Изменения

Око Медузы / The Eye of Medusa (роман)

259 029 байт добавлено, 20:03, 23 марта 2022

Нет описания правки

{{В процессе

|Сейчас =1012

|Всего =15

}}

Стронос ничего не видел, дисплей его визора дергался, угрожая полностью утонуть в статике от любого резкого движения, «''Один-семь''» пробил в стене казармы дыру размером с небольшое здание, от десантной капсулы расходились сильные тепловые колебания, незащищённая среда Тенноса превратила изображения на тепловизорах в бесполезные чёрно-зелёные разводы. Доспехи выискивали цели, рыча от недостатка данных, каждый диапазон в какой-то степени был искажён, по интерфейсу расходились беспорядочные волны в виде поступающих и пропадающих данных. Тактильные системы брони перенаправили вибрационный сигнал движения к «''Один-семь''», пробудив установленный в ложе штурмовой болтер. Управляемое машинным духом орудие подавления вело огонь на все направления, стрельба велась по строго определённой схеме. Началось. Скитарии прибыли к казармам для отражения атаки Железных Рук, их системы барахлили так же, но они открыли ответный огонь. Рыча шестерёнками, когитатор Строноса произвёл экстраполяцию на основе поступающих блоков данных, рассчитывая всё даже без задействования его разума.

<Цель - – уничтожить> – кантировал Стронос. Прислушиваясь к системам наведения брони он направил пистолет в туман. За это время пятьдесят и одна десятая процента здания, как и значительная часть гамма макроклада центурии, была ликвидирована. Вычисления были безошибочны. Но в этом квадрате всё ещё оставалось пятьсот вражеских скитариев – <уничтожить слабовольных>.

Десять легионеров и многоцелевой машинный дух открыли огонь, болт снаряды пронзали облака пара со всех сторон, словно взорвавшаяся под водой бомба с гвоздями.

== '''ГЛАВА ДЕСЯТАЯ''' ==

Горгорус отпустил руку Раута и нанес вектор следов на визор. Он кивнул.

