Оружейник / Weaponsmith (рассказ)

Материал из Warpopedia
Перейти к навигации Перейти к поиску
Оружейник / Weaponsmith (рассказ)
Xenos-Hunters-Cover.jpg
Автор Бен Каунтер / Ben Counter
Переводчик Str0chan
Издательство Black Library
Входит в сборник Охотники на ксеносов / Xenos Hunters
Год издания 2012
Подписаться на обновления Telegram-канал
Обсудить Telegram-чат
Экспортировать EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Схватив пеона за грязные волосы, брат-сержант Хризий со всей силы ударил его лицом о топливную цистерну так, что хрустнули кости. Он отбросил труп в сторону и прижался спиной к стенке огромного бака.

Вскоре к сержанту присоединился его отряд. Его боевые братья, рядом с которыми он сражался не одно десятилетие: Вриск, который семь лет назад проиграл на Турнире Клинков и с тех пор носил в знак позора вертикальную черную полосу, перечеркнувшую личину шлема; Мирдос, который благодаря своим исследованиям о древних героях Имперских Кулаков стал тактиком отряда; наводящий страх Гестион и Груц, который считал бой видом искусства. Штурмовой отряд Хризия, к убийствам готов.

Топот их керамитовых сабатонов по палубе утонул в шуме машин. На этом уровне станции располагался склад горючего, где огромные миксеры перемешивали в чанах топливо для космических кораблей, чтобы предотвратить расслоение и застывание. Между этими чанами сновали пеоны, и у каждого на лице стояло клеймо – отметина в виде выпуклого шрама, пересекавшего губы и сломанные носы. Только тот, кто заранее знал, кому служат эти рабы, смог бы распознать в клейме стилизованные контуры черепа с решеткой на месте рта. Лик стального скелета. По оценкам Хризия, на этом уровне было около тридцати пеонов: все вооружены, но ни один не готов встретить гнев Имперских Кулаков.

Двадцать девять, поправился он. Тело раба, которого он только что ликвидировал, соскользнуло на пол рядом с ним, и на боку топливной цистерны осталась влажная дорожка крови.

– Хризий – штабу, – прошептал он в вокс. Сержант был вынужден говорить тихо: как всегда, он шел в бой без шлема, потому что не хотел скрывать татуировки на лице, которые сделал в полузабытые времена гангстерской юности в улье Девлан Инфернус. Эти знаки были его личной эмблемой, и прятать ее было бы трусостью. – На позиции.

– Штурм начался, – ответил капитан Гэсторр. – Отряд Хризия, выполняйте.

Хризий подал сигнал, махнув кулаком, и его отряд бросился вперед.

Пеоны даже не подозревали, что на них вот-вот нападут. Даже когда Имперские Кулаки показались из укрытия, паля из болт-пистолетов, врагу понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что происходит. Эти секунды стоили жизни полудюжине человек: меткими выстрелами одним снесло голову, другим разворотило грудь.

– Гестион, Груц, наверх! – приказал Хризий, на миг остановившись, чтобы оценить ситуацию.

Сверху топливные цистерны опоясывало переплетение мостков, от которых к палубе вел пандус. Враги, окажись они там, получили бы отличную возможность вести огонь по Имперским Кулакам. Брат Гестион поднялся первым – он был на полметра выше остальных, носил специальный доспех, подогнанный под его рост, и казался гигантом даже на фоне Груца.

Резко обернувшись, Хризий увидел, что трое пеонов занимают огневые позиции за рядом станков. Их ружья, стрелявшие сплошным боеприпасом, отличались простотой и эффективностью. Возможно, с близкого расстояния они смогли бы даже пробить силовую броню, но Хризий таких экспериментов проводить не собирался.

Он бросился прямо на стрелков. Человек, на которого наставили ружья, так бы себя не повел, и вместо того чтобы выпустить все обоймы в атаковавшего их Имперского Кулака, пеоны запаниковали. Для Хризия, сверхчеловека, страха быть раненым не существовало – об этом позаботилась гипнодоктринация.

Он перепрыгнул через линию станков и приземлился прямо на одного из пеонов. Клеймо так сильно изуродовало лицо раба, что казалось, что у него и вовсе нет губ и носа – на месте рта среди волдырей был лишь рваный разрез, в котором виднелись сломанные зубы. Желтые глаза раба закатились, когда Хризий своим весом проломил ему грудную клетку.

Второму пеону Хризий проткнул живот цепным мечом и, едва оружие вошло в плоть, нажал на кнопку активации. Зубья вгрызлись в желудок раба, а затем перерезали позвоночник, выбросив при этом облако крови и дыма. Почти не целясь, сержант выстрелил в другую сторону, где еще оставался последний пеон. В груди у того появились три дыры, настолько больших, что вся верхняя часть тела человека практически отделилась.

– Перекличка! Доложитесь, – приказал Хризий. С начала боя прошло уже десять секунд – скорее всего, дело близится к завершению.

– Гестион. Наверху чисто. – Судя по голосу, Гестион был разочарован.

– Мирдос. Убил четверых, пока держусь.

– Вриск. Под огнем. На моем счету пятеро.

– Груц, – позвал по воксу Хризий. – Груц, ответь!

Но Груц не ответил, а рухнул на палубу неподвижной горой желтой брони в десяти метрах от того места, где стоял Хризий. Сержант подбежал к упавшему воину и, схватив того за руку, оттащил под прикрытие машин. Пистолет и меч Груца остались лежать где упали; цепное полотно меча лишилось всех зубьев.

Хризий взглянул на дисплей, встроенный в наруч его брата: судя по жизненным показателям, которые передавали датчики доспеха, Груц был жив.

– Гестион! – заорал сержант по воксу. – Гестион, что там наверху?

Тот метнулся вдоль мостков, стреляя во что-то вне зоны видимости командира. Кто-то палил в ответ из более тяжелого оружия.

Хризий заметил, что еще один пандус ведет к вершине цистерны позади него. Если он поднимется этим путем, то сможет зайти в тыл невидимому врагу. Сержант бросился вперед с болт-пистолетом в руке, готовый выстрелить в любого, кто не окажется братом Гестионом.

Снизу доносились отрывистые очереди выстрелов, но ему придется оставить Мирдоса и Вриска самим разбираться с пеонами.

Большая темная фигура, вынырнувшая из-за выпуклого бока цистерны, была слишком массивной и слишком быстро двигалась для человека. Хризий инстинктивно нажал на спуск, но выстрел не остановил врага, который врезался в сержанта всем своим немалым весом.

Это был космический десантник в помятой силовой броне цвета дымной стали. Визор шлема с темно-красными глазными линзами напоминал забрало феодального рыцаря, а решетка, закрывавшая нос и рот, казалась пастью, полной металлических клыков. На черный наплечник серебром было нанесено то же стилизованное изображение черепа.

Железный Воин.

Предатель придавил Хризия своим весом, и сержант едва мог двигаться. Его цепной меч оказался прижат к полу, рука с болт-пистолетом – к груди, так, что не выстрелить.

