Погибель глупца / Fool's Ruin (рассказ)
 | Перевод коллектива "Warhammer: Чёрная Библиотека" Этот перевод был выполнен коллективом переводчиков "Warhammer: Чёрная Библиотека". Их канал в Telegram находится здесь. |
 | |
| Автор | Майк Брукс / Mike Brooks |
| Переводчик | Юр Саныч |
| Издательство | Black Library |
| Год издания | 2022 |
| Подписаться на обновления | Telegram-канал |
| Обсудить | Telegram-чат |
| Экспортировать | EPUB, FB2, MOBI |
| Поддержать проект
| |
Верховные лорды призывают их.
Капитан Каталл Наксон из ордена Минотавров знал только это. Конечно, ходили слухи, которые не обошли стороной даже Космический Десант. Слухи, что на Терру напали; что Робаут Гиллиман вернулся; что Робаут Гиллиман — предатель; были даже слухи о том, что Терра пала. Но для Минотавров все это не имело значения. Они знали только то, что Верховные лорды призывают их. И поэтому Минотавры, как и всегда, откликнутся на зов.
— Отчет, — потребовал Каталл.
— Новых данных нет, мой господин, — ответил капитан корабля Аэрун Домок со своего командного трона. От капитана тянулись кабели, подключающие его напрямую к «Бронзовому проповеднику»; вот уже шестьдесят лет он не покидал ударный крейсер. — Варп до сих пор нестабилен, но мы поддерживаем связь с остальным флотом. Навигатор уверен, что мы движемся с приемлемой для нынешних обстоятельств скоростью.
Каталл поморщился. Минотавры не привыкли зависеть от обстоятельств; обычно именно они и были непреодолимыми обстоятельствами, что обрушивались на других. Но в данный момент он ничего не мог поделать. Варп — не тот враг, которого можно сразить клинком и болтером, как нельзя его и запугать, чтобы тот действовал, как хотел Империум. Каталл мог только верить в Императора и игнорировать назойливый шепот в глубине сознания, спрашивающий: как Император мог все еще существовать, если Терра пала? Конечно, это всего лишь слухи — так он себе повторял. Но что если она пала, если Император погиб, могло бы это объяснить буйство варпа? Опасно и даже глупо проводить связь между видимыми событиями и наихудшим теоретическим обоснованием. С другой стороны, Каталл Наксон верил в необходимость готовиться к худшему.
Ему было смутно известно, что смертные добавляли вторую часть высказывания — что-то про надежду на лучшее. Но Минотавры не верили в надежду.
«Бронзовый проповедник» содрогнулся сильнее прежнего, словно его охватила лихорадка, но эта дрожь не утихла через несколько секунд, как и мощные завихрения в варпе. Вместо этого она продолжилась, вибрируя в самом каркасе корабля.
— Отчет! — снова прокричал Каталл. Сервиторы, не прерываясь, продолжили выполнять свои задачи — как и было бы до тех пор, пока все, что можно назвать жизнью в их телах из металла и плоти, полностью бы не умерло, — а вот члены команды замерли, выпучив глаза. Они были слугами ордена, поклявшимися служить и быть безмерно преданными, и отдай Каталл приказ совершить самоубийственный рывок в пасть вражеского флота, они бы выполнили его без колебаний. Однако варп был коварной угрозой. Ни один смертный не хотел гибнуть бессмысленно, особенно находясь в имматериуме. Каталл Наксон имел весьма смутное представление о так называемом Море Душ, но зато он точно знал, что ни в коем случае ему не доверяет.
— Варп-шторм усиливается, — спокойно ответил капитан Домок, но от Каталла не укрылось напряжение в его голосе. У капитана корабля были опасения, которые тот не озвучил.
— Что с остальным орденом? — спросил Каталл.
— Связь... нарушена, — cказал Домок. — Я постараюсь…
По кораблю пробежала дрожь, но это не сам корабль трясся — его трясли, словно грызуна, угодившего в хищную пасть огромного кота. Каталл потерял равновесие и начал заваливаться в сторону — а потом «в сторону» стало «вниз». Со звоном керамита о металл Наксон врезался в блок когитаторов. От силы тряски кричащую команду швыряло по всему мостику. Каталл четко услышал характерный звук ломающихся костей, а его улучшенные чувства уловили отдающий железом запах крови.
— Поля Геллера отказывают! — рявкнул капитан Домок, и в этот момент на расстоянии ладони от его головы пролетел незакрепленный инфопланшет. — Варп-двигатели перегружены! Приготовиться к экстренному переходу в реальное пространство!
Каталл Наксон стиснул зубы от гнева и разочарования, но ничего сделать было нельзя. Только глупец будет пытаться пересилить варп, и Минотавры таковыми не являлись.
Прозвучали сирены, цикличный вой которых одновременно любили и боялись все члены экипажа: этот сигнал означал выход из варпа, и иногда это были самые опасные мгновения в их жизни. Но прямо сейчас это было явно наименьшим из двух зол.
— Переход! — прокричал Домок. Наступил долгий, томительный миг, когда все каким-то образом продолжало трястись, несмотря на то, что застыло на месте, а затем вселенная вывернулась наизнанку.
