую кожу. — В течение ста семидесяти лет я вел конклав клана Авернии к победе в тридцати девяти разных мирах, пока не обнаружил, что мне все еще приносит радость только одна-единственная вещь. Сверлящий взгляд Маарвука обвел скаутов. Никто не задал вопроса, которого он ждал. Он пристально посмотрел на Раута. ''Никаких шансов''. Затем Маарвук продолжил, как будто Раут вообразил эту паузу. — Именно во время разрушения Фарфарона я познал простое удовольствие — причинять боль и страдания слабым. Теперь я первый сержант клана Доррвок. Это не совпадение. Раут покосился на Хрисаара и Боррга. Вместе с Джереком и Праалом, двумя другими выжившими новобранцами, их привели в клан Доррвок на Железной Луне, и неофитов легко было отличить от старших разведчиков с первого взгляда. Им не хватало тяжелой аугметики и покрытого шрамами панциря братьев-ветеранов, их мрачного взгляда, немигающего высокомерия, которому Раут мог только подражать. Он презирал их за это. Ему хватило их восстановленных тел и исправленного боевого снаряжения, чтобы понять: отбор на получение статуса полноценного боевого брата будет таким же безжалостным, как и обучение новичков. Только Боррг все еще казался увлеченным. Его лицо было осунувшимся, но растянутым в невольной нетерпеливой улыбке, лишь отчасти скрытой пустым визором, какие все они носили до сих пор. Маарвук собрал скаутов на ударной платформе на крыше «''Правила одного''». Она не напоминала ни антенны, ни лопасти, ни что-нибудь еще, что могло бы сорвать штормом. Шершавое прикосновение ветра, которое Раут ощутил у себя на щеках, было пустяком по сравнению со спокойным днем на равнинах Медузы. Он почувствовал, как медленно нагревается его кожа — до радиационного ожога, но скорее психосоматического. Температура была восемьдесят градусов ниже нуля, а поверхностное давление — настолько низким, что вода закипела бы при температуре его собственного тела, если бы усиленный метаболизм Раута не работал при более низкой температуре ядра, чем у стандартного воина Адептус Астартес. Но Медуза была хуже во всех измеримых смыслах, и он носил мантию своего родного мира, как железную кожу: она защищала его от вселенной, и кровь у него почти закипала, когда он думал, что вот-вот будет размалывать эту маленькую ее часть своими ботинками. Раут не знал, откуда взялся этот гнев. Ему было все равно. Он сжимал дробовик обеими руками. Раут видел на песчаном фоне бастиона Амадей признаки активности, но в подробностях разглядеть их не мог. Его забрало было пустым. Маарвуку еще предстояло связать их. — Не колеблетесь. Не раздумывайте. Будьте как железо. Для кого-то это миссия станет первой, другие годами ждали принятия в боевые кланы. Знайте, мне все равно. Первые пять братьев, совершивших двести убийств, получат командование полуконклавом и займут приоритетное место в списках Вознесения. В Порт-Амадее на счету клана Гаррсак двести тысяч подтвержденных убийств. Судя по расчетам, в Локис Примус остается гражданское население численностью в два миллиона человек. Сержант повернулся к ожидающим лэндспидерам. — Набрать двести будет не сложно. '''III''' Над Локис-тета нависла свинцовая пелена, достаточно плотная, чтобы выдержать самый сильный ветер. Один из бункеров еще горел: пробивший его снаряд торчал из крыши, сквозь дыру в служебные траншеи просачивался токсичный смог; он был тяжелее воздуха, поэтому стекал, будто вода в канал. Функционально. На первый, да и на второй, взгляд система траншей напоминала любую из линий, давно начертанных на песке Империума — границу между порядком и разрушением. Лишь при ближайшем рассмотрении — или с оглядкой на загруженный пакет данных о миссии — можно было заметить, что линии защитных шипов, укрытых от непогоды за пучками кабелей, тянущихся по песчаным отвалам к бункерам, на самом деле были сборщиками данных. Лэндспидеры клана Доррвок высадили разведчиков метрах в пятидесяти от подъездной траншеи. Они снизились, чтобы дать скаутам безопасно высадиться. Когда гравитационные пластины отключились и лэндспидеры перешли на посадочные двигатели, машины завыли, как загнанные в гору ломовые звери. Перед тем, как переключиться на собственный кислород, Раут еще раз воспользовался маской с лэндспидера, и в этот