Имперские Кулаки подозревали, что в захвате орбитальных станций Евклида-IV не обошлось без Железных Воинов, и Хризий только что получил тому доказательство – доказательство, которое через несколько секунд будет стоить ему жизни, если он не ответит врагу, как пристало космическому десантнику.

Сержант отпустил цепной меч и с усилием, от которого чуть не порвались мышцы, высвободил руку. Он схватил Железного Воина за затылок и дернул его голову назад, что немного уменьшило давление, после чего уперся ногой в перекрытие мостков и перекатился, сбрасывая врага с себя.

– Вы думали, что сможете затаиться здесь, как паразиты? – выдохнул Хризий. – Думали, что сможете спрятаться от сынов Рогала Дорна?

– Смелые речи, терранский щенок, – ответил Железный Воин; фильтры шлема превратили его голос в металлический скрежет. Он попытался дотянуться до болтера на поясе, но Хризий перехватил его запястье. Они сцепились лицом к лицу в рукопашной – испытание силы, где одному из противников предстояло упасть вниз.

Железный Воин победил.

Хризий рухнул с мостков, пробил своим телом ограждение и тяжело приземлился в переплетение кабелей и труб на вершине топливной цистерны. Железный Воин наконец достал болтер и выпустил по врагу оглушительную очередь, но сержант успел откатиться в сторону, превратившись в подвижную мишень под градом разрывных снарядов. Из перебитых топливных шлангов вырвались языки пламени, и выросший из них огненный шар на секунду скрыл Хризия от противника. Этой секунды ему хватило, чтобы подняться на ноги.

Сержант начал отстреливаться – вслепую, сквозь пламя. Он считал каждый болт-заряд, зная, что враг превосходит его и оружием, и силой.

Нет, не просто враг – Железный Воин, десантник-предатель из тех, кто раз за разом навязывал Имперским Кулакам жестокие битвы, чтобы доказать свое превосходство над потомками Рогала Дорна. Между такими противниками не могло быть ничего, кроме ненависти.

Благодаря этой ненависти Железный Воин прорвался сквозь огонь, за пару секунд настиг Хризия и набросился на него с боевым ножом в одной руке и болтером – в другой. Сержант едва успел развернуться навстречу, а враг уже занес нож для удара.

Хризий прославился тем, что мало кто из Имперских Кулаков мог сравниться с ним в рукопашном бою. Он разгадал, куда целит противник: в относительно уязвимое сочленение доспеха у нижнего края нагрудника. Сержант ладонью отбил нож и выпустил в Железного Воина оставшиеся снаряды.

Один выстрел пришелся в наплечник и лишь добавил еще одну царапину к и так уже рябой краске. Другой попал в грудь, выбил осколок керамита, но другого вреда не причинил. Третий и последний попал Железному Воину в тазобедренный сустав и разворотил как мышцы, так и кости под ними.

Неприятель заорал и упал на одно колено. Хризий воспользовался моментом, и пусть его цепной меч остался лежать на мостках – у него все еще были руки настоящего Имперского Кулака.

Сержант ударил пистолетом в лицо Железного Воина. Оружие разлетелось вдребезги, но лицевой щиток погнулся, а линза одного окуляра выскочила из креплений.

– Нас десять тысяч! – зарычал Железный Воин, пытаясь оттолкнуть от себя верного космодесантника. – Будущее за нами. Каждый…

Хризий не дал ему закончить. Не чувствуя ничего, кроме ненависти, так, словно во всей Галактике не осталось ничего, кроме них двоих, он ударил противника кулаком в лицевой щиток и бил снова и снова, а когда визор раскололся, сорвал шлем – и увидел лицо Железного Воина.

Брат Гестион добрался до мостков над топливной цистерной, и когда он спрыгнул вниз, к Хризию, это лицо уже превратилось в алое месиво. Сержант отпустил Железного Воина, и тело врага с грохотом упало к его ногам.

– Славная работа, – сказал Гестион, протягивая Хризию меч, который тот оставил на верхнем уровне.


Ночь накрыла собой поверхность Евклида-IV. В дневное время верхние слои атмосферы газового гиганта ярились огненными бурями, но с приходом ночи пламя темнело, и планету словно обволакивал черно-серый пепельный полог, в котором тут и там мерцали тлеющие угли.

Когда-то здесь жили люди. Было время, когда на космических станциях, вращавшихся вокруг планеты, обитали граждане Империума, но в существах, которые пребывали там теперь, не было ничего человеческого.

На фоне огромного Евклида-IV орбитальные станции казались хрупкими и практически незаметными глазу. На фоне космической пустоты и сама планета выглядела ничтожной, исчезающе малой точкой. Даже Евклид, солнце этой системы, был ничем на фоне Галактики, а Галактика не значила ничего по сравнению с Вселенной. Космическому десантнику редко выпадала возможность поразмыслить о таких вещах, и Хризий решил, что это и к лучшему.

Его окликнул знакомый голос, и, обернувшись, он увидел, что на наблюдательную палубу поднимается еще один космический десантник. Наплечник его был украшен символами Белых Шрамов, но остальной доспех был черным с вязью серебряных букв. Знакомой была и его внешность: металлическая пластина заменяет полчерепа, вместо одного глаза бионический протез, но при этом неожиданно улыбчивые губы. Бронзовый загар на обветренной коже был характерен для кочевников, из племен которых орден этого воина набирал своих рекрутов.

– Холедай! – воскликнул Хризий. – Давно не виделись, брат!

Воины обменялись рукопожатием.

– Действительно, давно, – сказал Холедай. – Служба в Карауле Смерти почетна, но хорошо, когда опять сражаешься рука об руку со старыми друзьями.

Последний раз они виделись во время отлета совместной ударной группировки Белых Шрамов и Имперских Кулаков с развалин улья Мандибус. Город стал жертвой ксеноэпидемии, которая превратила его жителей в ходячие инкубаторы для червеподобных чужаков. Миссия боевых братьев заключалась в полномасштабной зачистке, уничтожении всего живого. Это было бесславное, мрачное занятие, безжалостная мясорубка, и в такое время даже космодесантники нуждались в друзьях. Холедай и Хризий сражались бок о бок, их отделения слились в одно, а бойцы набрались свежих сил от новых товарищей.

– Я слышал, что Караул Смерти направил истребительную команду на Евклид-IV, – произнес сержант. – Но не знал, что ты в её составе.

– Услышав, что мы будем поддерживать Имперских Кулаков, я постарался попасть в команду, – объяснил чогориец. – Не мог упустить возможность ещё раз сразиться рядом с сынами Дорна. Как дела у твоего отделения?

– Венел пал на Торгине, – ответил Хризий. – Убит снайпером эльдар. Корон погиб в Фольмаркском Просторе, когда мы потеряли «Вечное самопожертвование».

– Они были достойными братьями, Хризий. Это потеря для всех нас.

– Война всегда забирает лучших, – согласился сержант. – Вриск по-прежнему заглаживает вину за поражение на турнире, хотя в глазах остальных он уже дюжину раз искупил её. Мирдос вот-вот получит собственное отделение. Гестион, разумеется, совершенно не изменился.

– Приятно слышать. Говорят, ты лично убил Железного Воина.