Считается, что благодаря уху Лимана космодесантники не подвержены головокружению и тошноте, но варпу плевать на биологию. Каталл с трудом встал на ноги, борясь с ощущением, что все вокруг кружится.
— Отчет!
— Мы вышли в реальное пространство, — проскрежетал капитан Домок. Хоть у него и стояли кибернетические имплантаты, заменяющие половину мозга и позвоночника, капитан «Бронзового проповедника» после выхода из имматериума выглядел хуже остальных. На мгновение Каталл задумался, как ощущается головокружение, когда ты чувствуешь себя единым целым с пустотным кораблем весом в двадцать мегатонн. — Переход прошел успешно.
Каталл оглядел мостик. Некоторым членам экипажа удалось доковылять до своих постов, но многие были ранены после тряски, через которую прошел «Бронзовый проповедник». Каталл видел минимум двоих, лежавших без сознания и бившихся в конвульсиях — наверняка результат перехода из варпа.
«Если ты цел, то это успех», — это были слова скаут-сержанта Эдрама, сказанные по случаю первого варп-перелета Каталла. Сейчас он особенно хорошо понимал, что же имел в виду ветеран-сержант.
— Где мы? — спросил Каталл. Головокружение уже практически прекратилось, и он мог без проблем стоять прямо.
Домок замялся, прежде чем ответить.
— Прошу прощения, господин, но у меня нет информации, которую я мог бы контекстуализировать для ответа. Мы дрейфуем в глубоком космосе, до ближайшей звезды или планетарной системы несколько световых лет.
Каталл открыл было рот, чтобы ответить, но затем нахмурился.
— Капитан, что конкретно значит «дрейфуем»?
— Варп-двигатели серьезно повреждены, — мрачно сказал Домок. — Мы не сможем сделать еще один варп-прыжок без серьезного ремонта и переоборудования.
— И… нам придется делать это в одиночку, — с беспокойством сказал Каталл. Космодесантнику неведом страх, зато он обладает тактическим мышлением. Каталл уже начал просчитывать вероятность того, что их случайно обнаружат. И такая вероятность была равна нулю. Позвать на помощь, использовав астропатов — учитывая неспокойствие в варпе, шансы на обнаружение крайне низки. Вероятность проведения успешных ремонтно-восстановительных работ варп-двигателя… — Это осуществимо?
— Если будет достаточно времени — возможно, — ответил капитан, — но машиновидцам придется подробнее изучить…
— Капитан Домок, — прохрипел член экипажа, — я зафиксировал сигнал бедствия!
Каталл и Домок переглянулись. Это было еще одно событие, вероятность которого стремилась к нулю.
— Вокс-сигнал? — спросил Домок.
— Никак нет, сэр. Это электронный аварийный сигнал, — отрапортовал офицер вокс-связи. — Транслируемый код идентифицирует его как крейсер типа «Неустрашимый», «Погибель глупца».
Домок облизнул губы — одна из немногих привычек, оставшихся еще с тех времен, когда он ходил по мостику корабля.
— Расстояние?
— Сигнал был сильным, сэр, — ответил офицер. — Максимум несколько сотен миль.
— Проложить курс, — приказал Домок. Палуба под ногами Каталла загудела, когда, повинуясь воле капитана корабля, включились маршевые двигатели «Бронзового проповедника». — Попытайтесь вызвать их по вокс-связи.
— В нашем флоте не было крейсеров типа «Неустрашимый», — сказал Каталл, и на смену мрачным расчетам пришло беспокойство. Минотавры не привыкли работать с тайнами. Они несли смерть, где и когда этого требовали Верховные лорды.
— Я знаю, — ответил Домок. — Возможно, этот корабль столкнулся с тем же феноменом варпа, что заставил нас выйти в реальное пространство, и они могут поделиться информацией. Но что еще важнее… — продолжил он, бросив многозначительный взгляд на Каталла, — у них могут быть нужные нам для ремонта варп-двигателя запчасти.
Ему не нужно было продолжать мысль. Если на «Погибели глупца» было необходимое, то они это отдадут, желают они того или нет. На борту «Бронзового проповедника» находилось пятьдесят Минотавров, которые позаботятся об этом, так как волю Верховных лордов нельзя нарушить.
— Я соберу абордажную группу, — ответил Каталл, а затем развернулся и направился к выходу с мостика.
Попытки вызвать по воксу «Погибель глупца» не увенчались успехом, но электронный аварийный сигнал продолжал поступать. И если на борту оставались живые члены экипажа, то они не могли выйти на связь любым другим способом, или не желали этого. Теперь освещаемый холодным светом далеких звезд легкий крейсер висел в пустоте за ангаром «Бронзового проповедника». На его корпусе можно было различить орудийные башни и выступы укреплений, остальное же было скрыто в глубокой тени. Но даже слабого света звезд хватало, чтобы увидеть зияющие разрывы на корпусе. Что-то явно покалечило этот корабль.
Каталл хотел быть уверенным, что эти «раны» нанесло что-то обыденное — макропушки, лэнс-орудия, торпеды или же турболазеры, но он мысленно возвращался к пережитому в варпе… Тогда «Бронзовый проповедник» попал в лапы к чему-то. Каталл знал достаточно о том, как переменчивы и жестоки потоки варпа. И было несложно представить, что в варпе водятся чудища, похожие на морских монстров из легенд древней Терры, что тянули несчастные корабли на дно.