момент более массивные и решительные скауты протиснулись вперед, чтобы выйти. Скауты собрались в сформировавшемся кратере; снова заработали двигатели лэндспидеров, а когда машины взлетели и повернули в сторону бастиона Амадей, их безумно раскачивало. Всего в отряде насчитывалось двадцать пять скаутов, и они по какому-то неосознанному побуждению четко разделились по пятеро — на пять полуконклавов. Раут оставил дробовик висеть на одной руке, чтобы поднять вторую и подтвердить появившееся на дисплее визора предупреждение о радиации. — Восемь килорад. У вас такие же показания? Стоявший рядом скаут сделал то же на своем визоре. — Восемь килорад. Подтверждаю. Кратер обеспечивает определенную защиту от переносимых ветром частиц. Выше, в пустоши, облучение будет сильнее. ''Славно''. Раут стал частью клана Доррвок всего за несколько часов до того, как его присоединили к отряду, и не знал, получил ли Горгорус черепную шпильку за первую сотню лет службы до или после получения статуса полноценного боевого брата. Рауту ещё не хватало смелости спросить новоиспеченного брата о его возрасте, и, как это всегда бывает с почти бессмертными космическими десантниками, — угадать возраст по одной только внешности было невозможно. Если не принимать во внимание отсутствие силовой брони, то Горгорус, безусловно, был достаточно велик и достаточно модифицирован, чтобы его можно было назвать Железной Рукой. Его изготовленный на заказ болтер модели «Охотник» выглядел искусно сделанным, и брат нес его с уверенностью, которая предполагала, что внешний вид не обманывал. Одну щеку Горгорусу заменяла металлическая пластина, а с другой стороны вместо глаза была маломощная бионика. Его руки представляли огромные импланты, почти промышленные, казавшиеся достаточно мощными, чтобы завязать болтер в узел, если их владелец того пожелает. Раут согнул пальцы собственной новехонькой аугметики, разрываясь между злостью и завистью. Сержант Маарвук направился к проходной траншее, где ждал другой командир Железных Рук. Он был древним. Стык шлема и выполняющей функции лица бионики пересекал длинный ряд зубчатых шипов. Столетия, которые отмечали эти шипы, были свидетелями того, как бионика из оружейного металла разрасталась и почти полностью захватила броню. На фрагментах, которые ещё оставались черными, виднелись пергаменты с клятвами, прикреплёнными к керамиту печатью с лепестками и изображением сжатого кулака Ферруса Мануса в центре. Листки бились на ядовитом ветру, проносившемуся над траншеей. Когда Маарвук приблизился, два ветерана вступили друг с другом в безмолвное общение. Раут не мог отвести глаз. — Сержант Драт из клана Авернии, — проворчал Горгорус. — Должно быть, он здесь главный. — Всего лишь сержант? — спросил Хрисаар, состоящий в полуконклаве Раута и Горгоруса. Он восхищенно провел рукой по заклепкам своей новой бионической руки, очевидно, сам того не замечая. Жемчужно-белая оптика зарычала, фокусируясь на шипах сержанта. — Ему пятьсот лет. — Почти шестьсот, — поправил Горгорус. Оставив ненадолго свой конклав, Раут взобрался на стену кратера; он карабкался, пока не залез достаточно далеко, чтобы утолить любопытство. Раут высунулся за край кратера и, прикрыв глаз рукой, осматривался. Слишком много, чтобы осмотреть все за раз. Траншейные заграждения из пластека были усеяны киборгизированными останками разной степени сохранности. Тех, кого разорвало болтами, было невозможно отличить от погибших в последующей рукопашной схватке. Среди натянутых между шипами-сборщиками данных судорожно дернулся легионер скитариев: электрохимия, оставшаяся в спинномозговых имплантатах, заставила его скорчиться, будто мотылек в паутине, невзирая на отсутствие конечностей. Еще один кусок противника свисал с контактной сети, с него капало. Но Раут ничего не чувствовал, — только оцепеневшее осознание того, что когда-то на этом месте была эмоция, которую он больше не мог идентифицировать. И гнев. Вот как Железные Руки вели войну. Среди мертвых не было адептов. Раут предположил, что их отравили газом в окопах или убили в другом месте, как только клан Авернии пробился к бункерам. С дальних редутов послышался беспорядочный грохот болтеров: зачистка продолжалась. Боевая группа Драта