– Верно, – произнес Хризий. – Мне повезло.

– На моем счету нет подобных убийств, сержант, – заметил Холедай. – Я со своим отрядом сразил множество чужаков, но Железный Воин – это нечто особенное. С глубокой радостью пролил бы кровь подобного изменника. Мне известно о бесчестных делах, совершенных ими против Имперских Кулаков.

– Груц был ранен. Я горд, что убил такого врага, но не ценой страданий боевого брата.

– Тогда ты отомстишь за него, так же, как мы мстим за наших павших в каждом сражении. И следующий бой уже скоро. Я говорил с капитаном Гэсторром, и, судя по разведданным Инквизиции на это задание, силы врага сосредоточены в научном комплексе. Мы ударим туда, ударим мощно, и вышвырнем Железных Воинов с Евклида-IV, прежде чем они успеют организовать оборону.

– А почему Ордо Ксенос вдруг заинтересовался Евклидом-IV? – спросил сержант.

– Поверь мне, – улыбнулся Холедай, – ордо желает истребить Железных Воинов так же сильно, как и мы. Пусть его инквизиторы и специализируются на искоренении чужаков, но враг есть враг.

– Что ж, поэтому мы здесь. Но что здесь делают Железные Воины?

Караульный Смерти посмотрел в иллюминатор. Когда-то эта станция была прекрасным местом, в котором собравшиеся жители могли наслаждаться великолепием Евклида-IV. Теперь всё здесь находилось в упадке, на стенах виднелись пятна ржавчины и сырости, а смотровое стекло покрывал мутный конденсат.

– Евклид-IV населяли интеллектуалы, – сказал Холедай. – Художники, философы. Возможно, их медитации пробудили или призвали нечто. Духовную угрозу. Возможно, Железные Воины хотят заполучить это «нечто». Или, возможно, здешний научный комплекс оказался настолько совершенным, что приобрел ценность для врага. Неважно, главное, что теперь мы знаем, где и когда убивать предателей.

– Я рад, что у Инквизиции и моего ордена здесь общие цели, – проговорил Хризий. – И хорошо, что ты вернулся, брат.

– Конечно, хорошо, – отозвался Белый Шрам, и сержант узнал улыбку старого друга. Она появлялась, только когда Холедай видел шанс помериться силами. – Я ещё раз смогу показать тебе, как сражается настоящий космодесантник.


Капитан Гэсторр придерживался тактической философии, основанной на том, что космический десантник – не солдат. Солдат может утратить хладнокровие. Солдат не пойдет просто так под яростный огонь врага – его нужно гнать туда, как скотину, или заманивать, как ребенка.

Космодесантник больше походит на пулю, выпущенную из пистолета. Он движется по указанному пути, и его не надо уговаривать нанести смертельный урон цели, к которой он направлен.

Абордажные торпеды Имперских Кулаков врезались в борт станции. Судя по надписи на корпусе, она называлась «Просвещение». Армированные носы «Цестов» пробили внешнюю оболочку комплекса, после чего штурмовые тараны преодолели ещё несколько слоев защитного покрытия.

Силовая броня защищала космодесантников от вакуума, который образовался после взрывной разгерметизации, выбросившей наружу всё содержимое внешних отсеков комплекса. Через несколько секунд после её окончания носы абордажных таранов раскрылись, и появились Имперские Кулаки. Штурмовые отделения, возглавлявшие прорыв, начали углубляться в лабиринт вентиляционных каналов и трубопроводов системы охлаждения, которые опоясывали внутреннее пространство станции.

Враги знали об их появлении. Даже при том, что в комплексе не осталось работающих датчиков, отголоски удара таранов наверняка разнеслись по всему «Просвещению». Каждый Имперский Кулак и боец истребительной команды Караула Смерти, сопровождавшей их, знали, что абордаж будет тяжелым. Их ждал ближний бой, жестокая резня.

Сражение против самого ненавистного врага в истории Имперских Кулаков. Им не терпелось начать.


Первый контакт с врагом произошел, когда Хризий заметил краем глаза создание неясных очертаний, скачущее между лабораторных стендов. На полу помещения негде было ступить от механизмов, с потолка свешивались кабели и трубопроводы. Над всем нависал громадный объект цилиндрической формы – электронный микроскоп, похожий на монументальную скульптуру. Полно мест, где могли спрятаться противники. Тот, которого заметил сержант, прыгал от укрытия к укрытию; он был человекообразным, но с какой-то коренной неправильностью в облике. Кожа существа обвисала, как листья с ветки, а слишком длинные конечности гнулись под странными углами.

Мутанты.

Немедленной целью сержанта стал близкий контакт с противником. Это был первый принцип Доктрин Штурма, которые Хризию при обучении внедрили во сне. Он бросился вперед, снося оборудование, ударом ноги отбросил стол; во все стороны разлетелись пробирки и прочая лабораторная посуда. Уже начиналась перестрелка: звучало громовое стакатто болтеров Имперских Кулаков, в ответ блестели красные вспышки лазерного огня. Сержант увидел новых врагов, укрывшихся за баррикадами из перевернутых стендов и опрокинутого инвентаря. Создания, одетые в разношерстное черно-желтое обмундирование, выделялись разнообразными мутациями. В одно мгновение Хризий заметил кожу немыслимых цветов, покрытую фигурными пятнами, когти и хвосты с жалами, рваные крылья, иссушенную и усыпанную волдырями плоть.

Гестион, бежавший впереди командира, опустил плечо и пробил насквозь панель когитаторных экранов, после чего врезался в мутанта с щупальцами, укрывавшегося за ней. Сбитый с ног противник попытался открутить космодесантнику голову, но Имперский Кулак с размаху ударил врага о покрытый белым кафелем пол, расколов ему череп. Затем Гестион пробил цепным мечом грудь второму мутанту. Пронзительное жужжание зубьев перекрыло даже предсмертный вопль твари и звуки стрельбы; это был звук близкой победы.

Перепрыгнув через баррикаду из предметов мебели, сержант застрелил одного из противников в грудь ещё до того, как коснулся пола. У убитого были крупные фасеточные глаза и ротовой аппарат, как у насекомого. Взмахнув цепным клинком, Хризий рассек второго в поясе, а обратным ударом отрубил ногу третьему. Имперский Кулак почти не обратил внимания на следы скверны, отмечавшие их плоть, – враги умерли, пятная свежей кровью его золотисто-желтую броню. Сержант растоптал упавших мутантов, чувствуя, как отдается в ступнях хруст их костей.

Новые твари, привлеченные криками собратьев, бежали к месту боя с автоганами и лазерным оружием. Один из мутантов, стреляя на ходу, бросился на Гестиона. Гордо возвышавшийся над ним Имперский Кулак забил противника до смерти, пока от желтого доспеха отскакивали пули и лазразряды. Гестион часто получал ранения, и каждый раз Хризий читал ему лекции о том, что долг космодесантника – не только убить врага, но и сохранить при этом себя, свою броню и оружие. Однако Гестион, вплоть до последней клетки своего огромного тела, был начисто лишен инстинкта самосохранения.