Но теперь он находился в реальном пространстве, и какие бы необъяснимые ужасы ни обитали в глубинах варпа, приди они сюда, им можно было противостоять.
— Запуск, — отдал он приказ.
Десантно-штурмовой челнок «Громовой ястреб» взлетел и ринулся вперед, вырвавшись из портала ангара и преодолев несколько миль, разделявших два крейсера. «Бронзовый проповедник» навел орудия правого борта на «Погибель глупца», готовясь нанести смертельный удар практически в упор, появись хоть малейший признак готовящейся западни. Но Каталлу было известно, насколько они уязвимы в этот момент. В «Громовом ястребе» находились: тактическое отделение Серафиона и штурмовое отделение Исократа, все в передовых доспехах типа VIII «Странник», оба принадлежали его роте. Также вместе со своим капитаном отправились библиарий Пелагий, апотекарий Аристон и брат-технодесантник Софос. Остальная половина полуроты осталась на «Бронзовом проповеднике». Сам же Каталл был облачен в комплект тактического дредноутского доспеха типа «Арконак». В правой руке он сжимал реликтовый штормболтер, отобранный у предательских Астральных Когтей, а затем заново благословленный; левая рука была облачена в могучую силовую перчатку. Они были поистине грозной боевой силой, но против даже самого малого орудия «Погибели глупца» их «Громовой ястреб» был беспомощен.
Однако угроза так и не явила себя. Поврежденный крейсер оставался безжизненным, даже когда пилот направил штурмовик к одной из гигантских дыр в борту корпуса.
— Ищи место посадки по нашему правому борту, — воксировал Софос пилоту, когда штурмовик залетел глубже во тьму, освещаемую лишь прожекторами «Громового ястреба». — Эта точка будет ближе к варп-двигателю.
Каталл выглянул и увидел развалины коридоров, комнат и переборки — все смятые. Он узнал о множественных ударах по корпусу корабля, когда они столкнулись с крошечными кусочками обломков, которые провисели в космосе одному Императору известно сколько времени.
— Садимся, — воксировал пилот. «Громовой ястреб» развернулся и остановился перед тем, что когда-то было полом, а теперь — лишь небольшой платформой, уходящей в центр огромного разлома. Передняя десантная аппарель зашипела и начала опускаться.
Каталл вышел первым, как и полагалось согласно его положению командира и воина, чья броня даровала наибольшую защиту. Он грузно прошагал по аппарели и ступил на разрушенный пол. Его магнитные подошвы с глухим стуком соединились с поверхностью. Из темноты не последовало ни единого вражеского выстрела, и он направился к искореженной раме, некогда бывшей дверным проемом. Лучи света с наплечных люменов прорезали тьму, освещая коридор, который поначалу был таким же извилистым и неровным, как поверхность, по которой Наксон сейчас шел, но по мере удаления от поврежденной секции корабля становился прямее и ровнее.
В обломках корабля не было атмосферы, через которую аудиосенсоры его шлема могли хоть что-то уловить. Но Каталл чувствовал вибрацию от шагов идущего позади него Софоса.
— Ты знаешь, что нужно сделать, брат? — Каталл отправил ему личное вокс-сообщение.
— Это не то, в чем я специализируюсь, — ответил Софос. — Тем не менее, я посоветовался с машиновидцами с «Проповедника» и полагаю, что смогу оценить возможность использования деталей и компонентов, необходимых для возвращения нашему кораблю возможности совершать варп-прыжки.
— И что ты будешь делать, если ничего не выйдет? — спросил Каталл. Прежде он не задавал таких вопросов, но к нему снова вернулось беспокойство. Он бы предпочел встретить смерть в бою, в любой момент, но не прозябать неизвестно где остаток своей искусственно продленной жизни, медленно умирая от голода.
— Брат-капитан, тогда я все равно попробую это сделать. — За ответом последовал хриплый выдох, который по ту сторону вокса мог быть мрачным смешком. — В конце концов, что-то же нужно будет делать со своим временем.
Каталл старался задать темп продвижения, совмещающий скорость с осмотрительностью. Ведь они не проводили операцию по зачистке остова корабля от любых угроз, скрывавшихся на нем; их целью было определить возможность изъятия необходимых агрегатов. Но все же Каталл не хотел угодить в ловушку, к тому же его команде необходимо было удостовериться, что «Погибель глупца» будет безопасна для инженеров и техноадептов, когда те прибудут сюда и начнут свою работу.
Миновав первоначальный плацдарм, Каталл приказал сержанту Исократу и его отделению выдвигаться вперед двумя огневыми группами. Отделение штурмовиков не было оснащено прыжковыми ранцами, потому что в тесных помещениях корабля, построенных с расчетом на неулучшенных людей, они были бы только помехой — но они все равно продвигались быстро, с болт-пистолетами и цепными мечами наготове.
Они обнаружили первый неповрежденный внутренний шлюз — меры предосторожности, включенные в конструкцию корабля именно на такой случай — менее чем через минуту после того, как ступили на борт. По ту сторону шлюза не было атмосферы, так что он, должно быть, был все еще соединен с частью корабля, которая теперь вела в открытый космос. Но рядом с панелью следующего воздушного шлюза, на который они наткнулись, горела маленькая зеленая руна — по ту сторону шлюза был воздух.