— Направляются к боевой группе «Арес», — сказал он; половину его лица освещали линии карт. — Вызываю его. <br /> == '''ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ''' == ''«1+1=0»'' — сержант Кардан Стронос '''I''' — Повторите. Со скрежетом «Секач» двинулся, Строноса бросило вперед, насколько позволяли крепления, и он сильно ударился о переборку. Он не выказывал тревоги, и все же Лурргол начал передавать отчеты о столкновениях, загруженные от других боевых групп, что было рационально. Треллок, Бурр и Кардаанус тоже приходили в себя; базовая связь между их системами напоминала десантникам о неотложности. Стронос спокойно заговорил в вокс шлема: — Железный Отец. Повторите. Лицевая панель шлема скрыла гримасу, проступившую на лице Строноса после того, как снова прозвучал дословный повтор бессмысленного ответа. ''— Арес всему клану Гаррсак. Сапфировый король здесь. На восемнадцать градусов. Он пришел с новыми силами, братья. Встаньте, чтобы отразить удар. Сапфировый король здесь!'' У Строноса побежали мурашки по коже — без всяких видимых причин. На этот раз о сбое в сигнале речи быть не может. Общеизвестное бахвальство клана Гаррсак насчет того, что они — самый оснащенный клан самого оснащенного ордена в Империуме, подверглось суровому испытанию в условиях Тенноса, но они все еще могли передавать сигнал на двести метров. Это был сам Железный Отец, и он нес околесицу. — Что-то случилось? — спросил Лурргол. — Я спрашиваю, потому что вы разговаривали по закрытому каналу. Единственный раз Стронос порадовался тому, что его боевых братьев от всех, кроме непосредственного командира, отделяли кодовые заслоны. — Приближаются силы противника. Координаты не указаны. — Направление? На мгновение Стронос задумался. — Не указано. Открыв люк в отсеке под полом, Кардаанус подтащил к себе приклад массивной лазпушки. Оружие жадно взвыло, когда хозяин подключил его к блоку питания. Остальные уже были готовы. — Почему мы до сих пор двигаемся? — спросил Кардаанус. Ствол его громоздкого оружия все еще наполовину скрывался в отсеке; когда в машине сидело пятеро десантников, места, чтобы его вытащить, не хватало. — Прецедент диктует правила высадки. Оборонительное построение. Едва заметно кивнув, Стронос моргнул — послал через спинной разъем команду подчиненному разуму «Секача» снизить скорость и разблокировать башенное орудие. Дух воинственно фыркнул ему в ответ, но выпалил то, что Стронос счел согласием. Стронос наклонился вперед, грубо отсоединив с чередой шипений и хлопков короткие интерфейсные провода, связывающие его броню с машиной. Наступила минутная дезориентация: разум приспосабливался к уменьшенному потоку данных. Бедра напряглись, катушки бионических ног намотались до полного напряжения, готовые толкнуть его вперед сразу же, как только откроется задний люк. — Свяжись с Джаленгаалом. — Стронос посмотрел на Лурргола. — Проинструктируй его сделать то же самое. В молчании Лурргола читался вопрос. Он недоумевал, почему Стронос не пришел в полную боевую готовность, не подключил системы к конклаву и не передал приказы так, как он их сформулировал. Это было бы эффективно. По боковой броне прогрохотала скорострельная очередь, Стронос сжал болтер крепче, и «Секач» с ревом пронесся по гребню крутой дюны. Наступило мгновение невесомости; затем, когда груженый танк на полной скорости понесся вниз с наветренной стороны, сила тяжести вновь начала действовать. Стронос не ослаблял хватку. Когда его отделили от конклава и отправили на Медузу, Стронос ничего так не хотел, как снова раствориться в единстве конклава. Разлад в родном мире усилил его тоску. Теперь он задавался вопросом, сможет ли коллектив пережить его сомнения. — Мы не сбавляем скорость, — заметил Лурргол. Стронос поднял глаза и нахмурился, когда транспорт миновал гребень. — ''Тринадцать отрядов предателей. Подтверждаю. Приближается легкая техника, пытается зайти с фланга. Они проиграют. За Примарха, открыть огонь''! Сквозь корпус и рев силовой установки «Секача» приглушенно пробивался знакомый барабанный бой штурмовой пушки. Длинная очередь. Ему вторили беспорядочные вспышки огня — короткие, отрывистые залпы, возможно, из полдюжины танков. Сержанты конклава, похоже, были в таком же замешательстве, как и Стронос, но Гаррсак — значит единство, и Гаррсак подчинился. — Сержант? — Кардаанус выжидающе посмотрел на него. Пушечный огонь стал слышнее. — ''Поворот на двадцать девять градусов. Декус, они твои. Я отступаю к вашему периметру''… Жестом велев братьям оставаться на местах, Стронос переключил канал, прервав Ареса на полуслове. — Йоланис, это Стронос. Объясни понятнее. — ''Сержант''! — закричала технопровидица так, будто Омниссия наклонился и коснулся ее, пока она молилась. С ее конца провода донесся огонь штурмовой пушки. — ''Хвала Шестерне. Соедините меня с Наавором. Или Браавосом. Хоть с Велтом. Хоть с кем-нибудь, черт возьми, мне здесь нужна помощь''! — Отвечай на мой вопрос, адепт. — Прошу прощения, лорд сержант, я... Стронос был уверен, что технопровидица говорит что-то еще, но больше ничего слышно не было. Раздался апокалиптический вой: в ближнюю гусеницу что-то ударило, удар металла о металл был настолько сильным, что даже без взрыва поднял «Секач». Послышался женский вскрик; Стронос перевернулся и врезался в Лурргола. Треллок был на полпути за ним. «Секач» все ревел и ревел, раскручивая одну гусеницу. А затем с ужасающим грохотом все пятеро полетели вперед. '''II''' Взрыв приподнял «Секач» над пустыней, Мелитан закричала; с гусениц бронемашины струился огонь, волна пронесла ее по задней части впереди идущих машин. Они разъехались в стороны, задний люк замыкающего срезало бульдозерным отвалом первого, и один из Железных Рук в черной броне скатился с дюны. — Сержант! Открытый канал трещал и шипел, как электронный огонь. Остальная часть колонны, по крайней мере, начала замедляться, танки сбились в кучу. Машины с турелями — «Хищники», «Секачи» и одинокий «Вихрь» из резерва клана Гаррсак, — проследили за уходом. Дым от этой первой ракеты быстро рассеялся на тенносийских ветрах, и Мелитан увидела на вершине дюны длинноногие фигуры, пересекающие границу запретной зоны. Это была не Ауксилия Мирмидон, но она узнала их орудия войны. Их атаковали Сидонские Драгуны; более мощный огонь вели Железноходные Баллистарии, следуя позади меньших ржаволовчих, которые легко перебегали под огнем шагоходов по радиоактивным пескам. Их оптимизированные системы огня, ведомые сверхъестественно эффективными императивами защиты, обстреливали колонну бронетехники из лазерных и автопушек. Не в силах больше кричать, Мелитан натянула пластековую маску и нырнула под адамантиновую боковину лэндрейдера «Анвиларум», когда командную машину окатило тяжелыми снарядами. Ее братья и сестры адепты подняли крик. Воцарилась паника; часть технопровидцев, будто малиновая вспышка, запрыгнула внутрь, в интерфейсный отсек, под подиум Древнего Ареса. Еще горстка открыла стрельбу по дюнам; Мелитан и забыла, что все это время при них было оружие. Отработка экстремальных ситуаций помогла другим, но совсем не помогала Мелитан. Голова одного из ученых растворились в красном тумане: выстрел из автопушки рассек его плоть и ударил в корпус машины там, где он стоял. Мелитан видела, как Каллун с окровавленным лицом неуклюже плюхнулся внутрь танка, в относительную безопасность; он выронил свой гамма-пистолет, и тот с лязгом упал на внутренние кабели машины. Еще один техножрец выпал за борт — дыхательный аппарат приглушил крик, на обнаженном плече виднелся чернеющий ожог от радия. Мелитан потянулась за собственным бластером, но даже не смогла его вытащить. В любом случае, к черту тренировки ЧС. — Прекратите огонь и найдите укрытие! Произнеся одними губами молитву о прощении, она, пригнувшись пробежала по переходу, который огибал «Анвиларум», за которым они укрывались, и спряталась за покрытой адамантином громадой Древнего Ареса. Подиум машины развернул Древнего лицом к скачущим шагоходам Сидонийцев; пули отскакивали от толстой брони дредноута, не нанося никакого вреда. — Передай это послание своему повелителю, отродье Фулгрима. Плоть. ''Слаба''! Стволы штурмовой пушки взвыли, как реактивные двигатели, и вдалеке что-то взорвалось. Арес взревел от ярости. Пушка вновь громыхнула, от внезапной боли Мелитан закрыла уши и с криком сползла на мостик. Она подползла к бронированному борту и сжалась в комок, содрогаясь из-за отдачи — глазные яблоки вибрировали от каждого выстрела. Она видела, как прямо перед ними из «Носорога» высадился отряд из десяти Железных Рук. Десантники палили в клубящуюся желтую пыль беспорядочно: их тактические протоколы не были синхронизированы. Мелитан видела, как некоторые Железные Руки, спотыкаясь о пандусы транспортов, просто замирали; на их внушительных боевых доспехах искрили, не нанося вреда, попадания от стрелкового оружия, пока воины боролись с логическим конфликтом между приказами Железного Отца и их собственными наблюдениями. Гаррсак повиновался, но они не были глупцами. Пошатываясь, Мелитан повернулась к Аресу; прибегнув к Последнему Обряду Подчинения, она пнула Дредноут ниже нагрудной аквилы. Доспехи отозвались глухим лязгом. Девушка всхлипнула, затем отвела назад ушибленную ногу, чтобы еще раз ударить, когда вдруг кто-то дернул ее за рукав. Она повернулась. Рот Каллуна был в крови — несчастный случай, дружественный огонь. Челюсти двигались, будто при замедленной съемке. Только тогда Мелитан поняла, что штурмовая пушка Ареса разорвала ее барабанные перепонки. Она посмотрела на руки, которыми их закрывала, и чуть не упала от накатившего головокружения. Кто бы мог подумать, что через уши может вытечь столько крови? Ее снова потянули за руку. — Он застрял в симуляции, — пробормотала Мелитан, слыша себя через вибрации, которые ее собственные голосовые связки проталкивали через череп. — Такое и раньше бывало, — крикнул ей в ответ Каллун. Он держал ее лицо в своих ладонях, кожа была скользкой и липкой от крови. Они оба дрожали, но дрожали вместе, и это делало состояние не таким ужасным. Мелитан почувствовала, как ее тело откликается на его, и легкие втянули нужное количество воздуха через маску. — Те провалы были кратковременными. Не то, что сейчас. — Должно быть, что-то его потрясло. — Мы не можем просто ждать, пока Арес восстановит самообладание. Только Омниссия знает, какие приказы поступали Железным Рукам. Неудивительно, что они не нашли вразумительного ответа. Изолируйте вокс-передатчик Древнего, — крикнула Мелитан вниз, в интерфейсные отсеки, в которых прятались выжившие адепты. — Перенаправьте входящие сигналы на мою частоту. Мелочи, незначительные вещи, но она сразу же почувствовала себя лучше из-за этого. — Сейчас же! Уязвленные адепты зашевелились, и Мелитан снова повернулась к Каллуну. — Спасибо, — сказала она. — Следует рассмотреть возможность очистки его мнемоядра, — сказал Каллун и указал на место, где нижняя часть корпуса дредноута соединялась с внутренностями лэндрейдера. — Нет. — Возможно, это единственный выход. — Никогда! — Ваши миры будут очищены! — взревел Арес. Гибкий металл завизжал, заклепки стали отлетать, когда невменяемый Древний потянул за кабели передачи данных, удерживающие его на танке. Что-то звякнуло и отвалилось. Запертые с ним адепты взвыли от ужаса: устрашающая машина войны, которой они поклялись служить, сослепу наступила на одного из послушников, раздавив того в мгновение ока. — Открыть люк! — закричала Мелитан. >>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ >>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> РАЗВАЛИНЫ, ТЕННОС >>> ИСТОЧНИК >>> ДЖАЛЕНГААЛ, СЕРЖАНТ ПЕРФУНКТИС >>> ДАТА >>> 101412.M41 >>>>> СИМУЛЯЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ >>>>> Никакого смысла. Джаленгаал поворачивал голову медленно, защищая вокс-приемник от приближающегося выстрелов. Мультиплексная оптика отображала зеленые и белые трассеры, видимые за счет усиления невероятно малой электромагнитной сигнатуры распадающегося радия. Отмахнувшись от незначительного стука радиевых патронов, он обошел заднюю часть «Носорога» и попытался обновить данные на визоре. По дисплею проплыли вниз строки кода для чрезвычайных ситуаций, они переключили его, инвертировали; иконки целей исчезли, в то время как дух его доспеха начал холодную процедуру перезапуска. Сапфировый король. Никакого смысла. Железный Отец ошибся. — Брат… Ответь. Мортол, Говалл и Руувакс собрались вокруг переднего и заднего углов «Секача». Стена из кода ограждала их от Железного Отца и таким образом защищала от логического диссонанса; десантники открыли огонь по сидящим в засаде скитариям. К их стрельбе добавился мощный грохот тяжелого болтера, установленного на башне «Секача». Не имея точных инструкций, они действовали по стандартным защитным протоколам — базовым огневым маневрам, к которым скитарии быстро адаптировались. Заговорил, однако, Ванд. Ванд тряхнул за наплечник Джаленгаала; тот презрительно посмотрел на его руку. Он ожидал большего от исполнительного брата Кристоса. — Приказы? — спросил Ванд, без извинений убирая руку. Пуля просвистела в нескольких сантиметрах от его шлема. Джаленгаал изолировал канал Железного Отца и запечатал его грубой кодовой командой. — Будьте наготове. Отключив внешние каналы, Джаленгаал выплеснул понимание в сеть конклава. Братья по клану представлялись ему плотными областями в ярком, постоянно меняющемся море кода, сержанты накладывались друг на друга в местах, где они, как и Джаленгаал, искали в множестве прецедентов ответы на вопросы. Скитарии выглядели как разрозненный рой красных автостратегических юнитов, продолжающих собирать и распространять данные, даже если получившие их единицы выходили из строя. Внимание Джаленгаала привлек только один полуконклав. Реагируя с замедлением, ноосферные генераторы боевой группы отстали от роста спроса на ее когитационную мощность; их значок высветился в его сознании, расщепляясь, как идеальный механизм, на пять безупречных подпозиций. Он сосредоточился на одном, мысленно устанавливая связь через их канал передачи данных. Кодовая стена запросила его допуски, но они были верны до мелочей, и ему больше не бросали вызов, поскольку его наложение превратилось в стремительный поток данных неразборчивого бинарика. Он посмотрел на мир глазами брата. Или, точнее, перехватил его визуальный канал. Запаздывающий сигнал ноосферы заполнил шквал радиационных помех: обзор из оптики брата был неважным. Но этого хватало, чтобы разглядеть дым, идущий через искореженную панель между задним отсеком и кабиной оператора. Четыре облаченные в доспехи фигуры неподвижно лежали друг на друге, не реагируя на ноосферные зонды Джаленгаала. Он не мог управлять братом и не слышал ни звука. Джаленгаал мог только наблюдать в тишине и с помехами за мерцающим над боекомплектом «Секача» пламенем. Он стоял на месте достаточно долго, чтобы передать на броню брата коды переопределения и дистанционно активировать процедуру диагностики. Как Джаленгаал и подозревал, Треллок погиб. Он рассчитал, что с пятидесятипроцентной вероятностью весь полуконклав погиб или погибнет в ближайшее время. Сопротивляясь потоку данных, Джаленгаал вернулся к собственному разуму и заново освятил печати. Оптика запищала, когда переподключилась к сети. Хронометр на шлеме показывал, что он отсутствовал девяносто две секунды. Казалось, повреждений не было. Ванд все еще стоял рядом. — Приказы? — повторил он, будто прошедшие девяносто две секунды были вычищены из его мнемологов. — Стронос выведен из строя, возможно, погиб. Шансы на восстановление ничтожно малы. Теперь я сержант. — Как и должно было быть. — Амбиции — это слабость. Как и недовольство. — Да, брат-сержант. Джаленгаал двинулся вперед; системы заработали на полную мощность, минуя неработающую кодовую блокировку Строноса, чтобы заполучить временные протоколы сержанта и закрепить полномочия Джаленгаала на поле боя. Плотность огня по его броне увеличилась. Если бы Джаленгаал все еще испытывал то чувство в его механической металлической груди, которое можно было бы назвать гордостью, он бы ухмыльнулся. Если бы Джаленгаал когда-нибудь испытывал нечто подобное. Однако медленное пробуждение долго дремлющего гештальта внутри его железного ядра даже он не мог полностью сбросить со счетов. — Уничтожить, — приказал Джаленгаал. И человеку они повиновались.<ref>Бытие, Глава 9, стих 2 или Иеремия 7:23–24</ref> >>> СИМУЛЯЦИЯ ЗАВЕРШЕНА '''III''' Люк с приглушенным лязгом ударился о песок; наружу вырвался язык пламени перед тем, как в него вошла фигура в доспехах. Песок превратился в стекло, а затем разлетелся вдребезги, когда Кардан Стронос с механической точностью повернулся к вспыхнувшим иконкам вражеских целей, поднял пистолет и выстрелил. В оглохших ушах загремело. Снова. Все хорошо знали, что корабли и транспортные средства Железных Рук обладают ограниченной автономностью, но это было только началом. Силовая броня Строноса выпустила еще один болт, а затем, не обнаружив в пределах заранее заданного периметра врагов, нанесла хозяину мощный удар электрическим током, который и вывел его тело из бессознательного состояния; Стронос с усилием открыл органический глаз. У ног лежало пять скитариев-лазутчиков с крючковатыми конечностями, на их киборгизированных останках были следы болтерного огня. Рациональным казался вывод, что это он их убил. Сквозь непрекращающийся вихрь пыли, песка и микрометаллов Стронос видел огромных черных воинов, наступающих на тяжелые орудия скитариев; совершенный сплоченный фронт клана Гаррсак разбился на дюжину или более стычек между автономными полуконклавами и сикарийскими лазутчиками. Стронос заметил, как один из отрядов лазутчиков перебегает от перестрелки к перестрелке и скрывается за боевой машиной орков, выглядящей так, будто ее нарочно загнали на мину тысячелетие назад. Стронос был ближе всех. Он, все еще действуя полуосознанно, начал поворачиваться к развалившемуся грузовику; в тот же момент из воздуха вырвалась непрерывной линией эфирная лента плазмы, пролетела между транспортом и ведущим «Носорогом», и всю площадь поглотил бело-голубой огонь. Кислотно-желтое стекло и заготовленная там шрапнель тысячелетней давности посыпалась на Строноса дождем. Регенерирующие вещества в крови и остатки заряда на нервных аксонах вызывали тошноту. Гнев и замешательство прошли через Строноса, как переливание холодной крови. В замешательстве он нахмурился. Связь. Должно быть, его доспехи подсоединили, пока Стронос был в отключке. На мгновение Стронос подумал воспротивиться, но с таким же успехом можно было попытаться отсоединить левое полушарие мозга от правого. Стронос чувствовал горечь своих братьев, стократ усиленную скрытой яростью стольких людей, и в то же время чувства были равномерно распределены между всеми. Такой же логический разрыв, как и симуляция. 1 + 1 ≠ 2 Стронос должен был чувствовать больше, но он чувствовал меньше. 