В лабораторию врывались сотни мутантов, радиоточки изрыгали приказы и призывы биться насмерть. Отделение Хризия на мгновение остановилось; под их ногами лежали трупы мутантов первой волны, новая волна неслась прямо на космодесантников.

– Гестион! Держи позицию, атакуй по моему сигналу, – приказал сержант. – И займи укрытие!

– Узрите же поработителей! – раздался резкий, неприятный голос из динамиков вокс-аппарата на потолке. – Провозвестников порядка! Поработителей вашего рода! Смотрите, как они падут, и упивайтесь их предсмертными воплями!

Выглянув из укрытия, Хризий увидел, что мутанты уже близко. Он видел их лица, и те, выражения которых ещё можно было распознать, казались застывшими. Судя по стеклянным взглядам, эти существа были под гипнозом, или же им промыли мозги.

«Псы, – подумал сержант. – Звери, натасканные для боя. Люди, недовольные Империумом, которых напичкали ложью, плотно обработали и спустили с цепи, будто псов».

– Пошли! – рявкнул он, бросаясь на передовых мутантов – в бурю когтей и клинков.

Даже в бою с этой фанатичной ордой можно было завоевать славу. Сержант штурмовиков Хризий легко вошел в жестокий ритм насилия. Враги делали выпады, а он парировал, разворачивался и рассекал, выпускал несколько болт-зарядов и вновь давал тварям приблизиться, после чего всё повторялось. Брат Мирдос тем временем взобрался на цилиндр микроскопа и рубил всех, кто пытался достать его. Казалось, что Имперский Кулак – флаг на вершине горы, а мутанты соперничают между собой за право первым сорвать его. Где-то в гуще толпы сражался Гестион, и противники разлетались от него во все стороны; некоторые даже с лязгом врезались в трубы системы охлаждения на потолке.

Натиск врагов ослабевал. Иначе и быть не могло, ведь они постепенно заканчивались. Когда оставшиеся мутанты разбились на группки по двое-трое, их скосили болтеры арьергардных Имперских Кулаков под командованием капитана Гэсторра. К ним присоединились бойцы истребительной команды, которые вели огонь с гибельной точностью: каждый заряд попадал строго в цель, разрывая её в кровавые клочья.

– Отделения, доложиться! – прозвучал приказ на командном вокс-канале Гэсторра. – Сообщить о замеченных Железных Воинах!

– Здесь их нет, – отозвался Хризий. – Послали вперед пушечное мясо. Думают ослабить нас, прежде чем мы доберемся до них.

– Пока не видно, – по голосу сержант узнал Холедая. – Отделение, свободный выбор целей, но не тратьте «кракены». Ищите Оружейника.

Сержант опустился на одно колено позади изрешеченного пулями лабораторного стенда.

– Холедай? Брат Холедай, можешь повторить?

Ответа он не получил. Похоже, вторая часть сообщения Белого Шрама предназначалась только Караульным Смерти, а не всему отряду. Возможно, Холедай ошибся и на мгновение забыл переключить каналы.

Но Хризий был уверен, что не ослышался; сообщение слышали и остальные бойцы его отделении.

– Сержант, – начал брат Гестион, выходя из-за ряда механизмов и присоединяясь к командиру. Великан был залит кровью с головы до ног. Его болт-пистолет оставался в кобуре, и, вполне вероятно, космодесантник убил безоружной левой рукой столько же мутантов, сколько и цепным клинком. – Он точно это сказал? Насчет Оружейника?

– Сосредоточься на врагах, брат Гестион, – ответил Хризий.

– Но так и было, – вмешался подошедший к ним брат Вриск, который вытирал кровь с клинка дуэльной сабли. Он предпочитал это оружие цепному мечу. – Мы все слышали его. Думаю, сержант, теперь всем понятно, зачем мы здесь.

Согласно летописцам Имперских Кулаков, – боевых братьев, ответственных за сохранение легенд о сражениях и старых обидах, – Гурлагорг Оружейник был одним из первых Железных Воинов, нарушивших величайшее табу космических десантников. Этот предатель, входивший в число командиров своего легиона, захватил в стародавнем бою Имперского Кулака, вскрыл его плоть и удалил прогеноиды – геносемя, которое регулирует многочисленные аугментации в теле космодесантника, без чего он просто не может существовать. Геносемя, созданное по генному образцу самого примарха Рогала Дорна, сотворенного по образу и подобию Императора. Кусочек божественности, живущий внутри каждого космического десантника.

Гурлагорг, искавший способы создания новых Железных Воинов, принял решение добывать геносемя имперских космодесантников и, осквернив его необходимыми процедурами, использовать для создания своих боевых братьев. Это была одна из самых кощунственных идей, когда-либо рождавшихся в орденах Космического Десанта. Кому-то казалось, что даже воины из предавших легионов, еретики и заклятые враги человечества, будут хотя бы уважать принципы собственного сотворения. Но нет, Оружейник создал Железного Воина из первого похищенного образца, и с тех пор искал новое геносемя, которое мог бы извратить своей нечестивой наукой.

Это была опасная история, и все магистры ордена запрещали упоминать о ней. Но слухи не прекращались, обрастая все новыми деталями. Гурлагорг был худшим из худших, самым заклятым врагом Имперских Кулаков. Если бы кто-то составил список главных недругов ордена, Оружейник оказался бы почти на самом верху. Лишь немногие имена стояли бы выше, и принадлежали они поистине могущественным созданиям.

И сейчас Гурлагорг находился на орбите Евклида-IV. Об этом знал Караул Смерти и, по-видимому, капитан Гэсторр вместе с руководством ордена. Именно поэтому Инквизиция направила истребительную команду для поддержки Имперских Кулаков в уничтожении Железных Воинов. В ордо знали, что Оружейник – ненавистный враг человечества и после его смерти в Галактике станет чуть меньше скверны.

Они нашли его. После всех этих тысячелетий они нашли его. И теперь, после всех этих тысячелетий, они смогут его убить.


За лабораторией начался палубный коридор с кровоточащими стенами. На месте стальных листов возникло почерневшее биомеханическое подобие плоти, гниющий металл, пульсирующий вздутыми железными венами. С просевшего потолка капала кислота, а под ногами воинов булькала серебристо-черная слизь. На ретинальных дисплеях Имперских Кулаков, осторожно пробиравшихся к центру научного комплекса, горели все до единой тревожные руны. Фильтры лицевых пластин задерживали худшие из загрязняющих веществ, сделавших воздух станции густым и мутным.

Даже сержант штурмовиков Хризий надел шлем. Имперские Кулаки двигались свободным строем по палубе, на которую приходилась большая часть пути до цели. Сильно искривленный пол то поднимался, то опускался, а порой дрожал под ногами, угрожая провалиться вниз, к топливным ячейкам и скоплениям маневровых двигателей на нижней части станции.

– Чудо, что гравитация ещё работает, – воксировал брат Вриск.

– Не спеши, брат, – возразил Мирдос. – Вспомни битву за «Темное вознесение». Повелители Ночи отключили гравитацию на своем флагмане, как только началось сражение, надеясь посеять замешательство среди Имперских Кулаков.