— Здесь есть электричество, — заметил Каталл. — Корабль не совсем мертв.
— Сигнал продолжал транслироваться, — отметил этот факт Софос. — Для низкоуровневых функций, подобных этой, силовые ядра могут оставаться действующими практически бесконечно.
— Тогда почему не горят ходовые огни? Где внутреннее освещение? — сказал Каталл.
— Возможно, экипаж отключил все функции, кроме жизнеобеспечения и сигнала SOS, чтобы сохранить энергию, а затем они забаррикадировались в неповрежденной части корабля, — предположил апотекарий Аристон. — Здесь еще могут быть выжившие.
Каталл еще некоторое время осматривал воздушный шлюз. Наиболее безопасным способом действий было выбить двери ударом силового кулака и позволить воздуху улетучиться, тем самым лишив кислорода и заморозив любого, кто был лишен защиты, имевшейся у боевых братьев Каталла. При других обстоятельствах он так бы и поступил — это была не спасательная операция, и жизнь одного Минотавра была для него и для Империума ценнее, чем все члены экипажа крейсера типа «Неустрашимый», даже если их там тысячи. Любая угроза, которую можно устранить до того, как она возникнет, должна быть уничтожена.
И все же существовала вероятность, пусть и небольшая, что экипажу этого корабля что-то известно о варп-аномалии, вынудившей «Бронзового проповедника» экстренно выйти из варпа. Эта информация могла оказаться критически важной, ведь в противном случае Софосу и его союзникам из Механикус не было смысла чинить варп-двигатели только для того, чтобы снова столкнуться с той же проблемой в варпе, от которой они чудом сбежали.
— Соблюдайте осторожность, — предупредил Каталл, нажав на руну. Первая дверь открылась, за ней обнаружилась шлюзовая камера, в которой могло поместиться не больше полудюжины космодесантников. Идеальное бутылочное горлышко, реши кто-либо сковать боем Каталла и его боевых братьев.
Но попытайся они, он мог бы уничтожить герметизирующие механизмы и лишить нападающих воздуха, оставив их задыхаться.
Даже защищенный своим терминаторским доспехом, Каталл все равно был наготове, выходя из дальнего конца шлюза. В теории его тактический дредноутский доспех мог выдержать попадание из любого портативного оружия, предназначенного для неулучшенного человека. Но теория не всегда совпадала с практикой, да и толстый керамит не всегда обеспечивал защиту от некоторых видов отвратительных ксеносов, наполнявших Галактику, и их извращенных технологий.
«Или их когтей», — молчаливо добавил он про себя, думая об омерзительных генокрадах. Ему доводилось видеть тела космодесантников-ветеранов, что сражались против этих разведывательных организмов тиранидов в ближнем бою. Их броня напоминала изуродованный борт «Погибели глупца».
— Расстояние? — воксировал он Софосу. Технодесантник сверился с ауспиком.
— Еще двести ярдов в этом направлении, и мы достигнем машинного отделения, — ответил Софос.
— Есть признаки жизни?
— Ничего. Но… — Трудно было представить, что кто-то будет размахивать ауспиком таким иронично-напыщенным движением, но Софос умудрился такое провернуть. Каталл понимающе кивнул. Ауспики были ценными приспособлениями, но славились ненадежностью в условиях подобных этим, когда их окружало множество толстых металлических стен.
— Атмосфера пригодна для дыхания, — сказал сержант Исократ, снимая шлем. Он сделал глубокий вдох и медленно кивнул головой. — В воздухе еще есть запах ИРП и алкоголя, но я не чувствую гнили или разложения. Я думаю, что здесь могут быть выжившие или были до недавнего времени, — закончил он и надел шлем — для этого не понадобился приказ Каталла. Минотавры не были Космическими Волками, чтобы разгуливать с открытой головой, провоцируя вселенную выстрелить им в лицо.
— Приступай, — отдал приказ Каталл, и отделение Исократа снова выдвинулось на позицию. Каталл почувствовал, как внутри появляется мрачная решимость. Живые люди — это возможная битва, и он был только рад ощутить отдачу от стрельбы своего штормболтера и почувствовать удары вражеского оружия по его броне. Схватка обладала притягательной простотой, которой катастрофически не хватало всей их миссии. И он обнаружил, что будет разочарован, если противники окажутся не страшнее жалких выживших имперцев, что сбивались в группу в слабой надежде спастись.
Каталл замер. Что-то было не так.
— Кодиций Пелагий, — сказал он, повернувшись к библиарию, — все в порядке?
Пелагий отставал на полшага, а его шлем был слегка наклонен вбок — Каталл был достаточно внимателен, чтобы заметить и такие малые признаки. Библиарий кивнул и положил руку на наплечник Каталла, чтобы развеять его опасения.
— Я думаю, здесь что-то… есть. Какое-то тянущее чувство на краю сознания. Но я не уверен, и я не ощущаю колдовского воздействия на нас. Возможно, это просто остаточный варп, сочащийся из аномалии.
Каталл нахмурился.
— Возможно ли такое без еретического вмешательства?