1 + 1 = 0 Он ничего не чувствовал. Нелогично, но так и было, и Стронос поступил с этим соответственно. Внимание Кардаануса, Лурргола и Бурра привлек хруст сапог на песке. Треллок погиб. Трое Железных Рук излучали тепло. Лурргол и Бурр — оба получили обширные поверхностные повреждения; многочисленных пробоин в броне Кардаануса хватило, чтобы подавить его авторемонт и вызвать замыкание в системах, которые таким образом подверглись воздействию радиации. Его походка была неуклюжей, как у умирающего сервитора. Левая рука висела вдоль тела, системы управления были заблокированы. — Моя функциональность нарушена. — Гигант с трудом отсоединил силовой кабель лазерной пушки и уронил оружие на землю. — Направляйте меня, сержант. Я отвлеку вражеский огонь. — Нет, — сказал Стронос, частично ощутив замешательство брата, прежде чем он сумел подавить его и развеять. — Я больше ничем не смогу послужить конклаву. Стронос повернул свой болт-пистолет так, чтобы взять его за похожий на кирпич ствол, протянув рукоятку Кардаанусу. — У тебя одна рука. Пользуйся этим. Кардаанус посмотрел на оружие так, будто не помнил, что это такое. — Нелогично, — сумел выдавить он. — Вы остались без оружия. — Ненадолго. Стронос наклонился и подобрал брошенную лазпушку. Броня быстро приспособились к весу оружия, но знакомая тяжесть настоящего оружия в руках была приятной. По крайней мере, на мгновение, пока связь не ослабит эмоции. — Подключи меня, — сказал он Бурру. Это была работа для сервитора, но его не было, так что брат Строноса послушно подсоединил провода питания пушки к силовому ранцу. Установка Строноса по мощности не равнялась ранцу Кардаануса, но ее хватило бы на полдюжины выстрелов. — Это… — казалось, Кардаанус все еще собирался протестовать. — Глупо, — закончил за него Лурргол. Подняв лазерную пушку обеими руками, Стронос направил ее на силуэт Сидонского шагохода, дождался, пока оптика соединится с прицельными приспособлениями оружия и зажжет зеленый свет. Внезапная вспышка болтерного огня отвлекла Строноса от выстрела, и он посмотрел вбок: сержант Артекс и его конклав вышли из-за ведущего «Носорога» и прошли через колонну, на ходу открыв огонь. Стронос хмыкнул и выстрелил перед тем, как на пути встанет кто-то из братьев. Шагоход убил одного из людей Артекса залпом автоогня, но остальные продолжили непоколебимо двигаться по заданному курсу. Ни один из сержантов не признал другого. Как только конклав Артекса прошел, Стронос снова нашел цель; когда его собственный конклав начал продвигаться, послышалась сильная болтерная стрельба. Строносу на мгновение пришло в голову, что Артекс мог бы помочь ему и его братьям выбраться из разбитого «Секача», и он удивился, почему другой сержант не подумал попробовать. Если бы Стронос не смог выбраться, то его ценность для нынешнего сражения можно было бы считать минимальной. Лучше позволить ему сгореть, а восстановление и ремонт провести позже, если повреждения не будут слишком серьезным. И теперь Треллок погиб, — брат, часть организма Кардана, Стронос все еще чувствовал его руку, хотя брата больше не было среди них. Зеленая руна. Сидонский шагоход рухнул грудой дымящегося шлака еще до того, как палец отпустил спусковой крючок. Несмотря ни на что, Стронос чувствовал себя... злым. И полным решимости поделиться злостью более широко, чем только со взаимосвязанной боевой группой. — Следует восстановить связь с Джаленгаалом, — сказал Кардаанус. Теперь, когда ему навязали роль, он действовал с твердой решимостью выполнить ее. Его пистолет работал быстро и точно, и хотя нога Кардаануса волочились по радиоактивному песку, он не тормозил продвижение братьев. — Я не могу, — сказал Стронос. Головная боль от блокировки передачи данных подсказала Строносу, что произошло, когда он был функционально мертв. — Связь заблокирована. — Приказы, — потребовал Бурр. — Арес молчит. Я не знаю, почему. — Возможно, он вышел из строя? — предположил Кардаанус. — Возможно. Но маловероятно. Случись что-нибудь столь прозаичное, и Артекс, как старший сержант, немедленно принял бы командование на себя. — Брат! — крикнул Лурргол, и они с Каарданусом одновременно открыли огонь по сикарийцам. Ржаволовчие отделились от более крупной манипулы, которая навязала конклаву Артекса бой и эффективно втянула их под перекрестный огонь. Ловчие рвались к конклаву Строноса потрясающе быстро, эффективно используя две, пять и любое промежуточное количество конечностей, будто вниз по склону к ним катились гранаты. Болты Лурргола и Кардаануса пробили их паукообразные тела, но противников было слишком много, и они слишком быстро двигались. Через долю секунды с другой стороны появилась вторая группа враждебных маркеров, — судя по тому, как быстро они примчались, это был спланированный маневр. Бурр открыл по ним огонь, Стронос ударил себя по шлему. Либо скитарии каким-то образом модифицировали свои экзоскелеты, чтобы замаскироваться от автостратегиумов Железных Рук, либо кто-то не смог внести в базу их идентификационные коды. Ни один из вариантов его не устраивал. Кроваво-красный луч убил одного из скитариев, после чего Стронос отбросил лазпушку и достал силовой топор. Ржаволовчие ворвались в ближний бой, будто встревоженный паучий выводок. Шипы и крюки резали керамит, словно масло; трансзвуковые заостренные конечности двигались с такой скоростью, что бионический глаз Строноса за ними не поспевал, из-за чего во время передвижений и парирований приходилось полагаться на несовершенную органику. Он еще никогда не видел столь яростной скорости. Человечность этих киборгов была не более чем начальной отправной точкой. Луррголу прямо в лицо ударило мыслепутом<ref>Мыслепут (Mindscrambler) — разновидность гранаты, используемой Адептус Механикус, чаще всего ей экипируют Сикарийских Охотников на Ржавчину. При детонации вызывает тяжелую неврологическую травму.</ref>, он содрогнулся и упал на колени. Кардаанус схватил трепыхающегося киборга за горло прежде, чем тот успел нанести смертельный удар. Рослый космодесантник оторвал скитария от земли, а затем без каких-либо эмоций или усилий начал душить его. Что-то в горле ржаволовчего щелкнуло, и вокруг шеи начали вращаться лопасти, похожие на пропеллеры; они разорвали пластрон Кардаануса в клочья. Космодесантник с механическим ревом отбросил скитария, затем упал на землю небрежно, будто не собирался вставать. Что-то в сверхъестественной скорости этих скитариев, будто их аугментика предугадывала движения Железных Рук, а их броня, несмотря на пыль, блестела так, будто ее полировали намного тщательнее, чем того требовала их работа. Стронос сбил одного из скитариев косым ударом лазпушкой, а затем занес топор на другого. Он хотел расколоть ему череп, но сражение с этими скитариями — все равно, что борьба с промасленным проводом: противник ускользнул от удара, но ради выживания ему пришлось пожертвовать двумя заточенными конечностями. Остальная часть его иррационально сконструированного тела извернулась и свернулась в защитный шар, который упал в песок и покатился прочь. Стронос поднял ногу, чтобы раздавить скитария, но закряхтел, когда ему на спину с визгом взведенного взрывателя запрыгнул другой скитарий. Ловчий выгнулся вперед; задние лезвия были вытянуты назад и вверх, передние лезвия — наклонены вниз, средние лезвия раздвинуты, будто жвала механического хищника. Стронос поднял руку, чтобы схватить одну конечность и отрубить вторую. Оба движения были неестественны. 1 + 1 ≠ 5 Шквальный огонь тяжелой штурмовой пушки разнес ржаволовчего в клочья как раз в тот момент, когда его оружие пробило внешние защитные слои брони Строноса. Тело сикарийца развалилось от неожиданно обрушившейся огневой мощи; наплечник Кардана выглядел не лучше. Он упал на бок, и Стронос видел по крайней мере одно отрубленное лезвие, торчащее в бедренной пластине. Стронос почувствовал, как его лицо, шипя, обжигает едкий, ионизированный воздух, пока доспех не закрыл трещину в шлеме на линии роста волос. Вокс затрещал. — ''Лорд сержант. Стронос. Это ты''? Стронос поднял голову; глаза наполнились защитной мукраноидной жидкостью, и он увидел беспорядочную красную массу, будто мираж, приближающуюся со стороны черной линии танковой колонны клана Гаррсак. Над всем происходящим, словно жестокий четырехметровый монолит, возвышался Арес, и мощь виднелась в каждой грани его бронированного тела. Казалось, будто священные схемы, встроенные в боевую броню дредноута, мерцали, когда их озаряло пламенем неумолимой мощи штурмовой пушки. Увидеть его — означало увидеть воплощение гнева Омниссии, аватара, созданного людьми, бога войны, которого время считало потерянным, а теперь вернувшимся к ним с возмездием. Некоторые боги были подобны Железным Рукам. Они просто не могли умереть. >>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ >>> ИСТОЧНИК >>> ПУЛУС, ГЛАВНЫЙ МИР УЛЬМЕТРИЧЕСКОГО КОЛЬЦА >>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> ТУБРИИК АРЕС >>> ДАТА >>> 903807.M31 >>>>> СИМУЛЯЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ >>>>> Реберная пластина болела от ярости; он поливал ближайших врагов болтерным огнем, убирая расплавленные останки из плоти и металла, которые грозили облепить его братьев. Кровь текла по лицу. Грудь вздымалась, черный панцирь поскрипывал, поднимаясь и опускаясь. Он чувствовал биение сердец, будто враги были как внутри, так и снаружи. >> ПРИМЕЧАНИЕ ВИКАРИЯ >> ХОРОШО ЗАДОКУМЕНТИРОВАНО, ЧТО ЖЕЛЕЗНЫЕ РУКИ ЭТОЙ ЭПОХИ ЕЩЕ НЕ ПОЛНОСТЬЮ ПРИНЯЛИ РАЦИОНАЛИЗАЦИЮ УНИВЕРСАЛЬНЫХ ЗАКОНОВ. ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, СУЩЕСТВУЕТ МАЛО СМОДЕЛИРОВАННЫХ ВОСПОМИНАНИЙ ТАКОГО ВОЗРАСТА, И В ПЕРЕНЯТИИ ИХ ОПЫТА НЕОБХОДИМО ПРОЯВЛЯТЬ ОСТОРОЖНОСТЬ >> Безногое ''нечто'', похожее на демоническую машину, скользнуло к нему, оставляя за собой шлейф спинномозгового ихора. Он взорвал лицо твари, потратив остатки магазина; голову разбрызгало по каменным плитам. Все тело дрожало от ярости, как будто он был оружием, готовым к атаке, или космическим кораблем, готовящимся к варп-переводу. Каждый квадратный сантиметр плоти отчаянно сопротивлялся гигантской неестественности Досягаемого. Структура, через которую в настоящее время пробивался Железный Десятый, когда-то была домом великого палладия, посвященного Богу-Машине >> ДАННЫЕ ПОВРЕЖДЕНЫ >> Прозрачные трубопроводы проталкивали кровь через металлические стены, дрожащие, как обнаженная плоть, покрывающаяся прыщами, когда их касались квазимеханические процессы. Пулус приходил сквозь них ветром, они визжали, когда их выжигали. Скользкие кабели обвивали колонны, словно вены, и они попеременно напрягались и расслабляясь, являя измученные, сплавленные с металлом получеловеческие лица, выкрикивающие плотное облако бинарика, пока снова не захлебнутся в ихоровой пасте. ''Не обращай на это внимания''. Он несколько раз ударил себя болтером прямо в центр грудного панциря, усилием воли заставив обостренный слух заглушить все остальное. Впервые в новой жизни дары Императора оказались неравными. — Смерть Сапфировому королю! Киборгизированный ужас из розового металла и перекошенного, расплавленного человеческого облика приближался к нему с тошнотворной скоростью. Существо подняло световой карабин и, прежде чем десантник успел среагировать, выпустило залп гиперускоренного стекла. Арес припал на одно колено, поднял открытую ладонь, чтобы защитить лицо, и открыл ответный огонь из-под импровизированного лицевого щита. Ничего не видя, он промахнулся, но что-то попало в него, и натиск прекратился со скрежетом металла и вздохом машины. Затаив дыхание, он подавил боль в поврежденной левой руке и благодарно кивнул ветерану в силовой броне, который навис над ним, вонзив потрескивающий силовой топор в хребет твари. — Благодарю, сержант. >>> — Благодарите? Стронос сжал разбитый наплечник железной рукой, плотно накрыв его, чтобы помочь механизмам ремонта брони в их работе, и посмотрел на возвышающегося Древнего, всего в запекшейся крови. Из разрушительного поля, окутывающего силовой кулак дредноута, вырвался багровый пар, будто ладан из кадила капеллана, — он благословлял поврежденное снаряжение Строноса. Обстановка настоятельно требовала забыть о раненом плече и взять в руки лазпушку. Какая-то ужасная технотургия Механикус Тенноса явно помутила разум Древнего. — Благодарите за что? — Мерзость льется из старого дворца. На северо-востоке, менее чем в шести километрах отсюда, есть ворота, — прогремел голос Ареса; Стронос и не подумал, что дредноут пытался перекричать болтеры кого-то из десантников. — Нет, сержант, — прогремел он в ответ на незаданный вопрос. В том, как Арес подбирал слова, читалось что-то вроде попытки выразить скорбь. — Я остался один. Мы должны разрушить город, разрушить все на своем пути, все, к чему прикасался демон, иначе он использует оставленное против нас. Железо Отца, пусть Исказитель Стали будет там, когда мы прибудем. С удвоенным воем штурмовой пушки Железный Отец развернулся на месте на девяносто градусов, чтобы лицом к лицу встретиться с сикарийскими лазутчиками, которые все еще стреляли из-за дюны, а затем дредноут открыл огонь на ходу. Стронос отпустил его. Не то чтобы он мог остановить Ареса, даже если бы у него была на то причина. Бурр проводил нескольких выступающих вверх по склону ржаволовчих огнем из болтера. Даже некоторые из сопровождавших Ареса адептов сделали по ним несколько выстрелов. Их вклад даже по сравнению с одним только Бурром был незначителен, но скитарии учтут это в своих расчетах перед тем, как выберут новое направление для атаки. Лурргол был в сознании, но обездвижен; глаза, прикованные к парализованной голове, яростно следили за каждым сообщением о болтерной стрельбе. Однако благодаря Кардаанусу его можно было вылечить. От самого Кардаануса мало что осталось. Стронос стиснул зубы. Он не хотел, чтобы связь отобрала у него боль, которую он чувствовал в груди. Но это все равно произошло. По непонятным причинам оставшаяся после этого дыра была только больше, а осознание потери причиняло лишнюю боль. — Сила покинула Древнего, — пробормотал он. — Арес больше не железный. Пока Стронос наблюдал, гнев нарастал быстрее, чем рассеивался, Арес разнес шагоход длинной очередью из штурмовой пушки, а затем рассеял отряд лазутчиков, забросав его гранатами. Благодаря превосходному анализу скитарии уже адаптировали свой подход: лазутчики расступилась перед яростью древнего и Железноходный Баллистарий ударил автопушками во фланг дредноута. Удар был сокрушительным. — Он тоже ослеп или просто сломлен? Выругавшись, Стронос открыл канал связи данных с удаляющимся дредноутом. <Держи себя в руках, Тубриик. Веди себя как Железный Отец!> Ответа не последовало. — Он ничего не может с собой поделать. — К Строносу подошла Йоланис. Свисающая с ранца окровавленная лазпушка, которую он держал в железной руке, на мгновение застала женщину врасплох, ее глаза расширились. — Он… он переживает какое-то воспоминание из прошлого. Или, возможно, одну из около миллиона симуляций, которые он просмотрел. — Это твой провал, адепт. Но он не оправдывает Ареса. — Знаю! Ужаснее всего то, что я даже не знаю, в чем моя вина. Она была такой маленькой. Стронос мог бы сломить ее одним только взглядом. Он осмотрел когорту адептов, все — испуганные фигуры, облаченные в алое, как насекомые, которые пытаются казаться ядовитыми. — Кто-то из твоих технопровидцев справится лучше? Йоланис ответила не сразу. Она с вызовом посмотрела на Строноса. — Нет. Стронос почувствовал, как гнев утихает. Доспехи, казалось, сжались вокруг тела, и он внезапно перестал возвышаться над смертной женщиной, как раньше. — Что ты видишь? Он указал на дующий ветер, на расколовшие дюну огни выстрелов. — Я не понимаю. — Там, адепт. Я не стану говорить, что ты смотришь на самых неумолимых воинов из когда-либо созданных, я не Омниссия, но если такая сила существует, то ей еще предстоит сражаться в этой Галактике. Ты смотришь на Железных Рук и то, что изначально было попыткой нас задержать на час-другой, переросло в бойню, потому что из-за Ареса мои братья утратили то, что делало их сильными. Для защиты себя и кланов они установили кодовую защиту. Сейчас они действуют в соответствии с независимыми императивами и никого не станут слушать, пока не зачистят местность. Но скитарии уже адаптировались. Видишь, как они работают — изолируют отдельные конклавы и полуконклавы, а затем уничтожают их по одному, после чего переходят к следующей цели. — Может ли следующий по званию взять на себя командование? Что, если бы Железный Отец был выведен из строя в бою? — В этом случае конклавы не изолировали бы себя от его безумия, и командные протоколы были бы мгновенно переданы. — Вы могли бы вы взять командование на себя? — Я был бы последним в цепи командования. Я занимаю свой пост всего несколько дней. И ты по-прежнему не видишь ключевую проблему. Кланы поставили кодовую блокировку. — Должен же быть какой-то способ обойти ее. — Если бы это было так, то кодовый замок не был бы эффективной защитой, не так ли? Блокировка может быть отключена только с... — Он внезапно умолк, будто в голосовых связках отключилось питание. Где-то в глубине подсознания голос смертной смеялся над его глупостью. Разве сам Арес не пытался его предупредить? Стронос настолько привык к эффективности взаимосвязей и ноосферных сетей, что умудрился пренебречь очевидным. Он повернулся к Йоланис. — Мне могут потребоваться командные протоколы Железного Отца. — Думаю, что смогу их изъять. — Мне нужен точный ответ, адепт. Ты можешь их изъять? — Я смогу их достать, — более твердо повторила Мелитан. — Что-нибудь еще? Стронос постучал по шлему. — Только это. >>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ >>> ИСТОЧНИК >>> РАЗВАЛИНЫ, ТЕННОС >>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> ДЖАЛЕНГААЛ, СЕРЖАНТ ПЕРФУНКТИС >>> ДАТА >>> 101412.M41 >>>>> СИМУЛЯЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ >>>>> Джаленгаал прижал ржаволовчего, а Мортол всадил ему два болта меж оптических линз. Сам же Джаленгаал был занят. Второй конструкт для ближнего боя ударил его лезвиями и нитями накапливать по голове. Джаленгаал ему позволил. В этой части не было ничего, чем он не мог пожертвовать. Когда скитарий оказался достаточно близко, Джаленгаал смел его прикладом болтера. Оружие весило больше, чем мог поднять обычный человек, и, учитывая силу модифицированного трансчеловека, удар всегда был смертелен. Когда он вернул побелевший от кислоты приклад под мышку, в ухе зашипело вокс-устройство. Автоидентификаторы присвоили входящему сигналу имя. Он удивился собственному ворчанию. Это имя ничего для него не значило. Эмоции были слабостью, а у Джаленгаала не было слабостей. — Стронос, — сказал он, продолжая стрелять. Его не особенно удивило, что его сержант выжил. В конце концов, он с ''равной'' вероятностью предусматривал и свою собственную смерть. — Приказы. >>> СИМУЛЯЦИЯ ЗАВЕРШЕНА. '''IV''' Если выбирать между двумя одинаковыми разумами, преимущество будет за тем, который нельзя предсказать. Веррокс научил Строноса этому на Баттаккане. Никто не высказал эту мысль вслух, но все присутствующие согласились с тем, что как мыслители тау, несмотря на всю их чуждость, были сильнее их. Теперь Строносу также было ясно, что скитарии тоже были лучше. Смысла в этом не было, но это не отменяло реальности, и если врага нельзя переиграть, то нужно перехитрить. На Баттаккане Веррокс полностью сокрушил тау при помощи сочетания безжалостной свирепости и готовности пожертвовать таким количеством людей, какого у ксеносов не было. Будь Стронос Железным Отцом, он проиграл бы ту войну, но не чувствовал вины за то, что ценил жизни своих братьев или смертных, которыми командовал. Это было иррационально. Это было непредсказуемо. И в этом было его преимущество. Из сержантов, командиров полуконклавов и танковых сервиторов выжил двадцать один, но только Джаленгаал признал полномочия Строноса и добровольно снял кодовую блокировку, не требуя подтверждений от Ареса. Из оставшихся один сержант Артекс отказался подтвердить его полномочия. По мнению Строноса, это опровергало представление о том, будто Железные Руки не способны на ошибку. Артекс или другие, но ''кто-то'' должен был действовать. Во всяком случае, Строноса скорее удивила уступчивость Джаленгаала, чем непримиримость Артекса. Теперь, под управлением единой воли, вывести «Хищников» из затора в авангард и арьергард высокой дюны стало просто. По приказу Строноса две группы перестроились в «клин» с бронированными осадными «Виндикаторами» на острие и «Вихрем» в центре. Артиллерийская установка посылала шипящие ракеты по позициям скитариев, поднимаясь по склону вместе с танковым клином. Мотоциклисты плотно прижались к флангам, охраняя их от Сидонийских шагоходов, которые могли бы попытаться окружить их и пробиться к более тонкой боковой и кормовой броне танков. Конклавы Железных Рук плотным строем продвигались сзади, на ходу прочесывая дюны согласованным огнем. Только Стронос, Бурр, адепты и остановившийся лэндрейдер «Анвиларум» не участвовали в наступлении. Даже Артекс и Арес в некотором роде двигались вместе с ним. Их действия были хаотичными, но Стронос быстро понял, что отвлекать скитариев чем-нибудь, с трудом поддающимся анализу, ему только на руку. В основе своей командование полукланом мало чем отличалось от командования конклавом: это было расширение, а не трансформация, увеличение сложности арифметическое, а не логарифмическое. Стронос обнаружил, что ступенька вверх — меньше, чем он ожидал. Стронос выстрелил из лазпушки, расплавив находящееся на предельной дальности укрытие скитария-снайпера. Это позволило спонсонному болтеру идущего под огнем «Хищника» выкосить целый отряд лазутчиков. Для командира в положении Строноса рациональным было бы собрать оставшиеся силы, а затем отразить нападение. После столкновения с ранее разобщенным врагом скитарии, безусловно, были бы ошеломлены подобным действием, но непредсказуемое наступление в сочетании с хаотичными действиями Ареса и Артекса потребует больше времени для анализа. Больше, чем у них есть. Потому что, когда скитарии все упорядочат, рассчитают и приведут к решению, какие бы адаптивные способности они не. обрели к этому времени, им придется