– Это сработало? – спросил Вриск.

– Если бы ты озаботился прочесть хоть что-то из летописей наших предков, Вриск, то знал бы, что Имперские Кулаки, проявив стойкость и упорство, одержали победу, – раздраженно ответил Мирдос. – Тогда наши братья были готовы ко всему, и мы должны брать с них пример.

Перед Хризием возник покрытый пузырями участок палубы, на котором истончился слой биомеханической субстанции. Под поверхностью в сероватой прозрачной жидкости находился объект, похожий на болтер древней модели. Его очертания ещё не оформились, а детали оставались неясными, как будто вылепленными из глины.

– Они выращивают здесь оружие, – сказал сержант.

– Воистину, – отозвался Вриск, – нет техноереси, на которую не решились бы Железные Воины.

В других пузырях обнаружились фрагменты силовой брони и оружие, всё на различных стадиях «роста».

– Уничтожим их на обратном пути, – воксировал капитан Гэсторр. – Наша цель – Железные Воины.

– И Гурлагорг Оружейник, – ответил Хризий по командному каналу. – Он здесь. Вы не можете отрицать этого, капитан.

– Дисциплина и сосредоточенность, сержант, – отрезал Гэсторр. – Миссия превыше всего.

– Если Оружейник на этой станции, тогда наша миссия – убить его, – возразил Хризий. – Миссия Имперских Кулаков – убить всех врагов человечества.

– Ты забегаешь вперед, – передал капитан. – Нет признаков того, что Гурлагорг здесь.

– Караул Смерти думает иначе, – воксировал сержант.

Холедай и остальная истребительная команда осторожно пробирались по нестабильному помещению, оставаясь на фланге построения Имперских Кулаков. Хризий различал на наплечниках воинов геральдику их орденов Космического Десанта. Помимо старого друга, Белого Шрама, там были Претор Орфея, Скимитаровый Страж, Черный Дракон. Сержанту стало интересно, каково это – сражаться рядом с космодесантниками других орденов, чье мышление сформировали другие доктрины. С теми, кто входят вместе с тобой в братство лучших воинов Императора, но при этом не являются товарищами, с которыми ты сражался в одних кампаниях.

– Приближаемся к лаборатории опасных веществ, – сообщил сержант Мокс, ведущий отделение на противоположном фланге. – Если всё осталось, как на изначальных чертежах, то она укреплена и хорошо защищена. И, если Железные Воины организовали оборону станции, то они ждут именно там.

– Капитан Холедай! – приказал Гэсторр. – Используйте ваши подрывные заряды. Пробейте дорогу внутрь!

Истребительная команда выдвинулась вперед, туда, где в оскверненную палубу упиралась мощная переборка, хребет станции. Только теперь Хризий заметил, что Претор Орфея облачен в доспех ручной работы и сервоупряжь. Технодесантник прикрепил к стене три больших стальных контейнера и ввел последовательность команд, после чего Караульные Смерти покинули зону поражения.

– Если Оружейник не знал, что мы идем, – холодно произнес Вриск, – то скоро узнает.

– Простые люди называют таких, как мы, смертниками, – сказал Хризий. – Мы те, кто первыми идут в пробитую брешь. Но для космодесантника подобное – величайшая честь, ибо тогда он может первым пролить кровь врага.

Сержант поднял цепной меч.

– Мы прольем кровь Оружейника!

Палуба содрогнулось от трех коротких взрывов. Кисты лопнули, изрыгая на пол недозревшие части брони и оружия в потоках жирной скверны. Переборка раскололась во вспышке пламени, палубу заволокло черным дымом.

Сгустился мрак, но авточувства Хризия обрисовали ему внутреннее пространство лаборатории опасных веществ. Неизвестно, каким это помещение было раньше, но теперь оно напоминало храм, созданный в ином измерении, вырванный оттуда и пересаженный в сердце космической станции. Через участок пустого пространства в самом центре тянулись цепи с изуродованными трупами, наколотыми на шипастые звенья. Из тьмы спускались колонны черной стали, вонзаясь у основания в огромные, покрытые резьбой жертвенные камни. Лабораторный пол превратился в запутанное скопление алтарей, проходы между которыми были завалены телами, — то ли лабиринт, то ли склеп. Сверху за происходящим пристально наблюдали идолы кошмарных богов и демонов с драгоценными камнями в глазницах. Песьеглавое воплощение Кровавого бога Кхорна; расплывшееся чудище из серого камня, изображающее, несомненно, Чумного бога Нургла – все они ждали скорого кровопролития.

От изначальной обстановки лаборатории остались только клетки из вороненой стали. Теперь они располагались на вершинах чернокаменных столпов, и внутри каждой находился представитель того или иного вида ксеносов. Хризий узнал генокрада имгарлской популяции: особь-предвестник, появляющийся до прибытия тиранидских флотов-ульев. В другой клетке оказался покрытый различной мерзостью хруд, странствующий по космосу мусорщик, облаченный в экзоскелет из отбросов других цивилизаций. Было там и четверорукое создание со змеиным телом и в вычурной броне; судя по доспеху, прежде этим существом владела более развитая раса, использовавшая его в качестве телохранителя или простого солдата. На многих из жертвенных камней лежали трупы других чужаков. Некоторым выпустили потроха, словно по ним предсказывали судьбу, других рассекли на части, как при вивисекции, и аккуратно разложили куски на алтарях, будто детали на столе часовщика.

Сержант отметил всё это, подходя вплотную к бреши. Часть его сознания, привыкшая к тактическому анализу, отмечал потенциальные укрытия и сектора обстрела. Другая часть воспринимала только неясные фигуры в древних силовых доспехах, мелькавшие среди груд костей. Распознав их, Хризий наполнился яростью.

Железные Воины. Они пришли сюда, окопались в великом храме богов самого варпа.

Если бы кто-нибудь сейчас попросил сержанта процитировать основы ведения боев, внедренные в его разум при гипнодоктринации, Хризий не смог бы этого сделать. Славные дела Рогала Дорна, легенды его ордена, собственное имя космодесантника – всё вылетело у него из головы. Осталась только пылающая, беспримесная ненависть.

Потому что он видел лицо Железного Воина. Врага, убитого им на складе горючего. И сейчас этот образ заполнил мысли сержанта, превратившись в символ бесконечного отвращения.

Разрывные замолотили по расколотой переборке в тот же миг, как Хризий прыгнул в неровную пробоину. Болты попали ему в нагрудник и наголенник, но это не остановило разогнавшегося сержанта, и он вбежал в густую тень между двумя алтарями. Под ногами Имперского Кулака хрустели скелеты чужаков.

Впереди выросла громадная фигура в черной силовой броне. По очертаниям враг напоминал космодесантника, но его облик искажали громоздкие бионические имплантаты. Вместо одной из рук у него имелась промышленная клешня, больше подходящая для разрезания брусков металла в мануфакторуме. Половина черепа создания была металлической, увенчанной короной бронзовых рогов. Единственный глаз в центре лицевой пластины светился зеленым, и выходящие из него лучи прицельных лазеров прыгали по телу Хризия.