— Многие вещи возможны там, где дело касается варпа, брат-капитан, — сказал Пелагий, но его слова ни капли не успокоили Каталла. — В любом случае, я не могу аргументировать, почему нам стоит вернуться, да и у нас есть много причин, по которым мы должны продолжить.
Каталл не стал просить Пелагия предупредить его, если ситуация изменится — библиарий сделал бы это самостоятельно. Вместо этого он воксировал остальной штурмовой группе:
— Оставайтесь особенно бдительными в отношении любых признаков колдовской деятельности. Ритуалы, изображения… — Он замолчал. Его познания в варп-колдовстве, как и полагалось, были ограничены, ведь это была вотчина Пелагия и его братьев. Минотавры сражались против еретиков и беглых псайкеров, но только глупец или еретик попытался бы понять их методы.
Они продолжили свой путь без происшествий, пока не достигли огромных дверей, которые, очевидно, вели в машинное отделение. Каталл выделил по одной огневой группе из отрядов Серафиона и Исократа для прикрытия тыла, а затем отдал приказ Софосу открыть двери.
Из проема забил свет — сначала узкой полоской, которая становилась все шире и шире по мере того, как двери раздвигались, подобно механическому восходу солнца. Линзы в шлеме Каталла адаптировались к внезапной вспышке света, и он вскинул свой штормболтер, когда увидел, что находится внутри.
— Видать, это и есть колдовство, — сказал Лидос из отделения Серафиона, чей мрачный юмор был знаменит в роте.
И Каталл был согласен с ним. Тела были разбросаны по странным, огромным механизмам, приводившим в действие варп-двигатели, поперек и вокруг них. Нет, это еще не мертвые тела, — осознал он, когда до него дошли низкие, нестройные стоны, — это живые люди.
Они были прикованы цепями или насажены на острые металлические шипы. По телам струилась кровь, она стекала в канавки, вырезанные в полу или механизмах, образовывая глифы, в которые, как знал Каталл, не стоило слишком пристально вглядываться. Большинство смертных в таком состоянии кричали бы от боли и ужаса, но эти просто непрерывно стонали — и в помещении стоял медленно нарастающий и спадающий гул, который почему-то нервировал больше, чем любой крик.
— Это члены экипажа, — сказал Аристон, указывая на униформу.
— Никому не входить, — отдал приказ Каталл. — Кодиций, твоя оценка?
— Лишь то немногое, о чем ты уже догадался, брат-капитан, — ответил Пелагий. — Это какой-то ритуал, в том нет сомнений. Не мы являемся его целью, однако, возможно, он связан с аномалией, что выбросила нас из варпа.
Каталл медленно кивнул.
— Ты можешь нарушить ритуал?
— Самым простым способом было бы лишить ритуал энергии, питающей его, — ответил Пелагий. — В данном случае, похоже, он использует агонию этих смертных членов экипажа.
Каталл еще раз оглядел машинное отделение. Он опасался входить внутрь, но еще больше опасался повредить болтерным огнем машины, которые им могли еще понадобиться.
— Хорошо, используйте свои клинки.
Наксон сделал шаг вовнутрь, ожидая, что на него налетят колдовские потоки варпа, но ничего не произошло. Поблизости находилось тело довольно крупного смертного, теперь бывшее лишь куском мяса, прибитым к палубе. Каталл не потрудился наклониться, что в любом случае было бы нелегко сделать в терминаторском доспехе. Он просто поднял керамитовый сабатон, а затем опустил его на голову смертного, от чего череп мужчины лопнул, словно переспелый фрукт. Боевые братья двинулись вперед вместе с капитаном, умело перерезая артерии несчастным смертным или для простоты и скорости обезглавливая их своими клинками. Это не были удары милосердия, ведь в природе Минотавров нет и не может быть милосердия, тем не менее их удары были эффективны, что в данных условиях служило во многом той же цели.
Примерно спустя три секунды после убийства первого смертного Каталл ощутил психический вопль, поднимавшийся откуда-то, хотя капитан и не мог сказать, откуда и куда он поднимался. Как если бы шум, который постоянно был на грани его слуха, внезапно изменился и стал наконец более четким. Он поднимался по октавам разума, пока не превратился в беззвучный вой, отдававший дрожью в костях. Ощущение на мгновение пригвоздило его к месту, а затем, как только он собрался с силами для борьбы с ним, оно полностью исчезло.
— Пелагий! — оглядываясь, прокричал он. Библиарий стоял на коленях, но уже пытался подняться на ноги.
— Что это, во имя Терры, было… — начал было кто-то, но его прервали звуки болтерной стрельбы со стороны входа в машинный отсек.
— Множественные сигналы, быстро приближаются! — прокричал сержант Серафион. Раздался низкий грохот тяжелого болтера брата Гесиода и человеческие крики. Каталл сделал несколько шагов назад ко входу и выглянул из машинного отделения.
Коридоры с трех сторон кишели смертным сбродом. У большинства из них не было магнитных ботинок, которые позволяли Минотаврам нормально передвигаться по кораблю — но это просто означало, что они не были ограничены одной поверхностью, по которой можно двигаться. Вопящие еретики — вот и все, чем была эта орда, понял Каталл, когда дульные вспышки болтеров осветили отвратительные руны, грубо начертанные на их коже и одежде. Смертные еретики заполонили потолок и стены, а также пол, бросаясь вперед к космодесантникам, используя поручни, большинство было вооружено автоматическим оружием, зловещего вида кинжалами и грубо сработанными дубинами.