столкнуться с превосходящими их во всем Железными Руками. Когда клин «Хищников» отогнал скитариев за пределы досягаемости своих орудий, а мотоциклисты взревели двигателями, чтобы не дать противнику вернуться назад, Стронос опустил одолженную лазпушку. Он подумал о скитариях. Разум Строноса выстроил связь, которую можно было считать доказанной, с «Рыбой-Дьяволом» и другими ксеносскими транспортными средствами, которые он видел в порту Амадей. Веррокс сказал, что у Тенноса было специальное разрешение на изучение ксенотеха, что подтвердили Лидриик и его командир Харсид. Как заявил Веррокс, и как сам Отец предупреждал в Песнях, потенциал коррупции был безграничным. Могли ли скитарии как-нибудь встроить в свое оборудование что-то похожее на прогностикаторы тау? Или технологию еще более чуждую и извращенную? — Они отступают, — сказала стоящая рядом с Строносом Йоланис, облегченно выдохнув в дыхательную маску. — Хвала Омниссии. Вероятно, Йоланис была рада, что ее неудачи обошлись им не так дорого, как могли бы. Но ее начальство будет поставлено в известность. Стронос проследит, чтобы обо всем доложили лично Никко Палпусу. — Восславишь Его, выполняя свою работу. Бери своих адептов и восстановил контроль над «''Анвиларумом''». Отправляйтесь за Древним Аресом и верните его... как-нибудь. — Да, лорд сержант. Женщина поклонилась, а затем направилась к лэндрейдеру по густому радиоактивному песку. Сделав несколько шагов, она обернулась. — Никто, кроме меня и моих адептов, не знает о срыве Ареса. Что мы должны им сказать? Пока Стронос размышлял, Древний врезался в песчаный гребень и окатил пустую развалину пламенем из штурмовой пушки, на протяжении всего времени издавая яростный вой из аугмиттеров. Строноса передернуло от этой неприкрытой эмоции. Мысль о том, чтобы откровенно солгать своим братьям, казалась Строносу чуждой, но правда, что столь почтенная машина, как Тубриик Арес, может дать сбой, станет разрушительной. Стронос начал понимать, что двигало тем, кто приказал отредактировать файлы симуляции с Колумнуса, хотя меньше ненавидеть это не стал. — Я приму решение, когда придет время. Скрывающиеся за маской глаза выражали удивление. Стронос все лучше их считывал. Это было не типично для Железных Рук — увиливать; однако, прежде чем Строносу пришлось повторить, женщина снова поклонилась, позвала подчиненных и поспешила раствориться в кружащих песках, чтобы выполнить приказы. — Скитарии бегут через запретную зону, — заметил Бурр. Боевой брат Строноса не выказал никаких чувств из-за того, что его заставили переждать этот конкретный бой. Битва была функцией; гордость и слава были слабостями, которые не приносили никакой пользы. — Мы не можем теснить их дальше. Пока он зачитывал предварительно написанные командные протоколы, командиры старше по званию, чем Арес, приказали танкам прекратить атаку на дюну. Сделав несколько выстрелов по замедляющемуся танковому клину, арьергард скитариев исчез по другую сторону гребня. Благодаря расширенному тактическому наложению, предоставленному ему протоколами Ареса Стронос мог видеть направление, по которому отступили скитарии: вектор движения был вычислен подразделениями автостратегоса, экстраполирован ноосферно связанными когитаторами и нанесен на дисплей. Это заняло несколько секунд. Скитарии направлялись прямиком к Локис Примус; если противник не сменит курс, то через несколько часов ударит по тыловым эшелонам войск фабрикатора локум Велта. Стронос знал, что нельзя рассчитывать на вокс на таком расстоянии, тем более в нынешних условиях, к тому же он сам видел, как быстро могут двигаться эти скитарии. Строносу предстоял бросок, по меньшей мере в пять раз превышающий бросок скитариев по их предписанному курсу. — Между нашим нынешним местоположением и Локис Примус нет взрывных устройств. Какие бы секреты ни прятали Механикус, они не подвергаются опасности, если мы пересечем эту черту сейчас. — Насколько вам известно — нет, — поправил Бурр. — Для культа, столь преданного накоплению информации, они проявляют исключительное упорство в ее распространении. В его тоне не было осуждения. Просто констатация доказанного факта. — Пришло время адаптироваться. Разве это не краеугольный камень Железного Кредо? Бурр в любом случае не дал никакого ответа, и Стронос открыл общеклановый канал связи не только со своими непосредственными подчиненными, но и со всеми боевыми братьями в радиусе действия. — Пока Железный Отец Арес не будет полностью восстановлен, я остаюсь командующим. Всем братьям вернуться к транспортам и поддерживать полную боевую готовность. Мы пересекаем границу. >>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ >>> ИСТОЧНИК >>> ЛОКИС ПРИМУС, ТЕННОС >>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> ТРЕЙТОРИС ПЕРДИТА >>ОШИБКА>> >>> ДАТА >>> 101412.M41 >>>>> СИМУЛЯЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ >>>>> >> ДАННЫЕ С ОГРАНИЧЕННЫМ ДОСТУПОМ >> >> ДАННЫЕ С ОГРАНИЧЕННЫМ ДОСТУПОМ >> — Слава Омниссии. С каждым прерванным шагом мы приближаемся к его идеальному замыслу. >> ДАННЫЕ С ОГРАНИЧЕННЫМ ДОСТУПОМ >> — Данные — это нерушимый объединитель. Это данные, которые раскроют скрытую схему, синхронность металла и плоти, ибо все равны в своем потенциале перед Машиной и одинаково отвратительны для Него в нашем временном несовершенстве. >> ДАННЫЕ С ОГРАНИЧЕННЫМ ДОСТУПОМ >> — Это предвещаю я, альфа-пророк. Слава Омниссии. Время Его откровения уже близко. >> ДАННЫЕ С ОГРАНИЧЕННЫМ ДОСТУПОМ >> >>> СИМУЛЯЦИЯ ЗАВЕРШЕНА <br /> == '''ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ''' == «''Выпущенный в затылок болт прикончит противника так же верно, как и удар силовым мечом в лицо. Результат — это главное.'' ''Заботиться о большем — это гордость, а гордость — это слабость».'' — ветеран-сержант Маарвук '''I''' Арвин Раут разглядел крылья истребителей Механикус, только когда они вышли из полосы звездного черного неба и пересекли полосу болезненно-желтых облаков. Малиновое мерцание разделилось на несколько объектов, по мере удаления медленно обретающих форму истребителей «Мститель». Воздух загрохотал, когда самолет пронесся над головой. Раут проследил за ним взглядом и через несколько секунд увидел, как взрыв пронзил возвышающийся адамантиновый осколок Локис Примус. Основная часть капитолия находилась под землёй; строение на поверхности было всего лишь неразрушимой опорой для множества коммуникационных лезвий, антенн и ауспикториев. Толстые стены были выстроены из сверхтвердого адамантий-дюракритового композита, прошитого амортизирующими слоями, и пробивались наружным стеклянным покрытием из какого-то рассеивающего энергию материала, название которого было удалено из данных Раута. Зенитные орудия плюнули вслед истребителям, когда те прорвались сквозь опорные провода и пилоны, окружающие основание сооружения; крыло «Мстителя» накренилось и рассеялось. Залпы из болт-пушки и лазпушки с шипением вырвались наружу, засветив сооружение, на котором даже следов не осталось от попадания. Раут покачал головой, когда новые сокрушительные удары артиллерийских танков Ордо Редуктор обрушились на осколок Примуса — с тем же эффектом. ''Я рад, что логики исчисления на нашей стороне''. Эти стены не пробило бы и прямое попадание из лэнса «Заповеди». Раут повернулся, почувствовав, как Хрисаар похлопал его по плечу, и взял предложенный магнокуляр. ''Пять скаутов и один магнокуляр. Это же издевательство какое-то''. Когда Раут поднес его к глазам, дребезжащий в вокс-сканере лингва-технис утих до уровня фоновых щелчков, неотличимых от звука радиометра, и он осмотрел местность. Это был кошмар. Обломки транспортных средств, начиная от шагоходов-разведчиков «Часовых» и заканчивая чужацкими сверхтяжелыми кораблями неизвестной конструкции, образовали бесформенную внешнюю стену; их раздавленные остовы занесло и частично замаскировало желтым песком. Голые участки. Разбомбленные испытательные бункеры в неглубоких кратерах. Давно заброшенные траншеи. Что-то вроде каналов, по которым данные передавались с периферийных станций на Примус через проржавевшие металлические трубы. По то и дело появляющимся шлейфам ржавчины можно было определить местоположение легионов фабрикатора Велта, идущих по минному полю и натыкающихся на брошенные снаряды. Огневые цепи перестреливались с бункерами, которые, как оказалось, были не так уж и заброшены; в это же время бронетранспортеры «Триарос» рычали в танковых ловушках, пытаясь пробиться вперед. Осадные танки и сверхтяжелые «Ординатусы» с переменным успехом пытались расчистить путь. Это была война галактического масштаба в реалиях планеты, ''притом маленькой планеты''; постоянно разрастающаяся волна энтропии и разрушений не давала бы господам генералам спать по ночам. Откровенно говоря, это был полный бардак. Раут жаждал заполучить все в свои руки и ''навести порядок''. К удивлению Раута, его органическая рука вспотела, а холодный свист бионического сердца ускорился, чтобы удовлетворить базовые потребности тела в крови. — Механикус не терпится перебить друг друга, — пробормотал он. — Вряд ли мы им нужны. — Тогда, может, нам лучше вернуться домой? Хрисаар изогнулся, чтобы протиснуться между землёй и люком чужацкого танка. Чем дальше от Примуса, тем свежее были обломки, а расстояние между ними увеличивалось. Перевернутый корпус тяжелого скиммера со светоотталкивающим чужеродным дизайном принадлежал расе, которую Раут не опознал, но сейчас этот остов служил укрытием для его конклава. Обшивка заскрипела от тщетных усилий Ордо Редуктор. — Может, тебе и стоило бы. — Дай-ка мне магнокуляр, — сказал мрачный желтый кусок сплавленного с железом песка по имени Суфорр. — Пока он не прирос к твоей руке. Раут протянул магнокуляр, и более крупный скаут схватил его. Суфорр перевернулся на живот и уставился в потертый магнокуляр; Раут подавил возмущение. В ожидании, что старший скаут взглянет на него, а Маарвук приведет остальных, Раут увеличил громкость вокс-приемника и прислушался к переговорам. Большая часть была на закодированном бинарике, но он все же разобрал одно сообщение на медузанском реките. — ''Я отдал приказ, сержант. Отходите. Железный капитан Дрэварк сменит вас, когда прибудет. Время прибытия примерно через семь часов''. — ''Нет. Я считаю этот приказ нелогичным и поэтому продолжу его игнорировать''. — ''У тебя нет полномочий, сержант! Ты выполнишь приказ там, где тебе скажут, и тогда, когда будет подана команда''. Раут слушал ещё какое-то время; он был потрясен и в то же время удивлён, будто только что подслушал ссору приёмных родителей. — Кто-нибудь знает сержанта Строноса? Хрисаар и Саррк покачали головами. Суфорр пропустил вопрос мимо ушей. — В вашем ордене всего сто сержантов, — прорычал позади них голос ветерана-сержанта Маарвука. От неожиданности Хрисаар стукнулся головой о корпус танка, тихонько ругнувшись. — Большинство из них занимали этот пост на протяжении всей вашей жизни, и вы не можете запомнить имена даже тех, кто высадился вместе с вами? Ваша неудача просто отвратительна. Я требую от вас четверых двести пятьдесят убийств, прежде чем запятнаю свое имя, представив вас на повышение. Грузовик, который конклав реквизировал на Локис Бета, чтобы прибыть намного раньше запланированного, застрял в стене из щебня и какой-то проволоки, и никакая сила — ни Маарвука, ни Горгоруса, ни собственных двигателей — не смогла продвинуть его ни на сантиметр ближе к Локис Примус. Последний из десяти скаутов выпрыгивал из поврежденной машины и пробирался сквозь обломки к позиции Раута. Другой конклав, состоящий из пятнадцати человек, сейчас должен был быть примерно в девяноста минутах от Локис Альфа, если только их не задержали или не убили. В любом случае, Рауту было все равно. По его мнению, двукратное сокращение конкурентов удвоило бы его шансы на повышение до статуса боевого брата. Маарвук приложил руку к плавным контурам перевернутого днища скиммера и со скрипом опустился на корточки, чтобы сердито взглянуть на скрывающуюся под корпусом четверку. — Что ты видишь? — спросил он Суфорра. Его требовательный тон не оставлял сомнений в том, что правильный ответ существует, и ветерану он известен. ''Рад магнокуляру, брат''? — У Велта нет сил, чтобы взять Примус в кольцо, — сказал Маарвук, нетерпеливо отвечая на собственный вопрос. — Они атакуют только с двухсот восьмидесяти градусов, что оставляет потенциальную брешь, если соответственно отвлечь защитников основным наступлением. Те из вас, у кого есть привязки к данным, отключите их. С этого момента — тишина. Если сержант и не одобрил внезапный трепет, который пронзил холодное стальное сердце Раута в ожидании насилия, то недовольным взглядом он наградил всех и каждого. — Это время больших испытаний для любого из Железных Рук, — серьезно сказал Маарвук. — Вы несете в себе медузианскую ярость Ферруса Мануса, но у вас еще нет железа, что умерит ее. Вы никогда прежде не подвергались еще такому испытанию, как это. — Несгибаемый разум, несгибаемое тело, — пробормотал Раут; его мысли уже наполовину были заняты тем, как он покарает предательских тенносийских скитариев. Маарвук опустил голову. — Какой бы приказ я ни отдал, ты его выполнишь. >>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ >>> ИСТОЧНИК >>> ЛОКИС ПРИМУС, ТЕННОС >>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> ГИПРОКСИЙ ВЕЛТ, ЗАМЕСТИТЕЛЬ ФАБРИКАТОРА ТЕННОСА >>> ДАТА >>> 101412.M41 >>>>> СИМУЛЯЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ >>>>> Херувим-писец выпорхнул из-под опрокинутой стойки; пергамент развевался на ветру, пока он послушно записал точный коэффициент раздражения, который отразился на лице Гипроксия Велта, когда он отшвырнул предмет со своего пути. Раздраженный Велт направил свое паукообразные боевое шасси к возвышающемуся осколку Примуса. Когда он приказал выступать, лазерные разряды и гамма-вспышки из десятков независимых оружейных установок небрежно разметали обломки. Одна многосуставчатая конечность метнулась вперед, прикрепилась к туловищу орка-дредноута и потянула его вверх, вызвав тем самым небольшой обвал, который Велт пренебрежительно перешагнул. Он бросил орочью машину на темную капсулу из бронестекла, будто это был переработанный пластек; херувим полетел назад, чтобы записать, куда она упала и на сколько кусков разлетелась. Данные можно добыть из самых незначительных источников. Именно благодаря неожиданным корреляциям, таким как ежегодное увеличение солености бассейна Ракка на Марсе, точно совпадающее с показателями смертности сил скитариев на Сципионе IX, или Раскол Мойры, длящийся точное количество часов, как десятичное значение единицы над Геллярной постоянной, Омниссия показал свою универсальность. Не то чтобы Велт в то время вкладывал в славу что-то большее, чем элементарное усердие; его воспроизведенные воспоминания о примирении Тенноса единожды подверглись повторной проверке начальством только потому, что он был достаточно заметен. Сопровождающие Велта скитарии перестреливались со своими собратьями-отступниками, сидящими в руинах. Трудно было поверить, что когда-то эти солдаты были лояльны. Непосвященный, возможно, с трудом различил бы две группы бойцов, но для Велта разница была такой же очевидной, как между нулем и единицей. У предателей было слишком много плоти, а покрытая маслом мерцающая броня причиняла боль автосенсорам Велта и все же позволяла его человеческому восприятию видеть эти тонкие цветные переливы лишь с легким восхищением и отвращением, как нечто очень странное. Передние конечности занимались расчисткой; последовательные залпы автономных установок загнали заблудших скитариев поглубже в укрытие и позволили его собственным силам продвигаться дальше. Вернувшиеся херувимы порхали над брошенными трупами, чтобы подсчитать потери противника и зафиксировать всю степень их морального разложения. Убрав с дороги самые крупные обломки, Велт прошел вперед, расчистив все, как бульдозер. Скитарии авангарда с чистым кодом пробились через брешь и немедленно начали перестрелку с двумя бункерами на другой стороне; новые императивы распространялись по их сети, заставляя солдат укрываться за огромными наполовину открытыми шинами и изогнутыми листами брони транспортных средств. Велт попятился через брешь; поток скитариев усилился, обтекая бронированные лапы его модуля, радиевая пуля распалась, попав в окружавшее Велта преобразовывающее поле. Расчеты магоса заверили, что степень риска для него близка к нулю, но оказаться загнанным в угол и лично перейти в наступление казалось ему наказанием за чужие грехи. Он с самого начала знал, чтотехнология >> ДОСТУП ОГРАНИЧЕН >> превышает допустимые пределы Тенноса. Несмотря на то, что думали о нем жители Медузы, Велт не был дураком, и на своем посту он тоже был не в отключке. Но кто он такой, чтобы отменять решения >> ДОСТУП ОГРАНИЧЕН >>? И снова Гипроксию Велту пришлось столкнуться с последствиями. <Десятый сержант Стронос сообщает о своей позиции — тридцать градусов к востоку, три километра вперед.> Теол Куорос следовал за ним на собственной закаленной броне — комплекте бронированных гусениц, из которых поднималась пирамидальная вышка; раскачивающиеся цензоры испускали пары, возбуждающие боевые инстинкты машин скитариев, а квартет расположенных в гондолах мультилазеров двигался взад и вперед. Хромированное тело технолога, за вычетом его обычного узла передвижения, было установлено в центре окутанного благовониями портала. Велт был слишком важной персоной, чтобы заниматься собственными коммуникациями. <Почему он настаивает на поддержании контакта?> — размышлял он вслух. <Я сказал ему, чего я от него хочу, а он игнорирует меня.> <Протокол,> Куорос наклонился. <В любом случае, иметь дело с простым сержантом ниже моего достоинства. И… десятый сержант, говоришь? Ты повторил запрос о местонахождении Железного Отца Ареса?> <Префикс для каждой обратной передачи.> <И?> <Мне сказали только, что Стронос говорит от его имени.> Назначенная на службу Аресу технопровидица была беспрекословна в своей вере, хотя и в довольно амбициозном стиле — Велт находил его несколько слащавым, но она была слишком неопытна, чтобы ее вознаградили такой почестью. Ухудшение состояния Железного Отца было спровоцировано в тот день, когда были проштампованы приказы о ее переназначении. Велт поморщился. По крайней мере, это должно осчастливить >> ДОСТУП ОГРАНИЧЕН >> <Прикажи манипулам CX, CXI и CCLIV отступить. Этот шаг привлечет дополнительные вражеские подразделения на фланги Железных Рук. Это должно замедлить их продвижение.> <Незамедлительно> Куорос приступил, не задавая вопросов. Велт был благодарен за то, что ему выпало отвоевывать этот объект раньше Железных Рук, потому что он лично наблюдал за установкой значительной части оборонительной инфраструктуры, и демонтировать ее не хотелось. Велту просто ''нужно'' было убедиться, что никто, кроме него, не сможет сделать это до того, как >> ДОСТУП ОГРАНИЧЕН >> прибудут, чтобы все завершить. Расчеты магоса показывали, что времени будет предостаточно. <Статус?> он наклонился к Куоросу, прибавив к запросу код «срочно». <Императивы отправлены.> <Держи меня в курсе обновлений статуса сержанта Строноса.> <Как пожелаете, фабрикатор.