не могла занять эту позицию задолго до прибытия скаутов. Раут счел, что расправа с несколькими сотнями техноадептов и их гарнизоном не слишком обременила ветерана-сержанта. На глазах у Раута в небо взметнулся столб пыли, за ним последовал далекий взрыв. Еще один неразорвавшийся снаряд, обнаруженный сервиторами-тральщиками. Раут заворчал, недовольный очевидной эффективностью Драта, и отвернулся от ветра — посмотреть назад, туда, откуда они пришли. Едва заметное облако пыли на горизонте было единственным доказательством, что Адептус Механикус прокладывали этот путь от бастиона Амадей, которое он мог разглядеть на дороге. Раут фыркнул. ''Надеюсь, им понравится убирать трупы.'' ''Это все, что останется к тому времени, как они доберутся сюда. Еще одно славное дополнение к списку почетных гостей тенносийских макрокладов''. На дисплее визора замигал сигнал вызова от Хрисаара, и Раут оглянулся, чтобы увидеть, как Драт возвращается в окопы, в то время как Маарвук флегматично марширует к своим скаутам. Наполовину идя, наполовину скользя по ярко-желтому песку, Раут поспешил по стене кратера вниз к своему конклаву. — Драт и его боевая группа продвигаются на северо-восток, к Локис Примус. Сержант отправил топографическую карту, на визоры скаутов. Раут отметил необъяснимый, зигзагообразный маршрут, но подсознательно выбросил эту мысль из головы. — Это мир Механикус, поэтому расположение установок скитариев-предателей нам известно. Ваша задача — определить, какие из этих баз, если таковые имеются, заняты скитариями-предателями. Если они слабы, то мы очистим их. Если же нет, то мы вызовем сержанта Драта или того, кто находится ближе всего, чтобы доставить их, а вам — преподать наглядный урок об истинной природе силы. По дисплею Раута пронеслись приоритетные идентификационные руны. Железные Отцы Арес и Веррокс, капитаны Дрэварк и Раан, сержант Драт, Фабрикатор-локус Гипроксиус Велт, — все они командовали независимыми боевыми группами, словно соревнуясь за приз — кто первым доберется до стен Локус Примус. Фабрикатор-локус должен был стать победителем. Только его скитарии продавливали это направление напрямую, в то время, как Железные Руки шли извилистыми путями, обходя запретные, заштрихованные красным, зоны. ''Странно''. И снова что-то заставило его придержать язык, а в награду неприятное чувство улеглось. — Вашего запаса кислорода хватит на двадцать часов, но на этот счет не волнуйтесь. Радиация убьет вас через десять минут. Медленно. — Значительно увеличенное тело Маарвука хрипело, как железное легкое. ''Защищенное от радиации железное легкое''. Узкие красные глаза сержанта выцепили Боррга. Он указал на скаута пальцем. — Этот погибнет первым. Пусть его смерть побудит остальных действовать быстрее. '''IV''' Стронос никак не мог выбросить это из головы. Он изучал наложенное на дисплей картографическое изображение так, будто ожидал, что лежащие в его основе вычисления даруют ему просветление, если Стронос сможет смотреть на них достаточно долго. На дисплее периодически появлялись статические помехи, будто при постоянном сбое перезагрузки системы; от этого досада и гнев только росли по мере того, как боевая группа продвигалась вглубь за «''Правилом Одного»''. «Секач» время от времени раскачивался. Что-топробило броню. Первая мысль Строноса в подобных ситуациях всегда была одной и той же: колонна попала под обстрел. Только постоянный поток входящих и исходящих данных в авангард «Хищников», байкеров и командный лэндрейдер Тубриика Ареса, убедил плоть Строноса, что вывод ошибочен. Десять тысячелетий военного положения сделали местность столь же враждебной, как и любое настоящее поле боя — крутые радиоактивные дюны, глубокие кратеры и обширные поля обломков, по которым машины боевой группы шли с грохотом, будто под градом. Невзирая на искажение входящего сигнала, Стронос в тысячный раз изучил их маршрут к Локис Примус. Он был очерчен прямоугольным треугольником без гипотенузы. Стронос нахмурился, глядя на незаполненную прямую линию, и снова припомнил, что эпистолярий Лидриик и — на свой лад — Арес говорили ему о целях Адептус Механикус на сей счет. И Кристос. Какова была его роль в этом деле? Подумав, Стронос выбрал позицию Гипроксиуса Велта и его войск. Двадцать тысяч воинов фабрикатора и мощная поддержка Ордо Редуктор давали частицу мощи примарха, и она была направлена на Локис Примус. Приближаясь к стенам объекта, когорты скитариев начали замедлять ход и рассредоточится, активируя протоколы осады. Стронос понимал, что мог бы заняться более продуктивными размышлениями, но думать о другом ему никак не удавалось. — Вас что-то беспокоит, брат-сержант? Лурргол сидел в углублении противоосколочного подбоя<ref>Противоосколочный подбой — это защита от вторичных осколков тыльного слоя брони.