Каталл, даже не целясь, открыл огонь из штормболтера, скосив полдюжины еретиков. Ответный огонь культистов безобидно отскакивал от его брони.
— Повергнем их, братья! Они давят только числом, и мы можем легко переломить ход битвы! — И все же они напирали, сотни культистов, в чьих глазах светился нездоровый блеск фанатизма, продолжали идти вперед. Но у Каталла было двадцать космодесантников — это будет резня.
— Если эта ловушка была рассчитана на нас, то она кажется прискорбно бездарной, учитывая усилия, затраченные на ее подготовку, — озвучил свои наблюдения сержант Серафион, бросая гранату. Та пролетела в середину правого коридора и взорвалась, выпустив идеальную сферу шрапнели, которая уничтожила больше еретиков, чем Каталл мог сосчитать.
— Сначала убей врага, затем критикуй его стратегию, — посоветовал Каталл Серафиону, попутно просчитывая ситуацию. Ударный отряд мог пробиться к «Громовому ястребу» — космодесантники против неулучшенных смертных, да еще и в замкнутом пространстве — преимущество было на стороне Минотавров, ведь их нельзя было обойти с фланга или задавить числом. Однако данное действие оставит их миссию незавершенной. Логичнее было бы связаться с «Бронзовым проповедником» и вызвать сюда оставшуюся половину роты, чтобы как можно скорее вычистить гнилое гнездо и продолжить выполнение…
Как по команде, его вокс затрещал:
— Господин Каталл?
— Капитан Домок, — ответил Каталл, — мы попали в засаду, но держимся. Мне нужны все…
— Простите, что прерываю, господин Каталл, — вмешался капитан Домок явно напряженным голосом, — но мы здесь теперь не одни.
На мгновение Каталл почувствовал слабый укол надежды: другой корабль из флота Минотавров нашел их! Затем он обратил внимание на тон Домока и осознал, что судьба, скорее всего, им не благоволила.
— Что за корабль? — спросил он.
Не более чем в двадцати милях от «Бронзового проповедника» реальность раздвинулась, замерцали звезды, и тошнотворные оттенки варпа сочились из раны достаточно долго, чтобы выпустить корабль. Имперская мудрость гласила, что такой точный переход в реальное пространство невозможен. Но Империум относился к варпу как к инструменту, которого боялся, и понимал ровно столько, чтобы иногда, и только иногда, достигать того, что планировалось. Капитан же этого корабля за столетие узнал о законах варпа больше, чем Империум за десять тысячелетий.
— Поднять щиты! — прокричал Гурон Черное Сердце, повелитель Красных Корсаров. Экипаж «Призрака разрушения» уже повиновался, отчаянно приводя в действие пустотные щиты, активируя маршевые двигатели и направляя энергию на системы вооружения. — Какое судно мы захватили? — спросил Кровавый Пират, когда обесточенные системы корабля начали возвращаться к жизни после выхода из варпа, где скрывался его корабль.
— Системы считывают сигнал «Бронзового проповедника», мой господин, — ответил член экипажа. Полумертвые губы Гурона искривились в диком оскале. Он помнил имена кораблей всех так называемых лоялистов, что мешали его восстанию, эти имена были выжжены в его мозгу так же основательно, как его собственная плоть была выжжена мелта-ружьем этого проклятого капитана Звездных Фантомов. И он узнал этот корабль.
— Хорошая работа, Гарлон, — сказал он с видимым удовольствием. — Твой психический капкан поймал именно ту добычу, за которой мы охотились.
Стоящий рядом Гарлон Пожиратель Душ, колдун Красных Корсаров, склонил свою скрытую шлемом голову.
— Вы обнаружили завихрения, что уже существовали в варпе, господин. Моя работа с экипажем захваченного крейсера лишь… усилила их.
— Господин, «Бронзовый проповедник» приближается! — крикнул ауспик-офицер.
— Они нас приветствуют? — спросил Гурон.
— Никак нет, мой господин.
— Какое разочарование, — тихо сказал Гурон. — Только долг, в этом все Минотавры. Космические Волки или Черные Храмовники хоть могли бы отпустить парочку забавных оскорблений перед смертью, — он щелкнул пальцами. — Открыть канал связи.
Худощавый вокс-офицер с кровоточащими язвами на видимой коже щелкнул переключателями:
— Канал открыт.
— Псы Терры, услышьте это! — рявкнул Кровавый Пират, а с его губ слетела едкая слюна. — Я — Люфт Гурон, и я не забыл ваше предательство! И пускай это займет вечность, но я испепелю ваш жалкий орден, начиная с тех, кто противостоял мне!
— «Бронзовый проповедник» открывает по нам огонь, — отрапортовал офицер вокс-связи. Гурон уловил еле заметную дрожь в его голосе, но проигнорировал ее. Смертных очень легко напугать.
— Пускай стреляют.