> Раздался оглушительный взрыв, и один из двух бункеров взорвался фонтаном скалобетона. Местность осыпало осколками. В полном соответствии с императивами передние огневые группы, успешно уничтожив укрепление, двинулись во фланг оставшемуся бункеру. Рассудив, что ситуация вокруг спокойна настолько, насколько это возможно, Велт пробрался через глубокие груды мертвых скитариев к взорванному бункеру и настроил свою сенсорику. Примус представлял из себя высеченный осколок пожелтевшего серебра, который изо всех сил пытался выделиться на фоне окружающего горизонта — безумный клубок строительных лесов и катушек передачи энергии. Велт знал, что кольцо аркана поддерживало сеть взрывных бункеров, подобных тем, над уничтожением которых сейчас так усердно трудились его подчинённые. Установленные на козлах казематы, заполненные сверхпрочными кабелями с допуском и аналитическими устройствами, были окружены наэлектризованными символами подчинения и защиты. На пустующий заброшенный объект в центре испытательного стенда нацелились очерченные вспышкой силуэты больших стволов орудия чужеродного дизайна. Даже не имея ног, ''Пакс Медузан'', древний титан класса «Император», возвышался над всем. Его торс был погребен под слоями постепенного разрушения и связан кабелями, будто своенравный адепт, которому назначили принудительную шоковую терапию. Титаническое вооружение оставалось на месте: некоторые виды ксеносов разработали оружие, которое уничтожает танки Империума несмотря на тяжелую броню, разрушая энергосети цели, поэтому для испытаний требовался полный набор источников питания и приемников, чтобы имитируемые атаки могли предоставлять надежные данные. Однако эти данные не были благословлены или загружены в течение тысячелетий. Титан был мертв, он оставался на ногах только благодаря искусству и необходимости Адептус Марса, и все же Велт не мог объяснить, почему от самых кончиков боевого шасси по нему прошли мурашки, когда он ступил в разбитую тень богомашины. >>> СИМУЛЯЦИЯ ЗАВЕРШЕНА. '''II''' Раут посмотрел на поверженную богомашину, раздумывая, что она могла сделать в своей прошлой жизни, чтобы заслужить одиночество в ее конце. Даже сзади величие обломков поражало воображение. На зубчатых плечах и оружейных ярусах спины щетинились законсервированные орудийные батареи, продуваемый всеми ветрами скелет стоял в пирровом вызове времени и проклятию. Грозные рубиновые лучи высокой мощности сыпались с бастионов на плечах титана, окрашивая обшивку корпуса неестественными цветами — конечно же, это были не его орудия, а огневой расчет мятежников, укрывшихся в защищенных казематах. Ни один из выстрелов не попал рядом с Раутом и его конклавом. Поднялась рука, твердый контур черного керамита на фоне искривленных отрогов и обломков, — это Маарвук подал сигнал остановиться. Раут не обнаружил ничего, но у сержанта ауспик силовой брони был мощнее, чем у него. Ветеран-сержант не был скрытным ни в каком смысле слова; по-видимому, чтобы оставаться незамеченным, он скорее делал ставку на твердую веру в себя и превосходную разведку. Маарвук присел на корточки. Скауты немедленно прекратили движение и стали искать укрытие. Огромные опоры из блоков, окружавшие основание пилона, по которому они двигались, были густо завалены скопившимся мусором, и не успел Маарвук опуститься на колени, как скауты спрятались среди обломков. Раут скорчился в клубке листового металла под разрушенным корпусом двигателя, прислонившись спиной к скалобетонному фундаментному блоку. Он положил дробовик на потрескавшийся металл и напряг все чувства в поисках признаков движения. Вой ветра становился все более тревожным по мере приближения к Титану. Каждая разбитая плита и пустая зубчатая стена таили в себе призрака, отдаленные выстрелы отдавались печальным эхом от шатающегося множества мостов и пилонов. До Раута доносился гул энергии, которая текла через катушки над их головами, — случайный треск, когда напряжение переходило от одного к другому, достаточно громкий, чтобы скрыть неуловимые движения скаутов Железных Рук. Раздраженный, он перенастроил дыхательный аппарат, на время разорвав липкую прокладку вокруг лица и вдохнув морозный, насыщенный озоном воздух на лезвие ножа. Маарвук со скрипом двинулся вперед на корточках, частично укрывшись за чем-то вроде двигателя вентилятора. Раут плотно прижал маску, восстанавливая герметичность. Сержант поднял болтер и через оптический прицел стал разглядывать что-то среди обломков впереди. Раут ничего не видел. Почувствовав, как маску прижало вакуумом к лицу, он направил дробовик между лопаток Маарвука. Дыхание начало приходить в норму. ''Это и есть сила. Вот как я ее воспринимаю''. Раут улыбнулся: его почти идеальная память напомнила о каждом из тысячи оскорблений и мелких проявлений жестокости, которые он пережил как сумел. Раут нажал на спусковой крючок. Что-то в скауте желало лишь одного: показать Маарвуку, насколько он в этот момент уязвим. Раут не мог бы объяснить, почему сделал это. — Вижу, — прошипел Хрисаар, оптика прожгла перламутровую дыру во мраке, и Раут перевел прицел со спины сержанта. Первое, что уловил Раут, был топот ног по незакрепленному металлу — звук до сих пор был едва слышным из-за происходящей вокруг суматохи: из-за опоры вышел сторожевой сервитор. Для своих габаритов он обладал мощным вооружением: в правую руку встроен залповый пистолет «хот-шот», подсоединенный к закрепленному в кишках блоку питания; на левом плече — ракетная установка, по-видимому, предназначенная для целей, с которыми не справилось основное вооружение. Модифицированные уши сервитора выглядели как тарелки передатчика, глаза — разведены в стороны, чтобы увеличить угол обзора, делая его похожим на дохлую рыбину. Когда сервитор сканировал темноту под пилонами, рисуя мерцающие линии на корпусе ротора Маарвука, а затем на его броне, из глаз у него исходил эфирный зеленый свет. Раут затаил дыхание. Оптика сервитора, казалось, зафиксировала мельчайшие детали неподвижной боевой брони ветерана-сержанта, прежде чем он зашаркал дальше. Только после этого Маарвук пошевелился, с громким хрустом двинув каким-то тугим узлом в шее. Никто, кроме Железных Рук, не мог так замереть или обмануть биоавгур. Раут перевел дыхание. Теперь он мог разглядеть колею, по которой двигался сервитор — путь, с которого не сворачивали уже очень давно, задолго до падения Локиса Примус. Это взбесило Раута. На сервитора возложили обязанность защищать Примус, и даже если порча возникла изнутри, он был виновен в неудаче. Увидев, как Хрисаар сгибает твердую бионическую руку вокруг приклада болтера, он понял, что не ему одному хочется оторвать сервитору голову в наказание за его слабость. ''И да, чтобы посмотреть, какой ущерб может причинить эта рука''. — Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Маарвук: тихо, но не шепотом, а непоколебимым тоном, который едва перекрывал гул силовых катушек. — Никогда не забывайте, откуда возникают эти мысли — они от плоти, внутреннего предателя, который нашептывает вам, что вы сильны, когда вы слабы, он побуждает вас атаковать, когда логика говорит защищаться. Не следуй этим позывам. Ты ничто, пока я не скажу обратное. Резкие слова сержанта все выслушали без возражений, так как ничего благожелательнее они никогда бы не дождались, и Раут почувствовал, как злобный узел внутри ослабил хватку. В этих словах было нечто большее; Раут чувствовал какую-то взаимосвязь между кодом и условными фразами в его голове, они заставляли подчиняться. Маарвук дал сторожевому сервитору пять минут, затем решительно поднялся на ноги и махнул скаутам, чтобы они выдвигались. Треск выстрелов, взрывов, жужжание цепных клинков становились все громче по мере того, как они огибали заднюю часть титана. Шум был достаточно далеким и неясным, чтобы спустя какое-то время не обращать на него внимания, и все же этот шум — людей и машин, чинящих друг над другом кровавую расправу, — опознавался безошибочно. Благодаря сочетанию подготовки и жестоких тренировок все чувства быстро приспособились к участку обломков, сквозь который пробирались скауты — старательно и без особых затруднений. Скаутам больше не попадались ни сервиторы, ни следы подобных стражей. Они не обнаружили и никаких признаков «живых» сил скитариев: если в этом районе и были какие-либо подразделения, то их надзиратели передислоцировали их туда, где бои были самыми тяжелыми; признание того, что Маарвук мог быть прав, причиняло Рауту физическую боль. — Только слабым нужно доказывать свою силу, — в какой-то момент, стоя на возвышенности, объявил Маарвук; он разговаривал так, словно обращался к какой-то тени, обнаруженной через прицел болтера. — Выпущенный в затылок болт прикончит противника так же верно, как и удар силовым мечом в лицо. Результат — это главное. Заботиться о большем — это гордость, а гордость — это слабость. Одной из многих вещей, которых Раут не видел, были средства доступа к подкомплексам Примус. Как предполагал Маарвук, поверхностные силы скитариев могли перемещаться по подземным служебным тоннелям, которые были слишком малы или слишком недавно построены — карты, загруженные Раутом, в последний раз редактировались почти семьсот лет назад, — чтобы их уже отметили на картах Адептус Механикус. У скаутов не было других предположений. ''Кто мы такие, чтобы иметь собственное мнение''? Независимо от того, чья это была гипотеза, ее, по-видимому, подтверждал ряд люков, расположенных по всему району, — скорее всего, служебных. Большинство из них попытались скрыть под обломками, и все они, как оказалось, были намертво заперты; Железные Руки не смогли уговорить запертую внутри пробашённую машину снять защиту. В любом случае проходы были крошечными, предназначенными для рабов-людей, а не для космодесантников. Раут бы прошел, но для Горгоруса и более модифицированных скаутов это было бы затруднительно и небезопасно. У Маарвука не было ни малейшей возможности. Они найдут другой способ. По негласной команде Маарвук сдвинул Раута с места, отправив Саррка вперед, чтобы разведать стонущую опору рамы следующего пилона, в то время как Раут с дробовиком прикрывал тех, кто следовал за ним. Темнота, приглушенное беспокойство — это было похоже на прогулку по древнему лесу: когда-то Раут побывал в нем, все тогда показалось ему тревожаще чуждым. «Деревья» глухо гудели, будто заполненные спрятанными вещами: навесом из спутанных проводов, металлоломом, отработанными боеприпасами. И над каждым из них нависал разбитый череп титана, похожий на темный лик лунной крепости. — Тут что-то есть. Раут очнулся от задумчивости, услышав предупреждение Саррка, и помрачнел: его способность к концентрации явно снизилась. Скаут присел за выступом из более крупных металлических обломков. За ним скрывался резкий спуск к бункерному комплексу — триптиху соединенных многоугольников из скалобетона, разбросанных по ущелью лома в форме буквы U. Панцирь лязгнул, неслышный из-за шума питающих катушек над головой и шума внизу, когда к нему присоединились другие разведчики. Раут выглянул из-за стены. Скитарии-мятежники то входили, то выходили из бункера смешанными группами. Из-за этого установить их численность было непросто. Бесконечно повторяющийся цикл полированного хрома, тлеющих вентиляционных отверстий и косметической киборганики — каждый скитарий по отдельности притягивал взгляд, словно яркое произведение искусства. Некоторые были задрапированы в нежно-розовые плащи из безупречной человеческой плоти. ''Сосуд вырос, как железо из формы, будто это делает его менее грязным''. Из-за укоренившегося стремления к образцу и порядку Раут хотел было идентифицировать их как альф, но не нашел тому никаких доказательств. Другие киборги заменили части своей внешней оболочки отражающими поверхностями или облекли ее новой кожей, модифицировали себя тактильными датчиками или несбалансированной сенсорией всего тела; по крайней мере, эти функции можно было идентифицировать, даже если они не имели смысла. — Что с ними сделали? — пробормотал Саррк. — Что они позволили сделать, — желчно поправил Хрисаар. Горгорус, Суфорр и более старшие скауты просто смотрели молча; переменная оптика застыла, словно в ужасе, предоставив неофитам высказывать отвращение. — Мы пойдем в обход? — спросил Раут. ''Уничтожь их'', выплюнул его разум, даже когда он заговорил взвешенно. ''Сломай их. Обескровь их. Если мерзость желает возвращения во плоть, пусть они заплатят за это страданиями. Разорви их на части от отклоняющейся конечности''. Явно выходя из какого-то болезненного внутреннего конфликта между эмоциональными буферами и противовесами, выстроенными перед ними в бесславном несовершенстве, системы Маарвука заскрипели немного сильнее, чем за мгновение до этого. Его голос прозвучал напряженно и хрипло. — Уничтожить. Что-то в Рауте перевернулось. Какое-то глубокое условное отрицание было отброшено, и на его месте он обнаружил ярость, десятилетиями подавляемую медузианскую ярость, которая хлынула в его вены. С воем гнева и отвращения он перепрыгнул через склон, размахивая дробовиком, как дубинкой, даже не почувствовав, как первые радиевын пули пробили его нагрудный панцирь. Маарвук выкрикнул дальнейшие инструкции, но если Раут и услышал их, то уже не на рассудочном уровне, а просто гневной красной мысленной руной в сознании. — ''Выполняйте!'' '''III''' Это был не первый раз, когда Стронос проходил через минное поле. Его правая нога выше колена представляла собой бледный кусок грубой, расслаивающейся рубцовой ткани. Под ним была прочная кибернетика, достаточно твердая, чтобы пробить грудь орка или выдержать взрыв, эквивалентный плазменному импульсному устройству, которое отняло первоначальную плоть. Стронос вытаскивал покрытую осколками ногу из новообразованного кратера Локис Примус — броня была смята, а износостойкая гидравлика шипела при каждом шаге — и неумолимо продвигался к следующему, где бы он ни образовался. Неподалеку сработал другой зарытый заряд, подняв в воздух высокий столб осколков и лома. Нависающие линии кабелей были разорваны в клочья, и брат Бурр все равно прошел сквозь водоворот обожженным, но непреклонным. Это были противопехотные мины — небольшие заряды взрывчатого вещества, чьей мощи хватало, чтобы превратить саму землю, по которой они продвигались, в заряженную осколочную гранату. Обороняющиеся скитарии справедливо рассудили, что атака бронетехники на такой непроходимой местности будет практически невозможна, но что такое космодесантник Железных Рук, если не шагающий танк? Испепеляющий лазерный огонь под углом пробивал броню, разрывая металл без разбора. Он прошел под огнем несколько метров, пока огромная мощь ударов не заставила его свернуть. Стронос попытался точно определить точку, с которой вели обстрел, но не смог. Разреженный воздух быстро превратился в смесь псевдоплазмы, пыли, мелких осколков и расщепляющихся энергетических лучей: низкая гравитация мира в сочетании с защищенными окрестностями поверхностных районов Локус Примус сохраняла последствия продолжающегося боя в воздухе. Все еще продвигаясь вперед, теперь уже по траектории, уменьшающей воздействие лазерных лучей, Стронос бессознательно провел триангуляцию на основе своего предыдущего и нынешнего местоположения, после чего выстрелил в темноту из болтера. Наградой за расчёт стал приглушенный треск и скрежет металла. Стационарное сторожевое орудие! По мере того, как его продвижение замедлялось, другие двигались вперед в том же непоколебимом темпе. Периодические выстрелы болтеров и скрытые взрывы освещали их передовые позиции, очищавшие поле от вражеских снарядов простым способом — проходя через него. Само их упорство притягивало вражеский огонь, преимущественно автоматизированный или установленный на сервиторах, выдавая их собственные позиции бесконечно терпеливым орудиям Железных Рук. Ни у какой другой силы не хватило бы решимости на такую прямую атаку, не говоря уж о хладнокровной дисциплине под огнем, чтобы довести дело до конца. Стронос увидел красоту, открывшуюся ему в яркой сети лазерных лучей и узловых взрывов. Не так, как это сделал бы Железный Отец Веррокс, наслаждаясь своим превосходством над другими и способностью с легкостью наносить им сокрушительное поражение, а в более абстрактном, возвышенном понимании простой задачи, тщательно выполняемой. Он подозревал, что Лидриик, по крайней мере, одобрил бы это, даже если бы сомневался, что его друг поймет. Рев вокса сотряс столб пепла, как глубинная бомба, и Стронос проследил за мигающими нашлемными маркерами до места, где Древний Арес разорвал пару Катафронов-прорывников, вооруженных осадными дрелями и силовыми молотами, превратив их в металлолом и дергающиеся фрагменты плоти, прежде чем разрядить штурмовую пушку в баррикаду. Раздался скрежет разрываемого металла, а затем обтянутые кожей останки рухнули. Прорвавшись, дредноут бросил вызов давно мертвым существам: земля содрогалась под ногами Древнего, когда тот вклинился в авангард скитариев в перламутровой броне и гипермодифицированных ржаволовчих, которые укрывались за баррикадами, чтобы обойти продвижение Железных Рук. Отрадно было видеть, что Древний сохранил хотя бы часть чувств, если не разум полностью. Йоланис и ее помощники пытались угнаться за его неистовым порывом; по приказу Строноса их сопровождал полуклав десантников восьмого сержанта Анкарана. В воздух уже взлетели переделанные для войны конечности скитариев, когда несущийся на полном ходу полуклав, вооруженный цепными мечами, встал рядом с почтенным Железным Отцом. В отличие от несдерживаемой ярости Ареса, боевой гнев Анкарана и его братьев был надежно скован порядком клинка и императивами доктрины. Опасаясь за состояние Древнего, Стронос наблюдал, как дредноут ведет адептов в красных одеждах в оживленную погоню, пробиваясь сквозь стену из металлических блоков, чтобы добраться до тяжелого орудия скрывающихся там скитариев, только усиливавшего кипение его гнева. План Строноса — штурмовать Локис Примус, прорываясь вглубь, до тех пор, пока Дрэварк и остальные не прибудут, чтобы помочь неуклюжим попыткам Велта и нанести удар молотом, — был несовершенным ответом на несовершенный набор условий. Большинство из присущих ему недостатков возникло из-за установлений Адептус Механикус, и поэтому видеть теперь, как их избранные представители преуспевают только в том, чтобы нарушить и тот небольшой порядок, который он привнес на поле битвы, раздражало вдвойне. Воины клана Гаррсак пользовались заслуженной репутацией нерассуждающе преданных, но они не были ни глупыми, ни слепыми — и в конечном итоге они заметили, как ухудшилось состояние Древнего. — Этот фланг должны прикрывать скитарии заместителя фабрикатора, — сказал Лурргол, решив не обращать внимания на бушующий в этом направлении дредноут. От воздействия мыслепута он в основном оправился, если не считать шепелявости, которая, как предупредил лечащий апотекарий, скорее всего, останется навсегда, поэтому ему рекомендовали полное восстановление нервных путей. Стронос полагал, что брат винил себя в смерти Кардаануса, и было странно слышать, как он говорит без обычного жесткого скрытого сарказма. — Он отвечает на твои сообщения? — Как обычно. С недовольной гримасой Лурргол пальнул в огонь, пока что-то не взорвалось. — Можно подумать, он поблагодарил бы нас за устранение сикарийцев, преследующих его контингент Ордо Редуктор. — Что насчет Дрэварка? Или Драта и других командиров конклавов? Говалл был дальше всех, его броня принимала удары с автоматических оборонительных позиций, пока он методично вел ответный огонь. Стронос задумался, моргнув — он послал команду усилить фланг Анкарана. — На мгновение мне показалось, что я что-то увидел. Слабый идентификационный сигнал, но сейчас он пропал. — Вспышка, — сказал Бурр, его болтер с силой врезался в пластрон. — От этих линий электропередачи хватает перекрестных электрических помех, чтобы ввести призрачные сигналы в наши авгуры. Не говоря о радиации. — Может, надо бы свалить пару? — сказал Стронос. — Кардаанус знал бы, — кисло добавил Лурргол, входя в поток стабберного огня, который был нацелен на Строноса, и стреляя в ответ из болтера. Последовала серия сильных ударов, и оружейный сервитор, укрывшийся в выдолбленной «Химере» в шестидесяти метрах впереди, растворился в брызгах бескровного мяса. Лурргол опустил болтер, пока тот не повис в руках, как гиря. — Я скучаю по ним обоим, — сумел пробормотать он. В течение долгой минуты конклав пытался подавить признание брата в коллективной памяти, занявшись вместо этого менее угрожающей проблемой, которую можно было решить с помощью логики, болтера и клинка. Апотекарии спасли геносемя Треллока и Кардаануса и удалили пригодную для использования бионику после того, как Стронос и другие отложили несколько ценных компонентов для собственных нужд. Они были связаны ближе, чем братья, и благодаря бионике, которую они передали, их сила и опыт будут жить в конклаве. Кардаанус всегда отличался исключительной силой. Его правая рука в настоящее время лязгала о набедренную пластину Строноса, когда он продвигался вперед. — Согласен, — сказал Стронос. — Нет ничего плохого в том, чтобы оплакивать утрату сильных. — Я скучаю по лазпушке Кардаануса, — сказал Ванд, встав сзади, пока его плазменная пушка выпускала тепло. — Я тоже, — сказал Стронос. Его блок питания не мог долго питать тяжелое оружие, и Стронос неохотно оставил лазпушку в транспорте. — Когда нас побеждают, мы восстанавливаемся, становясь сильнее, чем раньше, — сказал Джаленгаал, и его синтезированный голос достиг такой степени резкости, что Стронос с трудом его разобрал. — Таково Кредо. Наши братья будут заменены, как твой глаз или моя рука. Клан Доррвок значительно ужесточил процесс отбора с тех пор, как вы или я были приняты в наши клановые роты. Они сделают нас сильнее, как твой глаз или моя рука, приученные к слабости и разобщенности, которые поражают Орден. Колкий ответ Лурргола заглушил поток болтерного огня. Вряд ли Строносу следовало подвергать сомнению действия, которые напрямую не относились к битвам, в которых он сражался, и клану, в котором он сражался, но усиленный режим психологической подготовки и еще более жесткая программа тренировок казались ему не лучшим способом исправить разобщенность, которая искалечила Железный Совет. Со временем это может сработать, но ценой… Стронос сделал снимок, мельком взглянув на экзометалл скитария за проломом в разделительной стене, и попытался вызвать слово, которого не существовало ни в его первом, ни даже во втором языках. ''Праалек''? На джукете это означало «дух машины». Близко, но не совсем верно. Скитарий появился дальше вдоль искусственного барьера и взмахнул карабином над вершиной. Душа? Короткая очередь болтерного огня разорвала укрытие скитария, пополнив лежащую на земле коллекцию лома причудливой аугментики. Стронос взвесил в уме незнакомый готический термин. Да. Вот и все. Пройдут столетия, прежде чем сегодняшние новые боевые братья займут места в Железном Совете, и столетия, прежде чем они приобретут вес. Возможно, это были временные рамки, в которых работали такие существа, как Кристос или Кастрон Фел. Но даже если бы это было так, и они стремились к будущему, которое Стронос, его сфера деятельности, ограниченная уровнем поля битвы или, возможно, со временем, зоной боевых действий, не мог предвидеть, было ли появление сорока одного роботизированного двигателя одобрения в дополнение к Голосу Марса действительно тем, что Железные Руки требовали от своих лидеров? Внезапно из-под ног вырвался огромный столб земли, челюсти из проржавевшего железа сомкнулись над Джаленгаалом и поглотили его целиком. В то время, как брат преодолевал разрушительное воздействие осколочной мины, энергия вспыхнула ещё от одного укуса — на этот раз зубья впились в каналы связи на бедре: по интерлинку Строноса пришло обновление сержанта Хадруула. ''<Брат-капитан, найдена еще одна точка входа''> сержант наклонился, используя идентификатор ранга, который, по-видимому, был предоставлен Аресом. Похоже тот факт, что он не был капитаном, не входило в мысли Хадруула. Отсрочка до десятого сержанта была нелогичной и, следовательно, явно не могла иметь места. ''<Клан скаутов отступил внутрь. Мы бросились в погоню, но обнаружили, что вход запечатан. Крак-заряда должно хватить, чтобы расчистить вход, но туннель кажется слишком маленьким для бронированного боевого брата''.