Сержант не дал Железному Воину выстрелить. Двумя широкими шагами подскочив к изменнику, Имперский Кулак ударил его прямо в грудь.

Но предатель не сдвинулся с места. Более тяжелый и сильный, чем Хризий, он наотмашь ударил верного космодесантника громадной клешней в живот и отбросил его на чернокаменный алтарь позади.

Оттолкнувшись ногами, сержант немного отодвинулся от Железного Воина. Этого зазора Хризию хватило, чтобы поднять цепной меч и сделать прямой выпад. Передняя часть клинка вгрызлась между поршнями в бионическом плече врага, разрубая провода и гидравлические шланги.

Предатель рассмеялся; это был лязгающий, полный ненависти звук. Пока сержант пытался вырвать застрявший меч, Железный Воин поднял клешню и как будто с насмешкой быстро сомкнул резцы, показывая, с какой легкостью перерубит противника надвое.

Во тьму упала новая тень, черная на черном. Брат Вриск атаковал изменника, направив на него дуэльную саблю.

Клинок вонзился в грудь Железного Воина. Давление, которое испытывал Хризий, на секунду исчезло, и освобожденный космодесантник откатился от врага.

Не обращая внимания на рану, предатель развернулся и схватил Вриска клешней. Из поврежденного плеча засвистел пар, но резцы с грохотом сомкнулись и рассекли Имперского Кулака в поясе.

Сержанту показалось, что его окунули в ледяную воду. Кровь Хризия как будто исчезла, сменившись переохлажденным газом. Закричав, он снова сделал выпад, на этот раз целясь в затылок Железного Воина.

Цепной меч угодил изменнику в шею, туда, где позвоночник соединялся с черепом. Враг застыл, словно парализованный, пока зубья клинка прогрызали ему верх хребта и мозговой ствол. Содержимое черепа превратилось в кашу, единственная смотровая линза лопнула, и вязкое кровавое месиво потекло по нагруднику черной брони.

Всё это произошло менее чем за секунду. Мгновение назад Вриск ещё жил, а сейчас его уже не было. Хризий видел тысячи смертей, но гибель брата, товарища по отделению, всегда ощущалась иначе.

Брат Мирдос, который препирался с Вриском за несколько минут до этого, с хрустом прошагал по скелетам и замер, увидев среди изломанных тел шлем с черной полосой вдоль лицевой пластины. Он мгновенно понял, что боевой брат мертв.

– Помянем его, когда падет Оружейник, – произнес сержант, хватая воздух.

Мирдос сумел только кивнуть. После этого Хризий перешагнул через двух мертвых космодесантников, одного верного и одного предателя, и направился дальше в лабиринт между алтарями.

Совсем недавно его ненависть пылала огнем, теперь сержанта наполнял холодный гнев, еще более исступленный. Следовало избавиться от него, от этого жуткого, леденящего давления, что росло в груди. Сделать это можно было единственным путем: с боем пробиться к цели, убивать, калечить и мстить каждым ударом.

Месть. Он отомстит. Он вырежет знаки своей невыразимой ненависти на теле Оружейника.

Воздух над Хризием расчертили очереди, кто-то стрелял с вершины алтаря. Запрыгнув туда, сержант увидел ещё одного Железного Воина, руки которого в результате мутаций и бионических замен превратились в многоствольные болтеры. Изменник вел огонь по четырем или пяти Имперским Кулакам, и над лабиринтом взмывали пылающие каскады осколков. Резким ударом Хризий подсек ногу предателя, повалив его на спину. Оказавшийся рядом Мирдос бросился на упавшего врага, метя ему в сердца. Цепной меч верного космодесантника высек фонтан искр, врубившись в керамит.

Железный Воин сбросил Мирдоса, и прежде чем сержант успел нанести удар обратным махом, выпустил в него очередь болтов. Один из зарядов попал Хризию точно в колено; он почувствовал, как осколки костей и хрящей разрывают кожу, распускаясь цветком с кровавыми лепестками.

Сержант рухнул навзничь. Он приказывал телу подняться, нанести смертельный удар, но от болевого шока мышцы не слушались. Тем временем Железный Воин повернулся к Мирдосу, навел на него многоствольные болтеры, и оскаленная лицевая пластина изменника словно бы ухмыльнулась.

Мощный поток разрывных зарядов врезался в Имперского Кулака, превратив его грудную клетку в кровавое месиво. Мирдосу начисто оторвало руку, ещё один болт вонзился в глазную линзу, и мозговое вещество вылетело через расколовшийся затылок на черный камень алтаря.

«Скорбь придет позже, – сказал себе Хризий. Время как будто замедлилось, даруя ему мгновения, необходимые, чтобы поспеть за собственными мыслями. – Я буду оплакивать его среди усыпальниц и статуй «Фаланги». Но не сейчас».

Над алтарем висела одна из клеток с чужацкими особями, та, в которой содержался генокрад. Сержант бился с ними прежде, он знал, что это немыслимо злобные существа, и тот, кто сумеет сразить их в ближнем бою, один на один, заслуживает почетного знака. У самого Хризия такого ещё не было. На расстоянии, если, конечно, их вовремя замечали, генокрадов удавалось отстреливать без потерь. Подобравшись ближе, они становились кошмарным врагом.

По-прежнему лежа на спине, сержант вытащил болт-пистолет и навел его на цепь, которая удерживала клетку.

Вероятно, Железный Воин решил, что Хризий пытался прицелиться в него и не сумел. Выпустив несколько зарядов в наступающих Имперских Кулаков, изменник снова повернулся к сержанту. Использовав эти секунды, верный космодесантник наполовину опустошил магазин и превратил верх клетки в облако серебристых осколков.

Цепь развалилась, освобожденная клетка рухнула вниз. Она приземлилась прямо позади Железного Воина, который обернулся посмотреть, что произошло.

Четыре когтистые лапы, вытянувшись между погнутых прутьев, схватили предателя за шею. Сплетение щупалец на голове чужака разошлось в стороны, обнажив схожий с клювом ротовой аппарат. Подтащив космодесантника поближе, генокрад обвил его шлем вытянутыми придатками.

Клюв насквозь пробил череп Железного Воина. Предатель забился в конвульсиях, поливая всё вокруг очередями из болтеров.

Хризий заставил себя встать, хотя искалеченная нога грозила подогнуться. В медблоке доспеха не было анальгетиков в количестве, достаточном, чтобы полностью купировать боль, но сержант её не чувствовал. В его сознании просто не осталось места для боли.

Последние заряды в магазине Имперский Кулак выпустил в голову пирующего генокрада. Стреляя в упор, он расколол череп ксеноса и оставил его труп лежать бесформенной грудой. Убитый чужак так и не выпустил мертвого Железного Воина.

Какая-то часть Хризия хотела, чтобы он поднял тело брата Мирдоса, унес подальше от поля боя и отдал ему достойные погребальные почести. Чтобы он забрал и брата Вриска, переправил две разрубленные половины воина на «Фалангу» и похоронил там, среди прочих героев. Но эта часть сержанта была каплей в сравнении с волной ненависти, захлестнувшей его. Он был опустошен изнутри, превратился в пустынную долину, сглаженную воющими ветрами. Не осталось ничего, кроме желания причинить боль Оружейнику, виновному во всём этом.

