6265
правок
Изменения
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =1819
|Всего =38}}
{{Книга
— Кадия стоит!
=== Глава седьмая ===
Поднимаясь по винтовой лестнице на обзорную палубу центрального шпиля, Женевьева поняла, что все её раздумья затмевает одна мысль:
''Трон, какая красота.''
С кругового балкона звонницы открывался вид на раскинувшийся внизу храмовый комплекс, внешне напоминавший саму Терру.
Каждое окно горело, каждая арка и внутренний дворик лучились золотым светом. Храм походил на сияющий корабль, плывущий по тёмному морю.
Глассические окна сверкали, выложенные на них витражи из стекляшек переливались многоцветными оттенками, будто страницы иллюминированных рукописей. В одном дворе среди тьмы извивались и корчились призрачные огни, сопровождаемые далёким пением гимнов. Там, монахи из келий-моленных в медитативном трансе ходили по запутанному лабиринту, держа в руках свечи и моля Императора об избавлении.
Но на оборонительных стенах горели и другие огни. Отрывистые сполохи и росчерки болтерных очередей. Направленные вперёд дульные вспышки стенных орудий. Из внутреннего клуатра взвились фонтаны искр и пламенеющие следы от выстрелов, когда хор «Экзорцистов» затянул великий ''te deum'', исторгнув из пусковых труб органов шквал ракет в окружающую мглу.
Упавшие ракеты омыли землю рокочущей волной очищающего огня — озарив целое море скрывающихся среди ночной тьмы великанов в чёрных латах.
Гончие Абаддона. Варвары у ворот.
— Восхитительно, не так ли? — спросила Элеанор.
Она стояла у поручня, с высоты разглядывая поле битвы. От её полированных чёрных лат отблескивал жёлтый как масло свет. По правую руку канониссы расположился ветхий архидьякон Мендазус, горбясь под тяжестью высокой митры.
— Со стен — не настолько, — отозвалась Женевьева. — Они уже поджимают нас, а сегодня только первый день. Сёстрам нужна поддержка.
Архидьякон стукнул клюкой по мраморному полу.
— Возможно, если бы вы не растратили серафимок, атакуя зоны высадок, на нас бы давили не так сильно. Смиренность — вот чего вам всегда недоставало.
— Сегодня я потеряла ровно половину воинства, владыка. Я очень смиренна. Откуда мне было знать, что там окажется так много предательской техники, а если вы продолжите разговаривать со мной так, будто я всё ещё девочка в схоле…
— Прошу прощения, — оборвала её Элеанор, после чего коснулась комм-бусины в правом ухе. — Северный оборонительный округ — штурмовая партия еретиков на вершине стены. Резерв доминионок — выдвинуться и зачистить.
— Какая дерзость, — пробормотал Мендазус.
— Архидьякон прав, Женевьева. Не растеряй ты их, серафимки стали бы мобильным резервом, усиливая слабеющие порядки и отражая прорывы. Разве ты не слушала, когда я запре…
— Я твоя сестра, а не подчинённая. Ты не вправе мне ничего запрещать.
— Да, — произнесла Элеанор. — И это проблема.
— Она твоя Сестра по Клятве, — упрекнул её Мендазус. — Кровь не значит ничего. Уж в твоём-то возрасте напоминать об этом…
— Мне не нужно напоминать, что я значу для своей сестры.
Женевьева стиснула челюсть и перевела взгляд на горящую ночь.
Поймёт ли Элеанор, всегда отличавшаяся холодным умом, что она имела в виду? Наверняка. Экивоки никогда не были сильной стороной Женевьевой. С самого детства Мендазус настраивал их друг против друга, и Элеанор неизменно выходила победительницей. Лучшая в фехтовании, истовей в вере, и прирождённый лидер. Совершенная во всех аспектах — естественный выбор на роль канониссы.
Женевьева, наверное, так и осталась бы серафимкой, если бы не пророчество кардинала Субары — ныне давно покойного, — утверждавшего, будто ему явилась Катерина, которая сказала, что двойняшек из схолы святой Моррикан нужно воспитать и сделать канониссами.
Мендазусу такие новости не пришлись по душе — он никогда не ладил с Субарой.
Таким образом, Элеанор получила престижный чин защитницы и управительницы храма, а Женевьеве досталась охрана окружающих его земель Экклезиархии.
— В любом случае, — сказала Элеанор, нарушив молчание, — поздно пререкаться о том, как пожертвовали собой Сёстры. Я позвала тебя не просто так.
— А для чего?
Элеанор записала на клочке пергамента приказ, после чего вручила посыльной с прыжковым ранцем.
— Старшей сестре Анастасии. Новые координаты наведения для «Экзорцистов».
Когда серафимка перепрыгнула через поручень, и, запустив ранец, унеслась на запад, Женевьева невольно ощутила укол зависти. Сейчас ей больше всего на свете хотелось точно так же улететь отсюда прочь.
— Архивраг давит изо всех сил, — сказала Элеанор. — Как ты и сказала, потери растут, и это только первый день. Скоро мы не сможем защищать все стены.
— Какой у тебя план?
Элеанор оглянулась на сестру, и свет заиграл на её безупречной коже. Озарив мягкое, нежное лицо женщины, которая командовала Сёстрами с тыла.
— Ключ при тебе?
Женевьеву пробрал озноб. Она поднесла руку к груди, на которой болтался кусок железа.
— Нет.
— У тебя его нет, или ты этого не сделаешь? — осклабился Мендазус.
— Я… Ты же не всерьёз. Только не те монстры.
— Мы не можем позволить себе терять войска, сражаясь с еретиками-астартес. Учитывая, что к осаде присоединились три сверхтяжёлые демонические машины. Тот полукнязь, о котором они ревут, убивает нас, чтобы его пугала смогли сделать своё дело. Мы должны нанести удар, уменьшить их численность, притом не уменьшив нашу. Это значит Скит Ямы.
— Практичное и уместное решение, Элеанор, — заявил Мендазус. — Лицезреть работу ума истинной канониссы — ничто иное как чудо.
Элеанор сняла что-то с пояса и протянула ей.
Это был ключ. Инфокодированный и отмеченный черепом с литерой «I» Адептус Министорум.
— Если до этого дойдёт, выпусти их, Сестра. Покажи обитателям Ока, что такое настоящий ад.
— Скажи, что мы не в таком отчаянии.
— Ты смеешь отвергать свой долг? — взвился Мендазус.
— Я никогда не отвергала долг. Но почему не ты, Элеанор? Как-никак, у тебя есть это. — Женевьева кивнула на машину, тенью высившуюся позади сёстры.
Украшенный золотом реликвийный костюм «Образцовый».
Он стоял на бронированном колене, будто в молитве. Пустой отсек пилота был опущен вниз, а огромный крестообразный клинок упирался остриём в брусчатку. Левую руку, на которой располагался тяжёлый огнемёт, защищал наклонный щит размером с человека. Поверхность боевого костюма покрывали печати чистоты толщиной с корзину роз.
— Не неси чушь, — сказал Мендазус. — Она должна руководить обороной. А реликвия предназначена для охраны храма. Ею нельзя рисковать, кроме как в случае крайней необходимости.
— Ты и твои серафимки быстрее, — пояснила Элеанор, призывно протягивая ей ключ. — Архидьякон отправляется на вигилию. Он помолится о том, чтобы до этого не дошло.
Возможно, к тому времени она погибнет на стенах, подумала Женевьева, так что ей не придётся идти в Скит Ямы.
Женевьева взяла ключ, и генометка тотчас определила её личность.
Глазницы черепа вспыхнули красным.