> Стронос приказал взаимосвязанным духам систем брони полуклавов отметить находку Хадруула в своих картах. Затем он передал обновленные инструкции Опустошителям, чтобы тяжёлая огневая поддержка вполглаза следила за входами. Возможно, он оставил свою старую преданность клану позади в кованой цепи, но он не мог не видеть поле боя так, как его видели Опустошители: как сеть огневых рубежей, возвышенностей и зон поражения. Стронос просто жалел, что у него нет «''Анвиларума''» или других транспортных средств конвоя, к которым можно было бы обратиться, но они застряли в полукилометре назад, в развалинах. <Заминируйте их> он отклонился назад, <а затем увеличьте скорость, чтобы догнать.> Хадруул отсоединился. Строносу не нужно было устное подтверждение, чтобы знать, что его приказы будут выполнены с точностью до запятой. — Было бы целесообразно отступить, — сказал Бурр. — Если Адептус Механикус не смогут обеспечить наше продвижение, тогда мы не сможем победить, и этот прорыв не имеет смысла. — Нападение само по себе цель, — сказал Стронос. — Если фабрикатор желает предотвратить подобный исход, для меня это тем более повод продолжать активные действия. — Это звучит как... — Авантюра, — подсказал Лурргол. Стронос не знал, шутит ли он. — Возможно, так оно и есть. — Засада, — ни с того ни с сего сказал Джаленгаал, догоняя Строноса. Его поврежденная пластина, казалось, покрылась паром, когда кусочки горячего от взрыва металла скопились в гигантской воронке. — По-твоему, наш ответ выдает какую-то скрытую слабость в Символе Веры, нет? — С чего ты взял? Джаленгаал досадливо хмыкнул и указал на свою разрушенную взрывом пластину гирдала и встроенный в нее кабель передачи данных, которым он обменялся со Строносом. — С того, что я тоже это чувствую, хоть и против воли. Несмотря на огромные преимущества, как генетические, так и механические, Стронос чувствовал себя больным. Он заразил братьев собственными сомнениями так же эффективно, как Древний Арес заразил его своими. Возможно, именно поэтому повелители кузни и заместитель фабрикатора до сих пор так неохотно будили Железного Отца. Отмахнувшись от Джаленгаала и братьев, Стронос ускорил шаг. Теперь над ним нависали зловещие обломки ''Пакс Медузана'', штурм Локис Примус привел его под болезненный взор титана, к наклоненному внутрь гнезду пилонов справа от него. Стронос видел множество установленных вокруг чужацких оружейных платформ; во тьме появилось тусклое мерцание — единственная свеча, освещающая мрак, — точно указывая на корону приговоренной машины, как маяк. Лазерные разряды ударили по нему с предельной дальности, из-за этого пострадала мощность и точность; лучи опалили широкую полосу земли. Железные Руки открыли ответный огонь, не потратив впустую ни одного выстрела. Стронос также видел прямо под паутиной проводов, окутывающих наполовину погребенное тело титана класса «Император», что-то вроде хорошо укрепленного комплекса бункеров, закрытых металлическими пластинами и обломками танков; они змеились вокруг его дальней стороны. Бункера соединялась с сетью испытательных орудий, заглубленными магистральными линиями и подключились к множеству резервных усилителей. Какое-то узловое сооружение. Статические оборонительные сооружения, по-видимому, были созданы специально для защиты этой позиции. Чем больше Стронос рассматривал бункер, тем яснее все становилось: бионика применяла последовательные очистители кода, чтобы искусственно отфильтровать его от пыли и мусора. <Куорос. Это Стронос.> Стронос видел целую когорту скитариев-предателей. И один конклав клана Доррвок. '''IV''' Сколько Раут себя помнил, он мало что знал, кроме гнева и ненависти: к командирам и их бездушному садизму, к соперникам, которые, родись они в другом мире, могли бы стать братьями, а затем и ко всем остальным. Признаки слабости человечества были распространены по всей Галактике, как звезды, мерцающие невежеством, побуждая Раута к тому, к чему у него не было сил или возможностей: уничтожить их всех. Обусловление<ref>Обусловление — процесс изменения поведения путем поощрения или наказания субъекта каждый раз, когда выполняется действие, пока субъект не будет ассоциировать это действие с удовольствием или страданием.</ref> и суровая дисциплина превратили его расплавленную железную сердцевину в более податливую форму, но она оставалась горячей, вездесущей и неиссякаемой ямой горечи и разочарования. Но раскалывающее кору, разрушающее землю, тектоническое извержение медузианской ярости — разве не для этого было разработано десятилетие психологической подготовки и нейроусиления? Раут не испытывал такого всплеска во время своих полевых испытаний ни на Скаксусе, ни на скалах Ораануса. Даже сражаясь за свою жизнь против убийцы культа смерти на борту «''Сломанной руки''», он сохранял контроль. Но было в этих скитариях что-то такое. Пелена спала с его глаз, и то, что он увидел, было красным. Вот каково было чувствовать себя потомком Медузы, сыном Ферруса Мануса. Перед глазами мелькнул скитарий со щелкающими мандибулами, а затем исчез; насекомоподобную голову сорвало с шеи с визгом скрепленных металлических волокон. Из ошметков шеи хлынули кровь и биокислота, тело скитария упало, забрызгав панцирь Раута, и застыло на земле. Замахнувшись рукой, будто булавой, Раут врезал отрубленной металлической головой в висок другого скитария. Выбитые импровизированным оружием искры осыпали окровавленную руку Раута, когда тот сорвал лицо скитария с черепа. Оборванные провода плюнули в скаута искрами. Со своего ложа из золотых проводов и макрожидкостей жарко сверкал минимальный оптический диод. Враг не умер. Раут услышал резкий треск пробитого панциря, похоже, удар пришёлся в живот. Он не обратил на это внимания и ударил бионическим кулаком в бронированную грудь скитария, пробив её насквозь. Раут взревел, ликуя от собственной силы, даже когда ещё живой скитарий сомкнул руки на его горле и попытался придушить. Мышцы шеи напряглись, сопротивляясь давлению и умирающие сервоприводы завизжали, содрогались, теряя энергию. Раут отпустил изуродованную голову, затем засунул пальцы в проделанную бионической рукой дыру. Взвыв от напряжения, он разорвал грудь скитария. Заметив застрявший в животе трансзвуковой нож, Раут вырвал его, сильно напрягая истощающийся запас кислорода, и начал охоту за новыми жертвами. Земля была усеяна истекающими частями тел. Уничтоженные отряды скитариев, разорванные смертью, как расчлененные черви в бесплодной почве. Люди, которых он ненавидел не меньше, чем неприятеля, убивали все, до чего могли дотянуться. Про оружие забыли. Ранами пренебрегали. Один из воинов врезался в отступающий отряд, волоча за собой туловище скитария, зацепившегося за спину рукой-крюком. Другой скаут до смерти забил скитария о стену бункера, не останавливаясь, даже когда его кожа почернела от пробивших броню рад-пуль. У других отсутствовали пальцы, кисти, целые конечности: они были транслюдьми по силе воли и способности не только вершить насилие, но и выдерживать его. Скаутов хорошо натренировали терпеть боль. Брат, которого Раут на тот момент не узнал, поднял с земли двух лежащих рядом скитариев, а затем, игнорируя вновь и вновь вонзающиеся в него электроштыки, сдавил их, пока они не развалились в его руках, взорвавшись дождем из деталей. — Э-эй! Гигант, облаченный в черный керамит и жестокость, что-то кричал сражающимся скаутам. Сквозь пелену красного тумана Раут не мог разобрать слова. Гигант поднимал с земли раненых воинов, будто они были магазинами, найденными среди руин убитых, еще пригодными хотя бы для одного выстрела. Других, все еще беснующихся над поверженными врагами, он практически швырял в сторону живых противников. Он прошел мимо дергающегося скитария, которого скауты в неистовстве не добили, и, не останавливаясь, чтобы посмотреть вниз, нанес удар милосердия Омниссии. Должно быть, он почувствовал жар взгляда Раута сквозь пустой холод Тенноса, так как повернулся, чтобы встретиться с ним глазами, и Раут почувствовал, как его гнев выплеснулся перед зеркалом, которое эти тлеющие красные глаза поднесли к нему. ''Ты чувствуешь это, не так ли, лжец''? заговорил знакомый негодующий голос, утихомиривая сильную дрожь. ''Закапывай его в металле, сколько угодно, но он никогда не исчезнет''. Внезапно Раут почувствовал, как нарастает второе извержение. ''Знают ли они и продолжают ту же ошибочную процедуру из упрямства, или они просто забыли, как распознать гнев, который они испытывают''? Маарвук снова крикнул ему, на этот раз дополняя неслышимые слова тычком закованных в броню пальцев во что-то за спиной Раута. Глубоко закодированный рефлекс повиновения и вновь обострившаяся потребность стереть в порошок слабого заставили Раута сжать кулаки и развернуться. Прямо перед дулом болтера. Раут не испытывал ничего подобного с тех пор, как Тартрак уложил его на песках Ораануса. Сейчас он стал сильнее, чем был тогда, но силы удара все равно хватило, чтобы сломать челюсть и без малейшего сопротивления опрокинуть скаута на спину. Гнев открыл вторую трещину в коре его тела, и Раут впервые за долгое-долгое время обнаружил, что давление, удерживающее его расплавленным и горячим, было израсходовано. Он рухнул на мерзлую землю, чувствуя сладкий привкус крови во рту, почти смеясь вслух над непостижимым ощущением легкости, с которым он остался. — Контролируй свою ярость, — сказал закованный в броню и усиленный мощной кибернетикой колосс, возвышавшийся над Раутом. Передатчик брони идентифицировал его как Железного Капитана Строноса; он смотрел на Раута сверху вниз и с явным неодобрением. ''По крайней мере, он что-то чувствует''. — Я увидел столько потерявших самоконтроль, что этого хватит на всю жизнь. Скитарии, по крайней мере, руководствуются разумом, а разумный враг не стал бы защищать эту позицию без причины. >>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ >>> ИСТОЧНИК >>> ЛОКИС ПРИМУС, ТЕННОС >>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> ТРЕЙТОРИС ПЕРДИТА >>ОШИБКА>> >>> ДАТА >>> 101412.M41 >>>>> СИМУЛЯЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ >>>>> >> ДОСТУП ОГРАНИЧЕН >> >> ДОСТУП ОГРАНИЧЕН >> >> ДОСТУП ОГРАНИЧЕН >> >> ДОСТУП ОГРАНИЧЕН >> — Пусть начнется. >>> >>>>>> ЗАПУСК НОВОЙ СИМУЛЯЦИИ >>> ИСТОЧНИК >>> САРДОНИС >>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> ТУБРИИК АРЕС >>> ДАТА >>> 002013.M32 >>>>> СИМУЛЯЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ >>>>> Из недр крепости губернатора поднялось синусоидальное изображение из латунного дерева. Оно было наполнено силой, закручено, огромные крылья были сложены вокруг мускулистого тела и истекали влагой, будто в лихорадке. Последние несколько культистов — частично аугментированные существа, не состоящие полностью ни из плоти, ни из металла, отступили в окопы и подготовили орудийные позиции, которые без труда уничтожил слаженный огонь его боевой группы. Космодесантники в черных доспехах Mk IV переступали через мертвых, чтобы драться с оружием в руках против парящего осквернения живого дерева и извивающейся бронзы. Никто из Адептус Астартес не дрогнул: многие из них были ветеранами, которые два столетия назад участвовали в походе на Ульметриканский предел. — Защитники врат, — позвал в вокс Арес, Железный Капитан клана Гаррсак. Он подождал мгновение, затем приложил руку к уху — привычка, которую он нарочно сохранил и бессовестно преувеличивал назло молодому поколению апотекариев, которые считали, что такой индивидуализм заслуживает только искоренения. — Повторите еще раз, коммандер. Я не расслышал. Устройство издало белый шум. Почти слова. Он нахмурился и поймал за шиворот пробегавшего мимо воина. — Брат. Ты знаком с сержантом… Стронос? Брат бросил на него тревожный взгляд и поспешил дальше, ничего не ответив. Стряхнув холодок, пошедший по нему от этого взгляда, Арес повернулся, чтобы рявкнуть на ракеты и мелтаганы и приняться обрушивать столбы плоти, которые росли из пола, как пальцы ног. Они окружили адского идола не сговариваясь, содрогаясь то ли от собственной врожденной нечистоты, то ли от электрических шипов, питаемых проводкой, которая ползла по стенам и по полу. По его приказу солдаты с оружием особого назначения бегали вверх и вниз по периметру, и осадные танки откликнулись на призыв. Губернатор Сардониса содержал официальную резиденцию, которая была столь же большой, сколь и роскошной: более яркой и грандиозной, чем мог позволить губернатор мира, подчиняющегося Марсу. Даже коридоры были богато отделанными, но главному «Защитнику» это не помешало причинить ужасные разрушения, когда он с ревом пронесся по паркету через взломанный вход в скрытый храм старого губернатора. Остатки изукрашенных автоматов валялись, запутавшись в золотой проволоке, которую вспахали массивные бульдозерные лопасти «Защитника» во время прохождения через внутренний дворец. Время от времени один из поврежденных роботов подергивался, но это никак не было связано с безрассудным броском танков вперед. Они ускорили шаг. Спешка открыла в их машинных духах дополнительные несколько километров в час сверх их максимальной боевой скорости — и использовала их. Когда они подошли, Арес почувствовал, что земля начинает дрожать. Можно было подумать, что это от быстрого приближения танков, но он уже сотни раз ощущал этот особый ритм вибраций. То, что он уловил сейчас, казалось, возникло прямо из воздуха, как будто сама материя улья Сардонис почувствовала прикосновение чего-то зубастого и задрожала. Это выходило за пределы времени и измерения. Он чувствовал это на собственный шкуре, в клеточных ядрах костного мозга, на холодном железе своего далекого будущего. — Будь как железо! — воскликнул Арес, но слова вырвались из него каким-то безумным звоном. Столбы начали вращаться вокруг него, быстрее, быстрее, ''быстрее'', так быстро, что он почти разглядел деформацию в пятне плоти и энергии. Арес закрыл глаза, но продолжал вращаться. Больше всего дезориентировало ощущение, что бионика вращается в противоположном направлении. Арес вызывающе взревел, и эмпиреи ответили стоном, вырвавшимся из глотки пятисот трупов из плоти и металла и дюжины их подобострастных автоматов. Он открыл глаза, вытянув руки, чтобы удержаться на ногах, когда тела тех, кого они убили, поднялись с земли. Они висели там без костей, а затем, когда столбы плоти сморщились и расслоились от расхода энергии, начали биться друг о друга. Даже ветераны Железных Рук отпрянули, когда конечности, отчаянно размахивая, ударили их по шлемам и наплечникам. Арес слышал, как дробятся кости и ломаются арматурные стержни, но куклы были за гранью чувств. — Плоть слаба, — прокричал Арес сквозь грохот трущейся плоти и ломающихся костей, а затем поднял пистолет. Болты разбрызгали мертвую плоть; его братья присоединились к нему, но скорость, с которой вселенная вращалась вокруг них, только усилилась. Арес видел, как «Защитник» оторвался от земли безумными усилиями роботов, застрявших в его бульдозерном отвале. Кибернетика закаленных воинов ожесточенно боролась с центробежной силой, которая притягивала их болтеры к стенам вращающегося храма. — ''Император, помоги мне'', — воскликнул Арес, когда идол из латунного дерева раскрылся, извергая свет и звук такой яркой плотности, как будто десять тысяч машин пытались соединиться с ним одновременно. Оптика вспыхнула сапфировым пламенем, мольба превратилась в бессловесный крик, когда плоть и металл слились воедино. >>> ЗАВЕРШЕНИЕ СИМУЛЯЦИИ. '''V''' Энергия текла вниз по склону, от светлого к темному, от высокого потенциала к низкому, струясь по кабелям, сводчатым соединениям, регуляторам, привыкшим за неизменные тысячелетия к гораздо меньшему потоку, и нагреваясь до тех пор, пока они не засветились. Те, кто способен воспринимать поток электронов, могли бы заметить, что сеть висящих над головой проводов становится яркой — если бы обладали элементарным человеческим любопытством, чтобы поднять голову и посмотреть вверх. А потом произошло нечто беспрецедентное. Распахнулись врата, которые раньше никогда не открывались, и энергия хлынула в совершенно новом направлении, чтобы наполнить цепи, которые не заряжались пять тысяч лет. Подобно крови, впрыснутой в истощенную или умершую ткань, машинный дух принес приток жизненной силы. Из изоляторов пилонов посыпались искры, и все, любопытные или нет, заметили бы гул, который перешел в титанический рев богомашины, пробужденной от беспокойного сна. На готических шпилях и зубцах вспыхивали янтарные сигнальные огни. Над полем боя пронесся нарастающий скрип армапласта и стон пластали; кабели яростно изгибались, когда что-то колоссальное, запинаясь, вновь обнаружило, что может двигаться. И единственная свеча погасла. >>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ >>> ИСТОЧНИК >>> ЛОКИС ПРИМУС, ТЕННОС >>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> ГИПРОКСИЙ ВЕЛТ, ЗАМЕСТИТЕЛЬ ФАБРИКАТОРА >>> ДАТА >>> 101412.M41 >>>>> СИМУЛЯЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ >>>>> Поток электронов над сморщенными рецепторами центров удовольствия Велта вызвал подобие ничем не сдерживаемого восторга, когда он мельком увидел вход в Примус. Как и в случае с большинством постоянных сооружений Тенноса, защита была не основной целью проектировщика. Накрытый металлическим колпаком вроде того, что укрывал шахту от непогоды, фундамент Примуса был укреплен сваями и окружен нагромождением демпфирующих каркасов, наполненных ломом. Двери были сделаны из прокатанной стали, усиленной адамантиевыми прутьями и противоударной диспергирующей мем-пеной. Они были жесткими. Их не тронул взрыв, прогремевший в пустошах за несколько километров от комплекса. Но несколько минут против Ординатуса Медуза покажут, чего эти ворота стоят на самом деле. Один из троицы херувимов добросовестно записал тональные колебания его удовлетворенного бульканья. <Отступники отходят от Примуса,> склонился Теол Кворус. <Они перемещаются, чтобы укрепить позиции в глубине поля обломков.> <Объясни. По моим расчетам, их текущей численности достаточно, чтобы задержать проникновение на объект «Примус» еще на девяносто минут.