Соскочив с залитого кровью алтаря, Хризий понесся по лабиринту. Слезы застилали глаза космодесантнику, пока он пробирался через груды обломков и скелетов. Впереди мелькало красное раскаленное сияние: судя по цвету и жару, расплавленный керамит. В кузнях «Фаланги» из него отливали новые фрагменты брони. Сержант чувствовал запах вещества, пробивающийся через трупную вонь и смрад боевого заряда болтов, через фильтры шлема.

Кузня в центре храма состояла из многочисленных арочных проходов, перекрытых баррикадами. Из стен торчали сотни шипов с насаженными на них черепами. Выстрелы выбивали куски из груд обломков – преград, установленных Железными Воинами. Битва уже докатилась сюда, в сердце храма. Имперские Кулаки, последовав за атакующим отделением Хризия, наседали на предателей со всех сторон.

Оружейник должен был находиться здесь, в кузне.

Перед одной из баррикад обнаружился брат Гестион, последний боец, оставшийся в отделении сержанта. Под шквалом болтерного огня великан подбежал к основанию преграды, стащил на пол стоявшего наверху Железного Воина и впечатал кулак в его лицевую пластину.

Второй предатель, забравшись на баррикаду, спрыгнул к ним. Держа двуручным хватом силовой топор, он ударил Имперского Кулака по руке и почти отрубил её. Здоровой рукой Гестион схватил врага за горло и с силой, которая редко встречалась даже у космодесантников, швырнул его в груду хлама. Посыпались какие-то крупные обломки и стальные брусья.

Хризий устремился на выручку боевому брату. Железный Воин на полу пытался встать, но сержант с разгону вонзил ему в хребет цепной клинок. Меч вошел глубоко, но недостаточно, чтобы убить изменника; тот повернулся и выстрелил в упор из болт-пистолета.

Броня над животом Хризия вмялась и сдвинулась, но выдержала. Этот болт не прошел через неё, но следующий пройдет.

Сержант опустил ступню на шею Железного Воина, чувствуя, как расколотое колено вспыхивает мучительной, колючей болью. Он давил, сколько было сил, пригибая голову противника, и одновременно поворачивал цепной клинок, опираясь на него всем своим весом. На этот раз меч пробил спину предателя, а затем Хризий вытащил его почти целиком и начал вонзать снова и снова. После каждого удара из раны с бульканьем вытекала алая струя, словно из родника, наполненного кровью.

Подняв взгляд, сержант увидел, что Гестион бьется один на один со вторым изменником, цепным клинком против силового топора. Железный Воин взмахнул оружием по низкой дуге, нацелившись отрубить ноги Имперского Кулака. Верный космодесантник блокировал удар, но его меч разлетелся на части во вспышке силового поля. Вылетевшие металлические зубья осыпали Хризия и застряли в доспехе, будто крохотные кинжалы.

Безоружный теперь Гестион схватил Железного Воина за шею обеими руками. Сержант пытался вырвать цепной меч из сраженного противника, но клинок плотно застрял в сросшейся грудной клетке. Наконец Хризию удалось высвободить оружие, и он рванулся вперед, но тут колено всё-таки подвело его, согнувшись под неестественным углом.

Железный Воин вонзил оголовье топора под ребра Гестиону. Имперский Кулак отступил со вскрытой броней, а предатель занес оружие и погрузил лезвие на глубину ладони в незащищенную грудь противника.

Увидев это, Хризий завопил. Железный Воин снова поднял топор и опустил его с такой силой, что разрубил торс Гестиона от плеча до пояса.

Сержант подхватил с пола болт-пистолет убитого им врага и подполз на пару шагов ближе, чтобы стрелять в упор. Выпустив в спину изменника остаток магазина, он разнес на куски силовую установку доспеха.

Гестион умер не сразу. Из всех, кого знал Хризий, космодесантников и не только, он был самым сильным человеком и последним в жизни движением сорвал шлем с Железного Воина. Только после этого боец рухнул наземь.

Последний болт-заряд вошел точно в затылок предателя. Задняя часть черепа разлетелась на куски, забрызгав разбитую баррикаду мозговым веществом и осколками костей.

Хризий знал, что увидит, ещё до того, как Железный Воин повалился навзничь, а его мотнувшаяся голова повернулась мертвыми глазами к сержанту. Имперский Кулак знал, каким будет лицо врага. Он видел его раньше, когда убивал другого изменника на складе горючего; облик предателя, словно клеймо, отпечатался в памяти.

И этот Железный Воин оказался таким же.

Сержант смотрел в лицо человека. Не чудовища, не демона, не кошмарного гибрида человека и машины. Обычное лицо, как у любого космодесантника. Нет, не как у любого – Хризий с его бандитскими татуировками выглядел намного ужаснее этого Железного Воина.

Они были людьми. Космодесантниками, как и сам сержант. Железные Воины стали врагами человечества не потому, что были какими-то чудовищами, порчеными и дикими созданиями, которых изуродовали метки их ереси. Их сделало предателями нечто внутреннее, нечто, скрывающееся в каждом космическом десантнике.

В жизни Хризия не встречалось зрелища более ненавистного, чем нормальное, человеческое лицо убитого врага.

Протащившись по обломкам, сержант добрался до тела Гестиона. Боевой брат скончался: его внутренности были видны в ране, и Хризий заметил неподвижные, залитые кровью сердца и легкие.

Он выпрямился, опираясь на развалины баррикады. За преградой виднелись текущие сверху сплошные потоки расплавленного керамита, похожие на водопады. Там, в кузне, ждал Гурлагорг Оружейник.

Перебравшись через груду обломков, сержант перезарядил болт-пистолет руками, трясущимися от боли и шока. Раны уже не имели значения. Переполненный ненавистью, которая с невероятной силой толкала его вперед, Хризий мог не обращать на них внимания. Он будет страдать позже, а сейчас нужно совершить ещё одно, последнее убийство.

В центре кузни, перед наковальней из черной стали, стоял на коленях Оружейник.

Вся сдерживаемая боль разом обрушилась на Имперского Кулака. Хризий осел на пол, поддерживая себя одной рукой. Сержанту хотелось повалиться ничком и позволить забытью взять верх, но он не собирался давать себе передышку.

Рост Оружейника составлял примерно три четверти человеческого, он доходил космодесантнику до пояса. Фигура его была гуманоидной, но с непропорционально вытянутыми конечностями и многосуставчатыми, цепкими пальцами ног. Пальцы рук оказались такими же длинными и гибкими настолько, что могли скручиваться по-змеиному. Тело создания покрывал красно-коричневый мех. Лицо его было плоским, почти обезьяньим, с неразвитым носом и широким ртом. Существо не носило одежды за исключением натянутых на глаза сварочных очков и перевязи с инструментами поперек груди.