Залп был произведен из орудийных батарей левого борта ударного крейсера. Времени бы не хватило, чтобы массивный корабль сумел уклониться, но его было вполне достаточно, чтобы команда мостика «Призрака разрушения» могла наблюдать, как напоминающие град падающих звезд горящие точки света устремляются к ним.
Гурон раскинул руки, словно приветствуя их. Его враги не могли видеть этого, но некоторые вещи нужно делать только для себя.
Обстрел почти достиг корпуса «Призрака разрушения», когда врезался в пустотные щиты боевой баржи. Бомбардировка разрушительной ударной и взрывной силы обрушилась по ним вспышками, которые окрасили мост «Призрака» резким и ярким светом. За ними последовали едва заметные разноцветные всполохи на щитах, когда они сбрасывали энергию взрывов в варп. Гурон быстро взглянул на показатели щита, которые недолго колебались, и затем вернулись на прежний уровень.
— Отважно, — отметил он, — или отчаянно. Часто это одно и то же.
Для своих размеров ударный крейсер был неплохо вооружен, особенно хорошо он себя проявлял на ближних дистанциях. Но в противостоянии с боевой баржей у него не было шансов, если только она уже не была серьезно повреждена.
— Зачем они обмениваются с нами залпами? — спросил Гарлон, чей голос, доносившийся из-за лицевой пластины шлема, звучал подобно большому колоколу. — Мы превосходим их по огневой мощи, но они маневреннее. Если бы они били по нам и отступали, то хотя бы могли растянуть эту перестрелку.
— Они это могут, — согласился Гурон, — но не станут. Они высадили своих людей на «Погибель глупца», — подозреваю, что существенную часть экипажа, ведь Минотавры не привыкли делать что-то вполсилы. Так что «Бронзовый проповедник» не уйдет слишком далеко, ведь им нужно забрать оттуда команду, и он не захочет дать нам возможность нанести точный удар по кораблю, у которого нет шансов уклониться. Они сами скуют себя в движениях столь же эффективно, как наше отребье на подбитом крейсере мешает находящимся там Минотаврам вернуться на «Проповедник»! — Гурон вытер слюну со своего подбородка тыльной стороной левой перчатки. — Ответный залп!
Орудия «Призрака разрушения» заговорили, выплюнув смерть в пустоту.
Гурон мог представить происходящее на мостике «Бронзового проповедника», словно лично стоял на нем: едва слышные сквозь вой сирен крики, призывающие готовиться к удару на своих боевых постах; запах страха среди сервов; и одинокий Минотавр с суровым лицом, слишком упрямый, чтобы признаться себе, что эту битву им не выиграть. Затем вспышки света от пустотных щитов, которые сначала защищали корабль, перегрузились и погасли под непрекращающимся натиском.
С первыми тусклыми вспышками его ухмылка стала шире, когда образы в его мыслях начали совпадать с тем, что он видел со своего мостика. Гурон представлял грохот снарядов, врезающихся в корпус «Бронзового проповедника». Весь корабль будет содрогаться, металл разорвет на части, и жизни исчезнут в пламени, тела разнесет на части или просто раздавит. Сирены изменят тональность, сообщая о потере давления, а затем звук исчезнет, когда несущая его атмосфера будет высосана в голодную ледяную пустоту. Воздушные шлюзы захлопнутся, и оставленные снаружи люди будут тщетно цепляться за обломки, когда их тела начнут замерзать, кровеносные сосуды в их глазах лопнут, а дыхание в их груди предательски попытается вырваться наружу, чтобы быть замененным только смертью. Тем временем находящиеся внутри ничего не смогут сделать, кроме как бежать дальше вглубь корабля, пока не раздастся следующий карающий залп. Вопреки всему они будут надеяться, что смогут найти место, где орудия врага не достанут их.
— Прекратить огонь, — отдал приказ Гурон после полуминутного разрушения. Какие бы неповрежденные орудия ни остались на борту «Бронзового проповедника», их будет слишком мало, чтобы представлять угрозу.
— Абордажные команды, господин? — спросил Гарлон. Именно так банда захватила многие из их кораблей, ибо мало кто был более свиреп и искусен в абордаже, чем космические десантники Красных Корсаров, независимо от их принадлежности к ордену.
— Нет, — сказал Гурон. — Пусть они приблизятся и откроют нам другой борт. Они будут пытаться сражаться, ведь это все, что они умеют. Мы подождем, пока они практически смогут навестись для стрельбы по нам, чтобы дать им надежду нанести последний удар, а затем мы уничтожим их.
— Мы не захватим их корабль? — Гарлон Пожиратель Душ не часто звучал удивленно, ведь он был лордом-чернокнижником, но это явно застало его врасплох. Ударный крейсер, даже поврежденный, был ценным уловом.
— Мы не будем этого делать, — проговорил сквозь зубы Гурон. — Я многое могу использовать в своих целях, Гарлон, но не этот корабль. Это судно одно из тех, что выгнали меня из моего дома, и поэтому оно заслуживает смерти. Медленной, но окончательной смерти.
— Мой господин! — крикнул вокс-офицер. — Входящая передача с «Погибели глупца»!
Гурон поморщился. Все, кого он оставил на борту «Погибели», были лишь культистами, верными Губительным силам. У них не было необходимого коммуникационного оборудования, ведь их единственной целью было ждать, когда исчезнет психический сигнал, а затем атаковать любого, кто окажется на борту.