> <Предполагаемая базовая структура их исчисления испорчена ересью. Таково должно быть падение отступника и предателя.> — Аве Омниссия, — нараспев произнес Велт, затем вызвал писца с медными крыльями, чтобы проверить, записал ли тот его преданность культу. Он поймал развевающийся пергамент, когда херувим порхал вокруг боевого шасси. «''Аве Омниссия''! — гласила надпись. — ''Легион скитариев заметно сплотился благодаря кличу своего лидера''». Удовлетворенный, Велт прогнал киборга, чтобы тот присоединился к собратьям. <Статус десятого сержанта и его Железных Рук?> спросил он. Датчики в сочленениях шасси уловили подземные толчки. ''«Сейсмографы зафиксировали подземный толчок магнитудой ноль целых восемь десятых Регулуса. заместитель фабрикатора смело идет вперед…»'' <В окружении, как и было задумано,> Куорос наклонился. <Хвала святому исчислению.> <Хвала ему.> Технолог взмахнул кадилом, чтобы создать облако в форме шестеренки. <В его последнем коммюнике говорилось, что он сменил позицию, чтобы усилить отряд скаутов на испытательном стенде.> Велт сосредоточил протоколы наведения на выступающем скитарии и ударил по нему парой дуговых лучей, превративших предателя в подергивающийся обожженный труп на почерневшем листе металла. Так-то лучше. <Как две независимые группы Железных Рук достигли Примуса, настолько опережая график?> <Неизвестно, фабрикатор.> Куорос, казалось, на мгновение растерялся из-за пробела в своих знаниях. <Внесите запись в мнемосвитки. По завершении операции от магос-калькуляторов требуется полное объяснение.> <Так и запишу, фабрикатор.> <Окружен Стронос или нет, мы должны ускорить атаку, чтобы они не нашли повода для дальнейшего вмешательства. Активируйте механизмы Ординатуса, чтобы перенаправить дислокацию.> «''Скорость передвижения увеличивается на три процента. Подобно доминусу-крестоносцу, фабрикатор ускоряет штурм''…» Закончи с этим, пока ситуация не обострилась еще больше, подумал он. И, возможно, в конце концов не придется платить такую высокую цену. <Хвала Омниссии!> кантировал Теол Куорос по широкому каналу. Ударная волна поразительной силы обрушилась на них, когда Велт руководил последним наступлением. Его правая боковая сенсорика мгновенно ослепла, ноги подогнулись в суставе, заставляя раскачиваться, как паука в невесомости, в то время как дух шасси восстановил равновесие. Херувимов отбросило в сторону, пергамент рвался и развевался на ветру. «''Вектор сорок семь целых три десятых градуса, предполагаемый взрыв в два миллиона мегатуле, семь целых шесть десятых по шкале Регулуса, фабрикатор выдерживает натиск, в то время как все вокруг сваливаются в кучу''»... Велт развернулся. Половина его зрения была урезана до аварийной стяжки, но он разглядел испытательный стенд, огромные опоры, согнутые посередине, как будто гигант внезапно вырвался на свободу, цунами из обломков транспортных средств и мусора, несущееся к нему. И обжигающая плазменно-голубая вспышка. «''Да здравствует Омниссия''», — написал последний херувим. >>> КОНЕЦ ЗАПИСИ. '''VI''' Удачная волна отбросила Строноса в сторону, почти физически разрывая его и скаута клана Доррвок на части. Он видел, как скаут врезался в неровную стену бункера; сам же Стронос был тяжелее, поэтому его опрокинуло на бок и, вздымая пыль, протащило по земле с полметра до полной остановки. Стронос с трудом повернул голову. Звуковые перегородки прорвало, и до него донесся грохот падающих обломков и остывающей атмосферы. На дисплее пытались пробиться статические помехи: электроника сбоила и отключились полностью, когда Стронос поднялся на ноги. В воздухе пронесся дрожащий стон, будто склонилось само небо. Стронос поднял глаза; оптика медленно перезагружалась и восстанавливалась, давая возможность рассмотреть титаническую машину войны — ''Пакс Медузан.'' На его башнях вспыхивали янтарно-красные огни, руки двигались скованно, будто пытаясь освободиться от тросов и колоссальных стальных кронштейнов, удерживающих машину на месте. Из вентиляционных отверстий плазменного аннигилятора вырывался жёлтый пар, окутывая богомашину плотным радиоактивным туманом. Одного лишь залпа сверхтяжелого орудия было достаточно, чтобы распылить Строноса и его братьев. Порожденное титаном миниатюрное солнце белело примерно в четырех километрах отсюда и затухало, оставляя на своем месте взорванную пустоту из остекленевшего пепла и распыленного металла. Пушка «Адский шторм», установленная на другой руке, издавала хрипящий звук, но из ее башен сыпались снаряды меньшего калибра. Стронос видел, как «Ординатус» Ордо Редуктор изо всех сил пытался найти позицию, на которой можно развернутся, но они лишь стали жертвами крак-ракет и снарядов «Сотрясатель земли». В считанные мгновения атака Велта просто развалилась. Стронос стукнул по шлему, чтобы хотя бы на несколько секунд очистить шлем от помех, и огляделся. Джаленгаал пристально наблюдал за движениями титана, усердно обрабатывая информацию, даже несмотря на то, что его более легкое боковое вооружение, среди прочего, включало боевые пушки и тяжелые болтеры. Другие Железные Руки, спотыкаясь, бросились в укрытие. — Ванд. Открывай ответный огонь, брат. Специалист по тяжелому вооружению опустился на колено, перебросил плазменную пушку через плечо и направил оружие верх. Едва ли имело смысл целиться, но он все равно это сделал. На какой-то короткий миг богомашину и оружие соединила бело-голубая полоса трепыхающейся плазмы, затем на две трети высоты последовал мощный взрыв. Это не возымело ощутимого эффекта. Стронос жалел, что не мог воспользоваться орудием сам, хотя понимал, что результат был бы таким же. До тех пор, пока силы Адептус Механикус не перегруппируются, у них не будет средств для борьбы с титаном класса «Император». Возможно, их не будет и после этого. — Все конклавы, подтягивайтесь к моей позиции, — по-прежнему спокойно проговорил он в вокс-бусину горжета. Помехи от плазменных волн заглушили сигнал, так что Стронос стал физически направлять отдельных десантников, которых видел, на позиции. У ''Пакс Медузана'' не было ног. Для его нынешней роли ноги были не нужны, их списали на запчасти тысячелетия назад, и Стронос был благодарен Омниссии за этот акт милостивой предусмотрительности: его братья-сержанты оказались в укрытиях за пределами основных систем вооружения титана. Стронос уже собирался выкрикнуть дальнейшие указания, и в этот момент пушка «Адский залп» расчистила завал. Без звуковых перегородок звучание было божественным — через гипервращающиеся цилиндры проходили миллионы лазеров, проносясь над полем, усеянным обломками, будто подстриженной травой. Небольшие вторичные взрывы сигнализировали о разрушениях, учиненных, когда энергетический дождь прорезал минное поле или уничтожал танк Центурио Ординатус. — Анкаран! — закричал Стронос; аугмиттеры брони заскулили, изо всех сил стараясь, чтобы слова пробились сквозь рев титана. — Подготовь штурмовой отряд. Зайдите с тыла и прорежьте путь внутрь. Даже самая могущественная машина войны нуждалась в экипаже, а экипаж можно убить, но когда Стронос отдавал приказ, его не покидало чувство, что если Анкаран сможет подобраться к титану достаточно близко, чтобы взломать люки, то не найдёт внутри ничего живого. К этому акту насилия машинный дух титана подстрекали, подвергнув пыткам, а злонамеренные приказы были направлены мастерами Локис Примус по электролиниям. И тут Строносу кое-что пришло на ум. Он поднял голову и огляделся. Пилоны строились как миниатюрные крепости, рассчитанные на то, чтобы противостоять силам более внушительным, чем те, что имелись у Строноса, и хотя их погнула отдача от плазменного аннигилятора, не похоже было, что пилоны выйдут из строя в ближайшее время. Слабым местом могли оказаться сами провода, но они застилали небо своей чернотой, кроме того, Строносу пришлось бы пройти сквозь огневые рубежи титана класса «Император» и пересечь десятки километров чрезвычайно труднопроходимой местности, чтобы добраться до каждого конца провода. Это может занять несколько часов. Он обернулся. Бункер. Бункер был тщательно интегрирован в испытательный стенд с помощью заглубленных магистральных линий, подключенных к накладным расходам множеством закаленных кабелей, и скитарии прилагали усилия, чтобы удержать его даже после того, как вероятность успеха свелась к нулю. Действия скитариев имели свою логику. Возможно, оттуда можно было предпринять кое-что еще. — Опустошители, — позвал Стронос, поворачиваясь лицом к разгневанной богомашине и пятясь к бункеру. — Системы целеуказания орудий и его питание. Конклав Строноса — охранять бункер. Все остальные переходят в подчинение к сержанту Анкарану и начинают наземную атаку на титан. Это не было стандартным протоколом. Анкаран был восьмым сержантом, поэтому, передав ему полномочия, Стронос снова упустил Артекса из виду, но опыт рукопашного боя показался ему более важным фактором, чем долгая служба. Когда он нырнул в бункер, там уже было несколько скаутов. Забрызганные кровью и кислотами аккумуляторных батарей, они ворчали, как группа штурмовиков, бегущих в дыму. По стульям и командным консолям были разбросаны неопознанные части тел скитариев. Когда Стронос вошёл, под сабатоном сломалось что-то из кости и проволоки, и он изо всех сил попытался сдержать отвращение к дикости скаутов. Строносу подумалось, что как только брат Джаленгаал найдёт время осмыслить увиденное, он уже не будет доволен идеологической обработкой нового режима. Конечно же, Стронос не считал, что кто-то из этих воинов станет достойной заменой Треллока или Кардаануса. Не обращая внимания на скаутов, Стронос повернулся к системам управления, расположенным у одной из стен. Огоньки мигали среди скоплений циферблатов. Латунные ручки и ползунки поблескивали в зеленоватом освещении, излучаемом гололитом Шестерни Медузы, мигающим под потолком. Проекция заколебалась, когда потрепанный шлем Строноса, на полметра выше самой массивной конструкции скитария, прошел сквозь нее. Стронос расплющил ботинком прикрученное к ферробетону командирское кресло и смел радиевые гильзы с терминала. Он начинал понимать, что видит. Стронос пальцем провел по кольцу, которое, видимо, отображало линии передач энергии и данных, окружавшие ''Пакс Медузан''. Восемь энергоузлов образовывали восьмиугольник, точки подключения отмечались рунами на лингва технис — Стронос владел им довольно сносно. Платформы для тяжёлых орудий, которые он видел, располагались вокруг испытательного стенда с титаном. У орудий были идентификаторы, хотя Стронос узнал не все описанные системы. По правде, их мало кто узнал. Он провел пальцем по одному из них, показавшемуся знакомым, и руна расширились на несколько клеток. По нижней части лица пробежала холодная улыбка. Импульсная артиллерийская мульти-установка. Руна была искаженным символом тау. Странная мысль, но он всегда хотел заполучить в руки что-нибудь из этого. Улыбка исчезла после ее короткой, незаконной жизни; Стронос оглядел более широкий набор элементов управления. Все было закодировано на лингва технис или инфорунами бинарика, но Строносу казалось, что он узнал регуляторы контроля мощности. Сложного вида панель с кнопками и переключателями в центре стены могла предназначаться только для программирования последовательности стрельбы. Недалеко от бункера что-то взорвалось — похоже, снаряд боевой пушки; на приборную панель посыпалась пыль. Он мог бы это сделать. — На тебя уже столько епитимий накладывали! Сколько можно влезать в технологии, в которых ты ничего не смыслишь? Джаленгаал был выше Строноса; он вошел следом, оглянулся через плечо на строй и каким-то образом понял, что задумал его сержант. Возможно, у Джаленгаала оказалось более развитое чутье, чем он предполагал, или все сыновья Ферруса Мануса одинаково ощущали интуитивную тягу к излишнему разрушению? После ещё одной встряски из застрявшего в потолочной арматуре тела потекла кровь; она брызнула на лицевую панель Строноса. Он вытер кровь рукой. — А ты никогда не делал то, что считал просто правильным? Джаленгаал молчал. — Я... ''чувствую''... что делал, — сказал Стронос. — Когда-то мы все были меньше, чем сейчас. Ты сержант клана Гаррсак. — Пока Арес не поправится, я исполняю обязанности капитана клана Гаррсак. Стронос выждал мгновение, но Джаленгаал больше ничего не сказал, будто Стронос высказал за него его точку зрения. — Но если это успокоит твою совесть, брат… — Он открыл вокс-связь с адептом Йоланис. Плазменные искажения быстро исчезли, но Стронос все еще слышал всплески энергетических помех, мешающих сигналу. — Йоланис, это Стронос. — ''Йоланис слушает.'' — послышался напряженный ответ. — ''Древний находится в поле зрения, повелитель. Наши молитвы следуют за ним''. — Дело не в Железном Отце. Мне нужен один из ваших адептов. — ''Повелитель''? — Один из ваших адептов. На твой выбор. Срочно. Он прервал связь, прежде чем адепт еще что-то спросила. Затем он повернулся ко входу. — Ванд. Здесь нужны твои навыки. Через несколько мгновений вошел брат Железных Рук; плазменная пушка покоилась у него на руке, а на боку висел пучок проводов. Следом за ним вошли Маарвук, сержант клана Доррвок, и последний из его скаутов. За разбитыми забралами виднелись потрясенные лица молодых воинов; по большей части их шокировали собственные действия во время зачистки бункера, а не внезапно ожившая менее чем в полукилометре от них богомашина. Стронос повернулся к брату. — Анкаран и его люди продвигаются медленно, — доложил Ванд. — У них хорошее прикрытие, но огонь плотный, огневые точки слишком высоко и слишком хорошо защищены, Опустошители с земли не могут вести эффективный огонь. Велт и Куорос погибли. Я слышал подтверждения по воксу. Скитарии не стали перегруппировываться, брат, — они отступают, надеясь выйти за радиус действия орудий ''Пакс Медузан'' и навести на него артиллерию Ордо Редуктор. Надо отступить. Как только они откроют огонь, тут ничего не останется. — Нет. Мы остаемся. — У нас нет ничего против титана класса «Император». — Мы остаемся. Стронос повернулся к Джаленгаалу в ожидании поддержки; брат заворчал и повернулся к панели управления. Ванд просмотрел ее за несколько секунд. — Испытательный комплекс оружия, — предположил он. — Сможешь помочь? — спросил его Стронос. — Может, и смогу. — Ванд наклонился вперед, его тело рассеяло гололит потолка, и провел пальцами от одной панели управления к другой, как будто загружая какое-то понимание через прямой контакт с металлом. — Дух машины спит. Его нужно разбудить, и гнев титана утихнет. — Адепт Йоланис выслала нам в помощь технопровидца. Ванд кивнул. Он наклонился, чтобы осмотреть энергоузлы и их идентификационные руны; в этот момент из соседнего отсека бункерного комплекса вырвался скаут в пыльном панцире и респираторе. Скаут оглядел громоздкие фигуры собравшихся внутри Железных Рук, наконец заметил сержанта Маарвука. Остальных он проигнорировал. — Там есть проход. Похоже, он ведет к Локис Примус, но я разведал только короткий путь. Проход побольше, но там еле-еле поместится человек в силовой броне. — Если это приведет меня под осколок Примуса, тогда я освобожу место. Раут. Скаут, у которого Строносу пришлось разбить лицо, чтобы привести в чувство, послушно повернулся к сержанту. Нос и рот скаута были все в крови, лицо — в синяках, но клетки Ларрамана остановили кровотечение. Вокруг горла виднелись рубцы от мертвой хватки скитария, а забрало искрило. Под искрящим прибором скрывались выражение такой озлобленной ярости и агрессии, что Стронос на мгновение почувствовал к нему жалость. Он еще помнил, что сам чувствовал в его возрасте — совсем недавно он был человеком, но грубая импульсивность и ярость геносемени подпитывали тело, которое уже было сильнее, чем он мог понять или контролировать. Пустяковые разногласия среди неофитов быстро перерастали в драки, часто до смерти, и, действительно, такие результаты вряд ли обескураживали: неповиновение было распространено, а казнь на поле боя, к сожалению, — обычным явлением. Для сравнения: нынешние участники, по крайней мере, в течение последних десяти минут, были образцами самодисциплины. Она въелась глубоко под кожу. Стронос видел, как сдерживаемое негодование бурлит под поверхностью. Возможно, скаут Раут и подчинялся своему командиру, как покладистое забитое животное, но малейший толчок — и он с радостью оторвал бы сержанту руку. Для этого у скаута были скитарии; у Строноса тоже хватило бы сил сдержать ярость. — Займи позицию, — сказал скауту Маарвук. — Я двигаюсь медленнее, поэтому пойду последним. Любого, кто окажется медленнее, чем я, я без колебаний сокрушу и избавлю конклав от слабости. Он повернулся к Строносу. — Сила отца. — Сила отца, — ответил Стронос, скрестив руки на груди, и стал ждать Йоланис. '''VII''' Раут вырвался из туннеля в скудно освещенный коридор, на ходу выбивая локтем ком утрамбованной земли и кусок скалобетона. Он взвел дробовик, оскалился и взмахнул им из стороны в сторону. Ничего. Он проглотил досаду. После пятисот метров тесных туннелей, в которых время от времени приходилось расширять проход плечами, Раут почувствовал, как подступает желчь. Взрывная потеря контроля при виде скитариев-предателей огорчила его; он почувствовал облегчение от того, что его чувства надежно заперты за заслонами из доктрин и имплантированными кодовыми стенами. И все же… И все же. Рауту ужасно хотелось причинить кому-нибудь боль. Надев респиратор, он проталкивался по одному рукаву коридора, в то время как Саррк, следовавший за ним, спустился по другому, а те, кто шел следом, слезали по очереди, чтобы последовать за ними. Раут возился с кнопками на боковой панели поврежденного визора, пытаясь совместить их местоположение со схемой базы. Пространство освещали испачканные смазкой люмены, отбрасывающие на гладкие металлические стены слабый красноватый свет. Почти розовый. Стены подрагивали от мягкого гула, отзвука далекого обстрела. Раут внимательно прислушался, и ему почудился какой-то голос, но он не сумел точно определить направление. Он прикоснулся к стенам, и панцирные перчатки намокли. Лицо скаута помрачнело. Отвратительный запах пробивался даже сквозь фильтры маски, — мерзкий, густой, удушающий, похожий на смесь мускуса и масел. Раут снова попробовал подключить визор к сети; наградой стал сноп искр. Его ударило током — разряд прошел даже сквозь панцирь и одежду. Скаут выругался, сорвал с лица визор и раздавил его ногой. ''Так-то лучше''. — Тихо, — прошептал Хрисаар прямо у него за спиной. В Рауте вспыхнул гнев; он быстро распознал его, изолировал и запечатал внутри себя, чтобы ярость кипела там, незаметно. Он прав. — Я поступил опрометчиво. Этого больше не повторится. — Смотри, чтобы не повторилось. — Воздух годится для дыхания? — спросил Раут. Визор Хрисаара был в рабочем состоянии. — Судя по состоянию туннеля, скорее нет. — И пахнет отвратно, — добавил Суфорр. — Дыхательные аппараты оставить включенными, — приказал Горгорус, и скауты в масках рассредоточились по коридору, чтобы освободить место для последнего из группы. Маарвук прошел сквозь облако скалобетонной пыли. Он посмотрел налево, потом направо; с его массивного тела сыпались каменная крошка. Наконец сержант поднял глаза. В потолок был вмонтирован маленький черный шар; угловатая щель в корпусе мигала красным всякий раз, когда один из скаутов двигался. Явно удовлетворенный, Маарвук убрал пистолет в кобуру, дотянулся до этого шара и спокойно вырвал его из потолка, обронив ливень искр и перерезав проводку. — Проектор, — сказал он, и по его покрытому адамантиновой чешуей лицу, словно капли дождя, побежали искры. — В следующий раз я не стану исправлять твою ошибку. — В какую сторону? — спросил Раут. Маарвук в ответ замер в оцепенении, за несколько секунд не произнеся ни слова; на дисплее его шлема замигали руны и схемы. — Местоположение подтверждено и закреплено. Центральный узел авторизации недалеко отсюда. Он будет хорошо защищен, даже если отступники еще не отреагировали на наше вторжение, этот риск возрастает с каждой секундой, пока мы здесь. Ты захватишь его или погибнешь из-за своей неудачи. ''Ты не говоришь «мы»''. Оттуда ты перекроешь главный вход и отключишь питание титана. В приказе ветерана-сержанта не было никаких «если» или «может быть». Он указал на Раута. — Иди. Едва вспомнив о благоразумии, Раут бросился по коридору. По правде говоря, в скрытности Раут едва ли был искуснее Маарвука, несмотря на то, что у него было преимущество в виде более легкого телосложения, но в чем он действительно выигрывал, так это в скорости, силе и решимости одержать верх. Рана от ножа мокрела, жидкость сочилась сквозь