</ref> прямо напротив Строноса. Несмотря на то, что машина двигалась, сам десантник едва шевелился: он уверенно сидел на металлической полке, подключенный к «Секачу» через модули. Их колени соприкоснулись. — Да так, ничего важного, — ответил Стронос. — Ну, нерационально. У Лурргола получилась легкая, застенчиво блуждающая улыбка. В ответ Стронос нахмурился, сам не зная, почему, но ему стало лучше. Он взглянул на остальных. Никто не заметил этого разговора. Кардаанус, Треллок и Бурр были подключены к своим гнездам, каждый в собственном ноосферном пространстве; лазерная пушка Кардаануса размещалась в отсеке, в полу. Они будут собирать отчеты о сражениях, просматривать обширные массивы данных клана Гаррсак для аналогичных столкновений с аналогичными противниками, сопоставлять эту информацию в своих виртуальных умах, чтобы собрать готовую общую стратегию. Это было... эффективно. Стронос нахмурился. Несмотря на то, что во время путешествия на Медузу синапсис Строноса жаждал обрести уверенность в многообразной связи, именно сейчас мысль о том, чтобы связать свой разум с кланом, его смущала. Стронос подумал о своем опыте в Камерах Симуляции «''Заповеди»''. Это выходило далеко за пределы того, через что сейчас проходили его братья, — все равно, что закрыть глаза и представить себе перестрелку для неаугментированного смертного, запредельную и в то же время холодно упрощенную, ведущуюся способами, которые он не до конца понимал. Нервы зудели в местах соприкосновения с металлом, и Стронос поймал себя на том, что чешет глазницу аугметического глаза, пока наблюдает, как его братья погружаются в дух машины — почти как в кому. «Секач» был благородным боевым зверем. Веррокс и клан Вургаан очень ценили эти машины за мобильность и огневую мощь, они потратили несколько тысячелетий на то, чтобы модифицировать свой парк «Носорогов» в «Секачей», и все же… «''Симуляция порождает уверенность»'', — сказал ему Арес. Стоило ли платить такую цену за эффективность? Знали ли они вообще, какова цена? Стронос не знал, но чувствовал, что только начинает понимать, чем за это все придется расплатиться. — Ничего важного, — повторил он, и "Секач" загромыхал дальше. '''V''' Горгорус попытался открыть двери бункера; ручки застонали, готовые поддаться. Метровая пластина пластали заскрежетала, когда ее сжали руки скаута, мощные, как промышленные агрегаты, и Горгорус рывком сорвал двери с петель; другие скауты откинули двери в сторону и ворвались внутрь. Раут осмотрел вестибюль, одновременно обводя пространство дробовиком, затем повернул налево и побежал вперед, в то время как Хрисаар и другие члены полуконклава нашли стены, за которыми можно укрыться, и прикрывали его продвижение болтерами. Раут опустился на одно колено и поднес дробовик к щеке. Он активировал маячок, и свет аварийного освещения пронзил сумрак. Многочисленные лучи полуконклава рассеивались по стенам и потолку. Раут видел обеззараживающие душевые. Трубы жизнеобеспечения. Шкафчики для хранения вещей. Один из них был открыт. В нем находился защитный костюм. Через проделанный ими проход ворвался ветер, блестящая ткань колыхнулась; в луче света блеснула и со скрипом закрылась, а затем снова открылась дверца. Раут моргнул, послав в полуконклав руну действия, и к нему подошёл скаут по имени Саррк; он поставил болтер на предохранитель и вырвал шкафчик из стены. Раут поморщился и снова направил луч света вперед. Воздушный шлюз с тайными символами, предупреждающими об опасности, — как черный веер на желтом фоне. Сигнальные огни не горели. Панель внутренней связи была отключена. Хрисаар, опередив Раута, нажал на клавиатуру, которая свисала с панели на нескольких