На наковальне перед ним лежали различные детали и приспособления. Пока Хризий наблюдал за чужаком, тот собрал из нескольких элементов новый вертящийся механизм с легким каркасом, похожий на заводную игрушку для увеселения детей. Затем Оружейник выпустил творение из рук, и оно полетело, поймало восходящую струю горячего воздуха и вспорхнуло к потолку кузни, будто насекомое. Создатель с любопытством наблюдал за ним, не обращая внимания на сержанта.

Кроме них, в кузне никого не было. Железные Воины погибли или сражались с основными силами Имперских Кулаков в храме. Минуту назад Хризий был уверен, что увидит многорукую сервоупряжь Гурлагорга, пар, струящийся из реакторов и установок на его древней броне, бледную маску синтетической кожи, заменившую лицо. Но ничего этого здесь не оказалось – только странное мохнатое существо у наковальни.

Ещё одна баррикада рухнула под объединенным весом двух Караульных Смерти из истребительной команды Холедая. Следом за ними в кузню вошел и сам Белый Шрам.

– Холедай! – крикнул сержант. – Что это? Где Гурлагорг?

Белый Шрам медленно прошел вперед.

– Отступись, брат. Сражение окончено.

– Где Гурлагорг? – снова потребовал ответа Хризий. – Мое отделение погибло, пытаясь добраться до него! Где он?

– Гурлагорга здесь никогда не было, брат Хризий, – ответил Холедай.

– Но ты говорил об Оружейнике! Мы слышали тебя! Из-за него ты явился сюда!

– Да, это так, – спокойным и ровным тоном ответил капитан Караула Смерти. – Но я ни разу не упомянул имени Гурлагорга. Это существо принадлежит к расе, обладающей редкими технологическими навыками. Железные Воины использовали его в собственных целях, для создания оружия и брони. Таких созданий с полным основанием называют оружейниками. Мы пришли сюда именно за ним.

– Ты... ты знал, что мы услышим тебя, – произнес сержант. – По воксу. Ты знал, что мы подумаем, будто идет охота на Гурлагорга! Ты позволил моему отделению принести себя в жертву, пока мы пытались убить Оружейника!

Имперский Кулак навел болт-пистолет на чужака, который по-прежнему не обращал внимания на собравшихся вокруг космодесантников.

– И я, возможно, всё же убью его!

Холедай успокаивающе поднял руку, но стоявший рядом космический десантник, в золотых цветах Скимитаровой Стражи на черном фоне Караула Смерти, уже прицелился в Хризия из болтера.

– Заряды «кракен», используемые моей истребительной командой, могут пробить даже керамит брони космодесантника, – произнес Белый Шрам. – В том числе твоей, брат Хризий. Возможно, тебе неизвестно об имплантатах мозгового ствола, которыми снабжен каждый Скимитаровый Страж, но брат Шен застрелит тебя, пока ты ещё будешь нажимать на спуск. Мы пришли за чужаком и мы забираем его живым. Таково наше задание и мы выполним его, даже если придется переступить через тебя. Мне тяжело это говорить, Хризий, но этот ксенос важнее для Инквизиции, чем жизнь или смерть любого из нас.

Безвольно осевший сержант выронил пистолет.

– Мы были братьями, Холедай. В улье Мандибус ты вытащил Груца из-под развалин после того взрыва. Ты часами спорил с Вриском об истории! Они были твоими братьями! Ты был моим братом! Ты знал, что мы готовы погибнуть ради возможности убить Гурлагорга, и всё равно позволил нам обмануться.

– Железные Воины пытались эвакуировать чужака со станции, – ответил капитан. – Нам нужно было захватить это помещение как можно быстрее. Следовательно, необходимо было ускорить наступление Имперских Кулаков, заставить их действовать стремительнее, чем дозволяют боевые доктрины ордена. Мы не лгали вам, сражались стойко, как любой из вас, и ради общей цели.

Опустившись на колени рядом с Хризием, Холедай положил ему руку на плечо, и на мгновение сержант увидел перед собой прежнего Белого Шрама, с которым когда-то сражался бок о бок. Но затем лицо друга исчезло, сменившись лицом космического десантника, верного Инквизиции, а не своим боевым братьям.

– И этот чужак станет могучим подспорьем для Ордо Ксенос. Он гениален даже по меркам своей расы. Он вооружал целые Черные крестовые походы, а теперь его таланты послужат Империуму. Возможно, ты не в полной мере осознаешь, чего мы добились здесь, но, если когда-то верил мне, то поверь сейчас: эта победа грандиознее, чем убийство сотни Гурлагоргов.

Холедай жестом отдал приказ технодесантнику из Преторов Орфея. Шагнув вперед, тот надел кандалы на запястья и лодыжки ксеноса, который не оказал никакого сопротивления. Выдвинув одну из серворук со шприцом на конце, Караульный Смерти сделал чужаку укол, и тот немедленно осел, потеряв сознание. Космодесантник поднял существо и закинул себе на плечо.

– Мы должны уходить, – сказал Белый Шрам. – Я буду молиться за твоих павших.

– Они и твои павшие тоже, – ответил Хризий.

С этим истребительная команда покинула кузню, быстро выдвигаясь обратно к абордажным таранам. Когда основные силы Имперских Кулаков разрушили баррикады, они обнаружили только сержанта штурмовиков Хризия. Сгорбившись, он сидел возле наковальни, измотанный и побежденный.


Хризий смотрел, как взрывается и разлетается в пустоте научная станция, сокрушенная несколькими зарядами, размещенными в стратегических точках. Позади него на наблюдательной палубе лежали тела братьев Гестиона, Вриска и Мирдоса, покрытые саванами, ибо раны их были слишком уродливы. Они останутся здесь до тех пор, пока Имперские Кулаки не погрузят свою броню, оружие и раненых на ударный крейсер, отправляющийся в обратный путь к «Фаланге». Там будут похоронены павшие, а их геносемя впоследствии имплантируют новым боевым братьям. Предполагалось, что в этом есть утешение.


На верстаке перед Хризием лежал его шлем. У сержанта ещё оставалось немного времени перед отбытием соединения, и он нашел кисть и немного краски среди рабочих инструментов на складе горючего. Перед тем как приступить к работе, космодесантник снова бросил взгляд на иллюминатор и заметил отражение собственного лица. Подсвеченное красноватым блеском мрачного Евклида-IV, покрытое бандитскими татуировками, оно было куда более чудовищным, чем увиденные им лица Железных Воинов. В облике его друга Холедая тоже не было ничего ужасного, но, возможно, оно крылось внутри, и Инквизиция воспользовалась этим, чтобы обеспечить выполнение задания любой ценой. Даже ценой жизней других космических десантников.

Возможно, действия Холедая были оправданы. Возможно, задание Инквизиции было важнее любого Имперского Кулака. Сейчас, впервые за всё время, Хризий понял, что не уверен в этом.

Когда на дальнем краю Евклида-IV вспыхнул рассвет, вновь озаривший атмосферу планеты, сержант Хризий начал рисовать вертикальную черную полосу по центру шлема. Брат Мирдос так и не взял реванш за позор поражения на Турнире Клинков. Хризий сомневался, что и ему когда-либо удастся искупить свой позор. Но пока он не сделает этого или, что более вероятно, не погибнет, шлем с черной полосой будет его лицом.