— Что ж, давайте послушаем, что нам хотят сказать.
— …питан Каталл Наксон из ордена Минотавров. Черное Сердце, гнусная мразь, ты слышишь меня?
— Я в самом деле слышу тебя, капитан, — ответил Гурон. Мрачный восторг охватил его, когда он услышал напряженный от гнева голос врага. — Скажи мне, ты участвовал в Бадабской войне?
— Я не стану подыгрывать твоей дырявой памяти, предатель. Знай, что мы прервали твой грязный ритуал и перебили тех отбросов, что ты оставил здесь в жалкой попытке поймать нас в ловушку!
— О боги! — игриво сказал Гурон. — И если бы я рассчитывал, будто они сделают что-то еще, кроме как задержать тебя, то я был бы разочарован. Как бы то ни было… — Он поднял палец. — Уничтожьте «Проповедника».
«Призрак разрушения» вновь открыл огонь. Пустотные щиты «Бронзового проповедника», буквально только что восстановившиеся, были перегружены за несколько мгновений. На этот раз никакой пощады — орудийные батареи «Призрака» били по ударному крейсеру Минотавров до тех пор, пока тот не превратился в обломки, отдаленно напоминавшие корабль. По всей поверхности «Проповедника» вспыхивали бесчисленные пожары, подпитываемые последними запасами кислорода корабля. Затем орудие «Призрака разрушения» выстрелило трижды, и три магма-бомбы разнесли в клочья некогда гордый корабль.
— Как бы мне хотелось показать тебе это зрелище, капитан… — вздохнул Гурон, пока гигантские куски металла разлетались друг от друга в пустоте.
— Ты можешь лишить нас жизни, но отмщение наших боевых братьев однажды настигнет тебя, чудовище! И они закончат начатое нами!
— Лишить вас жизни? — повторил за Каталлом Гурон. — Капитан, я не собираюсь этого делать. «Бронзовый проповедник» был моей целью, предметом моей злобы и обиды, что я затаил на целый век, ну или около того. Ты же… незначителен. Приготовиться к переходу в варп! — рявкнул он.
— Гурон!
— О, неужто я слышу нотки отчаяния в твоем голосе, капитан? — хищно улыбнулся Гурон. — У тебя имеется корабль, на котором есть энергия и воздух — конечно, если вы его не выпустили в космос. К тому же вам удалось уничтожить психический капкан, в который могло угодить другое судно, способное вас спасти. Вы находитесь далеко от любого важного уголка космоса, так что шансы на то, что кто-нибудь наткнется на вас, ничтожно малы… но сигнал бедствия все еще активен. Так что надежда есть всегда!
— ГУРОН!
— Конечно, — злорадно продолжил Гурон, — вы можете починить варп-двигатели. Но без поля Геллера и целого корпуса… Мне не хотелось бы думать о судьбе, что постигнет вас в имматериуме. — Он остановился. — Хотя знаешь, я солгал. Кажется, что мне будет очень приятно думать об этом.
Не всякая тишина равна другой, по крайней мере, для искушенного слуха Гурона. Тишина, исходящая сейчас из вокса, имела оттенок бессильной ярости.
— Интересно, что же произойдет, реши ты переждать на борту «Погибели»… — Гурон задумался, когда пустотные щиты «Призрака разрушения» отключились, а энергия начала переходить на варп-двигатели. — Сойдете ли вы с ума? Или у вас раньше кончится кислород? Или, может, вы умрете с голоду? А может, вы даже начнете поедать плоть друг друга, лишь бы не сдохнуть? Где пройдет твоя «красная линия», лоялист? Как далеко ты зайдешь, пытаясь остаться в живых, в погоне за надеждой, что однажды снова сможешь быть полезен своим хозяевам? — Он вздохнул. — Только не пытайся впечатлить меня, когда будешь делать выбор. Я не вернусь, чтобы узнать ответ.
Вокс-связь молчала. Что бы ни чувствовал капитан Каталл Наксон сейчас, он не мог или не хотел выразить это словами. На консолях мостика загорелась череда рун — адепты Механикус сообщали, что варп-двигатели готовы. Вокс Гурона затрещал, но это был не Минотавр.
— Какой курс требуется проложить, мой господин? — раздался изнуренный голос Беис Фортуны, навигатора «Призрака разрушения». С ней хорошо обращались, и поэтому она служила с определенным фаталистическим страданием, зная, что иное приведет к тому, что ее дни закончатся в агонии.
— Новый Бадаб, — ответил ей Гурон. — Мы возвращаемся домой.
— Как пожелаете, мой господин.
Когда включились варп-двигатели и реальность начала распадаться на части, Гурон бросил последний, долгий взгляд на «Погибель глупца» и обломки «Бронзового проповедника». Дни Кровавого Пирата были полны нескончаемой боли, его вечно изводили страшные увечья, которые он получил во время бегства из первого Дворца Шипов, и только его непреклонная воля давала ему силы идти дальше. Иногда, в самых темных уголках своей души, он задавался вопросом, почему он продолжает сражаться, а не позволяет смерти забрать его, как это почти случилось столетие назад.
И только такие моменты, как этот, придавали смысл его страданиям.