проводах, но ничего не произошло. Раут старался дышать медленно, ровно, но дыхание через трубку приводило к обезвоживанию, и в горле у него пересохло, как в пустыне. Он попытался набрать в рот немного слюны и проглотить, но с воздуховодом во рту ему не удалось сделать ни того, ни другого. ''Давай, брат. Позволь мне убить что-нибудь''. — Чисто, — сказал Хрисаар, прижавшись лицом к стеклу шлюза, раскинув руки от стен, чтобы заслонить свет полуконклава. Такой же звонок поступил и от полуконклава, который прошел правильно. Раут унял досаду. Горгорус вызвал его. — ''Понял'', — ответил Маарвук по воксу. — ''Один полуконклав на проверку арсенала и обработку данных. Другой — жилье. Сбор в десять''. — Понял. Горгорус отключил вокс и махнул рукой вперед. Хрисаар и Саррк выломали воздушный шлюз, Раут пошел первым. Остальные скауты были вооружены болтерами; это мощное оружие, но боевой дробовик малой дальности сделал Раута негласным кандидатом на то, чтобы первым спуститься в узкие, скудно освещенные коридоры испытательного бункера Механикус. Эта часть сооружения тоже была обесточена. Похоже, весь комплекс был закрыт. Аварийное освещение отбрасывало длинные, резкие тени; они растягивались по холодным металлическим стенам и не колебались, даже когда Железные Руки проходили сквозь них. В дверях, распахнутых позади, завывал ветер. — Отключить маяки, — сказал Горгорус. — Уровень освещенности приемлемый. Раут с его органическими глазами был перемещен на другую точку, а Саррк вытащил болт-пистолет из кобуры и занял его место. Это логически обоснованный ход, но понижение задевало. Дробовик скользнул по спине Горгоруса, когда старший из конклава протиснулся вперед. Раут нахмурился, задумавшись. Вначале оружие не двигалось, затем Горгорус с шумом толкнул плечом боковую дверь и сдвинул металлический блок, который заслонял ему цель. — Чисто. Полуконклав, который теперь возглавлял Саррк, вошел в помещения, больше похожие на мастерские писцов-ремесленников, нежели на святилища для сбора данных — огромные медные леса, с которых серво-перья рисовали на пачках пергамента закорючки. Раньше. Теперь же руки висели неподвижно, безмолвно; пергамент был разбросан по полу, свитки опустели. Предназначение других камер понять было труднее: то были огромные комнаты, гдеых на торчащих из пола и потолка изогнутых коллимированных трубах висели резервуары с водой. Жидкость оставалась сверхъестественно спокойной, даже когда Железные Руки прошли мимо, отчего пружинные крепления заскрипели. Вода заглушала звук. Но они ничего не видели. Пройдя святилища сбора данных, они попали в длинную полусферическую камеру, где среди нескольких рядов дремлющих консолей были разбросаны сломанные конструкции рабочих мест. Они мерцали зеленым, сценарий ожидания заполнял половину одной строки, готовый к их пробуждению. На каждом экране было одно и то же сообщение. Раут не сумел его прочесть. Он толкнул дробовиком спинку кресла, и оно проскрипело на жестких колесах несколько сантиметров, пока не врезалось в другое. Потом снова стало тихо. — Судя по всему, последняя запись сделана три месяца назад, — сказал Горгорус. — Согласен, — сказал Хрисаар. Остальные кивнули. — Он все забросили? — спросил Раут, осторожно водя дробовиком по беспокойным терминалам. Из дыхательной трубки с хрипом циркулировал воздух. — Или просто прекратили работу? ''И все же — что заставило легион скитариев стать отступниками? Почему я до сих пор не задавал себе этого вопроса''? — Недостаточно данных, — сказал Горгорус. — Предположение. — Старый разведчик толкнул двери в дальнем конце консольного зала. Отведенный им путь поиска привел в помещение, которое отображалось на линзах Раута как оружейный склад. Но здесь не было никакого оружия. В шкафчиках царило опустошение. Прочесав камеры, они не нашли ни одной зарядной ячейки. Пятеро скаутов снова собрались в скромном транспортном отсеке в задней части бункера. Наружные двери были открыты, забитые миниатюрными дюнами слепящей желтой пыли. Грузовик с огромными колесами, набитый специальным оборудованием для ауспика, так и остался припаркованным посреди отсека, но прилегающие пространства, отведенные для полудюжины бронированных транспортных средств гарнизона и