панцирь с каждым шагом. Он побежал, не обращая внимания на боль. ''Завершу миссию — и меня переделают''. ''Сделают лучше, чем я есть сейчас''. Хотя Раута мало заботили те, кто остался на поверхности, он понимал, насколько у него срочное задание. Если бы уничтожение титана оставили на людей фабрикатора-местоблюстителя Велта и капитана Строноса, то зачистка Тенноса могла замедлиться. Это вынудило бы Железного Отца Веррокса запросить подкрепления от других кланов. ''А это'', с горячностью подумал Раут, ''недопустимо''. Коридор заметно изгибался вправо, и Раут понял, что это кольцевой путь, проходящий по внешнему краю всего осколка Примуса. ''Странно, что здесь нет охраны''. Ему снова послышался голос. Отправив сигнал, что он видит впереди свет, Раут затормозил и приблизился к открытой двери; войдя, он впервые постарался приглушить звук своих шагов. Это была череда распашных двойных дверей, приоткрытых изнутри с правой стороны. Изнутри доносился хриплый искусственный голос. Раут прорвался внутрь, прижимая дробовик к плечу. Одетые в красные мантии Механикус мужчины и женщины попадали со стульев у рабочих мест и вскочили с мест для молитв, пытаясь укрыться под диагностическими столами, которыми была уставлена большая часть комнаты. Как и скитарии на поверхности, адепты носили странно приятную аугментику, похожую на плоть и цветом, и формой. То, что осталось от их кожи, сейчас покрывали струящиеся электроды — очередной контур будущих обожженных, покрытыми струпьями имплантов, будто их отливали в серьезной спешке. Раут хотел отвести взгляд, но заставил себя посмотреть им в лицо. Они были гораздо более модифицированными, чем полагалось простому технопровидцу или адепту, а извивающаяся органика, форму которой принимали эти дополнения, напоминала его кровоточащий кишечник. — ''Машина не обязательно должна быть холодной и бесчувственной''. — Голос, который слышал Раут, исходил из трубчатого громкоговорителя рядом с тем местом, где на коленях стояло множество адептов. — ''Цель — улучшение, а не уменьшение, так зачем же отдавать то, что делает нас самыми человечными, самыми живыми? Искусство машины может усиливать эмоции и ощущения, а также устранять их, и Омниссия желает, чтобы этот дар был дарован одинаково всем, низшим и высшим''… Раут снова взглянул на хнычущих гражданских, прячущихся за столами. Они были напуганы, беззащитны, слабы. Они были виновны. Раут хотел было расправиться с ними, но какой-то ментальный блок удержал его палец от того, чтобы нажать на спусковой крючок. Он вспомнил обещание, которое когда-то дал себе, — быть лучше тех, кто его обучал, — и опустил дробовик. Как только он это сделал, сзади протиснулся Хрисаар и вскинул болтер, а Маарвук тут же схватил его за ствол и опустил. — Нет, — сказал Маарвук. — Неужели среди вас только у Раута ясная голова? Сделай это тихо. Во рту пересохло; Раут молча принял то, как сержант истолковал его бездействие. Маарвук неуклюже прошел мимо; остановить его было невозможно — он сомкнул пальцы на нижней части стола, бионические сухожилия рук напряглись, щелкнули, и он сорвал стол с креплений в полу. Адепты едва успели вскрикнуть, как над их головами подняли несколько тонн. Хрисаар вновь опустил стол, раздавив их напополам; у некоторых начались хрипящие спазмы. Скаут удовлетворенно заворчал, вновь ухватил стол скрипучими перчатками и, не обращая внимания на отчаянные вопли выживших, снова перевернул его. Хрисаар и остальные прошли мимо Раута с механической точностью. Любая неэффективность была недопустимой, в том числе тупить лезвия клинков: сокрушительной мощи кулаков хватало, чтобы крушить черепа смертных, усилены они или нет. То, что подобные им ничтожества в силу их бездействия не могли ничего сделать для распространения своей извращенной доктрины, не играло роли. Бездействие и было их преступлением. Когда дело было сделано, остался лишь звук, доносившейся из усилителя. Горгорус снес его единственным сокрушительным ударом кулака, глубоко погрузив костяшки в защитную пласталь. Наступившая тишина была такой же оглушительной, как и залп из болтера. Испытывая отвращение и к самому себе, и к разрушениям, учиненными его братьями, Раут успокоился, сжимая дробовик, и огляделся. На первый взгляд это был вспомогательный диагностический центр, что-то вроде ячейки по сбору данных с Локис Примус; догадка подтверждалась множеством отображаемых на экранах тайн. Даже Раут, чей опыт общения с подобными храмами науки был минимальным, видел, что они были слегка изменены. На рабочих местах, балансируя в держателях, дымили масляные горелки, испуская едкий запах феромонов — та самая тошнотворная смесь, которую он учуял раньше. На экранах были нарисованы изображения Бога-Машины, но половинки человека и машины по сравнению со стандартными изображениями были перевернуты. В этой мелочи было что-то глубоко неправильное. Здесь проводился анализ чужацких технологий, подключенных через запутанные интерфейсные настройки, настолько многочисленные и громоздкие, что они почти заполнили комнату. Ксенотех выглядел древним, нечеловеческим, — возможно, творение альдари или еще кого-то в этом роде, Раут не слишком разбирался. Тем не менее, что-то в нем вызывало желание добавить эти части к его аугметике. Судя по выражениям лиц его братьев, они тоже это чувствовали. ''Этот запах''. Раут сморщил нос от отвращения. — Отсюда можно что-нибудь сделать? — Нет, — ответил Горгорус. — Это центр диагностики, не более того. — Тогда двигаемся дальше? — Постойте, смотрите сюда. — Суфорр подозвал их к стене на противоположной стороне перевернутого стола. На нем, как ни странно, не было никаких запрещенных изображений или пятен, и когда Раут подошел ближе, он понял, почему. Это была не стена, а окно, изготовленное из пластека таким образом, что оно становилось прозрачным только с определенного расстояния. Именно сюда технопровидцы направляли свои молитвы, когда Раут вошел внутрь. Вскоре он понял, почему. А также причину, по которой они не встретили охрану. По оценкам Раута, контур опоясывал ядро осколка, окно смотрело вниз, на ядро. Там же располагалась аудитория, длинная и узкая, в противовес высокому и широкому осколку; она была окружена тридцатью-сорока метрами тонированного стекла и спиральных проводов и опоясана пласталью. Прямо под самой высокой вершиной наклонного потолка находился подиум, на котором стоял одинокий скитарий, настолько впечатляющий и злобный, какого Раут не мог бы представить даже в самых беспокойных снах. Его конечности были удлинены, а безупречные руки сделаны из золота. Поэтапная интеграция плоти и брони была совершенной, представляя из себя радужную композицию металлических оттенков от зеркального серебра до сверкающей меди, обрамленной алхимической сеткой и малиновым цветом. Раут мог бы назвать десятки способов практического применения чистейшего кварца и драгоценных камней, украшавших доспехи скитария, но их было настолько экстравагантно много, что их назначение могло быть лишь болезненно-декоративным. Он расхаживал по подиуму плавной, неспешной походкой, жестикулируя на ходу. Группа телохранителей из мощно аугментированных альф скитариев окружила помост кордоном, усиленным присутствием трех ужасно изуродованных боевых автоматонов «Кастелан». Незаменимые реликвии Легио Кибернетика имели человеческие черты, выгравированные на их головах-луковицах, на большие округлые плечи были накинуты плащи из выращенной в чанах человеческой плоти. Но еще больше тревожило другое: Раут видел, что их доктринальные пластины удалены — их явно вырезали люди, не имеющие ни благословения Омниссии, ни навыков, и заменили чем-то тонким и органическим; Раут не мог разобрать, что это. По логике вещей оскверненные боевые автоматоны вообще не должны были функционировать, но логики в происходящем было неутешительно мало. Несмотря на невосприимчивость к биологическим болезням, при виде дисплея у Раута едва не вывернуло все нутро. Он так заинтересовался гротескной фигурой на подиуме, что не обратил внимание на сам подиум; Раут полагал, что это очередная спайка запчастей с металлоломом, пока не заметил, что он движется. На этот раз у скаута встал ком в горле, и только благодаря вспомнившемуся рефлексу он прижал ладонь ко рту. Принцепс, или кем он там был, расхаживал по кафедре, составленной из согнутых спин его бионически искалеченных последователей. Там было много слоев; верующие радостно стояли на четвереньках, чтобы возвысить сверкающего принцепса высоко над головами паствы. И их было много — десятки тысяч деформированных биоконструктов; аудитория внизу была забита, и неизвестно, сколько еще последователей наблюдало и слушало с подобных галерей. Раут догадался, что принцепс проповедует, чтобы поднять легион последователей на войну, но без усилителя, уничтоженного Горгорусом, услышать его было невозможно. Возможно, и к лучшему. На самом деле он прекрасно понимал, что к лучшему, но жуткое любопытство заставило Раута протянуть руку и прикоснуться пальцами к пластеку. Вибрация пробежала по руке и проникла в ухо Лимана смутным ощущением беспокойства. — ''Какое логическое основание может быть у несовершенного существа, как бы возвышено оно ни было над другими несовершенными существами, чтобы судить о ценности или недостойности тебя, или тебя, или тебя? Или меня? Вот как я вижу ложь в исходном коде великого алгоритма Марса. Только Богу-Машине решать, кто достоин Его совершенства, а кто нет. Пусть заберут наши дары. Пусть попробуют. Они не преуспеют, потому что именно мы совершенны''… В ужасе, проклиная свою анатомию и все еще страдая от сильной тошноты, Раут отдернул руку и отвернулся. Он моргнул; хриплое дыхание в горле было горячим, Раут испытал почти восторг от интенсивности ощущения и повернулся к Маарвуку. Он ожидал порицания за то, что открыл душу для бессвязных речей отступника, но получил поток питательных жидкостей из шлангов и дыхательного аппарата ветерана-сержанта. — Отец! Раут отшатнулся, когда жижа брызнула на лицо, и Маарвук рухнул на пол. Утершись, Раут огляделся: другие скауты, будто взбесившись, хватались за оружие. Все, кроме Хрисаара, который взглянул на него с такой смесью ужаса и отвращения, что Раут отчетливо представил, как выглядит его собственное лицо. — Терра! — выругался Хрисаар. — Не стой столбом. Убери их от окна. Хрисаар безуспешно пытался оттащить Горгоруса, пока из-за случайной судороги локоть более громоздкого товарища не врезался ему в лоб. Упав на спину, Хрисаар с гневным ворчанием потянулся за ножом. ''Убей его''! Раут моргнул, подавляя внезапное побуждение. — Хоть раз в жизни не будь идиотом. Горгорус ударил не нарочно, это было ясно. Лицо Горгоруса искажали плохо подавляемые, противоречивые чувства: ненависть, удивление, отвращение, благоговение, ярость, прикованные к зрительному залу. Когда он, заикаясь, занес кулак, чтобы разбить прозрачный пластек, изо рта начала пузыриться пена; лопнул какой-то капилляр, и из уголка глаза потекла кровь, затем нейро-механическая смесь не выдержала давления. Из-за сильного аневризма Горгорус впечатался лицом в рабочую станцию. — Трон! Раут отпрыгнул от него. Хрисаар отполз на спине. Он не был уверен, кто из них заговорил. Саррк закричал в сюрреалистическом кровавом негодовании и принялся биться головой об окно; пластек трескался с каждым ударом. Суфорр просто уставился в пустое пространство, пока изо рта у него не повалил дым. — Что на них нашло? — завопил Хрисаар. ''Почему не мы''? — По-твоему, я похож на Омниссию? Бионика Горгоруса продолжала подпитывать его импульсами отвращения и ярости, поднимая его только для того, чтобы вскоре опрокинуть, когда возмущенные системы попытались заставить скаута взобраться на рабочую станцию. Череп Саррка дал трещину, но он продолжал бессмысленно разбивать его о пластек. — Колдовство, Хрисаар. — Их всех нужно убить. — Положи нож. — Это милость Омниссии. Они нам за это еще спасибо скажут. Я не позволю считать мою силу недостаточной. Раут рассмеялся. Внезапно, как ни странно, это было... хорошо. — Это уже так. Тени вокруг лицевой аугментики Хрисаара стали глубже. Его кремовая оптика слепо блеснула, когда скаут направил нож на Раута. Его сердце бешено заколотилось, будто его преследовало что-то отвратительное и чудесное. ''Я люблю тебя, брат''. — Будто меня когда-нибудь волновало твое мнение, — сказал Хрисаар. Щелчок и скрежет вынутого из кобуры болт-пистолета отвлекли их внимание друг от друга; Хрисаар держал расстояние между ними при помощи клинка. Они смотрели на пол, на Маарвука, на его неподвижное, покрытое металлической чешуей лицо, застывшее в гримасе неразрешимых эмоций. ''Машина не обязана быть холодной и бесчувственной''. Слова принцепса-предателя крутились и крутились в голове Раута, пока сержант-ветеран вытаскивал болт-пистолет и приставлял оружие к собственному подбородку. ''Несовершенный''. — Нет! — Раут и Хрисаар закричали одновременно. — Слабый, — пробормотал Маарвук. И выстрелил. '''VIII''' Мелитан не могла пошевелиться. Она никогда не считала себя трусихой. Она выдерживала ужасы Думаара и его апотекариона почти каждый день семь лет подряд. Она столкнулась с Железным Капелланом Браавосом и сержантом Строносом с трепетом, да, но не со страхом. И учитывая, что она никогда в жизни не сталкивалась с лазером, она убеждала себя, что хорошо себя показала и в какой-то степени оправдала веру логи-легата в нее. Но теперь без всякой причины она больше не могла идти дальше. Шквальный огонь тяжелого болтера загнал ее глубоко в укрытие — старый, окруженный колючей проволокой окоп, частично прикрытый упавшей стойкой и листом почерневшего от радиации бронестекла. Она видела Ареса, стоящего впереди, посреди ничейной земли. Вокруг дредноута взмывали столбы земли, со всех сторон проносились трассирующие пули, не попадая в цель. Она наблюдала чудо в микрокосме. Как будто Арес был неприкосновенен по воле Омниссии. Но Мелитан все еще не могла пошевелиться. Почувствовав, как кто-то положил руку ей на спину, Мелитан вздохнула, неосознанно сделала глоток концентрированного кислорода и закашлялась. Подключенный к маске высококонцентрированный кислород с пониженной влажностью в теории был эффективен, но для ее тонкой, будто пергамент, стенки горла и потрепанных легких — это был ад. — Нужно добраться до него, — сказал Каллун. Из всех адептов он был единственным, кто все еще держался на ногах. Даже после двадцатичасовой двойной смены он так и не присел. Последние полчаса они следили за тем, как Арес прорывался к богомашине «''Пакс Медузан''», записывая его проклятья в адрес «Сапфирового Короля» для добавления ссылки в симулякрум, но сейчас дредноут остановился. Никаких криков, никакой стрельбы. Он просто остановился. И как только Арес замер, сержант Анкаран и другие Железные Руки, которых она считала своим сопровождением, не теряя времени, приступили к выполнению собственных задач, бросив Мелитан и ее подопечных в окопе. Мелитан посмотрела на титана: по плоти и костям пробежала дрожь, будто она встретила новое, невиданное божество. Она изо всех сил пыталась отделить веру и преданность Аресу и ненависть к Железным Рукам в целом от духовной любви к величию Машины. Почему-то она подумала о Строносе, об их разговоре на борту «''Натиска''». Не все они одинаковы. — Мелитан! — Каллун снова встряхнул ее, на этот раз настойчиво. — Кто-то должен пойти туда и привести его в чувство. Она посмотрела на него так, как будто он внезапно заговорил на другом языке. Каллун дал мгновение, чтобы ответить, и когда Мелитан попыталась найти слова, он понимающе сжал ее плечо. Слабая улыбка тронула его глаза, полные жизни и энергии, какими она всегда их знала. — Подожди здесь. Я посмотрю, что можно сделать, и сразу вернусь. Мелитана открыла рот, чтобы возразить ему, но ничего не произнесла. Она ненавидела себя. «Хо-орошо», — выдавила она, когда Каллун взял ее благословляющий жезл, масла и всякие мелочи. Каллун быстро поцеловал ее в лоб — Мелитан выразила лишь немой протест, и, проскользнув под колючей проволокой, побежал к Древнему. >>> ИСТОЧНИК >>> САРДОНИС >>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> ТУБРИИК АРЕС >>> ДАТА >>> 002013.M32 >>>>> СИМУЛЯЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ >>>>> Он заставил датчики >>> глаза >>> ПОВРЕЖДЕНИЕ ФАЙЛА >>> открыться, впуская путаницу стимулов. Он чувствовал запах горящей плоти и обожженного керамита. У него не было обоняния. Он мог видеть буйство звуков и красок. Он не мог видеть >>> Сапфировый Король оставался поблизости, крики и град выстрелов пронизывали двойные потоки противоречивых сигналов. — Нам нужно вытащить тебя отсюда. Кто-то пытался сдвинуть его с места. Он чувствовал, как гнезда ручного управления подключаются к его центральному соединению >>> его тянут за руки, вытаскивают оттуда, где, как он помнил, он видел проявление демона. Это был Даррво >>> Даррво >>> Апотекарий Даррво. В клане Гаррсак не было апотекариев с таким именем. Должно быть, прибыло подкрепление. В этом тоже не было никакого смысла. В последнем отчете кланы Раукаан и Сорргол находились более чем в одном дне пути. — Со мной все кончено, брат. Помоги тем, кому еще можно помочь. Я обещаю, что останусь здесь, когда ты вернешься. — Пожалуйста. Мы в опасности. — Оставь меня. Это приказ. Апотекарий начал бормотать молитву Омниссии >>> Императору, и Арес почувствовал, как что-то в нем вытянулось от этих слов. Параллельные потоки сознания начали сливаться воедино, горелый погребальный запах Сардониса отступал в глубины памяти, чтобы его сменило...… Ничего. >>> — Нет. Я выбираю милость Императора, это мое право. Я не стану железом. — Пожалуйста. — Ну же, быстрее. — Нет! Я видел наше будущее, и его невозможно спасти. Я не хочу, чтобы меня заковали в панцирь, и я наблюдал, как все вокруг меня погибает. — Это искажение симуляции >>> говорил демон. Ты Древний >>> Железный Капитан Тубриик Арес. Не поддавайся ему. — Пусть мы все погибнем., — сказал он, не замечая борьбу апотекария >>> адепта, и позволил своим системам жизнеобеспечения выйти из строя. >>> ПОВРЕЖДЕНИЕ ФАЙЛА >>> ЗАВЕРШЕНИЕ МОДЕЛИРОВАНИЯ >>> ЗАВЕРШЕНИЕ… >>> КОНЕЦ ДАННЫХ. '''IX''' Стронос вышел из вокса, бункер пошатнулся от прямого попадания. «''Пакс Медузан''» доставал сюда. — Как скоро ожидается подкрепление? — спросил Ванд, оторвались от изучения данных. — Неизвестно. Но осталось недолго. А пока продолжай работать. — Да, брат. Оставив брата работать в одиночку, Стронос вылез наружу, и его окатило волной низкой гравитации, вызванной последним залпом. Прикрыв бионический глаз перчаткой, он увеличил кратность на местонахождении адепта Йоланис, сканируя разрушенную местность в поисках любых признаков обещанного технопровидца. Стронос уловил багровую вспышку, глаз автоцентрировлся и сфокусировался — это бегущий человек, — спустя долю секунды обломки, через которые он пробирался, взорвались. '''X''' Мелитан закричала, когда Каллун, Арес и все в радиусе примерно пятидесяти метров исчезли в облаке пыли, поднятой снарядом, который приземлился прямо на них. Она все еще чувствовала губы Каллуна на лбу и закричала, даже когда пыль начала покрывать очки, а мир стал желтым. Это все из-за нее. Ее амбиций. Ее неудач. Она выкрикивала имя Каллуна, пока не заплакала и не обнаружила, что в легких не хватает воздуха, чтобы прокричать имя Ареса. Она не знала, от кого ожидала отклика. Она едва слышала себя, звон падающих доспехов заглушался разреженной атмосферой и стеной песка. А ''потом'' она пошевелилась. Не обращая внимания на хватающиеся за ее одежду руки и крики страха и беспокойства, она пробралась через колючую проволоку, откашляла кровь в маску и побежала. '''XI''' Раут не был уверен, что именно он ожидал увидеть. Он не был романтиком; он знал, что люди, даже космодесантники, не могут выдержать выстрел в голову, но Маарвук был такой прочной и мощной штукой. Раут искренне верил, что он несокрушим. Как выяснилось, ничего не произошло. Ничего неожиданного. Масс-реактивный заряд взорвался внутри толстого железного черепа ветерана-сержанта и разнес его голову изнутри. Хрисаар, тяжело дыша, опустил нож — с него капали кровь и нейронный клей. Он в шоке уставился на Раута; сверхъестественная искра отвращения, которая воспламенила его, вернулась туда, откуда появилась. — Что теперь будет? <br />

[[Категория:Warhammer 40,000]]

[[Категория:Империум]]

Brenner

Бюрократы, masseditregex, Администраторы

3094

правки

Изменения

Око Медузы / The Eye of Medusa (роман)

Навигация

Персональные инструменты

Пространства имён

Варианты

Просмотры

Ещё

Поиск

Навигация

Правила

Инструменты