разведывательных машин, пустовали. Скауты собрались у оставшегося грузовика, Горгорус распахнул дверь кабины, в то время как Раут затолкал дробовик внутрь. ''Трон побери''! Пусто. — Скитарии-предатели выводят свои силы с периферийных объектов, — заметил Раут. — Они уже должны знать, с какой стороны приближаются боевые группы, — ответил Хрисаар. — Почему они не втягивают нас в стычки? Раут вскинул дробовик на плечо и попятился, нахмурившись при виде маслянистого пятна прометия на кузове грузовика и на полу вокруг впускного клапана. — Они укрепляют силы. — Тогда мы здесь тратим время понапрасну, — сказал Хрисаар. — Это будет битва за Локис Примус, и нам должно быть там. ''Рука Хрисаара так могуча''. — Действительно, брат... Горгорус жестом заставил их замолчать и приказал выходить через задние двери. Саррк пнул ногой скопившийся песок, и Раут ворвался внутрь, размахивая дробовиком из стороны в сторону сквозь водоворот светящегося желтого песка. На броне щелкнул счетчик радиации. Раут прищурился, всматриваясь в бурю. Ионизированная атмосфера превращала и показания авгуров, и видимые ориентиры в пустую забаву, так что трудно было что-то определить с уверенностью, но ему показался обнадеживающий блеск сервочерепа, парящего над головой. Раут потянулся одной рукой к пульту управления визором, перебрал частоты, чтобы поймать ответный луч дрона, но ничего не нашел. Атмосфера была слишком неспокойной. Или это был не их дрон. — ...жилище… чисто. — Голоса появились, после чего их захлестнуло волной помех, а затем еще одной, когда Раут включил набор частот. — ...периметр… нет контактов... квадрат два-один/два-семь/фи... запретная зона… приемлемые потери… — Партизанские налеты, — проворчал Горгорус. — Логичная стратегия, учитывая их невыгодное положение, — ответил Раут. Поэтому боевые группы Железных Рук следовало лучше подготовить к противодействию. Опять же, нелогичность запутанного продвижения Железных Рук нельзя было не заметить, но каким-то образом им это удалось. Он видел в глазах Хрисаара, как тот борется с тем же когнитивным диссонансом и разрешает его тем же способом. — В этом и смысла-то никакого. Скажете, нет? — пробормотал Горгорус; младшие скауты демонстративно пропустили замечание мимо ушей. — ''Локис-бета подтвердил, что все чисто'', — затрещал по групповой частоте Голос Маарвука. — ''Всем конклавам собраться в вестибюле для дезактивации и пополнения запасов. Пять минут, затем на Локис-альфа''. Ветеран-сержант отключил связь, и Горгорус отдал краткий приказ войти всем внутрь. Раут остался на месте и присел на корточки. Здесь, на земле, была еще одна лужа прометия, песок скапливался на ее маслянистой поверхности, будто топливо наносили в качестве камуфляжа. Раут нахмурился. Он не был следопытом. Этот навык нельзя было развить в таком агрессивно изменчивом мире, как Медуза, но ему пришло в голову, что такая лужа не продержалась бы долго при нынешних условиях. Ни три месяца. Ни даже три часа. Раут немного прошел вперед, пока ветер, перекрытый высокой дюной, не стих. Он снова опустился на корточки и активировал световой маяк, направив его на землю. ''Так я и знал''. Раут удовлетворенно хмыкнул. Следы шин. Теперь, когда он их разглядел, Раут был уверен, что это следы нескольких транспортных средств, которые ехали колонной и потому накладывались друг на друга. Сколько их было, он не мог сказать, возможно, в этом и был смысл. Раут посмотрел в ту сторону, куда, казалось, вели следы, и прикрыл глаза. Запутанная линия приборов отходила от скалобетонных траншей и насыпей, сплющенная там, где что-то большое и тяжелое – ''не единожды'' — прошло через нее. Раут уже собирался встать, когда кто-то схватил его за руку. — Нам приказано возвращаться, — сказал Горгорус. Раут покачал головой и посветил лучом на выбоины. — Обеззараживать и пополнять запасы. Скитарии знали, что не смогут удержать эти бункеры. Они сохраняют мобильность, используя их в качестве ударных постов, трамплинов через пустоши, как и мы. Горгорус отпустил руку Раута и нанес вектор следов на визор. Он кивнул. — Направляются к боевой группе «Арес», — сказал он; половину его лица освещали линии карт. — Вызываю его.<br />
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
